Сима торопливо открыла дверь в квартиру Сергея. Из кухни доносились голоса. Сима замерла и прислушалась, потом радостно ухватила Сата за руку и повела на кухню. У плиты хлопотала Арина в фартуке, повязанном на голые бедра, а у окна сидел Каф и изучал пестрый журнал. Грудь и живот до самого паха пересекал свежий грубый шрам, затянувшийся за неделю благодаря снадобьям Доктора и Абары-Тайсы, хлопотам Арины и закаленному организму.

— Этот молодой человек очень голоден, — сказала Сима. Арина обернулась, и половник брякнулся на пол.

При виде Арины, одетой в нижнее белье и фартук, у Сата застыл взгляд. Сима прижмурилась, ожидая остроумных реплик, но вместо этого услышала щебетание подруги. Она открыла глаза и увидела, что Арина, широко улыбаясь в сторону Сата, проворно пятится задом прочь из кухни. Каф по-зертилийски поприветствовал Серафиму, отложил журнал и поздоровался с Сатом за руку — так, как это принято на Земле.

Вернулась Арина, уже в халате.

— Его не заставишь одеться дома, — оправдывалась она. — А я что, хуже его, что ли?

— Ты просто восхитительна, — заверил ее Сат.

Подруги обнялись и стали сноровисто накрывать на стол. Мужчины познакомились сами, и Сат, стащив со стола кусок вяленого мяса и хлеб, отправился под душ.

— Ты уже знаешь русский? — спросила Сима Кафа.

— Несколько слов. — Английский больше. Он легче.

— Он все хватает на лету, — не без гордости сообщила Арина. — Док сообщил мне, где ты находишься. Но Сат… как он похудел и осунулся! Его все ищут.

Сат вернулся с мокрой головой и сразу придвинул к себе тарелку. Взгляд у него все еще был диковатый.

— С этой чистотой и с голоду помереть недолго, — весело пожаловался он.

— Мы с Кафом решили провести на Земле две недели, — продолжила Арина. — А он как попал на Землю, так и надулся на меня, как паук. Ему здесь не нравится!

— Он еще не привык. Уж я-то его понимаю, — сказала Сима. — А что за необходимость была сразу тащить его сюда?

— Я хотела показать ему свой мир. И самое главное — зарегистрировать наш брак на Земле, чтобы он и здесь считался действительным.

— Самое главное? — ухмыльнулся Сат.

— Вам это удалось?

— Нам это удастся, но не без вмешательства Анджело Сайенса. Каф получил документы, а я скоро буду Ариной Каф.

— Экзотично, — оценил Сат ее новое имя, уплетая обед за обе щеки. — Ты отличная хозяйка, будущая миссис Каф.

— Язык отрежу, — ревниво пригрозила ему Сима. Арина скромно улыбнулась.

— А как Серега? — спросила Сима.

— Он уверен, что мое, с его слов, 'увлечение', ненадолго. Но на меня не давит, — Арина посмотрела на Кафа и вздохнула как-то безысходно.

— Ты думала, что сразу найдешь с Кафом общий язык? Твой муж — инопланетянин.

— Землянин, — улыбнулась Арина. — Они называют Зертилию 'Земля'.

— Да, слышала такой казус. Сату надо 'уйти в подполье'. Из Лондона его не вывезешь. Может быть, его загриммировать?

Арина отрицательно покачала головой.

— То, что люди ездят без документов, это еще не значит, что все так просто. Идентификаторы делают свое дело. И таможню с ее техникой еще никто не отменял. Мало ли что человеку придет в голову перевозить. Мы все внесены в Каталог Личностей, Кафа тоже туда занесли. Есть каталоги на каждый вид животных, которых человек держит дома. Каждого человека, когда он переезжает из города в город, специальная аппаратура сверяет с Каталогом. Сверяют в основном ДНК, но в проверку входят даже запах и радиационный фон. Надо сказать, что у Кафа он понижен. Андроиды тоже занесены в Каталог, но в отдельный. Его ни один идентификатор не пропустит. А спрятать его необходимо, он даже сам не догадывается, какого страху нагнал на население.

— Я? Почему? Я пока еще ничего не успел натворить. Экие вы, люди, паникеры, — и Сат одарил друзей своей знаменитой лошадиной улыбкой.

Сима вздохнула и отодвинула тарелку.

— Здесь только мои друзья, которым я доверяю, — сказала она. — Я расскажу вам о том, как я провела свои два года, с 2016-го по 2018-й.

— Те самые два года, о которых ты хотела выведать у Тайкоха? — спросила Арина.

— Да, они самые. Ариш, квартира не прослушивается?

— Нет, конечно, еще чего не хватало! Тоже выдумаешь… Коль на то дело пошло — Доктор слишком уверен в своей незыблемости, чтобы опускаться до этого. Рассказывай, только медленно, я буду кратко переводить Кафу то, что ты позволишь.

— Я доверяю ему так же, как тебе, Ариша. Как-никак, твоя половина.

И Серафима начала рассказ.

— Анджело Сайенс построил свою лабораторию под названием 'Чистилище' в 2008 году.

— В 2008 году? — переспросил Сат, не веря ушам своим.

— Да, именно тогда. Насколько я могу судить, с тех пор он не слишком-то изменился. Его второе имя 'Доктор' существовало уже тогда. Располагалось 'Чистилище' под дном Охотского моря рядом с островом Сахалин. Для строительства он использовал природную пустоту под землей. Вход до сих пор находится на острове, об этом рассказал мне мой одноклассник; волею судеб Сат познакомился с ним три дня назад. Сайенс уже тогда был богат, честолюбив и мог позволить себе соорудить под землей громадный оборудованный бункер.

— А как на это отреагировало человечество? — спросила Арина.

— В те годы можно было сделать так, чтобы человечество об этом не знало.

— Невероятно, — покачала головой подруга. — Получается, в те времена можно было делать все, что только заблагорассудится.

— Если есть деньги и связи, да. По его мнению, человек является тупиковой ветвью эволюции, потому что уже в те времена медицина позволяла выживать почти всем младенцам, а это противоречит естественному отбору. Его основным замыслом было создать нового человека, а потом создать мир исключительно из таких людей: умных, красивых и сильных. Он считал, что сделает мир разумным и радующим глаз. Считал, что оздоровит планету. Он завербовал ученых, врачей и специалистов со всего света и переправил их в 'Чистилище'. Он заразил их своей идеей.

— Но идея действительно похвальная, — сказала Арина. — Насколько я знаю, он до сих пор заражен ею.

— Верно, он не оставил своих помыслов. Идея могла понравиться кому угодно, а вот средства достижения… Для осуществления столь благих намерений Доктору необходимо было то, о чем большинство сотрудников не знало: опыты. Опыты над людьми.

— Над людьми? — удивился Сат. — Неужели нашлись желающие?

— Согласия у них никто не спрашивал.

— А потом, после опытов, что с ними было? — это уже спросил крайне заинтересованный Каф, которому Арина переводила рассказ Серафимы.

— После опытов их останки уничтожались. Я попала в 'Чистилище' в виде подопытного материала. Автобус, в котором я ехала в 2016 году, попал в автокатастрофу. Люди Анджело Сайенса оказались проворней местных органов, и все, кто остался в живых, попали в лабораторию под землей. Доктор по мере необходимости наводил справки о людях, которые попадали к нему для опытов, среди них могли оказаться необходимые специалисты. Я программист, но весьма и весьма посредственный, 'Чистилище' в таких горе-спецах не нуждалось. Сайенсу приглянулась моя мордашка, и он решил оставить меня в 'Чистилище'. Он предложил мне поработать у него на солидных ставках, и я легко согласилась. Перед тем, как подписать контракт, я внимательно его изучила. Срок контракта составлял пять лет без права расторжения, и все это время я обязывалась не покидать пределов 'Чистилища'. Родные не имели права меня здесь навещать. Откуда мне было знать, что оттуда не вырваться даже при желании. Я подсчитала, какую сумму будет составлять мой заработок через пять лет. Все заработанные мною деньги до последней копейки якобы оседали в банке в Швейцарии, а в то время это было очень важно. Лаборатория под землей гарантировала питание, необходимый отдых, лечение. И я подписала контракт, даже не представляя себе, что значит пять лет не видеть неба. Я не знала тогда, что у меня не было выбора: если бы я не согласилась работать, наверняка попала бы на черную кухню Доктора. Анджело Сайенс заверил меня, что родителей поставили в известность о моей новой работе. Я не знала, что родителей действительно оповестили, но только о том, что я погибла в автокатастрофе. Автобус сожгли, чтобы скрыть исчезновение людей.

Я проработала почти два года. Старалась не вспоминать о существовании другого мира, что же делать… Условия жизни в лаборатории были отличные, им мог позавидовать кто угодно. Но так не хватало солнышка, неба, ветра. Лица моих сотрудников, да и у меня тоже, со временем стали серыми. Да, это все позади… — Серафима тронула матовую веснушчатую кожу на лице. — Я прекрасно со всеми ладила, и никто не удивлялся тому, что Доктор уделяет мне много внимания. Для него я была не только сотрудницей, а еще и предметом вожделения. Мне в какой-то мере льстило его внимание, но не более того. К тому времени у меня уже был мужчина, его звали Анатолий. Он работал в 'Чистилище' генетиком. Сат, прости, что я говорю это, но Анджело Сайенс создал тебя по его образу и подобию. Многих андроидов Доктор создал по образу и подобию сотрудников из 'Чистилища', на Станции я припоминаю несколько знакомых лиц. Доктор корректировал генетический код для каждого андроида, которого создавал на основе генофонда конкретного человека. Улучшал, так сказать, человеческую породу.

Как-то раз Сайенс дал мне ввести в компьютер неописуемую формулу какого-то вещества и вдобавок незнакомого мне излучения. Я спросила у него, что это значит. Не просто так, я ведь должна знать, где и что у меня хранится. Он засмеялся в ответ и ответил, что это формула бессмертия. Я подумала, что он шутит. Теперь я так не думаю. Александр, мой одноклассник, на днях сказал мне, что в 'Чистилище' ничего не тронуто, будто деятельность там замерла на полчаса. Вероятно, Доктор не видит необходимости его ликвидировать.

— Твой одноклассник сказал тебе это на днях? — удивилась Арина.

— Да, он тоже работал в 'Чистилище'. Он попал туда позже меня в роли телохранителя. И знает о деятельности Доктора гораздо больше.

— Он тоже испробовал эту формулу? — спросил Сат.

— Нет. Он сейчас космический странник. Но это отдельная история.

Мы с Анатолием строили планы на будущее, и он уже собирался выяснить у Анджело Сайенса, можно ли оформить брак в 'Чистилище'. В один прекрасный день Анатолий исчез. Я недоумевала. На мои вопросы Анджело ответил, что его вынудили покинуть лабораторию чрезвычайные обстоятельства. Меня это мало успокоило. Прошли две недели, во время которых Доктор не отходил от меня ни на шаг, просто спасенья от него не было. Меня это удивляло и пугало, ведь он знал, что у меня есть пара. В конце концов, он предложил мне стать его подругой. Я отклонила предложение, объяснив, что люблю другого. Тогда он меня шантажировал. Он сказал, что вживил Анатолию жабры, но неудачно. В расчеты вкралась ошибка, и он не может понять, какая. Он предложил мне дилемму: или я соглашаюсь на его предложение, и он снова ставит Анатолия на ноги, или не соглашаюсь, и в этом случае он проведет испытания на неполноценных жабрах, чтобы найти ошибку. Это звучало слишком уж неправдоподобно, я не поверила в этот бред и отказалась. Через два дня Доктор показал мне труп Анатолия. Его лицо было совершенно синее… Док дал мне понять, что от моего решения, дескать, зависит не только судьба Анатолия.

У меня был кошмарный стресс, а потом я впала в депрессию. Помимо пережитого потрясения я поняла, что после полученных знаний на поверхность земли я никогда не попаду. Ненавистный человек постоянно терся вокруг меня, постоянно что-то говорил, шантажировал. Поверьте, с тех пор Анджело сильно изменился, четыреста лет сделали его гуманнее и мудрее. А в то жуткое время он не оставил мне выбора, и я всерьез начала подумывать о самоубийстве. Я жизнелюбивый человек, так что можете себе представить, до какого состояния я докатилась.

Из депрессии меня вытащил Александр Сычев, который ввел меня в оппозицию Анджело Сайенса. Вошедшие в оппозицию сотрудники были из тех, кто знал об экспериментах Доктора, и которым это претило. Они понимали, что сами обречены — или всю жизнь провести под землей в бункере, или в конечном итоге попасть в подопытный материал. Мы все без исключения были обречены. Кто раз попал в 'Чистилище', назад пути не имел. Мы готовили заговор.

Восстание началось. Это было 24 июля 2018 года. Я провела под землей два года и один месяц. В результате агитации к нам примкнуло еще множество сотрудников. Многие не перешли на нашу сторону, потому что не поверили нам: обвинение Доктора, которого знали как искреннего и обаятельного человека, было слишком чудовищно. Сказалось отсутствие опыта, никто из наших никогда не проводил подобные мероприятия. Тем не менее, это было настоящее вооруженное восстание. В самом начале я получила пулю, а потом помещение, где я лежала, было взорвано. Именно этот взрыв и остался моим последним воспоминанием. Тайкох вырвал меня из объятий смерти только потому, что я много значила для Анджело Сайенса. Меня спасла именно его страсть. Впоследствии Тайкох извлек из этого для себя выгоду.

Что случилось дальше, мне рассказал Сашка Сычев. Повстанцы были разбиты, как шведы под Полтавой. Побежденных бунтарей Доктор не стал использовать для опытов, их было слишком много: две тысячи человек. Ему пришла в голову другая мысль, которую он счел гениальной. Уже давно его астрономы нащупали в другом конце Галактики планету, похожую на Землю, пребывавшую в состоянии затяжного мезозоя.

— Зертилия.

— Да, Зертилия, — Серафима оглянулась на Кафа, который стал похож на натянутую тетиву. — Док построил корабль, который мог передвигаться в подпространстве…

— Первый подпространственный космический корабль?! — изумилась Арина. — Он был построен в 2018 году?!

— Нет, на несколько месяцев позже, в 2019-м. Это рассказал мне Саша.

— Док здорово развернулся, — удивился Сат. — Как космический корабль мог уместиться в 'Чистилище'? Оно было такое огромное?

— Нет, корабли строили в другом месте. Сначала Док собирался отправить на Зертилию специалистов для исследовательских работ, но тут он передумал. Он решил использовать корабль для других целей. Он загнал туда бунтарей. Он решил, что раз эти люди любят шалости, пусть шалят за пределами Земли. Он очистил каждому из них память — почти полностью, только оставил для выживания кое-какие знания. У нашего Дока неплохое чувство юмора: он оставил в их памяти одно-единственное слово: все они были уверены, что находятся на Земле.

— Вот так шуточки! — возмутился Сат. — Зачем он это сделал?

— Не знаю. Надо сказать, что в те времена еще не существовало названия планеты Зертилия, она значилась как Земля-2.

— Планету назвали Зертилией около двадцати лет назад, вскоре после открытия на ней жизни, — добавила Арина. — Оказывается, планета была открыта более четырехсот лет назад. Как это было давно!

— Космический корабль ушел в подпространство. Доктор, кстати, нарек его 'Память'. А потом произошла неувязка: корабль добрался до планеты — об этом говорили сигналы, которые шли через подпространство, но саму посадку не зарегистрировали. Сотрудники пытались запеленговать исчезнувшее судно, но у них ничего не получилось. Сайенс собирался заняться увлекательным наблюдением, как станут выживать бывшие сотрудники, так что можете представить его тревогу! Он даже начал строить второй корабль, гораздо меньших размеров, чем первый. Док не собирался опускать руки от потери связи с первым кораблем. Строительство было в самом разгаре, когда с Доком связался космический полтергейст. Да-да, Тайкох. Внеземное существо было ну очень раздраженным. Тайкох находился недалеко от Зертилии — разумеется, по космическим меркам. Корабль прошел сквозь его материю в подпространстве. Материя Тайкоха в тот момент была сильно сконцентрирована, это необыкновенное массивное существо здорово искривило вокруг себя… как это сказал Сашка… блин-компот… континуум 'пространство — время', во. Тайкох частично 'увернулся' от человеческого судна и отделался минимальными потерями. Корабль не получил повреждений, но его отбросило во времени почти на пять тысяч лет назад. Его отбросило и в пространстве. Тайкох направил сбившееся с курса судно по назначению.

— Почему он так поступил? — спросил Сат.

— Тайкох — существо разумное. Наверное, он сделал реверанс в сторону человечества. Знаете, не так уж оно равнодушно к собратьям по разуму, как утверждает. Однако Тайкоху не понравились ощущения, которые он испытал, и когда он узнал, что человек не собирается останавливаться, посоветовал Доктору не соваться на Зертилию ближайшие четыреста лет. Анджело не решился конфликтовать с космическим полтергейстом, который обладает способностями, несопоставимыми с человеческими. Смирился. Строительство корабля законсервировали.

В общем, люди на Зертилии живут уже больше пяти тысячелетий. Док, как видите, наблюдает за потомками сосланных сотрудников. Возможность представилась только в 2389 году. У нас за это время прошло всего четыреста лет.

— Ты был прав, Каф, — улыбнулась Арина. — Мы действительно родственники. Представляете, у него есть генеалогическое древо, которому больше пятисот лет!

Польщенный Каф впервые за вечер улыбнулся. Сима продолжила:

— Я отступлю немного. Мне было очень интересно, зачем Тайкоху понадобился контейнер с отходами. Саша Сычев сказал, что этим материалом Тайкох залатал дыру, полученную им от корабля 'Память'. Променять меня на отходы — нет, ну вы представляете?!

— Ладно тебе, — миролюбиво сказала Арина. — Лучше скажи, что случилось с Александром Сычевым?

— С Сашкой? Через год после восстания Доктор поставил на нем какой-то неудачный опыт. Это все генетика, Саша и сам не знает, что с ним Сайенс пытался сделать. С Сашкой произошла удивительная история, не поверите…

Вечернее чаепитие в квартире Буровых затянулось. Серафима чувствовала непривычное спокойствие и защищенность.

— Теперь вы понимаете, почему я так рвусь на Сахалин? У меня там два дела: попытаться найти могилы родных и попасть в 'Чистилище' Доктора.

— А если оно охраняется? — спросил Сат. — Даже если 'Чистилище' законсервировано, там может находиться обслуживающий персонал.

— Саша сказал мне, что оно не охраняется. В этом нет нужды, оно спрятано самой природой. 'Чистилище' настолько напичкано электроникой, что необходимости в людях там нет. Ни одной живой души! К тому же на полуострове Шмидта на севере Сахалина никто не живет. Саша объяснил мне, как найти вход и как в него попасть, но не советовал идти туда одной.

— Там опасно?

— Нет. Тоннель очень длинный и темный, в этом все дело. Есть второй вход, с моря, но там можно пробраться только на подводной лодке.

— Мы пойдем вместе. Я не собираюсь отпускать тебя одну, куда бы там ни было, — заявил Сат.

— Дорога из Лондона для тебя закрыта, — мягко напомнила Арина.

Каф выслушал перевод и произнес:

— Анджело я обязан, но этого человека надо остановить. Я поеду с Симой.

— А тебя я спрячу здесь, в нашей с Сережей квартире, — сказала Арина Сату. — Никому и в голову не придет искать тебя здесь, особенно пока я тут живу.

Арина заметила, что Сат уже не слышит ее. Рядом с ним сидела Сима, заслонившая ему весь белый свет. Серафима расцвела, как яркий тропический цветок. Обаятельные ямочки не сходили с щек, карие глаза сияли. Каф, добродушно посмеиваясь, тоже с удовольствием наблюдал за ними. Он за вечер оттаял, потянулся к жене.

— Это фатально, — сказала Арина о влюбленных и перебралась к Кафу. Он заглянул ей в лицо и сказал:

— У него странный взгляд. Я часто вижу такой взгляд, особенно в военное время.

Арина удивилась:

— О чем ты говоришь, мой милый воин?

— Ты сказала, что андроиды живут недолго?

— Да, и Сат очень старый.

— Такой взгляд бывает у тяжело раненных в бою воинов, которые лежат и ждут смерти. А еще такой взгляд был у Тиснеи-Керч, когда она умирала, — Каф потемнел и нахмурился. Арина молчала. Каф продолжил:

— Ему нельзя быть с ней. Для нее его смерть будет и ее собственной маленькой смертью, — Каф покачал головой, углубляясь в воспоминания. — Сат не имеет права быть с ней. Он же не эгоист?

— Сату всего пятнадцать лет, он над этим может и не задумываться, — ответила Арина.

— А Серафима?

— А Серафиму сейчас не отговоришь. Я думаю, что и не стоит.

Она взяла Кафа за локоть и потянула его за собой в другую комнату. Влюбленные не заметили ухода друзей — они целовались.

Серафима сидела около двух покосившихся могильных плит, растрескавшихся от времени. Чуть заметных надписей оказалось достаточно, чтобы распознать имена родителей. Могила брата не нашлась.

— Я еще не поняла, — сказала она Кафу. Зертилиец стоял нахмуренный, то расстегивая, то застегивая куртку. Он еще не привык к одежде.

— Это кладбище — одно из последних перед внедрением крематориев. Просто удача, что мне удалось отыскать могилы.

Она заботливо выполола сорняки с могил. Слезы капали на плиты, стекали в траву, высыхали на камне, но снова капали. Каф терпеливо ждал поодаль, расхаживал взад-вперед по высокой осенней траве. За все время он не проронил ни звука. Он сильно мерз от влажного пронизывающего ветра.

— Так они меня и не дождались…

Серафима поднялась. Каф обернулся.

— До входа одиннадцать километров, — сказала она.

Одиннадцать километров напрямик через холмы с их непролазной сахалинской чащей, такой родной для Серафимы и такой чужой и холодной для Кафа. Он занимался поиском более-менее проходимых и сухих мест, Сима продиралась сквозь заросли за ним следом. Каф остро воспринял суровую красоту северного Сахалина, ему здесь нравилось. Ближе к побережью сырая чащоба сменилась заболоченной территорией, заросшей травой и хилыми деревцами. Задул морской ветер. Сима с удовольствием подставила солоноватому ветру лицо. Каф поежился. Вздрогнул от резкого крика чайки. Морской воздух забил ему ноздри. Здесь было настолько холодно, как не было холодно даже в Море Нотозавров в самый жестокий шторм. Каф жадно раздувал ноздри, трясся от холода в теплой куртке, шрам на животе разболелся, но воин получал удовольствие от суровых условий северного Сахалина.

Входом в 'Чистилище' служила широкая черная пещера, к которой вели две пары насквозь проржавевших рельсов. Шпалы давно уже растворились в земле. В пещере рельсы прятались в потолке и при необходимости опускались на землю, Сима об этом помнила. Управление подъемным механизмом находилось в самом 'Чистилище'. Серафима прислонилась к каменной стене и задумалась.

— Сомневаешься? — спросил Каф.

— Да. Не знаю, кто он больше, гений или преступник. Как бы то ни было, для человечества он желает только блага. Я знаю его как человека очень хорошо. Он сильно изменился, Каф, очень сильно. Какой бы он ни был…

— … он тебя любит, — закончил Каф. — Поэтому ты к нему сейчас снисходительна. Какими бы ни были его намерения, он не имел права ставить над людьми… э-э-э…

— Опыты, — подсказала Сима. В зертилийском языке это слово употреблялось только в мастерских.

— Они каждый раз заканчивались смертью, в этом все дело. Я часто воюю, уложил на поле боя не одного воина, но это была необходимость. Он ставил опыты только на мужчинах?

— И на мужчинах, и на женщинах.

Каф покачал головой:

— Закон Зертилии гласит: женщин убивать нельзя. Они рожают детей. Без них человек вымрет. Анджело зря заваривал эту кашу. Можно было обойтись и без нее. Зачем нужны его блага, если они построены на крови? Зертилия видела много крови, и она ценит ее. А ваша Земля?

— Она тоже видела много крови, — вздохнула Сима. — Анджело Сайенс — гений. Ему принадлежит невероятное количество изобретений и открытий. Не нам судить этого человека. Мы покажем людям, как делались его гениальные открытия и изобретения, а судить будет человечество.

Путники зажгли фонари и вошли. Они ни разу не пожалели о том, что тепло оделись. Пещера полого уходила вниз, под дно моря. Скоро они наткнулись на глухую стену.

— Тупик, — сказал Каф, освещая стену фонарем.

— Нет, стена отодвигается. Саша объяснил мне. Нужен определенный набор звуков в сочетании с простукиванием стены. В толще спрятана мембрана, она реагирует на эту комбинацию звуков и ударов.

Серафима никогда не жаловалась на отсутствие слуха и голоса. Кафу снова посчастливилось убедиться в этом. Ее чистый низкий голос многократно отразился от обледенелых стен. Одновременно она простучала стену в разных местах. Наверное, здесь еще ни разу так красиво не воспроизводили звуковой ключ. Ворота с тяжким сипением откатились вбок, уйдя в стену. Впереди открылся черный бездонный тоннель. Путники встали в воротах двумя столбами. Сима кинула туда камешек, он со стуком растворился в темноте. Каф осветил фонарем ржавые рельсы и обледенелые стены, набрался духу и пошел вперед. Сима, дрожа от страха, двинулась следом. Туннель тянулся под дном Охотского моря десять километров. Десять километров мрака и холода. Путники быстро продвигались вперед. Стена сзади автоматически закрылась, гулко бухнув в образовавшейся темноте. Симу передернуло. Она знала, что изнутри ворота открываются так же, только комбинация должна быть в обратной последовательности. И все же не могла избавиться от ощущения, будто за ее спиной задвинули бетонную плиту склепа.

Тоннель строился полтысячи лет назад, и вода медленно сочилась сквозь бетонированные стены на стыках мощных панелей. В этих местах образовались причудливые ледяные наросты, фонарь Кафа резко выхватывал их из темноты. Обледенелые стены вспыхивали и светились. Быстро перемещались зловещие черные тени, словно живые существа. В тоннеле стояла гулкая тишина, зловещее эхо уносило во тьму дыхание и шаги. Пахло застарелой сыростью. Сима остро ощущала, как сверху давит многотонный слой моря. Она понимала, что если бы шла одна, она бы в лучшем случае поседела. Она вглядывалась вперед в темноту, но впереди не было ничего живого — ни крыс, ни насекомых. Сима взирала на спину Кафа с надеждой утопающего. Зертилиец шел по тоннелю так, будто это была тропа в родной тайге. Серафима даже не догадывалась, насколько жутко ему здесь было, и насколько мало его страхи отличаются от ее собственных.

Через два часа впереди за поворотом показался свет.

— Здесь не должно быть света, — шепотом заметила Сима. Оба погасили фонари. Каф ответил, тоже шепотом:

— Дальше мы пойдем тихо. Представь, что ты на охоте и выслеживаешь добычу.

Серафиме крайне трудно было представить это здесь, но если от этого Кафу станет легче… Она пригнулась, как ее спутник, и крадучись пошла следом.

Конец коридора освещали обычные стовольтовые лампы. Каф остановился. Сима выглянула из-за его спины и увидела, как прямо из стены вышли два габаритных человека двухметрового роста. Оба держали лучеметы. Несомненно, они слышали приближение путников, хотя те подошли беззвучно, задерживая дыхание. Путники спрятались за уступом ниши. Один из людей полил огнем зев туннеля. Уступ ниши, где спрятались Каф и Сима, заискрился. Сверху закапала оттаявшая вода. Каф бесшумно разделся до пояса и вытащил изогнутый клинок, с которым был неразлучен. Многослойная сталь хищно сверкнула в темноте ниши. Серафима залюбовалась гибким телом зертилийского воина, его толстыми мускулистыми руками, крепкой спиной. Человек снова пустил заряд. Эхо огня замерло в черных глубинах тоннеля. Стрелявший человек отправился смотреть результаты обстрела. Когда он проходил мимо ниши, Каф беззвучно сгреб его и хладнокровно зарезал. Сима вскрикнула и почувствовала дурноту. Второй человек вскинул оружие, но Каф метнул клинок, и пораженный неприятель упал. Первый и последний заряд ушел в потолок. В тоннеле заклубился пар от контакта огня с водой.

— Будь здесь, — приказал Каф.

— Нет, — ответила Сима, с ужасом косясь на убитого.

Они пробежали расстояние от ниши до конца коридора. Каф на ходу выдернул клинок из тела убитого. Не останавливаясь, воин ворвался в дверь в стене тоннеля, из которой вышли оба противника. Сима влетела за ним следом. Их взору открылось небольшое помещение, в котором находились еще двое. Каф сразу напал на одного из них. Сима больше не могла смотреть на убийства. Она выскочила обратно в тоннель и оказалась рядом с окровавленным трупом. Она набралась духу, заглянула ему в лицо и ахнула:

- 'Вратарь'!

Все эти люди были 'вратарями' — бесчувственными, бесстрашными и безжалостными.

Каф даже не догадывался, насколько его противники опасны. С быстротой молнии он перерезал глотку одному из андроидов. Оставшийся в живых был на пути к лучемету. Каф опередил его. Ствол полетел в недостигаемый угол, а 'вратарь' молча схватился за порезанную руку. Клинок вертелся прямо перед его носом. Не тратя время на раздумья, андроид нырнул под лезвие, перехватил руку с клинком и жестко взял зертилийца за шею. Закаленный воин подивился нечеловеческой хватке. Клинок со звоном упал на пол. В глазах Кафа потемнело. Он отчаянно пытался освободиться от захвата, но ему это не удавалось. Легкие вхолостую сокращались. Каф смотрел в стеклянные глаза противника и видел в них только напряженную пустоту. Потом перед взором все погасло, и далее он действовал вслепую. Сильный удар ногой под ребра не произвел на 'вратаря' впечатления. Каф нащупал болевую точку под мышкой противника, но это тоже не принесло результата, будто этой точки не существовало. Кипящая боль залила недавно зажившую рану. Зертилиец не желал прощаться с жизнью, боролся с андроидом из последних сил.

И тут отчаянный визг разбил хрустальный воздух тоннеля на миллионы мельчайших осколков. Если бы Каф не терял сознания, он был бы, по меньшей мере, контужен. Андроид на долю секунды ослабил мертвую хватку на горле Орха, и тот моментально вырвался. Измученные легкие заработали, как меха, и к воину частично вернулось зрение. Его пальцы впились в глазницы 'вратаря', и тоннель потряс новый вопль. Каф проворно отскочил от противника, поднял с пола клинок и вонзил его в брюхо андроида. Потом оглянулся, как пантера. Сима стояла, прижавшись к стене лопатками, и выла. Слезы катились по ее искаженному лицу. Каф быстро вывел ее из комнаты и поставил спиной к трупам.

— Все, мы оба живы, — сказал он, хрипло дыша и превозмогая боль в горле. — Наши враги мертвы. Путь свободен.

— Ты хоть знаешь, с кем дрался? — подвывала Сима. — Они все андроиды. Ты убил четырех 'вратарей'!

— Я старый воин. Я много убивал, — невозмутимо ответил Каф. — Ты даже не заметила, что спасла меня от смерти.

— Я? Когда? — всхлипнула Сима.

— Когда издала боевой клич рода Тираннозавров, — без тени улыбки ответил Каф.

— Я себе голос сорвала, кажется.

Каф больше не боялся здешнего пространства, осталась только осторожность. Он подвел Симу к концу тоннеля. Александр объяснял ей, что обитая листовым металлом стена, заканчивающая тоннель тупиком, делится на девять частей, каждая из которых означает цифру. Сима помнила код наизусть. Она набрала его, выстукивая металл в разных местах. Стена разделилась на две половины, которые со скрежетом раздвинулись.

— Вот оно, 'Чистилище', - с благоговением в голосе сказала Сима.

За воротами царила глубокая и пугающая тьма. Под ногами зачавкала какая-то жижа. Фонарь Кафа скользнул по стене, и Серафима издала сорванным горлом хрипловатый возглас. Оплавленную стену сплошь покрывали глянцевитые потеки. Сима напрочь позабыла о своих страхах. Она быстро пошла вперед, освещая все новые коридоры и помещения. Везде луч света натыкался на оплавленные стены и потолки, на черную слякоть под ногами. Каф нюхал воздух, как собака. В воздухе явственно ощущалось присутствие незнакомого газа. Путники быстро миновали жилые кварталы подземной лаборатории и вышли в административную часть. Сима помнила эти коридоры. Она свернула в одно из помещений. Фонарь осветил густо заплывшие стены и толстый слой черной зловонной жижи там, где раньше был пол. С того, что когда-то было мощным стальным столом с сейфом, ввинченным в пол, капало черное месиво, образовавшее свисающую со стола мерзкую глянцевитую сосульку.

— Это был компьютерный зал, — шепотом сообщила Сима.

Здесь поработало новейшее изобретение сотрудников Лаборатории под названием 'чернильная ручка'. От соприкосновения с распыляемыми 'чернилами' любая вещь оплавлялась с тихим потрескиванием. Изобретение было засекречено и предполагалось в недалеком будущем использоваться в некоторых отраслях. Серафима, которая близко общалась с королем генетики, знала о 'чернильной ручке'. Но она не предполагала, что вещество настолько активно.

— Все уничтожено, — проговорила она. — Все до последней бумажки, до последней фотографии, до последнего диска. Нам больше нечего здесь делать. Анджело Сайенс опередил нас. Он уничтожил 'Чистилище'.

Уничтожение производилось недавно: жижа еще не застыла, но вещество уже полностью выродилось и не причинило путникам вреда.

Они вышли обратно в освещенный тоннель. Сима прошла мимо трупов на цыпочках, трусливо прячась за обнаженную спину воина. Тот проявил к ним полнейшее равнодушие. В нише Каф оделся. Снова два часа пути по гулкой жутковатой темноте. Хотя дорога теперь шла в основном в гору, обратно они добрались быстрее, будто подгоняемые попутным ветром. Каф старался сдерживать стремительные шаги, чтобы спутница за ним успевала. И вот перед ними предстали ворота. Фонарь Кафа высветил их из темноты. Серафима собралась было набрать нужную комбинацию звуков и постукиваний, но ее сорванный голос дал осечку. Она испуганно ахнула и не без пафоса произнесла:

— Пока мое горло не придет в порядок, спасение мною твоей жизни совершенно бессмысленно.

— Когда оно придет в порядок?

— Через несколько дней, — с ужасом ответила Сима. — Но еще раньше я помру от ангины в этом морозильнике.

— Мы на Зертилии тоже умеем петь.

Мощный голос Кафа раскатами понесся вглубь тоннеля. Серафима в унисон подбирала комбинацию постукиваний. Ворота уже откатились в сторону, а эхо от голоса Кафа Орха все еще гордо звучало в глубине тоннеля.

На попутке добрались до Охинского аэропорта. Еще не войдя в здание, они остановились, как вкопанные. Мальчишки, продавцы газет, махали газетами и горланили:

— Сенсация! Анджело Сайенс покончил с жизнью!