Подхватив юбки, Сара стремительно понеслась вниз в сторону некогда прекрасного монастырского сада.

Причину волнения оказалось найти не трудно. Вся компания столпилась вокруг лежащей на траве и трущей лодыжку Софи Шерингтон. Все, кроме Джулии и Девенхэма. Не успела Сара отметить этот факт, как парочка показалась из-за разрушенного склепа, потом появился Рейвенсден, видимо не покидавший того места, где они расстались.

Все были в сборе. Она поглядела вверх, почти ожидая, что среди колонн появится незнакомец. Руины позади нее были пусты.

Все еще немного встревоженная и озадаченная, девушка присоединилась к остальным.

Избегая пристального взгляда Рейвенсдена, она опустилась на колени рядом с охающей и лепечущей о призраках и невидимых камнях Софи.

– Мы с Элизой убегали, и я споткнулась об этот дурацкий камень.

– Убегали? – переспросил Гарри Маршэм с наигранным сочувствием и, не выдержав, фыркнул: – Неужели привидение? Я ничего не заметил.

– Там кто-то был, – настаивала Софи, – вон там.

Все разом повернулись в сторону полуразрушенной стены над ними. В это время из щели в камне с шумом вылетела большая птица. В клюве у нее был прутик, явно предназначенный для строительства гнезда.

– Вот он, твой призрак, – засмеялась Элиза. – Я же говорила, Софи, там никого нет.

Хорошенькое личико Софи нахмурилось, и Сара вдруг поняла, что девушке действительно больно.

– Моя лодыжка, – губы девушки задрожали, – я вывихнула ее, когда упала.

На мгновение забыв свою ссору с Рейвенсденом, Сара взглянула на него, ожидая увидеть на его лице недоверие и презрение. Это было бы совсем не удивительно, учитывая предыдущие попытки Софи обратить на себя его внимание. Но, странное дело, она не прочла ничего, кроме жалости и беспокойства, на обращенном к Софи лице.

– Полагаю, мисс Шерингтон, вам нельзя сейчас ходить, – проговорил он мягко. – Если лорд Девенхэм подгонит сюда экипаж, вы позволите мистеру Лэнгдону отнести вас в него? Уверяю вас, вам будет там значительно удобнее.

– Да, благодарю, – и, отвернувшись от Рейвенсдена, Софи посмотрела на друга детства, который всегда оказывался рядом, когда ей было плохо. – О, Джеймс, мне так жаль. Я всем все испортила.

– Ерунда, – сразу отозвался тот. – Нам в любом случае уже пора собираться домой. Не волнуйся, Софи, ты сможешь вальсировать уже в следующем месяце.

Софи слабо улыбнулась. Улыбнулась и Сара, с одобрением посмотрев на молодого человека.

– Конечно, так и будет. Софи, пока джентльмены запрягут лошадей, позволь мне снять с тебя ботинок. Он наверняка причиняет тебе боль.

Оба молодых джентльмена, поняв намек, удалились выполнять поручение. Сара взглянула вверх и с ужасом поняла, что Рейвенсден не последовал примеру своих приятелей. Их глаза встретились. Он слабо улыбнулся и молча отправился за остальными.

Сара так и не догадалась, что стояло за его молчанием, но два дня спустя она просто мечтала, чтобы Джулия последовала его примеру.

– Но Сара, ты не можешь отказаться от приглашения леди Рейвенсден. Это будет крайне невежливо! У тебя же нет других обязательств.

Сжав губы в тонкую линию, Сара снова двинулась по дорожке сада, собирая букет для библиотеки дяди.

– Откуда ты знаешь, что у меня нет других обязательств? – спросила она, срезая очередную розу.

– Да оттуда, что меня тоже пригласили, – изумилась Джулия. – Мы ведь вращаемся в одном кругу.

Сара бросила на подругу хмурый взгляд, на который та совершенно не обратила внимания. Джулия с упорством терьера вцепилась в Сару и явно не собиралась прекращать разговор.

– Мы с мамой, как тебе известно, тоже приглашены в Комберфорд, так что ты будешь там не одна. Леди Рейвенсден пишет, что, если погода позволит, чай будут подавать на берегу озера. Что может быть чудесней?

Опять пикник, вздрогнув, подумала Сара. Ей все еще хотелось куда-нибудь спрятаться, как только она вспоминала о своем постыдном бегстве от Рейвенсдена. Даже тень таинственного незнакомца в колоннаде больше ее не беспокоила. Уверив себя, что мужчина просто любовался руинами и скрылся, напуганный душераздирающими криками Софи, она совершенно перестала о нем вспоминать.

Все это время Сара размышляла над странным фактом – как только она решала держаться подальше от Рейвенсдена, он тут же возникал рядом, и все внутри у нее переворачивалось. Какие-то неизведанные, непонятные чувства обуревали ее в его присутствии. Отрицать это было бесполезно.

И тут, как назло, леди Рейвенсден прислала приглашение. Будь это большое сборище – еще куда ни шло, но прием в узком кругу – нет, это выше ее сил.

– Подожди, куда ты меня тянешь? – возмутилась она, увлекаемая Джулией к дому.

– Тебе надо написать леди Рейвенсден, что ты принимаешь приглашение, – с упорством, удивившим Сару, требовала Джулия. – И я не успокоюсь, пока ты не сделаешь этого. Все мое будущее поставлено на карту.

– Что? Джулия, о чем ты говоришь?

– О, Сара, я не видела Бар… я хотела сказать – лорда Девенхэма, со времени пикника, хотя вчера он приезжал, но нас с мамой не было дома, а когда мы вернулись, отец уехал по каким-то дурацким делам… как будто не мог подождать… я так и не знаю, о чем у них был разговор и почему Бар… лорд Девенхэм приезжал вчера к папе и почему не приехал сегодня, хотя я все утро была дома, и, понимаешь, если завтра в Комберфорде будем только мы с мамой, Рейвенсден может увести Бар… я имею в виду лорда Девенхэма, знаешь, у мужчин всегда появляются какие-то свои дела, когда их матери принимают других дам… В общем, если еще целый день я не увижу его, то просто умру от любопытства!

Чувствуя себя немного оглушенной таким бурным потоком слов, Сара посмотрела на подругу и переспросила:

– Бар?..

– Я не успела сказать тебе, мы с лордом Девенхэмом познакомились поближе… в общем, его зовут Барни, – стараясь казаться безразличной, но все же покраснев, пролепетала Джулия.

– Барни, – задумчиво повторила Сара. Перед глазами вдруг возникла картина: Джулия и Девенхэм, выходящие из-за руин склепа, томное выражение глаз Джулии, розовая припухлость ее рта, немного напряженный взгляд Девенхэма. – Боже мой! Там в руинах… Вы…

– Да! Да! Да! – вызывающе выкрикнула Джулия. Потерявшая дар речи Сара не узнавала подругу. Перед ней стояла раскрасневшаяся, трепещущая от счастья молодая женщина. – О Сара, когда он поцеловал меня… это было потрясающе.

– Потрясающе, – слабо отозвалась Сара.

– Да. И еще. Клянусь, когда он улыбается, мне кажется, ноги перестают меня держать…

– Перестают держать ноги. – Сара прекрасно понимала, что Джулия имеет в виду. Перед глазами возник твердый, красиво очерченный рот Рейвенсдена, и она огромным усилием воли заставила свою руку не дотронуться до внезапно ставших сухими и горячими губ. Кажется, теперь и она потеряла контроль над своими ногами, почувствовав необходимость сесть.

– Мне непременно нужно увидеть его как можно скорее, так что бери перо и пиши леди Рейвенсден.

– Писать леди Рейвенсден?

– Да. Сейчас!

Слава Богу! Наконец-то появился предлог сесть.

– Еще чашечку, мисс Линлей?

– О нет… Я хотела сказать, да, благодарю вас, милорд, – бессвязно пробормотала Сара, с трудом оторвав взгляд от губ Рейвенсдена, и смущенно укрылась за чашкой чая. Она все еще не могла прийти в себя после вчерашнего разговора с Джулией, к тому же боялась встречи с Рейвенсденом, но, когда он приветствовал ее так же безразлично-вежливо, как и остальных, ее сердце упало. Обескураженная собственными противоречивыми чувствами, девушка не проронила за вечер ни слова.

К счастью, никому не было до этого дела! Джулия была поглощена разговором с Девенхэмом, а пожилые дамы мирно обсуждали последние сплетни. Сара надеялась, что Рейвенсден не заметил ее смущения, но когда она украдкой взглянула на него, то поняла, что он внимательно за ней наблюдает.

– Вы не знаете, как чувствует себя мисс Шерингтон? – спросил он, будто только и ждал момента, чтобы привлечь ее внимание, и, поставив чашку, тут же поднялся и подошел к ней.

Из-за ярко блестевшего на воде солнца Сара не могла ясно видеть его лицо. Граф снова показался ей огромным и опасным, но, когда он слегка повернулся, как бы удивляясь, почему она не отвечает, в его зеленых глазах не было ничего, кроме вежливого вопроса.

– Полагаю… да… я хочу сказать, что заезжала к ним вчера, – пролепетала Сара. – Софи слегка растянула лодыжку. Доктор Сэлкотт говорит, что через несколько дней все будет в порядке.

– Счастлив слышать это, – проговорил он серьезно. – Надеюсь, эпидемия подвернутых лодыжек на этом закончится.

Губы девушки невольно дрогнули, но улыбки не последовало, вместо этого она внимательно посмотрела на него и отвернулась, отвлеченная вопросом леди Рейвенсден.

Ник сжал губы от раздражения. Ему хотелось схватить поднос с чашками и швырнуть в озеро, но он взял себя в руки и попытался смириться с тем, что сегодня ему не удастся отвоевать потерянные позиции.

В конце концов, она ведь все-таки приехала. Ник поморщился, вспомнив свой вчерашний визит в Гранж. Сэр Джаспер проговорился, что, как только объявили о его приезде, Сара внезапно сообщила, что ей необходимо навестить больную экономку преподобного Баттерлоу. И так как он видел утром эту самую экономку в добром здравии, ему не оставалось ничего другого, как, вернувшись домой, попросить помощи у матери. Леди Рейвенсден пришла в восторг и обещала все устроить.

Теперь приходилось следить, чтобы его склонная увлекаться матушка не зашла слишком далеко. Отказавшись от мысли остаться с Сарой наедине, он прислушался к разговору за столом. И как раз вовремя.

– Естественно, я вернусь в город, как только все уладится, – вещала миледи. – Ничего нет обременительней родителей, мешающихся под ногами, когда их чадо только начинает…

– На самом-то деле, мама, вы просто соскучились по своим друзьям и последним светским сплетням, – вставил Ник, пытаясь придать разговору шутливый оттенок.

– Как тебе угодно, дорогой. Так вот, продолжая наш разговор, я не хочу сказать, что мой драгоценный родитель слишком вмешивался, – с очаровательной улыбкой глядя на Сару, продолжала она. – Он был снисходительным отцом. Впрочем, дедушка тоже был очень мил. Помню, когда Николас, играя в крикет, разбил окно в гостиной, он сердился всего каких-нибудь пять минут.

– Мама, я не думаю, что мисс Линлей это интересно…

– К несчастью, с возрастом характер у него начал портиться, – продолжала миледи, снисходительно улыбнувшись сыну. – Моя мать была единственным человеком, способным унять его, когда он выходил из себя. Со слов Винвика я поняла, что вам, мисс Линлей, это тоже по плечу. Такое ценное свойство. – Она бросила многозначительный взгляд на хмурящегося сына и с улыбкой добавила: – Вы же понимаете, яблоко от яблони…

– Да, мадам. Конечно… – Сара вспыхнула, не слишком понимая, что надо отвечать. Ее мучило сознание, что она навсегда потеряла дружбу Рейвенсдена, и потому ей никак не удавалось сосредоточиться на разговоре. – Я заметила, что слабое здоровье портит характер.

– Вот именно, милочка, – согласилась хозяйка. – Но я на вас рассчитываю. Жизнь в деревне так прелестна. Николас, когда был ребенком, всегда любил проводить здесь лето. Дивное место. И от вашего дяди недалеко. Так удачно!

Сара нахмурилась. Должно быть, уйдя в свои мысли, она упустила нить разговора. Ведь она и так жила с дядей, как можно жить еще ближе к нему?

– Уверена, дорогой сэр Джаспер согласится, – мурлыкала леди Рейвенсден. – Я так поняла, вы уже давно живете с ним?

– Да, мадам, – обрадовалась Сара, что наконец-то поняла вопрос и может дать вразумительный ответ. – Видите ли, мои родители умерли, когда я была совсем маленькой, и моя сес… – на минуту она замерла, но, собравшись с силами, продолжила: —…моя сестра Эми и я переехали в Гранж.

– Бедное дитя, – пробормотала миледи, кивнув, хотя, кого она имела в виду, осталось неясным. – Такая преданность дяде делает вам честь, дорогая. Видимо, поэтому я и не встречала вас в городе последние годы.

– Мисс Линлей утверждает, мама, что у нее нет вкуса к городской жизни, – проговорил Рейвенсден прежде, чем девушка успела ответить.

– Правда? – Казалось, леди Рейвенсден пришла в восторг от этой новости. – Чудесно. И вы тоже играете в шахматы. Какая удача!

Сара окончательно отказалась от попытки понять, о чем щебечет хозяйка, настолько неожиданно она перескакивала с темы на тему. Девушка даже начала подозревать, что это просто невозможно, хотя у нее и появилось неуютное ощущение, что в этой болтовне кроется какой-то скрытый смысл. Слишком уж проницателен был взгляд миледи.

Не успела Сара подумать, когда же леди Риббонхолл решит положить конец приему и она сможет вернуться домой, чтобы остаться наедине со своими печальными мыслями, как невдалеке раздался страшный шум. Все оглянулись одновременно. Громкое тявканье, которому вторил хор пронзительных воплей, приближалось.

– Что там происходит? – воскликнул Девенхэм, вскакивая с кресла.

Внезапно на лужайку выскочил щенок, преследуемый тремя вопящими девицами. Песик с лаем пронесся по лужайке, проскочил между ножками легкого стола и исчез в кустах на берегу. В следующее мгновение стол закачался и упал, увлекая на землю посуду. Леди Риббонхолл вскрикнула, так как ей на колени опрокинулась чашка с чаем. Джулия с шумом отскочила, чтобы избежать такой же участи, и в результате обе дамы оказались повергнутыми на траву. В это время на лужайке появились преследовательницы. Две из них успели вовремя затормозить, но третья, истошно вопя и размахивая руками, угодила в озеро. Раздался громкий всплеск. Сара, которая тоже отскочила от падающего стола, каким-то непостижимым образом попала прямо в объятия Рейвенсдена, который неизвестно как успел оказаться рядом.

Повинуясь строгому взгляду девушки, он отпустил ее и тихо пробормотал ей прямо в ухо:

– По крайней мере теперь мы знаем, что щенок действительно существует. Если сейчас еще появятся разбойники…

У нее не было времени ответить на его фривольное замечание, так как все заговорили одновременно.

– Мое лучшее шелковое платье! – причитала леди Риббонхолл, разглядывая нанесенный ущерб.

– Мисс Риббонхолл! Вы не ушиблись? – Девенхэм наклонился помочь Джулии, совершенно не обращая внимания на остальных дам, которые с ужасом уставились на озеро.

– Что такое? – Леди Рейвенсден, все еще спокойно восседавшая среди всеобщего хаоса, поставила чашку на отставленный Сарой стул и потянулась за очками.

Зрелище действительно было из ряда вон. С ног до головы мокрая и вся покрытая водорослями и тиной, из воды поднялась Аверилла Смисби. Мокрое батистовое платье облепило ее, ясно обозначив, что под ним ничего не надето.

– О нет! – ужаснулась девушка, пытаясь отодрать мокрую материю от тела. – О Боже!

О… – И, бросив быстрый взгляд на Рейвенсдена, отчаянно прокричала: – Нет, вы только поглядите на меня!

Впрочем, одни лишь дамы выполнили ее просьбу. Рейвенсден, отвернувшись, занялся вдруг изучением заинтересовавшей его архитектурной детали, в то время как Девенхэм упал в кресло и закрыл лицо руками.

– О Господи! – кудахтала леди Риббонхолл, кинувшись к девушке, как рассерженная курица. – Мисс Смисби! Вам нельзя так стоять! Сейчас же идите сюда! Боже мой! Как можно быть такой нескромной, настолько забыть о приличиях?

Эти возмущенные вопли разбудили окаменевших девиц Смисби, и они опрометью кинулись на помощь сестре, причитая и размахивая руками. Лужайка стала напоминать потревоженный курятник.

Сара не решалась взглянуть на Джулию, она и без того с великим трудом сдерживала смех. К счастью, леди Рейвенсден не так-то легко было смутить. Похоже, промелькнуло в голове у Сары, мать и сын из одного теста.

Величественно поднявшись и глядя с холодным неодобрением в сторону озера, миледи властно протянула руку:

– Будь любезен, Николас, твой сюртук.

Он пожал плечами и молча вручил ей сюртук.

Несмотря на отчаянную борьбу со смехом, Сара восхищенно взглянула на его мощную грудь и широкие плечи, обтянутые изящной белой рубашкой. Не успела она отвести глаз, как он прямо посмотрел на нее и подмигнул.

Девушка чуть не подавилась от прорывавшегося наружу смеха, чего он, негодяй, явно и добивался. Но она все-таки сумела взять себя в руки. Скорей бы леди Рейвенсден и леди Риббонхолл увели незадачливых девиц Смисби!

Только Эуфемия решилась обернуться.

– Мой щенок… – начала она.

– Не беспокойтесь, мисс Смисби, – твердо проговорила леди Рейвенсден. – Его отыщут и возвратят вам.

– Теперь можно смотреть? – сдавленным голосом спросил Девенхэм.

Он как-то странно скрючился в кресле и все еще прикрывал лицо руками. Но вовсе не от смущения, неожиданно обнаружила Сара, вглядевшись в него более внимательно. Виконт просто умирал от смеха.

Она перевела взгляд на Джулию, потом на Рейвенсдена. Они оба повалились в кресла, обессиленные приступами безудержного хохота.

– О Господи, – проговорила, немного придя в себя, Джулия. – Стыдно смеяться в подобной ситуации, но кто, скажите, смог бы сдержаться? Как представлю себе мамино лицо, когда Аверилла вылезла из воды и попросила всех поглядеть на нее… – Продолжать она не могла и снова расхохоталась.

– Ты и представить себе не можешь, – произнесла Сара, стараясь придать лицу нарочито серьезное выражение, – на что способны некоторые девицы.

– Вот тут вы совершенно правы, мисс Линлей, – проговорил стоявший сзади нее Рейвенсден.

Сара обернулась и, внезапно сообразив, что она сказала, вспыхнула. Но он смотрел на нее так весело и ласково, что смущение пропало, и она почувствовала себя легко и свободно. Напряжение прошлых дней куда-то исчезло.

– Все это, конечно, весьма забавно, но, на мой взгляд, эта девица нуждается в хорошем нагоняе. Вы уверены, мисс Риббонхолл, что не ушиблись? – спросил Девенхэм.

Пока Джулия уверяла его, что с ней все в порядке, Рейвенсден поднял стол и начал ликвидировать остатки беспорядка.

– Думаю, мисс Смисби получит все, что ей причитается, – заметил он. – Зная матушку, можно не сомневаться, что после ее внушения ни одна из этих девиц больше и близко не подойдет к замку.

– Похоже на то, – засмеялась Джулия. – Хотя мне показалось, что Леопольдина и Эуфемия были не меньше мамы шокированы поведением сестры. Но Аверилла-то не могла знать, что мы сидим около озера. Может, милорд, мы чересчур строги к ней?

– Вы слишком великодушны, мисс Риббонхолл, – сухо проговорил Рейвенсден. – Лично я подозреваю, что щенок нарочно был запущен в наши ворота…

– Господи! Совсем забыл об этом несчастном щенке. Надо же пойти и поискать его. Ник, ты случайно не заметил, в какую сторону унесся этот дьяволенок? – внезапно засуетился Девенхэм. – Мы должны найти его, чтобы эти гарпии, прошу прощения, девицы не появились здесь снова. Мисс Риббонхолл и я возьмем на себя лес, – и он подхватил под руку Джулию, пока никто не успел возразить. – Ник, почему бы вам с мисс Линлей не посмотреть в парке?

– Прекрасная идея, – пробормотал Рейвенсден, стараясь скрыть ухмылку.

Сара, с беспокойством следившая за разговором, внезапно осознала, что ей придется остаться с графом наедине. Но протестовать было поздно. Девенхэм уже увлекал слегка растерянную, но явно довольную Джулию в сторону леса.

– Все в порядке, мисс Линлей, – значительно проговорил Рейвенсден, внимательно глядя на нее. – Уверяю вас, в обществе Девенхэма мисс Риббонхолл в абсолютной безопасности.

– О… Я совершенно уверена в ее безопасности. Дело не в этом…

– Вы беспокоитесь о своей безопасности?

– Нет, конечно, нет! Что может случиться в парке? Я…

– Так пойдемте?

Его спокойный тон подействовал на нее отрезвляюще: Она приказала себе успокоиться и оперлась на его протянутую руку. Жар и упругость мускулов, явственно ощутимых под тонкой рубашкой, потрясли ее. На секунду показалось, что она дотронулась до обнаженной кожи. Эта мысль точно обожгла ее.

Войдя в парк, Рейвенсден остановился. Сара облегченно вздохнула. Она не могла идти дальше – ноги с трудом слушались, сердце бешено колотилось.

– Мисс Линлей, – серьезно проговорил он, беря ее руки в свои. – Могу я откровенно поговорить с вами?

Господи, сейчас он потребует объяснений ее странного поведения! Она так и знала, что этим кончится. Слова застревали у нее в горле, и она только обреченно кивнула.

– Я хотел поблагодарить вас за то, что вы приехали, – тихо начал он. – После допущенной мною бестактности я не был уверен, что вы примете матушкино приглашение. Спасибо. Вы осчастливили ее.

Сара удивленно уставилась на него – настолько неожиданными были его слова. Девушка ожидала упреков и, судорожно подбирая слова объяснения, была настолько не готова к подобному повороту, что, поддавшись необъяснимому порыву, чуть не спросила, был ли он счастлив увидеть ее. Более нелепого и неприличного вопроса и придумать было нельзя, но она вовремя прикусила язык и после минутного колебания наконец пробормотала:

– Пожалуйста, не думайте об этом больше, милорд. Мое собственное поведение… было совершенно недопустимо… я хочу сказать… не было никаких причин…

– Думаю, причину найти нетрудно, – сухо проговорил он. – Вы нервничаете в моем присутствии с нашей первой встречи. Да и чему удивляться? Я действительно вел себя чрезвычайно грубо с вами, о чем теперь глубоко сожалею. Могу только сказать, мисс Линлей, что сделаю все от меня зависящее, чтобы сгладить ваше первое впечатление. Надеюсь… – И, посмотрев ей в глаза, добавил так тихо, что она едва расслышала: – Пожалуйста, Сара, не бойтесь меня.

У кого бы хватило сил отказать в такой искренней просьбе? Только не у нее, призналась себе Сара, с удивлением поняв, что Рейвенсден до сих пор корит себя за грубость, проявленную при первой встрече, и считает, что все дело в ней.

– Дело не в том, что я боюсь вас, милорд, – прошептала она, низко опустив голову и не решаясь взглянуть на него.

– Не нужно никаких объяснений. – Приподняв лицо девушки за подбородок, он встретился с ее все еще встревоженным взглядом. – Вам не откажешь в здравом смысле, а потому верю: у вас есть достаточно веские причины, чтобы не желать замужества.

– Полагаю, что это так, спасибо.

Он улыбнулся и, выпустив ее, направился к фонтану в центре парка.

Сара последовала за ним, почти не сознавая, что делает. Он сказал, что не нужно никаких объяснений, но ей почему-то казалось, что она должна объясниться. Но что она скажет? Кошмары, мучающие ее по ночам, были слишком чудовищны, чтобы она могла облечь их в слова. Да и разве можно объяснить, почему они так крепко связаны в ее сознании с идеей замужества? Нет, нужно что-то другое, более приемлемое для него.

– Брак, как вы понимаете, очень деликатная тема, – начала она с опаской, как купальщик, пробующий пальцами ноги ледяную воду и не решающийся окунуться сразу. – Мое отношение к замужеству, милорд, сформировалось очень давно, когда еще были живы родители.

– Вот как? По вашему тону, мисс Линлей, я понимаю, что их союз не был безоблачным.

– Далеко от этого, сэр. Отец женился поздно, уже зрелым человеком с устоявшимися привычками и взглядами на жизнь, и совершенно не собирался относиться снисходительно к легкомыслию молоденькой жены. Хотя если говорить о его собственном поведении, то оно было далеко не примерным.

– Н-да. Должен сказать, мисс Линлей, что – если я правильно понимаю то, что вы так изящно называете легкомыслием, – ни возраст мужа, ни его поведение не имеют к этому никакого отношения.

Сара вспыхнула.

– Конечно, я знаю, в обществе существует двойной стандарт для жены и мужа. Мужчина может делать все, что ему заблагорассудится, а женщина должна делать вид, что ничего не замечает, или в крайнем случае, если она выполнила свой долг и родила наследника, может с согласия супруга тихо жить отдельно. В случае когда такой договоренности нет, постоянные скандалы и выяснения отношений могут cделать невыносимой жизнь остальных членов семьи. Так получилось, что именно во время очередной ссоры отец не справился на крутом повороте с лошадьми и они врезались в дерево. Оба умерли, не приходя в сознание.

– Простите, – произнес он задумчиво.

– Возможно, это кажется вам глупым, сэр, но лучше остаться одной, чем…

– Мисс Линлей. – Он остановился и, подчиняясь внезапному порыву, повернул ее к себе лицом и положил на плечи руки. – Я никогда не считал вас глупой. Просто очень неискушенной и наивной.

– Не настолько уж я наивна, чтобы не знать, что творится в светском обществе, – парировала Сара, слегка обиженная его замечанием. Казалось, она даже не почувствовала рук Рейвенсдена на своих плечах. – То, что ваш собственный брак был счастливым, не означает… – Внезапно он так сжал ее плечи, что ей показалось, что сейчас затрещат кости. Она охнула и забормотала: – Простите, я…

– Молчите. – Он немедленно ослабил хватку и, коснувшись пальцем ее губ, заставил замолчать. Потом за руку увлек к стоящей поблизости каменной скамье.

Сара с облегчением опустилась на скамью, вся во власти странного ощущения от легкого прикосновения его пальцев к ее губам. Эта мимолетная ласка вызвала целую бурю чувств: у нее пересохло в горле, забилось сердце, жаром налилась грудь.

Казалось, не замечая ее волнения, Рейвенсден спокойно уселся рядом с ней и спросил:

– Кто рассказал вам, что я был когда-то женат?

Его ровный тон подействовал на нее отрезвляюще.

– Леди Риббонхолл, – слабо прошептала она. – Но мы вовсе… вовсе не сплетничали о вас, милорд.

Когда он с шутливым недоверием поднял бровь, Сара почувствовала, что краснеет. Зачем, зачем она это сказала? Теперь уже она преступила границы дозволенного и рисковала только что наладившимися отношениями. Но остановиться было выше ее сил. Демон любопытства, мучивший ее с того дня, как леди Риббонхолл упомянула о его женитьбе, вырвался наружу.

– Да, – с изумлением услышала она собственный голос, – леди Риббонхолл прекрасно понимает, милорд, почему вы чуждаетесь женского общества. В свое время на нее произвела огромное впечатление красота вашей жены и… и весь ее облик. Ангел – именно это слово она употребила, если я правильно помню.

Увидев, что Рейвенсден отвернулся, она наконец замолчала, удрученная собственной бестактностью. Что на нее нашло? Она явно сделала ему больно. И чем, скажите, она лучше Софи Шерингтон? А сейчас, когда так нужно найти слова извинения и оправдания, она не может выдавить из себя ни звука. Господи, скорей бы вернулись Джулия с Девенхэмом или появился щенок – хоть кто-нибудь.

– Да, Мэриан была поразительно красива, – чуть слышно проговорил Рейвенсден.

Сара сжалась, казалось, даже сердце у нее перестало биться. Затаив дыхание, она поглядела на него широко раскрытыми глазами, благодарная, что он продолжает неотрывно смотреть на тихо плескавшуюся воду.

– Чуть выше вас и удивительно стройная. Волосы очень редкого оттенка – отливающие серебром. Все считали, что ее лицо и фигура совершенны. Да, она действительно напоминала ангела.

Если бы кто-нибудь окатил ее холодной водой из фонтана, то и тогда Сара не почувствовала бы себя более потрясенной и несчастной. К глазам подступили слезы. Ей было очевидно, что сердце Рейвенсдена покоится в могиле вместе с красавицей женой. Что с ней происходит? То она паникует, в следующий момент вдруг чувствует себя неизвестно отчего счастливой, затем столь же внезапно впадает в отчаяние.

– Мне очень жаль, – прошептала она наконец. – Я знаю, что значит потерять того, кого любишь.

Он поднял голову и тяжело посмотрел на нее.

– Ваша сестра?

Сара кивнула и вдруг поняла, что, чего бы ей это ни стоило, он должен узнать правду. Или по крайней мере часть ее.

– Не знаю, милорд, как случилось, что разговор ушел в сторону, а ведь я пыталась объяснить вам, что вы меня вовсе не пугаете.

– Разве? – мягко спросил он.

– Конечно. Возвращаясь к нашей первой встрече, сэр, я вела себя так странно просто потому, что этот лес связан для меня со страшными воспоминаниями. Воспоминаниями, не имеющими к вам никакого отношения. – На секунду она заколебалась, но храбро продолжила: – На мою сестру напали и убили в том самом месте.

– Понятно.

– И, к несчастью, в тот день, когда мы встретились, я первый раз решилась пойти туда одна.

– Поэтому вы и были вооружены? Вы боялись, что нечто подобное может случиться опять?

Чувствуя на себе его изучающий взгляд, Сара опустила глаза и потрогала пальцами воду.

– Не совсем. Нападение не было случайным. Эми убил один из наших конюхов.

– Что сталось с убийцей?

– Он утонул. Когда его тело через несколько дней выбросило на берег, все решили, что он пытался бежать и добраться вплавь до какого-нибудь судна.

Рейвенсден молчал. Как бы ей хотелось знать, о чем он сейчас думает. Хотя, скорее всего, теперь он спросит, зачем понадобилось конюху нападать на племянницу хозяина и убивать ее. Господи, не может она больше говорить об этом! Она и так сказала достаточно.

– Мисс Линлей…

– Боже, милорд, да мы сидим тут целую вечность! – прервала его Сара, поднявшись. – Джулия и лорд Девенхэм, наверно, беспокоятся, куда мы пропали.

– Сомневаюсь, – сухо проговорил граф, тоже поднимаясь. Какое-то время он смотрел на нее так пристально, что она испугалась – вдруг он решил пропустить мимо ушей ее намек, но взор графа постепенно теплел. Он улыбнулся. – Им не до нас; подозреваю, что, пока мы тут болтали, Дев сделал предложение мисс Риббонхолл, так как собирался воспользоваться первой же возможностью, чтобы просить ее руки. – Неожиданно он засмеялся веселым мальчишеским смехом, и Сара сразу успокоилась. – Почему, вы думаете, он так стремился на поиски этого несчастного зверька?

Вспомнив выражение лица виконта, Сара тоже рассмеялась, но секундой позже до нее вдруг дошел смысл сказанного Рейвенсденом.

– Господи! Значит, Джулия будет обручена. Потом выйдет замуж. А потом…

– Да, похоже, нам никуда не уйти от темы брака, не правда ли, мисс Линлей? Хотя, должен заверить вас, Дев поведет дело гораздо умнее, чем я. Да и, правду сказать, далеко не все браки так печальны, как вы описывали. Можете не опасаться за будущее мисс Риббонхолл.

– Я и не опасаюсь, – пробормотала она смущенно, не совсем понимая, на что намекал Рейвенсден, говоря о своих неудачах, и имеет ли это какое-то отношение к ней. На всякий случай она не стала вдаваться в подробности. – Уверена, лорд Девенхэм настоящий джентльмен, но…

– В отличие, видимо, от меня, – процедил сквозь зубы Рейвенсден.

– Но я вовсе этого не говорила, милорд! – вспыхнула Сара и после минутного колебания добавила: – Вы настоящий джентльмен. Я, как никто другой, знаю это.

– Спасибо, мисс Линлей. – Он взял ее за руку и, подождав, пока она поднимет на него глаза, поднес ее пальцы к губам и стал целовать их.

Сара почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Неужели этого она так боялась? Волна тепла и счастья захлестнула ее. Все ее существо сосредоточилось в кончиках пальцев под его такими нежными и в то же время крепкими губами. Его мощь больше не пугала, она вдруг вспомнила, как стремительно он подхватил ее, не давая упасть, как надежно держал. Перед глазами возникла Лидия, так доверчиво прижимавшаяся к мужу, Джулия, с надеждой и ожиданием смотревшая на Девенхэма, и в первый раз за свою взрослую жизнь она подумала о мужских объятиях без страха. Целиком поглощенная этим открытием, девушка даже не чувствовала на своем лице изучающего взгляда Рейвенсдена, который пристально смотрел на нее, как кот, стерегущий мышь.

Визгливый лай, раздавшийся чуть ли не у них под ногами, вывел ее из оцепенения. От неожиданности Сара подпрыгнула, как будто ее ударили.

– Думаю, мы обнаружили нашего зверя, мисс Линлей, – негромко произнес Рейвенсден, отпуская ее руку. Его голос стал как-то особенно мягок и низок, но Сара даже не заметила этого, все еще находясь во власти потрясших ее чувств.

Наконец, тряхнув головой, как бы стараясь отогнать наваждение, она вслед за графом медленно обошла фонтан. Перед ними предстала преуморительная картина.

На стене, окружающей сад, сидел важный рыжий котище и спокойно облизывал лапу, не обращая ни малейшего внимания на отчаянно лающего, подпрыгивающего щенка.

– Господи, какой дурачок! – воскликнула Сара, радуясь предлогу скрыть свое смущение, и поспешила к нему на помощь. – Нет, нет, ты не кошка и не можешь лазить по стенам, – проговорила она, хватая его на руки. Тут же забыв о коте, щенок кинулся с прежним энтузиазмом лизать лицо и шею девушки. Ничуть не смущенная его радостными приветствиями, Сара покрепче прижала к себе вертящийся комок. – Ну-ну, я понимаю, все это чрезвычайно волнующе, но вы очень скверно вели себя, сэр. Ну, прекрати же. Я не собираюсь сейчас принимать ванну.

– А придется, если вы не перестанете с ним лизаться.

Рейвенсден пододвинулся ближе и почти грубо забрал у нее ликующего зверька. Что-то в его тоне и взгляде насторожило Сару. Наверно, она сошла с ума, не мог же он, в самом деле, завидовать щенку… Господи, что она такое думает?

– Мисс Линлей!

– Что? Простите, милорд, вы что-то сказали?

Он посмотрел на нее с такой многозначительной улыбкой, что все внутри у нее сжалось.

– Я рад, что вы все же считаете меня джентльменом. Ваше мнение очень много значит для меня.

– О, – Сара сосредоточенно посмотрела себе под ноги. – Так же, как и ваше. Я имею в виду, для меня.

Странная дрожь пробежала по ее, казалось, освободившемуся от какой-то прежней тяжести, телу. Словно, произнеся эти слова, она взглянула на мир другими глазами. Вот и щенок мирно устроился на его больших руках. Он тоже слабый и уязвимый, а так доверчиво прижался к человеку, который мог раздавить его одним движением. Как он узнал, что здесь не таится опасности? Как ей это узнать?

– Что с вами? – мягко спросил Рейвенсден.

– Я… я просто подумала… о доверии…

– Дар, которым я дорожил бы всю жизнь, – тихо прошептал он.

Наступило неловкое молчание. Сара поняла, что он чего-то ждет. Но чего? Ее доверия? Но она не имела в виду ничего конкретного. Она снова почувствовала нарастающую неловкость, и тут перед ней появилась рука Рейвенсдена.

– Друзья, мисс Линлей?

Друзья. Да, да! Она хотела этого больше всего на свете, а если и Рейвенсден тоже хочет этого…

Сара подняла на него сияющие глаза:

– Да. Конечно, милорд, – и, счастливо улыбнувшись, вложила пальцы в его протянутую руку. – Друзья.