– Итан, ты меня слышишь?

Голос Сони. Только звучал он издалека, как будто Итан был под водой.

Он перекатился на спину. Почему он всегда оказывается лицом вниз? И какого черта произошло? Такое ощущение, что мозг взорвался изнутри.

– Итан!

Соня снова и снова звала его. Он попытался показать, что в порядке, что если она даст ему отдохнуть минутку, то все будет хорошо. Он встанет и уйдет. Прежде чем Фан их обнаружит. Прежде чем Пайпер укокошит всех заряженной суперсилой.

Погодите-ка, это уже случилось?

Итан неуклюже сел. Вроде цел.

– Ты жив, – сказала Соня.

Он кивнул – жив. Особенно мозг, который горел огнем.

Соня в костюме пингвина выглядела круто. Она всегда выглядела круто. Самая умная и современная девушка, которую он встречал. Он знал это наверняка.

Он многое знал наверняка. Странное чувство – знать все и быть уверенным в этом.

Он знал, что по всему миру тысячи банкиров, руководителей фондов и финансистов испытали то же откровение. Их глубоко потрясла потребность говорить правду, и внезапно они решили раскрыть нечестные схемы своих компаний.

Еще Итан знал, что с сегодняшнего дня бесчисленные технари сосредоточатся на создании не умных гаджетов, а достойных сообществ. Люди вдруг стали чувствовать обратную связь через сеть, интуитивно, как Келси чувствует настроение толпы, поэтому отныне приоритетом будет исключение из этих петель ненависти и травли.

Он знал, что по всему миру на людей снисходит ясность. В семьях и рабочих коллективах, спортивных командах и уличных оркестрах, в классных комнатах и маленьких городках, в политических партиях и больших городах происходят миллиарды небольших исправлений, которые за несколько десятилетий превратятся в заметные изменения.

А самое лучшее – он знал, что федералы не посадят его в тюрьму.

Блин. Это огромные знания. Может, его мозг и правда взорвался? Откуда Итану Томасу Куперу знать про банки, технологии или политику?

Он попытался открыть рот, чтобы задать вопрос Соне, но ничего не вышло.

– Что случилось? – спросила она.

Мир изменился. Нексус выплеснул правду, ясность и огромную дозу любви от Келси Ласло. Но здесь, вокруг них, царила тишина.

Итан осмотрелся. Никто не двигался.

– Они все умерли? – прошептала Соня.

Итан покачал головой. Погибли только Пайпер и Бо. Может, эта улица и выглядит как финальная сцена очень кровавого фильма, но все эти люди просто отдыхают. Почти все люди в мире сегодня ночью будут сладко спать.

– Хорошо, – сказала Соня. – Я волновалась. Кажется, я тебя люблю.

Ее глаза расширились от ужаса.

– Ой, я не это имела в виду…

Итан только хохотнул. Это он тоже знал: они с Соней любят друг друга.

Он показал на Верити, но Соня не поняла. Пока не поняла.

С выпущенной в мир силой Верити никто не сможет лгать… три месяца десять дней и шестнадцать часов. Итан откуда-то знал, что по прошествии этого времени паренек по имени Го Хуатэн скажет маме, что сделал уроки, хотя на самом деле нет. В течение восьми месяцев ложь вернется в мир. Но эти месяцы неприукрашенной правды научат людей хорошенько думать, прежде чем снова выплескивать в мир вранье.

«Черт», – подумал Итан. Он и правда знал много всего.

Жалко, что Пайпер никогда не увидит новый мир, который помогла создать. Этот новый мир великолепен. Если есть ясность, то правда – не так уж плохо. Особенно когда у каждого в голове весь день крутится танцевальная музыка от Келси Ласло.

– Давай-ка вытащим тебя отсюда, – сказала Соня.

Она принялась тянуть его за локоть, пока он не встал на ватные ноги, свела с платформы и потащила сквозь толпу. Повсюду лежали спящие люди.

Было так спокойно.

Даже когда они проснутся, мир не вернется к прошлому бардаку. За долгие месяцы честности, ясности и Келси многое изменится. Исчезнет коррупция. Свергнут правительства. Изменятся законы.

Но гораздо важнее будет появление небольших сообществ, которые сложатся за эти месяцы правды и ясности. После того как остальные отголоски Нексуса исчезнут, эти группы от пяти до семи человек еще долго продержатся вместе и будут помогать строить мир, где никто не будет отброшен или не понят. Где никто не будет действовать под влиянием затмевающего разум страха.

Итан вспомнил – а может, он просто знал, потому что теперь знал все, – слова Мартина Лютера Кинга о том, что для процветания зла достаточно, чтобы добрые люди ничего не делали. И он понял, что это работает и в обратную сторону. Для процветания добра достаточно, чтобы зло сделало перерыв на несколько месяцев.

Проблема в том, что такого никогда раньше не случалось.

Завернув за угол, они с Соней увидели людей, которые не спали. Не просто не спали – они медленно танцевали.

Итан улыбнулся. Все эти люди держались друг за друга, обнимали друг друга – толпа стала большим счастливым зверем. Совсем не тем, что планировала Пайпер. Но это наилучшая развязка, которую Итан мог представить, а он неожиданно мог представить многое.

Он повернулся к Соне. Она тоже улыбалась. Он легко поцеловал ее, и Соня сжала его руку. Она тянула его дальше по улице. Догадавшись, что она ведет его к закусочной, он вопросительно посмотрел на нее.

– Серьезно? – спросила она. – Ты – и не разговариваешь? Наверное, тебе нужно поесть.

Нужно ли?

Теперь, когда устройство Пайпер снесло барьер между его всеведущим голосом и мозгом (ха, так вот что случилось), он знал многое. Но, пока не учуял аромат картофельных оладий, не понимал, насколько проголодался. Как будто Соня знала его лучше, чем он сам.

Когда они вошли в закусочную, персонал никак не отреагировал. Все прилипли к окнам и таращились на изменившуюся толпу. От буйного хаоса Марди Гра к медленным танцам.

Не о чем беспокоиться. К закату солнца веселье возобновится, более бурное, чем когда-либо.

Итан отыскал диванчик из красного винила и привинченный к стене столик. Идеально. Он сел и раскинул руки на свежевымытой пластиковой спинке.

– Как думаешь, твои друзья в порядке? – спросила Соня.

Итан кивнул. Он видел, что уготовано зероям. Каждую возможность, которая приведет их к предназначению.

Нэт займется политикой, но не ради выборов. С этого момента его темой станет тюремная реформа. Они с Фаном будут вместе работать над законом об амнистии для обладателей суперспособностей. Для всех, даже детей, которые еще не родились. Чтобы люди могли безбоязненно исследовать свои способности. Мама Итана окажется в рабочей группе по недопущению дискриминации. И через много лет его сестра, Джесс, будучи федеральным маршалом, станет рьяно проводить в жизнь эти принципы.

Время от времени будет возникать негативная реакция, как всегда бывает, когда происходит признание новой группы людей, но Клип будет защищать закон об амнистии в суде. Видеть глазами других людей – весьма полезная способность для федерального судьи. Как и способность становиться ангелом мщения ослепительной красоты.

Чизара станет хирургом. Весьма необычно для человека, который не будет пользоваться скальпелем. Зато она будет использовать передовые методы и придаст совершенно новое значение принципу «Не навреди». Ее примеру последуют многие Творцы и станут настраивать человеческие тела, превращая их в здоровые механизмы.

Разглядеть будущее Тибо было сложнее. Некоторое время он будет переезжать с места на место. Из города в город, из страны в страну. Работать с людьми один на один. Заботиться об одиноких. О тех, кого не замечают, о тех, кому нужен друг. Что касается их отношений с Клип… это личное.

Но они всегда будут готовы помочь друг другу увидеть.

И еще Келси. Итан засмеялся. Еще даже не придумали слово для того, кем она станет. Посол-диджей? Переговорщик широкого профиля? Музыкальный терапевт планетарного масштаба? Люди всегда будут любить ее, потому что никто не забудет ту микросекунду, когда она победила Рой и все они были у нее в голове, чувствовали то же, что и она.

Любовь. Ко всем.

Даже к ее собственной маме.

Она многое сможет сделать для мира, в котором все ей доверяют. На самом деле все так и будут ей доверять, несмотря ни на что, даже если однажды она станет злой и действительно вызовет бесконечный глобальный рой.

К счастью для человечества, Чизара всегда будет рядом, чтобы не дать ей сорваться.

Наконец их заметила официантка и подошла принять заказ.

– Видели, что произошло на Бурбон-стрит? – спросила она.

– Из первого ряда, – ответила Соня. – Было похоже на… взрыв.

Официантка округлила глаза.

– Все в порядке?

– В основном, – кивнула Соня. – Кофе есть?

– Конечно, девочка-пингвин. – Официантка посмотрела на Итана. – А вам?

Итан открыл рот, чтобы заказать что-нибудь – что угодно, – но его разум потряс очередной удар всеведения. Он видел, как вечером официантка пойдет домой, собираясь рассказать своему парню, что хочет ребенка. Но его не окажется дома. Пока она работала, он собрал вещи и сбежал в другой город.

Итан попытался заговорить. Он хотел сказать женщине, что все будет хорошо. Все равно без него ей будет лучше. И ее ребенку, который родится через три года. И этот ребенок будет чудесным. Умным, одаренным, талантливым и с офигительной суперсилой. Один из следующего поколения Избранных, с улучшенными способностями по сравнению с – давайте признаем – по большей части паршивыми способностями зероев.

Но Итан не смог ничего ей рассказать, потому что у него пропал голос. И зеройский голос, и обычный. Они существовали только в его голове. Он знал все, но не мог ничего рассказать.

– Итан? – повторила Соня.

Подумаешь. Ему не нужен голос, чтобы общаться. И к тому же это все из-за Нексуса. А значит, временно. Наверное.

Единственное, чего он не мог видеть, – это собственное будущее.

Итан мягко отобрал у официантки блокнот и показал на карандаш. Она отдала его, не скрывая жалости.

Итан занес карандаш над блокнотом, приготовившись написать все, что сейчас понял, про всех. Про официантку. Про зероев, про каждого. Он потер глаза и подумал, с чего начать. Это был такой гигантский, замысловатый пазл, что ему не хотелось ничего упустить.

Уместить все в одном блокноте невозможно. Это займет месяцы. Ему потребуется помощь Сони, чтобы его писанина запела. Но это будет его вклад в новый мировой порядок. Их с Соней.

Во всяком случае он на это надеялся.

Через минуту он сдался и со вздохом откинулся на спинку сиденья. Он сумел накорябать всего два слова своим неразборчивым почерком.

Соня забрала у него блокнот и, прочитав, подняла брови.

– Бедняжка, – сказала официантка. – Что он хочет?

Соня посмотрела на Итана и широко улыбнулась.

– Здесь написано: «Еще кофе».