Уже в ранний период истории человечества море было ареной военных действий. Позднее война на суше превратилась в подземную, люди начали углубляться в траншеи и укрытия, устраивать подкопы. Но только недавно войну стали вести и под водой.

Для подводных лодок вода была лишь укрытием, сражались же они, находясь на перископной глубине или в надводном положении. Во время второй мировой войны английские и итальянские подводники разработали тактику выхода боевых пловцов и управляемых торпед на поверхность из подводного положения. Из такого же положения с американских подводных лодок могут нынче стартовать межконтинентальные баллистические ракеты. Однако экипажи подводных лодок непосредственно с водой не соприкасаются.

Теперь же, судя по всему, следует ожидать появления подводных войск — бойцов, снаряженных дыхательными аппаратами. К такому выводу нас приводит, в частности, одно испытание, которому подвергают курсантов, подготовляемых для команд П.П.Р. Во время этого испытания курсант должен проплыть под водой полторы мили и всплыть на расстоянии не более ста метров от предварительно указанного ему берегового ориентира. Пловцы могут доставляться к месту действий, а затем эвакуироваться с помощью подводной лодки, находящейся в подводном положении. (Такого рода эвакуация итальянцами не осуществлялась). К услугам боевых пловцов нынче имеется новый переносный гидроакустический телефон, позволяющий поддерживать связь под водой, и портативный гидролокатор. Кроме того, каждый боевой пловец, естественно, снабжен компасом, водонепроницаемыми часами и глубиномером.

Учтите все это и представьте себе, как теперь будет выглядеть проведение боевыми пловцами сложной работы по промеру глубин у вражеского побережья.

На горизонте не видно ни единого корабля. Море спокойно. Но далеко от берега под морской гладью прячется подводная лодка. Не обыкновенная, а специально оборудованная. Над ней на воду (возможно, ночью) садится гидросамолет, затем взмывает ввысь, оставив на поверхности боевых пловцов в полном снаряжении, которые проникают в подводную лодку. Если же опасность преследования лодки кораблями противника велика, то в переброске и эвакуации боевых пловцов может участвовать только самолет.

Подводная лодка, если она все-таки используется, доставит пловцов ближе к побережью, и они быстро выйдут через специально оборудованный люк. Надев специальную обувь, они могут передвигаться по дну моря, неся ласты в руках. Вооруженные электрическими фонарями, чтобы их могли видеть товарищи, бойцы (группа или две) рассредоточиваются, как при обычном промере, производимом с поверхности моря.

Если в деле участвует несколько групп, их командиры поддерживают связь друг с другом (а возможно, и с подводной лодкой) с помощью гидроакустических телефонов.

Теперь вместо того, чтобы, находясь на поверхности, опускать лот, пловцы записывают показания глубиномера, укрепленного на запястье левой руки. Этот глубиномер представляет собой анероид — уменьшенную копию вашего домашнего барометра. Похож он и на альпинистский альтиметр или прибор высоты, применявшийся на первых моделях самолетов. У всех этих приборов различные циферблаты, но одинаковое устройство. Одни показывают величину давления в дюймах ртутного столба, другие — высоту над уровнем моря. Глубиномер же показывает глубину в футах ниже уровня моря.

Раньше альпинисты и летчики были вынуждены вносить поправку на высоту их отправного пункта над уровнем моря. Пловцам же этого делать не нужно. Если альпинист, определяя высоту, из-за перемены погоды может ошибиться на несколько сотен футов, то пловец и на дюйм не ошибется в глубине, поскольку вода намного плотнее воздуха.

Для того чтобы измерить глубину, пловец снимает показания прибора, держа его на уровне глаз, и прибавляет к нему расстояние от глаз до подошв. Теперь ему незачем тратить время на опускание и выбирание лота, незачем бояться, что лотлинь запутается или зацепится за какое-либо препятствие. Преимущества нового метода перед старым очевидны.

Однако задача командира группы по-прежнему сложна. Если он движется по дну, то может измерять расстояния шагами, обходясь без поплавка с намотанным на вьюшку размеченным линем. Тот, кто производит съемку на суше, пользуясь компасом и меряя дистанцию шагами, имеет представление о невысокой точности этого метода.

Находясь под водой, командир не имеет возможности следить за отдаленным береговым ориентиром. Зато, двигаясь по дну, командир не будет сбиваться с курса под воздействием течения. Если от курсантов-пловцов, заканчивающих курс обучения, требуется, чтобы они, проплыв полторы мили, высадились в месте, находящемся не более чем в ста метрах от заданной точки, то командир группы, идущий по дну, пользуясь компасом, проложит гораздо более точный маршрут.

В ночное время или в условиях чрезвычайно плохой видимости, очевидно, разумно будет потерять какое-то время, выставив живые ориентиры. Командир может также использовать и упомянутую техническую новинку — портативный гидролокатор.

Портативные гидролокаторы уже нашли применение среди водолазов для обнаружения утерянных предметов или подводных заграждений. Принцип их действия тот же, что и корабельных гидролокаторов, применяемых для поиска подводных лодок и определения глубин. Портативный гидролокатор нетрудно нести под водой и одному человеку, однако при работе ему нужен помощник. Прибор этот похож на допотопную автомобильную фару с компасом, укрепленным наверху. Радиус действия его в настоящее время — 300 метров.

От корабельного гидролокатора он отличается тем, что излучаемый им импульс слабее. Для обнаружения препятствия гидролокатор нужно поворачивать до тех пор, пока оператор и его помощник не услышат в наушниках отраженный звук. Направление, с которого звук доносится с наибольшей интенсивностью, и есть направление на предмет. Компас, установленный на локаторе, покажет пеленг, и оба оператора теперь смогут плыть прямо к обнаруженному объекту.

При использовании гидролокатора для наводки отряда пловцов, двигающегося под водой, все действия производятся в обратном порядке. Командир посылает вперед одного из бойцов, установив гидролокатор по пеленгу, равному выбранному им курсу. Поддерживая с командиром световую или телефонную связь, боец, следуя его указаниям, двигается в нужном направлении, все время находясь точно в плоскости луча гидролокатора, и останавливается на максимально возможном расстоянии от командира. Затем командир движется сам сквозь ночную тьму. При этом он руководствуется интенсивностью сигнала, отраженного от живого ориентира, который выполняет роль разыскиваемого предмета или подводного заграждения. Повторяя эту процедуру, командир выводит свою группу в заданное место.

Пловцы американских К.П.П.Р. (как и боевые пловцы противника) в настоящее время способны производить разведку и промеры глубин, прикреплять к подводным заграждениям заряды взрывчатки и обвеховывать фарватеры, ни разу не всплывая на поверхность. Они будут полностью спрятаны от глаз наводчиков, вражеских орудий и целиком защищены от огня стрелкового оружия противника. Если не считать заградительных патрулей, снаряженных аквалангами, опасаться противника им следует только в дневное время. Ведь днем, находясь в прозрачной воде, они легко могут быть обнаружены самолетами противника и забросаны глубинными бомбами.

Преимущества этого метода, позволяющего производить операцию скрытно, не ограничиваются лишь тем, что боевые пловцы оказываются в большей безопасности. Такая скрытность при высадке десанта обеспечивает его внезапность и, возможно, спасет бесчисленное множество жизней.

Не указывает ли появление баллистических ракет с атомными боеголовками на то, что ведение боевых действий с помощью обычного оружия отошло в прошлое? Если учесть величину армий, военно-морских и военно-воздушных флотов, то ответ может быть только один: не отошло. Ни одно государство не сочло разумным распустить свои армии, понадеявшись на то, что его цыплят защитит атомная наседка.

Поэтому естественно предположить, что боевые пловцы, подводные диверсанты, «люди-лягушки» и подобные подразделения вооруженных сил других стран разрабатывают новые приемы наступательной и оборонительной тактики. Но на этот раз действовать они будут только под водой.

Мы фактически не говорили об оборонительной роли боевых пловцов. Весь их боевой опыт, накопленный во время второй мировой войны, был приобретен в наступательных операциях. Желая ознакомиться с оборонительными действиями боевых пловцов, нужно обратиться к опыту их зарубежных коллег. Действия итальянских боевых пловцов с точки зрения стратегии были оборонительными, но тактически наступательными. От их атак англичане защищались двояко: сбрасывая глубинные бомбы и используя патрули «людей-лягушек». Однако обе эти меры сочетать трудно: глубинные бомбы не разбирают, кто друг, а кто враг.

Разрешить эту проблему можно, используя подводные убежища, наподобие тех, что применялись японцами. Если пловец, войдя в подводное убежище, расположится выше уровня воды, он будет настолько же защищен от глубинных бомб, как если бы он находился на надводном корабле или на суше. Такие бетонные укрытия в форме эскимосской иглу целесообразно было бы изготовлять заранее, как, вероятно, делали это японцы, а затем доставлять в гавань и затапливать. При проектировании таких укрытий можно предусмотреть даже оборудование их резервуарами с кислородом или иными устройствами.

Координируя свои действия с бомбометанием, производимым по графику, но с неодинаковыми промежутками времени, например через 5, 3, 7 минут и так далее, боевые пловцы могли бы, закончив патрулирование, вернуться в безопасное укрытие. Промежутки между бомбометанием могут ежедневно изменяться, что будет служить для пловцов как бы паролем. Тогда вражеским диверсантам придется туго.

А нельзя ли применить передвижное убежище? Такая идея наверняка должна была прийти в голову и будущим нашим друзьям и врагам. Нельзя ли воспользоваться чем-то вроде транспортера амфибии, могущего передвигаться и по дну? Подобное убежище как нельзя более пригодилось бы боевым пловцам, используемым в целях обороны, а еще больше — пловцам, производящим разведку, промеры глубин, уничтожение подводных препятствий и совершающим нападение на противника с помощью мин-«присосок». Убежище может быть сделано и по типу водолазного колокола. В этом случае отпадает необходимость в специальном устройстве для шлюзования. Такое подвижное убежище можно было бы закамуфлировать.

Даже несложное, стационарное укрытие нетрудно усовершенствовать. Его можно снабдить входной трубой наподобие сифона у моллюска и, установив внутри автоматическую аппаратуру для записи различных показаний, поместить укрытие заподлицо с поверхностью дна с тем, чтобы его нельзя было обнаружить с помощью гидролокатора. Аппаратура будет обслуживаться водолазами, доставляемыми на подводных лодках. Если такое убежище опустить на дно в районах, где проходят морские коммуникации, возле вражеских или собственных портов, оно будет служить как бы постоянным шпионским центром, поставляющим сведения о передвижениях кораблей.

По-видимому, уход под воду в корне изменит все задачи, выполняемые боевыми пловцами, включая высадку, снабжение или эвакуацию диверсантов, саботажников и партизан.

Имея гидролокатор, пловцы могут подойти под водой к самому берегу. Противник не заметит их до тех пор, пока они не выйдут на берег. А в темную ночь и на берегу никто их не разглядит.

Скрытность, которую обеспечивает передвижение под водой, позволяет применить новый метод уничтожения искусственных препятствий. Заряды ВВ можно прикрепить к заграждениям в ночное время с таким расчетом, чтобы они взорвались в определенный час утром, перед самым началом высадки. Пловцы еще раз проверят, не осталось ли какое-нибудь заграждение «необработанным». На расчищенных фарватерах они установят буи, которые благодаря особым устройствам всплывут в последнюю минуту, чтобы вражеские артиллеристы не успели заранее пристреляться.

Скрытность и эффективность новых методов разведки, промеров глубин и расчистки препятствий вполне отвечают современным требованиям, предъявляемым к десантным операциям. В нашу атомную эпоху умение рассредоточиться и молниеносно собрать все силы в кулак крайне важно для успешных действий амфибийных сил. Подойти на две-три мили к берегу за целых четыре дня до начала операции, чтобы оказать боевым пловцам огневую поддержку, теперь было бы чересчур опасно. С применением боевыми пловцами новой тактики корабли поддержки будут не нужны.

Теперь меняется вся картина высадки. В ночь перед днем «Д» боевые пловцы незаметно производят контрольную проверку прикрепленных к заграждениям зарядов и устанавливают взрыватели с таким расчетом, чтобы они сработали на рассвете. Командование амфибийных сил, находящихся в это время за сотню-полторы миль от объекта нападения, дополняет карты, корректирует план действий на основании разведданных и промеров глубин, произведенных боевыми пловцами заранее. Эти данные доставляются самолетом в ночное время.

Между тем обороняющиеся до сих пор не догадываются, на какой именно участок побережья, тянущегося на многие мили, придется удар, а то и вообще не подозревают о готовящемся нападении.

Может статься, что радиолокационная разведка обороняющихся предупредит свое командование о том, что в сторону побережья движется крупное оперативное соединение кораблей противника. Правда, куда именно, неясно, поскольку соединение для того, чтобы ввести защитников побережья в заблуждение, рассредоточивается отдельными группами вдоль побережья.

Обороняющиеся объявляют тревогу на участке протяженностью до 200 миль. На основании дальнейших донесений авиаразведки и береговых радарных установок опасная зона суживается. Но, возможно, это тоже отвлекающий маневр, только в более значительном масштабе. Как знать?

А боевые пловцы между тем придумали довольно ловкий трюк. Заряды взрывчатки, снабженные взрывателями замедленного действия, устанавливаются ими на трех участках, расположенных в пятидесяти милях друг от друга. Рано утром вместе с фонтанами воды вверх взлетают груды обломков. Так вот где началось наступление! Но тут раздаются взрывы на другом участке. Атака сразу на двух участках? В бешеной спешке защитники бросаются к телефонам, просят присылки подкреплений и резервов.

На полной скорости, с большой точностью корабли десанта подходят к третьему участку, где никто не ожидает высадки. Соединение замедляет ход, вперед посылаются тральщики. По грузовым сеткам, выброшенным за борт, вниз спускаются морские пехотинцы — первый эшелон десанта. Вот уже они в десантных катерах, бронетранспортерах-амфибиях или же более современных машинах. В этот момент взлетают в воздух заграждения и на этом участке. По этому сигналу вступают в действие корабли огневой поддержки.

Боевые пловцы, которым подступы к берегу уже знакомы, выполняют роль проводников.

Находясь под водой для выполнения своих задач, боевой пловец пользуется сжатым воздухом, но подходя к самому берегу, необходимо открыть кран, соединенный с баллоном, наполненным чистым кислородом, чтобы пловца не выдали пузырьки воздуха, выходящие на поверхность из акваланга, действующего по открытой схеме. Пловец может быть, кроме того, закамуфлирован. Если он, находясь в прозрачной воде в дневное время, неожиданно услышит шум винтов или заметит на дне тень надводного судна, закрытая схема дыхания может спасти ему жизнь. Но она же может и погубить пловца, поскольку, даже пребывая на небольшой глубине, переутомленный и иззябший, он подвержен опасности потерять сознание вследствие кислородного отравления.

Тяжелой работы бойцу не избежать, но избежать переохлаждения возможно. Для этого нужно просто надевать гидрокомбинезон в любых водах, за исключением тропических.

А теперь о предмете, ненавистном для пловцов, но, по-видимому, необходимом. Когда-то они изучали азбуку Морзе, но потом бросили — не хватало времени. Теперь же, вероятно, им придется вернуться к ней вместо того, чтобы изучать флажной семафор и азбуку глухонемых.

Одна из трудностей, возникающих во время передвижения под водой, заключается в сложности поддержания связи между бойцами. На поверхности проблема эта сравнительно несложна. Под водой для связи между группами может служить гидроакустический телефон, но ведь на всех таких приборов не напасешься. Человеческого голоса под водой не услышишь. Если пловец захочет что-то сказать на ухо своему напарнику, вынув загубник, то, как бы он ни надрывался, ничего кроме бульканья, тот не услышит. Правда, днем вы можете объясняться жестами. А как быть в темную ночь? Между тем с помощью фонаря или постукивания вы можете спросить: «Как дела?» и получить ответ: «Все в порядке».

Азбука Морзе чрезвычайно гибка. Постукивая по металлу, водолаз задает необходимые вопросы экипажу затонувшей подводной лодки и получает ответы, выстукиваемые по корпусу гаечным ключом. Пользуясь азбукой Морзе, можно передавать нужные сообщения с помощью электрического фонаря, прожектора, сирены и даже двух кусков металла. Азбука эта использовалась солдатами даже во время игры в бридж или покер. Только учтите, в программу обучения боевых пловцов последнее не входит!

Во время обучения для начала достаточно выучить несколько букв. Скажем, «точка, тире, тире» обозначают «подъем», четыре тире — «остановка», «точка, тире, точка» — «рассредоточиться».

Начало настоящей главы кое-кому могло показаться отрывком из научно-фантастической книжки, но это пустяки по сравнению с тем, что умеют уже в настоящее время боевые пловцы. Давайте посмотрим, чем же они занимаются, прежде чем пойти дальше.

Боец К.П.П.Р. с давних пор в небесах чувствует себя как дома. Но поскольку там ему делать нечего, его спускают или сбрасывают вниз, туда, где ему есть чем заняться, и подбирают снова после того, как работа оканчивается.

Вертолет без труда спустит пару пловцов, а потом с помощью лебедки вытащит их из воды и доставит назад на базу. Правда, метод этот все еще опасен. Однажды во время подъема с поверхности моря один из двух пловцов погиб. Этот человек вывалился из петли и упал в воду с большой высоты — а это все равно что удариться о твердую землю. Однако в период обучения боевых пловцов вертолеты в качестве средства доставки в район действия и эвакуации все же применяются и все сходит благополучно.

Один из недостатков вертолета заключается в том, что он представляет собой удобную мишень для вражеских артиллеристов и истребителей, особенно в тот момент, когда он зависает для спуска или подъема людей.

Боевых пловцов издавна обучают парашютному делу. Они умеют спускаться как на сушу, так и на воду. Обычный спуск, при котором парашют раскрывается автоматически после того, как человек прыгает с самолета, не совсем устраивает этих смельчаков. Они предпочитают затяжные прыжки; это ускоряет приземление, а значит, сокращает то время, в течение которого парашютист представляет собой удобную мишень для вражеских стрелков.

Любимое развлечение боевых пловцов — приземление в намеченной точке. Для этого нужно «подрулить», подтянув ту или иную из строп парашюта. Таким же способом пловцы маневрируют в воздухе, чувствуя себя в воздушной стихии так же свободно, Как и в более привычной для них стихии — воде.

Так происходит «сбрасывание». Эвакуация же с помощью самолетов с давних пор считалась невозможной. Теперь же назрела крайняя необходимость создания новой системы эвакуации, которая позволяла бы подобрать терпящего бедствие в воде, в лесу, пустыне, тундре, на полярной льдине, то есть там, куда ни одному вертолету не добраться. Обычно, когда обнаруживают терпящего бедствие, ему сбрасывают с самолета пакет со всем необходимым, а затем возвращаются назад, пока не иссякло горючее, чтобы направить к нему спасательную партию. Но случалось, что спасение приходило слишком поздно.

Решение этой сложной задачи было найдено благодаря смекалке и находчивости. Вот каким образом производится операция «Небесный крюк». Заметив потерпевшего, ему с самолета сбрасывают на парашюте пакет с пищей и всем необходимым. Если спасательная операция происходит на море, то в такой пакет входит четырехместный автоматически надувающийся плот и аэростат с парашютными ремнями, прикрепленными к его оболочке с помощью плетеного нейлонового троса длиной 150 метров; есть тут и баллон с гелием, служащим для наполнения оболочки аэростата.

Потерпевший садится на плот, застегивает на себе ремни парашюта и наполняет оболочку аэростата. Аэростат поднимается и натягивает трос, к которому прикреплены парашютные ремни.

На спасательном самолете имеется специальное приспособление в виде ярма, стопора и лебедки. Ярмо имеет форму буквы W, если смотреть на него сверху и с носа самолета. Верхние концы «буквы» прикрепляются к концам крыльев, а середина — к носу. В вершине острого среднего угла «буквы» расположен стопор.

Пилот делает заход, пролетая под аэростатом, но на высоте не менее двадцати метров над потерпевшим, сидящим на плоту. Если пилот не рассчитает и нейлоновый трос не попадет в выемку ярма, то своими боковыми сторонами ярмо защитит концы крыльев и винты от удара о трос; тогда пилот сделает вторую попытку. Если расчет окажется точным и нейлоновый трос угодит в выемку ярма, то здесь он будет «пойман» и закреплен с помощью автоматического механизма стопора. Затем нейлоновый трос устремится вдоль днища самолета. Когда трос дойдет до открытого люка, члены экипажа, уже стоящие возле него наготове, зацепят трос и закрепят его на лебедку. Потом трос аэростата, находящегося над самолетом, перерезают.

С первого взгляда может показаться, что потерпевший должен со страшной силой выдергиваться из воды, а не просто подниматься. Ведь если при эвакуации боевого пловца из воды при помощи «силка» скорость его резко менялась от 0 до 15 миль в час и уже тогда боевому пловцу приходилось нелегко, то теперь же это изменение составляет по меньшей мере от 0 до 150 миль в час. Однако рывок, который испытывает спасаемый, надевший на себя парашютные ремни, никогда не бывает сильнее рывка, обычного при раскрытии парашюта. Длина нейлонового троса достаточно велика, что позволяет поднять спасаемого почти вертикально. Это очень важно при снятии пострадавшего с суши: при подъеме его не будет волочить по неровностям почвы. Фактически пострадавшего можно поднять, даже если он находится в лесу, среди высоких деревьев. Если же дело происходит на море, то операция и вовсе проста. За шесть минут, в течение которых спасаемый будет поднят на борт самолета, перегрузка в среднем составит только от 6 до 7 g.

Вся операция «Небесный крюк», с момента сбрасывания пакета до подъема спасаемого на борт самолета, занимает обычно четверть часа. Такой метод практикуется у боевых пловцов, но эвакуация даже одной завершившей боевое задание группы пловцов, состоящей из шести человек, происходит чересчур медленно.