Кому не по вкусу в знойные летние дни в лесной чаще, когда крикуньи-сойки дерутся из-за тенистого местечка в листве, вздремнуть на мху, под сенью дуба?

* * *

Два грабителя, позевывая, спросили у цыгана, который расталкивал их ногой, словно поросят: «Который час?».

– Вставайте! – отвечал тот, – вставайте! Пора удирать. Маркиз д'Арока с шестью альгвасилами напал на наш след.

– Маркиз д'Арока? Тот самый, у которого я стащил часы, когда в Сантильяне шла процессия преподобных доминиканцев? – спросил один.

– Маркиз д'Арока, у которого я увел мула на саламанкской ярмарке? – спросил другой.

– Тот самый, – подтвердил цыган. – Надо поскорее добраться до монастыря траппистов и скрыться там на недельку под видом кающихся.

– Стой! Минутку! Сначала верните мне моего мула и часы!

То был не кто иной, как сам маркиз д'Арока во главе шести альгвасилов; одной рукой он раздвинул белесую листву орешников, а в другой держал шпагу, готовясь пронзить разбойников.