После завершения Орловской операции в нашем батальоне осталось 28–30 офицеров, из них 5 командиров рот, 10 командиров взводов и 13 офицеров штаба батальона, остальные 16 человек были убиты или ранены. Из офицеров штаба батальона убыл по ранению командир взвода связи — начальник связи батальона. Из 22 командиров взводов осталось лишь 10 человек. Из этих десяти командиров взводов встретят День Победы лишь шестеро, в том числе и я. Из командиров рот — трое. В то время все мы были молоды: взводным командирам по 20–21 году, ротным по 26–27 лет, командиру батальона было 29 лет. В основном офицерский состав батальона состоял из молодых людей, которым не было и тридцати.

Осень стояла сухая, теплая, что дало нам возможность до наступления холодов построить землянки для себя и будущего пополнения роты. Мы раздобыли железные бочки для печек, трубы к ним, а вот дверей для землянок не нашли, и их пришлось закрывать плащ-палатками. Постепенно стали прибывать на пополнение офицеры и рядовой состав. Командир батальона лично распределял их по ротам. К нам в роту командиром пулеметного взвода был назначен лейтенант Колосов. В роту прибыли молодые бойцы, 1925 года рождения, совсем мальчишки, и люди среднего возраста, старше 30–35 лет, азербайджанцы по национальности. По-русски они говорили плохо и команды понимали плохо, но со временем стали понимать уже без толмача. Азербайджанцы воевали хорошо, и претензий к ним не было. В 3-ю роту ушел старшина Василий Блохин, помкомвзвода Сабаев по моей рекомендации был назначен старшиной 2-й роты. К нам в роту пришел старшиной Михаил Карпович Братченко, командир расчета пулеметной роты батальона, с которым мы провоевали вместе до самого конца войны.

С поступлением пополнения началась напряженная учеба. Личный состав прибыл не с гражданки, а из запасного полка, и имел кое-какие навыки, но многому пришлось учить, особенно стрельбе из автомата ППШ и ручного пулемета РПД. Винтовок в батальоне на вооружении не было, только автоматы. С наступлением холодов нам выдали зимнее обмундирование: ватные брюки, телогрейки, шапки, шерстяные подшлемники и матерчатые рукавички с двумя пальцами, теплое белье, шерстяные портянки. Офицерам выдали свитера, меховую жилетку, полушубки. Полушубок я не стал брать — фрицы знали, что командный состав одет в полушубки, и в первую очередь старались вывести из строя командира. К тому же я не мерз и в телогрейке. Подшлемник и валенки тоже не носил. А вот шапку, как назло, мне хозяйственники не смогли подобрать, выдали гражданскую моего размера, рыжеватого цвета.

Занятия с личным составом были разнообразные. Когда снег выпал, даже тренировались ходить на лыжах, хотя многие этого не умели. По отношению к солдатам взвода я проявлял разумную требовательность, старался быть справедливым, по мелочам не придирался, видел в каждом бойце человека. Большинству в 1943 году исполнилось 18 лет. Физически они были неокрепшими, роста в основном ниже среднего, щупловатого телосложения, поэтому я старался считаться с их физическим состоянием, с их здоровьем и возможностями. Мы много занимались с личным составом и днем и ночью, готовили людей к предстоящим боям, обучали тому, что может пригодиться на фронте, в боевой обстановке. На тактических занятиях сколачивались подразделения, прививалось бойцам чувство локтя. Солдаты должны притереться друг к другу, понять, как наступает взвод или рота, чтобы могли организовать взаимопомощь. Это самое главное. Надо сколотить ядро, чтобы получился коллектив, а не единичные бойцы. Основное внимание уделялось занятиям в звене взвод — рота. Проводились и политзанятия — беседы и политинформации.

Главной мы считали необходимость привить бойцам на практике отсутствие боязни танков противника и умение поражать их гранатами. Для этого проводилась «танковая обкатка». Бойцы занимали окопы, а танк «Т-34», проходил по этим окопам один или два раза. Ребята радовались, что это не так страшно, радовались своей смелости. Редко, но проводились занятия с боевой стрельбой в наступлении и обороне. Часто я рассказывал воинам о фронтовой жизни, делился боевым опытом. С некоторыми из этого пополнения, 1943 года, я прошел всю войну до Берлина.

Чувствовалось, что вот-вот закончится наша боевая учеба. К тому времени воины приобрели навыки обращения с оружием, окрепли, в глазах появилась смелость. Некоторые из них были назначены командирами отделений и даже помощниками командиров взводов. Прошло совсем немного времени — 2,5–3 месяца, и в них началась чувствоваться военная струнка, молодые ребята стали солдатами, которых я готов был вести в бой.