Совершенно очевидно, что если мы хотим реально одолеть пьянство, нам следует обратить особое внимание на противоалкогольное воспитание наших детей. Необходимость этого мы сознаем уже много десятилетий, однако мало что делаем в системе. Во всяком случае, воспитание учащихся в духе понимания вреда алкоголя и недопустимости его употребления признать удовлетворительным пока никак нельзя. Результатом создавшегося положения стал бурный рост алкоголизации в детском и подростково-юношеском возрасте. «Литературная газета» (1976, 9 июня) сообщала, что, по данным обследования, в американских школах почти каждый четвертый ученик или ученица в возрасте от 13 до 18 лет страдает тяжелой формой алкоголизма. Около 18 % девочек и более 30 % мальчиков этого возраста по всей Америке уже тогда состояли на учете как хронические алкоголики.
А вот что писал около десяти лет назад западногерманский журнал «Шпигель»: «Минимум сто тысяч западногерманских юношей и девушек, часто детей в возрасте 10–12 лет, — алкоголики. Ни врачи, ни политические деятели не знают средств борьбы с этой постоянно расширяющейся эпидемией среди молодежи». Подчеркивая всю серьезность складывающегося положения, один ученый из ФРГ встревоженно заметил: «Подрастает поколение алкоголиков, которое доставит еще много неприятностей нации».
В нашей стране проблема пьянства и алкоголизма среди несовершеннолетних далеко не так остра. Но она неизбежно возникнет, если мы не наметим и не осуществим в ближайшее время серию профилактических мероприятий. Для спокойствия у нас, к сожалению, нет оснований. Угроза резкого роста алкоголизма среди подростков и юношества у нас может стать реальной прежде всего в связи с тем, что большинство детей в возрасте 16–17 лет уже приобщены к алкоголю. В 1975 году журналист и юрист Аркадий Ваксберг опубликовал в «Литературной газете» (25 октября) весьма красноречивые данные: в 1965 году употребление алкоголя было выявлено у 68 % старшеклассников-мальчиков. Через десять лет, в 1975 году, алкоголь употребляли уже 75 % восьмиклассников, 80 % девятиклассников и 95 % десятиклассников. Остается добавить, что с тех пор прошло еще десять лет, отнюдь не самых трезвых в нашей жизни.
Сказать, что употребление спиртных напитков в подростково-юношеском возрасте опасно — значит ничего не сказать! День, когда ребенок впервые испытал на себе действие алкоголя, может стать началом конца для этого очень молодого человека. Если женский алкоголизм протекает злокачественно, то подростково-юношеский алкоголизм — буквально вулканически. Прежде всего, он катастрофически быстро формируется. Достаточно полутора, от силы двух лет, чтобы юноша или девушка 17–18 лет стали выраженными алкоголиками с элементами деградации личности. Советский врач П. И. Сидоров в 1982 году установил, что в возрасте 14–18 лет алкоголизмом заболевают в течение 5–6 месяцев регулярного пьянства. Мне пришлось в собственной наркологической практике убедиться в том, что указанный срок формирования алкогольной болезни у детей нисколько не приуменьшен.
Зимой 1985 года комиссией по делам несовершеннолетних при Костомукшском горисполкоме был прислан на обследование пятнадцатилетний мальчик, ученик седьмого класса, многократно замеченный в нетрезвом состоянии. В ходе обследования выяснилось, что впервые он попробовал вино осенью 1984 года. Опьянел. Состояние легкости, бездумности, искусственной веселости очень понравилось, и с тех пор он стал выпивать еженедельно, иногда не по одному разу. Пил со сверстниками, старшими ребятами; пил где придется — на квартирах, когда не было взрослых, в подъездах, просто на улице. Пил почти без закуски: денег на ее приобретение не хватало, с трудом, по копейке, собирал с приятелями на выпивку. Стремительно росла употребляемая за вечер доза вина, все чаще тянулся к водке и постоянно доводил себя до тяжелой степени опьянения. К моменту знакомства с наркологом мог выпить за полтора-два часа свыше 600 граммов вина. Страдая на другой день похмельем, перестал испытывать в этом состоянии отвращение к спиртному, что обычно свойственно каждому здоровому в алкогольном отношении человеку, тем более подростку. Мальчик потерял интерес буквально ко всему, кроме выпивки, с полным безразличием относился к любым воспитательным мерам, к матери, растившей его без отца, да и к себе самому. То есть за пять месяцев, с октября по февраль, подросток заболел алкоголизмом. Амбулаторное лечение эффекта не дало никакого, и мальчик был направлен на стационарное противоалкогольное лечение в психиатрическую больницу.
Если дети, приобщившись к алкоголю, по счастью, не все становятся алкоголиками, то почти все становятся в будущем пьяницами.
В постановлении ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма» сказано: «Не может не вызывать серьезной озабоченности то обстоятельство, что проблема пьянства и алкоголизма в стране за последние годы обострилась». Как специалист я твердо убежден, что острота проблемы сегодня заключена не в количестве имеющихся у нас пьяниц и алкоголиков, а в «резервах», готовых пополнить их число. Пьяниц, к сожалению, немало. Но тех, кто может ими стать, во много раз больше. И думать надо прежде всего о них — «резервистах» алкоголизма. Наша забота — в первую очередь — о молодежи. Ученые тщательно опросили большую группу пьяниц и выяснили, что 31,8 % из них впервые приобщились к спиртному в возрасте до 10 лет, 64,4 % — в возрасте 11–15 лет, и лишь 3,8 — в возрасте 16–19 лет.
Лечить же тех, кто заболел алкоголизмом в раннем возрасте, — дело не только чрезвычайно трудное, но и, увы, малоперспективное. Каждому ясно, что любую болезнь, а алкоголизм особенно, невозможно излечить без желания на то самого больного, без его горячего стремления вылечиться. Алкоголизм, протекая в подростково-юношеском возрасте сверхзлокачественно, быстро приводит юношу или девушку к уродству характера, к социальной и интеллектуальной деградации, к сосредоточению всех мыслей и побуждений на алкоголе. У таких больных, как правило, отсутствует критическое отношение к себе, они не сознают своей болезни и поэтому либо лечатся пассивно, либо — чаще всего — не лечатся вовсе. Начав пьянствовать в раннем возрасте, эти ребята духовно недоразвиты, у них не успели сформироваться ни высшие интересы, ни стойкие увлечения. Отсюда и почти непреодолимые трудности их лечения.
Болезненную привязанность к спиртному просто медикаментами навсегда не уничтожить. Ее надо чем-то вытеснять. А чем, если из 500 обследованных в Перми алкоголиков только 17 % занимались в детстве в кружках, лишь 12 % — в спортивных секциях? Остальные на протяжении своей подростково-юношеской жизни ни к чему, кроме спиртного и веселых компаний, интереса не испытывали.
А надо сказать, что все мы без исключения — и непьющие, и малопьющие, и пьяницы, и даже алкоголики — пьянства своих детей не хотим и в целом проблему понимаем достаточно хорошо. Например, на вопрос уже упоминавшейся здесь анкеты «В каком возрасте, по вашему мнению, допустимо первое употребление алкоголя?» опрошенные сегежане были достаточно единодушны: 85,5 % женщин и свыше 94 % мужчин назвали возраст старше 18 лет. А более половины из этого числа — даже старше 20 лет. Не случайно в настоящее время признано целесообразным запретить продажу спиртных напитков лицам, не достигшим 21 года.
Во время наркологического приема я часто встречаюсь с больными алкоголизмом, которые упорно утверждают, что они пьют «как все», «не больше других», что «в этом нет ничего страшного и болезненного». В таких случаях я всегда задаю один и тот же вопрос: «Вы считаете, что пьете немного. А хотели бы вы, чтобы столько же пили ваш сын или дочь?» Всегда, абсолютно всегда, получаю один и тот же ответ: «Нет!»
Итак, на словах мы категорически против употребления спиртного нашими детьми. Но на деле в том, что наши дети приобщаются к алкоголю, всегда виноваты только мы, родители. Часто мы виноваты в самом факте первой выпивки своего ребенка. Вновь обратимся к статистике. Доктор медицинских наук профессор психиатрии из Томска Е. Д. Красик еще в 1974 году установил, что в 65 % случаев первая выпивка юноши или девушки происходит при участии и с согласия их родителей. А мы так любим поговорить о дурном влиянии улицы, в том числе и в вопросах пьянства! Конечно, далеко не всегда родители наливают сыну и дочери водку. А пиво, в котором не менее 6 % алкоголя? Это что, не спиртной напиток? А шампанское? Ах, как часто умиленные родители в день шестнадцатилетия своего ребенка наливают в бокалы ему и его друзьям эту пенящуюся «благородную» жидкость! Кто и когда вывел шампанское из разряда алкогольных напитков и счел его безобидным для подростков, юношей и девушек? Что притупило родительскую бдительность — приятный вкус и газовые пузырьки?
Вот что говорит о шампанском в газетной статье «Коварные брызги шампанского» («Известия», 1985, 17 июня) авторитетный ученый-нарколог, доктор медицинских наук профессор А. К. Качаев: «Оно быстрее и активнее всасывается. Если пить его ежедневно, хотя бы по бокалу, через год неминуемо станешь алкоголиком. Шампанское благодаря своим вкусовым качествам, „игристости“, „мягкому кайфу“ — самый коварный из спиртных напитков. С его помощью „запивают“ женщины, привыкают к спиртному дети».
От себя добавлю, что в 1972 году столкнулся в своей врачебной практике с достаточно редким клиническим случаем — алкоголиком, который кроме шампанского ничего в рот не брал.
Каждый взрослый, наливший своему ребенку самую «безобидную» дозу самого «безобидного» спиртного напитка, должен знать логику дальнейших событий. А их самое «безобидное» развитие будет следующим: подростки, которым родители разрешили дома употреблять алкоголь, в различных компаниях вне дома пьют в девять раз чаще тех своих сверстников, в домах которых употребление алкоголя считают недопустимым.
Но и в тех случаях, когда раннее приобщение к спиртному происходит без нашего участия, все равно виноваты мы, родители. Мы виноваты в том, что наши сын или дочь не отказались от этой выпивки. Это мы личным примером воспитали в них с раннего детства убеждение, что праздников и торжеств без спиртного не бывает, воспитали в них психологическую подготовленность к употреблению алкоголя, превратили алкоголь в обязательный атрибут взрослости. А быть взрослым хочет каждый подросток. Употребление спиртного становится, таким образом, для большинства главным признаком самостоятельности, независимости, возмужания.
Как свидетельствуют многочисленные факты, отношение родителей к систематическому пьянству несовершеннолетних детей часто бывает неправильным. Отцы нередко равнодушны или склонны, обычно в пьяном виде, к пространным и грубым поучениям. Матери часто недооценивают, преуменьшают или скрывают пьянство детей.
Стремление матери скрыть пьянство сына или дочери, кстати, вполне объяснимо. Будучи бессильными перед фактами алкоголизации детей, не зная, что предпринять, родители не могут зачастую найти достаточно компетентных помощников в своей беде (если, конечно, эти факты воспринимаются как беда). Школа, инспекция по делам несовершеннолетних, озабоченные судьбой пьющего подростка, имеют в своем распоряжении в основном репрессивные меры воздействия на него: разбирательства, поучения, выговоры, изоляция, которые, как правило, стойких положительных результатов не дают. Обращение же за помощью к врачу-наркологу воспринимается как постыдный факт признания алкоголизма. Да и в арсенале врача нет для несовершеннолетнего альтернативных способов времяпрепровождения, способных отвлечь от пьянства.
В создавшихся условиях особенно важно разобраться в проблемах противоалкогольного воспитания детей и решить их. Пока сохраняется тенденция свести это воспитание к устной пропаганде. Врачи, психологи, социологи наперебой приглашаются с противоалкогольными беседами и лекциями в профессионально-технические училища, школы. Отчитываясь о противоалкогольном воспитании, педагоги и воспитатели в качестве главного козыря своей работы выкладывают обычно количество лекций и бесед, проведенных с учащимися.
Никто не собирается отрицать роль устной противоалкогольной пропаганды. Напротив, ее надо наращивать и совершенствовать. Однако убежден, что попытки строить на ней все противоалкогольное воспитание несовершеннолетних является большой методической ошибкой. Хотя бы потому, что, как установлено, устную пропаганду дети начинают воспринимать и осмыслять не ранее одиннадцатилетнего возраста. Воспитание же отношения ребенка к спиртному начинается, понимают это родители или нет, буквально с его рождения. В раннем детстве ребенок воспитывается не лекциями, а за счет его выраженной склонности к подражанию взрослым и в игровых ситуациях.
Таким образом, школа вынуждена своих учеников не воспитывать, а перевоспитывать, постоянно конкурируя в своих усилиях с семьей, окружающей реальностью и сплошь и рядом проигрывая. В семье и только в семье формируются начальные и самые крепкие психологические основы отношения ребенка к алкоголю. Будут ли успешными школьные лекции и беседы о вреде алкоголя, если с рождения мальчик или девочка видят бутылку на столе у родителей по случаю любого праздника, любого сбора гостей? Так и закладывается в сознании ребенка на всю жизнь убеждение в том, что «пьют все».
Мать тринадцатилетней девочки рассказывала, что когда они с мужем пытались мягко и настойчиво объяснить дочери недопустимость для нее употребления алкоголя, то услышали вопрос: «А почему вам можно?» Умного и убедительного ответа на этот вопрос не найти. Если в семье употребляют алкоголь, хотя бы эпизодически, к тому же неизбежно готовят и детей. Так воспитывается, по меткому выражению советского ученого А. Нелидова, «алкогольная личность до болезни»: ребенок еще не пьет, но подсознательно уже готов к этому. Такая личность будет абсолютно не способна противостоять расширяющемуся с годами алкогольному окружению и алкогольным традициям.
Проблему противоалкогольного воспитания ребенка следует решать однозначно: ребенок не должен быть не только участником, но и просто свидетелем употребления спиртных напитков в своем доме. В идеале это означает полный отказ от алкоголя в любой семье, где растут дети. Мера, в сущности, реальная, но пока трудноосуществимая. Надо, однако, во что бы то ни стало добиться минимума: не употреблять спиртного в присутствии детей. Пусть они как можно дольше не знают о существовании тех уродливых питейных традиций, рабами которых стали их родители, даже не будучи пьяницами. Будем знать и помнить, что если ребенок, видевший своих родителей пьющими и пьяными, вырастет трезвенником, то это произойдет не благодаря, а вопреки папе и маме. Строго же говоря, это вообще вряд ли произойдет.
Присутствие детей за столом, где распивают спиртные напитки, абсолютно недопустимо! С другой стороны, не просто желательно, но даже необходимо сажать детей за общий стол в том случае, когда на столе нет алкоголя. Если взрослые нашли возможным провести свое свободное время за безалкогольным столом и общей беседой, пусть их дети убедятся в реальности и полезности такого времяпрепровождения.
Составной частью противоалкогольного воспитания детей в семье является организация детских праздников, и в первую очередь — дней рождения. Ни для кого не секрет, как сейчас нередко проводятся эти дни рождения. Далеко не всегда домочадцев беспокоит, будут ли в гостях друзья сына или дочери, как их принять. Не детям здесь основное внимание. Главное — выпивка-закуска для взрослых, многие из которых абсолютно безразличны ребенку, но которые соберутся вечером и станут на глазах у малолетнего именинника опрокидывать в рот стопки с водкой «за его здоровье».
Необходимо активно стремиться к тому, чтобы целый ряд праздников — прежде всего дни рождения наших детей и 8 Марта — были абсолютно «сухими». Это очень нужно нашим детям и женам! Конечно, в дни рождения сына или дочери в доме должны быть гости — и взрослые, и дети. Но весь праздник следует подчинить интересам именинника, чтобы принести радость ему и его друзьям. Игры, коллективная прогулка — вот что главное в этот день. А как приятно ребенку, когда он присутствует за столом вместе со взрослыми и находится при этом в центре их внимания! Такие именины могут и должны превратиться в памятный праздник. Так неужели мы не в состоянии в этот день совершенно отказаться от спиртного?!
Во всем подражая родителям, ребенок в раннем детстве перенимает от них трезвеннические установки, если таковые в семье есть. Однако ученые обратили внимание на весьма интересную закономерность: в семьях трезвенников дети, сами часто вырастая трезвенниками, с полным безразличием относятся к пьянству окружающих. У этих молодых людей нет никаких суждений о пьянстве и алкоголизме. Они — пассивные трезвенники со своеобразным «алкогольным вакуумом» в сознании. Явление далеко не благоприятное, ибо пассивный трезвенник не только, как правило, не включается в борьбу за спивающегося ближнего, но и сам крайне неустойчив, подвержен случайным алкогольным воздействиям. Трезвенность только тогда социально значима, когда она активна. Мы должны стремиться к воспитанию именно активных трезвенников.
Сделать это чрезвычайно сложно. И не только потому, что в целом отсутствуют пока методики противоалкогольного воспитания детей различных возрастов. Дело в том, что решающим остается пример родителей и других взрослых. В результате теорию необходимости трезвости и вреда алкоголя «опровергает» широкая практика его повсеместного распространения. Мы в лекциях пытаемся убедить во вреде употребления спиртного тех самых старшеклассников, которые в большинстве своем спиртное употребляют, испытали его коварное веселящее и раскрепощающее действие, в праздники обязательно выпивают в компании друзей, а то и родителей.
Противоалкогольное воспитание несовершеннолетних должно осуществляться, безусловно, по дифференцированным программам. Таких же программ пока нет. Декретом от 11 февраля 1926 года Совнарком обязал школы всех ступеней и типов ввести преподавание основных сведений о вреде алкоголя. И только в последние годы в программу по биологии для 8 класса внесены сведения об алкоголе и его действии на организм человека. За десять лет обучения в школе о вреде пьянства на языке научных фактов говорят только в одном классе и только четыре раза: при прохождении темы «Гигиена сердечно-сосудистой системы» затрагиваются вопросы влияния алкоголя на сердце и сосуды; в теме «Гигиена питания и предупреждение желудочно-кишечных заболеваний» упоминается о вредном действии алкоголя на пищеварение; проводится один урок о вреде алкоголя в рамках темы «Высшая нервная деятельность»; наконец, в теме «Развитие человеческого организма» затрагиваются вопросы влияния алкоголя на половое созревание и развитие ребенка до рождения. Все! Только этим скудным и разрозненным материалом пытаются педагоги отвратить наших детей от спиртных напитков.
Партия в настоящее время по-новому формулирует задачу. В постановлении ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма» записано: «Минвузу СССР, Госпрофобру СССР, Минпросу СССР и Минздраву СССР с участием ЦК ВЛКСМ поручено разработать и осуществить единую систему антиалкогольного просвещения молодежи во всех учебных заведениях».
Несколько лет назад в Сегеже я прочитал учащимся старших классов цикл противоалкогольных лекций:
1. Что такое алкоголь и каковы его свойства.
2. Влияние алкоголя на организм человека.
3. Алкоголь и подросток.
4. Пьянство и алкогольная болезнь.
5. От веселья — к безумию (алкогольные психозы и алкогольная деградация личности).
6. Трезвость — единственный выход.
Конечно, во исполнение постановления ЦК КПСС будет разработана другая, расширенная и научно более обоснованная программа. Но главным в ее применении должно быть одно: стремление воспитателей не просто передать своим воспитанникам сумму знаний, а заложить в них основы, фундамент трезвеннического мировоззрения.
Анонимные опросы и анкетирования, проводившиеся в разное время и в разных регионах нашей страны, показывают, что и подростки, и их родители о вреде спиртных напитков действительно знают мало. Это, конечно, существенная причина безбоязненного приобщения несовершеннолетних к алкоголю. К тому же употребление спиртных напитков в компаниях подростков объясняется еще и комплексом психологических причин. Одна из них та, что и сам факт алкоголизации, и состояние опьянения в их среде стали престижными, превратились в главное доказательство самостоятельности, независимости и взрослости. Сейчас, пожалуй, невозможно встретить ни одной неформально сложившейся группы подростков, лидеры которой не употребляли бы алкоголя, не склоняли бы к этому других членов группы и не бахвалились бы своей «мужской силой», позволяющей переносить достаточно большие дозы спиртного.
Поэтому важнейшей ближайшей целью противоалкогольного воспитания несовершеннолетних следует считать развенчание питейных традиций, имеющих в глазах подростков определенную привлекательность. Надо лишить сам ритуал выпивок флера романтизма. Последующую цель антиалкогольной пропаганды в среде молодежи можно сформулировать так: от знаний — к жизненной позиции.
Хочется отметить некоторые особенности, которые должны быть присущи пропагандистской работе с несовершеннолетними.
Во-первых, читать антиалкогольную лекцию более чем 30–40 слушателям, то есть одному классу, одной группе училища, неразумно. Многочисленную молодежную аудиторию труднее удержать в постоянном внимании, ею трудно управлять.
Во-вторых, необходимо стремиться к активному участию подростков в беседе, нужно втягивать их в спор, выводы из которого кажутся им естественней и значимей истин, преподнесенных в готовом виде.
Не каждый лектор способен читать лекцию без конспекта, и сам этот факт еще не характеризует степень его квалификации. Но читать антиалкогольную лекцию подросткам «по бумажке» абсолютно недопустимо. Провал в этом случае гарантирован.
В-третьих, лекция или беседа не должна, разумеется, продолжаться более 45 минут. Известно, что у каждого учащегося с первого класса отлаживается «биологический будильник», настоятельно требующий отдыха голове через каждый академический час.
И, наконец, в-четвертых, антиалкогольная лекция должна быть не просто доходчивой, а очень живой, насыщенной яркими, убедительными, легко и охотно узнаваемыми примерами, не быть назидательной, менторской, категоричной. То есть попросту должна быть интересной. Подростков и юношей, как никакую другую возрастную категорию, бесполезно пугать последствиями пьянства. Они совершенно не способны строить свое поведение с учетом грядущих неприятностей, в том числе и для здоровья. Они живут, руководствуясь исключительно надеждой и даже уверенностью, что в дальнейшем все будет только хорошо. Гипотетические беды ими просто не принимаются в расчет. Такова оптимистическая психология этого возраста. Психология в общем-то прекрасная, но восприятию вреда пьянства она мешает. Поэтому проецировать негативные сведения об алкоголе на конкретных слушателей просто не стоит.
Но и при наличии прекрасных методик и программ мы не построим грамотно противоалкогольное воспитание подрастающего поколения, если не определим не только что и когда надо делать, но и кому этим заниматься. Уповать в этой работе только на врачей бессмысленно. И потому, что им с таким объемом пропагандистской работы не справиться, и главным образом потому, что врачи недостаточно подготовлены в области педагогики и возрастной психологии. Врачи способны в основном не воспитывать, а обучать, что не годится в противоалкогольной работе с несовершеннолетними.
Поэтому несомненно, что антиалкогольным воспитанием детей, подростков и юношества должны заниматься педагоги в тесном контакте с родителями. Медикам же следует разработать программу «наркологического ликбеза» для педагогов и родителей, организовать соответствующие занятия. Только вооружившись должным объемом теоретических антиалкогольных знаний, учителя и воспитатели смогут, руководствуясь своим педагогическим опытом, овладеть практикой противоалкогольного воспитания детей и подростков.