– Тибо, ты их пугаешь, – раздался в наушнике голос Клип. – Это место напичкано камерами.

– Моя фэбээровская куртка их не обманывает?

– Может, дело в твоей прическе? Или в том, что тебе шестнадцать? Пока тревоги нет, но дядька на КПП звонит по телефону. Будь готов уходить.

– Отлично, – вполголоса сказал Тибо. Он находился на третьем этаже Новоорлеанского отделения ФБР – в лабиринте коридоров, петлявших вокруг кабинетов и залов совещаний. После пяти часов вечера здесь было достаточно многолюдно, чтобы легко отсекать нити внимания, но против камер его способности не работали.

Он не хотел уходить. Здесь была информация, и он был передовым десантом зероев. Миссия удерживала его в реальном мире. И ему нравился направляющий голос Клип в ухе. Это внушало ему чувство безопасности, единения.

– Фан возвращается в кабинет?

– Он отправился на КПП, – сказала Клип. – Может, его всегда зовут, когда случается что-то странное.

Тибо застыл. Знал ли Фан о Сталкерах? Если да, то миссия только что стала намного сложнее.

– Ты прямо перед камерой! – предупредила Клип. – Уходи! Или хотя бы повернись к ней спиной. У них может быть твое фото из «Чашки».

Тибо пошел дальше. Когда он проходил мимо лифта, раздался звонок. Двери с шипением открылись за его спиной, и чье-то внимание впилось в затылок.

– Приятель, погоди-ка, – сказал нервный голос, зашипела и заклекотала рация.

Тибо обернулся. Сзади стоял тучный мужчина, держа руку на пистолете. Взмахом руки Тибо отсек нить его внимания.

– Э-э… – Охранник моргнул и завертел головой.

Его рация снова затрещала.

– Он был в пяти ярдах перед тобой, Макэвой. В чем дело?

– Кто он? – Взгляд охранника блуждал по коридору.

Тибо шагнул назад и дал ему пройти мимо себя и завернуть за угол. Охранник внимательно ощупывал взглядом коридор, рация на его бедре продолжала вещать.

– Все еще хочешь остаться? – спросила Клип.

– Да.

– Ладно. Иди к кабинету триста семьдесят восемь.

Тибо шел, следя за возрастающими номерами по правой стороне. Он прошел мимо открытой двери, и женщина в синем костюме подняла глаза от монитора.

– Горячо выглядишь в этой куртке, Анон, – пробормотала Клип.

Тибо улыбнулся, обрубил внимание агента и пошел дальше. В этом коридоре не было деревянных панелей, а двери располагались ближе друг к другу. Как будто это временные кабинеты.

Позади он услышал Макэвоя:

– Тут не проходил парнишка? Высокий, темноволосый, в полевой куртке?

– Парнишка? Нет.

Коридор повернул налево и еще раз налево. Тибо спешил, продолжая следить за номерами.

– Я у триста семидесятых… вот он.

За углом послышался треск рации.

– Камера тебя не видит, – сказала Клип. – Иди!

Тибо вошел в триста семьдесят восьмой кабинет и закрыл за собой дверь.

Внутри царил беспорядок, хаос папок и скоросшивателей. Тибо стоял спиной к двери, осматривая комнату.

– С ума сойти, эти ребята все распечатывают.

У дальней стены стояли два высоких архивных шкафа. В угол стола забился древний компьютер, клавиатура лежала на мониторе, чтобы освободить место для бумаг и папок.

Рация охранника протрещала мимо двери.

– Все спокойно, – сказала Клип. – Давай сделаем несколько фоток, Анон.

– Есть, босс.

– Все еще странно это слышать. Я предпочитаю «Ваше великолепие» или «Ваше превосходительство».

– Как скажешь, босс, – улыбнулся Тибо. Занявшая место лидера Клип оказалась единственным приятным сюрпризом после его возвращения в мир. Она, может, и не была уверена в том, что хочет руководить, но от этого ему только больше хотелось поддержать ее.

Он начал с панорамы: неряшливые голубые стены со следами гвоздей, обшарпанный стол, дверки шкафа с облезающим шпоном.

Должно быть, Фан находился в самом низу местной иерархии. Похоже, здешний главный агент не принимал всерьез его теории толпы. А она висела на стене.

– Ого, тут карта.

– Чего? Нового Орлеана?

– Всех Штатов. – Она занимала большую часть стены напротив стола. Тибо пришлось упереться спиной в стол, чтобы уместить всю карту в экран телефона. – Там повсюду кнопки: красные, белые и синие.

– Боже, храни Америку, – сказала Клип. – Это так по-фэбээровски.

Он сделал фото. Его руки дрожали, поэтому он сделал еще несколько снимков.

– Одна проблема. Тут нет пояснений, что значит каждый цвет.

– Давай расшифруем. Найди Кембрию.

– Точно. – Тибо подался ближе, поднес дрожащий палец к побережью Калифорнии. – Ага, тут группа кнопок. Всех трех цветов, в основном белые.

– Посчитай их.

– Эм, шестнадцать белых. Две синие, только одна красная. – Он осмотрел окрестности. – Еще красная и белая в аризонской пустыне.

– Аризона? Торговый центр «Дезерт-Спрингс»?

– Точно. Ого. – Внезапно у Тибо засосало под ложечкой.

Он провел пальцем обратно до Кембрии. Так много белых кнопок. Это не могут быть зерои.

Одна красная. Две синие.

Он перевел взгляд с Кембрии на «Дезерт-Спрингс» и обратно. Затем вниз к Хьюстону. Еще одна группа белых.

Конечно. Тренировки, розыгрыши, преступления.

– Белые – это случаи массового психоза, проделки зероев. – Он сделал шаг назад. – На карте их полно.

– А другие цвета? Сами зерои?

– Нет, в Кембрии только две синие кнопки, а не знаменитая пятерка. И ни одной в торговом центре. И по одной красной в каждом месте.

Тибо похолодел при виде одинокой красной кнопки в «Дезерт-Спрингс».

Дэйви. Парень, которого они назвали Монетой. Парень, которого разорвали на куски у них на глазах. Собрат-зерой, которого он, Тибо, приковал наручниками к скульптуре прямо на пути роя.

Тибо пошатнулся.

И одна красная кнопка в Кембрии. Это должен быть Квинтон Уоллес, рухнувший от выстрела Тибо.

Обе красные кнопки – его рук дело.

На краю зрения появилась тьма и начала смыкаться. В ладони ощущалась рукоятка пистолета. В носу защипало от запаха пороха, испорченных фейерверков. Лужа крови на асфальте, поблескивающая на солнце…

– Анон? – Голос Клип звучал словно за сотню миль. Но это остановило его от исчезновения, вернуло обратно в тело. Это важно. Зероям нужно, чтобы он оставался в этом пропитанном кровью мире.

– Я здесь. Просто проверяю кое-что.

Он проследил за красными кнопками, которые неровной линией протянулись от Кембрии до самого Портленда. Убийства, совершенные Квинтоном Уоллесом.

Последняя красная кнопка среди группы белых. Тибо коснулся ее пальцем. Другой Анонимус. Тот, которого забрал Рой. Кто-то похожий на него. Мертвый, но не забытый всеми. По крайней мере, отмеченный этой кнопкой.

Взгляд Тибо заскользил вниз по карте, мимо других групп белых кнопок, среди которых попадались красные и изредка синие.

– Красные означают мертвых зероев, – сказал он. – Они по всей стране. Десятки.

– Черт, – тихо выругалась Клип. – А синие?

Он снова уставился на две синие кнопки в Кембрии, и до него дошло.

– Полисмен Дельгадо. Полисмен Брайт.

– Конечно, – сказала Клип. – Синие – это копы, мертвые или пострадавшие.

– Боже. Неудивительно, что они нас ненавидят.

– К слову о правоохранительных органах, Фан только что покинул комнату видеонаблюдения. У тебя мало времени. Сделай несколько снимков Нового Орлеана. Нам надо знать, во что мы ввязались.

Тибо снова достал телефон. Найти Новый Орлеан было не трудно. Десятки кнопок заходили на Мексиканский залив. Им не хватало места. В основном белые, но и…

– Шесть… семь из нас умерли в Новом Орлеане. – Он фотографировал, а собственный голос казался ему тонким и далеким. – И четыре синие.

– Блин, четыре копа? Давай-ка уходи оттуда, Анон. У тебя странный голос.

– Я в порядке, – сказал он. – Я не собираюсь исчезать.

Она помедлила, будто каким-то образом чувствовала, что он балансировал на грани.

– Хорошо, но тебе не захочется попасть под арест в этом городе.

– Ага. Наверное, нет.

Тибо посмотрел на восточную половину Штатов. Она была заполнена кнопками активности зероев, особенно вокруг крупных городов. Но нигде не было такой плотности, как в Новом Орлеане.

Год назад он пришел бы в восторг, узнав про других зероев. Но его радость остыла с самого начала, потому что белое море возможностей было запятнано красным и синим.

– Он в лифте. Уходи оттуда.

– Еще нет, Клип. Мы должны узнать больше.

Он потянулся к следящему устройству Чизары на запястье.

– Анон! Что ты хочешь сделать? Ты же не собираешься с ним разговаривать?

– Черта с два. Но мне нельзя шуметь. Тебе тоже. Из наушников не должно просочиться ни звука.

– Проклятье, Анон, – прошипела она, а потом прошептала: – Он прямо за дверью.

Как по команде, дверь кабинета открылась.