Глава 1

Бен в задумчивости грыз кончик карандаша. Дела шли хуже, чем обычно.

Адвокат ответчика – компании "Топека нейчерел газ лимитед" – только что закончил прямой допрос свидетеля – эксперта этой самой компании. Свидетель не отличался особым напором, говорил тихо, даже как-то задушевно, но каждое его слово звучало веско и авторитетно. У Бена почти не осталось шансов убедить суд присяжных в виновности компании. Он должен найти какие-то контрдоводы, доказывающие, что газоперерабатывающее предприятие загрязняет окружающую среду, нанося вред всему живому. Должен... но где взять эти доводы.

Бен заранее наметил вопросы к перекрестному допросу, полагая, что они позволят ему одержать верх. Но эксперт в своих ответах адвокату как бы предвидел вопросы Бена и начисто отрезал ему пути к наступлению. В довершение ко всему не было Кристины. Будучи пунктуальной, его помощница, как правило, не опаздывала, а тут, как раз тогда, когда он так нуждался в ее интуиции и проницательности, она отсутствовала. Усложняло ситуацию и то, что свидетель обвинения – Ливинг – также не явился. В подобные моменты Бен жалел, что у него нет компаньона. Будучи профессиональным юристом, он имел частную практику, но работал один, так как средств на то, чтобы нанять компаньона, не было. И сегодня, уже в который раз, Бен пожалел об этом.

Он раскрыл свой кейс, и оттуда вывалился на пол какой-то черный подвижный предмет, привлекший внимание судьи Харт.

– Мистер Кинкейд, что это там на полу?

– Это... пластиковый паук, ваша честь.

Похоже, Бен случайно сунул в кейс игрушку своей кошки Жизели.

– По-видимому, этот паук должен сыграть основную роль в перекрестном допросе свидетеля?

– Ну... кто знает, ваша честь. В перекрестном допросе надо быть готовым ко всему.

– Я вижу. – И судья Харт с улыбкой кивнула в сторону паука. Бен порадовался, что судебный процесс ведет именно она, по крайней мере, у судьи Харт есть чувство юмора. – Давайте вернемся к нашему заседанию. Мистер Кинкейд, у вас есть вопросы к свидетелю для перекрестного допроса?

– Хм... да, конечно, и очень много.

Судья Харт выглядела удивленной. Свидетельские показания эксперта казались исчерпывающими и не оставляли места для многочисленных вопросов.

– Как вы думаете, допрос может затянуться?

– Вполне вероятно, ваша честь. Нельзя ли объявить небольшой перерыв? – Бену необходимо было подумать и подготовить новые вопросы. – Пожалуйста.

– Согласна. Перерыв на десять минут.

– Спасибо за великодушие. Пусть временная, но передышка.

Присутствующие потягиваясь, покидали свои места, судья Харт проследовала в специальную комнату отдыха, а Бен принялся внимательно осматривать зал суда с потолка до пола. И тут, среди хаотично мелькающих ног, он заметил до боли знакомые желтые колготки. К нему шла помощь.

– Кристина! Как мило с твоей стороны все-таки появиться здесь.

– Я летела на всех парусах. – Помощница Бена выглядела запыхавшейся, как, впрочем, и его секретарь Джонс, который стоял рядом с Кристиной. – Ты уже допрашивал эксперта?

– Нет, но я должен начать через десять минут. Что будем делать?

– Работать, конечно. – Кристина придерживала руками большую рекламу-щит. Даже поставленный на пол, он почти касался ее плеча, хотя рост помощницы Бена был пять футов. – Чем я не твой адъютант?

– А не может ли мой адъютант объяснить мне, что это такое. – Бен указал на рекламный щит.

– Это вещественное доказательство. Давай найдем какой-нибудь укромный уголок, где можно поговорить, так сказать, тет-а-тет.

Бен проследовал за своей помощницей в относительно малолюдное место зала суда. Кроме уже упомянутых желтых колготок, на Кристине была коричневая кожаная юбка, чуть выше колен, и шелковая блузка, перехваченная на поясе позвякивающей при ходьбе цепочкой.

По дороге Кристина успела поинтересоваться, почему Бен не разрешил ей присутствовать за совещательным столом.

– Лавингу удалось что-нибудь найти? – осведомился Бен.

– Нет, – вступил в разговор Джонс. Его брови на мгновение взметнулись вверх и снова приняли обычное положение. – Поэтому я тоже решил кое-что предпринять.

– Джонс, когда ты наконец уяснишь, что в обязанности секретаря вовсе не входит крадучись бродить по темным аллеям. Это работа Лавинга. Твое дело отвечать на телефонные звонки.

– Но, босс, кроме кредиторов никто не звонит. Тот парень, которому вы должны за фотокопии, своими звонками скоро доведет меня до сумасшедшего дома.

– Я же сказал ему, что заплачу, как только появятся деньги.

– Да, но это было четыре месяца назад. Кстати, Лавинг очень сокрушался, что вы не разрешили ему поговорить с экспертом компании, выступающим свидетелем в суде.

– Профессиональная этика не позволяет ни мне, ни моему подчиненному входить в контакт с ответчиком.

– Лавинг чувствует себя загнанным в угол.

– Помимо столь милого Лавингу выбивания информации из ответчика, существует множество других способов получить нужные сведения.

– Возможно, – вздохнул Джонс, – но такова специализация Лавинга...

– Ладно, я погорячился. – Бен перевел разговор на другую тему. – Так что же ты "предпринял"?

– Мне удалось проследить за экспертом ответчика, когда он вчера вечером покинул офис Энглина.

Энглин был поверенным в делах компании "Топека нейчерел газ лимитед" и выступал защитником в судебном процессе.

– И куда же пошел твой подопечный?

– В один из классов городского колледжа с двухгодичным неполным курсом.

– Пожалуйста, покороче, Джонс. У нас нет времени. Ты выяснил, что это за класс?

– Не было необходимости. Класс представляет собой зал для собраний. Мы с Кристиной раньше тоже присутствовали на этих сборищах.

– Так какое собрание проходило в колледже?

– Общества "Прошлая жизнь".

Бен недоуменно покачал головой. Это какая-то ошибка?!

– Босс, – обратилась к нему Кристина, – я еще месяц назад говорила, что тебе не мешало бы посещать со мной кое-какие собрания. Но ты всегда отказывался.

– Я не большой любитель проводить вечера в компании людей, считающих Ширли Маклейн путеводной звездой на жизненном пути. – Бен взглянул на часы. – По-моему, ты это уже успела заметить.

– Бесспорно. – Грациозным движением Кристина откинула со лба свои длинные волосы, рассыпавшиеся по плечам. – Как ты думаешь, где я была? Конечно не на вчерашнем собрании в колледже. Правда, моя подруга Салли Захариас посетила его и говорит, что эксперт – деликатнейший человек, очень вежливый и к тому же вегетарианец.

– Перестань болтать, Кристина. – Бен заметил помощника судьи, заглянувшего в зал, значит, скоро продолжится заседание суда. – Что тебе удалось узнать?

Она улыбалась.

– Может, будет лучше, если ты посмотришь вещественное доказательство?

Бен внимательно изучил рекламный щит. И не пожалел об этом.

* * *

– Мистер Кинкейд, вы готовы к перекрестному допросу свидетеля? – спросила судья Харт, вернувшись в зал.

– Да, ваша честь.

– И вы все еще полагаете, что допрос может затянуться?

– Постараюсь закончить быстрее, чем рассчитывал, ваша честь.

Глаза судьи вспыхнули.

– Это вселяет надежду. Помните, мистер Кинкейд, краткость – сестра таланта.

– Хорошо, ваша честь. – Бен приблизился к представителям ответчика. – Доктор Линдстрем, вы – ученый, специализирующийся на изучении и охране окружающей среды, не так ли?

По внешности доктора Линдстрема сразу можно было сказать, что он типичный ученый, – массивные очки в черепашьей оправе, твидовый пиджак, аккуратная бородка с проседью.

– Да, у меня ученая степень в области исследований окружающей среды, моя узкая специальность – ядовитые газы.

– И вы активный член многих профессиональных организаций, занимающихся данными проблемами?

Эксперт, похоже, получал удовольствие, щеголяя громкими названиями и своими научными заслугами.

– Да. Я также делегат Национального конгресса Северной Америки по проблемам окружающей среды.

– Думаю, мы не будем утомлять суд перечислением всех ваших званий и заслуг.

– Ну... если вы так считаете... – пробурчал доктор Линдстрем себе под нос.

– Вы также заведуете кафедрой в Университете Оклахомы, правильно? – продолжил Бен.

– Да, мне посчастливилось получить кафедру Джона Тейлора Росса.

– Но основную часть вашего дохода составляет отнюдь не университетская зарплата, не так ли?

Доктор помолчал в замешательстве, затем неуверенно начал:

– Я... не знаю, что вы...

– Я имею в виду ваш заработок в качестве эксперта ответчика.

– Время от времени меня действительно приглашают проводить экспертизы...

– Причем экспертизы всегда проводите именно вы, когда группы правого толка или крупные бизнесмены собираются строить какой-либо объект.

Энглин вскочил с места:

– Протестую!

Судья Харт кивнула:

– Протест принят.

– Ваша честь, – обратился к судье Бен. – Я лишь пытаюсь показать, что за последние три года ответчик двенадцать раз оплачивал тестирование с заранее заданными результатами: все эти экспертизы утверждали, что планируемые предприятия совершенно безвредны для окружающей среды, и лишь потом обнаруживался тот ущерб, который построенные объекты наносят природе.

– Ну так докажите свои утверждения в перекрестном допросе, – сказала судья Харт, – это будет куда лучше, чем произнесение пространных речей.

– Конечно, ваша честь. Я готов начать. – К Бену вернулась уверенность. Если он чему-то и научился за годы своей практики, так это чувствовать момент, когда следует переходить в наступление. – Доктор Линдстрем, я бы хотел, чтобы вы сначала посмотрели один документ.

Эксперт уткнулся в свои бумаги, суть которых он только что подробно изложил суду.

– Нет, нет, доктор, – остановил его Бен. – Я хочу показать вам новый документ.

Он взял рекламный шит, до этого момента лежавший на столе, и, пройдя через зал, установил его на пюпитре. Большую часть щита занимала фривольная фотография привлекательной блондинки в белом вечернем платье.

Энглин снова вскочил со своего места и нервно крикнул:

– Протест, ваша честь! Какое отношение может иметь этот рекламный щит к вопросу о влиянии нашего предприятия на окружающую среду?

Судья Харт поправила пальцем очки.

– Должна признаться, я тоже несколько озадачена...

– Очень скоро вы поймете связь, – заверил судью Бен.

Но Энглин не успокоился:

– Ваша честь, я настаиваю на снятии вопросов, не имеющих непосредственного отношения к делу.

– Кто знает... Жизнь любит преподносить сюрпризы, – ответила судья. – Давайте вернемся к допросу и посмотрим, что из этого получится.

Удрученный Энглин уселся на место.

Бен продолжил допрос.

– Доктор Линдстрем, знаете ли вы женщину, изображенную на этой фотографии?

– Хм... я полагаю, это Джин Харлоу.

– Совершенно верно. И вы хорошо знакомы с мисс Харлоу, не так ли?

Лицо Линдстрема все больше вытягивалось.

– Я... знаком с ней, да...

– А можете ли вы объяснить суду, каким образом произошло ваше знакомство?

– Я... хм... я сам... был Джин Харлоу.

– Простите. – Бен обернулся к присяжным заседателям. – Мне кажется, уважаемый суд не вполне понял вас. Что вы имели в виду?

– Я был Джин Харлоу. В прошлой жизни.

Краем глаза Бен заметил, как Энглин буквально подскочил на стуле.

– В прошлой жизни? Видите ли, доктор, некоторые члены суда, возможно, не знакомы с концепцией "прошлой жизни".

Будьте любезны, объясните нам, что означают ваши слова?

Доктор Линдстрем повернулся лицом к судье Харт и к присяжным заседателям.

– В 1937 году, – начал он, – у Джин Харлоу произошел разрыв мочевого пузыря. За год до этого, во время медового месяца, бывший муж Джин зверски избил ее, нанеся тяжелые повреждения почкам. По-видимому, больные почки, не выдержав нагрузки, спровоцировали разрыв мочевого пузыря. К несчастью, моя... э-э... ее мать была фанатичной сектанткой и не разрешила никакого медицинского вмешательства. Джин с ужасными болями, абсолютно беспомощная, лежала в своей спальне, и с каждым часом ей становилось все хуже и хуже.

Но тут вмешался ее жених, Уильям Пауэлл. С несколькими друзьями он ворвался в дом, забрал Джин и на руках отнес ее в больницу. – Линдстрем вздохнул. – Уильям Пауэлл!.. Какой это был мужчина!

После минутного молчания доктор вышел из транса и закончил свой монолог:

– Билл сделал все возможное и даже невозможное, но было уже слишком поздно. Джин Харлоу умерла.

Бен кивнул.

– И что произошло дальше?

Линдстрем буквально навис над судейским столом.

– Понимаете, она не должна была умереть. Ей только исполнилось двадцать шесть лет – вся жизнь впереди. Вскоре ей предстояло выйти замуж. Она не успела ни пожить, ни полюбить... Полюбить... – Он судорожно всхлипнул и закрыл лицо руками. – Джин была так молода.

На этот раз Линдстрем долго не приходил в себя. Наконец он скинул оцепенение и продолжил:

– Потом Джин перевоплотилась. Стала мной.

Бен помолчал, чтобы усилить впечатление, произнесенное рассказом свидетеля.

– А как вы узнали все это?

– Вспомнил под гипнозом.

– И часто вы прибегаете к гипнозу?

Доктор поднял на Бена потухший взгляд.

– Время от времени.

– Перед тем как проводить экспертизы в суде?

– Это успокаивает нервы и... позволяет мне собраться.

– Ваши сегодняшние свидетельские показания даются также в состоянии гипноза?

– Я вполне дееспособен и могу...

– Пожалуйста, ответьте на мой вопрос.

– Да, – нехотя процедил доктор Линдстрем.

– Один – ноль!

– Итак, доктор, вернемся к вашей истории: судя по этой фотографии, вы были весьма сексуальной девушкой.

– Съемки проходили в Голливуде. Они настояли, чтобы я фотографировалась в таком вызывающем виде.

– Не сомневаюсь. Говорят, вас часто видели в компании Кларка Гейбла.

– Отвратительный тип. У него искусственные зубы – противно целоваться.

– Сочувствую. Разрешите мне узнать, каковы были ваши отношения с Уильямом Пауэллом...

– Ваша честь, я протестую. – Энглин предпринял последнюю попытку изменить ход заседания. – Мистер Кинкейд превращает судебное разбирательство в цирковое представление.

– Возможно, – согласилась судья Харт. – Но он сегодня не единственный клоун на манеже. Продолжаем.

Бен посмотрел на присяжных заседателей. Они были поглощены представлением и с трудом сдерживали смех.

Теперь уже ничто не могло помешать Бену праздновать победу, даже если бы ученая степень доктора Линдстрема была присуждена ему самим Господом Богом. Противник был уничтожен.

– Доктор, – продолжил Бен. – Не правда ли, Джин Харлоу любила маленьких пушистых зверьков?

* * *

По окончании судебного заседания Бен и Кристина упаковали свои бумаги и рекламный щит, оказавшийся столь ценным вещественным доказательством.

– Прими мои поздравления, Бен, – сказала Кристина. – Ты настоящий ас, а представление – просто выше всяких похвал. Сегодня ты спас кучу несчастных зверюшек.

– Суд еще не вынес решения, – возразил Бен. – Давай не будем опережать события.

– У компании "Топека нейчерел газ лимитед" нет никаких шансов. После того, как ты преподнес такую сенсацию на перекрестном допросе... – Кристина подмигнула. – Я получила истинное наслаждение. Мне вообще доставляет огромное удовольствие помогать тебе выходить сухим из воды.

– Очень мило. – Бен закрыл свой кейс, убрав в него пластикового паука, взял папки с документами и направился к двери.

– Извините, вы мистер Кинкейд?

В дверном проеме стоял элегантный незнакомый человек в сером деловом костюме.

– Послушайте. – Бен сразу перешел в атаку. – Если вы по поводу фотокопий, то я уже говорил, что заплачу, как только смогу.

– О нет. Вы ошибаетесь. – Мужчина протестующе поднял руку. – Я не намерен требовать у вас деньги. Напротив, мистер Кинкейд, я собираюсь сделать вас состоятельным человеком.

 

Глава 2

– Вы собираетесь сделать... что?

Мужчина добродушно улыбнулся.

– Я хочу изменить вашу жизнь к лучшему. Если, конечно, вы мне позволите.

– Боюсь, я не совсем понял вас.

Незнакомец кивнул на ряд стульев в углу зала суда и предложил:

– Давайте присядем, хорошо? Вы тоже присоединяйтесь к нам, мисс Макколл. То, что я скажу, касается и вас. Я уполномочен сделать вам деловое предложение.

Бен и Кристина обменялись удивленными взглядами: "Деловое предложение?"

– Пожалуй, сначала надо представиться. – Мужчина сунул руку в карман и достал визитную карточку. – Меня зовут Говард Гэмел. – Его уверенные манеры прекрасно гармонировали с хорошей стрижкой и безупречным костюмом. – Я сотрудник корпорации "Аполло", объединяющей ряд взаимосвязанных предприятий. Вы слышали о нас?

Бен кивнул. Конечно слышали. Дочернее предприятие "Аполло" считалось самым большим в Тулсе, а может быть, и во всей Оклахоме. Начало промышленному гиганту положила маленькая нефтяная компания. В семидесятых годах, во времена подъема газовой отрасли, корпорация занялась переработкой природного газа, создав ряд промышленных объектов, транспортных фирм и даже предприятий в сфере развлечений. Разносторонние интересы помогли ей пережить экономический спад восьмидесятых годов. Кризис миновал "Аполло", ставшую самой преуспевающей корпорацией среди пятисот компаний на юго-западе Америки.

– Тогда вы, возможно, слышали и о том, – продолжал Гэмел, – что интересы "Аполло" защищают свыше пятидесяти высококлассных юристов – своего рода юридическая фирма в рамках корпорации. Юристов у нас больше, чем у кого-либо в штате. И я предлагаю вам присоединиться к нашей команде.

Мы можем обсудить детали по вашему усмотрению – оклад, премии, пенсионное страхование, – но, я думаю, вы не пожалеете, приняв наше предложение. Если не возражаете, я введу вас в курс дела.

– Вот это да! – Бен слегка растерялся от такого напора, но, подумав, спросил: – Какого рода работу вы можете предложить?

– Вам будет предоставлен выбор. В этом и заключается преимущество работы в такой корпорации, как "Аполло", – ответил Гэмел. – Вы будете вольны заниматься чем угодно.

Но ваше призвание – судебный процесс, я понял это сегодня. Вы были восхитительны.

– Спасибо...

– Я уже вижу вас в команде "Аполло". Вы могли бы включиться в один из судебных процессов, которые мы ведем. Как правило, на них решаются судьбы многих миллионов долларов.

Мы стараемся, насколько это возможно, удержать такие дела внутри корпорации. В противном случае сильно возрастают издержки, думаю, вы понимаете. В настоящее время "Аполло" предъявлен иск, существенно затрагивающий интересы корпорации. Мне кажется, этот процесс как раз для вас.

Новые перспективы мелькали в сознании Бена. "Юрист корпорации". "Долговой иск". "Многомиллионное дело". Бесспорно, это будет шаг вперед по сравнению с его частной практикой юриста-одиночки: разводы, подлоги и прочая ерунда.

– Ваше предложение заинтересовало меня. Как долго место будет свободно?

– Возможно, я не совсем ясно выразился. Это не свободная вакансия, а место для вполне определенного человека – для вас, мистер Кинкейд. Мы хотим, чтобы именно вы стали нашим сотрудником...

Бен был ошарашен.

– Но почему я?

– Мы верим в ваше будущее, у вас большие способности.

И мы хотим быть с вами на этом пути.

Бен потряс головой, пытаясь осознать сказанное. Предложения подобные этому не часто делаются частнопрактикующему юристу.

– Я не уверен, что мне придется по душе изо дня в день работать на одного и того же клиента.

– Правда? Многие люди как раз наоборот предпочитают играть в одной команде. Когда забиваешь гол в ворота противника, всегда знаешь, что за спиной – крепкий тыл. Куда лучше, чем каждый день менять партнеров и работать на первого встречного, пришедшего в офис.

– Ну... я привык сидеть дома, люблю независимость, и мне нужно свободное время...

– Разделяю ваши вкусы. "Аполло" заботится о своих сотрудниках. Я, например, люблю рыбную ловлю. И если бы захотел, смог бы провести хоть всю жизнь с удочкой в руках. "Аполло" дает мне гораздо больше возможностей делать то, что я хочу, чем любая другая работа. Кстати, послезавтра я уезжаю ловить рыбу в Майами.

Бен посмотрел на Кристину. Она не сказала ни слова, но на ее лице запечатлелось мучительное осмысление происходящего.

– Послушайте, хочу быть с вами откровенным. Когда-то я уже работал в крупной юридической фирме, и это было ужасно.

Гэмел с легкостью отмел все доводы Бена.

– Мы знаем об этом, мистер Кинкейд. Все мы когда-либо испытали подобное. Многие из тех, кто служит сегодня в "Аполло", включая и меня, начинали так же, как вы, – в крупных юридических фирмах. Нам казалось, что наша работа приближает светлое будущее. Но проходят годы, и задумываешься над смыслом жизни. Шестнадцатичасовой рабочий день, скучные, глупые, надоедливые клиенты, нелепые дела – неужели так и пролетит вся жизнь? И возникает желание найти что-то другое: клиента, который позаботился бы о тебе, работу, которая оставляла бы время для семьи, друзей, отдыха. И тогда приходишь в "Аполло".

– Я не сомневаюсь, что зарабатывал бы в "Аполло" гораздо больше, чем сейчас, – сказал Бен. – И возможно, с меньшей нагрузкой. Но деньги для меня не главное. Я стал юристом, потому что хочу приносить пользу в этом мире.

– Тем более вы должны работать у нас, – перебил Гэмел. – Мы очень серьезно относимся к профессиональным обязанностям. И к тому же "Аполло" активно занимается благотворительностью, участвует в ряде социальных программ. Мы считаем, что корпорация обязана направлять свои ресурсы на общее благо. И это не просто слова или политический ход. "Аполло" играет активную лидирующую роль в общественной жизни.

Гэмел в упор посмотрел на Бена:

– Вы можете стать частью нашей компании, Бен. Вас ждет великолепная карьера.

Бен растерялся, не зная, что ответить. Ему требовалось время для размышлений.

– У меня есть некоторые обязательства, – произнес он наконец, – и офис на Северной стороне.

– Я знаю, – сказал Гэмел. – Но все ваши проблемы можно уладить за один вечер. Мы поможем вам в этом. Кроме того, вы всегда сможете вернуться к частной практике, если захотите. Оклад, который мы собираемся вам предложить, позволит сохранить этот офис.

– У меня есть служащие, помощники, – сказал Бен, показав взглядом на Кристину. – Я бы хотел, чтобы она продолжала работать со мной.

– О чем речь, – с готовностью откликнулся Гэмел. – Мы зачислим мисс Макколл на должность ассистента в "Аполло", и она будет по-прежнему вашей помощницей. Ее начальный оклад на десять процентов превысит обычную зарплату ассистента. И должен заметить, это будет несравнимо больше, чем она получает сегодня, к тому же, кажется, не слишком регулярно. Таким образом мы решим ваши проблемы с обязательствами, Бен?

– Нет. У меня их гораздо больше: всевозможные долги, выплаты за офис...

Гэмел улыбнулся.

– Ах да, конечно, долг на фотокопии. Я уже в курсе.

– Ну, тогда вы понимаете, как трудно будет...

– Сколько вы должны, мистер Кинкейд?

Бен даже взмок от напряжения.

– Я не знаю точно. Что-то около двух тысяч.

Кристина утвердительно кивнула.

Гэмел достал из кармана пиджака чековую книжку и, выписав чек, протянул его Бену.

– Такая сумма покроет ваши долги? Можете считать это поощрительной премией.

Бен ошалело уставился на чек, в котором значилось пять тысяч долларов.

– Да, конечно. Я смогу расплатиться со всеми долгами.

– Между прочим, откуда вы столько знаете о Бене и его делах? – вмешалась в разговор Кристина.

– О, не беспокойтесь, мисс Макколл. – Мы не ФБР. Неужели вы думаете, что корпорация таких масштабов, как "Аполло", предложит работу человеку, о котором не имеет никакой информации?

– И все-таки это дурно пахнет.

– Вовсе нет. Обычное дело. Вы же не купите подержанный автомобиль, не выяснив, откуда он. Мы ознакомились с вашим послужным списком, Бен, в отделе занятости. Знаем, что вы сотрудничаете с Клейтоном Лангделлом в его организации по охране животных. Известно нам и о вашем удачном знакомстве с мисс Макколл несколько месяцев назад. Короче говоря, мы располагаем достаточной информацией о вашей жизни и работе. Причем эти сведения произвели на нас самое благоприятное впечатление.

– Что ж, – заметил Бен, – убедительно.

Гэмел достал одну из своих визитных карточек и, написав цифру на обороте, протянул Бену. Посмотрев на визитку, Бен буквально обалдел. Он попытался скрыть свои эмоции, но это было совершенно безнадежно.

После значка, обозначающего доллар, красовалась шестизначная цифра.

– Неплохо, а? – поинтересовался Гэмел. – И, предупрежу ваши возможные вопросы, могу сообщить, что подобную зарплату мы не предлагали никогда и никому. Только вам.

Бен совсем растерялся.

– Я... я... право, не знаю, что сказать. Мне нужно подумать.

Гэмел хлопнул себя по коленям и встал.

– Понимаю. Думайте, сколько сочтете нужным. И когда решитесь принять наше предложение, позвоните мне. Номер телефона есть на визитке. Я сразу же отправлю к вам несколько служащих "Аполло", чтобы они помогли уладить все ваши дела.

– Так быстро?

– А чего ждать? – Гэмел потрепал Бена по плечу. – Чем скорее, тем лучше. – Он взял в руку кейс. – Приятно было познакомиться с вами обоими. Жду вашего звонка, Бен.

 

Глава 3

– Надеюсь, ты не воспринял это "деловое предложение" всерьез?

Бен и Кристина сидели напротив друг друга за столиком в уютном кафе Луи, стены которого украшали копии картин Ренуара и американских примитивистов. Бен как раз доедал свой чизбургер – по его мнению, лучшие чизбургеры в городе готовили именно здесь.

– Разве возможно несерьезное отношение к такому серьезному предложению?

– Да уж! Шестизначная цифра впечатляет – это очень даже серьезно.

– Дело не только в материальном стимуле, гораздо важнее новые перспективы, совсем другой уровень работы.

– Я всегда знала, что деньги не главное для тебя.

– Не главное. Хотя мне тоже хочется хорошо пожить. Ты только представь себе – всего за два месяца я получу больше, чем заработал за весь прошлый год.

Кристина нахмурилась.

– Да что ты знаешь об этой работе, чтобы так загореться ею?

Бен промолчал. Не мог же он врать Кристине. К тому же ее все равно не проведешь.

– Определенно, ты ничего не знаешь. Так вот, прежде чем сказать прощай частной практике, соблаговоли выслушать кое-какие мои рассуждения, основанные на знании жизни. – Во-первых, если ты воображаешь, что тебе предоставят полную самостоятельность и никто не будет тебя контролировать, ошибаешься. Они всегда обещают с три короба, когда хотят заполучить кого-нибудь, а в результате все будет так же, как в любой другой фирме. Ты уже имел печальный опыт. Большие начальники делают на тебя ставку, рассчитывая на твои способности. Вот и сулят золотые горы.

– Сомневаюсь. Разве только мой прежний босс вдруг покинет судейскую скамью, вознамерившись вновь покомандовать мною. К тому же я вполне могу жить и по строгому графику.

Это меня не пугает.

– А ты имеешь хоть какое-то представление о том, кто будет твоим начальником в "Аполло"?

Бен отрицательно покачал головой.

– Роберт Кричтон. Самый гнусный сукин сын из когда-либо живших, настоящий сексуальный маньяк. Кое-кто из моих друзей знает его. Так вот они называют Кричтона мерзкой пятисотфутовой гориллой в зоопарке "Аполло". Руководители местного департамента корпорации любят показуху, и в "Аполло" процветают демагогия, подхалимаж и беззаконие.

– Ну, мне и раньше приходилось иметь дело с начальниками, не отмеченными печатью интеллекта.

– Ты ведь помнишь Эмили Гозонке? Она работала юристом в "Аполло". Пока они не выжили ее. Эмми рассказывала мне, что сексуальные домогательства там в порядке вещей, вроде этакой своеобразной игры, причем пристают нагло, в любом месте и безо всякого снисхождения. Как выражалась Эмили – de gueur.

А уж чего она только не наслушалась: и всевозможных эпитетов в адрес ее ног, разных сальных шуточек, и нескромных обсуждений ее груди... ну а то, что она осмеливалась сопротивляться, бесило их больше всего. Когда же они наконец поняли, что Эмили не играет в эти игры, то попросту выгнали ее. Ты спросишь как? Они дали ей работу в паре с тамошним интриганом Гарри Картером. Этому подхалиму уже за пятьдесят, а ведет он себя как пятнадцатилетний мальчишка. Обожает уходить в загулы, причем специализируется на молоденьких девочках – это и есть его "основная работа". Зато когда нужно избавиться от кого-нибудь вроде Эмили, неугодного сотрудника прикомандировывают к Гарри, а уж он делает все возможное, чтобы человеку не дать работать, оговаривает его, фабрикует всякие кляузы и доносы, короче – создает повод для увольнения. Если женщина решается стать юристом, ее почему-то непременно стараются дискредитировать.

– Кристина, Эмили Гозонке всегда преувеличивает.

– Согласна. Но в данном случае я верю ей.

– Ну а мне как-то не верится, что в наше время женщина может стать объектом сексуальных домогательств на работе.

– Значит, ты живешь в вымышленном мире, Бен.

– Хорошо. За примером далеко ходить не надо. Возьмем тебя. Ты – женщина, по роду работы постоянно находишься среди мужчин и вполне преуспеваешь. Как это согласуется с твоей теорией?

– Я всего лишь ассистент, помощник, мелкая, незаметная фигура. Я могла бы проработать в "Аполло" хоть двадцать лет, и это никак бы не отразилось на успехах и интересах тамошних мужчин-юристов. Совсем другое дело, когда женщина стремится стать адвокатом или прокурором. Если она пытается прорваться в этот "клуб престарелых мужчин", старики начинают нервничать.

– Кристина, я бы не стал судить о всей корпорации по одному частному случаю.

– Почему бы и нет? Знаешь, в чем твоя главная проблема, Бен?

– О! У меня, оказывается, есть главная проблема?! И что ты, собственно, имеешь в виду?

– Ты не доверяешь своим чувствам. Так было и сегодня в зале суда. Ты хотел обыграть эксперта на его собственном поле и по его же правилам, вместо того чтобы сразу попытаться вывести его из игры. То же и сейчас: ты видишь только радужные перспективы – блестящая карьера, благосостояние, корпоративные выгоды...

– А что же остается вне поля моего зрения?

– Интуиция, которая предостерегает: "Не делай этого!" Не могу объяснить почему, но я уверена, что, согласившись, ты совершишь ошибку.

– А если ты заблуждаешься?

– Заблуждаюсь? Разве тебе плохо живется сейчас? Так зачем рисковать и менять что-то? Ключ к успеху – найти дело, которое ты любишь, которое приносит тебе удовольствие. У тебя уже есть такое дело.

Бен доел чизбургер и запил его остатками шоколадного молока.

– Право, не знаю.

Кристина склонила голову к столу и нехотя произнесла:

– Ты ведь уже решился, не так ли?

Бен промолчал.

Подошла официантка и положила на столик счет. Кристина взяла его.

– Ты думаешь о матери, да? Представляю, как она будет рада, узнав, что ты наконец-то обрел солидную работу.

Бен делал вид, что рассматривает картины на стенах.

– Такая мысль приходила мне в голову.

– Господи. До каких же лет надо дожить, чтобы наконец перестать строить свою жизнь в угоду родителям.

Кристина изучила счет. – А что же будет с Джонсом? С Лавингом?

– У Лавинга хватает работы и без нас. А Джонс станет своим собственным секретарем и будет хозяйничать в нашем офисе. Если новая работа окажется нам не по вкусу, мы вернемся к Джонсу.

– Я не уверена, что меня это устроит. Знаешь, Кинкейд, иногда с тобой больше хлопот, чем ты того заслуживаешь.

– Благодари Бога, что не всегда.

– Да уж. – Кристина протянула ему счет. – Ну что ж, друг мой, расплачивайся. Ведь скоро ты станешь богатым.

 

Глава 4

Сержант Томлинсон вошел в комнату, где обычно проводился инструктаж, и занял свободное место – самое крайнее в первом ряду. Все офицеры были уже в сборе, и только лейтенант Морелли, слава Богу, пока еще не пришел. По непонятной причине Морелли избрал Томлинсона объектом для публичного высмеивания.

С того самого момента, как сержанта перевели в отдел по расследованию убийств, лейтенант Морелли не упускал ни одного удобного случая, чтобы поиздеваться над ним, постоянно при всех выставляя его идиотом. Возможно, Томлинсон и не был самым блестящим полицейским в Тулсе, не закончил, как Морелли, престижного колледжа и не мог по любому поводу щеголять цитатами из Шекспира. Но он честно делал свое дело и, кстати, вкалывал больше многих других. Сержант старательно выполнял все задания и никогда не отказывался от неприятной работы. А если уж брался за что-то, то всегда доводил до конца. Почему же Морелли так невзлюбил его?

У Томлинсона имелись предположения на этот счет. В свое время сержант удачно женился и теперь был по-настоящему счастлив в семье с женой Карен и очаровательной, шестилетней дочуркой Кэтлин. Томлинсон считал, что именно его семейное благополучие и раздражает Морелли. Так, например, однажды во время инструктажа лейтенант, вспылив, язвительно поинтересовался, не играет ли Томлинсон в куклы на службе. В другой раз ехидно заметил, что сержант задерживается на работе только в том случае, если жена разрешает ему вернуться домой попозже. Морелли когда-то был женат, но неудачно и развелся с громким скандалом. Теперь же он недолюбливал всех полицейских, имеющих семьи.

Томлинсон просмотрел инструкцию, которую нашел на своем стуле. Как он и думал, их собрали по поводу серии зверских убийств девочек-подростков. Три подряд обнаруженных трупа не оставляли никаких сомнений, что в городе появился убийца-маньяк.

В материалах, подготовленных к инструктажу, сержант не нашел ничего нового: все это он видел раньше. Мечтая участвовать в расследовании убийств, Томлинсон следил за всеми сообщениями и был в курсе мельчайших деталей, поступающих в отделение. Эх, если бы ему посчастливилось поймать убийцу... Продвижение по службе было бы гарантировано, а может, поручили бы и более интересную работу. Лейтенант не смог бы помешать шефу полиции Блэквеллу подписать новое назначение отличившемуся сержанту. А там кто его знает? Возможно, в подчинении Морелли он уже и не будет.

Пока Томлинсон предавался мечтам, появился Морелли в своем неизменном нелепом плаще. Лейтенант выглядел нелепо, так как было не холодно. Морелли подошел к импровизированной трибуне и начал безо всяких предисловий и приветствий говорить.

– Как вы, наверное, уже поняли, вас здесь собрали, чтобы сформировать специальное подразделение для расследования и поимки преступника, совершившего ряд зверских убийств...

Томлинсон улыбнулся. Специальное подразделение. Одно название чего стоит, престижное. Многие в отделении будут завидовать им.

– Можете не пыжиться от гордости, – заметил Морелли.

Он, казалось, смотрел прямо на Томлинсона. – Не велика честь. Вас отобрали потому... да честно говоря, и выбирать-то было не из кого. На это дело решено бросить все силы.

Отдел по расследованию убийств, отдел сексуальных преступлений и ваше специальное подразделение будут объединены на время расследования до тех пор, пока не схватим преступника. Тулса не переживала такого потрясения со времен расовых беспорядков двадцатых годов. Я не стану объяснять вам, как пресса будет перемывать косточки полиции, если убийства не прекратятся. Этот маньяк убил уже трех девочек и должен быть пойман как можно быстрее. Иначе он будет убивать снова и снова. И еще, – добавил Морелли. – Это должно подстегнуть вас: если мы не раскроем преступление быстро, то в дело вмешается ФБР. Так что пусть нам сопутствует удача. Все три убийства произошли в окрестностях Тулсы. К сожалению, есть основания предполагать, что убийца не остановится сам.

Подключение к расследованию ФБР неизбежно – это дело по их профилю, и вопрос только во времени. Очень не хотелось бы видеть здесь их физиономии. Мы должны опередить ФБР.

А теперь изучайте инструкции.

Томлинсон открыл свою папку на первой странице.

– Здесь вы найдете все полицейские сообщения, отчет о медицинской экспертизе, заключение судебной лаборатории, – пояснил Морелли и, перевернул страницу, обратил внимание присутствующих на фотографии с мест преступлений. – Как вы, вероятно, помните, первый труп был найден второго мая утром, второй – четвертого мая и третий – прошлой ночью.

Во всех трех случаях жертвами стали девочки-подростки. Их обнаружили обнаженными и изуродованными до неузнаваемости. Опознать трупы не удалось. – Лейтенант перевел дыхание и уставился в свои записи. – Убийца обезглавил тела своих жертв и отрезал им руки.

Томлинсон видел, как некоторые офицеры, склонясь над фотографиями, внимательно рассматривают эти ужасные кадры. "Наверное, у них нервы крепче, чем у меня", – подумал он.

– Убитых трудно идентифицировать: ни лиц, ни отпечатков пальцев, – продолжил Морелли. – У нас есть только тела.

Если между жертвами маньяка и есть какая-то связь, то мы ее пока не видим.

Томлинсон поднял руку:

– Лейтенант, разрешите высказать мнение по данному вопросу? Думаю, задача номер один для нас – выяснить личности жертв. Это даже важнее, чем узнать, кто убийца. Располагая информацией о том, кто становится объектом преступлений, мы сможем предотвратить новые убийства и спасти многие жизни.

– Блестящий план, – съязвил Морелли. – Вы, наверное, уже видите себя лейтенантом? А то и капитаном? – Он с наслаждением избивал сержанта насмешками. – А может, вам жена подала эту гениальную идею?

Томлинсон стиснул зубы. Какого черта он всегда вылезает?

Подводя итоги, Морелли сказал:

– Все три тела найдены в радиусе двадцати миль в малонаселенном районе западного пригорода Тулсы. Преступник работал аккуратно, не оставил никаких следов. Даже расчленение трупов выполнено почти профессионально.

Лейтенант оторвался от своих записей и погрузился в море однообразных сообщений, следовавших далее в папке.

– В общих чертах ситуация выглядит так: мы блуждаем в потемках. Имеются три очень серьезных преступления при полном отсутствии улик, и нам не за что зацепиться, чтобы выстроить хоть какую-то версию. Нужны идеи. Любые предложения будут рассмотрены, и каждый, кто существенно поможет следствию, получит большое денежное вознаграждение, а возможно, и повышение в звании. Даже вы, Томлинсон.

Сослуживцы давились от смеха. Похоже, Томлинсона приглашают на инструктаж только для того, чтобы лейтенант мог оттачивать свое остроумие.

– На следующей странице, – продолжал Морелли, – вы найдете оперативный план, разработанный Блэквеллом и мною.

Задача номер один, как вы видите, идентифицировать жертвы.

Назовем его – "план Томлинсона".

Снова взрыв веселья, и даже более явный, чем прежде. "Чего добивается лейтенант? Хочет, чтобы я подал в отставку?"

– Другая задача – выработать версию. Попытаться представить образ убийцы во всей полноте: внешность, привычки, почерк совершения преступлений, зона действия. Но об этом поговорим, когда придет время. – Морелли закрыл свою папку. – На последней странице вы найдете информацию о назначениях – кто чем будет заниматься. У каждого свое персональное задание, и я не хочу слышать никаких возражений по этому поводу. Мы постарались распределить работу между вами так, чтобы добиться максимального результата при наиболее эффективном использовании ваших возможностей. Надеемся, что каждый из вас с усердием выполнит то, что ему поручено.

Томлинсон открыл страницу с назначениями и против своей фамилии прочитал: обеспечение радиосвязи.

Радиосвязь?.. Все жители Тулсы потрясены самым ужасным преступлением в истории города, а он – сотрудник отдела по расследованию убийств – должен работать телефонистом? Томлинсон захлопнул инструкцию.

Морелли услышал хлопок, но на сей раз обошелся без комментариев. Он пожелал всем "работать на полную катушку" и закончил инструктаж.

Томлинсон вместе с остальными вышел в коридор и зашагал – ему даже противно было думать об этом – в направлении комнаты радиосвязи. Но сержант вовсе не собирался проводить там все время. Морелли не доверяет ему – ну и пусть. Он проявит себя и без помощи лейтенанта, а если хоть немного повезет, оставит Морелли в дураках. Томлинсон посмотрел график дежурств. Его смена кончается в полночь.

Что ж – значит, тогда он и начнет действовать.

Каждый захочет проявить себя в этом деле, но только он – Томлинсон – будет первым.

 

Глава 5

Бен остановился перед офисом головного отделения корпорации "Аполло". Сразу привлекала внимание элегантная и, очевидно, очень дорогостоящая архитектура уходящую ввысь стеклянную спираль поддерживала массивная золоченая панель. Сверкающее стекло и ослепляющий блеск золота. Зданию было не больше года; "Аполло" оказалась, пожалуй, единственной корпорацией во всей Оклахоме, которую не затронул экономический кризис, парализовавший весь юго-запад.

Говард Гэмел спустился на скоростном лифте и предстал перед Беном буквально через минуту после его звонка. "Вот это скорость. Я не тороплюсь так даже на встречу с собственной матерью", – подумал Бен.

– Мистер Кинкейд! Рад снова видеть вас, – сказал Гэмел, протягивая ему руку. – Не могу передать, как мне приятно, что вы приняли наше предложение.

Честно говоря, трудно отказаться от такого предложения.

– Вот и отлично. Именно на это мы и надеялись. И были бы очень разочарованы, если бы вы не согласились работать с нами.

– Наверное, я должен заполнить какие-то формы. Страховка, вклады...

– Конечно, конечно, но позже. А пока давайте совершим небольшое путешествие по нашему зданию. Первая остановка будет на самом верху – в офисе Роберта Кричтона.

– Он – глаза здешнего отделения корпорации, не так ли?

– Правильно. Фактически Роберт Кричтон возглавляет всю юридическую службу "Аполло".

– И он хочет встретиться со мной?

– Именно так. Мне велено привести вас сразу же, как только вы появитесь.

Они вошли в стеклянный лифт, расположенный на южной стороне здания офиса. Пока лифт поднимался на верхний этаж, Бен озирал южные кварталы Тулсы.

– Прекрасный вид, не правда ли? – заметил Гэмел. – Честно говоря, мы не имели права устанавливать здесь стеклянные лифты, но нам удалось договориться с городскими властями и получить разрешение. – Он подмигнул. – Все документы в порядке.

– Нисколько не сомневаюсь. – Бен снова взглянул на город сквозь стеклянные стены лифта. Отсюда открывалась прекрасная панорама на Южные холмы, Шератон-Кенсингтон... а широкий двор Орал-Робертс в окружении мерцающих башен навевал мысли о научной фантастике пятидесятых годов. Бен почувствовал себя неуютно на такой высоте. Он обернулся к Гэмелу:

– Наверное, ночью здесь страшно?

– Еще как! Впрочем, не верьте мне на слово. Придите сюда как-нибудь ночью и убедитесь сами.

Лифт мелодично звякнул, остановился.

Вслед за Гэмелом Бен проследовал мимо маленького уютного ресторанчика, где посетителей ожидали элегантные официанты в униформе, и затем мимо большого тренажерного зала.

– Этой роскошью могут пользоваться все? – поинтересовался Бен.

– Вы действительно так наивны? У нас три тысячи служащих только в этом здании. Если тренажерный зал и ресторан открыть для всех желающих – здесь постоянно будет давка.

Нет, этот этаж – только для администрации.

– Жаль.

– Не волнуйтесь, Бен. Вы, если захотите, сможете ходить сюда.

Они подошли к массивным дубовым дверям, богато инкрустированным сверкающими панелями. За столом напротив сидела секретарь Кричтона.

– Дженис, я привел мистера Кинкейда.

Девушка кивнула в сторону дубовых дверей.

– Мистер Кричтон распорядился, чтобы вы проходили немедленно.

– Приятно слышать. – Гэмел распахнул двери и вошел в кабинет. Бен последовал за ним. Кабинет поражал величиной и роскошью. Впрочем, ничего удивительного. Золото и стекло, использованные во внешней отделке здания, повторялись и здесь. Только одной стены не коснулся этот современный дизайн. Ее поверхность представляла собой огромную фреску во всю стену. Причем, если Бен не ошибался, бесценная фреска принадлежала кисти Уайета.

Бен и Гэмел застыли на пороге. В кабинете за столом сидел человек лет сорока пяти, а напротив него в кресле ссутулилась молоденькая девушка.

– Послушай, – говорил мужчина, – я вовсе не утверждаю, что работа важнее ребенка, но...

Заметив визитеров, он оборвал фразу на середине и рассерженно буркнул:

– Гэмел, что это значит?

Гэмел слегка смутился.

– Я привел к вам Бена Кинкейда, мистер Кричтон.

Выражение лица Кричтона изменилось в ту же секунду, как он услышал имя.

– Бен Кинкейд. Очень рад. – Кричтон встал и двинулся в сторону гостя.

Бен сделал несколько шагов навстречу, и они обменялись рукопожатиями.

– Шелли... почему бы нам не продолжить попозже? – Это уже было сказано девушке, съежившейся в кресле.

Похожая на маленького воробушка, с худеньким личиком и сухими светлыми волосами, девушка, казалась, приросла к креслу. Глаза ее покраснели, как будто она только что плакала, или, наоборот, лишь собиралась заплакать. Но стоило Кричтону отпустить ее, как девушка тут же вскочила и, не произнеся ни слова, вылетела из кабинета.

– Благодарю вас, Гэмел, – сказал Кричтон. – Можете быть свободны.

– Хорошо. Еще увидимся, Бен.

Гэмел вышел из кабинета, а Бен расположился в кресле, в котором только что сидела девушка.

– Прошу прощения за эту сценку с Шелли. – Кричтон выглядел смущенным. – Не очень приятная ситуация, я понимаю.

Бен с интересом посмотрел на нового шефа: привлекательный, хорошо сохранившийся мужчина, отдельные седые пряди только подчеркивали красивый черный цвет его волос. Кричтон опустился в кресло и положил ноги на стол.

– Я не люблю распекать моих служащих, но в то же время и слишком много воли им тоже давать нельзя. Особенно это касается женщин.

– Простите? – не понял Бен.

– Забудьте, что я говорил. Я иногда и сам не помню, что собирался сказать. У вас есть жена, дети?

Бен чувствовал себя не очень уютно.

– Нет.

– А жаль. Я большой сторонник семьи. Моя Эмма – святая; просто не знаю, что бы я делал без нее. А дети? Четверо моих ребятишек – самое главное, что есть у меня в жизни.

Конечно, я много работаю и мало бываю дома, но все, что я делаю, – для них. Они ни в чем не будут нуждаться.

Бен никак не мог понять, зачем Кричтон говорит ему все это.

– Гэмел уже помог вам оформиться?

– Нет. Он сказал, что это потом.

– Послушайтесь моего совета, Бен. Пусть все сделает ваш секретарь.

– Мне бы не хотелось отрывать ее от более важной работы с другими юристами.

– Другие юристы? Какого секретаря вы имеете в виду? У вас будет личный секретарь.

– У меня? Личный секретарь?

– Именно так. Отнюдь не у всех сотрудников нашего отдела есть личные секретари, но юрист вашего уровня...

– Знаете, – сказал Бен смущенно, – мне, конечно, не хотелось бы убивать рождественскую гусыню, несущую золотые яйца, но я никак не могу понять, почему вы так заинтересованы во мне...

Кричтон улыбнулся.

– Я могу ответить на ваш вопрос, Бен, буквально в двух словах: вы независимы.

– Что?

– Вы независимы, именно такой юрист и нужен корпорации.

Я следил за вашей карьерой в течение некоторого времени. В мои обязанности входит подбор талантливых людей, которые могли бы работать на "Аполло". Я искал действительно независимого юриста. Не двоечника, который ждет, пока ему позвонят и скажут, что надо делать, а человека, действующего смело, без оглядки, способного взять быка за рога! Таким независимым человеком оказались вы!

Бен был ошеломлен.

– Я бы хотел работать в суде. По крайней мере, сначала.

– Не возражаю. И у меня даже есть для вас подходящее дело.

Гэмел, наверное, упоминал о нем. "Аполло" предъявлен иск. Нас обвиняют в смерти человека. Роб Филдер работает над этим делом, но ему нужно помочь. Это как раз по вашей части.

– Честно говоря, я не так давно практикую как юрист и мой опыт не очень велик...

– Черт с ним, с опытом, Бен. Дело не в длительности вашей практики, а в том, чему вы научились за эти годы. Вы стали прекрасным юристом, профессионалом в своем деле.

Интуиция меня обычно не подводит. – Кричтон достал из стола папку и вручил ее Бену. – Вот это дело. Оно еще на начальной стадии. – Основные документы поступят только завтра, показания истца – через день. Надеюсь, мы будем праздновать победу. – Он улыбнулся. – Черт побери, хотел бы я видеть физиономию истца, когда Бен Кинкейд будет вести допрос!

Они все там сразу наложат в штаны!

Бен слушал не веря своим ушам. Кажется, он попался в ловушку. Если же это не ловушка, то что?

– А в чем, собственно, заключается дело?

– Наше отделение автотранспорта разработало подвесную систему, получившую название XKL-1. Одно из предприятий "Аполло" изготовило партию XKL-1, которая затем поступила в продажу. Это, так сказать, предыстория. А теперь – суть дела. Некий местный колледж использует трактор для уборки футбольного поля после игр – типа сеноуборочного, только без сена. Мальчишка-подросток, упав с этого трактора, угодил прямо в механизм и был изрублен до смерти. Ужасный случай!.. Но теперь всю вину хотят свалить на "Аполло". Нас обвиняют в том, что мы создали и произвели подвесной механизм, не предусмотрев в нем систем безопасности. Это нелепость. Вы разбираетесь в машинах?

– Не очень.

– Ну, здесь вы найдете все необходимые сведения. Ось прикреплена болтом к пружине, которая, выгибаясь, поддерживает каркас. Следственный эксперимент показал, что пружина, изогнутая дугой – в чем и состояло наше новшество, – сломалась. А это, в свою очередь, привело к таким тяжелым последствиям во время падения мальчика. Вот тут и сталкиваются две точки зрения: родители подростка настаивают на дефекте нашей конструкции, мы же доказываем, что дело в неровной, бугристой поверхности поля, по которому двигался трактор.

– Вы полностью отрицаете вину корпорации в случившемся?

– Поверьте мне, я как никто другой сочувствую родителям бедного мальчика – у меня сын такого же возраста. Но в несчастном случае нет вины "Аполло". И кстати, когда адвокат родителей мальчика искал деньги для оплаты медицинских расходов, наша корпорация сразу же выделила необходимые средства.

– Что ж! Если мы действительно невиновны, – сказал Бен, – достаточно просто собрать убедительные доказательства, опровергающие обвинение.

– Великолепно, гениально! – Кричтон даже вскочил от восторга. – Господи, да вы уже почти выиграли для нас это дело. Я знал, что вы – победитель.

Бен почувствовал, что краснеет. Насколько он мог вспомнить, никто никогда еще не давал ему столь высокой оценки.

Ну прямо явление святого Николая, да и только.

– Конечно, обоснованность наших доказательств покажет реальный ход расследования. Если выяснится, что у родителей мальчика все-таки есть основание предъявлять нам претензии, было бы бесчестно пытаться доказать обратное. Интересы правосудия должны торжествовать в любом случае. В этом я вижу свой долг юриста.

– Достойная восхищения позиция, Бен. Хотя, думаю, скоро вы поймете, что в корпоративном мире все намного проще.

Большинство судебных процессов – унылый спор законников, а условия этого спора диктуют деньги. Этикой здесь даже не пахнет. Вопрос не в том, кто прав и кто виноват, а в том, кто лучше разбирается во всех тонкостях законодательства.

Бен кашлянул.

– Я понимаю, что так оно и есть, но...

Кричтон нажал кнопку, соединяющую его с секретарем.

После короткого гудка Дженис ответила:

– Слушаю вас?

– Пригласите ко мне Филдера. Я хочу познакомить его с новым партнером.

– Хорошо, сэр.

– Кстати, Бен. – Кричтон вновь обратился к Кинкейду. – В этот уик-энд я собираю всех своих служащих на традиционную прогулку. Надеюсь, вы тоже придете. У вас еще нет планов на выходные?

– Нет. А что такое традиционная прогулка?

Кричтон широко улыбнулся.

– Подождите немного, и скоро сами увидите. Кроме того, на следующей неделе состоится софтбольный матч. Мы играем с командой "Мемэрекс телекс". Будем рады, если вы посетите эту игру. Наши должны хорошо пощипать им перышки.

– Кристина тоже приглашена?

Какое-то мгновение Кричтон молча размышлял.

– Кристина? Ах да, мисс Маккол, ваша ассистентка, не так ли? Как же, как же... Видел фотографию. Глаза в пол-лица. Красотка. Понимаю, почему вы не хотите расставаться с нею. – Кричтон снова улыбнулся. – Черт возьми, Бен, насколько я знаю, предложение работать у нас относилось к вам обоим, мисс Маккол – наш сотрудник и, естественно, тоже приглашена. Я с нетерпением жду, когда она наденет нашу форму.

– Похоже, в "Аполло" уделяется много внимания разным физкультурно-оздоровительным мероприятиям?

– О да. Между прочим, мое начинание. Хорошо работает тот, кто здоров физически, – я убежден в этом. И хотел бы видеть вас активным участником всех наших мероприятий.

Прежде чем Бен успел ответить, в кабинет вошел атлетически сложенный молодой человек в строгом костюме.

– Вызывали, мистер Кричтон?

– Да. Хочу представить вам Бена Кинкейда. Он будет вместе с вами заниматься делом Нельсонов. – Кричтон обернулся к Бену. – Познакомьтесь – Роб Филдер. Ваш новый компаньон.

Бен закрыл глаза. Ну, спасибо! Это наверняка начало замечательной дружбы.

– Рад познакомиться, мистер Филдер.

– Взаимно, – ответил Роб. К чести Филдера, он не выказал ни тени неудовольствия по поводу того, что его дело доверили новичку.

– Как я уже объяснил мистеру Кинкейду, – вступил в разговор Кричтон, – завтра мы получим документы. Вам придется перелопатить всю эту лавину бумаг, чтобы как следует подготовиться к сражению в суде. Роб, расскажите Бену все, что ему нужно знать по делу Нельсонов.

– С удовольствием, – с готовностью откликнулся Филдер. – Я приду к вам в офис около половины одиннадцатого.

– Отлично, – согласился Бен.

– Ах, как все чудесно складывается, – воскликнул Кричтон. – Я просто ни секунды не сомневаюсь, что ваш тандем одержит убедительную победу. – Теперь, Бен, вам надо заняться оформлением. Позже я проведу служебное совещание и представлю вас остальным юристам. Но смотрите не перетруждайтесь, о'кей? – Кричтон подмигнул Бену. – Сегодня ваш первый рабочий день. Никто не обратит внимания, если где-нибудь в полдень вы незаметно исчезнете.

Услышав такое напутствие, Бен собрался уходить.

– И еще, Бен, – остановил его Кричтон, – напоследок.

Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь непосредственно ко мне. Не стесняйтесь. Я всегда буду рад вам помочь. Сразу же приходите ко мне. Понятно?

Бен кивнул и вслед за Робом вышел из кабинета. По правде сказать, его кивок не соответствовал действительности. Бен не понял заключительных слов Кричтона. Он вообще ничего не понял.

 

Глава 6

Из окна нового офиса Бена Кинкейда открывался изумительный вид на Тулсу. Бен, сидевший за столом, оторвал взгляд от окна. "Пожалуй, двадцатый этаж все-таки высоковат", – подумал он. Бен не слишком уверенно чувствовал себя на такой высоте. Пытаясь сосредоточиться, он сфокусировал внимание на окружавших его предметах: добротный дубовый стол, вращающееся плюшевое кресло, компьютер... Больше всего ему понравился компьютер. Бен нежно провел рукой по гладкой пластиковой поверхности. Здорово, аж дух захватывает!

– Чем занимаешься, док? – спросила появившаяся в дверях Кристина.

Бен продолжал любоваться компьютером.

– Я... гм... работаю с моим новым компьютером.

– Да? А по-моему, витаешь в облаках. Чтобы компьютер заработал, его надо как минимум включить.

Она нажала на красную кнопку на боковой панели, и спустя несколько секунд на бело-голубом экране появилось меню.

– Так, посмотрим, – сказала Кристина. – Есть защитный экран, это хорошо.

– Что?

Она вздохнула и нажала на "ввод". Картинка на мониторе поменялась. Вместо меню появилась надпись: "Добро пожаловать на "Аполло". Рад с вами работать. Желаю удачи. Чак Конрад".

– Кто такой Чак Конрад? – спросил Бен.

– Самый большой подхалим в правовом департаменте, во всяком случае, так я слышала. – Кристина уселась в одно из кресел. – Неплохой кабинет, Бен. Классное местечко. Гораздо лучше, чем все прежние.

– Перестань дурачиться.

– И как прошел первый день "делового человека" в "Аполло"?

– Невероятно. Никак не могу взять в толк, за что меня удостоили таких почестей. Чуть ли не ковер расстелили.

– Что ж, наслаждайся, пока это не кончилось.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего особенного. Просто я знаю, что корпорации масштаба ""Аполло" ничего не делают без веской причины. По-видимому, здесь тоже что-то есть. Только ты пока этого не знаешь. – Кристина помолчала немного и добавила: – Представляю, как ты устал, – целый день наслаждаться, это ж не каждый выдержит.

– Можешь не упражняться в цинизме, лучше расскажи... какой кабинет дали тебе?

– Обычный. Я сижу в комнате с тремя другими ассистентами.

– Скверно.

– Мне не привыкать. Ассистентов всегда относят к персонам второго сорта, особенно в таких гигантских муравейниках, как "Аполло".

– Ну уж нет. Пока они так заинтересованы во мне, постараюсь воспользоваться моментом, чтобы добиться для тебя хоть каких-то привилегий.

– Не стоит. – Кристина наклонилась к Бену и заговорщически прошептала: – Скажи, а что ты думаешь о Кричтоне?

– У него есть как положительные, так и отрицательные качества.

– Если можно, немного поподробнее.

– Ну, пожалуй, ты была права, когда говорила о его сексуальной невоздержанности.

– Это, я так понимаю, относится к отрицательным качествам. А что ты можешь сказать о достоинствах своего нового шефа?

– Он любит меня.

– Ах! Только не позволяй ему строить далеко идущие планы прямо с первого дня.

– Ха, ха.

– Кстати, Кричтон сообщил тебе, что завтра должно состояться какое-то грандиозное поступление документов?

– Да. Он поручил мне вести это дело. Послезавтра я встречаюсь с истцом.

– Потрясающе. Ты на пути к славе. Хотя, по-моему, все это просто дерьмо. Кстати, я заходила сегодня утром в наш офис.

– Как там Джонс?

– Ничего, ждет дальнейших указаний от своего "босса номер 1". Возможно, мы могли бы подобрать ему какую-нибудь работу здесь?

– Пусть пока похозяйничает в нашем офисе. Я уверен, он...

– Простите меня. Я не помешал? – В дверном проеме стоял Филдер.

– Совсем нет, Роб, – ответил Бен. – Мы просматривали бумаги. Вы уже знакомы с Кристиной? – Он представил их друг другу. – Вы что-то хотели?

– Да, я пришел за вами. Сейчас начнется служебное совещание. Обычно оно бывает по утрам, но сегодня всех собирают специально, чтобы представить вас.

– Отлично. Пошли, Кристина.

Помощница Бена не двинулась с места.

– Извините... – Филдер смущенно кашлянул, – совещание только для администрации.

Бен остановился как вкопанный.

– Что?

– Не примите это на свой счет, Кристина. Дело не в конкретных личностях. Порядок касается всех. Просто на совещании мы обсуждаем много конфиденциальных вопросов, и присутствие посторонних там нежелательно.

Бен смутился.

– Кристина, извини, ради Бога...

Она хлопнула Бена по плечу.

– Нет проблем. Я уже говорила тебе, что мне не привыкать.

Вернусь в свой офис на четверых и постараюсь не становиться ни у кого на пути.

Кристина направилась к выходу, но у двери задержалась и, повернувшись, добавила:

– Правда, иногда я буду потихоньку пробираться в твой кабинет, Бен, пока ты отсутствуешь. Чтобы посидеть в твоем кресле.

 

Глава 7

Конференц-зал идеально подходил для служебных совещаний: длинная прямоугольная комната с как бы повторяющим ее вытянутым столом в центре. Видимо, еще в проекте этот зал предназначался именно для таких целей.

Филдер провел Бена к одному из свободных мест.

– Кресло Кричтона во главе стола, – пояснил он.

– А кто сидит рядом с ним?

– Когда как. В зависимости от результата битвы подхалимов. Общепризнанный король подхалимажа в "Аполло" – Чак, на втором месте – Херб. – Филдер бросил взгляд на дверь. – А вот и Херб собственной персоной. О, и Чак вместе с ним, поглядим, что будет.

Бен рассмотрел вошедших мужчин, очень колоритно смотревшихся в паре: один из них был копией Багса Банни – длинный, худой и с огромным ртом, другой – уже немолодой, с залысинами и кругленьким брюшком, свисавшим над ремнем.

Одновременно заметив свободное место рядом с креслом Кричтона, Херб и Чак, огибая стол с разных сторон, устремились на захват. Гонка началась. Немного приотстав на первой половине пути и увидев, что Чак приближается к цели, наращивая скорость, Херб тоже поднажал, и оба претендента почти одновременно очутились у заветного кресла.

– Простите, – выдохнул Чак, – это место уже занято.

– Ну уж нет, – возразил Херб. – Я пришел первым.

– Вы сидели здесь в прошлый раз.

– И намерен сделать это традицией, болван.

– Да?

– Да.

– Подождите, это кто болван?

– Кто?..

– Ребята, ребята, – вмешался Роб. – Не спорьте. Вы оба прекрасно поместитесь в кресле. Сначала сядет Чак, а вы, Херб, – к нему на колени.

Бен с трудом сдерживал смех.

Чак что-то неразборчиво пробормотал, злобно толкнул кресло и удалился в дальний конец зала.

– Да, есть из-за чего переживать! Невосполнимая потеря, – с иронией заметил Бен.

– И не говорите! – Роб снова взглянул на дверь. – А вот и Кэндис, или, как мы ее называем, когда хотим позлить, Кэнди. Представление продолжается. Смотрите, что будет дальше.

В конференц-зал уверенной походкой вошла стройная элегантная женщина. Бен прикинул, что на вид ей чуть больше тридцати. Деловой костюм сидел на ней безупречно. Со стороны женщина выглядела весьма привлекательно. Поискав глазами свободное место, она направилась к пустующему креслу, между Беном и Хербом.

– О Боже! – прошептала Кэндис, а это была именно она, причем прошептала достаточно громко, чтобы ее услышали. – Опять я рядом с Хербом.

– Черт возьми. – Херб недовольно повернулся к Кэндис. – Что, собственно, случилось? Никому нет до вас абсолютно никакого дела.

– Что это с ними? – чуть слышно спросил Бен у Филдера.

– Они любовники.

– Любовники?

– Вы правильно расслышали.

Бен на мгновение опешил.

– Не может быть.

– Может, может. Они спали вместе полгода. Но потом он женился. На другой. Вся эта история – якобы большая тайна.

Вот они и стараются демонстрировать на публике взаимную ненависть, чтобы сбить всех с толку.

– По-моему, им это не очень удается.

– А вы правы. Они дурачат только сами себя.

– Но разве корпорацию интересует личная жизнь сотрудников?

– Ну, мужские шалости здесь прощаются. Это в порядке вещей. Херб, например, увлекается не впервые. У него даже есть прозвище – Херберт-извращенец.

В этот момент внимание Бена привлек нарастающий шум.

– Отстань, кобель чертов, – грубо сказала Кэндис.

– Можно подумать, ты не хочешь?

– Ни капельки.

– Это потому, что ты – фригидная сука.

– Ни в коей мере. Просто ты мне отвратителен.

– Да ты небось вообще лесбиянка.

– Это ты – импотент.

– Тебе надо засунуть кипятильник между ног, иначе ведь тебя не заведешь.

– А тебе – огурец в штаны, чтобы ты хоть немного стал похож на мужчину.

Бен почувствовал себя неуютно и обвел взглядом зал в надежде отыскать свободное место. Увы, пустовало только кресло Кричтона.

– Эй, – неожиданно воскликнул Чак. – А где же пончики?

– Совсем забыл. – Толстый, человек с сигарой в зубах оторвался от миниатюрного компьютера и сообщил: – Роберт Фрост просил передать, что пончики уже готовы. Между прочим, сегодня очередь Шелли. – Толстяк сделал затяжку и выпустил струйку дыма.

Бен посмотрел на Шелли. Молоденькая женщина, с которой он столкнулся утром в кабинете у Кричтона, утопала в кресле, едва выглядывая из-за стола, и виновато молчала.

– О! – воскликнул Чак. – Неужели она тоже скажет, что забыла.

– Хуже, – заметил человек с сигарой. – Она принесла обычные оладьи.

– Вот черт! Я ненавижу их.

На лице Шелли появилось выражение ужаса. Она пригнулась, и ее стало почти не видно за столом.

– А по-моему, оладьи выглядят очень аппетитно, – вставил Бен и взял одну из предложенных оладий. – Вкусная, здоровая пища. Для вас, кстати, куда полезнее.

– Я не хочу здоровой пищи, – возмутился Чак. – Я хочу пончиков. – Он издал хриплый звук, который, по-видимому, должен был изображать вздох. – Я люблю пончики.

Бен наклонился к уху Роба.

– А кто этот человек с сигарой?

– Дуг Глисон. Работает здесь три года. Вообразил себя Эрнестом Хемингуэем, ну в крайнем случае, Скоттом Фитцджеральдом. Целыми днями только и делает, что пишет, и везде таскается со своим проклятым компьютером. Он не ходит в суд, не ведет допросов, не участвует в расследовании. Только пишет: апелляции, речи – все, что угодно.

– Узкая специализация. Может, у него талант?

– Трудно сказать. Во всяком случае, я пока не понял, талантлив он или просто ему не доверяют ничего другого.

– По крайней мере, он делает то, что хочет.

– Возможно. Хотя и тут у меня есть сомнения. Я не думаю, что ему действительно нравится писать. Скорее, он просто вообразил себя писателем.

В этот Момент в конференц-зал вошел Кричтон. Бен проводил его взглядом. Кричтон, опоздавший на четырнадцать минут, занял свое место во главе стола и произнес:

– Приступим к работе, господа. Попрошу не отвлекаться. Я бы хотел услышать, какие дополнения сделаны по проектам, а также что предпринял каждый из вас, чтобы помочь "Аполло" найти наиболее эффективные решения.

Бен поморщился: "Наиболее эффективные"?

Чак вынул из кейса пачку бумаг и вручил Кричтону:

– Я разработал компьютерную программу, мистер Кричтон.

С ее помощью вам будет легче держать нас в руках.

Кричтон мельком взглянул на верхний лист и снова обратился к присутствующим:

– Что еще?

Все молчали.

– Ну тогда у меня есть для вас сообщение: я хочу официально представить вам нового члена нашей команды Бенджамина Кинкейда. Должен сказать, что я просто восхищаюсь этим парнем. Бен – потрясающий юрист, и я благодарю Бога, что теперь он с нами. Мне бы хотелось, чтобы все вы по возможности активно общались с Беном. Чем чаще, тем лучше. Каждому из вас есть чему поучиться у юриста такого класса. И вообще, советую вам получше присмотреться к нему.

Бен почти физически ощутил всеобщее внимание, с каким вновь обретенные коллеги рассматривали его. Но взгляды, обращенные к нему, выражали чувства далекие от восхищения.

– Скоро у вас будет возможность увидеть Бена в деле – так сказать, с корабля на бал.

– Дело Нельсонов? – воскликнула Кэндис громче, чем ей бы хотелось. – Но ведь Роб... – Она внезапно запнулась. – О, черт, извините.

– Не переживайте, я – в игре, – успокоил ее Филдер.

– Где мой кофе? – с неожиданным раздражением произнес Кричтон, уставясь на пустую чашку, стоявшую перед ним на столе. – Черт бы побрал эту Дженис. – Он развернулся вместе с креслом к стойке, на которой рядком стояли телефонные аппараты, подвинул один из них поближе к себе и набрал четырехзначный номер, соединявший с секретарем.

Бен заметил, что на той же стойке, рядом с телефонными аппаратами, стоял кофейник, полный кофе.

– Кричтон что, слепой? – спросил он шепотом у Роба.

– Тс-с, – ответил тот. – Подождите немного.

Буквально через несколько секунд после того, как Кричтон повесил трубку, в зал поспешно вошла Дженис. Она выглядела испуганной. Бен впервые видел Дженис во весь рост и был поражен глубоким вырезом и длиной ее платья. Оно было настолько коротким, что скорее привлекало внимание к ее бедрам, нежели закрывало их.

– Поторопитесь. – Голос Кричтона звучал угрожающе. – Вы пренебрегаете своими служебными обязанностями.

– Простите, мистер Кричтон. – Дженис подошла к стойке, взяла кофейник, стоявший почти впритык к руке Кричтона, и налила кофе в чашку.

Бен, ошеломленно наблюдавший эту сцену, вновь обратился к Робу:

– Он что, сам не знает, как налить кофе в чашку?

– Человек, занимающий такое положение, как Кричтон, не должен сам наливать себе кофе, – прошептал Роб. – Кроме того, он получает удовольствие, когда здесь присутствует Дженис.

– Почему?

– Сейчас поймете.

Дженис с кофейником в руках прошлась вдоль стола, вызывающе покачивая бедрами из стороны в сторону. У нее это здорово получилось, очень ритмично. Бен заметил, что Кричтон повторяет взглядом ее движение: вправо-влево, вправо-влево...

– Кто еще желает кофе? – обратилась Дженис к собравшимся.

Но все уже успели наполнить свои чашки сами.

– Благодарю, Дженис, – с удовлетворением сказал Кричтон. – Я позову вас, если мне снова понадобится налить кофе.

Дженис, продолжая покачивать бедрами, выплыла из зала.

Кричтон сдул пену и отпил кофе.

– Ладно, продолжим. Чак, познакомьте меня с отчетом о переговорах.

Чак аж подпрыгнул – весь внимание.

– Пожалуйста, сэр. – Он достал из кейса толстый блокнот и угодливо сообщил: – Переговоры о лицензионном соглашении с "Амоко" проведены и утверждены. Я принес копии.

– Не хочу слышать об "Амоко", – грубо заявил Кричтон и сделал большой глоток кофе. – Доложите лучше, как проходят переговоры с "Америтеком".

– С "Америтеком"? – Глаза Чака беспокойно забегали, как у мелкого воришки.

– Да. Я велел вам прояснить этот вопрос еще месяц назад.

Надеюсь, вы не забыли?

– Ах... ах нет. Конечно нет, сэр. – Чак обвел взглядом комнату, словно пытался найти спасательный круг. – Шелли!

Испуганная женщина чуть не выпрыгнула из кресла.

– Что-о?

– Я поручил это Шелли, мистер Кричтон. – Чак передвинул свое кресло поближе к Шелли и почти задушевно спросил: – Что вы нам скажете, дорогуша? Моя сопроводительная записка при вас.

Кресло почти полностью скрывало Шелли, и можно было разглядеть только ее лицо с выступившими на нем красными пятнами.

– Но вы дали мне это задание только в пятницу днем...

– Не оправдывайтесь, – набросился на нее Чак. – Вы прекрасно знали, что сегодня состоится служебное совещание.

– Я узнала об этом только вчера в конце рабочего дня.

– Могли бы и задержаться.

– Но мне надо было забирать Энджи...

– Дети не должны мешать работе, Шелли.

– Послушайте... – попыталась возразить Шелли и умолкла, будто осознав всю обреченность этого спора.

– Так всегда, – шепнул Филдер Бену. – Чак бездельничает, в самый последний момент взваливает работу на кого-нибудь другого, а потом его же во всем и обвиняет.

Чак повернулся к Кричтону.

– Прошу прощения за это недоразумение, сэр. Я немедленно возьму дело в свои руки. – Он снова взглянул на Шелли и с показной злостью бросил свой блокнот в кейс.

У Бена испарина выступила на лбу, хотя распекали не его.

Пока не его.

Кричтон допил свой кофе.

– Черт возьми! Херб, позовите Дженис. Пусть нальет мне еще кофе. – Он обвел взглядом сидевших за столом, словно выбирая, кого бы еще отругать. – Хорошо. Кто следующий?

 

Глава 8

Откинувшись на складном металлическом стуле, сержант Томлинсон размышлял. На него навалилась смертельная усталость, и было отчего. Настенные часы показывали почти четыре утра, а сержант работал в библиотеке с полуночи, и это после восьмичасового дежурства на коммутаторе.

Библиотека размещалась в подвале центрального здания Главного управления. Именно в подвале, в полном смысле этого слова: обшарпанное помещение плохо проветривалось и освещалось одинокой люминесцентной лампой, свисающей с потолка. Никаких условий для работы.

Но Томлинсон не замечал неудобств. Все его внимание было поглощено изучением почерка убийцы-маньяка. Сержант пытался понять преступника и осмыслить его поступки. Убийца, очевидно, тщательнейшим образом готовил каждое свое преступление. Без сомнения, он был умен, да вдобавок еще и ловок. Любое свое действие, будь то убийство или расчленение трупа, он планировал заранее, продумывая мельчайшие детали, а потом безукоризненно исполнял. И ни на минуту не терял бдительность. В результате поймать его было чрезвычайно трудно.

Утренние часы Томлинсон потратил на просматривание многочисленных материалов ФБР, связанных с так называемыми серийными убийцами. Академия ФБР в Куонтико, занимающаяся научным исследованием поведения человека, изучала феномен убийцы-маньяка десятилетиями. Но в 1978 году была начата специальная программа по анализу преступления и конкретной личности преступника.

Агенты ФБР систематически беседовали с находящимися в заключении убийцами-маньяками (которые, как правило, охотно шли на контакт) об их прошлом, о предпосылках и методах их преступлений. Образовалась внушительная картотека сравнительных данных.

В упрощенном виде суть этих материалов сводилась к следующему: ФБР выделило среди убийц-маньяков два типа преступников – организованная личность и неорганизованная личность.

Убийца в Тулсе явно относился к первому типу. По характеристике ФБР это был: а) мужчина, б) от двадцати до сорока лет и в) по преимуществу белый. Вероятно, первый ребенок в семье, где влияние отца было непостоянным или вообще отсутствовало, а мать отличалась сварливым характером. Он уже с детских лет был одержим, выражаясь термином ФБР, "манией убийства".

В период полового созревания этот юный садист издевался над животными, мучил и убивал их, уже в раннем возрасте постигнув зависимость своего сексуального удовлетворения от той боли, которую он кому-либо причинял.

Уровень его интеллекта превышал среднестатистический, но в школе эта "организованная личность" особых лавров не снискала. И не в силу природной тупости. Отсутствие элементарного интереса к учебе делало из него самого заурядного ученика. То же и с работой: невысокая квалификация и абсолютно серый послужной список.

Преступник этого типа чаще всего жил не один: либо в семье, с родителями, либо с любовницей. Нередко злоупотреблял алкоголем или наркотиками, а то и тем и другим вместе.

Перечень предполагаемых отклонений преступника тянулся и тянулся. Этот убийца-маньяк обожает водить машину, отдавая предпочтение трейлерам. Бывало, что за год он накручивал на своем автомобиле до восьмидесяти тысяч миль. Ему свойственны дружелюбие и коммуникабельность, позволяющие весьма органично вписываться в общество. (Многие, например, считали, что трудно найти кого-либо обаятельнее Теда Банди). Ему не приходится применять силу, чтобы заманить свою жертву. Он достиг профессионализма в убийстве и никогда не оставляет улик.

Возможно, после каждого убийства он сохраняет какую-нибудь вещь жертвы на память в качестве сувенира и несомненно придерживается определенного стереотипа в выборе места преступления. Перечню не было конца. Вырисовывался портрет как раз того человека, за которым они охотились. И теперь сержант знал, где его искать.

До того как Томлинсон стал офицером-сыщиком, он патрулировал на машине деловую часть города и северные кварталы Тулсы – самый лучший и самый худший районы. В деловом центре полицейским делать было нечего – сплошные костюмы и галстуки. Но стоило немного заблудиться, как вы оказывались в старой части города, где царил сплошной кошмар. Преступления совершались с завидной регулярностью, и неясно было, как расчистить эту помойку. Чего только Томлинсон не насмотрелся в старом городе: пьяные драки, проститутки, торговля наркотиками, воровство... и все это патрульный познал буквально в деталях всего за первые две недели службы. А проработал он там три года.

За это, казалось, бесконечное время Томлинсон узнал о людях улицы гораздо больше, чем ему хотелось бы. Он видел тех, кто пытался убежать от превратностей жизни и прямиком попадал в лапы своих будущих сводников. Видел наркоманов с исколотыми венами, готовых в придачу к "мгновениям кайфа" получить и порцию СПИДа. Но важно то, что за три года патрульной службы Томлинсон досконально изучил Плейграунд – двадцатиакровый участок западного округа Тулсы, где и были обнаружены три трупа.

Плейграунд представлял собой своеобразный парк, место развлечений людей из трущоб, так сказать, Диснейленд наркомании. Там собирались проститутки и наркоманы с Одиннадцатой улицы, прозванной местными жителями "Променад", и устраивали свои вечеринки с групповым сексом и травкой. Бывало, какой-нибудь новичок, стремящийся установить личный рекорд, не выдерживал большой дозы наркотика, и тогда появлялись трупы. Плейграунд был легкодоступен, хотя и находился в уединенном месте, но главное – полиция не вмешивалась в жизнь его обитателей. Там можно было делать все, что угодно.

По-видимому, именно в Плейграунде и следовало искать зацепку. Любой, кому известна эта "площадка для игр", подтвердит, что лучшего места для подобного преступления не найти.

Томлинсон закрыл каталоги и спрятал ручку. Мысль, только что поразившая его, не давала покоя. Он достаточно хорошо изучил темную сторону американской действительности. И сейчас сержанту казалось, что он знает этого безымянного убийцу, быть может, даже лучше, чем тот сам знает себя. Маньяк вызывал у него отвращение. И впервые Томлинсон подумал, насколько чудовищно неэффективна американская система правосудия. Судебный процесс? Адвокат? Да нужно просто взять ружье и пристрелить этого гада как бешеную собаку.

Томлинсон потер покрасневшие от усталости глаза. Но предстояло еще столько всего сделать. Он хотел просмотреть архивы ФБР в Национальном информационном центре криминалистики. Кроме того, необходимо сходить в морг: доктор Корегаи наверняка сможет что-нибудь рассказать о жертвах.

Ну и наконец, Томлинсон собирался побывать на Одиннадцатой улице: посетить Плейграунд, побродить там – может быть, отыщется хоть какая-нибудь зацепка. Здесь сержант почувствовал уверенность в себе – слишком хорошо он был знаком с криминальной субкультурой Одиннадцатой улицы.

Но все это может подождать, а сейчас – домой. Карен наверняка злится. Она не одобряет такую ненормированную работу на износ. Другое дело, когда Томлинсон остается дома с ней и Кэтлин.

Сержант и сам предпочел бы побыть дома. Но сегодня дела были важнее. Карен и Кэтлин должны это понять. Он еще покажет себя лейтенанту Морелли, докажет, что имеет полное право быть членом команды по расследованию убийств. Но важнее всего не дать этому маньяку совершить новое преступление.

 

Глава 9

Бен и Роб с трудом одолевали последние пролеты лестницы, поднимаясь на двадцатый этаж здания "Аполло".

Произошло какое-то замыкание в электросети, и лифты не работали пришлось подниматься пешком. Весь день они провели в хранилище документов, располагавшемся в подвальном этаже здания "Аполло". Пролистывая бесконечные потоки судебной переписки между "Аполло" и адвокатом Нельсонов, Бен натер такую мозоль на пальце, как если бы на месте голой равнины образовалась внушительных размеров гора. В довершение всего, проведя столько часов в затхлом хранилище, он весь словно пропитался стойким запахом плесени.

– Который час? – спросил Роб.

– Почти одиннадцать. Не верится, что мы копались в этих документах весь день.

– Да, – согласился Роб, – а между тем за окном уже ночь.

И мы просмотрели лишь сотую, а то и тысячную часть этого безбрежного моря бумаг. Что-то медленно продвигаемся.

– У вас всегда такой бумажный завал?

– Как правило, да. Юристы корпорации предпочитают иметь побольше всевозможных документов на случай, если начальство, будучи в плохом расположении духа, затребует вдруг какую-нибудь непредвиденную бумагу. Причем иногда, чтобы найти нужный документ, приходится несколько дней просеивать эти залежи. То ли дело в маленькой частной юридической конторе: они могут себе позволить обещать клиенту, что все будет сделано в течение часа, а такие парни, как мы с вами, имеющие солидную крышу, вынуждены разгребать весь этот бардак.

– Да, но усилия в конце концов вознаграждаются.

– Согласен. Никогда ведь не знаешь, что может решить исход дела. Но мне кажется, вы излишне дотошны, хотите во все вникнуть сами, хоть эти документы не заслуживают такого отношения. Думаю, скоро вы предоставите это удовольствие своему ассистенту. Так делают все. Вам же остается лишь, страдая от бумажной пыли, ознакомиться с кратким докладом ассистента, анализирующим результаты его изысканий. Если бы вам завтра не встречаться с истцом, думаю, Кричтон не заставил бы сегодня вас заниматься этой тягомотиной.

– Кстати, – сказал Бен. – Я никак не могу понять, почему Кричтон выставляет меня какой-то суперзвездой. Все здесь, наверное, возненавидят меня.

– Чепуха, – ответил Роб, – хотя... – Легкая усмешка мелькнула на его губах. – В "Аполло" возможны любые сюрпризы...

Попрощавшись, Бен и Роб направились к своим кабинетам.

Не пройдя и половины пути, Бен услышал какой-то шум, доносившийся из небольшой комнатки, где стоял компьютер с базой данных по всем расследованиям, проводимым в "Аполло". Эта комната представляла собой что-то вроде офиса компьютерного центра, и попасть в нее можно было только из помещения самого центра через маленький коридорчик.

Бен снова прислушался к насторожившим его звукам.

– Роб, там происходит что-то неладное, – окликнул он Филдера, – будто кто-то стонет.

Роб пожал плечами.

– Не знаю. Может быть, мыши.

– Не похоже. – Бен прошел через компьютерный центр и остановился перед комнатой, из которой доносились странные звуки. Он по-прежнему не мог определить, что это такое. Тогда Бен повернул ручку и открыл дверь.

Сначала он даже не понял, в чем дело, пока навалившийся на стол мужчина не сдвинулся и Бен не разглядел под ним женщину, лежавшую между двумя компьютерами. Он сразу узнал эту парочку, заметив и то, что брюки у мужчины спущены почти до колен.

Теперь Бену все стало ясно. Мужчина, а это был Херб, занимался тем, что умел делать лучше всего. Объектом его похоти оказалась не кто иная, как Кэндис.

Бен быстро отпрянул. Однако в дверях он столкнулся с Робом, который от неожиданности врезался в дверь, и та с грохотом ударилась о стену.

Херб, увлеченный своим делом, не обратил внимания на шум, однако Кэндис среагировала моментально. Она выглянула из-за плеча Херба, пронзительно взвизгнула и, стряхнув с себя Херба, скатилась на пол. Попутно Кэндис успела схватить какой-то компьютерный журнал и теперь пыталась прикрыть им обнаженную грудь. Херб застонал, и на его лице появилось выражение крайнего неудовольствия. Он огляделся по сторонам и наконец заметил Бена и Роба, стоявших в дверях.

– Какого черта вам здесь надо? – завопил Херб, натягивая брюки.

– Мы как раз хотели задать вам именно этот вопрос, – ответил Роб.

Херб заправил рубашку в брюки и застегнул ремень.

– Вы ничего не видели, Кинкейд.

– То есть?

– Ничего не видели! Сказать по буквам? – Херб подошел вплотную к Бену так, что со стороны могло показаться, будто они собираются танцевать. – Вы же не хотите нажить себе смертельного врага. Я в тесных отношениях с Кричтоном и могу изрядно попортить вам жизнь, понятно? Так что в ваших же интересах держать язык за зубами.

– Но я тоже все видел, – вмешался Роб, – и должен заметить, что это вам следует держать себя в узде.

Херб зарычал:

– Послушай, ублюдок, я не шучу. Не в моих правилах бросать слова на ветер.

– Что-то не замечал.

Херб с неожиданной силой ударил Роба в грудь, отбросив его к стене.

– Это последнее предупреждение. Если вы оба произнесете хоть одно слово по поводу того, что видели здесь, – будете до конца своих дней гнить в архиве, перебирая ненужные бумажки. Поняли?

Херб взглянул на Кэндис, которая уже успела одеться.

– Пойдем отсюда, детка.

Он поднял с пола свой пиджак, перебросил его через плечо и, обняв Кэндис, спокойно вышел с ней из комнаты.

– Господи, – сказал Бен. – Не могу поверить. Херберт – извращенец... Вы не шутили.

– Разрешите мне дать вам один совет, Бен. На самом деле Херб не так близок к Кричтону, как считает, но все-таки он – "персона приближенная". На вашем месте я бы не стал портить с ним отношения. Держитесь с Хербом дружелюбно: улыбайтесь, шутите и не упоминайте об этом происшествии. Я думаю, после того, что наговорил сегодня о вас Кричтон, Херб и так уже ненавидит вас. Но даже если я ошибаюсь, сейчас вы действительно приобрели себе врага.

– Информация получена и принята.

Они шли назад через комнату компьютерного центра.

– Давайте зайдем в мой офис, – предложил Бен, – благо здесь рядом, почти напротив.

Подойдя к кабинету, Бен с удивлением обнаружил запертую дверь.

Странно... Я абсолютно уверен, что не закрывал дверь. Может быть, уборщица? – Он потянулся к дверной ручке.

– Да нет, как раз наоборот, уборщицы всегда оставляют двери открытыми на всю ночь. В связи с пожарной безопасностью, кажется.

– Подождите, – Бен на секунду замер, – слышите?

– Что слышу?

– Шум. Внутри офиса.

– Нет.

– А я слышу. Надеюсь, Херб не перенес свое свидание с Кэндис в мой кабинет, а? – Он повернул ручку и толкнул дверь. – Эй, кто тут есть, выходи...

На середине фразы Бен замолчал и огляделся. Херба и Кэндис в комнате, конечно, не оказалось. Все вещи оставались на своих местах, кроме кресла, которое не стояло, как обычно, у стола, а было выдвинуто к окну.

Бен медленно приблизился к креслу и потянул его к себе.

Что-то тяжелое препятствовало ему. Бен дернул сильнее, и из развернувшегося кресла неуклюже вывалилось тело Говарда Гэмела. Бен по инерции подхватил его и усадил обратно. Тело снова с глухим стуком упало на ковер. В руке Говарда был зажат какой-то прямоугольный предмет.

– О Боже, – пробормотал Бен. – Что это с ним?

Роб присел около распростертого тела Гэмела.

– Я обучался на курсах Красного Креста по оказанию первой помощи. Дайте-ка посмотрю, что тут можно сделать. – Филдер приложил два пальца к шее Гэмела. – Гм, помощь ему уже не нужна. Он мертв.

– О Господи. – Бен почувствовал, что его пробирает дрожь. – И... давно?

– Я не специалист, Бен. Но вполне могу определить, есть у человека пульс или нет. У Гэмела сердце уже не бьется.

Бен вышел вслед за Робом в коридор.

– Сначала Херб, теперь это. Что будем делать?

– Вернемся к вам в кабинет и позвоним в полицию. Мы должны сообщить им.

– Я не могу звонить оттуда, там... он...

– Ну идите в конференц-зал, это в конце коридора. Чем скорее приедет полиция, тем лучше. А я пойду в свой кабинет и позвоню в охрану здания, нужно, чтобы кто-нибудь из них пришел сюда. Поторопитесь!

Роб быстрой походкой направился по коридору к своему кабинету, а Бен бросился в противоположную сторону в конференц-зал и набрал номер, который знал наизусть.

Ему сразу ответили:

– Да?!

– Майк, это Бен.

– Привет, Бен, – услышал он знакомый голос. – А я думаю, кто это не дает людям спать по ночам?

– Извини. У меня не было выбора.

– Ты какой-то странный... Что случилось?

– Несколько минут назад я пришел в свой офис и прямо на меня свалился труп.

Последовала небольшая пауза.

– Ты уже сообщил в полицию?

– А что я, по-твоему, делаю сейчас?

– Ты звонишь мне, Бен. Необходимо соблюсти все формальности. Ты должен сделать официальное заявление о том, что обнаружил труп в своем офисе. Извини, но я не могу направить людей на задание без соответствующей записи. И не нервничай, Бен. Понимаешь...

– Майк, мне нужна помощь. – Бен перевел дыхание. – Труп в моем кабинете. На второй день работы в "Аполло". Я в ужасном положении...

– Хорошо. Давай адрес, – сдался Майк.

Закончив разговор, Бен вышел из конференц-зала и встретился в коридоре с Робом, возвращавшимся из своего офиса.

– Вы говорили с охраной?

– С их автоответчиком, – ответил Роб. – Как-то по-дурацки себя чувствуешь, разговаривая с машиной, не так ли, правда?

– Да. – Бен схватил Роба за руку. – Вы идете туда?! Зачем нам туда идти? Вы же знаете, там... он...

– Мы должны дождаться полицию, и потом, вдруг Херб с Кэндис случайно забредут к вам в кабинет, не хватает только их.

Полиция будет на месте преступления минут через пятнадцать.

Бен обреченно направился по коридору вслед за Робом. Они вошли в кабинет и остолбенели.

– О Боже, – уже не в первый раз за эту ночь прошептал Бен.

Глаза Роба, казалось, готовы были выкатиться из орбит.

– Как же так? Этого не может быть!

Бен посмотрел на часы.

– Мы отсутствовали только три или четыре минуты. Самое большее пять.

– Не понимаю.

Бен старался найти ответ, но ничего путного в голову не приходило. В каком-то оцепенении он тупо смотрел на ковер, не переставая удивленно бормотать:

– О Боже... О Боже... О Боже...

Тело исчезло, как будто его никогда и не было.

 

Глава 10

Час спустя лейтенант Майк Морелли взбирался по лестнице на двадцатый этаж.

– Что случилось с этими проклятыми лифтами? – с негодованием воскликнул он прямо с порога.

– Извини, Майк.

– Ты представляешь себе, сколько требуется времени, чтобы подняться на двадцатый этаж? – никак не мог успокоиться Морелли.

– Ничего, тебе это только полезно. Для поддержания формы. А то в последнее время ты что-то растолстел.

– Я не растолстел, а расширился от нагревания в соответствии с законами физики.

– Если тебе жарко, почему ты не снимешь свой дурацкий плащ?

– Не могу. Это часть моего имиджа. – Майк тяжело привалился к стене. – Знаешь, Бен, мои ребята обыскали все здание: комнаты и коридоры на всех этажах, подвалы, лестницы, запасные лестницы, каждую щелочку. Они не нашли тела.

– Так пусть обыскивают снова.

– Обыщут, не беспокойся. Но я сомневаюсь, что они могли просмотреть труп. Не померещилось ли тебе с перепугу?

– Нет, Майк. К тому же Роб тоже видел труп Гэмела.

– О'кей. Тогда скажи мне, куда он запропастился.

– Понятия не имею.

– Кто мог взять его?

– Не представляю.

– Подумай, реально ли вынести тело буквально за пять минут с двадцатого этажа, если при этом не работают лифты?

– Хоть убей, не знаю.

– Ну, ты хочешь от меня невозможного. Кто еще был в здании, когда вы обнаружили труп?

Бен на минуту задумался.

– Насколько я понимаю, только мы с Филдером, Херб и Кэндис.

– Последние двое, судя по вашим словам, ушли до того, как вы нашли тело. А что ты можешь сказать о твоем приятеле Робе Филдере?

– Роб провел со мной весь день, сюда мы поднялись вместе примерно час назад и обнаружили труп Гэмела. До этого мы не расставались, да и потом не виделись всего минуты три. Я пошел звонить тебе, а Роб – в охрану. Во всяком случае, так он мне сказал.

– Да. Я уже проверял. Он действительно звонил в охрану.

У них на автоответчике есть запись его звонка.

– Кто-нибудь из сотрудников в принципе мог находиться в здании. То, что я никого не видел, еще ничего не означает.

Если кто-то оставался, скажем, поработать у себя в комнате, вполне естественно, что я его не встретил. Надо проверить служебный журнал, где все расписываются об уходе. Может, все-таки кто-нибудь и задержался после одиннадцати.

– Как раз этим мы сейчас и занимаемся. Я видел ваших откормленных нянек, называемых охраной. При желании можно спокойно пройти у них перед носом, и они тебя даже не окликнут, особенно если знают в лицо.

– Конечно, мимо них проходит столько народу.

– Допустим, кто-то унес тело за те несколько минут, что тебя не было, хотя, честно говоря, в это трудно поверить. Ну и куда его можно деть? Особенно если учесть, что лифты не работают. Я не в состоянии представить, как можно за такое время вытащить труп из комнаты, так чего уже говорить о возможности вынести его из здания.

– Вы проверили все лестницы? Вдруг есть какие-то потайные? А... окна?

– Я разузнаю завтра насчет потайных выходов, но мне кажется, что они вряд ли существуют. Окна же все без исключения герметически закрыты. Какие еще предположения?

Бен потирал пальцами виски, пытаясь восстановить каждую секунду этого столь богатого событиями часа. Он мысленно представил себе, как они с Робом открывают дверь, входят в кабинет, видят падающее тело...

Бен щелкнул пальцами:

– У Гэмела в руке был какой-то предмет. Я увидел его, когда тело падало на пол. Правда, я не понял, что это такое.

– В любом случае теперь этого предмета нет, впрочем как и трупа. На что он был похож?

Бен сосредоточился:

– Прямоугольной формы. Плоский. Небольшой. Величиной примерно с палец.

– Ты не рассматривал его вблизи?

– Да ты что, Майк? Я был в таком шоке – зуб на зуб не попадал. Куда там строить из себя Шерлока Холмса.

Майк улыбнулся.

– Ладно, если еще что-нибудь вспомнишь, сразу же скажи мне.

– Конечно. Что ты собираешься делать?

Майк пожал плечами, отчего его плащ зашевелился, как живой.

– Честно говоря, понятия не имею, у меня нет никакого плана.

– Разве тебя не учили этому в школе криминалистики?

– Бен, я вообще не уверен, что должен здесь находиться.

– Ты не можешь бросить это дело!

– Бен, я следователь. Чтобы начать расследование, мне необходим факт преступления, более того, убийства!

– Но у тебя же есть наши показания.

– Этого недостаточно. Такова специфика. Мне нужен труп.

– Ну знаешь ли, отнюдь не всегда уголовное дело возбуждается только при наличии трупа.

– Но это немаловажная деталь, согласись. – Майк засунул руки в карманы плаща. – Кстати, ты слышал об убийствах девочек-подростков?

Бен кивнул, помрачнев:

– Три убийства менее чем за три недели.

– Да. Причем бесчеловечно жестоких – головы и руки у жертв отрезаны. Похоже, этот зверь охотится именно за девочками-подростками. Впервые в Тулсе орудует профессиональный убийца-маньяк.

– И что ты собираешься предпринять, Майк?

– Я бросил на расследование все силы, имеющиеся в моем распоряжении, включая, естественно, себя. Делаю все, что могу. Представляешь, каково мне сейчас возиться с твоим делом, да еще когда нет в наличии трупа?

Слова Майка не прибавили Бену оптимизма, но он понимал, что Морелли прав.

– Что же мне делать?

Попробуй разобраться самостоятельно. Проведи собственное расследование. Ведь ты же занимался этим когда-то раньше, и небезуспешно. Если у тебя появится какая-то новая информация или, что еще лучше, найдется труп, я, быть может, смогу выделить тебе людей и даже подключусь сам.

– С чего мне начать?

– С жертвы. Выясни все вокруг да около. Если Гэмел не появится завтра на работе, обязательно пойдут всякие разговоры, сплетни. А ты слушай: Вытяни из своих коллег побольше сведений. И главное – постарайся найти тело. Думаю, ключ к разгадке следует искать именно в "Аполло".

Не успев прийти в новый коллектив, сразу начинать шпионить за коллегами, выявлять среди них потенциального преступника – такая перспектива не слишком радовала.

– Ладно, посмотрим, что я смогу сделать. Спасибо, Майк, за помощь.

– Не за что. Если в ближайшее время увидишь сестру, передай ей от меня привет.

– Я-то передам, только не знаю, захочет ли она его принять.

– Увы, но это правда. Прежде чем я уйду, Бен, можно задать тебе один вопрос?

– Конечно, спрашивай.

– Какого черта ты пошел сюда работать?

– То есть?..

– Когда ты распростился с рутиной добывания денег в компании "Рейвен, Такер и Табб", я думал, тебе уже никогда не захочется вновь окунаться в подобное дерьмо.

– Ну, не везде же одинаково.

– Ты читал Марка Твена?

– Я не такой знаток литературы, как ты.

– А знаешь историю о золоте Теннесси?

– Нет.

– Когда Марк Твен был еще мальчишкой, отец рассказывал ему, как вместе с другими переселенцами отправился на неосвоенные земли Запада в поисках богатства, прослышав, что в Теннесси находятся огромные месторождения золота.

Отцу Твена так и не удалось разбогатеть, но он оставил сыну в наследство свою мечту, которая сопровождала будущего писателя всю жизнь. Даже став знаменитым и достаточно обеспеченным человеком, Марк Твен продолжал мечтать о богатстве. Он начал заниматься издательской деятельностью в надежде, что она принесет ему небывалые деньги. Но казавшийся столь заманчивым проект провалился по всем статьям.

Твен потерял все, что вложил. Вместо богатства он приобрел долговые обязательства и кошмарную жизнь. Чтобы расплатиться с долгами, ему пришлось хвататься за любые предложения. Твен даже пожертвовал творчеством, написав ради денег несколько посредственных книг. В конце концов он сумел поправить свое финансовое положение. Но все это сломало его и сказалось на здоровье. Он отдалился от семьи, что, возможно, привело к смерти его жены и двух дочерей. – Майк посмотрел Бену в глаза. – Думаю, ты понял, к чему я тут распинаюсь?

Бен усмехнулся.

– Значит, ты считаешь, что я тоже поддался соблазну золота Теннесси.

– Да. И более того, предполагаю, что у тебя, как и у Твена, это идет от отца.

– Правда? А Кристина уверена, что это влияние матери.

– Что ж, тоже возможно.

– Занимайся лучше своими расследованиями, Майк. Прорицатель из тебя никудышный.

– Сказал бы я тебе, ну да ладно. Как бы то ни было, желаю спокойной ночи. Прижмись к своей любимой кошке и забудь об этом отвратительном мире, где маньяки убивают детей и чуть ли не в руки валятся трупы.

– Благодарю. – Бен почувствовал, как холодок пробежал у него по спине. – Хотя сомневаюсь, что твои пожелания пойдут впрок.

 

Глава 11

Дежурный офицер – симпатичная брюнетка – указала сержанту Томлинсону на рентгеновский кабинет. Она была молода и явно кокетничала. Но Томлинсон сделал вид, что не замечает этого.

Девушка ему, пожалуй, даже нравилась. Но он дорожил доверием Карен и не хотел бы поставить под угрозу мир в семье из-за глупой интрижки с дежурным офицером. Томлинсон нажал кнопку вызова у входа в кабинет. Спустя какое-то мгновение щелкнул автоматический замок и дверь открылась.

Отлично. Значит, Корегаи получил его сообщение. Сержант вошел внутрь и увидел, что эксперт занят как раз тем делом, которое после инструктажа занимало все его мысли, – исследует тело второй жертвы. Это была удача. Томлинсон промчался через весь город за каких-то пятнадцать минут, и, похоже, не зря. Правда, ему помогла включенная сирена.

Корегаи уже давно работал медицинским экспертом, гораздо дольше, чем Томлинсон служил в полиции. За это время о нем сложилось немало легенд. Например, говорили, что с Корегаи невозможно работать, так как он считает, будто весь полицейский аппарат создан специально для него. Неуживчивого эксперта раздражали любые приказы, и он всегда старался уклониться от их исполнения. Доклады и медзаключения Корегаи имели странную особенность теряться в тот самый момент, когда их настоятельно требовало начальство, и моментально отыскиваться, если на эксперта переставали наседать. Любого другого на его месте давно бы выгнали, но Корегаи считался самым блестящим медэкспертом, когда-либо работавшим в Тулсе, и к тому же не менее хорош он был в зале суда.

Томлинсон приблизился к столу в центре темной комнаты.

Голубое от заморозки женское тело странно светилось под флюоресцентной лампой. Спрашивать, чье это тело, было не нужно: отсутствие головы и рук объясняло все красноречивее любых слов.

– Разрешите представиться: сержант Томлинсон. Если можно, я бы хотел немного посмотреть.

Корегаи ничего не ответил, даже не взглянул на сержанта.

Томлинсон расценил его молчание как знак согласия. На дальнем конце стола лежало предварительное заключение. Сержант пристально вглядывался в него, но все, что удалось разобрать, – это периодически повторяющаяся фраза "в пределах нормы", а также запись, сделанная в графе "отклонения от нормы" – "нет головы, нет рук".

Очень информативно.

Корегаи погасил лампу над столом. Небольшого роста, смугловатый человек, по-видимому азиатско-американского происхождения, не отличался особым дружелюбием, но Томлинсону это казалось естественным. Именно таким он и представлял себе медэксперта. Корегаи щелкнул выключателем настольной лампы и направил свет на небольшой серый ящик. Открыв его, он достал маленькую металлическую палочку, на что-то нажал, и в то же мгновение из этого миниатюрного прибора вырвался сильный пучок синего света.

– Что это? – спросил Томлинсон.

И к своему удивлению, услышал в ответ:

– Лазер.

– Для чего он?

Корегаи направил световой луч в верхнюю часть левой ключицы трупа и начал методично, сантиметр за сантиметром, исследовать тело.

– Луч лазера стимулирует атомы, заставляя их время от времени излучать свет. Это, как говорится, теоретический факт.

– Конечно, – промямлил Томлинсон. Если в полицейской академии и проходили этот "теоретический факт", то сержант, видимо, в тот день отсутствовал. – Скажите, а зачем нужно "стимулировать атомы"?

– Я уже говорил, это позволяет увидеть то, что невозможно разглядеть невооруженным глазом.

– Понимаю. Какие-нибудь волокна, короче улики.

– Правильно. Или отпечатки пальцев.

– О! – Томлинсон подошел поближе к волшебному лучу. – Гениальная штука! Она, наверное, вам очень помогает.

– Хм. – Корегаи легким движением пальцев направил луч в нижнюю часть тела. – Высокотехнологичный пылесос, не более того.

Томлинсон не стал высказывать свое неодобрение по поводу последнего замечания Корегаи. Вместо этого он осторожно спросил:

– А почему вы не воспользовались лазером раньше?

Корегаи на мгновение оторвался от своего занятия, чтобы взглянуть на сержанта, а затем продолжил работу и сказал:

– Я уже исследовал тело с помощью лазера. И очень тщательно.

Томлинсон смутился.

– Значит, вы делаете двойную работу и, конечно, не по своей воле?!

– Да уж. Определенно не по своей воле. – Корегаи нажал пальцем в области почек, поворачивая лазер так, чтобы свет ложился на тело под разными углами. – Желание как можно быстрее поймать убийцу сделало всех невыносимо навязчивыми. К сожалению, нет никаких зацепок, никаких улик. Убийца очень осторожен. Хоть бы какой-нибудь след. Ни на одном из трех трупов ничего не удалось обнаружить. Абсолютно чисто. Можно подумать, что убийца тщательно моет тела, устраняя все возможные улики. Вот почему я ничего не нашел в первый раз. Вот почему я ничего не нахожу теперь.

Неудовлетворенность результатами работы сделала Корегаи более разговорчивым, чем обычно. Для Томлинсона это было настоящей удачей. Используя момент, он снова обратился к эксперту:

– Вы нашли что-нибудь интересное?

– Почему вы спрашиваете?

– Просто я подумал... если бы я знал те детали экспертизы, которые известны только вам, то, может быть, я сумел бы найти что-нибудь полезное, что-то такое, – Томлинсон с трудом подбирал слова, дипломатический подхалимаж не был его стихией, – такое, что помогло бы вам написать заключение.

– Вы участвуете в расследовании?

– Хм... да. Неофициально.

– Неофициально? – Корегаи с интересом взглянул на сержанта, затем, продолжив работу, произнес: – Может, и к лучшему. В этом деле любая помощь пригодится.

Внезапно Томлинсон кинулся к столу, буквально оттолкнув эксперта.

– Что это?

Корегаи, потеряв равновесие, упал.

– Какого дьявола... – дальше он произнес несколько слов на неизвестном Томлинсону языке. – Я требую, чтобы вы немедленно покинули...

– Мне показалось... я увидел там что-то, – перебил эксперта Томлинсон. – Что-то в голубом луче.

Корегаи в сомнении вернулся к телу и направил лазер на живот жертвы, высветив его нижнюю часть, где начинались лобковые волосы.

– Немного вверх.

Корегаи скользнул лучом повыше. Он медленно водил лазер вдоль тела, преломляя луч света под разными углами. И вдруг он увидел то, что привлекло внимание Томлинсона. Маленьким пинцетом Корегаи вытащил несколько чужеродных волосков и осторожно опустил их в колбу.

– Как вы думаете, что это может быть?

– Я... не знаю. Придется подождать результатов анализа.

Томлинсон видел, что Корегаи явно смущен. Эксперт считал себя асом, и не без оснований, а тут какой-то тупой сержант полиции уличил его в недоработке.

– Ради Бога, доктор Корегаи, простите, пожалуйста. Я так импульсивно рванулся, толкнул вас... Не сомневаюсь, что вы и сами заметили бы эти волоски. Возможно, вы и видели их при первом осмотре. Просто не посчитали нужным упоминать об этом в заключении.

Корегаи вновь прервал работу, положил лазер на стол и, подойдя к Томлинсону, пристально посмотрел ему в глаза. Постепенно выражение тревожного напряжения исчезло с лица эксперта. Он понял, что Томлинсон предлагает мир.

– Могу ли я... чем-то... помочь вам?

Томлинсон улыбнулся.

– Не знаю, доктор. Вы обследовали все три трупа, возможно, у вас есть какие-нибудь идеи, которые наведут меня на след. Даже самая незначительная деталь, не представляющая для вас никакого интереса, может неожиданно подсказать мне верное направление поиска.

Корегаи задумался. Потом, не говоря ни слова, повернулся к трупу и, приподняв левую грудь жертвы, направил туда луч лазера. В голубом свете Томлинсон увидел под грудью маленькую татуировку. Бабочка, несущая на крыльях гирлянду цветов.

Сержант знал, что медэксперты умеют определять, когда была сделана татуировка.

– Старая? – спросил он.

– Татуировка совсем свежая.

– Кто-нибудь еще видел ее?

Корегаи кивнул:

– Я написал о ней в заключении. Только никто не знает, что с этим делать. Следователи пытались что-нибудь выяснить.

Но у них ничего не получилось.

– Спасибо, доктор, – сказал Томлинсон вполне искренне. – Мне это очень пригодится. Если с волосками что-нибудь выяснится, дайте знать.

Корегаи вежливо кивнул и снова углубился в работу. Томлинсон вышел из кабинета. Ему хотелось сразу же начать раскручивать новую информацию, но он уже опаздывал на дежурство на коммутаторе. Впрочем, ничего. Возможно, после полуночи будет даже удобнее заняться расследованием.

Томлинсон не мог понять, почему никто не знает, как воспользоваться информацией о татуировке. Возможно, следователи решили, что от такой мелочи проку не будет: даже если татуировка и внесет ясность относительно жертвы, то вряд ли поможет установить личность убийцы.

В этом и заключалась ошибка. Для чистюль следователей маленькая бабочка ничего не значила, но Томлинсону она могла многое рассказать. Особенно в сочетании с тем, что он уже успел выяснить.

Сегодняшней ночью удача должна улыбнуться ему.

 

Глава 12

Бен спал или, по крайней мере, пытался заснуть, когда почувствовал, как что-то холодное и мокрое коснулось его лица.

– Э-эй!.. – Он с трудом разлепил глаза.

Жизель – огромная черная кошка, которую в прошлом году всучила ему Кристина, – устроилась на груди Бена, обняв лапами его шею и уткнувшись мокрым носом ему в щеку.

– Может быть, ты не понимаешь, Жизель, но я и так уже провел целый час без сна. И мне вовсе не хочется продолжать в том же духе.

Жизель положила голову ему на плечо и замурлыкала.

Что за наглость? Я же ночью кормил тебя. – Бен обреченно вздохнул. – Ну ладно, пойдем. Возни с тобой, как с малым ребенком.

Он заставил себя вылезти из-под одеяла, накинул халат и нехотя поплелся на крохотную кухню, такую же маленькую, как и вся его квартира. Жизель радостно бежала следом, прижимаясь к ногам хозяина. Бен достал из холодильника банку кошачьих консервов и открыл ее.

Рыбный аромат сразу наполнил кухню. Жизель, подняв голову, выжидательно смотрела на Бена.

– Ну-ка, Жизель, давай сначала выполним трюк, угощение надо заслужить. – Бен похлопал себя по плечу. – Прыгай.

Он подождал. Но ничего не произошло.

– Прыгай, Жизель, прыгай!

Кошка по-прежнему не реагировала на его команду.

– Жизель, ты должна прыгнуть. И тогда, в награду, я дам тебе еду. Не понимаю, почему ты не можешь сделать такой простой трюк. Ну, прыгай!

Жизель грустно посмотрела на хозяина большими голодными глазами и тихо, жалобно мяукнула.

– Ладно, – сдался Бен и, нагнувшись, выложил консервы в тарелочку. В ту же секунду Жизель набросилась на еду. Жалобное мяуканье превратилось в довольное урчание.

– Да, – заметил Бен, – придется нам сегодня заняться дрессировкой. Попозже, конечно. – Он включил музыку, которая так нравилась Кристине, и достал из горки чашку от сервиза и коробку хрустящих палочек. Немного подумав, Бен поставил чашку обратно, налил в обычный стакан шоколадного молока и вынул из холодильника вчерашний пудинг. Что ж, теперь можно и самому приняться за еду. Одним глотком Бен ополовинил содержимое стакана и удовлетворенно промокнул салфеткой коричневые от шоколада губы.

В этот момент раздался стук в дверь. Бен взглянул на часы: шесть тридцать.

Он открыл дверь и увидел свою домовладелицу.

– Доброе утро, миссис Мармелстейн.

– Я слышала, у вас новая работа, Бен.

– Верно. В юридическом отделе корпорации "Аполло". Стану в конце концов большим человеком.

Она улыбнулась.

– Понимаю теперь, почему вы не пришли проверить мои бумаги вчера вечером.

– О-о-о. – Бен старался по возможности помогать домовладелице вести ее дела. Миссис Мармелстейн безбедно жила, пока нефтяные акции мужа приносили хорошие дивиденды. Но потом ее благосостояние стало быстро сходить на нет, хотя кое-что все же еще оставалось. – Простите, миссис Мармелстейн.

Я вынужден был вчера задержаться на работе и...

– И мне пришлось одной разбираться с мистером Пери.

Мистер Пери жил в комнате этажом ниже, и Бен никогда не встречал его.

– Он чем-то недоволен?

– Мистер Пери жалуется на то, что кондиционер в его комнате не работает, он очень обеспокоен этим. Можете себе представить?

"С трудом, – подумал Бен. – Тем более, что вчера не было и двадцати градусов".

– Вы позвонили Джеку Абелю? – поинтересовался он.

Джек считался мастером на все руки, способным починить все, что угодно.

– Нет, мистер Пери был в такой ярости, что я решила вызвать специалиста.

Бен озабоченно кивнул:

– Кого же вы позвали?

– Специалиста по кондиционерам. Настоящего.

"Только этого не хватало, плату-то они берут тоже настоящую, – подумал Бен. – Ладно, сделанного не воротишь. Раздобуду где-нибудь денег, чтобы расплатиться с ними".

– Теперь, когда у вас такая важная, такая серьезная работа, вы уже не сможете вникать в мои маленькие проблемы, – печально произнесла миссис Мармелстейн.

– Ну, что вы. Просто вчера я должен был задержаться в офисе... и...

– Не надо извиняться. Я знаю, что сравнение с толстыми самоуверенными котами из "Аполло" не в мою пользу. Отныне вы будете проводить время в другом обществе.

– Но я вовсе не ищу их общества, мне это не нужно, – пожал плечами Бен.

– Если я и увижу вас в ближайшее время, то не иначе как в компании с вашим приятелем полицейским.

Бен насторожился. "Приятель полицейский"?

– Он испортит мой сад, и вообще его появление здесь нарушает покой такого прекрасного уголка.

Только миссис Мармелстейн могла назвать этот обшарпанный район в северной части Тулсы "прекрасным уголком".

"Что это она вспомнила о моем приятеле полицейском", – подумал Бен.

Домовладелица слегка повела плечами:

– Он там.

– Майк? Майк здесь? – Сразу забыв о своей собеседнице, Бен бросился вниз по лестнице.

Сзади до него донесся обиженный голос миссис Мармелстейн:

– Скоро вы совсем перестанете замечать людей, живущих рядом с вами.

Бен бегом одолел лестницу и распахнул дверь. Майк встретил его довольно нетерпеливо.

– Мог бы немного поторопиться, Кинкейд.

Позади Майка Бен увидел четырех парней, двое из которых были в штатском и двое – в форме. Неподалеку стояли две полицейские машины; включенные мигалки отбрасывали красные блики на лица полицейских.

– Я надеюсь, вы здесь не для того, чтобы сопровождать меня на работу? – спросил Бен.

Майк покачал головой.

– Мы нашли тело.

– Гэмела?

– Да.

– Он мертв?

– Более чем.

– Надо же, как быстро. Твои парни – классные сыщики.

– Хотел бы согласиться с твоей оценкой, но не могу. Это не наша заслуга. Нам сообщили по телефону – анонимный звонок.

– Ну ладно. Как бы то ни было, тело найдено, вот что главное.

– Не думаю.

Бен, преисполненный энтузиазма, никак не мог понять угрюмости Майка.

– Где было найдено тело? – спросил он.

– В аллее рядом с твоим домом, – ответил Майк, – там, где ты обычно паркуешь свою машину.

– Здесь, рядом с моим домом? – Бен механически повторял слова Майка, пытаясь осознать их смысл. – Но... каким образом тело оказалось рядом с моим домом ?

Майк переглянулся с остальными полицейскими и подошел вплотную к Бену.

– Скорее всего, труп привезли сюда в твоей машине, – сказал он, понизив голос. – Мы обнаружили в ней следы крови, волосы и волокна ткани.

У Бена перехватило дыхание.

Один из прибывших с Майком людей, представительного вида мужчина в штатском, вышел вперед и привыкшим командовать голосом произнес:

– Разрешите представиться, мистер Кинкейд. Я – начальник полиции Блэквелл. И у меня есть к вам ряд вопросов.

 

Глава 13

Бен никак не мог прийти в себя и обалдело смотрел на высокого полного мужчину, назвавшегося начальником полиции.

Полнота Блэквелла явно была обманчивой – когда он говорил, у него зримо проявлялись мышцы шеи и плеч.

– А-а... ряд вопросов, вы сказали?

– Да, всего несколько безобидных вопросов, – с иронией в голосе подтвердил Блэквелл. – Сами понимаете, в какое затруднительное положение вы нас поставили.

– Если можно, я бы хотел сначала увидеть тело, – сказал Бен, стараясь сохранять спокойствие.

– Всему свое время. – Блэквелл открыл блокнот. – А пока ответьте мне...

– Не вижу причин отказывать ему, сэр, – вмешался Майк. – Тем более, труп здесь рядом. Возможно, Кинкейду удастся лучше собраться и яснее отвечать на вопросы.

Майк схватил Бена за рукав халата и повел за собой, прежде чем Блэквелл успел возразить. Почувствовав посягательство на свой авторитет, Блэквелл что-то недовольно проворчал.

Аллея, где нашли тело, располагалась за домом и представляла собой небольшой участок земли, поросший сорной травой и бессистемно засаженный деревьями. Кое-где в траве были проложены гравиевые дорожки. Именно здесь Бен действительно, как правило, парковал свою старенькую "хонду". Но сегодня это место выглядело довольно необычно: огромное скопление снующих взад-вперед людей – одних только полицейских в штатском и в форме не менее десяти человек, да еще врачи "Скорой помощи" и трое молодых парней, по-видимому практикантов, укладывающие тело на носилки; мелькание ручек и блокнотов, вспышки фотоаппаратов и прочие атрибуты осмотра места преступления.

Преодолев естественное нежелание смотреть на труп, Бен взглянул на тело Гэмела. Никаких видимых следов насильственной смерти, ничего нового с того момента, когда они с Робом искали его.

Глядя на Гэмела, можно было подумать, что он тихо умер в своей постели. А умиротворение, застывшее на его лице, вообще наводило на мысль, что Говард просто крепко спит. Но, увы, это было не так.

– Как он был убит? – спросил Бен.

– Корегаи еще не дал предварительного заключения, – ответил Майк.

– А откуда взялась кровь в моей машине? Ведь на теле нет крови?

– Не знаю, может, экспертиза что-нибудь прояснит.

Блэквелл, от которого Бен старался держаться подальше, давал какие-то указания одному из офицеров; полицейский в штатском упаковывал аппаратуру – Гэмел и место обнаружения трупа были уже во всех ракурсах засняты фото– и видеокамерой; еще двое полицейских бродили по аллее, заглядывая под каждый куст, в поисках улик, – словом, шла обычная работа.

– Значит, еще волосы и волокна ткани? – спросил Бен.

Майк кивнул:

– Мы сняли все отпечатки пальцев здесь, в аллее, и в "хонде", но ничего не нашли, кроме твоих разумеется.

– Вы ведь не имеете права обыскивать частную собственность без соответствующего разрешения?!

– Как сказать. Дверцы твоей машины, когда мы приехали сюда, были распахнуты настежь. В таких случаях разрешения на осмотр не требуется.

– Удобно.

– Послушай, Бен, – Майк перешел почти на шепот, – я больше не могу прикрывать тебя. Блэквелл рвет и мечет. Если хочешь что-то сказать мне...

– Я не убивал его, Майк!

– Знаю, знаю, – по-прежнему шепотом сказал Морелли. – Но может, у тебя есть какая-нибудь идея. Кому была нужна смерть Гэмела?

– Не представляю.

– А твой босс Кричтон? Они ладили?

– Не знаю. Все может быть.

– И еще тот парень, с которым ты нашел тело. Он ведь тоже в вечер убийства находился в здании "Аполло".

– Я уже объяснял тебе, Майк. С Филдером мы весь день были вместе, не разлучались ни на минуту, вплоть до обнаружения трупа. Так что если убийство произошло в течение последних двадцати четырех часов, Роб здесь ни при чем.

– Ну, то, что Гэмел мертв не более суток, я могу сказать и без медэксперта.

– Вот и я о том же.

Майк сунул руки в карманы плаща.

– А что ты можешь сказать о других своих коллегах? Например, о том джентльмене, которого вы застали... э-э... в деликатной ситуации? Допустим, он не любит, когда его застают без штанов в прямом смысле слова. Что, если это была месть?

– Возможно, так... Хотя с той же вероятностью и нет. Честно говоря, не представляю. Я еще слишком мало знаю этих людей.

– Хорошенькое дело. Пожалуй, ключом к разгадке может послужить то, что тебя так старательно хотят в это дело впутать. Я послал людей обшарить окрестности и поговорить с твоими соседями. Но все силы сейчас брошены на поиски маньяка, я рассказывал тебе, просто на ушах стоим. Потому и Блэквелл притащился сюда. Пока маньяка не поймают, он решил лично вникать во все убийства и участвовать в осмотре мест преступления.

– Проявляет особый интерес к убийствам?

Майк улыбнулся.

– Особый интерес Блэквелла распространяется только на его собственный имидж. Пресса не оставляет нас в покое в связи с этими убийствами и, конечно, все шишки валятся на голову шефа полиции. Даже прокурор города уже заикался об отставке Блэквелла. Я думаю, шеф действительно полагает, что его бурная деятельность принесет ощутимую пользу. А заодно даст безопасную пищу для шестичасовых новостей.

– И что, его личное участие способствует раскрытию убийств?

Майк достал сигарету и закурил.

– Скорее, наоборот. У Блэквелла не хватает ресурсов на параллельные расследования. Значит, надо побыстрее разделаться с менее важным делом Гэмела. Самый простой способ – подставить первого попавшегося подозреваемого. И как это ни печально, Бен, но первый кандидат в подозреваемые – ты.

– Но нельзя же обвинить человека, не имея доказательств?

– Как главного подозреваемого он посадит тебя в камеру предварительного заключения, будет таскать по допросам и следственным экспериментам, короче, пойдет на все, даже на сомнительные действия, чтобы сломать тебя.

– Ох. – Бен попытался улыбнуться. – Впечатляющая перспектива. Спасибо за красочные подробности.

– Не стоит благодарности.

Бен заметил Иони и Иеми Синглтон – подростков-близнецов, живших с родителями этажом выше. Они с любопытством выглядывали из-за угла дома.

– Эй, Иони, – крикнул Бен, поманив ребят к себе.

Иони вышел из-за угла. Иеми, ни на шаг не отставая, следовала за братом.

– Не бойтесь, у меня нет оружия.

– А мы вовсе и не боимся вас, Бенджамин, – ответила Иеми, с интересом рассматривая полицейских. – Что случилось? Вы помогаете полиции расследовать преступление?

Майк удивленно вскинул бровь.

– Боюсь, что нет, – ответил Бен. – На этот раз я, кажется, сам – подозреваемый номер один.

– Ой! – Иеми отбросила со лба длинные черные волосы. – А в чем вас подозревают?

– В убийстве.

Глаза девочки округлились.

– Правда?

– Это только первое предположение, – вмешался Майк. – Не более.

– Ух ты! – выпалил Иони в тон сестре. Уважение ребят к Бену росло прямо на глазах. – Убийство на почве страсти?

– Не знаю, – сказал Бен, – я же не совершал его.

Иеми выглядела явно разочарованной. Скрестив руки на груди, она оглянулась по сторонам. И тут, заметив офицера полиции, чеканившего шаг неподалеку, Иеми нашла спасительную мысль:

– О, я понимаю. Конечно, вы невиновны, – защебетала девочка. – Вы просто влипли в ужасную историю. Более того, возможно, вас специально в нее впутали.

– Очень даже может быть.

Шеф полиции Блэквелл подошел к Бену, прервав его разговор с близнецами.

– Вы готовы давать показания, Кинкейд?

– Да, если вы настаиваете...

– Хорошо. Тогда начнем.

– Вы не хотите дождаться приезда бригады телевизионных новостей?

Блэквелл приосанился.

– Думаете, телевизионщики приедут? – спросил он с воодушевлением, но, взглянув на Бена, осекся и уже другим тоном закончил: – А, понимаю. Острите.

– Виноват, больше не буду, – поспешил исправить положение Бен, в планы которого совершенно не входило раздражать Блэквелла.

– Морелли уже сообщил мне вашу версию случившегося в "Аполло".

– Версию? – возмутился Бен. – Я рассказал все именно так, как было, чистую правду.

– Да? Тогда, может быть, объясните, кто умудрился вынести труп с двадцатого этажа здания, в котором к тому же не работали лифты?

– Сожалею, но это для меня загадка.

– Что ж, давайте рассуждать логично. Труп очень тяжелый, я проверял. Вы же, судя по вашим словам, отсутствовали каких-то три-четыре минуты, так?

– Верно.

– Спрашивается, куда подевалось тело?

– Не знаю.

Блэквелл, повысив голос, раскатисто выругался:

– Черт побери! Все вы, юристы, одинаковы. Всегда уходите от ответа.

Бен и Майк переглянулись.

– Если вы надеетесь обвести меня вокруг пальца, как своих коллег в суде, то совершенно напрасно. Я не покупаю кота в мешке.

– А я и не предлагаю вам что-либо покупать. Просто мне не хочется оказаться за решеткой только потому, что я попался вам под горячую руку. Да и на свободе я буду для вас гораздо полезнее.

– Это как? – Блэквелл с сомнением склонил голову набок.

– Гэмела убили в здании "Аполло", точнее – в офисе юридического отдела корпорации. По-видимому, ключ к разгадке преступления следует искать там же, среди его коллег. Я же как раз работаю в юридическом отделе. – Бен приблизился к Блэквеллу. – Оставьте меня на свободе, и я постараюсь что-нибудь выяснить.

– Вы?

– У меня есть опыт. Я когда-то работал следователем, спросите у Морелли. Вам сейчас не хватает людей, чтобы заниматься этим делом. Так дайте мне шанс. Вы же ничего не теряете.

Если мое расследование потерпит фиаско, вы всегда успеете упрятать меня за решетку.

Какое-то время Блэквелл обдумывал слова Бена.

– Вы имеете доступ в офис, где работал Гэмел?

– Да.

– И общаетесь со всеми его коллегами?

– Конечно.

– Что ж... Пожалуй, лучше получать полезную информацию, чем пытаться выбить из вас показания. Должен сказать, впервые на моей памяти кто-то сам напрашивается в осведомители. Посадить вас я действительно всегда успею. Ладно, даю вам шанс. Но с условием: и вы и Морелли должны представлять мне ежедневный отчет. Понятно?

– Да, конечно.

– И учтите, – Блэквелл ткнул пальцем Бену в грудь, – мне нужен подозреваемый с неопровержимыми доказательствами его вины. Если ваше расследование не даст результата, через неделю вы будете сидеть в камере предварительного заключения. А уж как выбивать нужные показания на допросах, мои ребята знают.

Чуть что не так, могут и рассердиться. Так что торопитесь.

– Договорились, – сказал Бен.

– Хорошо, – подытожил Блэквелл. – Помните: одна неделя и ни днем больше. – Он резко повернулся и на полном ходу чуть не налетел на миссис Мармелстейн.

– Миссис Мармелстейн, – воскликнул Бен, – что заставило вас выйти на улицу в столь ранний час?

– Я принесла вам фруктовое печенье, – прошептала домовладелица. – Вы все утро торчите здесь на холоде... Вот я и подумала: вы ведь мужчина и наверняка хотите есть.

Бен увидел, как лицо Блэквелла приняло страдальческое выражение. Не менее кислой выглядела физиономия Майка. Оглянувшись, Бен понял, что и другие полицейские, наблюдавшие эту сцену, чувствовали себя не лучшим образом.

Кто же не любит фруктовое печенье?

 

Глава 14

Бен поспешно уложил папки в кейс и помчался в офис. Он опаздывал на встречу с истцом, которая должна была состояться в конференц-зале "Аполло". Хорошо еще, что он накануне успел подготовиться, с утра ему вряд ли удалось бы восполнить этот пробел. После того как возле его дома обнаружили тело Гэмела, а потом он сам чуть не угодил за решетку, Бен почитал за счастье, что вообще имеет возможность идти в офис.

Встреча с Нельсонами могла повлиять на дальнейший ход дела. Понимая это, Бен старался выстроить в уме план допроса. Каждый его вопрос и все ответы истца будут стенографироваться и записываться на магнитофон. Впоследствии информация, полученная во время этого допроса, может быть использована в суде. Потерпевшие по закону отвечают в присутствии адвоката.

* * *

Бен решил ограничиться лишь вопросами, проясняющими обстоятельства гибели сына Нельсонов. Он надеялся, что это поможет установить истину.

В его намерение, конечно, не входило затягивать дело. Бен собирался задать только несколько вопросов по существу, чтобы выстроить точную версию случившегося и собрать дополнительную информацию, которая помогла бы в дальнейшем отстаивать интересы "Аполло". Он хотел как можно быстрее и безболезненно закончить допрос. Во всяком случае, таков был его план.

– Доброе утро, Кинкейд, – приветствовал его Роб, как только Бен появился в дверях конференц-зала. – Что-то вы опаздываете.

– Ради Бога, Роб, не начинайте с меня. Я сегодня не в форме.

– Конечно, о чем речь, – согласился Филдер. – Позвольте мне представить вас присутствующим. – Он указал в направлении приятной женщины в голубом костюме. – Гертруда, или попросту Труди, – наша стенографистка. – Бен пожал ей руку.

Потом Роб представил его невероятно толстому человеку, едва помещавшемуся в кресле, у которого было мокрое от пота лицо, а шея, казалось, вовсе отсутствовала. – Это поверенный истца, Джордж Абернати.

Бен шагнул к толстяку и потряс его мощную руку.

– Джордж Абернати? Кажется, я слышал ваше имя раньше.

– Может быть, вы видели мою рекламу по телевизору? – спросил Абернати глубоким бархатным голосом.

– Вашу... рекламу?

– "У вас есть претензии к начальству? Вы слишком вспыльчивы? Вы оскорблены и не можете взыскать с обидчика? В таком случае вам нужна квалифицированная помощь". Потом раздается удар колокола и на экране появляется моя фотография и необходимая информация. – Абернати секунду помолчал и удовлетворенно закончил: – "Джордж Абернати пройдет дистанцию за вас. Оплата только по окончании дела. Звоните..." И тут мы даем номер телефона. Неужели не видели? Это настоящий хит.

– Сожалею, – сказал Бен, – я, наверное, смотрю не те программы.

– Тогда, может быть, вы видели мое объявление в "Телегиде": там крупными буквами выведено: "Профессиональный борец за справедливость".

– Да, я как-то, знаете, не очень интересуюсь телевидением.

– Ну, конечно, – произнес Абернати с иронией. – Такому большому человеку, как вы, не приходится беспокоиться о всяких пустяках вроде тех, которыми занимаюсь я. – Он сунул руку в карман. – Все же позвольте мне вручить вам мою визитку. Кто знает? Жизнь непредсказуема. Вдруг когда-нибудь пригодится.

Бен взял визитную карточку. Лощеная фосфоресцирующая бумага переливалась разными цветами и поблескивала на свету. Надпись гласила: "Профессиональный борец за справедливость".

– Спасибо, – сказал Бен и быстро спрятал визитку в карман пиджака. – Неужели все такие честные, что платят по окончании дела?

– Вы не поверите – платят. Иначе бы мне, частному практику, не продержаться на плаву.

– Расскажите поподробнее.

– С тех пор как я стал давать рекламу, мое дело пошло в гору. Представьте себе несчастного, замученного, оскорбленного человека. Он ничего не понимает в юриспруденции и юристах. Он потерян. А я предлагаю ему помощь. Это настоящая благотворительность.

– За благотворительность не получают систематических гонораров, – возразил Бен.

– Верно, – согласился Абернати. – Но в противном случае мои несчастные клиенты никогда бы не добились справедливости. Я надеюсь, вы не считаете, что суды предназначены только для корпораций?

– Нет, конечно.

– И потом, я убедился на своем опыте, что клиенты охотно платят определенный аванс, вплоть до пятидесяти процентов.

Кстати, Бен, надеюсь, сегодняшняя встреча поможет нам быстро разобраться с этим неприятным делом. Думаю, поскорее закончить его в интересах обеих сторон.

В этот момент открылась дверь и в конференц-зал вошли среднего возраста мужчина и женщина, по-видимому супруги.

Они сразу проследовали к Абернати, который радостно заключил их в объятия. Мужчина был коренастый, с квадратным лицом, а его рубашка поражала невероятной белизной. Невысокая женщина в платье цвета морской волны казалась нежноголубой тенью своего мужа.

– Познакомьтесь, это Карл и Джун Нельсон, – представил супругов Абернати.

Взглянув на Нельсонов, Бен сразу узнал их и понял, что они тоже узнали его.

– Мы встречались прежде, – заметил Бен. – Мне сразу показалась знакомой ваша фамилия, но я не мог вспомнить, откуда знаю ее.

Теперь он вспомнил. Бен представлял интересы Нельсонов в суде в те времена, когда только начинал практиковать как частный юрист. Карл и Джун были тихими, добрыми людьми. Но их сосед держал огромного добермана, который однажды выскочил на улицу без присмотра и покусал мирно идущего домой Карла. Укусы не были опасными для жизни, но Нельсону пришлось заплатить за медицинский осмотр и лечение – собака повредила ему нерв на левой ноге. Супруги хотели получить возмещение за моральный и физический ущерб, причиненный Карлу. В ходе процесса Бену удалось склонить суд на сторону Нельсонов и добиться компенсации в сорок долларов.

– Я представлял однажды интересы Нельсонов в суде, – объяснил Бен.

– Правда? – Абернати вскинул брови. – Хм, не возникнет ли в таком случае конфликтная ситуация?

– Что скажете? – обратился Бен к супругам. – Вы понимаете, что теперь я выступаю на стороне корпорации "Аполло", не правда ли?

Нельсоны утвердительно закивали.

– Как вы считаете, имеет ли дело, по которому мы сегодня собрались, хоть какое-нибудь отношение к процессу, где я представлял ваши интересы?

– Не вижу никакой связи между ними, Бен. – Карл сопроводил свои слова красноречивой мимикой.

– Уверены ли вы, что я не использую против вас на этом процессе какие-либо сведения частного характера, полученные мною – в тот раз, когда я выступал в роли вашего адвоката?

Карл и Джун переглянулись.

– Я не думаю, что это возможно, – ответил Карл за двоих.

– Будете ли возражать против моего участия в деле?

– Мы считаем вас прекрасным человеком, Бен, – впервые вступила в разговор Джун. – Между прочим, мы звонили вам: хотели попросить снова быть нашим защитником. Но ваш секретарь сказал, что вы заняты.

– Печально видеть вас в рядах противника, – по-доброму, искренне сказал Карл, – но мы полностью доверяем вам.

– Спасибо. Мистер Абернати, надеюсь, конфликт исчерпан.

На лице Абернати было написано явное разочарование.

– Тогда, может быть, начнем?

После того как Джун привели к присяге, Бен задал ей несколько формальных вопросов об образовании и работе. Джун не приходилось раньше давать показания под присягой, и Бен объяснил ей:

– Миссис Нельсон, если в процессе дачи показаний вы захотите отдохнуть, пожалуйста, сразу скажите. Мы сделаем перерыв, хорошо?

Джун сидела положив ладони на колени, заметно нервничала, но старалась сдерживаться.

– Хорошо, – ответила она.

– Я постараюсь выражаться как можно яснее. Но если какой-либо вопрос покажется вам не вполне понятным, не стесняйтесь переспросить, я всегда поясню смысл вопроса, о'кей?

– О'кей.

– Значит, если вы даете ответ, я могу считать, что вопрос вам понятен?

– Да.

Стандартный перечень предупреждений. Чтобы опрашиваемый сказал больше, чем он сам того хочет, надо ему понравиться, создать доверительную атмосферу, при которой он мог бы расслабиться. Кроме того, важно, чтобы все это было записано на магнитофон, запротоколировано и подписано на тот случай, если в суде истец будет отказываться от показаний или скажет, что чего-то не понял.

Задавая Джун вопросы, Бен пришел к выводу, что со времени их последней встречи миссис Нельсон не стала храбрее. Он решил начать сразу с несчастного случая.

– Можете ли вы сказать мне, почему ребята оказались в прицепе трактора?

Джун напряженно сжала губы и долго думала, прежде чем ответить.

– В тот вечер они праздновали победу, которую одержали в футбольном матче. Наш сын был защитником. – Бен увидел, как огонек гордости вспыхнул в ее глазах и тут же погас. – Эта поездка на тракторе была своего рода торжественной церемонией.

– Понимаю, что вы не инженер, миссис Нельсон, но не могли бы вы описать принцип его работы? – Бен взглянул на Абернати. К его удивлению, тот не возражал. "Профессиональный борец за справедливость" машинально чертил что-то в своем блокноте, почти не обращая внимания на происходящее вокруг.

– Трактор как трактор, ничего необычного. Сзади у него прицеп – такой большой, деревянный. При желании в прицеп могло бы поместиться человек тридцать – сорок.

– А что вы делали там?

– Мы все катались на тракторе по футбольному полю. Просто так. Наши сыновья еще совсем мальчишки. Господи, чего они только не придумают, чтобы повеселиться. – Голос Джун дрогнул.

– Значит, родители тоже участвовали в этом? Вместе с детьми?

– О да. Мы всегда старались проводить побольше времени с ними. Особенно... с Джесоном. – Снова в ее глазах вспыхнул огонек законной родительской гордости, но ненадолго, почти сразу он потускнел и исчез совсем.

– Что же случилось потом?

Джун судорожно глотнула воздух.

– Сначала ничего. Все веселились, смеялись, кричали. Джесон свесил ноги с прицепа, чтобы покрасоваться перед своей подружкой Терри. Было просто чудесно.

С каждым вопросом Бену становилось все более не по себе.

Роль, навязанная ему, вызывала отвращение. Хуже некуда, чем вынуждать мать вспоминать день, когда ее старший сын...

– А потом? – Бен, стараясь говорить как можно мягче, буквально заставил себя задать этот вопрос.

– А потом... – Джун покачала головой. – Я не знаю, что случилось. До сих пор не могу понять. Неожиданно трактор... стал валиться на бок. Мы услышали, как заскрежетал металл, – ужасный звук... Прицеп тоже сильно накренился. Я сразу же подумала о Джесоне. – Губы несчастной матери задрожали от едва сдерживаемых рыданий, лицо исказилось от страшных воспоминаний. – Я увидела его, он размахивал руками, пытаясь удержать равновесие. Вообще-то он был сильным мальчиком, ловким... – Ее глаза наполнились слезами. – Я бросилась к нему. – Джун вытянула руки, словно в попытке задержать сына, заново переживая эту кошмарную сцену. – Я закричала: "Джесон! Кто-нибудь, помогите Джесону!" Но никто не успел. Он упал. – Джун уже не пыталась сдерживать слезы, и они градом катились по ее лицу.

Бен подождал, пока она успокоится. Все находящиеся в конференц-зале были взволнованы.

– Вы видели что-нибудь потом?

– О да, – с ужасом в голосе вскрикнула Джун. – ...Да. – Она нервно вытирала слезы, но они текли и текли, и безутешные рыдания уже готовы были вырваться наружу.

– Что вы увидели?

Джин судорожно втянула воздух:

– Джесон лежал под прицепом и был какой-то вытянутый, все его тело... неестественно вытянулось... Падая, он попал под прицеп, и его зажало между покрышкой и осью, и... – Ее глаза расширились. – Я подбежала к нему, но было слишком поздно. Его буквально раздавило металлом. Мальчик кричал от боли. Кровь брызнула мне в лицо. Просто кошмар какой-то.

Джесон был весь изрублен... Джесон!..

Джин упала на руки мужу, рыдая и хватая ртом воздух. Она никогда бы не согласилась на этот суд, думал Бен, если бы осознавала, что ей придется заново пережить случившееся.

Бен вытер пот со лба. Все присутствовавшие при этой сцене были потрясены. Стенографистка плакала.

– Давайте устроим пятиминутный перерыв, – предложил Бен.

Никто не возражал.

* * *

Пятиминутный перерыв растянулся на пятнадцать минут.

Бен понимал, что всем необходимо прийти в себя после стресса, полученного в результате рассказа миссис Нельсон.

Когда Джун была готова продолжить давать показания, Бен решил пожалеть ее нервы и перейти к более спокойной теме.

– Как вы думаете, почему возник крен?

Джун взглянула на Абернати.

– Из-за дефекта в конструкции пружины, разработанной и изготовленной вашей компанией. – Ее ответ прозвучал скорее как вопрос.

– Это ваш поверенный подсказал, как надо отвечать?

– Протестую. – Впервые вмешавшись в ход допроса, Абернати среагировал мгновенно. – Вопрос не относится к делу.

Мой клиент имеет право не отвечать. И я настоятельно советую миссис Нельсон поступить именно так.

– Скажите, Джун, вы лично имеете какое-либо представление о подвесной конструкции, разработанной "Аполло"? – сменил тему Бен.

– Скорее... нет.

– Вы знаете, чем XKL-1 отличается от сходных конструкций?

– Пожалуй... нет.

– Знакомы ли вы с документами, свидетельствующими о наличии дефектов в конструкции XKL-1?

– Нет.

– Есть ли у вас основания полагать, что существуют документы, подтверждающие наличие дефекта?

Джун снова посмотрела на Абернати, но помощи от него не последовало.

– Я не знаю... нет.

– Вы сами осматривали нашу конструкцию и лично нашли дефект?

– Я не очень разбираюсь в машинах. Честно говоря, я не смогу управиться даже с косилкой для газонов...

– Пожалуйста, ответьте впрямую на мой вопрос, миссис Нельсон. Вы сами обнаруживали при личном осмотре XKL-1 какой-либо дефект?

– Нет, мне было не до этого.

– С какой скоростью двигался трактор?

– Не знаю... точно...

– Миссис Нельсон... возможно ли, что прицеп просто подпрыгнул на ухабе?

Казалось, что все внимание Джун сконцентрировано на какой-то точке в центре стола.

– Нет... не думаю... Поле не было ухабистым...

– Вы лично в этом убедились?

Джун потерла пальцами виски.

– Нет.

– Можете ли вы сказать с абсолютной уверенностью, что трактор не подпрыгивал на ухабе?

Абернати снова встрепенулся:

– Возражаю.

– Против чего?

– Против... м-м-м... Против формы вопроса.

Бен обратился к Джун:

– Миссис Нельсон, мы учтем возражения вашего поверенного, все будет запротоколировано, записано на магнитофон и представлено в суде. Однако я все же прошу вас ответить на мой вопрос.

– Я не думаю, что дело в ухабе.

– Но вы не можете сказать точно?

– Не могу.

– Как вы считаете, ведь в том, что водитель направил трактор на кочку, нет вины "Аполло", не так ли?

– Конечно.

– Спасибо, – подвел итог Бен. – Я ценю вашу искренность.

 

Глава 15

Бен беспомощно уставился на карту.

– Прости, Кристина. Я что-то окончательно запутался.

Кристина выключила сигнал правого поворота и затормозила машину на обочине дороги.

– Я всегда знала, что ты не способен следить за маршрутом.

Ты никогда не понимаешь, в какую сторону надо двигаться.

– Я же предлагал, чтобы ты определяла направление, а я вел машину.

– Да, но тогда нам бы пришлось ехать на твоей разбитой "хонде", а мне, знаешь ли, жизнь еще не надоела, к тому же я не успела застраховаться. Когда ты собираешься купить новую машину?

– После того как "Аполло" повысит благосостояние твоего покорного слуги, в соответствии с его алчными мечтами.

– Понятно, значит, не скоро. – Кристина уткнулась в карту. – Сейчас мы находимся вот здесь, – показала она пальцем.

Бен посмотрел с видом знатока.

– Я очень хорошо умею читать карты.

– Знаю, знаю, – засмеялась Кристина. – К сожалению, ты читаешь их вверх ногами. – Она взяла карту из рук Бена и перевернула ее. – Это решит многие проблемы с ориентацией на местности.

– Разве я виноват в том, что не сумел быстро сориентироваться?

Кристина оставила его вопрос без комментариев.

– Можно ехать налево, но я предпочитаю повернуть направо. Пока мне удается четко выдерживать направление на лагерь "Секвойя".

– Ладно. Нельзя ли побыстрее? Мы опаздываем.

– Слушаюсь, командир. – Кристина прибавила скорость и на полном ходу свернула вправо. – Лично я с подозрением отношусь ко всему, что так оторвано от цивилизации. Кстати, тебе известно что-нибудь об этом "Приюте отважных"?

– Только то, что это какой-то атлетический клуб, и, честно говоря, я не стремлюсь знать больше. По графику у нас сегодня в полдень тренировка, в восемь – застолье, а завтра в шесть – нечто под названием "Высшая ступень".

– Меня мало интересует, как это все называется.

– Меня тоже. Но Кричтон, кажется, придает внешней стороне большое значение. Ему очень хочется создать сильную, сплоченную, способную выигрывать команду. В общем, чепуха какая-то, которой он, однако, тоже придумал название: "Универсальный Йэу".

– Возможно, Кричтон и прав. Я, например, не успела привязаться к "Аполло" за то короткое время, что работаю в корпорации.

– Кто знает, может, эта поездка совершит чудо. Я уверен, Херб тоже будет. Попомни мои слова. Ты непременно влюбишься в него.

В этот момент Кристина заметила указатель, сообщавший, что они приехали в лагерь "Секвойя".

– Ты опоздал. Я уже познакомилась с Хербом. Чудесный парень. Знает свое дело. И кстати, за все время, что мы разговаривали с ним, его взгляд ни разу не поднялся выше уровня моей груди.

– Ну, значит, Кэндис держит его в хорошей форме.

Кристина свернула на проселочную дорогу, которая вела к лагерю.

Что-то я не вижу автомобильной стоянки, – удивилась Кристина.

– Я тоже. Давай поищем другие машины. Уверен, что, по крайней мере, Херб и Чак уже здесь в ожидании прибытия Кричтона.

– Бен, ты действительно считаешь, что поступаешь правильно, приехав сюда? Я имею в виду, сразу после убийства?

– Кристина, у меня всего неделя на то, чтобы узнать, кто убил Гэмела. Сейчас для меня самое главное – выяснить как можно больше подробностей обо всех этих орлах. Здесь же соберутся все потенциальные подозреваемые. Предполагается непринужденная атмосфера. Лучшего места не найти.

Кристина, положив руки на руль, задумчиво барабанила пальцами.

– Пожалуй, ты прав...

– Так какие проблемы?

Кристина, с трудом втиснув машину между "БМВ" и "лендровером", объяснила:

– Проблема в том, что один из этих, как ты выразился, орлов совершил убийство, а мы сейчас за сотни миль от какой бы то ни было помощи. Если убийца поймет, что ты напал на след, он или она может повторить представление. И на этот раз в роли жертвы будешь ты. Понимаешь?

– Ну... Тогда ты придешь мне на помощь, – сказал Бен.

* * *

Тренировка закончилась в восемь тридцать. Бен покидал ее совершенно обессиленный. Занятия длились полдня, но ему и его коллегам казалось, что целую вечность. Создавалось впечатление, что эта тренировка не кончится никогда.

Бен вошел в дверь жилого корпуса и с тревогой обнаружил в баре всю свою группу. Все давно уже приняли душ, переоделись и уютно расположились за столиками.

Задержались на тренировке? – поинтересовался Чак. – Мы уже полчаса как вернулись.

– У меня проблемы с высотой, – ответил Бен, – с детства.

– Тогда вам трудно будет тренироваться здесь и успешно закончить курс, – сочувственно произнес Чак. – Хотя высота-то небольшая, всего каких-то шесть-семь футов.

– Ничего-ничего, – вступил в разговор Кричтон. – Мы здесь для того, чтобы почувствовать себя в одной связке. Совершенно необязательно при этом ставить рекорды. Бен первый раз на тренировке. Он привыкнет.

– Спасибо. Пойду приму душ, – удрученно произнес Бен.

– Пожалуйста, пожалуйста, – напутствовала его Кэндис.

Бен поднялся по лестнице, бросил одежду на стул и залез под душ. Цель сегодняшней тренировки заключалась в том, чтобы научиться взаимодействию в команде, выработать уверенность в себе, развить лидерские качества. Этому должны были способствовать транспортировка через ущелье, подъем по отвесной стене, балансировка и тому подобное в сопровождении лекций об "Универсальном Йэу". Тяжелее всего Бену далось упражнение под названием "Падение": "жертвы", которых изображали участники, поднимались на платформу, установленную на дереве на высоте семи футов, поворачивались спиной к стоящим внизу, складывали руки на груди (очень символично) и... падали. Идея состояла в том, чтобы "ловцы", стоящие внизу, подхватывали "жертву", не давая ей упасть. Таков был замысел. Падающему надлежало верить, что товарищи поймают его, хотя во время падения он не мог их видеть. К несчастью, Бен не верил ни одному из своих коллег, кроме Кристины, она же не смогла бы удержать его одна.

Пятнадцать минут Бен проторчал на платформе, никак не решаясь упасть. В конце концов ему удалось совершить падение, но исключительно потому, что он и в самом деле потерял баланс.

Под занавес тренировки нужно было преодолеть своеобразную полосу препятствий, включающую хождение по проволоке.

Бен стартовал одним из первых, а закончил самым последним.

Причем на протяжении всей дистанции надо было улыбаться и шутить с обгонявшими его коллегами, которые не упускали случая позубоскалить на его счет. Даже Кристина напомнила ему, как он пренебрег ее советом уделять побольше внимания спорту.

Приняв душ, Бен оделся, побрился и спустился в бар.

Первым Бена увидел Чак.

– А вот и силач Кинкейд! – крикнул он во всю глотку и снова захрустел картофельными чипсами.

Бен решил для себя, что, если ему когда-нибудь удастся разбогатеть, он потратит все свои деньги на то, чтобы сделать жизнь Чака невыносимой. Оставив высказывание Чака без внимания, Бен подошел к стойке, где лежали чипсы, овощи и другая еда.

Неожиданно кто-то толкнул его в бок.

– Слава Богу, что вы все-таки успели до полуночи, – сказал Херб смеясь. – А то мы уже начали думать, не утонули ли вы.

– Ха, ха. Очень остроумно, – заметил Бен без особого энтузиазма.

– Немного юмора вам не помешает, Кинкейд. Я думаю, такую дозу вы вполне способны проглотить. Кстати, держитесь подальше от Кричтона сегодня вечером. Он вышел на тропу войны. Цепляется к каждому, кто попадется ему на глаза, с тех пор, как мы приехали сюда. Почему – никто не знает.

– Надеюсь, к вам он не цеплялся, Херб.

Херб поджал губы.

– Цеплялся. Грозился даже уволить с работы. Я знаю, что он симпатизирует вам, Кинкейд, но даже на вашем месте я старался бы держаться от него подальше.

– Помочь тебе донести тарелку, силач? – Рядом с Беном неожиданно возникла Кристина.

Теперь я понял, – заметил Бен, – здесь происходит не что иное, как сборище величайших атлетов двадцатого века.

– О-о-о! Сегодня в воздухе определенно витает что-то необычное, не так ли? Хотя с предположениями на этот счет туго.

Но я очень рада, что ты здесь.

– Тебе понадобился объект для шуточек?

– Нет, надеюсь, что ты сможешь оградить меня от Херберта. Ужасный развратник. Совершенно не способен держать свои сальные взгляды – и свои наглые руки – при себе. Стал лапать меня самым бессовестным образом. И между прочим, Кэндис стояла рядом. Ничего себе любовь!..

– Может быть, он использовал тебя как прикрытие, чтобы запудрить всем мозги.

Кристина передернула плечами:

– Скорее, он просто сластолюбивая жаба.

Бен взял легкую закуску и сел за столик рядом с Дугом, перед которым стояла тарелка с кукурузными чипсами, пиво и, конечно, его неизменный миниатюрный компьютер.

– Я слышал, Кричтон сегодня в плохом настроении, – начал беседу Бен.

– Вы правы.

– Вам тоже досталось?

Дуг мрачно осмотрел свою сигару, положил ее на край тарелки и с неохотой ответил:

– Да. Бросил мне в лицо документы, которые я готовил, и выразил мнение, что я гожусь только в машинистки. – Дуг отправил в рот несколько чипсов. – Дурак. Сам даже не отличает компьютер от пишущей машинки.

– А кто еще повстречался Кричтону на его "тропе войны"?.. – Вопрос Бена был заглушен внезапным криком в другом конце зала.

– Господи, опять они принялись за свое, – произнес Дуг. – И не надоело им разыгрывать этот спектакль.

– Кто?

Дуг кивнул туда, где Херб и Кэндис наконец, объединившись, вступили в разговор.

– Вы очень воодушевлены сегодня, – говорила Кэндис, – скачете, как девчонка.

– Да что вы? – вторил ей Херб. – Зато вы гораздо больше напоминаете мужчину, что, впрочем, неудивительно.

– Болван.

– Мегера.

– Ядовитый дикобраз.

– Сука.

Бен повернулся к Дугу.

– Похоже, они не поладили сегодня.

– Я подозреваю, что они отлично найдут общий язык чуть позже, ночью, – ответил Дуг.

Неожиданно Бен заметил, что напротив них сидит Шелли.

То ли она сидела там незаметно все это время, то ли таинственно появилась только что? Трудно было сказать.

– Привет, Шелли. Как дела?

Она не ответила, но Бен краем глаза заметил, как ее губы слегка дрогнули в улыбке, и счел это знаком одобрения.

– С кем вы оставили на уик-энд дочку?

Шелли окинула Бена затравленно-непонимающим взглядом, будто удивляясь, что нашелся кто-то, заметивший ее присутствие.

– Энджи ходит в круглосуточный детский сад, там можно оставлять и на уик-энд, – тихо ответила она. Голос ее прозвучал немного испуганно. – Это, конечно, дорого, но Кричтон настаивает, чтобы я принимала участие в общих выездах.

– Вас Кричтон тоже отругал?

– Нет, что вы. Он ругается только на тех, кого любит.

Бен какое-то время обдумывал слова Шелли.

– А почему бы вам не оставлять дочку с отцом? Это обошлось бы дешевле.

Уже задав вопрос, он понял, что не следовало этого делать.

Лицо Шелли вспыхнуло, а из глаз готовы были брызнуть слезы.

– Нет, нет...

Бен попытался загладить неловкость:

– Должно быть, тяжело работать полную неделю и при этом воспитывать ребенка. Как вы справляетесь?

Шелли не успела ответить: на стул рядом с ним бесцеремонно плюхнулся Чак.

– Шелли, вы уже подготовили меморандум по делу с "Америтеком", которое я вам поручил?

– Я... Я думала, что это не касается уик-энда.

– Никаких оправданий. Ваш меморандум и так запаздывает.

– Но вы же совсем недавно поручили мне это дело. Я не успела...

– Мне надоела ваша халатность, Шелли. Учтите, вы скользите по тонкому льду.

– Послушайте, Чак, я подготовлю меморандум к утру в понедельник. Не знаю как, но...

Чак встал, опрокинув тарелку, и, не сказав больше ни слова, направился прочь.

– До чего очарователен, – ехидно заметил Бен. – Послушайте, Шелли, если я могу чем-то помочь... – Но ее уже не было. Выбежав из зала, она бросилась вверх по лестнице в свою комнату на женской половине.

Ладно, грустно подумал Бен, по крайней мере, хоть Чак ушел. Но не успел он насладиться покоем, как на стул рядом с ним опустился Херб.

– Бен, – начал Херб, – мне нужна ваша помощь.

– В чем? Вы не можете подобрать синонимы к слову "сука"?

– Хм?

– Да ладно, не напрягайтесь. Какие проблемы?

– А, ну, вы знаете Кристину Макколл довольно давно, так ведь?

– Да-а...

– Значит, вы можете подсказать мне, что делать.

– С чем?

Херб придвинулся вплотную к Бену.

– Вы видели, когда она подходила ко мне?

– Нет, я, очевидно, пропустил этот момент.

– О Господи, она пылала страстью. В таком развитии событий, конечно, нет ничего необычного, но я опасался, что она начнет срывать с меня одежду прямо при всех!

– Правда?

– Я бы ни в коем случае не возражал против этого, но не здесь же... Она действительно красотка, что, как я полагаю, вам и без меня известно. Такие классные ноги, любой клюнет... Эта девочка всерьез заинтересовала меня.

– Херб, я не собираюсь выслушивать ваши...

– Да нет, я только хотел узнать, не встану ли я у вас на пути.

Я человек прямой, что думаю, то и говорю. Развейте сомнения: между вами и Кристиной что-нибудь есть?

– Нет. Во всяком случае, ничего такого, что вы имеете в виду.

– Тогда поле действий свободно. Великолепно! Вы знаете ее лучше, чем я. Что вы порекомендуете? Ну, чтобы сблизиться с ней?

Бен понял: если он немедленно не пресечет эти омерзительные, маниакальные разглагольствования Херба, его просто стошнит. Но тем не менее он продолжил разговор:

– На вашем месте я бы сделал вид, будто она мне не нравится.

– Серьезно?

– Да. Она презирает мужчин. Держитесь на расстоянии. Не разговаривайте с ней. Старайтесь вообще как можно реже попадаться ей на глаза. И тогда не успеете вы и оглянуться, как она будет у ваших ног.

– О, это великолепный план. Вы отличный парень, Бен.

– Я стараюсь.

Херб поднялся из-за стола. Бен почувствовал некоторое облегчение: наконец-то ему удалось сделать хоть что-то хорошее, впервые за весь день. В этот момент на противоположном конце стола он заметил своего босса. Кричтон сделал Бену знак пересесть поближе к нему.

– Не волнуйтесь, Кинкейд. Людям вашего типа всегда не просто войти в новый коллектив. Вы чувствуете неприятие со стороны моей команды.

– Я стараюсь не обращать внимания. – Бен решил переменить тему разговора: – Шелли, кажется, совершенно подавлена сегодня.

Кричтон пожал плечами:

– Ничего нового. Как большинство ее коллег-женщин, она всегда всем недовольна. Женщины годами стремятся попасть на мужскую должность, а когда добиваются своего, – пасуют. Это оказывается слишком трудно для них. Какой-то бесконечный замкнутый круг.

Бен услышал, как Кричтон заскрипел зубами.

– Но вы, конечно, согласитесь, что женщина должна иметь равные права с мужчинами...

– Если меня об этом спросят в Конгрессе – да. Если это касается интересов корпорации – нет. Женщины на службе создают массу трудностей. К тому же, черт побери, принимая женщину на работу, я даже не могу задать ей вопросы, непосредственно касающиеся этой самой работы.

– Что вы имеете в виду?

– Такие вещи, как замужество, беременность... Если женщина приходит устраиваться на работу, я должен знать, какие у нее перспективы, чего от нее ожидать в будущем. Но я не имею права спросить! Стоит только задать ей простые безобидные вопросы о том, будет ли она действительно способна добросовестно выполнять свои служебные обязанности, как меня тут же обвинят в дискриминации. Абсурд какой-то. Вот вы можете в это поверить?! Черт возьми, потратив время и деньги на обучение Шелли, мы были вправе ожидать от нее соответственной отдачи. Но она забеременела. Даже не будучи замужем!

– Но... по-моему, она работает.

– Конечно. Но совсем не так, как раньше. Не задержится ни на минуту. Недовольна, что ей пришлось отдать ребенка в детский сад. Представляете?

– Ну...

Прежде чем Бен успел ответить, в разговор вмешался Чак.

– Я как раз проходил мимо и услышал, как вы объясняете "Универсальный Иэу", – обратился он к Кричтону. – Все мои представления о жизни в корне изменились. Взрослые мужчины редко плачут, но когда вы говорили о том, что надо смотреть в будущее безбоязненно, я расплакался как ребенок.

Бен чуть не подавился.

Кричтон вежливо улыбнулся и постучал ложкой о стакан.

– Позвольте мне ненадолго привлечь внимание всех присутствующих? – В комнате воцарилась мертвая тишина. – Спасибо. Я хочу поделиться своими впечатлениями о сегодняшней тренировке. Могу сказать, что горжусь вами. Хорошо работает тот, кто здоров физически, – я всегда придерживался этой точки зрения, а помогает нам в работе и в поддержании физической формы игра. Сегодня я видел, что ваше доверие друг к другу возросло. Многие из вас играют хорошо. Надеюсь, в процессе игры вы почувствовали себя единой командой, особенно это проявилось в упражнении "Падение".

Бен услышал, как Чак ядовито прошептал:

– За исключением Кинкейда. Он не совершил "Падение".

Он просто упал.

Кричтон продолжал:

– Завтра каждый из вас попробует подняться на "Высшую ступень". Для многих это будет величайшее физическое испытание. Такое, с каким еще не приходилось сталкиваться. Гораздо более тяжелое, чем сегодняшнее.

"Он действительно смотрит на меня, – сообразил Бен, – или мне только кажется"?

– Тем не менее я абсолютно уверен, что каждый из вас встретит "Высшую ступень" с гордо поднятой головой, полным сил, проникнутым тем же духом доверия и сотрудничества, с каким вы приходите на работу каждый день. – И здесь, я полагаю, особенно важно постоянно помнить положение "Универсального Йэу": открытые мысли, гибкость, смелость, способность выйти из комфортной зоны. И победить.

Бен пропустил большую часть риторики. Он никак не мог забыть о "величайшем физическом испытании, таком, с каким еще не приходилось сталкиваться".

Кричтон сделал паузу и продолжил замогильным голосом:

– На этой неделе нашу корпорацию посетила великая печаль. Один из нас, Говард Гэмел, испытанный наш коллега, ушел из жизни по невыясненным пока причинам. Верный боец покинул свою команду. Но как известно, в универсуме всегда сохраняется равновесие. За ночью следует день. За смертью – рождение. За "Инь-ян". И сколь опечалены мы потерей Говарда Гэмела, столь рады тому, что Бен Кинкейд присоединился к нам. Бен, встаньте на секунду.

В горле у Бена пересохло. Ни жив ни мертв он поднялся на ноги. Раздались аплодисменты.

– В заключение советую всем пораньше лечь спать. Завтра вам понадобятся силы и разум, так что не проводите всю ночь в праздной болтовне. В шесть часов утра вам представится возможность проявить себя в полной мере, штурмуя "Высшую ступень". Боже, я завидую вам. Желаю удачи!

 

Глава 16

Бен привалился к стволу дерева, весь опутанный, словно паутиной, веревками разной толщины.

– Как я выгляжу? – спросил он.

– Шикарно, – ответила Кристина, – как самый настоящий альпинист. Но мне кажется, у тебя неправильно получилось "швейцарское сиденье".

"Швейцарским сиденьем" назывался особый вид альпинистского снаряжения.

– Впрочем, неудача вполне закономерна, – заметил Бен, – это действительно очень сложно.

– Да уж, – ответила Кристина. – Кричтону и тому удалось сделать все правильно только на пятнадцатый раз. А ну, дайка... – Она опустилась на колени перед Беном и заново принялась плести "сиденье".

– Благодарю за помощь. Кстати, у тебя несколько вульгарный вид в этих шортах. Хотя я знаю одного джентльмена, который был бы очень опечален, не носи ты такие кокетливые откровенные вещи.

– Интересно, кто бы это мог быть? – пробормотала Кристина. – Между прочим, что ты теперь думаешь о "Приюте отважных"?

– Ну, поскольку выбора нет, остается верить, что здесь все-таки лучше, чем в сумасшедшем доме.

Кристина затянула петлю вокруг корпуса Бена.

– Вот и все. Твоя страховка готова.

– Как раз вовремя. – Бен указал на Кричтона, который шел через холл, увешанный всевозможным альпинистским снаряжением.

Он о чем-то оживленно беседовал с Чаком, по-видимому, в нарушение традиционных воскресных правил.

– Итак, "Отважные", – сказал Кричтон, подходя ближе. – Давайте-ка все сюда.

Дуг, Херб и Кэндис прервали свою беседу и устремили на Кричтона подобострастные взгляды. Шелли, дежурившая "по кухне", готовила завтрак, смазывая майонезом сандвичи, но, услышав голос Кричтона, быстренько все собрала и присоединилась к остальным.

– Пришло время штурмовать "Высшую ступень", – объявил Кричтон. – Следуйте за мной.

Бен и Кристина вместе со всеми "членами команды" юридического отдела "Аполло" направились за Кричтоном и, перевалив через холм, вышли к долине, окруженной высокими дубами.

– Вы только посмотрите на него, – шепнул Херб Бену. – Скомандовал идти и нисколько не сомневается, что все сразу пошли за ним. Даже не оглянулся ни разу, не убедился, все ли.

Уверен – и точка. Какое высокомерие!

– Не можете простить ему вчерашнего вечера, Херб?

– Мне не нравится, когда моей карьере что-нибудь угрожает.

Бен кивнул. Заметив, что к ним подошел Роб, он спросил:

– Вы уже когда-нибудь принимали в этом участие?

– О, конечно, – ответил Роб.

– И?

– Не беспокойтесь, ничего страшного. Все будет в порядке.

Хотя, конечно, у вас проблемы с высотой.

– Проблемы с высотой! – прошептал Бен. – Да, я безумно боюсь высоты. Даже на эскалаторе не могу справиться с приступами ужаса. А однажды меня охватила паника, когда я поднимался по лестнице!

– Тогда вас не минует волнение.

Покорители "Высшей ступени" спустились в долину. Деревья образовали здесь своеобразный защитный редут. Живая изгородь, расположенная строго по окружности, полностью скрывала луг. Бен увидел веревки и проволоку, в большом количестве натянутые между деревьями на высоте примерно в шестьдесят футов, и еще что-то, напоминающее гигантскую лестницу, свисающую почти до земли.

– Надеюсь, мы не будем лазить по всем этим веревкам и проделывать всякие акробатические трюки? – нервно спросил Бен.

Роб улыбнулся, но ничего не ответил.

– Это и есть "Высшая ступень", – пояснил Кричтон. – Общий принцип того, что предстоит делать, вы, надеюсь, поняли по вчерашним упражнениям. Главное в этом испытании – разум, способность осознать и поверить. Не менее важно чувствовать себя в команде. Один человек, назовем его капитан, остается на земле, страхуя вас. Страховочная веревка перекидывается через верхний канат. Стоящий внизу держит страховку, другой конец которой прикреплен к вашему "швейцарскому сиденью". Получается что-то вроде подъемного блока. Пока вы находитесь наверху, а ваш капитан внизу, на земле, вы – в совершенной безопасности, даже если бы под вами было не шестьдесят футов, а шестьсот.

– И как быть тому, у кого боязнь высоты? – спокойно спросил Бен.

– Надо преодолеть страх. – Кричтон подошел к гигантской лестнице и, показав на нее, объяснил: – С этой лестницы вы начнете штурм "Высшей ступени". Все очень просто: становитесь на пень, а с него перебираетесь на лестницу. – Кричтон продемонстрировал свои слова, ловко забравшись на самый верх лестницы. Посмотрев оттуда вниз, он весело произнес: – Легко, не правда ли? Все, что от вас требуется, – повторить это упражнение девять раз, и вы окажетесь на высоте шестидесяти футов.

– Девять раз? – Бен почувствовал, как откуда-то из желудка накатывает волна страха. – Я сомневаюсь, что смогу сделать это хотя бы один раз.

– Если у вас не получится подъем на руках, – сказал Кричтон, – можно помогать себе ногами, но это для тех, кому за семьдесят.

Бен скорчил гримасу.

– Надеюсь, он имеет в виду семьдесят месяцев.

– Блажен, кто верует, – улыбнулась Кристина.

– Я ни за что не буду этого делать...

– Не лишено здравого смысла. Кстати, Бен, помнится, я уже объясняла недавно, какую замечательную работу ты приискал. Это была твоя блестящая идея.

– Скверная идея, Кристина. Очень скверная.

Тем временем Кричтон уже благополучно спустился по веревке на находившееся внизу дерево и, закрепившись на нем, продолжил инструктаж:

– Отсюда вы сможете атаковать так называемый "бирманский мост". Три каната, натянутые между двумя деревьями, вполне заменяют простейший мост, распространенный в Южной Азии. Надеюсь, у вас хватит сил его перейти. Помните, держась руками за два верхних каната, идете по нижнему.

– Я запомню, – бормотал Бен, – запомню...

– После того как вы преодолеете "бирманский мост", вам предстоит пройти по проволоке, натянутой между двумя деревьями. Простой баланс. На земле это не вызвало бы вопросов в силу легкости исполнения. Но под вами будет шестьдесят футов, что, конечно, осложняет дело. – Кричтон с какой-то злорадной радостью рассмеялся над собственной шуткой. – Последнее упражнение самое простое: две веревки, одна над другой. За верхнюю держитесь рукой, по нижней идете. Нужно перейти от дерева к дереву. Кому удастся сохранить равновесие – честь и хвала. Ну а если кто-то не справится с балансом, что ж, тогда посмотрим, насколько внимателен ваш капитан.

– Прямо юморист, какой-то Марк Твен, да и только. – Бен посмотрел на Кристину. – По-моему, мне уже плохо.

– Ну и в завершение, – возвестил Кричтон, – вы пристегиваетесь к наклонному тросу и мгновенно спускаетесь на землю с колотящимся от напряжения сердцем.

– Надеюсь, сердце не остановится, – добавил Бен.

Кристина толкнула его в бок.

– Итак, разбейтесь по двойкам и начинайте штурм. Кто первый?

– Ну, Бен, – спросила Кристина, – хочешь быть моим партнером?

– Извини, нет. Я лучше с Робом.

– Ты любишь его больше, чем меня?

– Нет, но он намного сильнее тебя, В человеке, который будет меня страховать, я прежде всего ценю физическую силу.

И в этом плане Роб для меня предпочтительнее.

* * *

Спустя четыре часа с начала покорения "Высшей ступени" команда юридического отдела "Аполло" благополучно справилась с испытаниями. Кристина прошла всю дистанцию за сорок минут, заняв третье место по скорости выполнения задания вслед за Робом и Чаком. Кто-то, преодолев себя, чувствовал законное удовлетворение. Кто-то был разочарован своими результатами.

Но в конечном итоге все, так или иначе, достигли финиша.

Кроме Бена, чья дистанция закончилась на первом этапе.

– Давайте, Кинкейд, – уговаривал его Кричтон, похлопывая по плечу. – Вы сможете, дружище. – Шепот Кричтона проникал в сознание Бена, разрывался громовыми раскатами. – Я благоволю вам, Кинкейд, но даже для вас не могу сделать исключения. Кэндис и та уже приближается к финишу, а она никогда не отличалась спортивной подготовкой. Вы должны постараться.

Главное – начать.

– А нельзя ли преподнести все так, будто я уже прошел дистанцию?

– Ну что вы, Бен. Никаких привилегий. Особенно для моих фаворитов. Представьте, как это будет воспринято?

– Я согласен на любую "Высшую ступень", но только на земле. Может, проложим аналогичный маршрут где-нибудь поближе к твердой почве?

– Нет, Кинкейд. Это невозможно. Посмотрите, ваша ассистентка уже отдыхает на финише, жива-здорова, ничего с ней не случилось.

– Не сомневаюсь. Кристина может многое из того, что мне абсолютно недоступно, включая любые действия на высоте шестидесяти футов.

– Черт возьми, Кинкейд. Перестаньте дрожать, как трусливый заяц!

– И сам бы хотел, но это выше моих сил...

– В команде "Аполло" нет слабаков, Бен.

– Конечно. И в первую очередь благодаря "Высшей ступени", не так ли?

– Вот что, Кинкейд. У меня есть идея. Я пойду впереди в роли, так сказать, ведущего. Ваша задача – просто держаться за мной. Я все время буду рядом, всего в нескольких шагах.

Договорились?

Бен не успел ответить: дикий вопль разорвал сосредоточенную тишину, завладев всеобщим вниманием.

– Что... там... – Бен в ужасе обернулся на крик.

– Это Кэндис, – напряженно прошептал кто-то. Тут же несколько человек кинулись к финишу "Высшей ступени", откуда и прозвучал вопль.

Бен последовал за ними, и каково же было его удивление, когда он увидел, что Кэндис, благополучно спустившись по тросу, спокойно отвязывает страховку.

– Что случилось? – спросил Бен. – Мы слышали, как вы кричали.

– Это был крик восторга, – улыбнулась Кэндис. – Незабываемые ощущения: несешься вниз с такой скоростью, что ветер свистит в ушах и развевает волосы. – Она поправила растрепавшуюся прическу. – Грандиозная встряска.

– С ума сойти! Похоже, впервые за много месяцев тебе наконец-то удалось испытать оргазм, – прокомментировал Херб достаточно громко, чтобы услышали все, кто находился поблизости.

– Завидуешь? Впрочем, вполне естественно: ты за всю свою жизнь ни разу не испытывал подобного, – парировала Кэндис, – тебе такое даже не снилось.

В первый раз за время знакомства с этой парочкой Бен, присутствуя при их перепалке, готов был слушать и слушать, до бесконечности, но... рука судьбы, то есть Кричтона, неумолимо легла ему на плечо.

– Пора, Кинкейд.

– Пожалуйста, еще хотя бы одну минутку, чтобы обратиться к Всевышнему?!

Кричтон отрицательно покачал головой.

Вместе с присоединившимся к ним Робом Бен, вслед за Кричтоном, обреченно поплелся к старту.

– Постарайтесь сосредоточить свой взгляд на мне, Кинкейд.

Ни в коем случае не смотрите вниз. Только на меня. Понятно?

– О Боже! – Бен с ужасом наблюдал, как Кричтон, одним прыжком перебравшись на лестницу, стал ловко взбираться по ней. Каких-то пять минут – и тот уже закрепился на самом верху между двумя канатами.

– Ну, Кинкейд, теперь ваша очередь.

– Бред какой-то... – Бен занял исходную позицию, взобравшись на пень, и закрыл глаза. – Роб, вы там крепко держите?

– Конечно, Бен, не волнуйтесь.

– Проверьте еще раз.

Бен завел руки назад и... прыгнул. Он вложил в этот прыжок всю свою силу, всю свою волю. Казалось, выше прыгнуть было просто невозможно. И вот его пальцы коснулись спасительной лестницы... Но в тот же миг Бен получил ощутимый удар в челюсть, со всего маха врезавшись в лестницу подбородком.

– О-о-о!

– Только не останавливайтесь, – закричал Кричтон, – не поворачивайте назад! Вперед, Бен, у вас получится!

Вперед так вперед. Собрав все свое мужество, Бен заставил себя лезть наверх. Очень медленно, с трудом одолевая страх, он продвигался к цели. Лестница подозрительно покачивалась на ветру, и Бен, опасаясь соскользнуть с нее, неуверенно ощупывал ногой канат, прежде чем сделать следующий шаг.

– Не останавливайтесь, – снова раздался голос Кричтона. – Остановитесь – потеряете темп. И не смотрите вниз.

"Какого черта я болтаюсь на этой лестнице, – подумал Бен. – А впрочем, что такое каких-то шесть футов? Ерунда".

Он открыл глаза и посмотрел вниз.

Но как раз этого-то делать было нельзя. Глупая ошибка лишила Бена последних остатков мужества, сковав страхом, вырвавшимся откуда-то из живота, все его тело. Когда же Бен понял, взглянув на Кричтона, сколько еще предстоит пройти, он почувствовал неодолимый приступ тошноты.

– Начинаю штурм моста, – крикнул Кричтон. – Следуйте за мной.

"Благодарю покорно. Только тем и занимаюсь, что куда-то следую. – Бен на мгновение отпустил руки и уже не смог вновь ухватиться за канат. Лестница качнулась, Бен потерял равновесие и понял, что падает. Но в этот момент резко натянулась страховочная веревка, вернувшая его телу первоначальное положение. Спасибо Робу, на этот раз удалось избежать падения.

"Плевать на Кричтона. Пусть считает меня слабаком". Бен закрепился ногами на лестнице и судорожно ухватился за канат.

"Господи, что там происходит?" Найдя точку опоры, он решился еще раз посмотреть вниз. Все взгляды застывших внизу людей были устремлены в сторону "бирманского моста". Загородившись рукой от бившего в глаза солнца, Бен разглядел силуэт Кричтона. Беспомощно размахивая руками, шеф юридического отдела "Аполло" висел в воздухе в пяти футах впереди и почти в сорока футах выше Бена.

По-видимому, он потерял равновесие и соскользнул с выступа дерева, не успев перебраться на "мост". Бен пригляделся. Кричтон болтался в воздухе, пытаясь ухватиться за ствол дерева, но никак не мог дотянуться. К счастью, у него была своя автономная страховка. Почему же тогда все закричали?

Бен чуть подался вперед и наконец понял, что происходит.

Страховочная веревка держалась на честном слове, готовая в любую секунду окончательно порваться. От яркого солнца у Бена заслезились глаза. Сквозь эту пелену казалось, что Кричтон вот-вот сорвется. Он прилагал все усилия, чтобы как-то закрепиться, но совершенно впустую: дерево было слишком далеко. Похоже, ему ничего не оставалось, кроме как загреметь вниз, на твердую землю, с высоты почти в шестьдесят футов.

Бен видел, что веревка рвется прямо на глазах. Еще несколько секунд – и помочь Кричтону будет невозможно. Порванная веревка не выдержит тяжести его тела. Действовать надо немедленно, иначе Кричтон погибнет.

Забыв о своем страхе, Бен отпустил канат и с силой прыгнул с лестницы в пустоту, разделявшую его с Кричтоном.

Пролетев по воздуху, казалось бы, немыслимое расстояние, он успел перехватить страховку Кричтона как раз в тот момент, когда она окончательно порвалась. Оторвавшийся кусок веревки, освободившись от веса Кричтона, легко взмыл в небо.

Бен мертвой хваткой вцепился в обрывок страховки, с трудом удерживая Кричтона. Веревка резала руки, но, превозмогая боль, он продолжал держать ее. "Ну же, Роб, давай!"

И в этот момент Роб натянул его страховку, предотвратив падение двух беспомощно висящих в воздухе людей.

Бен стиснул зубы от напряжения. Руки буквально налились свинцом, как будто Кричтон весил не менее тысячи фунтов.

Теперь, имея время осмыслить происходящее, Бен почувствовал нарастающую панику. О Господи! Ведь он болтается в воздухе, и до земли около шестидесяти футов. Сердце готово было вырваться из груди, по спине тек холодный пот, и снова подступила тошнота.

Бен открыл глаза. Снизу ему ободряюще махал Роб, призывая продержаться, пока их обоих не спустят на землю. Теплой волной нахлынула благодарность, и Бен даже немного пришел в себя. Теперь его беспокоили только спазмы в желудке, готовые вырваться наружу, и он мечтал оказаться на земле прежде, чем это произойдет.

Постепенно снижаясь, Бен видел, каких невероятных усилий стоит этот спуск. Роб всем своим весом тянул страховку вниз, а Чак и Кристина, словно две гири, повисли у него на ногах, не давая Робу оторваться от земли. Бен взглянул на Кричтона.

Тот сохранял олимпийское спокойствие. До твердой почвы ему оставался сущий пустяк.

Даже подумать страшно, не долети Бен до него каких-нибудь два-три фута, и Кричтон был бы уже мертв.