Степан Прокопчук с обнаженным торсом лихо орудовал тяпкой по ровным грядам картофельной ботвы. Высокий, мускулистый, темноволосый, он умел вогнать небольшой гвоздь в доску без молотка, только ладонью. Петр, тоже без майки, с садовым шлангом в руке, равномерно поливал уже окученные кусты «второго хлеба» для россиян, после пшеницы. Сейчас пришел черед Степана махать тяпкой, до этого то же самое делал Петр. Младший брат ходил со шлангом переминался среди посадок. За их слаженной работой с любовью наблюдала мама — Алевтина Семеновна. Ей едва перевалило за пятьдесят, и это была бойкая, слегка полноватая женщина с мягким взглядом. Всю жизнь она трудилась бухгалтером, давно уже занимая должность главбуха на госпредприятии. В отличие от мужа и отца своих сыновей — Прокопчука Андрея Ивановича, в свободное время Алевтина Семеновна с удовольствием занималась садоводством. Копала грядки, высаживала рассаду, небезуспешно проводила селекцию различных сортов овощей и фруктов. В эти выходные она попросила сыновей помочь в окучивании небольшого поля картофеля на загородном участке семьи Прокопчукых. Все члены семьи договорились, что выходные проведут вместе, на даче. Помогут в работах по саду, братья пойдут купаться, пожарят шашлыки и выпьют прохладной водки, забыв на время тяготы городского бытия. Телефоны с удовольствием отключили, чтоб побыть в тишине и беседах.

Степан с силой выдохнул воздух, распрямился, и оперся на черенок тяпки.

— Мама! — позвал он.

Женщина отложила книгу и спокойно посмотрела на младшего сына.

— Вот растолкуй мне такую вещь, ма! Зачем ты возишься с картошкой на даче, когда сколько труда и сил отнимает ее выращивание?! А ради чего?

Алевтина Семеновна внимательно слушала. Она знала, что парень сейчас выдаст какую-нибудь теорию. Так и вышло.

— Вот я не «просекаю», в чем выгода-то? Вспомни прошлый год. Мы с Петей набили мешками с клубнями для посадки наши автомобили. Я — «Тойоту», он — «Девятку». Набили под завязку. Еле тащились тогда. Аж рессоры трещали под тяжестью! Добрались. Сколько мы тогда этих мешков притаранили?

— Я не помню, сынок.

— А я помню: в оба автомобиля, включая багажник, вошло двенадцать мешков. Сколько раз мы ездили, чтобы поле подготовить к посадке до этого? Много! Засадили все двенадцать мешков. Потом колесили, и не раз, чтобы прополоть будущий урожай. Ездили каких-то жуков колорадских и прочих гадов, да гусениц травить. И вот подходит время собирать урожай. И что мы в итоге получили? Помнишь, сколько мешков нам удалось собрать и загрузить в овощехранилище у гаража?

— Не помню, сынок. А что?

— А то, что весь урожай составил восемнадцать мешков! Да-да! Восемнадцать, а не сто восемнадцать! А ведь сколько мы бензина жгли, машины использовали под грузом немалым, землистым. Закупали, поливали и дышали ядами от вредителей, окуривали, гоняли дачных воров и гнули спины! Получается, из-за пяти мешков картошки! Из-за пяти!

— Прошлый год, сынок, на картофель повсюду неурожай выдался.

— Может быть. Но зачем за пять мешков такой объем работы делать? Ты бы нам только намекнула, мы бы тебе целую «Газель» картофеля купили бы и в овощехранилище загрузили! Тебе бы совсем не пришлось бы ничего делать! Что на это скажешь, мама?

— Знаешь, Степа, я и сама могу купить себе достаточное количество картофеля! И даже сверх того. Но вот скажи, что это будет за картофель?

— Да обычная это будет картошка! В земле.

— А на вкус, Степа, на вкус?

— А чего на вкус? Картофельный у нее будет вкус. Вот и все! Не клубничный же!

— А вот здесь ты не прав, Степа! Я же химией всякой ботву на участке почти не поливаю, удобрения мы используем — настоящий навоз. Даже гусеницы у нас, что жрут листья, не мутанты какие, а обычные мерзкие прожорливые гусеницы! И вкус у нашей не как у покупной, неизвестно где выращенной и чем опрыскиваемой! Ты же никак не определишь без оборудования, тестов, где конкретно выращивали покупной картофель! Может, эти клубни с грядки из-под Чернобыля? Я, конечно, утрирую, но согласись, что домашняя продукция — много безопаснее! Потом мы же собираемся здесь все вместе. Папа бессонницей не страдает на воздухе. Стоит это того?

Степан взглянул на старшего брата. Тот улыбался.

— А ведь стоит это того, мама! Стоит! — с горяча согласился Прокопчук-старший. Ты права, мама!

Отлично! У тебя есть еще какие-либо вопросы, сынок?

— Пока нет, ма.

— Тогда, я почитаю книгу дальше?

— Конечно, ма.

— А вы покушать желаете, мальчики?

— Конечно, ма! — ответил за двоих Степан.

— А подождать — можете?

— Конечно, ма! — теперь уже Петр опередил шустрого младшего брата.

Алевтина Семеновна спокойно вернулась к чтению. Погода на улице радовала душу и зрение. Солнце припекало не сильно, но несло приятное тепло. Оба брата с удвоенной энергией принялись окучивать зеленые кусты.

Г. Тулеевск, через несколько часов.

Подходя к своему дому, Петр увидел у подъезда машину «Скорой помощи». «Опять бабе Мане стало плохо?» — с беспокойством подумал молодой человек. Он уже подходил к подъезду, когда дверь открылась и в проеме показался санитар в белом халате. Он и еще медбрат несли носилки, а следом шли еще несколько человек из медицинского персонала. Сыщик с ужасом узнал женщину на носилках: лицо любимой тети Юли выглядело бледным, каким-то безжизненным.

— Быстрее! Быстрее! — командовал врач бригады «скорой». — А вы не мешайте проходу бригады! — прикрикнул он параллельно на Прокопчука.

— Что с ней? — только и успел выдохнуть сыщик.

— А вы ее родственник? — на секунду задержался доктор.

— Да.

— Сердечный приступ! Больше сказать пока ничего не могу. Быстрее, ребята, быстрее!

* * *

Юлию Удовиченкову поспешно, но аккуратно погрузили в кузов. Хлопнули двери, взвыла сирена, и машина тронулась в сторону больницы. Обескураженный Петр всматривался в темный проем входа в подъезд, откуда появился Юрий Удовиченков. Он шел, шаркая, еле передвигая ноги. Совершенно стеклянные глаза смотрели в никуда. Мужчина проследовал мимо соседа, даже не заметив его. Сыщик подбежал к Юрию, потряс за плечо:

— Что с тетей Юлей? Что с тетей Юлей? Дядя Юра!

Основательно поседевший мужчина, как под гипнозом, прошептал:

— Станислава убили! Снайпер убил! Этот поганый наш «вашингтонский» снайпер!

— Как убил?! Когда убил?! — расширил от ужаса глаза оперативник.

— Вчера, около полуночи, на Веерной набережной. Опять Веерная.

— Что там делал Стас? — в шоке вскричал Прокопчук.

— На «Хонде» катался. В новой амуниции.

— Как?! Я же вас предупреждал! Я требовал! Как он мог выехать?!

— Я… Я…. Я ключи у него забрал. Генератор снял. А сами мы, как и вы, на дачу уехали. А у него, оказывается, дубликаты были. Генератор ему друг, Сенька, одолжил. Не послушался. Не послушался! В голову его прямо! В новый шлем! Прямо на ходу! Что ж за изверг такой этот убийца, Петя? А? Мы тебе, Степке звонили, а у вас телефоны не отвечают. Что ж за изверг такой, а?

Петя глотал слюну, слезы выступили на глазах. Он вспомнил, как и сколько раз они со Станиславом играли вместе. Как хулиганили и даже дрались в детские годы, но всегда непременно мирились. Он сжал зубы.

— Найди его, Петя! Найди! Заклинаю тебя, найди! Найди! — бубнил отец убитого студента и талантливого программиста. — Найди! Найди!

— Обязательно! Обязательно, дядя Юра! Этот ублюдок или ублюдки заплатят за все! — с ненавистью прошипел Прокопчук.

— Да-да, — плакал мужчина.

— А с тетей Юлей что случилось?

— Сердце у нее сдало после известия.

— Они успеют ее спасти, дядя Юра! Успеют! Я уверен, дядя Юра! Верь мне! Я же редко ошибаюсь, ты помнишь? Ты помнишь?! — причитал Петр.

— Да… Да… Ты редко… Надеюсь, что успеют. Надеюсь…

Удовиченков, пошатываясь, пошел вперед.

— Погоди, дядя Юра! Погоди! Ты куда собрался? Я с тобой побуду сегодня! — молодой человек кинулся к убитому горем родителю, и просто близкому человеку и наставнику.

— Мы звонили…Звонили… Абоненты отключены…

На следующий день Петр рассматривал на мониторе фотографии с места убийства сделанные цифровым фотоаппаратом. Распластанное посредине проезжей части тело молодого человека, новый синий шлем, что видел сыщик на стеллаже в коридоре квартиры Удовиченковых, новая амуниция, перчатки. Оперативник сжал кулаки до хруста в бессилии что-либо изменить. Обыск окрестностей и милицейская засада на той стороне реки Ольховка, в лесном отрезе над Веерной набережной, опять не дали результатов. Молодой следователь до крови прикусил губу и сжал веки.

Г. Тулеевск, кабинет Петра Прокопчука

Петр Прокопчук рассматривал на схемах примерные траектории выстрелов в каждом конкретном убийстве. Все жертвы получи пулю с разных точек, но место дислокации снайпера определено: протяженный, более пяти километров лесной массив на противоположном высоком берегу реки Ольховка. Оттуда вся длинная Веерная набережная г. Тулеевска отлично просматривалась. Милиционеры тщательно обыскивали этот лесной массив в поисках следов пребывания стрелка, привлекали кинологов с собаками, устаивали засады, но каждый раз результат оставался нулевым. Собаки теряли след в многочисленных следах грибников, шашлычников. Ни брошенного оружия, ни стрелянных гильз обнаружить не удалось. Людей, чтобы «перекрыть» весь протяженный лесной массив и поставить под каждое дерево по сотруднику не хватало. Более того, преступник или преступники как будто играли с органами правопорядка. В день убийства Кости Фигушкина и Станислава Удовиченкова оперативники сидели в засаде на том берегу. В первом случае, в северной и центральной части леса, во втором прочесывали почти весь периметр. И все равно снайпер в первый раз выстрели с южной части берега. Неведомый убийца лишил жизни Костю и моментально исчез. В случае со Станиславом Удовиченковым стальной сердечник пули пробил голову студента с чудовищного расстояния даже для «снайперки», как называют автоматическую винтовку Драгунова военные — примерно 1200 метров. Причем мишень двигалась на скоростном мотоцикле «Хонда». Позади лесного массива шла гряда возвышенностей, и этот выстрел мог быть произведен с любой из них. Там редко ступала нога обычного человека. Потребовался бы полк солдат и милиционеров, чтобы «перекрыть» эту территорию. Вероятно, наглый убийца знал о существовании засады в лесном массиве, следил за передвижениями солдат и оперативников, и все равно, найдя брешь в оцеплении, один раз нажимал на курок и моментально «испарялся», оставив лежать труп на Веерной набережной города. Убийца как будто говорил милиционерам: «Поймайте меня! Поймайте! Вот он я! Я рядом с вами, делаю свою грязную работу прямо у вас под носом, а вы даже не способны учуять мой запах в метре о т себя, не говоря уже о том, чтобы схватить!» — рассуждал Прокопчук.

«Кто же эта смертоносная «невидимка»? Мужчина или женщина? Один он, или в составе группы? Зачем и почему винтовка Драгунова продолжает убивать самых разных молодых людей, объединяет которых пока только любовь к передвижению на «железных конях»? Синие шлемы — отличительный знак «Оборотней». В Тулеевске теперь и синюю кепку будет небезопасно надеть!

Г. Тулеевк, кабинет полковника Мельникова, пять дней спустя

Бураков Дмитрий Константинович, старший следователь по особо важным делам при Генеральной Прокуратуре Российской Федерации по г. Зеленодару, прибыл в Тулеевск в помощь местным следственным органам в раскрытии и прекращении убийств мотоциклистов. Откомандированный краевой прокуратурой, Дмитрий Константинович быстро изучил материалы дела и теперь расхаживал по кабинету полковника Мельникова.

— Я пришел к заключению, что причина убийств — разборки между нефтяными «королями» Зеленодара и Тулеевска. И самое страшное, разменной монетой в этой войне стали дети бизнесменов! Я уже встречался с подобными варварскими методами ведения войны в мире больших денег. Киллер неуловим, настоящий профессионал. Услуги такого специалиста очень и очень дороги и позволить себе их могут крупные дельцы и компании. Более того, я полагаю, что цели этих убийств идут дальше!

— Куда уж дальше-то? — не выдержал Петр.

Бураков снисходительно посмотрел на молодого коллегу.

— Истинная цель — смещение старой власти с тем, чтобы привести в нее новых людей из краевого центра — Зеленодара! Это называется тактикой нагнетания страха: убийства множатся, гибнут уже дети не только воротил бизнеса и политики, но и обычные горожане. Смятение и ужас в душах населения усиливаются, их охватывает животный страх за себя. За близких. А убийства продолжаются! Люди начинают с гневом апеллировать к властям города, области, края и далее до столицы! Но «вашингтонский снайпер» продолжает работать! Муниципальная власть расписывается в бессилии перед преступностью, меняется руководство силового блока, а затем, по указанию губернатора и муниципальные чиновники, допустившие беспрецедентный разгул преступности. Власть меняется, и в кресла садятся другие люди. Лояльные уже к политике зеленодарской корпорации «Террариус», к примеру, которой руководит Николай Арнольдович Омелин. И все планы корпорации, таким образом, реализуются в данном регионе. Ни для кого не секрет, что тулеевский нефтяной «король» Стрельников Павел Афанасьевич и его компания «Адмантис» категорически против выделения в пределах города Тулеевска земельных участков корпорации «Террариус». Мэр города — друг Стрельникова, администрация «поет под дудку» нефтяного «короля»! Я уверен, как только власть в городе переменится, заправки и магазины автозапчастей под брендом «Террариус» в Тулеевске будут расти, как коттеджи у водохранилища с кристально чистой водой!

— Вы считаете эту версию основной? — уточнил полковник Мельников.

— Самой вероятной. Все, что вы тут «нарыли» о войне между молодежными группировками малолеток и не очень малолеток с мистическими названиями типа «Оборотни», «Вампиры», «Вурдалаки», и этих, как их там…Птичьего племени… «Соколы»?

— «Беркуты», — поправил Прокопчук.

— И они тоже. Так вот и все эти версии…Так же как и «вашингтонского» снайпера тулеевского розлива. Месть со стороны обиженных морских пехотинцев, биатлонисты в отставке и прочие, конечно, красивы. Часть из этих версий с примесью модной нынче «нечистой силы». Вообще, такие версии, по моему мнению, не имеют никакого отношения к реальности. Вы, — обратился статный Бураков к молодому оперативнику, — проделали неплохую работу, но копаете не там, где зарыта «шкатулка» с ответами. Когда я был таким как вы, я делал то же самое. Я уверен — «Террариус» и его директор Николай Альбертович Омелин знают искомые нами ответы. Но не выдадут. Я попытаюсь придумать, как надавить на эту компанию, но, несмотря на наличие рычагов для этого, в подобных вещах такие крепкие «орешки» как владельцы «Террариуса» никогда добровольно не сознаются. Плюс у них, как правило, всегда зубастые, наглые и высокопрофессиональные адвокаты, которые и рта не дают раскрыть своим клиентам, чтобы те не сболтнули лишнего. Но попытаться остановить надвигающуюся войну бизнес структур, в которой пострадает еще большее количество мирных людей, нам под силу.

— Омелин и его служба безопасности в унисон утверждают, что им совсем невыгодна вся эта шумиха вокруг их брэнда — «Террариус». Невыгодно наводить ужас в городе, где они планируют долго и успешно работать! Насаждаемый имидж детоубийц бьет самым серьезным образом по их репутации — напомнил полковник Мельников.

— А вот насчет ужаса у меня есть свои мысли. Тем не менее, вы и сами знаете, что отловить такого киллера, с каким мы столкнулись здесь, в Тулеевске, практически никогда не удается, так же как и выйти на заказчиков его смертоносной работы. Это достоверный факт. Поэтому я буду вести беседы с руководством «Террариуса», копаться в его архивах, привлекать аудиторов, снова и снова допрашивать сотрудников службы безопасности компании, использовать другие рычаги, чтобы заставить их прекратить развязавшуюся бойню на подведомственной нашей прокуратуре территории. Сам губернатор выразил недовольство событиями, происходящими в его вотчине. Еще бы: газеты. Интернет, телевидение кричат о «вашингтонском» снайпере и кровавых разборках нефтяных магнатов на территории края! А результатов в расследовании — почти что ноль! А ведь на губернатора смотрит сам президент! Соответственно, мой начальник, Генеральный прокурор Зеленодарского края Российской Федерации Каверин Валентин Макарович и прислал меня сюда разобраться в ситуации. Обычно я работаю один, так как бывало немало случаев утечки ценной информации при совместной работе.

— Дмитрий Константинович! Я прошу вас не бросать тень на мое следственное управление, несмотря на вашу должность! — с жесткостью повысил голос Мельников.

— Федор Игнатьевич! — примирительно заметил Бураков. — Я не хотел обидеть ни вас, нашего молодого подчиненного, ни управление. Мы знаем вас лично и высоко ценим, ценим вашу работу. Я говорю о случаях, которые имели место в моей личной практике при работе в других местах края. Так вот, я предпочитаю работать в одиночку, привлекая, естественно, помощь со стороны, но только в случае необходимости. А молодой человек, — следователь по особо важным делам Прокуратуры РФ по г. Зеленодару и области перевел взгляд в сторону Петра Прокопчука, — может продолжать отрабатывать остальные, в том числе полумистические версии. Проку для конечного результата, я полагаю, будет немного, вы уж меня еще раз простите, но для такого перспективного оперативника это будет прекрасная возможность набраться профессионального, да и просто житейского опыта!

— Вообще-то, я отдаю приказы подобного рода своим сотрудникам, Дмитрий Константинович! — вмешался хозяин кабинета.

— Согласен! Но только не в этом деле. Ввиду широкого общественного резонанса и серийности совершаемых убийств именно я официально назначен руководителем этого расследования. Соответствующий приказ вашего начальства после переговоров с Прокурором края Кавериным уже подписан. Со всем к вам почтением, Федор Игнатьевич! — скосил еще больше левый глаз Бураков в сторону Мельникова.

Прокопчук смотрел на этого известного в их кругах человека с едва заметным косоглазием на левом глазу. На счету Буракова имелось десятки расследованных серьезных дел. Седые волосы, плотного телосложения, среднего роста. В его взгляде чувствовалась уверенность во всем, что он делает и говорит. Петр проявлял уважение к этому человеку, так же как и полковнику Мельникову, своему непосредственному руководителю. Эти два «корифея» борьбы с преступностью, седовласые, спокойные, знали и умели делать свое дело. Уважение уважением, но это не значило, что молодой оперативник во всем с ними соглашался и считал их умозаключения единственно правильными. Однако, приказ есть приказ, и Прокопчук продолжил отработку различных версий, кроме противостояния «Адмантиса» и «Террариуса».