Десять дней спустя Нина Филипповна не без удивления призналась мужу, что в его последнем сумасбродстве (такое название получило водворение в дом Аэлиты) определенно есть оттенок осмысленности. То есть плюсы от пребывания в доме нового лица неоспоримы. Ну, а ежели со временем появятся минусы, то тогда и будем производить переоценку ценностей.

— Я, как тебе известно, человек трезвый, — заключила анализ ситуации Нина Филипповна, — посему могу достаточно объективно оценивать людей. Аля — чистая страница, мягкая глина. Можно сотворить шедевр, а можно безнадежно испортить. Шансы — пятьдесят на пятьдесят, и если она окажется в общежитии, то ничего хорошего для нее я лично не ожидаю.

В подтексте же явственно значилось: «Я действительно хочу, чтобы Аля осталась у нас в доме».

Пришелица в противоположность традиционному образчику «лимитчицы» и «провинциалки» была молчалива и ненавязчива, благодарность за свершившееся в ее жизни чудо выражала конкретными действиями, все делала бесшумно, тщательно и молниеносно. А когда «хозяева» выразили бурный восторг тем, что за несколько дней квартира оказалась «вылизанной» до блеска, залежи белья постираны и поглажены и даже Монблан бутылок, уродовавший лоджию, исчез, последовал четкий и вразумительный ответ:

— Вода прямо в доме, машина стиральная все сама делает, пылесос, полотер… Посмотрели бы, как у нас в Городищах со всем этим…

— Да, великое дело молодость! — философски изрек Игорь Александрович. — Сил много, энергия кипит… завидую!

— Жаль только, что все эти преимущества молодости иной раз направляются не туда, — сухо заметила Нина Филипповна. — Про бутылки, например, я твоему сыну больше года твержу…

Молчание, последовавшее за этой репликой и позволившее Але незаметно ускользнуть к себе, было вызвано тем, что супруги Бережко синхронно подумали об одном и том же. Как отреагирует их единственный сын и наследник, в данный момент гостивший «на хате» у приятеля, на появление в доме «дальней родственницы» Нины Филипповны. Именно так было решено рекомендовать Алю всем без исключения, дабы не вызывать лишних разговоров. Да и Антону незачем создавать комплекс превосходства и предоставлять в его распоряжение услуги горничной. Мальчик он, конечно, добрый, воспитанный, интеллигентный, но ведь мальчик же еще!

…Встреча «наследного принца» и «Золушки» состоялась совсем не так, как было запланировано родителями. Антон вернулся на день раньше, чем намеревался. Ни Нины Филипповны, ни Игоря Александровича дома не случилось. И Антон испытал некоторый шок, обнаружив на родимой кухне абсолютно незнакомую девчонку в дешевеньких, но чистых джинсиках и его, Антона, старенькой майке. Старенькой, но фирменной, настоящей «харлеевской».

— И откуда ж ты, дитятко? — спросил Антон весело.

Несколько даже излишне весело, поскольку экспроприация майки радостных чувств не вызвала.

— Из Городищ, — ответило «дитятко», упорно глядя на пряжку ремня своего собеседника. — Я троюродная племянница вашей мамы. Хотела жить в общежитии, но пока живу здесь. А майку мне разрешила взять Нина Филипповна, — продемонстрировала напоследок маленькое чудо телепатии новообретенная родственница.

— Ё-мата… — великодушно сказал Антон, — да мне по фигу, выкинуть сто лет как пора. Я тебе другую подарю. Не знаешь, мои что-нибудь пожрать оставили?

Девчонка молча полезла в холодильник, и через две минуты слегка обалдевший Антон обозревал расставленные на столе тарелки, тарелочки и мисочки. Такое изобилие ему доводилось видеть только у бабушки по праздникам. Мама же кормила строго по часам да еще с оглядкой на «интересы папиной фигуры». Антон же фигурой пошел не в папу, а как раз в маму, а вот ростом превосходил батюшку. И съесть мог столько, сколько стояло на столе. Если, конечно, не давали еще и Добавки.

— Слушай, все хай-фай! — оценил он перемену обстановки, когда его рот на секунду освободился. — Что же такое происходит в нашем доме? Кормят, как в гостях!

— Это остатки сегодняшнего обеда. Мне сказали, что вы должны приехать завтра утром, поэтому…

Он с интересом посмотрел на нее:

— Ты так прикалываешься? Или меня совсем в старики записала? Мы, похоже, ровесники или где-то рядом… Впрочем, как вам угодно-с… мисс. Или — мадемуазель? Как прикажете обращаться?

— Можете называть меня Алей. А вы — Антон, я знаю. Мне уже показывали все ваши фотографии: Антон в коляске, Антон в первом классе, Антон в растрепанных чувствах…

— Вот торчат они от этого, — поморщился Антон. — Кретинизм, выпендривание — нет, все равно всем и каждому мой фейс демонстрируют.

— Сочувствую, — тон реплики не оставлял сомнений в том, что беседа в таком ключе Алю не устраивает.

К тому же она повернулась к «кузену» спиной и принялась мыть посуду. Наследник решил было обидеться, потом передумал, поискал новую тему для разговора, но…

Но тут вернулись родители, и Антон даже не заметил, как и когда исчезла из кухни Аля. А обнаружив ее отсутствие, услышал от родителей массу лестных характеристик новообретенной родственницы.

— Удивительно тактичная девочка, — вздохнула Нина Филипповна. Вздохом она давала понять любимому сыну, как огорчает отсутствие у него аналогичного качества. — И далеко не глупая. Все схватывает на лету. Ни единого жаргонного словечка от нее не слышала, хотя, по-моему, она никакого воспитания практически не получила.

— А главное, очень организованный человек, — подхватил Игорь Александрович, намекая тоном, что вышеозначенным качеством также обладают далеко не все. — Ни одной минуты не тратит зря, в доме идеальный порядок, а между тем все вещи там, где должны находиться. И тишина полная.

— Я просто свет увидела с ее появлением. Столько времени освободилось, даже не верится. И уже начала подумывать, как приступать к диссертации…

Антон с интересом глянул на мать:

— А что, Аля всю домработу на себя взяла? Не много ли?..

— Она станет помогать маме в свободное время. А его будет не так уж много, — приземлил замечтавшегося сына отец. — Твои обязанности по дому, равно как и мои, останутся при нас. Времена домработниц давно миновали, мой друг. А Але нужно учиться. Да, кстати! Аля!

Золушка, как в кино, словно бы воплотилась из воздуха прямо на пороге кухни. Шагов ее никто не слышал.

— Тебе можно поступить на вечернее отделение педагогического института. Нет, кажется, теперь это университет. На отделение, где готовят преподавателей физики и астрономии. Экзамены через две недели, завтра поезжай, возьми программу, расписание и начинай готовиться. Ты написала матери, чтобы прислала документы?

— Спасибо. Да, написала.

— Но ведь для вечернего отделения, кажется, нужна справка с места работы? — слегка обеспокоилась Нина Филипповна.

— Ерунда! — отмахнулся мэтр. — Я таких справок могу достать хоть сотню. Главное, не засыпаться на экзаменах. Правильно, Аля?

— Конечно. Вы не волнуйтесь, Нина Филипповна, на работу я уже почти устроилась. Вот получу из дома документы…

— Куда устроилась?! — хором изумились Бережко. Все трое.

— На почту. Утром газеты разносить. К девяти утра уже свободна, и платят целых четыре тысячи.

— Партизанка Иванова забыла дома автомат! — не удержался Антон.

И смутился. Не свойственную ему эмоцию вызвали отнюдь не скорбно-укоряющие взгляды родителей, а полное отсутствие всякой реакции со стороны Али. Она пропустила его реплику мимо ушей без какой-либо нарочитости. Ждала реакции своих «крестных», а его мнение, по-видимому, было просто безразлично.

Как ни странно, они восприняли это известие спокойно. По-видимому, определенное мнение о ее характере уже сложилось. Наверное, любые возражения в этой ситуации были бы бессмысленны. Только Нина Филипповна, свято блюдя свою репутацию «трезвого человека», заметила:

— Не вздумай вкладывать эти деньги в «общий котел». Иначе я начну платить тебе за каждый твой чих в этом доме. Твоя зарплата — это «на булавки»…

— На булавки? — переспросила Аля, и Антон понял, что кое-чего эта девица не понимает. А воображает о себе!

— На булавки, дорогая моя, — весело вмешался он, — это старорежимное выражение. Перевожу на наш, расхожий: тачки, выпивку, курево, мейк-ап.

— Не курю, не пью, остальное — непонятно, — равнодушно уронила Аля.

— Поступишь в институт — поймешь. И закуришь. У нас все телки смолят нехило. Опять непонятно? Ладно, могу и литературно. Половина красивых девушек в Москве еще и поддает. Лично я предпочитаю другую половину… Понятно?

— Вполне. Цитата из Оскара Уайльда, пьеса «Идеальный муж», — как бы про себя, почти шепотом отметила Аля к вящему удовольствию Бережко-старших.

Антон собирался сказать еще что-то «отпадное», но в этот момент Аля взглянула ему прямо в глаза…

В принципе он относился к девушкам ничуть не более легкомысленно, чем большинство его сверстников. Но и не менее. Бывали у него мимолетные увлечения, бывали довольно прочные привязанности. Пятый курс! (Сам-то он полагал, что в жизни уже изведал все, и если вовремя об этом вспоминал, то поддерживал репутацию пресыщенного человека).

И вот оказалось, что ничего-то он не пережил. А только начал жить и хоть что-то чувствовать после того, как на него взглянула обыкновенная девчонка. Кой черт взглянула! «И загадочных, древних ликов на меня посмотрели очи…»

Эта откуда-то пришедшая в голову строчка и еще какие-то обрывки полузабытых за ненадобностью стихов крутились у него в голове. А он стоял и не мог отвести глаз… Со стороны выглядело странновато, но родители его не слишком удивились. Знали склонность сыночка к некоей театральности, даже фиглярству, если уж честно оценивать родное дитя.

— Тебе нехорошо, Тоша? — для проформы поинтересовалась Нина Филипповна. — Ты как-то странно притих…

— Я не ранен, мой генерал, я убит, — пробормотал он, адресуясь не столько к родимой матушке, сколько к фее.

И тут же перепугался. Совсем спятил, нормально говорить разучился, стихи какие-то вспомнил! Сейчас она начнет «светский разговор», на фиг ему надо! Но она просто повернулась и ушла. Будто не слышала. А может, действительно не слышала — поди, разбери ее!

— Жалко, что ее зовут Аля, — заметил Антон уже позже, в гостиной, куда зашел пожелать своим спокойной ночи. — Как ее полностью-то? Алина? Алевтина?

— Аэлита, — абсолютно серьезно ответила ему мать. — Трудно найти что-нибудь менее подходящее, правда?

— Это почему? — искренне изумился сын. Он плохо помнил одноименное произведение Алексея Толстого, но что-то там о глазах марсианской принцессы было. — По-моему, хай-фай…

— Да? Ну, может, я чего недопонимаю. Ей бы подошло что-то русское, основательное. Елизавета, например. Да хоть Татьяна. Кстати, одну-единственную вещь я в Але не понимаю. Даже побаиваюсь, что ли… Она еще ни разу не посмотрела мне в глаза. Точно знаю, что в глаза собеседникам избегают смотреть люди, у которых с головой не все в порядке. Хотя она, скорее всего, не виновата. Трудное детство, выпивки отца, потом его нелепая гибель…

— Ты знакома с ее родителями, ма? — задал вполне уместный вопрос Антон.

— Ни разу в жизни не видела. Более того, не подозревала об их существовании. А тут — как снег на голову. Но могло быть и хуже. Она на редкость тактична да и не очень, по-моему, жаждет частого общения с близкой родней.

— Как она тебя нашла?

— Твой папа достаточно известен, чуда в этом никакого нет. Ну, все, сын, спокойной ночи. Или садись, смотри с нами про любовь.

— Нетушки! Предпочитаю практику теории. Правильно, папа? — тонкое ехидство было в этой фразе, а не сыновняя почтительность.

— Спроси у мамы, сынок. Она у нас женщина трезвая, все понимает, все видит, все знает.

— А если чего-то и не видит, то это только к лучшему, — добавил Антон.

— Например? — с вызовом спросила Нина Филипповна.

— Жизнь покажет и поправит, — ответил сын. Как ни странно, он окажется прав. Хотя и не во всем, не во всем…