Из вахтенного журнала:
Пятница, 1 апреля 1960 года. Всю ночь медленно шли по проливу Бохоль к острову Мактан, изредка подвсплывая на перископную глубину, чтобы убедиться в безопасности курса путем радиолокационных и астрономических наблюдений. Наблюдаем через перископ или слышим при помощи гидролокатора множество небольших рыболовных судов, а также несколько грузовых и пассажирских судов каботажного плавания; все они ярко освещены.
04.28. Идем на перископной глубине. Обнаружили небольшое каботажное грузовое судно в восточной части горизонта на расстоянии 4000 метров. Раньше с ним же был гидролокационный контакт.
04.30. Открылся огонь Лауис Ледж на южном берегу острова Мактан. Начали маневрировать на подходах к проливу Хилутанген, расположенному восточнее острова Мактан.
06.08. Вытолкнули за борт гидрографическую бутылку № МТ-71. Как и в прежних бутылках, форма заполнена по нашему коду…
08.00. Входим в пролив Хилутанген. Скорость хода четыре узла. Идем на перископной глубине. Судя по таблицам приливно-отливных течений, следует ожидать, что нас будет значительно сносить к северу, то есть в желательном для нас направлении. Это предположение подтвердилось: скорость хода «Тритона» относительно грунта составляет около пяти узлов, то есть больше, чем скорость относительно воды.
При входе в пролив интересно наблюдать показания гидролокатора. Репитер гидролокатора в боевой рубке дает полную картину профиля пролива: глубины во многих местах более 180 метров; берега обрывистые, поэтому мелководье у берега очень хорошо очерчено. При таком гидролокаторе мы вполне могли бы погрузиться на глубину и идти полным ходом. Однако мы не знаем, какова обстановка с той стороны пролива, поэтому лучше не рисковать и идти на перископной глубине.
В проливе Хилутанген наблюдаем много небольших судов. Чтобы уверенно пройти на безопасном расстоянии от них, перископ приходится поднимать довольно часто, правда, на очень короткое время.
10.57. Течение настолько увеличило скорость хода «Тритона», что мы прошли пролив удивительно быстро.
11.00. Прошли северную оконечность острова Мактан и входим в залив Магеллана. Залив также очень глубоководный, хотя у самого берега глубина резко уменьшается.
Из-за отсутствия эхолота мы подходим к заливу очень медленно. Однако показания гидролокатора очень четкие и почти совпадают с данными на карте, поэтому мы полностью полагаемся на них…
Проход по заливу несколько осложнился тем, что мы обнаружили три высоко выступающие из воды деревянные сваи. По-видимому, их поддерживают в вертикальном положении какие-то тяжелые балластины, потому что никаких соединяющих или удерживающих их тросов не видно. Возможно, они указывают на границы участка для ловли рыбы. Во всяком случае, мы осторожно обошли их, чтобы не наскочить на что-нибудь и не зацепить за какие-нибудь подводные кабели или снасти.
11.20. Внимательно просматривали берег залива в надежде обнаружить памятник Магеллану. Наконец он показался в поле зрения перископа. Небольшие глубины у берега не позволяют подойти к нему на короткое расстояние, чтобы произвести хорошую киносъемку, но мы постарались запечатлеть его на пленку со всех возможных направлений. Памятник хорошо виден только с одного направления — прямо спереди, так как деревья и кустарник здесь вырублены.
11.25. Обнаружили самолет, похожий на двухмоторный DC-3, идущий на посадку к городскому аэродрому. В заливе Магеллана бесчисленное множество небольших судов. Похоже на то, что здесь проводятся какие-то парусные гонки. Большинство судов — ярко раскрашенные прогулочные яхты и катера… Для уточнения места корабля и проверки безопасности курса, то есть чтобы исключить возможность обнаружения нас с надводных судов и тем более столкновения их с нами, мне приходилось то и дело поднимать перископ и быстро осматривать через него весь горизонт. Наши фотографы под руководством Робертса и Хэрриса старались сфотографировать все, что было возможно, поэтому перископ часто приходилось держать поднятым дольше, чем мне хотелось. Меня не покидало беспокойство, что нас обнаружат.
Из вахтенного журнала:
11.46. Развернув перископ на 360 градусов, чтобы в последний раз осмотреть ставшие теперь знакомыми ориентиры на берегу и попрощаться с Магелланом и его бесстрашным духом, я выбрал безопасное направление для выхода из залива и решил погрузиться.
— Опустить перископ! Обе средний вперед! Руль право на борт! — подал я подряд несколько команд.
Я помню, что еще перед выходом в плавание возможность случайного обнаружения нас обсуждалась в Пентагоне. Там говорилось о том, что заход «Тритона» в залив Магеллана увеличит опасность обнаружения. Тем не менее было решено, что в залив мы все-таки зайдем. Хотя больше этот вопрос не обсуждался, я помню, что адмирал Бикли особого беспокойства в связи с этим не проявлял.
И все же не исключено, что мы были обнаружены, и я беспокоился бы по этому поводу еще больше, если бы не услышал разговора между неугомонным Маршаллом и старшиной-рулевым Сэйвиджем.
— Интересно, если кто-нибудь видел нас, что он расскажет своим друзьям? — громко спросил Маршалл.
— Что бы он ни рассказывал, никто не поверит ни одному его слову.
Из вахтенного журнала:
При выходе из залива мы проверяли свое место через каждые две минуты, потому что нас сильно сносило течением. Все мы сознавали, что сегодня для нас знаменательный день, поскольку «Тритон» прошел более половины пути вокруг света.
13.20. Вошли в пролив Хилутанген. Идем на юг. Теперь мы пойдем на значительно большей глубине и на более высокой скорости хода.
13.24. Профиль пролива на экране гидролокатора очень четкий. Увеличили глубину погружения до 45 метров.
14.07. На большом расстоянии от нас слышим несколько взрывов.
14.34. Вышли из пролива Хилутанген. Идем по. проливу Бохоль. Увеличили скорость хода до 15 узлов, глубину погружения — до 60 метров.
15.04. Увеличили глубину погружения до 90 метров, скорость хода — до 20 узлов,
20.35. Вошли в море Сулу. Сегодня ночью и завтра утром будем идти этим морем по направлению к Целебесскому морю.
Суббота, 2 апреля 1960 года. 00.47. Вышли из строя репитеры гирокомпаса; по-видимому, это вызвано какой-то неисправностью в одном или нескольких синхронных усилителях. Перешли на управление по основному гирокомпасу и приступили к проверке усилителей. Через несколько минут неисправность исчезла самопроизвольно, и репитеры снова заработали нормально. Это неприятное событие, поскольку мы не знаем, что именно было неисправно.
01.35. Гидролокашюнный контакт с целью справа по носу. Судя по тяжелым ударам лопастей винта, это большое судно. Оставили его за кормой. После слежения за судном в течение примерно 15 минут контакт потерян. По-видимому, между судном и нами появился слой температурного скачка.
08.59. Подвсплыли на перископную глубину, чтобы определить место корабля, перед тем как пройти через проливы Пирл-Банк и Сибуту и выйти в Целебесское море. Обнаружить пролив Пирл-Банк и пройти через него — это все равно что продеть нитку в иголку. Если мы не сможем направить наш корабль точно в глубоководный проход между рифами, «Тритон» неизбежно пропашет своим носом борозду в коралловом грунте. Берега здесь очень отлогие, поэтому определиться по каким-нибудь ориентирам на нем при помощи перископа или радиолокатора практически невозможно. Наше положение становится еще более трудным, так как по пеленгу 76 градусов на расстоянии восьми миль обнаружено судно, корпус которого скрыт за горизонтом. Судя по курсу и скорости хода, это то самое судно, с которым семь часов назад был установлен гидроакустический контакт. Вполне возможно, что нам и ему придется продевать нитку в одну и ту же иголку. Это судно помешает нам поднять перископ на желаемую высоту или воспользоваться убирающейся антенной радиолокатора, чтобы поточнее определить свое место. Поверхность моря почти зеркальная, поэтому любой необычный предмет на ней тотчас же привлечет к себе внимание. Увеличили глубину погружения, скорость хода и направились к точке у входа в пролив Пирл-Банк.
11.30. Снова на перископной глубине. Берег виден более отчетливо, что позволяет нам получить приближенное место корабля. Несколько изменили курс, чтобы точнее попасть в пролив. Снова видим то же судно по пеленгу 30 градусов на расстоянии семи миль.
12.45. Это судно, по-видимому, доставит нам неприятности. Его мостик намного выше нашего перископа, поэтому штурману на нем легче определиться, да и район плавания он знает, наверное, намного лучше, чем мы. Несмотря на то что скорость хода «Тритона», несомненно, выше скорости хода судна, нам приходится соблюдать осторожность и идти медленно, чтобы точно войти в пролив Пирл-Банк. Перед штурманом судна такая проблема не стоит, поэтому оно идет быстрее и вот уже в течение нескольких часов нагоняет нас.
Считаем, что теперь мы определили вход в пролив достаточно точно. В течение 45 минут идем на юг. Однако через пролив придется проходить на перископной глубине, так как в лоции говорится о возможности в нем переменных течений. Кроме того, Адамс еще не совсем уверен в точности места корабля. Взвесив все еще раз, мы решили, что лучше дать возможность судну обогнать нас. С этой целью, соблюдая осторожность, чтобы не обнаружить себя, на большой циркуляции повернули на север. Капитан 3 ранга Робертс и наш фотограф Мидоус — в боевой рубке. Они приготовились произвести фотографирование, если представится возможность. Торговое судно типа «Виктори» периода второй мировой войны, с черным корпусом, белой надстройкой, черной и красной полосами на трубе, проходит мимо нас на расстоянии 3300 метров. Нам удается сделать несколько снимков судна.
13.11. Снова легли на курс 180 градусов, чтобы идти вслед за судном. Теперь нам, конечно, легче.
14.17. Открылся огонь Пирл-Банк по пеленгу 234 градуса. Впервые за целые сутки получили точное место корабля.
14.36. Вошли в пролив Пирл-Банк.
14.50. Идем через пролив Пирл-Банк. Изредка проверяем свое место по пеленгу на маяк с правого борта и по мысу на берегу — с левого. «Тритон» идет на достаточном удалении от торгового судна, поэтому перископом пользуемся сравнительно свободно.
Первый тревожный сигнал о неисправности компаса поступил тогда, когда Маршалл предложил воспользоваться благоприятной возможностью взять пеленг на Солнце. Чтобы следить за изменениями поправки гирокомпаса, Адамс имел обыкновение, если это было возможно, брать пеленги на Солнце ежедневно. От того, насколько точно определена поправка компаса, зависит точность прокладки пути корабля по счислению.
Громко свистнув от изумления, Маршалл вдруг заявил:
— Не может быть! Пеленг не совпадает на целых шесть градусов! Сэр, вы уверены, что дали мне правильный отсчет репитера? — обратился он к Адамсу, находившемуся в носовой части боевой рубки.
— Думаю, что правильно, — отозвался Адамс. — Может быть, репитеры опять вышли из строя? Рулевой, сколько на румбе?
— На румбе сто девяносто один, сэр, — быстро ответил молодой вахтенный рулевой.
Когда перископ стоит в положении «курсовой угол ноль градусов», отсчет репитера гирокомпаса должен совпадать с курсом корабля. В данном случае он точно совпадал. Внезапно все стало совершенно ясно. Я бросил быстрый взгляд на указатель положения руля: руль был в положении 20 градусов право на борт, но курс корабля не менялся.
— Гирокомпас неисправен! — воскликнул я.
— Поднять перископ! — громко приказал вахтенный офицер лейтенант Сойер, который обнаружил неисправность компаса одновременно со мной.
Как только показались рукоятки перископа, он быстро схватил их и, прильнув глазами к окуляру, воскликнул:
— Маяк прямо по носу! Руль лево на борт!
Я сразу же все понял. Если маяк был прямо по носу, это означало, что мы отклонились от правильного курса по меньшей мере на 90 градусов. И это произошло в узком проливе! Поспешность, с которой Сойер дал команду на руль, вполне понятна: маяк должен был быть на траверзе, а он оказался прямо по носу. Тревога, звучавшая в голосе Сойера, охватила всех находившихся в боевой рубке.
Развернув корабль на прежний курс, мы перешли на управление рулем из центрального поста, где рулевой мог пользоваться единственным на корабле дистанционным индикатором основного гирокомпаса.
Это был хороший урок для всего экипажа. Обычно мы сверяли показания репитеров и основного гирокомпаса через каждые двадцать минут. Быстрота же происшедших событий показала, в какое неприятное положение мы могли бы попасть даже при строгом соблюдении такого режима проверки компаса. Хорошо, что мы заметили неисправность так быстро, но ведь это произошло чисто случайно только потому, что Маршалл решил в этот момент взять пеленг на Солнце. Ясно, что он воспользовался показаниями неисправного репитера вскоре после его выхода из строя, когда корабль отклонился от курса только на 6 градусов.
Первым неисправность компаса должен был бы заметить рулевой, поскольку корабль оставался на прежнем курсе, несмотря на то что руль был в положении 20 градусов право на борт. Если курс корабля при таком положении не меняется — это значит, что не работает руль или гирокомпас или имеется какая-то другая неисправность. Рулевой должен привыкнуть к тому, что корабль поворачивает в результате даже незначительной перекладки руля, а если этого не происходит, он должен немедленно поднять тревогу. В нашем случае невнимательность рулевого не привела к аварии потому, что неисправность компаса обнаружили довольно быстро другие, к тому же наш гидролокатор показывал мелководье с обеих сторон от курса «Тритона», и это позволяло нам принять необходимые меры прежде, чем корабль наскочил бы на мель. Несмотря на это, эпизод, безусловно, сильно подействовал на нас и заставил всех как-то подтянуться и мобилизоваться.
Из вахтенного журнала:
15.17. Вышли из пролива Пирл-Банк, идем в пролив Сибуту, затем в Целебесское море.
— Воскресенье, 3 апреля 1960 года. 11.47. Прошли Целебесское море. Вошли в Макассарский пролив.
13.30. Адамс провел беседу на тему «Если поиск ведется пассивно, то и контактов не будет». В основу беседы положено фактическое донесение нашего гидроакустика перед всплытием на перископную глубину.
Адамс использовал это донесение, чтобы призвать всех быть более активными и бдительными.
14.22. В третий раз пересекли экватор: долгота 119 градусов 5 минут восточная. Теперь мы уже опытные моряки, и король Нептун приветственно машет нам, когда мы проходим его владения.
Вторник, 5 апреля 1960 года. Утром в этот день, когда «Тритон» проходил последние мелководные районы перед проливом Ломбок, мы предприняли еще одну попытку наладить наш эхолот. Теоретически результаты успешные, но практически — снова неудача. Второй самодельный вибратор, изготовленный из динамика трансляционной системы, действительно излучал и принимал звуковые сигналы, проходящие через воздушную или водную среду, но, как и в предыдущих попытках, звуковой сигнал не проникал через толстую сталь корпуса «Тритона».
Правда, мы могли бы воспользоваться мусоропроводом лодки. Для этого нужно было сначала разместить вибратор в шахте мусоропровода, закрыть верхнюю крышку и открыть нижнюю. Первый самодельный вибратор был слишком велик, поэтому разместить его в шахте мусоропровода было невозможно; второй, сделанный из динамика, вполне размещался в шахте.
Эта попытка не привела нас даже к теоретическому успеху. Мы разместили вибратор в шахте, подвели к нему питание. Все, казалось, было сделано правильно, но, когда закрыли верхнюю крышку, вибратор сместился, упал на дно шахты и застрял там так, что мы долго не могли ни поднять его вверх, ни выдавить за борт. Казалось, что, ничего не достигнув, мы усугубили положение тем, что мусоропроводом теперь нельзя было пользоваться и по его прямому назначению. После долгих усилий нам удалось наконец очистить шахту мусоропровода, но вибратор пошел при этом на дно моря Флорес.
06.50. Подходим к проливу Ломбок, которым войдем в Индийский океан. Во время второй мировой войны пролив Ломбок служил одним из основных путей для перехода подводных лодок, базировавшихся в австралийских портах. Ломбок — это один из наиболее широких проливов Малайского архипелага; он замечателен тем, что с обеих его сторон на побережье возвышаются крутые горы вулканического происхождения. Глубины в проливе большие, но плавание здесь опасно из-за наличия предательских течений. Во время второй мировой войны были случаи, когда подводные лодки, пытаясь пройти пролив в подводном положении, в течение нескольких часов шли на максимальной скорости, но, всплыв на поверхность, обнаруживали, что их отнесло назад. Японцы знали, что пролив Ломбок — это большая дорога подводных лодок, и прилагали много усилий, чтобы воспрепятствовать использованию его союзниками.
10.30. В проливе Ломбок мы обнаружили несколько различных судов. Одно из них — маленький парусник, подобный тому, какой мы видели в Макассар-ском проливе, но у этого две, а не одна мачта. Позднее видели три небольших корабля, — очевидно, это были катера береговой охраны. При попытке определить их курс и скорость встретились с некоторыми трудностями. Всякий раз, когда мы поднимали перископ, обнаруживалось, что они идут уже в другом направлении. Никаких признаков, что они маневрировали с целью поиска или намеренно изменяли курсы, не было, но в то же время нам ни разу не удалось заметить, чтобы два или три катера шли в общем направлении или чтобы какой-нибудь из них не изменил курса, которым он следовал во время предыдущего наблюдения. Через некоторое время катера вырав-нялись и пошли по проливу неизменными курсом и скоростью хода. Мы перестали обращать на них внимание. Пользуясь отсутствием судов поблизости, произвели тщательный осмотр острова Бали.
11.29. Проходя через пролив Ломбок, мы взяли пробы воды на большой глубине, замерили ее плотность, температуру и собрали другие данные в порядке выполнения гидрографических и океанографических работ. О плотности воды проще всего можно судить по поведению самого подводного корабля: в более плотной воде его плавучесть увеличивается, в менее плотной — уменьшается. Соотношение с известными постоянными факторами дает возможность определять фактическое состояние воды. Тщательный анализ проб воды, конечно, уточняет такое определение.
На большой глубине в проливе Ломбок мы обнаружили два резко различающихся температурных слоя воды, поэтому на максимальной глубине погружения «Тритон» весил примерно на 20 тонн меньше, чем на перископной глубине. Это явление вполне понятно, ибо с южной стороны пролива находятся более глубокие и холодные воды Индийского океана, а с северной стороны — более теплые, соленые и менее глубокие воды морей Сунда и Флорес. Мы обнаружили также упоминаемые в лоции сильные течения в проливе и замерили их. Эти течения подтверждают предположения о встрече в проливе вод Индийского океана и моря Флорес, в результате чего происходят изменения плотности воды.
12.25. Обнаружили судно по пеленгу 205 градусов на расстоянии 7000 метров. И в этом случае при слежении за целью было трудно определить ее курсовой угол, так как казалось, что судно все время меняет свой курс. Наконец, как и катера, которые мы наблюдали утром, судно прошло мимо нас на достаточном удалении, не меняя курса и скорости хода. Это был небольшой, содержащийся в образцовом порядке траулер.
13.00. Наблюдая в перископ, заметили прямо по носу гребень воды высотой около метра. Очевидно, он образуется в результате слияния вод, идущих по проливу Ломбок с севера, и вод Индийского океана, идущих с юга. Как раз в это время вахтенный офицер; на посту погружения и всплытия испытал трудности в удержании «Тритона» на перископной глубине при малой скорости хода. Чтобы помочь ему, пришлось дать средний ход. Несмотря на это и на то, что «Тритон» имел небольшой дифферент на корму, глубина погружения продолжала постепенно увеличиваться. Мы считали, что погружение вскоре прекратится, но стрелка глубиномера внезапно начала быстро вращаться. В течение сорока секунд глубина погружения увеличилась до 37 метров. Чтобы остановить погружение, пришлось дать эскадренную скорость хода. Корабль задержался на глубине 38 метров, затем через некоторое время всплыл на перископную глубину, но при совершенно новых условиях дифферентовки.
Анализируя это событие, мы предположили, что с юга в пролив Ломбок в течение некоторого времени поступали менее плотные воды Индийского океана, которые встретились с водами, идущими в пролив с севера. Этим, по-видимому, объяснялся и метровый гребень на поверхности воды, который мы недавно наблюдали впереди по курсу, и обнаруженные нами на глубине слои воды различной плотности, и непостоянство курсов тех кораблей и судов, за которыми мы следили через перископ. В том месте, где мы неожиданно не могли удержать корабль на перископной глубине, по-видимому, образовалось вертикальное течение сверху вниз в результате встречи вод Индийского океана с водами, поступающими в пролив с севера.
Находящийся у нас на борту сотрудник гидрографического управления Мэбри считает, что наше предположение, очевидно, правильное. Получилось так, что «Тритон» попал в своеобразную водяную яму, подобно тому как самолет попадает в воздушную яму. Размеры нашего корабля, большая прочность его корпуса и мощные двигатели гарантируют нас от опасных последствий в подобных случаях, особенно после того как мы усилили бдительность вахты. Подводная же лодка времен второй мировой войны, с более слабым корпусом и менее мощными аккумуляторными батареями, окажись она в аналогичных условиях, испытала бы значительно большие трудности.
Мне неоднократно приходилось иметь дело со слоями воды различной плотности и раньше, но никогда еще разность плотности слоев не была столь большой, а их воздействие на подводный корабль столь внезапным. В рассказах о действиях английских подводных лодок в Средиземном море во время второй мировой войны упоминается об аналогичных случаях, при этом некоторые авторы утверждают, что в отдельных случаях это явление приводило к серьезным потерям.