Чтобы попасть к цвакам, пришлось пересечь долину Кабал. Керамическая плитка на сельских дорогах иногда сменялась совсем голой землей грязно-бурого цвета. Пару раз нам везло: камы милостиво разрешали часть пути проехать в их повозках. Но в основном, приходилось идти пешком. Чтобы раздобыть еду, ведунья предлагала в селениях свои услуги. Меня же она каждый раз при входе в село кавайя покрывала огромным платком, который я презрительно прозвала «паранджой».

Вскоре, идти стало еще труднее: уклон становился круче. Редкие перелески сменились настоящим буреломом. Долина Кабал осталась далеко позади, а впереди ждали лишь багровые кряжистые деревья с толстой узорчатой корой, да густые круглые кусты, стебли которых были обильно усеяны колючками. Марвия, оглядываясь, деловито сказала, что до владений цваков рукой подать.

Я же только отметила, что лес постепенно редел. Деревья становились все выше, хотя мне и так казалось, что деревья в этом мире невероятно высокие: под ними даже валл казался муравьем. Здесь же листвы не было видно совсем — только мощные, в несколько обхватов, абсолютно гладкие стволы. Конечно, кроны были, но где-то там, настолько высоко, что это уже не имело значения.

В траве под ногами наметились проплешины. И чем глубже мы заходили в исполинский лес, тем меньше становились островки чахлой растительности, уступая место сухой потрескавшейся почве. И не мудрено, — сколько же влаги нужно этим гигантам! Ни кустика, ни низенького деревца — только коричнево-красные колонны кругом.

Мы с ведьмой притихли: и смех, и разговор, и даже легкий шепот казались чем-то неприемлемым в этом древнем лесу. Подумалось, что в величии эти необыкновенные деревья ничуть не уступают высоким пикам анахов.

Из возвышенного состояния меня вывели методом, который попросту называется — шоковая терапия. Кеприйцы выступили из-за деревьев все сразу, окружив глухой стеной, и ощетинились в нашу сторону заряженными арбалетами. Цваки?! Ну да, а кого же мы тут рассчитывали встретить? Но все равно — появление фиолетовых кеприйцев с мрачными физиономиями было весьма впечатляющим.

Один из них, голова которого была украшена роскошным черным ирокезом, спросил, буравя меня холодными зелеными глазами, словно Марвии и не было рядом:

— Зачем вы заявились в Лес, камские ведьмы?

Похоже, они не очень-то не рады. Ну и ладно, мы не гордые. Но что-то ответить надо, а то скоро станем похожи на двух маленьких ежиков. Но это что-то еще должно было понравиться грозным цвакам. Похоже, от тяжелой работы мозги расплавились и отказались далее выполнять свою функцию, пискнув напоследок «Ривиэль». Я подпрыгнула — точно! Стрелы, старательно уложенные в арбалеты, завибрировали от напряжения. Похоже, нас отделял от гибели миг, поэтому я поспешно выпалила:

— Не стреляйте! Мы гости самого Ривиэля по его личному приглашению! И приглашению его брата, а также друга, которого не помню уж, как зовут. Простите, склероз на нервной почве.

Цвак с черным ирокезом, — видимо, главный в этом отряде, — очень пристально осмотрел меня. В голове загудело, но так как там было абсолютно пусто в данный момент, магу это ничего не дало. Не отрывая от меня холодного взгляда, цвак махнул рукой: я зажмурилась, приготовившись к участи игольницы. Но ничего не происходило. Медленно приоткрыла один глаз. На дороге стояли только мы вдвоем с магом. Увидев, что я все-таки не умерла от страха, черноволосый цвак презрительно проронил:

— Следуй за мной!

Развернулся и быстрым шагом направился по дороге. Я растерянно огляделась в поисках подруги:

— А где еще одна ведьма? Та, что пришла со мной? — спросила я идеально прямую спину мага.

Цвак напряженно молчал, проигнорировав вопрос. Тогда я решилась задать следующий. Пусть не отвечает, но ведь и заткнуть не пытается.

— А почему вы решили, что я ведьма?

Маг меня снова проигнорировал.

— Два раза, — буркнула я, едко усмехнувшись. И настойчиво повторила, повысив голос: — Если вас не сильно затруднит, ответьте, пожалуйста, хоть что-нибудь.

Цвак слегка повернул в мою сторону исчерченное кровеносными сосудами лицо: я обрадовалась и рывком поравнялась с ним, приготовившись слушать. Но он только выразительно оглядел меня с головы до ног, обдав тройной дозой холодного презрения.

— Спасибо на добром слове! — буркнула я, добавив про себя: «Сам такой!».

Маг скосил на меня взгляд, в котором мелькнула легкая усмешка. Похоже, опять «сканировал». Тут мы вышли к поселению, и это отвлекло меня от выбора способа мести заносчивому магу из множества тех, что прокручивались в голове с завидной скоростью.

Исполинские деревья словно расходились в стороны, открывая перед нами огромную круглую площадь, сплошь усеянную мелкими бархатными цветами различных оттенков зеленого. Что это? Намек на фантастический цвет глаз, присущий цвакам?

По краям этого благоухающего ковра, прямо на толстых стволах росли дома. То, что эти неровные большие наросты — дома, было понятно множеству изящных окошек. Более всего мне это напоминало чагу, что растет на березах моего мира. Огромную такую чагу, да еще и пустую, внутри которой с комфортом разместится десяток валлов. Только добрых мохнатиков сюда, конечно же, не допустят.

Да, красота: умеют же цваки устроиться… И тут же перед глазами встала иная картина: горы анахов, их балкончики и каменные мостики. Горький вздох вырвался помимо воли. Маг удивленно оглянулся. Похоже, он впервые встречал существо, которое не замирало от восхищения этой величественной красотой, а страдальчески закатывало глаза.

Справившись с удивлением, маг повел меня вдоль всего этого великолепия: бабочки самых ярких тонов мелькали перед глазами, как заведенные, подчеркивая сочную зелень бархатного ковра. Лучи теплых солнышек отражались от многочисленных кристалликов, украшающих все, во что их только можно было заткнуть, и рассыпались в цветных блестках по всему поселению. Я же семенила за цваком как побитая собачонка. Плечи все больше опускались под грузом тревоги. Тот уже косился на меня, как на сумасшедшую, не в силах разгадать сумбур в голове гостьи. Я и сама не в силах: образы и мысли с быстротой бешеных галок метались по сознанию. Но надо было прийти в себя, ведь еще предстоял серьезный разговор с Ривиэлем. Почему же он бросил друга в беде?

Мы подходили к дереву, на котором раскинулся обширный дом, более всего похожий на огромную летающую тарелку, прибитую к земле исполинским гарпуном, с десятком расходящихся в стороны ажурных подвесных мостков. Под ним стояла небольшая толпа кеприйцев, не сводящая с меня колючих зеленых глаз. Я же с детским любопытством рассматривала ирокезы самых немыслимых оттенков и цветосочетаний, как вдруг натолкнулась взглядом на абсолютно лысую черепушку: женщина?! Миловидная молодая девушка была бы красавицей, если бы какой-то злодей, видимо из ревности, не обрезал бы ей косы! Но тут я заметила еще одну даму, несколько постарше — она тоже была совсем лысая! Немного напомнило куриную ферму: разноцветные петушки и неприметные курочки.

А тем временем навстречу уже шел улыбающийся во весь рот Ривиэль, раскинув руки с намерением заключить меня в теплые объятия. Разноцветные цваки в толпе удивленно переговаривались, а черноволосый маг просто выпучил свои светло-зеленые глаза: так-то — излишнее высокомерие застилает глаза! А он ведь не поверил ни единому моему слову. Надо узнать у Ривиэля, что они сделали с Марвией?

Но спросить об этом я не успела: подскочили еще два знакомых цвака с яркими ирокезами, и заключили нас с Ривиэлем с двух сторон в крепкие объятия. Толпа зашумела, хотя может, это зашумело в голове. Похоже, друзья все-таки услышали раздавленный хрип, потому как простора вокруг немного прибавилось, и дышать стало значительно легче. Ривиэль подхватил ослабевшую меня на руки и легко балансируя, взбежал по шатающемуся мостку в дом. Потом положил на нечто мягкое и оставил приходить в себя. Сам же вышел на балкон и величаво продекламировал хорошо поставленным баритоном:

— Спасибо, Ллерекайен, что проводил мою невесту. Друзья, простите меня, но сегодня я останусь с Кирой. Мы долго не виделись и многое надо обсудить. — В ответ раздались одобрительные выкрики. Вскоре все стихло.

И тут до меня дошло: «Невеста?!» Вошел цвак. Я подорвалась с кровати:

— И когда же это мы успели обручиться?! — в гневе вскричала я.

Цвак застыл. Подумав, он немного отошел в сторону двери, и робко произнес:

— В Лив'утвао. Я при своем брате, друзьях и даже фарсе анахов назвал тебя своей невестой. Ты думала, что это шутка? Цваки не разбрасываются такими словами.

Я растерянно моргала глазами, не в силах выудить из памяти сей занимательный момент. Цвак расценил мой вид по-своему, и мягко улыбнулся:

— Не беспокойся, солнышко, никто не будет возражать, особенно когда мы тебя приведем в порядок. Моя семья уже все знает и в восторге от предстоящей встречи. Я попросил пока оставить нас наедине. А когда отдохнешь, сходим к самому лучшему мастеру — он уберет с головы эту чудовищную растительность.

— А мое согласие что-то значит? Или это не моего ума дело? — как можно ироничнее спросила я, выдавая за улыбку такой оскал, что Ривиэль отшатнулся: пусть только попробует меня остричь!

— После той страстной ночи иначе ведь и быть не могло… или ты передумала? — насторожился тот.

Почувствовав, что заливаюсь краской, смущенно буркнула, пряча взгляд:

— Так ведь не было тогда ничего… так, пара поцелуев, — и поспешила сменить тему: — Лучше скажи мне, когда ты в последний раз видел Роже?

Ривиэль наморщил лоб и с сомнением протянул:

— Так треть соты прошло вроде, как он уехал отсюда. Гостил у меня после проклятия примерно полсоты. Вы же двое — наши национальные герои. А так как ты переместилась домой, все бремя благодарности расы цваков легло на могучие плечи Роже. Правда, ты не расслабляйся, скоро и тебе достанется. Ткан ждет не дождется встречи с грозным мастером стихий… Отлично ты выглядишь, так сексуально!.

С этими словами цвак провел пальцем по лямочке топика, я же кое-как отпихиваясь, закричала:

— Ривиэль не зли меня! Выслушай! Я же не просто так спрашиваю.

Мужчина постарался придать серьезное выражение своему лицу. Но попытки не увенчались успехом, маска сосредоточенности постоянно расползалась в слащавой улыбке. Я понаблюдала за спектаклем, потом махнула рукой, попутно сбросив руку цвака со своей коленки:

— Роже в беде. Когда я вернулась в Кеприю, анах был еще жив. У меня было видение…

И я рассказала о скале. Цвак мгновенно сосредоточился. Зеленые глаза стали холодными, в них засветилась мудрость двух-трех столетий. Вдруг подумалось, что в такой вариант Ривиэля я, пожалуй, могла бы и влюбиться.

Цвак по-деловому произнес:

— Собирайся. Я позову Ллерекайена с нами, — он верховный маг, — и объясню все тукану.

Он быстро и бесшумно выскользнул из дома. Я с облегчением откинулась на низкий удобный диванчик: пока мои космы остались при мне, а впредь надо поаккуратнее выбирать друзей, а то еще кому-нибудь приспичит меня перекрасить… Да и собирать мне собственно было нечего: находясь в Кеприи, все свое я всегда ношу с собой.

Похоже, я опять заснула. Словно сквозь туман долетал гул голосов. Постепенно он обретал форму отдельных фраз, потом вычленялись слова, но смысл все равно ускользал от сознания. С трудом разлепила глаза. В другом конце комнаты стояли трое незнакомых цваков и что-то очень эмоционально обсуждали. Все еще стараясь понять причину столь бурного обсуждения, приподнялась на локте. Все трое тут же замолчали, пристально наблюдая за мной.

Я почему-то подбоченилась, выдвинула подбородок и грозно сверкнула глазами. В общем, вид приняла максимально соответствующий виду грозной ведьмы. По-моему, вышло не очень, так как троица расплылась в насмешливых улыбках. Пожала плечами, принимая свой нормальный вид: мол, не хотите, и не больно-то и надо. Потом испуганно вздрогнула и схватилась за голову: волосы оказались на месте, значит обсуждали не мою прическу. Облегченный вздох снова вызвал смешки.

Пока мы все вместе практиковались в пантомиме, в дом бесшумно вошли Ривиэль и Ллерекайен. Я поспешно поднялась с дивана и пошла навстречу. Маг с черным ирокезом на голове поклонился и улыбнулся максимально дружелюбно. Улыбка на худой, не привыкшей к таким усилиям физиономии, смотрелось как на корове седло. Я тихонечко хихикнула, безуспешно пытаясь скрыть смех в кашле.

— Госпожа Кира, в следующий раз, когда решишь заглянуть к нам в гости, то будет достаточно произнести свое имя, и тебе сразу будут оказаны все полагающиеся почести! Я прошу прощения за свое непочтительное поведение. В оправдание могу сказать только, что не понял откровенного наряда мастера и сделал ложные выводы… Еще раз прошу меня простить и спешу заверить, что ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь и поддержку! — И Ллерекайен склонился передо мной на одно колено.

Эк его… Должно быть у меня вытянулось лицо, вон как ехидно цваки косятся. Я стояла в растерянности и смотрела на склоненную голову мага, не зная, что ответить. Помощь пришла с неожиданной стороны. Ривиэль с ослепительной улыбкой покровительственно обнял мои плечи и весело сказал коленопреклоненному Ллерекайену:

— Кира, не переживай: твой наряд великолепен! Лично я просто в восторге. А верховный маг Ллерекайен всегда был исполнен излишнего рвения и пуританских взглядов. Да ладно тебе, Ллер, ты слишком серьезно отнесся к словам моего отца. При всем моем к нему уважении, надо признать, что тукан любит сильно сгущать краски. — Цвак нагнулся к магу и с силой потянул того вверх за локоть.

— Да уж, Ривиэль! Зато ты полная ему противоположность! Излишне легко ко всему относишься. Когда же ты повзрослеешь, сэр будущий повелитель! — проворчал смущенный Ллерекайен.

— Что-о-о?! — изумленно протянула я.

Конечно, Роже упоминал про несносное дитя тукана, но я не придала этому значения. А теперь выясняется, что ко всем сомнительным достоинствам беспардонного цвака, он еще и что-то вроде принца в придачу! Окружающие смотрели спокойно, даже с некоторым удивлением.

— А ты не знала? Странно, я вроде говорил, — задумчиво промолвил новоявленный наследник.

Ха, если бы я слушала все, что он говорит, давно бы стала буйнопомешанной. Немного смущенно пожала плечами и решила поинтересоваться:

— Мы собрались здесь по делу или будут еще хвалебные дифирамбы и неожиданные откровения? — Если и была в моем голосе ирония, то совсем чуть-чуть.

Трое цваков, что молча стояли в углу, оказались специальной группой магов. Они брались переместить несколько всю компанию в определенное место. Ллера отправили с нами, в качестве магической поддержки. Я вздрогнула, вспомнив: в прошлый раз магическую поддержку нам обеспечивал как раз Роже. Глаза вдруг наполнились слезами, а черноволосый маг нахмурился и задумчиво посмотрел на безмятежно-улыбающегося Ривиеля. Но ничего не сказал, только стал еще мрачнее. Да уж, непростой типчик. Мы втроем взялись за руки, встав как можно ближе друг к другу. Остальные цваки окружили нашу троицу, расположившись равносторонним треугольником и, хорошо поставленными голосами запели заклинание перемещения.

— Стой, — я схватила Ривиэля за рукав. — Я же забыла про ведьму. Где Марвия?

— Та нахальная девчонка, что сопровождала тебя? — рассеянно переспросил цвак. — Не переживай, она давно уже в долине. Ллер не пустил ее в Лес.

— Ну вот, — огорчилась я. — Опять Марвия решит, что я ее бросила.

Тем временем сладкоголосые цваки засветились изнутри, и это сияние постепенно поглотило всю троицу. Мы переместились как раз в тот зал совещаний, который находится на цветущей поляне в кратере потухшего вулкана. В лучах последнего заходящего солнца легкий туман, видимо всегда обитающий здесь, приобрел грязно-розовый оттенок. Это выглядело настолько неестественно и зловеще, что мужчины закрыли меня спинами и вскинули на изготовку кахты, — так цваки называли свое оружие, так похожее на арбалет.

Впрочем, как раз природное явление тут было не причем. Я внезапно ощутила мощное проявление магии смерти. Ощущение не из приятных… брррр! Холодой, мерзкий студень на сердце… кажется, он уменьшается. Совсем по чуть-чуть, но все же. Поделившись своими впечатлениями с цваками, предположила, что это — просто след. Ничего себе, остаточное явление! Какой силы должен быть маг, что бы оставить такой след!? Ллер кивнул, соглашаясь со мною. Он-то должно быть маг с рождения, поэтому и воспринимает так спокойно. Меня же просто трясло!

Ллер прислушался и добавил, что эпицентр не так далеко, возможно даже, что в этой самой долине. Хотя ничего нельзя сказать наверняка. Мы посовещались, и большинством голосов решили найти этот самый эпицентр, чтобы попытаться понять — что же тут произошло.

Маг снова замер, а затем решительно направился в сторону оранжевого светила, резво убегающего с небосвода вслед за уже скрывшимся собратом. Мы побрели следом. Ривиэль строил гипотезы свершившегося здесь, одну другой фантастичнее. А у меня при взгляде на поваленные коряги, где сидел грозный фарс, в памяти всплыли сцены из того дня. Роже перед своим повелителем, защищающий меня, ручающийся за меня. Мне привиделось его решительное лицо, потрясающие, бесконечно глубокие глаза. И мягкая улыбка поддержки. Одним своим присутствием маг мог создать атмосферу безопасности. Что же произошло? Кто смог одержать над ним верх?

Ох уж этот туман, мало того, что настраивает на мрачные мысли, так еще и скрывает все на расстоянии десяти шагов. Мы могли пройти совсем рядом с вражеской армией и не заметить ничего! Хотя насчет живых можно было не волноваться или наоборот, волноваться, но уже за них самих. Сейчас, после опасного следа, мне хотелось ощутить какую-нибудь разумную жизнь. И я вдруг поняла, что могу и это… но живых тут нет, причем на большом расстоянии. При этом отчаянно надеялась, что нет здесь и мертвых. И поэтому поспешно уговорила себя, что способности ощущать безжизненные тела, у меня нет.

Мы резко остановились. Маг внимательно огляделся, к чему-то прислушиваясь.

— Да, точно! Это здесь…

— Но здесь ничего нет! — разочарованно воскликнул Ривиэль, внимательно оглядевшись по сторонам. — Как же мы узнаем, что тут произошло?

— Здесь, — я кивнула, соглашаясь с черноволосым магом. — Я ощущаю нечто… как мне кажется, неживое… вроде. Не пойму! Мне стало так тяжело и тоскливо…

Поежившись от нахлынувших ощущений, подумала, что сейчас готова отказаться от прежде вожделенного волшебства. Увы, владеть магией не значит постоянно нюхать розы…

— Мертвое, точно, — мрачно подтвердил Ллерекайен. — Питается жизнью, чтобы продолжить жалкое существование!

Вдруг внезапно все тело мое покрылась холодным потом. Я хрипло прошептала:

— Оно приближается, это точно! Очень огромное… страшное.

— Насколько огромное? — деловито спросил Ллерекайен, примеряясь к площадке и закатывая рукава. — С какой стороны приближается?

Я попробовала еще раз пощупать пространство и закричала:

— Уже здесь! Позади тебя!

Маг стремительно обернулся и вскинул руки, а Ривиэль оттеснил меня к высохшему дереву и, молниеносно вскинув кахт, закрыл своим телом.

Теперь уже было слышно странное шипение, к которому изредка добавлялся звук, более всего напоминающий хаотически выстроенный перестук камней. Но по-прежнему ничего видно не было. Звук же нарастал, тело наполнила жуткая, ненормальная вибрация. Создавалось такое ощущение, будто внутренние органы перетряхиваются, внезапно решив поменяться местами, причем кардинально сменить постоянное место жительства. Внезапно Ллер согнулся пополам, цвака вырвало кровью. Я закричала от ужаса, оттаскивая принца, метнувшегося было к магу. Силенок моих явно не хватало: сомневаюсь даже, что Ривиэль почувствовал слабую помеху. Протащившись по земле пару шагов, я сочла за самое благоразумное отпустить цвака.

Ривиэль не добежал всего лишь шаг, как крик боли сотряс и его тело. На земле теперь корчились оба цвака. Я вскочила на ноги и, взмахнув руками вверх, с силой развела их в стороны. Некая часть меня, древняя как этот мир, взглянула на происходящее изнутри. И для этого древней силе не требовались глаза — она прекрасно видела все, что происходит. Причем так, словно у меня вдруг открылись тысячи глаз! Будто со стороны я наблюдала за действиями собственного тела. Это была я и не я: что-то подобное переживала в холодной пещерке, во время ворожбы над цваками. Чувствуешь себя пешкой в уверенных руках гроссмейстера. Вот так люди и сходят с ума, разрываясь на две личности! Я ощутила себя так, словно душа — лишь малюсенький кусочек чего-то огромного и мудрого, и забилась в панике в самом дальнем уголке сознания. И видение мира было совсем иным, ежели просто смотреть человеческими глазами. Я зажмурилась, но видеть меньше от этого не стала…

Весь мир состоял из сгустков энергии различной плотности, полярности, внутреннего движения. Над поляной зависло мрачное облако гудящей осиным гнездом энергии. Оно тянуло щупальца в виде тонких смерчей к судорожно сжимающимся телам на земле. По завиткам этих смерчиков в направлении от цваков в облако перетекала сверкающая субстанция, растворяясь в черной туше. Отвращение и страх сковали тело.

Но в приступе чуждой, невероятной ясности, я осознавала что это жизненная энергия и что уже сейчас цваков, скорее всего, не спасти. Тела их меркли, некогда ярко-зеленые глаза постепенно гасли. Лица корчились так, как будто тела заживо пропускали через мясорубку. Во мне, ломая оковы ужаса, поднималась волна ярости. Она проходила снизу вверх по телу, вкручиваясь в спираль, и расхлестывалась через руки в стороны. Я резко сжала ладони.

Яростная бушующая энергия цвета зимнего солнца забурлила вокруг кулаков, создавая два сердитых шара на запястьях. С силой взмахнув руками, плавно раскрыла ладони, и, создавая пальцами волну, развернула кисти ладонями вперед. Шары сорвались с пальцев и с невероятной, все сметающей скоростью, устремились к чудовищу. По поверхности шаров проходили волны, по пути они подкармливались энергией от всего, что встречали на своем пути, мгновенно превращая в прах камни и остовы мертвых деревьев. В итоге, к тому времени, за какие-то миллионные доли секунды, когда они коснулись твари, каждый шар был немногим меньше, чем сама тварь. Шары внезапно соединились, заключив чудовище целиком внутрь огромного энергетического пузыря. Крик твари на мгновение оглушил, ударив по чувствам, заставил меня сжаться, но я не опустила рук. Целью было не убийство твари. Надо было, чтобы тварь вернула то, что успела отнять, причем как можно медленнее, не то скорость возвращения жизненной энергии может убить моих спутников. Маленькая испуганная часть меня орала дурным голосом: ну откуда это знание? Может, все совсем не так! Почему ты так уверена, что сможешь их спасти?

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и медленно, очень медленно стала совершать волнообразные непрерывные движения от плеча к кисти. Тварь натужно загудела, а охватывающая её платиновая энергия сотворила два мини-смерча вроде прежних, только обратной полярности, и этими каналами искорка за искоркой начала поступать энергия в практически безжизненные тела. Я полностью сосредоточилась на волнах, так как только от меня зависело, выживут ли цваки.

Это словно давать пищу умирающему от голода: очень важно строго соблюсти меру. Хорошо, что у меня так развита гибкость движений, жизнь цваков заработана потом за сотни часов у балетного станка. Мастер древности, мастер всех стихий проснулся как нельзя вовремя. Сейчас я могла при желании вывернуть мир наизнанку и посмотреть что получится, сама находясь в центре хаоса. И знала, что сил хватит еще и не на такое. Но не было ни намека на ощущение превосходства или кичливости могуществом, — я была спокойна как сфинкс, и подозреваю, что даже улыбалась как он. Цваки стали подавать слабые признаки жизни. Сила вернулась к ним. Теперь моим спутникам было необходимо отдохнуть, а мне разобраться с тварью.

Правой рукой я удерживала в неволе тварь, левой же, выпустив нечто, похожее на светящееся лассо, аккуратно переместила цваков за свою спину. Меня саму пугало состояние, в котором я сейчас находилась: ощущение омерзения смешалось с жаждой убийства. Наверное, нечто подобное испытывает студент-медик, препарируя жабу. Хорошо, что рядом нет зеркала, — вряд ли моя улыбка сейчас лучится добротой.

Мягкой, но уверенной походкой я приблизилась к чудовищу и положила ладони прямо поверх энергетического поля. Очень медленно начала раскручивать руками восьмерку над своей головой. Сфера начала двигаться, повинуясь силе стихий, с каждым мгновением все ускоряясь. Я постепенно наращивала темп: теперь в движение вступило все мое тело, мягко изгибаясь то вправо, то влево, — что создало эффект взаимодействия противоположностей. Из твари сыпались искры поглощенной ранее жизненной энергии, которые золотой пыльцой оседали вокруг. Тварь стала резко уменьшаться в размерах. Она была обессилена, у неё не осталось ни пылинки истинной жизни. Вот теперь поговорим по душам… или, что там в подобных тварях запрятано.

Я протянула руку вверх и, без проблем проникая сквозь платиновую оболочку собственного заклинания, взяла темный шар, который теперь был размером с детский мячик. Тварь без поддержки энергетической оболочки мгновенно стала терять форму, оплывая темными каплями по пальцам, словно шоколадное мороженое на солнцепеке. Я сморщилась: медлить было нельзя, тварь умирала, а надо было все выяснить!

Одним резким движением, — пока не передумала, — впитала тварь в солнечное сплетение. Создание тут же распылилось, напрямую столкнувшись с силой стихий, но главное было сделано — ментальная память чудовища стала частью моей памяти. Теперь я знала все, что ранее знала тварь. Посмотрим, насколько был осторожен её создатель!

Впрочем, не создатель, решила я, прислушиваясь к чужой памяти. Тварь просто призвали и усилили магически. Колдуна, призвавшего тварь, память описывала сильным проводником стихии смерти. Информации очень мало.

Что делать с платиновой сферой, сердитым шмелем гудящей над головой, я не знала. Махнув рукой, — мол потом, — с трудом развернулась и подошла к цвакам. Они оба смотрели на меня с суеверным ужасом, даже грозный Ллер. От подобных взглядов я вздрогнула, и… стала собой: жалобно блеющим невротиком, не осознающим собственной силы.

Хотя нет, прислушавшись к себе, поняла, что никуда эта сила не ушла, и даже не спит. Она просто обернулась вокруг меня компактным вторым слоем ауры, практически незаметным, только более плотным на ощупь, словно спящая покуда змея вокруг немощной дудочки. Но невидимый гроссмейстер, что направлял эту силу в нужное русло, исчез.

Цваки все еще подозрительно на меня косились, но увидев, что я пока больше не собираюсь превращаться в бесчувственного душегуба, играючи расправляющегося с любой древней тварью, немного расслабились.

— Как вы? — задала я мучающий меня вопрос.

— Как цваки, которых убили и тут же воскресили, — хрипло ответил Ллерекайен. — Кира, ты спасла мою жизнь. Знай, что теперь ты вправе потребовать любой услуги, даже если она будет противоречить моим принципам!

— И я! Я тоже, конечно же, — сразу запаясничал Ривиэль, пытаясь шуткой растопить свой страх перед маленькой девчонкой. — Нет, Кира, я ничего не буду говорить тебе…

— Ну и хвала небесам! — страдальчески простонала я.

Принц фиолетовых панков как ни в чем не бывало, продолжил:

— …так как моя жизнь и так принадлежит тебе, делай с ней все, что захочешь, солнышко.

Я застонала:

— Ривиэль, ну сколько раз тебе повторять! Не нужна мне твоя жизнь…

— Да, да, я знаю, — усмехнулся этот нахал. — Ты меня не любишь и я тебе не нужен. Видишь, я умею запоминать!

— Тебе важнее научиться понимать! — со злостью сказала я.

— Я все понимаю, Кира, — с умным видом покивал цвак.

— Ну и чего ты понял, — я саркастически приподняла левую бровь.

— Ты очень устала, поэтому тебе срочно надо выспаться. А я могу посторожить твой сон… ну и, заодно согреть тебя, — мечтательно пропел Ривиэль, тут же получив подзатыльник.

Ллерекайен расхохотался, и, вконец обессилев, опять опустился на землю. Все еще хихикая, верховный маг цваков предсказал:

— Да, тяжело тебе будет, ведьма!

Ясновидец хренов.