Еще только начало мая, а такая жара, солнце шпарит немилосердно, хочется на травку, к морю, в прохладу…

Может быть, хорошо, что ему предстоит такое дело? Хотя бы место «проведения операции» соответствует его желанию уехать из городка. Но с другой стороны, осталось очень много вопросов, которые предстоит выяснить у комиссара до прихода клиентки. Правда, самые главные вопросы – сможет ли он сделать все наилучшим образом, защитит ли женщину с ребенком, найдет ли успокоение, оправдает ли сам себя за прошлое, – эти вопросы не разрешишь в полицейском участке и вообще пока нигде не выяснишь.

С такими раздумьями бывший полицейский, а ныне частный детектив Чарльз Олден вошел в полицейский участок городка.

* * *

Чарльз снял солнечные очки.

Не то от недосыпания, не то от слишком яркого солнца в этом году глаза его резало, А может быть, тому виной неотступные мысли о предстоящей работе?

Он впервые узнал об этом деле, когда комиссар полиции Джо Балтер вчера обратился к нему с предложением принять участие в операции по разработанному им, Балтером, замечательному плану.

Несмотря на все свои опасения, Чарльз обещал комиссару приехать и взяться за это дело. А он, как всем известно, не нарушает своих обещаний.

Прямо перед ним за столом сидел сержант, всматриваясь в экран компьютера. Сбоку на салфетке стояла кружка с горячим кофе и лежал надкусанный пирожок с вареньем. Сержант нажал на клавишу команд и улыбнулся Чарльзу:

– Здорово, Чарльз! Все наслышаны о твоих успехах в частных расследованиях. Я очень рад, что ты участвуешь и в этом деле. Ты совсем не похож на ловкого бывшего полицейского, ушедшего с работы. Шеф не мог подобрать лучшего парня!

Чарльз сунул очки в карман рубашки и сказал:

– Марк, прибереги свои оценки до тех пор, пока дело не будет окончено.

– Вот что мне в тебе всегда нравилось! Ты не из тех слишком самоуверенных зазнаек, ты основательный и осторожный!

Ну не всегда, мрачно подумал Чарльз. Он отдал бы душу за возможность вернуться в прошлое и быть более предусмотрительным.

– Она здесь?

– Нет, ты же знаешь женщин! Наверное, увидела дешевую распродажу платьев или остановилась поболтать с соседкой, – не слишком задумываясь, пояснил сержант.

– Может быть, она понимает, что за чертовщина творится! – сказал Чарльз, почувствовав раздражение от самоуверенного тона сержанта.

* * *

Он постучал в дверь с табличкой «Комиссар полиции».

– Да, войдите, – раздался голос комиссара.

Внутри чувствовался аромат свежезаваренного кофе. Чарльз увидел стены бежевого цвета и большие стенные часы с черными стрелками, которые показывали десять часов. По углам кабинета по обеим сторонам стола в пыльных подставках стояли государственный флаг Америки и флаг штата.

Напечатанные золотыми буквами сертификаты в рамках и мемориальные латунные таблички на деревянной основе, отмечающие успехи комиссара и его участка, намеренно были развешаны так, чтобы любой посетитель мог убедиться, что полицейский участок Харбора не только защищал своих граждан, но и делал это превосходно.

Чарльзу было известно несколько случаев не таких уж превосходных расследований: ошибки в назначениях тех или иных сотрудников для расследования, предъявление обвинений подозреваемому без достаточных доказательств, поскольку кто-то был слишком заинтересован, или из-за политических махинаций, то есть все то, что было характерно для любого полицейского участка. Однако Балтер всегда был уверен в правильности своих действий.

Было ли решение комиссара, обратившегося к Чарльзу, правильным, выяснится в самое ближайшее время.

А может быть, оно было неправильным, цинично подумал Чарльз.

Логически рассуждая, он понимал, что нет никакой разницы в том, кто прибудет первым – он или Джейн. Но у него были свои соображения по проведению начала операции. По крайней мере, он обладал данными о причинах действий полиции. Джейн же ничего не знала. Хотя бы пока.

Он понимал, что реагирует несколько нервно, но он по своему опыту знал, что небольшие, казалось бы, упущения могут стоить дорого. А Балтер взял на себя чертовски много, когда начал действовать и составил план, который она якобы не могла отвергнуть и должна была принять.

Чарльз сначала хотел вызвать Джейн к себе и все заранее, до встречи у комиссара, обсудить с ней, но, поразмыслив обстоятельно, решил не делать этого. Прежде всего у них не было с ней никаких контактов более трех лет, и неожиданный вызов по телефону мог по-настоящему встревожить ее. А вся проблема была настолько сложной, настолько специфической и настолько опасной, что о ней нельзя было говорить подробно и откровенно по телефону. Но без объяснения причин вызова она могла отказаться прийти к нему в офис. Все это были логические доводы. А может быть, просто предлоги, чтобы до поры до времени не высовываться.

Он провел рукой по лицу, сурово напоминая свое же правило – не привносить в дело никаких личных моментов. Делай свою работу добросовестно и профессионально – и получай свой гонорар. Пусть душевными переживаниями занимаются кино и телевидение!

– Мисс Мартин, должно быть, в дороге. Я только что звонил ей домой, и мне ответил автоответчик, – сказал комиссар, закрывая дверь за вошедшим.

Балтер был коренастым человеком с жестким, как боксерская перчатка, лицом. Пиджак его был расстегнут, а узел галстука ослаблен. Глаза смотрели настороженно и изучающе. Чарльз понимал, что комиссар полиции обеспокоен, несмотря на то что был профессионалом.

В течение нескольких месяцев полицейский участок был занят внутренним расследованием влияния мафиозных группировок на полицейских-новичков. Недавно полиция установила, что Джек Грэм является главным действующим лицом в этом грязном деле. Однако предпринятая им некоторое время назад попытка похитить своего собственного сына Тома выдвинула дилемму: арестовать Джека и поставить под угрозу дело по расследованию, поскольку еще не было собрано убедительных доказательств деталей его участия, или предоставить Джеку шанс исчезнуть вместе с ребенком. Полицейским нужно было добиться доказательного признания Джека виновным и одновременно гарантировать безопасность Тома. Для достижения этих двух целей Балтер разработал план. Он заключался в том, чтобы привлечь Чарльза к защите Джейн, тетки ребенка, и Тома в течение нескольких ближайших недель, пока полиция не закончит своего главного расследования.

Чарльз посмотрел на комиссара.

– Ты ведь не очень тщательно продумал свой великолепный план, не так ли?

– Какое там тщательно! Я еще не разобрался хорошенько с основной идеей! – отозвался Балтер. – Если мы начнем действовать слишком рано и не представим убедительные доказательства в большое жюри (Присяжные заседатели, решающие вопрос о предании обвиняемого суду или прекращении его дела.), то Грэм будет на свободе, но если он похитит ребенка и скроется с ним, то я буду жить с сознанием своей вины, не говоря уже о том, что муниципалитет мне этого не простит. – С этими словами он кивнул Чарльзу на кофейник. – Наливай себе! Олден налил себе кружку и спросил:

– Как ты думаешь, почему Грэм сейчас решил разыграть роль озабоченного отца?

– Мы узнали от нескольких наших агентов, что Джек пытается разорвать отношения со своими закадычными дружками и завести свое дело на новом месте. Чувствует, здесь запахло жареным. Новая личность, новое дело, новый имидж – одинокий отец с малолетним сыном.

– И он воображает, что его сын будет хорошим дополнением к этому новому имиджу?

– Ага. Такой оборот дела может нам помочь. Если Том исчезнет, то он либо откажется от своей идеи, либо будет околачиваться здесь, ждать до тех пор, пока не сможет предпринять новой попытки похищения.

– И вы уверены, что он будет тут слоняться? Балтер кивнул.

– По имеющейся у нас информации, отсутствие действий со стороны полиции психологически влияет на Грэма; об этом же свидетельствует сообщение Джейн Мартин о случившемся тем вечером. Грэм хочет стать отцом бандитским путем. Я уверен, что он не собирается покидать Харбор без своего сына. – Балтер тяжело вздохнул. – Как бы мне хотелось просто схватить Грэма и запереть под замок! Когда я думаю о молодых полицейских, которые согласились принять взятки Грэма, – черт возьми, я ненавижу это слово, – сказал он, фыркнув от отвращения, – так это такой старый прием…

– Старый прием, а работает, – сказал Чарльз угрюмо. – О том, что воровское сообщество всегда стремилось иметь в полиции своих людей, чтобы пронюхать про облавы и аресты, было известно до того, как я начал работать в полиции. Пока ты раздумываешь над этим, мафиози дают Джеку деньги за то, чтобы он устанавливал связи с новичком, который может клюнуть на это; потом его приглашают, допустим, на внешне безобидный уик-энд, где играют в азартные игры на деньги, пьянствуют и предлагают такой секс, о котором он мечтал только во сне. Этот довольно сильный прием часто имеет успех.

– Ну что ж, этот прием здесь у них больше не сработает, – уверенно заявил комиссар. Сунув руки в карманы брюк, он устремил свой взгляд на стену, где висели благодарности и свидетельства о хорошей работе участка, словно черпая мужество в тех своих успехах. Не глядя на Чарльза, он сказал:

– Ты блестяще поработал у нас по прошлому делу. Твои успехи впечатляющие.

– Впечатляющие, может быть, но работа была очень утомительная, – вставил Чарльз, неожиданно осознавая, что большинство дел, по которым он работал вместе с Балтером в прошлом, надоедали ему. Но несмотря на тяжелые предчувствия и некоторую нервозность в связи с тем, что все-таки стал причастен к предстоящей операции, сейчас он испытывает подлинное возбуждение.

Комиссар прошелся к окну, потом к двери, заглянул наружу, потом опять вернулся к окну. Наконец он вздохнул и сказал:

– Может быть, и сейчас нам повезет, и все пройдет без помех.

– Просто так не везет, – ответил сухо Чарльз, прекрасно понимая, что Балтер поступал, как обычный полицейский: надеялся на лучшее, ожидая худшего. Реальность оставалась реальностью. Даже в лучшие времена при самых простейших на первый взгляд делах происходили непредсказуемые вещи. Чарльз это хорошо знал еще со школьной скамьи, потом на основе своего опыта работы в полиции и в качестве частного детектива. Никакое расследование не могло быть полностью гарантировано от неудач. И дело Джека Грэма в том числе.

Балтер посмотрел на него долгим задумчивым взглядом.

– Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, у нее нет другого выбора, как принять наш план.

Чарльз вопросительно поднял одну бровь.

– У этой женщины есть выбор. Она может сказать «нет», потом она может нанять адвоката для того, чтобы выяснить, почему полиция мешает защите прав гражданина. После происшествия прошлой ночью она может задаться вопросом, почему полицейские заинтересованы прежде всего в том, чтобы закончить сначала свое собственное расследование, а потом уже защищать ребенка. Это не очень вяжется с лозунгом «Служить и защищать». Не так ли, Джо?

– А мы решим эту проблему с твоей помощью, – сказал Балтер, пристально глядя ему в глаза. – Ведь ты все хорошо обдумал, Чарльз, не так ли? Если ты считаешь, что не сможешь справиться с этим делом, скажи мне!

Чарльз понимал, что комиссар имеет в виду защиту Тома и Джейн.

Чарльз мучился от сознания собственной вины в гибели своей жены. Еще со времени его работы в полиции у него были враги. Фатальная ошибка произошла в тот день.

… В тот день его машину взяла жена, Анна. Она погибла в аварии, которая подготавливалась для него. Последовавшие за этим дни в памяти Чарльза оставались как черные провалы, горы бутылок виски и сплошная боль. Последовавшие месяцы были омрачены глубокими страданиями.

Только через несколько месяцев он выбрался из этого ада и мрачно напомнил себе несколько золотых правил для людей, имеющих одинаковую с ним профессию: нельзя недооценивать бандита; нельзя терять голову и никогда, никогда нельзя допускать, чтобы что-то мешало тебе видеть общую перспективу в деле, которым ты занимаешься. Невыполнение любого из этих условий может угрожать жизни невинных людей.

Повторяя про себя эту клятву, он старался говорить ровным, бесстрастным голосом.

– Зрелые размышления настораживают меня. Если бы я был слишком уверен в себе, меня бы здесь не было.

Балтер тотчас же кивнул головой в знак согласия:

– Это как раз то, что я хотел услышать.

Я ненавижу петушиное нахальство! – Для того чтобы показать, что вопрос решен, Балтер пристально посмотрел на открытую дверь кабинета, явно нервничая из-за опаздывания женщины.

Чарльз подошел к окну. Для этого майского утра движение транспорта на Брод-стрит было достаточно интенсивным. Потрепанный пикап резко затормозил, когда на дорожку «зебры» вступила женщина с ребенком.

Чарльз потягивал кофе, наблюдая за Джейн Мартин. Она пересекала улицу. На одном плече болталась сумка, а рука крепко держала еле поспевающего малыша. Чарльз сразу же узнал ее. Его первые впечатления часто оказывались правильными, а Джейн произвела на него приятное впечатление еще при их первой встрече более трех лет назад.

Сейчас, изучающе разглядывая ее, он отметил произошедшие в ней изменения. Походка приобрела решительность, в ней чувствовалась какая-то умудренность жизнью, придававшая ей независимый вид. Ее каштановые волосы стали длиннее, и она собирала их сзади в «конский хвост». На ней был светло-голубой ансамбль, состоящий из узкой юбки, довольно открытого жакета и белой шелковой блузки.

Она не обладала той совершенной красотой, которая была характерна для Анны. И все же Джейн Мартин обладала своего рода загадочным обаянием.

Он никогда не любил сравнивать и сопоставлять женщин. И не собирался сравнивать Джейн с Анной…

Черт возьми, что же он делает? Ведь они несравнимы и несопоставимы, и они не должны даже сосуществовать в одном и том же месте его души.

Анна была его женой.

Джейн и ребенок являлись частью дела, которое требовало от него его профессиональных специальных знаний. И только.

Чарльз вспомнил о своей первой встрече с Джейн Мартин. Прошло уже более трех лет с тех пор, когда она сидела в его кабинете в «Агентстве расследований Олдена» и просила установить слежку за своим женихом. Она подозревала, что ее жених встречается с другой женщиной, и поэтому разрывалась на части между желанием знать правду и боязнью прослыть шизофреничкой.

Чарльз следил за ним в течение месяца, собирая информацию и фотографируя объект с его броской рыжеголовой компаньонкой. Женщина эта, по мнению детектива, представляла собой абсолютный ноль при сравнении с Джейн.

Чарльз помнил ее расширившиеся глаза и побледневшие щеки, когда он рассказал ей о том, что узнал. Письменное сообщение было полным, выразительным, фактический материал достаточен. Она засунула его в сумку, сказав, что прочтет его, когда вернется домой. Ей хотелось услышать устную оценку, основанную на его профессиональном опыте и на выявленных фактах. Чарльз опустил некоторые особо смачные подробности и в конце постарался успокоить ее, сказав, что, какой бы горькой ни была правда, ей лучше знать ее до свадьбы с этим парнем.

Она слушала внимательно, задав всего несколько уточняющих вопросов. В конце концов Чарльз почувствовал желание встать из-за стола, подойти к ней и сжать ее в объятиях. Он понимал, что его желание продиктовано стремлением успокоить и приободрить ее, но все же его реакция изумила его самого. Этого никогда не случалось раньше в его практике частного детектива. Джейн Мартин выглядела настолько оскорбленной и уязвимой, что он почувствовал, как старается подавить в себе желание найти этого «жениха» и без стеснения уличить его в вероломстве. Но он не сделал этого. Он также не прикоснулся к ней и не высказал никакого открытого сочувствия, помимо обычных официальных слов утешения. Но вместе с тем он не забыл ее. Она заплатила ему за работу и покинула офис. Последнее, что он запомнил, была почти вызывающе дерзко поднятая ее голова.

Тогда у него создалось впечатление, что это стойкая женщина. Сейчас ему было очень интересно узнать, как она отнесется к предложению Балтера.

Через несколько секунд раздался стук в дверь.

– Мисс Мартин, заходите, пожалуйста! – провозгласил комиссар.

Прерывающимся голосом, в котором слышались хриплые нотки и который отозвался в голове Чарльза давнишним эхом, она сказала:

– Извините, что опоздала. – Говоря это, она удерживала на боку малыша и старалась распутать висевшую сзади сумку, которая представляла собой мягкий мешок, затягивающийся сверху. Из сумки торчала голова игрушечного жирафа.

Чарльз отступил назад и вдруг вспомнил, что она владела цветочной лавкой. Он также вспомнил, что в последний раз общался с продавцом цветов Харбора во время похорон Анны. Букетов и венков от семьи Анны, их друзей и его клиентов было множество. Чарльз припомнил некоторые из них, не считая любимых Анной жасмина и тюльпанов, которые украшали крышку гроба. Было чертовски трудно достать жасмин и тюльпаны. Была ли она среди тех торговцев цветами, которых он пригласил? Он прикрыл глаза, пытаясь вспомнить, но не смог преодолеть темного пласта прошлого. Кошмар тех дней оставался черной дырой в его памяти.

Неожиданно его захлестнула непреодолимая волна жалости к себе, поскольку его заставляли вновь окунуться в то ужасное прошлое.

Несмотря на внутреннюю дрожь, он заставил себя успокоиться, разумно рассудив, что это случайная ниточка, напомнившая о похоронах. Он не был готов к этому, и его застигли врасплох. Вероятно, это все-таки была не ее цветочная лавка.

Между тем Балтер предложил:

– Вы не возражаете, если сержант Марк возьмет Тома? Тогда вы смогли бы чувствовать себя свободнее и выпить чашечку кофе!

Она колебалась. Комиссар похлопал ее по плечу, словно заверяя, что малыш будет в полной безопасности, и добавил:

– Ему будет хорошо. У нас есть кое-какие игрушки и кубики для маленьких ребятишек.

– Я не хочу, чтобы он причинял кому-нибудь беспокойство. Он только-только начинает ходить и не любит сидеть спокойно.

Балтер повторил, что Том никому не помешает, и еще раз подчеркнул, что он будет в полной безопасности. Наконец она согласилась. Однако когда она попыталась передать ему Тома, малыш уцепился ручонками за тетю, у него затряслась нижняя губа. Она посмотрела извиняющимися глазами:

– После того вечера, он не хочет идти ни к кому, кроме меня. Может быть, лучше оставить его со мной?

Но появился Марк:

– Здравствуй, Томми! Давай поиграем в мячик!

Глаза малыша округлились, когда сержант толкнул большой красный мяч в направлении, где сидела Джейн с ним на коленях. Марк не делал никаких попыток взять ребенка, просто играл. После нескольких манипуляций с мячом, проделанных сержантом, годовалый малыш радостно засеменил своими пухлыми ножками в сторону от тети. Затем он стал на карачки и быстро пополз к сержанту.

Она наблюдала за ним несколько мгновений, очевидно, ожидая, что Том поймет, что его с помощью приманки отвлекли от нее. Когда она услышала, как он визжит от восторга, то успокоилась.

– Вы не возражаете, если я оставлю дверь открытой на случай, если он заплачет? – спросила она, повернувшись к комиссару.

– Конечно нет! – ответил Балтер, увлекая ее в кабинет. Чарльз рассматривал ее, пока она не заметила его.

Он знал, что ей тридцать два года и что она еще не замужем. Очевидно, она отказалась от своего жениха после сообщения Чарльза. Это говорило о силе ее характера. Наверное, если бы она сильно любила парня, то смогла бы изменить его.

* * *

Том был сыном ее сестры, и Чарльз видел твердость в ее поведении и непоколебимость в желании сделать все, чтобы удержать Джека Грэма от попытки похитить малыша.

Прежде чем Балтер представил их друг другу, Джейн взглянула в затененный угол, где стоял Чарльз. Она вздрогнула и в смущении отвела взгляд.

– Чарльз? Чарльз Олден? – В ее голосе слышалось удивление и любопытство. – Что вы здесь делаете? Комиссар Балтер ничего не говорил о каком-то частном детективе! – Сделав несколько шагов навстречу Чарльзу, она посмотрела на него так внимательно, как будто ей нужно было заполнить какую-то анкету.

– По этому делу мы будем работать вместе, Джейн! – сказал он.

– Вместе? Я не понимаю! – Она обернулась к Балтеру, который уже сидел за столом. – Почему Олден здесь?

– Садитесь, пожалуйста, мисс Мартин, я все объясню!

Она сидела выпрямившись, переводя вопрошающий взгляд с одного мужчины на другого.

Наблюдая за ней, слушая ее вопросы, чувствуя ее беспокойство и несомненный страх перед Джеком Грэмом, Чарльз еще раз понял мудрость правила о том, что с клиентами не должно быть никаких личных отношений. Если бы в прошлом между ним и Джейн существовали какие-то личные отношения, он должен был бы отказаться от предложения Балтера. Попытка сохранить деловые отношения после каких-либо личных отношений была бы такой же бессмысленной и опасной, как и сочетание бизнеса и удовольствия. Женщины, которые нанимали Олдена, оставались для него только клиентками с проблемами, для разрешения которых требовались его услуги. Никаких сексуальных или эмоциональных связей.

– Я начинаю думать, что меня вовлекли в какую-то интригу, где я являюсь либо целью, либо тем единственным игроком, который не знает правил игры, – сказала Джейн.

Балтер поднял брови, поражаясь ее очевидной сообразительности. Впервые после того, как Чарльз появился в полицейском участке, уголки его губ раздвинулись от удовольствия. Если Балтер думал, что он имеет дело со сговорчивой, легкомысленной женщиной, которой нужно лишь обходительное отношение, то сейчас он понял, что она не из таких.

* * *

Когда комиссар позвонил Джейц и попросил ее приехать в полицейский участок, она не знала, что от нее потребуется.

Ее телефон только что исправили. Джек перерезал наружную проводку. Как он попал в квартиру, ей было неизвестно. Потом приехали полицейские, осмотрели все вокруг, задали массу вопросов и сказали, что займутся расследованием. Это было три дня назад.

Когда комиссар вызвал ее, она предположила, что Джека арестовали и что ее вызывают для его опознания.

Но, увидев Чарльза, она была удивлена.

Если бы не его мускулистая стройная фигура и неправдоподобно черные волосы, она бы, возможно, и не вспомнила его. Серо-зеленые глаза, смотревшие с такой симпатией, когда она пришла к нему по поводу Роберта, сейчас были жесткими и холодными. О сдержанной осторожности можно было судить не только по глазам, но и по всему его поведению. Стресс оставил глубокие морщины вокруг рта. Его речь также свидетельствовала о сдержанности и осторожности. Самым мягким в нем была его одежда: черные хлопчатобумажные джинсы без ремня, хорошо сидевшие на нем, серая хлопчатобумажная рубашка с закатанными по локоть рукавами. Его темные очки висели на грудном кармане рубашки, которая была расстегнута и позволяла видеть темные волосы на груди. Джейн смотрела на него пристальным взглядом, несмотря на предупреждающий голос рассудка. Ведь сейчас самое неподходящее время думать о том, что она всегда находила волосы на груди мужчины очень сексуальными. И особенно неуместно об этом думать, глядя на Чарльза Олдена.

Она изменила направление своих мыслей, переведя их на Тома и на свою ответственность за него. Выглянув за дверь и убедившись, что с ее племянником все в порядке, она почувствовала, что ее сердце наполняется любовью. Правда, она сейчас же напомнила себе, что здесь должна была быть Джесси.

Командировка в Австралию по заданию одного крупного журнала была очень важна в профессиональном плане для Джесси, и Джейн была рада за нее. Ее не радовала лишь безответственность младшей сестры, она слишком часто полагалась на Джейн, надеясь, что та всегда ее выручит и подменит. Так, она сперва дала согласие на командировку, а потом со слезами на глазах умоляла Джейн присмотреть за сыном.

После того как Джек пытался похитить ребенка, она постаралась сразу же связаться с Джесси, для чего звонила в Австралию несколько раз. Она оставляла сообщения в отеле, где остановилась сестра, передавала ей просьбу перезвонить, но пока никакого звонка из Австралии не было.

В глубине души Джейн не верила, что ее сестра ответит. Понимая, что сестра любит ребенка, она в то же время чувствовала, что Джесси склонна рассматривать жизнь слишком однозначно. Джейн мало знала, что послужило причиной разрыва отношений сестры с отцом ребенка, и теперь проклинала себя за слишком большое уважение права Джесси на личную жизнь. Однако сейчас, после попытки похищения, у нее появилась масса вопросов к сестре.

Джейн взглянула на Чарльза.

Он сидел, развалясь, вытянув вперед длинные, скрещенные в коленях ноги, и внимательно наблюдал за ней, что внешне выглядело как простое любопытство. По неизвестной причине она вдруг почувствовала, что их связывает тонкая нить непонятной близости, но отогнала от себя эту мысль. То, что он видел ее в один из тяжелых моментов – со слезами в глазах и беспомощную из-за мужчины, – и то, что он не пытался покровительственно предложить ей свое сочувствие, не означало, что они разделили… Боже мой, ведь она тоже видела его беспомощность. Разве он забыл?

Не желая ворошить тяжелые воспоминания, она изменила ход мыслей. Подняв подбородок и надеясь, что теперь она выглядит решительной и энергичной, она обратилась к Балтеру:

– Комиссар Балтер, вы хотели объяснить, почему здесь находится мистер Олден, не так ли?

Комиссар повернулся к Чарльзу, но тот отрицательно покачал головой:

– Давай объясни все сам, Джо!

Балтер шевельнулся в кресле, словно не зная, как ему лучше объяснять: расхаживая по комнате или сидя.

– Мы попросили вас прийти сюда, мисс Мартин, для того чтобы объяснить, что мы сейчас не можем предпринять действия по вашей жалобе против Грэма.

– Не будем, Джо. А не «не можем», – добавил Чарльз.

– А я и объясняю это, понимаешь? Джейн перевела взгляд с одного на другого.

– Вы не собираетесь арестовывать Джека?

– Еще нет, – ответил Балтер. – Однако мы хотим предложить вам план, который гарантирует безопасность на это время вам и Тому. Я не могу сообщить многих подробностей, поскольку расследование не закончено, но мы собираем доказательства о связях Грэма с некоторыми довольно опасными людьми, которые совершают множество незаконных поступков. Вызов его на допрос по вашей жалобе мог бы возбудить подозрение этих людей. Это нанесло бы непоправимый ущерб нашему расследованию.

– Хорошая работа, Джо! Совершенно ничего не ясно! – закатил глаза Чарльз.

Джейн считала, что объяснение было дано намерено уклончиво, поэтому она спросила:

– Вы хотите сказать мне, что похищение Томми менее важно для вас, чем причастность Джека к другому делу?

Комиссар, очевидно, не ожидал, что она так быстро ухватит суть. Прочистив горло, он пробормотал:

– В большей степени это вопрос времени, мисс Мартин.

– Времени? Вы серьезно?! Джек был в моей квартире. В комнате Тома. Что может быть важнее похищения малолетнего ребенка?

– Простите меня! Я не имею права… – произнес Балтер с сожалением. – Я знаю, что мои слова звучат бессердечно, но поверьте мне, что это не входит в мои цели. Разумеется, полиция беспокоится о Томе… – сказал он, проводя рукой по лицу. – Мы действуем со всей возможной быстротой. Мы постарались сделать все для вас как только можно безболезненнее и поэтому наняли Чарльза Олдена.

– Наняли Олдена? – удивилась Джейн. Она нанимала Чарльза для слежки за Робертом. – Вы его наняли, чтобы он следил за Джеком? – Балтер на минуту смутился, но она поспешно продолжала: – В чем же это безболезненно для меня? Слежка Олдена за Джеком? А что, если что-то получится не так? Что, если Чарльз сделает ошибку и Джек исчезнет?

Она бросила взгляд на Чарльза и увидела, как он побледнел.

– Смотрите, – добавила она, – даже Чарльз признает, что это возможно! Джек похищает Тома и убегает Бог знает куда. Тогда уж полиция ставит дело Тома в список первоочередных расследований. Разве не об этом вы рассказываете мне? Сначала должно совершиться преступление, а потом полиция что-то предпримет!

– Позвольте мне заверить вас, мисс Мартин, – успокаивая, сказал Балтер, – мы не преуменьшаем опасности.

Она вновь посмотрела на Олдена. Он определенно чувствовал себя неудобно, но продолжал хранить молчание. Джейн вновь обратила внимание на Балтера.

– Разумеется, вы преуменьшаете опасность. А может быть, я все-таки мыслю слишком идеалистически? От полиции ожидают, что она будет помогать людям и не будет говорить им, что их жалоба недостаточно важная, чтобы предпринять по ней какие-то действия. – Она понимала, что создает впечатление безумной и нетерпеливой женщины, но, поскольку речь шла о безопасности ребенка, не очень заботилась, какое мнение о ней сложится у них.

Джейн потеряла интерес к беседе. Она встала и подошла к креслу около двери в кабинет. Подняв свою сумку, забросила ее на плечо и обернулась к Чарльзу. На ее лице ясно отражалось разочарование.

– И что вы выяснили про Джека, Чарльз? Заглядывали ли вы к нему в окна или следили за ним в темных аллеях? Написали ли вы подробную справку, из которой полиция сделала вывод, что арест Джека не представляется таким уж важным по сравнению с другими делами по расследованию?

Она не стала ждать ответа, поскольку не хотела ничего слышать. Она почему-то хотела, чтобы Чарльз был на ее стороне. В тот момент, когда она увидела его, ей уже стало легче. Ей было известно, что он один из лучших частных детективов в их штате, и она не сомневалась, что он сделает все от него зависящее, чтобы держать Джека под неусыпным наблюдением. Но что, если не сможет? Что, если что-то произойдет не так? По ее мнению, Джека нужно упрятать в тюрьму, не позволить ему убежать безнаказанно, словно он проник в ее квартиру лишь для того, чтобы занять пачку сахара.

Возможно, она соберет Тома и уедет с ним куда-нибудь. Попытка скрыться где-нибудь кажется слишком драматической, но, пожалуй, ей это придется сделать! Она открыла дверь.

– Пожалуйста, подождите, мисс Мартин, – сказал Балтер, быстро вставая со своего кресла и направляясь к двери, чтобы помешать ей уйти.

Чарльз вскочил на ноги и моментально схватил Балтера за руку.

– Она не может уйти, Чарльз!

– Нет, может!

– Ты знаешь хорошо, черт возьми, что поставлено на карту! – сурово посмотрел на него комиссар.

– Я так же хорошо знаю, что ты весьма свободно толкуешь инструкции. У нее есть право выбора и она может сказать тебе, что следует сделать с планом, который предложен управлением.

– Ну тогда сделай что-нибудь, – настоятельно попросил Балтер. – Ведь ты говорил, что тебе это будет нетрудно, – добавил он, сильно втягивая в себя воздух, как будто собирался сказать еще что-то, но передумал.

Глаза Чарльза потемнели, стали темно-зелеными, предвещая бурю.

– Отцепись, Джо! Если бы ты был серьезно заинтересован в том, чтобы я сыграл свою роль в этом деле, ты никогда не нанял бы меня. Ты вызвал Джейн, и это ее решение.

* * *

Джейн смотрела то на одного, то на другого и неожиданно поняла, что речь идет не о похищении Тома Джеком.

– Что же происходит?

Никто не ответил ей. Но не было никакого сомнения, на чью сторону перешла власть. Казалось, что Балтер как-то съежился в ее глазах.

– Примите мои извинения, мисс Мартин: Чарльз прав. Вы имеете право уйти, – проговорил Балтер.

Однако Джейн не уходила. Вместо этого ее глаза неотступно следили за Чарльзом, когда он подошел к окну и остановился, не поворачиваясь к ней лицом. Одну руку он вытянул высоко вдоль стены, и, хотя их разделяло всего несколько футов, Джейн смогла все же почувствовать всю неприкрытую его ярость против комиссара.

Голосом, который мог бы заморозить воду, Чарльз произнес:

– Растолкуй ей, Джо. Я хочу, чтобы она была полностью убеждена и чтобы ей было абсолютно ясно, в какую чертову затею она ввязывается.

Балтер вернулся к столу, сел в кресло с видом совершенно измученного человека и начал:

– Мы подготовили мероприятия по защите вас и Тома. Вы отправитесь на мыс Кай, в безопасный домик, и будете находиться там, пока мы не закончим наше расследование и не арестуем Грэма. Чарльз поедет с вами, – он сделал паузу и глубоко вздохнул, – для того, чтобы обезопасить ваше убежище и для того, чтобы у всех не возникало ненужных вопросов. В течение нескольких последующих недель вы будете выступать как мистер и миссис Олден со своим сыном Томом.