Уполномочивание западного духовного учителя

По мере того, как буддизм укореняется на Западе, все больше западных людей становятся духовными учителями в своих традициях. Некоторые тибетские наставники дают формальное разрешение на обучение своим хорошо образованным ученикам. Некоторые даже назвали западных учеников своими духовными преемниками. В большинстве случаев такое уполномочивание выдвигает квалифицированных западных учеников. Однако случается, что письменные уполномочения тибетские ламы составляют, исходя из опыта знакомства с западным характером, недостаточного для того, чтобы правильно оценить намерения учеников. Вдобавок, некоторые западные ученики сами провозгласили себя духовными учителями без всякой ссылки на своих духовных наставников. Некоторые из них были квалифицированы должным образом, другие имели недостаток в плане подготовленности или характера.

Его Святейшество Четырнадцатый Далай-лама объяснил, что ни назначение наставником, ни самопровозглашение никого не превращают в духовного учителя. Уполномочивание приходит благодаря квалификации и эффективности в обучении данного человека, вместе с фактом принятия его или ее со стороны ученика в качестве учителя. Обращение к наставнику за разрешением учить происходит после того, как ученик попросил данного человека учить, но не раньше.

 

Следование срединному пути в межкультурных взаимоотношениях ученика–учителя

Некоторые полагают, что духовный учитель может быть подлинным, только если он родом из азиатских стран. Однако, вне зависимости от того, происходит ли учитель из традиционной азиатской культурной среды или современной западной, и тот и другой культурный багаж содержат в себе и преимущества, и отрицательные стороны. Одно из необходимых качеств ученика, в соответствии с Арьядевой, – свобода от предвзятостей. Так, хотя для некоторых людей духовный учитель из одной культурной среды может подходить больше, чем из другой, искателям нужно быть открытыми и к тем, и к другим. Тем западным людям, которые находят для себя духовных учителей вдохновляющими, только если те являются тибетцами, нужно проверить, не вызваны ли их предвзятые мнения отвержением собственной культуры – при наличии лишь минимальных знаний о тибетских методах и проецировании собственных фантазий об экзотическом мистическом Тибете, или же какой-либо комбинацией этих факторов.

В отношениях между западными учениками и тибетским учителем каждая сторона может избегать проблем посредством старания понять другую культуру и найти комфортный срединный путь. Достижение компромисса может привести в результате, например, к следованию традиционному этикету во время передачи учений при отказе все же от традиции публичного разноса. Тибетские наставники ругают тибетских учеников не только с глазу на глаз, но часто и перед другими. Это полезно для исправления гордых учеников, которые озабочены "потерей лица". Однако для большинства западных учеников публичное отчитывание непригодно. Оно равносильно унижению и может усилить их отрицательные чувства относительно самих себя. Даже индивидуальное отчитывание с глазу на глаз должно проводиться с достаточным тактом.

Также требуется срединный путь, когда люди из азиатских семей буддийской культурной среды обучаются у западных духовных учителей. Эта группа искателей включает молодых тибетцев на Западе, которые пребывают вне соприкосновения со своей культурой, тибетцев в Индии или Непале, имеющих современное образование, и людей из ареалов тибетской культуры в России или Монголии, которые получили советское школьное образование. Также она включает восточных, южных и южновосточных азиатов как в своих родных странах, так и за океаном в качестве первого или последующих поколений эмигрантов. Срединный путь может включать в себя, например, принятие традиционных форм выражения почтения, при том, чтобы все-таки уважать западную потребность в объяснениях, которые бы согласовались с открытиями науки.

 

Отношения ученик–учитель между двумя западными людьми

Когда западные духовные искатели обучаются у западных учителей, часто возникают проблемы, если одна или обе стороны стараются следовать традиционной тибетской модели во взаимоотношениях. Это особенно заметно, когда отношения переходят в отношения ученика–наставника. Когда традиционный тибетский этикет часто ощущается как искусственный и неискренний, тогда взаимодействие становится наигранным. Однако западная культура не предоставляет подходящей для этого альтернативной модели. Буддийские отношения ученика–учителя навряд ли являются тем же самым, что отношения между студентом и преподавателем в светской школе или отношения прихожанина церкви или синагоги с батюшкой, священником, или раввином.

Если средой этих отношений ученик–учитель является Дхарма-центр, который составляет часть организации тибетского мастера, тогда западные искатели часто чувствуют эту дилемму еще более остро. Это происходит потому, что поддержание двойных стандартов поведения по отношению к их тибетским и западным наставникам может вносить тонкий элемент расовой предвзятости, который заставляет всех чувствовать себя неудобно. Чисто западная форма взаимоотношений ученика–учителя может развиваться естественнее в тех Центрах, которые не связаны напрямую с конкретными тибетскими мастерами, или в тех, которые являются полностью западными.

Далее, западные культуры, из которых происходят западные ученики и учители, могут также повлиять на те формы взаимоотношений, которые сложатся между теми и другими. Современные культуры очень сильно отличаются, а тибетский буддизм укореняется во всем мире. Некоторые общества более формализованы, чем другие. Даже внутри одной страны, такой как США, отношения ученика–учителя между двумя южанами и двумя калифорнийцами, без сомнения, будут разными. Кроме того, когда эти две стороны происходят из разных западных стран или культур, тогда тоже требуется удобный, срединный, т.е. проходящий между обычаями каждой из этих культур, путь.

Однако здесь может быть полезно одно общее соображение. Большинство западных людей предпочитают словесное признание в установлении взаимоотношений, нежели просто непроговариваемое понимание их формирования. Поэтому при установлении махаянских отношений ученика–учителя между двумя западными людьми, когда ученик не принимает обетов бодхисаттвы в присутствии наставника, обе стороны могут избежать недопонимания, если искатель просит о том, чтобы стать учеником, а наставник эту просьбу принимает.

 

Выражение почтения западному духовному учителю

Процедура медитации о гуру прилагается равным образом как к тибетскому, так и к западному духовным учителям. Однако может быть, что манера выражения почтения учителю должна будет отличаться в другой культуре. Общие обычаи вежливости, такие как тишина и внимание, когда учитель входит в класс, устраивают любое общество. Однако определенные ритуальные азиатские формы выражения почтения, такие как простирание, могут быть неудобными, когда обе стороны – это западные люди.

Чужестранный обычай выражения почтения часто является неадекватным средством для зарождения и сообщения сердечного чувства. Хотя некоторые западные люди могут чувствовать себя комфортно, следуя традиционному азиатскому обычаю, для других он может выглядеть как разыгрывание пьесы. Предложение простираний для них может просто послужить усугублению эмоциональной дистанции. И все же, если никакие формальные средства не будут доступны для выражения почтения, в особенности в отношениях ученика–учителя, тогда убежденность ученика в наставнике и признательность могут оставаться слишком аморфными для того, чтобы стимулировать рост. Взаимно признаваемая и удобная форма выражения может помочь взрастить вдохновение.

Для искреннего выражения почтения необходимо, чтобы оно возникло естественно. Кроме того, если западные наставники ожидают или требуют выражения почтения от западных учеников и диктуют его форму, ученики часто отвечают так, как они отвечали бы на требования родителей. Они или неохотно подчиняются, чувствуя себя униженными, или просто отказываются. Наставникам надо позволить западным ученикам выражать свое почтение своими собственными способами и надо научиться читать жесты, которые используют ученики.

Большинство западных людей высоко ценят свободу выбора. Ограничение только усиливает их чувство низкой самооценки или протеста. Так, чтобы выразить свое почтение эмоционально комфортным способом, им требуется выбор признанных условностей, которые не заставят их чувствовать себя идиотами или поверхностными подражателями чужеземным обычаям. Примерами почтительных жестов могут быть стояние или сидение в тишине, когда входит наставник, или склонение головы. После лекции можно выразить признательность и почтение аплодисментами.

 

Различия между поколениями в путях выражения почтения

Каждая стадия цикла взрослой жизни может способствовать различным формам выражения почтения. Кроме того, каждое поколение в каждой культуре и в каждый период времени может делать некоторые вещи по-разному на каждой стадии жизненного цикла. Когда поколение детей "бума рождаемости" было "предварительно взрослым", они, например, жаждали экспериментов. На протяжении периода первой взрослости многие подражали чужеземным обычаям, соревнуясь с другими учениками в старании стать самым преданным учеником. Во "второй молодости" дети "бума рождаемости" часто обнаруживали, что эти формы пусты. "Вторая взрослость" предоставила им возможность открыть заново старые способы выражения почтения, которые они или отвергали или подавляли в своей юности.

С другой стороны, представители "поколения Икс", которые находятся в настоящее время в стадии своей "предварительной взрослости", могут быть более осторожными в выражении почтения, чем предшествующие поколения, из-за страха предательства. Не терпя никаких подделок, они предельно критичны к качествам учителей и считают большую часть формальных моментов лицемерием и бессмыслицей. Только тот, кто неизменно живет так, как он или она учит других, и кто без осуждения позволяет им быть самими собой, вызывает их уважение. Более того, они предпочитают выражать свое почтение прямолинейно, без притворства, просто регулярно приходя в класс, проявляя внимание и принимая наставления всерьез.

Когда дети "поколения Икс" чувствуют себя вдохновленными духовным учителем, они все равно отвергают искусственные и чрезмерные эмоциональные проявления, характеризовавшие поколение детей "бума рождаемости" и "поколения Ме". Они, как правило, выражают свое воодушевление без слов, путем большей преданности своей практике. Западные учители из поколения детей "бума рождаемости" должны понимать, что нет оснований испытывать неуверенность, если молодежь не выражает им признательность такими способами, к которым они привычны.

 

Отношения ученик–наставник в контексте практических реалий Дхарма-центра

Западные Дхарма-центры могут нанимать учителей в качестве постоянно проживающих профессоров буддизма, преподавателей Дхармы или инструкторов по медитации и ритуалам. В таких случаях эти Центры обычно следуют нормальным деловым отношениям, включающим контракты, предоставление условий и возможности прекращения, если одна из сторон не удовлетворяет необходимым требованиям. Однако Дхарма-центры не могут нанимать учителей как постоянных наставников, поскольку установление отношений ученика–учителя – это личное дело каждого, а не решение некоторого учреждения. Нельзя навязывать духовного учителя как наставника, требующегося для каждого человека в Центре, в особенности для новопришедших в Центр.

Традиционные тибетцы часто испытывают трудности, когда становятся постоянными учителями в Дхарма-центрах, поскольку они предполагают, что, если Центр приглашает их учить, значит, студенты хотят установить с ними отношения ученика–учителя. Более того, они привыкли получать подношения за бесплатные наставления, а не заработную плату, основанную на взимании платы за курсы. Западные учители, однако, могут легче понять и принять эти договоренности. Поэтому, чтобы избежать недопонимания, западным учителям нужно придерживаться финансовых договоренностей с Центром строго деловым образом, даже если администраторы Центра являются их учениками. Традиционный этикет отношений ученика–учителя не проникает в финансовую сферу, хотя вежливость и уважение должны присутствовать всегда.

И западные, и тибетские духовные учители могут устанавливать и вести свои собственные Дхарма-центры. В таких случаях учитель тоже не может ожидать, что всякий, кто приходит в Центр, будет становиться его (ее) учеником. Нужно принять, что многие будут только студентами в буддизме, или учениками Дхармы, или обучаемыми медитации и ритуалам. Так же, как это бывает в других учебных заведениях, учители должны вести свои Центры в соответствии с надежными финансовыми правилами.

 

Ученик, работающий с западным учителем лично или заочно

Как объяснялось выше, в тибетском обществе некоторые ученики, известные как гетруг, живут со своими наставниками, обычно с детства, и получают полную финансовую поддержку из их домашнего хозяйства. Это случается вне зависимости от того, проживают ли они со своими наставниками в собственных домах учителей или в домах покровителей или учеников своих учителей, и вне зависимости от того, являются ли их наставники монахами (монахинями) или они женатые или одинокие миряне. Ученики служат помощниками, поварами, секретарями, переводчиками, ассистентами в ритуалах или сочетают эти роли и могут получать или не получать духовные учения от своих наставников.

В качестве членов расширенной азиатской семьи ученики, находящиеся на правах домочадцев, не получают заработной платы или карманных денег за свою работу. В случае монашества, единственные личные средства, которые они обычно имеют, они получают на больших монастырских церемониях, посвящениях или курсах учения, когда миряне-благотворители происходящих церемоний делают небольшие финансовые подношения всем присутствующим монахам и монахиням. В случае, если это учители-миряне, ученики, включаемые в финансовые расходы дома, обычно являются юными родственниками и могут иногда получать карманные деньги от других членов семейства. Ученики, пребывающие на правах членов дома, могут по своему выбору покинуть дом наставника, но, вне зависимости от того, как плохо они служат или ведут себя, тибетские наставники крайне редко просят их оставить свой дом. Они просто передают их обязанности другим членам дома.

С другой стороны, западные люди, которые служат личными секретарями, помощниками или переводчиками для западных учителей, не обязательно имеют отношения ученика–наставника с учителями, хотя обычно по крайней мере являются их студентами. Как правило, они живут в отдельных домах или в отдельных помещениях Дхарма-центров. Подобно выходу на работу, они приходят каждый день работать с учителями и имеют обычные для современной западной жизни расходы. Их проживание могут обеспечивать Дхарма-центры, личные покровители или сами учители. В ином случае, они могут иметь другие источники дохода и или же служить в качестве неоплачиваемых добровольцев или работать за символическое вознаграждение. Некоторые ученики могут также работать опосредованно для своих западных учителей – или в Дхарма-центре своего учителя или в связанном с ним предприятии, – с такими финансовыми отношениями, которые подобны тем, что складываются с личным штатом учителя. Во всех этих случаях может быть полезно следовать некоторым практическим руководствам.

Когда работа для учителя является для ученика единственным источником дохода, тогда заработная плата должна быть соответствующей этой работе и достаточной, чтобы покрывать расходы на медицинское страхование и другие нормальные западные нужды. Выплата неадекватных жалований или, как при договоре по контракту, предоставление простой комнаты и питания в Центре и, может быть, мизерных ежемесячных выплат так, что штат учеников и работников никогда не будет способен накопить достаточно денег, чтобы покинуть Центр на свои деньги, – это эксплуатация. Эксплуатация бывает даже еще более отчетливой, если учеников завлекают в принятие этих должностей, давая почувствовать, что они – "избранные", которым предоставлено право служить учителю.

Некоторые Дхармовые организации следуют социалистической модели. Организация ведет некий бизнес и за счет прибыли оплачивает жизненные расходы духовных учителей, штата сотрудников-учеников и работников-учеников. Иногда члены штата и работники живут вместе в коммунах. Каждый по одобрению со стороны финансового комитета может получать разумное количество денег из общего фонда на карманные расходы и личные дела, вызванные необходимостью. Участие в подобных договоренностях, однако, требует самоотдачи и преданности, а также честности со стороны каждого, иначе ситуация может закончиться авторитарной эксплуатацией, и ученики так же могут остаться без средств, необходимых, чтобы покинуть эту жизнь в коммуне. Чтобы избежать последнего, организация может делать ежемесячные взносы на индивидуальный счет каждого ученика, что-то вроде взносов в фонд пенсий безработных, и эти фонды должны быть доступны для каждого, кто решает уйти.

Далее, главным критерием для найма учеников должны быть их профессиональные навыки и преданность Дхарме, а не их духовный уровень или преданность учителю. Каждому должно быть ясно, что коэффициент полезного действия и эффективность в работе не отражают духовной компетенции или искренности в отношениях ученика–учителя. Более того, в качестве ясно выраженной части контракта должно быть установлено, что обе стороны имеют возможность прервать договор по любой причине, без того, чтобы это понималось как нарушение почитания гуру или неодобрение работников или членов штата как духовных искателей.

Отношения между духовными учителями и их личными секретарями, помощниками и переводчиками бывают более эффективными, когда выбранные для этой роли люди являются личными учениками. Поскольку защита связи ученика–учителя должна получить главный приоритет, то только самые зрелые и эмоционально стабильные ученики пригодны для того, чтобы работать в тесном личном контакте с наставником.

 

Ученик (помощник), живущий с западным наставником как подмастерье

Когда западный учитель стар или немощен, тогда ему (ей) требуется помощник для жизни вместе. Однако, как правило, западные учители, которые находятся в добром состоянии здоровья, не нуждаются в таких помощниках для жизни, хотя они могут считать помощников полезными в длительных лекционных турне. Другая ситуация, когда в основном жизнь вместе с помощником может быть благотворна, – это та, когда западный наставник воспитывает наиболее восприимчивых учеников как подмастерье.

Духовное ученичество по типу подмастерья у мастера – это нечто большее, нежели типичная программа западного образования для духовных учителей. Оно заключает в себе не только изучение предмета или педагогических навыков, а также и участие в работах, которое дает возможность исследовать личные подходы к авторитету, сексу, деньгам. И также это обретение опеки и контроля. Оно приводит к жизни в близости с наставником, как правило, – в качестве составной части его домашнего мира, и к обучению в наблюдении за межличностными отношениями учителя и за совершением ежедневных дел, а также к обучению в интенсивном взаимодействии с наставником. Эти отношения могут быть предельно требовательными, как это было в случае моего девятилетнего ученичества у Серконга Ринпоче, когда я обучался быть переводчиком и духовным учителем. Например, чтобы воспитать мое внимание и память, он, бывало, останавливал наш разговор в любое время и просил меня повторить слово за словом все, что он или я только что говорили. Эмоциональное требование такого обучения – строгая приверженность основному руководству не раздражаться на учителя и рассматривать каждое его действие как учение.

Духовные отношения подмастерья–наставника между двумя современными западными людьми, живущими вместе, – это еще более неисследованная сфера. Хотя определенные черты современной западной культуры могут сделать их еще более трудными, нежели в тибетском или других обществах, но возможные преимущества таких взаимоотношений между двумя квалифицированными зрелыми людьми со здоровой сильной связью ученика–наставника могут сделать эти отношения досточно значимыми, чтобы их исследовать. Давайте посмотрим на некоторые руководящие принципы. Большинство из них также будет распространяться на учеников, живущих со старым или немощным западным наставником, даже если ученики и не проходят обучения в подмастерьях.

Устройство жизни, возможно, сложится наилучшим образом, если обе стороны будут одинокими людьми – вне зависимости, монахами или мирянами, или в случае, если одна из сторон имеет спутников жизни: когда наставник и его спутник (спутница) составляют учительскую пару или когда ученик и его (ее) спутник (спутница) обучаются как одна команда. Если спутники с любой из сторон лично никак не включены в процесс обучения или изучения и, в особенности, если любая сторона имеет детей, тогда может возникнуть слишком много проблем ревности, обид, иерархии преданных чувств, возможной эксплуатации учеников или их спутников в качестве слуг и так далее. Если такие проблемы возникают даже в культурах, имеющих обычай, по которому люди живут в расширенных семьях, то насколько же больше их возникнет в западных культурах, в которых этот обычай отсутствует?! В таких случаях может быть наилучшим вариантом ученичество без проживания вместе. Более того, вне зависимости от полов и сексуальной ориентации незрелых учеников-подмастерьев, должно быть ясно с самого начала, что отношения живущих вместе – это не "духовный брак" с очаровательным Принцем или Принцессой.

В традиционных обществах Индии и Тибета духовные ученики-подмастерья в период прохождения интенсивного обучения сохраняют целомудрие (санскр. поведение брахмачарьи). В современном западном контексте, возможно, нереалистично ожидать полного целомудрия от мирян-учеников, живущих и обучающихся в доме своего наставника. Однако было бы неправильным для одиноких мирян-подмастерьев приводить своих партнеров спать в доме наставника или, при отсутствии установившихся сексуальных отношений, искать себе партнеров во время проживания с наставником. Отношения ученика–наставника должны быть основными интенсивными взаимоотношениями, в особенности в рамках общего дома. Кроме того, когда одинокие миряне-наставники имеют возлюбленных, для большинства учеников, возможно, тоже будет не слишком комфортно, если наставники будут ночами спать с ними в доме.

Однако для того, чтобы взаимоотношения постоянно живущих вместе ученика–наставника оставались здоровыми, они не должны быть единственными тесными несемейными отношениями для каждой из сторон. Оба – и ученик, и наставник должны иметь личных друзей. Далее, так же, как в любых отношениях между двумя людьми, делящими одну квартиру или дом, каждая сторона нуждается в том, чтобы иметь возможность приглашать друзей домой, не чувствуя затруднений, но вместе с тем и без беспокойства для другого. Хотя они могут иметь общих друзей, ни одна из сторон не должна чувствовать себя обязанной включать в общение или исключать другого, когда друзья приходят в гости. В дополнение, подмастерья должны чувствовать себя свободными в том, чтобы получать наставления и у других духовных учителей, – хотя и при консультации с тем наставником, с которым они живут вместе; и наставник, естественно, будет иметь и других учеников и, возможно, подмастерьев.

Вне зависимости от возрастных различий между живущими вместе учеником и наставником, важно стараться не допустить, чтобы ученик чувствовал себя ребенком. Чтобы избежать ненужных переносов, эти взаимоотношения должны происходить между двумя взрослыми, которые открыто общаются друг с другом. В особенности деликатный вопрос – это вопрос денег. Если ученики получают частичную или полную финансовую поддержку со стороны наставника или покровителей наставника, наилучшим вариантом может быть, если они получают ее каждую неделю или месяц, как обычную зарплату, а не как детские порции карманных денег. Кроме того, для поддержания чувства собственного достоинства им нужно зарабатывать свои деньги, например выполняя домашнюю работу или работу секретаря для наставника. Оплата по часам может помочь минимизировать чувство вины или обиды, когда подмастерье берет себе необходимое время для расслабления или чтобы навестить семью и друзей или чтобы позаботиться о личных делах. Как предварительное необходимое условие в случае, если наставник или покровители не смогут больше выплачивать зарплату, будет полезно, если подмастерье будет иметь сбережения или профессиональные навыки, чтобы обратиться к иным источникам дохода. В некоторых случаях поддержание на стороне некоторой работы с неполной занятостью может не только облегчить финансовое бремя, но также помочь подмастерьям поддерживать равновесие и предохранить интенсивность взаимоотношений с наставником от чрезмерности.

Наилучший вариант, если подмастерья вносят свой вклад в расходы по дому из зарплаты или других источников дохода. Получение комнаты, питания и неограниченное использование телефона и машины в качестве части договоренностей могут легко привести учеников к регрессии до состояния избалованных зависимых подростков. Далее, подмастерья должны иметь свои собственные комнаты, за исключением того времени, когда они путешествуют с наставником, чтобы они могли расслабиться, послушать музыку и общаться с друзьями без чувства смущения.

Перед началом жизни вместе может быть наилучшим, если обе стороны договорятся о конкретном периоде времени ученичества, который может быть продлен или укорочен в зависимости от полезности этого договора. Как и в случае с учениками, работающими для наставников, должно быть ясно, что любая сторона может прекратить договор в любое время – так, чтобы это не считалось за нарушение или ослабление связи ученика–наставника. Обе стороны должны понимать, однако, что даже когда ученик завершит свое обучение, они естественно будут грустить при разлуке.

В тибетском контексте ученики, которые являются членами дома наставника, часто остаются в этой роли до конца жизни. Если наставник является тулку или начинает линию тулку, они могут даже оставаться и после смерти наставника, чтобы отыскать и воспитать следующее перерождение. В случае с двумя западными людьми могут развиваться отношения ученика-подмастерья-помощника и наставника, живущих вместе, длительностью во всю жизнь, если обе стороны находят это благотворным, даже не включая в рассмотрение вопрос о возможном будущем тулку. Однако так же, как в случае тибетских наставников, которые часто имеют по нескольку учеников, живущих вместе с ними в качестве домашних, и западный наставник должен прояснить для подмастерьев, живущих с ним (ней) вместе – даже для тех, кто живет вместе всю жизнь, – что они не обладают исключительными правами на этот тип взаимоотношений. Эмоциональное пространство должно всегда быть доступно для дополнительных учеников, которые могли бы войти в дом.

 

Дружба между учеником и наставником в западном стиле

В западных странах с преобладанием протестантской системы ценностей эгалитаризма большинство людей чувствуют себя некомфортно при иерархически выстроенных взаимоотношениях. Они склонны рассматривать такие взаимоотношения в патриархальном или матриархальном контексте, что приносит с собой для них негативные ассоциации с манипулированием, контролем и удушением индивидуальности. Поэтому ученики и наставники из таких культур часто предпочитают взаимоотношения друг с другом, больше напоминающие дружбу между равными.

На одном уровне отношения ученика–наставника содержат равный взаимообмен. Обе стороны получают вдохновение друг от друга. Однако, как и при динамичных взаимоотношениях между одиноким родителем и единственным ребенком, если западный наставник старается превратить взаимоотношения в дружбу между равными, ученик страдает. Обе стороны нуждаются в ясности, например, относительно того, что не дело ученика давать эмоциональную поддержку учителю. Хотя большинство западных учеников имеют отвращение к таким авторитарным наставникам, которые были бы эмоционально отчуждены, тем не менее им требуются стабильные примеры достижений, на которые они могли бы смотреть снизу вверх и уважать.

Западные духовные искатели с низкой самооценкой часто нуждаются в дополнительных уверениях, что они не уникальны в своих недостатках. Так, они могут обрести вдохновение от духовного учителя, который в манере наставника Дхармы делится своими сомнениями и слабостями и указывает, как он (она) использует Дхарму, чтобы преодолеть их. И все же, иногда у учителя могут быть эмоциональные столкновения со студентами – например, с сексуальным влечением к некоторым из них или с подавленностью и разочарованием тем, что определенные ученики не приходят на учение регулярно. В таких случаях неправильно со стороны учителей делиться этими чувствами с учениками, как друзья могли бы делиться ими друг с другом. Духовные учители и в особенности наставники должны всегда удерживать себя от высказывания и совершения чего бы то ни было, что может уменьшить уважение и доверие учеников.

Западные люди склонны нуждаться и быть заинтересованными в личном взаимодействии с духовными учителями в большей степени, нежели тибетцы. Они также более привычны к высказыванию и выслушиванию эмоциональных проблем друг друга. Так, делиться личными проблемами с западными учителями может быть более правильно и легко, чем с тибетскими. В этом смысле западные наставники могут напоминать близких друзей. И все же, требуется внимание, чтобы избегать смешения этого типа интимности с романтической интимностью. Некоторые ученики могут почувствовать, что наставник – единственный, кто понимает их, – и таким образом влюбляются. В другом крайнем случае, неосознанный страх гомосексуальных отношений или мужского или женского доминирования может приводить некоторых учеников к внезапному дистанцированию от наставника, когда они начинают чувствовать к нему или к ней любовь и привязанность. Западные учители должны иметь достаточную восприимчивость и строгое внимание для того, чтобы избежать бессознательного контрпереноса.

Случается, что спонтанное пожатие руки или объятие между учеником и наставником могут быть подходящими для встречи или расставания, если пожатие рук или объятия – общий для них культурный обычай и обе стороны чувствуют естественность и ненапряженность при этом. Однако, если пожатие рук или объятия становятся навязываемым ритуалом или здесь возникают неправильные истолкования относительно намерений, лучше обойтись без этих типов физического контакта.

Тем не менее, каждая из сторон за пределами классной комнаты или комнаты для медитации не обязана сохранять глубину и значительность. Насильственная интенсивность быстро превращается в искусственную и ходульную. Совместное расслабленное неформальное проведение времени может иногда быть более полезным. И все-таки учителю нужно следить за тем, чтобы ученики не чувствовали себя настолько расслабленными, чтобы становились с ним (ней) небрежными или извлекали ненадлежащую выгоду из его (ее) времени.

Геше Нгаванг Дхаргье однажды сказал, что духовный учитель подобен дикому зверю. Лучше не стоять к нему слишком близко. Если духовные искатели проводят весь день с учителем, они более склонны находить или видеть ошибки, чем если находятся на определенной дистанции. Подразумеваемый смысл этого состоит в том, что настроение искателей движется то вверх, то вниз, а действия учителя могут быть не всегда просветленными. Если у учеников отсутствует прочная база в медитации о гуру уровня сутры, они могут развить больше заблуждений, чем вдохновения. Даже в тибетских условиях, в которых помощники или дети-ученики живут вместе с наставником, два человека почти всегда находятся в разных комнатах и не проводят все свое не организованное каким-либо образом время друг с другом. Так, в духовной дружбе между западными учениками и западными наставниками может быть полезен срединный путь, между близостью и дистанцией. Границы должного требуется ясно определить и четко поддерживать, даже в случае, когда подмастерья проживают вместе с наставниками.

 

Партнерство между учеником и учителем в западном стиле

Его Святейшество Далай-лама Четырнадцатый сказал, что, если у неженатых мирян-наставников возникает сексуальная любовь к студентам или ученикам, нельзя сказать, что такое партнерство является совершенным табу. Однако намерением наставников должно быть при этом установление долгосрочных ответственных отношений партнерства, а не просто связь на одну ночь. Совершенно непозволительно для наставников использовать приманку длительных взаимоотношений или играть на фантазиях учеников, чтобы просто затащить их в постель. При серьезных отношениях два человека могут относиться друг к другу как равные в постели, однако после этого они могут относиться друг к другу как наставник–ученик. Здесь нет внутреннего противоречия, как это показывают взаимоотношения между женатыми тибетскими ламами и их тибетскими женами.

Такие отношения, может быть, еще труднее поддерживать западным людям, которые не привыкли чувствовать себя комфортно в иерархическом партнерстве или браке. И для большинства людей исполнение нескольких ролей в отношениях – нелегкое дело. Когда один человек находится в состоянии одной роли, другой может быть в состоянии другой. Динамика может быть очень тонка, в особенности в период ухаживания.

На Западе семья врача обычно обращается за медицинской помощью к врачу на стороне. Подобным же образом западные ученик и наставник, которые становятся спутниками жизни, вероятно, могут избежать многих проблем, временно прекратив следование своим отношениям ученика–наставника. Ученики могут совершить лучший духовный прогресс, если они будут опираться преимущественно на других учителей как на наставников, в то время как все же продолжают развивать вдохновение и воодушевление от своих спутников. В случае неженатых мирян-наставников и учеников-подмастерьев, испытывающих сексуальную любовь друг к другу, долгосрочные отношения, возможно, должны однажды перейти в отношения одной обучающей команды.

 

Заключение

Все тантры сходятся в том, что вдохновение, достигаемое в результате здоровых взаимоотношений ученика–наставника, является источником подлинной радости и духовных достижений. С другой стороны, неправильные, нездоровые отношения, смешанные с заблуждением, могут привести к духовному опустошению и эмоциональной боли. Недопонимание может исходить со стороны ученика, со стороны учителя или с обеих сторон, также часто свою лепту добавляют в запутанность культурные факторы.

Шантидева объяснил, что стрелок, не видя цели, не может попасть в глаз быка. Так, чтобы построить здоровые взаимоотношения и исцелить раны, которые могли возникнуть из-за нездоровых взаимоотношений, ученикам требуется правильно отождествить источник проблемы – отсутствие осознанности. Отсутствие осознанности развивается из заблуждения относительно учений Дхармы и относительно культурных факторов, которые неосознанно влияют на мысли и поведение каждой из сторон в этих взаимоотношениях. Когда здесь участвуют западные люди, часто неточный или уводящий в ложном направлении перевод терминов ухудшает заблуждение. Исправление терминологии совместно с восприимчивостью к культуре может помочь внести эмоциональную ясность.

Многие люди, разочарованные или разгневанные неудачами взаимоотношений ученика–наставника на Западе, призвали к серьезному пересмотру этих взаимоотношений. Для пересмотра, однако, не требуется переворачивать традицию и вводить что-то совершенно новое. Пересмотр можно произвести разъяснением заблуждений относительно учений Будды и следуя проверенному временем методу передачи буддизма из одной культуры в другую.

На протяжении истории буддизма учения успешным образом передавались в разные культуры путем усиления и расширения тех моментов Дхармы, которые были созвучны мышлению и обычаям воспринимающего общества. Для успешности происходящего сейчас исторического процесса передачи линий традиций тибетского буддизма на Запад моменты, созвучные и дающие правильную основу для построения здоровых взаимоотношений ученика–наставника, может предоставить медитация о гуру уровня сутры традиции кадам. Проверенные временем методы, приспособленные и примененные к новым ситуациям, уже обеспечили решение проблем, возникающих неизбежным образом на почве культуры. И так, при творческом подходе, понимаемом в азиатском стиле, развились гармонические начинания в рамках существующей буддийской традиции.