— Осторожней с оружием, — начиная паниковать, сказала я. — Оно же и выстрелить может!

— Ага, — с удовольствием ответил цвак. — И дырку сделать!

Он осторожно поднялся и, не отводя от меня кахта, приблизился. Да, парнишка совсем молод, Ллера наверняка не знает. Хотя, почему это пришло в голову? Ведь если вспомнить, что я творила вчера, бывшего верховного мага цваков теперь никто не найдет. Парень скорчил задумчивую физиономию, разглядывая меня: в облегающем бежевом комбинезоне я чувствовала себя словно голой. Чтобы скрыть смущение, стала так же пристально рассматривать его: высокий и худощавый, он был несколько темнее Ривиэля — видимо, загорел на солнышках, при такой-то работенке.

У парня был заметен не только каждый сосудик, как у всех представителей расы, но и отчетливо видна каждая мышца. Не в том смысле, что он настолько прозрачен, просто цвак был чрезвычайно мускулист, но не чрезмерно перекачан. При общей худощавости смотрелось подобное тело весьма привлекательно. Розовый же ирокез, как ни странно, добавлял ему мужественности. Веселые темно-зеленые глаза теперь насмешливо наблюдали за моей реакцией: кажется, я излишне увлеклась, любуясь полуобнаженным телом.

— Ну и как тебя занесло сюда, хорошенькая белочка, — протянул парень, намеренно поигрывая мышцами и исподлобья подмечая каждое мое движение. — Здесь, на маленьком островке, посреди Великого океана… вот уж кого я никак не ожидал тут увидеть.

— Ты меня убьешь? — в лоб задала я вопрос. Уж или бояться, или искать выход из критической ситуации, что-то одно, все вместе, увы, у меня не получается.

— Конечно, — парень несколько удивленно поднял черные брови. — А какие у тебя еще есть предложения?

— Отпустить, — пожала плечами, недоумевая — на что он намекает?

— Это не предложение, — фыркнул цвак. — Это — глупость. Вторая попытка.

— У меня нет денег, — покачала я головой.

— Деньги? — расхохотался парень и, отстегнув от пояса кожаную сумку, высыпал содержимое на ковер багровой травы: звеня и переливаясь в лучах утренних солнышек, вниз посыпались неровные монетки. — Хочешь — забери, я занимаюсь добычей камней от безделья, а не из страсти наживы. Анахи, знаешь ли, не оставили нам особого выбора, чем и где заниматься. Все, последняя, третья попытка.

Я пристально посмотрела в зеленые глаза цвака, и тут до меня дошло…

— Ах, вот как? — вспыхнула я. — Опять обрить меня хотите? Ну уж нет, дудки! Пошли вы, цваки, лесом со своей неземной любовью, да строем, чтоб не скучно было!

— Опять не угадала! — отмахнулся арбалетом цвак: я замерла, ожидая стрелу в грудь. — Но ход твоих мыслей мне уже нравится. А вообще, женщины волосы сейчас не бреют, эта мода прошла много сот назад…

Тут он резко замолчал и пристально всмотрелся в мое лицо, взгляд из масляного стал колючим, испытующим:

— Вот оно что, — разочарованно протянул он, — так ты — мастер! То-то я смотрю, откуда здесь белка — с неба, что ли, свалилась?

— Значит, все равно, убьешь? — обреченно спросила я. Смятение снова накрыло горячей волной. Обшаривая взглядом окрестность в поисках укрытия, я старалась не упускать из виду заряженный кахт — ведь цвак его и не думал опускать…

— Конечно, — почти пропел молодой мужчина и неожиданно подмигнул: — Но если поцелуешь…

— Что? — я не поверила своим ушам. — Всего только один поцелуй? С чего вдруг такая щедрость?

— За большее меня самого тут закопают, — расхохотался парень. — Скоро придут остальные и если нас найдут под ближайшим кустом… последствия будут не очень полезны для здоровья. А вот на поцелуй время все еще есть. Справишься — можешь уходить… Да потом не суйся на ближайшие острова, а двигайся к материку — там цваков нет…

— А если не справлюсь? — подозрительно спросила я.

— Что-то мне подсказывает, что я не буду разочарован, — хмыкнул парень и поманил меня пальчиком, убирая кахт за пояс. — А будешь хорошей девочкой, я тебе открою великую тайну….

Тяжело вздохнув, медленно поплелась к цваку: что за жизнь — сплошные домогательства! Торопливо чмокнув парня, сразу отскочила назад, словно обожглась. Цвак приподнял левую бровь:

— Мне передумать? Или ты не знаешь, как это делается? Вот уж не думал, что придется мастера стихий обучать подобным вещам, — ухмыльнулся цвак, притягивая меня к себе. — Даже стало жаль, что продолжения не будет.

Заглянув в глаза, он нежно провел пальцем по моим губам, потом чуть коснулся их полураскрытыми фиолетовыми устами, чуть затянул нижнюю губу, а потом, все более усиливая напор, проник языком…

Я не пыталась сопротивляться, но и не отвечала. Кахт парень убрал, но это ничего не значит: цваки мастерски пользуются своим необычным оружием. Убежать от вооруженного представителя этой разу просто невозможно. Так что мысли вырваться и не возникало: не было смысла. Задумавшись, я и не заметила, как расслабилась и ответила на поцелуй. И так увлеклась процессом, что даже немного закружилась голова…

Вдруг что-то мелькнуло вдали, за куцыми деревьями, почти скрывающими избушки морниев. Вздрогнув, попыталась оттолкнуть парня. Оглянувшись, тот медленно, с сожалением, разжал объятия:

— Ну все, время вышло, уходи…

— А как же тайна? — деловито уточнила я.

— А, — улыбнулся парень и снова притянул меня. На этот раз поцелуй был милосердно коротким, — прощальным. Затем цвак склонился и шепнул: — Не все цваки — такие кровожадные. Мало ли какой там финт ушами когда-то сделала… ну ладно — одна из вас… женщины вообще — существа непостоянные, что же их теперь, всех убить?

Отстранившись, я подозрительно глянула на него: он догадался, что я — Мана из легенды! Цвак же криво усмехнулся, развернул меня по направлению к морю и шлепнул по попе. Подпрыгнув от такой фривольности, хотела было залепить парню пощечину за фривольное обращение, но вспомнила про других. Мне уже пришлось бежать вприпрыжку, дабы ускользнуть от зорких цваков, приближающихся к каменоломням. Вскочив на волну, прильнула к гладкой поверхности и попросила воду скрыть меня: волна накрыла сверху, словно покрывалом, и бережно понесла в сторону берега материка.

Коричневый прибрежный песок здесь перемежался с грязно-серой землей и синюшными хлопьями морских водорослей. Сердечно поблагодарив волну, я пошла вглубь материка, надеясь встретить более адекватных местных жителей, которые не будут добиваться поцелуев прекрасной дамы, а попросту накормят бедняжку.

За песчаной полосой почти сразу же начинался лес, раскидывая багровые лапы вдоль всего побережья. Найти жилье в таком густом лесу было равнозначно чуду, но вот поживиться чем-нибудь съестным вполне возможно. Просить у воды рыбу я не стала, посчитав это святотатством: для океана рыба — это словно дети… к тому же, морская рыба бывает, ядовита, в отличие от речной. Конечно, в Кеприи все могло быть совершенно иначе, но ставить на себе рискованные эксперименты совсем не хотелось. Поэтому я решительно направилась в лес.

Тот встретил тишиной, прерываемой лишь шелестом старых листьев под ногами: не понятно — деревья здесь полностью облетают или сбрасывают листья периодически, словно линяя? Ответа от грустных деревьев я не дождалась, поэтому двинулась глубже в лес. Под старой корягой обнаружила нечто отдаленно похожее на ножку с кривой шляпкой… Грибы местные употреблять в пищу очень рискованно, но есть хотелось уже просто зверски. Опасливо потыкав пузатый экземпляр, вздохнула и двинулась дальше. Без знаний, какие грибы или ягоды в Кеприи ядовиты, какие можно есть, в лесу тоже поживиться не удастся.

Слушая беспрестанное урчание желудка, задумчиво наблюдала за некой птахой, весело суетящейся рядом с плоским гнездом на вершине дерева. Немного посомневавшись, тяжело вздохнула: пусть живет. А вот идея использовать это необычно большое гнездо для отдыха, мне понравилась. Внимательно осмотрев внешне неприступное дерево, заметила неглубокие выбоины в коре: такое ощущение, что дерево просто сбрасывало нижние ветки по мере взросления, а в этих местах образовывались подобные округлые углубления.

Осторожно вставив ногу в одну из выбоин, попробовала дотянуться до другой. Удивительно, но лазить по деревьям оказалось гораздо проще, чем я предполагала. Так что вскоре я оказалась в недосягаемости от гипотетических хищников и мимопробегающих кеприйцев, плюс обрела возможность вовремя заметить опасность. Но в лесу было тихо: ветер, качающий верхушки старых деревьев, пел тихую колыбельную. Глаза слипались в полуденной жаре.

Проснулась я внезапно — вдруг почувствовала тревогу. Распахнув глаза, натолкнулась взглядом на цвака. Тот сидел на ветке, которая располагалась чуть выше, и болтал ногами, не сводя с меня пронзительных зеленых глаз. Черный плащ анахов развевался на ветру.

— Ллер? — испуганно прошептала я. — Как ты выжил?

— Мы теперь в разных весовых категориях, Кира, — весело усмехнулся Ллерекайен. — И если в прошлый раз ты могла меня с легкостью убить, теперь придется изрядно постараться. Долго же ты спала, у меня уже ноги затекли, да и даже надоело любоваться твоим новым цветом волос.

— Ты нашел меня, спящую, и не убил? — несказанно удивилась я.

— А с чего мне тебя убивать? — пожал плечами верховный маг цваков и тут же сузил глаза: — Или есть, за что?

Я пытливо всмотрелась в спокойное лицо цвака:

— То есть, ты не веришь в то, что про меня тут напридумывали?

— Верю, — охотно кивнул цвак. — Но меня лично это не касается. Меня-то ты не бросала…

— Не про это, — отмахнулась я. — Про «влезть в доверие» там, да «натравить анахов»…

— Я что, похож на идиота? — возмутился Ллер. — Я же был там и видел все своими глазами: колдун и мастер стихий не могли быть одним существом. К тому же, с самой нашей первой встречи прекрасно знал, что ты не любила Ривиэля. А значит, сбежать с ним могла только при крайней необходимости. И вообще то, что из-за женщины сходят с ума, не ее вина. Мужчина совершенно сознательно, так сказать, в здравом уме и твердой памяти, отдает ей свое сердце. А с подарками каждый волен поступать так, как ему захочется.

— Вот спасибо, — я даже опешила от такой тирады. — Но я на самом деле ни с кем не убегала. Меня совершенно бесстыжим образом обманула хранитель, наговорила с три короба, да вытурила из Кеприи. А когда вернулась, на меня свалились такие новости, что мама — не горюй! А ты как оказался на том корабле?

— Видишь ли, — ухмыльнулся Ллер, наклоняясь ко мне так, что рисковал навернуться вниз. — Когда Хен объявила, что ты сбежала с Ривиэлем, я заподозрил не ладное. Решив разобраться в происходящем, остался у анахов вместе с братьями Ривиэля. Рож'иальяр, став мицаром, почему-то оставил нам жизнь. За долгое время, проведенное в Лив'утвао, мы насквозь пропитались магией анахов. Интересные результаты получаются, когда используешь сочетание сил двух рас… но это я отвлекся. Мицар сразу почуял, что ты снова в Кеприи, уж не знаю как. Поэтому поспешил направиться на поиски, при этом всячески сбивая с толку ищеек мицара. Тебе повезло, что он сразу не явился! Видимо, считает это ниже своего достоинства, да ждет, когда тебя приволокут к его ногам в цепях. Чтобы, так сказать, в полной мере насладиться унижением мастера стихий. Ох, позабавила ты меня с этим водным представлением… правда, корабль хороший утопила, но нам не навредила… в отличие от тех несчастных, что решили тебя подвезти…

— Подвезти?! — прорвало меня. — Да они меня нагло похитили, какой-то урод чуть было не… — я осеклась. Смущенно потупившись, продолжила: — Чуть не женился на мне насильно, а ты и ухом не ведешь! Нет бы, помочь!

— Вот уж чего мне не приходило в голову, — цвак иронично развел руки в стороны, — так это помогать мастеру стихий… Еще под горячую руку попадешься — потом останки развеются по всем мирам!

— А я не знала, что все еще мастер, — чуть не плача, вскричала я. — Мне, знаешь ли, объяснили, что сила моя — заемная, выдается хранителем, строго под расписку и сдается в том же виде! И я провела в своем мире пять долгих лет, в одиночестве, думая, что я — никто.

— Пять сот? — удивился цвак.

— Пять лет, — чуть успокоившись, поправила я. — Это несколько больше, чем пять сот.

— Но не больше, чем тысячу сот? — деловито уточнил маг.

— Нет, — в растерянности я даже рассмеялась. — У нас столько не живут. В пересчете на наши, это примерно лет пятьсот… Никогда не была сильна в математике!

— А тебе сколько? — деловито уточнил цвак.

— Сейчас — двадцать три года, — просто ответила я, даже не пытаясь вычислить — сколько это в сотах.

— Тогда не выпендривайся, — качнул головой Ллер. — И, кстати, хватит цваков так бояться, а то срам один: увидит цвака, так сразу хлоп на спинку, да лапками дрыг! Знаешь, редкий мужчина не воспользуется ситуацией, да не плюхнется следом!

Я покраснела: это он на того молодого парня намекает? Следил, гад!

— А я чего, виновата, что она на меня, как на мед летят? — смущенно зарделась я. — Между прочим, я все еще Роже люблю…

— В том-то и дело, — погрустнел Ллер. — Отказавшись от собственной силы, ты словно заперла ее внутри себя. И теперь не стоит удивляться, что в мир прорываются бесконтрольные эмоции, да еще усиленные в тысячи раз. Твоя боль просто осязаема. И страх тоже, так что, будь добра, это тоже учти.

— Учту, — растерянно кашлянула я. — Только еще бы знать — как! И как мне вернуть мою силу?

— Эх, молодежь! — деланно вздохнул маг. — Все-то вас учить надо. Чтобы постигать мир, нужно уметь чувствовать! Так что, милая, научись управлять своими чувствами.

— Легко сказать — трудно сделать, — пожаловалась я магу, скорчив кислую мину. — А поконкретнее?

— Поконкретнее? — усмехнулся маг и подмигнул: — Отдайся…

Я нахмурилась и метнула в цвака взгляд, полный праведного гнева: у того над головой возникла малюсенькая, но очень грозная тучка и на отросшие черные лохмы упала пара капель.

— …обаянию лесных ароматов, — с невинным выражением лица продолжил цвак, отмахнувшись от тучки, словно от мухи. — Игривой энергии солнышек, озорному зову ветра. Просто расслабься, Кира, и получай от жизни удовольствие, не слишком забивая свою симпатичную головку. В прошлый раз у тебя получилось просто великолепно… если бы ты еще была не такой доверчивой. Зато теперь есть шанс все подкорректировать. Так что, слазь с дерева: хватит изображать из себя ванагу.

Я медленно спустилась вниз, — очень уж не хотелось покидать уютное гнездо, — и неторопливо размяла затекшие ноги. В гнезде не нужно было никуда идти, ни о чем думать, ничего постигать и возвращать. Чувствуешь себя птицей — свободно, Ловишь ртом капли дождя… нет, червячков что-то не очень хотелось. Тело требовало пищи поосновательнее.

— Ллер, — жалостливо простонала я: маг нахмурился, мол, хватит соплей — действовать пора. — Нет ли у тебя чего пожевать? Со вчерашнего утра маковой росинки во рту не было…

— А вчера была? — ядовито уточнил маг. — Эх, великая волшебница, называется!

— Готовка вообще не по моей части, — оправдывалась я, пока цвак копался в небольшой сумке, перекинутой через плечо. — Я вообще только кофе варить умею…

— Кого варить? — уточнил маг, протягивая длинный узкий сухарь с красноватым оттенком: он был чересчур уж твердым, но выбирать было все равно не из чего, — кафий? Чем бедолаги тебе не угодили? В такт не попадали или за услуги запросили слишком дорого?

Я отмахнулась от назойливого цвака: что-то за тысячу сот он стал излишне разговорчивым… хотя, если все это время общаться только с молчаливыми анахами, то не удивительно. Скорее странно, как он с ума не сошел. Я хитро покосилась на мага, вгрызаясь в черствую корку хлеба.

— Хватит глазки мне строить, — сказал цвак, отряхивая плащ от сухих корочек бурой коры, прилипших к нему. — Лучше подумай, как мы будем скрываться от подручных мицара, да что будем делать, если нас нагонят… исключая вариант, который ты проделала с невезучим эфемеридом — размазывание тонким слоем по дну морскому.

— Я бы еще раз его размазала, — зло пробормотала я с набитым ртом. — Чтобы другим не повадно было…

— Добиваться любви мастера, — хихикнул язвительный цвак. — Жаль только, что с мицаром этот фокус не пройдет. Ты хоть представляешь, как должны возрасти способности мага, чтобы он смог пройти такой путь, какой прошел Рож'иальяр Л'ладаргра? Честно говоря, я сомневаюсь, что твои силы даже в лучшие времена могли бы противостоять мицару. А уж сейчас… разве что с его сподручными. Я буквально ощущаю — сила твоя ущербна.

— Она хотя бы есть! — с обидой воскликнула я. — Еще сутки назад ее и в помине не было… то есть диос назад, — уже спокойнее добавила я, чтобы снова не впасть в обсуждения разницы времени между мирами.

— А как ты вернула эту часть силы? — неожиданно заинтересовался цвак.

Задумалась: правда, как оно случилось? Очень испугалась… нет, это не то. Теперь я тряслась от страха чуть не каждую минуту. Еще пела… нет, это сама мелодия шла через меня, в тот момент сила уже наполняла тело. Но что послужило толчком, тем самым, что открыл меридиан силы, так тщательно замаскированный от самой себя?

— Ой, — растерянно посмотрела на цвака. — Кажется, я заранее последовала твоему совету: расслабилась, перестала дрожать, да еще залюбовалась красотой водяных струй, танцем волн…

Маг удовлетворенно кивнул и хитро сощурился:

— Молодец, девочка. Так держать!

— Мать, мать — привычно отозвалось эхо, — зло буркнула я: если бы знать, что держать и куда. — Кстати, куда держать путь будем?

— Как раз хотел спросить о том же, — изумленно поднял брови цвак. — Что подсказывает твое загадочное нутро?

Я картинно прислушалась к себе: тело ответило громким ворчанием желудка. Покраснев, выдавила:

— Ой, прости. Но, кажется, того сухарика все-таки маловато.

— Эх, — тяжело вздохнул Ллер, доставая кахт, — чем только не приходится заниматься. Но ладно уж, тряхну стариной: когда-то я был лучшим стрелком. А ты пока попробуй найти пресную воду, да огонь разведи…

Я фыркнула, глядя на спину уходящего в лес цвака:

— Если бы еще знать, как все это сделать…

— Вспомни свою тучку… — донеслось из-за дерева, куда уже успел нырнуть Ллер.

Ага, ручей у нас что — вода. А вода мне уже подчиняется. Я развернула ладони к земле и прислушалась. Позвоночник расслабился, плечи задвигались мягкими волнами, шея откинулась, позволяя бирюзовым волосам свободно стекать вниз. Под ногами почувствовала ощутимую дрожь. Внезапно из-под земли вырвалась струя воды и ударила в лицо. В испуге я со всего размаху села на пятую точку. Как назло, подо мной оказалась коряга, поэтому сильно ушибла мягкое место. На вопли прибежал озабоченный цвак, держа наизготовку кахт. Быстрым взглядом обыскав полянку, он задержался на струе воды, бьющей из-под земли, и посмотрел на меня с насмешливым спокойствием:

— Ты права, так гораздо удобнее. Жаль, что птицу зажарить на лету ты еще не можешь…

И снова исчез в багровой листве кустов. Я вздохнула, потирая ушибленное место, вытерла с лица потоки воды и проворчала:

— Как всегда — сочувствия ни от кого не дождешься! Хотя, на кой оно мне сдалось, это сочувствие — на хлеб не намажешь…

Вздохнув, хотела было идти за хворостом для костра, как неожиданно осенила идея: быстренько забравшись на дерево, скинула вниз огромное гнездо, служившее мне кроватью. За все время, проведенное на дереве, ветки подсохли и вполне годились для костра. Так что с заданиями я умудрилась справиться быстро, кроме одного: зажечь огонь так и не смогла.

Бросив сухие ветки, которые долго и безуспешно терла, осторожно присела на больное место и всмотрелась в разлом земли, из которого бил веселый ключик. Ручеек, звонко журча, уже проложил себе дорогу сквозь старые листья, гнилые щепки и чахлую траву. Повеяло свежестью, напомнив тот день, когда загорая на пляже в своем мире мне привиделся Роже в цепях. Именно в таком виде он хочет теперь увидеть меня? Сердце заныло, а в чистый ручей скатилась одинокая слеза, засеребрив холодные воды исками силы. Вода заботливо отозвалась, замурлыкав успокаивающую, уже знакомую мелодию.

Вдруг из леса, пригнувшись к земле, тихо выбежал Ллер. Он зорко смотрел по сторонам, не опуская кахта, по боку мага при ходьбе хлопала мертвая тушка птицы.

— Быстро, — жестко приказал мне цвак. — Уходим!

Я подорвалась следом за магом, мимолетом обратив внимание, что волосы стали золотисто-коричневого оттенка. Сломя голову неслась за цваком, стараясь не отстать, ну или хотя бы, не упустить из виду. Бежали долго: я возблагодарила небо за то, что не щадила себя все эти годы, ибо без изнурительных тренировок просто бы спеклась на таком невероятно быстром кроссе с препятствиями. Облегающий костюм цепляли многочисленные сучки и колючки кустов, а ветки немилосердно хлестали по лицу.

Когда я уже почти выдохлась, думая, что вот-вот просто упаду, цвак резко остановился. Я со всего размаху уткнулась в жесткую спину мужчины. Ллер даже не шелохнулся, я же взвыв, схватилась за ушибленный нос: если так пойдет дальше, живого места на теле скоро не останется. Цвак стоял столбом, прислушиваясь к чему-то. Потом он облегченно вздохнул и обернулся:

— Ну что за ребячество, Кира? — обвиняющим тоном выговаривал он. — Стоит оставить тебя одну, так сразу обращаешься к стихиям. Так трудно делать это при мне?

— Что делать? — опешила я.

— А ты посмотри на себя, — маг старался выглядеть рассерженным, но непослушные фиолетовые губы цвака постоянно расплывались в довольной улыбке.

Я послушно опустила голову и замерла: стихия земли обволакивала тело золотистой дымкой, в которой были заметны белоснежные завихрения, напоминающие дикую пляску кристаллов снега во время вьюги:

— И подчиню себе теперь всю силу гор и дух равнин, — повторила я слова из песни земли. — Ллер! Я поняла: перед тем, как мне подчиняется стихия, я думаю о Роже… плачу. Стихия идет через меня мелодией потока, слагаясь в песню… нет, материализуясь в заклинание! И когда пою его, стихия подчиняется полностью.

— Слезы, — задумчиво повторил цвак. — Слезы вообще великая вещь — они символ очищения. Так что, возможно, ты права. Но проверить твою догадку мы сейчас не сможем: я и так с трудом отвел от нас лихутов мицара. Они, обладая частью сил мицара, словно гончие, идут по следу магии стихий. А так как в нашем мире подобных вибраций не было тысячу сот, делать это совсем не трудно. А вот укрыть тебя, дело не из легких. Так что, милая, думай, где мы могли бы переждать.

— У Марвии! — осенило меня. — Это на каких-то островах. Ой, — я осеклась. — Я не знаю толком, где…

— Я знаю, — вдруг усмехнулся маг. — Насколько я понимаю, Марвия — это та смешная ведьма, полуанах, что была с тобой в нашу первую встречу…

— Она, — кивнула я и сразу поинтересовалась: — Кстати, а почему ее не пустили к Ривиэлю вместе со мной?

— Лучше бы спросила, почему пустили тебя, — добродушно улыбнулся цвак, глаза его чуть затуманились от воспоминаний: — Когда в Лес пришли две камские ведьмы, я, будучи верховным магом, должен был или выпроводить их, либо уничтожить. Раньше попасть во владения цваков было не так-то просто: либо цвак приводил с собой гостя сам, либо гостям от ворот поворот… в лучшем случае. Магия расы давала возможность знать о госте все. — Маг скосил на меня подозрительный взгляд. — Думаю, тебе не надо объяснять способность цваков ощущать настроение окружающих, их мысли, намерения?

— Не надо, сэр сканер, — хихикнула я: со мной у цваков в этом вопросе всегда были проблемы.

— Так вот, — как ни в чем ни бывало продолжал Ллер, — тебя я провел на свой страх и риск… Такой любопытный экземпляр: силы в странной девчонке так и кипели. Любая попытка ощутить намерения проваливалась, так и не начавшись…

— Я вообще не люблю планы строить, — едко хмыкнула я. — Зачем, если жизнь постоянно вносит свои коррективы и все идет совершенно в другом направлении? Так что намерения — только лишняя трата времени и сил.

— Ведьму просчитать было делом двух унов, — цвак вернулся к моему вопросу, — Девушке было любопытно посмотреть на жилище цваков, а еще она готова была порвать на лоскуты любого, кто посмеет причинить тебе боль. Такая странная привязанность полукровки. Создавать лишние проблемы было ни к чему, так что ведьму просто выпроводили за пределы. Кстати, Марвия просто так не сдалась: она соорудила подобие жилья неподалеку и сторожила дорогу до тех пор, пока цваков в том лесу просто не стало… Я следил за дальнейшей судьбой ведьмы: она сама провоцировала любопытство неординарным поведением. Изучала магии различных рас. Те, что не даны ей по крови, изучала теоретически. Но любое знание рано или поздно приносит свои плоды, так что женщина стала самой сильной ведьмой в Кеприи. И самой богатой: она стала скупать рабынь. Чтобы их прятать от пораженных цваков, она купила несколько островов у морниев. Кстати, обычные цваки не такие уж и кровожадные.

При этих словах я вздрогнула и чуть покраснела, вспомнив молодого парня на берегу. Ллер же продолжал, не обращая внимания на мою реакцию:

— Понимаю, что вернувшись в Кеприю ты оказалась в сильно изменившемся мире. Услышала о злых цваках и жестоких анахах… Как ты думаешь, почему мицар таким великим магом?

Я пожала плечами: откуда мне знать?

— Рож'иальяр Л'ладаргра пошел по пути того самого темного колдуна, которого ты уничтожила. Но он не уничтожал расы. Он просто выпивал силу из их представителей. Настоящей войны и не было — никто не осмеливался перечить мицару, просто подчиняясь любому слову. А до этого он напал на владения цваков… некоторые спаслись. Их участь — прятаться на островах. Хотя, теперь они не интересны мицару. А вот те, кто подвергся магии анаха… — Ллер сжал кулаки, — стали слабыми и увечными. Нет, внешне ничего не изменилось. Но с силой из тел ушло нечто важное. Так что теперь они не сильно отличаются от зверей. И, словно больные животные, убивают каждого, кто обладает хоть частичкой силы…

Я потрясенно молчала, не в силах осознать всю жестокость мицара. Казалось, смерть была бы более милосердным решением.

— Так что белок, зверски убитых цваками, можно пересчитать по пальцам одной руки. Им не повезло нести на себе частичку магии, которая осталась при переходе из мира вашего в Кеприю. Большинство же выкупила Марвия, некоторые осели в гаремах камов. — Ллер как-то странно покосился на меня: — Многие — попали к мицару…

Я вздрогнула и уставилась на цвака.

— Короче говоря: да, я знаю, где ведьмины острова, — торопливо, видимо, предупреждая вопрос, готовый сорваться с моих губ, проговорил маг. — Впрочем, как и любой в этом мире, поскольку шила в мешке не утаишь. Тем не менее, считаю, что укрыться на какое-то время там можно: на островах столько твоих землячек, что лихуты просто растеряются от множества следов. Правда, нам теперь придется топать обратно, поскольку мы двигались вглубь материка, а острова находятся как раз за нашей спиной.

— Надеюсь, это не те острова, на которых цваки добывают камни, — пробурчала я.

— Пораженные цваки на острова не попадут, — хитро сощурился Ллер: вот противный! Знает же, что я всеми силами буду избегать встречи с парнем, перед которым так опозорилась от страха. Тот, наверное, до сих пор хихикает над глупой девчонкой, которую оказалось так легко развести. — Но не переживай — Марвия цваков тоже недолюбливает и на свои острова не пускает…

Сил бежать обратно в том же темпе не осталось, поэтому двинулись пешком. Я скосила глаза на тушку птицы, но заикнуться об ужине не решилась. Вместо этого попробовала сделать путешествие максимально комфортным, попросив деревья уступить нам дорогу: впереди теперь простирался широкий ровный коридор, в конце которого в закатных лучах последнего солнышка чуть поблескивали темные воды океана.