Эти заметки навеяны поездкой в Вену и выполнены в манере staccato – это когда исполнение на музыкальном инструменте осуществляется коротко и прерывисто. Об Иоганне Штраусе-сыне написана книга Евгением Мейлихом. Она выдержала четыре издания, но сейчас забыта. Отрывисто и коротко используем ее в нашем повествовании, которое разобьем для удобства чтения на главки. Итак, начнем…
Немного истории вальса
У каждого времени свои танцы. Сегодня это судорожные, вихляющие па – время потрясений, катастроф и ЧП. А в начале прошлого века светила пора надежд, виделся расцвет наук и искусства, в моде было упоительное кружевное вальсирование.
Где зародился вальс? Конечно, в Вене – в этой музыкальной Мекке, которая, как губка, впитала в себя итальянскую, французскую и даже янычарскую музыку и, конечно, немецкий зингшпиль (жанр, сочетающий разговорную речь с пением и танцами, прародитель зонгов). Жители Вены – давние поклонники народных танцев. Венцы с особым удовольствием танцевали лендлер, чешскую польку и венгерский чардаш. Но эти танцы в дальнейшем потеснил Walzer. Пожалуй, его успех начался с вальсированного фрагмента из оперы «Редкая вещь» итальянского композитора Мартина-и- Солера, поставленной в 1787 году. Опера вскоре сошла
со сцены, а вальс из нее остался в сердцах венцев, он был даже назван «Венский вальс».
Вальс быстро начал распространяться по Европе, но признание получил не сразу, так как считался слишком «чувственным и непристойным танцем». Русский император Павел I предписал полицейскому ведомству строго запретить «употребление пляски, вальсеном именуемой».
Но вальс, несмотря на все императорские и церковные запреты, пробил себе дорогу. Его захватывающую ритмику оценили и Моцарт, и Шуберт, и Вебер, и Лист. И даже Бетховен. Хотя у всех перечисленных корифеев музыки он не стал ведущим, доминирующим жанром.
Подлинными родителями вальсов стали Ланнер и Штраус-отец. Именно они отшлифовали венский вальс, и он засверкал как алмаз. С их легкой руки вальс стал танцем эпохи, вызвавшей к жизни новое течение в искусстве – романтизм. Грезы, мечтания, надежды, страсти – все это нашло отражение в вальсе. Вальсовая стихия заполонила если не всю Европу, то по крайней мере всю Вену. В Вене, в столице Габсбургов, множились танцевальные залы, рестораны, кабачки, в них венцы наслаждались мелодиями вальса. Мудрый государственный деятель канцлер Меттерних справедливо заметил: «Когда народ танцует, он не опасен». Во всяком случае, танцы лучше баррикад и стрельбы – это уж точно!..
Необходимые штрихи к портретам Ланнера и Штрауса
Вернемся к родителям вальса. Это два молодых музыканта – Йозеф Ланнер и Иоганн Штраус. Они вместе начинали играть в оркестре Игнаца Памера, потом Ушли от него и стали выступать самостоятельно. Молодые люди не только играли, но и сочиняли вальсы. «Моцарт танцевальной музыки» – так называли венцы Ланнера (тот был старше Штрауса и соответственно
считался первым). Оба музыканта пылко дружили и так же пылко разошлись друг с другом. Штраус отделился от Ланнера и пустился в свое музыкальное плавание, венцы скоро почувствовали разницу в сочинениях и манере исполнения двух маэстро. «Если Ланнер – ровное тепло камина, то Штраус – нестерпимый жар костра», – говорили одни. «Ланнер очаровывает, Штраус покоряет», – утверждали другие. «Ланнер – ангел вальса, Штраус – его демон», – добавляли третьи.
Однажды их разногласия достигли апогея и вылились в драку, подобную показанной в фильме «Веселые ребята»: в ход пошли смычки и скрипки. Это бурное выяснение отношений в стиле fortissimo поставило точку в их многолетней дружбе. Опечаленный таким оборотом событий, Ланнер написал вальс «Расставание».
Что дальше? Ланнер ушел на второй план и стал забываться любителями музыки, а Штраус, напротив, вошел, выражаясь современным языком, в плотные слои популярности, покуда не окреп и не взял в руки смычок его сын, тоже Иоганн Штраус. После первого публичного выступления сына в газетах можно было прочесть: «Доброй ночи, Ланнер! Добрый вечер, Штраус – отец! Доброе утро, Штраус-сын!»
Но мы забежали вперед. Так как Штраусы – это целая династия, расскажем о ней поподробней.
Кровь предков
Дед Иоганна Штрауса – Иоганн Михаэль Штраус в качестве слуги некоего графа Роггендорфа появился в Вене в середине XVIII века. 11 февраля 1762 года в книге бракосочетаний собора Св. Стефана появилась запись: «Почтенный Иоганн Михаэль Штраус, слуга… крещеный еврей, холостой, родом из Буды, сын Вольфа Штрауса и его супруги Терезии… сочетается с благопристойной и добродетельной Розалией Бусхинин, дочерью окружного егеря, родившейся в Гфеле…»
Вот что пишет по этому поводу один из биографов Штрауса Франц Майлер:
«Более 170 лет мало кто обращал внимание на эту запись. Семейство Штраус, правда, прекрасно знало, что не принадлежит к коренным венцам, но предпочитало вести свое происхождение от некой таинственной бабки, принадлежавшей к старой испанской аристократии, а не от еврейской семьи из Буды, которая, вероятно, переселилась на Дунай с берегов Рейна или Майна (судя по всему, лишь после изгнания турок из Венгрии). Да и венцам, которые хорошо знали истинное положение дел, было, в сущности, безразлично, откуда взялась семья, возведенная в ранг «династии чародеев вальса». Лишь когда Австрия в 1938 году стала частью «великогерманского рейха», этим вопросом занялись официальные инстанции, и тут сразу выяснилось, что с точки зрения новых расовых законов популярный композитор не был чистокровным. Если бы власти были последовательны, они должны были запретить его музыку как «неполноценную», что проделали, например, с сочинениями Мендельсона и Оффенбаха. Но поступить так они не решились – зато нашли странный выход из положения. Книга бракосочетаний из собора Св. Стефана была изъята, и имперское ведомство по чистоте расы в Берлине сняло с нее полную фотокопию. Оригинал был упрятан в архив; копия же, переданная приходу, содержала подделку: компрометирующую запись опустили. Штрауса превратили в арийца…»
Все это говорит о том, что популярность Штрауса была так велика, что нацистам пришлось пойти на компромисс и признать его «своим».
Иоганн Штраус-отец
Итак, дед первого короля вальса поселился в Дунайском квартале Вены. Со временем выбился в обойщики. Умер в богадельне в 1800 году. Его сын Франц Боргиас Штраус сумел подняться на более высокую социальную ступеньку и стал владельцем кабачка «У доброго оленя». 14 марта 1804 года у него и его жены Барбары Дольман, дочери кучера, родился сын Иоганн
Батист Штраус, который войдет в историю музыки под именем Штрауса-отца.
Иоганну Штраусу досталось тяжелое детство. Рано умерла мать. Через полтора года отец привел в дом новую жену – Катарину Фельдбергер, а когда мальчику исполнилось 12 лет, труп Франца Штрауса нашли в Дунае (поговаривали, что он покончил жизнь самоубийством из-за долгов). Дальнейшей судьбой Иоганна и его старшей сестры Эрнестины занялся опекун Антон Миллер. Мальчик тянулся к музыке и сам выучился играть на подаренной ему детской скрипке, но опекун решил, что музыка – ремесло ненадежное, и отдал Иоганна на учебу к переплетчику. Иоганн прошел полный курс обучения и в 1822 году был официально аттестован как мастер переплетного дела. Но стал он другим мастером – мастером игры на скрипке, ибо мир музыки для него оказался сильнее мира книг и переплетов.
Встреча 15-летнего Иоганна Штрауса с Йозефом Лайнером определила его судьбу. Штраус сначала выступал в оркестре Ланнера как скрипач, затем как дирижер и, наконец, как композитор, сочинитель вальсов. «Штраус, придумай что-нибудь», – частенько говорил Ланнер, и Штраус сочинял очередной вальс. Хотя в дальнейшем музыканты расстались (об этом мы уже говорили), но в памяти венцев они пребывают вместе, неразлучной парой: два друга, два творца венских вальсов. В курортном городке Баден под Веной, в парке, они запечатлены навеки вместе: скульптурный Ланнер и скульптурный Штраус.
В той же, минувшей, жизни друзья разошлись и выступали порознь. Летом 1833 года в Вене побывал Михаил Глинка и сделал в дневнике такую запись: «Часто и с удовольствием слушал оркестры Ланнера и Штрауса».
А тем временем Штраус берет вершину за вершиной. С успехом гастролирует в Берлине, Кёльне, Брюсселе и Париже. К его ногам бросают букеты фиалок Керубини, Обер, Лист, Мейербер, Берлиоз и Бальзак. Иоганн Штраус – герой дня.
Невольно возникает вопрос: а как складывалась семейная жизнь героя? В 1825 году молодой еще Штраус
(ему 21 год) влюбился в Анну Штрейм – дочь владельца ресторана «У огненного петуха», высокую брюнетку с красивыми карими глазами. Она – страстная любительница танцев, да и сам Иоганн пришелся ей по вкусу. Взаимное притяжение и скоропалительная свадьба (Анна оказалась беременной). 25 октября все того же 1825 года в небольшом доме старой Вены (Санкт-Ульрих, 76) появился их первенец Иоганн Батист Штраус, Штраус-сын. Потом родились еще четверо детей.
Все поначалу развивалось и шло прекрасно, но слава – штука коварная: не каждый выдерживает испытание ею. Не выдержал и Штраус-отец. Стал заносчивым, научился сорить деньгами, а в довершение ко всему увлекся молоденькой модисткой Эмилией Трамп- буш и ушел из семьи. Появились дети во втором браке, и не два-три, а шестеро. Ветреный отец вынужден был работать как каторжный (выступал на больших балах, писал вальсы).
Естественно, здоровье его пошатнулось. А тут, как на грех, революция в Вене. Не разобравшись в ситуации, Штраус-отец написал и посвятил марш душителю революции маршалу Радецкому (марш сам по себе чудесный, если оторваться от политических симпатий и антипатий), и венская прогрессивно настроенная публика сразу отвернулась от прежде любимого маэстро, тем более что по другую сторону баррикад находился Штраус-сын, новый любимец венцев. Затем последовала еще одна неудачная музыкальная акция: посвящение очередного опуса другому душителю восстания, Елачичу. Все это вызвало целую лавину ненависти к Штраусу- старшему. Композитор, привыкший к всеобщему поклонению и обожанию, растерялся. На одном из концертов он сломал в гневе смычок. Все кончилось тяжелой лихорадкой, а доконала его скарлатина.
25 сентября 1849 года, в возрасте 45 лет, Иоганн Штраус-отец скончался. Умер в одиночестве, в большой и пустой квартире: вторая жена, как только он заболел, покинула его, увезя с собой не только детей, но и мебель.
Похороны Штрауса были грандиозны. Смерть зачер-
кнула ошибки последних лет его жизни. Через весь город на кладбище его провожало 30 тысяч человек. Такой траурной процессии Вена не видела со дня смерти Бетховена. Бок о бок шли приверженцы монархии – друзья отца и революционно настроенная молодежь – друзья сына. Всех примирила общая печаль. За гробом шла первая жена Анна с детьми и старый скрипач Франц Амон. На черной подушке он бережно нес скрипку покойного с оборванными струнами. Штра- уса-отца похоронили на кладбище в Деблинге, рядом с могилой Йозефа Ланнера. Все это происходило под звуки «Реквиема» Моцарта. Оркестром дирижировал Штраус-сын.
Поэт Эдуард фон Бауэрнфельд писал в некрологе: «Радость, чистое веселье, пенье, музыку и танцы – ныне предаем земле, правим тризну старой Вене». Казалось, что время вальсов ушло безвозвратно. Но вальс никак не хотел уходить с исторической сцены.
Иоганн Штраус-сын
Штраус-сын (домашнее имя Шани) тяжело переживал уход отца из семьи, хотя тот и был суров с ним: несмотря на музыкальное призвание сына, заставил его учиться коммерции. Но мальчик упрямо тяготел к музыке и замирал от восхищения, когда присутствовал при домашних репетициях отца. А тот даже не подозревал, что его Шани уже в 6 лет наигрывал собственные «танцы», а в 12 лет вместо изучения премудростей кредита совершенствовался в игре на скрипке. Штраус- отец категорически не хотел, чтобы его сын занимался музыкой. «Но почему? – спрашивали его друзья. – Мальчик просто рожден для музыки!» На это следовал неизменный ответ: «Нет и нет! Я хочу, чтобы у Иоганна была спокойная профессия. Оглянитесь вокруг! Разве музыканты бывают счастливы? Шуберт умер в 31 год, Моцарт – в 35 лет, Вебер – в 40».
Когда отец покинул семью, Иоганну Штраусу-сыну шел 18-й год, он был старшим в семье, и на его плечи легла забота о младших братьях и сестре. Счетовода из
него не вышло (он никогда не мог освоить дебет-кре- дит даже в своем семейном бюджете), а вот скрипач и капельмейстер (то бишь дирижер) из него получился превосходный. Будучи еще несовершеннолетним, он подал в венский магистрат заявку о своем намерении стать дирижером. Отец был против, но «думцы» из магистрата пошли юноше навстречу.
15 октября 1844 года Штраус-сын в качестве «капельмейстера и композитора» дебютировал в знаменитом казино Фердинанда Доммайера в предместье Вены – в Гринциге. Афиши обещали, что, «помимо различных увертюр и оперных фрагментов», Штраус-сын «исполнит и свои собственные произведения. При этом Иоганн Штраус (сын) рассчитывает на доброжелательность и покровительство уважаемой публики».
Вена была взбудоражена. Какая интрига!.. При живом популярном отце выступает его сын, совсем неизвестное молодое дарование. Неужели у «короля вальсов» появился сын-принц?.. Толпа рванула в зал. Как отмечали газеты, «столик найти было труднее, чем место на заседании палаты лордов».
Бледный, взволнованный, в строгом черном костюме, Штраус-сын появился на эстраде. Сначала он нервничал, но быстро собрался и продемонстрировал публике все то, что умел и чему научился. Зал был покорен и завоеван. Заключительный «Аллегорический вальс» повторяли… 19 раз! Перед тем как распрощаться со слушателями, Штраус-сын исполнил сверх программы один из любимейших вальсов отца – «Лорелею». Такое великодушие не осталось незамеченным: зал рукоплескал юному гению. Так в конце октября 1844 года в Вене появилось два замечательных Штрауса: отец и сын.
Долгое время личные отношения между сыном и отцом оставались более чем прохладными, несмотря на все попытки общих друзей их примирить (может быть, старшего Штрауса задела конкуренция сына?..). Только после того, как в день его рождения рано утром под окнами появился Иоганн-младший с десятью музыкантами и исполнил одно из лучших творений отца -
«Дунайские песни», тот, растроганный, спустился вниз и, ни слова не говоря, протянул сыну руку.
После смерти отца младший Штраус издал полное собрание его вальсов. 152 вальса! Популяризируя творчество отца, Штраус-сын продолжал сочинять и сам. Вальс давно стал властелином Вены и практически вытеснил чопорный и меланхолический менуэт. Вальс танцевали все: он был демократичен, доступен и приятен. Сам сочинитель был олицетворением этого танца. Темпераментный, пылкий, он словно сливался с музыкой. Работал и творил как одержимый: дома, в ресторане, в театре. Если не было под рукой бумаги, то в ход шли манжеты, скатерти, книги, ресторанное меню и даже собственная ночная рубашка. Если возникала в его душе мелодия, он тут же ловил ее нотными значками. Точно так же творили Моцарт и Шуберт.
В течение нескольких лет Штраус-сын работал по своеобразному расписанию. По понедельникам играл у Доммайера, где собирался цвет венской буржуазии; во вторник – Фольксгартен (Народный сад), куда хаживали аристократы и крупные землевладельцы; в среду и пятницу – рестораны «Зеленая птица» и «Голубая бутыль», куда приходили биржевики и иностранные коммерсанты; в субботу его ждали мелкие буржуа и рантье; в воскресенье он выступал у Унгера, где танцевала рабочая и студенческая молодежь. То есть полный охват венского общества. Для всех Штраус был понятен и любим.
Но силы Иоганна были не беспредельны, и на подмогу пришли его младшие братья: Йозеф (1827-1870) и Эдуард (1837-1916). Оба были так же талантливы и насквозь пропитаны атмосферой венского вальса, а поэтому легко вписались в штраусовский стиль. Йозеф и Эдуард быстро преуспели в популярности. Не случайно, когда Иоганна представляли незнакомым дамам, он шутя рекомендовал себя всего лишь «братом красавца Эдуарда Штрауса». Если раньше кумиром Вены был Штраус-отец, то теперь коллективным кумиром стала вся семья – три брата. Это дало возможность прессе слегка подтрунивать над семьей, называя ее «Фирма Штраус. Торговцы музыкой оптом и в розницу».
И все же Иоганн Штраус как композитор и как дирижер был значительно выше, одареннее своих братьев. Именно он симфонизировал вальс, придал ему новое мелодическое дыхание.
Штраус в России
На лето 1856 года Иоганну Штраусу-сыну предложили выгодный ангажемент от дирекции Царскосельской железной дороги. Он согласился и в течение 10 лет ежегодно приезжал в Россию, выступая в Петербурге и Павловске. Павловский музыкальный вокзал (вокзал не в современном значении слова), открытый 22 мая 1838 года, со временем стал одной из самых популярных музыкальных сцен, на которой выступали многие европейские знаменитости. 6 мая 1856 года состоялся дебют «Ивана Страуса, “короля вальса”», как представили его петербургские газеты.
И вот Штраус на сцене. Статный, красивый, эффектный, артистичный, он легко переходил от игры на скрипке к дирижированию смычком, элегантно пританцовывая в такт музыке. Его программа состояла в основном из вальсов и полек. Особенный успех выпал на вальс «Бал юристов» – «Jurister Walzer». Его пришлось повторить трижды.
Выдающийся музыкальный критик и композитор Александр Серов писал: «Мне еще почти не случалось слышать вальсов, настоящих вальсов… созданных в типической земле вальса, Вене, «так» исполненных, как под управлением Штрауса, родного сына знаменитейшего из вальсотворцев… У нас бывали очень и очень хорошие дирижеры садовых оркестров и бальной музыки. У нас есть даже «свои» капельмейстеры и композиторы танцев (братья Лядовы), которые по своему делу очень даровитые и отличные мастера. Но… в этой области особенно важны оттенки тончайшие, неуловимые, что-то особенное… В дирижерстве Штрауса и в сочинениях его эти «особенные» оттенки очень заметны для всех, кто знает толк в танцевальной музыке».
Критики восторгались. Публика ликовала. Дамы, ес-
ли пользоваться языком Игоря Северянина, экстазирова- ли. Наши северные дамы бывают весьма чувствительны и весьма падки на любые заморские диковины. А тут 30- летний музыкант с почти гвардейскими усами, со скрипкой в руках – и та-а-кие звуки, что сердце замирает, а потом начинает биться часто-часто, как пойманная птичка. Неудивительно, что после каждого выступления Иоганна Штрауса его поджидала на выходе толпа дам. Щебечущая и томно вздыхающая.
И вот тут, в Павловске, Штраус повстречал одну из своих поклонниц, с которой у него завязался необычный роман, в духе самого что ни на есть европейского романтизма. Но прежде чем рассказать о нем, вернемся назад, в Вену.
Штраус и женщины
Темпераментный и порывистый Шани не чурался женщин, однако долго не женился – все выбирал, выбирал. Утверждают, что невест было не меньше четырнадцати, но ни на одной из них он так и не остановился окончательно. К тому же мешала работа. Музыка была превыше женщин. Иоганн инстинктивно чувствовал, что как только он свяжет свою жизнь с постоянной подругой, то сразу будет отвлечен от творчества. А пока буйно фонтанировала его фантазия, он не торопился менять свой семейный статус. Так, легкие увлечения, небольшие интрижки, одна-две ночи любви, но не больше. Однако и этого было достаточно, чтобы стяжать славу светского льва и покорителя женских сердец.
В Россию он приехал зрелым человеком и внутренне готовым на серьезные отношения с женщиной. Вот тут на его пути и возникла Ольга Смирнитская. Не просто молодая и красивая женщина (выразительные черные глаза, пышные шелковистые кудри), но женщина-идеал. Музыкантша, композитор (сама сочиняла романсы и недурно их исполняла), человек с тонким музыкальным вкусом и широкими взглядами на искусство.
Встреча Штрауса и Ольги произошла летом 1858 года, в третий приезд Иоганна в Россию. Сначала были
розы от поклонницы («мэтру Жану от незнакомки»), потом записка и наконец первое свидание. Ольга поразила Штрауса. Утонченная, изысканная и умная, она не была похожа на венских дам. Любила поэзию, и особенно стихи Лермонтова, которые читала и переводила Штраусу с чувством, с придыханием. Встречи Иоганна и Ольги проходили в Павловске, в огромном дворцовом парке, в уютных беседках и павильонах, вблизи фонтанов и скульптур, символизирующих вечную любовь и женственность.
Ольга так увлекла Штрауса, что он решил на ней жениться. Он-то решил, да забыл, что дело происходит не в Вене, а в Петербурге, в котором и не пахло никаким демократизмом. Она – дочь генерала Василия Смирнитского, человека светского и приближенного ко двору. А он – всего лишь какой-то музыкантишка, играющий вальсы для услады аристократической публики, к тому же с репутацией «Жана-обольстителя». Короче, ни о какой женитьбе не могло быть и речи. Мезальянс. Неравный брак. И забудьте навсегда, г-н Штраус, девушку Ольгу!..
Они расстались. Единственное, что удалось Штраусу, – это заполучить миниатюрный портрет Ольги кисти художника Ивана Макарова да услышать клятвенное заверение возлюбленной, что в следующий его приезд в Россию они обязательно поженятся. Конечно, тайно. И он увезет ее в Вену. Блажен, кто верует!..
Перед разлукой Ольга Смирнитская спела Штраусу свой любимый романс на слова Пушкина:
Жизнь, конечно, обманула. Ольга не стала женой Штрауса. Трагически погиб ее 18-летний брат, и она не захотела своим родителям причинять еще одну боль. Надежды нет, а стало быть, разрыв окончательный. Павловский роман сошел на нет. В душе у Штрауса осталась горечь, которую он излил в очаровательной польке-мазурке «Проказница». Хотя какая проказница? Разве что имелась в виду не Ольга, а судьба.
Была еще она встреча, спустя несколько лет. Совсем инкогнито. Дама в маске. Из-за нее Штраус сорвал свой концерт. Но встреча эта ни к чему не привела: фарфоровая чашка была разбита навсегда.
Однако оставаться дальше холостяком Иоганн Штраус-сын не мог, и он принимает неожиданное для многих решение: 27 августа 1862 года тайно женится на Генриетте Трефц. Почему тайно? И что это за новая драматическая история? На то были свои причины: невеста на 7 лет старше Штрауса и, кроме того, до бракосочетания с ним в соборе Св. Стефана успела родить семерых детей.
Как бы там ни было, Генриетта покорила Штрауса не только своей необыкновенной женской привлекательностью, но и тем, что была умна (как Ольга?) и искушена в делах практических, а Штраусу – и это он понимал четко – была нужна не только жена, но и знающая помощница.
Генриетта Хапулецки родилась в Праге, в семье ювелира; под именем Етти Трефц дебютировала в придворной опере, затем стала примадонной в театре «Ан дер Вин». В качестве камерной певицы ездила с выступлениями по Европе и сколотила себе состояние. Была любвеобильна. Не задумываясь о последствиях, вступала в любовные связи, и дети появлялись как цветы любви. В дальнейшем их усыновили знаменитый архитектор Гальвани и банкир Мориц Тедеско, с которым она жила вместе с 1843 года. Мальчики носили фамилию Хапулецки.
Встреча 44-летней Етги Трефц со Штраусом перевернула ее жизнь. Она решила посвятить всю себя талантливому музыканту (пора метаний прошла, и она сделала свой выбор, впрочем, как и Штраус). Етти порвала все свои старые связи, оставила детей и занялась целиком мужем. Как опытный ювелир, она решила окончательно огранить этот алмаз, недаром однажды бросила примечательную фразу: «Без меня Жан был бы всего лишь Эдуардом Штраусом».
Во имя поставленной цели Етги стала для* Штрауса всем: возлюбленной, женой, секретарем, музой, сиделкой, переписчицей его партитур и т. д. Она умела дать
верный совет, оградить Штрауса от бытовых забот, познакомить его с нужным человеком в высшем обще- ствесловом, стала незаменимой во всех делах. Етги добилась того, что со временем Штраус был освобожден от «пиликанья вальсов» (этим занимались братья Иоганна) и сосредоточился исключительно на композиторской деятельности.
Супруги купили особняк близ Шенбруннского парка и зажили почти что счастливо. «Почти что» – такова жизнь, не допускающая никакого полного счастья и всегда добавляющая ложку дегтя в бочку с медом.
Один немецкий журналист оставил любопытное описание того, как Штраус работал в период своей жизни с Етги:
«Жан Штраус – нервный артист. Больше всего он любит покой и находит его на своей вилле в Гринциге. В своем доме он не столько господин, сколько бог. Надо видеть, с каким радушием он принимает тех немногих друзей, с которыми ежедневно играет в вист. Помимо музыки, эта игра – его единственная страсть. Но когда Штраус работает, друзья удаляются так же бесшумно, как появляются. Штраус работает лихорадочно: сочиняет с таким же нервным напряжением, с каким дирижирует оркестром. Его рабочий кабинет – повсюду. В бархатной куртке, в сапогах с отворотами, с взъерошенными волосами, он бродит по своим апартаментам. Если ему ничего не приходит в голову в гостиной, он сгребает свои бумаги и отправляется в спальню или в будуар жены, и не один его вальс, начатый в кабинете, был закончен на кухне.
Мадам Штраус, знающая привычки нервного музыканта, заботится о том, чтобы в каждой комнате был стол с письменными принадлежностями, чтобы ее бог Штраус везде чувствовал себя уютно. Скажут, что все это показное – театральная манера сочинителя вальсов. Но что поделаешь? Штраус – с головы до ног артист, он один из тех увлеченных артистов, которые вкладывают в самое малое дело кровь сердца, всю душу. Сочиняет ли Штраус оперетту или польку, он приходит в состояние необыкновенного волнения. После 2-3 часов такой работы он изнурен, как грузчик…»
От вальсов к оперетте
Наступает период полного расцвета гения Иоганна Штрауса-сына. Он создает такие бессмертные произведения, как вальсы «Голубой Дунай», «Жизнь артиста», «Сказки Венского леса», «Новая Вена». Все эти творения, с одной стороны, проникнуты возвышенным настроением, а с другой стороны, вполне просты и сердечны. Вальсы Штрауса становятся популярными по всей Европе, звучат в Америке и Австралии, проникают даже за Великую Китайскую стену.
Благодаря Штраусу голубой Дунай стал знакомой и близкой рекой для всех, кто любит музыку.
Лично меня вальсы трогали всегда, но только после посещения Австрии обрели для меня как бы живую плоть. Это не абстрактная красота, а живая. Взять, к примеру, «Сказки Венского леса». Это именно Венский лес, а не какой-нибудь подмосковный с его тоскою и нежной печалью. Штраус – певец именно Венского леса. Удивительно светлого, прозрачного. Все деревья (в основном бук) в нем стройны и изящны, как на подбор. Солнечный свет легко пронизывает ажурную крону. Всюду разлит чарующий аромат. Журчат ручейки. Вольно льются птичьи трели. Природа словно радуется своему бытию и возможности доставить радость человеку. Входя в Венский лес, невольно начинаешь насвистывать что-то переливчатое и веселое. Так, очевидно, и родился вальс Штрауса «Сказки Венского леса». Штраус вообще композитор светлый, оптимистический. Каждая его нота, мелодия пронизаны беспечной веселостью и, конечно, надеждой. Его музыка успокаивает и даже немного баюкает, нашептывая: «Все будет хорошо, все будет отлично, прочь, думы и печали!..»
Следующая ступень в творчестве Штрауса – оперет
та, недаром его прозвали дважды венценосным Штраусом: королем вальсов и князем оперетты.
Слово «оперетта» появилось в Вене в середине XVIII века и обозначало название небольших комедий с музыкой и танцами, носящих чаще всего пародийный характер. До Штрауса в этом жанре с большим успехом работали Жак Оффенбах, а также современники Штрауса – Франц фон Зуппе и Карл Миллёкер.
Первая оперетта Штрауса, увидевшая свет рампы, была «Индиго, или Сорок разбойников», поставленная 10 февраля 1871 года в театре «Ан дер Вин». За ней последовала другая – «Карнавал в Риме». Обе оперетты были удачны и неудачны одновременно. Появились они и в России. На «Карнавал в Риме» обрушился молодой фельетонист Антоша Чехонте, написав рецензию «Кавардак в Риме – комическая странность в 3-х действиях, 5-ти картинах, с прологом и двумя провалами» («Будильник», 1884).
Однако следующая оперетта Штрауса – «Летучая мышь» – стала одной из вершин в истории венской оперетты. Ее бесчисленное количество раз ставили на различных площадках мира, в том числе и в Москве. Москвичи получали истинное удовольствие от занятного сюжета, а главное, от искрящейся музыки Иоганна Штрауса. «Летучая мышь» – это каскад прелестных и веселых мелодий. Чувствуется, что автор создавал их в порыве божественного вдохновения, и действительно, всю партитуру оперетты он завершил за 43 ночи, за полтора месяца.
Премьера «Летучей мыши» состоялась в театре «Ан дер Вин» 5 апреля 1874 года. Венцы сразу по достоинству оценили танцевальный характер новой оперетты, где «вытанцовывалось» все: брызжущее веселье и поддельные слезы, минутный испуг и забавные вспышки гнева, игривое кокетство и милый обман.
За взлетом, как правило, идут падения. Следующие оперетты Штрауса («Калиостро», «Игра в жмурки» и другие), как говорится, не прозвучали. Но Штраус не сдавался, и последующие оперетты – «Веселая война», «Ночь в Венеции» и особенно «Цыганский барон» (премьера состоялась 24 октября 1885 года) – принесли ему дополнительные лавровые листочки в венок его ела-
вы. Как заявил всеми почитаемый композитор Брамс: «После «Волшебной флейты» Моцарта ни один немецкий музыкант не достиг в области комической оперы тех высот, до которых поднялся Штраус».
После 17-летнего перерыва Иоганн Штраус-сын едет в Северную Пальмиру, в Петербург. Первый его концерт проходил в манеже лейб-гвардии конного полка, в одном из красивейших творений архитектора Кваренги. Как отметила «Петербургская газета» в номере от 15 апреля 1886 года, «60-летний юноша-маэстро покорил всех – и давних поклонников, и тех, кто впервые присутствовал на его концерте». «Восторг публики не имел границ: махали платками, стучали ногами, хлопали без конца» («Биржевые новости»).
При прощальном выступлении в Павловском музыкальном вокзале Штраусу преподнесли под бурю аплодисментов громадный лавровый венок, обвитый русским вышитым полотенцем.
Павловск вызвал в душе музыканта волну воспоминаний: его роман с Ольгой, почему она не писала ему в течение почти 20 лет? Он не знал, что она давно замужем: дом полная чаша, муж в чинах, четверо сыновей, только вот давно не садится за фортепиано, и музыка больше не звучит в ее сердце. В отличие от Ольги жизнь Иоганна Штрауса сложилась более бурно и драматически.
Страсти по Анжелике
Семилетняя разница в возрасте между Штраусом и женой, не очень заметная в первое десятилетие их брака, в дальнейшем стала ощущаться все острее. Етти превратилась в 60-летнюю матрону, весьма далекую от образа той подвижной и красивой музы композитора (что поделаешь: возраст – штука безжалостная), что была вначале. К тому же их отношения постоянно осложнялись из-за ее детей (у Штрауса собственных детей не было). Особенно досаждал один из сыновей Етти, великовозрастный оболтус, который постоянно требовал деньги и шантажировал мать. Штраусу все это смертельно надоело, и он выгнал молодого человека за
порог дома. Кончилось это тем, что в один, увы, не прекрасный вечер вернувшийся домой Иоганн Штраус застал жену мертвой. В руке она сжимала письмо сына, полное очередных угроз.
Потрясенный Штраус, всю жизнь ощущавший неодолимый страх перед смертью, покинул свою виллу в Гринциге и больше никогда туда не возвращался. Он упросил брата Эдуарда заняться похоронами своей жены, а сам тут же уехал в Италию.
По возвращении в Вену музыкант познакомился с немецкой певицей Анжеликой Дитрих, влюбился и женился на ней 28 мая 1878 года. Сопоставим числа: жена умерла 8 апреля, а ровно через 50 дней, 28 мая, Штраус женится вновь. Он явно торопился.
Штраусу 53 года, Анжелике – 28. Она молода и красива. Штраус упоен, вскружен вихрем страсти. Когда вихрь угомонился, композитор с некоторой печалью осознал, что сделал неправильный выбор. Анжелика оказалась весьма тщеславной особой и принялась, как и Етти, руководить Штраусом, но на это у нее явно не хватало – выразимся по-современному – оргспособ- ностей. Когда провалилась оперетта «Жмурки», один критик точно подметил: «На сей раз не хватило твердой руки Етти Трефц».
Анжелика была слабой актрисой, беспомощным менеджером, но очень и очень темпераментной женщиной. Как только Штраус уехал, она тут же бросилась в объятия Франца Штайнера, директора театра «Ан дер Вин», кстати, друга Штрауса. Когда тот узнал об этом, то впал в такое бешенство, что даже крушил мебель. В отчаянии он отправился в очередное путешествие, а Лили (то есть Анжелика) преспокойно водворилась в театре Штайнера в роли «госпожи директорши». Короче говоря, второй брак Иоганна Штрауса бесславно закончился.
Последняя гавань: Адель
Но композитор знаменит, богат и, несмотря на возраст, еще импозантен и красив, поэтому не оставался долго одиноким. Его третьей женой стала Адель Дойч,
молодая вдова, давняя знакомая Штрауса и его первой избранницы Етти. Адель давно имела виды на «короля вальса», но никак не могла пробиться сквозь его свиту. Случай помог: Анжелика оказалась неверной – и король пребывал в миноре, его надо было обязательно утешить и обогреть, что превосходно и сделала Адель. Она не только утешила его, но и достойно заняла место Етги, став для композитора музой и помощницей. С Аделью, как и раньше с Етти, Штраус ощущал себя как за каменной стеной. Не случайно он посвятил, ей несколько вальсов: «Адель», «Порывы сердца»…
В октябре 1894 года вся Вена с превеликой пышностью отметила 50-летие дирижерской деятельности «короля вальса». Состоялись праздничные концерты, приемы, чествования. Было много шума, слов, музыки. Штраус все это терпеливо вынес, ибо с ним была его Адель. 17 лет прожили они вместе. И хотя он был старым по сравнению с ней, Адель не раз говорила, что у нее никогда не было ощущения, что она жена пожилого человека. Штраус почти всегда был весел, приветлив и бодр. Часто будил ночью Адель, чтобы сыграть ей на скрипке или на фортепиано только что сочиненную им музыку.
Кстати, наблюдая Штрауса в его еще молодые годы, композитор Антон Брукнер говорил: «Ты вечно горишь. Боюсь, что ты умрешь молодым, как Моцарт».
Финальные аккорды
В 1899 году, в самый разгар работы над опереттами, Штраус издал собрание сочинений отца, что отняло у него бездну времени и сил. Иоганн внимательно пересмотрел отцовские архивы, письма, наброски, переписывался с разными оркестрами, чтобы восстановить его разбросанные по миру произведения, сам их переписывал, редактировал. Как дань прошлому Иоганн Штраус-младший пишет «Императорский вальс» – апофеоз минувшим годам.
Несмотря на возраст, он был полон новых планов. Собирался написать балет. Но планам этим не дано
было осуществиться. 22 мая 1899 года во время дирижирования «Летучей мышью» у Штрауса закружилась голова. Борясь с недомоганием, через два дня он вновь дирижировал на большом празднике в Пратере. Ему стало совсем худо. Врач определил воспаление легких. Композитор умер на 74-м году жизни.
В последнюю свою ночь Штраус пытался напевать: «Братушка, видать, пришла тебе крышка…» Утром 3 июня, придя в себя, поцеловал жене руку. Адель сказала ему: «Спи». А он ей: «Только этим мне и придется заниматься впредь…» В 4 часа он заснул навсегда.
Вена погрузилась в траур. Даже уличные фонари были повязаны черным крепом. Тысячи венцев провожали Иоганна Штрауса-сына в последний путь. Оркестр исполнил реквием Брамса. «Короля вальса» похоронили на Центральном кладбище, где уже нашли упокоение Брамс и Шуберт.
И еще один печальный аккорд. Оперетта Штрауса «Венская кровь» не понравилась публике и выдержала всего лишь около тридцати представлений. Директор театра Яунер покончил с собой. Но все это произошло уже спустя много лет после смерти великого маэстро.
Другие Штраусы
Брат Иоганна Штрауса Йозеф умер рано, в 43 года. До 79 лет прожил другой брат, Эдуард, «красавец Эди», как его называли. Он был классным дирижером. Но как человек совершил ужасный поступок: в 1907 году сжег семейный архив, в котором были тексты с подписями Иоганна и Йозефа Штрауса.
Иоганн Штраус-сын был бездетным. У Йозефа была только одна дочь Каролина – род она продолжила под фамилией своего мужа – Айгнер. Поэтому только потомки третьего брата – Эдуарда – носят родовое имя Штраус. Двое из них унаследовали профессию музыканта. Это Иоганн III, сын Эдуарда, и Эдуард II, внук Эдуарда Штрауса.
Эдуард II как бы повторил «семейную историю». Его
отец (сын музыканта Эдуарда) Йозеф хотя и был музыкально одаренным человеком, но пошел совсем по другой линии и стал юристом. Своему сыну Эдуарду желал того же – «солидной профессии». Но тот, вопреки желаниям отца, окончил консерваторию по классу фортепиано, скрипки и даже рога. И соответственно стал профессиональным музыкантом. В 1960 году Эдуард Штраус II приезжал в Россию и дирижировал Московским симфоническим оркестром в Зале имени Чайковского. В его программе были увертюра к «Цыганскому барону», вальсы и польки Штрауса-сына.
Эдуард II умер внезапно от разрыва сердца. Сердце, наполненное музыкой, часто не выдерживает…
Вернемся к королю
Музыку Иоганна Штрауса-сына чтили Шуман и Берлиоз, Лист и Вагнер, Бюлов и Брамс. Если говорить о России, то и здесь у Штрауса было много горячих поклонников. Его вальсы вызывали восхищение у Чайковского и Рубинштейна, Рахманинова и Глазунова. Очень любил слушать произведения Штрауса Лев Толстой. От вальса «Весенние голоса» Лев Николаевич «вскрикивал от восторга, ахал, слезы были у него на глазах» (воспоминания Гольденвейзера).
Миллионы кинозрителей посмотрели замечательный американский фильм «Большой вальс» с участием Фер- нанда Граве и Милицы Корьюс. Эта лента – уважительная дань памяти «королю вальса».
Вспомним и то, как в осажденном Ленинграде звучали жизнерадостные мелодии Штрауса, помогая людям сохранить стойкость и выжить в нечеловеческих условиях. Словом, Иоганн Штраус-сын – не только австрийский композитор, но и, можно сказать, наш, русский, по крайней мере весьма приближен к русскому менталитету.
Ну а «прописан» он навечно в своей родной Вене. Одна из знаменитых скульптур в городе – своеобразный культовый знак – памятник Иоганну Штраусу- сыну работы скульптора Эдмунда Хеллмера. Памятник
был открыт в городском парке в 1921 году. Штраус с вдохновенным лицом играет на скрипке. Его фигуру на постаменте обрамляет арка. По всей площади арки изображены обнаженные женщины. Они слушают маэстро, нежно обнимая друг друга. Целуются, символизируя тем, что вальсы Штрауса – это сама радость жизни. Но венцы ворчат. Нет, не по поводу вальсов, конечно, а из-за идеи покрыть фигуру Штрауса золотом (раньше он был, как и все памятники, зеленым, в патине). Золото раздражает. Но в конечном счете любой культ – это золото. А Штраус давно уже стал культом, объектом восхищения и поклонения.
В новогоднюю ночь жители и гости Вены приходят на площадь Штефансплатц, к собору Св. Стефана. После мощных ударов колокола «Пуммерина» звучит неофициальный гимн Австрии – «На прекрасном голубом Дунае».
Звучит Штраус. Летят снежинки. Их кружево легко пробивают пробки от шампанского. Небо расцвечивают огненные цветы фейерверка. Бесподобное зрелище. Несравненное состояние души…