Где-то в половине шестого утра, когда Рибаджо досматривал свой последний сон, его неожиданно разбудил резкий звонок в дверь. Волшебник вскочил и первой его мыслью была мысль превратить трезвонившего в пыльный мешок или того лучше в дворовый веник. Второй требовательный «дзынь» заставил Рибаджо резво метнулся к входу, чтобы опередить третий дзынь-дзынь, который мог окончательно разбудить всех спящих в доме. У дверей топталась недовольная старушенция, она работала в их районе почтальоном.

– Примите корреспонденцию! – раздражённо крикнула почтальон, но увидев, как Рибаджо приложил указательный палец правой руки к губам, а левой рукой вытащил из необъятного кармана пижамных брючат коробку конфет, зашептала – Велено доставить, как можно раньше. Чё людей гоняют спозаранку? Чё не спится? Безобразие….

Бормоча, старушенция извлекла из хозяйственной сумки конверт с гербовой печатью и протянула его Рибаджо.

– Во! И ещё во, распишись, – почтальон раскрыла кулачок, в котором поместилась сильно мятая бумажка и огрызок карандаша.

– Это мне?! – подивился Рибаджо

– Ну не мне же! – огрызнулась старушенция. – Ты Ри-ри, тьфу, Бажо? Или как тебя там? Не выговорю! – почтальон в нетерпении потрясла мятой бумажкой.

Рибаждо расписался, и вернул огрызок карандаша, мятую квитанцию обратно в кулачок почтальона. Старушенция аккуратно завернула подаренную коробку конфет в газетку, с тем и отбыла.

Убедившись, что остался один, Рибаджо принялся рассматривать гербовую печать на конверте. Волшебник крутил его так, эдак, и всё равно, от кого получена корреспонденция, не понял. Рибаджо даже понюхал печать, но след не взял. Пришлось вскрывать конверт в полной растерянности и недоумении.

– «Милый Рибаджо! – значилось в письме. – Последний раз, когда вы с дедом навещали меня в Лондонской квартире, вы запомнились, как отменный собеседник и необычайно смышлёный юноша. Сейчас у меня возникла огромная потребность поболтать. Ваш дед – брюзга, поэтому в собеседники я выбрала вас. Думаю, будет больше проку. Я хочу узнать – не забыла ли молодёжь о милых моему сердцу и с такой любовью организованных мною жестоких и кровавых преступлениях, наделавших в своё время столько шуму. Как я всегда наслаждалась ими! Правда, последнее, под „занавес“, в котором я „умерщвляю“ своего любимого героя, сильно огорчило меня. Я до сих пор продолжаю утверждать, смерть – это самое большое приключение, которое только может случиться с человеком. Непременно приезжайте на Негритянский остров. Очаровательное место! Думается мне, вы тоже засиделись и вам требуется разминка и новые впечатления. Хочу насладиться радостями памяти. Приезжайте пообщаться с природой. Погреться на солнышке… 12.40. с Паддингтонского вокзала. Мой поверенный встретит Вас в Оукбридже… Буду рада, если вы привезёте своих друзей, но не более 4 человек. С удовольствием пригласила бы больше, но цифра оговаривается с учётом свободных спальных мест. Если вы решите добираться собственным способом, как привыкли, я возражать не буду. Помни, милый Рибаджо, девиз королевы Марго – „Улыбайтесь, даже если рухнет Вселенная! Ваша леди М. А. К. К“».

Рибаджо наморщил лоб, пытаясь вспомнить, когда он был в Лондоне с дедом и разговаривал с Особой, которая его помнит, а он её нет. Усилия приложенные Волшебником не дали никакого результата и Рибаджо решив, что встреча произошла в далёком детстве решительно взял в руки телефонную трубку и набрал номер. Это был номер его деда. Пока Рибаджо ждал, когда настойчивый звонок всё-таки заставит деда взять трубку, он мурлыкал себе под нос неожиданно вспомнившуюся песенку

– Кто у вас утоп! —

рявкнула трубка голосом деда.

Рибаджо вздрогул, и заикаясь, затараторил:

– ДА-да-да живы все! Чего ты рычишь?

– А чего звонишь ни свет, ни заря? – опять рявкнула трубка, – говори, чего надо?

– Де-ед, слу-ушай, требуется твой сове-ет, – сказал волшебник, слегка растягивая слова, это помогало ему сосредоточиться, – Здесь мне прислали письмецо…

– Нормальное письмецо. Что в нём особенного? – не дав Рибаджо договорить, проворчала телефонная трубка, – Посмотри по карте, где находится Негритянский остров и дуй. Друзей не забудь прихватить. Я думаю, вам понравится…

– А как же река времени? Нас приглашают на несколько дней. Если мы не вернёмся до захода солнца, мы не сможем попасть в исходную точку…

– Вас же приглашают не в прошлое, а в настоящее время, балда! Только в другую географическую точку. Тебе, чтобы попасть обратно где стоишь, нужно заранее бросить якорь, – хихикнула телефонная трубка.

– Как? – растерялся Рибаджо

– У вас в сарае, под поленьями для костра, лежит старый корабельный якорь. Ты привяжи к нему верёвку, отрежь от неё кусочек, а якорь закинь на яблоневое дерево в саду. Кусочек верёвки береги, он поможет вам вернуться. Проведёт как путеводная нить. Всё понял? Если чего не понял, звони…

– Погоди! – остановил деда Рибаджо.

– Сам годи, я спать хочу, – недовольно заворчала телефонная трубка, – Хотя… – трубка недолго помолчала и затем голосом деда продолжила. – Я, кажется, по тебе соскучился, сорванец, давай спрашивай, чего у тебя ещё стряслось?

Рибаджо расплылся в довольной улыбке.

– Кто такая леди М. А. К. К.? Как ты узнал, что я от неё получил письмо?

– Ох, – вздохнул старый волшебник, – поживи с моё и ты всё наперёд знать будешь. Леди М. А. К. К. таинственная особа. Разгадать её загадки тебе и твоим друзьям придётся самим. В этом весь фокус! – дед раскатисто зевнул, спустя секунду тихонько всхрапнул и отключился.

– Ну вот, соскучился он, – недовольно бормоча, Рибаджо вошёл в библиотеку на втором этаже дома, – Что такое Негритянский остров? Где-то я слышал о нём…

– Негритянский остров, мистическое место, – прозвучал голос из глубины старинного бархатного кресла. Этот голос Рибаджо узнал сразу. Он принадлежал бабушке.

– Бабуль, тебе, что не спится? Рань какая, а ты уже на ногах, – посетовал Рибаджо.

– Не на ногах, а в кресле. Книжку интересную дочитываю.

Рибаджо наклонился и потёрся щекой о мягкую бабушкину щёку:

– Со вчерашнего дня?

Бабушка кивнула и потянулась, выпрямляя спину.

– Книгочей, мой дорогой, – заворковал Рибаджо, – что тебе известно о Негритянском острове?

– О Негритянском острове? – бабушка задумалась, – это остров Бург в Южной Британии Первоначально его приобрел американский миллионер, который построил на этом островке роскошный дом. Потом его купила леди М. А. К. К., – бабушка откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, – только это было, Рибаждик, лет сорок тому назад. Васюшка ещё не родилась. А я была молода…

Рибаджо отдал бабушке полученное письмо и, дождавшись, когда она прочтёт, спросил:

– Ну, что сгоняем на остров? Разгадаем загадку? А, бабуль?

Бабушка, покряхтывая, поднялась с кресла:

– Пойду, соберу кой-чего в дорогу, а ты буди сплюшек…

* * *

– Рибаджо, какой ты молодец, что доставляешь нас на Негритянский остров не как всегда, фьють-фють и тут, а в этой премиленькой лодочке, – сказала мама, удобно устроившись на корме.

Перед путешественниками простиралось бескрайнее море. Земли не было видно: всюду, куда ни кинь взгляд, – голубая вода, покрытая легкой рябью и освещенная предзакатным солнцем.

Неожиданно из моря круто вздыбилась скала. Её очертания отдаленно напоминали гигантскую голову негра.

– Вот тебе и краковяк! – пискнул Кешка, – я, надеюсь, мы не повторим участь «Титаника».

– Осторожно, Рибаджо! – вслед за Кешкой вскрикнула бабушка, – Не врежься!

– Ну, бабуль! – улыбнулся волшебник. – Всё будет тип-топ!

– Я не хочу, чтобы было топ-топ, буль – буль и нету! – заворчал Кешка, – я хочу…

Кешка приподнялся на коготки, раскинул в разные стороны крылья и, чередуя медленный и стремительный темп «Лезгинки», побежал по бортику лодки, – Я хочу вот так! И вот так! – кричал попугай, выкидывая коленца.

Мама, бабушка, Алька и Васюшка с Рибаджо прихлопывали ладошками в такт стремительному танцу попугая.

Лодка, вспенивая воду, обогнула скалу. Перед путешественниками открылась панорама острова. На его пологой стороне расположился низкий, квадратный, построенный в современном стиле, с огромными закруглёнными окнами дом.

– Домик жутковато выглядит, – тихо сказала бабушка, – мрачный, мхом заросший. Видно здесь давно никого не было.

Хорошее настроение путешественников мгновенно улетучилось. Дом, похожий на раненого грача, с большими, удивлёнными окнами-глазами привалился одним боком к серой скале, как будто просил не подходить, оставить его в покое.

– Рибаджик, – осторожно спросила мама, – мы, что, будем в этом доме жить?

– Выше голову, мамуля! – отозвался Рибаджо. Его не покинуло хорошее настроение. – Дом славен не стенами, а хозяевами…

Борт лодки уперся в скалу. Рибаджо с Алькой спрыгнули на берег, и помогли высадиться остальным. Волшебник привязал лодку к кольцу и повёл пассажиров по вырубленным в скале ступенькам наверх. Когда компания вышла на площадку, навстречу им быстрыми короткими шажками засеменил забавный маленький человек, яйцевидная лысеющая голова которого, искрилась кошачьими глазами. Идеальный нос подчеркивался вытянутыми в тонкую линию нафабренными усами, концы которых острыми пиками поднимались вверх. Видимо, особое внимание человек уделял одежде – она была идеально ухожена. Лакированные кожаные туфли незнакомца сверкали в лучах заходящего солнца так, что больно было смотреть. Выражение лица мужчины умильно-доброжелательное, подействовало на гостей успокаивающе. Кешка тут же уселся на плечо незнакомца и протянул ему указательное пёрышко:

– Принц Кешью V, собственной персоной! А вас как называть?

– Эркюль, – булькнул незнакомец. – Месьё Эркюль!

– Буль-буль? – переспросил попугай. – Поточнее можно?

– Эркюль, таково моё имя, – с важностью произнёс мужчина, – ЭР – КУЛЬ, – ещё раз по слогам произнёс он.

– Куркуль, так Куркуль, – пожал крылышками Кешка, – хотя первое впечатление о вас было иным….

– Извините его, месьё Эркюль – мама подошла и смахнула надоедливого попугая с плеча мужчины. Кешка недовольно крякнул:

– Это, месьё Эркюль, мои дети – Василиса, Алька, Рибаджо, и моя мама.

Мужчина поклонился и жестом пригласил всех в дом. Огромная, великолепно обставленная гостиная, начиналась сразу от входных дверей. В центре гостиной большой, с разинутой огненной пастью камин. На каминной полке никаких украшений, лишь скульптура медведя, высеченного из глыбы белого мрамора, в тело которого вмонтированы часы. Над ними, в блестящей металлической рамке, висел кусок пергамента, а на нем стихи:

Рядом с камином приютился уголок отдыха, составленный из двух больших диванов и пяти кресел, обтянутых мягкой тёмно коричневой кожей. Диваны и одно кресло были свободны, а в трёх других сидели две разных возрастов женщины и смуглый нелюдимого вида мужчина. В четвёртом кресле лежала изящная шляпка, похожая на цветок подсолнуха только ярко синего цвета и такой же изящный голубой шарфик. Вероятно, в кресле сидела женщина, и она, опять-таки, вероятно, только что вышла. При виде гостей смуглый мужчина поднялся и, приветствуя вошедших, едва заметно поклонился. Женщины остались сидеть, но по их приветливым лицам было видно, что они рады новым людям. Эркюль, представил вновьприбывших гостей

– Леди и джентльмены, – негромко сказал он, – знакомьтесь – молодая леди Василиса, её мама, её бабушка и её друзья, юные джентльмены Алька и Рибаджо, а также его Высочество принц Кешью V собственной персоной.

Попугай жеманно раскланялся и прыгнул в кресло на голубую шляпу.

– Извините, Ваше Высочество, должен вас побеспокоить, – скупо улыбнувшись, заметил месьё Эркюль, – это место принадлежит хозяйке дома леди М. А. К. К. Вам приготовлено другое место в самом центре каминной полки. Смотрите, как здесь удобно…

Попугай незлобно крякнул и перелетел на указанное место. Высота полки позволяла ему видеть всё и всех.

– Потрудитесь, милейший, – надменно сказал попугай, подражая тону и голосу важной особы, – представить всех остальных…

– Смею разъяснить вам, Ваше Высочество, – едва шевеля губами сказал месьё Эркюль, глаза которого и без того были похожи на кошачьи, а в данную минуту стали походить на глаза пантеры, готовящейся к прыжку, – я здесь отнюдь не дворецкий, а такой же гость, как вы.

Кешка затаил дыхание, закрыл глаза, приготовился к тому, что останется без хвоста. Переждав минуту в полной тишине, попугай осмелился открыть один глаз. Месьё Эркюль стоял там же, но в его глазах уже не было пантеры. Там веселились два маленьких чертёнка. Кешка смекнул – пронесло!

– Если дамы и джентльмены не возражают, – уже со знакомой умильно-дружелюбной улыбкой сказал месьё Эркюль, – то в отсутствии хозяйки, я охотно представлю вас друг другу. Я получил от неё, по этому поводу, очень точные письменные разъяснения.

– Кешка, – тихонько шепнул Рибаджо, – ещё раз задерёшь хвост, превращу в курицу, – и немного подумав, добавил, – в жареную…

– Ничего себе джентльмен! – скуксился Кешка, – а ведёшь себя, как портовый грузчик…

Месьё Эркюль раскрыл рот, дабы начать представление, но не успел. Непонятно откуда, на собравшихся обрушился ГОЛОС. Он ворвался в гостиную – грозный, нечеловеческий, леденящий душу.

– Дамы и господа! Прошу тишины!

Все встрепенулись. Огляделись по сторонам, посмотрели друг на друга, на стены и в ужасе застыли на своих местах. Молчание нарушил тонкий тихий смешок.

– Хи-хи-хи, – как будто кто-то наблюдал за компанией из-за шторы на окне.

Алька кинулся и отдёрнул штору. Там было пусто.

– Хи-хи-хи, – опять повторился смешок, а затем ГОЛОС виновато произнёс, – Извините, друзья, это я – леди М. А. К. К. Меня подвело моё вечное желание всех пугать. Этот дом я купила на деньги, заработанные на злодеяниях. Не правда ли, он очень мил?!

– Я х-х-хочу домой! – пискнул попугай и перелетел к бабушке на плечо. – Пусти меня к себе в кармашек, бабунь, Кешуля простудился. От моря дует…

– Ай, напугала, напугала! – зазвенел смеющимся колокольчиком голос леди М. А. К. К, – Спасибо, Эркюль, я сама представлю гостей друг другу. А потом мы приступим к самому главному – к тайнам.

– К тай-нам-ам-ам-ам! – эхом покатилось по гостиной.

– Итак, о бабушке, маме, Рибаджо, Василисе, Альке, и принце было уже сказано – продолжал Голос. – Молодая светловолосая мисс Мери Вестмакотт – дорога мне, как дочь. Пожилая дама – мисс Джейн – крошки сладких сухариков, два пенни и полуистлевший лоскуток шелковых кружев – вот вам и мисс Джейн! Нелюдимый джентльмен с бледно голубыми глазами – мистер Кьёрин. Я встречала его в своей жизни 95 раз. Правда, он этого не заметил. И, наконец, месьё Эркюль – маленький хитрый бельгиец, человек с огромными усами и неутомимыми серыми клеточками. Я имею ввиду его великолепные мозги. Они у него ого-го, как хороши!

Часы, вмонтированные в скульптуру каминного медведя, издали неприятный резкий звук. Собравшиеся, посмотрели на циферблат. Его искусно выкованные стрелки распластались на цифрах 6 и 12.

– Извините леди и джентльмены, – голос леди М. А. К. К. был строг и величав, – нам придётся прерваться до следующего дня. Время ужина. Не будем менять устоев этого дома. Ужин подан в гостевой столовой. Прошу не опаздывать. Опоздавшие могут рассчитывать только на черный чай с молоком и яблоком.

Ужин прошёл в полной тишине. И только после десерта месьё Эркюль сообщил

– Каждому из нас приготовлена отдельная комната, леди и джентльмены. Советую перед сном осмотреться. Познакомиться с фотографиями на стенах комнат, с мелкими предметами. Постарайтесь всё рассмотреть и запомнить. Нам это пригодится в дальнейшем. Завтрак в восемь часов. Приятного сна, – он промокнул губы салфеткой и удалился, передвигаясь мягким кошачьим шагом.

* * *

Ровно в 7часов 30 минут всех разбудил надоедливый звук часов в медвежьей скульптуре.

– Звук часов транслируется по радио в каждую комнату, – догадалась бабушка, – надо попросить Рибаджо и у нас сделать также. А то пока всех разбудишь, завтрак остывает….

На завтрак все пришли дисциплинированно. Ровно в 8 часов. Стол уже был полностью накрыт: помимо столовых приборов, на нём находились полдюжины глубоких блюд с различными хлопьями для завтрака, графины с минеральной водой, молоком. В высоких стаканах желтел уже разлитый апельсиновый сок. На металлических подставках, подогреваемых свечами, брюзжали чайники с чаем и кофе. Зеркальные подносы были уложены горками горячих круассанов и тостов. В вазочках лениво дожидалось «легкое» масло и разноцветные джемы.

Кешка первым прыгнул на стол и важной походкой, заложив крылья за спину, обошел все тарелочки, вазочки и блюда

– Всё буду, всё хочу! – проглотил слюну попугай.

– Приятного аппетита! – опять раздался уже знакомый голос леди М. А. К. К, – мне очень хотелось вам угодить. Видите, я даже отказалась от «овсянка, сэр»! Пока идет завтрак, я постараюсь объяснить, почему я пригласила вас на Негритянский остров. Почти сорок лет назад я потеряла свой облик. Остался только ГОЛОС. Он лежал на чердаке моего дома в пыльном сундуке. Сундук открыли, и вот я здесь! Помогите мне, друзья, обрести облик вновь. Для этого вы должны вспомнить и разгадать тайны моей жизни. Итак … тайна первая – тайна на воскресных тарелочках. – Голос вновь стал грозный, холодный, нравоучительный. Он завьюжил по гостиной и зазвенел в каждой фарфоровой чашке, в каждой серебряной плошке.

– Тайна на воскресных тарелочках-ах-ах-ах!

Мистер Кьёрин медленно встал из-за стола и направился в кухню. Через минуту вернулся обратно. На большом подносе стояло ровно девять тарелочек. Выглядели они очень празднично, нарядно, окаймленные ярко-зеленой и золотой полосками по краю. В них горкой поднимался фруктовый салат из кусочков груш, персиков, винограда и взбитых сливок.

– Я так же, как месьё Эркюль, получил от леди М. А. К. К. точные письменные указания. Посему, кто из присутствующих угадает под салатом рисунок на тарелочках, тот разбудит сердце леди М. А. К. К и заслужит самую высокую похвалу, – сурово провозгласил мистер Кьёрин, поставив поднос на стол. – Этот салат подавали в её детстве на воскресных семейных завтраках. Разгребать салат и подглядывать нельзя!

Мистер Кьёрин поднял вверх указательный палец и ещё раз повторил по слогам,

– Нель-зя!

– А попробовать и пошвыряться в нём можно? – нетерпеливо воскликнула

– А попробовать и пошвыряться в нём можно? – нетерпеливо воскликнула Васюшка и так же, как Кешка, проглотила набежавшую слюну.

– Пробуйте, милая леди, пробуйте! Завтрак начался, – улыбнулся месьё Эркюль, и первый положил в свою тарелку шоколадные шарики, залив их молоком. – Надо подкормить свои мозговые клеточки, – добавил месьё, все время, поглядывая на загадочную тарелочку с салатом.

После того как все насытились, пришёл, наконец, черёд фруктовому салату. Мисс Джейн, водрузив на нос очки, принялась рассматривать тарелочку, поворачивая её то вправо, то влево.

– Мой племянник Раймонд – писатель. Он живёт в США, – нарушила тишину мисс Джей, – временами он наезжает в Лондон и не забывает тётушку. Привозит мне подарки. Разные занятные штучки, вроде этой. Причем, я подозреваю, что покупает он их вовсе не в Америке, а именно у нас в Англии. Только наши мастера могут с таким изяществом расписывать белый китайский фарфор. Причём, сюжет рисунка на комплекте посуды всегда строго выдерживается – это или фрукты или овощи или специи.

– Специи ни в коем случае, – вмешалась в воспоминания мисс Джейн голубоглазая блондинка мисс Мери Вестмакот. – Для фруктового салата тарелочки со специями – дурной тон. И овощей тут тоже не может быть, поскольку салат фруктовый. У леди М. А. К. К. должен быть хороший вкус, как у всякой леди, и четкие правила соблюдения традиций!

Попугай Кешка попытался клювиком расчистить Васюшкину тарелочку, но внимательный месьё Эркюль заметив это, погрозил ему пальцем.

– Смотрите-ка! – воскликнул Алька, до этого молча ковыряющийся в салате, – я думал здесь только яблоки, груши и виноград, а здесь кусочки банана, инжира, тёртый грецкий орех, персик, сушёная дыня и ананасы. Девять тарелочек и девять фруктов в салате.

– Прекрасное наблюдение, юноша! – покручивая свой замысловатый ус, заметил месьё Эркюль. – Такой салат в Англии могли позволить себе только очень обеспеченные люди. Значит, наша леди М. А. К. К родилась и выросла не в бедной семье. Я не удивлюсь, если и рождественский бисквит, пропитанный сливками и вином в этой семье подавался к столу с особой начинкой. Обычно это были шестипенсовики, фигурки свинок, колечки и амарантовые шарики. По тому, что попадётся в куске, гадали о грядущих событиях года.

– Занятно, а разве вы не знали леди М. А. К. К. раньше? – недоверчиво спросила мама. – Мне показалось вы с ней добрые знакомые…

– Меня порекомендовала ей моя хорошая знакомая – леди Агата. Сам я не имел чести знать леди М. А. К. К. Но, судя по тому, что обе леди были подружками, я посмел предположить, что и круг их обитания был схож. Мои догадки подтверждаются ещё и тем, что обе они, как выяснилось из письма леди М. А. К. К., увлеклались кровавыми преступлениями. – Глаза месьё Эркюля выражали грусть. – Так что жизнь леди М. А. К. К. для меня, как и для вас тайна.

– А для вас, мисс Джейн? – продолжала любопытничать мама.

– История моего знакомства в точности повторяет историю месьё Эркюля. Я так же попала сюда по письменному приглашению леди М. А. К. К и по рекомендации леди Агаты. С леди Агатой мы подружились не в уверенном, а уже в почтенном возрасте. Это было в небольшой английской деревушке Сэнт-Мэри-Мид. Я увлекалась садоводством. Хорошо разбиралась в цветах и других растениях. Она тоже. На этом и сошлись. Догадываюсь если леди М. А. К. К. и леди Агата подружки, значит, пригласившая меня сюда леди не так молода…

– Так-так, – задумчиво произнесла бабушка и поймала на себе заинтересованный взгляд мисс Джейн. – Значит, возраст леди М. А. К. К. почтенный. Уже кое что. Хотя давайте не будем отвлекаться от наших размышлений. Итак, как правильно заметил месьё Эркюль, детство леди М. А. К. К. было хорошо обеспечено. В её семье любили детей и не забывали доставлять им маленькие радости. Кто первым, рискнёт предположить, каков рисунок на его тарелочке?

– Ах, бабуля, бабуля, – подумал Рибаджо, – я не удивлюсь, если ты уже знаешь, кто такая леди М. А. К. К.

– У меня, наверное, яблоко, – тихо сказала Васюшка. – Ты, бабушка, часто говоришь, что я похожа на спелое яблочко…

– ПРИНЯТО! – прогремел суровый бестелесный голос леди М. А. К. К.. – Жду следующую отгадку!

– Тогда у меня, – нехотя произнесла мисс Джейн, – сушёная дыня!

– ПРИНЯТО! – повторил голос. – Ах, вы сухая крошка печенья из моей дорожной сумки, всё привередничаете, все думаете, что я не способна вас оценить…

– Поживём, увидим…, – пробурчала мисс Джей. Она достала из своей сумочки неоконченное вязание и взялась за дело.

– Тогда у меня тёртый грецкий орех, – усмехнулся месьё Эркюль.

– ПРИНЯТО! – засмеялся голос.

– Я хочу думать, что у меня персик! – воскликнула голубоглазая мисс Мери.

– ПРИНЯТО!

– У меня инжир, – сказала бабушка, и, наклонившись к уху Рибаджо, добавила, – он такой же сморщенный, как и я.

– Ты у нас самая, самая, – также тихо сказал Рибаджо и чмокнул бабушку в щёку.

– ПРИНЯТО! – громыхнул голос.

– Ты, Рибаджо, виноград, – предположила Василиса, – какую ягодку не отщипнёшь, то созрела, то перезрела, но всё равно сладко…

– Согласен, – кивнул Рибаджо.

– ПРИНЯТО! – усмехнулся голос.

– Тогда груша, вероятнее всего, я, – немного смущенно сказала мама.

– ПРИНЯТО! – Голос леди М. А. К. К. звучал одобрительно и нежно. – Милая, вам не надо смущаться, у вас великолепная фигура…

– Мне, остаётся ананас? – впервые улыбнулся мистер Кьёрин. – Не понимаю, что общего у меня с ананасом?

– Ананас это я, – резво вскочил Алька, – видите какой у меня чубчик!

– ПРИНЯТО! – в голосе леди М. А. К. К. сквозила насмешка. – Вы, мистер Кьёрин, банан! Под вашим мундиром прячется весьма эфемерная сущность. Сегодня я впервые поняла, что вы улыбаетесь. Диковина, да и только! Я полагаю, все высказались? Тогда приступайте к салату. Увидим, кто победил!

Как только гости доели салат, каждый из присутствующих услышал, как гулко забилось его сердце, а месьё Эркюль сказал:

– Победили все! Мы разгадали тайну леди М. А. К. К… Детство маленькой леди было счастливым. Её любили, и ни в чём не отказывали. Значит, она росла доброй независимой и независтливой девочкой. Вы слышите не свои сердца, друзья. Это её сердце гулко отдаётся в каждом из вас. Мы готовы отгадывать вашу вторую тайну, леди М. А. К. К.

– Спасибо! – на этот раз голос леди М. А. К. К. звучал тихо, как будто произнося слова, она ещё к чему-то прислушивалась. – После мёртвой тишины радостно слышать своё вновь забившееся сердце. Вторая тайна поможет мне открыть глаза. Но к ней мы вернёмся вечером. Сейчас идите, подышите морем, искупайтесь.

– Хоть намекните, тётенька, а то до вечера Кешуня от любопытства умрёт, – заканючил попугай.

– Это тайна моего страха, – строго сказала леди М. А. К. К. – Пока вы нежитесь на солнце, я подумаю, как вас лучше напугать…

– Да что ж такое! – возмутился Кешка, – всё напугать и напугать! Бабушка, откнопь свой кармашек, что-то опять с моря дует, как бы не простудиться….

– Не трусьте, принц! – месьё Эркюль подмигнул попугаю кошачьим глазом.

– Кто трусит-то? Кто? – заворчал попугай, забираясь в бабушкин карман.

* * *

– Как здесь хорошо! – подумала Василиса, вытягиваясь на кушетке после морского купания. Её внимание привлекли фотографии на стенах. Их было много. Василиса приподнялась на локотке и стала рассматривать крупные фото в резных рамках. На нижней кромке фотографий имелись надписи мелкими буковками. Пришлось встать.

«Я и моя семья: папа Фред, мама Клара, младший брат Монти, старшая сестра Медж» – так было написано на первой фотографии, попавшейся на глаза Василисе.

– Так вот, какой вы были в детстве, леди М. А. К. К., – подумала Васюшка глядя на очень красивую девочку. У девочки были льняные кудрявые волосы, большие голубые глаза и вся она была ладненькая, похожая на статуэтку.

На следующей фотографии были изображены дети семьи леди М. А. К. К – сама леди, брат Монти и сестра Медж. Надпись под фотографией поразила Василису, она гласила «Я, мой брат Монти и моя старшая сестра Фло».

– Как? – воскликнула девочка. – Старшую сестру леди М. А. К. К. звали Медж, откуда же Фло? Василиса попыталась сравнить лица Медж и Фло – это было одно лицо!

– Вот это да! – удивилась Василиса, – они не просто похожи, а очень похожи. Только у Медж лицо доброе, а у Фло злое и в глазах огоньки сумасбродства.

Резкий звук часов возвестил о начале обеда. Василиса после купания проголодалась. Звон часов был как нельзя кстати. Девочка ринулась к двери, но прежде чем затворить её за собой, еще раз обернулась и взглянула на поразившее её фото. Фло смотрела на Васюшку пристальным взглядом недобрых глаз.

В столовой шёл обед. Месьё Эркюль энергично кормил свои мозговые клеточки. Мистер Кьёрин ковырял вилкой бифштекс. Алька с Рибаджо соревновались, кто быстрее и больше съест салата из морепродуктов. Женщины ели протёртый суп, не торопясь, соблюдая строгий английский этикет. Как только Васюшка плюхнулась на своё место, Кешка до этого уплетавший за обе щёки желточек от куриного яйца, спросил:

– Васюшка, почему у тебя лицо такое опрокинутое? Испугалась кого-то?

– Нет, Кешуня, – девочка в недоумении пожала плечами, – просто увидела у себя в комнате странную фотографию.

Месьё Эркюль и мисс Джейн сразу прекратили трапезу и превратились в два внимательно слушающих уха. Мама с бабушкой тоже взъерошились от беспокойства. Только Алька с Рибаджо не обратили на слова Василисы никакого внимания, у них шло соревнование…

– Нет, нет, – попыталась успокоить всех Васюшка, – всё в порядке я, видимо, что-то недопоняла…

– После обеда прошу всех в гостиную, – не поднимая глаз от тарелки, произнёс мистер Кьёрин, – по просьбе леди М. А. К. К я оглашу следующую тайну, подлежащую разгадке….

По окончании трапезы, как и предполагалось, все спустились в гостиную, где каждый занял приглянувшееся ему место. Мистер Кьёрин уселся в кресло, перекинул ногу на ногу и, прикрыв глаза, произнёс, подражая строгому голосу леди М. А. К. К.

– Тайна старшей сестры-ры-ры-ры….

– Ры-ры-ры, – зарычали стены гостиной

– Ой! – воскликнула Васюшка, – Я так и думала, в этих фотографиях есть какая-то тайна!

Месьё Эркюль вздрогнул и, просверливая Василису внимательными черными, в данный момент, напоминающими глаза-буравчики, попросил:

– Не соблаговолит ли леди принести сюда смутившие её фотографии. Молодые джентльмены, надеюсь, помогут вам?

Когда Алька с Рибаджо разложили фотографии на журнальном столике, все, встав в кружок, принялись их рассматривать.

– Девочка жила в вымышленном мире, – заметила бабушка, – посмотрите на этой фотографии леди М. А. К. К. у дерева. Она с ним разговаривает, что-то бормочет себе под нос!

– А здесь, леди М. А. К. К. и её старшая сестра Медж, перевязывают ногу больной собаке. Как мило, – сказал месьё Эркюль, – Маленькая леди, и здесь нашёптывает что-то псине в ухо.

– На этой фотографии, – мисс Джей ткнула тонким пальцем в следующую фотографию, – старшая сестра леди М. А. К. К. острым концом палки пытается уколоть медвежонка в клетке зоопарка. Не может один и тот же человек, так по-разному относиться к животным. Медж и Фло существовали отдельно друг от друга. Они были близнецами. Вот и вся тайна! – заключила мисс Джейн и с победным лицом уселась в кресло, взяв в руки вязание.

– Я склонен поддержать внимательную мисс Джейн, – присаживаясь в кресло, произнёс месьё Эркюль, – мне посчастливилось разместиться в бывшей комнате старшей сестры леди М. А. К. К. мисс Медж. Я скрупулёзно осмотрел все предметы, забрался во всё шкафчики и ящички…

После этой фразы мисс Мери выпрямила спину, и медленно повернув голову в сторону говорящего, процедила сквозь зубы:

– И как? Ваш обы-ыск-к женских угодий увенчался успехом…

Причём слово «ОБЫСК» было произнесено таким тоном, будто голубоглазой блондинке предложили дохлую крысу. Это слово отлетело от мисс Мери, словно красный уголёк из камина и угодило месьё Эркюлю прямо в переносицу.

Месьё Эркюль свёл оба глаза к точке попадания уголька и устремил их сконцентрированный взгляд прямо на кончик носа мисс Мари Вестмакотт. Он попытался просверлить взглядом дырку в заинтересовавшей его части лица мисс Мери.

Тишину в гостиной нарушал только лёгкий шорох крыльёв, спешащего укрыться в бабушкином кармане попугая.

– По нас-то-ятель-ной просьбе леди МАКК, – разделяя слова на слоги, зашипел месьё Эркюль, – повторяю по нас-то-ятель-ной просьбе, изложенной ею письменно, я должен был изучить каждую песчинку в этом доме, что и вам всем советовал. Слово «ОБЫСК» неуместно при разгадывании тайны. Если вас, леди, интересует в этом доме только десерт и загар, то десерт вы можете получить в гостевой столовой, а загар прямо – за дверями этого дома…

Мисс Джейн не отрываясь от своего вязания, а, только чуть замедляя движение спиц, произнесла:

– Мой долг предупредить вас друзья о возможной опасности. Нам ни в коем случае нельзя ссориться. Иначе мы не выполним просьбу хозяйки. И наше пребывание здесь будет походить на скорлупу от пустого ореха. Итак, месьё Эркюль, вы сказали, что поддерживаете моё предположение о двух близнецах. – В слове «моё» мисс Джейн попыталась оттенить каждую букву, изменяя силу голоса.

Рибаджо вскинул восторженный взгляд на пожилую мисс:

– Так выражать своё превосходство не умеет даже дед, – усмехнувшись, подумал молодой волшебник.

– Итак, – продолжал месьё Эркюль, как будто ничего не произошло, и слово «моё» не хлестнуло его обидно по носу. – Я обнаружил в шкафчике один закрытый на ключ ящичек. Ключ лежал тут же и я не мог не открыть его. В ящике находилась переписка мисс Медж со своими друзьями.

Месьё Эркюль обведя всех присутствующих ироническим взглядом

– Я не читал переписку юной леди. Я только обратил внимание, как мисс Медж скрупулёзно разложила корреспонденцию по годам, месяцам и даже датам. Всё пачки аккуратно перевязаны разного цвета ленточками. Там же были и дневники мисс Медж, они тоже были разложены по годам…

– О чем это говорит? – нетерпеливо прервал монолог месьё Эркюля Алька.

– Да, да! И о чём это, наконец, говорит, – вскричал Кешка, высунув голову из бабушкиного кармана.

– Это говорит о рачительности и аккуратности мисс Медж, – торжественно произнёс месьё.

– Но это вовсе не подтверждает, вывод мисс Джей о том, что сестёр было две, – торопливо сказала Василиса

– Не подтверждает, не подтверждает! – затараторил Кешка

Услышав, замечания Василисы, Мисс Джей не повела бровью. Рибаджо понял – пожилая мисс делит всех людей на две категории: на тех, кто умеет вязать и на тех, кто покупает вязаные вещи готовыми. Она в глубине души считает их легкомысленными и не слишком внимательными. Только вывязывая замысловатый узор мисс Джейн, ощущает, как её мысли приходят в порядок. Из всех присутствующих мисс Джей выделила только бабушку, в кармашке которой она, как заметил Рибаджо ранее, углядела клубок и воткнутый в него крючок. Именно поэтому замечание Василисы нисколько не задело её. А бабушка молчала…

– Вы, молодые люди, слишком торопливы, – заметил месьё Эркюль. – Мысль вовсе не быстра, как вам иногда кажется. Она тягуча, как сметана, её надо немного подержать в горлышке, насладиться всеми нюансами вкуса. Быстрота нужна при ловле насекомых в шерсти любимой собаки. Итак, мы выяснили, мисс Медж была аккуратна и рачительна. Это значит, что она не терпела беспорядка ни в чём. Ни в одежде, ни в еде, ни в обстановке, ни в отношениях с младшими братьями и сёстрами.

– У них был всего один брат Монти, месьё Эркюль, – заметил Алька, – вот он здесь на фотографии. Он тоже производит впечатление спокойного и романтичного мальчика.

– В том-то и дело! – маленький бельгиец слегка прикрякнул от возбуждения – Посмотрите на лицо Монти, на лица родителей леди М. А. К. К., и лицо самой леди М. А. К. К – воплощённое спокойствие и уравновешенность. Тогда откуда это?

Месьё Эркюль будто приклеенной к его руке тросточкой энергично ткнул в отбитый на кромке камина камешек.

– А это что? – месье Эркюль повторил тотже жест, но уже по отношению к трещине на паркетной доске в углу гостиной.

– С какой силой надо было швырнуть что-то тяжёлое, чтобы разбить паркетную доску из радиального дуба? А это что?! – месьё Эркюль показал тростью на дополнительную дырку рядом с креплением карниза для штор. – Портьеру дёрнули с огромным усилием, а когда попытались починить, пришлось просверлить другую дырку, из старой карниз выпадал. Так что это, по-вашему? – вскинул брови вверх месьё Эркюль.

– А по-вашему? – совершенно спокойно и даже с нежностью спросила мама.

– По-моему, это истерика! – вскричал довольный своим умозаключением маленький бельгиец. – Ис-те-ри-ка! Кто из семейства леди М. А. К. К. способен на истерику? Только Фло! – месьё Эркюль указал любимой тростью на фотографию, едва не угодив в лицо изображённой на ней девочки с недобрым взглядом. – Их, несомненно, было две. Фло не жила с семьёй постоянно, а приезжала в гости. Я предполагаю, что девочка находилась на излечении. И болезнь её была здесь, – месьё Эркюль легонько постучал указательным пальцем по голове.

– Браво, месьё Эркюль! – не прерывая вытягивания спицами петельки из петельки, прошелестела губами мисс Джейн.

Мистер Кьёрин и мисс Мери зааплодировали ликующему месьё Эркюлю, который в свою очередь, лёгким кивком головы поблагодарил мисс Джей за отличную подсказку о близняшках. Мисс Джейн снисходительно улыбнулась. Рибаджо, Алька, Васюшка и мама во все глаза смотрели на бабушку. У неё из кармашка фартука с кряхтением и стенанием выбирался попугай Кешка. Бабушка будто не слышала ни одобрительных аплодисментов мистера Кьёрина и мисс Мери, ни шелест мисс Джей.

– Вот упорная, – подумал Рибаджо, – она наверняка не согласна и у неё есть своё мнение. Рибаджо знал, бабушка тоже делит людей на две категории: на тех, кто по утрам ест пареную тыковку со сливочками и медком, запивая всё это жасминовым чаем, и на тех, кто жасминовый чай не пьёт. Именно этот чай приводил мысли бабушки в порядок. Таких людей она считала благоразумными и сосредоточенными. Среди присутствующих жасминовый чай пили только её домочадцы.

Кешка, наконец, выбрался из бабушкиного кармана, перепрыгнул на журнальный столик и с важным видом начал прохаживаться между рамками с фотографиями. Он останавливался у каждой из них, долго всматривался, а затем клювиком стучал или не стучал по изображению. Первой фотографией, на которую Кешка обратил внимание, был портрет старшей сестры Медж (так гласила надпись). Бабушка вытащила из сумочки маленькую лупу. Этот предмет всегда жил в закромах, казалось малёнькой, но очень вместительной бабушкиной сумочки. При помощи этого оптического прибора бабушка отыскивала занозы в пальцах своей внучки и её друзей.

– Так, так… – загадочно бормоча, бабушка передвигалась от фотографии к фотографии. Она пристально, при помощи лупы, изучала портрет старшей сестры Медж, отмеченной Кешкой. Затем перенесла лупу на фотографию старшей сестры Фло. – Так, так, так… – опять пробормотала бабушка. Затем она резко выпрямилась и с горящим решимостью взором провозгласила, – Это один и тот же человек! У леди М. А. К. К. никогда не было сестёр двойняшек…

– Ах, милая… – попыталась возразить бабушке мисс Джейн. – Я очень хороший физиономист. Меня не проведёшь. Это разные люди…

– Я могу доказать своё предположение, – насупила брови бабушка.

– Вот это было бы здорово! – месьё Эркюль мелкими шашками побежал вокруг стола. – Какое хорошее слово прозвучало из ваших уст леди, – промурлыкал месьё Эркюль, чуть тронув бабушку за плечо.

– Это какое, какое? – вскинулся попугай Кешка.

– Это слово «доказательство» – торжественно произнёс месьё Эркюль и дёрнул свой закрученный ус. – До сей поры, мы пользовались только предположениями, а теперь у нас появилось доказательство. Слушаем вас, – снисходительно улыбнувшись, сказал маленький бельгиец.

– Смотрите, – бабушка склонилась над фотографией старшей сестры Медж, – видите, здесь среди волосков на одной из бровей девочки, едва заметный и хорошо замаскированный шрам, – бабушка навела лупу на фотографию.

– Да, да, да! – воскликнула мисс Мери, – Я с леди МАКК никогда не встречалась, но мы часто болтали с ней по телефону. Однажды, она рассказывала мне, как её старшая сестра Медж поскользнулась на апельсиновой дольке и едва не потеряла глаз. Она всегда предостерегала меня, что нужно лучше смотреть под ноги…

– А теперь, обратите внимание на фото старшей сестры Фло, – бабушка навела лупу на портрет Фло, – здесь тот же шрам!

– Блестяще! – воскликнул месьё Эркюль, увеличивая круги вокруг стола. – Превосходное доказательство!

– Они придумали её! – удивлённо воскликнул Алька, поразившись собственной догадке. – Они придумали её. Иногда Медж понарошку становилась злой девочкой Фло…

– Я вынужден согласиться, – кивнул месьё Эркуль. – Мы имеем выдуманный, повторяю выдуманный, рождённый фантазией сестёр, долго действующий и имеющий отвратительный характер персонаж в виде старшей сестры Фло! Персонаж, творивший зло и вселяющий ужас. Сестры играли в это! Любовь к преступлениям выросла у леди М. А. К. К. ещё в детстве.

– Да, – согласно закивала мама, – я думаю, что леди М. А. К. К. рисовала в своём воображении разные существа. В детстве – семейство котят и деревьев, в юности и зрелости – вымышленных подружек. Она все время сочиняла им приключения, что-то бормоча себе под нос. Ее собаки и птицы тоже действовали в таких историях. Эти персонажи для леди оказывались более реальными, чем настоящие люди. Они взрослели вместе с ней, попадали в переделки. О «существовании» фантомов никто не знал. Я говорю так уверенно, потому что сама в детстве проделывала это постоянно…

– Какой прелестный бантик в волосах Василисы, – прервал речь мамы немного усталый голос леди М. А. К. К. – Какие буйные кудри у Рибаджо и тугие мускулы у Альки. Какой забавный попугай! Не слишком ли густо набриолинены у вас волосы, мистер Кьёрин?

– Вы хотите сказать, что прозрели? – насмешливо спросила мисс Джей. – Выходит, мы разгадали вашу вторую тайну?

– Вам удалось! Я вспомнила своё детство. Знаете, какая игрушка была самой любимой – обруч! Обруч по очереди превращался в коня, морское чудовище и железную дорогу. Гоняя обруч по тропинкам сада, я становилась то странствующим рыцарем в доспехах, то придворной дамой верхом на белом коне. Или – несколько менее романтично – машинистом, кондуктором или пассажиром на трёх железных дорогах моего собственного изобретения.

– Почему в вашем голосе звучит грусть? – поспешил спросить месьё Эркюль.

– Она прозрела и страшится увидеть то, что ей может не понравиться, – колко заметил мистер Кьёрин, – боится разочароваться. Узнать, что за время её отсутствия, мир изменился в худшую сторону…

– И всё-то вы знаете, мистер Кьёрин – устало произнесла леди М. А. К. К. – Я, признаться, утомилась. Каждое из ваших предположений будило во мне кучу детских воспоминаний. Они нанизывались одно на другое. Их груз, с непривычки, тяжеловат…

– Вот и идёмте отдыхать, – мяукнула мисс Мери, – мы хорошо поработали…

Все, как по команде, встали и направились кто куда.

– А вас, дорогая, – обратилась к бабушке мисс Джей, – я приглашаю на веранду. Мне хочется показать вам новый узор для пуловера Рибаджо. По-моему, из того, что сейчас на нём, он уже вырос…

* * *

Вечером в распахнутые настежь стеклянные двери гостиной донёсся шум бившегося о скалы прибоя. Ветер свежел. На море появились маленькие белые барашки. Рыбачьи лодки не вышли в море. С острова виден был только высокий холм, нависший над деревушкой Стиклхевн. Самой деревушки видно не было – выдающаяся в море рыжая скала закрывала бухточку. К ночи ветер усилился и пригнал на остров дождь, который с рёвом бился в стёкла окон. Шторм крепчал. Ветер выл, хлестал по стенам дома. Тьма разлилась по крыше дома жидким черным тестом, закрывая окна, заполняя каждую щелочку и дырочку в доме похожем на раненного грача.

Все собрались в гостиной. Уселись, сбившись в кучку.

Чтобы как-то разрядить тревожную атмосферу, мама подошла к роялю и открыла клап, присев на круглый стул. Её пальцы побежали по клавишам, мама запела свою любимую песню:

Голос её с каждой минутой густел, креп. Он заполнил собою всю комнату, потом весь дом. Голос звонкой птицей вылетел в окно, заметался среди облаков. Тучи, лениво разбрасывающие молнии, услышали песню, посветлели. Ветер задрожал от восторга и сбросил с себя разметавшийся плащ. Море примирило повздорившие между собой волны. Тьма разбросала свои лохмотья по прибрежным кустам, успокоилась, выпустив на свободу лунную дорожку.

Гости сидели заворожено смотрели на маму, когда занавеска на окне, зашелестела голосом леди М. А. К. К

– Милая, у вас прекрасные вокальные данные! У меня тоже было сильное сопрано, но мне не хватило темперамента, чтобы стать оперной певицей. Ваша песня, милая, как нельзя, кстати, явилась хорошим вступлением к третьей тайне – Тайне новизны . Вы окажите мне большое одолжение разгадав её. Тогда в мир живых вернётся звук моих шагов. Поверьте, это очень важно.

– Не будем спешить! – сказал месьё Эркюль, направляясь в свою комнату, – Прошу прощения, леди МАКК. Ночь. Пора спать. Тайна новизны проснётся завтра с первыми лучами солнца. Предлагаю на завтрашний день девиз: «Попробуй все хоть один раз». Он, как нельзя лучше, определяет любую новизну в нашей жизни.

– Где-то это я уже слышала, – на ходу бросила мисс Джейн, так же удаляясь в свою спальню.

Все остальные последовали их примеру и разбрелись по комнатам.

– Завтра, завтра, – недовольно зашуршала занавеска. – Всё бы вам завтра! Вы, глупые, ещё не умирали и не понимаете, что воспоминания – одна из наград, и при этом, награда сладостная…

* * *

К обеду гости леди М. А. К. К., как всегда, собрались в гостиной. Каждый из них пришёл не с пустыми руками. Всё утро они бродили по острову, дому, хозяйственным постройкам, заглядывали в самые укромные уголки в надежде найти что-либо необычное, что позволит им разгадать следующую тайну – Тайну новизны…

Алька принёс шлемофон – кожаный шлем лётчиков, со встроенным в него телефоном – мечта любого мальчишки. Он нашёл его в сундуке на чердаке.

Мама положила на крышку рояля, исписанную нотную тетрадь.

– Владелец тетради сочинял музыку, – радостно сообщила мама. – Я сыграла, получилась забавная песенка!

Мистер Кьёрин еле протащил в дверь гостиной доску для сёрфинга.

– Вот! – воскликнул человек с бледно голубыми глазами, – Хозяин этого, – мистер Кьёрин указал тонким пальцем на свою находку, – занимался экстремальными видами спорта. Надеюсь, это не леди М. А. К. К.

– Отчего же? – усмехнулась мисс Джейн.

– Оттого, что леди не могут позволить себе занятия недостойные леди, – ответил мистер Кьёрин назидательным тоном.

– По-вашему леди, это только те дамы, которые носят красивые платья, сидят за столом с абсолютно прямой спиной, говорят неприятные вещи приятным голосом, всегда оставляют на тарелке немного еды? – продолжила мисс Джей.

– Абсолютно верно! – нервно воскликнул мистер Кьёрин.

– Отнюдь, дорогой, – мисс Джейн отложила в сторону своё вечное вязание и сурово поглядела в глаза мистеру Кьёрину, – Леди М. А. К. К. любила копать лопатой землю в своём саду, сажать цветы, и не чуралась никакой грязной работы. Это видно по ухоженности сада и по отсутствию прислуги. И ещё, посмотрите, что я нашла среди вещей леди. Это одежда медицинской сестры. Ей, судя по фасону, много лет. Такую одежду носили госпитальные медицинские сёстры ещё во времена первой мировой войны. Ухаживать за ранеными – это вам не подушечки крестиком вышивать…

– Разговоры изобретены для того, чтобы мешать людям думать! – прервал перепалку мисс Джейн и мистера Кьёрина месьё Эркюль. Он поставил на пол большую картонную коробку. На неё тут же уселся любопытный Кешка. Попугай принялся щипать клювом тонкую, неплотно прикрытую крышку.

– Кешуня хочет играть в прятки, – проворковала птица, пытаясь протиснутся в образовавшуюся щель. – Ой, баночки! Что-то вкусненькое? Хочу!

– Там яды! – негромко заметил месьё Эркюль.

– Эх, краковяк! – завопил попугай, вылетая из коробки попкой вперёд. – Я знал, это хорошо не кончится! Кешуню хотят отравить! Бабушка, открывай кармашек.

Вопрос «откуда?», мгновенно появился в глазах у всех, кто был в гостиной.

– Нашёл в кладовой! – спокойно ответил месьё Эркюль, выкладывая из коробки на журнальный столик пипетку, каменную ступку с пестиком, аптекарские весы, разновеликие колбочки, спиртовку и реторту. – Я предполагаю, обладатель всего этого был или провизором, или наёмным убийцей.

Месьё Эркюль выбрал из выложенных предметов реторту и потряс ей:

– Эта стеклянная клизма с длинным изогнутым горлом лучшее доказательство моего предположения! В ней выпаривались ядовитые травы, чтобы получить сухой яд.

– Опять убийца! Опять яды! – заворчал Кешка из бабушкиного кармана, – Тайна новизны, тайна новизны… Какая тайна новизны? Так и норовят Кешуню ядом извести или, того хуже, кочергой по голове…

Кешкины стенания прервал звук отворяющейся двери, в гостиную вошёл человек, нагруженный кучей старого хлама. На одном его плече покоилось истёртое седло, на другом – рваная автомобильная шина, возможно от колеса одного из первых в мире автомобилей, на шее болтался старый фотоаппарат. В руках человек держал отломаную лопасть от винта аэроплана. Она, как раз, и закрывала голову вошедшего. Потоптавшись у двери, человек всё-таки умудрился показать своё лицо в щёлке между седлом и лопастью. Это оказалась улыбающаяся физиономия Рибаджо.

– Зачем ты притащил сюда этот хлам, Рибаджик? – поинтересовалась бабушка.

– Хлам? – удивился Рибаджо. – Этим всем активно пользовался хозяин «хлама». Вы только представьте: он был наездником, автомобилистом, лётчиком, фотографом.

– Композитором и пианистом, – подхватила мама.

– Сёрфингистом, – недовольно крякнул мистер Кьёрин.

– Медицинской сестрой, – добавила мисс Джей.

– Провизором, или наёмным убийцей, – подытожил месьё Эркюль.

– И не только! – воскликнула Василиса – Ещё он был археологом. В моей комнате стоит стеллаж с черепками и прочими древними находками. Я просто не смогла его принести сюда. Он тяжёлый…

– Ещё он был путешественником – тихо мяукнула мисс Мери из своего угла, – в библиотеке множество путеводителей по разным странам мира.

– Так кто-же был хозяином всего этого? – воскликнул месьё Эркюль, погружаясь в глубокую задумчивость.

– Ох, и глупые вы люди, – закряхтел попугай, в который раз выбираясь из бабушкиного кармана, – У вас по под носом подсказка…

Кешка взлетел и приземлился прямо на золочёную рамочку, висевшую над камином. Он постучал клювиком по тексту пергамента.

– Читайте! – гаркнул попугай.

– Вот именно! – продолжал Кешка, – Тайна новизны! Это считалка девиз леди М. А. К. К… Вы, месьё Эркюль сами сказали: «Попробуй все хоть один раз». Это ваши слова?

– Нет! – с сожалением отозвался маленький бельгиец и сжался до ещё меньших размеров – Эти слова написала мне в письме леди М. А. К. К, когда уговаривала приехать на этот остров. Как же я, старый сапог, оказался глупее попугая?

– Ну-ну! – весело подмигнула загрустившему месьё Эркюлю мисс Джейн, – Мы все были не на высоте. И нам простительно! Мы простые смертные. А Кешка – принц! Ему положено быть «семи пядей во лбу».

– Так, так, так! – раздался весёлый голос леди М. А. К. К одновременно со звоном каблучков по ступеням лестницы, – Вот и вернулся в мир звук моих шагов. Я удовлетворена. Вы правы! В моей жизни всего было понемножку.

Кто-то невидимый плюхнулся в свободное кресло, перед этим переместив голубую шляпку и шарфик на его спинку.

– Я посижу здесь, с вами? Подремлю, пока вы будете отгадывать мою последнюю тайну, – позевывая, произнесла леди МАКК. – Тайну времени. Этим вы вернёте в дом моё тело, в нём будет обитать мой дух, мои инстинкты, вкусы, эмоции, интеллект. Вообщем вся я!

Когда из кресла донеслось лёгкое сопение, бабушка заметила:

– Пусть поспит, неугомонная. Теперь я точно знаю, кто такая леди М. А. К. К.! – бабушка хитро подмигнула глазом. – Не просите, не скажу. Единственное, что меня удивляет: почему в библиотеке так мало книг? И главное, я знаю точно, что она любит больше всего на свете.

– Ай-я-яй! – покачала головой мисс Джей, распуская на почти готовом изделии неправильно связанный ряд. – Боюсь, милая, этого не знает никто, пока….

– А вот и нет! – бабушка ещё раз победно блеснула глазами и танцующей походкой пошла на веранду, на ходу сообщая. – Она обожает: солнце, яблоки, музыку, поезда, цифровые головоломки, морские купания, молчание, сон, мечты, еду, запах кофе, собак и театр!

Кешка поскакал за бабушкой. Он был уверен уж кому – кому, а ему она, наверняка, шепнёт о своей догадке.

На пороге гостиной бабушка резко остановилась и, повернувшись к мисс Мери Вестмакотт спросила:

– Почему вы, милая, не сказали нам, что пишите книги. В библиотеке леди М. А. К. К. я нашла два ваших романа – «Хлеб великанов» и «Неоконченный портрет»

– Меня никто об этом не спрашивал, – смутившись, ответила девушка, – Я не так много написала. Всего шесть книг. Вам понравилось, как я пишу?

Бабушка не успела ответить, её сбил с толку звук упавшего стула. Он упал после того, как с него резко вскочила мама и бросилась бежать вверх по лестнице

– Мама, ты куда! – крикнула ей в след Васюшка.

– Я, кажется, знаю разгадку последней тайны…

* * *

Ждать маму пришлось недолго. Она спустилась через несколько минут, неся в руках большую фотографию в деревянной рамке.

– Опять фотографии… – заканючил Кешка.

– Это не просто фотография, – сказала мама, – Сначала она показалась мне очень страшной, и я сняла её со стены и спрятала в шкаф. Теперь я понимаю, именно эта фотография разгадка тайны времени. Вы когда-нибудь видели зыбучие пески?

– Видеть – не видел, – ожил и начал распрямляться в кресле месьё Эркюль, – Зыбучие пески способны за несколько минут поглотить животное или человека, не оставив шанса на спасение. Были случаи, когда в зыбучих песках пропадали корабли и даже целые города. Зыбучий песок – страшный и опасный убийца, с которым человек пока не в силах бороться, так же, как с извержениями вулканов, цунами и землетрясениями.

Мама повернула фотографию изображением к присутствующим.

На фотографии была изображена пустыня, в центре которой почти утонула в зыбучих песках машина археологической экспедиции. Чуть поодаль стояли люди с выражением застывшего ужаса на лицах. А ещё поодаль, прямо на песке, мирно спала женщина, свернувшись калачиком. Она улыбалась сну, который ей привиделся, и была абсолютно безмятежна. Её лицо напоминало лицо белокурой девочки на детских фотографиях.

– Это леди М. А. К. К. – потрясенно сказала мама. – Время для неё текло не так, как для всех. Оно переставало играть важную роль. Она разгадала эту загадку: суетиться и волноваться незачем, все и так устроится…

Когда мама закончила фразу, в казалось пустом кресле, начал вырисовываться силуэт женской фигуры. Он появлялся медленно, как снятое изображение проявляется на фотографической бумаге, обрастая всё новыми и новыми подробностями. Женщина спала также безмятежно, как на фотографии.

– Леди Агата?! – удивлённо воскликнул месьё Эркюль.

– Леди Агата?! – также удивлённо повторила за ним мисс Джей, разбудив женщину в кресле. – Так почему-же леди М. А. К. К.?!

– Потому, что полное имя леди – Мери Агата Кларисса Кристи, – тихо сказала бабушка, но её услышали всё. – Всемирно известная английская писательница, «королева детектива» и кавалер ордена Британской Империи, имеющая титул «Дама».

Леди Агата подняла веки и её глаза засияли добрым светом голубых глаз.

– Здравый смысл – скучная вещь, друзья! – улыбаясь, сказала она, – каждый должен быть немножко сумасшедшим, с лёгкими завихрениями, и тогда жизнь покажется в новом свете. Прошу прощение за столь необычный способ знакомства. Хочу ещё раз представить вас друг другу: Месьё Эркюль Пуаро, мой любимый маленький бельгиец. Он распутал 25 преступления, которые я так хитроумно запутала. Мисс Джейн Марпл – если где-то поблизости от неё происходили убийства, она тут же начинала собственное расследование обстоятельств дела и всегда находила разгадку тайны. Мисс Мери Вестмакотт – это моё второе я. Когда мне надоедало писать детективы, я писала другие романы под её именем. Я и она одно и тоже лицо. Мистер Кьёрин – человек из моего сна. Он приходил ко мне, когда я задумывала новый детективный роман. Его Бледно-голубые глаза в упор смотрели на меня. Сначала я его боялась, потом привыкла. Потом поняла – он знак начала нового детективного романа. Я написала 95 книг, и все они начинались с него. Спасибо вам за всё! – сказала леди Агата, склонив голову. – Скоро вы уедете домой, а мы с моими призрачными друзьям останемся здесь навечно. Замки должны быть заселены призраками. Неправда-ли, Василиса?

Василиса едва заметно кивнула:

– Ответьте, пожалуйста, на вопрос. Он не даёт мне покоя… – попросила девочка.

– Вопрос, так вопрос! – улыбнувшись, согласилась Агата Кристи.

– Почему из всех профессий, которыми вы владели, главным для вас делом был труд писателя?

– У Джона было пять яблок, а у Джорджа шесть; если Джон возьмет у Джорджа два яблока, сколько яблок останется у Джорджа к концу дня? – вопросом на вопрос ответила леди Агата.

Васюшка зажмурилась и начала считать.

– Ой, не надо подсчетов, – замахала руками леди Агата, – я всегда отвечала так: Это зависит от того, насколько Джордж любит яблоки. Мне нравилась сама интрига—кто из этих мальчиков любит яблоки больше? Откуда они вообще взяли яблоки? И не случится ли что-нибудь с Джоном, если он съест яблоко, подаренное ему Джорджем? Имея такое большое любопытство, мне не оставалось ничего другого, как самой запутывать и распутывать свои же истории…

– Извините, леди Агата, – почтительно склоняясь, сказал Рибаджо, – нам пора. Он протянул руки, приглашая Василису, Альку на плече, которого примостился Кешка, бабушку и маму встать рядом с ним.

Месьё Пуаро, мисс Марпл, мисс Мери Вестмакотт и мистер Кьёрин встали у кресла за спиной леди Агаты Кристи.

– Мы никогда уже больше не вступим вместе на тропинку из преступных следов. Но это была прекрасная жизнь! Ах, какая это была прекрасная жизнь! – сказала леди Агата, взмахнув на прощание рукой.