Джеймс Бибби (родился в Великобритании в 1953 году) известен как автор цикла юмористических произведений в жанре фэнтези о Ронане-варваре, первая книга которого так и называется — «Ронан-варвар» (1995). В последнее время Бибби экспериментирует с другими идеями, а самым новым его произведением является представленный ниже рассказ, который весьма изящен и саркастичен.

Пол Инкман затянулся сигаретой, облокотился на потертый парапет моста, сложенный из песчаника, и посмотрел вниз, на плавно струящиеся воды реки. На фоне ярко-голубого отражения неба черным контуром вырисовывался его собственный мрачный силуэт.

Казалось, в воздухе висит немой вопрос: «Что, черт возьми, ты, неудачник, делаешь здесь? Аптон-на-Ди? Да тут еще малолюднее, чем в Борнмуте ночью в понедельник. Что же происходит с твоей карьерой?»

Пол, сколько помнил себя, всегда хотел стать военным репортером на телевидении. Еще ребенком он рисовал себе захватывающую перспективу стать одним из тех крутых, неформально одетых героев, искрение вещающих в камеру откуда-то из невообразимого далека, с пыльных чужеземных дорог, мимо которых целеустремленным маршем проходят солдаты, с грохотом проезжают танки, удрученно плетутся беженцы… Когда в возрасте двадцати двух лет он в должности простого репортера оказался на региональном телевидении, то расценил это как первую необходимую ступень карьерной лестницы, что вознесет его к высотам национальной тележурналистики. Сварливость начальства, установку лесов для освещения и пинки непонятно отчего прославившихся глупцов Пол воспринимал как неизбежные издержки на пути к славе, богатству и скорому признанию.

Каково же было спустя шесть лет убедиться, что по вожделенной карьерной лестнице он не продвинулся ни на дюйм! На региональном телевидении Пол Инкман был все той же мелкой сошкой: по-прежнему делал репортажи о марафонских забегах восьмидесятилетних старичков и о приходских священниках, разъезжающих на мотоциклах; его вновь и вновь отправляли в ничем не примечательные маленькие поселки вроде Аптона-на-Ди, чтобы рассказать о несуществующих деревенских привидениях. Почему-то он ни разу не набрел ни на одно значительное событие из тех, что переходят в разряд национальных новостей и способствуют быстрому взлету по службе.

Его посетило чувство, что и нынче ничего путного не выйдет. Вздохнув, Пол разжал пальцы; окурок по спирали полетел к воде, течение подхватило его и унесло под мост.

— Ничего достойного мы тут не найдем, я уверен на все сто, — повернулся он к своему оператору Тони.

— Ну уж не знаю, — ответил Тони. Через окуляр стэдикама он глядел на окрестности, поворачиваясь в разные стороны, то увеличивая, то уменьшая изображение привлекших его внимание деталей. — Местечко чертовски живописно! И звук отменный. Коровки, птички, церковные колокола…

— Что толку-то? — недовольно буркнул Пол. — Пока что у нас нет даже намека на материал! Я взял интервью у восьмерых, расспрашивал об их местном так называемом полтергейсте, и все говорили одно и то же, — тут он изобразил акцент местных жителей: — «Сам лично я ничего такого не видел, но яснее ясного то, что происходит что-то диковинное…»

— Может, тебе просто стоит копнуть чуть поглубже?

— Лучше скажи, что помочь может только чудо. Ох, боже мой! Пожалуй, мне стоит глубже покопаться в местечковом магазинчике. Курево кончилось. Увидимся за ланчем в пабе.

От моста дорога вела вниз и петляла между живописными коттеджами из сероватого камня, а через несколько сотен ярдов, в центре поселка, пересекала магистраль А-441. Тишину и покой лишь изредка нарушали направляющиеся в сторону Герефорда машины, и Пол снова и снова задавался вопросом: отчего кому-то нравится жить в сельской местности? Он бы тут спятил за неделю.

Дойдя до перекрестка с трассой, он замешкался у входа в магазин. Нарастающий гул дизельного двигателя и легкая дрожь земли возвестили о том, что по деревне катится тяжелый грузовик. Через несколько секунд огромная машина вывернула из-за церкви. Завывая, грузовик столь быстро петлял между тихими домишками, что походил на грозное безудержное чудище в погоне за жертвой.

Не успел Пол и глазом моргнуть, как события приняли удивительный оборот. Через дорогу прямо перед грузовиком рванул кот, а за ним, ничего не замечая в пылу погони, заливисто тявкая, со всех ног бежал маленький песик. Кот верно рассчитал время и, когда грузовик поравнялся с ними, уже был на противоположном тротуаре. Собаке же не повезло. За долю секунды до неминуемой смерти она осознала опасность и повернула голову к неумолимой судьбе в лице громадного грузовика, готового ее сбить… И тут собака взмыла в воздух, грузовик промчался мимо, турбулентный поток воздуха взлохматил волосы Пола, запоздалым предупреждением взвыл клаксон, и, продолжая гудеть и реветь, огромная машина унеслась вниз по дороге мимо «Белого оленя» и исчезла за поворотом.

Рев мощного двигателя терялся вдали, а Пол, не веря своим глазам, никак не мог осознать то, чему только что стал свидетелем: грузовик не раздавил собаку в лепешку. Даже не задел ее. За мгновение до неизбежного наезда пса словно подхватила сильная невидимая рука, перенесла по воздуху и невредимым опустила на тротуар.

Ошарашенная собака там и сидела какое-то время, сотрясаемая крупной дрожью, а затем развернулась, потрусила назад и вскоре исчезла между домами, откуда давеча появилась. И тут Пол заметил, что не он один стал свидетелем произошедшего. В двадцати ярдах от него стояла маленькая девочка, лет девяти или десяти, с испуганным выражением лица не спускавшая с него глаз. Пол было решил, что она хозяйка собачки, но потом неожиданная догадка поразила его. Профессионализм одержал победу над изумлением. Только что Пол стал свидетелем абсолютно необъяснимых событий. В его руках оказалась нить потрясающего сюжета — к тому же теперь даже свидетель появился.

— Ты видела? — незамедлительно крикнул он девчушке, направляясь к ней.

Та попятилась, и Пол увидел, что малышка не просто в ужасе. Ее лицо выражало что-то еще; на нем явственно проступило вороватое выражение… Точно! Раскаяние в содеянном! Она выглядела именно виноватой, словно ребенок, пойманный с поличным за кражей в магазине. Тут она развернулась и быстро-быстро побежала вниз по дороге, взобралась на приступки и исчезла за живой изгородью, отделяющей церковь от дороги.

Пол наблюдал за ней, ощущая в животе щекочущее чувство возбуждения. Он был уверен в том, что именно маленькая девочка оказалась инициатором неведомого действа, свидетелем которого он только что стал. Наконец-то за слухами о полтергейсте вырисовывалась некая определенность. Да, вот это сюжет! Причем отличный.

С довольной улыбкой Пол открыл дверь в магазин. На языке вертелись вполне оформившиеся вопросы, которые требовали ответов.

В густой высокой траве, словно олененок, затаившийся от рыщущего поблизости волка, лежала маленькая Сара и пыталась сдержать подступившие слезы. «Да ты просто идиотка! — снова и снова ругала она себя. — Натворила ты дел! На сей раз ты действительно попалась!» И это после всех обещаний родителям. Вот теперь они наверняка по-настоящему рассердятся на нее! И уж точно не отпустят к Эмме в гости с ночевкой, а ведь Саре так хочется туда пойти. Но что же было делать? Неужели позволить огромному грузовику переехать любимую собачку миссис Ламберт!..

Она перевернулась на живот и выглянула из-за кустов боярышника, ожидая увидеть того мужчину с лицом крысы, что бросился вдогонку за ней. Но не тут-то было. Она как раз успела заметить, что незнакомец исчез в дверях магазина. Озадаченная, Сара подалась назад. Ведь он наверняка видел, как она спасла собаку… Конечно, ведь он даже начал расспрашивать ее об этом. Но он задал вопрос, видела ли она случившееся… Да, именно так, и не иначе! Ему даже не пришло в голову, что произошедшее как-то связано с ней! Сара уже усвоила то, что взрослые в большинстве своем никогда не связывают с ней необъяснимые происшествия, с которыми сталкиваются. По крайней мере, именно так случалось на первых порах.

Она вышла сухой из воды! Успокоившись, Сара вскочила на ноги и поспешила домой. И по дороге вновь и вновь повторяла про себя спасительную мантру: никакого колдовства… никакого колдовства…

Сара знала, что она ведьма, сколько себя помнила. Нет, не совсем так. Необычайные способности были у нее с рождения, но девочка не сразу поняла, что никто больше таковыми не наделен и что все прочие люди (если узнают о ее силе, конечно) назовут ее ведьмой. Благодаря врожденной осторожности Сара скрывала свои таланты от внешнего мира, но девочкой она была доброй, ей нравилось радовать людей, и порой она просто не могла сдержаться. И вот тут-то случались неприятности!

Первый серьезный инцидент произошел, когда Саре исполнилось четыре года. Никогда ей не забыть этого… Когда ее в сотый раз пригласила на чай подруга Кайли Смит, Сара так плакала и умоляла отпустить ее в гости, что родители уступили и согласились, напутствовав дочь предупреждениями и предостережениями в таком количестве, что они еще долго звенели у девочки в ушах. Но как раз в этот день мама Кайли очень устала, нервы у нее расшалились, и столь искренне прозвучали ее слова, когда она воскликнула: «Нет, мы сейчас не пойдем играть на площадку! У меня столько дел, а руки не четыре, а всего две, к сожалению!» В тот день Сара крепко-накрепко уяснила себе, что взрослые не всегда говорят то, что думают. И до сих пор иногда с ужасом вспоминала, лежа ночью в кровати, как кричала миссис Смит.

Сразу после этого они переехали в другой город. И с тех пор Сара старалась держать свои способности в тайне, но проколы все равно порой случались. За двумя значительными инцидентами вновь следовали переезды. Зато теперь и ей самой, и родителям казалось, что Сара наконец-то научилась контролировать себя, и в этой славной деревушке они прожили больше двух лет. Вот будет стыдоба, если тот мужчина неприятной наружности что-то заподозрил…

С легким сердцем и улыбкой на губах Сара добралась до дома, совершенно не подозревая об удивительном сюрпризе, уготованном ей судьбой.

— Вовсе нет, никакой шикарной подружки я тут не цеплял! — Пол Инкман бросил в реку очередной окурок и усилием воли подавил раздражение. — Говорю тебе, Эндрю, ничто бы не заставило меня минутой дольше задержаться в здешней глухомани. Но я нашел сюжет, причем потрясающий! И он обещает обернуться настоящей сенсацией.

— Что, поважнее одноразового показа в новостях? — прозвучал вопрос. В голосе редактора новостей сквозила заинтересованность.

— Значительно существеннее, — заверил Пол. — Хватит и на несколько выпусков, и на специальный репортаж. Причем не местного, а международного значения.

— Отлично. — Эндрю на мгновение задумался, и Пол услышал странный звук, будто кто-то постукивал по зубам карандашом. — Возможно, из этого и впрямь выйдет толк. Сью как раз ищет тему для своей программы. Она больше не снимает сюжет о восьмидесятилетней проститутке: милая старушка померла от сердечного приступа, развлекая клиента. Пришлю ее прямо к тебе — Сью, разумеется. Все. До скорого.

Телефон умолк. Пол несколько секунд в ярости поджаривал его взглядом, пытаясь совладать с желанием швырнуть им о каменную стену.

Сью Перриго! Самодовольная дрянь! Пол трижды выругался вслух, а потом еще разок — про себя. Он уже потерял два лучших репортажа из-за этой наштукатуренной пустоголовой бимбо, и теперь есть шанс оказаться в дураках в третий раз. Ну уж нет, только не сейчас! Он изо всех сил постарается раскрутить сюжет своими силами.

Пол быстро соображал. Действовать надо незамедлительно и разнюхать как можно больше. Еще следует привлечь на свою сторону Тони, что будет несложно, поскольку дамочку всегда снимает ее собственный ручной обласканный оператор, стараниями которого Сью всегда выглядит на телеэкране сногсшибательно. Когда же она приедет, будет несложно убедить ее в том, что охотиться за химерами бесполезно. Хотя само по себе это не очень-то здорово: взрывной характер Сью Перриго стал притчей во языцех. А потом, когда страсти утихнут, они вместе с Тони незаметно для всех приедут сюда и сделают собственный подробный репортаж, который станет настоящей сенсацией.

Пол плотоядно усмехнулся. Хоть та маленькая девочка и не знает об этом, но именно с ее легкой руки он получит повышение, а вслед за ним — известность и благосостояние.

— В гости? С ночевкой? После того, что случилось в последний раз? — Саре даже показалось, что отец готов взорваться от возмущения.

— Но, папочка, мне тогда было всего семь лет! К тому же мне казалось, что я поступаю правильно. Вы с мамой ведь всегда говорили, чтобы я поступала правильно, верно?

Потеряв дар речи, мистер Паркер бормотал и шипел, словно закипающий чайник, и его супруга поспешно пришла на выручку:

— Сара, когда раздраженные взрослые люди велят разбушевавшимся детям исчезнуть, это всего-навсего означает, что малышам следует уйти с глаз долой.

— Теперь-то я это знаю! Но…

— Бедная миссис Харрис, она так и не смогла оправиться с тех пор! — Отцу все же удалось совладать с голосом, и он вновь вступил в беседу. — А прочие твои выходки…

— Но Трейси была моей лучшей подругой! И ей так хотелось, чтобы пошел снег!

— Я понимаю, дорогая, — вновь заговорила мать. — Но лучше бы он пошел на улице. Папе Трейси пришлось целых два часа махать лопатой и выкидывать это безобразие в окно спальни.

— Я же извинилась! И потом, мам, когда это было? По крайней мере с тех пор, как мы переехали в Аптон, ничего такого не произошло, так ведь?

— Ну, можно и так сказать… Хотя не совсем. Не было таких происшествий, в которых смогли бы счесть виновной тебя.

— Ну вот видишь!

Миссис Паркер посмотрела на дочь и вздохнула:

— Милая, не прибраться ли тебе в своей комнате? А мы с папой пока поговорим.

Сара была совсем малышкой, когда миссис Паркер поняла, что младенец наделен, мягко говоря, необычайными способностями. Но если большинство матерей были бы до глубины души взволнованы летающими по воздуху бутылочками для кормления и подгузниками, менявшимися сами собой, то мама Сары, надо сказать, в значительной степени ожидала чего-то в этом роде. Дело в том, что она отлично помнила собственное детство и бабушку — невысокую и полную замкнутую пожилую даму, которая могла творить удивительные вещи и была глубоко разочарована, что ни дочери, ни внучке ее способности не передались. А еще в семейных преданиях говорилось о прапрабабушке Притчард, которая родилась в Пендле…

Отец Сары вовсе не был готов оценить реальное положение дел, но в конце концов и ему пришлось признать очевидное. И с тех пор Паркеры посвятили жизнь… да честно говоря, они не могли с полной уверенностью сказать, оберегают ли Сару от мира или же мир от Сары. Оба знали наверняка, что если в современном мире, напичканном коммуникациями, телевидение или газеты прознают об их дочери, то погубят ее жизнь. Но они понимали и то, что жизнь в полной изоляции также не пойдет ей на пользу.

Посему родители сочли наиболее разумным придерживаться золотой середины. В целом все складывалось неплохо, но трижды последствия Сариных действий объяснить не представлялось возможным, поэтому им приходилось спасаться бегством. Когда они переезжали в последний раз, миссис Паркер подумала, что было бы нелишним поселиться недалеко от кого-то, кто наделен способностями, схожими с теми, которыми обладала ее дочь. Но когда она поделилась мыслями с Сарой, та без тени сомнения ответила:

— Нет, мамочка. Больше таких, как я, нет — это точно. Если бы кто-то был, я бы… их почувствовала. Так было, когда я была маленькой: где-то в глубине души такое чувство, вроде огонька… Он не сильно горел, но все время. А однажды утром я проснулась и поняла, что его больше нет. Нет той родной души: она, наверное, умерла, и я осталась одна. Я — последняя из ведьм, вот так-то.

С того дня мистер и миссис Паркер стали охранять покой дочери вдвое бдительнее и приучать ее к строжайшей самодисциплине. Первое время Сара пыталась уклониться, но затем привыкла; если происшествия и случались, то были незначительны и легко объяснимы. Но за последние месяцы родители заметили, что Сара наконец-то научилась держать свои способности в тайне. И сейчас миссис Паркер склонялась к выводу, что возросшую ответственность стоит поощрить увеличением свободы.

Она взглянула на мужа, который беспокойно расхаживал взад-вперед по комнате, явно размышляя о том, чем обернется для Сары и всего остального мира ее следующий выход в свет… Да, убедить его будет делом непростым.

— Дорогой… — начала миссис Паркер и произнесла слова, которые навсегда изменили ход событий: — Я и в самом деле считаю, что нам следует отпустить Сару в гости, пусть даже с ночевкой…

С выражением вежливого интереса Пол Инкман сидел напротив доктора Филипс и пытался сдержать нарастающее волнение. Чем больше он разговаривал с местными жителями о необъяснимых происшествиях в Аптоне, тем очевиднее становилось то, что наконец-то он набрел на настоящую сенсацию.

Интервью с терапевтом ничем особенным не выделялось. Рассказ врача сам по себе не был потрясающим, но если собрать все истории воедино…

— Итак, если я вас правильно понял, то вы утверждаете, что жители Аптона никогда не болеют?

— Нет, не столь категорично. Конечно же, здешние люди болеют. Но по какой-то причине гораздо реже, чем в других местах. Едва ли вспомню случаи заболеваний простудой или гриппом. И школьников Аптона можно назвать самыми здоровыми детьми Великобритании. Даже ветрянкой, обычной в детских коллективах, очень давно никто не болел.

— То есть это очень странно?

Обдумывая заданный вопрос, доктор откинулась на спинку стула и повертела в пальцах карандаш. Внимательно посмотрела на Пола:

— Да, я бы так сказала. Порой я даже задаюсь вопросом, уж не ставят ли над нашим поселком опыты власть имущие или же высшие силы… Может, добавляют антибиотики в водопроводную воду или что-то еще в этом роде?

Пол кивнул, а потом небрежным голосом задал самый важный вопрос:

— И как долго это продолжается, как вам кажется?

— Сложно сказать точно. Думаю, около двух лет…

Сара с грохотом сбежала по лестнице с большой сумкой, куда сложила все необходимое для похода в гости с ночевкой, и обнаружила в гостиной дожидавшегося ее отца. Сердце девочки екнуло. Глядя на серьезное лицо мистера Паркера, она было решила, что отец передумал и никуда ее не отпустит. Но вымученная улыбка осветила папино лицо, и Сара поняла, что все в порядке.

— А теперь, юная леди, очень прошу вас: соблюдайте осторожность! — взволнованно напутствовал ее отец, и тут она наконец-то заметила, что у папы хриплый голос, да и нос заложен. — Внимательно следите за тем, чтобы не сделать чего-то такого… ап… ап… апчхи!

Он громко чихнул. Сара опустила сумку на пол, взяла папину ладонь в свои и тут же почувствовала тысячи тысяч микробов, кишащих в горле и носу мистера Паркера. Девочка сконцентрировалась, губы ее зашевелились: нужные заклятия изгоняли заразу.

— Ну вот, папочка, — улыбнулась Сара. — Теперь ты почувствуешь себя гораздо лучше.

Отец устало кивнул:

— Спасибо, любовь моя. — Голос мистера Паркера звучал как-то грустно. Он задумчиво почесал подбородок и опустился на ступеньку лестницы. — Послушай, Сара, я всегда хотел у тебя кое-что спросить.

— Что же, папа?

— Знаешь, когда в фильмах или книгах ведьмы творят заклинания, они всегда варят волшебное зелье в огромных бурлящих котлах. Представь, я всегда думал о том, что однажды вернусь с работы и застану тебя на кухне за приготовлением снадобья из крыльев летучих мышей и лягушачьих носов в маминой лучшей кастрюле «Le Creuset». Но тебе, как мне кажется, вовсе не нужны все эти… фокусы-покусы. Почему бы это?

— Не знаю, папа. — Сара присела рядом с отцом на ступеньку и задумалась. — Думаю, что в давние времена всякие снадобья были востребованы. Ну, приворотные зелья и тому подобное. Вот если бы ты, например, хотел приворожить маму и заплатил бы ведьме за труды, то за свои деньги желал бы получить что-то вполне конкретное. Наподобие маленькой чудной бутылочки, доверху наполненной колдовским настоем. В противном случае, если бы ты просто заплатил ведьме, а потом обнаружил, что мама внезапно потеряла голову от любви к тебе, ты мог бы решить, что виноваты вовсе не ведьмины чары и заслуга здесь лишь твоя. — Сара сделала паузу и рассмеялась. — Ну, или те ведьмы просто были не такие уж могущественные и нуждались во вспомогательных средствах. Но мне ничего такого не надо. — Взглянув на отца, она заговорщицки улыбнулась. — Ты же знаешь, я действительно отменная ведьма.

— Уж точно, знаю.

Отец посмотрел на нее со странной полуулыбкой, собравшей вокруг себя множество морщинок. Сара ужаснулась, что он вот-вот разрыдается, но вместо этого мистер Паркер обнял ее и крепко прижал к себе.

— Только… Только, пожалуйста, будь поосторожнее, — напутствовал он дочь.

— Пап, не волнуйся, — как-то неуверенно пообещала Сара. — Все будет в порядке…

Пол Инкман взволнованно вышагивал взад-вперед, и слова неудержимым потоком лились из его уст. Обращался он к оператору Тони, который в обнимку с камерой расположился на деревянной скамье и с сомнением внимал репортеру. Разговаривали они на одной-единственной автомобильной стоянке в Аптоне — засыпанной гравием площадке, притулившейся между церковью и красивым местечком в излучине реки. Вокруг тут и там виднелись закусочные столики и контейнеры для мусора.

— Эта история началась два года назад, — рассказывал Пол. — Помнишь, я рассказывал тебе про маленькую девочку? Сару Паркер? Знаешь, когда она с родителями переехала сюда? Два года назад! Нам всего лишь придется разузнать, откуда они переехали, и навести там справки на предмет странных происшествий. Как только мы предъявим родителям девочки доказательства, им придется сотрудничать с нами.

Пол остановился прямо напротив оператора и отчетливо произнес:

— Тони, сюжет первоклассный! И он наш. Только сначала надо избавиться от Сью.

— Ну да… точно, — с сомнением в голосе пробормотал оператор. — Вот только… Пол, на достойные сюжеты у Сью нюх как у ищейки. Разве не знаешь, что она способна сделать с тем, кто перейдет ей дорожку? Гарри Муррей рассказал мне, что с ним приключилось после того, как он обнародовал, что Сью сует длинный нос в изъятые при монтаже кадры. Да на него словно напал бешеный ротвейлер, насквозь пропитанный ароматом от Шанель!

— Она ничего не просечет, а когда спохватится, будет уже поздно, к тому моменту мы уже сделаем себе имя.

Красноречие Инкмана прервала трель мобильника, и Полу пришлось выудить его из кармана.

— Алло? — буркнул он. — О, привет, Сью. Да, мы тебя ждем. Сейчас мы на парковке позади церкви, ты нас сразу найдешь. — Тут он приостановился на мгновение и подмигнул Тони. — Но боюсь, что вести наши не очень-то радостные…

Сара нажала кнопку звонка и ухмыльнулась, поскольку дверь отворилась практически тут же. Эмма Уильямс, воплощенное волнение, явилась на пороге.

— Ты опоздала! — завизжала она. — Я боялась, что ты вовсе не придешь! Заходи же! Мама говорит, чтобы все сумки мы подняли наверх, а потом можно будет немного погулять. Но первым делом поздоровайся с мамой. — Тут Эммин голос театрально понизился до шепота: — И с Мэттом.

— Кто такой Мэтт? — тоже шепотом спросила Сара.

— Его отец работает в университете вместе с моим. Он американец. Они только что переехали, и папа сказал, что было бы здорово взять Мэтта в нашу компанию, а то ему играть не с кем. Поэтому он на целые выходные навязался к нам! Ладно, проходи.

Эмма повела Сару через холл в гостиную, где на диване расположилась миссис Уильямс. Она маленькими глотками пила кофе из чашечки с изображением скорпиона и читала газету. Рядом, вцепившись в джойстик, сидел взъерошенный мальчик лет десяти, всецело поглощенный экраном телевизора и пультом от игры.

— Здравствуй, Сара, — улыбнулась миссис Уильямс — Я рада, что ты наконец-то пришла к нам на выходные. Познакомься, пожалуйста, это Мэтт.

Мальчик нажал кнопку паузы на пульте и только затем улыбнулся Саре.

— Привет, — кивнул он ей.

— Почему бы тебе… — начала было миссис Уильямс, но тут зазвенел телефон. — Секундочку. — И мама Эммы взяла трубку. — Слушаю вас! Да, она дома. Сейчас позову.

И передала трубку дочери со словами:

— Это Трейси.

— Трейси? — пренебрежительно фыркнула Эмма (нынче Трейси не значилась в списке ее лучших друзей). — Ей-то чего надо?

От ее надменного, пренебрежительного вида не осталось и следа, когда она услышала то, что имела ей сообщить Трейси.

— Что? Где? Правда? Конечно! Увидимся там!

Эмма чуть ли не швырнула трубку маме в руки и запрыгала в возбуждении.

— Трейси говорит, что на автостоянке телевидение, камеры и даже сама Сью Перриго! — воскликнула девочка. — Она собирается что-то снимать! Нам надо срочно сбегать посмотреть! Может, и нас покажут по телевизору! Бежим же, Сара!

— Эмма! — В голосе миссис Уильямс послышалось предостережение. — Ты случайно никого не забыла?

— Ой. Точно. Мэтт, пойдешь с нами?

— Ага. Круто! — Мальчик встал с дивана и вновь улыбнулся Саре.

Эмма утомленно возвела очи горе.

— Короче, так, — подытожила она, — давайте шевелитесь.

— Не верю! — прошипела Сью Перриго, вперившись взглядом в Пола Инкмана. — Я в этой деревне всего полчаса, но знаю точно: здесь есть сюжет! Да я просто чую это!

Она отвернулась от Пола и принялась наступать на оператора. Лицо Сью было спокойно, на губах играла улыбка. Собравшимся пятидесяти зевакам из числа местных жителей она казалась прекрасной и блистательной телезвездой — именно такой, какой приходила к ним с экранов телевизоров, — но Тони-то видел стальную жесткость глаз Сью. Он начал пятиться, словно на него надвигалась кукла Барби ростом с человека в режиме «поражение».

— Так скажи же мне ты, Энди…

— Тони.

— Не важно. Расскажи, что тут происходит.

— Я… ну… то есть я не…

Тони наткнулся спиной на закусочный столик и оказался в ловушке. Рука Сью легла ему на плечо, а глаза вперились в него с расстояния всего лишь в фут. Отменно наманикюренным темно-красным ноготком мисс Перриго провела по шее онемевшего оператора чуть ниже подбородка, и на мгновение Тони посетило дурное предчувствие, что ноготь вот-вот прорвет кожу и вцепится в яремную вену.

— Нам ведь не хочется разочаровывать собравшихся, верно? — шепнула Сью, жестом показывая на собравшихся поглазеть местных жителей. — Они ждут, когда я начну снимать сюжет. Я ненавижу разочаровывать людей. И терпеть не могу, когда меня саму разочаровывают…

Тони прикрыл глаза и сглотнул.

— Кажется, есть тут одна маленькая девочка, — начал он…

Стоявшая позади толпы зевак Сара не видела ровным счетом ничего. Эмма, Трейси и Мэтт умудрились пролезть сквозь толпу и оказались в первых рядах. А Саре врожденное чувство самосохранения подсказало, что не следует оказываться на виду, поэтому она предпочла остаться позади. Заскучав, девочка побрела через парковку к реке. И тут заметила маленького Тима Гриффитса.

Малыш Тим как-то умудрился незаметно удрать от мамы (большой поклонницы Сью Перриго) и ковылял вдогонку за бабочкой со всей прытью, на какую были способны крохотные ножки двухлетнего ребенка. Самое неприятное было в том, что бабочка летела к реке.

Сара бросила взгляд на оставшуюся позади толпу: внимание всех собравшихся было по-прежнему приковано к троице с телевидения. Сара бросилась было за малышом, но — слишком поздно.

Тим попытался схватить бабочку, промахнулся и с еле слышным всплеском свалился в реку. Сара подбежала к берегу, но Тима уже несло вниз по течению. С тревогой она опять обернулась на толпу, но никто не смотрел в сторону реки. Только Саре было под силу спасти малыша. Она глубоко вздохнула и сконцентрировалась.

Сосредоточение оказалось столь глубоко, что девочка едва обратила внимание на вопль «ТИМОТИ!». Приподняв слегка дрожащие руки (Тим оказался тяжелым), Сара стояла на берегу. Она вытащила малыша из воды тридцатью футами вниз по течению, а потом донесла его обратно и осторожно опустила мальчика на траву.

И тут ощутила, что вокруг — гробовая тишина, прерываемая лишь всхлипываниями Тима. Тотчас обернувшись, Сара увидела, что взгляды пятидесяти пар глаз прикованы к ней в немом изумлении. В течение нескольких секунд никто не двигался, и тут с места сорвалась миссис Гриффитс, бросилась к своему малышу, схватила его и прижала к себе.

Сью Перриго бросила на Пола Инкмана торжествующий взгляд и направилась к Саре.

— Я все видела! — констатировала она. — Ведь это твоя работа, не так ли? И как же ты это делаешь?

Сара обвела взглядом собравшихся: онемевшие от изумления горожане по-прежнему не сводили с нее глаз. Девочка поняла, что на этот раз она попалась всерьез. Все, содеянного не воротишь, отпираться бесполезно. Теперь все и всё знают. Тайна раскрыта.

Девочка взглянула в глаза Сью Перриго и ужаснулась их выражению. Она попятилась, но Сью шла следом.

— Уходите! — закричала Сара. — Отстаньте!

Крепко-накрепко зажмурившись, она опустилась на землю и закрыла лицо руками.

— Пожалуйста! — молила она. — Просто оставьте меня в покое!

В ответ — тишина. Необычная, полная тишина. Девочка слышала лишь собственное учащенное дыхание. О боже, что же она натворила на этот раз? Сара даже не смела взглянуть. И тут услышала голос:

— Ну и дела! И как, по-твоему, это называется?

Девочка открыла глаза. Рядом стоял Мэтт и чуть ли не гневно взирал на нее.

— Использовать магию перед всеми этими людьми! — тем временем продолжал новый знакомый. — Ну ты даешь!

Сара осмотрелась. Собравшиеся застыли, точно статуи. Ближе всех замерла Сью Перриго, простершая руку, чтобы коснуться Сары. Глаза телезвезды невидяще уставились туда, где только что, скорчившись, сидела несчастная девочка. Секунду Сара пыталась разобраться в том, что же все-таки произошло, но тут увидела замершую в полете птичку и застывшую без движения реку.

— Ты! — ахнула изумленная Сара. — Ты это сделал! Но у тебя… Ты не можешь быть ведьмой! Я — последняя ведьма, это точно!

— Конечно же, я не ведьма! — небрежно бросил Мэтт. — Разве ты ничего не знаешь? Ведьмами бывают женщины. А я — волшебник, или маг, или чародей. Называй как хочешь. Мы не такие, как ведьмы.

— Какие — не такие?

— Вы, ведьмы, наделены властью над людьми, растениями и животными. Как там говорил дедушка? А, вот: вы властны над органикой. Я же повелеваю… — Мэтт подыскивал нужное слово, — стихиями. Да, точно. Землей, огнем, временем — все в таком духе.

Сара задумалась. Может, именно поэтому она никогда не чувствовала Присутствия Мэтта. Она протянула руку, и вот теперь, когда он стоял так близко, о нем возвестил холодный голубоватый огонек в ее разуме, который резко отличался от света ее собственного Присутствия — теплого, оранжево-красного, с размытыми очертаниями.

— Вставай. — Мэтт протянул руку и помог Саре подняться на ноги. — Надо поговорить.

Они уселись за столик, спинами к рядам людей, застывших в жуткой неподвижности. Никогда прежде Саре не приходилось слушать такую тишину. Мэтт заговорил:

— Твое Присутствие я распознал около двух лет назад. Раньше были и другие ведьмы, но все они, вероятно, умерли. Короче, я чувствовал, что ты — последняя из ведьм. А после смерти деда и я остался последним колдуном. Объединиться нам не помешало бы. Но два года ушло у меня на то, чтобы заставить родителей перебраться сюда, причем так, чтобы они ничего не заподозрили.

— Разве они о тебе толком ничего не знают? — удивилась Сара.

— Нет, конечно! Они же самые консервативные и ревностные христиане на свете. Если они распознают мою силу, то точно решат, что я — Сатана или его ближайший сподвижник. Может, им придет в голову принести меня в жертву, или изгнать бесов, или еще что-нибудь в этом роде, а мне это вовсе ни к чему. Когда я был маленьким, дедушка заботился обо мне и присматривал за тем, чтобы мама с папой ничего не заподозрили. Теперь я сам.

— А твой дедушка — он тоже… был колдуном?

— Ага. Вот такая у нас характерная семейная особенность. Начиная с прапрапрапрадедушки, который был родом из Салема. Но именно дедушка связал колдовство с современной наукой. Он окончил университет, а затем проделал ряд научных исследований. Знаешь, что он, например, обнаружил?

— Что?

— Что способности к колдовству наследуются генетически.

— Что-что-что?

— Я хочу сказать, что способности к колдовству передаются от родителей к детям. Но они слабеют, если только один родитель наделен ими. Дедушка говорил, что после многовековой охоты на ведьм всех нас разбросало по свету и сила наша ослабла. A еще он сказал, что если я найду ведьму и женюсь на ней, то наши дети унаследуют более ярко выраженные способности к колдовству.

— Так что же нам делать?

— Знаешь, мы все-таки последние. Думаю, нам стоит завести детей.

— Что, прямо сейчас?

— Ну ты даешь! Нет, конечно же, не сию секунду! Мне одиннадцать, а тебе вообще десять! Мы же не хотим попасть в скверную историю, да еще и родителей втянуть туда, верно? Нам надо вырасти сначала. А пока надо держаться вместе и заботиться друг о друге.

— Станем друзьями? Да? — уточнила Сара.

Мэтт опять улыбнулся, глядя на нее:

— Точно. Друзьями.

Сара вдруг почувствовала, как одиноко было ей все эти десять лет. Но теперь это чувство исчезло, даже следа от него не осталось. И она тоже улыбнулась Мэтту:

— Не пора ли теперь разобраться с этими бедолагами?

Они вместе обернулись к недвижимой толпе. Мэтт поделился с Сарой своими мыслями:

— Если я слегка подправлю их воспоминания, то сегодняшний день сотрется из их памяти. Наверное, сойдет.

Сара посмотрела на Сью Перриго, а затем на Пола Инкмана. Его угрюмый взгляд был прикован к сопернице, а на лице застыла ненависть чистой воды.

— Как им не стыдно! — кивнула на парочку ненавистников Сара. — Они друг друга терпеть не могут. Вот бы поменять знак минус на плюс, так чтобы они понравились друг другу.

— А почему бы тебе не сделать именно так? Ты властна над их чувствами.

Сара проникла в разум Пола и Сью и легко переменила их чувства. Затем Мэтт совершил то, что было вне компетенции Сары, и в мгновение ока все встало на свои места: река вновь несла воды вперед, пташки летели по своим птичьим делам, а люди двигались. И каждый человек на секунду замер, озадаченно огляделся вокруг, задаваясь одним и тем же вопросом: «Чем же я занимался? Ничего не помню…»

Но тут Пол Инкман поглядел на Сью Перриго, а Сью взглянула на Пола. Между ними словно промелькнула искра, что-то вспыхнуло и взорвалось… И они бросились друг к другу, страстно обнялись и тут же, будто изголодавшись, слились в жадном поцелуе.

Мэтт с интересом следил за тем, как Сью принялась срывать с Пола одежду.

— Вот это да, — тихонько шепнул он Саре. — Благодаря тебе они очень даже друг другу понравились! Думаю, ты даже не представляешь себе, насколько велика твоя власть.

Не таясь, Мэтт с восхищением смотрел на Сару, которая отвела взгляд — смущенная, но все же очень довольная.

— Давай-ка пойдем отсюда, — сказала она новому другу. — Бежим наперегонки!

Девочка подпрыгнула и понеслась через автостоянку, словно заяц, а вслед за ней, улыбаясь во весь рот, мчался Мэтт.

Так все и началось. Никто ничего еще не ведал об этом, но тем не менее только что произошли события, предопределившие следующий виток развития человека. Homo neanderthalis вымер тридцать тысяч лет назад, вскоре и Homo sapiens последует за ним в мусорный бак истории… А тем временем домой в блаженном неведении мчались два единственных представителя генофонда Homo magicus. Они заливались смехом и вовсе не думали о своем месте в эволюции человека.