Тайны Иоанна Крестителя

Можно сказать, что Новый Завет начинается с Иоанна Крестителя, или Иоанна Предтечи, который, в соответствии с христианской традицией, является последним из пророков, возвестивший приход Мессии. И хотя его жизнь и деятельность протекали на стыке старой и новой эр, то есть в сравнении с ветхозаветными пророками относительно недавно, тем не менее многие факты из жизни Иоанна Предтечи у исследователей Библии вызывают неоднозначное толкование.

Взять хотя бы рождение Крестителя. В Евангелии от Луки говорится, что Иоанн Предтеча родился в городе Иудином, в нагорной стране (Лк. 1: 39). Что скрывается за этим названием, точно никто не знает. Правда, существует предположение, что это – современная деревушка Айн-Карем.

Иоанн был сыном священника Захарии и праведной Елизаветы – пожилой бесплодной пары. Когда Захария находился на службе в Храме, архангел Гавриил объявил ему о рождении сына. Он сказал: «Многие о рождении его возрадуются, ибо он будет велик пред Господом; не будет пить вина и сикера, и Духа Святаго исполнится ещё от чрева матери своей» (Лк.1: 13–17). Но Захария не поверил архангелу, и за это Гавриил наказал его немотой.

После того как Елизавета разрешилась от бремени, а затем на восьмой день новорожденному было сделано обрезание, пришло время дать ему имя. Но поскольку имени Иоанн, которым архангел повелел назвать младенца, в роду Захарии не было, родственники пожелали, чтобы он подтвердил имя письменно.

«Он потребовал дощечку и написал: Иоанн имя ему. И все удивились. И тотчас разрешились уста его и язык его, и он стал говорить, благословляя Бога. И был страх на всех живущих вокруг них; и рассказывали обо всём этом по всей нагорной стране Иудейской. Все слышавшие положили это на сердце своём и говорили: что будет младенец сей? И рука Господня была с ним» (Лк. 1: 63–66).

Кстати, евангелист Лука свидетельствует, что Елизавета и Матерь Иисуса Христа находились в родственных отношениях. Правда, в какой степени родства они состояли, опираясь лишь на эти сведения, сказать сложно…

Помимо того, что неизвестно точное место рождения Крестителя, никто не может назвать и конкретное время рождения пророка. Хотя еще раннехристианские писатели много раз пытались на основе евангельских свидетельств рассчитать точную дату рождения Иоанна Предтечи. Впоследствии этой же проблемой занимались и ученые Нового времени.

В ходе исследования этого вопроса было выдвинуто две версии. Одни ученые за основу взяли те факты, которые относятся к Рождению Иисуса Христа, и экстраполировали их на рождение Крестителя.

Другие специалисты опираются на сведения, которые относятся только к Иоанну Крестителю. В частности, они пользуются указанием на то, что Гавриил известил Захарию о рождении сына во время его очереди служения в Храме. А было это, предположительно, в начале лета.

Но и здесь ожидаемой точности нет. Так, по одним данным, Иоанн Предтеча родился 25 марта 7 года до н. э. в соответствии с обещанием, данным Гавриилом Елизавете в июне предшествующего года. Другие толкователи датой рождения Крестителя называют начало августа 6 года до н. э., а некоторые – начало июля и даже – начало января.

Отсутствуют у экзегетов также сведения о детских годах Иоанна Предтечи. Сообщив, что на 8-й день, в соответствии с обычаем, Иоанн был обрезан, евангелист Лука дальше лишь указывает, что «младенец же возрастал и укреплялся духом, и был в пустынях до дня явления своего Израилю» (Лк. 1: 80). Но ни о том, как Креститель попал в пустыню, ни о дальнейшей судьбе его родителей евангелисты опять же не сообщают. Известно лишь то, что в пустыне Креститель «носил одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, и ел акриды и дикий мед» (Мк. 1: 6).

Апокрифическая же версия объясняет пребывание Иоанна Крестителя в пустыне приказом царя Ирода об избиении в Вифлееме младенцев, не достигших двухлетнего возраста. Предположения ученых связывают неизвестные годы пророка также с сектой ессеев, которые принимали осиротевших детей на воспитание в свое сообщество…

В 28 или в 29 году н. э., то есть «в пятнадцатый год правления Тиберия кесаря» (Лк. 3: 1), Иоанн стал проповедовать. А произошло это после того, как в пустыне случился, по словам евангелиста Луки, «глагол Божий к Иоанну, сыну Захарии» (Лк. 3: 2).

Выйдя из пустыни к Иордану, где всегда было много людей, Иоанн стал обращаться к ним со страстными пророческими речами. Что же он проповедовал? Иоанн провозглашал, что скоро наступит единое небесное Царство. И оно уже близко, но его задерживают человеческие грехи. Поэтому народ должен не только изменить свой образ жизни, но и очиститься духовно. Символическим актом такого очищения Иоанн Креститель избрал крещение в водах реки Иордан.

Одним из основных пророчеств Иоанна, заодно с возвещением наступления в недалеком будущем Царства небесного, было предсказание о скором пришествии Мессии. Он своим громовым басом заявлял внимающим его голосу слушателям: «Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня; я не достоин понести обувь Его; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем» (Мф. 3: 11).

И снова вопросы. Например, точно неизвестно, где конкретно проповедовал Креститель? Хотя в Евангелиях от Матфея и Марка указывается, что его служение проходило в «пустыне Иудейской» (Мф. 3: 1). А крещение он проводил «в Иордане» (Мф. 3: 6; Мк. 1: 5).

В то же время, факт присутствия мытарей (вероятно, в данном контексте сборщиков таможенных пошлин) и солдат (Лк. 3: 12–14), скорее всего, свидетельствует, что события происходят в пограничной зоне. А это значит, что пророк мог проповедовать в приграничных районах между Иудеей и Переей, или, иначе говоря, в Палестине Заиорданской. На эту область, как на место вероятного служения Крестителя, указывает и Иосиф Флавий.

Евангелист Иоанн, в свою очередь, местом, где мог проповедовать Креститель, называет Вифавару (Ин. 1: 28). А позже сообщает, что он «также крестил в Еноне близ Салима, потому что там было много воды» (Ин. 3: 23). Точное же место расположения этого города неизвестно. Он мог находиться как в Самарии, так и в Десятиградии – группе из десяти античных городов восточнее Иорданской долины.

При внимательном прочтении Евангелий можно заметить много непонятного и загадочного также во взаимоотношениях Иоанна Крестителя и Иисуса Христа. Так, Евангелия свидетельствуют, что после крещения Иисуса Иоанн не сблизился с ним, а продолжил самостоятельную деятельность. Хотя во время Крещения произошло знамение, прямо указавшее на предназначение Христа. «И крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, – и се, отверзлись ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на него. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф. 3: 16–17). Но «если Креститель был убежден чудесным знамением в мессианской роли Иисуса, то почему же он не прекратил тотчас свою деятельность и не примкнул сам к Иисусу?» – задается вопросом Д. Штраус.

«На этот вопрос, – пишет далее Штраус, – синоптическое предание отвечало указанием на 40-дневное пребывание Иисуса в пустыне… в конце которого Креститель был взят под стражу и, таким образом, лишен возможности примкнуть к общине последователей Иисуса… Однако, по словам синоптиков, Креститель послал двух учеников своих к Иисусу спросить его: «Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого?» (Мф. 11: 3)

Но мог ли возникнуть у Иоанна Крестителя такой вопрос, если он лично видел знамение при Крещении Иисуса? Да и возник у него этот вопрос лишь тогда, «когда до него, уже заключенного в темницу, дошли слухи о быстро распространяющейся славе молодого галилеянина, – продолжает Д. Штраус. – Он твердо верил, что Мессия должен прийти, но для него, как и для всех иудеев того времени, Мессия был еще без имени».

Принесли ли ученики ответ Иисуса Крестителю, прежде чем его казнили? И если «да», то как он к нему отнесся? – тоже неизвестно. «У нас, – отмечает Э. Ренан, – нет об этом никаких сведений. Но зная, что школа (то есть последователи) его довольно долго продолжала существовать параллельно с христианскими общинами, можно прийти к заключению, что при всем уважении к Иисусу Иоанн не смотрел на него как на того, кому предстоит осуществить божественные обетования».

Еще одной тайной в судьбе Иоанна Крестителя является его смерть. Вот как об этом рассказывает евангелист Матфей: «В то время Ирод четвертовластник услышал молву об Иисусе и сказал служащим при нем: это Иоанн Креститель; он воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им.

Ибо Ирод, взяв Иоанна, связал его и посадил в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего, потому что Иоанн говорил ему: не должно тебе иметь ее. И хотел убить его, но боялся народа, потому что его почитали за пророка.

Во время же празднования дня рождения Ирода дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду, посему он с клятвою обещал ей дать, чего она ни попросит.

Она же, по наущению матери своей, сказала: дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя.

И опечалился царь, но, ради клятвы и возлежащих с ним, повелел дать ей, и послал отсечь Иоанну голову в темнице. И принесли голову его на блюде и дали девице, а она отнесла матери своей» (Мф. 14: 1—11).

Таким образом, если опираться исключительно на текст Евангелия от Матфея, то получается, что причиной заточения Крестителя в подземелье, а затем и его казни, стали проповеди Иоанна, обличающие женитьбу Ирода на жене своего брата Филиппа.

Но так ли это на самом деле? Например, знаменитый Иосиф Флавий об этой истории, предшествовавшей смерти Иоанна, в своих сочинениях даже не упоминает. Но зато указывает другую вероятную причину гибели пророка. Иосиф Флавий считает, что Ирод просто был напуган всё возрастающей популярностью Крестителя, в котором многие увидели чуть ли не Мессию.

Иоанн Креститель на Иордане. С картины Н. Пуссена. 1635 г.

«Осаждавшие Иоанна истерические, доведенные до крайней степени экзальтации толпы простонародья вызывали тревогу, не предвещали ничего хорошего. В любой момент могли вспыхнуть беспорядки, кончавшиеся, как правило, вооруженной интервенцией римских когорт и кровавой расправой с одураченным населением. Мессианство Иоанна было так же опасно для существующего порядка, как мессианство предшествовавших ему самозваных пророков и вождей народа. А среди угнетенных и ожидающих спасителя слоев еврейского населения царили такие настроения, что у Ирода были все основания опасаться Иоанна, и поэтому он решил устранить его. Впрочем, это отнюдь не исключает и чувства личной мести, вызванного резкой критикой со стороны дерзкого пришельца из пустыни». (Зенон Косидовский. Сказания евангелистов. М., 1977).

Немало загадок, связанных с Иоанном Крестителем, осталось и после его смерти. Например, до сих пор неизвестно точное место погребения обезглавленного тела пророка. Хотя в соответствии с традицией считается, что оно покоится в древнем городе Самарии – Севастии, рядом с могилой пророка Елисея.

Между тем некоторые авторы утверждают, что в 362 году иноверцы по распоряжению Юлиана Отступника разрушили гробницу Крестителя, его мощи сожгли и пепел развеяли по ветру. В то же время византийский писатель и государственный деятель Симеон Метафраст, живший в X веке, свидетельствует, «что сожжено было не Крестителево тело, а чьё-то другое. Ибо патриарх Иерусалимский, узнав заблаговременно о приказе Юлиана, тайно взял из гроба мощи Крестителя и послал их на сохранение в Александрию. Вместо них же он положил кости одного мертвеца».

Останки же Крестителя в 395 году были доставлены в Александрию и помещены в базилике, посвящённой Иоанну. Однако пустую могилу в Севастии еще долгое время посещали паломники. В свою очередь, представители коптской церкви считают, что могила Иоанна Крестителя находится в монастыре в Нижнем Египте.

С особым почитанием относятся христиане к деснице и главе Иоанна Крестителя. Однако каждая из этих реликвий, по странному стечению обстоятельств, представлена в нескольких экземплярах.

Так, в исламе принято считать, что глава Иоанна Крестителя хранится в мечети Омейядов в Дамаске, а католики уверены, что она находится в римской церкви Сан-Сильвестро-ин-Капите. Кроме того, имеются сведения о том, что голова Крестителя покоится в соборе французского города Амьена, а также в турецкой Антиохии и в одном из монастырей Армении.

Что же касается десницы Иоанна Крестителя, то так называется его правая рука. В соответствии с преданием, ее он возложил на голову Христа при его крещении. Издавна принято считать, что эта христианская реликвия находится в Цетиньском монастыре в Черногории. Однако турецкие верующие уверены, что правая рука Крестителя хранится в музее дворца Топкапы – в историческом центре Стамбула рядом с собором Святой Софии.

А вот где на самом деле находятся истинные голова и десница тела Иоанна Крестителя, исследователи сказать не могут. Ведь на сегодняшний день имеются сведения о 12 головах и 9 руках пророка, хранящихся в различных местах…

Завершая рассказ об Иоанне Крестителе, следует заметить, что на нем закончилась эпоха пророков. После Христа настоящих пророков быть не должно, поскольку Иисус – Слово Отца Небесного, которое не нуждается в комментариях.

 

Тайны Крещения

Тот факт, что, проведя многие годы в пустыне, Иоанн Креститель вышел к народу и стал пророчествовать, нам уже известен. Но, кроме проповедей, он еще исполнял над теми, кто желал того, и обряд очищения в водах Иордана.

Впрочем, ритуал очищения водой практиковался еще до Иоанна Предтечи и являлся церемонией, которая постоянно повторялась у всех верующих евреев. Более того, этот обряд был заповедан еще Моисеем. И к тому же во времена первых патриархов очистительные обряды проводились в нескольких случаях.

Во-первых, в обязательном порядке омывали священников, когда их посвящали на служение Богу. «Аарона же и сынов его приведи ко входу в скинию собрания и омой их водою» (Исх. 29: 4). Кроме того, аналогичное омовение священнослужители были обязаны совершать и при каждой службе в храме. Обряд омовения проводился и при очищении прокаженного. Ритуальному очищению также подвергались и все нечистые предметы: «И все, что проходит через огонь, проведите через огонь, чтоб оно очистилось, а кроме того и очистительною водою должно очистить; все же, что не проходит через огонь, проведите через воду» (Чис. 31: 23). Пройти ритуал полного омовения, иначе говоря – крещения, должны были и язычники, которые принимали иудаизм. Этот обряд означал их смерть в прошлой жизни и рождение – в новой.

Поэтому, проповедуя омовение как основание для прощения грехов, Иоанн Креститель почти ничем не нарушал существовавшие в то время традиции. Правда, если сравнить крещение Иоанна с традиционными омовениями иудаизма, то можно увидеть несколько важных отличий.

Во-первых, иудейские купания требовалось проводить регулярно, чтобы подтверждать свою связь с общиной. Иоанн же крестил только один раз, чтобы подготовить человека к грядущему Страшному суду.

Во-вторых, в иудейском ритуальном купании человек сам входил в воду, окунался и выходил. Вариант же крещения, проводимого Иоанном, предполагал обязательное участие в этом ритуале помощника, который служил посредником между человеком, принимающим крещение, и Богом.

И в третьих, Иоанн предлагал принять водное омовение и тем, кто считал, что делать это не обязательно.

Выше уже отмечалось, что после смерти родителей Иоанн долгие годы прожил среди ессеев и перенял от них некоторые традиции и ритуалы. В частности, новый взгляд на идею омовения. Дело в том, что ессеи, в отличие от ортодоксальных иудеев, считали, что ритуальное очищение необходимо проводить не только после прикосновения к нечистым предметам и животным, но и после совершения предосудительных поступков.

По этой причине ессеи предполагали, что если человек, содеявший нечто неблаговидное, даже и пройдет ритуал омовения без покаяния и чистосердечного раскаяния в совершенных проступках, то все равно желаемого очищения он не получит.

Такой обряд крещения, предполагавший предварительное покаяние, или внутреннее очищение, до Иоанна Крестителя был неизвестен. А поскольку это требование появилось среди ессеев, которые жили замкнутым сообществом, то и новое понимание омовения в других слоях общества практически не было известно. И только после проповедей Иоанна оно получило широкую огласку.

«Единое крещение в водах Иордана, по-видимому, – пишет французский богослов и историк религии Альберт Ревиль, – представлялось ему (Иоанну) актом национального перерождения. Из вод реки должен был выйти новый народ, подобно тому, как его предки, выйдя из пустыни, перешли эти воды… Признание своей греховности и искреннее сожаление были для проходивших очищение условиями примирения с Богом… Личное покаяние и обращение к Богу должно было предшествовать крещению… Таким образом, из вод Иордана должен был вторично выйти избранный народ».

«Но кто же очищает при раскаянии? – в свою очередь вопрошает крупнейший израильский специалист по христианству Давид Флюсер. И сам же отвечает на свой вопрос. – Святой Дух… очищает от всех грехов. Таким образом, покаяние… связывается с прощением грехов, а последнее со Святым Духом».

И, скорее всего, именно крещение больше всего тянуло людей к Иоанну. Точнее то, что Креститель не требовал от них передачи всех их материальных ценностей в собственность общины, а также отказаться от привычного образа жизни.

«И спрашивал его народ: что же нам делать? Он сказал им в ответ: у кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же.

Пришли и мытари креститься, и сказали ему: учитель! что нам делать? Он отвечал им: ничего не требуйте более определенного вам.

Спрашивали его также и воины: а нам что делать? И сказал им: никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем» (Лк. 3: 10–14).

Казалось бы, обряд крещения со смертью Иоанна должен исчезнуть. Но этот ритуал продолжал не только жить, но позднее стал обязательным при вхождении в христианскую общину и до сих пор является символом принадлежности к этой религии. При этом раннехристианская Церковь, позаимствовав этот ритуал, постепенно стала расширять его, дополняя новыми идеями. В настоящее время в христианской традиции существуют два наиболее распространенных толкования водного крещения. Первое из них гласит, что крещение требуется для того, чтобы Бог простил человеку его прегрешения. В этом случае происходит таинство, в ходе которого Господь освобождает человека от грехов.

Благовещение. Фрагмент русской иконы. XII в.

Второе толкование предполагает, что при крещении человек публично свидетельствует о своей вере в Христа. Кроме того, крещение является косвенным доказательством того, что грехи уже прощены.

Об этом говорит и апостол Петр: «Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святаго Духа» (Деян. 2: 38). Это же в Деяниях апостолов утверждает и Павел: «Итак, что ты медлишь? Встань, крестись и омой грехи твои, призвав имя Господа Иисуса» (Деян. 22: 16).

Впрочем, хотя Павел и не отрицает крещение, но и не связывает прощение грехов исключительно с этим ритуалом. Более того, в некоторых стихах он даже противопоставляет одно другому: «Благодарю Бога, что я никого из вас не крестил, кроме Криспа да Гаия, дабы не сказал кто, что я крестил в мое имя. Крестил я также Стефанов дом; а крестил ли еще кого, не знаю. Ибо Христос послал меня не крестить, а благовествовать…» (1 Кор.1: 14–17)

Безусловно, если бы основанием для прощения грехов являлось крещение, Павел никогда бы таких слов не произнес. Вообще же апостол Павел больше внимания уделял внутренним изменениям в человеке, которые происходят исключительно через веру, и мало связаны с какими-то внешними действиями.

Таким образом, крещение является свидетельством душевных перемен в человеке, символизирует прощение грехов и новое рождение, а также является символом вступления в заветные отношения с Богом.

 

Непорочное зачатие: миф или реальность?

«Ангел, войдя к Ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами.

Она же, увидев его, смутилась от слов его и размышляла, что бы это было за приветствие.

И сказал Ей Ангел: не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус.

Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца.

Мария же сказала Ангелу: как будет это, когда Я мужа не знаю?

Ангел сказал Ей в ответ: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим.

Вот и Елисавета, родственница Твоя, называемая неплодною, и она зачала сына в старости своей, и ей уже шестой месяц, ибо у Бога не останется бессильным никакое слово.

Тогда Мария сказала: се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему. И отошел от Нее Ангел» (Лк. 1: 28–38).

Любой, кто хотя бы немного знаком с Новым Заветом, поймет, что в этом отрывке речь идет о непорочном зачатии, согласно которому Дева Мария чудесным образом зачала Иисуса Христа, оставшись при этом девственницей. И этой доктрины придерживаются абсолютно все христианские конфессии.

Как и большинство важнейших событий земной жизни Христа, Его рождение в результате непорочного зачатия было предсказано еще ветхозаветным пророком Исайей: «Итак, Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет, и родит Сына…» (Ис. 7: 14) Именно это пророчество евангелист Матфей и отнес к Марии.

Впрочем, это предсказание, точнее, его истинный смысл некоторые толкователи Библии подвергают сомнению. И связано это с еврейским словом «альма», которое находится в оригинальном тексте Книги пророчеств Исайи и обозначает молодую женщину, достигшую половой зрелости и готовую к замужеству.

Но в греческом подлинном тексте Евангелия от Матфея, как и в Септуагинте, использовано не слово «νεανις», которое аналогично выражению «девушка или молодая женщина», а слово «παρθενος», то есть девственница, которое в еврейском языке обозначается как «б’тула».

И дискуссии в отношении этих слов тянутся по настоящее время. Одни богословы утверждают, что еврейский текст был намеренно изменен евреями после того, как христианство приобрело широкое распространение. В свою очередь, другие экзегеты считают, что слово «альма» (девушка) никоим образом не противоречит слову «б’тула» (девственница). Третьи же толкователи придерживаются версии, что в Евангелии от Матфея процитирован не совсем правильный перевод стиха Исайи с библейского иврита.

Еще одной проблемой, которая появляется при анализе догмата о непорочном зачатии Спасителя, является наличие у него братьев и сестер. Чтобы устранить этот парадокс, христианский автор Иероним в своем трактате «Против Гельвидия» (387 год) выдвинул версию, что «братья и сестры Иисуса Христа» являлись не детьми Марии и Иосифа от первого брака, а детьми другой Марии – родственницы Богородицы и жены Клеопа. О ней, в частности, в своем Евангелии упоминает Иоанн: «При кресте Иисуса стояли матерь его и сестра матери его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина» (Ин. 19: 25).

Что же касается братьев Иисуса Христа, в частности, Иакова, то экзегеты установили, что в Новом Завете это имя носят три персонажа. Среди них и апостол Иаков Алфеев, что значит – сын Алфея, который известен также под именем Клеоп. Его-то многие христианские богословы и принимают за Иакова – брата Иисуса Христа.

Однако для такого вывода всякие основания в Новом Завете отсутствуют. Наоборот, в Деяниях апостолов есть четкие указания на то, что это разные люди. Вот что там говорится: «И, придя, взошли в горницу, где и пребывали Петр и Иаков, Иоанн и Андрей, Филипп и Фома, Варфоломей и Матфей, Иаков Алфеев и Симон Зилот, и Иуда, брат Иакова. Все они единодушно пребывали в молитве и молении, с некоторыми женами и Мариею, материю Иисуса и с братьями его» (Деян. 1: 13–14).

Евангелисты также ни разу не выказывают сомнений, что Иаков, Иосий, Симон и Иуда – родные братья Иисуса. При этом в своих стихах они помещают их всегда рядом с родителями Иисуса – Иосифом и Марией, но ни разу – подле Марии Клеоповой.

Это подтверждают следующие примеры: «Не плотник ли он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли между нами его сестры?» (Мк. 6: 3); «И пришли к нему матерь и братья его, и не могли подойти к нему по причине народа. И дали знать ему: мать и братья твои стоят вне, желая видеть тебя» (Лк. 8: 19–20).

А это уже свидетельство апостола Павла: «Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня» (Гал. 1: 18–19).

Впрочем, в Евангелии от Матфея имеется фрагмент, который, по сути, очень ясно опровергает догму о постоянной непорочности Марии. Вот она: «Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему ангел Господень, и принял жену свою, и не знал ее. Как наконец она родила сына своего первенца, и он нарек ему имя: Иисус» (Мф. 1: 24–25).

Из этого отрывка легко сделать вывод, что непорочное зачатие если и произошло, то лишь однажды, при зачатии Иисуса. А так как впоследствии, судя по текстам Евангелий, Иосиф и Мария жили обычной супружеской жизнью, то по этой причине Иисус был первенцем, а не единственным сыном.

В целом же многие авторитетные исследователи Библии считают, что непорочное зачатие – это типичная легенда, не имеющая под собой серьезной исторической основы. Видимо, по этой причине о столь важном событии нет ни слова ни у Марка, ни у Иоанна, ни у апостола Павла.

Что же касается времени появления доктрины непорочного зачатия, то по этому поводу у библеистов особых расхождений нет. Большинство из них считает, что концепция непорочного зачатия появилась не ранее II века н. э.

А теперь, опираясь на достижения современной биологической науки, попытаемся выяснить: возможно ли хотя бы в принципе непорочное зачатие? Но для начала укажем, что непорочное зачатие – это развитие женской яйцеклетки, неоплодотворенной мужским сперматозоидом.

Оказывается, размножение без оплодотворения – не такая уж и редкость среди живых организмов. Подобным способом, то есть не спариваясь с особями противоположного пола, могут размножаться некоторые виды насекомых, рептилий, птиц. Более того, медикам известны даже такие факты, когда яйцеклетка в организме женщины под воздействием высоких температур или экстремальных ситуаций неожиданно сама по себе начинала делиться.

Рождество Христово. Русская икона. XVI в.

Правда, такие случаи являются большой редкостью. Более того, попытки биологов искусственным путем получить потомство у млекопитающих из неоплодотворенной яйцеклетки практически до последнего времени оказывались безуспешными. Редчайшим исключением из этого жесткого правила оказалась японская мышка Кагуя, появившаяся на свет несколько лет назад: ее родителями стали две особи женского пола. Но, чтобы достичь этого результата, ученые «загубили» 497 мышиных яйцеклеток…

А спустя какое-то время американским исследователям удалось получить «непорочным» путем даже зародыши обезьян макак. «Теперь, когда выяснилось, что метод работает с мышами и обезьянами, не за горами и опыты с человеческими яйцеклетками», – прогнозировал в 2003 году научно-популярный журнал «New Scientist».

И вот в 2007 году российские и американские биологи и впрямь заставили человеческие яйцеклетки развиваться в зародыши без оплодотворения. Правда, из-за этических соображений на пятый день развития ученые оборвали жизнь эмбрионов на стадии бластоцисты – зародышевого пузырька. Но это, как говорится, цветочки. Несколько лет назад семнадцатилетняя француженка Анук Дидье, характеризовавшаяся чрезвычайной набожностью и нравственной строгостью, вдруг… забеременела. Причем она была не только девственницей, но и ни разу не целовалась с мужчинами. Французские врачи, исследовавшие этот феномен, выяснили удивительную подробность: яйцеклетка Анук, из которой развился зародыш, и впрямь не подвергалась внешнему воздействию. А когда прошли необходимые девять месяцев, Дидье благополучно разрешилась от бремени девочкой.

В таком случае, какие же механизмы приводят яйцеклетку к столь неожиданному развитию событий? Для объяснения этого явления выдвинуто несколько гипотез. Так, ряд ученых считают, что стимулирует проявление этого феномена некий неизвестный микроорганизм, который находится в человеке и при определенных условиях, например, высокой температуре, стрессе и т. д., «включает» развитие яйцеклетки без предварительного ее оплодотворения.

А вот английский ученый Джей Берри предполагает, что некоторые представительницы слабого пола, даже при том, что имеют женскую наружность и могут рожать детей, тем не менее генетически являются мужчинами. И при определенных условиях без оплодотворения могут воспроизвести на свет потомство, правда, только мужского пола. Тем самым, согласно Дж. Берри, непорочное зачатие Иисуса Христа вполне могло иметь место.

 

Тайны рождения Иисуса Христа

О великом предназначении Иисуса Христа возвестил еще находившийся в материнском чреве будущий пророк Иоанн Креститель. Однажды к его матери Елизавете пришла Мария – мать будущего Мессии. И «когда Елисавета услышала приветствие Марии, взыграл младенец во чреве ее; и Елисавета исполнилась Святого Духа, и воскликнула громким голосом, и сказала: благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего!» (Лк. 1: 41–42)

Вообще же, в определении даты рождения основателя христианства, а также места, где это событие произошло, как это ни парадоксально, у богословов и исследователей Нового Завета полная путаница.

И, как и в любом случае, когда отсутствуют точные, документально подтвержденные сведения, вокруг проблемы появляются различного рода гипотезы и предположения.

Для восстановления времени Рождества Иисуса Христа невозможно воспользоваться и Евангелиями, поскольку в них названы разные даты Его рождения. Так, в Евангелии от Матфея сказано, что это случилось «во дни царя Ирода» (Мф. 2: 1), который, как известно, умер в 4 году до н. э. Следовательно, избиение младенцев мужского пола, учиненное по его распоряжению, произошло раньше этой даты. Иисус же в это время был годовалым ребенком, а это значит, что родился он в 5 или 6 году до н. э.

В то же время евангелист Лука утверждает, что Иисус Христос родился во время переписи населения в Иудее в годы, когда Сирией управлял Квириний (Лк. 2: 1–2). Но известно, что это событие, согласно документально подтвержденным историческим источникам, произошло в Иудее в 6 или 7 году нашей эры. Таким образом, разница между датами Рождения Христа, которые называют эти два евангелиста, составляет примерно 10–11 лет.

Не нашел у библеистов подтверждения и рассказ об избиении младенцев, который приводит евангелист Матфей. Конечно, учитывая тот факт, что последние годы правления Ирода Великого были практически сплошной цепью жестокостей и кровопролитий, в такой атмосфере и мог появиться слух о массовом убийстве младенцев. Однако Иосиф Флавий, который был наполнен внутренней ненавистью к Ироду, и не скрыл ни одного его кровавого преступления, об избиении младенцев нигде не упоминает. Конечно же, люто ненавидя иудейского сатрапа, Флавий обязательно рассказал бы об этом событии, если бы оно имело место. Поэтому большинство ученых считают, что это одна из тех легенд, которые встречаются в Евангелиях.

Ученым даже известны ее истоки. На них указывает Матфей во второй главе своего Евангелия: «Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий. Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет» (Мф. 2: 17–18). Кроме того, в истории с убиением младенцев заметна явная аналогия со сказанием о рождении Моисея. В этой ветхозаветной легенде фараон, обеспокоенный стремительным ростом численности евреев в Египте, повелел убивать еврейских детей мужского пола, однако Моисея, как известно, удалось спасти. Итак, в истории с младенцами можно видеть уже известное нам явление поиска евангелистами в Ветхом Завете пророчеств, указывающих на определенные события в земной биографии Христа.

Лука также, рассказывая о переписи населения в Иудее в годы правления Квириния, отступает от исторических реалий. Дело в том, что эта перепись проходила не так, как ее описывает евангелист. Поскольку римлянам не было смысла требовать от людей, чтобы они для регистрации приходили в те места, где родились, жители Иудеи отмечались там, где в момент переписи проживали и платили налоги.

Но в любом случае, даже несмотря на эти неточности, перепись населения – реальный исторический факт, который зафиксирован в «Иудейской войне» уже знакомого нам иудейского историка Иосифа Флавия. Вот что он пишет по этому поводу: «Владения Архелая были обращены в провинцию, и в качестве правителя послано было туда лицо из сословия римских всадников, Копоний. Одновременно с Копонием послан был императором в Сирию сенатор и бывший консул Квириний для производства переписи имущества».

Вообще же, сравнивая истории, рассказанные Матфеем и Лукой о рождении Иисуса, легко заметить, что это не только разные, но часто абсолютно не совпадающие повествования. Взять хотя бы эпизод с ангелом, который принес Марии благую весть о рождении Сына Божьего. Об этом событии, как известно, повествует Лука. В то же время в Евангелии от Матфея ангел явился во сне Иосифу и сообщил ему, что Мария родит сына, который избавит свой народ от греха. А ведь в столь важном для церкви вопросе, как рождение основателя христианства, не должно быть даже самых незначительных расхождений.

Отсутствует у них согласованность и в описании событий, происшедших после Рождения Христа. Например, Матфей рассказывает, что Иосиф и Мария вместе с младенцем бегут в Египет. А затем, узнав о смерти Ирода, возвращаются в Назарет. А вот Лука утверждает, что Святое Семейство вернулось в Назарет из Вифлеема тотчас после обрезания восьмидневного Иисуса.

Вероятнее всего, бегство в Египет Матфей придумал, чтобы по своему обыкновению подтвердить предсказание ветхозаветного пророка Осии. Впрочем, об этом он и не умалчивает и в конце своего рассказа указывает: «Да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: “из Египта воззвал Я Сына Моего”» (Мф. 2: 15).

Итак, опираться на Евангелия от Матфея и Луки в поисках ответа на вопрос: когда родился Иисус Христос, практически нет смысла. В таком случае, может, другие свидетельства помогут восстановить точную дату Рождества Христова?

В 1977 году английские астрономы Д. Кларк, Дж. Паркинсон и Ф. Стефенсон для решения этой проблемы попытались воспользоваться «подсказкой», возможно, скрытой в Вифлеемской звезде, которая, как повествуют Евангелия, вспыхнула при рождении Спасителя.

Ученые провели тщательный анализ китайских и корейских астрономических хроник за период с 10 года до н. э. по 13 год н. э. и установили, что Вифлеемская звезда идентична новой звезде, которая вспыхнула весной 5 года до н. э. и наблюдалась в течение более двух месяцев.

Причем исследователям даже удалось достаточно точно определить ее небесные координаты. В ходе проведенных математических расчетов они установили, что весной 5 года до н. э. Вифлеемскую звезду можно было наблюдать не только в Персии (откуда пришли волхвы), но и от Сирии до Китая и Кореи перед восходом солнца. То есть все так, как это событие описано в Евангелии от Матфея. Однако, когда волхвы прибыли в Иерусалим, звезда на небе уже отсутствовала. Значит, они появились во дворце Ирода летом или осенью 5 года до н. э.

В то же время американский астроном Майкл Молнар утверждает, что Вифлеемская звезда представляла собой двойное затмение Юпитера – уникальное астрологическое событие, имевшее место в созвездии Овна 20 марта 6 года до н. э. и повторившееся снова 17 апреля того же года.

И тем не менее временем рождения Христа считаются 6–7 годы новой эры. Правильность этой даты подтверждается и другими свидетельствами. Так, историк церкви Евсевий (III век) писал: «По словам Священного Писания, время его (Христа) учительства укладывается в годы, когда первосвященниками были Анна и Каиафа. Оно началось в первосвященство Анны и продолжалось до первосвященства Каиафы».

Что же касается точной даты рождения Спасителя, то в первых веках новой эры было принято считать, что Иисус родился 6 января. И именно этого числа до настоящего времени придерживается Армянская церковь. Однако в 337 году н. э. папа римский Юлий I установил иную дату – 25 декабря. То есть сейчас считается, что Иисус родился 25 декабря 6 года, или, по новому стилю, 7 января 7 года.

Впрочем, с тем, что Христос родился зимой, большинство богословов не согласны: они придерживаются версии, что Иисус родился или в марте, или в сентябре, но только не в декабре или январе. И связано это с тем, что в соответствии с Евангелием от Луки, пастухи находились в поле всю ночь: «В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего» (Лк. 2: 8).

Им-то и явился Ангел с вестью о рождении Христа: «Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим. И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь; и вот вам знак: вы найдёте Младенца в пеленах, лежащего в яслях» (Лк. 2: 9—12).

Но поскольку декабрь в Израиле – самый холодный месяц года, то в это время пастухи не оставляют скот на пастбище на всю ночь. Поэтому рождение Иисуса Христа не могло произойти в декабре.

В то же время в энциклопедии «Британика» говорится: «Одним из самых популярных зимних фестивалей был фестиваль “Сатурналия”, отмечавшийся с 17 по 24 декабря. Поскольку это было время веселья и буйных вакханалий, то никто не работал, все школы и суды были закрыты. Люди предавались объеданию, танцам, азартным играм и всему, чем обычно люди тешат себя во время фестивалей и праздников. 25 декабря было особым днём – днём рождения иранского бога солнца и света – Митры. Церковь провозгласила этот день Рождеством Христовым с целью противостоять языческим традициям зимнего фестиваля».

А сделал это в 354 году новой эры римский епископ Либерий: он издал указ, согласно которому празднование Рождества Христова должно было происходить 25 декабря. Принимая такое решение, епископ предполагал превратить языческие гуляния в христианский праздник…

Много споров вызывает у богословов и место рождения Христа. Долгое время считалось, что Марии родила Иисуса в сарае, где находились домашние животные. После этого младенца запеленали и уложили в ясли – кормушку для скота. «И родила Сына Своего первенца, и спеленала Его, и положила его в ясли, потому что не было им места в гостинице» (Лк. 2: 7).

Но в отношении этой версии у толкователей Библии тоже нашлось немало возражений. И прежде всего потому, что греческое слово «гостиница» («kataluma») имеет несколько смысловых значений. И одно из них означает большую горницу. Поэтому исследователи считают, что та гостиница, о которой идет речь в Евангелии, являлась гостиной комнатой, располагавшейся на втором этаже дома. Но так как по случаю переписи дом, скорее всего, был переполнен постояльцами, в «верхнем жилье» места для беременной Марии не нашлось. К тому же, по иудейскому закону, родившая женщина считалась нечистой. Возможно, чтобы не осквернить остальных постояльцев, Марию отправили рожать в другое место. Но это вовсе не значит, что она отправилась обязательно в сарай или пещеру.

Более того, эти места в Библии даже не упоминаются. Из Евангелия известно лишь то, что младенца положили в ясли. Поэтому многие и посчитали, что Мария рожала в сарае. Но ясли могли находиться в том же доме, в котором остановились Иосиф и Мария, но только на нижнем этаже, где люди нередко содержали и животных. И для этого были вполне разумные причины.

Во-первых, находившиеся в доме животные были хорошо защищены от воров. Во-вторых, теплом своего тела они обогревали дом в холодные зимние ночи, а также обеспечивали хозяев свежим молоком и навозом, который служил топливом.

В контексте разговора о месте рождения Иисуса следует заметить, что большинство верующих представляют себе не только ясли, но и окружавших новорожденного Спасителя животных – вола и осла. Считается, что это картина основана на новозаветных сказаниях. Но, например, у Луки, который подробнее всех евангелистов описывает рождение Иисуса, не упоминаются ни вол, ни осёл.

Изображение Вифлеемской звезды на мозаике из церкви Сант-Аполлинарио Нуово в Равенне. VI в.

В таком случае откуда же появились эти животные? Корни этого заблуждения лежат в апокрифическом Евангелии, называемом «Лжематфей». В нем утверждается, что вол и осел пришли поклониться новорожденному Спасителю во исполнение предсказания Исаии: «Вол знает владетеля своего, и осел ясли господина своего» (Ис. 1: 3), а также Аввакума: «Среди двух зверей яви его…» (Авв. 3: 2)

Однако в Вульгате, которая является латинским переводом Священного Писания, эта фраза у Аввакума имеет совсем иной смысл: «Среди лет яви его…» Автор же апокрифа опирается на пророчество, взятое из греческого перевода. Но именно в этом переводе и находится ошибка. Таким образом, выясняется, что вол и осел обязаны своим присутствием в помещении, где родился Иисус, обычному недоразумению…

Исследуя проблему рождения Христа, следует также обратить внимание на тот факт, что, хотя Матфей и Лука во многом расходятся при описании появления на свет Мессии, тем не менее оба стремятся доказать, что Иисус родился в иудейском городке Вифлееме. И связано это с тем, что потомок Давида, будущий царь Израиля, по происхождению должен был быть иудеем и родиться в родном городе своего предка. Об этом говорит и пророк Михей: «И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? Из тебя произойдет мне тот, который должен быть владыкою в Израиле» (Мих. 5: 2).

Но так как местом постоянного жительства семьи Иосифа являлся Назарет, требовалось само рождение Иисуса связать с Вифлеемом. И евангелисты Матфей и Лука придумали для этого разные варианты. По этому поводу известный немецкий библеист Давид Штраус замечает: «Если Матфей и Лука утверждают, что Иисус только вырос в Назарете, а родился в Вифлееме, то они тут исходят скорее из требований догмы, чем из исторических фактов».

 

Вифлеемская Звезда

Ее называют по-разному: Звезда Волхвов, Звезда Рождества или Вифлеемская звезда. А вообще же о ней впервые упоминается в Евангелии от Матфея. Эта Звезда, согласно евангелисту Матфею, своим появлением на небосводе возвестила рождение Мессии (Иисуса Христа). Волхвы «видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему» (Мф. 2: 2). Когда же волхвы шли в Вифлеем, «звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как, наконец, пришла и остановилась над местом, где был Младенец» (Мф. 2: 9).

Действительно ли такая звезда появилась на небе в день рождения Иисуса Христа, или же это мифический образ, созданный фантазией Матфея? Эти вопросы впервые задали уже отцы церкви, которые и попытались определить природу Вифлеемской звезды.

Так, в III веке раннехристианский богослов и писатель Ориген, а вслед за ним в VII веке и византийский богослов, философ и поэт Иоанн Дамаскин пришли к выводу, что под словом «звезда» в Евангелии от Матфея подразумевается комета.

Например, Ориген пишет: «Мы такого мнения, что видимая на востоке звезда была новой и не была похожа ни на одну другую, она, скорее всего, относится к той группе звёзд, которые появляются время от времени и называются хвостатыми звёздами или кометами… мы прочитали о кометах, что они появлялись несколько раз перед счастливыми событиями. Если при возникновении новых империй и других важных событий на Земле появлялись кометы или другие подобные звёзды, то чему же удивляться, что появление звезды сопровождало рождение младенца, который должен был осуществить преобразование в человеческом роде?»

Кстати, в соответствии с расчётами астрономов, такой кометой могла быть знаменитая комета Галлея: она приближалась к Земле во 2-й половине 12 года до н. э.

Итальянский математик, философ и астролог Дж. Кардано предполагал, что звезда Волхвов была новой звездой, появившейся в созвездии Кассиопеи. Ученый рассчитал, что Вифлеемская звезда появляется на небе один раз в триста с небольшим лет. И как раз на начало новой эры пришлась одна из ее вспышек. Считается, что в 1572 году вспышку именно этой звезды наблюдал и датский астроном Т. Браге.

Поклонение волхвов. Фреска XII в. из Капподокии

В свою очередь, в отношении звезды Волхвов у некоторых астрономов существуют другие гипотезы. Например, они предполагают, что это – новая звезда, вспыхнувшая весной 5 года до н. э. рядом с бета-Козерога.

Еще один отец церкви – Тертуллиан – в 200 году н. э. предположил, что Вифлеемской звездой было необычное расположение планет. Так же считали византийский император Мануил Комнин, кардинал Пьер д’Айли, а также иудейские звездочёты.

Оригинальную гипотезу, которая считается наиболее вероятной, выдвинул немецкий ученый И. Кеплер. В ходе наблюдений в октябре 1604 года за соединением Марса, Юпитера и Сатурна в знаке Стрельца, Кеплер заметил в этой части неба вспышку новой звезды. Сопоставив ряд известных на тот момент фактов, ученый предположил, что подобное событие вполне могло быть истолковано волхвами как знамение о рождении великого царя.

И впрямь, как показали дальнейшие исследования, в 7 году до н. э. такое соединение произошло в знаке Рыб, причем повторялось оно три раза подряд. Это событие относится к категории редких астрономических явлений: за период от 1800 года до н. э. до 400 года нашей эры оно случилось лишь дважды – в 860 и 7 годах до н. э.

А учитывая тот факт, что царь Ирод, приказавший умертвить младенцев, весной 4 года до н. э. умер, предположение, что Вифлеемская звезда озарила небо именно в это время, довольно точно вписывается в возможные хронологические параметры Рождения Христа.

В пользу гипотезы о соединении планет говорит еще один убедительный аргумент. Дело в том, что, согласно Евангелию, небесное знамение не было замечено самими жителями Иудеи. Но если бы это была новая звезда или комета, их бы увидели жители соответствующих областей земли и без подсказки восточных мудрецов.

К тому же ни в одной из исторических хроник на рубеже эр (с 2241 года до н. э. по 185 год н. э.) ни одной вспышки новой звезды или появления кометы (с 11 года до н. э. по 65 год н. э.) не наблюдалось.

В свою очередь, многие представители церкви считают, что Вифлеемская звезда – это чудесный небесный феномен, связанный с рождением Иисуса Христа. Например, такие известнейшие деятели христианской церкви, как Святой Иоанн Златоуст и Блаженный Феофилакт Болгарский, верили, что в образе звезды перед волхвами предстала Божественная разумная сила. Вот что по этому поводу писал Феофилакт Болгарский: «Слыша о звезде, не думай, что она была одна из видимых нами: нет, то была Божественная и ангельская сила, явившаяся в образе звезды. Поелику волхвы занимались наукою о звездах, то Господь и привел их этим, для них знакомым знаком, подобно как Петра рыбаря, изумив множеством рыб, привлек ко Христу. А что звезда была сила ангельская, видно из того, что она ярко светила днем, шла, когда шли волхвы, сияла, когда не шли они: особенно же из того, что она шла с севера, где Персия, на юг, где Иерусалим: но звезды никогда не ходят от севера к югу».

И все же, несмотря на столь многочисленные и разнообразные взгляды на «историю» Вифлеемской звезды, объяснить ее природу ученые пока не могут.

 

Тайны трех волхвов

Первые сведения о путешествии трех волхвов в Вифлеем сообщает Евангелие от Матфея. «Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему.

Услышав это, Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним. И, собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал у них: где должно родиться Христу?

Они же сказали ему: в Вифлееме Иудейском, ибо так написано через пророка: и ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой, Израиля.

Тогда Ирод, тайно призвав волхвов, выведал от них время появления звезды и, послав их в Вифлеем, сказал: пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему.

Они, выслушав царя, пошли. И се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец.

Увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою, и, войдя в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну. И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою» (Мф. 2: 1—12).

Написанная спустя сорок лет после смерти Иисуса, эта история тем не менее не отвечает на вопрос, касающийся волхвов: действительно ли их было трое? Ведь в Евангелии от Матфея не сказано, сколько конкретно их пришло в Вифлеем. Более того, существуют сведения о двух, четырех, двенадцати и даже тридцати волхвах.

И впрямь, в римских катакомбах есть изображения с двумя волхвами, а есть картина, где их четверо. Возникает вполне логичный вопрос: откуда известно, что волхвов было именно трое? Кроме того, не менее важен вопрос: из какой страны они пришли?

Ответ на второй вопрос могут подсказать дары, принесенные волхвами Иисусу. Это были золото, ладан и смирна, или мирра.

Так вот, именно в Южной Аравии во времена Иисуса получали ладан – вещество такое же ценное, как и золото. Верующие считали, что курение этого фимиама приближает их к Богу. Согласно пророку Исайе, это был дар, с которым три царя должны были прийти из Южной Аравии, точнее из страны Савы, которой когда-то правила известная по Ветхому Завету царица Савская. «Все они из Савы придут. Принесут золото и ладан. И возвестят славу Господа» (Ис. 60: 6). Ладанник же, из которого получают столь ценное вещество, растет только в Южной Аравии и на северо-востоке Африки.

Возвращаясь к царице Савской, заметим, что за девять веков до рождения Христа она побывала в Иерусалиме у Царя Соломона. Можно было бы предположить, что того же пути, которым двигалась в Иудею царица Савская, придерживались и волхвы. Но эта версия страдает одним слабым местом: «пришли волхвы с востока». Сава же находилась не к востоку от Иерусалима, а к югу.

Но если Южная Аравия не являлась страной волхвов, то в таком случае какая же еще страна могла быть их родиной? Подсказку дает Матфей. Как известно, в своем Евангелии тех, кто прибыл в Иерусалим, он называет не мудрецами, не чародеями, а именно волхвами. А это очень важный ключ к разгадке того, откуда пришли эти люди поклониться младенцу Иисусу.

Дело в том, что за четыре столетия до рождения Иисуса отец истории Геродот говорил о волхвах, как о религиозном сообществе. В далекой древности это были священники, жившие на берегу Каспийского моря. Сейчас эту территорию занимает Иран. Много лет спустя волхвы стали священнослужителями в великой империи – Древней Персии, расположенной к востоку от Израиля.

О том, что волхвы, о которых пишет Матфей, пришли из Персии, говорят и произведения раннего искусства. В римских катакомбах 1700 лет назад волхвов изображали одетыми в штаны, накидки и остроконечные шапки. В мозаичной картине VI столетия, украшающей стены в церкви итальянского города Равенна, на волхвах такая же одежда. То есть на изображениях в катакомбах и мозаике в Равенне люди одеты в одежду древних персов.

Но если волхвы были родом из Персии, то откуда же они начали свое знаменитое путешествие? Большинство исследователей сходятся на том, что из Вавилона.

Следует заметить, что волхвы являлись довольно влиятельной силой в Вавилоне, поскольку они были целителями, толкователями снов, мастерами проведения священных обрядов и заклинателями. По этой причине их не только уважали, но и боялись. И возможно, поэтому впоследствии некоторые толкователи Нового Завета их принимали за царей.

Волхвы были также служителями зороастризма – древней религии Персии, которая существует и сегодня. Так вот, когда ученые провели сравнение зороастризма с христианством и иудаизмом, то установили, что все три религии похожи.

Во-первых, зороастризм – религия такая же древняя, как и иудейская вера. Во-вторых, так же, как иудаизм и христианство, зороастризм признает одного Бога. Но главное, что объединяет эти три религии, это вера в приход Спасителя, или Мессии, благодаря которому Добро победит Зло.

Но почему же волхвы отправились к еврейскому Мессии? Ответ можно найти в арабском апокрифическом «Евангелии детства Христа», в котором высказано поразительное предположение, что рождение Иисуса и путешествие волхвов в Вифлеем предсказано Зороастром. «Когда Иисус, Господь наш, родился в Вифлееме, в Иудее, во времена царя Ирода, – говорится в этом апокрифе, – пришли с востока маги в Иерусалим, как это было предсказано Зардуштом, и они принесли с собою дары, золото, ладан и мирру, и поклонились младенцу и поднесли Ему дары свои».

Об этом предсказании арабский историк XIII века Абуль-Фарадж (1226–1286) сообщает следующее: «В то время жил Зардушт, учитель секты магов… Говорят, он был учеником пророка Илии. Он говорил персам о пришествии Господа Мессии и наказывал им принести Ему дары. Он возвещал им: в последние времена Дева во чреве приимет, и когда родит Младенца, явится звезда, которая вспыхнет днем, и в середине ее будет видна Дева. Вы же, дети мои, прежде всех народов узнаете о рождении Его. И как увидите ту звезду, идите за ней, куда она вас поведет, и принесите Младенцу свои дары. Ибо Младенец тот – Слово, которое создало небо». Правда, трудно поверить в то, что Заратустра, ревностно оберегавший свою веру, предсказал бы рождение Спасителя в народе иного вероисповедания…

Что же касается звезды, предсказавшей рождение Мессии, то увидеть ее волхвам было нетрудно, поскольку они владели обширными астрономическими познаниями, хорошо разбирались в знаках Зодиака, умели составлять точные гороскопы. И когда они узрели яркую звезду, то сразу поняли ее значение: родился необыкновенный царь – Царь царей…

Отправляясь в Вифлеем, волхвы взяли с собой золото – знак царственности, ладан – знак божественности и смирну – знак смерти. Но почему именно золото, ладан и смирну? А все дело в следующем.

Золото было самым ценным металлом в древнем мире. Считалось, что оно окружено мистической аурой, потому что его цвет не бледнеет, а поверхность – не тускнеет. Земное вещество, обладающее неземными свойствами, достойное смертного царя. О ладане уже говорилось выше. Что же касается смирны, то она была даже ценнее золота. Получали ее из редкого дерева, растущего в Саудовской Аравии, и использовали для бальзамирования покойников. Мирру также ценили за ее редкие целебные свойства. Поэтому, видимо, не зря в Персии мирра была символом врача.

Итак, взяв с собой столь ценные дары, волхвы покинули Вавилон и отправились в путь. Им предстояло пройти 750 миль по хорошо известному им торговому пути. Путешествие их было очень опасным. Ведь волхвы были знатными и богатыми людьми, везущими с собой драгоценные дары. Чтобы добраться до долины реки Иордан в Иудее, им требовалось пересечь огромную пустыню. И в любой момент они могли стать жертвами племен, кочующих по пустыне, или шаек разбойников. Поэтому можно предположить, что в пути их оберегала группа странствующих купцов…

Через несколько месяцев волхвы добрались до Иудеи и направились прямо в Иерусалим, а оттуда, после посещения Ирода, их путь лежал в Вифлеем – в то время маленький городок, в котором в год рождалось не более двух десятков мальчиков. По традиции считается, что волхвы нашли новорожденного Иисуса в хлеву через двенадцать дней после его рождения. Поэтому 6 января называют днем Трех царей.

Однако в отношении даты поклонения волхвов младенцу Иисусу среди экзегетов имеются значительные разногласия. Например, некоторые раннехристианские авторы склоняются к тому, что волхвы пришли к Христу сразу после его рождения.

Например, христианский апологет Иустин Мученик (100–165 годы) утверждает: «Тотчас по рождении Его, волхвы из Аравии пришли поклониться Ему, зашедши прежде к Ироду, царствовавшему тогда в вашей земле».

В свою очередь Иоанн Златоуст склоняется к мысли, что Вифлеемская звезда явилась волхвам задолго до рождения Христа: «Волхвы ни при родах Матери не были, ни времени, когда родила, не знали, а потому не имели и основания заключать о будущем по течению звезд. Напротив, задолго до рождения, увидевши звезду, явившуюся в их земле, они идут смотреть Родившегося» (Иоанн Златоуст. Толкование на святого Матфея Евангелиста).

В то же время некоторые ранние христианские писатели, в частности, Евсевий Памфил, предполагают, что в дом родителей Иисуса волхвы прибыли, когда ему исполнился год. Такого же мнения придерживается и автор «Евангелия Псевдо-Матфея»…

Прибыв в Вифлеем, они вошли в дом Иосифа и «увидели Младенца с Мариею, Матерью Его и, падши поклонились Ему; и, открывши сокровища свои, принесли ему дары: золото, ладан и смирну. И, получивши во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою» (Мф. 2: 11–12).

Ряд экзегетов считает, что принесенные дары были своеобразным испытанием. Если бы Иисус взял смирну – он был бы врачом, если бы взял золото – стал бы царем, если бы взял ладан – был бы Богом. Младенец Христос взял все дары, поэтому он был врачом, царем и Богом…

Рассказывая о полном опасностей путешествии волхвов в Иудею, нельзя не задаться вопросом: что же могло подвигнуть этих людей отправиться в столь далекую и полную опасностей дорогу?

Иоанн Златоуст дает следующее толкование цели путешествия волхвов в «Беседах на Евангелие от Матфея»: «Волхвы знают, что Новорожденный будет Царем не у них, а у другого народа, в стране отдаленной. Для чего же предпринимают такое путешествие, подвергаясь в этом деле великим опасностям? Они должны были знать, что когда придут в город, имеющий царя, и станут всенародно объявлять, что есть другой царь, кроме теперь там царствующего, то подвергнут себя тысяче смертей. Для чего и поклоняться лежащему в пеленах? Персиянину, варвару, не имеющему ничего общего с народом иудейским, решиться выйти из своей земли, оставить отечество, родных и дом и подвергнуться чужому владычеству! Перейти такой далекий путь, только поклониться, всех взволновать и тотчас уйти! И какие они нашли признаки царского сана, когда увидели хижину, ясли, Младенца в пеленах и бедную Мать? Кому принесли дары? и для чего? Разве было установлено и принято в обычай так изъявлять почтение всякому рождающемуся царю? Разве они обходили всю вселенную и о ком узнавали, что он из низкого и бедного состояния сделается царем, тому поклонялись прежде восшествия на царский престол? Видишь ли, сколько открывается несообразностей, если судить о сем по ходу дел человеческих?»

Свиток с текстом Евангелия от Фомы

Отвечая на эти вопросы, Иоанн Златоуст говорит далее: «Так как иудеи, непрестанно слыша пророков, возвещавших о пришествии Христовом, не обращали на то особенного внимания, то Господь внушил варварам прийти из отдаленной страны расспрашивать о Царе, родившемся у иудеев; и они от персов первых узнают то, чему не хотели научиться у пророков»…

У читателя этого материала не может не возникнуть вопрос: а что же стало с дарами волхвов? По крайней мере, что говорит об этом христианская традиция?

Ответ на этот вопрос можно найти в свидетельствах историков Церкви, которые утверждают, что Матерь Божия дары волхвов сохранила, и незадолго до своей кончины она передала их в Иерусалимскую Церковь. Здесь они вместе с поясом и одеждой Богоматери хранились до 400 года. Затем для освящения новой столицы Византийской империи их доставили в Константинополь. А после завершения ритуала дары поместили в храм Св. Софии. Позднее они оказались в городе Никее и там находились примерно шесть веков. Затем дары опять попали в Константинополь. Но после его падения в 1453 году они были перевезены на Афон.

История волхвов тоже не закончилась в Евангелии от Матфея, и можно сказать, что она продолжается по настоящее время в их… останках. Дело в том, что, согласно преданию, останки волхвов были обнаружены в Персии равноапостольной Еленой (250–330 годы) – матерью римского императора Константина I, и переправлены в Константинополь, а затем, в V веке – в Милан. Но в 1164 году из Милана останки трех волхвов были переправлены в Кёльн, где и хранятся до сего дня в Кёльнском соборе.

Правда, многие скептически настроенные авторы сомневаются в том, что эти останки принадлежат именно тем самым библейским волхвам, о которых рассказывается в Библии, а не «трем молодым мужчинам», умершим в ХII столетии.

Чтобы разобраться в этой проблеме, была исследована ткань, в которую завернуты мощи. Оказалось, что она выткана из китайского шелка, вплетенного в золотую нить. Кроме того, было обнаружено, что ткань окрашена в тирский пурпур, который являлся самой дорогой краской древнего мира. Установлено также, что ткань изготовлена между вторым и четвертым столетиями нашей эры. Таким образом, анализ позволил предположить, что мощи могли быть найдены святой Еленой в Персии. Но являются ли эти останки в действительности мощами трех волхвов, доказать практически невозможно.

 

Неизвестные годы жизни Христа

О чудесном рождении Иисуса Христа мы знаем из Евангелий от Матфея и Луки. А затем Он предстает перед нами уже тридцатилетним человеком во время крещения в реке Иордан.

Правда, евангелист Лука рассказывает одну историю, которая случилась в храме, когда Иисусу исполнилось двенадцать лет. «Каждый год родители Его ходили в Иерусалим на праздник Пасхи. И когда Он был двенадцати лет, пришли они также по обычаю в Иерусалим на праздник.

Когда же, по окончании дней праздника, возвращались, остался Отрок Иисус в Иерусалиме; и не заметили того Иосиф и Матерь Его, но думали, что Он идет с другими. Пройдя же дневной путь, стали искать Его между родственниками и знакомыми и, не найдя Его, возвратились в Иерусалим, ища Его.

Через три дня нашли Его в храме, сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их; все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его. И, увидев Его, удивились; и Матерь Его сказала Ему: Чадо! что Ты сделал с нами? Вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя. Он сказал им: зачем было вам искать Меня? или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему? Но они не поняли сказанных Им слов. И Он пошел с ними и пришел в Назарет; и был в повиновении у них. И Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем» (Лк. 2: 41–51).

Таким образом, во всех четырех Евангелиях о восемнадцати годах жизни основателя христианства практически ничего не сказано. Безусловно, богословы, толкователи Библии, христианские и светские писатели пытались заполнить этот, почти тридцатилетний, пробел в биографии Спасителя. Наверное, одной из первых попыток рассказать о неизвестном периоде жизни Христа является Евангелие детства, или Евангелие от Фомы, созданное во втором веке. В этом апокрифе рассказывается о чудесах, которые совершил Иисус в возрасте от пяти до двенадцати лет.

Несомненно, автор этого сочинения пытался показать, что уже в детские годы с Иисусом происходили истории, которые явно указывали на Его будущие деяния. Композиция этого апокрифа, с одной стороны, довольно проста: каждый эпизод рассказывает о чуде, которое было совершено маленьким Иисусом. Но в то же время Евангелие от Фомы состоит из трех четко очерченных пластов текста: о просто чудесах, о добродетельных чудесах и чудесах-наказаниях.

В качестве чудес первого рода можно привести эпизод, рассказанный автором в самом начале апокрифа.

«Когда мальчику Иисусу было пять лет, Он играл у брода через ручей, и собрал в лужицы протекавшую воду, и сделал ее чистой и управлял ею одним своим словом. И размягчил глину, и вылепил двенадцать воробьев. И была суббота, когда Он сделал это. И было много детей, которые играли с Ним. Но когда некий иудей увидел, что Иисус делает, играя в субботу, он пошел тотчас к Его отцу Иосифу и сказал: Смотри, твой ребенок у брода, и он взял глину и сделал птиц, и осквернил день субботний. И когда Иосиф пришел на то место и увидел, то он вскричал: для чего делаешь в субботу то, что не должно?! Но Иисус ударил в ладоши и закричал воробьям: Летите! и воробьи взлетели, щебеча. И иудеи дивились, увидев это, и ушли, и рассказали старейшинам, что они видели, как Иисус свершил сказанное».

А вот пример добрых дел, сотворенных Иисусом в детстве, о которых тоже рассказывается в Евангелии от Фомы.

«Спустя некоторое время строился дом, и произошел обвал, и Иисус встал и пошел туда и увидел человека, лежащего замертво, и взял его руку и сказал: Говорю тебе, человек, встань и делай свое дело. И тотчас человек встал и поклонился Ему. И люди были поражены и говорили: этот ребенок (пришел) с небес, ибо Он спас много душ от смерти и будет спасать их всю свою жизнь».

Но автор Евангелия детства приводит также немало примеров, в которых маленький Иисус демонстрирует свою неимоверную жестокость.

Вот один из них. Однажды Иисус «шел через поселение, и мальчик подбежал к нему и толкнул Его в плечо. Иисус рассердился и сказал ему: ты никуда не пойдешь дальше, и ребенок тотчас упал и умер».

Однако трудно поверить в то, что ребенок, которому суждено стать Спасителем, мог быть настолько бессердечным, что по малейшему поводу лишал людей жизни. Вероятнее всего, автор Евангелия детства этими примерами пытается лишь внушить читателю, что Иисус – грозное, а порой – даже безжалостное божество, и что цель наказания в том, чтобы «слепые в сердце своем» прозрели. Ведь впоследствии он приводит множество примеров, когда маленький Иисус исцеляет и воскрешает людей.

А теперь от апокрифа Евангелие от Фомы перейдем к книге «Неизвестная жизнь Иисуса Христа», которую в 1894 году опубликовал русский журналист Николай Нотович. В книге излагается перевод с языка пали неизвестного Евангелия, в котором рассказывается о жизни Иисуса в Индии.

Переведенное Нотовичем Евангелие повествует о том, как тринадцатилетний Иисус покинул родительский дом в Назарете и вместе с караваном торговцев отправился в путешествие по святым местам Индии. Здесь в течение шести лет он изучал священные книги Индии, учился читать и толковать брахманизм и более древние Веды, достиг звания йога высших категорий. Побывал Иисус и в Непале. Там, в самом сердце Гималаев, он тоже пробыл шесть лет. Из Непала он отправился в Персию. Посетил он также Египет. И в возрасте 29 лет Иисус вернулся на родину.

Конечно, книга Нотовича была довольно неприятным сюрпризом для руководства Христианской Церкви. Об этом же говорят и некоторые факты. Так, мистик и писатель Элизабет Клер Профет в своей книге «Утерянные годы Иисуса» отмечает, что кардинал Ротелли считал, что книга Нотовича «преждевременна, и мир не готов услышать ее». Он якобы заявил Нотовичу: «Церковь и так уже много страдает из-за новой волны атеистической мысли». Сам же Н. Нотович выяснил, что в библиотеке Ватикана находятся 63 рукописных текста, в которых рассказывается история странствий Иисуса Христа за пределами Иудеи. Эти древние манускрипты доставили в Рим христианские миссионеры-проповедники, распространявшие новое учение в странах Востока, Китае, Индии. То есть для представителей церкви неизвестная жизнь Христа не была новостью.

Кстати, еще Э. Ренан в книге «Жизнь Иисуса Христа», изданной в 1863 году, писал: «Но в особенности он (Иисус Христос) был неподражаем в своих притчах. В иудаизме не существовало никаких образцов для этой чарующей формы поучения. Он ее создал. Правда, в буддийских книгах встречаются притчи совершенно такого же духа и с таким же построением, как в Евангелии. Но трудно было бы допустить, чтобы в этом сказывалось влияние буддизма. Для объяснения этого сходства, быть может, достаточно сказать, что как нарождающееся христианство, так и буддизм были проникнуты одним и тем же духом кротости и глубиной чувств».

То есть уже Э. Ренан заметил едва видимую нить, которая связала Иисуса Христа с Индией. А ведь эти строки были написаны за тридцать лет до выхода в свет книги Н. Нотовича, после которой появилось немало исследований, посвященных пребыванию Христа в Индии.

Крещение Христово. Фрагмент византийской иконы. XIII в.

К гипотезе пребывания Иисуса в Индии отношение в научном мире неоднозначное. Одни исследователи эту версию приняли, другие – отнеслись к ней с недоверием. При этом как у сторонников гипотезы, так и у противников оказались достаточно веские аргументы в защиту своих взглядов.

Так, известный немецкий востоковед и филолог Макс Мюллер, относящийся к оппонентам гипотезы, заметил, что в собрании священных текстов буддистов «Ганджур» и комментариях к нему какие-либо сведения о манускрипте, содержание которого пересказал Нотович, отсутствуют.

Более того, ученый из Индии Дж. Арчибальд Дуглас лично побывал в монастыре в Химисе, где якобы Нотович обнаружил древний манускрипт. Однако ни рукописи, ни малейших признаков пребывания автора нашумевшей книги Дуглас там не обнаружил.

Кроме того, когда верховному ламе задали вопрос: знает ли он о манускрипте с жизнеописанием Иссы (Христа), лама ответил: «В монастыре нет такой книги, и за время моего служения здесь ни одному сахибу (европейцу) не было позволено копировать или переводить какой-либо из манускриптов, находящихся в монастыре». Кроме того, лама добавил, что «никогда не слышал о рукописи, в которой упоминалось бы имя Иссы».

В свою очередь известный индийский религиозный деятель и мыслитель Свами Абхедананда (1866–1939) утверждал, что в 1922 году собственными глазами видел в Химисе рукопись, которую перевел Нотович.

В 1925 году знаменитый художник и философ Николай Рерих во время экспедиции в Гималаи тоже наткнулся на рукопись об Иисусе. Сын же Н. Рериха – Юрий, который тоже участвовал в этой экспедиции, хорошо разбирался в различных индийских диалектах, в том числе и пали. Поэтому Рерихи смогли прочесть древний манускрипт и сделать из него выписки. Впоследствии Н. Рерих писал: «Нас поразило, насколько широко распространена история Иссы. Оставаясь загадкой для Запада, Исса живет в сердцах индийцев. Это реальность, которую нельзя игнорировать». Кроме того, в книге «Сердце Азии» Н.К. Рерих упоминает несколько легенд об Иссе, которые ему довелось услышать во время путешествий по Индии и Тибету.

В конце 30-х годов прошлого века пианистка из США Элизабет Каспари, интересовавшаяся буддизмом, также побывала в монастыре в Химисе, и тоже впоследствии подтвердила подлинность манускрипта, обнаруженного Нотовичем.

И уже, казалось бы, совсем недавно, точнее, в 1979 году, рукопись «Тибетского Евангелия», которая послужила основой для книги Н. Нотовича, в Химисе показали Л.В. Шапошниковой – известному советскому востоковеду. Рукопись называлась «Жизнь святого Иссы, наилучшего из сынов человеческих».

Кстати, согласно «Католической энциклопедии», Святой Фома – ближайший соратник Иисуса Христа, проповедовал в I веке новое учение в Индии. Факт этот общепризнанный, и он со всей определенностью доказывает, что путешествия в те времена из Палестины в Индию были вполне реальны. К тому же и историки привели немало доказательств того, что в начале нашей эры между Востоком и Западом существовали хорошо освоенные торговые пути, ведшие в Индию. Значит, если добраться в Индию смог Фома, то это, безусловно, мог сделать и Иисус.

Тему пребывания Иисуса в Индии можно было бы дополнить еще рядом свидетельств. Но особой надобности в этом нет, поскольку все равно любые факты этого порядка не обладают стопроцентной доказательной силой. А значит, повлиять на позицию истинно верующего христианина в вопросе истории жизни Спасителя вряд ли смогут.

 

Парадокс Крещения Иисуса Христа

Крещение Христа – одно из самых парадоксальных событий в Новом Завете. Вот как его описывает евангелист Матфей: «Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну креститься от него. Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне? Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду. Тогда Иоанн допускает Его.

И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, – и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф. 3: 13–17).

Эту ситуацию можно рассматривать с двух сторон. Во-первых, Христос, принимая крещение, поступает как обычный иудей. И вначале Иоанн не понимал, почему этот безгрешный человек хочет пройти обряд крещения. И тогда Иисус объяснил ему, почему желает креститься: «Ибо так надлежит нам исполнить всякую правду» (Мф. 3: 15).

Во-вторых, во время этого действа явлена Святая Троица: слышен глас Бога Отца и Дух Святой в виде голубя сходит на Сына. То есть во время этого ритуала впервые происходит Богоявление.

Но в крещении Иисуса есть и третий аспект, который и объясняет его омовение в водах Иордана. Действительно, принимая крещение, Иисус тем самым принимал одновременно и покаяние. Но предполагать подобное в отношении абсолютно безгрешного человека кажется не просто странным, но и абсурдным. Вот что, например, о непорочности Спасителя говорит апостол Петр: «Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его» (1 Петр. 2: 22).

Но ведь Иоанн Креститель «крестил крещением покаяния во оставление грехов». И «крестились от него все, исповедуя грехи свои» (Мк. 1: 5). Значит, этим крещением крестил Иоанн и Иисуса Христа. Но мог ли исповедовать свои грехи Безгрешный?

«Но если принял крещение, значит, был грешен?» – вопрошает основатель манихейства Манес, живший в III веке нашей эры. Этого не отрицают и представители ранней христианской церкви – эбониты. По их мнению, Иисус, как и все люди, был земным человеком, а значит, мог невольно грешить. И только во время крещения, когда на Него в виде Голубя сошел Дух, Христос стал безгрешным.

Русский писатель, историк и религиозный философ Д.С. Мережковский в своей книге «Иисус Неизвестный» тоже обращается к тайне крещения Христа. Д. Мережковский пишет: «Это надо принять и смотреть этому прямо в глаза, как это ни страшно. К тайне Крещения, а значит, и к самому таинству, – одному из двух величайших в христианстве, – ключ, в самом Евангелии, потерян, или, может быть, нарочно скрыт, по завету дохристианских мистерий: “скрывать глубины”, – так что, если когда-нибудь будет снова найден, то уже по ту сторону Евангелия».

Изображение Иисуса Христа на византийской иконе VI в. и отпечаток лика Спасителя на Туринской плащанице

Далее, в этой же книге Д. Мережковский продолжает: «В том-то и единственность, божественность человеческой жизни Христа, что, сколько бы люди ни искали в ней зла, – не найдут. “Божеское здесь явилось в такой чистоте, как только могло явиться на земле”. Знают и злейшие враги Его, что Он безгрешен. Но чем безгрешнее, тем непонятнее, для чего Он крестится; тем таинственнее тайна Крещения».

А вот в утаенном Евангелии от Евреев о крещении Христа говорится следующее: «…Матерь и братья Господа говорили Ему: Иоанн Креститель крестит во оставление грехов; пойдем к нему и крестимся. Но Господь сказал им: в чем же Я согрешил, чтобы Мне идти креститься? Или, может быть, то, что Я сказал сейчас, – от неведения». Невозможно знать, действительно ли были произнесены эти слова Иисусом, но сказать так мог бы лишь безгрешнейший из людей.

Конечно, подобные толкования даются лишь потому, что конкретного ответа на вопрос: в чем все же грех Безгрешного, никто не знает. Хотя такое заключение не совсем правильно. Был все же один человек, который знал, почему Иисус пришел к Иордану. И этим человеком является Иоанн Креститель. Именно он понял, что пришел Иисус принять от него крещение «не для того, чтобы снять с Себя Свой грех, – пишет Д. Мережковский, – а чтобы принять на Себя – чужой». По сути, русский писатель говорит то же, что сказал некогда великий ветхозаветный пророк Исайя: «Все мы блуждали как овцы, совратились каждый на свою дорогу; и Господь возложил на Него грехи всех нас… Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался Ходатаем» (Ис. 53: 6,12). И именно в признании этой истины скрывается смысл и значение крещения Иисуса в водах реки Иордан.

Поскольку крещение признается одним из важнейших моментов в жизни Иисуса, то и место, где предположительно оно произошло, считается наиболее почитаемым христианами.

Однако где конкретно находится это место – в точности неизвестно, поскольку нет уверенности в том, что Иоанн проводил обряд крещения все время в одном месте реки Иордан. Правда, евангелист Иоанн дважды называет места, где Креститель проводил свой обряд: «В Еноне близ Салима» (Ин. 3: 23) и «в Вифаваре» (Ин. 1: 28). Но тем не менее установить эти пункты оказалось невозможным.

Впрочем, в XV веке существовало мнение, что место крещения Иисуса находилось в Бейт-Аваре (Вифавара). Однако уже в следующем столетии стали считать, что крестился Иисус на месте монастыря Святого Иоанна, который расположен в километре от Бейт-Авары. И с того времени это место не менялось.

Современный израильский ученый Эли Шиллер уточняет, что оно «находится к северу от места впадения реки в Мертвое море, примерно в 10 км восточнее Иерихона, на другом, восточном берегу, против древнего монастыря Иоанна Крестителя».

В свою очередь католический историк А. Дидон высказал собственную точку зрения по поводу места, где произошло крещение Иисуса: «Оно лежит на расстоянии полутора миль от Мертвого моря и имеет всего десять метров в ширину. Река делает крутой поворот, омывая своими волнами отвесные скалы восточного берега. Противоположный берег – ровный, зеленый и тенистый, поросший ивами, тростником… Сквозь прозрачную листву этих деревьев видны пустынные горы… Тишина и безлюдье полное… Место это было полно священных воспоминаний… в этом месте израильтяне с Иисусом Навином во главе перешли среди Иордана по суше и вошли в Землю Обетованную. Здесь же пророк Илия, шедший с учеником своим Елисеем… “ударил… по воде, и расступилась она туда и сюда, и перешли оба посуху”».

 

Как выглядел Спаситель?

Кажется невероятным, что во всех четырех Евангелиях практически ни слова не сказано о внешнем облике Иисуса Христа. Хотя в них основатель христианства является центральной фигурой всех притч и историй. Более того, евангелисты даже намеками не говорят ни о росте Иисуса, ни о Его лице, волосах, глазах. Нет даже сведений о том, в какие одежды Он одевался.

И тем не менее ряд деталей во внешности Христа можно установить по тем редким фразам, которые вроде бы прямого отношения к этой проблеме не имеют. Например, можно предположить, что Иуда вынужден был поцеловать Иисуса в Гефсиманском саду потому, что пришедшим за ним палачам первосвященника сложно было узнать Христа. Связано это, вероятнее всего, с тем, что Христос ничем особенным не отличался от тех учеников, которые Его окружали в эти минуты. То есть по своему типажу Он был обычным иерусалимским евреем.

Судя же по тому, что римские легионеры, охранявшие крест с распятым Иисусом, с помощью жребия решали, кто станет обладателем его одежды, одет Он был вполне сносно. А если принять во внимание, что Христос умер на кресте намного быстрее, чем большинство людей, подвергаемых этой казни, то Он был человеком скромного телосложения и невысокого роста.

Почти таким же невзрачным рисует внешний вид Христа римский философ второй половины II века, один из самых известных античных критиков христианства Цельс в изложении греческого христианского теолога Оригена: «Если бы дух божий действительно поселился в Иисусе, то он должен был бы отличаться от других красотою облика, великолепием тела, а также красноречием. Ибо невозможно поверить, что тот, в чьем теле было нечто божественное, ничем не отличался от других. Между тем люди рассказывают, будто Иисус был мизерного роста и с таким некрасивым лицом, что оно вызывало отвращение».

Причем не один только Цельс придерживался таких представлений об облике Иисуса, но и многие ранние последователи Христа. Так, христианский писатель Тертуллиан, полемизируя со сторонниками апостола Павла и оппонентом Ветхого Завета Маркионом о внешнем виде Иисуса, пишет следующее: «Облик его был лишен какой-либо красоты и обаяния. Поистине, неужели нашелся бы смельчак, который бы нанес малейший вред телу, если б оно отличалось необычайной красотой и было озарено небесным сиянием? Кто бы покрыл плевками лицо, если бы уродство, которое наложил на себя Иисус и которое сделало его презренным в глазах людей, не представляло это лицо заслуживающим одних лишь плевков?».

Вероятнее всего, такое отношение к облику Христа было связано с пророчеством Исайи, в котором о Мессии он говорит следующее: «Ибо Он взошел пред ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражен, наказуем и уничижен Богом» (Ис. 53: 2–4).

Более того, тот же Ориген в тщедушном облике Иисуса видел доказательство Его божественной природы, полагая, что в малозаметной внешности было продемонстрировано превосходство души над тленной плотью. К тому же такой «невзрачный» Христос был намного ближе тем многочисленным массам людей, которые вели нищенский и бесправный образ жизни.

Однако со временем отношение к образу Христа стало меняться. Поскольку Спаситель был Богом, значит, Его облик должен быть прекрасным и благородным. И начало этому новому взгляду положил Иоанн Златоуст, заявивший, что Иисус был прекрасен.

Эта же мысль прослеживается и в «Послании Публия Лентулла» – вроде бы в отчете проконсула Палестины римскому сенату. Вот как описывает автор внешний облик Иисуса: «Человек он среднего роста, с хорошей осанкой и великолепным благородным лицом. Его вид внушает и любовь, и страх одновременно. Волосы цвета спелого ореха ниспадают гладко до ушей, а дальше до самых плеч вьются колечками, чуть более светлыми и блестящими; посередине головы они разделены пробором, как это принято у назореев; лоб ясен и чист, лицо без морщин и пятен дышит силой и спокойствием; линии носа и рта безукоризненны, борода густая, того же цвета, что и волосы, не очень длинная, разделенная посередине. Взгляд прямой, проницательный, глаза сине-зеленые, яркие и живые. В гневе он страшен, а поучает дружески и нежно, с радостной серьезностью. Иной раз плачет, но не смеется никогда. Держится гордо и прямо, руки и плечи его полны изящества, в разговоре он серьезен, скромен, сдержан, и к нему по праву можно отнести слова пророка: «Вот самый прекрасный обликом из всех сынов человеческих». Однако в настоящее время специалисты хорошо знают, что «Послание Лентулла» – подделка, сфабрикованная в XIII веке и впервые опубликованная в 1474 году.

Известный церковный историк XIV век Никифор Каллист в своей «Церковной истории» дает следующее описание внешности Спасителя: «Вот изображение Господа нашего Иисуса Христа, сколько мы узнали от древних, и какое только можно сделать в описании, всегда несовершенном. Лицо Его отличалось красотой и выразительностью. Волосы русые, не слишком густые и слегка волнистые; брови черные, но не совсем круглые. Смугловатые и живые глаза неизъяснимо приятны. Нос был у Него продолговатый, борода русая и довольно короткая; но волосы на голове Он носил длинные. Иисус Христос никогда не стригся; ничья рука не касалась головы Его, кроме руки Матери, и то только тогда, когда Он был еще Младенцем. Голову держал Он несколько наклонно, и от этого рост Его казался не так высок. Цвет лица Его был почти пшеничный, когда пшеница начинает поспевать. Лицо было ни кругло, ни продолговато. Он много походил на свою Матерь, особенно нижнею частью лица, и был нежно румян. Вид Его выражал важность, мудрость, кротость и милосердие. Наконец, Он во всем походил на Божественную и непорочную Свою Матерь».

Воскрешение Лазаря. Фрагмент русской иконы. XV в.

Один из Отцов церкви – Иоанн Дамаскин лик Спасителя дополняет следующими приметами: «тесно сближенные – как бы сросшиеся брови», «черная борода и сильно загнутый (орлиный) нос» и «смуглый цвет лица»…

Возможность более точно узнать внешний облик Иисуса Христа у исследователей появилась в 1969 году. Именно в это время, подчинившись давлению общественности, архиепископ Турина создал комиссию, которая должна была решить вопрос о подлинности знаменитой Плащаницы. Об этой реликвии христианского мира более подробно будет рассказано в другом месте, здесь же мы заострим внимание на следующем факте.

Получив доступ к этой святыне, члены комиссии предположили, что по очертаниям фигуры на ткани удастся выяснить, какого роста был Иисус. Однако решить эту задачу ученые не смогли. Дело в том, что, согласно исследованиям итальянского ученого Николо Миани и представителя католической церкви прелата Гило Риччи, рост Христа равнялся примерно 162,56 сантиметра. В то же время расчеты итальянского специалиста по анатомии человека профессора Лоренцо Ферри показали, что Иисус имел совсем иной рост: 182 сантиметра. И причина столь большой разницы в полученных результатах кроется прежде всего в том, что контур на Плащанице смазан и недостаточно отчетлив.

Но почему же не сохранилось ни одного реального изображения Спасителя? Причин этому может быть несколько. Во-первых, иудеи вообще избегали всякого рода изображений. Особенно людей. И прежде всего потому, что делать это им запрещала вторая из десяти заповедей, лежащих в основе Закона. Она гласит: «Не сотвори себе кумира, ни всякого подобия». Именно этот запрет и препятствовал христианам из иудеев перейти к православному иконопочитанию. Для большинства иудеев преклонение даже перед святейшим Ликом Спасителя представлялось идолопоклонством. Поэтому первоначальные изображения Христа – символические: в виде рыбы, креста, агнца или пастыря с заблудшей овцой на плечах.

Во-вторых, священнослужители, иконописцы, а затем и светские художники не проявляли особого стремления воссоздать истинный облик Христа, поскольку считалось, что человеческое сознание не в состоянии постичь Его божественную сущность.

Кроме того, как уверяют многие историки христианства, лик Спасителя от множества мыслей постоянно преображался. Об этом, в частности, говорит блаженный Августин. Вторит ему и святой Антоний Мученик, который однажды не смог как следует разглядеть лицо Христа на одной нерукотворной иконе, поскольку «лик перед глазами смотрящих на него постоянно меняется».

О том, что лик Христа постоянно менялся, говорит и предание о евангелисте Луке, который «трижды пытался еще при жизни Господа изобразить Лик Его для исцеленной кровоточивой жены Вероники; трижды, сравнивая написанное лицо с живым, убеждался, что сходства между ними нет, и очень скорбел о том. «Чадо, лица Моего ты не знаешь; знают его лишь там, откуда Я пришел, – сказал ему Господь. – Буду сегодня есть хлеб в доме твоем», – сказал Веронике. И она приготовила трапезу. Он же, придя к ней в дом, прежде, чем возлечь, умыл лицо Свое и вытер его полотенцем, и Лик Его отпечатался на нем, как живой» (Д. Мережковский. Иисус неизвестный).

В основном по этим причинам в течение многих веков Христа и изображали по-разному. И только спустя какое-то время были приняты жесткие нормы написания икон и узаконен тот образ Христа, который сохраняется до сих пор, то есть с удлиненным худощавым лицом и большими строгими глазами. При этом следует понимать, что это не реальный облик Спасителя, а лишь созданное временем представление христиан о Его внешности.

Вообще же, самый ранний портрет Иисуса Христа был обнаружен в катакомбах в картине, изображающей воскрешение Лазаря. Датируется этот рисунок серединой II века. Здесь Спаситель изображен безбородым, с короткой прической и большими глазами, одетым в римскую тунику. Это произведение в настоящее время находится в так называемой Капелла-Грека (Греческой капелле).

 

Чудеса Иисуса Христа

В Евангелиях приводится описание около 36 чудес, сотворенных Иисусом Христом. Это и претворение воды в вино на пиру в Кане Галилейской, и многочисленные исцеления больных (например, прокаженного у Геннисарета и больного в купальне Вифезда), и возвращение к жизни умерших (в частности, Лазаря) и т. д.

И для человека той эпохи ничего удивительного в этом не было, поскольку чудеса являлись главным признаком божественности и основным доказательством пророческого призвания. Ведь истории о ветхозаветных пророках Илии и Елисее также полны чудесных явлений. Поэтому предполагалось, что и Мессия тоже будет совершать многочисленные чудеса.

Исходя из этих жестких требований, Иисусу необходимо было решить довольно непростую задачу: или отказаться от роли Мессии, или начать творить чудеса. Кроме того, надо иметь в виду, что в описываемые времена практически весь мир также признавал чудеса. И, безусловно, Иисус тоже верил в них. Более того, одно из Его глубоких убеждений заключалось в том, что человек с помощью веры и молитвы может повелевать природными стихиями.

Так, Иисус говорил ученикам своим: «Имейте веру Божию, ибо истинно говорю вам, если кто скажет горе сей: поднимись и ввергнись в море, и не усомнится в сердце своём, но поверит, что сбудется по словам его, – будет ему, что ни скажет… всё, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, – и будет вам» (Мк. 11: 23–24).

Знаменитый французский писатель, историк и филолог Э. Ренан в книге «Жизнь Иисуса» высказывает даже такое предположение: «Возможно, что окружающие Иисуса были в большей степени поражены его чудесами, нежели его проповедями, при всей их необыкновенной божественной глубине. Прибавим еще, что народная молва, как при жизни, так и после смерти Иисуса, без сомнения, чудовищно преувеличивала число его чудес. В самом деле типы евангельских чудес не отличаются большим разнообразием; они повторяют друг друга и представляются сколком с весьма ограниченного числа образцов, приспособленных к народному вкусу. Среди рассказов о чудесах, утомительно перечисляемых в Евангелиях, невозможно отличить чудеса, приписанные Иисусу общественным мнением при жизни его или после смерти, от тех чудес, в которых он дал согласие играть активную роль».

При внимательном чтении Евангелий можно заметить, что большинство чудес Иисуса Христа касались исцеления больных, в особенности пораженных психическими болезнями. И это было очень важно, поскольку в тот период, о котором наш рассказ, медицина в современном понимании в Иудее практически отсутствовала. И лечением занимались в основном люди, наделенные, как считалось, особым даром исцеления. Большую роль в освобождении человека от болезней играло также проведение особых религиозных обрядов.

И такой подход был вполне обоснован, поскольку болезнь считали или наказанием за грехи, или результатом овладения душой человека злым духом. А коль так, то и первоклассным врачом признавался святой человек, обладавший сверхъестественной силой. Поэтому Иисус Христос, считавший себя Сыном Божиим, вероятно, был тоже убежден, что обладает особыми целительными способностями. И Он довольно часто, судя по Евангелиям, пользовался этим Своим даром. Больные исцелялись не только после возложения на них рук или произнесения Христом особых слов, но также после того, как страждущие прикасались к Его одеждам.

Современная медицина легко объясняет положительные эффекты лечения болезней, не связанных с органическими нарушениями, тем, что прикосновение Христа к больному или больного к Христу производило огромный психотерапевтический эффект, вызывая почти моментальное его исцеление.

И впрямь, почти все исцеленные Христом больные страдали психическими или психосоматическими заболеваниями, к которым медики относят эпилепсию, летаргический сон (случай с дочерью Иаира), различные формы параличей. Кстати, таких случаев излечения известно немало и в наше время, в частности, с помощью гипноза.

Особенно часто Иисус изгонял из больных людей бесов. И связано это было с широко распространенной в те времена верой в то, что демоны могли овладевать телом некоторых людей, а затем принуждать их совершать действия против собственной воли. Так, было принято считать, что причиной большинства истерических заболеваний у женщин является вселившийся в них злой дух, которого иудеи называли Асмодеем.

Таким образом, можно предполагать, что Христос лечил все психосоматические болезни силой своего внушения. А о том, что Иисус обладал уникальной способностью к внушению, говорят и другие чудеса: превращение воды в вино или насыщение народа пятью хлебами и двумя рыбами. Современная наука все эти случаи легко объясняет массовым гипнозом. А если учесть тот факт, что Иисус и впрямь мог почти восемнадцать лет находиться в Индии и в течение этого времени изучать йогу и другие тайные науки, то такое предположение вполне разумно.

Но если вышеназванные факты можно объяснить самовнушением или безграничной верой больных в целительную силу Христа, то как истолковать такие чудеса, как, например, хождение по озерной глади или воскрешение Лазаря? Вряд ли здесь уместно прибегать к объяснению этих феноменов неким особым воздействием на психику свидетелей данных чудес.

Конечно, для разъяснения этих необычных явлений можно было бы привлечь Божественную силу, которой мог обладать Иисус Христос. И, в общем-то, отрицать, что Спаситель такой силой был наделен, тоже нельзя. Ведь, согласно Библии, Он был Сыном Бога.

Пророк Михей. Гравюра Г. Доре. 1860-е гг.

Но вернемся к чудесам Христа. В частности, к хождению по поверхности озера. Для объяснения этого чуда вместе с паломниками отправимся в буддийский храм Монконг на Тайване. Здесь мы сможем увидеть, как монахиня Анонг два раза в день – утром и на закате дня – переходит озеро, лишь слегка касаясь пятками его ровной поверхности. Конечно, скептики из мира ученых это явление попытаются объяснить массовым гипнозом. Однако вряд ли они будут правы. И это подтверждает следующий случай, который рассказала Мария С. из Подмосковья.

«Когда мне было семь лет, – вспоминает женщина, – я жила у бабушки в деревне на берегу большого пруда. Моя бабушка верила в Бога, и я по-детски чисто и искренне часто молилась вместе с ней. Все лето мы, дети, проводили у воды. Я не умела плавать и поэтому плескалась только около берега. Однажды мальчишки уговорили меня поплавать с ними на плоту, и я согласилась, чтобы не показаться трусихой. Мальчишки уверенно направили плот на середину пруда, а я стала просить, чтобы они этого не делали, а плыли вдоль берега. Страх обуял меня. Я до сих пор помню это состояние, а ведь мне уже 50 лет. В каком-то помрачении ума я спрыгнула в воду. Что было дальше, сказать сегодня трудно. Однако когда испуганные мальчишки доплыли на плоту до берега, я… уже стояла на берегу! Абсолютно сухая! Они, естественно, стали расспрашивать, как мне удалось пройти по воде, а я твердила только одно: “Побежала к берегу, и все”. Ребята подумали, что я вру, и стали обзывать меня. Все это и для меня остается неразрешимой загадкой. Помню лишь один свой шаг по поверхности пруда, жуткий страх и обращение к Богу о помощи».

В свою очередь писательница Л. Шапошникова во время своего пребывания в Индии видела, как седой старик переходил глубокую реку, словно дорогу. Но если по озеру проходит монахиня, а по реке – старик-индиец, то Христос тем более мог это сделать.

Говоря же о воскрешении Лазаря, следует заметить, что этот эпизод описан лишь в Евангелии от Иоанна. Остальные евангелисты об этом событии не упоминают вовсе. Причин этому может быть несколько. Во-первых, можно предположить, что у этого эпизода отсутствовала реальная основа или, попросту говоря, его вовсе не было. Во-вторых, не исключено, что евангелисты-синоптики сомневались в том, что это событие имело место, поэтому и не включили его в свои писания.

В заключение следует сказать, что хотя чудеса Иисуса Христа по-разному воспринимаются богословами и представителями светской науки, тем не менее даже позднейшие противники христианской веры (Цельс, Гераклит, Юлиан Отступник) признали, что когда Христос служил народу, то совершал чудеса.

 

Ветхозаветные пророчества о Мессии

Известно, что уже в Ветхом Завете были предсказаны как рождение, так и многие другие события из земной жизни Иисуса. Из более чем 800 пророчеств, касающихся истории Израиля, 48 говорят о пришествии Христа как Мессии.

Так, уже за девять веков до рождества Христова пророк Михей предсказывал, что родится Мессия в городе Вифлееме. И действительно, как повествуют евангелисты Матфей и Лука, Иисус Христос начал земную жизнь именно в этом городе.

Пророк Исайя за семь веков до рождения Спасителя пишет, что «придут народы к свету твоему, и цари – к восходящему над тобой сиянию» (Ис. 60: 3). В этом пророчестве, по мнению многих толкователей, Исайя якобы предсказывает посещение младенца Иисуса волхвами. Правда, с другой стороны, первый и второй стихи этой главы дают основание предположить, что пророк в третьем стихе говорит не о Мессии, а об Иерусалиме: «Восстань, светись, Иерусалим, ибо пришел свет твой, и слава Господня взошла над тобою. Ибо вот, тьма покроет землю, и мрак – народы; а над тобою воссияет Господь, и слава Его явится над тобою» (Ис. 60: 1–2).

О мессианстве Христа Исайя говорит и в следующей, 61 главе: «Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение и узникам открытие темницы, проповедовать лето Господне благоприятное и день мщения Бога нашего, утешить всех сетующих, возвестить сетующим на Сионе, что им вместо пепла дастся украшение, вместо плача – елей радости, вместо унылого духа – славная одежда, и назовут их сильными правдою, насаждением Господа во славу Его» (Ис. 61: 1–3).

Это очень сильное пророчество Исайи практически полностью сбылось в земной жизни Христа. Впрочем, так же, как и отвержение Спасителя людьми, тоже предсказанное пророком: «Он был презрен и умален пред людьми» (Ис. 53: 3). Этот факт подтверждают и евангелисты. Например, Иоанн, который свидетельствует: «Пришел к Своим, и Свои Его не приняли» (Ин. 1: 11).

В свою очередь пророк Захария, живший в VI–V веках до н. э., предсказал въезд Иисуса в Иерусалим на молодом осле: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се, Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной» (Зах. 9: 9). Об осуществлении этого пророчества пишет евангелист Марк: «И привели осленка к Иисусу, и возложили на него одежды свои; Иисус сел на него» (Мк. 11: 7).

С высокой степенью точности указали ветхозаветные пророки и на предательство со стороны людей, которые были в числе самых близких друзей Иисуса. Вот, например, что по этому поводу говорится в 40-м псалме: «Даже человек мирный со мною, на которого я полагался, который ел хлеб мой, поднял на меня пяту» (Пс. 40: 10). Или в 11 главе книги пророка Захарии: «…и они отвесят в уплату Мне тридцать сребреников. И сказал мне Господь: брось их в церковное хранилище, – высокая цена, в какую они оценили Меня! И взял Я тридцать сребреников и бросил их в дом Господень для горшечника» (Зах. 11: 12–13).

В 40-м псалме и стихах пророка очень точно было предсказано, что Спасителя предаст один из самых близких к нему людей, которому за это уплатят, как предрек Захария, «тридцать сребреников». Впоследствии же за эти деньги будет приобретена земля у горшечника. Об этом, но немного иными словами, сказал и пророк Иеремия: «И взяли тридцать сребреников, цену Оцененного, Которого оценили сыны Израиля, и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь» (Иер. 32: 9).

Все эти три пророчества исполнились с удивительной точностью, о чем поведал евангелист Матфей. Вот что по этому поводу он сказал: «Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребреников» (Мф. 26: 14–15). И далее: «Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам. И, бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился. Первосвященники, взяв сребреники, сказали: непозволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови. Сделав же совещание, купили на них землю горшечника, для погребения странников; посему и называется земля та “землею крови” до сего дня. Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: и взяли тридцать сребреников, цену Оцененного, Которого оценили сыны Израиля, и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь» (Мф. 27: 3—10).

За много столетий до их осуществления увидели пророки и события, предшествовавшие распятию Спасителя, а также саму казнь. Так, Исайя в 50-й главе предсказывает: «Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания» (Ис. 50: 6). А в 53-й главе этот же пророк пишет: «Посему Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался Ходатаем» (Ис. 53: 12).

И впрямь, Иисус Христос был причислен к разбойникам и распят между ними. Об этом нам поведали евангелисты Матфей и Марк: «Тогда распяты с Ним два разбойника: один по правую сторону, другой по левую» (Мф. 27: 38).

В Псалтири предсказана также смерть на кресте: «Пронзили руки Мои и ноги Мои» (Пс. 21: 17). Исполнение этого пророчества подтверждают евангелисты Лука и Иоанн. «И когда пришли на место, называемое лобное, там распяли Его…» (Лк. 23: 33) «И неся крест Свой, Он вышел на место, называемое Лобное, по-еврейски Голгофа: там распяли Его и с Ним двух других по ту и по другую сторону, а посреди Иисуса» (Ин. 19: 17–18).

А автор 21-го псалма почти в деталях предрек события, которые происходили во время распятия Христа: «Делят ризы Мои между собою, и об одежде Моей бросают жребий» (Пс. 21: 19). И об этом же мы читаем и в Евангелии от Марка: «Распявшие Его делили одежды Его, бросая жребий, кому что взять» (Мк. 15: 24).

В точности исполнилось и следующее пророчество Исайи: «Ему назначили гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его» (Ис. 53: 9). Действительно, после смерти Христос был положен в гробницу достаточно обеспеченного человека – Иосифа Аримафейского. Об этом повествует Евангелие от Матфея: «Когда же настал вечер, пришел богатый человек из Аримафеи, именем Иосиф, который также учился у Иисуса; он, придя к Пилату, просил тела Иисусова. Тогда Пилат приказал отдать тело; и, взяв тело, Иосиф обвил его чистою плащаницею и положил его в новом своем гробе, который высек он в скале; и, привалив большой камень к двери гроба, удалился» (Мф. 27: 57–60).

Фрагмент из «Анналов» Тацита с упоминанием о христианах

Таким образом, исходя из всего вышеизложенного, можно утверждать, что большинство пророчеств о Мессии исполнились в точности. И тем не менее исследователи Библии ко многим ветхозаветным предсказаниям относятся с изрядной долей скепсиса. И связано это в первую очередь с тем, что евангелисты многие эпизоды жизни Христа стремились согласовать с пророчествами, делая не совсем корректные допущения.

Например, в соответствии с пророчеством Михея, Спаситель должен родиться в Вифлееме, поскольку этот город являлся родиной Его дальнего предка – царя Давида. И используя разные ухищрения, евангелисты как раз и описывают момент рождения Христа именно в этом городе.

Еще одним примером того, как евангелисты пытались увязать земную жизнь Христа с ветхозаветными пророчествами, является бегство Святого Семейства в Египет. Этот эпизод упоминается в Евангелии от Матфея. Когда после поклонения младенцу Иисусу волхвы «иным путем отошли в страну свою, Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его, и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе; ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его. Он встал, взял младенца и Матерь Его ночью, и пошел в Египет, и там был до смерти Ирода» (Мф. 2: 12–15). Но именно на такой поворот событий якобы указывает и пророк Осия: «Из Египта я вызвал сына моего» (Ос. 11: 1).

О том, что евангелисты пытались увязать ветхозаветные пророчества с историей жизни Христа, говорит и эпизод с избиением младенцев Иродом. Описан он во второй главе Евангелия от Матфея. Когда волхвы не явились к Ироду, а «иным путем отошли в страну свою», Ирод «весьма разгневался и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов. Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: «Глас в Раме слышен, плач и рыдание, и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет» (Мф. 2: 16–18).

Однако, как показали исторические исследования периода правления Ирода, скорее всего, этого события на самом деле не было.

 

Реален ли Иисус Христос?

Христианство – религия, число приверженцев которой превышает 2 миллиарда человек. При этом в Европе по разным оценкам насчитывается от 400 до 550 миллионов христиан, в Латинской Америке – около 380, в Северной Америке – 180–250 миллионов, в Азии – около 300, в Африке – 300–400, в Австралии – 14 миллионов.

И ядром этого религиозного учения является Иисус из Назарета. Поэтому для христиан вопрос о реальности основателя их религии, безусловно, является главным. Дело в том, что такие центральные доктрины христианства, как Троица, Небесное Царство, воскресение мертвых без веры в историчность Иисуса Христа теряют свою актуальность и смысл.

В таком случае возникает естественный вопрос: существуют ли убедительные доказательства, подтверждающие историческую реальность Христа? К сожалению, таковых нет.

Следует заметить, что довольно продолжительное время вопрос о личности Иисуса Христа рассматривался лишь с богословской точки зрения. Но начиная с XVIII века в умах ряда ученых стал созревать и вопрос об историчности основателя христианства. Правда, в то время желание узнать о Христе больше, чем рассказывается в Новом Завете и писаниях Отцов Церкви, считалось чуть ли не ересью. Хотя один из догматов христианства гласит, что Иисус является не только сыном Божьим, но и человеком. А значит, Он, как и другие люди, должен иметь биографию.

Чтобы ее воссоздать в том или ином виде, в науке появились две основные школы – мифологическая и историческая, которые существуют и по настоящее время.

Приверженцы мифологической точки зрения считают, что Иисус Христос, как реальная личность, никогда не существовал, и все, что рассказывается о Нем в Новом Завете, не более, как вымыслы, придуманные евангелистами и апологетами христианства. В соответствии с этой позицией они убеждены, что формирование образа Иисуса Христа происходило от Бога к человеку, в ходе которого Высшей сущности постепенно придавались свойства реальной исторической личности.

По-другому на проблему реальности Иисуса Христа смотрят представители исторической школы: они уверены, что Он – подлинная, а не выдуманная евангелистами, реальная личность. И в качестве доказательства своей правоты приводят немало аргументов. В частности, сохранившиеся до сегодняшних дней тексты произведений «языческих» авторов, чье якобы беспристрастное изложение времен Иисуса не вызывает у большинства исследователей недоверия.

В данном случае речь идет о таких знаменитых римских историках, как Тацит, Плиний Младший и Светоний. По уровню образования, происхождению и социальному положению, а также по религиозным представлениям эти авторы были почти полной противоположностью первым сподвижникам Христа. Так, в отличие от христиан, принадлежавших в основном к малообеспеченной части общества, эти три писателя являлись представителями аристократической верхушки Римской империи. И вряд ли они относились с симпатией к городскому простонародью, который был чужд им своими нравами и религиозными воззрениями.

Христианские богословы были уверены, что коль такие люди в своих произведениях уделили внимание, пусть и незначительное, создателю чуждой им религии, то это доказывает, что Иисус Христос существовал в реальности.

Но, чтобы не быть голословными, обратимся к трудам названных выше авторов. Итак, Тацит – крупнейший историк и писатель Древнего Рима, а также патриций и консул, живший примерно в 55—120 годах н. э. Приблизительно в 116 году он выпустил в свет свои знаменитые «Анналы». Так вот, в 15-й книге этого гигантского труда автор описал знаменитый пожар 64 года в Риме, который едва не превратил в пепелище весь город. Судя по дошедшим до нас версиям, современники сочли виновником этого происшествия императора Нерона. Предполагалось, что он лично приказал поджечь город, чтобы в будущем построить его заново по своему вкусу. Нерон же в свою очередь всю вину за это преступление свалил на христиан.

В 44-й главе «Анналов» Тацит пишет: «Чтобы пресечь слухи, Нерон подставил виновных и подверг самым изощренным казням тех, кого чернь ненавидела за их постыдное поведение и называла христианами. Начало этому названию дал Христос, который был при императоре Тиберии приговорен к смерти прокуратором Понтием Пилатом; временно подавленное пагубное суеверие вспыхнуло снова не только в Иудее, где это зло родилось, но также и в столице, куда отовсюду стекается и находит множество приверженцев всякая гадость и пакость. Вначале схватили тех, кто эту веру исповедовал публично, затем – на основании их показаний – великое множество других и признали их виновными не столько в поджоге, сколько в ненависти к роду человеческому».

И хотя в подлинности этого отрывка исследователи не сомневаются, тем не менее у них он вызывает немало вопросов. Например, насколько можно верить Тациту, когда он пишет, что в Риме в это время проживало большое число христиан. И эти сомнения вполне естественны, поскольку в первом веке нашей эры последователи Христа себя христианами еще не называли, а пожар в Риме случился как раз в этот период. Таким образом, в 64 году н. э. в Риме «христиане», как их называет Тацит, еще отсутствовали. Хотя, как свидетельствуют некоторые богословы, последователи Христа уже были, но называли они себя «назореями». Они были объединены в отдельную секту, однако считали себя истинными иудеями. Правда, в отличие от своих собратьев, полагали, что предсказанный ветхозаветными пророками Спаситель уже явился в образе Иисуса Христа. Не разбираясь в этих тонкостях новой веры, римляне и не отличали христиан от иудеев.

Таким образом, следует признать, что Тацит, описывая прошлое, особой щепетильностью в отборе фактов не отличался. И хотя приведенный выше фрагмент и принадлежит Тациту, но изложен он со слов христиан второго века. А значит, лишь приблизительно воссоздает исторические реалии 64 года.

Кроме того, следует заметить, что подлинник «Анналов» был обнаружен лишь в 1429 году. А ведь хорошо известно, что древние и средневековые копиисты и компиляторы особенно не утруждали себя точностью воспроизведения текстов и порой по своему усмотрению «реконструировали» их. Поэтому не стоит исключать, что кто-то из них мог вставить в оригинальный текст Тацита упомянутые выше подробности.

Еще одним римским автором, который в своем сочинении уделил несколько строк христианам, был Плиний Младший (52—114), находившийся к тому же в дружеских отношениях с Тацитом. Свою известность он получил благодаря переписке, девять томов которой сохранились до настоящего времени. Особое место среди них принадлежит отчетам императору Траяну из Вифинии и Понта, где Плиний Младший в 111–113 годах занимал пост римского наместника.

В одном из таких писем-отчетов имеются следующие строки, касающиеся сторонников Христа: «Эта вера распространяется повсюду не только в городах и деревнях, но и во всей стране. Храмы пустеют, люди давно уже не совершают жертвоприношений». А еще немного дальше: «У них есть обычай в определенные дни собираться перед восходом солнца и молиться Христу, как богу». И хотя ряд исследователей к этим строкам переписки относятся с недоверием, тем не менее большинство ученых считают эту запись подлинной.

Третьим римским автором, к которому апеллируют христиане, является Светоний (70—160 годы н. э.). Он также вращался в высшем свете и водил дружбу с Плинием Младшим. В его известном «Жизнеописании двенадцати Цезарей» обращают на себя внимание два любопытных фрагмента. В главе, посвященной императору Клавдию, говорится: «Он изгнал евреев из Рима за то, что они беспрестанно смутьянили, подстрекаемые каким-то Хрестосом». А в главе о Нероне сказано: «Наказали пытками христиан, приверженцев нового и преступного суеверия».

Тщательные исследования этих отрывков показали, что оба они являются оригинальными и принадлежат самому Светонию. Вот, в общем-то, и вся информация о Христе, которую донесли до нас римские писатели и историки.

Почему же столь скудны сведения об основателе новой религии в трудах этих римских авторов? Ведь в то время тысячи, а возможно, и во много раз больше людей почитали Иисуса Христа Богом. Да и те сведения, которые сообщают эти писатели, явно получены ими из не очень достоверных источников. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Ведь в то далекое время римляне и евреи, по сути, являлись такими же двумя разными мира, как полюса магнита.

В таком случае можно было бы надеяться, что намного больше сведений о Христе сохранилось у евреев. Ведь именно они были очевидцами тех прискорбных событий, которые разыгрались в то далекое время вокруг Иисуса из Назарета. Увы, свидетельств, принадлежащих еврейским авторам, еще меньше, чем сведений, сообщаемых римскими историками. А если быть точными, то христианская церковь располагает лишь одним фрагментом подобного рода, который приводит в своем сочинении «Иудейские древности» еврейский историк Иосиф Флавий. В кругу исследователей Библии этот отрывок известен как «Флавиево свидетельство».

Вот дословное содержание этого текста: «В то время жил Иисус, мудрый человек, если вообще можно назвать его человеком. Он совершал вещи необыкновенные и был учителем людей, которые с радостью воспринимали правду. За ним пошло много иудеев, равно как и язычников. Он и был Христом. А когда по доносам знаменитейших наших мужей Пилат приговорил его к распятию на кресте, его прежние приверженцы не отвернулись от него. Ибо на третий день он снова явился им живой, что предсказывали божьи пророки, так же как и многие другие поразительные вещи о нем. С тех пор и по сей день существует община христиан, получивших от него свое название».

Легко догадаться, почему христианские богословы так высоко ценили это свидетельство Флавия об Иисусе Христе. Ведь автором этих строк являлся еврей, который, несмотря на все свои политические интриги, всегда был предан религии предков и никогда не был связан ни формально, ни эмоционально с христианством. К тому же он был хорошо информирован обо всех более-менее важных событиях, происходивших в тот период в Палестине.

Такое отношение к «Флавиеву свидетельству» продолжалось почти полторы тысячи лет. Наконец, в XVI веке стали раздаваться, правда, еле слышимые скептические голоса в адрес свидетельства Флавия. И только в XIX веке ученые во весь голос стали оспаривать подлинность этого фрагмента. Завершились же дискуссии тем, что в настоящее время большинство ученых убеждены, что этот единственный факт об Иисусе Христе, отмеченный в еврейских источниках, является более поздней вставкой неизвестного христианского переписчика. И сделана эта приписка была в конце III – начале IV века.

В этом контексте следует также заметить, что в еврейских источниках полностью отсутствуют даже незначительные упоминания о солнечном затмении, которое длилось три часа, о душах умерших, восставших из могил, а также о драгоценном занавесе в Иерусалимском храме, разорвавшемся пополам в момент смерти Иисуса. Вряд ли хотя бы кто-нибудь из еврейских писателей или историков не упомянул бы об этих невероятных событиях, если бы они случились в действительности.

Впрочем, те, кто уверен в историчности Христа, все же находят вроде бы довольно убедительные аргументы в пользу своих взглядов. В частности, многие толкователи Библии уверены, что сведения, содержащиеся в Евангелиях, полностью подтверждают реальность Христа. И связана эта уверенность с тем, что современные археологические исследования доказывают более раннее возникновение Евангелий, чем было принято считать. То, что они появились не во II веке, а раньше, указывают, например, папирусные тексты книг Нового Завета, обнаруженные в начале минувшего столетия во время археологических изысканий в Египте.

Так, древнейшая из обнаруженных рукописей датируется первой половиной II века, точнее, 125–130 годами. Это – папирусный фрагмент Нового Завета, содержащий лишь несколько строк из Евангелия от Иоанна (Ин. 18: 31–33, 37–38). Происходит он предположительно из Оксиринха. Исследователи считают, что, прежде чем этот текст Евангелия стал известен в небольшом египетском городке, прошло немало времени, а значит, он был написан еще раньше первой половины II века.

В качестве еще одного косвенного подтверждения высокой вероятности того, что Иисус Христос был вполне реальной личностью, Сыном Человеческим, является ассуарий (кувшин для хранения останков покойника), найденный в 1990 году в Иерусалиме во время раскопок в так называемом Доме правления. На нем сохранилась надпись на арамейском языке, которая переводится как «Иосеф, сын Каиафы». Датируется она I веком нашей эры. Исследователи не исключают, что в найденном ассуарии покоятся останки сына того самого Каиафы, который, согласно Евангелиям, осудил Иисуса.

А за 30 лет до этого открытия, в 1961 году в Кесарии была обнаружена выбитая на камне надпись, в которой Пилат назван «префектом Иудеи», а не прокуратором, как это стало практиковаться лишь после 54 года н. э. Но именно префектом и именуется должность Пилата в Евангелиях и Деяниях Апостолов. Это значит, что авторам Нового Завета были хорошо известны даже незначительные детали в написанной ими истории.

Имеются упоминания об Иисусе и в Талмуде – одном из общепризнанных источников «мудрости» для иудеев. Хорошо известно, что большинство евреев не признали Иисуса за долгожданного Мессию. Поэтому, чтобы скрыть факт его существования, составителям Талмуда логичнее было бы вообще о Христе нигде не упоминать. И тем не менее в трактате Талмуда, называемом «Санхедрин», имеются такие строки: «В канун Пасхи повесили Иисуса из Назарета. В продолжение сорока дней глашатай ходил перед Ним, крича: “Он должен быть бит камнями, потому что занимался колдовством, соблазнял Израиль и увлек его на восстание; кто имеет сказать что-либо в Его оправдание, пусть придет и свидетельствует”. Но не нашлось никого, чтобы Его оправдать, и Его повесили в канун Пасхи».

Святое Семейство. Гравюра Х. Бальдунга. 1511 г.

В свою очередь известный английский библеист Фредерик Брюс (1910–1990) в исследовании «Документы Нового Завета: Достоверны ли они?» приводит следующий любопытный факт. Он пишет, что в Британском музее находится текст письма, которое сириец Мара Бар-Серапион отправил своему сыну Серапиону. Написано это послание после 73 года, однако, когда именно, – остается загадкой. Вот фрагмент из этого письма: «Что выиграли афиняне, казнив Сократа? Голод и чума обрушились на них в наказание за их преступление. Что выиграли жители Самоса, предав сожжению Пифагора? В одно мгновение пески покрыли их землю. А что выиграли евреи, казнив своего мудрого Царя? Не вскоре ли после этого погибло их царство? Бог справедливо отомстил за этих трёх мудрых мужей: голод поразил Афины, море затопило Самос, а евреи, потерпевшие поражение и изгнанные из своей страны, живут в полном рассеянии. Но Сократ не погиб навеки – он продолжал жить в учении Платона. Пифагор не погиб навеки – он продолжал жить в статуе Геры. Не навеки погиб и мудрый Царь: Он продолжал жить в Своём учении».

И еще один аргумент в пользу историчности Христа. Исследователи Нового Завета давно заметили, насколько сильно изменилось поведение учеников Христа после Его воскресения. Действительно, должно было произойти нечто из ряда вон выходящее, чтобы буквально в течение двух месяцев одиннадцать не очень смелых людей превратились в одиннадцать фанатиков, которые готовы были умереть за свои убеждения.

Серьезные аргументы в пользу историчности Христа предоставили исследователи, изучающие структуру текстов Евангелий. Так, они обратили внимание на ораторские приемы, используемые Иисусом Христом в произносимых Им проповедях и речах. «Истинно, истинно говорю вам…» (Ин. 1: 51; 3: 3,5,11 и др.); «Симон! Симон! се сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу» (Лк. 22: 31); «Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом…» (Лк. 10: 42) Подобные повторения слов встречаются в разных Евангелиях, и именно в них хорошо заметна характерная особенность речи Христа.

Специально придумывать евангелистам такие обороты речи смысла не было, поскольку они не несут никакой теологической нагрузки. Зато за этими повторами явно чувствуется присутствие живого человека.

Тем более, творцы Евангелий, создавая исключительно религиозный миф, вряд ли поместили бы в него эпизоды о натянутых отношениях Иисуса с родственниками, которые подозревали Его в умственном расстройстве (Мк. 3: 21), или неверие в Его божественность братьев (Ин. 7: 5). Ведь эти факты полностью идут вразрез с образом Сына Бога.

Итак, скорее всего, следует признать, что Иисус спокойно жил в галилейском городе Назарете до тех пор, пока под воздействием проповедей Иоанна Крестителя на Него не снизошло некое религиозное озарение. В результате Он стал проповедовать в Галилее и Иерусалиме, собирая огромное количество сторонников Своего учения, но при этом и наживая не меньше врагов. В результате религиозные и светские власти увидели в Нем опасного преступника и распяли. После же Его смерти произошло нечто, заставившее Его сподвижников поверить в то, что Он воскрес.

 

Отец и братья Иисуса

С первых веков новой эры и до сего времени между библеистами ведутся споры о семье Иисуса: и в первую очередь о том, были ли у него родные братья и сестры. Достаточно конкретную и очень важную информацию по этому вопросу легко найти у евангелистов Матфея и Марка.

Так, Матфей в 13-й главе свидетельствует следующее о ближайших родственниках Иисуса: «Не Его ли мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон и Иуда? И сёстры Его не все ли между нами?» (Мф. 13: 55–56) То же самое о родственниках Иисуса говорит и Марк: «Не плотник ли он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли между нами его сестры?» (Мк. 6: 3) Подтверждает наличие у него братьев и Лука: «И пришли к нему матерь и братья его, и не могли подойти к нему по причине народа. И дали знать ему: мать и братья твои стоят вне, желая видеть тебя» (Лк. 8: 19–20).

Следует отметить, что о сестрах Иисуса в синоптических Евангелиях сведений очень мало. Известно лишь то, что их было две и проживали они в Галилее. Согласно же «Протоевангелию от Иакова», их звали Мельха и Эсха.

Однако со временем, когда христианство приобретало все больше сторонников, а значит, становилось влиятельной силой, появилась необходимость в разработке определенных правил, или догматов, которые объявлялись непреложными, не подлежащими критике истинами.

Детство Богоматери. Художник Ф. Сурбаран. 1660 г.

И в какой-то момент, точнее, когда возник культ Девы Марии, сведения о том, что Иисус имел братьев и сестер, стали для церкви невыгодны. Ведь это противоречило католическому догмату о непорочности Богоматери, в соответствии с которым Матерь Спасителя оставалась девственной и после Его чудесного рождения.

Поэтому, чтобы спасти это положение, еще во II веке в апокрифическом «Протоевангелии от Иакова» была выдвинута идея, что Иаков, Иосий, Симон и Иуда – это сыновья Иосифа от первого брака. Однако эту версию легко опровергнуть, так как ни в одном синоптическом Евангелии не говорится, что Иосиф был вдовцом.

Но, помимо этой точки зрения, существует и другая, которой по настоящее время придерживаются католические библеисты. В соответствии с ней, в действительности «братья Иисуса» были Его двоюродными братьями, или кузены по материнской линии. И предложил эту версию христианский писатель Иероним, живший в IV–V веках нашей эры.

В своем сочинении «Против Гельвидия» он настаивал, что братья Христа никакого отношения к Спасителю не имеют, поскольку они являлись детьми другой Марии, родственницы Богородицы. Именно о ней идет речь в Евангелии от Иоанна: «При кресте Иисуса стояли матерь его и сестра матери его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина» (Ин. 19: 25).

В качестве доказательства Иероним применил своеобразный филологический трюк: он утверждал, что в арамейском языке слово «брат» аналогично слову «кузен». Однако такой вывод безоснователен. Дело в том, что в еврейском и арамейском языках и впрямь специальный термин для обозначения понятия «двоюродный брат» отсутствует и нередко для этих целей употребляется слово «ах» или «ага» – «брат». Но поскольку наши Евангелия написаны на греческом языке, в котором слово «адельфос» («брат») не имеет другого значения, кроме «единоутробный», то и аргументация Иеронима доказательной силой не обладает.

Если же говорить конкретно о братьях Иисуса, то наибольшую известность получил Иаков. Но в Новом Завете это имя имеют три человека. И среди них апостол Иаков Алфеев, известный также как Клеоп. Именно его многие библеисты отождествляют с Иаковом – братом Иисуса. Хотя каких-либо веских оснований для таких выводов в Новом Завете нет. Наоборот, в Деяниях апостолов 13-й и 14-й стихи 1-й главы очень ясно свидетельствуют, что это – разные люди. Вот это свидетельство: «И, придя, взошли в горницу, где и пребывали Петр и Иаков, Иоанн и Андрей, Филипп и Фома, Варфоломей и Матфей, Иаков Алфеев и Симон Зилот, и Иуда, брат Иакова. Все они единодушно пребывали в молитве и молении, с некоторыми женами и Мариею, материю Иисуса и с братьями Его» (Деян. 1: 13–14).

Не менее убедительный факт, доказывающий прямое родство Иисуса и Иакова, приводит апостол Павел в Послании к галатам. В частности, он свидетельствует: «Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня» (Гал. 1: 18–19). А если Павел назвал Иакова «братом Господним», не добавив к этому никаких пояснений, значит, он представил его галатам как родного брата Иисуса.

Помимо братьев определенную загадку для библеистов представляет отец Иисуса – Иосиф, которому в Новом Завете уделено совсем немного внимания. Евангелисты Матфей и Лука упоминают о нем лишь в родословных и в рождественских стихах. А в Евангелиях от Марка и Иоанна, в Деяниях апостолов и в посланиях Павла об Иосифе вообще ничего не говорится, словно этого человека вообще не существовало. А ведь Иосиф сыграл в жизни Иисуса немалую роль.

Во-первых, если верить Матфею, Ангел Божий именно Иосифу сообщил благую весть о рождении Спасителя. Кроме того, отец Иисуса считался прямым потомком Давида, и собственно этот факт и был положен в основу царского происхождения Иисуса.

Чтобы объяснить это загадочное замалчивание евангелистами биографии Иосифа, библеисты выдвинули несколько предположений. Так, Давид Штраус считает, что для подобного отношения к Иосифу было несколько причин.

Например, Иосиф мог рано умереть. Но когда именно это случилось, сказать трудно. По крайней мере, когда Иисусу было двенадцать лет, Его отец еще был жив. Об этом свидетельствует эпизод, рассказанный Лукой (Лк. 2: 48). А возможно, Иосиф редко упоминается в тексте Евангелий и Посланий потому, что в соответствии с новозаветной доктриной он не был отцом Иисуса.

Следует заметить, что, в отличие от синоптических Евангелий, попытка более подробно описать биографию Иосифа была сделана в Евангелиях апокрифических. Впоследствии культ Иосифа разрабатывался исключительно на мистических основах. Впрочем, этот процесс еще не завершен по настоящее время. Имеются сведения, что еще накануне II Ватиканского собора, который был открыт в 1962 году и продолжался до 1965 года, в среде богословов ходили разговоры о возможности распространить на Иосифа догму непорочности и вознесения на небо.

 

Дева Мария – Матерь Спасителя

О матери Иисуса Христа – Марии, как и о Его отце – Иосифе, в Новом Завете тоже рассказывается крайне мало. Например, в Евангелии от Марка, которое считается самым ранним, о ней упоминается всего один раз, при этом даже без имени (Мк. 3: 31–35). Лука упоминает о Марии четыре раза (Лк. 1: 26–56, Лк. 2: 4–7, Лк. 2: 16–52, Лк. 8: 19–21), Иоанн – два (Ин. 2: 1—12, Ин. 19: 25–27), но опять же, как и Марк, не называет ее по имени. Больше всего места матери Иисуса в своем Евангелии отвел Матфей, упомянув ее семь раз (Мф. 1: 16, Мф. 1: 18–25, Мф. 2: 11, Мф. 2: 13–15, Мф. 2: 19–23, Мф. 12: 46–50, Мф.13: 55). В Деяниях апостолов Мария упоминается трижды, а Павел в своих посланиях о матери Христа не проронил ни слова. Фактически после рассказа о рождении Иисуса в Евангелиях она почти не фигурирует. Правда, в Евангелии от Луки описана встреча Марии со своей родственницей – Елизаветой, которая уже 6-й месяц носила в себе будущего Иоанна Крестителя (Лк. 1: 39–42)…

В целом же события в жизни Мессии, в которых упоминается Его мать, единичны. К ним можно отнести историю, когда потерявшегося по завершении Пасхи двенадцатилетнего отрока родители нашли в Иерусалимском храме, где Он дискутировал со знатоками Закона.

После этого случая мать Христа снова появляется в Евангелиях, причем сразу у троих евангелистов – Матфея, Луки и Иоанна, – в Кане Галилейской, где Иисус превратил воду в вино.

«На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак. И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них. Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено? еще не пришел час Мой. Матерь Его сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте» (Лк. 2: 1–5).

Также три евангелиста приводят рассказ, как Мария вместе с братьями Христа пришла к дому, где Иисус находился со своими учениками. Об этом событии почти слово в слово поведали Матфей (Мф. 12: 46), Марк (Мк. 3: 31) и Лука (Лк. 8: 19): «И пришли к Нему Матерь и братья Его, и не могли подойти к Нему по причине народа. И дали знать Ему: мать и братья Твои стоят вне, желая видеть Тебя. Он сказал им в ответ: матерь Моя и братья Мои суть слушающие слово Божие и исполняющие его» (Лк. 8: 19–21).

Иоанн – единственный из евангелистов свидетельствует также о том, что при казни Христа на Голгофе присутствовала и Его Мать – Мария: «При кресте Иисуса стояли Матерь Его, и сестра Матери Его Мария Клеопова, и Мария Магдалина» (Ин. 19: 25).

В этот же момент находящийся на кресте Спаситель, «увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе» (Ин. 19: 26–27). Но Матфей и Лука о присутствии матери Христа при Его распятии не упоминают.

Кто из евангелистов прав – сказать трудно. Но, скорее всего, правы синоптики. И довод в пользу этого предположения тот, что Христос решил пощадить Свою Мать – не дать ей увидеть Себя на кресте.

И в других самых драматических моментах жизни своего Сына, например, при захоронении и воскресении, мать Христа отсутствовала. И, что весьма удивительно, она не увидела Христа и после Его воскресения, когда Он появлялся перед другими людьми. Она даже не присутствовала при Его вознесении, то есть не смогла увидеть Его в последний раз.

Почему же евангелисты уделили столь мало внимания матери Спасителя? Вероятно, это связано с тем, что в понимании авторов Нового Завета скромная семитская женщина, занятая лишь домом и детьми, не могла сыграть особо существенной роли в драматической судьбе своего Сына.

Этим обстоятельством, вероятно, объясняется и тот феномен, что в начальный период существования христианства культ Марии практически отсутствовал. Однако со временем в новой религии постепенно стала проявляться тенденция к Ее возвеличению. И происходило это под влиянием распространенного на Востоке культа богини-матери.

Нагорная проповедь Иисуса Христа. Гравюра Ю. Шнорр фон Карольсфельда. 1852–1860 гг.

В соответствии с новыми взглядами, Марии стали приписывать пожизненную девственность. Но ряд христианских писателей и богословов эту точку зрения не приняли. Например, Тертуллиан, Ориген и даже Иоанн Златоуст и Блаженный Августин сомневались в доктрине о пожизненной девственности Марии.

Тем не менее Пятым Вселенским собором в Константинополе в 553 году была принята так называемая доктрина «post partum», в соответствии с которой Мария оставалась девственной до, во время и после рождения Христа. Очень четкое и емкое определение этому догмату дал св. Августин: «Девой зачала, девой родила, девой осталась».

Однако на этом противостояние двух точек зрения на девственность Марии не завершилось, а продолжалось до самой середины XIX века. Именно тогда папа Пий IX специальным декретом объявил непорочное зачатие догматом христианства…

Вместе с тем, несмотря на столь широко распространенный культ Девы Марии, о ее смерти практически ничего не известно, хотя на этот счет и существуют две версии. Правда, ни одна из них исторической ценности не имеет, поскольку они исключают друг друга.

Так, в соответствии с первым, более реалистичным предположением Мария отошла в мир иной в 52 году в Иерусалиме и предана земле в Гефсиманском саду.

Согласно второй версии, апостол Иоанн, которому умирающий на кресте Христос вверил заботу о своей матери, взял Богородицу с собой в Эфес, где она прожила до глубокой старости и умерла в возрасте восьмидесяти лет. Правда, в этой версии есть один непонятный нюанс: почему апостол Павел, находившийся в Эфесе три года, а значит, должен был бы об этом знать, в своих посланиях ни единым словом не обмолвился о матери Иисуса.

В связи с Эфесом, как местом проживания Марии, видимо, следует упомянуть следующий факт. В начале XIX века знаменитая католическая монахиня и мистик Екатерина Эммерих (1774–1824 годы), находясь в состоянии транса, описала всю жизнь Марии и даже назвала место, где Богородица якобы провела остаток своей жизни.

Чтобы проверить это предсказание, группа католических ученых-археологов посетила Эфес. После проведенных раскопок они и впрямь обнаружили развалины небольшого домика, размеры и местоположение которых, по их мнению, соответствовали описанию Екатерины Эммерих.

Однако ортодоксальные богословы поверить в то, что Мария, как и любой земной человек, умерла естественной смертью, не могли. Поэтому появилась легенда, что когда вскрыли её могилу в Гефсиманском саду, то вместо останков нашли лишь букет свежих роз.

 

Царство Божие

Понятие Царство Небесное, или Царство Божие – одно из главных и наиболее сложных понятий Библии. И эта сложность связана с тем, что в Священном Писании понятие Царство Божие несет самые разные смысловые нагрузки.

Впервые же Царство Небесное упоминается уже в Ветхом Завете. «И во дни тех царств Бог небесный воздвигнет царство, которое вовеки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно» (Дан. 2: 44).

Однако концепция Царства Божиего наиболее тщательно разработана в Новом Завете, а точнее, в Евангелиях и Посланиях апостолов.

Так, евангелист Матфей выражение Царство Небесное употребляет 32 раза и 5 раз говорит о Царстве Божием. Евангелисты Марк, Лука и Иоанн используют только словосочетание Царство Божие. В целом же можно сказать, что идея Божиего Царства является средоточием пришествия на землю Сына Божиего. Марк так начинает повествование о Его земной миссии: «После же того, как предан был Иоанн, пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия и говоря, что исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк. 1: 14–15).

Затем идея Небесного Царства была расширена в христианском учении в целом. Но основоположником учения о Царстве Божием тем не менее является Иисус Христос. В этом можно убедиться, вникнув в суть Его проповедей и изречений, которых довольно много. В них Спаситель не только рассказывает о Царстве Божием, не только описывает Его, но главное, Он открывает пути вхождения в эту неизреченную благодать.

«Быв же спрошен фарисеями, когда придет Царствие Божие, отвечал им: не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17: 20–21).

В другом месте Он еще конкретнее заявляет, что Царство Божие находится внутри человека, который всеми мыслями, всем сердцем и душой любит Бога: «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14: 23,24). Или: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр. 30: 20).

Вообще же в понимании христиан, а также толкователей Библии Царство Божие – это сошедшая на уверовавшего в Иисуса Христа человека благодать Божия. Во всей же полноте явится она лишь после Второго пришествия Спасителя.

Таким образом, Царство Божие – это, по сути, такое изменение человеческого духа под влиянием Божественной благодати, когда Иисус Христос воцаряется в человеческом уме и сердце. И если человек не откроет Царство Божие внутри себя, в глубинах своей души, то почти невозможно отыскать его и вне себя. Иначе говоря, там, где находится Иисус Христос, там и Царство Его, которое «не от мира сего» (Ин. 18: 36).

Об этом же говорят и толкователи Библии, и великие богословы, и Отцы Церкви. Так, святой Иоанн Златоуст сказал: «Найди дверь своего сердца, и ты увидишь, что это дверь в Царство Божие». А Макарий Великий о Небесном Царстве говорит следующее: «Душа еще ныне приемлет в себе Царство Христово, упокоевается и озаряется вечным светом. Воскресение умерших душ бывает еще ныне, а воскресение тел будет в оный день».

По заверениям людей, отмеченных особой благодатью, Царству Божьему, пребывающему в человеке, свойственно особое светлое и радостное состояние души, которое не зависит от внешних условий жизни или состояния тела и является даром Божиим.

Об этом удивительном состоянии души старец Силуан со Старого Афона поведал следующими словами: «Когда Дух Святой исполнит всего человека сладостью любви Своей, тогда мир забыт совершенно и душа вся в неизреченной радости созерцает Бога; но когда душа снова вспомнит мир, тогда от любви Божией и жалости к человеку она плачет и молится за весь мир.

Предавшись плачу и молитве за мир, порожденной любовью, душа от сладости Духа Святого снова может забыть мир и снова упокоевается в Боге; вспоминая же мир, опять в великой печали слезно молится, желая всем спасения».

А христианский святой и отшельник Макарий Великий о тех, на кого сошел Дух Святой, свидетельствует так: «Иногда бывают они обвеселены, как бы на царской вечере, и радуются радостью и веселием неизглаголанным.

В иной час бывают, как невеста, Божественным покоем упокоеваемая в сообществе с Женихом своим. Иногда же, как бесплотные ангелы, находясь еще в теле, чувствуют в себе такую же легкость и окрыленность. Иногда же бывают как бы в упоении питием, возвеселяемые и упокоеваемые Духом в упоении Божественными духовными тайнами.

Но иногда как бы плачут и сетуют о роде человеческом и, молясь за целого Адама, проливают слезы и плачут, воспламеняемые духовною любовью к человечеству.

Иногда такой радостью и любовью разжигает их Дух, что если бы можно было, вместили бы всякого человека в сердце своем, не отличая злого от доброго.

Иногда в смиренномудрии духа столько унижают себя перед всяким человеком, что почитают себя самыми последними и меньшими из всех.

Иногда душа упокоевается в некоем великом безмолвии, тишине и мире, пребывая в одном духовном удовольствии, в неизреченном упокоении и благоденствии. Иногда умудряется благодатию в уразумении чего-либо, в неизреченной мудрости, в ведении неиспытуемого Духа, чего невозможно рассказать языком и устами»…

Впрочем, кроме Царства, которое внутри человека, есть и другое Царство, внешнее, к которому и стремятся души праведников. А поскольку это царство сотворил Бог, Оно потому и называется Божиим. В нем Он господствует, и Оно Ему принадлежит.

Об этом в Евангелии от Матфея сказано следующее: «Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном» (Мф. 8: 11). Когда Иисус произносил эти слова, Авраама, Исаака и Иакова уже много столетий не было в живых. То есть Спаситель в данном случае вел речь о загробном, или потустороннем, мире. Эта же мысль высказана и в другой цитате из Библии. «Когда увидите Авраама, Исаака и Иакова и всех пророков в Царствии Божием, а себя изгоняемыми вон» (Лк. 13: 28).

Когда Иисус говорит на Тайной вечере о Своем скором вознесении в Царство Небесное, Он тоже имеет в виду потусторонний мир. «Истинно говорю вам: Я уже не буду пить от плода виноградного до того дня, когда буду пить новое вино в Царствии Божием» (Мк. 14: 25). Эта же мысль высказана и в другом месте Библии. «Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления» (1 Кор. 15: 50).

Преображение Господне. Русская икона. XV в.

В свою очередь у евангелиста Марка указывается, что под Царством Божиим следует понимать учение Иисуса Христа. «Пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия» (Мк. 1: 14). Об этом же сказано и у Луки. «Закон и пророки до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием входит в него» (Лук.16: 16).

Объясняется же утверждение, что в учении Христа рассказывается именно о Царстве Божием, несколькими причинами. Во-первых, в нем очень четко определено, как человек может достичь Царства Божиего и войти в Него. Во-вторых, это учение в основном посвящено описанию Царства Небесного.

В целом же Царство Небесное в представлениях верующих людей – это место, где пребывают души праведников. По одним воззрениям, Оно находится на небесах, где души праведников пребывают в Раю, а по другим – это земная область, приготовленная истинно верующим для пребывания в ней в эпоху «золотого века». Но в то же время «Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе» (Рим. 14: 17).

Царство Божье можно также понимать, как некий иррациональный мир, где отсутствует время и пространство и который появляется в земной истории с началом миссии Иисуса Христа.

В контексте разговора о Царстве Божием у любого человека возникают естественные вопросы: когда Оно наступит и как туда попасть?

Конкретно ответить на первый вопрос практически невозможно, поскольку четкости в этой проблеме нет даже в Евангелиях: «Не придёт Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, Там» (Лк. 17: 20).

Однако Иисус утверждал, что Царство Божие «близко, при дверях». Об этом говорит евангелист Матфей. «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына человеческого, грядущего в царствии Своем» (Мф. 16: 17–28). Вторит ему Марк: «И сказал им: истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят царствие Божие, пришедшее в силе» (Мк. 9: 1). В другом месте Иисус говорит о том же: «Не успеете обойти все города в Израиле, как придет уже Сын человеческий» (Мф. 10: 23). А также: «Истинно говорю вам: не пройдет род сей, как все это будет» (Мк. 13: 30).

И в то же время полного знания о том, когда будет Конец, даже у Сына человеческого быть не может. Яснее выразить это, чем сказал Иисус, нельзя: «О дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» (Мк. 13: 32).

Что же касается вхождения в Царство Божие, то путь туда очень трудный. Во-первых, Иисус требовал, чтобы желающие войти в Царство Небесное отреклись от всего земного и возлюбили только Его одного – Сына Человеческого.

«Если кто приходит ко Мне, – говорит Иисус, – и не возненавидит отца своего и матери, и жены, и детей, и братьев, и сестер, и притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14: 26). И дальше в том же духе: «Так, всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником» (Лк. 14: 33).

«Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня. И кто не берет креста своего и не следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее» (Мф. 10: 37–38).

Христос также предупреждал: «Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдёт в него» (Мк. 10: 15). «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие» (Мк. 10: 25)…

Таким образом, человек сможет войти в Царство Божие лишь тогда, когда полностью поменяет самого себя. Он должен поместить в центр своей жизни не свою личность и свои безмерные желания, а Бога и Его святейшую волю.

Епископ Амвросий в сочинении «Учение о Царстве Божием» писал: «Царство Божие – духовное царство. Для вступления в него требуется не какая-нибудь внешняя перемена, например законов, прав, учреждений, одежды, внешнего образа жизни, а перемена внутреннего настроения».

С другой стороны, блаженный Августин считает, что Царство Божие – это прежде всего дар Божий: «Не сам человек избавил себя от погибели после грехопадения, а Бог извлек из падшего человечества определенное число праведных для наполнения Царства Своего, и сделал это не по заслугам этих праведников, а только по Своей благодати, любви».

 

Тайны Преображения

«И, по прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, и возвел на гору высокую особо их одних, и преобразился перед ними. Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить. И явился им Илия с Моисеем; и беседовали с Иисусом.

При сем Петр сказал Иисусу: Равви! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: Тебе одну, Моисею одну, и одну Илии. Ибо не знал, что сказать; потому что они были в страхе.

И явилось облако, осеняющее их, и из облака исшел глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный; Его слушайте. И, внезапно посмотрев вокруг, никого более с собою не видели, кроме одного Иисуса» (Мк. 9: 2–8).

Такими словами евангелист Марк описывает Преображение Иисуса Христа. Об этом же событии поведали миру в своих Евангелиях Матфей (Мф. 17: 1—13) и Лука (Лк. 9: 28–36). Правда, ни один из них не рассказывает, чему были посвящены те шесть дней, которые предшествовали Преображению. Неизвестно также, на какой горе преобразился Иисус.

Правда, большинство экзегетов считают, что этой горой был Фавор. И это предание утвердилось в христианской церкви, начиная с древних времен. Впрочем, в отношении горы Фавор, как места Преображения, у некоторых толкователей имеются сомнения.

Причин этому несколько. Так, судя по приведенным выше стихам евангелиста Марка, гора эта была «высокая весьма». Фавор же в Галилее, расположенный на расстоянии пяти дней пути от Кесарии, – не только не «весьма высок», а наоборот, даже низок: его примерная высота около 300 метров.

Тайная Вечеря. Фрагмент гравюры Г. Доре. 1866–1870 гг.

А вот что о Фаворе, как месте Преображения, пишет известный английский богослов и писатель Ф. Фаррар (1831–1903) в своей книге «Жизнь Иисуса Христа»: «Три церкви и монастырь воздвигнуты там в конце шестого века, удостоверяют непоколебимое принятие этого верования. Но многие думают, что Фавор не был местом великого Преображения. Круглая вершина этой живописной и покрытой лесом горы, представляющей дивный ландшафт, как только путешественник приближается к северной границе долины Есдрелонской, была укрепленным и обитаемым местом… Не в это место Иисус мог взять трех апостолов, “особо их одних”».

Впрочем, наличие военного укрепления, о котором пишет Фаррар, вряд ли могло стать серьезным препятствием для восхождения Иисуса с апостолами на Фавор. Например, св. Кирилл Иерусалимский писал, что на покрытой лесом горе всегда может найтись место для уединения. Да и Фавор был очень дорог Иисусу по детским воспоминаниям и впечатлениям.

И тем не менее многие библеисты склоняются к мнению, что преобразился Спаситель не на Фаворе, а на горе Ермон, расположенной недалеко от Кесарии Филипповой, где в те дни Он пребывал. Это действительно весьма высокая гора, поднимающаяся на 2800 метров к небу.

«Снежный Ермон, “первенец гор”, – спутник Иисуса, неразлучный во всю Его жизнь: отроком уже видел Он его с Назаретских высот; потом – с Сорокадневной горы Искушения, и с горы Блаженств над Геннисаретским озером, где солнце царства Божия всходило, и с горы Хлебов, где оно зашло; а с горы Елеонской увидит уже в последний раз. Издали видел всегда; только однажды, из селений Кесарии Филипповой, – лицом к лицу. Тогда-то и взошел на него, чтобы преобразиться» (Д. Мережковский. Иисус Неизвестный. М., 2000).

Впрочем, на какой именно горе Иисус преобразился, вопрос не принципиальный. Намного важнее само Преображение. Поднялся же Иисус на гору для того, «чтобы – пишет Фаррар, – приготовиться к смерти, и взял с собой трех апостолов, чтобы они, будучи осчастливлены зрением его славы, – славы как Единородного от отца и исполненного благодатью и истиной, – окрепли сердцем, утвердились в вере и, не колеблясь, глядели на постыдные оскорбления и невыразимое унижение крестной казни».

Помимо приготовления к смерти самого Христа, Преображение имеет и глубокий богословский и всечеловеческий смысл. Об этом очень хорошо сказал один из великих учителей церкви IV века Ефрем Сирин:

«Радовались Пророки, ибо узрели здесь Его человечество, которого прежде не видели. Радовались и Апостолы, ибо узрели здесь славу Его Божества, которого прежде не разумели, и услышали глас Отца, свидетельствующий о Сыне… Тройственное было здесь свидетельство: глас Отца, Моисей и Илия. Они предстояли пред Господом, как служители, и смотрели друг на друга, – Пророки на Апостолов, и Апостолы на Пророков, святой Моисей видел освещенного Симона – Петра, домоправитель, поставленный Отцем, взирал на домоправителя, поставленного Сыном; Ветхозаветный девственник Илия видел новозаветного девственника Иоанна; тот, кто вознесся на огненной колеснице, взирал на того, кто возлежал на пламенных персях Христовых. Таким образом, гора представляла собой Церковь, потому что Иисус соединил на ней два завета, принятых Церковью, и показал нам, что Он есть Податель обоих».

Что же касается всечеловеческого значения Преображения, то оно заключается в том, что в этот великий момент в жизни Христа было преображено также и всё человеческое естество: «Невыразимо явив на Фаворе неприступный свет, Владыка Христос наполнил тварь радостью и обожил человеков» (Косьма Майумский. Гимн на Преображение Господне).

Любопытным и даже странным в рассказе о Преображении, на взгляд ряда библеистов, является тот момент, когда все три апостола, увидев сияющего Иисуса, не смутились и не испугались. Однако известный французский писатель Франсуа Мориак в книге «Жизнь Иисуса» считает, что ничего необычного в этом нет. «Человек, – объясняет эту ситуацию Мориак, – который ведет себя как Бог, пугает. Но когда является сам Бог, то страх исчезает, уступая место благоговению и любви. Вот Моисей, а вот Илия… что может быть проще?..» (Ф. Мориак. Жизнь Иисуса. М., 1991)

Безусловно, как и любое сверхъестественное явление, Преображение порождает естественный вопрос: а было оно или нет? Очень тонко и точно отвечает на него Д. Мережковский в уже известной нам книге «Иисус Неизвестный». «Если в нашем историческом времени и в нашем геометрическом пространстве не было, – пишет автор, – то было в той неведомой нам, предельной точке религиозного опыта, где наше пространство, трехмерное, соприкасается с четырехмерным, наше время – с вечностью. Между Воскресением и Преображением нерасторжимая связь: только поверив – узнав, что Иисус преобразился, мы узнаем – поверим, что Христос воскрес».

Конечно, видение Преображенного Христа можно списать на сон или на особое гипнотическое состояние возбужденных, переполненных возвышенными чувствами апостолов. А во сне или в состоянии перевозбуждения может привидеться всякое. К тому же хорошо известно, что Иисус Христос обладал невероятной силой внушения. И Он вполне мог ввести апостолов в транс, а затем внушить им эту сцену, чтобы еще больше укрепить их уверенность в Его божественности. Впрочем, это исключительно предположение, которое тем не менее имеет право на существование. Особенно с учетом того, что, как утверждают некоторые исследователи, и о чем мы уже писали выше, Иисус долгое время пробыл в Индии, где изучил техники индийских йогов.

 

Тайная Вечеря

В череде дней Страстной Недели Великий четверг занимает особое место. Именно в этот день верующие христиане вспоминают Тайную Вечерю Иисуса Христа и апостолов, которая проходила за день до Ветхозаветной Пасхи. Накануне этого великого иудейского праздника, утром в четверг «приступили ученики к Иисусу и сказали Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху?» (Мф. 26: 17).

А поскольку этот разговор состоялся в Вифании, то апостолы предполагали, что в этом селении, расположенном недалеко от Иерусалима, Он и будет есть пасху. Но у Спасителя на этот счет были свои мысли.

Истинный Агнец пасхальный, Он должен был заклан в святом городе. Поэтому Он послал Петра и Павла в Иерусалим со следующим тайным наставлением: «При входе вашем в город, встретится с вами человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним в дом, в который войдет он, и скажите хозяину дома: Учитель говорит тебе: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими? И он покажет вам горницу большую устланную; там приготовьте. Они пошли, и нашли, как сказал им, и приготовили пасху» (Лк. 25: 10–13).

Кто был хозяином этого дома, евангелисты не пишут. Но многие библеисты предполагают, что им могли быть или Иосиф Аримафейский, или родители Иоанна-Марка – будущего евангелиста, в те дни четырнадцатилетнего отрока, который мог стать свидетелем всего того, что происходило в ту ночь в доме. Церковное предание указывает, что этот дом, находившийся на Сионском холме в юго-западной части Иерусалима, существовал еще в VI веке. «Тот же дом с куполом на плоской крыше изображен на древней, от VII века, найденной в развалинах города Маддабы (Maddaba), мозаичной карте-картине Иерусалима. В доме этом и находилась будто бы та “Сионская горница”, где ел Господь с учениками пасху в предсмертную ночь» (Д. Мережковский. Иисус Неизвестный. М., 2000).

Также не могут толкователи Библии назвать и точное время Тайной Вечери. Например, уже известный нам Ф. Фаррар пишет: «Признаю за несомненное, как подтвержденное всеми евангелистами, что Господь наш был распят в пятницу, воскрес в ночь после субботы, а в часы еврейской Пасхи находился в гробнице Иосифа Аримафейского. Поэтому несомненно, что Он совершил тайную Вечерю и установил таинство евхаристии в четверг вечером. Но была ли тайная Вечеря еврейской Пасхой или только предвкушением ее? Совпадала ли еврейская Пасха с 13-м или 14-м числом Нисана, то есть в год распятия начиналась ли она с вечера четверга или с вечера пятницы? Вопрос разрешен был бы окончательно, если бы достоверно было известно число, когда Иисус Христос был распят, и если бы с достаточным убеждением можно было положиться на верность указания еврейских календарей относительно дня недели, в который в этом году приходилась их Пасха… Общий характер Вечери, как она передана евангелистами, – омовение при этом ног, отсутствие всякой поспешности, не согласуются с мыслью и характером празднования еврейской Пасхи. Мы не видим на ней даже тех блюд, которые составляли необходимую принадлежность праздника: ни агнца, ни маццоф, или опресноков, ни мерорим – горьких трав, ни харосеф – блюд из фиников, винограда и уксуса, ни гагада, или возвещения, ни четырех или пяти чаш вина… Откуда мы заключаем, что тайная Вечеря не была еврейской Пасхой. Это была Вечеря, которая учреждена Спасителем для Себя и апостолов, в четверг вечером 13-го числа нисана, с пасхальным характером, но превосходившая еврейский праздник своим более глубоким и божественным значением» (Ф. Фаррар. Жизнь Иисуса Христа. М., 1991).

Кстати, об этом несоответствии пишет и Э. Ренан: «Вечером Он в последний раз ужинал со своими учениками. Но это не был обрядовый пасхальный стол, как это предполагалось впоследствии, причем происходила ошибка на один день; но для первой Церкви ужин в четверг и был настоящей Пасхой, печатью нового союза».

Но вернемся к событиям в горнице. Тайная Вечеря началась с того, что Сын Божий омыл апостолам ноги, по сути, выполнив обязанности раба. В мельчайших подробностях эту часть Тайной Вечери описал евангелист Иоанн.

Иисус «встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан.

Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги?

Иисус сказал ему в ответ: что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после.

Петр говорит Ему: не умоешь ног моих вовек. Иисус отвечал ему: если не умою тебя, не имеешь части со Мною.

Симон Петр говорит Ему: Господи! не только ноги мои, но и руки и голову.

Иисус говорит ему: омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все. Ибо знал Он предателя Своего, потому и сказал: не все вы чисты.

Когда же умыл им ноги и надел одежду Свою, то, возлегши опять, сказал им: знаете ли, что Я сделал вам?

Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам.

Истинно, истинно говорю вам: раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его. Если это знаете, блаженны вы, когда исполняете» (Ин. 13: 4—17).

Моление о чаше. Художник Эль Греко. Около 1590 г.

Из этих слов Христа явствует, что омовением ног у своих учеников Он выразил не только любовь к ним, но и научил их быть смиренными и не считать за унижение любое деяние, связанное со служением ближнему своему.

После омовения и прощальной беседы с учениками Иисус, «взяв хлеб и, благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть Тело Мое, которое за вас предается; сие творите в мое воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть новый завет в Моей крови, которая за вас проливается» (Лк. 22: 19–20).

Таким образом, на Тайной Вечере Спасителем было установлено главное таинство христианской веры – таинство евхаристии, или причащения, во время которой все верующие приобщаются к Христу, вкушая хлеб (просфору) и вино, в которых воплощены Его Тело и Кровь.

Согласно учению церкви, без причащения не может быть и истинной христианской веры и жизни, так как благодаря этому таинству происходит наиболее полное и возможное единение человека с Богом.

Но, кроме установления таинства евхаристии, на Тайной Вечере произошли и другие важные события. Так, именно в это время Иисус указал на апостола, который предаст его – на Иуду Искариота.

«И когда они возлежали и ели, Иисус сказал: истинно говорю вам, один из вас, ядущий со Мною, предаст Меня. Они опечалились и стали говорить Ему, один за другим: не я ли? И другой: не я ли?» (Мк. 14: 18–19).

«И они начали спрашивать друг друга, кто бы из них был, который это сделает» (Лк. 22: 22–23). «Он же сказал им в ответ: один из Двенадцати, обмакивающий со Мною в блюдо» (Мк. 14: 20).

Евангелист Матфей уточняет: «При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал» (Мф. 26: 25).

Эти свидетельства евангелистов, безусловно, не могут не вызвать у вдумчивого читателя определенного недоумения. «Действительно, – спрашивает Д. Мережковский, – если Иисус так ясно обличил Иуду, то как могли бы все остальные ученики не понять или, поняв, остаться безучастными, выпустить Иуду из горницы, зная, куда и зачем он идет?» И тут же отвечает: «Кажется, Марково свидетельство исторически подлинней: здесь нет ни вопроса Иуды, ни ответа Иисуса; все происходит между ними без слов. Страшный вызов: “Не я ли?”, может быть, прочел Иисус в глазах Иуды и глазами ответил: “ты”. “Я” в вопросе Иуды значит уже не он сам, а кто-то другой; и “ты” в ответе Иисуса – тоже другой».

Безусловно, после столь явного обличения Иуда покинул Сионскую горницу, не дожидаясь конца Вечери. Ему необходимо было успеть сообщить о месте пребывания Иисуса первосвященникам, а также взять вооруженных людей, чтобы предать в их руки Спасителя.

Уже в конце Тайной Вечери Иисус, прощаясь с апостолами, наставляет их как детей: заботливо и строго, с печалью и тревогой.

Он говорит: «Дети! недолго уже быть Мне с вами. Будете искать Меня, и, как сказал Я Иудеям, что, куда Я иду, вы не можете прийти, так и вам говорю теперь. Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13: 33–35).

И еще сказал, завершая трапезу и вставая из-за стола: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди. И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет. Не оставлю вас сиротами; приду к вам.

Еще немного, и мир уже не увидит Меня; а вы увидите Меня, ибо Я живу, и вы будете жить.

В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас. Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам.

Иуда – не Искариот – говорит Ему: Господи! что это, что Ты хочешь явить Себя нам, а не миру? Иисус сказал ему в ответ: кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим.

Нелюбящий Меня не соблюдает слов Моих; слово же, которое вы слышите, не есть Мое, но пославшего Меня Отца. Сие сказал Я вам, находясь с вами.

Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам. Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается» (Ин. 14: 15–27).

Однако, несмотря на то что Иисус поднялся из-за стола и сказал: «Пойдем отсюда», никто не пошевелился. Теперь всем стало ясно, что шли последние часы их жизни с Учителем и что завтрашний день может стать для Него роковым.

 

Душевные терзания Христа в Гефсиманском саду

По завершении Тайной Вечери апостолы оставили горницу и в ночной темноте направились в сторону Кедрона – речного протока возле Масличной горы. «И, воспевши, пошли на гору Елеонскую» (Мк. 14: 26). Хотя покидать дом в ночь пасхальной трапезы не полагалось.

Выйдя из городских ворот, они оказались на зеленой лужайке и, пройдя три четверти километра, вошли в расположенный на склоне Елеонской горы Гефсиманский сад – небольшое частное владение, обнесенное высокой изгородью.

В этом саду Христос любил уединяться, отдыхать и предаваться размышлениям. Евангелист Марк уточняет, что Гефсиманский сад находился в селении, называемом Гефсимания (Мк. 14: 32). Отсюда и его название. К тому же церковное предание говорит, что хозяин Сионской горницы, где проходила Тайная Вечеря, и владелец Гефсиманского сада – одно и то же лицо, возможно, кто-то из родителей Иоанна-Марка…

Войдя в сад, Иисус «говорит ученикам: посидите тут, пока Я пойду помолюсь там. И, взяв с собою Петра и обоих сыновей Заведеевых, начал скорбеть и тосковать» (Мф. 26: 36–37). То есть с Ним в эти часы были те же апостолы, что и на горе Преображения: Петр, Иаков и Иоанн.

Ночь в Гефсиманском саду – одно из самых возвышенных и трогательных мест в Новом Завете. Иисус знал, что скоро наступит Его смертный час, как Сына Человеческого. И Он также знал, что для Него на земле не осталось больше ничего, кроме «болезненно-мучительной пытки, нравственной скорби и томлений».

«Все страдания, которые может вынести человеческая природа, должны были вдруг поразить Его земной состав; все душевные пытки, которое может нанести ожесточенное и властительное поругание, должны были истерзать Его душу; и эти мучения тела, эти предсмертные борения души должны были, хотя на короткое время, но ужасным образом отозваться даже на Его высочайшем, полном света и спокойствия божественном духе. Жгучая боль, беспредельный позор, вся тяжесть людских грехов, тайна их существования, вероотступничество и падение – все вдруг предстало пред Ним лицом к лицу необъяснимой громадой. Ему надо было поддержать свое тело, укрепить душу, успокоить дух молитвой и уединением для встречи того часа, в который вся эта злоба духа разразится над Ним, не ведающим греха и исполненным благодати и истины» (Ф. Фаррар. Жизнь Иисуса Христа. М., 1991).

Поцелуй Иуды. Фреска Капеллы дель Арена в Падуе. Художник Джотто. 1304–1306 гг.

И хотя Иисус – Сын и посланец Бога, но Он, вместе с тем, и человек, рожденный земной женщиной. Поэтому наряду с небесным в Нем сосуществует и земное, рождая в душе жесточайшие муки.

«Тогда говорит им Иисус: душа моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною. И, отошед немного, пал на лице Свое, молился и говорил: отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты» (Мф. 26: 38–39).

Душевное борение было настолько сильным, а молитва Иисуса Христа – столь усердной, что на Его лице появился кровавый пот. «И, находясь в борении, прилежнее молился; и был пот Его, как капли крови, падающие на землю» (Лк. 22: 44).

Возможно ли такое? Поскольку Иисус Христос пребывал в человеческой плоти и даже назывался «Сын человеческий», некоторые особенности, характерные людям, были свойственны и Его организму.

Что же касается появления кровавого пота, то этот феномен медицине известен давно. Ученые даже попытались объяснить это явление. Они считают, что у человека, который пребывает в состоянии чрезмерного нервного напряжения, капилляры, лежащие близко к поверхности кожи, разрушаются, и кровь из разорванных микроскопических сосудов через потовые железы вместе с потом выделяется на поверхности тела.

В этом случае на лице человека и появляются крупные капли кровавого пота. Причем находящийся в таком состоянии человек теряет много сил и энергии, и, естественно, ослабевает. Появление капель крови на лице Спасителя свидетельствует о том, какой пламенной, искренней и усердной была Его молитва, обращенная к Богу-Отцу.

Но тем не менее на молитвы Христа и просьбу Его о миновании горькой чаши Бог не откликнулся. Не получил также Иисус никакого видения и даже укрепляющего Его душу знака. А это весьма удивительно, поскольку случаев, когда молящийся человек остается в одиночестве, в Библии найти невозможно. Это тем более странно, так как Иисус – Сын Бога. И только один Лука свидетельствует, что перед молящимся Спасителем появился ангел, который укрепил Его волю.

Три раза молился Иисус. И с каждой молитвой дух Его укреплялся, и постепенно Он смирялся с волей Отца.

Но если «Он безусловно подчиняется воле Отца и знает эту волю, то зачем же Он просит, чтобы миновала Его чаша страданий? Зачем содрогается от ужаса предсмертных мучений? Не лучше ли было Ему идти на смерть, как потом шли Его последователи, без страха и даже с радостью?» – спрашивает Б.И. Гладков в книге «Толкование Евангелия».

И эта проблема волновала исследователей Библии уже с давних пор. Так, неоплатоник Порфирий, живший в III веке, в своей книге «Против Христиан» язвительно напишет: «Когда молится Он, чтобы чаша сия прошла мимо него, то это недостойно не только Сына Божия, но и простого, презирающего смерть философа».

Вторит ему и французский богослов Жан Кальвин (1509–1564), говоря: «Сыну Божию быть таким изнеженным и слабым, чтобы изнемогать до кровавого пота от страха смерти, – какой позор!» Правда, позже он говорит совсем другое: «Должен был Иисус в Агонии бороться лицом к лицу со всеми силами ада, с ужасом вечной смерти, погибели вечной для Себя самого: иначе жертва Его за нас была бы неполной. Наше примирение с Богом могло совершиться только Его Сошествием в ад».

Б.И. Гладков в свою очередь в названной выше книге об обращении Христа к Отцу пишет следующее: «Но кто же может утверждать, что Иисус ужасался, скорбел и тосковал от страха ожидавших Его мучений? Ведь после того, то есть по окончании гефсиманской молитвы, конца которой мы не знаем, Он молча, без стонов и содроганий, перенес все оскорбления, истязания и самую мучительную казнь? А что божественная природа Его нисколько не ослабила этих мучений, мы знаем из предсмертного возгласа Его: “Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?” (Мк. 15: 34) Следовательно, не страх предстоявших мучений привел Иисуса в такое душевное состояние, что Он стал молить об отвращении от Него этой чаши».

Б.И. Гладков допускает, что в эти скорбные для Христа минуты дьявол искушал Его. Однако, если предположить, что дьявол уговаривал Иисуса «просить Отца, чтобы миновала Его чаша страданий, то это значит признавать, что Иисус, обратясь с такой мольбой к Отцу, поддался искушению, а если Он поддался власти диавола хотя бы на одно мгновение, то уже не мог бы считаться Победителем его. К тому же диавол восстал бы сам против себя, если бы советовал Иисусу обратиться к Отцу за разъяснением Своего положения; не к Богу направлять, а от Него отвращать – вот задача духа зла».

Но Иисус это искушение, если, конечно, оно было, отверг так же, как и искушения дьявола в пустыне. Там Он сказал: «Господу Богу… поклоняйся и Ему одному служи» (Мф. 4: 10). Ту же покорность воле Божией Он, несомненно, проявил и здесь, сказав: «Не как Я хочу, но как Ты» (Мф. 26: 39).

Лопухин А. П., в свою очередь, в «Толковой Библии» объясняет этот мучительный момент в жизни Христа так: «Спаситель молился о том, чтобы, если возможно, Ему не подвергаться страданиям, которые Он называет “чашею страданий”. Но Он в этом деле отклоняет, так сказать, действие Своей собственной человеческой воли, и желает, чтобы все было так, как угодно Отцу».

В свою очередь, современный писатель В. Тейлор пишет, что «Иисус не стал бы просить, чтобы Его миновала чаша сия, если бы она была лишь Его личным страданием и смертью». Дело в том, что «чаша означает нечто большее, чем просто физическое умирание». В Ветхом Завете она является символом Господнего возмездия за грехи. Уподобив Себя погрязшему в грехах человечеству, Иисус принял на Себя гнев Божий, направленный против прегрешений всех людей.

 

Взятие Христа под стражу

«Встаньте, пойдем; вот приблизился предающий Меня. И тотчас, как Он еще говорил, приходит Иуда, один из двенадцати, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и книжников и старейшин. Предающий же дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть; возьмите Его и ведите осторожно. И пришед тотчас подошел к Нему и говорит: Равви! Равви! И поцеловал Его. А они возложили на Него руки свои и взяли Его» (Мк. 14: 42–46).

Суд Синедриона. Повинен смерти. Художник Н.Н. Ге. 1892 г.

Так евангелист Марк описывает финальную сцену в Гефсиманском саду. Почти аналогичными словами рассказывают о взятии Христа под стражу евангелисты Матфей и Лука.

Однако совсем по-иному излагает эту сцену евангелист Иоанн: «Итак Иуда, взяв отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев, приходит туда с фонарями и светильниками и оружием. Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете?

Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я. Стоял же с ними и Иуда, предатель Его. И когда сказал им: это Я, они отступили назад и пали на землю.

Опять спросил их: кого ищете? Они сказали: Иисуса Назорея. Иисус отвечал: Я сказал вам, что это Я; итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут, да сбудется слово, реченное Им: из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого» (Ин. 18: 3–9).

Схваченный врагами, Иисус без тени страха произносит: «Как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями взять Меня; каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня» (Мф. 26: 55).

Как же повели в это время преданные соратники Христа – апостолы? Удивительно, но этот момент евангелисты описывают по-разному.

Так, в представлении Матфея эта сцена выглядит так: «И вот, один из бывших с Иисусом, простерши руку, извлек меч свой и, ударив раба первосвященникова, отсек ему ухо.

Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» (Мф. 26: 51–53).

Похожими же словами описывает эту сцену и Марк. Лука со своей стороны вносит в этот эпизод дополнительные подробности: «И один из них ударил раба первосвященникова и отсек ему правое ухо. Тогда Иисус сказал: оставьте, довольно. И коснувшись уха его, исцелил его» (Лк. 22: 50–51).

Еще больше детализирует момент взятия Христа под стражу Иоанн. Помимо описания отсечения уха рабу он еще называет и действующих лиц этой сцены: «Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо; имя рабу было Малх. Но Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?» (Ин. 18: 10–11).

Если проанализировать эти стихи евангелистов, то можно заметить, что, в отличие от Иоанна, у Луки действия Петра Христос не осуждает. Впрочем, как и на Тайной Вечере, где Он на предложение апостолов: «Господи! Вот у нас два меча. Он сказал им: довольно» (Лк. 22: 38). Можно предположить, что Он даже благословил применение силы.

Этот парадокс в Евангелиях трудно объяснить с позиций здравого смысла, поскольку Иисус всегда проповедовал «непротивление злу насилием». Он кажется неразрешимым. Но вот что по этому поводу пишет Д. Мережковский в уже знакомой нам книге «Иисус Неизвестный»: это противоречие «как столько других подобных, разрешилось бы для нас, если бы мы поняли, что Иоанн и здесь, по своему обыкновению, обнажает религиозную душу истории; переносит невидимое, внутреннее, в видимое, внешнее; то, что происходит в вечности, в мистерии, – в то, что произошло однажды, во времени, в истории».

Иоанн ставит перед экзегетами еще одну проблему, свидетельствуя, что на гору Елеонскую Иуда, «взяв когорту, а у главных священников и фарисеев – служителей, приходит… с факелами, светильниками и оружием» (Ин. 18: 3).

Если знать, что римская когорта объединяла полтысячи воинов и это их количество представляло весь гарнизон Антониевой крепости, то невозможно поверить, что все они отправились вслед за Иудой арестовывать Христа. Да и кто позволил бы им это сделать? Конечно же не Пилат. Ведь сама идея пленения Иисуса принадлежала иудейским властям, и прокуратор ни в коей мере не согласился бы играть с ними в одни игры. К тому же об этом походе Пилат узнал только утром.

Повествуя о взятии Христа под стражу, Иоанн также указывает, что при виде Спасителя и евреев, и римлян охватил внезапный страх, и они «отступили назад и пали на землю» (Ин. 18: 6). Этим эпизодом Иоанн, безусловно, хотел показать, что даже злейшие враги Христа признали в Нем Сына Божьего. Но вряд ли такое могло быть в реальности. Хотя, обладая невероятной силой внушения, Он мог заставить их пасть на колени. И прежде всего потому, чтобы показать апостолам, что Он, «будучи не от мира сего», может уничтожить врагов Своих. Но этого не делает, поскольку должен выполнить предсказания пророков и умереть, «приняв на Себя гнев Божий», направленный против человечества.

И вот все эти нестыковки в изложении евангелистами доктринально очень важного эпизода Страстей Господних наводят многих библеистов на мысль, что, возможно, описанных событий на горе Елеонской вообще не было, а если они и имели место, то развивались совсем не так, как описаны в Евангелиях…

Когда же Иисуса схватили, «тогда все ученики, оставивши Его, бежали» (Мф. 26: 56). Но «один юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним; и воины схватили его. Но он, оставив покрывало, нагой убежал от них» (Мк. 14: 51–52). Кто это был? Точного ответа на этот вопрос пока никто не дал. О нем упоминает один лишь Марк, но имени его не называет.

Большинство христианских исследователей предполагают, что этим молодым человеком был сам евангелист. По этой причине этот эпизод и не упоминается в остальных Евангелиях. Но в таком случае с какой целью Марк скрывал имя юноши? Делать ему это было просто незачем. Хотя, вероятно, причины для этого у него все же были. Но их мы никогда не узнаем.

С другой стороны, более тщательное исследование 14-й главы Евангелия от Марка показывает, что если из текста убрать фрагмент о юноше, то рассказ все равно остается связным и последовательным. Поэтому некоторые исследователи полагают, что эпизод с нагим персонажем – это текстовый фрагмент, добавленный позже кем-то из переписчиков или компиляторов.

 

Суд Синедриона

Итак, «воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса, и связали Его, и отвели Его сперва к Анне» (Ин. 18: 12–13). А уж затем «связанного Иисуса отправил Анна… к Каиафе» (Ин. 18–24). В то же время остальные три евангелиста, в отличие от Иоанна, свидетельствуют, что Христос был сразу доставлен к первосвященнику Каиафе.

Суд над Иисусом Христом свершился в пятницу 14 нисана. Начался он ночью и закончился рано утром. Но уж если быть до конца точными, то следует заметить, что было два суда – Синедриона и Понтия Пилата, или суд священников и суд светской власти. И решающей силой в этом, несомненно, был особый судебный орган иудеев – Синедрион, которому римская власть разрешила приговаривать к смертной казни за преступления против религиозных законов. Правда, решения Синедриона в обязательном порядке требовали одобрения римского прокуратора.

Следует заметить, что в Ветхом Завете этот судебный орган не встречается. Правда, в книге Чисел имеется фрагмент, на основании которого ряд библеистов говорят о древней истории этого судебного института: «И сказал Господь Моисею: собери Мне семьдесят мужей из старейшин Израилевых, которых ты знаешь, что они старейшины и надзиратели его, и возьми их к скинии собрания, чтобы они стали там с тобою» (Чис. 11: 16).

Итак, что же представлял собой Синедрион, осудивший Спасителя на Смерть? Во-первых, существовало два синедриона – малый, состоявший из 23 человек, и Великий, который находился в Иерусалиме. Великий Синедрион являлся высшей судебной инстанцией евреев и кроме председателя был представлен еще 70 членами, которые избирались пожизненно. Причем в этом суде могли рассматриваться лишь дела, касающиеся первосвященников, лжепророков, а также религиозных преступлений.

Главную роль в принятии судом решений играли саддукеи и фарисеи, отличавшиеся своими взглядами на некоторые теологические и нравственные проблемы. Так, например, саддукеи считали законы, данные Богом Моисею, неизменными и требовали их полного исполнения. При этом они предлагали отменить все те добавления, которые в Законе появились позже.

В свою очередь, фарисеи, хотя и признавали неизменяемость Закона и требовали его строгого исполнения, но, чтобы примирить Закон с требованием времени, постоянно создавали искусственные нормативы, регулирующие все, даже самые незначительные нюансы человеческого бытия.

Таким образом, это были две противоборствующие группы в религиозном сообществе евреев. Однако, несмотря на то что между саддукеями и фарисеями существовало соперничество, их объединяла общая ненависть к Иисусу Христу, Который в своих речах беспощадно осуждал и тех, и других. Тем не менее решающий голос в Синедрионе имели саддукеи, из которых избирались и первосвященники.

При вынесении приговора члены Синедриона опирались на принцип талиона, в соответствии с которым наказание должно быть тождественным тяжести преступления: «Кто убьет какого-либо человека, тот предан будет смерти;…кто сделает повреждение на теле ближнего, тому должно сделать то же, что он сделал. Перелом за перелом, око за око, зуб за зуб» (Лев. 24: 17, 19–20).

Применялся, как видно, талион во многих случаях, в частности, и при лжесвидетельстве.

«Если выступит против кого свидетель несправедливый, обвиняя его в преступлении, то… судьи должны хорошо исследовать, и если свидетель тот свидетель ложный, ложно донес на брата своего, то сделайте ему то, что он умышлял сделать брату своему» (Втор. 19: 16–19). То есть лжесвидетеля ожидало такое же наказание, что и оговоренного им подсудимого. Но, как ни странно, в суде над Иисусом лжесвидетельствовали не только посторонние люди, приглашенные в Синедрион для дачи показаний, но и сами первосвященники, прибывшие в суд для вынесения смертного приговора.

В соответствии с Законом, в Древнем Израиле человека могли обвинить во многих, порой даже в самых незначительных проступках. Однако особо тяжкими преступлениями считались хула на Бога, оскорбление святыни словом или делом и лжепророчество. Синедрион и пытался эти преступления вменить в вину Иисусу Христу.

Обвинение Иисуса Христа в богохульстве появилось после истории с исцелением расслабленного, которую рассказал Матфей. «И пришли к Нему с расслабленным, которого несли четверо; и, не имея возможности приблизиться к Нему за многолюдством, раскрыли кровлю дома, где Он находился, и, прокопав ее, спустили постель, на которой лежал расслабленный. Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: чадо! прощаются тебе грехи твои. Тут сидели некоторые из книжников и помышляли в сердцах своих: что Он так богохульствует? кто может прощать грехи, кроме одного Бога?» (Мк. 2: 3–7).

Но так как Иисус отвергал любые обвинения в богохульстве своими благими деяниями: изгнанием бесов, воскрешением мертвых, умножением хлебов и рыбы, то, вероятно, именно по этой причине на заседании это преступление вменили Ему не сразу. Ведь эти знамения мог совершать лишь человек, имевший Божье благоволение.

И только когда на вопрос первосвященника: «Ты ли Христос, Сын Благословенного? Иисус сказал: Я; и вы у́зрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных. Тогда первосвященник… сказал: на что еще нам свидетелей? Вы слышали богохульство; как вам кажется?» (Мк. 14: 62–64).

А это обвинение в древнееврейском праве считалось самым тяжким преступлением, поскольку из всех заповедей ветхозаветной религии главнейшей была заповедь: «Люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, всею душей твоею и всеми силами твоими» (Втор. 6: 5). И оно наказывалось смертью. «И хулитель имени Господня должен умереть, камнями побьет его все общество» (Лев. 24: 16). Такое же решение приняли и члены Синедриона: «Они же все признали Его повинным смерти» (Мк. 14: 64).

Что есть истина? Христос и Пилат. Художник Н.Н. Ге. 1890 г.

Услышав эти слова от Иисуса, Каиафа тут же разодрал свои одежды. Кстати, обычай раздирать одежды в состоянии величайшего горя у евреев ведется с давних времен. Так, например, поступил патриарх Иаков, когда ему сказали, что его сына Иосифа съел хищный зверь (Быт. 37: 32–34), братья Иосифа, когда в мешке Вениамина была обнаружена скрытно положенная туда серебряная чаша (Быт. 44: 12–13), пророк Давид, узнав о смерти царя Саула (2 Цар. 1—11). Но первосвященникам Господь запретил раздирать одежды: «Голов ваших не обнажайте и одежд ваших не раздирайте, чтобы вам не умереть и не навести гнева на все общество» (Лев. 10: 6).

Однако возвратимся к допросу Иисуса в Синедрионе, точнее, к главе 26 Евангелия от Матфея. Итак, на вопрос Каиафа: «Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?» Спаситель ответил: «Ты сказал; даже сказываю вам: отныне у́зрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных» (Мф. 26: 63–64).

Ответ, как легко заметить, был неоднозначным. И трудно сказать: то ли это было «да», то ли – «нет». По этому поводу среди толкователей до настоящего времени нет четкого мнения, да и Синодальный перевод также звучит весьма туманно.

В других переводах встречаются более конкретные варианты: например, «ты сам так сказал» или «это ты сказал», которые можно считать как отказ, то есть «это только ты так говоришь, а не я!».

В Евангелии от Луки ответ Христа тоже такой же неопределенный, как и у Матфея: «И сказали все: итак, Ты Сын Божий? Он отвечал им: вы говорите, что Я» (Лк. 22: 70–71). Снова этот загадочный оборот: «вы говорите».

Повествуя о суде в Синедрионе, видимо, стоит обратить внимание еще на один любопытный момент. Дело в том, что ни один евангелист не называет в качестве свидетеля Иуду. Хотя из Евангелий известно, что лжесвидетелей было много.

Чем же объяснить это обстоятельство? Не исключено, что еще до объявления смертного приговора Христу в душе Иуды появилось раскаяние о содеянном. Косвенным подтверждением этому служит следующий стих Евангелия от Матфея: «Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав Кровь невинную» (Мф. 27: 3–4).

Вообще же суд Синедриона давно пристально изучается не только богословами, но и светскими учеными. В результате этих исследований было установлено немало фактов, которые в рамках рационального мышления довольно сложно объяснить. Например, откуда евангелисты узнали подробности процесса, если на суде отсутствовали даже ближайшие соратники Христа. Ведь в Евангелиях сказано, что все они после ареста Иисуса оставили Его и бежали.

Неизвестно также, сколько было в Синедрионе судебных заседаний. Так, Матфей и Марк рассказывают о двух процессах – вечернем и утреннем, а вот Лука и Иоанн упоминают лишь об одном – утреннем заседании.

Но специалисты, изучающие историю иудейского права, утверждают, что заседания Синедриона после захода солнца никогда не проходили. Особенно накануне Пасхи, поскольку священники были заняты подготовкой к этому важнейшему празднику…

Что же касается мотивов суда над Иисусом, то большинство толкователей сходятся на мысли, что в его основе лежали религиозные взгляды. В этом читателей стараются убедить и евангелисты. Однако ряд исследователей Библии с такой точкой зрения не соглашаются. В частности, иной взгляд на проблему высказывает Зенон Косидовский в книге «Сказания евангелистов». Вот что он пишет по этому поводу: «А ещё раньше священники на общем совещании решили: “Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут римляне и овладеют и местом нашим и народом” (Ин. 11: 48). А первосвященник Каиафа добавил: “Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб” (Ин.11: 50). Из этого неопровержимо явствует, что Иоанн нечаянно проговорился и выдал то, что замалчивают остальные евангелисты: арест Иисуса был вызван не религиозными, а политическими мотивами. Правящая каста священников, державшая в руках власть и богатства, боялась как огня всяких социальных пертурбаций, которые могли бы послужить Пилату предлогом для репрессий и поставить под угрозу их имущество и привилегии. Иисус же был слишком похож на тех мессий и пророков, которые то и дело появлялись в Палестине, вызывая беспорядки и кровопролитие. Священники наверняка приложили руку к тому, что Иисуса потащили в римский трибунал и приговорили к распятию как политического преступника. По всей видимости, именно таков и был подлинный ход событий».

 

Суд Пилата

«И поднялось все множество их, и повели Его к Пилату. И начали обвинять Его, говоря: мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем» (Лк. 23: 1–2).

А повели евреи Спасителя к Пилату потому, что хотя они в тот период, о котором идет речь, обладали правом определять меру наказания за религиозные преступления, тем не менее любой смертный приговор, о чем упоминалось выше, приводился в исполнение только после его утверждения римским прокуратором.

Поскольку утром накануне Пасхи первосвященникам и старейшинам входить в дом язычника не позволял обычай, Пилат вышел на террасу перед дворцом, посреди которой стояло каменное возвышение – судебное место, по-гречески называемое «лифостротон». Именно здесь, вне стен здания, на свежем воздухе Пилат и вершил свой суд.

Но вместо того, чтобы просить Пилата утвердить вынесенный Синедрионом приговор, евреи неожиданно пытаются придать делу политическую окраску и требуют от Пилата отдельного приговора, который полностью отличается от теологического приговора Синедриона.

Они заявляют: «Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе» (Ин. 18, 30). То есть первосвященники и старейшины, недавно обвинившие Иисуса в богохульстве, теперь выставляют Его перед Пилатом опасным для Рима преступником: «…развращает наш народ и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем» (Лк. 23—2)…

И хотя суд Пилата каждый из евангелистов описывает по-своему, но все они придерживаются одной идеи: изобразить Пилата справедливым судьей, который защищает Иисуса. Например, в самом древнем Евангелии от Марка описание суда еще сравнительно краткое и деловое. Правда, Пилат и здесь уже уверен в невиновности Иисуса, однако он быстро уступает иудеям и велит Иисуса избить, а затем отправить на Голгофу.

Матфей расширил рассказ о суде Пилата, дополнив его двумя эпизодами, с помощью которых пытался показать, что Пилат тянул время, чтобы спасти Иисуса. Во-первых, в его повествовании появляется супруга прокуратора, о которой умалчивают другие евангелисты. Она посылает к Пилату человека, который передает ее слова: «Не делай ничего праведнику тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него» (Мф. 27: 19). Услышав это послание жены, Пилат пытается защитить Иисуса, но опять же, по озлобленному поведению толпы он понял, что спасти приговоренного не сможет, и сдался.

Кроме того, у Матфея появляется еще один эпизод, которого также нет у других евангелистов: это умывание Пилатом рук. Совершив этот ритуал, он заявляет: «Невиновен я в крови праведника сего; смотрите вы» (Мф. 27: 24). Следует заметить, что омовение рук до локтей – это иудейский обычай. Зная, насколько нетерпимо относился Пилат к обычаям иудеев, невозможно представить, чтобы Пилат включил его в свою судебную процедуру. Скорее всего, этой тонкости Матфей не знал. Ему, видимо, было важнее представить Пилата справедливым судьей, который не желает смерти Иисуса. Но почему же тогда евангелист вдруг заявляет, что перед распятием Христа прокуратор по собственной воле отдает Его на истязание своим солдатам. Эта вставка явно не согласуется с великодушием Пилата.

А вот евангелист Лука о бичевании Христа в претории не обмолвился даже словом, в результате чего весь гнев христиан вылился на иудеев, которые избивали Спасителя перед Синедрионом. Более того, обеливая Пилата, Лука рассказывает, что прокуратор трижды объявил Иисуса невиновным и столько же раз пытался спасти Его от ярости иудеев. Кроме того, стремясь выгадать время, он отправляет Иисуса к Ироду, чтобы тот выяснил, в чем суть Его учения.

Дело в том, что Ирод Антипа, являясь правителем израильских территорий Галилеи и Переи, в дни Пасхи должен был находиться в Иерусалиме. Жил он в это время во дворце Асмонеев, который располагался недалеко от резиденции Понтия Пилата. А поскольку Ирод, в соответствии со своей должностью тетрарха, обладал судебной властью, он мог без проблем и быстро решить судьбу Иисуса.

«Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем, и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо, и предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему.

Первосвященники же и книжники стояли и усильно обвиняли Его. Но Ирод со своими воинами, уничижив Его и насмеявшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату» (Лк. 23: 8—11).

«В белую (светлую) одежду, – пишет архиепископ Аверкий, – облекались у римлян кандидаты на какую-нибудь начальственную или почетную должность (самое слово «кандидат» происходит от латинского «кандидус», что значит белый, светлый). Одев в такую одежду Господа, Ирод тем самым хотел выразить, что он смотрит на Иисуса только как на забавного претендента на иудейский престол и не считает Его серьезным и опасным преступником. Так понял и Пилат. Ссылаясь на то, что и Ирод не нашел в Иисусе ничего достойного смерти, Пилат предлагает первосвященникам, книжникам и народу наказав отпустить Его».

Он заявляет иудеям следующее: «Вы привели ко мне Человека Сего, как развращающего народ; и вот, я при вас исследовал и не нашел Человека Сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его» (Лк. 23: 14).

Совсем по-иному описывает суд Пилата четвертый евангелист – Иоанн. Даже бичевание Иисуса он трактует в пользу прокуратора, который, приказывая истязать Христа, стремится таким своеобразным путем спасти Его. Оказывается, Пилат надеялся, что когда евреи увидят Иисуса окровавленным и измученным, они пожалеют Его и оставят в живых.

Следует заметить, что в Риме бичеванием наказывали в основном рабов. Но если у евреев не разрешалось наносить подсудимому более 40 ударов, то у римлян такого ограничения не было. Бичевали виновного тройными бичами, к концам которых крепились свинцовые шипы или кости. Судя по отпечаткам, оставленным кровавыми ранами на Туринской плащанице, Иисус подвергся мучительной пытке. Тело Христа испещрено многочисленными ранами от ударов кнутами. Избивали Его с большой силой от плеч до ног за исключением области сердца. На плащанице отмечено около сотни отпечатков шрамов. Среди них – 59 от бича с тремя концами.

После бичевания Пилат предпринимает еще одну попытку спасти Иисуса. Дело в том, что на «праздник Пасхи правитель имел обычай отпускать народу одного узника, которого хотели. Был тогда у них известный узник, называемый Варавва.

Итак, когда собрались они, сказал им Пилат: кого хотите, чтобы я отпустил вам: Варавву или Иисуса, называемого Христом? Ибо знал, что предали Его из зависти» (Мф. 27: 15–18).

«Но первосвященники и старейшины возбудили народ просить Варавву, а Иисуса погубить. Тогда правитель спросил их: кого из двух хотите, чтобы я отпустил вам? Они сказали: Варавву. Пилат говорит им: что же я сделаю Иисусу, называемому Христом? Говорят ему все: да будет распят. Правитель сказал: какое же зло сделал Он? Но они еще сильнее кричали: да будет распят.

Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы. И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27: 20–25).

После того как был освобожден Варрава, «воины правителя, взяв Иисуса в преторию, собрали на него весь полк и, раздев Его, надели на Него багряницу; и, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость; и, становясь пред Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: Радуйся, Царь Иудейский! и плевали на Него и, взяв трость, били Его по голове. И когда насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, и одели Его в одежды Его, и повели Его на распятие» (Мф. 27: 27–31).

Кстати, надевая на голову Христа терновый венец, римские воины устраивали над Ним особого рода издевательство, поскольку венец, сделанный из лавра, считался давним символом силы, власти и почета.

И все-таки: кто же виновен в смерти Иисуса Христа? Евреи, как считают евангелисты, или все же римляне?

Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся вновь к фрагменту 23: 1–4 Евангелия от Луки. В этом отрывке хорошо виден весь юридический абсурд проводимого судилища над Христом. Иисуса обвинили в оскорблении императора, что являлось тяжелейшим преступлением. И вдруг прокуратор провинциальной области в Иудее, не проведя расследования, оправдывает Его. Пойти на такой шаг не мог бы ни один римский чиновник, даже самый высокопоставленный, а тем более Пилат.

Но даже если бы Пилат и признал Иисуса невиновным, то он все равно, подчиняясь существующим в то время законам, должен был выдать Его евреям, чтобы те казнили Христа по своим законам: побили каменьями, сожгли на костре, повесили или отрубили голову.

Распятие. Фреска церкви Успения Богоматери в монастыре Студеница. Начало XIII в.

Пилат же, опасаясь угроз толпы, предает Иисуса типично римской казни – распятию, применяемому к рабам и политическим преступникам. О том, что римляне имели отношение к казни Христа, свидетельствует и тот факт, что Иосифу Аримафейскому пришлось просить у Пилата разрешения снять с креста тело Спасителя.

Любопытную гипотезу осуждения Христа на казнь через распятие рассматривает Зенон Косидовский в уже знакомой нам книге «Сказания евангелистов». «Существует точка зрения, – пишет автор, – что в действительности Иисус был приговоренным римлянами к смерти мятежником, пытавшимся поднять еврейский народ на борьбу с поработителями и сотрудничавшей с ними жреческой верхушкой. Эта точка зрения отнюдь не нова. Начиная со второй половины восемнадцатого века, с ней выступала целая плеяда крупнейших библеистов и историков…

Охарактеризуем лишь вкратце их общие тезисы и главные линии аргументации. Уже сам по себе демонстративный въезд Иисуса в Иерусалим и заявление, что он царь израильский, были, по их мнению, революционным актом, вызовом, брошенным римлянам и служителям храма. Этим шагом Иисус хотел заставить евреев взяться за оружие; подтверждением этого намерения служит тот факт, что тон его речей становился все более резким и решительным. Да и как иначе можно объяснить этот шаг навстречу верной гибели?

Но главным аргументом ученых в пользу их версии является изгнание менял из храма. Они отвергают версию Евангелий как совершенно неправдоподобную. Немыслимо, чтобы Иисус мог сам выгнать из храма толпы находившихся там людей, орудуя при этом только веревочной плетью. Ведь порядок в храме охранялся римским гарнизоном, состоявшим будто бы из тысячи солдат, кроме того, в храме были свои стражники, вооруженные палками. Нелепо утверждать, что Иисус кинулся на них с голыми руками и одержал победу. Значит, если весь этот инцидент не является вымыслом, то он происходил совершенно иначе. Можно предположить, что Иисус со своими сторонниками пытался с оружием в руках захватить храм, чтобы парализовать священников и получить выгодный плацдарм для освободительной борьбы с римскими захватчиками. Тогда в его поведении был бы какой-то смысл и логика.

Сторонники этой точки зрения ссылаются на ряд мест в Евангелиях, из которых косвенно вытекает, что деятельность Иисуса носила воинственный характер. Мы узнаем, например, что последователи Иисуса на горе Елеонской были вооружены мечами. Видя, что Иисусу угрожает опасность, они спрашивают: “Господи! не ударить ли нам мечом?” (Лк. 22: 49) Оказывается, даже ближайший сподвижник Иисуса, апостол Петр, носил под плащом меч, которым он отсек ухо рабу первосвященника, Малху. Возможно ли, чтобы Иисус не знал об этом?

Впрочем, и сам Иисус произносит кое-какие фразы отнюдь не миролюбивого звучания. “Не думайте, что я пришел принести мир на землю; не мир пришел я принести, но меч” (Мф. 10: 34). “Огонь пришел я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!” (Лк. 12: 49) «Думаете ли вы, что я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение» (Лк. 12: 61).

Апокрифическое Евангелие от Петра, отрывок из которого нашли в 1887 году в местечке Ахмин в Египте, доказывает, что память о мятежных намерениях движения назореев жила ещё некоторое время в христианских общинах. Из канонических Евангелий мы знаем, что ученики покинули Иисуса в последние дни его жизни, причем Иоанн рассказывает, что они спрятались за закрытой дверью, опасаясь ареста. И вот Евангелие от Петра объясняет, почему им угрожал арест: их обвиняли в попытке поджечь храм. Очевидно, высказывания Иисуса об уничтожении храма воспринимались как реальная угроза, а не как мрачное видение пророка.

Сторонники гипотезы об Иисусе как вожде восстания утверждают, что он был как-то связан с зелотами – радикальной партией, стремившейся к вооруженной борьбе с захватчиками. Это их фанатизм привел впоследствии к войне с могущественным Римом и к гибели Иерусалима…

Как бы то ни было, одно не подлежит сомнению: в ближайшем окружении Иисуса был по меньшей мере один настоящий зелот – апостол Симон (Лк. 6: 15). Кроме того, есть основания полагать, что к партии зелотов принадлежали Петр и его брат Андрей, а также Иуда Искариот, чье имя некоторые толкуют как “Иуда Воитель”, а не “Иуда из Кариота”…

И нет ничего удивительного в том, что, согласно синоптикам, Иисус обещает всем тем, кто последует за ним, не только вечную жизнь, но и большие материальные блага, чем у них были до сих пор. В Евангелии от Луки мы читаем: “Истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или родителей, или братьев, или сестер, или жену, или детей для царствия божия, и не получил бы гораздо более в сие время, и в век будущий жизни вечной” (Лк. 8: 29–30). А в Евангелии от Марка Иисус обещает, что его приверженцы получат земных благ, в том числе пахотных полей, во сто крат больше, чем у них было (Лк. 10: 30)…

Но в Евангелии от Иоанна царство божье имеет совершенно иной смысл. Обвиненный перед Пилатом в том, что он именует себя царем израильским, Иисус заявляет: “Царство мое не от мира сего” (Лк. 18: 36). Здесь концепция царства божьего, обещанного лишь в загробной жизни, имеет духовный, эсхатологический характер».

 

Распятие Иисуса Христа

«И, когда насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу и одели Его в одежды Его, и повели Его на распятие» (Мф. 27: 31).

При этом, в соответствии с римским правом, нести крест должен был сам осужденный. Если же говорить точнее, то, поскольку цельный крест устанавливался на месте казни и состоял он из двух частей – вбитого в землю кола и укрепленной на нем перекладины, то приговоренный к распятию нес одну из этих половин орудия своей смерти или обе, предварительно связанные веревками. Сами же римляне не должны были касаться «проклятого дерева». Таким образом, в том, что Иисус нес крест, особой жестокости в действиях римских воинов не было. Двигалась же процессия на Лобное место, называемое Голгофой.

«Когда же оказались на окраине города, то встретили некоего Киренеянина, по имени Симона… шедшего с поля… и возложили на него крест, чтобы он нес его за Иисусом» (Мк. 15: 21; Мф. 27: 32; Лк. 23: 36). Наверное, сил у ослабшего после бичевания и издевательств Сына Человеческого нести крест, вес которого достигал семидесяти килограммов, уже не хватило.

«И привели Его на место Голгофу, что значит: Лобное место» (Мк. 15: 22). Место это было заброшенное, и его внешний вид вызывал очень неприятные ассоциации. Вот, например, как описывает Голгофу Д. Мережковский в книге «Иисус Неизвестный».

«Кажется, к северо-западу от Иерусалима, в предместий Безафа (Bezatha), в углу, образуемом двумя городскими стенами, на одном из тех пустырей или свалочных мест, какие бывают под стенами больших городов, у большой дороги или на перекрестке нескольких больших дорог, находилось отовсюду видное, римскими палачами излюбленное место казни, по-латински calvarium, “лысое”, по-гречески, κράνιον, «лобное», а по-арамейски gol-gol'tha, “мертвый череп”.

Голый, круглый, скалистый бугор, может быть, с тремя оставшимися от покинутой каменоломни, какие встречаются доныне в этих местах, темными дырами, как бы пустыми глазницами и оскаленным ртом, совершенное подобие мертвого черепа, – вот что такое Голгофа».

Именно в этом мрачном нелюдимом месте и был подвергнут Сын Божий самой жестокой из всех казней, придуманных человеком, – распятию. Распятый человек испытывал невыносимые муки, которые продолжались многие часы, а то и дни. Сочащаяся из ран кровь вскоре останавливалась, и наступало оцепенение всех конечностей. Человек даже не мог пошевелиться, чтобы отогнать надоедливых насекомых, облеплявших раны. Но казнимый при этом не умирал: он видел, слышал, чувствовал, но оставался, словно труп, неподвижным. Именно в этом и заключалась основная цель этой казни. И, естественно, она вызывала у людей ужас и отвращение. Причем даже у римлян, к которым она практически не применялась, поскольку распинали в основном бунтовщиков, выступавших против римского правления, а также политических преступников.

Начиналось распятие с того, что смертника полностью раздевали. Но такая процедура применялась только к римлянам. А поскольку римляне без особой необходимости местных обычаев не нарушали, то, скорее всего, нагое тело Христа было спереди прикрыто куском ткани.

В апокрифическом «Евангелии от Никодима» также говорится, что Иисус на кресте был опоясан по чреслам узким «лентием». Однако некоторые раннехристианские богословы, например, Ориген, утверждали, что Иисус был абсолютно наг. «Наг был второй Адам на кресте, так же как первый в раю». Но как все было на самом деле, мы этого не знаем.

Затем осужденного клали на спину, и четыре палача удерживали его за руки и ноги, чтобы он не сопротивлялся, а пятый в это время прибивал длинными гвоздями ладони рук к обоим концам поперечины креста.

Кстати, дискуссионным является и вопрос о том, были ли пригвождены к кресту одни лишь руки распятого Христа, или также и Его ноги. У евангелистов по этому поводу мнения расходятся. Так, Матфей и Марк об этом ничего не сообщают. В то же время у Луки (Лк. 24: 39) воскресший Иисус, чтобы убедить учеников в том, что он не бесплотный призрак, предлагает им осмотреть Свои руки и ноги и коснуться их. Этот факт позволяет предполагать, что язвы от гвоздей находились у Христа как на руках, так и на ногах. В то же время Иоанн упоминает только о ране в боку и о ранах на руках Иисуса, что дает основание допускать, что у Иисуса были пригвождены только руки.

Что же касается других свидетелей, то Иосиф Флавий этого вопроса не касается вообще, а Отцы церкви, например, Юстин и Тертуллиан утверждают, что ноги Иисуса тоже были пригвождены. Правда, возможно, что говорили они так с одной целью: показать, что изречение псалма (Пс. 21: 17) – «пронзили руки мои и ноги мои» – также исполнилось на Христе.

Но вернемся к распятию. После этой ужасной экзекуции перекладину с распятым преступником поднимали на заранее врытый в землю столб и прибивали ее гвоздями или привязывали веревками к выдолбленному в нем углублению. А чтобы под тяжестью висящего тела не разрывались пронзенные гвоздями ладони, распятого «усаживали» на прибитый к середине столба загнутый вверх выступ или помещали ступни на прикрепленную в нижней половине столба специальную дощечку.

Казалось бы, все понятно. Однако среди историков и богословов практически с первых веков христианства также ведется спор о форме креста, на котором был распят Иисус Христос.

Одни исследователи считают, что орудие казни Спасителя было сделано из двух, крестообразно наложенных одна на другую, балок. Такой крест называется crux immissa.

О форме креста, как считают приверженцы данной точки зрения, в Евангелии от Иоанна свидетельствует сам Иисус Христос: «И когда Я вознесён буду от земли, всех привлеку к Себе. Сие говорил Он, давая разуметь, какою смертью Он умрёт» (Ин.12: 32–33).

Эти слова евангелиста автор «Толковой Библии» А.П. Лопухин комментирует следующим образом: «Сие говорил Он, давая разуметь, какою смертью Он умрёт. Сам евангелист понимает слова Господа ближе всего, как предуказание на самый образ Его смерти – распятие, при котором Господь, действительно, был вознесён или приподнят над землёю и, простирая на кресте Свои руки, как бы хотел привлечь к Себе весь Мир». Таким образом, слова Иисуса, по мнению А.П. Лопухина, указывают не только вид казни, но и форму креста.

Еще один стих из Евангелия Иоанна также свидетельствует о кресте crux immissa: «Другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в рёбра Его, не поверю» (Ин. 20: 25).

Поскольку евангелист говорит о ранах на руках «от гвоздей» во множественном числе – это, скорее всего, означает, что каждая рука Христа была пригвождена к перекладине отдельным гвоздем.

«И поставили над головою Его надпись, означающую вину Его: сей есть Иисус, Царь Иудейский» (Мф. 27: 37). В этом отрывке утверждается, что дощечка с надписью «Царь Иудейский» находилась над головой Иисуса Христа. А это опять же свидетельствует, что Спаситель был распят на кресте, а не на столбе, как утверждают некоторые толкователи.

В свою очередь, ряд христианских деятелей, в частности, раннехристианский писатель и теологов Тертуллиан, утверждали, что Иисус был распят на кресте, имевшем форму греческой буквы тау (Τ). Называется такой крест crux commissa.

Этой же точки зрения придерживаются и некоторые современные ученые. Так, израильский теолог Давид Стерн по этому поводу пишет: «…греческое σταυρός обычно переводится словом “крест”. На самом деле это был вертикальный деревянный столб с горизонтальной перекладиной, больше напоминавший букву “Т”, нежели символ христианства. Римляне использовали его для казни преступников, не являвшихся римскими гражданами (для последних была предусмотрена менее мучительная форма смерти). У евреев такой вид казни отсутствовал».

Следует сказать о существовании еще одной точки зрения на орудие казни Христа. Ее сторонники считают, что Иисус мог быть казнен на обычном столбе. В качестве подтверждения своей гипотезы они приводят тот факт, что на Востоке в те времена это орудие казни применялось довольно широко. Кроме того, в пользу этой версии говорит и следующее место в «Деяниях Апостолов»: «И мы свидетели всего, что сделал Он в стране Иудейской и в Иерусалиме, и что наконец Его убили, повесивши на древе» (Деян. 10: 39). А по замечанию И.С. Свенцицкой, «более точный перевод – “на столбе”».

В этой связи нельзя не отметить, что во времена Ездры для распятия также могло использоваться бревно: «Мною же дается повеление, что если какой человек изменит это определение, то будет вынуто бревно из дома его, и будет поднят он и пригвожден к нему, а дом его за то будет обращен в развалины. И Бог, Которого имя там обитает, да низложит всякого царя и народ, который простер бы руку свою, чтобы изменить сие ко вреду этого дома Божия в Иерусалиме. Я, Дарий, дал это повеление; да будет оно в точности исполняемо» (Езд. 6: 11–12).

Итак, дискуссии о форме орудия казни Христа ведутся по настоящее время. И, скорее всего, из-за отсутствия убедительных фактов, они будут продолжаться и далее…

Спорят исследователи Нового Завета и о том, мог ли произнести распятый Иисус Христос те семь предложений, состоящие из 38 слов, которые называют евангелисты. Эти слова следующие:

«Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23: 34).

«Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23: 43).

«Жено! се, сын Твой…. се, Матерь твоя!» (Ин. 19: 27)

«Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27: 46; Мк. 15: 34)

«Жажду» (Ин. 19: 28).

«Совершилось!» (Ин. 19: 30)

«Отче! в руки Твои предаю дух Мой» (Лк. 23: 46).

Медики, анатомы и специалисты других смежных наук отвечают конкретно: распятый человек, провисевший около двух часов на кресте, неспособен к членораздельной речи. Об этом же косвенно свидетельствуют Марк и Матфей, которые приводят в своих Евангелиях лишь одно предложение, к тому же являющееся стихом из 21 псалма. Все остальные шесть часов, согласно Марку, Иисус не произнес ни слова.

Вообще же, как известно из Евангелий, никто из учеников Иисуса не присутствовал в последние часы Его жизни, поскольку они разбежались. Поэтому все свидетельства о казни Христа получены из уст людей, которые были ее очевидцами.

Воскресение Христа. Гравюра Ю. Шнорр фон Карольсфельда. 1852–1860 гг.

Первое свидетельство – несшего крест на Голгофу Симона Кириниянина, который историю смерти Спасителя мог поведать своим детям – Руфу и Александру, ставшими впоследствии членами Римской христианской общины. Вторым очевидцем казни был римский «сотник, стоявший напротив Его» (Лк. 15: 39). И третье свидетельство смерти Христа принадлежит Галилейским женам, среди которых были «и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова Меньшого и Иосии, и Саломея… и другие многие, пришедшие вместе с Ним (Иисусом) в Иерусалим» (Мк. 15: 40–41)…

В последние часы жизни Сын Божий подвергся не только беспредельным физическим мукам, но и невероятным душевным страданиям. Ибо «проходящие ругались над Ним, кивая головами своими и говоря: эй ты, разрушающий храм и в три дня созидающий! Спаси себя самого и сойди с креста. Также и первосвященники и книжники, насмехаясь, говорили между собою: других спасал, а себя не может спасти» (Мк. 15: 29–31). «Уповал на Бога; пусть же теперь Бог избавит его, если он угоден ему; ибо он говорил: “Я Сын Божий”» (Мф. 27: 48–49).

Даже «разбойники, распятые с Ним, поносили Его» (Мк. 15: 32). Правда, это – у Марка. У Луки этот же эпизод представлен по-другому: «Один из распятых (с Ним) злодеев поносил Его, говоря: если Ты – Христос, спаси Себя и нас. А другой унимал его и говорил: или Бога ты не боишься, когда сам осужден на то же? Но мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли. А Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в царствие Твое» (Лк. 23: 39–42).

И вот «около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? Некоторые из стоявших там, слыша это, говорили: Илию зовет Он. И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить; а другие говорили: постой, посмотрим, придет ли Илия спасти Его. Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух» (Мф. 27: 46–50).

Естественно, смерть Иисуса в сказаниях евангелистов сопровождается целым рядом поразительных явлений. «От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого… И завеса в храме разодралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись» (Мф. 27: 45,51). Причем о тьме говорит не только Матфей, но также Марк и Лука.

Безусловно, это было не солнечное затмение, которое, как известно, длится всего несколько минут. Тогда – что же? Если, конечно, такое событие и впрямь имело место. А оно, оказывается, вполне могло случиться. Об этом говорят следующие факты.

Так, похожее явление 18 сентября 1938 года наблюдали жители Сибири. «В посёлке Ныда отмечено сильное потемнение, – писал один из очевидцев, ботаник В.Н. Андреев. – Оно началось при безоблачном небе. Казалось, что с юго-запада надвигается какая-то пелена, закрывшая солнце. После этого небо окрасилось в бурые и кроваво-красные тона, сменившиеся вскоре темнотой, державшейся более часа. К 10 часам исчезли последние остатки света. К 10.30 наступила черная ночь… Небо и земля не отличались друг от друга по освещению и окраске: всё казалось однородным, черным, абсолютно лишенным света». Полоса «затемнения» охватила пространство от Южного Ямала до Игарки. Погрузилась во тьму огромная часть междуречья Оби и Енисея шириной 250 и длиной до 600 километров.

Следует заметить, что неожиданное наступление ночи посреди дня наблюдалось не только в Сибири. Подобное явление отмечалось и в других местах, причем в разные годы. Так, 20 мая 1857 года неожиданная тьма накрыла Багдад. 2 декабря 1904 года в 10 часов утра густая тьма заволокла американский город Мемфис. Это явление длилось около 15 минут. 17 апреля того же, 1904 года, внезапная темнота опустилась на английский Уимблдон. Мрак достиг такой густоты, что люди не видели собственную вытянутую руку.

В целом же только за XVIII–XIX века было зафиксировано 5 случаев наступления необъяснимой темноты. Тьма падала как на отдаленные городки, так и на известные столицы: Лондон, Багдад, Брюссель.

Таким образом, явление это, хоть и редко, но тем не менее иногда в природе происходит. Что является его причиной, ученые пока не знают.

Что же касается землетрясения во время распятия Спасителя, то и оно могло иметь место. Об этом заявляют американские геологи. Дело в том, что 3 апреля 33 года в районе Мертвого моря, в 20 километрах от Иерусалима наблюдалась сейсмическая активность. Установили ученые этот факт на основе послойного изучения годичных осадков. Таким образом, исследователи доказали не только факт землетрясения в момент казни Христа, но и назвали точную дату Его смерти.

 

Воскресение Спасителя

В соответствии с римскими законами, тело распятого оставалось на кресте до тех пор, пока не становилось добычей хищных птиц или не истлевало, превращаясь в прах. А вот согласно еврейскому обычаю, тело снимали до наступления темноты и зарывали в каком-нибудь нечистом месте, где обычно хоронили казненных преступников.

Однако Иисус избежал этой участи. Дело в том, что римские законы позволяли родственникам или друзьям забрать тело казненного, если они просили об этом прокуратора.

Правда, как известно из Евангелий, самые близкие друзья Спасителя – апостолы – разбежались. Это значит, что тело Христа вместе с трупами разбойников могли бросить в «общую яму». Но Иосиф из Аримафеи – человек богатый, «добрый и праведный» (Лк. 23: 50), член Синедриона, явился к Пилату и попросил выдать ему тело Умершего. Конечно, чтобы решиться на такой поступок, Иосифу потребовалось немалое мужество.

Получив разрешение прокуратора Иудеи, «Иосиф пошел и снял Тело с креста» (Ин. 19: 38). Конечно, сделал он это не в одиночку, а с другими, уверовавшими в Христа людьми, такими же мужественными, как и он.

«Пришел также и Никодим, – приходивший прежде к Иисусу ночью, – и принес состав из смирны и алоя, литр около ста. Итак они взяли тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи.

На том месте, где Он распят, был сад, и в саду гроб новый, в котором еще никто не был положен» (Ин. 19: 39–41).

Согласно Матфею, гроб принадлежал Иосифу Аримафейскому. Тело Христа он «и положил в новом своем гробе, который высек он в скале» (Мф. 27: 60). Вероятно, что и сад являлся владением Иосифа.

Вырубленный в скале гроб, предназначенный для одного человека, состоял из небольшого покоя, связанного с внешним миром очень низкой дверью. Внутри же этого помещения находилось место для тела в виде выступа или ниши, высеченной в стене и увенчанной аркой. На этом выступе и укладывали покойника.

Как и требовалось по иудейскому обычаю, участники погребения Спасителя омыли Его тело, умастили миром, в несколько рядов обернули в тонкое полотно и уложили на скамью в нише гроба. Затем к двери привалили большой камень и удалились. Солнце уже опустилось за горизонт. Наступила пасхальная суббота.

В свою очередь первосвященники, узнав, что Иисус похоронен в саду у Голгофы, а не в общей яме, весьма обеспокоились, поскольку у них появились опасения, что последователи Мессии начнут устраивать к Его гробу паломничества или же похитят тело, и затем заявят, что Он остался жив.

И тогда «собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, еще, будучи в живых, сказал: “после трех дней воскресну”. Итак прикажи охранять гроб до третьего дня, чтоб ученики Его, пришедши ночью, не украли Его и не сказали народу: “воскрес из мертвых”; и будет последний обман хуже первого. Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете. Они пошли и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать» (Мф. 27: 62–66).

На следующий день, «по прошествии субботы Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти – помазать Его.

И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца, и говорят между собою: кто отвалит нам камень от двери гроба? И, взглянувши, видят, что камень отвален; а он был весьма велик.

И вошедши во гроб, увидели юношу, сидящего на правой стороне, облеченного в белую одежду; и ужаснулись. Он же говорит им: не ужасайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес, Его нет здесь. Вот место, где Он был положен. Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее; там Его увидите, как Он сказал вам. И, выйдя, побежали от гроба; их объял трепет и ужас, и никому ничего не сказали, потому что боялись» (Мк. 16: 1–8).

Одна лишь Мария Магдалина поспешила к Петру и Иоанну, которые, едва услышав поразительную новость, бросились к гробу. «Но другой ученик бежал скорее Петра, и пришел ко гробу первый, и наклонившись, увидел лежащие пелены; но не вошел во гроб. Вслед за ним приходит Симон Петр, и входит в гроб, и видит одни пелены лежащие и плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте. Тогда пришел и другой ученик, прежде пришедший ко гробу, и увидел, и уверовал» (Ин. 20: 4: 8).

Таким образом, по Марку, первыми засвидетельствовали величайшее событие мировой истории – Воскресение Спасителя – жены-мироносицы. А это и впрямь событие планетарного масштаба, поскольку не будь Воскресения Христова, не было бы и Его вероучения. «Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша», – пишет апостол Павел в своем Первом послании к коринфянам.

Помимо истории Воскресения Христа, рассказанной в Евангелиях, имеется немало и других свидетельств этого величайшего события, изложенных в теологической литературе. Всего же в течение сорока дней, прошедших между Распятием и Вознесением, Иисус девять раз являлся видимым образом перед людьми – и мог даже быть осязаем руками.

Самое древнее из этих свидетельств принадлежит апостолу Павлу: «Я первоначально преподал вам…, что Христос умер…, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день…, и что явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне, как некоему извергу» (1 Кор. 15: 3–8).

В целом же, как пишет Д. Штраус в книге «Жизнь Иисуса», «необходимо признать лишь то, что сами ученики Иисуса твердо верили в его воскресение, и этого вполне достаточно для объяснения их дальнейших выступлений и действий; на чем именно утверждалась эта вера, в чем состоит фактический момент воскресения Иисуса – вопрос открытый, на него исследователь может ответить как ему угодно, нисколько этим не затрудняя объяснения происхождения христианства».

Конечно, настроенные скептически историки, писатели и в целом противники христианства в Воскресение Христа не верят. И, чтобы аргументировать свое неверие, выдвигают различного рода гипотезы, с помощью которых пытаются объяснить Воскресение Спасителя каким-то иным, но только без вмешательства Бога-Отца, путем…

Самую первую версию подобного рода выдвинули сами первосвященники. Они пустили слух, что ночью, когда стражники уснули, ученики Христа похитили Его Тело, а затем объявили, что Он воскрес. Стражи, войдя в город, «объявили первосвященникам о всем бывшем. И сии, собравшись со старейшинами и сделав совещание, довольно денег дали воинам, и сказали: скажите, что ученики Его, придя ночью, украли Его, когда мы спали; и, если слух об этом дойдет до правителя, мы убедим его, и вас от неприятности избавим. Они, взяв деньги, поступили, как научены были; и пронеслось слово сие между Иудеями до сего дня» (Мф. 28: 11–15). Конечно, такого случиться не могло, поскольку ссылкой на то, что они уснули, римские стражники, согласно воинскому уставу, обрекли бы себя на смертную казнь.

«Но как поверить, что на таком “маленьком плутовстве” или огромном “всемирно-историческом фокусе-мошенничестве” могла быть основана такая правдивая и пламенная вера, как у первой общины; что на таком гнилом основании могло быть воздвигнуто такое непоколебимое здание, как Церковь? – задается вопросом Д. Мережковский. – Что за странный способ пробуждать веру неверием, обманывать себя и других, указывая на возможность и легкость обмана! – продолжает он. – Все это необъяснимо, если не предположить, что тут действительно что-то было, чего мы не знаем».

В подтверждение слов Д. Мережковского следует также упомянуть один психологический нюанс, на который обращает внимание А. Мень в книге «Сын Человеческий». «Если апостолы участвовали в подлоге, – пишет автор, – или знали о нем, откуда взялись бы у них сила духа и смелость отстаивать сознательный обман даже перед лицом смерти? За проповедь Воскресшего был распят Петр, обезглавлен Иаков Зеведеев, побит камнями Иаков Праведный; за нее многие другие апостолы выдержали бичевание, тюрьмы, преследования властей Рима и Иудеи и пожертвовали жизнью»…

Следующая гипотеза, появившаяся в XIX веке, опирается на физиологические особенности человеческого организма. В ее основе лежит тот факт, что обреченные на столь ужасную смерть, как распятие, иногда, прежде чем отойти в мир иной, страдали на кресте и сутки, и двое. Но совсем по-иному обстояло дело с Иисусом Христом.

Матфей и Лука свидетельствуют, что Иисус провисел живым на кресте примерно три часа. Дело в том, что, согласно Луке, «было около шестого часа дня, и сделалась тьма по всей земле до часа девятого» (Лк. 23: 44). Этот временной отрезок подтверждает и Матфей (Мф. 27: 45).

В свою очередь Марк говорит: «был час третий, и распяли Его» (Мк. 15: 25). То есть Иисус был распят в третьем часу, а с креста сняли Его около девяти часов вечера. Значит, живым Он провисел шесть часов.

А вот в соответствии с рассказом Иоанна, приговор Пилат огласил в шестом часу, то есть в полдень. Если учесть то время, которое потребовалось, чтобы привести Иисуса к месту казни и распять Его, а также тот факт, что до шестого часа вечера Иосиф Аримафейский выпросил у прокуратора тело Спасителя и снял его с креста, то выходит, что Христос пробыл на кресте два-три часа до своей кончины и, возможно, столько же после своей смерти.

Марк также свидетельствует, что «Пилат удивился, что он уже умер; и, призвав сотника, спросил его: давно ли умер? И узнав от сотника, отдал Тело Иосифу» (Мк. 15: 44–45).

Иоанн дополняет: «Но так как тогда была пятница, то Иудеи, дабы не оставить тел на кресте в субботу, – ибо та суббота была день великий, – просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их.

Итак, пришли воины, и у первого перебили голени, и у другого, распятого с Ним. Но, придя к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней, но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода» (Ин. 19: 31–34). Этот удар копьем приводится обыкновенно как доказательство действительной кончины Иисуса.

Но если спустя всего несколько часов Иисус, выглядевший мертвым, был сразу снят с креста, то можно предположить, что Он просто впал в обморок, от которого впоследствии мог оправиться. А рана от удара копьем могла оказаться не смертельной.

Но это всего лишь версия, которую приводит в своей книге «Жизнь Иисуса» Давид Штраус. Выдвинул же эту гипотезу немецкий историк и писатель Карл Вентурини (1768–1849). Ее сторонники ссылаются на Иосифа Флавия, который однажды увидел большое количество распятых евреев, среди которых опознал троих своих знакомых. И когда их сняли с крестов и начали приводить в чувство, один из них и впрямь ожил.

Христос перед Каиафой. Фреска в капелле Скровеньи в Падуе. Художник Джотто. Около 1305 г.

Но Д. Штраус эту версию подверг беспощадной критике. Вот что он пишет по этому поводу. «Иисус не мог бы уже в первый день своего воскресения совершить естественно те переходы, о которых повествуют Евангелия: переход от могилы в город, потом оттуда в селение Эммаус, отстоявшее в трех часах пути от города, затем вечером обратно в город и вскоре после того в Галилею, если бы он имел на ногах гноящиеся и болезненные раны… Существо, полумертвым вышедшее из гроба, хворое, нуждавшееся во врачебной помощи, повязках, укреплении здоровья и заботах и, наконец, все же изнемогшее под тяжестью страданий, очевидно, не могло бы произвести на учеников то впечатление восторжествовавшего над смертью господина жизни, которым определялась вся их позднейшая деятельность; такое воскресение могло бы только умалить то впечатление, которое Иисус производил на них своей жизнью и смертью, оно в лучшем случае завершилось бы элегическим финалом, но никоим образом не могло бы превратить их печаль в энтузиазм и уважение их к Иисусу обратить в боготворение».

Некоторые гностики придерживались версии, в соответствии с которой вместо Иисуса Христа был казнен Симон Киринеянин, несший крест на Голгофу. Однако те слова, которые произнес Иисус на кресте, вряд ли могли принадлежать случайному человеку, каким был Симон.

В апокрифическом «Евангелии от Варнавы» (около XVI века) имеется еще одна гипотеза, объясняющая, как Христос остался жив. Оказывается, вместо Иисуса был распят Иуда Искариот, предавший Спасителя. Согласно этой версии, в Гефсиманском саду, за несколько минут до взятия под стражу, Иисус вознесся на небо, а Иуде был придан Его облик. Но эта версия не согласуется с евангельским повествованием о возвращении предателем тридцати сребреников и последующем его самоубийстве.

Еще одна легенда, имевшая хождение в Средние века, гласит, что Иуда подменил Иисуса двойником и выдал его иудеям, а настоящий Христос остался живым и невредимым.

В наши дни наибольшее распространение имеет так называемая визионерная теория. В соответствии с ней Христос в реальности не воскрес, однако апостолам и впрямь привиделось, что они встречались с ожившим Христом и беседовали с Ним. И связано это с тем, что ученики настолько сроднились с личностью Иисуса Христа, что никак не смогли поверить в факт Его смерти. В конце концов, все это вылилось в массовое видение, которое они и изложили в Евангелиях.

Однако появление христианства объяснять массовым умопомрачением нескольких галилеян, по крайней мере, некорректно. Ведь Христос появлялся в разной обстановке и во многих местах не только отдельным людям, но и группам и большим толпам.

Кроме того, если вера апостолов – «галлюцинация», тогда зачем во всех Евангелиях так откровенно говорится о «неверии» учеников?

«Но они, услышавши, что Он жив…не поверили. После того явился… двум из них на дороге, когда они шли в селение. И те, возвратившись, возвестили прочим: но и им не поверили. Наконец, явился самим Одиннадцати… и упрекал их за неверие и жестокосердие, что видевшим Его воскресшего не поверили» (Мк. 16: 11–14).

И еще. «Увидевши Его, поклонились Ему; а иные усомнились» (Мф. 28: 17). Это произошло в Галилее, во время последнего в земной жизни свидании Христа со своими учениками перед вечной разлукой. И снова не поверили.

Невозможно не обратить внимания еще на один парадоксальный момент, касающийся веры апостолов в Воскресение Иисуса. Несмотря на весть об этом событии, ученики Христа при Его появлении испугались, предположив, что «видят духа». Чтобы убедить апостолов в обратном, Иисус показал им свои руки и ноги, а также позволил их потрогать. Убедившись, что Он имеет «плоть и кости», ученики поверили, что это – не призрак, а воистину их Учитель. Затем «Он сказал им: есть ли у вас здесь какая пища? Они подали Ему часть печеной рыбы и сотового меда; и, взяв, ел пред ними» (Лк. 24: 41–43).

Этот эпизод доказывает, что Иисус естественным путем воскрес и ожил. В то же время Иоанн говорит, что «когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам!» (Ин. 20: 19)

Но коль Иисус ел и был осязаем, значит, перед апостолами являлся живой и облеченный плотью Человек. А поскольку они видели раны этого Человека, то, несомненно, это был Иисус, который был распят и умер на кресте. Однако Его появление в помещении, входные двери в которое были заперты, дает основание предположить, что тело этого Человека обладало некими особыми сверхъестественными свойствами.

Возможно, Господь Бог после Воскрешения Христа даровал Ему какую-то новую и высшую форму бытия, при которой апостолы еще могли видеть и осязать своего Учителя, но сам Он был уже бессмертен и вскоре был вознесен на небо. Наверное, об этом же говорит и тот факт, что впервые появившийся перед Магдалиной воскресший Иисус не позволил ей притрагиваться к Нему: «Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему». Но уже позже Он разрешил апостолам потрогать Свои руки и ноги…

 

Кто они – палачи Христа?

Так это или не совсем так, но евангелисты свидетельствуют о том, что главную роль в смерти Христа на кресте сыграли три человека: первосвященники Иерусалима Анна и Каиафа и римский прокуратор Иудеи Понтий Пилат. Именно благодаря усилиям этих людей и был распят Иисус.

Итак, после того как Иисус был взят под стражу, Его, как свидетельствует евангелист Матфей, отвели «к Каиафе первосвященнику, куда собрались книжники и старейшины» (Мф. 26: 57).

Должность первосвященника не была выборной. Кому быть главой Синедриона – решал прокуратор. Каиафа стал первосвященником при Валерии Грате, управлявшим Иудеей с 15 по 26 год. Иосиф Флавий по этому поводу пишет, что при Тиберии Нероне – третьем римском императоре, в Иудею был отправлен пятый наместник Валерий Грат. «Он сместил первосвященника Анана и поставил на его место Исмаила, сына Фаби. Впрочем, недолго спустя, он уволил и Исмаила и назначил на его место Элеазара, сына первосвященника Анана. По прошествии года он удалил и его и передал этот пост Симону, сыну Камифа. Однако и последний удержался не более года, и преемником ему был назначен Иосиф, прозванный также Каиафой» (Иосиф Флавий. «Иудейские древности»).

Каиафа возглавлял религиозный суд иудеев – Синедрион с 18 по 36 год. При этом следует заметить, что он – единственный первосвященник, столь длительное время находившийся в этой должности. Еврейские источники этот факт комментируют следующим образом: «Так как деньги за пост первосвященника платились раз в год, то и срок его службы возобновлялся ежегодно». Можно предположить, что лишь благодаря личному богатству, взяткам и беспринципности Каиафа так долго мог удержаться у власти. Впрочем, ум и знание психологии людей тоже, наверное, сыграли в его карьере не последнюю роль.

Так вот, именно Каиафа, заметив всё возрастающую популярность Иисуса в народе, однажды в кругу первосвященников заявил: «Вы ничего не знаете, и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Ин. 11: 49–50).

Однако для того, чтобы обвинить человека в преступлении, необходимы были серьезные доказательства его вины. Этого требовало и римское право, и иудейские законы. Поэтому Каиафе было довольно сложно составить для римлян обоснованное заключение о виновности Христа. Но в процессе «судебного разбирательства» хитроумный Каиафа всё-таки смог доказать опасность «преступника» Иисуса для римской империи. После столь серьезных обвинений Христос и предстал перед судом Понтия Пилата…

Но ничто не вечно в этом мире. Прошло совсем немного времени после казни Иисуса, и Каиафа был отстранен от должности. Но изворотливый первосвященник бежал в Галилею, где и дожил свои дни в собственном имении. Со временем на месте дома Каиафа была поставлена церковь Святого Петра. По крайней мере, так утверждало предание. Казалось бы, одна из многих христианских легенд.

Однако в 1990 году в южной части Старого города в Иерусалиме во время строительных работ была обнаружена погребальная пещера, датированная 70-ми годами н. э. В ней находилось несколько оссуариев – сосудов для хранения останков покойника. На одном из них имелась надпись: «Иосиф, сын Каиафы». В те далекие времена она соответствовала словосочетанию «Иосиф Каиафа», поскольку Каиафа – семейное имя, в нашем же понимании – фамилия.

Положение во гроб. Фрагмент русской иконы. XV в. Тайные ученики Христа Иосиф Аримафейский и Никодим стоят справа

Рассказывая о первосвященнике Каиафе, мы не должны забывать, что его власть была по сути номинальной, о чем говорит ряд обстоятельств. Реальная же власть принадлежала его тестю Ханану, или Анне – старому смещенному первосвященнику. Анна получил это место в правление легата Квириния в 7 году новой эры. Однако с приходом к власти Тиберия, в 14 году, свою должность Анна потерял. Тем не менее даже после отстранения от синекуры его влияние не поколебалось. Об этом говорит и тот факт, что его по-прежнему называли первосвященником и что без его ведома не принималось ни одно серьезное решение.

А вообще должность первосвященников практически в течение пятидесяти лет занимали представители рода Анны: пятеро из его сыновей, а также зять Каиафа. Фактически место первосвященника в роду Анны стало наследственным. Кроме того, и все высшие должности при храме также были в полном распоряжении этой семьи.

Не зря Иосиф Флавий в «Иудейских древностях» отмечает, что «Анан старший был очень счастлив: у него было пять сыновей, которые все стали первосвященниками после того, как он сам очень продолжительное время занимал это почетное место. Такое счастье не выпадало на долю ни одного из наших первосвященников».

Где, когда и как оборвалась жизнь первосвященника Анны – неизвестно. Однако в некоторых источниках сообщается, что спустя какое-то время его дом был разграблен разъяренной толпой, которая после этого протащила его сына по улицам и при этом бичевала до тех пор, пока он не умер. Обладая реальной властью, Анна, естественно, держал под контролем и деятельность Каиафы, который без совета с тестем практически ничего не делал.

Как и вся верхушка служителей Иерусалимского храма, Анна был саддукеем и членом секты, которая, по словам Иосифа Флавия, выносила особенно жестокие приговоры. Это же касалось и сыновей Ханана. Так, по приказу одного из них, которого, как и отца, звали Анной, был побит камнями брат Иисуса Христа – Иаков. Таким образом, главным виновником смерти Спасителя следует считать, скорее, Анну, чем Каиафа или Пилата.

Третьим персонажем Нового Завета, причастного к смерти Христа, является, как известно, Понтий Пилат – пятый по счету римский прокуратор Иудеи, Самарии и Идумеи, правивший в этих провинциях c 26 по 36 год н. э.

Можно с большой долей уверенности предполагать, что он был неплохим администратором, коль в течение десяти лет оставался на своем посту. Достоверные сведения о происхождении Пилата отсутствуют. Известно лишь, что он принадлежал к сословию всадников.

Из исторических хроник, а также из трудов ряда историков и писателей той эпохи известно, что правление Пилата отличалось жесткостью и неуважением к обычаям евреев. Так, он однажды позволил своим воинам внести в Иерусалим штандарты с римской символикой, чем оскорбил религиозные чувства местного населения. Евреи вынудили Понтия их убрать, поскольку это нарушало древний запрет на изображение идолов. Кроме того, Пилат – единственный из всех римских прокураторов, который разрешил печатать языческие символы на монетах, что, безусловно, тоже воспринималось евреями весьма отрицательно.

Даже благие дела не поднимали авторитета Пилата в еврейской среде. Например, по распоряжению прокуратора был построен новый водопровод длиной около трех километров. Но так как работа потребовала значительных материальных средств, Пилат вполне резонно решил, что свою долю в издержки должно внести и население города. Поэтому он конфисковал часть «корбана» – сокровищницы Храма. Это, безусловно, возмутило евреев. Когда Пилату донесли, что в его адрес со стороны евреев раздаются угрозы, он отправил к организаторам бунта переодетых римских легионеров со спрятанными под одеждой дубинами. И они, не церемонясь, стали избивать и убивать выражавших свое неудовольствие иерусалимских жителей, в основном стариков. В результате многие оказались убитыми или изувеченными.

Поводом же для отставки Пилата стала устроенное им побоище самарян, которые прибыли на гору Гаризим, чтобы извлечь из земли священные сосуды. Их, как уверял некий самозваный пророк, спрятал там Моисей. После этого кровопролития Пилату было приказано возвратиться в Рим. Там, согласно некоторым историческим хроникам, новый император Калигула приказал Пилату без лишнего шума совершить самоубийство.

В свою очередь римский историк III–IV веков Евсевий Кесарийский пишет, что Пилат был сослан во Вьен в Галлии, где свалившиеся на него несчастья заставили его лишить себя жизни.

А согласно одной из легенд, после самоубийства труп Пилата бросили в воды Тибра. Но это привело к такому сильному возмущению речных вод, что испугало местное население. И тогда тело Понтия извлекли из реки и отправили во Вьен, где и утопили в Роне. Но и там наблюдались такие же необычные явления, как и на Тибре, поэтому труп Пилата пришлось бросить в одно из бездонных озер в Альпах.

Следует заметить, что раннехристианские авторы утверждают, что в действительности Понтий Пилат верил в мессианство Иисуса Христа и впрямь считал Его Царем Иудейским. Эта точка зрения якобы подтверждается тем фактом, что надпись на дощечке, прибитой к кресту, на котором был распят Спаситель, как раз и гласила: «Иисус из Назарета, Царь Иудейский».

Более того, имеется отрывок коптского папируса, хранящегося в Оксфорде, в котором говорится, что Понтий Пилат верил в Бога, которого предал казни. Кстати, в Коптской и Эфиопской Церквях бывший прокуратор Иудеи причислен к лику святых как мученик, умерший за веру. Причем 25 июня даже отмечается как день святого Пилата.

И тем не менее долгое время ряд исследователей, даже при свидетельстве таких авторитетов, как Филон Александрийский и Иосиф Флавий, отрицали историчность Понтия Пилата. Но все резко изменилось в 1961 году, когда в Кесарии, являвшейся когда-то резиденцией римского наместника в Иудее, два итальянских археолога наткнулись на плиту с латинской надписью следующего содержания: «…S TIBERIÉUM… [PO]NTIUS PILATUS… [PRA]EFECTUS IUDA[EA]E…»

После ее расшифровки ученые предположили, что, возможно, она является фрагментом следующего текста: «Понтий Пилат, префект Иудеи, представлял Тиберия кесарийцам». Эта плита стала первым документальным свидетельством, подтвердившим историчность личности Пилата.

 

Тайные друзья Иисуса Христа

Но, помимо врагов Иисуса Христа, в Новом Завете рассказывается также о людях, которые сыграли положительную роль в земной жизни Христа, а также в пропаганде Его учения. Правда, за исключением биографий нескольких апостолов, в новозаветных книгах о них рассказано немного, и только в апокрифах или христианских преданиях даются более подробные сведения об этих людях.

Обратимся, например, к судьбе Иосифа Аримафейского, который упоминается во всех четырех канонических Евангелиях. Известен же он в первую очередь тем, что перенес Тело Христа с места казни в принадлежавшую ему гробницу, высеченную в скале: «Когда же настал вечер, пришел богатый человек из Аримафеи, именем Иосиф, который также учился у Иисуса; он, придя к Пилату, просил тела Иисусова. Тогда Пилат приказал отдать тело; и, взяв тело, Иосиф обвил его чистою плащаницею и положил его в новом своем гробе, который высек он в скале; и, привалив большой камень к двери гроба, удалился» (Мф. 27: 57–60).

И хотя Иосиф из Аримафеи совершил столь богоугодный поступок, в канонических Евангелиях ему уделено очень мало внимания, поэтому и сведения о его жизни весьма скудные. Правда, кое-что об Иосифе Аримафейском Евангелии все же поведали. Например, то, что он был богат и являлся тайным учеником Иисуса Христа. Об этом рассказал евангелист Иоанн (Ин. 19: 38). В свою очередь Лука эти сведения дополнил, указав, что Иосиф являлся членом Синедриона. Эта информация позволяет предположить, что он был достаточно влиятельным человеком. О его высоком положении в обществе говорит и тот факт, что он добился встречи с Понтием Пилатом, чтобы получить разрешение на погребение Тела Христа.

Но, поскольку у древних евреев похоронами чаще всего занимался близкий родственник-мужчина, одно время имела популярность версия о том, что Иосиф Аримафейский был братом Иисуса, хотя в устной традиции он считается дядей Девы Марии.

Немного больше сведений об Иосифе предоставляют неканонические тексты. Так, в Евангелии от Петра сообщается, что Иосиф Аримафейский находился в дружеских отношениях с Понтием Пилатом. Апокрифическое Евангелие от Никодима, в свою очередь, свидетельствует, что после погребения Христа по распоряжению членов Синедриона Иосиф был заключен в темницу.

В других апокрифах говорится, что Иосиф был купцом. Он якобы даже привозил юного Иисуса в Британию, а после Его смерти и Воскресения стал активно проповедовать христианское учение на Британских островах и там же, по преданию, скончался.

Одно из христианских преданий также связывает Иосифа Аримафейского со Святым Граалем – чашей, из которой Иисус и его ученики пили вино на Тайной Вечере: по преданию, именно в ней Иосиф сохранил капли крови казненного на Голгофе Спасителя.

Еще одним тайным последователем Христа являлся Никодим. Правда, этот персонаж присутствует только в Евангелии от Иоанна. В 3-й главе описан ночной визит Никодима к Иисусу, во время которого Христос объясняет ему, что значит «рождение свыше»; в 7-й главе рассказывается о выступлении Никодима в защиту Иисуса, когда фарисеи обсуждали способ Его ареста в день празднования Кущей; в 19-й главе Никодим принимает активное участие в погребении Христа. Согласно Иоанну, он «принес состав из смирны и алоя, литр около ста», чтобы умастить тело Иисуса (Ин. 19: 39).

В Священном предании о Никодиме сообщается, что после принятия крещения он подвергся преследованию и был вынужден покинуть Иудею. После смерти Никодим был погребен рядом со Стефаном – первым новозаветным мучеником. Отправлял же его, как и Стефана, в последний путь знаменитый еврейский учитель Гамалиил.

Существует также предположение, что Никодим является автором апокрифического Евангелия. В этой книге дается описание суда над Иисусом, обстоятельств Его смерти, а также событий после Воскресения Христа. Предполагается, что написано Евангелие от Никодима в начале V века, хотя, вероятно, в его основу положены более древние источники.

Еще об одном персонаже Нового Завета – Симоне Кириенянине, о котором упоминают евангелисты Матфей, Марк и Лука, известно лишь то, что часть пути до Голгофы он нес крест, на котором был распят Иисус Христос. «И заставили проходящего некоего Киринеянина Симона, отца Александрова и Руфова, идущего с поля, нести крест Его» (Мк. 15: 21).

Другие сведения о Симоне в Новом Завете отсутствуют. Хотя существует версия, что он являлся членом еврейской общины города Киринеи и, как и большинство евреев, живших в отдаленных местностях, прибыл в Иерусалим на празднование Пасхи. Но, с другой стороны, если принять во внимание строчки из Евангелий Марка и Луки, в которых говорится, что Симон шел с поля, то вполне можно предположить, что он жил в окрестностях Иерусалима.

О дальнейшей судьбе Симона рассказывает Священное предание, в соответствии с которым он переселился в Рим и там пользовался большим уважением у римских христиан…

Три Марии у Гроба Господня. Художник П. фон Корнелиус. Около 1822 г.

В Деяниях апостолов появляется еще один персонаж Нового Завета – Стефан. Впервые он упоминается в 6-й главе книги, когда его и еще шесть наиболее уважаемых человек апостолы избрали диаконами (служителями) для контроля над «ежедневным раздаянием потребностей» (Деян. 6: 1). Само же «раздаяние» заключалось в обеспечении нуждающихся членов христианской общины едой и другими первостепенными предметами быта и проводилось, скорее всего, на общих трапезах, устраиваемых в разных частях города.

Со временем «эллинисты», то есть евреи, прибывшие в Иерусалим из других мест, стали жаловаться, что при раздачах их вдовы ущемляются в правах и получают меньшую помощь, чем вдовы иерусалимских евреев. Поэтому и появились смотрители за этой процедурой.

Но деятельность Стефана не ограничивалась лишь наблюдением за справедливым распределением «раздаяния». Он также проповедовал в Иерусалиме учение Иисуса Христа. Причем его страстные проповеди пользовались большим успехом. «И слово Божие росло, и число учеников весьма умножалось в Иерусалиме; и из священников очень многие покорились вере. А Стефан, исполненный веры и силы, совершал великие чудеса и знамения в народе» (Деян. 6: 7–8).

Власти решили погубить Симона за его смелые речи. Для этого они «возбудили народ и старейшин и книжников и, напав, схватили его и повели в Синедрион. И представили ложных свидетелей, которые говорили: этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие и на закон. Ибо мы слышали, как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей» (Деян. 6: 12–15).

Защищаясь, Стефан изложил основу христианского учения, подтверждая его справедливость цитатами из Закона, псалмов и пророков. Речь Стефана – самая длинная в книге Деяний – по сути, представляет собой краткий пересказ истории Израиля (Деян. 7: 2—50).

Больше всего членов Синедриона возмутила завершающая часть речи Симона, в которой он почти открыто обвинил их в смерти Иисуса. «Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами! вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы, – вы, которые приняли закон при служении Ангелов и не сохранили» (Деян. 7: 51–53). В конце концов, священнослужители не выдержали столь справедливого обвинения, бросились на него, вытащили за город и побили камнями.

В Священном предании говорится, что мертвое тело Стефана было брошено на съедение зверям и птицам. Но уже на вторую ночь «Стефана погребли мужи благоговейные и сделали великий плач по нем» (Деян. 8: 2). Похоронен же Стефан в пещере, недалеко от Иерусалима…

О Корнилии Сотнике, тоже ставшем деятельным проповедником учения Христа, рассказывается в 10-й главе Деяний апостолов. Правда, о нем самом повествуется лишь, что «в Кесарии был некоторый муж, именем Корнилий, сотник из полка, называемого Италийским, благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу» (Деян. 10: 1–2).

О дальнейшей судьбе Корнилия рассказывается уже в Священном предании. Из него выясняется, что он отправился проповедовать христианство в Скепсию, где было очень развито идолопоклонство. Правитель города – некий Димитрий, узнав, с какой целью явился в его владения Корнилий, пришел в ярость и приказал тому принести жертвы идолам. Когда Корнилия ввели в языческий храм, он преклонил колена и помолился Богу. И тотчас земля задрожала, и началось землетрясение. В результате этого катаклизма храм вместе с идолами, находившимися в нем, рухнул. Однако под обломками храма оказались сын и жена Димитрия. Но Корнилий с помощью молитвы спас их. После этого случая правитель Скепсии уверовал в Христа и обратился в христианство. В этом же городе Корнилий прожил оставшиеся годы своей жизни и, скончавшись в преклонных годах, был похоронен рядом с разрушенным им языческим храмом.

В Деяниях апостолов упоминается еще один человек – римский тысячник Клавдий Лисий, освободивший апостола Павла из рук разъяренной толпы в Иерусалиме и, по сути, спасший его от неминуемой смерти (Деян. 24: 7), тем самым оказав значительную услугу христианству. Из Нового Завета также известно, что Лисий стал гражданином Римской империи лишь после того, как «за большие деньги приобрел это гражданство» (Деян. 22: 28). Вне библейских источников имя этого римлянина больше нигде не упоминается…

Варавва – имя еще одного новозаветного персонажа, которого, правда, никак нельзя отнести к друзьям Иисуса. Впрочем, и врагом Христа он не был. Этот разбойник упоминается во всех четырех Евангелиях при описании суда Пилата над Спасителем (Мф. 27: 15; Мк. 15: 6—15; Лк. 23: 19; Ин 18: 40).

В Книге деяний апостолов о Варавве упоминает также апостол Пётр: «Но вы от Святого и Праведного отреклись, и просили даровать вам человека убийцу» (Деян. 3: 14). Больше об этом персонаже в Новом Завете, а также в апокрифах нет ни слова. Поэтому дальнейшая судьба Вараввы остается нам неизвестной…

Помимо выше перечисленных, в Новом Завете присутствует еще ряд персонажей, которые на очень короткое время появляются в отдельных эпизодах, а затем исчезают, словно третьестепенные актеры в пьесе. Но об их судьбе ничего не говорит не только Новый Завет, но и Священное предание.

 

Женщины в Новом Завете

При неглубоком чтении Нового Завета может показаться, что женщинам в нем отведена очень скромная роль. Но это далеко не так. Наоборот, они являются очень активными участницами новозаветной истории, нередко появляясь в ее наиболее напряженных эпизодах.

Главным же и самым известным женским персонажем Нового Завета безусловно является Дева Мария – мать Иисуса Христа, в православии, католицизме и других традиционных церквях почитаемая также как Богородица. Но поскольку о земной жизни Девы Марии подробно уже рассказывалось в другом месте, направим наши мысли к Елизавете – женщине, которая приходится матерью величайшему из пророков Библии Иоанну Крестителю. Согласно евангелисту Луке, она была двоюродной сестрой Девы Марии и тоже относилась к роду царя Давида.

Место ее жительства в Священном Писании не указано. Известно лишь то, что она проживала в «нагорной стране» (Лк. 1: 39). Скорее всего, это гористая местность вокруг Иерусалима. По некоторым предположениям, дом, где Елизавета родила Иоанна Крестителя, находился в пригороде Иерусалима – Эйн-Кареме. Сейчас на этом месте возвышается францисканский монастырь «Святой Иоанн на горах».

Евангелист Лука пишет, что Елизавета была женой священника Захарии и имела безукоризненную репутацию. В Писании также сказано, что они оба «были праведны пред Богом, поступая по всем заповедям и уставам Господним беспорочно» (Лк. 1: 6).

Но «у них не было детей, ибо Елизавета была неплодна, и оба были уже в летах преклонных» (Лк. 1: 7). Как и всякая иудейская женщина, Елизавета желала стать матерью, поскольку в то время у евреев бесплодие считалось большим грехом.

Конечно, Захарий и его жена постоянно молили Бога, чтобы Он обрадовал их и послал детей. И вот, наконец, их молитвы были услышаны: Елизавета зачала. Но она пять месяцев скрывала свою беременность, радуясь, но одновременно и стесняясь, поскольку находилась в неплодном возрасте. Когда же Елизавета разрешилась от бремени, то появившегося на свет младенца назвали, как и повелел архангел, Иоанном.

О дальнейшей судьбе Елизаветы в Новом Завете больше ничего не сообщается. Правда, в греческих синаксарях, или сборниках, говорится, что после повеления Ирода об умерщвлении младенцев Елизавета с маленьким сыном убежали в пустыню. Перед ними удивительным образом расступилась скала, в которой они и спрятались от преследовавших их римских воинов.

По преданию, в этой же скале Елизавета с сыном и осталась жить. Но спустя 40 дней после бегства она умерла, а Иоанна до тех пор, пока он не окреп, кормил и поил ангел. В свою очередь, в коптских синаксарях сообщается, что Елизавета скончалась, прожив в пустыне с Иоанном семь лет…

Очень значимое место в Новом Завете принадлежит Марии Магдалине. Согласно евангельским свидетельствам, родилась она в городе Магдала, который находился на западном берегу Тивериадского озера близ Капернаума. Поэтому и ее прозвище Магдалина обычно расшифровывается как «уроженка города Мигдал-Эль».

Из книг Нового Завета о ней известно следующее: она была избавлена Иисусом от семи бесов (Лк. 8: 2), а затем вместе с некоторыми другими женщинами, «которых Он исцелил от злых духов и болезней», стала сопровождать Спасителя в Его проповеднических странствиях.

Сосуд из Кафедрального собора в Валенсии, признанный Папой Римским подлинной чашей Грааля

Мария Магдалина также присутствовала на Голгофе во время распятия Иисуса (Мф. 27: 56), была очевидицей Его погребения (Мф. 27: 61), находилась в числе тех женщин, которым ангел возвестил о Воскресении Христа (Мк. 16: 1–8). К тому же Мария Магдалина первая увидела воскресшего Спасителя, приняв Его сначала за садовника, но узнав, попыталась прикоснуться к Нему. Однако Христос не позволил ей сделать это, но зато поручил сообщить апостолам о Своём воскрешении (Ин. 20: 11–18).

Больше в православной традиции о Марии Магдалине не упоминается. Но в других источниках сообщается, что спустя какое-то время после смерти Спасителя она вместе с Девой Марией ушла в Эфес к апостолу Иоанну, где помогала ему в его миссионерской деятельности. Считается, что там же Мария Магдалина и скончалась. Кстати, больше всего сведений о Марии Магдалине сообщает именно Иоанн.

Следует заметить, что в католицизме Мария Магдалина отождествляется еще с некоторыми женскими персонажами Нового Завета: с сестрой Марфы и Лазаря, а также с женщиной, которая «в Вифании, в доме Симона прокаженного… возливала Ему возлежащему на голову драгоценное миро» (Мф. 26: 6–7).

Естественно, возникает вопрос: разные это женщины или одна и та же? И дискутировалась эта проблема до тех пор, пока точку в этом споре не поставил римский папа Григорий Великий, в 591 году постановивший: «Та, которую Лука называет грешной женщиной, которую Иоанн называет Марией (из Вифании), мы считаем, есть та Мария, из которой семь бесов были изгнаны по Марку». Следует отметить, что в православии Мария Магдалина с евангельской блудницей не отождествляется, а лишь почитается как святая мироносица, которую Христос избавил от бесов.

В новозаветной истории присутствует еще одна Мария – Мария Клеопова. Она – мать двух учеников Иисуса – Иакова и Иосии (Мф. 27: 56), а также одного из 70-ти апостолов – Симеона.

В соответствии с преданием, она была дочерью Иосифа Обручника от первого брака. И когда Иосиф ввел в дом Деву Марию, была еще очень юной. Впоследствии Мария вышла замуж за младшего брата Иосифа – Клеопу, или Алфея, поэтому в Библии она и называется Мариею Клеоповою.

Она вместе с другими благочестивыми женщинами сопровождала Иисуса во время Его общественного служения, находилась на Голгофе во время распятия Христа и при Его погребении. Она также ходила с другими мироносицами ко гробу Христа, чтобы умастить благовониями Его тело, и здесь же вместе с другими женщинами услышала от ангела радостную весть о Воскресении Спасителя (Мф. 27: 56; Мк. 15: 40; Лк.24: 4—11; Ин. 19: 25)…

Не менее выдающимся женским персонажем Нового Завета является жена Зеведея Саломия – мать Иакова и Иоанна. Она тоже была в группе тех женщин, которые сопровождали Иисуса в Его странствиях по Галилее. Она также присутствовала в момент снятия Спасителя с креста (Мф. 27: 55–56) и участвовала в покупке благовоний для умащения тела казненного Христа: «По прошествии субботы Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти – помазать Его» (Мк. 16: 1). К сожалению, о дальнейшей судьбе этой женщины Новый Завет умалчивает.

В Евангелиях рассказывается также о двух сестрах Лазаря – Марфе и Марии. Жили они в Вифании – селении, расположенном на юго-востоке Масличной горы, в относительной близости от Иерусалима. Впервые Христос посетил их дом вместе с учениками во время утомительного пути из Иерихона в Иерусалим.

У евангелиста Иоанна Мария упоминается как женщина, омывшая ноги Иисусу благовониями. «За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых. Там приготовили Ему вечерю, и Марфа служила, и Лазарь был одним из возлежавших с Ним. Мария же, взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его; и дом наполнился благоуханием от мира» (Ин. 12: 1–3). Правда, этот эпизод отсутствует у евангелистов-синоптиков.

Священное предание относит сестер, как и некоторых других женщин, к женам-мироносицам, которые утром в первый день после субботы пришли ко Гробу Иисуса Христа для умащения Его тела ароматными бальзамами.

О дальнейшей судьбе этих женщин Евангелия не рассказывают. Однако католическая традиция свидетельствует, что сестры Мария и Марфа вместе со своими братом Лазарем, святыми Максимином, Мартеллом и Кидонием проповедовали христианство в Галлии, в нынешнем городе Марселе. Здесь же спустя тридцать лет Мария и скончалась в отшельничестве. Что же касается Марфы, то о времени ее смерти даже предание ничего не сообщает.

В Новом Завете есть краткие упоминания также и о других женщинах. Например, о женщине-самарянке: о ней ведет речь евангелист Иоанн (Ин. 4: 5—42). Ее судьба неизвестна. Но эта женщина стала примером искренней веры в Иисуса Христа.

Еще один женский персонаж появляется в Евангелии от Марка (Мк. 5: 25 34): это женщина, которая, коснувшись одежды Иисуса, излечилась от многолетней болезни. И опять же, истинная вера помогла ей исцелиться. Это подтверждают и слова Иисуса: «Дщерь! вера твоя спасла тебя; иди в мире и будь здорова от болезни твоей».

О том, что спасение приходит через веру, рассказывает также евангелист Матфей в истории о женщине-хананеянке. Она была язычницей, но верила в то, что Иисус исцелит ее дочь. «И вот, женщина Хананеянка, выйдя из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется» (Мф. 15: 22). И опять же, увидев, сколь велика вера хананеянки, Иисус вернул здоровье ее дочери. При этом Он сказал: «О, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь ее в тот час» (Мф. 15: 28).

Кроме Евангелий женские образы появляются и в Деяниях апостолов. Это, например, Серна, или Тавифа из Иоппии – одного из древнейших городов Израиля. Когда она скончалась, верующие отправились к апостолу Петру, который в это время пребывал в соседнем городе Лидде, с просьбой воскресить Серну. И Петр вернул женщину к земной жизни.

В Деяниях апостолов рассказывается еще об одной христианке – Лидии, проживавшей в городе Фиатир и «торговавшей багряницей» (Деян. 16: 14–15, 40). Она не только приняла новую веру, но и приютила Павла и его спутников.

В Деяниях повествуется также о Прискилле. Вскоре после прибытия Павла в Коринф он нашел «некоторого Иудея, именем Акилу, родом Понтянина, недавно пришедшего из Италии, и Прискиллу, жену его… И по одинаковости ремесла, остался у них и работал: ибо ремеслом их было делание палаток» (Деян. 18: 2–3).

Когда Павел оставил Коринф и отправился в Эфес, за ним последовали и Акила с Прискиллой, «остригши голову в Кенхреях по обету» (Деян. 18: 18). Здесь, после отъезда апостола, они и остались, чтобы проповедовать Благую весть.

Из других новозаветных женщин стоит упомянуть также об Анне-пророчице, о жене Понтия Пилата и вдове из Наина, которой Иисус вернул ее единственного умершего сына (Лк. 7: 11–15), а также о теще апостола Петра, исцеленной Иисусом от сильной горячки.

 

Священные реликвии христианства

В христианстве, как и в любой другой религии, имеется свои священные реликвии. И все они относятся к последним дням земной жизни Иисуса Христа. Это – чаша Грааля: ею пользовались Христос и апостолы во время Тайной Вечери; крест – на нем был распят Спаситель; копье – им пронзил римский воин распятого Иисуса, плащаница – ткань, в которую было завернуто мертвое тело Христа.

Итак, чаша Грааля. Помимо того, что из нее Иисус и апостолы вкушали на Тайной Вечере, предполагается также, что в эту чашу Иосиф Аримафейский собрал капельки крови из ран казненного Спасителя.

Согласно версии французского писателя Робера де Борона (XII–XIII века), Иосиф Аримафейский получил эту пасхальную чашу от Понтия Пилата. Когда же Иосиф иудеями был заключен в тюрьму, он передал ее своему зятю Хеврону, который и увез ее в «долины Аваронские»…

Что же касается особых свойств чаши Грааля, то считается, что человеку, испившему из нее, прощаются грехи и он получает вечную жизнь. Кроме того, Грааль может таинственным образом даровать своим избранникам любые яства. Впервые этот феномен Чаши был якобы обнаружен во время пребывания Иосифа Аримафейского в заточении.

Предполагалось также, что кубок Грааля хранит в себе ключи к множеству тайн мироздания, поэтому легендарный рыцарь Персиваль потратил немало сил, пытаясь раскрыть его секреты.

Принято также считать, что находиться рядом с Чашей могут только безгреховные люди. Человек же недостойный будет наказан недугом. В то же время эта святыня может и исцелять от различных болезней.

Согласно одной из версий, прототипом чаши Грааля являлся волшебный котел. В нем, согласно преданию, языческие жрецы готовили особые опьяняющие напитки, употребление которых якобы наделяло их огромной жизненной силой и чувством неземного блаженства.

Впервые же выражение «Святой Грааль» появилось в одноименном романе, изданном в XV веке англичанином Томасом Мэлори. В своем повествовании автор как раз и рассказывает о «священном сосуде» и о «благословенной крови Христа». Первое же документальное свидетельство о Граале относится к 717 году, когда отшельнику Волерану в видении возник Иисус Христос и кубок Грааля.

Местом, где хранится и появляется чаша Грааля, часто называют город Саррас. Именно здесь, по преданию, Иосиф Аримафейский якобы обратил в христианскую веру местного короля.

Кроме того, местонахождение чаши Грааля часто связывают с аббатством Гластонбери в Англии. Когда-то здесь находилась церковь, которую, возможно, посещали рыцари Круглого стола. Но в 1184 году она сгорела, однако на ее месте возвели новую. Так вот, во многих легендах главенствует мысль, что Грааль как раз и спрятан в подземельях аббатства.

Казалось бы, судьба кубка Грааля могла занимать только непросвещенную средневековую публику. Но им неожиданно в прошлом веке заинтересовались оккультисты из «Общества Туле» – тайной организации, возникшей в Германии в 1918 году. Когда они стали разрабатывать оккультно-мистическую базу национал-социализма, то вместе с учением гностиков возникла необходимость и в Святом Граале.

Первоначально поиски Грааля возглавил немецкий археолог-любитель и писатель Отто Ран, который выдвинул свою гипотезу о местонахождении чаши Грааля. Он предположил, что священная реликвия находится в Монсегюре – небольшом оборонительном сооружении, находящемся в отрогах Пиренеев. И хотя в начале 30-х годов Отто Ран побывал на руинах Монсегюра, но, скорее всего, серьезных археологических изысканий он не проводил. Однако после этой поездки О. Ран издал книгу «Крестовый поход против Грааля», в которой называет Грааль «чашей нибелунгов».

Спустя примерно десять лет, в июне 1943 года в Монсегюре появилась уже целая экспедиция из немецких археологов, которые проводили изыскания в пещерах до весны 1944 года. Но ничего существенного они не нашли. Зато вполне резонно заявили, что множество подземных укрытий и ходов, проложенных в скальных породах под крепостью, позволяют предположить, что Грааль может быть спрятан именно там.

Кстати, в 1933 году на Всемирной выставке в Чикаго в качестве Святого Грааля демонстрировалась чаша из антиохийского клада. Правда, позже было установлено, что она изготовлена в VI веке и никакого отношения к чаше Тайной Вечери не имеет. В то же время в Кафедральном соборе в Валенсии находится сосуд, самим Папой Римским признанный подлинной чашей Грааля…

Еще одной реликвией, которая почитается христианами священной, является Копье Лонгина. В соответствии с Евангелием от Иоанна, этим копьём римский воин Гай Кассий Лонгин пронзил тело распятого Иисуса Христа. В средневековой Европе эту христианскую святыню называли также Копьем Судьбы, поскольку считается, что если Копье Судьбы окажется в руках человека, который осознает его невероятные возможности, то он сможет покорить весь мир. Эхо от этой легенды через средневековых рыцарей-тамплиеров, розенкрейцеров и масонов докатилось до ХХ века, когда Копье стало одной из составляющих в деятельности гитлеровских оккультистов.

Что же представляет собой Копье Лонгина? Оно состоит из переломанного наполовину 3-метрового деревянного древка, на верхушке которого закреплен железный наконечник длиной 50,8 и шириной – 7,9 сантиметра. Наконечник, в свою очередь, собран из двух частей, соединенных вместе серебряной проволокой и стянутых золотой накладкой. В наконечнике также находится кованый штырь. Согласно легенде, он является одним из тех гвоздей, которыми был пригвожден к кресту Иисус Христос. На золотой накладке имеется надпись на латинском языке следующего содержания: «Копьё и Гвоздь Господни». А на внутреннем серебряном обруче находится более подробный текст. Он гласит: «Милостию Божией Генрих IV, великий римский император, августейший, приказал сделать сей серебряный обруч, дабы скрепить Гвоздь Господень и Копьё святого Маврикия».

Однако в 2003 году английский специалист по металлам Роберт Фезер, проведя детальную экспертизу Копья, установил, что его наконечник изготовлен в VII веке. То есть копье относится к раннему Средневековью, а значит, никак не могло принадлежать историческому Лонгину. Кроме того, в ходе экспертизы было установлено, что серебряная проволока, скрепляющая сломанный наконечник копья, изготовлена ранее 600 года нашей эры, а золотая накладка – в XIV веке.

Фезер в одном из своих интервью также высказался по поводу металлического штыря в наконечнике. Исследователь, в частности, заявил следующее: «Издавна принято считать, что железный штырь это и есть гвоздь для распятия; он не только плотно сидит в лезвии и инкрустирован крошечными медными крестиками, но и соответствует по длине и форме тем гвоздям, которые использовались римлянами в I веке. Возможно, все это домыслы, но мы не можем взять и просто отбросить их…»

Историки также свидетельствуют, что когда Австрия вошла в состав нацистской Германии, Гитлер отнес Копье к «сокровищам империи». Фюрер был уверен, что владея этой реликвией, он завоюет весь мир. Накануне же капитуляции Германии Гитлер даже пытался спрятать Копье. Имеются сведения, что он распорядился отправить реликвию на подводной лодке в Антарктиду. Но не успел…

А в 1945 году в одном из колодцев близ Нюрнберга Копье Судьбы якобы нашли офицеры контрразведки 7-й американской армии. Но 4 января 1946 года по распоряжению Дуайта Эйзенхауэра – будущего президента США, а в то время генерала, Копье было возвращено бургомистру освобождённой Вены. В соответствии с другой версией, Копье так и осталось в Америке, а в Вену вернули лишь его копию…

Настало время поговорить еще об одной реликвии христианства – кресте, на котором был распят Спаситель. Этот крест имеет несколько названий: Животворящий Крест, Истинный Крест, Крест Господень. Он относится к предметам Страстей Христовых и считается одной из важнейших христианских реликвий.

В соответствии с преданием, обнаружила Крест Господень мать римского императора Константина Великого – святая Елена, жившая примерно в 247–327 годах. А случилось это в 326 году, когда на склоне лет она побывала в Иерусалиме. Основная же цель ее паломничества в Святую Землю как раз и сводилась к поиску Креста и других предметов, связанных со Страстями Христовыми.

Поскольку Иерусалим несколько раз разрушался и снова восстанавливался, определить место, где был распят Христос, было довольно сложно. Но, как гласит предание, на помощь Елене пришел местный еврей, который точно указал это место, поскольку сведения о нем передавались в его роду от отца к сыну. В указанном им месте и начали вести раскопки. В результате в каменоломне, расположенной недалеко от Гроба Господня, были обнаружены три креста, гвозди, дощечка с надписью «Иисус назорейский, царь иудеев», терновый венец, пика, которой Иисусу прокололи грудь, и губка, с помощью которой Его напоили уксусом.

Оставалось лишь выяснить, на котором именно из этих трех крестов был распят Иисус. Для этого сначала тяжелобольную женщину клали на каждый из крестов. И как только она оказалась на кресте Иисуса, болезнь тотчас покинула ее. Затем этот крест приложили к телу покойника. И он воскрес.

Позже по распоряжению императора Константина на месте, где были найдены бесценные для христиан реликвии, а также над пещерой, где покоилось тело Христа, был воздвигнут храм Гроба Господня.

Христианские историки в своих трудах немало места посвятили дальнейшей судьбе Креста, выдвинув на этот счет несколько гипотез. Но наиболее распространенной считается версия, что Елена разделила Животворящий Крест на две половины: одну оставила в Иерусалиме, а другую – отправила сыну Константину, который поместил её в свою статую, установленную в центре Константиновой площади в Константинополе.

Но в 1187 году, после разгрома рыцарей мусульманами в битве при Хаттине, часть Креста, оставленная святой Еленой в Иерусалиме, пропала. Константинопольская же половина Креста исчезла в 1204 году после разграбления столицы Византии крестоносцами. Русский историк академик Ф.И. Успенский (1845–1928) в монографии «История крестовых походов», рассказывая о разграблении реликвий из константинопольских храмов, упомянул и об исчезнувшей половине Животворящего Креста.

В наше время большинство исследователей придерживается версии, что история с найденными в пещере крестами и другими атрибутами Страстей Господних – типичная легенда. Эту точку зрения они аргументируют тем, что деревянные кресты, пролежав в земле более трех столетий, просто-напросто сгнили бы. К тому же вряд ли кто смог бы указать точное место распятия Христа, поскольку после того как Иерусалим был превращен в руины, его надолго покинули люди. Впрочем, эти доводы довольно шаткие, поскольку в закрытой пещере, где сохранялись оптимальная температура и влажность, дерево могло бы и не сгнить. Что же касается места казни Христа, то оно и впрямь могло сохраниться в памяти некоторых людей и передаваться из поколения в поколение.

Более серьезным является следующий аргумент. Дело в том, что в то время, когда был обнаружен Крест, епископом иудейской Кесарии был первый историк христианства Евсевий, а епископом Иерусалима – святой Кирилл. И, конечно же, трудно поверить, чтобы они не встречались со святой Еленой и не знали об обнаруженных реликвиях. Но, как ни странно, никто из них не упоминает об этом в своих трудах. Ученые объяснили это молчание тем, что легенда о святой Елене появилась на целое столетие позже, приблизительно во времена возникновения культа креста как символического знака христианства…

Еще одной широко известной христианской реликвией является Туринская плащаница – льняной саван длиной около 4,36 метра, шириной – 1,1 метра и весом около 2,45 килограмма. Толщина полотна составляет 0,34 миллиметра. Считается, что в это покрывало было завернуто тело Иисуса Христа после того, как Его сняли с креста, на котором Он был распят.

Главной особенностью Туринской плащаницы является запечатленная на ней во весь рост фигура мужчины. Причем на полотне имеются два симметричных изображения: со стороны груди и со стороны спины.

Особенно хорошо отпечаталось на Плащанице благообразное бородатое лицо с множественными кровоподтеками, говорящими о страданиях того, чей образ изображен на саване. А это, по мнению многих, является неоспоримым доказательством евангельских Страстей Иисуса Христа.

Но, несмотря на столь почтенный «возраст» Туринской плащаницы, первые конкретные упоминания о ней появляются лишь в XIV веке, когда она оказалась во французском городе Лире у графа Жоффруа де Шарни. В 1353 году граф официально заявил о том, что имеет Плащаницу и готов передать ее в приход местной церкви. Вскоре он свое обещание выполнил, и реликвия в первый раз была показана в городском храме. Но неожиданно ее демонстрация вызвала резкий протест местного епископа.

В 1389 году сын Жофрэ де Шарни, получив согласие папы Римского, опять попытался выставить Туринскую плащаницу в храме. Для этого в Лире, на землях Шарни, была построена для реликвии специальная церковь. Но опять демонстрации Плащаницы воспрепятствовал местный епископ Пьер д'Арси, заявивший официально, что Туринская плащаница – не более, как творение рук неизвестного художника. Именно в этом документе впервые официально упоминается священная реликвия христианства.

В 1390 году папа Климент VII по поводу Плащаницы принял следующее решение: ее можно выставлять в храме, но только заранее объяснив прихожанам, что данное полотно не является той тканью, в которую было завернуто тело Христа, а более поздней ее копией.

Наконец, спустя более 60 лет, в 1452 году реликвию поместили в собор французского города Шамбэри. А оказалась она там после того, как внучка графа Жоффруа – Маргарита де Шарни продала ее герцогу Савойскому. В 1578 году ее перенесли в Турин, где она и хранится по сегодняшний день в особом ковчеге в соборе Джованни Батиста. И с этого времени ее история прослеживается уже буквально по месяцам.

Возможно, если бы не международная выставка религиозного искусства, проходившая в 1898 году в Париже, где демонстрировалась и Туринская плащаница, никто из ученых, кроме историков и религиоведов, на реликвию особого внимания не обратил бы.

Но как раз в последний день работы выставки Плащаницу разрешили сфотографировать. И 28 мая археолог и фотограф-любитель Секондо Пиа сделал два снимка. Из двух негативов только один размером 60 × 50 сантиметров оказался качественным. И когда фотограф его проявил, то был буквально ошеломлен: на темном фоне негатива очень четко выделялось позитивное изображение Христа Спасителя.

Этот факт заставил пересмотреть свои взгляды на Плащаницу многих исследователей, считавших полотно средневековой подделкой. Но скептики никогда не переводились. Одним из таких подозрительных ученых оказался французский историк Уллис Шевалье. Изучив десятки исторических хроник, он опять воскресил идею, что Туринская плащаница – дело рук средневекового художника.

Но биологи – профессор Сорбонны Ив Делаж и его коллега из Франции Поль Виньон, проведя свои исследования, высказали противоположную гипотезу. Они, например, пришли к заключению, что лицо и тело на Плащанице очень точно повторяют таковые живого человека, а такая точность любому художнику практически недоступна.

Смерть Симона Волхва. Художник Б. Гоццоли. 1462 г.

Более того, на фотокопии ученые обнаружили «следы ран от игл тернового венца, гвоздей, ударов копьем и бича с тяжелым наконечником». Даже выявили струйки крови, установив их соответствие с направлением движений страдающего от боли человека, казнимого на кресте.

Обычно Плащаницу для всеобщего лицезрения выставляли один раз в пятьдесят лет. Поэтому реликвию сфотографировали снова лишь в 1931 году. Изучая полученные снимки, французский хирург Пьер Барбье обнаружил следы крови на запястьях отпечатанной фигуры казненного человека. Хотя, согласно принятым описаниям распятия, кровь должна быть на ладонях, поскольку именно их пробивали гвоздями.

Впоследствии Барбье доказал в анатомическом театре, что тело распятого человека удерживается лишь на гвоздях, вбитых в запястья. Выходило, что процедура казни на Плащанице была изображена правильнее, чем на канонических иконах. А в 1968 году было получено и предметное доказательство выводов Барбье: в одном из древнеримских захоронений в Иерусалиме археологи нашли саркофаг с человеком, распятым перед смертью, у которого руки были пробиты в запястьях!

Кстати, чуть позже положение тела на Плащанице было описано намного точнее. «Очень четко видно, что человек лежит в позе, в которой было принято хоронить умерших. Человек на Плащанице был по своему происхождению евреем, а раны, которые тщательно изучили судмедэксперты, совпадают по характеру с теми, что описаны в Новом Завете, и могли быть нанесены римскими орудиями, применявшимися при распятии, что полностью соответствует евангельским рассказам о Страданиях, Смерти и Воскресении Христа» (Ианноне Дж. Тайна Туринской плащаницы. СПб., 2005).

Наконец, в 1973 году было проведено настоящее научное исследование реликвии. В результате этой работы были получены любопытные результаты. Например, исследователи установили, что Плащаница имеет древнее ближневосточное происхождение.

Дело в том, что она выткана узором, который характерен тканям, производимым на Ближнем Востоке в течение I–II веков до н. э. и в I веке нашей эры. Раньше и позже такие ткани не изготавливались.

Такая ткань стоила дорого, а это значит, что Иосиф, завернувший тело Христа в саван, был человеком состоятельным. Но именно это и отмечено в Евангелии следующими словами: «богатый человек из Аримафеи» (Мф. 27: 57).

Возвращаясь к изображению на полотне, следует сказать, что еще в 1974 году два американских физика Джон Джексон и Эрик Джампер показали, что изображение на Плащанице получено в результате неконтактного взаимодействия. Какого? Сказать сложно, поскольку существует несколько вариантов. Так, согласно одному из них, образ появился от мощного излучения самого Христа в момент Его воскресения. Следы этого загадочного излучения будто бы высвечивают на фотографиях подробности, не видимые на полотне. И действительно, на снимках Плащаницы выявлены поразительные детали.

Так, на микрофотографиях лика, сделанных в поляризованном свете, а также при его компьютерном сканировании были обнаружены на глазницах усопшего отпечатки римских монет. Причем эти монеты по элементам рисунка и гравировке относились к 30 годам нашей эры, то есть они были отчеканены во времена правления Понтия Пилата.

Кроме того, исследования, проведенные в 1978 году, показали, что на бурых пятнах имеются следы железа, калия и хлора, свойственных человеческой крови. Более того, на полотне ученые обнаружили микроскопические кристаллы гемоглобина, частицы билирубина и других веществ, относящихся к компонентам крови. И еще один любопытный момент: на полотне полностью отсутствуют следы каких-либо красителей, жидкостей или газов, ответственных за отпечаток.

Троица. Художник Эль Греко. Около 1577 г.

В 1978 году в течение пяти дней Плащаницу тщательно исследовала группа из более чем сорока ученых, принадлежащих к различным вероисповеданиям. В результате появилось немало доказательств в пользу подлинности Плащаницы.

Итак, многочисленные факты говорят о том, что на Туринской плащанице изображен лик Иисуса Христа. Тем не менее решающего аргумента в пользу этого предположения пока нет. И поэтому на вопрос: можно ли считать изображение на Плащанице «портретом» Спасителя? – каждый должен ответить по-своему, ибо это уже вопрос веры, а не науки.

 

Таинственный претендент на мессианство

В Новом Завете, точнее, в 8-й главе Деяний апостолов есть краткий рассказ о Симоне-волхве, или Симоне-маге. «Находился же в городе некоторый муж, именем Симон, который перед тем волхвовал и изумлял народ Самарийский, выдавая себя за кого-то великого. Ему внимали все, от малого до большого, говоря: сей есть великая сила Божия. А внимали ему потому, что он немалое время изумлял их волхвованиями…» (Деян. 8: 9—10) Других упоминаний о Симоне-волхве в Библии нет. Поэтому до настоящего времени личность эта остается весьма загадочной и малоизвестной. И только благодаря апокрифам, а также сообщениям раннехристианских писателей библеисты смогли расширить свои знания об этом новозаветном персонаже.

И тем не менее по сегодняшний день неизвестно, когда родился этот человек и даже – где. Что же касается возраста Симона, то в различных источниках сообщается, что он был почти ровесником Иисуса Христа. Впрочем, существует предположение, что на свет он появился в Самарии. А по некоторым источникам – в местечке Гиттон. Его родителей звали Антоний и Рахиль.

В сочинениях древних историков рассказывается также, что в молодости Симон совершил путешествие в Египет, где долгие годы изучал тайные науки жрецов. И, как выяснилось впоследствии, научился он многому. Например, овладел искусством группового внушения, а также высшим мастерством йогов. Возвратившись на родину, Симон воспользовался своими тайными знаниями, удивив земляков многочисленными и невероятными чудесами.

Например, он мог пройти, не обжегшись, по раскаленным углям, сквозь каменные стены, без труда освободиться из оков, незаметно выбраться из тюремных подземелий. Он также мог заставить двигаться, смеяться и танцевать статуи. Кроме этих чудес, Симон демонстрировал и уникальные способности врачевателя, исцеляя глухих, слепых и одержимых. А однажды он даже вернул к жизни покойника…

Но Симон был не просто, как сказали бы сегодня, гениальным магом-иллюзионистом, который ограничивался лишь демонстрацией удивительных фокусов. Он мечтал о гораздо большем: приобрести всемирную известность и добиться божественных почестей. Поэтому в конце концов однажды Симон и объявил себя, как и Иисус, сыном Божьим. Люди же, наблюдая за творимыми им невероятными чудесами, начинали верить, что это действительно так. Более того, некоторые стали считать, что он могущественнее Христа.

А со временем Симон стал приобретать все большую и большую известность. Она распространилась от Самарии до Финикии, и даже до Рима. Более того, как пишет Юстин Мученик (100–165 годы) в своей «Первой апологии», в Риме при императоре Клавдии он был признан богом, и как богу в его честь на реке Тибр была воздвигнута статуя с надписью на латинском языке: «Simoni Deo Sancto», то есть «Симону, богу святому». Юстин также свидетельствует, что не только почти все самаряне, но и некоторые из других народов признавали его за первого бога и поклонялись ему. Таким образом, Симон-волхв становился явным претендентом на роль Мессии, а значит, опасным соперником Иисуса Христа.

Сам же Симон-маг считал себя сыном Бога, посланным в этот мир, чтобы установить порядок на земле. Он говорил, что ведавшие земными делами ангелы стали плохо выполнять обязанности, возложенные на них Богом, и род человеческий развратился и ожесточился. Поэтому для спасения рушившегося мира требовалась полная замена существующей религиозной модели новой, которую создал и проповедовал сам маг и его сподвижники.

Как претендента на мессианство, Симона-мага сопровождало множество людей разных возрастов. Но при этом рядом с ним постоянно находилась и очень красивая женщина, звавшаяся Еленой. Вот что пишет о ней известный философ А.Ф. Лосев, опираясь на труды знаменитого христианского богослова II века Иринея Лионского: «Он (Симон) говорил, что она есть его первая мысль, то есть что она была первой мыслью бога и создательницей всего мира. Однако мир ее не признавал за таковую, хотя именно она и создала, по Симону, плоть мира, то есть была матерью мира. Будучи насильственно заключена в человеческую оболочку, она переходила из одного женского тела в другое, была, например, общеизвестной троянской Еленой и, в конце концов, попала в публичный дом. Симон проповедовал, что он освободил ее из этого дома, вернул ей свободу и всем велел почитать ее как богиню».

Апологеты же христианства в один голос утверждали, что Симон-волхв нашел Елену в одном из публичных домов в финикийском городе Тире. В то же время многие современные исследователи полагают, что Елена была не рядовой проституткой, а «священной блудницей» из хорошо известного в тот период храма богини Астарты, который находился в Тире.

Ярым противником Симона был апостол Петр. Их борьба отражена в ряде апокрифов, в частности, в «Деяниях Петра» – книге, написанной во II веке н. э. В ней рассказывается о состязании Симона и Петра в чудотворстве. Во время одного из таких противоборств Симон заявил, что может вознестись на небеса. И после этих слов он и впрямь оторвался от земли и стал подниматься ввысь.

Вот как автор «Деяний Петра» описывает этот эпизод: «И вот когда он поднялся, все смотрели на него, вознесшегося над ними» (Деяния Петра. 3: 32). Пораженная толпа не отводила глаз от Петра, призывающего в молитве Всевышнего низвергнуть соперника Христа. Итог этого состязания тоже описан в «Деяниях Петра»: «И упал он с высоты и сломал ногу в трех местах. Затем каждый побил его камнями и пошел домой. И с той поры стали верить Петру» (3: 32). После этого случая Симон якобы стал во множестве терять своих приверженцев.

Но тем не менее до конца третьего столетия у него оставались последователи в Сирии, Египте и Риме, которые почитали Симона как Бога и Спасителя. Церкви же Симона начали исчезать только после того, как римский император Константин принял христианство.

 

Тайны Троицы

Безусловно, одной из самых великих тайн христианской веры является сокровенная тайна Святой Троицы. И хотя понятие Троицы в приблизительном виде можно определить следующей формулой: «Отец есть Бог, Сын есть Бог и Святой Дух есть Бог. Но они, однако, – не Три Бога, а Один Бог», тем не менее большинство богословов так до конца и не смогли дать полное объяснение этому богословскому термину. О непостижимости Троицы умом человеческим преподобный Симеон Новый Богослов (949—1022 годы) сказал следующее: «Никто не может ясно и полно постичь умом и выразить словом догмат о Пресвятой Троице».

И все же Отцы и учителя Церкви попытались найти подступы к пониманию этого основного положения христианства. Но для этого они сначала разработали специальную терминологию. В частности, определили два основных понятия: природа, или сущность (по-гречески «усйя»), и лицо («ипостасис»).

В их понимании природа представляет собой некую общую категорию, свойственную определенному явлению или объекту. Если же касаться человека, то в этом случае следует понимать, что люди, различающиеся по огромному количеству признаков, тем не менее обладают и общими, едиными для них особенностями, которые и формируют их природу.

В свою очередь, термин «ипостасис», то есть лицо, или по-славянски – ипостась, подразумевает совокупность индивидуальных особенностей каждой отдельной личности.

Отличие природы от ипостаси легко уяснить с помощью следующего сравнения: любой человек обладает общими для людей особенностями, но в то же время является особой личностью, с собственной индивидуальностью, отличной от других людей.

В соответствии с этими понятиями, Бог – есть единая Сущность, которая в полной мере выражается в каждой Божественной Ипостаси, в каждой Божественной Личности: в Боге Отце, в Боге Сыне и в Боге Святом Духе. Иначе говоря, каждая Ипостась в Троице индивидуальна и неповторима, а Ее Сущность – это общая особенность, присущая всем божественным Ипостасям Святой Троицы – Отцу, Сыну и Духу Святому.

Чтобы лучше разобраться в этой формуле, прибегнем к следующему сравнению. Мы уже отмечали, что каждый человек обладает характерной всем людям природой. Но при этом нет на земле такой личности, в которой сконцентрировались бы все человеческие типы с их темпераментами, эмоциями и другими физическими и психологическими качествами. То есть личности, которая объединила бы в себе все то, что присуще всему роду человеческому.

В отличие же от человека, в каждом Лице Святой Троицы полностью представлена вся Божественная Сущность. Иначе говоря, каждое Лицо Святой Троицы обладает всем тем, что присуще Богу. Поэтому и следует говорить о Едином Боге, Сущность Которого выражена в трех Лицах.

Но самым странным и одновременно непостижимым для человеческого ума является тот факт, что между тремя абсолютно равными Лицами Святой Троицы существуют определенные отношения. В частности, уже по определению Бога, Он в триединстве по отношению к другим Лицам Святой Троицы выступает в качестве Отца…

Далее в учении Церкви говорится, что Бог Отец предвечно, то есть всегда, вне времени рождает Бога Сына. Эту истину во всей ее полноте человеческий разум постичь не в состоянии.

Но сделать попытку прикоснуться к этой тайне мы тем не менее попытаемся. И сделаем это, как и раньше, с помощью аналогии, в данном случае с человеческим сознанием, которое, как известно, порождает мысль. При этом заметим, что эти два процесса неразделимы. Если экстраполировать нашу аналогию на предвечное рождение Сына Божия Богом Отцом, можно сравнить эти две Сущности с мыслью и сознанием, правда, с учетом того, что Сын Божий во всей полноте содержит в Себе Божественную Природу.

Что же касается третьего Лица – Духа Святого, то в понимании многих богословов, это – Божественная энергия, непрерывно исходящая от Бога Отца. Причем не было и не будет такого мгновения, когда она вдруг перестанет исходить. Но, несмотря на непрерывность этого «процесса», Сущность Отца и Его Личность при этом ни на йоту не истощаются. И Бог в то же время постоянно и во всей полноте присутствует в этой энергии, которую передает созданному Им окружающему миру. То есть эта Божественная энергия, не являясь частью Бога Отца, тем не менее включает в себя всю Божественную природу. И поэтому Бог Дух Святой и есть третья Ипостась Святой Троицы.

И все же, несмотря на то что Отец является творящим началом Сына и Святого Духа, то есть Святой Троицы, все Ее Лица абсолютно равны между собой: Сын не ниже Отца, и Дух Святой не ниже Отца и Сына. Очень ярко эту мысль выразил великий христианский деятель, живший в IV веке, Григорий Богослов. Он писал: «Сын – не Отец, потому что Отец – один, но то же, что Отец. Дух не Сын, хотя и от Бога (потому что Единородный – один), но то же, что Сын. И Три – единое по Божеству, и Единое – три по личным свойствам».

Собор Двенадцати апостолов. Деталь византийской иконы. XIV в.

Но при этом каждая Ипостась Святой Троицы имеет в себе одну и ту же Божественную Сущность. Именно по этой причине Троица и называется Единосущной. Лица Святой Троицы, обладающие единой Сущностью, представляют собой неразделимое Единство.

Однако при том, что Ипостаси Божественной Троицы нельзя отделить одну от другой, их все же можно в какие-то мгновения мысленно различать. Тот же Григорий Богослов по этому поводу пишет: «Я еще не начал думать о Единице, как Троица озаряет меня Своим сиянием. Едва я начал думать о Троице, как Единица снова охватывает меня».

В свою очередь византийский богослов и философ, один из греческих Отцов Церкви Иоанн Дамаскин (675–750 годы) так описывает Сущность Триединого Бога: «Как огонь и происходящий от него свет существуют вместе, – не прежде бывает огонь, а потом уже свет, но огонь и свет вместе, – и как свет всегда рождается от огня и всегда в нем пребывает и отнюдь от него не отделяется: так рождается и Сын от Отца, никак не отделяясь от Него».

Любопытную точку зрения на Троицу высказал русский философ и богослов Вл. Н. Лосский (1903–1958 годы). Он, например, считал, «что не абстрактная Божественная природа (вынужденно) производит в себе три Лица, а наоборот: Три сверхъестественных Лица свободно задают абсолютные свойства общему своему Божественному естеству».

Следует также заметить, что Божественная Сущность непостижима не только для людей, но и для Ангелов. Тем не менее истинно верующим людям иногда удается постигнуть Бога благодаря Его особому действию на человека. Называется оно благодатью, божественным светом и т. д. Причем Божественная благодать является общей для всех Лиц Святой Троицы…

Но тайна Троицы не только в единстве трех Лиц. Дело в том, что многие богословы утверждают, что понятие Троицы очень широко представлено в Новом Завете. То есть именно в этой части Священного Писания фактически разработан основной догмат Церкви – равенство Бога, Отца и Духа в Священном Триединстве. Но оказывается, такой взгляд не совсем верен. Наоборот, сам Иисус Христос неоднократно указывает, что Отец выше всего. Например, в Евангелии от Иоанна мы читаем: «Отец Мой более Меня» (Ин. 14: 28).

В Послании к ефесянам также говорится, что «Один Бог и Отец всех, Который над всеми, и чрез всех, и во всех нас» (Еф. 4: 6).

Один из первых Отцов Церкви Ириней Лионский, живший во II веке, следующим образом комментирует этот стих из Евангелия: «И таким образом лишь о едином Боге Отце провозглашается, что он над всеми и чрез всех, и во всех. Отец – поистине выше всех, и Он есть Глава Христу» («Против ересей», книга V). Легко заметить, что Ириней однозначно понимает, что Иоанн описывает Отца как главенствующего над всем в мироздании, а значит, и над Иисусом Христом тоже. То есть в этом толковании нет даже намека на Троицу.

О соподчиненности Сына Отцу говорит и апостол Петр. «Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли» (Деян. 2: 36). Нет никакого сомнения, что этими словами Петр ясно указывает на подчиненность Иисуса своему Отцу.

Другими словами, но тоже о подчиненности Иисуса Христа своему Отцу, говорил и Стефан – один из верных последователей Христа – во время суда над ним в Синедрионе. «Стефан же, будучи исполнен Духа Святого, воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога, и сказал: вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога» (Деян. 7: 55–56). Таким образом, Стефан свидетельствовал, что Иисус – просто «Сын Человеческий», пребывающий по правую руку Бога, то есть Он не равен по своему статусу Отцу.

В Первом послании к Тимофею апостол Павел писал следующее: «Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1 Тим. 2: 5). И в Первом послании к коринфянам он снова указывает, что «всякому мужу глава Христос, жене глава – муж, а Христу глава – Бог» (1 Кор. 11: 3). Таким образом, апостол полностью отрицает равенство Отца и Сына! Выходит, что и Иисус Христос, и апостол Павел учили только тому, что Яхве более всех.

И, наконец, еще одна фраза из Евангелия от Иоанна (Ин. 14: 28): «Я сказал: иду к Отцу; ибо Отец Мой более Меня». Можно сказать, что в ней наиболее четко и ясно сказано, что ни о каком равенстве Бога Отца и Его Сына в Новом Завете речь не идет. А значит, и не развивается в нем идея Троицы.

На основании всего вышеизложенного возникает вполне правомерный вопрос: почему же христиане, вопреки заявлениям самого Иисуса Христа, евангелистов и апостолов, утверждают, что в Новом Завете изложено учение о Троице? Почему они исповедуют это учение?

Оказывается, первые христиане исповедовали так называемый Апостольский Символ веры. Он полностью соответствовал Библии и тому, чему учил Иисус. Но затем Первый и Второй Вселенские соборы приняли Никео-Цареградский Символ веры, в котором был закреплен догмат Пресвятой Троицы.

Вот как звучит текст догмата о Троице, принятый в окончательной редакции Вторым Вселенским собором в 382 году:

«…Если кто-либо не говорит, что Отец, Сын и Святой Дух обладают одним Божеством, одной властью, одним величием, одним могуществом, одной славой и честью, он еретик.

Если кто-либо не говорит, что Три Лица – Отец, Сын и Святой Дух – истинные, равные, вечно живущие, содержащие все видимое и невидимое, всемогущие, всесудящие, всеживотворящие, создающие все и все сохраняющие, он еретик…

Таково спасение христиан: веруя в Троицу, то есть в Отца, Сына и Святого Духа, крещенные во имя Ее, мы должны твердо верить, что Она есть единое истинное Божество и могущество, величие и субстанция».

 

Тайны апостолов

Апостолы – ближайшие ученики Иисуса Христа. Согласно Евангелиям, первыми последователями Спасителя стали Андрей Первозванный, Иоанн, Иаков Зеведеев, Симон, нареченный Петром, Филипп и Нафанаил (Ин. 1: 35–49). Причем, вероятнее всего, Андрей и Иоанн до этого являлись учениками Иоанна Крестителя (Ин. 1: 35–40). Всего же, согласно Евангелиям, Иисус призвал в апостолы 12 самых преданных учеников.

«Число 12 глубоко символично. Подобно сыновьям Иакова, основоположникам 12 колен богоизбранного народа, апостолы должны стать во главе Церкви Христовой и быть центром, вокруг которого соберется новый эсхатологический Израиль; именно они будут в последний день судить 12 колен нового Израиля (Мф. 19: 28; Лк. 22: 30).

Причины, которые обусловили появление у Христа преданных учеников, могли быть самыми разными. Основными же мотивами, приведшими апостолов к Иисусу, вероятнее всего, были материальные. По крайней мере, четырем из них – рыбакам Иоанну, братьям Петру и Андрею, а также Иакову постоянно приходилось думать не только о том, как прокормить семью, но и о выплате налогов. Для этого сборщик налогов заключал с рыбаками договор, согласно которому они должны были отдавать ему весь свежий улов в обмен на мелкую соленую рыбешку. Безусловно, такой обмен вызывал недовольство рыбаков, поскольку они понимали, что их откровенно обманывают.

Все эти поборы тяжким бременем ложились на семейный доход, загоняя их все глубже и глубже в нищету. Поэтому рыбаки мечтали об избавлении от этой повседневной зависимости от мытарей, о возможности вздохнуть свободно. Чтобы воплотить свои мечты в жизнь, они искали лидера, который вернул бы им независимость. Возможно, они и увидели его в Иисусе.

Впрочем, хотя некоторые из учеников и присоединились к Иисусу в надежде избавиться от бремени налогов, тем не менее такие мотивы были не у всех будущих апостолов. Особенно много вопросов вызывает Матфей. До того, как стать учеником Христа, он был сборщиком податей. О его деятельности нам известно из Евангелий. Но там нет ответа на вопрос: почему он пришел к Христу? Ведь, в отличие от рыбаков, Матфей был весьма богатым человеком. Даже будь Матфей сборщиком самого низшего ранга и имей в ведении всего несколько деревень, он все равно был обеспеченнее любого из их жителей. И наверняка окружающие открыто ненавидели Матфея за его богатство. Причем с этим недовольством, к которому примешивалось еще и явное неповиновение, ему приходилось сталкиваться почти каждый день.

В этих условиях ему даже трудно было обзавестись просто знакомыми. Никто не хотел с ним общаться, и не исключено, что ему даже приходилось пользоваться защитой телохранителей. Возможно, эта ежедневная напряженная жизнь и привела Матфея к Иисусу. Примкнув к Иисусу, Матфей отказался собирать подати и, может быть, даже был принят в общину…

Но еще более загадочно появление среди учеников Христа Иуды Искариота. Причем, когда Иуда примкнул к последователям Иисуса, его приняли как одного из самых надежных членов.

К сожалению, об остальных апостолах известно очень мало. Есть еще Фома, Филипп, о котором говорится, что он пришел из той же области, что и рыбаки. И Варфоломей, и Симон Зелот, возможно, названный так, потому что ревностно придерживался иудейского закона…

Конечно, ученики не сразу признали в Иисусе Учителя, поэтому некоторое время они еще продолжали заниматься привычными делами, в основном рыбной ловлей. И только после чудесного улова рыбы (Лк. 5: 2—12) рыбаки «оставили все» (Лк. 5: 11) и стали «ловцами человеков» (Мк. 1: 17; Лк. 5: 10), последовав за Учителем.

Считается, что Иисус выбрал апостолов после празднования 2-й по счету Пасхи во время Своего общественного служения. Именно в этот период, когда количество приверженцев Иисуса увеличилось, и люди, желавшие находиться рядом со Спасителем, были «изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря» (Мф. 9: 36), из множества учеников Христос выделил двенадцать наиболее преданных Ему.

Накануне же этого события Спаситель всю ночь молился. «В те дни взошел Он на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Богу. Когда же настал день, призвал учеников Своих и избрал из них двенадцать, которых и наименовал апостолами» (Лк. 6: 12–13).

«Сих двенадцать послал Иисус, и заповедал им, говоря: на путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева; ходя же, проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное; больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте.

Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания.

В какой бы город или селение ни вошли вы, наведывайтесь, кто в нем достоин, и там оставайтесь, пока не выйдете; а входя в дом, приветствуйте его, говоря: мир дому сему; и если дом будет достоин, то мир ваш придет на него; если же не будет достоин, то мир ваш к вам возвратится.

А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших; истинно говорю вам: отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому.

Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби. Остерегайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас, и поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства перед ними и язычниками.

Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас» (Мф. 10: 5—20). С этого времени и до ареста Иисуса первосвященниками апостолы больше уже не отлучались от Него.

Окончательно же апостолы стали истинными «ловцами человеков», лишь получив в день Пятидесятницы дар Святого Духа. «При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе. И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились.

И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать.

В Иерусалиме же находились Иудеи, люди набожные, из всякого народа под небом. Когда сделался этот шум, собрался народ, и пришел в смятение, ибо каждый слышал их говорящих его наречием.

Конец Иуды. Гравюра Ю. Шнорр фон Карольсфельда. 1852–1860 гг.

И все изумлялись и дивились, говоря между собою: сии говорящие не все ли Галилеяне? Как же мы слышим каждый собственное наречие, в котором родились. Парфяне, и Мидяне, и Еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты, критяне и аравитяне, слышим их нашими языками говорящих о великих делах Божиих? И изумлялись все и, недоумевая, говорили друг другу: что это значит? А иные, насмехаясь, говорили: они напились сладкого вина.

Петр же, став с одиннадцатью, возвысил голос свой и возгласил им: мужи Иудейские, и все живущие в Иерусалиме! сие да будет вам известно, и внимайте словам моим: они не пьяны, как вы думаете, ибо теперь третий час дня» (Деян. 2: 1—15).

В этом отрывке описано два любопытных события: говорение на необычных языках и огненные языки, коронами опустившиеся на головы апостолов. Насколько же реальными могли быть эти явления?

Феномен говорения на непонятных языках, о котором рассказывает апостол Павел, в науке принято называть глоссалией (от греческого glossa – «язык» и laleo – «говорить»). И хотя произносимые фразы не имеют смысла, но они структурированы и с точки зрения говорящего являются настоящим языком. С позиций же богословия глоссалия – это разговор с Богом на незнакомом и странном для самого говорящего и для окружающих его людей языке. Это качество, считают некоторые толкователи Нового Завета, является одной из особенностей истинной церкви и настоящих христиан.

Именно такой взгляд на глоссалии привел к разделению христиан на тех, кто принимает этот феномен за дар Духа Святого, и тех, кто считает это явление проявлением темных сил.

Впоследствии феномен говорения на непонятных языках послужил основой для появления внутри практически всех направлений христианства пятидесятнических, или харизматических, церквей, начало которым положили события в Лос-Анджелесе в 1906 году. Именно тогда на присутствующих в здании методической церкви снизошла некая неведомая сила, и они помимо своей воли стали говорить на неизвестном языке.

В то же время следует отметить, что апостол Павел считал глоссалию достойной осуждения, поскольку понимал, что в таком состоянии люди просто-напросто бредили. В Первом послании к коринфянам он пишет: «Так если и вы языком произносите невразумительные слова, то как узнают, что вы говорите? Вы будете говорить на ветер.

Сколько, например, различных слов в мире, и ни одного из них нет без значения. Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец. Так и вы, ревнуя о дарах духовных, старайтесь обогатиться ими к назиданию церкви. А потому, говорящий на незнакомом языке, молись о даре истолкования. Ибо когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода… Но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке» (1 Кор. 14: 9—14, 19).

Несколько по-иному относится к глоссалиям А.П. Лопухин. Толкуя это событие, он приводит слова святого Феофилакта, жившего в VIII веке: «Почему дар языков апостолы получили прежде других дарований? Потому что имели разойтись по всем странам; и как во время столпотворения один язык разделился на многие, так теперь многие языки соединились в одном человеке, и один и тот же человек, по внушению Духа Святого, стал говорить и на персидском, и на римском, и на индийском и на многих других языках. И дар этот назывался даром языков, потому что апостолы могли говорить на многих языках».

Что же касается огненных языков, которые в день Пятидесятницы сошли на апостолов, то этот феномен во многом сродни схождению Благодатного Огня в день православной Пасхи в Храме Гроба Господня в Иерусалиме. А поскольку это явление современная наука объяснить не в состоянии, то и дать толкование чуду с апостолами она тоже вряд ли сможет.

Конечно, если предположить, что в тот момент, когда появились «огненные языки», бушевала сильная гроза, сопровождавшаяся мощными световыми и электрическими явлениями, то вполне вероятно, что на головах апостолов появились огни святого Эльма.

Однако у экзегетов сошествие огня на апостолов имеет совсем иное толкование. Известно, что свет и огонь являются атрибутами Бога, с помощью которых он и карает, и благовещает. В случае же с апостолами Всевышний продемонстрировал особую милость к избранникам Своего Сына Иисуса Христа.

«Шум был при этом знаком удостоверения сошествия Св. Духа для слуха, языки – для зрения. И то и другое возвышало для апостолов величие события и воздействие его на душу, которая, собственно, и была главным предметом чуда этого обетованного крещения “Духом Святым и огнем”. Шум с неба знаменовал также могучесть силы Святого Духа, сообщенной апостолам (“сила свыше”, Лк. 26: 49), а языки знаменовали пламенность проповеди, которая должна была служить единственным оружием покорения мира к подножию Креста Христова. Вместе с тем языки являлись также точным обозначением совершившейся в душах апостолов перемены, которая выразилась в неожиданно почувствованной ими способности говорить на других языках» (Лопухин А.П. Толковая Библия)…

Но мы слегка отвлеклись. Поэтому время возвратиться непосредственно к апостолам. Так вот, хотя они и следовали за Иисусом, и видели в Нем Мессию, тем не менее в Евангелиях описано немало случаев их маловерия (Мф. 14: 25–31; 17: 20; Мк. 4: 37–40) и непонимания слов и дел Спасителя (Мф. 15: 15–16; 26: 7—13; Лк. 9: 45; 18: 34).

Например, они по-своему представляли Царство Божие, считая, что это – земное царство возродившегося Израиля (Мк. 10: 32–37). И при этом они особо обращают внимание на будущие привилегии, которые можно будет приобрести, следуя за Иисусом. Даже после Воскресения Христа некоторые из них продолжали по-земному понимать учение о Царствии.

А во время Тайной Вечери, когда Христос говорил о скорой Своей смерти и открыто назвал предателя, они спорили о том, «кто из них должен почитаться большим» (Лк. 22: 24).

Насколько слаба была их вера, говорит и тот факт, что, как только Учитель был взят под стражу, все они разбежались, оставив Его одного в последние и самые мучительные часы земной Его жизни (Мф. 26: 56; Ин. 16: 32). А Петр даже трижды отрекается от Христа (Мф. 26: 69–75). Более того, один из Двенадцати – Иуда Искариот – стал предателем (Мф. 26: 14–16) …

Евангелист Лука сообщает также о том, что, кроме 12 апостолов, Иисус «избрал и других 70 учеников и послал их по два пред лицем Своим во всякий город и место, куда сам хотел идти» (Лк. 10: 1). Связано решение Христа расширить круг избранных с тем, что «жатвы много, а делателей мало…» (Лк. 10: 2) Но имена этих апостолов в Новом Завете не называются.

 

Загадочный Иуда Искариот

Если представить некие условные всемирные весы нравственности человечества, на одной чаше которых лежат измены, предательства, клятвопреступления, а на другой – самопожертвования, то можно быть уверенным, что первая чаша перевесит вторую. И, наверное, прежде всего потому, что на ней будет находиться грех Иуды Искариота, предавшего Иисуса Христа.

«Тогда один из Двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребреников. И с того времени он искал удобного случая предать Его» (Мф. 26: 14–16).

Из Евангелия от Иоанна нам также известно, что уже на Тайной Вечере Иисус Христос твердо знал, кто Его предаст, и даже открыл имя предателя Своим ученикам.

«Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Тогда ученики стали озираться друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит.

Один из учеников, которого любил Иисус, возлежал у груди Его. Симон же, Петр, сделал знак ему, чтобы спросил, кто это, о ком Он говорит. Тот, припадши к груди Иисуса, спросил: Равви! кто это? Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок, подам. И, обмакнув, подал Иуде Симонову Искариоту» (Ин. 13: 21–26).

Предательство Иудой Искариотом Иисуса Христа, ставшее причиной Его казни на Голгофе, – одна из тех загадочных историй Нового Завета, которая привлекала и привлекает особо пристальное внимание не только библеистов, но и представителей других наук. Ведь если бы Иуда не предал Христа, то не было бы и распятия Спасителя на кресте. А значит, и христианства в том виде, в котором мы знаем эту мировую религию, тоже, скорее всего, не было бы. И тем не менее, несмотря на столь печальную славу, которая легла тяжелейшим грехом на душу Иуды, превратив его имя в синоним коварства и вероломства, о нем в Евангелиях на удивление сказано совсем мало: он фигурирует всего в 18 эпизодах Нового Завета. Причем во всех отрывках он характеризуется как очень плохой и безнравственный человек: его обвинили в воровстве, казнокрадстве и даже в том, что он находился под влиянием сатаны.

Так кем же был на самом деле Иуда Искариот? Поскольку сведения в Евангелиях о нем полнотой не отличаются, исследователям приходилось по крупицам создавать биографию Иуды.

Так, специалисты отметили, что прозвище Искариот с арамейского языка дословно переводится как «человек из Кариота». Но поскольку во времена Иисуса существовали два города с таким названием, неизвестно, о каком из них конкретно идет речь.

Один Кариот находился в Иудее. И если Иуда был родом из этого города, то среди учеников Иисуса, которые, как и их Учитель, являлись галилеянами, он был единственным иудеянином.

Второй Кариот располагался на засушливых плоскогорьях Моава – местности на восточном берегу Мертвого моря. И если Иуда происходил из этого поселения, то он вполне мог быть язычником или же евреем, воспитывавшимся в окружении язычников.

Опираясь на эти краткие и не совсем точные биографические сведения, исследователи тем не менее попытались выяснить мотивы, которые могли толкнуть Иуду на предательство.

Так, если предположить, что он был иудеянином, а в силу того, что между населением Иудеи и Галилеи существовала исконная вражда, то вполне возможно, что сотоварищи Иуды относились к нему недоверчиво и даже враждебно. Немалую роль в этом могло сыграть и положение Иуды в сообществе апостолов: как-никак, а он отвечал за кассу небольшой общины. К тому же к Иуде благоволил и Учитель. Скорее всего, все эти моменты и порождали зависть галилеян к иудею.

Безусловно, такое отношение к себе со стороны товарищей не могло не раздражать Иуду. Он чувствовал себя в этой среде лишним. И, вероятно, со временем у него возникла внутренняя антипатия к окружению Иисуса – к Его ученикам. В результате таких нравственных перемен Иуда постепенно стал терять веру в будущее общины, а затем – и в самого Христа.

Завершилась же эта эволюция «отречения» от Учителя, скорее всего, в период так называемого «галилейского кризиса», когда однажды Иисус сказал ученикам: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем. Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною. Сей-то есть хлеб, сшедший с небес. Не так, как отцы ваши ели манну и умерли: ядущий хлеб сей жить будет вовек. Сие говорил Он в синагоге, уча в Капернауме. Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать?.. С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с ним» (Ин. 6: 53–60, 66).

Обращение Савла на пути в Дамаск. Художник Караваджо. 1601 г.

Еще одной причиной отхода Иуды от Христа и последовавшего за этим предательством мог стать эпизод въезда Иисуса в Иерусалим, когда чернь воздала Ему почести, как истинному Царю. Возможно, в тот момент Иисус показался Иуде одним из тех самозванцев, которые подталкивали народ к неповиновению, навлекая тем самым на страну многочисленные бедствия. Вполне вероятно, что в Иуде проснулся патриот, и в голове у него родилась мысль, аналогичная той, которую позже высказал Каиафа: «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Ин. 11: 50).

Среди причин предательства Иуды могут быть и чисто меркантильные. Не исключено, например, что он мечтал о личной карьере в провозглашенном Иисусом Царствии Божьем, которое он, как и большинство евреев, представлял земным – царством Израильским. Ведь о том же думали практически все апостолы. Когда же Иуда понял, что Иисус проповедует совсем иное Царство, а значит, его надежды не оправдаются, он в порыве нахлынувшего гнева и выдал Иисуса первосвященникам.

Но тогда почему Иуда впоследствии раскаялся в своем поступке и покончил с собой? Об этом, в частности, свидетельствует Матфей: «И бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился» (Мф. 27: 5).

Весьма упрощенную и малоубедительную версию мотива, который стал причиной предательства Иуды, высказал Иоанн (Ин. 12: 6). Частично поддерживает эту точку зрения и Матфей. Они предполагают, что Иуда, являясь казначеем, вопреки доверию Иисуса воровал деньги из общей кассы. И именно жадность к деньгам и толкнула Иуду к предательству. Но поверить в эту версию довольно сложно. Ведь сумма, о которой говорит Матфей, очень мала – всего тридцать серебряных монет. Правда, существует предположение, что за свое предательство Иуда получил не тридцать сребреников, а столько же серебряных шекелей, равных ста двадцати денариям – серебряных монет Римской империи. Например, такую точку зрения в ряде рукописей высказывают Евсевий и Ориген.

Иоанн вместе с Лукой предлагают еще одну версию, вполне логичную для того времени. Они считают, что Иудой овладел сатана: «Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из двенадцати, и он пошел и говорил с первосвященниками и начальниками, как Его предать им» (Лк. 22: 3–4); «диавол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его» (Ин. 13: 2).

Довольно любопытную гипотезу высказал русский религиозный философ, богослов и писатель Михаил Тареев (1867–1934 годы) в статье «Иуда Предатель», опубликованной в 1908 году в «Богословском Вестнике». По его версии, Иуда искренне верил в Христа как в Мессию и Спасителя, и любил Его. Но верил по-ветхозаветному, где Мессия – это тот, кто поднимает израильский народ на борьбу против поработителей и тиранов и устанавливает царство справедливости и правды.

При этом Мессия не обязательно должен быть Богом и чудотворцем. Главное, чтобы Он взял власть и освободил народ от рабства. Иуда в душе верил, что скоро так оно и случится, и Христос в ближайшем будущем станет царем Израиля. Но Иисус не стремился к власти. И тогда у Иуды родился план: спровоцировать Христа, чтобы Он доказал свою высшую власть.

Для этого Иуда решил поставить Спасителя перед выбором: или Он умрет, или всем объявит, что Он тот, кого апостолы и Его приверженцы считают Мессией. Поэтому, выдавая Христа Синедриону, Иуда полагал, что в этой ситуации Христос начнет активно и чудесным образом действовать. Но, когда оказалось, что эта провокация не удалась, более того, закончилась смертью Христа, совесть Иуды заставила его повеситься…

Еще одна версия предательства Иуды, причем достаточно парадоксальная, появилась в 2006 году. Случилось это после того, как был переведен и опубликован текст апокрифического гностического «Евангелия Иуды», который является частью обнаруженного в 1978 году в Египте кодекса Чакос. Это – египетский папирус примерно III века нашей эры с ранними христианскими гностическими текстами на копском языке.

Автор «Евангелия Иуды» пытается убедить читателя, что предательства как такового вовсе не было, а Иуда выдал Иисуса Христа иудейским первосвященникам по прямому указанию своего Учителя. Спаситель якобы Сам склонил Иуду к этому преступлению, убедив его, что, только пройдя страдания на кресте, Он сможет проявить свою Божественность и искупить все людские грехи.

Более того, по версии Мервина Мейера – американского библеиста и одного из переводчиков манускрипта, в «“Евангелии Иуды” смерть представлена отнюдь не как печальное событие. Это лишь способ, посредством которого Иисус освобождается от плоти, дабы обрести Свое небесное пристанище. А Иуда, предав Иисуса, помогает своему другу отринуть плоть и высвободить внутреннюю Божественную сущность. Разве все это не было частью Божественного плана, предусматривающего кончину Христа ради искупления людских грехов и воскресения Его из мертвых на третий день? Могло ли состояться распятие и воскресение без Иуды и его поцелуя? В конечном счете Иуда в точности выполняет пожелания Иисуса. И в чем он виноват?»

В манускрипте также утверждается, что Иуда глубже, чем другие апостолы, чувствовал истинное предназначение Иисуса, а поэтому именно его Спаситель избрал для этой особой миссии. Христос якобы подтвердил это следующей фразой, которая приводится в «Евангелии Иуды»: «Ты превзойдешь всех прочих, ибо именно тебе предназначено принести в жертву человека, в бренное тело которого Я заключен».

Если же предположить, что изложенная в «Евангелии Иуды» история и впрямь могла произойти, то и знаменитый поцелуй Иуды предстает в совсем ином свете. Он уже не предательский, как утверждает большинство экзегетов, а прощальный: ученик целует Учителя перед неминуемой смертью.

Размышляя об этом апокрифе, кандидат богословия Андрей Пешков приходит к следующему выводу: «Представители и католической церкви, и иудейской веры, конечно, не прочь были бы реабилитировать Иуду, чтобы вырвать корень антисемитизма. Но, как это ни удивительно, “Евангелие Иуды” им тут скорее помешает. Поскольку создаст неприятные идеологические проблемы.

За какой грех Иуда лишился жизни? Предвидя “предательство”, Иисус должен был предвидеть и самоубийство Искариота. А если тот не предавал? Тогда повесился невиновный, который, по сути, был принесен в жертву. Как-то это не по-христиански…»

В свою очередь Зенон Косидовский вообще считает, что «все сказания об Иуде – чистейший вымысел, никакого Иуды не существовало. В подкрепление этого тезиса мы можем сослаться на свидетельство апостола Павла. В своем Первом послании к коринфянам он рассказывает о том, как проходила Последняя Вечеря… В описании Павлом Последней Вечери вообще нет речи об Иуде и о его предательстве…»

Что же касается авторства «Евангелия Иуды», то его создатель неизвестен. Правда, ученые предполагают, что он принадлежал к секте так называемых гностиков – одного из направлений христианского учения, последователи которого считали, что прийти к спасению можно лишь через тайные знания, переданные Христом ближайшему кругу избранных.

Гипотезы… Предположения. Но Иуда Искариот по-прежнему остается самым неизвестным и самым ужасным персонажем Нового Завета.

 

Парадоксы апостола Павла

Трудно найти в Новом Завете двух столь противоречивых фигур, как Иуда Искариот и апостол Павел. Первый, будучи ближайшим учеником Иисуса, оказался предателем, по сути, ставший причиной мученической смерти Спасителя, а другой – из яростных и непримиримых гонителей христианства превратился в бесстрашного проповедника и распространителя учения Христа.

Что же сегодня известно об этом уникальном человеке? Не так уж и много, но и немало. Историки Библии, например, знают, что апостол Павел родился на территории нынешней Турции, в многонациональном городе Тарсе, входившем в состав Римской империи, примерно в 5 году нашей эры; по другим источникам – в 15 году. Исходя из этих дат, можно предположить, что и Христос и Павел бывали в Иерусалиме в одни и те же пасхальные дни. Правда, в Новом Завете нет никаких сведений о том, что Павел видел Иисуса до казни.

Павел имел статус римского гражданина, что было гарантией от разных неприятностей. Но тогда еще никто не мог предполагать, что он станет героем христианства и звание римлянина не раз спасет его от верной смерти.

В обыденной жизни Павел, по его же словам, зарабатывал на хлеб собственным трудом: он мастерил палатки. А между тем Павел был образованным человеком: он воспитывался «при ногах Гамалиила, тщательно наставленный в отеческом законе, ревнитель по Боге…» (Деян. 22: 3)

Таким образом, получив от Гамалиила – крупнейшего ученого того времени – и других учителей-фарисеев прекрасное образование, Павел оказался яростным и фанатичным врагом христианства. В этом невзрачном маленьком человеке, рано облысевшем и вечно страдавшем от какой-то внутренней неизлечимой болезни, бушевал огромный темперамент, который сначала и был направлен против христиан, казавшихся ему средоточием зла, подтачивавшим основы иудейского миропонимания.

И вдруг Павел становится апостолом. Что же стало причиной столь необычной метаморфозы в его характере? Какие внешние или внутренние силы способствовали этому?

Современная наука пытается ответить на эти вопросы, но встречает немало затруднений. Однако некоторые из этих проблем помогает разрешить ранняя история христианства…

Библеистам хорошо известно, что после смерти Иисуса движение христиан возглавили два его ученика: Иаков, называемый в Библии братом Христа, и Петр – первый ученик Спасителя. И во многом благодаря их активной проповеднической деятельности учение Христа стало набирать силу и проникло из Иерусалима в такие крупные города, как Антиохия и Дамаск.

По этой причине иудейских старейшин охватила немалая тревога. Именно в этих городах имелись значительные по численности еврейские общины, многие из членов которых обращались в новую веру. Кстати, именно в Антиохии последователей Иисуса и стали называть христианами.

Как раз в это время на исторической сцене и появляется Павел – рьяный блюститель иудейского закона. Причем настолько рьяный, что иудейские священники поручили ему ответственную задачу: по его собственному признанию, он стал главным гонителем последователей Иисуса.

Впервые же в Новом Завете Павел, называемый вплоть до 13: 9 Деяний единственно Савлом, появляется в сцене побивания камнями первомученика Стефана: «И, выведя за город, стали побивать его камнями. Свидетели же положили свои одежды у ног юноши, именем Савл» (Деян. 7: 58).

И дальше – в 8—9-й главах Деяний апостолов – еще несколько раз сообщается об активном участии Павла в преследовании ранних христиан. «Савл же одобрял убиение его (Стефана)… А Савл терзал церковь, входя в домы и влача мужчин и женщин, отдавал в темницу» (Деян. 8: 1,3).

Да и сам Павел говорит: «Я даже до смерти гнал последователей сего учения, связывая и предавая в темницу и мужчин и женщин, как засвидетельствует о мне первосвященник и все старейшины, от которых и письма взяв к братиям, живущим в Дамаске, я шел, чтобы тамошних привести в оковах в Иерусалим на истязание» (Деян. 22: 4–5).

А поворотным моментом в судьбе Савла стало событие, происшедшее с ним во время путешествия в Дамаск, расположенного в 220 километрах к северу от Иерусалима. Чтобы преодолеть это расстояние, путешественники обычно тратили около пяти-семи дней.

Итак, «Савл, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященнику и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим.

Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня?

Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна.

Он в трепете и ужасе сказал: Господи! что повелишь мне делать? и Господь сказал ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать.

Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя.

Савл встал с земли, и с открытыми глазами никого не видел. И повели его за руки, и привели в Дамаск. И три дня он не видел, и не ел, и не пил.

В Дамаске был один ученик, именем Анания; и Господь в видении сказал ему: Анания! Он сказал: я, Господи.

Господь же сказал ему: встань и пойди на улицу, так называемую Прямую, и спроси в Иудином доме Тарсянина, по имени Савл; он теперь молится, и видел в видении мужа, именем Ананию, пришедшего к нему и возложившего на него руку, чтобы он прозрел.

Анания отвечал: Господи! я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме; и здесь имеет от первосвященников власть вязать всех, призывающих имя Твое.

Но Господь сказал ему: иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми. И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое.

Анания пошел и вошел в дом и, возложив на него руки, сказал: брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святаго Духа» (Деян. 9: 1—17).

Из рассказов Луки и самого Павла можно понять, что смысл речи Анании не сразу дошел до потрясенного Савла: лежавший ниц, он находился в своеобразном душевном оцепенении. Тогда Анания сказал ему: «Итак, что ты медлишь? Встань, крестись и омой грехи твои, призвав имя Господа Иисуса» (Деян. 22: 16).

После крещения новообращенный христианин Савл получил имя Павла. Оно означает: меньший и, скорее всего, было дано ему Ананией не только за маленький рост, но и потому, что среди учеников Иисуса – апостолов – он тогда действительно был меньшим. Смена имени также символизировала изменение в миропонимании.

Так что же на самом деле случилось с Савлом по дороге в Дамаск? Сам Павел в своих посланиях говорит, что тогда он встретился лицом к лицу с Иисусом. Но как это можно трактовать с позиций современной науки? С одной стороны, некоторые исследователи верят в реальность встречи человека с Богом. Другие считают, что она происходит лишь в его сознании. Ряд же ученых склоняются к выводу, что, возможно, правы и те, и другие: и человеку при определенных условиях доступен религиозный опыт.

Дело в том, что, изучая реакции мозга людей, больных эпилепсией, еще в начале XX века ученые заметили, что эти страдальцы и впрямь испытывают мистические переживания: они часто утверждают, что к ним нисходит Бог или что они напрямую общаются с Всевышним. Они также могут ощущать единение со всей Вселенной, понимать природу всего сущего.

Но есть ли хоть какие-то основания полагать, что Павел тоже был эпилептиком? Да, такие намеки есть. В одном из посланий Павел жалуется на недуг, который можно трактовать как эпилепсию. Он, в частности, говорит, что ему дано «жало в плоть», чтобы он не превозносился.

С другой стороны, можно ли объяснить видение Павлу Иисуса Христа лишь электрическими импульсами в мозге? Сказать трудно, но, по крайней мере, можно предположить, что люди с эпилепсией в височной доле мозга обладают доступом к духовному измерению, которое лежит за пределами нашего материального мира.

Но для подавляющей части христиан это слишком упрощенное толкование происшествия с Павлом по дороге в Дамаск. Впрочем, и многие ученые не верят в его эпилепсию, да и «жало во плоти» вряд ли имеет отношение к этой болезни. Для иудеев I века нашей эры эпилепсия объяснялась одержимостью бесами. А такие люди, как Иисус, изгоняли бесов из человека. Явная нестыковка: не мог апологет христианства быть одержимым бесами.

Возможно, каким-то другим явлением можно объяснить перевоплощение Савла. Например, ряд исследователей считают, что на его психику могла оказать особое влияние шаровая молния. Ведь в тех местах, где проповедовал Павел, нередко происходят землетрясения, которые, как выяснилось, довольно часто сопровождаются всплесками электромагнитного излучения, сходного с шаровой молнией. Может быть, и Павла ударил подобный разряд?

Лука говорит, что по пути в Дамаск Павла поразил ослепительный свет, от которого он лишился зрения на три дня. Эти симптомы похожи на поражение от удара молнии. Человек теряет сознание, но потом сознание и дыхание восстанавливаются, но при этом пострадавший несколько дней ничего не видит.

Конечно, эта гипотеза имеет право на существование, но лишь в том случае, если в тот день в Дамаске было землетрясение. А таких свидетельств нет. Правда, в 37 году нашей эры, то есть во времена Павла, сильное землетрясение наблюдалось в Антиохии, в трехстах километрах от места, где был поражен Павел. И если это землетрясение разрушило Антиохию, его толчки наверняка ощущались и в Дамаске.

Но, как и в случае с эпилепсией, возникает вопрос: могла ли энергия молнии заменить Бога, по сути, обратившего Павла из гонителя христиан в ярого защитника и пропагандиста учения Христа?

Сказать трудно. Однако следует заметить, что всегда и во всех религиях верующие говорили, что их встречи с Богом сопровождались необычными явлениями. Кстати, яркий свет, ослепивший Савла по дороге в Дамаск, в определенной степени аналогичен сошествию огня на апостолов в праздник Пятидесятницы, после чего они стали пророчествовать, лечить людей и изгонять бесов. Такими же способностями, как известно, обладал и апостол Павел.

Итак, опыт, который пережил Павел, направил его на путь, полный опасностей. Уже из Дамаска, один, без конной стражи, он двинулся обратно в Иерусалим, причем лишь для того, чтобы проповедовать христианство. Придя в Иерусалимский храм, он, по его словам, так горячо молился, что пришел «в исступление, и увидел Его, и Он сказал мне: поспеши и выйди скорее из Иерусалима, потому что здесь не примут твоего свидетельства о Мне.

Я сказал: Господи! им известно, что я верующих в Тебя заключал в темницы и бил в синагогах, и когда проливалась кровь Стефана, свидетеля Твоего, я там стоял, одобрял убиение его и стерег одежды побивавших его.

И Он сказал мне: иди; Я пошлю тебя далеко к язычникам» (Деян: 22: 17–21).

Вообще же в Деяниях апостолов сказано, что за 35 лет Павел совершил по меньшей мере пять миссионерских путешествий, преодолев расстояние в 20 тысяч километров. За эти годы он побывал в Сирии, Греции, Италии, в Ефесе, Коринфе, Афинах и Риме, где проповедовал христианство и основывал церкви.

Отречение апостола Петра. Художник Караваджо. 1610 г.

Все это означает, что Павлу приходилось совершать долгие и небезопасные переходы и что ему, как всякому путешественнику, грозили многочисленные опасности, порой угрожавшие его жизни. Самая же большая опасность его ожидала в Иерусалиме. В Деяниях апостолов Лука пишет, что Иаков, желая подвергнуть Павла испытанию, предложил ему пройти традиционный иудейский ритуал очищения – пострижения волос в Храме. И сделать это требовалось для того, чтобы народ Иерусалима убедился, что Павел остался правоверным иудеем.

Павел принял это предложение, хотя при этом сильно рисковал. В нем могли узнать иудея, который в своих проповедях вел богохульные речи о том, что новообращенным язычникам не обязательно соблюдать иудейский закон.

Подготовка к церемонии занимала целую неделю. До последнего дня у Павла все шло гладко. Но в самом конце этой подготовительной процедуры кто-то стал возмущать народ, указывая на Павла как на отступника. Говорили, что ему не место в Храме, как и его проповедям. Некоторые были готовы убить его. К ужасу Павла, призывы исходили от братьев, которые верили, что Иисус был Мессией. Павла схватили и приговорили к смерти. Об этом в Деяниях апостолов рассказывает Лука.

В связи с таким поворотом событий можно подумать, что решение прийти в Иерусалим было самой серьезной ошибкой в служении Павла. Но, возможно, Павел поставил на карту все потому, что в запасе у него был главный козырь: его римское гражданство. И как римский гражданин он потребовал, чтобы его дело рассматривал суд императора. Продержав Павла под стражей два года, власти все-таки отправили его в столицу Римской империи…

После 35 лет странствия по Средиземноморью Павел наконец приблизился к главной своей цели – Риму. Но путешествие Павла, как обычно, и на этот раз не обошлось без приключений. Две недели жестокий шторм носил корабль по морю. У острова Мелит – сегодняшней Мальты, команда корабля, чтобы не разбиться о скалы, посадила судно на мель. Это было уже четвертое кораблекрушение в жизни Павла. Павел и его спутники провели на Мальте всю зиму, а по весне поднялись на судно с грузом зерна и отплыли в Италию. И, наконец, вот он – Рим!..

В эпилоге к Деяниям апостол Лука пишет, что в Риме Павла продержали в узах не меньше двух лет, во время которых ему было разрешено вести проповеди: «И жил Павел целых два года на своем иждивении и принимал всех приходивших к нему, проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всем дерзновением невозбранно» (Деян. 28: 31–32). О дальнейшей судьбе Павла в Деяниях апостолов ничего не сказано.

Чтобы узнать, что же случилось с Павлом дальше, необходимо обратиться к Священному преданию. А оно говорит, что история жизни апостола завершилась трагически. Согласно преданию, Павел был обезглавлен. Случилось это после 64-го, но не позже 69 года нашей эры…

В целом же о миссионерских путешествиях, а также обо всех приключениях Павла в тех городах, где он проповедовал, можно узнать из богатого эпистолярного наследия апостола, которое он в основном диктовал. В некоторых путешествиях Павла сопровождал врач по имени Лука, тот самый Лука, который считается автором III Евангелия. Он же и описал деятельность Павла в книге Деяния апостолов. Благодаря этим источникам христиане и узнали обо всех жизненных перипетиях великого ревнителя христианства.

Что же касается посланий самого Павла, то их в Новом Завете четырнадцать. Тринадцать из них содержат в заголовке и в самом тексте имя апостола. Это значит, что их можно принимать за произведения самого Павла. Но действительно ли Павел был их автором, или они созданы кем-то другим?

Пытаясь ответить на этот вопрос, обратимся к книге Э. Ренана «Апостол Павел». Те послания, в которых присутствует имя апостола, он разделил на пять групп.

«1) Послания неоспоримые и не подвергавшиеся оспариванию; это – послание к Галатам, оба послания к Коринфянам и послание к Римлянам.

2) Послания несомненной подлинности, хотя и вызывавшие некоторое недоверие; это – оба послания к Фессалоникийцам и послание к Филиппийцам.

3) Послания, подлинность которых вероятна, хотя против нее и были сделаны веские возражения; это – послание к Колоссянам, приложением к которому является записка к Филимону.

4) Сомнительные послания (сюда относится так называемое послание к Эфесянам).

5) Послания подложные – оба послания к Тимофею и послание к Титу».

А вот в 14-м послании – К евреям – нигде не указано, что оно принадлежит Павлу, и это послание ему приписывается лишь по традиции.

Завершить разговор о жизни великого апостола, видимо, есть смысл отрывком из той же книги Э. Ренана «Апостол Павел»:

«Во всей истории этой важно, впрочем, оградить себя от самообмана, который является почти неизбежным следствием чтения Посланий Павла и Деяний Апостолов. Чтение это наводит на представление массовых обращений, многочисленных церквей, целых стран, прилетающих к новому культу.

Церковь часто состояла из менее 12 или 13 человек. Быть может и всего-то обращенных апостолом Павлом в Малой Азии, Македонии и Греции было не многим больше тысячи…

Церкви его не отличались особенной прочностью, или же отрекались от него. Македонские и Галатские церкви, безусловно, дело рук его, не играют большой роли во II и III веках. Коринфская и Эфесская церкви, не принадлежавшие ему таким же исключительным образом, перешли к его врагам или оказываются основанными недостаточно канонически, если они основаны только им одним. После исчезновения его со сцены апостольской борьбы он, как мы увидим, почти совсем забывается.

Смерть его была, по всей вероятности, сочтена его врагами смертью смутьяна. В ІІ веке о нем почти не говорят, и как будто систематически стараются стереть с лица земли память о нем».

И еще несколько слов об историчности апостола Павла. Конечно, о том, что это лицо реальное – никто не спорит. Любопытно другое. 29 июня 2009 года в день памяти апостола Папа Римский Бенедикт XVI поведал миру, что впервые были исследованы мощи, которые якобы принадлежат апостолу Павлу.

По словам Папы, в саркофаге, находящемся в храме Св. Павла в Риме, были обнаружены «…мельчайшие фрагменты костей, которые были подвергнуты исследованию с использованием углерода-14 экспертами, не знавшими об их происхождении. Согласно результатам, они принадлежат человеку, жившему между I и II веком». Возможно, эти данные как раз и подтверждают единодушную традицию, согласно которой эти мощи принадлежат великому апологету христианства.

 

Противоречивый апостол Петр

Апостол Петр – один из двенадцати учеников Иисуса Христа. Родился он Вифсаиде в семье простого рыбака Ионы. Сначала апостола звали Симон. Греческое же имя Пётр появилось от прозвища Кифа (арамейское – «камень»), которое дал ему Иисус. Он был женат и, как говорит предание, имел двух детей. Был у него также брат Андрей. Вдвоем они и рыбачили на Тивериадском озере, которое известно также как Галилейское море.

Однажды, проходя по берегу озера, Христос «увидел двух братьев, Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море; ибо они были рыболовы; и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков. И они тотчас, оставивши сети, последовали за Ним» (Мф. 4: 18–20).

В Евангелиях нет описания внешности Петра. Но тем не менее на любой иконе, от начала нашей эры до сегодняшних дней, где изображен Петр, мы увидим квадратную голову, светлые волосы, а также большую квадратную челюсть с пышной бородой.

Зато в Новом Завете рассказано немало историй, исследуя которые можно с достаточной степенью точности реконструировать характер Петра. Так, он у него был очень живой, но одновременно и довольно импульсивный. И это Петр неоднократно демонстрировал. Например, когда апостол увидел, как Христос спокойно идет по воде, он тотчас попросил: «Господи! Если это Ты, повели мне прийти к тебе по воде. Он же сказал: иди. И вышед из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу; но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! спаси меня. Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! зачем ты усомнился?» (Мф. 14: 28–31) Впрочем, этот эпизод показывает не только импульсивность Петра, но и его способность к рискованным действиям.

Не обладал Петр и достаточной твердостью характера. Кроме того, он до конца не понял и тех блаженств, о которых говорил Иисус в Нагорной проповеди. «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф. 5: 9), – поучал Иисус. Но в Евангелии от Иоанна описывается история в Гефсиманском саду, когда Петр мечом отрубил ухо рабу первосвященника: «Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо… Но Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец» (Ин. 18: 10–11). А ведь Петр должен был понимать, что Человек, за которым он последовал, миролюбив.

О непонимании Петром требований Учителя еще более наглядно свидетельствует история, описанная в Деяниях апостолов. «Некоторый же муж, именем Анания, с женою своею Сапфирою, продав имение, утаил из цены, с ведома и жены своей, а некоторую часть принес и положил к ногам Апостолов.

Но Петр сказал: Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли?

Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоем? Ты солгал не человекам, а Богу.

Услышав сии слова, Анания пал бездыханен; и великий страх объял всех, слышавших это. И встав, юноши приготовили его к погребению и, вынеся, похоронили.

Часа через три после сего пришла и жена его, не зная о случившемся.

Петр же спросил ее: скажи мне, за столько ли продали вы землю? Она сказала: да, за столько.

Но Петр сказал ей: что это согласились вы искусить Духа Господня? вот, входят в двери погребавшие мужа твоего; и тебя вынесут.

Вдруг она упала у ног его и испустила дух. И юноши, войдя, нашли ее мертвою и, вынеся, похоронили подле мужа ее» (Деян. 5: 1—10).

В этом эпизоде легко заметить несоответствие между преступлением и последовавшим за ним наказанием. Здесь полностью отсутствует всякая любовь к ближнему, снисхождение и всепрощение, которые проповедовал Спаситель. А есть только слепой фанатизм и необузданная жестокость.

Причем зачинщиком этого судилища был не кто иной, как Петр. И его поведение в этой сцене абсолютно не соответствует тому, что нам известно об этом апостоле, исполненном простоты и величия!

Недоставало Петру еще одного очень важного качества: преданности. Как известно из Евангелий, накануне взятия под стражу Иисус предсказал, что Петр трижды отречется от Него, прежде чем пропоет петух: «Тогда говорит им Иисус: все вы соблазнитесь о мне в эту ночь… Петр сказал Ему в ответ: если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь. Иисус сказал ему: истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня» (Мф. 26: 31, 33–34).

И предсказание Христа полностью сбылось. Когда Иисуса арестовали и повели на допрос, Петр следовал за Ним до дома первосвященника Каиафы. Когда же апостол находился в саду, рабы Каиафы три раза спрашивали его, знал ли он Иисуса. И Петр трижды отрекся от своего Учителя.

Но почему? А все очень просто. Ведь Петр был обычным человеком. И когда он видел творимые Иисусом чудеса, это укрепляло его веру и придавало силы и смелости. Но когда Учителя взяли под стражу и Он безропотно сдался, апостол испугался. Петр вдруг понял, что Христос, который не оказал ни малейшего сопротивления врагам, его тоже не спасет. И апостола охватил страх за свою собственную жизнь…

Итак, как легко заметить, ничего выдающегося в Петре не было. Более того, в нем присутствовало немало качеств деструктивного, а не созидательного характера, которые вряд ли могли способствовать осуществлению той великой цели, которую решил доверить Петру его Учитель. Но, как это ни странно, Иисус именно на Петра возложил ответственность за создание Своей Церкви.

Четыре евангелиста. Миниатюра Аахенского Евангелия. IX в.

«Пришед же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?

Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков.

Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня?

Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты – Христос, Сын Бога Живого.

Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах; и Я говорю тебе: ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах» (Мф. 16: 13–19).

Остается загадкой, почему столь обычный человек был избран Иисусом, чтобы стать Его «камнем» и превратиться в вождя ранней церкви? Можно лишь предположить, что Христос смог увидеть не только характер Петра, его безрассудность и эмоциональность, но и его душу, то, что называется личностью. А в ней – силу и энтузиазм…

После распятия Христа Его ученики пали духом. Петр же, вместо того, чтобы укрепить их дух, силу воли, стать «камнем», отправился в Галилею, чтобы приступить к прерванным занятиям – ловле рыбы. Скорее всего, он тоже был подавлен смертью Учителя. Без предводителя движение Иисуса стало распадаться, пока однажды на берегу Тивериадского озера, согласно Евангелию от Иоанна, не появился Сам Спаситель.

«Явился же так: были вместе Симон Петр, и Фома, называемый Близнец, и Нафанаил из Каны Галилейской, и сыновья Зеведеевы, и двое других из учеников Его.

Симон Петр говорит им: иду ловить рыбу. Говорят ему: идем и мы с тобою. Пошли и тотчас вошли в лодку, и не поймали в ту ночь ничего.

А когда уже настало утро, Иисус стоял на берегу; но ученики не узнали, что это Иисус.

Иисус говорит им: дети! есть ли у вас какая пища? Они отвечали Ему: нет.

Он же сказал им: закиньте сеть по правую сторону лодки, и поймаете. Они закинули, и уже не могли вытащить сети от множества рыбы.

Тогда ученик, которого любил Иисус, говорит Петру: это Господь. Симон же Петр, услышав, что это Господь, опоясался одеждою, – ибо он был наг, – и бросился в море.

А другие ученики приплыли в лодке, – ибо недалеко были от земли, локтей около двухсот, – таща сеть с рыбою» (Ин. 21: 1–8).

Более того, в то время, когда они ели рыбу, «Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси агнцев Моих.

Еще говорит ему в другой раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих.

Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: любишь ли Меня? и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих» (Ин. 21: 15–17).

Скорее всего, все эти события и заставили Петра вернуться к своей роли. С точки зрения психологии, на Петра повлиял стыд за свое отречение от Иисуса. А когда человек чувствует стыд, у него возникает необходимость исправить положение. То же случилось и с Петром: у него возникла отчаянная потребность загладить свою вину перед Спасителем за свое предательство. Ведь накануне распятия он обещал Христу, что и под страхом смерти не оставит Его. Но он предал своего Учителя, трижды отрекшись от Него. Возможно, если бы Петра сразу, вместе с Иисусом, схватили палачи, то он без страха пошел бы на казнь. Но в течение долгой ночи, полной тревоги, нервного напряжения и неизвестности, Петр против своей воли отрекся от Христа…

Конечно, этот поступок не давал покоя Кифе1. Он, наверное, провел много бессонных ночей, обдумывая свое поведение в ночь ареста Спасителя. И не находил себе оправдания. И вот, когда воскресший Учитель на берегу Галилейского озера его простил, Петр с невероятной энергией и убежденностью стал проповедовать учение Иисуса Христа. Причем, как пишет Иеромонах Симеон (Томачинский), делал он это «с такой силой, что разом обращал ко Христу по три и даже по пять тысяч человек, исцелял безнадежных больных, даже воскрешал умерших. Люди настолько почитали его, что выносили больных прямо на улицы, чтобы хоть тень апостола Петра осенила их».

По преданию, земной путь апостола Петра прервался в Риме, куда он переселился с женой и где проводил активную миссионерскую деятельность. Причем деятельность Петра была настолько успешной, что он даже обратил в христианскую веру жену Нерона. Предполагается, что за это император приказал заточить его в темницу и потом казнить.

Но накануне ареста Петр, чтобы спастись, покинул Рим. Однако в то время, когда он выходил из города, ему в видении явился Господь, шедший в обратную сторону, то есть в Рим. «Господи, куда ты идешь?» – спросил Его Петр. «Иду в Рим, чтобы снова быть распятым», – отвечал ему Господь. Петр догадался, что его уход из Рима неугоден Богу, и вернулся обратно в город. Вскоре апостол был арестован и посажен в темницу. А спустя несколько дней Петр был казнен. Его смерть была ужасной. По собственному желанию Петр был распят на кресте вниз головой, поскольку считал себя недостойным умереть смертью своего Господа. Случилось это по одним сведениям в 64 году, а по другим – в 67–68 годах.

Далее предание повествует, что римские христиане похоронили Петра в некрополе на Ватиканском холме. При этом могила апостола точно совпадает с тем местом, где сегодня поднимаются ввысь папский алтарь и купол Микеланджело.

Впрочем, некоторые исследователи отмечают, что в Священном Писании вообще нет никаких упоминаний о посещении Петром столицы Римской империи. Об этом, например, нет ни слова в творениях богослова и философа Юстина Мученика, жившего в первой половине II века в Риме.

Кроме того, апостол Павел в последней, 16-й главе Послания к римлянам, поименно приветствуя двадцать семь хорошо известных ему христианских проповедников, среди них почему-то не упоминает Петра.

Сам же Петр свое первое послание отправил из Вавилона, о чем он сам и свидетельствует (1 Пет. 5: 13). При этом, как считают некоторые исследователи, апостол говорил о вполне реальном Вавилоне, а не о Риме в иносказательной форме. Ведь никакие особые обстоятельства его к этому не понуждали. К тому же в годы жизни Петра настоящий Вавилон еще существовал.

Кроме того, в Вавилоне проживала многочисленная иудейская община. А так как, согласно Павлу (Гал. 2: 7–9), Петр отправлялся проповедовать учение Христа обрезанным иудеям, то вполне вероятно, что он оказался в Вавилоне именно с этой целью.

В то же время такие христианские писатели, как Ориген (III век), Лактанций (IV век), Евсевий Кесарийский (III век), свидетельствуют, что апостол Петр в Риме все-таки был. Причем самое ранее упоминание о его пребывании в Риме датируется концом II века. Но этот факт приводится в сомнительном произведении «Клементин», изданном в III столетии.

Итак, многие эпизоды парадоксальной жизни апостола Петра пока еще скрыты от взора исследователей. Но надо верить, что когда-нибудь человечество еще ближе познакомится с судьбой краеугольного «камня» христианской церкви.

 

Тайны евангелистов

Известно, что основу Нового Завета составляют Евангелия, Деяния апостолов, Послания, а также Откровение Иоанна Богослова. Но, как это ни удивительно, библеисты до сих пор не могут окончательно решить, перу каких людей принадлежат эти произведения.

Кроме того, даже если предположить, что, например, авторами Евангелий и впрямь являются Матфей, Марк, Лука и Иоанн, то даже о жизни этих личностей историкам и в целом исследователям христианства известно очень мало.

Взять хотя бы автора хронологически самого древнего Евангелия – Марка. Если опираться только на факты, почерпнутые из Нового Завета, то собранная из них биография этого евангелиста получится довольно скромной. Тем не менее, пользуясь этими сведениями, ученые все-таки кое-что об этом человеке узнали. Так, с большой долей уверенности можно предположить, что он был родом из состоятельной иерусалимской семьи. Скорее всего, он хорошо владел греческим и латинским языками. Впрочем, этот факт не имеет бесспорных доказательств.

Известно также, что в Библии евангелист Марк упоминается как Иоанн по имени Марк. А также, что именно в доме его родителей Иисус останавливался со своими галилейскими учениками. Там, скорее всего, состоялась и Последняя Вечеря.

В Деяниях апостолов также сказано, что Марк-Иоанн состоял в близком родстве с Варнавой, который являлся другом апостола Павла. Благодаря этому евангелист смог совершить с ними ряд миссионерских миссий на Кипр и в Малую Азию. Правда, в Памфилии – провинции в Малой Азии – между Марком и Павлом произошла ссора, после которой Марк отказался от путешествия и возвратился в Иерусалим. Впоследствии юноша стал спутником Петра, который называл его «своим сыном». Кроме того, Марк, хорошо владевший греческим и латинским языками, стал выполнять у Петра, знавшего лишь арамейское наречие, роль переводчика. Результатом этого сотрудничества и стало Евангелие, которое, как предполагается, Марк написал уже после казни апостола.

Следует заметить, что ряд исследователей Библии придерживаются версии, что евангелист Марк имел в виду себя, когда описывал сцену взятия Христа под стражу на Елеонской горе, в которой неизвестный юноша, в отличие от учеников Иисуса, не бросил Спасителя, а на некотором расстоянии следовал за Ним. Когда же стражники хотели схватить и его, он, оставив в руках у них ткань, в которую был завернут, нагой исчез в ночном мраке.

Если предположить, что эта история и впрямь имела место, то выходит, что автор Евангелия от Марка встречался с Иисусом и был свидетелем событий, происшедших в последние дни Его земной жизни.

Дополнительные сведения о жизни Марка можно почерпнуть из церковных преданий. Так, принято считать, что он основал Церковь в Александрии, где проповедовал Благую Весть, укрепляя веру первых христиан и обличая язычников. Это вызвало их ненависть к проповеднику. И однажды, во время очередной проповеди, разъяренные иноверцы напали на него, избили, протащили по улицам и бросили в темницу.

Утром негодующая толпа фанатов повела апостола в судилище, но по дороге, не выдержав истязаний, Марк умер со словами: «В руце Твои, Господи, предаю дух мой». Случилось это 25 апреля 68 года. Так, по крайней мере, начиная со второго и третьего веков, о смерти Марка свидетельствует христианская традиция. По другим сведениям, после кончины Петра Марк остался в Риме, где и написал Евангелие.

Фрагмент Евангелия от Матфея, датируемый 250 г.

О Левии Матфее – авторе первого Евангелия в Новом Завете – сведения еще более скупые, чем о Марке. Известно лишь, что он – один из двенадцати апостолов Иисуса Христа. Его имя упоминается в Евангелиях от Матфея (Мф. 10: 3), от Марка (Мк. 3: 18), от Луки (Лк. 6: 15), а также в Деяниях апостолов (Деян. 1: 13). Иногда в Священном Писании его называют Левий Алфеев, то есть сын Алфея.

Но и из этих скупых сведений можно кое-что выяснить о Матфее. Например, что он родился в Копернауме и был мытарем, то есть сборщиком налогов. Кроме того, в Евангелии от Луки говорится о призвании Левия Матфея: «После сего Иисус вышел и увидел мытаря, именем Левия, сидящего у сбора пошлин, и говорит ему: следуй за Мною. И он, оставив всё, встал и последовал за Ним» (Лк. 5: 27–29). Почти идентичные тексты имеются в Евангелиях от Матфея (Мф. 9: 9) и Марка (Мк. 2: 14).

О дальнейшей жизни Матфея почти никаких сведений нет. Он – единственный из апостолов, чья судьба после Воскресения Спасителя остается во мраке неизвестности. И даже о его смерти ничего не известно. Мощи апостола Матфея тоже до сего дня не найдены.

Правда, в церковных преданиях говорится, что после Пятидесятницы Матфей отправился с проповеднической миссией в страны Малой Азии, где более восьми лет распространял учение Христа среди язычников. Жизнь его оборвалась в Эфиопии: именно здесь он якобы умер мученической смертью.

Намного больше исследователям Библии известно о Луке – авторе одноименного Евангелия и одного из 70 малых апостолов. Вероятнее всего, он родился в Антиохии Сирийской – третьем по значимости городе Римской империи после Александрии и ее столицы – Рима. По национальной принадлежности Лука был греком, перешедшим в христианскую веру. Он имел профессиональную медицинскую подготовку, а также, как гласит традиция, обладал талантом живописца и знал толк в юриспруденции.

Антиохия в то время представляла собой огромный и богатый город, превратившийся в один из наиболее развитых центров греческой цивилизации. Именно в нем и организовалась крупнейшая в тот период христианская община. По этой причине в Антиохию нередко наведывался апостол Павел.

Лука сразу нашел общий язык с этим неказистым евреем из Тарса, который поразил его своим острым и глубоким умом. Впоследствии, подружившись с Павлом, Лука принял участие в его миссиях во многие страны языческого мира.

Более того, когда апостола Павла оставили все сподвижники, Лука продолжал делить с ним все трудности его проповеднического подвига: «один Лука со мною» – отмечает Павел в Послании к Тимофею (2 Тим. 4: 10). После кончины своего близкого друга Лука отправился в проповеднические странствия. Он посетил Ливию, Египет и Фиваиду.

Следует отметить, что Павел оказал столь огромное идейное влияние на Луку, что ряд авторитетов христианской церкви, например, Ириней и Иоанн Златоуст, даже называли Евангелие от Луки творением Павла.

Кроме того, что Лука считается автором Евангелия и Деяний апостолов, известен он и как первый в истории иконописец. Согласно преданию, он написал первые иконы Божией Матери, а также апостолов Петра и Павла. А по некоторым сведениям, его кисти принадлежит около семидесяти икон, из которых несколько сохранилось до наших дней.

Что же касается сведений о том, когда и где закончил свой земной путь евангелист Лука, то они весьма противоречивы. Например, в соответствии с церковной традицией, он дожил до восьмидесяти четырех лет и умер в Бетии – римской провинции, включавшей Фивы.

В то же время более позднее предание свидетельствует, что Лука был распят на масличном дереве и предан земле в Фивах. Однако известный христианский историк Юлий Африкан о мученической смерти Луки в своих творениях не упоминает, зато утверждает, что Лука умер в возрасте семидесяти четырех лет, «исполненный Духа Святого».

Об авторе четвертого Евангелия – Иоанне – сведений в Новом Завете тоже очень и очень мало. Известно только, что его семья жила в Капернауме. Что его отец Заведей занимался рыболовством. В этом ему помогали два его сына – Иоанн и Иаков. Кроме того, Заведей привлекал наемных работников (Мк.1: 20). Этот факт говорит о том, что его рыболовный промысел был развит достаточно широко.

Правда, в церковных преданиях можно найти намного больше сведений о жизни этого евангелиста. Например, считается, что он являлся достаточно близким родственником Иисуса Христа, поскольку Саломия (мать Иоанна) и Пресвятая Дева были родными сестрами. Подтверждением этой версии является тот факт, что в последние минуты Своей земной жизни Спаситель поручил Свою мать попечению Иоанна. Этим же родством легко истолковать и притязания братьев на первые места в Царстве Христовом (Мф. 20: 21).

По ряду косвенных свидетельств, например, по тому, что в новозаветных Писаниях сначала называется Иаков, а уже за ним – Иоанн, можно с большой долей уверенности предполагать, что Иаков был старшим из братьев. И, вероятнее всего, Иоанну было примерно 20 лет, когда он был призван Христом в ученики. Согласно же преданию, он дожил до 100-летнего возраста.

Возвращаясь же к молодым годам Иоанна, следует заметить, что, благодаря своей бескорыстной любви и глубокой преданности Иисусу, он стал одним из самых близких, доверенных и любимых учеников Спасителя. Это подтверждается хотя бы тем, что лишь о нем одном в Евангелиях говорится как об ученике, «которого любил Иисус» (Ин. 21: 20) и «который возлежал у груди Иисуса» (Ин. 13: 23). Такое отношение Христа к Иоанну позволило ему присутствовать во время наиболее важных событий в жизни Иисуса: Его Преображения, при молении в Гефсиманском саду и других.

Сравнивая творения четырех евангелистов, можно установить, что, например, в отличие от Петра, а также других апостолов, Иоанн отдавал предпочтение спокойной романтично-созерцательной, а не активной жизни. Он в основном погружался в свой внутренний мир, анализируя в нем те величайшие события, свидетелем которых ему довелось стать.

Но иногда Иоанн демонстрировал и горячность души, и нервозность, и даже невоздержанность: и случалось это в основном тогда, когда он вступался за своего Учителя. Так, когда апостолов не приняли в Самарии, Иоанн вместе со своим братом Иаковом заявили: «Господи! Хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал?» (Лк. 9: 54)

Принято считать, что со смертью Павла Иоанн завершил свою миссионерскую деятельность и поселился в Эфесе. Но при этом он еще в течение 30 лет руководил деятельностью всех церквей Азии. Скончался же Иоанн, скорее всего, в 105 году, во время царствования императора Траяна.

Существует также христианская легенда, что во времена преследования христиан римским императором Домицианом, находившегося в Эфесе Иоанна заковали в кандалы и отправили в Рим. Попытки отравить его и другие покушения оказались недейственными. Тогда Домициан приказал сослать его на небольшой греческий остров Патмос, расположенный в юго-восточной части Эгейского моря. Именно там, в небольшой пещере, едва приспособленной под жилье, по преданию, он и написал свое Евангелие.

Итак, о жизни людей, творения которых легли в основу Нового Завета, практически ничего не известно. А если и известно, то очень мало. И это тоже одна из загадок Библии.

 

Кто авторы Евангелий?

Принято считать, что автором первого Евангелия является ученик Иисуса – мытарь Левий, прозванный Матфеем.

Какие же доводы выставляют в пользу этой версии ее сторонники? Во-первых, они предполагают, что автором этого Евангелия был еврей. Почему? Да потому, что только еврей мог так свободно ориентироваться в традициях и законах иудаизма, безошибочно употребляя ветхозаветную терминологию, а также столь хорошо знать юриспруденцию того времени. К тому же в денежной системе того времени он тоже достаточно хорошо разбирался. Более того, учитывая тот момент, что Матфей был мытарем, он великолепно знал расстояния между населенными пунктами, нравы и обычаи местного населения. На основании этих аргументов и появилась данная версия.

Но это – очень зыбкие доводы. Причем по многим причинам. Например, евреев, которые владели терминологией Ветхого Завета, знали условия жизни местных жителей, расстояние между населенными пунктами и другие географические особенности местности, было немало.

Кроме того, у противников авторства Матфея есть и еще немало и других аргументов, укрепивших их позицию. Так, ранее считалось, что оригинальный текст Евангелия был составлен на арамейском языке, а затем его перевели на греческий. Но более тщательные исследования Евангелия показали, что его автор пользовался общегреческим языком койне, который в IV–III веках до н. э. имел широкое распространение и употреблялся в деловой, научной и художественной литературе.

Но коль первоначальный текст был изложен на койне, тогда напрашивается закономерный вопрос: мог ли мытарь Левий настолько хорошо знать греческий литературный язык, чтобы написать на нем Евангелие? Ведь он был родом из Палестины, а там, как известно, господствовала арамейская речь.

Но самый главный аргумент против авторства Матфея прячется не в лингвистических нюансах, а в том, какой интонацией и в какой манере рассказана в Евангелии история земной жизни Спасителя. Ведь Матфей, будучи одним из двенадцати апостолов, лично знал Иисуса, проводил рядом с Ним дни и ночи, а значит, впитал в свою память каждую черточку Его внешнего облика.

И, безусловно, если бы Левий являлся автором Евангелия, он бы совсем по-другому изложил свои впечатления от общения с Иисусом Христом. Например, передал бы в своем произведении не только особую атмосферу тех взаимоотношений, которые возникают между близкими друзьями и соратниками, но и насытил бы Евангелие биографическими подробностями из жизни Спасителя. Однако ничего этого в произведении Левия нет.

Более того, выяснилось, что Матфей переписал 600 стихов из более древнего по времени Евангелия от Марка, а также 550 стихов – из других источников. И лишь 436 стихов принадлежат ему самому. Отсюда напрашивается вывод, что Евангелие от Матфея – обычная компиляция.

Впрочем, многие библеисты считают, что основная задача Матфея заключалась не в составлении биографии Христа, а стремление убедить читателя в том, что Иисус и есть предвещенный пророками Мессия. Следует заметить, что спор – кто автор первого Евангелия? – не завершен до сих пор, поскольку каждая из сторон находит в свою пользу немало аргументов.

Но если не Матфей, то кто же является автором данного Евангелия? Увы, у библеистов нет четкого ответа на этот вопрос. Зато на основании сведений, имеющихся в тексте Евангелия, они смогли выдвинуть более-менее правдоподобные предположения относительно времени и места его написания.

Например, было доказано, что свое Евангелие Матфей составил после вторжения римлян в Иерусалим и разрушения главного святилища еврейского народа – Иерусалимского Храма. А если говорить более точно, то между 85 и 110 годами. Об этом свидетельствуют следующие факты. Так, в Евангелии четыре раза проскальзывают намеки на разрушение Иерусалима, а также на гонения христиан при императоре Домициане, который правил в 81–96 годах.

Но если время написания Евангелия от Матфея известно, хотя и приблизительно, то о месте его создания единого взгляда у специалистов нет. Обычно в качестве такового считают Антиохию. Но некоторые исследователи называют также сирийские города Эдиссу и Апамею и даже Александрию. Но в каком точно из этих городов было написано Евангелие от Матфея, пока ученые ответить не могут.

Не меньше вопросов у библеистов вызывает и Евангелие от Марка – самое древнее и самое короткое в Новом Завете. Например, как и в случае с Евангелием от Матфея, неизвестно не только кто его автор, но также и точная дата написания. Правда, временные рамки создания этого произведения учеными все же определены: это – 50–70 годы нашей эры.

Что же касается авторства, то, согласно церковной традиции, Евангелие все-таки написал Марк. И основывается эта точка зрения прежде всего на том предположении, что Марк выполнял у апостола Петра роль секретаря. Когда же Петр умер, его устные рассказы евангелист изложил в письменном виде. Вот так и появилось Евангелие от Марка.

Однако не все исследователи придерживаются этой точки зрения. По крайней мере, не все библеисты согласны с тем, что авторство первого Евангелия принадлежит секретарю Петра.

Чем же обусловлена такая позиция ученых? Основной их довод заключается в том, что не мог ближайший помощник Петра – фактически выразитель его мыслей, дать столь негативную оценку апостолам. Ведь он, по сути, обвинил их в трусости и предательстве по отношению к Христу: они бежали с Елеонской горы, испугавшись за свою жизнь, оставив при этом Спасителя на произвол судьбы. Они не осмелились стать возле креста, на котором распяли их Учителя. Даже о теле покойника позаботился посторонний человек – Иосиф Аримафейский. Не в лучшем свете показан в этом Евангелии и сам Петр, трижды за вечер отрекшийся от Христа. Довольно трудно поверить в то, что Петр мог внушить своему секретарю такое отношение к апостолам, да и к самому себе. В целом же нынешнее состояние науки не позволяет однозначно высказаться, является или нет Иоанн-Марк автором приписываемого ему Евангелия.

Однако раннехристианский писатель Папий по этому поводу говорит намного конкретнее:

«Марк, бывший толмач Петра, записал, насколько помнил точно, хотя и не по порядку, все, что говорил и делал Христос, ибо он не сам слышал и сопровождал Господа, а слышал и сопровождал он, как сказано, Петра, который проповедовал, применяясь к обстоятельствам, и не намеревался в порядке пересказывать все беседы Господа, так что и Марка нельзя винить, если он записал некоторые вещи так, как запомнил; он заботился лишь о том, чтобы ничего не забыть и не исказить из того, что слышал»…

Если же говорить о месте написания Евангелия, то римско-католическая традиция таковым считает Рим. Каковы же основания для такого утверждения? Во-первых, из текста легко заметить, что Евангелие предназначено не для христиан-иудеев, а для язычников-прозелитов.

Во-вторых, о Риме, как о месте создания Евангелия, свидетельствуют и отдельные латинизмы, которых в таком количестве не найти в других книгах Библии. Также в пользу римского происхождения Евангелия от Марка говорит и тот факт, что арамейские фразеологизмы, которых в тексте немало, переведены на греческий язык (Мк. 5: 41; 7: 34; 15: 34). К тому же, рассказывая об обычаях и обрядах, связанных с иудаизмом, автор при необходимости объясняет их смысл (Мк. 7: 3–4), в чем вряд ли нуждались христиане иудейского происхождения.

Много меньше проблем перед исследователями новозаветных книг ставит третье Евангелие – Евангелие от Луки. И прежде всего потому, что авторство этого малого апостола почти никто из ученых-библеистов не оспаривает.

Не задает особых вопросов для специалистов и время написания этого библейского творения. Во-первых, оно не могло появиться раньше 70 года. Поводом для такого вывода является текст 21-й главы, в котором есть упоминание о разрушении Иерусалима: «И когда некоторые говорили о храме, что он украшен дорогими камнями и вкладами, Он сказал: придут дни, в которые из того, что вы здесь видите, не останется камня на камне; все будет разрушено» (Лк. 21: 5–6).

Кроме того, в тексте встречаются некоторые указания на преследования христиан при императоре Домициане, а также отсутствие сведений о Посланиях апостола Павла. А поскольку Домициан правил в 81–96 годы, а послания Павла после временного забытья опять появились лишь в 95 году, то напрашивается однозначный вывод: Евангелие от Луки было написано до 95 года, а вероятнее всего, около 90 года…

Что же касается текста третьего Евангелия, то исследователи Библии пишут о нем, как о самом поэтичном произведении Нового Завета. И это действительно так. Наверное, художественным дарованием автора можно объяснить и тот, в общем-то, довольно странный факт, что Лука, по сути, наиболее образованный из евангелистов, рассказывая о рождении Иисуса, обставляет это событие намного большим числом чудес, чем остальные евангелисты.

Конечно, можно было бы эти сказочные сцены объяснить мифологизацией личности Иисуса, которая к тому времени имела довольно широкое распространение. Но, скорее всего, этими сказаниями автор пытается взбодрить души обездоленных людей, влить в них радость и надежду.

Вероятно, эта же идея проскальзывает и в изображении Иисуса, который у Луки полон неземного милосердия ко всем «сирым и убогим» и в то же время непримирим к тем, кто благодаря своему богатству пытается возвыситься над другими. Это отношение Христа к «сильным мира сего» очень точно выражено в словах Иисуса: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божье» (Лк. 18: 25).

Насыщая Евангелие чудесами, Лука в то же время хорошо помнит о главной цели своего творения: оно должно убедить читателя, что предсказанное Царство Божие необходимо понимать не в прямом смысле, а как нравственное возрождение человеческого общества. Тем самым он одновременно пытается снять с христиан обвинение в их стремлении уйти из-под власти Римской империи и создать свое государство. И очень выразительно это демонстрирует следующая сентенция: «отдавайте кесарю – кесарево, а Божие – Богу» (Лк. 20: 25).

Как и Матфей, Лука тоже не обошелся без заимствований у Марка. Причем из этого приобретенного «на стороне» материала Евангелие от Луки состоит почти на треть. Правда, при этом автор существенным образом переработал заимствованный материал, удалив или изменив те стихи, которые могли настроить подготовленного читателя на скептический лад.

Кроме того, Лука обильно цитирует «логии» – реальные или приписываемые Христу высказывания. И занимают они ни много ни мало, а пятую часть его произведения. Таким образом, признать книгу Луки его оригинальным творением довольно сложно.

По этой причине у исследователей и появились некоторые сомнения в том, что Лука – спутник и товарищ апостола Павла – действительно написал названное его именем Евангелие. Ведь тот Лука вряд ли нуждался в чужом материале, поскольку поддерживал близкие отношения с пропагандистами учения Христа, а также – со свидетелями Его жизни и деятельности.

Еще одна загадка Евангелия от Луки – рассказ о том, как двенадцатилетний Иисус оказался в Иерусалимском храме, где вел ученые споры со священниками. Ведь больше никто из евангелистов ни словом не обмолвился о детстве и юности Спасителя. Возникает предположение, что этот эпизод из жизни Христа им был неизвестен.

Особое место в Новом Завете занимает Евангелие от Иоанна. И прежде всего интерпретацией личности Христа и той миссии, которая возложена на Спасителя. Христос Иоанна – это практически полная противоположность Христа синоптиков: Марка, Матфея и Луки. Фактически книга Иоанна – самое оригинальное произведение из всех четырех Евангелий. Согласно Косидовскому, 92 процента текста этой книги принадлежат исключительно Иоанну, и только 8 процентов перекликаются с синоптиками.

Если Иисус синоптиков – личность вполне земная, то в трактовке Иоанна образ Христа почти призрачный, лишенный материальности, погруженный в пелену мистики. И связано это с тем, что именно такой образ должен доказать Божественное происхождение Христа, а также сыграть решающую роль в проповедовании конкретных богословских доктрин. Поэтому автор четвертого Евангелия, придерживаясь принятой концепции, почти не обращает внимания на исторические факты.

Зато в его книге множество загадочных выражений, значение которых порой довольно сложно расшифровать. Например, «Я свет миру», «Я дверь овцам», «Я есмь истинная виноградная лоза», «Я не от сего мира» и т. д. В Евангелии от Иоанна библеисты насчитали 120 таких словесных оборотов.

Безусловно, все эти метафоры вложены в уста Спасителя в первую очередь для того, чтобы еще рельефнее показать Его Божественность. То есть Евангелие от Иоанна – это не историческое повествование, а богословский трактат, изложенный в форме драматического рассказа о жизни, страстях и смерти Иисуса Христа.

Не менее существенным отличием четвертого Евангелия от книг других евангелистов является учение о «логосе», суть которого автор излагает в самом начале своего произведения.

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть… И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин. 1: 1–3, 14). Нетрудно догадаться, что «слово», или «логос» – это Иисус Христос как олицетворение Бога.

Св. Иоанн Богослов на острове Патмос в пещере Апокалипсиса. Византийская миниатюра. XIII в.

Идея «логоса» – это исключительно новое понятие, появившееся в Новом Завете, и совершенно незнакомое синоптикам. Но создал эту философскую концепцию не Иоанн: ее творцами являются философы Древнего Востока, Греции и Рима.

Саму же идею отождествления Христа с «логосом» Иоанн, скорее всего, нашел в трудах крупнейшего еврейского мыслителя Филона Александрийского. В концепции Филона Бог – недоступная опытному познанию сущность или духовная сила, безличная и бестелесная. «Логос» же – это инструмент, с помощью которого Бог создает мир и этим миром управляет.

«Филон иногда персонифицирует “логос”, называя его “сыном божьим” или “первородным сыном бога”. Придав “логосу” характер своеобразной личности, Филон создал удобный трамплин, позволивший Иоанну продвинуться ещё дальше по этому пути. В четвертом Евангелии происходит уже полное отождествление “логоса” с Иисусом Христом как воплощением бога и одновременно сыном божьим. То, что у Филона носит характер абстрактного рассуждения или, если угодно, философской метафоры, обретает у Иоанна черты конкретного, единовременного исторического события: “логос” воплощается в сына нищего плотника из Назарета» (З. Косидовский. Сказания евангелистов. М., 1977).

Определенные споры вызывает и время написания Евангелия от Иоанна, хотя большинство исследователей придерживаются той точки зрения, что оно было создано между 95 и 100 годами. Впрочем, существует также предположение, что это произведение появилось даже прежде синоптических Евангелий. Дело в том, что в Евангелии от Иоанна имеются текстовые совпадения с кумранскими рукописями, которые стали доступны христианам, вероятно, раньше 73 года.

В 1920 году ученый из Оксфорда Бернард П. Гренфелл обнаружил в Египте фрагмент текста Евангелия от Иоанна на кусочке папируса, размером 64 на 89 миллиметров. На нем были нанесены пять стихов 18-й главы: 31–33 и 37–38. Именно этот фрагмент на сегодняшний день считается самым древним новозаветным текстом, датируемым примерно 130 годом. Это значит, что к этому времени Евангелие от Иоанна уже приобрело достаточно широкое распространение.

Много споров вызывает также авторство четвертого Евангелия. Причем мнения по данному вопросу расходятся до прямо противоположных. Так, ведущий богослов II века Ириней, засвидетельствовав, что текст своего Евангелия Лука составил из устных рассказов апостола Павла, далее пишет: «А после Иоанн, ученик Господа, возлежавший на Его груди, также издал Евангелие во время пребывания своего в Эфесе Асийском».

Приблизительно в те же годы епископ Антиохии Феофил тоже утверждал, что четвертое Евангелие написал апостол Иоанн. И эту же точку зрения примерно в 200 году удостоверил так называемый Мураториев Канон – датированный VII–VIII веками рукописный сборник латинских переводов самого раннего перечня книг Нового Завета.

Предполагается также, что Иоанн начал писать книгу в достаточно пожилом возрасте, поэтому память его была уже довольно слабая, и по этой причине он перепутал даты и очередность событий. Из-за возрастных особенностей памяти образ Христа ему тоже виделся, словно окутанный в дымку: бесплотный и окруженный нимбом Божественности.

Кроме того, автор Евангелия демонстрирует великолепное знание жизненного уклада и нравов евреев, а также топографии Палестины. И самое главное доказательство: судя по приводимым в Евангелии достаточно правдивым характеристикам апостолов, автор был с ними лично знаком.

Однако противников данной точки зрения эти доводы не убеждают. Так, если придерживаться версии, что четвертое Евангелие было написано в 95—100 годах, то на тот период предполагаемому автору – апостолу Иоанну – было 85–95 лет. Трудно поверить, что столь талантливое произведение вышло из-под пера примерно 90-летнего старика. Кроме того, некоторые историки высказывают версию, что апостол Иоанн вообще не дожил до глубокой старости.

Трудно также предполагать, что малограмотный рыбак из Галилеи, призванный в ученики Иисуса, мог воспринять и использовать в своем произведении идею «логоса». Как и то, что этот человек мог быть знаком как с идеями Платона, так и в целом с культурой эллинизма.

Например, в Евангелии от Иоанна Иисус ставит перед собеседниками вопросы, затем выслушивает их ответы, находит в них противоречия и уже в заключение выставляет проблему спора совсем в ином свете. Такой же манеры в ведении дискуссий придерживался и Сократ в диалогах Платона.

В споре об авторстве четвертого Евангелия появилась еще одна версия. В соответствии с ней, это произведение написал другой Иоанн – не названный по имени любимый ученик Иисуса. В Евангелиях он упоминается всего несколько раз, причем в самые трагические моменты жизни Христа: во время Последней Вечери, в последние часы Его земной жизни, а также у креста, когда Спаситель, умирая, поручил ему заботу о Своей матери.

Из всего вышеизложенного можно пока сделать лишь один вывод: попытки установить авторство того или иного Евангелия, в сущности, безнадежны. И, возможно, мы так никогда и не узнаем, кто написал их в действительности.

 

Тайны Откровения Иоанна Богослова

Откровение Иоанна – последняя книга не только Нового Завета, но и Библии. Она к тому же единственная апокалиптическая книга в новозаветном каноне. В ней описываются различные чудеса и катаклизмы, которые будут происходить в мире накануне Второго пришествия Иисуса Христа на землю. Поэтому слово «апокалипсис» нередко означает конец света или катастрофу планетарного масштаба.

Отталкиваясь от названия книги, большинство христианских писателей и историков религии и впрямь автором Откровения считают апостола Иоанна Богослова. В то же время ряд исследователей эту версию подвергают сомнению, поскольку манера изложения Откровения в значительной степени отличается от таковой Евангелия от Иоанна и его посланий. К тому же следует помнить, что среди апостолов было несколько Иоаннов, которые позднее стали фигурировать как одна личность.

Тем не менее архиепископ Аверкий (Таушев) (1906–1976) в своей работе «Апокалипсис, или Откровения святого Иоанна Богослова. История написания, правила для толкования и разбора текста» приводит ряд аргументов в пользу Иоанна Богослова как автора Откровения.

«1. Писатель Апокалипсиса называет себя “Иоанном” в самом начале, говоря, что ему было дано “Откровение Иисуса Христа” (1: 1). Приветствуя далее семь малоазийских церквей, он вновь называет себя “Иоанном” (1: 4). Далее он говорит о себе, опять называя себя “Иоанном”, что он был “на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа” (1: 9). Из Апостольской истории известно, что именно св. Иоанн Богослов подвергся заточению на о. Патмосе. И, наконец, заканчивая Апокалипсис, писатель снова называет себя “Иоанном” (22: 8)…

2. Вторым доказательством принадлежности Апокалипсиса Апостолу Иоанну Богослову служит сходство его с Евангелием и посланиями Иоанновыми не только по духу, но и по слогу, а особенно по некоторым характерным выражениям. Так, например, проповедь апостольская называется здесь “свидетельством” (1: 2–9; 20: 4 ср. Ин. 1: 7, 3: 11, 21: 24; 1 Ин. 5: 9—11). Господь Иисус Христос называется “Словом” (19: 13 ср. Ин. 1: 1—14 и 1 Ин. 1: 1) и “Агнцем” (5: 6 и 17: 14 ср. Ин. 1: 36)…

3. Все древние и более поздние святоотеческие свидетельства признают автором Апокалипсиса св. Иоанна Богослова. Ученик его св. Папий Иерапольский писателем Апокалипсиса называет “старца Иоанна”, каковым именем называет себя сам св. Апостол в своих посланиях (1 Ин. 1 и 3 Ин. 1). Важно свидетельство св. Иустина Мученика, ещё до своего обращения в христианство долго жившего в Ефесе, городе, где долго жил и почил великий Апостол.

Многие св. отцы приводят места из Апокалипсиса как из боговдохновенной книги, принадлежащей св. Иоанну Богослову. Таковы: св. Ириней Лионский, ученик св. Поликарпа Смирнского, ученика св. Иоанна Богослова, св. Ипполит, папа Римский, ученик Иринея, написавший даже апологию на Апокалипсис. Климент Александрийский, Тертуллиан и Ориген также признают св. Апостола Иоанна писателем Апокалипсиса. Равным образом убеждены в этом и преподобный Ефрем Сирин, Епифаний, Василий Великий, Иларий, Афанасий Великий, Григорий Богослов, Дидим, Амвросий, Августин, Иероним».

Но если авторство книги многими библеистами подвергается сомнению, то зато место написания Апокалипсиса особых споров среди экзегетов не вызывает, поскольку о нем свидетельствует сам автор: «Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа» (Откр. 1: 9).

Кроме места написания Иоанн называет также и день начала работы над Откровением. В 10-м стихе 1-й главы он пишет: «Я был в духе в день воскресный» (Откр. 1: 10). И тем не менее точное время написания Апокалипсиса ученые назвать не могут. Например, многие ранние христианские писатели датой создания Откровения называют конец I века. Так, Ириней Лионский, живший во втором веке, пишет: «Апокалипсис появился незадолго пред сим и почти в наше время, в конце царствования Домициана», то есть около 90-х годов н. э. Этой же точки зрения придерживаются и церковный историк Евсевий, и Климент Александрийский, и Ориген, и Иероним.

Однако после открытия сирского перевода Апокалипсиса, относящегося к VI веку, взгляды некоторых исследователей на время его написания изменились. Дело в том, что в этом тексте приводится имя Нерона, а не Домициана. Поэтому дату создания Откровения стали относить к периоду правления этого безумного императора, то есть к 60-м годам н. э. А христианский богослов Ипполит Римский (примерно 170–235 годы) считает, что и на Патмос Иоанна сослал Нерон.

Также и тот факт, что в Апокалипсисе встречается немало особенностей, свойственных еврейскому языку, указывает на его более раннее, по сравнению с четвертым Евангелием и посланиями св. Иоанна, происхождение. На основании этих и еще ряда данных появилась версия, что Откровение было написано в 68–69 годах н. э.

Если же говорить о содержании и стиле Откровения, то эта книга заметно отличается от других новозаветных текстов. Во-первых, тем, что многие события мировой истории: рождение антихриста, Второе Пришествие Христа, конец света, Страшный суд – открылись Иоанну в видениях. Во-вторых, в книге имеется немало аллегорических образов, которые в течение более девятнадцати столетий пытаются истолковать богословы: апокалипсические всадники, вавилонская блудница, Жена, облечённая в солнце, и другие. А поскольку образность и таинственность книги делает ее весьма сложной для понимания, поэтому и разнообразие ее толкований очень велико.

В одних предполагается, что все видения относятся к событиям I века, когда христиане подверглись гонениям римских властей. В других толкованиях делается упор на то, что все символы – это предвестники «последних времен», и в первую очередь – конца Света. Третья группа экзегетов считает, что в описываемых видениях в большей степени представлен нравственный, а не пророческий смысл. А аллегории применяются лишь для того, чтобы поразить сознание читателя невероятными образами.

Но почему же Иоанн не излагает свои мысли и видения общедоступным языком, а прибегает к аллегориям? Видимо, священную реальность в тех образах, которые предстали перед Иоанном, невозможно было описать обычным человеческим языком, поэтому он и прибегнул к аллегориям. Ведь Бог не описывал, а только показывал находящемуся в духе Иоанну «Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав оное через Ангела Своего рабу Своему Иоанну» (Откр.1: 1).

Отсюда можно сделать вывод, что коль Апокалипсис написан на «духовном языке», то и читать его следует как «духовное произведение». То есть не пытаясь свести его к аллегориям или метафорам.

И все-таки от аллегорий не отмахнуться. Мы не будем подробно останавливаться на всех толкованиях образов, увиденных Иоанном, а коснемся, как нам кажется, наиболее важных и интересных. Например, четырех всадников, занимающих одно из центральных положений в Апокалипсисе.

Эти образы у различных специалистов, изучающих Библию, имеют разную интерпретацию. Вот, к примеру, как этот образ толкует известный русский писатель и теолог С.Н. Булгаков (1871–1944).

«Вступительной главой ко всему апокалипсическому изображению истории является именно глава VI, в которой описывается последовательное снятие печатей Агнцем как раскрытие общего содержания истории… Предлагались и предлагаются их разные толкования. Большая их часть применяет эти видения к различным историческим событиям и эпохам. Эти сближения, даже при их убедительности в частных чертах, страдают произвольностью и односторонностью и лишают эти образы их всеобщего значения как всемирно-исторических символов. Поэтому правильнее, думается нам, прежде всего держаться именно расширительного их толкования. Они говорят о том, что можно ожидать в истории вообще, в чем она состоит. Это – как бы слагаемые мировой истории. Всадник на белом коне означает побеждающую силу христианства в мире, и она может относиться не только к одной эпохе в истории, но ко всякой эпохе как в прошлом, так в настоящем и в будущем. Второй всадник означает войны, и это пророчество относится ко всем эпохам мировой истории. Третий всадник на коне вороном, имеющий меру в руке своей, означает дороговизну (голод). Наконец, четвертый всадник означает совокупное действие всех предыдущих испытаний (меча и голода), к этому же присоединяются мор и звери, как следствие предшествующих опустошений. Итак, эти четыре всадника знаменуют собою общую картину исторических судеб человечества с их светлыми и мрачными сторонами. Это есть как бы художественно-аллегорический конспект мировой истории» (С. Булгаков. Апокалипсис Иоанна).

Читая ужасные катастрофы и беды, предсказанные в Апокалипсисе, безусловно, не может не возникнуть вопрос: когда же случится столь ужасная трагедия в судьбе человечества? Многие пытались ответить на этот вопрос. Поэтому на протяжении последних двух тысячелетий появлялось немало оракулов, предвещавших скорый приход конца света. Приходило «предсказанное» время и… Армагеддона не происходило.

А ведь Иисус Христос очень ясно сказал: «О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один; но, как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого: ибо, как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, – так будет и пришествие Сына Человеческого; тогда будут двое на поле: один берется, а другой оставляется; две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется» (Мф. 24: 36–41).

«Придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят» (2 Пет. 3: 10).

Большинство толкователей считают, что Апокалипсисом является аллегорический рассказ о Втором Пришествии Христа и событий, непосредственно предшествующих Ему и последующих за ним. Основной же идеей Апокалипсиса является борьба между силами Добра и Зла. И в ней окончательную победу одержат силы Добра. Эта победа, согласно Откровению, совершается в два этапа.

Фрагмент апокрифического Евангелия Марии. 120–180 гг.

Вот как это происходит в Откровении. Сначала является «конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует… Имя Ему: Слово Божие (Откр. 19: 11,13). Он победит в битве со змием и лжепророком, которые оба будут живыми «брошены в озеро огненное, горящее серою; а прочие убиты мечом Сидящего на коне, исходящим из уст Его» (Откр. 19: 19,21). После этого Ангел взял «дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал “его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно быть освобожденным на малое время”» (Откр. 20: 2–3). Те же из людей, «которые не поклонились зверю», воскресают и царствуют со Христом тысячу лет. Это – первое воскресение (Откр. 20: 4–5).

Однако проходит тысяча лет, и сатана освобождается из бездны и начинает искушать людей. И огонь небесный уничтожает тех, кто поддался дьявольскому искушению: «И ниспал огонь с неба от Бога и пожрал их» (Откр. 20: 9).

«А диавол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков» (Откр. 20: 10).

Далее описывается суд над покойниками, которых «отдало море, бывших в нем, и смерть и ад…, и судим был каждый по делам своим, и смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное» (Откр. 20: 13–15).

Заканчивается «Откровение» описанием нового Иерусалима – града Божьего, где царствует Агнец и где праведники пребывают в вечном блаженстве.

Следует заметить, что среди толкователей Откровения никогда не было единой точки зрения на Апокалипсис. Вероятно, из-за сложности объяснения пророчеств Откровения эта книга никогда не читалась за православным богослужением…

Легко заметить еще одну особенность «Откровения». В этой книге, как ни в одном другом новозаветном творении, очень существенная роль отводится числам. При этом каждое из них несет на себе определенную символическую нагрузку: одни – большую, другие – меньшую. Так, если цифры «два» и «три» особо значимой роли в Апокалипсисе не играют, то этого не скажешь о цифре «семь». Это – 7 печатей, 7 труб, 7 чаш, 7 светильников, 7 духов, 7 церквей. Число это очень важное, поскольку означает завершенность, полноту, конец.

Цифра «четыре» тоже выполняет в Откровении важные символические функции. Этим числом обозначены четыре ветра, четыре угла земли, четыре Ангела, четыре всадника.

Однако самым таинственным и сложным в Апокалипсисе для толкования является число «666», или «число зверя», которое появляется в 13-й главе книги.

«Всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть» (Откр. 13: 16–18).

Иоанн сообщает, что под этим числом скрыто имя некоего человека. Но что за личность скрывается за этой цифрой, предлагается выяснить самому читателю. Но сделать это, пишет автор, сможет лишь тот, кто имеет соответствующую «мудрость».

Хотя, чтобы расшифровать эту цифровую шараду, требуется лишь сложить цифры, которые соответствуют буквам в имени предполагаемого человека. Но вся проблема в том, что неизвестно, какой алфавит необходимо использовать в этом случае: греческий или еврейский.

По этой причине за многие столетия толкования Апокалипсиса появилось немало интерпретаций числа «666». Его присваивали римским императорам Нерону, Домициану, Калигуле, Траяну, Адриану. А также Римскому Папе, Петру I, Наполеону, Сталину.

И все же зашифрованной в этом числе следует искать ту личность, которая была известна Иоанну и его современникам. И если придерживаться этого посыла, то вполне логичной следует считать гипотезу, которую еще в позапрошлом веке выдвинули немецкие богословы. Они предположили, что в цифре «666» зашифровано имя «Нерон Кесарь» (Neron Kesar) в еврейском написании. Их версия основывалась на том историческом факте, что во времена Нерона в восточных областях Римской империи имели хождение монеты с надписью на древнееврейском языке «император Нерон». Цифровое значение букв в этом тексте в сумме и давало цифру «666».

Любопытную версию в отношении числа «666» предложил профессор Московской Духовной Академии А.И. Осипов. Он связывает происхождение этой цифры с эпохой Соломона. Дело в том, что ежегодно в сокровищницы этого царя доставлялись 666 талантов (еврейский талант весил 44,8 килограмма) золота, то есть более 32 тонн. А поскольку первые христианские тексты чаще всего писали евреи, то данное иносказание они понимали буквально, то есть как признак богатства, власти и прочих земных благ. Таким образом, считает А.И. Осипов, «данная цифра является, по существу, библейским символом мамоны – царства земного изобилия, славы, могущества», как следствие «этот абсолютный материализм и станет “именем” антихриста как величайшего его идеолога». При этом профессор предупреждает, что «вне этого смысла боязнь шестёрок есть признак суеверия христианина».

А совсем недавно, в конце ХХ века появилась еще одна буквенная расшифровка аббревиатуры «666». Суть ее свелась к тому, что «666» – это не что иное, как «www», или «World Wide Web», то есть Internet. Иначе говоря, именно «Всемирную Паутину» следует идентифицировать с Антихристом.

 

Апокрифы, или Тайные писания христиан

Открыв Евангелие от Луки, в самом его начале мы прочтем: «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен» (Лк. 1: 1–4).

На основании этого отрывка можно сделать вывод, что в годы написания третьего Евангелия уже существовали подобные ему произведения. Кроме того, содержание некоторых посланий апостолов также указывает на использование ими произведений, которые не вошли в состав Нового Завета. Так, в Первом послании Павла к коринфянам приводится упоминание о предшествующем ему письме: «Я писал вам в послании…» (1 Кор. 5: 9)

В Третьем послании Иоанна тоже имеется ссылка на ранее отправленное письмо: «Я писал церкви; но любящий первенствовать у них Диотреф не принимает нас» (3 Ин. 1: 9).

Кроме того, в Деяниях апостолов и посланиях Павла встречаются высказывания, якобы принадлежавшие Иисусу, но отсутствующие в Евангелиях. Например, в Послании филиппинцам говорится: «Но уничижил себя самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» (Флп. 2: 7). Однако в новозаветных Евангелиях нет сведений о том, что Иисус принял образ раба. В них Христос Богочеловек, обладавший одновременно Божественной и человеческой природой.

Таким образом, на основании приведенных выше примеров можно сделать однозначный вывод: Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна не единственные, в которых цитировались поучения Христа. Выходит, что и авторы Деяний апостолов и посланий знали также и другие изречения Иисуса, которые присутствовали в не дошедших до нас сочинениях.

Еще больше ссылок на неизвестные произведения, отсутствующие в Новом Завете, встречается у раннехристианских писателей. Так, повествуя о суде над Иисусом, Юстин в своей «Апологии» приводит слова апостола Петра. Однако в Новом Завете свидетельства Петра о суде над Христом отсутствуют. В другом своем сочинении – «Разговор с Трифоном-иудеем» – Юстин пишет, что Иисус мастерил земледельческие орудия, хотя таких подробностей в канонических Евангелиях нет.

А историки и писатели более поздних столетий уже открыто не только называют целый ряд произведений, которые отсутствуют в Новом Завете, но и цитируют их. Например, Ириней Лионский в сочинении «Против ересей» с негодованием пишет о тех сочинителях, которые «приводят несказанное множество тайных и подложных писаний».

В своих богословских трактатах выдержки из сочинений христианского толка, которые отсутствуют в каноническом Писании, приводят также Ориген, Тертуллиан, Евсевий.

«По свидетельству самих христиан в первые века существования и распространения нового учения его последователи и проповедники почитали самые разные произведения, авторами многих из которых считались ученики Иисуса. Существовали, наряду с новозаветными Евангелиями, Евангелия Петра, Андрея, Варфоломея, Якова, Филиппа, два Евангелия Фомы, совершенно различные по содержанию. Кроме того, были Евангелия, именовавшиеся по названиям тех групп, которыми они почитались (хотя вряд ли это были их подлинные названия): Евангелие евреев, т. е. христиан, продолжавших соблюдать иудейские обряды; Евангелие эбионитов, Евангелие назореев. По словам Иринея, некоторые христиане «дошли до такой дерзости, что назвали свое сочинение “Евангелием Истины”.

По-видимому, существовали и разные версии некоторых новозаветных Евангелий: Ириней говорит, что христиане, называвшие себя эбионитами, пользовались только Евангелием от Матфея, но их учение расходилось с тем, что изложено в соответствующем новозаветном Евангелии. Вероятно, эбиониты почитали какое-то особое Евангелие или другую версию новозаветного.

Вифлеем в 1856 г.

Известно, что существовала версия Евангелия от Матфея, написанная на арамейском языке – разговорном языке ряда областей Ближнего Востока, в том числе и Палестины. У писателя первой половины II века Папия (его цитирует Евсевий) сказано: “Матфей записал беседы Господа на еврейском языке (имеется в виду арамейский язык. – И. С.); а переводили их кто как мог”. В письме Климента, епископа Александрийского, написанном около 200 г., говорится, что в Александрии имели хождение сразу три Евангелия от Марка: обычная версия (включенная в Новый Завет), «подложное» Евангелие, написанное неким Карпократом, и тайное Евангелие, якобы написанное самим Марком для избранных.

Кроме Евангелий в произведениях христианских писателей упоминаются и другие не вошедшие в Новый Завет книги, претендовавшие на «священность»: Апокалипсис Петра, деяния отдельных апостолов, послания апостолов (например, послание Павла к лаодикейцам), Учение двенадцати апостолов (Дидахс), «Пастырь» Гермы, принадлежащий к жанру откровений» (И.С. Свенцицкая. Раннее христианство: страницы истории. М., 1987).

Все эти произведения церковь посчитала апокрифическими, то есть тайными, и, в отличие от канонических (образцовых) писаний, в Новый Завет они включены не были. Кстати, название «Новый Завет» стало применяться значительно позже тех канонических книг, которые в нем собраны: предполагается, в конце II века.

Следует заметить, что в трудах раннехристианских писателей присутствуют лишь небольшие отрывки из апокрифов, либо, в худшем случае, только их названия. Фактически в течение столетий эта христианская литература находилась «за семью печатями». И только благодаря археологическим открытиям, в руках исследователей появились не только краткие фрагменты из апокрифов, но и целые книги христиан первых веков новой эры, которые отвергнуты церковью…

В 1897 году молодые английские ученые Бернард Гренфелл и Артур Хант проводили археологические раскопки в древнем поселении Оксиринх, расположенном в 160 километрах от Каира. Результатом этих изысканий стал небольшой фрагмент папируса с восемью цитатами на греческом языке. Все они начинались словами: «Говорит Иисус». Наличие подобных текстов в этом месте связано с тем, что в IV–V веках здесь находилась многочисленная и весьма влиятельная христианская община.

В 1904 году в Оксиринхе теми же исследователями были обнаружены еще шесть неизвестных изречений, приписываемых Христу. Часть из них была в довольно жалком состоянии и практически не поддавалась расшифровке. Однако те фрагменты, которые удалось прочесть, оказались очень ценным для науки историческим материалом. Они представляли собой речения Христа, называемыми логиями. В основном все они в той или иной степени отличались от текста новозаветных Евангелий.

В 1905 году, также во время раскопок в Египте, археологи обнаружили небольшой фрагмент папируса, исписанный меленькими буквами. Оказалось, что это отрывок из неизвестного Евангелия, в котором приводилось описание посещения храма Христом вместе с апостолами, а также конец речи Иисуса.

Примерно в этот же период в одном из захоронений в Ахмиме (Египет) археологи по счастливой случайности наткнулись на фрагмент из Евангелия Петра, в котором рассказывалось о суде над Иисусом, Его казни и Воскресении. Вместе с этим клочком папируса ученые обнаружили и Апокалипсис Петра.

В 1946 году было сделано еще одно очень ценное для библеистов открытие. И снова в Египте, но на этот раз недалеко от древнего поселения Хенобоскион, ныне – Наг-Хаммади. Во время земляных работ был раскопан тайник, в котором хранились более сорока свитков религиозного содержания на коптском языке. Эти рукописи были объединены в 13 кодексов, или примитивных книг, относящиеся к III–V векам. Однако, как показали исследования, сами тексты были написаны намного раньше на греческом языке, а затем переведены на коптский. Среди кодексов находились три полных текста Евангелий: от Фомы, от Филиппа и Евангелие Истины.

Но вернемся к апокрифам. Так вот, буквально через год были обнаружены первые свитки Мертвого моря, или Кумранские рукописи, названные по месту их нахождения – в Кумранских пещерах. Открытие же этих текстов произошло, по сути, случайно. В феврале или марте 1947 года пятнадцатилетний юноша из племени бедуинов пас коз и овец в пустыне Вади-Кумран, расположенной в получасе ходьбы от Мертвого моря. В поисках убежавшей овцы он подошел к одной из пещер, каких в этом районе немало.

Предположив, что овца может находиться в пещере, юноша стал бросать внутрь нее камни. И когда услышал звуки разбитой посуды, посчитал, что нашел клад. Спустившись в пещеру, юноша обнаружил несколько глиняных сосудов. Сначала он подумал, что в них спрятано золото. Но оказалось, что в них находились лишь свитки старой кожи, завернутые в льняную ткань. Для хозяйственных целей кожа не годилась, поэтому свитки продали антиквару. А спустя еще какое-то время они попали к ученым…

И если сразу после открытия рукописей исследования пещер проводились от случая к случаю, то с 1951 года раскопки в Кумране стали осуществляться планомерно. В результате этих работ было обнаружено 11 пещер, в которых археологи нашли более 190 библейских свитков, из которых лишь 12 сохранились полностью или в значительном объеме.

Кроме того, в пещерах были найдены еще около 25 тысяч фрагментов, многие из которых размерами не больше почтовой марки. Из них путем кропотливой работы, которая сводилась в основном к анализу и сравнению фрагментов, удалось восстановить примерно 900 отрывков древних текстов. Причем все рукописи написаны в основном на древнееврейском и арамейском языках, и лишь некоторые – на греческом. Таким образом, исследования кумранских свитков показали, что за рамками Нового Завета осталось огромное количество религиозных книг и текстов.

Но в таком случае как из этого огромного количества материала велся отбор новозаветных книг, какие критерии для этого использовались? Их несколько.

Наиболее известный из них – авторство апостолов. То есть если предполагалось, что какой-то текст написан апостолом, его требовалось вносить в канон. Однако в этом случае возникало немало трудностей. Так, апостолы не являются авторами ряда новозаветных текстов: Евангелия от Марка, Деяний, написанных Лукой, Послания к евреям, Послания Иуды и Послания Иакова. Но тем не менее они включены в Новый Завет. Чтобы разрешить этот парадокс, было признано апостольство тех, кто хоть и не входил в число Двенадцати, но был близок к их кругу. В результате написанное этими авторами было освящено авторитетом апостолов.

В основе другого критерия лежит древность сочинения. Поэтому только самые ранние тексты были включены в канон. Но и эта норма имеет определенные недостатки, которые прежде всего связаны с определением «возраста» произведения.

В свою очередь, ряд авторитетных представителей христианства предлагали относить к каноническим только те тексты, которые читались вслух и использовались при публичном богослужении. Но ведь и некоторые апокрифические сочинения также зачитывались во всеуслышание и использовались во время богослужения в ранней церкви. В то же время нет доказательств того, что в общественном богослужении читались Послания Петра или Иоанна.

Еще один критерий – боговдохновение. Но и здесь имеется немало проблем, поскольку некоторые письма и послания апостолов, не включенные в канон, дают основание для предположений о существовании немалого количества творений, которые были созданы авторами, вдохновленными Богом.

Но все-таки одним из важнейших критериев принадлежности к канону считается наличие в произведении речений Иисуса Христа. Его изречения передавались как устно, так и письменно, и четыре канонических Евангелия потому и авторитетны, что слова в них принадлежат Учителю.

Однако большинство богословов считают, что главным критерием формирования Нового Завета является воля Всевышнего. Американский профессор богословия Рональд Янгблад по этому поводу говорит: «Ученые, ведомые Божественным Провидением, во второй половине IV века установили пределы канона Нового Завета». Таким образом, лишь этот критерий может согласовать все составляющие процесса канонизации книг.

 

Тайны городов, где проповедовал Христос

Известно, что земная жизнь Иисуса Христа была связана со многими городами Иудеи и Галилеи. Так, в Вифлееме, согласно Евангелию от Луки, Иисус родился. «Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем… Когда же они были там, наступило время родить Ей; и родила Сына своего Первенца» (Лк. 2: 4,6).

Вифлеем находится на Западном берегу реки Иордан, в исторической области Иудея, приблизительно в восьми километрах к югу от Иерусалима. Это один из древнейших городов мира. Основан он в XVII–XVI веках до н. э. в земле Ханаанской. Теперь он практически граничит с Иерусалимом. Население города около 25 тысяч человек, с пригородами – 42 тысячи.

Храм Соломона. Историческая реконструкция

В связи с тем, что в Вифлееме родился Спаситель, этот город для христиан второй по своему значению после Иерусалима. В Вифлееме место рождения Спасителя освящено храмом, возведенным еще в IV веке царицей Еленой. И, что удивительно, в отличие от большинства храмов, расположенных на территории Палестины, за всю историю своего существования он ни разу не был превращен в руины.

Третьим после Иерусалима и Вифлеема по святости для верующих христиан является город Назарет, лежащий на холмах Нижней Галилеи. Здесь, согласно Священному Писанию, совершилось Благовещение, а также прошли детские и юношеские годы Иисуса Христа. В настоящее время в Назарете находится крупнейший на Ближнем Востоке собор – Храм Благовещения, построенный и освященный в 1969 году.

В сравнении с другими городами Священного Писания, Назарет – относительно молодой город, поскольку впервые он упоминается только в Евангелиях. Раньше на месте города находилось небольшое поселение, в котором проживало всего несколько десятков семей. Да и вопрос Нафанаила из Каны, обращенный к апостолу Филиппу: «Из Назарета может ли быть что доброе?» (Ин. 1: 46), по-видимому, также указывает на то, что во времена Иисуса это была скромная деревушка.

Впрочем, многие известные библеисты предполагают, что в новозаветные времена Назарета как такового вообще не существовало. И для подобных заключений у них имеются достаточно серьезные основания. Так, он отсутствует на всех картах и в документах римлян. Кроме того, он не упоминается среди 63 городов Галилеи, названных в Талмуде. Нет Назарета и в перечне городов Галилеи, который был составлен Иосифом Флавием. И причина этому в том, считают историки, что этот город, скорее всего, был основан только после восстания 68–74 годов. А немного позже это название связали с именем Иисуса из-за семантической ошибки, в результате которой слово «назореянин» (именно так иногда называли Иисуса) стали обозначать «выходца из Назарета». Хотя словом «назореи» в то время называли одну из еврейских сект, а не жителя города Назарета.

Следующий город, о котором довольно часто упоминают Евангелия, – это Капернаум, в прошлом располагавшийся на берегу Тивериадского озера, более известного как Галилейское море. Согласно Библии, в этом городе жили апостолы Петр, Андрей, Иоанн и Иаков. А в синагоге Капернаума проповедовал Христос. Кроме того, в этом же городе Сын Человеческий сотворил немало чудес. Так, здесь Он исцелил тещу апостола Петра (Мф. 8: 14–15), излечил расслабленного (Мф. 9: 2–6), воскресил дочь Иаира (Мф. 9: 18–19, 23–25) и т. д. Можно сказать, что Капернаум был главной ареной общественной деятельности Христа и основным местом Его проживания в этот период. Однако вскоре из города Его изгоняют, и Он, униженный, печально восклицает: «И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься…» (Мф. 11: 23) И, как показала история, это пророчество Иисуса полностью сбылось.

Тем не менее, как и Назарет, Капернаум тоже по сей день для ученых остается городом-загадкой. Дело в том, что он нигде в Священном Писании, кроме Нового Завета, не упоминается. Хотя считается, что Капернаум был основан примерно за 500 лет до н. э. Большинство исследователей XVII–XIX веков за этот город принимали развалины Хан-Минье, лежащие на северо-западном берегу Тивериадского озера. Однако, когда в 1905 году во время археологических изысканий в местечке Тель-Хум, находящемся севернее, были обнаружены и частично отреставрированы развалины красивой синагоги, у специалистов появилась версия, что это и есть Капернаум. Одно время об этой синагоге даже говорили, что ее часто посещал Иисус Христос. Однако более поздние исследования показали, что она была построена примерно в 200 году.

Возвращаясь к истории Капернаума, следует сказать, что в V веке город населяло примерно 1500 человек. Однако уже в VII веке, после вторжения персов и арабов, евреи и христиане ушли из Капернаума. И город стал постепенно приходить в упадок. Его развалины практически полностью занесло песком, и только отдельные остовы стен еще виднеются на поверхности.

В свою очередь, Джордж Дейвис в книге «Исполнение библейских пророчеств в наши дни» уточняет, что Капернаум сильно пострадал от мощного землетрясения в 400 году. Вероятно, такая же участь во время катаклизма постигла Хоразин и Вифсаиду, гибель которых также предсказал Иисус. Обратимся к Евангелию от Матфея: «Тогда начал Он укорять города, в которых наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись. Горе тебе, Хоразин! Горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись; Но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам» (Мф. 11: 20–22).

Сведения, приводимые в Новом Завете о Вифсаиде и Хоразине, тоже довольно скудные. Например, в отношении Вифсаиды известно, что это названия двух галилейских поселений, одно из которых раскинулось на западном берегу Тивериадского озера, а другое – на восточном. Название же «Вивсаида», в переводе с еврейского языка означающее «рыбное жилище», свидетельствует о том, что основным занятием жителей этих селений была рыбная ловля. В настоящее время от обеих Вифсаид остались лишь незначительные развалины, которые к тому же требуют детальных исследований для более надежной идентификации их с евангельскими городами.

О городе Хоразине, который находился недалеко от Вифсаиды и Капернаума, также известно немного. По мнению ряда ученых, это – местечко Тель-Хум; другие же специалисты утверждают, что Тель-Хум является древним Капернаумом. Скорее всего, древний Хоразин – это та груда развалин, называемая Керазе, которая находится на расстоянии примерно 6 километров северо-западнее от Телль-Хума.

Кана Галилейская – еще одно поселение, упоминаемое в Новом Завете, о котором в наше время почти ничего не известно. А ведь именно здесь Спаситель сотворил Свое первое чудо – на брачном пиру превратил обычную воду в хорошее вино (Ин. 2: 1—11). В Евангелии от Иоанна Кана упоминается также в истории о том, как Иисус излечит смертельно больного сына некоего царедворца (Ин. 4: 46, 51). Кроме того, Иоанн сообщает, что родом из Каны был апостол Варфоломей, который в Евангелии назван Нафанаилом.

На этом сведения о Кане Галилейской исчерпываются. Поэтому о том, где располагалось это поселение, у исследователей до сих пор нет единого мнения. Долгое время археологи и историки считали, что Кана находилась на месте нынешнего города Кафр Кана. Эту версию якобы подтверждает церковь Венчания, построенная, как считается, в давние времена на месте описанных в Евангелиях событий. Но это довольно шаткий аргумент, поэтому в последнее время на роль Каны претендуют несколько поселений в Израиле и в Ливане.

Одни развалины остались и от Гадара – главного города Гадаринской области. В Библии эта местность упоминается в Евангелии от Луки. Там Спаситель сотворил чудо, исцелив бесноватого, скрывавшегося в пещерах, где хоронили умерших (Лк. 8: 26–40).

Вифагия и Вифания – еще два места, о которых вскользь говорится в Новом Завете. Виффагия – небольшое селение, располагавшееся рядом с Елеонской горой и, вероятно, примыкавшее к Вифании. В связи с тем, что с Виффагии Христос начал торжественное шествие в Иерусалим, упоминается она у всех трех синоптиков: Матфея (21: 1), Марка (11: 1) и Луки (19: 29). К настоящему времени следов, позволяющих идентифицировать это поселение, также не обнаружено.

То же самое можно сказать и о Вифании – городке, где жили Лазарь, Мария и Марфа (Ин. 11: 1). В этом поселении Иисус Христос также пребывал перед въездом в Иерусалим. Согласно традиции, Вифания находилась на месте нынешнего города Аль-Азария на западном берегу Иордана, приблизительно в трех километрах к востоку от Иерусалима.

Евангелист Иоанн в 4-й главе рассказывает о беседе Иисуса Христа с женщиной из Самарии. Происходит этот разговор возле колодца Яковлева в городе Сихаре. Предполагается, что это другое название города Сихема, известного еще со времен Авраама (Быт. 12: 6). Значит, Сихем (Сихарь) можно считать одним из древнейших городов Земли. Правда, в настоящее время поселения с таким названием в тех местах, где проповедовал Христос, нет. Зато в Палестине находится современный город Наблус, который, как считают ученые, соответствует новозаветному Сихему…

Всего же в Новом Завете упоминается более сорока городов, часть из которых посетил Иисус Христос. Но, как легко заметить, о многих из них ученым почти ничего не известно. И в первую очередь потому, что эти города исчезли с лица земли. Это произошло по самым разным причинам. Но, независимо от того, под воздействием каких факторов были разрушены христианские святыни, возникает вполне логичный вопрос: как Бог смог это допустить? Или в этом скрыт глубочайший, недоступный человеческому разуму, смысл Господней премудрости?

 

Иерусалим в Библии

Иерусалим – один из древнейших городов на земле, история которого практически без перерыва продолжается на протяжении пяти тысячелетий. За этот период город неоднократно менял названия. Ученые подсчитали, что только в Ветхом Завете он фигурирует под 70-ю разными именами. Но при этом во все времена город возвращался к своему древнейшему названию – Иерусалим. Что же означает это слово?

Большинство ученых считает, что название Святого города происходит от имени древнего ассирийского божества «Салим» или «Шалем». А «Рушалимум», вероятно, означает – «основано Шалемом»…

Расположен Иерусалим на границе между Средиземным и Мертвым морями, в самом центре Иудейских гор, которые служат естественным оборонительным рубежом от вражеских вторжений. Кроме того, здесь находится единственный в округе источник, с библейских времен известный под названием Гион.

Первое же письменное свидетельство об Иерусалиме относится к XX–XIX векам до н. э. Он под именем «Ушалмеса» или «Рушалимума» упоминается в так называемых египетских «папирусах проклятий» племен и городов, враждовавших с Египтом. У специалистов нет сомнений, что в этих документах речь как раз и идет об Иерусалиме.

А вот первым упоминанием Иерусалима в Священном Писании принято считать рассказ в 14-й главе книги Бытие. Когда победивший Кедорлаомерома и его союзников Авраам возвращался домой, «царь Содомский вышел ему навстречу в долину Шаве, что ныне долина царская. И Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино. Он был священник Бога Всевышнего» (Быт. 14: 17–18). Впрочем, веских оснований для отождествления библейского Салима с Иерусалимом у специалистов нет.

С течением времени как экономическая, так и военная мощь Иерусалима возрастала, и он постепенно становился одним из важнейших ханаанских городов. Правда, об этом известно только из текстов Ветхого Завета. Поэтому историческая достоверность сведений, содержащихся в ветхозаветных книгах, вызывает сомнения у многих современных исследователей…

Город Иевус – так на заре своей истории назывался Иерусалим – благодаря расположению на крутой скале являл собой неприступную «цитадель» посреди земель, уже захваченных израильтянами. Поэтому Иевус и был лакомым куском для внешних врагов. К тому же город имел удобное географическое положение и источник воды. Таким уникальным стратегическим объектом и заинтересовался пришедший в X веке к власти царь Давид.

«И пошел царь и люди его на Иерусалим против Иевусеев, жителей той страны; но они говорили Давиду: “ты не войдешь сюда; тебя отгонят слепые и хромые”, – это значило: “не войдет сюда Давид”. Но Давид взял крепость Сион: это – город Давидов» (2 Цар. 5: 6–7).

Вообще же взятие Иерусалима Давидом – еще одна тайна Священного Писания. Судя по двум описаниям этого события в Библии, город Иевус, хотя и занимал довольно выгодное стратегическое положение, долго не сопротивлялся. Какие же причины помешали этому?

Ответ на этот вопрос вроде бы в середине XIX века нашел английский военный инженер Чарльз Уоррен, обнаруживший в своде Гионского грота отверстие, которое оказалось входом в широкий коридор. По нему Уоррен попал в большую пещеру, заполненную старинными сосудами.

Впоследствии детальное изучение пещеры показало, что она и впрямь находилась на территории Иевуса, а проход, названный «шахтой Уоррена», относится ко II тысячелетию до н. э. Появилась эта подземная трещина, как считают специалисты, более 40 000 лет назад в результате естественных процессов. Этим природным коридором в грунте и воспользовались воины Давида, чтобы проникнуть в город.

Вообще же без преувеличения можно сказать, что падение Иерусалима фактически означало полное покорение израильтянами Ханаана. Со временем войска Давида заняли земли моавитян и аммонитян, подчинили сирийцев и завоевали Идумею. Таким образом, Иерусалим стал столицей обширного по тем временам государства…

Однако закрепившееся среди ортодоксальных библеистов предположение о том, что Давид создал огромное по тем временам царство со столицей в Иерусалиме, не всеми исследователями принимается.

Так, в 1999 году израильский археолог Зеев Герцог выступил со статьей, в которой заявил, что проводившиеся в течение 70 лет в Израиле раскопки не подтвердили версию о центральной роли Иерусалима в созданной Давидом империи. По его мнению, в X веке до н. э. на землях, где предположительно стоял Иерусалим, находилось лишь небольшое княжество, которым владел род Давида…

В те далекие времена на Древнем Востоке в столицах государств было принято строить храмы в честь почитаемого божества. Однако Давид не смог поддержать эту традицию. А вот почему он этого не сделал – неизвестно.

Библейские авторы дали этому эпизоду следующее объяснение. Давид якобы навлек на себя сильный гнев Бога, когда решил провести в своем государстве перепись населения. И тогда в качестве наказания за этот большой грех «послал Господь язву на Израиля; и умерло Израильтян семьдесят тысяч человек» (1 Пар. 21: 14).

Когда же «простер Ангел руку свою на Иерусалим, чтобы опустошить его; но Господь пожалел о бедствии и сказал Ангелу, поражавшему народ: довольно, теперь опусти руку твою. Ангел же Господень был тогда у гумна Орны Иевусеянина» (2 Цар. 24: 16).

Этим местом является много раз упоминаемая в Библии гора Мория. Именно здесь и было заповедано Давиду установить жертвенник. Сделав на нем жертвоприношения, царь тем самым остановил эпидемию, которая могла бы привести к гибели его народ. Впоследствии на этом месте и было решено воздвигнуть Храм. Но сделал это уже сын Давида – Соломон. После смерти отца, укрепившись на троне, он приступил к строительству Храма, которое продолжалось в течение 7 лет: с 957 по 950 год до н. э.

Кроме Храма Соломон воплотил свои архитектурные таланты также в строительство царского дворца. Однако его местонахождение в Библии не указано. Отмечено лишь, что Храм построен за семь лет, тогда как для возведения дворца понадобилось целых тринадцать лет.

Впрочем, следует заметить, что помимо библейского текста других письменных свидетельств о возведенных Соломоном культовых и гражданских сооружениях в Иерусалиме не сохранилось…

За годы правления Давида и его сына Соломона, которые в целом царствовали семьдесят три года, Иерусалим достиг пика своей славы. Однако после смерти «мудрейшего из царей» его преемники не сумели сохранить завоевания предшественников, и великое государство распалось. Потерял свое величие и Иерусалим…

Погрязший в политических интригах и конфликтах, пребывающий в экономическом кризисе, Иерусалим медленно приходил в упадок. В конце концов, завершился этот процесс бунтом, а затем вторжением вавилонской армии в Иудею. А в 586 году до н. э., в середине летнего сезона войска Навуходоносора ворвались в Иерусалим и превратили его в руины…

Прошло несколько десятилетий. Вавилонская империя пала под натиском молодого и более сильного государства персов. После своей победы над грозным противником в 538 году до н. э. Кир II «повелел объявить по всему царству своему», что евреи могут возвратиться на родину и вновь отстроить лежавший в руинах Иерусалимский Храм. Причем персы не только выделили необходимые для строительства ресурсы, но и вернули захваченные вавилонянами сокровища Храма. И лишь ковчег Завета – главная иудейская святыня, бесследно исчез.

Новогодняя процессия в Вавилоне. Реконструкция Г. Ангера. 1931 г.

Но самаритяне, которых не допустили к возведению Иерусалимского Храма, стали всячески мешать начатому делу. В конце концов, из-за постоянных конфликтов строительство Храма было прервано на целых 15 лет. И только в начале правления Дария I Гистаспа (520 год до н. э.) строительство Второго Храма возобновилось. А в 516 году до н. э. оно было завершено. Правда, ни один источник не донес до нас описания внешнего вида этого грандиозного святилища.

Эти события, происшедшие к V–IV векам до н. э., являются, по сути, последними в канонической ветхозаветной истории Иерусалима. Вплоть до II века, то есть до хасмонейского периода, подробно изложенного в апокрифических Книгах Маккавеев, мало что известно об экономической и политической жизни в иудейской столице…

Примерно в 333 году до н. э. Иудея вместе со своей столицей Иерусалимом, практически не оказав сопротивления войскам Александра Македонского, сдалась на милость победителю. Возможно, по этой причине великий полководец и оставил городу все те привилегии, которые ему были дарованы персидскими владыками.

Однако вскоре после кончины Македонского в Иерусалим вторглись войска египетского правителя Птолемея I Сотерома, подчинившего попутно и всю Иудею. Победители не пощадили города и частично превратили его в руины. Случилось это примерно в конце IV века до н. э.

Следует заметить, что правление Птолемеев принесло Иудее и определенные плюсы. Так, страна получила довольно широкую внутреннюю независимость. Иерусалимский Храм стал центром религиозной и общественной жизни столицы и всей страны.

Но, видимо, к началу II века ситуация в Иудее и Иерусалиме коренным образом изменилась, поскольку евреи не только приветствовали победу селевкидской Сирии над Египтом (198 год до н. э.), но и оказали сирийской армии помощь в осаде запертого в крепости Бира египетского гарнизона.

За оказанную услугу владыка Сирии Антиох III издал закон, в соответствии с которым евреям было даровано право жить «по законам отцов». Кроме того, жителям Иерусалима разрешалось в течение трех лет не вносить в казну налоговые платежи, а храмовые священнослужители освобождались от них навсегда.

Однако во время правления Антиоха IV Эпифана (175–164 годы) обстановка в Иерусалиме снова изменилась, причем настолько, что появилась реальная угроза разрушения иудейских обычаев. Связано это было с тем, что этот правитель стал активно насаждать эллинскую культуру негреческому населению своей империи.

В первое время в Иерусалиме этот процесс протекал мирно. Часть населения согласилась принять греческие обычаи и стала жить отдельной общиной. Однако спокойствие в столице нарушали яростные столкновения между поборниками иудаизма и сторонниками эллинизации.

В конце концов, напряженность в Иерусалиме достигла такого накала, что в 170 году до н. э. Антиох для восстановления порядка вынужден был ввести в город войска. Но в 168 году волнения переросли в масштабное восстание. И Антиох жестоко подавил мятеж, подвергнув при этом Иерусалим разграблению.

К тому же, несмотря на постоянное возмущение евреев, Антиох продолжал демонстрировать свое полное неуважение к обычаям израильтян. В конце концов, дело дошло до того, что Антиох приказал устроить в Иерусалимском Храме святилище Зевса, а спустя какое-то время заколол свинью на его алтаре.

В ответ на эти действия царя вся Иудея взбунтовалась. Случилось это в 167 году до н. э. Возглавил восстание священник Маттатия из рода Хасмонеев со своими пятью сыновьями. Впоследствии одному из братьев – Иуде – было дано прозвище Маккавей, означавшее «молот». По этой причине многолетняя борьба иудеев с сирийскими поработителями получила название восстания Маккавеев. Впоследствии между Маккавеями с Селевкидами был заключен союз, в соответствии с которым иудеям предоставлялась религиозная свобода и восстанавливалась их политическая автономия. Кроме того, восстание Маккавеев привело к образованию Хасмонейского царства (164—37 годы) со столицей в Иерусалиме.

Обретя независимость, Иерусалим вновь вступил в пору расцвета. Однако за видимостью благополучия в городе таилась беспокойная и противоречивая действительность: например, между родственниками династии постоянно возникали конфликты. В конце концов, потомки Маккавеев – братья Гиркан II и Аристобул II – не поделили власть и начали междоусобную войну за овладение царским престолом. Но силы у соперников оказались равными. И тогда братья попросили вмешаться в их борьбу римлян, которые к тому времени владели территориями от Испании до Сирии. Римский полководец Помпей, в то время находившийся со своими войсками в Сирии, отдал предпочтение Гиркану, назначив его правителем царства. Но Аристобул с таким решением не согласился и поднял в Иерусалиме мятеж. Это-то и послужило поводом для наступления римлян, которые осадили Иерусалим в 63 году до н. э. А спустя три месяца город был захвачены войсками Помпея. В результате Иерусалим стал административным центром римского протектората Иудеи…

Особое место в истории Иерусалима занимает Ирод Великий – царь Иудеи, управлявший ей в течение 33 лет (с 37 по 4 год до н. э.). Это был жестокий и подозрительный правитель. И все же, несмотря на свою нравственную ущербность, Ирод проявил себя как один из самых одаренных и удачливых правителей за всю историю Иудеи. Он укрепил внешнюю безопасность и порядок внутри страны, а также добился у римских властей налоговых послаблений и свободы вероисповедания для иудеев.

Особенно впечатляющим его деянием стала грандиозная реконструкция Иерусалима. По размаху проведенных в Иерусалиме преобразований с Иродом можно сравнить разве только Соломона. Именно при нем были построены и водный резервуар длиной 100 метров, шириной 38 и глубиной 38 метров, и средиземноморский порт Кесария, и амфитеатр, и дворец, и цитадель Антония, и гигантская «башня Давида».

Однако, несмотря на столь успешную созидательную деятельность Ирода, в среде иудеев зрело народное недовольство римским господством. Негодование вызывали безудержная расточительность и страсть к роскоши власть имущих. Но особенно оскорбляла чувства верующих ежедневная жертва от имени императора-язычника, которая приносилась в Храме.

Все эти действия римских властей создавали в Иудее явную социальную напряженность, которая к середине 60-х годов I века достигла своего апогея. В результате в 66 году в Иерусалиме произошло крупное антиримское выступление, которое положило начало периоду, получившему в истории название Иудейской войны. Восстание было спровоцировано тем, что прокуратор Гессий Флор изъял из храмовой казны значительные средства якобы на государственные нужды.

Подавить бунт иудеев в 67 году император Нерон поручил известному полководцу Веспасиану, командовавшему римскими войсками в Палестине. Однако по ряду причин осада Иерусалима была отстрочена, но только до 70 года, когда армия Тита, сына Веспасиана, подошла к городу. Численность отборных римских легионов составляла не менее 80 тысяч человек. В течение пятимесячной осады и боев город был взят и, по сути, до основания разрушен. В городе не осталось ни одного целого здания; стены и укрепления были снесены, кроме небольшой части западной стены и трех башен Цитадели Ирода, где расположился 10-й легион, оставленный Титом для охраны покоренного города. Вопреки приказу Тита был сожжен и Храм.

Из Иерусалима римляне вывезли огромные ценности, в том числе золотой стол и золотой светильник-семисвечник, захваченные в Храме. Все реликвии Иерусалимского Храма Веспасиан поместил в возведенном по его распоряжению храме богини Мира в Риме.

Впоследствии, после краха Римской империи все ценности, изъятые из Иерусалимского Храма, бесследно исчезли. По одной из версий, их выбросили в Тибр во время беспорядков, происшедших в 312 году во время завоевания Рима императором Константином I. В то же время некоторые правоверные иудеи уверены, что реликвии Иерусалимского Храма находятся внутри Храмовой горы, на которой в наши дни высится мусульманская святыня «Купол скалы». Именно по этой причине никто из истинно верующих евреев не поднимается на Храмовую гору, поскольку это означало бы попрание спрятанных в ней священных предметов.

 

Великий и загадочный Вавилон

Вавилон безусловно самый прославленный и величайший город древнего мира. И, возможно, самый загадочный и наименее известный. И это при том, что здесь была построена знаменитая Вавилонская башня, созданы Висячие сады, возведены уникальные крепостные стены, и к тому же в нем жил и правил великий царь Навуходоносор.

И вот он – парадокс истории: местонахождение Вавилона в течение почти двух тысяч лет оставалось неизвестным. А ведь в городе, площадь которого в лучшие годы составляла 500 квадратных километров, проживало около одного миллиона человек. Однако к 363 году новой эры город, как писал историк правления Юлиана Отступника – Зосима, «превратили в парк диких животных».

И тем не менее о Вавилоне знали многие, поскольку он играет важную роль в Библии, которая долгое время являлась важным источником исторических сведений о Древнем Востоке.

Возможно, Вавилон еще долгое время оставался бы «неизвестным» для большинства современных людей, если бы не немецкий ученый Кольдевей. Именно под его руководством в 1899–1917 годах были проведены раскопки великого города…

Впервые же о Вавилоне более-менее подробно рассказал знаменитый историк древности Геродот. В частности, он описал обычай, в соответствии с которым каждая женщина Вавилонии, а значит, и столицы империи, должна была хотя бы однажды иметь интимную связь с чужестранцем в храме богини Иштар. Впрочем, верить этому надо с оговорками. Скорее всего, знаменитый грек принял обычных женщин, приходивших поклониться богине, за храмовых проституток, занимавшихся своим ремеслом в святилище богини любви.

Впервые же на исторической арене Вавилонское государство появилось около 2300 года до н. э. Его основу заложили племена, пришедшие из Южной Аравии, которые в Библии названы «аморитами» («амореями»), или хананеями.

Первым правителем нового государства был Саргон I. Но правил он не в самом Вавилоне, который представлял собой небольшое торговое поселение, а в городе Кише, находившемся в двух десятках километров от Вавилона.

Первым же царем самого Вавилона был Хаммурапи, который вместо нагромождения рыбацких лачуг на краю болота построил великолепный по красоте город. Со временем Вавилон опоясали две неприступные стены, которые в течение многих веков относили к семи чудесам света. И впрямь, эти укрепления были достойны восхищения. Наружная стена имела высоту около 12 метров и ширину – примерно 3 метра. За этим бастионом располагалось пространство шириной приблизительно 7,5 метра. Кроме внешней имелась еще и внутренняя стена, толщиной в 6 метров. Таким образом, наружная стена, площадка и внутренняя стена составляли в комплексе укрепление более 17 метров шириной и 12 – высотой. В целом же по разным данным общая длина стен Вавилона равнялась приблизительно 80–90 километрам. Кроме того, на стенах через каждые 50 метров стояли сторожевые башни: на внутренней стене их было 360, а на внешней – 250.

Вся политическая жизнь Вавилона была сконцентрирована во дворце его владыки – царя Навуходоносора. Главные же религиозные события проходили в храме бога Мардука. Внутри храма находилось святилище, в котором располагалось ложе, где ночью возлежала жрица, и высилась золотая статуя около 5,5 метра высотой. Кроме этого, в городе находились еще 55 храмов бога Мардука, а также еще несколько сотен различных святилищ.

Посреди города протекала река Евфрат, служившая главной транспортной магистралью, ведущей с севера на юг к Малой Азии и к Шумеру. Реку пересекал единственный каменный мост, плиты которого ночью убирали. Делали это, как предполагают некоторые авторы, для того, чтобы воспрепятствовать перемещению «контрабандных» товаров из нового города и провинции в старый.

Кроме крепостных стен одним из чудес света являлись «висячие сады», которые якобы были разбиты по приказу Навуходоносора в знак любви к своей супруге Амитис – дочери мидийского царя Киаксарома. Впрочем, до сих пор точно неизвестно: существовали ли такие сады на самом деле, или это всего лишь красивая легенда?

Так, Геродот, побывавший в Вавилоне в V веке до н. э., то есть примерно через столетие после правления Навуходоносора, ничего о них не сообщает. В то же время древнегреческий историк Диодор Сицилийский (90–21 годы до н. э.), наоборот, дает их полное описание: «Сад составлял 100 футов (30 м) в длину и 100 футов (30 м) в ширину; он возвышался рядами, напоминающими театр. Под террасами располагались своды, которые принимали на себя вес сада со всеми растениями; самый верхний свод, 75 футов (22,5 м) в высоту, являлся самой высокой частью сооружения и располагался на одном уровне с городскими стенами. Крыши сводов, поддерживающих сад, были сооружены из каменных балок длиной около 16 футов (5 м)… На такие крыши насыпали столько плодородной почвы, чтобы хватило посадить с корнями самые большие деревья. Землю разравнивали, и все пространство густо засаживали деревьями разного рода. Галереи возвышались одна над другой, и там, где их освещало солнце, располагались многочисленные царские ложи. В верхней галерее были проведены желоба для отвода воды, которую в обилии поднимали насосами из реки, хотя никто не видел, как это делалось»…

Весной 1902 года Кольдевей обнаружил на развалинах Вавилона еще два уникальных архитектурных сооружения – «Дорогу процессий» и Ворота Иштар.

Руины Мегиддо

«Дорога процессий» называлась так потому, что по ней один раз в год, во время новогодних празднеств переносили статую Мардука из его храма во дворец, где проходили торжества. А после их завершения тем же путем статую возвращали обратно. «Дорога процессий» имела длину около 300 метров и ширину – примерно 16 метров. Она была вымощена квадратными плитами. С обеих сторон «Дорога» была обрамлена крепостными стенами с башнями. Со стен, облицованных глазурованным кирпичом голубого цвета, за участниками шествия «наблюдали» 120 барельефов львов.

Что же касается Ворот Иштар, то воздвигнуты они были в 575 году до н. э. в северной части города из кирпичей, лицевая поверхность которых была покрыта ярко-голубой, желтой, белой и черной глазурью. Это сооружение Навуходоносор посвятил богине Иштар. Стены ворот, как и «Дорогу процессий», украшали барельефы 575 животных в почти натуральных позах…

И вдруг великий и неприступный Вавилон, утопавший в роскоши и величии почти две тысячи лет, в 538 году до н. э. почти без боя сдался персидской армии под предводительством Кира Великого. Этот факт, безусловно, удивил многих современников и ученых более поздних времен, поскольку в те времена взятие любого крупного города сопровождалось длительной осадой и кровопролитными сражениями.

Итак, Вавилон пал. Однако трудно поверить, что город сдался без боя. Об этом говорит и предположение, что Кир уже однажды пытался захватить Вавилон. Но его усилия оказались неудачными. При вторичном нападении на Вавилон в конце сентября началась битва при городе Описе, расположенном на левом берегу Тигра. Вавилонские войска были разбиты. Царь Набонид бежал. Быстрое поражение вавилонян многие исследователи объясняют тем, что в это время у Кира в Вавилоне было немало сторонников, которые по разным причинам желали поражения Набониду.

Ряд любопытных сведений, связанных с падением Вавилона, приводит Геродот. Услышать же их историк мог от очевидцев тех событий. Геродот свидетельствует, что Кир продолжительное время без особого успеха осаждал город, укрепленный мощными стенами. Но, видя, что блокада Вавилона результатов не дает, персы применили хитрый маневр. «С помощью канала они отвели реку в озеро, превратившееся было в болото, и, когда река спала, старое русло ее стало проходимым. Когда река Евфрат убыла настолько, что не доставала человеку до середины бедра, персы, поставленные вдоль реки, по ее руслу вступили в Вавилон». Немалую помощь персам оказали и два вавилонских перебежчика – Гобрий и Гадат, которые составили план нападения на город…

Итак, войска Кира овладели столицей Вавилонии. Но, вопреки бытовавшему в те далекие времена обычаю, персидский царь не превратил город в руины. Наоборот, после вторжения персов жизнь в нем продолжала течь в прежнем ритме. Кир поселился в царских апартаментах и особо не вмешивался во внутреннюю жизнь Вавилона. Более того, он посещал храмы, оказывал должное уважение богу Мардуку и жрецам, которые, как и раньше, имели достаточное влияние на политическую жизнь империи.

Таким образом, несмотря на ужасное предсказание Иеремии о том, что Вавилон ожидает запустение и дикость, город и при Кире продолжал процветать.

Возможно, Вавилон процветал бы еще многие столетия, если бы не восстание, которое вспыхнуло во время правления преемника Кира – Дария (522–486 годы до н. э.). Об этом событии в персидских хрониках сообщается следующее: «Некий вавилонянин по имени Нидинту-Бел, сын Анири, поднял восстание в Вавилоне; он лгал людям, говоря: “Я Навуходоносор, сын Набонида”. Затем все провинции Вавилонии перешли к этому Нидинту-Белу, и Вавилония подняла мятеж. Он захватил власть в Вавилонии».

Но Дарий подавил мятеж, а Нидинту-Белу казнил. Кроме того, согласно Геродоту, персидский властелин приказал разрушить городские стены и ворота. Кроме этого, были распяты три тысячи бунтовщиков.

Однако, несмотря на значительный материальный ущерб, нанесенный городу Дарием, Вавилон не потерял своей экономической значимости на Среднем Востоке, поскольку располагался на пересечении основных торговых магистралей. И все же Вавилон постепенно стал терять свое религиозное значение. Когда же в городе вспыхнул новый бунт, персидский царь Ксеркс (486–465 годы) распорядился сровнять с землей не только стены Вавилона и оборонительные сооружения, но и храм Мардука. Была вывезена из города и статуя бога.

А ведь согласно бытовавшему на Среднем Востоке представлению, благоденствие народа находилось в прямой связи с материальным благополучием его главного храма. Так что легко оценить, насколько жесток был для Вавилона приказ Ксеркса. Но и после разрушения храма жизнь в Вавилоне не прекратилась. Когда в 445 году до н. э. в нем побывал Геродот, город выглядел еще достаточно крепким, хотя и приходил в упадок.

Однако персам было не до Вавилона. Они в это время пытались захватить Спарту и Афины. Но персы не только не справились с этой задачей, но и понесли серьезные военные потери. В 311 году империя Ахеменидов, которой в это время управлял Дарий III, потерпела полное поражение. В это же время Александр Македонский, без всякого сопротивления со стороны жителей, захватил Вавилон, став его единовластным хозяином.

Великий полководец не причинил городу никакого вреда. Наоборот, он отдал распоряжение восстановить здания и улучшить внешний облик столицы. То же касалось и храма Мардука. Стройка продолжалась десять лет и даже еще два года после кончины Александра Македонского, который умер в 325 году до н. э. И, можно сказать, что со смертью великого полководца закончилась и история Вавилона.

После кончины Александра Македонского между его близкими товарищами и родственниками началась борьба за остатки империи, в том числе и за обладание Вавилоном. В конце концов, город достался полководцу Селевку Никатору. Новый правитель города одно время даже предполагал превратить его во вторую столицу Среднего Востока. Но в 305 году до н. э. Селевк осознал, что воплотить в жизнь свою идею он не сможет, и поэтому решил основать новый город, назвав его своим именем.

Селевкию возвели на берегу Тигра, в сорока милях к северу от Вавилона. Чтобы окончательно покончить с пережившим свой век Вавилоном, Селевк приказал всем крупным чиновникам покинуть город и переселиться в Селевкию. Естественно, за ними последовали купцы и торговцы.

Апостол Иаков, ослепленный фаворским светом. Деталь мозаики «Преображение» в монастыре Св. Екатерины на Синае. VI в.

И тем не менее дряхлеющий город продолжал сохранять свое величие. Не зря любой предводитель небольшого отряда, на несколько дней овладевший городом, называл себя «царем Вавилона»…

Но время, в конце концов, превратило Вавилон в песок. И как тут не вспомнить пророчество Иеремии: «И не возьмут из тебя камня для углов, и камня для основания, но вечно будешь запустением, говорит Господь… Города его сделались пустыми, землею сухою, степью, землею, где не живет ни один человек, и где не проходит сын человеческий» (Иер. 51: 26, 43).

И все-таки: почему ушел в небытие Вавилон? Ведь такие новозаветные города, как нынешняя столица Сирии – Дамаск и столица Ливана – Бейрут, а также крупнейший ливанский город Сайда (в прошлом Сидон) живут и процветают по настоящее время. Может, и впрямь виновато проклятие израильского пророка Иеремии?

 

Мегиддо – место последней битвы

Ветхий Завет сообщает, что царь Соломон, помимо своей удивительной мудрости, прославился ещё и как великий строитель. «Вот распоряжение о подати, которую наложил царь Соломон, чтобы построить храм Господень и дом свой, и Милло, и стену Иерусалимскую, Гацор, и Мегиддо, и Газер» (3 Цар. 9: 15).

Итак, среди городов, построенных на государственные налоги, упоминается и Мегиддо – город Апокалипсиса, место, где, согласно легенде, состоялась первая битва между ангелами и демонами, и здесь же, по Апокалипсису, должна произойти и последняя битва в истории нашей планеты – последний Армагеддон, символ «конца света» (Откр. 16: 16).

Что же это за город, ставший центром осуществления последнего из апокалипсических пророчеств, хотя его название и переводится как «город счастья». И хотя на современной карте Израиля его нет, тем не менее археологам известно, что находился Мегиддо в живописном месте, на зелёной равнине, называемой «долиной Изреельской». Сама же она располагается в своеобразном треугольнике, вершинами которого являются гора Кармил, голубые Галилейские холмы и гора Табор. В центре этого треугольника возвышается холм Телль-Эль-Мутеселиме.

Раскопки именно этого холма в 1903 году и начала немецкая экспедиция во главе с инженером-топографом Г. Шумахером. В ходе двухлетних работ было установлено, что в недрах этой возвышенности скрыт легендарный библейский Мегиддо – город с многовековой историей.

После Первой мировой войны раскопки Мегиддо продолжились, но на этот раз здесь обосновались американские археологи. В течение десяти лет в этом месте были раскопаны более 20 культурных пластов, старейший из которых датируется серединой IV тысячелетия до н. э.

В результате этих исследований ученые установили немало любопытных фактов из истории Мегиддо. Например, что в период правления царя Соломона город являлся центром одного из 12 округов, на которые была поделена страна, а также хорошо укрепленной крепостью с конюшнями и хранилищами для колесниц.

В ходе этих работ было сделано и немало других интересных открытий. Так, ученые установили, что Мегиддо был хананейским городом-государством, которым управлял свой царь. Правда, владения его были очень малы и ограничивались лишь самим городом и прилегающими поселениями.

Но, в отличие от многих других городов, Мегиддо занимал весьма выгодное стратегическое положение, поскольку через него проходил древний путь, соединявший Египет с Сирией, Анатолией и Месопотамией. По этой причине Мегиддо всегда привлекал внимание завоевателей, и у его стен порой разворачивались грандиозные битвы, жертвой которых нередко становился и сам город. Хотя на пике своего могущества, будучи одним из крупнейших городов Ханаана и Израиля, город имел и мощную систему укреплений, и хорошо продуманную структуру водоснабжения, а также выделялся своими великолепными дворцами и храмами.

Пророк Илия вызывает огонь с неба на пятидесятника. Гравюра Г. Доре. 1860-е гг.

Возвращаясь к военной истории Мегиддо, отметим, что здесь около 1500 года до н. э. произошла битва между армией египетского фараона Тутмоса III и войсками сиро-палестинских царей. Семь месяцев продолжалось сражение. Наконец, обессилевшие от голода защитники Мегиддо сдались и были угнаны в Египет. А их имущество фараон присвоил себе.

В этой же долине примерно в средине XIII века до н. э. судья Варак разгромил войска ханаанского полководца Сисары (Суд. 4: 14–16; Суд. 5: 19–21). А еще спустя непродолжительное время израильский судья Гедеон всего с тремястами воинами одержал победу над мадианитянами (Суд. 7: 19–22). Здесь же около 1000 года до н. э. на расположенной рядом горе Гелвуй в битве с филистимлянами погибли царь Саул и его сын Ионафан (1 Цар. 31: 1–7). И в этом же месте встретил смерть царь Охозия от Ииуя (4 Цар. 9: 27). Спустя ещё четыре столетия в этих же местах был убит египтянами царь Иудеи – Иосия. Таким образом, судя по приведенным выше данным, в Библии Мегиддо является местом гибели многих царей.

Вообще же, согласно исследованиям американского археолога Эрика Клайна, в течение последних 4000 лет на Мегиддонских равнинах произошло как минимум 34 кровавых конфликта.

Безусловно, в ходе этих битв город подвергался значительным разрушениям. Так, в 920 году до н. э. он был захвачен и разрушен египтянами, но вновь был отстроен в период правления царей Омри и Ахава. В VII веке до н. э. город был превращен в руины ассирийским царем Тиглатпаласаром III, но теми же ассирийцами был восстановлен и превращен в столицу их провинции. Упадок же Мегиддо начался после разрушения Первого Храма…

Выгодное стратегическое положение Мегиддо и частые сражения в этом месте отразились и в библейском названии «Армагеддон», что означает «Холм Мегиддо», или «Гора Мегиддо». Согласно Откровению Иоанна, именно здесь произойдет решающее сражение между силами Бога и Сатаны.

«И видел я выходящих из уст дракона и из уст зверя и из уст лжепророка трех духов нечистых, подобных жабам. Это – бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя… И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон» (Откр. 16: 13–14, 16).

Легко предположить, что упоминание «Горы Мегиддо» означает, что именно в этом месте и произойдет последнее в истории человечества сражение. Но, во-первых, такой горы на самом деле не существует: на месте древнего города Мегиддо находится лишь холм высотой около 20 метров. И, во-вторых, сама долина очень мала, чтобы там могли вместиться все «цари земные с воинствами их» (Откр. 19: 19). Таким образом, Армагеддон выступает лишь в качестве символа великой битвы…

Некоторые толкователи утверждают, что во время Армагеддона будут уничтожены все жители земли в результате применения оружия массового поражения или же столкновения с небесным телом. Однако сомнительно, что Бог допустит гибель Земли и всего человечества, поскольку Он ясно говорит, что «не напрасно сотворил ее», но «образовал ее для жительства» (Ис. 45: 18; Пс. 95: 10). Во время Армагеддона Господь не уничтожит весь земной шар в планетарной катастрофе, а лишь «погубит губящих землю» (Откр. 11: 18).

 

Тайны света в Библии

Чтение Нового Завета как бы наполняет человека невидимым внутренним сиянием, которое, проникая в самые отдаленные уголки сознания и души, изгоняет из них тьму грехов и злых помыслов. И связано это, скорее всего, с тем, что в Евангелиях и Посланиях апостолов очень часто употребляется слово «свет». Толкователи Библии подсчитали, что всего в Новом Завете оно упоминается 60 раз. А в начальных девяти стихах первой главы Евангелия от Иоанна выражение «свет» приводится шесть раз.

Причем свет неразрывно связан с Иисусом Христом, поскольку Спаситель сам говорит: «Я есмь свет миру» (Ин. 8: 12). А все те, кто не желает более находиться во тьме, в Священном Писании названы «детьми света» (Еф. 5: 8).

Впервые же свет озаряет Иисуса при Его крещении в Иордане. Д. Мережковский в книге «Иисус Неизвестный» об этом повествует следующее: «Когда же выходил (Иисус) из воды, то нисшел на Него весь источник Духа Святого, и почил на Нем. И сказал Ему (Дух): Сын Мой, во всех пророках Я ожидал Тебя, да приидешь, и почию на Тебе; ибо Ты мир Мой, Ты Сын Мой единородный, царящий во веки веков».

Хотя явление Света выпало из этого отрывка, но то, что оно здесь было, можно заключить из того, что оно сохранилось, и почерпнутое, вероятно, отсюда же, в двух очень древних, латинских кодексах Евангелия от Матфея, Vercellensis (Верчельском) и Sangermanensis (Сен-Жерменском), как будто составители их поняли, вопреки Канону, что нельзя быть Крещению темным.

В первом кодексе: «Свет великий из воды озарил все окрест, так что все бывшие там устрашились». То же почти во втором: «Великий свет заблистал из воды».

Весьма вероятно, что в уцелевшем отрывке Эбионитского Евангелия, «“источник Духа” – огонь, нисходящий на Иисуса – падает с неба водопадом огненным».

Очень активную, можно сказать, творческую роль играет свет небесный в преображении Савла – гонителя христиан – в апостола Павла – ярого проповедника учения Христа: «Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба» (Деян. 9: 1–8).

«Свет» очень часто встречается в посланиях Павла. «Посему не судите никак прежде времени, пока не приидет Господь, Который и осветит скрытое во мраке» (1 Кор. 4: 5). В Послании к римлянам и ефесянам Павел призывает «облечься в оружия света», напоминая, что «ночь» уже прошла (Рим. 13: 12). И, несмотря на то, что язычники «были некогда тьма, но теперь – свет в Господе» (Еф. 5: 8), так как Христос имеет силу освещать: «Посему сказано: встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос» (Еф. 5: 14).

Еще одно явление небесного света описано в Евангелиях от Матфея, Марка и Луки. «Когда же он говорил это, явилось облако и осенило их; и устрашились, когда вошли в облако» (Лк. 9: 34). Случилось это событие на горе Фавор в Галилее. Более того, когда Иисус молился, то «преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет» (Мф. 17: 2).

В Новом Завете имеются также и другие «световые» образы. Например, евангелисты утверждают, что явление Сына Человеческого будет похоже на молнию, озаряющую половину небосвода, или на яркую зарницу, разгоняющую тьму. При этом «праведники воссияют, как солнце, в царстве Отца их» (Мф. 13: 43).

Очень важное место занимают световые эффекты и среди образов, употребляемых Иоанном Богословом в его Евангелии, соборных посланиях и Апокалипсисе. В целом же можно считать, что «по библейскому представлению, Бог является источником любого света».

Рассматривая тему «света» в Новом Завете, следует знать, что этот образ очень часто используется и в ветхозаветном Писании.

Так, уже в первой главе книги Бытие говорится о сотворении Господом света: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью» (Быт. 1: 3–5). При этом легко заметить, что в книге Бытие тьма предшествовала свету. Это хорошо помнит и напоминает об этом коринфянам апостол Павел: «Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца…» (2 Кор. 4: 6) Поэтому Бог является «Отцом светов» (Иак. 1: 17).

Впрочем, немало световых явлений имеется и в книге пророка Иезекииля. «И я видел, и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня» (Иез. 1: 4–5). Немного дальше в этой же главе: «Огонь ходил между животными, и сияние от огня и молния исходила из огня» (Иез. 1: 13); «И сияние было вокруг него» (Иез. 1: 27).

Вообще же «свет» выполняет в Библии много функций. Так, он является носителем Божественного свидетельства в мире: «Господь есть свет мой» (Пс. 26: 1) и «Ибо у Тебя источник жизни; во свете Твоем мы видим свет» (Пс. 35: 10). Назван же Бог светом потому, что обладает наивысшей истиной и всеведением: «Он открывает глубокое и сокровенное, знает, что во мраке, и свет обитает с Ним» (Дан. 2: 22).

Средневековая Библия, созданная в Ираке. Около 1000 г.

Свет также символизирует Божественную сущность. И именно об этом говорит апостол Иоанн, утверждая, что «Бог есть свет» (1 Ин. 1: 5). Поэтому, когда Иисус Христос свидетельствует о Себе, он называет Себя «светом мира», и тем, кто последует за Ним, обещает «свет жизни» (Ин. 8: 12). Иисус призывает обратиться к Свету для того, чтобы стать «сынами света» (Ин. 12: 36).

Также светом названа и Церковь Христа: «Вы были некогда тьма, а теперь – свет в Господе: поступайте, как чада света» (Еф. 5: 8).

 

Огонь в Библии

Помимо света олицетворением Божества в Библии является также и огонь. В библейском словаре констатируется, что в Священном Писании огонь упоминается около 400 раз, причем почти все эти упоминания связаны с религиозным контекстом. Огонь наличествует в большинстве эпизодов Библии, в которых он указывает на присутствие Бога или исполнение Его воли. Например, огонь появляется уже в первых стихах Бытия: «И изгнал Адама, поставил на востоке у сада Едемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Быт. 3: 24).

Также в пламени впервые явил себя Моисею Ангел Господен. «И явился ему Ангел Господен в пламени огня из среды тернового куста» (Исх. 3: 2).

Когда же во время исхода из Египта израильтяне вышли из Сокхофа, шел перед ними Господь «днем в столпе облачном, показывая им путь, а ночью в столпе огненном, светя им, чтобы идти им днем и ночью. Не отлучался столп облачный днем и столп огненный ночью, дабы идти им и днем и ночью» (Исх. 13: 21–22).

Бог также говорил из огня, когда объявлял евреям Закон. «И вывел Моисей народ из стана в сретение Богу, и стали у подошвы горы. Гора же Синай вся дымилась от того, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась» (Исх. 19: 17–18).

На огненной колеснице уносится на небо пророк Илия: «Когда они шли и дорогою разговаривали, вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, и разлучили их обоих, и понесся Илья в вихре на небо» (4 Цар. 2: 11).

В видениях многих пророков явление Божественной сущности также связано с огнем. Например, пророк Даниил при появлении перед ним Бога видел «престол Его – как пламя огня, колеса Его – пылающий огонь. Огненная река выходила и проходила перед Ним» (Дан. 7: 9—10).

А пророк Иезекииль увидел «подобие мужа, как бы огненное, и от чресл его и ниже – огонь, и от чресл его и выше – как бы сияние, как бы свет пламени» (Иез. 8: 2). Иоанн в Откровении видит очи Сына Человеческого, «как пламень огненный» (Откр. 1: 14).

Но огонь в Библии не только является воплощением Бога, который, например, помогает евреям определить правильное направление в их блужданиях по пустыне. Во многих местах Ветхого Завета повествуется также об огне гнева Божьего. «Ибо Господь, Бог твой, есть огнь поедающий, Бог ревнитель» (Втор. 4: 12).

Так, в наказание за грехи «пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба» (Быт. 19: 24), в результате чего эти города были уничтожены. В одной из казней египетских Бог также явил огонь: «И Господь произвел гром, и огонь разливался по земле… и был град и огонь между градом» (Исх. 9: 23–24).

Огнем карает Бог сыновей Аарона за использование ими в богослужении неалтарного огня. «Надав и Авиуд, сыны Аароновы, взяли каждый свою кадильницу, и положили в них огня, и вложили в него курений, и принесли пред Господа огонь чуждый, которого Он не велел им; и вышел огонь от Господа и сжег их, и умерли они пред лицем Господним» (Лев. 10: 1–2).

Однажды, когда во время странствий по пустыне израильтяне возроптали на Бога, многих из них Он сжег карающим огнем. «Народ стал роптать вслух Господа; и Господь услышал, и воспламенился гнев Его, и возгорелся у них огонь Господень, и начал истреблять край стана» (Чис. 11: 1–2). Такая же участь постигла и 250 мужей, восставших против Моисея. «И вышел огонь из Господа, и пожрал тех двести пятьдесят мужей, которые принесли курение» (Чис. 16: 35). Небесное пламя, которое вызвал пророк Илия, сжигает воинов, пришедших его арестовать (4 Цар. 1: 10–14).

В Библии нередко и само слово уподобляется огню. Слова Бога, вложенные в уста пророка Иеремии, становятся всепожирающим пламенем. «Посему так говорит Господь Бог Саваоф: за то, что вы говорите такие слова, вот, Я сделаю слова Мои в устах твоих огнем, а этот народ – дровами, и этот огонь пожрет их» (Иер. 5: 14). В другом месте Бог произносит: «Слово Мое не подобно ли огню» (Иер. 23: 29).

В целом же в Библии говорится, что суд Божий над грешным миром будет явлен в истребляющем пламени: «А нынешние небеса и земля, содержимые тем же Словом, сберегаются огню на день суда и погибели нечестивых человеков» (2 Пет. 3: 7). В Новом Завете Христос также предупреждает грешников: «Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Мф. 3: 10).

Впрочем, огонь в Библии очень часто выступает не только в роли Божьего орудия наказания за грехи, но и защитника верующих. Причем нередко эти функции огня практически неразличимы. Например, огонь, зажигающий жертву Илии, оказывается смертельным для жрецов Ваала (3 Цар. 18: 38). Стена огня, служащая защитой Израилю, уничтожает его врагов (Зах. 2: 5). Огонь Судного Дня жесток и беспощаден, но только для грешников. И тем не менее огонь в Священном Писании в качестве карающего орудия Бога выступает чаще, чем в роли носителя добра: 53 случая против 26.

В Ветхом Завете важное место занимают жертвоприношения, при помощи которых человек общается с Богом. Делались же жертвоприношения в Ветхом Завете исключительно при помощи огня. Причем приносимые в жертву животные сжигались полностью. И только в том случае, когда жертва в пламени возносилась к небу, она выполняла предназначенную ей роль. При этом во время принесения жертвы огонь обычно возжигали священнослужители. Но не всегда. В Ветхом Завете описываются также случаи, когда огонь сам сходил с неба на жертвенник. Такое событие произошло во время торжественного жертвоприношения, которое описано в главе 9 Левита: «Вышел огонь от Господа и сжег на жертвеннике всесожжение и тук; и видел весь народ, и воскликнул от радости, и пал на лице свое» (Лев. 9: 24).

Сходит огонь Небесный и при освящении храма Соломона: «Когда окончил Соломон молитву, сошел огонь с неба и поглотил всесожжение и жертвы, и слава Господня наполнила дом» (2 Пар. 7: 1).

Участвует небесный огонь и в эпизоде, когда Илия показал всему израильскому народу, кто является истинным Богом: Ваал или Бог Авраама, Исаака и Иакова. Для этого было произведено испытание: на чью жертву сойдет огонь. «И ниспал огонь Господень и пожрал всесожжение, и дрова, и камни, и прах, и поглотил воду, которая во рве» (2 Цар. 18: 38).

Для христиан огонь имеет еще одну очень важную особенность, которая неизвестна в Ветхом Завете: он символизирует крещение Духом Святым. «При наступлении дня… явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них» (Деян. 2: 1–4). И с этого момента деяния апостолов приобрели совершенно иное качество: силой, которую в тот миг дал им Бог, они стали совершать чудеса и знамения.

 

Существует ли библейский код?

В последние годы, после издания американским журналистом Майклом Дрознином книги «Библейский код», тема зашифрованной истории человечества в Пятикнижии Моисея (Торе) стала довольно популярной. И это неудивительно. Ведь автор на многих примерах пытается доказать, что в Библии и впрямь содержится некий универсальный для судеб людей и Земли код, который ему удалось расшифровать. Дрознин, например, утверждает, что в книгах Моисея зашифрованы убийства египетского президента Анвара Садата, американского президента Джона Кеннеди, убийство израильского премьер-министра Ицхака Рабина, президентство Билла Клинтона, дата начала войны в Персидском заливе и т. д.

О том, что в Священном Писании может находиться некая зашифрованная информация глобального характера, наиболее пытливые умы человечества догадывались уже давно. Так, поисками кода в Библии занимался знаменитый Исаак Ньютон. О «библейском коде» во второй половине XVIII века писал знаменитый еврейский мудрец Виленский Гаон: «Вот несомненная истина: все, что было, есть и будет до конца времен, содержится в Торе между первым ее словом и последним словом, – утверждал он. – И не только в главном, но и в подробностях всех родов и каждого человека в отдельности, и подробности подробностей всего, что случилось с ним со дня его рождения и до кончины».

Первые же обнадеживающие открытия в этом направлении в начале прошлого века сделал пражский раввин Вейсмандель, исследовавший равноудаленные буквенные последовательности. Он установил, что если от начала книги Бытие отсчитывать буквы с шагом 49, а затем из каждой пятидесятой складывать слова, то в результате получится выражение «Тора». При аналогичном алгоритме выборки букв тот же результат получится и в книге Исход. А в книге Левит с интервалом 7 прочитывается четырехбуквенное имя Всевышнего.

Поиском «библейского кода» занимался и американец русского происхождения Панин Иван Николаевич (1855–1942), посвятивший этим исследованиям более 50 лет своей жизни. Наиболее же полно разработал «библейский код» израильский математик Элиягу Рипс – всемирно известный специалист по теории групп.

Поиск предсказанных в Пятикнижии событий производится в соответствии со следующей методикой. Весь текст первых пяти книг Библии, состоящий из 304 805 букв, «вытягивается» в одну непрерывную строку без промежутков между словами. В ней компьютер и осуществляет поиск закодированных слов, имен и фраз. Для этого из цепочки через определенные промежутки выбираются соответствующие буквы: например, с интервалом в два, четыре, семь, семнадцать, пятьсот и т. д. шагов. В результате этой операции можно постоянно получать все новые и новые последовательности букв.

Затем компьютер проводит очередной поиск, но уже начиная со второй буквы. Потом делается новая выборка, которая начинается с третьей буквы. Далее – по порядку: с четвертой, пятой и так до тех пор, пока компьютер в своем поиске не дойдет до последней буквы.

Когда заданное слово найдено, компьютер начинает отыскивать связанную с ним информацию: имена, даты, названия местностей, которые зашифрованы так, что при завершении они уже располагаются недалеко одно от другого.

Для того чтобы оценить степень «тематической» согласованности полученных слов, компьютер использует два критерия. Во-первых, в итоговой матрице эти слова должны располагаться достаточно близко друг от друга, и, во-вторых, расстояние между буквами ключевого слова должно быть наименьшим из всех возможных.

Чтобы проверить, насколько широк спектр зашифрованной в Священном Писании информации, Рипс с коллегами с помощью компьютера провели в Библии поиски 32 знаменитых еврейских мудрецов. И, как выяснилось, имена этих людей в Пятикнижии есть. Более того, оказалось зашифрованным и время смерти этих великих раввинов, а в некоторых случаях – даже названия городов, где они проживали.

Конечно, можно предположить, что эти совпадения – простая случайность. Правда, ее вероятность ничтожная – одна десятимиллионная.

С другой стороны, если Рипс все-таки прав и «библейский код» на самом деле существует, то объяснить его с позиций современной науки практически невозможно. Поэтому многие ученые идею «библейского кода» попросту не принимают.

Так, австралийский специалист в области теории вероятности Аврахам Хазофер утверждает, что в «больших базах данных неизбежно возникают определенные совпадения. Так же как невозможно облако, не имеющее формы, так же и невозможен большой массив чисел или букв без совпадений. В любом случае применение статистических критериев к вопросам веры вызывает серьезные сомнения».

Веским аргументом в пользу этого утверждения Хазофера являются исследования австралийского математика Брендона Мак-Кэя. Этот ученый с помощью «библейского кода» подверг «расшифровке» английскую версию романа Г. Мелвилла «Моби Дик». В результате в тексте этого произведения Брендону удалось «обнаружить» убийство Индиры Ганди, Мартина Лютера Кинга и смерть в автомобильной катастрофе принцессы Дианы.

Таким образом, Мак-Кэй показал, что, кроме Библии, и в других источниках с достаточно большим количеством букв можно найти практически любую информацию. Тем более что в поисках подходящих по смыслу сочетаний разрешается читать то или иное слово по горизонтали, вертикали, диагонали, справа налево и наоборот, а также сверху вниз и наоборот.

Да и сам древнееврейский язык способствует применению в Библии «кода», в котором не пишутся определенные гласные. А так как их можно свободно вставлять после любой буквы, количество извлеченной информации с помощью этого метода из Священного Писания намного больше, чем с немецко– или англоязычных текстов.

Есть и другие не менее веские аргументы, заставляющие сомневаться в существовании «библейского кода». Так, американский специалист по древним языкам Майкл С. Хайзер в книге «Библейский код – это миф» заявляет, что тексты Торы, которые использовал в своих исследованиях Рипс, не самые древние. Да и кумранские рукописи, найденным в 1948 году в районе Мертвого моря, являются копиями еще более древних текстов. К тому же переписчики нередко умышленно вносили изменения в текст или просто делали случайные ошибки. Поэтому вряд ли следует предполагать наличие некой зашифрованной информации в современных изданиях Пятикнижия.

Впрочем, возможно, в первоначальных текстах Библии и была зашифрована определенная информация о настоящем и будущем. Но эти тексты отсутствуют.

К тому же, даже если и находятся в Библии вроде бы понятные в смысловом отношении сочетания, понять их и грамотно интерпретировать – очень сложно.

Как же относятся к библейскому коду представители христианской Церкви? Большинство из них считают, что смысл христианства не в поисках зашифрованного в Библии Божьего Промысла, поскольку он все равно останется тайной, а в благовещении спасения.

Кифа – это Петр (сирийское слово, означающее «камень», «скала»).