Валье де Лас Пальмас. Мексика. 19 августа 1978 год.
— Дёрнешься, и я снесу тебе голову.
Ким вздрогнула, открывая глаза. И не смогла сделать даже вздоха. За окнами был следующий день. Яркий, полный красок…. Как и ее сегодняшний сон…. Боже, сколько же они проспали? Коул лежал рядом с ней и крепко обнимал. Она попыталась выскользнуть из его рук, но он тут же проснулся, прижимая ее к себе обратно.
— Все в порядке, Ким? — Мягко спросил он, целуя ее в висок. — Все хорошо?
— Да, — солгала девушка, поражаясь хриплости своего голоса. Хотя чему удивляться, она просто сорвала голос после прошлой ночи. — Я в душ.
— Иди.
И освободившись от его рук, она поспешила в ванную комнату. Воду погромче, чтобы не слышно было всхлипов. Её колотила крупная дрожь. Она вспомнила. Она что-то вспомнила.
Лучше было бы не вспоминать.
Память, ну зачем ты так. За что? Ведь я только-только стала радоваться жизни. Лучше было бы ничего никогда не вспоминать.
Обрывки видений из прошлого постепенно возвращались, вставая на свои места в ее голове. Боже!!! От осознания всей ситуации ей хотелось кричать. Биться в истерике. Хотелось провалиться сквозь землю. И никогда его больше не видеть. Нахлынувшие воспоминания шевелили волосы на затылке, словно дыхание голодного тигра за ее спиной.
Никакая она ему не невеста. И никогда ею не была.
— У нас всего один заложник, Малый. А вернее заложница. — Вспомнила она. — А с такой симпатичной девочкой я уж придумаю, чем заняться.
Ким закусила кулак, чтобы не закричать в голос. Вот что ему было нужно от нее с самого начала. И вот, что он получил. Сполна получил.
Боже, порой гораздо лучше ничего не знать, ничего не помнить, и оставаться при этом счастливой, чем то, что происходит с ней сейчас. Её не покидало чувство, будто бы о тебя вытерли ноги, растоптали. Использовали.
Девушка с остервенением терла себя мочалкой, желая избавиться от воспоминаний о его прикосновениях. О его скользящих поцелуях по ее телу, о его шершавых пальцах, и бархатистых губах. Все тщетно. Наверное, этого она уже никогда это не забудет. Теперь она отчетливо понимала, что это такое, когда тобой пользуются. И этого она больше не допустит. Никогда не допустит.
Как же больно разочаровываться в людях. Как больно… Как же больно внутри… Ким руками сдавила сердце, словно в попытке удержать его в целости. Бесполезная попытка, это не поможет. Ничего её не поможет.
Теперь Кимберли ясно знала, что ей нужно. Бежать от него нужно. Вот что.
Только бы Коул не догадался, что она всё вспомнила, иначе ничего у нее не выйдет. Иначе он снова свяжет ей руки её же чулками.
Девушка опустила взгляд на еще виднеющиеся синяки-змейки на своих тонких запястьях. Ведь знала, что это не от аварии. Ведь знала же… Догадывалась. Но просто не хотела об этом думать… И вот к чему приводит подобная халатность.
— Может она ещё что-нибудь с себя снимет, и завяжем ей рот? — Раздались в ее голове слова Малого. А ведь она считала Рея практически своим другом. Как слепа она была. Как доверчива.
Наверное, они все это время посмеивались над ее наивностью и простодушием. Конечно, девчонка поверила во все их бредни и немыслимые россказни. Святая простота.
И даже Док. Даже добрый доктор Фредди врал ей.
Во рту стало горько.
А в душе у нее было непривычно пусто. Не было сил даже на то, чтобы ненавидеть. Ничего не осталось. Ни уважения к этим людям, ни страха перед ними, ни злости.
Снова Ким почувствовала себя сломанной куклой. Только в этот раз у нее сломалось что-то существенное и хрупкое. Разбилась вдребезги её вера в людей. И она не знала, не представляла, как это теперь чинить. И чинится ли такое вообще?
Девушка снова закуталась в халат, и постаралась взять себя в руки. Не время для паники и для слез. Что толку жалеть себя? Скажи спасибо, что хоть жива осталась. Ведь тогда, после аварии её могли и прибить, чтобы не возиться.
Ей нужно бежать отсюда. И она решительно открыла дверь и вышла из ванной.
— Ким? — Он сидел на кровати, опустив ноги на пол. — Все в порядке?
— Немного неважно себя чувствую, — как можно непринужденнее ответила она.
— Я сделал тебе больно, детка?
Да, чертовски больно. Так больно, что даже дышать не выходит. Есть столько способов причинить боль, не оставляя при этом телесных повреждений. Хотя, ему ли об этом не знать?
— Все в порядке, — дежурной фразой ответила она, и улыбнулась. Хотя сердце изнутри выламывало ребра, и сдавливало легкие, вытесняя весь воздух наружу.
Он все это время лгал ей. С самого начала он лгал. И продолжает. Черт его возьми.
— Иди сюда, — он нежно обнял ее за талию и посадил себе на колени. Девушка не протестовала, понимая, что он ни за что не должен догадаться о том, что память к ней вернулась. Большая ее часть. Если она сейчас начнет вырываться, то он однозначно что-нибудь заподозрит. Нельзя этого допустить.
— Все хорошо, — заверила его Ким. И кивнула головой — проверенный прием. На маму он, по крайней мере, подействовал.
— Ты выглядишь расстроенной. — Он приподнял рукой ее подбородок, вынуждая смотреть в глаза. — Кимми, больше больно не будет, — пообещал он.
— Мы же ведь раньше спали вместе, — девушка постаралась поймать его на лжи. Тут и сил прилагать не нужно. Все его рассказы шиты белыми нитками. Она была девственницей до этой ночи. И как он это сейчас объяснит?
— Кимми, прости, я не думал, — начал он, и замолчал, словно ожегшись о собственную ложь. — Конечно, спали вместе.
Очередная неправда. Девушка выдавила из себя улыбку.
— Все хорошо, — еще раз повторила она. — Тем более я почти не почувствовала боли. И это было в самом начале.
И она увидела облегчение в его взгляде. Неужели ему это действительно важно? Глупости, этот эгоист преследует только свои интересы. И готов идти на все, ради их достижения. Да он этого и не скрывал с самого начала. Вот значит, что он имел в виду тогда, когда говорил, что готов на все.
Ким снова стало нечем дышать.
— Я хочу подстричь волосы сегодня. Ты отвезешь меня в город? — Выдавила она.
— Сегодня? — Коул помрачнел и внимательно посмотрел в ее глаза. Слишком внимательно.
— Концы отросли, — Девушка постаралась беззаботно пожать плечами. — А у нас скоро свадьба. Я же должна подготовиться. Начну, пожалуй, с прически.
Свадьба. Ким приложила силы, чтобы не рассмеяться вслух. Очередная его ложь. Целый букет из россказней. Он только и делал, что лгал ей. А она верила. Интересно, как бы он выкручивался, чтобы не жениться на ней?
— Я отвезу тебя в город. Сегодня. — Коул улыбнулся, и легонько поцеловал ее. И Ким ответила. Заставила себя ответить на его поцелуй. Сначала она просто хотела, что бы он ни о чем не догадался. Но стоило ему завладеть ее губами, как она снова забыла обо все на свете.
— Детка, — Он опустил ее на подушку, и устроился сверху. — Я буду аккуратным. Тебе не будет больше больно. Обещаю.
* * *
Она снова терла и терла себя мочалкой. Ким ужасно злилась. На себя.
За то, что позволила ему и дальше использовать свое тело. За то, что ей это нравилось, черт её возьми. Она вспомнила, как кричала под ним, и от ярости сжала кулаки, оставляя на ладонях кровавые лунки — следы от ногтей. Что-то происходит, когда он целует её. Наверное, она в этот момент лишается разума.
— Я не хочу быть его игрушкой, — прошептала она. — Я не хочу жить по его правилам. В обмане. Среди недомолвок и вымысла. Это не для меня. Я этого больше не допущу.
Ким долго готовилась к побегу. Около часа. В свою сумочку она сложила ценную бижутерию из чемодана, всю наличность, какую нашла, позвякивающие безделушки и много косметики. Последнее нужно было для отвода глаз. Мужчины же все равно не представляют, для чего необходима женская сумочка. И даже если он заглянет туда, то просто не сразу заметит что-то подозрительное.
Собираясь, в одном из шкафов, она заметила паспорт. На имя Кимберли Блеквуд. Вот и ответ, он просто подсунул бы ей фальшивые документы, сказав, что они женаты. Ким сжала кулаки сильнее. Но все равно сложила поддельный паспорт в сумочку. Лучше поддельные документы, чем вообще никаких. Паспорт затерялся среди разной всячины в ее сумке.
Обязательно удобная обувь на ноги. Никаких каблуков. И не броское платье. С последним было сложнее.
— Я готова. — Ким выдавила из себя улыбку, когда Коул зашел за ней. — Только забегу к Кристине. Узнаю как она.
— Беги, — Коул усмехнулся, и смерил ее внимательным взглядом. — Беги, Ким. Только ненадолго. Тебе от меня не убежать.
Черт, он догадывается. Ким подавила в себе приступ дрожи. Значит плохая из нее актриса.
Кристина сидела на своей кровати и рисовала куклу в синем платье. С оборками.
Она крепко обняла девочку.
— Ты моя лучшая подруга, — призналась ей Ким. И это была чистая правда. Вспомнив свою прошлую жизнь, она поняла, что ни с кем не была так близка. Ни с кем не делилась увлечениями и мечтами. И никогда сама не строила планы на будущее. Папа слишком строго следил за кругом ее общения, а это совсем не располагает к появлению друзей. И парней. — Благодаря тебе я поняла, чего хочу от этой жизни. Раньше я не смела мечтать. Спасибо, Кристина. Спасибо, за то, что ты помогла мне поверить в себя.
— И ты моя единственная подруга, — Ответила ей Кристина. — Ты разве уезжаешь?
Ким промолчала, и только сильнее обняла ребенка.
— Я буду скучать, — тихо сказала она.
— Я тоже.
* * *
Всю дорогу до центра города Коул молчал, и выглядел задумчивым. Ким тоже молчала. Проклиная себя за свою уступчивость, и за то, что хотела еще раз поцеловать его. За последнее Ким себя просто ненавидела.
Слабохарактерная дурочка.
Он остановил свой Додж Челленджер у одного из салонов красоты.
— Я пойду с тобой. — Его тон не терпел возражения, и Ким только пожала плечами, мол, делай, как хочешь. Он что-то подозревает. Он больше не доверяет ей. Как и она ему.
Кимберли вышла из машины, подмечая, что он в очередной раз не вытащил ключи из замка зажигания. Плохая привычка, парень. Но для нее это то, что нужно. Коул крепко взял ее под руку, и вместе с ней зашел в зал салона.
— Делай, что хочешь, я буду ждать тебя тут, — проговорил он, неохотно отпуская ее локоть.
Ким кивнула. И уверенно пошла к девушке-мастеру в конец зала.
— Помогите мне, — прошептала она. — Вон там, у двери, мой муж. Он очень ревнивый. Просто ужас какой-то. К каждому столбу ревнует, никуда не отпускает от себя. А мне нужно на пару часов отлучиться. Он будет ждать меня здесь, в вашем салоне. У вас есть запасной выход отсюда?
Девушка мастер потрясенно молчала и только смотрела на нее.
— Это предоплата, — Ким протянула девушке три сотни из своей сумочки. — И еще столько же через два часа, когда вернусь. Помогите же мне! Прошу вас! Умоляю.
— О, конечно, пройдемте. — Девушка взяла ее за руку, и повела в кабинет для маникюра. — Еще и ноготки вам подкрасим, — громко, чтобы услышал мужчина у двери, прокричала она. И тише добавила. — Мне мой муж тоже житья ни дает. Ревнует ко всем подряд. Я Вас так понимаю. Пожарный выход вон там, дверь сразу за уборной. Два часа, на большее не рассчитывайте.
— Спасибо! — Ким кивнула, и поспешила прочь из салона. Она вышла на другой улице, пробежала квартал и оказалась у пустой серой машины.
Руки дрожали, когда она провернула ключ. Мотор Доджа плавно загудел, и Ким направила машину прочь из города. Той же дорогой, что он и вез ее сюда.
По городу она старалась ехать не спеша, чтобы не привлекать к себе внимания. Сердце трепетало в груди от страха, и каждый новый вздох казался чуть свободнее предыдущего. Интересно, как надолго хватит этого Блеквуда. Кимберли сильно сомневалась, что у нее есть эти два обещанных часа. Коул не выдержит раньше. Гораздо раньше. Бедные девочки-мастера. Она бы оставила им больше денег, но это все, что у нее было.
И стоило ей выехать за город, как она прибавила газу и понеслась к границе. План был прост — ей нужно в штаты. Тем более у этой машины есть кое-какие привилегии на границе, и по идее остановить на посту ее не должны.
На границе все действительно прошло гладко. Никто не удосужился притормозить ее и хотя бы проверить документы. Даже для порядка. Значит, он не врал, говоря, что у него на каждом посту есть свои люди. Хоть в чем-то он ей не врал.
Девушка закусила губу, что бы не разрыдаться. Рано себя жалеть. Она все еще в опасности. Она все еще в бегах, и до безопасного места еще очень далеко. Да и есть ли оно, это самое место?
Проехав пропускной пост и попав в Калифорнию, Ким прибавила газу.
Только бы не проехать этот участок трассы. Только бы не пропустить. Вот! Это те самые кусты с колючками. Очень похоже. Она остановилась, узнавая дорогу, местность, потрескавшийся асфальт и даже кривоватые полосы разметки. Черная сумка была так сильно запорошена пылью, что её было не разглядеть в кустах. Человек, не знающий где искать ни за что бы не нашел ее тут.
Тяжелая.
На руках появились новые царапины, но у нее не было времени, чтобы соблюдать осторожность. Колючие кусты цеплялись за её одежду и за сумку, не желая выпускать из своих лап добычу.
Не они одни.
Ким приоткрыла край сумки, проверяя на месте ли её содержимое. Да, все деньги были на мете. Хорошо. Девушка кинула свою грязную ношу в багажник, села за руль и понеслась к себе домой.
Вернуться к семье? Нет. Тем более папочка уже получил страховку за эти деньги, и его вкладчики не пострадали. И он все еще богат. Кимберли натянуто улыбнулась. Ей нет нужды туда возвращаться. К тому же, она больше не собирается делать все что угодно, чтобы порадовать папу. Теперь у нее своя жизнь. Новая жизнь. И правила в ней устанавливает тоже она.
Теперь она свободна от условностей! Свободна от чужих прихотей! Теперь она сама будет решать, как ей жить дальше. Чем заниматься, и о чем мечтать.
Кимберли косо усмехнулась, чувствуя, как у нее все сильнее начинают дрожать руки. Два часа уже прошло. Давно прошло. Больше форы у нее нет.
Интересно, ограбить грабителя — это преступление? В полицию Коул не пойдет. Полиция и не ищет уже никого по этому делу. Там всю вину скинули на Родригеса и его банду наркоторговцев. Парню с эспаньолкой крупно не повезло. Ну, бедняга сам виноват. Интересно только, как полиция так быстро вычислила, что она в плену у Родригеса?
Кто был этот добрый самаритянин? Уж не Коул ли? Вполне в его духе… Врать он любит. Все время только и делает, что врет. Странно только, почему он не взял с ее отца деньги?
Ким вдруг почувствовала себя одинокой. Возможно даже сильнее, чем тогда, когда она ничего не помнила. Тогда у нее хотя бы была надежда на любящих родственников… Надежда на что-то хорошее. На что-то доброе. На что-то светлое впереди. Сейчас у нее нет даже этого. Она не нужна семье. У нее нет жениха. Ни одного, черт бы их всех побрал! Нет подруг… Но в доме её родителей остался человек, заменивший ей родителей. Ким была уверенна, что Мисси захочет уехать с ней. Куда бы она не направлялась.
К вечеру этого же дня Кимберли подъехала к отчему дому. В это время отец все еще на работе, а мама как обычно скитается по салонам. Все просто. Раньше восьми никто домой не вернется. Девушка подхватила из багажника тяжелую пыльную сумку и уверенным шагом направилась прямо к дому.
— Мисси, — прокричала она. — Я вернулась!
— Кимми! — Женщина снова выбежала ей на встречу. — Слава богу! Цела?
— Мисси, нет времени. Я уезжаю из Калифорнии. Ты поедешь со мной?
— Куда же ты? — Женщина всплеснула руками. — А, без разницы, куда. Поеду. Ты же знаешь, что без тебя мне здесь ничего не нужно.
— Тогда пошли. Только скорее.
— Стой, а вещи? А собраться?
— Нет времени. — Ким подошла и крепко обняла женщину. — Я все объясню по дороге. Все необходимое купим потом. Пойдем же. Нужно очень спешить.
И подхватив ключи от своей машины с мраморного столика, Ким побежала к своему красному кабриолету. На таком автомобиле ее ни кому не догнать. Первое время, конечно. А потом придется распрощаться со своей дорогой, но очень приметной машинкой.
Мисси спешила за ней следом, и даже не сняла белый передник с пояса.
— Ким, дорогая, ты так торопишься, как будто бы сам черт за тобой гонится.
— Хуже, Мисси. Намного хуже. — Ким тяжело вздохнула. — И если догонит, то наверняка прибьёт.
— И это он тебе на палец кольцо надел? Убивец этот.
Ким вздрогнула как от удара током и невидящим взглядом уставилась на свой безымянный палец, украшенный массивным кольцом.
Сан-Диего, штат Калифорния. США. 20 августа 1978 год.
Дверь распахнулась с пинка и с грохотом ударилась о стену. Витражные стеклышки жалобно звякнули в наступившей гробовой тишине.
— Где она? — Проревел высокий разъярённый мужчина. — Где она, черт возьми?
Энтони Паркер чуть не выронил бокал с виски. Да и Джастин тоже выглядел испуганным.
— Если вы ищете Мисси, то мы сами не знаем, куда она запропастилась. — Первая ответила Линетт. Как разговаривать с властным неуравновешенным мужчиной она научилась за годы брака.
— Какая к черту Мисси. — Мужчина широким шагом пересек зал, останавливаясь напротив Энтони Паркера. — Мне нужна моя Ким.
— Ким? — Энтони взял себя в руки. В конце концов — это его дом. И он не позволит так разговаривать с собой в собственном доме. — А ты кто вообще такой? Проваливай отсюда, парень, или мне вызвать охрану?
— Попробуй. — Коул быстрым движением достал из-за пояса пистолет. — Давай, зови кого хочешь, но тебе это уже не поможет.
Линетт вскрикнула, Джастин робко отступил на шаг, в попытке схорониться за выступом от мраморного камина. Энтони не дрогнул.
— Чего тебе надо? — Спокойно спросил глава семейства. — Какого черта ты врываешься в мой дом? И еще и смеешь угрожать мне?
— Мне нужна ваша дочь. Прямо сейчас. Где она? — Отрывисто, прорычал Коул. — Где она?
— Даже если бы я и знал, где сейчас Кимберли, то такому типу, как ты, ни за что бы ни сказал.
— У этого дома стоит моя машина. Серый Додж. Она была тут. — Не вопрос, утверждение.
— Её красного кабриолета нет в гараже. — Энтони не отвел взгляда от черных глаз незваного гостя. — Мы немного повздорили накануне. И дочка убежала из дома. Сегодня видимо вернулась и взяла машину. Я нанял следователей, и ее скоро найдут. И когда найдут, ты подойдешь к ней только через мой труп.
— Если еще хоть раз подсунешь к ней этого белобрысого с грязными волосами, то ты станешь трупом гораздо быстрее, чем тебе хотелось бы. Эй, парень, это и тебя касается. Джастин, верно? Кимми говорила о тебе. Еще хоть раз увижу, что ты вьешься возле моей девушки, я тебя пристрелю.
— Твоей девушки? — эхом проговорила Линетт. — У нашей Кимберли что-то не то с головой. Только не обижайся, но я догадываюсь, почему она от тебя сбежала.
— Я тоже. — Энтони подошел на шаг, вставая рядом с Коулом. — Это ты не смей приближаться к моей дочери. Тоже метишь в директора банка?
Коул рассмеялся.
— Да пошли вы все. Кучка жалких эгоистов. — Злобно бросил он, разворачиваясь к распахнутой двери. — А, и Джастин. Я слежу за тобой. Запомни. Увижу рядом с ней, и тебе конец.
* * *
Коул в бессильной ярости сжимал и разжимал кулаки, быстрым шагом направляясь к тому самому Доджу. Ключи в замке. Как он и любит. На панели лежала одна стодолларовая купюра, и на ней красной помадой написано: «Я вспомнила».
— Черт!
Он сел за руль и с силой ударил по нему руками. Затем еще раз. И еще.
— Черт. Черт. Черт.
И ведь знал же, что рано или поздно это произойдет. Знал. Просто не думал, что она посмеет сбежать от него. Коул ожидал чего угодно — слез, истерик, проклятий. Что там еще обычно делают женщины в таких ситуациях? Он понял, что Ким изменилась в то утро. Почувствовал перемену в ней, но не придал этому значения. Она же не закатила скандал — значит, не вспомнила, думал он. Да он и раньше никогда не бывал с девственницами, вот и списал её отстранённость на это.
— Черт! — В очередной раз прокричал он. Где теперь ее искать? Куда она могла поехать?
Он столько лгал ей, что теперь она даже слушать его не захочет. Когда он ее найдет. А в том, что он ее найдет, Коул даже не сомневался.
* * *
Кимберли останавливалась только на заправочных станциях, там же они с Мисси брали еду быстрого приготовления, или фаст фуд, и ели прямо в машине. Ким решила уехать в столицу. Где еще можно затеряться, как не в огромном людном городе? Сан-Диего большой город, но Вашингтон в разы больше. Больше возможностей, больше перспектив, больше шансов на успех. И самое главное он очень далеко от Мексики. И от дома Блеквуда.
— Нам надо остановиться, и ты поспишь, — Мисси заботливо похлопала девушку по руке.
— Да. Да, ты права Мисси. Нужно остановиться и избавиться от машины.
— Что?
— Она слишком приметная, чтобы на ней скрываться. — Ким тяжело вздохнула. — Я очень люблю свой кабриолет, но не могу и дальше на нем передвигаться. Теперь только автобусы. До самой столицы.
— Кимми, ты точно знаешь, что делаешь? — Женщина выглядела потрясенной. — Ты все время молчишь, расскажи мне, что с тобой стряслось?
— Раньше я никогда не мечтала. Нет даже не так, я мечтала, но никогда не верила, что хоть что-то из моих мечтаний исполнится. Это как смотреть фильм, но не следить за сюжетом, не переживать за героев. Это пресно. Вся моя жизнь была такой. Раньше мне казалось, что выбора нет, и нужно делать все так, как говорит мне папа. Теперь я изменилась, Мисси. Теперь я могу дать волю мечтам, и знаю, что все в моих руках. А я знаю, чего я хочу.
— Шить? — Проговорила Мисси. — Твой отец так тогда кричал, что об этом весь дом знает. Не удивляйся.
— Шить… — Ким немного помолчала. — Шить. Мне мало просто шить. Я хочу одевать, наряжать, украшать этот мир. Я хочу сделать женщин еще красивее, чем они есть. С помощью правильной одежды можно подчеркнуть достоинства, скрыть недостатки. Даже в повседневной жизни женщины должны выглядеть прекрасно. Я хочу помочь им в этом. И я знаю, что я это смогу.
— Я верю в тебя, дорогая.
— Спасибо, Мисси.
— И поэтому мы уже почти сутки без остановок несемся по трассам?
— Мне тяжело про это говорить. — Ким украдкой взглянула на свой палец с кольцом. От Мисси не укрылся этот ее беглый взгляд.
— Рассказывай, если хочешь.
— Я впервые влюбилась. — Призналась девушка. — Но он оказался не принцем на белом коне. Нет. Он не герой из сказки. Он вообще не герой. Не знаю, что я в нем нашла.
— Такое кольцо не надевают просто так.
— Он был со мной не честен. Я ни одному его слову больше не верю. И не поверю. Я думаю, он захочет найти меня, вернуть в свой дом. Знаешь, Мисси, впервые кто-то посмотрел на меня как на девушку, а не как на дочку богатого родителя, наследницу банковской империи. Но и ему тоже нет дела до того, чего хочу я. Менять одну золотую клетку на другую. Увольте.
— Влюбилась. — Подвела итог Мисси.
— Я и не отрицаю. Но не хочу отдавать свое сердце тому, кто ничего не дает мне взамен. Его интересуют только его желания. — Девушка судорожно вздохнула и махнула рукой, отгоняя непрошеные слезы. — Не бойся, Мисси. Мы не пропадем. Я знаю, что делаю.
* * *
Карлос вертел в руках Именной Блеквудовский Кольт. Великолепная, раритетная вещица. И до сих пор в отличном состоянии, сразу видно, что за оружием хорошо ухаживали, чистили, полировали. Бережно заботились.
Малый следил за ним, за каждым движением рук. Карлос ощущал это даже спиной. Неприятное чувство.
— Хороший Кольт, — сказал он, и кивнул Рею.
— Да. — Ответил тот, и резко отвернулся, намереваясь уйти от Карлоса куда глаза глядят.
— Стой, мальчишка, — крикнул тот. — Думаешь, я счастлив от того, что выиграл этот чертов спор? Думаешь, я доволен?
— А что, разве нет? — Рей не смотрел на него. Избегал прямого взгляда, желая как можно быстрее отсюда убраться.
— Один мой друг носится по миру и ищет взбалмошную девчонку, что от него смылась. Другой мой друг обижен на меня из-за того, что я оказался прав. Нет, Малый, я не счастлив. И триумфа от победы тоже не испытываю. Для меня дружба важнее какой-то там пушки. Забирай свой кольт назад.
— Не надо. Это будет не правильно. Мы спорили. И я проиграл. Не надо, Карлос.
— Забирай свой чертов Кольт назад, — повторил ему Карлос, — и никогда прежде не спорь на вещи, которыми ты дорожишь. Это тебе урок на будущее, мальчишка. И надеюсь, ты к нему прислушаешься. А теперь забирай этот Кольт, и пошли, я угощу тебя настоящим мексиканским пивом.
* * *
Продать машину было не сложно. Ким отдала свою любимицу за бесценок, не торгуясь. И нарочно несколько раз повторила, что собирается вернуться домой в ближайшее время. Чтобы запутать следы. Если ее будут искать.
Автобусы. Электропоезда. Снова автобусы. Ночевки в отелях и в гостиницах, и снова автобусы. Из штата в штат. Чтобы остановиться в отеле у нее всегда просили паспорт, и ей пришлось назваться миссис Блеквуд, показывая всем тот поддельный документ со своей нечеткой фотографией. Может быть, это и к лучшему, ведь все будут искать мисс Паркер. Коул никогда не подумает, что она может скрываться от него под его же фамилией.
Ушла почти неделя, чтобы добраться из Сан-Диего до её цели. Мисси не спрашивала про деньги, а Ким не вдавалась в подробности. В Вашингтоне она выбрала отель из среднего класса, не броский, в тихом районе, и на первое время они с Мисси поселились там.
— Что ты ищешь по газетам? — Мисси стояла над ней. — Давай я помогу.
— Я уже нашла. — Ким ткнула пальцем в одно из объявлений о продаже швейного цеха за городом. Поехали, я хочу взглянуть на это место поближе.
* * *
За что Ким ценила Мисси, так это за тактичность. Женщина никогда не лезла к ней с расспросами и с советами, и безгранично верила во все ее замыслы. О лучшем помощнике не стоило и мечтать. Мисси никогда не задавала вопросы, видя мокрую наволочку на подушке и темные круги под глазами у девушки. И всегда была рядом, готовая выслушать и помочь.
Постепенно Ким рассказала ей все, что с ней произошло. И даже теперь Мисси не докучала ей с советами или наставлениями, а только участливо поглаживала ее по спине, и говорила, что все образуется. Все будет хорошо.
Ким надеялась, что уехав в новое место, с новым именем, и с новым паспортом она будет, наконец, счастлива. Начнет жизнь с нового листа, и все наладится, как и обещала ей Мисси. Но как оказалось, куда бы ты не поехала, ты берешь с собой себя. А это весомый багаж. И в первую очередь из воспоминаний. И при теперь при всем желании ей от них не избавиться.
Кимберли некстати вспомнила слова своей матери, о том, что женщинам — карьеристкам некогда тратить время на влюбленности. Да. Когда отдаешь всю себя работе, то на переживания и на эмоции нет времени. Работа занимала все ее дни. С утра уроки по шитью с личным учителем — миссис Палмер, харизматичной эмоциональной леди средних лет. Затем школа дизайнерского мастерства и уроки по стилю и по искусству. Ремонт в старом цехе, что она купила на днях, закупка новых швейных машин, и подбор сотрудников-швей. Финансовое образование очень ей пригодилось на первых парах. Зная все тонкости и нюансы системы, Ким разумно распоряжалась своим стартовым капиталом. А когда выдавалась свободная минутка, девушка брала в руки карандаши, и как и когда-то с Кристиной, рисовала платья и юбки — эскизы будущей коллекции. Её дни были забиты и расписаны под завязку. Каждая минутка.
Оставались ночи. Придумать бы еще, что делать со своей памятью ночами. Если можно бы было снова все забыть, Ким без сомнения бы так и поступила. Ночь стирала все возведенные днем барьеры, рушила стены ее крепости, и девушка оставалась беззащитной перед своей навязчивой безжалостной памятью. Прошло уже два месяца, а она до сих пор рыдала в подушку.
Иногда, в порыве отчаяния она снимала с пальца кольцо, швыряя его о стену дома, купленного неподалеку от её цеха. Кольцо укатывалось в непонятном направлении, за кровать, или за книжный шкаф. И тогда она могла часами сидеть на полу, ища его. Ища с пристрастием маньяка, попутно проклиная себя за слабость и за бесхарактерность. Найдя кольцо, Ким снова надевала его на палец. И снова себя проклинала.
Но не могла отпустить. Кольцо оказалось ей слишком дорого. И если задуматься, то тогда в машине, примерив его на палец, она была по-настоящему счастлива. Впервые за всю свою жизнь. Ночь, звезды, серый Додж Челленджер, мексиканская граница позади, а впереди надежды, мечты, вера во что-то волшебное. И рядом с ней был тот, чьи темно-карие глаза не дают ей покоя ночами. Пусть это и была ложь, неправда, обман, но в тот момент, Ким действительно была довольна жизнью. В тот момент она любила, она верила. И ей не хотелась потерять это чувство. Не хотелось забыть это волнующее мгновение. Иногда она снова вспоминала его взгляд, и его улыбку, когда он надевал ей на палец это кольцо. Теперь это ее личная коробочка с сокровищами, и она извлекала оттуда эти теплые воспоминания, когда на душе становилось совсем невыносимо. Кимберли злилась на себя за эту слабость, но продолжала носить кольцо на пальце. Не смотря на говорящие взгляды Мисси.
Со швейным цехом было тяжело. Особенно в самом начале, в первый месяц после покупки, ведь здание требовало ремонта, многие станки вышли из строя, и даже проводка в цехе барахлила. Но Кимберли знала, что она справиться. Другого выбора у нее не было. Люди воплощали в жизнь свои мечты и с куда меньшим капиталом, нежели у нее. Так, что Кимберли не жаловалась на трудности. Сперва она наняла мастеров, и только проверяла, как движется ремонт и отделка в здании. Да и уроки шитья принесли свои плоды, теперь Ким прекрасно строила чертежи любой сложности, разбиралась в тканях, во всевозможных строчках и видах отделки. Легко переносила выкройки на ткань со всеми припусками на швы, со всеми выточками. И ей это дело безумно нравилось.
Она назвала свой цех «Кимбл». Поддельный паспорт оказался на удивление качественным, и ни одна госструктура не проявила к ней интереса. Теперь она была Кимберли Блеквуд. Она уже привыкла к этому имени и не хотела его менять.
И ни родители, ни сам мистер Блеквуд, так и не нашли ее. А может быть, и не искали. Постепенно Ким перестала переживать по этому поводу. Перестала оглядываться по сторонам, боясь встретиться взглядом с темно-карими глазами в толпе.
Больше всего Кимберли увлекал процесс моделирования одежды. Именитые дизайнеры ориентировались на довольно узкий круг покупательниц. У того же Кристиана Диора почти все коллекции одежды рассчитаны на зрелых, состоятельных женщин, с утонченным вкусом. Ким мечтала переодеть всех. Начиная от подростков и заканчивая старушками. Еще с юности мама часто брала ее с собой бродить по салонам и по выставкам, прививая вкус. И уже тогда Кимберли понимала, что чего-то не хватает во всем этом многообразии однотипных непрактичных нарядов. Взять, к примеру, ее любимую блузку от Givenchy. Красивая, утонченная, но абсолютно не рассчитана на обычную жизнь обычной женщины. Ким знала, чего она хочет. И верила, что все у нее получится. А пока ты веришь в себя, ты непобедима.
Странности начались на третий месяц.
— Мисси, по всему дому запах рыбы! — Проговорила Ким. — Необходимо проветрить все. Меня мутит.
— Но я не готовила рыбу. — Мисси внимательно посмотрела не девушку. — Ким, сильно мутит?
— Накатывает весь день. — Девушка разлаживала на столе свои эскизы. — Скоро пройдет. Вчера так тоже было. И позавчера.
— Дорогая, ты ведь с тем Блеквудом не просто целовалась? А как давно у тебя были женские дни? — Тихо спросила Мисси.
И Ким подняла на нее взгляд, полный растерянности.