Прошло уже больше двух месяцев с момента последнего убийства в городе. На дворе стояла осень. Все холоднее становился ветер, все чаще шли дожди. Молодой следователь Петр Прокопчук уже стал сомневаться в виновности такого заботливого и работящего человека, каким был Алексей Тихонов. Может, это все-таки не он? Может, действительно, киллер зеленодарской корпорации «Террариус» наводил ужас в городе? С тем, чтобы местную администрацию заменили на более сговорчивую? Ведь существующая власть Тулеевска так и не смогла поймать киллера-невидимку? Или, может действительно свихнувшийся псих, насмотревшийся телепередач и начитавшийся статей о «вашингтонском снайпере», отстреливал мотоциклистов, которые мешают спать? А может быть, Беркут мистическим образом превращался в киллера и уничтожал ненавистных «Оборотней»? Он ведь испытал унижение в бою со Стилетом. А унижение смывается кровью, по закону банд. Если так, то лидер «Оборотней», утонувший в собственной крови на бетонном полу своего гаража на Лысой Горке, пал жертвой мести Беркута или членов его группировки.

Все мотоциклисты попрятались и не выезжали на улицы. Родители строго-настрого запретили детям даже думать о том, чтобы погонять в городе. Многие люди уверены, что какой-то чокнутый «вашингтонский снайпер», который убивал из снайперской винтовки простых автомобилистов на заправках в США, объявился теперь в этом российском городе. Тот стрелял в автовладельцев, этот бьет тех, кто ездит на двухколесных «железных конях». Даже на машинах теперь народ старался не выезжать без особой необходимости. А то вдруг чокнутый маньяк, не увидев на улицах колонны мотоциклистов, которые теперь не показывали носа на улицу, заменит их на водителей автомобилей? Весть о «ликвидаторе» из Тулеевска шагала через Интернет на просторы страны и за ее пределы.

Но вот выстрелов в городе больше не звучало. Причем тишина наступила после ареста Алексея Тихонова и последующего пристального за ним внимания со стороны Прокопчука. Все вдруг затихло. Напряжение витало на улицах Тулеевска.

Г. Тулеевск, осень 2010 — й год

Терпению отца первой жертвы снайпера — бизнесмена Стрельникова Павла Афанасьевича, главы тулеевской фирмы «Адмантис», приходил конец. Петр сдерживал мужчину все это время тем, что говорил: «У меня есть подозреваемый! Я его проверяю. Надо ждать, когда он сам захочет действовать вновь! И это не человек «Террариуса».

Тем временем и сам хозяин фирмы «Адмантис» не сидел сложа руки. Киллер, нанятый Стрельниковым, ждал команды к исполнению заказа. Этот человек не нервничал и не торопил заказчика. Он был приучен ждать. Это, в некотором роде, его профессиональная черта. Ему платят, он ждет. Он понимал, что заказчик не совсем в чем-то уверен, и ищет доказательств. Или не решается на приказ о ликвидации. Киллеру все равно. Он ждет. Ждал и следователь Прокопчук, когда подозреваемый им Алексей Тихонов сделает ошибку. Или, если это не он преступник, опер ждал нового преступления. Слежка за Тихоновым пока ничего не давала. Результатов не было, итогов подвести не представлялось возможности. До определенного момента.

Осень 2010 г. Тулеевск, район заброшенных каменоломен

Какой-никакой, а итог, в конце концов, получился. В виде летящего снарядом в лицо кулака и последующего отключения сознания. Что ж, Петр Прокопчук сам искал результата, шел за ним, выслеживал его, приманивал. Ищущий — да обрящет! Он обрел мгновенное помутнение сознания и падение лицом в осеннюю грязь.

— Очухался?

Петр с распухшей головой приподнялся с земли. В ушах шумело, как шумит ветер в оконных рамах в ненастную погоду. Рядом с поверженным следователем сидел на корточках Алексей Тихонов.

— На! Попей вот минералочки, полегчает! — заботливо предложил он. Прокопчука мучила жажда, и его губы жадно припали к горлышку пластиковой бутылки. Поверженный следопыт пил воду, а тот, кого он выслеживал, спокойно наблюдал и не мешал.

— Чем ты меня? — спросил Петр.

— Кулаком. В перчатке мотоциклетной, полумягкой. Так что, ничего с тобой не случится. Если б без перчатки ударил, мог бы тебя к небесным ангелам отправить в бессрочную командировку.

— А перчатка мотоциклетная откуда?

— С собой была.

— Зачем это?

— Что б тебя «вырубить». Так и вышло.

— Так ты знал, что я за тобой слежу?! — почти очухался молодой опер.

— Конечно. Я потому тебя сюда и привел, в брошенные каменоломни, что бы нам никто, так сказать, не мешал побеседовать с глазу на глаз.

— С правым моим глазом ты уже хорошо побеседовал! — саркастически заметил Прокопчук и попробовал помассировать бровь. — Больно, блин!

— Поболит немного. Я и так тебя насколько можно нежно оприходовал, сыщик. Мне тебя обыскать надо было. Потому, как ничто не должно мешать нашей беседе.

— Так ружье не в каменоломнях, значится?

Тихонов не ответил.

— Я хочу тебя, сыщик, предупредить. Если ты будешь и дальше продолжать меня преследовать, выслеживать, мешать мне, то я вместо мягкой перчатки надену на руку стальной, настоящий кастет. И моя рука тогда войдет тебе наполовину в череп с одного удара. Расколов его напополам, как орех, — совершенно спокойно и без эмоций предупредил Алексей Тихонов. — Или перережу тебе горло. Я это уже делал в Чечне. А может, воткну в твою голову лопатку, какой снег чистят. Типа саперной. Причем, ее даже затачивать не придется! И это тоже я уже делал! И не только тебя успокою. У тебя есть братец Степан. Родители, наконец. Так что думай, Прокопчук! Думай!

— А что ж ты не говоришь, про пулю в голову из винтовки Драгунова, снайпер? — зло поинтересовался молодой сыщик.

— Хм. С винтовкой я охочусь на шакалов, волков. За зверьем, если быть кратким.

— И за оборотнями!

— И за оборотнями! Я всей этой нечисти защелкиваю «серебряный ошейник»! Это такое приспособление с серебряными иглами, которые впиваются в шею оборотню и убивают его. Так их убивали в древности. Я же использую современные методы.

— Ты убил Стилета?

Вместо ответа военный снайпер сам задал вопрос:

— Ты же говорил, что у тебя есть свидетель — молодой охранник гаража, который видел меня в день убийства на месте преступления! Что ж ты не сделал мне с ним очную ставку, не провел опознание, сыщик? Чего-то не помню, чтобы ты показал официальные данные экспертизы по «пальчикам» в гараже!

— Свидетель был не очень уверен, — уклончиво ответил Прокопчук.

— Не очень уверен? — переспросил Тихонов. — А я думаю, что совсем не уверен. Потому что не было в тот день в гараже молодого охранника! Был седой дед, вместо него. И он, этот дед, спал на стуле перед воротами. Да и проник я на территорию кооператива не через главные ворота, а по дереву залез на крышу совсем в ином месте. Вдалеке от поста охраны. После, по крышам боксов, добрался до бокса Стилета. Так что твой блеф я сразу пронюхал. И зря ты упомянул о верстаке. Я его вообще не касался. И отпечатков оставить не мог нигде. Я — профессионал!

Они посмотрели в глаза друг другу. Два молодых парня. Небольшая разница в возрасте. Даже ростом они были примерно равны.

— А зачем ты признался? — опешил сыщик.

— Я — лишь палец Господа, который нажимает курок винтовки. Я выполняю ту работу, которую должны бы вы сами делать! Я не оставляю следов, парень! Но было бы интересно как ты, сопляк, вместе со всем этим вашим огромным ментовским ведомством меня словите! Люблю играть в открытую, знаешь ли!

— А зачем ты пытал Стилета? — после паузы спросил оперативник.

— Хотел знать, где он деньги хранит. Деньги нам с Инной на операцию и лечение нужны. Да и имена тех двух выродков, что в ограблении ювелирного салона «Александрит» участвовали с игрушечными пушками хотел выведать. Это ведь и они напугали сестру тогда, в магазине. И она стала бежать к выходу. Москит тогда-то и стрельнул…

— Стилет все рассказал?

— А то! Те двое придурков в армии сейчас служат. Вы же тогда их не нашли. Да и не искали особо. Должок за сеструху они выплатят. Я их ждать буду. А насчет Стилета… Денег у него не оказалось. Хоть и пытал я его люто. Но он не сказал, где их прячет. А может, и не было у него денег вовсе. Так я и не понял, если честно. Выведал у него, что ограбление ювелирного салона, где моя сестричка Инночка продавщицей работала, он, естественно, и спланировал. Урод! Кто так планирует, как он! В этот ювелирный, чуть ли не каждый день какие-нибудь отморозки норовят ворваться в чулках на лице и с оружием. Только личину меняют. А может, и по два раза на дню в одних и тех же масках или чулках на лицах врываются! Никакой фантазии у этих налетчиков! Ну, это я тебе образно толкую, сыщик.

Помолчали.

— У тебя есть сигареты? — спросил Петр.

Алексей вынул из кармана курево и протянул Прокопчуку:

— Это — твои же. У меня пока и твой сотовый, и твои документы, и даже твои сигареты. Я тебя обыскал и все забрал. Если договоримся — все верну. Если нет — тебе больше уже ничего из этого не понадобится…

Оперативник прикурил и высказался:

— Ты убиваешь виновных и невиновных! Ты, Алексей, свихнулся! Чечня, трагедия сестры, смерть отца. Мать твоя погибла, когда ее пьяный мотоциклист сбил. Погибла не от травм, а от сердечного приступа, как вскрытие потом показало. Видишь, я многое о тебе знаю, снайпер!

Наступила короткая пауза и вдруг сыщика как будто осенило:

— Кстати, это ты в бензобак бил? Или сам бак рванул у «Восхода», на котором Кепка ехал?

— Взрыв все улики стер. Мне было приятно видеть сквозь оптику снайперского прицела, как один из этих оборотней мгновенно превратился в горящий факел. Видишь, я ищу и разнообразие, сыщик!

Все настораживало в поведении Тихонова и его странных признаниях. Хотя хронология преступлений и способы совершения сходились с имеющимися данными. «Он все же сумасшедший, этот Алексей Тихонов» — мелькнула мысль у оперативника. «Представил себя «вашингтонским снайпером»! Интуиция меня не подвела. Это и есть искомый преступник, наводящий ужас на жителей родного города. Он, похоже, членов банды «Оборотни» настоящими оборотнями считает!»

— Я тебе не прощу убийство моего друга, Станислава Удовиченкова, если это ты сотворил.

— Твое право. Я не ведал, что он твой друг. Синий шлем действует на меня, как красная тряпка на быка!

— Остановись, Тихонов! Не утопай дальше в крови! Ты же убиваешь невиновных и виновных вперемешку…

— Они все виновны! — вдруг резко повысил голос Алексей, — Все! Ты понял, все!!! Я очищаю нашу землю от нечистой силы, до тех пор, пока все оборотни не будут уничтожены! Повторяю: если раньше использовали серебряный ошейник для убийства оборотня с острыми иглами серебра, вонзающегося в шею, то теперь стальной сердечник пули мне заменяет эти сложности!

— Ты спятил! — констатировал милиционер. — Остановись! Ошейники! Оборотни! Ты действительно во все это веришь?! Ты просто с «катушек съехал», Тихонов!

Наступила тишина. Затем бывший морской пехотинец встал, достал из кармана куртки нож. Нажал на кнопку. Длинное стальное лезвие блеснуло перед глазами обессиленного Прокопчука.

— Даешь мне слово, по-мужски, что больше не будешь меня преследовать, выслеживать, мешать мне? От твоего ответа многое зависит. Я не хочу тебя убивать, Петя. Не ты объект моей охоты. Но если ты собираешься и дальше ставить мне палки в колеса… Пойми: если бы не ты, то я бы не дал этим «Оборотням» никакой передышки! А они уже два месяца спокойно живут. Никто их не ликвидирует. Почему? Ты же следишь за мной! Пасешь меня, «наружку» вашу милицейскую ко мне пару раз «прилепил». Я бы давно тебя ликвидировал, да только Инночке ты глянулся. Говорит, что мы с тобой одно дело делаем — чистим от нечисти человеческое общество. Только ты от лица государства, а я от лица сил добра и справедливости. Так что тому, что ты еще дышишь, ты обязан сестренке моей. А что до меня, то, извини за каламбур, но твое упрямство козлиное в попытках меня «заарканить» Прокопчук, уже достало! Вот я и решил с тобой по душам переговорить. Мне даже интересно, как ты меня и на чем ловить собираешься! Вот он я — бери меня! Я тебе все рассказал. Более того 6 что скажешь насчет убийства бомжа? Молчишь. А что у тебя на меня есть? Ни хре-е-н-а! Я — профессионал! Я — ликвидатор оборотней! Я — «серебряный ошейник» на шее нечистой силы! Тебя может постичь печальная судьба, как бомжа, который кое-что увидел из того, что ему видеть не следовало. И труп твой не найдут! Уж ты мне поверь! Так даешь слово, Прокопчук?

Петр реально взмок от пота: перед ним высился и говорил настоящий псих!

— Где тело этого несчастного БОМЖ-а?

— Не важно. Итак, твое слово, сыскарь?

Петр понимал, что следующая минута может стать последней в его молодой жизни. Этот мститель просто перережет ему горло и все. Накинет удавку и придушит, как цыпленка. Как этот его мистический «серебряный ошейник» на шее оборотня. Без эмоций и лишних вопросов. А уж в навыках и подготовке боевого снайпера сомневаться не приходилось.

— Обещаю, — ответил Петр.

— Не слышу! Повтори! — Алексей нахмурил брови, и родинка над одной из них сместилась.

— Обещаю! — повысил голос милиционер.

— Хорошо. Но знай: если ты нарушишь свое обещание, то ты и твои родственники станете мне заклятыми врагами! А так у меня к тебе особых претензий нет. Ты просто делал свою работу. Ты понял отчетливо мою мысль, Прокопчук?

— Абсолютно.

Тихонов нажал на кнопку, и стальное жало мгновенно убралось обратно, рукоятку ножа, как язык змеи. Дальше морпех деловито вытащил из карманов телефон Петра, бумажник, документы и все это положил перед оперативником.

— Тебя проводить до остановки автобуса? — вежливо поинтересовался убийца.

— Нет уж! Спасибочко! Я сам доберусь! Я — в норме!

— Ну, как знаешь! Тогда прощай, опер! — весело пропел Тихонов и зашагал по едва заметной узенькой тропинке по направлению к шоссе. Петр хотел, было, начать преследование преступника, но вспомнил о своем обещании. К тому же все тело и, особенно, его лицо, быстро начинали наливаться тяжестью. Удар — то сыщик получил весьма серьезные, и Петр решил немного отдышаться, покемарить в покое.

УВД № 2, г. Тулеевск, на следующий день

Молодой опер шел по родному УВД, пытаясь ладонью прикрыть глаз.

— Здорово, Кутузов! — весело поздоровался с Прокопчукым дежурный по отделению. — В каких боях побывал? Под Москвой француза гонял?!

Прокопчук проигнорировал подколку коллеги.

— Здорово, ночной филин! — тоже поддел Петра следователь Карпушкин. — Ночью летал, дерево не заметил? Али девка слишком боевая досталась?

Петр упрямо шел дальше.

— Как же стильно ты выглядишь! — не удержался от едкого замечания даже непосредственный начальник Петра, полковник Мельников чуть позже. — Как все у тебя сегодня гармонично подобрано! Особенно фиолетовый бланш под глазом весьма гармонирует с твоим синим свитером!

Петр не реагировал на уколы сослуживцев. Но после замечания руководства посмотрел на свой синий свитер на животе, потом перевел взгляд в зеркало. Что-то схожее в цвете фингала и одежды было. Тут же, как назло, в кабинет зашла Олеся Такшина — секретарь Мельникова и, увидев лицо своего молодого любовника, по-женски посочувствовала:

— Бедный наш Петруша! Бодягу надо прикладывать! Бодягу и примочки! Я вам, Петр Андреевич, напишу на бумажке название примочек.

— Где тебя так расписали-то? — уже спокойно спросил Федор Игнатьевич.

— Хулиганы, везде одни хулиганы! — нагнал тумана оперативник.

— Давай-ка, иди домой! У меня совещание в час, телевидение приедет. Не хочу, чтобы моих сотрудников в таком виде видели и потом всему честному народу показывали. Итак, оправляешься лечиться! И возьми у Олеси Викторовны бумажку с названием лекарств! Примочки и бодяга, ты слышал?

Г. Тулеевск, квартира Петра Прокопчука, час спустя

Прокопчук сидел у себя дома и опускал медицинские стерильные салфетки в неприятно пахнущий медицинский раствор. Обмокнув салфеточку в лечебную жидкость, парень запрокидывал голову назад, помещал примочку на глаза и в таком положении замирал. Череп уже не раскалывался от боли, как еще недавно, но внешний вид молодого человека оставлял желать лучшего. Минут через двадцать этих процедур он взял новую, ватную подушечку, обмакнул ее в раствор для примочек, но на глазную область класть не стал. Он бросил намокшую салфетку обратно в раствор, вытер руки о полотенце и взял сотовый телефон. Один человек очень ждал этого звонка, и обстоятельства сложились так, что молодому сыщику пришлось сделать этот звонок самому. Перед тем, как решиться на этот звонок, он много думал. Посоветоваться ему было не с кем. Даже брату Петр не хотел рассказывать о своем плане, так как беспокоился о его безопасности. Степан молод и горяч, может попытаться разоблачить Тихонова. Тот этого не простит. Так что, решение сделать этот звонок Петр Прокопчук принял единолично. Он набрал номер и узнал голос Стрельникова. Они поздоровались.

— Павел Афанасьевич! Необходимо встретиться.

— Я пришлю за вами машину в течение получаса.

— Буду ждать.

Пригород Тулеевска, 16 км от города, загородный дом директора компании «Адмантис» Стрельникова Павла Афанасьевича.

После короткой беседы с отцом убитого мотоциклиста Тимура стрельникова, которому от роду было всего пятнадцать годков, оперативник прямо спросил:

— Ваш человек готов выполнить работу? Насколько он профессионал?

— Это мастер высшей пробы. Это единственное что я могу вам сказать.

— Я могу также только сообщить относительно моего подозреваемого, что он тоже мастер своего дела. И мы должны выманить его на позицию. А там — как уж все сложится.

— Почему вы просто не хотите мне назвать имя убийцы моего сына, Петр? — выдохнул бизнесмен.

— Я буду в этом уверен только тогда на все сто процентов, когда он вновь выйдет на тропу войны. То есть, снова попробует убить.

— Вы полагаете, что эта дуэль необходима? — с сомнением спросил Стрельников.

— Да. Я сообщаю вам место, где он должен появиться. Но нам необходимо будет вытащить его из лежбища. Ваши телохранители умеют кататься на мотоциклах?

— Наверное. А что?

— Я буду ездить вместе с ними. Но меня одного мало. Мне нужно еще хотя бы трое ребят для игры в мотобол на виду у убийцы. Они будут ездить в бронежилетах и пуленепробиваемых шлемах, выкрашенных в синий цвет, на которых будет нарисован рисунок в виде оскалившегося оборотня. Потому как настоящие мотоциклисты настолько напуганы, что не кажут носа на улицу. Но потом они рано или поздно вновь захотят скорости, и тогда наш снайпер заберет еще одну, по меньшей мере, жизнь. Этого нельзя никак допустить! Вот список того, что необходимо купить. Все это сейчас продается. Бронежилеты, пуленепробиваемые каски. Брать надо самое лучшее. Сила выстрела, если он случится, будет уже на излете. Но риск, все же, есть. Мотоциклы можно взять хоть напрокат. Главное, оклеить в соответствующую символику банды «Оборотней». Наклейки я уже купил в обычном магазине «Детский мир».

— Мои люди лично проверят в самых жестких условиях средства защиты. Скажите, зачем вам ездить вместе с моими ребятами, Петр? Это же опасно! Вы и так его вычислили, насколько я понимаю!

— Этот человек открыто бросил мне вызов. Всем нам. Но только мне он это сделал глаза в глаза. Я принимаю вызов. К тому же только я знаю, как ездят «Оборотни» по городу. Какие жесты они используют. Настоящие «Оборотни» в этом году уже не появятся на набережной. Зато появимся мы. Вся надежда на вашего человека, Павел Афанасьевич. Если мы привлечем ОМОН ли, кого еще, то наш противник учует засаду и уйдет. Так было каждый раз. Скажу еще, чтоя почти уверен, что именно этот человек и есть искомый убийца. На 98 процентов уверен. Но есть еще 2 процента из 100…

— Что ж! Начнем действовать! Я дам вам знать, Петр Андреевич, когда все будет готово. Сейчас вас отвезут домой.

— Запомните еще раз и не перепутайте: мы будем колесить в самом истоке Веерной набережной и тогда наш убийца просто вынужден будет использовать вот этот узкий участок берега! — Петр протянул бизнесмену распечатанную из интернета карту, на которой он обрисовал маркером предполагаемое место выхода снайпера на боевую позицию.

— Я понял вас хорошо, Петр. Я передам ваши слова и эту карту с еще несколькими планами местности на том берегу Веерной набережной своему человеку. Он не должен ошибиться. И… И, спасибо вам, молодой человек! Спасибо.

— Пока рано еще благодарить, — философски заметил молодой оперативник. — Зверь еще не пойман.

— Но ловушка расставляется, Петр! Мы суживаем ему простор для маневра. «Красные флажки» загоняют «волка» все ближе к нашему охотнику. А значит, охота состоится! — уверенно заключил нефтяной магнат Тулеевска.

Г. Тулеевск, осень 2010 г., чердак многоэтажного дома на Веерной набережной.

Профессиональный киллер по кличке Варан четвертый вечер сидел на чердаке жилого дома на набережной. Начальник службы безопасности фирмы «Адмантис», владельцем которой был нефтяной король этого города Стрельников Павел Афанасьевич, изложил особенности исполнения этого заказа. Перед Вараном открывался вид на набережную, по которой ездили автомобили. Дальше шел тротуар, огороженный металлическим забором. За тротуаром виднелась темная поверхность реки, а за ней, на другом, более высоком берегу, имелся лесной массив. Именно с этого высокого берега, вероятно, и будет стрелять из снайперской винтовки «клиент» Варана. По информации, снайпер может выйти на огневую точку сегодня вечером. А может быть завтра, а может и через неделю. Обязанности сидеть целый день на чердаке не ставилось. Речь шла о промежутке с 20.00 до часу ночи. Задача Варана — не допустить выстрела и убрать первым стрелка на том берегу. У Варана за плечами имелся большой опыт боевых действий. Это был седой, уравновешенный человек. Воевал он еще в Нагорном Карабахе, в Абхазии, В Югославии. Окошко, из которого он вел наблюдение, Варан завесил прозрачным куском тюля, закрепив его скотчем на стене. Мощная оптика на треноге давала возможность четко просматривать участок противоположного берега. Одет Варан был неряшливо. В случае экстренной необходимости, он планировал прикинуться бомжем: бутылка дешевой водки и пара банок недорогих консервов были заготовлены заранее. Правда, шансы на то, что этот маскарад может пригодиться, были минимальны. Внизу, недалеко от подъезда на автостоянке, стоял микроавтобус «Тойота», где все время, пока Варан находился на чердаке, дежурили два человека Павла Стрельникова. В случае маловероятной милицейской проверки, они бы сразу же дали знать Варану. Для того, чтобы никакие наркоманы или настоящие бомжи не помешали проведению операции, навесной замок на люк, ведущий на чердак, люди Стрельникова навесили свой. Иными словами, киллеру были созданы максимально комфортные условия для выполнения заказа в сложившихся обстоятельствах.

Г. Тулеевск, осень 2010, Веерная набережная, три дня спустя, тот же чердак

Варан смотрел в окуляр прибора слежения. Он давно уже профессиональным взглядом определил достаточно точно самое удобное место для ведения снайперского огня по набережной с другого берега. И не ошибся. Он, на всякий случай, следил за всем периметром берега, но тот, кто, по всей видимости, и был его «клиентом», показался именно в том месте, какое бы выбрал и сам ветеран боевых действий. Стрелок, что сейчас располагался на другом береге, даже не подозревал о существовании Варана. Последний видел, как его противник расстелил на земле нечто вроде непромокаемого коврика, достал из-под плаща винтовку. «Хорошая машина у него! Драгунова!»- сразу узнал известный снайперский рабочий инструмент, засевший на чердаке. Он спокойно отодвинул оптический прибор на треноге в сторону и раскрыл свой футляр с винтовкой. Сборка не заняла много времени, да и сам мужчина не спешил. Он собирал свое оружие четко и методично. Потом набрал номер на телефоне и коротко сообщил:

— Он появился. Наблюдает за игроками. Я готов.

Луков Тимофей — начальник службы безопасности фирмы «Адмантис», сразу же нажал кнопку отбоя связи и перезвонил Стрельникову:

— Павел Афанасьевич! Вы были правы! Он появился и наблюдает за мотоболистами! Может быть, ребят послать и взять его живым?

— Нет! Это не обычный «лох»! Он их всех издали еще положит! Не хочу лишней крови, тем более наших ребят. Работаем дальше по плану!

Стрельников прервал связь и уже через тридцать секунд в руке Варана завибрировал телефон. Громкий звонок в аппарате был выключен. Варан поднес дрожащую трубку к уху.

— Работаем по плану. Подтверждаю заказ, — коротко распорядился Луков.

— Принято! — ответил киллер.

* * *

Четверо псевдо участников группировки «Оборотни» уже третий вечер, как оседлали «двухколесных коней» и колесили в начале Веерной набережной, демонстративно играя в мотобол на маленьких скоростях. Петр Прокопчук в пуленепробиваемой каске окрашенной в синий цвет с изображением оскалившегося оборотня, черной косухе, мотоциклом, обклеенным символикой «Оборотне». Сотрудники службы безопасности «Адмантиса» сделали не один десяток выстрелов, проверяя перед выездом прочность обмундирования против пуль. Массивные бронежилеты сдавливали тела четверых молодых ребят — одного милиционера и троих крепких парней из службы безопасности «Адмантиса». Прокопчук вспотел и ему так хотелось скинуть всю эту тяжесть с плеч да и просто по-человечески почесаться.

«Да уж, Стрельников не пожалел денег на амуницию!» — с удовольствием подумал оперативник. «А его ребята ничего так катаются! Умеют»! Он и не подозревал, что прямо сейчас, с другого берега, на него смотрит снайпер через оптический прицел винтовки Драгунова и ждет, когда их группа подъедет поближе для ведения огня. Тем временем из маленького окошечка на чердаке жилого дома на набережной высунулось дуло другой снайперской винтовки. Прицел поймал и зафиксировал человека с ружьем, лежащим среди осенней листвы. Этот стрелок почти сливался с желтым ковром леса. Варан выдержал небольшую паузу и мягко нажал на спусковой курок и почти в то же мгновение на другом берегу, левее родинки с пятидесятикопеечную монету над бровью, тоненький ручеек крови заструился из пулевого отверстия. Светлые волосы снайпера, лежащего на земле, встряхнулись от мощной инерции пули, пробившей череп. Лицо уже мертвого Алексея Тихонова упало во влажные осенние листья. Варан еще некоторое время наблюдал за бездыханным телом через оптику, и только после этого набрал номер на телефоне.

— Эвакуация! — коротко сказал он в трубку и стал ждать.

Из микроавтобуса вышел мужчина и направился в подъезд жилого дома. Второй остался у машины, наблюдая за входом в многоэтажку и территорией вокруг.

Г. Тулеевск, в этот же день 23 час. 55 мин., лесной массив на противоположном городу высоком берегу реки Ольховки

Петр Прокопчук и Павел Афанасьевич Стрельников тихо стояли над трупом Алексея Тихонова. Стрельников наклонился, достал из своего кармана белый носовой платок. Развернул. Игрушечный черный пистолетик убитого сына Тимура он засунул мертвецу за отворот куртки. Месть совершилась. Молчание нарушил Петр:

— Я надеюсь, вы переведете оговоренную сумму на счет Инны Тихоновой, как мы и договаривались?

— Завтра же я дам команду бухгалтерии осуществить перевод.

Они немного помолчали.

— Вы, Петр, можете всегда рассчитывать на меня и на мою помощь. До свидания, Петр! — Павел Афанасьевич Стрельников протянул руку оперативнику для прощания.

— Вам стало легче сейчас, Павел Афанасьевич? — тихо спросил Прокопчук, пожимая крепкую ладонь предпринимателя.

— Стало. Но совсем чуть-чуть.

Бизнесмен стал удаляться от места возмездие настигло убийцу его сына. Тот, кто лишил жизни Тимура Стрельникова, малого пятнадцати лет от роду, наказан и навсегда останется в пластах российской земли даже без надгробного памятника.

* * *

Двое крепких парней погрузили тело в спальный мешок и на мощном внедорожнике медленно покатили вглубь леса. Впереди шел еще один джип, проводя разведку глухой местности в это время суток на наличие нежелательных свидетелей. Но никого в это время в уже холодную ночь группа так и не встретила. Петр же медленно побрел прочь.

«Что ж, в городе не раз пропадали люди без вести. Теперь, получатся, пропал еще один — Алексей Тихонов. Официально. Это происходит часто и во всех странах. Пусть Инна Тихонова будет иметь хоть микроскопическую надежду, что ее брат жив. Тех денег, что переведет на ее счет Стрельников, хватит на все операции и сопутствующее лечение. Еще и останется немало. Официальное расследование по убийствам мотоциклистов в городе продолжится и, возможно, перейдет в разряд «висяков». Но, что важно, больше убийств не будет. Надеюсь, никогда», — так думал Петр Прокопчук тогда.

Убийства впоследствии действительно прекратились, все улеглось и утряслось, но надежда Петра на «никогда» звучала слишком смело. А пока молодой опер вышел на дорогу и зашагал в сторону города. Он достал трубку телефона и собирался уже звонить своему брату, Степану Прокопчуку, но, подержав аппарат в ладони, передумал и убрал его в карман.

«А сегодня я, пожалуй, напьюсь!»- тихонько размышлял он. «В одиночку! Даже без женщины! Только я и стакан! Это будет наша дуэль. Дуэль с убийцей я, вроде бы, выиграл. Но официально разоблачить его я не сумел. «Крепкий орешек» Алексей Тихонов так и не раскололся, нигде не оставив следов. Здесь он меня переиграл, как и всю милицию. Можно было организовать в лесу засаду из оперативников и, возможно, парень бы попался. Но Тихонов учуял бы ее издалека и лег «на дно». Чтобы выплыть потом, и усеять трупами землю Тулеевска. Даже если бы мы его взяли, в чем я сомневаюсь, он бы не раскололся. Отрицал бы все и вся, утверждая, что винтовку нашел пару дней назад где-нибудь в лесу, узнал свое любимое оружие и решил немного поиграть с ней, а потом отнести в милицию. Парень имеет боевые награды за операции в борьбе против террористов, отличные характеристики повсюду, боец, защитник Родины, заботливый брат, единственная опора для сестры-инвалида. Нет, симпатии суда были бы на его стороне. Или надо было бы брать его после выстрела. Но тогда в сводке появился бы еще один труп мотоциклиста, по меньшей мере, ведь парень не промахивался. Один выстрел — один труп. Да и живым бы он не сдался, я полагаю. А значит, стал бы отбиваться, и сколько бы он убил бойцов группы захвата? Опять кровь! А что если лучше было бы посадить вместо наемного снайпера Стрельникова, нашего, милицейского? Да, дело тогда бы закрыли, «вашингтонский снайпер» из Тулеевска был бы ликвидирован. Об этом протрубили бы все газеты, показали бы на телевидении, бойкие отчеты об умелом открытии и уничтожении преступника пошли бы в областное УВД, к губернатору, а оттуда в Москву. Все бы остались удовлетворены, кроме Инны Тихоновой. А теперь у Инны будут средства на излечение, и еще одна молодая жизнь, возможно, расцветет пышным цветом. Пусть хотя бы она будет счастлива, выйдет замуж, растит детей. Ее брат заплатил за это по высшему тарифу. А Инна Тихонова это заслужила».

Г. Тулеевск, Тарошевское кладбище, осень 2010 — го года.

Несколько машин припарковались у ворот кладбища. Из них вылезали люди, разных возрастов. Женщины одеты в черное. Мужчины в костюмах. Скорбная церемония проследовала к свежему памятнику. Разливалась в одноразовые стаканчики водка. Тем, кто был за рулем, наливали минералку. Люди тихонько переговаривались. Многие женщины плакали. Отец убитого снайпером Станислава Удовиченкова, Юрий Удовиченков, тоже не мог сдержать слез. Он обнимал жену — Юлию, которую врачи успели спасти. Петр и Степан Прокопчукы взяли в руки по порции обжигающего напитка. Другой стаканчик с кусочком хлебушка и салом поверху, Степан поставил к основанию памятника. С фотографии на мраморной плите на мир смотрел улыбающийся Станислав Удовиченков, что прожил на планете Земля всего-то девятнадцать годков. Пуля Алексея Тихонова прервала его жизненный путь.

Петр подошел к Юлии и Юрию Удовиченковым и, глядя в их заплаканные глаза, твердо сказал:

— Дядь Юра! Тетя Юля! Я не могу вам все рассказать, вы уж простите. Хотя когда-нибудь я это сделаю. Сейчас же знайте одно: тот, кто убил Станислава, сам лежит в ледяной земле. Без креста. Без памятника, как здесь. Никто не положит ему никогда цветы на могилку. Я отомстил за вашего сына. Больше пока ничего сказать не могу.

Отец и мать убиенного молодого человека взглянули в глаза сыщику. Потом Степану. Тот кивнул едва заметно головой. Они сразу поняли, что Петр говорит правду. Но легче им от этого не стало. Только если на «капельку». На «чуть-чуть».