Сознание обычного человека находится на уровне Мира Земной Жизни (выражение Роберта Монро). Следуя интересам биологического выживания, живые существа неизбежно причиняют друг другу боль и страдания. Как уже говорилось ранее, Мир Земной Жизни – это мир «цепочек питания», в котором «скифский стиль» является единственным способом существования. Это мир «ВЫЖИВАНИЯ» (!), мир игры «ОХОТНИК–ЖЕРТВА». Выживание – это сохранение собственного вида, формы. ВЫЖИВАНИЕ – это:

1) размножение за счет поглощения других форм и извлечения из них биоэнергии для поддержания своей биологической формы;

2) адаптация к условиям среды обитания, которая стимулирует все большее усложнение форм жизни (так называемая эволюция);

3) изменение среды обитания с целью создания оптимальных условий для существующих форм жизни;

4) создание (пока область научной фантастики) и изменение (селекция, генная инженерия и т. д.) форм жизни в интересах наилучшего выживания экспериментирующей формы жизни (управляемая эволюция).

* * *

Игра «ОХОТНИК–ЖЕРТВА» означает: «Выживи (убей, съешь) или умри!» – вот лозунг этого мира. «Выиграй или проиграй!» ВСЕ не могут выиграть, ВСЕ не могут быть сытыми в одно и то же время! Сегодня я ОХОТНИК и я ем тебя (выигрываю у тебя), завтра ты ОХОТНИК и ты ешь меня (выигрываешь у меня). Сегодня страдаю я, завтра страдаешь ты. Все достаточно просто.

Пищевая и территориальная конкуренция возникает в условиях ОГРАНИЧЕННЫХ (не бесконечных) территориально-пищевых ресурсов. Поэтому весьма наивно полагать, что в таких условиях внутри– и межвидовая борьба (война, конкуренция) когда-либо прекратится. До тех пор, пока живые организмы будут сталкиваться с проблемой нехватки пищи и территории, пригодной для жизни, люди будут находить всевозможные благие предлоги и оправдания своим агрессивным действиям.

Некоторые полагают, что в физической реальности можно изобрести игру, в которой все смогут оказаться в выигрыше. Однако подобная идея – чистая утопия (или же сознательный обман некоторых участников игры). Как писал в «Электронной революции» Уильям Берроуз: «Все игры враждебны. В основе своей, отсюда и до самой вечности существует только одна игра. Г-н Хаббард утверждает, что сайентология – это игра, в которой побеждают все. Игр, где побеждают все, не существует. В этом суть всех игр – в победах и поражениях… Версальский договор… Гитлер, пляшущий оккупационную джигу… Военные преступники, повешенные в Нюрнберге… Правило этой игры: окончательной победы быть не может, поскольку это означает конец игры в войну. Однако каждый игрок должен верить в конечную победу и стремиться к ней изо всех сил».

Человеческий вид в физическом аспекте – это вид приматов, причем достаточно агрессивных приматов, занимающих определенную экологическую нишу (и страстно желающих эту нишу расширить, невзирая даже на опасность экологической катастрофы). В конце концов, все биологические программы этих приматов сводятся к необходимости ВЫЖИВАНИЯ, выживания вида «голых, прямоходящих обезьян».

Каждый поступок обитателя мира желаний обусловлен выживанием, т. е. попыткой удержаться в физическом теле, в физическом мире. Выживание – основной мотив всех рациональных действий человека, основа любого его оптимального желания.

Однако если приглядеться, то оказывается, что ценности этого мира, как и сам этот мир, имеют лишь временной характер. Желания, эмоции (пристрастия и антипатии) относительной личности – это не что иное, как признание власти эго, добровольное превращение в марионетку мира, основанного на заблуждениях относительно нашей настоящей природы. Мир, в котором мы обречены отнимать чьи-то жизни, чтобы сохранить свою, в котором убийство – основа жизни, – не может быть оптимальным вариантом БЫТИЯ. Идея некоего фундаментального заблуждения, имманентного (присущего) данной реальности, известна с древних времен (пифагорейско-платонические учения, гностицизм, буддизм, шиваизм и т. д.) и до наших дней (феномен современного неогностицизма). Характерный пример неогностицизма – романы Филипа К. Дика, трилогия братьев Вачовски «Матрица»; главная идея фильма – освобождение от власти матрицы, некоего эгрегора, сверхпрограммы, управляющей умами подключенных к матрице живых существ. Матрица определяет способ видения, образ жизни людей. Живем не мы, нами живет Матрица. Слово «матрица» изначально и означало «форму, служащую для отливки, чеканки и т. д.». Эту Матрицу можно называть по-разному: Мара, Злой бог, Иллюзия, Заблуждение-Авидья, Сатана-Противник, Дьявол-Обманщик и т. д., однако суть этого явления – эгоцентризм, плод неведения нашей действительной природы, Основы нашего Бытия. В шиваизме живые существа носят название «пашу» (pasґu) – души вечные, бесконечные, всепроникающие и всеведующие по природе, однако при этом закованные в паша (оковы души, узы, путы). Эти оковы, нечистоты (mala) – неведение (анава), карма и майя. В этом контексте главная задача Шивы – направлять людей к освобождению от этих оков.

«Не к добру людям исполнение их желаний» (Гераклит). «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего» (1 Иоан. 1:15—16).

Борьба за телесный комфорт и источники питания, за возможность спаривания с наилучшей (репродуктивно-привлекательной) представительницей собственного вида (или с сильным и твердо стоящим на ногах самцом) и (для некоторых видов) забота о потомстве – вот удел земной жизни. Отстаивая свое эго, ВЫЖИВИ ИЛИ УМРИ! Все формы жизни на Земле включены в цепочки питания. А что это значит? Это значит, что мы должны будем бесконечно пожирать друг друга, получать удовольствие, отнимая чью-то жизнь, и страдать, испытывая страх быть съеденным, боль, когда нас хватают чьи-то мощные челюсти… и невидимые микроорганизмы. Вегетарианство не решает проблемы. Даже если все формы жизни станут питаться исключительно растительной пищей, боль не исчезнет. Ведь растения – тоже живые формы жизни, они также чувствуют боль. Недавно ученым удалось провести опыт, в котором было доказано, что растения страдают не меньше любых других форм жизни. Немецкими учеными был создан прибор, с помощью которого можно услышать, как растения выражают свои эмоции. Как пишет немецкое издание «Экспресс», в состоянии стресса растения активно выделяют газ этилен. Устройство издает различные звуки в зависимости от концентрации этого газа. Журналисты, присутствовавшие при демонстрации прибора, рассказывают, что, когда у орхидеи отрывали лепесток, через динамики было слышно, что она буквально визжит от боли.

Каково было бы сентиментальным вегетарианцам, если бы они слышали кошмарные вопли боли и ужаса растений, оказавшихся на их «безгрешных» зубах?

Условия земной жизни сами затягивают, подталкивают человека к скотскому, звериному образу жизни, к борьбе, в которой выживает сильнейший и хитрейший. Если человек не будет пробиваться поближе к КОРМУШКЕ (источнику физического комфорта – пищевым ресурсам и благоприятной для жизни среды), он обречет себя на голодную смерть. Чтобы быть ближе к КОРМУШКЕ, человеку правдами и неправдами нужно добиваться приемлемого СТАТУСА в сообществе себе подобных, т. е. участвовать во внутривидовой борьбе за власть. Отсюда и большинство человеческих пороков: ненависть, зависть, ложь, воровство, убийство и т. п.

Этологи выявили в естественных условиях шесть стратегий присвоения «чужого добра», употребляемых общественными животными. В. Дольник предложил следующую их классификацию:

1. Присвоение, прямой захват и удержание свободного источника благ – богатого кормового места, плодового растения, стада животных, трупа, источника воды и тому подобного. Захваченное добро удерживают силой, а всех потенциальных конкурентов изгоняют. Удержать источник благ могут лишь сильные особи, поэтому для посторонних сам факт обладания им есть знак могущества.

2. Отнятие силой чужой собственности с использованием своего более высокого ранга или силы (насильственное ограбление).

3. Отнятие чужой собственности без прямого насилия. В подобных случаях нет видимых схваток за обладание добром, и оно переходит к другому, например, по праву доминирования. У общественных обезьян это происходит все время, а подчиненные особи не только безропотно отдают все, что интересует доминанта, но и, предупреждая его гнев, преподносят ему подарки (или дань) сами.

4. Похищение отличается от предыдущих случаев тем, что «захват» чужого совершает особь, стоящая рангом ниже, чем обладатель блага. Поэтому воруют животные тайно, а захватив добычу – убегают, прячут или сразу же незаметно съедают. У обезьян из-за жесткой иерархии воровство процветает вовсю. Врожденная программа воровства содержит «предупредительный» блок: попадешься – побьют.

5. Попрошайничество – программа низкоранговых животных. Впрочем, если вспомнить зоопарк, то можно убедиться – к нему способны очень многие животные, даже сильные и независимые в естественных условиях. Попрошайничество детенышей – широко распространенная возрастная программа добычи пищи. Поэтому если попрошайничает взрослое животное (например – самка), то оно имитирует позу детеныша, выпрашивающего корм.

6. Обмен – широко распространен у обезьян и некоторых врановых птиц. Меняются животные только одного ранга. У обезьян и ворон обмен всегда обманный. У них есть очень хитрые программы, как обдурить партнера, как подсунуть ему не то или захватить оба предмета обмена.

Насилие, воровство и жульничество, если посмотреть на них глазами «дикой» природы, оказываются не какими-то ужасными грехами, а всего лишь способами ВЫЖИВАНИЯ. Взглянув на братьев наших меньших, человекообразных обезьян, многое становится понятным. (Хотя почему этих наших «братьев» называют «меньшими»? Они ведь наши «старшие братья»…) Так вот, доминанты (господствующие в обезьяньем сообществе особи) никогда не делятся с другими самцами тем, что они добыли сами. Раздавать они готовы лишь то, что отобрали у других, да еще при условии, если они в этом не нуждаются. Если стадо начинает кочевку, то все припасы, которые доминирующие особи не могут съесть или набить за щеки, приходится бросать или же «справедливо распределять». Причем иногда один и тот же дар несколько раз отдается, а затем отбирается опять. В первую очередь доминанты одаривают самых униженных попрошаек и заискивающих перед ними «шестерок». Обезьяньи иерархи любят тех, кто подчеркнуто, карикатурно почтителен с ними. И девиз: «Место сильных – на стороне слабых!» не имеет у обезьян оттенка благородства. Этологи и зоопсихологи потратили много усилий, чтобы хотя бы в искусственных условиях, в лаборатории, получить модель справедливого общества у обезьян. И вот что получилось:

Если обучить содержащихся в загоне павианов пользоваться запирающимся сундуком, они сразу соображают, как удобно в нем хранить пожитки. Теперь, если только доминанта снабдить сундуком, он начинает лишь копить отнятое добро, ничего не раздавая. Если все получают по сундуку – доминант все сундуки концентрирует у себя. Второй опыт: обезьян обучили, качая определенное время рычаг, зарабатывать жетон, на который можно в автомате купить то, что выставлено за стеклом. Общество сразу расслоилось: одни зарабатывали жетон, другие попрошайничали у автомата, а доминанты грабили, причем быстро сообразили, что отнимать жетоны, которые можно хранить за щекой, выгоднее, чем купленные тружеником продукты. Труженики сначала распались на два типа: одни работали впрок и копили жетоны, тратя их экономно, а другие как заработают жетон, так сразу и проедают. Спустя некоторое время труженики-накопители, которых грабили доминанты, отчаялись и тоже стали работать ровно на один жетон и тут же тратить. Эти и многие-многие другие исследования показали, что на основе своих инстинктивных программ приматы коммунизма не строят. Они строят всегда одно и то же – реальный социализм.

Не будем также забывать, что где-то в основе так осуждаемой человеческой моралью похоти лежит не что-нибудь, а один из фундаментальных инстинктов выживания – сексуальное влечение, инстинкт размножения. Стремление победить конкурентов и спариться с наибольшим количеством самок – естественная (!) потребность в мире животных. Равно как нет ничего удивительного в сексуальных предпочтениях самок. Это одна из фундаментальных основ «естественного отбора». Предпочтение оказывается «настоящему мужчине», т. е. «самому красивому и самому умному», а проще говоря – самому приспособленному к жизни на земле. И поскольку для успешного потомства кроме удачного генетического материала отца нужно еще и место для выращивания этого потомства, то самка смотрит еще и на гнездовую и кормовую территорию с хорошим видом из окна. Посмотрите, как человеческие самки, повинуясь инстинкту отбора идеального самца, прыгают вокруг спортивных и эстрадных кумиров. Что поделать, все животные хотят внести вклад в генофонд вида. О верности в животном мире говорит один примечательный случай из жизни аистов. Известно, что аисты гнездуются и выращивают потомство совместно. Так было и в случае с парой аистов, которую изучал орнитолог Эрнст Щюц. Но однажды после отпуска на югах самец-аист вернулся раньше своей супруги. Прошло некоторое время, но супруга не возвращалась. В один прекрасный день мимо пролетала чужая самка. Самец, стоя на гнезде, тут же поприветствовал чужую даму хлопаньем клюва. Через некоторое время аист обращался с новой подругой точь-в-точь, как это принято у самцов со своими долгожданными законными супругами. Орнитолог Щюц был готов поклясться, что это вернулась старая спутница жизни наблюдаемого им аиста, если бы не отсутствие кольца на ноге новой самки. Аисты уже вовсю были заняты ремонтом гнезда, когда вдруг объявилась законная супруга с кольцом на ноге. Между аистихами началась страшная борьба за гнездо. При этом самец совершенно безучастно следил за дракой двух прекрасных дам. В конце концов новая самка сдалась и улетела. Самец не придал никакого значения произошедшей перемене, продолжая трудиться над устройством гнезда и ухаживая теперь уже за своей старой женой.

Этические вопросы, с которыми неизбежно сталкивается живое существо, были выразительно сформулированы Станиславом Грофом в «Космической игре» (глава «Зло как неотъемлемая часть творения»):

«Одна из самых трудных этических проблем, которые предстают перед нами в холотропных состояниях сознания, – необходимость примириться с тем, что агрессия неразрывно вплетена в природный порядок и что выживание одних форм жизни возможно только ценой гибели других. Голландский микробиолог и изобретатель микроскопа Антони ван Левенгук так выразил эту мысль: „Одна жизнь существует за счет другой, это жестоко, но такова воля Божия“. Английский поэт Альфред Теннисон говорил о природе, что ее „зубы и когти обагрены кровью“. Джордж Уильямс (Williams, 1966), размышляя о дарвиновском мировоззрении, высказался еще резче: „Мать-Природа – злая старая ведьма“, а маркиз де Сад, давший свое имя садизму, охотно ссылался на жестокость природы, оправдывая собственное поведение.

Даже ведя самый совестливый образ жизни, мы все равно не избежим этой дилеммы. Алан Уоттс в статье „Убийство на кухне“ рассмотрел с данной позиции дилемму мясоедства и вегетарианства. Тот факт, что „кролики кричат громче, нежели морковь“, не показался ему достаточной причиной, чтобы сделать выбор в пользу последней. По-своему сформулировал эту мысль Джозеф Кэмпбелл в своем определении вегетарианца как „человека, которому недостает чувствительности, чтобы услышать, как плачет помидор“. Поскольку жизнь должна питаться жизнью, хоть животной, хоть растительной, Уоттс рекомендовал в качестве решения подход, который обнаруживается во многих туземных культурах – как в общинах охотников/собирателей, так и в земледельческих обществах. Эти группы прибегают к ритуалам, выражающим благодарность за съеденное, а также покорное согласие с собственным участием в пищевой цепи в обеих ролях.

Этические вопросы и их решения особенно усложняются, когда соответствующие прозрения и информация поступают с таких уровней сознания, которые обычно не всегда доступны, в частности из духовных измерений. Если вводить духовные критерии в ситуации повседневной жизни, причем в экстремальной форме, без учета соображений целесообразности, то последствия могут быть весьма печальными. Здесь в качестве примера можно упомянуть эпизод из жизни знаменитого немецкого врача, музыканта, филантропа и философа Альберта Швейцера. Однажды Альберт Швейцер лечил в своем госпитале в джунглях Ламбарене коренного африканца, страдающего от заражения крови. И вот, стоя возле этого африканца со шприцем, наполненным антибиотиком, Швейцер внезапно спросил себя, кто дал ему право уничтожать миллионы жизней микроорганизмов, чтобы спасти одну человеческую жизнь. Иными словами, согласно каким критериям мы считаем себя вправе полагать человеческую жизнь высшей по отношению к жизни других видов.

Джозефа Кэмпбелла однажды спросили, как можно примирить наше духовное мировоззрение с необходимостью принимать в повседневной жизни практические решения, включая убийство ради спасения жизни. В качестве примера он описал ситуацию, где маленькому ребенку грозит укус змеи, яд которой смертелен. Вмешиваясь в такую ситуацию и убивая змею, мы отнюдь не говорим „нет“ змее как неотъемлемой части устройства Вселенной, как значимому элементу космического порядка. Это не отрицает права змеи как части творения на существование и вовсе не означает, что мы не принимаем ее существование. Такое вмешательство не жест абсолютной космической значимости, но наша реакция на конкретную ситуацию».

Возникает очень важный вопрос – СОВМЕСТИМО ЛИ СЧАСТЬЕ С НЕОБХОДИМОСТЬЮ ПРИЧИНЯТЬ БОЛЬ ЖИВЫМ СУЩЕСТВАМ? Достаточно ли просто извиниться перед живым существом, прежде чем убить его (например, перед тем как свернуть шею так называемому рождественскому гусю и набить его вспоротое брюхо сочными отчаянно пищащими яблоками); причем здесь речь идет лишь о необходимом убийстве, не убийстве из забавы или слепой ненависти? Когда мы вынуждены отнимать чью-либо жизнь, достаточно ли не испытывать злости к нашей жертве, достаточно ли нашего сострадания к ней (т. е. понимания того, что жертва страдает)? Может ли победа в борьбе за выживание считаться синонимом радости с учетом того, что наша победа – это чье-то поражение и боль? Или же мы должны утешать себя мыслью – «Сегодня повезло мне, а завтра повезет ему»? Но с такими мыслями мы вряд ли сможем по достоинству насладиться победой. Если определить «зло» как причинение страдания, ущерба одного живого существа другому живому существу, тогда «злыми» окажутся все живые существа. Но если земное «зло» – это нарушение экологического баланса, целостной биологической системы (экосистемы, биогеоценоза), тогда причинение вреда, убийство живого существа, которое не нарушает целостности биосистемы, «злом» уже не будет.

«Добром», соответственно, в таком случае будут действия, направленные на поддержание экологического равновесия, гомеостаза (гомеостаз – поддержание внутреннего равновесия организма, его внутренней среды) планеты Земля как единого организма.

Так мы приходим к выводу, что на уровне «земной реальности» единственно разумным оказывается архаический космическо-структурный подход в этическом вопросе.

В свете структурного подхода мы можем допустить следующую «онтологическую» картину. В безмерном Хаосе-Океане возникают и исчезают островки – устойчивые динамические системы (миры). Возникают они не только последовательно, но и параллельно. Каждый мир построен на основе неких базовых констант (постулатов) – то есть законов. Одни миры или даже целые вселенные строятся на преднамеренной основе, другие – инертно повинуясь кармическому закону.

Внутри нашей «вселенной» (о которой знали еще шаманы) есть миры земные, а есть – небесные и подземные. В зависимости от состояния нашего сознания мы автоматически притягиваемся в тот или иной мир. Почему при жизни нам тяжело переместиться в другой мир? Сознание удерживается в определенной системе-мире привязанностью к агрегату – психофизической совокупности (телесность) и вовлеченностью в локальные игры и взаимоотношения с другими «игроками». Лишь отдельные выдающиеся существа вроде йогинов и шаманов способны преодолевать притяжение одного мира-системы и совершать путешествия в другие (вспомним об импринтинге и архаических экстатических техниках).

Наиболее сильные духовные существа могут создавать свои островки-миры, но для этого нужно обладать действительно мощным сознанием. Это боги миров. Есть также демиурги (существа, создающие миры по чужим образцам) и бунтари (разрушители миров-систем). В большинстве же своем живые существа представляют собой обитателей конкретного мира, даже и не подозревающих о существовании иных систем-островков. Согласно условиям существования, а также степени «сознательности» этих обитателей между ними выстраиваются определенные иерархические отношения.

Этический вопрос, как правило, связан с вопросом эстетическим.

На уровне земной реальности красота живого сильного тела или тела сексуального (готового к деторождению) – также лишь субъективное переживание, непосредственно связанное с проблемой ВЫЖИВАНИЯ. Грациозные формы хищника, его сверкающие клыки и отливающая золотом шкура вызывают эстетическое восхищение. Однако вне естественной «гонки за вооружение», то есть процесса эволюционного отбора, этот великолепный убийца не смог бы появиться на свет. Львиная доля красот природы, которые завораживают нас (и которые теперь мы вынуждены защищать от полного вымирания от руки главного хищника – самого человека), – это все тот же результат беспощадной и неумолимой борьбы за место под солнцем! Пожалуй, в этом состоит главная драма жизни.

* * *

Вероятно, любить всех живых существ можно, можно и симпатию к ним испытывать, но с пониманием, что в условиях Мира Земной Жизни, т. е. в условиях конкурентной борьбы за жизнь, мы обречены приносить кому-то боль, страдание и смерть, иначе мы не сможем долго участвовать в «скифской игре». Вместе с этим мы можем стремиться к тому, чтобы хотя бы не приносить живым существам страдания бессмысленного, не ограниченного интересами нашего выживания. Может быть, это и есть формула относительно счастливой жизни в этом мире? И если испытывать любовь и сострадание ко всем формам жизни, когда-нибудь мы сможем преобразить реальность и обрести мир, в котором нам не надо будет убивать, чтобы жить?

Но можем ли мы хотя бы вообразить такую реальность (в которой вряд ли останется место для антропоморфных существ)? И кем будем мы, оставив человеческий мир соперничества и конкуренции?

ВЫХОД из ЛОВУШКИ, или КТО и КУДА выходит?

Вариант первый. Принять мир таким, каков он есть. Внимательно наблюдать за происходящим (подключая «второе внимание», т. е. внимание, не обусловленное биовыживательными программами типичного биоробота), принимать участие в процессе Игры (пример такой игры – процессуально ориентированный неошаманизм Арнольда Минделла), переосмыслять происходящее (перепрограммирование, распрограммирование). В итоге – выход из звериных «программ» и эгопоклонничества, освобождение Сознания от звериной игры, переход на более тонкий уровень бытия. Эго – это прежде всего «образ себя», чувство «меня» и «моего», а личность – «образ себя для других», т. е. то,как мы видим себя в соотношении с другими существами. «Земное эго» формируется психофизическими интересами биологической особи и представляет собой основу биоробота. «Земное эго» – удовлетворение программ биоробота – инстинктов и привычек; забота о своем теле и личных интересах. Это значит, что преодолеть зависимость от ЭГО возможно лишь при непосредственном осознании, что мы – это не наше биологическое тело с его территориально-пищевыми интересами. Лишь перестав испытывать привязанность к биологическому телу и его интересам, возможно развить непривязанность в отношениик текущему земному эго, разотождествиться с земным эго и постичь многообразие Игры Абсолюта. Во всех остальных случаях мы будем лукавить. Помните замечательные строки Саши Черного об идеале аскета, «отрешившегося» от земных соблазнов?

Скованные инстинктами выживания биологического робота, мы не можем ощутить богатство духовного мира. За пеленой затхлой обыденной реальности скрыт священный мир духов, богов и сил. И этот духовный мир не изолирован от нас. Знаками, симптомами, смутными ощущениями наши демоны (в исконном значении этого слова, даймоны) пытаются пробудить нас к Священной Игре Абсолюта. В древности верили, что «демонические» силы способны изменять сознание человека. Боги даровали «харизму», но могли и лишать здравомыслия. Последнее состояние называлось ате – временное одичание или омрачение. Существовало даже понятие daemonios – «действие, совершенное по совету даймона». «Вторжение» сверхъестественных сил в сознание человека было довольно распространенным явлением. Нередко от таких сил люди пытались абстрагироваться и заявляли: «Это не я, но меня побуждает дух» (современный аналог: «Бес попутал»). Но это вопрос самоотождествления. Кем нам считать себя: функцией высокоорганизованной материи, неким неизменным «я», которое путешествует от тела к телу, или же мы не являемся ни телом, ни «я», но при этом способны отождествляться и с телами, и со всевозможными «я», порождениями «сознания–энергии», которым присущ тот или иной набор способностей действовать и переживать? Что, если Нечто лишь вовлечено в хоровод взаимоотношений различных относительных «я»? Но кто же тогда переживает эти относительные пространственно-временные «я»? Кто этот «Нечто», кто этот переживающий субъект, глубинное «я»? И есть ли у этого «я» сверхличностная, надсознательная природа? Об этих вопросах в той или иной форме задумывались во все времена. Возможно, именно множество различных измерений сознания (и, конечно, возможность доступа к этим измерениям в духовной практике) порождало древние идеи о наличии нескольких душ у одного человека. Такие представления характерны для шаманизма (двойники, потерянные души, духи-помощники). Представления о нескольких душах мы встречаем и в Древнем Египте («Ка», «Ах», «поля камыша»). Как пишет исследователь древнеегипетской религии М. А. Чегодаев, личность в Древнем Египте понималась как «хему» своего царя, то есть была его «выражением», «проявлением», его частичкой, точно так же как многочисленные боги были частями тела породившего их единого божества.

Эта личность представляла собой совокупность нескольких сущностей: тело, Ба (душа), имя, тень и Ка (двойник). От правильного и гармоничного взаимодействия этих сущностей зависели жизнь и здоровье человека. После смерти все эти субстанции отделялись друг от друга и начинали вести фактически самостоятельное существование, а место единой личности занимал Ах – категория, отчасти соответствующая нашему понятию «дух». Покойного в загробном мире ожидали нелегкие испытания.

Представление о «составной личности», которая в конечном итоге представляла собой проявление всесозидающей энергии (ци), было характерно и для Древнего Китая. Согласно традиционным китайским представлениям, в человеке есть три разумные души (хунь), обеспечивающие способность мыслить, и семь животных душ (по), ответственных за жизнедеятельность организма. Эти души – проявления двух парных противоположных аспектов пневмы (ци) – ян и инь. Души хунь проявления аспекта ян, а души по – аспекта инь. После смерти человека души хунь трансформируются в «духа» (шень) и еще некоторое время продолжают существовать, а затем растворяются в своем небесном источнике ян. Души по превращаются в «демонов», или «призраков», которые через некоторое время нисходят в подземный мир теней, к «желтым источникам» (хуань цюань), где их существование поддерживается жертвоприношениями потомков. В обратном случае души по растворяются в земном иньском источнике. Целью даосских практик было соединение двух аспектов инь и ян, представленных на индивидуальном уровне душами хунь и по.

«Соедини воедино души земные и дух небес» – говорится в «Дао-Дэ цзин». Души должны достичь единения как друг с другом, так и с Единым, то есть с Дао (Е. А. Торчинов).

Не значит ли это, что мы должны интегрировать нашу осознанность? Осознать все наши «я», все наши «души» и то, что лежит в их основе? Тогда, быть может, и произойдет великая трансформация и бренная плоть уступит место бессмертному, нетленному телу, обители целостного, гармоничного индивида.

Тело – темница?

В Древней Греции душу воспринимали и как «жизнь, дух тела», и как узницу в телесной темнице (пифагорейско-орфическая доктрина «soma–sema» – «тело – это темница, могила»).

Очень может быть, что такие диаметрально противоположные позиции – результат выбора, с чем отождествляться, идентифицировать себя. С позиции «земного я», физическое тело – наш родной дом, а все паранормальное, метафизическое – чуждо и инородно; с позиции отождествления с «сокровенным, духовным я» – ограничение телесными рамками может восприниматься как темница (но обязательно ли это так, мы еще обсудим позднее).

Наблюдая за переменой в сознании во время сна, болезни, опьянения, транса, вызванного приемом растительных психоактивных веществ, человек начинал осознавать, что «земное сознание» – не единственно возможное состояние бытия. Человек стремился воспроизвести метафизические переживания. Так появились ритуалы умерщвления «земного я» (сознания, обусловленного программами выживания) путем умерщвления плоти (аскеза). Земное сознание испытывает как минимум недоверие к различного рода «шаманским» путешествиям. Это объясняется тем, что с позиции нашего «земного я» выход из «физической реальности» – угроза, смерть для этого «земного я». Животное я смотрит на монахов, отшельников, аскетов с суеверным трепетом, опаской. Духовные подвижники, напротив, ориентируясь прежде всего на «интересы» «духовного я», взирают с состраданием на порабощенных земными страстями людей. Как говорит Сократ в диалоге Платона «Федон»:

«<…> такое убеждение и должно составиться из всего этого у подлинных философов, и вот что приблизительно могли бы они сказать друг другу: „Словно какая-то тропа приводит нас к мысли, что, пока мы обладаем телом и душа наша неотделима от этого зла, нам не овладеть полностью предметом наших желаний. Предмет же этот, как мы утверждаем, – истина. В самом деле, тело не только доставляет нам тысячи хлопот – ведь ему необходимо пропитание! – но вдобавок подвержено недугам, любой из которых мешает нам улавливать бытие. Тело наполняет нас желаниями, страстями, страхами и такой массою всевозможных вздорных призраков, что, верьте слову, из-за него нам и в самом деле совсем невозможно о чем бы то ни было поразмыслить! А кто виновник войн, мятежей и битв, как не тело и его страсти? Ведь все войны происходят ради стяжания богатств, а стяжать их нас заставляет тело, которому мы по-рабски служим. Вот по всем этим причинам – по вине тела – у нас и нет досуга для философии.

Но что всего хуже: если даже мы на какой-то срок освобождаемся от заботы о теле, чтобы обратиться к исследованию и размышлению, тело и тут всюду нас путает, сбивает с толку, приводит в замешательство, в смятение, так что из-за него мы оказываемся не в силах разглядеть истину. И напротив, у нас есть неоспоримые доказательства, что достигнуть чистого знания чего бы то ни было мы не можем, иначе как отрешившись от тела и созерцая вещи сами по себе самою по себе душой. Тогда, конечно, у нас будет то, к чему мы стремимся с пылом влюбленных, а именно разум, но только после смерти, как обнаруживает наше рассуждение, при жизни же – никоим образом. Ибо если, не расставшись с телом, невозможно достичь чистого знания, то одно из двух: или знание вообще недостижимо, или же достижимо только после смерти. Ну конечно, ведь только тогда, и никак не раньше, душа остается сама по себе, без тела. А пока мы живы, мы, по-видимому, тогда будем ближе всего к знанию, когда как можно больше ограничим свою связь с телом и не будем заражены его природою, но сохраним себя в чистоте до той поры, пока сам Бог нас не освободит. Очистившись таким образом и избавившись от безрассудства тела, мы, по всей вероятности, объединимся с другими такими же, как и мы, и собственными силами познаем все чистое, а это, скорее всего, и есть истина. А нечистому касаться чистого не дозволено“. Вот что, Симмий, мне кажется, непременно должны говорить друг другу все подлинно стремящиеся к знанию и такого должны держаться взгляда».

В Древней Греции существовала теория о том, что человек имеет две «души», одну божественного, другую земного происхождения (Ферекид Сиросский). Сокровенное «я», продолжающее существовать сквозь череду перевоплощений, древнегреческий философ Эмпедокл называл не псюхе, а даймоном. Он избегал употреблять термин «псюхе» в отношении к вечному, божественному началу человека. Даймон, по его представлениям – это носитель скрытой божественности человека. Мир чувств – это ад, в котором дух испытывает муки за свои провинности. Дух должен освободиться от земного мира посредством катарсиса (священного очищения от преступления, греха, нравственной нечистоты), освободиться от любого следа чувственности. Причем главное средство спасения – не справедливость, а чистота, аскеза (аскесис – сознательное упражнение духа через воздержание от чувственных соблазнов). Даймон, который томится в земном мире, не имеет ничего общего с механически детерминированным (обусловленным) восприятием и мышлением. Поэтому и совершенствовать чувственный мир, производное от чувственного восприятия и мышления – дело бессмысленное и неблагодарное. Очищение, освобождение даймона должно быть не рациональным, а магическим, с использованием специальных музыкальных вибраций, особых ритуалов и самоограничения, хотя правильнее будет сказать не самоограничения, а ограничения, умерщвления псюхе, «психофизического я», разотождествления с ним.

КТО и КУДА? Ответы Востока

Ближневосточный ответ. Лурианская каббала

[177]

После великого исхода евреев из Испании в 1492 году каббала (мистическое еврейское учение) сосредоточила свое внимание не на мессианских чаяниях конца света, не на завершающей стадии развития мироздания, а на его начале, на процессе космогенеза (божественного сотворения мира). Лишь вернувшись к первоистокам творения, считали каббалисты этой эпохи, можно найти сам Источник, Божественную субстанцию. Таким образом, Спасение ждет нас не столько в апокалиптической развязке в конце времен, сколько в постижении самого первоисточника, в мистическом союзе с ним.

Главная идея каббалы связана с первосубстанцией всего сущего – Эйн-Соф. Эйн-Соф – мысль мира, поскольку все сущее содержится в его субстанции. Эйн-Соф объемлет все сущее. Поэтому он и все существующие вещи составляют неразрывное единство. Он сам все, и ничто не существует вне его.

Каббалисты раннего периода имели достаточно простую концепцию появления космоса (космогенез). Бог проецирует свою творческую энергию из себя в космос. Каждый новый акт – дальнейший этап в процессе объективации, который разворачивается в соответствии с теорией эманации неоплатоников, по прямой линии сверху вниз.

Другое важное понятие каббалы «сфирот» – символы божественных сфер. Сфироты предстают мистику как множественные проявления. Но это лишь видимость в себе самом неделимого божественного света. Сфироты образуют сложные между собой комбинации, освещая друг друга, восходя и нисходя. Они не статичны. Несмотря на то что каждая сферот имеет свое определенное место в иерархии, многомерной пространственной структуре-конфигурации, низшая сферот может принять вид высшей.

Сфироты находятся в гармонии и динамическом равновесии, так же как инь, ян и образуемые ими элементы в китайской натурфилософии. Сфироты имеют полярность и центральную ось. Существуют левая и правая сторона, мужское и женское начало, Милосердие и Строгий Суд.

Мир держится только благодаря равновесию между Милосердием и Строгим Судом.

Суд, надо сказать, имеет в каббале специфическое значение. Суд – это проведение границ и правильное определение вещей. Качество Суда заложено в каждой вещи, поскольку все желает оставаться тем, что оно есть, то есть оставаться в своих границах. В психологическом смысле Суд – это рассудок. В задачи рассудка также входят различение, разграничивание (проведение границ, устанавливающих различия между явлениями), определения вещей.

Физиологически рассудочная часть сознания представлена в головном мозге левым полушарием, которое в единстве с правым формирует гармоничное восприятие мира. Правое, «творческое» полушарие как раз можно соотнести с Милосердием, Любовью. Гармония Суда и Милосердия открывает видение интегрального, холистического божественного мира, единого и многообразного одновременно.

После изгнания из Испании главным центром эзотерического знания для евреев стал город Цфат.

Знаменитые мистики-каббалисты из Цфата в Верхней Галилее значительно усложнили и развили идеи ранней каббалы. Наиболее значимыми фигурами каббализма Цфата были Моше бен Яакова Кордоверо и Ицхак Лурия.

Каббалисты Цфата еще за сто лет до Спинозы и Мальбранша сформировали положение, призванное примирить теизм и пантеизм: «Бог есть все сущее, но не все сущее есть Бог». То есть Бог – это не только все сущее, но неизмеримо более того.

К идее первосубстанции Эйн-Соф, которая разворачивается в качестве божественного разума в виде различных стадий эманации, Ицхак Лурия добавил еще одно учение, тем самым усложнив картину космогенеза. Это было учение о «цимцуме», которое Гершом Шолем назвал «одной из самых изумительных и дерзновенных концепций во всей истории каббалы».

Буквальное значение слова «цимцум» – «сосредоточение» или «сжатие». Но на языке каббалы «цимцум» скорее означает «удаление», «отход». Впервые понятие «цимцум» встречается в трактате середины XIII века, основанном на ряде изречений из Талмуда. В Мидраше, в поучениях законоучителей III века «цимцум» – единственная точка, в которой Бог сосредоточил и сжал всю свою Силу, Шхину. Эта сила-Шхина, Божественное Присутствие, была сосредоточена в Святая Святых, в обители херувимов.

В лурианской каббале понятие «цимцум» приобрело новое значение. Изначально Бог – все во всем. Нет такого места, где бы не было Бога. Поэтому Бог сжимает себя, чтобы освободить пространство от себя для того, чтобы в дальнейшем вернуться обратно в это пространство в акте творения и откровения. Таким образом вместо изначальной эманации (разворачивания, истекания первосубстанции вовне) лурианская каббала полагает началом космогенеза сокращение, сжатие, движение вспять, удаление в себя, самоограничение.

Так, если в кашмирском шиваизме и ряде других религиозно-философских школ Индии мы имеем дело с иллюзией как силой, освобождающей пространство для божественного творчества, божественной игры, то в лурианской каббале пространство для божественной деятельности освобождается через самоудаление, изгнание в самое себя.

Только во втором акте творения Бог испускает луч своего света в тот мрак, который образовался по причине отсутствия в этом пространстве Бога. Теперь Бог разворачивает себя в качестве Бога-Творца.

Космический процесс творения представляет собой череду пульсаций божественного света – энергии-силы-Шхины, который то втягивается в Бога, возвращается к нему, то испускается из Него. Без этого процесса, утверждает каббала, ничто в мире не могло бы существовать. Творение образует гигантский процесс божественного вдоха и выдоха. Мировой процесс – это взаимодействие «отливов» и «приливов», «расширения» и «сужения», которые соответственно именуются как гитпаштут (поступательное движение) и гисталкут (возвратное движение).

Позднее каббалисты стали толковать цимцум как «занавес», отделяющий индивидуальное сознание от Бога, «занавес», который придавал индивидууму иллюзию самосознания, отличия от Бога.

* * *

Далее мы встречаем весьма интересную концепцию лурианской каббалы «актуализации зла».

Глубочайшие корни зла КЛИПОТ, или «скорлупы», силы зла существовали еще до акта творения, беспорядочно преремешиваясь с потоками света сфирот.

Чтобы зло выявило себя, нужно было, чтобы оно обособилось, обрело индивидуальность, выкристаллизовалось, стало реальным, актуальным.

Эти клипот, отбросы (корни зла) первоначально были смешаны с чистой субстанцией Строгости, или Строгого Суда (Дин).

В процессе творения, актуализации божественной субстанции зло должно было обнаружить себя, а демонические силы – обрести реальность.

Так, согласно лурианской каббале, и случилось. Клипа возникли из «отбросов працарей».

А произошло это следующим образом.

До существования нынешнего космоса возник и был разрушен другой мир. В Библии, в Книге Бытия, глава 36, сообщается о том, что некие цари Эдома построили город, а потом умерли. Ранее толкование этого фрагмента мы встречаем в «Зогаре» – фундаментальном каббалистическом труде. Согласно этому толкованию, первый мир был разрушен из-за отсутствия гармонии. В этом «царстве» доминировал Строгий Суд (Дин) и соответственно наблюдался недостаток Милосердия. Поскольку мир может продолжать существовать только при наличии равновесия (что соответствует арамейскому термину «весы») «мужского» и «женского» начал, наступила смерть «працарей».

Ицхак Лурия переосмысляет этот «трагический эпизод праистории», получивший название «разбиение сосудов». Связан он был именно с «актуализацией, выявлением зла», смешанного с чистой, божественной субстанцией.

Прежний мир, «сосуд» был создан «загрязненным светом», то есть светом, смешанным с силами зла. Для того чтобы зло обнаружило себя, прежний мир был уничтожен. Когда произошло «разбиение сосудов», новый поток света хлынул из источника Эйн-Соф.

Далее Ицхак Лурия описывает мировой процесс как возвращение рассеянного света, «искр Божиих» на предназначенные им места. Ведь главная и изначальная цель творения – тикун – восстановление идеального порядка. Спасение мыслится как восстановление изначальной целостности, но уже свободной от «корней зла».

Здесь просматривается очевидная связь воззрений Лурия с гностическим учением о космической драме. Шхина в момент разрушения сосудов пала как последняя сфира. Духовный свет Шхины был ввергнут во мглу бесовского мира зла. И теперь главная ее цель – возвращение обратно, к своему Истоку. Энергия, свет, эманируемый первосубстанцией Эйн-Соф, рассеянный в нижних мирах, должен собраться и вернуться к своей божественной целостности (по аналогии с гностической «плеромой»).

На этом этапе мистические и мессианские идеи сливаются в учении лурианской каббалы в единое целое. Также объединяется учение о возникновении всех вещей с последующим «катарсисом», «очищением от зла» и возвращением всех вещей обратно свободными от зла и его корней. В результате чего происходит их единение с Богом.

Таким образом, главная задача человека – устремить все свои помыслы на восстановление единства, которое было утрачено в момент «разбиения сосудов», обнаружения демонических сил зла и порока. Шхина должна вернуться к своему Повелителю, и от человека зависит, как скоро это произойдет. В этом суть мистического восхождения души к Богу. Лишь взаимодействие встречных импульсов Бога и человека (мистическая интенция человека, кавана) способно осуществить единение в Царствии Божием.

Здесь мы встречаемся с особой психопрактикой каббалы. Кавана, мистическая молитва, служит путем к двейкуту, мистическому богообщению. Это экстаз безмолвной медитации – «священнобезмолие».

Согласно лурианской каббале, человек должен восстановить свой духовный прообраз и форму (Gestalt), искаженный грехопадением Адама, чья душа содержала в себе все души. Именно из этой души всех душ искры рассеялись повсюду и проникли в материю. Души должны снова собраться и занять свое положенное место, дабы засиять в своем первозданном виде, который был замыслен Творцом. В тело душа была заключена вследствие первородного греха. Грехопадение Адама вновь отдалило воссоединение Шхины и Бога, так же как до того – в момент «разбиения сосудов». Падение Адама ввергло его в область клипот, мир зла. После чего возник не только материальный мир, но и человек как существо, состоящее из духа и материи.

Душа, как и тело, состоит из 613 духовных частей. Исполнение 613 заповедей Торы ведет к восстановлению духовного прообраза. В некотором смысле все души – это душа Адама Кадмона. Поэтому любовь к ближнему как к себе самому (Лев. 19:18) имеет вполне определенный смысл – поскольку ближний на самом деле ты сам.

Души, как искры Божии, должны очиститься от клипот, от зла, чтобы вознестись ввысь, в сферу чистого, божественного света.

Индивидуальность душ сохраняется лишь до момента воссоединения в Адаме Кадмоне. По существу, скитания отдельных душ в мире греха и страдания – это перемещение одной Души, чье изгнание служит искуплением за ее падение.

Тут мы встречается с каббалистической идеей метемпсихоза, переселения душ, которая получила наибольшую разработку в «Книге реинкарнаций» («Сефер га-гилгулим»). В ранней каббале эта идея была освоена слабо. Считалось, что гилгуль (на иврите «переселение душ») затрагивает лишь отдельные души, совершившие специфические проступки, в основном на сексуальной почве. В лурианской каббале гилгуль выступает как всеобщий принцип, затрагивающий все обособившиеся, потерявшие первоначальное единство души. Чтобы души обрели Избавление, они должны совершить труд самоосвобождения. Те души, которые исполнили все 613 предписаний Торы, извлекаются из цикла переселений и ожидают своего включения в душу Адама, которое произойдет в момент воссоединения всех душ.

Каждый человек носит на своем теле следы своей скитающейся души. Некоторые каббалисты способны распознать в линиях лба и рук, а также по невидимому обычным глазом свечению – ауре – состояние и даже возраст той или иной души. Некоторые души могут иметь близкие связи, которые переходят из жизни в жизнь.

Западный ответ: магия Алистера Кроули и сайентология Рона Хаббарда.

Кто мы – «боги, играющие в людей» или «люди, пресмыкающиеся перед богами»?

Вопрос нашей настоящей природы и причины, по которой, как считают ряд мистиков и мыслителей, мы оказались пойманными в физическом мире, волнуют людей и в настоящее время. Весьма показательно в этом плане учение, возникшее в середине XX века и получившее неоднозначную оценку общественности. Это сайентология – учение, впитавшее идеи психоанализа, западноевропейской магии и отчасти восточной философии. Основатель церкви сайентологии – Рон Хаббард, американский писатель-фантаст и исследователь измененных состояний сознания.

9 мая 1950 года Хаббард издал одно из своих главных сочинений, которое он назвал «Дианетика: современная наука душевного здоровья». Дианетика, по определению Хаббарда, – это технология духовного исцеления, занимающаяся вопросами человеческого разума. Дианетика, как определяет это ее основатель, означает «через душу» и производится от греческого dia – «через» и noos – почему-то переводимого Хаббардом как «душа». Таким образом, дианетика определяется как «то, что душа делает с телом». Цель ее – справляться с последствиями воздействия духа на тело, облегчение нежелательных ощущений и эмоций, последствий несчастных случаев, травм и психосоматических заболеваний. Главная процедура душевного исцеления в дианетике называется одитинг (процессинг). Одитинг (от латинского audire – слушать), или процессинг – сайентологический термин, означающий действие, при котором человеку задают специальный вопрос (который тот может понять и на который может ответить), получают ответ и подтверждают получение ответа. Проводит дианетическую сессию одитор, т. е. человек, специально обученный на курсах Хаббарда. Центральная идея дианетики – наличие в уме человека вредной составляющей, которую Хаббард назвал «реактивным умом». Реактивный ум содержит запись всех моментов потерь, страданий, болезненных переживаний и травматических инцидентов того времени, когда человек находился без сознания. Эти записи в виде умственных образов-картинок содержатся в подсознании человека, но в определенные моменты эти «невидимые монстры» становятся причиной всех духовных невзгод, страхов, эмоций, боли и психосоматических болезней. Другую часть ума Хаббард назвал «аналитическим умом», который, в отличие от «реактивного ума», действует на сознательном уровне: отвечает за мышление, за сбор, анализ и запоминание информации и за решение всевозможных задач. Главная задача дианетики – избавление от реактивного ума через выявление и нейтрализацию «подсознательных монстров». Человека, полностью освободившегося от реактивного ума, Хаббард назвал «клиром» (т. е. «очищенным» или даже «просветленным»).

В своей книге «История человека», изданной в 1952 году, Хаббард рассказывает об инструменте, который сделал возможным открытие прошлых жизней. Это Е-метр, или электропсихометр, прибор, «измеряющий электрическую активность мысли». Еще раньше Хаббард пробовал работать с электроэнцефалографами и полицейскими детекторами лжи, но они его не удовлетворили. Е-метр же справился с поставленной задачей. «По сравнению с существующими приборами, – пишет Хаббард в „Истории человека“, – он все равно что электронный микроскоп по сравнению с глазом, вооруженным кварцевым стеклышком». Согласно теории Хаббарда, человек состоит из трех основных частей – ума, тела и тэтана (а также сущностей более низкого духовного порядка). Тэтан – бессмертное духовное существо – и есть сам индивидуум. Тело – это углеродно-кислородная машина тэтана, а разум – состоит из умственных образов-картинок. Эти картинки имеют плотность и массу и могут оказывать негативное влияние на состояние человека. Е-метр, по Хаббарду, регистрирует воздействие на тело такой картинки, создавая в теле очень незначительный электрический ток (при напряжении примерно в полтора вольта). Когда человек смотрит на умственную картинку, например переживая случай своего прошлого, он перемещает и изменяет умственные массы и энергию. Эти изменения в уме воздействуют на поток электричества, создаваемый Е-метром, что заставляет стрелку Е-метра менять свое положение на шкале. С помощью Е-метра обнаруживаются области умственной или душевной травмы. Это позволяет определить, какие действия нужно предпринять в процессе одитинга, чтобы разрядить умственные картинки, негативно влияющие на жизнь человека.

С учетом новых данных о прошлых жизнях человека на основе дианетики Хаббард развил религиозно-философское учение – сайентологию (в другом варианте перевода – саентологию). В 1954 году в Вашингтоне, округ Колумбия, была создана Церковь сайентологии. Сайентология, по определению Хаббарда, – это изучение духа и работа с ним в его взаимоотношениях с самим собой, вселенными и другой жизнью. Слово «сайентология» происходит от лат. scio – «знание в самом полном смысле слова» и греч. logos – «учение». Буквально означает «знание о том, как знать». В сайентологии человек рассматривается как духовное бессмертное существо – «тэтан». Хаббард использовал слово «тэтан» (thetan) для обозначения внутреннего «я», духа, подлинной личности. Он утверждал, что это слово происходит от буквы «тэта», которой греки когда-то якобы обозначали «мысль, жизненную силу, дух, душу». Тело и разум являются инструментами тэтана, который путешествует по различным вселенным триллионы лет, проживая разнообразные формы жизней, во время которых отягощается все новыми инграммами (инграммы, или энграммы – умственная образ-картинка, представляющая собой запись момента физической боли и бессознательности) и имплантами (чужеродные «программы», внедряемые в сознание тэтана другими тэтанами, как правило, с целью подчинить его чужой воле). Для очищения от них сайентология предлагает многоступенчатую систему курсов под названием «Мост к абсолютной (полной) свободе», или «Сайентологический мост». Достигнув состояния клира, человек получает возможность пойти на программу, состоящую из множества ступеней и уровней, и приобрести способности действующего тэтана определенного уровня.

Действующий тэтан может выходить из своего тела, влиять не только на людей, но и на материальную природу, обладает другими сверхъестественными возможностями. Характерным является закрытость (конфиденциальность) содержания курсов «высоких, продвинутых уровней». Считается, что, если информация с этих уровней будет открыта неподготовленному человеку, у него возникнут серьезные проблемы, что даже может стать причиной его гибели. Поэтому мировоззрение человека, начавшего движение по сайентологическому мосту, меняется постепенно, порой незаметно для него самого.

С момента своего появления дианетика (в дальнейшем превратившаяся в сайентологическую религию) стала очень популярна на Западе. Люди покупали книгу «Дианетика», читали ее и одитировали друг друга. Вскоре появилась необходимость координировать их усилия, систематически обучать одиторов. В городе Элизабет, штат Нью-Джерси, образовался Хаббардовский фонд дианетических исследований. Его отделения открылись в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Чикаго и Гонолулу. Главными центрами были Элизабет и Лос-Анджелес. В период между 1950 и 1954 годами лекции Хаббарда посещали тысячи людей, многие из которых прибывали из-за океана. Одиторы работали в больницах. В Калифорнии было получено разрешение на учреждение сайентологического университета. Координацией всей этой деятельности занималась МАСХ (Международная ассоциация сайентологов Хаббарда), в которую входили Хаббард, несколько человек штатного персонала и большое количество членов Ассоциации – то есть одиторов со всего мира. Дианетическими идеями увлекались, например, такие известные писатели, как Уильям Берроуз и Олдос Хаксли. Высокую оценку исследованиям Рона Хаббарда давал Станислав Гроф: «Сайентология – это еще одна система, в которой подчеркивается психологическая значимость телесных травм, которая уже доказана в исследованиях с ЛСД и в холотропической терапии. Хаббард различал „энграммы“, т. е. ментальные записи времени физической боли и бессознательного состояния, и „вторичности“, т. е. ментальные образы, содержащие такие эмоции, как горе или гнев. Вторичности возникают за счет энграмм, которые лежат в их основе и являются самым глубоким источником психологических проблем. Некоторое сходство концепций проявляется и в признании первостепенной значимости родовой травмы и пренатальных воздействий, включая опыт зачатия, и в признании памяти предков и эволюции (или, как Хаббард ее называл, „опыта по генетической линии“), а также в акценте на прошлых воплощениях».

Стоит также добавить, что Роном Хаббардом были разработаны весьма эффективная технология обучения, уделяющая особое внимание прояснению непонятых слов, а также бизнес-технология, которая во многом не потеряла своей актуальности и по сию пору.

* * *

Хаббард полагал, что «источником жизни является статика, которая имеет особые свойства, характерные для нее». «Статика жизни не имеет массы, движения, длины волны, положения в пространстве и во времени. Она обладает способностью постулировать и воспринимать». «Абсолютная истина есть статика. Статика не имеет массы, значения, не обладает подвижностью, не имеет длины волны, времени, расположения в пространстве, пространства. Техническое название этого – „основополагающая истина“». «До начала была Причина, и единственной целью Причины было создание следствия. От начала и навеки есть решение, и это решение – БЫТЬ. Первое действие бытийности – это принять точку видения. Второе действие бытийности – разместить на расстоянии от точки видения точки для видения – точки протяженности». Иными словами, недвойственная реальность делится на воспринимающих субъектов (точки видения) и воспринимаемые объекты (точки протяженности).

Статика, или тэта (жизненная сила, одушевляющая всех живых существ), «развлекается» игрой с самой собою (или ложью себе самой и саморазоблачением), становясь проблемой для себя самой в форме физического мира. Жизнь – это игра, в которой тэта как статика решает проблемы тэты как МЭПВ. Однако в процессе разгадывания самой себя статика как тэта попадает в зависимость от материи (МЭПВ) и теряет осознание своей божественности и всемогущества. По мнению Хаббарда, лишь с приходом сайентологии, технологии возвращения власти тэте, живые существа получают возможность освободиться из материальной ловушки, но отнюдь не для того, чтобы эту материю «растворить», а для того, чтобы вновь заняться любимым развлечением – покорением и контролем МЭПВ.

Интересно тут отметить, что в учении знаменитого мистика и мага XX века Алистера Кроули (учеником которого был, кстати, ученый Джек Парсонс) также немаловажную роль играло понятие ницшеанского сверхчеловека, которого Кроули назвал тейтан, титан («TEITAN = 300+5+10+300+1+50=666», или «ТИТАН Прометей – число коего есть число человека: шестьсот шестьдесят шесть»).

«Боги», по Кроули, это Силы Природы, и они – враги Человеку. «И чтобы войти в их царство, Человек должен одолеть их – таково установление Природы. <…> Положение Мага таково, что он обнаруживает себя заточенным внутри искаженной Природы Несправедливости, и его первейшая задача – выбраться оттуда». В определении Кроули Магия есть Наука и Искусство вызывать Изменение, совершающееся в соответствии с Желанием, т. е. преднамеренно (в соответствии с Истинным Желанием, Желанием Жить). По словам Кроули, «человек находится в неведении относительно природы собственного существа и собственных сил… На деле он может подчинить всю осознаваемую им Вселенную своей индивидуальной воле». В центре учения Кроули лежит вера в то, что каждый из нас может контролировать свою судьбу: «Постулат: каждая требуемая Перемена может быть совершена путем применения нужного вида и нужной степени Силы нужным образом, используя нужный материал для нужного объекта». И еще: «Каждое волевое действие является Магическим действием». «Каждая неудача доказывает, что как минимум одно, а то и более необходимых требований к постулату не были соблюдены». Хаббард также учил, что все в конечном счете сводится к намерению индивида. Он называл подобные намерения «постулатами». И, так же как Кроули, Хаббард свято верил в необходимость стать причиной над материальной вселенной, подняться (точнее, «вернуться») из состояния «человека-животного» в состояние «человека-бога». На закрытых учебных семинарах 50-х годов Хаббард с теплотой отзывался о Кроули как о своем «старом и очень хорошем друге», подчеркивая, правда, его излишний «романтизм».

Хаббард говорил: «В жизненном опыте материя становится обладанием. Для тэтана лучше что-нибудь, чем ничего».

Весь феноменальный мир, по Хаббарду, возникает и поддерживается с помощью лжи (лжи не в буквальном смысле, а скорее в метафизическом, в значении «иллюзии»). Очевидно просматривается аналогия с иллюзорным творчеством Бога в религиозно-философском учении кашмирского шиваизма, с той лишь разницей, что в кашмирском шиваизме отношение сознания и материи трактуется совершенно иначе. Существенное различие сайентологии и учения шиваизма заключается в том, что в последнем сознание не противопоставляется энергии и материи. Вообще, для тантрического подхода, и для системы Трика в частности, характерно утверждение о союзе и взаимодействии двух полярностей одной и той же реальности, т. е. сознания и энергии, или иначе Шивы и Шакти, Трансцендентного Бога и Его Энергии. Для духа тантры, древней индийской эзотерической традиции, чужд дух вселенской реконкисты, или стремление отвоевать некогда потерянную власть Духа над Материей.

Хаббард не стремился отказываться от «творческой лжи», полагая, что силой шакти может воспользоваться каждый действующий тэтан (духовное существо, ставшее причиной над МЭПВ).

«Таким образом, мы видим, что абсолютная истина не содержала бы времени, места, формы или события. Таким образом, мы сознаем, что мы можем достичь продолжения существования только тогда, когда скрываем истину. Ложь – это искажение времени, места, события или формы. <…> Таким образом, для того чтобы продолжать существование, все должно содержать ложь». «Ложь – это утверждение, что частица, которая переместилась, не двигалась, или частица, которая не двигалась, на самом деле переместилась».

Хаббард выделял два состояния, которых, как он полагал, можно достичь лишь с помощью сайентологии: тэта-клир и действующий тэтан. Тэта-клир (что-то вроде «чистый духом», от англ. сlear – «чистый» и греч. тэта – по Хаббарду, «мысль, жизненная сила, дух, душа») может сознательно существовать независимо от тел. Действующий тэтан может сознательно и по своему желанию быть причиной по отношению к жизни, времени, энергии, материи и пространству, субъективно и объективно. «Действующий», или «Оперирующий», означает «способный действовать независимо от вещей».

«Что выше, Тэта-клир или Действующий тэтан? Ну, ответ на это не является тем, что мы привыкли думать. Поскольку ДЕЛАТЕЛЬНОСТЬ в действительности не находится на вершине, то мы обнаруживаем, что скорее всего мы создадим Действующего тэтана, прежде чем достигнем Тэта-клира, так как Тэта-клир будет, вероятно, не очень заинтересован в действиях. Следовательно, мы видим, что действительной целью, которой мы пытаемся достичь, не важно, в каком ограниченном смысле, является Действующий тэтан. Действующий тэтан является, в таком случае, очень изменчивой целью. Тэтан, который может войти и выйти из тела, в действительности отчасти действует, но он не является на самом деле Тэта-клиром, так как „Тэта-клир“ означает, в его высшем смысле, „никакой дальнейшей зависимости от тел“».

«Конечной целью сайентологии является не превращение всего, что существует, в ничто или освобождение индивидуума абсолютно из всех ловушек, где бы они ни были. Цель сайентологии заключается в том, чтобы сделать человека способным жить лучшей – согласно его собственной оценке – жизнью, жить вместе с другими и играть в лучшую игру».

Если учесть, что для Хаббарда полная свобода – это состояние не-игры, в которой нет противников и врагов, необходимых для существования любой игры, то становится очевидным, что ни полное освобождение, ни постижение абсолютной реальности не являлись целями Хаббарда, поскольку полная свобода, так же как и сплошные барьеры, является состоянием не-игры. Задача сайентолога состоит в построении «цивилизации, в которой нет безумия, преступности и войны», не выходя, выражаясь в буддийской терминологии, за рамки «мира желаний», не покидая мира лжи и заблуждения (поскольку для продолжения существования «все должно содержать ложь»). Нужно лишь научиться управлять этой ложью. Нечто похожее мы видим в философии «управляемой глупости» Карлоса Кастанеды, который полагал, что ничто не имеет особого значения и поэтому человек знания просто выбирает какой-то поступок и совершает его, но совершает его так, словно это имеет значение.

Таким образом, Высшая Реальность (в интерпретации Хаббарда) испытывает что-то вроде скуки в состоянии не-игры, и тогда Она «решает быть», находя радость в удовлетворении своих «потребностей» в качестве конкистадора в панцире железном, покоряющего иллюзорный материальный мир. Согласно Хаббарду, высшая цель живых существ МЭПВ-вселенной – бесконечное выживание. «Выживательное усилие организма включает в себя динамическое стремление этого организма к выживанию себя самого, своего потомства, своей группы, своего подвида, своего вида, всех живых организмов, материальной вселенной, статики жизни и, возможно, Верховного Существа».

«Целью человека здесь, на этой Земле, по-видимому, является выживание. И под выживанием подразумевается все необходимое для выживания, включая честь, мораль, идеалы и другие вещи, благодаря которым жизнь становится терпимой. Человек выживает до тех пор, пока он может это делать в течение одной жизни, и он делает это на самом высоком уровне активности и счастья, которого только может достичь. Когда он неспособен больше обрести надежду достичь этого идеала, он погибает. И хотя не хотелось бы вызывать недоверие, данный факт настолько легко продемонстрировать столь многими способами и с таким механическим научным постоянством, что следующее утверждение должно стать известным: по всей видимости, лишь тело человека умирает, и однажды человек рождается для новой жизни.

Если рассматривать это с физической точки зрения, человек в ходе эволюции пытается все больше и больше контролировать свою окружающую среду. Окружающая среда не контролирует здорового человека. Он контролирует окружающую среду. То, что окружает больного человека, невротика или сумасшедшего, имеет тенденцию контролировать его. Человек ясно видит это по мере того, как он при помощи Сайентологии движется к достижению душевных состояний, исполненных большего счастья. Здоровье человека и его способности улучшаются прямо пропорционально тому, как усиливается и становится более уверенным его контроль над тем, что его окружает. И наоборот, контроль человека над тем, что его окружает, становится все сильнее и сильнее по мере того, как человек становится здоровее и счастливее.

Отсюда – вторая цель. Очевидно, что человек выживает, чтобы добиться лучшего контроля над физической вселенной, контроля на более высоком уровне. Физическая вселенная состоит из материи, энергии, пространства и времени (МЭПВ).

Конечно, у человека могут быть другие цели за пределами физической вселенной, но мы особо отметим, что здесь, на Земле, его больше всего интересует завоевание МЭПВ. Естественно, он беспокоится также о своих собратьях и о живых организмах в целом, поскольку он состоит в своего рода братстве со всей жизнью.

Жизнь в целом занимается завоеванием МЭПВ, а человек – наивысшая форма жизни на Земле. Без этого совместного усилия всех форм жизни завоевание физической вселенной или даже выживание по принципу „только самое необходимое“ было бы невозможно. Человек как механизм достаточно сложен, и поэтому он должен существовать за счет форм жизни более низкого порядка, так как только они, в свою очередь, могут усваивать солнечный свет и химические вещества и вырабатывать сложные виды пищи, такие как белки».

Ключевым понятием для Хаббарда является понятие причинности. Способность быть причиной в окружающей среде и есть состояние контроля (в отличие от иного, противоположного ему состояния – следствия, или отсутствия контроля). Именно причина создает эффект, а вот создание этого эффекта (следствия) и есть цель жизни, цель тэты. Быть причиной означает создавать постулат. Постулирование (причинность) вносит порядок в хаос (хаос – в значении «беспорядок»). А способность вносить порядок – это лучшее, что может делать тэтан.

Война

левого

полушария против

правого

. Воля или самовыражение?

Подводя итог краткому обзору учения Рона Хаббарда, можно сказать следующее. Мы не случайно выбрали в качестве примера сайентологию. В ней, как ни странно, в концентрированном виде выразилось скрытое «бессознательное» Запада, то, в чем Запад боится признаться открыто (может быть, даже себе самому). Изначально западный мир формировался под воздействием библейских архетипов, библейской парадигмы мышления. А, как нам известно, еще в Книге Бытия утверждается:

«И сказал Бог:

– Создадим человека – Наш образ и Наше подобие, – чтобы он господствовал над рыбами в морях, и над птицами в небе, и над скотом, и над всею землею, и над всею живностью земной».

Через священный текст человек западной цивилизации легитимизировал (узаконил) свое «право» на потребительский и господствующий тип поведения в природе. Покорять и подчинять – «право» цивилизованного человека, причем покорять не только природные стихии и животный мир, но также и «забытых богом» варваров (это право также «узаконено» в Библии).

«Языческое» мировосприятие было совершенно иным. Природа для древнего человека не выступала в качестве «достойного противника», которого следовало победить и подчинить. Природа для него была проявлением божественных сил, порой пугающих, но вместе с тем и восхищающих, захватывающих дух – нуменозных (от латинского «numen» – воля и могущество богов). Колдун, шаман, жрец не искали способа обуздать природу, как это иногда казалось с позиции ученых новой эпохи. Для них главным было найти с природой гармонию, умиротворить ее силы. Для этого природу не осваивали, а усваивали и через многочисленные ритуалы общались с богами и духами природы.

Но иудео-христианское понимание, в особенности в аспекте, который восторжествовал в Новое время (уже в секулярной форме), «преодолело» «старые предрассудки» и вместо поиска гармонии и согласия, ожиданий «милости у природы» провозгласило новый путь – путь супермена, повелевающего природой.

Неудивительно, что голливудские кумиры Том Круз и Джон Траволта являются страстными приверженцами учения Хаббарда. Сайентология открыто выразила то, что в скрытой форме присутствовало в иудео-христианском мировоззрении, в особенности в католической и некоторых протестантских церквях. Не случайна также тяга Хаббарда к христианской атрибутике – крест, понятие «клир», «капеллан» и т. д.

Если вглядеться повнимательнее, становится очевидным, что идеология сайентологии – выживание, экспансия идоминирование – очень близка взглядам американского правительства и значительной части американского народа. В нелегкой борьбе за мировое господство Америка осталась единственным «альфа-самцом» мира (или «альфа-самкой», если хотите). Америка умеет выживать и подчинять. И во многом она добилась этого благодаря воле к выживанию и доминированию в Мире Земной Жизни.

Для того чтобы экспансия в физической вселенной была успешной, необходимы следующие условия, известные еще со времен Римской империи: постоянно расширяющаяся сплоченная команда, четкая иерархия, жесткая дисциплина, беспрекословный авторитет доминанта (лидера), специализация по принципу муравейника и производство конвейерного типа, соответствующее установленным стандартам, отработанная PR-кампания и хорошая осведомленность о планах конкурентов. Причем все экспансионистские, захватнические действия должны быть морально оправданы, нести «прогрессивные» технологии и справедливый порядок «примитивным» (читай – захваченным) народам. Как метко заметил специалист по культуре и религии Японии А. А. Накорчевский, любая власть нуждается в идеологическом обосновании своих претензий на правление. По выражению современного философа Юргена Хабермаса, она нуждается в «камуфлирующих словах», прикрывающих такое простое и понятное человеческое желание повелевать. Раньше в основном ссылались на Бога («помазанник Божий», или «Сын Неба»), теперь – на волю народа («всенародно избранный президент»). Конечно, можно править, опираясь и на грубую, неприкрытую военную силу, но такое правление, как показывает опыт истории, не является долговечным. Поэтому каждая власть ищет то слово (идеологию, говоря современным языком), которое убедит подданных в ее праве на власть. И это справедливо для всех эпох и народов. Более того, там, где «камуфлирующие слова» власти перестают убеждать подданных, власть меняется.

Индивидуализм, самостоятельный взгляд на мир должны быть уничтожены как источник сепаратизма, как угроза империи. Любой политике, естественно, необходима подобающая идеология. Таким «прогрессивным» системам чужды маргиналы, вроде шаманов, колдунов и ученых, исследующих измененные состояния сознания. Психоделические эксперименты опасны для установленных норм поведения. Самостоятельных «ведьм» и «колдунов» преследовали еще в империях ацтеков и инков, их преследовали во времена инквизиции и охоты на ведьм. Алхимия была тайной наукой также не в последнюю очередь из соображений собственной безопасности.

Да и в наши дни нельзя сказать, что выход за пределы утвержденной картины мира поддерживается государством. Приветствуются лишь «магическая» бутафория и законопослушная «эзотерика» с официально зарегистрированными коммерческими центрами.

Увы, с точки зрения выживания в Мире Земной Жизни жестокость и агрессивность любых групп, верящих в свою исключительность и жаждущих распространения своего влияния, будь то политические или религиозные империи, тоталитарные секты или криминальные группировки, вполне оправданны (!). Причем, как мы выяснили ранее, выраженность иерархической организации тем сильнее, чем больше опасностей угрожает данному виду. А поскольку тоталитарным сектам и криминальным группировкам приходится испытывать давление со стороны государства и утвердившихся ортодоксальных религий, то и структура таких групп значительнее жестче и нетерпимей к «чужакам», и тем более к «инакомыслящим».

Выживание в первую очередь зависит от «левого полушария» головного мозга – умение правильно и быстро рассчитать и взвесить обстоятельства невероятно увеличивает шансы на выживание и доминирование. Чтобы метить и контролировать территории все больших размеров, особого участия «правого полушария» не требуется. Творческие способности зачастую воспринимаются как балласт, ненужный, побочный эффект цивилизации, пригодный разве что для разнообразия досуга.

Примечателен факт, что основная масса казней «приспешников дьявола» приходится не на «мрачное» католическое Средневековье, а на рациональное Новое время… в протестантской среде! Людей сжигали в эпоху Декарта, Ньютона, Канта, Гете и Шиллера. Вешали одержимых дьяволом и в Новой Англии (теперь США). В небольшом городке Салем, штат Массачусетс, в 1692—1693 годах за колдовство было осуждено 185 человек. «Вопреки распространенному стереотипу, – пишет исследователь инквизиционных процессов Ольга Христофорова, – образ ведьмы как тайного врага, опасного для всего общества, более характерен не для католических, а для протестантских общин с их борьбой за идеологическую чистоту и категорическим отвержением всего, хоть отдаленно напоминающего магию. Католическая церковь более спокойно относилась к деревенским знахарям, она мирилась с существованием дьявола и его слуг, адаптируя таким образом дохристианские представления. В самом католичестве было много магии, клир и монастыри предлагали прихожанам и паломникам разные средства для чудесных исцелений и защиты от ведьм. Реформация отменила и эти средства, и мир в отношении всех инакомыслящих, будь то паписты или ведьмы. Инквизиция приговаривала ведьм к сожжению не за магию, а за ересь – договор с дьяволом и службу ему, протестанты же были гораздо более радикальны».

В Европе официально последняя ведьма была казнена в XVIII веке (в 1782 году в Швейцарии)!

Также следует сказать, что причина, по которой жесткая государственная машина преследует ведьм, магов, колдунов и всех, кто не вписывается в границы норм «добропорядочного общества», кроется в страхе и ненависти перед необъяснимым, иррациональным ибесполезным. В Центральной Америке считалось, что за гранью «утвержденного космоса» (тональ) открывается мир духов. Кстати, духи-хранители на языке ацтеков обозначались как «нагуали», то есть «скрытые под маской». Нагуалями именовали и духов-хранителей, и шаманов, которые могли в них перевоплощаться, сливаться с ними.

Тем не менее на «рациональном уровне» все «подсознательное» признается негативным (для Хаббарда, например, область бессознательного не несет мудрости, а является всего лишь порождением боли и всевозможных конфликтов и ошибок). Однако чем более это иррациональное отрицается и вытесняется из сознания, тем оно сильнее напоминает о себе в виде симптомов и психических проблем. Сон разума порождает чудовищ. Причем разумом здесь следует назвать не рационализм, а согласованную работу «левого» и «правого» полушарий головного мозга. Когда явления, выходящие за рамки привычных представлений или не поддающиеся логике и рациональному объяснению, отрицаются, то в конце концов это обязательно приводит к мракобесию и паранойе.

Рон Хаббард стремился постичь бытие, ограничившись лишь «левым полушарием», т. е. «строго рациональными методами». Хаббард говорил, что «все в жизни подразделяется на способность и механику» (Л. Рон Хаббард «Дианетика 55!»). Это и неудивительно. Тотальная вера в возможности рассудка, присущая еще новоевропейской философии, естественным образом (т. е. вполне логично) ведет к механистическому пониманию бытия, к своеобразному «механистическому идеализму» и дуализму души и тела, когда душа воспринимается как водитель «транспортного средства» в земной реальности, т. е. оператор своего мозга и физического тела. И Хаббард в данном случае – не исключение. Очевидно, поэтому учение Хаббарда изобилует всевозможными схемами, градуированными шкалами и формулами.

По Хаббарду, даже состояния существования подчинены строгим законам и всецело описываются в формулах состояний существования. Как пишет Хаббард: «Организация, ее части или отдельный человек проходят через различные состояния существования. Эти состояния, расположенные от высшего к низшему, таковы: могущество, смена власти, изобилие, нормальная деятельность, чрезвычайное положение, опасность, несуществование, помеха, сомнение, враг, предательство, замешательство. По-видимому, формулы этих состояний – это формулы, которым подчиняется жизнедеятельность. Первое, что надо знать о них: все шаги формул расположены в точной последовательности и должны выполняться именно в этой последовательности. Изменение последовательности двух или более действий – просто фатально». Каждый сайентолог должен ежедневно следовать плану, составленному строго по «формулам состояний», выведенных Хаббардом. Все действия без исключения сообразуются с «формулами состояний».

Прошлое представляет собой один невероятно длинный линейный «трак времени», уходящий в туманное прошлое на триллионы лет (предполагается, что, когда человек встает на «мост к полной свободе», это прошлое должно становиться все менее и менее туманным с помощью одитинга и обучения на специальных курсах).

Организация, в которой работает сайентолог, представляет собой тщательно продуманный «конвейер». Прибывающая на услуги публика, или, по технической терминологии Хаббарда – «частицы», направляется по определенному «маршруту», по «линиям коммуникации» (линии, по которым перемещаются частицы). По пути их обрабатывают «терминалы-сотрудники», которые принимают, обрабатывают и отправляют «частицы» к следующему терминалу-сотруднику. В итоге с конвейера должен сойти так называемый «ценный конечный продукт». Надо отметить, что по таким схемам должны жить все сайентологи, причем подобный подход касается не только принципов сайентологической организации, но также и всех сторон жизни каждого отдельного сайентолога (на межличностном, семейном и прочих уровнях).

Для выживания в физическом мире (в современной «модели космоса») такой подход весьма эффективен (!). Практически по такому принципу живет весь западный мир. И этот принцип рационально организованной жизни уверенно распространяется по всему миру.

Жизнь в западном понимании – это борьба. В своих неразумных проявлениях эта борьба выражается в войнах и кровопролитиях. Когда жизнь организована рационально, этот дух борьбы находит выражение в коммерческой конкуренции, спортивных состязаниях, которые (как минимум в идеале) должны основываться на принятых всеми Правилах и Законах. Счастье – это победа в такой борьбе. Счастье – успех и выживание в битве за жизнь.

И когда какой-нибудь метод, способ организации земной жизни приносит практический успех, с точки зрения биологического выживания его нельзя осуждать или отвергать. И кто может осуждать тигра за наличие у него когтей и клыков?

Фактически мир обречен на жизнь в стиле ресторана быстрого питания типа «Макдоналдс», причем в этом гигантском ресторане все становятся покупаемыми и продаваемыми продуктами и включены в цепочки быстрого питания мегаполисов. Поэтому религия на манер фабрики или супермаркета – это вполне закономерное явление в мире «фастфуда».

Для Запада присущ рациональный, прагматический, утилитарный подход к жизни. Восток с его мистическими опытами и интуитивным, холистическим восприятием в качестве основы для деятельности чужд практическому и «заземленному» Западу XX – начала XXI века. Запад даже духовные вопросы интересуют ровно настолько, насколько «духовность» можно использовать в «технологии» земного успеха, удовлетворения земных желаний и достижения телесного комфорта. В этом плане сайентология – квинтэссенция западного миросозерцания: это культ земной власти и торжество рационального аналитического ума.

Сайентология стоит на службе «земных» интересов и не стремится к деперсонализации и мистическому опыту (к растворению земного «я», личностного эго в Абсолютной Реальности, включении в Космическую Игру Абсолютной Реальности). Напротив, цель религии Хаббарда – утверждение и обогащение земной личности сверхъестественными способностями, причем именно ради личностных интересов, во имя богов, продолжающих играть в игру «Хищник–Жертва». Если хищник осознает свою божественность, охота превращается из средства пропитания в увлекательную игру. Зачем покидать физический мир? Надо лишь продолжать овладевать все новыми знаниями (будь то знания о материальном или потустороннем мире) и использовать их практически, на уровне физической, земной реальности, продолжая оставаться в границах эго-персональности, живущей удовольствиями от игр в преодоление барьеров.

* * *

Такое восприятие жизни Роном Хаббардом раскрывает основы его непонимания сути восточных учений и в частности буддизма. Л. Рон Хаббард полагал, что его учение «находится на гораздо более высоком уровне, чем религии Запада. А в том, что касается наших технологий, в том, что касается точности нашего понимания, мы находимся на гораздо более высоком уровне, чем великие религиозные вожди Индии, на протяжении тысяч лет хранившие духовность, духовную сторону жизни, наперекор материалистическим идеям» (Л. Р. Хаббард. Сайентология 0–8. Книга основ). Хаббард претендовал на то, что он продолжил и даже завершил дело Будды. В 1966 году в своей лекции студентам Специального обзорного курса Сент-Хилла Хаббард заявил: «Правда в том, что вы изучаете продолжение работы Сиддхартхи Гаутамы, которая была начата примерно две с половиной тысячи лет назад. Он стремился завершить бесконечный цикл рождения, смерти, рождения. И наличие цикла рождения–смерти привело его к попытке показать людям, что они духовные существа и не обязаны быть телами, и не обязаны оставаться плотью. <…> Будда предсказал, что через две с половиной тысячи лет его работа будет завершена на Западе. Это записано в канонических текстах на пали. Что ж, мы ее завершили».

Однако по существу цели Хаббарда были прямо противоположны учению, изложенному Буддой Шакьямуни.

Цель сайентологии – стать «сверхприматом», или «духовным существом», которое, не нуждаясь в физическом теле, будет продолжать оставаться в физическом мире и играть в покорение МЭПВ-вселенной.

«О том, что выше всего этого, – писал Хаббард в „Факторах“, – можно лишь строить домыслы. А то, что ниже всего этого, называется „играть в игру“».

Очевидно, что именно на основе таких воззрений Хаббард пренебрежительно высказывался о буддизме и христианстве. «Это все, конечно, очень хорошо – идеализировать бедность, а потом ассоциировать мудрость со шляпой для подаяния или добродетель – с низким уровнем жизни. Однако те, кто так сделал (буддисты, христиане, коммунисты и другие фанатики), зашли в тупик или идут туда. Этот путь не ведет к выполнению нашей задачи, так что это неэффективный путь.

Для нашей цивилизации непреложным фактом является то, что, имея достаточно денег или влияния, вы обычно можете купить или потребовать выход из любой игры, в которую вы не хотите играть. Следовательно, вы можете продолжать играть в ту игру, в которую вы хотите играть. Меня всегда забавляет, когда я обнаруживаю, что кто-то, кто нападает, на самом деле пытается получить деньги. Потому что с таким легко справиться» (Инструктивное письмо Офиса Хаббарда по Связям от 21 января 1965 года, выпуск I, пересмотрено 5 апреля 1965 года).

Хаббард ошибочно понимал состояние пробужденного (будды) всего лишь как «экстериоризацию», способность отделяться от собственного тела. Давая такое неверное определение состояния пробуждения (бодхи), Хаббард заявлял, что «в сайентологии мы можем сделать будду за тридцать секунд». Раньше, говорил Хаббард, ламы помогали экстериоризироваться и это было основной целью лам. Теперь же ламы утратили способность «выходить из своих голов» и таким образом достигать состояние бодхи. Поэтому они изменили определение слова «бодхи» и теперь понимают его как «кого-либо, кто невозмутим, добр и безмятежен (из лекции Хаббарда на Специальном обзорном курсе Сент-Хилла «Сайентологические определения I: Определение ОТ и Клир», 29 ноября 1966 года).

На самом же деле в буддизме термином бодхи обозначается постижение природы Высшей Реальности, трансцендентного (т. е. запредельного, недоступного чувственному и умозрительному постижению) основания бытия. Причем это постижение подразумевает не просто представление об этой реальности, а полную самореализацию в качестве самой Абсолютной Реальности. Бодхи – это высшее пробуждение, постижение природы реальности, осознание естественного изначального абсолютного источника ума; среди качеств пробуждения – безграничная любящая доброта, безграничная мудрость и блаженство. Это великое освобождение от ограничения эгоцентричного сознания и эго-программ, прорыв за пределы личности, ограниченной интересами лишь собственного выживания, личности, одержимой страстью «привязываться» к чему-либо и «привязывать» что-либо к своему иллюзорному эго, а также ослепленной ненавистью к тому, что стоит на пути этой страсти.

Бодхи – это не просто «экстериоризация». Выход из тела в буддизме относится к малым сиддхи (сверхспособностям) и никогда не приравнивался к пробуждению. По свидетельству буддийских и индуистских источников (см., например: «Магия и тайны Тибета» Александры Давид-Неэль), многие йогины были способны к путешествиям вне тела, но это не приравнивалось к состоянию Будды.

Природой будды, согласно буддийскому учению, обладает каждое живое существо. Эта природа изначально чиста и непорочна. Она является естественной сокровенной сущностью каждого живого существа. Но эта чистая природа скрыта в омраченном сознании (т. е. в сознании непробужденных существ) неведением относительно этой изначальной природы. Изначальная природа – источник всякого счастья и блаженства, она сама суть этого счастья. Однако неведение и его следствия – омрачения (омраченные состояния «привязанностей» и «неприязней») – как туман окутывают нашу природу, и мы ее не осознаем.

Бодхи, или пробуждение – это полное рассеивание этого тумана неведения и омрачений (на санскритском языке «клеш»). Такое узнавание изначальной природы – состояние окончательное и постоянное. Это не временное состояние. Поскольку проблески пробуждения – это еще не само пробуждение. Существуют очень тонкие и незаметные отпечатки омрачений («самскары»), которые при отсутствии полного пробуждения могут проявиться при стечении ряда причин и условий. Будда Шакьямуни и многие его последователи достигли полного пробуждения. Они устранили все препятствия, все семена («биджи») всех возможных омрачений на пути постижения изначальной природы. Поэтому истинное состояние бодхи – постоянное и, можно сказать, необратимое. Будда Шакьямуни не только дал человечеству надежду на пробуждение и на счастье. Он сам реализовал пробуждение и дал людям и другим живым существам действенные методы такого пробуждения.

Хаббард считал, что состояние «бодхи», или состояние «просветленного», аналогично состоянию «клира», однако клир, по мнению Хаббарда, – постоянный уровень духовного состояния, «который нельзя было достичь до появления дианетики и сайентологии». «На протяжении тысячелетий, – писал Рон Хаббард, – человек стремился достичь состояния полной духовной свободы – выхода из бесконечного цикла рождения и смерти – и стремился к бесмертию – бессмертию с полным осознанием, памятью и способностями духа, не зависящего от плоти. Во времена Будды мечту об этом называли „Бодхи“ – так называлось дерево, под которым он достиг такого состояния. Но из-за того, что о существовании у человека реактивного ума никто не знал, и из-за воздействия, которое он оказывал – и на дух, и на тело, – достигать таких моментов свободы было трудно, и были они, как мы обнаружили, временными. Более того, немногие могли достичь даже такого временного состояния, а те, кому это все же удалось, добились этого ценой десятков лет самоотречения и самодисциплины. В сайентологии такое состояние было достигнуто. И достигнутое состояние не является чем-то временным, что может то появиться, то исчезнуть; оно находится на стабильном уровне полного осознания и способностей, который не подвержен влиянию случайностей и ухудшению. И оно не является достоянием лишь немногих».

На основании таких ошибочных представлений неудивительны и следующие заявления Рона Хаббарда («Человеческие искания и ответ сайентологии» из лекции ЛРХ 4 июля 1957 года):

«Мы не знаем, что Сиддхартха Гаутама на самом деле сказал в 625 году до нашей эры. Мы не знаем, что сказал Будда. Потому что, могу вас уверить, что, если вы скажете кому-нибудь делать то, что должен делать буддист – сидеть в течение двадцати лет или около того, – он просто окостенеет.

Так вот, может быть, Будда что-то сказал. Вне сомнений, он сделал доступными важные истины, иначе он не был бы так популярен. Его слово не достигло бы большей части человечества. Буддизм не был бы сегодня одной из великих религий Земли, если бы весь он был ложью.

Но как он использовался? Как в точности он использовался? Что ж, кто-то, должно быть, выкинул здесь парочку финтов. Кто-то, должно быть, подбросил сюда свинью. Должно быть, в буддизме кое-что было переделано. Потому что я могу вам сказать на основании личного опыта, что он не работает».

Таким образом, Хаббард не признавал эффективность методов буддизма, позволял себе пренебрежительные, высокомерные высказывания о них, считал их искаженными в отношении Учения Будды Шакьямуни и неверно истолковывал Учение самого Будды Шакьямуни, давая ошибочные определения буддийским терминам.

С точки зрения буддизма, цепляние за эго, за понятие «я» и «мое» – основа двойственной реальности. Восприятие жизни сквозь фокус «я» заставляет воспринимать природу ума как «ничто», поскольку эта природа – действительно «ничто» для эго-восприятия. Но за пределами ограниченного, двойственного виґдения простирается реальность абсолютная. И она вовсе не является «статикой». Статикой она выглядит лишь для ума, омраченного неведением и привязанностью к понятию «я». Вне двойственных представлений абсолютная реальность предстает как единство пустотности и ясности. Пробужденными существами она описывается как пустотная ясность или сияющая пустота. Существуют и другие аналогичные описания – единство ясности и пустоты, явлений и пустоты, звуков и пустоты, осознавания и пустотности, блаженства и пустоты. Сущность ума – самоосознающая пробужденность (ригпа, «просто осознавание») – все проявляется из нее, пребывает в ней и в ней исчезает. Такова природа ума «как есть» в описаниях будд. Непостижение природы ума порождает страх перед утратой «самоконтроля» и способности «обладать», поскольку и то и другое – проявление омраченного ума. Этот страх порождает навязчивое стремление укрепить эго, защитить его «достижения», его «способности» и «обладания». Ум оказывается «на крючке» двойственных представлений. Чем больше привязанность к понятию «я», тем больше укрепляется двойственность мироздания, разделение на «наших» и «чужих» (на «наших», которых надо защищать, и «чужих», которых надо подавлять и покорять).

Согласно буддийским представлениям, мы имеем шесть основных состояний сознания, которые являются причиной возникновения шести миров («лок») с их обитателями. Кроме мира людей («манушья») существуют также миры богов («дэвов»), полубогов («асуров»), животных («тирьянчей»), голодных духов («претов») и существ адов («нараков»). Существуют и другие миры, но эти основные. Все эти миры (кроме мира дэвов, которые также частично представлены в других, отличных от мира желаний мирах) относятся к сфере мира желаний (камадхату). Для всех этих существ характерно наличие тонких и грубых омрачений ума и соответствующее видение, своя точка зрения, свое понимание реальности. Для дэвов характерны блаженная рассеянность, ленивая нега и себялюбивое наслаждение. Дэвы как богатые люди на фешенебельных курортах – пока есть средства (в случае дэвов – накопление благой кармы), услады высшего класса в вашем распоряжении. Дэвы предаются бессмысленным развлечениям, не понимая, что рано или поздно их накопления иссякнут и настанет конец их безмятежному безделью. Однако рано или поздно дэвы начинают осознавать, что пришел конец их праздному блаженству и что им неминуемо придется оставить этот «внеземной курорт», переродившись в ином мире.

Асуры, то есть полубоги, охвачены эмоциями гордости. Горделивые асуры одержимы одной страстью – соперничеством. По этой причине они постоянно сражаются между собой. Иногда, ослепленные гордостью и завистью, они нападают на дэвов (богов). Такие нападения заканчиваются для них плачевно – асуры неизбежно терпят поражение и страдают от мук уязвленной гордости. Чувствуя ущемленность, они затевают все новые и новые войны.

В мире людей доминирует эмоция ревности. Удел мира людей – страдание от бушующих волн рождения, старости, болезни и смерти.

Мир животных – мир неведения, которое переживается в этом мире как чувство рассеянности, тупости, неуверенности и непонимания. Мир животных полон страдания от страха быть съеденными.

Мир прет, или голодных духов, наполнен чувством неукротимого голода. Алчность, голод, жажда, чувство нехватки, недостаточности, ненасытность – удел голодных духов.

Для мира обитателей адов (нараки) характерна эмоция гнева. Исполненные ненавистью, неукротимой ядовитой силой озлобления, обитатели адов испытывают невероятные мучения в океане страданий, проекций омраченного ума.

Все эти миры не существуют сами по себе. Они – порождения нашего омраченного ума. Не узнавая нашу изначальную светозарную природу, исполненную любви и блаженства, мы обрекаем себя на скитание в том или ином мире (локе) сансары. Даже находясь в каком-то одном мире, например в мире людей, мы можем переживать эмоции иных миров. Некоторые люди, еще находясь в человеческом мире, уже претерпевают адские мучения ненависти или жажду мира голодных духов. Нередко человек, неведающий ценности драгоценного человеческого рождения, ведет себя подобно неразумному животному, который окутан туманом тупости. К сожалению, не имея ясного представления о механизмах нашего ума и его природы, нередко мы обольщаемся устремлением к богоподобию. И тогда появляются «небожители», купающиеся в лучах славы или утопающие в роскоши. Другая категория – люди с сознанием асуров (полубогов) в человеческих обличьях. Внутренний и внешний конфликт – обычное состояние их омраченных умов. Они шлют проклятья Небесам, им не дает покоя могущество богов (или власть имущих), и они неустанно призывают к очередным «священным войнам».

И в этом плане Рон Хаббард не стал исключением. Увлеченный межгалактической игрой в очередную «священную, освободительную войну», он строил новую империю, империю воинов, присягающих его учению на миллионы лет. Неудивительно, что буддийская проповедь мира и любви, растворения эгоцентрических эмоций и стремлений повелевать и покорять была настолько чужда основателю сайентологии.

Рон Хаббард писал:

«Когда кто-нибудь вступает в организацию, считайте, что он или она вступили в нее на время существования вселенной – никогда не позволяйте им иметь слишком „открытый“ подход. Если кто-то собирается выйти из организации, пусть они делают это быстро. Если они в штате – они на борту; а если они на борту – они здесь на тех же условиях, что и все остальные – побеждают или умирают в стремлении к победе. Никогда не позволяйте им быть наполовину сайентологами. Самые лучшие организации в истории были жесткими, преданными своему делу организациями. Ни одна мягкотелая группа изнеженных дилетантов никогда еще ничего не добилась. Это жесткий мир. Социальный лоск придает ему видимость легкости. Но только тигры выживают, и даже им приходится трудно. Мы выживем потому, что мы сильны духом и преданы делу».

В иерархической машине теряют свободу не только субдоминанты и омега-самцы. Альфа-самцы в неменьшей степени не принадлежат себе. Для них честность и гуманность становятся непозволительной роскошью. Иерархическая система подчиняет себе всех. Лидеры, так же как и их последователи, обязаны следовать правилам игры, игры в ВЫЖИВАНИЕ на планете Земля. В обратном случае доминантов ждут неминуемое падение с вершины «олимпа», изгнание и даже гибель. Доминант должен поддерживать свой авторитет любыми способами, придумывать мифы о своем «божественном» происхождении, о небесной харизме или изобретать другие причины своей исключительности и важности. «Культ личности» присутствует в любом обществе – будь это тоталитарный режим или «демократический» союз. Разница лишь в степени «промывания мозгов» граждан этого общества. Без авторитета власти любое иерархическое общество обречено на распад. Существующее положение дел закономерно. И любые попытки анархистов и антиглобалистов изменить «античеловеческий» режим ведущих альфа-самцов мира, как это ни печально, тщетны, поскольку в борьбе с «Левиафаном» проповедники безвластия не могу победить (если только они сами не трансформируются в новый «властный режим»). Выживают только тигры и… те, кто умеет вовремя встать «в позу подчинения» перед этими тиграми. Маргиналы и мистики должны довольствоваться пещерами, кладбищами, пустынями и болотами, т. е. территориями, удаленными от арены жизни, на которой разворачивается драма соперничества живых организмов за «место под солнцем».

Конечно, у человека всегда есть альтернатива как мистическому, так и магическому пути – оставаться образцовым биороботом и всецело подчиняться требованиям «разумного эго», не забивая голову всякой эзотерической ерундой, продолжая жить по условиям социальной биологической матрицы. Пусть животное обречено на заклание. Зато до самой смерти его кормят и поят, дают ему кров. Такой животный тип поведения – весьма популярная стратегия. Еще такое поведение принято называть «здоровым» и «естественным».

Есть и другая альтернатива. Можно попытаться убежать из этого мира вслепую (тоже распространенный вариант, но это уже девиантное, «неправильное» поведение, не приветствуемое социумом), путем всевозможных форм самоубийства, будь то прямое самоубийство – разрушение своего физического тела, или же косвенное – всевозможные варианты наркомании, алкоголизма и подсознательных установок на психосоматические заболевания, уход в мир грез и бесплотных фантазий.

Вспоминаются слова недавнего шлягера Сергея Шнурова из группы «Ленинград»:

Итак, альтернативный путь открыт. Путь вслепую возможен. Но далеко ли убежит слепой?

Интересное переосмысление идей Рона Хаббарда мы видим в учении Денниса Стивенса, который некогда занимал ответственный пост в организации основателя сайентологии.

Основное внимание Стивенс сосредоточил на понятии «постулат». Постулат – это волеизъявление; это идея, содержащая намерение, чтобы что-то произошло. (Сила значения этого термина содержится в латинском слове «postulare» – требовать.) Постулаты, по наблюдению Стивенса, бывают всего двух типов – дополняющие и противостоящие.

Намерение, цель и постулат можно считать синонимами. Убеждение – это навязывание знания. А игра, соответственно – это соревнование по убеждению противника. Назначение, намерение, цель; замысел, стремление, воля, целенаправленность, целеустремленность – все это в определенном смысле родственные понятия.

Дополняющие постулаты

Постулат всегда имеет свое дополнение. Первый постулат относится к себе самому (self-determined postulate (SD)), второй – к адресату (pan-determined postulate (PD)). Например, я намереваюсь что-то сказать (это SD). Но я также намерен быть услышанным на другом конце линии коммуникации (это уже PD).

«Быть известным» и «Знать», «Быть неизвестным» и «Не знать» – это дополняющие постулаты. Они увеличивают взаимную симпатию. Например, если вы хотите, чтобы кто-то вам что-то рассказал, и он рад это сделать, то ваш постулат «Чтобы мне рассказали» и его постулат «Рассказать» дополняют друг друга и увеличивают вашу взаимную симпатию.

Противостоящие постулаты

«Быть известным» и «Не знать», «Быть неизвестным» и «Знать» – это противостоящие (противоречащие) постулаты. Они уменьшают взаимную симпатию. Например, если вы догоняете кого-то, а он не хочет, чтобы вы его догнали, то ваш постулат «Догнать» и его постулат «Чтобы меня не догнали» противостоят (противоречат) друг другу и уменьшают взаимную симпатию.

Фактически, согласно теории Стивенса, все основные постулаты можно свести к четырем категориям: «Быть известным» и «Знать», «Быть неизвестным» и «Не знать». Если присмотреться, то такая идея оказывается не столь уж лишенной резона. Каждый человек хочет быть известным в каком-то качестве, в какой-то роли, а кое-что из своих дел он предпочитает оставить для посторонних глаз неизвестным. Вокруг всего этого и завязываются основные интриги жизни. Обязательно найдется тот, кому ну просто позарез захочется узнать то, что вы стараетесь так тщательно скрыть. И напротив, когда вы будете из кожи вон лезть, чтобы оказаться известным в какой-то роли (допустим, в роли руководителя), вас не будут признавать пока… пока ваш постулат «быть известным» не окажется сильнее чужого постулата «не знать».

Игры жизни основаны на взаимопереплетении противостоящих и дополняющих постулатов. С одной стороны, игры – это противостояние, противоборство сторон, желающих победить, то есть навязать свой постулат и подавить постулат противника. С другой, жизнь – это поиск союзников (а это уже дополняющие постулаты).

Существует закономерность, о которой писал еще Рон Хаббард: мы принимаем постулаты тех, с кем мы сражались и от кого потерпели поражение. Проиллюстрировать это можно следующим примером. Веселая и беззаботная девочка испытывает подавление со стороны своей строгой и слишком «правильной» матери. Мать постоянно навязывает девочке постулаты о том, как нужно вести себя в «приличном обществе». Вырастая, эта девочка «неожиданно» претерпевает метаморфозу, превращаясь в точную копию своей угрюмой матери. Теперь она уже не помнит своих детских проказ и даже удивляется, как это она когда-то не понимала ценности слов, которые в детстве внушала ей мать. А ведь эта мать тоже была когда-то ребенком. Навязанные постулаты (постулаты победителей) действуют как команды, превращая человека в биоробота. Побежденный перенимает роль победителя (или иначе, по определению Хаббарда, вэйланс, от «valency», что буквально переводится с английского как «важность», «значимость»). Это легко представить, вспомнив, как еще недавно Россию наполняли маленькие копии «сталиных», а потом, после «перестройки», дюжая часть населения превратилась в клонированных «новых русских». Так оказывается, что под масками «победителей» скрываются несчастные поверженные, которые даже и не подозревают о своем проигрыше в битве постулатов. Как метко сформулировал Рон Хаббард: «Ты превращаешься в то, чему сопротивляешься, если ты проигрываешь». Целые страны, проиграв в идеологической битве (то есть в битве постулатов), неизбежно перенимают «ценности» победителей. Стоит опять-таки взглянуть на Россию, чтобы найти подтверждение этому правилу. О ценностях социализма в настоящее время мало кто вспоминает. Зато быть жестким, волевым капиталистом, бизнесменом или бизнесвумен стало вдруг очень модным.

* * *

Механизм «Обвинение/Вина» – также чистейшая игра. Цель обвинения только в том, чтобы позволить обвинителю выиграть. Неспособный выиграть в игру всеми другими способами и нуждаясь в выигрыше, обвинитель пускает в ход механизм обвинения, чтобы выиграть.

В связи с тем, что любая игра жизни содержит почти что бесконечное количество возможностей и явно невозможно установить для всех них правила игры, игрок всегда может использовать механизм «Обвинение/Вина». Всегда есть какое-то действие, на которое он может указать пальцем и объявить его нечестным, и попытаться таким образом возбудить чувство вины у противника, – и тогда противник будет использовать не все свои способности в игре.

Так как неправильное действие – это, в сущности, неприятное действие, использование механизма обвинения – чистейший эмоциональный шантаж: «Я перестану тебя любить (симпатизировать тебе), если ты будешь продолжать так действовать, мешая мне выиграть».

Люди, как правило, не идут к вам с мешком неприятностей, крича при этом: «Я злодей!», «Я пришел вас помучить!». Обычно люди начинают… с обвинения вас в каких-то «грехах», в нарушении «установленных правил» или «договоренностей», в «неисполнении обязанностей». Конфликт начинается с обвинения вас в том, что вы НЕ ПРАВЫ! А что это значит? Это хитрость, уловка, способ возобладать над вами. Навязанная вам вина сковывает вас по рукам и ногам. Чувствуя вину, вы будете стараться ее загладить… а значит – пойти на поводу у обвинителя. Этим механизмом обычно пользуются слабые и хитрые люди (на что не раз указывал еще Фридрих Ницше). Но сильные мира сего также не чураются этого эффективного метода манипулирования сознанием. Посмотрите, со времен великой Римской империи вплоть до демократической Американской империи государство-патрон всегда брало на себя миссию «справедливого судьи» подконтрольных провинций (государств). Признавая чье-либо право судить вас, то есть исполнять обязанности «третьей стороны», как бы не вовлеченной в конфликт, вы автоматически признаете также и власть над собой.

Как правило, слишком уж нарочито «справедливые правдоборцы» на поверку оказываются скрытыми манипуляторами.

Вообще, скрытое манипулирование и «промывание мозгов» – основные методы («политтехнологий») «развитых» человеческих культур (и не только современных). Намерения повелевать, как мы уже говорили ранее, не выражаются «в открытую». О славных временах «рыцарской открытой силы», конечно, грезили всевозможные мечтатели и романтические философы вроде Фридриха Ницше. Но на деле «славные донкихоты» могли управляться разве что с ветряными мельницами.

Так что, общаясь с человеком, вы должны учитывать не только «декларируемые» (проговариваемые вслух) намерения, но также и (возможные) тщательно «камуфлируемые» мотивы, лежащие в основе его речей и поступков. Не будет очарования, не будет и разочарования. Жизнь – скорее шекспировская драма, нежели славный рыцарский турнир.

К сожалению, в игре земной жизни все не могут быть причинами одновременно. А повелевать или, как минимум, не быть повелеваемым – естественное желание любого живого организма (во всяком случае, на планете Земля).

Игра, в которую выигрывают все – может быть лишь лозунгом наивных утопистов или, напротив, очень реалистичных претендентов на власть, которым нужен очередной «камуфлирующий лозунг».

Когда-то о честной вселенской игре мечтал знаменитый британский писатель Редьярд Киплинг. Он сформулировал свой Принцип Игры. Все играют исходя из Правил, Законов. В мире, как считал Киплинг, существуют масса игр и масса законов. Если ты следуешь принятым Правилам и Законам, ты сохраняешь честь и достоинство. В этом заключен высший смысл справедливости: нарушил Правила – обрек себя на бесчестие. Все «добро» и «зло» заключено в нашем соответствии Правилам. Добро и зло – результат выбора: следуешь ли ты Правилам или нет. На локальном уровне действуют «Законы Стаи». Но существуют и более общие, обязательные для всех обитателей Земли законы – «Законы Джунглей». Киплинг считал, что, несмотря на несовместимость цивилизаций («огромных стай») – «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с места они не сойдут», – есть, однако же, нечто объединяющее всех – общечеловеческие законы – «Но нет Востока и Запада нет, что – племя, родина, род…». Конечно, когда ты в рядах храброй колониальной армии Ее Величества, подобный подход кажется очень разумным. Не думаю, что все покоряемые Короной народы согласились бы с «трубадуром британского империализма».

Тех, кого не вразумила Первая мировая, Вторая заставила усомниться в ценности игровой схемы жизни. Хемингуэй, Борхес и Гессе – каждый по-своему «развенчал» игровую идею жизни.

Возникло целое поколение, отказавшееся от игрового взгляда на жизнь. Хэмингуэевский эпиграф к «Фиесте» – «Все вы – потерянное поколение» – стал лозунгом «разбитого поколения», то есть поколения «битников», людей, заставших отвратительные сцены человеческой «игры» под названием Вторая Мировая Война.

По ряду причин Деннис Стивенс не входил в число наивных сторонников «благородной» игры жизни. Как писал сам Стивенс, мудрость начинается тогда, когда стремление понять игры превосходит стремление играть в них. Увы, чем больше понимаешь принцип таких игр, тем чаще начинаешь задумываться… Вероятно, поэтому, если вы не хотите испортить себе аппетит, не стоит заходить в ресторан через кухню, на которой для вас готовят кушанья. Стивенс пришел к такому выводу: «Если все игры – развлечение и не имеют смысла и если разложение ума на составные части – это осмысленная деятельность, то это не игра, но вполне может быть развлечением». Поэтому, в отличие от Хаббарда, основное внимание Стивенс уделил не «способам побеждать в играх», а «деструкции ума» (в данном случае под «умом» понимается собрание прошлых «важностей», то есть навязанных кем-то постулатов, которые были признаны как собственные). Им была разработана новая «технология» избавления от механизмов, удерживающих сознание в состоянии навязанных игр. И в этом Стивенс, безусловно, намного ближе к буддийскому способу решения главной «проблемы» жизни.

Но если человек все же решает играть, тогда ему нужны отвага и способность «проводить свои постулаты в жизнь, преодолевая все возникающие барьеры на пути». Сила эффекта зависит от силы намерения (постулата). Но от чего зависит сила самого намерения? От чего зависит сила? Сила! Почему один постулат оказывается сильнее другого? Почему один постулат побеждает другой постулат?

Вера–уверенность–решительность–воля – вот топливо постулата (намерения что-то воплотить в жизнь, сделать что-либо известным или неизвестным для других). Вера побеждает страх, преодолевает враждебные намерения противников вашего постулата. Надежда – это ожидание того, что произойдет то, что ты желаешь. Надежда – акт более пассивный, чем вера. Вера не ожидает, вера дает силы тому, кто вознамерился что-то совершить. Вера делает человека решительным и помогает побеждать стушевавшегося противника.

В таком контексте желание кажется вовсе не свидетельством ущербности, нехватки чего-либо, недостатка, который хочется восполнить. Реализация собственного желания выглядит как главная игра жизни.

«Делай что изволишь! В этом закон» – возвращаемся мы к знаменитому изречению западного мага ХХ века Алистера Кроули.

Воля как желание повелевать всегда была главной составляющей магического подхода. Человек издавна хотел повелевать природными стихиями и животными, а также отдельными духами и людьми. ХХ век пошел дальше. В лице Алистера Кроули магия захотела повелевать даже богами. Но, как бы привлекательно ни выглядел образ мага-повелителя, «способного быть причиной над материальной вселенной», все же он остается рабом… самого желания, пусть даже такого соблазнительного, как желание повелевать, «контролировать», «быть причиной», а не «следствием».

«Желание» – весьма хитрое и обманчивое понятие. Пожалуй, справедливым будет разделить понятие «желание» и понятие «естественное выражение». В первом случае мы имеем дело с эгоцентрическим импульсом «личности», которой мы передаем бразды безраздельного правления над нашим сознанием, а во втором – со свойством самой Природы всех индивидуальностей, которые выражают ее в не омраченном неведением виде. Как бы мы ни пытались закрыть глаза на действительность («покрывалом майи» или же хаббардовской «творческой ложью»), желание останется тем, что оно есть – стремлением восполнить недостаток, попыткой обретения того, чем еще не обладаешь. Как выразился древнеримский философ Сенека, «кто хочет меньше, меньше и нуждается».

Естественное выражение изначальных качеств, напротив – свидетельство изобилия и изначального богатства, которым мы обладаем с безначальных времен, но которое не способны порой распознать, как тот нищий, который живет в ветхой лачуге, под которой спрятаны несметные сокровища. Этот нищий может даже догадываться об этих неисчислимых драгоценностях, но ему просто лень разобрать пол и достать их.

С позиции восточного миросозерцания, следовало бы изменить изречение Кроули на «Выражай свою изначальную Природу! В этом благодать».

Барух Спиноза считал, что настоящая свобода – это способность действовать в соответствии со своей собственной природой. Но, чтобы действительно выражать свою изначальную природу, ее первоначально следует распознать. Этому распознаванию в той или иной мере посвящены все традиционные религии, мистические и философские школы. Каждая из них по-своему отвечает на главный вопрос жизни. Однако есть нечто, что объединяет их все – единая Природа всех вопрошающих и отвечающих, ищущих и обретших.

Следование своей природе и есть великий принцип самоестественности поступков цзы жань и принцип недеяния у вэй, принцип великого самопожертвования христианской любви (агапе) и буддийской бодхичитты.

* * *

Итак, из обсуждаемых выше тем одно становится вполне очевидным – единственный путь, единственная «игра», которая может не столько приносить счастье, сколько быть выражением этого счастья – это путь, исполненный мудрости, любви и сострадания ко всем живым существам. Этот Путь называют по-разному – Кастанеда, вслед за дзенскими мастерами, называл его Путь с Сердцем, даосы – исполненностью благой силы Дэ, буддисты – Бодхичиттой, а христиане – Агапе. Но суть его одна – самовыражение Изначальной Благой Природы Сущего, не омраченное неведением, привязанностями и антипатиями.

Пробужденная жизнь и есть спонтанное самовыражение изначальной Природы (бодхичитты) всего сущего, не омраченное заблуждением относительно этой Природы и ее проявлений. Заблуждение (неведение) является причиной привязанностей (пристрастий) и гнева (антипатий), и двойственного восприятия. Когда жизнь омрачена эгоцентрическим неведением и его последствиями, тогда она предстает как сансара. Пробужденная жизнь – Нирвана. В умиротворенном сердце-уме естественно проявляются Радость, Мудрость и неомраченная Любовь-Сострадание, которые есть не что иное, как качества нашей изначальной Природы. Чистая, лучезарная Сила нашей изначальной Природы пронизывает всю Вселенную, в которой она актуализируется через индивидуальное бытие.

Пожалуй, только в такой игре, игре самовыражения Абсолютной Природы в бесчисленных пробужденных индивидуумах, могут выиграть все, все без исключения.