— Делааа… — озадаченно протянула я. Честно говоря, ожидала всего, но только не такого. — Что будешь делать?

— Забивать, — сухо ответила Ира, — Кать, как же я на это повелась-то, а?

Сказать было нечего.

* * *

Честно говоря, я совсем немногое знаю про то, как начинался этот роман. Как-никак, мы живём далеко друг от друга и не общаемся нон-стопом, хоть и поддерживаем тёплые отношения.

Но вы ж понимаете, когда всё, вроде, хорошо — люди не делятся. Не потому, что боятся сглазить, а просто увлечены приятным чувством и им больше ни до чего.

То ли дело, когда в жизни начинается трэшак.

Так вот. Знаю, что познакомились в клубе; знаю, что понравился сразу; знаю, что ухаживал душевно — не то чтобы в этом было что-то особенное, но… ощущение; и знаю, что ухаживал недолго. Потому что через очень небольшое время они начали вместе жить. Он перебрался к ней. Ира была рада.

Жили хорошо, чуть не носил её на руках.

Правда, жили так же, как он ухаживал: недолго.

Просто в какой-то момент, как казалось, на совершенно ровном месте, начали ругаться, и он принял решение: нужно друг от друга отдохнуть.

Он поживёт отдельно и решит, надо ли ему всё это. Как ни крути, а он заядлый холостяк, впервые живёт с женщиной и… и вот тут непонятно: нравится ли ему его статус или нет.

Правда, всё это было высказано чуть жёстче и при не очень приятных обстоятельствах, Ира тогда поделилась, я помню. А вот сама она почему-то забыла, как это всё произошло.

Она переживала.

Вдвойне переживала от того, что перец этот нет-нет, да и появлялся на горизонте.

Ненадолго, но и не так редко, чтобы его совсем забыть. Да-да, ровно настолько, чтобы уголёк продолжал тлеть.

Он вернулся этой осенью. Сказал, что всё обдумал, любит, и им стоит всё начать сначала. Привёз вещи. Немного, но сколько там мужчине нужно.

Стали жить.

Уже через месяц Ира поняла: как-то мутно. Нет, вроде бы, всё было нормально, но…

Но были моменты, которые категорически её не устраивали.

Например, то, что он мог уйти на час, а прийти поздно ночью. Телефон у него, конечно, садился. Очень не вовремя. И сразу оба.

Ещё раз, было дело, ушел проведать старинного друга, попавшего в больницу, а пропал на три дня. Потом, правда, рассказал: друг был так плох, а с уходом в больницах сама понимаешь, как… не бросишь же в беде. Врачам, правда, пришлось немного приплатить, чтобы разрешили остаться, поухаживать.

Короче, подозрения закрались далеко не на ровном месте.

Когда он мылся — залезла в телефон. Хотела сразу в оба, но второй, типа рабочий, он дома почти никогда не доставал, разве что зарядить, а шарить по карманам куртки было технически неудобно: из ванны можно увидеть коридор.

Короче…

Залезла в один из телефонов. Нашла недавние смс, в которых некая Натали весьма экспрессивно признавалась ему в любви. Ответных смс не было. Ира успокоилась и поначалу никаких вопросов ему предпочла не задавать.

Потом, правда, подвыпила и тему подняла. Он отреагировал спокойно. Хоть и прочёл лекцию на тему «нехорошо шарить по перепискам», но вполне беззаботно рассказал, что вот, мол, есть одна странная девочка, давным-давно в него влюблённая. Он уже триста раз ей всё объяснял, что у них ничего не было, нет и быть не может, но она… да совсем со своей любовью с ума сошла, периодически начинает что-то писать, наверное, осеннее обострение.

Ира это съела.

Правда, чуть позже рассказала мне. По скайпу. Про эти смски.

— Ира, — сказала я, — ты ж всё понимаешь, да? Ну не станет девочка просто так «сходить с ума» и писать совсем левому человеку, с которым ничего не было и нет. Басни он тебе рассказывает. И вообще…

Ира возразила, мол, мало ли, всякое в жизни бывает. И не стала слушать.

* * *

А потом она залезла в другой телефон. Видимо, всё-таки было не совсем спокойно.

Как чувствовала.

Второй телефон Ира попросту выкрала.

Сказала: понимала, то есть, именно что чувствовала, что в нём должно быть что-то интересное, но подгадать и изъять телефон по нычке означало бы, что ковырять придётся быстро, а хотелось изучить контакты спокойно и основательно.

И в один из дней, когда они зависли в уютном местечке, отмечая его завтрашний отъезд на две недели, по рабочим делам, она вытащила этот телефон из его куртки, когда он ненадолго отлучился. Вытащила, выключила и припрятала.

Он решил потом, что телефон где-то выпал и потерялся. Правда, не особо расстроился, моделька была старенькой, из тех, которым грош цена.

А для Ирки найденная в телефоне инфа оказалась оох какой ценной!

Правда, прочитала её не сразу.

Только наутро, едва закрыв за ним дверь, залезла в смски и…

Вот тут хочется написать «узнала много нового», но… блин, мне искренне кажется, что в таких случаях человек всё понимает заранее, просто предпочитает закрывать глаза аж до того момента, пока случай прям конкретно носом в это не ткнёт.

Хотя и тогда… иные умудряются убедить себя в том, что галлюцинация.

Короче, заглянула в телефон.

И прочитала много, очень много смсок, в которых… он тоже признавался в любви. Конечно же, не Ирке. А той самой Натали.

И такое у них там мур-мур-мур было, и так однозначно они ворковали, что места для розовых очков или домыслов в духе «а вдруг он не это имел ввиду» совсем не осталось.

И, кстати, теми же словами, что и Ирке. У каждого ж влюбленного, кроме банального «я тебя люблю» есть свой особенный плюшевый набор словечек и милых прозвищ, которым награждают объекты любви.

А этот, не будь дурак, даже няшные прозвища своих дам менять при обращении не трудился. Чтобы не путаться, видимо.

И писал он Натали, мол, девочка моя, кисулечка-лапочка, такое время для меня тяжёлое, мне надо ещё чуть побыть одному, привести в порядок мысли, чувства, потерпи ещё немного, ты всегда моя, а я — всегда твой и бла… бла… бла.

Больше того — по времени отправления выходило, что делал он это, буквально не вылезая из кровати в Иркиной же квартире.

То есть, она на кухню вышла, любимому ужин приготовить, а любимый за телефон — и давай другой бабе строчить.

Ирка крепко зависла. Ира позвонила мне в истерике.

Я… а что я тут могла сказать? В общем-то, всё было понятно ещё задолго до, просто она видеть не хотела.

И сдаётся мне, не хотела видеть до последнего, не верила даже своим глазам.

Потому что….

Воздуха набрали? Молодцы.

Она собиралась позвонить Натали и УБЕДИТЬСЯ ЛИЧНО в том, что они общаются, и он ей это всё говорил. Короче, чтоб Натали подтвердила.

То есть, даже своими глазами увиденных смсок, адресованных этой Натали, ей было мало. А вдруг чё?

Это удивительная работа мозга, да.

Натали… а что Натали?

Натали подтвердила.

И вот дальше там оказалась ващще занятная история. Оказалось, что кадр этот с Натали встречается ни много, ни мало, а целых пять лет. И они даже живут периодически.

И за это время палился он, прямо скажем, неоднократно. Но каждый раз отмазывался.

Это я к тому, что Натали тоже до конца не верила, что он и сейчас с Иркой живёт, спит, а не просто в гости ходит и разговоры разговаривает.

Он же столько раз обещал уже, что больше ни-ни….

Ах, да! Каким образом он встречался с Натали все эти годы, если с Иркой год назад успел пожить и сейчас уже прилично по времени кантовался? Ну так запросто!

У него, я так понимаю, в принципе образ жизни такой: по бабам гастролировать. Где в данный момент удобнее — там и живёт.

Когда Натали доходит до ручки и начинает задавать много вопросов (на его языке это звучит как «начинает истерить»), он просто собирает вещи и, по всему выходит, пристраивает их у той, которая на данный момент согласна.

А у нас дурных баб, которые привыкли не верить ни глазам своим, ни чутью, как вы понимаете, дофига.

Натали он говорит, мол, вернусь, когда ты успокоишься.

А, и да, в данный момент Натали была уверена, что он «просто снова устал от отношений», и ему нужно побыть одному.

Хотя до этого, как в разговоре выяснилось, она доподлинно знала про неких Таню, Свету, Марину… оой, сколько ж их было, за пять-то лет!

Ну каждый раз как в первый раз!

Суука, уже даже я в этих бабах запуталась.

* * *

Ну так вот, они решили встретиться. На Иркиной кухне.

Сначала пристально обсмотрели друг друга в коридоре и нервно посмеялись: оказались совершенно разных типажей, перец явно был всеяден.

А потом накрыли поляну и сели болтать.

И вот тут-то и попёрло всерьёз.

Мало того, что называл он их одинаковыми ласковыми прозвищами и одинаково признавался в любви. У них в принципе достаточно одинаковым было многое: цвет белья (надо сказать, не сильно популярный, так что не совпадение), духи…

Это не он дарил, если что, это он просто как-то так подавал, а они себе и понакупали, чтоб его радовать.

А разница между ними была в том, что Натали уже бывала им битая, а Ирка — ещё нет. Видимо, просто не успел.

Вот на этом моменте у Ирки волосы дыбом и встали: ну никак она не могла предположить, что этот милый мужчина периодически колотил свою прошлую (то есть, постоянную) даму до шрамов.

— Это, — показывала Натали достаточно свежую отметину над бровью, — когда я типа довела его истерикой.

— Это, — она оголяла бедро под юбкой, — ножницами, мы поругались.

— Это, — Иркиной рукой она нащупывала узловатость под волосами на голове, — я сказала ему, что у нас нет денег, а ему нужно было двадцать тысяч, он карту у меня вытащил, пин знал, ну и… проверил…

— Карту? Твою?! — изумилась Ирка. — Подожди, аааа…

— А ты что, ничего не поняла? — осторожно спросила Натали.

Удивительно, как иногда не замечаются очевидные вещи. Картинка встала на место. Ирка вдруг осознала: за всё то время, что они были вместе, у перца всегда были какие-то проблемы на работе.

Он сводил её куда-то всего два раза, ещё тогда, год назад, а потом… а вот потом у него проблемы-то и начались.

Да и… на саму работу-то он не ходил, то есть, рассказывал, что ведёт крупный проект, но ведёт его дистанционно, и его присутствие там вовсе не обязательно.

Правда, с деньгами почему-то всегда были траблы и, по сути, всё это время кормила-поила его именно Ирка.

Так и выяснилось, что не одна. У перца отродясь не было никакой работы и никаких проектов. А откуда деньги? Нуу…

Паззл начал слетаться в кучу со страшной силой.

Внезапно Ира осознала, что не только кормила его, а ещё и покупала ему вещи. Очень неплохие, надо сказать, вещи. И да, не одна Ира.

Дальше девки выпили и уже просто начали ржать: выяснилось, что купленные ему Иркой джинсы сейчас находятся у Натали, а у Ирки, например, дома лежит его кофта, которую купил ему кто? Хех…

Если бы только джинсы и кофта. Перечислилось многое, вплоть до кельвинкляйновских трусов.

И туалетной воды. Да, кстати, Ирка подарила ему флакон Армани с одним названием, а Натали… ну ясно, да?

Нравился перцу Армани.

Откуда несколько хороших рубашек, правда, так и не поняли. Ну да мало ли баб…

Похоже, в деле обрабатывания женщин мужик был профессионалом.

А, да, по датам сопоставили: в то время, как Ирка считала, что он был в больнице и другу помогал, он наведывался к Натали.

Да и сейчас-то… не факт, что по делам уехал. Баб-то, надо понимать, много.

Но это, увы, не самое страшное.

И то, что обеим он говорил про маленького белобрысенького мальчика с красивым именем, которого они должны были ему родить — тоже не самое страшное.

Обе оказались мечеными.

Две маленьких птички одного вида. Не ошибёшься: раскраска у птичек яркая, узнаваемая.

На груди Натали и на животе Ирки.

Обе сделали их в разное время, конечно, но обе — с его подачи. У него «птичья» фамилия и уж не знаю, какой силой внушения обладают подобные черти, но ему как-то удалось уговорить обеих сделать такие вот небольшие татуировки. В знак вечной любви и принадлежности только ему.

Да, у меня тоже волосы встали дыбом, когда Ира мне это показала. Я не знала, что всё аж настолько.

Дальше Натали на кухне выла в голос (и из её истерики было понятно, что даже несмотря на всё произошедшее, она не готова с ним рвать — дико любит).

А Ирка просто молча напивалась до полного невменоза.

Потом… да, собственно, ничего интересного. Они разъехались, Ирка с утра написала ему весьма прямолинейное смс с рассказом о том, насколько в курсе всего, и указанием пути.

В ответ получила несколько неприятных моментов, в духе «а ты, чмошница, на что вообще рассчитывала?»…

Оставшиеся у себя его вещи она просто изрезала.

Что сделала Натали — никто не в курсе. Они не стали продолжать общение.

Но по всему понятно: снова простит.