Одеон сталкивается с выходящей Журналисткой.

Данфер. А, дорогой мой Одеон, вы еще не уехали?

Одеон. Кто была эта женщина, с которой я столкнулся в дверях? Случайно не журналистка?

Данфер. Право, не знаю, она искала Гренель.

Одеон. Пиарщик предупредил, что в конце дня у меня встреча, поэтому я поднялся! Встреча с тележурналисткой, которая подбирает людей для Жан-Мари Пале-Рояля, вы в курсе?

Данфер. Ни сном, ни духом.

Одеон. Это очень важная передача. Вы представляете, какая была бы для меня удача в ней поучаствовать!

Данфер. Лично я не стал бы ввязываться в такие мероприятия. Не хотелось бы скомпрометировать себя участием в подобного рода передаче. Ведь Жан- Мари Пале-Рояль чрезвычайно тенденциозен.

Одеон. Вы полагаете, следует держаться от него подальше?

Данфер. Я вообще предпочитаю политикой не заниматься. Так надежней.

Одеон. Вы правы, я, пожалуй, остерегусь. И, кроме того, мне надо подготовиться к завтрашнему общему собранию. Всегда все одновременно, это тяжело… Только что снова спросил у Шатле, какова ситуация у американцев с инфракрасными датчиками, и снова он мне ответил, что на этот вопрос мне ответит Гренель, но, на сей раз, ответил очень сухо. Он на меня за что-то сердится? За что же, позвольте спросить?

Данфер. Скорее всего, ни за что.

Одеон. У Шатле нет никакого резона сердиться на меня.

Данфер. Да за что бы он мог рассердиться на вас?

Одеон. Хотелось бы верить, что он просто подавлен завтрашним общим собранием, но однако…

Данфер. Про Гренель он вам ничего не говорил?

Одеон. Нет.

Данфер. Надеюсь, что он ее не покусал? Как думаете, покусал или нет?

Одеон. Послушайте, это меня не касается… Кстати, и Гренель ничего не захотела мне сказать по поводу инфракрасных датчиков. Вернула мне дискету об электронной части подряда, не сказав при этом ничего, кроме банальностей насчет сравнительных достоинств австрийских лыжных станций.

Данфер. А, так она катается на лыжах в Австрии?

Одеон. О, знаете, мне это все равно.

Данфер. Да мне тоже, абсолютно. Мне это совершенно безразлично.

Одеон. Я-то ждал от нее вовсе не рассуждений о зимнем спорте в Австрии, а осмысленных соображений о раскладе издержек за комплекты систем привязок по высоте.

Данфер. Конечно, конечно. А где именно в Австрии она катается?

Одеон. Не имею ни малейшего представления и повторяю вам, мне это безразлично.

Данфер. Вы в точности, как я, плевать на это хотели?

Одеон. В высшей степени!

Данфер. Я тоже в высшей степени.

Одеон. Поскольку примерный расчет программного обеспечения готов, теперь мне необходимо знать реально возможный расклад.

Данфер. Конечно, конечно.

Одеон. Что вы об этом думаете?

Данфер. Не знаю, почему, но готов биться об заклад, что это в Швейцарии.

Одеон. Вы думаете, что следует настаивать на инфракрасных датчиках?

Данфер. А вот как раз и Шатле идет. Пять минут назад я его встретил в коридоре, он разглагольствовал насчет женщин.

Одеон. Как, опять? Ладно, я убегаю, нет никакого желания слушать сейчас эти непристойности (Одеон уходит).

Входит Шатле

Шатле. Ну и задавала этот Одеон, видели, как он вылетел?! Я только что подкадрил в лифте журналистку из Радио-Сканнер. Она сказала, что готовит большую телевизионную передачу в прямом эфире. Подозреваю, что речь идет о журналистке Одеона, работающей на Пале-Рояля. Завтра в полдень я с ней обедаю, вроде как контакт первой степени, чтобы разглядеть, насколько она стройненькая. Мультимедийная журналистка, вы представляете себе!? Никак нельзя упустить этот шанс, старичок. Бегу забрать вещички, вы меня подождете? Все они шлюхи!