Мишаня брёл по дикому пляжу. В понедельник с утра пляж был пуст. В куче тряпья у ограждения спал мужчина, задрав к небу худое, обросшее щетиной, тёмное то ли от загара, то ли от неумытости, лицо. Рядом с мужчиной сидела женщина, экзотически прибарахлённая в мужские «семейные» трусы и замызганный лифчик. Женщина безразлично взглянула на Мишаню и опять уставилась взглядом на лениво колеблющееся море. Мишаня шёл дальше, к лодочным гаражам, ржавым железным коробкам, натыканным вдоль берега.

У ближнего гаража на песке лежало женское тело. На сером пляжном полотенце оно выделялось своей белизной. Тело было прикрыто большими тёмными очками с наносником и скромным по размеру пляжным ансамблем. Тело было живое – дышало. Мишаня остановился поблизости от тела и задумался. Потом решительно бросил на песок то, что нёс в руках – брюки, рубашку, пакет. Он сел на песок и стал расшнуровывать кеды, поглядывая на лежащую девушку. Мишаня думал: «Если девушка одна, не загорелая, то, скорее всего, это приезжая. Приезжая, возможно, как и он, сдаёт вступительный экзамен в один из двух вузов города.

Разувшись, Мишаня пошёл к воде. Вода была мутной, с грязной пеной, в которой болтались пустые пластиковые баллоны, пучки травы, тряпки. Мишаня оглянулся на девушку. Она не меняла положения. «Ладно, выкупаюсь, лягу, погреюсь на солнышке. А потом видно будет…» Мишане нужно было посмотреть лицо девушки без этих громадных очков, чтобы решить: знакомиться или нет.

Немного поплавав, Мишаня вышел на берег. Девушка позу не переменила. Мишаня приехал в этот город поступать в Университет. Ему было всё равно на кого учиться. Специальность ему выбрала мать, ту, на какой был самый малый конкурс, чтобы сын поступил без осечки. Мать Мишани работала учителем в школе посёлка, и он под её присмотром учился на одни пятёрки. Его отец-молодец свалил на какие-то заработки, и там так заработался, что письмом попросил мать дать ему развод. Мишане в то время исполнилось пять лет. Он остался у матери один.

Мать не хотела, чтобы Мишаню призвали в армию, и уговорила его поступить в ближайший вуз. Мишаня постоял, обсыхая после моря, достал из пакета учебник физики, лёг на песок, положив пакет под голову. Раскрыв учебник, он попытался вникнуть в смысл какого-то закона. Не получилось. Он положил учебник в пакет – голове стало удобнее. Поглядев в синее небо над головой, Мишаня глянул на девушку. Она уже сидела, обняв колени руками, и глядела на море. Очки она сняла. «Симпатичная!» – отметил Мишаня про себя и задал девушке вопрос:

– Вода тёплая, а вы почему-то не купаетесь?

Девушка повернула к нему лицо, чуть прищурив глаза, всмотрелась.

– Я говорю, вода тёплая, – повторил Мишаня. – Идите! Я за вашими вещами присмотрю…

– Благодарю за приглашение, – сказала девушка не очень приветливо, – только я не собираюсь купаться.

«Отшивает!» – констатировал про себя Мишаня. Но не сдался.

– Вы откуда-то приехали? Не загорели ещё…

– Я пешком пришла. – Девушка глянула на Мишаню сверху вниз.

«Местная, значит, или темнит», – подумал Мишаня.

Девушка встала и, закинув руки за голову, потянулась. Мишаня обомлел: вот она, девушка его мечты!

В глянцевых журналах Мишаня нагляделся на красивых девушек. У одной глаза его привлекли, у другой – губы, у третьей – грудь… Так, по частям, по кусочкам. А тут вся, глаз не отвести… Девушка набросила топик, надела джинсы… Мишаня глядел остолбенело и вдруг понял, что сейчас она уйдёт. На непросохшие плавки он натянул брюки, кое-как заправил рубаху, подхватил пакет. Девушка уже уходила. Мишаня пошёл вслед за ней. В голове у него проносились кадры из телереклам, в которых так непринуждённо парни задают вопросы девушкам, а те им с улыбкой отвечают. У него так не получалось. Никак не получалось. Девушка подошла к остановке маршруток. Мишаня затормозил рядом, еле переводя дыхание.

– Так вы… поедете?

Девушка, глянув на него, в первый раз улыбнулась.

– А вы надеялись, что я пойду пешком в вашем сопровождении? Напрасно.

– Вы придёте ещё… сюда? – совсем убито спросил Мишаня.

– Когда-нибудь приду…

Девушка зашла в маршрутку и махнула Мишане ладошкой, затеплив в его душе некую надежду на будущее. Мишаня остался ждать троллейбуса.

В этот город Мишаня приезжал с матерью всего несколько раз. Теперь ему предстоит здесь прожить пять лет. Город Мишане не нравился. Задымленный, загазованный, разрезанный на куски огромными территориями металлургических гигантов. Только центральный район, застроенный ещё до войны, можно назвать городом. Остальные – спальные районы. Люди города Мишане тоже не нравились. Неразговорчивые, грубые, неулыбчивые. Много богатых иномарок, много бомжей и неопрятных размалёванных девиц. Но, в общем-то, как и везде, люди разные. Ещё в школьные годы Мишаня понял, что «по образу своему и подобию» вокруг себя людей не подберёшь. И друзья у него были совсем на него по привычкам не похожие. Вот Юра. Спортсмен, кикс-боксингом занимался. Только окончил школу и попал за решётку за избиение мужика взрослого. Сашка, тихонький такой. Тот стал «травку» курить. Мишане предлагал. Попробовал Мишаня – стошнило. Мать узнала – в посёлке обо всём все знают, – плакала, молила не привыкать к наркоте, Мишаня не привык. А любимым делом Мишани было рисование. Карандашом зарисовки делал. Пацанов в школе, бабушку дома. Как в школе появился компьютер, стал там пропадать…

* * *

От остановки до дома Лене всего полсотни шагов. Дорогу перейти – и она в своём дворе. Старый двор, старые деревья, старая песочница… Лену многие зовут Леночка. Она привлекательна, и знает про это. Стройная фигурка, личико с голубоватыми глазами, вздёрнутым носиком, ямочки на щеках, русые волосы до плеч. Она следит за своей внешностью, придавая особое внимание рукам. Узкие, с длинными пальцами кисти рук – предмет её особой заботы. Длинные ногти с оригинальным маникюром. Леночка получила диплом парикмахера и отдыхала, готовясь к трудовой деятельности. По крайней мере, так думала её мать, знакомые девочки и мальчики, не безразличные к её внешним данным. Только не она сама. Её планы уходили далеко от карьеры мастера городского салона красоты… Она пошла на пляж пораньше, чтобы понежится под утренним солнцем. Знакомство с кем-либо в её планы не входило. Высокий светловолосый парень, наверняка абитуриент Универа. Разглядела его подробно, когда он догнал на остановке. Симпатичный. С учебником пришёл на пляж. Много он на пляже выучит. Прицепился к ней сразу. Для Леночки это не ново – лишнее подтверждение её привлекательности. Во дворе Витка, соседка, с папкой в руках.

Родились в один год, в одной песочнице играли. Полноватая девушка теперь, ничем не примечательная, кроме родителей. Папа – крутой бизнесмен. Мама – главбух какой-то фирмы.

– Леночка! – карие глаза Витки искрятся. – Ещё один экзамен – и я в Универе!

– Поздравляю! – Леночка касается щекой Виткиной щеки. Конечно, Витка будет учиться в Универе. Бабка её натаскала. Пойдёт потом по стопам матери. И пристроят её на работу к нужному месту.

– А ты уже работаешь?

– Отдыхаю, пока погода хорошая. Успею ещё наработаться. Я сейчас с пляжа.

– А мне не до моря. Зубрила науки… Да! В нашем квартале новость: Светка выходит замуж.

– Из пятого дома? За кого?

– За сотрудника из маминой фирмы.

– Молодой?

– Как сказать. За тридцать немного…

– И скоро свадьба?

– Вначале обручение будет.

– Да? Интересно!..

– Светка меня пригласила, и родичи мои будут… Ну, пока! В Универ поеду.

Вика уходит, а Лена смотрит ей вслед, обдумывая выгоду назревающей ситуации. Вика поможет ей попасть на обручение, а там гости из окружения Викиного папы и Светкиной мамы. Фирмачи и сотрудники фирм. Будут и молодые, неженатые. Если такие страшилы, как Светка, женихов себе отхватывают, то неужели она, Леночка, должна сплоховать?

У себя в комнате Лена долго, глядя в зеркало, изучает себя. Она изображает то улыбку, то грусть, то гордость… А платье ей нужно с декольте обязательно!

* * *

В группе Вики одни девчонки. В школе Вика с девчонками не особенно ладила. Мальчишки, наоборот, считали её своим парнем. У неё всегда были сделаны домашние задания, можно на контрольной списать, можно попросить без отдачи карандаш или резинку. В школе всегда было что-то общее, а здесь все вместе только от звонка до звонка. Может быть, потом, к пятому курсу переменится, а пока кончились пары – все в разные стороны, ни здравствуй, ни до свидания.

… Первая неделя сентября похожа на лето. Вика домой идёт пешком, это лучше, чем в набитом троллейбусе. Вспоминает о новом знакомом, первокурснике инженерного факультета. Белобрысый, симпатичный, высокий. Он не городской, из посёлка. Определился в общежитии, занимается в читалке. В коридоре возле читального зала библиотеки постояла с парнем. Всё-таки ребята из сельской местности скромнее городских. На «вы» говорит, без ненормативной лексики… Вике жарко. Она идёт, обмахиваясь тетрадкой, прячась в тень от деревьев.

* * *

– Борис! Борис! Вставай! – Голос матери доносится словно издалека. Вчера с пацанами что-то отмечал в «Афинах». Как дошёл до дома, не помнит.

– Боря! Пора вставать…

– Ма, я счас… – спустил ноги с кровати, сел.

Всё. Кончилась летняя лафа. Надо рано утром вставать, ехать в Университет. Приходить, сидеть на лекциях. Конспекты, зачёты. Декан на вступительной лекции вешал лапшу на уши. Куратор, хилый парень, квакал о чём-то… В группе Бориса только один парень ему знакомый, с Кировки. Девки незнакомые.

Борис встал, потянулся. Запела мобилка. Колян.

– Ну шо? Да встал я! Сушняк. Пошарю в холодильнике, может, батя банку оставил. В Универ еду. На какой машине? В глазах двоится! Лучше ты к трём подкатывай ко мне. Побазарим. Счас нет. Нет! Пока…

– Боря! Иди покушай… – мать из кухни. Надо идти.

– Опять вчера лишку выпил, сынок?

– Да нет. Как раз. Развезло что-то…

Опять мобилка. Танька. Вчера зачем-то дал ей свой номер. Теперь будет доставать.

– Ты, Танюха? Привет. Живой я. Живее всех живых. Учиться еду. А как же! Ты на пляж? Не перегрейся после вчерашнего. Не пила? Не верю. Ладно. Пока.

Танька не отстанет. Просится, но нельзя. Матери знакомы. И вообще, страшила… Борис, он же в кругу своих – Боб, одевается. В голове посветлело: в холодильнике две банки нашлось. Рубашка сверкает белизной, брюки выглажены. Мамулька любимая постаралась… Батя укатил к себе. Ему в подпитии лучше не попадаться. В свои пятьдесят с хвостиком пришибёт шутя. Учиться тоже придётся, иначе лишит денежного довольствия. Пока дотации хватает, да и мать исподтишка подбрасывает. Боб приглаживает короткую причёску, глядя в зеркало. Красавец! По-мужски, конечно. Глаза глубоко под лобными буграми, нос с природной вмятинкой. Рост и объем впечатляет – в отца. Ноги коротковаты и кривоваты, но Бобу не на подиуме выступать. Красавец! Батя определил в студенты от солдатчины. Колян, тот закосил от призыва по плоскостопию и ночному недержанию. Правда недержание у него, когда водки нажрётся. Мать просит Боба не курить. А как он бросит, если все курят? Отец, правда, бросил, как прошёл УЗИ. Коньячок он потребляет. И пиво.

Боб перекладывает в задний карман студенческий билет. Это гарант его гражданской жизни на пять лет.

До начала первой пары в коридорах Универа толкотня. Боб идёт спокойно. Его внушительную фигуру обходят и спешащие первокурсники, и деловитые старшекурсники. А вот и знакомая Бобу личность – Вика, одноклассница. Тоже поступила. Такая же толстая, как была в школе.

– Вика, привет!

– Поступил? Сам всё сдал?

– Не смеши, Вика! Помогли добрые люди…

– И учиться будешь?

– Обязательно. Тоже помогут, когда надо.

– На кого, Боря, собираешься выучиться?

– Таможенником буду. Контракт самый дорогой.

– Тебе форма пойдёт. Солидный из тебя получится офицер таможенной службы.

– А ты, Вика, по маминой дороге, финансист будущий?

– Эта работа вполне женская…

«Да, женская. Половина из этих специалистов выскочит замуж до окончания учёбы, из остальных ещё половина станет мамочками вскоре после защиты диплома. Вике, впрочем, вряд ли это грозит. С её круглой «будкой» и солидной фигурой ей сидеть перед монитором компьютера и считать чужие деньги…»

– Да! Викуль! Меня Светка пригласила на своё обручение.

– Меня тоже. Только это ещё не скоро…

– Гульнём на чужом горе! – Борис смеётся.

Смешно, конечно. Какой это дурак Светку в жены берет? Светку!

* * *

С того момента, как Мишаня прочитал свою фамилию в списке поступивших, жизнь его завертелась со страшной скоростью. Началось его хождение во множество кабинетов, по всем корпусам Универа, знакомство со множеством лиц. Калейдоскоп! Поэтому наступившие дни учёбы Мишане показались отдыхом. Лекция, перерыв, буфет, опять лекция. Потом можно идти в общежитие или в библиотеку. Но ещё одна забота – найти девушку с пляжа, возможно, тоже студентку.

Всю неделю Мишаня дежурил у всех проходных Универа поочерёдно. Но пляжницы не было. В первую же субботу он пошёл на пляж, на место памятной встречи. На пляже было пустынно. Мишаня постоял над какой-то вмятиной в песке, представляя, что здесь на сером пляжном полотенце лежала девушка.

Он сел на песок и стал смотреть на море, катящее лёгкие волнушки. Смотрел, перебирая в памяти события последних дней. Главное – встреча с девушкой и чувство влюблённости, впервые его охватившее. Потом сосед по комнате. Представился – Василий, Вася. Учится на втором курсе прокатки, здесь прописан, живёт в частном доме, у бабки, родственнице матери.

– Я, Миша, к себе туда не могу подружку пригласить, а сюда, в общежитие, могу. Ты ведь не обидишься, если попрошу тебя погулять, пока я здесь с ней побеседую… Без свидетелей. Понял? Вот и ладушки…

Мишаня, конечно, понял. Ещё новость для Мишани – познакомился в читальном зале с девчонкой. Первокурсница. Простецкая толстушка. Как звать, не узнал, но девчонка интересная. Начитанная. Пару вопросов задал ей Мишаня на засыпку – ответила толково. Учится на финансиста…

Ветерок с юго-запада раскачал море, и оно стало звучать, переходя от шороха к низкому гулу. Делать на пляже Мишане было нечего, и он вышел на площадь перед вокзалом, к базарчику. Купив у бабульки пирожок с картошкой и прожёвывая на ходу, Мишаня стал подниматься по круто изгибающейся дороге вверх, к центру города. Мимо магазинов и магазинчиков, мимо театра, к Универмагу.

Мишаня шёл не спеша, разглядывая встречных и обгоняющих, выхватывая взглядом лёгкие фигурки в топиках, джинсах, спущенных почти до копчика, фигурки с русыми волосами до плеч. Иногда он ускорялся, чтобы заглянуть в лицо обогнавшей его девушки. Нет, не она.

Проспект, по которому Мишаня не спеша шествовал, пересекал центр города с востока на запад и выходил в просторы полей. Мишаня наметил конечным пунктом перекрёсток, где находился «тыщик», магазин «Тысяча мелочей» и одноименный центр молодёжной тусовки.

– На «тыщике» такие красотки, как твоя пляжница, тучами вьются, – сообщил Мишане Васька со знанием дела. – Там и «снять» можно подружку на вечер.

Тротуар перед Универмагом облюбовали художники. Мишаня приостановился, рассматривая произведения мастеров разного уровня художественности и оригинальности, и вдруг увидел девушку с пляжа. Она взглянула на Мишаню, и ему показалось, что она рада его видеть.

– Здравствуйте! – сказал Мишаня.

– Привет! – девушка улыбнулась.

– Я тебя искал всю неделю…

– Да?

– Сегодня я был на пляже, на том месте…

– И не нашёл? – девушка засмеялась, но так мило, что Мишаня не обиделся. Ему показалось, что девушка не против продолжить разговор, и осмелел.

– Есть предложение посидеть за столиком в этом балагане. – Мишаня показал на кафе-палатку рядом с Универмагом.

Девушка слушала Мишаню молча, улыбаясь, и он продолжал увереннее:

– Я не завтракал, и прошу составить мне компанию…

– Ну что ж, согласна, – и она пошла вперёд, выбирая столик.

– Что будете пить, что будете кушать? – Мишаня вошёл в роль состоятельного кавалера.

– Мне бутерброд с сыром. И… пару конфет. Да! Ещё джин-тоник, пожалуйста…

Мишаня понял, что девушка была в этом кафе, и не раз. Прикинув свой карманный капитал, он взял для себя то же самое, и от буфета на разносе принёс к столику.

– К вашим услугам мисс!..

Ну вот. Эта девушка сидит за столиком перед ним. Совсем близко, рукой можно потрогать, убедиться в реальности. Мишаня напряжён. Он боится, что одно его неосторожное движение – и девушка исчезнет, как мираж.

– Как вас звать, молодой человек? – отпив глоток напитка, делает шаг навстречу девушка. «Мишаня» чуть было не сказал он, но вовремя вспомнил, что от своего детского имени ему пора оказаться.

– Михаил. Миша… Как хотите…

– Пусть будет Миша. А я Елена. Лена…

«Елена. Лена… Нет!» Какую-то секунду Мишаня тормозит, и потом выпаливает:

– Леночкой будете для меня? Можно, Леночка?

– Конечно можно, – снисходительно роняет девушка. – Меня многие именно так и зовут.

«Конечно, она только Леночка. Или Киса, Зайка, Детка… Темы для разговора Мишаня никак не найдёт, а Леночка, запивая бутерброд напитком, с интересом разглядывает партнёра.

– Вы никуда не спешите, Миша? – прервав какое-то запутанное мишанино высказывание по поводу погоды, спросила Леночка.

– Я? Нет, нет…

– А мне надо кое-где побывать. Было приятно познакомиться…

Леночка, открыв сумку, смотрится в зеркало…

– Я пойду. Я уже спешу…

– А когда…?

– Встретимся, встретимся… Как-нибудь.

Леночка уже уходила, оставив Мишаню в состоянии некоего шока. Он смотрел вслед лёгкой фигурке, не понимая, почему бестолково прошла встреча, какой он так долго добивался.

Мишаня ещё посидел за столиком, бессмысленно уставившись в пустые тарелки, и пошёл в общагу. Не вызывая лифта, он не спеша поднялся на свой этаж. В гостиной все двери настежь, слышны разговоры, а от кухни несёт чем-то съедобным. Комната Мишани заперта изнутри и, прислушавшись, он слышит негромкий разговор. Постучав, Мишаня стал ждать.

Минуты через две дверь чуть-чуть приоткрылась:

– Старичок, погуляй ещё с полчасика… А лучше часок. Лады?

– Лады. – обречённо соглашается Мишаня на предложение Васьки. Что делать: у Васьки беседа с очередной подружкой.

Спустившись вниз, Мишаня вышел на площадку и присел на скамью. «Встретимся как-нибудь…» Значит, опять надо будет искать встречу, надеяться на счастливый случай. За эти полчаса застолья можно было бы узнать номер телефона Леночки, адрес, возможно, вообще договориться. А он? Балда! Олух!..

– Ты, братан, не заснул на припёке? – прифранченный Васька присел рядом. – Полчаса прошло – тебя нет. Вышел глянуть. Ну что, встретился со своей пляжницей?

– Встретился.

– А чего такой невесёлый? Радуйся!

– Нечему радоваться…

Вникнув в драматизм ситуации, Васька, хлопнув Мишаню по плечу, изрёк:

– Ты, братан, попался на крючок. Эта девица будет с тобой играть в прятки. У неё, наверное, есть парень, на какого она имеет виды, так сказать, её дальний прицел. А ты для неё – так…

– Как это «так»?! Я же…

– Ладно. Потом поймёшь. Я сейчас иду к себе на хату, отдохнуть. Если встретишь опять подружку эту, приглашай к себе, в общагу. Прихвати бутылку вина. В шкафу ты видел мой магнитофон? Включи, музыка там классная. Музыка и вино сближают. Пока!

Что значит Васькино «потом поймёшь»? Мишане хочется понять всё сейчас, а не когда-то «потом». У Мишани и с поселковыми девушками не получалось контакта. Мама и бабушка приучили Мишаню к чтению, читал и перечитывал он книги, какие были в домашней библиотеке. Ещё в седьмом-восьмом осилил Булгакова, а в десятом за Борхеса брался, Маркеса пытался понять… А что читали его одноклассницы? Читают дамские романчики, где бойкий диалог на псевдосленге молодёжном и «переливание из пустого в порожнее», как бабушка говорила. Мишаня поселковый интеллигент в третьем поколении. Бабушка в школе работала. Дед тоже, мать учительница. Теперь он получит высшее образование.

От посёлка, в котором жил Мишаня, до города всего три часа езды на автобусе. А мир тут другой. Страна одна и та же, а люди населяют разные, да ещё как разные! В городе, как заметил Мишаня, только и думают, как показать себя покруче или побогаче. Машины, особняки… В посёлке тоже есть такое, но на порядок ниже. Нет бомжей в посёлке, алкаш один на весь посёлок – Андрюха… Если в посёлке, где все друг друга знают, не замечал Мишаня к своей особе интереса, то здесь, в городе, он уж точно никому не интересен. Момент известности и даже славы выпал на долю Мишани в восьмом классе, когда попал он в центр выдающегося по местным меркам события. Какие-то спонсоры подарили школе, в какой он учился, два компьютера, и по этому случаю приехало районное начальство. Открыли класс, перерезали ленточку, а отличникам старших классов вручили подарки. Мишаня получил красивый блокнот и гелиевую авторучку. Два корреспондента слепили вспышками участников торжества. На страницу районной газеты попал снимок, на котором вручается подарок именно Мишане, и глава делегации пожимает ему руку. До конца учебного года девчонки всех классов показывали на Мишаню пальцами, а одноклассницы с ним заигрывали, но в девятом классе все, кроме самого Мишани, про снимок забыли. Вот и вся слава, весь интерес! Вот и Леночка с ним общается потому, что он к ней, что называется, клеится, а не потому, что интересен он ей как человек.

* * *

Леночка уходила от опешившего Мишани чуть покачивающейся походкой топ-модели, несколько сожалея о том, что, возможно, обидела парня. Парень этот, конечно, для неё никакой перспективы не представляет, но почему бы с ним не встречаться? Парень ей нравится. С ним будет приятно общаться, ощущать внимание к себе. Он будет подтверждать её превосходство над десятками замухрышек, толстушек, страшилок… Хотя некоторым, вроде Светки, удача явно улыбается. Светка из другого круга общения, мало знакома Леночке и попасть на её обручение можно только через Витку. С праздничным прикидом вопрос решается. Мать деньги, собираемые на покупку новой стиральной машины, отдаст ей на платье и туфли. Туфли Лена видела шикарные!.. Цена тоже шикарная. Но как будет в этих туфлях нога смотреться!.. А стиралку Лена купит матери потом, на деньги мужа.

Лена, конечно, никуда не спешила и от нечего делать зашла в магазин «Магия» полюбоваться на платья. Белое, свадебное, брать не стоит, но вот это, струящееся блёстками, чудо! Цепочку золотую свою мать даст на вечер. Эту цепочку подарил перед свадьбой отец Лены. Почему он ушёл от матери – семейная тайна. Мать говорит, что позарился на молодую, а тётка Вера проговорилась, что Марина, то есть мать, сама виновата. Отца Леночка помнит. Высокий красивый моряк. Как развёлся, уехал из города.

…За всю неделю Лена видела Вику только раз. Ничего нового про обручение не узнала. Глазки у Вики почему-то весёлые. Может быть, в Универе познакомилась с парнем? Леночке, конечно, всё равно, скорей бы церемонию обручения назначили. И чего они тянут? Похолодает, придётся Леночке своё пальтецо потрёпанное надевать. Встретила нескольких знакомых девчонок из группы училища. Пристроились кто куда. По специальности одна Галька. По знакомству! Будет призывников оболванивать, да пенсионерам пушок вокруг ушей состригать за копейки. Две торгуют на рынке – реализаторы всякой мелочи. Пока работа неплохая, а как похолодает?

* * *

Бобу каждый день приходится рано вставать и тащиться в Университет. Такие денёчки пропадают! Пацаны на пляж, с пивом, с девочками… Скоро Светкино обручение, а Боб ещё не знает, кого с собой брать для комплекта. Компания пацанов развалилась. Костик определился в гуманитарный институт. На юриста будет учиться. Гошика папаша спровадил за границу, в тамошний Универ. Остались так, мелкота безлошадная, молодняк… Такого с ним не было, чтобы в семь вечера он, не болея, лежал на диване дома!

Боб встал с дивана, выбрал из ряда стоящих в шкафу кассет полупорнушную, включил и вновь повалился на диван. На экране замелькали постельные сцены вперемешку с мордобоями. Это Боба уже не возбуждало. Скукота… В комнате сумрачно, но Боб не включает освещение. Лежит. Думает. Кончается его беззаботная жизнь и впереди серая рутина. Пять лет он проволынит в Универе, начнёт потом работать до пенсии. Семья будет. Начнётся с шумной свадьбы и молодой жены. Потом жена уже тётка, потом – старуха… Дети – горластые, сопливые, непослушные. Их надо будет таскать на руках, возить в коляске, водить в садик, в школу… Тоска…

– Борисик! Ужинать будешь? – это мать, осторожно постучав, говорит из-за двери.

– Я сейчас, мама!

«Мама» – так Боб почти разучился говорить. «Мать» или вовсе никак. Если совет ему начнёт давать: «Отстань, мать!» Совет как жить. До сих пор Боб знал, как жить. Вернее, об этом вовсе не думал. Жил.

Выключив телек, Боб идёт на кухню, где мать приготовила ужин. Она сама садится к столу, но не ест, смотрит, как ужинает любимый сын. Отца нет. Приедет позже.

– Как у тебя с учёбой, сынок?

– Нормально.

– Ты там кушаешь в перерыв?

– Конечно. Буфет хороший.

– Дома ты тоже не ешь ни борща, ни супа… Горячего первого надо кушать.

– Хорошо, мама. Буду…

Боб идёт в свою комнату, валится на диван. Теперь, когда желудок набит, настроение улучшается. Мысли тоже веселей: пять лет учиться тяжко, зато будет диплом. На шее отца всю жизнь не просидишь. И дети свои будут. Пацан. Подрастёт – на рыбалку с ним, в спортзал. Если дочка – займётся художественной гимнастикой, красивый спорт…

Запела мобилка – Колян.

– Боб, ты что, в завязке?

– Отдыхаю.

– Кончай отдыхать. Пацаны в «Афинах». Подваливай.

– Неохота что-то…

– Боб, брось звездеть! Заучился что ли? Ждём…

Боб смотрит в потолок, думает. Опять «Афины», опять пьянка…

* * *

Вика думает, куда ей пойти. Занятия закончились, можно домой, но можно и в библиотеку, там позаниматься. Её тянет встретиться с тем парнем. До встречи с русоволосым сероглазым незнакомцем Вика как-то не представляла мужчину, который мог бы стать объектом её внимания и интереса. Мелодрамы, триллеры, боевики и комедии сорока телевизионных каналов демонстрируют мужскую силу, ловкость, красоту и, как ещё говорят, сексуальность – и вдруг Вика находит привлекательность в реальном парне, в общем-то, не похожем ни на одного киногероя. Парень сидел на том же месте, как и в первый раз и, увидев Вику, призывно замахал ей рукой. Это её неожиданно обрадовало, словно причина прихода в читальный зал и была свидание с этим парнем.

– Привет! – парень пододвигает свободный стул. – Хорошо, что пришла, а то я уже совсем заскучал и собирался уходить.

Он говорит так, как будто сто лет знаком с Викой, и это её почему-то не смущает.

– Ждал, что ли, меня? Да вроде не договаривались. И вообще, я сюда случайно зашла, – говорит Вика сдерживая желание признаться, что хотела его увидеть.

– Садись, садись! – парень утыкается взглядом в лежащую перед ним книгу.

Вика достаёт свой учебник, и минут двадцать оба они молчат, шелестя переворачиваемыми страницами.

– Всё. На сегодня хватит, – первым нарушает молчание парень. – Ты как знаешь, а я хочу отдохнуть, – и он отправляет книгу в папку. – Будешь ещё заниматься?

Вика, конечно, не хочет заниматься и, недолго раздумывая, свой учебник укладывает в сумку:

– Я тоже ухожу.

Коридор старого корпуса пуст, и они идут не спеша, перекидываясь словами:

– Пора нам познакомиться. Миша, – руку Мишаня не подаёт, идёт рядом.

– Виктория. Вика, – буднично сообщает Вика.

– Ты куда сейчас? – спрашивает Мишаня. – Я хочу заскочить в палатку, какая перед универмагом. Знаешь такую?

– Один раз была с девчонками. После экзаменов…

– Пойдём, посидим? – приглашает Мишаня, надеясь, что там может увидеть Леночку. – Пойдём! Я угощаю.

– Нет. Спасибо, но не пойду. У меня встреча с бабушкой, дома.

Вика смеётся, видя, как у Миши дугой поднялись брови.

– В другой раз как-нибудь… И я угощаю!

– Лады, – говорит Мишаня. Одному идти ему в палатку не хочется, и он откланивается: – Пока, Вика!

Вика смотрит вслед уходящему Мишане, сама удивляясь, почему ей хочется видеть рядом с собой совсем недавно незнакомого парня, Мишу.

* * *

Пообедав в студенческой столовой, Мишаня поднимается к себе в комнату и, включив Васькину магнитолу, предаётся размышлениям. Васьки нет, но его советы и предположения не выходят у Мишани из головы. Может быть, Васька прав в том, что он, Мишаня, запасной вариант для Леночки? Нет, Васька не прав! Мишаня добьётся внимания Леночки обязательно!

Всю неделю Мишаня прилежно посещает лекции. Васька не приходит, и Мишаня без помех занимается, готовясь к контрольным. Для разминки выходит на спортивную площадку, крутится на перекладине, соревнуясь с несколькими парнями, тоже постоянно толкущимися у снарядов. От соблазна пойти на брод, поискать там Леночку, себя сдерживает. В библиотеку тоже не ходит. Пойдёт в пятницу, чтобы встретиться с новой знакомой Викой. Приятная девчонка, поговорить с ней интересно. Если бы не любовь к Леночке!.. А что он знает о Леночке? Учится она или работает, что её интересует?.. Но, главное, ему надо, чтобы Леночка была рядом, касалась его руки, плеча… Пусть бы молчала… А что, если он расскажет Вике о Леночке? Вика его товарищ, знакомая… Васька одно советует, как парень, а она, девушка, что-то другое подскажет…

В пятницу, после третьей пары, Мишаня в читальном зале увидел Вику, сидевшую на обычном месте.

– Привет, Вика!

– Привет, Миша!

– Ты давно здесь?

– У нас третьей пары не было.

Мишаня садится, обстоятельно устраивается за столом.

– А у меня все три пары под завязку. В понедельник контрольная по «вышке». Надо подзубрить.

– А у меня с английским завал, – говорит Вика. – Бабушка немецкий хорошо знает, а в английском мне не помощница.

– Моя мама, – сообщает Мишаня, – русскую литературу преподаёт в школе и английский знает прилично, второй язык был в вузе. Жаль, что далеко она, могла бы тебе запросто помочь… Ну, всё… Работаем.

Мишаня, пытаясь отогнать мысли от Леночки, углубляется в дебри высшей математики. Вика читает английский текст. Мишаня искоса поглядывает на Вику, замечая, как она морщит свой круглый лобик, шевелит губами маленького рта, шёпотом проговаривая английские фразы.

Наконец Вика поднимает голову, смотрит задумчиво перед собой.

– Вика!

– А! Что?

– Может, на сегодня хватит? Пятница, короткий день…

– Короткий? У меня тут немного осталось…

– Да ладно! Дома дочитаешь. Сегодня идём в кафешку?

– Идём…

* * *

Подрастает другое поколение, а поколение Леночки устраивает свою жизнь. Кто как может: Кто-то ищет работу, кто-то ищет себе мужа. Об этом поболтали на вечеринке по случаю дня рождения. Собрались на хате парня подруги. Подруга живёт тоже с матерью, да ещё в однокомнатной клетушке. Одно слово, «пэтэушница». Пиво пили, плясали до упада, как в школьные времена. В воскресенье Леночка отсыпалась до вечера, а с понедельника напала скукота и безнадёга, валялась в кровати с книжкой до прихода матери с работы, покорно выслушивала очередные её наставления, «почистив пёрышки» обходила знакомый квадрат улиц, до «тыщика» включительно, возвращалась домой к ужину. Тихо подкрадывалась осень. Ни дождей, ни холодов не было, но утренняя тишина, нарушаемая только падением одиноких листьев, приносила Леночке грусть и острое желание перемен в жизни. Замуж, только замуж! Вырваться из безысходной нищеты, копеечных расчётов, от укоров матери. Замуж только за обеспеченного, с квартирой и машиной. Надёжного. До сорока лет. Пусть разведённого или вдовца… Конечно, лучше чтобы был принц и красавец, но пока такой объявится, состариться можно. Вопрос секса не актуален. Не импотент – и ладно.

Секс Леночка узнала в пятнадцать лет, после окончания восьмого класса, когда уже решила идти учиться в ПТУ. Тогда собралась компания на хате у Игоря, её знакомого парня. Игорь и ещё один парень, оба перешли в одиннадцатый класс. Девчонок было ещё двое, кроме Леночки, с её класса. Квартира большая, трёхкомнатная. Пили, бесились под музыку, опять пили. Игорь позвал посмотреть заморские побрякушки. Отец у него капитан, в рейсе. Мать в гостях у подруги. За стеной в гостиной хохотали девчонки, гремела музыка, от выпитого у Леночки кружилась голова и было жутко весело. Обнимались, целовались. Игорь, не спеша, нежно так, раздевал, языком облизывал всё, что обнажалось, от и до! Обалденно! Потом как-то незаметно вошёл в неё. Коротко резануло болью. Удовольствия, прямо сказать, ноль, зато сразу охватил страх. Боялась забеременеть. Месяца два считала дни. Слава Богу, известный цикл не нарушился. Тогда твёрдо решила на близость идти только с законным мужем. Потом, в училище, чуть силой не раздвинули ножки – отбилась.

Как-то познакомилась с художником. Лет под пятьдесят, разведённый. Этот был джентльмен. Не лапал, в постель не тянул. С ним было интересно. Он выставлялся за границей, в столице тоже. Но он заревновал. Увидел, как Леночка целовалась с знакомым парнем. Сразу высказался. Не стала Леночка встречаться с художником. Теперь вот этот, Миша. Приятный мальчик. Время с ним провести можно. Наверное, обиделся после её ухода. Надо его приласкать, обнадёжить – будет за ней ходить, как на привязи. Вот сегодня пятница, и Леночка надеется, что мальчик Миша оторвётся от своей учёбы.

* * *

Через двор Университета, через новый корпус, по подземному переходу Мишаня и Вика прошли к кафе-палатке. По пути они болтали обо всём и, что заметил Мишаня, Вика была очень оживлена. Рассказывала про свою группу, состоящую из одних девиц, Мишаня – о своих новых знакомых парнях в группе.

Они сели за свободный столик, и Вика сразу деловито стала читать меню.

– Так, Миша, плачу я, как обещала. Есть хочу зверски! – достав из сумки листок бумаги, Вика написала на нём несколько строк. – Вот это ты покупаешь для меня. Себе возьми что хочешь – я угощаю!

– Ну, ты тут и написала!.. – разглядывая листок, удивился Мишаня.

– Я же говорю, что аппетит – моя беда, – подтвердила Вика. – Вот этого наверно хватит? – передав Мишане деньги, говорит Вика.

Мишаня возвращается от буфета с полным разносом и сервирует.

– Никак не решусь сесть на диету, – со вздохом говорит. Вика, – а надо… Я ведь толстая?

– О таких, как ты, говорят не толстая, а полная. Но тебе полнота идёт. Не худей!

– Смеёшься надо мной, Миша?

– Нет, не смеюсь. У меня, например, мама полная.

– А ты в папу тощий?

– Наверное…

Поднимать тему Леночки, когда Вика увлечена едой, Мишаня не собирается, да и сам отдаёт должное приёму пищи. Диалог Вики и Мишани принимает гастрономическое направление. Мимо кафе-палатки тычет толпа прогуливающихся. В основном молодые лица. Разговоры, смех… Вика замечает знакомое лицо. Это Леночка, идёт, помахивая сумочкой, походкой топ-модели по подиуму. Вику Леночка не разглядела бы и вплотную, а Вике совсем не хочется встречаться с Леной сейчас, когда она с Мишей. Кроме того, Вика уверена, что Лена заведёт разговор о Светке и её обручении. Для Лены Вика возьмёт у Светки пригласительный билет, но ей совершенно непонятно, чем привлекает Лену эта ритуальная пьянка?

В ажурной кофточке, в светлых джинсах в обтяжку, Леночка проходит совсем рядом мимо палатки.

– Извини, Вика!

Обернувшись, Вика видит, как Миша срывается с места, выбегает из палатки и, расталкивая идущих, устремляется вслед за Леной, догоняет её и идёт рядом.

Вздохнув, Вика опускается на стул, с неохотой ковыряет пиццу – аппетит пропал. Отпив кока-колы, она какое-то время ждёт возвращения Миши. Миши нет, и Вика, подобрав сумку и Мишину папку, выходит из палатки и идёт к остановке. Номер своей мобилки она Мише сообщила, и он ей позвонит.

Значит, Леночка… Миша порывался ей что-то рассказать, когда они шли от Универа, упомянул о какой-то девушке. Вот, оказывается, кто его знакомая! Нет, на Мишу она не в обиде. Просто ей его жалко… Вика готова уверять себя, что только чувство жалости к парню у неё на уме, и ничто другое…

Вика поджидает маршрутное такси, какое подвезёт её к самому дому, всё ещё с надеждой оглядываясь в сторону Универмага.

Дома, не заходя к бабушке, что она обычно делала после Универа, Вика сразу идёт в свою комнату и, не переодеваясь, раскрывает папку Михаила. Конспекты, методички. А эта толстая тетрадь без надписи на обложке?

Вика раскрывает тетрадь – угловатый, скачущий, малоразборчивый почерк. Дневник! Вначале всё о школе. Восьмой, девятый класс, Одиннадцатый. Дальше, дальше… Вот уже впечатления о городе, совсем свежие записи, конечно, Леночка. Восхищение всем – лицо, фигура… Дурак влюблённый! В душу к ней заглянул бы! А вот строки о Виктории, о ней. Нет, не будет читать Вика о себе. Почему-то стыдно и страшно. Лучше ей не знать мнения Миши…

Тарахтит мобилка. Это Миша.

– Вика, у тебя моя папка?

– Забываха ты, Миша… Куда это ты рванул от стола?

– Потом расскажу. Я к тебе зайду?

– Даю координаты… Заходи.

– Через полчаса?

– Хорошо. Жду.

Боб помаленьку втягивается в учёбу. Уже огляделся в группе. Группа контрактная, престижная специальность. У всех родичи или деловые, или начальники. Два парня приезжают в Универ на своих тачках, и стоянка у них во дворе. Одну девицу кто-то привозит на «Мицубиси» с тонированными стёклами. Боб застолбил место в аудиториях в последнем ряду. Парни, в общем-то, все садятся в задние ряды. Это девицы за передними столами, в рот препам глядят. Препы разные. В основном пожившие, со степенями научными. Появлялась одна женщина, читала введение в специальность. Одета по полной форме таможенника, с погонами и прочими прибамбасами. Форма Бобу нравится. Форма, погоны – знак власти! Пока идут предметы школьные – математика, физика, химия, история и так далее. Но и по ним будут контрольные и курсовые. Боб встретил знакомого по району пацана, на третьем курсе учится.

Парень подсказал, что и как можно здесь купить. Познакомил с тощей остроглазой девицей, секретарём кафедры. Она посредник по всем вопросам. Расценки твёрдые. Плохо одно, что присутствовать на лекциях и практических занятиях строго обязательно. Посещаемость секут ищейки из учебного отдела и ректората, декан и его замы. К декану лучше не попадаться. Тихонький такой, голос не повышает, а вызовет к себе на ковёр, мораль полчаса будет читать и обязательно родичам сообщит. Кому как, а Бобу такая информация повредит здорово. Батя может лишить дотации, а под горячую руку по шее врежет. Недавно засек батя Боба в подпитом виде, пришедшего поздно – в «Молодёжке» засиделся с пацанами, – кулаком погрозил. А кулак у него с добрый кавун. Мать, когда увидит Боба пьяным, плачет. Жалко её Бобу. С отцом у матери не то чтобы нелады, но любви, ласки к ней от отца Боб не замечает. Занят отец своими делами, своими друзьями по бизнесу, сауной. У Боба после горячего лета полный прогул по бабам. Разошёлся с Анжелкой. Что-то она от него хочет непонятного. Замуж, что ли? Офигела! Пусть ищет себе мужичка постарше, как это Светка сообразила. Для Боба женитьба, семья – это лет так через десять, не меньше… Тогда он сам подумает. К тому времени подрастут невесты, какие в первый класс пошли только что.

В группе к Бобу уже присматривается пара девчонок. Людка, куколка Барби. На круглом личике бровки всё время на взлёте, и глаза голубые в пол-лица. В любой кучке народу в перерыве её голосок звенит: «Да? Во здорово! Интересно как! Отпад полный!». Подруга её, Валька, полный антипод. Смуглая, с длинным острым носиком, чёрными глазищами. Худая, без явных признаков женского пола – фанера. Язычок, как бритва. Уколет и ужалит. С ней потрепаться интересно в курилке. Людка всегда рядом – хохочет, ужасается, глаза растопыривает. Боб ещё не решил, какую выбрать. Или сразу обеих для интереса. А что? Привезти на дачу, когда отец в командировке, взять пойла, закуси… И развлечься втроём.

На Светкином обручении свободные девочки тоже будут. Светка была ручной девочкой, прошла по кругу, а теперь подцепила мужичка из фирмы. В «Элладе» будет крупная пьянка. Если прийти туда с Анжелкой, может, у кого-то из мужичков на неё глаз упадёт. Она вполне приличная девка, если не перепьёт и не забузит. Только не выдержит она, вот в чём дело!

* * *

Вика вышла из подъезда в халате и тапках, по-домашнему, с папкой в руках. Мишаня засмущался, ожидая что последуют вопросы от девушки, какую он буквально бросил в кафе, но Вика, только хитровато улыбаясь, сказала:

– Миша, у меня куча домашних дел.

– Но Вика, ну пожалуйста…! – начал Мишаня, хотевший объяснить свой поступок.

Вика подняла ладошку, предупреждая:

– Миша, потом. Мы ещё встретимся.

Вика немного постояла с Мишей. Ей хотелось, чтобы их вдвоём увидала Ленка. А Мишаня повеселел. Ему понравилась инициатива Вики. И вообще, с ней ему хорошо. И то, что он пойдёт на праздник с Викой, его обрадовало. Поговорив под окнами квартиры Вики, они расстались, не заметив, что были объектами пристального наблюдения. Наблюдала за молодыми людьми не Леночка, как того хотела Вика. Бабушка Вики обычно сидела у окна, ожидая прихода внучки, с книгой в руках. Увидев Вику, стоящую с парнем, бабушка просеменила к шкафу и вооружилась полевым биноклем, памятью о муже. Она рассмотрела паренька подробно. Светло-русый, с голубыми глазами, выше среднего роста. Лицо парня ей тоже понравилось. Одет не модно, но прилично. Явно не из богатых. Куртка аккуратно застёгнута, рук в карманах не держит, но и не машет ими. Не курит. Всё это зачлось в плюс Викиному знакомому. Это тот парень, о котором ей Вика говорила, или другой? Ну вот, расстались. Бинокль на место, книгу в руки.

Вика зашла, что-то напевая себе под нос. Сразу к себе. Села к столу, задумалась. Михаил. Миша. Она влюблена. Такое чувство впервые. Когда прощались во дворе, так захотелось почувствовать его объятья, прижаться к нему… Наваждение! А он ещё не её парень, ещё Ленка в его мыслях. Она будет за него бороться, будет!

– Виктория! Зайди ко мне, пожалуйста.

Это бабушка зовёт. Пока делиться своими мыслями с бабушкой Вика не решается, поэтому зашла, поговорила о пустяках, о занятиях в Универе, о дневных телепередачах бабушка рассказала.

Вика ушла к себе и, занимаясь обычными домашними своими делами думала только об одном, о захватившем её чувстве. Всё равно только с бабушкой она может поговорить по душам.

– Бабушка, я влюбилась, – сказала она давно заготовленную фразу за вечерним чаем, с волнением ожидая реакцию бабушки. Но бабушка, что называется, и глазом не моргнула.

– Пора уже. – Она улыбнулась. – Кто же он, твой избранник?

– В том-то и дело, что он не мой. Влюблён в другую, какая его не любит… Меня он считает другом.

– Раз он тебя считает другом, значит, будет рядом с тобой, разглядит и сравнит. Он студент?

– Да. В читалке вместе занимаемся.

– А предмет его влюблённости тоже студентка?

– Нет, не студентка. – Вика еле удержалась, чтобы не сказать бабушке, что это хорошо ей известная соседка Ленка. – Но он о ней только и говорит…

– Не студентка? Может, торговка? Их сейчас много развелось – реализаторы…

У бабушки к торговкам негатив полный. Младший брат Викиной мамы, Георгий, в молодости женился на работнице прилавка, промучился несколько лет – и развёлся.

– Если твой парень не глупый, разберётся. А ты ему, если друг, помоги…

Бабушка права. Вика поможет Мише разобраться, и он останется её другом. Единственным другом… Пригласительный билет для Михаила уже у неё, и он пойдёт на праздник как друг. А там «как карты лягут» – это любимое выражение бабушки, любительницы развлечься в подкидного.

* * *

Для Мишани побывать на обручении интересно ещё и тем, что там будет, как он понял из сообщения Вики, верхний слой города, бизнесмены и их окружение, сливки и пена… Вика тоже из этого слоя, но не выпендривается, в супертряпки не рядится. Несколько дней он не видел Леночки, и её образ как-то потускнел, даже несколько заслонился образом Вики. Воспоминания о Леночке после свидания в общаге у него в основном парфюмерные. Запахи Вики более нежные, не резкие. Всё это так, но Леночка его мечта. Тут ещё и самолюбие Мишани.

Не хочет он верить, что есть ещё кто-то, кого Леночка обнимает и целует потому, что этот кто-то лучше него, Мишани. То, что говорил Васька по поводу Леночки, какую он и не видел даже, Мишаня не принимает всерьёз. Васька просто сам никого не любит, любовь сводит к сексу. А партнёрши его – грубые вульгарные глупые девки, в подмётки не годные Леночке. Его Леночки!

После дождей вновь установилась тёплая погода. На пляж Мишаня не ходит, но прогуливается по «броду», навещает выставки художников около Универмага, в общежитии слушает программы Васькиного аппарата.

Иногда заходит Васька. Теперь Мишаня свои сердечные страдания ему не поверяет и только слушает, как Васька треплется о своих успехах у женщин, не скупясь на подробности. Увлечённый собственными байками, Васька ни разу не спросил у Мишани, какие у того были отношения с женщинами. Мишане не нужно сообщать местному Казанове, что ничего интимного у него в его восемнадцатилетней жизни не было, и что Леночка первая девушка, какую он поцеловал. Васька бы посмеялся над ним. Ещё бы! Ведь он, по его словам, с пятнадцати лет трахался с соседской девкой, работницей кондитерской фабрики.

* * *

В четверг Вика пришла в читалку с пригласительным билетом для Мишани. «Михаилу» было написано в графе «кому». Даже по оформлению билета можно понять, что обручаются не рядовые граждане, а верхний слой горожан. Цветной текст, два переплетённых кольца, тиснёных золотом.

– Красиво! Правда? – Вика любуется листочком плотного картона.

– Денег господам некуда девать, – отзывается Мишаня.

– Так ведь это раз в жизни! – возмущается Вика.

– Раз в жизни? Вика, ты читай газеты, число разводов превышает число браков. Вот тебе и раз в жизни!

– Не у всех же так! – в голосе Вики обида. – Разводятся те, кто друг друга и не любили.

– Может быть… – соглашается Мишаня.

«Может быть». О своей женитьбе Мишаня не задумывается, а слова Вики сеют в нём зерно сомнения. Двое должны любить друг друга? А как же французы говорят, что в любви нет равенства, что один любит, а другой только отвечает на любовь? А если не отвечает? Леночка должна ответить на его любовь. Она полюбит его. Правда, пока это к его женитьбе не имеет никакого отношения.

* * *

Леночка с мамой объехала весь город, побывала во всех магазинах готового платья. «Магия», «Берёзка», «Салон для новобрачных» и ещё в каких-то. Наконец купили. Голубого цвета, переливающееся блёстками. Оно было, наверное, лучшим из всех примеренных, и сидело на фигурке Лены, как сшитое на заказ. Лена надела платье, а мать принесла ей золотую цепочку с крохотным медальоном. Отойдя от дочери, мать стояла, сцепив руки на груди, с повлажневшими от волнения глазами. Оставив деньги на покупку туфель, мать ушла к себе в комнату. Вечером налюбовавшись на обновки, Лена тщательно готовилась к выходу в свет на обручение Светки. Надо учесть все мелочи – от цвета маникюра до предметов личной гигиены в сумочке. Мельком Лена вспомнила про Мишу. Миша, мальчик, не до тебя! В «Элладу» ей придётся идти одной, потому что Вика не решила, пойдёт или нет. Вике что! Живёт под крылышком родителей и проживёт целый век на всём готовом. И мужа ей искать не надо, родители подыщут среди своих.

Лена ещё раз полюбовалась пригласительным билетом. Красиво сделан, ничего не скажешь. Ничего! У неё потом будет не хуже.

* * *

Вика встретила Мишаню во дворе своего дома, уже готовая к выходу. Высокая причёска, туфли на высоком каблуке и фиолетового цвета платье из какой-то струящейся материи сделали Вику выше и стройнее. Она по-настоящему была красива. На подходе к «Элладе» она взяла Мишаню под руку, и они прошествовали в зал как пара молодожёнов. Их заметили, на них оглядывались. Три внушительные по размеру стола охватывали пространство перед эстрадой, на которой уже размещался оркестр. «Всё продумано!» – заметил про себя Мишаня. В пригласительном билете был указан номер стола. Стол оказался дальним от входа. Народ стал рассаживаться, а Вика, шепнув Мишане: «займи место!», вклинилась в кучку девушек.

Мишаня присел к столу, положил справа от себя на стул сумочку Вики. Гости рассаживались под звуки негромкой музыки. «Продумано!» – опять отметил Мишаня, в первый раз попавший в такое шикарное заведение. Шум в зале от звуков сдвигаемых стульев, звяканья столовых приборов и негромкого разговора вдруг перекрыла музыка оркестра с эстрады, исполнявшего какой-то бодрый марш. Под звуки марша на середину площадки перед эстрадой вышла группа людей, в центре которой были молодой мужчина с девушкой, обручаемые. Вокруг стояли люди взрослые – мужчины в строгих костюмах и богато наряженные, солидные по фактуре дамы.

Музыка смолкла, и седоватый, уверенный в себе мужчина, выступив вперёд, изрёк:

– Дорогие гости! Дамы и господа! Мне предоставлена честь от имени этой молодой пары и от присутствующих здесь их родителей и близких, моих давних друзей, пригласить вас весело отпраздновать день обручения Светланы и Константина. Ура!

Нестройное «Ура!» и жидкие хлопки аплодисментов заглушила музыка оркестра. Мишане речь ведущего понравилась: коротко и конкретно. Вика, заметно взволнованная, подняв рюмку с красным вином, под тост тамады наклонившись к Мишане, добавила: «И за нас!». Мишаня с готовностью подтвердил: «За нас!», звякнув своей рюмкой о Викину, активно включился в процесс поглощения деликатесов.

– Миша, свои обязанности не забывай! – Вика постучала вилкой по одной из бутылок вина стоящей перед ними.

– Извините, леди! – и Мишаня наполнил рюмки.

«Молодец Вика, что вытащила меня на этот праздник еды. Сидел бы в общаге, дох от скуки». Леночка позвонила Мишане, сообщив, что уезжает на субботу и воскресенье с тётей на её садовый участок, помогать. Что она там может делать с накладными ноготками, Мишане было непонятно. Он подумал, что в это время, наверное, Леночка с тётей тоже кушают после дневных трудов. Под очередной тост Мишаня поднял рюмку и мысленно произнёс: «За тебя, Леночка!», а вслух сказал: «За тех, кто в море!». Вика, засмеявшись, спросила:

– Кто это у тебя в море?

Мишаня поспешно выпил до дна, не ответив. Музыка перешла на танцевальные мелодии и уже несколько пар вышли на площадку.

– Идём, потанцуем! – Вика вышла из-за стола.

«Эта толстушка ловко танцует!» – удивился Мишаня.

Вика глядела на Мишаню с улыбкой снизу, от неё исходил нежный запах духов. Мишане было приятно с ней танцевать, обнимая её и чувствуя под рукой движение упругой талии под тонкой материей платья. Он смотрел в её тёмные искрящиеся глаза, улыбаясь ей в ответ.

«Вика красивая, но не верит этому из-за полноты, какая ей идёт, совсем её не портит». Мишане было хорошо. Лёгкое вино, музыка, красивая девушка, улыбающаяся ему, – разве это не счастье? Мишаня оторвал взгляд от лица Вики и вдруг совсем недалеко в толпе танцующих увидел Леночку в объятиях крупного парня. Леночка, подняв голову, смотрела на своего партнёра с прелестной голубоглазой улыбкой. Мишаня споткнулся и чуть не ринулся к Леночке, понимая в то же время, как это глупо. «Вот, оказывается, у какой тёти и на каком огороде трудится Леночка!»

Парень, видимо пьяный, держал Леночку в охапке и не обратил никакого внимания, что она, заметив Мишаню, с той же очаровательной улыбкой кивнула тому. Мишаня взглянул на Вику – она смотрела на него внимательно, без улыбки. Музыка не прекращалась, меняя одну мелодию на другую.

– Пойдём, присядем, Миша? Мне отдохнуть надо…

Мишаня сел рядом с Викой, смотрел отсутствующим взглядом в тарелку с салатом. Потом, подтянув к себе бутылку водки, наполнил бокал доверху и выпил, не дожидаясь тоста. Он оглянулся на танцующих и увидел, что Леночка уже садится на своё место за первым столом и её сразу загородила могучая спина обнявшего её парня. Мишаня начал вставать, но Вика положила руку ему на плечо.

– Миша! Ты что задумал? Давай ещё выпей! И я с тобой…

Мишаня осушил ещё бокал водки и сидел, тупо, медленно оглядываясь по сторонам. На первом столе молодые уже что-то нестройно пели, и гремела музыка из динамиков. Оркестр ушёл. Средний стол, где сидели обручённые и старшие гости, почти опустел. Увидев, что партнёр Леночки – это был Боб – встал из-за стола и чуть не волоком повёл её к выходу, Вика попыталась загородить эту сцену от Мишани. Мишаня увидел уходящую Леночку, закричал: «Стой!». Он встал и тут же повалился на пол, увлекая за собой пытающуюся поддержать его Вику. Поднявшись, он кричал и кричал: «Стой!», на заплетающихся ногах, опрокидывая стулья и отталкивая от себя цепляющуюся Вику, пробирался к выходу. С порога «Эллады», сквозь пьяный туман, Мишаня увидел, как от стоянки отъехал «Жигуль» бежевого цвета. Ни Леночки, ни парня не было видно. Мишаня доковылял до скамьи, стоящей на площадке, повалился на неё и, закрыв лицо ладонями, зарыдал.

Вика подошла, присела рядом, потом придвинулась к Мишане, обняла и прижала к себе левой рукой, а правой стала гладить его голову. Уткнувшись лицом в грудь Вики, и обняв её, Мишаня стал затихать, бормоча: «Лена. Леночка… Люблю. Вика…»

* * *

Лена с трудом оторвала голову от ковра, постеленного на полу. Вспомнила, как буквально заползала на второй этаж, закрывала на задвижку дверь. Вспомнила, как Боб барабанил в дверь кулаками, матерился в её адрес…

Уже утро. Лена, не вставая, оглядела себя. Так и есть, следы вчерашней борьбы с Бобом. Платье, за которое отвалили немыслимые деньги, разорвано. И пятна от вина. Саднит бедро. Царапины от ногтей Боба, сдиравшего с неё колготки. Колготок нет. Наверное, там, на первом этаже дачного домика, в гостиной. Лена встала. Голова пошла каруселью, но она не упала. Подошла к двери, прислушалась. Ни звука. Откинув задвижку, приоткрыла дверь. Внизу никого. На столе остатки вчерашнего пиршества, пятно засохшего вина. Диван, на который Боб её укладывал, пуст. Колготки жалким комочком на полу, рядом с туфлями.

Лена спустилась вниз, подошла к столу, отпила из баллона противно слащавый тёплый напиток. Стало немного легче. На столе подсвечник с двумя выгоревшими свечами. Лена усмехнулась: ужин при свечах! Галантный кавалер Боб, пытавшийся изнасиловать даму. От него несло запахом нечищеных зубов, смесью коньяка и пива, козлом…

Всё, что было в «Элладе», Лене вспоминается в отрывках. Пили. Танцевали. Рассказывали анекдоты. Боб нашёптывал на ухо любезности и делал прозрачные намёки. Лене было страшно весело. Из застолья вытащил и затолкал в машину Боб не очень вежливо, но, в общем-то, нормально. Потом вроде бы отключилась, а когда очнулась, мотало на заднем сидении во все стороны. Потом дачный домик Боба. Она сидела на диване. Боб разделся по пояс, и Лена смеялась над его толстым животом. Потом Боб навалился ей на ноги и пытался расстегнуть платье, которое не расстёгивалось. Потом он сполз на пол, стоя на коленях, стал стаскивать колготки, и тогда она ногой толкнула Боба в лицо. Боб повалился, ругаясь матом, а она пошла, то есть поползла по лестничке на второй этаж домика.

Леночка заглянула в окно. Машины Боба не видно. Значит, эта скотина уехал, оставив её здесь.

Леночка подобрала туфли, попыталась надеть – боль в натёртых задниками пяток была невыносима. Ну конечно, пошла на бал в новых, неразношенных, дура!

Лена открыла дверь домика, вышла во двор. Уехал бугай, бегемот, кабан, Колготки пусть останутся здесь, на обозрение родителям этого подонка.

* * *

Конец сентября, ещё тепло. На пожелтевшей траве капельки росы. Въездные ворота открыты настежь. Боб уехал, конечно, пьяным. Дорога, по которой Лена вышла, грунтовая, но не разбитая, ездят немногие и не часто. Двухэтажный дом Боба второй с краю от дороги с покрытием. В другую сторону дачные домики уходят в купы деревьев старого дачного посёлка.

Ориентируясь по виднеющимся трубам завода, Леночка не спеша пошла в сторону города. Она шла по асфальту босиком, морщась от попадавших под босые ступни мелких камешков. Перед выходом из домика она поправила причёску, порванное на груди платье заколола булавкой. Золотая цепочка с медальоном сохранилась. Царапины на левом бедре не были видны. Ну вот, мечта её побывать на обручении и познакомиться с богатеньким свободным мужиком сбылась. Конечно, убедившись, что на её шикарный прикид ни один из солидных мужчин не клюёт, надо было не связываться с Бобом, а подсесть за стол к Вике, рядом с которой сидел, неизвестно как попавший на праздник Миша. Правда, глаза у милого мальчика стали просто дикими, когда он увидел её танцующую с Бобом. Лена вспомнила, что она улыбнулась и кивнула Мише. В конце концов, он просто ей знакомый, не более. Таких знакомых у неё столько было! Ну, ушла потом с Бобом, села в его машину. Ничего особенного, просто галантный кавалер отвозит уставшую девушку по её просьбе домой. Зашуршав шинами, впереди затормозила обогнавшая иномарка.

– Вас подвезти девушка? У вас всё в порядке? – мужчина с седыми височками, с крупными рублеными чертами красноватого лица. Лет примерно… Да не всё ли равно?

– Не против, – и милую улыбку, отрепетированную перед домашним зеркалом.

Владелец машины, конечно, видит, что с девушкой не всё в порядке, но виду не подаёт. Взрослый, учтивый, корректный. Это не Боб.

– Прогулка за городом? – мужчина говорит с лёгкой улыбкой.

– Что-то в этом роде. – Лена отвечает в тон. К повороту водитель сбавляет скорость – бело-голубая машина ГАИ, кучка людей у лежащей на боку в кювете машины бежевого цвета. Вот и Боб в своей кожаной куртке. Жив. «Так ему и надо!» – злорадствует Леночка. Водитель замечает повышенный интерес Лены к происшествию, но молчит. Машина уже на въезде в город.

– Вас куда подвезти? – спрашивает водитель.

Леночка соображает, что идти по улицам города с туфлями в руках, как по полевой дороге, ей не стоит, и говорит адрес. Затормозив у обочины напротив дома Лены, мужчина достаёт визитку.

– Я оставлю вам на всякий случай свои координаты. Возможно, в чём-то могу помочь.

– Спасибо, – почти шёпотом благодарит Леночка, пряча визитку в сумочку.

– До свидания! – улыбнувшись, мужчина мягко трогает иномарку. В конце концов, думает Леночка, идея с обручением оправдала себя. Может быть, этот мужчина будет ей если не мужем, то спонсором, или возьмёт на работу к себе секретаршей…