В 1991 году социалистический Советский Союз был разрушен. Плутодемократы и перевертыши, захватившие власть, ограбили народ. Миллионы людей оказались в положении нищих и полунищих. Для многих это обернулось непоправимой трагедией. Резко возросла смертность, упала рождаемость. Миллионы детей – беспризорники. Миллионы молодых людей – наркоманы и больные СПИДом. Россией правят сейчас узкая группа олигархов – миллиардеров и обслуживающее их коррумпированное чиновничество.

Еще никогда в своей истории Россия не была так криминализирована. еще никогда она не знала такого падения нравов. еще никогда власть не была столь циничной, бесстыдной, наглой, так вызывающе-презрительно относящейся к нормам нравственности и морали, столь равнодушной и высокомерной по отношению к народу.

При такой власти и при такой прокапиталистической, проолигархической, прозападной, проамериканской политике России трудно надеяться на достойное будущее. Напротив, будут расти нищета, бездуховность, будут новые кровавые «разборки», будут ужесточаться национальные проблемы, будет падать и международный престиж России.

Выход из создавшегося положения только один – в возвращении на подлинно социалистический путь развития. На ленинский путь. Только на ленинских, социалистических принципах можно обеспечить материальное благополучие и достойную духовно-культурную жизнь граждан. Разумеется, необходимо извлечь уроки из опыта СССР, как позитивные, так и негативные, необходимо учитывать, конечно же, и реалии XXI века.

Поскольку экономика в конечном счете – решающий фактор общественного развития, постольку обратимся к экономике, к принципам хозяйствования, которые позволят нашей экономике развиваться эффективно и на благо людей.

Эффективное хозяйствование, благосостояние народа – основа возрождения и прогресса общества

Прежде всего, отметим, что система хозяйствования в Советском Союзе складывалась в экстремальных условиях враждебного капиталистического окружения, разрушенного империалистической войной хозяйства, низкого уровня образования и квалификации кадров.

В тех условиях хозяйственной механизм, основанный на жестком централизме, административно-командных методах, как мы уже говорили, сыграл свою положительную роль. Во всяком случае, уже в середине 30-х годов страна восстановила свое промышленное производство и создала предпосылки для рывка вперед. И, в сущности, вплоть до середины 60-х годов советская экономика росла весьма быстрыми темпами.

Однако, чрезмерное огосударствление экономики, сверхцентрализация управления производством, а также всеми другими сферами жизни общества затормозили наш прогресс, привели к обюрокрачиванию нашего общества и, в конечном счете, к его кризису.

Следовательно, общество, если оно хочет идти вперед, постоянно совершенствоваться, должно отказаться от моноцентризма. Многообразие человеческих способностей, потребностей и интересов неизбежно требует учета этого многообразия как в области базиса, так и в области надстройки.

В этом ключе следует решать проблему собственности. Дело в том, что из-за чрезмерного огосударствления собственности в советском обществе произошло серьезное ослабление контроля за тем, кто и как ею распоряжается. Она зачастую разъедалась ведомственностью и местничеством, становилась как бы «ничейной», лишенной реального хозяина. Трудящиеся нередко не имели возможности реально распоряжаться средствами производства, участвовать в управлении совместным трудом, в распределении прибыли. Можно сказать, что на социально-психологическом уровне произошло отчуждение работников от общественной собственности.

Сталин и другие советские руководители во многом социалистическое обобществление отождествляли с огосударствлением. Между тем для Маркса и Ленина это было неприемлемо. Бисмарк, национализировав почту, говорил Маркс, в таком случае должен бы быть социалистом. Чтобы на деле, а не формально, обобществить средства производства, в процесс хозяйственной деятельности нужно включить интересы трудящихся. Что же касается частной собственности, то в «Капитале» Маркс со всей определенностью подчеркивал, что ее диалектическое отрицание фактически означает восстановление индивидуальной собственности на основе экономических достижений капиталистической эры (т. 23, с. 773). Ленин, как выше было показано, также выступал за обобществление на деле, подчеркивая при этом, что для перехода к обобществлению отнюдь недостаточно национализации и конфискации. К подлинному обобществлению, с точки зрения Ленина, ведет максимальный учет интересов работников; учет интересов трудящихся постепенно формирует у них хозяйское отношение к труду и его результатам, дает твердую почву инициативе и самостоятельности трудовых коллективов, способствует укреплению их ответственности и дисциплины.

В любом случае подлинно социалистическое общество, а современное общество может быть только социалистическим, должно предусматривать широкое взаимодействие различных форм собственности: государственной, муниципальной, кооперативной, частной, индивидуально-трудовой.

Далее. Коренными принципами функционирования хозяйственного механизма современного общества должны быть: самоокупаемость, самофинансирование, самоуправление. Главным в деятельности предприятий должно быть правило: что заработал, то и потребляй, предварительно заплатив налоги, отдав долги кредиторам. Полученная прибыль – это достояние всего коллектива предприятия и каждого человека с учетом его конкретного трудового вклада.

В этой связи важно постоянно расширять самостоятельность предприятий. Предприятие – основное звено общественного производства. Здесь осуществляется реальное использование производственного, научно-технического потенциала, Здесь создаются материальные блага. Здесь сходятся воедино хозяйственные связи, конкретно проявляются формы и методы управления, заинтересованность и ответственность людей.

В СССР проявлялась явная недооценка этого первичного и основного звена экономики; высшие органы хозяйственного управления стремились регламентировать фактически всю деятельность предприятия, что, в конечном счете, неизбежно ухудшало экономику.

Самостоятельность, самоуправление, самофинансирование, зависимость доходов от конечных результатов работы и т. п. – реальный путь к соединению, гармонизации интересов общества, коллектива и личности, путь, на котором гарантируется удовлетворение общественных потребностей и в то же время обеспечивается заинтересованность в конечных результатах у самих трудящихся. Это путь к искоренению уравнительности и иждивенчества, которые наносили советскому обществу немалый ущерб. Это путь к укреплению сознательной дисциплины. Это реальная основа для роста экономики, укрепления народовластия, участия трудящихся в управлении.

Разумеется, совершенствование экономики, переход к подлинной самостоятельности предприятий связаны с эффективным использованием рынка, таких экономических рычагов, как цена, кредит, прибыль, рентабельность, акция, аренда и т. п. Отказ от рынка, бесспорно, имел в СССР и других социалистических странах Восточной Европы весьма отрицательное последствия. Случилось так, словно кто-то заменил разветвленную венозную систему живого человека одной-единственной центральной веной, поскольку так ему было удобнее наблюдать за всей системой кровообращения. Современным приверженцам социализма необходимо преодолеть недоверие к использованию рынка, понять, что рынок нельзя отождествлять с капиталистическим обществом, что рынок – продукт развития человеческой цивилизации, что он играет важную роль в повышении эффективности экономики.

При этом, конечно же, несостоятельными являются надежды на безудержное развертывание рыночных отношений как якобы единственный рецепт «спасения» и развития экономики. Абсолютный, идеальный рынок не может существовать уже потому, что действующими лицами в нем являются не вычислительные машины, а люди, которым самим вполне присущи соблазны нарушать рыночные законы с помощью власти, завоевания монопольного положения или просто обмана, коррупции и т. п.

Сегодняшний западный мир «рыночной» экономики насчитывает миллионы бедных, миллионы безработных. Отношения между развитыми и развивающимися странами показывают, к какому неравноправию приводит «мировой рынок». Доклад ООН о развитии человека (2005 год) свидетельствует, что совокупный доход 500 самых богатых людей мира превышает совокупный доход беднейшей части населения планеты, которая насчитывает 416 млн. человек. Между этими двумя полюсами находятся 2,5 млрд. человек, живущих менее чем на 2 доллара в день – это 40 % населения Земли, на долю которых приходятся всего 5 % мирового дохода. На долю же 10 % богатейших землян приходится 54 % мировых доходов. Абсолютизация рынка и жестокой конкуренции привели к тому, что более 1 млрд. человек на Земле живут в условиях нищеты, каждый год 10, 7 млн. детей не доживают до 5 лет. При этом, по расчетам экспертов ООН, затратив лишь 4 млрд. долл., можно было бы почти на две трети сократить детскую смертность в 75 беднейших странах. Кроме того, следует учитывать, что 1/9 – 1/10 часть населения земли (Западная Европа и США) потребляют 70 % всех имеющихся на Земле сырьевых ресурсов. В свете всего этого просто непорядочно расхваливать рыночную модель экономического роста, которая своим следствием имеет слаборазвитость трех четвертей мира. Совершенно очевидно, что за культом рыночной конкуренции скрывается старая эксплуататорская идеология: право на жизнь имеет лишь сильный, то есть богатый.

Рынок, поскольку он развязывает инициативу и предприимчивость людей, разумеется, нужен. Однако в целом нет никакой автоматической зависимости типа: рынок, децентрализация – это экономическая эффективность, свобода, самоуправление и т. п. Напротив, есть многие сферы хозяйственной деятельности, которые нуждаются в государственном планировании и управлении. Структурная политика, пропорции, балансы, денежное обращение, соответствие денежных доходов товарной массе, оборона, такие общественно важные задачи, как обеспечение полной занятости, обеспечение социального выравнивания, защита окружающей среды, – все это требует централизованного управления, но, разумеется, не сверхцентрализма, а демократического централизма, который, как полагал в свое время Ленин, создает условия для «полного и беспрепятственного развития не только местных особенностей, но и местного почина, местной инициативы, разнообразия путей, приемов и средств движения к общей цели».

Соединение противоположностей, конечно же, – сложное искусство: их можно соединить таким образом, что получится симфония, но можно «соединить» и так, что получится какофония. Об этом Ленин также говорил. Нам надо учиться искусству соединения противоположностей. Рынок, личный интерес, экономическая эффективность, самоуправление, дух коллективизма, стремление к социальному равенству, социальная защищенность и справедливость, развитие личности, свобода человека и т. д. и т. п. – вот из чего складывается равнодействующая «параллелограмма сил» в современном обществе.

Централизм, планирование необходимы не только каждой стране, но, в сущности, они должны стать принципом организации жизни всего мирового сообщества в целом. Опасность экологической катастрофы, разрушение биосферы и земной коры, истощение природных ресурсов, глубокий и все растущий разрыв между богатыми и бедными странами делают все более очевидной необходимость планирования мировой экономики как целого установления нового международного экономического порядка, ориентированного на благо народов всего мира.

Важнейшим фактором интенсификации экономики современного общества является научно-технический прогресс. К сожалению, долгие годы во многих отраслях народного хозяйства СССР научно-технический прогресс недооценивался или во всяком случае протекал по сути дела преимущественно эволюционно, путем совершенствования действующих технологий, частичной модернизации машин и оборудования. В современных условиях нужны революционные сдвиги – переход к принципиально новым технологическим системам. Только опираясь на научно-техническое обновление производства, можно достичь передовых рубежей производительности труда и в то же время придать труду творческий характер.

Бесспорно, экономика – одна из важнейших сфер жизни общества, и все же экономика – не самоцель. Экономику нельзя отрывать от социальной жизни; рентабельность, эффективность должны служить тому, чтобы неуклонно, шаг за шагом повышать благосостояние народа, улучшать все стороны жизни людей и, тем самым, создавать благоприятные условия для подъема социальной активности, гармоничного развития каждого человека.

В свое время В.И. Ленин, полемизируя с Г.В. Плехановым, написавшим проект Программы партии ко II съезду РСДРП, возразил ему, что он, Плеханов, говоря о цели социализма, связывает ее главным образом с подъемом, организацией производства. «Этакую-то организацию нам могут дать и тресты», – замечает Ленин. И вписывает в проект программы РСДРП следующее: «Достижение полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества».

К сожалению, в 30-е годы ХХ века в СССР возобладала тенденция наращивать производственные мощности группы «А» фактически за счет или во всяком случае без должного учета необходимости развития производственных мощностей группы «Б». Вероятно, в то время это было и необходимо и неизбежно. Однако эта тенденция была абсолютизирована. И именно это во многом стало источником нашего постоянного потребительского дефицита. Это же, в конечном счете, тормозило рост производительности труда, что, в свою очередь, обуславливало отставание нашей страны от развитых капиталистических стран, вело к падению престижа социализма.

Качество жизни – важнейшая проблема современного общества. Естественно, нелепо проповедовать аскетизм, воспевать бедность но, вместе с тем, общество должно решительно выступать и против «иметь» как принципа жизни своих граждан, против вещизма, накопительства, против безудержной погони за материальными благами. Как справедливо говорил Ленин, социалистическому обществу чужд тот тип человека, который стремится получить от общества «без всякого контроля» за его трудом все, что только ему угодно: «любое количество трюфелей, автомобилей и т. п.» Он заявлял, что коммунистическое общество кроме высокой производительности труда предполагает новый образ жизни, нового человека, который далек от обывателя, «… способного «зря» – вроде как бурсаки у Помяловского – портить склады общественного богатства и требовать невозможного».

К сожалению, за годы советской власти у многих граждан вошло в привычку иждивенчество, удовлетворение тем, что гарантировало государство на основе принципа уравнительного распределения. Наряду с этим, надо учитывать, что абсолютизация рыночных отношений создает предпосылки для формирования у немалого числа людей извращенного представления об истинных интересах и ценностях личности; такие люди непомерно возвеличивают свое «я», их личные эгоистические потребности порой принимают такие гипертрофированные формы, что становятся опасными для общества.

Общество, разумеется, должно выступать за полное удовлетворение всех тех материальных благ, которые дают возможность человеку жить в достатке, удобно, достойно, которые обеспечивают необходимые предпосылки для его физического и духовного развития, для всестороннего расцвета его способностей и талантов. При этом, если в деле удовлетворения материальных благ все же необходимо самоограничение, то в сфере духовных запросов никакого ограничения быть не может. Вместе с тем следует иметь в виду, что подлинное духовное богатство связанно с целеустремленностью, увлеченностью, преданностью человека какой-либо одной идее, с концентрацией всех его духовных сил на одном главном деле. Устремленность «ко всему» может обернуться опасностью дилетантизма.

И важно учитывать, что экономический рост создает лишь предпосылки для духовного развития человека. Без сомнения, экономический рост, уменьшая проявление бедности и нищеты, смягчает социальную напряженность. И все же никакой автоматической зависимости между экономическим ростом и общественным счастьем нет. Вряд ли можно утверждать, что в современном капиталистическом обществе экономический прогресс принес с собой общую атмосферу благополучия и благожелательности, укрепил мораль, примирил трудящихся с существующей системой. Важнейшую роль в данном случае играют социальные ценности. Лишь коллективистские ценности, вкупе с материальным благосостоянием, действительно упрочивают стабильность общества, моральные устои его граждан.

Конечно, общество может удовлетворить потребности своих граждан только за счет того, что ими произведено, добыто собственным трудом.

В свое время К. Маркс, Ф. Энгельс, В.И. Ленин рассматривали эту установку как принцип социализма, первой, или «низшей», фазы коммунизма. Социализм, полагали они, в силу недостаточно высокого уровня развития производительных сил, еще не может преодолеть тех остатков старого разделения труда, которое обуславливает социальные различия между классами, социально-экономические и культурно-бытовые различия между городом и деревней, между людьми умственного и физического труда и, следовательно, он не может преодолеть различия и в материальной и в культурной обеспеченности членов общества.

Чтобы перейти от принципа «от каждого по способностям, каждому по труду» к принципу «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям», необходимо создать соответствующую материально-техническую базу, ликвидировать существенные различия между городом и деревней, обеспечить изобилие материальных благ, создать все условия для свободного развития и самовоспитания человека, утвердить научное мировоззрение и высокую нравственность. Лишь при этих условиях, отмечали К. Маркс, Ф. Энгельс, В.И. Ленин, можно осуществить основной принцип коммунизма. Но до тех пор, пока наступит высшая фаза коммунизма, подчеркивал, в частности, Ленин, «… социалисты требуют строжайшего контроля со стороны общества и со стороны государства над мерой труда и мерой потребления…».

Именно трудовой вклад в общее дело служит мерой получаемых человеком общественных благ, его достоинства, определяет положение, которое он занимает и в коллективе, и в обществе в целом.

(Этот принцип в современной России, разумеется, «не работает». В нашем российском обществе утвердился сейчас принцип распределения по капиталу, в результате чего пропасть между богатыми и бедными все более углубляется).

Конечно, возникает вопрос: как соединить принцип оплаты, принцип распределения благ по количеству и качеству труда человека с идеей о социальном равенстве людей, без стремления к реализации которой также не может утвердиться справедливое общество? Ведь принцип оплаты по труду в силу того, что люди имеют неодинаковые способности, а также неодинаковое семейное положение и т. п., предполагает известное неравенство в пользовании материальными и духовными благами.

И тем не менее именно принцип распределения по труду обеспечивает продвижение по пути достижения социального равенства. Уже тот факт, что используется единая мера-труд, ставит людей, во всяком случае большинство людей, в одинаковое положение, дает им равные шансы.

Важнейшее же значение в деле обеспечения фактического равенства трудящихся принадлежит создаваемой обществом системе социальной защиты. Она играет определяющую роль в развитии общегосударственных систем народного образования, здравоохранения и социального обеспечения, в улучшении условий отдыха людей, то есть – в смягчении объективно еще неизбежных различий в материальном положении отдельных граждан, семей, профессиональных и социальных групп, в выравнивании социально-экономических и культурных условий для воспитания детей, в ликвидации малообеспеченности отдельных групп населения.

Сегодня немало «теоретиков» и особенно публицистов проблему социального равенства дискредитируют как утопическую, как псевдопроблему. Конечно, в капиталистическом обществе социальное равенство невозможно. Развертывание в нашей стране капиталистических отношений создало предпосылки для капиталистов, для недобросовестных дельцов жить вовсе не по труду, а эксплуатируя, присваивая прибавочный продукт, созданный трудом других людей.

Для социалистического общества достижение социального равенства – принципиальная цель. При этом речь ни в малейшей степени не идет о каком-либо нивелировании, о какой-либо унификации физических и духовных сил, способностей людей. «Претендовать на то, что мы сделаем всех людей равными друг другу, это пустейшая фраза и глупая выдумка…» – отмечал Ленин. Бесспорно, заявлял он, социализм ставит всех своих граждан в равное положение к средствам производства, провозглашает и гарантирует равное право на труд и его вознаграждение, открывает равные социальные возможности для получения образования, медицинского обслуживания, для приобщения к достижениям духовной культуры.

Вместе с тем, подчеркивал Ленин, социалистическое общество отнюдь не нивелирует природно-генетические характеристики человека. Напротив, социализм и обеспечиваемое им в перспективе социальное равенство как равенство социальных шансов открывает возможность для всестороннего физического и духовного развития, для раскрытия и удовлетворения самых многообразных способностей и потребностей людей, для расцвета различных талантов.

Стремление к социальному равенству – извечное, и по мере развития человечества оно нарастало. Во всяком случае, пока обществу не удастся обеспечить единство свободы личности и коллективного общественного интереса, мечта о том, чтобы все люди имели равные стартовые шансы, необходимые для достойной жизни материальные и культурные условия, – эта мечта непобедима, она будет жить.

Народовластие (демократия) – ключевая проблема совершенствования социалистического общества

В решающей степени характер общества, государства зависит от того, кто и как принимает решения, связанные с коренными условиями жизни людей. Сами ли люди, или утвержденные ими их представители, или же группы людей или отдельные лица, действующие и принимающие политические или другие решения независимо или даже вопреки воле широких народных масс. То есть, народовластие, демократия – или антидемократический (авторитарный, тоталитарный) режим того или иного класса, социального слоя, группы лиц или даже одного человека. Вот реальная проблема истории и вместе с тем проблема становления подлинно свободного и правового государства.

Если обратиться к истории, то со всей очевидностью можно убедиться, что впервые идеи демократии как власти народа получили свое теоретическое обоснование в эпоху Просвещения, а практическое воплощение, прежде всего, в период Американской и Французской буржуазных революций. Ведь именно они впервые декларировали права человека и гражданина, объявили свободу, равенство, личную неприкосновенность, восстание против угнетения естественными и неотъемлемыми правами человека. Все освободительные социальные движения, в том числе движение рабочего класса, восприняли идеи неотчуждаемости личных прав и свобод граждан и боролись за их реальное воплощение.

Вместе с тем К. Маркс, а за ним и В.И. Ленин отмечали, что в буржуазном обществе гражданские права и свободы носят формальный характер, ибо отсутствие частной собственности у большинства граждан препятствует реальному осуществлению этих прав и свобод. Формула свободы: я могу, если я хочу. Но к частной собственности эту формулу трудно приложить: я хочу иметь это предприятие, но отсюда отнюдь не вытекает, что я могу его иметь. Если же имею какое-либо предприятие, то я так или иначе посягаю на свободу других, прежде всего тех, кто работает на этом предприятии. Они зависят от меня; я даю им работу, плачу зарплату, я могу не считаться с их просьбами и претензиями.

Сущностная черта демократического общества – открытость. Открытость общества предполагает, что граждане имеют возможность получить информацию о событиях внутренней и внешней политики, о мотивах тех или иных хозяйственных и политических решений, принимаемых руководителями, о состоянии дел с реализацией ранее принятых решений. Своевременная информация, во-первых, способствует обеспечению единства слова и дела в деятельности государственных учреждений и хозяйственных органов и их руководителей. Во– вторых, активизирует граждан, позволяет им разобраться в тех или иных событиях, целеустремленно и энергично действовать, успешно решая назревшие проблемы.

Важным условием открытости является свобода слова. Свободная печать – могучий рычаг культуры и духовного образования народа. Как отмечал К. Маркс, лишь свободная печать превращает материальную борьбу в борьбу идейную, борьбу потребностей и интересов – в борьбу разума, в теоретическую борьбу (т. 40, с. 275). Государственная цензура, подцензурная печать, подчеркивал К. Маркс, деморализует общество, порождает величайший порок лицемерия. А из лицемерия вытекает еще один отвратительный порок – порок пассивности (т. 1, с. 60, 69).

Свобода слова выявляет подлинный духовный потенциал общества; помогает покончить с таким положением дел, когда одни властно вещают, другие смиренно слушают. Свобода слова, свобода печати утверждает свободолюбие, свободомыслие и прогресс.

Одним из самых больших препятствий для утверждения открытости (а значит и демократичности) общества является бюрократизм. В России, в силу особенностей ее исторического развития, он приобрел особенно гипертрофированные черты.

Как известно, социальная сущность бюрократизма заключается в том, что работники аппарата государственной власти подчиняют интересам своей карьеры и привилегий общенародные, общегосударственные интересы.

Понятно, что антинародная деятельность бюрократии может осуществляться лишь за завесой секретности. «Всеобщий дух бюрократии есть тайна, таинство, – отмечал К. Маркс. – Соблюдение этого таинства обеспечивается в ее собственной среде ее иерархической организацией, а по отношению к внешнему миру – ее замкнутым корпоративным характером. Открытый дух государства, а также и государственное мышление представляются поэтому бюрократии предательством по отношению к ее тайне» (т. 1, с. 271, 272).

Разумеется, нельзя весь управленческий аппарат отождествлять с бюрократией. Обществу нужен хороший рационально действующий аппарат управления. Однако в любом случае нужна «хорошая бюрократия на службе политики», а не политика на службе бюрократии, пусть и «хорошей», – подчеркивал В.И. Ленин (Ленинский сборник XX, с. 44).

Рассматривая социальные корни бюрократизма, важно иметь в виду, что бюрократизм, живучесть других недемократических стереотипов поведения обусловлены во многом недостаточной политической культурой широких слоев населения. Отсутствие у масс опыта государственного управления оборачивается упованием на государство, верой в его всесилие, что, в свою очередь, укрепляет бюрократию, порождает такие явные проявления бюрократизма, как бесконтрольность, неподотчетность высших инстанций перед низшими, злоупотребление личной властью, методы диктата, подкупность, бессмысленная канцелярщина и т. п.(что мы воочию наблюдаем в современном российском государстве).

Чтобы противостоять бюрократизму, общество должно поднимать уровень политической культуры граждан. Процесс управления общественными делами, государством – сложен, требует знаний, умения, времени. Не каждый гражданин готов взять на себя дополнительную нагрузку. И все-таки гражданин должен хотеть управлять делами общества и учиться управлять.

Выше отмечалось, что Ленин призывал привлекать к управлению делами общества как можно более широкий круг людей, в том числе кухарок и чернорабочих. Слова Ленина о кухарках и чернорабочих всегда вызывали недоумение и насмешки всякого рода мещан: «Как, кухарок и чернорабочих?» Отвечая на подобные сентенции, Ленин писал: «Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством… но мы… требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством, нести будничную, ежедневную работу управления в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники. Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления велось сознательными рабочими и солдатами и чтобы начато было оно немедленно, то есть к обучению этому немедленно начали привлекать всех трудящихся, всю бедноту».

Разумеется, элементарным требованием является в этой связи рост грамотности трудящихся, без которого нельзя в полной мере говорить о политике, об управлении государством. «Безграмотный человек, – замечает Ленин, – стоит вне политики…» Общая и политическая грамотность населения – необходимая предпосылка повышения заинтересованности людей в управлении обществом.

Особое значение для развития демократии, для развития общественной жизни имеет формирование общественности. Общественность – это активные, сознательные граждане, свободно объединяющиеся в формальные и неформальные союзы и группы ради реализации своих потребностей и интересов, как повседневных, так и перспективных. Общественность сознательно и еще более спонтанно преобразует социо-культурные ценности, формирует общественное мнение. Общественность может поддержать власть, но чаще ее критикует. В подлинно демократическом обществе власть это понимает и поддерживает.

Развитая политическая культура, активная деятельность общественности – важные предпосылки для утверждения самоуправления, без которого невозможно говорить о социалистическом обществе. В свое время К. Маркс характеризовал социалистическую демократию, прежде всего, как самоуправление на местах. Изучая опыт Парижской Коммуны, он считал необходимым, чтобы окончательно разрушить деспотическое правительство буржуазии, установить коммунальный строй, создать систему местного самоуправления производителей. В «Критике Эрфуртской программы» Ф.Энгельс призывал социал-демократов выдвинуть как программное следующее требование: «Полное самоуправление в провинции, округе и общине через чиновников, избранных на основании всеобщего избирательного права. Отмена всех местных и провинциальных властей, назначаемых государством».

Совершенно в том же духе Ленин требовал создать в Советской России широкую сеть органов местного самоуправления, предоставить автономию областям, отличающимся особыми хозяйственными и бытовыми условиями, особым национальным составом населения, отменить всякие государством назначаемые местные и областные власти и т. д. и т. п.

Ленин полагал, что Октябрьская революция, положив начало широкому участию трудящихся в управлении всеми делами общества и государства, тем самым уже означала «немедленный приступ к настоящему народному самоуправлению». Он считал, что государство сразу же начнет «отмирать» после завоевания власти рабочим классом, поскольку демократия распространяется на подавляющее большинство населения и вследствие этого постепенно исчезнет потребность в особой машине управления и подавления. Пролетарское государство с самого начала перестает быть государством как таковым, утверждал Ленин, ибо подавление эксплуататорского меньшинства – это «простое и легкое дело», не нуждающееся в специальном аппарате подавления, выходящем за рамки «простой организации вооруженных людей» под руководством Советов.

В силу специфических условий нашей истории, нашей революции этого с «самого начала» не произошло. Главным орудием строительства нового общества стало централизованное государство, располагающее профессиональным, платным аппаратом, необходимым для руководства экономикой, развитием социо-культурной среды, для обеспечения общественного порядка. К тому же, поскольку сопротивление контрреволюции нарастало, постольку рос и репрессивный аппарат, подавляющий контрреволюцию.

Вместе с тем, конечно же, социалистическому обществу надо учитывать и опасность местничества, местной ограниченности. К. Маркс и Ф. Энгельс, учитывая это, подчеркивали, что общество, следовательно, на первое время государство, не должны допустить, чтобы особые интересы корпоративного товарищества возобладали над интересами всего общества в целом. В.И. Ленин также предостерегал, что «местная бюрократия с местными влияниями – худшее средостение между трудящимся народом и властью».

Поэтому в демократическом обществе необходимо местное самоуправление сочетать с управлением на государственном уровне, с государственностью. Это особенно важно в многонациональном государстве. Подлинное самоуправление несовместимо с анархосиндикализмом, с раздробленностью общества на конкурирующие между собой области (нации). Самоуправление в многонациональном государстве должно отвергнуть «автаркию» областей, коллективов производителей. Самоуправление – это звено, важнейшее звено в системе общегосударственного руководства единым народным хозяйственным комплексом, опирающимся на совокупный фонд различных форм собственности. В любом случае, самоуправление – не самодовлеющая форма власти, противостоящая государству; нет, государство и самоуправление на современном этапе общественного развития должны быть взаимосвязаны, взаимно дополнять друг друга.

И, конечно же, социалистическое общество должно сформировать правовое государство, уважать права и свободы граждан.

Правовое государство должно обеспечить:

– свободный доступ к источникам информации для каждого гражданина;

– свободу слова;

– право участвовать в выборах;

– соблюдение строгой конкуренции между лидерами для повышения их ответственности перед избирателями;

– предоставление права любому гражданину выставлять свою кандидатуру на общественную должность в качестве независимого кандидата;

– право каждого гражданина образовывать и вступать в любые общественные организации, включая политические партии.

Но что нужно сделать, чтобы укрепить основы правового государства? Прежде всего необходимо совершенствовать избирательную систему. Особенно по линии большей дискуссии в процессе выдвижения кандидатов, большей альтернативности при самих выборах. В полной мере и гласно должно использоваться право отзыва депутата. Нужно постоянно совершенствовать механизм осуществления полномочий депутатов законодательных органов на всех уровнях, а также механизм их взаимодействия с представителями исполнительной власти. Во всяком случае, должен функционировать механизм, обеспечивающий ответственность представителей исполнительной власти всех уровней за свою деятельность перед гражданами.

Социалистическое общество должно учитывать и развивать различные формы непосредственной, прямой демократии. Совершенствовать различные формы опросов населения. Народ, трудящиеся должны иметь возможность практически участвовать в обсуждении и решении конкретных проблем, затрагивающих их непосредственные жизненные интересы. Они должны знать возможные альтернативы решений тех или иных вопросов и выбирать между ними.

Важно совершенствовать и искать новые формы отражения в системе органов власти профессиональных и других социальных интересов. Ибо нельзя сделать общество динамичным, жизнеспособным, если не учитывать интересы социальных слоев и групп, если через обратную связь эти интересы не будут позитивно влиять на политику, на общество. Включение интересов человека в общий хозяйственный и социальный механизм позволит ему ощутить себя хозяином, побудит активно участвовать во всех процессах жизни социалистического общества.

Огромная роль в деле учета, соединения интересов различных социальных и профессиональных слоев принадлежит общественным организациям. В этой связи особенно большие возможности имеют профсоюзы. В Советском Союзе слишком часто мы призывали их способствовать работе по выполнению народнохозяйственных планов, укреплению дисциплины, повышению производительности труда, развитию соревнования. Это, бесспорно, необходимо. Но еще в большей мере профсоюзы должны быть своего рода противовесом технократическим поползновениям государства в экономике, с большей устремленностью и настойчивостью защищать законные требования трудящихся, активно участвовать в разработке и осуществлении текущих и перспективных планов социального развития коллективов.

Разумеется, в демократическом обществе могут действовать и политические партии, в том числе и оппозиционные. Но, конечно, они должны действовать в рамках Конституции – Основного закона страны. Государство, власть должны ценить гражданскую инициативу, уважать критику со стороны любых общественных организаций, действующих в рамках Конституции. Без критики, без оппозиции общественная жизнь застаивается и глохнет. Критика не только право, но и долг гражданина. Но в любом случае критика, протест, оппозиция и т. п. должны базироваться на прочных началах разума и нравственности, должны совершаться не во имя узких личных, групповых, профессиональных и т. п. интересов, а во имя широких общенародных, общенациональных интересов, во имя идеалов справедливости.

Разумеется, демократия, народовластие, самоуправление народа предполагают укрепление общественной дисциплины, соблюдение всеми гражданами их обязанностей перед обществом. Без сознательной дисциплины и прочного общественного порядка подлинная демократия, подлинное самоуправление неосуществимы. Именно ответственный подход каждого гражданина к своим обязанностям, к собственным интересам, к интересам народа создаст единственно надежную базу для наиболее полного воплощения в жизнь принципов демократизма и свободы личности.

В советском обществе у многих советских людей дисциплина, личная ответственность за общее дело постепенно ослабевали. Во многом это происходило потому, что собственность, государство из-за чрезмерно централистских тенденций, из-за чрезмерного огосударствления и бюрократизма стали казаться многим советским людям «чужими»; в этом также коренится причина кризиса социализма в СССР и в странах Восточной Европы.

Важнейшей, коренной чертой социалистического общества является социальная справедливость. В свое время выдающийся мыслитель, представитель классической немецкой философии И. Кант сказал: «ничто не возмущает нас больше, чем несправедливость: все другие виды зла, которые приходится нам терпеть, ничто по сравнению с ней».

Но каков критерий справедливости в социалистическом обществе?

Положение человека в обществе, характер и содержание его труда, участие в управлении производством, государством, всеми делами общества, здоровье, условия для получения образования, возможности для развития способностей и самореализации, отношения с другими людьми и т. д. и т. п. – вот интегральный критерий социальной справедливости.

И в первую очередь утверждение социальной справедливости связано с изменением характера и содержания труда людей. Классики марксизма всегда подчеркивали первое условие всей человеческой жизни: в труде проявляются сущностные силы человека, раскрываются и формируются его потребности и способности.

Поэтому без прогрессивных изменений в характере труда, улучшения и облегчения его условий невозможно радикально изменить положение дел в области производительности труда, а главное – создать условия для духовного развития человека. А без этого вряд ли можно считать проблему социальной справедливости решенной.

Конечно, важнейшей чертой социальной справедливости общества является благосостояние народа. В СССР в социальной сфере многие годы господствовал так называемый «остаточный принцип» и финансирования, и отношения к делу. Утверждалось: благо человека – прежде всего, но зачастую человека превращали в средство, а не в цель. В результате, хотя наша страна располагает огромным потенциалом для удовлетворения потребностей своих граждан и хотя удовлетворение этих потребностей возрастало, в целом наши люди оставались относительно бедными. Вместе в тем в годы так называемой «перестройки», провозглашенной Горбачевым во имя совершенствования социализма, на арену социальной жизни вышли тысячи и тысячи рвачей, жуликов, мафиози, других представителей теневой экономики. О какой справедливости здесь может идти речь?

Важнейшей чертой социалистического общества является социальное равенство. Как выше уже отмечалось, многие псевдоученые стараются идею социального равенства сегодня оглупить, свести исключительно к уравнительности.

Между тем подлинное социальное равенство – это равенство социальных шансов, это ликвидация всех ограничений в развитии способностей и инициативы личностей. Вместе с тем это, конечно же, надежная система социальной защищенности для тех, кто еще или уже не может работать. Уравнительность ли это? В известной мере. Но без этого нет смысла говорить о социальной справедливости. П. Лафарг в своей книге о К. Марксе описывает следующий эпизод. Белые путешественники посетили остров, где жило племя аборигенов, и подарили вождю одеяло. Вождь распорядился одеяло разрезать на куски и поделить между всеми членами племени. Абсурдно? Конечно, с экономической точки зрения. Ну а с точки зрения моральной? – Жест большой нравственной силы, свидетельствующий, по мнению соплеменников, о мудрости и справедливости вождя.

Бесспорно, в марксистском, социалистическом понимании идея социального равенства предполагает момент выравнивания социального положения людей. Ведь не случайно Ленин ставил вопрос не только о мере труда, но и о мере потребления. Ленину, большевикам первых, тяжелейших лет после Октября было органически присуще чувство самоограничения в сфере личного потребления.

Скромность для большинства большевистских руководителей была в то время не просто особенностью их образа жизни, но и имела принципиальное социальное и политическое значение. Ленин, большевики стремились жить так, как живет народ. Недоедая вместе с народом, страдая вместе с ним от холода, они чувствовали то же, что чувствовал народ, они выражали его устремления и думали его думами.

В 20-е годы ХХ века в большевистской партии прошла острая дискуссия по поводу партийной этики. Видный деятель партии А.А. Сольц, в частности, говорил в ходе этой дискуссии: нельзя уравнять всех в отношении оплаты труда, потому что не будет достаточного стимула для работы. Определенная пропорция должна быть. Мы за лучшую, за более высокую работу должны платить больше, но вместе с тем должны быть определены известные границы, в особенности для коммунистов. Коммунисты, особенно руководители, все-таки по уровню жизни не должны значительно отрываться от широких масс, должны разделять с народом трудности повседневной жизни и быта. Ибо все дефициты переносимы, только дефицит справедливости невыносим.

Если бы советские руководители всегда жили в соответствии с этическими принципами справедливости, то многие социальные проблемы нашего общества не обострились бы настолько, чтобы стать катализатором краха социалистического строя.

Социалистическая общественная мораль требует не допускать чрезмерного отрыва «верхних» слоев, особенно государственных и политических руководителей, от основной массы населения по повседневным условиям жизни. Без этого нет социального равенства, социальной справедливости, как нет, кстати, и подлинной свободы. Равенство ничуть не ограничивает свободу. Оно ограничивает произвол. Но настоящую свободу – свободу развития личности, напротив, обеспечивает. Ибо подлинное развитие личности возможно только на основе солидарности людей. Но о какой солидарности можно говорить, если люди априори признаются неравными, если априори декларируется их социальное неравенство, если у них неравные социальные шансы?

Подлинная свобода, конечно, – всегда самодетерминация, всегда сознательная активность, всегда выход за пределы возможного, прорыв за рамки объективных в данной ситуации условий. Вместе с тем подлинная свобода всегда связана с самоограничением, ответственностью, совестью. Подлинно свободный человек никогда не встанет по ту сторону добра и зла.

Именно поэтому важнейшей чертой социалистического общества является высокая общественная и личная нравственность граждан. Особенно политиков, особенно руководителей. В сущности, вообще нельзя говорить о человеке как о политике, если он нравственно ущербен. Нравственность и политика должны быть слиты воедино. Забвение этого привело к тому, что именно в сфере морали наиболее остро проявились негативные явления, с которыми советское общество так остро столкнулось в 80-е годы (пьянство, хищения, взяточничество, служебные злоупотребления, протекционизм, преступность и т. п.).

В.И. Ленин был беспощаден к моральным перерожденцам в партийной и советской среде. Он писал, что они «внушают отвращение человеку, в поте лица снискавшему себе хлеб, человеку, не имеющему никаких привилегий, никаких «путей к начальству». Он решительно требовал, чтобы партия не защищала, не покрывала «своих мерзавцев».

Ленин призывал партию говорить только правду, не скрывать свои неудачи и поражения: «Ни один политический деятель не проходил своей карьеры без тех или иных поражений, и если мы серьезно говорим о влиянии на массы, то мы должны всеми силами стремиться к тому, чтобы эти поражения не скрывались в затхлой атмосфере кружков и группок, чтобы они выносились на суд всех… Света, побольше света!» Надо иметь мужество «вскрывать наши язвы, чтобы без лицемерия, без официальной фальши поставить им диагноз и правильно излечить их». Ленин писал это еще до революции, когда партия была в подполье, гонимой, преследуемой! Руководители КПСС потерпели поражение еще и потому, что боялись критики, видели «интригу» или «противовес» в деятельности тех, кто их критиковал, кто указывал на недостатки в проводимой ими политике.

Задача развития, совершенствования социалистического общества требует выхода на политическую авансцену умных, деловых, ответственных, идейно убежденных, нравственных людей. Ясно, что ни одно общество не может нормально функционировать, если никто не управляет им и если никто не подчиняется этому управлению. Власть должна быть. Но у власти должны быть люди, все устремления которых связаны с интересами своего народа, нации, страны. Не личные, частные, особые интересы, а интересы общие, народные. Осознание общих интересов, безусловно, рождается в противоречиях и борьбе, но эта борьба не разрушает, а укрепляет единство народа, страны, тогда как борьба частных, личных, карьеристских интересов ослабляет общество, страну, самих политиков. Политики должны быть связаны со своим народом. Органической основой этой связи является любовь к родине, родная культура, дух жертвенной готовности служить своему народу, горячая убежденность в правоте социалистических идеалов, сознательное и активное участие в борьбе за их воплощение в жизнь на благо народа.

Духовность, духовная цивилизация – сущностная черта социалистического общественного развития

Духовная жизнь, в сущности, наиболее ярко определяет лицо, суть общества. Именно в духовной сфере заключается эффективность общества, успех социальных преобразований, прогресс социализма. Безусловно, нужны соответствующие экономические и политические предпосылки и реформы. Нужны материальная база, сырье, финансовые ресурсы. Но главное – люди. Люди знающие, профессионально подготовленные, свободные и свободолюбивые, нравственные, обладающие развитым эстетическим чувством, словом, люди культуры, люди высокой духовности.

Бесспорно, в нашей стране после Октябрьской революции в сфере культуры произошли важные изменения. В СССР был совершен поистине гигантский скачок от массовой неграмотности к массовому образованию народа (а ведь дореволюционные статистики на упразднение неграмотности в России отводили от 180 до 300 лет); в отношения между людьми и народами вошли новые – коллективистские и интернационалистские – моральные принципы.

Ленин в свое время настойчиво подчеркивал, что без духовной культуры, а именно: без глубокого образования народа, без укрепления авторитета науки, без высоких нравственных принципов, без расцвета литературы и искусства, то есть без овладения всей духовной сокровищницей человечества – мы не сможем создать социалистическое общество, общество свободных, духовно богатых, счастливых людей. Социалистическое общество должно постоянно укреплять авторитет знания, образования, науки. Не надо абсолютизировать, но и не надо забывать (мы это уже подчеркивали, ссылаясь на Ленина): неграмотный человек стоит вне политики. Чтобы самостоятельно и компетентно судить о положении дел в обществе, надо быть образованным, надо понимать законы общественной жизни, надо изучать закономерности общественного развития, видеть, какие социальные силы стоят за объективными тенденциями прогресса (или застоя) общества.

Сегодня нам особенно необходимо трезво и компетентно оценивать достижения научно-технического прогресса. Современная научно-техническая революция оказывает огромное воздействие на все сферы человеческой жизни, в том числе и на развитие внутреннего, духовного мира человека. Она приводит к коренному изменению содержания труда, все более приобретающего форму творческой, интеллектуальной деятельности, что в принципе обеспечивает духовное развитие человека и делает возможной гораздо более высокую степень свободы личности. (Хотя, конечно, вызываемые НТР преобразования в содержании труда не осуществляются гладко, без противоречий).

Наряду с этим важно учитывать, что НТР породила явления, угрожающие стать неподвластными человеку, подрывающие основы человеческого существования. Ядерное, химическое и бактериологическое оружие, радиоактивное заражение, загрязнение атмосферы, морей, океанов, отравление природной среды промышленными отходами, замена непосредственного общения человека с природой «общением» с созданной им искусственной средой, чрезмерное освобождение от физических усилий и значительные психические перегрузки – таков далеко не полный перечень отрицательных последствий НТР.

Следовательно, научно-технический прогресс должен быть «зрячим». Необходимо всегда выявлять социальный смысл и социальные последствия любых научно-технических открытий, оценивать, в какой мере они служат благу людей, в какой степени содержат потенциальную и реальную угрозу человеку.

К сожалению, такой подход в нашей стране долгие годы фактически игнорировался. Технократизм, стихийность прогресса науки и техники, беспардонное расточительное, нередко хищническое отношение к природе незамедлительно обернулись зловещими симптомами. Возникли «проблемы» Байкала, Ладоги, Арала, Нечерноземья, поворота рек и т. п. А затем и «проблема Чернобыля».

Конечно, виноваты здесь ни Маркс, ни его учение, которых многие западные, да и советские, а теперь также и российские ученые и публицисты обвиняют в сциентизме, в чрезмерном рационализме, технократизме и т. д. Ничего подобного у К. Маркса нет. Он никогда не абсолютизировал так называемый «технократический разум». По его мнению, разум должен быть включен в целостную систему духовных ценностей. То есть, по Марксу, разум должен быть нравственным, должен включаться в нравственные отношения.

Сегодня, когда с научной точки зрения многие проекты вполне могут быть реализованы, в социалистическом обществе главным становится вопрос: насколько это нужно человеку и каковы могут быть последствия для человека, для окружающей его природы. Бесспорно, без прогресса науки и техники современное человечество не выживет. Но выживет оно только в том случае, если придаст этому прогрессу гуманистический смысл. Научно-технический прогресс в социалистическом обществе должен быть органически пропитан духом социальной полезности и справедливости, демократичностью, нравственностью. Его конечная цель – не дым заводских труб, а полное и всестороннее развитие возможностей и способностей, заложенных в человеке, обеспечение здоровой и достойной жизни для каждого.

Но чтобы общество развивалось, шло вперед, подчеркнем еще раз, нужны знания, образование.

Без развития образования у нас не будет компетентности, профессионализма, не будет подлинной культуры. Не будет, кстати, и экономического развития. Ведь главной движущей силой, трансформирующей экономику, является все более мощный поток новых знаний, устремляющийся из исследовательских лабораторий. По оценкам экспертов, объем научных знаний в мире увеличивается, по крайней мере, вдвое каждые 8—10 лет. Этот стремительно расширяющийся поток научных знаний является причиной того, что большая часть появляющейся новой техники устаревает в течение приблизительно 5 лет. В электронике этот срок еще меньше: два– три года. Следовательно, потребности даже одной только экономики требуют развертывания научного поиска, внедрения знаний, уважения к знаниям, науке, хотя, повторяю, в то же время мы должны трезво оценивать социальные последствия реализации этих знаний.

И если в советское время образованию, науке, особенно ее передовым отраслям уделялось необходимое внимание, то сегодняшние правители России проявляют удивительную недальновидность, экономят на образовании и науке, не заботятся о том, чтобы поставить учителя, педагога, ученого на должную высоту.

Серьезным пробелом в духовной жизни советского общества являлось отсутствие «вкуса» к теоретическому осмыслению социальных проблем. Нашему обществоведению, в силу многих исторических и объективных и субъективных причин, был присущ догматизм. Наше обществоведение упрощало идеи великих мыслителей – К. Маркса и Ф. Энгельса, В.И. Ленина, – превращало их в свод окончательных, абсолютных истин, за пределы которых выходить было нельзя. Какие-либо опосредствования между теорией и практикой исключались. Общие теоретические положения накладывались непосредственно на практику, практика подгонялась под общие положения теории. В результате огрублялись и теория, и практика. В теоретических работах обществоведы рассуждали об исчезновении классов, об отмирании государства, на практике государство, его учреждения расширялись и укреплялись. Наряду с этим теория должна была объяснять и оправдывать практику. На практике – нарушения законности и необоснованные репрессии, теория доказывает, что по мере продвижения к коммунизму в нашем обществе неизбежно обостряется классовая борьба.

Странно слышать также утверждения, что социализм – это первый в истории общественный строй, который формируется и развивается на основе научно обоснованной деятельности, мы не уделяли должного внимания своевременному теоретическому осмыслению ведущих тенденций общественного развития. Мы полагали, что поскольку социализм получил свое обоснование в марксистском учении, поскольку все идет «по Марксу и Ленину», постольку, следовательно, и волноваться, и искать какие-то новые теоретические подходы к социальной проблематике социализма нет необходимости. В результате даже при выработке стратегических решений мы зачастую руководствовались преимущественно методом проб и ошибок.

Между тем, как показал опыт, социализм не может успешно реализовать свой исторический потенциал, обеспечить необходимые темпы экономического и социального прогресса, если недооценивается теория, не анализируются возможные альтернативы поступательного исторического развития.

Чтобы обеспечить прогресс социалистического общества, его руководители и ученые должны рассматривать общественную науку, социальную теорию как духовный катализатор. Для этого, прежде всего, надо решительно, раз и навсегда, отказаться от догм, от сложившихся в прошлом и уже устаревших стереотипов мышления. Эти стереотипы, к сожалению, весьма живучи, поскольку, как правило, выдавались за незыблемые выводы марксистской теории социалистического строительства. По– этому-то всякая попытка критически взглянуть на них воспринималась как посягательство на идейное наследие К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина.

В действительности ни Маркс, ни Энгельс, ни Ленин никогда не стремились догматически предвосхищать будущее. Они остро критиковали тех мыслителей и политических деятелей, которые претендовали на разрешение всех «загадок» мира. Без развития социальной науки, теории нет прогресса общества, предостерегали они. Только опираясь на науку, можно избежать непродуманных действий, только опираясь на объективные научные исследования, можно за частным увидеть общее, за повседневностью – перспективу, можно разрабатывать стратегические планы развития социалистического общества. В.И. Ленин в свое время неоднократно обращал внимание на слова К. Маркса: «Недостаточно быть «только» революционером, надо быть умным революционером». «Мы теперь уже знаем, какую роль в революциях играет глупость и как негодяи умеют ее эксплуатировать».

Действительность последних советских лет убедительно подтвердила правоту этих слов.

Духовная атмосфера социалистического общества нуждается в утверждении высоких нравственных принципов. Бесспорно, мир стал просвещеннее, мы стали больше знать. Но, как справедливо заметил еще Гегель, просвещение «делает человека умнее, но не делает его лучше». Вероятно, утверждение Гегеля слишком категорично. Подлинное познание, раскрывая глубинные связи, помогает осмыслить и смысл бытия. Смысл собственной жизни человека. И, следовательно, способствует его нравственному возвышению. Но, разумеется, автоматизма здесь нет. Здесь нужны очищающая работа собственного ума и сердца человека, здесь необходимо нравственное очищение всей общественной атмосферы.

Формирование, упрочение духовности социалистического общества требует от его граждан воспитания в себе чувства свободолюбия и свободомыслия, чувства собственного достоинства и самоуважения. Без свободы, без чувства собственного достоинства никакая материальная обеспеченность, здоровье и благополучие не могут дать ощущения полноты жизни. Свобода, писал И. Кант, есть «основание достоинства человека». Без свободы нет личности, без свободы человек не может раскрыть свои способности. Свобода, человеческое достоинство – это внутренняя опора человека. Свободолюбивый, обладающий чувством собственного достоинства, человек не станет самоуничижаться, не позволит умалять свое собственное достоинство, не позволит себе унизить другого человека.

Быть свободным не просто. И дело даже вовсе не во внешней свободе, то есть свободе, гарантированной правовыми нормами государства, а в свободе внутренней. Самое трудное, самое важное – быть внутренне свободным. Только самосознание может изменить состояние человека, превратить его зависимость в свободу.

Социалистическая духовная цивилизация неразрывно связана с верой в идеалы. Верой, разумеется, не слепой, а основанной на познании объективных тенденций общественного развития, реальных противоречий и проблем жизни, на осмыслении и сопоставлении всего опыта, всех достижений человечества. В свое время основоположники коммунистическою учения встали на путь борьбы против капитализма не только потому, что познали законы общественного развития, осознали историческую неизбежность смены капитализма социализмом, но и потому, что социализм в их глазах, их сознании предстал как воплощение передовых этических принципов, высоких моральных норм. В конечном счете, суть спора В.И. Ленина, других марксистов с либеральными народниками коренится не в том, быть или не быть идеалам, является либо не является социализм воплощением моральной чистоты, а прежде всего и исключительно в том, как возникают, как строятся, как осуществляются идеалы.

Идеалы должны быть близки к реальной жизни. Если они абстрактны и их реализация связана со слишком далекой перспективой, они «не работают». Если рабочий не чувствует, что он является уважаемым членом общества, если инженер не убежден в том, что его личная карьера зависит лишь от его способностей, его таланта, если молодой человек не видит возможностей для получения квартиры и для достойной жизни, если тот или иной гражданин не чувствует, что он может свободно высказывать свое мнение и что оно будет иметь эффект, если всего этого люди не чувствуют повседневно, изо дня в день, то ни к чему самая прекрасная картина будущего общества, самые прекрасные идеалы.

Вместе с тем для каждого человека, для социалистического общества в целом, решающим должен быть фактор: как, каким образом, какими средствами будет достигаться та или иная наша цель, как мы будем продвигаться к тому или иному нашему идеалу. С нашей точки зрения, нельзя говорить о высокой идейной убежденности человека, если он нравственно ущербен. Нравственность и идейность должны быть слиты воедино, должны быть органически присущи человеку социалистического общества. В социалистическом обществе все должно делаться чистыми руками. Важнейший среди нравственных принципов социалистического общества – уважение к женщине.

Пренебрегая женщиной, мужчина разрушает себя. Поэтому без возрождения рыцарства и благородства, которые сейчас встречаются все реже и реже, невозможно говорить о духовности общества, о духовной цивилизации. На Востоке есть поговорка: «Птица человечества не может лететь на одном крыле». Для того чтобы лететь на двух крыльях, человечество должно добиться, чтобы женщины имели действительно равные права с мужчинами, на всех социальных уровнях, чтобы мужчины поняли, наконец, высокое предназначение женщины быть источником красоты и нравственности, самой жизни человеческою рода.

Необходимым слагаемым духовной атмосферы социалистического общества является многообразие мнений, понимаемое как многообразие подходов, точек зрения, альтернатив в рамках основополагающих принципов социализма, демократии и свободы личности, как многообразие способностей и потребностей индивидуумов. История, наша собственная жизнь убеждают: когда насаждались униформизм, единообразие мыслей, наступали застой в науке, упадок в политической и духовной жизни.

Общество – многообразно, в нем живут неодинаковые люди, имеющие различные способности, различные интересы. В социалистическом обществе все должны иметь равные шансы, равные права. Как в таком случае достичь согласия? В ходе обсуждения, в ходе дискуссии. Дискуссии, спор, обсуждения – должны быть привычной нормой жизни социалистического общества. Ни один человек не обладает истиной в последней инстанции, никто не знает всех ответов. Кроме того, правильное сегодня, завтра может стать неверным. Истина рождается в сопоставлении мнений, в их постоянном соотнесении с изменяющейся действительностью. Конечно, чтобы дискуссии были плодотворными, в обществе необходимо утверждение терпимости. Демократия, демократизм – это не только способ управления экономикой, регулирования политической жизни, это также и определенный тип мышления, поведения людей в обществе. И основной их признак – терпимость. В Советском Союзе, к сожалению, терпимость не была развита. Нам были присущи поляризация мнений и позиций, а порой – ожесточение. Однако без терпимости, без уважения друг к другу, без сопоставления мнений невозможны ни плодотворное развитие науки, культуры, ни выработка и осуществление взвешенной политической линии.

Разумеется, многообразие мнений не исключает единства мысли и действий. Для науки обязательно стремление к истине, а истина – все-таки одна. Конечно, истинность тех или иных суждений, выводов, концепций доказывает практика, причем не сиюминутная, а социально-историческая. Именно поэтому на пути к истине, в стремлении к истине человек должен иметь право на свободу мнений, он должен иметь право высказывать самые различные мнения. Только из такого многообразия мнений и может возникнуть единство.

Важнейшим средством в деле укрепления нравственно-духовных основ общества является критика и самокритика. Где глохнут критика и самокритика, считали основоположники марксизма, там деформируется нравственность, создастся обстановка благодушия и безнаказанности, ведущая к застою в делах, перерождению работников. Социалистам, говорил Ленин, следует самокритично оценивать свои действия, свои удачи и поражения. Надо иметь мужество «вскрывать наши язвы, чтобы без лицемерия, без официальной фальши поставить им диагноз и правильно излечить их».

Одним из важнейших феноменов жизни любого общества, в том числе и социалистического, является религия. В советское время религия почти без оговорок характеризовалась как «опиум народа». Сейчас в России, правда, уже несоциалистической, мы перестали квалифицировать религию как «опиум народа», оцениваем ее как важнейшую составляющую культуры. Однако, как всегда, не можем избежать крайностей. Сегодня многие говорят о религии как по сути главном, решающем факторе возрождения духовности, нравственности нашего общества. Глава государства, премьер-министр, многие политические деятели внезапно стали религиозными людьми, участвуют в богослужениях; церковные иерархи, в свою очередь, участвуют в политических акциях, освещают светские учреждения, вплоть до милицейских участков.

История России свидетельствует, что союз Власти и Церкви никогда, в сущности, не приносил пользы Церкви и, тем более, религии. Поскольку дореволюционная власть в России, как правило, всегда была реакционной, постольку союз церкви с властью бросал тень на церковь как прислужницу реакционной власти и вызывал в народной среде, в среде интеллигенции особенно, чувство возмущения и протеста. В XIX веке это, в частности, нашло свое наиболее яркое выражение в письмах В.Г. Белинского Н.В. Гоголю: «Вы оскорбили, – писал Белинский Гоголю, – чувство истины, чувство человеческого достоинства». И потому «нельзя молчать, когда под покровом религии и защитою кнута проповедуют ложь и безнравственность… Вы не заметили, что Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности. Ей нужны не проповеди (довольно она слышала их), не молитвы (довольно она твердила их!), а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, столько веков потерянного в грязи и соре, – права и законы, сообразные не с учением церкви, а со здоровым смыслом и справедливостью, и строгое по возможности их исполнение…»

Многие люди эти суждения сегодня отвергнут: Белинский – революционный демократ!

Но вот суждения Г.П. Федотова, уважающего религию и осуждающего большевиков-революционеров XX века. Большевики, считает Г.П. Федотов, по существу были правы, обвиняя духовенство в социальной реакционности. Действительно, «защита существующих форм жизни сделалась составной частью христианской проповеди… В странах монархических учат о божественном происхождении монархии, в республиканских – о библейских корнях народовластия. Почти всюду оправдывают социальное неравенство как порядок, установленный Богом, и проповедуют беднякам покорность судьбе».

Христианин, продолжает Г.П. Федотов, должен стремиться к такому общественному строю, где более всего воплощены справедливость и братские начала жизни, где легче всего борьба со злом и где личность поставлена в наиболее благоприятные условия для своего духовною развития. Критикуя догматы православной церкви, Г.П. Федотов противопоставляет им Евангелие, апеллирующее к братским началам жизни. евангелие, по его мнению, предостерегает от «спиритуалистического» понимания социальной этики. Во-первых, оно указывает, что сострадающая любовь должна быть направлена не только к душе человека, моего «ближнего», но и к его телу, даже прежде всего к его телу… Лишь по отношению к самому себе человек может и должен проявлять аскетическое отрешение… То же требование, обращенное к ближнему, например, требование поста от голодного, отличает жестокость и лицемерие. Противоречием это различие мер оценки кажется лишь с точки зрения аскезы. Но аскеза в христианстве подчинена любви, как основе духовной жизни. В мире любви эта разница мер – для себя и другого – так естественна, что даже не останавливает внимание. Во-вторых, евангелие указывает, что с идеалом братства несовместимо сосуществование резких социальных противоречий богатства и бедности, так как оно свидетельствует о небратском, черством отношении к ближнему.

Очевидно, как фактор самоутверждения, выражения собственной идентичности, как импульс к поиску смысла жизни, как устремленность к справедливости, солидарности и т. п., то есть как «принцип надежды», религия будет «жить», будет играть и личную, и социально объединяющую роль.

И все же, мы согласны с К. Марксом и В.И. Лениным: религия амбивалентна, она может быть конформистской и антиконформистской. Она может вести к смирению, аскетизму, пассивности, к признанию господствующих социальных условий, то есть быть выражением действительного убожества. Но она может быть и протестом против этого действительного убожества. Раннее христианство, Реформация определенно включали в себя борьбу за социальное освобождение. В наше время «теология освобождения» в Латинской Америке безоговорочно рассматривала социальную революцию в качестве задачи христиан. Мартин Лютер Кинг из любви к ближнему также встал на путь борьбы против расизма, других проявлений социальной несправедливости. Так что, бесспорно, религия может способствовать нравственному и духовному возрождению человека, может усилить потенциал протеста против социальной несправедливости. Но правда и то, что в трудные, неустойчивые, переходные, «смутные» времена религиозный «момент» может усиливаться, сопровождаясь ростом псевдорелигиозности, лицемерного, ханжеского обращения к религии, расширением «пространства иррационального» (вера в мессию, спасителя, во всякого рода «оккультные науки», мифы и т. д. – убедительное тому свидетельство). Во всяком случае, в нашей стране сегодня все это – налицо.

Мы отнюдь не против тех, кто на небе, в религии черпает силу и воображение для справедливого переустройства земли, для самосовершенствования. Ф.М. Достоевский считал, что без веры в бога нет морали, без веры в бога – «все позволено». Разумеется, если кто– то не может праведно жить без такого морального «запрета», как бог, то бог должен быть.

Но такой человек все-таки несвободен. Его поступки предопределены. Свободно, нравственно действует только тот, кто действует, руководствуясь своими внутренними побуждениями. Важно, чтобы в каждом из нас был внутренний нравственный императив, «внутренний закон» (как говорил И. Кант), в соответствии с которым мы действуем добровольно, свободно, нравственно. Таким императивом должны быть совесть, справедливость, устремленность к добру, ответственность за все и за всех. Эти чувства, конечно, изначально не присущи человеку: они формируются в процессе воспитания и самовоспитания.

В любом случае в социалистическом обществе религиозность должна быть личным делом человека. Государство должно быть светским, уважать все религиозные верования, но в то же время оно должно уважать и свободомыслие. Государство, общество должны уважать и ценить хорошего труженика, порядочного человека, гражданина, независимо от его религиозных либо атеистических убеждений.

И, конечно же, духовность социалистическою общества в огромной степени определяется личным нравственным поведением каждого его гражданина. В советское время мы очень много говорили о воспитании трудовой морали, но, в сущности, недооценивали такие нравственные качества человека, как свобода, свободолюбие, свободомыслие, чувство человеческого достоинства, чести и т. п.

Вообще мы слишком много говорили о воспитании человека, но мало о самовоспитании. А ведь нравственная сила покоится, прежде всего, в самом человеке, в осознании им себя (разумеется, и других людей) как личности. Мы много говорили о том, что социализм, общественная собственность обуславливают общность важнейших, основных интересов всех членов общества, утверждают коллективизм. Но все дело в том, что в результате деформаций, отступления от ценностей социализма в нашем обществе возникли явления псевдоколлективизма, отчуждения личности. Людей побуждали (а многие сами охотно к этому приспосабливались) быть «винтиками», послушными исполнителями воли начальства. Между тем подлинный коллектив – это объединение личностей. (Конечно, и личность только в коллективе может по-настоящему раскрыть свой духовный потенциал, развить свои способности и таланты). Социалистическому обществу нужны личности. Личности нравственные, свободолюбивые, обладающие чувством собственного достоинства, совести и чести. И, разумеется, мужественные, способные идти «на рожон» ради защиты своей чести, чувства собственного достоинства. А ведь это нелегко; терять, зачастую приходится многое: положение в обществе, материальное благополучие, душевную уравновешенность.

И еще одно важнейшее моральное качество, без которого человек не может быть личностью. Ответственность. Сегодня мы особенно ощущаем, что нам не хватает ответственности. Мы освободились от многих запретов внешних, но не сформировали необходимых запретов внутренних, то есть того, что и называется ответственностью. Мы утратили требовательность к себе и очень часто забываем, что означают слова «совесть», «стыд» и т. п. Мы безответственно судим о прошлом, оцениваем настоящее, рассуждаем о будущем. Мы легко меняем взгляды: сегодня охаиваем то, чему вчера поклонялись. Мы люди крайностей: то мы – революционеры, то – реформисты, то мы – догматики, то – критики, то попустительствуем пьянству, то боремся с ним административными методами, то мы – противники рынка, то – безудержные его приверженцы и т. д. и т. п. Ответственность – вот что освободит нас от крайностей, приведет на путь истины, на путь реальной действительности. Ответственность за слово, за конкретное дело.

Более того: сегодня человек должен в своих самых конкретных делах подниматься на самую большую нравственную высоту, он должен понимать, что каждый его поступок касается не только его личности, но, может быть, – судьбы всего человечества. Поэтому ему должна быть присуща ответственность за страну, ответственность за все, происходящее в мире. Чувство «онтологической вины» перед миром, как говорили русские философы, «метафизической вины» перед человечеством, как сказал выдающийся немецкий философ К. Ясперс. Это чувство, подчеркивает Ясперс, обусловлено тем, что «в наши дни существует реальное единство человечества, которое заключается в том, что нигде не может произойти ничего существенного без того, чтобы это не затронуло всех… Теперь речь идет не о чем-то взаимосвязанном по своему внутреннему значению, а фактически разделенном, но о целостности, внутри которой происходит постоянное общение» (К. Ясперс. Смысл и назначение истории).

Между тем в современном российском обществе растут равнодушие, разобщенность, наблюдаются спад жизнерадостности, безнадежность и т. п. Налицо также нежелание и неспособность к диалогу между поколениями, общественными организациями, политическими партиями. Растущее насилие, война, беженцы, обездоленность стариков и детей воспринимаются как что-то обычное, как не имеющее отношения к нам.

Почему? Мы всегда гордились русской, российской соборностью, но где она сейчас? Не подавляет ли человеческую солидарность принуждение к конкуренции, к борьбе за «выживание»? Конечно, так это и есть.

И все же «есть что-то непонятное и чудовищное в чувствительности людей к ничтожнейшим делам и в совершенной бесчувственности к делам величайшим. Точно заколдованные какой-то всемогущей силой, погружены они в сверхъестественный сон» (Паскаль). Люди должны преодолеть эту «заколдованность», должны повернуться лицом к важным человеческим проблемам. Они должны понять, что мало быть порядочными, нравственными лишь в личном плане. В современных условиях позиция: я – благороден, я – честен, я не совершаю преступлений, все остальное меня не касается, я не виноват в том, что многие люди бедны, больны, несчастны – такая позиция все-таки недостаточно нравственна, моральна. Мы должны чувствовать ответственность за все. Я лично не несу политическую вину за застой в нашей экономике, за бездуховность в нашем обществе. Я лично не несу политическую вину за гонку вооружений, за нависшую над человечеством опасность экологической катастрофы, за неоколониалистскую эксплуатацию многих стран, за национальные и военные конфликты. Но я должен испытывать чувство моральной вины, моральной ответственности за все, что было, есть и будет с моей страной, с нашим миром, с человечеством. Без чувства моральной вины, без боли за дела человечества мы не выживем, без них человечество не пойдет вперед.

Одним словом, как отмечал известный советский ученый С.Л. Рубинштейн, «человек есть в максимальной мере личность, когда в нем минимум нейтральности, безразличия, равнодушия и максимум «партийности» по отношению ко всему общественно значимому.

Поэтому для человека как личности такое фундаментальное значение имеет сознание не только как знание, но и как отношение». Без способности занять четкую общественную позицию, без чувства ответственности за все происходящее в мире, без нравственно сознательной деятельности на благо людей нет подлинной личности, нет человека социалистического общества. Именно способность действовать, сами действия, поступки людей определяют духовность общества, характеризуют собственный духовный мир человек. Именно поэтому В.И. Ленин подчеркивал, что о реальных помыслах и чувствах реальных личностей можно и нужно судить только по их деятельности, по их общественным действиям, то есть по социальным фактам.

Великий знаток человека, его личности, его души Лев Толстой удивительно точно и ярко определил, что такое хороший или плохой человек. Самый лучший – тот, кто живет преимущественно своими мыслями и чужими чувствами и болями. Самый худший тип человека – тот, который живет чужими мыслями и своими эгоистическими чувствами. Из различных сочетаний этих качеств и складываются, по Л. Толстому, все различия между людьми.

Наше время – кризисное время для развития человечества – требует человечности. Я не могу быть счастливым, если несчастны другие. Чтобы быть счастливым, я должен жить их чувствами, облегчать их бремя и боль. Счастливыми люди могут быть только вместе. В этом заключается сегодня нравственная диалектика, в этом должен корениться побудительный мотив деятельности человека. В этом должна воплощаться сегодня духовность социалистического общества.

И, конечно же, составной частью духовности социалистического общества является искусство и литература, пробуждающие в человеке самые глубокие чувства, заставляющие чаще и сильнее биться его сердце, помогающие человеку становиться благороднее, чище и лучше.

При этом, очевидно, искусство и литература должны быть свободными, попытки ограничения, диктат должны быть отвергнуты. Музыканты должны иметь возможность свободно сочинять музыку, режиссеры театров – ставить те пьесы, которые они хотят ставить, писатель может писать то, что он переживает.

Писатель Е. Замятин по существу сказал верно, хотя и резко: «Настоящая литература может быть только там, где ее делают не исполнительные и благонадежные чиновники, а безумцы, отшельники, еретики, мечтатели, бунтари, скептики. Я боюсь, что настоящей литературы у нас не будет, пока мы не излечимся от какого-то нового католицизма, который не менее старого опасается всякого еретического слова…»

Азбука демократии, доказывал в свое время отечественный философ М.А. Лифшиц, требует «отделить гражданский вопрос, точнее – вопрос о правах художника, – от вопроса эстетического». В гражданском отношении все течения в искусстве должны быть равноценны. Надо предоставить всем художникам, всем людям без исключения гражданское право думать так, как они хотят, и защищать в открытом честном споре свои идеи. «Препятствием могут быть только контрреволюция, порнография и прочие эксцессы, да и здесь нужно быть очень осторожными в окончательных суждениях». (Лифшиц М.А. Искусство и современный мир).

Вообще те, кто управляет обществом, не должны насаждать конформизм, напротив, они должны поддерживать, стимулировать инакомыслие, многоцветье культурных течений. Умная власть всегда нуждается в оппоненте, в оппоненте честном, умном, принципиальном. Боятся оппонентов, не желают их лишь нечестные, трусливые политики.

Здесь, конечно, существует реальная проблема. Власть имущие, как правило, ориентируются на «порядок», на «гармонию», а деятели искусства и литературы указывают на «непорядок», на всякого рода социальные и нравственные изъяны. Конфликт объективно возможен. Но это нормальный процесс. И умные, честные руководители должны это ценить: художники-оппоненты помогают им идти вперед. К ним нужно относиться не как к «приводным ремням» власти, оценивать их нужно в таком случае не как «диссидентов», а уважать их как равноправных участников общественного диалога, в ходе которого только и возможно найти верный перспективный путь.

Таким образом, в социалистическом обществе в сфере культуры не должно быть внешних, тем более властью определяемых критериев оценки произведений искусства и литературы. Критерием должно быть здесь гуманистическое, нравственное и эстетическое чувство творцов духовных ценностей. Другое дело, что и народ, трудящиеся, граждане, воспринимая духовные ценности, свободны в их оценке. Решающим для них также является их гуманистическое, нравственное и эстетическое чувство. Важно, чтобы и деятели культуры, и народные массы стремились понять друг друга, возвысить свое эстетическое чувство, жить и творить по высоким меркам гуманизма, правды, добра и красоты. Ф.М. Достоевский сказал однажды, что красота спасет мир. Мы в это тоже верим (хотя добавили бы еще и разум, и нравственность).

Но если это так, то нужно сделать все, чтобы люди имели доступ к красоте, имели возможность удовлетворять свои культурные запросы.

Мы сумеем сохранить культуру, приумножить ее богатства, если добьемся, чтобы культура вошла, по выражению В.И. Ленина, в плоть и кровь, в быт, в привычку каждого трудящегося, каждого из нас.

Без культуры, культуры в широком смысле, нравственной, эстетической и научной не может утвердиться социалистическая цивилизация.

Создание культуры – трудный и длительный процесс. Можно сравнительно быстро построить дом, завод. Но культуру, подобно дереву, надо высадить и вырастить. Ухаживать за ней, беречь ее, только тогда она будет приносить плоды. Но чтобы культура была, чтобы она приносила плоды, творцы духовных ценностей не должны запираться в «башню из слоновой кости», не должны чураться общественной деятельности, политики и т. п.

К сожалению, у нас многие интеллигенты зачастую дистанцировались и дистанцируются от общественных проблем, равнодушны к ним, перекладывают бремя политической ответственности на других, оправдывая себя сентенциями типа «искусство выше политики», «поэт на башне более высокой, чем вышка партии стоит» и т. д. Это, кстати, на руку худшим слоям бюрократии, которые и сами стремятся не допускать представителей других социальных, профессиональных слоев и групп к рулю управления государством, обществом.

Так что деятели культуры не только не должны отчуждаться от государственной и общественной жизни, но должны стремиться активно на нее воздействовать. Выдающийся немецкий писатель-антифашист Томас Манн, сам отдавший известную дань аполитичности, затем решительно отверг эту позицию. «Дело в том, что отказ культуры от политики – заблуждение, самообман, уйти, таким образом, от политики – нельзя, можно лишь оказаться не в том стане, питая, сверх того, страстную ненависть к противнику. Аполитичность есть не что иное, как попросту антидемократизм, а что именно это означает, каким самоубийственным образом дух, став на такую позицию, бросает вызов всему духовному, обнаруживается с необычайной ясностью на крутых поворотах истории», – весьма резко писал Т. Манн.

И подчеркивал: вне политики, без участия в жизненной борьбе невозможно ни сохранить, ни развивать культуру. А мы добавим: без культуры, без ее развития нет подлинной общественной жизни, нет политики, нет государства. Существует только одна альтернатива: культура или варварство. Другой альтернативы нет.

Именно поэтому культуру надо беречь, сохранять, развивать. Мы, к сожалению, разрушили немало своих культурных ценностей и в то же время отгораживались от мировых культурных достижений. Мы игнорировали исторический опыт, подтверждающий, что любая самоизоляция, и особенно культурная, оборачивается застоем, бесплодностью. И даже национализмом и шовинизмом. Конечно, у каждой культуры свое «отечество», своя история, свой творческий потенциал. Однако каждая национальная культура развивается лишь во взаимодействии с культурами других наций. Во взаимодействии и взаимовлиянии культур складывается мировая культура, богатство, ценность которой – в многообразии духовных традиций, взглядов, навыков и т. п.

И. Гердер, выдающийся немецкий философ-просветитель, по образному выражению Гейне, «рассматривал все человечество как великую арфу в руках великого мастера, каждый народ казался ему по-своему настроенной струной этой исполинской арфы, и он постигал универсальную гармонию ее различных звуков». И. Гёте, читая однажды китайский роман, вдруг обнаружил в нем мотивы и сюжеты, которые он использовал в своей поэме «Герман и Доротея». Исходя из этого, он сделал вывод, что культура, особенно искусство и литература, объединяют людей, все человечество, помогают им преодолеть разобщенность, обособленность, формируют мировое целое. Все великие деятели культуры, созидатели ее ценностей всегда выступали за единство человечества, главной идеей их произведений всегда была идея человечности.

Лев Толстой, описывая в «Войне и мире» полные трагизма события войны между Францией и Россией, с потрясающей силой изображает сцену встречи наполеоновского маршала Даву с пленным Пьером Безуховым: «Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья».

Дети человечества, братья… Какой трагический путь люди должны пройти, чтобы осознать это. Ведь Первая мировая война, столкнувшая народы, впервые заставила лучшие умы человечества задуматься о будущем, об угрозе для всей мировой культуры. Фашизм еще более усугубил эту тревогу. Р. Роллан, Томас и Генрих Манны, С. Цвейг, А. Жид и другие деятели культуры решительно выступили против тех, кто готов был растоптать и отбросить вес достижения и принципы, которые только и делают человека человеком.

К сожалению, и сегодня мода на иррациональное, снобистский нигилизм, злость на человека, на просвещение, на разум, на прогресс «не устарели», у них еще есть приверженцы как в политических, так и в культурных сферах. И все-таки разум, нравственность, красота все более становятся ведущей тенденцией национальных и мировой культур.

Тревожное предостережение деятелей культуры побуждают нас задуматься о нашей нравственности, о милосердии, об экологии, о наших детях, матерях и отцах. И, конечно же, о судьбах мира, о перспективах человечества в целом. Мир сегодня – высшая ценность, высшее достояние человечества. Классовые противоречия, национальные, демографические проблемы, проблемы экологии, культуры – все это мы сможем разрешить, если сохраним мир, утвердим разумные, справедливые, нравственные отношения между народами, между всеми людьми.

Искусство, литература, культура в целом должны сыграть в этом процессе решающее значение. Только на таком пути, только на основе высоких культурных ценностей можно обеспечить прогресс общества, развитие и упрочение его духовности, способствовать становлению общечеловеческой социалистической цивилизации.

Но очевидно также и то, что лишь социализм, то есть развитие человечества на принципах социальной справедливости, равенства, солидарности и свободы, может обеспечить подлинный расцвет духовной культуры, подлинное духовное возвышение человека и человечества.

Итак, у человечества есть шанс на развитие, на спасение. И этот шанс дает ему социализм. Социализм – не иллюзия. Не только моральный, нравственный идеал. Он живет и совершенствуется в такой великой стране, как Китай, а также в Северной Корее, во Вьетнаме, на Кубе. В этих странах коммунистические партии оказались способными увидеть дефекты общественной системы и предпринять меры по совершенствованию социалистического строя. Эти партии оказались идейно сплоченными и морально здоровыми, способными повести за собой народные массы.

Несмотря на поражение социализма в СССР, странах Восточной Европы, путь, по которому человечество может идти вперед, это путь социализма. Ведь ясно, что сегодня выжить, решить другие глобальные проблемы возможно лишь в мире, где не будет эксплуатации, угнетения, нищеты, несправедливости, где не будет подавляться свобода, где утвердятся социальное равенство и солидарность, то есть в условиях социализма.

Трудящиеся России, обманутые антикоммунистами, усиливают свою борьбу за возвращение украденных у них экономических и социалистических прав, за восстановление попранных прав трудовых коллективов на владение и пользование общенародным достоянием, за восстановление гарантий гражданских прав на труд, отдых, бесплатное образование и медицинское обслуживание, доступное жилье, социальное обеспечение, то есть за возвращение всего того, что они имели в социалистическом Советском Союзе. Их поднимает на борьбу против «дикого капитализма» упадок семьи, безразличие власти к детям, прогрессирующее вымирание и деградация россиян, позорное ослабление национальной безопасности.

Не случайно также и то, что страны, на собственном опыте познавшие, что такое капиталистический «рай», обращают свои мечты и надежды к социализму. Совсем недавно руководство Венесуэлы заявило о своей приверженности социализму, о том, что эта страна, народ будут строить социализм XXI века. А ведь эта страна живет «под боком» у империалистических США, которые ей постоянно и нагло угрожают!

Вслед за Кубой и Венесуэлой на путь антиимпериалистической борьбы встают народы Боливии, Никарагуа, Эквадора. Встанут народы и других континентов. Это неизбежно. Стремление людей к свободе, справедливости и счастью, к обретению человеческого достоинства неискоренимо.

Объективные тенденции экономического и социального развития современного общества, такие, как развитие техники и технологий, расширение общественного производства, распространение знаний, развитие культуры, утверждение принципа «быть» (а не иметь) в качестве цели и смысла жизни человека, народовластие, самоуправление и т. д. и т. п. – все эти объективные тенденции создают и укрепляют предпосылки нового экономического и технологического базиса, нового способа производства, нового общества, и именно того, которое лучшие представители человечества называли социалистическим. Общества, ради которого жил и боролся Владимир Ильич Ленин и к которому стремились и будут стремиться все думающие честные люди.