- Ты?! Вот мы и встретились, проклятый испанский варвар!

   - А, почтенный Итобал? Не узнал тебя сразу - богатым будешь!

   - Богатым?! Моли богов о лёгкой смерти, негодяй! - прорычал финикиец, бросаясь на меня с мечом. Не могу сказать, чтоб совсем уж бестолково - будь я тем незадачливым торгашом, за которого мне удалось выдать себя перед ним в Египте, это была бы для меня серьёзная передряга. А так - после нашего арбалетного залпа и ещё более сокрушительного залпа дротиками наших иберийских камрадов число противостоящих нам наёмников-греков заметно поубавилось, и нагрёбанный мной в Египте финикийский купчина в этом раскладе ощутимой погоды не делал.

   По лестнице, правда, сбегали вниз новые гордые сыны Эллады, но здесь им - не тут. Мы успели уже ворваться в зал в достаточном числе, чтобы не дать им развернуть правильный строй, а в беспорядочной свалке - надо отдать им должное, они не спасовали и в ней, но в таких переделках у нас, лёгкой испанской пехоты, бесспорное преимущество. Жаль, конечно, что не удалось договориться с ихним командиром по хорошему, ведь разошлись бы мирно и не убивали бы сейчас друг друга. Увы, он тоже оказался элитным наёмником, служащим своему нанимателю не за страх, а за совесть, а интересы наших нанимателей-олигархов, так уж оказалось угодно судьбе, фатально не совпадали...

   Будь у нас при себе огнестрел - мы бы, скорее всего, изрядно ошеломили им противника, но это ведь Мегара, здесь живут большие и уважаемые люди, покой которых священен и неприкосновенен - ага, особенно здесь и сейчас, гы-гы! Тем не менее, шуметь сверх меры Арунтий нам запретил, а наше дело - солдатское, велено - исполняй, и не имеет значения, что снаружи один хрен бушует гроза и гремит гром. Ага, как гребанёт из-под сарая, так хрен опомнишься потом. Но кого это гребёт? Что тут в меру, а что уже сверх меры - есть кому решать за нас. Поэтому нет у нас сейчас при себе наших кремнёвых пистолей, а есть только старые пружинные, о которых наш наниматель дипломатично промолчал. Их-то мы и пустили в ход, как только наши лихие испанские рубаки обеспечили нам такую возможность. Восемь выстрелов цельножелезными болтами со смехотворной дистанции по своему смертоубийственному эффекту оказались ничуть не хуже огнестрельных, но - тут тесть таки прав - всё-таки потише, а главное - не так резко контрастировали с металлическим лязгом мечей, которого в зале хватало. Кажется, греки так и не поняли, что произошло, а просвещать их у нас приказа не было. Приказ был - "замесить и нарубить"... тьфу, "захватить, освободить и эвакуировать", и пока-что мы выполняли только первый его пункт, но уж его-то мы выполняли весьма успешно.

   Под ударами сразу трёх фалькат рухнул чрезмерно порядочный командир греков, перед тем словивший мой второй болт в плечо и болт Васькина в бедро, и его соплеменники, чересчур замуштрованные и непривычные к самостоятельным действиям без руководства, ощутимо занервничали. А потом с другого конца зала с рёвом и грохотом - ага, не шуметь сверх меры - ворвалось волосатое размалёванное зверьё... тьфу, дорогие и долгожданные товарищи по оружию. Это я про галльских наёмников неизвестного мне олигарха, дружественного нашему. Им самим, впрочем, пришлось это растолковывать, а то ведь этим полупьяным дебилам никто толком ни хрена не объяснил, и дело едва не обернулось трёхсторонней резнёй. К счастью, мы-то были предупреждены об ожидавшейся подмоге, а ихний главный оказался несколько вменяемее остальных, так что кое-как разобрались и занялись оставшимися греками совместно. Кельты тоже умеют и любят воевать без строя, а бойцы они храбрые и отчаянные, этого у них не отнять.

   Среди последних уцелевших супостатов, которых мы теперь добивали - не было приказа брать пленных - оказался и давешний финикиец Итобал, с которым меня разлучила круговерть схватки. Везучий всё-таки стервец - ну, до теперешнего момента. Он снова увидел меня - но на сей раз почему-то с куда меньшим энтузиазмом.

   - Оставьте его мне, ребята! - рявкнул я, - Он так рвался встретиться со мной!

   Ради куража я снял шлем и отложил цетру, что его отчего-то совершенно не обрадовало. А напрасно - я решил поразмяться, и это значило, что он проживёт несколько дольше, чем мог бы.

   - Ну, почтенный Итобал, твоя мечта исполнилась - ты меня нашёл, поймал, и я перед тобой. Я бы с удовольствием сбежал от тебя, но здесь так много людей, и все они хотят посмотреть, как мы с тобой убьём друг друга. Думаю, они меня не выпустят, так что деваться мне некуда - придётся драться. Я расстроен и опечален, но такова судьба. Не будем же заставлять людей ждать, это ведь в конце концов просто невежливо. Кажется, на нас уже делают ставки, гы-гы!

   - Довольно глумиться, варвар! - прошипел финикиец, решивший, видимо, умереть достойно. Что ж, это надо уважить.

   На морях античного мира немало пиратов, а на дорогах - разбойников, и не стоит браться за торговые дела тому, кто совсем уж не умеет обращаться с оружием. Он не был таким уж профаном и кое-что умел, это надо признать. На обычных бродяг-урок его навыков, пожалуй, хватило бы, но разве тягаться купцу с наёмником-профессионалом? Загнав Итобала на лестницу, вернув обратно в зал и позвенев с ним клинками в своё удовольствие, я наконец решил, что с финикийца хватит, и аккуратно проткнул его. Оно и к лучшему, что вышло именно так. Вспоминая, как я облапошил его в Египте, я прекрасно понимал, что такого не забывают и не прощают, и при другом раскладе, оцени он меня безошибочно, я мог бы огрести от него нешуточные проблемы. Но мне и тут повезло...

   На этом, собственно, первый пункт полученного нами приказа был исполнен в точности. Нами или кельтами - тут имелись некоторые разногласия, но не фатальные, поскольку чувство элементарной справедливости им всё-же не чуждо, и не признать, что "что-то эти испанцы всё-таки сделали", они не могли. Другое дело, что уж они-то, ясный хрен, сделали бы гораздо больше, да только греков для этого "гораздо большего" на всех не хватило, и мы ещё, вдобавок, под ногами путались. Ну, кто бы сомневался, гы-гы!

   Так или иначе - захватили, как и было велено. Пока мы собирали свои болты от арбалетов и пистолей, как-то без нас выполнился и пункт "освободить". С настоящей пунийкой-олигархичкой, да ещё и на сносях, пришлось бы, скорее всего, потрудиться, но "досточтимая" Имилька - такая же пунийка, как и наши иберийские камрады.

  То бишь испанского разлива. Это рабыни ейные в ступор впали, а кое-кто и истерику закатил, когда вражьи греки внезапно особняк заняли, а сама хозяйка, хоть и прожила немало лет простой карфагенской олигархичкой, нюха иберийского не растеряла и случая не упустила. Камрады рассказали, что в дверях её покоев увидели валяющегося грека в луже крови и с широким испанским кинжалом в бочине. Бывший напарник, правда, добавил шёпотом, что того грека им пришлось дорезать, чтоб не мучился понапрасну - баба есть баба, и силёнок для полноценного удара ей всё-же не хватило, а доделать работу до конца - не хватило нормального воинского озверения. Но это уже тонкости, а толстость заключается в том, что стоило нам отвлечь и занять делом основную массу противника, выполняя пункт "захватить", пункт "освободить" очень даже успешно выполнила за нас и сама освобождаемая. Вот что значит испанка! Может быть, Ганнибал Барка и хреновый политик, но жену он себе выбрал умеючи, со знанием дела. Глядя на неё, я в очередной раз порадовался и за собственный грамотный выбор. Моя-то ведь - такая же, только помоложе и понеприхотливее, да ещё и поздоровее.

   Пункт "освободить" был главным в нашем культурном спортивно-оздоровительном мероприятии - ага, особенно "оздоровительном" для тех, кто валяется сейчас на полу и на ступеньках лестницы - поскольку был связан с наибольшим риском, "эвакуировать" - уже дело техники, и это не могло не радовать. Покуда мы с кельтами буянили, а затем зачищали и прибирались, изображая "нас здесь не было, и вообще у нас алиби", даже гроза прекратилась и дождь поутих. А там уж и вовсе прояснилось и посветлело, как и полагается для полностью вступившей в свои права североафриканской весны. И настроение было бы соответствующим, весенним, если бы под ногами не валялись трупы, теперь уже обмародёренные и полураздетые. Впрочем, их мы дипломатично спишем на традиционное весеннее обострение у некоторых облечённых влиянием и властью ответственных товарищей...

   - У нас пятеро "двухсотых" и четверо "трёхсотых", - сообщил Володя, - Это не считая пустяковых фингалов и царапин.

   - Ага, пустяковых! - проныл Серёга, потирая ушибленный сквозь шлем лоб, - Тебе бы таких пустяков!

   - А ты хлеблом не щёлкай, когда в деле! - типа, обменялись любезностями.

   Пока собирались - нам нужно было забрать обе категории пострадавших своих, а рабам Имильки - приготовить носилки для госпожи и для раненых и увязать в дорожные тюки всё самое ценное - выдвинулись гонцы к нашим нанимателям и к воротам. Не к тем, что в Старый город, туда нам уж точно не надо, а к наружным - там к нашему подходу как раз должна смениться стража. Заступят те, кто в курсе и лишних вопросов не задаст.

   Пункт "эвакуировать" был бы не в пример проще, будь супруга Барки не на таком позднем сроке, да ещё и в её возрасте. Но не получилось у Циклопа раньше, занят он был в Италии - млять, лучше б Магона тогда, после Канн, вместо себя оставил, а сам бы на родину за подкреплениями прогулялся, да наследника бы себе заодно сделал, гы-гы! Был бы сейчас означенный наследник практически взрослым и проблем не создавал бы при транспортировке ни малейших. Увы, великие не спрашивают нас, как нам удобнее, а вытворяют всё, что левой ноге захотелось. А тут ещё и у стены не всё вышло гладко...

   Если точнее и честнее - там творился форменный кавардак. Видимо, и у противников Баркидов не все ещё соображать разучились, и кое-кто просёк, что не так-то легко взять под арест семью самого Циклопа. Возле ворот слонялись и безобразничали совершенно лишние люди, планами нашего нанимателя не предусмотренные и смене неправильной стражи правильной всячески мешавшие. Нас даже обстреляли со стены из луков, добавив нам ещё парочку "трёхсотых". Это уже не лезло ни в какие ворота.

  Рассердившись, мы всыпали им в ответ из арбалетов и атаковали. Те тоже не стали праздновать труса, и резня вышла капитальная. Войдя в раж, мы зачистили и обе привратных башни, и участок стены между ними. Как раз зачищали пространство у самих ворот, когда туда пробились наконец и те, кто по плану должен был нас там встречать.

   - Что готовится сегодня на обед? - хрипло спросил ихний ещё не отдышавшийся старший.

   - Козлёнок в гадесском соусе! - ответил командовавший нами один из этрусков Арунтия.

   - Гы-гы-гы-гы-гы! - заржали все, кто это слыхал.

   Вообще-то это были условленные пароль и отзыв, а жарить и подавать на стол в гадесском соусе важного карфагенского олигарха и известного политического деятеля Гасдрубала Козлёнка никто не собирался. По крайней мере - пока. Может быть, и зря - учитывая, что именно из-за этой сволочи и приключилась вся эта заваруха и все эти смерти. Но об этом - позже, а пока-что мы ещё не сбагрили с рук освобождённую и эвакуируемую ВИП-персону...

   К воротам подогнали наконец лошадей - уже осёдланных, точнее, очепраченных и взнузданных - и вьючных мулов. Носилки Имильки кое-как приспособили на мулов, поскольку рабы-носильщики не могли держать темпа, а двигаться нужно было быстро.

   - Нам некогда собирать наши стрелы, - сказал я старшему "правильной" привратной стражи, - Прикажи, чтобы их собрали и не оставили ни одной.

   - Сделаем, - кивнул тот.

   Не то, чтобы меня так уж сильно давила жаба, арбалетные болты - расходный материал, и я не упускал случаев заказать ещё для пополнения боезапаса, но - "здесь нас тоже не было, и вообще у нас алиби".

   - Мы тут приберёмся, - старший стражи всё понял правильно, - Счастливого пути!

   Едва ворота открылись, наша кавалькада взяла с места рысью, и рабам-носильщикам, для которых никто не предусмотрел лошадей, пришлось припустить бегом, пока Имилька, которой доложили об этом, не велела им возвращаться в особняк и стеречь его. А какой был смысл тащить их с собой? До Гадрумета... тьфу, ну кто меня за язык тянул! В общем, заткните ухи, вы ни хрена не слыхали, и вообще я оговорился. Оливки там, в том Гадрумете, уж больно вкусные выращивают, не зря ж Баркиды там латифундией обзавелись... тьфу, опять оговорился! Надеюсь, ухи у всех заткнуты? То-то же! Нет, насчёт латифундии Баркидов близ Гадрумета - это правда, которую и так все знают, но это к делу не относится. Короче - вкусные там оливки и все прочие дары земли, и очень жаль, что мы едем совершенно не туда, гы-гы! Но до того места, куда мы едем и которого я сам не знаю, скажем так - тоже путь неблизкий, и пёхом его преодолевать - просто смешно. А знать его нам и незачем совершенно, потому как туда нас никто добираться и не заставляет. Наше дело - сопроводить охраняемую ВИП-персону в условленное место вне пределов видимости с городских стен и башен, где передать её с рук на руки условленным людям, которых мы опознаем по условленному паролю. А то, что и некоторые рожи при этом запросто могут знакомыми оказаться - так это всё совершенно случайно и к делу не относится.

   Так оно всё и оказалось. И рожи знакомые встретились, дабы ошибки какой досадной не вышло, кровопролитием ненужным чреватой - нервы-то ведь у всех на взводе - и пароль оказался правильным. Тем же самым, кстати, что и у ворот, и реакцию он вызвал точно такую же. Ну, хвала богам, сбагрили! Как говорится, баба с возу... Нет, она нормальная баба, всем бы таких, не будь у меня Велии и будь эта помоложе - и я бы от такой не отказался, но всё-же - в данном конкретном случае - на хрен, на хрен...

   - Как это по-рюсски? Ээээ... Фрау с бричка - битюг есть легко! - озвучил Серёга. Как-то раз я так схохмил, а ему понравилось, вот и повторяет теперь всякий раз, когда по делу и когда Юлька не слышит.

   Ну, дело сделано, ВИП-баба с возу в хорошие и надёжные руки сбагрена, можно и расслабиться. А заодно и разжевать наконец кое-что для тех, кто всё ещё не в курсах. Например, об этом козле... тьфу, Козлёнке. К нормальному человеку такое прозвище пристать может? То-то же! Козёл - он и в Африке козёл.

   На днях означенный козий Гасдрубал как раз соизволил вернуться в Карфаген, да не один, а с римскими послами. В качестве таковых с ним прибыли Гней Сервилий Цепион, Марк Клавдий Марцелл и Квинт Теренций Куллеон. Первый - старейший и авторитетнейший из троицы, глава посольства, второй - сын консула Марцелла, "меча Рима", завоевавшего Сиракузы и погибшего в схватке с войсками Ганнибала, третий - освобождён Сципионом из карфагенского плена. Официальная цель посольства - разрешение спора Карфагена с Масиниссой, который вдруг "вспомнил", что часть карфагенских земель, оказывается, по праву должна принадлежать ему. При заключении мира не помнил, а теперь вдруг резко вспомнил. Осенился вдруг гениальным озарением, млять! С ним это ещё не раз будет происходить. Но это - официоз для быдла. Фактически же в Совете Ста Четырёх послы повели речь совсем не о Масиниссе и его запоздалых территориальных претензиях, а на полном серьёзе "уведомили" Совет о тайных переговорах бывшего суффета, а ныне простого карфагенского олигарха гражданина Ганнибала Барки с неким иностранным гражданином Антиохом Селевкидом, простым сирийским царём царей. А поскольку означенный гражданин Селевкид на данный момент занимает позицию, враждебную Риму и его греческим союзникам, данные переговоры означают преступное стремление к нарушению мирного договора между Римом и Карфагеном. Кроме того, ни для кого не секрет, что простой гражданин Барка имеет некое неформальное влияние на политику карфагенского государства, в связи с чем у сената и народа Рима возникает совершенно законный вопрос - только ли от собственного лица Ганнибал ведёт свои преступные переговоры с Антиохом? И если карфагенское государство не имеет отношения к данному сговору с врагами Рима, то оно обязано немедленно арестовать и выдать виновника Риму. Вот такие разговоры пошли в Совете Ста Четырёх, как сообщил мне под строжайшим секретом присутствовавший на них тесть. О Масиниссе же там не было сказано вообще ни слова.

   Дальнейшее просчитать было несложно. Совет, состоящий в большинстве своём из сторонников Баркидов, как и оба новых суффета, официально арестовывать Ганнибала, конечно же, не рвётся. Но и отказать Риму открыто тоже не может - ведь это война, к которой Карфаген однозначно не готов. Значит, официальное следствие будет всячески затягиваться. Понятно, что Рим это устраивать не может, но понятно и то, что нет пока и повода для угрозы войной. И ещё понятно, что дожидаться ареста Циклоп уж точно не станет. А посему - следует ожидать частных действий со стороны некоторых частных лиц, настроенных проримски и антибаркидски и имеющих привычку кучковаться вокруг Гасдрубала Козлёнка. И нетрудно было предугадать их попытку арестовать жену Барки - неофициально, поскольку уж её-то обвинить официально не в чем, но какая разница? Этого ни в коем разе нельзя было допустить, и мы этого не допустили. Слегка запоздали, правда, поскольку и противник тоже всё понимал и просчитывал и сыграл на опережение, и в результате нам пришлось проводить силовую операцию. Теперь Имилька будет доставлена в Гадрумет, точнее - в приморское имение Баркидов близ этого города, и туда же сбежит сам Ганнибал, когда решит, что пора. О том, чтобы ничто не помешало ему в этом, Арунтий позаботился - ага, нашими руками.

   Главный же результат - для нас - заключается в том, что наш наниматель убедился в достоверности нашего послезнания. Предсказывали мы ему консула Катона в Испании - так Катон уже консул, и его отбытие в Испанию - дело уже решённое. Предсказывали римское посольство в Карфаген - вот оно, то посольство. Предсказывали, что оно потребует ареста и выдачи Ганнибала - так оно всё в точности и происходит. И даже об Оппиевом законе слух через частные разговоры тех послов просочился - что идут жаркие дебаты о его отмене, и ожидается бабий бунт. В общем, выслушав доклад своего приближённого этруска, тесть глянул на меня... гм... многозначительно глянул, гы-гы! Я думал, отругает меня за участие в рукопашной резне без крайней необходимости, был уже как-то разговор на эту тему, но обошлось. Тоже ведь всё понимает - не уважают иберы тех, кто в жаркой схватке за чужими спинами отсиживается.

   Возвращаюсь домой - ага, с сознанием честно выполненного долга - заваливаюсь на кушетку - ага, отдохнуть от трудов праведных - так Велия тут как тут. Ну, точнее, первым-то ко мне Амбон проскользнул, мой новый слуга, купленный не так давно вместо переведённого по производственной части Укруфа:

   - Прости, господин, но госпожа увидела твой меч.

   - Ну и что?

   - На нём новая отметина появилась, а ты ведь запретил отметины на тупой части у рукояти выводить, и я только подправлял лезвия заточенной части, как ты и приказал. А госпожа заинтересовалась, чего это я твой меч точу, ну и увидела отметину...

   - Ясно. Ты правильно сделал, не переживай.

   - Бывают такие дела, о которых не слелдует знать женщинам, и я хотел предупредить...

   - Молодец, правильно сделал.

   Он выходит - бочком, бочком - да хрен там, не вышло втихаря-то, Велия - тут как тут. Но у моей супружницы ведь не только глаза на месте, но и всё остальное тоже - в том числе и всё остальное содержимое головы. Для проформы, конечно, приняла строгий вид - типа, сдерживается от разноса только при мне, пропустила слегка сбледнувшего парня, потом только улыбнулась, подошла, примостилась рядышком:

   - Не знала, что мечи и от пребывания в ножнах тоже тупятся!

   - Да вот, затупился, как видишь. Ножны - они ведь тоже бронзовые.

   На самом деле та бронза, из которой ножны и рукоятки делают - так, одно название. Есть настоящая оружейная бронза, а есть посудно-доспешная. Олова там сущий мизер, только чтоб не слишком мялось и гнулось изделие, когда не надо. Для дешёвого ширпотреба вообще не с оловом, а со свинцом медь сплавляют - так, чтоб сплав бронзовый вид имел и потвёрже чистой меди получился, но не слишком, дабы обрабатывался полегче. У меня-то там, конечно, не свинцовый суррогат, но свойства примерно те же. Как раз из такой "недобронзы" выковывают элитную посуду, щиты, поножи, шлемы и "анатомические" кирасы греческого типа. Естественно, она гораздо мягче даже обычной оружейной бронзы, а уж клинок из должным образом термообработанной и прокованной бериллиевой об неё иступить - это постараться надо. Подавляющее большинство баб об этих тонкостях не в курсах, а многие и в толстостях-то ни хрена не соображают, но Велия - турдетанка, а турдетаны - известные всей Испании металлурги и оружейники, и у них такие вещи любому малому ребёнку известны.

   - Хи-хи-хи-хи-хи! - мой юмор она оценила по достоинству, - Теперь рассказывай, чего я не должна знать!

   - Тебе официальную версию или неофициальную?

   - А ты уже успел придумать официальную? Тогда давай её - посмеюсь! Где ты НЕ БЫЛ и чего ты НЕ ДЕЛАЛ, я и так уже догадываюсь!

   - Не был, не состоял, не участвовал, не привлекался, - подтвердил я, - Мы просто вышли погулять, не нагулялись, вспомнилось хулиганское мальчишеское детство, захотелось тряхнуть стариной и порезвиться, выехали за город и там славно покуролесили. Вот только нарвались там на других хулиганов, которым тоже свербело в одном месте, и у нас с ними вышел спор, кто из нас хулиганистее и круче. Но они говорили на какой-то тарабарщине, и мы их не поняли, а они не поняли нашего нормального человеческого языка. Поэтому договориться по хорошему не получилось. Но это - то, что мне привиделось с моего не слишком высокого места. А на самом деле всё было так, как придумает твой отец. Расскажет - так и я буду знать, как оно на самом деле было.

   - Я так и поняла. Наших много убито?

   - Пятеро. И столько же тяжелораненых. Но супостатам больше досталось...

   - Слыхала уже. Соседка рассказывает про сотню убитых греков - там, где вас НЕ БЫЛО. Только я что-то сомневаюсь - бывала я там с мамой в гостях - мне кажется, не поместится там сотня...

   - Ну, это смотря как размещать. Но ты правильно сомневаешься.

   - Так про скольких греков мне рассказывать завтра другим соседкам?

   - Ну, три сотни - хорошая цифра, впечатляюшая.

   - В "общепринятые" три раза? Значит, если я слыхала про сотню, то где-то человек тридцать или тридцать пять там всё-таки было?

   - Ну, нас ведь там НЕ БЫЛО, так что точно НЕ ЗНАЮ, но ДУМАЮ, что примерно так. Кстати, кельтов там тоже НЕ БЫЛО - они были с нами, но совсем в другом месте. А кто ТАМ куролесил - понятия не имею. Нас ведь там НЕ БЫЛО, откуда нам знать? А теперь - рассказывай, что в городе говорят.

   - Что Имилька куда-то исчезла, ты и сам уже... гм... НАСЛЫШАН. А потом куда-то вдруг исчез и сам Одноглазый. Утром видели его на рыночной площади, а к обеду...

   - Гы-гы-гы-гы-гы! - не выдержал я, припомнив пароль у ворот.

   - Это относится к Одноглазому или к обеду?

   - К обеду. Козлёнок в гадесском соусе.

   - Хи-хи-хи-хи-хи! Жаль, не знала заранее! Баранина в качестве замены подойдёт?

   - Даже лучше - не люблю козлятину!

   - Вот уж не знала! До сих пор ты их как-то не различал!

   - Ну, считай это моим сегодняшним капризом...

   А вот что с обедом у моей ненаглядной всё в ажуре - это хорошо и правильно. Война войной, а обед - по распорядку. Тем более, что после трудов праведных и в натуре жрать охота. Без будущих римских излишеств, но плотненько, сытно и вкусно.

  Правда, и без гарума, этого знаменитого солёного гадесского соуса из рыбьих внутренностей, который на меня как-то впечатления не произвёл. Но мне удалось внедрить в своём доме и семействе современное правило, по которому всяческие приправы подаются на стол отдельно, и каждый сдабривает ими свою порцию по собственному вкусу. Мало соли - так солонка рядом, мало перца - тоже ни разу не проблема. Собственно, я потому и настоял на этом новом для античного мира порядке, что иначе то, что я с удовольствием трескаю сам, кто-то другой не смог бы есть. Вот и Велия считает, что с перцем я - того, немножко чересчур. А мне нравится. Тем более, что и перец - стручковый, позлее чёрных индийских горошинок, на которых, как и на всём привозном, бессовестно спекулируют египетские Птолемеи. Этот - местный, ливийский, и на мой взгляд - ничем не хуже индийского. Ну, может быть, аромат немножко не тот, но это ведь для тонких гурманов, а мне - просто сытно и вкусно пожрать. Мы ведь варвары или где? Цивилизованные олигархи любят понты - вот пусть сами и обогащают своими понтами птолемеевских спекулянтов. А нам, варварам, и ливийский перец - самое оно.

  Я-то по простоте душевной полагал, что за стручковым перцем, Старому Свету вплоть до Колумба неизвестным, придётся в Америку сплавать, на что я нескоро ещё сподвигнусь, а традиционный чёрный и дорог, и не так остёр, но оказалось - не так всё плохо, ливийский есть, тоже стручковый, и без всякой Америки. Ну, немножко не такой, в семенах у него остроты нет, она только в самих стручках, ну так тем лучше! Стручки мы слопаем, и с удовольствием слопаем, а семена - в землю, хорошего продукта должно быть много! Я ведь и в наше-то время, когда перец - давно уже не дефицит и не предмет роскоши, за что красный перец предпочитал? Именно за большую по сравнению с чёрным остроту.

   Как-то раз, в студенческие ещё времена, было дело. Сидим мы за столиком в студенческой столовке вчетвером - я, мой русский приятель и два наших однокурсника с Кавказа. Ну, у урюков ведь первый вопрос всегда: "Эээ, дарагой, ти кто по нация?" А я ведь казах всего на четверть, а на три четверти - хохол, да ещё и российский хохол, сын "понаехавших", по-хохлятски ещё кое-как, а по-казахски - вообще ни бельмеса. Да только у них ведь свои понятия, у них национальность - строго по отцу, и если моя казахская четверть как раз на прямую отцовскую линию приходится, то и я, стало быть, однозначно казах, а прочие подробности уже никого не гребут. Ну, реально-то всё это, конечно, один хрен понимается и учитывается, но официально - не гребёт. А столовка - обычная, и обстановка в ней - тоже обычная. Стандартная солонка с тремя углублениями - соль, чёрный перец и красный перец. Взяли все по двойной порции пельменей, уселись за столик. Мой русский приятель сыпанул себе чёрного перца совсем чуть-чуть, после него солонкой завладели эти дети гор, сыплют себе побольше, заметно больше, лыбятся и приговаривают:

   - Ээээ, русский - желудок слабый! Вот мы, кавказцы! Мы вот так кушаем!

   А я жду, как они солонку освободят, да киваю с ухмылочкой. Дождался, завладел и сыплю себе красный перец. Кавказоиды сперва продолжают лыбиться, потом как-то серьёзнее становятся, а я продолжаю перчить, у них уже и морды гордых кавказских лиц вытянулись - ждут, как я буду ЭТО есть. А я ем, с удовольствием ем. Доел, за чай принялся, а они переглядываются и всё глазами хлопают.

   - У вас пельмени не остынут? - спрашиваю. Я ведь и чай свой уже допил, за сигаретами потянулся, а они всё глядят, к своим пельменям так ещё и не притронулись. Потом ещё раз переглянулись и глубокомысленно изрекли:

   - Ээээ, это оттого, что ты - казах! Русский так не может! - вывернулись, гы-гы! Эх, было времечко... тьфу, будет.

   Античные бабы, в отличие от наших современных, к порядку сызмальства приучены. Когда мужик ест или чем другим важным занят - под руку ему не звиздят. Вот когда я откинулся и трубкой задымил - другое дело.

   - В городе, когда Одноглазого не нашли, сперва слух разнёсся, что его убили или арестовали. Народ на рынке всполошился, хотели уже идти Совет громить, ополченцы вместо охраны порядка сами готовы были к толпе присоединиться - представляешь, что было бы! - сообщила мне Велия.

   - Ты-то, надеюсь, с ними не попёрлась?

   - Да что мы, дуры? Мы с Софонибой быстренько закупились всем нужным, даже не торговались - и скорее домой. Мы же понимаем, что если беспорядки какие - лучше их дома переждать. А были такие, что и попёрлись, чтоб самим всё видеть и потом всем рассказывать...

   - И кто им доктор? Их счастье, что всё обошлось, а случись заваруха - их бы первых же там по кругу и пустили.

   - Да мы знаем. О том, что всё обошлось, нам тут уже соседка рассказала. Уже у самого здания Совета прошёл слух, что Одноглазого видели выезжающим из городских ворот с его собственной охраной, и тогда толпа успокоилась - пошумели, покричали, погрозили Совету кулаками и дубинками и разошлись. Соседка говорит, к войскам он своим выехал. Соберёт армию, подступит к городу и снова порядок наведёт. Опять будете...

   - Не будем.

   - Нет, я понимаю, что У ВОРОТ вас не будет, а для Ганнибала и его войска они сами откроются, как и в прошлый раз, хи-хи!

   - Нет, в этот раз на самом деле не будем. Не подступит Циклоп к городу. И войск поднимать не будет.

   - Ты уверен? Ах, да, ты же ЗНАЕШЬ...

   - Ага, знаю. Сбежит он теперь в... ну, неважно куда.

   - Догадываюсь! Теперь ему дорога только...

   - Стоп! Молчок об этом! Надо дать ему время...

   Ганнибал бежит туда же, куда мы помогли спровадить и его жену. Там они сядут на заранее подготовленный корабль и отплывут без лишнего шума. Объявится Одноглазый только в Тире, куда прибыл - ага, ради паломничества. А тайно - ага, чтобы карфагенский народ этим зря не будоражить. А из Тира уже и к Антиоху подастся. Тот не очень-то будет слушать карфагенянина, и римляне его побьют, но это уже не наше дело. Главное - всё будет в основном так, как и в известной нам истории, в которой вместо нас руки Ганнибалу развязал, надо полагать, кто-то другой. И ещё важно то, что с бегством Ганнибала из города инцидент между Римом и Карфагеном исчерпан, и Третья Пуническая состоится лишь в положенное ей время. Ну, пошумели немножко, а в Мегаре даже и постреляли, и мечами чуточку позвенели и кое-кого даже немножко уконтрапупили, но то - в Мегаре. В Старом городе об этом лишь неясные слухи, которые так и останутся ничем не подтверждёнными слухами. Скорее всего, даже расследования официального не будет - мегарские олигархи не любят выносить сор из избы. И это тоже правильно. Большой город - система сложная, и процессы в нём идут нелинейные, а его спокойствие - состояние неустойчивое, требующее некоторых мероприятий для своего поддержания. И там, где с этим не справляются формальные силовые структуры - приходится иногда подключаться и неформальным. Просто никчему об этом знать маленьким простым человечкам. Зачем им зря волноваться и переживать? В Багдаде... тьфу, в Карфагене всё спокойно...