В павильоне на поле для гольфа.
Монпарнас. А вы, которая в курсе всего, вы знали, что Бернар Одеон страдает психическим расстройством?
Гренель. Разумеется, господин Президент.
Монпарнас. Как? И ничего мне не сказали?
Гренель. Я думала, что вы знаете, как и все.
Монпарнас. Нет, мне никто ничего не сказал. Я всегда узнаю последним, так нельзя! Вам следовало немедленно меня предупредить, Мишель.
Гренель. Но это донос!
Монпарнас. Ну и что? А как же, по-вашему, я об этом, в конце концов, узнал, а? А вы как узнали?
Гренель. Мы вместе работали над контрактом. Все, кто над этим контрактом работал, само собой, были в курсе.
Монпарнас. То есть, как это само собой? Кто-то ведь узнал первым и сказал другим. Вот вам, к примеру, кто сказал?
Гренель. Филипп Данфер, господин Президент.
Монпарнас. Ну вот, так рождаются сенсации! А он как узнал?
Гренель. От Одеона…
Монпарнас. Который постоянно твердил ему о своей депрессии, о депрессии его сестры, которая не давала ему спать ночами… и о своем шизонутом семействе?!
Гренель. Бернар Одеон очень доверял Филиппу Данферу.
Монпарнас. Что и требовалось доказать… Дорогая Мишель, мне никогда бы не одолеть шефа Канцелярии, если бы не ваше участие. Обычно выигрывает он, и он это запомнит. И в один прекрасный день ему захочется, чтобы вы были с ним.