Клэр испытала злорадное удовольствие, когда все-таки сняла номер на свое имя. Хотя Дуган, конечно, не даст ей расплатиться при окончательном расчете.
Он сердился на нее, когда они поднимались в номер. И сейчас, когда она раскладывала вещи, угрюмая складка на его лбу не разгладилась.
У нее не было хорошего купальника. Зная Дугана, она не сомневалась, что он побросал в чемодан первое, что подвернулось под руку.
– Знаешь что, – сказала Клэр, – давай, пока дежурит Лила, спустимся вниз и купим себе что-нибудь из одежды.
– Мне не нужна одежда.
– А ты взял плавки?
– Нет. Да у меня их и не было никогда. – Он бросил на нее хитрый взгляд. – В пруду я всегда купаюсь нагишом. Конечно, ты давно забыла об этом.
Она-то забыла! Она как сейчас видит его сильную спину с перекатывающимися мускулами, руки, разбивающие гладь воды. Тело его блестит на солнце. Когда они купались вдвоем впервые и Дуган перевернулся в воде на спину, она покраснела до корней волос.
– Тебе нужно купить костюм, – сказала Клэр.
– И?..
– И что-нибудь красивое, чтобы надеть в ресторан.
Она достала из пластикового пакета маленькое черное платье. Так называемое «платье для коктейлей». Клэр показала его Дугану.
– Нравится? Я купила его в магазинчике внизу, когда снимала номер.
– Нравится, – удивленно ответил Дуган. – Но сомневаюсь, что у тебя будет возможность появиться здесь в нем. Мы не на отдыхе, Клэр. Мы приехали сюда, чтобы позаботиться об Орвиле.
– Мы это делаем и будем делать. Я и Лила уже организовали все необходимое. Здоровье Орвила, разумеется, прежде всего. Но почему бы и не насладиться окружающим. Раз уж мы здесь. Я могу спокойно отлучаться, Лила в любой момент вызовет меня по бипперу.
Клэр сняла ценник с платья и лукаво улыбнулась.
– Конечно, если ты не хочешь идти со мной, я уверена, что найду сопровождающего.
– И не вздумай.
Дуган подошел к ней и взял платье из ее рук. Он внимательно посмотрел на Клэр, а потом на платье. На его взгляд, юбка была коротковата.
– Ты действительно хочешь надеть его?
– А иначе зачем я его покупала?
– В этом платье я тебя никуда одну не отпущу!
Клэр с притворной скромностью потупила глаза. Ее веселил этот разговор.
– Итак, – сказала она, – значит, сначала походим по магазинам. Здесь мужчины не могут входить в джинсах и шортах в приличные рестораны.
– Мы можем найти что-нибудь попроще.
– Это ты так думаешь.
Клэр развернулась на каблуках, взяла свою сумочку и направилась к двери из спальни. Она задержалась у винтовой лестницы, оглянулась на Дугана.
– Я подозреваю, что ты собираешься опять оплачивать все своей кредитной карточкой, – сказал он хмуро.
– Ну конечно. Да успокойся ты, Дуган. Мы ведь в Кан-ку-не! Я не хочу, чтобы такая мелочь, как отсутствие наличных, портила нам удовольствие. Мы, возможно, никогда в жизни больше здесь не побываем. Идешь со мной или будешь тут валяться целый день на диване и дуться на меня?
Во время похода по магазинам Дуган понял, каково приходится теленку, когда его загоняют на помост, чтобы выжечь клеймо.
Две молоденькие широколицые мексиканки, которые помогали Клэр выбирать ему одежду, весело хихикали, когда Клэр прикладывала к его груди рубашки. Все эти рубашки, по мнению Дугана, были одинаково безобразны и годились только на обтирочные тряпки для механика.
Он решительно отказался от комплектов – рубашка и шорты – в гавайском стиле из пестрой ткани с попугаями и пальмами. Но согласился купить белые хлопковые брюки, которые видел здесь на многих. Клэр уговорила его купить также белую рубашку с короткими рукавами. Вернувшись в Сьерру, он обязательно оторвет дурацкую вышивку, которой украшены швы. Еще они купили двое шортов и две майки. Все покупки обошлись в две сотни долларов.
Две сотни! Дуган за три года потратил на одежду меньше. Обычно он заказывал себе наряды по каталогу магазина «Сирс» – джинсы и свободные рабочие рубашки. И платил наличными на почте, когда те приходили.
Покупки Клэр были вдвое дороже и более изысканны. Она колебалась в выборе между двумя серебряными браслетами с бирюзой и в итоге купила оба. Один для себя, а другой для Лилы.
И везде она расплачивалась своей кредитной карточкой. Дуган считал, что к кредитам, то есть к своим накоплениям, можно прибегать только в случае крайней необходимости – когда нет наличных денег. Транжирить деньги со счета в банке на одежду и прочие вещи, которые ничего, кроме удовольствия, не приносят, ему казалось преступлением.
Но Клэр, некогда скромная девушка, на которой он был женат, относилась к деньгам совсем по-другому. Ей нравилось их тратить направо и налево.
За обедом Дугану даже есть не хотелось.
* * *
Свободное время Клэр закончилось прежде, чем она успела исчерпать свой финансовый кредит. Каждый час она звонила в номер Гаррисонов и справлялась о самочувствии Орвила. А в четыре часа пополудни Дуган проводил ее туда для восьмичасового дежурства.
Он хотел пригласить Лилу спуститься к бассейну, но она уже условилась с Рут. Они отправились в бар выпить, перекусить и поболтать. Дуган был свободен.
Свободен. Черт подери, он свободен уже двенадцать лет. Ему хотелось быть рядом с Клэр. Особенно его присутствие будет необходимо, когда ей объявят, что кредит исчерпан.
Дуган не придумал ничего лучше, как отправиться в город на автобусе. Билет стоил пятьдесят центов. Вскоре он увидел из окна вывеску старой доброй американской пиццерии и выпрыгнул из автобуса. Он купил за двадцать долларов две большие пиццы с сыром на ужин. Когда возвращался, их запах плыл по автобусу и, похоже, не только у Дугана текли слюнки.
В номере Орвила и Рут он увидел на столике у бара бутылку красного вина, фужеры и блюдо с закуской.
– Это ты заказала? – спросил он Клэр.
– Нет. Как я понимаю, это приносят сюда каждый вечер. Входит в счет, наверное.
– Хочешь стаканчик? – Дуган взял в руки бутылку.
– Неудобно, это не наше.
– У нас в номере все точно такое же. Хочешь, принесу оттуда?
– Ладно, – махнула рукой Клэр. – Думаю, Рут не обидится. Налей мне немного. Я не хочу заснуть во время дежурства.
Дуган наполнил фужеры и протянул один Клэр. Как по-иному она выглядела в легком розовом платье, открывающем плечи. Она убрала волосы назад, скрепив их металлической заколкой.
Она была очень красивой женщиной. Бог свидетель, это слишком простое слово, чтобы выразить восхищение, которое испытывал Дуган. Всю жизнь он мечтал, что, если им снова удастся быть вместе, он отвезет ее в какое-нибудь необыкновенное, экзотическое место, вроде… вроде Канкуна.
И вот сейчас они здесь, и все так хорошо, а он ведет себя, как скупец. Словно его ничто не волнует, кроме трат Клэр. Скорей бы пришли его деньги. Тогда он не будет дрожать над каждым потраченным ею центом. И обязательно устроит особый вечер перед отлетом домой. Пусть этот вечер обойдется ему в кучу денег, но Клэр запомнит его навсегда. И он больше не позволит ей высунуть даже краешек ее пластиковой карточки.
– Дуган? – позвала Клэр. – Ты где?
– Да?
– Тост?
– Конечно. Сейчас.
Дуган чуть стукнул о ее фужер своим и на секунду задумался. Что он мог сказать, если каждое его ласковое слово ранит ее и заставляет бежать прочь?
– За… тебя!
Он посмотрел в ее глаза. Они показались ему глубже и красивее, чем море, которое шумело за окном. От легкого, пьянящего запаха ее духов у него закружилась голова.
– За нашего удивительного доктора! – Его голос слегка охрип, когда он добавил: – За удивительную женщину!
* * *
Солнце давно село, по темному морю пробегали серебряные блики волн. Бассейн внизу опустел.
Клэр проверила аппараты у Орвила, укрыла спящую Рут, которая лежала на складной кровати около ложа мужа.
«Не часто встретишь такую горячую привязанность супругов», – с грустью подумала Клэр.
Она спустилась по лестнице в гостиную и обнаружила там виновника своего одиночества. Дуган переоделся. Сейчас на нем были новые бежевые шорты и футболка – сегодняшние покупки.
Клэр совсем забыла, какие у него ноги – красивые, сильные, отсюда видно, как тверды и упруги их мускулы. Как же забыла, а авария? Да, шрамы видны.
Футболка плотно облегает его грудь и плечи, контуры мышц хорошо угадываются под ней. Клэр смотрела на его плечи и вспоминала, как крепко сдавливала их, так, что оставались следы ногтей. В его объятиях она забывала обо всем на свете.
– Как Орвил? – спросил Дуган.
– Спит.
– Как ты думаешь, он выберется?
– Если правильно будет вести себя.
– А он будет?
– Кто знает, – пожала Клэр плечами. – Он очень напуган.
– Как и Рут.
– Я знаю. Сейчас она спит рядом с ним на раскладной кровати.
– Иди сюда, – позвал Дуган и подвинулся на диване. – Тебе тоже надо отдохнуть.
– Я… ну…
– Клэр, я не кусаюсь.
– Укусы меня вовсе не беспокоят.
– Вот как? Тогда я должен тебе кое-что сообщить по поводу этого платья. Вернее, по поводу твоих обнаженных плеч. – Дуган обнажил зубы и клацнул ими. – Эти плечи будят во мне инстинкты Дракулы.
Клэр улыбнулась и отвела взгляд. Лучше не думать о губах Дугана на своей шее. Она разгладила складки платья.
– Это Лила мне купила на мексиканском рынке.
– Что ты скажешь, если мы завтра сядем на автобус и отправимся куда-нибудь после обеда?
– По магазинам? – спросила Клэр лукаво.
– Ладно.
– Я думала, ты ненавидишь магазины.
– Мне бы хотелось хорошо провести время. Если это обозначает покупки – пожалуйста. Но завтра плачу я.
– Ты получил деньги?
– Угу. В мексиканских песо, конечно. Понадобится чемодан, чтобы таскать их с собой.
– Кто бы мог подумать, что мы, то есть ты и я…
– Два бедных фермера, окажемся на фешенебельном курорте, в роскошном номере с мешком денег?
– Деньги не делают меня счастливой. Их хорошо тратить, но они не могут дать… дать других вещей.
– Например?
– Семья. Дом. Дети.
Дуган взял ее руку и положил на свое колено. Они сидели молча, плечом к плечу, чувствуя тепло друг друга, словно не было долгих лет разлуки, не было страданий и боли.
Сейчас Клэр казалось дурным сном воспоминание о том, что Дуган когда-то положил конец их счастью, и представлялись нелепыми мысли, что оно никогда не повторится.
Она снова думала о семье, о ее и Дугана семье. Вспоминала сумасшедшую радость, когда они узнали, что будет ребенок. Целыми днями они выбирали ему имя и мечтали о прогулках и пикниках, на которые будут отправляться втроем. Они спорили, сколько братишек и сестренок появится у этого малыша…
– О чем ты думаешь? – спросил Дуган.
– Не спрашивай, – сказала Клэр.
Он слегка тронул ее плечо. Клэр склонила голову ему на грудь. Это был их старый разговор жестами. Сейчас он обнимет ее за плечи и спрячет лицо в ее волосах. Дуган так и сделал.
Клэр знала, что надо остановиться, уйти, но ей было так хорошо, покойно в его объятиях. Она не испытывала возбуждения ни сейчас, ни тем более минуту назад, когда думала о семье, которую так и не сумела создать. Просто ей было тепло и уютно. Она устала от самой себя и нашла защиту в объятиях любимого.
– Как хорошо, правда, Клэр? – тихо сказал Дуган и чуть провел губами по ее щеке.
Легкая дрожь пробежала по телу Клэр от этого прикосновения. Она молча кивнула. Дуган тихо коснулся губами ее уха.
– Разве мы не можем помнить только хорошее? – прошептал он. – Разве мы не можем снова пережить счастье?
– Здесь?
– И дома.
– Дома. Ты имеешь в виду ферму?
– Я не знаю лучшего места. А ты? – Дуган замер в ожидании ответа.
– Всякий раз, когда я приезжаю туда, – Клэр прижала руку к сердцу, – я испытываю боль. Мне слишком много пришлось пережить.
– Ты не так часто там бывала.
– Да, всего несколько раз. В первый день приезда и потом, когда делала тебе перевязки. Но в каждый приезд я невольно ищу глазами то место на поле, где потеряла Анжелу. И не могу отвести взгляда, и не могу справиться с болью.
– Я тоже потерял Анжелу. И вместе с ней умерла какая-то часть меня самого. Но, пожалуйста, давай не допустим, чтобы эти воспоминания разрушили сегодняшний вечер.
– Что ты предлагаешь? – Клэр подняла голову и заглянула ему в глаза.
Дуган улыбнулся. Родные, любимые ямочки на щеках.
– Это.
Он взял в ладони ее лицо и сначала легко коснулся губами ее губ, потом приник к ним долгим страстным поцелуем. Прошло столько лет, а их руки, губы помнили друг друга. Они соединились в поцелуе, словно желая перелиться один в другого.
Если бы Клэр была волшебницей и могла остановить время, она бы сделала это именно сейчас, когда исчезли мучительные вопросы и проблемы, надежды и упования, когда душа распахнулась и ни у нее, ни у Дугана нет тайных мыслей и желаний. Нет даже горечи потери. Единственное огорчение – поцелуй кончился, и они снова оказались на земле, в той же комнате.
Дуган прижал свой лоб к ее голове. Он тяжело дышал.
– Я не уверен, – сказал он хрипло, – что могу говорить.
Он провел языком по губам, как бы желая удостовериться, что они помнят вкус Клэр.
– Ты общаешься весьма красноречиво, – пробормотала Клэр.
– Я хотел сказать кое-что словами.
– Мне почти не хочется этого.
– Я не отступлюсь, Клэр. – Он провел кончиком носа по ее щеке. – Я хочу большего, чем страстный поцелуй.
– Если ты сам не заметил, должна тебе сказать: тебе не пришлось применять силу.
– Да, но мне мало поцелуя, Клэр. Мне нужна ты, вся ты, и не только на короткий миг карибских каникул.
– Я не хочу, чтобы ты снова принимал за меня решения, – вдруг сказала Клэр. – Я не хочу, чтобы ты самонадеянно…
– Клэр! – перебил ее Дуган. – Кажется, я слышу Орвила.
Дежурство Клэр закончилось в полночь, и Лила в домашнем халате с пластиковыми бигуди на голове пришла на смену.
– Ну-ка, давайте идите отсюда. Теперь моя очередь, – скомандовала она и добавила помягче: – Почему бы вам не пойти на дискотеку или не прогуляться по пляжу?
– Если я не посплю, – ответила Клэр, сдерживая зевоту, – то Орвилу от меня будет мало толку. Я очень устала.
Дуган расправил плечи и потянулся. Мысли его путались. Он не знал, как найти дорогу к сердцу Клэр. В те моменты, когда казалось, что все уже решено, Клэр вдруг ощетинивалась, и он снова оказывался в одиночестве.
Отправиться спать. Это значит, что они спустятся вниз в свой роскошный номер и будут там одни. Одни в течение восьми часов.
* * *
– Ты спишь?
Услышав голос Дугана, Клэр нырнула под одеяло. Она лежала на огромной кровати в спальне на втором этаже. Днем ей пришлось согласиться с Лилой, потребовавшей себе маленькую спальню на первом этаже, – тетка не хотела бегать вверх-вниз по лестнице. Дугану принесли в гостиную раскладную кровать. А Клэр оказалась в роскошной опочивальне.
Несмотря на усталость, она уже два часа не могла уснуть и прислушивалась к тому, что присходит внизу. Ей казалось, что она слышит, как он ворочается на своей раскладушке, слышит его шаги. Возможно, все это была только игра воображения.
Но сейчас он стоял здесь, в ее спальне. Сердце ее сжалось. Клэр подумала, что нужно включить свет – это рассеет ее страх и напряжение. Ей пришлось довольно долго добираться по кровати, показавшейся размером с футбольное поле, до ночника. Золотистый круг света упал на полированный столик из орехового дерева. Клэр оглянулась и у нее перехватило дыхание.
Улыбающийся Дуган стоял на пороге в одних черных плавках, да и то лишь слегка прикрывающих его тело. Во всяком случае, в магазине они показались Клэр более объемными.
Она натянула простыню до шеи и решила, что будет вести себя с равнодушным спокойствием человека, которого обстоятельства вынудили разделить номер с другим.
Дуган по-прежнему стоял в дверях. Лампа бросала отсвет на его лицо и грудь, которая сейчас была еще красивее и мощнее, чем под футболкой. Клэр невольно опустила глаза ниже. Вниз от пупка шла узкая полоска черных волосков… «Спокойствие!» – напомнила себе Клэр.
– Я проснулась, – сказала Клэр тихим голосом.
– Не хочешь пойти поплавать в бассейне?
Клэр посмотрела на часы.
– В три часа ночи?
– Какая разница. Все равно не спится.
– Хорошо, подожди внизу, пока я надену купальник.
– Ты можешь пойти в чем есть. Не думаю, что кто-нибудь тебя увидит. Кроме меня, конечно.
Клэр выхватила подушку из-за головы и запустила ее через всю комнату в Дугана. И в ту же секунду пожалела – разве это спокойствие?
Дуган поймал летящую подушку и засмеялся. Даже в полусумраке комнаты было видно, как сверкнули его глаза.
– Хочешь поиграть, да? Как в старые времена?
– Нет, Дуган, нет… я не думала, я не хотела начинать, – пролепетала Клэр.
Подушка перелетела через комнату и шлепнулась об стену над ее головой. На Клэр были только трусики и коротенькая майка. Но сражение есть сражение, а она не из тех, кто проигрывает. Дуган нырнул в ванную за полотенцем, а она схватила другую подушку, перекатилась в другой, темный угол кровати и затаилась.
– Клэр? Клэр?
Она слышала его приближающиеся шаги, но не двигалась.
– Испугалась? Я знаю, что ты здесь. Куда ты спряталась? Я все равно тебя найду.
Дуган угрожающе вращал перед собой полотенце и оглядывался. Клэр быстро прыгнула, выхватила у него полотенце и с размаху ударила его подушкой по спине.
– Кто это испугался? Быстро же ты забыл.
Дуган бросился на кровать и вцепился в край майки удиравшей на четвереньках Клэр.
– Попалась!
Другой рукой он успел схватить ее за край трусиков. В старое время она бы выскользнула из одежды, оставив ее в руках Дугана. И пусть бы гонялся за ней по комнате. А если бы и поймал, она сумела бы одурачить его. Да весь его запал пройдет от одной ее кокетливой улыбки. А если она коснется его голой груди своею – победа обеспечена.
Но сейчас не старые времена. Клэр схватила подушку, которая оказалась под рукой, и бросила Дугану в лицо. Он разжал руки и расхохотался. Он смеялся радостно и открыто. Впервые за много лет. Потому что это была Клэр, настоящая Клэр. Та, с которой они устраивали сражения на старой скрипучей дедовской кровати. Именно прежняя Клэр сейчас изо всех сил удирала от него по огромной кровати. Дуган пустился за ней вдогонку.
– А, хитрюга, вот я тебе покажу! – смеялся он.
Он поймал ее за лодыжки и потянул обратно. Клэр чувствовала, что майка задралась и оголила грудь. Она задохнулась от страха, когда он ловко перевернул ее на спину и прижал к кровати.
Дуган замер. Клэр слышала его тяжелое прерывающееся дыхание и видела, как вспыхнуло в глазах желание. Он откинулся назад и сел на пятки.
– О, Клэр! Ты еще прекраснее, чем прежде.
Ночной воздух холодил обнаженную грудь Клэр. Он охладил и ее сознание. Они не в силах повернуть время вспять и никогда не наверстают того, что потеряли. О чем она только думала, затевая эту игру.
Трясущимися пальцами Клэр попыталась найти подол майки, чтобы прикрыться.
– Пожалуйста, не надо. – Руки Дугана остановили ее. – Дай мне посмотреть на тебя.
У него задрожал подбородок. Прежде чем Клэр нашлась, что ответить на эту его мольбу, прозвучала другая.
– Дай мне дотронуться до тебя.
– Дуган, пожалуйста.
– Это значит «нет»? – прошептал взволнованно Дуган. – Или…»да»? Если ты говоришь «нет», я остановлюсь.
Именно это говорил ее рассудок. Но тело просило, кричало: «Да!»
Клэр молчала. Но Дуган мог прочитать желание в ее глазах, увидеть, как напряглось в ожидании ее тело. Он, наверное, мог даже догадаться, что сейчас ей проще прыгнуть с балкона, чем оттолкнуть его. Сколько бессонных ночей она мечтала об этом. Неужели она не заслужила награды за годы страданий?
Мужчина, которого она так страстно желала, отпустил ее руки. Он стоял рядом с ней на коленях и пытался унять тяжелое дыхание.
Итак, он добился, чего хотел, теперь может расслабиться, решила Клэр. Что ж, так будет лучше. Только ей больно, очень больно.
Дуган повернулся, чтобы встать с кровати, но замер и снова оглянулся, посмотрел на Клэр. Лучиком надежды блеснула его улыбка. Он подарил ей улыбку.
Клэр закрыла глаза, она не хотела смотреть, как он уходит. Рыдания подступили к горлу. Дыхание замерло.
Вдруг Клэр ощутила на животе прикосновение мягких теплых губ. Она прерывисто вздохнула, и по ее телу пробежала судорога. Клэр сжала его голову ладонями.
– Дуган! О, Дуган! – простонала она.
– Клэр, любовь моя. Я не хочу, чтобы ты меня ненавидела.
Как она может ненавидеть его, когда его руки нежно ласкают ее грудь? Когда каждое его прикосновение доставляет ей наслаждение, которого она была лишена так долго?
– Я не могу ненавидеть тебя, – прошептала она.
Дуган взял ее на руки, обнял и повернул ее голову так, чтобы Клэр смотрела ему в лицо.
– Но ты не можешь и любить меня? – спросил он.
Зачем он спрашивает? Как может она о чем-то думать, когда кровь бешено стучит в ушах? Когда она чувствует рядом со своим бедром его мощное тело, ощущая, как он хочет ее.
– Я… я не знаю, – пробормотала Клэр.
Годы страданий не забываются так быстро. Как ни сладко в его объятиях, но стена, которую она возводила с таким трудом, не может рухнуть в одночасье.
– Я могу сейчас… любить тебя? Войти в тебя? Могу?
– Ты же знаешь, что можешь.
– Я не стану этого делать, Клэр. Как бы мне ни хотелось.
– Дуган, что ты со мной творишь?
– Это не я. Это мы творим друг с другом. Когда-нибудь… если ты почувствуешь, что любишь меня, мы закончим то, что начали сегодня. А сейчас… Клэр, я не хочу, чтобы ты потом раскаивалась, чтобы ненавидела меня. Мы должны быть вместе, и мы будем – навсегда. Или… или оба пожалеем о случившемся.
Он отказывает ей. Снова. И снова ставит ее перед своим решением. В который раз за сегодняшний день чувства Клэр резко переменились. Любовная страсть вдруг обернулась страстным негодованием. Ее охватили злость, ярость, желание уничтожить его.
Клэр вырвалась из его рук. Она схватила подушку и изо всех сил ударила его. Один, второй, третий раз. Это были уже не дружеские шлепки в веселой игре. Ей хотелось сделать ему больно, очень больно, ранить, убить, отомстить за все.
– Почему? Почему? Почему? – кричала она между ударами. – Почему ты снова прогоняешь меня?
Вся ее боль вылилась в эти удары. Клэр не знала, сколько их было. Десять, может быть, двенадцать. Она опомнилась, когда устала размахивать руками. Ее ярость утихла. Подушка порвалась, и сейчас мягкие пушинки плыли в воздухе, опускались на постель. Несколько пушинок упало на грудь Дугана.
Клэр обессиленно уронила руки. Впервые за двенадцать лет она дала выход свой злости и негодованию, освободилась от них.
Свободна. Свободна? Дуган не сказал ни слова и не пытался защититься. Клэр стало стыдно. И в тоже время жаль саму себя. Она закрыла лицо руками и разрыдалась.
Дуган обнял ее и прижал к себе. Он гладил спутанные волосы и тихонько баюкал ее. Клэр плакала у него на груди.
– Тебе лучше? – спросил Дуган.
Она шмыгнула носом и кивнула:
– Прости, если сделала тебе больно.
– Нет, не извиняйся. Тебе нужно было сделать это.
– Ты простишь меня?
– Не могу поверить, что ты задаешь такой нелепый вопрос. Если ты можешь простить то, что я сделал с тобой, даже из самых лучших побуждений, то могу ли я придавать значение нескольким ударам подушкой?
– Тебе было больно?
– О, ужасно!
Клэр подняла голову и улыбнулась.
– Ты все тот же – стойкий оловянный солдатик?
– Разве не поэтому ты вышла за меня замуж?
– Я вышла за тебя, потому что ты хорош в постели.
– Ой, ой, доктор Линвуд, не могу поверить, что вы говорите такие нескромные вещи!
– Ну, у меня было еще несколько причин.
– Например?
Клэр глубоко вздохнула и перестала улыбаться.
– Потому что я любила тебя, Дуган. Я безумно тебя любила.
– Любила меня, – повторил он.
У Дугана дрогнули губы. Он взял ее руку и прижал к своей груди, будто принося присягу.
– Клэр, я клянусь тебе: как-нибудь ты заглянешь в свое сердце и поймешь, что в нем снова есть место для меня. Я все для этого сделаю.
Он поцеловал ее и вышел из комнаты. Дуган надеялся, что два с небольшим часа, которые остались до дежурства, Клэр проспит лучше, чем он. Ему так и не удалось уснуть. Он мог легко овладеть Клэр. Она хотела этого. Ее глаза звали его, и Бог знает, каких усилий стоило ему удержаться.
Но он хочет большего, чем секс. Голая физиология – возбуждение и случка, как у жеребца и кобылы, – нет, это не для них. Это оскорбляет их прошлое и, возможно, будущее. Он хочет иметь все, чем обладал раньше, и даже больше.
Он хочет, чтобы к Клэр вернулась любовь, а не только влечение к нему. Он должен услышать, как она говорит о любви.
Дуган брился в ванной комнате на первом этаже, когда в номер, тихонько насвистывая, вошла Лила. Он выглянул, чмокнул ее в щеку и снова вернулся в ванную. Он слышал, как Лила поднимается по ступенькам. Через несколько минут она вернулась, и Дуган увидел ее отражение в зеркале.
– Что здесь происходило ночью? – спросила Лила.
– Клэр и я, мы затеяли… дело в том… словом, немного подрались подушками.
– Устроили сражение, – произнесла Лила и сложила руки лодочкой под подбородком. – Как весело!
– Я догадываюсь, что вы имеете в виду. И прежде чем выскажетесь, хочу предупредить: подушечная война – это все. Я спал здесь, внизу.
– Ваши постельные дела меня не интересуют, – смутилась Лила.
– Вот ничего подобного и не было. К сожалению, – добавил Дуган.
– Хорошо, смотри, не обижай девочку!
– Поверьте, я не могу ее обидеть.
– Что вы собираетесь делать после дежурства?
– В зависимости от состояния Орвила.
– С этим старым болтуном все в порядке. Ночью было небольшое сердцебиение, но это не страшно.
– Вы по-прежнему считаете, что мы можем уехать послезавтра?
– Клэр так говорит.
Дуган стер с лица остатки мыльной пены.
– Я страшно не хочу уезжать. На ферме у меня масса дел, но, тем не менее… Здесь происходят замечательные вещи.
Лила наблюдала за Дуганом в зеркало. Ему было немного не по себе от ее пристального взгляда.
– Если мои предположения верны, – начала она, – твои чувства к Клэр более чем дружеские?
– Вы предполагаете совершенно точно. Не уверен, что это делает мне честь, – усмехнулся Дуган, – ведь я обидел ее очень сильно. Сможет ли она простить меня и забыть обиду – не знаю. Но, кажется, она пытается.
– Не вздумай снова разбить ей сердце!
– Больше такого не произойдет.
– Хорошо. Значит, план такой. Завтра дежурство Клэр заканчивается в восемь утра. Я хочу, чтобы вы были свободны. Я буду работать с восьми до четырех дня и с четырех до двенадцати ночи. Даю вам целый день: загорайте, купайтесь, валяйтесь на пляже, делайте, – Лила подмигнула, – что хотите.
Последние слова она произнесла с ударением. Дуган подумал, что в рассказ о детских играх тетушка Клэр не особо поверила.
– Не уверен, что Клэр согласится оставить Орвила надолго.
– Глупости. Все с ним будет в порядке. Сейчас ему нужен только отдых. Кроме того, я заберу у Клэр этот ее чертов биппер.
Глаза у Лилы весело сверкнули. Она многозначительно улыбнулась.
– Я хочу, чтобы у вас было достаточно времени… осмотреть достопримечательности.
* * * После обеда Дуган и Клэр отправились на пляж перед отелем. По песку между шезлонгами и столиками ходили официанты из ресторана и принимали заказы. Дуган попросил принести для Клэр «маргариту» – вкусный коктейль из текилы и вермута. Она сделала два глотка и уснула. Дуган установил большой пляжный зонт так, что солнце не беспокоило ее
Ему все время хотелось сделать что-то – что угодно, – чтобы вызвать у нее улыбку, такую же, как прошлой ночью. Он был готов отдать все сокровища мира за эту улыбку.
Готов ли? Маленький червячок сомнения закрался в его мысли. Дуган не мог не видеть, с какой легкостью и удовольствием Клэр погружается в дорогие развлечения, которые предлагает модный курорт. Глядя на нее сейчас, невозможно представить, что она снова может быть женой фермера, жить на ранчо. Там, на обдуваемых со всех сторон холмах западного Техаса, каждый день от зари до ночи заполнен тяжелой работой. И это так же бесконечно и неизбывно, как смена дня и ночи. Хотя он никогда – никогда! – не позволил бы Клэр работать в поле, все-таки легкой жизнь на ферме не назовешь.
Дуган вспомнил о двухэтажном доме, который Клэр строила в Сьерре. И новая волна сомнений охватила его. Обосновавшись в этом доме, Клэр будет в непосредственной близости от большинства своих пациентов. И он прекрасно понимает, что именно там, в городе, должен жить врач. Кому понравится, что в экстренном случае нужно двадцать минут добираться до доктора по проселочной дороге?
И что делать ему со своими полями, урожаями, скотом и лошадьми?
Дуган признался себе, что, когда они бродили сегодня по ювелирным лавкам и маленьким магазинчикам, где продавали сувениры и разные мелочи, он испытал некоторое беспокойство. В одной из лавок Клэр заметила серебряный комплект с аметистами – браслет, колье, серьги и кольцо. Она полюбовалась игрой камней и со вздохом положила украшения обратно на прилавок. Дуган тут же вытащил кошелек и заплатил продавцу двести пятьдесят долларов.
Ему не жалко денег, особенно когда они у него есть наличными. «У красивой женщины должны быть красивые вещи» – он первым подпишется под этим лозунгом. Но не нужно обманывать самого себя – Клэр нравится роскошная жизнь.
Он много и тяжело работал, чтобы сделать хозяйство крепким и доходным. Но впереди обязательно будут трудные годы. Неурожайные, например, когда прибыль резко уменьшается. С Клэр или без Клэр, он должен быть готов к этому. Сумеет ли она пережить эти если не лишения, то ограничения?
Сегодня, когда Дуган предложил отправиться в центр на автобусе – за пятьдесят центов, Клэр отказалась и взяла такси – за семь долларов. Она сказала, что у нее нет ни сил, ни времени толкаться в автобусе. Он сразу согласился. И все-таки она живет только сегодняшним днем, словно завтра никогда не наступит.
Дугана в самом деле страшила мысль, что Клэр влезет в долги. Потому что жизнь научила его горьким истинам. Дед брал в долг без разбора, а возвращать долги пришлось ему и Клэр. Когда она чуть не умерла на поле, рожая Анжелу, он поклялся самому себе, что никогда не будет должником, не займет ни у кого ни цента. Почему Клэр, пережив то же самое, ведет себя прямо противоположным образом?
Но как бы он ни расценивал привычки Клэр, он постарается, чтобы оставшееся время в Канкуне она провела, как дочь миллиардера. Он уже оплатил их пребывание в отеле, пока она дежурила около Орвила. И все равно у него полные карманы мексиканских песо. Все это он истратит на Клэр. Если удастся хоть немного усыпить ее старые воспоминания, вытеснить их новыми впечатлениями, он будет счастлив.
* * *
Это был их последний день в Канкуне. После дежурства Клэр не стала долго нежиться в ванне с гидромассажем. Она переоделась в шорты и футболку, и они пошли завтракать в ресторан на берегу моря.
Клэр улыбалась ему поверх тарелки с экзотическими фруктами и сладостями. Дуган безропотно согласился сегодня купить еще одни, голубые, шорты и рубашку. Они очень шли к его глазам, вдобавок прекрасно сидели.
– Что ты скажешь, если мы возьмем такси и поедем смотреть пирамиды древнего города майя Тулум? – предложила Клэр.
– Такси? – переспросил Дуган и отвел взгляд, рассматривая волны прибоя. – А как далеко это место?
– Вполне доступно на такси, полтора часа езды. В автобусе будет полно народу. Кроме того, мы все осмотрим и вернемся, когда захотим. Не нужно будет ждать, пока автобус заполнится.
Дуган взял ее руку и провел пальцем по серебряному кольцу с аметистом. Он был рад надеть на безымянный палец ее другой руки кольцо с бриллиантом – в знак помолвки. Когда-то давно единственное, что он мог позволить, было колечко из поддельного золота, которое вскоре разломалось на кусочки. Клэр отдала его в ремонт и, грубо спаянное, свято хранила.
– Ты очень хочешь взять такси? – спросил он.
– Да!
– Значит, берем.
– О, Дуган, спасибо!
Клэр обрадовалась как ребенок и чуть не подпрыгнула. Она обняла Дугана и на секунду крепко прижалась к нему. Этот порыв вызвал у него отнюдь не отцовские чувства.
До Тулума было семьдесят восемь миль по живописной дороге. Преодолевать их вдвоем, сидя плечом к плечу на заднем сиденье автомобиля, было хорошей идеей, признал Дуган.
Они стояли на верху огромной пирамиды, взявшись за руки. То, что предстало их глазам, было изумительно: тропический лес и древний город, у подножия которого плещется море сказочного цвета.
– Мама и папа мечтали приехать сюда, – сказала Клэр. – Им очень нравилась археология, но они знали о ней только по книжкам. Не думаю, что они когда-нибудь выезжали за пределы Техаса. Как бы мне хотелось, чтобы они увидели все это.
– А почему они не путешествовали?
– Они всегда жили ради завтрашнего дня, все откладывали удовольствия, никогда не жили днем сегодняшним. Как и мы с тобой, Дуган. Мы заботились о будущем, а потеряли настоящее.
– У нас еще нет никакого настоящего, еще нет «сегодня».
– Или «завтра», – грустно добавила Клэр.
Она повернулась к Дугану. Наверное, нужно, наконец, объяснить ему свое отношение к жизни. Видно, как он переживает по этому поводу.
– Именно поэтому я не собираюсь копить деньги, откладывать удовольствия на потом, – сказала Клэр. – Я хочу тратить деньги, путешествовать, видеть новые места, знакомиться с новыми людьми. Я считаю это правильным. – Она вздохнула и добавила самый главный и болезненный аргумент: – У меня никогда не будет детей, ради которых надо экономить и отказывать себе во многом.
– А если наступит черный день?
– Ну я же не дура! Конечно, что-то я откладываю.
Дуган не стал возражать, отвернулся, глядя на море. Но по тому, как поджались его губы, Клэр поняла, что ее жизненные принципы для него неприемлемы.
– Ты работал много и тяжело, – продолжала убеждать его Клэр. – Почему же тебе не хочется немного пожалеть себя и побаловать, развлечь, пока ты не стал таким же старым и больным, как Орвил?
– С Орвилом так плохо? – Дуган попытался сменить тему.
– Не могу сказать с полной уверенностью, – Клэр пожала плечами, – пока мы не доставим его в больницу и не сделаем необходимые обследования. Сколько ему лет?
– Семьдесят пять или шесть – что-то вроде этого.
– Семьдесят шесть. Еще не старик. Но подобные болезни сердца не залечиваются быстро и легко. Я бы не хотела быть на его месте – он не увидел Канкуна, он не съездит в Европу, в Японию.
– Ты говоришь серьезно? Ты хочешь отправиться в эти места?
– Конечно. А ты нет?
– Вот что я вам скажу, доктор… – Клэр отметила, как он назвал ее. – Я счастлив быть там, где я есть, – в Сьерре. Каждый день я встаю и вижу, как всходит солнце. Я дышу чистым воздухом. У меня есть все, что я желаю, и даже больше. Я могу прожить всю оставшуюся жизнь дома и быть счастлив. Если, конечно, у меня будет хорошая спутница.
Дуган вопросительно смотрел на нее. Клэр знала, что он ждет хотя бы намека на то, что его «хорошей спутницей» может стать она. Но как раз в этом Клэр и не была уверена.