Обеспечение армии продуктами питания и вещевым довольствием в первой половине XIX в.

Каждый способ ведения войны, обусловленный средствами борьбы, а также характером транспорта и связи, рождает особую организацию и устройство тыла и свою систему снабжения армии и флота всеми видами довольствия. В конечном же счете все это вместе взятое зависит от господствующего способа производства.

Первая половина XIX в. в России — время ломки феодального строя и оформления в его недрах новых капиталистических отношений. Это проявлялось во всех отраслях народного хозяйства — промышленности, сельском хозяйстве, на транспорте.

Рост товарности сельского хозяйства привел к утверждению капиталистических способов заготовки и обеспечения армии и флота продовольствием и фуражом. Земледелие всегда во всех странах отставало в своем развитии от промышленности. В России же этот процесс осложнялся наличием дворянской монополии на землю. Тем не менее капитал постепенно завоевывал позиции и в этой области хозяйства, вытесняя архаические формы обеспечения вооруженных сил продовольствием.

Посевные площади в России в первой половине XIX в. составляли от 38 до 45 млн. десятин. Средний сбор зерна в начале века — 155 млн. четв., в 1825 г. — до 165 млн., в середине века — около 210 млн. четв. На удовлетворение внутренних нужд сельскохозяйственного населения шло от 120 до 130 млн. четв. хлеба. Товарный хлеб составлял от 30 до 50 млн. четв. Из них армия и флот поглощали до 3 млн. четв. (7-10 % всего товарного хлеба). Урожайность ржи составляла сам-3 — 3,5, урожайность пшеницы — сам-4 — 5.

На организацию и устройство тыла и снабжение армии и флота огромное влияние оказали почти непрерывные войны первого десятилетия Х1Х в. Поскольку они велись главным образом на чужой территории, то в основе обеспечения армии лежали денежные закупки, а не натуральные поставки. Это обстоятельство сыграло важную роль в становлении буржуазной системы обеспечения вооруженных сил, развивающейся на основе товарно-денежных отношений в стране. На практике же русским войскам часто приходилось стоять перед большими испытаниями в связи с неупорядоченностью тыла. Особенно большие неприятности испытали русские войска в ходе первой войны с наполеоновской Францией в 1805 г. По заключенному с Австрией договору русские войска после перехода через границу должны были снабжаться продовольствием, снаряжением и боеприпасами за счет австрийского правительства. На подступах к границе в войсках был лишь десятидневный носимый и возимый подвижной запас продовольствия, и необходимый боезапас, вещевого же имущества войска не имели. Устанавливая зависимость снабжения русских войск от своей системы снабжения, австрийское правительство вынуждало их действовать в соответствии с собственными планами войны. На первом этапе войны австрийское правительство выполняло взятые на себя обязательства. Но уже после Ульмской катастрофы оно перестало снабжать русские войска продовольствием и вещевым довольствием. Прибывший к Браунау корпус Кутузова первый испытал на себе все неудобства сложившейся ситуации. Русские войска остро нуждались в обуви и особенно в продовольствии. Русское правительство срочно ассигновало 100 тыс. червонцев на экстраординарные расходы. Но как это ни странно, Кутузов встретил со стороны союзных австрийских властей противодействие самозаготовкам. Войска стали голодать. Учитывая сложившееся положение, командующие других русских армий (Ф. Ф. Буксгевден и др.) должны были увеличить подвижные армейские обозы. Подвижным боезапасом русская армия в этой войне не располагала. Войска должны были иметь усиленный боекомплект, возимый в войсковом обозе. Госпитальное обеспечение взяло на себя австрийское правительство. И эту часть обязательства оно выполняло неудовлетворительно.

В не лучшем положении оказалась русская армия в Восточной Пруссии. Русское командование вело переговоры с прусским правительством об обеспечении русских войск по переходе через границу за счет ресурсов прусских магазинов. Однако разгром пруссаков при Иене и Ауэрштедте, а затем последующая оккупация французами большей части Германии сорвали все расчеты русского командования. Недостаточно обоснованными оказались также расчеты на заготовку продовольствия в районе развертывания русских войск. Армия оказалась в значительном удалении от сети магазинов, расположенных вдоль русской западной границы на территории Белоруссии и Литвы, и испытывала огромные затруднения в получении продовольствия.

Как и в предыдущей кампании, русские войска имели при себе ограниченный запас патронов и снарядов, который во время непрерывных боев быстро иссякал, а на его пополнение нужно было время. Госпитальная часть была организована плохо. Ближайшие госпитали находились лишь на территории России, в удалении на 100–200 верст от театра военных действий. Сетью военных дорог армия не была обеспечена.

B русско-шведской войне 1808–1809 гг. Отдельный корпус снабжали путем подвоза из прилегающих к финляндскому театру баз и центрального петербургского склада, а флот — со своих баз в Петербурге, Кронштадте, Ревеле и Риге. Подвоз осуществлял подвижной магазин (на 500 повозок). Реквизиция и фуражирование у местного населения воспрещались.

Лишь в войне с Турцией 1806–1812 гг. тыл получил более продуманную организацию. На прилегающей к театру войны территории были организованы базисные и передовые склады. В ходе войны те и другие склады перемещались к территории Дунайских княжеств по мере продвижения русских войск. Неурядицы со снабжением начались после перехода войск через Днестр. Попытки использования местных средств продовольствия путем реквизиции не привели к успеху. В течение всей войны действовала система переброски продовольствия и вещевого довольствия армейским и местным гужевым транспортом. Вещевое довольствие при этом поступало из центральных губерний. Боеприпасы также доставлялись гужевым и водным транспортом из баз, расположенных в глубине территории России. Отсутствие единый принципов устройства тыла и организации его управления создавало громадные затруднения в осуществлении стратегических и оперативно-тактических задач. Эти недостатки были учтены при разработке соответствующих разделов, относящихся к организации, устройству и способам управления делами обеспечения войск, в «Учреждении для управления большой действующей армией», подготовленном накануне Отечественной войны 1812 г.

Впервые в истории русской армии получили разрешение многие важные вопросы снабжения, Главнокомандующему армией предоставлялась полная самостоятельность в организации системы снабжения армии. Войска были освобождены от мелочной опеки органов Военного министерства, на которые возлагалась задача централизованного снабжения действующей армии вооружением, боеприпасами и другими видами материального обеспечения.

Функция управления тылом была возложена на штаб армии. Штаб планировал снабжение войск всеми необходимыми средствами для ведения военных действий, организовывал и размещал тыловые учреждения, устраивал военные сообщения (коммуникации). При этом вся система снабжения была подчинена обеспечению генерального сражения, являвшегося, по мнению авторов «Учреждения», кульминационным пунктом войны.

В соответствии с этим принципом планировалось снабжение войск продовольствием, вещевым довольствием, оружием и боеприпасами. Расчеты делались на сравнительно короткое время, на отдельные кампании. На 27 базах накануне Отечественной войны было собрано 353 652 четв. муки, 33 271 четв. крупы и 468 690 четв. овса. Это была шестимесячная потребность 1-й, 2-й и 3-й западных армий. Но поскольку большая часть запасов была размещена в приграничных базах, то в случае отхода в глубь страны войска могли остаться без продовольствия. Поэтому было решено создать ряд новых баз второй и третьей линии, где было сосредоточено 261 054 четв. муки, 24 928 четв. крупы и 326 032 четв. овса.

В ходе войны 1812 г. были пополнены тыловые базы, снабжавшие все русские армии. Корпус Витгенштейна и другие части, расположенные на правом фланге театра войны, имели 320 945 четв. муки, 244 111 пудов сухарей, 28 200 четв. крупы и 252 500 четв. овса. Войска армии Чичагова располагали 146 тыс. четв. муки, 75 тыс. четв. крупы и 266 тыс. четв. овса. Главная же армия Имела запас в 145 тыс. четв. муки, 43 тыс. четв. крупы и 164 четв. овса.

Хотя в ходе войны запас продовольствия непрерывно пополнялся из тыловых баз, однако войска испытывали большие затруднения с доставкой продовольствия. Транспорты отставали от наступающих войск.

Не менее сложной оказалась задача по обеспечению продовольствием ополчения, для чего потребовалось дополнительно подготовить сверх имеющихся на базах еще 500 тыс. четв. муки, 47 тыс. четв. крупы и 568 тыс. четв. овса.

Готовясь к переходу через границу в кампанию 1813 г., Кутузов сосредоточил продовольствие, исходя из трехмесячной потребности войск. В дальнейшем войска снабжались путем закупки продовольствия за границей за наличный расчет. Переброска продовольствия из России до 1815 г. почти не производилась. Лишь в 1815 г. было отправлено сухопутным и морским транспортом 321 577 четв. муки, 25 196 четв. крупы и 392 141 четв. овса.

Таким образом, во время войн формы и методы снабжения неоднократно перестраивались. Опыт войн начала ХIХ в. показал, что нельзя было строить стратегические планы исходя из идеи, что судьба войны будет решена в одном генеральном сражении. При переходе к массовым армиям и освоении новой тактики колонн и рассыпного строя цели войны достигались уже системой сражений и, следовательно, в соответствии с этим должна была строиться система снабжения на всех этапах войны. Это хорошо понимал главнокомандующий русской армии М. И. Кутузов, осуществивший на практике перестройку тыла.

С другой стороны, война перестала быть делом одной армии, в ней стали принимать участие народные массы. Прошедшие войны заставили Военное ведомство подумать о возможности разделения тыла на армейский и войсковой. Создание крупных баз в глубине театра требовало четкой организации военных сообщений и разрешения ряда производных проблем.

В то же время в войне 1813–1815 гг. выявилось немало злоупотреблений и упущений в снабжении войск. Для исследования причин «нетерпимого беспорядка» и для «отвращения злоупотреблений, приносящих столь великий общественный вред» в 1817 г. был образован комитет под председательством князя Д. И. Лобанова-Ростовского. Комитет привлек к ответственности «неисправных» поставщиков-подрядчиков — Зубчанинова, Косиковского и др. Главный вывод, который был сделан комитетом, состоял в том, что для войск необходимо создавать шкалу средних цен, учитывающих колебание их в различных губерниях. Значительные колебания цен на продовольствие и фураж, вызванные состоянием внутреннего рынка и особенно транспорта, создавали серьезные затруднения в заготовках. Введение же среднесложных цен с двадцатых годов XIX в. облегчило заготовки.

Но даже при новой системе цен было нелегко правильно определить необходимые суммы для закупок, поскольку эти цены выводились на конец, а не на начало года.

В табл. 114 приводятся погодные цены на фураж и продовольствие во второй четверти XIX в.

Таблица 114 [1423]«Историческое обозрение Военно-сухопутного управления в России с 1825 по 1850 г.». СПб., 1850, стр. 67.

На заготовку продовольствия и фуража и вещевого довольствия затрачивались огромные средства. Затраты с 1815 по 1825 г. представлены ниже.

Заготовки шли по установившемуся порядку. В 1825 г. было заготовлено 1 494 015 четв. муки, 144 237 четв. крупы, 892 996 четв. овса, 3 433 844 пуда сена и 565 002 пуда соломы, всего на 6 294 649 руб.

В 1827 г. заготовлено 947 тыс. кулей муки, 81 тыс. кулей крупы, 357 тыс. четв. овса.

В 1828 г. предстояло заготовить 600 тыс. кулей муки, 27 тыс. кулей крупы и 278 тыс. четв. овса. Но в связи с назревающей войной с Турцией решено было увеличить запасы продовольствия и фуража из расчета на 200 тыс. войска и 60 тыс. лошадей. Данные о заготовке фуража и продовольствия с 1825 по 1850 г. приводятся в табл. 115.

Суточное довольствие солдата во второй четверти века состояло из 3 фунтов хлеба, 1¾ фунта сухарей и ¼ фунта крупы; кроме того, отпускалось 7 фунтов мяса в месяц в мирное время и 10½ фунтов в военное и 20 фунтов соли в год. Содержание пехотинца обходилось в 12 руб. 36 коп., а кавалериста — в 74 руб. 37 коп. (в эту сумму входило и содержание лошади). В среднем на солдата тратилось 43 руб. 47 коп.

Офицерам полагался денежный рацион, который определялся в 6 коп. в день. Количество рационов устанавливалось: генералам — от 28 до 56, штаб-офицерам — от 3 до 20, обер-офицерам — от 1 до 8, в зависимости от рода оружия, должности и чина. Натуральные рационы отпускались лишь тем офицерам, которым полагалось по должности иметь лошадей.

Таблица 115 [1428]«Историческое обозрение Военно-сухопутного управления в России с 1825 по 1850 г.», стр. 66.

Более твердые основания провиантская часть получила после разделения Комиссариатского департамента в 1832 г. на два: Провиантский и Комиссариатский, что нашло затем отражение в Уставе для управления армиями в мирное и военное время 1846 г. Устав определял как организационные формы интендантского управления, так и способы заготовления провианта и фуража. Вся система снабжения состояла из центрального и полевого управления. Органом центрального управления являлся Провиантский департамент, во главе которого стоял генерал-провиантмейстер. Департаменту были подчинены шесть провиантских комиссий, два комиссионерства и две дистанции. Они производили заготовки для удовлетворения текущей потребности войск и создавали необходимые запасы, сосредоточиваемые в провиантских магазинах. Последние разделялись на четыре класса: магазины первого класса — были рассчитаны на 50 тыс. четв. хлеба, второго класса — на 10 тыс. четв., третьего класса — на 5 тыс. четв., четвертого класса — на меньшие запасы.

Полевые управления, создаваемые во время войны при действующих армиях, находились в распоряжении командующих этими армиями. Они, состояли из общего присутствия главных полевых провиантских комиссий, которым были подчинены армейские и корпусные провиантские комиссионерства, и управления подвижного армейского магазина. Если для мирного времени стремление установить единый порядок в деле снабжения войск было оправдано, то в условиях военного времени оно привело к лишению инициативы органов полевого управления и бюрократизации в отношениях между отдельными звеньями системы снабжения, следствием чего явились недостатки, нередко ставившие русскую армию в тяжелое положение и, следовательно, Положение 1846 г. явилось шагом назад.

Готовясь к Крымской войне 1853–1856 гг., правительство Николая I не позаботилось должным образом об организации тыла своей армии.

На дунайском и кавказском театрах сохранилась сеть магазинов со времен русско-турецкой войны 1828–1829 гг., способная обеспечивать питание войск в мирное время. Ее удалось приспособить к нуждам военного времени.

Относительно благополучным было положение морских баз, рассчитанных на обеспечение личного состава Черноморского флота. Войска, предназначенные для охраны черноморского берега, получали продовольствие из немногочисленных провиантских магазинов не обладавших крупными запасами. К черноморскому побережью вели обычные почтовые тракты, не приспособленные к перевозке военных грузов. И хотя в стране уже началось строительство железных дорог, юг России не имел ни одной железнодорожной линии. Плохо было и с телеграфной связью. Крым и Кавказ не имели ни одной линии телеграфа.

Доставка продовольствия и боеприпасов на всех театрах юга осуществлялась гужевым транспортом по грунтовым дорогам, выходившим во время распутицы весной и осенью из строя. Фельдъегерская связь носила символический характер, так как она не могла обеспечить управление из центра.

Открытие театра военных действий в Крыму застало русское командование врасплох. Быстрое сосредоточение и развертывание крупных сил было по сути дела почти невозможно, ибо слабая сеть продовольственных магазинов в Крыму не располагала необходимыми запасами. Созданная наспех Крымская армия даже не имела своих органов полевого управления и все. дело снабжения войск и флота легло на Симферопольскую провиантскую комиссию. Центральные органы управления не были в состоянии организовать снабжение войск

Оставался один путь — получение продовольствия из местных ресурсов. Но по заключенным в 1854 г. подрядам продовольствие могло поступать лишь осенью 1855 г. Действующая армия оказалась перед перспективой голода. Положение спасли пожертвования от жителей Мариуполя, Таганрога и Ростова (собравших 16 тыс. четв. сухарей и значительное количество крупы) и заимообразная уступка продовольствия Донским войском, переброшенным через Азов и Керчь в Симферополь. По заявкам генерал-интенданта Крымской армии генерала К. Ф. Затлера потребность Крымской армии составляла 960 тыс. четв. муки и сухарей и 90 тыс. четв. крупы, а собранное продовольствие составляло 60–70 % этой потребности. Полевые органы управления Крымской армии, созданные только в начале 1855 г., приступили к созданию подвижного продовольственного склада на 7 890 повозок, в то время как для обеспечения потребностей войск требовалось в 2 раза больше повозок и лошадей. Нехватку транспортных средств компенсировали местным транспортом. Направляемые на симферопольскую базу продукты портились в пути. Эта база не могла вместить поступающее продовольствие — мука и сухари сваливались под открытым небом и портились. Между тем в стране было достаточно хлеба и заготовка его и фуража шла установленным путем.

Количество заготовленного продовольствия и фуража (в четв.) в ходе Крымской войны с 1853 по 1855 г. видно из цифр табл. 116.

Таблица 116 [1432]«Исторический очерк деятельности Военного управления», т. II, стр. 97.

Правительство предпочитало сдавать подряды дворянам «как первым производителям» хлеба. С этой целью еще в 1845 г. были утверждены «Облегчительные правила, по которым дворяне могут сдавать хлеб на пристани компаниями или отдельными лицами, с обеспечением, как свободными, так и заложенными в кредитных установлениях имениями». Характеризуя систему обеспечения продовольствием этого времени, начальник штаба русской армии в пореформенный период генерал Н. Н. Обручев писал: «Содержание армии частью удовлетворялось из общих государственных источников, частью из местных средств самого населения. Смешение денежных отпусков с довольствием в натуре, неопределенность и недостаточность отпусков (денег. — Л. Б.), необходимость различных хозяйственных оборотов для покрытия неудовлетворяемых войсковых нужд, наконец, отсутствие сколько-нибудь правильной отчетности, доступной контролю, содействовали поддержанию в нашем хозяйстве совершенного хаоса, выгодного лишь лицам, искавшим незаконного обогащения, но бесплодно истощавшего государство и нисколько не обеспечивавшего содержания солдат. У войск накапливались целые миллионы экономических сумм, а между тем вне глаз высшего начальства солдаты зачастую являлись оборванными и плохо накормленными».

Так обстояло дело с обеспечением войск продовольствием в первой половине XIX в. Рассмотрим теперь состояние обеспечения вещевым довольствием. Обмундирование армии составляло важный раздел промышленного производства. Форма войск в первой четверти XIX в. неоднократно изменялась. Делалось это в целях улучшения управления войсками во время боевых действий. Поэтому особенно часто изменялись головные уборы и приборные сукна на погонах. Но была и другая, социальная, сторона вопроса. Нужно было резче отделить офицерский состав от массы рядовых.

Основными материалами для изготовления обмундирования являлись сукно, каразея (грубая шерстяная ткань) и кожа.

В начале XIX в. в России было 155 суконных предприятий, на них работало 28 689 рабочих. Общая продукция всех этих предприятий составляла в 1802 г. 2 690 696 аршин сукна и 685 877 аршин каразеи. Через десять лет в стране было уже 235 предприятий, имевших 42 364 рабочих, с объемом производства около 4 600 тыс. аршин. В 1825 г. их стало 324 с 63 603 рабочими. Объем производства составил 7 510 237 аршин.

Все крупные посессионные предприятия были обязаны сдавать вырабатываемую продукцию по нарядам Военного ведомства. Даже «вольные фабрики» не освобождались от поставок. Армия и флот поглощали в это время до 50 % всей продукции суконных предприятий. В иные же годы этот процент повышался до 80–90. Иногда правительство было вынуждено запрещать вывоз сукна за рубеж, так как войска и флот испытывали недостаток в нем. Впрочем, фабриканты нисколько не возражали против военных закупок и даже изъявляли готовность выставлять любое количество шерстяных тканей.

В мирное время армия обеспечивалась сукном и каразеей. Затруднения наступали при значительном увеличении численности войск во время войн.

Годовая потребность армии в сукне исчислялась Военным ведомством в 2 250 тыс. аршин, а Морским — в 359 907 аршин, но поскольку русская промышленность не справлялась с таким объемом требований, то Военное ведомство вынуждено было снизить размеры заявок. Обеспечение заявок на сукна и каразею в 1803–1812 гг. видно из табл. 117.

Таблица 117 [1439]ЦГВИА ф. 1/л, оп. 1. д. 2942, лл. 25 o6.-26; «Высочайшие конфирмованные доклады…», стр. 22–23.

В 1814 г. для армии потребовалось 2 400 тыс. аршин сукна и 420 тыс. аршин каразеи. Поставлено же было всего 1 477 342 аршина сукна и 369 843 аршина каразеи. На поставках сказалось разорение московских суконных предприятий во время наполеоновского нашествия. В связи с этим русское правительство было вынуждено закупить в 1815 г. в Англии 5 457 354 аршина сукна с тем, чтобы поставки были завершены не позднее 1816 г. Затраты на эти заказы составили более 20 млн. шиллингов.

В 1820 г. на русских фабриках было 261 955 аршин, солдатского и офицерского тонкого сукна — 3 683 881 аршин; в 1825 г. — тонких сукон 1 848 139 аршин, солдатских — 5 662 132 аршина. Почти все сукно было закуплено Военным и Морским ведомствами. Военное министерство изготовлено тонких сукон затрачивало крупные суммы также на изготовление обмундирования. В период с 1815 по 1825 г. было израсходовано:

Все возрастающая потребность в продукции шерстяной промышленности приводила к повышению цен на сукно, чтобы заинтересовать фабрикантов в военных поставках. Так, в 1803 г. за сукна, изготовленные на предприятиях первого класса, платили по 92 коп. за аршин цветного и по 80 коп. за аршин белого сукна, а на предприятиях второго класса — по 98 коп. за аршин цветного и по 88 коп. за аршин белого сукна. В 1809 г. цены на все сорта сукон были повышены на 10 коп. по «обязанным» предприятиям и на 15 коп. — «по вольным». В 1812 г. цветное сукно уже стоило 2 руб. 43 коп., а белое — от 1 руб. 35 коп. до 1 руб. 95 коп. за аршин.

В 1816 г. был создан специальный межведомственный комитет по снабжению армии сукнами, который внес некоторый порядок в обеспечение армии и флота этим видом довольствия. Комитет освободил «обязанные» фабрики от поставки в казну сукон. Цены на сукна повысились еще на 5-10 коп.

Несколько улучшилось положение во второй четверти века, когда комитет по снабжению был реорганизован и были изданы «Положение о комиссариатских комиссиях» 1836 г., «Положение об отчетности» и «Положение о казенных поставках» 1838 г.

Система обеспечения вещевым довольствием в это время была такова: общее управление осуществлял Комиссариатский департамент, действовавший через комиссариатские комиссии и полевые управления. Число комиссий во второй четверти XIX в. было увеличено до 16. Во время войны при полевой армии должна была действовать главная полевая комиссариатская комиссия, возглавляемая полевым генерал-кригс-комиссаром, которому подчинялись корпусные комиссары и начальник госпиталей.

Заготовка вещевого довольствия осуществлялась с торгов, реже коммерческим способом, часть вещевого довольствия изготовляла фабрика суконных, лосиных и офицерских вещей, состоявшая в ведении управления. Общее количество требуемого для войск сукна разверстывалось между фабриками по числу станков на предприятии.

Во второй четверти XIX в. число предприятий, изготовлявших шерстяные ткани (сукно, каразею и т. п.), значительно возросло. Если в 1825 г. их было 324 с 63 605 рабочими, то в 1850 г. стало 808 с 103 076 рабочими. Ежегодно Военное ведомство закупало до 10 млн. аршин различных сортов сукна на 3–3¼ млн. руб. серебром. За 25 лет закупки составили до 250–260 млн. аршин. Главными поставщиками при этом являлись казенные суконные фабрики (Екатеринбургская, существовавшая до 1835 г., и Павловская). В течение второй четверти века на Екатеринбургской фабрике было закуплено сукна на 2 593 544 руб. и на Павловской — на 12 985 778 руб.

Кожевенных предприятий в России в 1850 г. насчитывалось 2 063 с 10 383 рабочими. Они выпускали ежегодно продукции на 8 500 300 руб.

Затраты на заготовку обмундирования составляли в 1826 г. 3 192 672 руб., а в 1850 г. — 6 063 368 руб. В целом за всю вторую четверть было израсходовано 141 834 726 руб. До 1826 г. обычно запасы обмундирования не делались. С 1828 г. было решено создать некоторый запас в Киеве, Кременчуге и Балте. Впервые неприкосновенные запасы обмундирования были учреждены в 1831 г. на 93 батальона пехоты и 44 дивизиона кавалерии. Уже к 1842 г. имелся запас на 285 431 чел. на сумму. 5 939 438 руб. Оборотный запас был учрежден в 1835 г. на 221 804 чел. В таком виде он просуществовал до Крымской войны.

Способы заготовки обмундирования мало изменились. Практиковались подряды с торгов и комиссариатский способ, т. е. путем покупки за наличный расчет. Комиссариат представлял в Военный совет заявку («ведомость») на требуемое количество сукон. После утверждения заявка отправлялась в Департамент мануфактур Министерства финансов. Последний устанавливал обязательные для всей страны цены на сукна, и затем производились торги. Во время Крымской войны комиссариат хотя и заготовил значительное количество сукна, однако оно не было доставлено в действующую армию вследствие затруднений с транспортом. В 1853 г. на казенных фабриках было заготовлено 342,5 тыс. аршин сукна на 5 178 тыс. руб., в 1854 г. — 384,7 тыс. аршин на 6 117 тыс. руб., а в 1855 г. — 360,2 тыс. аршин на 10 322 тыс. руб. Все это сукно осело на складах, а войска были раздеты.

Заготовку обуви и снаряжения комиссариат производил через казенные и частные предприятия. Казенные заводы (фабрики) хотя и обеспечивали войска обувью и снаряжением, однако они обходились гораздо дороже, чем закупаемые у владельцев частных предприятий. Убыток с 1837 по 1848 г. составил значительную сумму — 537 тыс. руб. серебром. Военный совет принял в 1857 г. решение о ликвидации всех казенных заводов (кожевенных и суконных).

Таким образом, военные специалисты, занимавшиеся разработкой стратегических планов и их обеспечением, рассматривали тыл как подсобное средство. В расчет принималось количество войск и возможный театр войны в пределах одной кампании. Поэтому объем продовольствия и вещевого довольствия рассчитывался на каждую кампанию. Исходя из этого, создавалась система баз, располагаемых в пределах одного театра войны. На эти базы опирались обозы, составлявшие главное средство доставки средств обеспечения (продовольствия, вещевого довольствия и боеприпасов).

Такая организация обеспечения лишала армию маневренности и вынуждала полководцев постоянно оглядываться назад и каждый раз переносить всю систему баз.

Значительные изменения в организации и устройстве тыла произошли во второй половине XIX в. Утверждение капиталистического строя в стране отразилось самым непосредственным образом на системе обеспечения всеми видами довольствия русской армии во второй половине XIX в.

Переход к буржуазной массовой армии, основанной на всесословной воинской повинности, вынуждал по-новому решать вопросы обеспечения армии. Нужно было учитывать возможность удовлетворения потребностей кадровой армии мирного времени и массовой армии военного времени. Необходимо было создавать не только текущие, но и мобилизационные запасы всех видов довольствия в значительно больших масштабах, чем прежде. Новые способы ведения войны выдвинули вопросы подготовки вероятных театров войны. В связи с этим возникла задача организации войскового и армейских тылов.

Строительство железных дорог и внедрение телеграфа позволило отодвинуть общевойсковой тыл далеко от театра войны и этим обезопасить базы от возможного захвата их противником. Но это же обстоятельство вынуждало строить службу военных сообщений на новых основаниях.

От Генерального штаба, оперирующего тылом как стратегической категорией, потребовалось осмыслить возможности, предоставляемые армии страной. Это нашло свое отражение в теоретической, разработке сущности понятия «военное хозяйство», в собирании и обработке необходимых штабу данных, для чего были предприняты широкие военно-статистические описания и переписи. Опыт франко-прусской войны 1870–1871 гг. и русско-турецкой войны 1877–1878 гг. позволил сформулировать ряд положений, по-новому определяющих вопросы тыла. Если в первой половине века базисом считался район, ограничиваемый театром войны, то теперь в базис (в административном отношении) стали включать и прилегающие к театру войны районы страны, что и определило разделение общевойскового и более узкого армейского тыла.

При определении военных ресурсов стали исходить из возможных затрат на планируемый срок ведения войны. Основными коммуникациями теперь стали железные дороги, на расположение которых оказывали давление стратегические расчеты. Однако недостаточное развитие железнодорожной сети вынуждало планировать дополнительные этапные пути по шоссейным и грунтовым дорогам.

Эти новые идеи частично нашли свое отражение в «Положении о полевом управлении войсками в военное время» 1868 г. и «Положении о провиантском, приварочном и фуражном довольствии войск» 1871 г. Согласно «Положению» 1868 г., органом главнокомандующего являлось полевое управление армией, в состав которого входили штаб армии, интендантское, артиллерийское и инженерное управления. В самом же министерстве планирующим органом оставалось интендантское управление, опиравшееся на военно-окружные управления. В случае переноса военных действий за рубеж главнокомандующему предоставлялось право создавать административные учреждения, ведавшие обеспечением действующей армией. Исполнительным органом являлось полевое армейское управление, которое должно было опираться на корпусных и дивизионных интендантов. Но так как эти категории работников не предусматривались штатом мирного времени, то в военное время на эти должности назначались случайные люди. Они не подчинялись строевым командирам, которые поэтому и не несли ответственности за дело снабжения. Бесконтрольность давала возможность злоупотреблять этим людям.

Поскольку главным способом обеспечения была признана доставка запасов с баз, то вопросы устройства военных сообщений заняли важное место в «Положении о комитете по передвижению войск железными дорогами» (1875).

В снабжении войск и флота продовольствием во второй половине XIX в. произошли некоторые изменения. Хлеб для войск и флота по-прежнему отпускался натурой. Вместо мяса, вина и сала решено было в 1857 г. выдавать денежные порционы (по первой категории 12 руб. в год, по второй — 10 руб. и третьей — 9 руб.).

Падение хлебных цен на европейском рынке в 60-х годах послужило причиной сокращения вывоза хлеба из России. Это поставило дворян-экспортеров в тяжелое положение. Землевладельцы стали снова проявлять заинтересованность в поставках хлеба и фуража для армии. Военное ведомство охотно шло им навстречу, но с условием допускать к поставкам на месте только землевладельцев, живущих в данной губернии, а к поставкам на пристани — дворян-землевладельцев прилежащих губерний. Однако такая практика не оправдала себя.

Военный совет сделал по этому поводу следующее заключение в 1861 г.: «Означенный способ не оправдал ожиданий министерства, так как из 14-ти миллионов четвертей, подлежащих заготовлению в последние пять лет, дворяне разобрали только 3 055 тыс. четв., а из остальных 6 835 тыс. приняты в поставку промышленниками и до 3 900 тыс. заготовлены коммерческим и комиссионерским способами».

В связи со стабилизацией личного состава армии заготовки возрастали довольно медленно. О заготовках продовольствия в 1861–1870 гг. дают представление данные, приведенные в табл. 118.

Таблица 118 [1459]По данным «Всеподданнейших отчетов Военного министерства» за указанные годы.

Заготовки шли по средним ценам, определявшимся Военным ведомством до 1865 г. по стране в целом, а затем управлениями округов.

Заготовки осуществлялись как по округам, так и по полевым управлениям: по округам — по нормам мирного времени, а по полевым управлениям — по нормам военного времени.

Изменение средних цен на продовольствие и фураж в 1866–1869 гг. представлено цифрами табл. 119.

Таблица 119 [1460]По данным «Всеподданнейших отчетов Военного министерства» за указанные годы.

В последующие пять лет заготовки осуществлялись примерно на уровне 60-х годов (табл.120).

Таблица 120 [1461]По данным «Всеподданнейших отчетов Военного министерства» за указанные годы.

Проведенная реорганизация снабжения до некоторой степени улучшила дело, но она была далека до совершенства и по-прежнему оставляла пути для крупных злоупотреблений. Докладывая царю об этом, Милютин писал, что снабжение войск «превращалось в целый ряд сделок между чиновниками, подрядчиками и представителями полковой хозяйственной администрации, одинаково вредно отражавшимися как на интересах казны, так и на материальном благосостоянии войск».

Военное министерство разработало новое положение (представленное на утверждение в 1876 г.), которое должно было еще более приблизить систему обеспечения к условиям капитализма. Распорядительным органом в мирное время стало министерство, а исполнительным — военно-окружное управление.

Во время войны распорядительные функции на театре войны принадлежали главнокомандующему, который получил больше прав по организации обеспечения войск, в частности право проводить общие и частные реквизиции у населения и утверждать тарифы. Это улучшило порядок заготовки продовольствия, но не устранило злоупотребления в интендантских органах. Не были устранены также недостатки в системе обеспечения полевой армии, которая испытывала серьезные затруднения в получении продовольствия, имевшегося в достаточных количествах на складах магазинов.

Ход заготовок продовольствия во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. показан цифрами табл. 121.

Таблица 121 [1464]По данным «Всеподданнейших отчетов Военного министерства» за указанные годы.

Количество продовольствия, поставленного для действующей армии сверх общих заготовок представлено данными табл. 122.

Дополнительно для нужд балканского и крымского театров заготовляли сухари, галеты, консервы через частных контрагентов и товарищества. За 1877–1878 гг. было поставлено 2 698 216 пудов сухарей, 237 419 пудов галет, 11 642 тыс. порций консервов и 34 тыс. пудов сухого мяса.

Таблица 122 [1466]По данным «Всеподданнейших отчетов Военного министерства» за указанные годы.

Для кавказского театра было заготовлено в 1877–1878 гг. муки 615 тыс. четв., крупы 76 тыс. четв., овса 1 556 тыс. четв., сена 11 694 тыс. пудов, соломы 1 451 тыс. пудов, на общую сумму 29 681 тыс. руб. Консервы для кавказской армии не заготовлялись.

Созданные запасы были сосредоточены к началу войны на базах, расположенных в восьми городах (Динабурге, Витебске, Вильно, Полоцке, Новогеоргиевске, Варшаве, Киеве и Ростове). Здесь было собрано 186 800 четв. муки и 24 900 четв. крупы. Ближайшей к театру войны была киевская база. После начала войны приступили к созданию баз в Кишиневе, Бендерах, Тирасполе, Одессе, Раздельной и Аккермане, где к концу 1876 г. успели сосредоточить 95-дневный запас муки и крупы и 23-дневный запас сухарей.

Одновременно были созданы подвижные расходные магазины, рассчитанные на 10-дневный запас. Весьма важным было установление для армий собственных транспортных средств и походных кухонь, что обеспечивало войска горячей пищей. На их изготовление в 1873–1874 гг. было затрачено 1 438 тыс. руб.

Вся эта система удовлетворяла русские войска до тех пор, пока они не перешли юго-западную границу. После этого сразу же начались бедствия. Командование решило передать все снабжение действующей армии товариществу «Грегер, Горвиц и Коган», которое, пользуясь правами провиантской комиссии, обязалось доставлять продовольствие через неделю после получения требований от полевого управления. Вознаграждение товарищества составляло 10 % всей стоимости провианта. Товарищество получило огромные барыши, армия же буквально голодала, в то время как на внутренних складах России росли запасы. Величина их в 1879 гг. составляла годовую потребность армии на сумму 20 157 тыс. руб.

Печальный опыт русско-турецкой войны 1877–1878 гг. был учтен. Стали изыскивать новые пути обеспечения армии качественным продовольствием. Военное министерство было озабочено поступавшими жалобами из округов на плохое качество сухарей и консервов. Решено было отказаться от долгосрочных запасов и заготовлять провиант по возможности с торгов.

В 1881 г. было определено иметь во внутренних округах месячный запас, а в четырех западных 2-месячный (в отдаленных округах — по особому расчету). Крепостные запасы были установлены в расчете на 6 месяцев (195 500 четв. муки и 26 тыс. четв. крупы). Неприкосновенный же запас должен был составить в четырех западных округах 469 тыс. четв. муки, 66 тыс. четв. крупы и в Петербургском округе 52 100 четв. муки, 7 200 четв. крупы и 25 тыс. четв. овса.

Большое значение имело «Положение о полевом управлении войск в военное время 1890 г.» Этим документом утверждалось, что полевое управление должно осуществлять две функции: командную (стратегическо-оперативную) и военно-административную (организация системы обеспечения). Новое «Положение» устанавливало полную ответственность за снабжение войск в военное время командующих армиями. В связи с этим в «Положении» была хорошо разработана система органов управления тыла. В то же время не были предусмотрены такие органы в штабе главнокомандующего армией, действующей на одном театре войны.

После введения в 1892 г. штатных интендантов в корпусах снабжение шло по схеме: армия — корпус — дивизия — полк. Весьма важным было создание железнодорожных органов управления в системе полевого управления. Существенное значение имело также установление для армии собственных транспортных средств.

Перестройка системы снабжения завершилась к 1895 г. В целом она стала несколько лучше. Заготовки шли главным образом путем подрядов. Но Военное ведомство нередко возвращалось к формам заготовок, не оправдавших себя, в прошлом. Так, в 1887 г. владельцам экономических имений была предоставлена возможность поставлять хлеб вне подрядов. По правилам 1889 г. была установлена поставка 400 тыс. четв., а в 1890 г. — 240 тыс. четв. Но дворянские поставщики заломили цены, значительно превышающие средние цены, и Военное ведомство вынуждено было вернуться к системе торгов. Опыт этот был повторен в 1891 г. в связи с увеличением цен на хлебные продукты, но и в этот раз он не оправдал себя. Голод 1891 г. и недород 1892 г. оказали некоторое влияние на закупки хлеба. При составлении сметы на 1891 г. Военное ведомство затребовало сверхсметных ассигнований. «К сожалению, урожай оказался еще худшим, чем первоначально можно было ожидать, — докладывал военный министр, — заготовки обошлись настолько дорого, что в дополнение к отпущенным средствам потребовалась еще новая надбавка в размере около 2 млн. руб.»

Цены на рожь и крупу значительно поднялись, что вызвало перерасход средств.

Колебания цен на продовольствие и фураж в 1890–1900 гг. отражены в табл. 123.

Стремясь оградить себя от конъюнктурных колебаний цен, министерство стремилось создать запасы продовольствия, для хранения которых были построены зернохранилища емкостью до 1 млн. пудов зерна и 3 млн. суточных порций консервов. На 1 января 1895 г. неприкосновенные и крепостные продовольственные запасы составляли в четырех западных округах 817 495 четв., в Петербургском — 63 189 и в Кавказском округе — 73 668 четв. В целом по армии было в запасе 954 352 четв. муки и крупы.

Заготавливаемые продукты поступали в армию в натуре и перерабатывались на месте. В ходе военных действий получение горячей пищи было затруднительным. Изобретение Ф. Паличко полевой кухни чрезвычайно заинтересовало интендантское ведомство. Оно провело в 1867–1868 гг. испытания и одобрило идею в 1870 г. Ряд недочетов в конструкции Паличко был устранен инженером Качинским. Первый опыт использования этих кухонь был проведен в 1874 г. Для начала было сделано 10 кухонь. Опыт вполне оправдал себя. Решено было отпустить 1 436 тыс. руб. для обеспечения войск полевыми кухнями.

Таблица 123 [1477]По данным «Всеподданнейших отчетов Военного министерства» за указанные годы.

Способы заготовления продовольствия и фуража в конце XIX в. мало изменились. Как и раньше, это были поставки с подряда и закупки за наличные.

Закупки через землевладельцев в 70-80-е годы несколько уменьшились в связи с тем, что они предпочитали продавать продовольствие за рубеж. Но когда в 90-е годы снова выявилась неблагоприятная конъюнктура на хлебном рынке, то помещики опять обратились со своими предложениями в Военное ведомство, и, конечно, их желания были удовлетворены.

Заготовки продовольствия армии и флота составляли значительную часть товарного хлеба. При валовом сборе хлеба в 70-е годы в 250 млн. четв., излишки зерна, вывозимые за границу, составляли 26–27 млн. четв., на армию шло около 5 млн. четв. (хлеба, крупы и овса); в 80-е годы валовой сбор составил в среднем 280 млн. четв., вывоз за границу возрос до 43 млн. четв., заготовка же на армию оставалась на прежнем уровне — 5 млн. четв.; в 90-е годы валовой сбор возрос до 365 млн. четв., вывоз хлеба возрос до 51 млн. четв., заготовка же для армии и флота возросла только до 5,6 млн. четв.

О росте заготовок по годам за последние 20 лет XIX столетия дает представление табл. 124.

Таблица 124 [1479]По данным «Всеподданнейших отчетов Военного министерства» за указанные годы.

* Числитель показывает расходы на продовольствие, знаменатель — на фураж.

Система обеспечения морского флота XIX в. была в общем стабильна. Морское ведомство договаривалось с Военным министерством о закупке требуемого Морским ведомством количества муки, круп и овса и получало его с интендантских складов.

Полученные запасы сосредоточивались затем в портовых складах (магазинах). Для обеспечения Балтийского флота магазины были в Петербурге, Ижоре, Кронштадте, Ревеле и Севастополе. Все они вместе могли принять до 200 тыс. кулей муки, до 50 тыс. четв. круп и до 20 тыс. четв. овса. Черноморский флот снабжался со складов в Николаеве, Севастополе и Керчи.

Снабжение Сибирской флотилии шло с баз Балтийского флота. Обычно крейсерская эскадра брала с собой требуемый запас и перебрасывала его затем в Охотск, Петропавловск, Николаевск-на-Амуре. С постройкой Владивостока здесь были сооружены главные продовольственные склады. В последнее десятилетие XIX в. тихоокеанский флот обеспечивался подрядным способом. После сокращения личного состава объем заготовок был довольно устойчивым. Они включали в себя муку, крупу, овес, а также морскую провизию: мясо, масло и другие продукты.

Расходы на береговое довольствие и продовольствие по сметам 1864–1900 гг. представлены данными в табл. 125 (в руб.).

Таблица 125 [1480]По данным смет Морского ведомства.

Расходуя довольно значительные суммы на обеспечение продовольствием личного состава флота, Морское ведомство долгое время не могло справиться с хищениями отпускаемых сумм и особенно с обкрадыванием матросов. Последнее легко удавалось делать, так как в действующем до 1870 г. «Положении о довольствии» предусматривались наградные за «несъеденную морскими чинами морскую провизию». В связи с плохим довольствием в разных местах возникали беспорядки. Наиболее крупными были волнения в Астрахани в 1860 г.

Введенное в апреле 1870 г. новое «Положение» отменило эту легальную форму обирания, но не устранило злоупотреблений вообще. На это указывает отчет Морского министерства за 1873 г.: «Наш матрос (теперь) имеет в море пищу здоровую, достаточную и соответствующую условиям его быта. К сожалению, этого нельзя сказать в отношении берегового довольствия». Положение осталось прежним и в последующие годы.

Обеспечение вещевым довольствием во второй половине XIX в.

По окончании Крымской войны стало энергично развиваться производство шерсти и изделий из нее. Если в 1859 г. было 711 казенных и частных предприятий с 123 тыс. рабочих и они давали около 6 500 тыс. аршин солдатских сукон, то в 1870 г. все фабрики могли давать уже 9 300 тыс. аршин солдатских сукон, а при необходимости увеличивать свою продукцию до 12 200 тыс. аршин и сверх того выпускать 15 аршин тонких сукон. Потребление же шерсти составляло до 4 млн. пудов, из них 400 тыс. пудов привозной.

В 80-е годы в стране было уже до 2 067 предприятий, дававших до 15 млн. аршин сукна и шерстяных изделий для армии и флота. Военное ведомство отмечало, что «при развивавшейся промышленности частные фабрики стали выделывать сукна гораздо лучше и дешевле казенных фабрик».

Вполне удовлетворялись потребности в обуви и кожевенным производством. Число предприятий в стране непрерывно росло. В 1850 г. было 2 063 кожевенных завода с 10 383 рабочими, в 1860 г. — 3 410 с 13 489 рабочими, в 1870 г. в связи с ликвидацией мелких предприятий их стало 1 897, а число рабочих возросло до 14 880, в 1880 — 3 563 с 20 689 рабочими, в 1890 г. — 2 157 с 19 538 рабочими.

Крымская война вскрыла немало недостатков в системе обеспечения войск вещевым довольствием. Для устранения недостатков в снабжении в 1861 г. был создан Комитет по улучшению войскового хозяйства. Комитет предложил заменить порядок снабжения вещевым довольствием по категориям «периодической системой», согласно которой все вещи должны были поступать в войска в готовом виде, а для их носки устанавливались обоснованные сроки. Однако довольно долгое время не удавалось полностью осуществить эту меру, и только с 1874 г. все части стали получать готовую продукцию. В связи с переходом на периодическую систему были пересмотрены табели, определяющие сроки носки обмундирования. После Крымской войны существенно измениось снабжение армии сукнами. Образованный в 1869 г. специальный комитет принял решение заменить грубые армейские мундирные сукна неворсованными сукнами из мериносовой шерсти и установил в 1871 г. образцы сукон, продержавшиеся до конца века.

Все операции по заготовке сукон были переданы из ведения Министерства финансов интендантским органам Военного и Морского министерств. После русско-турецкой войны 1877–1878 гг. встал вопрос о замене армейского неворсованного сукна серомеланжевым. Удалось это сделать только в 90-е годы. В 1879 г. было принято решение заменить рубашечный и подкладочный холст хлопчатобумажными тканями. Существенное значение имело упрощение покроя солдатской одежды.

Нужды армии в тканях покрывались поставками подрядчиков (92 %) и продукцией казенных заводов (18 %).

Данные о расходах (в руб.) на обмундирование и снаряжение армии в 1861–1873 гг. приведены в табл. 126.

Таблица 126 [1491]По данным «Всеподданнейших отчетов» за указанные годы и росписей Министерства финансов.

Для обеспечения бесперебойного снабжения вещевым довольствием в 1856 г. было решено создать чрезвычайный запас сукон и обуви. Он должен был состоять из 1 млн. аршин серого сукна, 500 тыс. аршин темно-зеленого сукна и сапожного товара на 500 тыс. пар обуви. Для решения этой задачи давалось 5 лет.

К 1871 г. вопрос о запасах вещевого довольствия был разрешен более радикально. Армия должна была иметь четыре категории вещевых запасов: оборотные, неприкосновенные, чрезвычайные и госпитальные. Наиболее важной категорией были неприкосновенные запасы, создаваемые на случай мобилизации и развертывания армии военного времени.

С 1874 по 1876 г. Военное министерство затратило на создание мобилизационных запасов 4 500 тыс. руб. Эти расходы полностью оправдали себя. Тем не менее войска имели серьезные затруднения в получении вещевого довольствия в период войны 1877–1878 гг. вследствие задержки его доставки войсковым транспортом.

После войны нужно было восстановить мобилизационный запас; кроме того, обеспечить снабжение резервных частей. В результате энергичных мероприятий к 1881 г. положение с запасом было восстановлено. Неприкосновенный (мобилизационный) запас был создан на 1 303 тыс. солдат. Кроме того, создали запас государственного ополчения на 151 539 чел. и 5-процентный запас для запасных в расчете на 63 197 чел.

К 1894 г. были созданы: неприкосновенные запасы на 1 833 730 чел., 5-процентный запас на 70 626 чел., запас для государственного ополчения на 346 826 чел. С учетом запасов в 1899 г. требовалось серого сукна 2 800 тыс. аршин, темно-зеленого неворсованного — 3 млн. аршин и верблюжьего — 150 тыс. аршин.

Для удовлетворения потребностей флота заготовлялось подрядным способом 10–12 тыс. аршин гвардейского сукна, 12–14 тыс. аршин верблюжьего сукна, около 15 тыс. синих фланелевых рубах, от 390 до 500 тыс. аршин холста, 50–60 тыс. аршин полотна, сапожного товару на 40–50 тыс. пар обуви.

Данные об объеме ежегодных заготовок для армии за 1880–1900 гг. приводятся в табл. 127.

Утвердившийся во второй половине XIX в. капиталистический способ производства определил характер системы снабжения. О натуральных поставках в это время не могло быть и речи. Все решали денежные закупки. Обеспечение массовой армии всеми видами снабжения осуществлялось путем подвоза с баз. Вопросы организации и устройства тыла приобрели еще более важное значение, чем в дореформенный период.

Таблица 127 [1496]По данным «Всеподданнейших отчетов Военного министерства» за указанные годы.

При составлении мобилизационных планов мирного времени требовалось решить такие важные вопросы, как характер войны, способы мобилизации народного хозяйства, организация баз снабжения, способы обеспечения в ходе войны по численному расчету сосредоточению и развертыванию войск и т. п.

Военные специалисты (И. Лобко, Ф. Макшеев, В. Баскаков и др.) понимали, что войны будущего будут вести миллионные армии, что они потребуют огромного напряжения сил и средств народа. Но военные теоретики делали отсюда неверный вывод, что воюющие стороны быстро истощатся и, следовательно, войны будут носить скоротечный характер. А раз это так, то военное хозяйство должно выдерживать предельное напряжение.

Этот вывод был сделан, в частности, потому, что к концу XIX в. стал особенно ощущаться разрыв между мобилизационными планами, согласно которым главные силы размещались в западных приграничных округах, и возможностями получения продовольственных и материально-технических ресурсов, источники которых, как правило, находились в центральных и отдаленных округах. Этот разрыв усугублялся односторонним внедрением в практику системы глубокого базирования.

В 90-е годы издавались важные труды. позволявшие подвести научную базу под теорию организации и устройства тыла. Главный вывод, к которому стали приходить военные специалисты, состоял в том, что развитие военного дела требует разработки «планов экономических мероприятий» в общегосударственном масштабе. Военное хозяйство стало приобретать сложную организацию, в связи с этим возник вопрос о подготовке кадров высшей квалификации, что и обусловило создание интендантского курса при Академии Генерального штаба.

В связи с этим Военное ведомство предприняло военно-статистические обследования народного хозяйства в пределах военных округов, на основе которых составляли военно-статистические описания и создали интендантский атлас.