В самом начале апреля у Богдана родилась дочь, уже вторая. Они, как водится, широко отметили это в офисе, и Пашка хорошенько нагрузился спиртным. И хотя банкет можно было и продолжить, он пересилил себя и незаметно улизнул – на завтра скопилось много работы, хотя он вовсе не был уверен, что примется сегодня за нее. Доковыляв до станции метро, принял решение освежиться на ее пандусе, выкурив еще одну сигаретку – для полного счастья.

Он привалился к железной опоре, глубоко вдохнул и непослушными руками вытащил смятую пачку «Winston». В очередной раз вспомнилось его позорное бегство из магазина Алины. Это же надо было так лохануться! Хуже некуда. Позорище. Лучше никому не рассказывать.

Первую сигарету он умудрился сразу же сломать, а вторая все никак не хотела поджигаться. Все это словно говорило: «Бросай, бросай курить!», но подлые водочные пары делали свое дело. Пашка ругнулся, снова вдохнул и продолжил безуспешно щелкать зажигалкой.

– Разрешите, я помогу!

Он увидел перед своим носом размытое пятнышко шевелящегося огонька.

– Мм? – Мотая головой, Пашка поднял взгляд и с трудом сфокусировал его на невысокой и очень полной девушке-готессе – в татуировках, с ирокезом, густо разрисованными черной краской глазами, бровями и губами, в кожаной куртке и почему-то светло-голубых джинсах. Куртка, несмотря на довольно прохладную погоду, была расстегнута, и Пашка не без труда прочитал надпись на ее ожидаемо черной футболке: «Покажи мне свою задницу, и я скажу, кто ты».

– О, преогромное сенькс! – манерно поклонился Пашка и, причмокивая, с шумом затянулся. – А вы тут, барышня, по делам или как?

– По делам, – задорно повела плечами незнакомка. – А ты?

– А я с работы иду, – икнув, сообщил он.

– Хорошая у тебя работа, я посмотрю. А хочешь, я тебе что-то на ушко скажу? – предложила воительница, придвинувшись к нему вплотную.

– Не-а! – насторожился Пашка. – Не очень-то… ваще-та…

– И все же! – настойчиво произнесла девушка и вдруг с силой обхватила Пашку за шею.

– А ну пусти! – зашипел он, почувствовав терпкий запах пота незнакомки.

– Погоди, милок, одну минутку, и все пройдет…

Стоило удивиться, наверное, довольно нестандартному для гота словечку «милок», но Пашка не успел, вдруг почувствовав легкий укол в шею. Он с силой оттолкнул девушку, и та чуть не упала.

– Ты чего это?! – заорал он.

На них стали оглядываться.

– Извини, извини, это сережка у меня такая колючая, – с невинным видом залепетала девушка. – Не обижайся, ладно?

– Да пошла ты! – Пашка кинул сигарету и рассерженно пошел к входу в вестибюль.

Эскалатор практически сразу успокоил его. Мерное гудение и неторопливая езда внушали безмятежность и даже некоторую умиротворенность. Впрочем, это все могло быть и действием безмерного количества водки, а потому расслабляться не стоило. Так можно было и вниз навернуться, сломав себе шею. Пашка схватился крепче за поручень. И что теперь требовалось от пассажира? Правильно, не совать под него пальцы.

Переведя дыхание, Пашка пригоршней пригладил непокорные вихры. Поднимающиеся на соседнем эскалаторе девушки с интересом посмотрели на него, но, заметив его ухмыляющееся лицо, захихикали и тут же отвернулись. Пашка запоздало показал им язык.

Молодые особы женского пола часто засматривались на этого статного четверокурсника – худощавого шатена чуть выше среднего роста, спортивного телосложения, с небольшой головой и несколько мелкими чертами лица. Многие отмечали его курчавые волосы, мягкий взгляд серых глаз, детские ямочки на щеках, но при этом мужественный, почти квадратный подбородок.

Пьянки-праздники у Пашки случались не часто, но двумя-тремя рюмками никогда не обходилось, в этом-то и заключалась его извечная проблема. В конечном итоге положение спасал лишь знаменитый «автомат», доводящий своего хозяина до квартиры в целости и сохранности. Впрочем, на этот раз хозяин был достаточно адекватен.

Загодя подготовившись, Пашка косолапо перепрыгнул последнюю ступеньку эскалатора, уже готовящуюся распластаться и нырнуть вниз. Посвистывая, он пробежал мимо тетки-дежурной в будочке у стенки, в последний момент по-хулигански хлопнув ладонью по ее пластмассовому колпаку. Эта самая тетка частенько дрыхла на своем рабочем месте, развалившись на алюминиевом стульчике, что всегда вызывало у Пашки определенное недовольство – разве не в ее задачи входило обеспечение безопасности пассажиров питерского метро? Люди будут ноги ломать, а ей хоть бы хны? Как цены на проезд поднимать, так это они завсегда пожалуйста, а как…

Не окончив свою гневную внутреннюю тираду, Пашка завернул за угол к платформе и еле успел прошмыгнуть в уже закрывающиеся двери поезда. Он с облегчением плюхнулся на свободное место между толстым потным дядькой с газетой в руках и теткой средних лет в огромных очках и смешной шляпке. Тетка держала в руках большую электронную книгу с женским романом, выведенным на экран воистину гигантским шрифтом. По незамысловатому сюжету стандартный Леонсио обещал сладкую порцию любви очередной Хуаните. Поезд с шумом начал набирать скорость.

Ну, пьянка пьянкой, а работа, причем любимая работа, свободного времени Пашке не оставляла. Даже в таком состоянии. От «Горьковской» до «Спасской» всего две остановки, но этого было достаточно, чтобы обдумать последние дизайнерские изменения в компьютерной программе, над которой Пашка и его товарищи корпели последний год. Заказавший ее клиент обещал неплохие деньги за все это, а кредит, взятый на покупку всякой офисной всячины, ждать не хотел, да и аренда поджимала. Вот выйти бы в плюс…

А спрашивается, кто просил снимать рабочее помещение на «Горьковской»?! Можно было на проспекте Большевиков – сущие копейки! Да, конец города, далековато ездить… некоторым. Но он же, Пашка, живет именно там, а его родная тетя-хозяйка обещала скидку, и комната там больше, и микроволновка уже была, а…

Поняв, что в очередной раз отвлекается от дела, он с досадой потер лоб и попытался вспомнить точное расположение элементов управления в главном окне программы. Что-то в нижней части экрана было не то, неудобное совсем, это казалось очевидным. Но что именно? Может, если вот эту кнопку переставить туда, а этот ползунок – правее, а еще лучше – сделать его шире и изменить цвет, то тогда… Нет, в нетрезвом состоянии представить себе кнопочку на новом месте было несколько проблематично, это факт.

Но ведь есть же удачные дизайны, действительно красивые, свежие, неожиданные. Говорят, все новое – это хорошо забытое старое. При желании такие элементы можно найти даже в старинных, классических вещах, той же архитектуре Санкт-Петербурга. Вот хотя бы то здание на Каменноостровском проспекте, в котором работала Она. Вензеля над главным входом – тому пример.

Пашка представил эти самые вычурные вензеля, но перед его взглядом вскоре оказалась Она, какой он Ее обычно видел. Наверное, будь у него хоть капелька писательского таланта, он написал бы о Ней рассказ. Или даже повесть. Например, с такими строками: «Она приветствует вновь вошедшего в магазинчик. Она грациозно пробирается меж стоек с дорогими часами и маленьким ключиком открывает необходимую секцию. Она что-то жарко говорит, вдохновляя хмурого и неуверенного посетителя на дорогую покупку. Она с милой улыбкой выдает товар. Какой красивый бантик на коробочке!» – А вот еще: «Едва войдя в салон, Она снимает коротенькую шубку и кружится, демонстрируя свою стройную фигурку: вот я, мол, какая!» – или: «Она шушукается о чем-то с другими девушками, работающими в салоне, и затем они весело смеются».

Но разве другие девчонки сравнятся с Ней? Ее белокурые локоны, волнами падающие на плечи округлых очертаний, тонкая шея, высокая грудь, осиная талия и точеные ножки – все это было пределом совершенства и мечтой поэта, как говорится. А ее чувственный рот, белая кожа, четко очерченные темные брови? Грация рук, словно у балерины, даже простой наклон головы сводит с ума, не говоря уже о…

Пашка потер лоб. Так. Надо сосредоточиться. Васек снова будет рвать и метать. Уже апрель, все сроки уже сорваны, клиент недоволен. Надо собрать волю в кулак. Или не надо? Эх, не нужно было столько пить… У него же должна быть личная жизнь, а как с таким графиком наладить ее? Никакой личной жизни у него, по сути, не было.

Потому что была одна серьезная, очень серьезная проблема: ведь Она совершенно не подозревала о его, Пашкином, существовании. Да-да, они были незнакомы.

Однажды, то ли на второй, то ли на третий день, как они открыли свой офис в том бизнес-центре на улице Мира, Пашка спешил по проспекту, рассеянно пялясь на витрины и вяло раздумывая о том, бросить ли ему курить именно сегодня, потому что только что закончилась пачка «Winston», или все-таки купить очередную порцию притягательного яда вон в том магазинчике напротив… Безболезненно и просто бросить курить в той разухабистой компашке, что собиралась «надрать задницу этому миру новой офигительной программой для всех и каждого, ну и еще заработать кучу денег», было практически невозможно.

«Пошли-ка покурим! А вот покурим-ка! Обдумаем! – кричит внезапно кто-то. – Кто не курит, тот ботан!» – Все с веселым гвалтом вскакивают и, гремя креслами и срывая с голов наушники, прутся толпой в курилку, благо их в этом бизнес-центре еще не прикрыли. Проблема бурно обдумывается, иногда даже решается, причем в некоторых случаях почти без крепких выражений, а в атмосферу выпускается несколько кубометров едкого сизого дыма. После этого выполняется обратный марш-бросок по коридору и лестнице, и в офисе снова воцаряется деловое перестукивание клавиш и нечленораздельное, но удовлетворенное бормотание создателей «самого совершенного программного обеспечения». Однако максимум через час-полтора у кого-нибудь возникает новое затруднение, и весь цикл мозгового штурма посредством никотина повторяется.

Курил Пашка немного, но понимал, что таким макаром он рано или поздно выйдет на уровень целой пачки в день, а то и полутора. Его дядя по маминой линии умер семь лет назад именно от рака легких, это он хорошо усвоил, но вредную привычку все равно приобрел. Так что это безобразие нужно было прекращать. Ну, семечки грызть начать или леденцы там специальные… А пластыри и жевательная резинка с никотином, говорят, чепуха полная – потом еще и от них самих придется отвыкать.

В общем, Пашка увидел Ее в высоком окне старинного серого дома стиля декоративный модерн недалеко от Австрийской площади – здесь располагался магазин часов, правда, весьма дорогих брендов, о которых он пока мог только мечтать, но планировал купить где-нибудь через полгодика, как только дела наладятся, ведь бизнес-то у них скоро пойдет в гору, еще как!.. Это знаменательное событие случилось в конце февраля, ближе к вечеру. Он в тот день пораньше свалил с работы – нужно было помочь сестре с переездом к нему домой: она только что развелась со своим чокнутом муженьком, которого Пашка, честно говоря, всегда недолюбливал. Снега уже почти не было, только грязные островки у столбов и в подворотнях. Дул промозглый ветер, под ногами мрачно чавкала слякоть, а мимо с ревом проносились грязные, на одно «лицо» машины, расплескивая по сторонам свою порцию грязи. Кружась в замысловатом танце, с неба падали редкие ленивые снежинки, они щекотали прохожим носы.

Она стояла за прилавком в мягком, словно медовом круге света и аккуратно вынимала из коробочек часы, раскладывая их на бархатную стойку. Слегка наклонив голову, девушка еле заметно улыбалась своим мыслям. Потом что-то сказала кому-то невидимому, прогуливающемуся по залу. Пашка замедлил шаг, кинул на нее косой взгляд и… проследовал дальше. Нет, в первый раз Она его не впечатлила.

Как, впрочем, и во второй и в третий. Да и замечал-то он ее далеко не каждый раз. Он что, маньяк разве какой, подглядывать в каждое окно?! Хотя Ее он запомнил, конечно. Сначала просто как знакомый объект – такого по пути на работу и обратно навалом. Потом как девчонку, обычную девчонку, и этого добра в Санкт-Петербурге хватает. Но позже, когда казалось, что он даже знает, как Ее имя, настолько часто он видел Ее за окном, перед ним возникла действительно симпатичная девчонка, затем очень даже симпатичная девушка, а потом… ох ты, а ведь…

Пожалуй, это случилось именно тогда, в середине марта, когда они столкнулись почти что нос к носу у дверей магазина. Правда, Она его совершенно не заметила. Летней бабочкой девушка пропорхнула мимо Пашки к двери, легко распахнула ее и юркнула внутрь, оставив за собой сладковатый аромат девичьих духов.

– А вот и я! – услышал он ее голосок впервые. Это был звон хрустальных колокольчиков. – Посмотрите, какую я блузку отхватила вчера!

Стоя на паре внутренних ступенек, ведущих в зал, Она мигом скинула с себя шубку – пушистую, коротенькую, изящную и явно недешевую, оказавшись в голубой блузке. «Как ей было не холодно?!» – удивился Пашка. Нетипично холодный для Питера март не располагал к солнечному теплу. Впрочем, девчонки любят пофорсить.

И тут его словно током ударило. Стоя прямо посередине тротуара и беспомощно хлопая глазами, он пялился на то, как Она вертится перед продавщицами.

– Молодой человек! – вывел его из транса раздраженный голос маленькой старушки. – Вы вот тут встали как бульдозер, а мне вас ну никак ни объехать, ни обойти!

– Извините, – пробормотал Пашка и оторопело отошел в сторону.

– Молодость, молодость… – потеплевшим голосом проворчала старушенция и протрусила дальше. – А чего ты стоишь? Ну зайди, чего там! Не стесняйся…

Пашка вздрогнул, окончательно очнулся и заспешил в офис. Кажется, он влюбился.

После этого он потерял и сон и аппетит. И никотиновая доза из-за нервов существенно увеличилась. На пути в офис и домой он почти каждый день потихоньку подкрадывался к магазину и пытался рассмотреть Ее сквозь витрину, делая вид, что ему вот именно тут надо постоять и подымить, или позвонить по телефону, или внезапно задуматься. А пару раз он возился со шнурками на ботинках. В общем, «полный Штирлиц».

Как его до сих пор не заметили и не вызвали полицию, оставалось загадкой. Впрочем, на проспекте всегда было порядком народу. Она же среди рабочего дня на улицу никогда не выходила, да и у прилавка Ее не часто было можно увидеть, но в те радостные моменты, когда он видел Ее, его мир озарялся светом и милым очарованием.

Пашка знал, что нужно действовать. Но одно дело – знать, а другое – делать. Он не был из робкого десятка, фигурой и ростом бог тоже не обидел, но разве проблемы с девчонками решаются «броском-переворотом»? Когда дело касалось знакомства с представительницей прекрасного пола, его просто вгоняло в ступор, и ничего он поделать с собою не мог.

В последний день марта он таки решился: поприличнее оделся, исключительно чисто побрился и надушился дорогущими духами. И даже с обеда не курил. Отпросившись пораньше, Пашка прискакал к салону, хорошенько прокашлялся перед ним и нетвердой походкой вошел внутрь.

Он решил сделать вид, будто ему нужна подробная информация по каждым наручным часам, что у них в наличии. А там, глядишь, разговор мог завязаться. Правда, втайне, где-то глубоко в душе, он желал, чтобы Ее сегодня не оказалось на месте – тогда он просто извинится и уйдет. Значит, типа не повезло.

Колокольчик над дверью громко, предательски звякнул, и девушка у кассы подняла голову. Это была не Она. Немного успокоившись, Пашка, изображая из себя состоятельного бизнесмена, любимца женщин, а также знатока вина и лошадей, подошел к ближайшей стойке, глубокомысленно хмыкнул (мол, ничего хорошего не вижу) и собрался было убежать, как кассир крикнула:

– Алина, подойди, пожалуйста, – тут клиент!

– Да-да, секундочку! – услышал он тот самый хрустальный голосок, донесшийся откуда-то сбоку. – Я сейчас!

Волосы у Пашки тут же встали дыбом, сердце ухнуло, и даже уши, казалось, зашевелились. На лбу выступила испарина. Наверное, так сильно он не пугался с детства. Ойкнув, рванул к двери, изо всех сил толкнул ее, да так, что колокольчик над ней поперхнулся, и вылетел вон.

– Странный, – успел услышать Пашка вдогонку.

После этого он несколько дней ходил к станции «Горьковская» другим путем, по Кронверкскому проспекту – так было безопаснее. Впрочем, он боялся встретить Ее и у метро. Он не знал, где Она живет, но ему казалось, что ездит Алина не на машине (а теперь он знал Ее имя!). В общем, он изображал из себя шпиона и старался никому не попадаться на глаза, даже той самой вечно дрыхнувшей тетке у эскалатора.

…И вот у Богдана родилась вторая дочь. Они и отметили в офисе это событие: а что, знаменательный повод! С этого момента все и началось, постепенно, незаметно и неотвратимо затягивая Пашку в безумный водоворот странных и удивительных событий. Началось то, что на время даже заставило его забыть о коварном Амуре и собственной нерешительности.

Пашка с детства любил слушать тяжелый рок, и чем «запиленнее» было гитарное соло и более забойный ритм, тем лучше. Хотя и от небольшой порции джаза он не отказывался – это было влияние отца. А Джорджа Харрисона он просто глубоко уважал. Все-таки «Битлз» – величайшие основатели рока, одна из немногих групп, кардинально изменивших музыкальный мир.

11 апреля 2009 года один из ее основателей, Джордж Харрисон, погиб в автокатастрофе, в тот год Пашка заканчивал шестой класс. А у Лехиной подруги намечалось празднование дня рождения, но оно по какой-то причине обломалось. Компания друзей, включая Ваську Пименова и Леху по кличке Палач, завалилась в квартиру к Тимохе. Пашка помнил, что лифт тогда оказался сломанным и им пришлось подниматься на двенадцатый этаж на своих двоих. Запыхавшись, чуть не падая от усталости, они ввалились в квартиру, топоча и охая.

Квартира Тимохи была крохотной, с двумя смежными комнатами, заваленными всяким ширпотребовским барахлом – мать его приторговывала на рынке. Миниатюрная же кухонька, по традиции выкрашенная темно-синей краской, находилась прямо напротив входной двери, и сейчас там сидел и пил горькую отец Тимохи – Антон Сидорович, водитель-дальнобойщик. Довольно брутального вида, лысый, но всегда с жесткой щетиной; с широким шрамом, пересекающим левую скулу, накачанными мышцами и голубыми глазами, он был хмурым, но при этом добрым человеком. Жизнь в свое время порядком потрепала его.

Антон Сидорович опрокинул очередную стопку водки, крякнул и смачно захрустел крепеньким соленым огурчиком. Он был в новеньких черных брюках со строгими стрелками и в майке – гостей тут, видимо, не ждали. От мужчины тянуло еловым запахом.

– Здорова, пацанва, – сказал он как-то грустно. – Опять чего натворили?

– Да нет, пап. – Тимоха усердно стряхивал с ноги туфлю. Он был довольно толстым мальчиком, и наклоняться ему было как всегда лень. – Анька обломила нас с днюхой…

– Она всех обломила, – мрачно резюмировал Леха. Засунув руки в брюки, он исподлобья смотрел на остальных. Более крепкое словцо не решился оглашать. С Аней у него были неустойчивые отношения, если так можно выразиться.

– Здравствуйте, Антон Сидорыч. – Долговязый Васька уже почтительно здоровался с отцом Тимохи за руку. – Как ваше ничего?

– Да ничего, – махнул рукой тот. – Слыхали, Харрисон умер?

– Харрисон Форд, что ли? – с видом знатока осведомился Васька. – Знаем, а как же. «Звездные войны»!

– Какие там войны, какой еще Форд! – возмутился Антон Сидорович.

– «Форд» – это машина, – схохмил Леха.

– Джордж Харрисон, папа?! – завопил вдруг Тимоха, протискиваясь на кухню мимо друзей. Он был раскрасневшимся и потным – Васька невольно сморщился.

– Именно, сын, он самый… – Секунду подумав, отец налил себе еще одну стопку. – Автокатастрофа, недалеко от Сан-Франциско. Вон в новостях передают.

Он вздохнул и опрокинул рюмку, даже не закусив. По маленькому старенькому телевизору, подвешенному у потолка кухни, Первый канал передавал срочные новости. Показывали скопище полицейских машин, мигалки, санитаров, кровь на асфальте, заплаканные лица прохожих. Брали интервью у какого-то подростка, истерично подергивающего руками.

Пашка, наконец, поздоровался с Антоном Сидоровичем. У дальнобойщика было очень крепкое рукопожатие.

– Он был гитаристом «Битлз», да? – проявил учтивость Пашка. – Жалко…

Он знал, что Антон Сидорович очень любил эту группу, ну, среди прочих седых динозавров вроде «Роллинг стоунз» или Джимми Хендрикса. Против них Пашка ничего не имел, конечно.

– Запомни, Павел, эту дату. – Отец Тимохи все еще не отпускал Пашкину руку, будто от этого зависело что-то очень важное. Кажется, он уже порядком набрался. – Сегодня умер великий человек. Люди когда-нибудь будут боготворить его. Уважай мнение… человечества… Харрисон – это сила.

– Да-да, конечно… – пробормотал Пашка.

Антон Сидорович отпустил его руку и отвернулся. Пашка осторожно вышел в коридор, где его с нетерпением ждали друзья.

– Ну что, какие планы? – спросил Васька. – Может, тогда ко мне пойдем? Мать скоро уйдет к тете Глаше, а…

– Да ну! – буркнул Леха. – У вас вечно «то не трожь, туда не сядь»… Даже не повеселиться толком.

Пашка вспомнил, какой Леха устроил погром на Новый год, перебрав пива, и как Ваське досталось потом от отца-предпринимателя. Квартирка-то у них была упакована по всем правилам… Посидеть можно было бы у него самого, что они и делали в последнее время, а к Тимохе зарулили только потому, что днюха Ани планировалась в доме напротив, да кто ж знал, что тут лифт отключат?

– Я… это… – Отец Тимохи вышел из кухни, звучно почесывая живот. – По делам пойду. Вы тут не стесняйтесь. Но и не бедокурьте особо.

– Спасибо, Антон Сидорович, большое! – Васька отвесил шутливый поклон. – Мы уж постараемся!

Антон Сидорович криво улыбнулся и прошел в свою комнату. Ребята подождали в комнате Тимохи минут десять, пока отец уйдет, а затем прошмыгнули на кухню. Леха, пыхтя, притащил из прихожей пакет с пивом.

– Ну, господа пионеры, что у нас тут? – Васька открыл холодильник. – Закуска есть! Ах, какая колбаска! И сыр имеется.

– Вы это… того, все-то не сжирайте, – озабоченно пропищал Тимоха. За опустошение холодильника ему от матери могло очень даже попасть.

– «Все-то не сжирайте» – передразнил его Леха, с грохотом ставя пакет на стол. – Не боись! Купим, если че.

Тимоха обреченно вздохнул. Друзья есть друзья.

Леха вытащил потертый айфон и, покопавшись в нем, вывел на присоединенные к нему маленькие динамики последний хит Басты. Эту песню он слушал раз десять на день. Он вообще тащился от Тимати, Басты и подобной музыки.

– Рэ-э-п!!! – прохрипел он. – Хип-хо-о-оп!!!

Кухня дрожала от мерных басов и мрачноватого речитатива «за жизнь».

– За что первый тост? – деловито осведомился Васька, поднимая стакан с пенным напитком и обводя всех взглядом.

– А давайте за Джорджа, – внезапно подал голос Тимоха, как правило, особо не выпендривавшийся.

– Чего-о-о? – искренне удивился Леха. – Какого еще Джео-орджа?

– Ну, Харрисон же, – взмолился толстяк, – он только что погиб! «Битлз»! А вы… вы…

– Шарикову больше не наливать! – ухмыльнулся Васька.

Леха прихватил Тимохе шею и затряс его.

– Вот я тебе покажу сейчас Бытлз! Баста – и точка! О, классно я придумал, а? – Он радостно засмеялся от своего каламбура. – Баста – и точка! А-ха-ха!

– Отпусти его! – Пашка отпихнул его руку от Тимохи. – Тоже мне, Петросян…

– Ладно, за «Битлз» так за «Битлз», – сказал вдруг с полной серьезностью Васька. – Давайте!

Леха хмыкнул, но успокоился. Они подняли стаканы и, чокнувшись, начали с наслаждением потягивать холодное пиво…

Как ни странно, но традиция прижилась. Каждый год одиннадцатого апреля они специально встречались у Тимохи и поминали Джорджа Харрисона. Правда, Леха постоянно ворчал и иногда эти встречи игнорировал, однако остальные относились к ним очень даже серьезно. Ольга, старшая сестра Пашки, учившаяся уже на втором курсе мединститута, поначалу немного подтрунивала над ними, но потом проняло и ее, и она даже пару раз приходила на эти поминки сама.

И в этом году странности начались именно с нее и Харрисона.

В этот раз Пашка, голова которого была забита Алиной, чуть было не пропустил дату. Чудом вспомнив накануне, уже часов в девять вечера, он схватил телефон и набрал номер Васьки. «Они-то почему молчат?» – недоумевал он.

Однако номер не отвечал. Пашка стоял в коридоре и рассеянно разглядывал свое отражение в зеркале. Над левой бровью алел здоровенный прыщ. Вот еще новая незадача!

– Кому звонишь? – поинтересовалась сестра, выйдя из ванной. Она недавно приняла душ и теперь завязывала на голове тюрбан из полотенца.

– Да Ваське Пименову. Не берет трубку… – пробормотал Пашка. – Завтра ж «Харрисон».

– Мм? – приподняла брови Ольга. – Кино, что ль? Не слыхала.

– Какое кино?! – Пашка принялся звонить Тимохе. – Завтра ж одиннадцатое! Поминки по Джорджу Харрисону, ты что… Не пойдешь с нами?

Сестра задумчиво хмыкнула, внимательно посмотрела на него и медленно прошла в свою комнату, дверь, впрочем, оставив приоткрытой.

– Алло… – раздался в трубке заспанный голос Тимохи. – Привет, Паш. Случилось что?

– Случилось? – озадаченно переспросил Пашка. – Ты чего? Спишь? Завтра-то встречаемся?

– Да у меня завтра зачет по сопромату, вот готовлюсь… А что?

– Завтра одиннадцатое, – терпеливо напомнил Пашка. – Пиво пьем?

– Ну, это зависит от результата, – протянул Тимоха. – Если все о’кей – то можно, хотя у меня тут предки оба в отпусках и постоянно дома торчат, мамка на рынке больше не торгует, а…

– Давайте у меня, – перебил Пашка. – Никаких проблем. Правда, нарушаем традицию, ну что ж…

– Традицию? Какую? – удивился Тимоха.

– Завтра одиннадцатое апреля. День Джорджа Харрисона, – терпеливо напомнил Пашка. – Забыл?

Тимоха промолчал.

– А что Харрисон? – наконец спросил он.

– В две тысячи девятом году он погиб. Мы отмечаем этот день, все вместе. Каждый год. Ты там что, пьяный уже, а?

– Нет, ты что! Я уже года два как ни в одном глазу – печень и три месяца в больничке. Ты меня разыгрываешь?

Странно. Пашка нахмурился и снова воззрился на свой прыщ над бровью, что краснел в зеркале.

– Так ты придешь или нет?

– И кто там будет еще?

Ясно. Чувак не в себе.

– Ладно, я перезвоню, – буркнул Пашка, прервав разговор.

Если они решили больше не поминать Харрисона, то и…

Внезапно телефон в его руке неприятно завибрировал – пошел вызов. Это был Васька. «Слава богу!» – с облегчением подумал Пашка. Вот уж этот человек точно был серьезным. Как-никак руководитель в их собственной софтверной компании!

– Здорово, Фома, – услышал он уверенный голос Васьки. Тот его частенько называл Фомой. Почему – точно сказать уже никто не мог, так повелось еще со средних классов. – Ты чего-то хотел? Случилось что?

– Привет. Завтра у нас годовщина Харрисона. Я тут звонил Тимке, но он уж очень поглощен своим зачетом. Хотел вот напомнить.

– Годовщина кого?

– Джорджа Харрисона, – упавшим голосом повторил Пашка.

– Это который один из Битлов?

– Да, да!

– А ты чего это нервничаешь? Я в общем-то не любитель творчества древности великой, но… Извини, Фома, – голос его понизился, – я тут немного занят… э-э…

– Ясно, – мрачно сказал Пашка. Понятное дело, чем тот был занят! Наверняка какая-нибудь очередная пассия. – Не хочешь – как хочешь.

– Да ты чего это? Кстати, – голос Васьки стал официальным, – ты завтра-то дизайн доделаешь? Как оно, продвигается?

– Да, босс, все ништяк, – буркнул Пашка. – Пойду его допиливать. Пока!

– Удачи!

Связь прервалась. Что же это такое происходит? Лехе звонить было уже бессмысленно.

– Извини, что беспокою, – раздался вдруг голос сестры прямо над ухом.

Пашка от неожиданности отшатнулся.

– Что?

– Пошли-ка, покажу кое-что. – Ольга поманила его пальцем.

– Чего еще? – отмахнулся Пашка.

– Харрисон. Пошли.

Пашка, недоумевая, поплелся за ней.

Ольга широким жестом пригласила его за компьютерный стол. Ее моноблочный «Хьюлет-Паккард» мерцал в полумраке комнаты синеватым светом.

– Википедия, – кратко пояснила она. – Читай.

Пожав плечами, Пашка сел в кресло. В браузере была открыта страничка известной онлайн-энциклопедии. «Джордж Харрисон (англ. George Harrison; 25 февраля 1943, Ливерпуль – 29 ноября 2001, Лос-Анджелес) – английский рок-музыкант, певец, композитор, писатель, продюсер, ситарист и гитарист, получивший наибольшую известность как соло-гитарист The Beatles».

– Ну? – поднял он на нее глаза.

– Что «ну»? Когда он умер: читай внимательнее дату.

Пашка снова уставился в монитор. «29 ноября 2001, Лос-Анджелес». Да нет же! 11 апреля 2009, Сан-Франциско!

– Харрисон погиб в автокатастрофе 11 апреля 2009, около Сан-Франциско, – устало сказал он, – и ты прекрасно знаешь об этом.

Он собрался было уже встать с кресла, но сестра мягко надавила ему на плечо.

– С тобой все хорошо? – участливо спросила она. – Харрисон умер от рака на несколько лет раньше две тысячи девятого, в Лос-Анджелесе. Ты, наверное, что-то путаешь. Может, с Ринго?

– Ринго жив…

– А Маккартни?

– Тоже. А Леннона застрелили в восьмидесятом году, в аэропорту, какой-то поклонник-фанатик. Точную дату не скажу.

– Ну, слава богу! В смысле, что, кроме этого, ты больше ничего не путаешь.

– Мы поминали только Харрисона. – При этих словах Пашка почему-то устыдился. А действительно – почему только Харрисона, а Леннона нет? Когда говорят о «Битлз», первыми упоминаются Джон или Пол. Но за все эти годы этот вопрос у них в мозгах даже не возник.

– Значит, вы его поминали одиннадцатого апреля, так?

– Ну да! И ты с нами была аж два раза.

– Ясно. – Сестра скорбно поджала губы. – Сегодня день розыгрыша, да?

– Вот именно! – вскипел Пашка. – День идиотских розыгрышей!

– Тихо-тихо… – Ольга примирительно вскинула ладонь. – Никто тебя не хотел обидеть. Наверное, ты просто устал. Думаешь, я сама поправила страничку Википедии? Это легко сделать, согласна. Пожалуйста, но вот Интернет: погугли! Он-то тебе не соврет. Но я действительно не понимаю, о чем идет речь.

Пашка неуверенно пододвинул к себе клавиатуру и запустил поисковик Гугл. Ссылок на Харрисона было очень много, что и неудивительно. Странным оказалось другое – дата и место его смерти, а также ее причина. Везде было одно и то же: рак, 29 ноября 2001 года. Но Ольга права: весь Интернет не подделаешь. И Пашка никак не мог найти подтверждение именно своим воспоминаниям.

«Ладно, видимо, сегодня неудачный день», – решил он и, с трудом встав, молча побрел в свою комнату.

– Выспись, – послышалось вдогонку.

– Хорошо, что не «проспись», – буркнул он, но сестра его не услышала.

Проснувшись, Пашка ощутил небывалый прилив сил. Странная ситуация с Харрисоном казалась крайне дурацкой, однозначно не стоящей и выеденного яйца. И чего это он так разволновался накануне? Даже смешно. Пашка бодро вскочил, сделал парочку упражнений, принял душ и приготовил яичницу с колбасой (просто объедение). Пока она жарилась, он, чтобы точно не забыть винчестер с файлами дизайна, отключил его от своего ноутбука и запихнул поглубже в рюкзак.

Уплетая яичницу, от души сдобренную перцем и кетчупом, Пашка лихорадочно строил очередной план покорения Алины. Хотя нет, сначала хотя бы познакомиться нужно. Это самое сложное, но осуществимое. А вот потом…

– Я положила винчестер тебе в рюкзак, – сказала заглянувшая на кухню сестра. – А то забудешь его, как в тот раз.

– Мм? – рассеянно промычал Пашка.

– Я говорю, привет, лунатик! Винчестер уже у тебя в рюкзаке.

– Конечно, в рюкзаке, – пожал плечами Пашка. – Я его туда и положил. Только что.

Ольга вздохнула.

– Не хочешь сказать спасибо – не говори. – Она делано надула губы. – Но только что это я́ сделала. Неблагодарный медведь!

Пашка медленно вытер салфеткой губы. Хорошее настроение начало постепенно улетучиваться.

– Я. Его. Сам. Принес, – разделяя слова, твердо сказал он. – И положил в рюкзак. Ты продолжаешь, что ли?

– Что продолжаю? – округлила глаза сестра. – То ты дату смерти Харрисона путаешь и нарушаешь собственную традицию, то ночью по квартире бродишь в одних трусах…

– Я брожу?! Не было такого!

– Ну а кто? Не я же!

Пашка с шумом отхлебнул кофе. Подумав, отхлебнул еще раз. Ольга облокотилась о стенку и прищурилась:

– Слу-у-у-ушай… А ты, случайно, не влюбился?

Ей было не отказать в женской интуиции. Пашка почувствовал, что краснеет. От этой мысли он начал краснеть еще больше.

– Не твое дело, – буркнул он.

– Да ла-а-адно! – заулыбалась Ольга. – Поздравляю! Давно пора, а то все бобыль да бобыль. Да и мне будет с кем потрещать скучными зимними вечерами. А?

– Ага! – отрезал Пашка и принялся доедать яичницу.

Когда сестра уже закрывала за ним входную дверь, он вдруг вспомнил:

– А что ты там сказала, будто я традицию нарушил?

– Ну как же! Каждый год отмечали поминки Харрисона, а вчера ты делал круглые глаза, отказал Василию и… вообще был странный.

Пашку будто обухом по голове стукнули. Ничего не говоря, он развернулся и со всей дури побежал вниз по лестнице, хотя обычно со своего пятого этажа ездил на лифте.

Нет, может быть, винчестер он действительно положил в рюкзак не сегодня, а вчера? Он почти каждый день это делал, вот оно и вошло в устойчивую привычку. А сегодня он забыл, потому что… потому что… Ладно, это Ольга его и принесла. Увидела сквозь приоткрытую дверь, что винчестер все еще присоединен к ноутбуку, и принесла. Это еще можно было объяснить.

Но лунатик? Хм. Это что-то новенькое! Но ведь сомнамбулы вроде как и не помнят своих ночных похождений… Это тоже можно понять, хотя такая «клиника» ему совсем была не нужна.

Дата поминок Харрисона? Объяснить можно лишь розыгрышем. То она говорит, что никакой традиции не было, то будто он нарушил эту самую традицию. Глупость какая-то!

И дата смерти – 2001 год. Да еще и смертельный рак… Нелепость какая-то. Здесь таилось нечто совсем уж непонятное. Никакими любовными переживаниями это не объяснялось.

Хотя… Пашку озарило. Все-таки он вращался в айтишном мире, даже более того – программистской фирме. Ведь можно было написать вирус, меняющий в браузере определенный текст буквально на лету, причем для любого сайта, а потому вся эта история – действительно просто розыгрыш.

Пашка немного успокоился и вышел из дома. Итак, Ольга и его друзья решили над ним подшутить. Богдан или Леха написали вирус и заразили компьютер сестры, а также, скорее всего, и его ноутбук… Пашка вытащил из кармана смартфон. Ольга его могла взять в любой момент. Наверняка заражен и он! И компьютер на работе, конечно. Он ухмыльнулся – потому что это все объясняло.

А еще можно было бы прямо сейчас позвонить кому-нибудь и спросить про дату смерти Харрисона. Пашка набрал Серегу Бутегина – относительно нового знакомого с соседнего факультета, конкретного ботана, зато имеющего дома первоклассный телескоп. Вряд ли он может иметь какое-либо отношение к розыгрышу.

– Алло, Серый?

– Здравствуй, Паша.

– Привет. Не удивляйся, у меня тут просто вопросик один. Не посмотришь ли в Гугле точную дату и место смерти Джорджа Харрисона, из Битлов? Очень надо, я сам сейчас никак не могу.

– А тебе зачем? Хотя ладно, сейчас… Год я помню, кстати, вроде две тысячи второй.

– Какой-какой? – прыснул Пашка. От сердца сразу отлегло. Да они вообще все с ума посходили! Этот ботан даже не мог запомнить год, который ему Васька указал! Смешно. Прямо всемирный заговор против него, Пашки. Сейчас он заявит: «…ой, я ошибся, извини; конечно, это произошло в две тысячи девятом, двадцать девятого ноября»!

– А, накладочка вышла, – раздался извиняющийся голос Сереги. – Он умер от рака мозга 29 ноября 2001 года в Лос-Анджелесе, Беверли-Хиллз, в доме своего друга…

– Понятно все с вами, мистер! Спасибо, пока! – Не дожидаясь ответа, Пашка отключился.

Но каковы, а? Добрались даже до этого Бутегина. Вот что значит век цифровых технологий: никто и ничто не может быть тайным. Серегу могли вычислить и связаться с ним в «Одноклассниках» или «ВКонтакте», эка невидаль… Как он согласился? Сложно было сказать, но то, что Бутегин оговорился, указав третий вариант года, возможно, и есть его намек на розыгрыш, своего рода подсказка. Только зачем разыгрывать так сложно?

Когда он вошел в офис, все уже усердно молотили пальцами по клавиатурам. Не было только Богдана – у него, как и у его одногруппника Тимохи, в институте сегодня был зачет.

«Ах, засранцы», – почти с любовью подумал Пашка, пожимая коллегам руки.

– Я принес дизайн, как ты вчера и просил, – сказал Пашка Ваське. Шеф с озабоченным видом что-то чертил стилусом на специальном графическом планшете. Он был единственным, кто приходил в офис в строгом сером костюме – по этому поводу у него был даже бзик.

– Я просил? – задумчиво пробормотал Васька, не отрываясь от работы. – Вчера?

– Ну да.

– Мы вроде бы давно уже договорились об окончательном варианте на четверг. А вот вчера вечером, по телефону, ты отказался пить за Харрисона – это я помню. Не, без претензий. – Он взглянул на Пашку. – Наверное, это давно уже надо было закончить. Но ты меня своим «базаром» удивил, надо сказать.

– Ясно, не бери в голову, – махнул рукой Пашка. Именно это он и ожидал услышать сегодня от друзей. Ну точно – засранцы. – Был просто офигенно трудный день.

Васька кивнул, уткнувшись в планшет, и очередной рабочий день вошел в привычную колею.

И не было ничего удивительного в том, что Харрисон снова погиб именно в автокатастрофе и именно в две тысячи девятом – Википедия снова говорила об этом на компьютере Пашки… Розыгрыш не удался, но дурацкое чувство осталось.

Следующие два дня промелькнули совершенно незаметно. Окончательный дизайн был наконец-то сдан, и шеф остался доволен, пообещав Пашке небольшую премию. О Харрисоне и традиционной встрече никто больше не вспоминал. Пашка махнул рукой, решив, что они просто ждут его ответной реакции, чтобы оставить в полных дураках и от души потом поржать. «Не дождетесь», – подумал он и вел себя как ни в чем не бывало.

Вечером того же дня он шел от метро по проспекту Большевиков и, довольный, посасывал из алюминиевой банки свое любимое пиво. Протопав пару длинных домов со встроенными в первые этажи магазинчиками, он внезапно остановился. Что-то здесь было не так… Но что?

Он медленно развернулся и пошел назад, вглядываясь в узкие витрины парикмахерских, ювелирных и продуктовых магазинов, разных барахолок. Вот оно!

Это была деревянная дверь в маленький магазинчик всякой всячины. Преодолев газон, Пашка подобрался ближе. Дверь была старой, рассохшейся, довольно грубо выкрашенной в темно-зеленый цвет, причем явно давно – краска кое-где уже начала облупливаться.

Все бы ничего, но ведь Пашка отлично помнил, что последние несколько лет она была ярко-оранжевой, такой же, как и надпись магазина сверху нее. И несколько дней назад она оставалась оранжевой, это точно… или нет?

Он подобрался к двери вплотную, взойдя на крыльцо. Колупнул ногтем краску. Покрашено давно, очень давно. Но та ли это дверь? Пашка вытер губы и оглянулся. Несомненно, это именно та самая дверь. Они с Лехой прошлым летом, порядочно нагрузившись алкоголем у кого-то на дне рождения, даже сфотографировались вот на этих ступеньках! Еще рожи корчили такие, что маленькая девочка на руках у матери, завидев их, заплакала. Да-да, точно!

Пашка поставил банку на перила лестницы и вытащил смартфон. Фотографии должны были сохраниться в памяти устройства, потому что он их так и не перенес в хранилище на винчестере. Найдя нужную папку, он долго рассматривал серию фотографий, увеличивая места, где лучше видно, рассеянно возюкал пальцем по поверхности сенсорного экрана и… думал. Думал и еще раз думал. Дверь на фотографиях была этой же, но… именно оранжевой. Ярко-оранжевой. Однозначно.

Так как ее верхняя часть была стеклянной, вскоре его заметила продавщица – полноватая женщина лет сорока пяти с пышной копной светлых волос.

– Вы что-то хотели? – спросила она, выйдя на улицу. – Стоите все тут, а не заходите…

– Извините, – пробормотал Пашка. – А не подскажете ли, вот эта ваша дверь – ее когда красили в последний раз, не помните?

– Вы из инспекции? – нахмурилась женщина, правда, тут же засомневалась, так как Пашка был слишком молод для такой должности, да и его растерянность не была обычным свойством инспекторов.

– Нет-нет, мы тут с друзьями просто поспорили…

– А что такое?

– Она ведь была недавно оранжевой, не так ли? Ну, год назад – точно, правда?

– Нет, я что-то не припоминаю. Два года тут работаю и сколько помню, – продавщица костяшками постучала по краске, – она всегда была такой, зеленой. Старая совсем, покрасить-то, кстати, не мешало бы… Или вообще заменить на пластиковую: у всех соседей есть, а у нас развалюха какая-то! Да хозяин все никак не соберется…

Пашка сунул ей под нос смартфон:

– Вот, это снято в прошлом июле. Она же оранжевая!

– Ой, извините, я в этих телефонах вообще не разбираюсь! – замахала руками продавщица.

– Не, ну погодите, при чем тут телефон? Вот же фотография, видите? Это же ваш магазин?

– Ну мой…

– А дверь-то, дверь: разве зеленая? Смотрите, – горячился Пашка, – оранжевая!

– Значит, фотошоп!

– Никакого фотошопа. Оранжевая.

– Молодой человек, мне работать надо! – Продавщица оттолкнула его руку и принялась протискиваться обратно в магазин. – Ходют тут всякие!

– Погодите! – взмолился Пашка, но женщина уже топала по проходу меж стоек.

– Ах ты… – пробормотал он и рванул край отслоившейся облицовки. Раздался громкий треск, и в его руках оказался треугольный кусок размером с ладонь. Зеленая краска словно смеялась над Пашкой.

– Милиция! Я сейчас милицию вызову! – обернувшись, взвизгнула продавщица.

Чертыхаясь, Пашка со всех ног кинулся по ступенькам вниз и помчался по скверу, а банка пива так и осталась сиротливо стоять на перилах лестницы.

Придя домой, он закинул в угол прихожей обломок облицовки, который до сих пор крепко сжимал в руке, разделся, налил себе водки и позвонил Лехе. Может быть, тот помнил, какого цвета должна быть дверь в том магазинчике?..

– Дверь? – несколько раздраженно переспросил Леха. – Тебе зачем?

– Для дизайна, – отрезал Пашка.

– Откуда ж я помню?! Давно было, а я пять лет уж на Нарвской живу, по Большевикам не хожу… Не, не знаю. Вроде серая она была. Или черная. Да, точно – черная.

Черная, значит. Нет, они все определенно издеваются над ним!

И Пашка напился – благо в холодильнике стояла непочатая бутылка «Адмиралтейской». Ольга ворчала, возмущалась, но потом отстала. Слава богу, жили они отдельно от родителей – эта двушка им досталась от бабушки, а отец с матерью наотрез отказались уезжать из родной Гатчины.

Ближе к полуночи Пашка, уже почти ничего не соображая, доплелся до кровати, кое-как разделся, расшвыряв одежду по всей комнате, и завалился спать. Конечно, он не мог видеть, как минут через пять после этого совершенно бесшумно и без всяких киношных эффектов «трофейный» кусок облицовки, расположившийся на пылесосе в углу прихожей, сменил свой цвет с зеленого на оранжевый…

Утром, превозмогая боль в голове, он тупо крутил обломок в руке и пытался понять: пугаться ему или радоваться. Облицовка была того самого, родного цвета молодого апельсина. И кому он что теперь докажет? Да еще дыша жутким перегаром? Эх, надо было вчера сфотографировать этот обломок! Но кто же знал?!

– Чего мусор в дом таскаешь? – спросила Ольга, хрумкая большое зеленое яблоко. Оно было, видимо, кислым, потому что сестра изрядно крякала и морщилась.

– Память о былом, – задумчиво ответил он и прошел к себе в комнату. Нужно было кое-что проверить.

Оказывается, теперь Википедия утверждала, что Харрисон умер 30 ноября 2001-го. Не 29 ноября, а на сутки позже. И уж тем более не 11 апреля, спустя восемь лет. Это был третий вариант одного и того же события! Он уже начал путаться.

Конечно, Википедия – сайт публичный, править текст там может кто угодно и когда угодно. Но можно посмотреть дату правки. Пашка посмотрел – правка делалась более трех недель назад и не затрагивала дату смерти артиста. Вот как, значит.

– Можешь мне устроить ЭЭГ? – спросил он Ольгу. Та уже управилась с яблоком и теперь сосредоточенно красилась перед зеркалом.

– Чего?

– Ну, это… электро… энцефа… грамму, что ли? Электроды к мозгам. Типа провериться хочу. Может, у меня мозги набекрень.

Ольга работала терапевтом в частной поликлинике на Владимирском проспекте и могла это устроить.

– А что случилось? – тревожно спросила она. – Заболел? Голова кружится? Ударился?

Он неопределенно пожал плечами:

– Обморожение. Глюки. Альцгеймер.

– О… – Она еле заметно усмехнулась. – Хочешь от работ отлынуть? Может, пить надо меньше, тебе не кажется?

– Я и так раз в месяц! Ну или два…

– Ладно, ладно. Просто с твоим бодуном кто ж тебя примет? Нужно предварительно записаться к невропатологу, а он уже решит, надо это тебе или нет…

– Надо, надо! Ты не понимаешь!

– Да ты чего такой нервный? – Она внимательно посмотрела на него. – Для белой горячки ты слишком мало пьешь, пожалуй… Так в чем тогда дело?

– Ну пожалуйста! – взмолился он. – Я после обеда прочухаюсь. Обещаю.

– Но тогда тебе лучше пройти комплексное обследование! Запишись к нам и…

– Не нужно мне комплексное обследование! Не сейчас… Просто мозги посмотреть надо бы. Там же будут видны серьезные нарушения?

– Ну, смотря что именно и где… ЭЭГ – это, как обычно говорят, регистрация функциональной структуры работы мозга. Понимаешь?

– Нет. Может, тогда и томографию сделать? Чтобы уж все сразу.

– Ну, знаешь!.. Томографа у нас нет, и тут очень хороший специалист нужен, без него аппарат – лишь пустая жестянка. Запишись к врачу, говорю!

– Да фиг с ним тогда, с томографом, – махнул рукой Пашка, потирая лоб. – ЭЭГ устроишь?

– Хорошо, – поморщилась Ольга. – Только обещай мне, что после этого пройдешь все как положено! И я проверю.

Она принялась кому-то звонить, а Пашка в это время отпросился у Васьки, сославшись на отравление.

– Подъезжай на Владимирскую к двум часам, – сказала наконец Ольга. – В регистратуре там сейчас новые девочки, скажешь, что ко мне, а там я тебя уже пошлю… куда надо… – И она рассмеялась, хотя как-то совсем невесело. – Паспорт не забудь.

Поев горячего борща и наглотавшись перед выходом таблеток (апробированный антипохмельный набор: парацетамол плюс аскофен или анальгин), Пашка отправился в клинику.

Он развалился на жестком сиденье поезда и от нечего делать разглядывал рекламу, которой был обклеен весь вагон. «Возьмите ипотеку!», «Невиданные скидки на шубы», «Безумное представление в Ледовом», «Новая книга Андрея Заславского о параллельных мирах», «Покупайте квартиры в СМУ-14»… О параллельных мирах? Пашка повернул голову обратно. «Новая книга Андрея Заславского о параллельных мирах». А ведь точно! Все сходится! Ни черта он не болен. Он просто переносится в параллельные миры. Туда-сюда. То здесь, то там. У Пашки захватило дух. Вот это здо́рово! Какие перспективы, только подумать! Да и вообще – сам факт!..

Он уставился на долговязого парня, клевавшего носом напротив него. Будто что-то почувствовав, тот открыл глаза и мрачно уставился на него. Пашка выдержал взгляд и затем снова занялся своим невероятным открытием. На самом деле существовало несколько вариантов происходящего, не только иные миры объясняли все эти странности. И лишь версию о розыгрыше не стоило рассматривать. Понятно, что она совершенно не канала.

Итак, первое. Он действительно болен. Согласно принципу «Бритвы Оккама», это было самое простое и реальное объяснение, а следовательно, и наиболее вероятное. Но это было плохое объяснение, и Пашка его сразу отодвинул на последний план. Провериться, конечно, никогда не мешало, тем более если у тебя родная сестра работает в клинике, но верить в это не хотелось.

Второе. Ему это все кажется. Вообще все! Он спит. Это такой безумно долгий и правдоподобный сон. Но для сна все это продолжалось, пожалуй, слишком долго, последовательно и… правдоподобно. Нет, это вряд ли.

Третье, точнее, гибрид первого и второго. Он в коме. Может быть, его сбила машина, и сейчас он, подключенный к аппарату искусственного дыхания, лежит в какой-нибудь занюханной больнице. Слева – стойка с попискивающими приборами, всякие там осциллографы выводят график сердцебиения и дыхания, пластмасса, хром и стекло. Кнопки, переключатели. Справа – две… нет, три капельницы, своими жалами пронзающие его синюшные вены и артерии… Он, прикрытый противно пахнущей серой простыней, вытянувшись, лежит на плоской холодной койке. В носу – две трубочки. Он бледен, но благороден. На столе – цветы и ваза с апельсинами. А рядом, рыдая, сидят его родители, а также Ольга. Васька с друзьями, наверное, тоже заходят, однако все реже и реже…

Пашка помотал головой. Нет, как-то это слишком уныло.

Четвертое. Это эксперимент! ФСБ, ЦРУ, инопланетяне – не важно. Но его колют наркотиками и держат в секретном подвале. И подключили его бедный мозг к компьютеру. Тогда это все – офигительная, но не полностью правдивая симуляция! Как в «Матрице». Хм… В этом было что-то эдакое… немного зловещее, особенно в варианте с инопланетянами, поэтому данный пункт Пашка также отставил.

Все эти версии предполагали виртуальность того, что он видит и ощущает. Но что, если все вокруг реальное? И реальностей этих – много?

Итак, пятое. Параллельные миры существуют! И он, Пашка, путешествует по ним! Это звучало фантастично, но тем не менее казалось правдоподобным. Он каким-то образом переходил из одного мира в другой, даже не замечая этого! Ни вспышки, ни хлопка или помутнения сознания – раз, и все. Пашка даже заерзал на сиденье от волнения.

Отличия между вселенными оказались не такими уж и маленькими. Конечно, рассуждал Пашка, если бы вдруг в одном из миров, в некоей параллельной России, все еще существовал царизм или даже бегали динозавры, тогда да – это было бы круче некуда, как доказательство, конечно. Но могло оказаться и так, что они отличались бы лишь расположением пары пылинок или даже атомов в одной молекуле – возможно ли это заметить? Как вариант – он переходит из одного мира в другой огромное количество раз, миллион в секунду, но все эти миры друг от друга практически не отличаются.

Случались ли подобные перемещения раньше? Пашка точно сказать не мог, но это было вполне возможно. Почему же оно стало случаться чаще и так явно? На этот вопрос Пашка тоже ответить не мог.

Скорее всего, он не был уникумом. Ведь наверняка каждому из нас случалось вдруг замечать, что вот он точно знает, что положил ключи именно на это место, а они через секунду оказываются совсем в другом. Или такие же непонятки с цветом соседской двери. Или вот приходишь к другу, а он на тебя почему-то злой, и ты понять не можешь за что. А это ты, но из параллельного мира, чем-то ему не угодил, а потом р-р-раз – вы меняетесь местами, и начинается недопонимание…

Может быть, в последнее время его способность перемещаться как-то усилилась? Но почему? И как это вообще происходит?

А главное, что с этим делать дальше? Ведь он ничего не мог не то что контролировать, но даже заметить сам момент перехода. А если ты ничего не контролируешь и не замечаешь, то как этим реально воспользоваться?

Пашка вышел из поезда и направился к переходу на станцию «Владимирская», нервно облизывая внезапно ставшие сухими губы. Нужно было найти во всем этом рациональную систему, но прежде – собрать воедино все имеющиеся факты.

Итак, он заметил как минимум три мира, которые были установлены через несоответствие даты смерти Джорджа Харрисона и цвета двери магазина на проспекте Большевиков. Наверняка отличий было куда больше, в сотни и миллионы раз больше, но он заметил только эти, да и то случайно.

В его мире, предположительно родном, Харрисон погиб 11 апреля 2009-го, а дверь была оранжевой. Затем был мир, в котором музыкант умер 29 ноября 2001-го, и дверь в магазине была зеленой. Наконец, в третьем мире это случилось на день позже, но дверь снова оказалась апельсинового цвета. Возможно, существовала еще четвертая Вселенная, с черной дверью, по утверждению Лехи, но на его слова можно было внимания пока не обращать.

Что еще было известно? Перемещения мгновенны, безболезненны и вроде как не сопровождаются какими-нибудь заметными эффектами или ощущениями. Наверняка существовали чувствительные приборы, способные все это зафиксировать, но у Пашки их не было, да и чем они могли бы быть? Что появлялось вокруг него в момент «икс»? Магнитное, электрическое поле? Радиация? Пучки нейтронов? Свечение Вавилова-Черенкова? Изменение температуры?

Далее. Перемещения могли произойти в любой момент. Он не знал, что их активирует. Его настроение? Частицы космического ветра, прилетающие из глубокого космоса? Колебания курса доллара, четность текущей минуты или что-то еще?

А может быть, по территории Питера были раскиданы эдакие порталы, через которые его и кидало туда-сюда? Не просто зоны размером с дверь, а целые границы-терминалы, тянущиеся сквозь жилые кварталы на многие километры? Правда, здесь имелась некоторая натяжка: в своей квартире волей-неволей он постоянно перемещался из мира в мир. Может быть, там, в коридоре между вешалкой и кухней, оказалась целая пересадочная станция, откуда можно было попасть сразу в несколько миров?! Или она была в его комнате. Или еще где-нибудь…

С другой стороны, откуда ему было знать, что и там, в офисе на улице Мира, для него всегда был один и тот же, родной мир? Тот самый Васька, обидевшийся на него за «несуществующий» отказ от традиции поминок Харрисона, мог быть совсем другим Васькой, не тем, с кем он поминал Битла в прошлом году или тогда, в первый раз… Он мог быть разным каждый день или даже час!

Пораженно мигнув, Пашка вдруг вспомнил один случай, дней десять или больше назад. Васька, будучи в деловом костюме, с утра был в ярко-синем галстуке. А после обеда – в зеленом. Пашка тогда подумал: ну мало ли, человек дома поменял, на обеде или с собой носит несколько штук да увлекся фэншуем и теперь меняет их в зависимости от времени суток. Эка невидаль! Тогда он этому не придал значения, но теперь…

От всего этого кружилась голова. Проблема казалась сложной и неразрешимой. Зато какой интересной! Если решить ее, научиться контролировать, да чтобы пользу приносила!.. Какие классные перспективы могли бы открыться! Дух захватывало!

Пашка вышел на улицу и направился в сторону медицинского центра, ничего не замечая вокруг.

Еще. Что именно перемещается? Его сознание? Или тело? А если тело, то ведь и одежда, и предметы в карманах? Ведь что такое сознание? – рассуждал про себя Пашка, даже мысли не допускающий об идеалистической «душе». Мозг – это взаимодействующая комбинация миллиардов нейронов, их реакции и внутренние состояния. А самое главное, это многочисленные аксонные связи между каждым из них. Кстати, видов нейронов – пара десятков, а значит, это целостная и очень сложная система. Таким образом, память, а также личность человека представляют собой феномен, отражающий физическую сторону мозга, то есть в базе – его структуру.

«Хорошо сказал!» – удовлетворенно подумал Пашка. Ольга частенько рассказывала ему всякое такое, пока училась в университете. В свое время она ему все уши прожужжала подобными темами.

Нейроны – это вам не карманная флешка, где никак не связанные между собой ячейки кремниевого чипа одинаковы, безлики и способны хранить лишь ноль и единицу, а ты их уже потом интерпретируешь «именно так» только потому, что «именно так» и задумывалось во время их записи. Хранящиеся в компьютерах данные и алгоритмы, их обрабатывающие, бессмысленны без осознающего их индивида – того, кто их туда поместил и наполнил тем самым смыслом. Компьютер сам по себе, вместе со всеми своими лицензионными, а иногда и пиратскими программами, – лишь глупая груда железа. А вот каждый конкретный мозг как система самодостаточен и не нуждается в сторонней интерпретации и согласовании. Правила работы и внутренний смысл его многочисленных функций, а потому и вся личность человека заключены в нем самом. Но заключены они физически – в виде цельной структуры биологических подсистем.

«Эка загнул! – снова ухмыльнулся Пашка. – Да мне бы лекции по нейрофизиологии читать! Может, устроиться на полставочки в универ?»

Можно ли в таком случае считать, что эта самая разница между компьютером и мозгом и была душой? «Нет», – без колебаний подумал Пашка, и на этом теологический аспект проблемы был закрыт.

Скорее всего, нельзя взять и «переписать» по кабелю одну личность другой. Фактически для этого необходимо было бы физически заменить один мозг другим. Пересадить голову, как это сделал профессор Доуэль в известном романе Беляева. А значит, перемещается не какой-то там «личность-дух», а само тело.

Задумавшись, Пашка чуть было не проскочил арку в доме, во дворе которого располагалась Ольгина клиника.

– Ты уж извини, нормальный импортный аппарат сегодня, оказывается, на профилактике, – сказала Пашке сестра, встретив его у регистратуры. – Но на ходу наш, советский. Функционально – ничуть не хуже, и это почти правда. Пойдешь?

Он кивнул. Ольга сделала кому-то звонок по внутреннему телефону.

– Иди на второй этаж, двести шестой кабинет, – сказала она. – Сядь и жди.

Пашка бодро взбежал по лестнице и уселся в мягком кожаном кресле. Рядом приткнулся низенький журнальный столик с кипой женских журналов. Где-то еле слышно играла классическая музыка, кажется, Моцарт. Коридор был абсолютно пуст. В общем, идеальное место для размышлений!

Итак, он перемещался физически. Это подтверждалось тем, что вместе с ним переносилась не только одежда, но и, например, телефон. В мире с зеленой дверью у него оставался смартфон с фотографиями оранжевой двери из предыдущего мира. Значит, все то, что в кармане или рядом, перемещалось вместе с ним. Звучит логично.

Пашка вытащил телефон и принялся искать эти фотографии. Почему-то он совсем не удивился, когда нашел совсем другие. Фотографии с Лехой и страшные рожи присутствовали, однако парочка стояла не на ступеньках, а рядом на газоне, и дверь магазина оказалась коричневой, причем с более высокой стеклянной вставкой…

Это уже не его смартфон – он прибыл из теперь уже доказанного четвертого мира!..

Значит, он, Пашка, и его вещи все-таки перемещались совершенно независимо друг от друга: одежда, рюкзак, компьютер, паспорт… Или нет? Пашка вдруг вспомнил, что вчера вечером, напившись, он свою одежду расшвырял по всей комнате, а телефон поутру обнаружил вообще в дальнем углу, у аквариума. Обычно он использовал смартфон как будильник, а потому клал его рядом с подушкой. Получалось, что шансы того, что телефон обычно перемещался вместе с ним, были высоки – ведь он постоянно таскал его с собой в чехле на поясе. Привычка эта осталась у Пашки с первого курса, когда он еще жил в общежитии, а ничего ценного без присмотра оставлять там было просто нельзя.

Прошлой ночью обмен этой собственностью все-таки произошел – смартфон оказался от него уже далеко и потому за Пашкой не последовал. Но какое должно было быть расстояние, чтобы гарантированно не расстаться со своей вещью? Полметра? Сантиметр? Или полный контакт хотя бы через одежду? Этот вопрос можно было проверить, чем Пашка и решил как можно скорее заняться – его совершенно не прельщало однажды получить «параллельный» смартфон с какой-нибудь… непотребной фигней. Мало ли что там, в далеких параллелях, может быть! Он поежился.

В коридор со стороны лестницы вышла толстая бабулька в белом халате, колпаке и мощных очках, наверное, купленных еще в восьмидесятых годах.

– Сейчас, минуточку. – Она приветливо улыбнулась ему и грузно прошла в кабинет.

Пашка остался сидеть. Телефон в руке и пугал и притягивал. Может, в нем действительно таится что-нибудь эдакое? Да нет, чего себя зря пугать! Правда, ну почему он боится эту железку? Не из антивещества же она сделана! А может, параллельный Пашка уже нашел отгадки на все эти вопросы и передал ему через телефон послание?! А ведь это было мыслью!

Дверь кабинета приоткрылась, и показался бабулькин колпак:

– Заходите, молодой человек!

Пашка вскочил и прошел внутрь.

– Кофе не пил? – спросила врачиха. – Кофеин не принимал?

Пашка перед выходом выпил анальгин с парацетамолом, поэтому ответил отрицательно. А ведь хотел наглотаться аскофена… Почему его Ольга не предупредила?

– А спал как? Выспался?

– В общем-то не очень… – пробормотал он.

– Это хорошо, – ответила бабуля. – Для анализа в смысле.

Ему еще никогда не делали ЭЭГ, а потому было очень интересно. Его усадили в удобное фиксирующее кресло и надели наушники, а затем бабуля принялась сооружать на его голове целую сетку из десятков контактов, которые она обильно смачивала водой. Два электрода были подсоединены чуть ниже глаз и еще по три – на щеки и скулы. Кроме этого, перед Пашкой стояла пара стоек с лампочками, как в фотоателье. На столе – компьютер с интерфейсом какой-то сложной программы, с кучей кнопок и разнообразных графиков.

– Нужно успокоиться и ни о чем не думать, – предупредила бабуля. – Это важно. Обещаешь?

Пашка кивнул. Но как тут ни о чем не думать, когда у него на уме настоящие космические проблемы?

– Представь что-нибудь хорошее. А еще лучше – будто пытаешься уснуть. Все мысли прочь! Прочь!

Легко сказать!

Затем Пашка слушал различные сигналы – то в правом ухе, то в левом, по приказу открывал и закрывал глаза, ему светили лампочкой с разных сторон, он дышал – то медленно, то быстро, сжимал и разжимал кулаки, а потом рассматривал на картонках буквы и символы. Все его действия регистрировал компьютер, и продолжалось это почти полчаса. И он честно старался полностью расслабиться. Нельзя, чтобы его треволнения сказались на результате.

– Посиди немного в коридоре, – сказала наконец бабуля, снимая с него электроды. – Это недолго.

Пашка снова уселся в кресле напротив кабинета. Он принялся изучать содержимое телефона, пытаясь найти Тайное Послание, однако ничего подобного не оказалось, лишь некоторые фотографии, по его мнению, были… слегка не теми. Но это еще спорный вопрос. Память – штука сложная, она может кого угодно подвести. Только те снимки, у магазина мелочовки, однозначно говорили о перемещении между параллельными мирами.

Бабуля вышла в коридор и передала ему листок с анализом.

– В общем, все нормально, – благодушно сообщила она.

– В общем? – с тревогой переспросил он.

– Да, просто небольшие отклонения в неспецифических отделах мозга, ничего страшного.

– То есть жить буду? – попытался пошутить он. – И я не псих?

– Нет, не псих, – рассмеялась врачиха.

Он пошел к выходу, перезванивая Ольге.

– Ну что, – живо спросила она, – все нормально?

– Ну вроде да, – неуверенно ответил он. – Какие-то небольшие отклонения в неспецифических отделах… Это что такое?

– Значит, с тобой все в порядке. Мозжечок с гипоталамусом на месте? Буквы все узнал? Ну и ладно!

Пашка сестре доверял безмерно, поэтому настроение у него снова поднялось.

– Я буду поздно сегодня, – сказала Ольга, – купи на вечер чего-нибудь вкусненького, ладно? И соку не забудь.

Пашка шел обратно к метро и снова размышлял. Был еще один важный вопрос: те самые параллельные Пашки – что у него было с ними схожего, а что нет? Выходило так, что их действия были синхронны лишь до той степени, в какой их миры совпадали в плане жизни, интересов и окружения каждого из них. Если Джордж Харрисон в некоторых из миров погиб 11 апреля 2009 года в автокатастрофе, избежав болезни в 2001-м, и если они в тот день, в шестом классе, пошли к Тимохе из-за обломившегося дня рождения подруги Лехи, и опять же, если у них зародилась традиция отмечать каждый год поминки знаменитого Битла, то… То во всех этих родственных мирах они всегда встречались в середине апреля и пили пиво под записи «Битлз». Во всех остальных мирах – нет. Хотя Пашка и не исключал, что существовали и такие вселенные, где они отмечали какую-нибудь другую дату, например, их заинтересовала не гибель Харрисона, а день рождения Леннона. Или Курта Кобейна.

Получается, что в какие-то моменты он со своими параллельными воплощениями действовал абсолютно одинаково, синхронно: думал, ел, спал, рисовал дизайн, а в другие – нет, они жили различно. В такие дни они вообще могли находиться в разных частях города.

А что произойдет, если он переместится в мир, где «тот Пашка» в этот момент будет находиться в совсем другом месте?! Его перекинет в пространстве? Или он просто появится из воздуха на глазах у всех, например, в институте, а тот, второй, в тот же миг исчезнет из офиса на «Горьковской»?

Он вошел в вестибюль метро. Нужно было ехать в этот самый офис и продолжать создание «самой лучшей программы в мире».

А что будет, думал он на эскалаторе, если в такой вот день несинхронности он переместится в мир, из которого параллельный Пашка не уйдет, потому что для этого не возникнет подходящих условий? Их станет там двое? А в этом мире – ни одного? А если «параллоид» вообще погибнет за день до перемещения в его мир и Пашка попадет на почти собственные поминки?! Он похолодел. Это уже казалось серьезным последствием.

Может, именно этим объясняются многочисленные пропажи людей? Знакомый полицейский, давний ухажер Ольги, рассказывал как-то о припаркованной на проспекте Художников машине, которую он лично обнаружил. В салоне никого, двигатель заведен, играет музыка, документы лежат, борсетка с деньгами – ничего не тронуто. А водителя нет. Мужика того так и не нашли. У него не было врагов, и банкам не задолжал. Мистика… И таких случаев, по словам того постового, пруд пруди.

Хотя нет, тогда существовала бы куча историй и о появлении двойников. В одном мире они исчезают, а в другом появляются, ведь так? Впрочем, и такие байки были в ходу, но что происходило на самом деле, сказать было сложно – не всем городским легендам стоило доверять.

Может, «лишний Пашка»… аннигилирует, просто бесследно исчезает?! Это звучало еще более устрашающе. А кто был этим «лишним»: тот, кто оставался на месте, или тот, кто перемещался? Вот ведь ситуация, а! Идешь такой красивый по улице, никого не трогаешь и даже никуда не перемещаешься, а тут на соседнюю улицу прыгает какой-то там «параллоид-дебилоид» – и на твоем месте воронка от взрыва?! Беспредел!

Ну вот есть же парадоксы времени: ты перемещаешься в прошлое и убиваешь свою бабушку. Что произойдет? Это зависело от фантазии автора того произведения, в котором описывалась эта ситуация. Но обычная физика это запрещала.

Возможно, существовали и парадоксы путешествий по параллельным мирам – сами перемещения существовали, Пашка в этом уже не сомневался, а с их парадоксами, возможно, ему только предстояло встретиться…

С самого начала Пашка решил применить научный подход к изучению своего феномена. Переход между мирами, как очень серьезная вещь, по его мнению, не мог обойтись без физических эффектов, наверняка сопровождаясь каким-нибудь излучением, и его можно было бы попытаться поймать. А самый простой и очевидный регистратор – это обычный счетчик Гейгера.

Без колебаний он заказал в интернет-магазине хороший бытовой дозиметр на альфа, бета и гамма-излучение, чувствительный электронный термометр и один из самых дешевых анализаторов естественного электромагнитного поля. Цены на последние, как оказалось, очень даже кусались, но все эти траты, по мнению Пашки, не могли, а должны были окупиться не просто сторицей, а десяткой в двадцатой степени – долларов, разумеется.

Правда, половину необходимой суммы ему еще нужно было занять у Ольги. По этой причине он даже не пытался приобрести дозиметр нейтронного излучения или что-нибудь комплексное, с регистрацией на компьютере – такое оборудование уже было чисто профессиональным и могло обойтись в половину стоимости подержанной иномарки. К огромному сожалению, ни одного знакомого с физфака у него не оказалось, а ведь у них там были приборы и покруче… Впрочем, он надеялся, что хватит и банального счетчика Гейгера.

А пока интернет-заказ шел до адресата, Пашка понял, что есть пути проще. Первой рабочей идеей было создание простенькой компьютерной программы, которая хотя и не фиксировала сам переход, зато идентифицировала текущий мир, пусть и с некоторой погрешностью. Все было просто: если считать, что Интернет является неким отражением каждого из миров, тогда по его содержимому можно было попытаться их различить.

Например, по датам смерти различных Харрисонов уже сейчас выделялось три группы миров, хотя других признаков наверняка было пруд пруди. В принципе годился любой источник данных, отражающий идентичность реальности: цифры, имена, даты, названия улиц, предприятий, состав сборных по хоккею, биржевые сводки, фотографии зданий, домашних питомцев, биографии политиков – все что угодно. И если хотя бы что-то одно из этого отличалось, значит, вы рассматриваете два разных мира. Ну, если, конечно, это не опечатка на сайте…

При этом Пашка подозревал, что одни типы данных были лучше, чем другие. Например, название страны или текст ее Конституции казались менее изменчивыми в параллельных Вселенных, чем список друзей в Фейсбуке или тем более болтовня в Твиттере. Последние вещи куда сильнее зависели от легковесного настроения человека и кучи других жизненных обстоятельств, а потому представлялись намного более привлекательными для исследования.

Однако на практике все сводилось к объему информации и скорости канала связи, по которому эти данные принимались. Много разнообразных источников, текста или цифр – значит, долго их загружать, а потом еще и тратить драгоценное время на обработку. Из-за этого пришлось бы передвигаться по улице с черепашьей скоростью, и карту переходов Санкт-Петербурга удалось бы составить только лет через сто. А что, если границы эти еще и постоянно перемещались?! Да и мобильный интернет – сколько за него пришлось бы заплатить?! Нет, мысль хорошая, но на практике неосуществимая.

Однако Пашка недолго ломал голову. Он знал один сайт, на котором была выложена куча дисков различных энциклопедий, пиратских сборников программного обеспечения, электронных книг, телефонных справочников, каталогов фирм и даже обрезанные версии тематических разделов Википедии – видимо, для тех, у кого был ограничен Интернет. Чем не маленькое отражение реального мира, его слепок, подпись, идентификационный код?

При этом все эти диски вовсе не требовалось полностью скачивать, а потом еще и долго анализировать на каком-нибудь суперкомпьютере – это было бы глупой и непосильной задачей. К каждой позиции шел специальный код, который назывался контрольной суммой, или, по-научному, CRC. Эта сумма использовалась для проверки истинности файлов – стоило в них измениться хотя бы одному байту, то есть букве, дате, цифре и тому подобному, как можно было однозначно сказать: этот файл уже не тот, он испорченный или даже поддельный. В общем, он другой. А Пашке именно это и требовалось! Он мог просто скачать список-оглавление имеющихся дисков с этим самым проверочным кодом для каждого из них, и этот самый набор кодов должен был стать отличительной особенностью того мира, в котором он получен.

Все гениальное – просто. Пашка решил бродить по улицам и сравнивать эти данные с теми же самыми, но полученными десятком метров ранее. Если между первой порцией и второй никакой разницы нет – мы все еще находимся в том же мире. Если же разница имеется – мы уже в другом!

Утром в субботу, отпросившись у Васьки, он буквально за пару часов написал требуемую программу и установил ее на своем смартфоне. Ключевой вопрос заключался в том, что его следовало держать при себе постоянно, в буквальном смысле. Ведь действия параллоидов могли существенно отличаться в разных мирах. В каком-то из них они вообще могли не вести этого исследования, поэтому необходимо быть уверенным, что он работает всегда с одним и тем же аппаратом, не меняя его ни на чей!

Теперь Пашке просто не терпелось опробовать программу «Траппер», как он ее назвал, у себя в квартире, а затем и на улицах Невского района. К его великому неудовольствию, Вселенная на тот момент в обеих комнатах, коридоре, санузле и балконе была лишь одна. Зато именно ей была оказана честь стать Миром № 1 и с таким индексом быть занесенной в специальную базу телефона.

– Ты чего это делаешь? – поинтересовалась Ольга, дожевывая пирожок с капустой и наблюдая, как он с озабоченным видом ходит со смартфоном взад-вперед. – Сигнал пропал?

– Да не, прогу по геолокации пытаю, – отмахнулся он. – По работе надо.

– А…

Тут он представил, как вот так вот ходит по Питеру с телефоном, квартал за кварталом, километр за километром, днем за днем, и борода его все длинней и длинней, и гора стоптанных лаптей за плечами все выше и выше… Нет, пешком все это проделать было просто нереально!

Целых десять минут ушло на уговоры Ольги, чтобы она на несколько дней отдала ему свой старенький «фольксваген» и написала доверенность на вождение. Довольный, он выбежал во двор, для начала решив попытать счастья у себя во дворе, и медленно обошел дом и соседний детский садик. К его радости, там оказалось целых три новых мира, и вот он уже имел четыре зарегистрированные параллельные Вселенные. Программа работала, а главное, это были какие-никакие, но доказательства! Хотя бы ему самому.

После этого Пашка решил проверить, насколько сама граница перехода точно определяется и вообще стабильна в краткосрочной перспективе – в связи с уже известными фактами он был уверен, что они в течение суток могут сдвигаться. Покурив и поболтав с соседкой о ценах на мороженую курицу, он снова обошел прилегающую территорию и убедился, что границы никуда не сместились. При этом «переключение» происходило действительно мгновенно и незаметно. Он не чувствовал буквально ничего! Ни звука, ни мерцания, ни легкого головокружения. Это было даже как-то подозрительно.

Напоследок, немного стесняясь, Пашка украдкой вытащил из рюкзака дозиметр с термометром и принялся измерять фон всех доступных излучений, топчась в месте невидимого перехода, будто стреноженный конь. Вначале ему показалось, что происходил очень слабый скачок бета-излучения, то есть электронов, но потом этого больше не происходило. Измеритель электромагнитного поля решил пока не доставать – больно уж тот был громоздким. Соседи заинтересуются, начнутся расспросы, а то еще и ментов вызовут… Бдительных бабок везде хватает! Надо найти переход в каком-нибудь пустынном месте, там и проверить все досконально. И лучше ночью.

Немного раздосадованный, Пашка сел в машину и с трудом завел ее. Двадцать лет «старушка» служила их семье без продыху, и ему никак не хотелось, чтобы она отдала концы в самый неподходящий момент. Он включил омыватель, и дворники со скрежетом заерзали из стороны в сторону, размазывая по стеклу грязь, скопившуюся за несколько дней стоянки.

В этот момент он заметил странного мужчину. Тот стоял метрах в тридцати, у тропинки, слегка привалившись к старой березе. Худощавый, жилистый, с лицом, похожим на лошадиную морду, черными прямыми волосами, падающими из-под мятой шляпы, мясистым носом, большими глазами и длиннющими, просто гигантскими усами, достающими ему чуть ли не до самой груди. Таким усам, пожалуй, мог позавидовать любой белорус или древний скандинав. На нем был бежевый плащ, такой же неопрятный, как и шляпа, и болотные сапоги. Ну что за маскарад?

И этот мужик смотрел в сторону Пашки и манил его пальцем!

– Тьфу ты… – пробормотал Пашка, уставившись на незнакомца и пытаясь рассмотреть его сквозь мельтешащие дворники.

Действительно, особо не привлекая внимания, мужчина держал руку чуть выше пояса и явно подзывал его. Пашка оглянулся – может, кого-то другого? Нет, в округе больше никого не было.

– Ах ты, извращенец! – разозлился он и снова нажал на кнопку омывателя. Видно стало немного лучше.

Мужчина шевельнулся и медленно пошел по направлению к машине. Пашка тут же закрыл двери на блокиратор, включил скорость и так же не спеша поехал к нему навстречу. Когда они почти поравнялись, незнакомец поднял руку, и Пашка сбавил газ, хотя и не остановился полностью.

– Павел Смирнов? – осведомился усатый через приоткрытую форточку. Голос его был негромкий, хриплый и неприятный, но при этом вкрадчивый. И акцент. Очень странный акцент. Не белорусский.

– Павел Смирнов? – настойчиво повторил он.

Смирнов? Это была фамилия его матери, но сам он носил фамилию отца – Крашенинников. Странно. Наверное, стоило насторожиться.

– Нет, – честно ответил он, – не Павел Смирнов.

– Ну как же… – насупился незнакомец, засеменив рядом. – Сто двадцать третья квартира, так?

– Ну и что?

– Мне необходимо поговорить с вами.

– А в чем дело?

– Да остановитесь же!

Пашка нажал на тормоз.

– Почему не звонишь мне? – спросил усатый. – Мы же договорились!

– Я? Вам? Не понимаю, о чем вы! – удивился Пашка.

– То есть хочешь сказать, ты не Соломон, да?

– Нет. И не царь Давид, как ни удивительно!

– Ага, шутишь, значит…

– Извините, я спешу.

– Почему бегаешь от меня? Ты ведь Соломон, я знаю. Дело же не в метке! А если ты Соломон, то почему не звонишь? Решил меня кинуть, да? Ай, нехорошо!

– Я сейчас полицию вызову, – сказал Пашка, потянувшись за телефоном. – Вам проблемы нужны?

– Нет, не нужны, но…

– Я вам денег должен?

– Да нет же!

– Ну а в чем тогда дело, уважаемый?!

– Хм… Значит, ты – его саморез… Я, честно говоря, уже запутался. Или этот Соломон что-то напутал? Напутал, напутал, напутал!.. – Разговаривая сам с собой, незнакомец пребывал в крайней степени замешательства, молотя себя ладонью по бедру.

– Точно, вы однозначно меня с кем-то путаете. – Пашка включил скорость.

– Стой! – Усатый крепко вцепился в его руку. – Ты не понимаешь!

Не выдержав, Пашка надавил на газ, и «фольксваген» рванул вперед.

– Ай, товарищ! – выкрикнул незнакомец, которому чуть не вывернуло кисть.

«А нефиг, сам виноват!» – злорадно подумал Пашка. Усатый беспомощно пробежал несколько метров и остановился, грозя кулаком.

– Ты еще пожалеешь, Соломон! – взвизгнул он.

Вне себя Пашка вырулил со двора и покатил по проспекту. Соломон, саморез, вот ведь, а! Весеннее обострение у товарища, видать. К черту психа. Начиналась охота за параллельными Вселенными!

Он не стал вытаскивать смартфон из чехла на поясе, но зато подключил его к блоку питания через прикуриватель. А все, что требовалось, это неспешная езда по всем улочкам подряд – программа сама умела регистрировать точки смены миров и наносить их на карту.

Но ехать надо было действительно медленно, а такой стиль вождения, однако, не всем питерским водителям нравился. Ему сигналили, что-то злобно кричали из приоткрытых форточек и самым наглым образом подрезали. Пашке оставалось только включить аварийку и мило всем улыбаться, невинно пожимая плечами. Они же даже не представляли, что он тут делал! Пускай, пускай вопят и матерятся…

Почти сразу у своей станции «Улица Дыбенко» он обнаружил пятую Вселенную, но затем целый час не было ничего нового. Ближе к Неве, на Дальневосточном проспекте, нашлось еще два мира, и в итоге их стало семь. Пашка отлично понимал, что их должно быть в десятки, сотни и тысячи раз больше. Может быть, порталы существовали в каждом микроне пространства, однако данных Интернета, которые он использовал для их определения, банально не хватало, и потому избирательность программы оставляла желать лучшего.

Наскоро перекусив в кафе, он продолжил составление карты. Это стало весьма непростым делом – дорог в его районе понастроили немало… К тому же пробки. В это прекрасное апрельское утро машин было особенно много. Пашка еще плохо представлял, какое расстояние оптимально между улицами для проведения его замеров, поэтому поначалу проезжал почти везде, где можно было проехать, но скоро от такой скрупулезности отказался.

В тот день Пашка ездил до одиннадцати вечера, жутко устал и, как пришел домой, сразу завалился спать, ничего не объясняя сестре. В воскресенье он выехал ни свет ни заря и в итоге к сумеркам имел в базе уже тринадцать миров и более-менее объезженную часть Невского района между Володарским мостом и мостом Александра Великого. Однако работы предстояло еще порядком, и он решил ездить по ночам, потому что совсем уж пропускать учебу в институте и работу в офисе не стоило, какими бы там ни были перспективы путешествий по параллельным Вселенным.

В последующие две ночи он исследовал северо-восток города: район Индустриального проспекта, Малую Охту, Пискаревку и шоссе Революции, постепенно подбираясь к Финляндскому вокзалу и Выборгской стороне. В базе уже было семнадцать миров – по мнению Пашки, как-то не густо, и он уже подумывал о модификации «Траппера». Количество найденных Вселенных явно не собиралось увеличиваться в арифметической прогрессии, и с каждым днем новые находились все реже и реже.

Зато они начали повторяться, сменяя друг друга в странном ритме. Здесь таился какой-то закон, с первого взгляда непонятный. Впрочем, Пашка проехал еще слишком мало, да и сил для размышлений уже не хватало. Пока можно было сказать, что миры располагались вихляющими полосами непостоянной толщины, которая по мере продвижения к центру города резко снижалась, при этом никаких зон квадратной формы и вовсе не оказалось. Вдоль Пискаревского проспекта ширина параллельной Вселенной составляла около двух кварталов, а у окраины, кольцевой автодороги в районе проспекта Большевиков, не менее полутора-двух километров. Эти полосы уходили с юга на север, нигде поперек не прерываясь – во всем этом был некий потаенный смысл, но вот какой…

Теперь ему не терпелось «окучить» южную часть Выборгской стороны, а после, форсировав Большую Невку, перебраться западнее, на Петроградскую сторону, для проверки обстановки вокруг своего офиса.

В понедельник вечером ему на ум пришла идея еще одного эксперимента. Проверив перед уходом, что офис окружает Мир № 3, в котором они точно отмечали кончину Харрисона, Пашка как бы невзначай спросил Леху:

– Кстати, как посидели тогда, у Тимохи? Долго?

В это время его смартфон, торчащий из кармана рубашки, работал диктофоном.

– Да нормально, как обычно. – Леха с недовольной физиономией ковырялся в своем ранце, пытаясь что-то найти. – Правда, пиво попалось несвежее. Не знаю, почему ты пропустил…

– Ну, так получилось, – ответил Пашка. – Да, я сегодня с тобой поеду, у меня там на Нарвской дела кое-какие.

Леха молча пожал плечами, и они вышли из офиса, попрощавшись с еще остающимися Богданом и Васькой.

Когда на «Нарвской» эскалатор вынес их в вестибюль, Пашка снова украдкой включил диктофон.

– А что за пиво-то было такое у вас? – спросил он, поближе подойдя к Лехе, чтобы его голос хорошо записался.

– Пиво? – переспросил Леха. – Ты о чем? Угостить хочешь? Эт можно.

– Да не… Я говорю, что у Тимохи вы недавно пили за Харрисона. Ты сказал, пиво было несвежее. Вот я и спросил: какое?

– У Тимохи? Пиво? – Леха посмотрел на него, как на полоумного. – Меня там не было. Наверное, это без меня. Я, что ль, говорил?

– А может, и не ты, – с невинным видом ответил Пашка.

Они вышли на улицу.

– Ладно, мне в ту сторону. – Пашка протянул Лехе руку, и тот крепко пожал ее.

– Не пей несвежего пива, от него память отшибает, – хмыкнул он.

На секунду Пашке показалось, что его снова разыгрывают, но конечно же это было не так.

Когда Леха скрылся из виду, Пашка снова зашел в метро. Теперь в его смартфоне было доказательство того, что, по крайней мере, Лех было двое: один на днях пил за Джорджа Харрисона, а второй об этом даже не догадывался. Уединившись в закутке павильона, он слушал две четкие записи: голос Лехи-3 и голос Лехи-11. Они были абсолютно неотличимы друг от друга, но утверждали совершенно противоположные вещи.

Конечно, размышлял Пашка, уже сидя в вагоне, это доказательство прежде всего для него самого и для Лехи, точнее, Лех. Серьезные критики со стороны этим не удовлетворятся. Ведь подделать голоса или видеозапись в нынешний компьютерный век не такое уж и сложное дело. Для профессионала, конечно.

Действительно, вот если задаться целью, то как однозначно доказать какому-нибудь дотошному эксперту существование параллельных миров? Это для путешествий во времени просто: сгонять на миллион лет назад, закопать смартфон в песок, а потом найти его замурованным в песчанике уже в настоящем. Смотрите, мол, датируйте. Или смотаться в будущее и прихватить оттуда данные с биржевыми котировками – это будет еще круче и убедительнее, а заодно и подзаработать можно. Но как такое провернуть с параллельными мирами, если отличия в них не то чтобы минимальные, а просто малодоказательные?

Только встреча с самим собой, понял тогда Пашка, вот какое доказательство. Даже однояйцевые близнецы с годами все-таки приобретают изменения генома. Но если можно будет представить двух взрослых людей с полностью идентичным ДНК, абсолютно совпадающими отпечатками пальцев, рисунками радужки и вен, пломбами и приобретенными при жизни шрамами да родинками… Гениально! Ему нужен его двойник из параллельной реальности! Хотя, конечно, и параллоиды могли быть разными, поэтому избранные Вселенные обязаны быть очень, очень близкими.

Но возможно ли им в принципе встретиться в одном физическом мире? Ведь получалось так, что два Пашки в своих параллельных Вселенных, пересекая переход, просто менялись местами либо строго между собой, либо как в барабане револьвера – по цепочке. Как же заставить одного пересечь границу, а другого – остаться на месте? И что происходит, когда один параллоид все же попадает в мир, где его копия в данный момент находится в совсем другом месте?! Это был тот еще вопрос…

В общем, для начала нужно было связаться с собой, но находящимся в параллельном мире. То есть следовало составить послание, отправленное самому себе. Но как?

Скажем, он напишет на бумажке: «Привет! Я – Пашка-1. А ты кто? Ответь». Пашка-2 подойдет утром и… удивится. Точнее, совсем не удивится. Ведь каждый из всех этих параллоидов, начавших данное исследование и разъезжавших по Питеру с «Траппером» по совершенно одинаковому маршруту, будет считать себя Пашкой-1. Все без исключения. Они все для себя – «первые». Вселенные у всех разные, но относительная нумерация, выставленная программой, окажется той же самой. Параллоид увидит именно то, что сам и написал. Это не доказательство и не связь между мирами. Значит, последовательные номерные индексы не подойдут.

Конечно, автора послания идентифицировать достаточно просто. Оно должно содержать те самые отличающиеся сведения о мире, например, дату смерти Харрисона – так можно будет отделить одного автора текста от другого. Но лучше использовать флешку с файлами, которые он скачал из Интернета в самый первый раз, в своей квартире – ведь именно эти данные различают их условно «родные» Миры № 1.

А вот если написать сам текст этого приветственного послания, его содержательную часть, то с очень высокой долей вероятности он будет одним и тем же. И слова в ответ также будут писаться одни и те же. Параллоиды думают, действуют и чувствуют все совершенно одинаково. Ну или почти одинаково.

Потому что у них все происходит синхронно. Вот вы пробовали разговаривать со своим отражением в зеркале? И что же оно вам ответило?

Пашка тупо смотрел на рекламу, наклеенную над окном поезда. На ней бравый молодец протягивал листок с договором по страхованию и предлагал, по-видимому, продать ему душу по самой низкой цене в Калининском районе. Поезд с грохотом закрыл двери и отъехал от «Новочеркасской», с воем набирая скорость. И тут Пашку осенило.

Ну конечно! Все дело в излишней синхронности! Необходимо было разорвать этот порочный круг. Если как-то договориться, чтобы параллоид из соседнего мира начал бы действовать не так, как он, Пашка, хотя бы на время, то тогда… Тогда они разойдутся в пространстве, но при этом согласованно, умышленно. И после этого они уже смогут встретиться на чьей-либо территории!

А как именно договориться? Предположим, он напишет послание вроде такого: «У такого-то перехода, напротив аптеки, стоит лавочка. Сядь на нее ровно в 19:00 во вторник и никуда не уходи десять минут. Я войду в твой мир». Пашка-2 останется сидеть на лавочке, рядом с порталом, а Пашка-1 пройдет дальше, еще пару метров, и там, у себя, вступит в соседнюю Вселенную. Именно в ней и должен будет остаться сидеть тот самый Пашка-2, оставшийся за его спиной. Нет, до него Пашке-1 физически не добраться, потому что если он снова отойдет назад, то попадет обратно в свой предыдущий мир. Но фокус в том, что они должны будут физически увидеть друг друга!

Это уже было кое-что. Пашка ощутил в коленях слабость, ему даже стало немного не по себе.

Итак, не имело разницы, к какой Вселенной изначально принадлежали параллоиды или в каком мире сейчас находятся их квартиры, важно было лишь то, как именно соединялись Вселенные на конкретной границе. Для того чтобы встретиться, достаточно было выбрать переход, уточнить мир, находящийся за ним, и связаться с тем параллоидом, «лавочка для встречи» которого находилась бы в том самом мире. Все!

Пашка вышел из метро и направился к перекрестку. Его трясло от возбуждения.

А будет ли параллоид, с которым он встретится, полностью идентичным ему, Пашке? Скажем, миры различаются только по смерти Харрисона. А как непохожесть судьбы одних людей отражается на судьбе других? И отражается ли? Понятно, что глобальные события точно влияют. Если бы Германия в соседней Вселенной победила во Второй мировой войне, очень многие судьбы изменились бы, и это еще мягко сказано. Но если в разных мирах у Харрисона жизнь сложилась по-разному, то конкретно на Пашке этот факт, скорее всего, отразился бы лишь в том, что он поминал бы его смерть в другой день. Возможно, в каком-то из миров этот музыкант вообще был еще жив на радость многочисленным поклонникам «Битлз».

Другой вопрос, откуда вообще возникали эти различия. Ведь если физические системы замкнутого типа имеют совершенно идентичные начальные условия, то и развиваться они обязаны по совершенно идентичным путям. Только внешнее воздействие на одну из них могло привести к изменению ее внутреннего состояния. Вселенная – это ведь замкнутая система? Или нет? В общем, было слишком много вопросов.

– Где пульт? – спросила его с порога Ольга.

– Пульт? – не понял он.

– Пульт от моего телевизора, серенький такой, небольшой, – терпеливо объяснила сестра. Она стояла в халате, босая, уперев руки в бока и грозно сдвинув брови.

Пашка пожал плечами, стягивая кроссовки.

– Зачем он мне нужен?

– Его нет нигде. Я везде смотрела! Ничего толком с теликом сделать не получается! Давно уж новый купить надо было… Ты не брал его? Для своих опытов и разъездной работы по геолокации, а?

– Нет, клянусь, я не брал! – возмутился Пашка. – У меня в комнате смотрела?

– Да! И под кроватями тоже, и в ванной, и в туалете! Все белье перерыла.

– Ну, не знаю, – вздохнул Пашка и попытался протиснуться на кухню.

– Если это твои шуточки… – пригрозила Ольга, преградив ему путь ногой.

– Честное пионерское! – Пашка скорчил невинную физиономию и просочился к заветному холодильнику.

Подумаешь, пульт какой-то…

Во вторник Пашка решил придумать, как ему устроить встречу с параллельным собой. Правда, в офисе ему навалили много работы, да и голова была чугунной после бессонной ночи, проведенной за составлением карты переходов Красногвардейского и Калининского районов.

Можно ли было в принципе разбить эту мертвую синхронность параллельных миров? Синхронность, которая обесцвечивала, обезличивала и под конец начисто уничтожала собственную идентичность? Ведь она не давала и не могла дать ответа на очень простой вопрос: «Кто я?» Пашка чувствовал себя крохотной частичкой огромного стада безвольных клонов, действующих и думающих по некоему заданному шаблону, неизвестно кем составленному и утвержденному. Они все были словно марионетки, искренне уверовавшие в свою свободу выбора. Выбора, которого у них никогда не было.

И даже если все станут немного разными – как связаться именно с тем параллоидом, который останется «сидеть на лавочке», а не попрется вместе с ним за свою границу миров?

Мысли в голове Пашки кружились, путались, переплетались между собой и в конце концов бесследно растворялись в темноте уставшего сознания. Наконец, он плюнул, решив пока отставить конкретику в сторону, а сейчас просто подобрать место встречи.

Первая идея – у себя в квартире. Ольгу можно было отправить куда-нибудь по магазинам или в кино. Нет, как-то не канает… Границу в двушке поймать сложно, да и как будет выглядеть эта судьбоносная встреча? Он стоит в комнате сестры, а параллоид в ванной, и они радостно обмениваются приветствиями, не видя друг друга? Бред. Чистая шизофрения.

Второй вариант – бизнес-центр. Это уже лучше. Но для этого переход должен находиться внутри его офиса, а не в соседнем помещении другой фирмы, где торгуют алкоголем и постоянно устраивают громкие корпоративы с «грязными» танцами…

Нет, встречаться лучше на улице и желательно в малолюдном месте, где-нибудь в парке или заводском районе. Что, если кто-нибудь заметит у себя под носом исчезновение Пашки или материализацию его двойника?

Пашка загрузил карту «Траппера» на свой компьютер и принялся изучать причудливые изгибы полос параллельных миров. Вот это да! Как же он раньше не видел этого? Вот что значит большой монитор! Он взволнованно прильнул к экрану.

Пока им была исследована лишь восточная часть города до Невы, немного юго-восточней до Большого Обуховского моста, а на севере-востоке – до проспектов Маршала Блюхера и Большого Сампсониевского. Довольно солидный кусок пирога! Но уже сейчас было заметно, что зоны миров располагались с севера на юг не строго вертикально, а следовали округлости города, постепенно загибаясь наверху влево. На самом деле это были концентрические кольца, и они имели свой центр! Данных еще не хватало, но он с глубоким удовлетворением заметил, что центр этот должен был находиться где-то в районе станции метро «Горьковская», то есть всего в полукилометре от его офиса, а то и ближе. И миров в этой области должно быть очень много.

Картинка чем-то напоминала розу – с такими же волнистыми лепестками. Роза ветров… Нет, Роза миров! Ему понравилось это название. Но почему все выглядело именно так, а не иначе? Что это еще за странная интерференция Вселенных в центре Санкт-Петербурга?

А ведь он ходит там почти каждый день! Совпадение? Закономерность? Что вообще происходит? Голова шла кругом. Пашка судорожно сглотнул и тайком оглядел комнату. Все были заняты работой, деловито стуча по клавишам. «Ну-ну, работайте-работайте! – подумал он. – Вы же даже не представляете, что у меня тут!»

Пашка снова принялся размышлять о встрече на территории своего бизнес-центра, но потом отбросил эту мысль – слишком велика вероятность ненароком встретиться с коллегами… Он решил после работы исследовать миры вокруг офиса и станции «Горьковской», а для встречи с параллоидом подыскать местечко подальше, более уединенное. Слишком высокая концентрация миров могла для них выйти боком.

Наконец после недолгих поисков он выбрал Малоохтинский парк, ту часть, что была справа от Новочеркасского проспекта. Судя по карте, там проходила граница Мира-11 и Мира-7, да и лавочек хватало. Пашка планировал сначала войти в первый из них, охватывающий западную часть парка, а потом перейти во второй. Другой Пашка, естественно, должен был остаться на месте. В его текущем Мире-7 они бы и встретились.

Рабочий день закончился. Удовлетворенный, хотя и подуставший Пашка выбежал из бизнес-центра и поспешил к метро. Сейчас-то все и прояснится!

Он шел со смартфоном в руках и следил, как «Траппер» усердно качает из Интернета файлы с контрольными суммами миров. Концентрация Вселенных тут действительно была высокой – они сменяли друг друга сначала каждые сто метров, потом семьдесят, пятьдесят, тридцать… И сразу же два новых мира! Интернет немного притормаживал, а ведь показания в этих местах нужно было снимать тщательнее. Спешить не стоило, поэтому Пашка умерил шаг.

Перейдя Кронверкский проспект по подземному переходу, он оказался перед НЛО-образным вестибюлем «Горьковской». Как всегда, на ступеньках и рядом с ними толпились веселые студенты, кого-то встречая-провожая и просто околачиваясь у метро по своему обыкновению. То тут, то там стояли раздающие рекламные листовки улыбчивые девушки. Прохаживались мрачные, побитые жизнью небритые личности, обвешанные рекламными щитами. Пахло жареными пирожками. Купаясь в пыли, чирикали воробьи. Сегодня было тепло и солнечно. Пашка шумно втянул воздух. Красотень! Однако нужно было приступать. Он во что бы то ни стало найдет Главный Вход – точку, в которой сходятся все эти концентрические окружности миров! В ней точно должно быть нечто исключительное.

Справа располагалась часть Александровского парка, ведущего сначала к театру «Балтийский дом» из тяжелого мрачного камня сталинской постройки, а потом к «Мюзик-холлу» той же архитектуры. Дальше, за поворотом, находился Ленинградский зоопарк. Пашка медленно пошел по гравийной дорожке сквера, уткнувшись в экран телефона и не обращая ни на что внимания.

Миры менялись каждые два-три метра. Седьмой, третий, восемнадцатый, четвертый… О, еще один новенький! Сеть начала тормозить сильнее. Пашка недовольно затряс телефоном. Эх, в такой момент!..

Слева раздался чей-то смешок.

– А я его знаю, – услышал он знакомый хрустальный голосок. – Этот тот, помнишь?

Сеть потихоньку восстанавливалась, и приостановившаяся загрузка, помедлив, продолжилась. Он потоптался на месте и снова сдвинулся на полшага вперед, предпочитая думать, что голоса ему все-таки померещились.

– Да, – ответил второй девичий голос, низкий и томный, – это он.

Пашка поднял голову и уставился на… Алину и еще одну девушку – высокую, темноволосую, с пышными формами. Они сидели на скамейке и с нескрываемым любопытством смотрели, как он, согнувшись в три погибели, будто вот-вот стошнит, держал в протянутой руке попискивающий телефон, сигнализирующей об очередной смене Вселенной.

– Ну просто статуя под названием «Аполлон, метающий телефон», – сказала темненькая.

– Да ладно, – улыбнулась Алина, слегка наклонив голову, – не будем мешать мастеру…

Ее подруга хмыкнула и демонстративно обняла Алину за талию.

– Аполлон может идти дальше, – сказала она. – Ба-а-й!

Пашка понял, что все это время стоял в довольно нелепой позе и пялился на этих девушек.

– Блин, – сказал он и выпрямился. Что делать?!

Девчонки прыснули. Дело решала секунда. Максимум – две. И если не знаешь, что делать, делай что-нибудь. Но не сбегай.

– У меня эксперимент, – строго заявил он. – И просьба не аккредитованным в посольстве лицам не мешать!

Алина делано округлила глаза, а темненькая, строя из себя более старшую и умудренную матрону, хмыкнула:

– Посольстве доброй воли, что ли?

– Не совсем. – Пашка сунул им под нос телефон, но тут же убрал в карман. – Видали? Эфэсбэ, отдел «эс»! Но нам не велено говорить.

– Ну-ка, ну-ка, дай. – Темненькая с ухмылкой протянула руку.

– Нельзя! Это секретная информация.

Пашка быстро соображал. Чем же заинтересовать их?!

– О, простите, Джеймс… кажется, Бонд? – улыбнулась ему Алина.

Она не прочь познакомиться! «Вот только эта ее заноза-подруга…» – с досадой подумал Пашка.

– Ну, некоторым могут выдаваться спецдопуска, – импровизировал он, уже совсем освоившись, – путем принятия приглашения на мороженое… или пиво.

– О, как это любезно с вашей стороны, мистер Бонд! – Алина уже не скрывала своей симпатии, чего нельзя было сказать об ее подруге.

– Ты чего это, Алька? – округлила она глаза, сильнее сжав Алину в объятиях.

– Да ладно тебе, – тихо пробормотала та в ответ. – У парня просто телефон барахлит и…

– У него мозги барахлят! – отрезала темненькая.

– Тамара!

– Что?!

– Перестань меня опекать! – зашипела подруге Алина, решив, что Пашка ее не слышит. – Сколько ж можно уже?! Ты ни с кем не даешь мне знакомиться!

– Ага, Генку забыла? Хочешь повторения?! Я же тебе только добра желаю, ты знаешь!..

И тут, во время этой перепалки, Пашка заметил нечто странное. Он стоял точно между девушками, немного переминаясь из стороны в сторону. И вот когда он смещался буквально на полшага влево, на Тамаре были красивые массивные золотые сережки, а когда вправо – они мигом превращались в более простые серебряные, хотя и с камушками, скорее всего, фианитами. Влево – золото, вправо – серебро. Сама девушка на первый взгляд выглядела так же. Но сережки были совершенно разными. Миг – и они менялись местами. Это завораживало… Вот оно, прямое наблюдение перехода в параллельные миры!

– Не, ну ты посмотри на этого гаврика, – услышал он ехидный голос Тамары. – Чего пялишься? Ненормальный какой-то… Устроил тут танцы народов мира! Боевая конголезская пляска, наверное? На охоту выбрался? А кого заарканить решил? Не нас, случайно?

– Да не, девчонки, – забормотал Пашка. – Тут такое дело…

– А чего качаешься? Биотуалет вон там, напротив!

– Тамара… – Алина попыталась ему улыбнуться, но это вышло не очень убедительно.

Шансы Пашки таяли на глазах. Он переместился к «золотой» Тамаре.

– Твои сережки, – выдавил он из себя, – у тебя золотые, а ты, случайно, не хотела себе выбрать сначала серебряные, с фианитами?

– Тамара, – Алина испуганно сжала локоть подруги, – он следил за нами?!

– Пойдем-ка отсюда! – Тамара сделала попытку подняться. – Я же говорю, каждый день ошивается у нашего магазина! Маньяк!

Алина строго взглянула на него:

– Что все это значит, молодой человек?

Пашка переметнулся к Тамаре с серебряными сережками.

– Слушай, твои сережки – ты ведь хотела купить золотые, большие такие, со змеей, да?

– Да… – удивленно проговорила Тамара-2, сев обратно на скамейку, – но мне тогда премию не выплатили и… Признавайся, откуда ты знаешь?

– Вот я и говорю, – из последних сил пытаясь выпутаться, затараторил Пашка, – я провожу секретное исследование по поиску… альтернативных реальностей. Научный институт… Макса Планка. У нас есть специальное программное обеспечение…

Он переметнулся на сторону «золотой» Тамары-1, чтобы проверить там обстановку. Девушки того мира недоверчиво смотрели на него, открыв рты. Интересно, что им сказал параллельный Пашка? Ведь их тут, параллоидов, было двое, и они попеременно менялись местами, пытаясь закадрить девчонок, ведь так? Или тут их находилось целое скопище? Бардак!..

– В другой потенциальной реальности, – продолжал он, – ты бы купила серебряные сережки, и я могу доказать это. Математика не врет.

– Ну, дерзайте… юноша, – медленно произнесла Тамара-1. – Только давай без дурацких фокусов с фотошопом!

– Какой фотошоп? Все делаю при вас! Это же сила квантовых вычислений!

Пашка понял, что сейчас он будет на высоте. Манерно вытащил из кармана спрятанный смартфон и сфотографировал крупным планом Тамару-1 в полуанфас. Золотые сережки вышли просто блестяще, во всех смыслах! Затем он сместился к Тамаре-2 и снова сделал снимок.

– Прошу, милые пани, любуйтесь. – Он протянул девушкам телефон. – Реальное фото варианта «Если бы…». Усекаете?

– Да, впечатляет, – нехотя признала Тамара-2.

– Неплохо, – согласилась Алина-2, внимательно рассматривая фотографию. – Томка, а ты ведь именно такие хотела, да? Ну точь-в-точь такие!

– Да, – раздраженно отмахнулась ее подруга, – и что с того? Просто хорошая программа. Знаешь, из разряда таких, ну там… мебель расставить по комнатам или в скайпе усы приделать…

– Нет, – запротестовал Пашка, – это все настоящее!

– Ага, – саркастически хмыкнула Тамара-2. – Еще скажи – лицензионное!

– А мне нравится, – вставила свое слово Алина-2 и ободряюще посмотрела на Пашку. – Это как в программах по подбору причесок, да?

Но тот уже перепрыгнул в мир «золотой» Тамары-1. К его удивлению, это удалось не сразу и с трудом – что-то его толкнуло, и он на секунду завяз будто в сиропе, а потом слегка закружилась голова. Но вот в ушах Тамары можно снова наблюдать золото…

– …еще скажи, «лицензионное»! – услышал он ее саркастическое высказывание.

– А мне нравится, – произнесла Алина-1. – Это как в программах по подбору причесок, да?

Как это? Что такое? Смещение во времени? Хм. Наверное, разговоры у него и второго параллоида пошли уже по разному сценарию, ведь сережки отличаются, и ситуации, при которых их купили, тоже – вот и проявилась разница во фразах.

Неужто они, Пашки, уже не синхронны?! Здо́рово. Но тогда стоило заканчивать прыгать туда-сюда и остаться в том или ином мире. К тому же его испугал новый эффект перехода – уже заметный и довольно неприятный по ощущениям. Но почему? Может, потому что тот, второй Пашка еще не хотел переходить, потому что фразы девушек еще не закончились, а он, Пашка-1, его просто выдавил оттуда, без воли и желания? Стоило быть осторожнее. Что, если теперь начнут постоянно выдавливать его самого?!

– Да, – кивнул он, и его понесло, словно Остапа Бендера, – примерно как в подборе причесок, но не совсем. Наша программа может угадывать то, что хотел бы испытуемый, или могло случиться по принципу «а что, если», а не просто так.

– Классно! – захлопала в ладоши Алина. – Это как гадание? Давай еще!

– Это не гадание. И это не всегда срабатывает. Нужно некоторое время… накопить заряд… – Он понял, что начал уже вязнуть в собственном вранье. Но не о параллельных же мирах им сразу разболтать!

– Противный! – Тамара манерно выставила в него длинный палец. – Ты всегда так с девочками знакомишься, да?

– А может, сходим куда-нибудь? – живо предложила Алина. – Там и накопим твой заряд, да?

Они расхохотались, и ситуация была спасена. Как же все было просто! Пашка был в восторге. Девушки встали, и они направились в кафе на Кронверкском проспекте. Инстинктивно Пашка взял их под руки, расположившись посередине, и его спутницы были не против.

– Ты чудной, – резюмировала Тамара. И это было уже комплиментом.

Вечер прошел просто чудесно. Они болтали обо всем подряд, о всякой-разной чепухе, смеялись, ели в большом количестве пиццу и пили пахучую текилу. О сережках больше не вспоминали. Скорее всего, девушки действительно восприняли это как фокус, просто как один из многочисленных способов знакомства парней со слабым полом. Но это было даже лучше.

Пашка чувствовал, что любовь его растет и ширится. Взволнованно, неотрывно он смотрел на Алину, в ее бездонные голубые глаза, на ее алый рот, как она рассказывает о своем отце, воевавшем в Афгане (а теперь директоре строительной фирмы), собаке колли по кличке Марта, заболевшей гриппом, и о том, что Алина скоро будет горбатиться на даче где-то по Выборгскому шоссе, но это ей даже нравится. Тамара тоже болтала, но больше все о мальчиках (совершенно не стесняясь Пашки), своих перспективах устроиться в крутую иностранную фирму переводчицей французского или, на худой конец, португальского, а вообще она, мол, всего лишь подрабатывает в том магазинчике часов, потому что отец ее неплохо обеспечивает, но обязательно нужно найти богатого и щедрого мужа. Алина смеялась над ее меркантильностью, и Пашке это нравилось. Ведь пока у него не было «лексуса», как у таинственного отца Тамарки.

Оказалось, что на самом деле они давно заметили, как он постоянно топчется около их магазина. Он отболтался тогда, снова придумав что-то уж совсем невразумительное, но так как градус выпитого уже давал о себе знать, эту ситуацию снова удалось прокатить. О недавнем случае, когда он пришел знакомиться прямо в магазин, но сбежал, они не говорили, но Пашка дал себе обещание, что потом, совсем потом, когда все наладится, обязательно расскажет Алинке об этом нелепом случае, и они будут долго и весело смеяться над неопытностью молодого влюбленного…

А вот первое впечатление о Тамаре у него сложилось не очень позитивное. Слишком деловая и громкая, выставлявшая напоказ свое «я», любительница поспорить по поводу и без, постоянно с ним, Пашкой, не согласная, к тому же демонстративно болтавшая о деньгах и мальчиках… Хотя при этом в остроте ума, серьезности суждений и жизненной смекалке ей было не отказать. Впрочем, первое впечатление часто бывает обманчивым.

Они допоздна гуляли по набережной Невы, смотрели на «Аврору», пригнанную в прошлом году из ремонта, бесчисленные вереницы огней на глади спокойной воды, и мечтали…

Но после стало довольно прохладно.

– Ну, по-моему, пора прощаться, – с серьезным видом сказала Алина, протягивая Пашке руку.

– Что, уже?.. – растерялся он. Ведь все только начиналось!

– Холодно, – просто ответила она, – да и домой уже пора. Завтра ведь рабочий день.

– Рабочий-рабочий, – закивала непослушной головой Тамара. Она явно перебрала, и ее уже клонило в сон.

– Видишь? – Алина указала глазами в ее сторону. – Я провожу ее. Ты не беспокойся…

– Я вызову такси, – тут же вызвался Пашка.

– О, да ты просто рыцарь! – уже плоховато выговаривая слова, заявила Тамара, держась за подругу. – А телефон будешь требовать? Учти, я всегда даю липовый! – И она икнула.

Алина улыбнулась.

– Я не против, – ухмыльнулся Пашка. – Но могу дать свой. – Он неотрывно смотрел на Алину, следя за ее реакцией. – Если захочешь, позвонишь мне. Да?

Алина еле заметно кивнула.

– С тобой было интересно, и ты смешной, – ответила она. – Я позвоню, обязательно.

Когда Пашка добрался до дома, он уже весь продрог, да и голова начала болеть, потому что спьяну слишком много курил. Но какой же он был счастливый!.. И как жизнь хороша!

Когда он зашел в квартиру, Ольга уже спала. На кухонном столе лежал пульт от ее телевизора, увеличительное стекло и записка: «Ну ты и фокусник!» А рядышком – еще один пульт, как две капли воды похожий на первый.

После обеда в среду Пашка сидел на работе, и эта самая работа валилась у него из его рук. Ничего не получалось. Из головы не выходили Алина и вся эта ситуация с параллельными мирами. Получается, в этой Мультивселенной есть целая куча Пашек, Васек, Лех, Харрисонов, сестер Оль и Алин… Алин?!

Но какую Алину любит он? Сложный был вопрос… почти философский. Однако ни одна женщина не поняла бы такую «философию». И с этим также рано или поздно придется разбираться.

– Ты какой-то рассеянный сегодня, – сказал шеф, стоя перед его столом и поправляя костюм. Он собирался на очередную встречу с клиентом, который опять там был чем-то недоволен.

«Выпендривается», – хмыкнул про себя Пашка.

– Не выспался, – ответил он, – был в поликлинике, анализы опять не очень. Э… почки.

– Ты давай того… лечись, – строго сказал Васька. – Выглядишь что-то неважнецко. Скоро ребята прикрутят твой дизайн, и нужно будет кое-что поправить.

Он отошел. «Мог бы и большее участие проявить», – с некоторой досадой подумал Пашка и попытался сфокусировать глаза на мониторе. Похмелье было несильным, но противным, к тому же после горячего куриного супа и пряника с крепким чаем работать уж точно не хотелось. И вообще дела их фирмы казались ему теперь такими мелочными! Он тут целыми мирами занимается, а они к нему с багами в каком-то там дизайне пристают…

Итак, пульты от телевизора. Целых две штуки. Настолько идентичные, насколько это было возможно… для параллельных миров. Пашка, превозмогая сонливость и усталость, сидел тогда ночью на кухне и с помощью увеличительного стекла силился обнаружить отличия между этими двумя устройствами. Строго говоря, пара совсем мелких царапин все-таки присутствовала на одном пульте и отсутствовала на другом. Также на задней крышке только одного из них обнаружилось маленькое рыжеватое пятнышко, возможно, от давно засохшего кетчупа, но это и все. Остальное настолько точно совпадало, что подделать вряд ли было возможно.

Однозначно, один из пультов прибыл из параллельной Вселенной. Но как? Сам по себе? Миры перемешались в очередном водовороте, и железяка вывалилась оттуда? Или ее какой-нибудь параллоид перенес сюда? Получается, физическая встреча была вполне возможна! И это обнадеживало. Вот, значит, почему накануне возмущалась «одна из Ольг» – оттуда и прибыл один из этих пультов!

Может, его переправил параллоид? Да, это возможно. Наверное, он таким образом дал понять, что все получится, и поэтому стоит попробовать встретиться уже с ним самим. Может быть, внутри записка?! Точно. Пашка расковырял пульт, вытащил батарейки, но никакой записки внутри не нашел. Странно. Жаль. Ну ладно.

Пашка забрал один из пультов с собой в комнату, положив под подушку, а наутро обнаружил, что проснувшаяся Ольга не подает никаких признаков беспокойства или возмущения по поводу случившегося. И понял, что он снова перескочил туда, где ничего странного с пультами не происходило. Пашка решил при возможности перебросить пульт потерявшей его сестре, но для этого пришлось бы все время таскать его с собой… Хотя нет, был-таки способ лучше.

По его расчетам, вчера вечером в его квартире был либо первый, либо третий мир. Быстро позавтракав, он прихватил пульт и выскочил на улицу. Все очень просто: он, последовательно входя во Вселенные, которые расположены вокруг его дома, позвонит «параллельным сестрам» и узнает, как дела у каждой из них с этим злосчастным пультом.

Первая попытка оказалась неудачной. «Тамошняя» Ольга выразила удивление и даже неудовольствие, потому она еще почему-то спала. А вот в мире с другого торца дома проживала именно та Ольга, которая и потеряла свое драгоценное устройство.

– Я нашел его вчера вечером, но спьяну сунул в рюкзак, – объяснил он ей.

– И где же он был?

– Я пока тут покурю внизу, а ты спустишься и заберешь его, а? – проигнорировал вопрос Пашка.

– А подняться-то влом, что ли? Лифт же есть! – удивилась сестра. – А я выйду только минут через пятнадцать!

– Я подожду, обещаю!

– А зачем мне его тащить на работу? Ты снова чего-то темнишь, брательничек!

– Нет, я не могу! Боюсь сглазить! – в отчаянии выпалил Пашка.

– Что сглазить? – с подозрением осведомилась сестра. – Типа снова исчезнет?

– Я… это… на свидание сегодня иду… Ну и… Сама понимаешь.

– Да ну! – обрадовалась Ольга. – Поздравляю, бро! А если в зеркало перед уходом поглядеться?

– Не, в сглаз я верю, а в зеркало – нет, – отрезал Пашка.

– Ну-ну, – хмыкнула сестра, но самолично забрать пульт на улице согласилась. Она очень была рада за брата – нашел-таки пассию наконец!

Но Пашка имел в виду свидание не с Алиной, а с собственным воплощением из параллельного мира. Проблема заключалась в том, чтобы передать свое предложение именно тому параллоиду, кто сможет прийти «параллельными тропами» в этот сквер, в Мире-7. Коммутация, способ соединения миров, могла оказаться очень запутанной и непредсказуемой.

Где же оставить сообщение? В квартире? Казалось бы, миры в ней периодически менялись, и даже иногда появлялись границы нескольких из них, Пашка это уже выяснил, а это предоставляло шанс. Но три мира на выбор – это слишком мало, к тому же не был известен график их смены. Нет, этот вариант не годился. Как в принципе направить сообщение нужному, а не абы какому Пашке? Последний вопрос казался наиболее сложным.

И в конце концов, после пары часов упорных раздумываний, он догадался сделать лучше, и этот алгоритм действий оказался прост и незатейлив. Во-первых, нужно было разделить всех пришедших на встречу параллоидов, пока абсолютно синхронных, на две равные части: тех, кто остается на лавочке, и тех, кто переходит через границу миров.

Пашка за минуту написал для смартфона простенькую программку с использованием генератора случайных чисел и расчетом того, кем будет тот, кто запустит ее: оставшимся (число четное) или переходящим (число нечетное). Телефон просто высвечивал огромным готическим шрифтом одну из надписей: красную «Оставайся» или зеленую «Переходи». После этого оставшемуся следовало сесть на указанную скамейку, а переходящему – тут же пересечь границу миров.

Но так как все Пашки распределялись не в зависимости от соединения переходов, а случайным образом, то с равной вероятностью встреча могла и произойти и нет, если оба параллоида из соседних миров оставались сидеть на лавочке или, наоборот, кидались переходить границу. В этом случае через случайный промежуток времени, который по условию также должна была выдать программа, «неудачник» менял свою диспозицию на противоположную. Если он снова не обнаруживал поблизости своего антипода, следовало еще несколько минут шастать туда-сюда, пока… В общем, Пашка надеялся, что его параллельные воплощения, раз они так на него похожи, все прекрасно поймут, и большинство встреч состоится. Синхронность должна быть побеждена.

Закончив отлаживать программу, Пашка довольно откинулся на спинку кресла. И тут зазвонил его телефон – номер был неизвестный.

– Алло? – ответил он.

– Привет, это я! – Голос был немного охрипшим, но подозрительно знакомым. – Узнал?

– Н-н-нет… Кто это?

– Да я, я! То есть ты. Ну, я – Паша из… в общем, из другого места. Ты понял.

Вот это да! Пашка мгновенно вспотел.

– Правда? – внезапно тоже охрипшим голосом спросил он и покосился на коллег. Никто на него внимания не обращал. – Вот это да!

– Ага! – радостно подтвердили в трубке. – Передал сеструхе пульт от телика?

– Передал…

– В офис поехал?

– Ну да!

– А я – нет! Разъезжаю по городу, в смысле по мирам, и звоню всем вам, оболтусам! Вот и до тебя добрался.

Опа! Классно! Почему он тоже не додумался до этого?! Они же фактически клоны! Он не знал, что сказать дальше.

– Что будем делать? – спросил он наконец.

– Ну, я остальным позвоню, – хмыкнул параллоид. – Просто для факта. Это ж исторический момент!

– Может, встретимся тогда? – взволнованно спросил Пашка.

– Я сейчас на Итальянской улице, у Ново-Манежного сквера: семнадцатая Вселенная. Правда, в гигантской пробке застрял.

На Итальянской улице? Сам Пашка еще не исследовал район Невского проспекта, а этот параллоид уже, видать, добрался до исторического центра. Их миры казались не очень похожими!

– Надо встретиться, – повторил Пашка.

– Конечно! А как организуем это? Нужно ведь правильно учесть соединение миров на границах переходов! Ты вряд ли сможешь ко мне вот так вот просто приехать на Итальянскую, понимаешь хоть? Для тебя это будет Итальянская, но не эта, на которой я сейчас нахожусь!

– А ты писал на днях программу «Выбор», для встречи в парке на Малой Охте?

– Где-где? Нет, не писал, а что за программа-то? Ты уже четвертый параллоид, кто говорит мне о ней, но я не…

В трубке раздались гудки – связь была потеряна. Что за черт? Пашка спешно начал перезванивать. Номер не отвечал. Вот так дела!

Но телефон зазвонил сам. И номер был другим.

– Привет! – раздался в нем тот же знакомый голос. – Узнаешь меня?

– Это ты, – улыбнулся Пашка.

– Конечно, я, – засмеялся параллоид. – Не удивился? Чем занимаешься?

Это был другой параллоид, не тот, что звонил ранее.

– Ты где? – спросил Пашка.

– В твоей Вселенной, лопух! Где ж еще? Как бы я тогда смог позвонить тебе? Мы уже не синхроники с тобой.

– А как получилось разойтись? – быстро спросил Пашка. – Как?

– Я не знаю, Пашка! Стою у центрального входа нашего офиса, на Мира, где у меня вторая Вселенная. В данном случае это твоя Вселенная, и я в ней звоню на свой же номер, но с другой симки, вчера вот ее купил. И ты, чудик, ответил! Все очень просто, понимаешь? А ты разве нет, не покупал новый номер?

– Нет, не успел, – признался Пашка.

– Выйдешь ко мне?

– Конечно! – Пашка вскочил и кинулся бежать под немного удивленные взгляды товарищей.

Хотя бизнес-центр насчитывал всего шесть этажей, здание его было довольно большим, с несколькими внутренними двориками, рукавами длинных коридоров, многочисленными поворотами, лестницами, дверьми, закуточками… Внизу у центрального входа запыхавшийся Пашка был только минуты через три. Сунув в турникет пропуск, он пробежал холл, спустился по ступенькам и остановился прямо напротив стеклянной двери, не решаясь сразу выйти на улицу. Параллоида видно не было.

Наконец, глубоко вздохнув, Пашка медленно толкнул дверь и вышел на улицу. Мимо ковылял бомж, на другой стороне улицы – толстая тетка с авоськой продуктов. Где-то визжали покрышки резко поворачивающей машины. Но параллоида нигде не было.

Сердце Пашки бешено стучало. Он выхватил телефон и набрал номер последнего звонившего. Пошли гудки. Один, второй, третий… Затем соединение сбросили. Чертыхнувшись, Пашка принялся звонить еще раз. На этот раз автомат заявил, что абонент находится вне зоны действия Сети. Что за дурацкие розыгрыши?! Может, миры как-то сдвинулись с места?

Пашка позвонил на номер первого параллоида, хотя понимал, что это бесполезно. Ему ответила незнакомая женщина, которая знать не знала никакого Павла. Что и следовало ожидать.

Растерянный, Пашка побрел назад. Но, в конце концов, кто ему запрещал проделать тот же фокус, какой провернули они? Нужно только купить новый номер и во время разговора не забыть отключить свою старую симку.

Получается, он перемудрил с программой «Выбор» и Малоохтинским парком? Нет, что-то здесь было не так. В его соседних мирах все еще было крайне синхронно, и простой звонок самому себе из другого района города ничего не решит, потому звонить, скорее всего, будет некому.

Когда он добрался до третьего этажа своей лестницы, телефон снова ожил. Это был третий неизвестный номер.

– Алло, алло! – взывал голос на той стороне. Слышимость была отвратительная. – Ты меня слышишь?!

– Слышу, привет! – обрадовался Пашка.

– У меня нет времени! Не ходи на встречу, не ходи… – Раздался сильный треск, шебуршание, затем какой-то вой. Метро?

– Тебя плохо слышно! – закричал Пашка. – Говори громче!

– Не… ходи… на встречу… парк… он… исчезнет…

Короткие гудки.

– Зараза! – выругался Пашка. – Ну что опять?!

Видимо, это стало уже если не доброй, то устойчивой традицией – обратного дозвона не получалось в принципе. Он добрался до пятого этажа и столкнулся с толпой своих коллег, собравшихся на очередной перекур – на их, последнем, этаже курилки почему-то не было.

– Айда с нами! – махнув рукой, позвал его Васька.

– Некогда, – покачал головой Пашка, начав подниматься дальше, и тут телефон зазвонил снова.

– Алло, да! Я слушаю, что случилось?! – сразу же закричал Пашка.

– Да ничего не случилось, – удивленно ответила Ольга. – Я просто хочу сказать, что буду ночевать сегодня у Ленки, так что не потеряй меня. Ну, девичник там, и все такое…

– Ладно, – вздохнул Пашка. – Пока!

– Пока, торопыга!

Новый звонок! И снова треск, гул, вой…

– Пашка, Пашка! Не ходи с Усатым, не доверяй ему! А если Берман позвонит тебе, то обязательно за…

Пошла череда громких щелчков.

– Говори громче! – взмолился Пашка. – Что случилось?

– Это все Усатый, не верь ему! А когда придут Хранители, соглашайся, я же не сталкер, как те, что были на…

Снова треск и скрежет.

– Какой Усатый? – закричал Пашка. – Ты о чем?

Гудки. Нет, это уже было смешно! И тут нескончаемой чередой повалили короткие сообщения, некоторые дублировались по три, а то и пять раз:

«Не верь Одноусу».

«Не верь Усатому, не иди с ним».

«Все бросай и беги в Гатчину!»

«Не ходи на Горьковскую».

«Делай, что говорит Одноус» – опа, неожиданно!

«Жди Хранителей».

«Не используй трансфер» – что это?

«Не ходи в парк!»

«Жди на Ладожск. вкз».

«Беги от Хранителей» – так ждать или бежать?!

«Это Гордеев. Срочно приезжай ко мне!» – А это кто еще?

«Не спускайся вниз!»

«Сегодня встретимся в парке?»

«Ты написал программу встречи?» – написал, написал!

В общем, в основном запреты, наказы и глубокая озабоченность, а то и страх. И несоответствия. Это уже совсем запутывало.

Пашка привалился к стене и вытер со лба пот. Час от часу не легче! Трясущимися руками он принялся стирать сообщения, сам не зная зачем, ведь это была какая-никакая, а информация.

Мимо прошел Васька, озабоченно тряся свой смартфон.

– Какая-то фигня, – сказал он ему мимоходом. – Связь во всем бизнес-центре пропала. Один мужик говорит, что на улицу для звонка тоже бесполезно выходить.

Ах, вот оно что! Пашка облегченно вздохнул. Может, тут спецоперация какая-нибудь проводится? «Маски-шоу» здесь не были редкостью, правда, чаще оперативников можно было увидеть под Новый год. Врубили глушилку сигнала – и готово.

Но вот содержимое разговоров и этих эсэмэсок… Странно, очень странно! Одноус какой-то, Хранители, сталкеры… Никаких объяснений! Пашке снова почудился розыгрыш. Ему одному из всех параллоидов ничего не было известно? А он-то, наивный, думал, что переплюнет всех и станет самым знающим и известным из всех параллельных Пашек!

Постойте-ка! Усатый… Он вдруг вспомнил того странного мужика с длинными усами, приставшего к нему в субботу, перед выездом в город. Действительно, этим Одноусом вполне мог быть именно он! Однако почему Одноус-то? Уса, пусть и знатных, было все-таки два… Или в одном из миров ему уже один оторвали?

– …а я говорю, глушилки так не работают! – услышал он обрывок фразы горячо спорящего Богдана, войдя в комнату. – Там просто обрывается связь, и все. А тут эти странные помехи! Да и кому надо перекрывать целый квартал?

– Нет, глушилки работают и так тоже! – упорствовал Леха. – Скажите ему уже, мужики!

– Не работают! Принцип соединения со станцией не такой! Это что-то другое!

– Солнечная активность? – предположил Пашка, садясь на свое место.

Все уставились на него и снова принялись спорить – могло это быть бурей на Солнце или нет. Было похоже, что делом занят только один Васька.

Пашка миновал Перевозный переулок, в очередной раз развороченный бульдозерами, и вошел в Малоохтинский парк. Итак. Судя по карте, где-то там должна была быть лавочка, четвертая от входа, за теми кустами. Он заспешил по керамзитовой дорожке. Сердце снова выскакивало из груди, а мысли путались. Стоило ли приходить сюда? В чем был смысл всех этих звонков параллоидов и их эсэмэсок? Может быть, он делает страшную ошибку? Или плюнуть на всю эту истерику? Ну какие проблемы могли возникнуть? Мобильной связи у него не было вплоть до момента выхода из метро на «Новочеркасской» пять минут назад. Но после восстановления связи не поступило ни новых сообщений, ни звонков.

Если не организовать встречу, то как он узнает, что тут вообще происходит? Сможет ли он спать после этого спокойно? Вдруг его способность переходить в параллельные миры возьмет и завтра просто исчезнет? Это же какие возможности пропадут даром! Нет, необходимо во всем этом разобраться прямо сейчас! Да и что может случиться эдакого? Ведь два пульта от телевизора вполне спокойно сосуществовали друг с другом, и ничего, никакой аннигиляции! Пашка надеялся, что параллоид, с которым он встретится, что-нибудь да объяснит ему.

Он подошел к лавочке и удовлетворенно отметил, что вокруг нее не было посторонних прохожих, зато росло много плотных кустов. Вытащив смартфон, Пашка запустил программу «Выбор», и в итоге она выдала ему красную надпись «Оставайся». Досадно! Пашка поджал губы, ведь он надеялся на зеленую «Переходи», ему казалось, что активное действие – это более круто. Ну что ж, стоило подчиниться. Ведь если все параллоиды одинаковым образом обманут программу и синхронно перейдут границу миров, то они не разделятся, и соответственно никто ни с кем не встретится.

Правда, Пашка не до конца доверял своей программе, так как генератор случайных чисел, который она использовала, мог работать полностью идентично во всех параллельных мирах, и тогда выдавал бы всем одно и то же значение, а следовательно – одни и те же рекомендации к действию. В этом случае ничего не вышло бы в принципе, но именно в связи с недавними событиями он знал – миры далеко не полностью синхронны, в них есть различия, хотя иногда и довольно странные.

До семи часов вечера было еще почти пятнадцать минут, и Пашка решил пока поточнее определить место перехода. Походив с телефоном вокруг скамейки, он нашел его метрах в десяти вперед по дорожке, недалеко от мусорной урны, из которой торчали мятые пивные банки. Взяв ее за ориентир, Пашка сел на лавочку и принялся ждать.

Время тянулось удивительно долго, словно густая патока. Без семи минут семь, без пяти, без трех… Он заерзал. «Нужно было купить пиво: так сказать, за знакомство», – подумал он. У площади рядом с метро находился небольшой продуктовый магазин, Пашка даже прошел мимо него, но вообще к парку был ближе супермаркет «Лэнд» по Перевозному переулку на другой стороне проспекта. «Ладно, сгоняю позже», – решил он.

Ровно семь вечера. И ничего не произошло – у мусорки никто из воздуха не возник. Одна, две минуты… Стоило снова запустить программу на смартфоне и узнать у нее, через сколько ему попытаться перейти границу миров самому. «Двенадцать секунд», – сообщила она и начала обратный отсчет.

Наконец пропищал сигнал, и Пашка быстрым шагом направился к намеченной линии перехода. Осталось три метра, метр, шаг… Он пересек границу. Замер на месте и… резко развернулся.

На скамейке, чуть согнувшись над телефоном, сидел… Пашка собственной персоной, но Пашка из другой, параллельной Вселенной! И он тоже запустил обратный отсчет, но ему достался более длинный период ожидания. Алгоритм работал! Это была самая настоящая победа.

– Эй! – негромко крикнул ему Пашка, боясь, что тот тоже сорвется с места и кинется переходить границу.

Параллоид вскинул голову и уставился на него. На его лице сменилась гамма чувств: от испуга и растерянности до удивления и радости.

«Черт!» – прочитал по его губам Пашка.

Параллоид медленно засунул смартфон в карман, видимо не решаясь сразу встать, но потом поднялся-таки и на негнущихся ногах направился к остающемуся на месте Пашке.

– Не подходи близко! – предостерегающе поднял руку Пашка. – Стой на месте. Ты меня слышишь?

Параллоид словно замороженный кивнул, остановившись в полутора метрах от него.

– Привет, – наконец сказал Пашка-2 и вымученно улыбнулся.

У Пашки возникло смутное подозрение, что этот параллоид явно не привык к путешествиям по параллельным мирам: у него не было ни той веселой уверенности других, которые ему звонили, ни их обеспокоенности по поводу каких-то событий или других людей. А потому, возможно, мало что сможет ему рассказать о происходящем. И Пашка почувствовал себя эдаким старшим братом, который несет ответственность за младшего и должен его всему обучить. В общем, в самоуверенности ему было не отказать.

– Здорово, – ответил он. – Как добрался?

– Нормально, – пожал плечами второй. Он уже явно приходил в себя. – Как ты?

– Неплохо, – хмыкнул Пашка и огляделся. – Жалко, что присесть никак, ну да фиг с этим.

– Ага, – согласился параллоид. – Для первого раза сойдет.

Возникла пауза. Они рассмеялись.

– Нам будет, наверное, немного сложно разговаривать, мы слишком похожи, – сказал Пашка. – Будем постоянно начинать говорить в одно и то же время.

Они жадно разглядывали друг друга. Параллоид, вытянув руку, хотел было приблизиться и прикоснуться к Пашке, но потом отдернул ее.

– Нас вообще не отличить! – сказал он. – Голоса вроде похожи, но свой всегда ведь слышится иначе. А так… Копия! Даже футболка и брюки точно так же помяты.

– Ну, не совсем, – с сомнением произнес Пашка, пытаясь найти одинаковые складки. – Ты давно все это… обнаружил? Миры в смысле?

– Недавно. Думаю, тогда же, когда и ты, неделю назад. Нет?

– А карты составляешь на Ольгиной машине?

– Ну да, – кивнул параллоид. – Почти весь восток, без северной части, у меня готов. Планирую перебраться сегодня ночью на Невский проспект, а оттуда завтра – на Петроградку.

– А я вот планировал исследовать весь Каменноостровский и Большой проспект сегодня, а Невский – после, – заметил Пашка.

– Значит, мы все-таки отличаемся… – задумчиво проговорил Пашка-2. – Интересно, насколько.

Мимо них прошла семейная пара с девочкой лет четырех.

– Посмотри, какие похожие! – прошептала жена мужу, косясь на двойников. – Просто супер!

– Ага, – тихонько ответил ей супруг, – только стоят как-то странно: ругаются, что ли?

– Нам нужно встать естественнее, – сказал Пашка, когда парочка отошла дальше. – Но тебя, наверное, мучает один вопрос, я прав?

– О, меня мучает много вопросов!

– Ну, например, что будет, если мы… – Пашка сделал паузу.

– …коснемся друг друга! – окончил за него параллоид. – Точно!

– Попробуем?

Пашка-2 кивнул, и они начали медленно сближаться.

– Вот конкретно здесь – граница, – предупредил Пашка. – Видишь черту на земле?

Параллоид кивнул, осторожно пододвигаясь к нему, словно канатоходец. Они протянули друг другу руки, и пальцы их тихонько соприкоснулись прямо над еле заметной полосой на пыльной гальке.

«Ба-а-ам!» – хотел пошутить в этот момент Пашка, но сдержался.

– Ты хотел сказать: «Бам!»? – спросил его Пашка-2. – Я чувствую.

– Да, – улыбнулся Пашка. – Ты тоже?

– Ну… да, – неуверенно произнес параллоид, и Пашка понял, что тому явно не по себе.

В общем, ничего не случилось, обычное ощущение самого обычного теплого пальца… Наверное, со стороны эта сцена выглядела довольно забавно, а может быть, даже романтично. Пашка опустил руку.

– Тест пройден! – важно сказал он.

Пашка-2 расслабился.

– Селфи! – предложил Пашка. – Давай сфоткаемся вместе! Ну хоть какое-то доказательство, что мы встречались!

– Точно, я подумал о том же! – засмеялся параллоид и достал телефон. – Ну-ка…

Он развернулся спиной к Пашке и направил на себя камеру смартфона, чтобы в кадр попали оба. Парни не могли встать на одной прямой, так как должны были оставаться каждый в своей Вселенной, но так оказалось даже более художественно. Сфотографировавшись, они проделали то же самое уже на Пашкин телефон.

– Здорово! – удовлетворенно произнес параллоид.

– Ага, – кивнул Пашка. – Только ты никому не показывай… Все равно не поверят.

– Точно! Скажут, дешевый фотошоп. Ну, это все баловство… Надо бы проверить излучения во время перехода. Ты ведь этим интересовался уже?

Пашка кивнул:

– Ничего там вроде не излучается. Не те приборы.

– А у меня дозиметр с собой; проверим еще раз?

– Давай. Я-то свой не взял…

Параллоид снял с плеча рюкзак и достал из него счетчик Гейгера.

– Кстати, я и пиво с собой захватил. Будешь? – Сидя на корточках, он посмотрел на Пашку.

Вот та́к вот, значит… Пашка о пиве только здесь, в парке, вспомнил, а параллоид загодя запасся. И прибор не забыл…

– Конечно, буду, но давай попозже. Сначала эксперименты. Итак, что мы сделаем?

– Давай сначала ты шагнешь за границу, потом я. Только, чур, обязательно возвращаться, скажем, через две секунды!

– Согласен. У тебя, кстати, точно такой же дозиметр, как и у меня… Короче, три вида излучения – три раза туда-сюда ходишь, а я делаю замеры на альфа-, бета– и гамма-потоки. Потом проверишь все то же самое на мне. Ну что, готов?

Пашка-2 кивнул и по сигналу, чуть сдвинувшись в сторону от Пашки, заступил за линию перехода в его сторону. Хлоп – и нет его. Ни света, ни звука, ни движения воздуха. Показания прибора также не изменились. Параллоид просто исчез. Пашка медленно выдохнул воздух. Офигеть! Фантастика!

Снова хлоп – Пашка-2 снова стоял на своем месте, было заметно только его последнее движение, как он без разворота делает широкий шаг назад.

– Ну как? – волнуясь, спросил он.

– Круто! Жесть. То ты есть, то тебя нету. Бесшумно, незаметно, мгновенно. Альфа-излучения нет.

– Ну да, ты для меня точно так же пропадал! Симметрия, однако… Давай дальше!

Пашка на всякий случай оглянулся и махнул рукой:

– Вперед!

Таким образом они проверили все типы излучений, а потом уже сам Пашка три раза сходил «за кордон», а параллоид делал измерения. Хорошо, что вокруг было много кустов и деревьев, думал он, иначе давно бы уже попались на глаза какой-нибудь особо пугливой бабушке или, того хуже, блогеру, который тут же выложил бы в Интернет видео того, как двое совершенно одинаковых парней попеременно исчезают в парке на Малой Охте… Хотя кого сейчас во Всемирной сети удивишь схожими поддельными роликами? Такого добра там навалом, и поэтому Пашка особо не беспокоился.

Но они зарегистрировали бета-излучение – слабенький поток электронов во время перехода все-таки возникал.

– Ну хоть что-то, – сказал параллоид. – Маленькое, но доказательство. С физикой не поспоришь. А то вообще – ну голяк полный, я уже сам себе перестал доверять, хотел все кинуть: думал, просто шизанулся, и все тут…

– Погоди, значит, тебе сегодня или на днях не звонили? И эсэмэски не присылали? – перебил его Пашка. – Целую кучу, со всякими идиотскими призывами?

– Нет… Какими такими призывами? Ничего такого не было, а что случилось?

– И ты не знаешь, кто такие Хранители, сталкеры, Одноус?

– Э… нет, не слышал… – Параллоид задумался. – Если, конечно, не считать сталкеров из романа Стругацких и компьютерной игры…

Ясно. Этот тип вообще ничего не знал!

– Что происходит? – спросил параллоид, вглядываясь в Пашку. – С тобой все нормально?

Пашка принялся размышлять, решая, какую информацию предоставить своему собеседнику. А как он хотел бы, чтобы относились к нему самому?

– Не томи! – взмолился параллоид и снова сделал попытку приблизиться.

Пашка, стараясь не упустить детали, начал подробно рассказывать с самого начала. Когда он закончил, Пашка-2 долго молчал, а потом вытащил из рюкзака две банки пива.

– Это нужно обдумать, – задумчиво сказал он и протянул Пашке банку. – Ты ведь такое пьешь?

Пашка кивнул, именно такое он и пил; и они начали потягивать прохладный напиток.

– Я еще не познакомился с Алиной, – сказал, наконец, параллоид, – и у меня не было тех странных звонков, день в офисе был самый обычный. Но Усатого я видел.

– Правда? – оживился Пашка.

– Да. В субботу или воскресенье… Да, точно, в субботу около одиннадцати утра я сидел на балконе и курил. И видел похожего мужика внизу, он тоже стоял у дерева и долго рассматривал мой… наш дом. Вроде и на меня пялился тоже, но я не заметил, чтобы он звал или как-то пытался связаться, все-таки пятый этаж. И да, он был в плаще и с длинными усами, двумя, конечно.

– Забавно… – Пашка ковырял носком кроссовки керамзит дорожки. – Я в это время ездил по городу, составлял карту.

– А я выехал после обеда. Не так уж мы и синхронны!

– Это точно. Может, потому и удалось встретиться.

– А его, значит, зовут Одноус?

– Ну, по крайней мере, так его назвали в эсэмэсках. Скорее, это просто кличка. Но кто все это такие – ума не приложу: думал вот, ты мне расскажешь. Что происходит – ничего не понимаю! Хранители какие-то… А главное, прямо истерика какая-то! Эсэмэски – жуть! Бойся Одноуса, беги туда-то, не включай то-то, туда не ходи, сюда не смотри, беги, беги, беги… Чушь какая-то! Есть идеи?

Пашка-2 покачал головой:

– Я понимаю меньше твоего. Со мной вообще почти ничего не происходило. На ЭЭГ не ходил, даже не планировал. Фокусов с пультами тоже не было. Просто ездил по городу, как и ты, и составлял карту переходов. Потом спал на работе. На лекции не ходил.

– Ясно, – несколько разочарованно произнес Пашка. – Тогда считай, что тебе повезло.

– А как там Алина? – Параллоида очень интересовал этот вопрос. – Ты ей понравился хоть немного?

– А как же! – самодовольно ответил Пашка. – Думаю, все у меня на мази, но, как я сказал, ее телефона у меня нет, вот жду звонка. А тут эти проблемы со связью…

– Но ведь очень часто это будет другая Алина? В кафе встретились – одна, а на улице – другая. У себя дома для тебя она будет третьей, в магазине – четвертой, а…

– Да хватит, я понял! – раздраженно перебил параллоида Пашка. – Мы с тобой постоянно переходим из одного мира в другой. Одни и те же люди для нас на самом деле всегда разные. И это длится уже фиг знает сколько: может быть, годы! А что делать-то, что?! У тебя есть какие-то предложения? Или тебе просто завидно?

– Нет, я… Ты не кричи, пожалуйста. Мы и так привлекаем излишнее внимание…

Они замолчали, оба смущенные. Мимо них прошла вторая парочка, с уже знакомым любопытством осмотревшая их.

– Ладно, забей, – примирительно сказал Пашка после паузы. – Опыт общения с другими Ольгами и Васьками у меня уже есть. Все это дело привычки… А потом и ты познакомишься, делов-то! Я подскажу тебе, что ей надо говорить и как вести себя с Тамарой: та еще фифа, кстати, может все испортить. В общем, не ошибешься. Это мне было сложно, по неизвестности-то, а тебе – тьфу, не проблема!..

Они снова задорно засмеялись. Действительно, вдвоем столько дел можно было наворотить!

– Ты думал, как можно применить все это? – спросил Пашка с горящими глазами.

– А как же! – усмехнулся Пашка-2.

– Ну и?!

Параллоид стал серьезным.

– Да фиг знает… Не все пока ясно. Например, идешь в Мир-5, который расположен, скажем, на Васильевском острове, и берешь в банке кредит. А потом банально не отдаешь его, просто стараешься не появляться в этой самой Вселенной, проще говоря, не ездишь на Приморский бульвар. Проблема только в том, что и в твой мир заявятся наши с тобой синхронные товарищи, причем с той же самой задачей, и так же кинут тебя с этим же самым кредитом. Причина – излишняя синхронность, как ты сам понимаешь. Но даже если мы с тобой станем действовать достаточно по-разному, это не снимает проблемы. Если я возьму кредит в твоем мире, то нагажу тебе, и наоборот. Так что не все так просто. Я толком так ничего и не придумал.

– Да, – согласился Пашка, – я тоже кумекал примерно в том же русле… немного… И пока ни фига толкового не выходит.

Параллоид развел руками:

– Вот видишь… Если что и придумывается, а у меня были и другие варианты, то только какой-то криминал, как правило, с подставой своего двойника. Лабуда одна. Нужно что-то легальное. И желательно высокоэффективное.

– Ага: в цирке выступать? Или спецагентствам продаться?

Параллоид пожал плечами:

– Ясен пень, все это выйдет боком – я же смотрю голливудские фильмы.

– Но мы не проверили один важный момент, – сказал Пашка. Пиво уже давно было выпито, и ему хотелось нового. – Не догадываешься?

– Хм… Всякое приходит в голову. И что же?

– Мы с собой можем переносить через границу предметы. Это факт?

– Факт. Ты же пиво мое пил, – ухмыльнулся параллоид.

– Спасибо, конечно. Но… Что, если… Короче, можно ли перетащить… человека?!

Пашка-2 крякнул. Глаза его сверкали:

– Я тоже подумал об этом!

– Ха-ха, я тебя только что спрашивал об этом, но ты не сказал!

– Нет-нет, я просто не успел, – засмеялся параллоид. – Я боялся провернуть этот фокус с Ольгой или кем-то из… обычных. Но с тобой – самое то.

– Точно. Давай-ка проверим этот факт и выпьем еще пива. Вместе, в кабаке!

– Согласен! Кто к кому?

– Давай я тебя перетащу к себе, – предложил Пашка.

– Хм… хитрый какой, – подмигнул параллоид. – Ладно, хватайся!

– Эй, рюкзак накинь! – напомнил Пашка.

Пашка-2 по-простецки поддел рюкзак ногой, подхватил его и передал Пашке.

– Я думал, ты его пнешь, – заметил тот.

– Не-а, – ухмыльнулся Пашка-2. – Не вышло бы. Он бы к тебе не перелетел, а остался бы в моем мире. И ты бы увидел, как он исчезает в воздухе.

– Да, действительно… Ладно, давай ко мне!

Параллоид протянул обе руки и немного подался вперед. Пашка тоже немного пододвинулся.

– Ну? – спросил параллоид. – Страшно?

Пашка кивнул.

– Тогда давай живее! А то мы со стороны выглядим как два влюбленных брата-нетрадиционала!

Пашка крепко взял его за кисти рук и начал потихоньку подтягивать параллоида к себе.

– Только ты сам не вздумай встать на линию, – озабоченно произнес тот. – А меня обхвати сильнее. И тащи!

Пашка засопел, покосился вниз, контролируя свое положение, кое-как дотянулся до плеч параллоида и с силой рванул его на себя.

Когда он очнулся, то понял, что лежит на газоне, а над ним склонились несколько человек. Голова раскалывалась от боли, в ней гудело и звенело, из носа шла кровь, зубы ломило. Он попытался пошевелиться, и это вышло не очень хорошо. Саднило бок. Одежда Пашки в нескольких местах была сильно обожжена, а куртка оказалась разорванной буквально пополам.

– Не двигайтесь! – сказал кто-то над его ухом. – «Скорая» уже едет.

– Что случилось? – слабо произнес Пашка.

– А мы сами не поняли, – ответил склонившийся над ним широколицый бородач. – Вроде молния какая-то, что ли… Треск, вспышка. Думали, теракт.

– А где… он? Пашка где?

– Что? Какой Пашка? Здесь больше никого нет! – Бородач оглянулся. – Кто-нибудь видел здесь еще одного парня?

– Нет, не видели, – пробубнил кто-то рядом. – Но рюкзака тут два. Испарился, что ли?

Пашка от ужаса застонал. Не нужно было пытаться сразу двоим оказаться в одном мире! Вот в чем была их ошибка! Боже, что случилось с Пашкой-2?!

– Мне нужно встать, – проскрежетал он и попытался подняться. – Мне нужно найти его!

Тело отдалось тупой болью.

– Э нет. – Бородач, исполненный гражданской ответственности, положил ему на плечо руку. – Может, молния, а может, и не молния. Второй-то ваш куда подевался? Так что кому нужно, сейчас подъедут и разберутся… А ты отдыхай, отдыхай.

Пашка закатил глаза от бессилия.

– Погодите, никуда я от вас не сбегу! Просто поднимите меня, дайте оглядеться. А то будет поздно! Уйдет ведь! – в отчаянии вскричал он.

Бородач взлохматил бороду и кивнул.

– Посмотрите вокруг, нет ли кого еще, – отдал он кому-то приказ. Тут же вокруг затопали несколько пар ног. – Ну же, вставай, горемычный!

Пашка с поддержкой поднялся на ноги. Там, где они стояли с параллоидом, крупные керамзитовые камни просто сдуло, а то, что осталось, было покрыто копотью радиусом в целый метр.

– Что за черт… – ошалело пробормотал Пашка.

– Вот именно, – назидательно сказал бородатый. – Вы что тут делали? Карбид взрывали?

Не отвечая, Пашка поискал глазами рюкзаки. Они лежали в нескольких шагах и были вроде бы закрыты: значит, бдительные прохожие, слава богу, пока не искали документы, что даже странно. Но если полезут… В рюкзаках лежали совершенно идентичные паспорта, водительские удостоверения, документы на машину, пропуска в бизнес-центр…. И если сейчас действительно приедет МЧС или, того хуже, ФСБ… Ужас. Надо было что-то делать.

– Ну, рассказывай, – сказал бородатый и прищурился.

– Мы шли в баню, – начал врать Пашка, – а за нами увязались пьяные кавказцы, у них были петарды…

– Кавказцы? – недоверчиво переспросил «бдительный». – Петарды?

– Да! Или, по-вашему, мы решили сделать себе публичное харакири через поражение небесной молнией? Ну хорошо, значит, молния была!

– Влад, перестань к парню приставать, – сказал кто-то рядом, видимо обращаясь к бородачу.

Тот неуверенно ослабил хватку. Пашка огляделся. Параллоида до сих пор нигде не было. Рядом стояли еще трое мужчин, чуть поодаль – женщина с ребенком. По кустам кто-то шнырял: видимо, искали сообщников.

Внезапно вдали раздался противный вой сирены. За ним уже ехали! Подозрительно быстро. Сколько же он был в отключке?

– Ну вот, – удовлетворенно сказал бородач, – сейчас и разберемся, молния тут была или не молния.

И он отпустил руку Пашки, что сделал, конечно, зря. Бдительный же не знал, что пойманный им парень может перемещаться в мирах! Пашка рванул к рюкзакам, чудом ухватил их и, взвыв от боли, из последних сил сиганул обратно через переход, упав плашмя на дорожку в совершенно спокойном, непотревоженном и пустом парке соседней Вселенной.

Стараясь не привлекать к себе внимание, он кое-как доковылял до Перевозного переулка, укрылся в подворотне и вызвал такси. Шофер не стал спрашивать, что случилось – пассажиры ему и в худшем состоянии попадались. Ехать было относительно недалеко и, несмотря на пробки, через двадцать пять минут Пашка трясущимися руками уже открывал дверь в квартиру. Правда, всунуть ключ в скважину удалось далеко не с первого раза.

Услышав скрежет в замке, ему открыла Ольга.

– Опа, заявился! – приветствовала она его весьма неодобрительным тоном. – Опять наклюкался, дорогуша?

– Да погоди ты! – ввалился Пашка в прихожую.

– Что случилось? – ужаснулась сестра, увидев его при свете лампы.

– Слушай, не спрашивай пока, а? – взмолился Пашка. – Ну что-то типа аварии, но не совсем…

– Тебе нужно в больницу!

– Да какая там больница! – отмахнулся он. – Просто шел мимо подстанции, а там эта… шаровая молния, ну и шандарахнула чуток. Я упал и нос расквасил. Делов-то! Лучше помоги раздеться.

– Что-то ты темнишь, Братец Лис, – с сомнением произнесла Ольга, осторожно стаскивая с него кроссовки.

– А ты чего не у Ленки? – попытался перевести тему Пашка.

– У Ленки? – удивилась сестра. – Хм. Я только завтра собиралась встретиться с ней. А откуда ты знаешь?! Я же никому не говорила…

Ясно – сегодня к своей подруге собиралась идти совсем другая Ольга.

– Забей, – поморщился Пашка. – Ай, тише! Больно!

– А как ты умудрился так куртку разорвать? Паленым пахнет…

– Статическое электричество, – буркнул он.

– А это чье? – увидела она рюкзак пропавшего параллоида. – Прям как у тебя!

– Товарища, – не стал подробно объяснять Пашка. Да и что тут объяснишь?

Весь четверг он провалялся в постели, потребляя в большом количестве бульоны, мази, таблетки, компрессы и нравоучения сестры. Ольга взяла неделю за свой счет и профессионально ухаживала за ним. На следующий день ему стало намного лучше, боли и отечность спали.

Но все это время он думал о Пашке-2. Что с тем случилось? Кто в этом виноват? Можно ли исправить ситуацию? Параллоид жив? И сколько их, параллельных экспериментаторов, из-за научного любопытства… так исчезло? Только один? Тысяча? Миллион триллионов? Ответов не было. И ведь не зря же предупреждали эсэмэски, что не нужно встречаться в парке… Но одно дело не встречаться, а другое – перетягивать параллоида в свой мир. Что плохого в самой встрече? Может, в том, что они в любом случае напортачили бы?

Теперь Пашка страшно жалел, что не стал тогда разговаривать с Одноусом. Какой же он болван! Сейчас многое было бы понятно! И, видимо, не все параллоиды поступили так же, а выслушали-таки этого Усатого…

Пашка изо всех сил старался не думать о плохом, но настроение было упадническое. Даже то, что Алина так и не перезвонила ему, по-настоящему озаботило его лишь на второй день. Однако он решил поступить проще: нашел через Интернет телефон ее магазина и позвонил ей сам.

– Можно Алину? – спросил он и услышал, кажется, Тамарку. – Тамар, это ты?

– Кто это?

– Это Паша, мы встречались пару дней назад, у «Горьковской», вместе с Алинкой.

– Хм, молодой человек, вы шутите? Не было такого, я уже неделю ни с кем не встречалась, просто жуть какая-то. Это ты, что ли, Серега?

– Да нет же, это Паша, я еще со смартфоном ходил и твои сережки фотографировал…

– Так, молодой человек!.. Если вы не прекратите…

– А Алину можно? Она все объяснит.

– Да? Сомневаюсь я что-то… Алина!

Трубку взяла Алька.

– Да?

– Привет, Алинка! Это я, Паша, мы встречались пару дней назад у «Горьковской», потом к «Авроре» ходили, и я тебе дал свой телефон…

– Мм… Извините, молодой человек, что-то не припомню. Мы действительно два или три дня назад гуляли с Тамарой в парке у метро, сидели на лавочке, но… вас я точно не помню. Наверное, что-то путаете.

Опять эти штучки параллельных миров! Это были не та Алина и не та Тамара. И мир этот не был согласован с тем, в котором он познакомился с Алькой, потому что с этими девчонками никакие его параллоиды не встречались.

– Извините, – сказал Пашка и отключился.

На практике возникало больше сложностей, чем выгоды, думал он. Это уже не параллели, а перпендикуляры какие-то! В случае, если Вселенные практически полностью синхронны, проблем (по крайней мере, видимых глазу), фактически нет, но трудно извлечь какую-либо пользу или даже доказать сам факт наличия этих самых миров. А если они начинают отличаться уже существенно, тогда странности и несовпадения возникают в самых простых житейских ситуациях, мешая и путая все буквально на каждом шагу. Ах, если бы он умел перемещаться сам, по своему желанию, из любого места в любой мир!.. Но это были только мечты.

Можно было бы, наверное, как-то приноровиться, приспособиться или даже схитрить. Поссорился с одной Алинкой – перебежал к другой через границу на соседней улице. Или занял деньги у одного Васьки, а потом еще у другого и третьего, а отдал только одному!.. Нет, это плохой вариант, и параллоид доходчиво объяснил ему, чем именно. Впрочем, Пашка в любом случае так не сделал бы, ведь этим он подставит своих собратьев в параллельных Вселенных. Но разве не мог появиться более ушлый Пашка-N, совсем другой, беспринципный, который нагадит ему действительно серьезно? В общем, к этому стоило, по-видимому, начинать привыкать и, возможно, научиться в таких случаях обороняться.

Теперь ему требовалось узнать, из какого мира была та Алина, с которой он познакомился, что было, по его мнению, несложно. Помня, на какой лавочке у метро она сидела в тот день (и, главное, с какой стороны), Пашка через «Траппера» выяснил, что Вселенная ее имела номер двенадцать. Значит, надо было поехать в подходящий район Питера, где также располагался этот мир, и только оттуда позвонить Алине в магазин. Вполне возможно, что она уже сама звонила ему, но разговаривала с совсем другим Пашкой, с параллоидом! И невесть что потом происходило!.. Пашка уловил не столько укол ревности, сколько очередную порцию растерянности. Ведь он не был даже уверен, что, начав знакомство с одной Алиной, провожал ее же, а не копию из другой Вселенной.

Ближайшим подходящим районом для связи оказался участок Свердловской набережной от реки Большая Охта на юге до развилки шоссе Революции на севере. Примерно посередине находилась бензозаправка «Лукойла» – Пашка решил доехать до нее, потому что по пути встать было негде, и оттуда уже звякнуть. Заодно и заправиться, конечно, так как топлива в баке оставалось совсем немного.

Дав Ольге клятвенное заверение, что не хлопнется в обморок прямо на перекрестке в связи со своей недолеченностью, Пашка вышел на улицу. Было пасмурно, ветер гнал по небу тяжелые темные тучи и закручивал на асфальте маленькие злые смерчи из пыли и мусора. «М-да, для прогулок не совсем та погодка», – с досадой подумал Пашка.

Он завел машину и покатил со двора. Был двенадцатый час дня, пятница, и так как пробок хватало, рассчитывать добраться до места менее чем за полчаса вряд ли стоило. Пашка расслабился и стал придумывать, как ему развлечь Алину на этот раз. Ехал он не быстро, и «Трапперу» хватало времени проверить уже установленные границы и номера миров. Как оказалось, все оставалось примерно на своих местах. Отсюда возникал вопрос: почему вокруг его дома границы постоянно колеблются, да вдобавок еще и в пределах двадцати метров, а то и больше?

На Новочеркасском проспекте начал накрапывать дождь, и стало совсем неуютно. Он миновал одноименную станцию метро и стал подъезжать к Малоохтинскому парку. Может, нужно проверить ситуацию? Может быть, тот Пашка-2 ждет его там? Ему же нужно вернуть документы! Пашка припарковал машину в Перевозном переулке и осторожно прошел в парк. Он немного остерегался встретить там бдительного бородача…

Дождь заморосил сильнее. Втянув голову в плечи, Пашка подошел к месту происшествия. Никого. С этой стороны все чисто. Помявшись, он решился и шагнул за уже знакомую границу миров.

Дорожку с той стороны уже починили новым слоем керамзита, но слишком тонким – темное пятно в некоторых местах все-таки проступало, выдавая недавнее происшествие. Вокруг никого не было, если не считать ремонтного трактора, стоявшего дальше, у мусорки. В нем сидел рабочий, одетый в желтую робу и каску с фонарем, и смотрел в сторону Пашки. «Вот она, родимая ФСБ», – с тоской подумал Пашка, но решил пока, что называется, резких движений не делать. Успеется. Нужно было просто обойти вот эту группу кустов и тихонько вернуться к машине…

Он пошел по направлению к трактору, планируя сразу же за ним повернуть направо и уйти в безопасное место. Рабочий тут же зашевелился в кабине, заглушил мотор и включил ближний свет фар. Затем дверка распахнулась, и на дорожку спрыгнул мужчина плотного телосложения.

Пашка непроизвольно остановился. Дождь усилился.

– Есть зажигалка?! – зычно выкрикнул рабочий.

– Не курю… – хрипло ответил Пашка и медленно двинулся вперед.

Ремонтник остался на месте. Он был довольно высокий, хотя и полный; широколицый, с добродушными зелеными глазами. На щеках играли ямочки. Прищурившись, он молча смотрел на проходящего мимо Пашку, уже готовившегося, если что, двинуть ему меж ног и кинуться наутек.

– Долго ж тебя ждать пришлось, – сказал рабочий вполне приветливо.

– В смысле? – осторожно спросил Пашка.

Мужчина улыбнулся еще шире.

– Павел Крашенинников, урожденный Смирнов, проживающий на проспекте Большевиков?

– Нет, – ответил Пашка и, покосившись на него, уже твердым шагом прошел мимо.

– Странно, – донеслось сзади. – Половину ужина готов отдать, что это ты!

Пашка обернулся:

– А мы знакомы?

– Ты еще и издеваешься? Чего прячешься от нас?

– Я? – Пашка округлил глаза. – Впервые вижу-слышу!

Мужчина вытащил из кармана небольшой предмет размером чуть больше спичечного коробка и, направив его на Пашку, произвел какие-то манипуляции.

– Паша, хорош дурака валять, – сказал он укоризненно. – Нас такие дела ждут, а ты тут…

– Ну что, я истинный чатланин? – кивнул на коробок Пашка, имея в виду аналогичный эпизод в фильме «Кин-дза-дза». – Или пацак?

Мужчина кивнул, тряхнув прибором:

– Истинный. В том-то и дело. Его ж не обманешь…

Пашка развернулся и поспешил прочь, но тут до него медленно стало доходить. Это не ФСБ. То ли его опять спутали с каким-то параллоидом, то ли… То ли это дружки Одноуса; в общем, те, кто хоть что-то понимает в том, что происходит!

Он резко развернулся:

– А вы кто?

– Берман. Михаил Берман. – Явно придуриваясь, толстяк галантно поклонился. – Друг женщин и победитель драконов. Философ.

– Ясно… – не зная как отреагировать, ответил Пашка.

– Ну… А ты? Отзыв какой?

– Вы же знаете!

Берман внезапно стал серьезным, вытащил прибор и снова направил его на Пашку.

– Что это? – спросил Пашка.

Незнакомец коротко взглянул на него, но ничего не сказал.

– Сможешь сегодня прийти к Кассиусу? – наконец спросил он, убирая коробочку в карман. – Как обычно, к семи?

– Адресок напомните, – сказал Пашка.

– А ты забыл?

– Недавно в аварию попал. – Пашка показал начавшие желтеть синяки. – Небольшая амнезия.

– А-а… – Берман снова прищурился, но уже со скрытой угрозой. – Я думал, мы с тобой договорились…

Нужно было менять тактику, решил Пашка. Его явно путали с другим параллоидом! И тот параллоид точно участвовал в чем-то… эдаком… Нужно просто прикинуться им! Авось так больше узнаешь, и, главное, так безопаснее.

– Да нет, я-то что… – пробормотал он. – Так-то я не против. Нужно просто еще раз обговорить детали…

– Детали? Еще раз? Знаешь, Паша, хочешь пневмонию получить, пожалуйста, стой под дождем и дальше, – начал Михаил, уже немного растерянно разводя руками. – Если ты так принципиально обиделся на Станнум, я тебя вполне понимаю. Но и Старика пойми тоже. Дело не должно страдать из-за этого. Не знаю, что ты там задумал, но…

Станнум. Это ведь «олово» на латыни? Старик еще какой-то… Главарь небось?

– Я приду, – сказал Пашка, кивнув как можно искреннее. – А может, отвезете меня туда? Правда: я себя как-то неважно чувствую, могу въехать в кого-нибудь…

– Тебя? Отвезти к Кассиусу? – Берман не мигая смотрел на Пашку. Кажется, его раскусили!

– Ну да… Мне взаправду хреново. Всю ночь не спал.

Дождь почти прекратился, но подул прохладный ветер. Можно было в два счета подхватить сильнейшую простуду.

– Станция «Массандрагора», – помедлив, недовольно сказал Берман. – Хочешь, чтобы все было официально – пусть так и будет. А там разберемся. Сегодня в семь вечера у Кассиуса. Да, кстати, Ладожский пересадочный пункт пока на ремонте. Так что не балуй. Используй «Горьковскую», если не хочешь перейти прямо отсюда. Но я за последствия не ручаюсь. Твой план все равно не сработает, а подставишь не только нас. Оно того стоит?

Он махнул рукой, видимо, совсем разочарованный, развернулся и вскочил на подножку трактора.

– Погодите! – вскричал Пашка, пытаясь хоть как-то осознать услышанное, но было уже поздно. И машина и странный толстяк на его глазах просто исчезли! Без пыли, звука или света. Миг – и нет ничего. Он даже не понял, в какой момент это произошло.

– Черт! – вскричал от досады Пашка, сжав кулаки.

Он смотрел на место, где только что стояла массивная техника. Вот это да! Несмело прошел на примятую траву. Может, тут появилась какая-то новая граница мира? Но нет, «Траппер» в его смартфоне молчал. Да ведь и трактор не двигался. Был тут, и р-раз – нету. Это же совсем другой принцип перемещения! А главное, существовала целая куча людей, которые были в теме. И это уже успокаивало, хотя и создавало еще больше вопросов.

Пашка поспешил обратно в машину. Включив печку на обогрев, дрожа, он обсыхал перед струей постепенно нагревающегося воздуха и пытался найти во всем этом хоть какое-то рациональное зерно. Может быть, это и есть те самые Хранители? А может, сталкеры? Лазят по мирам и ищут различные инопланетные артефакты. А может, это чистый криминал? Или даже шпионы параллельных миров! М-да… Нужно быть осторожнее.

У этих товарищей есть приборчик, который… что-то показывает. Наверное, он способен определять номер мира человека? Но тогда почему его спутали с другим Пашкой? Значит, приборчик работал неточно? А из какой Вселенной был параллоид, с которым его путали? Что он такого вытворил? В любом случае получается, что неизвестный параллоид откололся от синхронности остальных Пашек и принял в сталкерстве прямое участие? Вот это да!

А в этом мире у них штаб-квартира или, скорее всего, отсюда к ней вел некий переход. Кассиус – это, наверное, Старик, их главарь или командир. Есть также какой-то Станнум, на которого тот параллоид почему-то обиделся. И есть какое-то большое дело у них вместе с этим параллоидом… Но параллоид имел какой-то свой собственный, не одобряемый начальством план. Суперограбление банка или революция в соседней Вселенной?

Существовала еще какая-то станция «Массандрагора». Но станция где? Ясное дело, не в метро. Про областную железнодорожную станцию с таким названием Пашка тоже ничего не слышал. Может быть, новая какая-то? Не, такое название в его мире было страннее некуда. «Массандрагора»? Хм! Ну, размышлял Пашка, «Лютиковая» там, «Компрессорная» или «Улица подводника Жаботинского» еще куда ни шло. Есть же Уткина Заводь в Веселом поселке, да и такие деревни, как Мартышкино, Жабино, Марс или Париж существуют. Чего уж говорить о реках: Моча, Мжуть, Звероножка, Рожайка, Пьяная, Вшивка, Земзюлька… Но «Массандрагора»… Да, каких только названий не встретишь! Ладно, вполне такое себе названьице, ничего особенного. Может, оно было просто кодовым словом? Такое объяснение показалось ему самым простым, а потому и правдоподобным.

А что этот Берман говорил там насчет Ладожского вокзала и «Горьковской»? Мол, пересадочный узел на «Ладожской» закрыт… нет, на ремонте. Пересадки на этой станции не было, Пашка знал. Может, и планировали сделать лет через семь-десять, но не ранее. Хотя, возможно, в каком-то параллельном мире туда и протянули вторую ветку, отчего ж нет? Но в каком? Это должен быть уже довольно сильно отличающийся мир, так ведь? Кстати, одна из эсэмэсок указывала на Ладожский вокзал, точно! Но переместиться толстяк предложил с «Горьковской», если он, Пашка, не желает прямо отсюда… Отсюда? Хм.

Пашка выключил печку и протер запотевшие стекла уже довольно грязной тряпкой. Дождь уже прекратился. Порывистый ветер раскачивал деревья, и с их веток нехотя срывались тяжелые капли. Из-за ограды парка вышел пожилой мужчина с портфелем, а за ним пробежала пара подростков, от избытка энергии дубася друг друга кулаками. Ни бедного Пашки-2, ни таинственного Михаила.

В общем, намного яснее не стало. Одно было понятно – некоторые трактора умели перемещаться, что называется, не сходя с заданного места. И это было круто.

Нужно было продолжить изыскания на «Горьковской». Все ниточки вели к ней!

Пашка заправил машину и, отъехав немного в сторону, припарковался на территории заправки. Достав смартфон, некоторое время смотрел на него, точнее подбирая слова, которые скажет, и потом набрал номер магазина Алины.

– Привет! – радостно ответила девушка, когда ее позвали к телефону. – Что, уже соскучился?

– Э… привет! – растерялся Пашка. – Ну да… Думаю, столько времени прошло, а ты все не звонишь…

– Ну конечно, не звоню! И часа не прошло!

Опа! Неужели это не та самая Алина? Разве он перепутал номер мира? Странно… Нет, не перепутал. Просто с его Алиной встречается какой-то другой параллоид, и, видимо, у них реально все на мази! Так… Нужно узнать подробности.

– Хочу уточнить, когда и где мы встретимся, – сказал он. – Так сказать, закрепить знание.

– Ах ты, закрепитель этакий! – засмеялась Алина. – Знание – сила?

– Точно.

– Ну, Паша! Повторяю в который раз уже: в это воскресенье мы идем на субботник, Первомай же на носу!

– Ага… – озадачился Пашка. Перспектива ковыряться в мусоре весьма сомнительного происхождения его почему-то не вдохновила. Хотя, конечно, с Алинкой – это совсем другое дело.

– Ты опять удивлен? Мы с Тамарой ходим парой – волонтерское движение, забыл?

– Нет, как такое забыть! – запротестовал Пашка. Они же волонтерки! Как мило.

– Может, это воскресник тогда, а не субботник? – попытался он отшутиться.

– Очень смешно, Паша, очень…

– Хорошо-хорошо, я же не против!.. А встречаемся где, на «Горьковской»?

– Ну да, на нашей лавочке. Там в парке как раз наша территория. Слушай, ты меня снова удивляешь своей забывчивостью!

– Да не, просто тружусь много, учусь там, по магазинам бегаю… Вот память и подводит. Лучше ведь лишний раз спросить, чем что-то перепутать, верно?

– Конечно.

– Ну хорошо, до воскресенья еще два вечера. Что насчет сегодня-завтра?

– Паша, тебе нужно больше отдыхать. Принимай витамины. Может, тебе действительно сходить к врачу? Память у тебя, я смотрю, совсем…

– Дырявая, – закончил он.

– Девичья, – засмеялась она. – Не обижайся, пойми меня правильно, я желаю тебе только добра…

О… Пашка тут же растаял.

– Обязательно схожу, – пообещал он. – Сдам пару зачетов – и схожу.

– Ты не напрягайся так сильно. Вы, программисты, слишком себя утруждаете, я знаю!

– Работа такая, хочется все в этой жизни успеть, – вздохнул Пашка, уже нисколько не кривя душой. Но почему она его назвала программистом? Он же дизайнер, пусть и в программистской фирме… Для нее, наверное, все айтишники – программисты.

– Я тебя понимаю, – мягко произнесла Алина, и Пашка покраснел, – но ты же знаешь, что в эти два дня я не могу? Уезжаю к тете в Псков, через час. За мной папа с минуты на минуту заедет. Рано утром в воскресенье вернусь – и сразу в бой за чистоту нашего города. Забыл?

– Да-да-да, конечно, – сник Пашка. – Ну, передавай привет псковичанам!

– Обязательно! Только правильно их называть псковитяне.

– Ладно. Не то что мы, «петербуржские жители столицы», как говорила Масяня.

Они рассмеялись, а потом еще немного поболтали о несущественных мелочах. Пашка не решился узнать подробности ее отношений с неизвестным параллоидом, иначе точно сошел бы за полного склеротика, а то и сумасшедшего. Напоследок как новоявленный волонтер он пообещал сдать пару стаканов своей крови и раздарить корзинку печенья бездомным детям Московского вокзала.

Попрощавшись, Пашка в очередной раз проверил карту порталов и убедился, что девушка должна была быть именно той Алиной, с которой он изначально познакомился. Он начал, а его двойник из параллельного мира продолжил… И так будет постоянно! Жесть. Сплошные непонятки… А может, что-то все-таки перепуталось? И кто из параллоидов находится не на своем месте? Или еще хуже – переместилась сама Алина! Он вспомнил, как взял девушек под руки, когда пошли от скамейки в кафе (и те на удивление не сопротивлялись), и потом, когда гуляли, тоже были иногда достаточно близко друг от друга – для района «Горьковской» это было важно, потому что Пашка все время перемещался в плотном клубке Вселенных этого района, и ему не очень хотелось иметь дело с постоянно меняющимися Алинами. Тут с одной бы разобраться, а с этими парадоксами параллельных миров все было так запутанно… Может быть, он тогда и перетащил девушек из одной Вселенной в другую, да еще и многократно? Ужас. Пашка надеялся, что это не так.

И тут ему в голову пришла мысль, уже реализованная некоторыми его параллоидами. Нужно было позвонить этому хитрому сопернику! Пашка чувствовал ревность и досаду. Кто-то же присвоил его достижения! Ведь именно он познакомился с Алькой! Да, этот параллоид развил отношения, причем буквально за пару дней; это круто, но теперь иначе как соперником Пашка его не воспринимал, хотя и понимал, что это довольно глупо.

Нужна была другая симка, чтобы он мог позвонить параллоиду не со своего номера. Конечно, можно было и электронное письмо написать, но это казалось совсем неинтересным. Как минимум голосовой контакт!

Пашка завел машину и выехал с заправки. И не заметил, что за ним тут же двинул грязный черный «мерседес» с кировскими номерами, стоявший до этого позади. Его стекла были сильно тонированы, а лупоглазые фары выключены.

Свернув на шоссе Революции, в ближайшем торговом центре он купил симку и, отключив свой прежний номер, выйдя на улицу, позвонил на него. Только лишь для пробы – на этом участке был уже следующий мир, под номером четырнадцать, граница которого проходила как раз на повороте со Свердловской набережной, но Пашка решил поэкспериментировать сначала с местным, предположительно «невиновным» параллоидом.

Пошли гудки… Класс! Круто!

– Алло? – ответили в трубке.

Да, да! Получилось!

– Привет! – бодрясь, приветствовал Пашка. – Узнал?

– Н-нет… Кто это?

– Это я, то есть ты, но из… другого места. Понимаешь?

– Да… – растерянно произнес параллельный Пашка. – Значит, это все правда!.. Это реальность!

«Ну вот незадача, этот параллоид тоже не в теме», – с досадой подумал Пашка.

– Точно, – подтвердил он. – Самая что ни на есть правда. Ты еще ничего не знаешь?

– Нет, а что именно?

– Ну, обо всем этом, о мирах.

– Почти ничего, – вздохнул параллоид. – А ты расскажешь?!

– Ни с кем больше не говорил? Никого подозрительного не видел?

– Нет, ничего такого…

– Карту составляешь?

– Да, почти весь восток готов. Готовлюсь перебраться через Неву.

– А с Алиной познакомился уже?

– Да, у нас в понедельник была встреча у «Горьковской»! – довольно ответил параллоид. – Кафе, гуляли. Офигенно. Но ничего такого не было. Только она на следующий день уехала в Псков, там у ней тетя заболела…

В их мирах другие люди тоже оказались немного несогласованными.

– И все? – подозрительно спросил Пашка.

– Ну да. Это так важно?

– Конечно! Мы же должны понять, чем различаемся.

– Больше не встречались, только пару раз по телефону поговорили, недолго. Она сегодня приезжает. Вот думаю, что да как делать дальше…

– Все будет отлично, – пообещал Пашка. – Не теряйся!

– Да я и не теряюсь! А что ты имел в виду… о подозрительных личностях?

– Ничего такого. Сам еще ничего не понимаю. Но будь начеку.

– Хорошо. А может… встретимся? – взволнованно спросил параллоид.

– Я думаю, пока не стоит; может, позже, – неуверенно произнес Пашка. Не хотелось его обижать, но… – Не все эффекты от таких встреч мне известны, не все в рассинхронизации хорошо. Есть минусы.

– Какие?

– Ты не глуп, поймешь.

– Ты не очень-то разговорчив!

– Да я сам не в теме! Одно могу сказать – встретишь хоть кого понимающего, что происходит, – хватай его за грудки. Особенно если поймаешь Михаила Бермана, запомни, большого такого, толстого, улыбчивого. Я видел его в Малоохтинском парке. Есть еще такой по кликухе Одноус, в плаще и шляпе, худой, носатый и с длиннющими усами, акцент странный, глаза бегают. Этот может встретиться в твоем дворе. Но про него ничего не знаю. Есть еще какие-то Хранители и сталкеры. Как узнаю больше, перезвоню.

– Вот это да! Хорошо, буду ждать!

Пашка закончил разговор. На душе уже скребли кошки – как-то он нехорошо поступил с этим параллоидом, не по-товарищески, если так можно было выразиться. Все-таки тот имел право на несколько большую порцию информации. Но что конкретно можно было сказать о произошедших событиях? Почти ничего. Может, стоило вообще организовать клуб или даже ассоциацию параллоидов? Вместе они были бы силой! Ладно, дальше будет видно. Теперь нужно было позвонить Пашке из двенадцатого мира, вот тот был жук так жук.

Он поехал на юг по Большеохтинскому проспекту, не замечая приклеившийся сзади «мерседес», и через несколько кварталов припарковался у подходящего места. Однако в этом мире номер молчал – автомат утверждал, что абонент недоступен. Значит, на данный момент Пашка был здесь в единственном экземпляре, а тот параллоид-ловелас сейчас торчал в другом месте Санкт-Петербурга и соответственно в другой Вселенной. Все-таки связаться по телефону с конкретным параллоидом было не так-то просто.

Он снова завел машину и поехал по набережной Невы к Сампсониевскому мосту, чтобы перебраться на Каменный Остров, миновал знаменитую тюрьму «Кресты» на Арсенальной набережной и свернул на улицу Михайлова, где знал одно неплохое кафе.

На этот раз «мерседес» он уже заметил – «немец» снова встал точно позади него, хотя и в нескольких метрах. Внутри сидели несколько мрачных мужчин в темных очках. Просто классика! Но для слежки как-то грубо. Кто же так действует? Точно не ФСБ и не ЦРУ. Но кто еще на него может охотиться?.. А может быть, друзья Михаила: Станнум, Кассиус и прочие? Тогда он обязательно должен с ними встретиться!

Он сам себе пожал плечами, вылез из «фольксвагена» и неспешно закурил, ожидая, что произойдет дальше. Незнакомцы упорно делали вид, что на самом деле им очень интересна ограда рядом с ними, но никак не Пашка.

– Не, что-то здесь не то, братцы… – пробормотал он и, как бы прогуливаясь, пошел в их сторону.

Его сердце бешено стучало. Вот он поравнялся с водителем… Тот, не шевелясь, уткнулся в руль. Пашка подошел к задней двери…

Как по мановению волшебной палочки, она распахнулась, и из машины выскочил совсем невысокий лысый парень примерно тех же лет, что и Пашка. Одет в линялые джинсовые шорты, спортивную майку-сеточку, на ногах стоптанные кроссовки. Солидные бугры мышц на руках и ногах выдавали завсегдатая тренажерного зала.

– Эй, братан, закурить есть? – задорно спросил он. – Сидим тут как придурки, а курнуть нечего.

Действительно, что еще спросить в подобной ситуации, не «как пройти в библиотеку» же!

– Да пожалуйста, – внимательно смотря на него, произнес Пашка и медленно достал пачку «Winston».

Парень протянул к ней руку.

– Я возьму три?

Пашка кивнул. Качок вытащил четыре и, улыбаясь, засунул их в небольшой портсигар.

Дурацкая ситуация! Он не знал, что делать дальше.

– Ну, ладно тогда. – Пашка дернулся было пойти дальше, но тут качок положил ему руку на плечо:

– Как дела, Павел?

Пашка хоть и ожидал какого-то такого вопроса, но все равно вздрогнул.

– Да ничего, нормально, – смутился он. – А вы кто? Вы…

Пауза затянулась. Парень хитро подмигнул ему:

– А ты разве не узнаешь меня?

– Нет. Я, знаешь… это… Нет, я не помню….

Что сказать? Что он вроде тот, но на самом деле не тот? Что он – один из них? Что он путешествует по параллельным Вселенным вот так вот – первому встречному? Мало ли откуда они знают его имя!

– А ты молодец, реальный пацан! Гордимся тобой, – ухмыльнулся паренек. – И спасибо за сигареты. А то Берман запрещает курить на работе, вот мы и шхеримся от него, пока не видит… Так что не сдай нас!

Из окна водителя высунулась волосатая рука, и оттуда донесся голос с сильным кавказским акцентом:

– Эй, Джимми, кончай, ехать надо!

– Ладно, Паша. – Парень протянул руку на прощанье. – Но нам пора на задание. – И подмигнул.

– Погоди! – Пашка лихорадочно соображал, что же сказать. – Ты знаешь Бермана? Мне нужно поговорить с вами.

– Уверен? – спросил Джимми и опустил руку.

– Да! – энергично кивнул Пашка.

– Прошу, – пригласил его рукой парень. – Не бойся.

Пашка несмело пригнулся и бухнулся на заднее сиденье «мерседеса». Справа от него копошился подозрительный небритый тип с широкими скулами, близко посаженными глазками и редким пучком волос на макушке. Ворча, он торопливо запихивал в переносные сумки какое-то оборудование. На водительском кресле расположился гигант с ярко выраженной кавказской внешностью, орлиным носом, по-медвежьи мощными руками и короткой, но густой черной порослью от ушей до кадыка. Глаза его скрывали большие темные очки. Кавказец не шелохнулся, зато пассажир на переднем сиденье сразу развернулся и, сняв солнечные очки, приветствовал Пашку широкой улыбкой:

– Здравствуй-здравствуй, Павел! Рад тебя видеть!

Он был полной противоположностью остальным: строгий серый костюм, рост чуть выше среднего, худощавый, узкое лицо, гладко выбритый, тонкие испанские усики, длинные волосы аккуратно зачесаны назад и увязаны в небольшой хвост. У него были светлые глаза, тонкий рот и аристократический нос, а на одном из пальцев красовался большой золотой перстень с красным камнем. Лет с виду не больше тридцати.

– Здрасте, – громко поздоровался Пашка, оглядываясь внутри. Вот оно, началось! Наконец-то! Полный контакт. Теперь-то он уже не упустит случая.

– Нормально доехал? – спросил «аристократ».

– Да ничего.

– Ну и славно! Меня зовут Вальтер. Псевдоним, как понимаешь. Слышал обо мне?

– Очень приятно, – сказал Пашка. – О да, я все понимаю. И… нет, не слышал.

Джимми с пыхтением ввалился в салон, сев слева от Пашки, и «мерседес» отъехал от тротуара. Остальных Пашке почему-то не представили.

– Куда мы едем? – спросил он.

– На точку, – все так же с улыбкой коротко ответил Вальтер. – Тут недалеко. Ты ведь понимаешь меня?

Пашка скорчил неопределенную рожицу. Нужно было срочно определяться. Либо он делает вид, что он тот, за кого его принимают, либо тот… кто влез в то, чего еще совсем не понимает. И что тогда они скажут, что сделают с ним? Вдруг просто выкинут из машины, и прощай возможность во всем разобраться? Но вдруг… вообще… убьют?!

Автомобиль свернул к Финляндскому вокзалу.

– Расслабься, – прервал его мысли Вальтер. – Ты какой-то напряженный. Случилось что?

– Да нет, я… – Пашка задумался. – Устал в последние дни.

– О да, я понимаю, – кивнул Вальтер. – Мы поговорим еще об этом.

Пашка попытался понять его тон, но ничего странного или угрожающего в нем не уловил. Вся та же любезность и приветливость.

– Мы сейчас переместимся? – спросил он.

Вальтер коротко переглянулся с кавказским громилой.

– Переместимся, не боись, – процедил тот.

Он явно не был расположен к Пашке. Остальные молчали, но выражения их лиц Пашка не видел. Ему казалось, что мозги его сейчас вскипят.

– Лучше следи за дорогой, Резо, – нахмурился Вальтер. – Мы тут сами разберемся.

Грузин, судя по имени, пожал плечами.

– Не обращай внимания, – снова улыбнулся Вальтер, – у него было трудное детство, где-то очень, очень далеко…

На скулах Резо заиграли желваки. Кажется, он был взбешен. Почему-то.

– Не, ну конкретно, все же в ажуре, правда, Паша? – Джимми ткнул Пашку в бок. – А?

– Да-да, все хорошо, – смутился тот.

Они повернули на улицу Академика Лебедева и стали подъезжать к станции метро.

– У меня сегодня встреча с Кассиусом, – чтобы разрядить обстановку, сказал Пашка. Ну и прощупать почву надо было.

– О, – ответил Вальтер, как показалось Пашке, немного замешкавшись. – И во сколько?

– В семь, – решив не врать, сказал Пашка.

– Хорошо. Да, хорошо… – Вальтер взглянул на Пашку. – Отвезешь нас к нему?

– Я? Э… – Пашка смешался. – Я не знаю, где это.

– Правда? – вскинул брови Вальтер. – Странно.

– Правда, – стараясь выглядеть убедительно, ответил Пашка. – А вы мне поможете?

– А ты сам переместиться… туда не можешь?

– Я просто не знаю, где точно с Кассиусом встреча. Мне вот только что Берман передал это, а потом он… исчез, а я не успел подробности спросить.

– Я-ясно, – протянул Вальтер совершенно без эмоций и отвернулся к лобовому стеклу. – Ничего, студент, не опоздаешь.

Молчание затянулось, и Пашка почувствовал себя неуютно. Что-то во всем этом было странное, даже неестественное.

Когда они выехали в начало Лесного проспекта, Вальтер указал водителю место у обочины, и «мерседес» остановился.

– Ты пока посиди, – сказал он Пашке, – а нам кое-что перетереть надо. Вопросы безопасности, так сказать.

– Хорошо, – покорно кивнул Пашка.

– Джимми, не трепись. А ты, Клешня, за мной, – скомандовал Вальтер и вышел из машины.

Клешней оказался мордоворот справа от Пашки. Снова что-то бурча себе под нос, он вылез тоже. Парочка отошла в сторонку, и они принялись о чем-то оживленно переговариваться.

«Они уже поняли, что я не тот, кто с ними работает!» – с досадой подумал Пашка. В этот момент он заметил черную рукоятку пистолета, выглядывающую из-под приборной панели автомобиля. Это были явно серьезные парни. Что же делать-то?

Пашка повернулся к ставшему теперь мрачному Джимми:

– Ну а ты… давно тут… со всеми?

– С рождения, – криво усмехнулся парень и отвернулся.

– И до самой смерти, – прорычал Резо.

Двое на улице разговаривали долго. Потом Клешня вернулся и сказал, чтобы на улицу вышел Джимми. Качок нехотя вылез и стал явно получать от Вальтера нагоняй – их шеф был чем-то сильно недоволен. Джимми разводил руками, они часто смотрели в сторону машины, а Вальтер, явно еле сдерживая себя, за что-то отчитывал его. Потом Джимми вернулся, а Вальтер начал кому-то звонить.

– Что еще говорил Бергман? – спросил вдруг хрипло Клешня.

Бергман?

– Берман, – автоматически поправил его Пашка.

– Да Бергман или Берман, какая, на хрен, разница?! – вдруг взвился Клешня.

Пашка напрягся.

– Заткнись, сука! – зарычал на него Резо. – Вы уже достали меня! Хрень все эти цирковые фокусы! Мы клиента упустили, а вы тут эту шушеру приволокли! Кто мне бабло вернет за железки?!

У Пашки засосало под ложечкой. Так кто же они такие?

В машину сел озабоченный Вальтер.

– Эй-эй, что тут происходит? – спросил он, попеременно переводя на каждого взгляд. – Кажется, Резо, я предупреждал тебя, чтобы ты следил за своей метлой, а? Павел, ты в порядке?

– Да, – глотая комок в горле, кивнул Пашка.

Нужно было сбежать, когда была возможность, а теперь поздно! Это же урки какие-то!

– Я просто не совсем в курсах, на самом деле, – признался он. – Мне не все понятно…

– Это ничего, – успокаивающе сказал Вальтер, – со всеми бывает. Но видишь ли, Павел, в целях безопасности… – Он многозначительно выдержал паузу.

Пашка замер.

– Сюда смотри, – ткнул его в бок Клешня. – Разуй шнифты!

Пашка рефлекторно повернулся к нему, и тут ему в шею со стороны Джимми что-то впилось.

– Не дергайся, – злобно прошипел качок, – а то хуже будет.

В голове у Пашки помутнело, поплыло, и последним, что он слышал, был чей-то усмехающийся голос:

– Готов фраерок!

Сознание возвращалось медленно, нехотя, неровными толчками. В голове кружились обрывки мыслей, пятна света, странные образы, путаные обрывки чьих-то разговоров. Кровь молотом стучала в венах, но тела своего Пашка не чувствовал.

– Джимми, блин!.. – раздалось где-то далеко.

– Держи его, держи!

– Вальтер, вот скотч…

Наконец, он умудрился разлепить веки и уставился на движущееся разноцветное пятно прямо перед ним. Голова его моталась из стороны в сторону, но тело не двигалось.

– О, мурло очухалось! – радостно сказал кто-то рядом. – Добро пожаловать в санаторий, сука!

– Помолчи, Клешня, – это был голос Вальтера. Цветным пятном оказалось его лицо. – Павел, ты видишь меня? Слышишь? Ответь!

– Да… – неуверенно просипел Пашка.

– Вот и отличненько. Извини, Джимми перестарался с дозой. Сейчас будешь в норме.

– Где я?.. – попытался оглядеться Пашка, но шея слушалась плохо.

– На точке, – ответил Вальтер.

Они сидели за небольшим квадратным столом друг против друга в практически пустой комнате с ободранными обоями и деревянным полом. Сзади Вальтера виднелась обшарпанная филенчатая дверь, справа – окно, забитое фанерой, оклеенной непристойными фотографиями, слева у стены книжный шкаф, а в углу рядом с ним – стойка с телевизором и видеопроигрывателем. Вместо люстры на голом проводе висела пыльная подслеповатая лампочка.

По бокам Пашки стояли Джимми и Клешня, а сам он был прикручен скотчем к массивному деревянному стулу с подлокотниками. Клешня держал в руках пистолет, Джимми поигрывал кастетом. Кажется, в таком качестве Пашка здесь был далеко не первым.

На столе лежал пухлый пакет, пара газет, его дозиметр, телефон и два совершенно одинаковых набора документов: паспорта, водительские удостоверения, бумаги на машину, пропуска в бизнес-центр. Одна кучка принадлежала параллоиду – Пашка собирался отдать это все, как только отыщет своего двойника. Документы он постоянно таскал с собой и даже с ними спал, но рюкзак Пашки-2 с оставшимся барахлом остался в машине, поэтому бандитам он не достался. По крайней мере, он надеялся на это.

– Развяжите меня! В чем дело?! – закричал Пашка и задергался.

Джимми схватил его сзади за горло, а Клешня ударил в солнечное сплетение. Пашка взвыл от боли, чуть было снова не потеряв сознание, и закашлялся.

– Кто вы? Что вам от меня нужно? – испуганно спросил он, когда круги перед глазами немного рассеялись.

– Давай договоримся, Павел: вопросы здесь задаю я, – сказал Вальтер. – Поверь, мне совершенно не нравится разыгрывать из себя следака, однако опыт в выбивании сведений у нас очень большой. Ты нам расскажешь даже то, чего сам не знаешь, понял? Не расстраивай меня и не зли Клешню, ему это не понравится.

Клешня рядом с Пашкой довольно заурчал.

– И не надо звать на помощь – никто тебя тут не услышит, – добавил Джимми.

– Чем искренней ты будешь, – продолжал Вальтер, – тем лучше для тебя же. Береги свое и наше время, наши нервы и собственное здоровье. Последнее – в особенности, о’кей?

Пашка кивнул.

– И моли, чтобы память тебя не подвела, – прорычал Клешня, покачав пистолетом у носа Пашки, – а то знаем мы таких, как ты, начинаете потом: «Я не помню, я забыл»…

Вальтер поднял руку, призывая боевика умолкнуть.

– Итак, – сказал он, открыв один из паспортов. – Ты Павел Крашенинников, проживаешь на проспекте Большевиков. Правильно? Это твой паспорт?

Пашка слабо кивнул.

– А может быть, этот? – Вальтер открыл также второй.

Пашка пожал плечами.

– В чем их разница? – Бандит вскинул брови. – Какой из них настоящий?

Пашка молчал.

– Зачем тебе два одинаковых паспорта, объясни? На вид никак не отличаются. Молчишь? Мы нашли их у тебя в сумке. А вот еще водительское удостоверение и документы на машину. Такие все одинаковые! Ну ладно, это я еще могу как-то понять. Но пропуск в бизнес-центр? Зачем?!

– Мне нечего сказать, – буркнул Пашка. – Я ничего не подделывал.

– Верю, – охотно кивнул Вальтер. – Было бы хуже, если бы ты сказал, что сам его сделал или заказал. Мы же знаем, что есть и второй Павел. Расскажешь о нем?

– Второй?

– Второй Павел Крашенинников. А? Будешь отпираться? Ну не брат же он тебе?..

Вальтер открыл пакет и начал доставать из него фотографии, поочередно показывая их Пашке. На них была запечатлена его встреча с параллоидом в Малоохтинском парке! Пашка уставился на них, еле дыша. Что за черт?! Уже тогда за ним следили?

– Но это так, баловство, – сказал бандит. – Есть и видео, оно куда интереснее. А самое главное – содержимое вашего разговора. Посмотреть не желаешь?

– Не откажусь… – прохрипел Пашка.

Джимми подскочил к видеоаппаратуре у телевизора, покрутил там что-то и запустил запись.

– Буду с тобой откровенен, – продолжал бандит, – и рассчитываю на такую же откровенность от тебя. На самом деле не ты был нашей целью тогда в парке. Мы как обычно вели одного клиента, снимали его из машины неподалеку, а тут вы, красавцы, такие два «одинаковых с лица»… Просто попали в объектив – к месту или не к месту, я уж не знаю. Ну и давай фокусы показывать – с этими исчезновениями… Джимми, который у нас был за оператора, очень уж заинтересовался вами, ну и… В общем, получился довольно неожиданный материал.

Дорожка, на которой находились тогда параллельные Пашки, была совсем рядом с проспектом: именно там, видимо, и была припаркована машина бандитов, из которой они вели наблюдение. Надо же так попасться!

Пашка мрачно смотрел видеоматериал. Звук тоже был, но довольно некачественный, не все фразы оказались разборчивы.

– Покажи мне эту запись сейчас, я бы плюнул, – говорил Вальтер. – В самом занюханном видеоредакторе можно сделать куда красивее. Но я сам там был, видел своими глазами. Клиента мы упустили тогда, да и хрен с ним, не того он масштаба по сравнению с вами: я чую, что не того! – Он помолчал. – Фигово, но самое интересное мы пропустили – это момент взрыва, потому что Резо заставил-таки Джимми снимать клиента, а не вас. Зато прекрасно слышали его звук, а потому я сразу пошел на место, даже искал этого твоего двойника по кустам – но ничего тогда не нашли. Я видел, как ты валялся на земле. И как ты после этого сиганул и… исчез у всех на глазах! Или не было такого?

Пашка не ответил, не зная, что сказать.

– Молчишь… А может, это не ты был, а тот, второй? Хотя какая разница, правда? Вот поэтому мы тебя и связали, ты уж не обижайся. Чтоб не прыгал.

– Как будто вы меня и так не связали бы, – скривился Пашка. Голова его все еще трещала и кружилась.

– Э, будешь говорить, когда тебя не спрашивают, – я тебе язык отрежу, – пообещал Клешня.

– Там, в парке, я видел твой паспорт, когда ты был еще в отключке – тот хрен, с бородой который, доставал его – вот как мы вышли на тебя, тут нет ничего сложного. И потом установили слежку, включая прослушку всех твоих разговоров по телефону.

– Типа балан на хвосте, – перевел на блатной Клешня.

«Как они сумели так быстро?» – удивился Пашка.

– Не самого телефона, – будто прочитав его мысли, пояснил Вальтер и постучал костяшками пальцев по смартфону. – Мы ездили за тобой и слушали лазером через стекло – как ты треплешься у себя в машине. Когда на улице говорил – тоже. Клешня у нас не только пальцы умеет ломать, но и кое-какой ментовской техникой заправляет.

– Эт точно, – усмехнулся Клешня.

«Вот откуда они о Бермане знают, – понял Пашка, – я же параллоиду о нем говорил! Но видели ли они его? Тут, наверное, целая гроздь миров с этими бандюками… А сколько всего этих Берманов? Все ли Пашки его встречали там, в парке? И где он вообще сейчас находится, в какой Вселенной?!»

Запись закончилась на моменте, предшествующем взрыву. Бандиты, по-видимому, действительно умудрились не заснять самое интересное.

– А вот тебе газеты, – продолжал Вальтер, раскрывая первую из них. – Солидное, знаешь ли, издание, а пишет о всякой туфте… Двое одинаковых парней, взрыв в парке и исчезновение одного из них… правда, об этом уже написали только тут. – Он ткнул во вторую газету, форматом поменьше. – С первого взгляда – фуфло какое-то, не находишь? Я бы даже не взглянул.

Пашка пожал плечами, рассматривая громкие заголовки издания желтой прессы:

– Вы же сами все видели.

– И не только мы, кажется. Так что отпираться, думаю, смысла нет. Целее кости будут.

– Эт точно, – снова не удержался Клешня.

– Потом ты купил новую симку и звонил… еще одному своему двойнику, так? Это ведь уже другой был?

Пашка скривил губы.

– Вы хоть и похожи, но немного все разные, так? – Вальтер пытливо смотрел на него. – Клоны? Нет, не клоны, хотя у нас и такая версия была, но она никак не объясняет все эти ваши исчезновения. Путешествия во времени? Вряд ли. Ты же звонил с обычного телефона, значит, и не это тоже. Тогда что? Э… погоди… Может быть, параллельные миры, а?

«Вот зараза! Умные бандюки попались, – с тоской подумал Пашка. – Мозги им просто так не запудришь…»

Вальтер повернул к Пашке его телефон. На большом экране была фотография-селфи – его и параллоида.

– Да поймите, я сам почти ничего не знаю! – взмолился он, пытаясь изобразить самое честное в мире лицо. – Если вы подслушивали мои разговоры и тем более видели встречу в парке, то вы знаете практически столько же, сколько и я! Я сам обнаружил это… то, что происходит со мной… вот дней как десять, не больше! Не знаю, почему началось! Меня не похищали инопланетяне, в меня не била молния, я не пил чудо-средства и у меня нет никакого приборчика… Я ничего не знаю!

Клешня размахнулся и ударил Пашку в грудь. Тот снова захлебнулся болью.

– Я предупреждал, – сказал Клешня. – Посоветуй своей гребаной памяти быть с тобой сговорчивей.

– Клешня, ты варвар, – поморщился Вальтер. – Ты же видишь – молодой человек очень даже сотрудничает с нами, разве нет? Тем более он еще такой молодой… Жить да жить! Только пока по лицу не бей, ладно?

Пашка пытался отдышаться. Не сломали ли ему ребро?

– Вы же слышали – на записях есть все, что вы можете узнать от меня!

– Ну, там не все разобрать можно, – развел руками Вальтер. – Так что скажешь? Ты же не во времени перемещаешься?

– Нет, – вздохнул Пашка, – не во времени. Если бы.

Отпираться и правда было глупо – у них на руках достаточно фактов, чтобы в любом случае так просто не отпустить. Нужно было как-то выпутаться из всего этого. Но как? Хорошо еще, что он стер все те странные эсэмэски…

Джимми недоверчиво хмыкнул, но в глазах Вальтера уже был заметен азарт. Он достал сигареты и закурил, выпуская тонкую струю ароматного дыма вертикально вверх.

– Значит, ты путешествуешь по параллельным мирам… Это же фартово! Даже не верится, но… Но я практик, а не теоретик, понимаешь? Мне на теорию Большого Взрыва начхать, мне нужен лишь барыш.

Пашка кивнул. Уж в этом он точно не сомневался.

– Сначала мы думали – ну, какие-то фокусы, мало ли, цирк там или передачу какую снимают, или даже фильм… Может, студенты плащ-невидимку испытывают – нам интересна и такая фиговина, сам понимаешь, но потом… До этого момента я считал, что ты умеешь телепортироваться, перемещаться из одного места в другое. Но нет, умел бы – давно бы сбежал. Я прав? – Вальтер ухмыльнулся. – Точно. Нет, ты не можешь просто так исчезнуть. А может, тебе координаты нашей хазы нужны? А? Джипиэс там или что… Типа ты не можешь без этого маршрут проложить, да?

Пашка промолчал.

– Вот почему мы вкололи тебе снотворное. Не только чтобы ты не знал, куда мы тебя везем, а чтоб ты не прыгнул прямо из машины, как там, на Охте. Понял?

– Лошара! – Джимми ударил Пашку коленом в бок.

– Хватит! – вскричал Вальтер. – Что ж вы нетерпеливые-то такие… А вот эта хрень, – он взял дозиметр, – и есть прибор для перемещения?

– Это просто счетчик Гейгера… Я же вам говорю – нет у меня никакого оборудования для этого.

– Ага, так я тебе и поверил. Знаешь, сколько всякой интересной техники можно замаскировать под всякую лабудень?

– Разберите его и посмотрите. Ничего там нет.

– Не хами! – снова предупредил Клешня.

– Да мы просто эксперименты ставили, надо же было понять – что происходит при… скачке.

– Ну и что происходит?

– Очень слабый выброс бета-излучения, и больше ничего.

– Да ты радиоактивный?! Нам что, нужно свинцовые костюмы надеть? – отшатнулся от стола Вальтер.

Джимми тоже отпрянул от Пашки, но Клешня с места не сдвинулся. Возможно, он даже не понял, о чем речь. Или очень хорошо знал свое дело.

– Да нет, просто очень слабый выброс электронов, на грани чувствительности, чуть выше естественного фона.

Вальтер подумал и включил дозиметр. Посматривая на Пашку, он некоторое время щелкал переключателями, нажимал кнопки, что-то измеряя, но потом отложил прибор в сторону и забарабанил по столу пальцами.

– Значит, для перемещения тебе нужен какой-то портал, так? – Он тер лоб, усиленно соображая. – Точно. Не мотай головой! Не мотай! Значит, портал… Ведь сегодня ты снова ездил в парк и опять исчезал там на несколько минут – на том же самом месте… На том же самом!

– Офигеть, это ж просто фэнтези какое-то! – восхищенно произнес Джимми. – А наш-то лошок – повелитель миров, а! И где же твое Кольцо Власти? Давай его сюда!

«Не видели они трактор Бермана! – понял Пашка. – Значит, снова не во всех мирах все одинаково…»

– Нет никакого кольца, – спокойно ответил он. – А было бы кольцо, не был бы лошком.

Клешня одобрительно заржал, а качок сплюнул, пробормотав: «Фраер…»

– Так куда ты ходил? – нетерпеливо спросил Вальтер.

– Хотел на место той встречи посмотреть, я же в отключке был, а там такое случилось… Ну и паспорт отдать, если… тот второй меня там ждет, – честно ответил Пашка.

– Куда ты исчезал, куда, я спрашиваю? Это видео у нас тоже есть, но смотреть его неинтересно. Вот я и хочу спросить – почему оно такое неинтересное?

Пашка с трудом сглотнул.

– Я не знаю, может, для вас я и исчез, но для себя я просто прошел на то место, где мы тогда стояли и пили пиво. Это место выглядит точно так же, но… оно где-то в ином мире. Наверное, это так, да – в параллельном мире. Да какая разница, как он называется!

– И что дальше?

– Ну, я походил, посмотрел… Того, второго, не было, я и вернулся в машину.

– «Того второго»? – снова подал голос Клешня. – Ты его так называешь, да? «Тот первый» и «тот второй»? Как голубые, ей-богу!

– Успокойся, – поднял руку Вальтер. – Мы и так у него все узнаем, не дави.

– Я и не давлю. Пока… – буркнул Клешня.

– Так что же там случилось, в парке, я так и не понял? Что это был за взрыв?

– Я правда не знаю, – ответил Пашка. – Мы хоть и видели друг друга, но находились по разные стороны портала. Поэтому и решили… перейти на одну из его сторон, туда, где стоял я. Ну чтобы не стоять там как идиотам… Просто руками коснуться у нас получилось, вы это засняли… А потом, когда я начал тащить его к себе… что-то случилось, меня ударило… и дальше ничего не помню. Лежу на земле, вокруг люди, тот бородатый жлоб до меня докапывается… Я схватил рюкзаки и… прыгнул в портал.

Пусть думают, что переход только один, и он маленький, точечный.

– И сколько еще таких порталов?

Пашка собрался и как можно естественнее пожал плечами:

– Без понятия. Двойник за несколько дней до этого сам позвонил мне и предложил встретиться. Я сначала не поверил, думал – шутка какая-то, но он начал рассказывать обо мне то, что мог знать только один я. Ну я и решил поехать в тот парк, а остальное вы знаете.

Вранье, кажется, прокатило. Но надолго ли? А если бандит обнаружит «Траппер» на телефоне? Догадается ли?

– Получается, что таких параллельных, как ты, – много? – спросил Вальтер. Похоже, он волновался.

– Думаю, да. Может, даже десять или больше, – осторожно сказал Пашка. – Самому хотелось бы знать.

– И вы все – совершенно похожие друг на друга Павлы Крашенинниковы, с одинаковыми документами, одеждой и проживаете в совершенно похожих квартирах, так?

– Похоже, что так.

– И отпечатки пальцев небось одни и те же? – прищурился Клешня.

Не дожидаясь ответа, бандиты загалдели, радостно поглядывая друг на друга. Пашка начал догадываться, куда они клонят.

– Значит, – продолжал Вальтер, – и эти миры, сами по себе, похожи один в один?

– Я еще сам не знаю, не успел изучить. Может быть, есть какие-то несущественные различия, ну, типа забор покрашен не в желтый, а в зеленый цвет, или температура на пару градусов выше, или…

– Или бабок в сейфе на лимон больше, – понятливо хмыкнул Клешня. – Думаю, там вообще очень много их, сейфов-то.

– А телки точь-в-точь такие же? – осведомился Джимми. – Или есть лучше?

– Ну а то! – Пашка был рад смене разговора.

– Не, а в натуре, – Клешню посетил некий гениальный план, – зная, как взять бабло в одном мире, ты точно знаешь, где оно лежит в соседнем… А?!

– Реально, – с уважением протянул Джимми. – А там есть такие же, как мы? Как Резо, Клешня или… я?

Все притихли, ожидая ответа.

– Не встречал, – ответил Пашка, – но не исключено.

– «Не исключено»… – передразнил его Клешня. – Слышь, ботан, говори проще. Будешь умничать – фанеру сломаю.

Вальтер поднял руку.

– Потухните! – приказал он. – Расскажи нам, Павел, кто такой Берман. Ты встречался с ним на днях, мы точно знаем. Это было где-то там, в другом мире?

Что сказать?

– Не совсем…

Клешня отвесил ему сильный подзатыльник.

– Ты начинаешь меня раздражать, парень, – процедил он.

– Да я бродил по супермаркету! В этом мире или в другом – фиг знает, указателей на дороге нет! Я ничего не чувствую, когда это происходит, если и происходит вообще. Он подошел, сказал, что знает меня, а когда я удивился, то представился, ну вроде как прикалывался. И ничего не объяснил! Сказал просто, что назначена встреча с каким-то Кассиусом, в семь вечера. Но кто они такие и где того искать – без понятия. Он просто меня перепутал с каким-то другим Павлом, из параллельного мира. Когда же я увидел вас, то решил – вы в курса́х. Может, даже работаете с ним! Иначе сел бы я ни с того ни с сего в вашу машину, а? Сами подумайте!

– Ловко я тебя заарканил? – заржал Джимми.

– И ни на какого Бергмана мы не работаем, – добавил Клешня.

Вранье про супермаркет тоже прокатило.

– Но может быть, Берман с Кассиусом вообще к этим параллельным мирам никакого отношения не имеют, – заметил Пашка. – Мало ли какие у них дела с моим двойником! Может, просто на рыбалку собрались. Миры же не во всем похожи! Лично я в своей Вселенной никаких таких знакомых не имею, но тот, другой Павел, – имеет, вот и все.

Вальтер молча кивал, обдумывая сказанное.

– Возможно, хотя это уже и не важно, – сказал он. – Ладно, теперь мне нужно обдумать все это. По-моему, вырисовываются нехилые перспективы. – Бандит подмигнул. – А ты пока побудешь у нас, если не против, конечно. Но ты же не против, правда?

Бандиты отвязали Пашку от стула и постелили ему на пол матрас, приковав цепью к специальному крюку в стене. Пашка точно был тут не первым. В комнату они также затащили маленький диван, на котором в качестве сторожа расположился Джимми.

– Дернешься – убью, – пообещал он. – Давай без фокусов.

Пашка упал на сырой, грязный матрас, воняющий мочой, и предался мрачным мыслям. Так прошло два или три часа: Джимми смотрел телевизор, а Пашка, изо всех сил стараясь не впасть в депрессию, без особого успеха пытался придумать план спасения. Вальтер и Клешня куда-то ушли, но из-за стенки иногда доносился голос Резо, который часто кому-то звонил.

Он мог бы вынудить их вывезти его куда-нибудь «для экспериментов», а там пересек бы границу и сбежал. Но для этого соседний мир должен отличаться как раз тем, что там другого Пашку, его параллоида, никто не похитил, иначе он променяет шило на мыло и попадет в лапы к таким же ублюдкам. Но попытка не пытка?

Однако было ясно, что бандиты понимают простоту его побега при определенных условиях. Как же они собирались его использовать?

И еще. До этого момента Пашка как-то не задумывался об этом, но теперь, когда многие миры отличались уже так сильно, он понял, что возможны новые проблемы. Что случится, когда бандиты повезут его в машине и он пересечет границу, что неизбежно будет происходить – возможно, каждый квартал? Если скорость окажется высокой, а в соседней Вселенной его параллоида не похищали, он просто расшибется, выпав «из воздуха» прямо на асфальт! К тому же сзади наверняка будет ехать другая машина, которая, уцелей он от удара о землю, все равно переедет его! Теперь ему было совсем не до смеха. Способ побега мог оказаться его смертью.

С другой стороны, его ведь нормально довезли до этой хазы? Где она находилась, ему было неизвестно, но он был цел. Это говорило о том, что либо во всех мирах происходило одно и то же, то есть он просто перемещался из одной бандитской машины в другую, параллельную, либо… Либо его спасло беспамятство или снотворное, которое ему вколол Джимми. Может, это и был способ не перемещаться?

В конце концов Пашка решил заставить бандитов покатать его по городу, медленно и вдоль обочины – причину для этого можно было выдумать. А там, глядишь, может, и получится «исчезнуть».

Правда, так повезет далеко не всем параллоидам, точно так же похищенным бандами в параллельных мирах – большинство из них просто заменят друг друга в машинах. И получится, что он подставит остальных Пашек, которым не повезло с пустующей соседней Вселенной. Нужно было придумать такой план, чтобы все его параллельные воплощения сбежали от этих громил сразу и одинаковым образом.

Время тянулось ужасно медленно. Джимми смотрел все ток-шоу подряд и молчал. С улицы не доносилось ни звука, но в соседней комнате иногда слышались какая-то возня и телефонные переговоры Резо, иногда на грузинском языке. Сойти с ума тут было очень просто.

Потом в комнату зашел Вальтер. Он был задумчив и немного возбужден, хотя и старался этого не показать. Похоже, что в его мозгу рождались планы использования открывшихся возможностей.

Вальтер выгнал из комнаты Джимми, сел на стул и некоторое время молча сидел на нем, раскачиваясь словно в кресле. За поясом у него виднелся пистолет. Пашка тоже уселся на матрасе, обхватил колени руками и принялся ждать.

– Жаль, что ты не умеешь телепортироваться, – сказал наконец бандит. – Я уже такие дела нарисовал, что закачаешься, а теперь все в топку. Ты точно не умеешь?

– Точно, – как можно искреннее подтвердил Пашка. – А то бы сбежал.

– Жаль, – повторил Вальтер. – Представляешь – переносишься ночью в хранилище Монетного двора или какого-нибудь банка, нагружаешь сумки – опа и возвращаешься. Идеально! Или грохнуть кого надо – переместился, шлепнул и домой. Сказка, а не возможности.

– Если бы я так умел, то разве жил бы в хрущевке и ездил на старом корыте? – резонно заметил Пашка. – Мне тоже денег не хватает… И отдыхал бы на курортах каждый день, на выбор. Это же было бы как в ванную сходить!

– Вот то-то и оно, – вздохнул Вальтер. – Жаль.

Пашка пожал плечами, мол, ничего не попишешь.

– Но ты понимаешь, что просто так мы от тебя не отстанем? – стал серьезным бандит.

– Понимаю, – буркнул Пашка.

– Есть идеи?

– У меня?

– Да, да, у тебя! Как хорошо заработать с помощью твоего таланта.

Пашка облизал потрескавшиеся губы.

– Я, конечно, думал об этом, но ничего конкретного в голову не приходило.

– Да ну?

– Правда.

– А вот у меня уже есть кое-какие планы, даже несколько. И ты поможешь нам их реализовать.

– А потом? – без особой надежды спросил Пашка. Глупо было рассчитывать, что они от него так просто откажутся – от курицы, которая может нести золотые, а то и бриллиантовые яйца.

– А потом будет видно, мы же не звери, – улыбнулся Вальтер. – Но я не думаю, что тебя эта работа как-то напряжет.

«Ага, аппетит-то приходит во время еды», – с тоской подумал Пашка. Нет, один раз сделаешь – сядут на шею навечно, пока не сдохнешь. У него возникло плохое предчувствие.

Вальтер зажег сигарету.

– Курить будешь? – предложил он, но Пашка отрицательно покачал головой, хотя курить очень даже хотел. – Нам в любом случае нужны гарантии, а тебе – стимул. Усекаешь?

Пашка напрягся.

– Джимми! – крикнул бандит.

Дверь распахнулась, и Пашка с ужасом уставился на качка и Резо, которые втащили в комнату связанную, бесчувственную Алину.

– А вот и твоя любимая, – медленно произнес Вальтер. – Узнаешь?

– Гады, гады! – Пашка рванулся к нему, но цепь была короткой, и он ткнулся носом в вонючий край матраса.

– Как-то даже неожиданно, правда? – ухмыльнулся Вальтер. – Мы не хотим ей зла, но если ты…

– Помогите, помогите! – закричал Пашка изо всех сил. – На помощь!

Резо отпустил девушку, и та повисла на Джимми. Подскочив к Пашке, он ударил его ботинком в живот, а потом начал душить.

– Еще раз вякнешь, падла, я тебя… – зарычал он.

– Остынь, Резо! – Вальтер, встав со стула, схватил его за плечо.

Кавказец отпустил Пашку, и тот снова уткнулся в подстилку, натужно кашляя и хрипя. Ему казалось, что кадык его просто размозжен.

– Уведите ее, – приказал Вальтер.

Громилы подхватили Алину и утащили ее в другую комнату. Дверь захлопнулась.

– В следующий раз, Павел, – спокойно сказал бандит, – мы применим силу уже к ней, а не к тебе. Так что за ее увечья ответственным будешь ты, запомни это.

– Суки… – прохрипел Пашка, переворачиваясь на спину. Его лицо пылало, а на шее алели следы пальцев Резо.

– Что? – вскинул брови Вальтер. – Никогда мне так не говори, понял? Я тебе не друг и не одноклассник. Если ты еще не допетрил, на кого попал, советую догадаться как можно скорее. Шутки закончились!

Пашка сглотнул. «Гопота вы, а не блатные», – подумал он, но вслух это сказать не решился.

– Но я почему-то думаю, мы с тобой подружимся, – сказал Вальтер, поглаживая пистолет. – Даже уверен, что сработаемся и у нас все получится.

«Разве Алинка не уехала в Псков еще в обед?» – с ужасом подумал Пашка. Возможно, в этом мире она просто не успела, может быть, это был вечерний рейс… Но как они вообще вышли на нее? Всего лишь по его звонку с бензозаправки? Ах, ну да. Они подслушали звонок в магазин Алины и узнали ее имя. Потом в руки им попал его телефон, а там – набранный номер магазина, по которому проще пареной репы узнать и адрес. А дальше – дело техники. Неужто девушку похитили прямо средь бела дня с многолюдного Каменноостровского проспекта? Да они просто беспредельщики какие-то! М-да, погано-то как!

– Все не так просто… – Пашка отвернулся. – Я же не фокусник и деньги из воздуха доставать не умею.

– А придется! Надеюсь, ты не хочешь, чтобы здесь появилась и твоя сестренка? – Бандит улыбнулся. – О, девчонкам будет очень даже нескучно!.. Понимаешь, да? А мы доберемся и до нее. Ты, кстати, не думай, что твоя Оля кинется сегодня же тебя разыскивать – я ей послал эсэмэску, типа ты на неделю в спешном порядке уехал в Псков, по своим амурным делам. И она прислала ответ, дословно: «Поздравляю, чудик! Не теряй голову». Не веришь? Могу показать. Она ничего не подозревает. Так что не жди спецназ – он за тобой не приедет.

Ольга! Они доберутся и до нее. Конечно, это будет сестра-параллоид, также как и эта похищенная Алина – не та, с которой он встречался у «Горьковской». Но разве это что-то меняло? Если он не спасет эту Алину, другой параллоид не спасет его Алину. Вот и все.

– Повторю, Паша, – уже совсем приветливо продолжил Вальтер, – я хочу с тобой по-хорошему, я бы даже сказал, по-семейному. Ни мне, ни тебе проблемы не нужны. А она – всего лишь гарантия. Никто ее не тронет, и я за базар отвечаю. Если все пойдет по плану, конечно.

– Ладно, ладно! – Пашка глубоко вздохнул. – Я помогу… чем смогу…

– Ну вот и лады! – обрадовался Вальтер. – Сразу бы так. И не смотри на меня волком! Джаст э бизнес, понимаешь? Это просто бизнес.

Пашка с кряхтеньем сел на матрас, привалившись к изорванным, когда-то голубым обоям, испещренным жирными пятнами.

– Сначала мы проведем простой эксперимент, так сказать, проверим твои возможности, прощупаем почву, – начал Вальтер. – Ты не думай, я не дундук там какой, у меня, признаюсь тебе, высшее образование, поэтому можем разговаривать на уровне. Ты только моим не говори, ладно? – Он с ухмылкой подмигнул.

«Интересно, какое! – злобно подумал Пашка. – Небось учитель биологии?»

– А на моих бойцов не обижайся – работа у них такая. – Вальтер сладко потянулся. – Короче, идея такая. Я кладу бабло на банковскую карточку, скажем, тысячу рублей, ты снимаешь их у нас, а потом идешь… э… в эту самую параллельную Вселенную и снимаешь их еще раз. Итого – две тысячи рублей. Это прокатит?

«Примитив», – горько усмехнулся Пашка.

– Нет, – сказал он, – скорее всего, не прокатит.

– Почему? – нахмурился Вальтер.

– Тут целая сеть параллельных Вселенных. Они очень похожи друг на друга, я уже говорил. Да, чем-то они отличаются, конечно, но в основном все в них точно так же. Там есть и я, и вы все, и происходит там то же самое. Там точно так же похищена… Алина, и мы с тобой сидим и разговариваем об этом же самом этими же словами… – Пашка перевел дух. – А это означает, что когда я тут сниму деньги в первый раз, то в параллельной Вселенной «другой я» точно так же и в этот же самый момент там, у себя, тоже снимет эту тысячу, совершенно синхронно. – Он живо жестикулировал, позвякивая цепью. – И когда я туда заявлюсь через минуту или две, счет уже будет пустой. Не получится так вот просто размножить бабло.

– Так-с… – нервно забарабанил пальцами по столу Вальтер. – Примерно что-то такое я и предполагал. Ну а если… Если ты туда переправишь меня? Это возможно? Вещи ты же с собой переносишь, правильно? А людей?

– Переправить? – Пашка покачал головой. – Я не уверен теперь, что это возможно или безопасно. Ты же помнишь, что случилось в парке с тем… вторым. Вещи – это одно, а живой человек – немного другое.

– Да помню я! Но можно еще раз попробовать. Ты же не свою копию будешь перетаскивать к себе, а наоборот, туда возьмешь с собой другого человека, не своего клона. Это же совсем другое дело! Начнем с Джимми, как с самого молодого. – Вальтер подмигнул. – Заодно он и за тобой присмотрит.

– Да, но ведь этот вариант тоже ничего не даст! – возразил Пашка.

– Поясни!

– Ну… Пойми, не важно, снимаю деньги я или ты. Ты снимешь тут, и точно такой же Вальтер, как ты, в этот же самый момент – что важно – снимет эти деньги там, куда ты хочешь перейти через минуту. Счет все равно уже опустеет, когда ты к нему подберешься. Вот в этом и есть проблема, с которой я столкнулся, когда тоже думал над чем-то похожим – слишком высокая синхронность действий между мирами, их сходство. Причем никогда не знаешь, чем же они все-таки различаются. Разные цвета забора нам точно не помогут, так ведь?

– Ну и что? В чем трабла? – ухмыльнулся Вальтер. – Значит, надо помешать «мне-параллельному» снять там эти деньги, правильно? Я и тут успею забрать бабло, и туда сгоняю – сниму второй раз.

– И как ты собираешься ему помешать?

– А это уж не твое дело. Можно очень просто отвлечь, типа ему там наш Резо позвонит. Или ваще грохнуть его на хрен.

– Отвлечь? Грохнуть? – Пашка усмехнулся. – А ничего, что не только ты придумал такой хитроумный, в кавычках, план? Все твои клоны, как ты их называешь, в этот момент уже знают, что параллельные Вальтеры хотят грохнуть друг друга при первой же возможности! Потому что все думают одинаково… или около того. В этот мир тоже прибудет твой клон и попытается тебя убить.

Вальтер выругался, а Пашка тут же пожалел, что сказал ему правду. Ведь так и нужно было организовать – пусть они все перестреляли бы друг друга, и это стало бы решением его беды! От досады он закусил губу. Надо меньше болтать!

– Самого себя, конечно, надуть сложно, – признал Вальтер и понизил голос: – Но можно ведь использовать других?

Пашка уставился на него с непониманием.

– Предположим, ты отправишься с Джимми в следующий параллельный мир, так? Я останусь тут. В строго означенный час вы подойдете к банкомату и начнете снимать деньги. Но я тут, у себя, встретив ваших двойников из предыдущего мира, тех, которые направляются к нам, задержу и… в общем, отправлю обратно, а потом уже спокойно сниму деньги здесь. А вы вернетесь с еще одной суммой.

– Да чепуха все это! Как же ты не поймешь! – разозлился Пашка. – Там, куда мы пойдем, местный Вальтер точно так же нас попытается грохнуть или как-то еще «вернуть назад», как ты выразился, и мы не сможем снять эту чертову тысячу рублей! Все везде будет происходить одинаково! То, что можешь сделать ты, смогут и твои параллельные клоны, как в зеркале! Вы же думаете совершенно одинаково, и планы надуть друг друга у вас одни и те же.

Вальтер снова выругался.

– Ты прав, я начинаю понимать всю эту ситуацию… Да, непросто это. Но погоди, – встрепенулся он. – А как же тогда ты встретился со своим двойником? Этой твоей синхронности между вами уже не было, так ведь? А потом ты звонил третьему своему клону и говорил с ним! И вы были разными. Э, парень, по-моему, ты что-то от меня скрываешь!

Пашка пожал плечами:

– Я же говорил, что не везде все одинаково, где-то какие-то несовпадения и существуют. Но как их обнаружить и использовать? Первый мне сам позвонил, второму уже я – от балды, авось прокатит. Ну и получилось. Вы знаете, что еще и на четвертого пытался выйти, но номер оказался недоступен. С ним я, наверное, был полностью синхронен – он в этот момент тоже вызванивал какого-то двойника и поэтому отключил свой основной номер. Вот об этой ситуации я тебе и говорю.

– Ага, – удовлетворенно произнес Вальтер, – значит, не все так плохо. Ты звонил сам себе с другого номера, как я понял?

Пашка кивнул.

– Ясно, – сказал Вальтер.

Побарабанив немного пальцами по столу, он повторил:

– Ясно, – и закурил, но тут же нервно затушил сигарету, сломав ее о столешницу. – Нет, полная хрень выходит!

Пашка молчал, думая о том, как там Алина, куда ее увели и что с ней. Вальтер вскочил и стал прохаживаться по комнате взад-вперед.

– Если мы найдем мир, в котором ты не синхронен сам с собой, нам от этого есть какой-то толк?

– Не знаю, – устало вздохнул Пашка.

– Стой! Но разве тот мир, за порталом Малоохтинского парка, уже не отличается от нашего? Взрыв и исчезновение твоего клона ведь уже изменили его, а? Были одинаковые, стали разные, так? Ты потом связывался с тем вторым? Ты же искал его и не нашел, правильно?

«Догадался!» – с тоской подумал Пашка и покачал головой. А действительно, почему он еще перед выездом не купил симку и не позвонил параллоиду из парка? С чего он взял, что Пашка-2 будет сидеть там на лавочке и ждать его? Глупость какая-то. С другой стороны, в тот момент Пашка-2, расхаживая по Питеру, мог находиться в какой угодно Вселенной и потому ответить не смог бы… Голова шла кругом.

– Я же симку только потом купил, вы видели, – буркнул он.

– Видели, видели… – Вальтер довольно потер руки. – Значит, в том мире уже нет клона, разорвало его там на куски или что, я не знаю! Либо он делает сейчас что-то совсем другое, скажем, сидит в кабаке и глушит водяру. И получается, мы, то есть тамошний вариант нашей бригады, его не схватили. Может быть такое?

Пашка осторожно пожал плечами. Шибко догадливый!

– А это означает, что никто с их стороны к банкомату не подойдет, чтобы помешать тебе! – победоносно резюмировал Вальтер. – У нас все получится, парень. Да!

Пашка сник. Вальтер оказался весьма смышленым бандитом. Даже слишком.

– Хотя фокус с банкоматом не проканает, – через некоторое время заметил Вальтер, будто подтверждая мысли Пашки. – Если в том мире мы твоего двойника не встретили, значит, и в этот самый банкомат никто бабло из тамошних бойцов не положит, потому что этого самого разговора там нет. Ах ты, зараза!.. – Вальтер почесал подбородок и улыбнулся: – Но зато весь остальной мир будет таким же! Правильно?

Пашка снова пожал плечами.

– Правильно, правильно, – засмеялся бандит. – Думал, я не догадаюсь? Нет уж! Не зря пять лет по аудиториям универа пролетку бил! Слонялся в смысле, – перевел он, заметив недоуменное лицо Пашки. – Эх, шкет, учись ботать по-нашему, жить будет проще…

Пашка не собирался с ними жить и промолчал. Его уже тошнило от этой самодовольной, холеной физиономии. Впрочем, рожи Клешни или Резо видеть ему хотелось еще меньше.

– Можно снять деньги с того счета, на котором они уже есть, правильно? – продолжал Вальтер. – Вот это мы и проверим. Так что сейчас поедем к порталу, войдешь в него и на той стороне позвонишь своему клону, ясно? Если трубку возьмет он, то все в ажуре, чувак сидит дома и ни ухом ни рылом. Тогда попробуем фокус со снятием денег. А если там будут молчать или отвечу я… в смысле мой двойник – значит, твоего клона там уже тоже сцапали, и дело наше не выгорит. Будем искать новые миры. – Он подмигнул. – Но если сбежишь, пеняй на себя. Сестренка твоя ненаглядная пока на свободе… Хоть она тебе и клон, но на ее мучения ты ведь тоже не сможешь спокойно смотреть, а? И не забывай о своей красавке – она уже здесь!

Пашка мрачно кивнул.

– Можно мне с ней поговорить? – спросил он. – Успокоить и…

– Вот съездим к порталу – и поговоришь. О’кей? Я надеюсь на тебя, Павел.

– Но…

– Паша, давай не будем усугублять, хорошо? Я не люблю, когда мне перечат!

– Хорошо, – мрачно кивнул Пашка.

– Лады, тогда мне нужно тут с пацанами кое-что перетереть, а потом выедем. Отдыхай пока. – Вальтер направился к двери, но обернулся. – А все-таки умей ты телепортироваться или путешествовать во времени, куда лучше было бы…

Бандит вышел, и в комнату снова протиснулся Джимми.

– Че, герой, идем на дело? – ухмыльнулся он, поглаживая револьвер.

Пашка отвернулся.

Через полчаса в комнату зашел Клешня.

– Пошли, – сказал он, покачивая пистолетом.

Джимми подскочил к Пашке и отстегнул его от цепи.

– Не балуй, лошок, – предупредил он.

– Я хочу в туалет, – сказал Пашка.

Они вышли в смежную комнату, заставленную старой мебелью, коробками и каким-то тряпьем. Окна здесь также были забиты досками. Ни кавказца, ни Алины.

– Вперед, – скомандовал Джимми и легонько подтолкнул Пашку ко второй двери.

Тот вышел в конец длинного коридора с многочисленными дверями по бокам. Везде валялся мусор и царило полное запустение. Где-то свистел ветер, но это был единственный звук. Пахло сыростью. По-видимому, они находились в заброшенном общежитии. Алину могли спрятать куда угодно! Задача усложнялась…

– Сюда, – указал Клешня на проход слева. – Джимми, иди с ним.

Пашка зашел в грязный туалет и заперся в кабинке, прикрыв за собой хлипкую дверку.

– Давай быстрей! – рыкнул качок.

Пашка начал делать свое дело, лихорадочно пытаясь придумать план спасения. Эти бандиты снова вколют ему снотворное? Вряд ли. Отходняк будет слишком долгий, не станут они его столько ждать. Наденут мешок на голову? Вырубят ударом? А если сбежать прямо сейчас? Другого случая может не представиться.

Он припомнил обстановку в туалете – окна и здесь оказались крепко забитыми, сразу не выберешься, а он даже не знал, на каком этаже находится. «Просто тюрьма какая-то», – с тоской подумал Пашка и попытался спустить воду. Ее не было – поплавок унитаза утробно шлепнулся на пустое дно бачка. Пашка вышел и вопросительно уставился на Джимми, скучающего у пыльного зеркала, испещренного глубокими трещинами.

– Руки мой, – буркнул тот. – У нас тут гигиена.

Пашка не удержался от улыбки и подошел к раковине. Как ни странно, здесь холодная вода была. Он вымыл руки под ледяной струей, кое-как обтер их о джинсы, и они вышли в коридор. Там их ждал Клешня, вместо сигарет нервозно грызущий спичку.

– Живее. Шеф ждет, – сказал он и протянул небольшой черный мешок. – Надевай!

Ну вот! Пашка взял мешок и, немного помешкав, натянул его на голову. Ему тут же заломили назад руки и нацепили наручники. Ну, вообще весело! Джимми взял Пашку за локоть, и они медленно пошли вперед.

Водили его по заброшенному зданию долго, по-видимому, пытаясь запутать: поднимались и опускались по лестницам, поворачивали налево, направо, чего-то ожидали… Иногда до него доносились шум улицы и пение птиц, но потом снова были слышны лишь шаги да собственное дыхание… Поначалу Пашка пытался запомнить маршрут, чтобы потом вернуться за Алиной, но скоро запутался и в конце концов оставил эти попытки.

Они вышли на улицу. Сзади хлопнула тяжелая входная дверь, и в лицо пахнуло свежестью, запахом весны и звуками улицы – где-то проходила оживленная трасса. Джимми тут же его куда-то поволок.

– Осторожно, – наконец сказал он. – Береги голову.

Пашка напрягся, наклонился, и его втолкнули в автомобильный фургон. Споткнувшись, он растянулся на полу, ударившись локтем о что-то твердое. Кто-то хихикнул.

– Идиоты! – раздался голос Вальтера прямо над его ухом. – Извини моих бойцов, Павел, просто они не привыкли с людьми… цацкаться.

Металлическая дверь фургона захлопнулась, Пашку подняли, усадили на жесткое сиденье и сняли мешок. Он огляделся. Это был старый ржавый фургон типа «буханка» с маленькими зашторенными окошками, включая и то, что в перегородке за водителем. В отсеке кроме Пашки на скамейках сидели Вальтер, Джимми и Клешня. Водителем, наверное, был Резо. Но ведь кто-то должен был остаться с Алиной? Значит, были еще бандиты…

Итак, Пашка не знал, где он находился, сколько членов в банде и что с ним произойдет, возможно, уже через минуту. Хреново, ничего не скажешь… Он уже пожалел, что не решился и не напал на Джимми там, в туалете. Надо было взять его в заложники, забрать пистолет и… Впрочем, задним умом все крепки и храбры.

Двигатель натужно затарахтел, и фургон, подпрыгивая на ухабах, тронулся.

– Наручники снимем позже, – пообещал Вальтер.

– Слушай, Вальтер, – осторожно начал Пашка, – есть одна проблемка…

– Да?

– Нельзя ли ехать не очень быстро? Ну, километров двадцать в час? И только в правом ряду, а?

– Зачем это? – наклонил голову бандит.

– Выскочить хочет, – хмыкнул Клешня.

– Наоборот! – запротестовал Пашка. – Именно чтобы не выскочить, чтобы не выпасть. Понимаете, я не знаю, где может встретиться переход… Он может оказаться прямо на дороге – легко! А если там, в другом мире, не было этого похищения? Ведь мы едем именно к такому миру – где его не было, в этом же смысл. А если не было похищения, а я туда переношусь, то этот фургон исчезает, я грохаюсь на асфальт, разбиваюсь, и сзади меня еще машина какая-нибудь переезжает. Понимаете?

Вальтер задумался:

– А такое уже было? Ты уже выпадал вот так из машин?

– Нет, не было, именно поэтому я пока жив. Но миры, кажется, начинают все больше расходиться между собой и…

– Хочет сбежать, – убежденно сказал Клешня. – Не верь ему!

– Да поймите же – мой побег именно таким способом погубит меня самого! – вскричал Пашка. – А вы поедете дальше, но пустые! Не факт, что из параллельного мира к вам сюда на замену переместится другой клон, потому что он там может быть в другом месте! Это же никому не надо!

– Дело говорит, – кивнул Джимми, как будто понял, о чем речь; в этом Пашка очень сомневался, но он был рад такой неожиданной поддержке.

Вальтер с сомнением поглядел на них, но добрался-таки до окошка водителя и, отодвинув шторку, приказал:

– Резо, езжай медленно и только в правом ряду! Не гони, понял? И включи аварийку.

Из кабины донеслось недовольное ворчание, но, как показалось Пашке, все же утвердительное.

– Он не привык ездить в таком темпе, – сказал Вальтер. – Ну ты понимаешь…

Пашка кивнул. Машина наконец вырулила на дорогу и медленно покатила вперед.

– Теперь особо не покалечишься, – заметил Клешня, – радуйся, шкет. Но если сбежишь – помни об остальных. Им потом точно не поздоровится, усек?

Он провел пальцем по своему горлу. Пашка промолчал – парировать было нечем.

– Итак, ты пропадаешь – я делаю звонок Пельменю, – продолжал Клешня, – и он грохает твою девку, сразу же, без разговоров. Так что даже не думай. Пять секунд, не больше – и конец.

– К сожалению, это так, – кивнул Вальтер. – Не расстраивай нас, Павел.

Пашка похолодел. Это было вполне реальное развитие событий. Почуяв добычу, обманутые гангстеры уже не остановятся ни перед чем!

– Только вот ехать будем долго, – вздохнул Джимми.

– Не твоего ума дело, – отрезал Вальтер. – А что, значит, порталов у нас в городе хватает, а? Что тебе еще известно об этом, Павел?

Пашка лихорадочно соображал. На его лбу выступил пот. Как технически сбежать? Очень просто: подойти к границе в парке, отвлечь Джимми и просто прыгнуть, как в тот раз. Даже если качок вцепится в него, это можно будет решить.

Но даже если он удачно сбежит в парке или чуть раньше – дальше-то что? Да, потом можно будет немного пройтись вдоль границы, чтобы потеряться из виду, и переместиться обратно, чтобы вернуться и спасти Алину. Но он не знал, где здание, в котором ее держали. Не знал и место в нем, а оно было явно не маленьким.

Может, пойти в полицию? И что же он им скажет?

Нет, это все требовало времени – бандиты просто убьют девушку в течение минуты. Может, и блефовали, но что-то подсказывало Пашке, что колебаться они не станут. Сейчас побег был слишком рискованным делом.

Возможно, ему на замену переместится другой параллоид из предыдущей Вселенной, и конкретно здесь внешне ничего не изменится, никто ничего и не заметит. Но в фургоне следующего мира замены все-таки не случится, именно потому, что Пашка от всех сбежал. И вот там в результате этого пострадают люди: пусть это будут совсем другая Ольга и другая Алина, но разве они заслуживают этого? Может ли он взять на себя такую ответственность? Нет, простой побег прямо сейчас ничего хорошего не сулил. Нужно было придумать что-то получше.

– Это только догадки, но это же логично, правда? – мрачно ответил он по поводу порталов.

– Ой, парень, кажется, ты что-то скрываешь от нас, – покачал головой Вальтер и достал из кармана смартфон Пашки. – А может, «Траппер» спасет нас? Знакомое название, не так ли?

Пашка угрюмо промолчал. Проклятье! Бандит добрался до «Траппера», ковыряясь в его телефоне! Разнообразных программ там было наставлено просто море, и найти среди них конкретную было непросто. Пашка специально спрятал ее поглубже, однако «Трапперу» это не помогло – казалось, от Вальтера ничего не может быть скрыто.

Придется все-таки сообщить им некоторые особенности путешествий… Это в общих интересах.

– Я ездил на машине и замерял выбросы электронов, – осторожно сказал он. – Так мы составляли карту. Но мало ли, что это за выбросы… Может, помехи от линии электропередач и… всякое такое.

– И все? – сощурился Вальтер. – Линии электропередач, значит?

Клешня, сидевший сбоку, с размаху ударил Пашку в челюсть. Во рту появился вкус крови. На этот раз Вальтер не стал останавливать своего подельника. И Клешня ударил еще раз.

– Что значат строки вроде «Различий контрольных сумм: 3»? – спросил Вальтер. – У тебя тут записи какие-то, смены миров, номера… Карта… Ух ты, двадцать второй мир! Неплохо!

– Ну… я еще скачивал через Интернет некоторую информацию, для примера, – выдавил из себя Пашка, осторожно ощупывая языком зубы. Кажется, целы. – Я предполагал, что если миры чем-то отличаются, то эти различия можно найти через Интернет. Использовал контрольные суммы файлов нескольких энциклопедий и прочей лабуды. Это довольно грубо и приблизительно, но хоть что-то…

– Но хоть что-то… – задумчиво повторил Вальтер, разглядывая карту Санкт-Петербурга и уже размеченные «Траппером» полосы миров. – И что же насчет порталов?

– Я скажу, где вам встать там, у парка, это важно, – попытался сменить тему Пашка. – Если подъедете к порталу не с той стороны, я точно исчезну, потому что перемещусь, хотя и не специально. Но я не хочу этого… чтобы кто-то пострадал… Просто так получится.

– И? – вскинул брови Вальтер. – Значит, перейти ты можешь, получается, где угодно на этих границах?

– Возможно, – помедлив, ответил Пашка. – Но точно сказать не могу.

Пашка уже ненавидел себя. Все ведь ему разболтал! Разве можно быть таким малодушным?!

– И как нам лучше подъехать, говоришь? – спросил Вальтер, возя пальцем по экрану смартфона.

– Нужно спуститься с севера, например, по Свердловской набережной. А если поедем с юга, скажем, через мост Александра Великого и «Новочеркасскую», попадем в тот мир слишком рано, да еще и в неизвестно какой момент, парк-то я точно себе представляю. Поэтому мне нужно знать, где мы сейчас находимся, – чтобы составить безопасный маршрут.

– Врет! – убежденно повторил Клешня. – Карта-то нам на что?

– Ты никуда не исчез, когда мы тебя похитили, – резонно заметил Вальтер. – А везли тебя через полгорода.

– Я был в отключке, – неохотно признал Пашка. – Может, оно не действует, когда я без сознания?

– Возможно… Но это странно, а? Значит, твоими прыжками управляет все-таки сознание, так? Или подсознание? Или приборчик какой-то, но не у тебя? Что именно? Снова не знаешь?

Пашка искренне замотал головой.

– Привязать его, – буркнул Клешня. – И мешок надеть… Куда он тогда денется?

– Думаю, это не поможет, – покачал головой Вальтер.

– Тогда вырубить его на хрен!

– Давайте еще раз вколем ему, – предложил Джимми. – А то как он в банк такой разукрашенный пойдет; правильно я говорю?

– Не надо, – покачал головой Вальтер. – Будет долго отходить. Это тоже не решение! Но с этим надо разобраться раз и навсегда… Короче, если тебя, Павел, выкинет в твой гребаный параллельный мир – просто по-хорошему вернись, и мы подберем тебя. А не появишься – знаешь, что будет. И мне неинтересно – можешь ты вернуться или нет, ясно? А вы держите его за руки!

Джимми с Клешней подсели к Пашке ближе и крепко схватили его за локти.

– Как это происходит? – немного испуганно спросил качок.

– Никак, – ответил Пашка. – Совершенно незаметно. Ты не успеешь понять.

Клешня ткнул его в бок и прошипел:

– Даже не думай взорвать меня – пристрелю!

– Встанем у правого торца офиса «Гербалайфа», там есть стоянка, – сказал Вальтер, тем временем разглядывая карту. – Это через дорогу и чуть дальше от того места, где вы встречались с клоном, граница проходит как раз посередине дома. Так пойдет?

Пашка кивнул.

Ехали они долго, и под конец все устали от дороги, безделья и нервного ожидания. Один только Вальтер о чем-то отрешенно мечтал, видимо, составляя новые хитроумные планы обогащения за счет параллельных миров.

Когда они пересекали границы Вселенных, включенный «Траппер» мерно попискивал, и Пашка знал, что сейчас он перемещался, причем, скорее всего, вместе с обнимающей его парочкой, но… Визуально ничего не менялось. Вальтер при этом многозначительно хмыкал и подмигивал. И каждый раз, по-видимому, это был Вальтер соседней Вселенной.

– Ты тот или уже другой? – игриво спросил он как-то Пашку, уже поняв принцип смены параллоидов.

– Другой, – буркнул тот в ответ и был по-своему прав.

Наконец, фургон остановился, и в перегородку два раза стукнули.

– Мы на месте, – сказал Вальтер и выглянул в окошко, отодвинув шторку. – Офис «Гербалайфа». Снимите наручники, – приказал он.

Джимми слегка трясущимися руками снял наручники, он явно боялся, и Пашка принялся растирать саднящие запястья.

– В общем, план такой, – бодрым голосом сказал Вальтер. – Вы с Джимми идете к границе. Переходите. Только без неожиданностей, ладно? Джимми набирает твой номер. Отвечает мой клон или в трубе просто сопят – сразу возвращаетесь. Отвечает твой клон или номер вообще не отвечает – действуете дальше. А дальше вот что. По Перевозному переулку, справа, есть супермаркет «Лэнд». Найдете там банкомат и вот по этой карте, – он достал потертую «МастерКард», – снимете тысячу рублей. Деньги на ней лежали задолго до нашей встречи, так что все должно прокатить. Но обязательно возьмите чек, иначе я ничему не поверю! После этого сразу же, повторяю – сразу же возвращаетесь. Если через десять… хотя ладно, пятнадцать минут я вас не вижу – твоей Алине кранты, какие бы отмазы ты потом не лепил. Мне достаточно сделать один звонок! Ясно?

Пашка мрачно кивнул.

– Вперед, орлы! – Вальтер сделал широкий жест к двери.

Первым вылез Клешня. Он оглянулся, потом поманил Пашку. Тот выбрался наружу и заморгал от яркого солнца. Следом последовал Джимми, а Вальтер остался внутри. Стоянка оказалась полупустой, да и прохожих почти не было.

– Время пошло, – резко сказал Клешня. – Арбайтен!

Джимми подошел к Пашке. Через руку он перекинул тонкий свитер, под которым скрывался пистолет.

– Если что – чик-чик, – заявил он.

Пашка, правда, сильно сомневался, что тот решится стрелять, тем более в супермаркете, но это было слабым утешением.

– Где портал, чепушила? – спросил качок.

– Около дверей, где вывеска «Новый Город», – ответил Пашка, – точнее сказать не могу. Ты, главное, держись за меня, и мы оба пройдем.

Джимми немного испуганно посмотрел на него, и на его лбу появилась испарина.

– Пошли! – Он сжал локоть Пашки.

Они медленно двинулись вперед. Граница неумолимо приближалась. Джимми сжимал руку все сильнее и сильнее.

– Ну что, сейчас?.. Сейчас, да? – спрашивал он.

– Успокойся, ты ничего не почувствуешь, – заверил его Пашка. Ему тоже стало не по себе.

– Врешь, сука, врешь!.. Погоди… – Качок помешкал, а потом, отпустив Пашку, достал из кармана коробочку. – Не дергайся. Мне надо… принять.

Он достал пару таблеток и быстро проглотил их.

– Хорошо… – Глаза Джимми заблестели. – Я готов!

Он снова подхватил Пашку, и они пересекли центральный вход здания.

– Че, все? – Джимми заулыбался. – Реально, все?

Пашка оглянулся.

– Ну а ты фургон свой видишь?

Фургон исчез. Его место было пусто, хотя в остальном все выглядело точно так же. Джимми вздрогнул и смачно выругался.

– Сработало! – И он выпучился на Пашку. Руки его снова заметно задрожали.

– Ничего сложного, – буркнул Пашка. – Это тот мир, что вам нужен. Звони давай! Хотя это и лишнее, раз ваших тут нет.

Джимми, не опуская руку с пистолетом, вытащил свой телефон и нашел уже вбитый в него номер Пашки.

– Алло? Алло? Кто это? – услышал Пашка, но чей это голос, разобрать было невозможно.

Джимми, словно зомбированный, опустил руку и отключился.

– Кто это был? Мой голос? – спросил Пашка.

Качок кивнул:

– Твой. Офигеть!

– Ну, привыкай… Теперь идем? Время же!

Они направились к перекрестку и у ресторанчика «Мама Рома» свернули в Перевозный переулок. Народу тут вообще не было, только где-то далеко впереди шла женщина. Джимми уже совсем успокоился и бодро шагал рядом, подталкивая Пашку. Правда, по пути он принял еще одну таблетку. «Долбаный торчок», – со злостью подумал Пашка.

Они зашли в супермаркет и в его тамбуре наткнулись на пару банкоматов. Здесь никого не оказалось, хотя сквозь стеклянные двери были видны редкие покупатели и толстый скучающий охранник.

– Снимай! – приказал Джимми и отодвинулся в сторону. – Я слежу за тобой.

Пашка подошел к одному из банкоматов и всунул карточку.

– ПИН-код какой?

– Две семерки, три, пять, – без запинки ответил Джимми.

Вдруг в этом мире система карт немного отличалась? Но нет, банкомат проглотил ПИН-код и предложил стандартные опции по работе с ним. Пашка выбрал снятие тысячи рублей и выдачу бумажного чека. Аппарат незамедлительно выполнил все, что от него требовалось.

Джимми тут же забрал карточку, купюру и чек, внимательно их осмотрев. Нужно было срочно возвращаться. Они вышли из магазина и пошли по тротуару.

Другого такого случая может и не представиться, решил Пашка.

– Слушай, Джимми, – несмело начал он. – Разговор есть… важный.

– Ну?

– Хочешь, мы с тобой… организуем дело… тут, в этих мирах всяких разных… а?

– Чего? – удивленно протянул тот.

– Вот зачем ты работаешь на этого Вальтера? Мы могли бы вместе с тобой: ты и я, и все. Бизнес. Без шума и пыли. Таких бы дел наворотили! С меня перемещения, с тебя – твои умения, ты же спец и…

– Слышь, ты, прохвессор, шуруй, пока не схлопотал! – рыкнул Джимми. – Ты на что это меня подбиваешь? Я идиот, по-твоему?

– Погоди, не кипешуй… – Паша напряженно думал, как перетянуть бандита на свою сторону. – Что тебе светит с твоими друзьями? Да ничего! А так ты можешь стать боссом! Я обещаю тебе! Я все равно без тебя ничего в криминале не смыслю, я не организатор и не боец, а ты – совсем другое дело. У нас получится только вместе!

– Заткнись… – процедил сквозь зубы Джимми, но уже немного неуверенно.

– Что тебе терять? Подумай!

Джимми промолчал. Пашка понял, что тот вполне может согласиться!

– Еще я хочу спасти Алину, – продолжал он. – Наверное, это будет сложно, но… без нее я не согласен! Ты организуешь ее побег, а потом и мы с тобой срулим. Ты не кричи; прошу тебя, подумай!

Джимми вздрогнул и подтолкнул Пашку.

– А не пошел бы ты! – крикнул он. – Баклан…

Пашка сник. Кажется, Джимми испугался. Одно дело – просто сбежать, другое – вооруженный налет, причем на превосходящие силы. Но попытка почти удалась. Ведь тот колебался! А значит, шанс был.

– Пойдем быстрей, а? – предложил Пашка. – Нас ведь ждут…

Они ускорили шаг и, когда уже практически подбежали к повороту на проспект, услышали оклик:

– Молодые люди! Подождите!

Пашка повернул голову и увидел мужчину, спешащего к ним через переулок. Он был одет в цветастую гавайскую рубашку, светлые шорты и шлепанцы, на голове – широкополая шляпа, но самая его заметная особенность заключалась в длинных висячих усах. Одноус! Несомненно, это был он; хотя стиль его и поменялся кардинально, не узнать такого колоритного человека было просто нельзя.

Пашка замедлил шаг, не зная, что предпринять.

– Да стойте же! – крикнул Одноус и поднял руку, торопясь к ним наперерез.

Пашка снова подметил его странный акцент.

– Кто это? – прохрипел Джимми. – Кто это, я тебя спрашиваю?! Не останавливайся!

– Не знаю! – в отчаянии выкрикнул Пашка. – Впервые вижу!

Одноус подбежал к ним и, запыхавшись, уставился на качка:

– Это ты, Олежка?

– Никакой я тебе не Олежка! – отрезал Джимми. – Дай пройти, старый хрыч!

– Ой, простите, кажется, я ошибся! Старость не радость, правда? – Одноус похлопал по карманам шорт. – А закурить, случайно, не найдется? Пожалуйста, не откажите! С утра никотина не пробовал…

Джимми выругался и нервно задергался, но решил-таки не привлекать особого внимания.

– Сейчас… – Он покосился на Пашку, красноречиво покачал спрятанным под свитером пистолетом и полез свободной рукой в карман. – Только быстрее, дядя, мы спешим! – Он протянул усатому смятую пачку дешевых сигарет.

Одноус в это время совершенно не обращал на Пашку никакого внимания, и тот вдруг понял, что этот странный человек что-то затеял.

– Где-то тут у меня зажигалка была, если вы позволите… – пробормотал Одноус и вытащил из кармана что-то наподобие огрызка толстого карандаша.

– Какого хрена… – начал было Джимми, но не договорил.

Одноус направил устройство в голову качка, что-то нажал, оно пронзительно пискнуло, и Джимми упал как подкошенный.

– Черт! – Пашка отскочил и инстинктивно вскинул руки, защищаясь от мужчины.

– Не бойся, Павел! – Одноус спрятал оружие и улыбнулся. – Я знал, что у него пистолет. Забери же скорей оружие!

– Я… не… я не могу!

Пашка с диким видом оглянулся. Переулок по-прежнему был пуст. Джимми лежал без движения, но дышал – кажется, он просто потерял сознание. Что же теперь делать? Если буквально через пару минут они с Джимми не вернутся, бандиты убьют Алину!

– Они захватили Алину! – выпалил он. – Мы с ним должны вернуться обратно! Сейчас же!

– Кто? – быстро спросил Усатый. – Кто они? Трансферы имеют? Где их мир?

– Я не знаю, просто бандиты какие-то! Из… соседней Вселенной, заставляют меня работать на них. Ничего у них нет, они местные!

– То есть они сами не умеют перемещаться?

– Нет! Они самые обычные! Я случайно попался им, по дурости! – затараторил Пашка. – Прошу вас, я не знаю, кто вы, но… мне нужно вернуться, они прячут где-то мою девушку, их несколько человек, а я… Я пытался подкупить его, чтобы сбежать, – он кивнул на лежащего Джимми, – и он вроде колеблется, но…

– Спокойно! В каком они мире? – Одноус подскочил к Джимми, вытащил из-под упавшего на тротуар свитера пистолет и засунул его себе за пояс. – В том, что за углом? – Он показал налево, по направлению к центральному входу в офис.

– Да-да! Пожалуйста, что же мне делать? Помогите!

– Хватай его! – приказал Одноус и начал поднимать постанывающего в забытьи качка.

Пашка накинул на плечи бандиту свитер, подхватил с другого бока, и они потащили его по тротуару, наконец вывернув на финишную прямую к автостоянке. Здесь уже прохаживались люди, но особого внимания на них никто не обращал.

– Мой тебе совет, – быстро заговорил Одноус, пыхтя под тяжестью Джимми, – не обращай пока внимания на вещи, которые не понимаешь, тебе же проще будет. Я постараюсь вытащить тебя отсюда, но есть одна загвоздка – я не смогу перейти с тобой через границу.

– Но почему? Вы не поможете мне?!

– Помогу, говорю же. Но я для вашего кластера миров – уник, понимаешь? Меня вообще больше нет в вашем скоплении парамиров, я прибыл… очень издалека, скажем так. Поэтому данная ситуация тоже уникальна, к тому же у нас с тобой различные схемы переходов в миры – ты сейчас попадешь, скажем, в мир-А, а я – в мир-Б. Мы разминемся – я с тобой не встречусь на той стороне, и никакого моего двойника там не будет. Вот так.

Они остановились за несколько метров перед границей миров. Пашка лихорадочно пытался сообразить, что Одноус имеет в виду.

– Происходят, Павел, не очень хорошие вещи, – торопливо продолжил тот. – Но ты мне нужен, именно ты, и я обязательно постараюсь вытащить тебя. Договоримся: сегодня-завтра давай-ка без самодеятельности, просто сиди и жди. Если я до вечера субботы, скажем до полуночи, не появлюсь, тогда уж действуй. Это завтра. А до этого момента не вздумай рисковать!

– Да, но… как же… а если… – растерялся Пашка.

– Возьми парализатор. – Одноус протянул ему тот самый «карандашный огрызок», которым был вырублен Джимми. – Но только в случае непосредственной опасности! К сожалению, у него осталось всего два заряда. Не бог весть что, но лучше, чем ничего. Только направляй прямо в голову, с близкого расстояния, не дальше метра, а то противник просто оплеуху получит, понял? Паралич длится минут десять-пятнадцать. Вот так держать надо, – показал Одноус. – А вот тут нажмешь рычажок, только посильнее – он тугой, видишь? А здесь вот предохранитель, не перепутай. Всего два заряда!

Пашка кивнул и судорожно сунул парализатор в задний карман джинсов.

– Прошу вас, быстрее, – взмолился он, – они сейчас застрелят Алину, если я через минуту не покажусь им на глаза!

– Никто никого не застрелит! – отрезал Одноус. – Вот если миры твоего кластера разойдутся в развитии – это и вправду будет всем беда! Хранители уже обратили внимание на тебя и все ваши миры! Вы все уже на прицеле Коменданта! О, да ты даже не понимаешь, во что вляпался!

– Да, я не понимаю! – разозлился Пашка. – Потому что никто ничего мне не объясняет! Кто такие Хранители?! Что за Комендант?

– Сейчас тебе лучше ничего не знать. Ведь ты, кажется, спешишь? В общем, если я не появлюсь, тогда в воскресенье спасешь девчонку сам. Просто отпусти ее, пусть домой идет, к бабушке, в полицию, куда угодно – но не смей ее тащить с собой. А сам сразу же беги на «Горьковскую» – знаешь, там сбоку ларек театральных касс стоит?

– Ну да… И что дальше?!

Одноус вынул из кармана круглый медальон темно-желтого цвета, сбоку которого находился выступ. Больше всего эта штуковина была похожа на старинные карманные часы, только без цепочки.

– Встань чуть дальше по дорожке и просто активируй это. – Он открыл медальон, надавив на выступ, и показал в углублении кнопку. Рядом виднелся маленький циферблат, а сбоку несколько кнопок поменьше. – Два раза нажми, запомни! Увидишь портал – прыгай! Не мешкая прыгай, что бы ты там ни увидел в нем!

– Хорошо… – Пашка засунул медальон в другой карман.

– В него встроен маячок, по которому до воскресенья я тебя и найду там, где вас держат. Это ведь в городе, где-то недалеко? Надеюсь, не в области?

Пашка кивнул.

– Отлично, – облегченно выдохнул Одноус. – У меня чисто техническая проблема проникнуть именно в твой мир. Но я постараюсь ее решить, обязательно.

– Спасибо! – Пашка с благодарностью посмотрел на него. – Но… Это все? Мне нужно спешить, правда! Я боюсь, что…

– Погоди. – Одноус кивнул на Джимми, которого они придерживали. – Он вряд ли вспомнит последние две-три минуты перед ударом, имей в виду! Очень удобно, кстати.

Пашка кивнул. Одноус, оглянувшись, украдкой вытащил пистолет и засунул его бандиту за пояс, прикрыв майкой.

– Все, не задерживайся! – Он поднес браслет на своем запястье к виску Джимми. Тот застонал и начал шевелиться. – Сейчас он придет в себя!

Они снова подхватили качка и потащили вперед. Навстречу прошагала толстая тетка, осуждающе покосившаяся на троицу: мол, дружки пьяного тащат.

– Вот тут переход. – Одноус остановился и отпустил Джимми. – Я остаюсь, как ты понял.

– А как вас зовут и как мы потом свяжемся, если вы не сможете прийти? – спросил Пашка, придерживая бандита, который уже открывал глаза и что-то невнятно мычал.

– Я тебя сам найду, позже, так что не заморачивайся! Ну-ка, держи его крепче! Вперед!

Одноус прижал их друг к другу и мягко подтолкнул вперед. Последним, что увидел Пашка, еле удержав Джимми на весу, были двое полицейских, торопящихся по направлению к ним, но миг – и картинка изменилась. Как по мановению волшебной палочки Одноус, так же как и стражи порядка, исчезли, а фургон бандитов снова возник на своем месте.

Рядом с уазиком курил Клешня, держа наготове телефон, а Резо все так же сидел на водительском месте. Заметив «путешественников», Клешня махнул рукой, а грузин моргнул фарами. У Пашки отлегло от сердца – по времени они все-таки успели.

– Какого… хрена… – простонал Джимми, хватаясь за Пашку, чтобы не упасть. – Че такое происходит, а? Где мы?

– Колес надо было меньше глотать! – огрызнулся Пашка. – Пошли!

– Каких таких колес, падла, ты че!.. – Качок пытался устоять на непослушных ногах. – Че было-то, а?

– Морская болезнь у тебя с непривычки, – сказал Пашка. – А мы по приказу Вальтера ходили в соседний мир к банкомату за деньгами: одна тысяча рублей с чеком. Припоминаешь?

Джимми осоловелыми глазами уставился на Пашку и икнул.

– Может быть… – протянул он и полез в карман. – Карта на месте, бабки… О… – Он вытащил чек. – Ну да… Ек-макарек! Как же башка раскалывается…

У него зазвонил телефон.

– Да? – ответил он, покачиваясь. – Кто? Я? Что? А…. Да, я. Блин, Вальтер, извини, че-то я того… этого… А вы где? А, вижу… Не, все нормально! Ага, понял… Уже идем, мигом!

Пашка усмехнулся. Хорошо же тому замутило голову!

Джимми брел словно пьяный, держась за Пашку, и о пистолете даже не вспоминал, а Пашка взволнованно думал об Алине. В порядке ли она?!

Они приковыляли к фургону.

– Быстрее! – Клешня подхватил раскачивающегося Джимми.

– Я хочу услышать Алину! – сказал Пашка. – С ней все в порядке?

– Конечно! – Клешня покачал телефоном, но спрятал его в карман. – Если все хорошо и Вальтер разрешит – позвонишь. А что у вас случилось? – И он с подозрением уставился на Пашку.

– Ничего, – пожал плечами тот. – С непривычки ему просто поплохело. Такое может быть.

Джимми издал неопределенное мычание и тяжко вздохнул.

– Волына где? – прошипел Клешня и тряхнул его. – Волына где, я тебя спрашиваю?! Посеял, что ли?

Качок медленно выдохнул и зачем-то полез в карман.

– Ты его за пояс засунул, – «напомнил» Пашка о пистолете. – Забыл?

Джимми шлепнул себя по животу.

– Точно, – пробормотал он. – Тута она.

– Идиот, прости господи! – сказал Клешня и сплюнул.

Они обогнули машину и залезли внутрь.

– Ну как? – возбужденно спросил их Вальтер. – Получилось?!

Пашка кивнул.

– У него. – Он кивнул на качка, все еще толком не пришедшего в себя.

– Что это с тобой, Джимми? – нахмурился Вальтер. – Ты не охренел ли, паря? Опять колес наглотался?!

– Я? Нет, ты что, Вальтер! Всего парочку…

– Парочку?!

– Тебе легко говорить… Страшно же! Параллельный мир! Ну, понимаешь…

– Деньги давай, чек: где оно все? – Вальтер нетерпеливо протянул руку.

Джимми отдал ему карточку, купюру и чек.

– Отлично, – сказал Вальтер.

– Что с Алиной? – спросил Пашка. – Я должен знать, что с ней все нормально! Дайте мне позвонить ей!

– Успокойся, никто ее не тронул! – Вальтер достал телефон и набрал номер. – Алло, это я. Дай девчонку.

Он протянул телефон Пашке.

– Алло? Алло! Кто это? Что вам нужно? – услышал он в трубке испуганный голос Алины.

– Это я, Павел, все нормально, я вытащу тебя! – затараторил Пашка. – Успокойся, все будет нормально…

– Паша? Это ты, Паша? – всхлипнула девушка. – Что происходит, скажи мне! Это ты все устроил?! За что?

– Нет, не я, я сам в плену! Я вытащу тебя и…

– Хватит, в порядке твоя краля! – Вальтер вырвал у него телефон и отключил его. – Наговоритесь еще. Удовлетворен?

Пашка задумчиво кивнул. Как же он ее спасет, как?!

– Ну а теперь, господа, вторая часть дела. – Вальтер снова заулыбался. – Снимем эти деньги еще раз, теперь уже у себя дома!

Клешня издал утробное «гы-ы-ы» и хлопнул Пашку по колену:

– Не оплошай, студент!

– Нет, я сам, – отрезал Вальтер. – Это я и сам могу. Сидите тихо, я сейчас, тут за углом. И наденьте ему наручники!

Пашка чертыхнулся:

– Я же вернулся, Вальтер, ты же видел! Мог сбежать, но не ушел!

– Нужно, Паша, нужно, – подмигнул ему Вальтер. – А то, что не сбежал, – молодец, хвалю. Но не более того.

Джимми снова нацепил Пашке наручники, а Вальтер вышел из машины и направился в офис «Севергазбанка», находящийся с правого торца здания.

Минуты тянулись медленно. Пашка понимал, что деньги, скорее всего, будут. И тогда бандиты уж точно от него не отстанут. И что же будет дальше? Придет ли за ними Одноус? Кто он вообще такой? И что это за медальон, который нужно было использовать на «Горьковской», если тот вовремя не появится? Ты смотри-ка, опять эта «Горьковская»! Что же там такое находится? А это устройство и есть тот самый трансфер? Пашка вспомнил одну из эсэмэсок, пришедших ему в тот безумный день: «Не пользуйся трансфером». Кому же верить?

Дверь фургона распахнулась, и внутрь залез сияющий Вальтер. В одной его руке дрожали две купюры по тысяче рублей, а в другой – чеки.

– Получилось! – провозгласил он. – Получилось, твою мать! У меня две тысячи, а мой счет уменьшился только на одну!

Бандиты радостно взревели.

– Конверсия пока невелика, конечно, – заметил Вальтер, когда все успокоились, – один к двум, и поэтому нам нужно больше таких вот миров! Но у меня уже есть мыслишки, как улучшить наше благосостояние другим способом.

Он многозначительно замолчал, а у Пашки немного отлегло. Если бы бандиты начали поиски миров с иным развитием событий, в которых не было этого похищения, то его точно никогда не отпустили бы. Он-то ладно, но как же Алина?

Вальтер стукнул в водительскую перегородку:

– Двигай, Резо! И не гони!

Бандиты прикрыли окошки шторками, и фургон выехал со стоянки.

– А ты, Джимми, смотри, – сказал Вальтер, – еще раз накосячишь – пеняй на себя. И что на тебя нашло? Я был о тебе лучшего мнения.

– Да, Вальтер, – покорно ответил качок. – Перенервничал… Виноват.

«Помнит ли он предложение о сотрудничестве?» – подумал Пашка. По приезде нужно было прощупать почву повторно.

– Но ты ведь понимаешь, что обокрал самого себя? – спросил он Вальтера.

– Не себя, а клона, – усмехнулся бандит. – А тебя это заботит? Правильный такой, да? Это был просто эксперимент, парень!

Пашка пожал плечами.

– Но мысль ты мне подал интересную, – хмыкнул бандит.

«Кажется, Вальтер не такой уж дальновидный», – подумал Пашка.

Дальше они ехали молча, только изредка Клешня отпускал колкости в адрес Джимми, но тот только раздраженно кривился. В один момент они принялись было играть в карты, но расшумелись, и Вальтер быстро это прекратил. Наверное, обдумывал суперплан обогащения.

По приезде Пашке на голову снова натянули мешок и вывели на улицу. Он попытался прислушаться к звукам вечернего города. Может, будет хоть какой намек на местоположение «темницы»? Гудок паровоза, шум залива, визги на детской площадке… Но нет, ничего особенного, разве что рядом располагалась проезжая часть. Но, по крайней мере, их действительно держали не в лесу.

– Я хочу видеть Алину, – твердо сказал Пашка, когда его втолкнули в комнату и сняли с головы мешок. – И в туалет хочу.

– Он хочет Алину в туалете, – схохмил Клешня, и бандиты расхохотались. – А не много ли хотелок?

– Завтра, – сказал Вальтер. – Если обстоятельства правильно сложатся.

– Но ты обещал! – запротестовал Пашка.

– Джимми, отведи его на парашу, – вместо ответа сказал Вальтер. – Я подумаю, Павел. Не шуми.

«Нужно хотя бы узнать, где они ее держат, – подумал Пашка. – Она же где-то тут, в этих комнатах».

Джимми вывел его в коридор. Пашка украдкой стал оглядываться, пытаясь запомнить расположение дверей, длину коридора и прочие подробности.

– Не крутись, – предупредил бандит. – Все равно не сбежишь.

Пашка зашел в туалет и закрылся в кабинке, на которую ему тот указал.

– Вода есть только там, – пояснил Джимми.

Стоило ли прямо сейчас спросить его о возможной помощи? Или подождать до утра? А вдруг он утром уйдет куда-нибудь? С другой стороны, а если сразу же сдаст Вальтеру? Может, прямо сейчас напасть на него? Но как это сделать в наручниках? Парализатор, не подумав, он положил в задний карман, и как его теперь достать? Пашка изогнулся и понял, что при желании он все-таки достанет в наручниках и трансфер и парализатор. Или лучше дождаться Одноуса? Но стоило ли ему доверять? Не зря же приходили эсэмэски с предупреждениями…

Так и не решившись на активные действия, Пашка вышел из кабинки.

– Я подумаю над твоим предложением, – сказал вдруг Джимми, держа его на прицеле, но при этом немного отведя взгляд в сторону. – Ничего не обещаю. Так что зря не барагозь… Ну, иди давай!

Удача! Если он так говорит, значит, дело почти решенное. Пашка вздохнул почти с облегчением. Получается, качок не забыл их разговор. Но что он помнил еще? Может, и Одноуса тоже?

Пашку снова приковали цепью к крюку, и он уселся на матрасе, привалившись спиной к холодной стене. А через некоторое время принесли ужин – грибную пиццу и несладкий, уже остывший кофе, но он был рад и этому и надеялся, что Алину покормили не хуже.

Но Джимми исчез. Весь остаток вечера с Пашкой просидел Клешня, молча раскладывающий на столе гигантские пасьянсы. Может быть, оно и к лучшему – Пашка хотел сначала дождаться Одноуса, и вот только если тот не появится…

Потом Пашке приказали спать. Он не стал выпендриваться и на удивление быстро заснул, так и не придумав реального плана на случай, если Одноус не придет. Получается, тут все зависело уже от Джимми, хотя тот еще сам ничего не решил.

Проснулся он поздно. Часы показывали начало одиннадцатого утра, но наглухо забитое окно не пропускало ни единого лучика солнца, а с потолка все так же светила пыльная лампочка. За столом дремал Клешня, посвистывая носом.

Голова у Пашки была как чугунная, кости ломило, а во рту – гадкий привкус. Он даже не сразу сообразил, где находится, на секунду решив, что это дурацкий сон, а когда все вспомнил, безмерная тоска напала на него. Ох, вляпался так вляпался…

За стенкой внезапно зашумели, затопали, раздались приглушенные, но возбужденные голоса. Пашка мигом напрягся, а Клешня как ни в чем не бывало поднял голову и схватил лежащий рядом пистолет.

Дверь распахнулась, и в комнату заглянул Вальтер.

– Все нормально, – сказал он кому-то сзади. – Заноси!

Пашка сник. Это был, к сожалению, не Одноус… Гремя цепью, он с трудом уселся на матрасе. В комнату незнакомые мордовороты начали заносить небольшие зеленые ящики, похожие на армейские. Судя по пыхтению бандитов, ноша была довольно тяжелой. Из знакомых Пашка заметил только Резо.

– Отведи его пока по делам, – сказал Вальтер Клешне и показал на Пашку. – Нечего ему тут отсвечивать.

Клешня кивнул и, отстегнув Пашку, вывел его в туалет. По пути тот заметил в коридоре двух бандитов с автоматами, а дальше, у поворота, еще одного. «Да, у них тут все серьезно», – подумал он. Слава богу, у него хоть парализатор был! Главное, вырубить хотя бы одного, захватить оружие, а там и…

– Можешь не спешить, – хмыкнул Клешня, закрывая за собой дверь. – Слыхал, что Вальтер сказал?

Они проторчали в туалете минут двадцать, не меньше, пока не зашел Резо и не позвал их обратно. В центральной комнате их задержал сияющий Вальтер:

– Ну, Павел, я сдерживаю свое обещание. Хочешь увидеть свою Алину?

Пашка энергично закивал, и Вальтер улыбнулся ему, будто лучшему другу:

– Только недолго, а потом нас ждут великие дела.

Он кивнул на противоположную дверь.

– Она там. Отведи нашего героя, Клешня.

Алина сидела на матрасе, также прикованная к крюку, торчащему из пола. Выглядела она уставшей, сникшей, но ни синяков, ни ссадин Пашка не заметил. Рядом за столом восседал Джимми, читая потрепанную книжонку.

– Это ты?! – встрепенулась девушка, увидев Пашку.

Он кинулся к ней.

– Алин, – пробормотал он, – ты в порядке? Они не трогали тебя?

– Да я-то в порядке, но что происходит: объясни мне! Они и тебя тоже схватили?!

– Да-да, конечно, я же говорил! Ты решила, что это я все придумал?

– Нет, Паша, нет, – замотала головой Алина. – Но зачем ты меня отговорил ехать сегодня в Псков? У меня же тетя…

«Параллоид отговорил ее ехать к больной тетке?» – удивился Пашка. Так вот почему бандиты смогли ее захватить – она просто никуда сегодня не уехала.

– …как будто концерт какой-то там «Ю ту» не подождал бы! – с укором продолжала девушка.

Так вот оно в чем дело! Нет, в мире Пашки эта группа приезжала в Санкт-Петербург только в июне…

– Извини, Алинка, извини, я сам ничего не понимаю! Потерпи немного! – взмолился он, гладя ее руки.

Из ее голубых глаз брызнули слезы.

– За что?! – всхлипнула она. – Как мы связаны со всем этим?! Что им нужно?!

– Все будет хорошо, – убежденно произнес Пашка. – Верь, это ненадолго!

– Хватит! – рявкнул Джимми. – Ты чего это девчонку соплями изводишь?

Клешня схватил Пашку за локоть. Тот рванулся, пытаясь освободиться, но тут же получил удар по почке, и острая боль пронзила тело. Алина взвизгнула.

– Не бейте его! – тоненьким голоском выкрикнула она.

– Не дергайся, прыщ, – прошипел Клешня Пашке. – К тебе тут по-хорошему, а ты чего творишь? На выход, сучара! А ты, сладенькая, если еще вздумаешь шуметь, тоже без внимания не останешься…

Пашка кое-как разогнулся и, пыхтя, вышел из комнаты, напоследок взглянув на Алину. В ее глазах застыли боль и сострадание. Нет, он во что бы то ни стало должен вытащить ее отсюда!

– Куда его? В пятнадцатую? – спросил Клешня Вальтера, задумчиво стоявшего посередине комнаты и изучавшего тетрадный листок с какими-то каракулями. Наверное, это была «приходная накладная» на прибывший товар.

Рядом с ним находился незнакомый мордоворот, жующий жвачку и удовлетворенно кивающий Вальтеру. Лет сорока пяти, среднего роста, лысый, с крупным черепом, но маленькими челюстями и узко поставленными черными глазами. Через левую щеку проходил заметный шрам. На плече висела кобура, а на поясе – ножны. Смотрелось все это крайне угрожающе, так что даже Клешня на его фоне выглядел почти интеллигентом.

– Кто это еще? – прохрипел бандит, уставившись на Пашку. – Валя, че за хрень ваще?

– Это… так, не обращай внимания, – пробормотал Вальтер. – Задолжал немного бабок, я разберусь, не беспокойся.

– Не обращать внимания? – прищурился незнакомец. – Не беспокоиться? Ты хоть понимаешь, что у тебя там? – Он кивнул в сторону Пашкиной комнаты. – Охренел, да? А там кто пищал? – Он показал на комнату Алины. – Ты че тут за бордель устроил, я спрашиваю?

Вальтер немного смутился:

– Да парочка эта… должок… и под ногами мешались. Людей не хватает, я говорил Бизону еще неделю назад, но он никого не прислал. Обещаю, Молот, проблем не будет!

– Завали хлебало! – Молот с ненавистью уставился на Вальтера. – Че, комнат мало? Бойцов, говоришь, не хватает? Ни черта тут устроить не можешь! Эх, зря тебя Бизон повысил… Зятек хренов!

– Молот, да не кипятись ты, все будет в ажуре, я же…

– Усохни! – Молот смачно сплюнул. – Узнаю, что ты тут что-то мутишь для себя – замочу, так и знай. А может, снова в Выборг хочешь, а?

Вальтер замотал головой, и Пашка заметил промелькнувший в его глазах страх. Клешня все это время делал вид, что происходящее его ничуть не касается. Кажется, они до чертиков боялись этого незнакомца.

Молот хлопнул Вальтера по плечу:

– Давай, браток, заканчивай тут свои левые дела и займись-ка нашим общим. И раз претензий с твоей стороны нет, я сваливаю.

Усмехнувшись, он взглянул на Пашку и вышел в коридор.

– Сука! – Вальтер оттер со лба пот. – Угораздило ж его вернуться, а! Я думал, они уже срулили.

– Ну так куда его? – повторил Клешня как ни в чем не бывало и толкнул Пашку. – В пятнадцатую?

Вальтер гордо вскинул голову. От его былого страха не осталось и следа.

– Он не тронет меня. – В его глазах сверкнула молния. – Я все-таки зять Бизона. И пошел этот Молот… куда подальше.

– Как скажешь, – пожал плечами Клешня.

– Пятнадцатая у нас подготовлена сам знаешь для кого, – понизил голос Вальтер, покосившись на Пашку, но тот сделал вид, что не слышал.

– Ох, Вальтер, погорим мы с этим депутатом… – пробормотал Клешня. – Бизон не одобрит.

– Цыц, охламон! Батя мне еще потом спасибо скажет. Под него же копают! Лучше отведи мальчишку на свое место…

– А девчонку?

– Пока тут побудет, потом решу.

– Пошли! – Клешня потащил Пашку в его комнату.

Весь угол у окна был заставлен ящиками и полиэтиленовыми пакетами, гора достигала почти полтора метра в высоту. Оружие? Наркотики? Золото? Ну явно не учебники по геометрии… Может, они вообще террористы?! От таких типов просто так не уйдешь, это точно.

Пашка нерешительно встал на середине комнаты. Стол теперь был на месте матраса, который в свою очередь привалили к книжной полке у дальней стены.

– Подстилку принеси, – приказал Клешня и принялся передвигать стол на свое прежнее место.

Пашка направился к полке. И тут матрас исчез, сам собой включился телевизор, а некоторые книги поменялись местами. Пашка остолбенел, а потом медленно развернулся.

У стола вместо Клешни стоял какой-то незнакомый громила в расстегнутой бордовой рубашке и темно-синих джинсах. На его шее красовалась толстая золотая цепь, а сквозь расстегнутый высокий ворот виднелась грудь, густо поросшая курчавым волосом. Громила имел прическу а-ля Элвис и небольшие бакенбарды. Открыв рот, он смотрел на Пашку выпученными глазами. В его руке дымилась солидная сигара.

– Ты кто?! – выдавил наконец бандит. – Откуда?! Стоять!

Он схватил огромный белый пистолет, лежащий на столе, и направил его на Пашку. Тот инстинктивно отпрянул к полке, но понял, что нужно сделать все с точностью до наоборот. Он рванул вперед и в последний миг заметил, как громила с перекошенным лицом нажимает на спусковой крючок. Пашке даже показалось, что из дула пистолета уже начал вырываться огонь…

…Перед ним стояли Клешня и Вальтер и, точно так же разинув рты, пялились на него круглыми от удивления глазами.

– Ты где был?! И где матрас?! – выдохнул Клешня. В его руках дрожал пистолет.

«Какие же они все тут нервные», – раздраженно подумал Пашка.

– Тут у вас, оказывается, граница, – ответил он, показывая рукой назад. Судя по всему, его возвращение видел Вальтер, и правду скрывать было уже бессмысленно. – Ваш матрас я взять не могу, а на той стороне пусто.

– Охрененно! – воскликнул Вальтер. – Это правда?!

Пашка пожал плечами:

– Вы же видели. Я и сам не ожидал…

– И что там было, что?! Твоего клона там нет?

– Нет, – подтвердил Пашка. – Матраса тоже нет, но ящики на месте.

– И кого видел? Был кто-то в комнате?

– Да. – Пашка описал по памяти целившегося в него громилу.

– Горох, – кивнул Клешня. – Это был Горох. Но он же в Выборге, ты же сам ему звонил!

– Это наш Горох в Выборге, – ответил, улыбаясь, Вальтер. – А их – ну, видимо, охраняет товар в своем мире.

Клешня покачал головой:

– Не могу я еще к этому привыкнуть, Вальтер. Хрень какая-то!

Вальтер рассмеялся:

– Это фартово! Как ты не понимаешь? Ну чего еще можно желать?!

– А чего?

– Пойдем-ка потолкуем! Павла только нужно разместить…

– Погоди. Я не могу понять одного – куда же делся матрас? Я же видел! – Клешня ткнул пистолетом в сторону Пашки.

Пашка обернулся и увидел, что матрас пропал и в этом мире.

– Что такое… – пробормотал он и сделал еще один шаг вперед, однако с тем же результатом.

– А действительно, – нахмурился Вальтер, – его же, по твоим словам, не было там, в другом мире? Но он исчез и здесь тоже? И ты его не трогал, так? И клона там твоего не оказалось. Хм… Клешня, а как это все выглядело с самого начала?

– Ну, я послал лошка за матрасом, парни его к той стене поставили, – начал медленно объяснять Клешня. – Сам я стол на место двигал, но и за этим чепушилой следил. Ну и… он подошел к матрасу, ничего такого, взял его и потащил обратно… И тут исчез. Бац – и нету, так же как тогда, на Новочеркасском. Тут я… охренел и заорал. Ты зашел, а дальше… он вдруг выскочил оттуда, но уже без матраса… Как-то так.

– Как-то так… – задумчиво повторил Вальтер и снова повернулся к Пашке: – Зачем его обратно отнес?

– Да не брал я никакого матраса! – возмутился тот. – Говорю же – его там, за границей, не было! Ящики – были. Матрас – нет. Я увидел этого… Гороха… а он спросил, кто я, и схватил пистолет, ну я и прыгнул обратно сюда.

– И что все это значит?

Пашка задумался. На самом деле все было очевидно. Вот только стоило ли объяснять это бандитам? Он тяжко вздохнул. Ведь сам себе могилу роет!

Клешня, заметив колебание Пашки, ударил его по спине кулаком.

– Повторить? – угрожающе спросил он. – Так я с удовольствием!

– Павел, давай-ка по-хорошему, ведь терпение у нас не безграничное! – сказал Вальтер. – У нас ведь с тобой договор, да? Ты – нам, а мы – вам. Свободу в смысле. Кажется, тут все просто. Дай нам заработать – и валите себе восвояси. Что скажешь?

– Нам – валюту, вам – валите, – схохмил Клешня.

Пашка мрачно посмотрел на него. Скорее бы уже Одноус прибыл!

– В следующем мире, который для меня там, у стены, – он показал пальцем, – моего параллоида… то есть клона, как ты говоришь, не похищали. Это либо тот же мир, где мы снимали в банкомате деньги, либо какой-то похожий. Но миров много, понимаете? Их тут целые цепочки. И в предыдущей параллельной Вселенной, параллоид, который находится вот на этом месте, – Пашка топнул ногой, обозначая определенную точку, – пытаясь подойти к своему матрасу у своей стены, выскочит, на самом деле, у нашей. – Пашка задумался, пытаясь объяснить им проще. – Сначала мы с этим параллоидом были совершенно синхронны. Тамошний, как и я, пошел за матрасом, стоявшим у их стены. Но не дошел и попал в наш мир. Он взял наш матрас и спокойно вернулся с ним обратно – его Клешня и видел. Скорее всего, подмены там никто и не заметил, они даже не подозревают, что в их комнате проходит граница.

– Ох ты… – пробормотал Вальтер. – Занятное кино!

– Сука! – в свою очередь высказался Клешня. – Теперь у них два матраса, а у нас ни одного?!

– Нет, – покачал головой Пашка. – К ним, к их стене, попал параллоид из еще более далекого мира, как бы с другой стороны, понимаете? Он и упер их матрас. И так везде по цепочке. Это только мы потеряли матрас, потому что граничим с отличающимся от всех остальных миром. Я попал туда, где матраса у стены нет, просто не оказалось, не важно по какой причине – поэтому и брать мне было нечего. Но наш к этому моменту уже взяли и ушли с ним в свой мир, а мы остались ни с чем.

Вальтер довольно хохотнул. Кажется, его это забавляло.

– Нас просто обули, Клешня, – сказал он, – ты до сих пор не просек? И в этот момент наш мир с этим… предыдущим… тоже как бы разошлись, так? Например, у них сейчас нет этого самого разговора, а я нахожусь в другой комнате, так ведь?

– Получается, что да.

– Четко! – воскликнул довольный бандит. – Чем больше миров, не похожих на наш, тем лучше!

– Но отличие только в этом и, возможно, больше ни в чем, – заметил Пашка.

Вальтер пожал плечами:

– Возможно. Но это тоже кое-что. Если эти «предыдущие» ничего не заметили, значит, с этого момента мы независимы от них, нашего теперешнего разговора у них не происходит, и потому мы можем строить относительно них абсолютно свои планы. – Он подмигнул Клешне, и тот довольно заурчал. Пашка был уверен, что Клешня не понял ровным счетом ничего, но вот Вальтер в очередной раз подтвердил остроту своего ума. Это настораживало.

– Да, но есть одно «но», – заметил Пашка. – Эти предыдущие могут попасть к нам, но мы не можем попасть именно к ним.

– Как это? – нахмурился Вальтер.

– Мы через эту границу перейдем только к последующим, в тот мир, где сидит Горох, а он и так отличается от нашего.

– Галиматья какая-то! Ну ладно, разберемся, Горох там или нет. Значит, ты действительно не мог взять матрас, который лежал у нас? – спросил Вальтер.

Пашка мрачно покачал головой.

– Вот куда, наверное, нужно поместить твою Алину, – хмыкнул бандит. – Чтобы была рядом, но ты до нее никак не мог бы дотянуться! И волки сыты, и овцы целы. Идеально!

Пашка промолчал. Если они так сделают, это еще больше все усложнит… «Да уж, язык мой – враг мой», – озадаченно подумал он и совсем сник.

Бандиты отвели Пашку в туалет, а потом благосклонно накормили батоном с молоком и поместили в другую комнату чуть дальше по коридору, не имевшую общей двери с прежними помещениями. Возможно, это и была та самая «пятнадцатая», но на ней никаких бирок не висело. Когда они шли к ней, Пашка ждал, что снова куда-нибудь исчезнет, но этого не произошло – граница, проходившая по комнате с ящиками, осталась позади.

Новое его обиталище находилось в полном запустении – здесь не было ничего, кроме пары матрасов с крюками в полу и деревянного стула. Бетонный пол был усеян мусором и окурками, окна так же тщательно забиты фанерой. Его приковали цепью к крюку и оставили наедине с Резо. Поначалу бандит недобро косился на него и молчал, а потом вдруг начал рассказывать о своем советском детстве в Кахетии: как не любил школу, но обожал свою бабушку, как воровал соседские велосипеды и торговал собственноручно жареными семечками, а еще мечтал построить яхту, чтобы уплыть в Турцию. Потом начал трындеть о Горохе, мол, тот в середине нулевых годов был неплохим контрабасистом и играл рокабилли в небезызвестной группе, но потом подсел на сильные наркотики, и жизнь его теперь полна криминала. Пашка слушал его вполуха, изредка поддакивая, и думал о своем. Как ни странно, Резо оказался неплохим рассказчиком, но время все равно тянулось удивительно неспешно. И Одноус не появлялся.

Через некоторое время зашел Вальтер.

– Павел, – серьезно сказал он, – ты готов к финальной сцене? Испытание не для слабонервных.

У Пашки внутри все похолодело. Рано же, рано!

– Может, завтра? – слабо спросил он.

– Зачем завтра? Товар завтра уже начнет расходиться. К тому же ты напугал тамошнего Гороха – боюсь, они сегодня могут решить переместить схрон, нужно поторопиться. Но надеюсь, этому наркоману там никто не поверит… Видел у них пакеты и ящики?

– Видел.

– И в том мире они лежат на том же месте, у окна? По объему столько же?

– Ну да…

– Отлично! Вот мы пойдем и заберем их, пока они еще там. Понял теперь, в чем суть вопроса? Все очень просто. А это, поверь мне, огромные бабки!

Пашка вытаращился на бандита:

– Ты решил грабануть своего клона?!

– Ага, – с ухмылкой кивнул Вальтер. – А ты хочешь, чтобы мы как-то договорились с ним? Я думал над этим. Но этих моих клонов еще пруд пруди, правда ведь? Миров хватит! Так что успеется. Но сначала нам нужно заработать… на карманные расходы. А еще лучше – получить хорошее финансовое вливание!

Пашка покачал головой.

– Что не так? – вскинул брови Вальтер.

– Ты хочешь, чтобы именно я это сделал? Зашел туда и перетащил все ящики к вам?

– Ну почему же ты? – улыбнулся Вальтер. – Ценю твое рвение, но этого и не требуется. Ты просто доставишь туда моих бойцов, они проведут предварительную зачистку местности, ну и… подтащат товар к границе, а ты переместишь его сюда. Вот и все.

– Да! – взревел Резо и рубанул воздух ладонью. – Мы порвем их, как тузик грелку! Вальтер, это гениально!

Пашка медленно прикрыл глаза. Если к вечеру он будет жив, и то хорошо…

Они стояли на исходной позиции, лицом к окну, спиной к книжной полке. Посередине – Пашка, с боков – Резо и Клешня. Джимми готовился к переходу при втором перемещении. На всех были бронежилеты, даже на Пашке.

– Вот видишь, мы заботимся о тебе, – не без иронии сказал Вальтер, лично помогая Пашке экипироваться.

Бандиты держали пистолеты с глушителями, но у каждого через плечо висел укороченный автомат Калашникова. Пашка конечно же был без оружия. Предполагался такой план: он обоих держит за руки, обеспечивая перемещение, и они пятятся назад. Как только группа проваливается в другой мир, Пашка переходит назад и перемещает туда Джимми, снова возвращаясь в свою комнату. Через семь секунд Пашка снова ныряет и разведывает обстановку. Если все хорошо, бандиты подтаскивают ящики и пакеты к границе, а Пашка лично перемещает товар в их мир.

Вальтер должен был оставаться на месте – он тоже вооружился на тот случай, если их клоны сами нагрянут к ним, а в соседней комнате разместился срочно приехавший из Выборга Горох, как две капли воды похожий на своего параллоида. Пашка также знал, что у Вальтера было как минимум еще двое подельников, которые всегда торчали где-то внизу здания, охраняя хазу от непрошеных гостей. Одного звали Пельмень, а второго – Высоцкий, но это была кличка из-за любви его к этому великому певцу.

Поначалу на всех хотели надеть маски, но Вальтер предложил не делать этого.

– Представляете их рожи, когда они увидят, кто на них напал? – усмехнулся он. – Это даст вам лишнюю секунду, так что не теряйте ее!

Перед прыжком Вальтер положил руку на плечо Пашки и серьезно взглянул ему в глаза.

– Я надеюсь на тебя, Павел, не подведи меня. И… береги себя! – Он отбежал к двери и махнул рукой.

– Давай! – рявкнул Резо.

Пашка сделал шаг назад, к стене, и бандиты, не отставая, прижались к нему плотнее. Второй шаг…

За столом сидели Клешня-2 и Горох-2, играя в карты. Первый что-то насвистывал, а второй хмурился, видимо, проигрывая. Перед ними лежали автоматы, но дверь в смежную комнату оказалась закрытой.

– Эй! – негромко произнес Резо и нажал на курок.

Из глаза Клешни-2 брызнул фонтанчик крови, и он мгновенно уткнулся лицом в стол. Тут же прозвучал негромкий хлопок из пистолета Клешни, пометившего лоб Гороха-2 аккуратной дырочкой. Не успев даже поднять голову, бывший контрабасист откинулся на спинку стула с отвисшей челюстью. Пашка окаменел.

– Назад! – прошипел ему Клешня. – Живо назад!

Он толкнул его обратно, и тот влетел в свой прежний мир.

– Ну как?! – нетерпеливо вскричал Вальтер, выглядывая из-за косяка приоткрытой двери.

Вместо ответа Пашка немеющими руками схватил подскочившего к нему Джимми, и они шагнули за границу. Клешня с Резо уже заняли позицию у открытой двери с автоматами наперевес. Через ее проем Пашка заметил чье-то распростертое тело. В комнате явственно чувствовался запах пороховых газов.

Джимми кинулся к своим.

– Тащи товар к границе! – крикнул ему Резо и метнул вперед светошумовую гранату.

Не дожидаясь взрыва, Пашка вернулся к Вальтеру.

– Все нормально, – сказал он бандиту. – Двое или трое ихних уже… убиты, Резо и Клешня целы, держат оборону у двери. Джимми начинает носить товар.

– Отличненько, – заулыбался Вальтер. – Ну, приготовься и ты!

Пашка выждал несколько секунд, затем пригнулся и гуськом сдвинулся назад. Перед ним уже лежали два полиэтиленовых мешка, а Джимми, пыхтя, подтаскивал ящик.

– Давай-давай, не спи!.. – прошипел он Пашке.

Тот схватил мешок и перетащил его в предыдущий мир. Увидев его с товаром, Вальтер кинулся к нему на подмогу.

– Отличненько, отличненько… – без конца повторял он.

Горох в это время занял позицию в проеме двери, стараясь контролировать как происходящее на «складе», так и в смежной комнате у выхода в коридор.

Пашка начал перемещаться туда-сюда и перетаскивать подносимые Джимми, а затем и Клешней мешки и ящики. Теперь уже не успевал Вальтер, раскидывая товар по комнате где ни попадя. Однако Горох свой пост не оставил, с напряженным лицом продолжая следить за ситуацией.

Продолжалось все это долго, Пашка взмок, запыхался и под конец уже даже не обращал внимания, как там идет бой. Резо в какой-то момент исчез, продвинувшись ближе к общему коридору, и несколько раз с его стороны были слышны звонкие очереди из АКС-74У.

Наконец последний ящик был перетащен.

– Приведи Резо, – приказал Клешня качку. – Куда он там пропал? А ты, чепушила, верни меня обратно! Потом заберешь пацанов.

Пашка приготовился было уже переместить Клешню назад, как в комнату, раскачиваясь, кто-то вошел. Он даже не сразу сообразил, кто это.

А это оказался еще один Джимми, местный параллоид. Его бок был окровавлен, левая рука безвольно болталась вдоль тела, но в правой он крепко держал пистолет, направив его на Джимми-1. А тот застыл и молча таращился на свою копию, не в силах даже пошевелиться.

– Сдохните, сдохните… – хрипел Джимми-2.

Клешня немного замешкался, но умудрился-таки перехватить автомат и короткой очередью прошил нападающему грудь.

– Сдохните, оборотни… – пробулькал параллоид и, закатив глаза, завалился назад.

– Ты че, баклан?! – заорал Клешня на Джимми. – Не тормози!

Качок встрепенулся, но в его глазах виднелся ужас. Нелегко выстрелить в человека, но еще сложнее – в свою точную копию.

– Джимми, иди за Резо! – скомандовал Клешня. – А ты давай, мозгляк, давай, домой пора!

Пашка ухватил бандита за локоть и перенес его за границу.

– Вы чего так долго? – взволнованно спросил Вальтер на той стороне. – Где остальные?

– Сейчас, – ответил Пашка. – Джимми за Резо пошел.

– Но все нормально?!

– Да-да, – ответил Клешня, устало садясь на сложенные ящики. – Все замечательно. Они там махом.

Через несколько секунд Пашка снова переметнулся назад, но комната была пуста. Может, это и есть тот самый удачный момент? Оглушить двумя оставшимися зарядами парализатора этих двоих, забрать автомат, перейти обратно и… Ну когда он еще будет без наручников?! Рассчитывать на Одноуса? Да придет ли он вообще?

У левой стены под сдвинутым столом лежали трупы параллоидных Клешни и Гороха, а также один автомат, но без магазина, видимо, остальное прибрал Резо. Джимми-2 распластался у окна, но самое интересное валялось рядом с ним в луже его крови – пистолет. Но что от него толку? Ирония параллельных миров заключалась в том, что Пашка в принципе не мог до него дотянуться! В этой Вселенной он был заперт в дальнем углу комнаты между книжной полкой и невидимой границей миров, на полосе не шире полутора метров. Разве что если взорвать сзади стену, попасть в общий коридор, а оттуда уже пройти куда надо, но…

В смежной комнате затопали, и в проеме двери возник Джимми с автоматом наперевес. За ним маячил Резо. Пашка от досады прикусил губу. Все равно бандиты уже здесь…

– Живее! – крикнул Джимми. – Сейчас менты приедут!

Они подбежали к Пашке и взялись за руки.

– Дэвы, дэвы… – выпучив глаза, бормотал Резо. – Нужно уходить! Дэвы…

Пашка удивленно посмотрел на него. Грузин был явно не в порядке: серое лицо, бегающие глаза и отсутствующий взгляд, трясущийся подбородок… Он уже вовсе не походил на грозного громилу из голливудских боевиков.

– Дэвы, дэвы… – повторял и повторял бандит. – Проклят я теперь!..

«Где вы? – попытался понять Пашка. – Девы?»

– Ну давай же!.. – простонал Джимми и потащил Пашку через границу.

– С возвращением, братва! – встретил их Вальтер с распростертыми объятиями. – Ах вы, мои герои! У нас получилось!

– Даешь пьянку! – выкрикнул позади него Горох.

Бандиты ликовали. Они скакали вокруг сваленных как попало ящиков и пакетов и радостно ржали. Один только Резо стоял в сторонке и, не мигая, смотрел куда-то в пустоту.

– Дэвы, дэвы, – повторял он. – Проклят…

– Ты чего это? – наконец заметив его состояние, спросил Вальтер. – Не ранен?

Резо покачал головой.

– Вальтер, дэвы там, я видел дэвов… – У Резо от волнения усилился его грузинский акцент.

– Что, какие девы? – недоуменно переспросил Клешня. – Кого ты там, на хрен, видел? Никого там, кроме клонов, не было!

– Нет, было! – Резо сверкнул на него глазами. – Они унесли… мою душу…

– Тебя контузило, что ли? Граната? – озабоченно спросил Вальтер. – Расскажи, что случилось?

Грузин шумно вздохнул, покачав головой.

– Когда мы завалили в первой комнате Клешню и Гороха – ну тех, других… получилось вроде тихо, но за стеной все равно услышали. Вошел Высоцкий, мы уложили и его. Залегли у двери, пока эти, – он кивнул на Джимми и Пашку, – товар таскали. Из комнаты напротив, где сейчас девчонка, пытались выбить его клона, – он снова ткнул в качка, – засел он там хорошо… Но потом, гнида, умудрился сбежать, и я передвинулся дальше, к коридору, а Клешня остался носить товар. Тот, другой Джимми, спрятался в дальней комнате, кажется, тринадцатой. Потом снизу прибежал Пельмень, он как выскочил из-за поворота, я его сразу снял – жирдяй как был идиотом, так и остался. Вальтер… – Резо с трудом сглотнул, – я видел там и тебя… ну, другого… И себя тоже.

Вальтер понимающе кивнул.

– Мы… э… то есть они засели в пятнадцатой – наверное, уже держали там Тартаковского. Мы вот, Вальтер, не успели взять его, а они это уже провернули. Ну я и попытался выбить их оттуда! Знаешь, еще один Тартаковский нам бы точно пригодился, как запасной вариант, а?

– Не нужно было этой самодеятельности, – покачал головой Вальтер. – Ну да ладно.

– Да это же плевое дело – у них с собой были только пистолеты! Но… – Резо снова сглотнул – его кадык заходил вверх-вниз. – Но появились они!

– Кто? – сразу напрягся Вальтер.

– Дэвы!

– Менты?

– Нет, говорю же! Злые духи!

Клешня недоверчиво сплюнул.

– Ты мне не веришь, да? – Резо возмущенно поднял палец. – Дэвы!

– Это такие сказочные демоны в грузинской мифологии, – пояснил для всех Пашка, но тут же прикусил язык.

– Сказочные?! – Резо подскочил к нему и вцепился в руку, занеся вторую для удара.

– Резо! – Вальтер подскочил и оттащил грузина.

Тот яростно крутил белками глаз.

– Высокие, за два двадцать, длинные белые волосы… – Грузин и вовсе закатил глаза. – И у них голубая кожа или… какая-то такая… блестит…

– Ясно, – хмыкнул Клешня, – я-то думал, ты сказки своей бабушки вспомнил, а ты просто «Аватара» недавно посмотрел!

– Какого еще аватара?! – взревел Резо. – Они убили Вальтера и… унесли меня в свое логовище!

Он что-то забормотал на грузинском, то ли молитву, то ли заклинание.

– Погоди, погоди, Резо… – Вальтер положил ему руку на плечо. – Объясни-ка поподробнее!

Резо покосился на линию, которую они прочертили на полу для обозначения границы миров.

– А они не выйдут оттуда, нет?

– Нет, – улыбнулся Вальтер. – Как, сам подумай? Павел-то с нами!

Резо покачал головой:

– Если может он, смогут и они…

– Да кто это – «они»? Ты успокойся лучше! Настоящий боец, а ноешь, словно…

– Ладно! – недовольно поморщился Резо, подняв руку. – Нечего тут объяснять. Лежу, простреливаю коридор. И тут из-за поворота, где лестница, выходят они… эти четверо, а может, и пятеро. Идут по коридору, высокие такие, блондины, длинные волосы, рожи голубые и вытянутые как у ослов, страшные… Не люди это, не люди!

– Ага, аватары, – скептически скривился Клешня.

– Резо, ты что-нибудь перед делом… принимал? – спросил Вальтер.

– Ты что, Вальтер, конечно, нет! – возмутился грузин. – Я тебе не Джимми!

– А что я?! – обиженно подал голос качок.

– А как они были одеты? Оружие?

– Одеты в плащи, черные такие. Касок не было. В руках какие-то хреновины держали, но не «калаши». Далеко же, плохо было видно… А я не смог в них выстрелить! Словно околдовали. – Резо снова покосился на переход, будто ожидая появления этих дэвов.

– Инопланетяне, что ли? – разинул рот Джимми.

– Духи, инопланетяне… Не знаю кто! Не верю я в марсиан, а вот в духов… Они точно есть!

– Так, может, на них противогазы были? – воскликнул Клешня.

– Точно, противогазы, – закивал головой Джимми. – Или маски, ну, типа, знаете, америкосы любят грабить банки в масках своих президентов!

– Да идите вы! Что я, человека от… дэва не отличу, что ли?! – бешено заорал Резо. – И, по-вашему, нас решила грабануть долбаная баскетбольная команда?!

– Ну а дальше, дальше-то что? – нетерпеливо спросил Вальтер.

– Они сразу зашли прямо в пятнадцатую, даже не прикрываясь. Вытащили в коридор меня и тебя, Вальтер… то есть тех клонов наших… поставили на колени…

– И? – приподнял брови Вальтер.

– Они исчезли!

– Кто? Аватары? Или клоны?

– Клоны! Я видел, видел это собственными глазами! Демоны что-то сделали, и наши… ну, те… просто пропали! А я лежал и не мог пошевелиться… И тут прибежал Джимми… этот, наш Джимми…

– Да-да, – оживился качок, – я подбегаю – Резо лежит и не шевелится, ну, думаю, кранты, капец настал. А нет! Схватил за ногу – а он как дернется!

– Да, было такое, – признал Резо. – Я сразу как-то очухался и…

– …и мы вернулись сюда, – просто закончил Джимми. – Но погоди, Резо! Значит, когда я тебя позвал, а потом встал рядом… эти хреновы аватары были там, в коридоре?!

– А я тебе о чем говорю?! Не просто были, они заметили меня и пошли к нам! Наверное, думали, что нам некуда деться, и поэтому не спешили…

Резо в очередной раз уставился на границу миров.

– Значит, не могут, суки… – пробормотал он.

– Слава богу, не могут, – поежившись, кивнул Джимми, – а то бы уже всех тут порешили. Нам просто повезло, что быстро слиняли. Гадство! Выпить надо.

– А я что предлагал? – подал голос до того молчавший Горох, сидевший на стреме у двери.

Пашка слушал и гадал – действительно, кто же это такие были? Люди Одноуса? Какие-нибудь заезжие «работники ножа и топора»? Инопланетяне? А может, те самые Хранители?

– А пусть нам чепушила расскажет! – предложил Клешня, тыча пальцем в Пашку. – Уж он-то должен знать!

– Нет-нет, – замотал головой Пашка. – Правда, я ничего такого не видел и о таких никогда не слышал. Честно. Зачем мне врать? Если они не могут перейти сюда, то и хрен с ними, правда? Давайте рассуждать практически.

Все промолчали.

– Главное, – продолжил Пашка, – что они в любом случае никакие не духи и не демоны. Духов не бывает, а инопланетяне… Тоже сомнительно.

– Короче, я туда больше ни ногой! – заявил Резо.

– Маски, – повторил Джимми. – Это были маски.

Пашка кивнул:

– Это просто маски, может, спецотдел полиции какой…

– Да какой там спецотдел, – устало махнул рукой Резо. – Куда они дели тех клонов? Куда они исчезли? Как?!

– Ну мы ведь тоже пропадали, визуально, когда пересекали границу, правда ведь? Это же тебя не удивляет? Наверное, у них есть какие-то мобильные устройства для перемещения, вот и все…

– Ага, секретная разработка «Роснано», – сыронизировал Горох.

– Наверное, была бы офигительной штукой, – усмехнулся Вальтер. – Нам бы такую.

Разговор надо было заканчивать. Иначе Вальтеру снова придет в голову какой-нибудь хитроумный план.

– Ну, значит, наш с тобой договор выполнен? – с надеждой спросил Пашка. – Мы с Алиной можем идти?

Бандиты примолкли.

– Дело еще не завершено, – заявил наконец Вальтер. – Ну, то есть не полностью. Видишь, как все тут раскидано? Эй, парни, ну-ка давайте это все перенесем в более безопасное место, чтобы те, кому не надо, не заметили нашей удачи.

– Э… – Пашка привстал с ящика. – Вальтер, ты же обещал!

– Я тебе поэкаю! – Клешня резко ударил его в живот. – Джимми! Дай-ка наручники!

Пашка согнулся от боли. Сволочи! И кто бы сомневался…

– Алину! Отпусти Алину! – прохрипел он. – Я больше ничего для тебя делать не буду!

Клешня начал бить его ногами. Пашка кое-как закрывал лицо, но удары были довольно сильными.

– Не надо по лицу! – закричал Вальтер. – Да хватит уже!

Пыхтя, Клешня отошел.

– Я его точно пришью когда-нибудь… – прошипел он.

– Потухни! Горох, отведи его в восьмую! – приказал Вальтер. – И живо обратно – носить все это!

Часа два Пашка просидел в «камере» в полном одиночестве. Поначалу было слышно, как бандиты таскают по коридору свою добычу, и, судя по тому, что циклы эти повторялись не часто, он сделал вывод, что второй схрон у них где-то далеко, на другом конце здания или даже на улице. А может быть, они вообще грузили машину. Затем наступила долгая тишина, и через некоторое время Резо принес ему плошку, полную куриного супа с мясом, и толстый кусок черного хлеба. Ложка почему-то оказалась деревянной, декоративной, с расписными узорами.

– Ешь, – сказал бандит. – Вальтер сегодня добр, видишь, по-царски угощает. Иначе только сухари бы жрал.

Пашка отвернулся, еле сдерживая ярость.

– Не буду, – твердо сказал он, хотя желудок его имел несколько иное мнение.

– Голодовка, да? Ешь давай! А то сило́м заставлю.

– Попробуй, – буркнул Пашка.

Резо прорычал что-то на грузинском и поставил поднос рядом с ним. От бандита сильно разило спиртным.

– Ты давай не выделывайся, парень, – сказал он. – Что скажет Вальтер, то и выполняй. А все будет нормально – вернетесь домой.

В комнату нетвердыми шагами вошел Вальтер.

– Голодовка? – понял он.

Резо кивнул:

– Строит из себя целку!

– Не, ну ты че? Он же настоящий мужик! – Вальтер хлопнул Пашку по коленке. – Молодец! Ты ешь, ешь, очень вкусно.

– Не буду. Алину отпусти! – Пашка поджал распухшие губы.

– Остался всего один вопрос, Павел. – Немного пошатываясь, Вальтер придвинул стул и сел на него. – Мы отпустим тебя, но ты же понимаешь, что наша братва не может остаться при этом ни с чем, правда? Нам нужен… новый проводник в эти твои миры. Все равно – ты это будешь или твой клон… как ты там их называешь? Главное, чтобы это был какой-нибудь Павел Крашенинников, вот и все. Понял?

Пашка промолчал.

– Достань нам одного такого, а лучше парочку, и мы квиты, – улыбнулся Вальтер.

Привести им параллоида, то есть фактически принести его в жертву?! Пашка устало закрыл глаза. Начинается…

– Ну и как? – устало спросил он. – Как это сделать?

– Ну… тебе лучше знать!

– Тот, с кем мы встречались, со мной сам связался, я не знаю, как он это провернул, – соврал он.

– Как-как… Перешел в твой мир и позвонил, вот и все. Несинхронный потому что был. Но мы теперь тоже с кучей миров разошлись, разве нет? Паша, не пудри мне мозги. – Вальтер медленно выдохнул, окутав Пашку водочными парами. – А хочешь выпить? Ну хочешь же!

Пашка покачал головой:

– Не пью.

– А курить?

Пашка заколебался. Нет, нельзя идти у них на поводу!

– Нет.

– Дело хозяйское. Но я тебе не верю. И пару… параллоидов, кажется, так, да? Пару параллоидов своих ты мне все-таки приведешь!

– Хорошо, – Пашка посмотрел в голубые и на вид совершенно честные глаза бандита, – я приведу тебе хоть двоих, хоть троих своих клонов. Но с одним условием – сначала ты отпустишь Алину.

– Она же приведет ментов! – возмутился Резо.

«Ну вот и доказательство того, что они и не собирались нас отпускать», – тоскливо подумал Пашка.

– Не приведет, – ответил Вальтер, – потому что не знает, куда привести, а видела она только Джимми и Клешню. Тебя мельком, значит, не запомнила. Меня знает только по голосу.

– Вот-вот…

– Нас вообще искать не будут! – На Вальтера сошло озарение. – Потому что мы подбросим ментам свои трупы!

– Свои трупы? – вылупился на него Резо.

– Да! Вытащим из того мира трупы и подкинем их ментам. Все! Кто там был из наших, напомни… Клоны Пельменя, Клешни, Джимми… Гороха, да?

Грузин кивнул.

– Высоцкого еще. А вот наших с тобой как раз там и нет. Демоны забрали их.

– Достанем, – ухмыльнулся Вальтер. – Вот уж не проблема, да? Миров много… И здесь у нас будут считать, что мы все перебиты. Некого искать!

Резо растянулся в широкой улыбке:

– Вальтер, ты гений!

– Ну вот. – Вальтер довольно откинулся на спинку стула. – Только, наверное, там уже менты шастают. Устроили вы шумиху, нечего сказать!

– Так получилось, – хмуро ответил Резо. – Высоцкий прибежал. Ты же знаешь, слух у него как у кошки.

– Ладно, проехали. Ну что, попытаем счастья? Или позже?

– Не надо, Вальтер, давай не сейчас… А вдруг там эти… волосатые…

– Голубые которые? – хохотнул Вальтер. – Все еще не можешь успокоиться, да?

Резо не ответил, но Вальтер, подумав, махнул рукой:

– Нечего там сейчас делать на самом деле. Все равно менты, если их вызвали, уже на месте и трупы забрали. Или люди Молота. Он же звонил полчаса назад. А если звонил наш Молот мне, то должен был позвонить и тамошний Молот моему клону там. Так что их Бизон уже в курсе и принял меры. Нет, не пойдем.

Резо с облегчением кивнул, но тут же озабоченно крякнул:

– Но ихний Бизон обвинит именно нас с тобой, ну тех, наших клонов, которых аватары с собой забрали. Трупов-то нет!

– Да, получается, что так, – согласился Вальтер. – А тебе не все равно, что происходит там, в ином мире? О своем лучше подумай… Кстати, те волосатые хмыри Пельменя не забрали, случайно? Труп в смысле? Не исчезал? Ты же подстрелил его.

Резо задумался:

– Не помню, Вальтер; уж чего-чего, а этого не припомню – сам понимаешь, как увидел их, так и…

– Ладно, не бери в голову. Короче, Павел, – Вальтер повернулся к Пашке, – дело такое. Давай-ка компромисс. Или консенсус – как правильнее? Короче, как только ты приведешь первого своего клона, мы отпускаем девчонку, и потом ты добываешь еще двоих… или троих. Но сначала нам будут нужны трупы наших собственных клонов, – Вальтер показал на себя и Резо, – чтобы прикрыть себе задницу тут, в своем мире. Это будет честно, тебе не кажется?

– Соглашайся давай! – рыкнул Резо на Пашку.

– Хорошо, – сказал Пашка. Если эти бандиты пойдут на дело, так, может, их и перестреляют там? – И когда?

– Тут братва предлагает еще одних наших клонов обуть, прямо сегодня, в том мире, где вы в банкомате деньги снимали. Но чтобы попасть к ним, придется использовать портал в том парке на Новочеркасском проспекте. Ты переместишь нас туда, мы своим ходом доберемся до нашей хазы, возьмем местных клонов штурмом, привезем к границе товар, а ты переместишь его уже на эту сторону. Да, как-то сложно получается, согласен, да и кое-кто из братвы уже нажрались в дупель, так что я тут подумал и… В общем, есть план получше. Завтра и начнем.

У Пашки отлегло от сердца. Что ж, не так уж все и плохо. За ночь можно будет сбежать, тем более они пьяные, а там, может, и Одноус объявится.

– Ладно, – с как можно более честным и ясным лицом сказал он, – я согласен.

Вальтер внимательно посмотрел на него. Неужто что-то заподозрил?

– Ну, тогда ешь, супермен! – усмехнулся бандит. – Тебе нужны силы. И водки принесем. Ведь сегодня день нашей победы! Все будем пучком, пацан, не трухай.

– А я тебе книжку дам, – заявил Резо. – Детектив!

Разбудили Пашку какой-то шум, топот и возня в коридоре. Вдруг совсем рядом прозвучала короткая автоматная очередь, кто-то заорал диким голосом, а затем на нижних этажах рвануло. Он мельком взглянул на часы. Полседьмого утра! Когда это он успел отрубиться?! Пашка не хотел пить с бандитами, но чтобы не возбуждать подозрения, грамм сто пятьдесят на грудь принять-таки пришлось. Вальтер после этого сразу ушел. Стратег!.. Потом он слушал очередные воспоминания Резо о своей бабушке, возмущения Гороха по поводу беспринципного убийства его клона, а когда ушли и они, пытался читать детектив и ждал Одноуса… И вот те нате! Уже утро! И какое!

Так не Усатый ли это заявился наконец?! Пашка с бьющимся сердцем уселся на матрасе. В коридоре стала слышна перекличка, Пашка узнал гортанный говор Резо. Ухнули два пистолетных выстрела. Затем голоса отдалились. Что происходит?

Тут дверь распахнулась, и в комнату ввалился Джимми с автоматом.

– Подъем! – крикнул он. – На нас напали!

Пашка, насколько позволяла цепь, поднялся.

– Пригнись и не стой напротив двери! – предупредил Джимми, отстегивая его от цепи.

– Что происходит? Кто это стреляет?

– Мы уходим! Я за тобой и твоей бабой. Ты хоть понял, о чем я?

Пашка радостно кивнул.

– А их? – показал он на наручники.

– Успеется! Если заметят, как объясним? По легенде я вывожу вас в безопасное место, а там… видно будет. Пошли!

Они подбежали к двери. Джимми вытащил гранату.

– Кто напал-то? – шепотом спросил Пашка.

– Да Молот со своими пацанами, это другая бригада Бизона. И с ними… наши клоны. Они все оттуда, походу. Так что никому верить нельзя… Ваще непонятно – кто есть кто, усекаешь?

Да, дело сложное, хотя что тут было странного, собственно? Если этот Вальтер собирался ограбить других своих параллоидов, то и эти самые параллоиды планировали сделать то же самое. Мысли людей не уникальны, ох, как не уникальны в этих самых параллельных Вселенных…

Джимми осторожно высунул голову в коридор. Где-то вдалеке раздался еще один выстрел, но вокруг, похоже, никого уже не было.

– Вперед! – скомандовал качок.

Они выбежали в коридор, и Джимми потащил Пашку в противоположную сторону от комнат, в которых его держали раньше.

– Ты куда? – возмущенно прошипел Пашка. – Алина где?! Где она?!

– Сейчас увидишь, иди! Третья дверь слева! Живее!

Они гуськом побежали вдоль стены. Пашка добрался до указанной двери и влетел в большое полутемное помещение. Вокруг валялись бетонные блоки, горы строительного мусора, кирпичи, битое стекло, тряпки и разбитые ящики. Пахло гнилью.

Справа кто-то испуганно вскрикнул.

– Алина? – Пашка, спотыкаясь, кинулся раскидывать ящики и мокрые ватники. В углу сидела Алина, сжавшись в комок.

– Пашка?! Пашка! – безмерно обрадовалась она. По ее лицу текли слезы.

Пашка подскочил к ней, поднял и попытался было обнять, но в наручниках это было сделать невозможно. Он смущенно замер, ощущая на губах ее дыхание.

В коридоре раздались крики, а затем ухнул очередной взрыв.

– Хватит уже! – Джимми схватил его за плечо. – Помогай!

Они начали раскидывать тряпье, сваленное у стены, – за ним оказалась широкая дыра, ведущая в следующее помещение. В проломе виднелся кусок грязного бетонного пола и лужа с масляными пятнами.

– Лезьте! – приказал Джимми.

– Ой, знала бы, что тут выход! – всхлипнула Алина и полезла вперед.

– Предупреждаю, – прошипел Джимми Пашке, – стреляю я метко. Не вздумайте сдернуть от меня.

– Лучше сними наручники! – огрызнулся Пашка.

– Обойдешься!

«Ну ладно, сочтемся», – подумал Пашка. Он уже давно переложил парализатор в передний карман и мог легко его достать, но решил пока подождать – пусть качок хотя бы выведет их из здания.

Он полез в дыру и оказался в пустом и еще более темном помещении, освещаемом только узкими оконцами где-то под потолком. Слева виднелся пролет лестницы, ведущей вниз. Все это было больше похоже на завод или административное здание, а не общежитие. А значит, могло быть очень большим и запутанным.

Алина стояла рядом и испуганно озиралась.

– Где мы?.. – прошептала она.

Пашка попытался ободряюще улыбнуться ей.

– Выберемся, – просто сказал он.

– Эй, – донеслось из дыры, – а ну-ка отпрыгните! Живо!

Они отошли на пару шагов, и из пролома показался Джимми, угрожающе водя автоматом из стороны в сторону.

– К лестнице! – сказал он, придвигая к дыре кусок картона.

Они осторожно спустились на этаж ниже, попав в новый коридор, разветвляющийся на три рукава. Джимми быстро повел их по одному из них, не обращая внимания на открытые по бокам двери. Где-то наверху застрочил автомат, но уже приглушенно и потому не так угрожающе.

– Мы на третьем этаже, – сообщил качок. – В это крыло здания просто так не попасть, так что особо не кипешуйте…

– Как ты нас собираешься вывести? – спросил Пашка. – И где мы вообще находимся?

– Внизу стоит машина. Это заброшенная автобаза, но большая, сука… А вообще мы на Выборгской стороне.

Они спустились еще на этаж, а потом вылезли на железную крышу. Ночью, видимо, шел дождь – она была мокрой и скользкой.

– Осторожно, – сказал Джимми, – уже недолго. Следите за окнами, вдруг нас высматривают.

Звуки боя к этому времени уже смолкли. Но это также могло означать, что обе группы, как оборонявшихся, так и нападавших, бросились их искать. А встреча и с теми и с другими была крайне нежелательна.

А потом возникла загвоздка. Чтобы спуститься на землю, требовалось использовать шаткую железную лестницу, но сделать это в наручниках было довольно трудно. Джимми чертыхнулся.

– Об этом я не подумал, – сказал он. – Возьмите ключ!

Он вынул из кармана ключ и бросил его под ноги Пашке. Тот взял его, отстегнул наручники сначала Алине, а потом и себе. И… размахнувшись, закинул все это добро в ближайшее окно на третьем этаже, которое, по счастью, оказалось разбитым. Ему не хотелось создавать лишний шум.

– Ты чего это творишь?! – зарычал Джимми.

– Чтобы снова не заковал, – пожал плечами Пашка. – Признайся, внизу нам это и предложил бы?

Джимми раздосадованно посмотрел на него.

– Вообще-то да.

Пашка хмыкнул.

– Как хорошо-то без них! – довольно произнесла Алина, растирая запястья. – Спасибо, Паша!

Беглецы спустились на землю, и Джимми провел их к следующему приземистому зданию. Они заспешили по прикрытому навесом погрузочному дебаркадеру мимо каких-то складов и старых сломанных погрузчиков.

Внезапно из-за кучи поддонов им наперерез выскочил Вальтер и… еще один Джимми. Они наставили на первого Джимми пистолеты, и тот растерянно остановился. У Пашки возникло страшное подозрение, что у их Джимми на самом деле уже не было патронов.

Вальтер сиял.

– Вот оно как, видишь, – сказал он «своему» Джимми. – Эти сообразили лучше нас. Не товар решили стянуть, а сразу нашего Павла. Зачем красть яйца, когда можно курицу забрать?! У меня это было лишь вторым пунктом…

– Паша, иди к нам, – сказал второй Джимми. – Тебя обманули! Этот хмырь – не тот, за кого себя выдает!

– Не верь им, – в свою очередь заявил приведший их сюда качок. Теперь он прятался за их спинами. – Они пургу гонят. Грохнут же тебя! А у меня с тобой договор был, помнишь?

– Нет, это у меня с тобой договор был, – заявил второй Джимми.

– Какой-такой договор? – подозрительно спросил Вальтер своего Джимми. – Это вы о чем?

Джимми-2 проигнорировал вопрос. Алина тем временем переводила взгляд с одного качка на другого, скорее всего решив, что это спор обычных близнецов.

– Договор? Что это значит? – недоуменно спросила она.

– А это значит, что вам всем теперь нужно сложить оружие! – раздался голос откуда-то снизу.

От дебаркадера медленно отходил прятавшийся там до этого Клешня. В одной руке он придерживал на ремне «калаш», а в другой сжимал гранату, причем не светошумовую, а боевую.

– Ну, – грозно сказал он, – кого завалить первым? Вас? Или вас?

– Клешня, ты совсем с катушек съехал? – возмутился Вальтер. – Забери у них пацана с девчонкой и иди к нам!

– Клешня, ты че, в натуре! – в свою очередь закричал Джимми-1. – Меня, что ли, не узнал?! Вали их на хрен! Мы же с тобой вместе!

– Так… – Клешня был в некотором замешательстве. – Вы меня тут не путайте! Кто из вас кто?

– А ты что, сам не видишь? – возмутился Джимми-2. – Эти – не наши, это же клоны!

– Сам ты клон! – взвизгнул Джимми-1.

– Ладно. – Клешня медленно выдохнул воздух. – Кто из вас был тут, а кто приехал на машинах?

– А ты-то сам какой именно Клешня? – осторожно спросил Вальтер. – Из какой бригады?

– Хе… – Клешня прищурился. – А вот и не скажу…

Это уже походило на какой-то фарс. Нужно было как-то выкручиваться. Или потянуть время. Может, менты уже были в дороге?

– Это просто дурдом какой-то! – возмутился Пашка. – Вы что, нормально между собой договориться не можете? Давайте сядем и спокойно поговорим!..

– Э, а ты чего? Ты давай не встревай! – возмутился Клешня. – Без тебя разберемся. Эй, Джимми, ты, который студентов привел, а ну, отойди от них! Марш к этим… к своему клону и Вальтеру!

– Правильно, Клешня, – обрадовался Вальтер. – Я знал, что ты свой!

– Я свой, да собственный! – огрызнулся Клешня. – Опустите пушки, а то чепушилу прикончу!

– Не, погодь, ну чего ты творишь-то? – закричал Вальтер. – Сам подумай, а? Присвоить его решил? А он твой, что ли?!

– Но и не твой, – пробормотал Клешня. – Эй, малявки, прыгайте сюда!

Пашка начал быстро соображать. С кем было безопаснее? Естественно, с Джимми-1, который, по-видимому, действительно не являлся тем, за кого себя выдавал. Скорее всего, это был Джимми из напавших, а не тот, которого Пашка водил к банкомату. Возможно, эти параллоиды не нашли у себя в кладовой портал, и тамошний Вальтер решил навестить своих соседей, но «по улице». Таким способом они решили выкрасть проводника через миры, что и было их главной задачей. А основные силы, которые привел Молот, воевали за товар на четвертом этаже либо вообще просто отвлекали внимание. Значит, первый Джимми, бывший на самом деле параллоидом, вовсе не собирался дать им пусть относительную, но все-таки свободу. Он вел их Молоту из другого мира! Но сейчас у этого качка не было никаких шансов против своих конкурентов.

Если же Пашка выберет Вальтера и Джимми-2, бывших его первыми похитителями, то… В лучшем случае все останется по-старому. К тому же их было двое. А Клешня, из какого бы мира он ни пришел, – один, по крайней мере, пока. И у него имелись заряженный автомат и граната. То, что пуль Клешне хватало, Пашка не сомневался – из кармана его куртки торчали еще два магазина, да и стрелял он, наверное, куда лучше, чем Вальтер или Джимми, но справиться с ним, возможно, все равно будет проще. Это было парадоксальное решение, но Пашка доверился своему чутью. Впрочем, выбора у него на самом деле никакого и не было.

– Пошли. – Он взял Алину за руку. – Я знаю, что делаю, доверься мне.

Девушка с надеждой посмотрела на него.

– Э, вы куда это собрались?! – Джимми-1 ткнул дулом автомата в спину Пашки.

Не реагируя, тот спрыгнул с дебаркадера и помог спуститься Алине. Было страшно. Пашка кожей чувствовал взгляды бандитов, сверлящие его.

– А ты не дурак, – хмыкнул ему Клешня.

– Далеко вам все равно не уйти, – с угрозой произнес Вальтер.

– Посмотрим, Валя, – ответил Клешня.

Пятясь, они перешли к соседнему административному зданию, а затем повернули за угол. Клешня при этом прикрывался Пашкой, полагая, что тогда в них не будут стрелять, и не ошибся. В бессильной злобе оставшиеся на дебаркадере громилы стояли и молча смотрели им вслед. Последним, что увидел Пашка, было то, как Джимми-1, не опуская автомата, медленно приближается к своему параллоиду. «Просто встреча на Эльбе какая-то», – мелькнула у него мысль.

– Быстрее! – приказал Клешня, засовывая чеку в боек гранаты. – Тут недалеко…

Нужно было действовать! Пашка незаметно достал из кармана парализатор. Время применить его настало.

– Есть сигареты? – обернувшись, спросил он.

– Нет, – отрезал бандит. – Нашел время… Эй, что это?..

Пашка, кое-как с пояса направив парализатор в голову Клешне, нажал на кнопку, и громила осел на землю, уткнувшись носом в грязь. Алина удивленно посмотрела на него, а затем изо всех сил ударила бандита ногой.

– Козел! – выкрикнула она. – Урод! Он же чуть ли не изнасиловал меня! Гадина!

– Ну ты даешь! – только и сказал Пашка.

– А что это с ним такое? – Тяжело дыша, Алина склонилась над бандитом. Потом осторожно ткнула его в бок ногой. – Вроде дышит…

– Перенервничал на работе, наверное, – хмыкнул Пашка и принялся обыскивать бесчувственное тело.

Автомат он не взял, прихватив только пистолет и гранату. Они со всех ног кинулись бежать, пытаясь найти выход с автобазы.

– А ты тоже хорош, Паша! – возмущенно заявила девушка на бегу. Ее губы дрожали. – Что происходит?! Что им нужно от тебя? И при чем здесь я, объясни?! Меня же похитили, похитили, ты понимаешь?!

– Стоять, суки! – послышался сзади далекий окрик.

Застрочил автомат, и пули засвистели над их головами.

– Извини, на объяснение нет времени! Но я ни в чем не виноват! Это ошибка! – Не оглядываясь, Пашка тащил Алину за собой.

Они повернули за очередной угол и наконец увидели в заборе пролом, а дальше – улицу. Алина взвизгнула.

– Ты молодец, Пашка! – крикнула она, еле сдерживая слезы радости. – Как же я тебя люблю!

Пашка зарделся.

Они вылезли наружу и попали на безлюдную улочку.

– Держи, держи их! – топали сзади.

Пашка метнул через забор гранату.

– Надеюсь, это их хоть ненадолго остановит, – заявил он, и они побежали по тротуару к виднеющемуся невдалеке перекрестку. Сзади ухнул взрыв.

– Классно! – сказала Алина, еле поспевая за Пашкой. – Обожаю тебя!

– Я тебя… тоже, – с трудом проговорил Пашка.

В любом случае признаваться в любви на бегу было сложно. Тем более, убегая от вооруженных бандитов, которые, оказывается, не отставали, – оглянувшись, Пашка заметил бегущих Вальтера, Резо, Джимми и еще нескольких человек, среди которых, кажется, был и Молот.

– Они догоняют!.. – жалобно простонала Алина.

Пашка заметил старенькие белые «жигули», спешащие по дороге.

– За мной! – крикнул он и кинулся наперерез машине.

Взвизгнули тормоза, «девятку» немного занесло, и, чуть не сбив Пашку, она остановилась.

– Тебе что, жить надоело?! – Через форточку на него с ужасом смотрел худощавый усач лет тридцати. – Вот я тебе сейчас!..

Больше в салоне, по счастью, никого не оказалось. Пашка ткнул в него пистолетом, и водитель тут же умолк.

– Стоять! – выкрикнул Пашка. – Алина, залезай!

Подбежавшая девушка на миг замешкалась, но затем деловито распахнула заднюю дверь и шлепнулась на сиденье. Пашка сел с другой стороны, оказавшись сзади парня.

– Что вам нужно? – тихо спросил водитель.

– Езжай, езжай теперь!!! – закричал Пашка, тряся пистолетом. – За нами погоня, и у них автоматы!!!

Бандиты уже бежали к ним по газону, отделяющему дорогу от тротуара.

– Понял!.. – Водитель резво переключил скорость и надавил на педаль газа. – Машинка у меня старая, конечно, но свое дело знает…

Мотор взревел, покрышки завизжали, и «жигули» начали набирать скорость. Сзади раздались выстрелы.

– Пригнитесь! – скомандовал Пашка, дернув Алину за руку.

Охнув, девушка кое-как скрючилась, водитель тоже втянул голову в плечи – Пашка видел в зеркале его обезумевшие глаза. Пули цокали по металлу, выбили кусок заднего стекла, но колеса уцелели.

Внезапно стрельба прекратилась. Обернувшись, Пашка увидел, что бандиты тоже остановили машину. Ну, теперь еще и погони не хватало…

– У них машина! – крикнул Пашка. – Гонятся за нами! Нужно оторваться!

Водитель взглянул на него и кивнул головой.

– Сделаю. Второе место на областных соревнованиях по раллийным гонкам, – не без гордости заявил он и переключил скорость. – Двигатель форсированный, подвеска усиленная. Тормоза – многие иномарки позавидуют. Ты только это… с пистолетом осторожнее, ладно? Кому это вы так насолили?

Пашка не ответил. Беглецы ловко проскочили светофор, на котором уже горел красный, проехали один короткий квартал, свернули раз, другой, третий… Отобранная у владельца «ауди» бандитов пока отстала.

– Тут до «Горьковской» далеко? – спросил Пашка. – Езжай туда!

– До метро в смысле? – приподнял брови водитель.

– Да, до самого метро.

– Тут по пути еще пара-тройка станций будет, может, вам лучше до них?

– Делай, что тебе говорят!

Водитель пожал плечами.

– Рисковые вы ребята, – пробормотал он. – Вам просто спрятаться надо, а не через полгорода переться. Не ваши дружки, так менты кислород перекроют. Какой в этом смысл?

– Ну так сколько ехать? – повторил вопрос Пашка.

– Минут двадцать, если в пробки не попадем. Хотя сегодня ведь выходной, так что, думаю, все нормально будет. Может, и за пятнадцать управлюсь. Сейчас на набережную вот выберусь и…

– А куда мы едем?.. – шепотом спросила Алина.

– Я высажу тебя где-нибудь по пути, – ответил Пашка, – а мне срочно на «Горьковскую» надо. Не спрашивай, все так сложно…

– Но я не понимаю… Паша, что вообще это было?

– Я потом… потом тебе все расскажу, сам пока не в курсах. Ты только свяжись с полицией, ладно? Ведь бандиты могут знать, где ты живешь!

– Хорошо, хорошо, – закивала девушка.

– Они ведь… ничего тебе плохого не делали?

– Ну… нет в общем-то… Хотя грозились, говорили, если ты им что-то там не провернешь, не поможешь, то… – И она всхлипнула, видимо, вспомнив бандитские «наезды».

Пашка погладил ее по руке.

– Все уже закончилось… почти закончилось, – сказал он, но сам особо в это не верил. Теперь за ним, Пашкой, охотятся уже две банды, и им известно слишком многое…

– Закончилось, да не совсем, – заметил водитель, смотря в боковое зеркало. – Они снова на хвосте. Только бы больше не стреляли! А вы сейчас в полицию позвонить не желаете? У меня же телефон есть! А?

– Нет, – отрезал Пашка. – Сейчас это только все усложнит.

Погоня продолжалась. Водитель действительно неплохо управлялся с машиной, которая на поверку оказалась вовсе не стандартными «жигулями». Пашка благодарил судьбу за то, что им попалась именно эта. Они неслись так, что «ауди» преследователей ни разу не смогла приблизиться к ним на расстояние эффективного выстрела. И именно поэтому высадить Алину было пока невозможно.

– На набережной оторвемся, – пообещал водитель.

По улице Смолячкова они выскочили на Выборгскую набережную, но поворот тут был только направо, на север. «Горьковская» же была в обратной стороне.

– Фигня вопрос, – заявил водитель. – Вон разворот, хотя и не для нас, но…

«Жигули» резко пошли по кругу по встречной полосе, благо машин рядом не оказалось. Алина вскрикнула, пытаясь удержаться, и схватилась за дверную ручку. Пашка успел обхватить ее за талию и почувствовал теплое упругое тело.

Бандиты не сразу сообразили, что их надули, и поэтому разворот проскочили. Это дало беглецам некоторую фору. «Жигули», ревя и гремя всеми своими болтами и шестеренками, увеличивали отрыв.

– Да, да! – радостно кричала Алина. – Пашка, мы молодцы!

Пашка ободряюще улыбнулся ей.

– Через какой мост поедем? – деловито осведомился он у водителя.

– Лучше проехать дальше, к Сампсониевскому. Если сейчас свернем на Гренадерский, можем на Петроградке застрять. Рванем по Куйбышева – по ней до метро рукой подать.

Пашка кивнул:

– По пути поищи место, нужно девушку высадить, ладно?

– Понял, шеф. На Куйбышева и высадим – уйдет дворами, там куча подворотен, да и метро близко, если что. Ты уверен, что ей тоже не нужно на «Горьковскую»?

– Уверен, там будет для нее небезопасно.

– Паша… – Алина вцепилась в Пашку. – А ты-то как? Что будет дальше?

– Я-то нормально. Ты, главное, свяжись с родителями, затем иди в полицию, обязательно, пусть всю эту банду пересажают! Ты помнишь, где нас держали?

– Да, я поняла, где это было, – кивнула она. – Вот же сволочи!

– Позвони папе, пусть он приедет за тобой. Посиди где-нибудь часика полтора, в кафе, например… Ну, если что – до метро дойдешь, но не сразу, хорошо? А лучше доберись до «Петроградской».

Алина кивнула.

– Слушай, – обратился Пашка к водителю, – у тебя не найдется… рублей сто? На метро девушке, ну и… позвонить…

Водитель вытащил из кармана три сотки.

– Без проблем, – сказал он. – Чего бы не помочь хорошим людям?

Они свернули на мост, благополучно миновали его и попали на улицу Куйбышева – оставалось всего лишь несколько кварталов. После небольшого изгиба дороги водитель остановил «жигули».

– Ну, – Пашка взглянул Алине в глаза, – давай!

– Спасибо тебе, Паша, огромное! Ты спас меня! – жарко прошептала она и крепко его поцеловала. – Позвони мне сразу как сможешь, обещаешь? Ты обещаешь мне? Я буду волноваться!

Пашка неуверенно кивнул. Получится ли? На практике это сделать было не так уж и просто, он понимал это. И не был даже уверен, что высаживает Алину в ее собственном мире…

Девушка выскочила из машины и бросилась в небольшое кафе, как раз оказавшееся напротив. Они снова рванули вперед.

– Хвост на месте? – осведомился водитель.

– Я… да… сейчас посмотрю, – Пашка рассеянно качал головой. Как все оказалось сложно! Он обернулся, пытаясь обнаружить бордовую «ауди». Кажется, они окончательно оторвались.

– Вроде нет, – сказал он. – Чисто.

– Хорошо, – улыбнулся водитель.

Через несколько минут они остановились на Кронверкском проспекте прямо напротив метро.

– Спасибо! – горячо поблагодарил водителя Пашка.

– Да не за что, – ухмыльнулся он. – Ладно, я покатил дальше на тренировку, некогда мне…

Пашка засунул пистолет за пояс, вылез и перебежал проспект. Сердце его бешено колотилось. Что же будет дальше? Он подбежал к ларьку театральных касс. Что там говорил Одноус: здесь встать или дальше? Пашка сделал несколько шагов дальше по аллее, приближаясь к лавочке, на которой он когда-то встретил одну из Алин. Но сейчас скамейка была пуста.

Он вытащил медальон и не без труда открыл его. Вот она, кнопка… Как там нужно: кажется, нажать два раза? И откроется какой-то портал? Ему было немного страшновато. Может, не стоит этого делать? Алине он оставил две сотни, себе взял одну. Мог купить жетончик и спокойно доехать домой, на проспект Большевиков…

– Паша? Привет! Ты чего это? – услышал вдруг он.

Пашка вздрогнул и поднял глаза. Перед ним стояли Алина и Тамара, обе в серых комбинезонах. Ох ты! Он растерянно захлопал глазами. Ну конечно же, волонтерское движение, субботник, уборка территории! Это были другие Алина и Тамара. Только чего они так рано приперлись сюда?..

– Опять эксперименты ставит, – сказала Тамарка, показывая на медальон. – Новое задание ЦРУ?

– Нет… я… – Он замялся.

– Да ладно. – Тамара панибратски хлопнула его по плечу. – Ты готов, чувак?

– Я?

– Ты как-то неважно выглядишь, – озабоченно произнесла Алина. – Что случилось?

– О, все совершенно нормально. Но…

То, что он увидел за их спинами, ввергло его в ужас. По дорожке справа, из-за павильона метро, к ним неслись бандиты в полном составе и с пистолетами в руках. Кажется, их совершенно не волновало наличие на станции полицейских и многочисленных прохожих. Они пошли ва-банк. Что же делать с девушками?! Алина снова оказалась под ударом! И Тамара еще в придачу…

– Ой, смотрите! – сказала Тамарка. – Это еще кто?

С другой стороны по аллее к ним быстро шли двое очень высоких мужчин, но… людьми их можно было назвать лишь условно. Длинные светлые волосы, развевающиеся на ветру, и лица… нет, скорее, лошадиные морды голубоватого оттенка, темные, глубоко посаженные глаза, серые блестящие плащи и сапоги с большими сияющими застежками. Судя по описанию Резо, это те самые, из параллельных миров! Пашка окаменел. Друзья они или враги?! Один из этих пришельцев поднял руку, в которой поблескивал какой-то предмет.

– Кино снимают? – предположила Алина. – Здо́рово!

Нет, нужно было что-то делать. Если ничего не предпринять, то… Бандиты тоже были уже совсем близко. Пашка вдавил кнопку один раз, потом второй. Ничего не произошло, медальон только лишь тихо и как-то неуверенно пискнул. Пашка начал с неистовством нажимать, нажимать и нажимать, и тут…

Случилось странное. Резко задул ураганный ветер, воздух перед ними как-то странно задрожал, все подернулось дымкой, начал меркнуть свет…

– Что происходит, Паша? – в страхе закричала Алина. – Затмение?

Пашка не успел ответить. Земля под ногами вздрогнула, и вся площадь перед метро, киоск, аллея и даже часть круглого павильона начали сжиматься, проваливаться куда-то внутрь, оседать, словно плавящийся кусок масла на сковородке. Люди закричали, и многие из них, не удержавшись, начали скатываться в образовывавшуюся воронку. Бандитов тоже начало затягивать, кто-то из них пальнул один раз, потом другой. Люди закричали сильнее. Мимо Пашки с огромной скоростью пролетела детская коляска.

– Что это, что это? – в панике кричали девушки. – Паша!

– Держитесь за меня! – Пашка схватил их за руки. – Ну же, крепче!

Возник гул – сильный, вибрирующий, отдающий в груди ритмичными толчками. Со стороны станции, теперь похожей не на летающую тарелку, а на залихватски загнутый берет десантника, посыпались искры, что-то сильно рвануло, их оторвало от земли и с силой швырнуло в сторону.

Свет померк. Огромный смерч крутил людей по кругу, но почти ничего видно не было, только серая мгла и редкие сиреневые всполохи. В нос, рот и глаза лезла пыль, вокруг все выло и гудело, они даже не знали, где верх и низ. Пашка изо всех сил держал девушек – по крайней мере, он знал, что они никуда не пропали.

И тут все закончилось. Наступила полная тишина, и весь мир опал вниз, словно поднятый порывом ветра песок или смытая с ватмана гуашь. Их снова дернуло, перевернуло, они упали на что-то мягкое и затем скатились куда-то вниз по податливой шуршащей поверхности.

Стоял полумрак. Они находились в каменном мешке – небольшом бетонном помещении с очень высокими потолками, не менее пяти метров. Свет лился из узких плафонов у самого потолка, еле освещая гору из сваленных вместе мешков, пакетов, тряпок, картонных коробок и прочего мусора. На вершину этой свалки их и выкинуло, после чего они благополучно скатились к ее подножию. И все это пахло, мягко говоря, не очень.

Пыхтя и отдуваясь, Пашка поднялся и помог встать ошарашенным девушкам. Удалось это не сразу – с ориентацией в пространстве у молодых людей после недавнего «аттракциона» было не все в порядке, в головах гудело и кружилось. Поднявшись, девушки принялись яростно отряхиваться и с удивлением оглядываться по сторонам. У одной стены виднелся деревянный шкафчик для инвентаря или чего-то подобного, рядом висел небольшой электрощиток, а слева находилась облезлая дверь, когда-то выкрашенная голубой краской. Это что – подсобка, которую использовали в качестве склада мусора?

– Что это было? – наконец испуганно спросила Тамара, с отвращением отдирая грязный листок от своего бедра. – Нас же чуть не унесло!

– Только бы тут не было крыс! – воскликнула Алина. – Их тут нет, а?

– И тараканов, – добавила Тамара. – Ненавижу их!

– Нету, – попытался успокоить их Пашка. – Я точно ничего такого не видел.

Он пытался понять, что произошло и где они находятся. Значит, портал таки открылся, пусть и не сразу. Но как открылся! Это же просто ужас какой-то! Разве можно устраивать для этого такое цунами?! Для чего? Может, что-то пошло не так? И что это за помещение? Очередная камера предварительного заключения? Из огня да в полымя, как говорится… Что Одноусу было нужно от него? И когда тот появится? Что произошло с другими людьми, и где бандиты? Много, ох, слишком много вопросов!

Перед глазами Пашки вновь пронеслась вырванная неведомыми силами детская коляска. Он похолодел. Нет, это было уже слишком!

Пошатываясь, Алина подошла к двери и несколько раз толкнула ее бедром.

– Заперто, – разочарованно произнесла она. – Паша, помоги-ка мне!

Пашка доковылял к ней, и они вместе вцепились в ручку. Внутри механизма что-то щелкнуло, заскрипело, но дверь осталась неприступной.

– Вот зараза! – разочарованно произнесла девушка. – И что же теперь делать?

Пашка приложил к двери ухо. Тишина.

– Слышно что? – с надеждой спросила Алина.

Пашка покачал головой.

– Глухо как в танке, – сказал он.

– Нас спасут, – убежденно заявила Тамара. – Нас обязательно спасут. Мы же в метро, правда?

– В метро? – удивленно переспросил Пашка.

– Ну да! А где ж еще? Вы видели, как «Горьковскую» разворотило? И ураган этот… Наверное, нас просто кинуло в дыру, внутрь станции, мы и провалились сюда. Мы в метро, – упрямо повторила она. – Ну есть же тут служебные помещения или что-то такое… Я знаю таких дебилов, которые спрыгивают на рельсы и лазят по туннелям, а их потом вылавливают, это точно.

Пашка неуверенно пожал плечами. Рассказать им все? Но что он сам знает об этом? Почти ничего. Нет, лучше пока промолчать и ни о каких перемещениях, трансферах и тем более бандитах языком не трепать. А то начнутся у этих девчонок истерики и прочие нервные срывы – в их положении это совершенно не нужно.

Но их действительно переместило не просто в параллельный мир, а куда-то и в пространстве тоже. Метро это было или не метро, но у Пашки вдруг возникло щемящее, противное чувство тревоги.

– Ага, – кивнула Алина, – помнишь, Игорек рассказывал, у него друг этим занимался? Диггерами себя называют.

– Во-во! – обрадовалась Тамарка, как будто эта информация могла им как-то помочь. – Метрофаны недоделанные… Допрыгался он, ну и впаяли ему срок, хотя и условный. Объект-то стратегический.

Алина поморщилась.

– Ну и где же дыра? – резонно спросила она, решив переменить тему.

– Дыра?

– Ну, через которую мы упали сюда!

– А это что? – Тамара ткнула пальцем в зарешеченную сетку вентиляционной шахты под самым потолком.

– Она же закрыта!

– Значит, ветром ее сначала открыло, а потом закрыло, – рассудительно пояснила Тамара. – Ничего невозможного. Что скажешь, Паша?

– Думаю, не важно, как мы сюда попали, – сказал Пашка, осторожно подбирая слова. – Важнее – как выбраться отсюда.

– О! – подняла палец Тамара. – Чувствуется настоящий мужчинка! Ну, мужчинка, давай, выводи нас отседова…

– Тамар, – укоризненно произнесла Алина, – Паша точно в таком же положении, как и мы. Погоди, сейчас разберемся.

Пашка покраснел.

– Я сейчас, – сказал он и направился к шкафчику.

Может, там ломик какой лежал? Он не без труда распахнул дверцы, но внутри оказалось только ведро со шваброй, давно высохшая тряпка и ржавые клещи, одиноко лежащие на пыльной полке. Пашка с разочарованием вытащил клещи и попытался их открыть. Те уступили ему немного, но потом отказались повиноваться напрочь. М-да, этим инструментом дверь не вскрыть.

Но у него же был пистолет! Пашка чувствовал, как рукоятка упирается ему в живот. Но как он объяснит девчонкам наличие оружия? Это же была совсем другая Алина, не побывавшая в плену у Вальтера.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросила Тамара. С места они не двигались – боялись.

– Да ничего особенного, ведро и тряпка, – отмахнулся он. – Еще ржавые клещи – но ими ничего не сделать.

– Ясно… – протянула Тамара.

Пашка прикрылся дверцей и быстро вытащил пистолет.

– Ого! – воскликнул он. – Ну ничего себе!

– Что, что там? – оживились девушки.

– Вот это да!

– Да что там такое, Паша? – Алина подбежала к нему. – Ой, откуда это?

– Да вот тут лежало, – как ни в чем не бывало пожал плечами Пашка, размазывая по поверхности пистолета пыль с рук. – И откуда он тут взялся?

Алина вскрикнула.

– Что там? – Тамара подбежала и тоже уставилась на оружие. – Да уж, – сказала она довольно спокойным голосом. – И чье это?

– Откуда ж я знаю? – Пашка повертел в руках пистолет и хотел было засунуть его за пояс, как Алина вцепилась ему в локоть:

– Ты что делаешь?!

– А что?

– Это же не наше… и вообще! Тут какой-то бандитский схрон, наверное!

– Сдам в полицию, – не моргнув глазом, сказал Пашка. – К тому же нам дверь нужно открыть! Пальну пару раз – и делу конец.

– Ага, – подала голос Тамара, – а ты пользоваться-то им умеешь? Это что хоть за модель, в курсе?

– «Макаров»? – наобум предположил Пашка, вертя в руках пистолет. Но было темно, и буквы плохо читались. – Или ТТ.

– Сам ты «макаров»! Это «бердыш», или по-другому – ОЦ-27.

– Ну извините, в моем институте военной кафедры нет! А ты-то откуда знаешь?

– А патроны, патроны там есть? – наседала Тамара.

Хм, действительно – Пашка ведь не знал, сколько патронов в нем было! Он даже не знал, как вытащить магазин.

– Дай сюда! – Тамарка протянула руку.

– Тамара! – встревожилась Алина.

– Спокуха, ребятня! – усмехнулась Тамара. – Я знаю эту технику вдоль и поперек. Аля, ну чего ты?

– Это правда, – неохотно кивнула Алина. – Ее папа – большой человек в МВД, она с десяти лет стрелять умеет.

– С девяти, – уточнила Тамара, уверенно хватая пистолет. – Таких игрушек у меня дома пруд пруди, хотя и пневматических. Я их все знаю.

Пашка с досадой смотрел, как девушка легко вытаскивает магазин.

– Три осталось, – сообщила она. – Негусто, но дверь выбить хватит. Наверное. Это только в кино так просто цепи и замки перебивают, да еще и с первого раза. На самом деле не так уж это и просто.

«Ну вот, теперь эта девчонка меня учить будет!» – с досадой подумал Пашка и тут вдруг понял, что потерял трансфер. Он стал хлопать себя по карманам – прибор исчез! Парализатор был на месте, но медальон пропал.

– Курить, что ли, хочешь? – ухмыльнулась Тамара и шлепнула ладонью по своей маленькой черной сумке. – У меня есть, надо? Правда, дамские и с ментолом.

– Да нет… потом, – Пашка понял, как лишился трансфера – когда поднялся вихрь, тот был в его руках, а потом он схватил девушек, и тот просто выпал.

– Эй, а где моя сумка?! – растерянно принялась озираться Алина.

– Может, там? – Тамара показала на вершину горы. – Вы пока поищите ее, а я дверью займусь.

– Нет-нет, – замахала руками Алина, – погоди! Может, нас скоро вытащат отсюда! Чего зря шуметь? А вдруг этот… этот придет?

– Кто придет?

– Хозяин!

Тамара задумалась, взвешивая пистолет на руке.

– Вот я и думаю – а вдруг он не придет? Ладно, пока погодим… Пошли сумку искать!

Они минут десять ковырялись в мусоре. Пашка даже умудрился взобраться на самую вершину горы, но сумочки нигде не оказалось.

– Наверное, ее смерч забрал, – удрученно вздохнула Алина…

Уставшие и по уши грязные, они сидели внизу и отдыхали.

– Да не расстраивайся ты так, – успокаивал ее Пашка. – Нам, главное, выбраться отсюда. А потом или фонарь найдем, или помощь приведем, отыщется твоя сумочка!

– Там и телефон, и карточка, и…. блин, паспорт мой! – всхлипнула девушка.

– И абонемент в солярий, – добавила Тамара, но, поняв неудачность шутки, невинно улыбнулась, заморгав длинными ресницами. – Ну что, давайте дверью заниматься?

– Давайте! – Алина вытерла набежавшую слезу грязным кулачком.

Пашка принес из шкафчика пистолет, который они туда положили на время поиска сумочки.

– Но сначала просто позовем на помощь, – предложил он. – Нечего зря патроны тратить.

Девушки согласились. Они все вместе встали у двери и, молотя по ней ногами и руками, принялись истошно кричать, однако через пару минут, устав и не дождавшись хоть какого-либо отклика, приняли решение стрелять.

– Может, на звук прибегут, – предположил Пашка.

– Там такое наверху творилось! – с сомнением покачала головой Алина. – Наверное, все заняты спасательными работами у станции. И до нас нескоро доберутся.

– Значит, выбираться придется самим, – ответил он и, неуверенно покрутив пистолет в руках, снял с предохранителя.

– Сможешь? – с сомнением спросила Тамара. Она не язвила, просто сразу заметила, что Пашка раньше не имел дела с оружием.

– Конечно, – ответил он, не желая поступаться мужскими принципами.

– И знаешь, куда стрелять?

– В сердцевину замка, конечно!

– А вот и нет! Насмотрелся голливудских фильмов, что ли?

– А что не так?

– Тут целая наука, – менторским тоном начала вещать Тамарка. – Мой папа с дядей Славой постоянно обсуждали эту тему, и стреляли они много, сама видела. Тут все сложно. Вообще, у спецслужб для этого есть специальные дробовики, и патроны там специальные – только тогда все гарантировано. Здесь очень важен тип замка и какая дверь – металлическая или деревянная, и из чего стреляешь: дробовик, пистолет, винтовка…

– Ну и?..

– Так вот: с пистолетом – хуже всего. – Тамарка деловито начала колупать ногтем ручку и ее крепление. – В данном случае тут старый встроенный замок, самый обычный, с простой личинкой, а дверь, как видите, деревянная. С железной справиться было бы сложнее, но у нас она, мне кажется, толстая, очень толстая, точно не фанера. Просто амбар какой-то! В этом-то и проблема.

– Ты, случайно, не препод в университете МВД? – хмыкнул Пашка. – Не?

Тамара проигнорировала его.

– Слушай, слушай ее, – посоветовала Алина.

– Стрелять нужно вокруг замка, – невозмутимо продолжала «лекторша». – Если пальнешь обычной пулей в сердцевину, ее ты хоть и выбьешь, а язычок замка просто погнешь – здесь он металлический, мягкий, это тебе не китайские навесные уродцы из чугуния и алюминия, которые разлетаются просто вдрызг. Нашу дверь может вообще заблокировать! Жаль, что кувалды нет – как правило, это самое простое и эффективное решение. Кстати, если замок качественный, то лучше всего разрушить петли двери, но у нас не тот случай.

– Да ты просто кладезь воровской информации! – не удержался Пашка.

– Почему воровской? – удивилась Тамара. – Просто по взлому. Дочь мента – и чтобы в этом не разбиралась?

– Ладно, ладно, – улыбнулся Пашка.

– У нас всего три патрона, – продолжила девушка. – Я очень даже не уверена, что получится, но попытаться стоит. Рикошет минимален, но все равно лучше отойти подальше.

Алина тут же отбежала в дальний угол, а Тамарка показала ему три точки вокруг замка.

– Шмаляй сюда. Только нажимай плавненько, не дергай. Держи оружие крепко! И делай паузу после выстрела. Понял?

Пашка кивнул.

– Может, все-таки мне отдашь? – спросила она его.

Он замотал головой:

– Мне с рикошетом справиться сподручнее!

– А, ну тогда я совершенно спокойна! – хмыкнула Тамара и отошла на несколько шагов назад.

Пашка прицелился в первую намеченную точку и нажал на курок. Оглушительно грохнул выстрел, вспыхнул сноп пламени, и пистолет рванул куда-то вверх. Пашка от неожиданности чуть его не выронил.

– Молодец! – подбодрила его Тамарка откуда-то сзади. – Еще раз! Не промахнись.

Пашка глубоко вздохнул, прицелился и выстрелил второй раз.

– Стой! – Тамарка подбежала к нему. – Посмотрим, может, этого достаточно. Скорректируем огонь, так сказать.

Они подошли к двери и стали рассматривать нанесенный ей урон. Около замка появились большие трещины. Алина, спрятавшаяся за шкафчиком, отняла от ушей ладони и с интересом посмотрела на них.

– Получилось? – спросила она.

– Сомнительно как-то, – ответила Тамара, – но трещины есть.

– Давайте попробуем ногами добить, – предложил Пашка, сунув пистолет за пояс. – Чего патрон зря тратить?

– На предохранитель поставил? – строго спросила его Тамара. – А то отстрелишь себе самое ценное… Как мы будем человечество восстанавливать, если застрянем тут навечно?

Все рассмеялись, а затем они с Тамарой отошли на несколько шагов и вместе кинулись на дверь. Та хрустнула, но устояла.

– Еще разок! – вошел в раж Пашка.

Разогнавшись, они ударили снова. Дверь ухнула, скрипнула и не выдержала, чуть приоткрывшись. Троица победоносно взревела.

– Ну, что там? – спросила Тамара.

Пашка осторожно просунул нос в узкую щель и увидел кусок пустого бетонного коридора, освещенного вереницей маленьких лампочек. У потолка висели толстые кабели, а на стене была видна маленькая желтая табличка с надписью: «А7».

– Коридор, – сказал он. – Свет есть. Значит, и люди где-то рядом.

Алина захлопала в ладоши.

– Откроем же скорее и покинем эту помойку! – затрясла кулаками Тамара.

– Даешь перестройку и гласность! – весело поддержала ее Алина.

– Где это ты такого нахваталась? – делано удивилась ее подруга.

Они все вместе навалились на дверь и полностью открыли ее. Сверху посыпались пыль и труха. Отплевываясь, Пашка принялся озираться. В обе стороны тянулся коридор, постепенно заворачивая по окружности. «Надеюсь, мы не заперты в какой-нибудь башне», – мелькнуло у него в голове. Плохое предчувствие не отпускало его.

– Номер «К26», – сказала Алина, показывая на табличку с наружной стороны двери. – Нужно не забыть, чтобы вернуться.

– Как же мы не подумали раньше… – пробормотала Тамара.

Она достала из своей сумочки телефон, но тут же разочарованно протянула:

– Сети нет… чего и следовало ожидать.

– Куда пойдем? – спросил Пашка.

– Все равно! – Тамара закинула телефон обратно и, не дожидаясь друзей, зашагала направо.

Остальные поспешили за ней. Воздух был сухой и спертый. На полу лежал толстый слой пыли – Пашка начал подозревать, что тут очень, очень давно никто не ходил. И это было плохо. Правда, лампочки под потолком все-таки горели, хотя и не все. Значит, временами сюда люди все-таки захаживают.

Довольно скоро они уперлись в тупик. В темной зарешеченной нише работали насосы, деловито постукивая и пофыркивая, а распределительный щиток около них весело помигивал зелеными и желтыми индикаторами. И на душе сразу как-то полегчало. Это уже была хоть какая-то цивилизация и, главное, деятельность.

– Пошли назад, – махнул рукой Пашка. – Тут нечего делать.

Они поспешили в обратную сторону. Настроение было ужасное. Вся эта неизвестность пугала и томила их. «Вдруг там тоже окажется толстая решетка или вообще бронированная дверь?» – озабоченно думал он.

Дойдя до места их бывшего заточения, Пашка вскинул руку.

– Погодите, прихвачу-ка я клещи – хоть какой-то тяжелый предмет: замок там сбить или еще что…

Девушки согласились. Пашка сбегал за клещами и на всякий случай повторно изучил вентиляционную шахту под потолком. Нет, это был практически невозможный вариант – высоко, да еще и решетка, к тому же ход вел вертикально вверх. У них оставался лишь один потенциальный путь – левая часть коридора.

– Нет, нет, нет! Этого не может быть! – Девушки в исступлении трясли массивную решетку, преградившую им путь.

Сбылось одно из худших предположений Пашки. Он стоял рядом и ошарашенно смотрел на мощные металлические прутья и массивный запорный механизм, уходивший в стену. Его нельзя было ни пробить пистолетной пулей, ни тем более выломать жалкими клещами. И вообще – никакого отверстия для ключа или чего-то подобного с их стороны не оказалось – по-видимому, решетка открывалась исключительно снаружи.

А снаружи оказался нижний вестибюль станции метро. Слева – черный провал туннеля, спереди – небольшой зал ожидания с мозаичным панно на стене, изображающим счастливых рабочих, идущих на закатные лучи солнца, а справа Пашка умудрился заметить кусок эскалатора, ведущего наверх. Все было пыльным, старым и обветшавшим. Часть мозаики панно лежала на полу, а в одном из углов зала скопилась приличная куча мусора.

И ни одного человека. Ни души.

– Здесь не было никого уже много лет… – в ужасе прошептала Алина, озвучив мысль, терзавшую всех, – и никто не придет сюда нас спасать.

– Это какая-то заброшенная станция… Ничего о ней не слышал, – пробормотал Пашка. – Но почему же тогда свет горит? Это же бездумная трата электроэнергии. Нет, что-то здесь не так…

– Свет? Тебя волнует свет? – разозленно вскричала Тамара. – Не об этом надо беспокоиться! Если мы не откроем решетку, нам всем придет капец!

– Давайте попробуем! – предложил Пашка.

Они навалились на решетку и принялись терзать ее, обдирая костяшки пальцев о твердый металл, но все было безрезультатно. В отчаянии они уселись на пол, привалившись спинами к нежданной преграде; девушки чуть было не плакали, прикрыв лица ладонями. Если не выбраться из этого капкана, то смерть была неминуема уже через несколько дней – хотя бы от обезвоживания.

– А ведь те насосы работают, – задумчиво произнес он. – Может, попытаться испортить их… глядишь, это заметят, придут ремонтники и…

– Да? – подняла голову Тамара. – И как ты их испортишь? Туда тоже проход закрыт!

Пашка похлопал рукой по пистолету.

– Можно выстрелить и повредить щиток управления. Хотя шансов мало, – подумав, согласился он, – у нас всего один патрон. Ну, тогда не знаю…

– А может, все-таки попробовать? – Алина вытерла мокрые, покрасневшие глаза. – Вдруг получится?

– Нет, не стоит, – покачал головой Пашка. – Лучше последний патрон приберечь.

– Для чего?.. – округлив глаза от страха, прошептала Алина.

– Ни для чего, – успокоила ее Тамара. – Это он просто так говорит; правда, Паша?

– Правда, правда, – кивнул тот. – Я…

– Тихо! – вдруг встрепенулась Алина. – Слушайте!

Они замерли. Сначала Пашка ничего не слышал, но потом до него донесся какой-то шум и невнятное бормотание откуда-то слева, со стороны эскалатора.

– Там кто-то есть! – обрадованно прошептала Тамара.

– Погоди! – предостерегающе поднял руку Пашка. – Мало ли кто это! Подождем.

– Да кто это еще может быть?! – зашипела Тамара. – Местные работники, они вытащат нас отсюда!

Поняв, что она собирается закричать, Пашка прикрыл ей рот ладонью. Девушка увидела его глаза и не стала сопротивляться. Они поднялись, стараясь не шуметь, и принялись ждать. Наконец, стало четко слышно, что по эскалатору кто-то спускается и даже напевает песню. Мотив был явно азиатский. «Что за на фиг?» – озадаченно подумал Пашка.

С эскалатора спустился мужчина и, не замечая в коридоре узников, встал недалеко от них, принявшись рассматривать на стене панно, будто дело происходило в обычном музее. Незнакомец непринужденно жевал нечто похожее на огурец и продолжал мычать себе под нос витиеватую азиатскую мелодию, выстукивая ритм одной ногой. Он был чуть выше среднего роста, чернявый, худой, с вьющимися волосами и в замызганной одежде, а его туфли просили каши. «Гастарбайтер», – понял Пашка. Но что он тут делает?

Тамара откинула руку Пашки.

– Эй, мужчина! Мужчина!.. – прохрипела она, потеряв голос от волнения. – Подойдите сюда, мы здесь!

Пашка на всякий случай засунул руку под футболку, нащупав пистолет.

– Извините, вы слышите нас? – громко крикнул он. – Алло!

Незнакомец вздрогнул, чуть не уронив свой завтрак, и принялся дико озираться.

– Кто тут? – испуганно спросил он. Его глаза чуть не вылезли из орбит.

Молодые люди замахали руками.

– Мы здесь! – крикнула Тамара.

– Идите к нам! – подхватила Алина.

– О аллах! Как я рад! – всплеснул руками незнакомец и кинулся к ним. – Я знал, я знал!

– Вы кто? – взволнованно спросила Тамара. – Вы можете нас отсюда вытащить?

– Я Зафар. – К решетке прильнул молодой мужчина восточной наружности. – Слушайте, когда они откроют уже? Я же так к Джанибеку опоздаю! Никак не выйти отсюда!

У него был довольно сильный азиатский акцент. Темные глаза попеременно оглядывали каждого из них.

– Так вы не работаете здесь? – спросил Пашка, поняв, что его гипотеза верна, и этот узбек (судя по имени) не имеет никакого отношения к этой странной станции и попал сюда, скорее всего, точно так же, как и они.

– Я? Нет, ты что! Я шел к метро, меня Джанибек пригласил: приходи, говорит, дорогой, работа есть, говорит, в зоопарке, ну подметать там, убирать, кормить медведей, обезьян, мартышек…

– Я понял, понял, – закивал головой Пашка. – Ты можешь открыть решетку?

– Решетку? – вылупил глаза тот и осторожно подергал прутья из стороны в сторону. – Она крепкий, очень крепкий такая, да? Не знаю…

– Пожалуйста! – взмолились девушки. – Мы не можем выйти отсюда!

– А зачем вы туда попали? – с подозрением спросил их Зафар. – Может, это тюрьма, да? Вас туда менты посадили, а вы Зафара обмануть хотите?

– Слушай, мужик! – возмутился Пашка. – Ты чего это такое несешь, а? Какой такой тюрьма, сам подумай, да?

От волнения он почему-то начал говорить с таким же акцентом, совершенно не специально.

– Мы пришли с той стороны, – Пашка неопределенно махнул рукой, – а теперь там не пройти, понимаешь, да? Неужели ты не видишь, что случилось что-то странное? Это форс-мажор!

Зафар, пару секунд поразмышляв, кивнул.

– Хорошо, – сказал он и повторил незнакомое слово: – Форс-мажор. А как открыть?

– Ну посмотри, что там, с той стороны? Защелка какая есть? Ключ там нужен или что? Может, простая щеколда?

– Не, – Зафар начал шарить рукой по замку, – никакой щеколда нет… А что такой щеколда?

– Задвижка, задвижка такая! Понимаешь? А в стене ничего нету, рядом?

Зафар замотал головой.

– Нету ничего!

– Жесть! – Пашка устало уселся на пол.

Узбек озадаченно почесал затылок. Потом снова принялся жевать зеленый плод, оказавшийся больше похожим на грушу, но с насыщенно-розовой мякотью. Девушки начали тихо переговариваться между собой.

– Что это? – спросил Пашка, показывая на фрукт.

– Это? – Узбек пожал плечами. – Не знаю, там, наверху растет.

– Наверху растет?

– Ага. – Зафар смачно зачавкал остатками плода. – На улицу не выйти, закрыто. Они там в дыре растут, я достал. Только мухи всякие, много, и кусаются. Нельзя долго стоять.

– А еще там есть? Фрукты эти в смысле?

– Вроде да, я плохо видел, высоко там. Людей искал. Нету людей. Закрыто все, говорю. Перерыв у них, да? Кушают? А когда откроют, скажи?

– Не знаю… – Пашка в отчаянии начал раскачиваться, как китайский болванчик.

– А вы что вообще тут делаете? – спросила узбека Тамара.

– Я работу ищу, да? Шел к Джанибеку, двоюродный брат моей племянницы, которая в Самарканде живет. Джанибек большой человек, да. В Фергане бизнес, такси заведует. Мудрый, однако. А сейчас тут дела делает. Понимаешь, да? И вот я иду, иду… Станция, да, подхожу, а тут как взорвется! Шайтан! Террористы, да? Ну, я испугался, побежал, все побежали. И ветер! Как закрутит! Ураган, да? И… Бам! Смотрю – здесь сижу. В метро затащило, значит. А никого нет, совсем. И как так? Непонятно. Никогда таких ураганов не видел, слушай. Зато цел, совсем цел, ни одной косточки не сломал! Аллах, значит, миловал. Велик Аллах! Обрадовался я. Иду. Ну, туда ходил, сюда ходил, людей искал. Потом на эскалатор поднимался, сам, пешком – не работает он, но никого не нашел. Обед, наверное! И вот вы. Думал, вы меня выведете отсюда. А? А вы сами никак, да? Я понял, да! А я к Джанибеку опаздываю… Ругаться будет, опять будет. А город большой, очень большой. Джанибек предупреждал меня, говорит, ты, дорогой, смотри, карту возьми, а я…

– Может, ты лучше ключ поищешь? – перебил его Пашка. – Ну как-то же решетка должна открываться, а?

– Я не знаю, да… – Зафар растерянно развел руками. – Вот, может, тут?

Он показал пальцем куда-то в стену между решеткой и эскалатором.

– А что там? – спросил Пашка.

– Дверь, однако. Комната. Только там нет никого, я смотрел уже.

– Посмотри, может, ключ есть!

– А можно, да?

– Да можно, конечно! Давай уже!

Зафар кивнул и отправился в комнату, хлопнув дверью. Пашка переглянулся с девушками. Не стоило себя тешить напрасными иллюзиями, но все ж…

– Вот повезло-то! – возмущенно сказала Тамара. – На кой ляд нам сдался этот гастарбайтер, он же ничего не может сделать! По-русски еле говорит!

– Да погоди, чего ты так! – Пашка приложил палец к губам, мол, говори тише. – Мы на него молиться должны! Нормально он говорит. Зафар – наша последняя надежда.

– Кому молиться? Его Аллаху? Не нравится мне все это, – покачала головой Тамара. – Что скажешь, Алька?

Алина только молча вздохнула, обхватив колени руками.

Через пару минут с виноватым видом вернулся узбек.

– Нету ничего, – развел руками он. – Нет ключа.

– А что там есть? – нетерпеливо спросил Пашка.

– Стол, стул, огнетушитель есть. Шкаф, бумажки всякие. Телефон…

– Телефон? – воскликнул Пашка одновременно с Тамарой.

Зафар равнодушно пожал плечами.

– Нужно позвонить! – жарко заговорил Пашка. – Иди, вызови помощь!

– Джанибека? – неуверенно переспросил узбек.

– Да хоть Абдуллу! Кого-нибудь! А лучше набери местный номер, диспетчера там или вахтера, или ремонтников, не важно! Поищи там список на стене или на столе под стеклом, у нас так обычно делают, понимаешь?

Зафар кивнул и снова надолго исчез.

– Вот послал бог спасителя-то, – согласился Пашка с Тамарой.

Та фыркнула: мол, я же говорила…

– А у тебя точно телефон тут не ловит? – спросила Алина. – Проверь еще раз, а?

Тамара достала смартфон.

– Зарядка скоро сдохнет! – с досадой заметила она. – Не, нету никакого сигнала вообще. Хрень какая-то.

– Скоро сдохнет, говоришь? – нахмурился Пашка. – Ты лучше выключи тогда его, побереги энергию. Мало ли, может, где-нибудь поймаем вышку.

Тамара отключила телефон и засунула его в сумочку.

– А я уже, между прочим, в туалет хочу, – заметила она. – И что мы будем делать, если этот олух никого не вызовет?

– Отправим его по шпалам до ближайшей станции, – предложил Пашка.

Он оглянулся и попытался что-либо разглядеть в постепенно сгущающейся темноте туннеля.

– Хотя, если нет фонаря, там нечего делать… Вдруг шпалы под напряжением?

– Не шпалы, а рельсы, – заметила Тамара. – Причем одна, специальная, контактная. Нам диггеры рассказывали. Ты разве не знаешь?

– Какая разница… – махнул рукой Пашка.

– А может, в туннеле есть освещение, аварийное, просто отсюда не видно? – предположила Алина.

– Может, – согласился Пашка. – Ща этот придет, отправим его на разведку.

– Ага, так он и согласился, – с сомнением покачала головой Тамара. – Не верю я ему.

– У нас нет выбора, – пожал плечами Пашка.

– А ведь до сих пор не было ни одного поезда, вы заметили? – спросила Алина.

– Да, – задумчиво кивнул он. – Но станция-то заброшенная, чего им тут ходить? Да и этот ураган наверху… Не до поездов сейчас.

– Игорек рассказывал, что в Питере есть одна или две заброшенные станции, а в Москве их три, если не больше. И эти станции…

– Погодите-ка! – замахала руками Тамара. – Какая еще заброшенная станция, вы о чем? Вообще-то мы на «Горьковской», разве нет? Или вы считаете, что тот ураган нас, как Элли с ее Тотошкой, перенес на сотни миль в чудесную страну, а? Мы на «Горьковской», ясно вам?! Просто где-то в служебном туннеле, вот и все. Скоро придут спасатели и вытащат нас. Главное, чтобы этот чудик дозвонился до них.

Пашка снова решил промолчать. Если он сейчас начнет рассказывать им о параллельных мирах, других Алинах, Тамарах и бандитах… Нет, пока рановато. Успеется.

Зафара не было довольно долго, и они уже начали волноваться, не кинул ли он их. Комната была недалеко, и если бы узбек с кем-нибудь разговаривал, это было бы слышно, но стояла тишина.

– Зафар! – наконец, не выдержав, изо всех сил закричал Пашка. – Ты где?

Через несколько секунд хлопнула дверь, и узбек снова предстал перед ними. В руках он держал черный корпус старого дискового телефона. Короткий провод был оборван.

– Это что? – с подозрением спросил Пашка.

– Телефон, – просто ответил Зафар.

– Телефон?! Это ты по нему пытался все это время позвонить?!

– Да… Только он сломан, я пытался чинить, втыкал и так, и так, и по-разному… Там розетка есть.

Тамара с бессильным мычанием снова сползла на пол.

– Зараза! – Пашка взъерошил себе волосы. – Ну и на фига ты его сюда припер?!

– Показать, – ответил Зафар и развернулся, видимо, чтобы отнести его обратно.

– Стой! – окликнул его Пашка. – У тебя телефон у самого-то есть? Сотовый в смысле?

– Не ловит, – ответил тот. – Уже пытался Джанибеку звонить.

– Ясно…

Зафар помялся, покрутил в руках телефон и наконец спросил:

– А СССР в каком году распался? В девяносто втором?

– В девяносто первом, – задумчиво ответил Пашка. – А что?

– Я точно знаю, что в девяносто втором, но… – Узбек поднес телефон к глазам Пашки. – Читай, да? Год.

Пашка увидел табличку: «Сделано в СССР. 1993 г.». Ну вот, снова эти фокусы параллельных миров!

– Опечатка, – пробормотал он. – Наверное, это восемьдесят третий. Или просто штамп перепутали…

– Что там? – заинтересовалась Тамара.

Пашка махнул рукой:

– Просто рухлядь, не стоит внимания. Короче. Нам нужно исследовать туннель, слышь, Зафар?

Узбек положил телефон у стенки и почесал затылок:

– Это как?

Пашка ткнул пальцем налево.

– Что там? В туннеле есть освещение? Сходи посмотри, а?

Зафар почему-то смутился:

– А зачем?

– Будем искать помощь, – ответил Пашка. – Нету тут никакого обеда, понимаешь? Нас с тобой буря затащила в какой-то служебный туннель. Тут не ходят поезда, нет персонала, и просто так никто сюда не заглянет…

– Тут ходят поезда! – возразил узбек. – Сам видел, да!

– Сам видел? – удивился Пашка. – Когда? Где?!

– А как попал сюда. Понять ничего не мог, стоял тут, на эскалатор смотрел. Слышу – поезд. Проехал мимо, не остановился. Три или четыре вагона, короткий совсем…

– Не остановился?

– Нет, однако. А мне он и не нужен был. Джанибек на улице ждет меня. Мне наверх надо.

– И?

– Я и пошел наверх, а там закрыто. Мусор везде. Двери сломаны, не пройти. Деревья растут…

– Что, прямо в павильоне? – удивилась Тамара. – Какие деревья?

Зафар пожал плечами:

– Почему в павильоне? Снаружи, но ветки внутрь лезут, достать можно, я же говорил. Только мух много. Я сорвал грушу, съел, кислая, однако. Я ваши северные деревья не знаю, да? Не знаю, что за дерево. На пальму похоже. И на улице дождь, давно идет, однако. А пальмов много. И никого нет. Странно, да?

Тамара покачала головой – с утра была отличная ясная погода, ни облачка, ни ветерка, и уж точно пальмы в Питере не росли. Хотя разве это были единственные странности?

– Чушь какая-то, – сказала она. – Бред.

– Так что с туннелем? – попытался перевести тему Пашка.

– Хорошо, сейчас посмотрю, – вздохнув, согласился Зафар и пошел к перрону.

– Только по-быстрому, не задерживайся, ладно? – крикнул ему Пашка вдогонку.

– Ладно… – донеслось в ответ.

– А знаете… я сплю, – сказала Тамара. – Это самое простое объяснение.

– Ну, тогда я тоже сплю, – ответила Алина. – А ты, Паша?

– А я напился, – буркнул Пашка.

Это немного расслабило обстановку, и они рассмеялись. Но искорка хорошего настроения исчезла так же быстро, как и появилась.

– А решетку никак не сломать, ну там палкой, рычагом каким? – жалобно спросила Алина.

Пашка с сомнением покачал головой:

– Очень толстая. Даже не понятно, зачем ее такой сделали. От слонов, что ли, защищаться?

– От футбольных фанатов, – хмыкнула Тамара.

Они снова рассмеялись.

– Попробуем сломать, – сказал Пашка. – Только эту палку еще поискать надо, на Зафара одна надежда. Может, он булыжник наверху какой найдет, он же говорит, там полный раздрай…

– Раздрай, раздрай, – подтвердил подошедший узбек. – Но камней я не видел. Искать надо.

– Ну что там, в туннеле? – в нетерпении спросил Пашка.

– Справа темно, а слева, чуть дальше, горит огонь.

– А семафор, семафор видно?

Зафар кивнул:

– Зеленый.

– Это хороший знак! – обрадовался Пашка. – Может, поезда тут ходят хотя бы раз в день?

– Я хочу пить, – сказала Алина. – Там есть где-нибудь вода?

– Да, – оживился Пашка. – Зафар, ты можешь достать воду? Есть тут где-нибудь кран?

– В метро нет ни туалетов, ни воды, – вздохнула Тамара.

– Все здесь должно быть, – возразил Пашка. – Просто не для всех.

Узбек махнул рукой:

– Там, в комнате, умывальник. Только я не включал. Не знаю, есть вода или нет. Телефон делал – а он не работает…

– Это мы уже поняли. Ты можешь сходить и принести нам воду? Может, там стакан есть или что…

– Сейчас.

Узбек ушел и довольно быстро принес грязный стакан, на две трети наполненный мутной ржавой водой.

– Ой… – протянула Алина. – Я не хочу такое пить…

– А ты мог бы вымыть стакан, а? – терпеливо попросил Зафара Пашка. – Ну, ты понимаешь, тут такое все грязное… Не хотелось бы заболеть. Девушки все-таки. А?

Зафар непонимающе посмотрел на стакан, с которого стекали грязные струйки. На стекле блестели отпечатки его мокрых пальцев. По его мнению, вода была совершенно нормальной.

– Хорошо, – устало произнес он и с недовольным видом отправился мыть стакан.

– Если мы будем давить на него, он просто уйдет, – шепнул Пашка. – Надо с ним поосторожнее. Психанет – и все.

Девушки кивнули. Зафар вернулся с уже более-менее чистым стаканом и почти чистой водой.

– Там чайник есть, – сказал он, передавая стакан. – Сейчас наберу вам еще воды.

– Здорово! – обрадовался Пашка. – Молодчина, Зафар!

Чайник с водой – это было почти спасение. Как хорошо, что они не послали Зафара по рельсам слишком рано! А сами сидели бы тут без воды… А если бы узбек бесследно пропал?! Ведь Пашка знал, что они находятся вовсе не на станции «Горьковская» города Санкт-Петербурга…

– И ты говорил, там бумаг много, – запинаясь, произнесла Тамара. – Можешь принести охапку побольше, а? Хорошо? Спасибо большое, Зафарчик!

– Ну хорошо, – зарделся Зафар. – Сейчас…

Алина, осторожно держа стакан пальчиками, с подозрением понюхала воду и поморщилась.

– Пахнет не очень… – сказала она и немного отхлебнула. – Жуть какая…

– Но это лучше, чем ничего, – заметил Пашка. – Пусть хоть такая.

Алина снова отпила и отставила стакан в сторону.

– Пейте, если хотите, – сказала она. – Я пока пас.

– И я пока воздержусь. – Тамара держалась за живот. – У меня вообще что-то… того… не до этого, понятно? И как все это не вовремя…

Появился Зафар. В руках он держал обычный алюминиевый электрочайник без крышки, наполненный водой, а в другой – толстую папку с пожелтевшими листами бумаги.

– Пойдет, да? – спросил он, протягивая папку через прутья Тамаре. – Там еще много. Целый шкаф!

– Огромные спасибочки, Зафарчик. – Девушка с благодарностью посмотрела на него, схватила несколько листов и побежала по коридору. – Я скоро! Без меня никуда не вздумайте уходить! Ждите тут, поняли?!

А с чайником произошла заминка, потому что он просто не проходил сквозь прутья. Его пришлось поставить на пол с внешней стороны, благо его носик позволял цедить живительную влагу сквозь решетку, хотя для этого надо было наклониться к самому полу. Пашка не стал спрашивать, промыл ли Зафар чайник перед тем, как наливать в него воду – нужно было попросить его о парочке более важных вещей.

– Есть еще, о чем мы хотели бы попросить тебя, – сказал он. – Сможешь сделать?

Зафар вытер руки о штаны.

– Чего хотели?

– Можешь ли сходить наверх и принести нам тех фруктов, что ты ел? Неизвестно, сколько мы тут проторчим, да и вообще…

– Ну… – замялся Зафар.

– И еще поискать там – может, балку какую найдешь, прут или ломик… я не знаю… Надо попытаться эту решетку выломить. А?

– Ладно, брат, помогу. – Зафар потоптался, но потом пошел-таки по направлению к эскалатору. – Не нравится мне тут, – кинул он напоследок. – Плохо, очень плохо.

Зафара не было долго. Привалившись к стене у решетки, молодые люди уныло сидели на полу, постелив на пол наиболее чистые картонки из комнаты, и Алина рассказывала о своем знакомом по имени Игорь, том, который диггер.

– Ой, он такие страсти рассказывал о нашем метро, – говорила она, махая руками, – я, конечно, не верила, особенно поначалу. А потом… Уж больно много всего! Говорят даже, там в туннелях встречаются привидения, он их сам на камеру снимал. Я видела эту съемку, честно!

– Да ну? – скептически усмехнулся Пашка. – И как это выглядело? Смутное белое пятнышко?

– Почему как пятнышко? Как фигура… И вот, – продолжала девушка, словно сказочница, – есть, говорят, привидение одного проходчика, мужика матерого, строгого такого мастера. Очень он уж любил молодежь учить, но как зашибло его в проходе, так он и помер, а тела его не нашли. Взрыв там какой был или что, я не помню…

– Взрыв, – подтвердила с видом знатока Тамара и незаметно подмигнула Пашке. Тот с досады крякнул. Наивность Алины его просто поражала.

– …И вот он, то есть привидение начало ходить по путям и являться нерадивым работникам. Его частенько видели машинисты, а иногда и простые пассажиры, прямо на эскалаторе. Правду вам говорю!

Если бы это рассказывала Тамара, Пашка уже разразился бы гневной критикой на базе естественно-физического скептицизма, но тут он «выступать» не стал. Однако легковерность Алины его огорчила. Может быть, она прикалывалась, смеялась над ними?

– …А еще, говорят, мутантов много: крыс, пауков, тараканов – эти, например, в метр величиной, белые такие, альбиносы, потому что в темноте живут, и безглазые совсем. Людей не видят, зато чуют! У них огромные жвала, как у крабов, а…

Не выдержав, Пашка прыснул, но вовремя совладал с собой.

– Ты не веришь мне, Паша? – немного обиженно спросила Алина. – Я же не сама это придумала, и не по ТВ-3 увидела. Я лично знала человека, который был диггером и все это лично наблюдал! С чего бы это ему врать?

– Ладно, ладно, – замахал руками Пашка. – Наблюдал так наблюдал! Я ж молчу…

Чего только парни не наплетут девушке, лишь бы произвести впечатление!..

– Ну хорошо. А еще озера есть, у станций рядом с Невой и особенно на «Лесной», где размыв был в двухтысячных, знаете? Ну вот. Только рыбу там лучше не ловить. Она вся светится, но не радиоактивная, а какая-то другая, сейчас я термин уж не помню. Ну вот. Еще там какие-то грибы растут, на потолке, но не наркотические, а для… мужской силы, короче. Вот проходчики собирают их и зелья делают разные. Да, Игорек мне показывал…

«Ох, уж этот Игорек, – с раздражением подумал Пашка. – Что он еще там Алине показывал?!»

– Говорят, тут можно даже гномов встретить, но в это я уже не верю, это уж полная чепуха, конечно.

– Конечно, после грибов-то! – не выдержал Пашка.

– Это оборотни, – кивнула Тамара, – так будет более научно. Как они их там называли, я забыла? Там целая классификация. Хохрики вроде, ползунки и… глюки, да, точно.

Пашка прыснул.

– Ты, Паша, не смейся, – заметив его реакцию, сказала Алина. – Не думай, я не какая-нибудь там легковерная дурочка! Имеются серьезные исследования. Есть такой в Воронеже ученый… Селиванов вроде, так вот он исследовал энергию, которая тут, в метро, находится. Типа на поверхности ее нет, а здесь, так как ближе к центру Земли, она высвобождается и циркулирует по прорытым туннелям. Мол, человек своим рытьем нарушил тут эти… магнитно-резонансные связи, вот от этого и проявляются эти эффекты.

– Какие «эти эффекты»? – не стерпел Пашка. – Белые тараканы и поющие мухоморы?

– Путешествия в параллельные миры, – серьезно ответила Алина.

Пашка поперхнулся:

– Что?!

– Параллельные миры, – повторила за подругу Тамара. – Чего глазенки вылупил? Не веришь, что такое возможно?

Пашка медленно замотал головой. Ему ли не знать об этом…

– В параллельные миры я как раз верю, – наконец ответил он. – Очень даже.

– Да? – приподняла брови Тамара. – А чего так?

Он пожал плечами:

– Их существование даже квантовая физика допускает, есть же всякие теории. Типа теория струн и прочие…

– Вот видишь! – облегченно вздохнула Алина.

– Ну а грибы-то с тараканами тут при чем? – буркнул Пашка.

– Влажно там очень, вот и растут, – прыснула Тамара.

– А еще телепортация тут в метро возможна, – продолжала Алина. – То ли на «Академической», то ли на «Балтийской», если встать в определенной точке перрона, можно вмиг перенестись в его противоположный конец!

«Специалист по перемещениям» решил промолчать.

– Ну и где мы, по-твоему? – спросила Тамара. – В конце какого перрона?

– Мы на какой-то заброшенной станции, так как здесь все давно разрушено, – рассудительно предположила Алина. – Думаю, в Д-7. Так ведь? А где ж еще?

– Где-где? – переспросил Пашка.

– Д-7. Альтернативная система метро на случай войны, Метро-2, короче. Только оно вроде как уже не обслуживается. Слышал о такой? В Москве называется Д-6 – проходит под Кремлем и другими важными зданиями, а потом ведет за город. Есть даже мнение, что питерское и московское метро соединены между собой! Представляете, сколько километров? Полвека рыли, наверное, до самого развала СССР.

Пашка скорчил кислую физиономию.

– А ведь если этот гастер не врет, – Тамара внезапно стала серьезной, – то у нас нечто вроде этого и случилось, так? Я, на самом деле, никогда не верила твоему Игорьку, не обижайся, Алька. Но теперь задумалась. У нас у самих случилась телепортация в какую-то параллельную систему метро! Ну не может обычный вихрь взять и перенести нас… так далеко – по всем законам физики! Короче, я в полных запутка́х.

– Меня больше волнует, откуда пальмы наверху, – заметил Пашка. – Он говорил, они прямо на улице растут. И стена там проломлена. А разве у нас в Питере есть заброшенные станции, которые были бы видны с улицы?! Это вам не Нью-Йорк! И плод какой-то странный, вы видели такой раньше?

– Да мало ли какую экзотику сейчас продают, из той же Азии, – пожала плечами Тамара. – Это как раз ничего не доказывает. А вообще, мне кажется, он все равно врет!

– Не думаю, – пробормотал Пашка, подивившись женской логике.

Но он даже был рад, что девушки сами пришли практически к верным выводам, и их не нужно было уверять в «странных и ужасающих фактах», когда они… действительно встретят нечто странное и ужасающее. А в том, что они столкнутся с таким, Пашка уже не сомневался. Правда, для этого нужно было выбраться из ловушки, иначе все могло произойти намного быстрее и печальнее.

Но в очередной раз он так и не решился рассказать им все, о чем уже знал. О своих путешествиях, параллоидах, Одноусе, шайке Вальтера… О своих разных «я». Пашка как можно дольше оттягивал момент истины, пытаясь оправдать себя тем, что истина ему самому еще не была известна. Ну, почти неизвестна.

Разговор постепенно иссяк, и их начало клонить ко сну – сказались недавние треволнения. Он начал вполглаза просматривать документы, принесенные Зафаром из диспетчерской. Написаны они были на странном варианте русского языка, причем присутствовали многие буквы из старославянской азбуки, а были и такие, которые Пашка никогда не видел. Смысл фраз часто был совершенно непонятен. В любом случае ничего интересного там не оказалось: сметы, наряды на ремонт, графики дежурств, приказы об увольнении и накладные на поставку шпал.

Схемы этой станции, которая, оказывается, называлась «Первомайская», не оказалось, зато он нашел упоминания о станции «Массандрагора» – именно о ней говорил Берман. Нужно было любым способом попасть туда! Может быть, там находились Михаил и его друзья?

Однако последние бумаги датировались декабрем девяносто седьмого года. Что же случилось после? Что это за такой странный параллельный мир? Насколько сильно он отличался от его, Пашкиного? По-видимому, климат тут тоже был иным. И если бы гастарбайтер не утверждал, что видел проходящий мимо состав, можно было предположить, что человеческая цивилизация здесь уже полностью угасла, по крайней мере, метро давно не функционировало. Но, кажется, деятельность в нем еще продолжалась…

Зафар появился внезапно, напугав их до полусмерти.

– Берите, берите скорее! – пропыхтел он, просовывая сквозь прутья плоды. – Там за мною тигр гонится! Тигр!

– Какой тигр? – недоуменно пробормотал Пашка, вскакивая на ноги.

Плоды падали на землю, никем не подхваченные, и девушки кинулись подбирать их. Пашка заметил красные точки укусов на лице узбека. Один его глаз уже порядком заплыл.

– Что там случилось? – спросил он, схватив его за рукав.

– Мухи много, мухи, кусаются, шайтаны! – Зафар затравленно посмотрел в сторону эскалатора. – Собрал много, все, что смог достать, а потом тигра увидел, он спрыгнул вниз, я прятаться побежал. Долго сидел, да. Тигр ходил, ходил, меня не видел, я схватил фрукты – и сюда. Он придет сюда!

– А там есть выход? Есть наверху выход, а? – спросил Пашка. – Ну, можно выйти на улицу?

– Нельзя выходить, Ленинградский зоопарк разбомбили, понимаешь, да? Звери везде, съедят! Где я теперь работать буду? А Джанибек вчера говорил, что…

– Но выход там есть?!

– Есть, высоко, однако! Дыра большая, оттуда зверь и пришел!

– А ты нашел что-нибудь, чтобы решетку сломать?!

– Эй! Шайтан! – взвизгнул вдруг Зафар, круглыми от ужаса глазами уставившись в сторону эскалатора. – Он уже здесь! Тихо!.. Мне конец!

Гастарбайтер прижался к решетке, что-то бормоча себе под нос по-узбекски, а потом потихоньку начал сдвигаться в сторону перрона. Никакого тигра Пашке пока видно не было.

– Беги в туннель, по шпалам, где свет! Приведи помощь, Зафар!.. – зашептал он. – Скорее! Станция недалеко, ты справишься! Не забудь о нас, прошу тебя, найди людей!

Зафар молча кинулся к туннелю. Лишь бы не потерял голову!

– Зафар! – заорал Пашка. – Приведи людей!

– Тихо, Паша!.. – испуганно зашептала Алина. – Тихо!..

– Не бойтесь, мы здесь в безопасности. – Пашка достал пистолет и снял его с предохранителя. – Мы не можем выйти, но и к нам никому не зайти. Но чем Вселенная не шутит…

Они немного отодвинулись от решетки. И тут увидели зверя. Он был больше похож не на тигра, а на небольшого леопарда со странной треугольной мордой, напоминавшей крокодилью. Окрас у него был слабо-оранжевый с еле заметными фиолетовыми пятнами, а несколько коротковатый хвост на конце имел белую метелку. На широкой у основания морде сидели близко поставленные немигающие глазки, черные, маленькие, не такие, как у обычных представителей семейства кошачьих. Острые уши с кисточками, как у рыси, нервно подрагивали. Животное мягко кралось по мраморному полу на кривых лапах и осторожно озиралось вокруг. Кажется, оно тут было впервые.

«Что еще за мутант такой? – пораженно подумал Пашка. – Смесь леопарда с крокодилом! Нет, такого чудища Ленинградский зоопарк точно не содержит…»

– Вот урод… Кто это?.. – прошептала Тамара. – Невероятно!

Пашка внимательно следил за монстром. Если тот кинется на перрон за Зафаром, который, судя по звукам, все-таки сиганул на пути и побежал в туннель, Пашка решил выстрелить в него – если не убить, то хотя бы отвлечь и задержать. Он поднял пистолет, держа чудовище на прицеле.

– Вот ведь засада! – прошептала Тамара.

Алина вцепилась в Пашку, спрятавшись за его спиной.

– А что он собирается делать? – испуганно спросила она. – Сторожить нас? И как мы тогда выберемся?

Словно услышав ее, что вполне могло быть, зверь повернул голову и медленно пошел к решетке. Его хвост подергивался из стороны в сторону, как у рассерженной кошки.

– Черт! – Они разом отпрыгнули, и Пашка от неожиданности чуть было не выстрелил.

– Да тихо вы!.. – прошипел он. – Он не может сюда пройти. А попробует, враз ему морду разворочу. Как пальну в глаз, так и все.

– Ты, главное, попади, – прошептала Алина. – У нас всего один патрон!

На самом деле это была удача. Целая гора мяса! Нужно подпустить эту тварь прямо к решетке и… Вдруг Зафар не приведет никого? Вдруг на этой станции поезда никогда не останавливаются, а судя по пыли и документам, это было именно так?! Они бы съели этого… «крокопарда» – по кусочкам, постепенно, сырым… Тьфу! Пашка вспотел, почувствовав, как тошнотный ком движется по горлу.

Животное остановилось в нескольких метрах от решетки и пригнулось к земле, шумно вдыхая воздух. Его черные глазки не мигая изучали людей, даже хвост перестал извиваться.

– Ну, подходи, подходи… – прошептал Пашка. – Давай уже!

Он осторожно приблизился к решетке, точнее прицеливаясь зверю в левый глаз. С такого-то расстояния – и промахнуться? Как бы не так! Это было бы его самым страшным позором в жизни.

Тварь немного приподняла голову, и ему послышалось, будто она тихонько рычит. Он положил ладонь прямо на решетку. Алина тихо вскрикнула. Чудовище моргнуло, но с места не сдвинулось.

– Ты что, серьезно?.. – прошипела Тамара. – Может, все-таки не надо, а?

– Мясо, это же мясо! Он нам нужен, – пояснил Пашка. – Понимаете? Если подойдет, я его…

– Нет, нет, нет, – запричитала Алина. – Я не буду его есть! Вы что?! У нас нет ни ножа, ни огня… Как?!

– Не нужно! – поддержала ее Тамара и рассудительно добавила: – Ты его ранишь, пусть и смертельно, а он все равно отскочит, и как мы его достанем? Багра у нас нет. А если на запах крови прибегут другие? Или ты думаешь, он тут один такой красивый?

Пашка неуверенно опустил пистолет. Тварь, будто поняв, что вопрос исчерпан, выпрямилась и неспешно пошла обратно к эскалатору. Они вздохнули.

– Ну, по крайней мере, за Зафаром он не побежал, – с облегчением сказал Пашка. – Может, уже часа через полтора или два к нам придет помощь.

Он знал, что, скорее всего, это было неправдой, но так хотелось надеяться! Стало слышно, как цокают когти поднимающегося по эскалатору чудовища.

– Я ничего, ничего не понимаю, – Тамара устало села на картонки. – Что же такое происходит?! Откуда это чудовище выползло?

– Параллельные миры, – тихо произнесла Алина, усаживаясь с ней рядом. – Теперь-то вы мне верите?

Девушки обнялись.

– А в понедельник у меня зачет у Вадим Палыча, – сказала Тамара. – Если не приду – капец сессии. На этот раз он меня точно не простит.

– А у меня тетя сильно заболела, – вздохнула Алина. – Я после обеда хотела к ней уехать на пару дней, в Псков, а теперь вот…. тут сижу.

«Полтора часа, ну, два. Максимум – два с половиной», – твердил про себя Пашка. Он и сам уже начал верить, что на следующей станции все нормально и вообще там самый обычный Питер, пусть и параллельный. А помощь будет. Это же ясно как божий день.

– Придут, придут; куда они денутся… – прошептал он сам себе.

– Я вот только змей очень боюсь, – вздохнула Алина. – Даже тигр этот не такой уж и страшный, просто противный. Крокодил какой-то! А вот змеи – это да…

– Крокопард, – уставившись в одну точку, сказал Пашка.

– Что?

– Я назвал его крокопардом.

– Лучше тогда уж леодил, – мрачно заметила Тамара.

Она принялась рассматривать фрукты, которые принес Зафар. Их было только пять штук, но все же лучше, чем ничего.

– Никогда таких не видела. И явно только что сорванные, – сказала она, нюхая плод. – Пахнет приятно, однако. Бред!

Пашка тоже понюхал. Действительно, приятно. Но девушка неуверенно положила фрукт обратно:

– Не будем их есть, пока реально не проголодаемся. Мало ли какая в этом Зазеркалье еда… Может, вообще нам не подходит!

– Их нужно растянуть по максимуму, – согласился Пашка. – Если через два часа или… через три за нами не придут, значит…

– Значит? – не дождалась ответа Тамара.

– Значит, будем думать, – не нашел ответа он, борясь с вновь наступающим отчаянием.

Но Зафар не появился ни через два, ни через три, ни даже через четыре часа. Они ужасно нервничали. Тамара начала кричать на всех почем зря и истерить, а потом, словно лев в клетке, принялась метаться по ближайшей части коридора, пока не устала и с мрачным видом не улеглась на картонной подстилке. Алина после этого уединилась в кладовке и втайне ото всех всплакнула, а затем умудрилась заснуть и проспать там на ложе из рваных фуфаек больше двух часов. Ей не стали мешать.

Пашка все это время просидел у решетки, но станция оставалась пустой. Пару раз ему казалось, что где-то возникал слабый шум, но что это и где, было непонятно. Иногда он звал на помощь, но никто так и не пришел.

– Может быть, тут несколько станций подряд заброшены, – говорил он девушкам, когда они снова собрались вместе. – Вдруг Зафару десять или двадцать километров нужно пройти, да еще, может быть, прыгая по шпалам? Это же время, подумайте сами! А вдруг там свет не везде, и идти приходится совсем медленно? Не нужно расстраиваться, все образуется… Зафар взрослый мужик, разберется.

«Только бы он на контактный рельс не наступил», – с тревогой думал Пашка. Однако вера в то, что узбек вернется, уже практически растаяла.

И теперь о себе дал знать голод. Тщательно протерев фрукты, они осторожно попробовали их и съели два плода на троих. Вязкая мякоть оказалась со множеством мелких белых косточек, а вкус – кисловатым, но выбирать не приходилось. Теперь оставалось три фрукта.

– Давайте их на завтра оставим, – предложил Пашка.

А что будет потом? Сколько времени у них оставалось, чтобы быть, по крайней мере, в сознании? Воды в неполном чайнике должно было хватить дней на пять, если экономить – Пашка не мог сказать точнее, потому что в такой ситуации еще не оказывался.

Зато ему в голову пришла идея плаката. Они выбрали наиболее чистый кусок картона, и Тамара с помощью ярко-красной помады написала на нем: «Хелп!» – это было короче, чем «Спасите!», а также стрелку вбок, которая должна была указывать на место их заточения. Пашка согнул картон в форме буквы «Л» и, просунув его сквозь прутья решетки, пропихнул подальше к перрону, чтобы его можно было заметить даже с проходящего поезда.

Затем они с Тамарой, оставив Алину «на посту» у решетки, некоторое время пытались подобраться к вентиляционной шахте в кладовой. Соорудив на горе мусора дополнительную горку, Пашка кое-как дотянулся до решетки, но в очередной раз убедился, что даже если они ее и собьют, в шахту не пролезть. Это в американских боевиках герои легко ползают по вентиляции, да еще и уворачиваясь от вражеских пуль, а в реальности…

Потом Пашка открыл электрощиток и пощелкал тумблерами, от положения которых ровным счетом ничего не поменялось. Зато в углублении коробки он заметил старую телефонную розетку.

– Ну вот, – расстроенно произнес он. – А ведь Зафар нашел телефонный аппарат! На фиг он его обратно отнес?! Могли бы его сюда подключить, наверное… И что за невезуха такая, а?

– Телефон не пролез бы сквозь решетку, – устало заметила Тамара. – Пошли насосы корежить. Что еще остается?

Они отправились в противоположный конец коридора, к нише с работающими насосами, и попытались проникнуть к ним, сбив навесной замок клещами. Однако и это не вышло.

– Вот для чего, скажите мне, – возмущалась девушка, – вешать сюда такой амбарный замок, а?! Это же глупо!

– Может, все-таки прострелить его? – предложил Пашка. – А насосы просто отключим – вон рубильник.

Тамара с сомнением покачала головой:

– Тут мягкое железо, это тебе не силумин. Сомнительно, что получится, сам должен понимать. Попытка, конечно, не пытка, но… давай не сейчас. Позже.

Они попытались расшатать петли решетки, но и те были сделаны на совесть. В подавленном настроении парочка вернулась к Алине. Ободряющих вестей у нее тоже не оказалось, и они снова принялись ждать. Ох, Зафар, где же ты?

– Я вам должен что-то рассказать, – сказал поникший Пашка. – Что-то очень важное.

– Ты предлагаешь нам заняться сексом втроем, да еще и в извращенной форме, потому что больше ничего не остается, – мрачно предположила Тамара. – Ну так вот – я пас.

– Да нет, – поморщился Пашка. – Чего ты сразу? Слушайте же…

И он начал рассказывать. Поначалу сбивчиво, с трудом подбирая нужные слова и теряя нить повествования, стараясь попроще описать принципы перемещений по параллельным мирам, суть программы «Траппер» и эпизод встречи с Пашкой-2 в Малоохтинском парке. О бандитах он умолчал-таки, посчитав, что к метро они точно никакого отношения не имеют. Просто сообщил, что ему трансфер дал некий усатый гражданин, который проявил слишком большую осведомленность о его, Пашкиных, делах. Эта часть его рассказа получилась немного глупой.

Девушки просто взорвались.

– И ты все это время молчал?! – кричала Тамара.

– Паша, как ты мог! – вторила ей Алина.

– Еще скажи: «А вы и не спрашивали»! – возмущалась Тамара. – Вы, мужчины, любите такие отговорки! Знаю я вас! Если не спрашивали в лоб, значит, можно отмолчаться?!

– Зачем ты включил эту штуку, трансфер… как его там… а?! – наседала Алина. – Зачем?!

– Точно, – уставив руки в бока, говорила Тамара. – Агент ЦРУ, ясен пень. А ведь он и не скрывал этого, на самом деле, помнишь, Алинка? Это мы с тобой полные дуры, что увязались за ним! И зачем пошли с этим хрюнделем в кафе… не, ну ты мне скажи, а?!

– Ну что вы… – бормотал красный как рак Пашка. – Я же не знал, что так выйдет! Я же все вам объяснил!

– Ага, тебе дали какую-то фигнюху, а ты и рад. Сам не знал – кто, что и для чего, но давай пред честны́ми людьми испытывать ее! – ругалась Тамара. – Не, ну ты в своем уме, чувак?!

– Это вышло случайно! Я не хотел!..

– Не хотел он!.. – разозленно пробормотала Тамара и отвернулась, скрестив на груди руки.

– Паша, Паша…. – укоризненно произнесла Алина и тоже замолчала.

Пашка некоторое время еще пытался извиниться и найти для себя оправдания, но девушки напрочь игнорировали его. Практически молча и в депрессивном настроении они просидели так до позднего вечера – разговаривать больше совершенно не хотелось. Нет, не в такой обстановке хотел Пашка общаться с Алиной… В животе у каждого непрерывно урчало, а в горле пересохло, не хотелось даже двигаться. Пересилив себя, Пашка предложил девушкам пойти поспать в кладовку, тем более там было теплее, а сам, постелив для мягкости еще немного картонок, улегся прямо у решетки. Он вовсе не хотел пропустить, возможно, единственный шанс на спасение, в чем бы тот ни выражался!

Разбудил его неясный, но громкий шум. Еще не понимая, что происходит, Пашка приподнялся на локтях и затряс «чугунной» головой, не открывая слипшихся век. Лязгающие и стучащие звуки не прекращались. Поезд… Поезд? Поезд!

Рваные остатки дремоты улетели прочь. Он вскочил на ноги и вцепился в холодные прутья решетки. Последний вагон состава мелькнул и исчез.

– Эй! – заорал он изо всех сил. – Эй! Стойте! Нет!..

Звуки поезда постепенно отдалялись. Как же так?! Почему?! Так все прошляпить! Впрочем, что бы он сделал, если бы и не спал? Перрон он почти не видел, только небольшой кусок, а поезд прошел мимо на всех парах. И объявление их упало!.. Пашка с досадой смотрел на Тамаркин «Хелп!» на картоне, распластанном на земле. Заметили ли его в поезде? Вряд ли.

На часах было полтретьего ночи. Неужто поезда тут ходят два раза в сутки? Тем не менее это была надежда. Ходят тут поезда, ходят! А значит, за три или четыре дня, которые они реально могли здесь продержаться, их вполне могли заметить и спасти.

И только после этого Пашка заметил еще пару странных фактов, которые не могли не обрадовать его.

Во-первых, вовсю работала общая вентиляция. Если раньше стояла гробовая тишина и воздух был сухим и спертым, то сейчас четко слышался гул вентиляторов, и он кожей ощущал дуновения свежего прохладного ветра. Из туннеля даже слегка посвистывало, как это бывает в обычном метро. Пашка всей грудью вдохнул свежий воздух и радостно рассмеялся.

И второе – это освещение. На самом деле его стало меньше. Основной свет был выключен, и работало ночное освещение, если так можно было выразиться. А значит, станция была не такая уж и заброшенная! Значит, люди здесь все-таки бывали, и… Это была почти победа!

А может, поезд останавливался и кто-нибудь вышел?

– Эй! Помогите! Люди! Есть тут кто?! – снова заорал он, тряся решетку. – Мы здесь! За решеткой у диспетчерской! А-а-а! Помогите!

Эхо криков постепенно затихло в сумраке вестибюля. И в ответ – ничего. Пустота. Только шум и свист вентиляции. Обескураженный Пашка сполз обратно на картонки. Ну почему такая невезуха?..

Поначалу он хотел было побежать и сообщить о случившемся девчонкам, но потом тревожить их передумал. Взволнованный, Пашка долго не мог уснуть, вслушиваясь в гул вентиляции, но в конце концов уступил чарам Морфея и забылся тревожным сном.

– …Паша! Паша! Очнись! Вставай!

Разноцветные круги, гул, головокружение…

– Паша, ты жив?! Ответь, пожалуйста!

Тошнота. Кажется, его сейчас вырвет… В висках молотом стучала кровь. Почему так трещит голова? И рука – жутко болела правая кисть. Перелом? Откуда?!

– Паша! Вставай! – кричал кто-то над ним. – Смотри, он жив, жив! Может, надо сделать искусственное дыхание? Алина, давай, ты же курсы медсестер проходила!

Почему ничего не видно?

– Э… кто тут?.. – через силу промычал Пашка, еле разлепив сухие губы. – Цветные пятна и круги не прекращали плясать и вращаться. Но шум в ушах немного стих.

– Ты видишь меня, Паша? Видишь? Дыши, дыши!

Кажется, голос принадлежал Алине.

– Да… – промямлил он и кое-как открыл правый глаз.

Что такое происходит?! Свет резал, и он прищурился.

– Слава богу! – сказало голосом Алины светлое пятно, склонившееся над ним.

– Паша, ты наш герой! – Это была Тамара, но ее он не видел. – Спаситель!

– Это точно! – подтвердила Алина.

Пашка открыл второй глаз, с трудом повернул голову вбок и понял, что лежит в кладовке на пологом склоне мусорной горы, которую они уже успели прозвать Монбланом. Голова раскалывалась, под глазом саднило, да и спине, кажется, досталось. Сознание медленно прояснялось.

– Что такое? – удивленно спросил он. – Что произошло? Как я тут… оказался?!

– Ты ничего не помнишь? – дрожащим голосом спросила Алина. – Ты не помнишь… этого?

– Чего? – Он скосил глаза в другую сторону и похолодел.

Было от чего.

– Твою ж мать!.. – Пашка попытался встать, но картон под его ногами разъехался, и он бухнулся обратно.

У двери лицом вниз в луже крови лежал труп мужчины. Серый плащ, высокие сапоги с подковками, длинные седые волосы, перевязанные ленточкой, высокий и худой. Одноус?! Нет, вроде не Одноус, кто-то другой… Пашка, моргая, силился понять, что происходит. Его, Пашку, вырубили ударом? А почему он ничего не помнит? Ни-че-го! Сотрясение мозга? Видать, хороший был нокаут…

– Вот, – почему-то с виноватым видом Алина протянула ему какую-то штуковину, напоминающую толстый короткий фломастер. – Они в тебя этим пальнули.

Парализатор! Больше и толще, чем тот, который был у Пашки, но очень похожий. Сомнений не оставалось – он ощущал на себе последствия удара парализатором, возможно, более мощным. В отличие от Джимми, Пашка не помнил буквально ничего после того, как уснул ночью, да и встать пока никак не получалось – ноги не слушались, голова кружилась, перед глазами плавали черные точки.

Он машинально взял устройство и снова уставился на мертвого незнакомца:

– Кто его… так?

– Ты, – коротко ответила Тамара. – Не вспомнил?

Пашка отупело помотал головой – воспоминания этого утра были ему недоступны. События же развивались следующим образом…

…Он проснулся от внезапного толчка. Ничего не соображая, Пашка открыл глаза и далеко не сразу понял, где находится. Вальтер перевел его в другую камеру? Нет, здесь какой-то коридор, а он лежит на полу. Что это за решетка? И где бандиты? Но тут события прошлых суток нахлынули на него, и остатки сна мигом слетели. Заброшенная станция метро! Алина! Тупик, решетка, ловушка… Пашка перекатился на живот и сквозь полуслипшиеся веки всмотрелся в вестибюль станции. Освещение снова горело на полную мощность, а вентиляцию отключили – видимо, снова активировался дневной режим станции, было уже почти восемь утра.

По перрону неспешно шли два человека. Оба в серых плащах и ботфортах, но один из них был высоким и грациозным, а второй, наоборот, приземистым и неуклюжим. У первого оказались длинные седые волосы, толстяк же был лыс. Высокий имел удлиненное и светлое лицо, тогда как второй – круглое и смуглое, ближневосточного типа. Оба несли странное оружие, похожее на короткоствольные, но пузатые автоматы, и за спиной каждого виднелись рюкзаки, прикрытые широкополыми шляпами.

Незнакомцы свернули с перрона и направились к эскалатору, не замечая за решеткой Пашку. Он явственно слышал, как они переговариваются между собой на странном языке с большим количеством гласных, мягких согласных и характерным цоканьем. Земляки Одноуса?! Или это помощь от Зафара пришла?!

– Эй!.. – просипел Пашка, хватаясь за решетку. – Эй, погодите! Да стойте же!

Незнакомцы вздрогнули и развернулись в его сторону, выставив перед собой автоматы.

– Не стреляйте, я без оружия! – закричал Пашка, подняв руки. – Помогите мне! Не уходите!

Незнакомцы переглянулись и осторожно приблизились.

– Вы понимаете меня, понимаете? – Пашка показал на себя. – Я. Не могу. Выйти. Помогите. Хелп! Ду ю спик инглиш?

– Курзут тамье? – спросил длинный своего компаньона. У него был низкий хриплый голос.

– Оц-лайне, – ответил ему тот фальцетом и кивнул Пашке: – Замяйель оц-калье?

– Не понимаю, – замотал головой Пашка. – Не. По. Ни. Ма. Ю.

Он затряс решетку.

– Да откройте же эту долбаную дверь, мы не можем выйти! – Он начал знаками показывать, что имеет в виду. Как можно не понять, что ему требуется?!

Незнакомцы опустили оружие и снова переглянулись. На их лицах внезапно заиграли ухмылки.

– Руски, – сказал длинный. – Руски человик. Да? Так? Руски?

Пашка энергично закивал:

– Да-да, я русский, русский! Россия!

– Ти есть… папус? – медленно выговаривая слова, спросил Пашку толстяк. – Папус?

– Тамара! Алина! – обернувшись, заорал в коридор Пашка. – Идите сюда! Быстрее! Тут люди!

– Папуас, – поправил своего друга длинный. – Ты есть папуас, так? Ты есть местный человик? Так?

Местный? Папуас?! Ясно. Папуас. Очень интересно. А они, значит, представители сверхразвитой цивилизации?

Из противоположного конца коридора послышалось шлепанье босых ног.

– Что случилось, Паша? – спросила Тамара, застегивая на бегу комбинезон. Она даже не успела надеть обувь, видимо, только встала. – О боже! Алина, Алина! Иди скорее сюда!

– Оу! – оживились незнакомцы и начали бурно что-то между собой обсуждать, разглядывая девушку с головы до ног.

Тамара смущенно подошла к Пашке:

– Паша, что происходит? Кто это? Где Зафар?

– Не знаю, – шепнул ей Пашка. – Вот заметил их и тормознул. Из туннеля пришли. Иностранцы какие-то!

– Ясно… – Тамара с сомнением оглядела жарко споривших незнакомцев.

Тут Пашка задумался. Пришли из туннеля. Ладно. Но они появились из другого конца, не с той стороны, куда ушел Зафар. Хотя на самом деле могло ли это иметь большое значение?

Из-за поворота коридора выбежала Алина.

– Ой, ура, они пришли! – радостно захлопала в ладоши она. – Я знала, знала!

«Представители сверхцивилизации» на миг замолкли, разглядывая Алину блестящими глазами, а потом снова залопотали по-своему. Кажется, они были очень довольны.

– Сколько чисел… вы? – наконец спросил длинный. – Вы есть много… тут? Число? Вы считать!

– Нас трое, – ответил Пашка и показал три пальца. – Три. И все. Застряли тут. Не знаем как. Буря была. Вихрь. – Он начал крутить пальцем и завывать, изображая смерч. – Мы кружиться, кружиться, сюда попасть. Все. Выйти – никак. Поможете нам?

Незнакомцы понимающе засмеялись, но смех этот Пашке не очень понравился. Толстяк ударил ногой в замок решетки, затем что-то сказал длинному. Тот пожал плечами, что-то проворчал и достал из кармана что-то, напоминающее патрон от гладкоствольного ружья.

– Бум! – сказал он, разведя руками. – Бум! Вы есть понять? Хайра тьяла тец!

– Ойра миис, – оскалился толстяк. – Этот белий папуас-баба – хорошо! Наш баба!

– Назад! – выкрикнул длинный, махая руками. – Вы ходить назад! Скоро, скоро! Мы есть ломать стенка.

– Давайте назад! – Пашка потащил девушек за поворот. – Они сейчас взорвут все тут на фиг!

Они отбежали на безопасное расстояние, и решетка скрылась из виду. Что-то здесь было не то; у Пашки появилось очень плохое предчувствие. «Папуас-баба хорошо? Наш баба»?! Ну-ну.

– Бегите в кладовую! – толкнул он Тамару. – Быстрее! Я не доверяю им!

– Но Паша… – замялась девушка. – Что ты имеешь в виду?

– То и имею! – крикнул Пашка. – Бегите! Алина, да не стой же! Ждите меня там!

Девушки, взявшись за руки, неуверенно отошли, но в кладовку, до которой оставалось не больше десяти метров, не зашли.

И тут прогремел взрыв. Резко лязгнуло, ухнуло, по коридору защелкали осколки камней, и в него влетело облако удушливой пыли. Один из осколков чиркнул Пашку по щеке. Раздались торжествующие крики и топот незнакомцев.

– Ви тут? Где, где ви есть? – услышал Пашка толстяка. – Баба давать! Давать баба!

Незнание языка, ошибка перевода? Или же… что хотели, то и сказали? Через секунду они показались из-за поворота, широко вышагивая в ботфортах и скалясь во весь рот.

– Стоять! – выкрикнул толстяк. – Ви есть стоять!

Алина взвизгнула и кинулась бежать. Незнакомцы с силой оттолкнули Пашку, и тот отлетел к стенке, ударившись о нее. Длинный схватил Тамару за локоть.

– Этот мой! – крикнул он. – Стоять, баба!

– Отпусти ее! – Пашка попытался встать, но тут же получил от толстяка ощутимый удар ногой в живот.

– Э! – Он покачал перед носом Пашки своим странным автоматом. – Не надо, папуас, да? Понять? Убить ти быстро. Твой баба – наш баба!

Тамара закричала, извиваясь в цепких руках длинного.

– Нет трогай ее, сука! – закричал Пашка, кривясь от боли. – Что же вы делаете?!

Длинный загоготал, и толстяк поддержал его, противно захихикав. Лапая Тамару, на Пашку они уже внимания не обращали, и он этим воспользовался. Проще всего было добраться до парализатора, к тому же он был очень маленьким, в отличие от пистолета. Незаметно достав его, Пашка вскочил и, направив оружие на толстяка, активировал устройство. Бандит молча закатил глаза и, отпустив девушку, мешком грохнулся на пол.

Длинный удивленно вылупился на своего компаньона, ничего не понимая. Это был последний заряд парализатора, и теперь он был бесполезен. Недолго думая Пашка прыгнул на бандита и изо всех сил ударил его кулаком в челюсть. Голова длинного мотнулась, он отпихнул Пашку ногой, но отпустил Тамару – та взвизгнула и, не растерявшись, саданула обидчику в пах. Длинный немного согнулся, устояв на ногах. С перекошенным лицом, что-то шипя, он перехватил висящий на ремне автомат и начал проводить с ним какие-то манипуляции.

Момент был упущен – Пашка с Тамарой кинулись бежать. Добравшись до кладовой, они влетели внутрь.

– Что нам делать, Паша? – дрожащим голосом спросила находящаяся там Алина. – С вами все в порядке?

В руках она держала ржавые клещи – единственную тяжелую вещь, пригодную для обороны.

– Спрячьтесь! Живее! – Пашка трясущимися руками достал пистолет и снял его с предохранителя.

Тамара отбежала в дальний угол, Алина спряталась за проем двери у щитка, а Пашка встал у стены с другой стороны.

– Эй! Руски! – донеслось из-за двери. – Я идти! Я сейчас идти! Ты есть бояться?!

Дверь распахнулась, и в кладовку зашел длинный. Он не прятался, стоял прямо и нагло улыбался. Глаза его сверкали.

– Вы тут, – довольно констатировал он. – Стоять!

Незнакомец обвел комнату автоматом и оскалился:

– Хорошо! Баба тут. Наш баба.

– Уходи! – крикнул Пашка. – Нам не нужны проблемы!

– Эй… – Длинный, усмехаясь, посмотрел на него. – А ты что есть делать? Стрелять? Ложить оружие на земля! Ложить, бистро!

– Я выстрелю! – пообещал Пашка.

Вышло не особо убедительно, и бандит заметил это.

– Нет. Я уже видеть. Ты есть трус. Слабак! – И он добавил несколько слов на своем языке, видимо, совсем не лестных.

Алина стояла сзади него буквально в паре шагов, но бандит не замечал ее.

– Ложить огнестрел! Он есть древнота и мусор! А это есть лазер! – Длинный показал взглядом на свой автомат. – Ты есть сейчас убит быть. Жарить твое мясо. Я есть не хотеть, но ты есть хотеть умирать. Да? Так? Я видеть – ты есть щенок. Молодой слабак.

Он шевельнул автоматом, оказавшимся, по его словам, бластером.

– Итак, я считать. Один, два…

Пашка мгновенно покрылся испариной. Его палец на спусковом крючке совершенно не слушался. И правда, почему же он так трусит?

Хотя разве легко убить человека?..

Все случилось в доли секунды, но происходило словно в замедленном кино. Алина выскочила из своего убежища и с диким воплем обрушила клещи на запястье бандита. Мужчина взвыл и выронил автомат – тот повис на ремне, однако незнакомец умудрился подхватить его другой рукой и начал разворачиваться в сторону Алины…

Больше не раздумывая, Пашка нажал на курок. Грохнул выстрел, струя крови выплеснулась из шеи длинного, и в его горле забулькало. Медленно развернувшись обратно, он удивленно посмотрел на Пашку. По его груди текла алая кровь.

– Трус… – прохрипел бандит и рухнул лицом на пол, придавив собой бластер.

– Второй, второй! – крикнула Тамара. – Паша, второй где?

Пашка выскочил в коридор – толстяк лежал на месте, но одна его нога уже заметно подрагивала.

– Он там! – крикнул Пашка. – Но сейчас очнется, его надо связать! Алина, найди веревку или тряпку! Тамара, ко мне, быстрее!

Они забрали у толстяка автомат и притороченные к поясу ножны с кинжалом, сняли вещмешок со шляпой, нашли в кармане несколько непонятных устройств, а также самый обычный сотовый телефон LG – старенький и обшарпанный. К этому времени прибежала Алина с длинным куском материи. Кое-как они связали толстяку руки за спиной и привалили бандита к стене.

Заодно Пашка выглянул за поворот и с волнением увидел, что проход открыт – решетка была полностью искорежена и валялась в стороне от выхода. Ну, хоть как-то им бандиты помогли!

А толстяк уже начал приходить в себя, тяжело дыша и что-то бормоча на своем странном языке.

– Оц-лиял… Тец’минна миясса кац’ти…

Потом он смачно облизнулся и открыл глаза.

– Куут? Зак? – встревоженно спросил он, переводя взгляд с одного на другого.

– Не «куут» и не «зак», – отрезал Пашка, направив на него бластер. – Вы кто такие, отвечай! Что вам нужно от нас? Почему напали?

– Врежь ему, врежь! – выкрикнула Тамара. – Или я ему сейчас наподдам!

– Погоди, – поморщился Пашка. – Давай сначала разберемся.

– Слушайте, может, там еще другие бродят? – испуганно спросила Алина. – Что мы вообще с ним будем делать?

Обхватив себя руками, она стояла в сторонке, дрожа из-за пережитого.

– Все будет нормально, – успокоил ее Пашка. – Тамар, присмотри-ка за этим хмырем, я второй автомат принесу – надо бы выход прикрыть. Он там, под… трупом.

– Сама справлюсь, не маленькая, – ответила девушка и кинулась в кладовку.

– Отчаянная, – покачала головой Алина. – Оторва!

Пашка с усилием улыбнулся:

– Папины гены.

– Кизир? – подал голос толстяк. – Кизир эц’мяял?

– Вот я тебя сейчас закизирю! – разозленно рявкнул Пашка. – Кто вы такие, я в последний раз спрашиваю?!

Толстяк недоуменно пожал плечами. Пашка понимал, что у бандита была легкая амнезия – наверняка как и у Джимми, поэтому последние две-три минуты он вообще мог не помнить.

– Мы – русские! – начал объяснять Пашка. – Я есть «руски человик», понимать? А ты знать русский. И мы знать, что ты знать «руски язык»!

Толстяк сглотнул, пытаясь понять Пашкину логику, и покосился на бластер:

– Ноллиа эц’урибас!

– Мы убьем тебя, если будешь молчать! – крикнул Пашка. – Я уже грохнул твоего дружка, сука, понимаешь?!

Он красноречиво провел по своему горлу и показал на толстяка. Тот промолчал. Но тут из кладовки выбежала Тамара со вторым бластером, и бандит явно занервничал.

– Теперь ты понимать? – спросил Пашка, провел по горлу еще раз и показал жестом на дверь в кладовку. – Твой друг умер, там. Он есть мертвый. Я убить твой друг. И я убить тебя. Говори!

– Я присмотрю за выходом, – шепнула Тамара Пашке. – Только я эту штуку никогда не видела. Что это?

– Не показывай виду, что не умеешь из нее стрелять, – тихо ответил Пашка, держа толстяка на прицеле. – Это бластер из параллельного мира. Сам впервые вижу. Может, на месте разберешься, только не пали почем зря.

Тамара кивнула и убежала к разбитой решетке.

– Ты говорить будешь? – спросил как можно грознее Пашка толстяка.

– Э… – начал было тот, но этим дело и закончилось.

– Алина, зайди в кладовку, – попросил Пашка. – Пожалуйста! Мне нужно с ним поговорить.

– Но Паша… Что ты хочешь сделать? – насторожилась девушка.

– Что-то очень плохое, – отрезал Пашка. – Иди же, там безопаснее!

Она же сейчас ему всю малину обломает!

– Хорошо, – покорно кивнула Алина и отошла к кладовке.

– Я не есть понимать, – сказал вдруг толстяк. – Не есть стрелять меня!

– А по-моему, ты «понимать», – ухмыльнулся Пашка. – Твое имя? Как тебя зовут? Твое имя, говори?

– Матайял Рикац. Матайял звать я.

– Матайял? Что за имя такое? Откуда ты?

– Я не есть понимать… Зубар.

– Зубар? Что это?

– Зубар… я есть жить. Зубар – есть город. Я плохо понимать. – В голосе Матайяла появились жалобные нотки. – Ракх был хорошо знать руски. Ти убить Ракх. Я есть плохо знать руски. Очень плохо.

По-видимому, длинного звали Ракх.

– Кто вы? Почему напали на нас?!

– Ми есть… как это говорить… сталкер. Ми есть сталкеры, вольный торговцы. Да, так.

– Сталкеры? – немного удивленно переспросил Пашка. – И что же вы делаете?

– Торговать. Да, так есть. Ходить везде. Разный миры. Исследовать. Сокровища, золото, технология. Находить – продавать. Деньги иметь. Пить, кушать, забава разный. Баба еще надо, очень надо. Они есть… как это… Рабы? Работницы? Хороший цена на рынок. Ох, я плохо знать ваша язык…

– Вы торгуете женщинами?! – возмутился Пашка. – И вы решили отнять моих девушек?

Толстяк с кислой улыбкой пожал плечами. Кажется, в этих параллельных мирах такое было самым обычным делом.

– Сколько вас? Кто еще за вами идет?!

– Мы – два, только два, – замотал головой Матайял. – Никого нет. Это все.

– Врешь, сука! Сколько вас еще, отвечай!

На Пашку напала злость. Он с размаху два раза ударил сталкера ногой в лицо.

– Райна, ац’олея райна! Хватит! – запричитал тот и вдруг разразился безудержной руганью на своем языке. Из разбитого носа капала кровь.

Пашке стало немного стыдно.

– Куда вы шли? – остыв, спросил он.

– Ми узнать, тут недалеко аномалий быть недавно, да. А если был аномалий – есть артефакта, так. Ми находить – нам давать деньги. Это хорошо.

– Аномалия? Это что?

– Каждый раз – другой, – пожал плечами толстяк, пытаясь вытереть кровавую соплю о свой плащ. – Нельзя сказать точно, что будет в новый раз. Прибор говорить – ми ходить. Это как погода – может, есть правда, может, есть неправда. Не знать точно. Ви прийти из тот аномалий, я думать. Ми вас спасать. Так? Спасать. Ми не есть убивать вас. Ми хороший есть. Спасать.

«Ясно, – подумал Пашка. – Я вызвал ту бурю, и это оказался аномальный портал, переход, но ненормальный. Но так не должно было случиться… К нему эти гаврики и явились».

– Ага, спасать, как же, – хмуро ответил он. – Сволочи вы, а не сталкеры… Прибор где? Прибор давай!

– Прибор? Нет у меня прибор, он большой, энергия много надо. Прибор на родина, в Зубар находиться. Нет здесь прибор, честное.

– Но как нам выбраться отсюда, из этого метро? Понимаешь меня? Как выбраться? Как сесть на поезд? На соседних станциях есть люди, цивилизация?

– Люди, цивилизаций? Метро? Нет, это не есть твоя метро, – криво улыбнулся Матайял. – Это только похожесть на ваша метро, тут все не так. Машина все это сотворить – чтобы ходить между разный миры, ти понимать? Тут не есть настоящий мир, снаружи ничего нет. Только переходы есть, в другие миры. Да, так.

– Ты сказал – Машина? – переспросил Пашка. – Какая такая Машина?

– Предтечи… Предтечи, да. Не люди совсем. Звездный цивилизаций большой, давно есть исчезать, очень давно, так. Технологий остаться, в разный миры попадать. Ми ходить, собирать, потом торговать, туда-сюда, да. Машина большой, до сих пор работать, творить много. Это метро творить тоже, так. Называется Большой Метро, но он не есть настоящий мир. И отсюда много выходы наружу. Ясно?

Нате, здрасте! Теперь еще и какие-то Предтечи с таинственной Машиной! И метро, оказывается, вовсе не простое, а какое-то «Большое».

– Карта есть у тебя? – спросил Пашка. – Как нам выйти отсюда?

– Маленький, совсем маленький карта есть, но… – Толстяк на секунду задумался. – Я вывести вас, ти согласиться? Я хотеть только добро! Я не есть Ракх, честное! Ракх есть плохой, но я есть хороший! Он меня заставлять ходить сюда, да!

– Конкретнее! Карту давай! – закричал Пашка.

– Карта вам мало помогать, большой сложность есть эта система. Нелинейный навигаций, слышать, да? Миры очень, очень много, разный, ви много плутать. Это не как по земля ходить с компас. Вы есть сами не справиться! Метро этот есть опасный место, а Машина охранять себя. Чудища ходить, убивать чужих. Ви погибнуть без знания, так! Матайял пригодиться вам, честное!

Ах ты, хитрец эдакий!

– Где карта?! – снова прорычал Пашка.

– Тут. – Матайял скосил глаза на свою грудь. – Ти есть смотреть! Я просить, очень.

Пашка наклонился к толстяку, и это оказалось ошибкой. Матайял вдруг ударил его по лодыжке, подсек и вскочил на ноги. Руки бандита оказались свободны – тряпки упали на пол. Пашка опрокинулся навзничь, но, извернувшись, умудрился его сильно лягнуть, а потом быстро перекатился на другой бок, удобнее перехватывая бластер. Правда, как из него стрелять, он до сих пор не знал.

– Паша, осторожнее! – раздался голос Алины.

Пашка увидел, как толстяк целится в него толстым фломастером. Парализатор?! Просто ирония судьбы какая-то. Зловеще улыбаясь, Матайял нажал кнопку, и Пашка потерял сознание.

– …Ну ты как, в порядке, нет? – Алина осторожно дотронулась до плеча Пашки. – Правда ничего не помнишь?

Пашка недоуменно покачал головой. Что же тут такое произошло? Только сейчас он заметил, что у Тамары за спиной висел странный автомат. Алина перехватила его взгляд.

– Да, – довольно кивнула она, – теперь мы вооружены.

– Вооружены и очень опасны, – буркнула Тамара. Она выглядела слегка растерянной. Девушка подошла к двери и выглянула в коридор. – Давайте уже валить отсюда, а? Не могу здесь больше находиться! Ты как, Паша, можешь двигаться?

Тот кивнул, хотя и не был в этом уверен. Алина помогла ему встать – это получилось не с первого раза.

– Расскажите, что… что случилось? – озабоченно спросил Пашка. Его все еще немного подташнивало.

– Не сейчас, – подошла к ним Тамара. – Лучше скорее смотаться отсюда, по дороге и расскажем. Если вкратце, на нас напали двое бандитов. И оба… уже мертвы, второй там, в коридоре. Кто они, мы не знаем.

– А решетка? Как они прошли сюда?

– Они же, спасибо им большое, взорвали ее, так что путь свободен. Сам увидишь, в общем.

Пашка с облегчением вздохнул. Какое счастье!

– Его обыскивали? – спросил он, кивнув на труп.

Тамара молча покачала головой.

– Хорошо, я тогда сам, – кивнул Пашка. – Смотрю, у него рюкзак есть… Отлично! Тамар, постоишь на стреме? Не будем терять времени.

Они с Алиной стащили рюкзак – девушка принялась брезгливо копаться в нем, а Пашка занялся карманами длинного. Из них он извлек несколько странных патронов, миниатюрный фонарик, пару ножей, небольшой планшетный компьютер, с ходу который включить не удалось, телефон «самсунг» устаревшей модели, часы на цепочке с изображением не двенадцати, а десяти арабских цифр, несколько пачек мятных конфет, бумажник и прочую мелочь, с которой он не стал сейчас разбираться.

Рюкзак же был полупустой и мог бы сойти за принадлежность самого обычного туриста. Алина достала из него пакет, в котором к вящей радости обнаружилось несколько банок консервов, хлеб, соленое мясо, сыр и шоколад в безликой упаковке, а также две фляги с водой и одна со спиртным, легкий свитер, комплект сменного белья, аптечка с разнообразными непонятными лекарствами и большой фонарь. Там оказалось и несколько продолговатых штуковин, назначение которых было непонятным. Пашка предположил, что это батареи для бластеров. В боковом отделении он наткнулся на пистолет или что-то похожее на него, но не огнестрельный – по-видимому, это был миниатюрный вариант бластера. Пашка с удовлетворением сунул его за пояс.

– Потом разберемся, – сказал он, запихивая скарб покойника обратно в рюкзак.

– Там еще второй лежит в коридоре, – напомнила Алина. – Мы его уже обыскивали, помнишь? Он все еще там, на полу.

– Отлично, все заберем, – кивнул Пашка. – Повезло так повезло! А они сами виноваты. – Он надел рюкзак и взял в руки второй бластер. – И как этим пользоваться?

Тамара подошла к нему и показала на панель сверху. Там в углублении располагались несколько ручек и кнопок с недвусмысленными значками.

– Да все тут просто, – сказала она. – Вот это – включать типа предохранитель, это – мощность, а тут регулируешь ширину пучка, я ставила среднюю. А здесь показан заряд, семьдесят восемь процентов, как видишь. Ребенок разберется!

– Ишь ты, – восхитился Пашка. – Действительно, ничего сложного. Уже пробовала стрелять?

– Увидишь, – буркнула она.

Они осторожно вышли в коридор и направились к выходу. Повернув к нему, Пашка увидел искореженную решетку, валявшуюся на полу, и еще один труп, привалившийся к стене.

– Тот, второй, – шепнула Алина.

Тамара замедлила шаг, понурив голову. Она слегка дрожала.

– Это Тамарка его так, – снова тихо шепнула Алина Пашке. – Когда он тебя оглушил и бросился бежать… Лазером! Представляешь?!

– Ясно, – ответил Пашка и дотронулся до Тамары. – Да все нормально, Тома! Ну ты что? Это ведь был несчастный случай, да?

Тамара скинула его руку и молча пошла вперед. Пашка заметил глубокую обугленную дыру в груди толстяка. Крови не было – она просто запеклась. Сложив валявшееся рядом барахло в рюкзак Матайяла, он надел его на Алину.

– Нормально? Не тяжело, не жмет?

– Нормально, – ответила, улыбнувшись, Алина. – Дойдем!

Пашка ощутил прилив сил. Они обязательно выберутся отсюда!

Троица вышла в вестибюль. Свобода! Пашка огляделся. Перрон был совсем коротким, вагона на три, не больше. Маленький пыльный холл, разбитое панно. Эскалатор состоял из четырех линий, дежурной кабинки не оказалось.

– Интересно, его можно запустить? – задумчиво спросил он.

– Даже не думай! – вскинулась Тамара. – Мало ли кто припрется на шум!

– Это верно, – нехотя согласился Пашка.

Он решил осмотреть диспетчерскую, в которой набирал воду Зафар.

– Может, там есть план станции, – пояснил он.

Они зашли в помещение, плотно закрыв за собой дверь, и принялись осматривать его. Стол, заваленный мусором, трехногий стул, щиток управления с кучей тумблеров, микрофонная стойка, шкаф с открытыми покосившимися дверцами, умывальник, плакаты в социалистическом стиле, доска с приказами и выцветшими схемами. Какой-либо схемы метро они не увидели, зато в столе обнаружили алюминиевую ложку, разбитое зеркальце и несколько сломанных карандашей, а в тумбочке – старое мышиное гнездо и рваные резиновые сапоги.

Потом Пашка долго ковырялся в бумагах, пытаясь постигнуть смысл документов, но практической пользы от них никакой не оказалось. Девушки в это время читали приказы, развешенные на доске.

– Что это за язык? – удивлялась Алина. – Ничего не понятно! Похоже на сербский вроде, я недавно была в Сербии… Но почему здесь не русский, а?

– Давайте лучше телефон подсоединим, – наконец предложила Тамара и показала на дисковый аппарат, который приносил Зафар. – А вот тут и список номеров есть, смотрите! А кто такой «Глаћни кђрмèнатор»?

Точно, как можно было забыть о телефоне!

– Главный Терминатор, наверное, – хмыкнул Пашка. – Вот он-то нам и нужен.

Он покрутил в руках аппарат – внутри его что-то брякало и перекатывалось. Не похоже, что эта штуковина работоспособна. Пашка осмотрел розетку около стола – никакого доверия она тоже не внушала. Он попытался подсоединить к ней телефон, но тот упорно молчал.

– Есть еще розетка там, в кладовке, – напомнил он. – Я…

– Нет! – воскликнула Тамара. – Я туда больше ни ногой!

– Хорошо-хорошо, но я…

– И тебя не отпущу! Даже не думай! Возьми с собой телефон, если так хочешь, подключим в другом месте. В метро вообще должно быть очень много таких мест, где есть телефонные розетки.

– Да-да, – подтвердила Алина, – Игорек говорил нам, я помню. Здесь они везде должны быть, телефоны-то.

Пашка с сомнением покрутил аппарат в руке, но засунул-таки его в рюкзак.

– Так мы куда идем? – спросил он. – По шпалам до следующей станции или все-таки поднимемся наверх?

– Там же этот… крококот! – испуганно сказала Алина.

– Леодил, – поправила ее Тамара с серьезным видом. – А мы его завалим, теперь можем. Но по словам Зафара, там все равно не пройти. И осы какие-то. Давайте в туннель! А что такого: фонари у нас уже есть, пройдем пару километров по рельсам, не развалимся! Мне кажется, на следующей станции будет веселее.

– Хм… И вам не страшно идти… по туннелю? – удивился Пашка. Он ожидал от девушки, пусть и дочки мента, вовсе не такую реакцию. – Там ведь могут оказаться дружки этих… бандитов, а?

Тамара замялась:

– Не нравятся мне те пальмы, знаешь ли… Это как-то… ненормально, что ли.

Как интересно! Значит, бластеры и всякие там крокопарды – нормально, а пальмы – нет?

– Это как… как другая планета, – продолжила девушка. – Не хочу.

Конечно, кто ж спорит, одно дело – рассуждать с друзьями о монстрах в иных мирах, а совсем другое – встретиться с ними нос к носу в реальности.

– Ты что ж думаешь, на другой станции пальм не будет? – спросил Пашка. – И леодилы не шастают?

– А ты помнишь, что толстяк сказал? Вы так орали, что мне не всё, конечно, но многое было слышно. Тут типа не метро, тут что-то совсем другое. И с каждой станции открывается свой мир, как-то так. Паша, там наверху – не «Горьковская» и не Каменноостровский проспект! Там что-то… иное!

– С каждой станции – свой мир? – удивился Пашка, хотя не ему ли было знать, как могут быть перетасованы Вселенные…

– Да, точнее не скажу. Ты же с ним разговаривал, не я. Вроде еще какая-то Машина есть, и это все она… хм… создала или контролирует, я не поняла. Вот только что это значит – создала? Чушь какая-то!..

– Тогда тем более нужно сходить и посмотреть, – заявил Пашка. – Мы не знаем, от чего отказываемся!

– А я хочу есть, – сказала Алина. – Вы разве не хотите? Где еще мы сможем спокойно посидеть?

– Я – «за», – кивнул Пашка. – Постою пока на стреме, а вы перекусите чем там наши друзья послали. Заодно и расскажите подробнее, что вообще произошло. Потому что я реально ни фига не помню и не понимаю.

Он встал у окна, наблюдая за вестибюлем станции. «Как другая планета». Точнее не скажешь. Что, если там, наверху, действительно другая планета? Ведь это не более фантастично, чем параллельный мир. Этот крокопард, который леодил, и вправду очень странный, и эти пальмы… Мир там, наверху, мог отличаться от знакомой им Земли очень сильно. Даже климат там явно был иной. Хотя, может быть, их просто перенесло в Африку или Южную Азию?

Девушки быстро организовали место питания: расчистили стол, постелили на нем наиболее чистые листы бумаги, нарезали мяса с сыром, хлеба, достали фляги с водой.

– Эти парни знали толк в холодном оружии, – заметила Тамара, пробуя пальцем кромку ножа. – Отцентрирован что надо, метать можно.

Она наколола на него кусок мяса и осторожно понюхала:

– Пахнет ничего, похоже на говядину.

– Мм, – протянула Алина, пробуя свой кусок. – Как вкусно! Паша, хочешь кусочек?

– Ешьте, ешьте, – ухмыльнулся тот. – Успею еще.

– Суховато, но пойдет, – заметила Тамара.

– Ну ты и привереда! – улыбнулась Алина. – Может, тебе еще и кетчупа подать?

– А почему бы и нет? – хмыкнула Тамара.

Пашка тоже улыбнулся. Если они смеются, значит, все будет хорошо.

– Ну так что тут приключилось-то, а? – взмолился он. – Не томите!

– Ну, если ты не помнишь, мы тебе расскажем, – ответила Алина. – Хотя, может, потом, а? С набитым ртом как-то неприлично разговаривать…

– Сейчас, лучше сейчас, – замотала головой Тамара, попутно запихивая в рот хлеб. – Давайте сразу с этим развяжемся, чтобы потом не мусолить. Меня аж трясет, как вспомню!

– Ты что, Паша, помнишь последнее? – спросила Алина. – Бурю помнишь? «Горьковскую»? Нашу встречу перед этим?

– Свое имя не забыл? – прыснула Тамара.

– Тамара! – укоризненно посмотрела на подругу Алина.

Пашка почесал затылок.

– Давайте сегодняшний день, с пробуждения; вчерашний-то день я помню, – сказал он. – И… да, помню – просыпался ночью, и тут проходил поезд, правда!

Девушки оживились.

– Только не успел я ничего рассмотреть, он не останавливался. Людей тоже не заметил… Зато вовсю работала вентиляция, шумела мощно, и свет переключился на аварийный, было даже как-то темновато. А это значит, станция не полностью мертва, понимаете?!

– Это же просто замечательно! – воскликнула Алина и отхлебнула из фляги. – Мм, с лимонным вкусом! Пить можно. В общем, слушай…

Они начали наперебой рассказывать, но Пашка мало что понял, потому что самое интересное, его разговор с толстяком, он вел практически тет-а-тет, хотя Тамара слышала обрывки фраз, да и Алина под конец оказалась рядом. Это она фактически спасла Пашку от бандита, оглушившего его парализатором, – спугнула его «древним огнестрелом», который хотя и не был заряжен, но выглядел не менее устрашающе. Что ее заставило подобрать бесполезный пистолет в кладовке и тихонечко вернуться к разговаривающим, она так и не могла внятно объяснить. Провидение, однако!

А Матайял, даже не попытавшись забрать свое оружие, кинулся к выходу прямо на Тамару, но она к тому времени уже разобралась с управлением бластером, поэкспериментировав на противоположной стене, и… в общем, попала ему прямо в грудь – бандит и пикнуть не успел, упав замертво с насквозь прожженным сердцем. У Тамары тут же случилась очередная истерика, но в конце концов она совладала с собой, и девушки кое-как затащили бесчувственного Пашку в кладовку, где он и очнулся несколько минут спустя.

Так вот, этот разговор с бандитом… Пашка недоуменно качал головой, слушая противоречивые показания девушек. Они твердили о каких-то Предтечах – вымершей космической расе, построившей некую Машину. Эта Машина до сих пор функционировала, управляя этим местом, лишь внешне похожим на метро, каждый выход из которого вел в свой мир. В общем, это было даже не метро, а целая система порталов, эдакая огромная пересадочная станция. Впрочем, пока эти сведения были основаны лишь на исковерканном бормотании одного из бандитов. Насколько можно было доверять ему?

Пашка понял также, что напавшие на них бандиты оказались некими сталкерами далекого параллельного мира. Они бродили по различным мирам и собирали редкие артефакты, по-видимому, не брезгуя также банальным разбоем и торговлей людьми. Но получилось так, что оба сталкера погибли. А без их знаний, по утверждению одного из них, обычным людям не выбраться из этого поддельного метро.

– Врал, – убежденно произнес Пашка. – Еще и Машина типа защищается как-то, и вообще тут все сложно и нам не выйти…

– Ну да, – развела руками Тамара, собирая после себя крошки хлеба. – Как-то так.

– Чего же он напал на меня, спрашивается?

– Ну поди его спроси, он пока еще там.

– А как они сами попали сюда, в метро? У них должны быть трансферы! Но в рюкзаках ничего похожего не было…

Тамара пожала плечами:

– Я не слышала об этом, ты толстяка об этом не спрашивал. Вроде.

Алина тоже покачала головой.

– Черт! – с досадой пробормотал Пашка.

Впрочем, какой толк в приборе, которым не умеешь пользоваться? Вон понажимал он уже кнопки на том медальоне от Одноуса – и что в итоге?!

– Сядь, Паша, покушай. – Алина поднялась и сладко потянулась. – Ох, скорее бы уже домой добраться!

Пашка, искоса наблюдая за ее соблазнительными формами, молча вздохнул и сел за стол.

После перекуса он хотел было разобраться с барахлом сталкеров, особенно его интересовала электроника, но девушки бурно запротестовали – им не терпелось скорее убраться из этого места. Зато Пашка все-таки уговорил Тамару сначала подняться наверх и посмотреть, что там за мир такой и действительно ли там нет рядом никакой Петропавловской крепости и знакомой им лавочки.

Они тихонько вышли из диспетчерской и несмело подошли к эскалатору. Эскалатор как эскалатор, только неработающий. Пыль, ступеньки, фонари, старые плакаты с изображением фруктов и достопримечательностей с виду совершенно обычного Санкт-Петербурга – никаких пальм или другой экзотики! Верхний вестибюль виден не был.

– Ну, вперед? – спросил Пашка. Он посмотрел на рычаг включения эскалатора, но трогать его не стал.

– Ты первый, командир, – сказала Тамара.

– Да без вопросов! – шутливо отдал честь Пашка. – Только, замыкающий, прошу тебя почаще оглядываться, хорошо?

– Хорошо, – улыбнулась Алина. – Будет сделано.

Немного осмелев, они принялись подниматься по ступенькам, стараясь особо не шуметь и даже не разговаривать. Пашка шел первым, зорко оглядывая соседние эскалаторы: не прыгает ли к ним, разевая пасть, крокопард или другой какой монстр. Но было тихо и пустынно, и от этого становилось еще более жутко. Что же их ждало там, наверху? А ведь Зафар ходил туда аж два раза… Одно верно: меньше знаешь – крепче спишь.

Они довольно быстро устали. Казалось, этому подъему не будет конца.

– Ну, скоро уже?.. – простонала Тамара. – Вот говорила мне мама – занимайся больше спортом…

– Что, – хмыкнул Пашка, – теперь небось жалеешь, что эскалатор не запустили?

– Да кто ж его знал… – пропыхтела девушка. – Ладно, в следующий раз включим.

В конце концов, сделав несколько остановок, они все же добрались почти до самого верха – оставался лишь десяток ступенек. Уже пахло свежестью, дождем и незнакомыми цветочными ароматами. Были слышны завывание ветра и другие звуки, пока непонятные. Фонари тут уже не горели, но ребят обволакивал рассеянный дневной свет, мягко льющийся сверху.

Пашка предостерегающе поднял руку.

– Тихо! – шепнул он. – Выходим!

Они пригнулись и медленно продолжили подъем.

– Какого ж черта… – пораженно пробормотал Пашка, выйдя в небольшой вестибюль.

– А я говорила… – проворчала Тамара, отмахиваясь от навязчивого слепня. – Твою ж мать!.. Убедился?!

– Ну и какие дальше будут предложения? – Алина недоуменно разглядывала пейзаж, открывающийся им за грязными, в многочисленных подтеках стеклянными дверями тамбура.

То, что располагалось снаружи, не было Питером. Перед ними раскинулась бескрайняя саванна с редкими группами кустов и невысоких деревьев. В паре километров слева поблескивал рукав реки, а у горизонта справа синели невысокие горы. Было довольно пасмурно и ветрено; наверное, совсем недавно прошел сильный дождь, поскольку маленькая площадка перед станцией была залита водой. Бетон там был весь в глубоких трещинах, и из них проглядывали пучки травы. На этом цивилизация заканчивалась – ни зданий, ни дорог, ни каких-либо других следов человеческой деятельности не наблюдалось. Зато недалеко разгуливали несколько животных, похожих на слонов, бивни их были почти прямые, а черепа сильно вытянуты кверху. Чуть далее паслось целое стадо антилоп, а в небе кружила стая больших черных птиц. В грязи у двери виднелись свежие отпечатки огромных копыт. Бегемот? Жираф?

Пашка остервенело гонял вокруг себя слепней и оводов, которых тут оказалось тьма-тьмущая, Зафар был прав.

– Мы что, в Африке? – удивленно спросила Алина, проделывая то же самое. – Что-то здесь не очень жарко. Даже прохладно!

– Кому вообще пришло в голову строить здесь станцию? – недовольно проворчала Тамара. – Ну что за уродство? Неужто эти двое не наврали про Машину тех долбаных марсиан? Это явно не Земля!

– Ты все еще надеялась, что… – Пашка не закончил фразу.

– Да, – невозмутимо ответила противоречивая Тамара, – надеялась, что мы выйдем, и – здравствуй, Питер дорогой…

Пашка подергал двери, но они оказались заблокированными.

– Их можно разбить, – неуверенно предложил он. – Хотя стекло тут толстое, но у нас же есть бластеры!

– Да, и что дальше? – скептически отозвалась Тамара. – Устроим сафари? Слонятинка вот бегает, совсем свежая: айда на охоту, Пашка! Нет уж, идемте искать людей. Они мне как-то ближе.

– Только если не такие, как те двое, – заметила Алина.

– Вот-вот, – поддержал ее Пашка. – Где гарантия, что тут все метро не заполнено этими сталкерами, которые спят и видят, как воруют молодых девушек?

Тамара промолчала. Пашка прислонил лоб к холодному стеклу. Что же делать?!

– Не все же там такие, я надеюсь, – наконец сказала Тамара. – Сами подумайте. Ну выйдем мы сейчас – и куда дальше? Самое главное, зачем? Ни дорог, ни домов, ничего! Это точно не Земля, ну или не наша Земля… в смысле не наш мир, а параллельный. Тут внутри хоть дождь не идет. А закончится мясо, ну вернемся сюда, завалим кабанчика, а пока не надо. Лично я – против. Голосуем?

– Я – как все, – сказала Алина. – Хотя у каждого решения есть свои плюсы и минусы вообще-то.

Мимо входа, не обращая внимания на дверь, прошлепало животное, напоминающее большую потрепанную гиену. С ее обнаженных клыков капала слюна. Алина тихонько охнула. Прихлопнув очередного слепня, Пашка кивнул:

– Хорошо, вернемся в метро. Посмотрим, что там на следующей станции.

Он огляделся. Где этот Зафар фрукты рвал? И откуда эти насекомые берутся? За дальней пилястрой – колонной, примыкающей к стене, – он заметил пролом, находящийся примерно на уровне плеч. Из него проглядывали, шевеля листьями, несколько могучих веток дерева, на которых висела пара уже знакомых «огурцов», однако достать их было сложно. Можно было бы, правда, подсадить на плечи одну из девушек, но вокруг вилось просто невероятное количество слепней. Неудивительно, что Зафар оказался весь покусанным.

– На тепло и сухой воздух лезут, – предположил Пашка.

– Какая мерзость! – скривила личико Алина. – А этот леодил оттуда спрыгнул, да?

– Похоже, что так. Главное, – он обвел холл бластером, – что он обратно свалил, а не поджидает нас тут.

– Бред, – сказала Тамара свое веское слово.

– Я вот только не пойму, где кассы и турникеты, – сказал Пашка. – В кассах должны были быть телефоны, а их самих тут нет!

Тамара картинно развела руками:

– Тут даже полиции нет, бомжей и, что удивительно, даже раздающих рекламу бабушек, а тебе кассы подавай! Тут все бесплатно, катайся не хочу!

– Ладно, идемте назад, – вздохнул Пашка. – Раз мы не пойдем наружу, то и нечего тут торчать. Чем скорее доберемся до следующей станции, тем лучше.

– Не будем терять времени, – кивнула Алина.

Они спустились вниз гораздо быстрее, чем поднимались сюда. Внизу ничего не изменилось – лишь тишина, пыль и пустота. Выходя на перрон, Пашка кинул последний взгляд на место их бывшего заточения. Толстяк никуда не делся и лежал у стены сразу же за поверженной решеткой. К горлу подступила тошнота, и Пашка отвернулся.

Они подошли к краю перрона.

– А что с Зафаром, кстати? – спросила Алина. – Нам ведь… найти его нужно, да?

Пашка посмотрел в левую половину туннеля. Света в ней не было, тогда как в правой, из которой пришли сталкеры, он горел. Во время бегства Зафара все было наоборот.

– Надо бы, конечно, – сказал Пашка, – но…

– Что «но»? Как это «надо бы»? – возмутилась Тамара. – Он же пытался нас спасти, а мы его, значит, нет?

– Да я не предлагаю его кинуть! Но все-таки прошли сутки, – возразил Пашка, – ровно сутки! Куда он делся? Либо погиб, либо…

– Либо что?

– У меня вообще большое подозрение, что это он кинул нас.

– Да ладно… – недоверчиво произнесла Алина, вглядываясь в глубину левого туннеля. – Он там, да? Туда ведь пошел?

Пашка молча кивнул. Ему уже было стыдно, и он пожалел, что допустил такую немужественную, безответственную позицию. Язык его – враг его, в который раз убедился он.

– Сейчас там нет света, а тогда был, – сказал Пашка, краснея.

– И что это значит?

– Без понятия. Лучше давайте возьмем фонари.

Они открыли рюкзаки и достали два мощных фонаря. Все надписи на них имели совершенно непонятное начертание и больше походили на витиеватые индийские вензеля. Никакой латиницы, даже близко. Логотип производителя или страны изображал стилизованного орла с расправленными крыльями, чем, как ни странно, напоминал нацистский символ.

Пашка без труда нашел выключатель и повернул его. Фонарь светил очень хорошо, кроме этого, он имел несколько светофильтров, а также режимы фокусировки и пониженного энергопотребления.

– Классно! – восхитился Пашка. – Мне бы домой такой! Ну что, девчонки, двинули?

Он осторожно спустился вниз на шпалы и помог девушкам.

– Не вставайте на рельсы! – предупредил он. – Мало ли что…

– На них нет напряжения, – назидательно сообщила Тамара. – Ток идет вот по этому, который выше, под кожухом у стенки. Называется – контактный рельс, а эти – просто ходовые и…

– Да я знаю, знаю, – сказал Пашка, – восемьсот пятьдесят вольт, но мы же не в обычном метро, понимаете? Тут может быть все что угодно!

– Вообще-то восемьсот двадцать пять, – с улыбкой заметила Тамара, проходя мимо него.

«Это смотря в каком мире», – хотел ответить Пашка, но сдержался.

Они вошли в туннель.

– Жутковато, – сказала, поеживаясь, Алина.

Пашка поводил фонарем, но ничего необычного не заметил. Далеко впереди горел зеленый глаз семафора.

– Что будем делать, если пойдет поезд? – с тревогой спросила Алина.

– Жёлоба, чтобы залечь, нет, – заметил Пашка. – Значит, выход будет только один – прыгнуть в сторону и залезть на кабели.

– И скинуть рюкзаки, – добавила Тамара.

– Да, – согласился Пашка, – правильно, а то еще вагон зацепим.

Они прошли немного вперед и остановились, рассматривая тянущиеся вдоль стен кабели.

– Сколько ж тут всего… – пробормотала Алина. – Для чего они?

– Я попробую залезть, – сказал Пашка. – Надо бы потренироваться.

– Даю сигнал! – скомандовала Тамара. – Раз, два, три! Пошел! Давай-давай: типа поезд близко!

Пашка замешкался, но потом осторожно бросил бластер на щебенку сбоку рельса, скинул рюкзак и неуклюже прыгнул на кабели, повиснув на них, словно гигантский ленивец.

– Троечка, – поморщилась Тамара, – хотя и зачет.

– Это еще почему? – удивился Пашка, повернув голову и став похожим на ленивца еще больше.

– Потому что рюкзак лежит прямо на рельсе! Поезд его переедет, болван!

– А… ладно. – Пашка спрыгнул вниз, чуть не подвернув в темноте ногу. – Ай, зараза! Да, я вам скажу, опасно все это… А теперь вы!

Девушки на счет «три» кинулись, как и он, «спасаться». Алине было проще – у нее не было рюкзака, так как на перроне его надела Тамара, но именно она провозилась дольше всех, и ей поставили «неуд», так что тренировку повторили несколько раз, пока не стало ясно, что при случае их здесь все-таки по рельсам не размажет. Они немного успокоились.

– Какое счастье, что я не на каблуках и не в платье! – сказала Алина. – А то бы полные кранты.

– Ага, спасибо субботнику, – сыронизировала Тамара. – Но если бы не он, нас вообще бы тут не было.

Они углубились в туннель, пройдя сначала сто метров, потом еще сто и еще сто. Пейзаж не менялся: рельсы, шпалы, кабели, электрощиты… Ни дверей, ни боковых проходов. Сбоку от рельсов места было мало, а идти по шпалам оказалось не очень удобно, шаги приходилось делать меньше, чем обычно, но особо это пока не напрягало.

За плавным затяжным поворотом их ждал сюрприз. Сначала они не поняли, что это такое, так как было темно, но потом их обуял ужас.

– Пашка, что это?! – Алина схватила его за руку.

Тамара выматерилась. На рельсах и вокруг них что-то лежало, поблескивая в лучах фонарей. Это были части тела, части тела человека, которого переехал поезд.

– Твою мать!.. Стойте тут! – Пашка медленно подошел к страшному месту, шаря по земле лучом света.

Это была девушка лет семнадцати, в розовом платье, туфельках, белых гольфах. Длинные черные волосы, теперь собравшиеся в окровавленный колтун, бледная кожа, застывший испуганный взгляд, лужа темной крови и… половина тела с другой стороны рельса. Пашка отвернулся, и его тут же вырвало.

– Кто это? – крикнула сзади Тамара. Девушки не двигались с места.

– Не знаю… – просипел он. Горло саднило.

Видно, не всем так повезло, как им. Поезд действительно может как спасти жизнь, так и отнять ее. Пашка кое-как вытерся, затем достал флягу и отпил воды.

– Можно идти? – крикнула Алина.

Пашка кивнул. Девушки несмело подошли к нему, взявшись за руки.

– Не смотрите туда! – предупредил Пашка. – Да не смотрите же вы!

– Бедняжка!.. – пролепетала Алина. – Как она попала сюда?

– Так же, как и мы, – хмуро ответила Тамара. – Идем, Алька!

– Может, надо… – Пашка замялся.

– Что? Похоронить? – Тамара потащила Алину вперед, стараясь поскорее уйти с этого места. – Привыкай, Паша!.. Дальше будет хуже.

Но нет, нельзя было так все оставлять. Он оттащил останки к стене, стараясь особо не смотреть, и догнал девушек, медленно бредущих дальше. Настроение было паршивое.

– Наверное, после той бури на «Горьковской» таких людей, как мы, тут много бродит, – тихо сказала Тамара, – таких же неудачников. А персонала никакого нет, раз в сутки ходят технические составы, и только. Давят всех.

– Да ладно, девчонки, давайте позитивнее думать, а то так и свихнуться недолго! – Пашка попытался улыбнуться, но вышло как-то криво, да и все равно не видно. – Мы же живы, правильно? У нас есть еда, вода, оружие, свет. Выберемся, не кисните!

Они прошли еще метров пятьсот. Путь обрел заметный уклон – туннель теперь шел вниз. Они встретили несколько ниш, за которыми работали насосы, но теперь это их не интересовало. Пахло сыростью и тиной. На потолке и кабелях блестели крупные капли влаги. «Сколько еще? Два, три километра?» – гадал Пашка.

– Стойте!.. – прошептала вдруг Тамара. – Слышите?

Они испуганно остановились, вслушиваясь в мертвую тишину. Пашке даже показалось, что у него зашевелились уши – не очень приятное чувство. Выпучив глаза, он старался «растворить» темноту впереди себя.

– Или показалось? – нахмурилась Тамара. – Нет, опять!

– Что?.. – прошептала Алина. – Поезд?

– Нет! Слушайте! Вот опять!

И тут Пашка услышал. Какое-то утробное уханье, а потом слабый всплеск. Затем еще раз. Что это?!

– Идем? – неуверенно спросил он. Ему стало не по себе, но перед девчонками нельзя было показывать свой страх.

Алина поежилась и молча посмотрела на подругу. Нахмурившись, та покрутила регуляторы на своем бластере.

– Идем, – твердо сказала она. – Зажарю, на хрен, без предупреждения!

Пашка улыбнулся. Эта безбашенная Тамарка даст фору многим парням!

Он тоже включил свой бластер, и они осторожно двинулись вперед, готовые начать стрелять по всему, что движется или просто покажется им странным.

Вскоре бульканье и плеск стали явными. В свете фонарей блеснула водная гладь, по поверхности которой разбегались мелкие волны.

– Зараза! – воскликнул Пашка. – И как мы пойдем дальше?

Рельсы в десяти метрах от них скрывались под водой, и дальше, насколько хватало луча фонаря, обратно из нее уже не показывались. Более того, скоро под воду уходил даже контактный рельс. Но как это могло быть? Как же здесь ходили поезда?!

Вдруг недалеко от «берега» вздулся пузырь, пошли волны, и на поверхности воды стало заметно явное движение.

– Там кто-то есть!.. – прошептала Тамара.

– Не стреляй! – предупредил Пашка. – Погоди немного!

Раздалось уханье, похожее на зевоту, а потом – тихий свист. Вода заволновалась сильнее.

– Мама… – прошептала Алина.

Из воды высунулась огромная плоская морда, похожая на голову саламандры или сома, скрещенных с жабой. Маленькие выпученные глазки, губастый беззубый рот и короткие усики. Чудище снова широко зевнуло и вяло поплыло к ним, извиваясь длинным телом. Оно было немаленьким, не меньше метра, а то и все полтора.

– Назад! – скомандовал Пашка. – Отходим!

Они попятились. Чудовище неумолимо приближалось. Чуть подальше за его спиной появилось еще несколько пузырей, и всплыла вторая плоская морда. Кажется, друзья монстра не отставали от него.

– Погоди, щаз я его… – Тамара прицелилась.

– Зачем? – возмутился Пашка, опуская ее бластер. – Зачем заряд тратить? Все равно дальше не пойдем. Возвращаемся! Давайте пойдем в правую часть туннеля.

– Как скажешь, командир, – с неудовольствием произнесла девушка. – Но я бы мигом этих ихтиандров на шампура́ пустила.

Они быстро пошли назад, постоянно оборачиваясь и освещая затопленные рельсы – не бежит ли кто уже за ними, разевая свою ненасытную пасть… Но существо, поняв, что завтрак улизнул, снова зычно зевнуло и, вильнув гребнистым хвостом, неторопливо поплыло обратно.

– Ничего страшного, – сказал Пашка. – Раз те сталкеры пришли с другой стороны, значит, там-то уж туннель куда-нибудь да ведет – в толковое место!

– А где же тогда Зафар? – спросила Алина, отгоняя мысли о противной саламандре.

– Трудно сказать, – пожал плечами Пашка. – Может, он дошел досюда, но потом вернулся и…

– Проход! – крикнула Тамара и показала пальцем направо.

Луч ее фонаря осветил находящийся на уровне пояса широкий лаз. И как они не заметили его ранее? Наверное, слишком уж испуганно вслушивались в плескание саламандры впереди себя, а может, помешал висевший рядом щиток.

Пашка подошел к проходу и посветил внутрь. Час от часу не легче! Он увидел чьи-то ботинки, а затем и ноги. Там лежал человек! Он легонько ткнул в ботинок дулом бластера.

– Эй! Живой? – спросил он.

Человек промолчал.

– Гражданин! – Пашка схватился за штанину и уже довольно энергично затряс ее обладателя. – Але, подъем!

Никакой реакции. Нога не хотела шевелиться. Совсем. А вообще – знакомая что-то обувь…

– Зафар, – коротко сказала Тамара.

– Посвети-ка мне, – попросил Пашка и, передав бластер Алине, вскарабкался в лаз.

Зафар лежал ничком, чуть повернув голову набок, глаза закрыты; он не дышал, а рот был забит желтой пеной. Пахло просто ужасно.

– Какого хрена?.. – Пашка попытался лучше разглядеть, что приключилось с узбеком.

Он пнул труп в бок, как будто тот мог от этого ожить, потом попытался сдвинуть его руку и, наконец, превозмогая брезгливость, прикоснулся пальцем к щеке. Она была холодной и твердой. Одно было ясно – Зафар мертв, и мертв давно, все последние сутки, так как его тело полностью окоченело.

– Что там? – нетерпеливо спросила Тамара из туннеля.

– Зафар, и он мертв, – ответил Пашка. – Давно уже.

– Что?!

Чуть дальше Пашка заметил горку мелких желтых фруктов, а у головы узбека – несколько огрызков и почти высохшую лужицу, скорее всего, рвоты.

– Он, кажись, отравился, – высказал догадку Пашка, – тут куча какой-то… алычи типа.

Вот же болван, жрал все подряд! Но где это он нарвал новой экзотики? Пашка посветил вперед. Лаз оказался довольно длинным, сворачивая куда-то в сторону.

– Хочу пройти вперед, – обернувшись, сказал он. – Я быстро; дождетесь?

– Может, не надо? – с сомнением произнесла Тамара. – Что там такое?

– Вот я и хочу посмотреть.

– Не надо!

– Да я быстро!

– Паша, я прошу тебя!

– Пять сек! – Не собираясь спорить, Пашка достал лазерный пистолет, снял его с предохранителя и, пригнувшись, гусиным шагом двинулся вперед.

Метров через десять или двенадцать он увидел внешний свет. Освещенный туннель? Здо́рово! Правда, вонь стала совсем нестерпимой, рвотный запах сменился смрадом гнилостных болотных испарений. Он подобрался к выходу и выглянул наружу, зажимая нос.

Тут находился довольно узкий туннель, полностью залитый желто-зеленой жижей. Повсюду вздымались большие грязные пузыри – возникнув, они секунду томно подрагивали, а потом шумно взрывались, разбрызгивая вокруг себя мутные капли. Все стены заросли зелеными водорослями и кое-где даже бурыми лианами, а с потолка свешивались пряди длинных нитей, похожих на седые волосы. На другом «берегу», на уступе, примостилась семейка ярко-красных грибов, а «алыча», которую добыл Зафар, росла на небольшом кривом деревце справа у стены. Листья у него были маленькие и жухлые, а тонкий изогнутый ствол выходил не из воды, а прямо из растрескавшейся стены.

Пашку привлекло незаметное движение чуть сбоку. Вдоль кромки воды, по стене, цепляясь за трещины и стараясь не упасть в воду, полз двадцатисантиметровый слизень, длинными усиками ощупывая себе дорогу. Наконец, не удержавшись, он шлепнулся в воду и, извиваясь, забарахтался в ней, будто попал в кислоту. Пашка хмыкнул, и существо исчезло под мутной желтой пленкой.

Самое странное, что здесь и вправду было освещение – целый ряд плафонов, свешивающихся с потолка, хотя часть из них уже порядком обросла мхом. Вокруг каждого вились тучки мошкары.

– Бред! – пробормотал Пашка любимое словцо Тамары. – Нет, ну это точно бред!

Пройти здесь совершенно не представлялось возможным, и он повернул назад, отфыркиваясь от всепроникающей вони. Как только Зафар додумался есть плоды с этого болота? Это же вам не консервированная карельская клюква…

– Пашка! Пашка! Скорее! – услышал он крики девушек.

Что еще случилось?! Чертыхаясь, он ускорил шаг. Впереди возник невнятный шум…

– Поезд! Поезд! – кричала Тамара.

Поезд! Ах ты ж!..

– Залезай, залезай живее! – услышал Пашка Тамаркин вопль.

Он увидел, как в лаз протискивается Алина. Грохот приближался, заполоняя собою все вокруг, и тут же достиг апогея, став просто невыносимым – мимо них по туннелю на большой скорости проходил состав. Все дрожало, стучало, свистело, гудело… Пашке показалось, что сейчас под ним разверзнется бездна, и упадет он прямиком в преисподнюю.

– Давай руку! – изо всех сил заорал он и кинулся к девушке.

Грохот и стук колес исчезли внезапно, будто их просто выключили – раз, и нет ничего. Но тишина оглушала еще больше. Ему до сих пор казалось, что мимо с ревом несется стадо бешеных металлических слонов, но это было лишь эхо в голове. Поезд исчез, пропал, испарился.

– Я не понял, че такое? – Пашка направил луч света на Алину, увидев ее испуганное лицо.

– Не знаю… – прошептала она.

– А где Тамара?!

Они со страхом смотрели друг на друга.

– Хватит светить! – Алина покосилась на мертвого Зафара, нервно сглотнула и оглянулась назад. – Тамарка! С тобою все в порядке?

– В порядке… – глухо донеслось из туннеля. – А что мне сделается? Не дождетесь! Идите лучше сюда.

Пашка перевел дух и опустил фонарь. Они вылезли в туннель, стараясь не задеть труп.

– Ну и? – Тамара стояла между рельсами и победоносно смотрела на них, натягивая на спину рюкзак. – Как там, в норах подземелья?

– Нормально, – отозвался Пашка, – как в лучших домах Парижа. Ты-то как?

– Вон как банан на ветке проболталась. – Тамара показала на кабели. – Ощущения – не передать словами. О, я теперь очень даже понимаю этих диггеров…

– А поезд, поезд-то где?!

– Поезд… – Тамара замялась, посмотрев в сторону озера с псевдосаламандрами. – Нету его. Пропал.

– Но этого не может быть! – удивилась Алина.

– Ой, Аля, в этих местах может быть все что угодно, уверяю тебя!

– Ты видела?

– Видела, в том-то и дело! Четыре вагона. И когда третий вагон доехал досюда, поезд исчез, весь, сразу, целиком, как вам еще объяснить?! Клянусь! Первый вагон как раз добрался до воды, наверное… Я вам даже больше скажу, – Тамара сделала паузу, – там никого не было!

– В поезде? Никого не было? – переспросил Пашка.

– Точно. Он, конечно, быстро ехал, но если бы кто-то там сидел, я бы заметила. Пассажиров не было!

– Ну, значит, это технический поезд, ничего тут странного нет, просто перегоняли на другую ветку или в депо… Машинист-то был?

– И его не было! Точно вам говорю. Я смотрела прямо на состав, боялась, он заденет меня – и не было в кабине никого!

– Померещится же такое… – пораженно сказала Алина.

– Что значит «померещится»? Не померещится! Поезд-то был! – возмутилась Тамара. – Или вы думаете, это такая извращенная коллективная галлюцинация?!

– Это призрак поезда! – высказала свою версию Алина. – Призрак.

– Ясно… – Пашка надел рюкзак и повесил на плечо бластер.

– Чего это тебе ясно? – не дождавшись объяснений, спросила с раздражением Тамара. – Самый умный, да?

– Никакой это не призрак. Он просто переместился в параллельный мир, вот что случилось, – сказал он.

– Это как же? Так же, как ты там по паркам перемещался, что ли?

– Ну типа того. Мы же тоже сюда перешли из нашего мира, у «Горьковской», в закрытую кладовку здесь, в этом метро, правильно? Ну вот. И этот поезд тоже перемещается через какую-то границу, которая где-то тут проходит.

– Границу? И почему же мы никуда не переместились? А самое главное – не исчез ты, Дэвид Копперфильд из ЦРУ.

– Вот это – вопрос, – не обращая внимания на колкость, сказал Пашка. – Может, мы на самом деле переместились, просто не заметили, потому что миры очень похожие, а?

Девушки недоверчиво переглянулись.

– Да иди ты… – наконец сказала Тамара. – Уверен?

– Да откуда ж я могу быть уверенным, Тома! Может, переместились, а может, и нет. Может, здесь, в этом метро, для этого нужно специальное оборудование – поезд с его помощью может сигануть, а мы нет. Он ведь электрический и не способен ездить по воде, ему надо ее перепрыгнуть – он и перепрыгнул. Может, на самом деле это просто телепортация на километр вперед, вот и все. Так что параллельные миры сюда можно не приплетать.

– Если можно так запросто туда-сюда перемещаться, – заметила Тамара, – то на фига здесь вообще эти рельсы? Не вижу логики. Все это ваше метро – полная бессмыслица.

Пашка пожал плечами:

– Кто ж их знает… Может, границы, у которых можно прыгнуть, не люди устанавливают, а та самая Машина, и местные просто используют все эти… эффекты. Но ведь до нужной границы еще нужно добраться! Вот и едут на поезде под землей. По-моему, логично.

– Ну-ну. – Тамара с недоверием пожевала губами. – Ладно, остались живы, и ладно.

Они отправились обратно. Пашка думал о внезапно исчезнувшем поезде. Что это все значило? Без машиниста? Полная автоматика? Безопасно ли садиться в такие вагоны? Может, это как раз тот случай, о котором он волновался, когда Вальтер вез его к Малоохтинскому парку – либо ты, либо это самое транспортное средство вдруг перемещается в параллельный мир, и ты падаешь на землю. Вариант – на рельсы. И раскраиваешь себе череп. Вот куда делись все пассажиры, так, что ли? Нет, ну полный бред. А та молодая девушка… Уж не этот ли случай?! Нет, ни за что они не сядут в этот эфемерный состав!

Потом он рассказал девушкам об увиденном на другом конце лаза, но это их нисколько не взволновало.

– Я же говорила, – сказала Алина. – Озера и болота и вправду здесь существуют. И грибы тоже есть.

Пашка не нашелся, что ответить. Как вообще можно сравнивать нормальный мир и самое обычное, родное метро с этим потусторонним, нереальным местом?!

Впрочем, женщины по своей природе зачастую куда лучше адаптируются к новым условиям, думал он, изображая из себя великого психолога и знатока жизни. Может быть, потому, что они редко пытаются разобраться в сути и философии этого мира – и так дел по горло, и, в отличие от мужчин, под себя они его обычно не прогибают. Однако такая внешне спокойная ситуация может длиться лишь до первых серьезных проблем. Спросят-то потом спутницы за все произошедшее именно с него, с мужчины… И он будет во всем виноват! Потому что каким образом прогнуть под себя это самое псевдометро и выпутаться из сложившейся ситуации он пока, честно говоря, совершенно не представлял.

Миновав сбитую девушку, молодые люди подошли к своей станции. Пашка тихонько выглянул из туннеля, осматривая холл.

– Никого, – констатировал он.

Убрав фонари, так как дальше было светло, они пробежали по шпалам вдоль перрона и углубились в правую часть туннеля. И снова шпалы-шпалы, рельсы-рельсы… Пашка часто оглядывался назад – не мчится ли вдогонку еще один «призрачный» поезд, но вновь было тихо и пустынно.

На его душе скребли кошки. Надежда попасть домой потихоньку таяла. Все люди, которых они встретили, были мертвы – уже четыре трупа! Что дальше? Просто рок какой-то. Может быть, стоило остаться на «Первомайской» и подождать Одноуса? А если он и найдет их, что предпримет? Отправит домой? Ой, что-то не верится. Ведь Пашка был ему зачем-то нужен! Да и найдет ли его Одноус? Кажется, он говорил, что маячок встроен в трансфер, но трансфер потерян.

Через полтора километра стены посветлели, их отделка стала более аккуратной, и впереди показался кусочек перрона. Станция! Настроение стразу подскочило. Они почти побежали.

– «Северная-17», – прочитала Алина большую надпись на стене, выложенную ярко-синей плиткой. – Не знаю такую.

– И неудивительно, – хмыкнула Тамара.

Пашка выглянул из туннеля. Станция как станция, очень красиво оформленная росписью под гжель – насыщенно-синие вензеля, полногрудые женщины, гривастые кони, деревья, ягоды и сказочные птицы – где только можно. Пыли почти не было, не то что на «Первомайской». Правда, людей тоже не наблюдалось.

– Как красиво! – восхитилась Алина, выглядывая из-за его спины.

– Жаль только, что все это не у нас, не в нашем мире, – вздохнула Тамара. – Ну, кто первый?

Залезать наверх оказалось труднее; тем более под ногами проходил контактный рельс, пусть и закрытый кожухом. Пашка осторожно подсадил девушек, а потом они помогли и ему вскарабкаться на перрон.

Этот вестибюль был гораздо больше, чем на прежней станции. Диспетчерская оказалась закрыта, но Пашка решил туда пока не ломиться, хотя дверь можно было взорвать «гранатами» сталкеров. С удовольствием разглядывая расписные стены и колонны, они прошли в конец холла и увидели эскалатор с будкой диспетчера.

– Я включу его, – сказал Пашка. – Хватит пешком ходить. Силы надо беречь.

Тамара пожала плечами:

– Как хочешь. Вот только если нам придется удирать вниз по поднимающемуся эскалатору, сам понимаешь, далеко мы так не уйдем.

Да, это могло быть проблемой и, возможно, серьезной. Но попробовать стоило.

– Ничего, – ответил он, – перелезем на соседний.

В пустой будке оказалась небольшая панелька с несколькими тумблерами. Пашка начал беспорядочно щелкать ими, и эскалатор ожил: где-то в его глубине затарахтели моторы, задвигались шестерни, полотно ступеней дернулось, заскрипело, и лестницы, наконец, начали свое бесконечное круговое движение. Всего здесь было пять секций, но запустились только три. Одну из них Пашка настроил на подъем, а ее соседку соответственно на спуск.

Но не только лестницы проявили признаки жизни – включились также и громкоговорители.

– Уважаемые пассажиры! – прокатился по холлу до боли знакомый бархатистый голос диктора питерского метро. – Будьте взаимно вежливы! Уступайте место беременным женщинам, пожилым людям, пассажирам с детьми и инвалидам!

– Классно! – Тамара уставилась на Пашку. – Он говорит на чистом русском! Значит, мы дома, да?!

Пашка вздохнул:

– Сомневаюсь. К тому же это говорят в вагоне, а не на эскалаторе. Да и где ты такую станцию видела?

– Точно… – протянула Тамара. – И текст вроде немного другой. А может, мы в Нижнем Новгороде, а?

– Вряд ли, – покачал головой Пашка. – Может, это и Нижний Новгород, да не наш.

Они прошли к эскалатору, везущему наверх.

– Не прислоняйте сумки и тележки к неподвижным частям эскалатора, – вещал диктор, – поднимайте их при сходе с эскалатора.

– Вот, – подняла палец Тамара, – это уже лучше.

Они встали на лестницу, и та покорно принялась поднимать их.

– Высоко, – отметила девушка, смотря наверх. – В смысле глубоко.

Рекламные плакаты здесь изображали исключительно народные промыслы, правда, уже не только синюю гжель, но и золотистую хохлому, и расписных матрешек. Никаких надписей, фирм, адресов или телефонов – просто изображения. Все окружение казалось слишком уж нереальным. Пашка уже почти не сомневался, что метро это имело нечеловеческое происхождение, будучи просто декорацией, потемкинской деревней. Вот только декорации к чему? Что скрывалось за всем этим?

– Я вот что еще думаю, – сказал он, – мы вот ходим тут с вещами тех сталкеров и даже с их оружием. А когда встретим нормальных людей – что им скажем, что они подумают? Мы же… убили тех двоих, понимаете? И присвоили их вещи. А?

– И что нам теперь делать? – озабоченно спросила Алина. – Нас же могут арестовать!

– Вот еще! – возмутилась Тамара. – Мы оборонялись! Они напали на нас! Не грузи, Пашка, и без того тошно.

Наконец они достигли верха. Воздух здесь был влажный и прохладный, но чистый, без болотных запахов. Вестибюль, вопреки ожиданиям Пашки, практически отсутствовал, что было просто удивительно, с учетом-то пяти секций эскалатора. И вновь ни касс, ни турникетов. Почти сразу, в выступе, находилась ржавая металлическая дверь трапециевидной формы, а рядом – пульт с единственной круглой кнопкой ярко-голубого цвета размером с теннисный мяч.

– Что за фигня? – удивилась Тамара. – Это что, выход в космос?

Действительно, сооружение смахивало на тамбур и совершенно не вписывалось в стилистику метро. Ну не могло через это узкое место пройти столько людей с такого широкого эскалатора! Впрочем, а ходили ли когда-нибудь тут толпы людей?..

– Не попробуем – не узнаем, – философски заметил Пашка.

– Может, не надо? – спросила Алина.

– Эх ты, вечная трусишка! – засмеялась Тамара.

– Можно и не идти, – согласился Пашка. – Лично я не настаиваю.

Тамара на этот раз промолчала, хотя он ожидал от нее очередной бурной реакции.

– Или я могу один сходить и посмотреть, – предложил он.

– Ну нет! – ожила Тамара. – Все идут, так все. Если там опасность какая – ну, надписи ведь должны быть, правильно?

– Может, оно и не работает, – пожал плечами Пашка. – А чего зря гадать?

Он подошел к кнопке и нажал на нее, надеясь, что все-таки «оно» не сработает. Но дверь вздрогнула, с ее верха посыпалась то ли пыль, то ли ржавчина, и она со скрежетом поднялась вверх. Это был тамбур.

Пашка посмотрел на девушек.

– Ну как?

– Пошли, чего уж там. – Тамара первая зашла внутрь. – Ух, как холодно тут!

Тамбур оказался небольшим, старым, с еле горящей лампочкой в железной сетке. Впереди находилась точно такая же узкая дверь и кнопка. Надписей почти не было, за исключением «Выход ЩУ6» сверху и «Не курить» сбоку. Было очень холодно и сыро – по двери стекали струйки воды.

– Надеюсь, это не путь на дно океана? – Алина легонько потрогала металлическую обшивку.

Пашка постучал по стене костяшками пальцев. Звук был глухой. Тогда он приложил к ней ухо и стукнул по железу сильнее.

– Непонятно, – признался он. – Но мы можем вернуться. Или вы идите обратно к эскалатору, а я сам тут все проверю.

– Мы с тобой, – дрожащим голосом произнесла Алина и взяла его за руку.

– Ладно, давайте тогда так, – предложил Пашка. – Я открываю внешнюю дверь, а вы встаньте у внутренней. Если что не так – жмите свою кнопку, авось нас впустят обратно.

Девушки кивнули. Они встали каждый у своей двери.

– Готовы? – спросил Пашка.

– Давай, – кивнула Тамара.

Пашка надавил на свою кнопку. Та засветилась, дверь пшикнула, заскрипела и медленно поехала вверх. Он с бьющимся сердцем упал на колени, пытаясь понять, что там, снаружи. Пахнуло соленым холодным воздухом. По крайней мере, это был не космос и не дно океана.

– Нормально, – сообщил он. – Жить будем.

Алина вздохнула.

– Непередаваемые ощущения, – сказала она. – Фу-х! Как на американских горках.

Дверь полностью поднялась, и Тамара смачно выругалась. Перед ними раскинулось бурное холодное море – его волны плескались буквально в десяти метрах от них, омывая широкие гранитные ступени, постепенно спускающиеся в воду. Черные, низкие облака неслись по насыщенно-синему небу, роняя редкие снежинки, а закатное солнце освещало пейзаж своими темно-желтыми, почти оранжевыми лучами. Чуть поодаль, над кипящими волнами, кружили несколько чаек, и ветер доносил обрывки их истошных криков. Было действительно очень промозгло и холодно, возможно, минус десять градусов или даже еще ниже.

Они несмело вышли из тамбура.

– Вот что значит станция «Северная», – сказал Пашка, поеживаясь из-за пронизывающего ветра. – Это вам не Сочи.

Он оглянулся. И справа и слева – все то же море. Наземная часть станции представляла собой лишь небольшую пирамиду из ступеней и возвышение в виде каменного колокола с декоративными ребрами, между которыми и был размещен шлюз. И вокруг больше ничего.

Тамара, стараясь не замочить ноги, попыталась обойти строение.

– Мы на маленьком острове! – крикнула она, дрожа от холода. – Тут ничего больше нет! Сваливаем! А то я щаз околею!

Пашка подошел к воде, стараясь не поскользнуться на обледенелых ступенях. Вода была чистой, и было видно, что спуск длинный, и ступеней под водой еще много. Что произошло в этом мире – Всемирный потоп?!

Сзади него раздались хруст и мерный стук.

– Вход, вход! – закричала Алина.

Он обернулся – шлюз быстро закрывался.

– Скорее! – заорал Пашка. – Тамара, сюда!

Он кинулся к входу, поскользнулся и больно ударился коленом о ступень. Из-за угла, визжа, выскочила Тамара, но было поздно – опускалась дверь куда быстрее, чем поднималась. Алина в растерянности стояла рядом и шлепала по камню ладонью.

– Тут нет кнопки, нет! – все повторяла она.

Пашка, чертыхаясь, начал метаться около нее, пытаясь обнаружить запорный механизм, но его действительно не оказалось. Только холодный, мокрый, испещренный царапинами камень. Гробница какая-то!

– Что делать?! – закричала Тамара.

– Этого не может быть! – потрясенно произнес Пашка. – Кто делает шлюзы без возможности войти снаружи?

– Нашел что спрашивать! – закричала Тамара еще громче. – Какой в этом метро вообще смысл, скажи лучше?!

– Я виновата, я! Простите… – лепетала Алина, чуть не плача. – Надо было внутри остаться, оттуда же можно открыть, а я…

– Спокойно, спокойно! – стуча зубами, Пашка пытался придумать план спасения. – Никто ни в чем не виноват! Я сейчас… У нас же есть бластеры! Мы можем расплавить дверь, и…

– А вдруг та, вторая, не откроется?! – вскричала Тамара. – Если нет герметичности, внутренняя дверь может вообще больше не открыться!

Это было верно, на то и система шлюза. Но кто сказал, что она работает как на космическом корабле или подводной лодке?

Налетевший порыв леденящего ветра взлохматил Пашке волосы. Он нервно пригладил их ладонью и посмотрел на Алину. У нее уже синели губы. Так и насмерть замерзнуть недолго. Сколько можно было продержаться – час, два? Чайки подлетели к ним ближе, видимо, присматривая потенциальную добычу. Это он во всем виноват, он! И нечего перекладывать вину на какие-то там параллельные миры и происки разных Одноусов.

С моря налетели соленые брызги, солнце как-то незаметно скрылось, и снег пошел интенсивнее.

– Сделай же что-нибудь, Паша! – взмолились девушки.

Из любой ситуации есть выход! И этот выход нужно было найти. Выход. Найти… Правильно! А может быть…

Он бросился бежать вокруг «колокола» станции. Строение было небольшим, около тридцати метров в диаметре, и ровно на противоположной стороне Пашка увидел еще одни ребра и между ними – второй шлюз. И на этот раз с кнопкой, спрятанной в углублении! Можно было догадаться. Это же хоть и имитация, но все-таки метро – один вход и один выход!

– Сюда! Сюда! – осипшим от волнения голосом закричал он, но в этом не было нужды – девушки не отставали от него.

– Жми скорее! – взмолилась Тамара.

Пашка почти ударил по кнопке, и к их безумной радости шлюз тут же начал открывать свой зев. Они еле дождались, пока можно будет войти, и, когда ввалились внутрь, снег уже валил крупными хлопьями.

Пашка хлопнул по внутренней кнопке. Прощай, негостеприимное море!

Это оказался совсем другой эскалатор, сомнений не оставалось. Маленький, узкий, всего на две лестницы. И все здесь было старым, грязным, ржавым и мокрым. С потолка капала вода, слева на стене искрил кабель. Прежнего эскалатора видно не было – покинув тамбур, они оказались в узком помещении, ограниченном по бокам влажным серым бетоном. И тут же спереди – жужжащий, квакающий эскалатор с единственной лентой. Но этого не могло быть! Здание наземной станции, если его можно было так назвать, не могло вместить в себя столько техники и коммуникаций. Получалось, что… что станция внутри была куда больше, чем снаружи? Пашка замотал головой, будто отгоняя от себя назойливую муху. Их куда-то переместили, всех вместе! Вышли, значит, из одного мира, а вошли в другой. И обратно уже никак? Впрочем, стоило ли удивляться…

– Не, ну это ваще пипец! – возмущалась Тамара, сидя на ступеньках эскалатора, несущего их вниз. – Под землей точно спокойнее! А я говорила тебе, Пашка, нечего наверх соваться, сначала надо людей найти! – Она пыталась привести в порядок свои намокшие волосы. – Что, что ты головой мотаешь?

– Да ничего… – Пашка вздохнул. – Странно все это.

– О да, еще как странно! Ты просто кладезь народного откровения!

– Да ладно тебе, Тамарка, чего ты опять, – улыбнулась Алина Пашке. – Сейчас дойдем до следующей станции, уж там-то люди будут, а?

– А с чего это им там быть? Тут этих заброшенных полустанков, может, десятки тысяч! Мы не на Земле, ясно? А знаете что? – Тамара внезапно замерла. – Я вам скажу, что это такое. Это заброшенный туристический маршрут мерзких инопланетян по земным мирам, вот что это такое. И ключевое слово тут – «заброшенный», а не «мерзких».

– Да ладно! – уставилась на нее Алина.

– Точно говорю. Я даже согласна на следующей станции подняться наверх, для проверки. И вы сами убедитесь. Уверена, что там будет или дремучий лес, или руины какой-нибудь Камбоджи, или… ну, не знаю, что еще. Но точно пустынное и опасное место, это уж как пить дать.

– А если город? – спросил Пашка.

– Город?

– Да, туристический город, жилой, современный, с людьми. Ведь туристы ездят в Париж или Токио, верно?

– Ну ездят…

– Вот и мы поедем.

Тамара издала страдальческий стон, но ничего не ответила.

Они спустились вниз, и Пашка окончательно убедился, что станция тут другая.

– «Северная-14», – прочитала название станции Алина. – А там вроде семнадцатая была?

– Семнадцатая, – задумчиво подтвердила Тамара, разглядывая серую облицовку овального вестибюля, утыканного аляповатыми колоннами с витиеватыми капителями. Снаружи колонны были покрыты толстым слоем стекла. При этом освещение было слабое, желтое, и холл выглядел довольно мрачно и тоскливо. – Итак, мы попали на другую ветку. Здо́рово. Плутали-плутали и заплутали еще больше.

– Напоминает «Автово», – сказал Пашка.

– Напоминает, да не оно, – заметила Тамара.

Они медленно вышли к перрону. Пашка решил проникнуть в диспетчерскую и попытаться оттуда позвонить. И тут краем глаза он что-то заметил. На скамейке справа кто-то сидел! Он резко развернулся.

– Не стреляйте… – пролепетала маленькая худая женщина лет сорока, светленькая, со спутанными волосами, в таком же блеклом платьице и стоптанных туфлях – настоящая «серая мышка». Обеими руками она сжимала небольшую сумку. – Вы пришли наконец!..

– Ой, а вы кто? – Тамара подбежала к ней. – Вы работаете здесь? Где мы находимся, не подскажете?

– Пожалуйста, нет-нет, – замахала руками женщина. – Я ничего не знаю! Я… мне… вы не видели моего Васеньку, Васеньку не видели?

Закрыв лицо руками, она горько зарыдала. Девушки принялись успокаивать ее.

– Вы давно здесь? – спросила Алина, гладя ее по руке.

– Сутки! Сутки уже! – услышали они сквозь рыдания. – А мой Васенька потерялся! Сыночек…

Пашка растерянно встал рядом. Вот и еще люди, затянутые с «Горьковской»!

– Вы не видели моего сына, не видели? – продолжала рыдать женщина.

– Сколько ему лет и где вы его видели в последний раз? – спросил Пашка.

– Семь лет, семь годочков, почти восемь, – не унималась женщина. – Мы в Пушкин собирались пораньше, к сестре моей, давно уж собирались, да времени все не было… А у метро смерч налетел, жутко было, закружило все, я и…

– Простите, но мы не видели вашего сына, – извинилась Тамара. – А вы хорошо искали? Куда он мог пойти?

– Я… Я везде тут обошла, даже наверх поднималась, но нет его нигде. Может, он по рельсам пошел? Но это невозможно! Он воспитанный у меня, послушный ребенок, без моего разрешения – ни-ни, никуда!..

– Наружу выходили? – спросил Пашка.

– Нет, я… Я не смогла выйти, там все закрыто! И телефон не работает – связи нет, понимаете?

– А потом вы все это время просидели здесь? – спросила Алина.

– Да, да. – Женщина вытерла слезы платком. – Пожалуйста, помогите найти моего сына, умоляю вас!

– Наверху его нет, мы только что оттуда, простите, – сказала Тамара.

Незнакомка тут же залилась новыми слезами:

– И нет вокруг никого, совсем никого! Куда все подевались, объясните мне?! Это что, война?

– Это не война. Хотя мы… сами точно не знаем, – осторожно ответила Тамара. – Но теперь вы не одна и…

– Вы есть хотите? – спросила Алина. – Вы же сидите тут целые сутки! У нас и сыр и мясо есть…

– Нет, не хочу! – Женщину сотрясали рыдания. – Вы не поможете мне, не поможете, я знаю…

Пашка взвыл и кинулся к диспетчерской. Сейчас он к чертям собачьим разнесет эту дверь и дозвонится до людей!

– Ты куда? – крикнула ему вслед Тамара.

– Я сейчас!

Пашка подбежал к диспетчерской, прицелился и, не раздумывая, выстрелил в дверь, ближе к замку. Бластер вздрогнул, на его панели моргнула красная лампочка, а дуло окутало мягкое голубоватое свечение – беззвучно, без отдачи. Никакого яркого луча и звуков «пиу-пиу». Зато от двери посыпались искры, брызнул раскаленный металл, и на месте ручки образовалась круглая дыра размером с небольшое яблоко.

– Не устрой там пожар! – крикнула Тамара, выглянувшая вслед за ним в вестибюль. – Ты что там, полную мощность выставил? Убавь!

Пашка ногой толкнул дверь и прошел внутрь. Еще одна диспетчерская, практически ничем не отличающаяся от других. Такие же пульт, стол, шкаф, плакаты в советском стиле, но на исковерканном русском. И телефон. Совсем древний, черный, он висел на стене, и провод его был цел – уходил в стену без всяких розеток.

Пашка схватил тяжелую эбонитовую трубку. Сигнал! В трубке гудел сигнал! Это был мощный, солидный, умиротворяющий звук цивилизованного мира, и Пашка сразу успокоился. Так… Он поискал глазами листок с номерами телефонов. Ага, вот, первая же строка в списке: «Дђжурња. Тђл. 012». Дежурная, наверное. Он набрал номер.

– Халло, диежурня слушае, Катаржинка Богуч, – раздался сонный, недовольный женский голос. – Што случилось-шта?

Пашке тут же представилась толстая дородная тетка с красным платочком на голове, которую оторвали от чая с бубликами или любимого кроссворда.

– Алло, алло, барышня! – по-старомодному закричал он. – Помогите нам! Мы застряли на станции «Северная»… э… «Северная-13»! Тьфу ты! Нет, «Северная-14»!

– Сиеверная-чатарнацить? – переспросила тетка. – Ви есть кто? Ась?

– Нас тут четверо, мы заблудились и не можем выйти; помогите, пришлите кого-нибудь!

– Какайная зона ваша системайная зарубка?

– Чего? – растерялся Пашка.

– Зарубка ти составляй на карта-ште? Твой карточкавый нумбер какой есть?

Пашка заскрипел от бессилия зубами. Он ничего не понимал! Насколько ж далек был мир, с которым он разговаривал…

– Нумбер карточки сказати мне, бистро!

– Номер карточки? Какой карточки? Мы не из вашего мира, поймите, я вообще плохо вас понимаю! – закричал Пашка.

– Како ви попадай на Сиеверная-чатарнацить? – начала раздражаться диспетчерская матрона. – Нумбер секционки – який он? На стене ти видети его? Ти понимати меня?

«Секционка»? «Карточкавый»?! Пашка заскрипел от злости зубами. Что там должно быть на стене? Номер какой-то секции? Не было никаких номеров! Вроде.

– Мы. Попали. Сюда. Нечаянно, – четко и медленно начал проговаривать он слова, поняв, что все равно других вариантов общения нет. Надо самому коверкать слова, до предела упростив язык. – Мы не есть ваш мир. Наш мир есть очень далеко. Мы попадать из аномалий. Портал, ураган. Не специально. Тут никто не есть. Нас спасти, пожалуйста. И еще много люди, пропадать, наверное! Мы не знать, где есть находиться выход. Честное.

Тетка пробормотала что-то невнятное-удивленное, потом сказала кому-то, находящемуся с ней рядом:

– Удивляйство, однакоже. Храниляки прийти должны, таки не? Или милицайа звать, вероятно-шта… Майора Кереметя позванити, да?

– Милицайа не надоть, – пробухтел мужской бас рядом с теткой. – Долго иехати буде-на. Да и Кереметя в отпуску. Лучшее звати Храниляков, сие святи долг есть наш звать их, помнити? Званити скорей-стве им! Ето есть дело для Храниляков, не есть наша. Они разобраться.

Храниляки? Они говорили о Хранителях?! У «аватаров» с местными, значит, какие-то дела, да к тому же еще и священные? Наверное, вылавливать заблудших в параллельных мирах? Пашка покачал головой. Удивительны дела твои, Машина!..

– Може, оне есть пьянилка какой, а? – понизив голос, спросил бас. – Пример-на, слесарюк метройный?

– Та не, аппаратур вроде-ште показать истинный нумбер, но секционка не определяйна, я его спрашита, а он не отвечай-на…

– Да какой метройный слесарюк! – возмутился Пашка. – О чем это вы говорите?

– Ти есть просто пьянилка, штоле? – строго спросила его тетка. – Водка, отвечай? Где взял?

– Я не пьянилка, штоле! – заорал Пашка, не выдержав. – Я вообще не понимаю вас, черт возьми! Когда за нами приедут?!

– Скорейно, скорейно приед-ште, – как-то подозрительно ласково ответила тетка. – А ти жди, милейна человик, жди. Ладна?

– Ладно, – буркнул Пашка. – Тут ждать, что ли, в диспетчерской?

– Тут, тут.

– Хорошо, мы будем ждать, – заверил Пашка, хотя в этом уже почему-то не был уверен.

– А егойная секционка пущай-ште эти Храниляки определяйна, – сказала тетка своему собеседнику и без прощания отключилась – в трубке раздались басовитые гудки.

Пашка медленно положил трубку на рычаг и тупо уставился в стенку. Вот же, а! Просто издевательство какое-то!

– Ну, что они говорят? – раздался сзади голос Тамары.

Пашка от неожиданности вздрогнул. Девушка стояла в открытых дверях диспетчерской.

– Они… Они говорят, что скоро приедут.

– Ну, слава богу!

– Только… – Пашка замялся. – Видишь ли…

– Что? Что еще?! Ты же дозвонился?

– Дозвониться-то дозвонился, да вот думаю…

– Не томи!

– Проблемы могут быть у нас. Сейчас сюда даже не местная милиция приедет, а одна специальная опергруппа, которая… ну…

– Что – ну?

– Они не люди. То есть не совсем люди. Помнишь тех, на «Горьковской», перед ураганом? Высокие такие, с длинными волосами, в плащах? Это вот они и были. И у меня есть сведения, что с этими ребятами лучше не связываться. То есть может быть совсем плохо.

– Они что, марсиане? Или мутанты из секретной лаборатории? Ужастиков насмотрелся, да?

– При чем тут ужастики? – нахмурился Пашка. – Сложно все тут…

– Да ладно! Дурочку-то из меня не делай! Что ты все ходишь вокруг да около?

– Я не хожу… – Он снова замялся. – Но там, куда я дозвонился, явно не обрадовались нам. Что-то здесь не то, понимаешь?

– Опергруппа… Не люди… Не обрадовались… – пожала плечами Тамара. – Ты чего это мелешь?

– Ничего я не мелю! Мы убили людей и находимся на территории не то что другого государства, а другого мира!

– И что? Они первые на нас напали!

– Да что ты заладила?! Кто это докажет? Мы даже таскаем их вещи, еще раз тебе говорю! Никто нас тут с распростертыми объятиями не встретит и домой не отправит. У нас будут проблемы. Тут тебе не наша родная Россия, а что-то другое: мне кажется, очень странное и тоталитарное государство, причем имеющее связи… ну, с инопланетянами или нет, но… с какими-то Иными, понимаешь? Я точно не знаю, но уже кое-что складывается. И потому не уверен, что лучше их тут дожидаться.

– Послушай, Паша, – медленно произнесла Тамара и угрожающе придвинулась к нему. – Сначала мы чуть было не погибли в том жутком урагане, потом побывали взаперти за решеткой без надежды сломать ее, затем нас чуть не убили двое психов с лазерным оружием и поезд-призрак чуть не раздавил, так? Зафар умер, мальчик вон у Иры потерялся… Еще та девушка на рельсах… И вот, когда мы только-только установили контакт с местными, ты вдруг предлагаешь бежать?! Ты в своем уме?

– Да, именно! Бежать! Ножками, ножками! Слишком много болтаем, между прочим! – Пашка схватил Тамару за руку. – Пошли! Если что – позвоним им с соседней станции, потеряем всего час, но, может быть, сохраним нам жизнь! Проверим их реакцию хотя бы, понимаешь? Нужно вообще подальше убраться отсюда, в другие миры, через верхние вестибюли, как это сейчас произошло – чтобы хоть убийство тех двоих на нас не повесили, понимаешь?

Тамара странно посмотрела на него, но потом молча кивнула. Они выскочили из диспетчерской и побежали к остальным. Алина помахала им рукой.

– А мы с Ириной все еще тут! – улыбаясь, крикнула она.

Женщина скромно ела сыр с хлебом, не поднимая глаз и стараясь не уронить ни единой крошки.

– Вот, – пояснила Алина, – решили перекусить.

– Да все нормально, – махнул рукой Пашка. – Но это… Короче… Нам как бы идти надо. Быстро-быстро, понимаете? Нельзя тут оставаться.

– Может, все-таки не стоит? – с сомнением произнесла Тамара. – По-моему, Паша, ты что-то излишне нагоняешь!

Пашка хотел было выдвинуть какой-нибудь новый убийственный аргумент, но тут ожили станционные громкоговорители:

– Внимание! Всем оставаться на своих местах! Ваше положение определено! Не смейте противодействовать официальным структурам! Сложите оружие, приготовьте свои документы и ожидайте сотрудников контролирующих органов! Внимание! Сопротивление будет расценено как попытка бунта! Соблюдайте спокойствие и оставайтесь на своих местах!

– Ну?! – Пашка уставился на Тамару. – Теперь ты убедилась?!

– Что происходит? – испуганно спросила Алина.

– Мы уходим! – Пашка крепко взял ее за руку. – Все нормально, но нам нужно идти, снова в туннель.

Громкоговоритель принялся повторять.

– Согласна, это какая-то фигня, – наконец кивнула Тамара. – Собираемся! Ира, пожалуйста, у нас нет времени – мы уходим. Вы готовы идти?

Женщина недоуменно кивнула, дожевывая кусок сыра.

– Куда мы идем? – спросила она. – Нас подберут? К нам приедут?

– Приедут, приедут. – Тамара принялась спешно собирать рюкзак. – Запейте. – Она протянула Ирине флягу. – Может быть, идти придется долго.

– А как же… Васенька? Васенька – он где?! Я не могу идти без него, вы что?!

– Успокойтесь, найдется ваш Васенька! Нужно дойти до следующей станции. О’кей? Вы готовы?

– Я готова… – дрожащим голосом произнесла Ирина.

– Вот и хорошо. – Тамара деловито закинула рюкзак себе за спину. – Вперед, дамы и господа!

Пашка в очередной раз подивился как ее переменчивому характеру, так и высокой приспосабливаемости. Кажется, не было ситуации, в которой Тамара не совладала бы с собой. Правда, после кратковременной истерики или яростного сопротивления.

Они заспешили к правому входу в туннель.

– Паша, в чем дело?.. – тихо прошептала Алина. – Что-то не так? Почему мы опять куда-то идем? Это ведь нам говорят по радио? Они сказали – оставаться на месте…

– Ага, а ты послушай, как они это сказали… – так же тихо ответил он, покосившись на Ирину, полностью ушедшую в себя. – Я дозвонился до местных, но у нас, кажется, могут быть проблемы. Я пока не знаю точно какие. Но мы не у себя в России. Вот и решили пройтись до следующей станции или проникнуть через эскалатор в следующий мир, подальше от той нашей… клетки, понимаешь?

– Да-да… Кажется, понимаю.

Алина не любила лишних вопросов, предпочитая подчиняться обстоятельствам, но сейчас это было даже на руку Пашке.

Они поочередно спрыгнули на пути.

– А вы поезд здесь не видели? – спросил Ирину Пашка. – Не проходил тут?

– Видела, видела, – оживилась женщина. – Но он мимо проехал, не остановился, еще вчера. Я кричала, пыталась его остановить, но… – Она покачала головой.

– В нем были люди, вы не заметили?

Ирина снова покачала головой:

– Кажется, вагоны были пустые. Куда все люди подевались, я вот не пойму?

– Наверное, станцию просто закрыли, из-за бури, – уклончиво ответил Пашка. – Мы ходили в другую сторону, там вообще затопление. Всех эвакуировали, а о нас с вами забыли.

Интересно, что ей успели рассказать девушки? Меньше знает – меньше истерить будет.

– Ох, что-то не верится… – задумчиво произнесла женщина. – Плохое что-то происходит! Думаю, война это.

– Да ладно вам, Ирина! – воскликнула Тамара. – Нечего попусту болтать такое!

Они зашли в хорошо освещенный туннель и двинулись вперед по шпалам.

– Оставайтесь на своих местах! – неслось им в спину. – Сложите оружие! Приготовьте свои документы! Подчиняйтесь правилам местных структур власти!..

Шли они долго: по расчетам Пашки, более трех километров, пока на их пути не возникла развилка – под острым углом туннель раздваивался, и какой из отводов основной, было непонятно. Семафоры, правда, горели красным светом в обоих. У входа в левое ответвление виднелась огромная, массивная гермодверь, в простонародье называемая «гермой».

– Там, наверное, эсэсвэ, – сказала Алина, – служебная соединительная ветвь; да, Тамар? Так ведь ее Игорек называл?

Тамара не ответила, с кислой миной всматриваясь в глубину туннелей.

– Что это? – спросил Пашка. – Межлинейник, что ли?

Алина кивнула:

– Соединяет ветки, ну еще там для разворота: при авариях, наверное, и тому подобном, я точно не знаю.

– Куда пойдем? – спросила Тамара. – Есть идеи? Или выносим на голосование?

– А вы разве не знаете точно, куда надо? – испуганно спросила Ирина. – Я думала, вы спасатели или волонтеры-студенты, разве нет?

– Мы… не совсем вообще-то, – замялся Пашка. – Но что-то около того. Вам нечего беспокоиться.

– Я вот все боялась спросить… – Ирина показала на бластеры. – Откуда это у вас? Если вы не спасатели, то кто?

– Мы выведем вас.

– Но… Васенька…

– Кажется, оттуда дует. – Тамара показала на левый туннель. – Работает вентиляция. И гермозатвор есть. Думаю, там выше вероятность, что есть люди.

– Значит, как раз туда и не идем, – заметил Пашка. – Нам же нужно отсидеться.

– И долго? – с сомнением спросила Тамара. – Еды не так уж и много осталось, на пару дней, а воды и того меньше. А что потом?

– А помнишь, Тамарка, Серегу Коловайного, ну того, прыщавого, мелкого такого? – усмехнулась Алина. – Он утверждал, будто нашел в Купчино, где-то там в туннеле на «Звездной», бункер, в котором до фига еды, типа чуть ли не на сто лет всему городу хватит? И даже вроде ядерный реактор там есть. Чушь ведь, да?

Тамара махнула рукой:

– Трепач он, этот Серега. Но после всего увиденного я уже ничему не удивляюсь.

– Погодите! – Ирина испуганно отступила на шаг. – Вы сказали – отсидеться? Реактор? А почему вы вообще прячетесь, объясните мне, пожалуйста! Вы… вы… я поняла! Вы – террористы! Теперь все ясно! Боже, нет!

– Успокойтесь, никакие мы не террористы! – Пашка сделал попытку приблизиться, но женщина отпрыгнула, неловко оступилась и упала на шпалы, тут же охнув и схватившись за спину.

– Ну что вы, надо же быть осторожнее! – Алина подбежала к ней и помогла подняться. – Не сильно ударились? Идти можете?

– Сами подумайте, Ирина, – довольно резко сказала Тамара, – если бы мы были террористами, то почему возимся с вами? Пристрелили бы как свидетеля, и все – людей тут нигде нету. Объясните вот, почему?

– Ну… – на глаза бедной женщины навернулись слезы, – наверное, потому что вам нужны заложники?

– Хм… – Озадаченная Тамара задумалась. – А как вы объясните ураган, пропажу вашего сына и вообще все эти странности? По-вашему, мы, студенты, способны на такое?

– Я не знаю, но…

– Нет, мы не спецназ, мы такие же, как и вы. А все эти вещи нашли в туннелях. Хотите верьте, хотите нет. Вот вам мой паспорт. – Тамара достала из сумочки, притороченной к рюкзаку, документ и протянула его Ирине. – Хотя это, конечно, ничего не доказывает.

– Я не знаю… – растерянно повторила Ирина, бегло посмотрев на «корочки». – Хорошо; что ж, мне хотелось бы верить вам, вы вроде добры ко мне, я вижу… Идемте же.

– Слушайте, а если гермозатвор закрыть? – осенило Тамару. – Прикроем эту железяку, заблокируем, да и дело с концом? Пускай эти Хранители возятся с ней!

– А ты уверена, что ее можно будет запереть с той стороны? – усомнился Пашка. – Я ничего о них не знаю, а времени разбираться нет! Да и сумеем ли закрыть – там такая огромная дура? Вы вообще знаете, как это делается? Я вот – нет. Не, не надо. Нам нужно идти!

– Игорек говорил, что там есть запоры специальные… – начала было Алина, но Пашка раздраженно махнул рукой. Ох уж этот Игорек! Не лез бы он лучше в эти параллельные миры!

– Мы здесь чужие, за нами идут местные – охрана и диспетчеры, понимаете? – заметил он. – Они откроют с любой стороны, как пить дать, а мы только время потеряем.

– Тогда направо! – скомандовала Тамара, и они продолжили путь. Прихрамывая, Ирина покорно поплелась сзади, поддерживаемая за руку немного обиженной Алиной.

– Я думаю, оружие надо оставить… – шепнул Пашка Тамаре. – Спрятать тут где-нибудь.

– Ты с ума сошел?.. – прошипела она в ответ. – Это зачем еще?

– Это же улики. Мы заныкаем их на время, типа схрон сделаем, с собой возьмем только еду и воду, а вечером вернемся. Если не поймают, конечно. К тому же эти странные приборы сталкеров, мобильники их – это же все элементарно отслеживается! Да нас в два счета можно будет вычислить.

– Не, ну полный бред! Сначала искали людей, пытаясь выбраться отсюда, а теперь, значит, бегаем от них?

– Не от людей, – заметил Пашка, – а от Хранителей. А они не люди. Помнишь?

– Да что ты болтаешь! Видела я их. Просто высокие, вот и все. Подумаешь! Ты сам о них ничего не знаешь, вообразил там себе что-то страшное… Может, и нет ничего такого, а? Не, надо было остаться на станции, а не бежать неизвестно куда. Идиоты… Зачем ты все время запугиваешь меня?

– Никого я не запугиваю! Предлагаю: вон видишь электрощиты? Если внутри окажется место, положим все туда, дойдем до станции, пересидим, а после вернемся и заберем. Станция уж недалеко должна быть, логично? А? Что скажешь?

– Фиг с тобой, уговорил! Мертвого уломаешь!

– Обращайтесь! – ухмыльнулся Пашка.

Они подошли к щитку, и Пашка критически осмотрел замок дверки.

– Плевое дело! – сказал он, отрегулировал бластер на низкую мощность и одним выстрелом срезал и замок и ушки крепления. – Эх, нравится мне эта штука! – довольно воскликнул он. – Даже расставаться не хочется!

Открыв дверку, они обнаружили, что места в щитке было предостаточно. Таким же образом Пашка взломал второй ящик, и они положили в них рюкзаки, захватив только фонари, пару ножей и еду – ее поместили в пакет, любезно предоставленный Ириной.

После этого молодые люди снова заспешили вперед, и через метров триста за небольшим поворотом увидели освещенный перрон очередной станции. Посередине перрона на деревянном стуле сидел человек и читал толстую книгу. Тамара сдавленно охнула, они остановились и прижались к стене. Мужчина их пока не заметил. Он был полным, лысоватым, в круглых очках, в белой рубашке и грязных серых брюках, в общем, имел довольно безобидный вид, даже можно было сказать, невзрачный.

– Что будем делать? – шепнула Тамара.

Пашка задумался. Идти назад, попробовав пройти в соседний туннель? А если за ними уже выслали Хранителей? Этот мужик больше походил на потерпевшего, такого же, как и они сами. Еще неизвестно, кто кого больше испугает!

– Пошли к нему, – ответил он. – Ничего страшного.

Они снова вышли на шпалы. Пашка на мгновение пожалел было, что они оставили бластеры и даже пистолеты, но быстро пересилил себя. Нельзя постоянно рассчитывать только на оружие, особенно если не умеешь им толком пользоваться.

Увидев или услышав их, незнакомец поднял голову и тут же вскочил, до крайности возбужденный.

– Смотрите, смотрите, еще идут! – закричал он кому-то, находящемуся позади него. К нему подошли еще несколько человек, растерянных и подавленных. «Свои», – понял Пашка.

– Эй, поднимайтесь скорее! – замахал руками очкарик, подбегая к краю перрона. – Ну как вы?

Им помогли залезть наверх. Пашка заметил около десятка человек, подошедших из вестибюля, некоторые выглядели довольно измученными и испуганными. Здесь были и пожилые, и дети, и пара подростков – все те, кто имел несчастье оказаться тем ранним утром около вестибюля «Горьковской».

– Ну? – Незнакомец жадно рассматривал их. – Как оно?

– Нормально, – немного растерявшись от неконкретности вопроса, ответил Пашка. – А вы давно тут?

– Да уж вторые сутки, – ответил мужчина. – Пьер Кулебяка, кстати.

Пашка пожал его большую, теплую и мягкую ладонь. Пьер? Очень интересно. У него в сознании сразу возник образ Пьера Безухова из романа «Война и мир», которого и напоминал Кулебяка.

– Павел Крашенинников, а это Алина, Тамара и…

– Вася? Вася! Васенька! – Ирина, расталкивая людей, кинулась вдруг куда-то в холл. – Сыночек!

– Мама! – раздался оттуда тоненький детский голосок. – Мамочка!

– О, ты смотри-ка. – Пьер обернулся, улыбаясь ей вслед. – Неужто мама нашлась? – Он снял очки и рассеянно протер их. – Не всем так повезло, далеко не всем…

К Ирине с радостным криком подбежал худенький, такой же светлый мальчуган, и они крепко обнялись. У девушек на глаза навернулись слезы.

– Все хорошо, что хорошо кончается, – вздохнул Пьер. – Только, по правде говоря, конца всему этому что-то не видно.

Они медленно пошли к вестибюлю. Любопытствующие, поглазев на новеньких, разбрелись по сторонам.

– Сколько вас тут? – спросил Пашка.

– С вами – уже двадцать восемь, – не без гордости ответил Пьер, но тут же погрустнел. – Правда, и потери уже имеются…

– Потери?

– Двое погибли на поверхности, еще трое пропали, когда мы послали их на разведку туннелей. Просто вчера не вернулись. Сначала один ушел, потом еще двое… Теперь уж и не знаем, что делать. Остается только ждать или обустраиваться наверху, что и придется сделать, если помощь не появится через день-другой. Детей много, понимаешь? Один малыш так и погиб – ядовитые змеи там в траве просто кишмя кишат. Царство ему небесное…

– А что там, наверху?

– Плоская как блин долина, маленькое озерцо в камыше и небольшой дубовый лес. Места совершенно необжитые, но зелени много, где-то в южной части средней полосы, наверное. Связь не ловит, ни дорог, ни строений или еще чего. И звери очень странные, таких никто не видел! Например, то ли огромный хомяк, то ли кабан размером с быка. Клыки – в половину руки! Представляешь? И птицы нелетающие типа страусов, но гораздо больше, с острыми клювами, как у орла, и нападают ведь, не боятся! Одному нашему такая бестия вмиг два пальца оттяпала, ладно хоть медик среди нас оказался. Ужас, что происходит!.. Отец Афанасий! – крикнул Пьер кому-то в сторону. – Отец Афанасий, не дадите ли свой фотоаппарат – показать фотографии новеньким?

К ним степенно подошел дородный священник в черной рясе.

– О, – пробасил он, кивая молодым людям, – велики дела твои, Господи. Только что прибыли?

Пашка кивнул, и они снова представились. Священник вынул из кармана электронный фотоаппарат и протянул его Пашке:

– Смотри. Знаешь, как пользоваться?

Пашка кивнул, и они принялись просматривать фотографии опушки леса, уходящей вдаль долины, берега заболоченного озера. Первые фотографии были сделаны поздно вечером или ночью, при лунном свете. Фотоаппарат был дешевым, и изображения получились довольно некачественными. Затем пошли утренние снимки, но по большей части они изображали густой туман. В общем, природа и природа, совершенно ничего необычного. К тому же описанных Пьером жутких животных видно не было: наверное, отец Афанасий не жаждал с ними близкого знакомства даже через объектив фотокамеры.

Но эти люди свободно ходили туда и обратно, совершенно обычным способом возвращаясь на ту же станцию – не так, как получилось на «Северной-17», вдруг превратившейся в «Северную-14». Значит, можно было выйти на поверхность и не бояться, что не попадешь обратно, то есть от Хранителей там и стоило спрятаться. И медлить нельзя. Да и вообще – уйти отсюда надо было всем пострадавшим.

– Мы бы хотели сходить на поверхность, – сказал Пашка, возвращая ему аппарат. – И вообще, нам всем лучше подняться. Здесь оставаться еще опаснее.

– Пока не время, однако, – покачал головой священник, – вам же все объяснили. Вот наши мужчины проверят там все, подготовят хижину временную или хотя бы шалаши какие срубят, зверье отгонят, а его там хватает, частокол поставят, тогда и… А пока всем, кто не входит в команду майора Зеленцова, наверх путь закрыт. Это не обсуждается, потому как военное положение.

Опа, военное положение и майор! Кажется, у них тут было все серьезно.

– Отдохните-ка лучше с дороги, – продолжал священник. – Есть хотите? Пить? Нет? У нас, если что, дичь есть и вода родниковая. Если желаете, я вас на экскурсию свожу, здесь, понизу. Красивая станция, ничего не скажешь… Вот взгляните, я немного пофотографировал ее…

Отец Афанасий с готовностью показал фотографии станции, на которой они находились. Она называлась «Новосвободская» и была оформлена розовым мрамором без какой-либо экзотики, даже надписи оказались на достаточно понятном русском диалекте, хотя и не без странностей в орфографии. При этом она была довольно обширной, с многочисленными проходами, коридорами и лестницами, а изящные панно на стенах изображали нейтральные цветочные мотивы, солнечные восходы и простые геометрические фигуры.

– Вы можете объяснить, что происходит? – спросил Пьер, до того не проронивший ни слова. – Что все это значит? А то тут у каждого свое мнение, и хочется послушать теперь ваше…

Пашка задумался. Что им рассказать? Прежде всего – о Хранителях? О параллельных мирах? О тетке-диспетчере? Он оглянулся в сторону перрона. Пока было тихо. Надолго ли?

– Хорошо, – не дождавшись ответа, сказал Пьер и нервно поправил очки. – Слушайте же. Мы находимся в другом мире, это уже все поняли. Не на другой планете, заметьте, а именно в другом мире, очень похожем на Землю. Наверное, параллельном. Но может быть, и в другом времени, это тоже допускается, хотя некоторые вещи объяснить с такой позиции сложнее. В общем, все это – не наше питерское метро. Оно только похоже, и то не очень.

Пашка молча кивнул.

– Все, кого мы встретили, – продолжал Кулебяка, – говорят об очень странных вещах. Некоторые встречали в туннелях чудовищ и прочих необычных существ, и я сам видел! Многие видели поезд, который движется сам по себе и никогда не останавливается. В общем, даже если это ад, то я и не очень-то удивлюсь.

– Спокойно, сын мой, – улыбнулся отец Афанасий, – не торопи события. Господь велик, и неисповедимы деяния его.

Пьер развел руками, не собираясь спорить со священником, особенно в такой щекотливой ситуации.

– Сюда скоро могут прийти местные, – торопливо сказал Пашка. – Я только не уверен, что они рады нам. Есть подозрение, и очень большое, что нам лучше всем скрыться. Пока не прояснится все.

– Скрыться? И надолго?

– Да, наверху, в долине. Хотя бы на сутки-двое.

– Но мы же тебе объяснили, там пока не безопасно! – пробасил священник.

– Я понимаю, но…

– Никаких «но»! – Отец Афанасий поднял толстый, как сарделька, палец, поросший редким черным волосом. – Женщины и дети находятся здесь, и Пьер здесь – как встречающий, и я – как успокаивающий и умиротворяющий. Больные и калеки – тоже здесь. Мы пока не можем выйти и прятаться в здешних кустах неизведанных, словно твари какие. Люди мы или нет? Проверить сперва надобно, что оно да как…

– Отец Афанасий, – поморщился Пьер, – погодите. Наверное, им известно что-то такое, что неизвестно нам, так ведь, Павел?

Пашка кивнул, собираясь им рассказать все, что знал. Нельзя было дальше отмалчиваться.

– Только сначала объясните мне, как вы умудрились прийти оттуда, слева, – сказал Пьер, показывая на выход из туннеля.

– Дык… шли-шли и пришли! – удивился вопросу Пашка.

– Да? А ничего, что там завал в ста шагах, и пройти невозможно? Мы проверяли!

– Завал? Ничего подобного! Там свободные пути, и станция в сорока минутах ходьбы, мы были на ней и на предыдущей тоже!

Священник крякнул, и они с Пьером переглянулись.

– Не соизволите взглянуть? – ласково спросил отец Афанасий. – Его отсюда видно.

Пашка пожал плечами. Что за чушь? Хотя… У него возникло некое предположение.

Священник тем временем широкими шагами направился к перрону, маня за собой пальцем.

– Смотрите, дети мои, – пробасил он.

Пашка осторожно выглянул в туннель и увидел гору бетонных плит, валунов и труб, перемешанных в одну массу, полностью перегораживающую проход. Это уже был другой туннель… Вот та́к вот! Спрятал оружие в туннеле, а теперь его и не достать, получается! Даже электронные штуки сталкеров посмотреть не успел! Дурацкая привычка откладывать все на потом. Вот не повезло так не повезло! Но, может, и Хранителям теперь до них будет сложнее добраться? Может, оно и к лучшему?

– Вот зараза, – удивленно проговорила Тамара. – Мы же только что там шли!

– Однако оно существовало тут с самого моего появления здесь вчера утром, – заметил подошедший Пьер. – Вы что, прятались там где-то? Но там же негде!

– Да нет же! Говорим вам: мы пришли оттуда, с соседней станции! – возмутилась Тамара. – Какой нам смысл обманывать вас?

– Мы пришли с той стороны, а не оттуда, – тихо сказал Пашка. – Что не одно и то же.

– Поясни-ка. – Пьер снова поправил очки и внимательно уставился на него.

– Все это действительно какой-то другой мир, но миров тут много, далеко не один. И переходы между ними… случаются сами по себе. Идешь-идешь – раз, и тебя переносит в другое место. Мы уже сталкивались с этим, буквально сегодня утром. Да, мы появились с той стороны, это правда. Но там, где мы шли, были другая станция и обычный пустой туннель. И мы не заметили перехода. Шли-шли, увидели вашу станцию – и вот мы здесь. Даже не заметили, что сзади какой-то завал появился! Это не как тот ураган у «Горьковской».

– Чудно́, чудно́. – Священник недоверчиво покачал головой. – Как можно смену места не заметить?! А может быть… может быть, вы шпионы?

– Что вы такое говорите?! – закричала Тамара. – Что за паранойя? Сами послушайте себя, а?

– Нам нужно поговорить с вашим главным, – твердо сказал Пашка, жестом успокаивая девушку, – немедленно.

– Неме-э-эдленно… – насмешливо протянул отец Афанасий. – Ишь ты, прыткий какой! Ну, по религии я тут главный, по встрече новеньких и организации быта в метрополитене – Пьер, наш комендант, он до сего момента в Смольном работал. А военный представитель, временный, до окончания чрезвычайной ситуации – майор Зеленцов из эфэсбэ. Он сейчас наверху, со всеми мужчинами и крепкими бабами. Вам кого именно надо-то?

– Майора, – твердо ответил Пашка. – То есть того, кто решает вопросы эвакуации в экстренных случаях. У меня есть важные сведения для него.

– Точно, – кивнула Тамара, – очень важные сведения.

– Я тогда пошлю гонца наверх, пускай позовут, – произнес Кулебяка полувопросительным тоном, и Пашка понял, что отец Афанасий тут является несколько бо́льшим авторитетом, чем он сам.

Священник нехотя кивнул, и Пьер убежал.

– И какого же рода эти ваши сведения, молодой человек? – осведомился отец Афанасий, скрестив руки на своем необъятном животе.

– Устройство параллельных миров и наличие других цивилизаций, недружелюбные представители которых с минуты на минуту явятся сюда! – выпалил Пашка.

– Ну-ну, – с ухмылкой проговорил священник, но в его глазах все-таки промелькнула искорка страха. – Не вы первые, не вы последние, кто удивить меня с Кулебякой хочет. Есть тут еще такие, уже секту сатанинскую пытались организовать, так я их быстро… Хорошо, идемте со мной.

Они снова пошли к вестибюлю, где был разбит импровизированный лагерь беженцев прямо на полу из розового мрамора – на горе тряпок, бумаг и прочего мусора сидели несколько женщин и стариков, вокруг сновали дети, сбоку пригорюнились двое подростков. Все это больше напоминало цыганский табор. Пашка тут же заметил счастливую Ирину, теперь не расстающуюся со своим Васенькой.

– Вот что, посидите пока здесь, до выяснения, так сказать, обстоятельств, – сказал священник. – Эй, Иванов! – крикнул он куда-то в толпу. – Иванов, где ты все время бродишь? А, вижу. Последи-ка за этими новенькими. Глаз с них не спускай, понял?

Молодые люди подошли к «бивуаку», и Пашка замер. Холодок пробежал по его спине. Потому что «Ивановым», возникшим из-за спин женщин, оказался не кто иной, как Молот.

– Я отлучусь, – сказал отец Афанасий, похлопав Пашку по плечу, – ненадолго.

– Погодите́, – Пашка схватил священника за руку. – Вы знаете этого человека?

– Ну, куда больше, чем тебя. А в чем дело? – Отец Афанасий нахмурился, а Молот состроил невинное лицо. – Этот весьма достойный муж уже проявил свою заботу о благе ближнего и поплатился за это ранением, понимаешь? Посмотри на него! Бывший военный, профессионал! А ты? Ну что ты мне хочешь сообщить, что?

Пашке показалось, что священник уже не скрывает откуда-то появившуюся к нему неприязнь. Он уставился на Молота – у того был перевязано левое плечо.

– Что происходит? – просипел бандит. – Кто это?

– Новенькие, – ответил ему священник. – Посмотри, пожалуйста, за ними, чтобы не учудили чего, пока Пьер не подойдет.

– Хорошо, – оскалился Молот.

– Он преступник! – выпалил Пашка. – Обыщите его, у него может быть пистолет!

– Пистолет я нашел на трупе, в туннеле, – отрезал Молот. – А что мне оставалось делать, когда вокруг настоящие оборотни носятся?!

– Да, – кивнул отец Афанасий, – этим же пистолетом он и остановил беснующихся фанатиков, которые решили тут, видите ли, секту устроить и порядок наш порушить! Господин Иванов – герой, находящийся здесь на излечении. Вопросы есть?

Пашка в гневе задохнулся.

– Сейчас подойдет Пьер, внесет вас в списки. А там майор Зеленцов уже разберется, кто тут лжет! – И священник отошел, пробормотав что-то себе под нос.

– Сядьте! – приказал Молот, доставая из кобуры пистолет.

Кто-то из женщин испуганно охнул, остальные отодвинулись от них подальше. Подростки вообще отбежали на противоположную сторону лежанки. Пашка и девушки сели на тряпки, скрестив ноги.

– Вот так вот, – довольно помахал пистолетом бандит. – Сидите тихо, ясно? Особенно ты, пацан! Я слежу за тобой. – И он подмигнул Пашке. – Думай, что говоришь.

Нет, ну надо же такому случиться! Как все извратилось! Вот только какой именно это Молот: тот, который Вальтеру товар привез и ничего о Пашке не знает, просто в лицо видел (да и то – запомнил ли?), или Молот, который приехал утром для нападения на схрон Вальтера, и тогда он должен быть в курсе очень многих дел? А может, это вообще какой-то третий? Логичнее предположить, что это был номер два, худший вариант – тот Молот, который участвовал в автомобильной погоне по городу и слишком много знал, а потому был самым опасным.

– Паша, кто это?.. – прошептала Тамара. – Нас что, типа арестовали?!

– Не болтать! – прикрикнул Молот.

– На каком основании вы затыкаете нам рот? – взвился Пашка.

– Что, что тут происходит? – К ним подбежал Кулебяка со стулом в руке. – Иванов, вы зачем оружие достали? Мы же, кажется, договорились, что вы охраняете женщин и детей! Ваше место вообще на перроне должно быть, а вы тут прохлаждаетесь, пистолетом машете!

– Я все понимаю, но я раненый, а на перроне дует, – пробубнил недовольно Молот. – И мне отец Онуфрий… то есть Афанасий, приказал постеречь эту подозрительную троицу! Темнят они что-то, видать, бунт хотят устроить!

– Ладно, ладно, идите на перрон, там же нет никого! А вдруг эти ваши монстры припрутся сюда?

– Да, но отец Афанасий…

– Я здесь комендант, и я приказываю вам! – рявкнул покрасневший Пьер.

Молот явно не привык, чтобы с ним так обращались. Он тоже покраснел, злобно прищурился и, спрятав пистолет обратно в кобуру, молча отошел в сторонку, держась за плечо, однако совсем недалеко – видимо, чтобы подслушать разговор.

– Извините, – смущенно улыбнулся Пьер, – мы тут все на взводе…. Ох, даже не знаю, что дальше будет. Так все сложно… А ведь всего сутки прошли!

– Не доверяйте ему… – зашептал Пашка. – Я точно знаю – это криминальный авторитет!

– Откуда тебе это известно?.. – понизив голос, спросил Кулебяка.

– Я был у его банды в плену, еще вчера утром! Думаю, тут, в туннелях, он не один, их тут несколько человек должно быть, и у них автоматы. Они гнались за мной и…

– Паша, это правда?! – Алина уставилась на него, не веря своим ушам. – Почему ты нам об этом не рассказал?!

Кулебяка покачал головой.

– Я правду говорю! – зашипел Пашка, встретившись с безумным взглядом Молота, прислонившегося недалеко к колонне. – Да, я вам не рассказал. Тогда это не имело значения!

– Давай по порядку, ладно? – Комендант достал из кармана тетрадку и ручку. – Назовите себя, откуда вы, и как, по вашему мнению, попали сюда, что видели здесь в метро, ну и все, что думаете по этому поводу. Заодно… – он снова начал говорить тише, – и свои соображения по поводу тех, кого узнали здесь. Честно говоря, я и сам ему не доверяю. Никакой он не бывший военный, как тут всем представился… Он просто вчера спас отца Афанасия, когда тут один чокнутый, ну, под влиянием всего этого, украл пистолет у майора и попытался взять власть. Вот и завоевал доверие нашего… хм… духовенства. Понимаете? Ну да ладно. С кого начнем?

– Где майор? – раздраженно перебил его Пашка. – Зеленцов-то где? Вы же послали за ним? Мне нужно сначала с ним поговорить, мы все в опасности здесь на станции, нужно срочно уйти наверх! А разведчику следует не на перроне сидеть, а наблюдать непосредственно в туннеле! У вас вообще есть план срочной эвакуации?

Пьер немного опешил от напора Пашки.

– Как тебе уже объяснил отец Афанасий, мы пока считаем, что более безопасное убежище здесь, а не наверху. Соответственно план существует, но он предполагает эвакуацию оттуда сюда, а не наоборот. Возможно, это и неправильно, но лучше чем ничего. А Зеленцов пока в разведке, отошел на несколько километров вверх по реке, но скоро должен вернуться.

– Зараза, – нахмурился Пашка. – А кто за него? Кто все решает? Вы же здесь комендант, разве нет?

– Да, я комендант, но по правилам, которые мы вчера установили, я не уполномочен полностью менять нашу дислокацию, покидая метро без какого-либо согласования. За майора наверху остался некий Баранов, он не военный, а какой-то строительный босс, но командовать любит. Я бы с ним дела не имел. Давай Зеленцова подождем, а? Ведь связи у нас с ним никакой нет. А о какой опасности ты все время талдычишь, кстати?

– Местные, кажется, сотрудничают с теми, кто контролирует все это псевдометро, причем настроены они против нас… и они… не люди.

– А кто? – поднял брови Кулебяка.

Пашка скорчил кислую физиономию.

– То есть ты не знаешь? И ты только предполагаешь, что нас тут кто-то хочет атаковать, так? «Кажется», «вроде» – это не доказательства. К тому же никаких местных мы пока вообще не видели, ни единого их следа! Что вам известно достоверно?

– Это что, допрос?! – вдруг вскинулась Тамара, вскочив на ноги. – И мы что, арестованы, да?

– Нет, но… – Пьер замялся. – Пока вам лучше оставаться на месте.

– Да ну? – усмехнулась девушка. – А то что вы сделаете? Застре́лите меня, что ли?

Она, словно шаловливый ребенок, сделала провокационный шаг, потом еще один, не отрывая взгляда от Молота. Бандит отошел от «своей» колонны, но пистолет не поднял, следя за реакцией коменданта.

– Идемте, Пашка, Алинка! – крикнула Тамара. – Чего сидите?

– Я прошу – сядь, – тихо, но твердо произнес Пьер, не поднимая глаз.

– Нет!

– У них автоматы были, автоматы! – вдруг послышался голос Ирины.

Пашка вздрогнул и развернулся к «бивуаку». Женщина, оставаясь на почтительном расстоянии, согбенная, с безумным взглядом, прижимала к себе сына и показывала на них дрожащей рукой. Ее светлые волосы были растрепаны. Почему-то она напомнила Пашке горьковскую старуху Изергиль: в его, конечно, представлении.

– Что? – уставилась на нее Тамара. – Ты что такое говоришь?

– У них были автоматы, да-да, и какие-то электронные штуки, и телефоны, и листы с диверсионными заданиями! – закричала Ирина. – Они их спрятали, когда мы шли сюда, в электрощите, тут недалеко! Я сама видела! Как начали к вам подходить, так и спрятали! Это диверсанты, они все устроили! А меня взяли в плен, в заложницы!

– Да как вы можете! – возмутилась Алина. – Мы спасли вас, а вы!..

– Ясно… – протянул Кулебяка.

Молот тут же вскинул пистолет и начал медленно приближаться к ним. Тамара подняла руки:

– Ну давай, стреляй, стреляй, чего ждешь?!

– Тамарка, перестань! – закричал Пашка.

– Тома! – взвизгнула Алина.

– Перестаньте все! – Пьер вскочил со стула. – Что за дурдом!

Громко заревел чей-то ребенок.

– Не подходите ко мне! – крикнула Тамара, не обращая внимания на друзей.

«Что она делает? Зачем она провоцирует их?!» – раздосадованно подумал Пашка.

– Всем оставаться на своих местах! – приказал Пьер, выставив перед собой ладони. – Я кому сказал?!

Парализатор! Пашка как бы невзначай потянулся к карману. И это оказалось ошибкой.

– Комендант, обыщите его! – крикнул Молот, заметив его движение. – У него что-то есть!

Пашка замер.

– А ну-ка! – Кулебяка повернулся к нему и протянул руку. – Что у тебя там?

– Я держу его на прицеле! – Молот подошел еще ближе. – Осмотри его полностью, идиот! Чего возишься?!

Комендант, несколько удивленный фамильярностью «охранника», знаком приказал Пашке подняться и начал обшаривать его карманы. Тот с досадой поднял руки. Не везет так не везет.

– И что же это такое? – Кулебяка поднес к очкам парализатор. – Фонарик? И что?

– Всем руки вверх! – вдруг закричала Тамара. Все обернулись, уже успев позабыть о девушке. В руках она держала лазерный пистолет.

– Тамара! – удивленно прошептала Алина. – Ты что?!

«Вот ведь бестия! – растерянно подумал Пашка. – Она не спрятала его в электрощите! Специально или просто забыла?» – И покосился на парализатор, который держал Пьер. Вырвать его из рук? Попросить отдать?

– Брось пистолет! – крикнул Молот. – Живо!

– Сам брось! – парировала Тамара, нервно переминаясь с ноги на ногу.

Пашка вцепился в руку коменданта:

– Отдайте, это мое!

Все произошло мгновенно. Кулебяка отпрянул, сзади на Пашку кто-то налетел, он упал, женщины завизжали, и тут грохнул выстрел.

– Тамара! – истошно закричала Алина.

– Вы что сделали? Что вы творите? – сорвавшись в фальцет, заорал комендант. – Немедленно прекратить, я приказываю!

Пашка, еще не веря в произошедшее, поднялся и, словно в тумане, на ватных ногах развернулся к Тамаре. Она лежала на мраморе, раскинув руки, а под ней медленно растекалась лужа крови. Бластер валялся здесь же, но подбежавший отец Афанасий отпихнул его подальше ногой.

– Что же это такое, а, люди? – пробасил он, потрясая руками. – Как же вы допустили это?!

– Убили! – визжали женщины. – Убили!..

Молот, ухмыляясь, стоял на месте и теперь держал на прицеле Пашку.

– У меня все под контролем! – прохрипел он. – Диверсанты остановлены.

Пашка с Алиной кинулись к Тамаре. Она тяжело дышала, слабо улыбаясь.

– Вот видите, как получилось… – прошептала она. – Как-то неважнецки, правда? Слишком быстро…

– Тихо, тихо, молчи, – Алина пыталась зажать рану в ее боку. – Тебе нельзя разговаривать!

– Врача, врача! – заорал Пашка, кинувшись на священника. – У вас же есть врач?! Аптечка имеется?!

– Да, да… – растерянно пробормотал тот, но тут же взял себя в руки: – Александра! Александра, мать твою… прости господи, неси скорей медикаменты!

К ним суетливо подбежала маленькая сухонькая монахиня, бабушка, что называется, божий одуванчик.

– Сейчас-сейчас, миленькие мои… – приговаривала она. Старушка несла сумку, туго набитую, видимо, банками-склянками, порошками и бинтами.

Кулебяка в это время подобрал маленький бластер и теперь удивленно рассматривал его.

– Ну и как вы это объясните? – спросил он. – Кто вы?

Не ответив, Пашка решительно развернулся и медленно пошел на Молота, не сводя взгляда с его равнодушно-тусклых акульих глаз.

– Стой! – выкрикнул бандит. – Стой, я сказал!

– Паша! Прошу! – Алина умоляюще посмотрела на него, но он не отреагировал.

Пашка кинулся на Молота, обхватил его за пояс, и они повалились на пол. Грохнул второй выстрел, на этот раз в пустоту. Пашка нанес сокрушительный удар, еще удар, блок, перехват… Пистолет отлетел в сторону. Казалось, удача была на его стороне.

– Остановитесь же! – кричал Кулебяка. – Немедленно прекратите!

Однако силы были не равны. Оправившись, бандит без особого труда подмял его под себя, ударил в челюсть раз, другой и, перевернув на живот, заломил руку за спину.

– Пацан, ты же ценный кадр… – тихо прошипел Молот, чтобы остальные не услышали, – и мы оба это знаем. Но я тебя все равно пристрелю, если еще хоть раз выпендришься, так и знай.

– Сука, гнида, я прикончу тебя! – рычал Пашка, извиваясь.

– Ничего ты не сделаешь, а эта твоя бабеха только мешалась. А где вы надыбали такой клевый пистолет?

Молот начал было подниматься на колено, и тут Пашка изо всех сил ударил бандита затылком в нос, а затем локтем в шею. Вышло не очень сильно, но тот ослабил хватку. Пашке удалось вырваться, и он вскочил на ноги. Правда, тут же с досадой поняв, почему Молот фактически отпустил его.

– Оставайся на месте! – Перед ним стоял комендант, целившийся в него из пистолета Молота. Бластер теперь держал отец Афанасий, с недоуменным лицом крутивший на нем регуляторы. – Нам больше не нужны жертвы. Иди ко мне! Медленно.

Пашка, вытирая сочившуюся из губы кровь, с ненавистью оглянулся. Молот сидел на полу и нагло улыбался, считая, видимо, что получил в глазах руководства очередной «плюс к репутации».

– Вы делаете ошибку, большую ошибку! – сказал Пашка Кулебяке. – Он же бандит! И даже не…

Договорить он не успел. На перроне громыхнуло, ухнуло, и возник вибрирующий гул, внезапно сорвавшийся в тихий шелест. Через мгновение ударила тугая волна горячего воздуха. Женщины снова в страхе закричали, а отец Афанасий перекрестился. Из левого туннеля практически бесшумно выплыла огромная, длинная штуковина белого цвета и размером немногим меньше вагона. У нее не было колес – она просто висела в воздухе! По бортам торчали явно пушки и другие штуковины, уже непонятные, переднего обзорного стекла не было – только блестящая белоснежная поверхность. Летающая тарелка! Это была самая настоящая летающая тарелка. Еле заметно покачиваясь, неизвестный аппарат причалил к перрону.

– Матерь Божья… – Священник выронил лазерный пистолет на пол. – Не успели…

Сбоку гравилета или того, чем это являлось, откинулась дверца, и на перрон выскочило трое незнакомцев. Не узнать Хранителей было невозможно, хотя на этот раз они оказались в военной форме такого же белоснежного цвета с несколькими ярко-синими полосами. В руках незнакомцы держали серьезное на вид оружие, которое тут же направили на онемевших от удивления и ужаса людей. Все они как две капли воды были похожи друг на друга, немного отличаясь только ростом и оранжевыми знаками различия на груди и плечах.

– Не двигаться! – прокричал один из них на довольно чистом русском. – Мы будем вынуждены стрелять!

Они подбежали к Пашке, переглянулись между собой и быстро окружили его.

– Ты идешь с нами, – ткнул в него бластером самый высокий. – Идем!

– Я… я не пойду… – Пашка попятился. – Я не могу… Почему я?!

Из огня да в полымя?!

Один из Хранителей показал на Алину, прижимавшую к себе Тамару, и что-то произнес на своем языке, больше похожем на воронье карканье. Первый кивнул и рявкнул:

– Она тоже идет с нами. Собирайтесь!

– Я тоже никуда не пойду, здесь моя раненая подруга! – запротестовала Алина. – Это невозможно! Пожалуйста! Что вам нужно от нас?!

– У нас нет времени! – Главный подал знак, и двое других потащили Пашку к гравилету. Он принялся упираться и орать какую-то белиберду о своих правах и прочей вселенской невиновности, но его совершенно не слушали.

Сзади раздался визг Алины. Пашка ожидал услышать выстрелы, но зря – люди предпочли не вмешиваться и испуганно отошли в сторонку.

– Хорошо! – послышался голос командира. – Грюнвальд одобрил – вторую тоже забираем. Живо!

Гравилет двигался по туннелю совершенно бесшумно, по крайней мере, внутри ничего слышно не было. Пашку с Алиной посадили на кресла у разных бортов и пристегнули хитроумными ремнями, оставив свободными только руки – встать было невозможно, лишь немного пошевелиться. Находились они в небольшом полуоткрытом отсеке позади водителя, отделенном от остальной части корабля металлической переборкой с высокой узкой дверью. Тамару же отнесли в заднюю часть корабля, где находилось что-то вроде барокамеры.

– Мы вылечим ее, – довольно равнодушно, даже холодно сказал главный. – Вам не о чем беспокоиться. Минут двадцать, я думаю.

– Спасибо большое, мы очень вам благодарны… – пролепетала Алина, но Хранитель не удостоил ее даже взглядом, сев между ними и водителем.

– Куда вы нас везете? – спросил Пашка. – Что вам нужно от нас? Почему именно мы? Что мы такого сделали?

– Слишком много вопросов, – поднял руку незнакомец. – Ты нужен одному человеку, примату, как и вы. Мы работаем на него.

– Но кто он? Что ему надо?

– Ты видел его. Он дал тебе трансфер, которым ты воспользовался, но во время перехода возникла крупная аномалия. Все твои соотечественники здесь из-за этого.

Одноус?! Значит, действительно, это он, Пашка, заварил всю эту кашу…

– Я что-то сделал не так? А как надо было… переходить? – спросил он с виноватым видом.

– Это было просто стечение неблагоприятных обстоятельств, – уклончиво ответил Хранитель. – Тебя в это же самое время пыталась заблокировать наша полиция с помощью специального оборудования. Но ваши излучения наложились, из-за этого аномалия и случилась. Я так думаю, наши вояки пока сами не разобрались. Наделал ты шуму, в общем.

– Полиция?

– Да, за тобой уже шли там, в твоем мире, причем открыто, что делается крайне редко. Еще немного, и тебя арестовали бы. Для подобных задач они обычно вербуют местное население, но ты – особый случай.

«Они»? То есть Хранители, которые шли тогда к ним по скверу «Горьковской» – какая-то полиция параллельных миров, а эти тогда кто? И почему это он, Пашка, какой-то особый случай?

– А вы кто? – спросил он.

– Те, кто везет тебя нашему заказчику. Мы не полиция, это же очевидно.

– Но вы… люди? Или…

– Нет, мы не инопланетяне, если ты об этом, – усмехнулся командир.

– Но… – Пашка внимательно разглядывал лошадиную физиономию Хранителя. Голубоватая кожа в еле заметном золотистом пушке, раскосые черные глаза, ослиные зубы, уши с висящими мочками… Нет, они не могли быть людьми!

– И мы не результат генетических экспериментов, – словно угадав его мысли, снова усмехнулся командир. – Ваши цивилизации приматов зовут нас Хранителями, но нам, честно говоря, все равно. Мы такие же земляне, как и вы, но из очень, очень далекой параллельности. Мы тоже люди. Хотя и произошли не от обезьян…

Нате, здрасте!

– …и не от этих ваших копытных, ослов, как утверждают некоторые из вашего рода!

– Да нет, я ничего такого не подумал…

– Вот и хорошо. Надеюсь, разговор на этом закончен.

– Погодите… – взмолился Пашка. – Отвезите девушек домой! Пожалуйста! Они же тут ни при чем!

– Сейчас это невозможно. Да это и не в их интересах – их там будут ждать.

Вот зараза!

– Да, но…

– Я и так сказал тебе слишком много. Отдыхайте. – Хранитель, скрестив руки на груди, развернулся к водителю.

Пашка переглянулся с Алиной.

– Как ты? – тихо спросил он. – Все нормально?

Она слабо улыбнулась.

– Скорее бы уже все закончилось, – ответила она. – Я так за Тамару все переживаю! Как там она?

– Все будет хорошо, – ободряюще улыбнулся он. – Они вылечат ее, и вы вернетесь домой.

Гравилет быстро двигался по туннелям, сворачивая то в одну, то в другую сторону. Мимо проносились заброшенные станции, причем некоторые из них были темны и, судя по всему, полностью разгромлены – на стенах и передней панели имелось несколько экранов, по которым можно было легко наблюдать за всем, что окружало корабль. «Что же это за такое странное место? – думал Пашка. – Кстати, а вдруг поезд навстречу?» – Впрочем, именно поэтому, возможно, однажды они заползли в какой-то тупик и провисели в нем не меньше десяти минут.

Хранители всю дорогу молчали. Гравилетом управлял сидящий впереди водитель, чуть позади него расположился командир, остальные двое, по-видимому, занимались Тамарой, по крайней мере, Пашка надеялся на это. Всего «не-приматов» было четверо, хотя не исключено, что где-то находилась дополнительная пара-тройка бойцов или даже больше – гравилет-то был немаленький. Правда, Пашка совершенно не представлял себе, какого размера может быть его силовая установка, медицинский отсек, в котором находилась Тамара, и всякие там «багажные отделения», а ведь еще, наверное, и оружейные отсеки имелись – это же был военный аппарат!

Он с интересом наблюдал, как действует водитель. Казалось, что все просто. Пара рычагов, несколько кнопок, джойстиков и небольших компьютерных экранов. Эх, мечтал Пашка, вот бы дали порулить этой посудиной! Но не в этих мрачных туннелях, а на просторе! Или в космосе…

Наконец они проникли в широкий захламленный ангар и медленно полетели мимо колонн, труб, стеллажей, штабелей из ящиков, бочек и оборудования непонятного назначения. Пару раз Пашка заметил отдельно стоящие вагоны и даже мостовой кран. Внешнее освещение гравилета, если оно и было, не включали – все, что они миновали, можно было видеть на экранах, картинка на которых была чистой и сочной, будто съемка велась при солнечном освещении, хотя снаружи, судя по всему, стояла полнейшая темень.

Командир начал негромко переговариваться на своем языке с водителем. Наверное, достигнута какая-то важная точка маршрута? Или вообще уже прилетели? Гравилет приблизился к широким двустворчатым воротам, под которые уходили рельсы. «Да это же депо», – догадался Пашка. А выход из депо обычно ведет наружу…

– Кнаахт! – скомандовал главный. – Камрингх ркаш.

Водитель кивнул, и аппарат приземлился. На мониторе Пашка видел, как из него выскочил один из Хранителей и направился к воротам.

– Мы уже прилетели? – спросил он командира.

– Нет, – невозмутимо ответил тот, – еще довольно далеко, час или около того – по разным мирам и порталам.

Вышедший Хранитель принялся колдовать у ворот. Через некоторое время они начали открываться, и Пашка увидел за ними очередной бетонный коридор – квадратный, прямой и совершенно пустой. И было не похоже, чтобы он вел наверх.

– А как там наша подруга? – снова спросил он. – С ней все в порядке? Мы волнуемся.

Командир взглянул на один из мониторов и защелкал клавишами.

– Все отлично, проходит курс реабилитации, отдыхает в медицинской камере. Кризис пройден. Если бы не наше вмешательство, максимум через десять минут она скончалась бы у вас на руках. Вероятно, врачи в вашем мире также не спасли бы ее – ранение было серьезное. Теперь она практически здорова.

– Ой, спасибо, спасибо большое! – принялась рассыпаться в благодарностях Алина. – Мы вам этого никогда не забудем! Спасибо…

– Мы надеемся на это, – холодно ответил Хранитель. – Хотя вообще-то насчет нее у нас планов никаких не было. Она – случайный элемент. А планы на ходу менять не полагается.

– Хорошо, мы поняли… – смутившись, прошептала девушка.

Открывший ворота Хранитель вернулся в гравилет. Водитель хотел было уже поднять аппарат в воздух, когда они услышали сзади, за переборкой, какой-то шум. Прозвучал удар, а затем там что-то грохнуло. Командир что-то рявкнул, вскочил с места и кинулся к внутренней двери.

Но он не успел. Краем глаза Пашка увидел, как она сама распахнулась, и в проеме показалась темная фигура.

– Назад, с-с-сука! – послышался рев Молота. – Башню снесу!

Командир отшатнулся, но тут же схватился за пистолет, висевший у него на поясе. Молот ворвался в кабину, с размаху врезав ногой Хранителю в живот, и тот отлетел назад, ударившись о переднюю панель. Водитель взревел, резко развернувшись, но Молот тут же выстрелил ему прямо меж глаз, и тот свесился с кресла. Из дырки во лбу потекла струйка темной крови.

В руках бандит держал свой пистолет, а на плече у него висел трофейный бластер. Алина от бессилия заплакала, Пашка похолодел. Казалось, эти питерские бандиты будут преследовать их вечно.

– Я очень хорошо стреляю… – процедил сквозь зубы Молот, нацелившись на командира. – Так что не кипешуй. Все твои голубоватые дружки уже сдохли.

– Что тебе нужно? – бесстрастно спросил Хранитель, не убирая руку с кобуры. – Ты пожалеешь, что связался с нами.

– А ты пожалеешь, что встретил меня, – усмехнулся Молот. – И мне все равно, кто вы такие – долбаные марсиане или черти в ступе, ясно? Явились к нам в город – будете иметь дело со мной.

– К вам в город? – усмехнулся Хранитель. – К вам?! Да ты хоть представляешь, кто мы такие, ты, жалкий папуас?

– Что?! – взревел бандит. – Как ты меня назвал?!

Хранитель презрительно скривился:

– Мы всех местных так называем. Абориген или папуас, как тебе больше угодно? Может быть, макака?

Молот прищурился:

– Ты себя-то давно в зеркале видел, рожа ослиная? Что ты вообще за мутант такой, а? – Он сплюнул. – Аватар в фильме и то покрасивше был!

Хранитель промолчал, не меняя выражения лица.

– Медленно вытащи пистолет и кинь его мне под ноги, – сказал Молот. – Повторять не буду.

– Вас поймают…

– Раз! – начал считать бандит.

– …вам не выбраться отсюда!

– Два!

– …будьте вы прокляты!

– Три! – Бандит нажал на курок, и Хранитель медленно завалился на бок с дырой во лбу.

Девушка взвизгнула.

– Молот всегда держит слово, – хмыкнул бандит. – Пора бы это уже запомнить.

Алина с Пашкой потрясенно смотрели друг на друга. Что теперь будет?! И что там с Тамарой? Ее-то он не тронул?!

– Как раз последний патрон, – хмыкнул Молот и засунул пистолет за пояс. – А то не доверяю я ихним пукалкам. Что это хоть такое, а, пацан? – Он как ни в чем не бывало сел в кресло командира, поставив ногу на труп Хранителя, и принялся рассматривать бластер. – Чем хотя бы пуляет? Лазерным лучом? Может, отравленными дротиками? – Он взглянул на Пашку и хохотнул. – А я смотрю, они вас капитально прикрутили. Ну, мне проще. Вы им тоже чем-то насолили, да?

Алина разрыдалась сильнее.

– Да заткнись ты… – пробормотал Молот. – Слышь, пацан, успокой свою курву, а то…

– Я… я… Алинка, милая, посмотри на меня, посмотри! – Пашка попытался дотянуться до нее, но расстояние было слишком велико. – Успокойся! Все будет хорошо!.. Мы…

– Хватит! – оборвал его бандит. – Ни черта тебе доверить нельзя – ты че, бабу заткнуть не можешь?

– Бабу? – обиделась Алина, но плакать перестала.

Молот загоготал.

– Веселые вы ребята! – наконец сказал он, окинув взглядом пульт управления и экраны. – Ладно, как говорится, ближе к телу. Итак, пацан, кто они такие, чего им надо было именно от вас и где мы ваще находимся? Надеюсь, считать до трех мне не придется?

– Зачем ты убил их всех? – потрясенно спросил Пашка.

– «Зачем ты убил их всех», – кривляясь, передразнил его бандит. – А что мне оставалось делать? Да ничего бы он не рассказал, знаю я таких, упертых до коликов…

Он покосился на трупы.

– Вот же уроды! Тьфу!

Молот достал из кармана нож с поблескивающими следами крови и постучал пальцем по своим часам.

– Ну дык что, парень? Я тебя слушаю! Время – деньги. А то еще местные нагрянут сюда, а нам этого не надо, усекаешь?

Ну почему все хотят от него, Пашки, постоянно что-то узнать?! Почему это он не может взять кого-нибудь так же за шкирку, хорошенько встряхнуть и потребовать полных объяснений? Пашка тяжело вздохнул. С Молотом все же не стоило шутить, особенно в их положении.

– Мне известно не больше твоего, – начал мрачно он. – Кто они, откуда – фиг разберешь и…

– Давай договоримся, – злобно прищурился бандит. – Неопределенные местоимения, или как оно там называется, употреблять не будем, ладно? Только факты.

– Но я правда ничего не знаю! Все, что сейчас вокруг нас, – только подобие нашего метро, мы не в Питере. Кто его построил и зачем – я без понятия, только что-то слышал о каких-то Предтечах. Может, инопланетяне или еще кто…

– Вот эти, что ли? – Молот ткнул ногой в тело Хранителя. – Это они?

– Нет, эти вроде нас, но из очень далекого параллельного мира. А тех вроде уже давно нет. От них остались одни технологии, и местные гоняются за ними по мирам.

– И каким же ветром нас сюда занесло? Что это за смерч такой на «Горьковской» случился, а?

Пашка пожал плечами:

– Аномалия какая-то… Или, думаешь, это я все сотворил?

– А я почем знаю? Ты у нас темная, ох, темная лошадка!

Пашка промолчал.

– Ну-ну, и что дальше, что это за метро тут такое? Вы выходили из него наружу?

– Думаю, оно построено для перемещения между Вселенными. Все выходы, которые мы находили, ведут в разные параллельные миры, но они безлюдные и… немного странные. Животные совсем другие. Да и толком выйти так и не получилось. В наш Питер отсюда так просто не попасть… Тогда мы начали бродить по туннелям и вот наткнулись на вас с Кулебякой и прочими… Дальше ты сам все знаешь.

– Да, – пробормотал Молот, – кое-каких тварей я уже повстречал в этих гребаных туннелях… И даже хуже… – Бандит даже вздрогнул, но тут же оправился: – А почему эти голубые нелюди замели именно тебя? Не странно ли, а?

– Может, им все равно было, кого брать?

– Ты давай тут не юли мне! – заорал Молот. – Я же видел! Нет, здесь что-то не так… Им был нужен именно ты!

– Ну, тогда я не знаю! Может, причина и была, да мне она неизвестна. Ты же видишь, что они нас привязали! Если бы они дружками нам были, стали бы вести себя так с нами, а? Это же конвой!

– Это не доказывает, что ты ничего не знаешь, – заметил Молот. – Ох, не нравишься ты мне! Особенно глаза твои. Врун ты… А если девчонку твою спросить, может, она что подскажет?

– Не надо! – вскричал Пашка. – Она ничего не знает!

Молот усмехнулся.

– Кстати, а где вторая?! – вдруг встрепенулся он. – Где та, вторая курва, спрашиваю, которую я подстрелил?! Ее же на борт погрузили! А то бы как я еще сюда под шумок проник…

«Гадство! Да что же это такое?!» – взвыл про себя Пашка.

– А я и забыл про нее! – Молот вскочил и направился к двери. – Сидите тихо! – Он покачал перед ними ножом и нажал кнопку.

Раздался гулкий звук удара, затем еще раз и еще. Бандит отшатнулся, покачнулся и осел на пол. Перед ними стояла бледная Тамара с небольшим металлическим баллоном в руках.

– Как же я ждала этого! – торжествующе прорычала она и блестящими от возбуждения глазами оглядела отсек. – Слава богу, вы живы!

– Тамара! – радостно вскрикнула Алина. – Милая!

– Да-да, я знаю, – Тамара, пыхтя, сдула челку, упавшую ей на лоб, и отставила баллон в сторону. – Я вообще красавица.

– Ты в порядке? – радостно спросил Пашка. – Как ты выбралась?

– Как-как… Взяла и вылезла из этого саркофага, делов-то! Ладно хоть одежду не выкинули. Я же там голая была! Когда лежала, видела, как этот урод влетел к вам… И откуда он взялся-то? А вы что, привязаны?

– Типа того. – Пашка показал на командира. – У него в кармане должен быть электронный ключ, вроде печатки такой, с синим колпачком. Я…

Молот замычал и пошевелился.

– Минутку! – Тамара поплевала на ладони, снова схватила баллон и несколько раз наотмашь ударила им бандита по голове.

– Мне щаз плохо станет… – отвернувшись, простонала Алина.

– Ага, конечно, в тебя-то он не стрелял… – буркнула Тамара. – Сейчас я его выкину, погодите. Тем более там надо люк закрыть.

– Лучше нас освободи! – запротестовал Пашка. – Я сам его вынесу! Ты же больная! Что ты делаешь?!

– Некогда! – отмахнулась девушка. – Мне на самом деле очень хорошо! – Она схватила Молота за ноги и пыхтя потащила его в заднюю часть гравилета.

– Вот ведь, а! – покачала головой Алина. – Неуемная.

– Только оружие у него забери! – крикнул вдогонку Пашка.

– Обязательно! – отозвалась уже невидимая Тамара.

– Паша, а что там такое? Смотри! – Алина показала на экраны внешнего обзора. – Видишь?

– Где? – не понял Пашка.

– Вон, где коридор у той правой колонны!

Пашка уставился в монитор и замер от ужаса.

Из бокового прохода выпячивалось нечто большое и бесформенное. Оно колыхалось, раскачивалось и пузырилось, искрясь зелеными и голубыми вспышками, иногда формируя что-то вроде тонких щупалец, резко вздымающихся вверх, через секунду бесследно рассыпающихся в пыль. Напоминающая пену масса быстро заполнила собою проход и принялась бодро вытекать в основной зал.

Но самое странное началось, когда она достигла стеллажей. Соприкоснувшись с металлом, пена внезапно вздыбилась, задрожала, от нее полетели искры, и в месте контакта возникло яркое свечение. Полки дрогнули и начали быстро оседать. Чудище плавило их!

– Что это?! – в панике пролепетала Алина.

– Не важно, что это… – тихо ответил Пашка, не отрывая взгляда от странного явления. – Главное, что оно ползет к нам!

Пена действительно тянула свои языки именно к гравилету. Что же это было такое? Животное? Оружие? Или защитная реакция Машины Предтеч на чужаков, о которой говорил Матайял?

– Тамара! Тамарка! – истошно заорал Пашка. – Скорее! Закрывай люк! У нас проблемы!

– Да сейчас, погодите… – донесся из коридора недовольный голос девушки, но что там происходило, Пашка видеть не мог.

Пена тем временем обняла несколько бочек. Миг – те вспучились и тут же взорвались, выбросив огромные шары пламени. По депо пронесся оглушительный рев, и гравилет ощутимо тряхнуло. На секунду экраны погасли, но потом изображение восстановилось. Все вокруг было окутано пламенем и густым черным дымом. Пашка почувствовал запах гари – видимо, люк до сих пор не был закрыт.

– Тамара! – заорал он вне себя. – Да где же ты?!

Через несколько секунд в отсек вбежала запыхавшаяся Тамара. Чертыхаясь, она захлопнула дверь, а затем задвинула на ней механический засов.

– Как же все это не вовремя! – пробормотала она. – Где этот твой электронный ключ? – Девушка подбежала к трупу командира. – В кармане?

– Да! Вроде левый там, в куртке, нижний!

Тамара принялась копошиться в карманах.

– Нету тут ничего! – в отчаянии закричала она.

– Посмотри во внутреннем!

Тамара захлопала по груди Хранителя.

– Не вижу застежек! Где у них молния?!

Гравилет качнуло, что-то затрещало, заскрежетало, и на передней панели замигало сразу несколько лампочек. Один из экранов показал огромное раскачивающееся щупальце прямо у аппарата.

– Оно сейчас сожрет нас! – воскликнула Алина. – Тамара, давай живее!

– Да ищу я, ищу! Нету! Может, у этого, у второго?

Гравилет снова тряхнуло, лампочек загорелось больше, запищал зуммер тревоги, а громкоговоритель начал что-то возмущенно каркать на языке Хранителей. Один из боковых экранов совсем погас, а другой показывал нечто блестящее и пульсирующее. И оно медленно приближалось. Проклятье! Нужно было срочно что-то предпринять!

– Садись за штурвал! – закричал Пашка, пытаясь освободиться от связывающих его пут. – Нужно улететь отсюда, скорее!

– Что?! Ты с ума сошел?! – запротестовала Тамара, обыскивая водителя. – Ты как себе это представляешь?!

– Ты справишься, там очень легко, я расскажу!

– А его куда?! Трупак куда девать – наружу?

– В проход, на пол спихни! Некогда уже!

Рыча, Тамара стащила водителя, и тот грузно свалился на пол между креслами Пашки и Алины.

– До чего ж они все тяжелые и противные, – поморщилась она и устало плюхнулась в кресло. – Тут очень неудобно!

– Фигня! – Пашка замахал руками. – Вон видишь тот рычаг? На меня смотри, на меня! Это важно!

– Да смотрю, смотрю…

– Тамара, прошу тебя, соберись! – попросила ее Алина.

– Я всегда собрана! Ну, чего там?

– Потяни его вверх, а затем нажми ту кнопку, красную, круглую. Видишь?

– Есть, командир! – Тамара быстро исполнила его указания.

На панели зажегся круглый экран радара, подсвеченный голубоватым свечением, и половина тревожных лампочек тут же погасли, хотя громкоговоритель все еще что-то нудно повторял и повторял.

– Теперь хватай тот джойстик!

– Этот? – Тамара схватила один из рычажков и задергала им. На экране Пашка заметил, как одна из пушек пришла в движение и начала крутиться туда-сюда, словно помешанная юла.

– Да нет же, другой, большой, перед носом у тебя! Только осторожнее!

– А… – Тамара качнула джойстик, и гравилет заметно нырнул носом.

– Легче, легче! Это вправо-влево и вверх-вниз, а теперь…

Посудину снова тряхнуло и повело немного в сторону. Сирена заверещала так, что Пашке показалось, что сейчас у него лопнут барабанные перепонки.

– Тяга изменяется вон тем регулятором, слева! – заорал он, пытаясь перекричать шум.

– Что?!

– Вон! Тем! Ползунком! Тащи его вверх!

– А?!

Пашка тыкал пальцем в панель, но Тамара загораживала от него ручную «педаль газа». Наконец, поняв, что от нее требуется, девушка схватила ручку и медленно потащила ее вверх по панели. Гравилет задрожал, дернулся вперед, но снова встал.

– Приподними его, приподними! – тыкал рукой Пашка. – Джойстик! Вверх!

Тамара вцепилась в оба рычага и… они взлетели. Сначала аппарат резко подскочил на метр, затем накренился набок, откатился назад… Но девушка быстро разобралась что к чему, и они рванули прямо в открытый перед ними коридор, чуть не снеся по пути ворота. Сирена тут же отключилась, только негромко и недовольно попискивала, и Пашка посчитал это добрым знаком.

На одном из до сих пор работающих экранов было видно, как сзади вздымается сверкающая всеми цветами радуги трепещущая гора с многочисленными щупальцами. Щупальца эти извивались, переплетались между собой и, казалось, грозили упущенной добыче вечной карой.

Они легко неслись по совершенно прямому как стрела туннелю. Правда, поначалу гравилет немного раскачивало по сторонам, и в такие моменты стены угрожающе придвигались к ним.

– Медленнее, медленнее! – не выдержав, закричал Пашка. – Врежемся! И не поднимайся так высоко – потолок видишь?

Тамара немного снизила скорость и издала ковбойский клич.

– Я тащусь от этого, ребята! – счастливо засмеялась она.

– Молодец, – переводя дух, улыбнулся Пашка. – Нет, правда, ты просто молодчина!

– Я знаю, – довольно ухмыльнулась Тамара и добавила с кавказским акцентом: – Куда едем, свет очей моих?

Все засмеялись. Гравилет продолжал нестись над рельсами.

– На самом деле тут вроде как работает система безопасности, – сказала Тамара. – Не дает врезаться, я чувствую. Без нее давно бы уже грохнулись.

– Смотрите! – Алина показала пальцем. – Выход?

Далеко впереди замаячило пока еще маленькое светлое пятнышко.

– Ну и? – спросила Тамара. – Чего делать-то, кэп?

– Давай-ка ты остановишься и все-таки освободишь нас, – предложил Пашка. – Просто зависни на месте.

– Без вопросов. Знать бы еще как… Только, может, сначала вылетим наружу, спрячемся где-нибудь, и тогда уж… А? Ну не нашла я у них твоего электронного ключа! Опять долго провозимся, а если за нами погоня? Или вдруг еще что-нибудь из стены вылезет?

– Да, но…

– Видеть я уже не могу это метро! Тошнит! – Тамара скорчила умоляющую рожицу. – Найдем полянку хорошенькую, приземлимся – и тогда уж…

– Ладно… – неуверенно покачал головой Пашка. – Но сначала просто выглянем – что там и, если что не так, вернемся! Так что сразу не выскакивай на всех парах, притормози там, ладно?

– Будет сделано, кэп!

Они подлетели к выходу. Из него бил яркий свет – больше ничего видно не было. «Портал?» – предположил Пашка.

– Странное кино, – заметила Тамара. – Едем, что ли?

– Давай, – кивнул Пашка. – Осторожненько.

С деловым видом Тамара заставила гравилет подползти к этому свету и… у них одновременно вырвался изумленный возглас. Было отчего: туннель исчез, и они висели на высоте многих сотен метров над землей. Чтобы осмотреться, девушка начала медленно поворачивать гравилет вокруг его вертикальной оси. Сзади виднелись высокие горы с покрытыми снегом вершинами, плавно переходящими слева в неровные холмы, а справа расположилось глубокое ущелье, уходящее далеко вперед и там скрывающееся в сизой дымке. Внизу под ними расстилалась сухая каменистая долина желто-розового оттенка. Небо было чистым и ясным, без единого облачка, а яркое, почти белое солнце стояло почти в зените.

– Офигеть не встать! – ошарашенно произнес Пашка. – А я ведь хотел тебя, Тамарка, послать выглянуть лично, чего там типа такое…

– Ой, большие спасибочки, что не приказал мне этого, мой господин, – скривилась в ухмылке девушка. – Сейчас летела бы я, девица красная, расправивши крылышки – и-и-и-и… шлеп о землю-матушку!..

– Ну, не факт, что на человека переход тоже подействовал, – немного виновато улыбнулся Пашка. – Помните поезд? Может, посудина переместила себя, а заодно и нас?

– Да кто ж его знает, назад-то теперь не вернуться! Нету больше никакого метро!

– Это верно… А может, вход в него там, внизу?

– Да и фиг с ним! Чего гадать попусту? Я хочу на солнышке погреться!

– Красиво-то как! – Алина живо разглядывала ландшафт. – Только голова кружится!

– Есть такое дело, – согласился Пашка. – Тамар, давай снижайся.

Новоиспеченный водитель не успела ответить. В дверь внутренней переборки что-то ударило, потом еще раз.

– Что это? – Пашка попытался оглянуться. – Хранители очухались?!

– Громила убил их вообще-то… – Тамара тяжело вздохнула. – Это он сам, наверное…

– Кто «он»? Что «он»? – замотал головой Пашка. Удары в дверь не прекращались.

– Тот бандит!

– Молот?

– Ну не знаю я, Молот он или кто!

Из-за двери раздались приглушенные крики, но слов было не разобрать.

– Я не выбросила его из летающей тарелки, он такой тяжелый… И ваще он застрял там! Уперся, гад, своими ластами… А там снаружи взорвалось что-то, а я торопилась! Скажите еще спасибо, что с нашей стороны тут закрыться можно!

– Ищи быстрее ключ! – воскликнула Алина.

– И пистолет возьми, вон же кобура! – добавил Пашка. А куда она подевала бластер, который Молот экспроприировал у Хранителей?! Забыла впопыхах за дверью? Вот и сюрприз бандиту!

– …к тому же там еще один марсианин лежал, мешался… – Продолжая оправдываться, Тамара соскочила с кресла и снова начала обыскивать труп Хранителя.

– Открывайте! – Пашка наконец разобрал совершенно ожидаемые слова Молота. – Прибью!

– Нашла! – радостно сообщила девушка. – И как я его сразу-то не заметила?! Это, что ли? – В руках она держала маленький конус, широкий конец которого был синим, а узкий – белым.

– Этот, этот! – обрадовался Пашка. – Скорей же!

– Убью, суки! – бесновался за дверью Молот. – Немедленно откройте!

Тамара подскочила к Пашке и принялась колдовать с его наручниками.

– Ну и как тут? Что делать? Куда это совать? – Не понимая, она тыкала ключом и так и эдак, но ничего не происходило. – Ты уверен, что это – оно?

– Уверен! – в бессилии взревел Пашка.

Может, отмычка работает только в руках Хранителей? Может, там код какой-нибудь нужно ввести? Вдруг он только запирает, а отпирает – другое устройство? Или просто Тамара неправильно пользуется им? А может, это отмычка для других наручников?

– Попробуй на Алине! – предложил Пашка.

Дверь подозрительно бздынькнула.

Тамара взвизгнула и упала на пол:

– Он дверь вскрывает!

Сзади бздынькнуло второй раз, и от перегородки посыпались крупные искры. Тамара, причитая, переползла на сторону кресла Алины и лихорадочно принялась пытаться ее освободить.

– Не получается! – в отчаянии крикнула она. – Не работает твой ключ!

В двери начала образовываться круглая дыра. С ее светящихся краев на пол капал расплавленный металл.

– Пистолет! Пистолет возьми! – завопил Пашка. – Его нужно остановить!

Со стороны двери раздался резкий писк, и в передней панели гравилета, находящейся напротив нее, образовалась огромная дыра, из которой тут же повалил дым и полетели искры. Замигал целый ряд лампочек, снова включилась сирена, а летательный аппарат стал постепенно крениться набок.

– Не стреляй! – заорал Пашка. – Молот, не стреляй! Мы же упадем! Ты в блок управления попал!

– Куда это мы упадем, интересно? – раздался через дыру насмешливый голос бандита. – Что ты меня паришь, баклан? Я же говорил тебе – открой!

Воспользовавшись моментом, Тамара добралась до командира Хранителей.

– Да как я тебе открою, я же привязан! – выкрикнул Пашка, отвлекая Молота.

– Хватит шутки шутить! А теперь уже поздно… – И Молот еще раз выстрелил в дверь, прошил ее насквозь, чудом не задев Тамару, и снова попал в приборную панель. Из-под приборов рвануло плотное синее пламя, и гравилет начал падать.

Все закричали. Сирена бесновалась. Голос из громкоговорителя тоже о чем-то заклинал и молился. Гравилет летел носом вниз, медленно закручиваясь по спирали.

Все? Это конец? Пашка зажмурил глаза. А кто во всем виноват? Он, только он! Нечего было эксперименты с этими долбаными мирами проводить! Сидел бы дома на проспекте Большевиков и котлеты ел! Баловство с такими вещами до добра не доводит, однозначно. Ишь ты, синхронизация с другими параллоидами ему не понравилась… А ведь с этого все и началось!

Девушки рыдали. Молот тоже что-то орал. К горлу подкатил тошнотворный комок липкого страха. Сколько оставалось падать? Тридцать, сорок секунд? Две минуты? А какая, собственно, разница? Перед смертью не надышишься…

Тут он почувствовал, что его кресло начало ощутимо дрожать и как-то странно задвигалось под ним. Он открыл глаза. Из основания выскочили круглые скобы, его ноги резким толчком сдвинулись назад, и их начала опутывать плотная паутина. Затем грудь перехватили плотные широкие ленты, а из подголовника выскочила кислородная маска, плотно прижавшаяся к его лицу. Он поднял голову и заметил над собой очертания большого люка. На нем часто моргала зеленая лампочка.

Катапульта! Эти кресла сейчас катапультируются! Пашка повернул голову в сторону Алины – ее тоже быстро опутывали таким же образом, и маска тоже была уже на ней. Они спасены! Молодцы, Хранители!

Но как же Тамара?! Девушка, упершись ногами в дверь и плотно зажмурив глаза, сидела на полу между двумя мертвыми Хранителями, уже не плача, а просто ожидая судьбу. Пистолет она все еще сжимала в своей руке.

– Тамарка! – изо всех сил закричал Пашка, отодвинув маску дрожавшими руками. – Сядь в кресло, немедленно! Это катапульта! Ты слышишь?! Тамара! Сядь в любое кресло! Катапульта!

Наконец услышав его, Тамара встрепенулась, вскочила, чуть не попав под языки пламени, бьющего из приборной панели, и взобралась на кресло командира. С ней тут же начала происходить та же трансформация, и с души Пашки свалился просто гигантский камень. Нет, настоящая гора.

Тем временем тело его превратилось практически в целостный кокон – черный, блестящий, твердый, только голова была свободна, хотя и недолго. Ему накинули прозрачный колпак, люк сверху с шумом распахнулся, и тут…

И тут им выстрелили! Да так, что на пару секунд он потерял сознание.

Очнулся Пашка, наверное, от того, что раскрылся парашют – его резко дернуло, замотало из стороны в сторону, и падение тут же замедлилось. Голова раскалывалась на части, спину неимоверно ломило от боли, а сердце было готово выскочить из груди. Охнув, Пашка открыл глаза и сначала увидел голубое небо, ослепительное солнце и пикирующее на розоватые пески белоснежное тело гравилета – за ним тянулся черный шлейф дыма и рассыпающиеся гигантским снопом искры. Над головой, трепыхаясь, красовался блестящий купол в белых и оранжевых секциях. Сбоку, чуть ниже, он заметил второй парашют – наверное, это была Алина. Но где же Тамара, где? Земля уже близко!

Спасательный кокон не способствовал хорошему визуальному обзору – не это было его главным назначением. Но, повертев головой, Пашка все-таки заметил то, что хотел увидеть.

От падающего в штопоре гравилета отлетело маленькое черное пятнышко. Пара секунд – и над ним взмыл бело-оранжевый купол парашюта. Тамара! Пашка вздохнул с облегчением. Ну, теперь точно все в порядке!.. Теперь можно и повоевать!

Однако через несколько секунд от гравилета отделилась четвертая капсула, над которой тоже возник спасательный купол. Это еще кто? Почему? Как?! Молот?! Не может быть! Пашка разразился страшными ругательствами. Этого просто не могло быть! Ну почему все так происходит?!

Он попытался собраться с мыслями. Итак. Оружия у них нет. Хотя, может, Тамарка прихватила с собой тот лазерный пистолет? Было бы просто здорово, потому что у Молота наверняка с собой полноценный бластер, да и нож в придачу. Пищи тоже нет. И воды. Да и карта, ах, какая мелочь в незнакомой местности, тоже отсутствует. Пустыня и горы. Растительности особой не наблюдается. Надежды на какой-нибудь портал – и подавно. В общем, «весело».

Гравилет на полной скорости врезался в землю, в месте его падения сверкнула яркая вспышка, и затем поднялся небольшой клубящийся гриб. Через несколько секунд донесся звук глухого взрыва. Пашка вспотел. Как же им повезло с этими катапультами!

Тем временем парашюты стало разносить в разные стороны. Так. Этот, ближний – Алина. Это логично, потому что катапультировали их обоих почти одновременно. Но кто есть кто из тех, нижних? Одна капсула полетела влево, к холмам, вторая пока шла параллельно с Пашкой, вперед, а вот Алину уже тащило направо к ущелью. Этого еще не хватало! Ведь управлять полетом никто из них не мог. Полная, однако, автономия…

Капсула по касательной ударилась о песок, смяла невысокий шипастый куст, и парашют, шурша и кружась, полностью накрыл ее будто саваном. Пашка лежал на боку и пытался прийти в себя. Через свое «забрало» он видел лишь большой булыжник да искривленный корень придавленного растения. Ничего не происходило. Тогда он, чертыхаясь, принялся елозить руками по подлокотнику кресла, пытаясь отыскать открывающий механизм. Наконец, нащупав с нижней его стороны небольшой рычажок, начал дергать его, крутить и нажимать, пока вдруг не раздалось сильное шипение, что-то щелкнуло, и верхняя часть капсулы отлетела в сторону, вздыбив ткань парашюта и подняв кучу розовой пыли. Ноги отпустило, ленты на груди также ослабли, а потом и вовсе отвалились.

Пашка сорвал кислородную маску и с трудом выполз из капсулы, превозмогая боль и отплевываясь от песка. Стояла неимоверная духота, острые камни обжигали и резали ему ладони. М-да, тут явно не замерзнешь. Он наугад прополз под парашютом, с раздражением откидывая от себя тяжелую и скользкую ткань, и оказался снаружи.

Вокруг простиралась каменистая пустыня. Сзади – высоченные горы, слева – голые пологие холмы, впереди – спуск в такую же безжизненную и сухую долину. От камней поднимались волны раскаленного воздуха. Никаких насекомых или птиц, только редкие, практически безлистные кустики. Просто марсианский пейзаж! В паре километров клубился дым от разбившегося гравилета, но сейчас он интересовал Пашку меньше всего.

Итак. Куда бежать – к тому, кто ближе? Или, наоборот, спасать того, кто дальше? Под конец полета Пашку тоже начало сносить к каньону, но упал он, не долетев до него всего метров сто. Вторая капсула приземлилась чуть раньше Пашки, так никуда и не свернув, он и сейчас видел ее парашют, но это было не ближе трехсот метров, а третья скрылась левее и много дальше, упав где-то за холмами. Алина же нырнула прямо в каньон – и это его беспокоило больше всего.

Прихрамывая, он кинулся к расщелине. Сначала нужно спасти любимую девушку, а потом… Он не стал пока загадывать, что потом.

Подбежав к обрыву, Пашка осторожно посмотрел вниз. Там, на глубине метров пятидесяти, протекала узкая речка, берущая свое начало с гор. Берегов не было – лишь гладкие отвесные стены каньона. «Плохо, очень плохо!» – огорошенно подумал он и стал вертеть головой в поисках Алины.

Ярко поблескивая на солнце мокрыми боками, капсула медленно плыла по течению, а за ней следовал отцепленный купол парашюта, разбухший в воде, словно гигантская медуза. Верх капсулы был уже отстрелен, и находилась она в воде вертикально, притопившись наполовину, и по ее бокам надулись три больших баллона-поплавка. Внутри он заметил маленькую фигурку девушки. Пашка обрадовался – значит, все нормально: первый, самый сложный этап приводнения пройден! Он замахал руками, надеясь, что она посмотрит вверх, но этого не случилось.

Но капсула постепенно уплывала от него, грозя и вовсе скрыться за поворотом. Нельзя было терять время! Он оглянулся. Около того парашюта, что приземлился неподалеку от него, появилась чья-то фигура. Но это вряд ли была Тамара. Скорее, Молот.

– Зараза! – Пашка закусил кулак. А он так надеялся, что за холмы отнесло именно бандита!

И что теперь? Каков план?! Молот уже шел к нему и, кажется, что-то нес в руках, хотя с такого расстояния рассмотреть что-либо подробнее было невозможно. Нужно бежать вдоль ущелья и попытаться спасти Алину, решил Пашка. Он помнил, еще паря в воздухе, что дальше ущелье заканчивалось, хотя до этого места было не менее десяти, а то пятнадцати километров. Однако наверняка гораздо раньше у реки должны были появиться пологие берега, а значит, капсулу вполне могло прибить к ним.

Если же он побежит к Тамаре прямо сейчас, его все равно перехватит вооруженный бандит, который, как назло, оказался почти посередине между ними. А у девушки – не точно, конечно, а возможно, – был пистолет… И ее скрывали холмы. И она была сейчас существенно дальше от Пашки…

Он почувствовал себя жуткой сволочью. Ведь фактически просто пытается придумать причины, чтобы отправиться спасать Алину, а не Тамару! Или все правильно?

Молот уже бежал к нему. Собственно, выбирать было уже нечего. По крайней мере, Пашка отвлек на себя его внимание. Он глубоко вздохнул и трусцой побежал вдоль края обрыва, пытаясь нагнать капсулу Алины. Острые камни грозили вывернуть лодыжку, горячий воздух сдавливал легкие, пот застилал глаза, надсадно болела спина, но не бежать было никак нельзя. «Пускай же победит молодость», – с надеждой думал он.

А дальше был пыльный, жаркий и кровавый марафон, быстро превратившийся в непрекращающийся кошмар. Первые три километра или около того Пашка преодолел без особого труда. По своей натуре он был стайер и даже входил в университетскую сборную, хотя особых наград так и не получил. Но именно физическая подготовка помогла ему оторваться-таки от Молота, который, был такой момент, приблизился к нему на расстояние не более ста метров, но затем снова отстал и в конце концов вовсе исчез за неровностями рельефа.

Почему бандит так и не стал стрелять, осталось для Пашки загадкой. Вряд ли Молот, старый волк, не смог разобраться в устройстве бластера, раз это сумела сделать Тамара. В излишнем альтруизме этого типчика также нельзя было заподозрить. По-видимому, Пашка был ему нужен, очень нужен. Может быть, как проводник по «обычным» параллельным мирам, в которых не существует явных переходов, как в том псевдометро?

Но куда Молот теперь направится? Станет искать пассажира последней капсулы – Тамару? Пойдет обратно к своей капсуле? К разбитому гравилету? Или примется сразу же искать источники воды и пищи, например, в горах?

Местность постепенно понижалась, и глубина каньона тоже уменьшалась. Время от времени Пашка осторожно подбегал к краю и пытался обнаружить Алину. На первых порах он ее даже обогнал, пытаясь уйти от Молота, но на пятом километре жара, пыль и плохая дорога сделали свое дело – капсула снова уплыла далеко вперед. Пашка надеялся, что Алина догадается не уходить от нее, когда выберется на берег, либо выйдет на берег там, где можно будет взобраться наверх. В противном случае они потеряют друг друга.

Пока же ущелье было слишком глубоким, да и берега как такового у реки практически не существовало. И бег продолжался. Семь, восемь, десять километров… Он старался почти не отдыхать. Встанешь – потом вообще не будет сил бежать. Но Пашка уже и не мог бежать, он еле плелся, с присвистом ловя ртом воздух, будто рыба, выброшенная на песок. Глаза ел пот и, высыхая, покрывал слоем белой соли его волосы. Ноги были сбиты в кровь, в легких бушевало пламя, а в бок, казалось, вонзили вилы. А однажды он чуть не свалился в каньон, слишком близко подойдя к краю.

Наконец на двенадцатом километре местность стала заметно ровнее, каньон обмельчал, но стал шире, а вода спокойнее – до нее теперь было не более пяти метров, хотя и здесь выбраться наверх по-прежнему оставалось нереальным. Зато далеко впереди марево над землей приобрело отчетливый зеленоватый оттенок. Трава и деревья? Или просто мираж? А может, галлюцинация?

После вынужденного непродолжительного отдыха он снова упорно побрел вперед на полном автомате, уже почти теряя сознание. Ему нужно, нужно добраться до воды. Туда, где река выходит из каньона. Потому что там будет Алина. Должна быть. Ее не могло там не быть… Пашка упорно отгонял от себя липкий страх и трепещущее отчаяние. В паре эти два чувства делались особо опасными.

Еще через километр ноги его подкосились окончательно, и он упал. Шатаясь, в полузабытьи, Пашка упорно полз вперед, разбивая себе в кровь колени и локти.

– Я иду, иду, иду… – безостановочно хрипел он.

В какой-то момент ему даже почудилось, что его настиг Молот, и они начали сражаться: катались по земле, рычали, били друг друга кулаками в зубы и пинали в пах. Потом Пашка скинул бандита в пропасть. Поднатужился – и скинул. Молот летел в воду, потешно размахивая руками и истошно вопя о пощаде. А потом послушно утонул, как и положено отрицательному герою. Хотя, возможно, это все Пашке лишь привиделось…

Реальность и галлюцинации сплелись в невообразимый клубок, создавая извращенный вариант бытия, дополненного страданием и болью, но потом Пашка перестал чувствовать боль. Он даже не был уверен, что вообще движется, что вообще существует. Одно лишь страдание, чистое и абстрактное. Оно было везде и всюду, заполнившее всю Вселенную от края до края и пропитавшее безысходностью каждый ее атом. И все параллельные Вселенные, которые только могли существовать.

Может, он уже час как умер и лежит, распростертый на раскаленных камнях, а стервятники обгладывают его кости? Может, вообще не было никакой капсулы, а они все взорвались вместе с гравилетом? А может, и параллельных миров никаких не существует, и все это ему приснилось? Лежит он сейчас, наверное, в какой-нибудь питерской больничке с пробитой головой и просто грезит, накачанный медицинскими наркотиками… Да, это самое логичное и… спокойное объяснение.

Затем у него зарябило в глазах. Что-то беспрестанно летало перед ним, мельтешило, искрилось. Он уже не видел ни дороги, ни своих ног и рук, только одно полыхающее, издевающееся над ним марево и крутящиеся в нем огни. И еще шум. Мерный шум, волнами пульсирующий в голове.

«Это конец, – отстраненно подумал он. – Жаль, что так вышло. И жаль, что с Алиной так ничего и не вышло…»

– Пашка! Пашка! – нераспознаваемый голос далеким эхом разнесся в его голове.

«Это я виноват во всем. Я один. И никто больше…»

– Паша! Я тут!

Если бы можно было вернуться назад во времени! Если бы он мог изменить все то, что наворотил…

– Пашка! Я здесь, здесь, да очнись же!

Пашка? Кто такой Пашка? Неизвестно. И не важно. Да и чего кричать-то? Нельзя тут шуметь, проводится важная военная операция!..

– Ты меня слышишь?! Пожалуйста!

Кому надо, тот услышит, между прочим. Впрочем, ладно. Ему идти надо – чтобы успеть спасти Алину до прихода Большого Стервятника. До прихода Хранителей Синей Бутылки и Ржавого Молота. Серпа и Молота. Молота и Наковальни. И чего там еще? Да, конечно – всем вам бубен на шею!

– Паша!

– Ну что такое? – с неимоверным трудом разлепил он потрескавшиеся до крови губы и упал на бок, ударившись скулой о камень.

В голове вспыхнула яркая звезда, пронзившая иглой боли, и именно это отрезвило его. Боль тела вернулась. И он услышал плеск и бульканье воды, шелест ветра и свое неровное, сиплое дыхание. Кажется, реальность победила.

Пашка открыл глаза. Перед ним медленно, поначалу совсем неуверенно, будто смущаясь, начала фокусироваться волшебная картинка: веселая серебристая речка, разбрасывающая мириады солнечных зайчиков, зеленые пучки травы вокруг, пологий берег и поваленное полузатопленное дерево. И в ветвях этого дерева своими поплавками запуталась капсула.

Капсула! В двадцати метрах! Алина! Живая!

– Паша! – Девушка изо всех сил махала ему руками. – Я здесь!

Пашка засмеялся; если хрип, вырвавшийся из его обожженной груди, можно было назвать смехом. Он дошел-таки, дошел, дошел… Вот та́к вот. Кто там не верил, а?

– Я иду к тебе! – крикнула Алина. – Погоди минутку!

Он оторвал голову от пыльной земли и замотал ею.

– Я сам, я сам… – твердил он, пытаясь подняться. Наконец это удалось, и он уселся на камнях. – Я сам тебя достану! Не лезь в воду! – прохрипел он и зашелся в надсадном кашле. – Я сейчас!

– Хорошо, хорошо, – закивала головой Алина. – Ты сможешь?! А то я плавать не умею…

Плавать она не умеет… Эка невидаль! Научим, чего уж там. Щурясь от яркого света, Пашка рассмотрел капсулу. Засела она, кажется, крепко, попав прямо в развилку ветвей. Но, по крайней мере, не поплывет дальше сама. Ему нужно было просто взобраться на дерево и…

– У тебя там все нормально? – уже почти крикнул он.

– Да-да! Все хорошо! – закивала девушка. – Я ждала тебя, и вот ты здесь! Спасибо!

– Это хорошо, что хорошо… – пробормотал Пашка.

Кряхтя, он поднялся и на трясущихся ногах заковылял к воде. Вода, вода, чудесная вода! Снова упав на колени, Пашка принялся поглощать свежую, ледяную, животворную влагу. Вода обжигала его израненные ладони, колени, губы, но такого наслаждения он еще не испытывал никогда.

Много сразу пить нельзя! Немного утолив жажду, Пашка умылся и почувствовал себя человеком. Дико уставшим, окровавленным, но все же человеком. И при этом счастливым человеком.

– А где Тамара? – встревоженно спросила Алина.

Он махнул рукой назад:

– Там! За холмами!

– Но ее же тоже нужно спасти, Паша!

– Да-да… Сейчас… Спасем.

Пашка оглядел дерево. Нет, пока он слишком слаб, чтобы карабкаться по стволу и ветвям. Тогда он медленно пошел в воду, стараясь не упасть на скользких камнях. Зато было неглубоко – когда он подобрался к капсуле, цепляясь сначала за ствол дерева, а потом за его сухие ветви, вода достигла лишь его груди, хотя напор при этом был весьма существенным, и, чтобы удержаться на месте, требовалось приложить усилие. Если бы не дерево, его бы уже давно снесло по течению.

Но в ледяной воде Пашка начал замерзать, и сердце его снова было готово выскочить из груди. «Держись, держись», – твердил себе он. Не хватало еще в такой неподходящий момент получить инфаркт. В таком молодом возрасте. Рядом с такой прекрасной девушкой. Нет уж, не дождетесь!

– Давай, давай, Пашенька! – подбадривала его Алина. – Еще чуть-чуть! Ну же!

Протиснувшись между надувными спасательными мешками, он вцепился в край капсулы. Алина тут же схватила его за руку.

– Ну наконец-то! – с облегчением сказала она. – Как я рада тебе!

– Как будем выбираться? – спросил он, стуча зубами от холода. – По дереву тебе не пролезть. Нужно спуститься в воду – тут неглубоко, но течение сильное. И холодно.

Девушка кивнула:

– Хорошо, как скажешь…

Она принялась выкарабкиваться из узкой капсулы. Немного повозившись, Пашка вытащил ее за плечи, и девушка плюхнулась в воду, напоследок нечаянно толкнув свое прибежище ногами. Капсула выскользнула-таки из цепких ветвей и поплыла дальше.

– Ой, как холодно! – фыркнула Алина и, заметив отплывающие поплавки, виновато взглянула на Пашку. – Извини…

– Нич-ч-ч-его! – дрожа, успокоил ее он. – Она нам больше не понадобится.

Они стали пробираться к берегу, и это оказалось сложнее, чем он думал, – усталость и боль давали о себе знать. Пару раз Алину даже чуть было не оторвало от него, но они все же достигли берега и усталые, но счастливые бухнулись на песок.

– Полдела сделано, – сказал Пашка, пытаясь выровнять дыхание. – Теперь – за Тамарой.

– Ты видел ее? – озабоченно спросила Алина, выжимая белокурые локоны. – С ней все в порядке?

– Я надеюсь, – задумчиво произнес он и с неохотой добавил: – Там Молот ошивается, он ведь тоже спустился на парашюте. Но мы обойдем его, двинем сразу туда, к холмам. – Он показал пальцем на виднеющиеся возвышенности. – Оттуда и видно лучше и… Черт!

– Что такое? – встрепенулась девушка.

Вдоль каньона к ним приближалось облако пыли. Всадники! Пять, десять или больше, пока было неясно, но стук копыт уже слышался явно.

– Что будем делать? – вскочила Алина.

Пашка уселся на камни и оглянулся на реку – капсула уже скрылась. А жаль! Можно было бы доплыть до нее и сбежать от преследователей по воде. Хотя… На лошадях все равно догонят. Да и преследование ли это? А вдруг – помощь? Но кто мог поручиться за это? Строго говоря, в последнее время все кто ни попадя хотели их убить, изнасиловать, съесть или просто арестовать.

– Ты чего сидишь, чего сидишь-то? – возмутилась девушка, сжимая кулачки.

– По крайней мере, это не Молот, – устало ответил Пашка. – Бежать-то нам некуда! В реке утонем. Побежим – догонят. И отбиваться нечем. Лучше побереги силы.

– Значит…

– Значит, пока просто ждем. Попытаемся договориться.

Всадники приблизились – семеро. И ничего в них не было бы странного, если бы они не оказались крепкими полуголыми… индейцами. Пашка не верил своим глазам: черные волосы, завязанные в хвост, загорелые бронзовые лица с орлиным носом, перья, расписные кожаные штаны с «висюльками» и ружья, правда, вполне современные. Пашка даже подумал, не бластеры ли это. Боевой раскраски он не заметил, как и луков, но к седлу были приторочены томагавки.

А сзади одного из индейцев, самого статного и «перьевого», сидела Тамара.

– Хэй-я, братья по разуму! – закричала радостно она, выглядывая из-за головного убора незнакомца. – Видали, кого я привела?! Это даже лучше эмчеэс!

Всадник властно осадил ее движением руки. Двое индейцев спешились и подошли к уже вставшему с земли Пашке. С абсолютно непроницаемыми лицами они молча принялись разглядывать мокрую парочку. Затем один из них поднял руку и что-то сказал своему предводителю. Тот кивнул. Тогда второй индеец подбежал к его лошади и спустил на землю Тамару. Она сияла от счастья. Алина подлетела к ней, и они принялись обниматься.

– Самананси надаланга. Кун’гари калла-туко, – сказал первый индеец Пашке и добавил немного другим голосом: – Мы приветствуем тебя. Мое имя Кун – Озерный Пес.

Пашка готов был поклясться, что первую фразу незнакомец произнес сам, а вторую… не сам. Потому что он не шевелил губами, но звук шел от него. И тут он заметил на его горле, снизу челюсти, небольшое устройство наподобие ларингофона, горлового микрофона – оно, видимо, и озвучивало окружающим перевод. Почти синхронный автоматический переводчик! Здо́рово.

– Меня зовут Павел, – торжественно ответил Пашка. – Здравствуйте! Спасибо за то, что спасли нас!

– Добрый день, – робко представилась Алина. – Меня зовут Алина.

Индеец кивнул, слушая перевод из маленького наушника в своем ухе.

– Можете приблизиться к вождю, – так же важно произнес он. – И будьте почтительны.

Пашка подошел к вождю – высокому мускулистому мужчине лет сорока с пронзительным взглядом карих глаз и тонкими прямыми губами. На его лбу красовался двойной шрам в виде креста, а такого огромного загнутого носа Пашка еще никогда не видел.

– Мое имя Владислав Петрович Шнипельсон, – сказал через свое устройство вождь. – Добрый день, Павел. Пусть наш дом станет твоим домом, а наши облака – твоими облаками.

Владислав Петрович? Шнипельсон?! Пашка вылупился на вождя. Не может быть! Может, кто-то из них перегрелся на солнце? А про облака – это, конечно, сильно…

Индейцы вдруг принялись хохотать, хватаясь за животы. Тамара тоже смеялась.

– Шучу! – вытирая слезы, сказал наконец вождь. – Мы новичков всегда так разыгрываем, если видим, что они необидчивые, конечно. А какое имя назвать – это уж переводчик подсказывает. Смешно, правда? На самом деле меня зовут Ману Минтала, что означает Лесной Сыч. А что означают ваши имена?

Двое суток молодые люди пробыли в становище племени хатахо в нескольких километрах вниз по реке, где растительность была уже вполне приличной, и можно было накормить не только лошадей молодой травой, но и людей различной живностью в виде кроликов, белок, птиц и даже оленей. Пашка почему-то решил, что все это по большей части маскарад: лошади, перья, наряды – ну раз у них имеются бластеры, пусть и в количестве трех штук, значит, цивилизация довольно высоко развита? Однако у остальных индейцев оказалось самое обычное огнестрельное оружие, хотя и современное, а племя расположилось в настоящих индейских вигвамах. Там же и луки обнаружились, и копья, и краска на лицах аборигенов. Между жилищами сновали чумазые дети, гоняющиеся за сворой собак, и собаки, гоняющиеся за ватагой ребят, а озабоченные хлопотами женщины все как одна носили красные юбки.

Мужчин в то утро в стойбище оказалось мало, так как они охотились и рыбачили, но и от оставшихся особого любопытства к своим персонам петербуржцы не ощутили, что было даже как-то обидно. Троицу высадили на местной «площади» и предоставили два маленьких вигвама – девушкам и Пашке. Поначалу к ним прибежали несколько пацанят, что-то выклянчивая грязными ладошками, но поняв, что от пришельцев ничего не добьешься, убежали снова гоняться за собаками. Молодые люди остались одни, так как вождь и его «заместитель», извинившись, покинули их, лишь пообещав скорую аудиенцию. Впрочем, Пашка был совсем не против – он и так еле доехал до становища на лошади позади индейца, – невообразимая усталость давала о себе знать.

Подстилки в вигвамах не поражали воображение, но и этого было достаточно. Собравшись в одном из жилищ, троица рухнула на них и провалялась без движения часа два, пока их не позвали обедать. А отведать им пришлось запеченного кролика в каких-то корешках с острым перцем и тонкие лепешки с маком. Их даже угостили слабеньким, но приятным вином. И это все было очень вкусно, настолько, что они жутко объелись, невзирая ни на какие приличия, и после снова провалялись в тени почти до вечера.

Однако за все это время выяснить, как ни странно, удалось совсем немногое. За обедом Ману Минтала с любезностью ответил на их многочисленные вопросы, но пространный и метафоричный стиль его изложения предполагал слишком широкое толкование его красочных слов.

Тамару действительно отнесло довольно далеко за холмы, где она свалилась буквально на голову группе индейцев, которых он возглавлял. Однако те не восприняли ее как богиню или какое-нибудь сверхъестественное существо. Ее не скрутили, не связали и даже не попытались изнасиловать, сразу приняв как равную, с уважением и пониманием. Автоматические переводчики, которые были у индейцев, казалось, знали любые языки во всех параллельных Вселенных. Через минуту Тамаркиных увещеваний по поводу произошедшего приборчики определили ее язык, и с этого момента все заинтересованные стороны смогли уже общаться комфортно и совершенно естественно.

Тамара просто сообщила, что она и еще двое ее друзей оказались в плену на летающем корабле, который и потерпел на их глазах крушение, и что этих друзей необходимо срочно спасти. Индейцы с готовностью согласились, видимо рассчитывая на вознаграждение, и довольно быстро отыскали место падения сначала капсулы Молота, а потом и капсулы Пашки, ближе к каньону. Ни того ни другого на месте не оказалось, поэтому одна группа отправилась вверх по течению в горы, а вторая вниз, в долину. С ней отправился и вождь с Тамарой.

Идти к разбившемуся гравилету индейцы отказались, так как упал он, оказывается, на территории соседнего недружелюбного племени типаки, а войны с ними хатахо не хотели. Впрочем, после такого мощного взрыва от корабля вряд ли осталось что-либо ценное. Молот, по-видимому, ушел именно в его сторону, так как поисковая группа его не встретила, зато приметили вражеского лазутчика – соседский патруль также заинтересовался происшествием.

Как оказалось, хатахо были довольно окультуренными аборигенами, хотя и по большей части только внешне, за счет используемых гаджетов и оружия. В племени, входящем в большое индейское объединение, было несколько бластеров, два мощных квадроцикла, электрогенератор, работающий на непонятном Пашке принципе, возможно, ядерном, мегафон, несколько комплектов переводчиков, надеваемых на горло, и прочие безделушки вроде наладонной игровой консоли. Несколько индейцев были одеты в современные военные брюки, жилеты и ботинки, а пара молодых девушек с удовольствием продемонстрировала металлические коронки на зубах и аудиоплеер с национальными песнями, правда, весьма заунывными.

Когда Пашка спросил, откуда это все, вождь ответил просто: «Сталкеры». Люди этой касты иногда захаживали в эти места и обменивали свои товары на индейские. Как правило, их здесь интересовали лишь драгоценные металлы и женщины – больше местные племена предложить ничего ценного не могли. Девушки уходили по согласию родителей, а золото добывали в горах – здесь, на равнине, его было не очень много, в основном серебро, но оно большим спросом не пользовалось.

Откуда они появлялись, вождь не знал, да и особо не интересовался, философски заметив, что «много миров вокруг, мой друг». Сталкеры все были из параллельных миров, не местные, а этот мир, как понял Пашка, был еще на довольно примитивном уровне развития, хотя точнее определить не представлялось возможным – ни о каких «европейцах» Ману Минтала слыхом не слыхивал. В мире Пашки лошади, ружья, повозки и томагавки в виде французских мясницких топориков были завезены европейцами, а здесь – сталкерами из параллельных Вселенных.

Пашка предположил, что географически они находятся либо на территории Аризоны, либо в южной части Колорадо. При этом дата тут была точно такой же, как и в его родном Санкт-Петербурге – удивительно, но вождь в том числе использовал и самый обычный григорианский календарь, так как его, оказывается, применяли большинство приходящих сюда сталкеров, хотя и не все – ведь надо же было как-то договариваться о дате обмена и тому подобном…

Сталкеры появлялись обычно из воздуха, в самых разных местах, и предугадать, откуда придет следующий, было невозможно. Именно по этой причине петербуржцам здесь никто не удивился, хотя, конечно, аварии с таким оглушительным взрывом здесь происходили далеко не каждый день.

По этому поводу вождь озабоченно заметил, что теперь сюда могут нагрянуть Мунья-Чото, и по их описаниям Пашка сразу понял, что тот имел в виду Хранителей. Их тут не любили и боялись, считая исчадиями ада. Хранители отбирали все инородные товары сталкеров, а самих торговцев, если встречали, убивали или в лучшем случае уводили с собой. Местное население Хранители, правда, не трогали, и потому индейцы тайно продолжали вести обмен с разнообразными пришельцами, тем более в последнее время Хранителей было видно не часто.

Однажды давно, по рассказам вождя, во времена его юности, то ли сталкеры, то ли какая-то другая каста из параллельных миров попытались наладить здесь промышленную добычу золота и других полезных ископаемых, однако их быстро разгромили вооруженные силы Хранителей. А еще раньше, лет сто или двести назад, здесь вообще была большая война между ними, закончившаяся в общем-то ничем – пострадали по большей части индейские племена.

Что же касается сталкеров, удаленная связь с их проводником, центром или чем-то подобным все же существовала. Вождь сообщил, что в нескольких часах езды верхом есть некое устройство, которое он назвал «телефоном», однако что это было на самом деле, осталось не совсем понятным.

– Ты говоришь с духами. Духи передают твои слова сталкерам. Вот сталкеры и приходят, – сказал Ману Минтала, пожав плечами. – Телефон странный. Сам не живой, но в нем обитают духи Великого Голоса. Иногда они молчат, иногда сами говорят. Сталкеры лучше с ним управляются, это ведь их духи. Они знают, как и что правильно делать, и могут разговаривать с кем хотят. У индейцев же не так – нам не велено много знать. Показали, что к чему – мы и делаем, а большего нам и не надо… К чему индейцам лишние проблемы? Мы племя мирное… как правило. В общем, если желаете, мы отведем вас к этому телефону, но через два дня. Раньше он не заработает, по крайней мере, для нас. Нам сказали, мол, беспокоить будете часто. Ну, мы и не звоним по пустякам.

Молодые люди обрадовались – это было то что надо! Правда, с одними сталкерами они уже пересекались, но… Пашка надеялся, что ему удастся связаться с более приличными их представителями. Особого выбора все равно не было. Нужно возвращаться домой!

Вечером того же дня троицу пригласили на прогулку по стойбищу и показали индейский быт. Пашка с девушками были в восторге. Весть о том, что скоро, возможно, они будут дома, расслабила их и настроила почти на туристическую волну. Кто из молодых людей не хотел пару дней пожить в настоящем вигваме, пообщаться с вождем, поохотиться из лука или прокатиться на мустанге? Впрочем, многие предпочли бы стрельбу из бластера и гонку на квадроцикле, и это также было предложено дорогим гостям.

То и дело Пашку глодали мысли о подозрительной бескорыстности индейцев, но хотелось надеяться на лучшее. Впрочем, уже перед сном им сообщили цену: лазерный пистолет, который Тамара прихватила-таки с собой из гравилета.

– С какой это радости? – возмутился Пашка. – Нам самим нужно будет оружие! Неизвестно еще, по каким мирам придется шататься!

– Они предложили более простую замену: винтовку и пару ножей, – заметила Тамара. – А что, есть варианты? Не вижу. – Она пожала плечами и вдруг хитро улыбнулась: – Я попробую еще раз поговорить с вождем. Мне почему-то кажется, он благоразумный человек, хотя и дикарь.

– Тамара! – нахмурилась Алина. – Ты чего это задумала? Знаю я тебя…

– Да не будь ты букой, Алька! Проще надо быть, проще. Но это не то, что ты подумала, успокойся.

Когда уже совсем стемнело, Тамара исчезла из вигвама, ничего не сказав, и появилась только глубоко за полночь.

– А он не такой уж и дикарь, – заявила она, сладко зевая. – По-моему, больше придуривается и на публику работает. Но какие мышцы…

– А что с пистолетом? – спросила Алина.

– А фиг знает. Завтра пощупаю его еще раз.

– В каком смысле? – подозрительно нахмурилась Алина.

– Утро вечера мудренее, – снова зевнула Тамара и буквально упала на подстилку.

Следующие сутки в стойбище прошли подобно первым. У Пашки дико ломило мышцы от сделанного накануне марш-броска, и двигаться совершенно не хотелось – по большей части он болтал с местными девушками, использовав любезно предоставленный ему горловой переводчик, помог с несложным ремонтом квадроцикла и даже принял участие в разделке туши небольшого оленя. Алина и в особенности Тамара вовсю носились на лошадях и упражнялись в стрельбе из лука. Перед обедом Алина вызвалась помочь в готовке рыбы, а Тамара принялась увиваться за вождем и большую часть времени после обеда провела с ним наедине.

– Не теряйте меня, если что, – просто сказала она Пашке с Алиной и ночевать в вигвам вообще не пришла.

Впрочем, Пашка узнал об этом только утром на третий день. Их подняли раньше обычного – предстояла поездка к «телефону». Солнце только пыталось выползти из-за горизонта, и было довольно прохладно – на камнях и траве лежала роса, а в низинах скопились клочья тумана.

– Доброе утро, Павел! Мы отправляемся немедленно, приготовься, – сказал Ману Минтала сонному Пашке, только что «вылупившемуся» из вигвама и протиравшему глаза. Вождь уже был при полном наряде и даже украсил лицо красно-белой расцветкой.

– Хорошо! – ответил немного ошарашенный Пашка. Его больше удивила Тамара, стоявшая с вождем чуть ли не в обнимку, причем в индейском одеянии и даже с несколькими цветными полосками на лбу и щеках. – Ты что, остаешься? – растерялся он.

Тамара рассмеялась:

– Успокойся, дурачок! Конечно, я с вами… Но жаль, жаль, что приходится уходить! Правда, дорогой? – проворковала она в ухо Ману Минтала.

– Правда, – улыбнулся тот. – Но ты же вернешься? Обещаешь?

– А то, – подмигнула ему Тамара. – Я девушка честная!

«Вот это да! Ну, оторва есть оторва!» – подумал Пашка. Алина данную ситуацию вообще комментировать не стала. Видимо, слов просто не нашла.

Они наскоро привели себя в порядок, перекусили, их посадили на лошадей, и небольшая процессия бодро двинулась вперед. Как только отъехали от реки, зелени стало меньше, а песка существенно больше – вокруг простиралась неровная каменистая полупустыня, покрытая жесткой пыльной травой, кустами и иногда – высоченными кактусами. Ехали долго, с несколькими остановками. Солнце уже было ровно в зените, и на полупустынной местности властвовала невыносимая жара. Лишь редкие порывы ветра могли хоть немного сгладить мучения не приспособленных ни к такому климату, ни к долгой верховой езде петербуржцев.

– Вон там, – показал рукой Ману Минтала. – Видите?

Пашка пригляделся и между двумя холмами заметил синее пятнышко.

– Священное место, – добавил вождь. – Но вам можно. – И он переглянулся с Тамарой. Девушка послала ему воздушный поцелуй.

Когда они приблизились, Пашка с удивлением понял, что это была самая обычная телефонная будка: темно-синяя, в стиле ретро и с прозрачными дверцами! Внутри виднелся аппарат с множеством кнопок и трубка, сверху над входной дверкой находился красный круг, а чуть пониже – несколько странных иероглифов. Она явно диссонировала с окружающей ее местностью.

Они спешились в метрах двадцати от нее.

– Ждите меня тут, но я ничего не обещаю, – сказал вождь. – Телефон – капризное создание.

Он прошел в кабинку и закрыл за собой дверь.

– А нас разве туда не пустят? – недовольно спросил Пашка Тамару. – Я думал, мы сами свяжемся… с кем-нибудь.

– А ты знаешь как? – Тамара одернула свой индейский костюм. – Видно будет.

Пашка вздохнул. Ему показалось, что Тамара неуловимо изменилась за последние дни в окружении этих аборигенов. Создавалось впечатление, что ей действительно не хотелось уходить отсюда, что она по уши влюбилась в этих людей, их быт, традиции, язык, кухню, окружающий пейзаж, что она тут стала своей в доску. И ему почему-то не нравилось это. Может быть, это было просто ревностью и досадой, что ему не так комфортно здесь, как ей, и что он хотел поскорее убраться отсюда.

Ману Минтала вышел из кабинки. Вид его был немного растерянным.

– Не приемный день, – сказал он, подойдя. – Связь есть, но духи молчат. Такое бывает. Значит, пока не время.

– Мы хотим сами попробовать, – сказал ему Пашка. – Может, получится?

Вождь с сомнением посмотрел на него.

– Только некоторым можно звонить куда угодно. А как я понял, вы обычные люди, даже не сталкеры. Далеко не всем раскрываются возможности этого автомата! Ведь Космос не терпит суеты, и Большая Сова с Облачной Змеей каждое мгновение следят за ним…

Пашка не стал вдаваться в мифологические тонкости взаимоотношений местных птиц с рептилиями.

– Но все же! Пожалуйста! – чуть ли не молитвенно сложив руки, попросил он. – Можно мне попробовать, а?

Ману Минтала сделал широкий жест рукой, и Пашка ринулся к таксофону.

Итак. Войдя, он окинул взглядом кабинку. Таксофон как таксофон. Немного пыльно, жуть как душно, но это и понятно, а вот панель оказалась довольно сложной, с небольшим экраном, но целой кучей кнопок, переключателей и номеронабирателей. Пашка хотел было сначала попросить вождя показать ему, что здесь да как, но потом решил не ронять свой авторитет и разобраться самому. Может, потому индейцы и не могут никуда толком позвонить, что не используют аппарат на должном уровне?

Он поднял трубку и приложил ее к уху. Гудело. Повеяло домом, цивилизацией. А вдруг тут платная связь? Или по карточке какой-нибудь специальной. Запросто. И тогда пиши пропало.

Экран зажегся, и по нему поползли нескончаемые, ни на что не похожие иероглифы. Справа тут же заморгала площадка – на ней четко высвечивался контур человеческой ладони. Сканер отпечатков? Не раздумывая, Пашка приложил к площадке ладонь. Экран моргнул, вспыхнул, очистившись, и по нему пробежалась неуловимая рябь строчек с какой-то информацией. Затем он снова очистился, и возникла крупная строчка: «Здравствуйте! Вас приветствует система связи «Парателефон. Версия 5.2», обслуживание персоналом кластера ФА-392-10/Б. Наберите необходимые Вам координаты абонента или нажмите красную кнопку для экстренного вызова оператора Вашего округа. Спасибо за внимание».

– Есть! Есть! – восторжествовал Пашка. – Твою-то мать!

Немного нервничая, он нажал большую кнопку под самым экраном. В трубке щелкнуло, а затем громко зашуршало. «Давай, давай, родимая», – мысленно подбадривал Пашка еще пока неведомую операторшу. Таксофон обещал соединить его с родным кластером миров, и это радовало. Ему вовсе не хотелось опять ломать голову над непонятными словами и поступками представителей далеких параллельных миров, как это случилось в диспетчерской метро. Ишь ты, «слесарюк метройный»! Он улыбнулся, вспомнив тот разговор. Переводчик-то у него уже отобрали…

– Алло, база ракетных катеров слухаэт! – раздался в трубке чей-то баритон с явным украинским акцентом. – Бомбардир Петрэнко у аппарата.

– Алло, алло! – запинаясь, закричал Пашка. – Помогите! Я звоню из автомата в пустыне, мы заблудились и…

– Да, я слушаю! Что случилось? Кто это? – Голос в трубке стал серьезным, а украинский акцент моментально улетучился. – Ты ли, Паша?! Ты куда подевался?! Ну наконец-то!

Пашка запнулся.

– Я… – подтвердил он. – А вы кто?

– Как кто, злыдень ты эдакий?! Типа снова не узнал? Я – Михаил Берман, черт ты лохматый!

Берман! Вот так встреча!

– Вы можете забрать нас отсюда? – быстро спросил Пашка, боясь, что снова произойдет очередная накладка: оборвется связь, Михаил бросит трубку, налетит торнадо и унесет его вместе с кабинкой, или еще что-нибудь в этом роде. – Нас тут трое. Мы не знаем где. Здесь индейцы, а до этого было метро, а…

– Погоди, – оборвал его Берман. – Ты чего такое несешь, парень?

– Да вот, – совсем растерялся Пашка. – Правда. Я не знаю, может, вы меня с кем-то путаете, думаю, что так оно и есть. Я не знаю вас, я никогда раньше не бывал тут, и я ничего не понимаю в ваших… параллельных мирах. Я не знаю, кто такой Старик и этот… Станнум, и где находится станция «Массандрагора». Я…

– А ну стой! – строго приказали на том конце провода. – Ты что, снова начал эту песню?

– Какую? – удивился Пашка. – Нет! А, ну да… Мы с вами встречались в Малоохтинском парке, помните? Это был я. Вы меня уже там спутали с каким-то своим Пашкой. Но я – из другого параллельного мира. Наверное, я очень похож на него, но я – не он. Я случайно попал… во все это.

– Ладно, – вздохнул Берман. – А я-то уж думал, ты образумился и решил вернуться. А чего тогда звонишь? Трансфер потерял или сам прыгать разучился?

– Вы не понимаете!

– О, еще как не понимаю. Ты ж не объясняешь! Короче, если тебе больше нечего сказать, то…

– Да погоди ты! – рассвирепел Пашка. – Я – не он! Сколько раз повторять?! С чего вы взяли, что я – это какой-то там ваш знакомый?! На каком таком основании?! Может, мы близнецы!

– Ты сам знаешь почему, – спокойно ответил Михаил. – Я же вижу переданный таксофоном твой личный идентификатор. Значит, кто-то взломал систему связи? Или, еще хлеще, хочешь сказать, будто некто взломал-таки Машину и теперь по твоему образу и подобию плодит направо и налево клонов? И зачем же? Ах, дай вспомнить! Точно, чтобы внедриться к нам. Ай-яй-яй, нехорошо! Кончай заливать, уже надоело.

– Нет, я в упор не понимаю, о чем вы говорите, – забормотал Пашка.

– Думай, Паша, думай, – устало произнес Берман.

Говоришь ему правду – не верит. А если соврать? Им нужен какой-то там его параллоид, и они же утверждают, что Пашка – это он и есть? Ну так пусть эти ребята его и получат! По крайней мере, вытащат их из этой странной Аризоны.

– Хорошо, – сказал Пашка. – Я – это я и есть, и действительно хочу вернуться к вам. Извините, выбрал для шуток неудачный момент. Просто у меня сейчас реальные проблемы и… я не могу так сразу все объяснить. Понимаете меня?

– Ну как тебе сказать… – хмыкнул в трубке Берман.

– Меня просто время поджимает! А сам я выбраться не могу, правда, не могу. У меня… плохое состояние, попал тут в кое-какую передрягу, очень голова теперь болит и вообще… Я запутался совсем.

– Да? А чего это ты мне «выкаешь»? Не, ты где был все это время, лучше расскажи! Старик, кстати, уже в курсе и требует отчета.

– …и нас трое, – проигнорировал новые вопросы Пашка. – Я готов, готов вернуться, но не могу сообразить, что да как. Куда идти-то? У меня возможна амнезия. Мне нужна помощь! Никакого оборудования нет. Только бластер, и то не уверен.

– Амнезия… Ясно, давно бы так! – Берман явно повеселел. – Хорошо же тебя потрепала эта Машина! Говорили тебе, не ходи один! Ослушался? Ну вот. Хотя это все как-то странно. Бластер – он или есть, или нет.

– Расскажу при встрече, как такое может быть, – пообещал Пашка. – Обещаю – не поверите!

– Ладно, брат, слушай сюда меня внимательно. Значит, у тебя ничего с собой нет?

– Нет, – подтвердил Пашка.

– На ногах стоишь?

– Да.

– А кто эти остальные, говоришь? Им можно доверять?

– Абсолютно.

– Хорошо. Я попробую создать портал в семи километрах от твоего нынешнего местоположения, ближе не получится, выведу тебе карту, а ты уж ножками-ножками, или что там у тебя? Средство передвижения есть какое?

– Лошади, – осторожно ответил Пашка.

– Отлично. Потому что портал долго держать не смогу – сам понимаешь, минут сорок, не больше. Когда мне его организовать? Через час?

– Да, было бы неплохо!

– Хорошо.

– А как я его узнаю?

– Кого?

– Портал…

– Да, серьезная у тебя амнезия, – медленно произнес Берман. – Чему тогда удивляться? Как-как… Твои порталы никак не видны! Определишь точку, походишь туда-сюда. Ну и перенесешься… Как обычно. Ты же умеешь, не то что мы, некоторые…

– А… ну да, точно.

Берман что-то пробормотал себе под нос.

– Это не все, – сказал он. – Там всего лишь пересадочное место, хотя и неплохое: море, пальмы, пляж… Посидите до утра, отдохнете, найдете продукты – в домике пошарьте. Так… Часы есть?

– Есть, – кивнул Пашка.

– Запоминай: ровно в семь ноль три следующего утра я открою второй портал, слева от бунгало; разберешься, там есть площадка с флагом, если он еще висит, правда. И перейдете через него дальше. Держи своих спутников крепко за руки – переход односторонний, обратно не вернешься! Только не проспи, ладно? А то получится, как тогда, на свадьбе у Никиты!.. Да, все свое оружие оставьте на той пересадочной станции, ничего с собой дальше не берите, ясно?

– Почему?

– По кочану. Мир, который за ней, – довольно цивилизован, но не совсем демократичен. Да, собственно, недавно ты сам там был. Если, конечно, помнишь… Это один из «Бежевых мундиров» триста шестого кластера. Проясняется?

– Не очень…

– Ладно. Короче, заметут вас там не то что с оружием, а даже за косой взгляд – там что-то типа националистического, почти фашистского режима. Так что будьте тише воды, ниже травы, ясно? Язык почти не отличается от нашего, но есть кое-какие тонкости, так что много на улице и в метро не болтайте. Ну и, естественно, переоденьтесь в обычную одежду, только ничего странного и выпендрежного. На базе найдете шкаф…

«Придется Тамарке распрощаться со своим национальным нарядом», – хмыкнул про себя Пашка.

– Там вас выкинет на складе кафешки недалеко от «Горьковской», но там все свои, – продолжал Берман. – Для прохода в метро попросите у Гоши жетончики, старикан там такой грузчиком работает и постоянно живет прямо на складе, остальных еще, наверное, в такую рань не будет… После этого шлепаете на станцию и спускаетесь на нижний вестибюль – там вас встретит Проводник, и дальше он вас уже сам поведет. Все уяснил? Повтори! А то твоя амнезия меня немного пугает.

Пашка повторил все в точности.

– Отлично, – удовлетворенно произнес Михаил. – Ну, еще вопросы есть?

– Э… пока нет.

– Тогда не будем терять времени, а то ты опять раздумаешь или еще что!

– Я – ни за что, – заверил Пашка.

– Хорошо, тогда сверим время. Сейчас час сорок дня.

– Час тридцать семь.

– Подведи!

– Хорошо.

– И… удачи, Паша! Я начинаю готовить для тебя портал. Лови карту! И пока!

– Пока!

Берман разъединился, а из щели в панели аппарата выскочил тонкий листок бумаги. Пашка повесил трубку и принялся задумчиво рассматривать карту. Получилось, получилось! Теперь-то уж точно все будет нормально.

Дверь таксофона распахнулась, и внутрь протиснулись девушки.

– Ну как, что там, до кого дозвонился, когда будет помощь?! – завалили его вопросами.

– Все отлично, девчонки, – улыбнулся им Пашка. – Нас подберут. Но сначала нужно добраться до одного места в пустыне, недалеко, там будет скоро портал.

– Так чего же мы ждем?! – воскликнула Тамара.

Индейцы сумели-таки прочитать карту и определили, какое место имеется в виду.

– Место Пятого Дня Великой Битвы, – сказал один из сопровождающих. – Это там, Луной клянусь. Ну, где еще Длинного Шнурка семь лун назад подстрелили подлые пинадаки.

– Главное, чтобы их сейчас там не было, – заметил второй индеец.

– Не успеешь проголодаться, как будем на месте, – заверил Пашку вождь. – А ты молодец: значит, телефонные духи доверяют тебе… По коням, братья!

Менее чем через час они были в условленном месте – каменистой низине с котлованом посередине, заваленным горой гладких камней. Справа высилась большая треугольная скала, а слева расположилась песочная дюна, на которой и должен был возникнуть переход в параллельный мир. У котлована Пашка заметил два высоких деревянных столба с вырезанными узорами и лицами богов – индейские тотемы. Никаких враждебных пинадаков, по счастью, видно не было.

– Именно здесь Мунья-Чото убили огромное количество ваших сталкеров, – тихо сказал Ману Минтала. – Братская могила… Мы потом похоронили павших и место это с чистым сердцем до сих пор почитаем. Ты хочешь почтить память своих предков?

– Э… ну да… – сказал Пашка. Военные братские могилы – это было святое.

Постояв на краю котлована, троица вернулась к индейцам.

– Вам пора, – сказал Ману Минтала. – И береги Тамару, Павел! Прошу тебя.

– Буду стараться, – заверил Пашка.

Тамара горячо обняла вождя.

– До встречи, дорогой, – проворковала она. Они нежно поцеловались. – Я обязательно постараюсь вернуться.

– Я буду ждать, – степенно произнес вождь.

– А это тебе. – Девушка вынула из кармана лазерный пистолет. – Нам он больше не нужен.

– Э… – начал было Пашка, но тут же умолк. Все равно оружие с собой брать было нельзя.

– Ты делаешь щедрый подарок, – заметил индеец. – Но спасибо, я ценю твою мудрость. И да хранят вас духи Неба и Земли!

Молодые люди, взявшись за руки, направились к дюне. Первый шаг по песку, второй, пятый… Не выдержав, Тамара оглянулась и помахала рукой. И тут местность в мгновение ока изменилась. Они переместились!

В лицо пахнуло влагой, солеными брызгами и прохладой.

– О… – вырвалось у них.

Они стояли лицом к океану, но не такому неприветливому и холодному, каким был тот, что «подарили» им при выходе из станции «Северная-17». Спокойная голубая вода, невдалеке рифы с пенными бурунами, в небе – медлительные кудрявые облака, под ногами лежал белый песок, а по бокам шелестели листьями несколько невысоких раскидистых пальм.

– Смотрите! – крикнула Тамара. – Дом!

Пашка обернулся. Бухта была очень маленькой и причем полностью закрытой – сзади вздымались высоченные неприступные скалы, поросшие вьющимися растениями, а у скал приютилось привлекательное бунгало с красной крышей. На ней сидела пара больших птиц с длинными цветастыми хвостами.

– Побежали! – Тамара со всех ног кинулась к нему, раскидывая песок кроссовками. – Кто последний, тот дурак!

У бунгало Пашка заметил выложенную плиткой площадку с пустым флагштоком посередине – место второго перемещения, уютную круглую беседку и небольшой теннисный корт. К домику вел короткий тротуар, полузанесенный песком, а у его входа торчали два фонаря в старомодном стиле.

– Как же здесь уютненько! Красота! – Тамара легко взбежала по деревянной лестнице и осторожно постучала в дверь. – Але, есть тут кто, а?

Пашка поднялся к ней, и они начали прислушиваться – нет ли там кого. Алина робко последовала за ними.

– Паша, а нас тут ждут? – спросила Тамара и постучала более настойчиво.

Пашка пожал плечами:

– Без понятия. – Не дождавшись ответа, он толкнул дверь, и та, скрипя на все лады, открылась.

– Извините, есть тут кто? Мы свои! – крикнула внутрь Тамара.

Пашка прошел внутрь.

– Никого, – сказал он.

Они обнаружили две вполне прилично обставленные комнаты, современный телевизор на стене, бар с алкоголем, игровые приставки, полку с книгами, гардеробную с кучей разнообразной одежды, кухню, продуктовую кладовую, душ, туалет и даже клетушку с арсеналом, но вход туда был закрыт на электронный замок. В общем, все, что душе заблагорассудится.

При входе висело рукописное объявление: «Интернета нет и не предвидится! Администрация». Для многих, пожалуй, это было бы жутким разочарованием.

И парателефон – здесь он тоже имелся, вися на стене грузным бочкообразным устройством. Пашка сразу успокоился. Значит, можно было, если что, снова дозвониться до Бермана, а тот уж вытащит.

– Жрать хочу, – заявила Тамара, бухаясь на диван. – Может, чего-нибудь сварганим?

– Это можно, – согласилась Алина. – Продуктов здесь полно! А потом – купаться, точно?!

– А я территорию пока проверю, – сказал Пашка. – Мало ли!

– Мужчины!.. – презрительно фыркнула Тамара. – Иди, иди… Мамонта добудь пожирнее!

Наконец они могли полностью расслабиться за все эти безумные дни. Объевшись консервированной гречневой каши с мясом, которую они запивали апельсиновым соком и закусывали печеньем, троица отправилась на пляж и там предалась всепоглощающей неге, любуясь мирным океаном и пушистыми облаками.

– Нет, ну все-таки есть же нормальные миры, правда? – сказал Пашка. – Вот этот мне определенно нравится!

– Тихий, райский уголочек! – подтвердила Алина. – И никаких Турций не надо. На недельку остаться – самое то.

– А я бы осталась тут на всю жизнь, – мечтательно добавила Тамара. В ее зеленых глазах отражались разбивающиеся о берег волны.

– Да ты бы и с индейцами этими осталась, – заметила Алина. В ее голосе звучал легкий упрек. – Чего это ты там вытворяла, а?

– А чего? – пожала плечами Тамара. – Вы же сами сказали – отвоевать нам пистолет, ну и… А потом оказалось, он нам и не нужен, правда, Паша? А им полезнее будет. Хорошие люди.

– Да я не об этом!

– А о чем?

– Ну, вождь этот…

– А, Ману? Он просто замечательный! Приятный, обходительный и умный. Не какой-нибудь там дикарь! Силища – немереная! В общем, есть за что схватиться. А какая там свобода, воздух, вода, вы почувствовали, а?! Там – жизнь! Жизнь!..

– И?..

– Ну и у нас все было, если ты об этом, – ухмыльнулась девушка.

– И он обещал жениться? – приподнял бровь Пашка.

– Да, и обещал жениться! – ответила с вызовом Тамара. – Я была бы его главной женой, понятно?

– Ты что, правда собираешься вернуться к нему? – удивился Пашка.

Тамара неуверенно пожала плечами:

– Если получится… Сначала мне нужно домой попасть, кое-какие дела завершить.

– Тамара!.. – только и вымолвила пораженная Алина.

Вечером они устроили вечеринку. Правда, без музыки, но зато с бесплатным выпивоном.

– А чего добру пропадать, правда? – заявила Тамара, с интересом изучая содержимое местного бара. – Я думаю, хозяева не заметят пропажу пары бутылочек, вон их тут сколько… Ох ты, какое винцо прикольное, такое я еще не пробовала… Или кому чего покрепче? Текила, джин, водка… Опа, мой любимый коньячок-с! Беру. Ну что, а теперь дискотека?!

– У нас рано утром переход, – предупредил ее Пашка. – Напиваться не будем.

– Не будем, – кивнула Тамара. – У меня на часах будильник есть, не проспим.

И конечно же они напились. Сидя у плещущихся волн, смотря на краснеющее у кромки воды солнце и слушая шепот волн, они беспечно наливали друг другу «по одной», закусывая консервированными деликатесами из кладовой бунгало, и в конце концов порядком набрались.

Расхрабрившись, Пашка обнял Алину за талию и прижал к себе. Голова его кружилась, и на душе было легко и весело.

– Холодно уже, красавица, – подивившись своей наглости, сказал он и икнул. – Положено обниматься.

– Правильно! – воскликнула Тамара, что-то разглядывая на дне рюмки. – Давно пора! Так выпьем же за любовь!

Пашка взглянул в голубые глаза Алины и вовсе растаял. Тем более девушка не сопротивлялась, несмело улыбаясь.

– Ну, я пойду прогуляюсь, ракушки посчитаю, – заплетающимся языком намекнула Тамара и, не с первого раза поднявшись, поплелась прочь.

Пашка приблизил пылающее лицо к замершей Алине, и их губы мягко соприкоснулись. Чего и следовало ожидать.

В небе загорались первые звезды…

– …Вставай, вставай, подъем, ну же! – Пашку кто-то с силой дергал за рукав. – Опоздаем!

– Что?.. Кто?.. – Он с трудом разлепил веки и уставился на раскачивающуюся перед ним тень. – Ты кто?!

– Конь в пальто да дед Пихто! – Тамара рванула его вверх, и он явственно ощутил исходящий от нее перегар. – Уже половина восьмого!

Оказывается, всю ночь он проспал прямо на берегу в уютной ямке, выкопанной в песке. Было прохладно и сыро, небо закрывали хмурые тучи. Он с неприязнью поежился. Голова гудела и кружилась. Ужас какой. Полвосьмого? И что с того? Такая ж рань!

– Да двигай уже ластами, кальмар фаршированный! – Тамара потащила его к бунгало. Она уже была одета в джинсы и светлую кофточку.

– Блин! – Пашка упал на колени – его качало и мутило. – Алинка где?!

– С мраморным другом обнимается! Живее!

Теперь до Пашки дошло, в чем этот сыр-бор заключался. Переход Бермана! Он вскочил и, выделывая по песку неописуемые кренделя, кинулся к флагштоку. Только бы портал еще работал!

– Тащи Алину! – закричал он.

– Уже! – Тамара бежала прямиком к бунгало. – Алина! Алина! Выходи!

Пашка, натужно дыша и еле превозмогая боль, бьющуюся набатом в черепной коробке, остановился у края площадки. Ветер гонял по ней маленький смерч песчинок – погода портилась на глазах. Сейчас, сейчас, только одну минутку… Отдышаться, успокоиться, сосредоточиться. Раз, два, три…

– Мы тут! – Девушки подбежали к нему и протянули руки.

На Алине было простое ситцевое платье в горошек. Сидело на ней просто идеально. Пашка притянул девушек к себе и глубоко вздохнул. И чего было вчера так напиваться? Как всегда… Тут он, замерев, внезапно вспомнил, как жарко целовал Алину, а потом и…

– Ну, давай же! – толкнула его Тамара. – Ты чего, заснул?

– Да-да… – пробормотал он, краснея от всплывших из недр памяти подробностей. – Идем!

Они, словно вышедшие на казнь, сжавшиеся и притихшие, маленькими шажками двинулись к палке флагштока.

– А может… – начала было Алина, но тут свет погас, и все изменилось.

Было сумрачно и душно. Они испуганно оглянулись.

– Что, опять?! – прохрипела Тамара. – Нет, я этого больше не вынесу!

– Все нормально! – успокоил ее Пашка. – Так и должно быть.

Они находились на складе среди полок с крупами, консервами и большими холодильными камерами. Кафе! Все правильно. Мир «Бежевых мундиров» какого-то там кластера, Пашка точно не помнил его номера.

– Ну хоть с голоду не помрем, – проворчала Тамара. – «Гречневишная крупа. Первишный сорт». Забавно.

Пашка подошел к решетке и убедился, что на ней висел крепкий замок – но тут это хотя бы объяснимо. Ему жутко хотелось в туалет.

– А я вас ждал, – раздался чей-то скрипучий голос. – Ты – Павел?

Пашка вздрогнул. Из темноты коридора на свет единственной лампочки вышаркнул сгорбленный худой старик, щуря подслеповатые глаза сквозь толстые линзы очков. Одет он был в трико с отвисшими коленями, застиранную тельняшку, тонкую рваную фуфайку и до блеска начищенные кирзовые сапоги. «Так вот ты какой, дед Пихто», – промелькнула у Пашки непочтительная мысль.

– А вы… э… – Тут он понял, что забыл имя связного. – А вы… это…

– Георгий Иванович. Для своих – дядя Гоша, – улыбнулся дед. – Да я вижу уже, Паша, что это ты. Ну как добрались? Без приключений?

– Почти, – не моргнув глазом, сказал Пашка. – Вы нас выпустите отсюда?

– Конечно-конечно. – Дед вынул связку ключей и принялся звенеть ею, виртуозно вертя узловатыми пальцами. – Никто не ранен, я надеюсь? Кушать не хотите? Или в туалет? А то многие, кто сюда прибывает, хотят обычно именно этого. Мы ж как спасательная станция, хотя нас самих давно пора спасать… Фашисты недоделанные! Это я про местную власть, – добавил старик и, найдя нужный ключ, отпер замок. – А туалет вон там, дальше по коридору.

Троица усиленно перемалывала челюстями сухую яичницу с жареной колбасой «Докторская», политой жиденьким кетчупом практически серого цвета, и тминные хлебцы не первой свежести. Выпить им дед Георгий предложил лишь жуткого растворимого кофе с привкусом ацетона, но отказываться было неприлично. Они сидели за круглым столиком у грязного окна и смотрели на хмурую улицу, где под накрапывающим дождем мелькали редкие прохожие, закутанные в такие же хмурые плащи. Машин было совсем мало.

– Утренний комендантский час пониженной строгости, – объяснил дед. – Еще пятнадцать минут, и повалят все кому не лень…

– А что тут у вас? – спросил Пашка. – Что за фашисты, вы говорили?

– Ну как же, Паша, разве ты не знаешь? Приходил же сам недавно, мы тут план совместно разрабатывали… – Дед покосился на девушек, по-видимому, не совсем им доверяя.

– План? Знаете, Георгий Иванович, меня тут недавно хорошенько шваргануло, и я немного амнезией теперь страдаю, понимаете? Наверное, скоро пройдет, но пока плохо чего помню. Местами… Так что не удивляйтесь, если я чего не того ляпну, хорошо?

Дед прищурился.

– Ясно, – пожевав губами, сказал он. – Да националисты к власти пришли. Еще в девяносто девятом. Никто не верил поначалу, смеялись, а поди ж ты… Вот и маемся с того бесовского дня. Бунты были, всякое было, но…

– А наш… план?

– План? А план, Паша, твое начальство по твоим же словам и зарубило недавно. Странный ты был в тот день, а сейчас – еще страннее. Так что не знаю, что теперь. Будем думать. Вы мне лучше скажите, теперь-то вы куда? – Старик явно хотел переменить тему.

– В метро, – дожевывая жесткую яичницу, сказал Пашка. – У вас, случайно, не найдется несколько жетончиков?

– А как же: найдется, отчего ж? Один момент. – Георгий отошел за конторку и затем вернулся с горстью жетонов и пачкой банкнот. – А помнишь, Паша, Димку Косолапого? – спросил он, протягивая желтые кругляшки со стилизованной свастикой.

– Вроде. Не уверен, – осторожно ответил Пашка, пялясь на фашистские жетоны. Докатились! Как такое могло произойти?!

– Дык замели его на прошлой неделе. Вот так! – Георгий отдал ему купюры, выглядевшие ничуть не лучше: серые, коричневые и зеленоватые, в орлах, языческих символах и незнакомых физиономиях – толстых и самодовольных. Ужас!

– Так что у станции вас никто не встретит, – продолжал старик. – Но Проводник обещал, что придет. Куда именно, не знаю: здесь или еще где – это уж вам лучше знать.

– Плохо… – Пашка сунул деньги в карман. – Спасибо вам большое!

– Да не за что. А как там Станнум, кстати? Все у вас нормально?

– Станнум? Да ничего. Ничего так… – замялся Пашка. – Я не помню вообще-то…

– Ясно, не помнишь. – Дед почему-то сник. – У всех дела, дела…

– Скажите, пожалуйста, – спросила его Тамара, – а обратно вы меня, если что, сможете отправить? Очень уж надо!

– Обратно отправить? – приподнял кустистые брови тот. – Это как же?

– К индейцам, мы были там недавно… Ну, сейчас-то был залив с дачей, а до этого индейцы.

– Индейцы, папуасы – мне все равно! Меньше знаю – меньше в гестапо разболтаю, – отрезал он. – Знать ничего не желаю. Видали? – Он оголил левую руку, внутренняя сторона которой оказалась полностью обезображенной жуткими шрамами.

– Пытки? – округлила глаза Тамара. – За что?!

– Нет, сковородкой обжегся, – буркнул Георгий и снова спрятал руку в рукав фуфайки. – Жуйте быстрее, сейчас работники приходить начнут.

– А они же свои, разве нет? – спросил Пашка.

– Свои по спине ползают! – снова отрезал Георгий. Настроение у него явно испортилось. Может быть, он заподозрил, что Пашка – вовсе не тот, за кого выдает себя? Вполне возможно. Амнезия – прикрытие очень шаткое.

– Хорошо-хорошо. – Пашка, давясь, допил кофе. – Девчонки, скорее. Нужно идти.

Дверь кафе распахнулась и внутрь вбежала щуплая девушка в плаще и косынке.

– О, Паша пришел! – радостно чирикнула он. – Привет! Как ты?

Тамара с Алиной подозрительно уставились на нее.

– Кто это, Паша? – нахмурилась Тамара. – Что тут вообще происходит?

– Вы знакомы? – в свою очередь удивилась Алина.

– Нам пора. – Пашка поднялся, прощально кивнув деду Георгию. – Идемте, девочки!

Девушки тоже вскочили, и они быстро вышли на улицу.

– Странный он какой-то… – услышал Пашка расстроенный голос незнакомки.

На улице было холодно и сыро. Они находились на Каменноостровском проспекте ближе к станции «Петроградская», но идти им нужно было на «Горьковскую». Впрочем, Каменноостровский был уже переименован.

– «Проспект имени Пяти генералов», – прочитал Пашка табличку на доме. – Что еще за пять генералов? Наверное, которые путч здесь устроили?

Алина поежилась, приглаживая свое летнее платье.

– Ну и чего ты вырядилась, как Матрена на Ивана Купалу?! – рыкнула на нее Тамара и рассерженно покосилась на Пашку. – А ты, гамадрил недоделанный, оказывается, не все нам рассказал?

– Клянусь, я впервые их вижу!.. – зашипел Пашка. – Говорю же, они все меня путают с каким-то другим моим двойником из параллельных миров, параллоидом! Я же предупреждал вас, чтобы вы сегодня не удивлялись! Иначе нас не вытащили бы из пустыни!

– Не помню, – сказала Тамара. – Ничего ты не предупреждал.

– Я тоже не помню, – обиженно добавила Алина.

– Пить вчера надо было меньше… – буркнул Пашка.

– Кто бы говорил!

– Пойдемте лучше уже скорее! – Алина дрожала от холода.

Они заспешили по направлению к «Горьковской», судя по указателям, переименованной в «Десантную».

– А как мы узнаем этого Проводника? – спросила Тамара.

– Без понятия, – вздохнул Пашка. – Кажется, он просто знает в лицо моего параллоида, а значит, и меня. Встанем там внизу и подождем.

– Кажется?.. – с сомнением переспросила Тамара.

Они шли по Каменноостровскому проспекту и разглядывали Санкт-Петербург параллельного мира. Отличий было мало – по большей части они касались рекламы и плакатов, на которых часто виднелась националистическая атрибутика, призывы бить врага, ловить шпионов и записываться в ряды Вооруженных Сил. Некоторые окна были заклеены, а многие магазины, в особенности бутики, теперь не существовали – на их месте были расположены какие-то официальные организации. Эта же участь была уготована и магазинчику Алины.

– Как странно… – прошептала девушка, не узнав знакомой витрины. – Очень жаль…

Машин было мало, зато ездило много автобусов и троллейбусов. По-видимому, здесь гораздо больше был популярен общественный транспорт.

– Граждане! – раздался призыв из громкоговорителя на проезжающем мимо уазике. – Соблюдайте бдительность! Враг не дремлет! Сообщайте о любой подозрительной деятельности в органы госбезопасности!

Молодые люди переглянулись.

– Лица, не имеющие при себе пропуска на проход по улице, будут немедленно задержаны! – продолжала вещать передвижная радиоточка. – Проверьте свои документы перед выходом из дома!

– А у нас нет документов! – Тамара встревоженно посмотрела на Пашку. – Что будем делать?

– Прорвемся, – убежденно ответил он. – Главное, не попасться патрулю. Или что тут у них…

– Ваши документы! – рявкнул невысокий плотный полисмен.

Их было трое. Офицер с пронзительным взглядом серых глаз и двое рядовых – молодых прыщавых пацанов, которым все это было явно неинтересно. Все в строгой, но угловатой форме действительно желтовато-бежевого цвета, даже, скорее, песочного. Фуражки оказались совсем не похожими на те, что были у знакомой Пашке российской полиции – идиотский многогранник с маленьким козырьком в виде трапеции. На большой кокарде были изображены медведь, держащий в лапе какой-то рунический символ, и вытянутая по вертикали свастика. Патруль возник будто из воздуха, как только троица добралась до ступеней станции и хотела было уже подняться по ним.

– Ну, чего таращишься? – нетерпеливо произнес офицер. – В каталажку захотел? Не задерживай народ!

Пашка покосился на вход в метро. Лишь редкие прохожие заходили внутрь, гораздо больше на данный момент выходило. Сердце его бешено колотилось. Бежать?!

– Наши документы на проверке у мастера, – сымпровизировал он.

– Чего? – не понял офицер. – Какого еще мастера?

– Пятый батальон, подразделение «эс», – выпалил Пашка в своем стиле. – Секретное. Наш командир на данный момент проводит операцию там. – Он кивнул на станцию. Ее вестибюль был в этом мире еще старым, не НЛО-образным, а невзрачной бетонной шляпкой.

– Не знаю такого, – нахмурился офицер, а рядовые посмотрели на Пашку с уважением.

– Мы под прикрытием, – заявил Пашка. – Не велено разъяснять. Работаем индивидуально. Ловим опасных государственных преступников. Вы-то должны понимать!

– Но документы-то у вас должны быть, пусть вы и под прикрытием! И что у вас за акцент, а?

– Запросите сведения в центре, и вам расскажут все необходимое.

– В каком таком центре?!

– Хорошо. Пройдемте со мной. Это там, внутри.

Глаза офицера постепенно смещались ко лбу. Такой наглости он, видимо, еще не встречал. Но Пашке приходилось идти ва-банк.

– Хорошо, пройдемте… – задумчиво произнес полисмен и посмотрел на своих рядовых. Те сразу вытянулись по стойке «смирно».

Пашка кивнул девушкам, и они начали быстро подниматься по ступенькам к входу на станцию.

– Как сделаю знак – бегите вниз по эскалатору… – тихо зашептал он спутницам, не поворачивая головы. – Я попытаюсь задержать их. Если не появлюсь через две минуты – немедленно уходите с Проводником. Все ясно?

У Тамары ошарашенно вытянулось лицо, а Алина тут же напряглась, вся покраснев до корней волос. Пашка медленно выдохнул воздух. Или пан, или пропал. И почему у него нет сейчас с собой парализатора? Такая классная штука! Надо было хотя бы нож с кухни деда Георгия прихватить!..

Вот только почему ни дед, ни Берман не предупредили его о документах?!

Они вошли в вестибюль. Пашка боялся, что там еще один кордон из военных, либо вообще закрытая проходная система, но все оказалось точно так же, как и в его мире. Даже билетные кассы те же, разве что не заметно автоматов по продаже проездных. Зато на стенах было много различной пропаганды в стиле советских художников Кукрыниксов.

– Ну и? – приподнял брови офицер.

– Вон те, только подойдите сами, – показал Пашка на парочку одиноко стоящих мужчин в самом дальнем углу. – А мы не можем светиться вместе с ними. Да и с вами тоже.

– Стойте здесь, – приказал офицер подчиненным и, чеканя шаг, пошел к ничего не подозревающим мужчинам.

Салаги немного растерянно стояли рядом с девушками и украдкой с любопытством разглядывали их. Пашка же дожидался, когда офицер отойдет на максимальное расстояние. Он уже составил для себя четкий план действий.

– Бегите! Быстро! – обернувшись, шепнул он.

Девушки развернулись и со всех ног кинулись к турникетам.

– Э… это… – встрепенулся один из рядовых и полез трясущимися руками за пистолетом.

– Господин капитан! – завизжал второй, показывая пальцем на улепетывающих девушек. – Они убегают!

Пашка вцепился в руку первого, заломил ему кисть борцовским приемом и забрал пистолет. В это время офицер понял, что их провели, и кинулся обратно, также потянувшись к кобуре.

– Не двигайся! – рявкнул Пашка, направив на остолбеневшего парня оружие, и тут же изо всех сил ударил его в живот ногой. Согнувшись, тот отлетел ко второму, уже успевшему расстегнуть свою кобуру, и они оба упали на пол.

Пашка кинулся за девушками. Грохнул выстрел – он почувствовал, как что-то прожужжало прямо у его уха. Второй выстрел – зазвенело стекло, и кто-то истошно закричал. Под удивленные взгляды прохожих он, словно бешеная макака, перемахнул через турникет и, чуть не ломая себе ноги, побежал вниз по ступенькам. Впереди него маячили спины девушек. Люди на эскалаторе испуганно жались к поручням.

– Живьем, живьем брать этих сук! – послышался сзади истеричный крик офицера. – Головой отвечаете!

«Это хорошо! Это очень, очень хорошо, что живьем, – подумал Пашка. – Это хорошо, что головой».

Но что дальше? Они выскочили в нижний вестибюль. Народу там было немного. Кто? Что? Где?

– Павел! Сюда! – Его схватил за руку невзрачный мужичок в серой спецовке, появившийся неизвестно откуда. – За мной!

Троица вместе с ним кинулась на перрон.

– Вы что тут устроили, засранцы, а?! – зашипел Проводник. – Совсем ополоумели? Зачем привели с собой полицаев?

Пашке нечего было сказать. Получилось как получилось. Наверное, и не очень хорошо. Наверное, согласно правилам конспирации нужно было драпать по улице. Но думать тогда времени не оставалось.

Они выскочили на перрон и побежали к туннелю. Пашка обернулся и увидел, что один из молодых полицейских уже чешет за ними, тогда он на бегу снял трофейный ТТ с предохранителя и пальнул из него поверх голов. Рядовой тут же в страхе кинулся к стене, присев на корточки.

– Сюда! – Проводник пинком ноги распахнул дверь в конце перрона, они влетели внутрь и попали в короткий коридор с лестницей в конце. – Бегите, а я пока закрою дверь!

Пашка с девушками последовали совету, и они вбежали на лестничную клетку.

– Спускайтесь вниз на два этажа и ждите там! – крикнул Проводник, закрывая задвижки. – Я сейчас…

Раздались мощные удары в дверь, а затем выстрелы, но троица уже вовсю семенила ногами на железной лестнице, спускаясь по ребристым ступенькам. Они миновали один этаж и остановились на втором. Сверху чуть ли не камнем на них свалился Проводник.

– Хрена с два теперь догонят, – довольно хмыкнул он. – Если вы сами тормозить больше не будете… Сюда.

Они прошли в новый коридор и свернули в первую же маленькую комнатушку, заставленную кипами бумаг и старой пыльной мебелью.

– Тихо! – предупредил Проводник, осторожно прикрывая за собой дверь. – Не дергайтесь. Осталось-то всего ничего…

Он засунул руку под покосившийся шкаф и достал небольшую круглую штуковину. Трансфер!

– Сейчас, сейчас… – бормотал Проводник, колдуя с кнопками устройства. – Готово. Ну, поехали дальше!

Он нажал кнопку, и Пашка непроизвольно зажмурил глаза, снова ожидая бури, вихря и бешеной карусели…

– Ты чего это? Але! – Тамара схватила его за плечо. – Тебе плохо?

– Да нет. – Пашка приоткрыл глаз и понял, что они уже в другом месте. Никакого вихря, урагана и адской карусели. Вот что значит, ежели умеючи! – Соринка в глаз попала, – соврал он. – А что? Где это мы?

Они стояли в темном узком коридоре, освещенном зеленым фонарем. В его конце были видны шпалы и рельсы.

– В Большом Метро, естественно, – хмыкнул Проводник. – Ты чего это, Паша?

– Амнезия, – привычно ответил тот.

– А, ну это бывает. Уже наслышан о тебе и сочувствую. Тогда слушайте вводную. Итак, детки. Сейчас мы поедем на древнем средстве передвижения, называемом дрезина. Ну или эта хрень ее чуток напоминает. Ехать, напомню, не близко – пересечем двадцать три кластера на четырех ветках, а это, как вы можете догадаться, часа три. Так что если кому пи-пи и тому подобное – выйдем сейчас на рельсы, и там делаете свои дела… в отдалении. Здесь, в коридоре, просьба не гадить.

Дрезиной оказалась платформа метров восьми длиной, с закрытой кожухом задней частью, двумя рядами кресел «под открытым небом» и водительским местом с простенькой панелью управления.

– Звэр, а не машина! – высказала свое мнение уже ожившая Тамара. – Мне нравится.

– Понравится куда больше, когда двинем, – заметил Проводник, помогая ей залезть наверх. – И большая просьба, ребятки мои: не высовывайтесь почем зря, а то еще монстр какой-нибудь головешечку-то возьмет и оттяпает!

Легко разогнавшись, мотодрезина быстро катила вперед, мерно постукивая парами колес и легонько пофыркивая двигателем. Питалось это средство передвижения явно не от контактной линии.

– А как вас зовут? – немного кокетничая, спросила Тамара Проводника.

– А зовите как все – Проводник, – ухмыльнулся, оборачиваясь, тот. – Те же, кому положено знать, и так знают.

– Ну и не надо… – пробурчала Тамара под улыбчивые взгляды друзей.

Было неизвестно, что конкретно их провожатый имел в виду под «кластерами» и тем более «монстрами». Момента перехода они ни разу не заметили, и никакие динозавры и гигантские саламандры их не преследовали. Зато встречаемые станции стали теперь обитаемыми! Да-да, не пустыми подземными оболочками для выхода «наверх», а вполне функциональными, с бьющей жизнью станциями. Иногда на перроне проводились строительные работы: сновали рабочие в касках и с лопатами в руках, слышался шум отбойных молотков, двигалась какая-то техника, и бегали возмущенные прорабы с планшетками. На других платформах толпились обычные с виду пассажиры, садясь и высаживаясь из аналогичных дрезин, а иногда даже и самых настоящих поездов. В этом случае приходилось несколько минут ждать, когда путь впереди освободится, но линий у таких станций было обычно много, однажды Пашка насчитал целых шесть в одну сторону, и туннель там расширялся до невообразимых размеров. При этом через каждые метров тридцать можно было с одних рельсов перебраться на другие с помощью дистанционно управляемых стрелок.

Им также попадались встречные дрезины – там, где в туннеле было два пути. Проводник иногда им сигналил. Было ясно, что все они – не обычные люди. Потому что вокруг было Большое Метро – метро Машины.

– Кто это? – поинтересовался Пашка.

– Да свои, свои, – ухмыльнулся Проводник. Скрытности ему было не занимать.

Наконец, когда троицу уже клонило ко сну из-за мерной езды, дрезина вдруг резко свернула в очень узкий туннель и, проехав еще метров двести, остановилась. На стене большими белыми буквами было написано: «Б730», а у самой земли темнел прямоугольный лаз. В его глубине блестела лужа.

– Приехали, – весело сообщил Проводник. – Слазим!

– Ох, бедные мои косточки… – простонала Тамара. – Всю задницу отсидела…

– Мы на месте? – удивилась Алина. – И где же?

– Дома, – спокойно ответил Проводник. – Вас же домой нужно было доставить? Ну вот.

– Да, но…

– Тогда с вас двадцать шиллингов.

– Чего?.. – растерялась Алина.

– Да шучу я, шучу!

Они спустились на бетонный пол, но Проводник остался на дрезине, принявшись ковыряться в ящике у своего кресла. Пашка с кряхтеньем разминал затекшие ноги. «Да, это странно, – думал он, – где же станция? Еще один портал, что ли?»

– На-ка, возьми лучше. – Проводник скинул Алине комбинезон. – А то на тебя без слез смотреть нельзя… Только платьице попортишь. С танцулек небось?

– Это еще зачем? – нахмурился Пашка. – А?

– Вон, – заговорщицки понизил тон провожатый, присев на корточки, – видите дыру? Вот туда вам и надо. Ползком да бочком, невзирая на трудности, а что делать? Там очень сыро, но пауков и жужелиц, обещаю, нет. С голодухи померли.

– Не может быть!

– Может. Истинная правда – все сдохли! А ползти совсем немного – метров двенадцать. Или больше. На той стороне вас встретят, я уже связался. Конспирация, знаете ли.

Троица переглянулась. Странно. Непонятно. Подозрительно.

– Ладно, – принял решение Пашка. – Ползти так ползти. Бывало и хуже.

– А мне комбинезончик будет? – немного обиженно спросила Тамара.

– Нету, – отрезал Проводник. – Один комплект был.

Пашка недооценил операцию «Проползти сквозь лаз». Им пришлось именно ползти по холодному, липкому бетонному полу, раздвигая руками вонючие комья грязи. На стенах подрагивали мерзкие желтоватые «сопли», а сверху за шиворот лилась вода – ну или Пашка надеялся, что это была всего лишь вода. Они прорывались сквозь паутину, дохлых тараканов и слепней, под конец разгребая уже целые горы мусора, включающего кирпичи, камни, палки и даже грязное нижнее белье в виде трусов, лифчиков и носков, наличие которого здесь было просто удивительным. Склизкая грязь прилипала к рукам, ногам и лицу, об одежде и говорить не стоило. Дышать было нечем – миазмы гниющей рыбы полностью забили нос, легкие и, уже казалось, мозг.

Пашка лез первым, стараясь, чтобы его не вырвало – в противном случае их испытание обогатилось бы бесплатным бонусом, а сзади повизгивали девушки от отвращения и возмущения. Тамара по своему обыкновению частенько поругивалась, кому-то обещая «надрать его тощую задницу».

Он с надеждой представлял, что вот они сейчас ползут-ползут, страдают ни за что ни про что, а потом – бац, и вылазят такие хорошие из канализационного люка посреди Богатырского проспекта, ну или Стачек – но самого обычного Санкт-Петербурга. Ладно, на худой конец, не Санкт-Петербурга, а Рязани или Вологды…

Но реальность оказалась прозаичнее. Вывалившись на противоположной стороне, он оказался в таком же туннеле метро: рельсы, шпалы, бетон, кабели и семафоры. Вокруг лаза сгрудилось несколько человек в черных комбинезонах. Завидев Пашку, неловко упавшего на колени, они принялись дико хохотать. Ничего не понимая, он встал, отплевываясь и непонимающе рассматривая незнакомцев, но потом опомнился и помог вылезти девушкам. Встречающие продолжали залихватски смеяться.

– Чего смешного?! – наконец не выдержал Пашка. – Вы кто?!

– Не узнаешь, что ли? – давясь от смеха, спросил его один из незнакомцев – весь какой-то кривой, с узким лицом, близко посаженными глазами, длинным носом и пучком жиденьких волос, не прикрывающих острую лысоватую макушку.

– Не очень, – буркнул Пашка.

– Ну, тогда все правильно, чего удивляться? – Человек протянул им несколько тряпок. – Зовите меня Рэд, девушки.

Ворча, троица кое-как обтерла лицо и руки. «Девушки… – раздраженно подумал Пашка. – Дать бы тебе!..»

– За мной, – скомандовал Рэд.

Они пошли к стоявшей неподалеку дрезине.

– Садитесь на задние сиденья, – предупредил другой встречающий – высокий и широкоплечий, с пышной кучерявой шевелюрой, живыми темными глазами и широкими скулами. – А то уж больно вы грязные, будто лазили где-то в канализации…

Незнакомцы снова хохотнули.

– Меня зовите Майор, – добавил он, широко улыбаясь.

– Да какой ты майор! – усмехнулся Рэд. – Прапор недоделанный…

Они погрузились на дрезину. Правда, из незнакомцев в нее кроме Рэда и Майора сел еще только один, маленький, но крепкий парень лет тридцати, с сильными руками и простым улыбчиво-грустным лицом, тихий и поначалу незаметный. Он сразу занял место водителя.

– Ну а это наш Серега, – представил его Рэд. – Пьяница и балагур. Можете звать его Лиманом, ему нравится.

Серега не ответил и завел двигатель.

– Поздоровайся хоть с дамами! – укорил его Майор.

– Здрасте… – полуобернувшись, буркнул водитель. Затем он окинул недобрым взглядом Пашку. – Явился не запылился… Чего забыл здесь, шкет? – спросил он.

Пашка промолчал, не желая прямо сейчас ввязываться в ссору, имеющую «неизвестные входные параметры». Дрезина заскрипела и, набирая скорость, покатила вперед, а оставшиеся на путях тут же развернулись и медленно побрели прочь.

На этот раз ехали недолго. Свернув в ответвляющийся туннель, они миновали какие-то развалины, пересекли солидную лужу, мощную гермодверь, а потом причалили к короткому перрону, всего на пару стандартных вагонов. Павильон станции был тоже крошечным, выполненным в древнегреческом стиле, с многогранными колоннами, но в серых тонах. Поразило Пашку другое – большие бордовые буквы на стене: «Массандрагора». Ну вот, значит, все правильно! Станция «Массандрагора»… Вот ты, оказывается, какая!

Сойдя с дрезины, они направились не к эскалатору, как ожидал Пашка, а в диспетчерскую. В небольшой комнатушке за конторкой сидел невысокий круглолицый человек с большими грустными глазами, густыми бровями и чуть ли не буденновскими усами. Впечатление портил несколько скошенный безвольный подбородок. Незнакомец что-то задумчиво чертил в блокноте, барабаня пальцами по столу.

– Да? – поднял он голову. – Опа!.. Какая встреча! Паша!.. А мы уж и не ждали!

– Да я… – замялся Пашка, несмело проходя на середину комнаты.

Он оглянулся. Сбоку за банкетным столиком сидел их знакомый Проводник, с невинным видом попивая чай с сушками. Он был чистым, довольным и даже уже успел сменить комбинезон на брюки, водолазку и модную в «родном» Пашкином мире кожаную куртку.

– Хм… – протянул Пашка, начиная подозревать недоброе. Хотя, может, это был параллоид того Проводника? А что, очень могло быть.

Зашедшая следом Тамара не была столь корректной и сдержанной.

– Я не поняла, че такое?.. – потрясенно уставилась она на Проводника. – Вы уже тут? А почему вы чистый? А?

Проводник, улыбаясь, пожал плечами и захрустел сушкой. Человек за конторкой нахмурился:

– А действительно, что тут происходит? Почему они такие грязные? Фу ты, черт…

– Мы ползли по мерзкой, вонючей норе, и это он нам приказал! – сказала Тамара, обвиняюще выставив палец в сторону Проводника.

Майор с Рэдом, стоявшие в дверях, прыснули.

– Так, Рэд, Блинов, что это такое?! – хлопнул ладонью по столу «конторский». – Вы что, через семьсот тридцатую их протащили?! Я не понял!

– Так точно, командир, – откозырял Рэд. – А ты подумай почему. Тебя же предупреждали. Блин позвонил – говорит, принимай голубчиков. Ну, мы и приняли…

– Вот что – вон отсюда! – рявкнул начальник. – Устроили тут бардак, понимаешь ли…

Рэд с Майором исчезли, хлопнув дверью.

– Блинов, а с тобой я потом отдельно поговорю. – Начальник погрозил Проводнику кулаком. Тот не ответил, шумно отхлебывая чай. – А ты, Паша, чего ж? Почему допустил все это? Ну ты же не новичок! Ты же знал об этом! Зачем вы туда полезли? Это же у этих шалопаев ритуал посвящения новеньких… Эх!

– Мы… я… не знал, я не помню… – забормотал Пашка, растерянно оглянувшись на девушек, надувших от обиды губы. – Амнезия…

– Ага, амнезия, значит? – Начальник снова забарабанил пальцами, а потом достал из стола маленькую коробочку. Знакомая штука! Он направил ее на Пашку и нажал кнопку – зажглась зеленая лампочка. – Ладно, разберемся, «ху из ху». А пока – марш в душ! От вас разит, как от… Помнишь хоть, где душевая?

– Нет, – честно ответил Пашка.

– Пойдемте, – со вздохом сказал командир и вышел из-за стола. – Меня зовут Гордеев, Андрей Юрьевич. Командир этих бездельников. В общем, сначала вымойтесь, а потом ко мне на совещание.

Раздевалка была пустой и холодной. Пашка стащил с себя вонючую, влажную одежду и прошел в душевую, по пути прихватив обрезок валявшейся под лавкой трубы. Пусть только сунутся к нему! От этих весельчаков можно было ожидать все что угодно.

Но никто не сунулся. Он нашел пару маленьких обмылков и создал с их помощью просто гору белоснежной пены. Хорошенько попарившись, Пашка немного побалдел под сильной струей горячей воды и в конце концов снова почувствовал себя человеком. Он вернулся в раздевалку и увидел там Бермана, что-то довольно напевающего себе под нос, снимая одежду.

– Паша, друг! – заметив его, широко улыбнулся Михаил. – Сколько лет, сколько зим!

– Много, – уклончиво ухмыльнулся Пашка, осторожно обнимаясь с этим огромным медведем. Он был очень рад, что встретил Бермана – тот один пока внушал ему доверие и даже душевный покой. – Здрасте.

– Извини, запачкаю тебя – только что со смены…. Э… да что ты опять заладил: «здрасте», «здрасте»! Неужто правда что-то случилось, а?

– В общем, да. Мне бы поговорить…

– Поговорим. Нальем по сто пятьдесят – и поговорим! Я тут на днях грибочков классных достал…

– Да не, я серьезно! Сейчас!

– Да-да, без проблем, я тогда мигом. Скоро, кстати, Кассиус приедет, совещание будет. Ты готов?

– Не уверен: об этом-то и речь, – затараторил Пашка. – Мне нужно кое-что рассказать тебе, до совещания! Это важно.

– До совещания, говоришь? – Берман взглянул на него исподлобья. – Ладно, время у нас пока есть – быстренько прополощусь и поговорим. Как говорится, одно яйцо здесь – другое там. Тебя, кстати, Станнум очень домогается…

– А что ему надо?

– Ему? Хм… А ты где это лазил, брат? Твою одежду словно из задницы вынули…

– А я там и был. По семьсот тридцатой лазил.

– Где-где? Не понял… По семьсот тридцатой? И что ты там делал, если не секрет?

– Да Рэд с этим Проводником… который Блинов, пошутили.

– Хм… Забавно. Вон в том белом шкафу возьми обновку. – Берман покачал головой и, взяв тазик, скрылся в душевой.

В шкафу Пашка обнаружил разнообразные комбинезоны, джинсы, футболки, рубашки и носки. Было и что-то вроде кроссовок и туфель. Почти все – уже ношеное, хотя и чистое. Не без труда подобрав себе обновку, он вышел в пустынный коридор. Девушки все еще мылись. «Ну, это они надолго», – подумал он, сел на стул и начал думать, как ему рассказать Берману о том, кем он является. Да так рассказать, чтобы его не начали снова принимать за идиота или даже дезертира, коим, по-видимому, и являлся его параллоид.

Так прошло минут десять, а потом в коридор кто-то зашел. Пашка поднял голову и увидел девушку. Среднего роста, крепкая, но с прекрасной фигурой, смуглая, с каштановыми волосами, убранными в мощный хвост, высоким лбом, большими темными глазами с поволокой, четко очерченными бровями и несколько широкими скулами. В ней было что-то ближневосточное. И дерзкое, даже немного агрессивное. Но больше всего Пашку поразили ее большие и чувственные губы, четко очерченные, одновременно мягкие и строгие.

Девушка была стильно одета в кожаные джинсы и светлую сорочку с глубоким вырезом, на ногах идеально сидели высокие сапоги на шпильках, а на шее красовалось симпатичное колье. Казалось, она сошла со страницы какого-нибудь журнала мод, совершенно не вписываясь в обстановку этого сюрреалистического метро, мрачного обшарпанного коридора да и вообще во все происходящие вокруг Пашки события.

Грациозно «доплыв» до него, девушка села на стул напротив и закинула ногу на ногу. Она в упор смотрела на Пашку. Тот немного смутился. Сейчас опять начнется!..

– Ну, – угадав его мысли, томно произнесла она довольно низким голосом. – Будем продолжать играть в молчанку?

– Кхе… – прочистил горло Пашка. – Как дела? А я вот только что из бани.

– Замечательно… – протянула девушка. – Ты теперь и в юмористы записался, я смотрю. Мультиинструменталист, однако! А что это ты нацепил на себя, клоун?

– Стараюсь. По последней моде. А что? Удобно.

– Ну-ну. Продолжай в том же духе. Говорят, ты с какими-то девчонками заявился? Кто это еще такие?

– Они тут ни при чем, – стал серьезным Пашка. – Просто заблудились, а я хотел отправить их домой.

– Угу, – ухмыльнулась девушка. – Это ты можешь… И надолго ты к нам?

– Это как получится. А вообще дел-то по горло.

– А, ну да. Как обычно, правда?

– Простите, мисс, не расслышал ваше имя…

– Не, ну ты наглец… Грибочков с пятой линии, случайно, не кушал с утра? Говорят, ядреные нынче уродились!..

– Да вроде нет. А что, в столовку уже завезли?

Девушка не ответила, скорбно поджав губы. Разговор с ней оказался еще менее продуктивным, чем с местными мужчинами.

Из-за угла выглянул рыжий конопатый паренек.

– Станнум, слышь, Станнум! – крикнул он. – Срочно к Гордею зайди! Сейчас же!

Станнум? Станнум?! Так вот кто такой Станнум… в смысле такая! Еще хлеще.

– Ну, мне пора. – Девушка медленно поднялась. – Жаль, жаль. Но мы еще встретимся, чувачок ты мой разлюбезный. Я обязательно докопаюсь, что здесь происходит!

Покачивая бедрами, она скрылась за поворотом. Пашка до самого конца таращился ей вслед. Его параллоид, кажется, крутил с этой красоткой шашни! Молодец, однако!

Через несколько минут из раздевалки вышел Михаил, взъерошивая влажные волосы.

– Ты тут сидишь, что ли? – немного удивился он.

– Ну да, – кивнул Пашка. – Где ж еще?

– Ладно тогда, пошли.

Пашка поднялся, и Берман повел его к лестнице.

– Поговорим у меня, – пояснил он. – Я просто думал, ты уже там. Станнум видел?

– Видел…

– И?

– Ну ничего такая, в форме.

Михаил вздохнул:

– Да, странное что-то с тобой. Или все-таки не с тобой, а?

– Вот об этом и хочу поговорить! Потому что я – это не я. В смысле не он.

– Поговорим, – энергично кивнул Берман.

Они поднялись на два этажа выше и вышли в очередной грязный и обшарпанный коридор, но на этот раз с многочисленными дверями. Толстяк внимательно наблюдал за Пашкой. А тот недоуменно вертел головой.

– Куда? – спросил он.

– Дай угадаю: ты забыл! – сказал Берман, изучая реакцию Пашки.

– Я не знаю куда! Именно не знаю.

– Тады за мной, – махнул рукой Михаил.

Они прошли несколько дверей и остановились перед медной табличкой с надписью «К. 206. Проф. Берман. Стучать три раза, но потом не обижаться».

– Ты профессор? – спросил Пашка.

– Я Берман, – отрезал Михаил.

Они прошли внутрь. Обычный офис: пара столов, стулья, шкаф. Фиктивное окно с фотографией небоскребов.

– Присаживайся, – показав на стул посередине, сказал Михаил. – Газировку будешь?

– Нет, спасибо, – почему-то отказался Пашка, хотя после душа пить в общем-то хотелось.

Берман уселся в резко заскрипевшее под ним кресло, смел со стола бумажки и прочий мусор, а затем с грохотом кинул на столешницу полуторалитровую бутылку газированной воды.

– А я ужас как пить хочу… – пробормотал он, откупоривая ее и наливая в стакан шипучий напиток.

– И мне… пожалуйста, – решился Пашка. У него уже текли слюнки.

– А, давно бы так! – Михаил налил второй стакан.

Пашка взял его и принялся потягивать холодную, кусающуюся за язык воду. В комнату быстрым шагом вошла Станнум. От неожиданности Пашка чуть не подавился.

– Сидят уже, голубки! – неодобрительно произнесла девушка и заняла стул около Бермана.

Пашка вдруг понял, что он сидит посередине комнаты, как настоящий допрашиваемый. Ну что ж, он сам этого хотел.

– Это не он, – сказала Станнум Берману.

– Думаешь? – с сомнением произнес Михаил и достал из кармана уже известную Пашке коробочку с индикатором. Затем направил коробочку на Пашку.

– Извини, братан, – сказал он и нажал кнопку, – но работа есть работа. Видишь – зеленый? – показал он девушке устройство. – Наш Пашка, стопроцентный! Чекер не врет.

– Врет, – возразила Станнум. – Этот ваш чекер давно уже изжил себя. Особенно после командировки Соломона. И теперь этот ухарь сидит тут и издевается над нами!

– Но я не ваш Павел, – устало сказал Пашка. – Я никогда не был ни на каких ваших заданиях. Я давно и упорно пытался это сказать, но никто мне не верил, не понимаю почему. Не знаю, что за чекер это такой, и почему он вдруг принимает меня за вашего параллоида… в смысле сотрудника. Меня тоже зовут Павел, Павел Крашенинников, и я ни с кем из вас до последних дней знаком не был, вот только с Михаилом в парке как-то встретились, на Охте. Но в ваши параллельные миры я попал совершенно случайно! Клянусь! Я вообще не понимаю, что происходит!

– Я ему не верю, – упрямо заявила Станнум.

– Ты уж определись, кому ты не веришь, – недовольно заметил Берман, – чекеру или этому парню!

– Никому не верю! Соломон давно тут воду мутил! Планы всякие строил, Машину по-своему взломать пытался, указы Старика игнорировал…

– Дык, может, он и… взломал? – понизил голос Берман. – Хакер же. Мы для того его и брали.

– Ага, и память ему тут же отшибло, да? Какая ирония судьбы, надо же! Кто кого взломал – он Машину или Машина его? Смешно…

– Да ладно тебе! – Берман отставил стакан в сторону. – Чего завелась?

– А может, он клон, а? – не унималась девушка. – Его Машина послала разобраться с нами! Да что-то не сработало. А что, очень даже ничего версия, разве нет?

– Не болтай чепухи! – рассердился Берман. – Ты чего мне тут балаган устраиваешь?

– Ну да, конечно. Обычно это ж вы тут балаган устраивали – дружки, ага! И вообще, это же твоя версия была – насчет шпионского клона!

– Так я шутил! Ты совсем уже с катушек съехала?!

– А в каждой шутке, сам знаешь ли… Слушай, а давай его электрошокером, а? Сразу признается.

– Хватит! – стукнул кулаком по столу Берман. – Если не заткнешься сейчас же, я тебя выведу.

– Я сам все могу рассказать, – вмешался Пашка. – Мне утаивать нечего! Только я никакой не клон. Я – параллоид.

– Да-да, «параллоид» – твое старое словечко, – кивнула Станнум. – Уже теплее… Ну давай, вещай, послушаем… Мне даже интересно.

– Только скорее, а то Старик с минуты на минуту заявится, – заметил Михаил. – А нам еще надо придумать, как из всего этого выкрутиться.

Пашка начал рассказывать. Поначалу очень подробно: как он заметил странности вокруг себя, про Харрисона, галстук Васьки и двойного Леху, изменяющую цвет дверь магазинчика на Большевиков, пропавший пульт управления телевизором, найденный затем в двух экземплярах, программу «Траппер» и свои ночные поездки для составления карты переходов в иные миры. И о странных эсэмэсках и звонках упомянул. К его удивлению, ни Берман, ни Станнум не проявили к этим фактам какого-либо интереса. Зато их очень взволновало упоминание об Одноусе, которого Пашка встретил в своем дворе.

– Грюнвальд… – тихо сказала девушка. – И тут не обошлось без него!

– Вот видишь… – также понизив голос, заметил Михаил. – Это его рук дело, селезенкой чую.

– А что, ты ее до сих пор не пропил? – съязвила Станнум.

– Пропивают печень, милочка!

– Кто это – Грюнвальд? – спросил Пашка. Он вспомнил, что Хранители упоминали это имя, и теперь он знал, что это действительно был Одноус.

– Да так, один наш знакомый… Престраннейшая личность, – уклонился от ответа Берман. – Потом расскажу. Если время будет… Ты давай живее рассказывай, не роман пишешь!

Пашка кивнул и уже в общих чертах поведал о том, как разработал план встречи с параллоидом в парке, как он его в свой мир попытался перетянуть, как потерял сознание и потом сбежал от слишком активной общественности. При упоминании взрыва и исчезновении Пашки-2 парочка переглянулась, но промолчала. Когда же Пашка начал рассказывать о бандитах и о том, как попал к ним в плен, Берман оживился.

– Быстро они тебя в оборот взяли, – заметил он. – А они точно не имели отношения к перемещениям по мирам до тебя?

– Точно, – кивнул Пашка. – Ни малейшего.

– И на эфэсбэ не работали?

– Ну, это еще менее вероятно!

Второе упоминание Одноуса, когда тот передал Пашке парализатор и трансфер, буквально взорвало их.

– Ну-ка, посиди, нам поговорить надо, – сказал Берман и кивнул девушке.

Они вышли в коридор и принялись там горячо шептаться, однако слов было не разобрать. Через минуту парочка зашла и снова заняла свое место.

– Продолжай, – кивнул Михаил. – Становится интереснее, однако.

Пашка рассказал о том, как он провернул операцию по удвоению тысячной купюры Вальтера, а потом и все остальное, происшедшее во время их с Алиной заточения. И о бое, в разгар которого появились Хранители. Берман со Станнум снова обеспокоенно заерзали.

– Зачистка? – спросила девушка.

– Может быть, может быть… – неуверенно протянул Михаил. – Вот только с чего бы им идти туда без серьезных причин? Непонятно.

– А я знаю, в чем дело. Он и есть причина, – сказала Станнум, указывая на Пашку. – За ним охотились. И Грюнвальд и его дружки. Просто Хранители не в тот мир зашли, а в соседний – их подвела навигация из-за его постоянных прыжков.

– Хм. Может быть, – повторил Берман и уставился на Пашку, буравя глазами. Он взгляд выдержал.

– Они меня тоже с кем-то спутали, да? – спросил Пашка. – Наверное, с вашим коллегой? Я-то им зачем был нужен?

– Вот это мы и хотели бы узнать, – ответил Берман. – Ладно, чего там дальше было?

Пашка рассказал, как ему с Алиной удалось сбежать, как они поймали машину и доехали до Петроградской стороны. И как он активировал трансфер…

– Это было как раз в прошлое воскресенье, утром, так? – быстро спросил Берман.

Пашка кивнул.

– Аномалия у «Горьковской» класса К7, – кивнула Станнум. – Вот что это такое было.

– Ясненько… – протянул Берман, почесав плохо выбритый подбородок. – Значит, это ты был, парень?

Пашка виновато кивнул:

– Но я… я не знал, честно… Там ведь люди погибли… Из-за меня! Я не хотел!

– Ладно, успокойся, – нахмурилась девушка. – Ты не виноват, никто тебя обвинять здесь не будет, не на суде.

– Да, и там люди в метро еще остались, минимум человек двадцать! Нужно что-то сделать!

– Поисковая группа уже давно выслана, – ответил Берман. – Не беспокойся, парень.

– Мне Одноус показал, я поверил ему, ну и… – все не мог остановиться Пашка. Груз вины и мрачные воспоминания тяготили его. – То есть Грюнвальд в смысле показал…

– Одноус? – приподняла бровь Станнум. – Да-да, Соломон так Грюнвальда и называл – Одноус… Потому что однажды один ус ему наполовину и укоротил. В излишне жарком споре.

Пашка недоуменно развел руками:

– Это, наверное, кличка его? Мне она в эсэмэсках пришла, не я ее придумал. Но вообще-то она ему очень даже шла.

– Эт точно! – хохотнул Берман.

Немного успокоившись, Пашка вкратце рассказал об остальных приключениях. При словах, что Хранители все-таки нашли Пашку в метро, Станнум скорчила Берману самодовольную мордашку: мол, я же тебе говорила! Зато весть о том, что все Хранители погибли, а их гравилет вообще взорвался, ввела их в крайнее беспокойство.

– Не нравится мне все это, – пробормотал Берман. – Ох, не нравится. Будут ответные меры. Нужно усилить посты! Что-то Грюнвальд, старый хрен, задумал – и очень нехорошее…

– А то! – кивнула Станнум. – Не дал мне его тогда грохнуть? Вот и расхлебывай теперь!

– Ладно, все ясно, – хлопнул по столу Берман. – Кроме одной малюсенькой детали: какого фига чекер говорит нам о том, что ты – наш Павел, а не его параллельный собрат? В тебе вообще не должно быть никаких меток.

– Всего-то-навсего, – усмехнулась Станнум. – А я говорила – фигня эта ваша система идентификации!

– Она не наша, – отрезал Берман. – Сама знаешь.

Девушка презрительно пожала плечами.

– А что это вообще за чекер такой? – спросил Пашка.

– Ну, знаешь, для компьютерных файлов есть такая штука – цифровая подпись? – начал объяснять Михаил. – Для документа это, во-первых, гарантия целостности, а во-вторых – принадлежность определенному автору, его создавшему. Ее сложно подделать – там всякое шифрование и тому подобное…

– Да-да, я знаю, – кивнул Пашка.

– Ну да, – снова съязвила девушка, – ты же у нас хакер…

– Я не хакер, а дизайнер вообще-то.

– А наш Павел был крутым хакером!

– …Так вот, – невозмутимо продолжал Михаил. – А еще существует химический аналог цифровой подписи, для однозначной идентификации человека, его личности. Подделать ее в принципе невозможно. По крайней мере… мы так считали.

– Сканирование дээнка? – не выдержал Пашка.

– Нет, но что-то похожее. Эта система пока неизвестна науке нашего скопления миров, она издалека, как раз от тех самых Хранителей. Парализаторы – тоже дело их копыт, кстати. Ну да ладно, не будем о чертях на сон грядущий… Короче, одного сканирования дээнка человека мало, понимаешь? У саморезов молекулы могут быть идентичны вплоть до фотона-электрона, и что делать, как их различить?

– Саморезов? – перебил Пашка. – Это одни и те же люди из параллельных миров, да?

– Точно, тех, кого еще иногда называют параллоидами – неплохое официальное название, но в народе обычно говорят «саморез», – пояснил Берман. – Типа сам нарезался такой красивый, никто его не ждал… Ну не знаю, в общем, говорят и говорят. А паралюди, парачеловек, парамен – это люди из параллельных миров вообще, то есть живущие там, за границей.

– Я понял, – кивнул Пашка. Ему было очень интересно.

– Еще для любого чувака из другого мира можно шутливо сказать, что он тамер – от слова «там», «там находится», и соответственно тутер для своего, местного, от слова «тут», – вставила Станнум.

– Ага, прикольно! – ухмыльнулся Пашка.

– Короче, чего вы меня все время с мысли сбиваете? – Берман шумно допил остатки газировки в стакане. – Фокус в том, что, во-первых, все метки по определению уникальны, в каком бы параллельном мире они ни изготавливались, а во-вторых, однажды поставленную идентификационную метку больше невозможно изменить или удалить. А у тебя она один в один как у нашего Соломона… в смысле нашего Павла, понимаешь?

– Вроде да, – кивнул Пашка. – Соломон – это его прозвище?

– Типа того. Ты лучше подумай и скажи – как такое могло произойти, по-твоему?

– Откуда ж я знаю?! – удивился Пашка. – Да я до последнего времени вообще ни о каких мирах и цивилизациях знать не знал!

– Снимай трусы! – внезапно сказала Станнум.

– Чего? – уставился на нее Пашка.

– Сымай-сымай, посмотреть кое-что хочу.

– Э… – Пашка взглянул на Михаила. Что они еще задумали?

Берман засмеялся:

– Она дело говорит. Да не бойся ты, мы проверить кое-что хотим.

– Что?

– Соломон с год назад умудрился на мелководье, на том пляже, где вы были, усесться на колючую рыбу. Ядовитую, между прочим, – еле откачали тогда его. А на заднице, в смысле левой ягодице, у него остался шрам в виде звезды.

– И большая родинка у него есть на правой половинке, – добавила с хитрым видом Станнум. – Уж я-то знаю…

– Родинка ничего не доказывает и ничего не опровергает, – заметил Берман.

– Ну? – требовательно спросила Станнум, привстав со стула. – Ты стянешь свои брюки или мне помочь?

– Помоги, помоги ему, – подколол ее Берман.

Пашка вздохнул и, повернувшись, приспустил джинсы.

– Нету, – сказала Станнум.

– Есть, – в свою очередь заметил Берман.

– Чего нету, чего есть? – начал раздражаться Пашка, застегивая ремень.

– Шрама нет, а родинка на месте, – ответил Михаил. – Только шрам свести не так уж и сложно. Как и поставить родинку.

– Ну дык… О чем я и говорю. – Пашка сел на свое место. – Лучше копать в сторону этих ваших химических меток. Как они вообще устанавливаются?

– Обычный укол в руку, – ответил Берман. – Вводится совсем небольшое количество вещества, особый такой тип мета-молекул. Смесь оседает по всему твоему телу хитрым рисунком, внедряясь в кости и прочие органы. Я не химик, точнее не скажу, да наши-то и не разобрались еще толком во всем этом. В общем, после укола два-три дня – и ты до конца своей жизни пронумерован. Остается только снять конфигурацию поля, которое создают эти мета-молекулы, и зафиксировать его как твой личный код. Так вот твое поле полностью идентично полю Соломона. А это технологически невозможно. Ну, мы так думали. Все думали. Да, и еще: в эти первые дни повышается температура, вроде на грипп похоже, и сыпь выскакивает на животе, но она заметна не у всех.

И тут Пашка вспомнил! Это случилось буквально на второй или третий день после его неудачной попытки познакомиться с Алиной, когда он сбежал из ее магазинчика, в самом начале апреля. У Богдана как раз родилась дочь, точно. Да-да! Та самая толстая девчонка-гот, приставшая к нему у «Горьковской»! Она что-то ему вколола в шею, однозначно! И почему он только сейчас догадался об этом? Наутро тогда его действительно колбасило. Но кому бывает хорошо с большого бодуна? И сыпь появилась, причем не только на животе, но и на лице и шее, но такое у него бывало и после сильного перепоя, хотя и редко. Пашка тогда все равно пошел сначала на лекции в институт, а потом ненадолго в офис, где фактически спал, но вечером температура подскочила до тридцати восьми с половиной.

– Может, «скорую» вызвать? – обеспокоенно спросила его тогда Ольга.

– Фигня вопрос, – махнул рукой Пашка и слопал чуть ли не полпригоршни разнообразных таблеток. – Где наша не пропадала!

– Думаешь, это оно? – спросила Станнум, выслушав рассказ.

– А почему бы и нет? – Берман пожал плечами. – Эта вот псевдоготесса… У нее был акцент? Она сама говорила или через автоматический переводчик?

– Не заметил; в смысле не помню… – смутился Пашка. Что он вообще мог заметить в тогдашнем состоянии?!

– Ясно… По описаниям это может быть Ханна, да? – обратился Михаил к Станнум. – Или Розалия. Всегда их путал. Вот только зачем она вырядилась в гота? Это же слишком заметно.

Станнум кивнула:

– Это не важно. Важнее то, что Грюнвальд подослал одну из них, та ввела в этого Павла метку, которая в конце концов стала неотличимой от метки нашего Соломона.

– Но это же невозможно!

– Значит, возможно, – отрезала девушка. – Мы до сих пор не знаем, как это все точно работает, так чего тут попусту рассуждать?

– Этим пользуются в нашем кластере уже лет сто пятьдесят, между прочим! И сколько их уже понаставлено, ты представляешь?

– Ага, – усмехнулась Станнум, – представляю. Вот веселуха-то скоро начнется!

– А самое главное – зачем, зачем?

– И где наш Павел, где Соломон, не подскажешь? – добавила девушка. – У меня к нему просто преогромная куча вопросов!

– У всех к нему куча вопросов… И поболее твоей кучи.

– Так я из-за этого всего начал перемещаться по мирам? – пораженно спросил Пашка. – Из-за этой метки, да?

– Хороший, знаешь ли, вопрос! – ухмыльнулся Берман. – Сама по себе метка не может заставить тебя делать это, по сути она – просто навороченная радиоэлектронная метка и ничего больше, как те, которые вешают в магазинах на книги или апельсины. В общем, что-то здесь нечисто…

На столе резко зазвонил старомодный дисковый телефон. Михаил снял трубку:

– База ракетных катеров!.. Что? А…

– Вечно у него эта база… – покачала головой Станнум. – Ну как ребенок!

– Кассиус прибыл, – сказал Берман после короткого разговора. – И через пять минут он зайдет сюда. Так. Быстро соображаем! Что у нас в итоге?

– Не надо им пока ничего говорить! – жарко заговорила Станнум. – Они все равно прикрыли проект. Нам нужно самим разобраться. Найти Соломона. И…

– И что? – спросил Берман.

Станнум коротко взглянула на Пашку, как бы не особо доверяя ему.

– И закончить начатое дело, – понизив голос, ответила она.

– Мы не знаем, где наш Паша, – возразил Михаил. – Мы даже не знаем, что ему в итоге удалось. Взломал ли он Ядро Машины? Вот в чем вопрос. И почему он прячется от нас? Я же точно знаю, что он вернулся оттуда, а еще я не понимаю, какова роль Грюнвальда. Меня это тоже, знаешь ли, волнует.

– Выйдем на скандинава – выйдем и на Пашу.

– Возможно…

– Не возможно, а точно, – убежденно произнесла девушка. – Вот что я предлагаю… Только никто, кроме нас троих, не должен этого знать! Ясно, Павел?

Пашка кивнул.

– Итак, Павел делает вид, что он – Соломон.

– Но я… – хотел возразить Пашка, но Станнум осадила его:

– Это ненадолго, не бойся. Ты – Соломон. И у тебя амнезия. Получил… э-э… несколько дней назад неизвестно при каких обстоятельствах, в неких дальних мирах.

– Может, как раз во время того перехода с «Горьковской»? – предложил Пашка. – Вроде логично. Там такое творилось!

– Да, хорошо, это хорошо, – кивнула девушка. – Итак, почти ничего не помнишь – на то она и амнезия. Связался с Мишей – он тебя вывел. Теперь тебе типа нужен отпуск. Мы тебя отправим домой – и для тебя на этом всё. За это время найдем Соломона, ну и… Дальше тебе знать не обязательно. Идет?

– А если не найдете?

– Придумаем, это уже не твоя забота. Сымитируем его психологический кризис, уход в миры и окончательную пропажу. – Погрустнев, девушка примолкла. – Ты уже будешь давно дома. Можешь даже забыть о нас.

– Забыть?

– Ну, не совсем забыть, конечно. Может, ты и понадобишься нам еще. Кто знает?

– А мои параллоиды, перемещения – как быть с этим? Жуткая ведь путаница!

– Отключим мы эти твои перемещения. Вокруг тебя будет только твой мир. Устойчивый.

– Отключите? – вылупился на них Пашка. – Значит, это все управляемо?

– В какой-то степени, – вмешался Берман. – Потом объясню, сейчас нет времени.

– Так ты понял, что от тебя требуется? – нетерпеливо спросила Станнум. – Поменьше говори, кивай, на вопросы старайся особо не отвечать. Улыбайся больше. Ничего не обещай. Говори, что отдохнешь, тогда типа и спрашивайте. Отчеты там всякие, остатки финансов, оборудование и прочее – все на потом. Сошлись на плохое самочувствие. Старик наш не зверь, поймет. Выиграем минимум две, а то и три недели.

– Отчет о проделанной работе я за тебя сделаю, – пообещал Берман.

– А если ваши захотят мне медицинское обследование провести? – спросил Пашка. – Это что-нибудь выявит? Ну, что нет амнезии?

– Не уверен, но кто знает? – задумался Михаил. – Не удивлюсь, что смогут, хотя…

– Не захотят, я уж постараюсь, – ответила Станнум. – Связи надо иметь!

– Погоди, у меня есть лучше идея! – Берман открыл ящик стола и достал початую бутылку водки и две рюмки.

– Это еще что? – возмутилась девушка. – Ты что это задумал?

– Связи связями, а этот способ вернее! Выпьет сто пятьдесят, и его сейчас не станут проверять, да и вообще сильно докапываться. Типа пришел, стресс, не удержался. Не все же до Машины добираются и еще меньше возвращаются. – Михаил налил до краев. – Он же герой! На, пей!

– Э-э… – Пашка поначалу замялся, но потом подошел и взял рюмку.

Берман не отставал, опрокинув в себя дозу.

– Ну а тебе-то зачем пить? – спросила Станнум.

– Как зачем? – крякнул Михаил. – А с кем он пил, по-твоему? В одиночку, что ли? Паша, запивон нужен? У меня, между прочим, смена уже закончилась, имею право.

Пашка выпил. Водка была теплая и очень терпкая. Берман налил по новой. Выпили еще раз.

– Ну, хорошо. А как же девушки? – снова забеспокоился Пашка. – Алина и Тамара – они же не в курсе. И по поводу амнезии, где я ее и как там получил, да и вообще – могут не того наговорить…

– Это может оказаться проблемой, – согласилась Станнум. – Где они сейчас?

– Наверное, давно уже вымылись и сидят у начальства вашего… Гордеев, кажется? Он сказал, чтобы мы после душа к нему подошли.

– Ясно. – Станнум поднялась. – Схожу на разведку, поговорю с ними наедине. А вообще надо бы их сплавить отсюда скорее.

– Вычислю их мир – и сплавлю, – пообещал Берман. – Но это уж только завтра утром. Да и тебя, Паша, тоже только завтра.

– Отлично, – кивнул Пашка. – Я не против.

– Давай тогда по третьей, – сказал Михаил, наливая в очередной раз. – Чтоб проняло и запах был!

– Не надеритесь тут в хлам, – проворчала Станнум. – А то он сболтнет что-нибудь непотребное. – И она выскочила в коридор.

Итак, они выбрались, и неприятности для них закончились. Скоро все будут дома… Пашка даже не сразу осознал, что теряет Алину. Миры-то у них совершенно разные! Выпив, он озадаченно моргнул и плюхнулся обратно на стул.

Однако огорчиться по-настоящему ему не позволила распахнувшаяся дверь. В сопровождении нескольких телохранителей в комнату степенно зашел Старик. Первым делом телохранители, облаченные в строгие черные костюмы, проверили Пашку и Бермана на идентичность с помощью уже знакомых всем чекеров. Проверка была пройдена, и тогда они отошли к углам комнаты, держа на изготовку обычные огнестрельные пистолеты, а Кассиус сел напротив Пашки.

Он оказался маленьким, сухоньким старичком с гладким лысым черепом, морщинистыми руками, покрытыми пигментными пятнами, крючковатым носом, разросшимися бровями и живыми зелеными глазами. Одет Кассиус был в серый костюм-тройку и лакированные туфли. «М-да, такие по туннелям точно не бегают, – подумал Пашка. – Большой дядя».

– Ну, здравствуй, Павел, – сказал Старик. Голос у него оказался молодым и сильным. – Как твои дела?

– Здрасте, – ответил Пашка. – Да вроде ничего. А вообще-то не очень, контузило тут на днях немного, с памятью напряг небольшой.

– Ясно; как же это тебя так? – покачал головой Кассиус. – Жить-то будешь, я надеюсь? Как вообще настроение?

– Мне бы отдохнуть пару-тройку недель. Силы, так сказать, восстановить.

– Я смотрю, вы уже тут вовсю восстанавливаетесь? – кивнул Старик на специально не убранную бутылку.

Пашка смутился.

– Да это я виноват, совратил парня, – быстро вмешался Берман. – А то он вообще потерянный был, шарики не варили. Извините, Натан Аристархович!

– Хорошо, – улыбнулся Кассиус. – Сегодня я не против. А насчет отпуска – решим. Думаю, не проблема.

Они поговорили о том о сем, перекидываясь ничего не значащими фразами. Берман все это время напряженно следил за ними, но о задании Соломона Старик так ничего и не спросил, поэтому все прошло гладко.

– Ладно, – наконец сказал Старик, поднимаясь. – Мне пора на совещание с Гордеевым, а с вами обоими как-нибудь позже потрещим. Можете отдыхать. Но проект, Павел, я закрыл, уж не обижайся, так что как соберешься с силами, предоставь через своего начальника отчет, а что там дальше – будет видно. Без работы не останешься в любом случае. Хорошо?

Пашка кивнул. Ему уже немного вдарило в голову.

– Всего хорошего, господа. – Кассиус поднялся и направился к выходу.

– До свидания, – в один голос ответили Пашка и Михаил.

– Ну что? – спросил Пашка, когда дверь закрылась. – Все нормально прокатило?

– А то, – подмигнул Берман. – Теперь можно расслабиться.

– И что же дальше?

– А дальше… – протянул Михаил, снова разливая водку. – Дальше надо выпить, а также закусить!

– Я серьезно!

– И я. У меня ведь тоже была совершенно идиотская командировка.

– Куда?

– А, не важно. Так… закусон надо принести. Сколько там уже натикало? – Берман посмотрел на «командирские» часы. – Второй час. У нас тут неплохая столовка есть, своя, ща принесу чего-нибудь. Ты же есть-то хочешь?

– Ага. Еще как. А где Тамара с Алиной?

– Заодно их найду. А ты посиди здесь. Только я тебя закрою, чтобы всякие личности не беспокоили, да и ты не сможешь задавать им лишние вопросы. Лады?

– Лады, – согласился Пашка.

Михаил, снова напевая себе под нос и даже пританцовывая, вышел и завертел ключом в скважине замка. Пашка остался один. Первые минуты он скромно сидел на стуле, а потом осмелел и прошелся по комнате. Офис как офис. Сзади стола Михаила – солидный сейф и книжная полка, под которой разместился мини-бар. Слева – шкаф с кипой папок и бумаг. Справа на стене висело большое зеркало, дальше стоял второй шкаф. На столе – самый обычный компьютер, старенький струйный принтер, грязная, не мытая месяцами кружка и баночка из-под кофе, почти доверху забитая окурками. Ничего сверхъестественного, инопланетного или хотя бы отдающего сверхвысокими технологиями; даже как-то скучно. Приключения последних дней постепенно начинали казаться дурным затянувшимся сном.

Пашка еще раз прошелся по комнате. Потом еще. Псевдоокно с небоскребами, честно говоря, начало уже бесить. Он сел на стул. Прошло несколько минут.

И тут в скважине снова завертели ключом. Он облегченно вздохнул. Дверь открылась, и в офис проскользнула Станнум.

– О, а ты тут, что ли? – приподняла бровь девушка. Она подошла к Пашке, оставив дверь приоткрытой. – Этот громила уже кинул тебя?

– Он сейчас придет. За продуктами пошел, в столовку. – Пашка, немного смутившись, встал.

– Ясно, – протянула Станнум и как-то странно посмотрела на него. – Скажи, а ты правда не Соломон?

– Я? Ну да. Стопроцентный Не-Соломон.

– Хм… Ну, я так, на всякий случай. А может быть, это и к лучшему? – Она придвинулась к Пашке на опасно близкое расстояние. – Как ты считаешь, а?

– Я… Нет, что ты! – Пашка, несмотря на свое уже немного нетрезвое состояние, отшатнулся. – Ты это чего?

– Значит, ты не носишь, как он, пошлые кожаные туфли из бедных маленьких крокодильчиков и по ночам не лягаешься? – Станнум обхватила его за шею. – Я просто хочу понять, насколько ты отличаешься! Не поверишь, но трусы у вас совершенно одинаковые. Вот я и подумала… – Она с силой притянула Пашку к себе. – Ты меня боишься, что ли, дурачок? Не бойся, я же не кусаюсь…

Пашка даже не понял как, но его губы коснулись ее губ и…

– Паша! – раздался вдруг гневный окрик.

Он вздрогнул и рефлекторно оттолкнул Станнум. В дверях стояли Алина, Тамара и Михаил с двумя большими пакетами. Алина смотрела на него широко открытыми глазами.

– Паша!.. – Губы ее дрожали. – Как ты можешь?! Все с тобой ясно! – крикнула она и побежала прочь по коридору.

– Алинка, стой! – Тамара кинулась за подругой, напоследок бросив на Пашку испепеляющий взгляд.

– Алина! – запоздало завопил он и побежал к двери. – Это не то, про что ты думаешь! Погоди!

Он неловко налетел на Бермана, чуть не порвав ему один из пакетов. Девушки уже были на лестничной клетке.

– Я все объясню! – крикнул Пашка.

– Знать ничего не хочу! – крикнула, обернувшись, Алина. – У тебя, я вижу, в каждом мире по девушке, да? До свиданья, Паша, до свиданья! – И она скрылась.

Пашка рванул было за ней, но Берман опустил пакеты и схватил его за локоть.

– Погоди, не спеши, наломаешь ведь дров! Никуда они отсюда не денутся!

– Да отстань ты! – разозлился Пашка. – Ты что, не понимаешь?! Она!.. – Он с гневом посмотрел на Станнум, как ни в чем не бывало вышедшую в коридор и невинно разглядывающую облупленный потолок. – Это она все!

– Извини, Паш, я не знала, что все так выйдет, – улыбнулась девушка. – Ты остынь, остынь, все будет хорошо. Ну подумаешь, легкий дружеский поцелуйчик…

– Да идите вы! – Пашка вырвался из объятий Бермана.

– Стой! – рыкнул на него Михаил. – Ты пьян! Погоди. Давай посидим, поговорим…

– Да, вы посидите тут, а я пойду и все объясню твоей Алине, – предложила Станнум. – Хорошо?

– Я сам объясню! Она и слушать-то тебя не станет! Куда они могли пойти? К вашему Гордею?

– Ты кое-чего не понимаешь, – серьезно сказал Берман. – Не все так просто, брат.

– Чего это я не понимаю? – взвился Пашка. – Чего?! А… Нет, кажется, понимаю! Ты специально меня напоил, а эта дамочка меня специально лапала! Для чего? Поссорить меня с Алькой хотите? Что вам нужно?!

– Успокойся. – Берман положил ему на плечо руку. – Мы твои друзья, верь мне. Но твоя Алина будет в постоянной опасности, если ты…. все сделаешь по-своему. Понимаешь? Это же не игрушки! Ты не знаешь, во что ввязался – в этом твоя проблема. Не жалеешь себя – пожалей хотя бы ее.

– Хорошо, – с неохотой произнес Пашка. – Пошли тогда поговорим! И я хочу все знать!

– Да без проблем! – с облегчением улыбнулся Берман.

Станнум побежала за девушками, а Пашка с Михаилом собрали рассыпавшиеся продукты и вернулись в офис.

– Согласен, фигня какая-то получилась, – сказал Берман. – Ну, а ты чего же? Зачем с ней целовался? Шустер, шустер бобер!

– Говорю же, это она все!

– Отличная мужская отмаза, я знаю. Своей-то головы нет на плечах? Ладно, не парься, все образуется.

Пашка с хмурым видом начал помогать Михаилу разгружать сумки. А тот, оказывается, приволок не только контейнеры с супом и пловом, а также салаты и различные нарезки, но и еще одну литровую бутылку водки.

– Вообще-то я вчера неплохо нагрузился, – признался Пашка. – Думаю, не стоит сейчас повторять. Мне и так уже хорошо. Если бы не водка, ничего этого не случилось бы.

– Ничего, за знакомство тяпнем, и все, – успокоил Берман и принялся вытаскивать из пакета разнообразную снедь. – Нервы-то лечить надо!

– Ладно, – махнул рукой Пашка. – С горя тяпну, пожалуй. Чуток.

– Вот это разговор! Что, старую допьем или за новую примемся? Эта не такая, помягче и приятнее будет… А ты перцовку уважаешь? Тоже имеется, если что. А то Соломон терпеть ее не мог. А жаль!

– Расскажи мне о нем.

– Работает у нас около двух лет. Очень талантливый хакер, учится в ИТМО, там же, на «Горьковской», в квартале от офиса вашего студенческого проекта. – Берман принялся раскладывать колбасу на одноразовую тарелку. – Странное совпадение, правда? Но Соломон, повторю, был программистом, вот в этом качестве он нас и заинтересовал.

Пашка ощутил укол ревности. Он тоже хотел быть программистом, тем более талантливым. Но рисовать пока выходило куда лучше.

– Станнум, я, Соломон, Гордеев, Рэд, Шустрик, Майор, Зингер (а это еще одна наша девчонка) и другие – мы все входим в местную группу метростроевцев. Таких групп тут, конечно, много, мы лишь одна из них. Боевая ячейка, так сказать.

– Метростроевцев? – Пашка вытащил из пакета хлеб – мягкий и теплый. – Боевая ячейка?

– Режь. – Берман протянул ему перочинный нож. – Да. Метростроевцы. Вообще-то названия есть разные, но мы здесь зовемся именно так. Мы те, кто контролирует… ну, скажем так, пытается контролировать Большое Метро, или, как его зовут некоторые, Метро-3. Не полностью, конечно, ведь это физически невозможно даже в небольшом секторе, а только относящиеся к нашему кластеру станции. Но и их до фига и больше! А название «Метро-2», как ты понимаешь, уже давно занято для мифической правительственной ветки, о которой так много понаписано в Интернете – если интересно, погугли. Но о нас там ничего нет, конечно.

– Так вы сталкеры?

– Нет, что ты! Сталкеры – это вольные стрелки и торговцы. Честно говоря, достали они нас изрядно! Нет, мы структура, как тебе сказать… почти официальная. Над нами есть Управление местной глобулой, а над ними – еще и еще. Много, много людей… и прочих существ.

– Существ?

– Не инопланетян, конечно, а тех, кто от нас отличается, понимаешь? Кто произошел даже не от обезьян. Да, есть и такие, представь себе.

– Как Хранители?

– В том числе, в том числе… Ага, огурчики не разбились! А то я боялся…

– А Большое Метро – что это?

– Так… ты какой салат будешь – с крабовыми палочками, витаминный или с курицей?

– С курицей. И кто это такие – Предтечи и Хранители?

– Слушай, давай нальем, а потом и спрашивай, ладно?

– Ладно…

– Ты пойми меня правильно. Мы очень, очень секретная организация. Я тебе вообще не вправе что-либо рассказывать. Как там говорил Алан Тьюринг, если я не ошибаюсь? Чем стараться сохранить тайну, лучше ее вообще не знать. Или как-то так. Ты представляешь, что будет, если правительства дорвутся до всех этих технологий?! А ты знаешь, как они пытаются дорваться до чего-нибудь эдакого? Так что это всего лишь вопрос времени. И ты собираешься встать перед несущимся на тебя бронепоездом государственной машины? Упаси тебя бог! Даже не государственной, а мировой машины. Нет, кучей мировых машин. Ничего от тебя не останется и от твоей подруги тоже. Даже мокрого места, причем буквально. А ты ведь пока и не видел толком ничего! Подумаешь, бластер да гравилет! Это всё чепуха на постном масле. И я даже больше скажу, – Берман перешел на шепот, – у нас иногда применяют очистку памяти для тех, кто… слишком многое узнал. И это не всегда проходит безболезненно. Зато наступает, ты не представляешь, такое психологическое облегчение!.. Но лишь на время.

Пашка замер.

– Что, правда? – спросил он, надеясь, что Михаил ему со своей обаятельной улыбкой ответит: «Да шучу я, шучу».

– Правда, – мрачно кивнул тот, разливая водку. – Есть у нас один такой злобный докторишка, мы зовем его Доктор Менгеле. Вот тебе бы лучше ему на глаза не попадаться. Особенно если наши прознают, что идентификационная метка Соломона взломана… Но ты не бойся, мы тебя прикроем. Постараемся прикрыть в смысле.

«Спасибо, успокоил!» – ошарашенно подумал Пашка.

– Так что на подробный рассказ от меня не рассчитывай, ладно? – Михаил поднял рюмку. – Ну, тады вздрогнем! За знакомство!

Стопки потянулись одна за другой. Михаил ему начал вкратце рассказывать, и было видно, что он действительно особо не жаждет делиться секретами параллельных миров, несмотря на свое благожелательное расположение к Пашке.

Предтечи оказались древней, очень древней цивилизацией то ли со звезд, то ли из каких-то параллельных миров, до сих пор это не было выяснено, несмотря на обилие их артефактов. Эти Предтечи порядком наследили, оставив во многих Землях и научные комплексы, и мертвые заброшенные города, и боевых роботов, впоследствии частично восстановленных, и другие технологии, для многих из которых назначение так и не было до конца раскрыто.

Среди прочего Предтечи создали так называемую Машину – до сих пор автономно функционирующее устройство, совмещающее в себе гигантский суперкомпьютер и чудо-фабрику – чем это было точно и где находилось, никто доподлинно не знал. С помощью Машины можно было путешествовать по параллельным мирам, и именно она создала Большое Метро – систему, напоминающую земной метрополитен и служившую для перехода в различные части Мультиверса – того, что и содержало в себе все параллельные Вселенные, вместе взятые. Впрочем, в разных мирах и в разное время система порталов выглядела тоже совершенно по-разному, просто в мирах Пашки она приняла форму подземки, но поговаривали, что даже в его кластере существовали и другие системы. Кто-то утверждал, что ею мог быть Бермудский треугольник, кто-то – что египетские пирамиды.

Многие поколения людей из множества Вселенных, те, кто был посвящен в путешествия по параллельным мирам, пытались понять Машину, научиться ею управлять и в конце концов полностью подчинить себе. Что-то из задуманного получилось, например, создание кратковременных переходов между некоторыми мирами, что-то – нет. До полного контроля было пока далеко. Многие исследователи, авантюристы, официальные экспедиции и хакеры ломали зубы и шеи, отправляясь на поиски своеобразного Святого Грааля – Машины. Лишь единицы добрались до мира-чертога, где она могла находиться, но никто – до нее самой, а тем более до ее Ядра – ее сердца и души. По поверьям, именно оттуда можно было заполучить настоящий доступ к ее функциям.

Пока же весь доступ к ней осуществлялся через отдельные артефакты, найденные в мирах, но и они предоставляли зачастую просто фантастические возможности. Но возможности, которые по большому счету принадлежали пока лишь относительно ограниченному кругу лиц.

При этом Машина защищала свое детище. Мало того, что в Большое Метро проникали существа из прикрепленных к нему миров, как встреченная в подтоплении гигантская саламандра, так устройство Предтечей создавало в системе порталов своих, нигде более не существующих стражей: монстров, упырей и прочие непонятные силы. По всей видимости, именно такое чудовище в виде бесформенной пенной массы и напало на гравилет Хранителей в депо.

Итак, оказалось, что над миром Пашки и над мирами его параллоидов существовала отдельная, но при этом огромная прослойка людей, которые были посвящены («посвяты»), имели доступ к технологиям Предтеч и могли путешествовать. И это были не только люди. Например, Хранители, или как они сами себя называли, дархане, происходили из очень далекого мира, как сказал Берман, «из другой глобулы миров», а существовали и еще куда более диковинные представители цивилизаций, которые в свое время развились на параллельных Землях.

Древние и технически более вооруженные Хранители считали себя высшей расой, полагая, что только они имеют право изучать и контролировать Машину, и многие «обычные» человеческие объединения вели с ними где-то политическую, а где-то и кровавую войну. Однако с учетом того, что родных миров Хранителей было довольно мало, перевес в свою пользу надолго не получала ни одна из сторон. Однако нельзя было сказать, что Хранители были исключительно агрессорами, эдакими хладнокровными уничтожителями параллельного человечества. Со многими мирами, особенно неразвитыми, у них сложились вполне добропорядочные отношения, например, с теми же индейцами, у которых побывал Пашка. Однако со сталкерами и другими группировками, включая метростроевцев, Хранители вели себя не очень дружелюбно, так как само существование последних нарушало основополагающие философские принципы «ослиномордых». Дело в том, что дархане старались не допустить каких-либо рукотворных изменений в структуре миров – по их мнению, все должно было оставаться незыблемым, как создано природой, и развиваться исключительно естественным путем. Взаимодействие параллельных миров между собой по определению считалось грехом, даже если это могло принести обоюдную выгоду. Хранители преподносили это как свою государственную политику, философию и даже религию. Однако Берман не верил в их искренность, и на то, мол, были свои причины, которые он, правда, не указал.

А в большом скоплении Пашкиных миров, так называемом кластере, существовала могущественная организация Метростроя, с которой он и столкнулся в лице Михаила. Так уж получилось, что именно она захватила большинство известных портальных систем, хотя претендовать на господство в этой области, тем более контролировать такую вещь единолично да еще и эффективно было практически невозможно. Главными целями метростроевцев, которые всегда подчеркивали свое отличие от сталкеров, было наведение порядка в Большом Метро, изучение наследия Предтеч и получение полного доступа к Машине – в отличие от обычно довольно мелочных, эгоистичных, а зачастую и криминальных целей сталкеров.

Параллоид Пашки, известный как Соломон, был найден и нанят на работу в Метрострой как очень талантливый хакер, почти гений. Его задачей было осуществление доступа к Ядру Машины. И возможно, ему это удалось. Была лишь одна загвоздка – сделав начальству пространные намеки на первые удачные результаты, он бесследно исчез. А тут в Большом Метро неожиданно появился Пашка, который хотя и был лишь «почти копией» Соломона, однако нес в себе его полный идентификационный код. В этом была большая странность, потому что до последнего времени считалось, будто эти самые метки никак подделать невозможно.

По поводу Одноуса-Грюнвальда Берман почти ничего не рассказал, уклончиво пояснив, что этот человек из некоего далекого мира «соседней глобулы», якшается, мол, он и с Хранителями, и со сталкерами, и с руководством Метростроя на короткой ноге, и вообще «мутный тип и чертов проныра». Его роль во всей этой истории была пока совершенно непонятна.

Параллельные миры сложно скрыть, если имеется какой-либо способ путешествовать между ними. В Мультиверсе существовало множество различных сталкерских объединений и отдельных, независимых ловцов удачи. Они называли себя вольными торговцами, и личная прибыль у них, как правило, стояла на первом месте. Правда, изредка некоторые сталкерские объединения, так же как и метростроевцы, пытались наводить порядок, примыкали к официальным структурам или даже уходили в большую политику. Бывало, что и некоторые метростроевцы убегали на вольные хлеба и становились вполне успешными сталкерами.

Бродило по мирам и немало откровенных уголовников, которых интересовала уже исключительно нажива, причем любой ценой. Естественно, гангстеры не интересовались ни сворой других группировок, ни тем более наукой, используя миры, как правило, наиболее похожие на их собственный. Грань между многими рисковыми сталкерами и гангстерами была размытой и условной.

Вальтер со своей бандой претендовали именно на эту группу, хотя изначально они, так же как и Пашка, являлись Случайными – самыми обычными людьми, кто по той или иной причине попал через Большое Метро или какую-нибудь другую портальную систему в параллельные миры. Обычно Случайные шастают по мирам без особой цели, часто даже не понимая, что вокруг происходит или вообще ничего не замечая и не производя особо разрушительных действий. Таких «путешественников поневоле» Хранители и метростроевцы обычно незаметно возвращают на прежнее место, а сталкеры и гангстеры используют в своих целях, нередко с весьма печальным исходом.

Существовали и другие типы посвятов, такие как Поселенцы, Селекционеры, Охотники, но Берман отказался рассказывать о них, сказав, что «нечего тебе о таком думать, чувак».

Сами перемещения по мирам могли осуществляться различными способами. Например, можно было воспользоваться Большим Метро. Оно имело многие тысячи веток, на каждой из которой могли находиться десятки тысяч станций. Однажды, по словам Бермана, он ехал с одной станции на другую более недели, и это вовсе не было чем-то неординарным. Самая обычная командировка…

Однако никто не имел точной карты Большого Метро, поэтому в Метрострое существовали специальные команды Картографов – ведь Машина еще к тому же постоянно перестраивала эти ветки, добавляла и убирала станции, меняла миры, к которым они приводили, в общем, часто вела себя как капризная девушка. И в чем тут заключался скрытый, сакральный смысл, никто не знал.

Впрочем, для недалеких путешествий существовали и отдельные устройства, трансферы – как правило, довольно громоздкие и ограниченные по своим возможностям агрегаты. Обычно их маскировали под различную технику, например, таким был трактор, который использовал Михаил в Малоохтинском парке. В этом случае можно было напрямую перейти из одного мира в другой, что часто было куда удобнее и практичнее.

Встречались и довольно миниатюрные аппараты, мини-трансферы, самых разных форм и расцветок, однако они настраивались только на несколько фиксированных маршрутов «из точки А в точку Б», были ненадежны и подвержены помехам, а потому использовались весьма ограниченно, в случаях, когда уже просто некуда было деваться.

Однако Пашку и его параллоидов перемещала самолично Машина! Она тасовала их словно карты в бесконечном сверхъестественном пасьянсе. Не было в Санкт-Петербурге никаких физических границ-порталов, которые реагировали бы только на Пашку или одного из его параллоидов, словно на неких избранных. Были лишь логические, воображаемые границы, которые по своему разумению разметила Машина, на них она хватала и перетаскивала параллоидов туда, куда ей заблагорассудится. Почему и зачем – Берман сказать не мог, и в этом смысле Пашка и его «саморезы» все-таки являлись избранными, хотя и без всякой мистики.

Тех, кого перемещала Машина, называли Прыгунами, и они были большой редкостью. Никто не знал, по какому принципу или алгоритму Машина вдруг выбирает обычного человека и начинает кидать его из мира в мир. Но такое случалось. И все – и Метрострой, и сталкеры, и Хранители с гангстерами охотились за ними, хотя зачастую контролировать Прыгунов против их воли просто невозможно.

– Такое впечатление, будто тебя специально заманили в Большое Метро, – уже изрядно заплетающимся языком сказал Михаил. – Если и в твоей квартире, и в офисе время от времени менялись миры, значит, кто-то хотел, чтобы ты скорее заметил все те странности, понимаешь? Ну, эти… Харрисоны там всякие, цветные двери и чего там еще у тебя было, не помню… Кто-то хотел тебя здесь видеть, очень. Но честное слово, это не мы!

– А не проще было просто прийти ко мне и все рассказать? – держа непослушную голову обеими руками, осведомился Пашка. – Зачем же так сложно? Доказать, умеючи, – несложно. Или даже выкрасть меня, если уж на то пошло.

– Значит, нельзя. Да это просто моя версия, что ты ко мне привязался? Откуда ж я знаю?! Ты еще бушь? Наливай!..

Пьянка продолжилась. Выяснился также вопрос по поводу безопасности перемещений Прыгунов. Так как это был процесс, полностью контролируемый Машиной, она сама решала, кого и в какой момент перемещать. Все соединения миров на границах были условностью, всего лишь рассчитываемым параметром некоего алгоритма. Если Прыгун пересекал границу на высокой скорости, скажем, в машине, а в соседней Вселенной в этом месте параллоида не существовало, она могла сделать что угодно: отменить перемещение или же человека переместить, но мгновенно остановить его и поставить не на шоссе, а в стороне или же вообще сменить соседний мир на тот, в котором параллоид двигался точно так же, а значит, подмены никто не замечал. В любом случае Берман не припоминал достоверных случаев, чтобы Прыгуны попадали в неприятные ситуации: по-видимому, Машина все-таки заботилась о них.

Пашка заметил, что в метро, перед тем как они встретились с Кулебякой и священником, Машина переместила всю троицу, а не только его одного. За руку девчонок он не держал.

– И такое может быть, – кивнул Берман, – хотя и редко. Но в такой компании всегда должен присутствовать хотя бы один Прыгун. Машина – она хитрая, и пути ее неисповедимы, что хочет, то и творит, тут уж ничего не попишешь. Никаких правил для нее не существует! Скажем, если хочешь прихватить с собой человека, нужно брать его за руку. Но иногда этого не требуется, и не спрашивай меня почему. Или вот станции в метро – она «клепает» их как хочет. Может создать на одной из них обстановку, точно соответствующую миру, к которому ведет ее эскалатор, а может и совсем другую. Или вообще, как в твоем случае – надписи на одном языке, а фразы из громкоговорителя – на другом. И через неделю там все меняется! Само собой, в один миг и незаметно. Сложно делать долговременные форпосты в Большом Метро, сложно… Тут вообще часто сидишь и думаешь, как бы самому не исчезнуть, да вроде пока судьба миловала… Но прийти на следующий день в свой кабинет и не узнать его – обычное дело.

Пашка вертел от недоверия головой. Как им вообще удавалось тут что-то контролировать?!

– Может быть, это самое ваше Метро тоже имеет кучу параллельных версий? – высказал он предположение. – И они меняются ровно в полночь! А что? Очень может быть…

– Типун тебе на язык! – взревел Берман. – Я тут один, без всяких своих саморезов!

– Уверен? – икнул Пашка. – На все сто?

– На все сто! – стукнул кулаком по столу Михаил, и больше они к этому вопросу не возвращались.

– А по поводу твоей Алины… – сказал он несколько позже. – Знаешь что? Повремени, пока мы не разберемся со всем этим. Нужно понаблюдать за тобой и твоей квартирой. Возможно, за твоей драгоценной личностью будут охотиться: или Грюнвальд, будь он неладен, или Хранители, или Вастеды…

– Вастеды? А это еще кто?! И как они будут за мной охотиться? – Перед глазами Пашки уже все плыло, мир потерял свои очертания и даже в определенной степени смысл. – Еще одни корявые из дальних миров?

– Типа того, – кивнул Берман, чуть не ткнувшись носом в недоеденный салат.

– То есть я буду… приманкой? – икнул Пашка. Звучало это как-то нехорошо!

– Я бы не называл это так грубо, – заметил Берман. – Но ты же хочешь помочь нам? Ты хочешь сам стать посвятом, а? Подумай, не кипешуй почем зря.

Пашка задумался. Стать метростроевцем, настоящим посвятом? Это было бы круто, правда. Наверное, стоило рискнуть. Ну что ж…

– Я согласен, – наконец кивнул он, и Михаил еле заметно ухмыльнулся. – Но что им нужно от меня, всем этим Хранителям и Грюнвальдам? Почему я такой «драгоценный» для них? Потому что я Прыгун?

– Кто ж их разберет? Подозреваю, из-за того, что метка твоя поддельная – ведь это угроза системы безопасности и идентификации всех посвятов! А это уже серьезно… Поэтому если будешь бегать к Алине в ее мир – подставишь ее. Те, кто имеет доступ к Машине, смогут тебя вычислить, при желании, конечно. А это, брат, нехорошо. Ты в ответе за ее судьбу, усек? Так что погоди немного.

– Так вы же прикроете мою способность перемещаться, разве нет?

– А, ну да. Закроем. – Берман принялся меланхолично жевать пучок лука. – Ну, значит, не будешь бегать. Будешь ровно сидеть на заднице у себя на диване. И страдать, если не примешь правила игры. А потом наделаешь кучу глупостей, а это ничуть не лучше. Понимаешь?

– Так что же мне делать?!

– Я сказал уже! Посиди у себя на кухне пару недель, успокойся, отдохни. А что: ни треволнений, ни наших чертовых командировок, ни монстров этих и прочих уродов. Конечно, и прогрессивки не будет. Но зато и никаких трупов в пластиковых гробах…

– Слушай, а давай ты меня поместишь в мир Алины, а? – озарило Пашку. – И вообще никаких проблем, точно?

– А твоего тамера-параллоида куда деть прикажешь? Наверное, в твой родной мир незаметно так переместить?

– Ага! Гениально, правда?

– Ишь ты, шустрый какой. Проблема-то в другом – твоя метка. Ты уже меченый, причем Прыгун, понимаешь? Рано или поздно Хранители доберутся до тебя. А может, ты хочешь, чтобы Менгеле очистил вам троим память? Так это он с удовольствием… Учти, после этого Алина больше никогда тебя не вспомнит. А по ночам у вас начнутся жуткие кошмары…

– Нет, не хочу… – пробормотал Пашка. – Не хочу. Я погожу, конечно, погожу немного. Но я обязательно буду с ней! Обязательно.

– Молодец, – ответил ему Берман и налил еще. – Уважаю.

Начиналась ночь. Но здесь, глубоко под землей, время, казалось, полностью остановилось…