…Утром Крестный был готов передать Надьке свой «подарочек». Небольшую зажигательную мину он уложил в контейнер, сделанный в форме большого грейпфрута, заехал с утра на базар, купил апельсинов, яблок, груш, бананов, винограда. Все это красиво уложил в купленную им на том же базаре плетеную корзинку.
В девять он был уже у высотки, сидел в машине и поглядывал на дверь второго подъезда, в котором находилась квартира номер девяносто восемь… Пацан появился минут пять десятого и, как только вышел из подъезда, закрутил головой, выглядывая Крестного.
Крестный высунулся из окна машины и помахал ему рукой…
— Подождешь немного? — спросил он пацана, когда тот подошел. — Хочешь, в машине со мной посиди. Покурим, поболтаем…
— Не-а, — сказал пацан. — Мамка увидит — уши надерет… Я лучше поиграю пока тут рядом. Позовешь, когда нужно будет…
— Идет, — согласился на это предложение Крестный. — Тебя как зовут-то?
— Артем Павлович, — солидно ответил пацан. — Мельников. А тебя?
— А меня — дядя Ваня, — представился пацану Крестный. — Только ты далеко не отходи, чтоб мне не искать тебя…
Крестный был уверен, что дождется момента, когда Надька останется дома одна. Пусть даже ждать придется до самого вечера. Пацан никуда не денется, в этом Крестный не сомневался. До вечера придется ждать, будет ждать своей двадцатки до вечера.
Но до вечера не пришлось ждать ни пацану, ни Крестному… Видно, судьбе тоже не терпелось посмотреть финальную сцену, затеянного Крестным спектакля… Хватило и двадцати минут.
Ровно в половине десятого из подъезда вышел Иван. Один…
Даже издалека Крестный увидел, что у того Ивана, которого он знал и с которым провернул столько дел, не может быть такого выражения лица. По-житейски озабоченного. Хозяйского. Домашнего.
Не может быть у Ивана дома. Все его мысли о доме сгорели в Чечне. Вымыло их из его мозгов кровью тех, кого убивал Иван… Что может вырасти на пепелище? Неприхотливый дикий сорняк?
«Эдак он еще и ребеночка захочет родить… — раздраженно подумал Крестный. — И вообще о деле забудет. Обо мне… Идиот. Ведь он ничего не умеет, кроме того, как людей убивать… В грузчики пойдет? Ну-ну… Самое для него место. Лучше и не придумать. После десятков, а иной раз и сотен тысяч долларов, которые Иван имел от меня за каждое дело, садиться на пахнущие потом и воровством заработки грузчика?.. Ванюша, наверное плохо себе представляет, куда суется… В жизнь он суется!»
Крестный презрительно хмыкнул и с раздражением и в то же время с удовлетворением проследил, как Иван скрылся в дверях одного из отделов «Продовольственного», занимавшего весь первый этаж высотки. Судя по тому, что в руках у него был объемистый, но пока еще тощий баул, возвращаться собирался он не скоро. не раньше, чем этот баул основательно потолстеет.
«Праздничек себе решили устроить? А, ребятишки? — думал Крестный, вылезая из машины. — Ну-ну, праздники — дело хорошее. Я праздники люблю! Только, вот, старика Крестного не позвали. Это невежливо. Ведь не чужой человек Ванюшке-то, как ни как… Но я не обижаюсь… Молодость, она эгоистична… Забывает, что есть на свете старость. А той, ведь, тоже что-то надо…»
Крестный помахал рукой пацану и достав с заднего сидения корзинку с раскатившимися фруктами, постарался вновь разложить их красиво и аппетитно. Икебанистый, такой дизайн сделал…
Крестный опять хмыкнул, на этот раз весело. Собственный каламбурчик ему понравился.
«Вот мы с Артюшей сейчас эту икебану Надюше и преподнесем в подарочек. Чтобы от души икебануло… Раз уж у вас праздничек, ребятки, примите подарочек от старика Крестного…»
— Пойдем, Артюш, — сказал Крестный подбежавшему пацану, — поздравим тетю Надю.
Крестный подхватил корзинку, взял пацана за руку, и они скрылись в подъезде.
«Напрасно ты, Ваня о жизни задумался… — думал Крестный, пока они с Артемом, предвкушавшим момент обладания своими двадцатью долларами и ни о чем другом не думавшим, поднимались на лифте. — Жизнь — она такая сучка… Не каждый кобель ее трахнуть сумеет… Твое, Ваня, дело — смерть. Вот ее и держись. Она не обманет. Да ты и сам это знаешь… Что-то у тебя с головой, Ваня… Ну, ничего… Я помогу. Я сейчас, Ваня. Сейчас…»
На восемнадцатом этаже Крестный первым делом внимательно рассмотрел, как расположена на этаже девяносто восьмая квартира. Ее дверь оказалась прямо напротив лифта. Затем он спустился на один пролет лестницы ниже, к семнадцатому этажу, вручил корзинку с фруктами Артему и проинструктировал его.
— Позвонишь в квартиру. Тетя Надя спросит тебя сначала — кто это? Ничего не ври. Не умничай — что посылка, мол… Ей посылок неоткуда получать. Не откроет… Она женщина пуганая. Поэтому говори только правду. Дядя Ваня, мол, просил передать вам эти фрукты, чтобы вы не скучали… Она обрадуется, вот увидишь… Тетя Надя дверь откроет, а ты передашь ей корзинку. Она одна сейчас… мужик тот в магазин ушел… Ты все понял?..
— Что тут понимать-то! — буркнул Артем. — готовь деньги…
— Подожди, подожди! — остановил уже побежавшего было Артема Крестный. — Когда протянешь ей корзинку, скажи такую фразу: «Я вас тоже поздравляю…» Договорились, Артем Павлович?..
— Ну! — ответил пацан.
— Валяй! — отпустил его Крестный. — Фрукты не растеряй!..
А сам достал из кармана небольшой пульт, состоящий из импульсного генератора, выдающего единственную, строго зафиксированную частоту… Ту, на которую настроен детонатор…
Крестный напряженно прислушивался, спрятавшись за углом, и заботясь пока лишь о том, чтобы не оказаться в прямой видимости от Артема…
Он слышал, как тот позвонил в дверь, как сказал фразу про «дядю Ваню», как щелкнула и заскрипела, открываясь, дверь.
Тишина.
Голос Артема:
— Я вас тоже поздравляю!..
«Пора! — нервно задергал правой щекой Крестный. — Ну!»
Он нажал кнопку на пульте. И не дожидаясь фронта взрывной волны, бросился вниз по лестнице. Волна взрыва догнала его уже на семнадцатом… Его повалило на площадку перед лифтом.
Крестного переполняла радость от удачно совершенной работы, но улыбаться, вроде бы, ситуация не позволяла. Сразу после взрыва захлопали квартиры, зашумели голоса, завизжали женщины…
«Чего это я разлегся, однако, как на пляже! — подумал Крестный. — Сейчас, ведь, припекать начнет. Надо пойти жильцов проинформировать, что рвануло что-то на восемнадцатом этаже… И что пожар…»
Огня Крестный еще не видел, дымом не пахло. Но Крестный знал, что пожар непременно случится. Мина-то — зажигательная…
Жильцы всех квартир, те, что дома оказались, высыпали в коридор. Поднявшийся на ноги Крестный пошел им навстречу с лестницы…
— На восемнадцатом пожар! — закричал он. — Где телефон?
— Что случилось?
Спрашивали сразу все, поэтому можно было не отвечать. Да Крестный и не собирался этого делать. Откуда, ему, в самом деле знать, что там случилось… Мало ли отчего пожары бывают…
— Не знаю! — кричал он, пытаясь спровоцировать панику. — Нужно пожарных вызывать! Где телефон? Сгорим все на хрен!
Кто-то бросился звонить, остальные ломанулись по квартирам, и минуты через две на лестнице, ведущей вниз, уже была давка.
Крестный понимал, что нельзя спрашивать, где находится черный ход, который его сейчас интересовал. Даже в такой напряженной обстановке у кого-то может возникнуть недоумение — почему, собственно, он сам этого не знает? А сообщать всем и каждому, что он не живет в этом доме, Крестный не собирался. Когда начнутся разборки с ментами, те сразу же обратят внимание на присутствие человека, который не является жильцом дома. Он и так уже достаточно нарисовался со своими криками: «Пожар! Пожар!»…
Но спрашивать ничего и не пришлось. Часть жильцов бежала в сторону, противоположную лестнице у лифта, куда-то в конец коридора. Направившись за ними, Крестный убедился, что там-то и находится еще одна лестница — вокруг грузового лифта, который не работал также, как, наверное, и пассажирский…
Лестница была узкая, без окон, застрять на ней в давке было гораздо более вероятно, но этот путь вниз больше устраивал Крестного. Встречаться с разъяренным, как предполагал Крестный, Иваном, который, наверное, пробивается сейчас наверх через поток спускающихся вниз жильцов, в его планы не входило…
Когда он, наконец, выбрался на улицу и уже садился в свою машину, появились первые пожарные машины. Крестный посмотрел наверх. Из окон восемнадцатого этажа выбивалось пламя…
«Ну, что ж, Ваня, — подумал Крестный, — до скорой встречи!»
И включил зажигание.