Вот я и дома, в своей комнатке, по которой так соскучился! Правильно пословица говорит: «В гостях хорошо, а дома лучше».

Теперь я продолжу свой рассказ с того места, где закончил вчера… Сколько же всего произошло за один-единственный день!

Едва я закрыл дневник, как на виллу приехал папа. Тётя Беттина стала рассказывать ему о моих «подвигах», как водится, делая из мухи слона (конечно, любой может оклеветать беззащитного ребёнка, представив самую невинную шалость злостным преступлением!), но тут я принялся колотить в дверь ногами и руками:

– Откройте мне! Я хочу увидеть папочку!

Тётя Беттина тут же открыла, и я бросился к папе. Я закрывал лицо ладонями и правда чуть не плакал.

– Дурной мальчишка, – сказал он мне, – ты и не представляешь, как мы все за тебя волновались!

– Безобразник! – подхватила тётя Беттина. – Посмотрите только, во что он превратил моего бедного Снежка!

– Ого! – расхохотался папа – Красный пудель!

– Это всё ваш ребёнок! А масляная краска, между прочим, не смывается!.. Бедный мой Снежок!..

– Подумаешь, – пробурчал я сквозь слёзы. – Просто теперь будешь звать его не Снежок, а Огонёк.

– Что‑о‑о? – рассвирепела тётя. – Этот бесстыдник доводит меня с самого утра…

– Да что я такого сделал? Ну, фикус уронил, но я же не знал, что вам подарил его синьор Фердинанд и что теперь туда вселился его дух…

– С меня довольно! – оборвала тётя Беттина. – Вон отсюда, и чтоб ноги больше твоей не было в моём доме, понятно?

– Ну ладно-ладно! – вмешался отец, и хоть он старался говорить строго, я заметил, что за усами он прячет улыбку.

Потом он о чём-то вполголоса беседовал с тётей, я разобрал только имя Луизы. Наконец он взял меня за руку, попрощался с тётей Беттиной и сказал на прощание:

– Ну, значит, договорились. Было бы глупо пропустить такой важный семейный праздник из-за мальчишеской болтовни.

Уже в поезде я сказал:

– Знаешь, пап, не зря ты ругал железные дороги!

И я рассказал ему обо всех своих злоключениях и о разбитом окне, за которое мне пришлось заплатить.

Папа, конечно, побранил меня, но я понял, что в глубине души он признаёт, что я прав. Ещё бы, я ведь тоже признал, что он прав.

Теперь я опять со всеми дружу и на седьмом небе от счастья.

Вчера на вокзале меня ждала целая толпа: родственники, друзья, знакомые – все пришли меня встречать, только и слышалось со всех сторон: «Джаннино… Джаннино…» Будто солдата, вернувшегося с войны с победой.

А уж дома что мне устроили, просто не описать, стоит только вспомнить, и слёзы наворачиваются на глаза. Бедная маменька рыдала, сёстры наперебой целовали, а Катерина утирала глаза передником и повторяла:

– Ах, синьор Джаннино! Ах, синьор Джаннино!..

Оказывается, когда сбежавшие мальчишки возвращаются домой, им прощают всё!

А вот ещё одна радостная новость: моя сестра выходит замуж за доктора Коллальто! Свадьба состоится через пять дней, а значит, будет пир со всевозможными сластями…

Коллальто надоело ждать, когда доктор Бальди возьмёт его в помощники, и он устроился ассистентом в одну крупную клинику в Риме, не помню, как называется. Теперь ему нужно срочно перебираться в Рим, и, чтобы Луиза могла поехать с ним, они решили пожениться.

Сказать по правде, я расстроился: я так люблю Луизу! Да и доктор Коллальто мне нравится – он весёлый парень, умеет пошутить со мной и сам не обижается на шутки. Но что поделаешь.