Страх всегда сопровождается непониманием (неведением, заблуждением) какого-либо явления действительности – либо мы ничего не знаем об этом явлении, либо наше знание о нем противоречит реальности. Давайте рассмотрим шесть возможных вариантов.

(1) Когда мы боимся, что не способны удержать под контролем ситуацию, нашему чувству страха может сопутствовать неведение относительно причины, следствия и истинного способа существования вещей. Концептуализированными объектами (zhen-yul, implied object, предполагаемый, подразумеваемый объект) нашего заключающего в себе страх внимания к себе и к тому, чего мы боимся, являются:

• прочно существующее “я” – тот, кто самостоятельно, посредством собственной силы, способен контролировать все, например, чтобы не поранился ребенок;

• прочно существующая вещь, существующая сама по себе и независящая от чего бы то ни было еще, – явление, которое мы собственными усилиями, в одиночку должны быть способными контролировать, но мы не можем этого делать в силу определенной личной неспособности.

Таковы невозможные способы существования явлений, а также невозможный способ действия закона причины и следствия.

(2) Когда мы боимся, что не можем справиться с ситуацией, сопровождающее страх неведение может быть неведением относительно природы ума или непониманием непостоянства. Мы боимся, что не можем контролировать свои эмоции или не можем перенести утрату любимого человека. В этот момент мы не осознаем, что наше переживание боли или печали являются всего лишь возникновением и наблюдением внешних феноменов. Они непостоянны и преходящи, подобно той боли, которую мы испытываем, когда стоматолог сверлит нам зубы.

(3) Страх оказаться неспособным контролировать ситуацию может происходить из-за боязни того, что мы не сможем справиться с этим самостоятельно. Также это может приводить к страху одиночества. Мы думаем, что могли бы найти кого-то еще, кто облегчит ситуацию. В данном случае концептуализированными объектами являются:

• прочно существующее “я” - тот, кто обладает характеристиками некомпетентности, неполноценности, кто не достаточно хорош и никогда не сможет чему-то научиться;

• прочно существующий “другой”, кто лучше меня и кто может меня спасти.

Это другая форма заблуждения относительно того, как мы и другие существуем, а также относительно действия закона причины и следствия. Возможно, это правда, что в данный момент мы не обладаем достаточным знанием, позволяющим нам справиться с чем-то, например, с нашей сломанной машиной, и что кто-то другой может обладать таким знанием и способен помочь нам. Однако это не значит, что благодаря действию принципа причины и следствия мы не сможем научиться.

(4) Когда мы кого-то боимся, например нашего работодателя, мы не понимаем его относительную природу. Наш начальник – человеческое существо с такими же, как у нас, чувствами. Он хочет быть счастливым и не хочет быть несчастным, хочет нравиться другим и не желает испытывать чью-либо неприязнь. За стенами офиса у него есть своя жизнь, которая влияет на его настроение. Если мы сможем относиться к нашему начальству по-человечески, при этом помня о разнице между нашими положениями, у нас будет меньше страхов.

(5) Подобным образом, когда мы боимся змей или насекомых, мы также не осознаем, что они, как и мы сами, являются живыми существами, что они хотят быть счастливыми и не хотят быть несчастными. С буддийской точки зрения мы можем не осознавать, что они представляют собой временную манифестацию индивидуального потока ума, которая не обладает субстанциональным существованием в качестве того или иного биологического вида. Мы не понимаем, что в прошлых жизнях они могли быть даже нашими матерями.

(6) Когда мы боимся неудачи или болезни, мы находимся в неведении относительно собственной относительной природы зависимых существ, пребывающих в сансаре. Мы несовершенны и, конечно, будем совершать ошибки, иногда мы будем терпеть неудачи и болеть. “А чего вы ждали от сансары?”