Инга БЕРРИСТЕР "Бедам назло"

М: Издательский Дом «Панорама», 1999

Переводчик: Е. М. Нарышкина

(Двойник: Беллоу Ирен. Любовная ловушка: Роман –

М: Издательский Дом «Панорама», 2012 (12-119)

ISBN 978-5-7024-3018-8)

Оригинал: Пенни ДЖОРДАН/Penny Jordan "You Owe Me" (1985)

 

Аннотация

Коварство, а не любовь двигало всеми поступками Натали с раннего детства и до трагической кончины. Даже после смерти она пытается заставить возненавидеть любящих друг друга людей, назначив опекуншей своей дочери кузину Крис.

Но вопреки коварству и всем бедам назло счастье в конце концов обрели именно те, кто более всего его заслуживал.

 

Инга Берристер

Бедам назло

1

«С прискорбием сообщаем вам о смерти вашей кузины Натали Джеймс, урожденной Болтон, и доводим до вашего сведения, что…»

Прервав чтение, Крис уставилась в пространство. Натали умерла! В это трудно было поверить. Ведь ей исполнилось всего двадцать четыре года! Что же могло случиться? Она взглянула на дату отправления письма: кузина умерла уже шесть недель назад!

Крис уронила листок на пол, чувствуя смятение и растерянность. Ее переполнило чувство вины. Как часто за последние семь лет она желала, чтобы Натали получила достойное возмездие за свои поступки. Но только сейчас Крис смогла признаться себе, что думала об этом постоянно. Ей никогда не нравилась жизнь, которую приходилось вести. Ей казалось, что она постоянно старается убежать от одолевающих ее черных мыслей, пытается защитить свое достоинство и скрыться от терзающей ее боли.

И причиной всего – она это точно знала – была постоянная мысль о ребенке Натали… и Слейтера. Ребенке, которого должна была бы родить она.

Письмо нашло Крис в Нью-Йорке, где она работала уже месяц. Это был самый продолжительный срок ее пребывания на одном месте за последние полгода. Сейчас Крис демонстрировала одежду у известного нью-йоркского топ-дизайнера и еще сотрудничала с одной крупной фирмой, производящей косметику.

Не так-то просто удержаться на вершине в модельном бизнесе, подумала Крис, входя в квартиру, которую сняла у коллеги по профессии, улетевший в Европу. Работа свалилась на нее неожиданно, и ей не хватило времени, чтобы устроиться так, как ей хотелось.

Крис исполнилось уже двадцать шесть, и когда она начала подвизаться на подиуме, то пообещала себе, что задержится там не более трех-четырех лет. Тогда ей было двадцать.

С легкой гримасой неудовольствия Крис наклонилась, чтобы поднять упавшее на ковер письмо. Она хорошо зарабатывала, но болезнь тети Элизабет стала тяжелым бременем для ее кошелька. Болезнь прогрессировала, и Крис была даже рада, что в последний год пожилая родственница погрузилась в свой собственный мир и не осознавала, что с ней происходит на самом деле.

Два месяца назад тетя умерла, и, хотя теперь отпала необходимость трудиться в поте лица, Крис не стала менять профессию. Она решила остаться на подиуме еще по крайней мере года на четыре. Если повезет, за это время она сможет заработать достаточно, чтобы обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. Но что она станет делать потом?

Семь лет назад Крис думала, что знает точно, как – спланировать свою жизнь. Брак со Слейтером, дети, обязанности по дому… Ироническая улыбка искривила ее губы. Мечты, мечты. Реальность слишком сильно отличалась от ее поистине детских грез…

Летняя жара Нью-Йорка заставила еще больше посветлеть ее белокурые волосы. Слава богу, что весь день в доме работал кондиционер, который она включила утром. Бросив письмо на кофейный столик, Крис направилась в душ. Возможность пожить в квартире Келли Ридинг была большим подарком при ее работе. Она уже успела устать от кочевой жизни, от переездов из города в город, от похожих друг на друга гостиничных номеров и постоянного ощущения дороги.

Раньше Крис представляла свою жизнь совсем не так. Да и теперь ей часто казалось странным, что она, домашняя девочка, выбрала карьеру, которая заставляет ее постоянно путешествовать…

Крис сняла шелковую блузку. Все шесть лет, работая моделью, она избегала слишком откровенных нарядов, терпя за это постоянные нагоняи от своего первого агента. Теперь она сама себе хозяйка, и. Хеди, ее теперешний агент, получил от нее твердые указания, на какие предложения можно, а на какие нельзя соглашаться.

Перед тем как встать под душ, Крис собрала волосы в пучок. Длинные, цвета светлого меда, они были густыми и послушными. Их легко было укладывать в различные прически. Быстро приняв душ, Крис вышла из ванной, обмотавшись полотенцем. У нее были не только роскошные волосы, но и удивительные зеленые глаза и великолепная фигура. Агентства не боялись заключать с ней долгосрочные контракты, потому что ее редкая красота, казалось, никогда не станет подвластна времени…

Осиротев в пять лет, Крис была воспитана тетей Элизабет и ее мужем Робертом вместе с их единственной дочерью Натали, которая была двумя годами моложе ее. Маленькая, изящная кузина обладала жестоким и мстительным характером и не гнушалась никакими средствами для достижения своей цели. Много раз в те далекие годы Крис убегала в свою спальню, чтобы выплакаться, когда Натали напоминала о ее сиротском положении в доме.

«Тебе пришлось бы жить в приюте, если бы мы не взяли тебя к себе», – было одним из любимых высказываний Натали, в котором звучала тайная угроза.

Эти слова заставляли Крис дрожать от страха, хотя она ненавидела себя за это. К тому же зловредная девчонка не раз прибегала к различным формам шантажа, чтобы урвать себе хоть что-то из карманных денег кузины…

Вздохнув, Крис стала наносить на кожу увлажняющий крем. Теперь-то она понимала, за что Натали не любила ее. Между тетей Элизабет и Крис существовала связь, которой никогда не было между ней и родной дочерью. С чуткостью, присущей многим детям, Натали уловила привязанность матери к Крис и была глубоко этим обижена.

Натали всегда была любимицей отца. Дядя Роберт обожал маленькую темноволосую дочку, свою «маленькую фею», как он ее называл. Его смерть в автокатастрофе, когда Натали было четырнадцать, потрясла дочь.

Будучи доброжелательной по натуре, Крис никогда не пыталась мстить Натали. Когда стала старше, то даже старалась наладить с ней отношения, потакая эгоизму кузины. В детстве Натали привыкла верить словам отца о том, что она самая красивая. И правда, ее темные кудри и хрупкая внешность выигрывали при сравнении с детской неуклюжестью Крис. Когда, повзрослев, старшая кузина начала расцветать, злобное недовольство Натали проявилось с новой силой.

– Мальчики ненавидят высоких девочек, – шипела она.

Крис не могла забыть, как однажды ее вызвала директриса, потому что Натали сказала учительнице, что ее кузина высветляет волосы, что строго запрещалось правилами школы. На самом деле в то жаркое лето волосы Крис просто выгорели на солнце. Когда директриса спросила, почему Натали решила наябедничать на Крис, та немедленно встала на ее защиту. Она до сих пор помнила слова директрисы:

– Крис, моя девочка, твое желание защитить близкого человека вполне естественно и достойно похвалы, но на самом деле ты поможешь Натали больше, если заставишь отвечать за совершенные ею поступки. Это единственный способ научить кого-либо думать прежде, чем что-то совершить.

Возможно, последуй она этому совету, ее жизнь сложилась бы иначе.

Прошло еще полчаса прежде, чем Крис обратила внимание на письмо. Она приготовила себе прохладительный фруктовый напиток и села в кресло перед журнальным столиком, когда ее взгляд упал на конверт со знакомым штампом адвокатской конторы.

Она уже привыкла к переписке с конторой «Смит и Тернер» за время, прошедшее после смерти тети Элизабет. Адвокаты обращались к ней, потому что после своего замужества Натали намеренно и, по мнению Крис, совершенно бессердечно прервала все связи с матерью.

– Она всегда любила тебя больше, – ядовито прошипела кузина, когда Крис попыталась поговорить с ней об этом. – Я не хочу о ней слышать.

Через пару лет после этого до Крис дошли слухи о странном поведении тети, а спустя еще семь месяцев диагноз был поставлен. Симпатичный и сочувствующий доктор сказал Крис, что существует специальная больница для таких несчастных, как Элизабет, где она получит самый лучший уход и лечение.

Плата была астрономической. Крис написала кузине, надеясь, что та захочет помириться с матерью после того, как узнает, что та серьезно больна, но Натали даже не ответила. Чтобы платить за содержание тети в больнице, Крис набрала огромное количество заказов, и за последние четыре года у нее не было ни одного дня передышки.

Теперь все закончилось, и она решила, что письмо от адвокатской конторы имеет отношение к финальным деталям завещания тети.

Крис не удивило, что Элизабет оставила ей свой дом в Литтл-Мартине. Она купила его после смерти дяди Роберта, продав больший дом и вложив деньги, оставшиеся от сделки, в ценные бумаги. Крис всегда любила этот коттедж под черепичной крышей. Натали, наоборот, ненавидела. Она не могла простить матери, что та без ее ведома так распорядилась их домом, и постоянно жаловалась, что теперь их положение в обществе пошатнулось.

Если бы так вел себя кто-нибудь другой, Крис осудила бы его за жестокость и эгоистичность, но для Натали у нее всегда находились извинения. Хотя один грех она не могла ей простить…

Лениво разорвав конверт, Крис извлекла листок бумаги. Когда она прочла первые строчки, ее сердце чуть не остановилось. Оглушенная новостью, она нахмурилась и прочла начало еще раз.

В дверь позвонили, и она услышала по домофону знакомый голос с нью-йоркским акцентом.

– Дэнни, я еще не готова, – извиняющимся тоном проговорила Крис.

Честно говоря, она не испытывала сейчас никакого желания видеть этого нагловатого ньюйоркца, который так неожиданно ворвался в ее жизнь три недели назад. Высокий, красивый и прекрасно знающий об этом, Дэнни преследовал ее с тех пор, как она приехала сюда и, кажется, был совершенно уверен, что в конце концов станет победителем.

У Крис, однако, были совсем другие планы. Как бы ни был привлекателен Дэнни, она не могла пустить его в свой внутренний мир, который тщательно скрывала от окружающих. Никто не был допущен в него… кроме Слейтера.

Десятью минутами позже она была уже в вестибюле, чувствуя ту внутреннюю неудовлетворенность, к которой уже привыкла за последние годы.

Предстоял обед с деловыми партнерами Дэнни. Опять он будет хвалиться ею, как ребенок хвалится дорогой игрушкой, но к такому отношению мужчин Крис уже привыкла.

Они собирались пойти в модный ресторан, который наверняка будет полон представителями нью-йоркской богемы, и настроение Крис еще больше ухудшилось, как только она села в такси. Натали умерла! Она все еще не могла в это поверить. Что произошло? Крис пожалела, что не прочла письмо внимательнее, но уж больно она была потрясена. Она знала, что у Натали родилась девочка. Ей об этом говорила Элизабет, мечтавшая увидеть свою единственную внучку, но подозревавшая, что ей это будет запрещено.

Крис подумала, что, если бы не Рей Торнтон, она вынуждена была бы остаться в Литтл-Мартине и терпеть присутствие Натали, которая в конце концов вышла замуж за Слейтера.

У нее было много причин для благодарности Рею, хотя Слейтер никогда не любил его, называя фальшивым. И это было отчасти правдой. Рей зарабатывал деньги, раскручивая поп-звезд.

В тот памятный год ему исполнилось тридцать два, и он слыл знатоком лондонского мира моды. Рей казался Крис грубоватым, но, несмотря на это, она симпатизировала ему, хотя сначала отказалась от работы, которую он предложил ей в ночном клубе, открывающемся в Лондоне.

Она знала его всего несколько месяцев, но именно к нему обратилась в тот вечер, когда увидела Натали в объятиях Слейтера. Вот тогда-то Рей и предложил ей стать моделью. А для начала познакомил с владельцем престижной модельной школы в Лондоне.

«Немного стара для начинающей», – сказала директриса школы, но Крис справилась. Некоторое время Рей пытался завязать с ней роман, но не очень активно, понимая, что она все еще слишком переживает, чтобы думать о том, кем бы заменить в своем сердце Слейтера. В результате они остались только друзьями. Сейчас Рей был женат и жил в Калифорнии. Крис нравилась его жена и прелестный обожаемый обоими родителями двухлетний сынишка…

Вечер тянулся томительно долго. Крис ловила неодобрительные взгляды Дэнни и несколько раз пыталась присоединиться к разговору. Двое других мужчин и их жены, вне всякого сомнения, наслаждались обществом Дэнни и роскошным рестораном. Крис стало любопытно, какое дело затевает ее приятель с этими американцами. Дэнни делал свой бизнес в различных странах. Она знала, что он каким-то образом наживается на промышленных и финансовых кризисах…

По дороге домой Крис почувствовала, как сильно Дэнни раздражен ее поведением в ресторане. Он хотел подняться вместе с ней в квартиру, но она твердо сказала ему в такси, что этого делать не стоит. Его короткое увлечение ею уже подходило к концу, Крис поняла это, когда Дэнни, почти не возражая, дал ей выйти из машины: Но чего же она ожидала? Вряд ли это была вина Дэнни, что ее жизнь не соответствовала имиджу модели.

Она уже привыкла видеть свои фотографии в газетах, иногда со случайными знакомыми, которые почти всегда назывались ее очередной «победой». Что бы сказали газетчики, если бы узнали, что она все еще девственница?

Эта мысль заставила ее вздрогнуть. Так случилось только потому, что ее роман со Слейтером был прерван Натали. Она вспомнила тот вечер, когда они остались в доме одни. Слейтер привез Крис домой как раз перед ланчем. Они были знакомы уже давно.

Его отец дружил с дядей Робертом, но Слейтер уезжал учиться, а потом работал в Австралии несколько лет, изучая особенности ведения сельского хозяйства, чтобы в свое время заменить отца, который владел компанией по производству сельскохозяйственного оборудования.

Его отец умер от сердечного приступа совершенно неожиданно, и Слейтер вернулся домой. Загорелый, черноволосый, окрепший от физической работы. Увидев его впервые, Крис сразу же почувствовала непреодолимое влечение.

Ей только что исполнилось девятнадцать, и это были самые счастливые месяцы ее жизни. Крис была уверена, что Слейтер тоже любит ее. Он говорил об их будущем так, будто все уже решено, но оказалось, что его слова ничего не значат.

Крис должна была догадаться обо всем в тот день, когда Натали так внезапно появилась в его доме, но она тогда подумала, что это еще одно проявление ревности кузины.

В то утро Слейтер позвонил Крис, предлагая встретиться за ланчем, но, заехав за ней, сказал, что его голод может утолить только она сама. Крис до сих пор помнила свой восторг и возбуждение, помнила дрожь желания, поднимавшуюся из глубин ее существа.

Они вернулись в его дом – Слейтер унаследовал его от отца вместе с семейным бизнесом – красивое здание в викторианском стиле, не слишком большое, с теплой домашней атмосферой, которую так любила Крис. Тогда она не понимала, что Слейтер очень богат, она просто была девочкой, влюбленной впервые в жизни. Если бы Слейтер привел ее в хижину, она чувствовала бы то же самое.

Они не стали даже подниматься наверх, с болью вспоминала Крис. Слейтер провел ее в уютную гостиную, и, прежде чем дверь закрылась за ними, она уже была в его объятьях, пылко отвечая на его поцелуи и дрожа от желания, пронзающего ее тело.

Они целовались и раньше, и он ласкал ее, но по-настоящему они еще не принадлежали друг другу. Слейтер знал, что она еще девственница. Он спросил ее об этом, и она честно ответила. Они лежали на кушетке, когда в комнату ворвалась Натали. Блузка Крис была расстегнута, ее груди трепетали под поцелуями Слейтера.

Кузина с порога истерически начала пенять Крис, что та ушла из дома, не предупредив никого. Единственный способ успокоить Натали было вернуться вместе с ней домой, что Крис и сделала. Она помнила, как сильно разозлился Слейтер. Тогда она подумала, что он обиделся, потому что им пренебрегли. А может быть, в то время он уже был любовником Натали? Что бы случилось, если бы Натали не прервала их? Что стал бы он делать, если бы они обе забеременели от него? Ее горло сжалось от болезненного спазма… Может, ей и Натали следовало кинуть жребий, кому достанется Слейтер?

Боль не утихала, но по привычке усилием воли она справилась с ней. Господи, даже через семь лет мысль о нем заставляла ее испытывать муку, моральную и физическую.

Крис никогда по-настоящему не могла забыть его или, если говорить более точно, так и не оправилась от удара, когда обнаружила, что Слейтер совсем не тот человек, каким она его представляла. Крис почувствовала себя не только отвергнутой, но и бесконечно глупой и обманутой.

Она никогда не сможет забыть тот день, когда Натали сказала ей правду. Это произошло через неделю после того, как Крис застала свою кузину в объятиях Слейтера!

Весь день она работала и, как обычно, ждала Слейтера, который заезжал за ней, чтобы отвезти домой. Однако на этот раз ее коллега, молодая симпатичная девушка, сказала, что звонила секретарша Слейтера и просила Крис приехать прямо к нему домой.

У нее не было машины, а до дома Слейтера около двух миль, но Крис была слишком сильно влюблена, чтобы думать об этом.

Его машина была припаркована перед домом. Чтобы сделать сюрприз, Крис не стала звонить в парадную дверь, а поднялась по ступенькам заднего крыльца, вошла внутрь и через коридор заглянула в полуоткрытую дверь гостиной.

По ее телу пробежала холодная дрожь: она увидела темноволосую голову Натали, покоящуюся на груди Слейтера. Руки кузины обвивались вокруг его шеи. Крис не стала смотреть, что будет дальше. На шатающихся ногах она вышла из дома, чувствуя невыносимую боль, не в силах поверить в то, что предстало ее глазам.

Вернувшись домой, она позвонила Слейтеру и сказала, что плохо себя чувствует. Вопреки всему Крис еще надеялась, что он скажет о том, что Натали находится в его доме, и как-то объяснит то, свидетельницей чего она стала, но напрасно.

Кузина вернулась спустя несколько часов, ее лицо было бледным, но глаза горели торжествующим огнем. У Крис возникло ощущение, что Натали знала о том, что она все видела.

Крис перестала подходить к телефону, когда звонил Слейтер. Но боль была так сильна, что она чуть не рассказала все тете Элизабет. Потом Крис порадовалась, что не сделала этого. Она не любила, чтобы ее жалели.

Никогда она не сможет забыть той муки, которую испытала, когда Натали, придя домой, объявила, что ждет ребенка от Слейтера, Она с тайным злорадством наблюдала за страданиями Крис, и на лице ее отражалась почти истерическая радость.

Крис старательно избегала Слейтера. Единственное, что у нее осталось, так это гордость. Она убеждала себя, что то, что произошло, только к лучшему. Но когда думала о ребенке Слейтера, боль пронзала ее.

Крис теперь как можно меньше находилась дома, чтобы не видеть Натали. Она стала много гулять по окрестностям. Именно тогда она в очередной раз встретила Рея Торнтона. В порыве откровенности Крис рассказала ему, что хочет как можно скорее покинуть Литтл-Мартин. Он предложил ей поработать моделью. Постепенно она узнала его ближе и нашла в нем верного и отзывчивого друга.

Когда Крис мельком упомянула о Натали, не желая рассказывать подробности, по выражению лица Рея она поняла, что кузина ему не нравится. Это только укрепило ее доверие к нему, и с тех пор он не дал ей повода сомневаться в себе, как это случилось со Слейтером.

Через несколько дней она уехала с Реем в Лондон, оставив письмо тете с извинениями за то, что так внезапно исчезла без каких-либо объяснений.

Месяц спустя Натали и Слейтер поженились. Это вызвало глубокое беспокойство тети Элизабет.

– Она еще так молода, Крис, – вздыхала тетя по телефону. – К тому же, моя дорогая, я знаю, что ты и Слейтер…

– Мы только друзья и ничего больше, – заверила ее Крис и постаралась переменить тему разговора, рассказывая ей о своей новой жизни и представляя ее более радужной, чем та была на самом деле.

Прежде чем стать известной, Крис с утра до вечера трудилась в течение двух лет. Потом она радовалась, что не приняла ни одного подозрительного предложения, которые делались ей в первые месяцы ее карьеры. Ни одна из бульварных газет не могла напечатать ни одной компрометирующей ее фотографии по той причине, что их просто не существовало.

От Натали лишь однажды пришла весточка. В письме кузина подробно описывала свою чудесную жизнь с любимым и любящим мужем.

«С твоей стороны было очень мудро уехать как можно раньше, – писала Натали. – Ты уберегла Слейтера от необходимости сказать, что он больше не любит тебя».

Крис не стала отвечать на письмо и больше почти ничего не слышала о счастливых супругах. Теперь она узнала, что Натали умерла.

Ей с трудом удалось успокоиться: образы прошлого преследовали ее. Когда наконец она заснула, в ее сон вторгся пронзительный телефонный звонок.

В комнате было темно. Несколько мгновений Крис лежала неподвижно, плохо соображая, что происходит. Наконец она потянулась к телефону. Голос с английским акцентом на другом конце провода был ей не знаком.

– С вами будет говорить мистер Смит, После непродолжительного молчания раздался голос адвоката Элизабет.

– Крис, дорогая, как поживаете?

– Наполовину проснувшись, – сухо проговорила она. – Вы знаете, сколько сейчас времени?

– А вы знаете, что мы пытаемся связаться с вами уже шесть недель? Я буквально вытряс из вашего агента этот адрес. Крис, я не ожидал от вас такой черствости… Я надеялся, что вы позвоните нам гораздо раньше.

Это, должно быть, насчет смерти Натали, подумала Крис, и сон мгновенно улетучился.

– Я только сегодня получила ваше письмо. Вероятно, оно тоже не сразу нашло меня. Что случилось? Как Натали…

– В судебном заключении говорится, что это было самоубийство на почве временного помешательства, – услышала она голос Тома Смита. – Я ведь сообщил вам об этом в письме, дорогая. Ваша кузина всегда была неуравновешенной.

Поскольку Смит знал всю их семью много лет, Крис не стала с ним спорить. Самоубийство! Это слово болезненно отозвалось у нее в мозгу. Ведь у Натали было все, о чем можно только мечтать, – любимый муж, обожаемый ребенок…

– Похоже, ваша кузина слишком долго страдала от депрессии, – как бы отвечая на ее незаданный вопрос, проговорил Том Смит.

Внезапно Крис охватило раскаяние. Может быть, Натали ждала ее помощи? Предательство кузины было мгновенно забыто. Она подумала о Слейтере. Какова была его роль в этой драме? Когда они поженились, Натали была почти девочкой, ей исполнилось всего семнадцать, а Слейтер – взрослым двадцатипятилетним мужчиной.

Крис почувствовала к нему ненависть. Слейтер разрушил все ее детские мечты и, возможно, довел до самоубийства кузину! Внезапно она вспомнила о маленькой дочке Натали.

– А как Софи восприняла это известие? – через силу спросила она.

Мысли о Софи всегда вызывали в ней боль, и она старалась не думать о ней. Ведь это был ребенок Слейтера. У нее тоже мог бы быть ребенок от него…

– Именно поэтому я вам и звоню, – проговорил Том Смит. – Она всегда была тихим и послушным ребенком, но теперь, судя по всему, появился повод для беспокойства. Софи не произнесла ни слова с тех пор, как умерла ее мать.

Сострадание к маленькой девочке переполнило Крис, слезы навернулись на глаза.

– Натали не назначила бы вас опекуншей ребенка, если бы не хотела этого. Я знаю, что не могу настаивать, но мне кажется, что вам следует вернуться домой и познакомиться с девочкой.

Опекунша? Она опекунша Софи? Крис не могла этому поверить. Ее рука, держащая трубку, замерла, мысли были прикованы к маленькому беспомощному ребенку.

– Но ведь Слейтер… – хрипло начала она, подумав о том, что Слейтер никогда добровольно не согласился бы с решением Натали назначить ее опекуншей девочки.

– Слейтер хочет сделать все, чтобы помочь ребенку, – с удивлением услышала Крис. – Он безутешен.

В его голосе послышался упрек. Крис вспомнила, что не прочла письмо до конца.

– Разве вы написали мне об этом?

– Да, и очень подробно, – терпеливо проговорил Смит. – Я был очень удивлен, когда Натали пришла ко мне девять месяцев назад и сказала, что хочет назначить вас опекуншей Софи, но она так настаивала, что я согласился. Если бы я задумался над тем, что Натали говорила в тот день, то понял бы, как сильно она больна. Но тогда она показалась мне весьма разумной и хладнокровной.

Она сказала, что на собственном опыте испытала, каким незащищенным чувствует себя ребенок, когда лишается хотя бы одного из родителей. Поэтому Натали хотела быть уверенной, что, если с ней что-нибудь случится, Софи не останется без присмотра. Тогда я, конечно, не догадывался, что она ничего не сообщила о своих намерениях мужу, и о том, что вас она тоже не поставила в известность.

Если не захотите, то можете не возлагать на себя никаких обязательств. Слейтер будет продолжать растить дочь, но в настоящее время он, кажется, не в состоянии это делать. Девочка нуждается в помощи, Крис, и, вполне вероятно, вы единственный человек на свете, кто может помочь ей.

– Но я ее даже никогда не видела, – слабо запротестовала Крис.

Как она сможет вернуться в Литтл-Мартин? Как сможет взглянуть на ребенка Слейтера? Да и на него самого… Но нет, она уже избавилась от былого детского увлечения. Теперь Крис знала, кем был Слейтер на самом деле – слабым человеком, который не мог удержаться от искушения вскружить голову доверчивой семнадцатилетней дурочке, а потом забыл об этом.

Любил ли он Натали или просто женился на ней потому, что был вынужден сделать это? Она вовремя сбежала из Литтл-Мартина. Она могла бы быть на месте Натали и иметь мужа, который не любит ее. Но нет, у нее слишком разыгралось воображение. Почему она решила, что Слейтер не любил Натали?

– Крис? Куда вы пропали? – Голос Тома Смита вернул ее к действительности.

– Ладно, я отправляюсь домой. – Слова вылетели вопреки ее желанию.

– Вот и хорошо, – одобрительно проговорил Том Смит, и Крис вздрогнула, подумав, что ее обещание может явиться началом непредсказуемого хода событий.

Ей не хотелось возвращаться в Литтл-Мартин, ей не хотелось видеть Слейтера и его ребенка. Прошлое было для Крис как бы другой страной, о которой стоило забыть, но теперь было слишком поздно отказываться, она уже дала слово.

Крис почувствовала внезапное любопытство. Почему Натали захотела, чтобы она стала опекуншей ее дочери? Но эта мысль была смыта потоком раскаяния. Если Натали и ревновала ее, разве она, в свою очередь, не ревновала кузину? Ведь Крис была готова убить соперницу, когда увидела ту в объятиях Слейтера.

Все это теперь в прошлом, одернула себя Крис. Натали умерла, и в конце концов неважно, по какой причине она доверила своего ребенка ей. Она не может противиться последнему желанию покойной, хотя бы ради памяти тети Элизабет.

 

2

Меньше чем через тридцать шесть часов Крис спустилась по трапу самолета в Хитроу, сама не твердо веря, что уже находится в Англии.

Перед отлетом, позвонив своему агенту, она коротко объяснила ему сложившуюся ситуацию, в результате чего несколько контрактов было отменено, а остальные отложены на неопределенный срок. Это стало возможным только благодаря ее растущему успеху, сухо сообщил ей Хеди.

Чтобы избавить себя от неудобств путешествия на поезде с несколькими пересадками, Крис решила отправиться в Литтл-Мартин на такси. Шофер изумленно поднял брови, когда услышал, куда направляется пассажирка. Да, поездка обойдется в астрономическую сумму, подумала Крис, но, вероятно, это будет самое малое из предстоящих мне огорчений.

Правильно ли она поступает? Только время сможет дать ответ на этот вопрос. Крис действовала, подчиняясь импульсу, голосу сердца, а не логике. Софи никогда не видела ее, и было бы глупо думать, что девочка заговорит с ней, если не говорит даже с собственным отцом.

Закрыв глаза, Крис откинулась на спинку сиденья, не замечая, что шофер внимательно рассматривает ее в зеркале заднего вида. Ее одежда была неброской, но, бесспорно, дорогой, и шоферу стало интересно, что за причина заставляет красивую молодую женщину ехать в столь отдаленный уголок страны, да еще в такой спешке.

Было уже около трех часов пополудни, когда машина подъехала к дому Слейтера. Крис не знала никакого другого места, где могла бы остановиться. Кроме того, Том Смит сообщил, что Слейтер будет ждать ее, так что разумнее всего было ехать именно сюда.

Крис взяла с собой только одну дорожную сумку. У местного агента по недвижимости Гаролда Дейвиса были ключи от коттеджа, который Крис унаследовала от тети, но она собиралась забрать их позднее. Домик Элизабет будет идеальным местом для жилья, когда она захочет поближе познакомиться с Софи и решить, что делать дальше…

Крис позвонила в дверь, и ее сердце забилось в волнении, когда она представила, что на пороге сейчас покажется Слейтер. Но ей никто не открыл.

Дом казался пустым. Она позвонила еще раз и нахмурилась, вновь не получив никакого ответа. Том уверял ее, что Слейтер непременно будет дома. Он хотел увидеть Крис прежде, чем она познакомится с Софи. Так, во всяком Случае, сказал адвокат. Вздохнув, она взялась за ручку двери, слегка удивившись, что дверь легко отворилась от ее прикосновения.

Когда Крис вошла в полутемную прихожую, сонм воспоминаний нахлынул на нее.

Она часто посещала этот дом вместе с тетей и дядей, которые дружили с родителями Слейтера, но главные ее воспоминания были о тех нескольких месяцах, когда она виделась здесь с самим Слейтером.

В эти короткие встречи ее охватывал бездумный восторг оттого, что она видит его. В этой прихожей он впервые поцеловал ее, когда Крис приехала по какому-то теперь забытому ею поручению тетушки. Слейтер застал ее врасплох, и она была слишком растеряна, чтобы сопротивляться. Он и сам поначалу казался слегка смущенным, но очень быстро пришел в себя и начал подшучивать над ее испугом. Это было началом их отношений…

Вздохнув, Крис внимательно огляделась. Где же Слейтер? Нерешительно она позвала его по имени, внезапно почувствовав, что ей холодно в тонком шелковом костюме. Одежда, подходившая для Нью-Йорка, здесь казалась слишком легкой, несмотря на то, что на дворе стоял июнь.

Дверь в гостиную была полуотворена. Повинуясь неведомой силе, Крис подошла к ней. Здесь, в этой комнате, все ее детские глупые мечты исчезли без следа. Словно лунатик она вошла в гостиную и с удивлением обнаружила, как мало что здесь изменилось. Натали не была склонна поддерживать традиционную обстановку в доме, и Крис ожидала увидеть незнакомые вещи.

Розовые лучи солнца проникали сквозь двустворчатые окна, освещая мужчину, распростертого на кушетке. Крис внезапно застыла на месте. У нее перехватило дыхание, на щеках выступила краска, сердце пронзила внезапная боль. Шок оттого, что она увидела Слейтера, был в тысячу раз сильнее, чем она представляла себе, неважно, что он не подозревал о ее присутствии.

Внезапно Крис поняла, что прошедшие годы ничего не значат. Маска, которую она носила так долго, внезапно слетела, и она осталась совершенно беззащитной перед прошлым.

Черные волнистые волосы Слейтера были коротко подстрижены, тело казалось сильным и мускулистым. Его глаза были закрыты, от них расходились мелкие морщинки, которых не было раньше, в углах рта залегли складки, губы даже во сне насмешливо изгибались. Этого выражения она тоже не помнила. Перед ней было лицо человека, перенесшего несчастье и крушение иллюзий, – по крайней мере, так ей показалось, пока она рассматривала его. Вместо чувства удовлетворения оттого, что ему, видимо, тоже пришлось несладко в эти годы, сердце Крис сжалось от боли. Он волновал ее так же сильно, как и много лет назад.

Не может же она до сих пор любить его, это просто смешно… К тому же следует помнить, что Слейтер никогда не был тем человеком, каким она его себе представляла. Она сама наделила его достоинствами, которыми он никогда не обладал.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Крис подошла ближе к кушетке. Лицо Слейтера даже во сне выглядело усталым. Она сделала еще шаг. Под ногой что-то звякнуло, и, нагнувшись, она увидела полупустую бутылку виски и стакан, валяющиеся на полу. Неужели Слейтер пьет? Крис поморщилась, но потом напомнила себе, что у этого человека только что умерла жена и, какими бы ни были его чувства к Натали, он не может не ощущать боль потери.

Слейтер пошевелился, его лицо нахмурилось во сне, и подушка, на которой покоилась его голова, упала на пол.

Машинально Крис нагнулась, чтобы поднять ее. Случайно ее пальцы задели запястье Слейтера, и он дернулся, как будто его пронзил электрический разряд. Рубашка была расстегнута, и Крис могла видеть темные волоски на его груди. Ей показалось, что раньше они были тоньше.

Сердце Крис глухо застучало, и она попыталась распрямиться и сделать шаг назад, но внезапно пальцы Слейтера сомкнулись на ее запястье. Глубокая складка пролегла поперек лба. Пальцы гладили ее руку, и Крис не могла понять, что больше потрясло ее – его ласка или собственная реакция на это прикосновение.

Слейтер все так же глубоко спал, и она опустилась перед ним на колени, осторожно пытаясь высвободить руку. Растерянность и возбуждение вызвали лихорадочный румянец, от которого горело лицо. Как будто не было тех семи лет, за время которых она научилась справляться с любой неловкой ситуацией. Крис почувствовала себя испуганным подростком только потому, что какой-то человек во сне взял ее за руку.

Но Слейтер для нее не просто какой-то человек, подумала она. Наверное, ему приснилось, что на ее месте другая женщина, возможно Натали. Внутренне взвинченная, хотя внешне спокойная, она сделала еще одну попытку высвободиться и, наклонившись, случайно дотронулась до плеча спящего.

В это мгновение Слейтер открыл глаза. Она уже забыла, каким гипнотическим мог быть его взгляд.

– Крис…

Он попытался улыбнуться, пальцы его скользнули вверх, чтобы погладить ее волосы. Слишком ошеломленная, чтобы сопротивляться, Крис почувствовала, что он притягивает ее к себе. Ее глаза машинально закрылись, и внезапно ей показалось, что она никуда не уезжала. Ей снова было девятнадцать, и она трепетала на краю, боясь и мечтая стать женщиной, желая его и страшась своего желания. Его поцелуй, нежный и крепкий, сказал ей, что он все понимает.

Голова кружилась, мысли путались. Внезапно хватка его пальцев усилилась, в глазах зажегся злой огонь, и, оттолкнув ее, Слейтер встал. Крис ошеломленно смотрела на него, все еще не понимая, где находится – в прошлом или настоящем. Но вдруг она увидела в его взгляде презрение и поняла, что, когда целовал ее, Слейтер еще не вполне проснулся и не соображал, что делает.

– Наконец-то приехала. – Он сделал шаг в сторону, чтобы получше рассмотреть ее. – Мы должны быть польщены, что к нам пожаловала столь знаменитая особа. Надеюсь, ты простишь, что мы не закололи в твою честь тучного тельца. Что привело тебя назад? Чувство вины или простое любопытство?

Крис собралась было сказать, что она совсем недавно узнала о смерти Натали, но внезапно ее внимание привлекли звуки, раздавшиеся снаружи. Дверь гостиной отворилась, и полная улыбающаяся женщина лет пятидесяти вошла, ведя за руку маленькую девочку.

Крис перевела дыхание. Так вот она какая, ее племянница… ребенок Натали и Слейтера. Она с трудом заставила себя посмотреть на девочку. Что же заставило кузину назначить ее опекуншей? Наверняка она сделала это отнюдь не из добрых побуждений. Натали не могла измениться, подумала Крис, вглядываясь в маленькое личико, так похожее на ее лицо. Прямые светло-русые волосы, знакомый разрез глаз… По какой-то мрачной причуде судьбы Софи гораздо больше походила на ее дочку, чем на ребенка Натали, хотя у нее были карие глаза, а у Крис зеленые.

Она с недоумением взглянула на Слейтера. Натали была темноволосой и голубоглазой, а у Слейтера глаза были редкого цвета золотистого янтаря. Никто, насколько она знала, в их родне не обладал таким, как у Софи, необыкновенным сочетанием белокурых волос и бархатно-карих глаз.

– Ну вот, – жизнерадостно сообщала женщина, – я ведь говорила тебе, Софи, что сегодня к нам приедут гости?

Девочка не ответила, даже не повернула голову, чтобы взглянуть на меня, с горечью отметила Крис.

– Я должна кое-что купить, мистер Джеймс, – сказала экономка, обращаясь к Слейтеру.

– Хорошо, миссис Ланкастер. Надеюсь, вы приготовили комнату для нашей гостьи?

– Разумеется, приготовила. – Миссис Ланкастер с улыбкой повернулась к Крис, потом взглянула на Софи. – Я вернусь к чаю, детка, и, может быть, сегодня вечером твоя тетя почитает тебе на ночь.

Девочка опять не ответила. Крис хотелось подбежать к ней и обнять ее. Софи выглядела такой беззащитной, такой потерянной и ранимой, но Крис чувствовала, что лучше сейчас этого не делать. Она должна сказать Слейтеру, что собирается остановиться в собственном доме. Взглянув на часы, Крис вспомнила, что должна еще взять ключи от коттеджа.

– Мы тебе уже надоели? – проговорил Слейтер, насмешливо растягивая слова.

Крис заметила, что Софи вздрогнула, услышав голос отца. Что могло вызвать такую реакцию ребенка? Дети замечают и понимают гораздо больше, чем думают их родители. Однако сейчас Она не станет спрашивать Слейтера о его взаимоотношениях с ее кузиной. Интересно, он знает, почему Натали назначила именно ее опекуншей дочери?

Крис искоса взглянула на Слейтера. Может быть, он тоже разделяет нелюбовь к ней Натали оттого, что их ребенок так похож на нее? Она содрогнулась, подумав, как кузина могла относиться из-за этого к девочке. Вспомнились обиды собственного детства. Но ведь Софи – дочь Натали, так что ее воображение, как обычно, слишком разыгралось.

Крис подняла глаза и заметила, что девочка исподтишка изучает ее, прижавшись к отцу. Его большая рука накрыла ее маленькую ладошку, и он ободряюще улыбнулся ей. Крис почувствовала, как горло ее сжал спазм. В одном она определенно ошибалась. Слейтер, без сомнения, любил свою дочку очень сильно. В его золотистых глазах, обращенных к Софи, Крис увидела нежность и боль.

– Не могу понять, почему Натали назначила меня ее опекуншей! – непроизвольно вырвалось у Крис.

Лицо Слейтера словно окаменело.

– Не можешь понять? – мрачно проговорил он.

Услышав резкий звук его голоса, Софи напряглась, и, поняв ее состояние, он замолчал, тепло улыбнулся ребенку, потом снова заговорил, обращаясь к Крис:

– Пойдем, я провожу тебя в твою комнату.

– В этом нет необходимости.

Крис взяла себя в руки и теперь говорила совершенно спокойно с холодной улыбкой на устах. Обычно она приберегала эту улыбку для не в меру прытких поклонников. Как правило, это производило отрезвляющий эффект, но Слейтер оказался исключением из правил.

– Я остановлюсь в своем доме, – продолжала она, – и сейчас мне лучше подъехать к мистеру Дэвису забрать у него ключи. По моей просьбе проветрили и убрали коттедж.

– Крис! – В голосе Слейтера прозвучал гнев, и девочка снова напряглась. Заметив это, он тут же успокаивающе пробормотал: – Все в порядке, Софи. Я не сержусь. Мы просто разговариваем. – Он холодно взглянул на Крис. – Нам надо многое обговорить, и это было бы гораздо проще сделать, если бы ты остановилась здесь. Но я достаточно хорошо тебя знаю и не сомневаюсь: ты поступишь по-своему, как всегда поступала раньше. Я провожу тебя до машины.

Без сомнения, он хочет сказать ей что-то в отсутствие Софи. Все эти годы она заставляла себя не думать о ребенке Слейтера и теперь, когда увидела девочку, то не почувствовала ни боли, ни обиды, как ожидала. Софи была просто очень несчастным, беззащитным ребенком, которому она хотела помочь, но Крис была достаточно благоразумна, чтобы понимать: девочка сама должна сделать первый шаг.

– У меня нет машины, – сдержанно проговорила Крис. – Если ты разрешишь мне оставить здесь багаж на час, я вернусь и заберу его, как только получу ключи от дома. На обратном пути я могу воспользоваться машиной тети Элизабет.

Слейтер насмешливо улыбнулся.

– Поступай, как считаешь нужным, – проговорил он, растягивая слова. – Я бы проводил тебя, но не могу оставить Софи, а она не любит ездить в автомобиле.

Крис нахмурилась, но, взглянув на Софи, увидела, что выражение ее лица подтверждает слова отца. Девочка выглядела напряженной и испуганной. Кивнув ей и улыбнувшись, Крис направилась к выходу.

Путь до деревни занял больше времени, чем она предполагала. Крис забыла, что она больше не девчонка, привыкшая к ежедневным прогулкам. Когда она наконец-то добралась до агента по недвижимости Дейвиса и рассказала ему о своих желаниях, тот выразил озабоченность.

– Но, моя дорогая, дом пустовал почти два года…

– Я же просила, чтобы его держали в чистоте и проветривали, – нахмурившись, напомнила Крис.

– Мы это делали, но зимой крыша протекла, ее нужно полностью перекрыть. Я вам об этом писал, – извиняющимся тоном добавил он, и Крис обреченно вздохнула. – Использовать машину вашей тетушки тоже не представляется возможным. Думаю, вы даже не сможете ее завести. Мне пришла в голову более подходящая идея. У моей сестры есть маленький автомобиль, который вы можете взять на время. Сейчас она отдыхает в Греции и вернется только через несколько недель. Как долго вы собираетесь прожить в Литтл-Мартине?

– Еще точно не знаю.

Крис согласилась воспользоваться машиной сестры Дейвиса, но отвергла предложение снять номер в деревенской гостинице. Как бы ни был плох ее коттедж, неужели она не сможет провести там одну ночь?

У нее кружилась голова от множества проблем, которые предстояло решить в ближайшие дни. Завтра она должна сообразить, где ей остановиться. Это место должно быть близко от дома Слейтера, чтобы она могла часто видеться с Софи, иначе ее приезд теряет смысл.

Усевшись в маленький «форд» сестры Гаролда Дэвиса и поблагодарив его за эту услугу, она поехала прямиком к дому Слейтера. Крис отсутствовала дольше, чем предполагала, и ее сердце учащенно билось, когда она подъезжала к парадному входу. Непрошеные воспоминания о нежном поцелуе Слейтера заставили ее покраснеть.

Крис ненавидела себя за это волнение. Он поцеловал ее неосознанно, ведь свои истинные чувства к ней Слейтер продемонстрировал, когда проснулся. Что с ней происходит? Ее целовали дюжины мужчин с тех пор, как она покинула Литтл-Мартин. Но их прикосновения никогда не волновали ее так сильно, неохотно призналась она себе.

Может быть теперь, когда она вернулась в Литтл-Мартин, пришло время осознать, что она никогда не могла пережить того, что Слейтер отверг ее, что ее чувство к нему никогда не умирало. Она убежала от него и спряталась в лихорадочном мире модельного бизнеса, не позволяя себе даже думать о том, что произошло…

Действительно ли она приехала исключительно из-за Софи или некий инстинкт, более сильный, чем доводы рассудка, потянул ее назад, заставив взглянуть в лицо прошлому и примириться с ним? Если она этого не сделает, то никогда не сможет освободиться от этих пут и полюбить другого мужчину.

Ее теперешняя жизнь была совершенно бесплодна. Все, чего она желала, вырывали безжалостно у нее из рук, и ей приходилось довольствоваться тем, что оставалось. Успех в карьере никогда по-настоящему не привлекал Крис. Ценности, внушенные ей в детстве, все еще очень много значили для нее. В глубине души она была все той же девятнадцатилетней девушкой, которая мечтала о муже и детях.

Но воспоминания о Слейтере не давали ей заинтересоваться каким-либо другим мужчиной. Кроме того, стиль ее жизни тоже препятствовал этому. Да и мужчины, которых она встречала, мало годились в мужья. Терзаемая этими мыслями Крис остановила машину перед домом и направилась по дорожке к парадному входу.

Через несколько минут после того, как она позвонила, на пороге появился Слейтер. Он переоделся и в клетчатой рубашке и джинсах выглядел тем же Слейтером, каким был семь лет назад. Крис почувствовала, как напряглись ее нервы, когда он пригласил ее войти. В дверях их тела случайно соприкоснулись, и дрожь мгновенно пробежала по ее спине, хотя лицо осталось бесстрастным.

– Что случилось с твоей машиной? – спросил Слейтер, когда они вошли в гостиную.

– Гаролд считает, что ее не удастся завести. Он временно одолжил мне машину своей сестры.

– Как тебе это удалось? Взглянула на него своими зелеными глазами? Ты должна быть осторожной, Крис, это не Нью-Йорк. Умыкание чужих мужчин здесь не приветствуется.

Волна гнева поднялась в ней. Кто он такой, чтобы критиковать ее? После того что он с ней сделал, как он смеет… Крис проглотила резкий ответ, вертевшийся на кончике языка. Том Смит предупредил ее, что при желании Слейтер может опротестовать завещание Натали. Если она хочет исполнить последнюю волю кузины, то должна постараться поддерживать со Слейтером нормальные отношения.

– Где Софи? – нерешительно спросила Крис, чтобы прервать неловкую паузу.

– Спит, – проговорил Слейтер и насмешливо добавил: – Поздним вечером дети обычно находятся в постели. Уже девять часов, а у нее был трудный день. Встреча с незнакомыми людьми всегда производит на нее тяжелое впечатление.

Не было необходимости напоминать ей о ее положении здесь, огорченно подумала Крис. Никто не понимал его лучше, чем она. Ею овладело чувство вины. При виде Софи ее сердце сжималось от сострадания. Может быть, это происходило потому, что девочка была так похожа на нее. Она вспомнила о собственном одиноком детстве после смерти родителей, до того как нашла родственную душу в тете Элизабет.

– Я не понимаю, зачем ты приехала сюда, Крис, – глухо обронил Слейтер. – Софи не игрушка, чтобы поиграть с ней немножко и бросить, когда она тебе надоест… Софи совсем не нужно твое внимание, вызванное только чувством вины и любопытством.

– Но я не могла приехать раньше, если это тебя волнует. Я только вчера получила письмо от Тома Смита, – раздраженно проговорила Крис.

– Ах вот как!

От его пренебрежительного тона щеки Крис заалели румянцем. Пусть говорит, что хочет, горько подумала она. Пусть считает, что у нее дюжина любовников, и поэтому она редко появляется дома. Почему нет? Это гораздо лучше, чем знать правду. Правду о том, что у нее нет никого, потому что в глубине сердца она все еще хранит воспоминания о его поцелуях… все еще жалеет о том, что потеряла.

– Я не хотел, чтобы ты приезжала, – услышала она его голос, – но Натали назначила тебя опекуншей Софи, хотя мы оба знаем, что сделала она это не из одного альтруизма.

Повернув к нему удивленное лицо, она встретила его тяжелый взгляд. Но что ее удивляет? Наверняка Натали не раз говорила ему, что ненавидит кузину. В конце концов, ведь он, должно быть, любил Натали. Из-за этой любви он отверг ее, Крис, самым жестоким и болезненным способом, какой только можно придумать.

– Я думаю, Натали не нравилось то, что Софи так похожа на меня, – печально предположила Крис.

Лицо Слейтера стало угрюмым.

– Ты права, это не располагало ее к ребенку, – согласился он.

Крис нахмурилась. Временами он говорил о Софи так, будто она была не его дочерью, хотя было видно, что они обожают друг друга. Прежде чем Крис успела задать ему следующий вопрос, Слейтер вновь заговорил:

– Том Смит, похоже, думает, что ты сможешь помочь Софи. Как ни странно, Джеймс Киллигрю, врач, наблюдающий ее, того же мнения. Сара и я не так уверены в этом.

Сара? Сердце Крис учащенно забилось. Может быть, в этом кроется причина самоубийства Натали. Может быть, у Слейтера есть другая женщина?

– Сара? – небрежно спросила она, избегая смотреть ему в глаза, чтобы он не прочел ее мысли.

Несмотря на то, что у нее было много оснований обижаться на свою кузину, сейчас ей стало жаль ее. Похоже, Натали тоже была отвергнута Слейтером.

– Сара – психотерапевт. Она считает, что немота Софи – последствие глубокой душевной травмы. Пока мы не поймем, что это была за травма, девочка вряд ли сможет заговорить, хотя есть некоторые способы лечения. Если ты останешься, Сара сама расскажет тебе о них.

Крис с удивлением взглянула на него.

– Я думала, что причина очевидна, – раздраженно проговорила она. – Софи потеряла мать.

– Сара считает, что дело не только в этом. Я тоже, – отрывисто сказал он, отвернувшись, так что его лицо оказалось в тени. – Натали не любила Софи. Она проводила с ребенком очень мало времени.

– Почему Натали совершила самоубийство? – резко спросила Крис.

Он повернулся к ней, в лице не было ни кровинки. Глаза лихорадочно блестели, тело напряглось от волнения.

– Том Смит наверняка уже сказал тебе об этом. У нее было помутнение рассудка.

– Похоже, тебе это безразлично.

Это было рискованное предположение, и Крис пожалела о своем замечании, когда увидела лицо Слейтера. Но слово не воробей…

– Чего ты хочешь от меня, Крис? – горько проговорил он. – Мы с Натали уже давно жили врозь. Сейчас моя главная забота – Софи. Она достаточно настрадалась в руках твоей кузины. Я не позволю тебе продолжить ее мучить. Запомни, пока ты здесь, я буду следить за каждым твоим шагом. Только попробуй хоть чем-то расстроить Софи, и ты в два счета вылетишь отсюда!

– Я не уеду отсюда, пока не увижу, что Софи разговаривает, смеется, играет и бегает, как нормальный шестилетний ребенок, – заявила Крис.

Слейтер не отрываясь смотрел на нее и, хотя это было безумием, но, несмотря на холодный взгляд и сурово сжатый рот, Крис показалось, что ему понравился ответ. Опять проклятое воображение, недовольно подумала она. У Слейтера нет никаких причин хотеть, чтобы она осталась в Литтл-Мартине.

– Ты взяла на себя обязательство, – тихо произнес он, – но хватит ли у тебя сил выполнить его?

Крис решительным жестом отвела рукой волну медового цвета волос, упавших на глаза.

– Посмотрим, – проговорила она.

Она уже села в машину, когда вспомнила, что не знает, как ей спланировать следующий день. Завтра пятница, значит, Слейтер целый день будет на работе. Следует позвонить ему рано утром, чтобы узнать, когда ей лучше приехать, чтобы побыть с Софи. Чувствуя, что, по крайней мере, одно препятствие она преодолела, Крис завела мотор и отправилась домой.

 

3

Ведущая к коттеджу аллея в этот час казалась мрачной и темной. Местами на ней были видны глубокие колеи, и Крис вздохнула с облегчением, когда фары машины осветили знакомые очертания дома.

Припарковав «форд», она поспешила к двери по неровно вымощенной дорожке. Замок был ржавым, и она сломала ноготь, с трудом поворачивая в нем ключ. Войдя внутрь, Крис включила свет. Ей стало не по себе, когда она оглядела гостиную. На стенах проступали пятна сырости, в комнате было холодно, и стоял затхлый запах.

Она вспомнила, что тетя Элизабет настаивала на том, чтобы в комнатах всегда был затоплен камин, даже летом. Ребенком она мало внимания обращала на эти пожелания, но теперь смогла убедиться в их справедливости.

Почему никто не сказал ей, что в доме практически нельзя жить? Вздохнув, Крис направилась в кухню. Здесь тоже царило запустение. В доме было чисто, но так промозгло, что, казалось, сырость и холод пронизывали до костей. Столовая выглядела ничуть не лучше. Со стен свисали обрывки отсыревших обоев.

Скрепя сердце Крис направилась наверх. И все ее самые худшие опасения подтвердились, когда она открыла дверь первой спальни и вошла внутрь.

Когда-то они вместе с Натали делили эту комнату. Каждая царапина на обоях, каждая трещинка на потолке будила горечь воспоминаний, как и слабый знакомый запах, витавший в воздухе. Духи Натали, Крис сразу узнала их аромат! В семнадцать лет кузина была еще молода для этих тяжелых сладких духов, но она любила их, и приторный аромат все еще стоял в комнате.

За шесть лет, которые она не была здесь, запах должен был обязательно выветриться. Если, конечно, Натали не заходила сюда после. Но зачем? Ведь она отказалась от этого дома после того, как вышла замуж. «Пусть он рассыплется в пыль, я не пожалею об этом». Это были ее слова. Их передал Крис Том Смит.

Машинально Крис дотронулась до покрывала, лежавшего на постели, и ощутила, насколько отсырела ткань. Это была ее кровать… Она криво усмехнулась, вспомнив, как сама выбирала покрывало. Натали потребовала себе такое же, а потом прожгла в нем дыру, когда тайно курила в постели.

Пальцы Крис, машинально расправлявшие ткань, замерли, когда нащупали маленькую дырочку. Это было покрывало Натали. Но как оно очутилось на ее кровати? Воспоминания об оскорбительном для нее поведении Натали в детстве нахлынули на нее. Кузина терпеть не могла даже прикасаться к ее вещам. Она бы никогда не позволила, чтобы ее покрывало лежало на кровати Крис.

Все это было в прошлом, напомнила себе Крис. Неизвестно, кто убирался в доме все эти годы. Повернувшись на каблуках, она вышла из спальни. Нет, в этой комнате спать было невозможно, она была слишком сырой.

Комната тети Элизабет находилась в таком же плачевном состоянии. Теперь Крис поняла, почему Слейтер предложил ей остановиться в его доме. Но не ехать же среди ночи будить сонных обитателей Литтл-Мартина!

Что же делать? Если она хочет находиться ближе к Софи, то должна поселиться в деревенской гостинице или… или проглотить свою гордость и спросить Слейтера, осталось ли в силе предложение относительно комнаты в его доме. Несмотря на то что Крис очень хотела помочь Софи, она все еще не знала, сможет ли находиться под одной крышей со Слейтером.

Но ведь мне уже не девятнадцать, напомнила она себе. Чего же бояться? Что Слейтер захочет возобновить их отношения? Маловероятно. Нет, завтра ей придется поехать к нему и попросить о помощи, как бы ни претила ей эта мысль.

Но это будет завтра. Нужно еще пережить сегодняшнюю ночь. Спать ни в одной из спален не представлялось возможным, оставалась только гостиная. Она вспомнила, что тетя Элизабет обычно хранила постельное белье в одном из шкафов. А что, если оно все еще там и, к ее счастью, не так отсырело, как все вокруг?

Подходя к ванной, Крис взглянула на небольшой сундук, притулившийся около стены. На нем стояла пепельница с двумя окурками. Глаза Крис округлились от страха, но она успокоила себя, убедив, что их могли оставить уборщики, которые наводили в коттедже порядок. И все же она не могла отделаться от чувства, что что-то здесь неладно… Отогнав тревожные мысли, Крис открыла шкаф и с облегчением увидела стопку постельного белья, которое на ощупь было сухим.

В доме был нагреватель для воды, так что она сможет даже принять ванну, прежде чем свернуться калачиком на диване в гостиной. Но вряд ли ей удастся заснуть. Этот дом возбуждал в ней гораздо больше тяжелых воспоминаний, чем она предполагала. Почему Натали покончила с собой? Узнает ли она когда-нибудь, что послужило причиной самоубийства кузины?

Слейтер говорит, что это произошло в результате душевной болезни. Да, Натали действительно почти всегда находилась на грани истерики, особенно когда не могла настоять на своем. Но она всегда любила жизнь так неистово, что Крис просто не могла себе представить, чтобы это чувство исчезло за один день…

Несмотря на предположения, Крис удалось-таки уснуть, но проснулась она продрогшей от холода. Было семь часов утра. Раньше Слейтер обычно уезжал на работу в половине девятого, так что у нее оставалось совсем немного времени, чтобы повидаться с ним.

Приняв душ и переодевшись, она причесала волосы, но накладывать на лицо косметику не стала. В ее желудке раздавались голодные трели, напоминая, как давно она ничего не ела. Стараясь не думать о еде, Крис поспешно села в машину.

Она медленно подъехала к дому Слейтера, страшась того мгновения, когда должна будет снова увидеть его. Дверь открыла миссис Ланкастер, и ее доброе лицо сморщилось от жалости, когда она увидела бледную изможденную гостью.

– Слейтер дома? – спросила Крис.

– Он как раз сейчас завтракает, – проговорила миссис Ланкастер. – Вы можете пройти прямо к нему. Я принесу вам чашку кофе. Вам необходимо выпить чего-нибудь горячего.

Крис нерешительно постучала в дверь столовой, потом открыла ее. Одетый в строгий деловой костюм Слейтер выглядел гораздо внушительнее, чем накануне. Увидев ее, он удивленно поднял брови. Поставив на стол чашку, он отложил газету, которую читал.

– Доброе утро. Надеюсь, ты хорошо выспалась. – В его голосе звучала холодная насмешка, и Крис вспыхнула, понимая, что он прекрасно знает, что за ночь она провела.

– Не особенно хорошо, – с трудом выговорила она. – Мне не приходило в голову, что наш коттедж так обветшал. Но в этом виновата только я сама…

Она заметила, что Слейтер мельком взглянул на часы. Как он торопится избавиться от ее общества!

– Давай сразу приступим к делу, – резко проговорил Слейтер. – Я уверен, что ты приехала сюда так рано вовсе не для того, чтобы обсуждать, какой ремонт необходим твоему дому. Чего ты хочешь?

Боже, как она ненавидела его в эту минуту за то, что он низвел ее до роли просительницы! Крис не сомневалась, что Слейтер прекрасно понимает ее состояние и именно поэтому делает все, чтобы она чувствовала себя не в своей тарелке.

Появление экономки с подносом, на котором стояли чашка и кофейник с горячим кофе, немного разрядило обстановку, но после того как миссис Ланкастер вышла, глаза Слейтера снова холодно уставились на Крис. Он не сделал даже попытки предложить мне кофе, с негодованием отметила она, если бы не Софи, она бы тут же повернулась и покинула этот негостеприимный дом.

– Итак, Крис? – Грубое нетерпение, прозвучавшее в голосе Слейтера, резануло по ее напряженным до предела нервам.

Срывающимся от негодования голосом она медленно проговорила:

– Я приехала спросить, остается ли еще в силе твое предложение насчет комнаты. Я не смогу жить в своем доме. По крайней мере, пока…

Улыбку, появившуюся на его лице, вряд ли можно было назвать ободряющей. Сердце Крис глухо забилось где-то в горле.

– Припоминаю: вчера ты категорически отказалась останавливаться здесь. Какая быстрая перемена настроения!

– Вчера я думала, что смогу жить дома. – Крис старалась говорить спокойно, ненавидя Слейтера за то, что он заставлял ее оправдываться. Бешенство окрасило в ярко-алый цвет ее щеки, но она продолжала ровным голосом: – В отличие от тебя я не знала, в каком состоянии находится коттедж…

– Чего ты хочешь, Крис? – прервал он ее, саркастически усмехаясь. – Обвинить меня в твоем безрассудстве? Ведь это в твоей манере – винить других за собственные поражения?

От несправедливости его слов у нее на глазах выступили слезы. Но это были слезы досады. Хватит. Она не станет больше терпеть!

Встав, Крис повернулась, чтобы уйти, но в это мгновение Слейтер тихо произнес:

– Предложение остается в силе, а теперь прошу меня простить, мне нужно ехать. Сара приходит в десять. По понедельникам, средам и пятницам она проводит два часа с Софи. До встречи.

Молча Крис смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Она не помнила, чтобы за последние годы оказывалась столько раз на грани срыва от простого обмена несколькими фразами.

Ее невеселые мысли прервал приход миссис Ланкастер. На лице экономки сияла неизменная приветливая улыбка.

– Сейчас принесу завтрак, – проговорила она, – а потом покажу вам вашу комнату и отведу к Софи.

Благодарно улыбнувшись, Крис села за стол. Хорошо, что в этом доме есть хоть один человек, которого не раздражает ее присутствие. Пожилая женщина вскоре вернулась с грейпфрутовым джемом и тостами, и Крис попросила ее остаться.

– Хочу расспросить вас о распорядке дня Софи. Я так мало о ней знаю.

– Бедная маленькая крошка, – пробормотала миссис Ланкастер. – Она была такой веселой и умненькой раньше. Она обожает отца…

– А мать? – спросила Крис. – Какие у нее были отношения с матерью?

– Не могу сказать. – Экономка избегала смотреть ей в глаза. – Миссис Джеймс постоянно отсутствовала.

Другими словами, Натали мало внимания обращала на ребенка. То же самое ей сказал и Слейтер. Но как с этим может быть связана потеря речи? Возможно, от Сары она узнает больше. Кроме того, нужно будет просмотреть литературу о подобных случаях заболевания.

Пока она завтракала, миссис Ланкастер рассказывала о распорядке дня Софи.

– Обычно я поднимаю ее около девяти, потом она завтракает, а после, если не приходит Сара, играет в саду. После ланча, если стоит хорошая погода, мы с ней ходим по магазинам или просто гуляем. Когда приезжает мистер Джеймс, он тоже проводит с ней несколько часов. Он так внимателен к дочери, так терпелив!

– Ей около шести, – сказала Крис. – Как насчет школы?

– Она очень хорошо училась в подготовительном классе, пока с ней не случилось это несчастье. Она по-прежнему много читает. Мистер Джеймс покупает для нее специальные книжки и сам учит ее. Такую, какой она стала теперь, ее не принимают в сельскую школу.

Бедная крошка. Сердце Крис сжалось от сострадания. Софи уже стала отверженной среди своих ровесников. Если бы она могла помочь девочке!

Крис спросила миссис Ланкастер, можно ли, чтобы они завтракали все вместе – Софи, она и Слейтер.

– Конечно, девочка будет очень рада. Она так нуждается в обществе людей. – Миссис Ланкастер покачала головой. – Софи сейчас лишена нормальной семейной атмосферы. Я всегда считала… – Она остановилась, чтобы пересилить волнение.

Крис подумала, что экономка больше, чем кто-либо другой, может знать о семейной жизни Натали и Слейтера. Возможно, когда-нибудь она расспросит ее о взаимоотношениях супругов Джеймс.

Закончив завтракать, Крис спросила, может ли она вместе с экономкой подняться к Софи.

– Конечно, – с улыбкой сказала миссис Ланкастер.

Когда они вошли в детскую, девочка уже проснулась. О такой уютной комнате мог мечтать каждый ребенок.

– Мистер Джеймс сам выбирал мебель для детской, – с гордостью проговорила миссис Ланкастер, увидев, что Крис изучает обстановку. – Здесь все самое лучшее…

– А как раньше выглядела комната? – спросила Крис, подумав, что не лучшей идеей было убрать все знакомые и родные для девочки вещи, какими бы благими намерениями не руководствовались при этом.

Губы миссис Ланкастер сжались в тонкую линию. Нахмурившись, она бросила взгляд на Софи и наконец тихо проговорила:

– Миссис Джеймс постоянно твердила, что совсем не обязательно заботиться об обстановке в комнате ребенка, все равно дети ничего не понимают. Откровенно говоря, она иногда была к дочери несправедлива, – еще больше понизив голос, сказала экономка.

Прикусив губу, Крис посмотрела на девочку. Та лежала, внимательно глядя на взрослых женщин, и внезапная волна воспоминаний о собственном детстве нахлынула на Крис. Повинуясь мгновенному импульсу, она подошла к кровати и села рядом с Софи. На столике возле кровати стояла обрамленная в рамку фотография. На ней улыбающаяся девочка смотрела на отца. Натали на фотографии не было.

– Какой хороший снимок! – проговорила Крис. – Софи выглядит на ней такой счастливой и хорошенькой.

Это была чистая правда, но у Крис сохранились отчетливые воспоминания о словах Натали, когда та в бешенстве кричала, что не будет жить в одной комнате с кузиной и что она ненавидит, ненавидит свою безобразную сестру.

Тогда Крис это нанесло тяжелую душевную травму, и даже много лет спустя она все еще считала себя некрасивой. Не поступала ли Натали так же по отношению к Софи? Казалось, что это немыслимо, но люди иногда совершают необъяснимые поступки. Вдруг Натали не могла простить дочери, что та похожа не на нее, а на Крис? Вдруг перенесла ненависть с Крис на собственного ребенка?

Карие глазки девочки уставились на фотографию, потом она перевела их на Крис, но маленькое личико осталось строгим и скорбным. Где она еще видела это сочетание светлых волос и карих глаз? Оно было таким знакомым, но как ни напрягала память, Крис не могла вспомнить, кого ей напоминает Софи.

– Какое красивое розовое платье, – глядя на фотографию, проговорила она. – У меня когда-то было точно такое же. Тебе нравится розовый цвет, Софи? – Первый раз она обратилась прямо к ребенку.

Единственным ответом был беспокойный взгляд, который Софи бросила на экономку.

– Обычно миссис Джеймс одевала ее в простые платья из грубой материи, – проговорила миссис Ланкастер. – Она считала, что незачем наряжать ребенка, хотя сама не жалела денег на наряды. – Экономка неодобрительно хмыкнула, потом обратилась к Софи: – А теперь, молодая леди, пришло время вставать.

Не желая мешать, Крис поднялась со стула.

– Я подожду вас внизу.

Улыбнувшись Софи, она вышла из спальни.

Пробило десять. Выглянув в окно, Крис заметила, что к дому подъехал автомобиль. Девушка, вышедшая из него, была тоненькой, с копной каштановых волос и самоуверенным выражением лица. Крис сразу почувствовала к ней неосознанную неприязнь.

Тем не менее она вежливо представилась и, когда миссис Ланкастер вышла, чтобы приготовить им кофе, попыталась завести с девушкой разговор.

– Слейтер сказал, что вы приезжаете сюда три раза в неделю? Как вы оцениваете состояние Софи?

– Еще слишком рано делать предположения, – неохотно процедила девушка.

Может, это была самозащита? Нет, скорее всего, их неприязнь взаимна, подумала Крис. Ее предположение подтвердилось, когда Сара резко проговорила:

– Вы понимаете, что ни Слейтер, ни я не хотели, чтобы вы приезжали сюда? Вы ничем не можете помочь Софи. Ей требуется профессиональный уход и лечение.

– Ее мать назначила меня опекуншей Софи совместно с ее отцом, – спокойно ответила Крис, стараясь не обращать внимания на то, что Сара подчеркнула, сколь единодушны они со Слейтером, и сразу же показала, что относится к Крис как к врагу.

– Ее мать! – Сара насмешливо усмехнулась. – Натали всегда было плевать на девочку, она ненавидела ее с самого рождения. Если она и думала когда-нибудь о Софи, то только как о пешке в борьбе против Слейтера.

– Похоже, что вы знаете много интересного о моей кузине и ее муже, – непроизвольно вырвалось у Крис.

В блекло-голубых глазах Сары мелькнуло торжество.

– Мы со Слейтером старые друзья…

Друзья или любовники? Крис удивилась, что при этой мысли острая боль пронзила ее сердце.

Когда в комнату вошла миссис Ланкастер вместе с Софи, Крис встала, чтобы уйти.

– Я провожу вас в вашу комнату, – проговорила экономка. – У вас будет отдельная ванная.

Следуя за миссис Ланкастер, Крис миновала детскую и две другие спальни, прежде чем открыть дверь уютно обставленной комнаты для гостей. Ее вещи были уже там, из окна открывался красивый вид на сад, находящаяся рядом ванная комната была светлой и чисто прибранной.

Как долго ей придется находиться здесь? Вернее, как долго она сможет это вынести? Внезапная мысль пришла ей в голову. Если Сара и Слейтер любовники, не будет ли Сара оставаться здесь на ночь? Но почему ее это заботит? Теперь Слейтер не должен интересовать ее. Все уже в прошлом.

Чтобы отвлечься от ненужных мыслей, она повернулась к миссис Ланкастер.

– Слейтер и Натали… В которой из этих комнат…

– У миссис Джеймс была отдельная комната, – уклончиво ответила экономка. – Следующая дверь… – Несколько мгновений помедлив, она робко попросила: – Ее вещи все еще здесь. Не могли бы вы просмотреть их?

– Но, возможно, Слейтер… – запротестовала Крис.

Интересно, кто был инициатором того, чтобы Натали и Слейтер спали в отдельных комнатах? Миссис Ланкастер только что упомянула, что Натали проводила много времени вне дома. Неужели она делала это из-за того, что ее муж и Сара…

– Мистер Джеймс велел мне избавиться от всех вещей ее жены и запереть комнату, но я не могу этого сделать. У нее были очень дорогие наряды и украшения.

Крис, помолчав, кивнула головой. Хоть и не хотелось этого делать, она в долгу перед умершей кузиной.

– Хорошо, я посмотрю их.

Миссис Ланкастер поднялась в ее комнату и пригласила Крис к ланчу, сказав, что Сара уже уехала.

Софи, казалось, была поглощена едой. Она ела, не поднимая глаз от тарелки. Отчего она перестала говорить? И не только говорить, подумала Крис, незаметно наблюдая за девочкой. Софи выглядела очень одинокой, замкнувшейся внутри своего маленького мирка.

После ланча миссис Ланкастер сказала, что идет делать покупки. Софи обычно сопровождала ее, но, когда Крис предложила девочке остаться, она с удивлением и радостью увидела, что светлая головка утвердительно кивнула.

– Девочка очень похожа на вас, – сказала миссис Ланкастер, когда Софи пошла наверх чистить зубы, – если бы ни карие глаза, она была бы точной вашей копией.

– Да, гены – странная вещь, – неопределенно протянула Крис.

Она заметила в гостиной стопку детских книг. День был теплый и солнечный, и, выбрав несколько книжек, она вернулась в столовую, где ее уже ждала Софи. То, что девочка отказывается говорить, вовсе не означает, что она не слышит, напомнила себе Крис. Нужно попробовать…

Она начала медленно, как будто разговаривая сама с собой:

– В такой прекрасный день, наверное, стоит пойти в сад. Если бы я смогла найти кресло, то села бы под деревом и стала читать книжку. Может быть, в гараже есть кресла?

Не глядя на Софи, она через кухню вышла на задний двор, с радостью заметив, что девочка идет следом. Крис нашла несколько кресел в гараже и, взяв одно из них, направилась к большой солнечной лужайке, по-прежнему сопровождаемая Софи.

Все время, пока она шла, Крис продолжала говорить о доме, о деревне, об изменениях, которые произошли за ее отсутствие, о тете Элизабет и своем собственном детстве, но ни разу не упомянула мать Софи.

Когда она наконец села и открыла одну из книжек, которую взяла с собой, Софи встала рядом.

– Похоже, это интересная история. – Крис бросила взгляд на девочку и начала читать вслух.

Софи внимательно слушала. Крис читала медленно, с выражением, иногда поднимая глаза от страницы. Девочка не проявляла никакой заинтересованности, но тем не менее не уходила.

Крис читала уже около получаса, когда почувствовала, что Софи пошевелилась. Сердце учащенно забилось. Неужели девочка устала или ей стало скучно? Крис боялась поднять взгляд от страницы и с облегчением вздохнула только тогда, когда почувствовала, что Софи придвинулась ближе. Она все еще стояла около кресла Крис, когда та прочла последнюю строчку рассказа.

Кажется, ей удалось установить контакт с девочкой, радостно подумала Крис. Ребенок не оттолкнул ее, как она того боялась. Но что о ней говорила дочке Натали, если вообще упоминала ее имя? Вздохнув, Крис потянулась за следующей книжкой и с удивлением замерла, когда пальчики Софи отвели ее руку. Вынув из стопки другую книжку, она протянула ее Крис.

Книжка была старой, потрепанной и необыкновенно знакомой. Одна из ее собственных детских книг! Но где Софи нашла ее?

Внезапно она заметила, что девочка смотрит на нее умоляющими глазами. Затем Софи сама раскрыла книгу, пальчиком ткнув в то место, где на титульном листе Крис нацарапала свое имя много лет назад.

Софи все знала! Каким-то образом маленькая девочка догадалась о том, кто такая их гостья, и доступными ей средствами показала это. Подчиняясь внезапному импульсу, Крис склонилась к девочке и обняла ее.

– О, Софи… – Крис почувствовала, как дрожит тельце ребенка. Отведя прядь светлых волос, упавшую на глаза девочки, она проговорила, стараясь не выдавать охватившего ее волнения: – Да, это моя книжка. Родители подарили ее мне, когда я была совсем маленькой, еще до того, как я переехала сюда. Но где ты ее нашла?

Софи напряглась, карие глаза наполнились страхом.

– Не бойся, я не стану ругать тебя, – как можно мягче проговорила Крис. – Я совсем не сержусь. Наоборот, я очень рада, что ты нашла ее. Хочешь, я тебе ее почитаю?

Белокурая головка кивнула, и Софи прижалась к Крис, чтобы удобнее было слушать. Тепло худенького тельца заставило Крис пожалеть о том, чего у нее нет ребенка.

Ребенок Слейтера, с болью подумала Крис, глядя на склонившуюся к ней головку. Но она не находила в девочке никакого сходства со Слейтером. Может быть, просто не хотела находить?

Она посмотрела на Софи, потом тихо произнесла:

– Мне кажется, тебе будет удобнее, если ты сядешь ко мне на колени.

Затаив дыхание, она ждала реакции ребенка. Светловолосая головка снова кивнула, и Крис с трудом сдержала радость.

– Давай-ка я подниму тебя.

Через час миссис Ланкастер вышла в сад, и ее глаза округлились от удивления, когда она увидела Крис с Софи на руках.

– Она заснула, – улыбаясь, тихо прошептала Крис.

– Боже, Софи никому не позволяет этого. Похоже, она сразу почувствовала к вам доверие.

– Интересно, что Натали успела наговорить дочери обо мне? – осторожно взглянув на пожилую женщину, поинтересовалась Крис. – Честно говоря, детьми мы никогда не ладили. Она говорила, что я уродина…

– Да, у миссис Джеймс была скверная манера выражаться, – согласилась экономка. – Много раз я находила бедную крошку в слезах после того, как у нее побывала мать.

– Слейтер вроде бы не считает, что немота Софи – результат смерти ее матери. Он думает, что здесь какая-то другая причина.

– Я тоже полагаю, что она не приняла смерть Натали так близко к сердцу. Они не слишком часто виделись, но кто знает…

Стараясь не проявлять излишнего любопытства, Крис не стала больше задавать вопросов. Завтра она начнет разбирать вещи Натали и, может быть, найдет что-нибудь интересное.

Войдя в дом, она услышала телефонный звонок, потом голос миссис Ланкастер.

– Звонил мистер Джеймс, – выйдя из гостиной, сказала экономка. – Сказал, что не приедет вечером к обеду. Вы можете садиться за стол без него.

– Он сообщил, в котором часу вернется? – спросила Крис, испытывая отвращение к себе за этот вопрос.

Какое ей дело до того, когда он уезжает и возвращается?

– Нет, не сказал.

Итак, Слейтер не будет сегодня обедать с ними. Почему это так расстроило ее? Может быть, он собирается куда-нибудь повести Сару? Крис почувствовала, как болезненно сжалось сердце. Неужели это ревность?

 

4

Крис проснулась внезапно, не понимая, где она и что ее разбудило. Но вот опять раздался резкий звук, который, вероятно, был причиной ее пробуждения. Крис стало страшно и, вскочив с постели, она поспешила к двери.

Так могло кричать раненое животное… Или маленький ребенок! Эта мысль неожиданно пришла в голову Крис, и она стремглав побежала к комнате Софи.

Ее глазам предстала ужасная сцена. Шторы на окнах были отдернуты, и лунный свет освещал сжавшуюся на кровати маленькую фигурку, глаза девочки были широко раскрыты, остановившийся взгляд был направлен в никуда, а из открытого рта вырывался дикий, режущий звук.

Крис бросилась к постели, но ее остановил спокойный голос Слейтера:

– Оставь ее… не прикасайся к ней. Я все устрою.

Отстранив Крис, он сел на край кровати и прижал к себе дочь, бормоча что-то успокаивающее. Так, обнявшись, они сидели до тех пор, пока напряженное тельце девочки не перестало дрожать. Крис перевела дыхание.

Наконец головка Софи упала на плечо отца, и она уснула. Слейтер осторожно положил спящего ребенка обратно в постель. Несколько мгновений он с любовью смотрел на дочь, потом заботливо подоткнул одеяло и отошел от кровати. Теперь глаза Софи были закрыты, тело расслабилось, дыхание стало ровным.

Придя в себя, Крис внезапно обнаружила, что на ней только полупрозрачная ночная рубашка. Она бросилась в комнату Софи, чтобы помочь ей, не сообразив, что нужно накинуть халат. Она совсем не думала о том, что может встретить там Слейтера. Помимо воли, взгляд Крис остановился на его обнаженной груди, виднеющейся между отворотами его купального халата, и пульс ее учащенно забился.

Под тканью небрежно затянутого поясом халата она видела очертания упругих бедер. Быстро подойдя к ней, Слейтер за руку вывел ее из комнаты и плотно закрыл дверь.

– Что случилось? – упавшим голосом проговорила Крис. – Я услышала этот ужасный звук…!

– У Софи бывают кошмары, – неохотно проговорил он. – Это единственный случай, когда она использует голосовые связки. Последнее время они стали более редкими, и вот теперь…

Подразумевалось, что Крис каким-то образом виновата в возобновлении этих ночных кошмаров. Ее лицо вспыхнуло от негодования. Она так радовалась той хрупкой связи, которую ей удалось установить с ребенком, и теперь Слейтер снова хочет заставить ее почувствовать вину, будто именно она причинила Софи какое-то огорчение, результатом которого стало ночное происшествие.

– Как мне объяснили врачи, в ночных кошмарах Софи заново переживает тот случай, в результате которого перестала говорить. Днем она может справляться со своими страхами, но ночью… – Слейтер поежился, на лице его появилось болезненное выражение.

Сердце Крис сжалось от сострадания к ребенку.

– Если бы Софи могла что-нибудь рассказать… – прошептала она больше себе, чем Слейтеру, но он услышал ее слова и насмешливо скривил рот.

– Если бы могла… Да, тогда бы все наши проблемы были решены, но, к сожалению, она не может этого сделать…

Разговаривая, они шли по коридору. Внезапно Слейтер случайно задел ее бедром, и у Крис от волнения перехватило горло.

Около открытой двери своей комнаты она остановилась и, почувствовав на себе взгляд Слейтера, повернулась. Сердце бешено колотилось где-то в горле. Лунный свет, пробивающийся в коридор через дверь, обрисовывал под ночной рубашкой контуры ее тела. У нее перехватило дыхание, когда взгляд Слейтера медленно скользнул по ее фигуре сверху вниз.

Крис попыталась подавить растущее волнение. Раньше он никогда не смотрел на нее так. Да, Слейтер желал ее когда-то, но тогда он знал о ее молодости и неопытности. Теперь в его взгляде была смесь грубого желания и презрения.

– Твой наряд весьма привлекателен, – растягивая слова, проговорил наконец Слейтер. – Ты уверена, что не успела одеться только из-за Софи?

– Что ты имеешь в виду? – с трудом произнесла Крис, задыхаясь от бессильного гнева, когда до нее дошел смысл сказанного.

– Не надо, Крис. – Подняв брови, он взглянул на нее. – Я не принадлежу к толпе твоих поклонников, но мне неплохо известен тот тип женщин, к которому принадлежишь ты. Просчиталась, дорогая. Возможно, успех слишком вскружил твою головку…

Вне себя от бешенства, Крис прервала его:

– Ты ничего не знаешь обо мне и не можешь осуждать меня, Слейтер. – В лунном свете ее глаза сияли как изумруды, гладкая кожа матово отсвечивала. – А что касается твоих намеков, то ты ошибся. Ты для меня теперь нечего не значишь. – Она буквально выплевывала слова ему в лицо, не заботясь о том, как при этом выглядит. – И никогда не будешь значить.

– Неужели? – Сильные пальцы болезненно сжали ее запястье.

Слейтер стоял совсем близко, и она видела, как яростно вздымается его грудь и как горят его глаза цвета расплавленного янтаря.

– Пора пошатнуть пьедестал, на который вы взобрались, леди, – прошептал он ей на ухо.

Крис стремительно бросилась в свою комнату, но Слейтер среагировал быстрее. Захлопнув дверь, он резко прижал ее к себе, и она почувствовала его разгоряченное тело.

– Я долго ждал этой минуты, Крис, – хрипло проговорил Слейтер, не скрывая обуревающего его бешенства.

Что происходит, недоумевала Крис. Ведь это ее предали, это она вынуждена была изменить свою жизнь, пытаясь забыть о причиненной ей боли, но даже это не помогло.

– Ты моя должница…

– Я ничего не должна тебе!

Ей удалось отодвинуться от него, но Слейтер снова прижал ее к себе. Пульс Крис учащенно забился. Почему он так сильно волнует ее, в то время как множество других мужчин оставляют холодной?

Почему? Да потому, что тело все еще хранит память о его руках и губах. Когда-то очень давно ее словно кто-то запрограммировал страстно реагировать только на его прикосновения, и она не могла остановить то, что должно было случиться.

Дыхание со свистом вырывалось из легких Слейтера, он почти прорычал ей в ухо:

– Когда ты уехала отсюда, ты была девственницей. Эта одна из моих самых досадных ошибок. Тебе не одурачить меня больше, Крис.

Выходит, по его мнению, она задолжала ему… свою девственность? Из-за этого он поднял такой шум? В глазах Слейтера она была добычей, которая некогда ускользнула из рук, и самолюбие не позволяло ему забыть об этом. Но разве не удовлетворило его то, что он соблазнил ее кузину и сделал ей ребенка? Неужели его тщеславие столь огромно и он сожалеет, что она не разделила судьбу Натали?

На место острой душевной боли пришла неистовая ярость.

– Неужели все дело только в этом, Слейтер? – Она удивилась своему спокойному голосу.

Слейтер был в бешенстве и с трудом владел собой. Ей нужно заставить его выйти из комнаты, прежде чем он окончательно утратит контроль над собой. Лучше всего нанести удар по его самому уязвимому месту – непомерному тщеславию. И как можно скорее, решила Крис. Вряд ли она сохранит ясность мысли и логику действий, если Слейтер заключит ее в объятия. Тело все еще томилось по его прикосновениям, и она понимала, что ей придется бороться не только с ним, но и со своим страстным желанием.

– Моя девственность? – Она выдавила из себя кривую усмешку. – Боюсь, что все это в далеком прошлом.

– Бьюсь об заклад, ты даже не сможешь вспомнить мужчину, который лишил тебя ее. – В голосе Слейтера прозвучали горечь и злоба. – Что ты вообще можешь вспомнить, Крис? Это?

Его рот прижался к ее губам прежде, чем она смогла отстраниться. Крис понимала, что должна попытаться вырваться, но ее тело слишком ослабело, чтобы подчиняться рассудку. Губы Слейтера ласкали ее губы, пока те не раскрылись. А руки по своей воле обвились вокруг его шеи, пальцы погрузились в густые черные волосы. Умершие, как ей казалось, чувства ожили и вырвались наружу.

Темноволосая голова Слейтера наклонилась, руки ласкали ее налившиеся груди, губы лениво исследовали шелковую кожу. Ни один из них не говорил ни слова, их смешавшееся дыхание одно прерывало тишину. Подчиняясь молчаливому приказу его тела, Крис выгнулась назад. В лунном свете ее груди казались молочно-белыми, их упругие очертания были безупречными и возбуждающими. Ее сердце глухо стучало в предчувствии чего-то неизведанного и сладостного.

Тело Слейтера навалилось на нее, тяжелое и требовательное; ее сердце почти выскакивало из груди, ускоряя ток крови, изо рта рвался крик неудовлетворенного желания.

Невыносимо медленно Слейтер прижался горячими губами к ее груди, лаская затвердевшие от желания бутоны сосков. Этого Крис уже не могла вынести. Она подняла руки и погрузила пальцы в его волосы, ртом впилась в его губы, ее напряженное тело жаждало, чтобы он наконец взял ее. Но Слейтер продолжал свою возбуждающую игру, которая приводила ее в исступление, заставляя почти терять сознание.

– Крис…

Звук его голоса вторгся в мир ее фантазий, вернув Крис в реальность. Глаза Слейтера медленно скользнули по ее лицу и телу, отмечая явные признаки возбуждения. Жар внутри нее превратился в лед, и Крис задрожала, с ужасом понимая, что потеряла над собой контроль.

– Выходит, я больше для тебя ничего не значу?

Ее лицо запылало от стыда и гнева. Слейтер разомкнул руки и отступил от нее на шаг. Она сделала инстинктивное движение, намереваясь прикрыть ладонями обнаженные груди. С презрением взглянув на нее, он отвернулся.

– Я иногда думал, приятно ли заниматься с тобой любовью. Но женщина, которую так легко может возбудить любой мужчина, похожа на выдохшееся шампанское – она безвкусна и не возбуждает аппетита.

– Но ты хотел меня, – в отчаянии пробормотала Крис, еще не совсем понимая, что произошло.

– Да нет, это было просто проявление естественного мужского желания, в нем не было ничего личного. Точно так же, как не было ничего личного в твоем желании. Может быть, твои нью-йоркские жеребцы считают себя единственными и неповторимыми, но я другой.

Открыв дверь, Слейтер вышел из комнаты, оставив ее в одиночестве.

Как все случилось? Как смог он поймать ее в эту ловушку? Как смогла она так забыться, так предать себя? Ее мысли двигались по кругу, пытаясь найти объяснение, но его не было. Она провела языком по пересохшим губам, чувствуя, как они распухли от неистовых поцелуев Слейтера. Машинально она натянула на плечи ночную рубашку, испытывая острое отвращение к себе.

Она заслужила презрение Слейтера не потому, что была безвольной пустышкой, готовой идти на поводу у каждого. Она позволила своему телу предать ее, забыть о семи годах страданий. Когда она покидала Литтл-Мартин, у нее, по крайней мере, оставалось уважение к самой себе; теперь не было и этого. Она вспыхнула в руках Слейтера как спичка.

Ей казалось, что по прошествии семи лет юношеский голод, который она испытывала к нему, давно в прошлом и никогда не возродится. Но воспоминание о неистовом желании, которое ему удалось так быстро возбудить в ней, заставляло щеки пылать от стыда. Слейтер был единственным, кто вынудил ее мучительно желать мужчину. Неужели она все еще любит его? Нет, такого не может быть.

Нельзя вечно прятаться в своей комнате, подумала Крис, изучая свое отражение в зеркале. Ее косметика была безупречна, она полностью скрыла следы бессонной ночи. Волосы она уложила в замысловатую прическу, шелковое платье было выбрано специально, чтобы соответствовать образу недотроги.

Правда, немного поздно прятаться за этим фасадом, с горечью сказала она себе, но ей была необходима любая соломинка, чтобы остаться на плаву, когда она увидит Слейтера. Он не даст ей забыть эту ночь так быстро. Стиснув зубы, Крис направилась к двери. Она должна это вынести, хотя бы ради Софи.

Слейтер поднял голову и кивнул, здороваясь, когда она вошла в столовую. Одетый в строгий костюм, он выглядел внушительным и далеким. Стараясь подавить дрожь, Крис подвинула себе стул и села.

– Очень впечатляюще. – Отложив газету, он изучал ее прическу и строгое платье. – Но тебе не одурачить меня, Крис. Я должен поблагодарить тебя за прошлую ночью. Потребовалось семь лет, чтобы поставить все на свои места, и ты помогла мне сделать это. Для того чтобы изгнать романтические мечты, оказалось, нужно немного реальности.

Слейтер говорил загадками, которых Крис не могла понять. Она встала, чтобы налить себе чашку кофе, но остановилась, увидев, что ее рука, держащая кофейник, дрожит.

На его лице появилась насмешливая улыбка.

– Ты не должна оставаться здесь, Крис. Ты сама это понимаешь. Можешь уехать в любое время.

– Тебе именно этого хочется, не так ли?

Слейтер откровенно игнорировал последнюю волю Натали. Но нужно что-то посильнее, чем его презрение, чтобы заставить ее отказаться помочь Софи.

– Предпочитаю остаться, – спокойно проговорила она. – По крайней мере, до тех пор пока не разберусь, в чем причина болезни Софи.

– Как благородно. – Его лицо стало непроницаемым. – Но ведь эту причину, может быть, вообще не смогут обнаружить.

Крис закусила губу.

– Как она себя чувствует?

– Все еще спит. Она всегда поздно просыпается после ночных кошмаров. Я попросил миссис Ланкастер не будить ее. Что ты собираешься делать сегодня?

Он ведет себя как надсмотрщик, подумала Крис.

– Хотела пойти в деревню и посмотреть, как продвигается починка моего автомобиля. Я не могу долго пользоваться чужой машиной.

Больше он не произнес ни слова. Крис была на грани срыва. Слейтер же, казалось, совершенно не был взволнован тем, что произошло накануне ночью. Самым неприятным было то, что ее тело все еще жаждало его.

После его ухода Крис поднялась наверх, чтобы взглянуть на Софи. Девочка так мирно спала, что было невозможно прервать ее сон. Слейтер сказал, что после ночных кошмаров Софи обычно просыпается поздно и что по совету врача никто не напоминает ей о том, что произошло ночью.

Сказав миссис Ланкастер, куда собирается, Крис «поехала по направлению к деревне. Маленький гараж смотрелся более опрятным, чем она помнила его, и молодой человек, который помог ей выйти из машины, выглядел приветливым и услужливым. Крис сказала о своем деле.

– Я, конечно, посмотрю, что случилось с вашей машиной, – согласился он, когда она кончила. – Где вы остановились?

Когда Крис назвала адрес, она с удивлением заметила, что лицо молодого человека залила темная краска.

– Так, значит, вы… вы кузина Ната… миссис Джеймс? – выдохнул он.

– Да.

Она внимательно посмотрела на него. Очевидно, он был знаком с Натали. Литтл-Мартин – маленькая деревушка, и здесь все знают друг друга.

Это был скромный привлекательный молодой человек. Наверное, двумя годами младше ее, подумала Крис.

– Вы знали мою кузину?

Механик кивнул, покраснев еще больше.

– Она приехала сюда, чтобы починить машину, и мы познакомились. – Его лицо осветила горькая улыбка. – Если бы она послушалась моего совета, то была бы сейчас жива. Я знал, что миссис Джеймс не была счастлива, но…

Он повернулся, чтобы уйти, и Крис быстро произнесла:

– Натали говорила вам, что чувствует себя несчастной?

– Мы часто вместе пропускали по стаканчику. С ее машиной творилось что-то непонятное. Я не мог найти никаких неполадок, и она как-то предложила вместе проехаться, чтобы я смог обнаружить неисправность на ходу. Она сказала мне, что очень одинока, и мы стали встречаться раз или два в месяц. – Молодой человек заметил ироническое выражение лица Крис. – Нет-нет, все было на редкость невинно… Ей просто хотелось выговориться. Она мне нравилась. Она говорила, что никто здесь ее не понимает. Натали была очень одинокой и несчастной… Муж не обращал на нее внимания, у него были другие женщины… Следователь сказал, что она покончила с собой во время депрессии, но виноват в этом ее муж. Если бы он не пренебрегал ею… если бы любил так, как она того заслуживала…

Крис увидела на его лице следы горя, поняла, что молодой человек безнадежно любил ее кузину, и почувствовала сострадание к нему.

– Муж отказывался спать с ней. Это началось еще тогда, когда она была беременна. Говорил, что она вызывает в нем отвращение. Он разбил ей сердце.

Крис не знала, верить ли словам механика, настолько все это было странно. Натали всегда имела склонность ко лжи, но ведь она теперь знала, что у кузины и ее мужа были отдельные комнаты. Неужели Слейтер сожалел о своем опрометчивом браке? Может быть, он хотел жениться на ней, на Крис? Но нет, воображение опять может завести ее слишком далеко. Слейтер никогда по-настоящему не любил ее.

Поблагодарив юного обожателя Натали за его предложение посмотреть автомобиль, Крис сказала, что позвонит ему через несколько дней, чтобы узнать о машине.

Перед ее уходом механик рассказал, что купил гараж на деньги, доставшиеся ему в наследство. Был ли он любовником Натали? Крис показалось, что нет. Ричард Кортлэнд не производил впечатления человека, способного соблазнить чужую жену. Скорее всего, между ними были чисто платонические отношения.

Прежде чем вернуться домой, Крис направилась в местную аптеку. Джордж Голдфеллоу, который раньше наблюдал ее кузину, не скрывал своего отвращения ко всякого рода снотворным и транквилизаторам и никогда бы не прописал их Натали, которая имела склонность к болезненной ипохондрии.

Аптекарь жизнерадостно ответил, что доктор Голдфеллоу ушел на пенсию и теперь на вызовы ездит доктор Ховард.

– Он живет недалеко от деревни. Раньше у него была практика в Лондоне, но после того как заболела его жена, они решили переехать сюда. Ей всего тридцать три, но, похоже, она до конца жизни останется калекой. – Аптекарь добавил, что трое детей доктора находятся в интернате. – Он так любит своих детишек.

Вежливо улыбнувшись и попрощавшись, Крис вышла из аптеки. Ей было нетрудно представить, что доктор, заваленный работой и заботами о семье, прописал снотворное пациентке просто для того, чтобы поскорее отделаться от нее.

Крис не знала, стоит ли ей идти к нему. Она понимала, что кузину все равно не вернуть, но не могла отказаться от желания узнать побольше о том, почему Натали покончила с собой. Может быть, это даст ключ к разгадке причин болезни Софи.

Домой она вернулась к ланчу. Девочка сидела, устремив на еду тусклый взгляд, и выглядела грустной и усталой. Оказалось, что в этот день недели миссис Ланкастер обычно уходит домой после ланча, и Крис охотно согласилась присмотреть за девочкой, предложив ей пойти на прогулку.

Софи кивнула, и через полчаса они вдвоем направились по тропинке, которую Крис помнила с детства. Тропинка вилась среди полей и выходила на открытое пространство, где раньше стояли табором цыгане. Сначала Софи с видимым удовольствием шла среди цветущих трав. Крис все время говорила, не рассчитывая на ответ, просто стараясь проверить реакцию ребенка на ее слова. Но когда они достигли края поля, Крис обнаружила, что открытого пространства за ним больше не существует. Там было построено несколько коттеджей, включая большой дом с садом. Нахмурившись, она заметила, что Софи остановилась, ее тельце напряглось, а лицо окаменело.

– Софи, девочка, что с тобой?

Крис опустилась перед ней на колени, с тревогой глядя в ее личико. Софи смотрела на коттеджи. В замешательстве Крис проследила за ее взглядом, но не заметила ничего примечательного, по крайней мере, ничего, что могло бы вызвать такую реакцию ребенка.

– Давай посмотрим на эти дома поближе, – осторожно проговорила она. – Я никогда не видела их раньше.

Но Софи вырвала свою ручку из ее пальцев и отказалась двинуться с места. Она согласилась последовать за Крис только тогда, когда та повернула назад.

Что было причиной столь странного поведения Софи? Крис размышляла, стоит ли рассказывать об этом случае кому-нибудь, например, Слейтеру. Что, если он подумает, будто она использует Софи как средство, чтобы привлечь его внимание?

Лицо Крис вспыхнуло, когда в памяти возникли сцены вчерашней ночи. Она старалась выбросить из головы ненавистные воспоминания, но те постоянно возвращались. Сила ее ответного желания на ласки Слейтера по-прежнему повергала в шок. Сейчас она с трудом верила, что вела себя точно взбесившаяся самка. Это было совершенно не в ее характере. Юная Крисси, может быть, повела бы себя так же, но с тех пор минуло семь долгих лет…

Когда они вернулись домой, Софи выглядела усталой и несчастной. Крис отвела ее в детскую и уложила в кровать.

День тянулся медленно. Она не знала, когда вернется Слейтер, если, конечно, он вообще намеревался вернуться сегодня. Крис вспомнила, что раньше в субботу он работал только по утрам. И у нее появилась твердая уверенность, что теперь он станет избегать ее. Слейтер уже обнаружил все, что хотел, – понял, что по-прежнему волнует ее.

Крис вспомнила свое обещание разобрать вещи Натали. Вздохнув, она поднялась по лестнице и толкнула дверь в комнату кузины. Спальня была обставлена во вкусе Натали с преобладанием ярких тонов. Огромный шкаф занимал целую стену.

Спустя несколько часов вокруг Крис на полу высилось несколько стопок одежды. Воздух был пропитан тяжелым запахом любимых духов Натали, и пришлось открыть двери в коридор и ванную комнату. Кузина никогда не жалела денег на одежду, но с какой стати накупать столько красивых тряпок одинокой, покинутой женщине? Была ли она одинока на самом деле?

Тихий шорох заставил Крис повернуться. В дверях стояла Софи, на лице ее застыло выражение ужаса. Увидев, что Крис смотрит на нее, она издала хриплый, горловой звук и бросилась к ней.

Крис гладила и покачивала ее, стараясь успокоить. Софи уткнулась лицом в ее блузку, прерывисто дыша. Прошло несколько минут, прежде чем Крис поняла: девочка старается вдохнуть запах ее духов. В отличие от духов Натали, их аромат был легким и свежим, наверное, он успокаивал ребенка, потому что девочка перестала дрожать и разрешила Крис подняться с ней с пола, на котором они сидели все это время.

Держа ее за руку, Крис направилась к двери, но в это мгновение послышались шаги и на пороге появился Слейтер. Глаза его блестели холодным металлическим блеском. На скулах ходили желваки.

– Что вы здесь делаете?

– Натали была моей кузиной, – принялась объяснять Крис, по какой-то причине утаив то, что разобрать вещи ее попросила миссис Ланкастер. – Разве не естественно, что я стараюсь понять причину ее… поступка? – Ей не хотелось при Софи произносить слово «самоубийство».

– Стараешься найти объяснения в этой комнате? – насмешливо спросил он. – Натали проводила в своей постели так же мало времени, как и в моей. – Бросив на Крис гневный взгляд, он продолжил:- Может быть, ты хотела узнать именно это? Не в этом ли одна из причин твоего возвращения?

Крис непонимающе взглянула ему в глаза.

И тут ее осенило: в то время как она считала, что равнодушие Слейтера толкнуло Натали на отчаянный поступок, он намекает на то, что кузина никогда не испытывала радости от их супружеских отношений? Где же правда?

 

5

Не желая встречаться с Сарой, Крис решила в следующий раз, когда та появится, поехать к себе домой. Нужно осмотреть коттедж и решить, что в нем требует ремонта. Дом пришел почти в полную негодность, но ей хотелось сохранить его. Что это, ностальгия? Ведь она теперь редко приезжает в Англию. Однако не будет же она работать моделью вечно и, кроме того, нельзя забывать, что рядом живет Софи. Находясь в своем доме, она сможет навещать ребенка так часто, как захочет.

Внезапно Крис представила Слейтера, а рядом с ним Сару. Увы, ей суждено вечно находиться на обочине его жизни и терпеть это, потому что Натали назначила ее опекуншей своего ребенка.

Эта мысль болью отозвалась в ее сердце. Натали знала, что она несчастна в своей любви к Слейтеру. Неужели она разработала этот достойный Макиавелли коварный план, чтобы даже после своей смерти причинять ей постоянную муку?

Крис тряхнула головой, пытаясь сосредоточиться. За последнее время она узнала массу противоречивых слухов, которые не желали складываться в стройную картину происшедшего. Например, механик Ричард Кортлэнд утверждал, что именно Слейтер отверг жену, когда та забеременела. А Слейтер заявил, правда, не приводя никаких доказательств, что Натали пренебрегала супружескими обязанностями. Но, может быть, причина поведения кузины лежала именно в неверности и пренебрежительном отношении к ней мужа?

Подъехав к своему дому, Крис так ничего и не придумала в объяснение трагического поступка Натали. Когда она была еще совсем юной, то уже тогда догадывалась, что Слейтер обладает необыкновенной сексуальной притягательностью. Возможно, поэтому он стал изменять жене. Одержав над Натали победу, он потерял к ней интерес и занялся охотой за другими женщинами?

В ярких лучах теплого июньского солнца коттедж выглядел удручающе заброшенным. Чтобы привести его в порядок, придется потратить целое состояние, подумала Крис, войдя внутрь и поднимаясь по скрипучей лестнице. Кухня слишком маленькая и тесная; нужно будет полностью перестроить и расширить ее. Столовая выглядит очень мрачной.

Но, обходя комнаты, Крис постепенно стала представлять, что здесь можно сделать, и умозрительные картины радовали ее. Как приятно будет привести сюда Софи, когда коттедж приобретет жилой вид. Они будут проводить вместе долгие вечера, разговаривать на разные темы… Если Софи сможет заговорить снова.

Она заговорит! Крис решительно тряхнула головой. Не может не быть средства, которое вылечит ее, вытащит из мира молчания. Но сейчас собственное бессилие раздражало Крис. Ей так сильно хотелось помочь Софи потому, что она, сама не сознавая этого, привязалась к ребенку за эти дни.

Крис находила в Софи черты тети Элизабет, и то, что девочка была так похожа на нее саму, казалось, связало их невидимой нитью. Она в который раз подумала, как, наверное, раздражало кузину это сходство. Ведь Натали ненавидела ее и никогда по-настоящему не любила свою мать.

Вздохнув, Крис направилась на второй этаж. Ступени протестующе скрипели под ногами, перила угрожающе шатались. Наверху она инстинктивно направилась к своей комнате. Ее взгляд упал на полки. В стройных рядах книг кое-где появились бреши. Неужели ее книги кто-то взял для Софи? Но кто? Вряд ли это сделала Натали. Кузина никогда не любила читать. Крис вспомнила, как горько плакала под одеялом, чтобы никто не слышал, когда Натали порвала ее любимую книжку. Натали находила злобное удовольствие, глядя на ее огорчение. Неужели кузина так сильно изменилась, что стала читать дочери ее книжки? В это трудно было поверить.

Крис по-прежнему была убеждена, что ее подозрения небезосновательны. Натали назначила ее опекуншей, имея какие-то преступные намерения, зная, как сильно ее будет травмировать необходимость видеться со Слейтером. Она все предусмотрела…

Глубоко вздохнув, Крис опустилась на кровать. Но чего же еще она могла ждать от Натали? Судьба внезапно поставила ее лицом к лицу с собственными чувствами, которые она многие годы скрывала от себя самой. В ее жизни не было другого мужчины, потому что она не могла изгнать Слейтера из своего сердца.

Да, она уехала отсюда, уехала далеко, построила новую жизнь, но это во многом была бесплодная жизнь. Как бы она этого ни отрицала, она все еще не могла забыть Слейтера. Крис встречала многих мужчин по роду своей работы. Некоторые из них были красивы и сексуальны, но никто не оставил в ее душе такого следа, как Слейтер. Она все еще любит его. Но «любовь» – слишком бедный термин, чтобы выразить то, что он возбуждает в ней. Гнев, боль, сексуальный голод и главное – острая тоска по чему-то бесконечно дорогому для нее и безвозвратно утраченному, и сознание того, что для Слейтера она ничего не значит, – переполняли ее душу.

Дрожа, она встала и принялась мерить шагами маленькую комнату, ненавидя себя и проклиная Натали, которая поставила ее в такое положение. Прошлой ночью, когда Слейтер прикоснулся к ней, она ответила не задумываясь, ее изголодавшееся по любви тело инстинктивно потянулось к нему. Ее богатый сексуальный опыт, в котором не сомневался Слейтер, был фикцией. Обхватив себя за плечи, она поклялась, что он никогда не узнает правды. Иначе Слейтер использует это против нее, станет унижать и высмеивать, стараясь причинить ей боль.

Внезапно теснота комнаты испугала ее. Неужели это клаустрофобия – боязнь замкнутого пространства? Она бросилась к двери, в спешке наткнувшись на угол сундука, стоявшего на пути.

Удар сдвинул с места сундук, и она увидела краешек мужского галстука, лежащего на полу. Крис нагнулась и подняла его. Самый обыкновенный галстук. Она провела по нему пальцами. Материя была дорогой. Как он оказался здесь? Может быть, это галстук отца Натали, хотя для этого он выглядел слишком новым. Повесив его на дверцу шкафа, Крис поспешно покинула комнату.

Пришло время вернуть одолженную машину и узнать о том, как обстоят дела с починкой ее собственного автомобиля. Если с ним ничего нельзя сделать, ей придется взять напрокат автомобиль до конца ее пребывания здесь.

Заехав в гараж, она узнала, что ее машину ремонтируют и что серьезных повреждений нет. Для окончания работ потребуется еще дня два, сказал ей Ричард со своей смущенной улыбкой.

Попрощавшись с ним, Крис отправилась в маленький офис местного агента по недвижимости. Гаролд Девис обрадовался, увидев ее, и пригласил на ланч. Крис заколебалась, но потом все же согласилась. Заодно она решила спросить его совета, кого из рабочих лучше нанять для ремонта. Когда Крис упомянула, что хочет вернуть машину, Гаролд замахал руками:

– Можете пользоваться ею, пока ваша в ремонте. Моя сестра вернется не раньше, чем через месяц.

– Вы очень великодушны. – Крис улыбнулась. – Не знаю, как отблагодарить вас.

– Принять мое приглашение на ланч сегодня и на обед на следующей неделе, – быстро ответил он.

Они оба рассмеялись. Крис поняла, что Гаролд принадлежит к типу мужчин, которые всегда счастливы, если рядом с ними находится красивая женщина. Если к тому же женщина известна публике, тогда их счастью нет предела.

Когда такой мужчина женится, то почти наверняка его избранницей становится девушка из общества. Он всегда ставит на первое место собственные интересы, но, несмотря на это, он компанейский парень и приятный собеседник. Ланч с ним будет приятным способом отвлечься от собственных невеселых мыслей. Так думала Крис, идя вместе с Девисом к его машине. На губах ее появилась легкая улыбка, когда она увидела новый «БМВ».

– Престижная машина необходима для моего бизнеса, – усмехнулся Гаролд. – Помогает очаровывать клиентов.

Он привез ее в маленький ресторан, о котором она раньше не слышала и который, как оказалось, был чрезвычайно популярен, судя по количеству припаркованных рядом машин. Даже без объяснений Крис поняла, что это место сбора местных знаменитостей.

– Этот ресторан открылся не без моих стараний, – проговорил Гаролд с довольным видом, прервав ее мысли. – Я продал под него обыкновенный жилой дом. Им владеет очень энергичная молодая пара, специализирующаяся на современной французской кухне. Думаю, вам понравится.

Войдя внутрь, Крис с удовольствием отметила, как бережно здесь была сохранена атмосфера уютного сельского коттеджа.

Встретила их молодая женщина. Гаролд представил ее как Салли Уэбб, объяснив, что она вместе с мужем является владелицей ресторана.

– Пол распоряжается на кухне, – улыбнулась Салли, – а я отвечаю за покупку продуктов и веду бухгалтерию.

Они поболтали несколько минут, потом прошли в бар, чтобы заказать напитки, затем Салли провела их к столику. В ресторане было много народа, но он не был переполнен. Выбор блюд был невелик, но разнообразен.

Они ожидали, пока официант принесет им первое блюдо, когда высокий светловолосый мужчина вошел в зал. Широкоплечий, красивый, он привлек к себе внимание Крис. Ей показалось, что мужчина чем-то взволнован. В его светлых волосах виднелась седина, хотя на вид ему было не больше сорока. Увидев Гаролда, он улыбнулся и направился к нему.

– Джон, – радостно приветствовал его Гаролд. – Ты здесь один?

– Как обычно.

– Если Крис не возражает, почему бы тебе ни присоединиться к нам? – предложил Девис.

Крис кивнула. Что-то в этом светловолосом человеке располагало к нему. К тому же она инстинктивно почувствовала, что Джон пережил большое несчастье. Кто бы он ни был, Гаролд, несомненно, ценит его и хочет, чтобы он присоединился к ним. Возможно, это перспективный клиент, подумала Крис.

Но она была поражена, когда Гаролд представил его.

– Крис, познакомьтесь с доктором Джоном Ховардом. Он живет недалеко от деревни…

– Очень приятно. – Крис автоматически улыбнулась. – Да, я знаю…

Значит, это доктор Ховард. Тот самый доктор, который прописал Натали снотворное. Было ли это причиной того, что он выглядит так скованно? У него явно удрученный вид. Как и подобает человеку, который прописал пациентке лекарство, приняв которое та умерла. Крис вскользь упомянула, что она кузина Натали, и увидела, как изменилось лицо Джона.

– Настоящая трагедия, – прервал ее Гаролд. – А эта бедная маленькая девочка. Как она, Крис?

– Мне трудно судить. Я так мало знаю о ней. Сколько шансов за то, что ее речь восстановится? – спросила она, обращаясь к доктору Ховарду и радуясь возможности узнать мнение профессионала.

– Это зависит от многих обстоятельств. – Его голос прозвучал глухо и напряженно.

– От каких обстоятельств? – решила быть настойчивой Крис. – Нужно узнать причину первоначальной психологической травмы? Я уверена, что это связано с Натали, – продолжала она. – Моя кузина… – Она замолчала, пораженная резким движением, которым доктор опрокинул стакан. Сок пролился на скатерть.

Лицо Ховарда стало почти таким же белым, как скатерть, и Крис стало не по себе от охватившего его волнения.

Джон отрывисто извинился, Гаролд нахмурился, а Крис собрала всю силу воли, чтобы удержаться от дальнейших расспросов.

Через несколько минут она весело рассказывала о своей жизни в Нью-Йорке, заставив Гаролда смеяться и даже вызвав легкую улыбку на губах Джона. К тому времени когда принесли заказанные блюда, они уже не вспоминали о неловкой ситуации, в которой оказались совсем недавно.

Джон и Гаролд принадлежали к одной компании, и Крис с интересом прислушивалась к их рассуждениям о последней охоте. Но внезапно она почувствовала на себе чей-то взгляд и повернула голову.

Теперь пришла ее очередь побледнеть. Через три столика от них сидел Слейтер с двумя мужчинами, судя по виду бизнесменами, и очень хорошенькой брюнеткой. Все четверо оживленно беседовали, но, когда взгляд Крис остановился на лице Слейтера, в его глазах блеснули искорки, а рот насмешливо скривился. Крис первая отвела глаза, надеясь, что он не заметил предательский румянец, заливший ее щеки.

Кто эта брюнетка? При других обстоятельствах она нашла бы свою ревность просто смешной, но сейчас не смогла сдержаться от пронзившей ее боли и безуспешно попыталась сосредоточиться на разговоре, который вели ее собеседники.

Слейтер притягивал ее взгляд, как магнит, снова и снова. Несколько раз он поднимал голову, и их глаза встречались. Крис увидела, как в ее сторону повернулась брюнетка, что-то сказала и улыбнулась.

– О, я и не заметил, что Слейтер здесь, – проговорил Гаролд, проследив за взглядом Крис. – Он обедает с исполнительными директорами «Фанкона»… Должно быть, обсуждает с ними очередной контракт.

«Фанкон», как он объяснил, была французская компания, работавшая на том же рынке, что и компания Слейтера, которой он уже продал несколько патентов.

– А девушка? – небрежным тоном поинтересовалась Крис.

– Секретарша Слейтера, – ответил Гаролд.

Крис почувствовала головокружение. Что с ней происходит? То, что эта девушка – секретарь Слейтера, вовсе не означает, что они любовники. Ведь на горизонте есть еще Сара.

Она была рада, когда ланч наконец-то закончился. Похоже, рад этому был и Джон Ховард. Когда он поднялся, Крис услышала вздох облегчения. Наверное, не стоит спрашивать его о Натали, подумала она. Но, повинуясь внезапному импульсу, удержала его за рукав.

– Пожалуйста, – негромко попросила Крис, – нельзя ли мне как-нибудь увидеться с вами? Мне нужно поговорить с вами о Натали. – Она почувствовала, как Джон напрягся.

– Я… я позвоню вам, – резко проговорил он. – А сейчас я должен идти.

– Похоже, он на пределе, – сочувственно произнес Гаролд, когда они выходили из ресторана. – И это неудивительно, ведь его жена практически инвалид. Не простая ситуация для нормального здорового мужчины. Конечно, он никогда не разведется с ней, – добавил Гаролд. – Его жена из очень богатой семьи. У него была частная практика до того, как она заболела. Работа, которую он выполняет сейчас, не приносит ему много денег, а он привык к определенному жизненному стандарту.

Крис не понравились комментарии Гаролда, но, в конце концов, у него может быть собственное мнение. Совсем не обязательно, что Джон Ховард так меркантилен. Он показался ей человеком чувствительным и добрым, не способным бросить жену, когда та больше всего нуждается в помощи. Однако мужчины всегда думают иначе, нежели женщины. Женщины способны на жертвы ради мужчин, которых они любят, но мужчины редко это помнят.

Когда они вернулись в офис Гаролда, Крис обсудила с ним работы, которые, по его мнению, необходимо было провести в коттедже. Как она и надеялась, он знал несколько фирм, которые могли бы осуществить ремонт, и пообещал помочь в переговорах с ними.

– Значит, может случиться так, что в будущем мы будем иметь счастье чаще видеть вас, – сказал Гаролд, провожая Крис до машины. – Я очень рад.

Перед отъездом он пригласил ее на обед, сказав, что его друзья скоро будут отмечать совершеннолетие дочери и он хочет, чтобы она составила ему компанию. Вечеринка должна была состояться в субботу, и Крис сказала, что сообщит ему о своих планах позже. Она приехала в Литтл-Мартин совсем не для того, чтобы развлекаться… Но ей представится возможность хоть ненадолго покинуть дом, где она сейчас была вынуждена жить, и избежать мучительного для нее общества Слейтера.

Когда Крис вернулась, Софи спала. Сара уже ушла, но миссис Ланкастер скептически подняла брови, когда Крис спросила о результатах занятий.

– Сара слишком нервно ведет себя с ребенком. Для нее очень важно, чтобы Софи поскорее сделала успехи. Мне кажется, что ей во что бы то ни стало хочется поразить Слейтера…

Крис была немного удивлена, что экономка говорит с ней столь откровенно, но подумала, что миссис Ланкастер не знает о событиях прошлого и считает ее членом семьи Джеймс. Интересно, предвидела ли Натали, что Крис будет чувствовать и как станет страдать от постоянной близости Слейтера.

Неужели именно эти мысли и побудили кузину назначить меня опекуншей своего ребенка? – в который уже раз подумала Крис. Так и не придя к какому-то решению, она стала подниматься по лестнице в комнату Софи.

Девочка все еще спала. Перед тем как лечь в постель, она рисовала, и листки бумаги были разбросаны по полу. Почти машинально Крис стала поднимать их и замерла, взглянув на один из них. Маленькая детская фигурка стояла напротив большой. Судя по платьям, обе фигуры были женскими. Лицо той, что побольше, искажала такая страшная гримаса, что Крис стало не по себе. Вдруг она поняла, что рисунок был отражением того переживания, в результате которого Софи онемела. Крис стала рассматривать другие рисунки, но ни один из них не был похож на первый.

Наклонившись, она погладила светлые волосы спящей девочки. Бедная Софи. Если бы она была моей дочкой, с болью подумала Крис. Моей и Слейтера… Злясь на себя, она направилась в свою комнату и положила рисунок в шкаф. Ей хотелось показать его Слейтеру, но она боялась, что он отвергнет ее подозрения, посчитав их смешными.

Преследуемая этими навязчивыми мыслями, Крис вышла из дома и стала бродить по саду. Тропинка привела ее к беседке, выстроенной позади живописного пруда. Это место всегда восхищало Крис. Уединенность небольшого изящного сооружения влекла ее и она направилась к ней. Казалось, в беседке, скрытой от всех стеной деревьев, живет таинственный древний дух.

Беседка была не заперта, и Крис вошла внутрь. С тех пор как она в последний раз была здесь, произошли небольшие изменения. На креслах и диванах появилась новая обивка. Будучи совсем юной, Крис часто представляла себе викторианских леди, сидящих за полуденным чаем на складных стульях около пруда в окружении пылких и робких поклонников. Погруженная в грезы, она внезапно вздрогнула, услышав голос Слейтера, произнесший ее имя. Он стоял в дверях беседки.

– Что ты здесь делаешь? – испуганно спросила она, вызвав на его губах насмешливую улыбку.

– Вообще-то это мой сад, – растягивая слова, проговорил Слейтер. – А ты?

Крис неопределенно пожала плечами, ощущая стучащий в висках пульс.

– Меня всегда тянуло сюда.

Слишком поздно она вспомнила, что когда-то они укрылись здесь от внезапного летнего ливня. Тогда тонкое льняное платье Крис совсем промокло, и она внезапно заметила, что Слейтер пристально смотрит на нее. Опустив глаза, она увидела, что ее груди четко обрисовываются под мокрой тканью.

Тогда он впервые поцеловал ее с настоящей страстью. Его пальцы скользили по ее телу, нежно прикасаясь к упругим грудям, говорящим о ее расцветшей женственности…

С усилием она оторвалась от мыслей о прошлом.

– Ты довольна ланчем?

Слейтер ждал ее ответа.

– Очень, – холодно ответила Крис. – А ты?

– С практической точки зрения он удался, как, без сомнения, и твой. Два потенциальных любовника в один день – совсем не плохо. Но, кроме как на роль любовников, они больше ни на что не годятся. Гаролд будет еще лет сто выбирать себе спутницу жизни. Он мечтает сочетаться браком только с аристократкой, а Джон Ховард никогда не оставит свою жену. Но ведь у тебя всегда была склонность к женатым мужчинам, не так ли?

Крис не понимала, чем могла вызвать его гнев, но чувствовала, что он опаляет ее как порыв жаркого ветра. Собравшись с духом, она насмешливо проговорила:

– Когда-то я хотела и тебя, Слейтер… Помнишь?

В следующее мгновение она поняла, что сболтнула лишнее, и прикусила язык, но Слейтер улыбнулся насмешливо и горько.

– О да, я прекрасно все помню… Как бы я желал, чтобы этого не было. – Он подошел ближе, и его дыхание обожгло ее щеки. – Я все помню.

Слейтер наклонился над ней и, прежде чем она смогла отодвинуться, прижал ее с силой к диванной подушке.

– Почему ты так волнуешься, дорогая? – насмешливо проговорил он. – Почему ведешь себя как испуганная девственница? Ты, должно быть, попадала в подобные ситуации тысячу раз с тех пор, как мы впервые очутились в этой беседке. Ну и как? – Грязный намек в его слова оскорбил Крис до глубины души. – Да, приятно вспомнить… испуганная промокшая девушка… на которой даже не было лифчика.

– Перестань!

Крис почувствовала внезапную боль. Слейтер растоптал воспоминания, которые она так бережно хранила, и сделал это намеренно, пытаясь разрушить не только ее будущее, но и прошлое. Превращая то, что для нее было мучительно-прекрасной сказкой, в пошлую интрижку. Но он смотрел на нее так, как тогда, семь лет назад, в этой беседке.

Ее грудь вздымалась в волнении под тонкой блузкой. Дыхание перехватило, когда Слейтер протянул к ней руки.

Он стоял так близко, что Крис ощущала его запах, мужской и немного мускусный. Ее тело задрожало от возбуждения. Она твердила себе, что уже достаточно взрослая, чтобы контролировать себя в подобной ситуации. Так почему же она чувствует себя неопытной малолеткой, разрывающейся между овладевшим ею желанием и страхом?

– Перестать? – Он удивленно поднял брови. – Я еще даже не начал. Да ты и не хочешь, чтобы я перестал.

Крис отвернулась, чтобы не смотреть ему в лицо. Рывком Слейтер развернул ее и внезапно прижал к себе.

– Я прав? – потребовал он ответа.

На мгновение ей показалось, что в его голосе прозвучала страсть, но тут же она подумала, что это просто разыгравшееся воображение. Собрав всю силу воли, Крис откинула назад голову, заставив себя взглянуть ему прямо в глаза.

– Чего ты хочешь от меня, Слейтер? Что ты хочешь услышать? Что я хочу тебя?

– Да, черт побери! Да! Ты в долгу передо мной, Крис… – Голос Слейтера дрогнул на последних словах, глаза блестели от гнева.

Крис была слишком потрясена, чтобы ответить. Она в долгу перед ним?!

– Ты моя должница, – повторил он как заклинание.

Его губы почти касались ее шеи, тело давило своей тяжестью. Она почувствовала, как сильно Слейтер возбужден. Это было так неожиданно и необъяснимо, что Крис не находила сил для защиты. Его поцелуи были яростны, злобно настойчивы. Но близость Слейтера вызывала в ней такую сильную ответную реакцию, что она не смогла подавить неясных стонов удовольствия, вырывающихся из ее горла.

Я пропала, полностью и безвозвратно! – в панике подумала Крис, тая от жара его поцелуев… от желания… от любви…

– Слейтер!

Голос Сары внезапно ворвался в мысли Крис. Инстинктивно она отстранилась. Слейтер тяжело дышал, зрачки его глаз расширились – от гнева или страсти, Крис этого не знала. Она была достаточно опытной, чтобы понимать: мужчины не обязательно любят или уважают тех, кого желают. Она вырвалась из его объятий и, вскочив с кресла, сделала шаг назад, изнывая от предательски охватившего ее тело возбуждения.

– Вот ты где, – услышала она капризный голос Сары. – Я везде тебя ищу. Мы должны ехать на ужин сегодня вечером…

– Да, я помню. Что нового в твоих занятиях с Софи? Есть какой-нибудь прогресс?

Если Крис нуждалась в подтверждении того, что Слейтер равнодушен к ней, то его полнейшее спокойствие сейчас говорило само за себя, неопровержимым образом доказывало, что она его совсем не интересует.

– Да нет, все так же, – проговорила Сара.

Крис нашла в себе силы повернуться и взглянуть на девушку. Неприкрытая враждебность, которую она увидела в глазах Сары, заставила ее сжать губы.

– Похоже, девочку тревожит ваше присутствие. – Сара смотрела прямо на Крис. – Если хочешь узнать мое мнение, – теперь она обращалась к Слейтеру, – избавься от нее как можно скорее. Софи никогда не станет лучше, пока эта особа находится здесь и расстраивает девочку.

У Крис перехватило дыхание, голова закружилась. Она ждала, что Слейтер согласится с Сарой.

– Я не могу этого сделать, – к ее изумлению, проговорил он. – Натали выбрала ее в качестве опекунши…

– Только Богу известно, почему она это сделала, – раздраженно прервала его Сара. – Натали не сказала девочке ни одного доброго слова, пока была жива. – Повернувшись, она открыла дверь беседки. – Увидимся позже, Слейтер…

Крис удивилась, зачем нужно было сейчас искать Слейтера, когда до ужина еще так далеко. Может, Сара хотела продемонстрировать потенциальной сопернице, насколько она близка со Слейтером. Внезапно Крис почувствовала себя одинокой и беззащитной. Возможно, Сара права и она плохо влияет на Софи. Не поднимая глаз, Крис тихо пробормотала:

– Я тоже не понимаю, почему Натали назначила меня опекуншей дочери. – Потом не удержалась и искоса взглянула на Слейтера.

Его лицо побледнело под загаром, кожа туго обтягивала обострившиеся скулы.

– Перестань, Крис, – холодно проговорил он. – Мы оба знаем, почему она так поступила…

Повернувшись на каблуках, Слейтер вышел прежде, чем она успела сказать хоть слово. Но Крис была рада, что осталась одна. Он знал… он знал, какие чувства она испытывала к нему. Он знал это и все же равнодушно смотрел на ее муки. Он, должно быть, ненавидит ее так же сильно, как и Натали.

Ей захотелось убежать, чтобы между ней и Слейтером было огромное расстояние, но она не могла этого сделать из-за Софи. Она должна остаться и вынести все, что выпадет на ее долю.

 

6

В этот вечер Крис рано легла спать, но сон не шел к ней. Она лежала в темноте, дожидаясь, когда вернется Слейтер, отправившийся ужинать с Сарой. Все эти годы она успешно обманывала себя, твердя, что любовь прошла, что ее не связывает с ним ничего, кроме неприятных воспоминаний. Но за последние несколько дней защитная оболочка, которую она так долго создавала, разрушилась.

Крис смогла заснуть только после того, как услышала, что машина Слейтера въехала в ворота. Взглянув на часы, она увидела, что уже около двух часов. Крис переполнило чувство жгучей ревности, когда она представила Сару в объятиях Слейтера.

Стремление понять, почему Натали именно ее назначила опекуншей своего ребёнка, было подавлено желанием поскорее избавиться от Слейтера. Воспоминание о его насмешках преследовало ее. Он-то наверняка знает, чем было вызвано решение Натали. Если бы только она смогла уехать… Но нужно думать и о Софи, которая так внезапно появилась в ее жизни и уже успела завоевать ее любовь. Софи, которая, как ей казалось, нуждалась в ней.

Но может быть, она принимает желаемое за действительное?

Обо всем этом она продолжала размышлять, одеваясь на следующее утро. С какой стати Софи станет говорить с ней, если совсем не реагирует на Сару, хотя та профессиональный психолог?

Выйдя из своей комнаты, Крис направилась в детскую. Софи уже проснулась. Ее улыбка при виде вошедшей женщины рассеяла все ее сомнения. Крис обняла девочку, но тут же, испуганно вздрогнув, отстранилась от нее, услышав звук открываемой двери.

В комнату вошел Слейтер. Несколько секунд он смотрел на них с непроницаемым лицом. Одетый в строгий костюм, он выглядел столь привлекательным, что у Крис перехватило дыхание.

Софи, понятия не имеющая о сложных взаимоотношениях двух взрослых, просияла, увидев отца.

– Я сегодня уезжаю. – Слейтер взглянул на Крис. – И вряд ли вернусь к обеду.

Снова Сара? Она хотела отвернуться, чтобы он не заметил чувства ревности, которое отразилось в ее взгляде.

– Ах да, совсем забыл, – привычно растягивая слова, проговорил он, и на лице его появилось странное выражение, заставившее ее забеспокоиться, – утром тебе пришли какие-то письма.

Опустив руку в карман, Слейтер небрежным жестом вытащил оттуда несколько конвертов. Крис вспомнила, что оставила адрес своему агенту. Протянув руку, она молча взяла у него письма. Неожиданно верхний конверт выскользнул из ее пальцев и упал на ковер. На бледно-голубой бумаге она увидела обратный адрес и имя отправителя и невольно улыбнулась.

– Ты все еще поддерживаешь отношения с Торнтоном?

Раздражение, прозвучавшее в голосе Слейтера, заставило Крис замереть на месте. Она вопросительно взглянула на него.

– Я слышал, что он женился…

– Да… и у него уже родился сын.

Крис не понимала причины столь явного недоброжелательства. Она знала, что Слейтер и Рей не были друзьями, когда Торнтон жил поблизости, но для такой странной реакции она не видела причин.

– Ты очень скрытная особа, Крис. – Тон, каким Слейтер произнес эти слова, наводил на мысль, что это отнюдь не комплимент. – А что, его жена… – Зазвонил телефон, и он прервал фразу, прислушиваясь. – Я жду звонка, – резко проговорил он. – Извини.

Когда он ушел, Софи неуверенно взглянула на Крис. Девочка не могла говорить, но все понимала. И Крис ощутила чувство вины и бессилия. Она заставила себя улыбнуться и, протянув руку, обняла хрупкие плечи девочки.

Ответная улыбка ребенка заставила ее сердце сжаться. В ней было что-то очень знакомое. Но это не была улыбка Слейтера или Натали. В памяти промелькнуло едва уловимое призрачное воспоминание, но сразу же исчезло.

После завтрака Крис прочла письмо Рея. Оно было полно остроумной болтовни и содержало приглашение посетить его семейство. К письму были приложены фотографии. На них всех была изображена его жена Дина и сын Джереми, которому исполнилось уже почти три года. Ребенок прямо-таки сиял на фотографии, и, увидев любопытный взгляд Софи, Крис показала девочке один из снимков.

В этот момент в комнату вошла миссис Ланкастер.

– Боже, какой милый маленький мальчик, – проговорила она, глядя на фотографию через плечо Крис. – Он кого-то мне напоминает, вот только мне сейчас не вспомнить кого.

– Его отец раньше жил поблизости, – объяснила Крис. – И Джереми очень похож на него, хотя цвет глаз и волос у него в мать.

Они поболтали несколько минут, потом Крис предложила погулять с Софи в саду, чтобы миссис Ланкастер без помех смогла заняться работой по дому.

Накануне она принесла еще несколько книг из своего коттеджа и сейчас быстро сбегала наверх, чтобы взять их. Полчаса Спустя, случайно оторвав взгляд от страницы, Крис перехватила зачарованный взгляд Софи; «Вини – Пух», без сомнения, был любимой сказкой девочки так же, как и ее когда-то в детстве.

– Я дочитаю главу до конца, и на сегодня мы закончим, – проговорила она с улыбкой.

У Крис очень скоро вошло в привычку разговаривать с Софи, как будто она ожидала, что девочка ответит ей. Но у малышки уже выработались свои средства общения…

– А сейчас пришло время для моих упражнений, – сказала Крис, закрывая книгу. – Хочешь посмотреть?

Ежедневные физические упражнения были частью ее жизни, и, когда Софи кивнула, Крис протянула ей руку.

– Тогда пошли. Сегодня я буду заниматься в саду, здесь так хорошо. Но надо подняться ко мне в комнату, чтобы взять магнитофон и кассету.

Пока Крис надевала шорты и легкую майку, Софи внимательно наблюдала за ней. Неожиданно Крис пришла идея.

– Ты можешь попробовать делать упражнения вместе со мной. Если хочешь, пойдем к тебе в комнату и ты тоже переоденешься.

Софи снова кивнула, и они вместе поднялась к ней в детскую.

Когда они вышли с сад, Крис показала девочке самые простые упражнения, которые та в состоянии была сделать без особого труда. К ее радости, Софи отнеслась к занятиям с энтузиазмом. У нее было природное чувство ритма, которое позволило малышке быстро приспособиться. Крис специально выбрала пленку с веселыми мелодиями, среди которых было несколько популярных песенок.

Прошло примерно полчаса, когда Крис внезапно услышала какой-то посторонний звук. Едва веря своим ушам, она продолжала автоматически выполнять упражнения, искоса поглядывая на Софи. Ее сердце забилось от счастья, когда наблюдения подтвердили, что она не ошиблась: Софи действительно подпевала звучавшей песенке.

Крис не знала, что делать. С одной стороны, ей безумно хотелось схватить девочку и обнять ее, выразив этим свою радость. Но с другой – она понимала, что Софи подпевает машинально, сама не замечая этого, и привлечение к этому ее внимания может вызвать нежелательные последствия. Поэтому Крис продолжала, как ни в чем не бывало, делать упражнения, стараясь не показать Софи своего возбуждения.

Но девочка подпевала только одной мелодии. Задумавшись над этим, Крис вспомнила, что именно эта песенка пользовалась необыкновенной популярностью в те несколько недель, что предшествовали смерти Натали. Нет ли здесь какой-то связи? Ей необходимо с кем-нибудь поговорить. Слейтер постоянно занят. С Сарой она вряд ли сможет найти общий язык. Кто же остается? А что, если обратиться к Джону Ховарду? Он живет поблизости, с ним легко связаться.

Примерно час спустя, твердя себе, что Ховарда сейчас наверняка нет дома, Крис тем не менее нашла Номер телефона Джона и набрала его с бьющимся сердцем.

К ее облегчению, он почти сразу снял трубку. Крис представилась.

– Не могли бы вы прийти ко мне, – помедлив, проговорила она. – Это касается Софи… Произошла странная вещь… Я только что слышала, как она напевает…

Крис замолчала, боясь услышать иронию в его голосе, но Ховард воспринял сообщение очень серьезно.

– Я сейчас приеду, – решительно сказал он.

Положив трубку, Крис отправилась на поиски миссис Ланкастер.

– Я ожидаю доктора Ховарда, – сообщила она, найдя экономку в кухне, и удивилась, увидев, как почтенная матрона огорченно нахмурилась.

– Я сделала что-то не так? – неуверенно спросила Крис. – Мне нужно поговорить с ним о Софи…

Она вкратце рассказала о том, что произошло, и лицо миссис Ланкастер сразу же разгладилось.

– Пожалуй, следует поговорить об этом именно с ним, – согласилась она. – Доктор Ховард – специалист по детским болезням и занимался ими прежде, чем приехать сюда.

– Я знаю, что он был вынужден отказаться от практики, чтобы больше времени проводить у постели своей жены, – проговорила Крис. – Бедная женщина…

– Некоторые считают, что неизвестно, кому из них приходится хуже, – скептически поджав губы, произнесла миссис Ланкастер. – Быть привязанным до конца жизни к калеке… Ведь он не может развестись с ней. Поскольку теперь он работает неполный день, они живут в основном на ее деньги. Миссис Ховард из очень богатой семьи и была единственным ребенком…

– Мне кажется, это не та причина, по которой он от многого отказался ради жены.

Крис очень не понравились рассуждения миссис Ланкастер. Она претерпела столько разочарований в жизни, что ей хотелось верить в людей.

– Может быть, – уклончиво проговорила экономка и примирительно улыбнулась Крис.

Только она начала подниматься по лестнице, как раздался звонок телефона. Вернувшись в гостиную, Крис подняла трубку и с удивлением услышала незнакомый женский голос.

– Я Элен Ховард, – представилась женщина. – Меня попросил позвонить вам мой муж. Он как раз собирался к вам, когда позвонили из больницы. Автомобильная катастрофа. Он приедет к вам, как только сможет. Как Софи? – В ее голосе прозвучала искренняя забота. – Она всегда была таким веселым, отзывчивым ребенком. Не верю, что ее болезнь неизлечима…

Миссис Ховард думает о чужих страданиях, когда ее собственные столь ужасны… Крис почувствовала невольную симпатию к незнакомой ей женщине. Они поговорили еще несколько минут, потом Крис прошла в кухню, чтобы сказать миссис Ланкастер об изменившихся обстоятельствах.

Джон Ховард приехал только после ланча. Крис принимала в саду солнечную ванну, Софи дремала возле нее в шезлонге.

– Прошу меня извинить, но я никак не мог приехать раньше, – извинился он.

Джон выглядит усталым, подумала Крис, исподтишка разглядывая его.

– Ничего страшного, – заверила она. – Мне звонила ваша жена и предупредила о том, что вы задержитесь.

Что-то промелькнуло в его взгляде при этих словах. Возможно, боль, подумала Крис, внезапно решив, что по контрасту с его женой Элен она наверняка выглядит пышущей здоровьем.

Доктор Ховард был одет в строгий костюм и полосатый галстук, который что-то напоминал Крис. Ах да, галстук, который она обнаружила в коттедже. Но Крис тут же выбросила из головы нелепую мысль. Как мог оказаться галстук Джона Ховарда в коттедже тети Элизабет?

– Пойду приготовлю кофе. – Крис встала и надела халат.

Ее купальник был более чем скромный, но в присутствии постороннего мужчины она все равно чувствовала себя в нем неловко.

Когда Крис вернулась с кофе и лимонадом для Софи, девочка все еще спала. Вполголоса она рассказала Джону Ховарду о том, что произошло утром.

– Все, что вы описали, говорит о том, что голосовые связки девочки не повреждены, но, насколько мне известно, в этом и не сомневались. Понимала ли сама Софи, что делает?

Крис пожала плечами.

– Мне не хотелось привлекать к этому ее внимания. Не знаю, правильно ли я…

Он кивнул, поняв ее сомнения.

– Вы поступили совершенно правильно. У Софи есть собственный магнитофон или радиоприемник?

Крис отрицательно покачала головой.

– Может быть, стоит ей что-нибудь принести. Если она станет подпевать музыке, то это… – Доктор Ховард замолчал, потому что Софи открыла глаза.

Крис улыбнулась девочке, но с удивлением и огорчением заметила, что безмятежное выражение на лице Софи сменилось страхом. Маленькое худенькое тельце задрожало, и девочка судорожно прижалась к Крис. Не понимая причины ее страха, Крис погладила по светловолосой головке.

– Что случилось, детка? – ласково спросила она, обнимая девочку. – Тебе приснилось что-то страшное?

– Что с тобой, Софи? – Ховард протянул руку, чтобы приласкать малышку, и Крис была поражена ужасом, с которым та отпрянула от его руки и зарылась лицом в ее халат. Доктор убрал руку. – Похоже, я ей не очень нравлюсь. – Он криво усмехнулся. – Бедная девочка устала от множества врачей, и это неудивительно.

Он больше не делал попыток дотронуться до ребенка, и Крис потрясло выражение вины и отчаяния, в какой-то момент промелькнувшее в его глазах. Да, он глубоко переживает за своих пациентов, подумала Крис, и не его вина, что Софи теперь боится и ненавидит всех врачей. – Почему бы тебе не сходить в мою комнату и не выбрать книжку, которую мы будет читать? – ласково проговорила она, улыбнувшись Софи.

Они оба проводили взглядом убежавшую девочку.

– Простите, мне очень жаль, что она так реагирует на вас, – начала Крис. – Но я…

– Вы извиняетесь? – Ховард схватил ее за руки, и лицо его исказила гримаса боли. – Крис…

Внезапно он замолчал, услышав звук подъехавшей машины.

– Слейтер, – в недоумении пробормотала Крис. – Он же сказал, что не приедет к обеду.

Увидев, как окаменело лицо Джона Ховарда, Крис дотронулась до его плеча.

– Должно быть, вам очень трудно…

Она хотела сказать, что, наверное, невозможно привыкнуть к такой реакции маленьких пациентов, которые выносят боль и страдания, не понимая, что им стараются помочь…

– Трудно… – Он горестно усмехнулся. Возможно, они стояли слишком близко друг к другу, потому что резкое восклицание Слейтера заставило Крис испуганно отпрянуть от Джона.

Она как в тумане слышала слова Джона Ховарда о том, что может связаться с ним в любое время. Потом он попрощался и поспешно удалился.

– Ты же не собирался приезжать к обеду, – подходя к Слейтеру, проговорила Крис.

При этих словах на скулах Слейтера заходили желваки.

– Это мой дом, – резко проговорил он. – И я не желаю, чтобы ты принимала здесь своих поклонников. Представляю, как ты огорчена тем, что я пришел в столь неподходящий момент. Ты все еще дрожишь от возбуждения… Я, конечно, не Джон Ховард, но, поверь, смогу удовлетворить тебя не хуже, чем он…

– Нет! – Крис в панике взглянула на него. – Да…

Она всегда знала, что Слейтер силен, но насколько он силен, поняла только тогда, когда он поднял ее словно пушинку, не обращая внимания на ее тщетные попытки вырваться. Крис поняла, что он направляется к беседке. Он внес ее внутрь и одной рукой проворно захлопнул дверь, в то время как другой продолжал сжимать ее талию. Крис отчаянно брыкалась и царапалась. И на его загорелой коже появились красные полосы – следы от ее ногтей.

– Ты мне за все заплатишь, – пробормотал он.

Слейтер не был пьян, но в глазах его горело безумие. Заперев дверь изнутри, он вынул ключ и спрятал его в карман. Глаза расширились и лихорадочно блестели, на щеках выступили багровые пятна румянца. Это был настоящий дикарь, лишившийся рассудка от страсти.

– Ты этого хотела, Крисси? – Его голос был хриплым, не понятно почему, он напомнил ей рык хищника, готового броситься на беззащитную жертву. – Секс, смешанный с жестокостью? Тебя это возбуждает, да?… Будоражит твою кровь?

Его слова заставляли Крис вздрагивать от испуга. Это был не тот Слейтер, которого она любила, не тот возлюбленный, о котором грезила по ночам, хотя утром пыталась забыть свои призрачные видения.

– Я не люблю, когда меня принуждают, Слейтер. – Она старалась говорить спокойно, чтобы не показать ему свой страх. – Отопри дверь, и я забуду этот инцидент… В противном случае…

– Что будет тогда? – насмешливо спросил он. – Станешь кричать, что тебя насилуют?

От его издевательского тона Крис охватил гнев. Но не успела она достойно ответить, как Слейтер продолжил. Теперь в его голосе послышались жесткие нотки:

– Нет, это будет не изнасилование… Ты, распутница, хочешь меня так же, как хотела Джона Ховарда. Смешно, но вы с Натали всегда выбирали одних и тех же мужчин…

Грубость и несправедливость обвинений Слейтера заставили Крис онеметь. Она ненавидела его за то, что он знал о ее чувствах к нему. Но почему он решил, что она собиралась заниматься любовью с Джоном Ховардом? Хотя сейчас это вряд ли имеет значение.

Она должна доказать ему, что может сопротивляться. Правда, для этого следовало собрать всю силу воли. Лучшей формой протеста будет холодность и равнодушие. Если она попытается убежать, это только подстегнет его охотничий азарт.

Тем временем Слейтер развязал пояс ее халата, и его пальцы заскользили по нежному женскому телу. Отвернувшись, Крис заставила себя не реагировать. Она убеждала себя, что просто позирует для рекламы, а руки Слейтера – это руки партнера… Но никакой другой мужчина никогда не дотрагивался до нее так, и тело отказывалось поддерживать обман. Она вздрогнула, когда ладони Слейтера опустились на ее плечи.

– Почему ты дрожишь как девственница, Крис? Пора уже прекратить эти штучки, – насмешливо проговорил он.

– Не смей так со мной разговаривать! – хрипло выкрикнула она.

– Почему? Тебе это должно нравиться… Ведь когда-то ты говорила, что даже звук моего голоса возбуждает тебя…

Да, она действительно это говорила, вспомнила Крис. Боже, как это было давно!

Слейтер распахнул халат на ее плечах и помог ему упасть на пол. Крис повторила себе, что нужно сохранять холодность. Но как это сделать? Она почувствовала, как от взгляда Слейтера ее щеки заалели от волнения.

– У тебя всегда была прекрасная фигура, Крисси, – пробормотал он.

Стиснув зубы, Крис не шелохнулась. Сейчас она ненавидела Слейтера до тошноты. Тихо засмеявшись, он взял ее за запястье, чтобы ощутить неровное биение пульса. Затем его горячие губы прикоснулись к ее шее.

Волны желания захлестывали ее, заставляя тело мучительно трепетать. Ей страстно хотелось подставить свои плечи его поцелуям, погрузить пальцы в его волосы, но она не собиралась сдаваться.

– Ты все такая же, Крисси. Даже себе не можешь признаться, что хочешь меня. Я ведь знаю это…

– Неправда! – Она раздраженно вырвала руку.

Слейтер расхохотался. Его торжествующий смех болезненно отозвался в ее мозгу.

– Ну наконец-то ты показала, что можешь чувствовать по-настоящему. Ты лжешь, Крис, – убежденно проговорил он. – Ты хочешь меня. Я уверен в этом.

Его пальцы прижались к лихорадочно пульсирующей жилке на ее шее, потом опустились ниже. С замиранием сердца Крис следила за смуглой рукой, нежными касаниями исследующей упругие выпуклости ее грудей под тонкой тканью купальника. Паника охватила все ее существо. Она почувствовала, что страх и желание готовы разорвать ее пополам.

– Ты хочешь меня, – хрипло проговорил Слейтер. – И хотя я проклинаю себя за это, я тоже безумно хочу тебя.

– Нет… – простонала Крис, и этот стон, казалось, пробудил что-то дикое и примитивное, дремавшее в нем.

Остатки сдержанности покинули его, и Слейтер яростно прижал ее к своему телу, чтобы она почувствовала напряженную мужскую плоть. Она услышала прерывистое бормотание:

– Да… да… Крис… Чувствуешь, как сильно я хочу тебя?

Бессмысленно было продолжать сопротивление. Она сама задыхалась от желания.

Крис услышала собственный стон, когда Слейтер спустил купальник с ее плеч: Каждое прикосновение его пальцев болезненно жарко отзывалось в ее теле, горячее дыхание обжигало лицо. Она увидела, как потемнели от желания его глаза, когда он отстранил Крис от себя, чтобы насладиться видом обнаженных грудей.

В следующее мгновение Слейтер судорожно стащил с себя пиджак, сдернул галстук. Сила его желания отозвалась томительной болью ожидания где-то внутри нее. Крис никогда не позировала обнаженной. И сейчас испытывала стыд, возбуждение и чувственное удовольствие от его голодного взгляда.

Ей мучительно хотелось обнять его. Не осознавая, что делает, Крис стала медленно расстегивать пуговицы его рубашки. В это время губы Слейтера покрывали ее шею и плечи быстрыми поцелуями. Расстегнув последнюю пуговицу, она распахнула рубашку.

Его тело было сильным и мускулистым, и Крис почувствовала внезапную радость от того, он ее хочет такой великолепный мужчина. Слейтер прижал ее к себе, и она услышала хриплый прерывающийся шепот:

– Крисси, я схожу с ума…

Его губы нежно скользили по ее коже, лаская шею и плечи. Дрожь удовольствия пронзала ее. Коснувшись пальцами твердых мышц его плоского живота, Крис ощутила ответную дрожь его тела, и нежность, подобная густой струе меда, наполнила ее.

Слейтер притянул ее к себе, и она почувствовала, как жесткие волоски на его груди щекочут кожу. Когда он прижался к ней теснее, Крис стала покрывать нежными поцелуями его загорелую шею. Она услышала сдавленный стон удовольствия, вырвавшийся из горла Слейтера.

– Крисси…

Он впился в ее губы яростным поцелуем. Накал эмоций был так велик, что Крис казалось: сейчас она расплавится и испарится от яростного жара его тела. Страсть накрыла их своим покрывалом, отделила от остального мира.

Они все еще стояли, и руки Слейтера, ласкавшие ее груди, медленно скользнули вниз по ее телу. Резким движением он снова прижал ее к себе, и она почувствовала пульсацию его восставшей плоти. Вне себя от нараставшего желания Крис покрывала поцелуями его лицо, шею, чувствуя, как ею овладевает дикое, неведомое, неуправляемое желание. Ее пальцы впились в его покрывшиеся испариной плечи.

– Да… Крисси… – слышала она невнятное бормотание, – да… целуй меня…

В его голосе слышалось нетерпение. Крис игриво провела языком по его шее, затем продолжила покрывать его грудь частыми дразнящими поцелуями, пока он не издал хриплый стон.

Затем Слейтер поднял ее и понес к стоявшей у стены кушетке.

– Крис, о Боже, я сейчас умру…

Он опустил ее на подушки. В его взгляде было исступление. Крис слегка поежилась под этим неистовым взглядом. Она хотела его не меньше и внезапно поняла, что, как бы она ни относилась к себе потом, сейчас ей нужно только одно – заниматься с ним любовью. Это было проявление не только физиологического, сексуального голода: Это было то, о чем она мечтала долгими одинокими ночами и, наверное, будет помнить всегда. Инстинктивно она понимала, что, если оттолкнет его сейчас, он может принудить ее силой. Они слишком далеко зашли, и Слейтер уже не владел собой. Впрочем, как и она.

Лучи полуденного солнца искорками играли в его темных волосах. На ее груди ясно была видна линия, где кончался загар и начиналась нежная белая кожа, и Слейтер медленно провел по ней губами, потемневшими глазами следя за реакцией ее тела. Она уже чувствовала, как он мысленно овладевает ею. Это должно было случиться еще семь лет назад, подумала Крис.

– Крис…

Горячие губы прижались к нежному бутону ее соска. Яростные, почти невыносимые волны удовольствия пронзили тело Крис, заставив его выгнуться под его ласками.

Слейтер стал судорожно расстегивать молнию на брюках, из его горла вырывалось почти что рычание. Крис задрожала, увидев обнаженный мужской торс, на котором выделялась мощная восставшая плоть.

Пальцы Слейтера больно сжимали ее груди, и также болезненно отзывалось в ее теле возросшее стократ желание.

Он судорожно стянул с нее купальник, и Крис почувствовала, что теряет сознание.

Она подняла голову, пытаясь заплетающимся языком умолять его остановиться, но под взглядом янтарных глаз слова увяли на ее губах, и она, дрожа, подчинилась яростному желанию, сжигавшему его.

– Как ты прекрасна… – медленно проговорил Слейтер.

Крис закрыла глаза.

– Дорогая…

Она почувствовала прикосновение, легкое, словно крыло бабочки. Как будто он читал ее мысли, как будто знал все, что она хочет сказать…

Крис открыла глаза и увидела темноволосую голову, склонившуюся над ее грудью. Ей казалось, что ее тело под его поцелуями раскрывается подобно цветку под лучами солнца.

– Прикоснись ко мне, Крис! – потребовал он охрипшим от страсти голосом. – Ласкай меня и целуй так, как это делаю я!

Она подчинилась, сначала робко и неуверенно, но постепенно ее смущение исчезло. Крис неосознанно откликалась на безмолвные приказы его тела. Оно стало тяжелее, и она почувствовала, как его руки раздвигают ее бедра и мужская твердая плоть устремляется в ее лоно.

Инстинктивно Крис выгнулась и стала отвечать участившемуся ритму его движений. Внезапно острая боль пронзила ее. Она почувствовала, как Слейтер остановился и, открыв глаза, поймала его недоуменный взгляд. Ведь он не знал, что она все еще девственница! Крис испугалась, что сейчас он что-нибудь скажет, отодвинется от нее, и, чтобы этого не случилось, яростно прижалась к нему, покрывая поцелуями родное лицо. Она услышала крик восторга, вырвавшийся из ее горла, но он тут же замер, потому что Слейтер впился поцелуем ей в губы. Ритмичные движения его тела вновь участились, и Крис чувствовала, что сейчас сгорит в жаре его желания.

– Нет… нет, ничего не говори, я не хочу слышать!

Вскочив на ноги, Крис устремилась к двери. Она забыла, что Слейтер запер ее, и беспомощно колотила в нее кулаками, а по ее лицу текли слезы.

– Выпусти меня отсюда! – истерически прокричала она, думая только о том, как поскорее выбраться отсюда… чтобы не видеть Слейтера.

– Крис…

Он сделал к ней шаг, но она с ужасом отпрянула от него.

– Да я не собираюсь дотрагиваться до тебя, – горько усмехнувшись, проговорил он.

Повернувшись к ней спиной, он отпер дверь и открыл ее. Крис выскочила наружу как испуганный заяц и бежала до тех пор, пока не очутилась в собственной комнате. Что заставляло ее так мчаться, она не знала. Теперь, когда страсть была утолена, Крис чувствовала горький стыд.

Она любит Слейтера, но он-то не любит ее! Хуже того: теперь он знает все, что она чувствовала к нему. Он должен был понять, почему она столько лет хранила невинность и с такой радостью отдала ему ее сегодня. Если бы можно было исчезнуть! Если бы можно было никогда больше не видеть его, но ведь есть еще Софи…

Она не может так просто бросить девочку. Ее будущее и ее здоровье более важны, чем дурацкая гордость. Крис не желала больше ломать голову над тем, по какой причине Натали назначила ее опекуншей, но она сделает все, чтобы исполнить свой долг. Пусть ей придется встречаться со Слейтером каждый день и сносить его насмешки. Она справится… но, пожалуйста, Господи, только не сейчас. Сейчас она просто не может его видеть.

 

7

Она проснулась, когда тени от деревьев стали длинными. Под чьими-то шагами скрипнули ступени, и тело Крис напряглось как струна, а глаза со страхом уставились на дверь. Вошел Слейтер, и она сжалась под одеялом.

– Крис! – В его голосе звучала тревога. – Кажется, Софи пропала. Миссис Ланкастер, как обычно, напоила ее чаем, отвела наверх и спустилась в кухню. Когда через полчаса она поднялась к Софи, чтобы уложить ее спать, комната была пуста.

Поспешно откинув одеяло и стараясь не встречаться со Слейтером взглядом, Крис спустила ноги на пол.

– Я уже осмотрел дом и сад. Теперь нужно вызвать полицию.

Прежде чем она успела встать с постели, он уже скрылся за дверью.

Одевшись, Крис сошла вниз как раз вовремя, чтобы застать конец телефонного разговора Слейтера.

– Да, я понимаю, что ты чувствуешь, Сара, но я не смогу поужинать с тобой сегодня вечером… Нет, никак не смогу…

В его голосе слышалось сдерживаемое раздражение. Крис удивилась, отчего Сару так мало интересует пропажа девочки. Ведь это был ребенок Слейтера, и ей казалось, что Сара должна заботиться о Софи хотя бы ради него.

Чтобы собраться с мыслями, Крис вышла в сад. Он был очень большим, и Софи легко могла затеряться в нем. Но Слейтер сказал, что обыскал его весь, значит, ей здесь делать нечего.

Она машинально шла по тропинке к главной дороге и с ужасом представляла себе, что могло случиться с маленькой девочкой. Нахмурившись, она вспомнила, как напугал Софи приход Ховарда. О Боже, она же так и не объяснила Слейтеру, чем было вызвано появление здесь Джона!

Крис направилась обратно к дому и нашла Слейтера в его кабинете. Стоя к ней спиной, он рассматривал снимок в рамке, который держал в руках. Крис не нужно было напрягать зрение, чтобы узнать фотографию кузины, снятой вместе с Софи, которая обычно стояла у него на столе. Она почувствовала болезненную ревность к Натали, но внешне постаралась не выдать своих чувств.

Выражение лица Слейтера поразило ее. В нем читалась острая боль. Заметив Крис, он нахмурился и поставил фотографию на место.

– Возможно, ты не сочтешь это важным, – неуверенно начала она, – но мне показалось, что Софи очень огорчил приход доктора Ховарда. Он рассказал мне…

– Рассказал? Неужели? – Слейтер горько рассмеялся. – Но Крис, которую я помню, не стала бы… Хотя, какой сейчас смысл… Нет, это очень важно, – сбивчиво продолжал он. – Странно, что даже ты это сообразила… Боже, когда я думаю, что с ней могло случиться… – Его голос дрогнул, и Крис с ужасом подумала, что он может обвинить ее в исчезновении девочки. Его последующие слова подтвердили нелепое предположение. – Сара предупреждала, чтобы я не оставлял тебя здесь, – яростно выдохнул он, – и я начинаю думать, что она была права.

Не произнеся больше ни слова, он вышел из комнаты. Крис проводила его взглядом, полным муки.

Было ли исчезновение девочки связано с приходом Ховарда? Может быть, она испугалась, что ее подвергнут болезненному лечению? Миссис Ланкастер рассказывала Крис, что девочка ненавидела, когда ее возили в больницу. Куда она могла пойти? Внезапно Крис вспомнила свою детскую книжку в руках Софи. Коттедж! Но он находится более чем в двух милях отсюда. Девочка не могла добраться до него незамеченной.

Она не может доверить свои подозрения Слейтеру, потому что он, без сомнения, посчитает их глупыми и бессмысленными. Но что, если она права и Софи спряталась в коттедже?… Есть только один способ выяснить это. Не медля ни секунды, Крис направилась к гаражу.

Десять минут спустя она уже ехала по аллее, ведущей к коттеджу. Сумерки сгущались, и она включила габаритные огни.

В окнах коттеджа было темно. Выйдя из машины, Крис мысленно обругала себя идиоткой. Она потеряла столько драгоценного времени и теперь должна будет искать девочку в кромешной тьме.

Дверь коттеджа была не заперта. Крис вспомнила, что оставила ее открытой, когда была здесь в последний раз, ожидая прихода рабочих, которые должны были осмотреть дом перед ремонтом.

Тихо скрипнув, дверь уступила ее усилию. Легкий звук убегающих шагов заставил сердце Крис глухо забиться от страха.

Бездомная кошка? Дрожа, она нащупала; выключатель.

Прихожая выглядела так же, как и во время ее предыдущего прихода.

– Софи… – позвала она негромко.

Конечно, ее здесь нет… Быстро осмотрев кухню и гостиную, Крис утвердилась в своих предположениях. Осталось осмотреть верх. Она уже сожалела о своем опрометчивом решении прийти сюда.

Лестница скрипела под ногами, напоминая ей, какими ненадежными были ступеньки. Она не позаботилась зажечь свет и теперь тихо выругалась, когда одна из ступенек с резким звуком треснула, стоило лишь наступить на нее. Доски сгнили, и Крис с гримасой неудовольствия подумала, во сколько ей обойдется ремонт дома. Застарелый запах плесени заставил ее поморщиться.

Поднявшись наверх, она снова позвала Софи. Ответом ей была тишина. Но вдруг до ее слуха донесся слабый шорох… Дрожа, Крис поспешила в свою старую спальню и замерла, разглядев в сумерках на постели маленькое скорчившееся тельце.

– Софи…

Ее радость превратилась в страх, когда, подойдя к кровати, она взглянула в лицо девочки. Глаза Софи остекленели и были устремлены куда-то вдаль.

– Софи, это я, Крис… – тихо проговорила она, замирая от дурного предчувствия. – Я пришла забрать тебя домой к папе. Пойдем…

Маленькое тельце Софи было напряженным и неподвижным. Ее глаза, обычно наполненные светом, были пусты, и это больше всего испугало Крис. Что делать? Она боялась силой увести отсюда Софи, не зная, как это может отразиться на ее состоянии, но понимала, что оставлять ее здесь тоже нельзя… Если бы в доме был телефон…

Крис вспомнила, что в нескольких шагах от коттеджа есть телефонная будка. Ей понадобится совсем немного времени, чтобы сбегать позвонить… Но можно ли оставить Софи одну даже на несколько минут? Пока эти мысли беспорядочно теснились в ее голове, Крис старалась сохранять внешнее спокойствие.

– Мы все так беспокоились о тебе, – проговорила она, надеясь найти в лице девочки хоть какой-то отклик на свои слова.

Но взгляд ребенка по-прежнему был пуст.

Наверное, все-таки не стоит оставлять Софи здесь, а нужно постараться убедить ее пойти вместе с ней домой… Если бы она рассказала Слейтеру о своих подозрениях, если бы не боялась его насмешек и враждебности… Но какой смысл сейчас думать обо всех этих «если»!

– Софи, пожалуйста, взгляни на меня, – попросила она. – Разреши мне отвести тебя домой к папе.

– У меня нет папы… Она сказала это… – тихий звук сиплого голоса девочки поразил Крис больше, чем слова, которые произнесла Софи.

– Софи… Софи, дорогая…

Она бросилась к кровати, схватила девочку и сжала ее в объятиях, бормоча бессмысленные слова радости и стараясь сдержать рыдания, но Софи снова была неподвижна и безответна. Радость Крис мгновенно увяла. Что имела в виду Софи, говоря, что у нее нет папы? Слейтер все делает для дочери, он такой любящий и заботливый отец, что иногда Крис ловила себя на мысли, что завидует девочке. Она вспомнила вчерашний вечер и боль в его глазах, когда он смотрел на фото.

– Софи, послушай меня, – тихо проговорила Крис, – у тебя есть папа, и он любит тебя очень сильно. Я знаю это…

Реакция была нулевой.

Крис примчалась сюда, одетая в джинсы и майку, и теперь почувствовала, что замерзла. В коттедже было холодно и сыро, всюду стоял запах плесени. Что же делать? Софи не удается вывести из транса. Но и рисковать, уводя ее отсюда силой, Крис тоже не могла. Выход один – спуститься вниз, добраться до телефона и связаться со Слейтером.

– Софи, мне сейчас нужно пойти позвонить твоему папе… – Девочка опять никак не прореагировала на ее слова, но Крис сочла нужным продолжить: – Я недолго, не бойся, дорогая. – Крис открыла дверь на лестницу. – Подожди немного. Я скоро вернусь.

С бешено бьющимся сердцем она стала поспешно спускаться по лестнице, совершенно забыв о сломанной ступеньке. Внезапно ее нога не почувствовала опоры, и Крис с криком полетела вниз, в темноту. Голову пронзила тупая боль, и Крис погрузилась во мрак.

С трудом она открыла глаза. Повернула голову и вскрикнула от боли, пронзившей висок. Поднеся руку ко лбу, она почувствовала под пальцами теплую липкую жидкость… и все вспомнила. Она оступилась на сломанной ступеньке и упала с лестницы. Софи… Крис охватила паника, когда она вспомнила о девочке.

Нужно добраться до телефона. Крис попыталась встать, но острая боль в лодыжке заставила ее снова опуститься на ступеньки. Неужели она порвала связки? Крис не была в этом уверена, но после еще двух неудачных попыток подняться поняла, что не сможет самостоятельно добраться до телефона. Это означало, что они вместе с Софи в ловушке до тех пор, пока кто-нибудь не найдет их. Слава богу, что она зажгла внизу свет. Может быть, кто-нибудь заметит его. Но это была очень слабая надежда. Никто не ходил по этой пустынной аллее, и вокруг не было других домов.

Но, может быть, Слейтер догадается, что они здесь? Жуткие картины того, как она и Софи погибают от холода и голода, возникли в ее воображении, но она тут же отогнала их. Это просто смешно. Самое большее, им придется подождать да завтрашнего утра, когда придут рабочие. Но это была не самая успокаивающая мысль. Впереди ночь, длинная и одинокая. Крис снова охватила паника.

– Софи! – позвала она, – Софи… это Крис! Ты меня слышишь?

Ответа не последовало. Она кричала снова и снова. От пульсирующей боли в ноге закружилась голова. Крис почти ничего не ела целый день, и от голода и ушиба у нее в ушах стоял непрерывный звон. Сколько раз она погружалась в забытье, Крис не знала. Должно быть, у меня сотрясение мозга, подумала она, очнувшись в очередной раз.

Но что имела в виду девочка, сказав, что у нее нет папы? Что она делала в коттедже? Мысли путались в голове Крис, от боли на глаза навертывались слезы. Тело болело так, будто ее только что побили палкой. Наверное, падая, она ударилась о перила, потому что спина мучительно ныла.

– Софи… – Ее голос был слаб, она уже не надеялась на ответ. – Софи…

Должно быть, она снова впала в забытье, потому что внезапно очнулась оттого, что в глаза ей ударил солнечный свет. Тело болело, и его пронизывала дрожь. Крис взглянула на лодыжку. Она сильно распухла и покрылась фиолетовыми синяками. Ей не удалось даже пошевелить ногой. В голове стоял туман, глаза как будто засыпали песком.

– Софи… – машинально позвала она, и собственный голос показался Крис жалобным и еле слышным.

Но она тут же забыла о боли, когда увидела девочку, появившуюся на верхней ступени лестницы. Из-за растрепанных волос лицо девочки казалось строгим, даже скорбным.

– Все в порядке, Софи… – слабо проговорила Крис. – Я упала с лестницы. Не подходи ко мне слишком близко, ступеньки совсем прогнили. Ты спала?

Светлая головка со спутанными волосами кивнула. Никаких попыток заговорить… Должно быть, Софи не помнила о том, что произошло ночью. Но спрашивать ее об этом сейчас было нельзя.

– Ты пришла сюда, чтобы взять книжку? – стараясь говорить спокойно, спросила Крис.

На мгновение на лице Софи отразилось замешательство, потом она кивнула, вернулась в комнату и снова показалась на лестнице со старой детской книжкой Крис в руках.

– Умница. А теперь садись и смотри картинки. Скоро сюда придут люди, они отвезут нас домой… к папе.

Молясь, чтобы это оказалось правдой, Крис пристально посмотрела в личико Софи, но единственным ответом на ее слова была легкая улыбка. Девочка не выразила никаких эмоций при упоминании слова «папа». Крис посмотрела на часы. Семь утра.

Сколько еще им придется оставаться здесь? Если бы ступеньки не были такими ветхими, она могла бы послать Софи домой с запиской. Если бы, конечно, удалось найти карандаш и бумагу…

Время ползло медленно. Крис попыталась пошевелиться и застонала от боли, но прикусила губу, увидев обеспокоенное выражение на личике Софи.

– Брось мне книжку, Софи, я тебе почитаю.

От пережитого ее голос иногда прерывался. Тело по-прежнему пронизывала дрожь, и единственное, чего ей сейчас хотелось, это закрыть глаза и впасть в забытье. Услышав шум мотора подъезжающей к дому машины, она почти не поверила своим ушам.

– Софи, беги к окну и маши чем-нибудь! – приказала она, собрав последние силы.

Вряд ли тот, кто проезжал мимо, остановится. Но аллея не ведет никуда, кроме коттеджа… И все-таки Крис поверила в то, что их нашли только тогда, когда услышала, как внизу хлопнула дверь и послышались мужские голоса.

– Чья это машина у дома?

– Может, хозяйка приехала?

И через некоторое время над ней склонились двое мужчин…

Пытаясь улыбнуться, Крис всматривалась в незнакомые, расплывающиеся перед ней лица и бормотала:

– Как хорошо, что вы наконец нашли меня…

– Быстро звони доктору Стаффорду, – услышала она. – Нам лучше ее не трогать. Да, попала бедняжка в переделку…

– Пожалуйста. – Крис дернула одного из мужчин за рукав. – Пожалуйста… здесь Софи… – Она говорила из последних сил. – Наверху…

– Софи? Дочка Слейтера Джеймса? Та, которую ищут?

Эти слова были последним, что услышала Крис, погружаясь во мрак.

Смутно она ощущала то, что происходило вокруг нее, слышала голоса, среди которых различала голос Слейтера, но сказать ничего не могла. Кто-то поднял ее…

– Слейтер… – Она попыталась позвать его, но язык отказывался повиноваться.

– С ней все в порядке, я сделал ей обезболивающий укол.

– В порядке? Сотрясение мозга… поврежденная лодыжка… Бог знает сколько ушибов… и вы говорите, что с ней все в порядке!

Снова заговорил собеседник Слейтера.

– Все это пройдет… и Софи нашлась. Непонятно, что заставило ее прийти сюда… Вам надо спросить вашу знакомую, когда она выздоровеет. Очевидно, она догадалась…

– Но почему, черт возьми, Крис не удосужилась сказать мне, что собирается ехать сюда?

Ярость в голосе Слейтера болью отозвалась в душе Крис. Без сомнения, он винит ее в том, что Софи так долго не могли найти. По лицу Крис потекли слезы.

– Крис… Крис…

Она слышала, как ее звал Слейтер, но не могла ответить. Скорей бы опять погрузиться в темноту, которая уже обнимала ее своими мягкими щупальцами.

 

8

Прошло несколько дней, прежде чем доктор, лечивший Крис, нашел, что она достаточно поправилась, чтобы покинуть больницу. Хотя ее травмы в основном не были серьезными, его беспокоили последствия сотрясения мозга.

Крис плохо помнила события того вечера. Единственное, что отчетливо отпечаталось в ее памяти, это то, что Софи заговорила. Но Крис колебалась, стоит ли рассказывать об этом. Хотя врачи были очень внимательны и заботливы по отношению к ней, она опасалась, что они сочтут ее рассказ следствием ушиба головы и оставят в больнице для дополнительного лечения. К тому же доктор Стаффорд постоянно твердил, что она слишком худа, и Крис вынуждена была признаться, что сильно сбавила в весе со времени приезда в Англию.

Навестить ее приходила миссис Ланкастер, и от нее Крис узнала, что простуда была единственным последствием той ужасной ночи для Софи.

– Ох уж эти дети, – жизнерадостно щебетала экономка. – Мы до сих пор не можем понять, почему она пошла туда.

Крис сама не была ни в чем уверена, но предполагала, что то, что побудило Софи убежать из дома, каким-то образом было связано с Джоном Ховардом.

Забрать ее из больницы явился Слейтер. Крис очень не хотелось ехать с ним, но она побоялась скандалить и подчинилась. Высокий, красивый, он вошел в палату, и Крис отвернулась, чтобы не встречаться с ним взглядом.

– Крис…

Она не видела его с того ужасного вечера, ведь он ни разу не удосужился прийти к ней в больницу. Да и с какой стати ему было делать это? Она для него ничего не значит. Крис закусила губу, вспомнив жар его тела тогда, в беседке, но тут же отогнала ненужные мысли.

– Как ты себя чувствуешь? – внимательно глядя на нее, спросил Слейтер.

– Со мной все в порядке… – Она помолчала. – Думаю, мне лучше уехать отсюда… Сара оказалась права, я не смогла помочь Софи.

Крис отвернулась к стене, чтобы он не видел выражения ее лица. Она приехала в Литтл-Мартин полная надежд, но сейчас все они исчезли. Безразличие к Слейтеру, которым она так гордилась, оказалось пустым притворством. Она обманывала себя, потакая собственной гордости. Теперь все рухнуло как карточный домик. Она не только не помогла Софи, но и спровоцировала еще одну моральную травму девочки. Наверное, она не смогла найти к Софи правильного подхода. Слейтер молчал, и она через силу продолжила:

– Я чувствую себя виноватой в ее исчезновении… Должно быть, я тогда сказала или сделала что-то не то…

– Необязательно.

Его холодный тон заставил Крис повернуть к нему голову и посмотреть на него с удивлением.

Слейтер похудел. Его лицо осунулось, скулы обострились.

– Зачем ты пригласила тогда Джона Ховарда?

Крис закрыла глаза. Они вдвоем только несколько минут, а он уже обвиняет ее.

– Не для того, чтобы заняться с ним любовью, – горько усмехнулась она. – Хотя, какое мне дело, что ты подумаешь…

– А вот это мы обсудим позже, – медленно проговорил Слейтер. – Я виноват в том, что неправильно судил о тебе, но сейчас не время и не место говорить об этом.

Крис промолчала.

– Повторяю, я хочу знать, зачем ты пригласила его?

– Если ты действительно хочешь это знать, почему бы тебе не спросить у него самого? Не сомневаюсь, что мне ты все равно не поверишь.

– И тем не менее я готов выслушать все, что ты скажешь.

Иронические интонации в голосе Слейтера заставили Крис пристально взглянуть ему в лицо. Над кем он иронизирует, над ней или над собой? Его глаза смотрели в сторону, лицо было напряженным и бледным.

– Я сделала это из-за Софи, – помолчав, проговорила Крис. – Мы вместе с ней занимались гимнастикой под музыку… и я услышала, что она напевает… Я не знала, как поступить… Испугалась, что могу сделать что-то не так… и позвонила Джону.

– Напевает? – Внезапно загоревшаяся в глазах Слейтера надежда заставила сердце Крис дрогнуть от сострадания.

Она могла обвинять его в чем угодно, только не в том, что он не любит дочь.

– Джон сказал, что это могла быть просто непроизвольная реакция, – объяснила Крис. – Песенка была очень популярна незадолго до смерти Натали. Возможно, Софи слышала ее десятки раз, – сказала она, вспомнив склонность своей кузины к поп-музыке.

Натали не выносила тишины, ей необходимы были шум, веселая компания…

– Но почему ты не рассказала мне об этом? – Его пальцы сжали ее руку, их загар контрастировал с белизной ее кожи.

Крис инстинктивно отдернула руку, вспомнив их занятия любовью в беседке. На бледном лице ее глаза казались огромными.

– Все в порядке, – усмехнулся Слейтер, отпуская ее руку. – Я не собираюсь тебя насиловать…

Крис покраснела, вспомнив, что тогда, в беседке, ему не понадобилось применять никакой силы, потому что она хотела его не меньше, чем он ее.

– Я собиралась рассказать тебе, но ты был на работе, – напомнила она, – и сказал, что не вернешься к обеду… – Крис нахмурилась, вспомнив его неожиданное появление. – Ты что, хотел подловить меня? Доказать, что я не подхожу в опекунши Софи? Искал предлог, чтобы избавиться от меня?

Он коротко рассмеялся.

– Нет, я вернулся потому, что не могу слишком долго быть вдали от тебя.

Слейтер сказал это с такой иронией, что ей захотелось ударить его. Опустив глаза, она произнесла:

– Наши ссоры не помогут Софи, не правда ли?

– Нет. – Слейтер нахмурился. – Мне кажется, я знаю, почему Софи сбежала тогда, но не могу понять, почему она решила спрятаться в коттедже. Я думал, что она вообще не знает о его существовании. Натали никогда не навещала свою мать, а после ее смерти…

– Ты ошибаешься, Слейтер, – убежденно сказала Крис. – Натали посещала коттедж, и довольно часто. Когда я впервые вошла в него, то ощутила запах ее духов. Софи тоже бывала там, потому что я увидела у нее несколько своих детских книжек, которые она могла взять только в коттедже. Бессмысленно предполагать, что их принесла Натали. Такая мысль вряд ли могла прийти ей в голову.

– Вы не особенно ладили с Натали, не так ли? – Слейтер насмешливо взглянул на нее.

– Давай не отклоняться от темы. Я не знаю, зачем Натали понадобилось бывать в коттедже. Она всегда говорила, что ненавидит этот дом.

Крис вопросительно взглянула на Слейтера и была поражена выражением горечи на его лице.

– Не понимаешь? А я-то полагал, что это очевидно. Думаю, не ошибусь, если скажу, что Натали использовала коттедж для встреч со своими любовниками.

Крис была поражена равнодушием, с которым он говорил об изменах жены.

– Тебе это было безразлично? – Она пристально взглянула на него. – Ты никогда…

– Не любил ее? – Его губы скривила усмешка. – Натали и я заключили сделку, которая к любви не имела никакого отношения.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы осмыслить его слова. Значит, Слейтер женился на Натали только потому, что она носила его ребенка. Крис следовало бы ощутить сострадание к кузине, отчасти это так и было, но главным чувством, которое она испытывала, было облегчение. Слейтер никогда не любил Натали… Но занимался с ней любовью, напомнила себе она. Он не любил Натали, но ее, Крис, он тоже не любил и не любит…

– Мне показалось, что присутствие Джона очень расстроило Софи… – прервала она затянувшееся молчание.

– Да… конечно… – отрывисто проговорил Слейтер, и лицо его помрачнело. – Но объясни мне главное. Что заставило тебя поехать искать Софи в коттедж и почему, черт возьми, ты не сказала мне, куда направилась?

В этот момент в палату вошла сестра и объявила, что Крис может ехать домой.

– У меня не было никакой уверенности, что Софи пошла в коттедж, и поэтому казалось глупым говорить тебе об этом… Я сама не знала, стоит ли искать ее там…

– Но ты могла бы пострадать гораздо сильнее… – Он замолчал и отвернулся к окну.

Сестра попросила Слейтера выйти, чтобы Крис смогла одеться.

Когда Крис вышла в коридор, он ждал ее у двери палаты. Лицо его все еще было мрачно. Заботливо поддерживая под локоть, он повел ее к выходу из больницы.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Должно быть, я ужасно выгляжу, с досадой подумала Крис. А может быть, он просто хотел, чтобы она подольше оставалась в больнице?

– Со мной все в порядке. – Она искоса взглянула на своего спутника, когда они, выйдя на улицу, направились к месту парковки автомобилей. – Не волнуйся, как только я закончу все дела, я тут же уеду…

– Мы поговорим об этом позже. – Слейтер подтолкнул ее к машине. – Доктор Стаффорд сказал, чтобы ты появилась здесь через две недели. Он осмотрит тебя. Так что, по крайней мере, две недели тебе придется пробыть здесь.

Крис недоверчиво покосилась на Слейтера.

– Мне он ничего такого не говорил.

– Неужели?

Наклонившись, он ловко застегнул на ней ремень безопасности.

– Я уже не ребенок и сама могу это сделать.

Она понимала, что выглядит смешной, но даже легкое прикосновение его пальцев заставляло ее дрожать от возбуждения, будя в памяти другие прикосновения, которые она вряд ли сможет когда-нибудь забыть.

– А как же Софи? – проговорил Слейтер. – Как же все те слова, которые ты говорила совсем недавно о долге, об обязанностях… Или это была лишь поза, Крис? Одно притворство?

– Нет! Я люблю Софи, – она резко повернулась к нему, – но не уверена, что смогу помочь ей.

– Все та же старушка Крис, – рассмеялся Слейтер. – Тебе всегда нужны были немедленные результаты. Софи необходимо время, Крис… время, чтобы оправиться от смерти Натали… Она любит тебя, – неожиданно произнес он. – Если ты сейчас уедешь, это нанесет ей непоправимый вред.

Зачем он сказал это? У Крис закружилась голова. Ведь он не желает, чтобы она осталась, сам ведь говорил ей об этом… Если только… Ей вдруг стало холодно, хотя в машине работал подогрев. Слейтер – молодой темпераментный мужчина… может быть, он хочет, чтобы она стала его любовницей… до тех пор, пока не надоест ему?

– Если я и останусь, то только в качестве опекунши Софи.

Слова вырвались помимо ее воли, и в тот же момент Слейтер нажал на педаль тормоза. Шины заскрежетали об асфальт, и Крис по инерции откинулась назад. К счастью, дорога была пустынной, и никто не видел, что его руки оторвались от руля и легли ей на плечи.

– Не прикасайся ко мне! – Крис сильнее вжалась в спинку сиденья. Если Слейтер сейчас же не отпустит ее, она может потерять самообладание. – Прекрати! Мне неприятно, когда ты ко мне прикасаешься! – солгала она.

На бледном лице Слейтера глаза горели как угли. Медленно он разжал пальцы и отодвинулся.

– Не беспокойся, Крис, – саркастически рассмеялся он. – У меня есть более важные дела, чем занятия с тобой любовью. Но в тебе столько необъяснимого, что иногда ты меня поражаешь.

– Я женщина, Слейтер. – Ей с трудом удалось выдавить улыбку. – Непредсказуемость – свойство всех женщин…

– Кажется, я начинаю понимать, почему ты и Рей все еще «друзья». Что случилось, Крис? Он не захотел жениться на тебе?

Крис в замешательстве взглянула на него, не зная, что сказать.

– Но я никогда не собиралась выходить замуж за Рея…

– Ах да… я забыл, что главным для тебя всегда оставалась карьера… А Рей был просто средством для твоего успешного продвижения…

Ее сердце застучало глухо и неровно.

– В конце концов ты можешь думать, что хочешь.

На мгновение она почти забыла о том, что совершила семь лет назад – заявила Слейтеру, что собирается стать моделью, и похвасталась, что Рей обещал помочь ей. Это было тогда, когда она узнала о его измене. Крис необходимо было показать, что Слейтер ей безразличен, и она не нашла другого способа сделать это.

Остаток пути они проделали в угрюмом молчании, и Крис вздохнула с облегчением, когда автомобиль остановился около дома. Ее лодыжка все еще немного болела, и Крис подумала, что ей трудно будет идти вверх по лестнице. Но она была совсем не готова к тому, что Слейтер поднимет ее на руки, когда она замешкалась у подножия лестницы.

– Слейтер, отпусти меня. Я сама могу…

– Ну зачем же, так гораздо быстрее.

– Я не калека, – запротестовала Крис, но он донес ее до комнаты и бережно опустил на кровать.

– Может, ты и не калека, но провела последние несколько дней в больнице. Доктор Стаффорд велел мне проследить, чтобы ты хорошенько отдохнула.

Он все еще наклонялся над ней, и Крис ощутила мучительное желание прикоснуться к нему, почувствовать вкус его губ… Должно быть, выражение лица как-то выдало ее желание, потому что глаза Слейтера внезапно потемнели. Губы приблизились к ее щеке.

– Крис…

Звук его голоса заставил ее сердце глухо забиться. Ее охватило томление. Он взял в ладони ее лицо, осторожно провел кончиком пальца по очертаниям ее рта.

– Слейтер!

Резкий повелительный голос Сары вернул Крис к реальности. Она отпрянула, от Слейтера, как будто обожглась о него.

– Мне нужно поговорить с тобой о Софи. У нее все еще сильная депрессия. – Вошедшая в комнату Сара бросила на Крис уничтожающий взгляд. – Ты все-таки привез ее назад.

Только когда Слейтер вместе с Сарой вышли из комнаты, Крис вспомнила, что так и не сказала ему о том, что в коттедже Софи заговорила. Но она еще успеет это сделать, и, возможно, будет разумнее сначала обсудить это с Джоном. Он скорее поверит ей, чем Слейтер. Внезапно почувствовав усталость, она закрыла глаза и погрузилась в сон.

Ее разбудила Софи. Девочка вошла в комнату и, забравшись на кровать, смотрела на нее.

Крис улыбнулась малышке.

– Здравствуй, Софи.

Софи улыбнулась в ответ, и радость, которая засветилась в карих глазах, заставила сердце Крис забиться от счастья.

– Хочешь, чтобы я тебе почитала? – спросила она.

У Софи в руках была неизбежная книжка, которую она протянула Крис.

Полчаса спустя их занятие было прервано появлением Слейтера.

– Вот ты где, детка! А Сара тебя везде ищет. – Он потрепал Софи по волосам.

На лице девочки появилось недовольное выражение, но она соскочила с кровати и послушно направилась за ним к двери.

Крис съела завтрак, приготовленный миссис Ланкастер, и уже собиралась встать с постели, когда отворилась дверь и в комнату решительным шагом вошла Сара.

– Вы думаете, что умнее всех, – начала она без всякого вступления, – но это не принесет вам никакой пользы. Вы не одурачите меня, как Слейтера. Вам нет никакого дела до Софи. Это только предлог, чтобы быть поближе к ее отцу. Но Слейтер не хочет, чтобы вы жили здесь, и вам это известно, – зло добавила она. – Он не выносит вас так же, как не выносил Натали. Мы с ним собираемся пожениться. – Сара торжествующе рассмеялась, увидев боль в глазах Крис. – Вы все поняли?

– Но вы еще даже не обручены, у вас нет кольца на пальце. – Голос Крис предательски дрогнул.

– Это верно… мы не хотели, чтобы пошли слухи раньше времени. Вот поженимся, тогда и будем носить обручальные кольца. Слейтер, возможно, и находит вас физически привлекательной, – продолжала она, – но он никогда больше не станет иметь дела с кем-либо из семейства Натали. Вы все из одного теста… Если она была слегка сдвинута по фазе, кто гарантирует, что с вами не произойдет того же в один прекрасный момент? Слейтер достаточно хлебнул горя, женившись на вашей кузине.

– Моя кузина не была, по вашему выражению, сдвинута по фазе, – проговорила Крис, в глубине души зная, что лжет.

Значит, Слейтер жаловался Саре на поведение Натали? Неужели он любит ее? Что бы сказала Сара, если бы узнала, что только несколько дней назад Слейтер занимался любовью с ней, с Крис? Но Крис понимала, что никогда не расскажет об этом сопернице. У нее было слишком много гордости, и, кроме того, она знала, что Сара интерпретирует это по-своему.

– Вы защищаете свою кузину? – Брови Сары недоуменно взлетели вверх. – Интересно, какое оправдание вы можете найти для этой нимфоманки? – Она зло расхохоталась, когда Крис побледнела. – Не падайте в обморок, вы сами должны знать, какого сорта женщиной она была. Не могла пропустить ни одного мужчины… Можно только удивляться, что Слейтер женился на ней.

– А что ему оставалось делать? – с горечью спросила Крис. – Забыть о том, что она от него беременна?

– От него? – Рот Сары презрительно скривился. – Но Слейтер не отец Софи. Сомневаюсь, что даже Натали знала, кто отец ребенка, но это точно не был Слейтер. Она сама сказала мне, что они никогда не были любовниками. Ни единого раза. Слейтер не мог даже дотронуться до нее.

От услышанного Крис на мгновение онемела.

– Слейтер не отец Софи?… Но зачем.

– Зачем он женился на ней? Натали однажды сказала мне, что они заключили какую-то сделку.

Значит, были вещи, о которых Слейтер предпочел ей не рассказывать. Она в оцепенении смотрела на Сару.

– Я не верю вам, – наконец тихо проговорила она. – Возможно, Натали и рассказала вам все это, но она…

– Была отъявленной лгуньей? Да, я знаю, но на этот раз я верю ей. Она знала, что мы со Слейтером любим друг друга… Знала, что он хочет развестись с ней… Неужели вы не понимаете, почему она приняла столько снотворного?

Правда была ужасна, гораздо ужаснее, чем воображала себе Крис.

– Она была слишком эгоистична, чтобы отпустить его, – продолжала Сара, на ее скулах выступили красные пятна. – Она не любила его, но и расстаться с ним тоже не желала…

– Но Софи… – слабо запротестовала Крис, – он любит ее… она любит его…

Сара пожала плечами.

– Слейтер чувствует свою ответственность по отношению к ребенку, он порядочный человек. Но как только мы поженимся, для ублюдка Натали в этом доме больше не останется места. Если вы так тревожитесь за нее, почему бы вам не взять ее с собой, когда вы уберетесь туда, откуда приехали? Вам обеим здесь не место, – безжалостно добавила Сара.

Она вышла раньше, чем Крис успела что-нибудь ответить. Ей не хотелось верить в то, что сказала Сара, но в глубине души она почему-то понимала, что все это правда. Софи действительно не ребенок Слейтера… И Софи об этом знает. Кто рассказал ей об этом? Сара? Она была достаточно жестока, чтобы так сделать. Но Натали?

Крис вспомнила, словно это произошло только вчера, как кузина сказала ей, что ждет ребенка от Слейтера. У нее не было причин не верить Натали, однако Сара утверждала, что они даже не были любовниками. Но если Слейтер не отец Софи, тогда кто же?…

Вдруг как будто луч света упал в дальний уголок ее памяти, и в голове внезапной вспышкой возникла картина. Сбросив одеяло, она вскочила с кровати и быстро подошла к туалетному столику, где лежало письмо Рея. Дрожащими пальцами Крис вытащила из конверта фотографии. Сходство сына Рея с Софи было столь разительно, что она удивилась, как не заметила этого раньше. Она все еще изучала фотографию, когда в комнату вошел Слейтер.

– Софи – ребенок Рея, – сдавленно произнесла Крис, едва веря своим словам.

– Да, он ее поимел, если ты это хочешь сказать, – угрюмо проговорил Слейтер. – Не так приятно обнаруживать, что кто-то, кому ты веришь, обманул тебя. Не так ли, Крис?

– Он не мог этого знать, – прошептала Крис. – Натали…

– Натали умоляла помочь ей. А он велел ей сделать аборт, – поспешно прервал ее Слейтер. – Она была в отчаянии, когда пришла ко мне.

– И ты женился на ней, потому что…

– На твоем месте я стал бы расспрашивать об этом не меня, а Рея. Но в чем причина такой внезапной проницательности?

– Когда мы были в коттедже, Софи произнесла несколько слов, – медленно проговорила Крис. – Я сказала, что хочу отвести ее домой к тебе, на что она мне ответила, что ты не ее отец…

– Ведьма! – Лицо Слейтера побелело, рот сжался в тонкую линию. – Неужели Натали рассказала ей? Она часто угрожала мне, что все расскажет девочке, но я никогда не думал…

– То, что ты думал, теперь не имеет значения.

Крис заметила, как при этих ее словах он насторожился.

– Все это доказывает одно – только я несу ответственность за Софи, – решительно проговорила она. – И я как можно скорее постараюсь все оформить, чтобы мы обе смогли уехать.

– Что? – почти прокричал он. – Софи никогда не уедет отсюда!

– Зачем она тебе?

Несколько секунд Слейтер смотрел на нее со смесью ненависти и отвращения, затем сдавленным голосом произнес:

– А ведь ты не изменилась, Крис. Ты всегда ставила все с ног на голову, потому что тебе так было удобно. Но на этот раз номер не пройдет…

Он вышел, хлопнув дверью. Крис засунула фотографии обратно в конверт и положила его на туалетный столик. Даже сейчас все случившееся с трудом укладывалось у нее в голове, но одно она знала наверняка: Рей никогда не уговаривал Натали сделать аборт. Он был глубоко верующим человеком, хотя об этом знали очень немногие.

Рей сам был незаконнорожденным и как-то сказал ей, что, если бы аборты были разрешены во времена молодости его матери, его вообще бы не было на свете. Мать бросила его в раннем детстве, и у него было несколько приемных родителей. Крис была уверена, что он признал бы любого своего ребенка.

Она должна поговорить с Реем, но новость о том, что у него есть шестилетняя дочь, вряд ли стоит доверять телефону. А как же Софи? Могло ли случиться так, что известие о том, что Слейтер не ее отец, заставило малышку потерять дар речи? Ей нужно поговорить с Ховардом. Но его нельзя приглашать в дом, потому что появление Джона может снова огорчить Софи. Несколько минут Крис размышляла. Коттедж… Они могут встретиться там… Одно она знала наверняка: нельзя оставлять Софи здесь. Когда Сара и Слейтер поженятся, девочка окажется во власти ненавидящей ее мачехи. А этого нельзя было допустить. Бедная крошка и так уже достаточно настрадалась!

Крис нахмурилась. Почему Слейтер не рассказал ей, что вынудило его жениться на Натали? Впрочем, какое это теперь имеет значение! Когда она думала, что он увлекся кузиной и предпочел ее, ей становилось плохо. Но мысль, что Слейтер женился на Натали, не любя ту, была еще более горькой.

 

9

Крис пришлось ждать три дня прежде, чем ей представилась возможность позвонить Джону, не будучи услышанной Слейтером. Она старалась как можно больше времени проводить в постели, чтобы не встречаться с ним. Несколько раз Слейтер сам поднимался к Крис в комнату, чтобы проведать ее, и при этом выглядел на редкость угрюмым.

На третий день вынужденного пребывания Крис в постели в ее спальню вошел Слейтер и коротко объявил, что уезжает по делам.

– Только не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость во время моего отсутствия, – мрачно предупредил он, останавливаясь около кровати.

Слейтер еще не надел пиджак, и тонкая ткань рубашки обрисовывала рельефные мускулы на груди. Крис захотелось ощутить ее тепло под своими пальцами, но она подавила в себе греховное желание и отвела глаза в сторону, чтобы он не догадался о ее мыслях.

– Нам все еще нужно поговорить, – тихо сказал Слейтер.

– Нет! – резко ответила она.

По выражению его лица Крис поняла, что он уловил страх в ее голосе. Линия его рта стала тверже, янтарные глаза сверкнули.

– Да, черт возьми! Чего ты боишься, Крис? Вот этого?

Прежде чем она поняла, что он хочет сделать, Слейтер впился поцелуем в ее губы. Его плечи заслонили свет, а руки придавили к матрасу.

Сначала она рванулась, пытаясь освободиться, но желание, которое его яростный поцелуй возбудил в ней вопреки всем благим намерениям, наполнило ее. Нежные губы раскрылись навстречу его губам, руки обвились вокруг его шеи, а пальцы запутались в его волосах.

Крис почувствовала, как скрипнули пружины под тяжестью мужского тела, и возликовала от его близости. Она не сопротивлялась, когда Слейтер спустил с ее плеч бретельки ночной рубашки и дотронулся пальцами до упругой округлости ее груди. Должно быть, он услышал тихий стон удовольствия, вырвавшийся из ее горла. Крис почувствовала, как его тело напряглось, и волна румянца залила ее щеки. Отодвинувшись от Слейтера, она зарылась лицом в подушку.

– Опять бежишь, Крис? – Она чувствовала его горячее дыхание на своей коже. – Хорошо, я отпущу тебя… на этот раз. Но ты не можешь убегать всегда.

Слейтер встал, и ее тело осталось в тоскливом одиночестве. Он направился к двери, и Крис с трудом сдержалась, чтобы не позвать его. Только после того как дверь за ним закрылась, она смогла перевести дыхание. Чем раньше она уедет отсюда, тем лучше, сказала себе Крис, прислушиваясь к звуку отъезжавшей машины. Она не знала, что затеял Слейтер, но в одном была уверена твердо, – если она позволит вовлечь себя в эту игру, то не выйдет из нее победительницей.

Убедившись, что Слейтер уехал, она быстро оделась. К счастью, миссис Ланкастер не было дома – она ушла вместе с Софи, – и ничто не могло помешать Крис позвонить Ховарду.

Тон Джона показался ей холодным и сдержанным, но что в этом удивительного. Если то, что Сара сказала о Натали, было общим мнением, ее вполне могли измазать той же грязью, что и кузину.

Наконец Ховард уступил и согласился встретиться с ней в том же ресторане, где их в первый раз представили друг другу.

– Я бы не стала настаивать, если бы это действительно не было важно, – проговорила Крис. – Я просто не знаю, к кому еще могу обратиться.

Положив трубку, она в волнении направилась наверх, опасаясь только одного, – что вернется Слейтер и помешает осуществлению ее плана. Она не рискнула оставить записку миссис Ланкастер, опять-таки потому, что боялась, как бы Слейтер случайно не увидел ее и не узнал, куда она пошла.

Только когда вызванное ею такси отъехало от дома, Крис облегченно вздохнула. К счастью, доктор Ховард уже ждал ее, сидя за столиком ресторана. Он коротко поздоровался, его взгляд был затравленным, глаза воспалеными.

– Боюсь, что не смогу уделить вам много времени, – извинился Джон, заказав ей коктейль. – У меня сегодня очень напряженный график, а жена утром плохо себя чувствовала. Я хотел бы заехать домой перед работой и подбодрить ее.

– Я бы не стала звонить вам, если бы это не было так важно, – снова заверила его Крис. – Мне кажется, вы единственный, кто может мне помочь. Дело касается Софи…

Она кратко поведала о случившемся. Когда Крис закончила, наступила долгая пауза. Лицо Джона Ховарда стало еще более бледным. Он выглядел таким больным, что Крис почувствовала угрызения совести. Она никогда не думала, что ее слова так подействуют на него.

– Мне хотелось бы уйти отсюда, – внезапно проговорил он. – Вы очень голодны?

Крис отрицательно покачала головой.

– Вы приехали сюда на своей машине? – спросил он.

Когда Крис опять покачала головой, Джон взял ее за руку и вывел из ресторана.

– Мы немного покатаемся.

Он все еще выглядел очень подавленным, и Крис почувствовала себя виноватой.

– Мне очень жаль, что приходится беспокоить вас, – проговорила она извиняющимся тоном. – Я должна была рассказать о том, что случилось, Слейтеру, но побоялась, что он сочтет все это глупой фантазией… А потом я узнала, что Софи не его дочь…

Крис поспешно прикусила губу, подумав, что выдала секрет, который не был известен Джону, но он медленно произнес:

– Она ведь обещала мне, что не сделает этого.

Его голос звучал тихо и сдавленно, как будто он с трудом выговаривал слова.

Они ехали по извилистой сельской дороге, которую Крис смутно помнила. Внезапно Ховард свернул к воротам фермы и заглушил мотор. Его лицо было все еще бледным и безжизненным. Наконец он повернулся к своей спутнице.

– Иногда я жалею, что бросил курить, – проговорил Джон, потом взглянул на Крис. – Вы уверены, что слышали, как Софи говорит?

– Абсолютно уверена, – твердо сказала Крис. – Хотя, похоже, она ничего об этом не помнит.

– Да… я так и думал… Мой приход нанес ей новую травму, вот она и попыталась сбежать. – Он тяжело вздохнул.

– Из-за чего она перестала говорить? – спросила Крис. – Никто мне не мог сказать об этом…

– Об этом знаю я… и Слейтер.

Последовала долгая пауза, во время которой Крис, затаив дыхание, ждала, что он скажет дальше. Неужели Слейтер виновен в болезни Софи?

– Значит, именно поэтому Слейтер считает себя ответственным за девочку? – наконец проговорила она, чтобы прервать томительное молчание. – Он чувствует свою вину?

– Нет… нет. – Голос Джона был полон такой муки, что Крис испуганно взглянула на него. – Если кто и виноват во всем, то только я.

Это признание привело Крис в шок, лишив возможности рассуждать здраво. Несколько долгих секунд понадобилось ей, чтобы спросить:

– Вы?… Но как это возможно?

– Мы с Натали были любовниками.

Крис буквально лишилась дара речи. Из всех мужчин, с которыми была знакома ее кузина, Джон казался последним, кого можно было заподозрить в связи с Натали.

– Но…

Должно быть, все, о чем она думала, отразилось в ее взгляде, потому что лицо Джона исказила болезненная гримаса.

– Да, я понимаю, какого вы теперь мнения обо мне… Но бывают моменты в жизни, когда мы совершаем поступки, которые потом не в вилах объяснить. Натали была самая скверная женщина, с которой я когда-либо имел дело. Требовательная, вздорная, эгоистичная, неуравновешенная. Она была полной противоположностью моей жене, и, может быть, это поначалу и привлекло меня. Она казалась такой веселой, жадной до удовольствий… и одновременно одинокой и беззащитной.

Натали пришла ко мне, когда я замещал ее постоянного врача, уехавшего в отпуск. И попросила прописать ей транквилизаторы. Пожаловалась, что страдает бессонницей. Она выглядела такой худой и изможденной…

Я тогда не понимал, что ее внешний облик был частью плана, который она придумала, чтобы воздействовать на окружающих. Я попался на удочку и решил, что ее муж – эгоистичная скотина. Спустя неделю она позвонила мне и сказала, что ей нужно со мной поговорить. Я согласился потому, что был польщен тем, что такая хорошенькая женщина нуждается в моем обществе.

Мы начали встречаться, обедать вместе, а позднее… посещать коттедж. Никогда не забуду, как мы занимались с ней любовью в первый раз. Натали пришла в крайнее возбуждение. Она все время смеялась, почти ликовала… Вскоре я почувствовал, что с ней не все в порядке, но закрывал глаза, потому что был уже сильно увлечен ею. Я не видел того, что было очевидно, – она безнадежно больна. Мы продолжали встречаться, и в один прекрасный день Натали заявила, что хочет, чтобы я развелся и женился на ней. Я сказал ей, что это невозможно. Не смотря на мои чувства к ней, я не мог оставить Элен.

И тут ее как будто подменили. Она стала кричать и называть меня гнусными прозвищами, грозила, что расскажет Элен о нашей связи. Это продолжалось до тех пор, пока она совсем не выбилась из сил. Я уже понимал, что у нее серьезная душевная болезнь, но не мог… не решался разорвать наши отношения. Я стал убеждать Натали обратиться к психиатру, но от этих слов у нее началась страшная истерика. Тогда я решил действовать по-другому: напомнил ей, что у нее есть муж, ребенок…

Выяснилось, что ее муж любил какую-то другую женщину. Она сама сказала мне об этом. А что касается Софи… Натали заявила, что ненавидит и всегда ненавидела дочь! Позднее она рассказала мне, что Слейтер не отец Софи. Я страшно боялся, что моя жена узнает о нашем романе, и терпел выходки Натали. Я находился на грани нервного срыва. При других обстоятельствах я мог бы пойти к Слейтеру и сообщить ему о болезни Натали, но из-за моих отношений с его женой это было невозможно.

Однажды вечером Натали позвонила мне домой и потребовала, чтобы я явился в коттедж на следующий день. Тогда я решил раз и навсегда объясниться с ней.

Когда я приехал в коттедж, Натали была уже там. Она сказала, что Слейтер в бешенстве оттого, что она пригрозила рассказать Софи о том, что он не ее отец… Натали просто обезумела… Кричала, чтобы я немедленно оставил жену. Я пытался объяснить ей, что это невозможно.

Софи стала невольной свидетельницей нашей стычки. Ее, неизвестно зачем, привезла с собой Натали, но я не знал об этом. У Натали было странное отношение к коттеджу: она ненавидела этот дом, но ее почему-то постоянно тянуло туда.

Во время нашего… разговора Софи вышла из соседней комнаты. Натали накричала на нее, потом подбежала и ударила по лицу. Я не успел остановить ее. Софи зарыдала и сказала, что хочет к папе…

Джон замолчал. Его тело сотрясала дрожь, глаза потемнели от тяжелых воспоминаний.

Крис не могла произнести ни слова. Если бы это рассказал ей кто-нибудь другой, она бы просто не поверила.

– Именно тогда Натали заявила ей, что Слейтер не ее отец… Я никогда этого не забуду. Софи долго смотрела на нее, а потом медленно проговорила:

– Я тебя ненавижу. Я хочу, чтобы ты уехала далеко-далеко и никогда не возвращалась.

Девочка выбежала из коттеджа прежде, чем я смог задержать ее. А когда я бросился за ней, Натали не дала мне уйти, крича, что поедет к моей жене, если я ее оставлю. Я не знал, что делать. Все мои инстинкты, мое воспитание требовали, чтобы я догнал и успокоил ребенка, но опасения того, что может сделать Натали, остановили меня. Я никогда не забуду об этом, никогда не перестану чувствовать свою вину!

С трудом мне удалось справиться с Натали и отвезти ее домой. Слейтер был в Лондоне. С той ночи я уже больше ее не видел.

На следующее утро мне позвонил Слейтер. По его голосу я сразу понял, что произошло что-то ужасное. Он попросил меня приехать. Когда я вошел к нему в кабинет, он сказал, что Натали покончила с собой, приняв огромную дозу снотворного. Она оставила письмо, в котором во всем винила меня, утверждая, что я соблазнил и бросил ее.

Я не знал, что делать, но Слейтер облегчил мне задачу. Он сказал, что для него не тайна, что собой представляла Натали. Кроме того, он разорвал письмо и пообещал, что обо всем этом будем знать только мы двое. Натали находилась в очень тяжелом психическом состоянии. Это позднее подтвердил ее личный врач. Кстати, Слейтер позвонил ему, как только обнаружил жену. У Натали со Слейтером были отдельные спальни, и фактически мертвую Натали нашла Софи. Слейтер обнаружил: девочку стоящей около кровати и неподвижно смотрящей на мать. С тех пор она не говорит ни слова. – Джон нервно сжал пальцы в кулаки. – Очевидно, Софи обвиняет себя в смерти матери. В ту ночь она сказала, что никогда больше не хочет ее видеть. Так и случилось… Конечно, мы пытались успокоить ее, но она ведь еще ребенок. Натали в жизни не сказала ей доброго слова. – Ховард покачал головой. – Несколько дней я не мог представить, как смогу жить с чувством такой вины. Единственное, что я понял после знакомства с Натали, это то, как мне дорога Элен…

Все это было так не похоже на то, что ожидала услышать Крис. Слейтер был скорее жертвой, чем виновником обстоятельств, в результате которых умерла ее кузина. Жертвой ее измен и мерзкого характера. Из несчастной жены, которой изменяет муж, Натали превратилась в истеричную мартовскую кошку. Но даже то, что она узнала, не поколебало желания Крис как можно скорее уехать из Литтл-Мартина.

Она все еще была так же далека от разрешения загадки, почему Слейтер женился на Натали, как и в день приезда.

Что теперь будет с Софи? Сара откровенно дала понять, что не желает, чтобы ребенок Натали находился рядом с ней и Слейтером, когда они поженятся. Согласится ли Слейтер признать Крис единственной опекуншей девочки и разрешит ли увезла ее с собой? Она заработала достаточно денег. Теперь может бросить работу и заняться лечением Софи. У девочки будет хороший дом, забота, любовь… и, может быть, когда-нибудь у нее появится новый любящий папа…

Но Слейтер заботится о Софи как настоящий отец, девочка его любит. Он вырастил ее. Как Натали могла быть такой жестокой?

– С вами все в порядке? – спросил Джон, с тревогой глядя на Крис.

Она вымученно улыбнулась.

– Да, спасибо. Просто все это так неожиданно. Нет, пожалуйста… Вы не должны извиняться или оправдываться… Я рада, что вы все мне рассказали. Это многое проясняет. Теперь я поняла, почему Софи так сильно расстроил ваш приход.

– Бедная девочка. Она, наверное, подумала, что я могу увести вас от нее, как увел ее мать. Мне об этом сказал Слейтер.

Значит, Слейтер говорил с Джоном о Софи. Крис прикусила нижнюю губу. Ей нужно было время, чтобы все обдумать, разложить по полочкам и выработать краткий, действенный план – ведь на карту было поставлено ее собственное будущее и будущее Софи.

– Хотите, я отвезу вас домой? – предложил Джон.

Они были всего в миле от дома Слейтера, и Крис покачала головой.

– Нет, я лучше пройдусь пешком по тропинке через поле. Мне нужно время, чтобы переосмыслить некоторые вещи. Прогулка поможет мне.

– Старайтесь поменьше опираться на больную ногу.

Выйдя из машины, Крис повернулась к Ховарду.

– Еще раз спасибо, что вы все мне рассказали, – искренне проговорила она. Крис видела по лицу Джона, что это далось ему непросто. – Ваша жена – счастливая женщина. Мне кажется, что вы должны ей во всем признаться.

– Возможно, у меня хватит на это храбрости. Но это совсем не легко.

Медленно идя к дому, Крис пыталась сообразить, как лучше поступить. Может быть, проще всего обвинить Слейтера в том, что он не смог создать ребенку сносных условий жизни? Ведь теперь, после рассказа Джона, она вправе так сделать. Кроме того, он не отец Софи. Или стоит подойти к вопросу по-иному и сказать, что она знает о планах Сары избавиться от девочки, как только они со Слейтером поженятся?

А как же Софи? Чего хочет она сама? Девочка любит Слейтера, и он любит ее – в этом Крис не сомневалась. Но сможет ли его любовь преодолеть ненависть Сары? Если Крис останется здесь, вряд ли она сможет защитить Софи. Сара не станет прислушиваться к ее мнению. Значит, все-таки придется забрать девочку с собой.

Крис прекрасно понимала, что в последнем случае ей нужно будет выдержать тяжелое сражение со Слейтером, но она почему-то была уверена, что с ней девочке будет лучше, чем со Слейтером и Сарой. К тому же, когда у Сары появятся собственные дети, Софи будет совершенно забыта.

Погруженная в свои мысли, она подошла к дому и заметила машину Слейтера. Та была припаркована как-то боком, будто он сделал это в спешке. Ее сердце учащенно забилось. Наверняка Слейтер уже заметил ее исчезновение. Как же она об этом не подумала?

Почему он так рано вернулся? Неужели шпионит за ней? Но она взрослая женщина и может выходить на прогулку тогда, когда захочет. Ее раны и ушибы почти уже совсем зажили, нога болит совсем немного. Со стороны Слейтера глупо следить за каждым ее шагом.

Она стала огибать дом, надеясь проскользнуть незамеченной через кухонную дверь. И тут ее глазам предстала картина, при виде которой Крис остановилась как вкопанная. Слейтер держал Софи на руках. Рядом стояла миссис Ланкастер. До Крис донеслись их взволнованные голоса.

– Когда вы заметили, что она ушла? – отрывисто проговорил Слейтер.

– Как раз перед ланчем. – Миссис Ланкастер была явно расстроена. – Она даже не оставила никакой записки…

– Но вся ее одежда осталась здесь…

Неужели они полагают, что она уехала?

Крис сделала шаг вперед, и под ее ногами захрустел гравий.

Этот звук, раздавшийся в наступившей тишине, заставил Слейтера оглянуться. Их глаза встретились. Крис ждала, что он что-нибудь скажет, но напряженное молчание было прервано не им. Увидев Крис, Софи вырвалась из рук Слейтера и со всех ног побежала к ней, выкрикивая ее ими! Крис раскинула руки, чтобы поймать ее в свои объятия.

– Софи… Софи… – Слезы раскаяния застилали ее глаза. – Неужели ты думала, что я брошу тебя?

Глядя на просиявшее личико малышки, она почувствовала приступ раскаяния.

– Крис!

Слейтер стоял позади них. И тут до нее наконец-то дошло.

– Она… она произнесла мое имя! – в шоке проговорила Крис.

– Да, я слышал, – подтвердил Слейтер. – Мне показалось, что это кричит маленькая мышка, а не моя Софи.

Девочка рассмеялась.

– Я не мышка, папа… Я это я.

Крис взглянула на Слейтера. Его глаза сияли.

– Отведи ее домой, – тихо сказал он. – А я позвоню в больницу… Крис, – добавил он, помолчав, – мы должны поговорить.

 

10

Прошло несколько часов, прежде чем всеобщее возбуждение улеглось. К радости Крис, Софи захотела побыть в ее комнате. Это означало, что в ближайшее время она будет избавлена от разговора со Слейтером, на котором он так настаивал.

Когда она поняла, как сильно девочка переживала ее отсутствие, то выкинула из головы мысль уехать без нее.

Сейчас они были одни в комнате. Снизу доносился голос Слейтера, разговаривающего по телефону с врачом, наблюдающим Софи.

– Я хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда, – внезапно сказала девочка.

– И я хочу быть с тобой, детка, – улыбнувшись, Крис погладила растрепанные белокурые волосы Софи.

– Папа сказал, что ты собираешься вернуться в Америку. – Софи взглянула на нее блестящими от слез глазами. – Он сказал, что ты должна думать о своей карьере.

Крис прикусила губу.

– Я никогда не брошу тебя, Софи.

– Обещай, что мы никогда не разлучимся!

В комнату вошел Слейтер.

– Юная леди, постель для вас уже готова, – сказал он. – Завтра нам предстоит трудный день. Мы с тобой поедем навестить доктора Киллигрю.

Софи скорчила недовольную гримасу.

– Ну-ну, не капризничай. Доктор хочет послушать, как ты разговариваешь. Он очень заинтересовался, когда я сказал ему, что у тебя теперь голос, как у охрипшей мышки, – поддразнил ее Слейтер, взяв девочку на руки.

Глядя на них, Крис никак не могла поверить, что Софи не его дочь. В его глазах светилась такая любовь… Помедлив, она спросила:

– Ты уже сообщил Саре хорошие новости?

– Еще нет, – неохотно ответил Слейтер.

– А я думала, она будет первой, с кем ты захочешь поделиться радостной вестью.

– Я позвоню ей позже…

Должно быть, он, как и Крис понимает, что эта новость не особенно обрадует Сару.

– Папа, скажи Крис, чтобы она осталась с нами насовсем, – прервала его Софи. – Ну, пожалуйста, папа!

– Крис уже слишком большая девочка, чтобы обращать внимание на то, что я скажу, – с горькой усмешкой проговорил Слейтер. – Она всегда поступает по-своему. Я узнал об этом много лет назад.

Крис почувствовала, как краска заливает ее щеки. Слейтер, без сомнения, вспомнил тот случай, когда она сказала ему, что карьера для нее важнее, чем он. Но тогда она думала, что ее избранник влюблен в Натали, и сказала это, чтобы сберечь свою гордость, зная, что не сможет остаться в Литтл-Мартине и быть свидетельницей того, как ее кузина выйдет замуж за Слейтера. Разве могла она тогда объяснять ему, почему решила уехать.

Как он разозлился, когда Крис сказала, что Рей уверен в том, что она станет хорошей моделью. Сама она тогда едва обратила внимание на слова Рея. Карьера была последней вещью, о которой она думала. Она мечтала о браке со Слейтером, о том, как у них родится ребенок…

– Хочешь стать моделью? Позировать для журналов? – язвительно проговорил тогда Слейтер. – Разве ты не знаешь, сколько молоденьких девушек каждый год попадаются в эту ловушку? И даже если им удается преуспеть, их карьера заканчивается очень скоро.

Крис не могла понять причину его неприязненного отношения к Рею Торнтону, но знала только одно, что без поддержки Рея она никогда не смогла бы сделать успехов в карьере…

– А теперь, Крис, когда ты достигла вершин и твои амбиции удовлетворены, теперь ты счастлива? – внезапно спросил Слейтер, отрывая ее от воспоминаний о прошлом.

Счастлива? Конечно, она не была счастлива в том смысле, который подразумевал он; ее карьера была только способом заработать деньги и отвлечься от ненужных мыслей.

– Конечно. – Как легко она научилась лгать! – У меня счет в банке, независимость, хорошие друзья…

– Но у тебя нет возлюбленного, – с усмешкой проговорил Слейтер.

– Только потому, что я сама этого не хочу.

– Но почему? Пыла у тебя предостаточно.

Ее лицо залилось краской.

– Потому что я предпочитаю свободу и не хочу попасть в рабство к мужчине.

– Но в принципе ты не исключаешь возможность такого рабства?

– В принципе не исключаю, – Крис собрала всю свою волю, чтобы ее голос звучал непринужденно, – но считаю это маловероятным.

Затаив дыхание, она ждала ответа, но в это мгновение снизу Слейтера позвала миссис Ланкастер.

– Я положу Софи здесь. – Крис протянула руки, чтобы взять заснувшую на его руках девочку.

Их пальцы соприкоснулись, и как будто электрические разряды пробежали по ее телу. Но Слейтер отрицательно покачал головой. После того как он ушел, Крис поспешно заперла дверь.

В ее голове окончательно созрел план. Как можно скорее она уедет из Литтл-Мартина и возьмет Софи с собой. Слейтер не может не понять необходимости такого шага. А Сара… Сара будет даже рада, подумала Крис мрачно.

Как, наверное, приятно будет просыпаться и ощущать рядом теплое детское тельце…

Стук в дверь разбудил Крис.

– Слейтер только что уехал по делам, – сообщила вошедшая миссис Ланкастер, – но скоро вернется. Он собирается в одиннадцать везти Софи в больницу.

Он уехал, значит, она без помех сможет позвонить своему агенту. Внезапно Крис прикусила губу. А не станет ли Софи противиться отъезду? Ведь это означает для нее разлуку со Слейтером.

За завтраком девочка болтала без умолку, и, когда Крис стала помогать миссис Ланкастер мыть посуду, пожилая женщина рассмеялась:

– Никогда не думала, что придет момент, когда я устану от болтовни Софи, но сегодня…

– Она как будто родилась заново, – радостно проговорила Крис, ставя на стол стопку тарелок. – Мне очень жаль, что вчера я заставила вас волноваться. Не знаю, почему Софи подумала, что я собираюсь уехать. Я просто решила съездить на ланч с… с одним человеком.

– Нет, Софи здесь ни при чем. Это все Слейтер. Когда он вернулся и не нашел вас дома, с ним что-то произошло. У него был такой вид, будто он готов совершить убийство. – Экономка взглянула на Крис. – Софи услышала, как он говорил, что вы уехали и больше не вернетесь. Иначе ей это вряд ли пришло бы в голову. Она была очень огорчена, когда мы вернулись с ней домой из похода по магазинам и не нашли вас.

– Мне нужно было оставить записку, – извиняющимся тоном сказала Крис.

– Это оказалось даже к лучшему. От волнения девочка вновь заговорила.

Скоро вернулся Слейтер, чтобы отвезти Софи к доктору Киллигрю. Крис очень хотелось поехать вместе с ними, но Слейтер не пригласил ее. К тому же она не была уверена, что сможет вести себя непринужденно в его присутствии.

Ее попытки дозвониться до своего агента не увенчались успехом, линия все время была занята. Ну что ж, придется подождать до завтра. Наконец она услышала шум мотора подъезжающей машины. Это вернулись Слейтер и Софи.

Крис спустилась вниз, чтобы встретить их. Софи находилась в сильном возбуждении.

– Доктор Киллигрю сказал, что я просто чудо, – гордо заявила она. – И еще он сказал, что я разговариваю совсем не как простуженная мышка.

– А также он сказал, что тебе нужно отдохнуть, – напомнил ей Слейтер.

– Я отведу ее наверх, – предложила Крис.

Взглянув на Слейтера, она заметила, что складки вокруг его рта стали глубже, а в уголках глаз появилось больше морщинок. Ей захотелось взять его голову и поцелуями стереть с лица следы горестей. Чтобы скрыть проявление минутной слабости, она взяла Софи за руку и направилась с ней наверх.

В своей комнате девочка продолжала повторять, что она совсем не устала, но через пять минут после того, как Крис начала читать ей книжку, заснула.

Подняв голову, Крис вздрогнула. В дверях комнаты стоял Слейтер и пристально смотрел на нее. Как долго он находился здесь? С бьющимся сердцем Крис встала с кресла.

– Тебе действительно есть дело до Софи? – тихо спросил он. – Скажи, что ты чувствовала тогда, когда отказалась от всего этого? Я имею в виду ребенка, семью, дом…

Волна гнева поднялась внутри нее. Подавив ее, Крис небрежно проговорила:

– Мне только двадцать шесть, Слейтер. У меня еще достаточно времени, чтобы завести ребенка, если я этого захочу.

– Сначала тебе придется найти мужчину.

Крис вспомнила о том, что читала, об искусственном оплодотворении. Теперь женщина может родить ребенка от самого умного и самого красивого мужчины в мире. Она пожала плечами:

– Иногда в мужчине нет необходимости. Ты…

Его лицо потемнело, глаза сверкнули.

– Я что? – зарычал он, совершенно не поняв, что она имела в виду. – Я никогда не захочу быть…

– Отцом ребенка, – Крис тоже кричала, взволнованная не меньше его, – чья мать двоюродная сестра нимфоманки? Значит, ты считаешь, что с моей наследственностью нельзя иметь детей?

Она едва понимала, что говорит. Неужели он действительно ненавидит ее так сильно? Внезапно Крис вспомнила о Софи. Бросив быстрый взгляд на девочку, она убедилась, что та крепко спит. Пройдя мимо Слейтера, она нетвердой походкой направилась к себе в комнату. Добравшись до постели, она бросилась на нее, желая дать волю слезам. Но была слишком измотана даже для этого.

Лестница вновь заскрипела под чьими-то шагами, дверь отворилась, и она опять увидела Слейтера.

– Снова убегаешь, Крис? – Его голос был хриплым, казалось, он с трудом выговаривает слова. – Но на этот раз тебе некуда бежать. Ответь мне честно, и я оставлю тебя в покое. Жалела ли ты хоть когда-нибудь о том, что сделала? Хоть одну секунду ты могла не думать о своей драгоценной карьере? Какого черта ты вернулась, Крис?

– Ты знаешь, почему я вернулась… Я опекунша Софи.

– Хочешь сказать, что приехала сюда ради ребенка, которого никогда даже не видела? Это совсем не та Крис, которую я знал. Та никогда бы не дала чувствам взять над собой верх.

– Это неправда!

– Неужели? Тогда как ты объяснишь то, что сбежала от меня, не сказав ни единого слова?

– Прошло столько лет, а ты все еще помнишь об этом?

Крис не могла поверить своим ушам. Она никогда не считала его эгоцентриком. Слейтер не любил ее, женился на другой, но все семь лет не мог простить, что она бросила его.

– Я удивлена, что ты еще не забыл об этом.

– Я все прекрасно помню… Я также помню каждый час того кошмара, которым была моя семейная жизнь. Ты хоть можешь себе представить, что такое быть женатым на Натали? Когда Софи было шесть недель от роду, Натали пыталась задушить ее. – Крис изменилась в лице. – Да-да, Она никогда не любила Софи, никогда не хотела ее. Я должен был постоянно следить за ней. Потом стали появляться мужчины… правда, ни один не задерживался надолго, пока…

– … Пока она не встретила Джона, – закончила за него Крис. – Я вчера виделась с ним. Он все мне рассказал. Но я не Натали, Слейтер, – добавила она, увидев, как изменилось его лицо после того, как она упомянула имя Ховарда. – Я встретилась с ним, чтобы рассказать о том случае в коттедже. Я слышала, как Софи произнесла несколько слов… и собиралась поговорить с ним об этом. Он рассказал мне гораздо больше, чем я хотела узнать.

Ей мучительно хотелось спросить Слейтера, почему он женился на Натали, но она сдержалась.

– Ты, наверное, догадываешься, что я собираюсь сделать. Я хочу, чтобы Софи жила вместе со мной.

Слейтер негромко выругался.

– Ты злобная стерва, – сквозь зубы процедил он, – только и думаешь, как испортить мне жизнь, не так ли? Ты никогда не получишь Софи!

– Но она тебе не дочь! – воскликнула Крис, вскакивая с кровати. – И Сара не захочет, чтобы Софи жила вместе с вами.

– Сара? Она-то тут при чем?

– Послушай, Слейтер. – Она чувствовала, что едва владеет собой. – Сара сказала мне, что вы собираетесь пожениться. Похоже, она думает, что Натали покончила с собой из-за того, что ты хотел развестись с ней. Она не любит Софи, ты должен это знать. У вас будут другие дети, а Софи принадлежит мне по крови. Я могу много дать ей и главное – я люблю ее.

– Значит, ты считаешь, что я ее не люблю? Шесть лет я растил ее и теперь вдруг должен отдать тебе? Что ж, если ты хочешь Софи, ты должна заплатить за нее, – внезапно прорычал он, бросаясь к двери и захлопывая ее.

– Заплатить? Как?

Крис была застигнута врасплох. Чего он хочет? Денег? Но Слейтер всегда был очень состоятельным человеком. К тому же деньги никогда не были движущей силой его поступков.

– А вот как.

Он шагнул к ней, желание ясно было написано на его лице. Крис попятилась. Вечные движения добычи и охотника. Где-то глубоко внутри она почувствовала неодолимую волну желания. Слейтер хочет ее. Она знала это так же точно, как будто он сказал ей об этом. Его лицо было совсем близко, так близко, что она видела желтые крапинки на радужной оболочке его глаз.

– Слейтер…

– Ничего не говори… – предупредил он быстро. – Ты моя должница, Крис… Ты уже тысячу раз должна была быть в моих объятиях. Я до сих пор не могу понять, как тебе удалось ускользнуть, – пробормотал Слейтер, хватая ее за плечи. – Ведь ты не недотрога, не ледышка – совсем наоборот! И все эти годы ты оставалась девственницей…

Крис попыталась холодно, улыбнуться.

– Возможно, мне просто Нравится дурачить мужчин, – небрежно проговорила она, стараясь вырваться из его рук. – Я действительно не думаю, что это удачная мысль, Слейтер…

– Неужели? Позволь мне не согласиться с тобой, – елейным голосом проговорил он.

– Ты женишься на Саре, – напомнила ему Крис, внезапно почувствовав, как она одинока.

– Но ведь этого еще не случилось. Не забудь, Крис, ты моя должница…

Слейтер повторяется, горько подумала Крис. Но она ничего не должна ему. Наоборот, это он ее должник…

Ее мысли спутались, когда она почувствовала, как его губы прижались к ее рту. Крис стала было сопротивляться, но его нежное прикосновение мгновенно вернуло ее в то время, которое, как ей казалось, ушло навсегда. Ее тело хотело его теперь гораздо больше, чем тогда, семь лет назад, когда она была невинной девочкой.

– Крис, – тихо пробормотал Слейтер, и ее сердце ликующе забилось.

Она любила его так сильно, что в его объятиях хотела бы заменить ему всех женщин мира, стать той, которую он запомнит на всю жизнь. Она желала хоть на время забыть о ненавистной Саре и предстоящей свадьбе. Если это эгоистично, то она совсем не против стать эгоисткой.

– Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя, – прошептал Слейтер.

Он прижался к ее груди пылающим лбом, его пальцы блуждали по ее телу.

– Ну так покажи… – еле слышно проговорила Крис, зажмурившись от удовольствия и покрывая его губы легкими дразнящими поцелуями.

Он сжал в ладонях ее лицо, а она почувствовала стук его сердца, вкус его губ. Из ее горла вырывались звуки, похожие на мурлыканье.

– Как будто я ласкаю котенка, – пробормотал Слейтер ей на ухо.

Крис неохотно открыла глаза. Желание светилось в его взгляде, который был устремлен на упругие округлости ее грудей под тонким шелком блузки.

– Поцелуй меня!

Казалось, этот приказ исходил от совсем незнакомой женщины, которая знала, как командовать Слейтером, и не боялась показать ему, что его ласки доставляют ей наслаждение.

– Вот так?

Губы Слейтера нашли ее грудь в вырезе блузки. Но этого ему показалось мало. И вот уже блузка, а за ней и юбка скользнули к ногам Крис.

Затем он опустился на колени, чтобы снять с нее чулки, и Крис пронзила дрожь предвкушения того, что сейчас произойдет. Первый раз в жизни она позволила себе бездумно отдаться мужской воле, наслаждаясь близостью.

Подхватив Крис на руки, он направился к кровати и бережно опустил ее на шелковое покрывало. По телу женщины разлилось наслаждение, когда губы Слейтера стали ласкать ее бедра.

– Крис… Крис… позволь мне любить тебя, – невнятно пробормотал Слейтер.

Он принял ее молчание за согласие, и на пол отправились шелковые трусики и изящный пояс. Крис поежилась от прикосновения его пальцев к нежной коже ее живота и бедер. У нее внезапно закружилась голова, и она закрыла глаза, мечтая только о том, чтобы он не томил ее.

Но когда Слейтер попытался раздвинуть ее ноги, Крис внезапно захотелось убежать и спрятаться. Ощутив ее поспешное движение, Слейтер сжал ее запястья одной рукой и прижал их к кровати. Крис конвульсивно дернулась и почувствовала, как его свободная рука скользнула вниз и разжала ее сомкнутые бедра. Она вскрикнула, пытаясь вырваться и одновременно ощущая не испытанное раньше наслаждение.

– Слейтер, пожалуйста…

Крис хотела попросить его остановиться, но у нее не было больше ни сил, ни желания сопротивляться. Слейтер быстро разделся и, глядя на него, она подумала, что его тело совершенно. Крис увидела восставшую мужскую плоть, и внезапно ощутила чувство гордости за то, что заставляет испытывать вожделение такого мужчину, как Слейтер Джеймс.

Много лет назад она тоже догадывалась, что возбуждает его, но тогда инициатива принадлежала Слейтеру. Она никогда не ласкала его, да и он раньше не осмеливался сказать, что хочет этого.

Крис вопросительно взглянула ему в глаза и увидела яростное желание. Черты его лица обострились, тело напряглось.

– Слейтер, – пробормотала она, и ее пальцы скользнули по его мускулистому плоскому животу.

Он не двигался, не отвергая, но и не отвечая на ласки. Тогда, наклонившись, Крис прижалась губами к его животу. Из его горла вырвался хриплый стон нетерпения. Закрыв глаза, Слейтер погрузил пальцы в ее волосы.

– Ты мучаешь меня. Не играй со мной, Крис, – хрипло попросил он. – Тебе ведь уже не восемнадцать, и ты понимаешь, что я хочу тебя так сильно, что уже ничего не могу с собой поделать. Я хочу ласкать твое тело, хочу отвечать на твои поцелуи… Ты понимаешь меня?

Конечно, она понимала. Ее тело тоже изнемогало от желания, почти болезненного.

– Я все эти годы мечтала о тебе, – медленно проговорила Крис. – Думала, плакала ночами… Я люблю тебя, Слейтер.

Она почувствовала тяжесть его тела, и ее губы с неистовством прижались к его рту, возвращая страстные поцелуи и шепча его имя.

Внезапно Слейтер отстранился и произнес слова, которые застали Крис врасплох:

– Почему ты сказала, что любишь меня? Просто сорвалось с языка? Или ты думала, что обязана в такой ситуации это сказать? А может, это действительно правда?

Крис показалось, что ее окатили ледяной водой. Она отшатнулось было от него, но он крепко держал ее. Теперь мое унижение стало полным, горько усмехнулась она. В своей любви к нему она полностью предала саму себя. А Слейтер… он только посмеется над ней…

В первое мгновение Крис хотела солгать, но поняла, что не сможет сделать этого. Да и зачем?

– Почему я сказала, что люблю тебя, Слейтер? Однажды я солгала тебе, но больше не хочу этого делать. Да, ты не ослышался, я действительно люблю тебя и любила все эти годы.

Крис заставила себя взглянуть ему прямо в глаза. Она была неимоверно горда, что смогла выговорить это, не сбившись, но Слейтер, казалось, не обратил никакого внимания на ее слова. Он нахмурился.

– Что ты имела в виду, когда сказала, что однажды солгала мне?

Собравшись с силами, Крис решила, что пришло время рассказать всю правду. Возможно, это поможет переубедить его. Поможет доказать, что место Софи рядом с ней.

– Однажды я сказала тебе, что карьера у меня на первом месте. Это было ложью. Я была тогда сильно влюблена в тебя, но Натали «любезно» сообщила мне, что вы с ней собираетесь пожениться. Что мне было делать? Я не могла вынести того, что ты меня отверг, поэтому пошла к Рею и сказала ему, что принимаю его предложение помочь мне стать моделью.

– И ты поверила Натали?

– Как же мне было не поверить, – Крис подняла на него недоуменный взгляд, – когда я видела, как ты обнимал ее. Я пришла, чтобы повидать тебя, и увидела вас в гостиной…

– Наверное, это было в тот день, когда она сказала мне о ребенке, и я старался как мог успокоить ее…

– Мне она сказала, что ждет ребенка от тебя.

Губы Слейтера сжались в тонкую линию, глаза потемнели от гнева.

– А мне она заявила, что ты и Рей – любовники, что ты говорила ей о том, как я тебе надоел и поэтому ты собираешься уехать из Литтл-Мартина. Она предложила мне жениться на ней, чтобы отомстить тебе. Я тогда совсем потерял голову от ревности… Я не мог вынести того, что ты разлюбила меня.

Крис села в кровати, завернувшись в простыню.

– Она лгала нам обоим, – медленно проговорила она. – Водила нас за нос… Издевалась над нами.

Слезы хлынули из ее глаз и потекли по щекам.

– Крис, пожалуйста, не плачь… – Руки Слейтера обвились вокруг ее шеи, ее голова опустилась ему на грудь. – Все уже закончилось, и мы теперь можем начать жить сначала.

Что он имеет в виду? Что он теперь свободен от обязательств по отношению к ней и может жениться на Саре? Крис почувствовала, как заныл висок.

– И ты разрешишь мне взять Софи?

Он удивленно взглянул на нее.

– Разрешить тебе забрать то единственное, ради чего я жил все эти шесть долгих лет? Ты знаешь, почему я полюбил малышку так сильно? Потому что она напоминала мне тебя. Тебя не было рядом, но я мог смотреть на личико ребенка, которое так похоже на твое. Софи ведь могла быть нашим ребенком.

Она отвела глаза.

– Крис, Крис, еще не поздно. Ты все еще любишь меня, я люблю тебя…

– Ты любишь меня? – удивленно произнесла она.

– Конечно, черт возьми! – Слейтер взял ее за подбородок и посмотрел в глаза, потом впился ей в губы страстным поцелуем. – Теперь тебе понятно, почему я так хотел, чтобы ты вернулась сюда, был так потрясен, узнав, что ты еще девственница, так боялся ранить или испугать тебя. Я боялся приближаться к тебе, потому что мне мучительно хотелось только одного – заниматься с тобой любовью снова и снова.

– Но Сара… – Крис взглянула ему в глаза, – она…

– Сара лгала. Я никогда не говорил с ней о женитьбе. Я никогда не женился бы на ней. Даже если бы тебя не существовало на свете. Прежде всего из-за отношения к Софи. Крис, давай поженимся так скоро, как только сможем…

– А как же моя карьера? – Она тут же пожалела о своей шутке, увидев в его глазах боль. – О нет, Слейтер, не смотри так… Я бы бросила сотню успешных карьер, лишь бы быть с тобой…

– А Софи?

– Она всегда будет нашим старшим ребенком. Может быть, когда-нибудь мы расскажем ей о Рее. Не думаю, что он знал о Софи. Торнтон никогда бы не предложил Натали сделать аборт. Может быть, Натали решила, что он не женится на ней, и придумала эту историю про нас с Реем, чтобы перетянуть тебя на свою сторону. Как бы то ни было, мы никогда не узнаем об этом.

– Твоя кузина украла у нас семь лет жизни. Семь лет мы могли быть вместе… Ты каждое утро просыпалась бы в моих объятиях…

А как же я жил все эти годы? – внезапно мелькнула шальная мысль. Неужели это оказалось возможным только потому, что я не подозревал, что потерял?

Яркая, красивая, неуемная в своей ненависти женщина предстала перед мысленным взором Слейтера. В результате коварного плана, созревшего в болезненно-извращенном уме Натали, мир вокруг него окрасился только в черный цвет, из него словно исчезли человеческое тепло, вера в доброту и любовь.

Какое счастье, что все это в прошлом! Не отдавая отчета в своих действиях, Слейтер крепче прижал к себе Крис. И тут нежные пальцы любимой, коснувшись его лица, заставили очнуться от мрачных размышлений. Крис смотрела на него, и ее глаза светились любовью и пониманием.

– Не надо, не переживай. Прошлое лишь научило нас ценить настоящее. Что значат какие-то несколько лет теперь, когда нам принадлежит весь мир. Так давай не будем терять время даром.