Наутро я тепло попрощалась с новыми знакомыми, стараясь не замечать тоскливого взгляда сальных глаз толстячка и грозного зырканья старшей жены, которая вопреки рекомендациям ведуньи вскочила с постели, дабы убедиться в моем скором отбытии. Я же поспешила успокоить эту ревнивицу, постаравшись отправиться в Валрад как можно скорее.

В доме на окнах повсюду висели плотные шторы, поэтому я не могла предположить, что будет представлено моим глазам в свете дня. И будет ли этот свет… Хотя, честно говоря, я сама очень боялась, что подозрения оправдаются: мы под землей. Поэтому, ничто не могло меня заставить приподнять тяжелую ткань занавески. Выйдя за порог с крепко зажмуренными глазами, я глубоко дышала, стараясь восстановить нормальное биение сердца. Убедив себя, что хуже уже не будет, я распахнула глаза и озадаченно уставилась на веселое оранжевое солнышко, карабкающееся на белоснежное небо. А озадаченно потому, что на горизонте, оттеняя багровую линию чужих лесов, пыталось последовать за братом точно такое же оранжевое солнышко.

— Два солнца! — потрясенная до глубины души, я тяжело облокотилась на косяк. — Это точно не подземелье!

Теперь я жалела, что это не так: из подземелья можно было бы выбраться на поверхность. А откуда выбираться теперь? Голова закружилась: неужели, я действительно оказалась в другом мире? Но это же просто невозможно! Может, истории из желтых газетенок не такие уж и выдуманные? Тогда все просто: меня похитили инопланетяне. Хотя, судя по уровню техники, — ее здесь просто нет, — летающие тарелки еще не изобретены. Теперь уже не знаю, что и подумать. Голова кружилась, хотелось просто убежать. Только вот беда: бежать тоже было некуда.

Пока я в легкой панике следила за двойным светилом, пытаясь привести себя в чувство, из дома вышла веселая Марвия. По пути молодая женщина поправляла многочисленные сумочки на длинных лямках. Следом за ведуньей выкатился сам кавай. Воровато оглянувшись, он потянул меня в сторону от двери:

— Вот, держи, — толстячок накинул на меня толстый серый плащ, ткань которого была немного похожа на шинельную. — Ходень все-таки… И письмецо возьми. Ступай по этой дороге в Валрад, спроси Дика. Там тебе любой покажет, где его гостиница. — Кавай немного помолчал, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу. — Ну, если захочешь вернуться… — Он пытливо заглянул мне в глаза и с надеждой произнес: — А может, проводить тебя? Как бы не заблудилась…

— Я провожу, — громко заявила Марвия: толстяк даже подпрыгнул от неожиданности. — Мне нужно прикупить в городе некоторые ингредиенты для зелий. Дика я знаю. А ты, добрый хозяин, обещал Кире немного денег на всякий случай…

— Ну вот, раз ты берешь гостью с собой, то и денег ей не понадобится, — раздраженно буркнул кавай, поспешно ретируясь в дом.

Спрятав свои потрясающие глаза без зрачков, женщина пробормотала, что камы просто невероятные скряги. Я благодарно улыбнулась ведьме: добрая ведунья, кажется, решила убедиться, что со мной все будет хорошо. Это было очень приятно: практически незнакомый человек проявляет к тебе столько участия.

Но немного подумав, я поняла, что это меня все-таки немного настораживает. Поэтому, попробовала уточнить причину нежданного счастья. Марвия рассмеялась такой «нечеловеческой» проницательности и объяснила, что хочет проследить за моей дальнейшей судьбой: может быть удастся установить, что же за неизвестная магия решила почтить этот мир своим присутствием. Так что все оказалось еще проще: обычное человеческое любопытство. Хотя, конечно, человеческим тут и не пахло, так что — обычное ведьминское.

— Может, ты просто не знаешь о такой магии, — осторожно возразила я, вспомнив реакцию ведуньи на проигрыватель. Для таких вот миров, находящихся в развитии примерно рыцарских времен, любая техника — волшебство! — Ведь ты не можешь точно знать, какая магия обитает в далеких уголках Кеприи.

— Я хоть и ведунья, — пожала плечами Марвия, — но учиться приходилось и другой магии. Как раз для того, чтобы точно знать. И штудировать тысячи забытых легенд различных рас… Ведунья может неожиданно столкнуться с древним проклятием, решившим снова почтить этот мир своим присутствием. Жили раньше такие шутники: наложат заклинание на какой-нибудь предмет. Сами тысячу сот как умерли, а заклятие живет и может проявиться в любой момент…

— Тогда что же ты делаешь в этой глуши? — изумилась я.

— Знаешь, полукровкам непросто пробиться на хорошие места. К тому же это не совсем глушь. С одной стороны нашего леса Вилрад, это сход торговых путей, один из самых богатых городов долины Кабал, к тому же единственный, имеющий выход к морю, то бишь порт… кроме Арвна, конечно. Но там идет торговля исключительно рабами. С другой стороны леса простирается граница владений цваков. А на севере лес упирается в горы, где живут анахи.

— Это те, на которых я похожа, только синие? — уточнила я, вспомнив разговор жен кавайя.

— Хороший у тебя слух, — криво усмехнулась Марвия. — Если на то пошло, я тоже похожа на анахов. Собственно, именно поэтому я маг. Досталось от папочки, — ведьма горько улыбнулась. — Он поддался было моде: брать в гарем иноземных женщин. Да в Лив'утвао считают, что анахи — высшая раса. И поэтому полукровок не признают. А влюбленная камка как назло понесла… Добрый папа просто взял и выбросил мать за пределы владений анахов. А родила она меня уже в долине.

— В смысле, — пораженно ахнула я. — Беременную бросил? Вот гад!

— Я не жалуюсь, — невесело покачала головой Марвия. — Анахи чересчур высокомерны, да и диктатура их мне не по душе, жить там я все равно бы не смогла. Я просто не хочу, чтобы ты попала в ту же ловушку, что и моя мать.

— То есть так завуалировано ты предлагаешь мне свою помощь? — уточнила я.

— И дружбу, — улыбнулась она.

Мы шли по дороге, уложенной толстенными керамическими плитами, многие из которых уже давно были расколоты в мелкую пыль, поэтому приходилось внимательно смотреть под ноги, просто чтобы не остаться искалеченной.

— А мама твоя, — камка, это кто? — уточнила я.

— Так мы ночевали у кавайя, — лицо Марвии удивленно вытянулось. — Вся его семья — чистокровные камы.

— Понятно, — хихикнула я и подумала, что подруге чрезвычайно повезло унаследовать от папочки нормальный нос. Да и уши ее не полоскались по ветру. Роднил ведунью с камами лишь сероватый оттенок кожи, да излишне крупные зубы. — А камы магией владеют?

— Напрочь лишены, — презрительно фыркнула Марвия. — Они в основном занимаются земледелием, да торговлей… камами же.

— Как это? — удивилась я.

— У камов очень четкое разделение по происхождению. Кто-то рождается рабом и никогда уже не будет кем-то иным. Кто-то из рода кавайя — они владеют землей и покупают рабов, чтобы выращивать на полях коргу. Есть и свободнорожденные — они часто становятся торговцами, реже — ремесленниками. А чем торговать, — рабами или товарами, — выбор каждого.

— Коргу — это что? — деловито уточнила я.

— Корга — это зерно, — отмахнулась ведунья. — В долине Кабал выращивают в основном коргу. Из нее варят кашу, делают хлеб…

— Типа пшеницы, — понимающе кивнула я. — А раз дар колдовства тебе передался от отца, значит — анахи владеют магией?

— Владеют, — угрюмо согласилась ведунья, — магия у них сильная, в отличие от цваков…

— Кто такие? — заинтересованно подняла я брови.

— Ну, — раздумывая, протянула Марвия, — это другие маги. Не то, чтобы они были слабее анахов… просто сила их менее явная. Например, они способны читать мысли… и даже принудить другого поступить так, как им выгодно. Если кеприец слабее в магии, конечно. С сильными тоже может пройти, но усилий приложить придется гораздо больше, а цваки лишний раз напрягаться не станут.

— Значит, по силе они на втором месте, — подытожила я. — Ведь анахи — высшая раса?

— Это анахи так считают, — хохотнула ведунья. А вот цваки с ними в корне не согласны. Но открыто не возмущаются, так как в битве анаху цвак проиграет… зато цвак может потихоньку справиться с анахом, если будет время.

— Партизаны какие-то, — саркастично хмыкнула я. — Ну, а кто еще живет в этом нескучном мире? Еще маги имеются?

— Есть еще эфемериды… — растерянно промолвила ведунья. — Но они живут на материке Тау. Это очень далеко. Про них и их магию ничего достоверного не известно — смесь легенд, слухов и страхов. Ясно одно: они сильны в маскировке, очень скрытны и не любят путешествовать. А еще очень богаты…

— Богатство никогда до добра не доводит, — с умным видом продекламировала я. Потом рассмеялась: — Ух, сколько тут магов… еще есть?

— По мелочи, — пожала плечами ведунья. — Валлы имеют сильную связь с природой, могут даже использовать некоторые силы. Только они в основе своей простодушны. Но встречаются особи невероятного ума и характера… вот к одному из таких уникумов мы сейчас и идем. Говорят, хозяин корчмы может справиться даже с анахом… Вряд ли, конечно, но в каждом слухе есть доля истины…

Дорога все больше расширялась, в нее, как в полноводную реку, втекали боковые тропинки и вполне утоптанные пути. Вскоре нас начали обгонять группы всадников и деревянные обозы с товарами. Становилось все более людно, и на подступах к городу было совсем уж не пробиться. Более того, у ворот выросла приличная очередь.

Сами ворота выполнены из синего узорчатого металла. Дорога к замку уже была выложена плоскими круглыми камнями: насколько я поняла, каменных пород в мире не так много и это дорого. Простые дороги мостят кривыми керамическими плитами, как и строят дома простолюдинов. Стена богатого города была выложена из крупного и мелкого камня серо-голубого оттенка. Слеплены камни, видимо, той же глиной, так как в стене пробивали корни пожухлые красноватые лианы. Вал перед стеной был старательно выложен знакомыми кривыми керамическими плитами.

Когда мы подошли к концу очереди, я уже начала слегка косеть от свалившейся на меня информации о количестве народов, населяющих этот Кеприю и об их зачастую нетривиальных обычаях. Запутавшись совсем, я запросила о пощаде. Марвия засмеялась и успокоила меня:

— Да этом городе живут практически все представители рас, и если бы каждый из них стремился исполнять обычаи своего народа, то город взлетел бы на воздух в тот же миг.

Так что я слегка расслабилась:

— Тогда я не буду пытаться все это запомнить… и так с памятью проблемы. Эх, как мне повезло, что столько народов говорят на единственном языке, и я его понимаю! А то бы пришлось изучать новые слова…

Тут ведьма бросила на меня искоса колючий взгляд, но ничего не сказала, лишь потянула вдоль очереди к серой неприметной дверце. За дверью оказался… мрак. Я нервно хихикнула, а Марвия, и дальше таща меня за руку, по пути объяснила, что это «черных ход», специально для таких как она. Я сделала вывод, что магов здесь любят. Или хотя бы боятся, что в огромной очереди они озвереют и разберут город по камушку. И правильно! Женщина рассказывала, что штудировала науку магии пятьдесят сот, так что надо же получать какие-нибудь привилегии после этой пытки. Вскоре посветлело, и мы вышли с другой стороны крепостной стены, причем уже не у ворот, а на какой-то узенькой улочке города.

— В любом случае спасибо! А то в такой очереди меня просто раздавили бы и свернули в рулон для большей компактности.

— В такой очереди тебя бы запросто украли в чей-нибудь гарем! — рассмеялась ведунья.

— ???!!! — Кажется, я лишилась дара речи.

— Кира, твоя внешность о-ч-ч-чень необычна для нашего мира, так что постарайся не пополнить чью-нибудь коллекцию раньше времени, ладно? — Марвия посмотрела на меня пронзительным взглядом красных глаз.

— И много у вас тут таких коллекционеров?! — немного паникуя, уточнила я.

— Хватает. Но нам надо просто добраться до знакомого корчмаря кавайя и тогда тебе ничего не будет грозить. Он помешан на искусстве и всегда готов взять под свое крылышко очередного непонятого гения. Хотя, думаю, что ты и без рекомендации кавайя произвела бы на него впечатление, но так с тебя вообще пылинки сдувать будут!

— А он сам, случайно, не любитель иноземных женщин? — осторожно уточнила я, вспомнив масляный взгляд толстячка.

— Да что ты, — даже рассмеялась подруга. И серьезно добавила, словно обрубила: — Он же валл!

Как будто мне это что-то объясняло! Мы бодро передвигали ногами по мелким камушкам городской мостовой. Да, без проводника в прогулки по городу я решусь пуститься еще очень нескоро. И как только Марвия разбиралась, в какую из абсолютно одинаковых подворотен нырнуть и куда повернуть на одном из многочисленных перекрестках. Вокруг суетливо сновали серолицые существа, часто бросая на нас любопытные взгляды.

Наконец мы подошли к трехэтажному зданию, которое выглядело не как корчма, а скорее как дворец. Ну, небольшой такой дворец с огромной конюшней, площадью и фонтаном перед входом. Помпезные керамические колонны, правда, уже были кое-где сколоты, и в гранитных урнах что-то вонюче дымилось, но все равно это не было похоже на корчму. Похоже, что эти мысли отразились на моей не в меру живой физиономии, потому как Марвия рассмеялась.

— Удивлена? Не переживай, это впечатление ты делишь со всеми приезжими. Дело в том, что здесь когда-то жил старый кам, у которого была куча родственничков, претендующих на его немалое состояние. Но, увы, не было собственных детей. После того, как родственнички вылизывали его сот десять перед смертью, или морили, что, наверное, ближе к истине, он завещал все своему камердинеру. Это стало большим скандалом, так как камердинером у него был чистокровный валл! Правда, завещал с условием, что тот сделает из дома гостиницу, и будет бесплатно сдавать четверть комнат представителям любого искусства. Камердинер же пошел еще дальше, разместив на первом этаже корчму, а обласканным изменчивыми музами дает в пользование половину всех комнат, поскольку разделял любовь своего господина к прекрасному. Правда это не мешает ему драть с других постояльцев втридорога. А поскольку это сейчас самая модная, чистая и с безупречным обслуживанием гостиница, комбинированная с корчмой, то от желающих отбоя нет, здесь даже места бронируют! И это при наличии еще пятнадцати гостиниц и сотни кабаков в этом городе!

Я прониклась, с восхищением осматривая во всех смыслах выдающееся здание. Марвия не спешила заходить внутрь: ведунья мрачно осматривала группу странных господ в темных плащах, капюшоны которых полностью скрывали лица. Один из мужчин остановился и пристально посмотрел на нас. Что пристально — я просто почуяла загривком, поскольку по шее побежали мурашки. Марвия поспешно оттащила меня за угол:

— Держись подальше от анахов, — строго наказала она мне. — И еще: владелец корчмы — валл. Не смейся над ним, не шути — он это не любит. Вообще, Дик невероятно умен, для вала. Так что постарайся отнестись к нему со всем уважением. В отличии от сорасников, Дик знает — что это такое. Он даже носит штаны!

— Даже так? — я деланно изумилась, но потом не выдержала и расхохоталась: — Тогда он действительно достоин уважения!

Но вскоре мне стало не до смеха. Мы зашли внутрь и попали в шумный зал: он был просто огромен! И до некуда заполнен людьми. Впрочем, я поторопилась, как раз людей как таковых здесь не было…

— Посмотри вон на тот столик, вот так выглядят цваки! Впечатляет? — Похоже, подруга решила подкрепить свою лекцию практикой. Я с любопытством уставилась на изящных молодых людей с фиолетовой кожей. Особенно меня поразили разноцветные ирокезы, которые украшали чисто выбритые головы зеленоглазых красавчиков. — Полоска волос на голове указывает на положение в обществе… А вон в том углу целая компания анахов… Те трое наверняка присоединились к ним. Они всегда в своих черных плащах, поэтому благородную синеву кожи магов нам сейчас не увидеть… но оно и к лучшему, уж поверь!

Мы пробирались между невысокими столиками, а я удивлялась: насколько странно постаралась природа этого мира. Может, тут радиоактивное солнце, если кожа кеприйцев или серая, или синяя? Тогда как же быть со страшными и одновременно очень трогательными цваками с их почти прозрачной кожей? Тут проходя мимо столиков последних, я услышала, что мужчины меня бурно обсуждают. Различив слова, я поняла, какая именно часть пришлась гостям по вкусу и начала медленно краснеть. А, оглянувшись, увидела, что двое представителей этого народа поднялись с решительным видом и уже направлялись следом за нами.

— Ма-а-арвии-и-я!!! — в ужасе то ли прошипела, то ли прокричала я. В минуты стресса я способна еще не на такие звуки.

— Спокойно, Кира! Вот твой защитник! — громко продекламировала Марвия.

Я перевела взгляд вперед себя и испуганно икнула. Пред моими глазами было мохнатое пузо в диаметре так метра полтора. Я запрокинула голову, пытаясь посмотреть в глаза его обладателю.

— Привет! — улыбнулась живая гора скомканного меха.

Я остолбенела от ужаса, не в силах отвести взгляда от огромной пасти, снабженной целой батареей острых желтых зубов. На память пришли жуткие сценки из старого фильма про звездные войны. Я оторопело оглядывала чудовище с головы до ног. Опустив взгляд, я увидела, что монстр одет в шикарные красные шаровары. Хихикнув: в памяти некстати всплыл один наш фильм, я дважды хлопнула себя по щекам. И, прежде чем разум остановил это безумие, присев, выдала:

— Ку!

Марвия притворно вздохнула и, вынув письмо из моей сумки, передала его ошалевшему от такого приветствия великану. Тот пробежал глазами по строчкам, и глаза его потеплели. Мохнатая лапа опустилась на мое плечо:

— Я Дик. Не бойся, в обиду не дам! — по-моему, он специально произнес последнюю фразу так, что она громом пронеслась по всему залу. Я торопливо оглянулась: заинтересованные наглые типы, пробиравшиеся между столиками в нашу сторону, внезапно стушевались и постарались сделать вид, что встретили знакомых за близлежащим столиком. Соседи несказанно удивились, и шуму в корчме прибавилось.

— Тут сказано, что ты — танцовщица, — валл пристально оглядел меня с ног до головы. — Покажешь свое умение?

Он покачивался, словно медведь, стоящий на задних лапах. У меня возникло ощущение, что валлу не совсем удобно стоять на ногах. Может, они обычно передвигаются на четырех конечностях?

— Попробую, — честно ответила я. — У меня небольшие проблемы с памятью…

— Лады! — грохнул Дик, не дослушав. — Тогда, пойдем, покажу тебе твою комнату, и до вечера можешь гулять… только, не уходи дальше фонтана одна. А то пополнишь чей гарем.

Номер был выше всяких похвал! Целых три комнаты и огромная ванная с бочкой в человеческий рост посередине. Воду в «ванне» подогревала хитрая конструкция из голубоватого металла с горячими углями. Я сердечно поблагодарила Дика и он, напомнив о предстоящем выступлении, вернулся в зал.

— Просто здорово! — подруга была со мной согласна, на этот раз даже её проняло. — Кто первый будет купаться с дороги?

Мы взвизгнули и обе рванули в бочку, срывая с себя одежду… Раздался всплеск и наш счастливый визг. Благо размеры бочки позволяли залезть в неё и вчетвером. Вымывшись, мы обнаружили в общей комнате блюдо с фруктами и, подкрепившись, решили немного погулять по городу. Заодно подкупить кое-чего в знахарскую сумку ведуньи.

Дик недовольно гудел за стойкой, не решаясь отпустить нас. Но, в конце концов, ведьма уговорила мохнатика. Правда, нам пришлось таскать за собой другое чудовище — его младшего братца:

— Он хоть и туповат, зато все в городе знают, что Бак — мой брат. И если что — придется иметь дело со мной! — ворчал корчмарь, взлохмачивая и без того спутанные волосы на затылке невысокого валла. Невысокого по сравнению с Диком: он был лишь в два раза выше меня!

Младший мохнатик оказался крайне молчалив… хотя, может, ему просто унизительно было прогуливать по городу двух девиц. Нагулявшись до ломоты в ногах, мы вернулись очень довольные. Я, полная необычных впечатлений, а Марвия полностью и недорого отоварилась в знахарских лавках. Сдав «овчарку» Дику, разбрелись по комнатам и заснули…

Мне снилось, что я танцую в группе из шести девушек в восточных костюмах в свете рамп. Концертный зал был полон зрителей. И надо было выступить безупречно, поскольку именно сегодня выбирали лучшие коллективы, способные не уронить честь города перед высокими гостями. И, как назло, одна из девушек постоянно допускала ляпы, крутилась не в такт. Ее мотало по всей сцене. Багровая Леля уже рассерженной гусыней беспрестанно что-то шипела за кулисами. Я активно призывала подругу сосредоточиться, хотя танец был уже запорот. Вконец закрутившаяся танцовщица рухнула в оркестровую яму. Музыка все продолжалась, но на сцене уже никого не было: я удивилась поспешному бегству девчонок. Метнувшись к яме, увидела распластанное тело девушки. Закричав от страха, спрыгнула вниз и повернула девушку за плечи: на меня смотрели круглые алые глаза без зрачков, дико выделяющиеся на голубовато-серой коже. Узкие серые губы исказила болезненная гримаса…

— Да вставай же, наконец, хочешь проспать свое первое выступление!? — похоже, меня будили долго, поскольку ведунья была уже слегка на взводе.

— Не тряси меня, я чувствую себя, как в миксере, — тряска к моему облегчению прекратилась: должно быть, Марвию озадачило незнакомое слово. Я открыла глаза и перед моими глазами материализовалась чашка с чем-то горячим. Правда, к моим магическим способностям это не имело никакого отношения, просто подруга решила побаловать меня душистым чаем.

— Я надеюсь, в твои планы не входит моя скоропостижная гибель? — я подозрительно покосилась на чашку.

Похоже, ведунья обиделась, она грубо сунула мне чашку, буркнула, что это «повысит бодрость», и ретировалась из комнаты. Уж и поворчать немного нельзя! Я вдохнула чудесный аромат, и, проорав «спасибо» в сторону открытой двери, выпила зелье, маскировавшееся чаем.

Сладко потянувшись, поднялась с влажной постели. Кошмар оставил о себе на память липкий пот на всем теле, поэтому я быстро обтерлась полотенцем, смочив его холодной водой из кувшина. И лишь потом громко спросила:

— А сколько у меня еще времени? — ответом была тишина, и я добавила извиняющимся тоном: — Ну, хватит дуться, подруга! После таких жутких снов вообще странно, что я все еще веду себя вполне адекватно…

— Я не дуюсь, а пытаюсь разгладить твои наряды, — раздалось из соседней комнаты, — а выход твой через пятьдесят унов… примерно. А тебе, что, кошмар приснился?

— Еще какой, — буркнула я, содрогнувшись от воспоминания. — А пятьдесят унов — это сколько? Я не очень разбираюсь в течении времени в вашем мире…

Потом вошла в комнату и увидела Марвию за работой. От ярких сценических костюмов, развешанных на мебели, и действительно находящихся в жутко смятом состоянии, летели разноцветные искорки.

— Вот, прошел один ун, — кивнула ведунья.

Я глянула на часики: примерно полторы минуты. Значит пятьдесят унов — это чуть больше часа. Да, часа тут мало: если тут вдруг найдет хороший утюг с отпаривателем, я буду корпеть часа три, как минимум. Но тут ведьма, метнув на меня лукавый взгляд, торжественно щелкнула пальцами, и костюмы стали выглядеть так, как будто их выгладили лучшие специалисты в этой отрасли. Я восхищённо вдохнула, ведунья гордо улыбнулась и продолжила:

— А дальше все просто: тысяча унов — диос?

— Диос? — звучало, словно что-то на испанском.

— Ну, день и ночь, — нетерпеливо отмахнулась Марвия. — Ревень — шестьдесят диос, ходень — сорок. Ревень и ходень — сота. Понятно?

— Более-менее, — улыбнулась я и порылась в полупустой сумке, пытаясь найти хоть что-то, способное хоть немного прояснить мне свою собственную жизнь.

Косметичка, лак для волос, салфетки для снятия макияжа, накладные ресницы… ключи. Ни фото, ни кошелька. Хотя, возможно, кошелек просто выпал из кармана при падении… Тяжело вздохнув, я быстро нанесла макияж. Марвия смотрела на этот процесс с почти суеверным ужасом:

— Зачем это? — потрясенно спросила она, наблюдая за тем, как я приклеиваю накладные ресницы.

— Не знаю, — пожала я плечами. — У нас считается, что так красивее. Наверное, я просто делаю то, что привыкла делать перед выступлением… если я, конечно, на самом деле, танцовщица.

И вот в костюме и почти с безупречным макияжем я аккуратно спустилась вниз, мучительно припоминая дорогу. Войдя в комнатку перед сценой корчмы, я вздохнула с облегчением: контуженная память вроде справилась. Ведунья важно несла за мной CDплеер, словно это было самое ценное сокровище мира. В комнатке никого не было: похоже, я выступаю первой. А может и единственной. Это несколько нервировало, всегда трудно быть первой. Подруга обняла меня, стараясь не помять, пожелала удачи и ретировалась в зал.

Вошёл Дик, окинул меня восхищенным взглядом черных глаз и присвистнул:

— Видимо, ты и вправду танцовщица!

— Ты сомневался и хотел, чтобы я выступила? — засмеялась я.

— От этого пройдохи можно ждать чего угодно! Я подумал, что он направил ко мне скрывающуюся анахку-отступницу, — усмехнулся он. Потом стал серьёзным: — Теперь все в твоих руках… и ногах. Удачи тебе и не переживай, независимо от результата, ты под моей защитой.

Великан вышел, почти согнувшись пополам под косяком. А я глубоко вздохнула, прогоняя нервную дрожь в негнущихся коленках, и, перекрестившись, вышла в зал. Прошла по скрипучей деревянной сцене в тени тяжелого пыльного занавеса и поставила плеер в конце зала, задав программу проигрыша мелодии через пять минут. Потом прошла на середину сцены и сосредоточилась на своем состоянии. Сейчас мне оставалось только довериться собственному телу, так как сам процесс танца я не помнила напрочь. Даже не знала стиль, в котором я обычно танцую: только судя по костюмам, можно предположить, что это — восток.

За занавесом слышен равномерный гул. Что ж, кеприйцы веселятся, все правильно, надо же как-то разнообразить свою жизнь. По ткани проплыла огромная тень, и громоподобный голос произнёс:

— Тихо! — и настала неправдоподобная тишина, как будто кто-то выключил звук, — Представление начинается! — чуть тише добавил Дик.

Стоя на сцене, я отчитывала мгновения, оставшиеся до начала мелодии. Занавес медленно отъезжал в сторону, и я оказалась в столбике переливающегося света. Сердце колотилось так, что это наверняка было слышно и зрителям. По залу прокатился вздох, как ветерок: я уже поняла, что в Кеприи все готовы поверить в реальность золотого блеска фальшивых камней.

И сейчас, на сцене, зритель не видит подделки. У него перед глазами диковинная фигурка, наряженная в костюм из мягко переливающего фиолетового атласа, поверх которого слой органзы, меняющей свет от угла зрения от сиреневого до красного. Прозрачная ткань создает образ воздушности и богато украшена золотыми восточными узорами и блестящим водопадом бисерной навески, которая при малейшем движении тела искрит и сверкает в луче света до рези в глазах.

Несколько мгновений пролетели для меня часом неподвижности на сцене. Глаза отказывались воспринимать публику как что-то осуществленное. Я уже совсем извелась от переживания: смогу я станцевать нечто зрелищное, или нет. А если я ошибаюсь: сны — ложь, а я вовсе не умею танцевать? Как бы помидорами не закидали. Хотя они по цвету и сочетаются с костюмом… Похоже, не люблю я томаты. И мне уже все равно, свежие или тухлые.

И тут в цветном расплывчатом пятне публики, которое упорно видели мои непослушные гляделки, я отчетливо увидела глаза. Не знаю, чем они меня зацепили. Конечно, явно нечеловеческие, цвета редкого красноватого янтаря, они словно светились, притягивали, гипнотизировали… Наконец началась музыка. Неожиданно для самой себя, успокоившись при первых же звуках, я постаралась прогнать все мысли, предоставив телу двигаться, как оно пожелает. Рука плавно двинулась вверх, словно птица махнула крылом. Захлест, поворот, змейка… Тело легко выполняло отточенные четкие движения. В памяти вдруг всплыли воспоминания о долгих часах, проведенных у станка: я на самом деле — танцовщица!

И сейчас танцевала для этих глаз. Выражая любовь ко всему живому, любовь к самой жизни, воплощала в танце восхищение прекрасным и необычным. Все это я видела в особенных глазах. Тело повторяло замысловатые позиции танца, а душа пела и искрилась, заполняя воздух, словно в новогоднюю ночь разноцветными конфетти. Казалось, что я вышла за пределы тела и объемом уже превысила окружающий столб света. Вокруг засверкали все краски жизни, засветилась радуга и тут же распалась на миллиарды светлячков. Словно кролик у фокусника, ниоткуда возникли и запорхали невиданной красоты птицы, а под ногами зацвели цветы, источающие аромат божественного нектара.

Теперь каждое движение заполняла небывалая энергия, она уже наводнила все тело. Даже померещилось, что руки светятся и стали полупрозрачными. Великое счастье жизни лилось из движений водопадом, я поняла, что никогда в жизни не ощущала такого счастья! Последнее па, плавно перетекло в поклон, и музыка стихла. Я стояла, ошеломленная ощущениями, а вокруг оседали хлопья света, которые гасли в сантиметре от пола, и тихая полумгла поглощала пространство танца. Странная тут иллюминация, наверняка магическая.

Когда стало совсем темно, я подняла глаза. Меня неприятно поразила тишина, абсолютная тишина. Не то, чтобы я так уж привыкла к бурным овациям, но полностью проигнорировать выступление артиста было совсем уж по-свински. Пыхтишь тут, стараешься, выкладываешься по полной, а в ответ — презрительное молчание.

И тут я опять увидела глаза. Только теперь из тумана постепенно прорисовалось лицо. И какое лицо! Темное, нечеловечески красивое, с синим отливом. Таким, какой бывает на дорогущем импортном бархате. Тонкие черты лица: четко выраженные скулы, волевой подбородок, длинный узкий нос… и ничуть не похож на страшные отростки серых кеприйцев. Потом, как на картине художника проявились волосы… абсолютно черные! Но это его не портило, даже придавало еще более неземное ощущение.

Иссиня-черные волосы струились по плечам и ниспадали до талии по темному плащу, усиливающему контраст. Он сидел абсолютно неподвижно, не сводя с меня своих поразительных глаз. Я почувствовала, как кожа пошла красными пятнами от волнения. Надеюсь это не очень видно из зала! Казалось, чистая энергия струится через наши глаза: золотистая из его в мои, и нежно сиреневая из моих в его…

Как будто издалека до меня донесся нарастающий гул. Ощущение, что на меня надвигается огромный улей пчел. Я вздрогнула, связь между нами прервалась, и зал стал виден абсолютно нормальным зрением. Ну, хвала небесам! А то я подумала, что ослепла от неземных переживаний, да плюс глюк в виде совершенно нереальных глаз невероятно красивого парня!

Что это? Зал просто стоял на ушах: зрители свистели, топали ногами… Что-то летело в мою сторону. Я окончательно смутилась и, закрыв ладонями пылающее лицо, стрелой бросилась со сцены. И тут же попала в мохнатые объятия Дика.

— Я так и знал, что ты ведунья, девочка! — валл тискал мое тело с таким рвением, что уже глаза вылезали из орбит. Вся по-волчьи серая шерсть мохнатика стояла дыбом. — Но такой силы я в тебе и не подозревал! Я тебя обожаю!

— Что происходит? — сдавленно прохрипела я. — Я же провалила выступление…

— С чего ты взяла? — валл так опешил, что разжал объятия: я поспешно выскользнула, стараясь больше не попадаться в этот мохнатый пресс.

— Меня освистали, — буркнула я, мрачнея. — Зато я кое-что вспомнила…

— Что ты — маг стихий? — тихо спросила Марвия, оказавшаяся за моей спиной.

Я растерянно моргнула.

— Ну что ты, девочка, — Дик ласково погладил меня по голове, словно успокаивая. — Все хорошо, ты прекрасно выступила. Все счастливы, разве ты не видишь?

— Все счастливы, как дети, — сухо кивнула ведунья, бросая на валла красноречивый взгляд. — Того и гляди, в штаны наложат от восторга! Устроила ты здесь представление! Дик, у тебя есть бутылка хорошего вина?

— Конечно! — валл даже подпрыгнул: здание содрогнулось, но пока устояло. — Надо отметить это! Я мигом!

И вприпрыжку ускакал в сторону зала. Я проводила Дика задумчивым взглядом: все-таки ему проще передвигаться на четвереньках. Если бы зад не скрывали штаны, может, мне бы посчастливилось наблюдать и виляние хвостом, кто знает…

— Пойдем, пока, — Марвия хладнокровно потянула меня за рукав, — пошушукаемся.

Она молча дотащила меня до нашего номера и тщательно прикрыла дверь. Помассировав виски, ведунья искоса поглядела на меня и притворно вздохнула:

— Да, ты меня почти провела!

— В смысле? — настороженно уточнила я.

— Ты себя выдала, — пожала плечами подчеркнуто спокойная Марвия. — Только мастер может превратить магию в искусство! Или искусство в магию. Я полагаю, что все-таки у тебя была некоторая потеря памяти — глупо таиться и разом сломать всю легенду. Ты не знала, что мастер танца стихий?

— Мне кажется, я и сейчас об этом не очень-то знаю, — нахмурилась я. — Марвия, предположи на минуту, что я на самом деле та, за кого себя выдавала. И объясни, что происходит. Честное слово — я ничего не понимаю!

Ведунья пристально посмотрела на меня, потом мягко усмехнулась: у меня отлегло от сердца — Марвия стала прежней.

— У анахов есть древняя легенда, — тихо начала ведунья, чуть прикрыв глаза, — в день, когда оба солнца соединятся — на Кеприю прольются синие лучи и в мир придет мастер танца всех стихий. Сила его велика и все имеющиеся в этом мире стихии с радостью служат ему. Он может привести мир к гибели, но может и возродить его. Ни один маг Кеприи не сравнится с мастером, ибо невозможно достичь такой силы — с ней можно только прийти в этот мир… Поздравляю, девочка, ты — это самое оно и есть!

Я вдруг осознала: все, что приняла за разыгравшееся воображение, — со мной это бывает, — совершилось на самом деле. И чувства, которые я испытала в танце, вместе со мной испытал не только весь зал, но и весь город! И это не иллюзия, не внушение, они на самом деле это чувствуют, и еще долго будут находиться в состоянии эйфории. Короче говоря, все жители и гости города следуют правилу «Возлюби ближнего своего!» и сейчас помирились даже кровные, самые непримиримые враги.

— Хорошо, что я знаю эту легенду… и знаю, как защититься от подобного воздействия, — хитро сощурилась ведунья, — а то тоже бы роняла розовые слюни, обнимаясь с каждым цваком! И, кстати, анахов это тоже не коснулось, они эту легенду наизусть знают. У них еще продолжение есть — про конец мира. Конечно, там приложил свое па и мастер танца стихий!

— Ты преувеличиваешь! — съежилась я под обвиняющим взглядом Марвии: та смотрела, словно я уже устроила этот самый конец света.

— Не сомневайся, — ведунья грустно покачала головой, — ты и сама все знаешь. Ну например, как ты понимаешь каждого жителя Кеприи? Ведь каждая раса разговаривает на своем языке. Ты же спрашиваешь только незнакомые слова — названия птиц, зверей, рас, течение времени… И все тебя понимают, хотя лично я не раз ловила себя на мысли, что твои слова звучат чудно, но я словно сердцем ощущаю их смысл. И это — тоже твоя сила!

— Я на минуточку, — сдавленно хихикнула я и шмыгнула в свою спальню.

Захлопнув дверь, со стоном повалилась на кровать и попробовала отловить хотя бы одну дельную мысль у себя в голове. Но бедовая верхняя конечность отказывалась выдать хотя бы недельную мысль. Вообще никакую, да еще и отзывалась на каждое усилие только гулким звоном. Я прекратила это издевательство над своим еще ни в чем не повинным организмом, встала с кровати, и петляющей походкой начала обходить комнату.

— Самое лучшее вино в этом городе, — услышала я гулкий рык Дика. — Да что там — лучшее во всей долине Кабал! Девочки, я не могу с вами… там такое!

— Могу себе представить, — язвительно фыркнула Марвия.

Вино! Это то, что надо! Я поспешно направилась в столовую: Марвия разглядывала огромную запотевшую бутыль с темной жидкостью. Вид у нее при этом был такой, словно она держала как минимум яд. Но мне было все равно — хоть уксус!

Отобрав у ведуньи бутыль, плеснула багровой жидкости с железный бокал, видимо принесенный Диком. Выпив его до дна, почувствовала первую мысль — «Обалденное вино!» Усмехнулась этой немудреной мысли и, щедро плеснув еще, направилась к уютному креслу. В одной руке я держала примерно полуторалитровую бутыль с вином, в другой, бокал с оной же божественной жидкостью. Дойдя до кресла, вдруг вспомнила, что в одиночку пить не рекомендуется, и обернулась, чтобы попросить Марвию присоединиться. Но тут вдруг столкнулась с прекрасными оранжевыми глазами. Ну вот — теперь мне везде будут мерещиться эти непостижимые гляделки! Я хихикнула, и, помахав бутылью перед носом у анаха, нежным голосом пропела:

— Привет, глюк!

Анах, похоже, опешил, потому как застыл соляным столбом и усиленно захлопал своими длинными густыми ресницами. Я же умиленно вздохнула и, привалившись плечом к могучей груди анаха, пропустила бокальчик. Потом решила, что это не совсем вежливо, — вдруг глюк тоже хочет выпить, — протянула ему бутыль:

— Хоч-чешь глот-оч-очек? — а крепкое пойло: уже язык заплетается. — Какой хорошенький глюк!

Из-за спины глюка вынырнула Марвия, и, пытаясь отнять у меня бутыль, которой я многозначительно вертела перед носом у анаха, щедро обдавая того ароматными брызгами, сообщила мне громким трагическим шёпотом:

— Кира, очнись! Что ты творишь! Это не глюк, это маг!

— Точнее, Верховный маг Лив'утвао, Рож'иальяр Л'ладаргра, — вибрирующим баритоном произнес синекожий красавец.

Услышав его потрясающий голос, я застонала: бутылка выскользнула из враз ослабевших рук и разбилась вдребезги. Бордовые капли веером окрасили стальной костюм мага.

— Ливер… рожа… чего? — я вдруг поймала себя на том, что уже долго смотрю на изящно изогнутые губы анаха. Вздрогнув, провела кончиком языка по своим, ставшим внезапно очень сухими.

— Можно просто Роже, — произнес этот тип, слегка поклонившись и даже не пытаясь спрятать насмешку в глазах. — Знаю, что произнести правильно мое имя не анахам не под силу, а перевирать лучше не стоит.

— Не буду, — пообещала я, проводя пальчиком по блестящей рубахе анаха: красные разводы от вина смотрелись на ней так сексуально, что это завораживало. — Давай, Роже, я постираю твою рубашку…

Тут Марвия не выдержала: ведьма чуть не за шкирку оттащила меня от ухмыляющегося мужчины.

— Кира, нам надо срочно поговорить, — заявила она голосом, не терпящим возражений. Затолкав меня в спальню, с силой хлопнула дверью. Я удивленно смотрела на подругу: ноздри ведуньи раздувались, глаза просто горели огнем. Она быстро подскочила ко мне и влепила пощечину.

— Ай! — Я моментально протрезвела. — Ты чего?!

— Это ты чего, — вспылила Марвия. — Забыла мою историю? Он потешится и бросит тебя! Ты конечно прости, можно было исцелить от дурмана гораздо менее болезненно, но мне показалось, что оплеуха тебе тоже нужна. А вообще, анахи ничего просто так не делают. И раз верховный маг появился в твоей комнате, это как минимум подозрительно. Всегда присутствует интрига, когда общаешься с анахами. Только Дик рискует иметь с ними дело.

— Может, он поможет? — я с надеждой поглядела на ведунью. — Что-то мне все это не нравится. Я так странно себя вела… он меня заколдовал?

Марвия от души расхохоталась:

— Ты сама себя заколдовала! Да я с этого вина такое заклинание отчебучила, что учитель мой пятнадцать диос пытался заставить крышу дома больше не вращаться! И для этого мне хватило одного бокала, ты же выдула два, словно заправский пьяница. И где только Дик этот раритет отхватил? Ладно, ты попробуй выяснить, что анаху надо, только осторожно! А я пока потихоньку сбегаю за Диком.

Я с сомнением глянула на закрытую дверь:

— Что-то мне не очень хочется с ним наедине оставаться…

— Еще пару унов назад ты мечтала об этом, — ехидно подмигнула подруга и вытолкнула меня в общую комнату.

Я испуганно уставилась на мага. Тот стоял в том же положении и на том же месте, где мы его оставили.

— Прости Роже, нам надо было посоветоваться, — я неожиданно для себя лязгнула зубами. Вздрогнув, постаралась улыбнуться как можно более обворожительно, но, судя по невозмутимости физиономии анаха, все мои старания прошли даром. — Давай присядем и обсудим все как цивилизованные люди.

— Я анах, — машинально поправил Роже, все же изящно опускаясь в кресло.

Я же настороженно присела на самый краешек кресла, готовая в любой момент сорваться и сигануть в спальню. Эти манипуляции не укрылись от саркастичного взгляда оранжевых глаз мага.

— И что же великому и ужасному верховному магу… как там, Ливьютао, вдруг понадобилось в комнате кабацкой танцовщицы? Покорен моим талантом? — иронично спросила я.

Вот так всегда, стоит мне смутиться, как я начинаю хамить. Что-то вроде условного рефлекса. Невероятные глаза Роже, немного похожие на глаза Марвии, сузились и вновь сверкнули насмешкой. Он слегка склонил голову и галантно ответил:

— Несомненно, покорен! И приглашаю мастера в, — маг отчетливо произнес: — Лив'утвао! Спешу заверить, что моим народом тебе несомненно будут оказаны все возможные почести.

— Звучит угрожающе! — тихо пробормотала я, но этот тип обладал, как оказалось феноменальным слухом.

— Уверяю тебя, что я обеспечу всю возможную безопасность. Ты будешь жить во дворце нашего фарса.

Услышав последнее слово, я хихикнула, но решила больше не проверять мага на терпимость. Хотя, надо бы уточнить один щекотливый вопрос:

— В каком качестве? Нового экспоната? Меня просветили насчет здешних обычаев…

Смущенно взглянув в глаза анаху, я благополучно подавилась концом фразы.

— Должен успокоить мастера, что у анахов не принято заводить гарем, как у некоторых рас — улыбнулся Роже, — Даже у фарса нет такой привилегии.

— Иными словами, даже если гаремы и есть, такую как я туда тащить не будут — лицом не вышла, — с сарказмом усмехнулась я. — Так зачем же я вам понадобилась, только не говорите, что без ума от танцев, не поверю. Я никуда не поеду без ясной цели моего путешествия.

— Я все расскажу по прибытии, — бесстрастно ответил анах.

Потрясающе: мне готовят сюрприз! Только внутренний голос ехидно шептал, что оный вряд ли меня обрадует. Так что в ответ я пожала плечами и демонстративно скрестила руки на груди.

Пока я как могла, отвлекала внимание нашего гостя, Марвия стремительной тенью проскользнула к входной двери и постаралась раствориться. На мой взгляд, у неё это получилось просто великолепно.

Внезапно Роже довольно улыбнулся, встал и определенным образом взмахнул рукой в сторону двери. Щелкнул замок. Я недоуменно посмотрела на дверь, потом на мага. Сердечко екнуло: вскочив, я бросилась в соседнюю комнату: там, кажется, была какая-то маленькая дверца… Анах перехватил меня за талию на полпути, резко развернул к себе и страстно обнял. Голова закружилась, словно я снова приложилась к бутылке Дика. Руки скользнули под плащ мужчины. Я слегка откинула голову назад, губы мои раскрылись, глаза заволокло туманом… Вокруг нас что-то сверкнуло и маг медленно отстранился. Но рук с талии не убрал. А я так и осталась стоять, глупо хлопая глазами с приоткрытым ртом, ожидая поцелуя.