Система тау Кита, планета Нереида,

27 августа 2541 года, поздний вечер

– Как ты думаешь, это те самые, которых Денисов звать пытался? – задумчиво проговорила Женя, опустив руку на лоснящуюся спину довольно крупного существа, очень напоминающего земную афалину, разве что более темную. Но за это не поручусь, видимость все же не очень. – Забавные.

– Угу.

Забавные. Пока мы агрессии не проявляем. Или пока у них настроение хорошее. Тушки-то массивные, и скорость о-го-го! Если с разгону долбанет носом по ребрам, мало не покажется. Или хвостом приложит с размаху. Впрочем, пока псевдодельфины враждебности не проявляли, напротив, скользили вокруг нас, легко задевая плавниками. Вон с Женькой вообще играть принялись – по очереди проплывают мимо, подставляя блестящие в звездном свете бока, чтобы та прошлась ладонью от морды до кончика хвоста. Типа кто ловчее. Еще и пересвистываются увлеченно. Сколько их тут? Больше трех, это точно. А все-таки страшновато. Кто знает, что у них на уме?..

– Жень, пойдем на берег.

– Зачем? – Женька легко и искренне рассмеялась, неосмотрительно сунув пальцы в пасть ближайшей афалине.

Я успел лишь болезненно сжаться в ожидании неприятностей – зубы у животинки отменно острые, и в порядочном количестве, – но все обошлось. Афалина вынырнула чуть ли не на полкорпуса, встав в воде вертикально, и разразилась целой серией писков, свистов и похрюкиваний. Затем плашмя рухнула на бок, окатив нас тучей брызг.

– Ай, блин!

Ну что за забавы, право слово! А Евгении Сергеевне хоть бы хны – знай себе веселится, наплевав на технику безопасности. Нет, надо срочно что-то делать. Она, по ходу, и про холод забыла, а между тем и меня проняло. Или это от страха? До паники еще ой как далеко, но и зарекаться я бы не стал. Приступы, они такие… непредсказуемые.

– Жень…

– Да ну тебя, Гаранин! Скучный ты!..

– Мя-а-а-а-у-у-у!!!

Ну вот, только этой рыжей скотины и не хватало!

– Паша, ты здесь?.. – донесся до нас голос Денисова. – Евгения Сергеевна! Отзовитесь!

– Ой!

Вот тебе и «ой»! Все, спалились самым натуральным образом. Как теперь на берег выбираться? Ладно, будем надеяться, что Олег не трепло, как некоторые.

– Здесь мы!

– Вы с кем это там развлекаетесь?!

– Олег, тут дельфины! – восторженно прокричала Женя в сторону берега, сложив ладони рупором. Видимо, для усиления эффекта. Или чтобы и в лагере услышали. – Они с нами играют!

– Много их там?! С пятном на морде есть?!

Я наконец сумел вычленить силуэт Егеря, выбравшегося на самую кромку воды, выделявшийся особенно черным пятном на фоне темно-серого берега. Видимо, «хамелеон» в броне включить забыл, хотя, несомненно, при полном параде – очень уж очертания характерные и голова подозрительно круглая. У его ног темнел еще один довольно большой ком – Петрович, больше некому.

– А хрен знает, не разглядеть! – отозвался на этот раз я. – Их даже сосчитать трудно, вертятся постоянно. Но больше трех.

– Понял! Вылезайте на берег, вы мне мешаете!

– Нет!

– Чего это?! – не на шутку удивился Денисов и после небольшой паузы подозрительно осведомился: – А чем это вы там занимаетесь?!

Блин, а то сам не догадался, как маленький, право слово!

– А-а-а!.. Вы бы хоть одежку покомпактнее разбросали, что ли!.. Слышь, Петрович, история повторяется!.. Евгения Сергеевна, я дико извиняюсь, но твой… хм… бюстгальтер песком заляпал! Наступил в потемках!

– Ой, неловко-то как… – От смущения Женя даже говорить стала шепотом, но я расслышал. – Паша, что делать?..

– Что делать, что делать! С Денисовым договариваться! – рявкнул я, умудрившись в самый последний момент сбавить громкость до минимума. Будем надеяться, что он ночной режим в шлеме включать не стал, из чистой деликатности. Впрочем, если бы включил, на Женькин лифчик бы не наступил. Или просто отмазывается? – Олег чел вменяемый, не растреплет всем подряд.

– Да я не об этом. Как на берег выйдем? Я стесняюсь. Чужой мужчина все-таки.

Н-да, не вовремя стыдливость проснулась. Стоп! А чего это она сплетен не опасается? Или уже сама кого надо в известность поставила? Ну да, кто бы сомневался. Три дамочки целыми днями загорают в чисто женской компании, и чтобы при этом не перемыли косточки своим благоверным? Небось еще и Тарасова с Пьером обсудили во всех подробностях, с них станется.

– Олег, ты бы не мог… э-э-э… отойти ненадолго?! Мы как бы… э-э-э… не совсем одеты!

– Гаранин, дурак! – дернула меня за руку Женька. – Совсем с ума сошел? В лагере же услышат!

– А от кого нам прятаться? – отмахнулся я и снова переключился на Егеря: – Давай, а то Евгения Сергеевна стесняется!

– Как дети малые, ей-богу!.. Паша, не тормози – вылезай и одежку забирай! В воде оденетесь! Евгения Сергеевна, сделай милость, дельфинчиков пока поразвлекай, а то как бы не смылись под шумок!

– Ладно!

Ага, она уже все решила. Значит, так и сделаем. За Егерем нездоровых склонностей как-то не замечено, буду надеяться, что, как мужчина, его совершенно не привлеку. Ха-ха три раза.

Тропики тропиками, но на воздухе оказалось куда прохладнее, нежели в воде, и я успел весь покрыться зябкими пупырышками, пока добрел до пляжа. Денисов, судя по позе, пялился куда-то в сторону резвящихся афалин, не обращая на меня внимания, и я, наплевав на стеснительность, пробежался по песку, по пути сграбастав свои шорты с футболкой и Женькино бикини. «Верх» нашел сразу, а вот «низ» пришлось поискать – уж очень миниатюрный оказался. К тому же сволочной Петрович не придумал ничего лучше, как устроиться на плавках довольно обширным пушистым задом. В темноте еле разглядел торчащую завязку, заодно обратив внимание, что кот вовсе не кажется рыжим. Озадаченно хмыкнул, но снова списал эту странность на условия видимости и рванул к ненаглядной. Мельком оглянувшись по пути, успел заметить, как напарник Егеря встряхнулся и осторожно подобрался к самой кромке прибоя, вытянувшись в струнку, так что нос оказался над водой. Дельфинов вынюхивает, что ли?

– Пашка! Ну наконец-то! – облегченно выдохнула Женька и торопливо вырвала у меня из рук купальник. Завозилась, погрузившись по плечи. – Черт, вот это попались! И стыдно, как девчонке пятнадцатилетней!..

– Не переживай, – отмахнулся я, влезая в шорты. – Мы как-никак люди взрослые, имеем право.

– Насчет взрослых не уверена. По крайней мере, в отношении некоторых.

– Так ты еще и возраст реальный скрываешь?! – не остался я в долгу. – Тогда сохранилась не очень!.. Ай!.. Чего щиплешься?!

– Скажи спасибо, что не подзатыльник! Оделся, что ли?

– Почти.

Денисов глазастый, спину перед ним лучше не светить, так что пришлось заодно и мокрую футболку натянуть, которая ожидаемо скрутилась в валик. Евгения Сергеевна при виде моих мучений сжалилась и пришла на помощь.

– Пошли уже, герой-любовник!

– Молчала бы, гейша-неудачница!

Женька продемонстрировала кулак, и я предпочел заткнуться. Ну ее на фиг, обидится еще, и снова будем пару месяцев мириться. Не хочу.

Я медленно побрел за ненаглядной, которая зябко обхватила плечи руками и довольно целеустремленно двигалась к берегу, но догонять пока что не стал – от меня мокрого пользы как от источника тепла никакой. Проще до палатки добраться, переодеться в сухое и отогреваться со всем нашим удовольствием. Лишь бы ей блажь не пришла за Денисовым подглядывать.

Сзади забеспокоились афалины, одна даже проплыла вокруг нас по кругу, рискуя выброситься на мель, но мы своего решения менять не стали и вскоре выбрались на песок. Стало совсем прохладно – с воды ветерком тянет, под ногами сырость, одежка мокрая, полный набор, короче. Но, как я и опасался, Евгения Сергеевна остановилась в нескольких шагах за спиной Егеря и с интересом на него уставилась, стоически игнорируя мелкую дрожь. А еще меня упрямцем обзывает! Продрогла вся, а туда же!..

Я вздохнул, стянул футболку, тихонько приблизился к девушке и осторожно обнял за плечи, прижавшись всем телом. Хрен с ним, с Денисовым, Женькино здоровье важнее моих комплексов. Хотя все равно по возвращении нужно будет… полечиться, так скажем. У Тарасова наверняка заначка есть, ради такого случая не откажет.

– Может, пойдем? – все же шепнул я ненаглядной на ухо. – Чего мерзнуть?

– Н-нет, ин-н-терес-сно же! – явственно стуча зубами, отказалась Женя. – С-смотри, он д-дельфинов з-зовет!..

Ну и как она это определила? Егерь стоял не шевелясь и не издавая ни звука – наверное, внешнюю аудиосистему отключил, – а у его ног нарезал круги взъерошенный кот. На голове у зверя я заметил какую-то странную ажурную корону, но избавляться от нее он не спешил, видимо, так и должно быть. Во враждебную стихию пакостник лезть решительно не желал, дельфины тоже на берег выбрасываться пока не собирались – ситуация патовая, на мой взгляд. Если ничего не изменится, то и смотреть особо не на что будет…

Денисов, будто прочитав мои мысли, вдруг стремительно нагнулся и ловко подхватил Петровича под пузо, тот даже вякнуть не успел. Устроил на руках поудобнее, заодно пройдясь ладонью по загривку – типа успокоил, – и шагнул в воду. Забрался примерно по пояс и снова застыл.

– Ч-чего эт-то они?..

– Тсс! Смотри!..

Афалины будто этого и ждали – приблизились к нашей парочке практически вплотную, высунув рыльца над поверхностью, и засвистели-защелкали с удвоенной энергией. Одна даже от избытка чувств хвостом стеганула, окатив и Егеря, и кота. Зверь, против ожидания, даже не дернулся – вытянул шею над водой и куда-то напряженно уставился, судя по позе. По всему видно, увлечен – хвост в воде полощется, а ему хоть бы хны.

На кого Петрович таращился, выяснилось довольно скоро – одна из афалин подплыла совсем уж вплотную и осторожно вынырнула, коснувшись лоснящимся рылом кончика кошачьего носа. Котяра потешно чихнул, утерся лапой, но тут же сам потянулся к псевдодельфину. Миловались они так достаточно долго, потом все афалины разом ушли в глубину, причем резко, без всяких видимых причин.

– Уплыли… – озадачилась Женька. – Кто их спугнул?..

– Никто, кажется… Наговорились и разбежались, – пожал я плечами. – Сейчас у Денисова спросим, если уж тебе так хочется.

Егерь между тем вышел из ступора и изрядно нас с Евгенией Сергеевной удивил – без предупреждения стряхнул кота в воду, да не просто разжал руки, а еще и ускорение ему придал, зашвырнув где поглубже. Петрович с раздраженным мявом плюхнулся в воду, и на этом инцидент был исчерпан – кот неожиданно ловко поплыл к берегу, вытянув шею, чтобы водички не нахлебаться. Выбрался первым, далеко обогнав напарника, и принялся совсем по-собачьи отряхиваться, забрызгав все окрест. На нас с Женькой тоже попало, но возмущаться мы не стали – очень уж забавно Петрович выглядел. К тому времени, как Олег вылез из воды, кот уже стал похож на самого себя – пушистого и наглого. Шерсть у него и так сосульками не висела, чего можно было бы ожидать, а теперь он и вовсе напоминал здоровенный ком рыжего пуха. Стоп! Рыжего? А раньше он каким был? Глюки у меня, что ли?

Не удовлетворившись достигнутым результатом, Петрович принялся по очереди трясти лапами, как это кошки умеют – смешно донельзя. Женька не удержалась, тихонько хихикнула, и сволочная зверюга одарила ее грозным взглядом. В зеленых глазах с вертикальными зрачками отчетливо читалось обещание, и я с содроганием подумал, что лучше уж нам вовсе не знать, что он задумал…

– Остынь, киса!.. – вовремя вмешался Денисов. Присел рядом с напарником, придавил его ладонью к песку. – Угомонись, говорю!.. И это не вздумай, а то всех кальмаров Пашке отдам, и договаривайся как хочешь. То-то же!..

Кот, судя по прищуру, сменил гнев на милость, и Егерь его отпустил. Выпрямился, легонько подтолкнул напарника под откляченный зад:

– На траву бы хоть вышел! Петрович, я тебя умоляю. Кто песок вычесывать будет?

– Мя-а-а-а-у-у-у!..

– Вот сам с Галькой и договаривайся.

– Мяу!!!

– Кальмары.

Последний довод подействовал – кот нехотя убрался подальше от пляжа и разлегся чуть поодаль на траве, практически с ней слившись, так что я чуть не упустил его из виду. Ч-черт! Что-то опять не то с окрасом… Забыл вчера по Сети пошарить, да и сегодня вряд ли получится. Если и дальше так пойдет, то и до шизофрении недолго, особенно с моей приобретенной предрасположенностью, чтоб ее!

– А вы чего мерзнете? – повернулся Егерь в нашу сторону.

– Глупый вопрос, – хмыкнул я.

– Олег, не т-томи, рас-сказ-зывай!..

– Вам, Евгения Сергеевна, погреться бы не помешало, – прозрачно намекнул Денисов, стащив с головы шлем. Встряхнулся, осклабился во все тридцать два зуба. – Вон в пупырышках вся.

Издевается, однозначно.

– Ты бы, Олег, ее не злил лучше, – покачал я головой, отогнав мысль о собственном сломанном носе. – Убьет ведь.

Денисов демонстративно задумался.

– Я н-не к-кот, м-меня к-кальмарами не з-запугаешь! – добила его Женька.

Или не добила, просто сжалился – трясло ее заметно. Блин, она же босиком, а песок сырой. Впрочем, я тоже, но я и не к такому привычный, жизнь в Амьене закалила. Надо что-то делать…

Отпустив девушку, я уселся где стоял и потянул ее за руку. Та окинула меня недоумевающим взглядом, потом сообразила и устроилась у меня на коленях, обвив шею руками и поджав ноги, чтобы песка не касаться. Я приобнял Женьку, чувствуя, как дрожь понемногу стихает, и напомнил Егерю о нашем присутствии:

– Олег, не тяни Петровича за… эти самые!

– Мя-а-а-а-у-у-у!!!

– Он сказал, что тебя самого сейчас потянет, – ухмыльнулся Денисов.

– Прикалываешься?

– Не-а! – злорадно отмел Егерь мои подозрения. – Ты так не шути, Петрович этого не любит…

– Короче, Склифосовский!

– Короче так короче. Дельфины те самые, и Варька с ними. Поговорили, но, как я и предполагал, завтра пару часов придется потратить на настройку коннектора. А там и пещеру искать отправимся. Ты со мной?

– А почему я?

– Ты ж говорил, что дайвер.

– Так Тарасов тоже…

– Он универсал, умеет все понемногу. А ты конкретно вроде в море нырял.

– Было, – не стал я отнекиваться, – правда, давненько. И в пещеры пару раз спускался.

– Тем более, – хмыкнул Олег. – К тому же ты мне интересен как профессионал-ксенопсихолог. Я бы не отказался, чтобы ты постоянно присутствовал, когда я с афалинами контактирую. Нужен взгляд со стороны. Ну так как, ты в деле?

– Спрашиваешь!

– Тогда идемте спать, я завтра с зарей тебя подниму. Так что, Евгения Сергеевна, сильно его не утомляйте.

– Отвали, балабол!.. – отмахнулась Женька и, не удержавшись, сладко зевнула.

Смотри-ка, пригрелась! И трогать жалко, и в лагерь надо…

– Короче, я пошел.

Денисов пристроил шлем на сгибе левой руки и побрел вдоль берега, ориентируясь по костру – Тарасов завел традицию устраивать знатную иллюминацию, наваливая целую кучу дров, чтобы почти до утра горело. Без понятия, правда, зачем. Разве что в расчете на таких вот гуляк, как мы с Евгенией Сергеевной. Ох, сиди не сиди, а идти придется…

Я без особых усилий поднялся на ноги, удерживая девушку в объятиях, и зашагал вслед за Егерем, про себя усмехнувшись: свадьбы еще не было, а уже на руках ненаглядную таскаю. То ли еще будет!..

– Гаранин, ты не надорвешься?

– А что? Не нравится?

– Отпусти меня!

– Хозяин – барин. Не отставай тогда, а то я реально задубел.

Система тау Кита, планета Нереида,

28 августа 2541 года, раннее утро

– Гаранин! Па-а-аша! Подъем!..

– Мя-а-а-а-а-а-у!!!

Принесли черти! И ведь ладно бы просто снаружи орали, звукоизоляция у палатки нормальная, фиг бы я проснулся, но эти гады еще и по туго натянутой стенке колотили, отчего она ходила ходуном и мерзко вибрировала. Таким макаром можно и мертвого разбудить. Блин! Женька!..

– Вста-а-а-а-ю-у-у!.. – разрывая челюсти в зевке, попытался я угомонить ранних гостей. – Хорош горлопанить, Евгения Сергеевна проснется.

– Паш?..

Ну вот, что я говорил?!

– Спи, любимая. – Я склонился над девушкой и поцеловал ее в губы. Потом не удержался и приложился к щеке. – Рань несусветная, отдыхай. Не мерзнешь?

– Не-а… Не уходи.

– Нельзя, обещался, – вздохнул я. – Я тебя сейчас вторым мешком укрою, чтоб уютнее было. Отдыхай. И не скучай.

– Попро-о-обую!.. – сладко зевнула Женька и повернулась на другой бок.

Вот и славно. Одной проблемой меньше, как говорится.

Судя по свежести, Денисов и впрямь меня с рассветом разбудил, как и сулился накануне. Даже не знаю, как одеваться. Судя по всему, в море выйдем надолго, успею еще и промерзнуть, и прожариться. Дилемма, в общем. А, чего заморачиваться! Я торопливо влез во вчерашние шорты, благополучно за ночь просохшие, и не глядя выудил из сумки с одеждой первую попавшуюся футболку. Нормально. А с обувью что? Да ничего, собственно, камней мелких в округе нет, древесных корней тоже, так что босиком пробегусь. Ну и последний штрих – скомкав, сунул в карман белую бандану. Без нее голову запросто напечет, и страдай потом. Подхватил умывальные принадлежности, запихал во второй.

– Чего как долго? – вместо приветствия буркнул Денисов, когда я вывалился из палатки, продавив входную мембрану. – Завтракать будешь?

– А мы разве не торопимся? – удивился я.

Егерь, как и вчера, красовался в полном комплекте снаряжения, включая кобуру на правом бедре и «ле февр» на плече, разве что забрало шлема откинуто. И не жалко ему такой ствол в море брать? Это если даже отбросить еще более логичный вопрос – на фига вообще? Но ему виднее, в конце концов.

– А ты не тормози, – ухмыльнулся Олег и, выудив из одного из многочисленных карманов на «разгрузке» белый флакончик, бросил его мне.

Я на рефлексах выхватил подарок одной рукой из воздуха, второй ладонью деликатно прикрыв рот – черт, спать-то как хочется, а тут еще зевота! Повертел бутылек перед глазами – витаминизированный белковый коктейль. Что еще за гадость? Мало мне было концентратов на Ахероне?

– Не привередничай, лопай, – развеял мои сомнения Денисов. – Последний писк моды, спецрацион для дайверов. Но нам тоже сойдет, в море по-большому сходить негде. Хотя лучше сначала умойся, а то, блин, и меня за-а-а-аразил!

Ошивавшийся поблизости рыжий кот фыркнул и тоже зевнул во всю пасть. А неслабо так, впечатляет! Медведь из анекдота может позавидовать. Того, который про медок и хлебало.

Ладно, нечего время терять. С некоторым трудом засунув коктейль к бандане, побрел к ручью. Освежусь, может, тогда челюсть выворачивать перестану.

Покончив с водными процедурами, вернулся к палатке, намереваясь наконец перекусить, но в очередной раз это дело отложил – пока я умывался, реактивный Денисов успел смотаться до кладовки и теперь протягивал мне обновку – гидрокостюм без рукавов и со штанинами до колена.

– Держи. Майкой своей девчонок пугать будешь.

Черт! Как она вообще в сумку затесалась? Вроде же нейтральные принты выбирал, а тут страх и ужас – какое-то подводное чудище с множеством щупалец и впечатляющими зубами. Ладно, прав Денисов, гидрокостюм всяко уместнее будет, тем более такой, из трехмиллиметрового спанча – продвинутого аналога известного еще с двадцатого века неопрена.

– Тогда тоже держи. – Я сунул в руку Олегу бандану и бутылку с коктейлем.

– Боты не забудь.

– Угу.

Дабы не светить телесами по всему лагерю, переодевался в палатке, умудрившись не побеспокоить Евгению Сергеевну. Костюмчик сел как влитой, обувка, выполненная из такого же материала, тоже оказалась впору, что, впрочем, совсем не удивительно – в магазине у брюнетки Жанны закупались в соответствии с размерами всех участников экспедиции. Олег просто выудил костюм из сумки с моим именем. А вот сам я, блин, не догадался.

– Ну вот, на человека стал похож, – похвалил Егерь, когда я выбрался из жилища, и вернул паек и бандану. – Пошли. Петрович, не спать!

Кот, уже было пригревшийся на утреннем солнышке, встрепенулся и посеменил рядом с Денисовым, умудряясь по пути еще и тереться об его ногу. Тот, против ожидания, ни разу не споткнулся, да и воспринял выходку питомца вполне благожелательно. Уважаю. Я бы на его месте от смачного пенделя не удержался.

Я растерянно посмотрел на бандану, потом скользнул взглядом по бедрам – а нет карманов! Значительный минус, между прочим. Однако из затруднительного положения вышел с честью – зажав бутылку под подбородком, повязал бандану на голову и побрел за напарниками, по пути наконец вскрыв емкость. Коктейль оказался весьма приятным на вкус, напомнив какой-то кисломолочный продукт, в меру терпкий и чуть сладковатый. Нормально, в общем.

Судя по положению светила, нижний его край едва выглянул над горизонтом, то есть рань несусветная. Верный инфор вывод подтвердил – начало шестого утра. Денисов, изверг, и что ему не спалось? Да другой бы с такой девчонкой под боком, как Галя, вообще бы из койки не вылезал. А этому неймется. Все нормальные люди спят, даже Тарасова не видно, а нам приспичило…

Впрочем, насчет «всех» я несколько погорячился – у лодок нас встретила Галина. Сна ни в одном глазу, но слегка надутая. Олег уже накосячить успел? Силен!

– Галька, хватит дуться! – Нимало меня не смутившись, Егерь аккуратно, памятуя о броне, приобнял девушку и чмокнул в губы. – Ну не могу я тебя взять! Места нет. А вторую лодку гнать – смысла нет. Путь Гюнтер отоспится. Ему еще рыбачить целый день…

– Не отмазывайся, Денисов! – Галина уперлась Олегу в грудь кулачками и вырвалась из объятий. – Так и скажи, что опять сбежать хочешь.

– Радость моя, ну давай не начинай… – с бесконечным терпением в голосе взмолился Егерь. – Ну хочешь, с Гюнтером плыви. Ему ты не помешаешь. Заодно, может, действительно заставишь рыбу ловить, а не дурью маяться. Хочешь свежей рыбки? На углях запеченной? Вкуснота!..

– Дурак!

Где-то я это уже слышал… Где бы, интересно?

– Я тебя тоже люблю, – не остался в долгу Денисов. – Ты «гляделку» нам одолжишь?

– На, иди, на дельфинчиков любимых пялься! – Галя раздраженно сунула Олегу в руку самые обыкновенные солнцезащитные очки, но с характерно утолщенными дужками, и небольшой брусок с зажимом для крепления на поясе. – Не потеряй только. И потом мне запись просмотреть дадите.

– Обязательно! – улыбнулся Олег, переправив добычу мне. – Вот еще держи.

Я недоуменно уставился на выуженный Егерем из лодки эластичный пояс с ножнами.

– Надевай, лишним не будет. Инфоблок хоть нормально прицепишь, – пояснил Денисов. – Да и нож пригодится. Тьфу-тьфу. Галька, пожелай нам удачи.

– Да идите вы!..

Ну вот, и мне за компанию прилетело. Интересно, чего это она такая раздраженная? Первое, что пришло на ум, – женские проблемы. Но вроде купалась вчера. Да и сегодня в неизменном наряде – бикини плюс парео – разгуливает. Так что однозначно мимо.

– Чего это с ней? – все же не вытерпел я, когда девушка скрылась в палатке.

– Не обращай внимания! – отмахнулся Егерь. – Ученый в ней проснулся, видишь ли. Мы в свое время на афалин большие виды имели, диссертацию собирались в соавторстве писать. Жаль, не срослось… Ладно, потащили!

Лодка, хоть и громоздкая на вид, оказалась неожиданно легкой, так что вдвоем мы без труда отволокли ее к берегу и столкнули в воду. Денисов собственноручно закинул в нее закапризничавшего Петровича, кивнул мне, придерживая суденышко за специальную петлю на носу:

– Полезай, я не промокну.

Я спорить не стал, устроился поудобнее на носовой банке, бесцеремонно спихнув с нее кота. А что? Как он ко мне, так и я к нему. На войне как на войне, как говорится. Петрович покладисто перебрался на кормовое сиденье, одарив меня очередным многообещающим взглядом, и этим ограничился. Только ни фига не угадал – вытолкнув лодку на относительно глубокое место, Олег ловко перебрался через борт, едва, правда, надувнушку не опрокинув, и согнал кота с нового насеста, не обратив внимания на его возмущенный вопль. Уселся, разместив ружье между ног, и опустил в воду движок, до того поднятый в транспортное положение.

– Поехали, что ли?!

Электропривод натужно загудел, проворачивая вал водомета сначала на самых малых оборотах, вытянув лодку с мели, потом зажужжал увереннее, разгоняя легкое суденышко, так что задрался нос и набегающая зыбь захлопала по пластиковому днищу. Зашелестела взметнувшаяся роскошным хвостом вода, дополняя довольно громкую какофонию. Кот, протиснувшись под банкой, выбрался на… пусть будет «бушприт», хотя у надувнушки его по определению нет. Не важно, короче. Улегся на баллоны в том месте, где они сходились под острым углом, расставив передние лапы и положив башку на тугую резину, и принялся подвывать в такт движку.

– Как в старые добрые времена, а, Петрович?!

– Мя-а-а-а-у-у-у!

– Согласен, насчет добрых загнул! Все, не расслабляйся, Варьку карауль!

Кот в ответ лишь фыркнул – то ли в насмешку, то ли просто брызги в нос попали.

– Куда едем-то?! – повысив голос, чтобы перекричать водомет, поинтересовался я.

– Тут недалеко! Варька вчера обещала в проливе ждать!

Ага, значит, план есть. Вот и славно. Можно покуда расслабиться и получать удовольствие. Хоть пока еще и прохладно, но притерпелся, не то что после теплой палатки. Ветер в лицо, я еду – все как в известной поговорке. И костюмчик реально хорош – не продувает. Зато сон окончательно ушел, и я принялся с интересом пялиться по сторонам. Немного раздражала вибрация – волн как таковых хоть и не было, но лодка стригла самые верхушки этакой «стиральной доски». Или терки, тут с какой стороны посмотреть. Впрочем, к внешним условиям я быстро приспособился, наловчившись не обращать внимания на временные неудобства. Тем более вокруг было на что посмотреть. Даже, я бы сказал, полюбоваться.

Я, конечно, не специалист-геолог, и даже не географ, но и моих весьма скудных знаний хватило, чтобы заметить некое несоответствие – острова вокруг имели явные признаки вулканического происхождения. Вернее, не так. Впечатление такое, что вокруг простирается неведомый континент, подтопленный паводком колоссальных масштабов. Почему? Да все предельно просто. Гор, таких, чтобы на полноценные вулканы тянули, в пределах видимости не наблюдалось, зато доступные взгляду клочки суши весьма походили на прибрежные островки той же Греции, к примеру. Или фьорды норвежские. Берега где обрывистые, где довольно пологие, но везде либо осыпи, весьма смахивающие на известняковые, либо песок, мелкий и рыжий, отнюдь не речной. И не коралловый – тот сильно отличается даже издали. Такое ощущение, что плывем мимо наносного волжского острова, разве что растительность ближе к тропической да относительно тепло, с поправкой, понятно, на раннее утро. И нигде ни малейших признаков коралловых рифов. Я даже привстал, чтобы в прозрачную толщу прямо по курсу всмотреться, – нет ничего. Довольно ровное дно кое-где топорщится камнями, вот и все. Причем самыми обыкновенными валунами размером от кирпича до хорошей такой скалы. Кажется, Денисов упоминал, что местные архипелаги – остатки затонувшего материка. Значит, ученые к аналогичным с моими выводам пришли. И надо думать, имели для того все основания. Сдается мне, условия здесь подходящие, в обозримом будущем (разумеется, с геологической точки зрения) кораллы тут наверняка расплодятся. Глядишь, снова материк возникнет. Через пару миллиардов лет. Мы не доживем, так что беспокоиться нечего.

Между тем Денисов уже вывел наше утлое суденышко практически на середину пролива и начал явственно забирать правее, огибая возвышенную часть острова. Судя по открывшейся панораме, я все-таки прав в своих предположениях – берег с этой стороны резко обрывался, обнажая весьма характерную скальную стену. По всем признакам известняк, только цветом ближе к базальту, но это уже, вероятно, местная специфика – тут все с фиолетовым отливом, даже останки древних раковин. Красиво, кстати. Но для нас важнее другое обстоятельство – залежи известняка подразумевают наличие карстовых пещер, а в такие места соваться с бухты-барахты себе дороже, несмотря на наличие современного оборудования. Во-первых, очень часто такие пещеры представляют собой самые настоящие лабиринты, а во-вторых, неизвестно, на какую глубину они уходят. Я глубже сорока метров не полезу ни за какие сокровища мира. С другой стороны, Олег упоминал, что дельфины там от непогоды укрываются и имеют доступ к загадочным «ценностям», а они животинки воздуходышащие, как и мы. И если афалины без дыхательных аппаратов справляются, то чем мы хуже? На это и надежда.

Псевдодельфинов отыскали неожиданно легко – как и предсказал Егерь, небольшое стадо в десяток особей резвилось в проливе, гоняя рыбу. На нас они внимания не обратили, продолжая заниматься своим делом, лишь одна особь, довольно крупная и с характерным пятном на морде, отделилась от группы и понеслась к нам, скользя над водой. Денисов успел заглушить движок, и лодка плыла по инерции, постепенно замедляя ход, так что афалина не промахнулась – подобралась вплотную, нырнула и выпрыгнула с другой стороны, хорошенько окатив нас с Петровичем брызгами. Заплясала на хвосте, возбужденно посвистывая.

– Знакомься, Паша. Это Варька! – улыбнулся Олег. – Повзрослела, заматерела, но все такая же любопытная. В общем, где-то даже легендарная личность – первая афалина, контактировавшая с человеком.

Денисов перегнулся через борт и плеснул в дельфина пригоршню воды. Варька пискнула и рухнула плашмя, забрызгав на этот раз Егеря, но тот лишь рассмеялся – что ему, в броне-то? Главное, чтобы за шиворот не попало.

– Ладно, давайте-ка во-о-он туда отойдем, в бухточку! Чтобы не палиться лишний раз. Петрович, Варьку зови.

Видимо, афалина прекрасно поняла наши намерения, потому что плыла за лодкой как приклеенная. Указанный Денисовым крошечный фьорд оказался весьма уютным, хоть возвышавшиеся с трех сторон обрывы с непривычки порядочно давили на психику. Глубины здесь были нормальные, не меньше пяти метров, хотя вода перспективу и искажала, так что заморачиваться с якорем не стали, просто прижали надувнушку тугим бортом к скале и привязали к небольшому, но достаточно прочному выступу. Я заодно воспользовался случаем, чтобы рассмотреть породу вблизи. Даже без спецоборудования удалось различить мельчайшие осколки ракушек, а кое-где и целые торчали, что полностью подтвердило мою догадку.

– Пашка, ты чего там вынюхиваешь? – хмыкнул Олег, убедившись, что лодка стоит крепко. – Золото нашел?

– Известняк, – ткнул я пальцем в камень.

– И что? Думаешь, что-то новое сообщил?

– На Пятачке такие же породы?

– Вроде бы, – пожал плечами напарник. – Никогда внимания не обращал. Но с виду похоже. А что?

– Да ничего, собственно. Просто пещера, скорее всего, карстовая.

– А это плохо?

– Это нормально, – отмахнулся я. – Не тяни резину, вон Варька уже беспокоиться начала.

– Ага. «Гляделку» надень. Петрович, ползи сюда.

Черт, а я уже про нее забыл! Очки с утолщенными дужками оказались весьма удобными, сели как влитые, и сразу же на стеклах с внутренней стороны активировались прозрачные дисплеи. Неожиданностью для меня это не стало, так что я даже не дернулся. Терпеливо дождался загрузки операционки и прогона тестов, покосился на инфоблок на поясе – судя по итоговой тестовой табличке, места достаточно, можно писать все в режиме реального времени. Удобная штука, кстати, – тут тебе и диктофон, и камера, и даже цифровой бинокль с весьма впечатляющим зумом. При нужде и вместо микроскопа использовать можно. Управление, правда, ручное – сенсорами на дужках. Но интерфейс интуитивно понятный, к тому времени, как Егерь нахлобучил на голову шлем и о чем-то «побеседовал» с Петровичем, что со стороны смотрелось довольно забавно, я его полностью освоил и врубил запись. Устроился поудобнее на банке, приготовившись наблюдать.

– Ну что ж, коллеги! Приступим, пожалуй, – объявил Денисов.

Внешние динамики костюма голос его совершенно не искажали, к тому же забрало он затемнять не стал, и дискомфорта от общения с бронированным типом с черным шаром вместо головы не было. По крайней мере, у меня. А кот за годы совместной жизни и не к такому привык.

– Паша, смотри, слушай, запоминай, но постарайся ни во что не вмешиваться, – проинструктировал меня Егерь. – Процесс достаточно длительный, так что наберись терпения. Потом поделишься впечатлениями.

Я кивнул, соглашаясь, и он повернулся к афалине, беспокойно плещущейся у борта.

– Привет, Варька!

Петрович, развалившийся на баллоне, встрепенулся и уставился на псевдодельфина. На голове у кота опять красовалась вчерашняя ажурная корона, которую я впотьмах не разглядел. Сейчас, правда, исправил это упущение, но все равно ни фига не понял – хитро изогнутая штуковина одновременно напоминала и наушники, и приемный датчик нейросканера, в просторечии «мозговерта», и даже монокуляр электронного прицела, какими некоторые охотники пользоваться любят.

– Привет! Привет! Большой черный Денисов! Маленький рыжий Петрович! – заверещали динамики синтезированным высоким девчоночьим голосом.

С оборудованием явно что-то было не так, потому что концовки слов превращались в невыносимый писк, уходящий в ультразвук. Я страдальчески поморщился, но уши зажимать не стал – из чистой солидарности с Егерем. Ему так со вчерашнего вечера достается, но терпит же!

– Варька, не мельтеши, – все же попросил Денисов – видать, ему куда сильнее на уши давило, в шлеме-то. – И давай помедленнее. Как у тебя дела?

– Хорошо! Дела хорошо! Много рыбы! – засвистела афалина. – Где большая рыжая Галя? Варька скучать!

– Галя занята.

– Кормить детеныша?! – заинтересованно пискнула Варька.

– Тьфу! – чуть не подавился Егерь. – Нет. Детеныша нет.

– Почему? Детеныш надо!

– А ты, мать, часом, не обзавелась ли? – понимающе хмыкнул Олег, но афалина лишь с удвоенной энергией и явно недоуменно засвистела. – Извини, увлекся. У Варьки есть детеныш?

– Есть! Варька, детеныш! Мягкий Нос!

– Оригинальное имя, – хмыкнул Денисов. – Поздравляю.

– Благодарность! Кто в плавучая раковина? Чужак! Варька опасаться.

– А, извини, забыл. Знакомься – это Паша. Мой друг. Человек.

– Человек Паша! Дружить Денисов! Хотеть дружить Варька?!

Я растерянно глянул на напарника. Тот одобрительно кивнул, и я подтвердил, глядя афалине в глаз:

– Хочу. Давай дружить.

Варька издала серию удовлетворенных щелчков, оставшихся без перевода и озвучки, и вдруг, причудливо изогнувшись, скрылась в глубине.

– Чего это она?

– Без понятия, – довольно беспечно отозвался Олег. – Сбежать не должна, не переживай. Кстати, дела в гору идут, заметил?

Еще бы! Донельзя противный писк в динамиках превратился в просто неприятный, но вполне терпимый. Стало быть, именно это и имел в виду Егерь, когда про настройку коннектора говорил. Но, по-моему, про два часа он явно загнул.

– Ты не расслабляйся, – правильно истолковал мой взгляд Денисов. – Мы пока еще только от самого неприятного эффекта избавились. И это, кстати, самый короткий этап. Дальше отдача не такая заметная будет, задолбаемся языками чесать. Но тут уже никуда не денешься, другого способа нет. Мы с Петровичем новый коннектор почти месяц настраивали, он, бедный, под конец от меня сматываться начал. В аномалии прятался, прикинь?..

Ответить я не успел – вынырнувшая у самого борта афалина с победным писком зашвырнула чуть ли не мне в руки довольно большую рыбину вполне нейтрального окраса, чем-то похожую на некрупного лосося. Рефлексы не подвели, добычу я легко поймал, но тут же от неожиданности выронил на днище лодки – рыба оказалась как рыба, холодная и скользкая.

– Подарок! – запищали динамики в шлеме Денисова. – Подарок большой человек Паша! Кушать! Рыба! Рыба!

– Спасибо, – поблагодарил я, снова поймав Варькин взгляд.

Тот еще подарочек, честно говоря, но это же не повод забывать про вежливость? Вот и я так думаю.

– Петрович, ну-ка отвали! – Егерь решительно отпихнул от рыбины напарника и принудительно вернул его на борт, пяткой загнав возмутительницу кошачьего спокойствия под заднюю банку. – Успеешь сожрать! Сиди, говорю!

– Почему человек Паша не есть рыба? – поинтересовалась между тем Варька.

Получилось не очень внятно, видимо, у Петровича мысли путались. Я, честно говоря, ему от всей души сочувствовал. Отнять у кота рыбу, это все равно что оставить ребенка без мороженого или алкаша без утреннего опохмела. Жестоко, в общем.

– Не хочу есть, – пояснил я. – Не голодный. Можно подарю рыбу Петровичу?

– Можно! Подарить маленький рыжий Петрович! Варька принести еще!

– Эй, тормози! – счел нужным вмешаться Денисов. – Варька, не надо больше рыбы. Лучше расскажи про родичей. Много в этом сезоне детенышей? Барракуды не беспокоят?

– Варька рассказать! – с готовностью согласилась афалина, и на сей раз искажений, за исключением, понятно, свиста, практически не было – Петрович, удостоверившись, что на рыбину никто не посягает, успокоился и сосредоточился на работе.

К концу второго часа светской беседы, если можно так назвать болтовню ни о чем конкретном и обо всем сразу с разумным обитателем морских глубин, доводка аппаратуры была завершена. Все посторонние шумы и неприятные эффекты исчезли, хотя Варька по-прежнему извергала слова со скоростью хорошего «гатлинга». Но это уже были ее индивидуальные особенности – темп речи и тембр «голоса», синтезируемого баллистическим компьютером егерского бронекостюма, можно было заносить в базу данных и запросто использовать для идентификации данной конкретной особи.

Разговор оказался достаточно интересным даже для меня, человека постороннего. Денисов зашел издалека, поинтересовавшись здоровьем Варькиных родичей, расспросил про ее избранника, отца детеныша, плавно перешел на рыбу, взаимоотношения с другими стадами афалин, а потом переключился на более важные вопросы, как то: появлялись ли в округе другие люди? Как давно? Что делали? Видели ли дельфины «большие плавучие раковины»? Пытался ли кто-нибудь установить с ними контакт? Что за «ценности» в пещерах под островом и зачем они нужны? Большинство ответов были отрицательными, что, признаться, нас весьма порадовало – после того как закончилось расследование инцидента с научной базой проекта «Генезис-3000», люди в ближайшие окрестности не заглядывали. По крайней мере, афалины их не видели. Что за «ценности» имелись в виду, Варька так и не смогла растолковать, удалось лишь выяснить, что их кто-то когда-то очень давно создал. Именно создал, не вырастил, не вывел из икринок и не просто приволок откуда-то. Подробностей мы не добились и вскоре плюнули на это дело, благо пещеру показать наша собеседница не отказалась, даже порывалась отправиться туда незамедлительно. Еле удержали – без подготовки и предварительной разведки никуда соваться мы не собирались. Научены, так сказать, горьким опытом.

По ходу беседы выявился еще один сбой коннектора – некоторые понятия пришлось разучивать заново, и я стал свидетелем наработки так называемых «якорей»: Денисов несколько раз четко и ясно произносил вызвавшее затруднение слово, сопровождая этот процесс мыслеобразом, транслируемым через Петровича, а Варька озвучивала термин на своем свистяще-хрипящем «языке». Нюансы со стороны были не видны, но Олег, видя мою заинтересованность, сделал необходимые пояснения, не преминув заметить, что делится информацией с грифом «для служебного пользования», и пригрозив взять подписку о неразглашении. Правда, этим он меня не напугал и, соответственно, от разъяснений не отвертелся. Всего, как он отметил после того, как Варька, сославшись на голод, уплыла в пролив, было утрачено процентов двадцать «словаря». И по-хорошему стоило бы недельку-другую посвятить его восполнению, а не отвлекаться периодически на такие мелочи в процессе общения. Но в общем и целом цель достигнута, и теперь можно довольно свободно разговаривать с афалинами практически на любую тему, кроме разве что политики, юриспруденции, экономики и других абстрактных областей человеческой деятельности. Эту специфику Егерь морским жителям объяснить даже не пытался, ограничившись понятиями «плохо – хорошо» и «преступление – наказание».

Проводив Варьку задумчивым взглядом, Денисов содрал шлем, аккуратно пристроил его на банке и отдал вконец умаявшемуся Петровичу рыбину. На наше счастье, завонять она не успела, да и кот оказался не из привередливых: уволок добычу на самый нос, укрывшись за скамейкой и моей спиной, и смачно захрустел, начав, как и положено, с головы. Олег при этом скривился и сплюнул за борт, не постеснявшись моего присутствия.

– Ты чего?

– Ненавижу сырую рыбу! Суши особенно! – Денисов извлек из кармана банку колы и с видимым удовольствием хорошенько к ней приложился. – Тьфу! Хоть немного вкус отбил.

– Так ты что, через этого, – я дернул головой в сторону утробно урчащего Петровича, – все чувствуешь?

– Тебя это удивляет? Чувствую, конечно. Особенно когда коннектор активирован. А сейчас и без него. Мой «ментальный сенсор», – прикоснулся к виску Олег, – совсем чувствительным стал после общения с искином Первых. Первое время вообще полный атас был, потом немного приноровился. А ты думал, я рыбу не отдавал из вредности?

Н-да, остается только посочувствовать. Вряд ли бы мне понравился кошачий корм, сырая рыба и всяческие мышки-птички, ловить которых Петрович наверняка мастак, иначе какой он, на фиг, егерский кот?..

– Ладно, не обращай внимания, я уже привык, – по-своему истолковал мою задумчивость Денисов. – Ты вот лучше скажи… с профессиональной точки зрения – что про афалин думаешь? Не про Варьку конкретно, а про расу в целом.

– Я думаю, ты прав насчет Первых и их вмешательства, – не стал ходить я вокруг да около.

– Хм… а подробнее?

– Тебе совсем подробно или тезисно?

– В пределах разумного, пожалуйста. И по возможности без зубодробительной терминологии.

– Ну слушай, – хмыкнул я. – Для начала скажу следующее: сами афалины, как живые организмы, несомненно, продукт местной эволюции. Я, когда ты еще только поделился подозрениями, по Сети пошарил на предмет животного и растительного мира Нереиды, просмотрел кое-какие общедоступные отчеты, картинки, ролики, всякое такое, в общем. Так вот, афалины за рамки общих закономерностей развития аутентичной морской фауны не выходят. Иными словами, они местные уроженцы. К жизни в здешних морях хорошо приспособлены. Входят в пищевую пирамиду, причем являются практически ее вершиной. Белки и аминокислоты, из которых состоят их тела, ничем не отличаются от таковых у других морских животных. Посему принимаем мое утверждение за аксиому. Вопросы?

Егерь помотал головой:

– Никаких вопросов. С моими наблюдениями твой вывод полностью кореллирует. Дальше давай.

– Теперь переходим к психике. Тут, конечно, исследований не на одно десятилетие, но предварительные выводы сделать можно даже исходя из нашей сегодняшней беседы. Вывод первый: у них слишком гибкое и универсальное мышление для обитателей воды, никогда не бывавших на суше. Ты ведь сумел Варьке растолковать разницу между, скажем, водорослями и деревьями? Или вот взять понятие «жилище», «дом». «Строение» вообще.

– С трудом, – подтвердил Денисов. – Кстати, сложнее всего было объяснить, что не все предметы на суше – скалы и камни. А «рукотворные объекты» почти неделю осваивали. Ты будешь смеяться, но Варька меня поняла только после аналогии с их «ценностями».

– Вот-вот. Как она сказала – создали. Сами афалины ничего создавать не могут, у них нет для этого развитых хватательных конечностей, соответственно нет инструментов, и они не умеют ими пользоваться. Но ведь она поняла, когда ты ей про нож объяснял или вон про ружье?..

– Поняла, – улыбнулся Егерь какому-то своему воспоминанию. – Правда, перетрусила сильно, когда я ей про штуцер растолковал и показал, как барракуду убил издали. Мы с Галькой потом за дельфинчиками целый день гонялись.

– То есть и этот вывод принимаем на веру. Тогда вывод второй: до такого уровня их мышление и соответственно психика естественным путем развиться не могли. Надеюсь, не надо объяснять почему?

– Все, что выходит за рамки опыта, непознаваемо?

– Сам придумал? Весьма спорное утверждение, любой физик-теоретик с тобой поспорит, не говоря уж о философах, но в данном конкретном случае именно так. Никогда не покидая воду, они бы не нашли аналогий для многих понятий. Да элементарный процесс созидания чего-либо должен быть за гранью их понимания, потому что никто из них никогда не создавал ничего сам. Не приспособлены они для этого.

– Согласен, дальше.

– Остальное совсем просто. Вывод третий: если разум не развивался естественным путем, значит, было вмешательство извне. А кто у нас этим грешил? Правильно, возьми с полки пирожок. И вывод четвертый, последний: афалины Нереиды – та самая негуманоидная раса, измененная Первыми. Для чего, с какой целью – вопрос десятый. Но я сильно подозреваю, что ответ мы найдем в пещерах с «ценностями».

– Доказательств у нас все равно нет.

– А кому они нужны? – удивился я. – Тебе? Пьеру? Научной общественности? Без длительных серьезных исследований никто ничего не докажет. Хотя я, кажется, знаю, в каком направлении нужно будет двигаться.

– Думаешь, Первые им симбионтов подсадили?

– Тебе Тарасов тоже рассказывал?

– Да в этом особого секрета нет, – пожал плечами Денисов. – Я отчеты читал и с парнями из Океанариума общался. Они у меня на станции периодически гостили, аномалию изучали. Опять же чему нас учит товарищ Оккам? Не плодить сущности. Если принять за аксиому, что афалин изменили Первые, то будет только логично предположить, что и методы они использовали для них характерные. То бишь в соответствии с существующими аналогами. Жаль, афалин никто толком не изучал. Затащить бы Варьку в сканер да просветить мозг. Наверняка что-то похожее на симбионтов, как у аборигенов Ахерона, найдем. Постой-ка, у них что же, групповой разум?..

– Вряд ли, – помотал я головой. – Зачем им? У них другой инструмент есть.

– Телепатия?

– Она самая. Они мысли друг друга читают, зачем им сливаться воедино, если они и так могут принять коллегиальное решение? Кстати, еще одно несоответствие – у расы телепатов довольно развитая система вербальной коммуникации. То есть опять же делаем вывод, что их ментальные способности – приобретенные.

– Хорошо, будем считать, что ты меня убедил, – улыбнулся Олег. – Дело за малым – чтобы и остальные поверили.

– Ага, можно подумать, что до моих выкладок ты сомневался, – хмыкнул я.

– Практически нет, – не стал спорить Егерь. – Но твои выводы – последняя капля. Вот поэтому я тебя и взял в напарники. Свежий взгляд со стороны всегда полезен.

– К вашим услугам!.. – изобразил я поклон и взмах воображаемой шляпой. – Хотя, должен признать, быть твоим напарником – сомнительное удовольствие. Сидел бы сейчас на пляже, на солнышке грелся да пиво холодное потягивал.

– Ага, еще скажи, сиськи бы мял! – осклабился Денисов. – В прямом смысле слова… Все, все, не лезу! Погнали на обед.

Система тау Кита, планета Нереида,

28 августа 2541 года, день

Насчет обеда Олег явно погорячился – в лагерь мы заявились в десятом часу утра, когда о нем никто и не помышлял, поскольку все только-только расправились с завтраком. Дежурной по кухне была Юми, любимая внучка великого повара, многое перенявшая у деда, потому меню сегодня предполагалось морское с японским колоритом, но без фанатизма. Гюнтер, надо сказать, с необходимостью наловить свежей рыбы почти смирился и, когда мы появились, ковырялся с удочками у кладовки. Остальные участники экспедиции уже разбрелись по своим делам – девчонки развалились в шезлонгах, Пьер, как и вчера, мучил планшетник, а Тарасова вообще не было видно. И это самое подозрительное, между прочим.

Петрович, которого схомяченная рыба лишь раззадорила, с разбегу забодал ногу админши-анимешки и с самым преданным видом принялся об нее тереться, врубив на полную мощность урчальник. Юми данное обстоятельство ничуть не огорчило, она даже не поленилась погладить рыжего пакостника, а потом и вовсе распотрошила собственные запасы, одарив котяру парой здоровенных креветок. Денисов при этом снова болезненно сморщился, однако безропотно полез в очередной карман за очередной банкой колы.

– Юми-сан, а нас угостишь? – одарил я девушку улыбкой. – Проголодались зверски!

– По господину Денисову не скажешь, – прищурилась она не без толики ехидства. – Чай, роллы?

– Когда успела?! – поразился я. – Олег, ты как?

– Я, пожалуй, воздержусь, – отказался тот, давясь колой. – Ч-черт, опять рыба! Юми, солнышко, ну чем я тебя прогневил?

– Ничего личного, – дернула плечиком Юми. – Я просто котика пожалела. Он такой няшка!

Петрович заурчал с удвоенной энергией, мол, смотри, друг-хозяин, как меня тут ценят. В отличие от… Креветок при этом перемалывать, что характерно, не перестал.

– А, давай роллы! – махнул рукой Денисов, в сердцах отшвырнув опустевшую банку. – Клин клином вышибают!

– Соус, васаби?

– Обязательно. Паш?

– Мне аналогично. И чаю побольше. Только не зеленого.

– Чего нет, того нет, – с притворным сожалением вздохнула Юми. – Пей, что дают.

Завтракали, устроившись за походным столом под тентом, а потому и переодеваться не стали. В моем случае это к тому же и неактуально, в гидрокостюме ничего подозрительного. Жевали молча, каждому было о чем поразмыслить. Денисов, правда, налегал на термоядерные соусы, косясь на развалившегося у мангала Петровича. Тот то и дело принимался чихать и остервенело тереть нос лапой, но никуда не уходил. Юми на этот концерт смотрела с недоумением, а я с трудом сдерживал хохот – молодец, Олег, воздал сторицей. Обратную связь никто не отменял, и кот сейчас пожинал плоды собственной недальновидности. А может, я был к нему несправедлив, что скорее всего. Каким бы умным Петрович ни был, все же он животное и базовые инстинкты перебороть не способен. И до человеческого коварства ему ой как далеко. Наконец он не выдержал и с громким «мя-а-а-а-у-у-у!!!», в котором без труда угадывалось отменно нецензурное слово, вприпрыжку умчался на пляж, где, насколько я разглядел, устроился на коленях у Гали.

– Так будет с каждым! – удовлетворенно заключил Денисов, для усиления эффекта взметнув в воздух руку с палочками для еды. И пояснил окончательно растерявшейся Юми: – Петрович горчицу не любит, а васаби особенно.

Девушка одарила Егеря красноречивым взглядом, наверняка прикидывая, как санитаров из психушки в такую глушь вызвать, но решила не связываться и занялась подготовкой каких-то травок и порошочков – специй для будущего главного блюда. Которое, к моему глубочайшему сожалению, нам с напарником едва ли доведется отведать – по плану сейчас двухчасовой отдых, затем снова в море. Возможно, придется нырять, и вступило в действие правило не жрать как минимум четыре часа до погружения. Так что наш завтрак заодно и обед, насчет ужина не уверен.

Насытившись, отправились по палаткам – лично я собирался вздремнуть часок. Денисов же, закинув излишки снаряжения в собственное жилище, присоединился к Пьеру – видать, им было что обсудить, раз Егерь сиестой пренебрег. Впрочем, не мое дело, меня уютный спальник ждет. Даже раздеваться не буду, спанч – ткань дышащая, не взопрею.

Собственно, так и получилось. Проснулся вовремя, весьма свежий и без той одури, что обычно бывает, когда вырубаешься в неурочный час. Просто добрал норму, без каких-либо последствий. Потянулся от души, зевнул и выбрался на свет божий.

В лагере жизнь прямо-таки кипела: от гриля доносился умопомрачительный запах, на который со всех сторон стягивались… хм… коллеги. Юми приветливо улыбалась, Гюнтер ходил рядом с гордым видом, Женька с Галей, красуясь уже заметным загаром, усаживались рядышком за столом, Тарасов по-прежнему отсутствовал. Пьер все так же задумчиво пялился в экран планшетника, но и носом в сторону импровизированной «столовки» подергивал. И только мы с Олегом, вежливо пожелав всем приятного аппетита, направились к лодке. Петрович уже крутился здесь, нетерпеливо подвывая, и по извечной кошачьей привычке лез под ноги.

– Отчитался? – поинтересовался я у напарника, кивнув на Пьера.

– Ага.

– И?..

– Сказал – молодцы, продолжайте в том же духе.

– Не похоже на патрона.

– Тебе видней, – пожал плечами Денисов. – Хотя я ему не завидую. Электронный переводчик дрянной, такой бредятины я давненько не встречал. Пьер почти каждую строчку редактирует, из тех, что хоть какому-то пониманию поддаются. Но пока никакой полезной информации не обнаружил.

– То есть надежда по-прежнему только на нас?

– В основном. Если время останется, я вечерком тоже покопаюсь в файлах, мой «переводчик», – кивнул он на левое плечо, – поадекватней немного будет.

– Ты читать тексты Первых можешь, что ли?

Почему-то этот факт поразил меня куда больше, чем все остальные способности Егеря вместе взятые.

– Не то чтобы читать, – задумался Денисов, – но… как бы попроще… короче, я смотрю на текст, просто смотрю, не фокусируясь на отдельных знаках и не пытаясь что-то разобрать самостоятельно, а потом в голове возникает его содержание. «Внутреннего искина» работа. Причем некоторые куски так и не «переводятся», наверное, что-то слишком специфическое. Я пока что лишь малую часть инфы просмотрел, да и то мельком, и тоже ничего интересного не нашел. Ладно, хорош лясы точить! Хватайся, потащили.

Столкнув лодку на воду, уже привычно заняли свои места, и Денисов запустил водомет. Практически сразу же увеличил обороты, направив нос суденышка к выходу из лагуны, и надувнушка рванулась вперед, так что я не успел толком пристроиться на банке – груза порядочно прибавилось. Пока я бессовестно дрых, Олег позаботился о дайверском снаряжении, и ноги теперь поставить было некуда. Пришлось развернуться, потеснив Петровича, но тот не возражал, сильно по крайней мере, – недовольный мяв не в счет.

На сей раз вокруг острова кружить не стали, Денисов вывел надувнушку на середину пролива и взял курс на Пятачок, ориентируясь по вершине горы. Спутниковую навигацию, кстати, тоже никто не отменял, но тут все располагалось настолько близко, что проще оказалось довериться собственным глазам. Суденышко наше, вырвавшись на свободу, резво помчалось вдоль скалистых берегов, сбивая днищем верхушки мельчайших волн. Встречный ветер ударил в лицо, пришлось прищуриться и чуть пригнуться, но на эти мелкие неудобства я предпочел закрыть глаза – гонка со временем получилась достаточно захватывающей. Не знаю, сколько мы делали в час, но шли ходко, похожее ощущение я испытывал лишь при езде без шлема на скутере. А тут еще и брызги во все стороны, впечатляющий столб воды за кормой и рев водомета – полный восторг!

До Пятачка добрались минут за десять, и здесь Денисов сбросил скорость, опасаясь наскочить на камень или напороться на мель. Утонуть не утонем, но из лодки однозначно вылетим, и собирай потом имущество. Так что благополучно замедлились и неспешно поплыли вдоль береговой линии, куда более пологой, чем у лагеря, но сильнее изрезанной. Крошечные фьорды, подобные утреннему, здесь встречались буквально на каждом шагу, хотя издали казалось, что Пятачок возвышается над водой этакой большущей конусовидной шапкой.

– Олег, а где ваш бывший поселок?!

– На той стороне, отсюда не увидишь! Да и нет его уже, одни фундаменты остались! А тебе зачем?!

– Интересно! – пожал я плечами, умудряясь одновременно держаться за лини, протянутые по верху баллонов. Думаю, как раз специально для этой цели. – А где с Варькой встречаемся?

– Здесь где-нибудь! Петрович ее уже зовет, так что карауль!

– Ага!

Олег еще убавил обороты, заставив водомет подвывать на самых низах, и мы буквально поползли вдоль скоплений камней, старательно выглядывая в голубой толще знакомые силуэты афалин. Кот несколько оживился и вертел головой, что твой локатор, опершись на баллон передними лапами и вытянув шею.

– Увидел кого? – поинтересовался я, тронув ногой пушистый бок.

– Мяу!!!

– Паша, доиграешься! – покачал головой Денисов. – Петрович и в кроссовки нагадить может при случае.

– Не страшно!.. Смотри, вон она!

Откуда Варька появилась, я так и не понял. Показалось, что вывернула из-за скального обломка неподалеку и сразу же очутилась возле самого борта. Игриво плеснулась в нас с Петровичем, разразилась свистом и щелчками, крутнула сальто, снова окатив всю честную компанию, и скрылась под водой. Правда, вскоре вновь всплыла в нескольких метрах впереди, и не одна.

– Олег, глянь-ка!

– Детеныш как детеныш, чего ты возбудился? Заякорись лучше, я движок глушу. Петрович, не спи!

– Теперь для полного счастья только мужика ейного не хватает, – ухмыльнулся я, отпустив в воду увесистый, хоть и не очень большой, разлапистый якорь. Тот довольно быстро достиг дна, натянув линь. – Она весь прайд привести не собиралась случайно?

– Да нам-то что?.. Привет, Варька!

– Привет, привет, большой черный Денисов! Привет! Маленький рыжий! Человек Паша! – зачастила та ответ. – Знакомиться! Мягкий Нос!

Не знаю, что она там наговорила отпрыску, но дельфиненыш никакого беспокойства при виде нас не выказал. Наоборот, бесстрашно подплыл поближе и без колебаний ткнулся рыльцем мне в ладонь, выставленную над бортом, для чего практически выпрыгнул из воды. Нос у него оказался и впрямь мягким, не чета Варькиному – холодному и твердому. Пискнул удивленно, шмякнувшись на бок и подняв тучу брызг, дернул хвостом и умчался к матери. Афалины, большая и маленькая, заскользили в прозрачной толще плавник к плавнику, двигаясь на редкость синхронно, и я застыл в восхищении, провожая резвящуюся парочку взглядом. Впрочем, скоро псевдодельфинам надоело забавляться, и они вернулись к лодке.

– Варька, покажешь пещеру? – напомнил Денисов о цели нашего визита.

– Показать! Варька показать! Пещера! Туда, туда, туда! Плыть! Недолго!

– Блин, рассвистелась! – поморщился Егерь. Видать, утром он что-то намудрил с настройками коннектора, потому что тот снова стал едва заметно, но неприятно фонить, срываясь периодически в высокочастотный визг. – Варька, подарок хочешь?

– Хотеть! Варька хотеть! Подарок!

– Паш, датчик подай.

– Сейчас.

Я изогнулся, склонившись над серебристым пластиковым кофром, тем самым, что мешал ноги поставить, и откинул крышку. Покопался в содержимом, перекинул напарнику небольшую коробку с логотипом MSS – Marine Sound Systems, широко известного производителя водостойкой аудиоаппаратуры. Денисов ловко ее поймал и извлек изогнутую фиговинку, больше всего напоминавшую зажим для носа, какими синхронистки обычно пользуются. Продемонстрировал Варьке:

– Нравится?

Афалина озадаченно свистнула и поинтересовалась:

– Не рыба?

– Нет, не рыба. Это… э-э-э… как бы тебе объяснить… маленький краб, который умеет очень громко кричать.

– Кричать? Варька не слышать! Не чувствовать!

– Он кричит так громко, что вблизи его не слышно, – вывернулся Денисов. – Зато я его услышу, если буду очень далеко. День пути. Или даже два.

– Краб вкусный!

– Этого есть нельзя. Он будет держаться за плавник, вот здесь, у основания.

– Краб щипаться!

– Этот не будет. Он просто крепко держится и кричит мне. Рассказывает, где ты находишься и как себя чувствуешь. Чтобы я мог помочь. Ну как, возьмешь?

– Варька взять! Варька видеть громкий краб раньше! Не понимать!

– Яйцеголовые на Флоранс некоторым афалинам маячки подвешивали, – пояснил Егерь для меня. – У нескольких особей из ее прайда тоже были. – Переключился на Варьку: – Давай плавник! Вот, готово.

– Краб щипаться!

– Не переживай, это он ухватился покрепче, чтобы не свалиться. Больше не щиплется?

– Щипать! Нет! Подарок!

– Паш, давай монитор.

Я отцепил от внутренней стороны крышки кофра водонепроницаемый планшет и переправил напарнику. Вообще-то сигнал с датчика-клипсы можно практически на любой девайс вывести, включая банальнейший КПК, не говоря уж о дисплее боевого шлема, но Денисов решил наглядно продемонстрировать афалинам принцип действия «кусачего краба». Этот вопрос мы обсудили заранее, еще когда только набрасывали список необходимого оборудования, потому как на маячки возлагали довольно большие надежды – они должны весьма пригодиться при разведке маршрута.

– Варька, смотри: вот эта яркая точка – ты! – Денисов развернул планшетник с активированной спутниковой картой, чтобы афалине было видно, и пояснил: – Эта штука… э-э-э… ухо и одновременно глаз. Отражение, понимаешь?

– Понимать! Варька понимать! Отражение красиво!

– Прикинь, я ей в свое время даже сумел объяснить, что такое рисунок и кто такие художники! – обернулся ко мне Олег. – Правда, уже после того, как разобрались с созиданием в целом.

– Еще одно доказательство, – хмыкнул я. – Ты не отвлекайся, ей же интересно.

Денисов максимально приблизил изображение, так что на дисплее уместился лишь кусок акватории метров двадцать в поперечнике и кусок скалы, и продолжил объяснение:

– Варька, вот эта точка – наша плавучая раковина. А вот эта – твой краб. Понимаешь?

– Понимать! Понимать!

– Если ты сейчас немного отплывешь, вот эта точка передвинется вместе с крабом. Попробуй. Вот, отлично! Видишь?

– Видеть! Варька нравиться! Хороший подарок! Большой черный Денисов находить Варьку, когда хотеть!

– Именно. Только нужно еще кое-что проверить. Заплыви-ка во-о-он за тот камень!

Варька пискнула что-то крутившемуся поблизости детенышу и с готовностью выполнила просьбу. Дельфиненыш, против ожидания, за матерью не увязался, наоборот, уставился любопытным глазом на дисплей, который Денисов по-прежнему держал так, чтобы и афалины могли его видеть. Ярко-желтая точка, символизирующая Варьку, послушно сместилась в сторону от отметки лодки – камень с нависающим сверху выступом помехой не стал, как и предполагалось.

– Нормально! – удовлетворенно ухмыльнулся Егерь. – Должен сигнал скалу пробить, мощности хватает.

– Будем надеяться, – хмыкнул я не столь оптимистично. – Зови Варьку.

Афалина на зов явилась буквально сразу же, принявшись о чем-то пересвистываться с детенышем. Потом подплыла поближе, и динамики в шлеме пропищали:

– Варька хотеть еще подарок! Громкий краб! Детеныш, дать!

– Ты уверена? – не на шутку удивился Денисов. – Мне, конечно, не жалко…

– Краб! Краб! Дать Мягкий Нос!

Обменявшись с напарником быстрым взглядом, я кивнул, и тот извлек из заветной коробочки еще одну клипсу. Дельфиненыш подплыл к самому борту и безропотно вытерпел все манипуляции Егеря, лишь чуть дернувшись, когда маячок вонзил чувствительные рецепторы в основание плавника. Денисов легонько хлопнул мелкого по спине, и тот ушел в глубину, поближе к матери. Потом афалины минут пять резвились поодаль, то отплывая друг от друга, то снова сближаясь в этаком замысловатом танце, не обращая на нас ни малейшего внимания. Впрочем, скучно нам не было – признаться, зрелище просто завораживало, нечто подобное я видел очень давно, еще когда занимался дайвингом на Карибах. Олег наблюдал за морскими жителями с не меньшим интересом, а Петрович и вовсе чуть ли не в воду морду сунул – так увлекся. Или слушал мысленную «беседу» матери с детенышем?..

– М-мать! – встрепенулся вдруг Денисов, разом разрушив все волшебство мгновения.

– Ты чего?!

– Паша, держись за что-нибудь. – Егерь обалдело помотал головой и четко, выделяя каждое слово, произнес: – Варька. Чувствует. Сигнал. Маячка.

Надо признать, в воду я не бултыхнулся лишь чудом, хотя челюсть уронил. Где-то с минуту переваривал услышанное, затем с трудом просипел:

– Бред… это невозможно, потому что невозможно в принципе!

– Да я сам себе не верю, – признался Денисов. – Да только это не отменяет факта.

– Ладно, я допускаю, что она может уловить отраженный звук. Это естественно. Но как, черт побери, она умудряется воспринимать сигнал спутниковой связи?! Да еще в таком диапазоне?!

– Возьми да спроси! Хрен ли ты на меня орешь?!

– Олег, ты гений!

Напарник подозрительно на меня покосился, и я поспешил пояснить:

– Не фиг гадать, спроси у самой Варьки.

Егерь вдохнул побольше воздуха, видимо намереваясь меня послать по матушке, но потом прищурился задумчиво. Склонился над водой, навалившись грудью на тугой борт, всмотрелся в толщу воды и буркнул:

– Паш, дай Петровича.

Я с опаской подхватил кота, так и пялившегося на афалин, под мягкое брюхо и передал напарнику. Против ожидания, котяра сопротивляться не стал, безропотно дался Денисову в руки и заурчал, когда тот принялся поглаживать его по холке.

– Петрович, зови Варьку. И сосредоточься, это очень важно.

– Мя-а-а-у!

– Вижу, молодец.

Афалина прервала грациозный танец и скользнула к лодке, затормозив у самого борта. Высунула любопытное рыло, вопросительно хрюкнула.

– Варька, ты чувствуешь краба?

– Чувствовать! Кусачий краб! Детеныш, хорошо!

– И ты для этого попросила ему подарить маячок?

– Подарок! Чувствовать! Чувствовать! Благодарность большой черный Денисов! Детеныш присмотреть! Всегда!

– Но как?

Афалина разразилась длинной серией свистов и щелчков, даже от избытка чувств хвостом по воде стеганула, но перевода не последовало.

– Ч-черт! Варька, давай помедленнее. Я не понимаю.

– Большой черный Денисов не понимать! Просто! Просто! Помогать!.. – И снова длинная серия трескучей дельфиньей «речи».

– Тебе кто-то помогает чувствовать краба?

– Помогать! Варьке помогать!

Продолжительный свист.

Денисов раздраженно содрал шлем и недоуменно помотал головой.

– Не пойму… Она явно называет кого-то конкретного, но… блин, это даже не имя, это какое-то определение! Ничего похожего она раньше не упоминала. Что же это за ретранслятор такой?..

– Может, ну его на фиг?

– Смеешься? Да я же спать спокойно не смогу! Ладно, еще раз попробую…

На сей раз Егерь внешнюю аудиосистему отключил – видимо, чтобы не травмировать мою психику явным бредом. Они с Варькой довольно долго гипнотизировали друг друга взглядами, причем афалина и на «слова» не скупилась – свистела и щелкала с удвоенной энергией, потом Денисов разогнулся, устраиваясь поудобнее на банке, и вновь стянул шлем.

– Так толком и не объяснила, – вздохнул он. – Единственное, что я понял, – это какой-то дух, который живет в пещере и охраняет «ценности».

– Уверен?

– Не-а. Я так интерпретировал нечто похожее на «тот-кто-сидит-в-ценностях-и-охраняет-их». В одно слово.

– Ты думаешь о том же, что и я?

– Очень похоже.

– А этот, – показал я взглядом на левое плечо Денисова, – что?

– Молчит.

– Досадно. Кстати… афалины же телепаты, неужели они друг друга не чувствуют?

– Мне это тоже пришло в голову. Варька сказала, что чувствуют, но недалеко, и острова сильно мешают. Поэтому ей и понравилась идея следить за малым издали с помощью нашего «крабика». Но у остальных не прокатит, – предупредил мой следующий вопрос Олег. – Я так понял, с этим их… духом… общаться могут далеко не все особи. Только… э-э-э… Хранители, скажем так. Как она и еще несколько старших из ее прайда.

Помолчали, переваривая информацию, потом я все же поделился с напарником сомнениями:

– Слушай, Олег, а стоит туда вообще соваться? При таких-то делах?

– Однозначно, – невесело ухмыльнулся тот. – Но не хочется до жути, тут ты прав. Ладно, что-то мне подсказывает, что ничего сверхъестественного с нами не случится. Если бы тот, кто прячется в пещерах, хотел нам помешать, он бы уже давно это сделал.

– Логично. Но все равно стремно.

И это еще мягко сказано! В животе, примерно в районе желудка, поселилась самая настоящая ледышка, от которой волны холода распространялись по всему телу, так что я с трудом сдерживал дрожь. Это не просто волнение, и даже не мандраж перед боем. Это… некое всеобъемлющее, даже, я бы сказал, всепоглощающее и парализующее чувство… Черт, словами не описать. Это… как страх неизвестности, настолько сильный, что мозг отказывается его воспринимать адекватно, соответственно и инстинкт самосохранения пасует. Вроде как и понимаешь, чем это грозит, и при этом тебе откровенно плевать. Перегорел. Этакий тотальный пофигизм. А, будь что будет!!! Я подхватил линь и потащил наверх якорь.

– Паш?

– Хрен ли тянуть? Перед смертью не надышишься. Зови Варьку, пусть пещеру показывает.

– А ты отчаянный.

– Жизнь заставляет. Давай быстрей, а то как бы приступ не начался…

Егерь смерил меня долгим изучающим взглядом, как будто только сейчас разглядел во мне нечто ранее скрытое, хмыкнул и запустил движок.

Система тау Кита, планета Нереида,

28 августа 2541 года, ближе к вечеру

– Честно признаться, именно здесь я бы искал вход в пещеру в самую последнюю очередь. Хитро придумано, а, Паш?..

Я пробежался по уютной бухточке взглядом и кивнул – трудно не согласиться с очевидным. Уединенный, достаточно обширный по сравнению с другими фьорд располагался на противоположной от разрушенного поселка стороне острова, обрывистой и труднопроходимой. Но как раз этот заливчик, практически отрезанный от моря скальной грядой, подозрений вызывал меньше всего – примыкавшая к побережью его часть была на удивление мелкой, с шикарным широким пляжем и какой-то игрушечной пальмово-кипарисовой рощицей. По крайней мере, деревья были очень похожи. Да и в самом проходе между камней мы едва не скребли днищем по песку – это на надувнушке-то! Бедным дельфинам оставалось лишь посочувствовать – им наверняка приходилось каждый раз обдирать брюхо, чтобы добраться до заветной пещеры. А в том, что она где-то здесь, мы убедились практически незамедлительно, едва приблизились к известняковой стене: дно проваливалось метров на десять примерно. Этакий подводный уступ типа террасы – идешь вроде бы по пояс в воде, потом буквально один шаг – и под ногами уже порядочная глубина. Что самое интересное, не зная об этой особенности, и не заподозришь – возвышающиеся с трех сторон скалы с раннего утра и почти до вечера дают густую тень, падающую на воду, зато мель освещена идеально. И первая, самая естественная реакция стороннего наблюдателя – бухта мелкая, курица вброд перейдет. Глянул мельком и поплыл дальше, искать более подходящее место.

– А здесь симпатично, – задумчиво пробормотал я, оценив пляж и сулящую прохладу рощицу. – Отличное место для отдыха.

– Не, – помотал головой Денисов, – наоборот, бесперспективное. Пардон за мой французский. Сюда можно только с моря зайти, проход узкий и мелкий – значит, либо вплавь, либо на надувной лодке, как у нас. Ну или на глайдере.

– Во-во, – кивнул я. – Очень хорошее место, уединенное и красивое. Прилетел, машину в тени спрятал и развлекайся. Если бы я где-нибудь поблизости жил, девчонок на романтические свидания только сюда бы таскал.

– Флаг в руки! – рассмеялся Егерь. – Бери Евгению Сергеевну, и вперед. Не все же вам у лагеря палиться! Все, молчу, молчу!..

Отсмеявшись, Олег нахлобучил на голову шлем и переключил внимание на афалин. Мама с сыном о чем-то пересвистывались, то и дело скрываясь под водой и выныривая аккурат над местным «омутом», но особого беспокойства не выказывали, соответственно и на зов откликнулись сразу же.

– Варька, ты уверена, что вход здесь?

– Уверена! Вход! Вход! Там! Нырять, глубоко! Плыть! Плыть! Потом бухта! Темно! Еще плыть! Свет, нет опасность!

– Ну и что делать будем? – поинтересовался у меня Егерь, удовлетворившись ответом афалины.

– Без разведки даже не суйся! – не раздумывая отозвался я. – Пещеры дело такое, даже с регенераторами воздуха можно в большие неприятности вляпаться. Знаешь, сколько дайверов в эпоху аквалангов из таких вот неподготовленных погружений не вернулось?

– Верю, что много, – кивнул Денисов. – Ладно, тогда планы менять не будем. Сегодня изучение маршрута, завтра погружение.

– Вот и славно. С чего начнем?

– Давай как планировали.

Как планировали – это значит сканируем окрестности во всех доступных баллистическому компу егерской брони диапазонах, сначала с поверхности, потом, коли возникнет такая необходимость, и из-под воды. Серьезный геосканер нам бы никто не продал, да и стоит такая игрушка как полкорабля, так что пришлось довольствоваться доступным оборудованием с весьма скромными характеристиками. Джейми, конечно, на сервере местной службы мониторинга среды поискал карты рельефа, но, как оказалось, никому в голову не пришло заморачиваться еще и этим – спутниковые есть, фото поверхности есть, и ладно. Все равно до Южного полушария руки у населения не доходят. Какой смысл тогда ресурсы тратить? А нам вот теперь извращаться…

Я вооружился планшетом, на котором мы не так давно демонстрировали Варьке принцип действия маячков, чуть уменьшил масштаб, чтобы в экран влезла вся бухточка, и кивнул напарнику:

– Готов.

– Синхронизируемся.

Карта на дисплее мигнула, распалась на хаотичную россыпь квадратиков, но вскоре вернулась к исходному виду, явно прибавив в деталях.

– Как?

– Зашибись. Петрович, уйди на фиг! – Я оттолкнул кота, сунувшего в дисплей любопытный нос, оставив без внимания его недовольное ворчание. – Продолжай, Олег, все нормально.

– Врубаю сканер, сейчас может подвиснуть.

– Ага.

На сей раз квадратные артефакты на дисплее пришлось наблюдать около минуты, прежде чем изображение восстановилось. Поелозив пальцем по сенсорному дисплею, я увеличил масштаб, погонял по экрану отдельные участки дна в районе «омута», выделив маркерами, и переключился в трехмерный режим. Задал плоскость отсчета, полюбовался поперечным разрезом бухты – нормально. Денисов сидел напротив, затемнив забрало, и выписывал пальцами обеих рук замысловатые пассы – тоже работал с картой, переключив комп на ручное управление. Знакомая штука, так называемое «виртуальное рабочее пространство», практически во всех специализированных скафандрах реализована. Используется, если надо вдумчиво и с удобством поработать с информацией, когда мыслеуправление, или «думалка», не дает необходимой свободы действий.

– Не, фигня получается, – разочарованно буркнул Егерь через пару минут, вернув забралу прозрачность. – С одной точки не берет, слишком много мертвых зон, хоть и мелких.

– Давай в сторону сместимся, какие проблемы?

– Давай, чего уж.

Пристроив планшетник на банке рядом с собой, я извлек из креплений на правом борту короткое весло с пластиковой лопастью – игрушка по большому счету – и оттолкнулся от известняковой стены. Лодка послушно скользнула влево, и я еще чуть подгреб, выравнивая курс. Метров через двадцать снова прижал надувнушку к скале и набросил линь с петлей на ближайший удобный выступ.

– Пойдет?

– Нормально, погнали.

Повторное сканирование помогло слабо, судя по хмурому лицу Олега. Он уже привычно вырубил «виртуалку», отключил поляризацию забрала и недовольно буркнул:

– Плюс пять процентов. Мы так неделю карту составлять будем. Придется нырять.

– Думаешь, поможет?

– Стопудово. Сейчас граница сред мешает, много искажений, причем во всех диапазонах. Все же мой «старичок» на такое не рассчитан.

– Где нырнешь?

– Вон там примерно.

Нормально. Даже отвязываться не придется. Я подтянул поближе объемистый ящик грязно-бурого цвета и щелкнул замками, откинув крышку. Извлек оранжевый шар с грибовидными выростами на… э-э-э… «полюсах», притопил фиксатор на меньшем и вытянул самый обычный пластиковый карабин на тонком нейлоновом тросике. Зацепил конец за линь, протянутый вдоль борта лодки, провернул до щелчка нижний «гриб» и зашвырнул всю конструкцию в воду, метров на десять от лодки. Вжикнула, разматываясь, катушка страховочного троса, и буй завибрировал, покачиваясь и разгоняя круги на голубой глади, – груз с направляющим тросом ухнул на дно, для надежности еще и выпустив четыре суставчатых почвозацепа, смахивавших на паучьи лапы. Все, теперь никуда не денется.

– Сколько?

– Семь пятьдесят девять. Детская глубина. Готов?

– Как штык. Береги Петровича. Всем адиос!..

Денисов шутливо козырнул нам с котом и как был, при полном параде, сиганул щучкой за борт, порядочно раскачав лодку и окатив нас тучей брызг. Я едва успел подхватить чуть было не ухнувшее следом за хозяином ружье да Петровича сцапал за холку, не дав тому вонзить когти в баллон. Проигнорировав злобный мяв, за шкирку переволок кота на кофр из-под буя – для пущей безопасности. А увесистый, стервец! Кило под десять точно будет, чуть рука не отсохла с непривычки.

Резвившиеся поблизости афалины синхронно нырнули вслед за Олегом и сейчас крутились вокруг него почти у самого дна. Хорошо, что вода прозрачная да и песок довольно тяжелый, муть высоко не поднимается и оседает быстро, а то бы проблемы были с видимостью. В пещере наверняка такой лафы не будет, но и полезем мы туда во всеоружии, так сказать, а не в легкой пластиковой броне, хоть и способной герметизироваться. Кстати, регенератор в ней на длительную работу не рассчитан, полчаса максимум, потом придется менять картриджи. Плюс отсутствие компенсатора плавучести и грузов. Хорошо, что эта самая плавучесть у полностью экипированного Егеря отрицательная, но лишь самую чуточку – за счет вспомогательного оружия и боеприпасов, благо унитары сырости не боятся. То есть утонуть, конечно, утонешь, но только если совсем никаких мер для спасения предпринимать не будешь. Да и выплывешь легко, чуть больше усилий затратив, нежели просто в плавках купаясь. Это примерно как в одежде в воду прыгнуть. Если от обуви избавился, то и не сгинешь. А в случае Денисова и это правило неактуально – сапоги у него почти что невесомые, хоть и сверхпрочные. Как он объяснил, все снаряжение у Егерей такое, с прицелом на длительные переходы и мобильность со скоростью. Самое тяжелое – оружие с боекомплектом да шлем. Не чета десантной броне, короче.

Можно было, конечно, надеть нормальный гидрокостюм со всеми положенными современному дайверу приблудами, но тут нюанс – подводный компьютер любой, даже самой мощной, гражданской версии в подметки не годился баллистическому компу. Не говоря уж о чувствительности сканера. То есть ориентироваться с его помощью с горем пополам можно, а вот карту составить или там рельеф и дальность оценить – уже нет. Потому мы и пошли таким сложным путем, разбив процесс на два одинаково важных этапа: разведку и непосредственно погружение в пещеру.

– Паша, картинку принимаешь? – прохрипел динамик планшетника, который заодно исполнял и роль передатчика, несколько приглушенным голосом Денисова. – Ф-фу, гадость какая!

– Что?..

– Не обращай внимания. Тварь какая-то ползучая под руку попалась, в песке не видно было. Как картинка?

– В норме. Дай видеоканал.

– Угу.

Объемная карта на дисплее сменилась очень четкой, но немного затемненной панорамой морского дна. Денисов смотрел прямо на скалу, к которой была привязана наша лодка, но в кадр попадали и длинные, похожие на мохнатые канаты водоросли, и снующие в толще мелкие морские жители. Да и не очень мелкие тоже – Варька с отпрыском то и дело прошмыгивали мимо, забавляясь не самой типичной ситуацией.

– Тьфу, бестолковые! – в сердцах высказался Олег, когда дельфиненыш чуть было не врезался ему в забрало, свернув в самый последний момент. – Петрович, блин, не тормози!.. Они меня не слышат почти.

– Он чего-то волнуется.

– А?..

– Беспокоит его что-то. Не может понять, куда ты делся.

– А!.. Так, Паш, ты его, главное, не трогай…

Не знаю, что там Денисов своему напарнику наговорил, но тот прямо из кофра вымахнул в воду, да не просто сиганул, а еще и нырнул метра на полтора вглубь. Я, признаться, был… э-э-э… шокирован – чтобы кот, да вот так! Эх, что-то с ним не то!..

Однако долго пребывать в… хм… ошеломлении не пришлось – Петрович довольно быстро вынырнул и поплыл к лодке, споро перебирая лапами. Ткнулся лобастой башкой в тугой борт и умоляюще уставился на меня, сделав большие глаза. Ага, как приперло, так сразу обаяшка! Ладно, не буду вредничать.

Выудив вредную зверюгу проверенным способом – то бишь за шкирку, – я вновь посадил его в кофр, предусмотрительно повернув тот откинутой крышкой к себе, так что брызги до меня не долетели, хоть кот и принялся весьма энергично отряхиваться.

– Ну что, успокоился?

– Вроде бы. Тебе с этим фокусом можно в цирке выступать. Успех гарантирован.

– Не, второй раз не прокатит, – усмехнулся Олег. – Просто реально впервые такая ситуация, вот он и растерялся. Нырнул, убедился, что все под контролем, и вновь обрел душевное равновесие. Вот, что я говорил! И Варька сразу понятливей стала. Все, работаем.

Минут десять Егерь бродил по дну, поднимая облачка песка, и старательно рассматривал окрестности – кроме сканера он задействовал и видеоаппаратуру, для полноты картины, так сказать. Дельфины все так же крутились поблизости, не понимая, что это он такое делает, но и не мешались больше. Потом Денисов какое-то время поработал в «виртуалке» и наконец удовлетворенно объявил:

– Все, яму просветили со всех точек. Покрытие девяносто девять процентов. Паш, оцени свежим взглядом.

Я наскоро погонял карту на дисплее планшетника, но никаких значительных косяков не обнаружил, о чем и сообщил напарнику.

– Отлично. Переключайся на маяк. Варька! Можешь сплавать к «ценностям»? Я имею в виду, вот прямо сейчас.

– Варька нет! Детеныш, опасность!

– Засада. И что делать? – озадачился Олег.

– Пусть с нами малого оставит, – подсказал я. – Она же за ним все равно может следить, по маячку.

– Сейчас попробую объяснить…

Денисов ненадолго вырубил внешнюю связь, но вскоре снова вернулся на канал:

– Все, договорился. Сейчас еще сенсоры откалибруем, и погнали. Варька, слушай меня…

Собственно, основной наш план в этом и заключался – отправить на маршрут афалину, предварительно нацепив ей маячок. Специально выбирали самый мощный из доступных и с самым широким диапазоном, чтобы из-под скал надежно добивал. Если она все правильно сделает, мы получим подробную схему пути, которую запросто можно будет скормить подводному компьютеру. А с учетом возможностей баллистического компа еще и карту глубин получим, элементарно определив их по толщине скальной породы, вызывающей снижение мощности сигнала. Ну и заодно Денисов решил использовать сонар, причем в качестве источника звуковых волн должна была выступать Варька, способная, как и любой нормальный дельфин, ориентироваться по эху.

Афалина, к немалому нашему облегчению, задачу поняла. Да и справилась, можно сказать, блестяще: стремительно сорвалась с места и нырнула в особенно густую тень под скалой, прикрытой от нас лесом водорослей-канатов. Я удовлетворенно проследил за сигналом маячка – желтая точка на карте довольно быстро углублялась в скальный массив, практически не сворачивая, – и окинул взглядом окрестности. К местности привязался легко – ориентиров было достаточно – и еще через пару минут сообщил так и торчавшему на дне Денисову:

– Варька в основном массиве. Если верить навигатору, углубилась под остров, прошла пляж и рощу и теперь под центральной горой. Ага, круг заложила. Видимо, та самая «бухта»… Так, снова петляет… Есть! Координаты засек. У тебя как?..

– Нормально, сигнал хоть и слабый, но различимый. В лагере обработаю и попробую со схемой совместить. Но это уже детали… Всплываю, короче.

– Давай. Честно говоря, уже жрать хочется.

– Ага, тебе лишь бы брюхо набить…

Петрович, видимо что-то почувствовав, вымахнул из кофра и принял свою излюбленную позу сосредоточенного наблюдателя – шея вытянута, глаза по полтиннику, передние лапы на баллоне. И уши-локаторы торчком.

– Не переживай, сейчас вылезет.

– Мя-а-а-а-у-у-у-у!

– Сам паникер. Ну, что я говорил?!

Оранжевый буй несколько раз дернулся, потом возле него возник еще один шар, на сей раз черный, в котором тут же протаяло прозрачное окошко: Денисов довольно улыбался. Еще бы, великое дело сделали! Теперь бы еще завтра все прошло без сучка без задоринки…

Система тау Кита, планета Нереида,

28 августа 2541 года, вечер

До лагеря добрались уже под вечер, дождавшись возвращения Варьки из подземного заплыва и сдав детеныша, так сказать, с рук на плавники. Афалина выглядела довольной и легко согласилась завтра встретиться здесь же, в бухте, дабы не тратить времени на ее поиски. Шли не сильно поспешая, к тому же Денисов посадил меня на руль, а сам что-то химичил с баллистическим компьютером, справедливо рассудив, что чем раньше начнет обрабатывать данные, тем раньше закончит, и при удаче мы еще сегодня успеем изучить маршрут. Хотя бы с целью предварительного ознакомления. В этом я его полностью поддерживал, потому особо не докучал вопросами, скоротав время за беседой с Петровичем. Вернее, я говорил, а он слушал, развалившись у меня на коленях, и вибрировал пузом – за ревом водомета его урчания не было слышно, но ладонь чувствовала. Ага, типа подружились. Я его гладил, а он за это не зыркал злобно и не строил козни. Взаимовыгодное сотрудничество в чистом виде. Правда, заодно мне коленки отсидел – почти десять кило не шутка, хоть он и мягкий на ощупь.

Добравшись до ставшей уже практически родной лагуны, выпрыгнули из лодки и выволокли ее на берег. Петрович, естественно, в воду лезть не пожелал и дождался, пока его доставят на место с комфортом, и уже потом, вымахнув на песок, потрусил прямиком к импровизированной кухне – судя по доносившемуся запаху, Юми как раз готовила что-то вкусное. Я же обратил внимание на тот факт, что вторая надувнушка отсутствовала. Хотя Гюнтер был в лагере, равно как и все девушки. Пьер привычно торчал в шезлонге, уткнувшись в планшетник. А вот Тарасов в пределах видимости не обнаружился.

Отмахнувшись от девчонок, наперебой принявшихся засыпать нас вопросами, разбежались по палаткам – переодеваться. Я и то за день умаялся в гидрокостюме, а Олегу и вовсе можно было посочувствовать – в броне парился. Впрочем, это я несколько преувеличил – никакого физического дискомфорта он не испытывал по определению: термокомбез обеспечивал оптимальную температуру и не давал потеть. Тут уже чисто психологический фактор – море, солнце, свежий ветерок, и ты ничего этого кожей не ощущаешь. Как в скорлупе. Брр!!! Немудрено, что Денисов первым делом решил от сбруи избавиться. Да и я, признаться, с огромным облегчением влез в шорты и майку.

Поужинали в шумной компании, кратко посвятив коллег в курс дела, и сбежали подальше от веселой суеты, затеянной женской частью экспедиции, оставив Гюнтера на растерзание. Пьер в таких забавах не участвовал на правах сурового начальника, а у нас было срочное дело – маршрут за нас никто планировать не будет. Устроились за палатками на тенистой лужайке, захватив давешний планшетник, а Денисов еще и навороченным военным КПК вооружился, вызвав во мне волну белой зависти. Впрочем, мой комп, в котором Попрыгунчик живет, не сильно хуже. Кстати, о птичках… Надо будет мультяшному Тау скормить добытые днем данные, пусть проанализирует, лишним не будет. Еще один взгляд со стороны, так сказать. Постепенно мы с напарником погрузились в работу, не замечая практически ничего вокруг, и просидели так до самых сумерек, пока нас Тарасов не отвлек.

– Как успехи, коллеги? – осведомился он и бесцеремонно выхватил у меня планшетник с выведенной на дисплей схемой маршрута. – Ага, гляжу, все на мази… Завтра ныряете?

– Саныч, не мешай, – отмахнулся Олег и вновь переключился на меня: – Паш, а вот тут, похоже, воздушный карман, Варька явно подышать поднималась. Видишь, перепад глубин?..

– Ага… Тарасов! А ты где целый день пропадал?

– Проснулись наконец! – удовлетворенно хмыкнул майор. – А я, между прочим, вас видел давеча.

Мы с Денисовым не сговариваясь недоуменно уставились на него.

– Видели бы вы сейчас свои физиономии!.. – рассмеялся Тарасов. – Чего пялитесь? Я на Пятачке днем был.

– Гулял?

– Можно и так выразиться. Чтоб вы знали, дублировал вашу работу. Вот, гляньте.

Майор выудил из кармана шортов свой КПК, пробежался пальцами по дисплею и продемонстрировал нам карту острова, вернее, сильно увеличенную спутниковую фотографию в неплохом разрешении, с какими-то пометками в гористой части.

– Искал выходы пещеры на поверхность? – высказал предположение Олег.

– Бинго! – ухмыльнулся Тарасов. – Нашел, что характерно. Правда, слишком узкие, чтобы пролезть без подготовки. Или без взрывных работ.

– А зачем, собственно?

– Как зачем? Для подстраховки. Просто мы с Пьером подумали, если остров пронизан пещерами, то в скальном массиве наверняка должны быть отдушины. Каверны явно не глубоко, раз туда афалины заплывают, которым воздух для дыхания нужен, значит, могут и большие пустоты в наличии иметься. Найдем вход, сможем без ваших дайверских заморочек обойтись. Запасной вариант, как ни крути. Озадачили Джейми, он обработал фотки, скормил центральному «мозгу» фрегата, и тот наметил перспективные места. Ну а я сегодня проверил. Чуть ноги не переломал, пока по камням скакал, аки баран горный. Нашел три выхода: вот здесь, здесь и здесь. Последний почти на самой верхотуре, и, судя по эху, это световой колодец, выходящий в здоровенный зал. Только узкий, человек не пролезет.

– Значит, все равно нырять, – заключил Денисов и снова уткнулся в экран наладонника.

– А вы откосить хотели? Не-а, братцы, придется и вам поработать.

– Вот именно. Так что отвали, Тарасов. У нас еще дел невпроворот да и выспаться не помешает.

– Бог в помощь! – Майор выключил КПК, сунул в карман и поднялся на ноги. – Пойду Пьера обрадую. Олег, с утра загляни, обговорим порядок связи.