А буквально за два дня до вылета на черноморский курорт Олег прислал мне довольно обширное письмо на электронную почту, в котором внятно и четко объяснял, почему мне придется лететь в Кемер одной и даже провести там в одиночестве пару-тройку дней. Не могу сказать, что это известие заставило меня подпрыгнуть от радости, скорее я была склонна пойти сдать билет и при случае вернуть Олегу его кредитную карту. Или — не вернуть, а использовать как компенсацию за обманутые надежды. Но…

Но волшебное слово «халява» пересилило все проявления здравого смысла. Мне слишком хотелось к морю, мне крайне нравилась перспектива провести две недели в блаженном ничегонеделании, а заодно напитаться благодатным воздухом Средиземноморья. Сгоряча, конечно, можно было все «порвать, растоптать и забыть», но, думаю, наказала бы я этим только самое себя: для Олега сумма, в которую обошелся мой отпуск, была просто смешной. А для меня — достаточно серьезной, так что пороть горячку я не стала и приняла предложенные Олегом условия игры.

В результате сижу одна на веранде роскошных апартаментов, пью джин с тоником и пытаюсь приспособиться к ситуации. Но сколько бы я ее ни крутила во все стороны, пытаясь оценить во всех ракурсах, вывод получался один и тот же: нельзя иметь все сразу. Если бы мы сидели здесь вдвоем (или уже не сидели бы, а занимались чем-то другим), то это было бы уж слишком хорошо.

Прежде всего, нужно будет устроить себе пешую экскурсию по местным достопримечательностям. А для этого купить завтра же карту Кемера, желательно на знакомом мне языке, и хорошенько ее изучить. Параллельно выяснить в местном туристическом секторе, какие развлечения они могут предоставить молодой, в меру трусливой женщине. А заодно разведать, где и чем здесь кормят так, чтобы это отрицательно не повлияло на пищеварение. Плюс, конечно, пляж, море и желательно какую-нибудь книжку, хоть бы и на английском.

Впрочем, мне кто-то говорил, что в связи с наплывом российских туристов турки организовали очень интересный бизнес: собирают по отелям и частным домам, вроде того, где я сейчас нахожусь, брошенные россиянами книги на русском языке и продают их на какой-то площади по довольно умеренным ценам.

Вполне возможно, что Олег не сможет приехать вообще, и я возвращусь домой бронзовая от загара, чудно отдохнувшая и злая, как собака Баскервилей. Плюс неизвестно откуда возникший загадочный пакет. Что еще за номера?

Хотя… если Олег присылает сюда какой-то пакет, то это означает, что и сам он намерен здесь все-таки рано или поздно появиться. И лучше бы он это сделал действительно рано. Иначе эта затея теряла малейший оттенок осмысленности: не подарок же он мне шлет, если распечатать посылку мне не предлагается, а, наоборот, рекомендуется спрятать ее куда-нибудь подальше.

Я не страдаю патологическим любопытством, во всяком случае могу спокойно и терпеливо ждать, пока все так или иначе разъяснится. А заранее ломать над этим голову — глупо, нервничать же — еще глупее. Нервные клетки, как известно, не восстанавливаются, прошу прощения за банальность.

И как, интересно, он себе представляет мой двухнедельный отпуск в полном одиночестве? Это же просто технически невыполнимо. Если я пойду вечером в какой-нибудь ресторан, кто-то наверняка постарается познакомиться с молодой и, в общем-то, привлекательной женщиной. А я при этом, значит, должна оставаться холодной и неприступной? С какой такой радости?

Тут мне пришлось оторваться от своих размышлений: в комнате, выходящей на соседний балкон, точнее веранду, зажегся свет. Похоже, сосед из квартиры напротив. От одной веранды до другой было не меньше пяти метров, и кто был мой сосед, я разглядеть не могла, тем более в полутьме. По смутным очертаниям фигуры было похоже, что это мужчина. Очень мило, значит, на балконе загорать можно будет тоже только в купальнике. А я-то размечталась о персональном солярии. Что ж, нельзя… правильно, иметь все сразу.

Сосед, судя по всему, любовался пейзажем через бинокль, там поблескивала какая-то оптика. Вот занятно, если это вообще прибор ночного видения: наверняка с его помощью можно видеть массу интересного. Но ведь дорогой, небось, как собака, так что мне, пожалуй, придется обходиться собственным зрением, слава богу, пока стопроцентным. А если он меня сейчас разглядывает, веселенькую такую, слегка под хмельком и с полной пепельницей окурков. Впрочем… не все ли мне равно.

В конце концов я решила, что, как и героиня «Унесенных ветром», вполне могу придумать что-нибудь неординарное завтра, на свежую, так сказать, голову, если уж совсем нечем будет заняться. А сейчас нужно испробовать душ и все-таки поспать. Утро вечера всегда бывает мудренее, да и совсем уже близкая встреча с морем приятно согревала душу.

Последний раз я купалась в соленых волнах родимого Черного моря лет эдак десять тому назад, и мне было страшно интересно сравнить между собой эти акватории. Тем более что с тех пор море мне часто снилось, но в этих снах я обязательно забывала купальник или в последний момент вместо морской стихии попадала в какие-то дурацкие ситуации.

Я забралась в широкую постель и, кажется, уснула до того, как окончательно закрыла глаза. Для меня это настолько нехарактерно, что я изумилась, уже засыпая. Хотя, если вдуматься, ничего особенно странного в этом не было: смена часовых поясов, смена климата, стресс от перелета, приличная доза спиртного практически на голодный желудок, хотя есть не хотелось пока ни капельки. Ну и так далее.

День все-таки был довольно утомительным, не говоря уже про испытание зоной турбулентности.

Я бы проспала до полудня, но накануне забыла задернуть шторы и солнце в положенное ему время буквально залило комнату потоком своих лучей. Так что я проснулась часов в девять и даже не сразу поняла, где нахожусь. А потом сразу все вспомнила и даже подскочила от какого-то щенячьего восторга.

Я же на море! Буквально в двух шагах от него. А собиралась совершить первый заплыв с рассветом. Увы, суждены нам благие порывы! Прежде чем отдаться на волю волн, следовало сделать массу скучных, но нужных дел. Прежде всего, обменять деньги, а заодно и обновить кредитную карточку. Пакет этот клятый получить. Вряд ли это займет мало времени. Да и позавтракать перед этим не мешает, хотя бы кофе выпить.

Выйдя на кухню, я обнаружила, что там и кофеварка имеется. Но это уже было слишком, тем более что новой техники я побаиваюсь. Растворимый кофе меня вполне устраивал. А завтракать буду на балконе, то есть на террасе, когда еще доведется вкушать утренний кофе с рогаликом на таком пленэре.

Да, вид с террасы был, конечно, фантастическим. То, что ночью казалось скоплением огоньков, оказалось причалом с двумя десятками самых разнообразных яхт. Некоторые, сильно напоминавшие старинные турецкие фелуки, уже выходили в открытое море.

А пляж! Я-то подсознательно готовилась к традиционной «бочке с сельдью», почему, собственно, и собиралась искупаться пораньше. Но яркие лежаки были еще почти все пустыми, возле них крутилось только несколько смуглых, полуобнаженных парней, которые устанавливали над лежаками огромные зонты. Интересно, сколько стоит вход в этот рай и пребывание в нем?

Я курила, попивала кофе, любовалась видом и совершенно потеряла счет времени. Очнуться меня заставили какие-то звуки на соседней веранде: жалюзи уже были подняты и кто-то явно собирался выйти на свет божий. Меньше всего мне хотелось демонстрировать абсолютно незнакомому мужику свое неглиже, каким бы изящным оно ни было. Не для него куплено, не ему и любоваться. Так что я собрала посуду и ушла внутрь помещения.

Возвращаясь в спальню, чтобы одеться, я обнаружила, что под входной дверью лежит белый конверт. Интересно, это еще что такое? Неужели мой вчерашний попутчик настолько романтичен, что с утра пораньше шлет мне нежное послание? До чего же обманчива бывает внешность! Меньше всего Алексей напоминал галантного кавалера.

Адреса на незапечатанном конверте не было — естественно! — а внутри оказался небольшой, сложенный вдвое листок. Развернув его, я прочитала одну-единственную содержавшуюся там фразу. Между прочим, написанную на абсолютно русском языке:

«Вам лучше отсюда уехать».

Я забыла, что собиралась сделать, села в гостиной на диван и стала размышлять об этом странном явлении. Больше всего это походило на не слишком умный розыгрыш. Но кому могло понадобиться шутить со мной такие шутки? Да еще так вежливо, на «вы». Насколько мне было известно, угрожают обычно более энергичными фразами, да к тому же конкретными. А тут черт знает что такое с утра пораньше под дверью оказывается.

Предупреждают? О чем, черт побери?! И кому известно о моем пребывании здесь? Двум людям: Олегу и Алексею. Олег далеко, да и зачем ему от меня сейчас избавляться? Не думаю, что он в последний момент решил заменить меня кем-то более привлекательным. Но даже если такая мысль и пришла ему в голову, вряд ли он, находясь в Санкт-Петербурге, ну, в лучшем случае — в Москве, мог бы подсунуть конверт под дверь. Для этого нужно физическое присутствие в непосредственной близости от входной двери. Да и вчерашний разговор по телефону ничего такого в себе не содержал, скорее наоборот.

Алексей? Проснулся и передумал приглашать меня вечером в ресторан? Так мог бы просто не прийти — и все, зачем такие сложности, как конверт под дверью? Не хочешь больше общаться с дамой, так не общайся, никто не неволит, зачем же такие дурацкие номера выкидывать? Конверт ведь кто-то должен был еще и доставить по назначению, не сам же Алексей притащился ради этого сюда с утра пораньше.

Нет, в подозреваемые он, как и Олег, не годится, а больше я никого тут не знаю, если не считать шофера, который меня сюда вчера доставил и который, кстати, ни бельмеса по-русски не понимает. Эх, надо было вчера у Алексея хотя бы номер мобильника взять. А то даже посоветоваться не с кем.

«В свет» я отправилась в юбке, разрезанной на несколько полотнищ так, что ногам было вольготно и прохладно, и довольно откровенном топике, а помимо всего этого великолепия водрузила на голову огромную соломенную шляпу, которая заодно еще и плечи прикрывала. Свою способность мгновенно обгорать я знала и к этому вовсе не стремилась. С руками-то ничего не будет, а плечи и так называемую «область декольте» нужно было поберечь. Так что шляпа одновременно играла роль зонта от солнца и, как показало дальнейшее, очень неплохо с этой ролью справлялась.

Как ни странно, финансовую проблему мне удалось решить практически мгновенно: и банкомат нашелся, и сработал правильно, и доллары на лиры мне поменяли за несколько минут, не спрашивая при этом никаких документов. Единственным неудобством оказалось то, что считать приходилось тысячами и сотнями тысяч, примерно как у нас после приснопамятного дефолта. Один доллар стоил что-то около пяти тысяч, столько же — любая порция любого напитка. Вот от этой печки и нужно было плясать.

К счастью, слово «почта» звучит почти одинаково на всех языках, так что я, купив в какой-то лавчонке сувенирную карту Кемера, без труда нашла нужный мне пункт назначения. Определиться, где я нахожусь в данный момент, тоже оказалось просто: напротив банка располагалось местное полицейское управление, единственное на весь город. И вообще этой картой мог свободно оперировать даже неграмотный ребенок: все мало-мальски заметные объекты были там представлены соответствующими картинками. Так что нужное мне учреждение я отыскала моментально, даже не спрашивая дорогу у прохожих.

Пакет на почте тоже выдали без лишних вопросов, паспорт, конечно, попросили показать, ну так это в порядке вещей. Правда, это был не столько пакет, сколько маленькая бандероль, размером в две пачки сигарет. Легкая совсем. И очень тщательно запакованная, так что вряд ли мне удастся потихонечку ее вскрыть, а потом восстановить как бы в первозданном виде.

Безнравственно? Возможно, но обстоятельства сложились так, что мне было не до морально-этических норм. Тем более что посылка адресована мне. Формально. А фактически… Фактически я побаивалась проявить такую инициативу: во вчерашней телефонной инструкции ничего подобного не содержалось. Ладно, подожду, пока Олег приедет. Думаю, мне и без этого почтового отправления будет, чем заняться. Во всяком случае горячо на это надеюсь.

Возвращаться в дом пока не хотелось, но и прогуливаться при приближающейся к сорока градусам в тени температуре было занятием на любителя. Соваться же на пляж в полдень вообще было чистым самоубийством, даже я это понимала. Поэтому я выбрала кафе, где несколько столиков стояли в каком-то подобии сада, и решила опробовать местный сервис.

Что ж, все оказалось на высоте: официант появился практически мгновенно и… осведомился у меня по-русски:

— Что госпожа желает?

Госпожа желала кофе по-турецки и мороженое. Полистав разговорник, я уяснила, что кофе — это «каафе», а вот мороженое — «дондурма». Почему-то это меня страшно развеселило, хотя особых поводов для веселья пока не наблюдалось: как я ни старалась отвлечься, из головы не шло проклятое утреннее письмо. Кто и главное зачем мог его мне написать? Может, дверью ошиблись: на площадке-то еще одна квартира, похоже, обитаемая.

— Как дела? — услышала я мужской незнакомый голос рядом с собой.

Подняв глаза, я обнаружила рядом невысокого смуглого мужчину в белоснежной рубашке и черных брюках. В такую-то жару!

— Спасибо, хорошо, — не скрывая удивления, ответила я.

— Кофе вам нравится?

Мне нравились и кофе, и мороженое, не совсем нравился только непонятный субъект. Откуда он взялся и что ему надо?

— Я — администратор этого ресторана, Ахмад, — словно прочитав мои мысли, отозвался он.

— Вы прекрасно говорите по-русски, — снова удивилась я.

— А я родился в СССР. Полжизни в Баку прожил…

Ах, ну конечно! Мне кто-то говорил, что с началом перестройки в Турцию просто хлынули граждане этой бывшей союзной республики, а ныне — независимого государства. Понятно теперь, почему он на моем родном языке шпарит почти без акцента. И понятно, почему теоретически каждый второй житель Кемера мог сделать то же самое.

— Что вы делаете сегодня вечером? — осведомился он, присаживаясь за столик напротив меня. — Вы одна приехали или с подругой?

Ну, началось! Нет, вот уж это — без меня. Экзотика экзотикой, но нужно и меру знать. Если Алексей пошутил насчет сегодняшнего ресторана, то лучше уж вечером я дома посижу, пусть и одна. Искать приключения в незнакомом городе и чужой стране мне хотелось меньше всего на свете. И администратор ресторана — вовсе не тот тип мужчины, который мог бы меня привлечь. Да еще такой нахальный: плюхнулся за мой столик, не дожидаясь предложения присесть.

— К сожалению, вечер у меня занят, — лучезарно улыбнулась я, обойдя молчанием вопрос о возможной подруге.

— Жаль. А я хотел пригласить вас потанцевать. Может быть, все-таки подумаете? Работа у меня заканчивается в час ночи, а дискотеки в это время только открываются.

— Боюсь, что ничего не получится, — максимально вежливо отозвалась я. — Я прилетела только сегодня ночью, вторую бессонную ночь подряд вряд ли осилю.

Конечно, это было вранье чистейшей воды: я отменно выспалась. Но докладывать об этом не собиралась, да и идея плясать в два часа ночи меня не очень вдохновляла.

— Жаль, — снова повторил он, поднимаясь из-за столика. — Но хотя бы обедать приходите сюда. Что вы любите: рыбу, мясо? Приготовим специально для вас.

— Возможно, как-нибудь, — пробормотала я, начиная понимать, что на самом деле происходит.

Судя по всему, конкуренция тут в сфере «общественного питания» жесточайшая, клиентов нужно отлавливать, а потом холить и лелеять. Но этому администратору со мной не повезло: кофе с мороженым мне хватит часов на несколько, а там и вечер настанет.

— Вот наша карточка. Позвоните — приготовим все, что пожелаете.

— Спасибо, — уже тверже отозвалась я, убирая карточку в сумку. — Обязательно. В ближайшее же время. Тогда и потанцуем… заодно.

— В любом случае, кавалер вам не помешает, — довольно прохладно сказал он. — Одинокая женщина беззащитна в любом городе.

Ну уж тут я гордо встала и удалилась со всем доступным мне достоинством. Хорошенький отпуск, судя по всему, мне предстоит. Скорей бы Олег появился, что ли. Или попробовать отыскать Алексея? Местные кавалеры исключались по определению, мне эта головная боль ни к чему.

К счастью, я знала, что такое поведение турецких мужчин вовсе не означает, что я обладаю какими-то невероятными достоинствами: просто они автоматически клеились ко всем моложе пятидесяти. Игра такая, местное развлечение. К тому же местные девушки себя блюдут строго, а о замужних дамах и говорить не приходится. Так что подержать представительницу другого пола за локоток — уже счастье для бедного турка. А если девушка клюнет…

Я благополучно вернулась домой, где за время моего отсутствия ничего не изменилось, чтобы немного отдохнуть.

«Почему же все-таки я откровенно побаиваюсь Олега?» — задалась я вопросом, от которого несколько месяцев нашего романа всячески пыталась уйти. А действительно, почему? Молодой, респектабельный бизнесмен, женатый, конечно, но не бывает же людей без недостатков! Любому другому я бы звонила, не задумываясь, как только бы мне захотелось услышать его голос. И уж ни от кого бы не потерпела таких исчезновений-появлений, которыми меня «радовал» мой возлюбленный. Тогда откуда этот холодок внутри, который появляется каждый раз, когда я пытаюсь проявить самостоятельность и нарушить неписаные правила?

Да, я знала массу подробностей его семейной жизни, знала все его привычки, но… я не знала его самого. Строительный бизнес — это, конечно, совершенно замечательно, но Олег мог со вкусом распространяться о чем угодно: о своих непростых отношениях с подчиненными, которые все, как на подбор, оказывались бездельниками и тупицами. Конкурирующие фирмы тоже, с одной стороны, «мышей не ловили», а с другой — так и норовили перебить выгодную сделку. Но детали… их не было, а если и были, то к делу они имели скорее косвенное отношение.

— Вот закатать бы парочку этих умников в бочку с цементом, — сказал как-то Олег с совершенно несвойственным ему мечтательным выражением лица. — Каждого в персональную — и в Финский залив. Это было бы по кайфу…

— Кто это тебе так досадил? — изумилась я тогда. — Или ты «Бандитского Петербурга» насмотрелся?

— «Бандитский Петербург»! — фыркнул Олег. — Это для интеллигентных барышень вроде тебя. На самом деле все гораздо проще и… суровее.

— А ты откуда знаешь? — неподдельно изумилась я. — У тебя вроде ни с властями, ни с бандитами столкновений не бывает… тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

— Надеюсь, что и не будет, — как-то очень недобро усмехнулся Олег. — Иначе я им не завидую.

И резко переменил тему разговора, точнее, сменил место и способ нашего общения. Я, конечно, все тут же забыла, но осадок, как говорится, остался. Конечно, меньше всего Олег походил на крутого мафиози, хотя…

Господи, и о чем я только думаю! Солнце медленно опускалось за гору, самое время было появиться на пляже, окунуться, наконец, в море, полежать на закатном солнышке…

Через пятнадцать минут я ступила на вожделенный пляж, вручив мальчику у входа традиционный доллар в местном эквиваленте. Народу было побольше, чем утром и днем, но свободных лежаков все равно было предостаточно. Я выбрала самый близкий к морю, бросила на него купальное полотенце, свою сумку (интересно, а здесь действительно не воруют?) и…

Я не принадлежу к тем женщинам, которые трясутся над своей прической и во время купания прячут волосы под всякими шапочками-платочками. Поэтому удовольствие получила по полному разряду: плавала, ныряла, лежала на спине, а под конец улеглась возле кромки прибоя так, чтобы море обтекало меня до пояса, а спина и плечи грелись на заходящем солнце. Как говорится в одной популярной рекламе, «кажется, я знаю, что такое счастье. По крайней мере знаю, как оно выглядит».

Думать не хотелось решительно ни о чем. Как будто морская вода смыла все проблемы и заморочки, привезенные из Москвы, где они копились последнее время. Да и какие могут быть проблемы в этом райском месте, где меня, к тому же, никто не знает? Только один вопрос, который я, не торопясь, решала: где я буду ужинать и что делать потом? Во вчерашнее приглашение Алексея верилось все слабее и слабее: мало ли чего может человек обещать сгоряча?

— Так и знал, что застану вас здесь, — услышала я над собой смутно знакомый голос.

Я подняла голову: Алексей. Похоже, я ошиблась: приглашение было серьезным, а не просто пустой светской болтовней. Что ж, если я и была разочарована, то скорее приятно: автоматически решился вопрос, где я буду ужинать, а также проблема дальнейшего проведения досуга. Алексей, наверное, знает, где тут лучше всего проводить вечера. Думаю, он просто проголодался, если не дождался им же назначенного времени. Придется вылезать из воды, а жаль, право, жаль. Хотя солнце все равно скоро зайдет.

— Откуда такая проницательность? — поинтересовалась я, вставая на ноги.

— Утром ходили по делам, так хоть к вечеру должны возле моря оказаться. И заодно около дома, если вы о нашем свидании не забыли.

Откуда, интересно, он знает, что утром я ходила по делам? Вроде бы его поблизости не наблюдалось.

— Вы что, следили за мной?

— Да боже упаси! Просто проходил мимо, когда вы в кафе с каким-то типом любезничали. А для того чтобы пойти в кафе, нужно было обменять деньги. Элементарно, Ватсон.

— Действительно элементарно. А про утреннее письмо вы тоже знаете?

— Какое письмо? Любовное? — усмехнулся Алексей.

— К сожалению, не любовное. Подсунули под дверь, я утром обнаружила. Открытым текстом предлагают унести отсюда ноги, пока цела. Просто потрясающее гостеприимство, вы не находите? Правда, автор пожелал остаться неизвестным.

— Оно у вас с собой?

— Конечно нет. Зачем мне его с собой таскать? В квартире осталось.

— Позволите взглянуть?

— Да ради бога! Может, хоть вам что-то путное в голову придет. Я лично абсолютно ничего не понимаю. Кто-то считает, что я здесь лишняя, и рекомендует убраться. Непонятно только, из квартиры, из города или из страны вообще.

— Пойдемте, Вика. Вам же все равно к ужину надо переодеться. А я пока посмотрю на это таинственное письмо.

— Пойдемте, — согласилась я. — Вы же все равно за мной зайти собирались.

Войдя за мной в квартиру, Алексей остановился и восхищенно присвистнул:

— Н-да, красиво жить не запретишь.

— Но можно помешать, — не без раздражения отозвалась я. — Вы тут развлекитесь, а я пойду соль с себя смою и переоденусь. Да и прохладно здесь, мягко говоря.

— Кондиционер отключать не советую. Ночью задохнетесь. Да, письмо-то ваше знаменитое дайте, пожалуйста.

Я взяла письмо, которое так и лежало посреди журнального столика, и передала его Алексею. А сама отправилась приводить себя в порядок. Никакие задвижки и замки тут внутри предусмотрены не были, так что мне оставалось только полагаться на порядочность своего нового знакомого.

— А вы ведь должны были прилететь вместе с кем-то, а не одна? — вдруг спросил Алексей. — Я правильно понял? Может быть, письмо ему адресовано?

Я пожала плечами, хотя версия была довольно успокоительная: а вдруг писали Олегу? Тогда это точно меня не касается.

— А в квартире без вас никто, не побывал? — поинтересовался Алексей.

— Здесь? Сегодня? Н-не думаю. Зачем?

— Вот и я думаю: зачем нужно было вас пугать. Или это просто, как иногда говорят, «проверка на вшивость».

— В каком смысле?

— Ну, не в прямом же. Вдруг у вас совесть нечиста и эта записка заставит вас занервничать и даже уехать.

— Занервничать она меня, конечно, заставила. Но уезжать все равно не хочется. Да и Олег вот-вот приедет.

— Вот-вот, это когда?

— Скоро, — усмехнулась я. — Плюс-минус два дня. Или неделю. Мой друг — человек совершенно непредсказуемый. Например, сам себе посылку на мое имя прислал. Господи, куда же я ее дела? Совсем из головы вон.

— Посылку?

— Да-да, маленькую такую… Куда же я ее засунула? Слава богу, все в порядке, обычный склероз. Если бы потеряла, Олег бы меня просто убил, он такой.

— Ладно, Вика, пойдем, столик ждет, — сказал Алексей, которому, по-видимому, не терпелось поесть и выпить. — Обсудить все это мы прекрасно можем и в ресторане.

— Пошли, — вздохнула я.

«Поехали», сказала канарейка, когда кошка потащила ее из клетки.

Только на улице я сообразила, что клятая посылка по-прежнему у меня в сумке. С другой стороны, не могла же я ее прятать в присутствии постороннего человека. Ладно, вечером спрячу, сейчас с ней тем более ничего не произойдет, если за день ничего особенного не случилось.