На севере Франции, далеко в стороне от торговых дорог и каких-либо поселений, на небольшой поляне в глубине дремучего леса, куда не проникали лучи заходящего солнца, сидел возле костра одинокий старый охотник. Волосы были убраны под бесформенную шапку, борода заплетена в три раздельные косички, а через все лицо проходил страшный шрам. Кожаная куртка со штанами были изрядно затерты, а вместо сапог на ногах были обмотки из шкур, затянутые ремешками. На поясе висели охотничий нож и пара холщовых мешочков.

Охотник вздохнул и затушил землей костер. Покрякивая и охая на каждом шаге, он медленно двинулся прочь от гостеприимной опушки. Вечерний лес наполнился новыми звуками, запахами, ощущениями. Совсем не такими, как на родине охотника. Это вызывало тоску. Там, откуда он очень давно ушел в свое последнее плавание, на крутых скалистых берегах, рассекаемых узкими фьордами, стояли сосны-часовые. А в лесах, таких густых, что даже днем темно, бесстрашно резвилась дичь. Нет, здесь, в Нормандии, такого нет. Большинство животных ушли вглубь, опасаясь деревень, городов и человеческого присутствия. Этим местам не хватало суровости и жестокости. Здесь не родятся великие воины. Но здесь, в тепле и уюте, они отдыхают. Нормандия давно стала пристанищем викингов, их перевалочным пунктом в кровавых походах.

Солнце уже скрылось за верхушками деревьев, а еще нужно было вернуться домой, и вернуться хотелось засветло. Охотник не боялся ни ночных хищников, ни лихих людей. Возраст его тоже не беспокоил. В свои годы он мог без труда справиться с несколькими хорошо вооруженными воинами, а с парой грабителей – тем более. Просто не хотел он ненужных смертей – слишком много их уже было на его веку, да и меч он не доставал уже давно. С тех самых пор, как великий воин превратился в отшельника. Все в этой убогой жизни его устраивало. Все, за исключением одной маленькой тайны, которая не давала ему спокойно умереть.

Давно забытое ощущение не покидало охотника – соленый привкус крови на губах. Раньше он частенько чувствовал его перед хорошей дракой.

«Странно…»

Спустя пару мгновений охотник услышал то, чего слышать никак не желал. Какая-то неведомая сила подтолкнула его в сторону, откуда доносились эти звуки. Небольшая шайка разбойников напала на старика и мальчишку, остановившихся на привал прямо на дороге. Судя по неестественному положению тела старика, ему уже ничем нельзя помочь, но вот мальчишка…

– Эй, ты, ну-ка отвали от мертвяка или пеняй на себя, – прокричал один из разбойников, размахивая дубиной.

– Зуб, да не возись ты с пацаном, грохни его, и делов-то…

Мальчишка лет четырнадцати – шестнадцати, худой и грязный, сидел над телом своего спутника с ножом в руке и никого близко не подпускал. Трое грабителей обыскивали немногочисленные пожитки жертв. Один пытался добраться до старика, но пока его успехи ограничивались свежим шрамом на щеке.

«Жаль пацана, ему осталось совсем немного». Отшельник уже хотел тихо развернуться и пройти мимо, но случайно пойманный взгляд мальчонки заставил его передумать. Столько в нем было отчаяния, ненависти ко всему, что его окружает, столько злобы на весь мир. Главное – готовность умереть прямо сейчас. Но не как баран на бойне – мальчишка собирался дорого продать свою никчемную жизнь. Охотник сделал шаг вперед и неожиданно для всех оказался на дороге.

– Большой, смотри, а у нас сегодня хороший день. К нам гости.

Манеры, грязная оборванная одежда и редкие гнилые зубы. Разбойники отличались друг от друга только размерами.

Здоровенный, очень толстый мужик повернулся и уставился на охотника тупым и безразличным взглядом. Где-то глубоко в сознании инстинкт самосохранения кричал, что надо бежать. Но разум, затуманенный постоянными попойками и безнаказанностью, не почувствовал сигнала тревоги.

– Парни, займитесь им, – небрежно бросил он.

Видимо, Большой был главарем шайки. Он отвернулся и продолжил копаться в пожитках старика, а трое грабителей начали приближаться к тому, кто необъяснимой преградой стал у них на пути.

«Глупо», – пронеслось в голове охотника. Будучи в большинстве, нападать на человека с одной стороны… Хоть бы окружить попытались. Охотник не стал ждать, пока грабители займут удобные позиции, а просто пошел им навстречу. У двоих были самодельные деревянные дубины, а у третьего – старый зазубренный нож шириной с ладонь и длиной с локоть. Его охотник и посчитал самым опасным.

Качнувшись, отшельник заставил разбойника атаковать первым. Он легко увернулся от направленного в живот ножа и ударил нападающего коленом в пах. Разбойник скривился и медленно повалился на бок, а охотник, не теряя драгоценного времени, бросился на следующего. Взмах дубиной, еще один, еще…

Нападавшие никак не могли достать юркого и подвижного противника. Охотник постоянно двигался, заставляя грабителей оказываться друг у друга за спиной. Неожиданный скачок вперед, под очередной неуклюжий замах грабителя, – и появившийся в руках отшельника нож, дожидающийся своего момента в сапоге, легко вошел в толстый живот. Раненый захрипел, не понимая, что произошло, и упал на колени. Несколько коротких взмахов – и кровь, вырывавшаяся из многочисленных ран на горле, утопила в бульканье непонятные возгласы. Не успело тело упасть на землю, как охотник, сделав длинный кувырок вперед, оказался возле третьего грабителя. Короткий удар в колено ногой, прыжок за спину и толчок тела вперед, туда, где шею уже ждала тонкая и отточенная кромка ножа.

Мгновение потребовалось старому охотнику, чтобы от группы осталось скулящее тело, зажимавшее что-то себе между ног, и главарь, который даже не обернулся на шум происходящего боя, настолько он был уверен в его исходе. Неожиданно появившийся спаситель мальчонки не стал затруднять себя благородством, а просто подошел и перерезал горло сначала главарю, а потом и раненому противнику.

Охотник подошел к телу старика, чтобы осмотреть его, но мальчонка зарычал и, выставив короткий самодельный нож, встал перед ним.

– Меня зовут Хаген, я хочу помочь, – слова вырвались изо рта отшельника, давно не общавшегося с людьми, непривычно гулким басом.

Но мальчишка, то ли ничего не понимая, то ли не желая понимать, продолжал стоять на пути странного незнакомца.

Не вдаваясь в объяснения, Хаген быстро отнял нож и скрутил мальца. Осмотрел старика, но тот уже давно был мертв. Взглянув на быстро темнеющее небо и поняв, что домой засветло не успеет, грустно покачал головой и принялся заметать следы недавнего происшествия на дороге. Первым делом охотник собрал пожитки мальчика в старую котомку и обыскал трупы разбойников. Не обнаружив ничего интересного, он оттащил тела к высокому дереву, выкопал ножом грабителей яму и всех в нее покидал, привалив небольшими, но тяжелыми камнями. Неподалеку развел костер и молча принялся готовить еду.

Опять он убил, а ведь надеялся, что больше никогда не отнимет жизнь, как бы никчемна она ни была. Дрова потрескивали, лес начинал давить своей липкой темнотой, и, глядя на костер, Хаген не заметил, как пролетело время и зарумянилось мясо зайца, которого он убил сегодня днем. Над небольшой поляной разносился приятный, манящий запах. Развязав пленника, охотник подал мальчонке его долю и принялся уплетать свой кусок не прожаренного до конца, брызгавшего кровью и соком жаркого. Парнишка набросился на еду. Он жадно стал рвать мясо своими молодыми зубками, рыча от удовольствия и бросая косые взгляды вокруг, опасаясь подвоха.

– Как тебя зовут? –  снова попытался начать разговор Хаген, но, увидев насупившегося недоверчивого зверька, лишь недовольно буркнул что-то себе в бороду и улегся спать. – Свалился мне на голову. И без тебя забот полно, теперь ты еще.

В какой-то момент охотник поймал себя на мысли, что внимательно разглядывает этого дикаренка. Должно быть, ему все-таки шестнадцать. Весь грязный. Худой до такой степени, что ребра, кажется, вот-вот разорвут кожу и выпрыгнут наружу. Но видно хороший, широкий скелет. Отмыть, откормить, и получится вполне себе привлекательный юноша. За этими мыслями он не заметил, как уснул.

Утром, проснувшись, Хаген увидел, что вечернего гостя нет. Спокойно собравшись, он направился к дому, но, не успев пройти и полпути, почувствовал, что за ним следят. Наблюдатель был неопытен и не сводил глаз со спины охотника. Хаген чувствовал этот взгляд. Он готов был биться об заклад, что смог бы довольно точно выстрелить из лука в источник угрозы. Охотник резко прыгнул в сторону за большой куст, сделал круг и, найдя следы преследователя, как опытный волк, начал погоню. В один момент добыча превратилась в страшного зверя. Спустя всего несколько мгновений следивший, а это был сбежавший ночью мальчишка, лежал на животе с закрученными назад руками и постанывал от боли в вывернутом плече.

– Отвечай, зачем следишь? –  Колено охотника глубоко вошло между лопаток мальчика, но он лишь сопел и с ненавистью скрипел зубами. – Говори, что тебе от меня нужно? –  Хаген надавил сильнее, и послышался противный звук заскрипевших суставов и связок. Еще немного – и они не выдержат. Но паренек не сдавался.

Выругавшись в бороду, отшельник смачно сплюнул в траву, слез с мальчишки и как ни в чем не бывало пошел дальше. Паренек не отставал, но теперь держался открыто на небольшом расстоянии.

К полудню охотник пришел домой, а мальчонка остался во дворе, переминаясь с ноги на ногу возле невысокого, в рост взрослого мужчины, забора. В течение дня за мелкой работой Хаген почти забыл про его существование, тем более что он пропал из поля зрения и больше не попадался. Лишь вечером, когда погода испортилась, отшельник вспомнил про мальчишку, выглянул наружу и увидел того под навесом, промокшего и замерзшего. Паренек сидел, обхватив ноги длинными и худыми руками, стучал зубами и дрожал.

– Эй, заходи в дом, – насупившись и без особого гостеприимства пригласил охотник. – Только одежду скинь и помойся. Вон ведро у колодца стоит. А то воняешь, аж через весь двор чувствую.

Мальчишка не заставил себя долго ждать – сделал как было велено, молча юркнул в дом и пристроился возле очага. От обнаженного тела тут же пошел пар. Одев гостя в старые штаны и рубаху, накормив жидкой горячей похлебкой с кусочками мяса, Хаген уложил его на лавку и укрыл сверху медвежьей шкурой. Паренек впервые расслабился и, громко засопев, уснул. Сейчас он напоминал потрепанного щенка, а ведь еще вчера был похож на злого волчонка.

– Хммм, – крякнул с ухмылкой Хаген, натягивая шкуру повыше. «И как он может чувствовать себя в безопасности в самом опасном месте в этом лесу?»

С этими мыслями охотник ушел в другую комнату и с удовольствием растянулся на кровати. Впервые за долгое время у него было хорошее настроение, и это его настораживало.