1

Джейн влетела в кухню, на ходу поправляя сползающий с плеча ремень большой сумки.

— Прости, мам, что я убегаю в такой спешке, но я обещала помочь Филиппе. У нее какие-то проблемы с налоговым управлением, сегодня днем она должна явиться на прием, и я обещала поехать с ней. Ты же знаешь, при виде колонки цифр Филиппа глупеет на глазах, хотя во всех остальных отношениях она стопроцентная деловая женщина.

— Да, говорят, ее магазин процветает. Я сама недавно туда заглядывала и чуть было не поддалась искушению купить одно вышитое панно: уж больно оно мне понравилось.

Джейн мысленно взяла себе на заметку, что нужно будет уточнить у Филиппы, какое именно панно так понравилось матери, и подарить его на день рождения, который, кстати, не за горами. Джейн уже купила матери в подарок дюжину мотков красивой шерстяной пряжи, но пусть приглянувшаяся вещица будет приятным сюрпризом.

Женщины обнялись, и Джейн быстро поцеловала мать в щеку.

— Передавай привет Филиппе, ― сказала Мелисса, провожая дочь до дверей.

В свое время Мелисса Грэнвилл была счастлива, когда после четырех сыновей у нее наконец родилась дочь, и теперь втайне сожалела, что долгожданная девочка превратилась в целеустремленную деловую женщину. Спору нет, она гордилась успехами Джейн, но немного завидовала приятельницам, когда те рассказывали о внуках.

Сыновья разлетелись по свету кто куда, и, естественно, матери хотелось, чтобы ее единственная дочь осела дома и завела семью. Когда Мелисса поделилась сокровенными мечтами с мужем, Родерик с улыбкой заметил, что девочка имеет право сама выбрать жизненный путь.

Мелисса вот уже двадцать шесть лет не переставала удивляться, как им с Родериком удалось произвести на свет такую красавицу. Из угловатого подростка Джейн, повзрослев, превратилась в высокую стройную девушку. Большие карие глаза, опушенные густыми темными ресницами, она унаследовала от прабабки. Густые блестящие волосы, темные с рыжеватым отливом, были сейчас уложены в аккуратный узел, но Мелисса помнила времена, когда они ниспадали пышными кудрями ниже лопаток — это было до того, как Джейн заявила, что распущенные волосы смотрятся неаккуратно и противоречат имиджу экономиста.

Для Мелиссы осталось загадкой, почему ее дочь избрала такую, казалось бы, не женскую сферу деятельности. Она знала только одно: любовь к цифрам Джейн унаследовала явно не от родителей. Мелисса усмехнулась, вспомнив, как они с Родериком подолгу корпели над домашними счетами.

Будучи женой викария, Мелисса Грэнвилл смолоду научилась довольствоваться весьма скромными средствами, но им с мужем повезло: двоюродная бабка Родерика оставила ему щедрое наследство, позволившее дать всем пятерым детям хорошее образование в частной школе и даже оплатить их учебу в университете.

Жизнь викария и его жены была нелегкой, но при этом родители Джейн были гораздо счастливее родителей многих ее ровесников.

Джейн быстро прошла по дорожке к своему автомобилю — темно-синему «остину», — который сама себе подарила на последний день рождения. Садясь за руль, Джейн улыбнулась. Эта озорная улыбка — единственное, что осталось в преуспевающей деловой женщине от нескладного подростка с растрепанными волосами, но и она в последнее время нечасто появлялась на лице Джейн. Сейчас облик Джейн вполне соответствовал ее положению и образу жизни. Глядя на дочь, одетую в элегантный темно-серый костюм в тонкую полоску и бежевую строгого покроя блузку, Мелисса чувствовала легкую печаль. Да, она гордилась Джейн, но немного грустила по прежней девчушке со взрывным темпераментом, который сверстники часто провоцировали беззлобными поддразниваниями.

Нынешняя Джейн прекрасно владела собой и стала рассудительной, пожалуй, даже чересчур. На прощание помахав матери рукой, Джейн завела мотор и уехала.

Ее родная деревушка Бирчгроу, расположенная неподалеку от Ньюхейвена, выглядела очень живописно, но это не означало, что жизнь в ней протекала легко и беззаботно. Молодым людям приходилось уезжать из отчего дома, поскольку в деревне не было для них работы. Фермерский труд уже не требовал столько рабочих рук, как прежде, коттеджи сельскохозяйственных рабочих постепенно приходили в запустение и разрушались.

Однако в последнее время осиротевшие коттеджи стали скупать предприимчивые деловые люди, понимающие, что недвижимость, да еще в таком графстве, как Восточный Суссекс, — один из наиболее выгодных способов вложения капитала.

Родерику Грэнвиллу пора было уходить на пенсию. Джейн знала, что родителей беспокоит, где и на какие средства они будут жить, когда придется освободить дом для нового викария. На прошлое Рождество Джейн с братьями сообща обсудили эту проблему и пришли к выводу, что помочь родителям — их долг. Ведь если бы отец, вместо того чтобы оплачивать образование детей, купил на унаследованные деньги дом и землю, ему бы сейчас не пришлось беспокоиться о жилье и он мог бы спокойно выйти на пенсию. Младшие Грэнвиллы единодушно решили начать откладывать деньги на покупку дома для родителей.

Джейн выросла в атмосфере любви и тепла. Отец ее был человеком мягким, искренне переживающим за весь род человеческий, а мать — именно такой, какой положено быть жене викария: доброй, терпеливой, готовой поддержать мужа во всем. Мелисса с пониманием относилась к тому, что время ее мужа принадлежит не только семье, но и прихожанам, и не роптала на бедность, сопутствующую жизни приходского священника.

Даже теперь, когда дети покинули отчий кров, Мелисса по-прежнему заготавливала на зиму варенья и маринады, по-хозяйски пуская в дело все, что удавалось вырастить на огородике и в саду. По-видимому, сказывалась многолетняя привычка к бережливости и экономии во всем.

Получая в подарок от матери очередную баночку, Джейн не без угрызений совести вспоминала о недоеденных продуктах и ополовиненных консервных банках, которые она то и дело безжалостно выбрасывала из холодильника. Джейн редко готовила для себя, предпочитая питаться вне дома.

Ланч она обычно проводила с клиентами компании, в которой работала, а по вечерам или ходила куда-нибудь с друзьями, или ограничивалась чашкой чаю. Поразительно, насколько ее жизнь не похожа на жизнь матери.

Всякий раз, когда Джейн навещала родителей, мать осторожно интересовалась ее личной жизнью. Мелиссу интересовало, не влюбилась ли дочь в кого-нибудь. А Джейн всякий раз старалась избежать расспросов — не потому, что они ее раздражали, а потому, что просто не знала, как объяснить матери, что никогда ни в кого не влюбится.

Джейн успела насмотреться на друзей и подруг, чья семейная жизнь не выдержала испытания временем, и не хотела идти по их пути. К тому же дочери священников не похожи на других девушек. Они либо бунтуют против гнета традиций и пускаются во все тяжкие, либо, как Джейн, живут по правилам, бесконечно далеким от современных нравов.

Грэнвиллы никогда не навязывали своим детям каких-то особых правил поведения, но четверо мальчиков, и особенно Джейн, всегда остро сознавали, насколько их обязывает сан отца. Если четырнадцатилетняя дочь какого-нибудь предпринимателя позволяла себе перебрать коктейля в молодежном баре, а имя не пропускающего ни одной юбки сына местного землевладельца склоняли на все лады в колонках светских сплетен, это затрагивало только их самих. Многие почтенные родители закрывали глаза на то, что их дочери вступают во внебрачные связи с мужчинами. Но, поведи себя так Джейн, можно было не сомневаться, что местная общественность не только единодушно осудила бы ее, но и не преминула выказать свое недовольство викарием.

Конечно, теперь Джейн жила в Лондоне и имела довольно приличную собственную квартиру, но избегать близости с мужчинами вошло у нее в привычку. Тех представителей сильного пола, кто знакомился с ней, имея вполне определенные намерения затащить ее в постель, Джейн автоматически отталкивала, даже не задумываясь.

На одиночество Джейн повлияли также и ее карьерные устремления. К своей нынешней должности главного экономиста в небольшой, но весьма солидной фирме Джейн шла упорно и целеустремленно. Она стыдилась признаться, но благородная нищета, в которой прошло ее детство, не вызывала у Джейн ностальгии. Даже понимая разумом, что простенькие, как правило, самодельные подарки ее родителей гораздо ценнее тех, которые можно купить за деньги, Джейн помнила, как завидовала новым игрушкам подруг и тому, что у них были карманные деньги.

С детства в ее душе поселилась мечта о материальной независимости — не о том благополучии, что вытекает из выгодного замужества, а о подлинной независимости, которую дает женщине осознание, что она способна самостоятельно содержать себя.

Когда Джейн позвонила матери в начале недели и сказала, что собирается взять два отгула и приехать, Мелисса очень удивилась. Джейн не стала рассказывать по телефону, что накануне Филиппа в панике позвонила ей и попросила совета. Филиппа Ньюбер, дочь владельца деревоперерабатывающей фабрики, училась с Джейн в одном классе, девочки подружились и, повзрослев, остались подругами, несмотря на то что Джейн уехала учиться в университет, а потом поселилась в Лондоне.

Филиппа была единственным ребенком в богатой семье, но после трагической гибели ее родителей в авиакатастрофе неожиданно выяснилось, что фабрика отца без пяти минут банкрот. Филиппе пришлось распродать почти все имущество, чтобы расплатиться с долгами, и искать способ зарабатывать на жизнь. Еще в школе она проявляла интерес и способности к рукоделию, и вот теперь открыла собственный магазин. Филиппа была по характеру доброй и отзывчивой, к тому же обладала творческими способностями, и дела в магазине пошли хорошо, ручная работа всегда пользовалась спросом.

Филиппа заключила договор с одним из популярных в стране женских журналов, который стал предлагать читателям ее изделия. Сотрудничество оказалось плодотворным, но именно прибыль, полученная от продажи товаров через журнал, и стала причиной нынешних неприятностей Филиппы. Со слезами в голосе подруга поведала Джейн, что от нее потребовали уплаты немыслимого, огромного налога. Филиппа не знала, к кому обратиться за помощью, и Джейн вызвалась вместе с ней пойти на прием к налоговому инспектору.

Джейн остановила машину недалеко от магазина Филиппы, тщательно заперла дверцу и бодро зашагала на встречу с подругой.

Бледная от волнения Филиппа встретила ее на пороге. Поспешно втолкнув Джейн в свой кабинет, она затараторила:

— Я приготовила кофе, не знаю, может, ты захочешь выпить чашечку…

— С удовольствием, — перебила Джейн. — И успокойся. Пока мы пьём кофе, я как раз успею просмотреть твои бумаги. Во сколько тебе нужно быть у инспектора?

Филиппа ответила, и Джейн посмотрела на часы. Времени у них было больше чем достаточно, почти час. Джейн довольно быстро обнаружила ошибку: Филиппа неправильно суммировала доход за предыдущий год и в результате заплатила налог меньший, чем следовало.

Услышав об этом, Филиппа всхлипнула.

— Какой ужас! Что же мне делать, Джейн?

— Все не так страшно, как кажется, — успокоила Джейн подругу. — Насколько я могу судить по документам, в прошлом году ты терпела убытки, но налог все-таки заплатила, хотя и неправильно.

Филиппа нахмурилась, вглядываясь в колонки цифр.

— Да… похоже. Я получила уведомление и… Словом, просто взяла и заплатила.

Джейн поморщилась.

— Знаешь, наверное, к концу дня станет ясно, что ты задолжала смешную сумму. Но мы все равно должны показать эти данные налоговому инспектору.

— О, Джейн, ты, вероятно, считаешь меня безмозглой курицей, — грустно заметила Филиппа, убирая чашки из-под кофе. — Не знаю, в чем дело, но стоит только мне увидеть колонки цифр, как меня охватывает паника. Я всегда завидовала твоим успехам в математике.

Джейн, тем временем аккуратно сложившая бумаги в пустую папку, которую всегда на всякий случай носила в своем черном кожаном портфеле, весело откликнулась:

— Зато ты лучше всех успевала по домоводству, а я в пятом классе вышивала все тот же носовой платок, который начала в третьем.

Филиппа немного расслабилась, чего Джейн и добивалась.

— Да, пожалуй, ты права, у каждого есть свои сильные и слабые стороны.

Офис налогового управления находился в Льюисе, административном центре графства. Когда Джейн предложила ехать на ее машине, Филиппа сразу согласилась.

— Я все еще езжу на старом папином «ягуаре», — призналась девушка, — он давно дышит на ладан и пожирает бензин в немилосердных количествах, но я не могу позволить себе новую машину. Хорошо еще, Тони держит его на ходу, уж не знаю, как ему это удается.

— Силой любви, полагаю, — не отрывая глаз от дороги, как бы вскользь негромко заметила Джейн.

Филиппа вспыхнула, и Джейн убедилась, что дошедшие до нее через мать слухи, будто Филиппа встречается с Тони Брэдшоу, не так уж далеки от истины.

— После смерти папы Тони мне здорово помог, — тихо сказала Филиппа. — Не знаю, что бы я без него делала. Ведь это он посоветовал мне купить магазин и дал рекомендации, когда я только начинала заниматься бизнесом. Он даже предлагал выступить моим гарантом перед банком, когда я брала ссуду, но я не согласилась. Сейчас Тони на месяц уехал в Глазго, — закончила Филиппа со вздохом.

Вот почему ты в панике позвонила мне, подумала Джейн.

Она припарковалась на стоянке напротив здания налогового управления. Пока девушки переходили дорогу, Джейн чувствовала на себе любопытные взгляды прохожих, которым ее строгий деловой костюм, вероятно, казался несколько неуместным. Молодые матери, везущие коляски или держащие за руку малышей, были в основном одеты в джинсы и свитера, женщины постарше — в добротные твидовые костюмы и туфли на низком устойчивом каблуке. И те, и другие с любопытством провожали ее глазами. Компания юнцов даже остановилась, уставившись на Джейн, и один от избытка чувств присвистнул. Девушка не придала этому значения, поскольку привыкла, что привлекает внимание.

Джейн давно поняла, что при избранной ею работе природная женственность вовсе не является преимуществом. Мягкие чувственные губы порождают у мужчин далеко не деловые мысли, пышная грудь и тонкая талия, даже скрытые деловым костюмом, все равно привлекают нескромные взгляды.

В самом начале карьеры Джейн немало натерпелась, пока более опытная коллега не подсказала ей, что, если она хочет быть воспринятой всерьез, следует не подчеркивать свою женственность, а скрывать ее. С тех пор Джейн научилась маскировать женственные формы под строгой блузкой, напоминающей покроем мужскую рубашку, и деловым костюмом.

Она также наловчилась придавать лицу деловое, почти холодное выражение, а голосом владеть так, чтобы не выдавал эмоций. Волосы она подстригла и теперь неизменно укладывала их в строгий элегантный пучок на затылке.

Но главное достижение состояло в том, что Джейн научилась обуздывать свой взрывной темперамент и равнодушно-отстраненно воспринимать мужское пренебрежение и высокомерие, с которыми ей особенно часто приходилось сталкиваться на нижних ступенях карьерной лестницы.

Она далеко ушла от девочки, только что закончившей университет, но ей предстояло проделать еще немалый путь. Недавно Джейн подала заявление об участии в конкурсе на соискание должности личного помощника президента весьма влиятельной в финансовых кругах компании. Должность предусматривала тесный деловой контакт с первым лицом фирмы, о котором Джейн много слышала, но никогда не встречалась лично. Имя Эндрю Спейсера часто фигурировало на страницах специализированной прессы, а в кругах финансовой элиты его произносили не иначе как с благоговением.

Эндрю Спейсер ревностно оберегал свою частную жизнь, и Джейн не только ни разу не читала о нем в колонках светских сплетен, но даже не видела ни одной фотографии. Но она так много слышала о выдающихся деловых способностях мистера Спейсера, что просто мечтала с ним поработать. Это было бы для нее отличной школой.

Джейн подала заявление неделю назад, и ее пригласили на собеседование, назначенное на понедельник. Да, у нее хорошее образование и опыт работы, но многие мужчины, даже славящиеся широкими взглядами, по-прежнему не верят, что женщина способна заниматься финансами. Как знать, не входит ли в их число Эндрю Спейсер? Джейн, привыкшая собирать по любому интересующему ее вопросу исчерпывающую информацию, раздражалась, что не удалось почти ничего узнать о потенциальном работодателе.

В здание налогового управления девушки вошли плечо к плечу, но уже в вестибюле Джейн заметила, что Филиппа начинает отставать, и подавила улыбку. В конце концов ее подруга далеко не единственная, кто робеет во внушительных и безликих интерьерах этого солидного учреждения.

Молоденькая секретарша в приемной тепло улыбнулась им. По-видимому, она недавно здесь работает, не без доли цинизма подумала Джейн.

Секретарша любезно поинтересовалась, кто им нужен. Джейн вопросительно взглянула на подругу, и Филиппа дрожащей рукой протянула повестку, где значилась фамилия инспектора, к которому ей надлежало явиться.

— Вам на пятый этаж, — сообщила секретарша, еще раз приветливо улыбнувшись.

Старый скрипучий лифт медленно полз вверх. Интересно, это символ самой налоговой системы или наглядная демонстрация экономии средств налогоплательщиков? — с иронией подумала Джейн. Оставалось надеяться, что это допотопное средство передвижения все-таки доставит их на нужный этаж.

Филиппа заметно нервничала. Джейн хотелось ее ободрить, но она знала, что это бесполезно. Налоговые инспектора такие же люди, как и все прочие, среди них попадаются и хорошие, и плохие, и равнодушные — просто профессия требует от них особой въедливости. Филиппа понимала это, однако, когда дело касалось цифр, становилась совершенно беспомощной и, как всякий человек, страдающий какой-нибудь фобией, делалась глухой к разумным доводам.

Поплутав по длинным коридорам пятого этажа, они все же нашли нужную дверь. Вся обстановка небольшого квадратного кабинета состояла из письменного стола с крутящимся стулом и двух обычных стульев для посетителей, поставленных перед ним. Стену подпирал стеллаж с книгами и пухлыми скоросшивателями. Все это Джейн, перед тем как постучать, успела разглядеть через стеклянную дверь. В ответ на ее стук хозяин кабинета жестом пригласил их войти.

Молоденький инспектор держался подчеркнуто вежливо, но у него были усталые глаза и выражение лица человека, знающего, что, как бы долго и напряженно он ни трудился, объем работы нисколько не уменьшится.

Представившись, Джейн твердо пожала ему руку и сообщила, что будет представлять интересы Филиппы.

Девушки сели. Джейн спокойно объяснила, как возникла ошибка, и подчеркнула, что это была именно ошибка, а не умышленная попытка обмануть налоговые органы. С лица инспектора не сходило недоверчивое скептическое выражение, но Джейн это не испугало: иного она и не ожидала. Однако Филиппа, бросив на нее затравленный взгляд, пустилась в путаные объяснения.

Встреча явно затягивалась, инспектор то и дело косился на часы и слегка хмурился. На свидание опаздывает, что ли? — подумала Джейн.

На столе зазвонил телефон. Инспектор извинился и снял трубку. Несколько секунд он молча слушал, потом неуверенно промямлил:

— Не могли бы вы попросить его немного подождать? — Выслушав ответ, он вздохнул. — Ну, если он уже выехал…

Как только чиновник положил трубку, Джейн поспешила извиниться.

— Прошу прощения, что мы отняли у вас так много времени, но случившееся недоразумение очень беспокоит мисс Ньюбер.

— Нас оно тоже беспокоит, — ответил инспектор, глядя, однако, не на посетительниц, а на дверь.

Задолго до того, как дверь открылась, из коридора донеслись шаги. Шаги явно мужские и очень уверенные. Наконец дверь открылась, но Джейн не стала оглядываться. По напрягшемуся лицу налогового инспектора она поняла, что вошедший, кем бы он ни был, явно не слишком обрадовал чиновника. Уж не нагрянул ли какой-нибудь начальник поинтересоваться, как идут дела у молодого сотрудника? Джейн укрепилась в своей догадке, когда инспектор смущенно пробормотал:

— Прошу прощения, я еще не закончил.

Решив воспользоваться случаем и изложить дело Филиппы более высокому должностному лицу, Джейн повернулась к вошедшему. При виде мужчины ей с трудом удалось скрыть потрясение.

Первое впечатление — маленький кабинет словно стал еще меньше. Незнакомец прислонился к стене, непринужденно сложив руки на груди. Он был высок, футов шести с лишним, широкоплечую фигуру ладно облегал костюм, в котором наметанный глаз Джейн с первого взгляда узнал творение дорогих лондонских портных. Одна только ткань, смесь шерсти и шелка, наверняка стоила целое состояние. Костюм был темно-серый, под цвет глаз своего хозяина, манжеты неправдоподобно белой рубашки застегнуты старомодными золотыми запонками. Вот только галстук почему-то оказался ярко-красным. Взгляд Джейн невольно задержался на этом нарушителе канонов, и незнакомец, по-видимому почувствовав ее растерянность, едва заметно улыбнулся.

Впрочем, Джейн было не до смеха. С недоумением, смешанным с негодованием, она спрашивала себя, каким образом государственный служащий, пусть даже самого высшего уровня, может позволить себе костюм стоимостью как минимум полторы тысячи фунтов.

Она услышала за спиной шепот инспектора, но не разобрала слов. Джейн подозревала, что молодой человек прекрасно понимал: Филиппа не собиралась обманывать налоговое управление, — и разводил строгости только затем, чтобы впредь нарушительница была повнимательнее в финансовых вопросах. Но ей надоело играть в его игры, тем более что подруга все сильнее бледнела.

Подняв взгляд от красного галстука к лицу его обладателя, Джейн вкратце повторила всю историю, подчеркивая, что в первый год торговли Филиппа понесла значительные убытки, но по неведению не потребовала учесть их при расчете налога, чем практически компенсировала недоплату, а следовательно, она чиста, как свежевыпавший снег.

После того как Джейн изложила свои аргументы, в комнате воцарилось молчание. Она заметила, что обладатель красного галстука задумчиво посмотрел на инспектора каким-то странным взглядом. Тот чуть заметно покраснел, открыл было рот, но так ничего и не сказал, повинуясь легкому кивку вошедшего. Джейн, обращаясь к инспектору, добавила:

— Если вы видели отчетность за прошлый год, то должны были обратить внимание на убытки.

Инспектор покраснел еще гуще и посмотрел поверх головы Джейн на стоящего у дверей мужчину. Пожалуй, Джейн дала бы тому на вид лет тридцать пять. Она украдкой всмотрелась в лицо, поразившее ее с первого взгляда. Незнакомец был смуглым, и Джейн решила, что дело тут не только в загаре, вероятно, в его крови есть примесь испанской или итальянской крови, на это указывал и орлиный нос, придавший чеканному профилю оттенок надменности. Густые темные, почти черные волосы мужчины были безукоризненно подстрижены.

Незнакомцу, видимо, наскучила роль созерцателя, и он обратился к Джейн. В его низком глубоком голосе она безошибочно уловила недовольство, скрытое под обманчивой мягкостью.

― По-моему, обращать внимание на убытки — ваша обязанность, как бухгалтера этой молодой леди. В налоговом управлении не хватает людей, инспектора настолько перегружены, что на любом частном предприятии такая нагрузка считалась бы противозаконной. Сотрудники творят чудеса, постоянно испытывая давление со стороны тех, кто не любит платить налоги, но не отказывается от преимуществ, которые дает статус гражданина Британии. — Он усмехнулся. — Разве вы не достаточно уже терзали этого беднягу? Насколько я понял, была допущена ошибка с обеих сторон. Предлагаю вам оставить документы, чтобы их могли изучить в менее… гм, взрывоопасной атмосфере. Сотрудники фискальных органов не ищут правых и виноватых, они только исполняют свой долг, следя за тем, чтобы подданные Ее Величества исправно платили налоги.

Джейн почувствовала, что краснеет. Такого с ней не случалось очень-очень давно. Ей только что ненавязчиво напомнили о напряжении, которое испытывает молодой налоговый инспектор, и она почувствовала себя этакой стервой, вознамерившейся ткнуть беднягу носом в его же ошибки.

Ей стало немного стыдно за себя, что конечно же совершенно нелепо. Если бы она не пришла поддержать подругу, вполне возможно, что Филиппа с перепугу согласилась бы заплатить сумму, которую в действительности вовсе не обязана платить и которая нанесла бы по ее карману ощутимый удар.

Джейн собиралась возразить, но передумала. Ее упрямство не пойдет на пользу Филиппе. Призвав на помощь выдержку, которую воспитывала в себе годами, Джейн сложила губы в заученную улыбку и холодно заметила:

— Разумеется, мы оставим вам бумаги.

Затем она встала, через стол энергично пожала руку инспектору и подождала, пока Филиппа также попрощается.

По какой-то неведомой причине Джейн не хотелось подавать руку обладателю красного галстука, более того — даже возникло желание держаться от него подальше. Почему? Не потому ли, что его бьющая в глаза мужественность показалась ей пугающей? Чушь, этого не может быть. Чего ей бояться? Что он на нее. набросится? Джейн подавила невеселый смешок. Придет же в голову такая чушь! Мужчине с такой внешностью нет нужды приставать к кому бы то ни было, женщины наверняка сами вешаются ему на шею.

Джейн все же остановилась у двери и протянула руку, которую незнакомец с улыбкой пожал. Она нахмурилась: над чем он смеется, уж не над ней ли? Джейн окатила весельчака ледяным взглядом и вышла.

— Слава Богу, кажется, обошлось! — вздохнула Филиппа, едва за ними закрылись двери лифта. — Как ты думаешь, что меня ждет?

— По-моему, тебе не о чем беспокоиться, ― заверила Джейн, ― но, если что, сразу звони мне, лучше домой.

На стоянке рядом с машиной Джейн был припаркован элегантный «роллс-ройс». Девушки с завистью оглядели роскошную машину, гадая, кому она может принадлежать.

— Хороша, правда? — заметила Филиппа, — Если только она не поглощает бензин в таких же количествах, как мой старый «ягуар».

Джейн подбросила подругу до дома. Филиппа приглашала пообедать, но Джейн отказалась: она и без того слишком много времени потратила, а до понедельника ей еще нужно было подготовиться к собеседованию в «Спейсер компани».

— Как жаль, что ты не можешь взять небольшой отпуск, — сказала на прощание Филиппа. — Ты, наверное, скучаешь по нашим краям.

— Скучаю, — согласилась Джейн.

Она ни за что бы не призналась в этом своим лондонским приятелям, но у нее, привыкшей к сельским просторам, большой город временами вызывал чуть ли не клаустрофобию, отчасти помогало то, что ее квартира находилась на берегу реки.

— К сожалению, в наше время работу можно найти только в большом городе.

Интересно, что бы сказала Филиппа, если бы узнала, что Джейн поступила на курсы арабского языка? Не то чтобы она собиралась на Ближний Восток, но следовало думать о будущем, а быстро растущие на нефти состояния саудовских шейхов играли все большую роль на мировых финансовых рынках.

Уже собираясь выйти из машины, Филиппа вдруг с какой-то тоской спросила:

— Скажи, Джейн, ты не завидуешь девочкам, с которыми мы учились? Сейчас они уже повыходили замуж, обзавелись детьми…

— Нисколько. Я ничего не имею против брака, но, подумай, многие ли из наших подруг реализовали свой потенциал? Конечно, быть женой и матерью замечательно, но в жизни все бывает. Брак может распасться, женщине придется самой зарабатывать на жизнь, и не пожалеет ли она тогда, что в свое время не получила хорошую специальность, не позаботилась о том, чтобы стать еще кем-то, кроме жены и матери? Я предпочитаю не рассчитывать на других и полагаться на себя, — твердо заключила Джейн. — Так гораздо безопаснее.

— Безопаснее… — поморщилась Филиппа. — Тебе не кажется, что наше поколение слишком часто употребляет это слово? Мы просто помешаны на безопасности, она для нас превыше всего.

— По-моему, это разумно, — спокойно возразила Джейн. — Мир стал слишком опасным, и в этом виноваты мы сами, его обитатели.

Подруги обнялись на прощание, Филиппа ушла к себе, а Джейн поехала в Лондон.

 

2

— Джейн, куда, к дьяволу, запропастились данные по компании Поттера, которые ты подготовила на прошлой неделе?!

Сосчитав в уме до десяти, Джейн приказала себе не реагировать на оскорбительный тон босса. Она спокойно подошла к его столу и без малейших признаков досады или злорадства подала ему папку, лежавшую на самом видном месте.

Перманентная грубость Майкла Логана была одной из причин, побудивших Джейн искать другую работу. С того дня, когда директора компании переманили его из другой фирмы и назначили на ответственный пост, Логан избрал Джейн мишенью для нападок на женский пол, точнее на тех его представительниц, которые осмелились избрать общую с ним сферу деятельности.

Впервые придя в офис, Логан по ошибке принял Джейн за секретаршу, но она сразу же холодно поставила его на место, искренне сочувствуя секретаршам, если им приходится терпеть подобное обращение. Однако даже узнав, кто она, Логан стал вести себя не намного лучше. В Джейн его раздражало все: манеры, голос, профессионализм, даже выдержка, помогавшая не подавать виду, насколько ей неприятно с ним работать.

Он постоянно подкалывал Джейн, критиковал по поводу и без, да и вообще всячески старался ее унизить. Несколько месяцев назад Джейн решила, что стоит подыскивать другую работу. В их конфликте был виноват Логан, но Джейн понимала, что пытаться его урезонить было бы только пустой тратой времени. Ему нравится постоянная конфронтация, нравится травить и запугивать ее, он только и мечтает, как бы вывести ее из себя или довести до слез.

Логан боялся и ненавидел ее, даже не ее саму, а ее ум, профессионализм, уверенность. Джейн же не собиралась ни конфликтовать с ним, ни искать защиты у начальства. Она предпочитала разрешить проблему по-своему.

В свое время Джейн неприятно поразило открытие, сколько приходится терпеть на службе представительницам ее пола. Когда она однажды поделилась своими мыслями со старшей секретаршей, та поморщилась.

— Джейн, ты не знаешь и половины! Ох уж эти мне мужчины-начальники… Среди них попадаются довольно милые ребята, которых можно обвинить разве что в том, что они перекладывают часть своих обязанностей на секретарш, а когда дело доходит до раздачи премий, благополучно забывают о верных помощницах. Но это еще лучшие представители. Что же до худших… — Женщина выразительно закатила глаза. — Каждой новенькой секретарше, с которой я провожу инструктаж, я советую сразу расставить все точки над «i», чтобы потом не жаловаться на приставания.

— Но как? — Джейн вспомнила, с каким трудом внушила боссу, что его домогательства ей противны.

— Не спорю, это нелегко, но кое-какие способы есть. Не одеваться вызывающе, не флиртовать, не допускать двусмысленных реплик, если ты не уверена, что мужчина поймет их как надо. А если он все-таки выйдет за рамки, без колебаний поставить на место — в зависимости от того, как далеко он зашел. К примеру, можно «нечаянно» пролить на него кофе или уронить на его самое чувствительное место пару папок потяжелее. Хорошо действует оброненное вскользь замечание, что твоя мать вроде бы знакома с его женой…

Джейн тогда рассмеялась, но в душе понадеялась, что ей не придется прибегать к столь крайним мерам.

И вот теперь она молча ждала, пока Логан изучал цифры, недовольно поджав губы. Наконец он отложил бумаги, подошел к ее столу и навис над Джейн, опершись руками о столешницу. Угрожающая поза, откровенная демонстрация мужского превосходства. Но Джейн постаралась не обращать на это внимания.

— На прошлой неделе ты брала день за свой счет, на этой неделе — еще два. Что, завела себе дружка?

Внутренне содрогнувшись от его откровенно похотливого тона, Джейн тем не менее продолжала заниматься делом, не поднимая головы.

В свои сорок с небольшим Логан уже полысел и успел отрастить брюшко. Он питал склонность к резко пахнущим одеколонам, что было особенно неприятно в жаркую погоду. Как подозревала Джейн, отглаженными костюмами и ухоженной внешностью, необходимой при его положении, Логан скорее всего обязан жене. Он любил со смехом заявлять, что место женщины — дома, но это не мешало ему откровенно пялиться на молоденьких сотрудниц. Джейн презирала Логана и ему подобных самцов, но понимала, что никакие доводы и возражения не заставят его изменить взгляды.

К счастью, зазвонил телефон, избавив ее от необходимости отвечать на вопросы босса.

Дома Джейн одевалась совершенно иначе, чем на работу. Она с удовольствием занималась всякими домашними преобразованиями, чтобы жилище больше соответствовало не вкусам строителей, а ее собственным, и для этих дел лучше всего подходили Старые джинсы и свободные свитера. Квартира, которую она купила, была не из дешевых, зато с просторным балконом и прекрасным видом на Темзу.

Вскоре после того как она справила новоселье, в гости пожаловал старший брат Джошуа, находившийся в Лондоне проездом.

— Шикарная квартира, — с одобрительной усмешкой заметил он, осмотрев интерьер, выдержанный в коричневых и белых тонах. — Не очень-то похоже на наш дом, правда?

— Я и не хотела, чтобы было похоже, — довольно резко ответила Джейн, которой не понравились насмешливые нотки, скрытые в восхищенных словах брата.

Но позже, когда она застилала голый пол яркими ковриками или разбрасывала там и сям тисненные золотом кожаные пуфики, Джейн спрашивала себя, не попал ли брат в точку, не вызвано ли ее стремление к уюту подсознательным желанием забыть аскетичную обстановку родительского дома.

В спальне она дала волю воображению, выразив ту сторону своей натуры, которую обычно тщательно скрывала от посторонних. Увидев в магазине французский спальный гарнитур из грушевого дерева, Джейн влюбилась в него с первого взгляда и просто не смогла не купить. Теперь, лежа на широкой кровати с высокой резной спинкой и глядя в окно на Темзу, Джейн представляла, будто находится на собственной яхте.

В комплекте с кроватью продавалось стеганое одеяло из голубого шелка и покрывало в тон. Один только шелк стоил бешеных денег, и порой Джейн спрашивала себя, не временное ли помешательство толкнуло ее на столь безрассудную покупку. Однако в фактуре нежного шелка, в богатстве его цвета было нечто неизъяснимо притягательное, оправдывающее любые затраты.

Солнечным воскресным утром Джейн устроилась завтракать на балконе, лениво поглядывая сверху вниз, как молодые представители сливок общества, одетые в костюмы от известных модельеров, прогуливаются по набережной или разъезжаются по своим клубам на дорогих спортивных машинах. Иногда золотая молодежь казалась Джейн кучкой неуверенных в себе человеческих особей, сбившихся в стаю только затем, чтобы подтвердить собственную принадлежность к определенному слою и соответствие его жестко установленным стандартам. Хотя она допускала, что о любой социальной группе сторонний наблюдатель мог бы сказать примерно то же самое.

Она засмотрелась на Темзу, доедая остаток круассана, купленного в недавно открывшейся по соседству кондитерской. К счастью, благодаря фантастическому обмену веществ Джейн могла не бояться нанести своей стройной фигуре ущерб в виде лишнего веса.

Джейн устроилась поудобнее и углубилась в изучение материалов о «Спейсер ком-пани».

Фирма была создана почти пятнадцать лет назад, ее владелец и по совместительству президент Эндрю Спейсер начинал с оказания консультационных услуг по вопросам инвестиций и налогообложения начинающим бизнесменам — бывшим сокурсникам по университету. Когда Спейсер продемонстрировал крепкую деловую хватку, его стали приглашать наперебой, и «Спейсер компани» довольно быстро встала на ноги. Биржевые катаклизмы совершенно не повредили Спейсеру, что окружило и его, и возглавляемую им фирму неким мистическим ореолом.

Джейн отложила бумаги в сторону и припомнила все, что знала о сотрудниках «Спейсер компани». Все, о ком она слышала, имели весьма солидную репутацию. «Спейсер компани» никогда не переманивала персонал из других фирм, соблазняя более высокими заработками, в этом просто не было необходимости. Работать на Эндрю Спейсера считалось настолько престижным, что его компания могла позволить себе выбирать лучших из лучших.

Удостоится ли она войти в их число? От волнения у Джейн засосало под ложечкой. До сих пор она даже самой себе не признавалась, насколько важна для нее эта должность. Еще подростком она научилась осторожности и приучила себя не желать слишком многого.

У Джейн рано проявились выдающиеся способности к математике, и ее успехи и энтузиазм вызывали зависть многих сверстников, особенно мальчиков. Она до сих пор отчетливо помнила, с каким волнением собиралась на первое в своей жизни свидание и как потом с разочарованием обнаружила, что мальчик не разделяет ее жажду знаний, стремление реализовать свои способности.

Не тогда ли она научилась делать выбор? Не тогда ли впервые поняла, что вопреки упорно культивируемым мифам невозможно иметь в жизни все?

Среди ее знакомых было несколько пар, успешно сочетающих брак с карьерой. Казалось, жизнь в бешеном темпе, когда каждое мгновение заполнено до предела и выкроить время друг для друга стоит неимоверных усилий, доставляет им удовольствие. Это были счастливые пары, но Джейн сомневалась, что способна устроить свою жизнь по их образцу. Едва начав встречаться с каким-нибудь мужчиной, Джейн вскоре порывала с ним, боясь, что он потребует от нее слишком многого, заставит отказаться от карьеры.

Ей хотелось стать одной из немногих счастливиц, у которых есть все: и любимая работа, и близкий человек, который бы делил с ней все радости и беды, относился бы к ней, как к равной, понимал и принимал ее стремление участвовать в напряженной и захватывающей деловой жизни. И еще этот человек должен разделять ее мечту о теплом гостеприимном доме, какой был у ее родителей, доме, где хорошо и детям, и животным, где уютные комнаты обставлены старомодной мебелью, где сад весной полон тепла и света, а зимой — снега. Внутренний голос нашептывал Джейн, что у нее не получится совмещать карьеру и семью и придется сделать выбор.

Все могло сложиться иначе, если бы она повстречала мужчину, который смог стать для нее всем. Джейн мечтала об этом и одновременно боялась потерять свободу, попасть в эмоциональную зависимость.

Романтическая чушь! Недовольная собой, Джейн зажмурилась и тряхнула головой. Удивительно: стоило ей закрыть глаза, как перед мысленным взором возникло лицо загадочного служащего налогового управления, любителя ярких галстуков. Лицо мужественное, излучавшее силу и уверенность, а также некий скрытый вызов.

У него наверняка есть жена, двое-трое детишек, да еще и надежно законспирированная любовница, цинично сказала себе Джейн, пытаясь прогнать непрошеный образ. Это все мама виновата, своими разговорами о свадьбах и плохо завуалированной мечтой о внуках навеявшая грустные раздумья. И почему именно я должна обеспечить родителей внуками, ведь у них есть еще четыре сына?!

Она легла спать пораньше, но, к сожалению, ей никак не удавалось избавиться от ощущения какой-то смутной неудовлетворенности. Джейн понимала, что чувство это непродуктивно и даже опасно, ему не должно быть места в ее жизни, особенно теперь, когда предстоит, пожалуй, самое ответственное собеседование за всю ее карьеру.

В понедельник Джейн проснулась в шесть, как обычно. Собеседование было назначено на одиннадцать, так что у нее было достаточно времени, чтобы сделать гимнастику, принять душ, тщательно уложить волосы в аккуратный узел и одеться.

Для первого и поэтому весьма ответственного визита в «Спейсер компани» Джейн выбрала бледно-голубую блузку и новый темно-синий в тонкую полоску костюм строгого покроя. Наряд дополняли черные колготки, туфли на устойчивом каблуке и дорогой портфельчик темно-синей кожи. Облик получился исключительно деловым.

На запястье поблескивали неброские, но дорогие часы солидной фирмы. Джейн надела крошечные золотые сережки-колечки — подарок от братьев на Рождество — и слегка побрызгала на себя любимыми духами. Последнее должно было навести интервьюера на мысль, что Джейн нисколько не стыдится своей женственности, хотя и не собирается ее эксплуатировать.

К счастью, хорошая кожа позволяла Джейн обойтись минимумом косметики. Она открыла новый тюбик помады. Продавщица уверяла, что ей очень идет этот неяркий красный цвет, и в магазине Джейн думала так же. Однако сейчас показалось, что помада слишком привлекает внимание к губам. Она поколебалась, раздумывая, не стереть ли ее совсем, но в последний момент решила, что чересчур строга к себе. Глядя в зеркало, Джейн не видела того, что любой мужчина заметил бы с первого взгляда: мягкий блеск помады подчеркивал природную нежность ее полных губ, придавая внешности нечто трогательное, разительно контрастирующее с обликом деловой женщины.

В качестве финального штриха Джейн слегка тронула веки матовыми темно-зелеными тенями, чтобы подчеркнуть форму глаз, и румянами чуть обозначила скулы.

Ногти Джейн привыкла стричь коротко и не покрывала их лаком. Единственным ее украшением, не считая сережек, было тоненькое золотое колечко, передававшееся в их семье от матери дочери.

Джейн вышла на балкон и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и сосредоточить все силы и помыслы на предстоящем испытании.

Не собираясь тратить время на поиск места для парковки, она вызвала такси. Оно прибыло минута в минуту. Садясь в машину, Джейн заметила, что водитель бросил на нее одобрительный взгляд, типично мужской.

Офис «Спейсер компани» размещался в солидном особняке, расположенном в одном из старых кварталов Лондона. Дома здесь стояли прямоугольником, в центре которого располагался пышный сад, обнесенный черной с позолотой чугунной оградой.

При всей несхожести этот лондонский садик чем-то неуловимо напомнил Джейн заросший сад, окружавший дом ее родителей. Мелисса любила его, почти как своих детей.

Непосредственно у дверей «Спейсер ком-пани» стоял «роллс-ройс». Проходя мимо, Джейн отметила, что он в точности такого же цвета, как тот, что она видела возле здания налогового управления в Льюисе.

Массивную черную дверь украшал традиционный латунный молоток. Внимание Джейн привлекло изящно вырезанное дверное окно. Она помедлила, не зная, постучать или войти сразу, но дверь вдруг сама отворилась ей навстречу. Поняв, что за ней кто-то наблюдал, Джейн почувствовала себя неуютно. Она вошла в полутемный вестибюль, выложенный итальянской плиткой, и увидела улыбающуюся девушку, явно поджидающую ее.

— Мисс Грэнвилл? — спросила девушка и, дождавшись кивка, продолжила: — Вы пришли немного раньше, будьте добры, пройдите в библиотеку, это первая дверь направо по коридору. Принести вам чай или кофе?

Джейн отказалась, поскольку слишком нервничала, чтобы еще возбуждать себя тонизирующими напитками.

Библиотека оказалась именно такой, какой ей следовало быть: уютной комнатой с кожаными креслами и книжными полками красного дерева, заставленными фолиантами в кожаных переплетах. Даже запах здесь стоял особый, библиотечный, немного затхлый. Огромный персидский ковер, устилавший всю комнату, был заметно истерт, что придавало ему еще большее очарование. В библиотеке сохранился подлинный старинный камин, хотя особняк наверняка был оборудован наисовременнейшей системой отопления. Здесь царила атмосфера солидности и стабильности, преемственности поколений и уважения к традициям. У посетителя библиотеки рождалось ощущение спокойствия и уверенности.

Джейн посмотрела на часы. До начала встречи оставалось три минуты. Вдруг дверь открылась, и у Джейн подпрыгнуло сердце. Когда она увидела вошедшего мужчину, оно подпрыгнуло еще раз, хотя по совсем иной причине.

Сказать, что она была потрясена, столкнувшись лицом к лицу с незнакомцем из налогового управления Льюиса, причем столкнулась ни где-нибудь, а именно здесь, означало бы не сказать ничего. У Джейн буквально отвисла челюсть. Она уставилась на мужчину с изумлением и одновременно с раздражением. Что он здесь делает?

И вдруг она все поняла. По-видимому, служащий налогового управления претендует на ту же должность, что и она. Это конкурент.

Мужчина улыбнулся с таким видом, словно встречаться с Джейн чуть ли не каждый день было для него в порядке вещей. Его невозмутимость еще более вывела Джейн из равновесия.

— И что вы об этом думаете? — спросил мужчина.

Джейн не сразу поняла, что он интересуется ее мнением по поводу обстановки библиотеки. Немного оправившись от потрясения, она пробормотала:

— Я… По-моему, дизайн очень хорошо продуман. Любой клиент сразу почувствует, что имеет дело с надежной и солидной фирмой.

Мужчина бросил на нее задумчивый взгляд. Пожалуй, Джейн даже назвала бы этот взгляд оценивающим, если бы сама мысль о том, что ее смеют оценивать, не вызывала у Джейн внутреннего протеста.

— Сейчас вас пригласят на собеседование. — Это был не вопрос, а утверждение, что только подогрело подозрения Джейн. — Скажите, что вас больше всего привлекает в этой должности?

Ей с трудом удалось подавить вспышку раздражения.

— По-моему, это должно интересовать не вас, а того, кто будет проводить собеседование, — сухо парировала она и, не удержавшись, добавила с кислой улыбкой: — Полагаю, можно не спрашивать, что вы здесь делаете? Хотя, как мне кажется, — в ее голосе послышались недобрые нотки, но Джейн ничего не могла с собой поделать, — в вашем возрасте столь резкие перемены в карьере могут сказаться на здоровье.

Он как-то странно вздрогнул, кажется, удивившись. Джейн испытала мстительную радость, даже крошечная победа над этим типом прибавила ей уверенности.

— Почему вы решили, что я собираюсь сменить работу? — невозмутимо поинтересовался мужчина, вопросительно вскинув брови.

— Это же очевидно, не так ли? Зачем бы еще вы здесь оказались? Разве что пришли поинтересоваться, как мистер Спейсер платит налоги? Ведь вы же служите в налоговом управлении?

Незнакомец не собирался отвечать, ограничился улыбкой. Когда он улыбался, от внешних уголков его глаз разбегались лучики морщин, и от этого казалось, что он сдерживает смех. Его манеры настолько напоминали Джейн снисходительное отношение старших братьев, что ее подмывало отреагировать так же, как в детстве она реагировала на их поведение. Глупо, конечно, ведь она давно поняла, что ее удары, как словесные, так и физические, будут отражены без труда.

Осознав, куда ее занесло, Джейн разозлилась теперь уже на себя. Как она могла позволить незнакомому мужчине вывести ее из равновесия? Подорвать уверенность конкурента — старый трюк, и не следовало на него попадаться.

Дверь библиотеки снова отворилась, и на пороге появилась девушка, которая встречала Джейн в вестибюле. Увидев, что посетительница не одна, девушка растерялась, глядя то на Джейн, то на ее собеседника. Казалось, она не знает, к кому обратиться.

Проблема решилась, когда мужчина с отсутствующим видом отошел к книжным полкам.

— Проходите сюда, пожалуйста, — сказала девушка, как показалось Джейн испуганно, и снова покосилась на мужчину.

Джейн не понравилось, что девица никак не может оторвать от него глаз, но удержалась от язвительного замечания и только холодно улыбнулась, направляясь к двери.

Девушка проводила ее до лифта. — На нем вы попадете прямо во владения исполнительного директора. Наверху вас будет ждать секретарь мистера Келли.

Дерек Келли был вторым лицом в компании, и его внушающая уважение репутация почти не уступала репутации самого Эндрю Спейсера.

Входя в лифт, Джейн почувствовала, что начинает дрожать от волнения, и тут же одернула себя: нельзя, чтобы встреча с каким-то налоговым инспектором, пусть даже совершенно неожиданная, лишила ее присутствия духа.

Лифт плавно заскользил вверх. Когда автоматические двери открылись, Джейн уже ждала секретарша Келли — приятная брюнетка примерно одно возраста с Джейн. Дружелюбно улыбнувшись, она проводила Джейн в кабинет своего начальника.

Дерек Келли, высокий, худой, немного сутулый мужчина лет пятидесяти с небольшим, по первому впечатлению показался Джейн не таким уж грозным. Он тепло улыбнулся, крепко пожал ей руку и предложил сесть. В его отношении не было и намека на мужское превосходство, он держался с несколько старомодной учтивостью, олицетворяя своим поведением то, что Мелисса Грэнвилл назвала бы хорошими манерами.

Келли сразу приступил к делу и начал с того, что отметил ее превосходную квалификацию — впрочем, Джейн и сама об этом знала.

— Правда, опыт работы у вас несколько меньше, чем у других претендентов, — продолжал он, — но это не всегда является недостатком.

Затем он принялся обсуждать различные аспекты работы в предлагаемой должности, делая какие-то пометки, когда Джейн высказывала свое мнение. Наконец Дерек Келли отодвинул бумаги в сторону и в упор посмотрел на Джейн.

— Не поймите меня превратно, но компанию интересует ваша личная жизнь… точнее, позволяет ли она ездить в командировки? Мистеру Спейсеру нужен помощник, который не связан семьей по рукам и ногам и который мог бы путешествовать вместе с ним. Недавно компания приобрела дом в одном из графств, и мистер Спейсер работает там два-три дня в неделю. Личный помощник должен ездить с ним, как правило, с ночевкой. Это не вызовет у вас проблем?

По тону Джейн поняла, что вопрос задан не из праздного любопытства и не имеет сального подтекста. Она покачала головой.

— Я живу одна и вольна ездить, куда и когда потребуется мистеру Спейсеру.

— И вас не пугает перспектива провести два, три, а то и пять рабочих дней вдали от Лондона?

— Вовсе нет, — искренне ответила Джейн. — Честно говоря, она меня скорее радует. Я выросла в деревне и порой скучаю по ней. Работать попеременно то в Лондоне, то в глуши было бы идеальным вариантом.

— Что ж, прекрасно. Есть и еще один момент, на котором я хотел бы остановиться. Возможно, для вас это новость.

Джейн замерла в ожидании. Ее несколько насторожило, что в голосе собеседника появились отеческие нотки.

— Мистер Спейсер не женат. Разумеется, я готов поручиться за него во всех отношениях, но с моей стороны было бы нечестно не затронуть этот вопрос в нашей беседе. — Он уткнулся в лежавшие на столе бумаги и добавил, не глядя на Джейн: — Вы ведь дочь викария.

Джейн тут же догадалась, о чем пойдет речь, и испытала легкую досаду. Ей уже надоело, что, узнав о профессии ее отца, люди неверно судят о ней самой. Хотя справедливости ради она не могла не признать, что до сих пор Дерек Келли не сказал ничего оскорбительного или не соответствующего действительности.

— Я не вижу ничего страшного в том, чтобы провести несколько ночей в неделю под одной крышей с мистером Спейсером. — После короткой паузы она добавила не без лукавства: — Если кому и стоит волноваться, то скорее мистеру Спейсеру.

Дерек Келли рассмеялся.

— Я рад, что у вас есть чувство юмора. Мистер Спейсер это оценит.

Джейн отметила про себя, что он сказал «оценит», а не «оценил бы». Интересно, это оговорка? Вроде бы собеседование прошло хорошо, но Джейн боялась спешить с выводами. К тому же она не знала, как прошли интервью с остальными претендентами.

Она вспомнила о сопернике, оставшемся в библиотеке. Что-то в его облике, вероятно легкий налет высокомерия, вызывало у Джейн сомнения, что он годится для работы под непосредственным руководством другого человека.

Дерек Келли задал еще несколько вопросов, в том числе и вопрос, которого Джейн больше всего боялась: почему она хочет сменить место работы. Не вдаваясь в подробности, Джейн сказала только, что почувствовала готовность перейти на новую ступень и как раз в это время до нее дошли слухи об открывшейся вакансии. Казалось, Келли ее ответ удовлетворил. Задав еще несколько вопросов общего характера, он поднялся, давая понять, что беседа окончена.

— Мы свяжемся с вами в самое ближайшее время.

Оказавшись на улице, Джейн не удержалась и оглянулась на окна библиотеки. Интересно, где сейчас ее соперник? Сидит на том же стуле, на котором только что сидела она, и отвечает на те же вопросы? С какой стати она все время о нем вспоминает?

Она пошла пешком, дожидаясь, пока попадется такси. Было время ланча, но есть ей не хотелось, так же как не хотелось ни с кем общаться, поэтому Джейн поехала домой.

Ее подмывало позвонить родителям, чтобы рассказать о собеседовании и услышать в ответ что-нибудь ободряющее, но она подавила это почти детское желание. Лучше подождать, пока ситуация прояснится и ее хотя бы пригласят на второе собеседование. Так будет безопаснее.

Безопаснее. Это слово стало появляться в ее лексиконе очень часто, оно практически диктовало образ действий. Джейн и не влюбляться-то решила потому, что так будет безопаснее. Страшно представить, какой бы она стала уязвимой, если бы отдала кому-то сердце.

Джейн поёжилась и ни с того ни с сего вспомнила о налоговом инспекторе в красном галстуке. Вот уж для кого соображения безопасности наверняка занимают далеко не первое место в жизненных планах, ее робость вызвала бы у него только презрение. Интересно, как прошло его собеседование? Вероятно, у него гораздо больше шансов на успех. Эта мысль повергла Джейн в уныние.

Похоже, ее конкурента нисколько не смутило, а то и позабавило, что они претендуют на одну и ту же должность, что само по себе довольно странно. Джейн бы меньше удивилась, если бы он проявил признаки раздражения или скептически усомнился в ее способности занять такое место. Он же просто улыбнулся, причем улыбнулся искренне, и теперь Джейн терзалась, пытаясь понять, что же в ней его так позабавило.

Одно должно было ее утешить: получит она должность или нет, вряд ли они когда-нибудь увидятся снова. Вот только почему-то при этой мысли Джейн чувствовала не удовлетворение, а какую-то щемящую боль и пустоту.

 

3

К счастью, ждать ответа от Дерека Келли пришлось недолго. В среду с утренней почтой доставили конверт с логотипом «Спейсер компани». Джейн дрожащими пальцами распечатала письмо. Внутри оказался свернутый вчетверо листок дорогой веленевой бумаги.

Джейн поймала себя на том, что затаила дыхание. Это вежливый отказ или приглашение на второе собеседование? Оказалось, ни то ни другое. На всякий случай Джейн прочла короткое, всего в несколько строчек, послание еще раз, но нет, ошибки не было. Ей предложили должность личного помощника Эндрю Спейсера с неправдоподобно высоким жалованьем и длинным перечнем дополнительных льгот, включая служебный автомобиль.

Можно будет отдать «остин» родителям, забегая вперед подумала Джейн. Отец не раз беззлобно сетовал, что его старая колымага совсем развалилась.

В конце письма сообщалось, что в пятницу в десять утра ей надлежит явиться на встречу с Эндрю Спейсером и что если работа ее больше не интересует, то ее просят позвонить секретарше.

Опьяненная радостью Джейн вышла на балкон, сжимая в руке письмо, а в другой держа чашку кофе, пристрастие к которому было ее единственным прегрешением против здорового образа жизни. Итак, она получила желанную должность! Хотелось прокричать о своей радости на весь белый свет, но Джейн вдруг поняла, что, даже если она так и сделает, это никого не заинтересует. У нее было много друзей, но ни одного по-настоящему близкого человека, с кем бы она могла поделиться своими планами. Родители, конечно, будут за нее рады, но они далеко.

Джейн вернулась в гостиную. Ее чистый лоб пересекла легкая складка. Что с ней такое? Она только что получила работу, о которой страстно мечтала, душа ее должна петь от счастья, но вместо этого она вдруг с небывалой остротой ощутила собственное одиночество. В чем дело? До сего момента это одиночество нисколько ее не тревожило, наоборот, она им наслаждалась, что же случилось сейчас? Уж не имеет ли к этому отношения некий высокий, пугающе привлекательный сероглазый незнакомец?

Джейн быстро допила кофе, раздраженная тем, какое направление приняли ее мысли. Интересно, что испытывает сейчас ее недавний соперник? Разочарование? Досаду? Догадывается ли, что должность досталась именно ей? Джейн испытала некоторое злорадство, вспомнив, как он оба раза посматривал на нее с легким оттенком насмешливой снисходительности — сначала в кабинете налогового инспектора, потом в библиотеке «Спейсер компани». Можно подумать, он увидел в ней что-то весьма забавное. Однако вряд ли ему будет до смеха, когда он поймет, что Джейн увела должность у него из-под носа.

Прекрати, ты рассуждаешь по-детски, строго одернула себя Джейн. Она встала и начала собираться на работу. Если не поторопиться, недолго и опоздать, а таких промахов она давно не допускала.

Всю дорогу до офиса Джейн строила планы. Первым делом нужно послать письмо в «Спейсер компани» с подтверждением своего согласия. Заявление об уходе, наверное, лучше всего подать в пятницу, после встречи с мистером Спейсером. Вечером можно позвонить родителям и поделиться радостной новостью.

Пятница пришла очень быстро. Джейн поставила босса в известность, что возьмет выходной день в счет отпуска. Логан был не в восторге и не скрывал своего неодобрения, но, поскольку недавно он буквально в последний момент отменил недельный отпуск Джейн, ему пришлось смириться. Утешая себя тем, что ей больше не придется иметь дело с этим типом, Джейн стала готовиться к решающему интервью со своим будущим шефом.

По какой-то необъяснимой причине, возможно потому что ей вспомнились теплые краски интерьера библиотеки, а может, сыграли свою роль насмешливые огоньки, мелькавшие в глазах не дававшего ей покоя незнакомца, когда он рассматривал ее подчеркнуто деловой костюм, но Джейн захотелось пойти на встречу с Эндрю Спейсером в кашемировом платье. Платье это она купила почти случайно, да так ни разу и не надела. Его приглушенный красный цвет великолепно гармонировал с ее темными волосами, классический покрой не впечатлял, пока платье висело на вешалке, но удивительно шел Джейн. Она выглядела в этом платье изысканной, безукоризненно элегантной женщиной. Словом, наряд вполне стоил баснословной цены, которую пришлось за него заплатить.

Раньше она не надевала его, так как считала слишком женственным для работы. Кроме того Джейн останавливали далекие от совершенства манеры Логана: увидев ее в этом платье, грубиян непременно отпустил бы какое-нибудь оскорбительное замечание по поводу женского пола вообще и Джейн Грэнвилл в частности.

Джейн всегда раздражало, что, стоило ей только появиться в одежде, не скрывающей ее женственные формы, мужчины типа Логана считали своим долгом высказаться по этому поводу. Парадокс: она обречена всю жизнь выслушивать всякие гадости только потому, что у нее не плоская грудь!

Был и еще один, скрытый мотив, подсознательно побудивший Джейн выбрать это платье для первой встречи с новым боссом: в глубине души ей хотелось испытать Эндрю Спейсера на «прочность».

Поверх платья она накинула черный шерстяной жакет, достаточно теплый, чтобы защитить от прохладного ветра. Стоял сентябрь, индейское лето, но уже чувствовалось дыхание осени.

В «Спейсер компани» она явилась точно в срок. Ее тут же проводили к нужному лифту и сказали, что наверху уже ждет секретарша мистера Спейсера.

Секретарша — Памела Макбрайд, деловитая элегантная женщина лет сорока — действительно ждала Джейн и сразу провела в кабинет. Увидев, что босса нет, Памела заметно удивилась.

— Мистер Спейсер велел немедленно проводить вас к нему. Должно быть, он будет с минуты на минуту, — сказала Памела извиняющимся тоном.

По тому, как позволила себе нахмуриться вышколенная секретарша, Джейн сделала вывод, что опоздание Эндрю Спейсера было делом неслыханным.

Интерьер кабинета, как и библиотеки, полностью соответствовал духу старинного особняка. Памела, еще раз извинившись, попросила Джейн подождать в кресле — не в том, что притулилось возле массивного стола для переговоров, а в одном из двух, стоящих друг против друга у великолепного камина. По кабинету разнесся тонкий аромат кофе. Памела внесла поднос и поставила перед Джейн, но та даже не притронулась к чашке: на этот раз она нервничала куда сильнее, чем перед первым собеседованием.

Наконец открылась дверь. Джейн не удержалась и порывисто оглянулась. Когда она увидела все того же сотрудника налогового управления, то подумала, что сейчас у нее начнется истерика. Мир, конечно, тесен, но не до такой же степени!

— Что вы здесь делаете? — с вызовом спросила Джейн.

В глазах мужчины промелькнули насмешливые огоньки, губы изогнулись в улыбке.

— Так уж вышло, что это мой кабинет, — бесстрастно ответил он.

Джейн не верила своим ушам, по спине ее пробежал холодок. Его кабинет? Несколько мгновений она оторопело таращилась на мужчину, потом хрипло выдавила:

— Так вы Эндрю Спейсер?

К своему ужасу, Джейн почувствовала, что заливается краской. Он согласно кивнул.

— Но вы же работаете в налоговом управлении?

Эндрю Спейсер помедлил, потом приблизился к Джейн и спокойно возразил:

— Нет, не работаю. На самом деле я заехал туда за своим крестником: он хотел посоветоваться со мной насчет работы и мы собирались вместе пообедать. Секретарша не предупредила меня, что у него посетители, и, когда вы по ошибке приняли меня за его начальника, я решил не разуверять вас, чтобы не смущать еще больше.

В считанные секунды в голове Джейн пронеслись тысячи мыслей. Она хотела обвинить Спейсера в обмане, заявить, что он не имел права выдавать себя за налогового инспектора, но больше всего Джейн ужасала мысль, что тогда, в библиотеке, она поставила себя в совершенно идиотское положение.

Впервые за много лет, наверное, впервые с тех пор, как вышла из подросткового возраста, она готова была дать волю чувствам и расплакаться. Но сдержалась, хотя для этого ей пришлось стиснуть зубы.

— Простите, что ввел вас в заблуждение, — продолжал Спейсер. — У меня не было злого умысла. Я узнал, кто вы, только после вашего ухода, и тогда было уже поздно что-то предпринимать. Однако считаю необходимым заметить, если это… гм, недоразумение повлияет на ваше желание у нас работать, я не стану вас отговаривать. Я не часто ошибаюсь в своих оценках и не думаю, что ошибся сейчас. Конечно, может, наши отношения начались и не лучшим образом, но от вас зависит, считать ли случившееся всего лишь досадным недоразумением и забыть о нем или…

Он не договорил, пожав плечами, но Джейн поняла, что имеется в виду. Если она обидится и начнет отказываться от должности, Эндрю Спейсер не станет ее удерживать, поскольку это будет означать, что она не тот человек, с которым ему хотелось бы работать.

Джейн не могла не признать, что Спейсер мастерски сумел одновременно сделать ей и предупреждение, и комплимент.

В самом деле, что произошло? Да в общем-то ничего. По неудачному стечению обстоятельств одна ошибка повлекла за собой другую. Рассуждая логически, ей нечего стыдиться, ведь она же не ясновидящая и не могла догадаться, кто он такой.

Джейн напрямик спросила:

— Почему из всех претендентов выбрали меня?

Помолчав, Спейсер веско заметил:

— По нескольким причинам. У вас отличная квалификация, но и у других не хуже. Дереку понравилась ваша прямота и честность в том, что касается происхождения. Он сказал, что вы обладаете всеми достоинствами эмансипированной женщины без присущих большинству этих особ недостатков. Я говорил Дереку, что мне безразлично, какого пола будет мой помощник, лишь бы обладал необходимыми деловыми качествами. В нашей компании нет места людям, предубежденным против сотрудников противоположного пола. — Спейсер помолчал, задумчиво глядя на Джейн, потом добавил: — Поскольку до вас все равно дойдут слухи, лучше узнайте это из первых уст. Мои родители были врачами, причем врачами по призванию. Оба погибли, когда мне было семь лет. Меня вырастила тетя, сестра матери, которая тогда училась в университете. Ей пришлось перейти на заочную форму обучения. Получив диплом, она работала бухгалтером сначала на дому, потом в какой-то заштатной фирме. Карен многим пожертвовала, чтобы заменить мне мать, ей пришлось нелегко. Через месяц после того, как я сдал выпускные экзамены, у нее обнаружили неоперабельную опухоль. Карен всегда мечтала о путешествиях, и последние три месяца ее жизни мы колесили по Европе… пока ей не стало совсем плохо.

Спейсер замолчал. Джейн живо представила, как трудно было молоденькой девушке одной растить ребенка, каково было Эндрю узнать, что судьба отнимает у него человека, заменившего ему мать, и ей стало до слез жаль обоих.

— Карен доказала мне, что женщины ни в чем не уступают мужчинам. — Спейсер посмотрел на Джейн в упор. — Вот что я пытаюсь вам объяснить: может, я в чем-то и грешен, возможно, я и вправду был несколько пристрастен, но, не будь у вас нужной квалификации, вы никогда не получили бы эту должность.

— Лучше бы вы представились мне тогда, в библиотеке, — тихо сказала Джейн.

— Согласен. Мне было известно, что вы приглашены на собеседование, но я не знал, что Дерек задержался. Я думал, что в библиотеке никого нет, а когда увидел вас, то побоялся раскрыть свое инкогнито, чтобы не взволновать вас и не повредить вашему собеседованию.

— Наверное, я показалась вам ужасно бестолковой, — пробормотала Джейн.

— Бестолковой? Ни в коем случае! Но, может быть, несколько… агрессивной. — Спейсер смягчил свои слова улыбкой.

— Я буду рада у вас работать. Выражение его глаз сторицей вознаградило Джейн.

— Отлично. Когда вы можете приступить?

Поскольку Джейн не использовала положенный отпуск, она рассчитывала, что сможет выйти на новую работу через две недели. Так она и сказала.

— Хорошо. Думаю, первые несколько дней у вас уйдут на то, чтобы освоиться с моими методами работы и рабочим графиком. Вы, по-видимому, уже в курсе, что не меньше двух дней в неделю я провожу в Пайн-корт.

Джейн вздрогнула, и Спейсер, заметив это, озабоченно спросил:

— Что-то не так?

— Все в порядке, просто…

— Вам знакомо это место?

Джейн кивнула. Не далее как этим летом мать с восхищением рассказывала ей о красивом парке, в определенные дни открытом для посещения.

— От Пайн-корт не больше пятидесяти миль до моего дома.

— Ах да, Дерек упоминал, что ваш отец служит викарием где-то в Восточном Суссексе.

Джейн, заметив его озорную улыбку, с вызовом вздернула подбородок и холодно отчеканила:

— Совершенно верно. Разве профессия моего отца имеет какое-то отношение к моему приему на работу?

— Никакого.

Но на этот раз Джейн было не так легко умиротворить. Она еще не до конца оправилась от потрясения и с трудом владела собой.

— И что вы находите смешного в том, что он викарий?

В детстве сверстники не раз дразнили; Джейн, кто беззлобно, а кто и жестоко. Тогда она была очень чувствительна к насмешкам, к счастью, со временем они стали задевать ее меньше. Но сейчас даже слабого намека на насмешку оказалось достаточно, чтобы она взорвалась.

— Ничего, — невозмутимо ответил Спейсер, однако в уголках его губ все еще таилась улыбка. — Просто мне трудно представить вас примерной дочерью священника, навещающей больных и немощных и одаривающей их баночкой домашнего джема.

Джейн всмотрелась в его лицо. Она чувствовала, что Спейсер нарочно дразнит ее, как бы проверяя, хватит ли ей выдержки не поддаться на провокацию.

— Ваши взгляды сильно устарели, — наконец ответила она. — В наше время роли переменились, теперь скорее прихожане идут с дарами к викарию. Священникам, знаете ли, не очень много платят, и когда в семье пятеро детей…

— Пятеро?

Брови Спейсера взлетели вверх. Джейн с трудом удержалась от замечания, что он moi бы узнать это из ее автобиографии. Она в. сразу поняла, что Спейсер искусно сменю тему, помогая ей восстановить самообладание, а заодно снял с нее маску профессионала, под которой открыл живую женщину.

— У меня четыре брата, — пояснила Джейн. — Старших.

Спейсер вдруг тихо сказал:

— Счастливая. Я вам завидую. Иметь семью — это здорово.

— Но если вы так считаете, то почему до сих пор не женились? — с оттенком цинизма поинтересовалась Джейн.

И тут же пожалела о своих словах: Спейсер, как бы демократично ни держался, все-таки босс и наверняка ждет от нее определенного почтения. Джейн опустила глаза, кляня себя за несдержанность и ожидая заслуженной отповеди.

Но Спейсер почему-то не спешил заявлять, что его личная жизнь ее не касается, молчание затянулось, и в конце концов Джейн пришлось-таки посмотреть на собеседника. Спейсер хмурился. Казалось, он всерьез размышляет над вопросом.

— Проще всего было бы ответить, что я пока не встретил подходящую женщину, но это не совсем так. Их было немало, красивых и достойных, так что причина, наверное, во мне самом. Женщина, которая мечтает, выйдя замуж, нарожать детей и сидеть дома — не для меня. Мне нужна жена, которая могла бы быть партнером во всех моих начинаниях, с которой я мог бы разделить все, из чего состоит моя жизнь.

В голове Джейн зазвенел колокольчик тревоги. Ей вдруг показалось, что она ступила на минное поле. Все ее чувства обострились до предела, мышцы напряглись. Оставаясь неподвижной, она трепетала внутри. Как кролик, почуявший приближение охотника, вдруг подумалось ей.

— А вы, Джейн? — Спейсер ловко перевел разговор на нее. — Я знаю, что у вас сейчас никого нет, но когда-нибудь вы собираетесь выйти замуж, завести семью?

— Нет.

Джейн сама не знала, почему ответила так поспешно и категорично, почему вдруг почувствовала себя загнанной в ловушку. Может, это было как-то связано с тем, что Спейсер приблизился к ней? И поэтому ее тело отреагировало на его близость самым неподобающим и безрассудным образом?

Джейн постаралась говорить твердым деловитым тоном, но голос ее немного охрип:

— Я хочу всецело посвятить себя карьере.

Спейсер пристально посмотрел на нее, его глаза отливали серебром.

Джейн вдруг подумала, что не хотела бы оказаться его противником в бизнесе. Это: открытие ее неприятно поразило, но она не могла понять почему, так же как не понимала, почему ей становится неуютно от осознания скрытой в этом мужчине силы и целеустремленности.

— Посвятить? По-моему, это очень сильное слово. Я бы сказал, оно скорее ассоциируется с послушницей, давшей обет безбрачия, чем с современной деловой женщиной.

За этим внешне легковесным замечанием Джейн услышала вопрос, на который пока не была готова ответить. Ее паника росла, мышцы сводило от напряжения. Она остро почувствовала свою незащищенность и ранимость. Типичная реакция женщины, поставленной мужчиной в двусмысленное положение, промелькнула у нее мысль. Призвав на помощь всю силу воли, Джейн заставила себя улыбнуться, понимая, что улыбка наверняка получилась натянутой.

— Может, я действительно напрасно употребила это слово. Но по сути все так и есть: карьера для меня — главное.

— А что, если вы встретите человека, который окажется для вас важнее…

Сама мысль о том, чтобы безраздельно отдать себя другому человеку, всегда вызывала у Джейн приступ паники. Так вышло и на этот раз. Что ж, по крайней мере, этого демона она научилась усмирять и поэтому спокойно заверила:

— Это невозможно.

Джейн подняла голову и встретилась взглядом со Спейсером. Странное, почти сочувственное выражение, промелькнувшее в его глазах, настолько удивило ее, что она не сразу смогла отвести взгляд. Только стук в дверь заставил ее повернуть голову.

— Наверное, это моя секретарша, — пояснил Спейсер. — Через пятнадцать минут я должен быть на заседании совета директоров. Мы с вами свяжемся.

Он встал и подал ей руку. Джейн ничего не оставалось, как пожать ее. Его прохладная ладонь оказалась крепкой и почему-то мозолистой. Интересно, когда он ухитрился обзавестись мозолями? Уж явно не в процессе управления «Спейсер компани».

 

4

Повинуясь импульсу, происхождение которого она и сама не смогла бы толком объяснить, Джейн решила съездить на выходные домой. Когда она позвонила, чтобы предупредить родителей, мать удивилась, но обрадовалась.

— Конечно, приезжай, мы будем очень рады, — сказала Мелисса. — Кстати, Джошуа тоже приедет, и не один, а с другом. Через два дня они улетают в Канаду, и Джошуа попросил разрешения пригласить друга в гости.

Ну вот, мало того что дома будет Джошуа; так еще и не один, а с каким-то типом, с раздражением думала Джейн. Наверняка Джошуа будет по привычке дразнить меня все выходные, да еще и друг присоединится.

Для старших братьев она осталась девчонкой, младшей сестренкой, и ей, наверное, всю жизнь придется терпеть их поддразнивания. Признаться, иногда это страшно раздражало. Не удивительно, что братья до сих пор не женились: мать их слишком избаловала, вследствие чего у всех четверых чрезмерно развито чувство мужского превосходства. Да и профессии они выбрали такие, где приходится иметь дело практически только с мужчинами, что тоже не идет на пользу личной жизни.

Джейн состроила гримасу телефону, но менять планы было слишком поздно — мать уже настроилась на ее приезд.

Спустя два часа Джейн ехала в Бирчгроу. Она решила приберечь хорошую новость о служебной машине до того момента, когда останется с родителями наедине. Если, конечно, Джошуа не приедет раньше. Джейн, разумеется, любила братьев, но иногда ей хотелось побыть с отцом и матерью без них.

Свернув на подъездную аллею, она заметила перед домом родителей чужой автомобиль. Не повезло, подумала Джейн и пожалела, что успела рассказать матери по телефону о новой работе. Немедленно начнутся расспросы, а обсуждать подробности при постороннем совсем не хотелось.

В доме викария была красивая, солидная, хотя и несколько потертая парадная дверь, однако ею никто не пользовался. Во-первых, звонок не работал, а во-вторых, все прихожане знали, что кабинет викария выходит окнами в сад и расположен ближе к двери черного хода. Но на этот раз, выйдя из машины и открыв багажник, чтобы достать чемодан, Джейн с изумлением заметила, что парадная дверь открыта. Заметила она и двух мужчин, топчущихся на пороге. Поскольку одним был Джошуа, то другим, по-видимому, упомянутый друг.

Увлеченные разговором, мужчины ничего вокруг не замечали, и у Джейн появилась возможность получше рассмотреть их. За год, прошедший с их последней встречи, Джошуа почти не изменился, разве что еще сильнее загорел. Его спутник был немного ниже, но такой же широкоплечий и загорелый. Он первым заметил девушку, потом оглянулся и Джошуа.

— А, это ты, малявка! Привет. Дик решил, что этот звонок можно починить. Дик, познакомься с моей младшей сестренкой Джейн. — Поймав ее сердитый взгляд, Джошуа усмехнулся и поспешно добавил: — Прости, малявка, я все время забываю, что ты у нас теперь птица высокого полета. Слыхал, ты получила новую должность, работаешь на самого Эндрю Спейсера.

Пропустив иронию мимо ушей, Джейн спокойно ответила:

— Да, это так. — Потом повернулась к Дику. — Вряд ли вам удастся отремонтировать этот звонок. Он очень старый, а некоторые детали…

— Если кто и сможет его починить, так это Дик, — перебил Джошуа. — У него золотые руки, особенно когда дело касается электроприборов. Если тебе нужно, допустим, починить утюг…

На лице Джошуа появилась ухмылка, которая всегда приводила Джейн в бешенство. История с утюгом стала излюбленным предметом шуток ее братьев. Когда-то в детстве, желая доказать, что она может делать все, что могут они, Джейн попыталась заменить в утюге спираль. Дело кончилось тем, что она пережгла в доме пробки. Она выросла и многому научилась, но братья не желали забывать этот случай.

Бросив на Джошуа уничтожающий взгляд и улыбнувшись Дику, Джейн отправилась в кухню. Мать радостно приветствовала ее и, как всегда, первым делом усадила за стол, чтобы напоить чаем.

— Не буду расспрашивать тебя о новой работе, за обедом расскажешь всем сразу. Правда, замечательно, что Джошуа тоже дома? А его друг такой милый…

Сейчас меня будут сватать, поняла Джейн. Она уже знала, что означает этот блеск в глазах матери. Девушка поспешно сменила тему и заговорила о том, о чем Мелисса могла витийствовать бесконечно — о саде. Предложила помощь в сборе оставшихся фруктов, а потом буквально засыпала мать вопросами обо всем подряд, так что для Дика просто не осталось места. Наконец Джейн встала, воспользовавшись предлогом, что должна распаковать чемодан.

— Представляешь, мама, — бросила она уже в дверях, — мой новый начальник Эндрю Спейсер — хозяин Пайн-корт, и он работает там несколько дней в неделю. Наверное, сначала у меня будет мало свободного времени, но, когда я освоюсь на новом месте, смогу заезжать по вечерам домой.

— Хозяин Пайн-корт? — нахмурилась мать. — Не может быть, чтобы он там жил! Я слышала, дом совсем заброшен. Если ты помнишь, прежние хозяева занимали всего несколько комнат, а остальные стояли закрытыми. Они тратили все деньги на содержание парка, а после смерти хозяйки…

Зазвонил телефон. Мелисса пошла брать трубку, и Джейн воспользовалась случаем сбежать.

Комната Джейн располагалась на третьем этаже, под самой крышей. В детстве у каждого из младших Грэнвиллов была своя спальня со скошенным потолком и маленькими оконцами. Со временем братья переселились на второй этаж, в более просторные комнаты, а Джейн осталась в прежней. Ей нравилось иметь в своем распоряжении весь этаж.

Когда была маленькой, она больше всего любила смотреть в окно, устроившись на широком подоконнике. Это место и сейчас осталось любимым, хотя теперь Джейн не столь вольготно могла сидеть на нем.

Из окна открывался вид вдаль на многие мили, до голубоватой линии холмов на горизонте. По вечерам в окно заглядывало солнце, окрашивая в теплые закатные тона поблекшие обои на стенах, и комната наполнялась нежным запахом розы, увивавшей наружную стену дома с незапамятных времен.

Выглянув в окно, Джейн заметила, как через поле оранжевой стрелой мелькнула лисица, потом послышались резкие крики диких гусей. В нескольких милях от деревни начинался заповедник, но местные жители его не жаловали, считая, что цапли истребляют рыбу в прудах.

Джейн увидела, как отец подъехал к дому на своем стареньком автомобильчике. Джошуа вышел ему навстречу, мужчины обнялись. Джейн вздохнула. Отец был высоким, но за последний год сдал, у него появилась привычка сутулиться. Брат, наоборот, возмужал, даже вроде стал выше ростом.

Скоро нужно будет спуститься на кухню и помочь матери С обедом, а Джошуа опять нацепит свою противную ухмылочку.

Как они, бывало, воевали в детстве! Джейн стремилась к равноправию с братьями и, заручившись поддержкой отца, добивалась, чтобы работу по дому не делили на мужскую и женскую. Правда, палка оказалась о двух концах. Зимой Джейн приходилось наравне с братьями расчищать дорожки от снега и льда. Равноправие — это прекрасно, но оно не мешало братьям забрасывать ее снежками, а потом кричать, что она похожа на снеговика. Джейн в отместку прокалывала в постельных грелках братьев крошечные дырочки, которые можно было заметить, только налив воду, а то и положив грелку в постель. Бывали случаи, когда она бессовестно использовала и чисто женские хитрости, но чего не сделаешь, чтобы поквитаться с обидчиками!

Джейн переоделась в джинсы и свитер и спустилась вниз. Войдя в кухню, она удивленно остановилась на пороге: мать оказалась не одна, ей составил компанию Дик. Мало того — он чистил картошку!

— Я как раз рассказывал миссис Грэнвилл, что в детстве чистить картошку было моей обязанностью, — с улыбкой сказал Дик. — Старшие сестры, а их у меня четверо, зорко следили за тем, чтобы я не отлынивал.

— Четыре сестры? — Джейн сочувственно покачала головой. — Интересно, они вас так же допекали, как меня — мои братья?

Дик со смехом подтвердил, что так и было. Через минуту они уже увлеченно делились друг с другом своими детскими злоключениями, словно были знакомы много лет.

До того как сели за стол, Джейн успела узнать о Дике многое, да и за обедом он развлекал всех, рассказывая забавные случаи из своей практики. Когда посуда была вымыта добровольцами в лице Джошуа и Дика, все уютно устроились в гостиной у камина и Джейн наконец позволила втянуть себя в разговор о ее новой работе.

— Эндрю Спейсер — это серьезно, — уважительно заметил Джошуа. — Ты молодчина, малявка. Как тебе удалось? Продефилировала перед ним, демонстрируя свою симпатичную мордашку?

Джейн прекрасно понимала, что брат всего лишь подначивает ее, и в ответ заметила медовым голоском:

— А что, дорогой братец? Именно таким способом ты получил работу у Холстона?

Дик чуть не подавился кофе, а Джошуа, к немалому изумлению Джейн, по-настоящему смутился.

— Один — ноль в ее пользу, — усмехнулся Дик. Повернувшись к Джейн, он пояснил: — Компания Холстона семейное предприятие, у хозяина есть дочка, кстати, настоящая красавица, которой он в будущем намерен передать дела. — Он снова повернулся к другу. — Ну-ка, Джошуа, признавайся, что ты сделал, когда мисс Холстон пригласила тебя на собеседование?

— Заткнись, — буркнул Джошуа, ёрзая на стуле.

Викарий дипломатично перевел разговор в более спокойное русло.

Дик оказался очень приятным собеседником, он успел побывать во многих странах и имел в запасе множество интересных историй. Только когда Джейн потянуло в сон, она посмотрела на часы и обнаружила, что засиделась допоздна. Она встала, пожелала всем спокойной ночи и поспешила к себе. Поскольку с приездом гостей забот у Мелиссы прибавилось, Джейн хотела встать пораньше и помочь матери.

Она всегда быстро засыпала, и, чтобы проснуться, будильник был ей не нужен. Вот и на этот раз Джейн открыла глаза в шесть утра, отчетливо помня только что приснившийся сон, в котором собственные впечатления причудливо перемешались с рассказами Дика.

Джейн снилось, что ей поручено установить невероятно сложное оборудование. Она будто бы растерялась, не зная, как к нему подступиться, но вдруг откуда-то материализовался Эндрю Спейсер и предложил выполнить работу вместо нее. Джейн отказалась и начала делать что-то самостоятельно, но пальцы ее становились все более и более неловкими, детали валились из рук. Тогда Эндрю присел рядом с ней на корточки, показал, что нужно делать, а потом, взяв ее руки в свои, стал направлять Джейн.

Она размяла пальцы. Странно: в них до сих пор ощущалось слабое покалывание, словно все приснившееся произошло на самом деле.

Не желая анализировать глупый сон, Джейн быстро встала, приняла душ и оделась. Мать обычно вставала в семь, и Джейн хотелось дать ей возможность в кои-то веки поспать подольше. Однако оказалось, что она встала не первая. В кухне Дик терпеливо поджидал, когда закипит чайник. Увидев Джейн, он поздоровался и, чуть смущаясь, объяснил, что привык вставать с рассветом.

— Я хотел сходить купить писчей бумаги, но не знаю, во сколько открываются магазины.

— Почта уже открылась.

Чайник закипел, и Дик предложил Джейн чаю.

Какой приятный мужчина, подумала она, обходительный, обаятельный. Интуиция подсказывала девушке, что она может завоевать его без особых усилий, но она почему-то была уверена, что не станет этого делать. Дик ей нравился, с ним легко, но не более того. К тому же приятно, что этот умный, образованный, красивый мужчина не представляет никакой угрозы ее карьере.

Можно больше не вспоминать, как она усомнилась в себе, разговаривая с Эндрю. То была временная, ничего не значащая слабость, вызванная вполне понятным волнением перед встречей с работодателем. Все это осталось позади и больше не повторится.

Суббота пролетела незаметно. Воскресным утром Джейн отправилась в церковь. На обратном пути она встретила Джошуа и Дика, которые уговорили ее пойти куда-нибудь выпить. Когда они переходили дорогу, перед ними затормозил «роллс-ройс». Машина показалась Джейн знакомой. Она перевела взгляд с автомобиля на водителя, и у нее ёкнуло сердце.

— Мистер Спейсер!

Он смотрел прямо на нее, и для Джейн все вокруг перестало существовать. Она не видела, что Джошуа вопросительно поднял брови, не чувствовала, что Дик предупредительно обнял ее за талию, не давая ступить с тротуара на проезжую часть.

Джейн обратила внимание на элегантную красавицу, сидевшую на переднем сиденье. Женщина дотронулась до руки Спейсера и что-то сказала. Еще раз пронзив Джейн взглядом, который, казалось, намеренно задержался на ее талии, где по-прежнему лежала рука Дика, Эндрю Спейсер тронул автомобиль.

— Кто это был? — полюбопытствовал Джошуа.

— Мой новый босс.

— Гм, у него роскошная жена.

— Это не жена, он не женат.

В пабе было людно, но, несмотря на оживленную атмосферу и занимательный разговор, у Джейн почему-то испортилось настроение. Даже не то чтобы испортилось, но пропало ощущение умиротворенности. Мысли Джейн снова и снова возвращались к неожиданной встрече с Эндрю Спейсером. Очевидно, он направлялся в Пайн-корт.

Интересно, он провел уик-энд с этой красоткой? — подумала Джейн и тут же покраснела, устыдившись своего любопытства. В конце концов, какое ей дело, где и с кем проводит выходные ее босс? И вообще, с какой стати неожиданная встреча с Эндрю и прекрасной незнакомкой столь сильно ее удручает? Она поступила в «Спейсер компани» работать. Ра-бо-та-ть! Надо думать о карьере, а все остальное побоку.

Не закрывая глаза на правду, Джейн вынуждена была признать, что Эндрю Спейсер весьма привлекателен. Да что там! Неотразим — это определение будет вернее. Даже когда она не знала, кто он, ее тело отреагировало на красивого мужчину на самом примитивном физическом уровне. Но открытие, что красавец, к которому ее влекло, тот самый человек, чьим умом и деловыми качествами она давно восхищалась, серьезно поколебало уверенность Джейн, что типично женские слабости ей не свойственны.

Позже, собирая в родительском саду урожай, Джейн размышляла о превратностях судьбы. Надо же такому случиться, что ее потянуло именно к Эндрю Спейсеру, к человеку, к которому она просто не могла себе позволить испытывать какие-то личные чувства! Было бы гораздо проще и безопаснее, окажись на его месте любой другой мужчина. Она просто оборвала бы с ним всякие отношения еще до того… До чего?

Джейн присела, прислонившись спиной к стволу ближайшего дерева, и положила голову на согнутые колени. Взгляд ее упал на полупустую корзинку. Предполагается, что она собирает ежевику, много же она насобирает такими темпами! Поморщившись, Джейн нехотя встала и принялась за дело. Недостаток чисто механического занятия в том, что голова свободна и трудно избавиться от тревожных мыслей. Но о чем ей волноваться? Ну и что, что Эндрю Спейсер кажется ей привлекательным, разве она не способна совладать со своими чувствами?

Внутренний голос пытался возразить, что это может оказаться не так просто, но Джейн заглушила сомнения: уж очень ее привлекала новая работа.

Может быть, в этом все дело? В ее жизни только что произошли перемены, поэтому вполне естественно испытывать некоторое волнение. Общеизвестно, что стресс порой действует на людей странным образом. В этом и только в этом причина незнакомых волнующих ощущений, которые она испытывает всякий раз, когда видит Эндрю. Джейн еще раз мысленно подвела итог: все дело в стрессе, как только она освоится с новой работой, все нормализуется.

Вечером Джейн уезжала в Лондон. Прощаясь, Джошуа вскользь заметил, что, возможно, через некоторое время они с Диком полетят на конференцию в Женеву и тогда по дороге заглянут в гости. Джейн машинально кивнула, с досадой подумав, что ее брат несмотря на возраст не научился разбираться в женщинах, а значит, будет упорно сватать ей Дика. Вот наказание!

Ровно через две недели в понедельник утром Джейн с замиранием сердца вошла в особняк «Спейсер компани» — уже не как соискатель, а как сотрудник компании.

В пятницу вечером к ее дому подогнали обещанную служебную машину, и Джейн в уик-энд отогнала свой «остин» в Бирчгроу. Радость отца, получившего в свое распоряжение новый автомобиль, лишний раз напомнила Джейн, в каких стесненных материальных условиях живут ее родители. Однако они были счастливы, потому что умели довольствоваться малым. Джейн задалась вопросом, научится ли она сама когда-нибудь довольствоваться тем, что имеет? Да и хочет ли она этого?

Усилием воли подавив охватившее ее волнение, Джейн подошла к администратору и назвала свое имя.

В ответ девушка улыбнулась теплой, искренней улыбкой.

— Мистер Спейсер предупредил о вашем приходе. Он поручил Памеле проводить вас в ваш кабинет и показать здание. Пожалуйста, поднимитесь на лифте в приемную мистера Спейсера.

Джейн порадовало, что Памела встретила ее так же радушно, как девушка-администратор.

— Ваш кабинет находится рядом с кабинетом босса, и между ними есть дверь, — сказала она, провожая Джейн. — Я прослежу, чтобы у вашей секретарши всегда была копия рабочего графика мистера Спейсера, тогда вы будете точно знать, когда он в кабинете один. Впрочем, в качестве личного помощника вы обязаны присутствовать на большинстве встреч. На этой неделе график не слишком напряженный, — продолжала Памела. — Четверг и пятницу мистер Спейсер собирается провести в Пайн-корт, он просил передать, что в пятницу вы можете не возвращаться в Лондон и навестить родителей. — Женщина сердечно улыбнулась Джейн. — Насколько я поняла, ваши родители живут в Восточном Суссексе? Завидую вам, там такие красивые места.

— Да, мой отец служит викарием в деревушке Бирчгроу. — Джейн не ожидала, что ей будет так легко говорить с почти незнакомой женщиной.

Памела отворила дверь в отведенный Джейн кабинет. Он оказался не намного меньше кабинета хозяина компании и был обставлен с таким же тщанием. Внимание Джейн привлекли два белых в голубой цветочек фаянсовых кувшина, стоявшие на каминной полке. Перехватив ее взгляд, Памела пояснила:

— Это мистер Спейсер позаботился. Не правда ли, очень мило с его стороны? В «Спейсер компани» нет никакой дискриминации женщин, но при этом босс не ждет, что мы превратимся в мужчин в юбках. Всем сотрудницам раз в неделю выделяется час рабочего времени специально для похода в парикмахерскую. Мистер Спейсер далек от того, чтобы нанимать сотрудниц, руководствуясь исключительно их внешностью, но рассчитывает, что работающие на него представительницы прекрасного пола будут выглядеть надлежащим образом.

— Кажется, можно не спрашивать, нравится ли вам на него работать, — заметила Джейн. Сама она еще не определилась, по душе ли ей такая «отеческая» забота со стороны работодателя.

— Нравится? — переспросила Памела. — Да это лучшее место из всех, где мне приходилось работать! Хотя, признаюсь, бывает нелегко. Мистер Спейсер не то чтобы трудоголик, но умеет использовать каждую секунду. Однако с ним очень приятно работать, потому что он внимателен к другим. Босс бывает твердым, но всегда готов выслушать, он умеет отблагодарить за старание, и не только деньгами.

Джейн подмывало заметить, что так называемая «внимательность» — вероятно, лишь ловкий психологический прием: давно известно, что человек трудится охотнее и приносит больше прибыли, когда с ним хорошо обращаются. Но она сдержалась. Незачем с самого начала настраивать Памелу против себя, а Джейн чувствовала, что любая критика в адрес дражайшего босса будет воспринята в штыки.

— Мистер Спейсер должен быть с минуты на минуту. Он предупредил, что лично проведет с вами короткий инструктаж. Только потерпите полчаса, пока он просмотрит почту.

Еще одна дверь вела из кабинета Джейн в комнату поменьше. Пока Джейн и Памела разговаривали, эта дверь открылась и оттуда неуверенно выглянула хорошенькая брюнетка лет двадцати.

— А, Молли, ты уже здесь. Проходи, я тебя представлю, — позвала Памела. — Джейн, Молли будет вашей секретаршей.

Познакомив девушек, Памела ушла к себе.

Оказалось, что Молли работает в компании чуть больше полугода. Приветливая доброжелательная секретарша сразу понравилась Джейн, почувствовавшей, что та окажется старательным работником.

От Молли Джейн узнала, что Дерек Келли в настоящее время улетел по делам за границу. Почему-то это известие ее взволновало, хотя Джейн не понимала, с какой стати ей вообще волноваться. Молли отправилась варить кофе, и, едва Джейн осталась одна, в кабинет вошел Эндрю. На этот раз он был в темно-синем костюме, белоснежной рубашке и полосатом галстуке. Он вежливо поздоровался.

Джейн застыла возле письменного стола. Внимательно посмотрев на нее, Эндрю сказал:

— Не волнуйтесь, в первые несколько дней вы будете чувствовать себя немного не в своей тарелке, но это нормально. Так бывает со всяким, кто пришел на новое место. Полагаю, Памела уже предупредила, что я хотел бы с вами кое-что обсудить, как только просмотрю почту. Зайдите ко мне, скажем… в половине десятого.

Когда за ним закрылась дверь, Джейн попыталась успокоить бешено бьющееся сердце. Ты ведешь себя как последняя дурочка, сердито сказала она себе.

Для первого дня на новом месте Джейн выбрала строгий деловой костюм и белоснежную хлопчатобумажную блузку. Накрахмаленный стоячий воротничок немного натирал шею, и Джейн с завистью поглядывала на мягкую шелковую блузку Молли.

Но служащие высшего звена не носят шелковые блузки. Шелк выглядит слишком женственно, создает совсем не тот образ, который приличествует преуспевающей деловой женщине. И все же, все же… Джейн вздохнула почти с сожалением. Должно быть, это обстановка кабинета подействовала на. нее так странно, изысканная старина, неброский колорит, мягкий ковер на наборном паркете.

Что же за удивительный начальник этот Эндрю Спейсер? Обставляет кабинеты своих сотрудников бесценной антикварной мебелью, проповедует индивидуальный подход к каждому, не ущемляет женщин за одну только их принадлежность к слабому полу, а скорее наоборот… Просто не начальник, а ангел. Наверное, суровое воспитание сделало Джейн подозрительной. Она не привыкла к комфорту и роскоши, тем более на рабочем месте.

Но к хорошему привыкают быстро, скоро она не только освоится с обстановкой, но и начнет постепенно ослаблять жесточайший самоконтроль, ведь теперь нет нужды постоянно следить, чтобы какой-нибудь коллега не усмотрел в твоем поведении «типично женские» черты.

Похоже, в «Спейсер компани» вести себя по-женски не считается зазорным, и даже наоборот.

Ее размышления прервал короткий стук в дверь.

— Половина десятого, — напомнила Молли.

 

5

— А, Джейн, проходите, садитесь…

При ее появлении Эндрю встал из-за письменного стола и жестом пригласил Джейн расположиться в кресле у камина, видимо желая сделать общение менее формальным.

В первое мгновение она насторожилась, но тут же мысленно одернула себя. Похоже, работа под началом Майкла Логана повлияла на нее сильнее, чем хотелось бы: даже в элементарной вежливости мужчин ей стало мерещиться черт знает что.

— Вот список самых крупных клиентов, с которыми мы сейчас работаем. Памела сделает с него копию и передаст Молли. Для начала давайте пройдемся по нему вместе, я расскажу вам, кто есть кто. Наша работа не из легких, а иногда попадаются по-настоящему тяжелые клиенты. Если у вас возникнут трудности с кем-то из них, обращайтесь ко мне.

Джейн тут же ощетинилась.

— Если вы считаете, что мне будет трудно вести дела с клиентами, то почему взяли меня на работу?

Эндрю чуть заметно нахмурился.

— Я взял вас в качестве своего личного помощника. В данном случае я пекусь не о клиентах, а о вас. Случается иногда, что тот или иной бизнесмен рассчитывает на… скажем так, дополнительные услуги, которых мы никогда не предоставляли и предоставлять не собираемся. Все мои сотрудницы получили четкое распоряжение докладывать о таких попытках руководству фирмы. Клиент, на которого поступила подобная жалоба, может больше не рассчитывать на сотрудничество со «Спейсер компани».

Джейн отвела взгляд, злясь на себя за поспешные выводы. Когда же она отучится принимать все на свой счет?

— Довольны поездкой домой?

От неожиданности Джейн чуть не подскочила.

— Да, очень.

Несколько мгновений она колебалась, раздумывая, не следует ли задать боссу такой же вопрос, но потом решила, что не стоит: вряд ли он скучал в обществе ослепительной красотки. Подняв глаза на Эндрю, Джейн обнаружила, что он смотрит на нее с непонятным выражением.

— Вероятно, Памела предупредила, что ближайшие четверг и пятницу мы проведем в Пайн-корт?

Джейн кивнула.

Он снова посмотрел на нее беспристрастно оценивающим взглядом, причем взгляд этот не остановился на лице, а двинулся вдоль тела, казалось проникая через одежду.

Дыхание Джейн сбилось с ритма, пульс зачастил. Зачем он так на меня смотрит?

Его пристальный взгляд смущал, Джейн начинала чувствовать себя неловко. Во рту внезапно пересохло, она стала нервно теребить воротник блузки. Откуда-то от живота поднималось странное тепло, затопляющее все тело. Чувствуя, как стремительно заливается краской, Джейн в ужасе ждала, что Эндрю, наверняка заметивший ее смущение, вот-вот спросит, в чем дело.

Однако он сказал совсем другое:

— Я знаю, в деловом мире принято одеваться в определенном стиле, несколько безликом, но у нас в компании это не обязательно. Я, разумеется, не имею привычки диктовать сотрудникам, что носить, но в Пайн-корт вам наверняка захочется надеть что-то менее официальное и более удобное.

Джейн всегда была чувствительна к критике, правда, чаще всего ей удавалось скрывать эту слабость. Однако сейчас защита почему-то не сработала, замечание Эндрю укололо ее, и она быстро, с нескрываемой горечью парировала:

— Как это похоже на мужчин! По-видимому, вы предпочитаете, чтобы я одевалась, как Молли, во что-нибудь мягкое, женственное и приятное на ощупь…

Только когда Эндрю нахмурился, она запоздало поняла, что позволила себе слишком много. Этот человек при всей его терпимости и широких взглядах все-таки ее начальник! Как она могла опуститься до упреков, уместных где угодно, но не на работе?!

Пока Джейн придумывала извинения, хмурая складка на лбу Эндрю исчезла и губы тронула улыбка.

— Нет, я не совсем то имел в виду. Отдавая должное вкусу Молли, смею заметить, ее костюм вряд ли вам пойдет, да и розовый — не ваш цвет. Сегодня у меня ланч с нашим старым клиентом, я рассчитываю, что вы присоединитесь. Позже, когда вы совсем освоитесь, я иногда буду просить вас меня заменить на таких встречах. Ланч заказан в…

Он упомянул название одного из самых дорогих и изысканных ресторанов Сити. Джейн мысленно застонала: в модном заведении, где женщины появляются в роскошных туалетах, она в своем деловом костюме будет выглядеть белой вороной.

Вопреки ее ожиданиям, ланч прошел не так уж плохо. Они с Эндрю приехали в ресторан раньше клиента. Клиент — Ник Сомерс, приятный, хотя, на вкус Джейн, немного самоуверенный мужчина лет тридцати с небольшим — неустанно следил за тем, чтобы Джейн участвовала в разговоре.

Когда Эндрю представил ее как своего личного помощника, Ник лишь слегка поднял брови.

Из разговора Джейн вскоре заключила, что Эндрю считал чуть ли не своей священной миссией вовлекать в бизнес как можно больше женщин и это его пристрастие хорошо известно друзьям и клиентам. Как выяснилось, ланч был устроен не для того, чтобы уговорить Ника Сомерса заключить какую-то сделку, а просто для подтверждения уже существующих дружеских отношений.

Когда они вышли из ресторана, Джейн чувствовала себя настолько непринужденно, что начала расспрашивать Эндрю о Сомерсе и его бизнесе. Увлекшись разговором, она сошла с тротуара, забыв посмотреть по сторонам. Вдруг Эндрю метнулся к ней, схватил за руку и рывком втащил обратно на тротуар, а через секунду мимо них с явным превышением скорости пронеслось такси.

Джейн стала неловко благодарить своего спасителя, злясь на себя. Неосмотрительность на дороге ― ее извечный недостаток, над которым не раз потешались старшие братья. Если бы не мгновенная реакция Эндрю, лежать бы ей сейчас на проезжей части с тяжелыми травмами.

Оправившись от первого потрясения, Джейн обнаружила, что Эндрю все еще держит ее за руку, причем так крепко, что под кожей ощущалось слабое покалывание. Вероятно, она издала какой-то звук, потому что он немедленно ослабил хватку, хотя и не отпустил Джейн совсем. Удивительно, но даже через костюм Джейн обостренно чувствовала тепло и силу его пальцев. Там, где Эндрю держал ее, кожа горела, и тепло от этого места распространялось по всему телу.

Джейн почувствовала странную слабость — запоздалая реакция на шок, как она сама себе объяснила, в ушах стоял непонятный гул. Чтобы отвлечься от собственных ощущений и быстрее взять себя в руки, она стала смотреть на Эндрю. Почему-то Джейн только сейчас впервые обратила внимание на суровые, чисто мужские очертания его скул и подбородка. Эндрю казался бледнее обычного.

На миг у нее возникло безрассудное желание дотронуться до его лица, ее вдруг охватила дрожь, хотя все тело пылало. Эндрю нахмурился. Джейн словно со стороны увидела, как рука, державшая ее повыше локтя, перемещается на плечи, а пальцы второй обхватывают запястье, чтобы проверить пульс. Эндрю что-то пробормотал, но его слова заглушил шум машин, тронувшихся с места после смены сигнала светофора.

— Джейн!

Эндрю легонько встряхнул ее, и Джейн прочла в его взгляде участие. В чем дело? Заметил, как я неприлично реагирую на его близость? От этой мысли ее снова бросило в жар — именно таких ситуаций она всегда старалась избегать.

Наконец Джейн удалось кое-как взять себя в руки. Высвободившись, она отодвинулась от Эндрю и хрипло пробормотала извинения за свою невнимательность. Перед тем как отвести взгляд, Джейн успела заметить, что Эндрю стал мрачнее тучи. У нее упало сердце. Может, он уже жалеет, что взял ее на работу? А ей очень не хотелось бы терять это место.

Вдруг Эндрю, к ее величайшему изумлению, проворчал:

— Зря вы извиняетесь, дело не в вашей неловкости, во всем виноват этот чертов таксист. Он мог вас убить…

По мере того как до Джейн доходил смысл его слов, ее лицо приобретало пепельно-серый оттенок. Когда опасность миновала, она в первую очередь подумала о травмах, которые могла получить, но мысль о более печальных последствиях почему-то не пришла ей в голову.

Я могла погибнуть… Мгновение рассеянности могло стоить мне жизни… Ее сковал ужас, голова закружилась, бросило в жар, потом в холод. Теплая сильная рука Эндрю несла желанное успокоение. Джейн с благодарностью прислонилась к нему, черпая силу в его близости. Мимо них проходили люди, кое-кто с любопытством оглядывался на неподвижно стоящую на краю тротуара пару, но большинству до них не было дела.

Шум в ушах постепенно стихал, Джейн стала различать уличные звуки, голова больше не кружилась. И тогда она вдруг осознала, что почти обнимается со своим боссом.

Джейн резко вырвалась из рук Эндрю. Он заговорил что-то насчет своей ошибки, дескать, зря напугал ее, утрируя опасность. Джейн нашла в себе силы улыбнуться и даже пошутить:

— Хорошо, что вы не один из моих братьев. Они вечно подтрунивают над моей рассеянностью.

— Насколько я понимаю, в тот уик-энд, когда мы столь неожиданно встретились, с вами были два брата? — спросил Эндрю, когда они перешли дорогу и возвращались в контору.

Джейн покачала головой.

— Один из них был моим братом, а другой — друг…

Друг брата, собиралась она сказать, когда Эндрю вдруг перебил ее и с холодком произнес:

— Не стесняйтесь, Джейн! Если он ваш любовник, так и говорите, к чему юлить?

— Я бы и сказала, — не вполне искренне заверила Джейн. — Но я до этого уик-энда не была знакома с Диком. Он друг моего старшего брата.

Темные брови Эндрю недоверчиво изогнулись.

— Неужели? Судя по тому, как уверенно он вас обнимал, я было подумал, что между вами более близкие отношения.

Джейн не понравились властные нотки в голосе Эндрю, тем более что речь шла о ее личной жизни. Забыв обычную осторожность, она выпалила:

— Даже если и так, вряд ли это вас касается!

— Ошибаетесь. На собеседовании вы сказали Дереку, что совершенно свободны от обязательств перед кем бы то ни было.

Тут уж Джейн рассердилась не на шутку.

— Думаете, я солгала? — воскликнула она, останавливаясь. — Ничего подобного! В моей жизни действительно нет мужчины… Я ни с кем не связана серьезными отношениями. Так было и будет впредь.

Она умолкла, уловив во взгляде Эндрю какое-то странное выражение, но не успела его расшифровать. Лицо босса снова стало непроницаемым, и он примирительно сказал:

— По правде говоря, меня подмывает спросить, чем мужской пол вам так насолил, что вы не желаете иметь с ним дела до конца жизни, но сейчас не время.

Они уже подходили к особняку фирмы. Джейн слишком поздно спохватилась, что позволила втянуть себя в разговор на личные темы, — это становилось небезопасным.

Безопасность. Опять это слово, которое, если Филиппа права, их поколение употребляет слишком часто! При воспоминании об ощущениях, охвативших ее, когда Эндрю к ней прикасался, Джейн стало неловко. Какая уж тут безопасность…

— Сегодня днем у меня заседание совета директоров, я хочу, чтобы вы присутствовали. К завтрашнему утру составите отчет, который мы вместе обсудим. Мне не терпится узнать ваше мнение.

Ну что же, если он и решил ее испытать, то по крайней мере честно предупреждает об этом. Джейн привыкла считать, что разбирается в людях, но после сегодняшних событий, обнаживших ее эмоциональную и физическую уязвимость, прежняя решимость покинула ее. Джейн искоса взглянула на босса, пытаясь понять, не подстроил ли он всё нарочно, чтобы экстремальной ситуацией спровоцировать ее на откровенность. Каким бы искренним ни казался мистер Спейсер, он необыкновенно проницателен и большой мастер манипулировать людьми.

Джейн собралась войти в особняк, но Эндрю остановил ее.

― Подождите.

Она обернулась, вопросительно глядя на него. Эндрю взял ее лицо в ладони и всмотрелся в глаза. В то же мгновение все кости Джейн словно размякли, внутренности превратились в противно дрожащее желе. Он держал ее бережно, словно хрупкую вазу.

Сейчас он меня поцелует, ошеломленно подумала Джейн, уставившись на него расширенными глазами. Интересно, кто из нас двоих сошел с ума?

Острое, почти непреодолимое желание познать вкус его поцелуя она прятала даже от самой себя, неужели Эндрю каким-то образом догадался?.. И собирается целовать ее средь бела дня на тротуаре перед собственным офисом, словно это в порядке вещей?

В душе Джейн нарастала паника. Неужели она чем-то — словом или взглядом — выдала себя? Как еще можно объяснить, что Эндрю столь уверенно ведет себя?

И все же, несмотря ни на что, Джейн готова была поклясться, что Эндрю Спейсер не из тех, кто допускает подобные вольности со своими служащими. Она испытывала одновременно разочарование и радость. Радость оттого, что он так быстро отреагировал на ее привлекательность, а разочарование — что ему не хватило выдержки ― или совести — держать себя в руках.

Пока в голове Джейн роились эти мысли, Эндрю убрал одну руку и спокойно проговорил:

— У вас на щеке грязь. Она, знаете ли, не вяжется с обликом деловой женщины. Советую посмотреться в зеркало, прежде чем возвращаться в свой кабинет.

Улыбнувшись доброй и немного рассеянной улыбкой, Эндрю отпустил ее. Джейн застыла, от растерянности лишившись дара речи. Она только и могла, что молча взирать на него.

Смятение еще долго не отпускало Джейн. Только много позже, уже сидя на заседании совета директоров, она сумела наконец прекратить самобичевание. Да, она чуть не выставила себя набитой дурой, но ведь все обошлось, она еще дешево отделалась. Пусть это послужит ей уроком на будущее.

Джейн нахмурилась и постаралась сосредоточиться на том, что происходит в кабинете. В совете директоров состояло не больше десяти-двенадцати человек, и большинство имен она знала из материалов, которые изучала перед собеседованием. Все собравшиеся пользовались репутацией умных и знающих бизнесменов, но под всевидящим оком Эндрю обращались с Джейн, как с равной. Заседание длилось почти до шести вечера. Когда в конце один из участников предложил всем вместе отправиться в ближайший ресторан, у Джейн упало сердце. Она чувствовала себя выжатой как лимон, кроме того босс следующим утром ждет ее отчета.

К счастью, Эндрю не поддержал предложение, объяснив, что у него назначена встреча. Не с той ли красавицей, которую я видела с ним в машине, мелькнула у Джейн мысль, но она приказала себе не думать об этом и сосредоточилась на работе.

Предвидя, что первые несколько дней в новой должности вымотают ее эмоционально и физически, Джейн заранее постаралась освободить этот вечер. Однако, казалось, сама судьба была против нее. Едва Джейн успела вернуться с работы, как позвонила мать. Когда Мелисса убедилась, что дочери нравится новая работа, часы показывали девять. Желудок настойчиво напоминал Джейн, что после ланча у нее маковой росинки во рту не было.

Наконец через полчаса она устроилась в своем любимом кресле, сбросив туфли и подобрав ноги под себя. Поставив рядом с собой чашку чая и тарелку с сандвичами, она углубилась в составление отчета. И тут, как назло, телефон снова зазвонил.

Тихо выругавшись, Джейн нехотя побрела к телефону. Оказалось, Филиппе захотелось обсудить последний уик-энд. Слушая, как она превозносит добродетели своего возлюбленного, Джейн почувствовала тревогу. Нужно объяснить Филиппе, как опасно слишком сильно привязываться к мужчине…

Джейн уже открыла рот, чтобы предостеречь подругу, как вдруг отчетливо вспомнила, что чувствовала сегодня днем, когда Эндрю всего лишь прикоснулся к ней. Кто она такая, чтобы давать советы? Сама того и гляди совершит самую ужасную глупость, какую только может совершить работающая женщина: влюбится в босса.

Влюбится… Джейн уже почти не слушала подругу. До чужих ли переживаний, когда в душе назревает разлад? Джейн привыкла считать, что обзавелась надежным панцирем и ей не грозят никакие эмоциональные потрясения, но в последнее время панцирь этот дал трещину и под ним все чаще и чаще проглядывала другая, более женственная и более уязвимая сторона ее натуры.

Наконец Филиппа стала прощаться, Джейн машинально что-то ответила и повесила трубку. Работать расхотелось. Беспокойно расхаживая по квартире, Джейн наткнулась на иллюстрированный журнал, который купила неделю назад, да так и не удосужилась открыть. Джейн взяла журнал и снова села в кресло.

В журнале ее заинтересовала статья о посвятивших себя карьере женщинах, которые, приближаясь к сорокалетнему рубежу, вдруг ощущали потребность познать радости материнства и заводили детей. Джейн пробежала глазами текст, но фотографии почему-то повергали ее в дрожь, и она боялась рассматривать их слишком внимательно. Почему? Может, опасалась, что мысли и чувства этих женщин передадутся ей? Что вслед за ними она — о, ужас! — поддастся примитивному зову природы?

Это исключено! Джейн отбросила журнал, досадуя, что затеяла рискованную игру с собственными чувствами и слабостями, более опасную, чем игра с огнем.

Благие намерения как следует отдохнуть и лечь спать пораньше пошли насмарку. Джейн легла поздно и, маясь бессонницей, снова стала думать об Эндрю. Она не могла не думать о нем, как страдающий кариесом не может забыть о зубной боли. Где он сейчас, с кем?..

Вспомнив его прикосновения, Джейн вздрогнула и тихо застонала, безуспешно пытаясь не представлять Эндрю в объятиях элегантной красотки. Это сумасшествие! Она только понапрасну себя мучает, не говоря уже о том, что никто не давал ей права даже мысленно вмешиваться в частную жизнь Эндрю Спейсера.

Новая работа оказалась нелегкой, требующей напряжения всех сил, но Джейн это только радовало. Внутренний голос нашептывал, что ей следует немедленно отказаться от места в «Спейсер компани», что дальнейшее нахождение в непосредственной близости от Эндрю опасно для душевного равновесия, но Джейн отказывалась внимать предостережениям рассудка.

Чтобы заглушить и этот навязчивый голос, и собственные чувства, она избрала единственно надежный, как ей казалось, способ: делала вид, что ни того, ни другого просто не существует.

Джейн освоилась довольно быстро, запомнила имена и лица, разобралась в иерархии «Спейсер компани», и вскоре ей уже не требовалось даже записывать имена клиентов. Эндрю наделил ее довольно широкими полномочиями, в том числе и по многим ответственным вопросам, что, конечно, было весьма лестно. Если бы не досадное обстоятельство, что Эндрю теперь воспринимался Джейн в первую очередь как мужчина и только потом как блистательный бизнесмен, она могла бы считать свою жизнь почти идеальной.

В среду Джейн встречалась с университетскими друзьями. Она решила воспользоваться случаем и рассказать им о новой работе. Как и следовало ожидать, друзья стали наперебой поздравлять ее с удачей. Все они были всерьез озабочены карьерой, и никому даже в голову не пришло спросить, как она относится к личности нового босса. Джейн бы радоваться, но она почувствовала себя обманщицей… будто внутреннее раздвоение каким-то незримым образом уже отделило ее от подруг — серьезных, целеустремленных молодых женщин.

Джейн чувствовала себя так, словно под влиянием разбушевавшихся гормонов предала идеалы, на которые чуть ли не молилась, и самое ужасное, что она ничего не могла с собой поделать. Днем ей еще худо-бедно удавалось держать себя в руках, но по ночам стали являться беспокойные, грешные сны, пробуждавшие чувства, которые не сразу исчезали даже при свете дня. Во сне вырывалась на свободу та часть ее натуры, которой Джейн предпочла бы не иметь вовсе.

Желание, сексуальное вожделение, — как ни назови это наваждение, Джейн боялась даже подумать, к какой катастрофе могло привести потворство этим фантазиям. Но мне хватит сил справиться, с уверенностью думала она, возвращаясь со встречи домой.

Джейн собрала вещи с таким расчетом, чтобы переночевать в Пайн-корт, а уик-энд провести в родительском доме. Конечно, она всегда с радостью навещала родителей, но были и скрытые мотивы, побудившие Джейн провести выходные дома. У матери всегда много дел, и, помогая, она не сможет слишком часто задумываться о своих чувствах к Эндрю Спейсеру.

Вредный внутренний голос не переставал нашептывать, что безопаснее всего уволиться из компании, но об этом Джейн не хотела и думать. Новая работа пришлась ей по сердцу, было приятно доверие Эндрю и ответственность, которую он на нее возложил. Ей нравилась сама атмосфера в «Спейсер компани», настрой, который разделяли все сотрудники, от курьера до президента фирмы. К тому же Джейн чувствовала, что может многому научиться у Эндрю.

Воображение вдруг некстати нарисовало очень четкую картину, заставившую девушку содрогнуться: Эндрю протягивает к ней руки, ласкает ее обнаженное тело, пожирает всю ее горящим взглядом…

Господи, почему эти ненужные, опасные желания заявили о себе с такой силой именно сейчас? Может, это нечто вроде рецидива? Может, недуг, которым следовало переболеть еще в подростковом возрасте, поразил меня только в двадцать шесть лет? И надо же было такому случиться, что меня потянуло не к кому-нибудь, а к Эндрю Спейсеру! Почему я не могла влюбиться в другого мужчину?

Оставалось только развести руками, упрямое сердце никак не желало прислушиваться к доводам разума. Сейчас, когда карьера состоялась, было бы совсем неплохо завязать спокойные, легко поддающиеся контролю отношения с мужчиной вроде Дика. Чем плоха свободная от лишних эмоций и устраивающая обоих партнеров интимная связь, которую можно безболезненно прекратить по обоюдному согласию? Так нет же, зациклилась на Спейсере!

Ложась спать, Джейн все еще размышляла о преимуществах удобной связи, и ее раздумья были окрашены горечью. За что ей такое наказание? Почему ей суждено страдать от вспышки безрассудного, не подвластного никакой логике желания? В довершение всего желание это направлено на единственного мужчину, страсть к которому может оказаться губительной для всей ее карьеры!

Мне еще повезло, что Эндрю совершенно не интересуется мною как женщиной, думала Джейн. Будь иначе… Страшно даже вообразить, какие последствия угрожали бы моей скрупулезно спланированной на годы вперед жизни. Связь с Эндрю, пусть даже недолгая, автоматически означала бы конец моей работы в «Спейсер компани» и ощутимые трудности в поисках следующего места: кто же захочет принять сотрудника, скачущего по фирмам, как белка с дерева на дерево?

Джейн всегда возмущалась глупостью особ, позволявших себе заводить романы с сослуживцами, особенно с вышестоящими. Служебный роман — это всегда сплетни, косые взгляды, потеря уважения коллег, обвинения в протекционизме, а то и в чем похуже. А уж когда такому роману приходит конец… О, Джейн наслушалась достаточно жалоб женщин, которым против воли пришлось менять работу, чтобы питать какие-то иллюзии относительно собственных перспектив в «Спейсер компани», решись она потакать своим страстям.

Да, ей очень повезло, что Эндрю ею не интересуется. Необычайно повезло. Правда, в глубине души Джейн чувствовала не радость, а досаду и даже боль от этой мысли, но постаралась не обращать на это внимания. Какой-то бесенок нашептывал, что при желании она сумела бы заставить Эндрю увидеть в ней женщину, а не только сотрудника, но прислушиваться к этому голосу было бы чистым безумием.

Джейн устало закрыла глаза, мысленно моля Бога, чтобы ночью ее не мучили эротические видения, главными героями которых была она сама и красивый темноволосый мужчина с серыми глазами.

 

6

В четверг утром, выглянув в окно, Джейн обнаружила, что наступила настоящая осень. Мягкое тепло бабьего лета улетучилось без следа под натиском резкого холодного ветра. Небо, еще вчера голубое, стало свинцово-серым. В водах Темзы тут и там мелькали белые барашки. Накануне деревья стояли почти совсем зеленые, казалось, лето продлится вечно, теперь же листва колыхалась на ветру, шурша, как сухая бумага. Немногочисленные прохожие были одеты в теплые куртки и пальто.

Джейн надела шерстяную юбку из яркой шотландки, одноцветный свитер в тон и приготовила теплый жакет, чтобы надеть его перед выходом из дома.

Она быстро позавтракала, то и дело поглядывая на часы. Эндрю сказал, что заедет за ней. Джейн пыталась возразить, но он насмешливо заявил, что печется о собственных интересах: заезжая за Джейн домой, он сэкономит почти час.

Когда все было готово к отъезду, Джейн стала смотреть в окно, высматривая знакомый автомобиль. Она понимала, что ведет себя глупо, но ничего не могла с собой поделать. Наконец из-за угла появился «роллс-ройс». Джейн невольно охватило радостное волнение, как школьницу перед первым свиданием. Оставалось только надеяться, что рано или поздно она перестанет остро реагировать на Эндрю.

Она спустилась по лестнице и оказалась в вестибюле почти одновременно с Эндрю. Он улыбнулся и протянул руку за ее чемоданом. Джейн покачала головой.

— Спасибо, не стоит, он совсем легкий. Я могу сама его донести.

Эндрю не стал спорить и открыл дверь, пропуская Джейн вперед. Отперев багажник, он снова протянул руку за чемоданом, на этот раз Джейн отдала его без возражений. Поставив ее чемодан рядом со своим, Эндрю обошел машину и открыл перед Джейн дверцу.

— Думаю, дорога не займет много времени. — Он завел мотор. — По пути я расскажу вам о своих планах относительно дома. Сейчас в Пайн-корт, можно сказать, запустение. Строители должны приехать в начале следующего месяца. По их расчетам, работы могут занять не менее полугода.

Джейн нахмурилась.

— Как же вы будете жить там, когда идет стройка?

— Жить? — удивленно переспросил Эндрю. В этот момент ему пришлось сделать особенно крутой поворот, и он на время замолчал. — Я там не живу. Дом слишком велик для одного человека, я живу в Фаммер-хилл.

Ах да, мама ведь говорила, что огромный дом стоит пустой, вспомнила Джейн.

— Что же вы собираетесь делать с Пайн-корт?

Почему-то Джейн было грустно представить, как красивый старый дом с прилегающим садом превращается в еще один комфортабельный отель или комплекс для проведения различных конференций, хотя такое решение, безусловно, было бы выгодным для владельца.

Ответ Эндрю изумил ее.

— Я хочу открыть дом отдыха для детей из неполных семей.

Джейн повернулась к Эндрю. Он смотрел на дорогу, и она видела только его профиль, но ничто не давало оснований заподозрить, что он шутит. По-видимому, он ошибочно принял ее изумление за осуждение.

— Не одобряете? Что ж, в этом вы не одиноки. Мне пришлось немало побороться с властями графства, прежде чем они согласились с моим предложением. У некоторых представителей местной администрации понятие «семья с одним родителем» стойко ассоциируется или с гулящими женщинами, или с пьющими мужчинами и обязательно с несовершеннолетними правонарушителями, — пояснил он с горечью. — Однако мне удалось пробить свой план. К счастью, меня поддержал один весьма, влиятельный местный землевладелец. Разумеется, я не буду лично управлять домом отдыха, излишне говорить, что у меня просто не хватит времени, чтобы глубоко вникать во все проблемы. Этим займется попечительский совет из представителей различных благотворительных организаций, в который войду и я. Вместе с прилегающим к дому участком я прикупил еще несколько акров земли. Этого вполне достаточно, чтобы организовать подсобное хозяйство, и даже завести скот. Городские дети получат возможность приобщиться к традиционному сельскому укладу жизни. Надеюсь, мы сможем предложить самым нуждающимся пожить у нас бесплатно неделю или две. Жаль, если моя идея пришлась вам не по вкусу, — сухо закончил Эндрю.

Пришлась не по вкусу? Джейн воззрилась на него с недоумением и возмущением. Нужно быть совершенно бездушным человеком, чтобы не одобрить его идею. Неужели она дала Эндрю повод считать себя бесчувственной?

— Что вы такое говорите? — с жаром воскликнула она. — Конечно же я одобряю ваш план, по-моему, это просто здорово.

На миг отвлекшись от дороги, Эндрю повернулся к Джейн и улыбнулся с неподдельным теплом.

— Вот и славно. Я рад, потому что надеялся поручить вам контроль за его воплощением. На строительстве каждый день возникают проблемы, поэтому кто-то должен присутствовать там постоянно. Для канцелярской работы я выделю вам помощника, но основные вопросы, кроме требующих моего непосредственного участия, будете решать вы Вам же будут докладывать о ходе работ.

У Джейн аж дух захватило. Ей доверяют столь ответственное дело! Новый проект Эндрю был ей ближе и понятнее, чем любая работа, какой ей только доводилось заниматься. Это было так здорово, что даже не верилось. Джейн с сомнением спросила:

Но вы взяли меня на должность личного помощника…

— Им вы и остаетесь, — спокойно заверил Эндрю. — Именно поэтому я собираюсь отрядить в ваше распоряжение человека для выполнения повседневной рутинной работы.

Они выехали на улицу с весьма оживленным движением, и Джейн замолчала откинувшись на спинку сиденья. У нее возникло множество вопросов и предложений, но она придержала их до поры до времени, не желая отвлекать Эндрю от маневрирования в плотном потоке транспорта.

Джейн уже не терпелось поскорее добраться до Пайн-корт и своими глазами увидеть что именно Эндрю намеревается сделать Она пару раз бывала с родителями в Пайн-корт но давно, еще в детстве, и само здание помнилось ей весьма смутно в отличие от красивого ухоженного парка.

— А как же парк? Что станет с ним? — быстро спросила она. — Сейчас туда пускают посетителей, правда, всего несколько дней в году.

— С ним ничего не случится. Парк занимает лишь очень небольшую часть земельного участка, прежний штат садовников будет поддерживать его в порядке. Что касается посещений, то я планирую сделать их регулярными. В надворных постройках мы собираемся открыть ремесленные мастерские. Надеюсь, местные умельцы смогут производить там свои изделия и там же продавать. Возможно, впоследствии подростки, приезжающие в Пайн-корт на отдых, даже смогут подрабатывать подмастерьями. Индустрия досуга переживает сейчас настоящий бум, и чем больше инвестиций мы привлечем, тем легче станет работа попечителей.

— Из каких источников будет финансироваться дом отдыха?

— В основном за счет частных пожертвований.

Скупой ответ и сам тон, каким он был произнесен, ясно дали Джейн понять, что босс не желает дальше развивать эту тему. Она подозревала, что немалая часть пожертвований поступит лично от него. Можно только догадываться, в какой степени на альтруизм Эндрю повлияло его собственное детство, проведенное даже не с одним из родителей, а с заменившей их теткой.

— Сегодня вечером мы обедаем с землевладельцем, о котором я уже говорил, и его женой. Нужно обсудить несколько моментов, касающихся руководства проектом. Возможно, вы его знаете, это лорд Палмерстон.

Джейн покачала головой.

— Имя мне, конечно, знакомо, поместье лорда Палмерстона находится в тридцати милях от деревни, где живут мои родители, но его самого я никогда не видела.

Джейн была наслышана и о леди Палмерстон, точнее, о ее похождениях. Леди годилась мужу в дочери, и ходили упорные слухи, что на голову лорда Палмерстона из-за рогов скоро не налезет ни одна шляпа. Впрочем, Джейн не очень доверяла слухам, маленькие городки и деревушки известные рассадники сплетен.

― Как вы познакомились с лордом Палмерстоном?

— Меня свело с ним агентство, через которое я покупал Пайн-корт. Осмотрев этот дом, я сразу понял, что он подходит по всем статьям, но меня предупредили, что я могу столкнуться с серьезным противодействием местных жителей. В агентстве порекомендовали связаться с лордом Палмерстоном, который, насколько я понял, пользуется в здешних краях репутацией филантропа.

Последнее было верно. Отец Джейн не раз упоминал, что лорд Палмерстон щедро жертвует сразу на несколько местных благотворительных организаций.

Пайн-корт поразил Джейн своими размерами. Знай она, какой дом огромный, ей бы и в голову не пришло предполагать, что Эндрю в нем поселится. «Роллс-ройс» проехал через открытые въездные ворота, и колеса зашуршали по гравию. Впереди высился массивный особняк эпохи Тюдоров. Солнце, ненадолго сумевшее пробиться сквозь просвет в плотной пелене облаков, отражалось в стеклах многочисленных окон. Аллея вековых лип, ведущая к дому, являла собой величественное зрелище, несмотря на то что в нескольких местах в ней образовались проплешины и за столетия, прошедшие с постройки дома, некоторые деревья погибли.

Вместо того чтобы ехать дальше по аллее, Эндрю свернул на грунтовую дорогу и сразу сбавил скорость, поскольку та изобиловала кочками и рытвинами.

— Первое, с чего придется начать, когда приедут строители, это заасфальтировать дорогу до Фаммер-хилл.

Джейн не помнила, чтобы в детстве, когда бывала в парке с родителями, видела Фаммер-хилл.

— Давно он построен? — спросила она.

— Фаммер-хилл моложе усадебного дома, он был построен в начале восемнадцатого века. Дом не так уж велик, но место есть: три этажа, пять спален на втором и еще четыре на третьем, подсобные помещения. Так что если мне понадобится открыть в Пайн-корт филиал лондонского офиса, это будет несложно устроить.

Джейн полюбопытствовала:

— Интересно, когда вы покупали Пайн-корт, вам не приходило в голову разместить в нем офис?

Эндрю отрицательно покачал головой.

— Нет. Во-первых, он слишком велик. Во-вторых, это было бы несправедливо по отношению к персоналу фирмы. Конечно, содержать офис в центре Лондона гораздо дороже, но в этом есть и определенные преимущества. К тому же, если бы я перевел офис в Пайн-корт, то лишился бы некоторых ценных сотрудников, которые просто не смогли бы ездить сюда каждый день. — Дорога сделала последний поворот и перед ними открылся вид на Фаммер-хилл. — Ну, вот мы и приехали.

Джейн ахнула. Эндрю назвал дом относительно небольшим, но на самом деле это был весьма солидный особняк. Строгие классические пропорции, безупречной формы окна, пологая лестница, ведущая к внушительному парадному входу с портиком, — все подтверждало предположение, что особняк спроектирован выдающимися архитекторами.

— У меня пока не было времени как следует заняться внутренней отделкой, — словно извиняясь, предупредил Эндрю. Он остановил машину на посыпанной гравием площадке перед домом. — Фаммер-хилл скорее пригоден для жилья, чем для представительских целей. В те дни, когда я здесь работаю, миссис Смит из поселка приходит делать уборку и готовить.

Он быстро отстегнул ремень безопасности и вышел из машины, в то время как Джейн все еще возилась со своей пряжкой. Опередив ее, Эндрю открыл дверь снаружи и подал руку, чтобы помочь выйти из машины. Джейн сильно смутилась. Нельзя сказать, что она не привыкла к проявлениям внимания и джентльменским манерам, так почему же она так нервничает и отчаянно пытается избежать любого физического контакта с Эндрю? Джейн не находила ответа.

Кого ты пытаешься обмануть?! — мысленно отругала себя девушка, все ты понимаешь, не надо лгать самой себе.

Конечно, она знала, почему от малейшего прикосновения Эндрю ее кожу пронзали огненные стрелы, а сердце начинало биться вдвое быстрее обычного. Почему все ее тело словно наливалось игристым вином и каждая клеточка пела от счастья, а мозг тем временем отчаянно посылал сигналы тревоги.

— Вы в порядке? — заботливо спросил Эндрю. — Что-то вы побледнели.

— Просто голова болит, — солгала Джейн. Она буквально кожей чувствовала, что Эндрю стоит слишком близко, смотрит слишком пристально. Если она немедленно не отстранится, то тело может ее выдать, и тогда Эндрю поймет…

Джейн поспешно отступила на шаг. Во взгляде Эндрю появился холодок, на лбу залегла хмурая складка.

Он рассердился, поняла Джейн. Что ж, у него есть на то полное право, потому что я веду себя как подросток, хотя сам Эндрю, вероятно, объясняет мои шараханья дамскими выкрутасами. Но если он считает, что гипертрофированное стремление к равноправию не позволяет мне принимать даже мелкие знаки внимания, я не стану его разубеждать.

— После ланча я покажу вам окрестности, — отрывисто произнес Эндрю. — Свежий воздух должен облегчить головную боль. — Спохватившись, он добавил: — Но, может, вы хотите сразу подняться в свою комнату и прилечь?

Джейн стало стыдно: он принял ее ложь за чистую монету и проявляет заботу.

— Ничего страшного, — поспешно заверила она на этот раз не покривив душой, — скоро пройдет.

Когда они подошли к дому, дверь парадного входа открылась. В полутемном холле их уже ждала сухопарая экономка, типичная англичанка средних лет. Донельзя распространенная фамилия Смит весьма ей подходила.

Джейн вошла внутрь, и ее каблучки звонко застучали по гладкому полу, в традиционном английском стиле выложенному в шахматном порядке черными и белыми ромбовидными плитами. Деревянные панели, которыми были обшитые стены холла, зачем-то выкрасили в унылый бежевый цвет. Должно быть, Джейн, сама того не сознавая, недовольно поморщилась, потому что Эндрю, подойдя к ней, мрачно кивнул и сказал:

— Совершенно с вами согласен. Настоящее зверство. Как только представится возможность, первым делом велю очистить панели от краски и вернуть им первоначальный облик.

Эндрю предложил миссис Смит проводить гостью наверх и показать ее комнату. Экономка скупо улыбнулась Джейн и жестом пригласила ее пройти к лестнице.

— Мистер Спейсер, вы сказали, что обедаете не дома, поэтому я приготовила только легкий ланч, — с сомнением заметила экономка.

— Спасибо, миссис Смит, этого достаточно, — заверил Эндрю. — Немного погодя я собираюсь показать мисс Грэнвилл дом и окрестности. — Он повернулся к Джейн. — Пока вы устраиваетесь, я сделаю несколько звонков. Можете не торопиться.

Миссис Смит стала подниматься по лестнице впереди Джейн.

— Сюда, пожалуйста, мисс Грэнвилл. Экономка держалась очень дружелюбно, по всему было видно, что ей нравилось работать у Эндрю. Из разговора стало ясно, что миссис Смит знает о планах переустройства большого дома. Она тоже упомянула, что самые консервативные местные жители выступают против, но Джейн не сомневалась, что по зрелом размышлении большинство все же одобрит проект Эндрю.

— Разумеется, простые люди поддерживают мистера Спейсера, — говорила экономка, — понимаете, в наших краях нелегко найти работу, а его проект создаст новые рабочие места.

— О, я знаю, какая здесь ситуация с работой, — заметила Джейн, — мои родители живут в пятидесяти милях от Пайн-корт.

Тут же выяснилось, что миссис Смит наслышана о викарии Грэнвилле.

— Моя двоюродная сестра, кстати, прилежная прихожанка, живет в Бирчгроу. — Миссис Смит остановилась и открыла одну из выходящих в коридор дверей. — Вот мы и пришли, мисс Грэнвилл.

Комната, отведенная Джейн, оказалась просторной. Ее неброская элегантность навевала воспоминания о канувших в Лету временах. Джейн даже показалось, что в воздухе витает слабый запах сухой лаванды. Кроме большой старинной кровати с пологом на четырех столбиках в комнате стояла кушетка, обитая камчатым шелком. Немного выцветшая и местами потертая ткань все еще хранила отпечаток старинной роскоши, и Джейн, не удержавшись, благоговейно погладила шелк. Из той же — наверное, теперь бесценной — ткани были покрывало на кровати и чехол на подушке.

Джейн предположила, что мебель в комнате сохранилась со времен постройки дома, и экономка подтвердила догадку, сказав, что Эндрю купил Пайн-корт вместе с обстановкой.

— Оставляю вас устраиваться. Ланч у нас обычно в половине первого.

— Я управлюсь раньше, ― заверила Джейн. — Чтобы распаковать чемодан, понадобится всего несколько минут. Только объясните, куда мне идти.

Миссис Смит довольно путано объяснила, как пройти в гостиную.

Джейн взяла с собой только смену белья, джинсы и пару свитеров в расчете провести уик-энд в родительском доме. В ее чемодане не было ничего мало-мальски подходящего для обеда в ресторане. Девушка пожалела, что не догадалась взять на всякий случай хотя бы платье. Но сейчас было поздно об этом думать. Придется пойти на обед в той же одежде, в которой приехала. Джейн только беспокоило, что босс может расценить ее упущение как недостаток профессионализма.

Недовольная собой, Джейн вышла из комнаты и спустилась по лестнице. Из объяснений миссис Смит она так толком и не поняла, куда идти, и в нерешительности остановилась на нижней площадке. К счастью, вопрос решился сам собой: в конце коридора распахнулась дверь и из нее вышел Эндрю.

— Я услышал ваши шаги на лестнице, — с улыбкой пояснил он.

Как и Джейн, он был одет скорее по-домашнему, нежели по-деловому. На нем были брюки из ткани, напоминающей твид, и светлый свитер поверх спортивной рубашки. В руке он держал кожаную куртку, которую Джейн видела раньше на заднем сиденье «роллс-ройса».

Эндрю придержал дверь и жестом пригласил Джейн войти в комнату.

— Здесь я устроил свой кабинет. Кабинет располагался в торце дома, и из его окон открывался вид на парк, в конце одной из аллей виднелся главный дом. По стилю комната очень напоминала кабинет Эндрю в лондонском офисе, только здесь мебель была более обшарпанной, а ткани поблекшими. На старинном ковре кое-где даже виднелись дырки. Но главное, что в комнате было тепло. Джейн залюбовалась старинным камином, в котором горел огонь. Перехватив ее взгляд, Эндрю улыбнулся.

— К сожалению, в доме пока нет центрального отопления, поэтому к моему приезду миссис Смит разжигает камины. Кроме всего прочего это помогает просушить комнаты. Прежде чем мы займемся другими делами, давайте уточним кое-что насчет сегодняшнего вечера. Мы обедаем с лордом Палмерстоном в его доме. Он не говорил, но я думаю, мы будем не единственными гостями. Надеюсь, в конце вечера мне удастся перекинуться с ним парой слов наедине. Естественно, я представлю вас как своего личного помощника, но лорд воспитан в старых традициях, так что не удивляйтесь, если вас вместе с другими дамами отправят пить чай в гостиную. — Увидев, что Джейн нахмурилась, он развел руками. — Вам это не нравится? Что ж, понимаю. Вероятно, мне следует серьезно поговорить с лордом Палмерстоном и объяснить, что современные женщины вполне обоснованно считают себя равноправными деловыми партнерами мужчин и ждут к себе соответствующего отношения. Однако я думаю, что в сложившихся обстоятельствах было бы неразумно с ним спорить. Только его поддержка поможет перетянуть местных ретроградов на мою сторону.

— Меня беспокоит совсем не это, — быстро возразила Джейн.

― Тогда что же?

То, что они будут не единственными гостями на обеде у лорда Палмерстона, еще более осложняло ситуацию. Будь Джейн сама по себе, одежда не имела бы особого значения, но сегодня она выступала как представитель компании, и это обязывало ее выглядеть должным образом.

Она бросила на Эндрю виноватый взгляд.

— К сожалению, я не предвидела, что нам придется обедать в официальной обстановке. У меня нет с собой вечернего платья.

— Всего-то!

На миг Джейн показалось, что он готов рассмеяться, но, если ситуация и показалась ему забавной, Эндрю сумел скрыть свои чувства.

— Конечно, я могу пойти в том, что сейчас на мне…

— Нет, не можете, — перебил он. — Как я уже говорил, лорд Палмерстон воспитан в старых традициях. Вы напрасно извиняетесь, на самом деле это моя вина. Мне следовало предупредить вас. Честно говоря, я даже собирался передать через Памелу, но, видимо, что-то меня отвлекло. Однако проблема решается очень легко. После ланча вы поедете в Ньюхейвен и купите подходящую одежду.

Джейн опешила.

— Ехать на вашей машине? Нет, я не могу.

— А почему, собственно, не можете? — сухо поинтересовался Эндрю. — В конце концов, ситуации, когда вам придется вести мой «роллс-ройс», могут возникнуть еще не раз. Если у вас нет с собой денег, я выпишу вам чек.

Джейн замотала головой.

— Нет, с деньгами все в порядке. У меня…

— Имейте в виду, Джейн, — нетерпеливо перебил Эндрю, — компания компенсирует ваши затраты на это платье, так что не будем тратить время на спор. — Он выразительно покосился на часы. — Сегодня у нас полно дел, так что экономьте силы. В вашем распоряжении час, максимум полтора. Не волнуйтесь, в ваше отсутствие я скучать не буду, мне все равно нужно просмотреть несколько документов, которые я прихватил из офиса.

Джейн уже не в первый раз обнаружила, что Эндрю поставил ее в положение, исключающее всякий спор с ним.

Миссис Смит доложила, что ланч подан. Как пояснил Эндрю, в комнате, где сейчас был накрыт стол, прежние хозяева дома только завтракали, обед же подавался в парадную столовую. Комната для завтраков выходила окнами на задний двор, рано утром в окна заглядывало солнце.

«Легкий ланч» на поверку оказался обильным и сытным, им с успехом можно было бы накормить целую семью. Несмотря на то что после завтрака прошло уже много времени, Джейн есть не хотелось — наверное, на нервной почве пропал аппетит. Без энтузиазма гоняя по тарелке листик салата, она задавала себе вопрос, не жалеет ли Эндрю, что взял ее с собой? Да и вообще, не жалеет ли, что нанял ее на работу? За свою пока недолгую службу в «Спейсер компани» она успела совершить немало тактических ошибок.

Джейн украдкой взглянула на Эндрю, но лицо его оставалось непроницаемым. Она с рекордной скоростью допила кофе, встала и неуверенно произнесла:

— Ну… так я еду в Ньюхейвен?

Брови Эндрю изогнулись.

— Если вы уже сыты. Вам нет нужды морить себя голодом. Я, знаете ли, не деспот, как вам могло показаться, — сухо заметил он.

— Я не голодна, — вполне правдиво ответила Джейн. — Обычно я не ем много среди дня.

Эндрю полез в карман брюк за ключами. Проследив взглядом за его рукой, Джейн с ужасом почувствовала, что краснеет. Она поспешно отвела взгляд, мысленно ругая себя. Какой уж тут профессионализм, если она ведет себя как безмозглая старшеклассница, у которой только мальчики на уме! Господи, ну почему она так на него реагирует!

— Постараюсь вернуться как можно скорее, — скороговоркой пробормотала она, беря ключи.

Металл все еще хранил тепло его тела. Сжав ключи, Джейн почувствовала, что ладонь повлажнела от волнения.

К счастью, она знала дорогу до Ньюхейвена, а управлять «роллс-ройсом» оказалось легче, чем преодолеть священный трепет перед роскошной машиной. Вскоре Джейн уже выруливала на автомобильную стоянку возле торгового центра. Выйдя из машины, она тщательно заперла дверь и поспешила в магазин.

Вот будет номер, если в этом городке не окажется ничего подходящего, мрачно думала Джейн, недовольно разглядывая первую витрину. Во всяком случае, в этом магазине нет ничего, даже отдаленно напоминающего вечерний наряд, в котором прилично появиться на обеде у лорда.

Через четверть часа она была близка к отчаянию. Как Джейн и опасалась, ей не удавалось ничего подобрать. Она уже готова была сдаться и ехать обратно, когда, свернув за угол, в узком переулке обнаружила небольшой магазинчик, в витрине которого висело одно-единственное платье — черное, с облегающим лифом и юбкой-тюльпаном, с длинными рукавами и неглубоким декольте.

С первого взгляда Джейн поняла: это именно то, что нужно. Входя в магазин, она затаила дыхание, не смея надеяться, что посчастливится подобрать размер.

Продавщица внимательно выслушала ее и сказала:

— Вам повезло, эта модель поступила всего в двух экземплярах. Сейчас я уточню размеры, — девушка заглянула в какую-то тетрадку. — Одно платье шестнадцатого размера, другое — двенадцатого.

Двенадцатого! Джейн облегченно вздохнула. Продавщица тем временем стала снимать платье с витрины. Быстрая примерка в крохотной кабинке показала, что платье сидит как влитое. Когда Джейн вышла посмотреться в большое зеркало, продавщица восторженно всплеснула руками.

— Потрясающе, как специально для вас сшито!

Единственным недостатком платья была его заоблачная цена. Выписывая чек на кругленькую сумму, Джейн невольно поморщилась. Что бы ни наобещал Эндрю, она не собиралась принимать от компании компенсацию затрат.

Напоследок Джейн заглянула в обувной магазин и купила черные туфли на высоком каблуке, а также черные колготки.

— Ну как, удалось что-нибудь подобрать? — спросил Эндрю, когда запыхавшаяся Джейн влетела в его кабинет.

Письменный стол был завален бумагами. Джейн с удивлением отметила, что у босса усталый вид. Ей еще не приходилось видеть его усталым. Привыкнув к тому, что Эндрю всегда полон сил и энергии, Джейн почти поверила в неисчерпаемость его физических и интеллектуальных сил. Но сейчас на его лице стали заметны признаки усталости, под глазами залегли тени.

Эндрю встал и с удовольствием потянулся.

— Судя по вашему виду, вы съездили не напрасно. Если вы готовы, я повезу вас осмотреть главный дом и окрестности. — Он постучал пальцем по рулону, лежащему на столе. — Это наши чертежи. Я возьму их с собой, чтобы вы могли лучше представить, что и где планируется сделать.

Перед дверью Эндрю отступил, пропуская Джейн вперед, но она замешкалась и нечаянно налетела на него. Их тела оказались прижатыми друг к другу. На какое-то мгновение Джейн застыла, скованная знакомым — слишком знакомым! — напряжением, порожденным близостью Эндрю. Затем она поспешно попятилась, бормоча извинения. По тому, как Эндрю нахмурился, она поняла, что действует ему на нервы своей неуклюжестью.

— Пожалуй, я лучше пойду первым, — отрывисто бросил он и вышел в коридор.

Джейн поплелась за ним, чувствуя себя несчастной и жалкой.

 

7

Идти к дому по посыпанной гравием дороге оказалась не так уж удобно. Хорошо еще, что я догадалась сменить туфли на каблуках на более удобную обувь, радовалась Джейн.

На подъездной аллее и лужайке кое-где уже желтели опавшие листья. Редкие лучи солнца, пробивающиеся между облаками, смягчали темный цвет старинной кирпичной кладки. Подойдя к дому ближе, можно было разглядеть следы, оставленные временем на кирпичном фасаде старого здания. Там, где когда-то стены увивал плющ, сохранились более темные участки, похожие на заплатки. Подоконники из мягкого песчаника местами стерлись почти до основания, Эндрю пояснил, что их придется заменить. В задачу попечителей входило постараться, чтобы как можно больше поставщиков согласились передать строительные материалы бесплатно.

Когда Джейн и Эндрю вошли в дом, облака окончательно закрыли солнце. В просторном прямоугольном вестибюле с узорчатым лепным потолком царил полумрак, узкие старинные окна пропускали очень мало дневного света. Как и в Фаммер-хилл, стены вестибюля были обшиты панелями. Над огромным камином красовался герб первых владельцев дома. Отдельные предметы массивной старинной мебели, покрытые толстым слоем пыли, стояли там и сям без всякой системы. С первого взгляда дом производил впечатление заброшенности. Эндрю поморщился.

— Я знаю, сейчас дом выглядит не очень-то гостеприимно. Давайте пройдем в гостиную, и я покажу вам чертежи.

Миновав ряд украшенных резьбой дверей, они оказались в более или менее обжитой комнате, окна которой выходили и на фасад, и на торец дома. Здесь стояло несколько диванов и стульев, накрытых миткалевыми чехлами, и обшарпанный дубовый стол. Эндрю прошел к столу и развернул на нем рулон с чертежами.

Здесь набросан план переустройства дома, — сказал он, не оборачиваясь. — Идите сюда, взгляните.

Джейн несмело приблизилась и, не желая стоять совсем рядом, остановилась в нескольких шагах от стола. Эндрю оглянулся, нахмурился и недовольно бросил:

— Подойдите ближе, оттуда вы ничего не увидите.

В конце концов Джейн оказалась стоящей практически плечом к плечу с ним. Такой вариант устраивал Эндрю, но не Джейн. Теперь она практически ничего не видела. То есть, конечно, Джейн смотрела на чертеж, но не могла сосредоточиться. Тепло тела Эндрю, легкий запах мужского одеколона, — эти, казалось бы, незначительные мелочи отвлекали внимание и уводили мысли в сторону.

Эндрю говорил что-то насчет деления больших спален на несколько меньших, Джейн ценой героических усилий воли пыталась вникнуть в смысл его слов и даже полагала, что ей это удается, пока он вдруг не бросил с раздражением:

— Вы не туда смотрите! Я говорю об этих комнатах. — Эндрю нетерпеливо постучал пальцем по одному из чертежей.

Не успела Джейн понять, что он собирается сделать, как в следующее мгновение Эндрю другой рукой взял ее за подбородок и заставил смотреть в нужном направлении.

Неожиданное прикосновение застало Джейн врасплох, повергло в шок, и она окончательно потеряла нить разговора. Эндрю всего лишь ненадолго прикоснулся к ней совершенно невинным образом, но Джейн почувствовала, что ее кости буквально размякают. Она задрожала, не в силах совладать с реакцией своего тела. Рука Эндрю заметно напряглась. Развернув Джейн к себе, он придирчиво всмотрелся — в ее лицо.

— Вижу, вы совсем замерзли. Постараюсь не задерживать вас здесь. Сейчас осмотрим дом и окрестности, тогда вы будете лучше представлять масштаб работ.

На этот раз, когда Эндрю снова переключил внимание на чертежи, Джейн постаралась полностью сосредоточиться на его объяснениях и не обращать внимания на то, что его бедра касаются ее бедер. Эндрю переступил с ноги на ногу, и они соприкоснулись еще теснее. Когда он наконец стал сворачивать чертежи, Джейн с трудом сдержала вздох облегчения.

— Начнем осмотр с верхнего этажа.

В голосе Эндрю по-прежнему слышались резковатые нотки. Джейн невесело подумала, что ее очевидная неспособность вникнуть в планы переустройства дома наверняка заставила Эндрю задуматься, не совершил ли он все-таки ошибку, приняв на работу такую бестолочь, как мисс Грэнвилл.

— Будьте осторожны на лестнице, — предостерег Эндрю, — некоторые половицы прогнили. Самые опасные ступени помечены крестом, но давайте-ка я на всякий случай пойду первым.

Балясины лестницы украшала затейливая резьба. Орнамент из цветов и фруктов был выполнен так искусно, что Джейн даже остановилась, чтобы погладить пальцем пыльные лепестки цветка, совсем как живого. Залюбовавшись резьбой, она перестала смотреть под ноги и наступила-таки на одну из помеченных крестом ступеней.

— Осторожно! — Эндрю быстро схватил ее за руку.

Девушка покачнулась. Он спустился на ступеньку и поддержал Джейн, обняв ее за плечи.

— С вами все в порядке?

— Да, спасибо, — солгала Джейн, думая про себя: надо же было так зазеваться, чтобы забыть об осторожности! — Простите, наверное, вы считаете меня дурочкой, но я засмотрелась на резьбу и перестала смотреть под ноги.

— Нет, это я виноват. Если бы я не окрикнул вас так резко, вы бы сами обратили внимание на крест. Я уж испугался, что вы потеряете равновесие и упадете.

— Ничего подобного случиться не могло, — заверила Джейн.

Она старалась говорить как можно спокойнее, что было нелегко, потому что рука Эндрю все еще лежала у нее на плечах, и Джейн ощущала ровное биение его сердца. Эндрю стоял так близко, что искушение прислониться к нему стало почти непреодолимым. Ей пришлось напрячь всю волю, чтобы сохранить хотя бы видимость спокойствия. Она даже попыталась пошутить:

— Я не застрахована от падения с лестницы.

— Такой случай учтен страховкой за счет компании, — серьезно возразил Эндрю. — Но сейчас меня волновали вовсе не страховые выплаты.

Куртка на нем была расстегнута, и, когда он бросился спасать Джейн от падения с лестницы, ее лицо и плечи оказались чуть ли не у него под курткой. Как только прошел первый испуг, Джейн почувствовала, что с каждым вдохом впитывает неповторимый и возбуждающий аромат его тела. Все ее чувства пришли в смятение. Грудь под теплым свитером налилась и отяжелела, в затвердевших сосках возникло странное покалывание. К счастью, жакет надежно скрывал от глаз Эндрю постыдные признаки ее возбуждения.

Осознав вдруг, что практически лежит на груди Эндрю и самым неподобающим образом упивается его близостью, причем когда всякая необходимость в его поддержке отпала, Джейн поспешила отстраниться.

Однако, вопреки ее ожиданиям, Эндрю и не подумал сразу же убрать руку. Напротив, его пальцы, казалось, еще крепче сжали ее плечо, словно не хотели отпускать добычу. Выдержка изменила Джейн. Не в силах отказаться от удовольствия еще немного побыть рядом с Эндрю, она слабо вздохнула и расслабилась в его объятиях.

На этот раз пальцы до боли сжали ее плечо. Другой рукой Эндрю легонько погладил Джейн по голове и встревоженно спросил:

— С вами точно все в порядке? Может, предпочитаете вернуться?

Он наклонил голову так близко, что Джейн почувствовала, как тепло его дыхания согревает ей ухо. По телу ее прошла волна дрожи. Каким-то неведомым образом ее рука оказалась лежащей у него на груди, и Джейн почувствовала под ладонью твердые мускулы. Эндрю глубоко вздохнул, словно ее нескромное желание передалось и ему, и только тогда Джейн вдруг с ужасающей ясностью осознала, где она и что делает. Тихонько охнув, она быстро отстранилась от Эндрю и с опозданием ответила на его вопрос.

— Все в порядке, продолжим экскурсию.

Эндрю, ни слова не говоря, убрал руку и стал подниматься по лестнице. Почувствовав разочарование, Джейн строго напомнила себе, что осмотр дома — это именно то, ради чего она здесь.

Остаток дня пролетел быстро. Чтобы исправить нелестное, как ей казалось, впечатление Эндрю о ее деловых качествах, Джейн старательно делала записи по ходу экскурсии. Энтузиазм Эндрю оказался заразительным, и вскоре Джейн воспринимала планы переустройства дома как свои собственные. Часть средств, необходимых для финансирования проекта, была уже собрана. Эндрю внес свою личную лепту, купив дом, мало того, сумел убедить совет директоров «Спейсер компани» в будущем отчислять каждый год определенный процент прибыли на текущие нужды дома отдыха, когда он вступит в строй.

Мне было бы легче справиться с физическим влечением к Эндрю, не будь он таким замечательным человеком, печально размышляла Джейн на обратном пути в Фаммер-хилл. Но она не могла не уважать Эндрю, не восхищаться его прекрасными душевными качествами, благородством и щедростью по отношению к менее преуспевшим в жизни согражданам.

Ах, если бы она испытывала к нему одно только желание! Насколько легче было бы тогда справиться с ненужными и опасными чувствами, пускающими в ее душе все более глубокие корни.

Миссис Смит они застали буквально на пороге, за экономкой заехал муж, чтобы отвезти домой. Мужчины пожали друг другу руки и обменялись любезностями, тем временем миссис Смит предупредила Джейн, что на кухне их ждут сандвичи и свежезаваренный чай.

— По радио обещали похолодание, — добавила экономка, — поэтому я разожгла в кабинете камин.

Эндрю услышал последнюю фразу. После ухода Смитов он с сожалением заметил:

— Боюсь, сейчас не лучшая пора для знакомства с Пайн-корт. Правда, в доме установлен бойлер, так что с горячей водой проблем не будет, но в комнатах может оказаться очень холодно.

— Ничего страшного, не замерзну, — заверила Джейн. Наконец-то представилась возможность показать себя с лучшей стороны. — Я родилась и выросла в доме без центрального отопления. Мои родители по сей день уверяют, что предпочитают обходиться без него даже в самые холодные зимы. Несколько лет назад мы с братьями купили им обогреватель, но мама все никак не может приноровиться к его капризному характеру.

— Ну, сегодня вечером вам мерзнуть не придется. Лорд Палмерстон перенял американскую традицию разогревать дом до субтропических температур — наверное потому, что его жена наполовину американка. — Он посмотрел на часы. — У нас в запасе больше двух часов. Кажется, миссис Смит упоминала о чае, или я ошибся?

— Нет, не ошиблись. Хотите, чтобы я подала?

— Спасибо, не нужно. Что бы вы там ни говорили о привычке к холоду, вижу, вы уже дрожите. Погрейтесь перед камином в кабинете, а я принесу чай.

Джейн не стала спорить.

К счастью, когда Эндрю снова развернул чертежи, она без труда вникла во все детали предстоящих преобразований и поняла, что и в каком порядке ей следует делать. Джейн не хотелось в этом признаваться, но, может быть, ей потому стало гораздо легче сосредоточиться на деле, что на этот раз их с Эндрю разделял широкий стол и она не испытывала на себе опасного влияния его близости.

К семи часам вечера за окном совсем стемнело. Было очень приятно сидеть в удобном кресле у весело горящего камина и слушать, как дождь барабанит по стеклам. Не зная, что Эндрю за ней наблюдает, Джейн вытянула ноги и сладко потянулась.

— Знаете, когда вы потягиваетесь, то становитесь похожей на кошку, — неожиданно проговорил он.

Джейн застыла. Сравнение совершенно не соответствовало ее собственным представлениям о себе и тому имиджу, который она пыталась создать. Почему-то слова Эндрю вызвали в памяти не только грацию, присущую этому животному, но и напомнили о кошачьей чувственности. На щеках Джейн проступил румянец, она встала — чуть более поспешно, чем следовало, — и торопливо пробормотала:

По-моему, мне пора идти переодеваться.

Когда она проходила к двери мимо Эндрю, он вдруг задержал ее, взяв за руку.

— Не паникуйте, Джейн, — заметил он с холодком. — Может, мой комплимент и прозвучал несколько двусмысленно, но это еще не означает, что я собираюсь на вас набрасываться.

Джейн густо покраснела.

— Я ничего такого и не думала, — быстро возразила она, не в силах заставить себя встретиться с ним взглядом.

— Неужели?

Сама не зная зачем, Джейн продолжила:

— Просто ваш комплимент меня немного удивил.

Пока она пыталась найти нужные слова, чтобы убедительно объяснить свои мотивы и при этом не наговорить лишнего, Эндрю поразил ее, резко спросив:

— Почему? Разве босс не имеет права быть мужчиной, Джейн? Почему я должен делать вид, что не замечаю вашей привлекательности?

Девушка с трудом верила своим ушам. Может, он ее дразнит? Она всмотрелась в лицо Эндрю, ища признаки притворства или насмешки.

— Я…

Когда она попыталась заговорить, горло сдавил спазм. Джейн нервно сглотнула и предприняла вторую попытку. К счастью, в это время зазвонил телефон.

— Вы правы, нам действительно пора собираться, — бросил Эндрю, направляясь к телефону. — Опаздывать неприлично, а нам еще минут сорок пять ехать.

Отпустив ее коротким, почти небрежным кивком, Эндрю взял трубку. Джейн воспользовалась случаем и сбежала в свою комнату. Но, переодеваясь и нанося макияж, она думала не о том, что делает, а о странном поведении Эндрю.

Неожиданно проведенная параллель с грациозным животным, а еще больше — замечание, что он находит ее привлекательной, совершенно не вязались с его неизменно сдержанным отношением к женской части персонала компании. Как это понимать? Может, он просто над ней подшучивает?

Чем дольше Джейн об этом думала, тем большую неловкость испытывала. Эндрю Спейсер далеко не монах, за недолгую работу в его фирме Джейн успела услышать о кое-каких пикантных подробностях его частной жизни. Правда, молва приписывала ему не слишком много продолжительных романов, может быть, два-три и, если верить слухам, все они заканчивались по обоюдному согласию сторон.

По общему мнению, сейчас в жизни Эндрю не было женщины, но Джейн придерживалась иной точки зрения. Уж слишком уверенно держалась красавица, которую она видела с Эндрю в машине. В том, как та положила ладонь на руку спутника, было что-то откровенно собственническое.

Но что, если слухи верны и Эндрю сейчас действительно свободен? Что, если он в самом деле находит меня привлекательной и захочет завести со мной тайный роман? Джейн зябко поёжилась. Если Эндрю вдруг попытается меня соблазнить, хватит ли у меня сил его отвергнуть? А если даже хватит, то как он отреагирует? Пока что он вел себя безукоризненно, но всем известно, как болезненно реагируют мужчины, если задето их самолюбие.

С другой стороны, отказ, в какой бы тактичной форме он ни прозвучал, непременно скажется на моей карьере в «Спейсер ком-пани». Но не слишком ли далеко я загадываю, тем более что все мои предположения могут оказаться пустыми домыслами?

Джейн вздохнула и попыталась рассуждать здраво. Эндрю назвал меня привлекательной. И что? Это вовсе не обязательно означает, что я привлекаю его лично… Одно ясно: я не могу себе позволить увлечься Эндрю, это бы поставило под угрозу все мои жизненные планы и устремления.

Даже те чувства, которые Джейн испытывала к Эндрю сейчас, и желания, которые будила его близость, противоречили ее представлениям о жизни. Стать любовницей Эндрю означало бы полностью лишиться столь ценимой ею эмоциональной независимости. Беда в том, что Джейн не доверяла себе. Она боялась, что, вступив в связь с Эндрю, может пойти на поводу у инстинктов, которые трудно, практически невозможно обуздать. У инстинктов, которые побуждают женщин выходить замуж, заводить детей…

Джейн знала слишком много примеров, когда в результате замужества рушились блестящие карьеры лучших представительниц ее пола. Она не раз слышала от подруг, что семья и дети отодвигают карьерные устремления на второй план. Самое ужасное, что женщины даже радовались этому, твердили, что счастливы как никогда раньше. Сомнения Джейн вызывали у них только улыбку. Те же немногие, кому, доводя себя до изнеможения, все-таки удавалось совмещать семью и работу, заявляли, что удовлетворение от профессии — ничто по сравнению с радостями семейной жизни.

Джейн их пример не вдохновлял. Не то чтобы она не верила подругам, но в глубине ее души жил страх потерять независимость. Полюбить кого-то означало бы дать этому человеку слишком большую власть над своей жизнью.

Конечно, в случае с Эндрю о любви не может быть и речи, поспешно напомнила себе Джейн. Я испытываю к нему только физическое влечение и ничего больше, хотя, надо признать, мои некстати пробудившиеся женские инстинкты выбрали на редкость неподходящий объект.

Когда Джейн спустилась в вестибюль, Эндрю уже ждал ее. Заметив его, она замешкалась на лестнице. Ситуация, когда женщина, переодевшись из повседневной одежды в вечернее платье, чудесным образом преображается в ослепительную красавицу, заставляя мужчину остолбенеть от восторга и потерять дар речи, много раз описана в книгах и показана в кинофильмах. Но в данном случае все было наоборот.

В элегантном смокинге и накрахмаленной белоснежной рубашке Эндрю был совершенно неотразим, и Джейн на миг замерла с широко раскрытыми глазами. Как бы ей хотелось просто стоять и смотреть на него, упиваясь его красотой! Но Джейн усилием воли заставила себя отвести взгляд, боясь, что Эндрю прочтет ее мысли.

— Вы готовы? — спросил он бесстрастно.

Джейн твердила себе, что должна радоваться его холодности, любые комплименты только усилили бы ее сомнения и страхи, но все равно чувствовала не облегчение, а разочарование. Видя, что она будто превратилась в изваяние, Эндрю сухо поинтересовался:

— С вами все в порядке?

— Да. — Джейн быстро сбежала по лестнице. — Нет ли чего-нибудь, что мне следует заранее знать о лорде Палмерстоне… Разумеется, кроме того, что он не верит в умственные способности женщин?

— Насколько мне известно, нет. Формально мы просто приглашены на обед, но я решил воспользоваться возможностью обсудить некоторые моменты, касающиеся переустройства Пайн-корт. Деловой разговор вероятнее всего начнется после обеда.

— И тогда мне полагается удалиться в гостиную с леди Палмерстон и другими дамами.

Только произнеся эту фразу, Джейн поняла, насколько вызывающе она прозвучала. Рука Эндрю с ключами от машины замерла в воздухе на полпути к замку. Он медленно выпрямился.

— Весьма сожалею, если подобный вариант вас не устраивает, однако изменить взгляды лорда Палмерстона на место женщины в мире не в моей власти. К тому же я не считаю себя в ответе за его взгляды.

Обманчивая мягкость его тона ясно давала понять, что от Эндрю не укрылся подтекст ее замечания. Эндрю отпер машину. Джейн, не дожидаясь, пока он распахнет для нее дверцу, открыла ее сама. У нее вертелся на языке вопрос, не лучше ли ей остаться, поскольку на званом обеде Эндрю вряд ли понадобится личный помощник, но Джейн промолчала. В действительности ее стремление уклониться от предстоящего обеда не имело никакого отношения к взглядам лорда Палмерстона.

Джейн в равной степени и смущала, и раздражала собственная тяга к Эндрю. Сколько ни пыталась она анализировать свои чувства, как ни старалась держать их под контролем, все было бесполезно. Стоило ей взглянуть на Эндрю, как ее усилия шли насмарку.

Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. И тут же пожалела об этом: перед мысленным взором мгновенно предстало лицо Эндрю. Видение было таким отчетливым, что Джейн испытала безумное желание протянуть руку и коснуться его. К счастью, ей удалось справиться с наваждением. Джейн открыла глаза и постаралась думать о деле, втайне желая, чтобы этот вечер поскорее закончился и она укрылась в своей комнате, подальше от посторонних глаз.

 

8

Лорд Палмерстон жил в большом, но довольно неказистом доме, принадлежавшем его семье с незапамятных времен. Завидев странное, непомерно разросшееся в длину за счет разностильных пристроек здание, Джейн подавила тяжелый вздох. Предстоящий вечер не вызывал у нее энтузиазма. Припарковав машину рядом с чьим-то роскошным «ягуаром», Эндрю бесстрастно заметил:

— Похоже, мы действительно будем не единственными гостями на обеде.

Это был не вопрос, а утверждение, и Джейн промолчала. В данный момент ее больше волновало другое: как бы выйти из машины, не прикасаясь лишний раз к Эндрю.

Но он уже протянул руку, и если бы Джейн попыталась сделать вид, что не заметила ее, то лишь навела бы Эндрю на те самые нежелательные размышления. Ненадолго опершись на его руку, Джейн чуть заметно вздрогнула. В тот же миг губы Эндрю сжались в суровую складку, а пальцы так крепко сомкнулись вокруг ее руки, что, когда Джейн попыталась высвободиться, это оказалось невозможным. Ее бросило из холода в жар, сердце сделало один мощный толчок и ухнуло куда-то вниз.

Неизвестно, сколько бы они могли простоять так в сумраке осеннего вечера, но открылась дверь, и их затопил поток яркого света. Неожиданный контраст между темнотой и резким освещением заставил Джейн резко отпрянуть. Как ни странно, оказалось, что Эндрю уже не держит ее за руку.

В ярко освещенном вестибюле их встретил внушительного вида дворецкий, невозмутимый и гипертрофированно корректный, как и положено английскому слуге. Джейн, не раз читавшая в газетах об обнищании английской аристократии, даже опешила при виде столь очевидного подтверждения богатства хозяев.

Она огляделась по сторонам, стараясь делать это незаметно. По-видимому, убранство вестибюля с его высоким лепным потолком, ромбовидными плитами пола и стенами, обшитыми благородными дубовыми панелями, некогда являло собой образец благородной элегантности. Однако кто-то изрядно потрудился над «усовершенствованием»: высокие старинные окна «украсили» занавесками в пышных оборках, на которые пошло, наверное, несколько акров нежно-розового шелка в веселенький цветочек. Эти занавески настолько не вязались с массивной монументальностью дома, требовавшей тяжелых драпировок, что Джейн невольно поморщилась.

Эндрю, по-видимому, заметил ее гримасу. Назвав дворецкому их имена, он наклонился к Джейн и прошептал ей на ухо:

— Вероятно, лорд Палмерстон дал жене карт-бланш.

Он мог не продолжать: Джейн почувствовала, что Эндрю разделяет ее мнение.

Дворецкий скрылся за массивными двустворчатыми дверями, оставив гостей дожидаться в вестибюле. В доме было тепло, даже слишком. Джейн с легкой грустью взглянула на огромный камин, который, судя по всему, давным-давно не разжигали, потом перевела взгляд на абсолютно не вписывающиеся интерьер современные обогреватели.

Из вестибюля на галерею второго этажа вела лестница, подобная той, которой Джейн любовалась в Пайн-корт, только здешняя была украшена не растительным орнаментом, а рыцарскими гербами. Пока Джейн рассматривала резьбу, двустворчатые двери снова распахнулись и навстречу им заспешил дородный мужчина — лорд Палмерстон. Хозяин дома тепло приветствовал Эндрю.

— Не знаю, о чем думал мой дворецкий, бросая вас здесь, — быстро произнес он вместо извинения, одновременно подталкивая гостей к дверям.

Эндрю помедлил, чтобы представить Джейн.

— Лорд Палмерстон, позвольте представить вам Джейн Грэнвилл, мою помощницу.

Глядя на нее близоруко сощуренными глазами, хозяин пожал Джейн руку. Джейн отметила, что, несмотря на грубоватые манеры, глаза у лорда добрые, одновременно чуть насмешливые и немного грустные, а в чертах лица проступает что-то собачье.

— Я вообще не понимаю, зачем нам дворецкий, но Эвелин считает, что без него никак не обойтись. Вы знакомы с моей женой? — без перехода спросил он, обращаясь уже к Джейн.

Джейн покачала головой. Не могла же она сказать, что, не зная леди Палмерстон лично, тем не менее в курсе всех местных сплетен о ней!

— Она, видите ли, наполовину американка, — сообщил лорд Палмерстон таким тоном, словно это все объясняло.

Войдя в просторную гостиную, Джейн сразу поняла, что ее оформлением руководила последняя леди Палмерстон. Изобилие веселенького шелка нисколько не украшало комнату, но прекрасно оттеняло красоту женщины, поднявшейся навстречу гостям. Точнее, только навстречу Эндрю, поскольку Джейн Эвелин Палмерстон едва удостоила взглядом и тут же перестала замечать.

— Эндрю, дорогой, ну наконец-то! Я уже начала волноваться.

Джейн она не сказала вообще ничего, ни единого слова. Держась чуть позади Эндрю, девушка исподтишка разглядывала хозяйку дома. По-видимому, Эвелин было лет тридцать с небольшим, но Джейн показалось, что она пытается выглядеть двадцатилетней. Джейн заподозрила, что созданный с помощью умелого макияжа и стиля одежды облик хрупкого и нежного белокурого создания полностью противоречит истинной природе этой женщины. В глубине почти по-детски круглых голубых глаз чувствовалась стальная твердость. Обратившись на Джейн, глаза эти окинули ее пренебрежительно-равнодушным взглядом с головы до ног, а затем Эвелин полностью переключила внимание на Эндрю.

Джейн сразу поняла, что леди Палмерстон ей не нравится и вряд ли у нее могла бы возникнуть маломальская симпатия к подобной особе. Кроме того не вызывало сомнений, что Эвелин Палмерстон рассматривает всех прочих представительниц своего пола или как конкуренток, или — если они не достаточно красивы, чтобы с ней конкурировать, — как фон, оттеняющий ее собственную красоту.

— Эндрю, ты должен познакомиться с нашими друзьями.

С этими словами Эвелин ловко подхватила Эндрю под руку и увела его от Джейн, оставив последнюю стоять в одиночестве посреди этой приторно-сладкой гостиной. Хозяйка даже не потрудилась представить ее другим гостям, более того — специально позаботилась, чтобы Джейн осталась одна.

Однако Джейн решила, что если хозяева не соблюдают правил хорошего тона, то и ей позволительно наплевать на этикет. Поэтому она как ни в чем не бывало двинулась следом за всеми.

Двое других гостей сидели на диване, обитом вездесущим шелком — на этот раз бледно-розовым, усыпанным крупными цветами. Джейн не без сарказма отметила про себя, что мужчину и женщину наверняка не случайно усадили именно на этот диван, чья розовая обивка служила на редкость невыгодным фоном для рыжих волос гостьи.

Эвелин же с ее белокурыми локонами, напротив, на розовом фоне выглядела еще более нежной и хрупкой. Ее белое платье было, пожалуй, чересчур нарядным для простого обеда в кругу друзей, но зато позволяло продемонстрировать великолепный загар, безукоризненность которого заставляла усомниться в его естественном происхождении.

Встретив сочувствующий взгляд рыжеволосой гостьи, Джейн гордо вздернула подбородок, показывая, что дурные манеры хозяйки ее не трогают. Демонстративно повернувшись спиной ко всем присутствующим, она не спеша направилась к стене, на которой висело несколько картин. В картинах этих была своеобразная прелесть, но чувствовалось, что они написаны любителем. Последнее обстоятельство, а также даты на полотнах навели Джейн на мысль, что перед ней работы одного из представителей клана Палмерстонов.

Услышав за спиной деликатное покашливание, Джейн быстро оглянулась, немного смутившись. Она так увлеклась созерцанием картин, что не услышала, как подошел лорд Палмерстон. Хозяин вручил Джейн бокал с шампанским.

— Автор — одна из тетушек моего отца, старая дева, — произнес он в своей отрывистой манере, к которой Джейн уже начала привыкать. — Я нашел их на чердаке, приказал подобрать багеты и повесить. По-моему, картинки недурны, хотя Эвелин не в восторге.

— А мне они очень нравятся, — искренне ответила Джейн.

Отвернувшись от картин, она увидела, что Эндрю и второй мужчина разговаривают стоя у окна, а рыжеволосая женщина, которую Джейн так и не представили, осталась сидеть на диване, всеми забытая. Эвелин стояла между двумя мужчинами, то и дело соблазнительно прижимаясь к Эндрю. Время от времени по гостиной разлетался ее мелодичный смех.

Похоже, у них роман, с некоторым цинизмом подумала Джейн. Она ведь сразу узнала в Эвелин Палмерстон красавицу, сидевшую с Эндрю в машине. Если отношение Эндрю к Эвелин было еще не вполне ясно, то в чувствах последней сомневаться не приходилось. Во взгляде кукольных голубых глазок, когда они смотрели на Эндрю, горел далеко не кукольный сексуальный голод.

Не потому ли я так легко распознала желание во взгляде другой женщины, что сама люблю Эндрю?

Догадка поразила Джейн. Она окаменела, не слыша ни слова из того, что говорил ей лорд Палмерстон.

Что за чушь, я не люблю Эндрю! Любовь не возникает вот так сразу, ни с того ни с сего, чувство развивается и крепнет постепенно, медленно, его нужно бережно взращивать… Этого не может быть, но это случилось. Я полюбила Эндрю. Я его люблю…

Слова отдавались в мозгу Джейн погребальным звоном. Она в отчаянии посмотрела на Эндрю, словно желая получить опровержение, убедиться, что он всего лишь обычный мужчина, один из многих. Но, на беду, в тот же миг, когда Джейн взглянула на него, Эндрю тоже посмотрел на нее, и прозрение пронзило ее как вспышка молнии, не оставляя никаких надежд и сомнений.

Эвелин продолжала что-то говорить Эндрю. Он поднял руку, словно предлагая ей помолчать. На какое-то останавливающее сердце мгновение Джейн подумала, что Эндрю собирается подойти к ней, но затем Эвелин, как тогда, в машине, положила на его руку узкую ухоженную кисть с тонкими наманикюренными пальчиками. Длинные розовые ногти вызвали у Джейн ассоциацию с когтями хищника.

Визгливым немелодичным голосом Эвелин пригласила гостей в столовую.

За столом Джейн наконец узнала, что вторая пара — супружеская чета Уолтон. Уильям Уолтон, деловой партнер лорда Палмерстона, уделял гораздо больше внимания Эвелин, нежели собственной жене. Слушая его сверх меры приторные комплименты хозяйке дома, Джейн думала, что на месте Эвелин давно бы его осадила. Оставалось только гадать, то ли Уолтон искренне не понимает, что причиняет боль собственной жене, то ли ему все равно.

Видя, как Эвелин, поощряя Уолтона, третирует эту тихую как мышка женщину, нисколько не заботясь о ее чувствах, Джейн медленно закипала от гнева. Уильям Уолтон тоже хорош! Он, по-видимому, считает, что все женщины делятся на две категории — на тех, чей удел выйти замуж и сидеть дома, занимаясь хозяйством, и на тех, с кем мужчины флиртуют и, если удастся, изменяют своим преданным и оттого скучным женам.

Джейн негодовала и на лорда Палмерстона, казалось не замечавшего возмутительного поведения жены. Но больше всего она злилась на Эндрю. Однако, следует отдать ему должное, он никак не поощрял заигрывания Эвелин и время от времени поглядывал через стол на Джейн. Поглядывал не как на досадную помеху, а вопросительно, задумчиво, почти с нежностью.

Что за ирония судьбы! — удивлялась Джейн. Надо же мне было осознать свои чувства к Эндрю именно сейчас, когда приходится поневоле лицезреть самые плохие стороны жизни замужней женщины.

Джейн бросила быстрый взгляд на Карен Уолтон. Казалось, женщина съёжилась на глазах. Она сидела, уткнувшись в тарелку, но почти ничего не ела, внутреннее напряжение придало ее от природы бледной коже нездоровый синеватый оттенок. Когда Карен поднесла вилку ко рту, Джейн с сочувствием, к которому примешалось раздражение, отметила, что ее рука дрожит.

Но Уильям Уолтон, которому полагалось бы первым понять состояние жены, ничего не замечал. Он потянулся через стол, чтобы взять Эвелин за руку, одновременно Джейн почувствовала, как его бедро прижимается к ее бедру. Понимая, что последнее явно не случайно, она пресекла попытку в зародыше: наступила Уолтону на ногу острым каблуком и тут же извинилась приторно-сладким, насквозь фальшивым тоном.

Эндрю, казалось, был поглощен беседой с Эвелин, однако происходящее не укрылось от его внимания. Не договорив до конца фразу, он пронзил Джейн испепеляющим взором. В ответном взгляде Джейн сквозила мятежная гордость.

Когда Эвелин встала из-за стола, тем самым давая понять, что дамам пора удалиться, и напоследок еще раз откровенно прижалась к Эндрю, что-то шепча ему на ухо, Джейн подумала, что это, вероятно, самый неприятный обед в ее жизни. Она не представляла, как выдержит еще час или около того в обществе Карен Уолтон и Эвелин, пока мужчины обсудят дела.

Ее опасения были не напрасны. Эвелин то завуалированно издевалась над Карен Уолтон, играя с ней, как кошка с пойманной мышкой, то принималась расспрашивать Джейн о ее взаимоотношениях с Эндрю. Джейн же сидела напротив Эвелин на самом неудобном стуле из всех, на каких ей только доводилось сидеть, и стискивала зубы, чтобы не взорваться.

Грязный подтекст вопросов Эвелин был настолько очевиден, что Джейн едва не тошнило от отвращения. Она с самого начала ясно дала понять, что ее отношения с Эндрю носят чисто деловой характер и что личная жизнь босса ее не касается и не интересует.

Однако Эвелин не унималась, несколько раз повторив, что Джейн предстоит спать под одной крышей с Эндрю. Ей даже хватило наглости расспрашивать Джейн о бывших и настоящих любовниках. Девушка отделывалась односложными ответами. Для себя она смогла сделать по крайней мере один вывод из агрессивного поведения леди Палмерстон: у Эндрю нет с ней романа, во всяком случае пока нет, так как было ясно, что Эвелин еще не добилась того, к чему стремилась.

Дальше — больше. Ошеломив Джейн, Эвелин заявила, что считает брак взаимовыгодной сделкой и не видит ничего зазорного в том, чтобы оба супруга имели связи на стороне. Развивая эту тему, она предположила наличие у Эндрю сонма любовниц. Джейн холодно ответила, что не имеет понятия. Тогда Эвелин, злясь, что не удается выудить нужную информацию, сменила тактику.

— При всей вашей деловитости вы, конечно, не могли не заметить, как сексуален Эндрю, — ядовито заметила Эвелин, улыбаясь одними губами. В это время ее холодные глаза внимательно следили за реакцией Джейн.

— Я как-то об этом не задумывалась, — солгала та.

Взгляд кукольных голубых глаз стал ледяным.

— Уж не хотите ли вы сказать, что не интересуетесь мужчинами?

Джейн сосчитала в уме до десяти и спокойно ответила:

— Смотря что вы имеете в виду. Если речь идет о замужестве, то да, я к нему не стремлюсь. Но если вы хотите знать, не лесбиянка ли я, ответ отрицательный.

Услышав, как Карен Уолтон тихонько ахнула, Джейн мстительно улыбнулась. Она скорее умрет, чем откроет Эвелин лазейку, которую та упорно ищет. Стоит допустить малейший намек на свои чувства к Эндрю, и Эвелин тут же воспользуется случаем унизить ее и втоптать в грязь. У Джейн не было ни малейших иллюзий относительно натуры этой женщины.

Когда двери наконец отворились и мужчины присоединились к дамам, Джейн испытала неимоверное облегчение. Вечер подошел к концу. Джейн вскочила с места так поспешно, что это заметили и Эндрю, и Эвелин.

— Эндрю, вам некуда спешить, — пропела леди Палмерстон. — Посидите еще, выпейте с нами. Если не сможете сесть за руль, мы всегда готовы оставить вас ночевать. В разных комнатах, конечно! — Она рассмеялась грудным смехом. — Не знаю, как Джейн ухитряется оставаться равнодушной к вашим чарам, но это так. Она мне призналась, что вы последний, кто может ее заинтересовать.

Под взглядом Эндрю Джейн густо покраснела. Господи Боже, что он обо мне подумает? — пронеслось у нее в мозгу. Было отвратительно сознавать, что Эвелин как бы низвела ее до своего уровня, представила особой, которую интересуют только собственные мелочные желания и низменные страстишки. Но почему-то, когда Эндрю ровным голосом заметил, что Джейн его коллега и у них чисто деловые отношения, Джейн вовсе не почувствовала себя спокойнее. Скорее наоборот.

Уходя, Джейн оглянулась и заметила, с какой тоской и отчаянием смотрит ей вслед Карен Уолтон. Жалкая глупая гусыня! Ей давно пора восстать против мужа, который ведет себя, словно избалованный мальчишка.

Эмоции переполняли Джейн, и она поделилась ими с Эндрю, когда они остались одни.

— Согласен, Уолтон ведет себя отвратительно. По-видимому, бедняжка Карен его любит, и от этого ей еще тяжелее.

— Недостаток, от которого страдают многие женщины и которым многие мужчины пользуются в своих целях, — с горечью заметила Джейн.

Эндрю молча открыл перед ней дверцу машины. Джейн села, подождала, пока Эндрю сядет за руль и включит зажигание, и только потом с чувством сказала:

— Я презираю таких мужчин!

— И женщин вроде Эвелин? — сухо поинтересовался Эндрю.

Быстро взглянув на него, Джейн решила отбросить околичности и говорить напрямик.

— Она позорит женский род! Алчная — сексуально и материально… жестокая, поверхностная, мстительная!

— Согласен, — быстро ответил Эндрю, не давая ей продолжить. ― Но, к несчастью, лорд Палмерстон в ней души не чает, а я слишком далеко зашел со своим проектом и не могу рисковать, ссорясь с его женой.

— И поэтому вы позволяли ей лапать вас на протяжении всего обеда?

Джейн запоздало сообразила, что говорит и кому. Она залилась краской и до боли стиснула руки в кулаки. Не отводя взгляда от дороги, Эндрю взял ее правую руку, разжал пальцы и с неожиданной теплотой произнес:

— Простите. Теперь я понимаю, как вам от нее досталось.

— По-моему, она никак не может поверить, что у нас чисто деловые отношения.

К своему ужасу, Джейн услышала, что ее голос дрожит. Она попыталась убедить себя, что это просто реакция на нервное перенапряжение, но понимала, что занимается самообманом. Ужасный вечер в доме лорда Палмерстона тут вовсе ни при чем. Все дело в Эндрю.

Это он заставлял ее трепетать, рваться к нему душой и телом. Эндрю сумел пробудить в ней доселе незнакомые чувства просто тем, что говорил с ней, смотрел на нее, держал за руку… Если на нее так действует всего лишь невинное поглаживание пальцев, то что же она почувствует, если…

— Неужели не верит? Интересно почему?

Джейн бросило в дрожь. В ее душе гнев перемешался со страхом. На что Эндрю намекает? Неужели он понял, что меня к нему влечет? Господи, только не это! В отличие от других я вовсе не мечтаю, чтобы Эндрю вдруг взглянул на меня другими глазами, увидел во мне не сотрудницу, а женщину — привлекательную, желанную, любимую…

Все, что Джейн пришлось наблюдать в этот вечер, лишний раз подтвердило ее глубокое убеждение, что замужество — не для нее. Она бы стала требовать от супруга слишком многого — безоговорочной преданности, стремления делиться с ней всем. Да, ее родители по-настоящему любят друг друга, но сколько раз бывало, что интересы и потребности прихожан заслоняли от викария интересы и потребности жены?

Джейн не верила, что сможет смириться с подобным положением вещей, как смирилась ее мать. Быть может, причина в том, что ее слишком притесняли старшие братья, но Джейн испытывала потребность быть признанной равной мужчине, достойной того, чтобы ей уделяли внимание, считались с ее мнением. А дети… Джейн никогда не мечтала иметь детей, даже не думала о них, но, когда смотрела на Эндрю, у нее порой возникала искусительная мыслишка, что было бы замечательно завести ребенка от этого удивительного человека.

Джейн выпрямилась, отвернулась к окну и с напускной небрежностью заметила:

— Всем нам свойственно ошибаться. Когда я увидела Эвелин в вашей машине, то по ее манере поведения решила, будто она ваша любовница. Однако после того, что она мне сегодня наговорила, я поняла, что ошибалась.

Эндрю резко затормозил и с возмущением переспросил:

— Моя — кто?!.

Его неприкрытая злость заставила Джейн в тысячный раз пожалеть, что она имеет привычку сначала говорить, а уж потом думать.

— Лорд Палмерстон играет весьма важную роль в осуществлении моих планов, но я не собирался и впредь не намерен делать его жену своей любовницей!

И опять язык подвел Джейн. Не удержавшись, она язвительно поинтересовалась:

— Думаете, Эвелин с этим смирится? Сомневаюсь. Она производит впечатление весьма решительной особы. К тому же не делает секрета из своих чувств к вам и открыто заявляет, что, по ее мнению, интрижки на стороне только укрепляют брак. Не боитесь отвергнуть эту леди? Если она действительно имеет большое влияние на мужа, то может помешать вашим планам.

На миг Джейн испугалась собственной смелости. Не слишком ли далеко она зашла? Вторглась на заповедную территорию Эндрю, хуже того — выдала свою искреннюю заинтересованность его личной жизнью. Лучше бы мне не задавать таких вопросов, запоздало покаялась она.

Эндрю очень долго молчал. Джейн уже решила, что ее вопросы останутся без ответа, когда он тихо сказал:

— Не стану отрицать, ваши слова попали в точку. Но я все же надеюсь, что смогу объяснить Эвелин… фактически я уже дал ей понять, не отвергая напрямик, что романа у нас не будет. Если она не может смириться с таким положением, значит, впредь я постараюсь встречаться с лордом Палмерстоном наедине.

— А не честнее ли было сказать все открытым текстом?

Девушка снова почувствовала на себе взгляд Эндрю.

— Что, Джейн, именно таким манером вы расправляетесь с нежеланными ухажерами? Рубите с плеча?

— Женщины находятся в другом положении, — с горечью напомнила Джейн. — Если женщина не скажет решительное «нет», то ее обвинят в кокетстве, чего доброго решат, что ее «нет» на самом деле означает «да». Я предпочитаю сразу расставить точки над «i», это честнее и в конечном счете практичнее.

По мере того, как они приближались к Фаммер-хилл, напряжение Джейн росло. Ее нервы были натянуты до предела. Она подумала, что, наверное, несколько часов не сможет сомкнуть глаз, если вообще заснет этой ночью.

Так вы не считаете, что ради несчастных детей, которые, будем надеяться, в один прекрасный день заполнят Пайн-корт, я должен на время забыть о своих симпатиях и антипатиях и… скажем так, поддаться уговорам Эвелин?

Наверное, вопрос, прозвучавший после затянувшегося молчания, застал Джейн врасплох: только так она могла объяснить боль, неожиданно захлестнувшую ее темной волной. Волна эта вмиг смела все ее защитные сооружения, проникла в самые потаенные уголки души, оставляя ее совершенно беззащитной перед реальностью. Джейн стиснула зубы, чтобы не дать волю чувствам и выиграть время.

— Не отвечаете? Трудный вопрос, правда? — тихо сказал Эндрю.

Он свернул с шоссе, и в темноте уже вырисовывались ворота, за которыми начиналась подъездная аллея. Вот уже фары осветили силуэт дома. Скольким детям — сотням, а может, и тысячам — этот дом подарит радость, если планы Эндрю осуществятся? Может быть, действительно стоит пожертвовать меньшим ради большего?.. Эндрю затормозил перед домом. — Интересно, что бы вы посоветовали мне в этой ситуации? Эвелин капризна, она легко увлекается, но быстро теряет интерес. Всего несколько ночей вместе… чистая физиология и никаких чувств…

Джейн поняла, что больше не вынесет. Она распахнула дверцу, выскочила из машины и побежала к дому. Еще минута таких откровений, и она бы выдала себя. Стоило ей только представить Эндрю в объятиях Эвелин, ее алчный рот, жадно ищущий его губы…

Эндрю догнал ее на полпути к дверям, схватил за плечи и развернул к себе так резко, что Джейн потеряла равновесие и, наверное, упала бы, если бы он ее не держал.

— В чем дело, черт побери? — прорычал он.

Куда подевалось его философское безразличие? Джейн несмело подняла взгляд и увидела в глазах Эндрю голодный огонь первобытного желания, сдерживаемого гигантским усилием воли.

— Ни в чем, — солгала Джейн. — Просто мне безразлично, как вы поступите. Идите к Эвелин и занимайтесь с ней любовью, если вам этого хочется.

— Но я хочу вовсе не этого.

Как дурманяще, соблазнительно и мягко звучит его голос, словно в тумане подумала Джейн.

— Мне нужна другая женщина. Забавно, не правда ли? Весь вечер, пытаясь удержать Эвелин в рамках приличия, я мечтал вместо нее держать в объятиях вас…

Как-то само собой получилось, что Джейн оказалась прижатой к Эндрю почти всем телом. Его рука переместилась с плеча Джейн на талию, не позволяя отстраниться. Другая рука скользнула вверх и остановилась под самой грудью. У Джейн перехватило дыхание, по телу прошла дрожь, ив то же мгновение она ощутила силу возбуждения Эндрю.

— Джейн…

Он произнес ее имя так, словно смакуя, пробуя на вкус. Наклонив голову, Эндрю коснулся губами ее шеи, а потом его губы мучительно медленно двинулись вверх, неумолимо приближаясь к ее губам. Джейн затрепетала от сладостного предвкушения, и не помышляя о сопротивлении.

Наконец их губы слились, послышался тихий удовлетворенный вздох, и Джейн сама не знала, из чьей груди он вырвался — ее или Эндрю. Она чувствовала, как тает, плавится в его объятиях. Ее грудь заполнила чашу ладони Эндрю, он заурчал от удовольствия и стал раз за разом обводить языком контуры ее губ, пока Джейн не позабыла обо всем на свете, тихо постанывая от нежной муки.

Его возбуждение, ее собственное желание, неизъяснимое удовольствие от сознания того, что он со страстью целует ее, на время вытеснили из сознания Джейн все остальное. Но только на время. Когда Эндрю потянул замочек «молнии», пелена чувственного тумана, окутавшего разум Джейн, вдруг спала. Опомнившись, она вырвалась из плена рук Эндрю, отпрянула и попятилась.

Сознавая, что выдала свою тайну, Джейн даже не пыталась скрывать испытываемого к самой себе мучительного отвращения. Посмотрев ей в глаза, Эндрю помрачнел и тихо сказал:

— Простите, мне не следовало этого делать.

— Да, не следовало, — дрожащим голосом согласилась Джейн. Она предпочитала не вспоминать, что даже не попыталась оказать сопротивление. Начисто забыв слова, которые он сказал ей перед тем, как поцеловать, Джейн безжалостно добавила: — Я не Эвелин, какой вам смысл заниматься со мной любовью?

Повисло напряженное молчание. Почему-то Джейн не смела посмотреть Эндрю в глаза, ей было стыдно, более того — обидно, словно она надеялась, что Эндрю опровергнет ее слова и снова обнимет ее, но он этого не сделал.

— Да, похоже, никакого, — тихо, почти неслышно произнес он.

Не произнеся больше ни слова, он прошел вперед, открыл дверь и с холодной вежливостью придержал ее, пропуская Джейн в дом.

 

9

Как Джейн и предвидела, она почти всю ночь пролежала без сна, вслушиваясь в шум ветра за окном, в скрипы и шорохи старого дома, которые не отвлекали от мрачных мыслей, а, скорее наоборот, усугубляли их.

Хотя Джейн обдумывала свое положение почти всю ночь, она не пришла ни к каким новым выводам. С самого начала было ясно, что у нее есть только один путь: уволиться из «Спейсер компани», и как можно скорее. Не из-за того, что Эндрю ее поцеловал, а из-за того, что она при этом чувствовала. В объятиях Эндрю ей открылось то, чего Джейн до сих пор сама о себе не знала.

Она почувствовала себя женщиной, способной вызывать и испытывать желание и страсть. Страшно представить, какие неприятности ее ждут, если дать развиться этой стороне натуры. Не говоря уже о том, что, если Эндрю перейдет в наступление, вряд ли у нее хватит сил его отвергнуть.

Выхода нет. Как только они вернутся в Лондон, она подаст заявление об уходе. В письменной форме, через секретаршу. Так будет лучше, обойдется без ненужных вопросов, уговоров и препирательств. Внутренний голос насмешливо нашептывал, что она просто трусиха, боится рассказать о своих намерениях Эндрю сейчас, когда они одни в доме, но Джейн не желала прислушиваться. То, что ее внутренний советчик называл трусостью, другая, более рациональная часть ее натуры считала осторожностью и здравым смыслом. Незачем искушать судьбу, бросаясь по собственной инициативе в самое пекло, когда этого можно избежать.

Джейн попыталась представить, что могло произойти ночью, если бы она не отступила в последний момент… Если бы на ней было платье, позволявшее легче добраться до тела… Если бы она почувствовала на своей обнаженной груди его руки…

Она не смогла бы противиться зову природы, желанию, с которым отчаянно боролась чуть ли не с первой встречи с Эндрю. Она бы охотно позволила отнести себя в спальню, раздеть и заниматься с ней любовью.

Джейн поплотнее закуталась в одеяло, невидяще глядя в окно. Утренний туман понемногу рассеивался, из-за облаков пробились лучи солнца. Ветер стих, стихла и бушевавшая в душе Джейн буря. Она приняла единственно правильное решение, но не могла не думать о том, от чего отворачивается, отказывается навсегда.

Когда Эвелин заметила, что редкая женщина сможет устоять перед таким любовником, как Эндрю, она не лгала и нимало не преувеличивала. Прошлой ночью Джейн уже получила представление о магнетической силе его чувственности. Она инстинктивно догадывалась, что Эндрю один из немногих мужчин, чья природная сила, причем не только физическая, позволяет им обращаться с женщинами бережно и заботливо, но при этом искренне считать их равными себе. Эндрю был мужчиной до мозга костей, но умел ценить все, что отличает представительниц слабого пола от сильного.

Даже сейчас, когда решение было принято, какая-то часть существа Джейн все еще томилась от невозможности повернуть время вспять и прожить минувшую ночь заново, по-другому, проведя ее в объятиях Эндрю. Но Джейн знала, что должна подавить опасную слабость и подчиниться голосу разума.

Пришло время завтрака.

Эндрю уже сидел за столом. При появлении Джейн он встал и окинул ее равнодушным взглядом, который Джейн постаралась снести как можно спокойнее. Кажется, это ей удалось. Вежливо улыбнувшись, она села на стул, предупредительно отодвинутый для нее Эндрю. Затем бодрым голосом сделала какое-то тривиальное замечание о погоде и поинтересовалась, во сколько он планирует возвращаться в Лондон.

— Думаю, я останусь насладиться преимуществами отдыха в деревне. Сделаем так: постараемся закончить дела к середине дня, затем я отвезу вас к вашим родителям и мы договоримся, во сколько встречаемся в понедельник утром.

Сердце Джейн забилось быстрее.

— В этом нет необходимости, — возразила она, смягчая отказ улыбкой. — Я вполне могу вернуться в Лондон поездом. Вам незачем делать крюк и заезжать за мной.

Лицо Эндрю потемнело, Джейн почувствовала, что он с трудом сдерживает гнев.

— Насколько я помню, Бирчгроу расположена как раз по дороге из Пайн-корт в Лондон, — процедил он. — Однако если вы предпочитаете добираться самостоятельно…

— Я… Наверное, я вернусь в Лондон в воскресенье утром, — на ходу импровизировала Джейн. — Мне нужно кое с кем встретиться.

Брови Эндрю иронично изогнулись, губы искривила циничная усмешка.

— Джейн, не бойтесь говорить со мной откровенно. Если вы торопитесь в Лондон, чтобы встретиться с мужчиной… с любовником, так прямо и говорите, нечего стесняться.

— Я бы сказала, если бы так было, — горячо возразила Джейн. Потребность стереть с его губ эту кривую усмешку была такой острой, что она позабыла об осторожности и вспылила: — И оставьте ваши намеки, ведь вам известно, у меня нет любовника! И я не собираюсь его заводить!

Джейн с некоторым удивлением отметила, что на лицо Эндрю набежала легкая тень, губы сжались. Когда он заговорил, голос прозвучал непривычно резко:

— Простите, меня не касается, как и с кем вы проводите свободное время. Если хотите возвращаться в Лондон независимо от меня — воля ваша, не стану спорить. А теперь давайте займемся делом. Я должен позвонить в Лондон, чтобы узнать, нет ли ко мне срочных вопросов. Встретимся в моем кабинете в десять. Нам нужно обсудить круг ваших обязанностей, я хочу, чтобы вы отнеслись к переустройству Пайн-корт со всей серьезностью.

Отодвинув стул, он решительно встал. Джейн чувствовала себя виноватой: по-хорошему ей следовало бы прямо сейчас сказать, что она намерена подать заявление об уходе. Нечестно заставлять Эндрю тратить время, объясняя детали очень важного и дорогого для него проекта, когда она точно знает, что не будет над ним работать. Но Джейн просто не могла себя заставить сказать правду. Только не здесь, не сейчас. Почему? Ей не хотелось даже задумываться о причинах.

Ровно в десять Джейн вошла в кабинет. На протяжении следующих нескольких часов они напряженно работали, Эндрю демонстрировал острый ум и исключительную деловую сметку — качества, о которых Джейн была много наслышана.

Но, хотя она полностью сосредоточилась на его объяснениях, какая-то крошечная часть ее сознания словно наблюдала за происходящим со стороны, замечая, как мягкая ткань рубашки обрисовывает рельефные мускулы Эндрю, как ладно облегают джинсы его стройные бедра, как легко и грациозно он двигается, когда встает из-за стола и принимается расхаживать по комнате… От этих наблюдений кровь Джейн быстрее струилась по венам.

Эндрю взял с подоконника книгу и машинально погладил кожаный переплет. Самый обычный жест, казалось бы, что в нем сексуального? Но Джейн вдруг представилось, что эти пальцы так же легко касаются ее, и в тот же миг у нее пересохло в горле. Она невольно приоткрыла губы и, по-видимому, издала какой-то звук, потому что Эндрю внезапно умолк и в упор посмотрел на нее.

Заметив взгляд, прикованный к ее губам, Джейн едва не задохнулась — так бешено забилось сердце, в ушах зашумела кровь. Она знала, что участившееся дыхание выдает ее, но ничего не могла с этим поделать и нервно облизнула пересохшие губы.

Взгляды их встретились, и в серой глубине глаз Эндрю Джейн увидела тлеющий огонек желания. Всего один шаг, даже малюсенький шажок навстречу, и сексуальное напряжение, почти ощутимо исходящее от Эндрю, вырвется на свободу.

Всего один шажок, и Эндрю будет со мной… Он обнимет меня, прижмет к себе, станет целовать с беспощадной яростью, которая горит в его глазах.

Один шаг, и мое тело вновь познает невероятно возбуждающие прикосновения его рук. Грудь, все еще ноющая от желания, которое он пробудил прошлой ночью, познает нежную ласку мужских пальцев, неистовую страсть губ…

Один крошечный шаг…

Один шаг, и я потеряю все, к чему стремилась в жизни.

Невероятным усилием воли Джейн стряхнула наваждение и, с трудом отведя взгляд, пробормотала:

— Вы говорили о том, сколько семей можно будет принимать одновременно…

Эндрю понадобилось не меньше минуты, чтобы осмыслить ее слова, и, когда наконец он ответил, голос его был хриплым от возбуждения.

Позже, когда Эндрю предложил не прерываться на ланч, чтобы покончить с делами, Джейн не возражала. Чем быстрее закончится этот ужасный день, тем лучше. Ей необходимо как можно скорее оказаться как можно дальше от Эндрю. Джейн не доверяла себе. Если она проведет бок о бок с ним еще сутки, у нее может не хватит сил бороться с собственным желанием.

Возможно, именно желание повинно в том, что она обостренно чувствует малейшие модуляции глубокого низкого голоса Эндрю? А может, он намеренно мучил ее, нарочно добивался, чтобы она увидела в нем не босса, а мужчину? Властью какой-то неведомой силы заставлял ее сосредоточивать все внимание только на нем?

Эндрю закончил инструктаж к трем часам.

— Сколько вам нужно времени на сборы? — отрывисто спросил он.

— Не больше получаса, — в той же манере ответила Джейн.

— В таком случае встречаемся внизу в половине четвертого.

Джейн уже выходила, когда он тихо сказал:

— Что касается вчерашней ночи…

Джейн задержала дыхание. Она не могла заставить себя оглянуться, хотя понимала, что это необходимо.

Лихорадочно соображая, что же сказать, она в конце концов избрала самый, как ей показалось, безопасный путь: притворилась, что истолковала его слова неправильно.

— Надеюсь, мое мнение о леди Палмерстон не повредит вашим планам.

С этими словами она вышла и, прежде чем Эндрю успел ее задержать, закрыла за собой дверь, услышав летящее вслед:

— К черту леди Палмерстон!

Джейн отдала бы все за возможность самостоятельно добраться до родителей, но, поскольку ее машина осталась в Лондоне, а демонстративно вызывать такси было бы уж совсем нелепо, у нее не было выбора и пришлось ехать с Эндрю.

В салоне автомобиля создавалась пугающе интимная обстановка, и мрачное молчание Эндрю отнюдь не разряжало напряжение. Машин на дорогах было мало, погода улучшилась, но путешествие, которое могло быть приятным, превратилось в сущую пытку.

Увидев впереди знакомый церковный шпиль, Джейн вздохнула с облегчением. Они въехали в деревню. Однако Эндрю не остановил машину на улице, как рассчитывала Джейн, а свернул на подъездную дорогу. Как нарочно, Мелисса в это время подрезала живую изгородь, и Джейн, конечно, не могла не познакомить мать с Эндрю, Это было бы просто невежливо.

Мелисса, смеясь, призналась, что они с мужем очень довольны новой работой Джейн, в особенности потому, что им достался новенький «остин». Когда мать предложила угостить гостя чаем, Джейн надеялась, что тот откажется, однако Эндрю принял приглашение с искренней радостью. У Джейн упало сердце. Она поплелась следом за матерью и Эндрю к дому, по дороге слушая, как ее сдержанный босс, заливаясь соловьем, нахваливает сад, причем рассуждает с таким знанием дела, словно сам записной садовод.

Как всегда по пятницам, викарий готовился к проповеди, однако вышел из кабинета познакомиться с Эндрю. Когда Мелисса подала чай и все сели за стол, Джейн с удивлением отметила, что молчит только она, а ее родители и Эндрю непринужденно беседуют, как старые друзья.

Прошло не меньше часа, прежде чем Эндрю собрался уезжать, и перенервничавшая Джейн, выйдя проводить его до машины, с ужасом обнаружила, что не может произнести ни слова. Даже нетерпеливый взгляд Эндрю и его сурово сжатые губы не могли заставить ее заговорить. Он молча сел в машину, держась, как посторонний человек.

Разве не этого я хотела? Тогда почему же так больно?

Глядя, как он поворачивает ключ зажигания, Джейн вдруг страстно захотелось броситься к нему, разгладить морщины на лбу, стереть с губ циничную усмешку… Разумеется, она не сделала ничего подобного. Само это безрассудное желание лишний раз подтверждало, насколько она стала уязвимой.

«Роллс-ройс» плавно тронулся с места. Джейн повернулась и пошла к дому, но через несколько шагов все-таки не удержалась, обернулась и стала смотреть вслед удаляющемуся автомобилю, пока он не скрылся из виду.

— Какой приятный мужчина, — огорошила Мелисса вернувшуюся в дом дочь.

Но гораздо больше Джейн удивил отец, в свойственной ему рассеянной манере заметивший:

— Он мне понравился. Весьма приятный и эрудированный молодой человек. Должно быть, тебе интересно с ним работать.

Джейн понурилась, только сейчас поняв, как трудно будет объяснить родителям, почему она решила уволиться. В минуту слабости у нее даже возникла мысль солгать, что Эндрю ее уволил, но Джейн отбросила ее как недостойную.

Она в задумчивости покусывала нижнюю губу.

— Что случилось? — спросила мать.

Джейн почти забыла, что, когда дело касалось детей, ее мать становилась почти ясновидящей. Снобы нередко допускают ошибку, полагая, что, если женщина домохозяйка, значит, она не слишком умна. Такой грех водился и за Джейн, хотя она и пыталась его искоренить.

Джейн порой забывала, что ее родители познакомились, когда учились в Оксфорде. Выйдя замуж за Родерика Грэнвилла, Мелисса добровольно отказалась от многообещающей карьеры. И вот сейчас при виде встревоженного лица матери Джейн стало стыдно. В конце концов, почему она так упорно не желает обременять себя никакими эмоциональными привязанностями?

Одно ясно: пример она берет не с родителей.

— В понедельник я подам заявление об уходе, — неожиданно для себя призналась Джейн.

Если она ожидала услышать возгласы удивления, то напрасно. К ее величайшему изумлению, мать тихо, сказала:

— Потому что ты влюбилась в Эндрю. Сердце Джейн пропустило несколько ударов, а потому пустилось вскачь. Девушка побледнела и уставилась на мать.

— Не беспокойся дорогая. — Мелисса погладила дочь по щеке. — Кроме меня, никто ничего не заметил. В конце концов я все-таки твоя мать, — добавила она со слабой улыбкой. — Может, кое-кто и считает меня бестолковой и ограниченной, но я так хорошо знаю своих детей, что мне нетрудно догадаться об их чувствах.

К изумлению Джейн примешались угрызения совести, но у нее не было времени задуматься о правоте матери, потому что та села рядом и спокойно спросила:

— Джейн, дорогая, расскажи, что тебя беспокоит? Ты боишься, что Эндрю не ответит на твои чувства или что он может ответить взаимностью?

Джейн вздрогнула, словно ее ударило током.

— Откуда ты знаешь? Откуда ты знаешь, что я именно это и чувствую?

Мелисса улыбнулась.

— Ты с самого детства боялась к кому-то привязаться. Я всегда винила в этом себя — сама понимаешь, четверо братьев не всегда бывают добры к младшей сестренке. Постоянное соперничество с братьями воспитывало в тебе бойцовские качества, хотя мы с отцом и пытались как-то сгладить острые углы. Пойми, Джейн, полюбить кого-то вовсе не означает проявить слабость. Напротив, настоящая любовь требует от человека смелости, напряжения всех сил…

— Но я не хочу его любить! Я не хочу попасть в зависимость! Современные браки так непрочны, каждый день кто-то разводится, люди причиняют друг другу боль… Некоторых любовь ранит так сильно, что им уже никогда не оправиться. Я боюсь. Понимаешь, мама, я чувствую, что если позволю себе полюбить, то это будет навсегда. Я просто не выдержу разрыва отношений. — Признавшись матери в самом сокровенном, Джейн вдруг устыдилась своей искренности и поспешила добавить: — К тому же я мечтаю сделать карьеру. Мне просто необходимо работать.

— Дорогая, кто же тебе мешает? — спокойно заметила мать, не переставая изумлять Джейн. — По моему глубокому убеждению, из женщины, которая реализовалась как личность, выйдет гораздо лучшая жена и мать, чем из той, которая не удовлетворена жизнью и считает, что принесла себя в жертву мужу и детям. — Мелисса взяла дочь за руку, повернув ее ладонью вверх. — Джейн, если мужчина тебя любит, он поймет твое желание работать и не станет пытаться навязать тебе образ жизни, который тебе не подходит.

— А папа разрешил бы тебе работать, если бы ты захотела?

Мелисса рассмеялась.

— Дорогая, даже в мои времена женщине не требовалось спрашивать у мужа разрешения делать или не делать что-то. Если бы я хотела стать еще кем-то, кроме жены викария, и если бы Родерик видел, что я хочу работать, он бы сделал все, чтобы дать мне такую возможность. Пытаться приспособиться к потребностям друг друга — в этом-то и заключаются хорошие отношения между мужем и женой, девочка. Когда кого-то любишь, то ты любишь его целиком, со всеми достоинствами и недостатками, со всеми особенностями характера, приятными и не слишком, любишь всего человека, а не отдельные его качества. — Мелисса отпустила руку дочери и встала. — Поверь, дорогая, я вовсе не пытаюсь тебя к чему-то подтолкнуть, но мне больно видеть, как ты разрушаешь свою жизнь из страха.

Страх. Как легко мать поняла суть проблемы! Какая же она мудрая женщина! Рядом с матерью Джейн почувствовала себя маленькой и незрелой, хуже того — мелочной и эгоистичной.

Девушка вскочила и беспокойно заходила по комнате. Да, мать права, но это ничего не меняет. Я все равно подам заявление об уходе. Полюбить Эндрю слишком рискованно, и не потому, что любовь угрожает моим честолюбивым жизненным планам, а потому, что мне страшно даже помыслить о том, чтобы любить его, быть любимой… и потерять.

Пути назад нет. Я приняла решение уволиться и выполню его, каких бы страданий это ни стоило.

 

10

В свою лондонскую квартиру Джейн вернулась только в воскресенье поздно вечером. Она не хотела оставаться наедине со своими мыслями, боясь, что чувства возьмут верх.

Поезд полз невыносимо медленно, останавливаясь чуть ли не у каждого столба. Из Паддингтона Джейн пришлось еще долго и нудно добираться до дома на автобусе. Когда она наконец оказалась в своей квартире, сил хватило только на то, чтобы принять душ. Но перед тем как лечь спать, она все-таки заставила себя сесть за пишущую машинку и напечатать заявление об уходе.

Не вдаваясь в подробности, Джейн указала в качестве причины ухода несоответствие своей квалификации предложенной работе. Она не сомневалась, что Эндрю без труда найдет ей замену, поэтому совесть ее не мучила.

Длинный день так утомил ее, что, добравшись до кровати, Джейн тотчас уснула. Однако сон был беспокойным, она ворочалась с боку на бок, несколько раз звала во сне Эндрю. По щекам ее струились слезы, словно та часть существа Джейн, которую днем холодный рассудок считал слабой и уязвимой, ночью оплакивала кончину чего-то, чему уже не суждено вернуться.

Проснувшись раньше обычного, Джейн приехала в офис к восьми часам утра. Оказалось, что она появилась раньше и Памелы, и Молли. Воспользовавшись отсутствием секретарей, Джейн беспрепятственно проскользнула в кабинет Эндрю и положила заявление ему на стол. Поскольку Памела приносит почту не раньше чем минут через пятнадцать после прихода босса, Эндрю увидит заявление сразу же, как подойдет к столу.

После этого Джейн вернулась в свой кабинет и — отчасти для того, чтобы сделать ожидание менее напряженным — принялась добросовестно сортировать документы по степени важности.

Дверь, соединяющая ее кабинет с кабинетом Эндрю, была закрыта, но Джейн услышала, как открылась и закрылась дверь, выходящая в коридор.

Он пришел.

Напряжение Джейн росло с каждой секундой. Она старалась не прислушиваться к звукам, доносившимся из соседней комнаты, не представлять, как Эндрю подходит к столу и берет в руки ее заявление, не смотреть ежесекундно на закрытую дверь…

Зазвонил внутренний телефон. Джейн вздрогнула и скрепя сердце подняла трубку.

— Можете зайти ко мне?

Вот так, ни «здравствуйте», ни «пожалуйста». Тон приказа — а это был именно приказ, не вопрос, — не допускал возражений.

Пытаясь побороть волнение, Джейн на подгибающихся ногах пошла к боссу.

При появлении Джейн Эндрю бросил на нее хмурый взгляд и мрачно велел:

— Садитесь.

Она подчинилась. Эндрю обошел стол и присел на край столешницы совсем рядом с Джейн. Она вдыхала аромат его тела, смешанный с запахом мыла и лосьона после бритья, и все ее чувства бурно откликались на близость… вовсе не грозного босса, а мужчины.

Помахав перед ее носом заявлением, Эндрю пугающе тихо осведомился:

— Как прикажете это понимать?

Боясь посмотреть ему в глаза, Джейн уставилась в окно и как можно тверже ответила:

— Я полагала, из моего заявления все ясно. Я прошу освободить меня от занимаемой должности.

— «Потому что моя квалификация не соответствует требованиям, предъявляемым к работе», — с презрением процитировал Эндрю. — Полно, Джейн, какая чушь! Вы же прекрасно знаете, что, будь это так, мы никогда не взяли бы вас на работу. Может, объясните, что происходит? — И неожиданно предложил: — А хотите, я сам отгадаю?

Его обманчиво мягкий тон вынудил Джейн посмотреть на Эндрю. Но она тут же пожалела об этом: серые глаза захватили ее в плен, завораживая, гипнотизируя взглядом. Джейн нервно сглотнула. Ей не сразу удалось заговорить, казалось, слова застревали в горле. Наконец, стряхнув наваждение, она хрипло пробормотала:

— Я не хочу это обсуждать.

— Вот как. Ради всего святого, Джейн, вы же современная, образованная женщина! Неужели какой-то дурацкий поцелуй может заставить вас отказаться от работы, которая идеально вам подходит? Если он вас так глубоко задел…

— Ничего подобного, — солгала Джейн. Ее охватила паника. Если она задержится хотя бы на минуту и позволит Эндрю продолжать расспросы, то непременно выдаст себя. Джейн вскочила и бросилась к двери, прежде чем Эндрю успел ее остановить. Уже с порога она выпалила:

— Я ухожу, больше мне нечего сказать!

— Джейн! — рявкнул Эндрю.

На миг она застыла на месте, в ужасе осознавая, что он не отпустит ее так легко. Но ее спасло появление Дерека Келли. Исполнительный директор вошел в кабинет, дружелюбно улыбнулся Джейн и обратился к боссу.

— Эндрю, можете уделить мне десять минут? Мне нужно срочно с вами поговорить.

Разочарование Эндрю было почти осязаемым. Джейн, воспользовавшись случаем, улизнула в свой кабинет. Бросив прощальный взгляд на стол, где царил идеальный порядок, она взяла портфель, накинула плащ и заспешила к лифту. Только остановившись и нажав кнопку вызова, Джейн осознала, что она в безопасности. Эндрю не собирается ее преследовать.

Возвращаться в пустую квартиру не хотелось, но выбирать было не из чего. Жизнь продолжается. Ей нужно немедленно начинать поиски другой работы. Жаль, конечно, что придется забрать у родителей машину, виновато думала Джейн, но они все поймут.

В этот день телефон в ее квартире звонил несколько раз, но Джейн боялась снимать трубку. Если это Эндрю, он может убедить ее вернуться на работу.

Прошла неделя, самая долгая неделя в жизни Джейн. Разумом она понимала, что должна заняться делами, но у нее пропал стимул, впервые за все годы после окончания университета она не видела перед собой цели, к которой стоит стремиться. По какой-то неведомой причине карьера, цель и смысл ее существования, вдруг утратила для Джейн значимость.

Ей бы следовало подготовить документы и обходить агентства, занимающиеся подбором высококвалифицированного персонала, но вместо этого Джейн часами сидела у окна и смотрела на Темзу.

В пятницу утром неожиданно нагрянула Мелисса. Заглянув в холодильник, мать ужаснулась, как мало в нем продуктов, и потянула Джейн в поход по магазинам.

― Ты ничего не достигнешь, моря себя голодом, — строго выговаривала Мелисса.

Джейн попыталась было возражать, но потом поняла, что мать права: она даже не смогла вспомнить, когда в последний раз нормально ела.

Вернувшись из магазина и накормив дочь, Мелисса принялась за остальные проблемы.

— Джейн, еще не поздно. Позвони Эндрю, признайся, что совершила ошибку, — увещевала она.

Покачав головой, Джейн уныло возразила:

— Бесполезно. Если бы Эндрю хотел, чтобы я вернулась, он бы сам давно со мной связался. Наверное, он догадался о моих чувствах. Ты ведь догадалась, почему он не может? Пошлейшая ситуация: помощница влюбилась в босса.

Мелисса не могла спокойно наблюдать страдания дочери.

— Дорогая, возвращайся домой. С нами тебе будет лучше.

Джейн печально улыбнулась.

— Предлагаешь приползти в родное гнездо зализывать раны? Ты даже не представляешь, мама, как велик соблазн.

Джейн встала и принялась мерить шагами маленькую комнату. Весь ее облик выдавал нервное напряжение и страдание. Мелиссе страстно хотелось помочь, но она понимала, что это не в ее власти. Наконец Джейн остановилась и повернулась к матери.

— Смешно, правда? Я поступила, как подобает настоящей деловой женщине: сделала именно то, что считаю правильным, а результат? У меня такое ощущение, что мир рухнул и похоронил меня под обломками. Боюсь, что если я сейчас вернусь домой, то мне уже никогда не хватит духу начать сначала. — Джейн устало вздохнула. — Нет, мама, я должна справиться самостоятельно. И первым делом мне необходимо найти другую работу.

Поискам нового места Джейн посвятила оба выходных и понедельник, но, побывав на собеседованиях в нескольких агентствах, пришла в еще большее уныние: ни одна из предложенных вакансий ее не заинтересовала.

В понедельник вечером Джейн вернулась домой совершенно без сил. Не переодеваясь, как была — в блузке и юбке — она рухнула в кресло и закрыла глаза, пытаясь собрать волю в кулак, чтобы подавить чувство, растущее и крепнущее с каждым днем.

Расставание с Эндрю не убило ее любовь. Напротив. Казалось, с каждым днем любовь Джейн набирала силу. Вместо того чтобы перешагнуть через прошлое и всецело сосредоточиться на новых задачах, Джейн ловила себя на том, что с одержимостью помешанного вспоминает и переживает заново каждую секунду, проведенную рядом с Эндрю. Она снова и снова вспоминала каждое его слово, каждый жест, каждый взгляд. Вместо того чтобы думать о будущем, она постоянно возвращалась мыслями к прошлому, к тому небольшому периоду времени, когда ее жизнь была связана с жизнью Эндрю.

Джейн не понимала, что с ней случилось, но с мрачной решимостью изо всех сил цеплялась за убеждение, что поступила правильно. Здравый смысл приказывал встать и приготовить себе поесть. Утром она вышла из дома без завтрака и за весь день не проглотила ни крошки. Такая забывчивость уже сказывалась на ее внешности: черты лица обострились, кожа поблекла, волосы потускнели, силы таяли катастрофически.

Кто-то позвонил в дверь. Джейн неохотно открыла глаза. Странно, кто бы это мог быть, подумала она, не могла же мама снова приехать. И в ее душе вспыхнула крохотная искорка надежды, лишний раз доказывая, какой Джейн стала уязвимой.

Звонок настойчиво зазвенел снова. Уговаривая себя, что вероятнее всего это кто-то из соседей, Джейн побрела к двери. Открыв, она поежилась от струи холодного воздуха. Октябрь в этом году выдался холодным, и вечерами Джейн не раз с ностальгией вспоминала большие камины в доме викария, забывая, какая морока была их чистить.

Фигура позднего гостя смутно вырисовывалась в темноте. Только когда он решительно шагнул вперед, Джейн очнулась и вздрогнула, узнав, кто пожаловал.

— Джейн!

Эндрю! Эндрю здесь, в ее доме…

При звуке его голоса каждая клеточка тела Джейн ожила и запела. Может быть, позже она возмутится, что Эндрю посмел вторгнуться в ее убежище, но сейчас сердце Джейн подпрыгнуло, голова закружилась, глаза засияли, выдавая радость.

Эндрю захлопнул дверь, схватил Джейн за руку и потянул в гостиную. Щурясь от яркого света люстры, он воинственно оглядел комнату и пробурчал:

— Вы что, никогда не слышали о приглушенном освещении?

Джейн словно со стороны услышала собственные слова:

— Интимное, или, как вы его изволили назвать, приглушенное освещение для влюбленных. Мне оно ни к чему.

Казалось, ее лишенный всяческих эмоций ответ стал последней каплей, переполнившей чашу терпения Эндрю. Куда девалась его сдержанность! Он толкнул Джейн на диван и угрожающе навис над ней.

— Ну конечно, оно вам не нужно. Так же, как не нужен я, не правда ли? ― прорычал он. — Вы ведь возвели в жизненный принцип привычку ни в ком и ни в чем не нуждаться? Главное потешить свое самолюбие, а все остальное пусть летит к черту…

Джейн вспыхнула. В его обвинениях содержалась немалая доля истины, но она попыталась оправдаться:

— Вас не касается, по каким правилам я живу!

Она встала, поспешно отошла к окну и повернулась спиной к Эндрю.

— Не знаю, зачем вы пришли.

— О, ради Бога, давайте не будем прятаться за дежурные фразы! — взорвался он, и Джейн невольно поморщилась, ощутив силу его гнева. — Мы оба понимаем, что это не правда. Вы чертовски хорошо знаете, зачем я пришел. Я явился по той же причине, по которой вы уволились, по которой вам сейчас не хватает смелости смотреть мне в глаза…

Джейн не слышала, как он подошел, но в следующее мгновение руки Эндрю резко развернули ее лицом к нему. Он сжимал ее с такой силой, что у Джейн душа ушла в пятки.

— Видит Бог, я пытался сдержаться, — услышала она его незнакомый охрипший голос. Эндрю прижался губами к ее шее, лаская нежную кожу, заставляя Джейн трепетать. — Я приводил себе десятки разумных доводов, я знаю, что любовь — штука непостоянная, что нас ждет множество трудностей, что непросто связать свою жизнь с женщиной, помешанной на карьере, но все эти доводы ни черта не значат. Стоит мне закрыть глаза, как я вижу вас, ощущаю ваше тело и начинаю сгорать на медленном огне такого желания, какого не испытывал уже лет десять, если вообще когда-нибудь испытывал. Я хочу обнимать вас, прикасаться к вам, целовать…

Эндрю начал ласкать губами атласную кожу за ухом Джейн, и девушка задрожала под натиском ошеломляющих ощущений. Когда он нежно прикусил мочку ее уха, Джейн резко втянула в себя воздух. Она стремительно теряла контроль над собой. Почувствовав, что рука Эндрю скользнула под ее жакет и нашла грудь, Джейн из последних сил попыталась его оттолкнуть.

— Что вы делаете?! Вы с ума сошли! Как вы посмели ворваться ко мне и…

— И что? — Его губы находились меньше чем в дюйме от губ Джейн, и она едва могла дышать. — Делать это? Да, я посмел, потому что знаю: это единственный способ пробить брешь в вашей броне и доказать, что у нас может получиться что-то стоящее.

Она хотела возразить, но Эндрю, поцеловав, не позволил ей этого. Поцеловав не робко, не осторожно, не неуверенно, а так, словно имел полное право, словно знал, как доставить ей наслаждение, словно одного только прикосновения к губам было достаточно, чтобы свести ее с ума.

Эндрю обводил языком контуры ее губ, ласкал, покусывал, и Джейн потеряла способность сопротивляться. Губы ее сами собой раскрылись, и она потянулась навстречу Эндрю с таким откровенным нетерпением, что, наверное, умерла бы от стыда, если бы отдавала себе отчет в своих действиях.

Глухо застонав от удовольствия, Эндрю начал расстегивать пуговицы блузки, потом сдвинул тонкую ткань бюстгальтера и стал ласкать обнажившуюся грудь девушки.

Наслаждение, которое испытала Джейн, превосходило самые смелые ее ожидания, она даже не мечтала, что когда-нибудь испытает нечто подобное. К восторгу примешалась даже какая-то обида, что она не знала этих ощущений раньше. Казалось, все тело ожило и пело от наслаждения. Когда пальцы Эндрю нашли сосок, острота ощущений стала почти непереносимой, и у Джейн выступили слезы.

Почувствовав губами соленую влагу, Эндрю заглянул ей в глаза. Джейн не успела отвести взгляд, и он все понял.

— Это у тебя впервые… никто еще не касался тебя вот так… О, Джейн, — прохрипел он, — ты даже не представляешь, что со мной делаешь!

Джейн показалось, что Эндрю немного тронулся рассудком. С легкостью, которая в других обстоятельствах могла бы изумить Джейн, но сейчас показалась вполне естественной, Эндрю подхватил ее на руки, отнес на диван, бережно опустил и встал рядом на колени, продолжая покрывать ее лицо и шею быстрыми легкими поцелуями. Потом он припал губами к молочно-белой коже, обнаженной расстегнутой блузкой, переместился ниже и наконец его губы сомкнулись вокруг бусинки соска.

Ощущение было невероятно сладостным, но в то же время Джейн страстно хотелось большего, хотелось, чтобы между ее грудью и губами Эндрю не осталось никаких преград. Застонав от сладкой пытки, она обеими руками схватила Эндрю за руку и попыталась оттолкнуть, чтобы снять блузку. Теперь, когда он немного приподнялся, Джейн увидела, как Эндрю возбужден, и поймала себя на том, что ее это не повергло в смущение, наоборот, она с каким-то даже бесстыдством упивается весьма красноречивым зрелищем.

Расстегивая дрожащими руками последние пуговицы, Джейн посмотрела ему в глаза и уже не смогла отвести взгляд. Эндрю смотрел на нее не отрываясь, даже не мигая, держал в плену, завораживал, околдовывал, сводил с ума, но вдруг лицо его потемнело и он прохрипел:

— Да, Джейн, да…

Джейн не узнавала себя: могла ли она подумать, что способна быть такой распутной! Нисколько не стесняясь, она села на диване и медленно сняла сначала блузку, потом бюстгальтер.

Никогда еще ни один мужчина не видел ее обнаженной, и она не думала, что это когда-нибудь произойдет. То, что она сейчас делала, полностью противоречило всем ее жизненным правилам и принципам, но, даже сознавая это, Джейн не испытывала ничего кроме гордости. Она гордилась тем, что Эндрю считал ее прекрасной, и упивалась своей властью над ним. Неужели это она заставляет его сгорать от страсти, с благоговением рассматривать ее тело?

Эндрю вдруг со стоном приник губами к шее Джейн, целуя нежную впадинку у ее основания.

— Я знал, что так будет, еще когда увидел тебя впервые, ― хрипло прошептал он. — Я мечтал об этой минуте и боялся. Меня пугало, что ты так на меня действуешь, я не был готов к сильным чувствам. Честно говоря, я уже решил для себя, что гораздо проще и спокойнее обойтись вообще без любви, мне казалось, что я должен посвятить себя бизнесу и добиться успеха. Но судьба распорядилась по-своему: я встретил тебя и потерял власть над собой.

Джейн медленно подняла руку и погладила его по голове. Как это все знакомо и понятно! Слова Эндрю вторили ее мыслям. Пока она не встретила его, все в жизни было гораздо проще, но сейчас, когда она лежит в его объятиях, все остальное стало вдруг не важным.

Внезапно Эндрю поднял голову и взял ее лицо в ладони.

— Джейн, я хочу заняться с тобой любовью. Я больше не могу сдерживаться. Больше недели я пытался держаться от тебя подальше, твердил себе, что ты меня не хочешь, что ты поступила правильно, уйдя от меня. Но ничего не помогало. Сегодня утром я проснулся и вдруг понял, что больше не могу без тебя. — Он потерся щекой о ее щеку. — Джейн, мне не нужен скоротечный роман без обещаний и взаимных обязательств. Ты нужна мне не на один день, а навсегда. Сначала я не хотел себе в этом признаваться, но я полюбил тебя. Мне нужно или все, или ничего. Подумай хорошенько, если ты не можешь или не хочешь разделить со мной всю жизнь… тогда нам лучше расстаться прямо сейчас.

Джейн изумленно воззрилась на Эндрю. Как он может сомневаться, когда каждая клеточка ее тела стремится к нему? Ей не хотелось говорить, ей хотелось совсем другого. Осознав, о чем она думает, Джейн густо покраснела. Эндрю ведет себя как разумный человек, и не его вина, что у нее случилось нечто вроде раздвоения личности: одна, более трезвая часть ее сознания понимает, что Эндрю прав, а другая тем временем мечтает, чтобы он перестал, наконец, рассуждать и занялся с ней любовью. Она снова ужаснулась перемене в себе. Что сталось с ее принципами?

— Ну так как, Джейн? Что ты выбираешь? Согласна ты разделить со мной жизнь со всеми ее радостями и бедами? Мы можем продолжать работать вместе, но неизбежно настанет время, когда твоя карьера должна отойти на второй план. Я не собираюсь делать вид, будто не знаю, насколько она для тебя важна, но и не хочу лгать и притворяться, будто не мечтаю о детях.

Дети. Ее и Эндрю. В душе Джейн шевельнулось что-то теплое. Она положила руку на живот, словно там уже рос ребенок Эндрю.

— Джейн, я хочу, чтобы ты стала моим полноправным партнером во всем — и в любви, и в жизни. Будь моей женой, матерью моих детей. — Помолчав, он тихо добавил: — Я разговаривал с твоей матерью — заезжал к ней, понадеявшись, что ты могла вернуться домой. Из ее рассказа я понял, как ты относишься к своей карьере и к браку. Мы оба знаем, что я мог бы заняться с тобой любовью прямо сейчас и на какое-то время все остальное перестало бы для нас существовать. Но только на время, ведь мы не можем спрятаться от остального мира на всю жизнь. Тебе решать, Джейн.

Джейн хотелось возразить, что он играет не по правилам, что она не хочет принимать на себя всю тяжесть решения, особенно теперь, когда ее обуяла страсть.

Карьера и брак… Эндрю, дети… Работать с ним, стать его женой и партнером… Раньше Джейн видела только ограничения, которые налагает замужество на свободу женщин, но только сейчас впервые поняла, почему женщины с ними мирятся, почему добровольно соглашаются нести двойную ношу семьи и работы, и не просто соглашаются, а даже видят в этом счастье.

Вероятно, жить с Эндрю будет нелегко. Когда два человека живут и работают вместе, трения неизбежны, их мнения по каким-то вопросам могут расходиться, к тому же ее ждут обычные трудности работающих женщин. Но без Эндрю ее жизнь будет пустой. Пожалуй, впервые за всю сознательную жизнь Джейн больше не привлекала перспектива одиночества.

Она вспомнила родителей, которые после четырех десятков лет совместной жизни сохранили нежность друг к другу, и глаза защипало от слез. Не раз бывало, что, становясь невольной свидетельницей проявления любви и нежности какой-нибудь пары, Джейн торопилась отвернуться, не желая этого видеть.

Да, ей предстоит нелегкая жизнь, но то, за что стоит бороться, никогда не бывает легким. Если она отвергнет Эндрю, ей уже не удастся вычеркнуть его из своей жизни, словно его никогда не существовало. Последняя неделя показала Джейн, ;что она уже не сможет продолжать жить по-прежнему.

Эндрю, словно услышав ее сомнения, нежно прошептал:

— Не бойся, вдвоем мы все преодолеем.

Не бойся? Разве я чего-то боюсь? И вдруг Джейн осенило: он прав, я действительно боюсь, боюсь доверить свое сердце другому человеку, разделить свою жизнь с кем-то, но больше всего боюсь полюбить и затем потерять любимого, боюсь боли и одиночества.

Одиночество. За последнюю неделю она изведала его горький вкус. И вот теперь Эндрю дает ей шанс оставить это гнетущее чувство позади, зажить настоящей, полной жизнью.

Джейн вздохнула поглубже и неуверенно начала:

— Нам придется венчаться в церкви, где служит отец. Соберется вся деревня и…

— … И в твоих волосах будут розы, — продолжил Эндрю. — Ты будешь в голубом атласном платье, но только не в белом, потому что наша совместная жизнь начнется сегодня, с этой ночи, которую мы запомним навсегда.

Джейн положила руку ему на грудь и почувствовала гулкие удары сердца. Прямо под ее рукой сердце Эндрю забилось чаще. Он легонько толкнул ее, снова укладывая на диван, и стал осыпать страстными, обжигающими поцелуями ее лицо, шею, грудь, потом припал губами к соску, и кровь Джейн превратилась в раскаленную лаву.

Некоторое время Эндрю позволял ей исследовать его тело, пока самообладание не покинуло его. Тогда он вновь завладел инициативой и принялся ласкать Джейн руками и губами, не оставляя без внимания ни один дюйм ее шелковистой кожи. Джейн попыталась ответить тем же, но Эндрю хрипло прошептал ей на ухо:

— Не сейчас, дорогая, в другой раз, я не могу больше.

Он раздвинул ее бедра и проник туда, где уже побывали его ласковые пальцы и жадные губы. Джейн затрепетала, предвкушая полное слияние с любимым.

Волшебство, которое рождалось между ними, принадлежало им одним, но вместе с тем было частью мироздания и вмещало в себя всю вселенную.

Ощущения, которые испытывала Джейн, превосходили все, что она когда-либо чувствовала или даже могла себе представить. Казалось, эта ночь вобрала в себя все наслаждение, которое ей отпущено судьбой, и в то же время Джейн знала, что это не так. У них впереди вся жизнь, и незабываемые мгновения будут повторяться столько, сколько они захотят.

Обессиленная Джейн призывно посмотрела на Эндрю, и он ответил ей взглядом, полным любви.

— У меня до тебя никого не было… В моем возрасте это смешно?

— Что ты, глупенькая, я счастлив. Но если бы кто-то и был, это не имело бы значения, главное, ты со мной, ты любишь меня. Что касается моих отношений с женщинами… мне везло, и все мои связи кончались по взаимному согласию. Но раньше все было по-другому, удовольствие, которое я получал с другими женщинами, было чисто физическим. Я никогда не испытывал ничего подобного.

Эндрю погладил кончиками пальцев ее плечо, и Джейн почувствовала, как снова наливается желанием. Она закрыла глаза, отдаваясь ощущениям, которые дарили его прикосновения, и тоже стала ласкать Эндрю.

— Знаешь, у нас не всегда будет так, как сейчас, — вдруг посерьезнев, сказал он. — Иногда ты будешь меня ненавидеть, может быть, временами даже станешь жалеть, что вышла за меня замуж.

— И меня будет пугать глубина моих чувств к тебе, — подсказала Джейн.

— А вот это зря, этого никогда не бойся. Я так же завишу от тебя, как ты от меня. Когда ты написала это чертово заявление об уходе, мне показалось, что мир рушится. Я пытался обмануть себя, повторял, что рад такому решению проблемы, которую я сам даже не решался признать. Меня пугала любовь к тебе, я пытался с ней бороться, так же, как ты боролась со своим чувством ко мне. Как хорошо, что мы оба проиграли.

— Наоборот, — с улыбкой возразила Джейн, — мы оба выиграли.