– Не рановато ли ты пришел за месячным отчетом?

Орвил подтянул ремень под арбузоподобным животом и медленно пошел через вестибюль банка к стойке кассира. У него была походка солидного человека. Или чванливого.

– Я принес старые чеки, – сказал Дуган и мысленно пожелал Орвилу заниматься своими делами и не лезть в чужие. – Решил, что нечего их хранить, когда они могут принести хоть маленький процент.

Орвил склонился над полдюжиной счетов, которые Дуган положил на прилавок у кассы.

– Это долговые обязательства Гюнтера, я прав?

– Да, на угодья для охоты на куропаток.

Несколько лет назад Дуган купил эти земли по случаю и за небольшую плату. Они пустовали, и Дуган сдал их в аренду Гюнтеру.

– Не скоро ты за это что-нибудь получишь, – сказал Орвил. Он повернул голову к окну, оставил бумаги и усмехнулся. – Ты смотри, наш доктор прибыла собственной персоной.

– Да, в самом деле?

Дуган надеялся, что голос не выдаст его. Будь он проклят, если позволит Орвилу догадаться, как подпрыгнуло его сердце.

Дуган знал, что Клэр приехала из Филадельфии. Об этом ему сказал его работник, вернувшийся из города. Через десять минут председатель попечительского совета уже мчался в своем пикапе в Сьерру, придумав не очень основательный повод.

Четыре недели со дня отъезда Клэр – двадцать восемь перечеркнутых дней в календаре – тянулись томительно долго. Иногда Дугану казалось, что Клэр вообще не вернется. Он ходил мрачнее тучи, работник его даже заявил, что если хозяин не придет в себя, пусть ищет другого поденщика.

К счастью, Клэр позвонила и предупредила: если она сразу разорвет свой контракт с клиникой в Филадельфии, придется платить большую неустойку, поэтому она задерживается. Не будь этого звонка, он бы, наверное, сошел с ума, решив, что Клэр передумала.

– Отличную машину она купила, – сказал Орвил.

– Дорогая машина, – признал Дуган.

Они смотрели на голубой «линкольн-континенталь», припаркованный у входа в гостиницу. Дуган подумал, что с тех пор, как Клэр покинула Сьерру, у нее появилась любовь к роскошным вещам.

– Она могла бы заказать автомобиль и через магазин Мозеса, – заметил Орвил.

– Ну, вы-то думали, что так и будет.

– Сегодня утром Гюнтер жаловался, что ему приходится доставлять ей кучу всяких пакетов. Ясное дело, сорит нашими деньгами. И не здесь, в городе. С такими ее привычками… Тебе повезло, что вы разошлись.

– Наш развод, Орвил, вас не касается.

Дуган убрал свою банковскую расчетную книжку в карман и направился к двери.

– Выйду-ка я подышать, – сказал он.

Орвил не отходил от окна, наблюдая, как Дуган поднимается по ступенькам гостиницы. Если он думал, что Дуган собирается устроить Клэр головомойку за то, что она сорит деньгами, то ошибался. Дуган действительно считал, что деньги нужно экономить всегда и на всем, а Клэр определенно влезла в долги. Но, с другой стороны, новая жизнь требует широкого жеста.

Едва Дуган подошел к двери, как услышал голоса двух спорящих, перебивающих друг друга людей. Один голос принадлежал Клэр. Дугану очень хотелось увидеть ее. Однако он колебался, не желая прерывать личный разговор. Он приник к ажурной решетке двери. И дыхание у него перехватило.

Там, на ступеньках лестницы, спиной к нему стояла Клэр. Он узнал бы ее в тысячной толпе. Узнал бы по золотому водопаду вьющихся волос. Этот водопад превращался в пушистое облако, окутывавшее ее грудь, когда она оказывалась над ним, лежащим в сладкой истоме.

Мышцы у Дугана вдруг налились такой силой, что он мог бы сорвать с петель массивную дверь. Хорошо, что Клэр не одна. Иначе он, наверное, не удержался бы, схватил ее в охапку и покрыл поцелуями, не оставив на теле местечка, к которому не прикоснулся бы губами.

Через закрытую дверь Дуган услышал грубый голос Гюнтера.

– В чем дело, доктор? Эммин магазин вас уже не устраивает?

Дуган увидел, что он отдает Клэр пакеты.

– Это не совсем так, Гюнтер, – оправдывалась Клэр. – Мне нужны новые вещи, а у меня нет времени ходить по магазинам. Вот я и выписываю все по каталогам.

– Ты там, в большом городе, видно, привыкла задирать нос. А птице, которая ходит по земле, длинный клюв не нужен. Остановилась в гостинице, хотя вполне могла бы жить у тетушки.

– Все это не ваше дело, Гюнтер. У тети Лилы нет свободной комнаты для меня. Сейчас у нее живет одна девушка, Памела Сью. Я остановилась здесь, потому что мне больше негде поселиться.

«Ты могла бы жить у меня», – подумал Дуган. И представил себе, что было бы, если бы он решился предложить ей это.

– А раньше? – не унимался Гюнтер. – Когда ты приезжала на этот совет?

– Тогда у тети жила Дикси Хинкл, которая нуждалась в уходе после операции.

– Я слышал, что тебе мало одной комнаты, ты сняла двухкомнатный номер.

– Я много работала, Гюнтер, чтобы достичь того, чего достигла. – В голосе Клэр слышалось волнение. – Эти комнаты очень малы. Я считаю, что могу позволить себе такую роскошь, как две смежные комнаты, пока не найду что-то постоянное.

Гюнтер не имел никакого права совать нос в дела Клэр, хотя сам Дуган в определенном смысле был согласен со старым охотником. Дуган никогда и ни с кем не стал бы обсуждать привычек Клэр копить или транжирить деньги. Но он не мог не заботиться о ее благополучии. А если Клэр влезет в долги – это будет очень неблагоразумно с ее строны.

– Да, я вижу: ты ни в чем себе не отказываешь. Конечно, когда Сьерра сделала тебя богачкой.

Дуган не выдержал и открыл дверь. На щеках Клэр выступили красные пятна. Ни она, ни Гюнтер не заметили стука двери и того, что вошел Дуган.

– Все, что я трачу, мною заработано! – резко сказала Клэр.

– Стыдно тебе! Раньше не приезжала, а как пообещали, что разбогатеешь, примчалась.

Этого Дуган стерпеть не мог. Он пересек холл и стал между Клэр и охотником.

– Вам больше нечего делать, кроме как разводить здесь склоки? – строго спросил он Гюнтера.

Не дожидаясь ответа, Дуган начал брать у Клэр из рук пакеты. Сердитый взгляд Гюнтера немного смягчился.

– Здравствуйте, доктор, – улыбнулся Дуган. – Добро пожаловать домой. Куда все это отнести?

– Наверх, в мой номер.

Клэр достала ключ из кармана и дала его Дугану. Она благодарно взглянула на него и беззвучно прошептала: «Спасибо!»

Гюнтер вдруг закашлялся, да так сильно, что буквально согнулся пополам. Дуган стал подниматься по лестнице.

– Я хочу, чтобы вы ко мне пришли, – сказала Клэр. – Ваш кашель стал значительно хуже.

– Я уже говорил тебе: мне не нужны доктора.

– Вы все равно обратитесь ко мне, но лучше сделать это раньше. Клиника откроется через неделю. И, пожалуйста, постарайтесь бросить курить.

– К свиньям собачьим!

Услышав, как ботинки Гюнтера загрохотали по полу, Дуган решил, что выяснение отношений закончено. Он уже стоял на верхней ступеньке, но не уходил на тот случай, если снова потребуется его вмешательство.

Гюнтер неожиданно остановился и обернулся к Клэр.

– Сказать тебе кое-что, доктор?

– Скажите, – ответила Клэр примирительно.

– Не вздумай обидеть этого парня еще раз. Когда ты бросила его и умчалась в большой город, он чуть не помер тут.

* * *

Клэр уговаривала себя не злиться, не выплескивать на Дугана обиду за несправедливые упреки Гюнтера. Она хочет жить с Дуганом в мире и не собирается выставлять счетов за старые обиды. Она пообещала ему это. Но как сдержать обещание, если люди относятся к ней как к предательнице? Почему она должна расплачиваться за то, что сделал бывший муж?

Дуган сразу увидел, что настроение у Клэр переменилось. Они молча вышли на улицу и направились в сторону клиники.

– Гюнтер расстроил тебя? – прервал молчание Дуган.

– Не понимаю, что ему нужно от меня, – Клэр раздраженно пожала плечами.

– Ты преуспеваешь, а он едва сводит концы с концами.

– У тебя тоже все в порядке. Но он не обращается с тобой так, словно ты запустил руку в карман каждому жителю и тянешь деньги.

– Может быть, его возмущает, что ты уехала из Сьерры в большой город.

– А чья это вина?

– Клэр…

– Хорошо, хорошо не будем об этом.

– Дай ему время присмотреться к тебе. Я уверен, что все будет в порядке.

– Будет в порядке, если он придет ко мне на прием. У него ужасный кашель.

– Давай сделаем так. Я его свяжу по рукам и ногам, а ты его быстренько послушаешь.

– Так же, как ты делал, когда сгонял в стадо непослушных телят? – рассмеялась Клэр.

– Не думал, что ты еще помнишь. – Брови Дугана удивленно изогнулись, а голос понизился на целую октаву.

– Ну… забыть трудно. У меня до сих пор шрам от этих сражений.

– А, да, шрам. Кажется, я припоминаю.

Клэр мысленно обругала себя. У нее вспыхнули щеки, когда Дуган остановил свой взгляд на ее животе. Там, где остались следы от удара копытцем. Резвый теленок успел лягнуть ее, прежде чем Дуган набросил на него веревку.

Потом в течение нескольких дней Дуган обрабатывал ей рану. Он осторожно водил тампоном с дезинфицирующим раствором по воспаленной коже и каждый раз испуганно вздрагивал, когда ему казалось, что сделал Клэр больно. Когда рана почти зажила, пальцы его несколько раз «сбивались с пути»…

Клэр немного отстала, чтобы Дуган не видел, как пылает ее лицо. До клиники оставалось еще три квартала. Они прошли мимо кафе Имоджен и поздоровались с Опал.

Когда они были мужем и женой, то часто прогуливались у этого кафе. И не могли себе позволить даже кусочка аппетитного торта, который красовался на витрине. Сейчас у них достаточно денег, чтобы скупить все в кафе. Но они потеряли нечто более ценное, чем деньги.

На углу у банка они свернули направо, прошли еще два квартала, баскетбольное поле и оказались перед превосходным строением, на котором висела табличка «Медицинская клиника Сьерры». Включая посыпанную гравием стоянку для автомобилей, территория клиники занимала более полуакра земли.

Клэр остановилась, любуясь одноэтажным зданием, стены которого под июльским солнцем сияли ослепительной белизной.

От мысли, что через пять лет она будет владеть половиной этого здания, сердце Клэр приятно замерло.

– Тебе нравится? – спросил Дуган.

– Я просто глаз не могу отвести. Особенно хороши деревья. Какие вы молодцы, что не позволили строителям срубить их.

Два могучих дуба-великана стояли, как часовые, по обеим сторонам клиники. Шелест их листьев напоминал звуки веселого летнего ливня. Под деревьями были разбиты клумбы, на которых росли розовые петуньи.

Петуньи… Они напомнили Клэр то время, когда они поженились и она переехала к Дугану в фермерский дом. Под окнами спальни она посадила эти цветы. Их пьянящий запах заполнял комнату по ночам…

– Я слышал, что у тебя настоящий конкурс на должность медсестры, – кивнул Дуган в сторону стоянки, наполовину заставленной машинами.

– Да, сегодня собеседование. Мне нужны помощницы.

– Двух хватит, я думаю?

– Конечно. Если их квалификация удовлетворительна, они будут дежурить по очереди.

– Есть у тебя кто-нибудь на примете на место регистратора?

– Это я уже решила.

– И кто?

– Ты помнишь симпатичную девушку, которую я лечила в отеле? – Ту, беременную? – нахмурился Дуган.

Клэр не понравилось, как он задал этот вопрос. Для него Памела была только рыжеволосой малолетней бродяжкой, да еще беременной впридачу.

– Ее зовут Памела Сью, и она может выполнять эту работу. Сейчас она живет у Лилы и ничего не платит за комнату, только помогает по дому. И все-таки ей нужна работа. Для самоутверждения, чтобы она не чувствовала себя изгоем или побирушкой. Лила говорила мне, что у девочки была тяжелая жизнь. И ей понадобятся деньги, когда родится ребенок. Это именно та работа, которая подходит в ее положении. Она сумеет оплатить роды в больнице, купить одежду ребенку, питание…

– Ты не задумывалась, что, когда мы строили клинику, полагали, что работу в ней получат наши люди?

– Памела живет здесь.

– И кто знает, надолго ли она к нам?

– Послушай, Дуган, не обижайся, но я думаю, что эту работу должен получить тот, кто более всего в ней нуждается.

Клэр внимательно посмотрела на него. По нахмуренным бровям Дугана она поняла, как серьезно он настроен. Но и она не отступит.

– Это решение принимаешь не ты, – напомнила Клэр.

– Но, Клэр…

– Никаких «но, Клэр». Я совершенно четко спросила во время собеседования, кто выбирает работников. И ты ответил так же четко, что я сама.

– Да, но…

– Я не желаю обсуждать это, Дуган.

– Это решение не понравится многим в городе. Столько женщин будут претендовать на это место – неполный рабочий день и особого мастерства не требуется.

– Боюсь, что я как раз отличаюсь тем, что принимаю непопулярные решения.

Клэр решительно вскинула голову и направилась к клинике. Дуган последовал за ней.

– Пока я здесь врач, я буду принимать на работу тех, кого считаю нужным. И никто не имеет права вмешиваться в мои дела. – Она на секунду остановилась и прямо посмотрела ему в глаза. – Ты, Дуган Николс, в том числе.

Он крепко сжал зубы.

– Я только высказал свое мнение, доктор, – медленно процедил Дуган.

– Я не нуждаюсь в вашем мнении.

– Да, я вижу. В следующий раз я воздержусь от советов. Я не вмешиваюсь в ваши дела, доктор.

Прежде чем Клэр успела осмыслить сарказм, отреагировать, Дуган развернулся и пошел прочь. Он шагал прямо по вспаханному газону, и каблуки его сапожек оставляли четкие следы.

– Замечательно. Я очень довольна, – пробормотала Клэр ему в спину.

Но это было чистейшим враньем.

* * *

И все-таки Клэр приняла Памелу Сью на работу. Глаза девушки благодарно заблестели, когда Клэр сообщила ей о своем решении. Памела могла работать в первой половине дня, пока не начались занятия в школе, а потом после обеда.

Клэр считала, что, работая с Памелой, она больше узнает о ней, о ее семье, об отце ребенка. В конце концов, Клэр могла реально помочь девушке и ребенку, которого ожидали через три месяца. Неужели она должна была отказать в этой помощи?

Хотя Клэр приготовилась защищать право Памелы на эту работу, никаких препятствий больше не возникло. Дуган держал свое слово и не вмешивался в ее дела.

Более того, он вообще перестал показываться ей на глаза. Утром в понедельник, до прихода Клэр в клинику, он привозил бухгалтерские книги, которые проверял в выходные. Если ему требовалось что-то передать или сообщить Клэр, он прикладывал к документам записки.

Клэр пыталась убедить себя, что все складывается как нельзя лучше. Ведь именно о таких отношениях, вернее об их отсутствии, она и мечтала. Не встречаясь с Дуганом, она постепенно избавится от мучительных воспоминаний. Будет изнурять себя работой, и времени для глупых мечтаний не останется.

Но когда они случайно увиделись в кафе Имоджен, Клэр поняла тщетность своих усилий забыть Дугана. На самом деле она отчаянно скучала, не видя его.

Клэр жестом пригласила Дугана за свой стол. Они могли бы обсудить больничные дела – достаточно веский повод, который оправдывает ее первый шаг к примирению. Но поговорить им не удалось. Как только Дуган опустился на стул, все разговоры в кафе как по команде смолкли. Похоже, посетители перестали даже жевать и уставились на бывших супругов. Те чувствовали себя как неопытные актеры на сцене под взглядами множества зрителей.

Клэр отлично знала, что любое выражение ее лица – недоброжелательное или располагающее – будет потом по-своему истолковано сплетниками.

Они обменялись быстрыми взглядами и уткнулись в свои тарелки. Воцарилось гнетущее молчание. Клэр потеряла аппетит и не могла проглотить ни кусочка. Она решила, что перекусит потом в клинике, поднялась, попрощалась и вышла.

Клэр любила свою работу. К ней приходило довольно много больных. Как правило, с обычными болезнями: простудами, ангинами, растяжением связок. В свободное от приема время Клэр организовала занятия для будущих матерей. Кроме Памелы, их посещали еще три беременные женщины.

Только один раз Клэр пережила сильное беспокойство: она обнаружила опухоль величиной с кулак в легких у одного из местных фермеров. Она организовала ему срочную консультацию и полное обследование у специалистов в Либбоке. По мнению специалистов, фермер нуждался в срочной операции.

Когда ей позвонили из больницы и сообщили, что операция прошла успешно, Клэр так обрадовалась, что организовала маленькую вечеринку. И даже пригласила Дугана. «Для этого я и живу, – думала Клэр. – Вовремя обнаруживать опасность и спасать людей».

Постепенно, хотя и не так быстро, как хотелось бы, отношение к ней менялось. Клэр видела, что стена, разделявшая ее и горожан, исчезает. Ощущение своей причастности к делам города согревало ее. Только одиночество не кончалось.

* * *

Прошел ровно месяц со дня открытия клиники. Клэр освободилась в пять часов. День выдался хлопотный и суматошный. Горничную в отеле искусали осы. На нее напало не меньше дюжины злодеек, и от испуга девушка страдала не меньше, чем от боли. Клэр, как могла, успокаивала горничную и делала ей инъекции антигистаминных препаратов, когда пришла сестра и срочно вызвала Клэр в соседнюю комнату. Там рыдающая мать держала на руках пронзительно кричавшего малыша, который сломал ногу. Перелом был сложный, и Клэр долго провозилась, делая рентген и накладывая гипс.

И сейчас ей хотелось оказаться в тихой домашней обстановке. Лила увезла Памелу в Либбок на ультразвуковое обследование, и они еще не вернулись. Медсестра и бухгалтер обедают, наверное, сейчас дома. Перспектива оказаться в пустом номере отеля и жевать в одиночестве была настолько безрадостной, что даже голод пропал.

Клэр подошла к окну и посмотрела на улицу. Юноша и девушка, взявшись за руки, шли по тихой улице. По их лицам можно было догадаться о чувстве, которое они переживают, – первая юношеская любовь.

Клэр вспомнила, как много лет назад, в то счастливое беззаботное время, когда родители еще были живы, они с Дуганом вот так же гуляли по улицам. Каждое воскресенье мама приглашала Дугана к ним на ужин. Потом они готовили уроки и старались изо всех сил не обращать внимания на обуревавшие их желания. А когда терпению приходил конец и хотелось дотронуться друг до друга, обняться, они отправлялись гулять. Находили где-нибудь темное местечко и целовались. До головокружения, до дрожи. Несколько раз Клэр с трудом приходила в себя и останавливала Дугана.

Она глубоко вздохнула и отошла от окна. Нечего глядеть на парочки. Нужно еще делать записи в карточках двух последних пациентов. Неожиданно вечернюю тишину разорвал грохот и скрежет. Пол под ногами у Клэр дрогнул.

Что происходит? Клэр быстро подбежала к окну. В первый момент ей показалось, что какой-то пьяный водитель пронесся по улице и сбил влюбленных подростков. Но когда она поняла, что случилось, у нее упало сердце.