Вдруг Мэлли почувствовал, что пальцы, которые его держат, почему-то ослабели. Видимо, что-то отвлекло внимание Куинбуса Флестрина от его находки. Тем временем ужас окончательно овладел Мэлли.

Великан держал его недалеко от верхушки ближайшей башни. Под крышей, покрывавшей башню наподобие колпака, Мэлли заметил окошки. Может быть, удастся туда скрыться? Он сделал прыжок прямо в воздух — в их сторону.

В окошки тянуло сильнейшим сквозняком. Мэлли подхватило, словно пушинку, и внесло внутрь. Но надежда как-нибудь здесь отсидеться сразу развеялась; вместо пола там оказалась зияющая пропасть. С потоком воздуха Мэлли стремительно полетел вниз, в промежутке между первой, наружной башней, и второй, которая оказалась вставленной внутрь нее.

В это время ветер накрыл машину облаком пыли. Вместе с Мэлли в воздухе закувыркалось огромное количество каких-то крохотных уродцев, больших пушистых хлопьев, глыб земли, каменных кубов и плит, сверкавших своими твердыми гранями. Благодаря своему малому росту Мэлли мог ясно различить каждую пылинку. Обыкновенную пыль, частицы которой мы начинаем различать только в узком солнечном луче, проникающем сквозь щель в темную комнату, он видел такой, какой мы ее видим под микроскопом, а именно: собранием самых разнообразных предметов — мертвых и живых, мягких и очень твердых, с краями то округлыми, то острыми или рваными, способными исчертить царапинами даже металл. И все это втягивала в себя башня вместе с воздухом.

Наконец Мэлли плюхнулся вниз и оказался в каком-то желобе на дне башни.

Первой мыслью Мэлли было: «Я, кажется, цел. — Потом: — Теперь-то я хорошо спрятан».

Но желоб был наполнен неприятно пахнущей вязкой жидкостью — мы бы сказали, машинным маслом. И Мэлли понял, что здесь прятаться так же неудобно, как в какой-нибудь сточной канаве. Поток воздуха, ударяясь о поверхность масла, заворачивал и уходил под вторую башню, которая, как это ни странно, не стояла на земле, а держалась на весу. Мэлли отчаянно оттолкнулся ногами от дна и подскочил кверху. Вихрь подхватил его и внес внутрь второй башни.

Оказалось, что в нее вставлена еще одна башня — третья по счету.

Ветер вздувал одежду Мэлли и нес его вверх в промежутке между второй и третьей башнями. Большая часть пыли, ударившись с разбегу о поверхность масла, увязала в нем. Поток воздуха внутри второй башни был уже почти чист. Зато на Мэлли обрушилась другая беда: струя воздуха расплескивала масло в желобе, подхватывала масляные брызги и несла их с собой вверх. Масло как бы преследовало Мэлли; в довершение неприятности то же масло большими, тяжелыми каплями падало сверху. Посмотрев, откуда оно падает, Мэлли увидел над своей головой многослойную металлическую сетку, загородившую проход между башнями. Долетавшие до сетки брызги всю ее залепили масляной пленкой.

Пленка вздувалась и пузырилась от воздуха, который прорывался сквозь нее, оставляя на ней последние крупинки пыли. Мэлли сгоряча и не заметил, как очутился по ту сторону сетки: видно, проскочил в какую-то случайную дырку.

Третья башня не упиралась в потолок, точно так же, как вторая не доходила до пола. Переваливая через ее верхний край, воздушный поток устремлялся вниз. Но Мэлли успел уцепиться за край третьей башни и задержался здесь.

Он вздохнул наконец полной грудью: той пыли, которую внесло вместе с воздухом, здесь уже не было. Не было и масла. Мэлли не мог, конечно, знать, что все это только для того и устроено, чтоб освободить воздух от всего, что его засоряет: и сами три башни под одной крышей, и масляная ванна на первом повороте между ними, и густая сетка на втором. К сожалению, пролетев воздухоочиститель, сам Мэлли не стал чище; наоборот — его платье до того пропиталось маслом, что материя даже набухла; лицо и руки Мэлли были в масле.

Как раз в этот момент Куинбус Флестрин, что-то проверявший под поднятой крышкой двигателя, вдруг вспомнил о странном существе, поднятом им с дороги. Конечно, он упустил его, и оно или уползло, или улетело. На всякий случай он стал внимательно осматривать дорогу и даже траву на откосе, но ничего не нашел.

— Жаль, — проговорил он, — я показал бы его Глюмдаль…

А Мэлли в глубине башни отчаянно цеплялся за край трубы. Ветер свистел у него в ушах, рвал одежду. Воздушная струя, ударяясь о потолок, здесь резко поворачивала вниз. Наконец измазанные маслом руки Мэлли соскользнули, и он полетел вместе со струей воздуха.

Внутренность третьей башни напоминала собой уходящий на большую глубину ствол шахты. Воздушный поток гудел здесь и ревел, как ураган, особенно в одном месте, где ствол очень суживался, В узком горле воздух неистовствовал, как вода в реке, сжатой каменистыми берегами.

И как раз в самой стремнине из стены ствола наискосок выступала труба. Мэлли удалось оседлать ее, и он попытался здесь удержаться.

Сквозь свист и рев ветра все сильнее начали доноситься какие-то громовые удары.

Из конца трубы в шахту выбрасывалась струя чего-то такого, что показалось бы нам мелкой водяной пылью. Недаром у нас эта труба называется распылителем. Но так как Мэлли мог лучше различать всякие малые предметы, он увидел это по-иному: из конца распылителя вылетали почти прозрачные шары вперемешку с пузырями, похожими на мыльные. Воздушная струя подхватывала и то и другое. В быстрой струе воздуха и шары и пузыри сразу, как по волшебству, превращались в туман, который быстро испарялся. И, как всегда при испарении, становилось зябко. Мэлли съежился на своей трубе: холод пробирал его насквозь.

Недавно еще воздух был очищен от пыли. А теперь в него замешивалось какое-то легкоиспаряющееся вещество, которое давало о себе знать острым одуряющим запахом. Это был запах бензина.

Под собой Мэлли увидел поперечную перегородку — заслонку в том же вертикальном стволе. Она была наполовину прикрыта, а теперь поворачивалась, открываясь настежь. Если бы Мэлли не находился внутри машины, он увидел бы, что Куинбус Флестрин сел в это время на свое место и нажимал на одну из педалей, находящихся у него под ногой. По мере того как педаль опускалась, рычаг, сидящий на оси заслонки, поворачивал её; все больше стало выскакивать шаров и пузырей из трубы перед самым носом Мэлли. Кончилось тем, что Мэлли не удержался и здесь — его сбросило и понесло вниз. Так он покинул то место, которое мы называем смесительной камерой. Все произошло так быстро, что Мэлли опомнился только тогда, когда сквозняк внес его в длинный коридор.

Здесь было уже не холодно, а, наоборот, очень тепло, как это бывает по соседству с топкой. Вероятно, поэтому туман окончательно рассеялся.

Коридор этот внезапно разделился на четыре рукава, и Мэлли втянуло в один из них. В потолке, в глухом конце коридора, оказался круглый люк, прикрытый такой же круглой крышкой. Эту крышку приподнимала на себе высокая и тонкая колонна, выходящая из отверстия в полу. Ее словно поддавало что-то снизу, а крышка была просто ее верхушкой, как шляпка у гриба. Под крышкой открылась кольцеобразная щель. В эту щель со свистом втягивало воздух. Мэлли протянул руки над головой и в таком положении проскочил вверх. Так Мэлли впервые познакомился с одним из клапанов машины.

В этот момент совсем близко раздался новый громовой удар.

В помещении, куда Мэлли теперь попал, было уже не тепло, а невыносимо жарко. Его потолок представлял собой слегка изогнутый свод. Запах бензина смешался здесь с удушливым запахом гари. Кубарем прокатившись по полу помещения в сторону, Мэлли свалился в широкий колодец.

Круглая металлическая стена колодца была отполирована до блеска и лоснилась от масла. В ней не было ни окна, ни двери, ни даже самой маленькой щелочки.

Только дно колодца было отделено от стенки узенькой круговой щелью.

«Попался!» — с ужасом подумал Мэлли. Все, что он пролетел до сих пор, он принимал теперь за хитро устроенную западню. Кто послабее — погибал в масляном желобе, кто покрепче — тому, видимо, было суждено погибнуть здесь, в этом страшном металлическом колодце.

Но как именно погибнуть? С какой стороны ожидать непосредственной опасности? Если бы Мэлли придал значение острому запаху гари в цилиндре (так называлось место, куда он попал), он, может быть, понял бы, что ему грозит. Но события разворачивались слишком, быстро…

Дно цилиндра в это время стремительно опускалось, как бы проваливаясь. Вместе с ним проваливался и Мэлли. Это происходило так быстро, что его стало мутить. Все ниже уходило дно, и вслед за ним сверху со свистом всасывался воздух, отравленный летучим веществом — бензином.

Теперь Мэлли сообразил, откуда этот страшный сквозняк в башнях и в шахте: дно цилиндра уходит вниз и цилиндр втягивает через клапан воздух, как это делает насос.

Размышления Мэлли были прерваны еще одним громовым ударом, донесшимся из-за стенки.

В этот момент дно цилиндра остановилось и сразу понеслось обратно вверх так же стремительно, как раньше падало. Мэлли сильно придавило к нему. Воздух, который начало оттеснять кверху, становился заметно плотнее. «Видимо, люк, сквозь который я пролетел, теперь закрылся, и воздуху некуда уходить», — успел подумать Мэлли.

Свист воздуха прекратился.

Между тем площадка стремительно поднимала Мэлли к потолку, который низко опускался над колодцем, как бы провисая. На нем можно было уже различить небольшой белый круг, из середины которого торчал блестящий металлический прут. К этому пруту с наружной стороны круга был наклонен второй, изогнутый прут, который называют усиком.

Давление воздуха становилось невыносимым. Мэлли казалось, будто на него навалили невероятную тяжесть, а грудь стянули стальным обручем. Но другая, более грозная опасность заставила Мэлли забыть даже о дыхании: ему казалось, что пол вот-вот сойдется с потолком и он будет расплющен между ними. Мэлли весь напрягся и поднял над головой руки, готовясь упереться, как будто мог помешать им сойтись. Но случилось совсем другое. Между прутом, торчащим из середины белого круга, и наклоненным к нему усиком с треском проскочила синяя молния. Горючая смесь — смесь воздуха с парами бензина, сжатая в оставшемся небольшом пространстве,- взорвалась с громовым ударом. Недаром это пространство называют камерой сгорания. Стена огня пробежала от белого круга на потолке до самого дна. опалив Мэлли. Воздух стал каким-то необыкновенно упругим, словно приобрел мускулы; от жара его распирало во все стороны; казалось, он сейчас разорвет стены. Но стены и сводчатый потолок остались непоколебимы. Только дно поддалось, так и не дойдя до потолка. Мэлли с ужасающей силой откинуло теперь вниз.

Вероятно, так стремительно выбрасывало и пулю из пистолета Куинбуса Флестрина…

Любое другое существо погибло бы, сожженное огненным вихрем, но Мэлли, как мы знаем, был почти неуязвим для огня. Он только потерял сознание.

Поэтому он не услышал следующего громового удара снаружи цилиндра.

Опустившись так же низко, как и прошлый раз, дно, вместо того чтобы пулей лететь дальше, остановилось, и его снова стало поднимать вверх. Глубина цилиндра опять стала уменьшаться, но на этот раз воздух не сжимало, как при прошлом подъеме. Угарный воздух устремился во второе окошко, которого Мэлли раньше не заметил. Окошко это очень скоро закрылось. Не вся перегоревшая смесь была вытолкнута, но раскаленная струя вынесла Мэлли в коридор, только не в тот, что прежде, а в другой, очень длинный. Дальше шли какие-то всё более просторные проходные помещения. Быстро терявшая здесь свой жар и свою силу струя газа почему-то стала влажной и вышла наружу, мягко выбросив Мэлли вон. По серой поверхности дороги покатилось что-то, похожее на бурый корешок.