Роберт Хью Бенсон, собеседник из иного мира, о котором пойдет речь в этой главе, родился в 1871 году в семье Эдварда Уайта Бенсона, архиепископа Кентерберийского. Бенсон — младший был посвящен в сан англиканского священника в 1901 году, однако три года спустя перешел в католичество. В 1911 году он стал камерарием папы Римского Пия X и занимался хозяйственными и административными делами Папского Престола. Его личность прочно ассоциируется с католическим миром.

За свою короткую жизнь — он умер в 1914 году — он стал известен в Англии и Америке благодаря нескольким книгам, в особенности роману «Necromancers» (1909), в котором высмеял и осудил спиритическую коммуникацию как дьявольщину. После смерти его начала неотступно преследовать мысль о том, чтобы искупить вину за свои ошибки. И лишь намного позже его духовные советники позволили ему сделать это. «Life in the World Unseen» была впервые опубликована в 1954 году и будет издаваться уже в тринадцатый раз. В этой книге Бенсон, говорящий через медиума Энтони Борджиа, рассказывает нам, что обладал медиумическими способностями еще будучи священником, однако церковь считала такие вещи психическим расстройством.

Он признает:

Если бы я последовал своим наклонностям, это повлекло бы за собой полный переворот в моей жизни, отказ от веры и, возможно, большие материальные жертвы, поскольку я уже создал себе репутацию писателя. Истина была рядом, но я ее упустил.

Это раскаяние приводит его к одной из главных задач, которые ему предстояло решать после перехода:

Я хотел исправить то, что я хотел бы, чтобы я никогда не делал. Я не смогу переписать заново уже написанное мной, но я могу успокоить свою совесть тем, что расскажу правду, которую я теперь знаю, людям, оставшимся на Земле.

Энтони Борджиа был яснослышащим медиумом. Он слышал голос, неслышимый для других, который называл себя Бенсоном. Монсеньор Бенсон знал Борджиа, когда тот был еще ребенком. Борджиа было 13 лет, когда Бенсон умер, но он всегда с любовью и почтительностью вспоминал заботу, которую тот проявлял о нем. «Life in the World Unseen» была одной из книг, продиктованных Бенсоном. Борджиа умер в 1989 году в возрасте 93 лет.

Помимо желания исправить свое отношение к спиритической коммуникации, Бенсон руководствовался и другими мотивами. В первую очередь он хотел показать, что доктрины и священные книги христианства и любой другой религии, несмотря на свою претенциозность, созданы человеком и часто в корне неверны.

После совершения перехода... я видел, как религиозные учения, символы веры и доктрины тают на глазах, потому что они не имеют значения, не верны и никак не применимы к вечному духовному миру и Великому Создателю. Сейчас я ясно видел то, о чем раньше лишь смутно догадывался, а именно: что религия создана человеком, а Вселенная дана Богом.

Такие праздники, как Богоявление (трое волхвов являются к младенцу Иисусу) и Троица (схождение Святого Духа на апостолов) не имеют здесь большого значения. Широко отмечаются только Рождество и Пасха, но они получают иное толкование. Они совпадают по времени с земными, но относятся ко всем людям, а не только к Иисусу. И Рождество, и Пасха считаются днями рождения: первое рождение в земном мире, а второе — в духовном.

Вторым его мотивом было опровергнуть практически всеобщее заблуждение христиан, касающееся сущности потусторонней жизни. В конце книги он пишет:

Надеюсь, я уже достаточно указывал на то, что духовный мир — это не страна праздности, обитатели которой проводят жизнь в восторженной атмосфере исполнения религиозных ритуалов, в непрерывном потоке молитв и восхвалений Высшего Престола.

Мир, который он описывает, более божественен, но это мир, где мы будем чувствовать себя дома. Именно о нем и пойдет речь в этой главе.

Из всех рассказов о потустороннем мире, которые я прочитал, этот является наиболее детальным, и я назвал бы его учебником физики мира, который нас ждет. Одна глава посвящена времени и пространству в том смысле, в котором их понимают души. Другая рассматривает географическое положение духовного мира по отношению к земному. Указав на то, что два мира тесно переплетаются друг с другом, и низшие сферы мрака находятся ближе всего к земной сфере, Бенсон переходит к более подробным объяснениям:

Духовный мир состоит из ряда концентрических кругов, по отношению к которым Земля располагается приблизительно в центре, и мы обнаруживаем, что сферы подразделяются соответственно народам, населяющим Землю, при этом каждая часть соответствует определенной нации .

Внимательный читатель сразу заметит, что это описание совпадает с рассказом Лесли Стрингфеллоу в главе 4.

Другие разделы книги посвящены цветам и почве духовного мира. Да, именно почве! Следующий отрывок довольно типичен:

Чтобы получить правильное представление о земле, по которой мы ходим, и на которой построены наши дома, нужно освободить свой разум от всех земных представлений. Прежде всего, у нас нет дорог, таких, как на Земле. У нас есть широкие, просторные улицы в городах и за городом, но они не вымощены специальной субстанцией для придания им твердости, чтобы выдержать постоянный поток транспорта. У нас нет транспорта, и наши дороги покрыты густой зеленой травой, мягкой, как мох. По ним мы и ходим. Трава всегда коротко и ровно подстрижена, это живая трава. Она все время сохраняется в одном и том же безупречном состоянии, удобном для ходьбы.

Бенсон говорит, что духовный мир подразделяется на множество сфер. Сам он живет в сфере счастья, в своего рода раю с лесами и лугами, морями и озерами, теплым ветерком, щебетанием птиц и чистым ясным светом, излучаемым главным солнцем. Многие обитатели этого мира не имеют своих домов, потому что в них нет необходимости — здесь не нужно прятаться от грабителей или от непогоды. Тем не менее, многие души по привычке предпочитают жить в домах за городом или поселяются в городах.

В одном отрывке Бенсон описывает нам море:

Вид был просто изумительным. Я не ожидал увидеть море таким. Его цвет был совершеннейшим отражением небесной синевы, и кроме того в каждой волне переливались еще тысячи радужных оттенков. Поверхность его была спокойной, но это не значит, что вода была безжизненной. Здесь не существует понятия «стоячая вода». С того места, где мы стояли, я видел вдалеке острова довольно значительных размеров, которые обязательно стоило посетить! Внизу тянулась полоса пляжа. Я видел людей, сидевших у кромки воды, но пляж не казался переполненным. По этому величественному морю плавали очень красивые суда — одни совсем близко, другие чуть дальше.

В потустороннем мире Бенсон увидел и прекрасные города. Вот как он описывает один из них:

Приближаясь к городу, мы могли составить некоторое представление о его огромных размерах. Излишне говорить, что он не был похож ни на что, виденное мною до сих пор. Он состоял из множества величественных зданий, окруженных великолепными садами и деревьями; то тут, то там виднелись пруды со сверкающей водой, чистой, как хрусталь... Широкие улицы с прекрасно ухоженными изумрудно-зелеными газонами лучами расходились от здания, которое, как мы поняли, являлось центральным пунктом всего города. Огромный луч света спускался с его купола, и мы инстинктивно почувствовали, что в этом храме мы все вместе можем воздать благодарность Великому Источнику всего сущего.

Однако у Бенсона были и более важные занятия, чем осмотр достопримечательностей. Учение — его страсть, потому что поиск истины ведет к прогрессу, переходу в высшие сферы и соответственно, более полному счастью. Учиться для него — значит проводить много времени в огромных «домах литературы». Эти библиотеки не похожи на земные не только в том, что касается их размеров. Бенсон поясняет:

Я погрузился в историю и был поражен, начав читать. Я обнаружил, что наряду с констатацией фактов, касающихся действий каждой исторической личности — государственных деятелей, стоявших во главе правительств своих стран, королей, являвшихся главами этих государств — раскрывалась истина о каждом мотиве, управлявшем их действиями или лежавшем в их основе. Многие из этих мотивов были возвышенными, многие — низменными.

Еще один путь духовного роста — служение другим. Бенсон говорит, что им движет постоянное стремление делать что-нибудь полезное, что может пойти на пользу другим.

Жизнь здесь состоит не только из работы. Большую часть времени работа и развлечения переплетаются друг с другом, как, например, в театральных постановках. В комедиях обычно обыгрываются какие-то злоключения и передряги земной жизни.

Мы можем посещать комедийные спектакли, и заверяю вас, что смех на них гораздо более громкий и искренний, чем можно услышать в театре на Земле. В духовном мире мы можем позволить себе смеяться над вещами, к которым на Земле относились чрезвычайно серьезно.

Исторические представления еще более интересны, особенно если в них заняты актеры, игравшие эти роли на Земле.

И, конечно, самое интересное — это присутствовать на спектакле, где настоящие участники событий заново переигрывают их: сначала то, что якобы происходило, а затем то, что произошло на самом деле.

Театры духовного мира отличаются от наших и еще в одном отношении:

В спектаклях опускаются грубые, безнравственные и непристойные сцены, потому что они были бы неприятны зрителям и вообще всем в этой сфере. Не показывают нам и сцен кровопролития и насилия.

Интересно то, что Бенсон рассказывает о спорте.

В духовном мире мысль контролирует движение, и действие закона гравитации можно по желанию отменить. Поэтому удары по мячу с целью привести его в движение окажутся безрезультатными.

А чтобы никого не огорчала перспектива остаться без крикета и бейсбола, Бенсон добавляет:

Здесь такое изобилие интереснейших вещей и занятий, что земные развлечения кажутся по сравнению с ними полнейшей банальностью.

Одна глава полностью посвящена профессиям и работе, а еще одна — искусствам. Множество видов работ, известных нам по земной жизни, здесь не существуют. Для мира, в котором нет мусора, пыли, промышленных отходов, нет жары и холода, нет физических болезней, где невозможно нанести ранение себе или другим, где легко можно переместиться в пространстве из одного места в другое, это не удивительно. Здесь не рубят лес, здесь нет автомобилей, прачечных, бытовых приборов, пунктов неотложной помощи, нет лекарств, которые можно забыть принять вовремя, нет военных заводов, нет банков и бирж. Бенсон упоминает фруктовый сад и даже лакомится здесь вкусным яблоком, однако здесь отсутствует сельское хозяйство. Здесь преподают, разводят сады, занимаются ремеслами и искусствами. Музыка является высшей формой искусства, и требуются мастера, чтобы изготовить музыкальные инструменты. Здесь огромное множество библиотек, и книги для них нужно печатать. Гобелены тоже должен кто-то ткать (но не ткань для одежды, потому что одеяние уже является частью духовного тела). Нужно строить города и возводить здания. Поэтому работы здесь много.

Все, что есть в наших домах, общественных зданиях, садах — все это должно быть создано, и нужны те, кто будут это делать. Спрос здесь никогда не уменьшается, и предложение тоже, и так будет всегда.

В одной увлекательной главе Бенсон подробно рассказывает, как возводится здание — это совершенно не похоже на то, как это делаем мы на Земле. Единственное правило, касающееся работы в потустороннем мире, состоит в том, что у вас нет нужды выполнять работу, которая вам не нравится, только ради того, чтобы заработать деньги.

Одними из самых удивительных страниц книги являются те, где Бенсон говорит о том, что звук и свет в духовном мире тесно связаны между собой, настолько тесно, что музыка — это цвет, а цвет — музыка. Одно никогда не существует без другого. Поэтому цветы издают такие чарующие звуки, когда к ним приближаешься... Вода, которая блестит и играет красками, также рождает звуки чистоты и прелести.

А так как свет и звук связаны друг с другом, то, может быть, можно управлять светом, создавая музыку? Мы видим это на примере концерта под открытым небом, который посетил Бенсон:

Звуки музыки, производимые оркестром, создавали над ним великолепную музыкальную мыслеформу, образ и совершенство которой были основаны на чистоте этих звуков и безупречности гармонии.

Композитор может создать великолепную музыкальную форму, величественную, как готический собор. Бенсон глубоко потрясен увиденным:

В отличие от земного мира, где музыку можно только услышать, здесь мы ее могли и слышать, и видеть.

Вы можете подумать, что науке нет места в духовном мире, но это не так. Ученых великое множество, и значительную часть своего времени они заняты тем, что пытаются понять невероятно сложные законы своего нового мира. Другие пытаются (телепатическим путем) передать на Землю сделанные ими открытия, которые смогут помочь людям.

Бенсон говорит, что земной мир обязан духовному всеми основными научными открытиями, сделанными в течение веков. Фактически духовный мир намного опережает земной, настолько, что некоторые открытия лишь ждут своего часа, чтобы не быть использованными людьми, лишенными совести.

А чем же занимается сам Бенсон? Он не ученый и не художник. Вместо этого он выполняет задачи духовного пастыря — то, чем он занимался на Земле и продолжает заниматься сейчас. Однако в духовном мире у этой деятельности есть свои особенности. Бенсон поясняет:

Доля людей, приходящих в духовный мир, имея о нем и о своей новой жизни хоть какое-то понятие, прискорбно мала. О бесчисленном количестве душ, не имеющих об этом представления, нужно позаботиться и помочь им преодолеть трудности и растерянность. Это основная работа, которой занимаемся Эдвин, Рут (близкие друзья Бенсона) и я. Занятие подобного рода очень нравится многим священникам любого вероисповедания. Земной опыт оказывается очень полезным, и все они — наверное, я должен сказать все мы! — понимаем, что мы теперь единая церковь, и у нас одна цель и одно дело, мы знаем истину о духовном мире, свободную от доктрин и догм, и все мы — единая команда тружеников.

Одно из самых уважаемых занятий здесь — это духовный наставник. У каждого из нас на Земле есть такой или такие, и именно они стоят за теми незаметными подсказками, на основании которых мы порой действуем. Вот что Бенсон говорит о таких духах:

Духовные наставники представляют собой одну из самых важных групп в организации духовного мира. У них своя сфера, и все они живут в духовном мире уже много столетий... Можно с уверенностью сказать, что большинство из них остаются неизвестными для тех, кому они помогают, и это усложняет их работу... Им очень грустно видеть, как их подопечные совершают ошибки и безрассудства, а сами они вынуждены стоять в стороне из-за того, что те окружили себя стеной, сквозь которую невозможно пробиться... Вдохновение, приходящее во время занятия каким бы то ни было делом, исходит только из духовного мира и ниоткуда более.

Далее Бенсон говорит о том, что

без постоянного влияния духовных наставников земной мир за короткое время пришел бы в состояние полного и абсолютного варварства и хаоса. Причина этого в уверенности человека, что он может прекрасно справится собственными силами. Он настолько самодоволен, что полагает, что ему не требуется помощь, откуда бы она не исходила... Ваш мир для нас слишком мрачен, и нам трудно донести до вас свет. Мы стараемся дать о себе знать, чтобы вы почувствовали наше влияние.

Многие души заняты тем, что в предыдущих главах я назвал миссионерской работой. Из чувства сострадания они спускаются в нижние сферы, ближе всего расположенные к Земле, чтобы помочь несчастным потерянным душам.

Для этого дух-миссионер должен сначала пересечь границу. Однажды Бенсон и его друзья под руководством опытного духа совершают путешествие (иногда они предпочитают передвигаться пешком, а не мгновенно переноситься силой мысли из одной точки в другую) в страну, похожую на пустыню:

Мы не видели ни цветов, ни деревьев, ни жилья, и все вокруг казалось мрачным и бесплодным. Вокруг нас не было ни одного следа человека, и жизнь, казалось, исчезла под нашим ногами, потому что трава закончилась, и мы оказались на голой земле. Мы заметили, что температура значительно снизилась. Прекрасное мягкое тепло ушло.

Дальше становилось все хуже. По мере продвижения вглубь им начали встречаться обитатели этого мрачного холодного мира, и их было много. Не было ни дьявола, как у Данте, не было проклятья справедливого Бога.

Вместо этого по дороге мы видели группы кажущихся безумными людей с недобрыми намерениями... Их уродливые тела выглядели отвратительно и отталкивающе — непосредственное отражение их злых мыслей... Многочисленные звуки, которые доносились до нашего слуха, полностью соответствовали этому ужасному окружению — от хриплого смеха до пронзительного крика терзаемой муками души, муками, причиняемыми ей такими же порочными существами, как она сама.

Наконец они добрались до области, обитатели которой потеряли человеческий облик, и где они стали свидетелями всевозможных грубостей и непристойностей, зверств и жестокостей, какие только можно вообразить. Особенно их поразил один человек. Он не проявлял ни малейших признаков раскаяния за свою отвратительную земную жизнь... Мы не ощущали ни малейшего сочувствия к этому чудовищу. Но даже для него не все было потеряно:

Нам оставалось только надеяться, что это ужасное существо когда- нибудь искренне попросит о помощи. И тогда на его зов обязательно ответят.

Это звучит сурово, но так оно и есть. Бенсон не увидел Бога, который превращает таких людей в святых одной своей высшей волей. Бог Бенсона не изменяет человеческий характер, потому что это означало бы уничтожить одну личность и заменить ее другой. Вместо этого он видит повсюду действие закона причины и следствия, согласно которому поступки определяют судьбу каждой души. Бенсон говорит об этом следующее:

Когда мы оказываемся в духовном мире, ценности кардинально меняются. Какими бы могущественными мы ни были на Земле, только наша духовная ценность определяет наше место в этом мире, и только благодаря своим делам, независимо от социального положения, мы получаем здесь то, что заслужили. Должности забыты, и только наши дела и мысли свидетельствуют за или против нас, и мы становимся своими собственными судьями.

Поступки человека и его личность, сформированная этими поступками, определяют не только то, в какую сферу он попадет после перехода, но и даже то, какой дом ему достанется:

Необходимое условие владения домом в духовном мире — право обладать им. Это право, которое зарабатывается исключительно тем образом жизни, который мы ведем, будучи на Земле во плоти, или нашим духовным прогрессом после перехода в духовный мир. Как только мы заслужили это право, уже ничто не помешает нам иметь такое жилище, если мы этого пожелаем.

А тем временем души остаются там, где они должны находиться, а это почти всегда где-то посередине между высшими и низшими сферами. Бенсон и его друзья, например, не завидуют более совершенным душам, живущим в сферах исключительной красоты, которые для них недосягаемы, и лишь ждут того часа, когда заслужат право войти в них как посетители или как жители. А в том, что касается границ между сферами, то каждая из них полностью невидима для обитателей низших сфер, и в этом смысле отгорожена от них.

Иными словами, так же, как мы здесь на Земле не можем видеть вокруг нас духовный мир, потому что он слишком утонченен для восприятия нашими грубыми органами чувств, так и души из нижних сфер, например, вновь прибывшие, как Бенсон, не могут видеть высшие сферы, где обитают более развитые души.

Мы уже познакомились со сферами мрака, где обитают души, упорно не желающие раскаиваться, а как же насчет высших сфер? Бенсон посвящает им отдельную главу. Он рассказывает, как он с друзьями был приглашен посетить одну великую личность. Им пришлось пересечь несколько уровней, чтобы попасть в сферу, в высшей степени далекую от их обычного места обитания. Их проводнику пришлось предпринять исключительные меры, чтобы адаптировать их зрение к высокой интенсивности света высшего мира, в который им предстояло вступить. У нас нет возможности пересказывать в деталях то, что они увидели. Вот что говорит Бенсон:

Мы находились в царстве бесподобной красоты. Воображение земного человека не в состоянии представить себе такого, и я могу лишь попытаться передать вам некоторые детали ограниченными средствами земного языка.

И далее:

Перед нами раскинулась необозримая перспектива — шире, чем это можно себе вообразить. И на всем этом огромном пространстве мы видели величественные здания, построенные из драгоценных камней — изумрудов и аметистов, чтобы назвать только два примера, а расположенные дальше — из чего-то, напоминающего жемчуг. Каждое из этих зданий находилось в окружении роскоши цвета и великолепия форм. Куда бы мы ни бросили взор, мы видели сверкание великолепных дворцов, отражавших лучи главного источника света, многоцветье садов и блеск реки, протекавшей перед нами и уходившей вдаль.

Но больше всего Бенсона и его друзей очаровали люди.

Мы встречались с доброжелательными и любезными сущностями, которые нас приветствовали. Нас окружала всепоглощающая атмосфера гостеприимства.

Наконец, хозяин объяснил, для чего он их пригласил:

Чтобы показать, что жители высших сфер — не призрачные нереальные сущности, напротив, они такие же, как и мы, способные чувствовать и выражать эмоции своей тонкой натуры, способные проявлять человеческое понимание, мыслить и легко поддаваться смеху и искреннему веселью... и хотя может пройти бесчисленное множество лет, прежде чем мы сможем достигнуть этих сфер, но впереди у нас целая вечность, чтобы достигнуть своей цели, и на пути к ней у нас огромное множество возможностей.

Согласно Бенсону, духовный мир — это мир бесконечного разнообразия, раскинувшийся на безграничном пространстве, в котором каждая душа занимает свое место в соответствии со степенью своей духовной зрелости. В ней мы пожинаем плоды того, что когда-то сами посеяли.

У нас нет возможности упомянуть все, что описывают Бенсон и Борджиа. Целая глава посвящена организации духовного мира. Другая глава, посвященная детям, подтверждает сказанное Лесли Стрингфеллоу в главе 4. Неоднократно Бенсон говорит о том, что старая земная религия продолжает существовать:

Все те же верования, церемонии, ритуалы продолжают исполняться со все с тем же неуместным рвением в церквях, построенных специально для этой цели.

Стоит упомянуть и еще одну деталь. В отличие от других прочитанных мной отчетов, в книге нет ни одного слова о реинкарнации, и нам ясно, что Бенсон собирается провести всю оставшуюся вечность в духовном мире. Он даже не видит никакой необходимости в том, чтобы младенцы, родившиеся мертвыми, начинали все заново. Он говорит, что смерть — это всего лишь расставание с физическим телом... неважно, происходит это с ребенком или пожилым человеком... Это вступление в духовный мир.

К загадочному вопросу о реинкарнации и некоторой разности во взглядах на него у разных собеседников мы еще вернемся в заключительной главе.