Фторид для языка/Здесь, чтобы уйти

История «Дезинсектора» началась за чертову дюжину лет до того, как в 1972 г. бывший редактор Grove Press Ричард Сивер составил подборку ранее напечатанных в различных журналах вещей Берроуза и опубликовал это все в издательстве Viking под ширмой "нового романа" "Святого Отца" контркультуры. Сам Берроуз никогда не считал эту книгу романом и рассматривал ее как "сборник коротких взаимосвязанных отрывков". И хотя многие критики отводили "Дезинсектору!" роль логического продолжения "Диких Мальчиков", напечатанных Grove Press в 1971 г., а с учетом появления "Порта Святых" (в конце 1973 г. в Англии) речь шла и вовсе о новой трилогии, реальная связующая нить между магическими путешествиями во времени и видениями Одри Карсонса из "Wild Boys" и "Port of Saints" и фрагментами "Exterminator!" весьма условна. Только один, более поздний рассказ "Дезинсектора!", "Лимонный Мальчишка", вполне мог бы стать одной из глав "Диких Мальчиков". В нем Одри обучается использовать слова так, чтобы творить ими людей столь же реальных, как и те, что проходят перед его глазами на волшебной ярмарке и аттракционах "пип-шоу грошовой Аркады". Затыкая уши, Одри блокирует пение ужасно поющей женщины и появляющийся вместо нее "Лимонный Мальчишка" "тычет лимоном в орущие глотки", давая понять, что "их дни в шоу-бизнесе сочтены". Можно вообразить мир каким угодно по своему усмотрению, и во всех романах Берроуза, начиная с "Диких Мальчиков", люди спасаются от фальшивого мира условностей, косности и постоянного давления, создавая в воображении свои личные волшебные миры, полные приключений, раскованной сексуальности и животной свободы. "Дезинсектор!" в данном контексте — удачный микс двух методов Берроуза, метода «разрезок» и авторского разоблачения языкового "трона власти", и его твердого намерения "рассыпать синтаксис календарей и часов". Неизменная политическая сатира, плевок в морду извечной машине Контроля ("Идеальный Слуга", "В Тенях Предвечерних", "Явление Краснозадого Совершенства", "Какой Вашингтон! Какие Приказы!") — один из сопутствующих авторских инструментов, без которого творчество Берроуза просто невозможно себе представить. Относительно "Диких Мальчиков" Берроуз писал, что действие романа происходит в тот промежуток "Тибетской Книги Мертвых", когда "человек не знает, что он уже мертв и участвует в разного рода приключениях, преодолевая множество трудностей, а затем рождается вновь или не рождается, как уж случится". То есть речь идет об интервале между "смертью и новым рождением", свободном от таких вирусов, как язык, управляющий миром живых. Если и есть какие-то ошибки, то их всегда можно исправить. Точно так же большинство рассказов "Дезинсектора!" существуют как бы вне времени и пространства, там, где "Ничто не истинно. Все Дозволено". "Необязательно жить, — декларировал Берроуз, — необходимо путешествовать". И читатель вынужден отправиться в путь под "Дробь Смерти" вместе с автором, срывающим со своих героев одну маску за другой, и в итоге предстающим коварным доктором Фу Манчу в лабиринте хаоса сменяющих друг друга картин и бессвязного бормотания "старых фильмов".

Создание "Дезинсектора!" неразрывно связано с тесным сотрудничеством Уильяма Берроуза и Брайона Гайсина (негласного вдохновителя книги например, его теория о возникновении белой расы в результате ядерной катастрофы в пустыне Гоби, изложенная в рассказе "Возвращение Астронавта", позже стала одной из основных схем "Городов Красной Ночи"), которое началось в 1959 г. после случайной встречи на площади Сен-Мишель в Париже. В октябре 1959 г. Гайсин впервые продемонстрировал Берроузу метод «разрезок», определивший творчество последнего вплоть до появления "Диких Мальчиков", ознаменовавших его возвращение к полнометражным работам. Мои намерения никоим образом не дидактичны, — говорил Гайсин. — Я не переношу поучений, просветительства и талмудизма. Я смотрю на жизнь как на случайное сотрудничество, обязанное обстоятельствам, при которых личность обретает себя в правильном месте в правильное время. Для нас «правильным» местом оказался «Разбитый» Отель"… ("Третий Ум").

В середине пятидесятых отель обнаружил Аллен Гинзберг и окрестил «Разбитым». Почти каждый искатель приключений в духе романа "На Дороге" останавливался в нем на пути из Калифорнии в Катманду в дни его расцвета (приблизительно между 1958 и 1963 г г.).

Только теперь Берроуз, пытаясь одновременно разобраться с болотом текстов "Голого Ланча" и слезть с джанка, оказался в состоянии внимать идеям магическо-технологического подхода к письму Гайсина и опробовать их в деле. Эти методы, как немедленно осознал Берроуз, были специально предназначены для выхода наружу — прочь от привычки отождествления и идентификации, прочь от человеческой формы вообще.

Если события были написаны, они могут быть переписаны: Операция Переписи. Время предпослано, предначертано или предопределено (pre-sent), кому как нравится, и единственный способ сразиться с предначертанной, расписанной наперед вселенной — разрезать тексты и магнитофонные записи. Заставить слова говорить самим по себе. Они никому не принадлежат; они были навязаны извне чужой, инопланетной волей.

Коллаж и монтаж ни в коей мере не были новостью для художников: "Литература отстает от живописи на пятьдесят лет, — заявил Гайсин. — Я предлагаю перенести технику художников в письмо; Режь страницы любых книг, режь газетные полосы… вдоль, например, и перетасуй колонки текста. Сложи их вместе наугад и прочитай новое полученное послание. Сделай это для себя. Используй любую систему, которая просится под руку. Бери свои собственные слова или "очень личные слова" любого из живущих или мертвых. Ты вскоре поймешь, что слова не принадлежат никому. У слов своя собственная жизненная сила и ты или кто-то другой способны заставить их потоком низвергнуться в действие… "Ваши очень личные слова"… Конечно! А кто ты сам?" ("Третий Ум"). "Разрежь страницу, которую ты сейчас читаешь и посмотри, что случится, — постоянно напоминал Гайсин, — Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать".

— Я не говорю тебе того, что ты не знаешь. Я не покажу тебе того, что ты уже не видел. Все, что я хочу сказать о «разрезках», должно звучать как крик отчаяния, пока ты не начнешь использовать это для себя. Ты не можешь мысленно резать, как и я не могу мысленно рисовать. Что бы ты ни делал в своей голове, это отражает заранее сложившийся, записанный образ мыслей. Режь, прогрызайся сквозь этот образ мыслей, сквозь все шаблоны мышления, если хочешь чего-тонового… Разрежь строки слов, чтобы услышать новый голос вне страницы… ("Третий Ум").

Написанные события и послания, спрятанные в любом куске текста, пророчествуют с помощью ножниц.

"Остались Минуты" ("Minutes To Go") и первый вариант "Дезинсектора!" (обе книги изданы в 1960 году; тогдашний "Дезинсектор!" был выпущен тиражом всего в 1,000 экз. и сейчас является библиографической редкостью) детализируют теорию и развитие метода «Разрезок». Материал для работы брался из газет, писем, Библии, Корана, "Голого Ланча" и бог его знает из чего еще, разрезался и переставлялся в любых вариациях. Многие из полученных текстов относились к будущим событиям.

Гайсин открыл Берроузу возможности использования в текстовой работе магнитофона и метатез, таких как I AM THAT I AM (Я есть, кто я есть), KICK THAT HABIT MAN (Соскочи с иглы, мужик) и RUB OUT THE WORD (Уничтожь слово). Он перебрал все их возможные комбинации, "самостоятельно выходящие из штопора языка… летящие в растущем шуме пропеллеров-значений, на которые они, похоже, были неспособны, когда их вычеркнули, а затем вставили в эту фразу" ("Третий Ум")… I AM THAT I AM? THAT I AM I AM AM I THAT I AM?…

Гайсин и Берроуз намеревались осуществить "молниеносный захват цитаделей просвещения", взяв на вооружение полное расстройство чувств, как учили столетие назад первые европейские ассасины — Рембо, Бодлер, Готье и Де Куинси. Сквозь толщу времени проступал лик легендарного Старца с Горы, Хассана ибн Саббаха, терроризировавшего в одиннадцатом веке Ислам из своей крепости Аламут. Он не оставил никаких облеченных в слово учений или доктрин. Любая мысль, согласно Хассану ибн Сабба-ху, должна состоять из предположений и игры воображения. Брайон говорил, что мы "здесь для того, чтобы уйти". Будущее в космосе. И не в космическом пространстве, как большинство предполагает, а во внутреннем космосе. Будущее, как и вселенная, здесь — в уме.

"…Все религии "народов Священных Книг" — Евреев, Христиан и Мусульман… основаны на идее, что в начале было Слово, — подчеркивает Гайсин. — Все, что было вызвано этими, с позволения сказать, начинаниями, оказалось, похоже, неправильным и порочным… Наши методы прежде всего разрывали связь со шкалой Времени… благодаря «Разрезкам». Была также идея вообще уничтожить само Слово. Именно уничтожить, а не просто разрушить его последовательный, логический порядок, и двинуться в ином направлении. Существуют другие способы общения, и попытка найти их начинается с уничтожения Слова. Если все началось с него, ладно — если нам не нравится, что получилось в результате (а нам не нравится), давайте обратимся к первопричине и радикально изменим ее, перевернув на сто восемьдесят градусов.

— Художники и писатели, которых я уважаю, хотели быть героями, бросить вызов судьбе своими жизнями и своим искусством… Судьба предначертана, написана… И если хочешь бросить вызов и изменить судьбу… режь слова. Заставь их сделать новый мир.

(Из интервью Гайсина журналу "Роллинг Стоун").

Эту миссию взвалили на свои плечи Гайсин, Берроуз, Иен Соммервиль и режиссер Энтони Бэлч, внедрявший «Разрезки» и Метатезы прямо в визуальный ряд своих фильмов Towers Open Fire, The Cut-Dps, Guerilla Conditions, и многих других. Их американские соотечественники, условные "соратники по борьбе", засевшие в «Разбитом» Отеле, по словам Гайсина, перед лицом всего этого магического действа жались, поджав хвосты, по темным углам и морально были готовы помчаться в полицию за помощью против мерзавцев, посягнувших на святую святых.

Сразу после того, как ему была продемонстрирована техника «Разрезок», Берроуз с энтузиазмом принялся резать неподъемный манускрипт, из которого он состряпал "Голый Ланч". «Разрезки» использовались в "Голом Ланче" безо всякой авторской уверенности в правильности метода — напишет позднее Берроуз. — Окончательный вид "Голого Ланча" и рас положение глав были определены порядком, в котором материал — по воле случая — посылался в типографию". ("Третий Ум").

Теперь же, с полной уверенностью в методе, он выдал знаменитую трилогию — «Нова-Экспресс», "Мягкую Машину" и "Билет, Который Взорвался".

— Уильям экспериментировал со своим чрезвычайно изменчивым материалом, своими собственными неповторимыми текстами, которых он подверг жестоким и беспощадным «разрезкам», — говорит Гайсин. — Он всегда был самым упорным. Ничто никогда не обескураживало его… ("Здесь, Чтобы Уйти").

Грегори Корсо, с другой стороны, был очень даже смущен и подавлен. Корсо принимал участие, вместе с Гайсином, Берроузом и Синклером Бей-лисом в "Остались Минуты", первой книге «Раз-резок». Для последней страницы он написал посткриптум, откровенно признавшись, что все еще ошеломлен тем, что любой может попросить его разрезать "очень личные слова" — как будто в них "нет ничего святого", — как сказал Гинзберг ("Книга Разбитых").

"…Поэзия, которую я пишу, исходит из души, а не из словаря, — негодовал Корсо. — Уличная поэзия предназначена для каждого, но духовная поэзия — увы! не распространяется в каждой подворотне… моя поэзия — естественная «разрезка», и не нуждается в ножницах… Я согласился присоединиться в этом проекте к мистерам Гайсину, Бейлису, Берроузу, говоря своей музе: "Спасибо за ту поэзию, которая не может быть разрушена, потому что она во мне"… ("Остались Минуты").

Гинзберг признал "серьезный технический шаг", сделанный «Разрезками», но добавил, что он также "сопротивлялся и противился" им, "с того момента как они стали угрожать всему, от чего я завишу… утрата Надежды и Любви: вероятно, можно примириться с этой потерей, какой бы серьезной она ни была, если остается Поэзия, а для меня — возможность быть тем, кем я хочу — духовным поэтом, даже если я покинут всеми: но Поэзия сама становится препятствием к дальнейшему осознанию «разрезок». Для последующего продвижения в глубины сознания, ниспровергающего любую сложившуюся концепцию Самости, личности, роли, идеала, привычек и удовольствия. Что означает ниспровержение языка вообще, слов, как медиума сознания. Происходит буквально изменение сознания вне того, что уже было фиксированной привычкой языка-сокровенного-мысли-монолога-погруженности-ментального-образа-символов-математической абстракции. Невиданный эксперимент… упражнения мысли в музыке, цветах, безмыслии, восприятии и переживании галлюцинаций, изменяющие неврологически фиксированную привычку рисунка Реальности. Но все это, как я полагал, делает Поэзия! Но поэзия, которой я занимаюсь, зависит от жизни внутри структуры языка, зависит от слов, как медиума сознания и, следовательно, медиума сознательного существования. С тех пор я слоняюсь в депрессии, все еще сохраняя наркоманскую зависимость от литературы"… ("Книга Разбитых").

Гинзберг написал Берроузу из Южной Америки об ужасах яхе и о своем неприятии и сопротивлении «Разрезкам». Ответ был краток и суров:

21 Июня, 1960 года

Настоящее Время Предначертанное Время (Pre-Sent Time)

Лондон Англия

Дорогой Аллен:

Нечего бояться. Vaya adelante. Смотри. Слушай. Услышь. Твое сознание АЙАХУАСКИ более ценно, чем "Нормальное Сознание". Чье "Нормальное Сознание"? К чему возвращаться?… Сколько раз пытался ввести тебя в контакт с тем, что я знаю… Ты не хотел или не мог слушать. "Ты не можешь показать кому-либо то, что он еще не видел". Брайен Гайсин вместо Хассана ибн Саббаха. Слушаешь сейчас? Возьми копию этого письма, положи в конверт. Разрежь по строчкам. Перетасуй их, как карты — первая против третьей, вторая против четвертой… Слушай. Разрежь и перекомпонуй их в любой комбинации… Не думай об этом. Не теоретизируй. Пробуй. Сделай тоже самое со своими стихами. Ты жаждешь «Помощи». Вот она… ВЗГЛЯДОМ ПРОНЗИВ СВОИ НЕБЕСА УЗРИ МОЛЧАЛИВЫЕ ПИСЬМЕНА БРАЙОНА ГАЙСИНА ХАССАНА ИБН САББАХА. ПИСЬМЕНА КОСМОСА. ПИСЬМЕНА ТИШИНЫ…

Уильям Берроуз

По поручению Хассана Саббаха

Роге! Хассан Саббах

Пока продолжалась Операция Переписи, одновременно шли выставки, перфомансы, анимационные чтения записей метатез и их проекций по всей Европе, период, который Гайсин характеризовал как "небывалый в отношении интеллектуального подъема".

В 1965 году Гайсин и Берроуз оказались в Нью-Йорке, готовя текст и иллюстрации для следующего совместного проекта — "Третьего Ума" — ставшего законченным заявлением и выражением в словах и рисунках того, к чему они оба стремились и пришли, от первых «Разрезок» до концептуальных альбомов для наклеивания вырезок и образов, достигших кульминации в "Иероглифическом Безмолвии". Пройдет еще тринадцать лет, прежде чем книга выйдет в английском издании. Издатели и другие литературные деятели, высоко оценивая "серьезный технический шаг", единодушно сопротивлялись и препятствовали выходу книги на всех уровнях.

Джеймс Грауэрхольц, секретарь Берроуза, верно подметил, что «разрезки» Берроуза и Гайсина, соотнесенные с образами популярной культуры и мусорной кучи современной литературы, были мощным артистическим инструментом. Он же как-то сказал, что "Библиография Уильяма С. Берроуза, 1955–1973 гг" читается как "Кто Есть Кто" среди небольших журналов и андеграундных издателей по всему миру. Почти все произведения, собранные в "Дезинсекторе!", увидели свет в этих непонятных и малоизвестных изданиях, от «Antaeus», минуя "Adventures In Poetry" (см. "Старый Фильм" — полностью рассказ назывался "Далекие Пятки" и был опубликован в сборнике "Досье Берроуза"), до The Village Voice. Автобиографический "Дезинсектор!" датируется 1966 годом, а рассказ "Его прозвали "Святой Отец"" (в девяностые вышел на компакте под аккомпанемент гитары Курта Кобейна) увидел свет в 1967-м. "Наука ДП" — результат временного увлечения Берроуза сайентологией — впервые появилась в 1970-м.

Мы можем представить себе автора, сидящего за пишущей машинкой в "Разбитом Отеле", в лондонской комнате или в номере Нью-Йоркской гостиницы, отвечающего на письма издателей небольших журналов по всей Европе и Америке и высылающего эти бюллетени образа и революции миру, которому он с чувством обреченности надеялся наглядно продемонстрировать зловещее предупреждение:

"Остались Минуты"… "Дезинсектор!" еще не закончил свою работу, и тридцать лет спустя необходимость в нем по-прежнему сохроняется — МОЖНО ПОТЕРЯТЬ ПАЛЕЦ. МОЖНО ЖИЗНЬ КАЖДЫЙ ХОТЬ НЕМНОГО ТЕРЯЕТ ЗДЕСЬ НА ПУТИ СКВОЗЬ ЭТУ РАСУ КРЫС…

подготовил Алекс Керви FORE! HASSAN I SABBAH

 

«Дезинсектор!»

— Вас обслужить?

Во время войны я работал на «Дезинсекторов А. Дж. Коэна» контора на первом этаже глухой тупик у реки. Старый еврей с холодными серыми рыбьими глазами и сигарой был старшим из четырех братьев. Марв младший носил ветровки у него было трое детей. Был еще холеный хорошо одетый брат, закончивший колледж. Четвертый брат — дородный и мускулистый — выглядел как профессиональный чечеточник из старых времен мог зареветь луженой глоткой «Мэмми» но оставалась надежда что он этого не сделает. Каждый вечер перед закрытием два брата начинали дикую свару непонятно из-за чего, а я смотрел, как старший вынимает изо рта сигару и мелкими скользящими шажками наступает на водевильного братца.

— Хошь плюну тебе в рожу? Хошь? Хошь? Хошь?

Водевильный братец отступал борясь с тенями невидимыми моему гойскому взгляду; должно быть, это были всемогущие Еврейские Мамочки вызванные заклинаниями старшего брата. Много раз я разинув рот наблюдал за этим ритуалом надеясь, что когда-нибудь старый сигарщик ему вломит но этого так и не случилось. Несколько минут спустя они уже спокойно разговаривали проверяя отчеты дезинсекторов.

Тем не менее, старший брат никогда не скандалил с дезинсекторами. «Вот почему у меня сигара», — говорил он, сигара служила источником магического спокойствия.

Я ездил на своем черном форде V8 и сам таскал опрыскиватель от клопов, инсектицидный порошок, мехи и баллоны с фторидом вверх и вниз по лестницам.

— Дезинсектор! Вас обслужить?

Толстый улыбчивый китаец отмерял нам инсектицидный порошок — во время войны его было трудно достать — и предупреждал, что при возможности мы должны пользоваться фторидом. Сам я предпочитал порошок фториду. Порошком тараканов кончаешь прямо на глазах у Господа и клиента в то время как крахмалом и фторидом просто полил а несколько дней спустя старый южанин с военного завода говорит: «Они все сожрали и бегают жирные как свиньи».

С огромного расстояния я вижу холодный пригород ясный ветреный апрельский день холодное солнце дезинсектор карабкается по деревянной лестнице на фасаде.

— Дезинсектор мадам. Вас обслужить?

— Заходите молодой человек выпейте чашечку чая. Вас продуло наверное такой ветер.

— Да мэм продирает до костей чувствую себя неважно (кашель).

— Вы похожи на моего брата Майкла Финни.

— Он умер?

— Это было очень давно такой же апрельский день солнце холод худой мальчик с веснушками вошел сюда как вы. Я вышла приготовить чай. Вернулась а он уже мертвый. — Она показала на пустое голубое небо. — Холодный чай сидел тут на вашем месте.

Я решаю, что старая карга заслужила обработку инсектицидным порошком что бы там ни говорил толстый китаец. Наклоняюсь к ней доверительно.

— Тараканы, миссис Мэрфи?

— От тех евреев снизу.

— Или от работяг из соседней квартиры, миссис Мэрфи?

Она пожимает плечами.

— Конечно, ирландские тараканы не лучше других.

— Спасибо за чай миссис Мэрфи… Конечно, я займусь вашими тараканами… И не говорите мне где они прячутся… Я сам все знаю миссис Мэрфи… у меня большой опыт… И могу сказать вам миссис Мэрфи я люблю свою работу и горжусь ею.

— Тут приходили из городской службы насыпали какого-то белого порошка и тараканы сбежались как священники почуяв виски.

— Это дешевая дрянь миссис Мэрфи. Они насыпали фторид. Тараканы к нему пристрастились. Они могут озвереть если оставить их без фторида… А вот и они…

Я замечаю коричневую щель под раковиной беру мехи и дую драгоценным желтым порошком. Словно заслышав трубный зов тараканы выскакивают и бьются в конвульсиях на полу.

— О не надо! — восклицает миссис Мэрфи, удерживая меня, когда я собираюсь нанести смертельный удар… — Не прыскайте в них снова. Пусть умрут спокойно.

Дело сделано она высыпает совок тараканов в печь и наливает еще чая.

Когда доходит до клопов тут есть правило комитета здравоохранения что нельзя опрыскивать кровати а именно там разумеется обычно прячутся клопы вот старый деревянный дом с клопами живущими тут испокон веку единственный способ окуривание… Мамаша принесла стакан сладкого вина ее кровати отодвинуты все готово…

Я смотрю на нее поверх стакана с приторным красным вином…

— Дама, мы не опрыскиваем кровати. Это распоряжение комитета здравоохранения.

— Таки вот што вина недостаточно?

Она приносит мятый доллар. Я берусь за работу… красные полчища клопов в складках матрасов. Я смешиваю формальдегид с керосином в опрыскивателе так будет гигиеничней а если сцепился с сутенером в негритянском борделе который мы обслуживаем струя формальдегида в рожу его охладит. Частенько эти еврейские мамаши прячутся в задней комнате совсем как их клопы и нам приходится вышибать дверь вместе с молодым поколением закончивший колледж лощеный еврейчик превращается в агента по борьбе с наркотиками прямо у вас на глазах.

Она кричит на идиш нет здесь никаких клопов мы пробиваемся я отодвигаю кровать… Боже мой их тысячи жирных и красных от бабкиной крови и пока я поливаю их она вопит точно гестапо убивает ее дочь обрученную с дантистом.

А вот еще целые семьи недоумков с клопами не хотят пускать дезинсектора.

— Мы им предъявим иск от комитета здравоохранения если будет нужно, сказал учившийся в колледже братец. — Я поеду с тобой. Залезай в машину.

Они не хотели нас пускать но он был ловок и настойчив. Они пропустили нас бормоча точно угрюмая армия запуганная градом свинца. Он сказал мне что нужно делать и я все сделал. Усевшись за руль мрачный серый и отрешенный он произнес: «Просто сукины дети. Вот кто они такие».

Туберкулезный санаторий на окраине города… холодные синие подвалы фторид пыль текучие полосы фосфорной пасты на стенах… серый запах казенной кухни… тяжелая входная дверь с темным стеклом… Забавно я никогда не видел там ни одного пациента но ни о чем не спрашивал. Делаю свою работу и ухожу человек зарабатывающий на жизнь… Помню привратника, который расплакался потому что я сказал «черт побери» при его жене на самом деле это не я сказал а Вагнер у него были проблемы с кишечником худой с шишками на запястьях и тонкими блеклыми волосами… и как я тайно делал окуривание в выходные…

Вот молодая еврейская женушка «Давайте-ка забудем про фирму. Фирма и так зарабатывает слишком много. Я вам принесу виски». Меня как раз уже напоили сладким вином. Так что я договорился с ней окурить все серой за пять зеленых это заняло у меня два часа да надо еще залепить лентой все окна и дверь чтобы дым оставался там 24 часа и проверять как идет дело.

Как-то раз мы с холеным братцем поехали на специальное задание по окуриванию… «Этот тип он не в себе… приходил к нам уже столько раз… говорит у него крысы под домом… Надо перед ним разыграть спектакль».

Так что он тянет такую жестяную помпу заряженную цианистой пылью а мне приходится ползти под дом через паутину по битому стеклу чтобы отыскать крысиные норы и запустить туда цианид.

— Ты там поосторожней, — говорит клевый братец. — Если через десять минут не вылезешь полезу за тобой.

Мне нравилось работать в подвале кафетерия длинный серый подвал видно как вдали оседает белая пыль когда я рисую арабески фторидом на стене.

Мы обслуживали старую театральную гостиницу розовые обои фотоальбомы… «Да это я вот тут слева».

У босса был любимый фокус он собирал служащих и глотал мышьяк когда так долго сидишь в конторе и дышишь порошком, от мышьяка никакого вреда только вспыхивают серые щеки словно по ним прошелся бальзамировщик. И у него была ручная крыса он выбил ей зубы и поил молоком крыса стала послушной и ласковой. Я продержался на этой работе девять месяцев. Это был мой рабочий рекорд. Оставил там старого серого еврея с сигарой и толстого китайца высыпающего мой инсектицидный порошок в бочонок. Все братья пожали мне руку. Далекий крик отзывается эхом на брусчатых улицах в серых подвалах взлетает по лестницам в ветреное синее небо.

— Дезинсектор!

 

Лимонный мальчишка

В детстве Одри Карсонс хотел стать писателем, потому что писатели богатые и знаменитые. Они лениво бродят по Сингапуру или Рангуну в желтых шелковых костюмах покуривая опиум. Они нюхают кокаин в Мейфере пробираются по запретным болотам с преданным мальчишкой-проводником и живут в туземном квартале в Танжере куря гашиш и томно лаская ручную газель.

Его первый литературный опыт был озаглавлен «Автобиография волка». Над ним посмеялись: «Ты имел в виду биографию волка». Нет он имел в виду автобиографию волка и вот автобиографический волк и его приятель Джерри рыжий волк в клевой пещере из песчаника вылизывают друг другу шкуры измазанные овечьей кровью они покрыты кровью с головы до пят это была крутая ночка с овцой они смеются над глупыми фермерами таскают в пасти отравленное мясо на много миль и бросают во дворах ранчо чтобы убить тявкающих желтозубых волкодавов. А когда восходит солнце они прижимаются друг к другу и засыпают с довольной отрыжкой.

Идиллия кончается. Джерри убит пулей охотника. Опечаленный потерей друга и ослабевший от хандры Одри попадается в клыки медведя гризли. Теперь Одри знает что медведи в основном вегетарианцы и точно уж не будут есть такого тощего серого волка каким автобиографически был Одри а просто обнимут его мягкими лапами и пообещают подыскать дружка в Москве так что финал будет фальшивым как коммунистическая фреска. Одри сбрасывает волчью шкуру и работает в колхозе. Вот он катается на тракторе распевая «Очи черные». Лучше бы их с дружком застрелил охотник.

Рыжий волк Джерри вновь появился много лет спустя в виде Лимонного Мальчишки. Он возник из разговора в котором Одри как обычно не принимал особого участия его прозвали овчаркой в Лос-Аламосе там где потом изобрели атомную бомбу вполне подходящее место.

— Так что саксофонист видит этого парня сосущего лимон в первом ряду и… БЫРГЫБЫР… (имитация фальшивой ноты на саксе).

— Правда? — вставил Одри.

— Точно. Так всегда бывает когда видишь что кто-то сосет лимон.

Одри сматывается услышав то что ему нужно. Ночью когда он лежит в постели закрыв глаза возникает картинка и Одри знает что у него появился персонаж.

Он в ночном клубе в Восточном Сент-Луисе. Оркестр играет «Разве она не прелестна» поет женщина и это чудовищно. Одри затыкает уши. Неожиданно перед оркестром появляется Лимонный Мальчишка. У него усыпанное оранжевыми веснушками бледно-желтое лицо и ярко-рыжие волосы.

Разве она не прелестна

Взгляни как она ступает…

Он слушает и медленно оскаливается.

Теперь скажи по секрету…

Он запихивает в рот половинку лимона и высасывает его кругами издавая сквозь лимон утробные звуки.

Разве она не прелестна…

Крещендо фальшивых звуков саксофона и труб. Певица с текущей по подбородку слюной похожа на больную ящуром корову. Подтягиваются официанты и вышибалы. Лимонный Мальчишка выплевывает лимон, становится на четвереньки превращаясь в тощего рыжего волка он ухмыляется зубы оскалены он выпрыгивает в летнюю ночь за окном. Лимонный Мальчишка появляется чтобы уничтожить церковные псалмы, национальные гимны, ирландских теноров, улюлюкающих ковбоев и такую мерзость как «Триз» и «Денни Дивер». На марше Уоллеса он засовывает лимон, когда исполняют «Звездно-полосатое знамя». Вот он перед самым оркестром енотовая шуба до пят в руках плакат «Молодежь за Уоллеса».

О скажи можешь ли ты….

Он запихивает смертоносный лимон в рот и вгрызается в него…

ТИИИИИИИИ

Оркестр разваливается в фальшивых нотах и непристойных визгах духовых инструментов. Мальчишка поворачивается к толпе и тычет лимоном в орущие глотки. Выплевывает кожуру скидывает енотовую шубу и стоит голый с торчащим членом. Вопль придушенной ярости в толпе визжащей царапающейся поскальзывающейся на слюне пытающейся его поймать когда он встает на четвереньки ухмыляясь волчьи зубы прорываются сквозь кровоточащие десны лицо вытягивается звериной мордой рыжие волоски ползут по спине превращаясь в пушистый хвост тощие бока изгибаются красный острый волчий фаллос выплескивает струи спермы зубы оскалены глаза пылают яркие лимонно-желтые азотистые испарения исходят от его тела вонь сгоревшей фотопленки и мускуса. Он выпрыгивает в невидимое окно и исчезает в ночи 1920 года с фальшивым гудком далекого поезда.

Если Мальчик показывает тебе лимон твои дни в шоу-бизнесе сочтены. Пора на покой. Выплевывает наполовину высосанный лимон на землю улыбается оскалив зубы глядит на тебя и уносится в далекие небеса.

Быстро собрать вещи. Должен выйти за водой. Свистнул в тени. Жди печали в понедельник. Я говорил с кем-то неясным. Мой чемодан. Фарджа ждет. Больше не было. Сильно просрочил. Я сказал ему что у меня нет времени. Показывает на уходящего хозяина. Заплакал. Теперь за дверью сереет в снегу. Болван наводчик. Зубы. Он пытается улыбнуться. Я не подумал о немом полузалеченном шраме справа стена. Блеск культей омывает его путь. Холодные мраморные шарики потерялись в ночи. Маленькое голубоглазое мерцание сорняков на пустырях. Синие звезды аллеи в небе. Засохшие бурые цветы в горшках. Через десять минут 15 июня меня на повороте. Смятые звезды. Агенты ЦРУ тускнеют в зеркале. Исчезли. Али подплывает на голубой лодке. Бледный туманный мальчик. Ничего там нет. Я вижу пса с волчьей шерстью. Она отливает золотом. Он болен и ранен. Лед скользит по его голове. Усмешка между ног. Синие звезды в небе. Скоро туда собираешься?

Подойди и подрочи… 1929

маленький мальчик повиновался.

запах чердака вонь потемки

черный пес спускается по ступенькам

мельком увидел канадскую армию

буран надувает радужную посмертную маску

жопа… душ… койки были пусты

березы… прохладное вечернее небо

в самолете я понял что случилось

череп его имя.

произнес что-то потрескались губы

стоя у окна… незабудки

комната захваченная холодным кофе… летние люди

маленький живописный городок призрачное юное лицо

желтый окунь бьется у причала

запах мочи во мху

а вот и Снежный Джо его лицо дергается

ему нужен Снежок

тихий снег тайный снег на грязных ступенях

задувает под двери меблированных комнат

покрывает задние дворы и жаровни с золой

Подойди и подрочи… 1929

запах зловонного лета вдалеке

маленький мальчик повиновался очень мало

губы потрескались желтая моча во мху

запах карамельного торта в его дыхании

комната с морскими сценами на стенах

пыльная ракушка в пустой комнате

крыльцо в Кембридже

Доктор Бенуэй спьяну

добавил два дюйма к четырехдюймовому разрезу

одним движением скальпеля

и он был там Лимонным Мальчишкой.

 

Короткая дорога домой

Лицо уличного торговца «беспомощное, но грубое, безнадежное, но самоуверенное… не способен что-либо предпринять, но всегда готов мгновенно извлечь выгоду из слабости ближнего… глаза животного сонные и спокойные в присутствии других видов…» Из «Короткой дороги домой» Ф. Скотта Фицджеральда.

— Заходите посмотреть величайшее представление на свете. Биологическое представление. Любое существо, которое вы способны вообразить в самых диких и грязных фантазиях здесь и у него есть цена. Биологическая цена вы понимаете деньги здесь не имеют силы…

— Мы же заплатили за вход, разве нет?

— Разве платить не принято?

Комната розовые обои дымный красный закат двое рыжеволосых мальчишек смотрят друг на друга другой ракурс члены наливаются и крепчают едкий запах наполняет комнату и выползает в уличную жару… (Сдавленный кашель публики)… Соски мальчишки исчезают в водоворотах азотистого пара превращаясь в два жемчужных дрожащих диска… (Возбужденные зрители застегивают пиджаки прячут руки в карманах)… Лицо мальчика сосредоточено словно у рептилии… громкий щелчок, хруст, бутылочные осколки впиваются в стену. Радостные известия в моем ухе говорит о своих молчаливых собаках запятнанных кровью и ветром этого одинокого города школьник умоляющий о защите. Вы хотите и способны заплатить? Не так. Транзисторный приемник показывает фокус. Сияющий Мальчик советует тебе вернуться на большой рынок.

— Возможно кто-то из вас почувствовал странный запах, исходящий от этих персонажей… сладкий гнилостный терпкий азотный озоновый запах точно лисий помет в темной комнате фотографа…

Другой мальчик стремительно разбухает лицо искажено похотью и болью красные оранжевые желтые водовороты исходят от него словно пар соски распухли встают дрожат горят он падает на кровать и быстрым нечеловеческим прыжком другой приземляется рядом разводя ноги дрожащий анус извергает красную лягушачью икру и запах исходит от них пока они ебутся…

— Да это действует как цианид на белого святошу…

Шериф его свиномордый заместитель и члены Лиги борьбы с безнравственностью синеют и валятся вокруг засирая и зассывая землю…

— Теперь детям обычно нравится этот запах и они выходят с красными прыщами и говорят: «Можете держать меня здесь сколько угодно пока вы даете мне это…»

Вот мальчишки кончают зубы оскалены глаза горят волосы встают дыбом… рыжая звериная шерсть покрывает их тела клыки прорываются сквозь кровоточащие десны мальчик дрожит и брыкается жопа вибрирует а хвост прорастает из позвоночника…

 

Дэви Джонс

— С мальчишками нужно по-особенному.

Парень стоит его ширинка выпирает прыщи взрываются на лице.

Это Одри в 14 лет страх и неуверенность в его взгляде — у большинства он вызывает неприязнь и недоверие. Он похож на пса загрызшего овцу кровь размазана по морде, виляет хвостом и в то же время готов укусить или пуститься наутек. По субботам он ходит в суды и сидит на процессах спертый воздух пот и сигарный дым возвращает все вспять — как Одри дрожал под холодными взглядами сыщиков с сигарами.

Одри пробрался в зал суда и забыл снять шляпу.

— СНИМИ ШЛЯПУ.

Он садится перепуганный как обычно. Поворачивается и смотрит по сторонам. В двух рядах впереди черный мужик локоть закинут на спинку скамьи. Одри разглядывает его, и тот тоже легко может заметить Одри, стоит чуть повернуть голову. Может он и поймал взгляд Одри, но виду не подал. Одри отчего-то уверен: этот человек не подожмется не сдвинется ни на дюйм по чьему-то приказу, его физическая неподвижность порождает силу которую Одри ощущает, как электромагнитное поле. И вот выкрикнули уголовное дело.

— ДЭВИ ДЖОНС.

Паренек лет 15 под конвоем усталого полицейского предстал перед судьей. Вспоминая это я вижу некое подобие сцены с намеком на занавес. Когда выкрикнули его имя Дэви Джонс вошел с левой стороны. Ему 15 он крепко сложен высокий совершенно спокоен и уверен в себе он стоит перед судьей презрительно ухмыляясь. Одри понял, что парень ничего не боится. Одри облизал губы и почувствовал, что у него встает.

— Я невиновен, — произнес парень дерзко.

Судья вжался в кресло. Втянул жирную плоть, отступая:

— Ты виновен. Тебя признали виновным и я приговариваю тебя к пяти годам в Бунвилле.

БУНВИЛЛЬ. Одри застегнул пальто, чтобы прикрыть ширинку. Он вспомнил газетную статью о подростках из городской тюрьмы, ожидающих перевода в исправительную колонию в Бунвилле, Миссури… жалобы на «мерзости которые творили мальчики, заметные прохожим в окнах заведения»… Он представлял себя в камере с Дэви Джонсом…

— Я невиновен, — повторил парень, улыбаясь с откровенным презрением.

— Есть ли родственники в зале? — спросил судья.

Чернокожий заговорил, не вставая со скамьи… «Я его отец. Он не такой, он не мог это сделать». Он не пошевелился, не сменил позу. Слова повисли в воздухе таким явным оскорблением, точно крепкий черный кулак заехал судье по морде.

Судья моргнул откинулся назад…

— Такой-такой… Его признали виновным в вооруженном ограблении…

— Он не такой.

Одри понял, что судья боится этого человека. И судья, и судебные приставы. Никто не велел ему встать и обращаться к судье «ваша честь».

Много лет спустя в Новом Орлеане, сидя в тюрьме по обвинению в употреблении наркотиков, он встретил еще одного черного такого же типа. Из-за изуродованной руки того прозвали Лапой. Он был похож на скелет тощий невозмутимый хладнокровный с другими зэками держался надменно, а наркоманов терпеть не мог.

— Что, крючит без герыча, парень? — старый джанки весело хлопнул его по спине.

— Не понимаю, о чем вы? — холодно отозвался Лапа.

Наркоман убрал руку и кашляя отвалил. Почему они его терпели? Потому что боялись. Дэви Джонс отец и сын и Лапа разрушили весь белый мир.

 

Вечерние новости

старый сержант мрачно разглядывает фотографии

разыскиваемых желтые облупившиеся

30-й день без ареста в Нью-Йорке

они рискуют 15-ю световыми годами, все будущее,

разговоры о чем-то, прохладные сады

и вечерние бассейны.

Старый тюремщик обходит пустые камеры.

«Спите крепче, ребята».

Там ни души

бормочущие призрачные голоса

взломщиков торчков жуликов

старые укуренные миры

бормочут год за годом.

Моряк повесился на ремне

пьяница колотит в дверь камеры

худой седой карманник останавливает его.

«Вынесешь эту записку Вертухай

Получишь сотню».

вытаскивает сотню из дырявого башмака джанки.

«Мне б арестовать кого-то, Майк. Я на мели».

«Отвали шпана

Не могу найти старого алкаша»

Никто не арестован. Она читает это в его грустных глазах.

«Conservez toujours une bonne morale».

острый холодный рев смеха

ускользает в небо

«Cher ami, voici mon dernier livre»,

Не мог вырваться из старого фильма про легавых.

Вертел дубинкой мощеные улицы

солнце заходит за его спиной

в темнеющем парке

не смог докопаться

«et personne n'a ri»

Вам не нужно напоминать

что законы тверды как Соединенные Штаты…

моча в соломе желтое небо

его велосипед из света

«poumons sensibles».

синий запах надежды когда он завернул за угол

и морской воздух ударил в лицо

«Покиньте поблекший фильм пожалуйста»

Встал. Не забыл «спасибо».

Старое здание суда пустые камеры и полицейские участки

поручители судьи адвокаты надзиратели

бумажные стаканчики с кофе на столе

ОТДЕЛ ПО БОРЬБЕ С НАРКОТИКАМИ… дверь открыта

папки и картинки разбросаны по полу

в моче и дерьме.

На стене тараканьей отравой:

ЗДЕСЬ ДРОЧИЛ АХ ПУЧ

Законы жестки как Соединенные Штаты,

«L'indecision ne servirait pas votre cause ce soir».

 

Возвращение астронавта

Проходя с отцом по Ладью-роуд белые остовы зданий дворы заросшие сорняком и плющом Питер поднялся в воздух на тридцать ярдов он хотел удивить родственников показать как он умеет летать но отец только смотрел печально зная что Питер не вернется сцена меняется земля и асфальт переворачиваются беззвучно Питер очутился перед школой Дж. Б. она намного меньше чем ему казалось здание на ремонте затхлый запах в пустых летних кабинетах призрачные голоса поднялся по склону холма к дому на Прайс-роуд который тоже был не таким каким остался в памяти через черный ход в свою комнату открытое окно на верхней площадке увидел что на разбитом подоконнике растут мох и трава его комната была разделена перегородкой выключатель на стене не работает там еще круглая панель на столе с кнопкой загораются развешанные по всей комнате лампочки праздничная иллюминация по случаю его возвращения тусклая и мрачная в темной комнате затхлый нежилой запах еще одна комната за перегородкой знакомый вид на лесистую долину теперь затянут облаками словно он смотрит сквозь слезы он заметил что руки изранены и исцарапаны от игр и падений ежевика и порезы его детства отец принес йод он был безразличен к боли и глядя на отца понял что это равнодушие нежелание играть в старую игру «щиплет!» стали последним приговором отчуждения. Питер подумал что ему надо бы побриться и не торопясь вспомнить вечеринки людей с которыми он общался понимая что нет смысла с кем-нибудь встречаться снова стершиеся далекие голоса он подошел к окну выглянул чувствуя позади печаль отца и холодную пустоту космоса взорвавшуюся между ними звезду. Что случилось со стеклом? Кое-где расплавилось. Нужно сбрить щетину он проделал долгий путь к этому дому грустному мертвому пустому выплюнул жвачку в унитаз и равнодушно огляделся в поисках бритвы и крема.

По древней легенде белая раса возникла после ядерного взрыва примерно 30000 лет назад там где сейчас пустыня Гоби. Цивилизация и техника устроившие взрыв вероятно были стерты с лица земли. Выжили только рабы чужие на этой земле и не знакомые с наукой и техникой. От радиации они стали альбиносами и разбежались кто куда. Некоторые отправились в Персию северную Индию Грецию и Турцию. Другие двинулись на запад и поселились в европейских пещерах. Потомки пещерных альбиносов — нынешнее население Америки и западной Европы. В этих пещерах поселенцы подцепили вирус охвативший их проклятое поколение и сделавший их такими какие они сейчас — страшной угрозой жизни на земле. Этот вирус этот древний паразит то что Фрейд называет бессознательным размножился в европейских пещерах в телах уже погибших от радиации. Все потомки этой линии заметно отличаются от тех у кого пещерного опыта нет и кто не заразился смертельной болезнью живущей в крови костях и нервах живущей там где раньше жил ты где твои предки заползали в гнусные пещеры. Они вылезли из пещер и больше уже не могли заниматься своими делами. У них не было своих дел потому что больше они себе не принадлежали. Они принадлежали вирусу. Им необходимо было убивать пытать завоевывать порабощать унижать как бешеному псу нужно кусать. В Хиросиме все было потеряно. Металлическая болезнь дремавшая 30000 лет проснулась в крови костях и побелевшей коже. Он порезался бреясь поискал глазами квасцы не мог найти похлопал по лицу полотенцем вспоминая запах и вкус горящего металла в тусклом зеркале лицо подростка перечеркнутое шрамом бледно-серые глаза которые казалось смотрят на что-то далекое и давно прошедшее белое белое белое насколько хватает взгляда ослепляющая вспышка белого хижина дымится взорвавшейся звездой белая ложь долгое отрицание от Христа до Хиросимы как люди в колониях выиграли от нашего правления только взгляните на все эти школы и больницы окна расплавились мертвая рука стершийся шрам летит по ветреной улице лживые белые голоса от Конго до Ньюарка древний минерал ложь побелевшая плоть фальшивые человеческие голоса медленный яд разлагающегося металла ложь отрицания белые бумаги «Доклад Уоррена» он поднял рубашку белая выстиранная хлопает на холодном весеннем ветру Оппенгеймер вытирает слезящийся глаз длинным пальцем.

«Если это быстрее завершит войну и спасет жизни белых…» (сложное решение в Пентагоне).

Геологический пласт прогнившей лжи и вульгарных злобных заявлений: «Чего мы ждем? Давайте разбомбим Китай».

Убивающий черномазых шериф хихикает над насечками на своем пистолете старый слепой шериф в кресле-качалке.

— Принеси-ка мне пистолет сынок хочу его пощупать.

— Хорошо отец.

Такой был у них ритуал. Почтительно мальчик принес старый кольт 44-го калибра вложил в дрожащие подагрические руки узловатые пальцы ощупывают шрифт Брайля насечек вспоминая… Помнишь Конго? 15000000 черных истреблено белыми охотниками за удачей. Поначалу им платили когда они приносили пару ушей. Но оказалось что некоторые добросердечные охотники просто отрезают уши не доводя дело до конца

«Эй черный мальчик я против тебя ничего не имею это просто работа и всё жена и дети в Англии я хороший парень правда. Теперь представь я просто отрежу тебе уши и оставлю тебя жить мне же тоже кое-что причитается. Что скажешь?». «Вы конечно добрый человек босс. Вы честный белый человек». Но обман вскрылся и теперь охотники за удачей должны представлять в качестве доказательства отрубленные гениталии. Говорят, некоторым домашним ниггерам, к которым относились благосклонно, разрешали оставаться евнухами и их благодарность была неописуемой.

Бригадир сидит за длинным столом, а охотники выкладывают перед ним дневную добычу.

— Пожалуй, мне этот мешочек еще понадобится. Дайте-ка курнуть ребята.

Керосиновый свет его улыбка сквозь сигаретный дым бригадир считает гениталии и бросает в бельевую корзину. Залезает в ящик отсчитать деньги.

— Ну вот тебе Скотти. Добрые английские стерлинги.

— Мы не наемники, мы миссионеры. Мой лозунг — «отправь каждый день одного кафра на небеса».

— Они просто черные обезьяны.

— Помаши чеком на пособие по безработице над рекой и негры перейдут ее аки посуху.

— Плесни-ка мне чуток этого Краснокожего, — попросил шериф.

Офицер сказал:

— Давненько я мечтаю убить черномазого.

— И как долго сэр?

Жертвами были Обри Поллард 19, Карл Купер 17 и Фред Темпл 18.

— Потом займемся Кастро и вооружимся до зубов на года десятилетия века.

Полиция Детройта подтвердила, что занимается тройным убийством в мотеле Алжира. Создана комиссия по погромам. Работники служб занятости задают вопросы скулящими высокими голосами. Старый еврей отправляется в Майами-бич на пенсию по пожарной страховке.

Уродливый рык кроется за белой ложью и оправданиями. Посмотри на уродливое больное белое лицо. Посмотри на дымящееся зеркало. Смерть возвращает град хрустальных черепов.

СМЕРТЬ СМЕРТЬ СМЕРТЬ

Выходи и забери фотографии. Забери все где изображена

СМЕРТЬ СМЕРТЬ СМЕРТЬ

Гражданину Кейну который не любил когда в его присутствии произносили

СМЕРТЬ СМЕРТЬ СМЕРТЬ

Так много всех не упомнишь

Мальчишка который свистел?

Авария или это была война?

Какая война?

Комната мальчика пуста. Теперь-то ты видишь, что нет лица в потускневшем зеркале?

 

Мое лицо

Сразу скажу что меня давно интересовала возможность перебраться в молодое тело я бы проснулся потянулся посмотрел в зеркало другой вид достаточно сменить мысли и чувства чтобы оно стало по-настоящему новым понимаете мечта старая и банальная как фонтан юности и вот в тот день я вышел из дома на Ладью-роуд. После смерти отца все пришло в запустение сад зарос сорняками. Я вышел на улицу и не особенно удивился что все изменилось новый пейзаж сменил старый точно план в кино. Бесцельно гуляя я к трем часам дня дошел до заведения что-то среднее между английской пивной и конторской столовой. Там был маленький бар с камином но сам ресторан походил на хлев с цинковыми столами. Зал полупустой несколько человек пили чай и читали газеты. Но все столы были накрыты словно ожидался наплыв посетителей. Я сел и заметил что сахар серый а на посуде черный налет жира как бывает в тюрьмах сиротских приютах психбольницах или подобных заведениях. Официант был только один и я сразу обратил на него внимание. Лет 19 тонкие розовые кисти рук и запястья. Лицо в розовых пятнах рыжеватые волосы. Наверняка его называют Рыжик решил я. Он дал мне меню на белой бумаге испачканной подливкой и я заказал жареную телятину и пюре. Помнится еда была совершенно безвкусной. Поев я подозвал его к столу и с уверенностью обычно мне не свойственной спросил не хочет ли он принять участие в эксперименте конечно за вознаграждение в любом случае он сможет решить сам после того как мы все подробно обсудим не могли бы мы уединиться ненадолго когда он закончит работу. Он сказал что уже закончил и мы можем поговорить в его комнате. Повел меня по лестнице с рваным красным ковром прижатом медными прутьями. Комната 18 на верхнем этаже. Голая в дневном свете неубранная постель тусклое зеркало над умывальником электроплитка недопитая чашка холодный кофе с размокшими останками окурка. Он предложил мне стул сел на постель достал пачку сигарет из кармана рубашки. Закурил выпустил дым.

— Ну вот. Так что?

Я объяснил что как только его увидел сразу понял что он-то мне и нужен что он может мне помочь в эксперименте по перевоплощению который будет выгоден нам обоим возможно очень выгоден но честно говоря не лишен риска.

— То есть как бы поменяемся местами?

— Типа того…

— Ну а сколько заплатишь?

Я сказал что готов немедленно дать аванс сто долларов но намного большие суммы последуют в случае успеха возможно гигантские. Я протянул ему пять двадцатидолларовых купюр он молча засунул их в карман.

Можно предположить что такого рода операцию осуществляют с помощью электрических приспособлений как в фильмах про Франкенштейна неизведанных наркотиков причудливых сексуальных практик. Ничего подобного. Я знал что делать и аппарат уже был у меня в голове треугольник света с вытянутым на три фута острием оно вошло в его голову как раз в нужной точке. Я услышал щелчок контуры изменились. Официант лежал на спине голова на грязной подушке. Я снял с него ботинки накрыл его розовым одеялом. Подошел к зеркалу. Движения казалось не требуют ни малейших усилий. Я смотрел на свое лицо в зеркале мое новое лицо. Это не было точно лицо Рыжика или мое прежнее. На самом деле я не решусь сказать что это вообще было лицо. Видны только глаза какое-то необычное выражение вроде как у наркомана с тем исключением что в них были сила и значение. Еще я заметил красный галстук которого у меня раньше не было. Снаружи на лестнице я почти не чувствовал рваного ковра под ногами. Ресторан опустел. Я вошел и внезапно тарелки на ближайшем столе взлетели точно сметенные резким порывом ветра и разбились о стену. На секунду в дверях показался повар-китаец. Он взглянул на меня произнес что-то по-китайски и захлопнул дверь. Снова. Когда я шел по ресторану с ближних столов слетали посуда и приборы. Я открыл боковую дверь и оказался в мощеном переулке. Когда я шел в ресторан погода была ясной. Теперь же появились облака. Не успел я дойти до главной улицы как облака сгустились и стало темнеть. Когда я вышел из переулка хлынул дождь. Не знаю долго ли я шел под дождем. Позже намного позже я смотрел в зеркало и вода стекала с моего плаща. Я видел только красный галстук потупленные глаза. Я повернулся к кровати. Рыжик все так же лежал под одеялом. Я откинул одеяло и почувствовал внезапный рывок сердца и колющее ощущение в затылке. Он исхудал очень исхудал ребра заметны под расстегнутой рубашкой. Он открыл глаза и сел. Потом произнес пару слов которые я не в силах повторить. Позже мы снова оказались на дороге. Он был молчалив и угрюм.

— Скоро увидимся, — сказал я.

Он лишь кивнул глядя на брусчатку под ногами. С трудом поднимаясь запинаясь о ступени я вернулся в комнату. Я проснулся в четыре дня. Представьте себе его комната стул у кровати три сигареты в кармане рубашки за окном сад светит солнце. Я умыл лицо мое новое лицо и спустился вниз. У маленького бара стояли два хорошо одетых человека. Они подозвали меня.

— Я — лорд Ботби а это — доктор Харрисон. — Мы пожали друг другу руки. — Нам нужно с вами поговорить.

— Ладно, — ответил я приветливо. Мы сели за столик у остывшего камина. Они заказали виски а я пинту пива.

— Сразу перейду к делу, — начал лорд Ботби.

— Видите ли мы знаем кто вы.

— В таком случае вы знаете больше меня.

— Верно. Вам нужна наша помощь.

— Зачем собственно?

— Возможно, вы не осознаете важность открытия которое вы сделали гм успех вашего предварительного эксперимента. Теперь вы можете определять будущее этой планеты.

— А у нее есть будущее?

— Это зависит от вас… от того согласитесь ли вы принять экспертное руководство и делать что необходимо. Вы должны забыть все предубеждения сентиментального свойства.

Меня озарило я увидел истощенное тело официанта под рваным розовым одеялом и понял что если «эксперимент» продолжить он будет все слабее и слабее. А потом?

Словно прочитав мои мысли лорд Ботби сказал:

— Когда нынешний объект выйдет из строя мы знаем где найти другой. Сила должна быть направлена.

Я чуть не сказал «Если вы знаете так много больше чем я на кой я вам сдался?» но уже понял что лорд Ботби и доктор Харрисон всего лишь статисты и пару дней назад я мог встретить его светлость за стойкой какой-нибудь пивной а доктора за баранкой такси. За ними скрывалась разветвленная организация с неограниченными средствами и хорошо обученными безжалостными агентами. Придется соблюдать осторожность. Я поблагодарил их за внимание пообещав тщательно обдумать то что они сказали и снова встретиться с ними в пятницу. Потом встал и зашел на кухню сказать повару-китайцу что беру отгул. Он лишь кивнул не глядя. Я знал что найду Рыжика в своем доме на Ладью-роуд. Он сидел в гостиной читал научно-фантастический журнал. Поздоровался бесстрастно. Я надеялся что он станет моим союзником против двух агентов и организации которую они представляли. Но меня ожидало разочарование. Он выслушал меня без интереса пожал плечами закурил. Волна депрессии и ужаса захлестнула меня.

— Послушай Рыжик я не хочу это продолжать. Должен быть путь назад. Я бы хотел поменяться ролями как угодно.

— Я ничего об этом не знаю, — произнес он мрачно. — Это была твоя идея не моя. — Мы поели фасоли из консервной банки выпили чаю поднялись в спальню где умер мой отец и занялись любовью. Помню это было тускло и печально словно совокупляться с пустой оболочкой. Смотрел вверх на темный потолок который изредка освещали огни проходящих машин фразы в моей голове плоские банальные фразы из какого-то старого научно-фантастического журнала. «Меня вызывали. Доктор Харрисон». Пожал руку безрадостно смотрел мрачно в пол резко отвернулся закурил сигарету разветвленная организация безжалостные агенты неограниченные средства вы возможно не осознаете важность китайских предварительных результатов поздоровался без интереса в наползающей тьме гигантские суммы грязная подушка я ушел. Последнее слово написано потерянный голос шепчет в гостиной той ночью застывший табачный дым момент ощутимый в воздухе годами позже я вспоминаю Лондон грязные станции и рельсы твое имя остается как человеческая оболочка все слова не мои ни одного слова я не оставил в живых старые детективные журналы в живом прахе мертвых богов одинокие края далекой галактики миллионы световых лет бледные небеса рассыпаются. Туберкулез на следующей остановке бледное истощенное тело официанта. Помнишь мальчика который свистел? просвет загородные сады зеркало над дешевым комодом. Я ждал там. «Меня вызывали. Доктор Харрисон». Поднялся по лестнице. Голова на грязной подушке призрачный голос шепчет в гостиной. «Слишком поздно». Страшно вспомнить старое тело невзрачные здания оплетенные плющом.

Я помню комнату где не включался свет и позже в Мехико я вижу себя на улице смотрю на него словно пытаюсь сообразить вспомнить что это за незнакомец стоит под пыльным деревом худой мальчик взъерошенные каштановые волосы светло-голубые глаза совсем пустые я помню Лондон грязные штаны расстегнуты ступеньки рваный красный ковер запах апельсинов я видел его штаны топорщатся между ног бледное солнце ветер ерошит каштановые волосы цветная фотография и какая-то надпись… «Vuelvete y aganchete»… Я медленно вошел почти пустой он двигал туда-сюда в пыльное окошко бледный свет над изношенными холмами старое разбитое место рождения Сент-Луис Миссури запах болезни в комнате голова на грязной подушке миллион световых лет мне нечего было делать его голова на подушке кровавая мокрота на рассвете.

— Меня вызывали. Доктор Харрисон.

Вспомни что такое надежда я сидел у постели последние слова лицо очень бледное дышит на зеркало…

Потом он что-то произнес: твое имя

Задрал одеяло: мое лицо

И вот он уже снова гуляет несколько дней спустя по улице улыбается за угол так давно старый серый угол смутная печаль в его глазах магазин на углу я следую за ним за угол что-то сказал… одно слово… никакой надежды в его прощании его рот приоткрыт ищет имя темнеет мальчик вор пятна дверь открыта.

— Неотложный вопрос привел меня мистер.

Брошенная тонкая голубая куртка идти далеко улица печаль в его глазах ищет имя…

Стук далеких каблуков…

 

Ветер умирает. Ты умираешь. Мы умираем

Под тусклой луной и тусклыми звездами я спустился к месту у моря, где несколько ночей назад занимался любовью с девушкой. Откуда ей знать, что ее романтичный любовник средних лет на самом деле педераст без гроша в кармане, с трудом справляющийся с мужской ролью. «Хоть что-то лучше, чем совсем ничего» — скверный подход к сексу. Я стоял слушая шум моря в нескольких сотнях футов внизу у подножья крутого склона, чувствуя ветер на лице и вспоминая ветер на наших телах, ветер, означающий жизнь в Пуэрто-де-лос-Сантос. Los vientos de Dios, Ветра Господни, сдувающие москитов, зловонные туманы и запахи болот. Ветра Господни прогоняющие больших серых тарантулов и ядовитых змей из бухты. У местных есть поговорка: «Ветер умирает. Ты умираешь. Мы умираем». Я знал, что это может случиться. На самом деле я написал работу, в которой доказал, что области низкого давления неумолимо сдвигаются к востоку и что Ветра Господни скоро должны погибнуть. Мой доклад не пришелся по душе местным чиновникам, озабоченным строительством нового аэропорта и чартерными рейсами из Майами. Они убеждали друг друга, что американские туристы с кучей денег приедут насладиться Господними Ветрами, сухим и ароматным морским ветром, круглые сутки поддерживающим великолепную температуру.

— Вот если бы нам пришлось бороться с коммунистами, — печально говорили чиновники. — Тогда мы уж точно получили бы деньги от американцев.

Где-то вдалеке в саду виллы лаяла собака. Я повернул и пошел назад по пустынной дороге к морю под тусклой луной и тусклыми звездами.

Отсутствие коммунистов сыграло решающую роль, и авиакомпания заключила соглашение с кем-то другим. Затем зловещее предзнаменование катастрофы коснулось Пуэрто-де-лос-Сантоса. Ветра Господни умирали. Вот уже весь иностранный квартал опустел. Бассейны полны застоявшейся дождевой воды. На заброшенных рынках больше не развеваются яркие ткани, чеканка не раскачивается по воле Господних Ветров. Покупателей почти нет и пальцы, перебирающие сувениры, желты и вялы от лихорадки. Москиты вернулись, смердит болото, появились волосатые тарантулы и ядовитые змеи. Пуэрто-де-лос-Сантос умирает.

В своей нью-йоркской квартире я вспоминаю этот морской городок. Влюбленные, испугавшись москитов, пауков и змей, больше туда не поедут. Темнеет, и я стою перед окном, глядя на огни Нью-Йорка. Этот город тоже погибнет. Помните, как пропало электричество несколько лет назад? Объяснение мало кого удовлетворило, а меньше всех меня. На самом деле я написал исследование, доказывающее что за счет обратного движения магнитных потоков на Восточном побережье больше не будет производиться электричество. Мою работу положили под сукно в Вашингтоне. Люди не хотят слышать такое. Я знаю, что через несколько лет Великий Белый Путь навсегда потемнеет. Вижу, как тьма наползает на обреченный город. Но раньше чем это случится, я окажусь в другом месте и наверняка буду писать новый доклад, который тоже не понравится местным властям. Я стою у окна и вспоминаю ветер на наших телах шум моря смутные дрожащие далекие звезды…

«Ветер умирает. Ты умираешь. Мы умираем»

КОНЕЦ.

Я перевернул страницу, и на меня с яркой картинки взглянуло существо с отвислыми кожаными грудями, клешнями на передних лапах и скорпионьим хвостом. У них женская грудь, жало скорпиона и острые зубы! Они прибывают бесчисленными полчищами и нападают!

ПОЛЗУЧИЕ ТВАРИ

Томми Вентворт, помощник пекаря, возвращался с работы на велосипеде. Он жил в нескольких милях от города и проделывал этот путь дважды в день. Возле Сент-Хилла он услышал необычный звук вроде клацанья множества кастаньет. Он остановился и прислонил велосипед к дереву. Сент-Хилл, названный так в честь местного святого, победившего дракона, был скрыт деревьями, плющом и буйными зарослями. По выходным Томми и его друзья собирали здесь ягоды. Теперь звук стал еще громче. Что это может быть? Треск, точно целая толпа продирается сквозь заросли. Словно какая-то армия. Он прошел вперед и раздвинул ветки. Несколько минут спустя он уже рассказывал все недоверчивому констеблю.

— Так говоришь женщины с болтающейся грудью идущие на передних ногах? Жала скорпиона и острые зубы, так? А ты не заглянул в «Лебедь» пропустить пару пинт, а? — Констебль подмигнул.

— Но говорю вам: я их видел! Они идут сюда!

Констебль перевел взгляд. В дверях с ружьем подмышкой стоял полковник Саттон-Смит.

— Констебль какие-то чудовища приближаются к деревне. Нужно созвать всех здоровых мужчин от четырнадцати до семидесяти лет с любым оружием, которое у них найдется. Пусть собираются на лугу Сент-Хилл.

Констебль побледнел.

— Вы говорите чудовища сэр? Вы видели их сэр?

— Да, в бинокль. Они доберутся до деревни примерно через четверть часа. Надо спешить.

Констебль открыл ящик и вытащил старый «Бульдог Уэбли» 455-го калибра. Оглядел с сомнением.

— Вряд ли он будет стрелять после стольких лет сэр… где-то должны быть патроны.

Полковник повернулся к Томми.

— А ты мальчик мой садись на велосипед и оповести всех к востоку от дороги до фермы Шелби. Скажи мужчинам, чтобы брали оружие какое найдут и собирались на лугу. Женщины и дети пусть запрутся в домах. Мы с констеблем прикроем с запада. Не теряй времени.

Десять минут спустя тридцать перепуганных мужчин и мальчишек стояли на лугу, вооруженные ружьями, топориками, стальными прутьями, мясницкими ножами и камнями. Фонари заливали Драконье озеро оранжевым светом. Ведра с бензином стояли наготове, чтобы сжечь чудовищ.

— Вот они! — крикнул Томми.

— Выстраивайтесь каре, — приказал полковник. Он поднял ружье.

— Мистер Андерсон сейчас вас примет. Будьте любезны сюда, мистер Сьюард.

Неохотно я отложил журнал и пошел за ней по длинному коридору. Забавные вещи можно отыскать в старых журналах. «Ветер умирает. Мы умираем. Ты умираешь». Довольно захватывающе на самом деле… Тиресий средних лет, путешествующий со своим непопулярным исследованием, проводящий время в публичных библиотеках, зарабатывающий на жизнь сочинением фантастики для макулатурных журнальчиков… и неплохие рассказы к тому же… смутное ночное небо участок у моря тень отсутствующей девушки… это легко представить… любопытно, что я тоже пришел сюда произнести слова предостережения, предостережения, которое, уверен, не примут во внимание. Но надо выполнять свой долг. Мне не хотелось оставлять полковника навеки застывшим с ружьем на плече. Возможно, удастся прихватить журнал на обратном пути. Сомневаюсь. У секретарши холодный цепкий взгляд. Она открыла дверь.

Мистер Андерсон был сух и нелюбезен.

— Чем могу служить мистер Сьюард?

— Мистер Андерсон читали ли вы мой трактат о возможности воспроизводства вируса вне клетки-носителя?

Мистер Андерсон сразу смутился.

— Нет боюсь что нет.

— Трактат имеет теоретический характер разумеется. Но я пришел сюда не для того чтобы обсуждать теории мистер Андерсон. Я пришел предупредить вас что воспроизводство вируса вне клетки-носителя уже началось. Если не будут приняты чрезвычайные меры немедленно… меры столь чрезвычайные что я не решаюсь вам сказать в чем они могут заключаться… если эти меры мистер Андерсон не будут приняты в течение максимум двух лет все мужское население этого района сократится до…

— Мистер Кепвелл сейчас примет вас, мистер Бентли. Будьте любезны сюда пожалуйста.

Неохотно я отложил журнал и пошел за ней по большому залу. Неплохая идея. История о том как кто-то читает рассказ о ком-то читающем рассказ о ком-то читающем рассказ. Возникло странное чувство, что я сам появлюсь в рассказе и что кто-то прочитает обо мне читающем историю в какой-то приемной. Пока я шел за ней по коридору слова которые я прочитал стали сдвигаться у меня в голове по своей воле словно это было… неуклонно сдвигаться к месту у моря… в отдалении собака лаяла из… этого места… заброшенный бассейн у подножья крутого склона… сад виллы… яркий ветер на опустевших рынках… наши тела отраженные… чеканка крутящаяся по воле Господних Ветров… В «Лебедь» пропустить пару пинт а? На следующей странице меня ожидали его кожаные груди… Смит Две Клешни стоял в дверях… Она не знала что ее педераст без гроша в кармане готовился повсюду… громче теперь звук чего-то навсегда… До чего именно будет сокращено мужское население района и какие «чрезвычайные меры» предлагал мистер Сьюард чтобы предотвратить сокращение? Возможно, удастся выпросить журнал у секретарши. Я чуть не рассмеялся от мысли что в конце концов мне придется трахнуть ее под тусклым ночным небом на берегу моря. Она повернулась и озарила меня улыбкой открывая дверь. Улыбка означала: «Желаю удачи. Он редкая сволочь». Так оно и было. Он смотрел словно пытался разглядеть мое лицо в телескоп.

— Да мистер эээ Бентли. — Очевидно он подозревал что я использую вымышленное имя. — Чем могу быть полезен?

— Мистер эээ Кепвелл чем вы можете быть полезны вашему собственному отражению много раз стертому конечно или другими словами что касается предмета ошибочности как часто в целом вы ошибаетесь?

— Боюсь я не вполне вас понимаю мистер Бентли.

— В таком случае поясню. Но сначала позвольте спросить принимали ли вы конкретные простейшие меры учитывая постоянно повторяющиеся раздражения первоначального вируса? Например, если чихнуть один раз это проходит без последствий в то время как если чихнуть тысячу раз подряд это может оказаться смертельным… обычная простуда мистер Кепвелл необычна на самом деле в этом климате и по этой причине покинете ли вы Панаму и вернетесь ли в Нью-Йорк — ваш долг знать а мой сообщить вам как будто это невидимый спутник в путешествии с особенно прискорбными и могу добавить разносторонними склонностями. Нет мистер Кепвелл это не коммунистический заговор. Это просто зеркальное отражение такого заговора много раз стертое и очевидное для вас потому что вы убеждены что это так. Вы знаете конечно что это обычная профилактическая мера убить корову пораженную ящуром и что разумная корова не будет сопротивляться этой процедуре если этой корове внушили соответствующее представление об обязательствах по отношению к бычьему сообществу в целом. Я ответил на ваш вопрос мистер Кепвелл?

Когда смотришь на курносый 38-й калибр видно пулю в глубине ствола. Это забавное ощущение много раз стертое.

— Мисс Бленкслип сейчас вас примет, мистер Томлинсон.

— С вашего позволения меня зовут Томпсон.

— О да мистер Томпсон будьте любезны следуйте за мной… Это в восточном крыле… Я проведу вас через охрану.

— Я правильно вас понял — мисс Бленкслип?

— Да она так и не вышла замуж, — сказал мальчик. — Говорят, у нее была большая любовная драма много лет назад в другой стране и кроме того ее нынешнее состояние делает супружество любопытной но маловероятной возможностью.

Мы шли по тому что напоминало заброшенную казарму или концлагерь… ржавая колючая проволока, бетонные траншеи и надолбы заросшие сорняками и плющом. Кое-где на бетоне осталась копоть давнего пожара. Мы прошли три поста охраны — мундиры расстегнуты, ржавые револьверы в кобурах позеленели от плесени. Они пропускали нас помахивая безжизненными желтыми пальцами. Кислый гнилостный смрад несвежей плоти и пота туманом повис в казарме.

— Запах по-прежнему остался. Понимаете, ветра не было с тех пор как…

Темнело. У меня возникло забавное ощущение, что я смотрю на самого себя сзади с расстояния в три фута. Много лет назад я изучал нечто, называвшееся, кажется, сайентологией. Словно через телескоп с большого расстояния я смог прочитать следующее: «Иными словами, два предмета из любой категории, расположенные друг против друга. Группируя, мы подразумеваем, конечно, что они стоят так сами по себе, словно их установил кто-то другой, кто-то другой, стоящий против кого-то еще, и все они установлены другими наблюдающими за другими». Зеркала, поставленные друг против друга передразнивают каждую пару, поставленную здесь следующим в очереди. Мы подошли к берегу бурого озера, озаренного карбидными фонарями. В неглубокой воде я разглядел крабовидных рыб, время от времени появлявшихся на поверхности и выпускавших пузыри застойной болотной вони. Странно раздутые уродливые деревья. В этом заброшенном месте собралось несколько оборванных солдат больных и грязных. Один вышел вперед и вручил мне старый «Уэбли» 455-го калибра. Офицер с ржавой спортивной винтовкой в руке отдал мне честь. Мы стояли перед чем-то вроде заброшенной казармы. Секретарь обернулся к нам с видом ярмарочного зазывалы:

— А теперь ребята проходите сюда вы увидите самое удивительное самое потрясающее чудовище всех времен. Когда-то она была прекрасной женщиной.

Он отпер дверь и мы вошли. Невыносимая странная вонь опалила легкие вцепилась в желудок. Несколько солдат проблевались в выцветшие платки. В центре пыльной комнаты стояла окруженная проволокой кабина, в которой что-то медленно шевелилось. У меня дико закружилась голова.

— Ты! Ты! Ты!

Это был конец строки.

 

Конец строки

Агент У.Е.9 возвращается из Лондона и обнаруживает, что в его конторе установлены подслушивающие устройства, его ассистент и техник И.С. на грани нервного срыва из-за бесконечных оскорблений и приставаний на улице. Ясно, что вражеские агенты не сидели сложа руки пока его не было. У.Е.9 анализирует ситуацию. Поскольку домогательства исходят от арабов, он должен найти человека, говорящего и пишущего по-арабски. Теперь, когда все события записаны, он должен отыскать писателя. Самый подходящий персонаж, конечно же, господин П., писатель. Действительно в некоторых оскорблениях заметны его стиль его манера. Арабы называют И.С. «сумасшедшей бабой». Над ним глумились на улицах и близок полный срыв, вроде того, что переживают европейцы в романах господина П. Между тем, господин П. говорит по-арабски, но не умеет писать. У.Е.9 должен найти агента, который пишет по-арабски, знает английский, способен изложить сюжеты мистера П. арабскими буквами и передать их по своим каналам. Для этого, разумеется, нужны фотографии. Между тем, много фотографий И.С. и дома номер 4 по улице Ларачи уже оказалось в руках неприятеля. Тот, кто просто транскрибирует на другом языке последовательность событий написанную или записанную на пленку — в данном случае несомненно записанную по-арабски — называется на профессиональном жаргоне «слепым писателем». Первой задачей У.Е.9 было найти «слепого писателя». Эти агенты всегда работают под прикрытием. «Ищи человека, с которым ты никогда не дружил и не враждовал, — всегда говорил Д.С., - или другими словами, если хочешь что-то спрятать, необходимо просто сделать неинтересным место, где это спрятано. Ищи того, кто не вызывает у тебя никаких чувств, кроме безразличия».

У.Е.9 нашел «слепого писателя» возле голландского банка там где раньше был книжный магазин Мартина. Человек, которого он искал, только что вышел из голландского банка и пошел на юг: Старый Доктор Бронквитес. Щелк: в памяти всплывает Сокко-Чико 1956, Д.Б. в старом полотняном костюме грязная седая борода в желтых пятнах от дешевых сигарет потертый и невзрачный за черными очками — да он выглядел слепым, старый и злобный его присутствие отнимало жизненные силы и свет. У.Е.9 вспомнил единственный анекдот который рассказывал старый доктор. Дело было сразу после национализации Суэцкого канала. «Араб стоит у канала со своими непристойными снимками. Еще похабнее чем обычно». Д.Б. — Дешевый Букинист гм… У.Е.9 выходит из книжного магазина преграждая доктору путь — теперь он без черных очков — У.Е. 9 смотрит прямо в глаза чудовищному злобному насекомому с Минро. Он протягивает руку.

— Доктор Бронквитес.

Доктор смотрит на него безучастно и наконец произносит:

— А-а, У.Б., но что с вами стряслось? Болели?

— Вы-то неплохо выглядите доктор.

— Ох нет знаете сердце шалит.

Доктор залезает в машину где уже сидит молодая пара и уезжает.

«Сердце шалит — да… гм… новый костюм… вышел из голландского банка — за что-то ему заплатили — щелк 1956 Сокко-Чико — доктор пьет одну из двух чашек кофе которые позволяет в день его скромная пенсия какой страны? за какие заслуги? Д.Б. был голландцем, сорок лет прожил в Египте. Выслан при Насере. Почему? Он называл себя врачом, но У.Е., шесть месяцев изучавший медицину в Вене, разбирался в ней лучше доктора. Одно точно: доктор говорил и писал по-арабски и по-английски. Он давал уроки арабского, чтобы подзаработать к пенсии. (Добавим, что, кроме того, что И.С. работал фотографом и техническим ассистентом У.Е.9, он пытался изучать арабский. У.Е.9 мог отметить в списке агентов тех, кого убили за то, что они умели говорить и писать по-арабски — П.У., юный поэт, выучивший арабский за несколько дней — пристрастился к героину благодаря Дж. С… Умер в 1956 в Париже… причина смерти не установлена… „Это сделал Пол! Пол! Пол!“… Молодой гарвардский студент 1936 изучивший разговорный египетский арабский… Пьяный… упал с лестницы сломал шею — Али учил английский… Умер… Тюремная больница Бен-Баруд, Танжер причина смерти „Он упал“ знаете как умеют врать легавые…). У.Е.9 решил послать кого-нибудь навестить Д. Б. Проблемы с сердцем облегчают дело.

Машина с доктором Б. сворачивает на улицу Мохаммеда V. Доктор развлекает новых друзей, подражая воплям каирского муэдзина и рассказывая анекдоты.

— Вы увидите там женщину в три сотни фунтов, такую толстую, что едва может ходить, и рядом мужчину, тонкого, как спичка, и он ужасно горд.

— О, какой он дивный, — девушка взъерошивает седые волосы доктора. Правда, он красивый?

— Да, красивый.

Машина набирает скорость по дороге в Тетуан.

— Но куда же мы едем? — спрашивает доктор. — Мне в два часа надо давать урок арабского.

— Можно ведь отменить занятия, правда? — молодой человек жмет на газ. Мы едем в Тетуан или может в Чуйен.

— Но это невозможно — я же говорю — в два часа мне надо быть в отеле.

— Да ладно доктор, — девушка взъерошивает ему волосы. — Небольшая прогулка вам не повредит.

— Остановите машину. Выпустите меня. — Он в ужасе смотрит на водителя. Молодой человек, который еще час назад, когда они познакомились в „Кафе де Пари“, казался безобидным юным туристом, теперь глядит холодно и мрачно. Он выжимает педаль газа, не глядя по сторонам. Машина вылетает на проселочную дорогу, ее заносит, водитель восстанавливает равновесие, умело сбавляя скорость до пятидесяти. Машина останавливается перед заброшенным кафе лохмотья навеса плещутся на ветру. Это был конец строки.

 

Дробь смерти

Возница оставил его у дверей виллы и поспешно умчался. Он хотел спросить еще, не возьмется ли кто-нибудь раз в день убирать и готовить, но человек, видимо, торопился смыться. До деревни было всего три мили. Лучше дойти и все разузнать завтра. Вилла в сосновой роще с видом на озеро. Кажется, идеально подходит для его занятий, кабинет на втором этаже с массивным дубовым столом. Он был уверен, что сможет дописать роман. Финал не получался, и он отправился сюда в поисках уединения. Бегло оглядев комнаты, он пошел по тропинке среди сосен к озеру. Примерно в трехстах ярдах от берега — остров с плакучими ивами, свисавшими к воде, и соснами на вершине. Он думал об "Острове мертвых" Рахманинова… Возможно, именно этот ключ он и искал. Было уже шесть часов, и солнце скрылось за окружавшими озеро горами. Повинуясь внезапному импульсу, он разделся. Доплыть до острова и все там осмотреть. Парусиновые туфли он привязал к поясу. Вода оказалась теплее, чем он ожидал. Постепенно дно уходило из-под ног. Он поплыл с ощущением удивительной легкости и свободы но казалось до острова еще далеко. Прямо перед ним в сгущавшихся сумерках остров внезапно показался темным и зловещим. И эта странная вибрация — звук, вроде барабанной дроби. Он поднял глаза и заметил в небе длинный тонкий силуэт. Волна ужаса охватила его, и он стал погружаться вниз вниз в засасывающий водоворот. Он пришел в себя в постели на вилле. Возница и еще один человек которого он никогда раньше не видел склонились над ним. Человек оказавшийся деревенским врачом сделал ему укол и он провалился в глубокий сон. Он лежал в бреду целую неделю и едва не умер. Потом, когда история стала известна, его враг стал имитировать барабанную дробь и чуть не свел его с ума. Но ему все же удалось разыскать барабан и однажды ночью когда этот человек пришел к его дому Дальфар встал в тени и стал бить в барабан. Враг охваченный слепой паникой бросился в море с утеса. Тот кто играет смерть должен хранить барабан. СМЕРТЬ, о глупый писец, приди за своей добычей.

 

"Джонни 23"

склон горы над морем. на плетеном стуле сидит человек… он в старомодных крагах зеленой спортивной куртке английского покроя у него рыжеватые усы со следами табака бледно-голубые глаза… теперь рядом с ним видны извивающиеся силуэты, ближайший в нескольких футах, вытянутая рука хватает охапку травы… камера взмывает от корчащихся трупов в небеса назад к человеку сидящему на плетеном стуле… человек достает из корзинки бутерброд с курятиной… "наконец-то в безопасности" говорит он и начинает есть… человек которого вы видите это доктор Ли… доктор Джон Ли… он был очень чувствителен но вынужден был ходить по улицам и посещать рестораны где он встречал живые организмы проявляющие желания отличные а иногда прямо противоположные его собственным… "ситуация почти невыносимая"… Похожий на обезьяну официант принес неправильное вино… он был довольно робким человеком понимаете и не мог поставить официанта на место зверским взглядом и диким американским ревом… "принеси мне красного вина ты волосатожопая обезьяна или я выпью его из твоей глотки!"… доктор не был стеснен в средствах и обычно ему удавалось избегать подобных неприятных инцидентов но возможность она всегда рядом… это его раздражало а он не любил когда его что-то раздражает… он решил покончить со всей этой безвкусицей раз и навсегда превратив всех вокруг в самого себя… он задумал сделать это с помощью вируса который сконцентрирует его образ и будет испускать волны спокойствия во всех направлениях пока мир не станет подходящим местом для его жизни… он называл это "чудесной болезнью"… первые попытки активировать образную пищу провалились… он понимал разумеется что появление мертвой или ослабевшей формы чудесного вируса Ли приведет к катастрофе массовых прививок… ему следовало быть абсолютно уверенным вы понимаете… некоторые из его "собачьих образцов" как он называл подопытных умерли довольно неприглядно и это его раздражало он ведь был гуманным человеком и не хотел чтобы его что-то раздражало так что эти пробные шары только раззадорили его в желании создать лучший мир… как-то ему пришло в голову что образная пища должна быть радиоактивной… он покрасил культуру радиевой краской поместил в металлический ящик покрытый слоями человеческой кожи и похихикав "пусть заварится" приготовил себе чашку чая… выпил чай и открыл ящик… "дамы и господа жители планеты земля представляем вам "Джонни 23"… кот зашипел беспомощно попытался пройтись на задних лапах свалился в корчах… в его умирающих глазах он прочитал почти человеческую ненависть… он посчитал причиной гибели кота замыкание перегруженного синапса вызванное слишком быстрым переходом в человеческое состояние… "а теперь мы должны подыскать подходящий сосуд"… помните добрый доктор был гуманным человеком и не хотел никому причинять вреда потому что это его раздражало а он не любил когда его что-то раздражает… он убедил себя что "Джонни 23" просто изгонит с планеты враждебные силы которые проявляют себя через других людей и все это произойдет в результате мирной операции без всяких жертв… "Джонни 23" просто сделает всех друзьями… доктор не любил спорить с собой…. первая публичная демонстрация "Джонни 23" показала что он ошибся в расчетах… подопытные хватались за усы часто воображаемые и валились в корчах глядя на невидимое присутствие черная ненависть в умирающих глазах… "Джонни 23" был стопроцентно фатален… у доброго доктора был запасной выход на случай если подопытные обнаружат что такое "Джонни 23"… к счастью эпидемия к тому времени была хорошо подготовлена и "Джонни 23" закончил работу… он доел бутерброд и облизал жир с пальцев… засунул сигарету в заляпанный костяной мундштук… вот он сидит и курит… очень мирно на склоне горы ничто его не раздражает куда ни кинешь взгляд он встает складывает плетеный стул и идет по тропинке к морю… его лодка привязана у пирса… это маленькая лодка и он может управлять ею один… последний навес хлопает над пирсом… последний оставшийся здесь человек.

 

Наука ДП

Холодный сухой ветреный день облака проносятся по небу солнечный свет и тени. Опавший лист мазнул мне по лицу. Улицы напоминают Сент-Луис… красные кирпичные дома, деревья, пустыри. Ярко и ветрено назад в такси по пустынным улицам. Поднимаюсь на четвертый этаж все здесь кажется совсем незнакомым словно я смотрю чужими глазами.

— Надеюсь, ты нашел дорогу… красные кирпичные дома, деревья… адрес на пустых улицах.

Шестидесятипятилетний полковник Саттон-Смит получал вполне приличную пенсию плюс побочные доходы… квартира на Бери-стрит в Сент-Джеймсе… коттедж в Уэльсе… решил заняться поисками римских монет возле коттеджа у полковника была любопытная теория насчет этих монет за двумя рюмками шерри никогда не позволял третьей сколь бы плотоядно ни взирал гость на адамантовый графин. Он конечно мог бы закончить мемуары… пространные записи за многие годы, приглашения, газетные вырезки, фотографии, протянувшиеся в прошлое желтеющими датами. Предметы связанные с вырезками, записками, фотографиями, датами… Малайский кинжал на стене напоминает об Али который впал в бешенство на рыночной площади в Лампипуре тридцать лет назад, корона из изумрудного кварца, нефритовая голова юноши-рептилии с опаловыми глазами, маленькая белая лошадка нежная резьба по слоновой кости, автоматический револьвер «Уэбли» 455 калибра… (Только у автоматического револьвера барабан поворачивается на храповиках, стабилизирующих сильную отдачу наподобие гироскопа). Воспоминания, предметы, застрявшие в старом календаре. Полковник решает создать собственное время. Он открывает школьную разлинованную тетрадь и создает простой календарь из десяти месяцев с 26 днями в каждом, год начинается с сегодняшнего дня 21 февраля 1970, по новому календарю это Рэтон-Пасс 14. У месяцев названия пульмановских вагонов в Америке, где полковник провел первые 18 лет жизни… Боакр, Бонетр, Уотфорд-Джанкшн, Сиу-Фоллс, Пайкс-Пик, Йеллоустоун, Бельвю, Колд-Спрингс, Лэндс-Энд, и начало всему Рэтон-Пасс 14, прохладный серый день. Запахи сажи пара металла и сигарного дыма когда поезд покачиваясь отправляется в прошлое. Теперь поезд стоит красные кирпичные здания глубокий синий канал за окном прохладный серый давно прошедший день. Полковник покачиваясь возвращается в СЕЙЧАС к тарелке с размазанным яичным желтком и шкуркой бекона, к хлебным крошкам на столе, смятым утренним газетам, окурку плавающему в холодном кофе прямо здесь где вы сейчас сидите. В этот прохладный серый день полковник решает перенести свое время в настоящее. Он смотрит на предметы на обеденном столе подсчитывая сколько понадобится движений, чтобы их убрать. Он измеряет расстояние от стула до стола как отодвинуть стул и встать не задев ногами о стол. Он отодвигает стул встает. Плавными точными движениями вытирает тарелку деловым приложением к «Таймс», складывает газету аккуратным треугольником, относит тарелку, нож, вилку, ложку и кофейную чашку на кухню, уверенно и ловко моет и расставляет по местам. Прежде, чем сделать первое движение, он рассчитал все последующие. Он разработал простую и важнейшую Науку ДП. ДЕЛАЙ ПРОСТО. Ее суть — делать все что нужно простейшим и самым необременительным способом. Он тщательно изучает ДП. Уборка квартиры — логическое упражнение. Он знает каждую бумажку, каждый предмет, у многих теперь появились названия. Он довел до совершенства искусство застилать постель, так что простыни и покрывала безропотно ложатся на место. А нежная молчаливая ложка или чашка на столе… Он практиковался целый год и теперь готов открыть секреты ДП…

Полковник моет и убирает маленькую кухню, а телезрители сидят затаив дыхание перед экранами. Ножи вилки и ложки сверкают у него в руках и позвякивая ложатся в ящики. Тарелки танцуя устремляются на полки. Он касается водопроводных кранов нежными точными движениями как раз достаточно давления на резиновые прокладки внутри. Полотенца сами складываются и мягко ложатся на место. Двигаясь он не глядя бросает смятые газеты и пустые сигаретные пачки через плечо и они приземляются точно в мусорное ведро — так дзенский мастер может в темноте поразить стрелой цель. Он двигается по гостиной, дуновение ветра от сложенной в горсть ладони аккуратно поднимает окурок со стола и уносит в ведро. В спальне мягкими движениями чистит раковину и расставляет туалетные принадлежности, натюрморт каждый день новый. Одним плавным волнистым броском простыни разглажены и заботливо накрыты одеялом пальцы чувствуют ткань и матрац. Прошла пара минут и квартира сияет…

Полковник объясняет основы ДП

ДП — это способ действия… Это способ делать всё, что необходимо. ДП означает делать все что угодно просто, спокойно и при этом быстро и эффективно. Вы оцените этот способ когда начнете изучать ДП.

Вы можете начать прямо сейчас с уборки квартиры, перестановки мебели или книг, мытья посуды, заварки чая, разбора бумаг. Обдумайте вес предмета и какую силу нужно приложить, чтобы его переместить. Подумайте о его форме, из чего он сделан и каково его точное назначение. Рассчитайте силу необходимую, чтобы перенести предмет в другое место. Не надо вертеть дергать хватать предмет. Опустите на него хладнокровные пальцы хозяина словно вежливый старый полицейский производящий удачный арест. Аккуратно поставьте мусорное ведро на пол, точно ведете самолет на посадку. Поднимая предмет взвесьте его почувствуйте на нем свои пальцы кожу кровь мускулы сухожилия. Вы должны воспринимать их как точные инструменты, обеспечивающие мягкость и безупречность каждого движения. Отнеситесь к предметам обдуманно, и они откроют вам свои секреты. Не надо расстегивать молнию рывком. Осторожно потяните маленький металлический язычок ощущая извилистые волны ткани и изгибы металла. Завинчивая колпачок на тюбике зубной пасты… (это обязательно следует делать мало что бывает хуже открытого тюбика неуклюже сжатого торчащего из стакана в ванной с варварски криво насажанным колпачком) завинчивая колпачок самыми кончиками пальцев сожмите его и касаясь краев тюбика направьте на место. Воспринимая кончики пальцев как механизм для посадки самолета, вы сможете беззвучно и точно положить любой предмет на нужное место. Помните, у каждой вещи есть свое место. Если вы не нашли это место и не положили туда предмет он прыгнет на вас будет путаться под ногами или больно ударит по пальцам. Он станет подталкивать вас цепляться попадаться вам на пути. Часто такие вещи следует выбросить но бывает что они просто лежат не на своем месте. Научитесь класть предмет уверенно и спокойно и не позволяйте пальцам сдвигать его после того как он оказался на месте. Когда ставите чашку на стол старательно отделите от нее пальцы. Не позволяйте им цепляться за ручку а если это все же случилось повторяйте упражнение пока пальцы не отцепятся наверняка. Если вы не справились с нервным пальцем вцепившимся в ручку вы можете облить горячим чаем герцогиню. Никогда не оставляйте без внимания свою оплошность. Если вы кинули спичку в мусорное ведро и промахнулись сразу же поднимите ее и бросьте снова. Если у вас есть время повторите неудавшееся движение. Всегда существует какое-то объяснение почему вам не удался простой бросок. Бросьте снова и вы его отыщете. Если вы стукнулись рукой об оконную раму или дверь, задели ногой за стол или кровать, споткнулись о загнутый угол ковра или ушибли палец о стол или стул остановитесь и повторите последовательность действий. Вы будете удивлены обнаружив как далеко на самом деле вы были от этого окна этой двери этого стула. Вернитесь на исходную позицию и повторите движения. Как вы будете управлять космическим кораблем если не смогли пройти по собственной квартире? Это все равно что делать дубли в кино пока все не снято как надо. Вы почувствуете что находитесь в фильме двигаясь непринужденно и быстро. Но не набирайте темп сразу. Попробуйте действовать спокойно и расслабленно, не торопясь. Если вы что-то уронили, разбили, разлили, больно обо что-то ударились, неестественно во что-то вцепились, тщательно повторите свои движения. Вы можете обнаружить причину и предотвратить повторение ошибки. Если предмет разбился, подметите осколки и сразу вынесите из комнаты. Если он цел или у вас есть точно такой же повторите движение. Возможно у вас возникнет странное ощущение что все вещи живы и сопротивляются пытаясь вырваться из ваших пальцев шумно свалиться на стол убежать от вас ушибить вам палец ноги или заставить вас споткнуться. Повторите движения пока предметы не призваны к порядку.

Вот упражняется ученик. С расстояния в два фута он бросает красную пластиковую крышку от молочной бутылки в оранжевое мусорное ведро. Крышка перелетает через ведро словно летающая тарелка. Он повторяет попытку. Тот же результат. Он изучает крышку и обнаруживает что с одного края она смята. Он расправляет крышку. Теперь она покорно летит в ведро. Каждый объект к которому вы прикасаетесь оживлен вашей жизнью и волей.

Ученик бросает сигаретную пачку в мусорное ведро и она отскакивает наткнувшись на картонную коробку от металлической вешалки которая лежит поперек ведра где ей вообще не место. Если высыпать в ведро пепельницу, картонный треугольник задержит пепел и окурки и в результате все окажется на полу. Ученик достает из кармана коробок спичек собираясь закурить сигарету из лежащей на столе пачки. С коробком в руке он делает бросок и разумеется промазывает его пальцы уже находятся в будущем зажигая сигарету. Он поднимает пачку кладет спички медленно сгибает ноги, подпрыгивает: пачка перелетела через умывальник и приземлилась в мусорном ведре, чудо дзенского мастера который поражает цель в темноте такие маленькие чудеса будут происходить все чаще пока вы изучаете ДП… комок бумаги переброшенный в ведро через плечо, одеяло вспархивающее и ложащееся на место словно оно само себя складывает под смуглыми атласными пальцами старого персидского торговца. Предметы ложатся на места от ваших легчайших прикосновений. Вы словно попадаете в фильм двигаясь с такой легкостью что сами не замечаете как это у вас получилось. Вы заходите на кухню ожидая увидеть раковину полную грязной посуды но обнаруживаете что все стоит на местах и кухня сияет чистотой. Здесь побывали гномы и сделали все за вас пальцы легкие и холодные словно по комнате пронесся весенний ветер.

Ученик упражняется с тяжелыми предметами. Магнитофон занимает слишком много места на столе, а нужен он не так уж часто. Поставим его под умывальник. Сначала взвесим в руках. Первая попытка, шнур и вилка прыгают по столу испуганной змеей. Он стукается спиной об умывальник запихивая под него магнитофон. Попробуем снова поднять обратив внимание на движение ног а не на спину. Он сбивает лампу. Смотрит на лампу. Это жуткая развалившаяся на части вещь детали связаны липкой лентой, бывает что он наступает на шнур выдернутый из розетки и лампа валится со стола. Унеси эту лампу из комнаты и купи новую. Теперь попробуй снова поднять сдвинуть повернуть поставить на ножки точно под умывальник.

Вы обнаружите что всю жизнь делали все неуклюже в уверенности что так и надо. Перед нами американский ученик годами царапавший красные пластиковые крышки на английских молочных бутылках дело в том что на американских крышках есть такой маленький язычок и он все эти годы пытался этот язычок нащупать. И вот как-то раз на кухне у своего приятеля он увидел крышку продавленную в центре. На следующее утро он попробовал сделать то же самое и произошло чудо. Точное давление в центре и он снимает крышку ловкими пальцами. Он удачно делал это несколько раз в изумлении и благоговении вылитый преподаватель колледжа и очень технично глисты и те учатся быстрее, годами он сначала надевал брюки а потом носки ему приходилось подворачивать брюки и они цеплялись за носки так отчего же не надеть носки прежде брюк? Ему открываются простые чудеса… Чудо Умывального Зеркала… мы все знаем это зеркальце стоящее на ржавом бритвенном лезвии заляпанное розовой зубной пастой рядом корчится обезглавленный тюбик… проворные пальчики берутся за дело и вот Зеркальце сверкает как Святой Грааль в лучах утреннего солнца. Теперь он упражняется с бумажником. Всю жизнь он носил деньги в левом боковом кармане брюк приходилось шарить чтобы вытащить купюры… врезаясь пальцами в их острые края. Часто деньги лежали в двух пачках и доставая одну он мог уронить вторую на пол. В левый боковой карман брюк труднее всего залезть вору но бывают вещи и похуже воровства на это можно было питаться несколько месяцев. Два наманикюренных пальца ныряют в карман костюма прекрасного покроя и кладут в ожидающую руку послание с монограммой королевы. Конечно, так проще всего. Кроме того ни один изучающий ДП не позволит чтобы ему залезли в карман когда он применяет ДП на улице лавируя среди сонных прохожих, не застрянь за этой детской коляской, осторожней, когда заходишь за угол ты можешь столкнуться с идущим навстречу. Он вынимает бумажник перед зеркалом, достает купюры, пересчитывает, мгновенно кладет на место, не задевая краями банкнот о бумажник, без промедлений и ошибок. Не старайтесь делать это упражнение на скорость все придет со временем его пальцы прошелестят по бумажнику прикосновение легчайшее словно опавшие листья и секретно хрустнут купюрой которая подкупит южно-американского таможенника чтобы тот не заметил высушенную человеческую голову в багаже. На лице таможенника появляется улыбка коллекционера улыбка знатока. Такого звука он не слышал с тех пор как французский похититель драгоценностей с неумело подделанными документами хрустнул пальцами и вот уже банкнота ловко вложена в фальшивый паспорт.

Теперь кто-нибудь скажет: "Но ведь придется обдумывать каждое движение"… Вам следует лишь мысленно разбить движение на серию мгновений, которые необходимо изучать и исправлять пока вы не отыщете простейший способ. Когда же вы его найдете вам больше не придется думать, все получится само собой.

Операции, которые вы проводите над самим собой… чистка зубов, умывание и так далее, необходимо исправить ошибку прежде чем она вошла в привычку. Вот ученик у которого слегка кровоточат десны. Дантист порекомендовал ему вставлять между зубов деревянные щепочки которые называются «Интерденс» и массировать десну двигая их вверх и вниз. Он берет щепочки, с оцепеневшей гримасой открывает рот и тычет в десну дрожащей рукой. Теперь он вспоминает о ДП. Возьмите щепочки словно китайские палочки для еды соединенные вместе и аккуратно их разделите. Теперь определите где кровоточит. Не напрягая лицо нежно крепко спокойно двигайте щепочки вверх и вниз сконцентрировав внимание на этой точке. Нет не "все лучше и лучше" а просто сконцентрируйтесь на щепочке и сделайте так чтобы в нее перетекла целительная сила вашего тела. Намыленная рука на пояснице ощупывающая мускулы и позвонки позволит отыскать смещение и избежать визита к костоправу. Болезнь и увечье как правило являются следствием пренебрежения. Вы не обращаете внимание на что-то потому что это болезненно потом вам становится все хуже а вы продолжаете игнорировать болезнь. Повседневные заботы кажутся неприятными и утомительными потому что вы думаете о них как о РАБОТЕ о чем-то крепком и тяжелом вынуждающем мешкать и запинаться. Преодолейте этот блок и вы обнаружите что ДП можно применить ко всему что вы делаете даже к итоговой науке не делать ничего. Чем проще вы это делаете тем меньше вам нужно делать. Если вы разумом и телом научились не делать ничего, все будет сделано за вас.

Давайте теперь применим ДП к простому упражнению: классическому пистолетному поединку в вестерне. Только один участник состязания освоил принципы ДП и это Уайатт Эрп. Никто не смог его одолеть. Уайатт Эрп говорил: "Важно не то кто выстрелит первым. Важно кто первым поразит цель. Главное выбрать цель выстрелить и всадить пулю точно на дюйм выше пряжки ремня".

Это и есть ДП. Как быстро вам удастся это сделать?

Случилось так что один молодой парень разгневал МакГи по прозвищу Два-Ствола. МакГи поклялся убить его и теперь упражняется в салунах. Парень никогда не участвовал в поединках, и Уайатт Эрп посоветовал ему уехать из города пока МакГи торчит в салунах по соседству. Но парень отказался бежать.

— Ладно, — говорит Эрп, — ты ведь можешь попасть в круг диаметром в четыре дюйма с расстояния в шесть футов? Давай-ка попробуй, — Уайатт прижимается к стене и повторяет, — ну-ка давай, парень.

(Сколько времени у тебя это займет, парень?)

В этот момент в дверь врывается МакГи в руках два револьвера 45 калибра он поливает свинцом весь город. Барабанщик из Сент-Луиса слишком медленно бросился на пол и получил пулю в лоб. Мальчишке мирно поедавшему рагу в китайском ресторане по соседству пуля попала в бедро.

И вот наш герой достает пушку держит ее обеими руками целится стреляет с шести футов и попадает МакГи Два-Ствола точно в живот. Тяжелая пуля отбрасывает МакГи к стене. Он умудряется выстрелить только раз и сбивает люстру. Парень стреляет снова одна пуля пробивает МакГи печень другая попадает в грудь.

Начинающий может решить что ДП это игра. Ты проходишь курс преодоления препятствий, препятствий расставленных твоим противником. Пытаясь применить ДП на практике ты понимаешь что противник очень умен настойчив превосходно знает твои слабости и кроме того умеет ловко отвлечь твое внимание как раз в ту секунду которая необходима чтобы уронить тарелку на кухонный пол. Кто или что этот противник заставляющий тебя проливать ронять мешкать поскальзываться и падать? Гроддек и Фрейд называют его ОНО встроенный механизм саморазрушения. Хаббард называет это Реактивным Сознанием. Ты отключаешь ОНО как только начнешь заниматься Наукой ДП. ДП вводит тебя в прямое столкновение с ОНО в настоящем времени когда ты начинаешь контролировать свои поступки. Ты можешь одолеть ОНО в настоящем.

Возьми противодействующее ОНО в свои руки. Эти навыки принадлежат тебе. Сделай их своими. Ты знаешь где стоит мусорное ведро. Ты можешь перебросить предмет через плечо и попасть в ведро. Ты знаешь как брать вещи передвигать их поднимать. Новое постижение этих физических навыков разумеется лишь прелюдия к постижению других навыков и других знаний которые у тебя есть но которыми ты не умеешь пользоваться. Ты знаешь все свое прошлое год месяц день и час любого происшествия. Если ты какое-то время слышишь иностранный язык ты уже его выучил. В твоей голове есть компьютер. ДП покажет тебе как им пользоваться. Но это уже другой раздел.

Наука ДП применима к любым операциям осуществляемым внутри тела… мозговые волны, пищеварение, кровяное давление, пульс… Но это другой раздел…

— Сейчас мне надо покормить бродячих кошек а потом у меня занятия в лепрозории.

Леди Саттон-Смит поднимает далекий зонтик…

— Надеюсь ты нашел дорогу. Адрес на пустых улицах…

 

Идеальный слуга

Джон Джей Хадсон, известный многочисленным друзьям как Большой Джей, принимает сложное решение в Пентагоне. Только что из финансового комитета пришло сообщение… полное, точное и постоянное программирование мыслей чувств и физических ощущений продемонстрировано в ходе пробного эксперимента после разовой обработки Вирусом Скиталец эта информация содержится в служебной записке из трех слов… скиталец уже готов.

Больше нет нужды объяснять оправдывать подтверждать аргументами и фактами распоряжения отдела. Скоро будет неврологически невозможно возражать и даже сомневаться. Вирус конечно передается по наследству постоянная хроматиновая формула цикл возражений прекращен навсегда. Скиталец об этом позаботится. Большой Джей несет ответственность за распространение Скитальца в Соединенных Штатах Америки. Он смотрит на государственный флаг на своем столе. Это американская программа, конечно… он позаботится обо всем. Он встает и шагает по комнате.

— Надо опередить коммуняк… если они опередят нас со своим программированием… все младенцы заговорят по-китайски. — Это, решает он мрачно, должно быть абсолютно исключено — … Президент прав. Президент всегда прав. Законы правы. Америка права. Америка всегда права. Американский образ жизни это правильный образ жизни это лучший образ жизни это единственный образ жизни, — отсюда и в вечность.

Его задача ясна. Он отдает честь государственному флагу. В горле пересохло. Он вызывает Бентли идеального слугу верного старого пса в котором абсолютно уверен. Духовный отдел проверил его и проверил так тщательно что частицы его костного мозга использовали для создания Скитальца. Бентли в дверях.

— Да сэр?

— Стакан воды со льдом пожалуйста Бентли.

— Да сэр.

Со скоростью фокусника Бентли ставит перед ним стакан воды со льдом на парчовой салфетке. "Старый добрый Бентли всегда знает, что мне нужно".

Идеальный слуга задергивает шторы.

— Что-нибудь еще сэр?

— Нет благодарю. Спокойной ночи Бентли.

— Спокойной ночи мистер Хадсон. Прощайте мистер Хадсон.

— Что такое, Бентли? — Хадсон ставит полупустой стакан.

— Прощайте мистер Хадсон. — На мгновение в глазах Бентли появляется некое подобие чувства. Он кланяется и выходит из комнаты.

Хадсон опустошает стакан. Какое-то время он сидит молча размышляя.

Внезапно он понимает что нужно делать. Почтительно расправляет флаг на столе. Берет ручку оказавшуюся прямо под рукой рядом с листком пергаментной бумаги. Он пишет.

Дорогая Мэри

У меня нет другого выхода. Пожалуйста прости меня.

Большой Джей Хадсон

Выдвигается ящик холодный сорок пятый калибр… "Это правильный поступок это лучший поступок это единственный поступок… добрый старый Бентли… откуда-то он знал…"

— Я шел в свою комнату сэр и тут услышал выстрел сэр. Я обнаружил его вот так сэр, — он кивком показывает на стол. Кусок лица Хадсона прилип к флагу все в засохшей крови и мозгах. — Я сразу понял что он мертв сэр.

— Нет никакого сомнения, — говорит агент.

— Это был ужасный шок для меня сэр.

В комнате два агента два очень особых агента. Оба поворачиваются и смотрят на Бентли очень особым образом.

— Думаешь мы так и поверим в эту чушь?

Бентли вытягивается по струнке.

— Я сказал вам правду сэр точно как это случилось сэр.

— А я говорю что это чушь. Ну что нам выбить из тебя правду Бентли? Бентли глубоко вздыхает. От его жилета отлетает пуговица и взрывается столкнувшись с серым фланелевым костюмом агента.

— Это все сэр?

— Да Бентли. Можешь идти.

— Спасибо, сэр. — Бентли кланяется и выходит из комнаты.

(Долгая пауза).

— Да здесь все ясно… Старый добрый Бентли.

— Нет никакого сомнения. У старого Бентли есть все ответы. У старого Бентли правильные ответы. Если кто-то скажет и даже подумает что-то другое я пристрелю гадину даже если это будет мой лучший друг.

— Я шел к себе в комнату и тут услышал выстрелы сэр. Я обнаружил двух джентльменов вот так сэр. — Он кивком показывает на пол. — Я сразу понял что они мертвы сэр. Кровь и внутренности по всей комнате сэр. Запах крови и экскрементов. Простите за выражение сэр. На это довольно тяжело смотреть, сэр.

— Можешь идти Бентли.

— Спасибо сэр. Я буду у себя в комнате, если вам понадоблюсь сэр.

— Надо бы проверить этого парня.

— Вы совершенно правы. Эй взгляните-ка, — он поднимает пинцетом ручку и читает:

Джеймсу Бентли в знак благодарности за десять лет безупречной службы от Джона Джея Хадсона

Он снимает с ручки колпачок. Легкий взрыв а затем долгая почтительная тишина.

— Если Джей так высоко ценил его наверное с ним все в порядке, — голос агента срывается от нахлынувших чувств. Он отворачивается, чтобы скрыть слезы на глазах. Другой агент давится и прячет лицо в занавеску заглушая рыдания.

— Что за черт, — вопит цээрушник, — тут нечего стыдиться. Порядочные американские парни могут поплакать вволю и ради Христа давайте дерябнем. Он открывает бар и кидает коллегам бутылки.

— Я шел к себе комнату сэр и тут услышал шум сэр. Совершенно неописуемый сэр. Я счел своим долгом вернуться сэр. Я обнаружил что они тут на ногах не стоят сэр. Кричат "старый добрый Бентли" сэр. А вот этот джентльмен, — он показывает на цээрушника, едва держащегося на стуле между двумя охранниками и поющего навзрыд "Стародавнее сияние", — бросился на меня весьма навязчиво сэр. Простите за выражение сэр не знаю могу ли я в точности повторить он сказал будто бы я родная душа сэр. Сказал это старый южный обычай сэр — поплакать в жилетку. Очевидно он выпил сэр.

— Бентли а вам не кажется немножко странным, что тридцать самых опытных и ответственных чиновников в этой стране вместе и безо всяких видимых причин напились вдрызг за две минуты?

— Это не моего ума дело сэр.

— Вы заявили, что эти люди были в нормальном состоянии, когда вы покидали комнату.

— Да сэр. Все произошло после того как я вышел из комнаты сэр.

— Похоже все всегда происходит после того как вы выходите из комнаты Бентли.

— Не всегда сэр.

Новый директор отдела смотрит на Бентли и у него отваливается челюсть.

— Почему этот человек так улыбается и рычит точно зверь. Какого черта?

— АПЧХИ АПЧХИ АПЧХИ.

— БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ БЕНТЛИ БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ

— АПЧХИ АПЧХИ АПЧХИИИИИИ

— БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ СЭР БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ.

— Давайте все вместе АПЧХИ АПЧХИ выйдем на БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ прекрасные американские АПЧХИ АПЧХИ улицы и БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ скажем "будьте здоровы" нашим согражданам АПЧХИ АПЧХИ американцам БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ АПЧХИИИИИ

Чихая и повторяя будьте здоровы они выбегают на улицу. Оставшись один Бентли стирает невзрачную личину идеального слуги и предстает Коварным Доктором Фу Манчу. Он шагает к окну.

— АПЧХИ АПЧХИ, — отзываются эхом американские города и поселки.

— БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ.

— АПЧХИ АПЧХИ, — откликаются сельские перекрестки и дальние закоулки. БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ.

— АПЧХИ АПЧХИ — западновиргинские ветра возвращают идиотские рулады БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ ВЫВСЕЕЕ.

Из машины и самолета АПЧХИ АПЧХИ Ангелы Ада ревут в ответ БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ.

Америка Америка АПЧХИ АПЧХИ АПЧХИ от пурпурного величия вершин — БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ.

Доктор в ожидании стоит у окна.

— Апчхи Апчхи, — с ветром и пылью, — будьте здоровы будьте здоровы.

— Апчхи апчхи, — отзывается хриплый шепот, — будьте здоровы будьте здоровы.

— Апчхи апчхи, — харкая кровью, — будьте здоровы будьте здоровы.

Старую пластинку заело: "апчхи апчхи апчхи".

Умирая умирая умирая "будьте здоровы будьте здоровы будьте здоровы".

Тихое благословение доктора падает на безмолвные города от моря до сияющего моря.

 

Улыбка Али

На экране загородный дом, у дверей молодой человек с портфелем. Дверь открывает седой мужчина в синей ночной рубашке.

— Да?

— Я ваш местный сайентолог… могу я вам быть полезен?

— Пошел к черту!

Дверь захлопывается. Клинч Смит нетвердой походкой возвращается в гостиную и валится на диван.

На экране похожая на кратер долина на окраине небольшого английского городка. Одинаковые коттеджи, мох на крышах. Мотель "Старая куманика", дорогие номера, тонкие стены.

За долиной возвышается гора серого шлака, склон шахты. Камера делает умышленный кувырок. Крестьянин безмятежно шагает по полю. Охотник в красной куртке сошел с литографии в таверне "Старая мергелевая дыра". Эксцентричная лесбиянка колотит обоих зонтиком. Ее подбадривают хиппи.

Неуклюжая местная молодежь выбегает из "Мергелевой дыры", между хиппи и местными начинается драка.

Смит перечитывает письмо. "Ваше легкомысленное отношение к сайентологии свидетельствует о неустойчивости и подавленности. Я отключаюсь от вас. Не залезайте больше на мои каналы. Гарри".

Клинч закрывает лицо руками, всхлипывает. "Неблагодарные люди, все они такие, зачем же я платил за эти сайентологические курсы". Он смотрит полными фальшивых слез глазами на висящий на стене малайский кинжал Али.

Это случилось тридцать лет назад в Малайе. Впервые он увидел Али на рынке. Он заметил толпу, странно разделенную: мужчины мрачные и удрученные, женщины смеющиеся и довольные. Он пробился сквозь толпу и увидел в центре круга хрупкого юношу лет восемнадцати в женском платье с грубо раскрашенным лицом. Перед ним непристойно отплясывала беззубая старая карга. А юноша подражал каждому ее движению.

Заглянув ему в глаза, Клинч понял, что парень страдая беспомощно смотрит на то, что выделывает его тело. Это было «латах» — состояние, когда жертва вынуждена имитировать каждое движение, стоит привлечь ее внимание особым сигналом.

"Господи, — подумал Клинч, — Представить, что кого-то заставят пернуть в присутствии Королевы? Тело ему не принадлежит". — Прекратите! — уверенно сказал он грозным тоном английской лесбиянки, возмущенной тем, что дикарь плохо обращается с осликом. Старая карга посмотрела на него с такой злобой, что у него на затылке волосы встали дыбом. Вместе с бетельной жвачкой она выплюнула на малайском — "пидор".

Клинч сделал Али своим слугой и дал ему амулет для защиты от рыночной бабы.

Тем утром Клинч проснулся от головной боли, вызванной малярией, и обнаружил, что у него кончился кодеин. Он послал Али на рынок и договорился встретиться с ним в одиннадцать в британской аптеке. Дверь в комнату Али была открыта, на столе лежал амулет. Клинч почувствовал озноб. "От малярии, наверное", подумал он. Он сунул амулет в карман и отправился в аптеку, от утреннего солнца в башке стучало. Попрошу воды и выпью две таблетки прямо там, подумал он, предвкушая прохладу магазина, воду, кодеин.

Кто-то коснулся его руки. Он раздраженно обернулся и увидел приветливо подмигнувшие голубые глаза. Бородатый археолог, который всегда был с ним непонятно дружелюбен. Клинч решил договориться о встрече и уйти, но тот не отставал.

— Вы ведь интересуетесь лингвистикой, так что я решил, что вам будет интересно взглянуть…

Остановить этого типа было невозможно, да и газетная вырезка была интересной, он сразу это понял. Речь шла о теории, которую разработал Клинч: у каждого языка есть определенная модуляция или ритм, который может быть сведен к нейтральной музыкальной партитуре. Если запомнить такую партитуру, иностранный язык буквально сам окажется в голове ученика.

Начальство неодобрительно отнеслось к его работе, и настойчивость, с которой Клинч ее проталкивал, в конце концов, завершилась показательным переводом в Ла-Пас. Дядино наследство спасло его от многих лет постыдной писанины ради заработка.

Читая статью, он услышал, как рыночные часы пробили одиннадцать. Дочитал и вернул вырезку. Со стороны рынка донеслись крики "Амок! Амок! Амок!". Он увидел Али с кинжалом возле аптеки. Жалюзи упали точно нож гильотины. Рыночные старухи спасались бегством с проворством крыс или злых духов. Трое не успели.

Теперь Али бежал прямо к нему, лицо пылало точно комета. Клинч Смит вскочил. Он почувствовал, как на затылке дыбом встают волосы, а по телу ползут мурашки.

— Али! Али! Али!

Он побежал и выдернул из стены кинжал. Казалось, тот сам прыгнул ему в руку. Он открыл дверь и двинулся к сайентологическому центру, намеренно петляя, с кинжалом впереди.

И тут выстрелы. Три тяжелые пули пробили тело Али, но он не остановился. Еще три пули сшибли его наземь, он повалился к ногам Клинча. Пробковый шлем, шорты, худое загорелое лицо.

Он засунул автоматический револьвер "Уэбли"-455 в кобуру застегнул ее. Это, насколько мне известно, единственный на свете автоматический револьвер. После каждого выстрела барабан поворачивается, перезаряжая револьвер. Его продавали как самый быстрый на свете.

("Сходи в клуб, старина. Тебе б не мешало выпить". Офицер повернулся. Неохотно подошли двое полицейских, офицер отдал им приказ на беглом малайском).

Клинч Смит: — Я бы хотел оставить этот кинжал как сувенир, понимаете. Он был моим слугой.

— Да, разумеется, старина. Надо будет послать в твою берлогу.

Между тем сайентолог, которого звали Рэг, ушел удрученный. Он почувствовал, как удача ускользает от него на вечерних улицах, вдруг наполнившихся явной угрозой, сотрясающей стены и окна. Силы оставили его, навалилась жуткая слабость. Он боялся впасть в грех несостоятельности.

— Мне надо себя подзарядить, — сказал он себе твердо. — Я сообщу в комитет по Этике. — Его шатало, он прислонился к дереву. Перед глазами кипели серебряные пятна. Он повернул за угол, и сразу наткнулся на небольшую толпу. Возможно, несчастный случай или драка — есть шанс проявить себя. Может быть, удастся красиво и ловко спасти маленькую девочку от гибели в огне пожара. Слова Рона звучали у него в голове: "При любом происшествии надо просто стоять на своем и твердо говорить: вы занимаете мое место". И пока жалкие людишки не могли ни на что решиться, он пробился вперед и увидел, что хиппи дерутся с местной молодежью и селянами. Поднял глаза, и у него перехватило дыхание. Пять членов Верховного совета Сайентологов в синих формах прокладывали путь сквозь толпу.

— Вам, педрилам, тут не место, — подваливает банда парней из Глазго, медленные руки ласкают выкидные ножи в карманах.

Лорд Вестфилд был умен, и в то же время очень богат. В день, когда он родился, произошло неожиданное совпадение попятного противостояния планет; видимо, это был радиоактивный день, когда кругом мерзость и гадкие уличные мальчишки выкрикивают оскорбления. Мулы жеребились и куклуксклановское воронье раскаркалось на улицах Клейтона, штат Миссури. Аптекарь Макинтош, самозванный борец с содомией, который ходил и выискивал негодяев, вопя "Я ОТВЕДУУУ вас в полицию", поймал четырех дрочащих школьников, и они получили за мужеложство пять лет. В Миссисипи негра повесили под железнодорожным мостом и факелом сожгли его гениталии.

Лицо человека с факелом? "Ну так мы одели его в костюм из «Эсквайра», и получился новый смелый стиль. Он расходился очень хорошо. Теперь у нас эксклюзивные права на эту классную штуку". Я помню, что в тот день подобное происходило постоянно.

"Женщина откусила член мужу, потому что он был пидором, а ее братец-стукач забил его ногами".

Родись лорд Вестфилд при каких-то других обстоятельствах, он, вне всякого сомнения, преуспел бы. С ранних лет он замечал, что в городке к нему относятся не так, как ко всем. Не таким он был дураком, чтобы думать, что такое отношение принадлежит ему по какому-то таинственному праву. Лорд Вестфилд не любил тайны. Тайна — это неизвестный и, следовательно, опасный фактор. Он понимал, что эти люди запуганы и унижены, но точно хотел знать, как навсегда сохранить желанную расстановку сил.

В юности он развлекался, наблюдая, сколько оскорблений и унижений могут стерпеть от него местные крестьяне. "Всегда, — говорил он себе, — нанеси максимальный вред любому встречному. Если после встречи он будет чувствовать себя хуже, произошло нечто положительное".

С этой целью он занялся тайным расследованием и нанял фирму частных сыщиков; те готовы были сделать все что угодно для Его Светлости, не забывавшего о рождественских подарках, и не задавали лишних вопросов.

— Изучите то-то и тот-то. Выясните, что говорит доктор Миллер. У вас есть удостоверения журналистов. Ученые, слава богу, очень рассеянны. Найдите мне данные по сайентологии.

Агент кладет стопку книг и брошюр на стол лорда Вестфилда. Лорд Вестфилд перелистывает книгу. Раздраженно скидывает стопку на пол.

— Это не то, что мне нужно… Это безграмотная чушь… Мне нужен лекционный материал, причем весь, — тот, что уже в продаже и тот, что еще готовится. Вы меня поняли?

— Вы хотите сказать, что я должен слушать лекции сэр? Почему бы просто не достать всё?

Фирма "Дженкинс и Колдбёрн" обладала большим опытом проникновения в помещения, фотографирования и замены документов. Она безупречно выполнила немало подобных заданий для лорда Вестфилда.

— Нет, я хочу, чтобы вы записались на курсы. А потом вы должны прийти ко мне и проработать все, день за днем, ясно вам?

— Они меня унюхают по э-метру, извините за выражение сэр. У них есть детектор лжи сэр. Его не обманешь сэр. Знаете, я на них как-то раз работал… моя жена брала курс личной эффективности в лондонском центре, и так я с ними познакомился. Однажды я слегка превысил расходы, и эта старая склочница затащила меня в кладовку, посадила меня на банки сэр и спросила не хочу ли я ей все рассказать.

Все это можно узнать, а как же. Она просто вытянула из меня правду и сказала, что я должен надеть серые лохмотья и спросить у каждого честного сайентолога, могу ли я снова стать членом группы. Так что я бросил сэр.

— Не волнуйтесь насчет проверок, вам достаточно принять таблетку. Лорд Вестфилд катит по столу пузырек. — Садитесь, Дженкинс, и не валяйте дурака. Это лекарство подавляет электрическое сопротивление мозга.

Тут Дженкинс понижает свой подобострастный голос с акцентом кокни:

— Да, конечно, сэр. Э-метр работает на сопротивлении.

— Кажется, электроника — ваше хобби, Дженкинс?

— Да, сэр, по правде сказать, я разрабатываю э-метр, который работает на не-сопротивлении.

— Вот как? Когда закончите, принесите; возможно это заинтересует технический отдел. На этом задании вы должны следить за каждым своим словом и жестом. В организации любой вас сдаст, попробуйте только в бар зарулить да полпинты хлебнуть — поэтому, ради бога, глотайте пилюли осторожнее!

— Я раньше показывал фокусы в Зале Совета сэр… Я в Нью-Йорке торчал по-черному. Я знаю десять способов незаметно заглотить пилюлю, даже если на меня направлена телекамера.

Конечно, лорд Вестфилд знал о Дженкинсе и это, и многое другое. Разведчик во время войны, опытный электронщик и подрывник, эксперт по проникновению в помещения, фотографированию и замене документов, знаток электронных шпионских устройств.

— И запомните, Дженкинс, вам придется заниматься. Это сложный курс, я знаю.

Дженкинс бледнеет…

— Надеюсь, вы не хотите, чтобы я прошел курс особого инструктажа?

— Нет, Дженкинс, просто пройдите курс очищения, а от остального можете отказаться.

Две недели спустя Дженкинс появляется после ежедневных занятий обеспокоенный…

— Лорд Вестфилд, беда с этими таблетками сэр.

— Что такое Дженкинс?

— Простите за выражение но они расслабляют мне прямую кишку сэр. У меня было эээ несколько неприятных случаев сэр. И знаете там скандал насчет конфиденциальных материалов так что они все просто свихнулись на проверках сэр… Это побочный эффект.

— Ладно, Дженкинс, можете на этом остановиться.

Сайентология была лишь одним из многих предметов интересовавших лорда Вестфилда. На первый взгляд он был высокопоставленным, но незаметным чиновником министерства внутренних дел. Устраивались ужины для особого круга чиновников высокого ранга… Лорд Вестфилд по дороге на сверхсекретную встречу с Ольгой Хардкасл посмотрел в затемненное окно своего «Бентли» и увидел, что драка в разгаре. Он остановил машину, вышел и уселся на плетеный стул поглядеть.

Две пожилые женщины первыми увидели Клинча Смита. Неодобрительно взглянули на малайский кинжал… "С такими нельзя ходить". Одна даже не успела закричать. Он распорол ей живот ударом снизу. Вторая смотрела на него, лицо оплыло в безмолвном ужасе. Он взмахнул рукой перерезал ей горло.

Он повернулся к толпе. Угроза электрическим током исходила от кинжала, вибрировавшего по своей воле, затягивая его в воронку визжащих, разбегающихся участников драки. И там, в конце воронки, — Высший Сайентологический Совет, лорд Вестфилд и Ольга.

В одежде Высшего Совета есть нечто эксцентричное и пуританское, точно у сотрудников "Морального перевооружения". Они встали в неубедительные позы каратистов.

Увидев лицо Клинча Смита, лорд Вестфилд понял, что сейчас умрет. Он изучал карате, китайский бокс, дзюдо и айкидо. Он отдавал приказания своей руке, но тут ее словно парализовало. Он смог с собой совладать, руки окоченели от ужаса, схватил плетеный стул, неуклюже пытаясь прикрыть пах.

Клинч плавно возник сбоку, точно сама земля скользила под его ногами, рука выпрямилась, кинжал распорол лорду Вестфилду горло. Напряженной рукой он всадил кинжал в раскрытый рот Ольги, проткнув ей шею насквозь. Он схватил ее лицо левой рукой, продолжая тыкать кинжал в рот, и так чуть было не отрубил голову члена Высшего Совета.

Вертясь, танцуя, двигаясь… он рубил и резал.

Бабах.

Это полковник Вентворт со спортивным ружьем. Урожденный Марвин Вайнштейн, он щеголял сомнительным воинским званием со времен Второй Мировой. Первым выстрелом он убил шофера лорда Вестфилда. Потом подошел поближе.

Бабах.

Клинч Смит валится под кипу мундиров членов Высшего Совета. Тем временем, по городу пронесся слух что министр внутренних дел отдал приказ уничтожить хиппи и боевиков. Вот они уже прибывают толпами, маршируя к полю брани. Началось.

Они видят хрупкого малайского мальчика, негра, возможно мексиканца, задавленных кучей полицейских. Размахивая бейсбольными битами и велосипедными цепями, они вступают в бой. Противники разбегаются; самые слабые валятся с сердечными приступами.

Оставшиеся представляют собой столь мерзкое зрелище, что хиппи со склонностью к дзен-буддизму смущаются и говорят: "Надо поразмыслить". Но агрессивные хиппи разъярены, их глаза сверкают, когда полиция и селяне идут на них в боевом порядке.

— Вы сами напросились, мерзавцы!

Два войска сближаются. Звук, точно падают горы…

— Оползень! Оползень! Оползень!

Стена серой грязи, двадцать футов высотой, несется в долину.

В следующем кадре — лунный пейзаж жидкого шлака.

На фоне ледяной черноты космоса, призрачное лицо Али… улыбается.

 

В тенях предвечерних

Фильм повествует о заговоре с целью взорвать поезд, везущий нервно-паралитический газ с западного побережья на восточное, где его хотят утопить в Атлантике. Заговор не носит политического характера. Только один агент ФБР знает об опасности, но не может убедить начальство в существовании заговора. Он действует по наитию и сам порой сомневается в своей интуиции. За несколько минут до начала операции он получает необходимые доказательства. Ему удается связаться с президентом. Армия и ВМФ окружают штаб-квартиру заговорщиков. ФБР собирает местную полицию и посылает группу спецназа. Спецназовцы и заговорщики погибают. ВМФ и армия пробиваются сквозь горы трупов и дезактивируют подконтрольную роботу ракету которая должна взорвать поезд. Заговорщики торжествуют посмертно, когда принявший ЛСД водитель бензовоза врезается в поезд.

Среди заговорщиков простофиля-метеоролог, злобный гомосексуалист, кинооператор-китаец, лесбиянка, киллер-мексиканец и негр-кастрат, которому крысы отгрызли член в колыбели. Время и место диверсии разумеется зависят от направления ветра и метеоролог занят сложными расчетами, он следит за картами погоды, барометрами и флюгерами, наблюдает в телескоп за облаками и птицами. Некоторые инструменты изобрел он сам. Он презирает прогнозы погоды. "Не могут отличить тайфун от пердежа. Видишь, там стервятник? Он тебе скажет больше, чем целая комната с картами и барометрами. Птицы всё знают".

Заговорщики передвигаются по стране, агент ФБР неотступно следует за ними. Его расследованию мешает убежденность, что заговор носит политический характер, это постоянно сбивает его со следа.

На самом деле финансово обеспечивает заговор частное наследство. Деньги завещал метеорологу Простофиле эксцентричный миллиардер, возмущенный перенаселением, загрязнением воздуха и воды и истреблением диких животных.

МИЛЛИАРДЕР (на смертном одре): "Простофиля, поклянись всем святым, что потратишь каждый цент, чтобы повернуть время вспять в 1899 год, когда за серебряный доллар можно было купить приличную жратву и классную попку".

Первая сцена, в «Телстаре» развевается американский флаг. Играет "Звездно-полосатое знамя". Затем появляется штаб-квартира заговорщиков в обшарпанном бунгало 1920 годов. На стенах синоптические схемы и рельефная карта США.

ПРОСТОФИЛЯ (отрывая взгляд от "Телстара"): Хорошо бы этот ветерок продержался еще 48 часов.

Гомосексуалист Одри смотрит в «Телстар»… Зона армии США. Посторонним вход воспрещен. За воротами загружают в поезд последние баллоны с нервно-паралитическим газом. «Телстар» любовно застывает на заднице молодого солдата, поднимающего баллон с газом.

Снова штаб-квартира. К «Телстару» подходит мистер Ли, кинооператор-китаец. Двери вагона закрыты и заперты. Жующий жвачку охранник нажимает кнопку не отрывая взгляд от «Секскомиксов». Ворота открываются поезд выезжает.

ПРОСТОФИЛЯ (стоя перед картой США): Люблю я эту страну. Плохо только, что здесь живут люди. — (Его лицо чернеет от ненависти). — МАМЕНЬКИНЫ СЫНКИ ТУПОРЫЛЫЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ПИЗДОЛИЗЫ — (Улыбаясь он поворачивается к Одри, мисс Лонгридж и черномазому, которого зовут Джонс) — Ну-ка городские слюнтяи. Вы никогда не пили чистую родниковую воду летним днем. Никогда не ели жареную белку и молодого лосося с горошком и дикой малиной. Вы никогда не сажали кукурузу хлопок и помидоры и не смотрели, как они растут. Никогда не брали в руки землю и не видели как она течет сквозь пальцы… чернозем… он бывает четыре метра в глубину… — (поворачивается к карте) — Вот тут мы насыплем целую кучу удобрений — (он проводит рукой по Среднему Западу) — Снова будут расти деревья, вернутся бизоны, олени и дикие индейки.

ДЖОНС: Я видел сон он сказал.

ОДРИ: Другие люди не похожи на меня и я не люблю их.

Оператор делает снимки через «Телстар». Мисс Лонгридж рассматривает голых девушек в «Плейбое». Дядюшка Матэ, pistolero, чистит свой тупорылый «Смит-и-Вессон» 44-го калибра. Это красивый сделанный на заказ пистолет с выгравированными на стволе и рукоятке охотничьими сценами, тридцать лет назад дядюшке подарил его хозяин "чтобы ты позаботился о моем невезучем братце генерале". Джонс ширяется.

Следующая сцена: агент ФБР расхаживает по кабинету. Его зовут Джо Роджерс.

РОДЖЕРС: "Говорю же, я видел сон. Я видел как взрывается поезд и газ расползается по Восточному побережью".

Его напарник мистер Фалк хочет выглядеть циничным, он называет себя "бездомным чиновником работающим на ебанутое американское правительство".

ФАЛК: Собираешься рассказать шефу о своем сне, Джо?

РОДЖЕРС (поднимая трубку): Нет, но хочу попросить его, чтобы выделил больше агентов.

ФАЛК: Надо опередить коммуняк, не то нашим детям придется учить китайский.

РОДЖЕРС: Если мое подозрение оправдано, может быть им не придется ничего учить потому что никаких детей не останется.

Прикрытие заговорщиков: они якобы снимают документальный фильм об Америке. Простофиля — режиссер, Ли — оператор, Одри — автор сценария, мисс Лонгридж — директор, а дядюшка Матэ охраняет студию. Это и вправду документальный фильм об Америке. В нем звучат песни: "Звездно-полосатое знамя", "Америка я тебя люблю", "От моря до моря", "Не запирай меня", "Дом вблизи", "Долина красной реки".

Роджерс встречает съемочную группу в "О'Кей коррале" в Томбстоуне. У него возникает интуитивное подозрение. Но проверка показывает, что никаких политических связей нет и он теряет след.

Пока заговорщики перемещаются от одной съемочной площадки к другой, происходят несчастные случаи.

В заброшенном придорожном кафе Одри насилует молодого матроса, угрожая пистолетом, а Ли бесстрастно снимает сцену.

ОДРИ: Ладно, снято… (он поворачивается к матросу). Можешь одеться… А теперь посмотрим умеешь ли ты быстро бегать.

Матрос несется как кролик и добегает до вершины холма в пятидесяти ярдах. Дядюшка Матэ прицеливается и стреляет. Дядюшка Матэ может сшибить стервятника в воздухе из своей сорокачетверки.

Мисс Лонгридж насилует двух девушек, голосовавших на дороге. Потом голая убивает их бейсбольной битой.

Они останавливаются на заправке и сигналят. Никто не выходит, и тогда Джонс решает сам заправить бак. В этот момент из боковой двери выходит владелец заправки, шериф-убийца негров с шестью засечками на стволе.

ШЕРИФ: Ну-ка отойди от насоса, парень.

ДЖОНС: Разбежался, босс (он обливает шерифа бензином и поджигает).

Джонс, сидящий на игле, оставляет за собой кучу мертвых аптекарей.

Только под угрозой пистолета Одри решает не насиловать отряд бойскаутов.

Дядюшка Матэ сбивает военный вертолет.

Простофиля предостерегает нетерпеливых компаньонов.

ПРОСТОФИЛЯ: Вы слишком разошлись. Мы наследили, как стадо слонов.

Их останавливают трое полицейских, они не верят легенде о съемках, хотя Простофиля пытается заговорить им зубы.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Мы разберемся кто вы тут такие.

Простофиля опускает руки и кивает дядюшке Матэ.

ДЯДЮШКА МАТЭ: Я покажу вам кто мы такие сеньоры. (Убивает их тремя выстрелами).

ПРОСТОФИЛЯ (вылезая из машины): Нет вы только посмотрите. Три дохлых копа и у каждого дырка между глаз. Смешно хахаха но и чертовски необычно.

Они запихивают полицейских в машину поджигают ее и сбрасывают с утеса.

Всплывает схема… мертвые аптекари. Пилот вертолета убит пулей 44-го калибра… Полный подозрений Роджерс проводит вскрытие трех полицейских найденных в сгоревшей машине. Все убиты выстрелом в голову крупнокалиберными пулями… голые тела двух девушек найдены под железнодорожным мостом их головы смяты в кашу… юный матрос убит пуля 44 калибра попала ему в спину… надо бы его тоже выкопать… недавнее изнасилование… Приходят новые донесения… Нападение на правительственный склад… украдены запасы одноразовых шприцев… Негры, пуэрториканцы, китайцы, лесбиянки и педерасты толпами покидают Восточное побережье. Внезапно его поражает словно ударом молнии… КОМПАНИЯ ДОКУМЕНТАЛЬНЫХ ФИЛЬМОВ.

17 сентября. Штормовое предупреждение. Кинокомпания в старом заброшенном поместье воссоздает сцену 1920-х годов. На съемочной площадке Палм-Бич. Минуты до взрыва… Поднимается ветер.

Простофиля выходит на балкон и смотрит, как молы рассыпаются под напором волн.

ПРОСТОФИЛЯ: Вот это да!

Роджерс врывается в управление полиции Вест Палм-Бич.

РОДЖЕРС: ФБР. Мне нужно позвонить.

Он отдает приказы всем полицейским силам Палм-Бич и Вест-Палм-Бич. Воют сирены автомобили несутся по пронизанным ветром улицам. Все деревья сметены. Машина набитая легавыми поражена током высоковольтного провода. Они мчатся по заросшей сорняками аллее и окружают дом. Их силы превосходят заговорщиков десять к одному но у тех базуки, гранатометы, автоматы и бомбы с фосгеном. Начинается битва ураган набирает силу. Когда прибывают армия и ВМФ все мертвы. Рука Простофили в нескольких дюймах от пускового рычага.

ПЯТИЗВЕЗДНЫЙ ГЕНЕРАЛ: Слава Богу, успели. (Оглядывает мертвых копов). И слава Богу, что есть такие люди (приказывает горнисту играть отбой).

В следующей сцене обдолбанный водитель бензовоза на предельной скорости за ним ураган. Он распевает "Боевой гимн республики".

МЕЧОМ ПОСЫЛАЯ МОЛНИИ

ГОСПОДЬ СПУСКАЕТСЯ С НЕБА

ОН ПОПИРАЕТ ПАЖИТИ

ГДЕ ЗРЕЮТ ГРОЗДЬЯ ГНЕВА

ТРУБНЫЙ ЗОВ РАЗДАЕТСЯ

СОЗЫВАЯ НА БИТВУ

Он врезается в поезд. Раскаленные добела цилиндры с бензином взрываются. По разорванному серебристому небу ураган несет на север кучерявые облака нервно-паралитического газа.

Фильм завешается мелодией "Звездно-полосатого знамени" играющей мягко в минорном ключе, на экране — панорама мертвых городов перемежающаяся крупными планами в «Телстаре». Камера все дальше и дальше музыка слабеет. В последних кадрах призрачные лица заговорщиков на фоне мерцающего пустынного неба. Заговорщики машут руками и улыбаются.

 

Явление краснозадого совершенства

Суббота 24 августа 1968: Прибыл в аэропорт О'Хара, Чикаго. Впервые за 26 лет. Последний раз был в Чикаго во время войны, когда работал дезинсектором.

— Дезинсектор. У вас есть клопы, мадам?

— Орудие вашего ремесла, — произнес таможенник, щупая мой кассетный магнитофон.

По дороге из аэропорта пустые улицы газеты подхваченные ветром город-призрак. Забастовка таксистов забастовка водителей автобусов но ощущение что здесь нет ни души не только от этого. Приехал в отель «Шератон», встретился с Жаном Жене. Он в старых вельветовых брюках без пиджака и галстука. Подкупающая прямота, производящая впечатление на всех, с кем бы он ни говорил.

Воскресенье 25 августа: поехали в аэропорт, куда должен прибыть Маккарти. Примерно пятнадцать тысяч человек собрались его приветствовать в основном молодежь. На удивление мало полиции. Сцена трогательная но не самая впечатляющая особенно на фоне последующих событий.

Понедельник, 26 августа. Утро провели в Линкольн-парке, общаясь с йиппи. Жан Жене сказал все что думает об Америке и Чикаго.

— Мечтаю, чтобы этот город поскорее сгнил. Мечтаю, чтобы опустевшие улицы заросли сорняками.

Может, долго ждать не придется. Всюду полицейские в синих шлемах и черных зеркальных очках напряженные и угрюмые. Один из них подкатывает ко мне, когда я записываю, и говорит: "Зря тратите кинопленку".

Разумеется, по звуковой дорожке можно восстановить изображение, так что магнитофон немногим отличается от камеры.

Другой вещает мне прямо в ухо:

— И они еще говорят о жестокости. Да что они видели!

Легавые знают, что в этом шоу у них главная роль и они еще сыграют ее в "Хилтоне".

Вечер понедельника в конференц-зале. Брусчатка улиц запах угольного газа и скотного двора. Негде припарковаться. Выбегают какие-то люди вопя:

— Здесь нельзя парковать! Я вызову полицию! Они отволокут машину!

Минуем бесчисленные полицейские кордоны показываем пропуска, наконец пробиваемся внутрь. Жестяной привкус ярмарок и грошовых аркад без аттракционов. Зазывалы на месте но нет уродов нет цирковых номеров нет американских горок.

Вверх к Линкольн-парку где полицейские бесстрастно лупят дубинками йиппи репортеров и зевак. В конце концов, невинных зевак не бывает. Чего они сюда пришли? Худший человеческий грех — родиться.

Вторник 27 августа: все говорят только о йиппи. Мне уже осточертела конференция несмешной фарс с колючей проволокой и легавыми повсюду довольно ерунды.

Жан Жене говорит: "Пора писателям поддержать молодежное восстание не только словами, но и делом".

Пора каждому писателю отвечать за свои слова.

Линкольн-парк вечер вторника: йиппи собрались в центре парка. Костры, крест, демонстранты поют "Боевой гимн республики".

Мечом посылая молнии Господь спускается с неба.

— Намочи платок и прижми к лицу… Не три глаза.

Он попирает пажити где зреют гроздья гнева.

— Не паникуй сиди на месте.

Трубный зов раздается, созывая на битву.

— Или сиди или вали отсюда.

Я поднимаю глаза и вижу нечто напоминающее танковый батальон времен Первой Мировой надвигающийся на молодежную демонстрацию и говорю: "Что с тобой Мартин уже словил кайф?"

Он бросает на меня взгляд: "Держись, незнакомец". Из 1910 года появляются древние проржавевшие полицейские отряды я бегу через Линкольн-парк всюду извергаются баллоны со слезоточивым газом. Оборачиваюсь, сцена похожа на газовую атаку 1917 года из киноархива. Я добираюсь до вестибюля отеля «Линкольн», где врачи помогают жертвам газовой атаки. Фотограф из «Лайф-Тайм» лежит на скамейке, врачи промывают ему глаза. Вскоре он приходит в себя и начинает фотографировать все вокруг. На улице легавые мечутся как возбужденные коты.

Среда 28 августа: митинг в Грант-парке, собирают демонстрацию к Амфитеатру. Меня впечатляет, как хорошо все организовано. Многие распорядители в крепких шлемах и синих формах. Их трудно отличить от полицейских. Ясно, что у йиппи появляется своя форма — крепкий шлем, накладки на плечах и алюминиевые гульфики. Я оказался во второй шеренге ненасильственной демонстрации чувствую себя не в своей тарелке, потому что ненасилие — не моя программа. Медленно выстраиваемся следуя указаниям, которые выкрикивают в мегафоны распорядители.

— Встаньте теснее… Расстояние между шеренгами пять футов… Эй там сзади не надо курить эту штуку… Сохраняйте хладнокровие… Это ненасильственная демонстрация… Вы можете получить тряпки против слезоточивого газа у медиков…

Мы приближаемся к крепкой шеренге легавых и распорядители начинают переговоры с полицейскими. На одно страшное мгновение у меня возникает мысль, что они позволят нам прошагать чертовых пять миль, а я стер ноги пока ходил пешком во время забастовки таксистов. Но нет. Идти нам не позволят. А поскольку демонстрация ненасильственная на каждого демонстранта пять накачанных полицейских тут без бульдозеров не пройти. Я иду по парку записываю на магнитофон и прослушиваю пленку, чудесный тихий вечер и легкий туман у озера молодежь промывает глаза от слезоточивого газа. Суета у моста где расположились свиньи-легавые и национальные гвардейцы, точно Горацио, только их куда больше.

Возвращаемся в зал заседаний им не нравится как мы выглядим хотя наши электронные карточки в порядке так что они вызывают для проверки человека из Службы Безопасности. В конце концов мы проходим внутрь и я прослушиваю записи сделанные в Грант-парке и курю с Хамфри чтобы убить время пока они подводят итоги голосования по идиотскому и очевидному вопросу.

То что случилось ночью в среду когда сторожевые собаки опять сорвались с цепи уже история.

Я говорил что чикагская полиция это пережиток 1910 годов, в каком-то смысле так и есть. Дейли и его власть держащаяся на грубой силе — явный пережиток тюремной политики начала века. Они анахронизм и сами это знают. Думаю, в этом причина шокирующей жестокости их поведения. Жан Жене, у которого серьезный опыт общения с полицией, говорит, что никогда не видел такого выражения на человеческих лицах. А что призраки легавых вопят от Чикаго до Берлина, от Мехико до Парижа? "Мы НАСТОЯЩИЕ НАСТОЯЩИЕ НАСТОЯЩИЕ!! НАСТОЯЩИЕ, как эта ДУБИНКА!". Смутно, по-звериному, они чувствуют, что реальность ускользает от них. Где старые полицейские времена, Клэнси? Грызешь яблоко вертишь дубинкой облака летят над твоей головой. Где те люди которых ты засадил и они потом пришли благодарить тебя выйдя на волю? Где золотые часы что подарил тебе шеф когда ты раскрыл дело Нортона? А где твои голубки Клэнси? Ты обожал белых голубков-стукачей помнишь с каким наслаждением ты целовался с ними мягкими и злыми как лицо твоего братца-священника налакавшегося виски? Пора отдать полицейскую форму еврейчику который отметит ее в своем гроссбухе. После пятницы ты уже не понадобишься.

Молодежное восстание это международный феномен, невиданный в мировой истории. Я не верю, что они успокоятся и к тридцати годам станут чиновниками, как хотелось бы думать истеблишменту. Миллионам молодых людей по всему миру надоела бессмысленная неправедная власть основанная на хуйне. Вот пять вопросов на которые должна ответить любая политическая сила в Америке но не пустой болтовней, а коренными переменами.

1. Вьетнам. Помнится, там довольно долго крутились французы но в конце концов вынуждены были уйти, чтобы потом повторить ту же ошибку в Алжире. История доказывает, что выиграть эту войну невозможно. Возможно, ее и не хотят выиграть, а просто используют как провокационный предлог для войны с Красным Китаем. Кажется, есть люди, которые видят единственное решение: взорвать все к чертям и начать снова. Такое уже случалось прежде, то что мы называем историей существует уже 10 000 лет, а человек-актер существует на этой сцене примерно 500 000 лет так что же он делал незамеченный 480 000 лет? Если за десять тысяч лет мы от каменных топоров добрались до ядерного оружия, подобное могло случиться и прежде. Брайон Гайсин выдвинул теорию, что ядерная катастрофа, случившаяся там, где теперь находится пустыня Гоби, уничтожила цивилизацию, породившую эту катастрофу, и в результате появились «уроды-альбиносы», то есть белая раса. В любом случае, если мы не хотим, чтобы такое повторилось, Америка должна убраться из Вьетнама и немедленно заключить соглашение с Красным Китаем.

2. Отчужденная молодежь. Единственное государство, которое поддерживают молодые люди, это Красный Китай. Именно поэтому Госдепартамент не хочет, чтобы в эту страну ездили американцы. Он не хочет, чтобы американцы осознали, что любое государство, хоть что-то предлагающее молодежи, будет пользоваться ее поддержкой. Потому что западные государства не предлагают вообще ничего. Им нечего показать, кроме дурных намерений. Пусть же они дойдут до конца, объявят сотрудников секретных служб преобладающим большинством в стране и выберут краснозадого бабуина президентом. В этот темный час истории грошовой аркады, в среду, когда так муторно на душе, агрессивный южный примат дрался за вас, господа, в опасном салоне «Кон-Тики» отеля "Шератон".

3. Движение за освобождение чернокожих. Узнайте, чего они хотят и дайте им это. Наука свидетельствует, что черные заселили эту планету раньше. Так кто имеет на нее большее право?

4. Наша полиция и правоохранительная система. Что произойдет если все дремучие, тупые, лицемерные законы, принятые насосавшимися виски законодателями разных штатов, на самом деле начнут применяться, да еще вместе со всеми федеральными и городскими законами? Если каждого бизнесмена, недоплатившего один доллар налогов, задержат и посадят в тюрьму? Если задержат и посадят всех, кто нарушил закон о наркотиках? Если задержат и посадят всех нарушителей законов, запрещающих секс между взрослыми людьми по обоюдному согласию? Сколько человек окажутся за решеткой? Думаю, 30 000 000 по самым скромным подсчетам. И сколько понадобится легавых, чтобы найти и арестовать всех преступников? И сколько охранников, чтобы держать их в заключении? И сколько судей и судебной обслуги, чтобы обеспечить все процессы? И сколько денег придется на все это потратить?

Представьте 30 000 000 осужденных в огромных концлагерях объединившихся во властном вопле единой глотки. "Нам нужны спортзалы! Библиотеки! Бассейны! Нам нужны лужайки для гольфа! Загородные клубы! Театры!"

И после каждой уступки они требуют ЕЩЕ! ЕЩЕ! ЕЩЕ!

"Делегация интернированных на встрече с Президентом выдвинула предварительное условие для начала переговоров: немедленная депортация так называемых охранников без всяких условий".

"Сенатор Брэдли поднял в Сенате вопрос разумно ли, как он выразился, создавать в самом сердце страны отдельное государство сомнительной лояльности".

— Нам нужны танки! Самолеты! Подводные лодки!

"Зловещая атмосфера воцарилась в столице после провала мирных переговоров с делегацией интернированных".

— Нам нужна космическая программа! Нам нужна атомная бомба!

"Число интернированных растет с ужасающей скоростью… сорок миллионов… пятьдесят миллионов… шестьдесят миллионов… Америка теперь лишь тонкая оболочка пульсирующего ядра из строптивых правонарушителей".

"Сегодня интернированные взорвали первую атомную бомбу, которую они называют ядерным устройство небольшой мощности".

— Может быть мощность и небольшая, но зато прямо у нас под носом, печально заметил сенатор Брэдли.

"Сегодня заключенные подписали пакт о сотрудничестве с Красным Китаем".

Существуют три альтернативы нашей правоохранительной системе:

А) Абсолютное укрепление. Готов кто-либо из наших выдающихся кандидатов в президенты поддержать компьютеризированный полицейский террор, который последует за таким укреплением?

Б) Вывод, что правоохранительная система — фарс, и законы на самом деле создаются вовсе не для того, чтобы их соблюдали, разве что в случайной выборочной манере. Готов кто-либо из кандидатов сделать такой вывод?

В) Пригоните сюда бульдозеры, уберите весь мусор и не позволяйте чиновным пьяницам подниматься на нетрезвых ногах и рассуждать о правах Государства. Готов кто-либо из кандидатов отстаивать это единственное разумное решение?

5. Исчезающий доллар. 1959 "Остались минуты": "Я совсем ослаб едва могу доковылять домой рухнул доллар". Если подразумевать лаг в десять лет доллар должен рухнуть в 1969-м. Что-то ошибочное есть во всей концепции денег. Требуется все больше и больше чтобы купить все меньше и меньше. Деньги как героин. Доза, которая годится в понедельник, не подходит в пятницу. Мы с головокружительной скоростью несемся ко всемирной инфляции, сравнимой с той, что произошла в Германии после I Мировой войны. Богачи отчаянно накапливают золото, брильянты, антиквариат, картины, медикаменты, еду, алкоголь, технику и оружие. Любая политическая платформа, не предлагающая коренных перемен для исправления этой вопиющей ошибки, — просто фарс. Того, что происходит сегодня в Америке, никогда прежде не случалось в известной нам истории: Всеобщая конфронтация. Обман очевиден. Технология разоблачена. Все американцы подавленные сломанной машиной контроля вынуждены смотреть друг другу в глаза. Нравится им это или нет, но им приходится видеть друг друга и слышать. Сколько американцев переживут всеобщую конфронтацию?

Последнее пристанище Истины.

Грант-парк Чикаго 1968. Модель корабля «Мэйфлауэр» в натуральную величину с американскими флагами. А. Дж. в костюме Дяди Сэма подходит к микрофону на палубе.

— Дамы и господа большая честь для меня представить вам прославленного сенатора и бывшего судью Верховного суда Гомера Мандрила, известного друзьям как Краснозадое Совершенство. Без сомнения, многие из вас знакомы с книгой "Африканский генезис", написанной Робертом Ордри, уроженцем Чикаго, и, добавлю, истинным сыном Америки. Я прочитаю отрывок из потрясающего труда господина Ордри: "Когда я был мальчиком в Чикаго я ходил в воскресную школу в соседнюю пресвитерианскую церковь. С понятной ностальгией я вспоминаю наши вечерние встречи по средам. Мы собирались в подвале. Сначала была короткая молитва и короткое благословение. А потом мы выключали свет и в полной темноте колошматили друг друга стульями".

Эти ранние тренировки сформировали характер мистера Ордри и открыли ему истину о происхождении и природе человечества. "Не в невинности и не в Азии зародилось человечество. Домом наших предков были африканские нагорья, простирающаяся под небесами раскаленная от опасностей саванна. Самым существенным из всех наших талантов является наследство доставшееся от наших ближайших предков, расы плотоядных обезьян-убийц… Смелый южноафриканский ученый Рэймонд А. Дерт из Йоханнесбургского университета доказал что южные гигантские обезьяны были предками человека. Дарт предложил простой тезис: человек стал потомков антропоидов потому только, что он убийца. Камень, палка, тяжелая кость были для нашего предка, гигантской обезьяны-убийцы, средствами выживания… и он сказал, что раз мы испробовали все остальное, мы должны попробовать напоследок обратиться к истине… Естественная природа человека диктует любое человеческое решение.

Агрессивная южная обезьяна, господа, пышущая яростью, выиграла ваши битвы на опасных африканских плато полмиллиона лет назад. Если бы она этого не сделала вы бы не жили в этом большом городе в великой стране Америке в своих счастливых семьях в мире и благополучии. Так кто же больше подходит для того, чтобы представлять наше славное наследство семейства обезьяньих, как не Гомер Мандрил, продолжатель знаменитого рода? Кто иной сможет воскресить в нашем народе дух подлинного консерватизма которым продиктовано любое человеческое решение? Какой кандидат лучше подходит для высочайшего поста в стране в то время, когда великой республике угрожают внешние и внутренние враги? На самом деле есть только один кандидат: Краснозадое Совершенство ваш будущий Президент".

Под "Боевой гимн республики" спускается американский флаг открывая краснозадого мандрила (громовые аплодисменты). Сотрудники секретной службы в недвусмысленно оттопыривающихся серых костюмах подводят Краснозадое Совершенство к микрофону тот смущенно моргает.

Техник глотает содовую и отрыгивает в кулак. Он сидит перед тремя пультами, один со знаком К. для Краснозадого, другой А. — Аудитория, третий П. для Полиции. (Примитивные эксперименты с макаками-резусами доказали что незначительные разряды тока подаваемые через электроды в соответствующие участки мозга могут вызывать различные эмоциональные или физиологические реакции: ярость, страх, сексуальность, рвоту, сон, испражнение. Несомненно, в ходе дальнейших экспериментов эти технологии будут отлажены и электромагнитные поля превзойдут возможности внедренных в мозг электродов). Он меняет настройку когда рот Гомера начинает открываться под записанную речь транслируемую в направленные микрофоны. Портреты других кандидатов проецируются на морду Гомера лазерами через парк так, что он кажется воплотил и поглотил их всех.

— В этот тяжелый час в истории республики наши сердца взволнованы важнейшими вопросами. Я обязуюсь дать ответы на все вопросы. Один из них это война во Вьетнаме не просто война а священный крестовый поход против безбожных сил международного коммунизма. И я скажу вам что если не сдержать эти силы они поглотят нас всех. (Громовые аплодисменты). И я прямо обвиняю администрацию в преступной нерешительности при использовании атомного оружия. Готовы ли мы продемонстрировать врагу красно-бело-синие задницы? (Нет! Нет! Нет!) Готовы ли мы сражаться ради победы любой ценой? (Да! Да! Да!) Я скажу вам что мы победим если даже это займет десять лет. Мы победим даже если нам придется прочесать каждый кустик и каждую лужу во Вьетнаме. (Громовые аплодисменты). А потом мы перейдем границу и займемся Председателем Мао и его бандой головорезов. (Громовые аплодисменты). И если какая-нибудь страна попробует тявкнуть на великое Американское дело мы одним ударом могущественного Седьмого Флота заткнем эту жалкую марионетку Москвы и Пекина.

Другой вопрос — так называемое движение за освобождение чернокожих. Я могу откровенно сказать что я настоящий друг всех честных цветных на свете. — (В сопровождении неистовых аплодисментов на экране вспыхивает изображение всемирно известной статуи из Начиточеса, Луизиана. Как вы знаете это статуя старого доброго Цветного со шляпой в руке и посвящена она Всем Честным Цветным на Свете). Голос Гомера дрожит от волнения слезы текут по его алому носу. — Когда мне было четырнадцать лет нашего старого дворового негра Ровера Джонса задавил грузовик из прачечной и я рыдал во всю силу честного американского сердца. Я абсолютно уверен что подавляющее большинство негров в этой стране — порядочные цветные вроде Ровера Джонса. Но все мы знаем что сейчас в этой стране есть и совсем другие негры и как с ними иметь дело мы тоже знаем пока у нас есть бензиновые насосы. (Громовые аплодисменты). И я бы хотел сказать это последователям еврейской веры. Не забывайте что мы любим спокойных евреев и еврейские анекдоты. Но что касается любителей негров жидовских агитаторов-коммунистов ну что ж не забывайтесь еврейчики а то мы отрежем вам эту штуку до конца. — (Таким им и надо, Гомер!). А как насчет легализации марихуаны? — Марихуана! Марихуана! Да она смертельней кокаина. А что нам делать со злобной ненавидящей Америку швалью, всякими хиппи, йиппи и прочими суками? Мы посадим этих скотов за решетку, как диких зверей потому что они и есть звери. (Громовые аплодисменты). И я скажу вам кое-что еще. О банде пидоров, наркоманов и грязных писак-дегенератов что живут за границей под защитой американских паспортов и не боятся грязно харкать на американское знамя. Мы отберем паспорта у этих уродов-наркоманов. (Техник нажимает на сексуальную кнопку и Обезьяна начинает мастурбировать). Верните их обратно и научите вести себя как подобает порядочным американцам. (Обезьяна кончает, заливая линзы фотографа из "Тайм-Лайф"). И я опровергаю инспирированные коммунистами слухи о том, что доллар рухнул в 1959 году. Я обязуюсь повернуть время вспять в 1899 год когда за серебряный доллар можно было пообедать и купить хорошую девку. (Громовые аплодисменты, самолет дымом выводит на небе дату "17 сентября 1899"). Некоторые говорят что у нас беззаконный народ и если бы все законы в стране всерьез соблюдались тридцать процентов населения сидели бы в тюрьме а остальные семьдесят служили в полиции. А я вам скажу что если в этой великой стране есть зараза она должна быть истреблена под корень. Мы не впадем в слабовольный попустительский анархизм. Я обязуюсь соблюдать священные американские законы и применять их ко всем нарушителям вне зависимости от расы, цвета кожи, вероисповедания или социального положения. (Громовые аплодисменты). Мы победим всех врагов внешних и внутренних и останемся вооруженными до зубов на года, десятилетия, века".

Отряд полицейских в синих шлемах плечо к плечу рассекает толпу. Они выстраиваются перед палубой. Начальник отряда смотрит на А. Дж. и требует: "Ну-ка предъявите разрешение на этого красножопого говнюка".

— Разрешение? У нас нет никаких разрешений. Мы не обязаны показывать вам какие-то вонючие разрешения. Вы говорите с будущим Президентом Америки.

Полицейский вынимает бумагу из кармана рубашки и читает "Муниципальный кодекс Чикаго"… Глава 98, раздел 14: "Никто не имеет права позволять опасным животным гулять на свободе или водить такое животное на цепи, веревке или другом поводке, в наморднике или без оного в каком-либо общественном месте. — Он складывает бумагу и прячет в карман. Он показывает на Краснозадое Совершенство. — Он опасен и у нас есть приказ задержать его".

Выходит полицейский с сетью. Техник до отказа выворачивает регулятор ярости. Визжа, пердя, рыча, обезьяна прыгает с палубы на оцепеневшего офицера тот валится на спину а обезьяна дико колотит его на земле пока его свиньи-сослуживцы стоят беспомощно и не рискуют стрелять опасаясь попасть в товарища. В конце концов легавый с трудом встает на ноги и скидывает обезьяну. Пыхтя, задыхаясь обливаясь кровью он бешено вращает глазами. Яростно вопя Краснозадое Совершенство бросается на другого полицейского а тот дважды стреляет в панике и промазав разбивает окно «Хилтона» где находится предвыборный штаб консервативного кандидата-южанина. Фотограф из лондонской «Таймс» изрешечен пулям сотрудников секретной службы, решивших, что пистолет спрятан в его камере. Полицейский пытается прикрыть лицо левой рукой. Обезьяна вцепляется острыми зубами в руку. Полицейский прижимает пистолет к груди обезьяны и выпускает четыре пули. Гомер Мандрил валится на окровавленную траву, эякулирует, испражняется и умирает. А. Дж. тычет пальцем в полицейского.

— Арестуйте эту скотину! — визжит он. — Хватайте убийцу!

А. Дж. освобожден под залог в сто тысяч долларов, которые он извлек наличными из кармана. Беспорядки вновь разгорелись на похоронах: банда линчевателей, именующих себя "Белые охотники", пыталась осквернить завернутое в американский флаг тело, когда процессия шла через Линкольн-парк к месту похорон в Грант-парке. Хулиганов разогнала элитная гвардия А. Дж. из корейских каратистов. "Дочери американской революции", собравшиеся перед «Шератоном» в знак протеста против легализации марихуаны были атакованы полицейскими, орущими "Шлюхи! Шлюхи! Шлюхи!". После зверского избиения дубинками на обочине осталась мешанина из брильянтов, зубов, крови, норковых палантинов и дамских сумочек.

Когда обезьяна упокоилась под серебряной копией «Мэйфлауэра» со статуей Краснозадого Совершенства из чистого золота за штурвалом, А. Дж. призвал к пятиминутной безмолвной молитве в память о возлюбленном кандидате, "сраженном в Грант-парке пулями убийцы… коммуниста еврея негра с воспаленным от марихуаны мозгом… Тот факт что убийца с дьявольской изворотливостью притворился офицером полиции свидетельствует о развернутом коммунистическом заговоре щупальца которого возможно проникли даже в Белый дом. Это гнусное преступление вопиет к небесам. Мы не успокоимся пока высокопоставленные покровители не будут привлечены к ответственности кем бы и где бы они ни оказались. Я обязуюсь назвать подходящего и достойного преемника. Мы победим. Мы воплотим надежды и мечты которые каждый американец лелеет в своем сердце. Американская мечта может должна и будет воплощена. Я убежден что Грант-парк станет святилищем для будущих поколений американцев. Как сказал национальный американский поэт Джеймс Уайткомб Райли,

Свободу надо обновить,

Чтоб схимника в ней поселить.

 

"Какой Вашингтон? Какие приказы?"

Старый Сержант: "Ну ладно английские недобитки я скажу вам без затей. Вас завоевали как банановую республику. Ваша королевская семья всего лишь голограмма которую проецирует ЦРУ. Какой в ней смысл? Ну какой смысл в Папе для вас католиков хороших и плохих стоящих с Джоном 23 как бравый солдат в присутствии капитана. Как ни верти нам нужен подхалимаж я хочу сказать то что мы делаем когда Папа и другие Святоши парализуют лохов подхалимскими лучами это одно из чудес вы не можете понять милости Господней мы не пришли бы туда где такой срач может быть я слишком много говорю о личных вещах семейных делах вы можете сказать это оттого что мы называем старое доброе ЦРУ Семьей. Когда блудный сын приползает разочарованный из Пекина.

Информация известна.

Изгони варвара.

Ладно, Семья простит его если он искренен в показаниях на детекторе лжи…

— Хорошо мы заберем тебя обратно.

Старый говнюк пронзает его взглядом голубых глаз точно сталь на солнце.

— Только попробуй еще раз нас наебать.

Отсюда и в вечность старая военная игра. Где была бы Семья без нее? Так что мы можем немножко потратиться чтобы проецировать королевскую семью в страну этих жалких англичан разве нет? Что королеве нужно еще больше денег? Ну гммм соберем конференцию. Под каким соусом нам это подать, Би Джей?

Би Джей (дроча мускулистым парням):…Ничего нового. Пусть идет, как прежде. Им нужно побольше денег иначе они скатятся вниз по той же спирали что и все прочие больше не будут королевской семьей и придется им жить в дешевом доме в Дарлингтоне. Предполагается, что они сверхъестественная семья религиозные фигуры на самом деле они могущественны как раз из-за того, что их такими не считают. Спроси любого обычного англичанина о королевской семье и он ответит раздраженно и смущенно:

— Да это все не имеет значения…

— Кого волнует Филип.

— Не выношу этого парня Тони.

— Но вы хотите, чтобы королевская семья оставалась у власти?

(Би Джей выпячивает промежность)

— Ну гм да у нас же монархия… простите…

— А как насчет этого миллиона в год?

— Ну мы тут все повязаны… нельзя же отменить титулы и сохранить королевскую семью… Нам приходится экономить… Вот пусть тоже сократят расходы…

Мятеж в войсках?… (Он дрочит парню барабаня по пластиковым сиськам). Такое может случиться…(Он дрочит парню, смотрящему на жопу другого парня. Приделанная к его голове лампочка вспыхивает)… Так почему бы не поселить королевскую семью в Дарлингтоне в скромном доме на доходы среднего класса и не дать им возможность проявить себя в телесериале….

Филип и королева живут неплохо. Она держит небольшую продуктовую лавку, и вся округа знает, что это королева. Каждый посетитель удостаивается одинаковой милостивой улыбки и вопроса о семье она хорошо запоминает такие вещи и умеет управлять очередью чтобы двигалась быстро научилась этому пожимая миллионы рук. Филип продает экологическое оборудование для заводов… Вполне преуспел и серьезно относится к работе… действенный пример для среднего класса Чарльз известный поп-певец. Что ж так или иначе в конце концов они получат рыцарское звание и опять суета в Букингемском дворце сильнее чем прежде…

Цээрушник Блэк: — Не думаете ли вы что есть какой-то предел тому, что будут отстаивать люди? Представим, что экологическое оборудование не работает? Представим что милостивая улыбка королевы предназначена только для белых клиентов и она увлекается Енохом Пауэллом и летающими тарелками… Представим, что костлявый принц Чарли…

— Да Бога ради, мы же их рекламируем… Семья…

— Ладно зовите специалистов по спецэффектам и дайте им сверхъестественные силы…

— Никогда ни в чем не заходите слишком далеко — вот основное правило, которому следуют эти убогие англичане. Королева просто не дает развалиться этому жалкому сортиру…

— Мне кажется, что все, что не развивается, идет на хрен… Ты знаешь что можно сделать спецэффектами и электрической стимуляцией мозга… Какой-нибудь мудак выйдет из очереди мы нажимаем кнопку и он тут же наложит в штаны глядя на королеву. В конце концов это и будет правильным решением… По крайней мере хоть какое-то движение…

— Бога ради, только не сейчас. Если королева попытается заграбастать больше чем она получает от нашей проекции она все потеряет… То есть мы потеряем… А все прочие безнадежны… Кто-нибудь из вас умников хочет попробовать поддержать королеву Дании? Как говорится, не тронь и вонять не будет. Продержится еще пять или десять лет а потом кранты. Тут мы не налажали и Английская Республиканская Партия на нас накинется…

АРП АРП АРП:

— Королева — чужеродный символ немецкий по своей природе. Королева также белый символ. Белая Богиня по сути. Молодежи нужно такое? Черным нужно такое? Кому нужен символ низкопоклонства? Такие символы необходимы тем, кто хочет сохранить свое богатство и привилегии. Посмотрите на этих людей. Почитайте "Дневник Дженнифер"…

— Мне кажется, АРП может быть опасна.

— Верно. У нас уже есть такая крутая штука так чего ж все поганить.

— Да потому что все эта гнусь может выйти боком.

— Блевать тянет, когда подумаешь об этом…

— Можем организовать АРП…

— Так будет обходной путь…

— Слово, превратившее обезьяну в человека и по ходу дела убившее обезьяну оставляет человека животным — таким, как нам нужно. А королева просто одна из подпорок для слова. Вы все знаете, что можно сделать со словом. Представьте, какая сила кроется в атоме. Вся ненависть весь страх вся боль вся смерть весь секс в слове. Когда-то слово было вирусом-убийцей. Оно может снова стать смертоносным вирусом. Слово слишком опасная штука так что мы просто просиживаем штаны ожидая пенсии. Но кто-то возьмет этот вирус и использует… Вирус Б-23…

— Да у нас черножопые уже парятся с Че Геварой в 19-м веке…

— Правда? А игру в блошки вы тоже освоили? Вы можете справиться с каждым, у кого есть идеи? Хотите остудить эту пороховую бочку своей полудохлой королевой? Точно вам говорю: спустить это с цепи — дело нехитрое… Вы все знаете, как в принципе это просто… Слово и образ секса смешать со словом и образом смерти…

— Да это мы можем.

— Но как же Вашингтон? Наши приказы?

— Достаточно одной пробирки и ЧПОК… Какой Вашингтон? Какие приказы?

 

Отсюда и в вечность

Репортаж Милдред Пирс:

— Я была там. Я все видела. Видела как женщин в норковых шубах сбивали с ног на Пятой авеню и насиловали черные белые и желтые а уличные мальчишки сдирали у них с пальцев кольца. Рядом стоял молодой офицер:

— Сделайте же что-нибудь! — потребовала я.

Он посмотрел на меня и зевнул.

Я пришла к полковнику Брэдшоу, расположившемуся в «Ритце». Коротко рассказала, что происходит. Его глаза бесстыдно блеснули и он ответил: "К таким вещам следует относиться спокойно".

Именно это я делаю: спокойно отношусь к тому, что американские солдаты насилуют и грабят беспомощных мирных жителей, а американские офицеры стоят рядом и зевают.

— Это уже давно происходит, леди. Это старая армейская игра отсюда и в вечность.

Такие решения продиктованы соображениями, которые принимали во внимание благоразумные командующие всех времен. Если дать мальчикам порезвиться, это окупится. Даже благородный Брут так поступал…

Указывает левой рукой на застывший известняк…

— Этот город ваш, храбрые воины.

Тацит описывает типичную сцену… "Женщину или симпатичного мальчишку, попавших им в руки, разрывают на части, соперничая между собой, а выживших оставляют, чтобы перерезали друг другу глотки".

— Ну чего ради устраивать такой беспорядок? Зачем упускать симпатичного мальчишку? Армия маменькиных сынков которой управляют старые бабы многие в Бога верят вешает американских солдат за изнасилование и убийство мирных жителей…

Старый сержант вопит отсюда и в вечность

— НА КОЙ ХУЙ ЭТИ МИРНЫЕ ЖИТЕЛИ? ВАЖНЫ ТОЛЬКО СОЛДАТЫ.

Вот стоит офицер и улыбается. Впереди городок Среднего Запада на реке 30 000 жителей. Офицер показывает:

— Это все ваше ребята. Все мужчины женщины и дети. С нами Бог.

— НУ-КА РАЗБЕРЕМСЯ С ЭТИМИ ГРАЖДАНСКИМИ.

— А теперь минуточку ребята послушайте Старого Сержанта. Какого черта устраивать обычное идиотство вламываться в винные лавки хватать все что под руку подвернется? Просыпаешься потом с бодуна на улице хуй в крови от ебли с сухими пиздами и жопами глаз выколот битой пивной бутылкой подрался с придурком-приятелем из-за бабы. Какой в этом кайф? Почему не оставить все как есть? Они занимаются своими обычными делами а мы просто берем то что нам нужно когда этого хотим все клево серьезно и спокойно им самим понравится. Понимаете, о чем я?

Молодой лейтенант смотрит из укрытия на то, о чем шла речь… МАЛЬЧИШКИ… плавательные бассейны и раздевалки набиты ими.

— Пользоваться ими постоянно год за годом. Вот что такое РАСПЛАТА.

Всюду власть захватили шаткие правительства… полевые командиры… города-государства укрепляются против набегов ищущих пропитание толп из голодных мест… перебои с электричеством… взрывы резервуаров…

Толпы шарят по музеям в поисках оружия… топоры каменного века, фиджийские боевые дубинки, самурайские мечи, арбалеты, испанские ножи, бумеранги… Они надевают костюмы для демонстраций. Воинствующие пидоры хватают малайские кинжалы… "ДАВАЙТЕ ПОРЕЗВИМСЯ ПАРНИ ЭТО КЛЕВО"… Они вываливают на улицы в набедренных повязках.

Пьяные парни из Йельского университета надевают доспехи и скачут на конях по Пятой авеню протыкая шпагами прохожих.

Танк времен Первой Мировой забитый орущими ура пехотинцами скатился с музейного пьедестала.

Боевики вламываются в правительственные лаборатории. Вирус-23 проносится по планете лесным пожаром. В охваченных пламенем городах возникают странные культы.

Члены "Комитета Бдительности" несутся из Библейского пояса точно саранча вешая все живое на своем пути. Даже лошади взлетают в воздух брыкаясь и пердя.

Накачанные атлеты из грозной Бейсбольной команды 500 в спортивной форме проносятся по полной народа улице со специальными битами…

— ВЫБЬЕМ ВАШИ СРАНЫЕ МОЗГИ…

За ними — разбитые витрины магазинов кровь мозги и осколки стекла.

Официанты-китайцы вооруженные мясницкими ножами…

— ЁП ТВОЮ МАТ ЁП ТВОЮ МАТ ЁП ТВОЮ МАТ…

В разрушенном пригороде нагие вакханки гонятся за визжащим мальчиком. Но тут мальчики-роллеры слетают с холма на коньках с моторчиками в ливне голубых искр и кромсают вакханок 18-дюймовыми охотничьими ножами. Новообращенному мальчику выдают нож и коньки. Забрызганные кровью с головы до пят они уносятся прочь напевая

— К МАССОВЫМ УБИЙСТВАМ — БУДЕМ ГОТОВЫ!

 

Учитель

Вереница погромов и сожженных городов, в следующем кадре — уединенная звукоизолированная комната заседаний. Лица богачей и сильных мира сего потягивающих ледяную воду. Бронированная дверь распахивается взрыв звуков восстания Одри Карсонс в черном костюме и серой фетровой шляпе танцуя врывается в комнату заседаний с ним Чарли-Работяга и Джимми-Землеройка.

— Я — аравийский шейх.

Он разбивает об стол кувшин с ледяной водой хватает председателя за галстук зазубренный осколок в дюйме от лица.

— Все мне принадлежит…

Члены совета исчезают в серебряной вспышке. Утомленный старый голос доносится из магнитофона.

— Измазанные кровью старых кинолент мы надеемся выжить?

— Закончилась песня…

Одри показывает на ночные небеса над Сент-Луисом Миссури старое разбитое место рождения. Созвездие мигнув гаснет.

— Мертвые звезды. Мы исчезли очень давно.

— Но мелодия все звучит…

Тьма опускается на пивные капли и улицы Гарлема.

— Теперь ты и песня исчезли…

— Приходи, забирай…

— Но мелодия все звучит…

Класс бесплатной школы 1920 годов. Альберт Стерн в роли учителя оглашает список.

— Артур Флегенгеймер…

Камера снимает коридоры и столовую серый сахар жирные черные ножи.

— Артур Флегенгеймер…

Камера проходит по ванным и туалетам.

Заходи и подрочи… 17 июня 1922.

Фаллические тени на далекой стене.

— Артур Флегенгеймер.

Учитель записывает имя отсутствующего.

Экран темнеет шипение газовой плиты и звуки больницы.

Газетный снимок бесцветного трупа Альберта Стерна похожего на человечка со свадебного торта.

НИЩИЙ КИЛЛЕР БАНДЫ ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ

Газетный снимок Голландца Шульца на смертном одре.

ГОЛЛАНДЕЦ ШУЛЬЦ МЕРТВ.

В день смерти Голландца Шульца выигрышный номер был 00. Его песенка спета.

Подвальное кабаре в Гарлеме… музыка… свет… выходит пидор в гороховом костюме и серой фетровой шляпе.

Артист:

ПРИХОДИ С ГОЛЛАНДЦЕМ

ПРИХОДИ С ГОЛЛАНДЦЕМ

ПРИХОДИ С ГОЛЛАНДЦЕМ

А НЕ ТО

Он хватается за грудь и по-клоунски шлепается на спину. Шляпа на резинке слетает с головы. Он сжимает ноги и ловит шляпу.

ПРИХОДИ С ГОЛЛАНДЦЕМ

ПРИХОДИ С ГОЛЛАНДЦЕМ

ПРИХОДИ С ГОЛЛАНДЦЕМ

А НЕ ТО

Он размазывает кетчуп из пакетика по лицу, хватает себя за промежность и идет вперед согнувшись виляя задом точно бродячий пес.

КЛУБ 400… Лимузины с шоферами, гостей в вечерних туалетах встречает поклонами подобострастный рычащий швейцар.

— Добрый вечер, мистер Пойндекстер…

— ОТВАЛИ ЕБАНЫЙ БОМЖ.

Перед входом в 400 останавливается грузовичок и оттуда вываливает толпа визжащих орущих пидоров во главе с АРТИСТОМ. Они проносятся мимо швейцара кто-то срывает с него шляпу они заполняют клуб повизгивая кривляясь сдирая скатерти и занавески и заворачиваются в них разыгрывая пародии. АРТИСТ прыгает на стойку бара и танцует стрип-польку.

СНИМАЙ СНИМАЙ СКОРЕЕ

КРИЧАТ ДЕВИЦЫ СЗАДИ

Девушка-гардеробщица помогает даме надеть норковую шубу. Дама прихорашивается затем принюхивается каменеет и смотрит вниз. Ее шуба в лохмотьях красные и оранжевые дымки куски дымящегося меха валятся на пол. Дама вскрикивает как ребенок.

Крик новорожденного… Открывается дверь… Доктор Стерн, печальный худой туберкулезник, стоит в дверях.

— Можете войти, мистер Флегенгеймер… здоровый мальчик… где можно помыть руки?

Голландец моет руки в туалете мясного ресторана «Палас». За его спиной открывается дверь. Шипение и запах жарящейся отбивной.

Звуки больницы, палата. Голландец на кровати два сыщика и полицейский стенограф с блокнотом.

ПЕРВЫЙ СЫЩИК:

— Кто в вас стрелял?

ГОЛЛАНДЕЦ:

— Не знаю сэр честно не знаю. Я пошел в туалет. Я был в туалете и когда подошел к (одно слово неразборчиво) тут появился этот мальчишка.

Полицейский стенограф записывает.

ВТОРОЙ СЫЩИК:

— Что за мальчишка?

Юный Голландец играет на улице в кости. Он бросил и лажанулся, но кости еще крутятся и их хватает мальчишка.

МАЛЬЧИШКА:

— Это мои кости.

ГОЛЛАНДЕЦ:

— Сколько у тебя на кону?

МАЛЬЧИШКА:

— Ни гроша.

Голландец бьет его по лицу выбивая передние зубы. В кадре изумленное окровавленное лицо мальчишки.

Снова на экране учитель читающий список в школе 12, 1922.

УЧИТЕЛЬ:

— Артур Флегенгеймер…

Голландец держится за бок в туалете мясного ресторана "Палас".

ГОЛЛАНДЕЦ:

— О МАМА МАМА МНЕ ПРОСТРЕЛИЛИ ПЕЧЕНЬ.

ПЕРВЫЙ СЫЩИК:

— Хватит ныть.

ГОЛЛАНДЕЦ:

— Лучшая ставка — мамаша, смотри, чтоб черт не тянул тебя слишком быстро.

ВТОРОЙ СЫЩИК:

— Какого хрена мы тут сидим?

ГОЛЛАНДЕЦ:

— В старые времена только и делали, что ждали.

ПЕРВЫЙ СЫЩИК:

— Не умничай.

Больничная палата несколько часов спустя. В комнате всего один сыщик он дремлет на стуле. Серый неподвижный ПИСЕЦ смотрит на замерший над бумагой карандаш. Голландец говорит голосом Альберта Стерна.

АЛЬБЕРТ СТЕРН:

— Пожалуйста пустите меня поесть.

Полицейский стенограф записывает. Сыщик просыпается.

СЫЩИК:

— Кто тебя подстрелил?

ГОЛЛАНДЕЦ:

— Сам босс.

Привилегированный ночной клуб "Серебряный шнур". Владелец отстегивает знаменитый серебряный шнур, пропуская важных клиентов. Альберт Стерн в грязном вечернем пиджаке прожженном сигаретами его брюки подпоясаны веревкой подбегает к серебряному шнуру швейцар на десять футов позади.

АЛЬБЕРТ СТЕРН:

— ПОЖАЛУЙСТА ПУСТИТЕ МЕНЯ ПОЕСТЬ.

За швейцаром толпа нищих. Они прорываются внутрь, срывая шнур с крючка.

ГОЛЛАНДЕЦ:

— О мама мама НЕ РВИ НЕ РАЗРЫВАЙ…

ПЕРВЫЙ СЫЩИК:

— Держи себя в руках.

Они врываются в ресторан. Официанты пытаются их остановить но они точно мешки нищего цемента лапают гостей грязными пальцами хватают еду и выпивку со столов, мочатся на пол.

Смерть ссыт гниющими пальцами. Голландец моет руки.

Шикарный сверхдорогой ночной клуб. Услужливые официанты ставят на столы кушанья накрытые серебряными крышками.

ПЕРВЫЙ ОФИЦИАНТ:

— Voila le Lapin Chasseur…

Он снимает крышку демонстрируя разбухшую дохлую крысу оскалившую желтые зубы в куче мусора.

ВТОРОЙ ОФИЦИАНТ:

— Voila le Faisan Supreme…

Под крышкой — канюк, сваренный в нечистотах.

ТРЕТИЙ ОФИЦИАНТ:

— Voila les Fruits de Mer…

Крышка поднимается, а под нею живой мечехвост на спине среди использованных презервативов измазанных говном газет и кровавых тампонов.

Гости визжат давятся прикрывают лица салфетками.

Номер в отеле "Старая гармония" в глубинке штата Нью-Йорк красные шторы ковры убранство начала века "Смерть Джексона-Каменной Стены" на стене.

— Картина жутко пыльная…

Дикси Дэвис читает журнал «Кольерс». Мартин Кромпьер смотрит на потолок. Обоим страшно надоел спор между Голландцем и Жюлем Мартеном.

ГОЛЛАНДЕЦ:

— Я не хочу гармонии. Я хочу гармонии. О мама мама кто ему ее даст?

ПЕРВЫЙ СЫЩИК:

— А кто дал ее тебе Голландец?

Голландец глотает выпивку и приближается вплотную к Мартену.

ГОЛЛАНДЕЦ:

— Так значит Жюль Иуда Мартен думал что Голландца можно провести да? Думал что можно запустить грязную жирную лапу и прикарманить сорок тысяч вот как?

ЖЮЛЬ МАРТЕН:

— Слушай Голандец мы не должны ни цента…

ГОЛЛАНДЕЦ:

— Кончай пиздеть не должны ни цента…

ЖЮЛЬ МАРТЕН:

— ДАВАЙ ПО СПИСКУ.

ГОЛЛАНДЕЦ:

— Заткни пасть…

С этими словами Голландец вытаскивает из-за пояса револьвер 38 калибра засовывает в рот Мартену и нажимает на курок. Жюль Мартен валится на пол визжа воя выплевывая дым и кровь.

В больничной палате врач откалывает кончик ампулы и наполняет шприц.

ПЕРВЫЙ СЫЩИК:

— Можете что-то ему дать чтоб у него язык развязался доктор?

ВРАЧ:

— А с кем ему разговаривать? Он же бредит….

ГОЛЛАНДЕЦ:

— Ох и тут он мне хамит… Кончай пиздеть не должны ни цента…

ЖЮЛЬ МАРТЕН:

— ДАВАЙ ПО СПИСКУ.

ПЕРВЫЙ СЫЩИК:

— Ты что? Чревовещатель?

ВТОРОЙ СЫЩИК:

— Держи себя в руках.

Дикси Дэвис хватает пальто и портфель и бежит к двери. Он уже взялся за ручку но поворачивается.

ДИКСИ ДЭВИС:

— Такие вещи прямо у меня на глазах, Артур… В конце концов, я ведь профессионал…

Он распахивает дверь. Портье идет по пустому коридору насвистывая "Дом милый дом".

ГОЛЛАНДЕЦ:

— Мальчик никогда не плакал и не пробежал тысячу километров.

ПЕРВЫЙ СЫЩИК:

— Вот как правда вылезает наружу.

ПИСЕЦ записывает мальчишки бегают и манят с игровых площадок и мостов. Портье с лицом похожим на череп оборачивается. На его кепке номер — 23.

УЧИТЕЛЬ:

— Артур Флегенгеймер…

ВТОРОЙ СЫЩИК:

— Так это босс тебя подстрелил?

ПЕРВЫЙ СЫЩИК

(льстиво и похабно): — Ну колись, Голландец, кто тебя подстрелил?

ВТОРОЙ СЫЩИК

(грубо и безапелляционно): — Ну колись, Голландец, кто тебя подстрелил?

Предвыборный плакат окружного прокурора его усы зловеще щетинятся растворяясь в следующем кадре — 12 человек за длинным столом. Смутные кадры с декорациями из других сцен фильма. Это зал заседаний совета, больничная палата, контора Голландца, мясной ресторан «Палас». Во главе стола старый Дон в темных очках. На другом конце Лепке Бучалтер СУДЬЯ кроткоглазый и таинственный. Формально он председатель, но ясно, что всем руководит старый Дон.

СТАРЫЙ ДОН:

— Пропихнем его в губернаторы…

АНАСТАЗИЯ:

— Или даже в президенты…

ТРЕТИЙ ЧЛЕН СОВЕТА:

— Прокуроры приходят и уходят…

ГУРРА:

— Чего ждать? Надо его пристрелить…

ПЯТЫЙ ЧЛЕН СОВЕТА:

— Мы сможем выкрутиться. Хрен с ним…

ЛАКИ ЛУЧИАНО:

— Сейчас 1935, а не 1925. Хватит играть в ковбоев.

ВОСЬМОЙ ЧЛЕН СОВЕТА:

— У меня язва разыгрывается когда я об этом думаю.

ДЕВЯТЫЙ ЧЛЕН СОВЕТА:

— Не принял решения.

ГОЛЛАНДЕЦ:

— Говорю вам надо его пристрелить. Мы должны показать пример.

СУДЬЯ:

— Какой пример мистер Флегенгеймер? Похоже, мнения разошлись. Поставим на голосование… за или против?… (Смотрит на старого Дона)… Я голосую против.

СТАРЫЙ ДОН

(Трясет головой и улыбается): Против.

АНАСТАЗИЯ

(Поднимает ладони): Это естественно. Это красиво…. Но… (опускает ладони на стол) Против.

ЛАКИ ЛУЧИАНО:

— Против.

ВОСЬМОЙ ЧЛЕН СОВЕТА:

— Я был против с самого начала.

ДЕВЯТЫЙ ЧЛЕН СОВЕТА:

— Против.

ПЯТЫЙ ЧЛЕН СОВЕТА:

— Против.

ГОЛЛАНДЕЦ:

— Подождите минутку…

СУДЬЯ:

— Вы в меньшинстве, мистер Флегенгеймер.

ГОЛЛАНДЕЦ:

— Его нужно убрать. Если никто другой не возьмется, это сделаю я.

Старый Дон улыбается… больничные звуки… эхо голоса медсестры в холле…

МЕДСЕСТРА:

— Четверть грана морфия…

Машина в Холланд-туннеле. За рулем Хрюшка круглое гладкое приветливое лицо. Громадный рычащий душитель Венди Вайс рядом с водителем. Сзади Чарли-Клоп-Работяга и Джимми-Землеройка. Работяга — хладнокровный киллер в дорогом темно-синем костюме и серой фетровой шляпе бледное лицо холодные металлические серые глаза. Землеройка в тесном гороховом костюме и серой фетровой шляпе гладкая свежая розовая кожа обтягивает скулы видны длинные зубы цвета старой слоновой кости. Огни туннеля окружают их головы оранжевыми нимбами.

АРТИСТ:

ПРИХОДИ С ГОЛЛАНДЦЕМ

ПРИХОДИ С ГОЛЛАНДЦЕМ

ПРИХОДИ С ГОЛЛАНДЦЕМ

Задняя комната мясного ресторана «Палас». Голландец сидит за столом с Лулу Розенкранц, Эйбом Ландау и Отто Дейба Берманом. Пивные кружки на столе сигара дымит в пепельнице. Эйба Дейба за арифмометром записывает цифры в гроссбухе.

ГОЛЛАНДЕЦ:

— ЭЙ, ВОНГ.

Повар-китаец появляется в верхней половине зеленой двери ведущей на кухню.

— Среднепрожаренный стейк с картошкой.

Повар кивнув исчезает.

Пресс-конференция в кабинете комиссара полиции.

РЕПОРТЕР:

— Какие-нибудь ключи к покушению на Голландца Шульца, комиссар?

КОМИССАР:

— Да, кое-что есть. По крайней мере, один из стрелявших точно опознан как Альберт Стерн.

РЕПОРТЕР:

— А кто этот Альберт Стерн?

КОМИССАР:

— Из-за очков и скромного вида его прозвали Учитель. Но лучше назвать его Дикий Мальчик. Безжалостный киллер Большой Шестерки он возможно один из самых опасных убийц современности.

Больничная палата. Сыщики пьют кофе из бумажных стаканчиков.

ГОЛЛАНДЕЦ:

— Ладно распечатывайте лотерейные билеты.

Звук шипящего жира.

Город после ядерной бомбардировки… щебень… волны зноя… банда мальчишек тащит обломки и блестящие металлические прутья… ненависть злоба и отчаяние на перемазанных угольной пылью лицах.

ГОЛЛАНДЕЦ:

— ТРУБОЧИСТЫ ХВАТАЮТСЯ ЗА САБЛИ…

ВТОРОЙ СЫЩИК:

— Доктор велел тебе лежать смирно.

Портье насвистывает "Дом милый дом" проходя по коридору отеля "Старая Гармония".

Цветной снимок рекламы 1910-х годов, крупным планом консервная банка супа. На ней радужными буквами надпись: "Радужный фасолевый суп Джека из Французской Канады". На картинке горное озеро и рыжеволосый лесоруб держит банку с картинкой.

ГОЛЛАНДЕЦ:

— Фасолевый суп из Французской Канады…

Нищая комната Альберта Стерна. Он лежит возле газовой плиты краны открыты. Шипение выходящего газа смешивается со звуками больницы.

ГОЛЛАНДЕЦ:

— Я хочу заплатить. Пусть меня оставят в покое.

Учитель оглашает список в школе № 12. Этот кадр быстро темнеет.

УЧИТЕЛЬ:

— Артур Флегенгеймер.

Артур Флегенгеймер.

Последний отчаянный вопль из тьмы.

— АРТУР ФЛЕГЕНГЕЙМЕР…

Темнота на экране. Тишина на экране.

 

Они не всегда помнят

Это было в Монтеррее Мексика… площадь фонтан кафе. Я остановился у фонтана записать в блокнот: "сухой фонтан пустая площадь серебристая бумажка на ветру отрывистые звуки далекого города".

— Что вы тут пишете? — Передо мной загораживая проход стоял человек. Он был полный но крепкий шрамы на красном лице светло-серые глаза. Он протянул руку словно показывал жетон но рука была пуста. И тут же выхватил мой блокнот.

— Вы не имеете права. Что я пишу в блокноте — это мое дело. К тому же я не верю что вы полицейский.

В нескольких ярдах я увидел полицейского в форме большие пальцы засунуты под ремень.

— Посмотрим что скажет на это он.

Мы подошли к полицейскому. Человек, остановивший меня, быстро заговорил по-испански и передал ему блокнот. Полицейский перелистал страницы. Я собирался протестовать и дальше, но полицейский держал себя спокойно и внушительно. Он вернул мне блокнот, что-то сказал этому типу, тот отошел и встал у фонтана.

— У вас найдется время для кофе, сеньор? — спросил полицейский. — Я вам расскажу историю. Много лет назад в этом городе жили двое полицейских они были друзьями и вместе снимали квартиру. Одного звали Родригес. Он был доволен что служил простым agente вроде меня. Другого звали Альфаро. Он был талантлив, амбициозен и быстро делал карьеру пока не стал вторым в команде. Он вводил новые методы… магнитофоны… стенографию. Он даже изучал телепатию и однажды принял наркотик надеясь постичь ум преступника. Он бесстрашно бросался в бой там где более осторожные предпочитали закрывать глаза… опиумные поля… управление общественными фондами… взятки в полицейском управлении… поведение полицейских в свободное время. Сеньор, он сделал правилом что любой полицейский которого увидят пьяным с оружием будет лишен права носить оружие целый год и что важнее он это правило всегда соблюдал. Нет нужды говорить что он нажил врагов. Однажды ему позвонили и он вышел из квартиры в которой по-прежнему жил с Родригесом… он никогда не был женат и предпочитал простую жизнь вы понимаете… вот там возле фонтана его сбила машина… несчастный случай? возможно… несколько месяцев он пролежал в коме между жизнью и смертью… наконец поправился… возможно лучше б он не выжил. — Полицейский постучал по лбу. — Понимаете мозг пострадал… маленькая пенсия… он по-прежнему думает что он майор полиции но иногда старина Альфаро возвращается. Помню американского туриста, обвешанного камерами, словно грудями он протестовал тряс паспортом. Но тут он сделал ошибку. Я посмотрел паспорт и мне не понравилось то что я увидел. Так что я забрал его в comisaria и там выяснилось что паспорт поддельный а американский турист оказался датчанином которого разыскивают за использование необеспеченных чеков в двадцати трех странах включая Мексику. Трансвестит из Восточного Сент-Луиса оказался атомщиком которого ФБР разыскивало за продажу секретов китайцам. Да благодаря Альфаро я произвел важные аресты. Но гораздо чаще мне приходится рассказывать туристу историю о Родригесе и Альфаро. — Он вытащил изо рта зубочистку и задумчиво посмотрел на ее кончик. — Думаю, у Родригеса всегда есть Альфаро и на каждого Альфаро найдется свой Родригес. Они не всегда помнят. — Он постучал по лбу. Заплатите за кофе, ладно?

Я положил банкноту на стол. Родригес схватил ее.

— Это подделка сеньор. Вы арестованы.

— Но мне ее дали в Америкен Экспресс два часа назад!

— Mentiras! Думаете мы мексиканцы такие дураки? Не сомневаюсь у вас в номере целый чемодан этой дряни.

Альфаро стоял возле стола улыбаясь. Он показал полицейский жетон.

— Я из ФБР, сеньор… Федеральная полиция Мексики. Позвольте, — он взял банкноту посмотрел ее на свет улыбаясь вернул ее мне. Он сказал что-то Родригесу тот вышел и встал у фонтана. Только сейчас я заметил что у него нет пистолета. Альфаро проводил его взглядом печально покачал головой.

— У вас найдется время для кофе, сеньор? Я вам расскажу историю.

— Хватит! — я достал карточку из бумажника. — Я окружной инспектор Ли из Американского Департамента по борьбе с наркотиками и я арестую вас и вашего сообщника Родригеса за совместную деятельность с целью рекламы наркотиков… кофеин и другие средства…

Рука коснулась моего плеча. Я поднял глаза. Седой ирландец стоял рядом спокойное властное выражение лицо странное и далекое словно я очнулся после удара по голове. Они не всегда помнят.

— Иди постой у фонтана Билл. Я тут сам разберусь.

Я чувствовал как он провожает меня взглядом видел как он грустно кивнул слышал как он заказывает два кофе на великолепном испанском… сухой фонтан пустая площадь серебристая бумажка на ветру отрывистые звуки далекого города… все серое и пушистое… голова плохо работает… кто это там рассказывает мне историю о Гарри и Билле?.. Площадь снова приобрела очертания. Сознание прояснилось. Спокойно и уверенно я пошел к кафе.

ДРУЗЬЯ

У меня была хорошая постоянная работа чиновники и служащие с ними никаких проблем они все проходят психоанализ из человека выходит агрессия но иногда они становятся слезливыми во хмелю и аналитик зарабатывает деньги выслушивая на следующий день их исповеди. Я же откладывал деньги на космический корабль который строил у себя на ферме в Миссури мне нужно было еще несколько деталей, дорогих деталей. Я ловко управляюсь за стойкой, когда я ненавижу клиента я обращаюсь с ним с величайшим уважением и они думают что я самый клевый парень на свете и каждый вечер когда в бар приходят служащие раздается уважительный шепоток:

— Джонни — классный парень.

— Мой любимый бармен, — заливается смехом транссексуалка из завсегдатаев она часто приводила своих клиентов милая девка и чиновники ее любили. У меня было много таких персонажей с обезьянами собаками и мангустами которые пили коктейли а некоторые ели бритвенные лезвия. Только одного ублюдка я вышвырнул он принес семнадцатидюймовую сороконожку и пытался неожиданно бросить ее кому-нибудь в лицо. Я достал свой тупорылый револьвер 38 калибра медленно так что видна пуля в стволе и сказал:

— Убирайся отсюда с этой ебаной тварью а то пристрелю.

Но в основном они безобидные знаете я могу перепрыгнуть через трость которую держу в руках и снять жилет не снимая пальто. Я уже собирался продать заведение и купить недостающие детали и ликуя отправиться к своему Богу все-таки до чего ж гадкая планета но тут откуда ни возьмись заходит легавый Клэнси пряжка и бляха сияют улыбка во все лицо и холодные блестящие голубые глаза как солнечный свет на льдине. Мне не нравилось что он пришел ко мне и я видел как чиновники сбились в стаю точно обезьяны. Я намеренно не торопился обслужить его а потом медленно подошел и спросил

— Что вы хотите, мистер?

— Можешь называть меня Клэнси, — он улыбнулся словно это была хорошая шутка. Но мне она смешной не показалась.

— Чего ты хочешь, Клэнси? — спросил я мрачно.

— Бадвайзер.

Я налил ему пива он сделал глубокий глоток и огляделся. Все старались не смотреть на него но он все-таки поймал чей-то взгляд и спросил "как дела?" улыбаясь.

— А добрый вечер хмхмхм.

Тут Клэнси подошел и положил ему руку на плечо.

— Вижу ты честный порядочный парень так что не должен бояться говорить с полицейским… Огонька не найдется?

Рука чиновника тряслась и ему пришлось схватить ее другой за запястье чтобы Клэнси смог прикурить сигарету а тот лишь смотрел на него и улыбался.

— Ну мне надо на поезд.

— Следующий поезд будет только через двадцать минут так что у тебя есть время выпить со мной, я угощаю. На это ведь всегда найдется время, правда, дружище?

— Ух э-э да спасибо.

— Ну так выпьем. Я точно уверен в одном — мы с тобой друзья. Каждый вечер сюда приходишь, так ведь?

На следующий вечер Клэнси был моим единственным клиентом. Я грохнул пиво ему под нос.

— Вижу ты чем-то огорчен, Марти.

— Ты разогнал всех моих клиентов а я как раз собрался продавать заведение… Как мне продать бар в который ходит только один легавый разве что какой-нибудь псих согласится.

— Ну так может теперь я помогу сделать тебе клиентуру из полицейских.

— Кто ж купит такой бар где вы ублюдки нажретесь и пристрелите бармена?

Я включил свою магнитную защиту. Я ничего не боялся. На определенном уровне понимаешь что есть вещи которые каждый достигший этого уровня обязан знать. Несомненно их интересовала моя аппаратура я никогда по-настоящему не учился писать на этом земном языке ходил в прогрессивную школу вы понимаете мы все обязаны были родиться на этой планете как люди никогда больше не буду добровольцем в таких делах я уже слышал отчет Клэнси:

— Старомодная машина времени наверняка работает. Единственное оружие судя по всему примитивная лазерная система.

— Так что вы не видите опасности Клэнси?

— Этого я не сказал, сэр. На самом деле, это беспокоит меня, сэр.

— Я думал он твой друг Клэнси.

— Я тоже так думал, — сказал Клэнси печально. Что-то было в этом человеке какая-то загадка и должен же быть какой-то мотив в конце концов куда он собирался сбежать? К кому он собирался бежать? К какому-то тайному другу? Кем он был? Возможно ли что ему не нужны были друзья?

— Одно я знаю точно, Клэнси. У меня нет врагов. Я так или иначе всех сделал друзьями.

 

В красном цвете

На таможне Ли заводят в будку где уже поджидают девять агентов.

— Ну-ка посмотрим что этот писака пытается протащить через приличную американскую таможню…

Однорукий агент шарит по дну плетеного чемодана и вытаскивает Фотографию… комната с розовыми обоями купается в дымном закате на медной кровати развалился рыжеволосый мальчишка с торчащим членом голое колено прижато к засаленным розовым обоям он играет на флейте и смотрит на кого-то стоящего перед ним. Агент вглядывается в красный снимок его лицо вспыхивает. Он слабо ловит ртом воздух беспомощно смотрит на других агентов а те ошарашенные озираются потеряв дар речи лица налиты кровью. Никто не может вымолвить ни слова. Агент стоит держит снимок переводит взгляд с фотографии на злобные красные лица все больше агентов набивается в будку. На Ли никто не смотрит. Он закрывает чемоданы зовет носильщика старого джанки и выходит. За его спиной треск и грохот это разваливаются стены будки.

К пирсу съезжаются полицейские машины точно электрические черепахи извергая красномордых копов. В безмолвном ступоре они толпятся вокруг снимка пялясь друг на друга агент держит фотографию перед собой словно флаг из сырого мяса внезапно две струйки крови бьют из его глаз. Не говоря ни слова он передает фотографию другому агенту и падает у края пирса. Удушливый красный туман исходит от багровых лиц. Порой раздаются приглушенные шлепки это лопаются кровяные шарики и взрываются пазухи. Волна за волной безмолвные копы накатывают на пирс который оседает и в конце концов проваливается толпы копов свинцом тонут в море.

Фотография в рамке из розового дерева плавает в зеленой воде глядя в небо а легавых становится все больше. Техасские рейнджеры с тяжелыми револьверами «магнум» и глазами линчевателей. Лица конных полицейских такие же красные как их форма.

Фотография плавает в зеленой воде а вокруг все тонет и гибнет.

Флейтист обрушил небо.

 

Старый фильм

Улица день три человека сидят на урнах. Один поднимает глаза и видит Агента 23. Разряд электрической ненависти между ними. В панике 23 пытается отвести взгляд. Но не может. Он сконцентрировался на одной точке и почувствовал приземление пилота. Что-то треснуло у него в голове точно красное яйцо земля под ногами закачалась он почувствовал как она забивает ему глаза. Быстро собралась толпа ненависть вспыхнула в безмолвных взглядах. 23 побежал к ним по узкой улице крутя головой в разные стороны прожигая проход в обуглившейся плоти и раздробленных мозгах взлетел очень легко по крутой каменной лестнице к небесам Марракеша весь фильм наклоняется камни изгибаются волнами у него под ногами вспышка синего и он пробивает две черные дыры в голубом небе выпуская дым с таким звуком будто падают горы небо распарывается и он перелетает через кинобарьер. Стоя нагишом перед умывальником медная блестящая раковина фильм прыгает меняется музыка лужайка для гольфа он был мальчиком подносившим шары в поисках потерянных шаров у пруда мерцающие серебристые ягодицы в темной комнате затухающие мерцающие все из старого фильма который поддается от его прикосновения.

 

Электрические

— Старуха хотела отправить меня на шоковую терапию привалили трое мудаков больших крутых шли медленно я их опередил глупая морда наткнулась на мой локоть когда я «разошелся» (Инструктор по карате говорил мне: "Ты можешь «разойтись» когда это тебе нужно точно удар молнии. Хватай молнию и пользуйся"). От ударов ломались кости хрящи хрустели почки лопались под моими кулаками локтями и коленями танец сломанных костей я почувствовал как вспыхнули мои глаза вырвал дубинку и вышиб из него дух. Я надел коньки и помчался в летней ночи я хорошо вижу в темноте. Те кто замечают мои глаза во тьме говорят: "О это кошка или другой зверек конечно же безобидный". Мы видим как их медленные рефлексы и медлительные мозги расстилаются точно карта и намечаем себе путь я заметил его глаза мальчик сидел в темноте на каменном мосту никто не рискнет ходить по темным тропинкам под мокрыми деревьями здесь еще водовороты болота и змеи мы всегда можем отыскать место куда они не сунутся и перебираться из одного убежища в другое видеть в темноте это все равно что съемка скрытой камерой все тусклое и зернистое мы обитаем во тьме там где они нас не заметят в звуках которые им не слышны в красках которые они не различают там где их нет мы серые тени на мальчишеской рубашке бегущие облака озера мрака.

Джимми Кетфилд был тихим скромным мальчиком но темперамент у него был зверский. Наглый школьный задира попал в больницу когда схватил Джимми сзади за пиджак и сказал: "Смотри-ка маленький педик умеет летать". Джимми развернулся быстрый точно ласка и сломал ему челюсть тяжелым ударом. Как-то раз пятеро городских поджидали его под мостом старше выше сильнее сын аптекаря Гай Макинтош, парень из бильярдной Дока — как-то Джимми видел, как он ткнул битой бутылкой в рожу забулдыге — парень в кожаной куртке с велосипедной цепью в красном кулаке, сынок шерифа нагло поигрывавший отцовской дубинкой и жирный мальчишка дегенерат работавший в цветочной лавке Мамаши Грин. Джимми почувствовал что волосы у него на голове встают дыбом глаза вспыхивают он бросился вперед застав их врасплох. Ловкий удар по запястью и вот уже велосипедная цепь вращается у него над головой пляшет кружится распарывая рожи до костей ломая колени и локти в смертельной пляске один свалился замертво с распоротым горлом. Еще двоим придется полежать в больнице. Сынок шерифа и мальчишка из цветочной лавки помчались точно испуганные слоны по болоту. Мальчишка-цветочник провалился в трясину вопя Пресвятая Богородица. Сынок шерифа добрался до города кусты ежевики разодрали одежду в клочья.

— Что у тебя за вид сынок что стряслось?

— Нас разгромили мам. Это просто зверь какой-то. Мой друг остался там с горлом перерезанным до позвоночника его как циркулярной пилой распилили я все-таки сын шерифа и знаю когда нужно дать деру а Вонючка провалился с воплями Господи помилуй не дай бог такое еще раз увидеть трясина засосала его как большая… ох прости мама я чуть не сказал нехорошее слово как большая задница мама это ужас. Я возьму у тебя таблетку "Милтауна".

— Конечно мой сладкий прими лучше две. — Она берет телефонную трубку. Ну а с этой мразью Кетфилдом…

Как-то поздно вечером Питер смотрел на городские крыши он стал ходить по крышам перепрыгивая с одной на другую с дерева на карниз на фоне сиреневого неба он почти летал. Его сшибла полицейская пуля он оказался в инвалидном кресле… отделение 23… Нас поместили туда чтобы мы забыли эту чушь о полетах сражениях ночном зрении слишком большой ловкости слишком длинных прыжках так ласково объяснил нам немецкий психиатр. Мы разработали план Уничтожение 23. Во время шоковой терапии нужно не терять сознания. Таким образом можно оживить луч смерти в глазах. Так что мы сможем убить медсестер, надзирателей, врачей и под конец гнусных больничных поваров. Главное расслабить мускулы чтобы ток тек точно вода. Сообщения передаются мускульной болтовней годы знаний накопленных конвульсивно дергающейся щекой икрой ляжкой легенды отделения Близнецы из Музыкальной Шкатулки, которые могли пропищать "Последнюю облаву" когда через них пропускали ток. Вилли-Заземлитель. Ток пронесся вокруг него прямо по ножке кровати ударив старшую сестру вошедшую в мокрых галошах она кувырнулась и зашипела. Вилли мог накапливать электричество как угорь. Его тело окружал потрескивающий синий свет запах озона. Он заземлил все плиты и ключи трубы и батареи мог заземлить их где угодно официант проливает воду им на ноги ветер проносит брызги фонтана через дорогу добрый доктор нежащийся в ванне раскусил сигару покраснел как рак и у него выскочили глаза.

Брэд принимал душ а Грег сидел в гостиной раздраженно листая «Нью-Йоркер» журнал стал совсем несмешным он в ужасе увидел как Брэд выскакивает из душа совершенно голый непристойно отплясывая с искрящимся хула-хупом тянущим тонкий провод Брэд обожал крутить хула-хуп под душем. Мгновенно Грег схватил кусачки и перекусил провод Брэд свалился на пол в тяжелом обмороке. Грег стал делать ему искусственное дыхание и пока он дышал его тело вспыхнуло голубым огнем и Грег понял что он теперь электрический и грациозным движением поставил Брэда на четвереньки а потом они унеслись в небеса и кончили млечным путем.

Я был полон энергии. Поймал заряд точно обжигающий раскаленный добела провод спляши с ним подкинь опереди его когда ударил ток волосы стали дыбом изо рта вылетел кляп я порвал путы и сел ток сверкал в моих глазах харкая смертью. Они завопили вцепились в пустые глазницы задымились и свалились бездыханные. Я соскользнул с кровати осмотрел врача медсестру техника. Все мертвы волосы тлеют.

Я вернулся в отделение и раздал ребятам батарейки. Первым "получил свои глаза" Питер. Он удирает в инвалидном кресле но тут лесбиянка-медсестра мы называли ее Лурдская Богоматерь преграждает ему путь. "Куда это вы собрались молодой человек?". Он врубает ток и сжигает ее дотла горячие мозги забрызгивают стену как тот порошковый омлет которым нас кормили, и в эту секунду он понимает, что может ходить. Мы очищаем больницу все парни получают глаза и у нас остаются глаза для доброго немецкого психиатра. Он поднимает руки. "Скажите на что вы жалуетесь Jungen". Мы ему объясняем и он падает весь в дымящихся дырах. А теперь пришла очередь ебаных поваров.

 

ЧПОК

После этого мы были в бегах ни разу не останавливались больше чем на сутки в одном отеле, Фишка кашлял и потел всю ночь ему снились кошмары, а утром он рыдал в подушку

— Джонни нам надо отсюда выбраться… Не дай мне здесь умереть…

Как-то раз мы зарегистрировались в отеле поздно вечером мне не понравился взгляд портье жирного мужика с холодными глазами он взял деньги и швырнул нам ключ. Поселившись в комнате 23 мы оба разделись распаленные после трех дней на улице и Фишка встал на четвереньки и шлепнул себя по бедрам

— Asi Джонни.

Я встал на четвереньки перед ним поглядывая в зеркало шкафа и на дверь Вальтер с глушителем на кровати прямо под рукой и Фишка за мной мы корчились в потускневшем серебре зеркала ягодицы чувствую как сжимаются яйца и тут в двери поворачивается ключ и врываются два хрена в штатском и портье за ними. Я вижу как у Фишки волосы встают дыбом моя рука тянется к Вальтеру они были из полиции нравов и охренели от такой сцены у одного карие глаза навыкате чуть не выпрыгнули на пол когда он увидел нас тут я нащупал Вальтер легавый очнулся выхватил пушку из кобуры на бедре его жилет задрался обнажив полоску белой рубашки

ЧПОК

Красная вспышка он рухнул как только пистолет прыгнул в моей руке я еще кончал когда повернулся и всадил пулю второму легавому прямо в рот а Фишка прикончил портье и тот свалился как мешок с бетоном комната наполнилась вонью пороха спермы и анальной слизи дымок потянуло назад на наши лица в перестрелке Фишка тоже кончил и его член еще дрожал в моей жопе. Мы затащили их внутрь закрыли дверь оделись и быстро смылись повесив табличку НЕ БЕСПОКОИТЬ…

Казалось нет никакого выхода мы были пленниками своей мертвой плоти. Фишка теперь харкал кровью у него противно пахло изо рта. Однажды ночью мы заблудились в снегу. Мы где-то потеряли наши пушки не помню как шатаясь в снегу вонючие небритые и тут я увидел полицейскую будку. Это было на задворках человек десять легавых обыскивали каких-то молодых хулиганов и фотографы наготове. Повернуть назад невозможно они нас засекли у меня осталась одна граната. Я швырнул гранату в воздух над их головами

ЧПОК… взрыв темноты.

Вирус Б-23 открыл шкатулку Пандоры биологического и химического оружия…

нежные юнцы отмеченные разложением как перезревший персик

больное черное лицо вампира искажено зверским голодом

пердеж и отрыжка от непривычной жратвы

резкое пение сирен и скользкие злые шепоты застревающие в горле

слова которые можешь нюхать выхихикивая чуму

Сильное забытое убожество тех лет отражено в радуге. Пахучее красное путешествие но вот мы здесь плоть испаряется красным человеческая жопа пердит светом. Пустой дом и стена. Хорошие новости для Контроля.

 

Рыжики

От Джерри рыжего мальчика-волчонка пошли Рыжие полугермафродиты которые видоизменяются совокупляясь…

— Заходите дамы и господа и приносите кошек и собак коз и обезьян вот с такой шерстью. Большой Магазин открыт. Платите и всего-то делов… Биологическую цену разумеется.

Занавеска разделяет комнату с розовыми обоями где два голых рыжих мальчика стоят глядя друг на друга точно коты. Они краснеют тела пылают хуи наливаются и твердеют терпкий лисий запах наполняет комнату и вырывается в жаркий неподвижный летний день…

Кое-где кашель в аудитории… крики ярости и протеста

Лицо мальчишки наливается рептильной силой. Его соски исчезают в водоворотах азотистых испарений превращаясь в два жемчужных диска… громкий щелчок… потрескивания…

— Кто-то из вас должно быть почувствовал странный запах исходящий от этих персонажей… сладкий гниющий терпкий азотистый озон словно нора похотливых лисиц в фотолаборатории… дуновения цианида горючего газа и падали…

Второй мальчик ярко краснеет вертится головокружительно его лицо искажено откровенной похотью и болью азотистый туман исходит от него соски распухают теперь они похожи на персики испятнанные багровыми синяками вставший член дрожит а жемчужное щупальце из пупка другого мальчика обвивает его и валит на постель. Щупальце бросает другого мальчишку на постель быстрым движением он раздвигает ноги партнера анус розовое дрожащее кольцо покрытое нежной слизью точно лягушачьи яйца и запах…

— Это действует как цианистый калий на сурового белокожего СВЯТОШУ любого кто всегда прав потому что это смещает биологическую позицию и этот персонаж теперь НЕПРАВ…

Убивающий негров шериф, порядочная прихожанка посинели и валяются в собственном дерьме… Маленький мальчик смотрит на них недовольно и говорит… "Уберите их они воняют".

— И вот уже детям начинает нравиться этот запах и они покрываются красными зудящими прыщами которые любят расчесывать и говорят… "Ага можете держать меня здесь сколько хотите пока даете мне вот это…"

Юноша стоит с торчащей ширинкой и прыщи взрываются на лице…

— С мальчишками нужно по-особенному.

Он смотрит на своего дружка они спускают штаны и вот парни кончают зубы оскалены желто-зеленый огонь в глазах блестящие волоски покрывают тела превращаясь в рыжую звериную шерсть… собачьи зубы пробиваются сквозь кровоточащие десны… на запах сбегаются все нежные и скрытные зверьки ярмарка полна ими лисами енотами скунсами лемурами тощими бродячими котами собаками волками они ласкаются о мальчишек трутся о них забираются на плечи… мальчик дрожит его анус вибрирует а хвост пробивается из позвоночника…

Подъезжают грузовики и оттуда вываливают все легавые на свете

Билли ярко краснеет он ебется зубы оскалены кровоточат волна вони исходит из его жопы

Легавые стоят кашляя харкая кровью из разорванных легких

Теперь он обрастает шерстью а другие мальчишки гладят его по спине вытягивают ему хвост из позвоночника кровоточащий давящийся кончающий задыхающийся песчаные лисы в звездной пустыне нежные голубые электрические небеса перечеркнуты падающими звездами извергающими жемчужины спермы они скалят острые зубки и уносятся прочь

Лесбийский Легион Фанатичных Восьмидесятых под командованием Полковника Вэнг и Зеленой Монахини поклялся уничтожить грязных зверьков пока они сами не уничтожили все что нам дорого и свято… Вся банда уже здесь… Миссис Мэрфи… Мэри-Гамбургер… Мадам Нью… Это безлюдный район кругом только собачий лай. Они в глубоком ущелье и вдруг лай прекращается и тишина разражается точно удар грома… Робин валится в припадке ее груди вылезают она бьется обоссываясь а девочки собравшись вокруг слушают ее пророческое бормотание… "СОБАКИ… СОБАКИ… СОБАКИ…". Она визжит… И тут волна безмолвных псов слетает по склонам ущелья. Девочки стреляют из автоматов но собак все больше они перепрыгивают через упавших товарищей тысячи безмолвных псов волна за волной глаза горят зубы оскалены девочки бегут вниз визжа калечась падают разорванные на куски… Когда все сучки мертвы псы начинают кататься по ним слизывая друг с друга кровь ебясь с довольным визгом и отрыжкой а потом засыпают.

Одри открывает глаза с первыми лучами солнца. За дверью скулят и царапаются. Он встает голый с торчащим членом и открывает дверь Джерри рыжий волчонок прыгает ему на руки тявкая трется мордой о рот Билли тычется острым волчьим хуем в живот Одри а Билли гладит его морду и шею азотистые испарения под его ладонями морда становится человеческим лицом он проводит руками по бокам и спине и груди от его прикосновения шерсть сползает под нею пылающая плоть Билли дотрагивается до точки на позвоночнике Джерри и позвоночник сокращается втягивая хвост руки ласкают ягодицы пальцем он лепит человеческую задницу гладит звериную кожу члена и яиц вспышка красного неона извергает сперму юные зубы блестят на солнце. Острые зубки прощаются с вами дамы. Дом пуст.

Опиум Джонс принес хорошие новости для Контроля.

 

Его прозвали "Святой отец"

— Боритесь с туберкулезом, ребята. — Канун Рождества старый джанки продает рождественские брелоки на Норт-Кларк-стрит, его прозвали "Святой отец". — Боритесь с туберкулезом, ребята.

Люди торопятся мимо серые тени на дальней стене уже поздно нет денег на наркоту он поворачивает в переулок ветер с озера пронзает его как нож. Прямо под фонарем останавливается такси выходит мальчишка с чемоданом он в школьной форме знакомое лицо говорит себе Святой отец выглядывающий из подъезда напоминает мне что-то очень далекое мальчишка его пальто расстегнуто шарит в кармане штанов заплатить за такси. Такси уезжает поворачивает за угол. Мальчик вошел в дом хмммм да возможно; чемодан стоит в подъезде мальчика нигде нет наверно пошел за ключами надо торопиться. Он хватает чемодан сворачивает за угол получилось смотрит на чемодан не похож на тот что был у мальчика вообще у мальчиков таких не бывает Святой отец не может понять почему чемодан выглядит таким старым старым и грязным кожа плохого качества и тяжелый надо бы взглянуть что внутри он заходит в Линкольн-парк находит укромное место открывает чемодан. Две отрубленные ноги темнокожего парня черные волоски блестят в мутном уличном свете. Ноги с трудом запихнули в чемодан и ему приходится нажать коленом на дно, чтобы они вывалились.

— Вот-те на, ноги, — говорит он и быстро уходит за чемодан можно получить несколько долларов и купить наркоты.

Скупщик с подозрением принюхивается.

— Странный какой-то запах… это мексиканская кожа?

Святой отец пожимает плечами.

— Видно, какой-то мудак ее не просушил, — скупщик смотрит на чемодан с холодным неодобрением. — Даже не уверен, что он ее продубил. Ладно вот трояк больше дать не могу и то слишком дорого но раз уж сейчас Рождество а ты Святой отец. — $ $ $ Он пропихивает три бумажки под стойкой в грязную руку Святого отца.

Святой отец растворяется на улице подозрительные пугливые тени на трояк ни хрена не купишь самое меньшее десятка а ведь тот старый козел сказал чтобы я не появлялся пока не верну ему трояк вот тоже мудак убиваться из-за паршивой трешки.

Доктор был ему не рад.

— Что еще тебе нужно? Я же тебе говорил… — Святой отец положил на стол три банкноты. Доктор сунул деньги в карман и завопил. — У меня будут неприятности! Ко мне уже приходили! Я могу потерять лицензию!

Святой отец сидел не сводя старых тяжелых от джанка глаз с лица доктора.

— Я не могу выписать тебе рецепт! — Доктор выдвинул ящик и швырнул ампулу на стол. — Это всё, что у меня есть в кабинете. — Доктор встал. Забирай и катись отсюда, — он стал психовать. Выражение лица Святого отца не изменилось, и доктор добавил поспокойнее: — В конце концов, я профессионал, и меня не должны донимать такие люди, как ты.

— И вы мне больше ничего не дадите? Жалкая четверть грамма? Не можете одолжить десятку?

— Убирайся! Убирайся! Я вызову полицию, я тебя предупреждаю.

— Ладно, доктор. Я ухожу.

Боже как холодно и далеко идти меблированные комнаты убогая улица комната на верхнем этаже эти ступеньки (кашель) Святой отец поднимается держась за перила заходит в ванную желтые деревянные панели унитаз подтекает он достает из-под раковины шприц в оберточной бумаге назад в комнату собирает всё до последней капли закатывает рукав. Тут он слышит стон из-за соседней двери комната 18 там живет мальчишка-мексиканец Святой отец встречал его на лестнице парнишка сидел на игле но Святой отец с ним не заговаривал он не хотел связываться с малолетками это всегда хреново кончается у Святого отца и так хватало проблем снова услышал стон стон который пробирает до костей тут не ошибешься что за стон и что он означает возможно несчастный случай что бы там ни было не могу наслаждаться своими священными лекарствами когда этот звук проникает сквозь стенку тонкие стены понимаете Святой отец кладет шприц холодная лестничная площадка стучит в дверь комнаты 18.

— Quien es?

— Это Святой отец, мальчик. Твой сосед.

Он слышит как кто-то хромает к двери движение засова мальчик стоит в трусах в черных глазах боль. Ноги подкашиваются. Святой отец помогает ему лечь на кровать.

— Что случилось сынок?

— Это мои ноги сеньор… судороги… и у меня кончилось лекарство.

Святой отец видит судороги словно деревянные шишки на тощих молодых ногах темные блестящие волоски.

— Три года назад у меня была травма на велосипедных гонках и вот тогда начались эти судороги…

И потом судороги вернулись, когда он сел на иглу. Святой отец чувствует как его пробирает мальчишеский стон. Он склоняет голову словно читая молитву идет к себе берет шприц.

— Тут всего четвертинка малыш.

— Мне много и не надо сеньор.

Мальчик спал когда Святой отец вышел из комнаты 18 вернулся к себе сел на кровать. Лучший джанк прошлых дней накрыл его тяжелым безмолвным снегом. Он сидел ловя роскошный приход и поскольку сам был Святым отцом не было нужды звать другого.

 

"Мои ноги сеньор"

мансарда окно мои коньки на стене

Святой отец видит ванную бледно-желтые деревянные панели

унитаз молодые ноги блестящие черные волоски

"Это мои ноги сеньор"

блеск культей омывает его лиловый горизонт

чувствуя стон мальчика и что он означает

лицо уличного парня на операционном столе

я был тенью надраенных вечеров и чужих окон

я был грязью и воем пропущенных времен в отражающих небесах

каплями грязной воды под его лиловым горизонтом окна

каракулями намаранными каким-то мальчишкой потерявшимися холодными мраморными шариками в комнате

дряхлый операционный стол… его лицо…

кожа мальчика переходит на что-то еще

"БОЖЕ ЧТО ТАМ ВНУТРИ?" — вопит он.

кожа и кости поднимают торнадо

"ЭТО БОЛЬНО"

Я был грязью и стоном блестящих черных волосков потерянных ног

серебристой бумажкой на ветру отрывистыми звуками далекого города.

 

Конец

Трудно точно сказать когда точно возникает ощущение что все это так знакомо и печально как окурок в холодной яичнице зубная паста размазанная по умывальнику работаешь в полиции такой же день как все только чувствуешь себя чуть хуже чем всегда что вовсе не необычно да довольно отвратная вещь произошла в тот день в участке легавый-новичок обрабатывал пьяницу и тут у него появился такой безумный блеск в глазах и он стал вопить

— Сейчас прикончу этого ублюдка! Да он отрубился от какой-то наркоты все ясно!

Я и раньше видел такой взгляд и знаю что он означает: "полицейский психоз". Когда начинается приступ они бегут обыскивать, колотить дубинками, хватать кого попало. Мы пытаемся их прикрыть. "Если на тебя нападет полицейское безумие, сынок, просто найди какого-нибудь старого пьяного бомжа но только как можно скорее и тут уж можешь разгуляться".

Но оказалось что новичок выбрал неправильного пьяницу это был крупный рекламный босс в загуле такая вонь поднялась мы бросили сбрендившего парня в пресс-хату и пока он тянул срок какой-то зэк в суете вышиб ему мозги. Мы можем прикрыть отдельные случаи или списать но на следующий день все будет еще хуже безумие охватывает целый участок на несколько минут в течение которых все задержанные будут измолочены в кровавую кашу потом безумие иссякает и силы тоже

— Двойной виски, Мартин.

— Ты же полицейский, Клэнси не рано тебе?

Клэнси глотает виски и вытирает губы трясущейся рукой.

— Не могу понять Мартин что со мной творится может схожу с ума как только начинаю что-то делать скажем бриться или одеваться сразу чувствую боль понимаешь? Я сказал себе: ты чего Клэнси ведь все делают такие вещи каждый день делают годами грех тебе жаловаться но от работы иссякают силы во мне уже не осталось сил чтобы избить жалкого торчка я совсем истощен едва могу добраться до автобусной остановки и думаю только об одном Господи пусть там будет свободное место теплое кожаное сиденье у окна и как же мне добраться до участка и выйти из автобуса?

— Накрывает тебя, как снежок, Клэнси?

— Это ты о чем? Налей-ка мне еще Мартин.

Мартин наливает легавому стакан. Облокачивается о стойку серые наркоманские руки. Ему плевать что Клэнси видит следы уколов. Ему совсем не трудно бриться и одеваться. Он говорит спокойно.

— Да это со всеми вами бывает не можешь поймать такси на улице или их так много что они сами гоняются за пассажирами и затаскивают их внутрь бывает и так что люди просто сходят с ума от того что хотят что-то сделать не могут просто спокойно посидеть на месте им нужно ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ. Я вижу как к тебе это подступает. Да ты легавый и ты должен ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ. Нет этот пистолет тебе совсем не поможет. Лучше убери его. Ты больше не веришь в пистолет Клэнси… Больше не веришь в свой полицейский жетон не веришь в свою работу. Зачем ты тянешь лямку Клэнси? Тебе казалось что ты на съемочной площадке ты знал что у тебя роль в фильме и этот фильм накрывал тебя как снежок накрывает наркомана но ему не сложно бриться и одеваться. И тебе тоже не сложно было все это делать пока тебя накрывал фильм когда ты работал в полиции. И вот фильма больше нет Клэнси твоя дубинка больше не может бить силы покинули твою правую руку пальцы стали холодными и деревянными. А что случилось с твоими голубями Клэнси? Ты ведь так любил голубков-стукачей помнишь как ты с ними целовался мягкими и злыми как лицо твоего братца-священника налакавшегося виски? Куда подевались твои стукачи Клэнси? Где их прогнившие от героина души? Обрывки и лохмотья старого фильма… Конечно Клэнси мы помним как люди которых ты посадил приходили потом поблагодарить тебя и часы которые подарил тебе шеф когда ты раскрыл дело Нортона. Пора отдать твою полицейскую форму еврейчику и он занесет ее в свой гроссбух…

— После пятницы ты нам уже не понадобишься. Заберешь свой чек на проходной.

— Это фильм который тебя держал, Клэнси вы и были этим фильмом все старые полицейские фильмы грызешь яблоко вертишь дубинкой… Облака летят над твоей головой.

Неоплаченные счета оставшиеся без ответа письма мучительно сделать самую простую вещь с каждым днем все хуже и хуже все меньше событий пока эта штука медленно заполняет жилые дома позвонить сказать что они не придут на работу но никто не снимает трубку. Писатель не может смотреть на пишущую машинку полицейского тошнит от вида его жетона. Предметы выпадают из вялых рук плуги покрываются пылью в разрушенных амбарах. Возникают секты фанатиков разрушающих целые кварталы в яростных погромах. Через несколько минут погромщики сидят на обломках размазывая палками кровь глядя в пространство мертвыми безнадежными глазами. Последние конвульсии умирающего запада.

Перед моим столом стоял маленький толстяк.

— Я знаю кто вы. Вы тот маленький толстяк что объясняет научно-фантастические рассказы.

— Да это я Билл. Думаю что почти все что я пишу ты можешь написать сам. Ты хочет вырваться из настоящего времени верно? Ну так это гораздо сложнее чем ты думаешь намного сложнее. Время бьет очень больно. Ну так я объясню тебе кое-какие трюки всего я рассказать не могу это против правил о да у нас есть правила. Когда ты работаешь на какую-то организацию приходится соблюдать правила и есть правило которое любой человек работающий на любую организацию не имеет права знать смысл правил не настоящий смысл… настоящее время… то, что происходит прямо сейчас… ведь жутко здесь быть правда? Ну так для начала давай посмотрим на людей которым неплохо живется в настоящем… Южноамериканские индейцы мастерят ловушки для рыбы… охотятся… готовят еду… делают каноэ… Я мог бы продолжить но ты и так понял о чем я… у каждого предмета есть свое место предметов не так уж много эти так называемые отсталые люди находятся на съемочной площадке. Настоящее время это фильм и если ты не на съемочной площадке в настоящем времени ты не чувствуешь настоящее время потому что ты находишься в нем. Нет никакого смысла копировать съемочную площадку в городе ты конечно можешь примерно воспроизвести ее в своей квартире убери все предметы которых не должно быть на сцене но если даже удастся перенести квартиру на съемочную площадку где ни один предмет не сможет прыгнуть и врезать тебе поддых все равно рано или поздно беспорядок вернется и по-прежнему останется весь внешний мир и будет бороться с тобой все эти образы и звуки не имеющие с тобой ничего общего все равно потянутся за тобой… Ладно давай посмотрим на кого-нибудь другого кто хорошо устроился в настоящем… Вот человек завтракает в постели читает письма… Диктует в диктофон… Понимаешь о чем я? Он богат? Он может купить себе жилье. Кто-то другой напечатает письма которые он диктует оплатит счета и будет следить чтобы работало отопление. Он может купить освобождение от настоящего времени по крайней мере до той поры пока проектор не зажует кинопленку. А вот еще один которому неплохо находиться там где он есть… Это Мартин он готовит белый порошок на далекой стене серые тени… Так из чего сделан фильм? Из НАРКОТЫ. Чем больше используешь тем больше нужно. И где же его конец? Где он закончится если мы не решим закончить его прямо здесь в этих Соединенных Штатах Америки? — Он встает и расхаживает по комнате. — Что в конце концов твой Бог? С галактической точки зрения это всего лишь жалкий вождь племени слабовольный лживый наркоман. Продает свой народ за просто так. — Он щелкает пальцами. Провинциальный эгоцентризм землян все-таки обоснован. Эта планета во многих отношениях примечательна… более-менее приемлемая температура воздуха, растительность, вода это может очень пригодиться для планет где нет воды для Марса например… минералы, кислород, съедобная живность. Проще говоря на земле есть много такого что понравится другим существам может быть даже вся планета сразу и возможно этим существам захочется кое-что изменить например побольше углекислого газа в атмосфере больше пространства для их образа жизни. Мы знаем что подобное уже случалось прямо здесь в этих Соединенных Штатах. Ваш образ жизни разрушил образ жизни индейцев. Вы ведь дали им резервации не так ли? Конечно я теперь в двусмысленном положении. Нет смысла скрывать я на стороне завоевателей и в то же время я не согласен с некоторыми вещами которые кое-кто из них делает о да мы так же разобщены как и вы консервативная фракция считает что решением всех проблем будет атомная война. Другие не согласны. Я конечно не буду говорить что мои мотивы на сто процентов гуманны но я считаю что если мы не выберем что-нибудь поспокойнее и размеренней окажется что мы ничуть не лучше вас земных обезьян. Сколько людей сможет жить без прикрытия фильма? Сколько сможет забыть что вы были полицейскими священниками писателями бросить все о чем вы когда-либо думали все что вы когда-либо делали и говорили и просто выйти из фильма? Больше идти некуда. Кинотеатр закрыт".

 

Холодные мраморные шарики потерялись

мои коньки на стене

блеск культей омывает его лиловый горизонт

у него симпатичное лицо уличного мальчишки

меблированные комнаты грязные пальцы

свистнул в тени

"Жди меня за углом".

река… снег… кто-то смутный тает в зеркале

филигрань пассатов

холодных белых как кружево обвивающих перечные деревья

фильм закончен

память умирает когда их фотографии заливает дождь капли грязной воды под деревьями в тумане тени мальчишек на рассвете на полях пионов потерялись холодные мраморные шарики в комнате гвоздики три ампулы морфина маленькие голубоглазые сумерки смеются у него между ног желтые пальцы синие звезды хуястые мальчики сна замерзли сны теперь я подросток передайте дальше плоть и кости давно затаились да сэр oui oui

портит последнюю карту… озеро… каноэ… поднимается ураган

в жатву медное эхо тропический смех из Панамы

Городская ночь ограды мертвые пальцы ты в своем собственном теле

и может кожа мальчишки перейдет на что-то

другое на Лонг-Айленде тихи собаки.