Пролог

Окрестности системы Эпсилон Индейца, 15 января 2535 года

Я сидел в командирском кресле абордажного модуля, равнодушно изучая картинку со сканера наружного наблюдения. Ничего, в общем-то, сверхординарного: из темноты космоса медленно наплывал борт трехсотметровой громады старого камиона, перестроенного хитромудрым владельцем в рейдер. По сути, весь корабль представлял собой огромный топливный бак, позволяющий унести запас активного вещества на пару-тройку лет автономных действий в глубоком космосе. В этом нет ничего удивительного. Приближающееся корыто, выросшее настолько, что стали видны усеявшие обшивку царапины, принадлежало "черному археологу". При такой профессии не каждый месяц имеется возможность зайти в порт для пополнения запасов. К тому же это довольно рискованное занятие — власти планет Федерации не очень-то приветствуют разграбление могил, и вояж в обитаемый мир легко может закончиться "посадкой" на нары. Собственно, и вне планетных систем не было гарантии от встречи с флотским патрулем, особенно здесь, на Фронтире. Доказательством этого утверждения был я сам, упакованный в бронекостюм второго класса защиты, навьюченный кучей оружия и разнообразных спецназовских прибамбасов. Абордажный модуль десять минут назад был отстрелян катапультой патрульного фрегата "Отважный" в направлении подозрительного корабля. В ближайшие три минуты он прилипнет к камиону в районе пассажирского шлюза и начнется работенка, ради которой я и пятеро моих подчиненных теснимся в не отличающемся комфортом десантном отсеке бочки из композитного сплава.

Началась вся история с "черным археологом" достаточно банально. На тянущий рутинную патрульную лямку "Отважный" поступил сигнал из Сети, что обнаружен старый грузовик, маневрирующий на границе Эпсилон Индейца с явным намерением направиться к внутренним планетам системы. Что уже подозрительно, так как еще со времен Войны система покинута, и кроме обломков кораблей и развалин военных баз в ней нет ничего интересного. К тому же Эпсилон Индейца закрыта для посещения — в плоскости эклиптики торчит гравитационная аномалия. Злые языки связывают ее происхождение с утерянным экспериментальным оружием Федерации, применявшимся в войне более ста лет назад. Впрочем, согласно другой теории данная аномалия образовалась из-за использования гравитационной пушки легорийцами, а согласно третьей она является естественным природным образованием. Однако факт остается фактом: гражданским навигация в данной системе запрещена.

Вахтенный офицер "Отважного" согласно инструкции послал через Сеть запрос на камион, шкипер которого обращение проигнорировал и попытался скрыться в астероидном поясе системы. Вызванный по такому случаю на мостик командир "Отважного" кап-3 Дмитров дал команду на перехват. Фрегат за каких-то полчаса совершил сверхмалый гиперпрыжок и догнал грузовик почти на самой границе астероидного поля, нанеся удар из ЭМ-орудия. Элетромагнитный импульс обрушил командные цепи маршевых двигателей камиона, и тот был вынужден резко замедлиться, полыхнув тормозными дюзами. Соваться в мешанину из камней и кусков льда на практически неуправляемом корабле не отважился бы и самый безбашенный капитан.

Нарушитель тут же был опознан. Название "Ловкач", выведенное по бортам десятиметровым шрифтом, не оставляло сомнений — корабль принадлежит некому Рику Стражински, разыскиваемому Службой Безопасности за злостное попрание законодательства четырех систем Федерации в виде контрабанды и незаконную археологическую деятельность. Старый знакомый.

Сомнений больше не осталось, и в дело вступила абордажная команда. То есть я и еще пятеро бойцов — "… элита морских пехотинцев Военно-Космических Сил Федерации", как пишут на сайте Призывной комиссии. Предельно идиотское название для частей силовой поддержки кораблей флота. Какие мы, на фиг, морские пехотинцы! Многие из нас и моря-то ни разу в жизни не видели. Однако же прижилось еще со времен США, да так и осталось, несмотря на абсурдность — традиция! А вот войска на шариках адекватно называются — Десант.

Испещренный царапинами борт камиона навалился глыбой, чмокнули магнитные захваты. Из торца абордажного модуля выдвинулась гофрированная кишка переходного рукава, присосалась чуть выше и левее основного пассажирского шлюза. Место стыковки было выбрано не случайно. В этом районе в бронеплите имелась глубокая каверна технического коридора, отделенная от холода космоса лишь листом композитной стали толщиной в пять сантиметров. Этот кусок металла собственно и представлял собой герметичный люк.

Абордажники в строгом порядке, отработанном сотни раз на тренировках и в реальных условиях, просочились в переходный рукав. Четверо прижались к стенам, приготовив оружие. Пятый — сержант Черенков, наш штатный подрывник — распылил на люк раствор "симплекса", воспользовавшись баллончиком. Пришлепнул миниатюрный взрыватель, отскочил на пару шагов назад, и с криком "Бойся!" активировал подрывную машинку. Коротко пыхнуло, и кусок броневой плиты просто испарился, открыв доступ в технический коридор. В дыру тут же нырнули бойцы первой двойки — ефрейтор Николаев и рядовой Бергер. В их задачу входила зачистка коридора от противника, буде таковой обнаружится. Через пару минут сопение в переговорниках прервалось коротким "Чисто", и в проеме скрылась следующая штурмовая пара — младший сержант Иванов и рядовой Лемаев. Пожалуй, пора. Я протиснулся в узкий лаз зачищенного коридора. Черенков шагнул следом.

Герметичная дверь, отделявшая технический коридор от "предбанника" шлюза, была аккуратно вскрыта. В самом помещении пусто — бойцы убыли выполнять поставленную задачу: первая двойка должна захватить машинное отделение, вторая направилась в жилой сектор. На нашу с сержантом долю как обычно осталась ходовая рубка.

Вообще грузовик подобного типа не требует большой команды. Для осуществления навигации достаточно двоих — дежурного моториста в машинном отделении и пилота. Однако космические полеты дело довольно длительное и утомительное, поэтому служба несется восьми или двенадцатичасовыми вахтами. При движении в гиперпространстве достаточно одного человека на пост, но при маневрировании в обычном космосе посты как минимум удваиваются. Получается, что для успешного управления кораблем необходима команда из одиннадцати человек — две вахты пилотов, две вахты мотористов, командир корабля, медик и повар. Корабль не военный, вооружен по принципу достаточности, при этом все оружейные системы максимально автоматизированы. Управление вооружением завязано на пост второго пилота, которому в случае необходимости остается лишь подать команду. Учитывая тот факт, что захватываемый нами корабль — "черный археолог" и по совместительству контрабандист, можно с большой долей вероятности предположить присутствие на борту собственно "копателей", то есть людей, непосредственно занимающихся осмотром и грабежом старых обломков в космосе и на планетах. Обычно такая команда не превышает пяти-восьми человек. Сейчас все они, кроме дежурной вахты, скорее всего, сосредоточены в жилом секторе. Иванову с Лемаевым придется изрядно потрудиться.

Традиционно наибольшую опасность представляли обитатели ходовой рубки. Данные товарищи уже знали о нашем присутствии на борту, и у них было время подготовиться к встрече. А посему захват рубки приходилось осуществлять самым опытным членам абордажного отряда — командиру, то есть мне, и его напарнику, в данном случае сержанту Черенкову.

"Черный археолог", пускай даже не чурающийся контрабанды, далеко не пират, хотя и совершает противоправные деяния. Зачастую это образованные люди, не обделенные мозгами — тупому в этом бизнесе делать нечего. Местоположение добычи ведь еще надо вычислить, а, значит, нужно уметь работать с информацией, сопоставлять и анализировать факты, с головой зарываясь в архивы. Космос велик, и даже если координаты мест крупных сражений и расположения оборонительных сооружений общеизвестны, то определить место нахождения конкретного корабля или орбитальной крепости — та еще задачка. Такая подготовительная работа занимает вдвое больше времени, чем само путешествие к вычисленному объекту и его грабеж. С одной стороны, с интеллигентными людьми дело иметь проще — вряд ли такой персонаж примется палить из автомата в представителей власти. С другой стороны сложнее: нельзя просто закидать отсеки корабля гранатами и потом добить уцелевших, или, тем паче, просто расстрелять корыто из главного калибра фрегата. "Черный археолог" подлежит задержанию, а не уничтожению. А посему приходится работать специально обученным малым абордажным группам.

Двойка сержанта Иванова сейчас размеренно движется по коридору жилого сектора, выполняя привычную работу. Иванов с парализатором контролирует возможные перемещения членов экипажа. Рядовой Лемаев вышибным зарядом проделывает в двери дыру и закидывает в каюту гранату-"глушилку". Немудреный ритуал повторяется энное количество раз, согласно числу "апартаментов". Попавшие в зону действия "глушилок" пассажиры теряют дееспособность примерно на полчаса. Этого времени с избытком хватает, чтобы нацепить на всех попавших под раздачу наручники и дождаться стыковки с фрегатом. Далее в дело вступает призовая команда, волокущая пленников и трофеи на патрульное судно.

Николаев и Бергер в это время при помощи спецкомпа взламывают замок люка в защитной переборке, проникают в реакторную и захватывают дежурную вахту мотористов.

Тем временем мы с Черенковым пересекли "предбанник" шлюза и по длинному коридору от "кают-компании" дошли до ходовой рубки, где и уперлись в броневую плиту. Прислонив к замку спецкомп, я запустил программу взлома. Через пару секунд в утробе люка что-то щелкнуло и он отъехал в сторону. Тут же навстречу нам хлестанули автоматные очереди. Не ожидавшего подобного приема Черенкова отбросило ударами двух пуль в грудь и третьей по шлему, я же оперативно распластался на палубе, укрывшись за комингсом.

— Рик, ты охренел?! Ты чего творишь, скотина?.. — в бешенстве заорал я, лихорадочно нашаривая на поясе "глушилку". — Порву ведь на британский флаг!!!

В ответ снова расчетливыми короткими очередями захлопал автомат, ведя огонь на подавление. Ну, я вам сейчас покажу, скоты… Свернул голову "глушилке" и забросил ребристый цилиндрик в рубку. Дождавшись яркой вспышки, смягченной поляризованным забралом шлема, рывком из положения лежа закинул тело в люк. В момент броска баллистический компьютер активировал защитное поле, однако ударов пуль я не ощутил. Прорвался. Плюхнувшись на пузо, тут же откатился в сторону, уходя с линии огня. За мгновение комп засек три цели, две из которых — в кресле пилота и на командирском месте — классифицировал как неопасные. Они полностью дезориентированы и с трудом воспринимают происходящее. А вот третий человек в рубке явно крепкий орешек.

Скафандра на нем я не заметил, но однозначно была какая-то защита. Он меня видел, и ствол автомата немного замедленно и неуверенно, но все же поворачивался в мою сторону. Не дожидаясь выстрела, я всадил заряд парализатора ему в грудь, но противник словно и не заметил попадания. Указательный палец на спусковом крючке напрягся, и в это мгновение я перекатом ушел в сторону, выпустив из рук бесполезный парализатор, и тут же прыгнул. Ударил всем телом, впечатывая оппонента в стену. Брякнулся на пол автомат. Не давая вражине опомниться, боднул его в лоб шлемом, и для верности воткнул колено в солнечное сплетение. Этого оказалось достаточно, и противник бесформенной массой сполз по стенке.

Подойдя к ошалело трясущему головой Стражински, я вколол ему прямо через одежду стимулятор. Через несколько секунд тот перестал трястись, как эпилептик, и с затаенным страхом и одновременно с каким-то облегчением уставился на меня.

— Что тут происходит? — спросил я, глядя археологу в глаза. — Ты совсем страх потерял? Что это за тип с автоматом?

— Этттто К-к-к-курт С-с-содерберг, — выдал тот, лязгая зубами от страха. — К-к-к-кличка В-в-в-веревка…

— Успокойся!

— Он… Он мне угрожал, заставил идти в систему Эпсилон Индейца. Надеялся найти тут что-то очень ценное. Я не знаю, откуда у него сведения, и не знаю, что он точно хочет найти. Но последнюю неделю он вел себя как сумасшедший — на людей кидался, начал таскаться всюду с автоматом и генератором поля…

Понятно теперь, почему парализатор его не взял, да и "глушилка" тоже. Не понятно только, что его заставило так нервничать. А ну-ка, что это у него из кармана торчит? Карта, всего лишь древняя ключ-карта. Ничего особенного.

Ожил передатчик, голосом Иванова доложив об окончании зачистки жилого сектора. Тут же в разговор вклинился Николаев — у него тоже все прошло успешно. Нда… Я таким успехом похвастаться не мог.

— Вытяни руки перед собой, — сказал я Стражински, доставая из кармана разгрузки одноразовые пластиковые наручники.

Тот, понятно, возражать не стал и терпеливо перенес экзекуцию. Затем для надежности я такие же наручники нацепил на пилота и бесчувственного отморозка. Ключ-карта перекочевала в мой собственный нагрудный карман. Осмотрев Веревку внимательнее, больше ничего стоящего не обнаружил — обычные мелочи, каких полно в карманах любого космонавта. Его автомат валялся рядом — "Манлихер" R-315, гражданская версия под слабенький унитар калибра 5,56 мм, но переделанная под фулл-авто. Что незаконно, кстати. Судя по всему, загадочный Курт "Веревка" Содерберг пиратом не был. Он больше походил на мелкого уголовника, умудрившегося где-то натолкнуться на что-то ценное, и этим ценным отчаянно не хотел ни с кем делиться. Вот и нервничал, даже стрелять начал.

В коридоре послышалась возня, затем стон и невнятная ругань — сержант очнулся. Хоть в него и попали из гражданской игрушки, полновесный удар трех пуль даром не проходит — как минимум компрессионный перелом нескольких ребер и сотрясение мозга обеспечено. Ладно, хоть жив остался. Будь у Веревки что-то типа "Вихря" — и кранты, насквозь прошило бы…

Со стороны борта донесся скрежет и короткий удар — фрегат "Отважный" пристыковался к плененному "археологу". Кавалерия прибыла.

 

Глава 1

Система Вольф 1061, планета Бурная, база космофлота "Северная",

21 февраля 2535 года

Привычно измерив шагами центральный коридор штаба дивизиона, в этот предполуденный час изрядно забитый спешащим по своим надобностям служивым народом, я вошел в ставший уже родным брифинг-зал. Занял крайнее правое кресло в первом ряду, на спинке которого красовалась табличка "кап. — лейт. Тарасов А.А.".

На первый взгляд зал, рассчитанный на пятьдесят мест, был пуст. Однако более пристальное изучение полумрака помещения, в котором обычно проводились предварительные инструктажи абордажных групп, выявило наличие в нем еще четверых совершенно мне не знакомых военных. По извечной войсковой привычке они стремились обратиться в невидимок в новом месте — просто так, осторожности ради и сохранения возможности маневра для. Сам такой же. Это я просто местный, а потому и завалился так нагло в зал и уселся в именное кресло, никого и ничего не опасаясь. Хотя поводы для раздумий присутствовали: внезапный вызов в середине дня, да еще и без остальной команды, две недели до отправления в патрульный рейд фрегата "Отважный", к каковому я, как офицер Морской Пехоты космического флота Федерации, был приписан вкупе с вверенным мне подразделением, а также полное отсутствие каких-либо слухов среди личного состава. По совокупности признаков можно смело утверждать, что намечается нечто необычное. Впрочем, годы службы давно отучили строить какие-либо предположения. Проще дождаться начальства, уж оно-то, родимое, снимет все вопросы. Или не снимет — это как получится. Зависит от степени секретности задания, настроения старшего по званию, тяжести похмельного синдрома капитана первого ранга Борщевского и множества иных, зачастую неочевидных, факторов.

Автоматическая дверь брифинг-зала скользнула в стену, пропустив в помещение того самого кап-1 Борщевского — командира второго патрульного дивизиона Флота-2, базирующегося на "Северной" — в сопровождении двоих, затянутых в полевую[1]1 — темно-серого цвета, состоит из рубашки с твердыми погонами, брюк навыпуск, черных ботинок. Под рубашку одевается белая футболка. Головной убор — фуражка с серым верхом и синим околышем. Ремень из искусственной кожи, кобура на правом боку, личное оружие пистолет типа АПСМ-17
форму управления "Космос" Службы Безопасности Федерации. Один из вошедших безопасников пребывал в звании старшего лейтенанта, второй, постарше и полысее, аж целого подполковника. Подполковник этот был мне знаком.

… Два дня назад капитан первого ранга Борщевский вызвал меня для приватной беседы. Завалившись к нему в кабинет, я застал там сутуловатого подполковника-безопасника и своего непосредственного начальника. Борщевский прервал на полуслове доклад о прибытии, буркнув что-то вроде "пообщайтесь", и из кабинета немедленно удалился. Безопасник окинул меня внимательным колючим взглядом и жестом предложил присаживаться. Я привычно занял гостевое кресло, в котором обычно сидели посетители Борщевского, конечно, если не получали нагоняй. В этом случае полагалось стоять по стойке "смирно" в самом центре кабинета и молча пожирать начальство глазами.

— Капитан-лейтенант Тарасов Александр Александрович?

— Так точно!

— Инспектор управления "Космос" СБФ подполковник Калинин. Мне бы хотелось побеседовать с вами, капитан, в так сказать, неформальной обстановке… — безопасник удобней устроился в кресле, уставившись в монитор встроенной в стол информсистемы. — Вот тут у меня досье на вас. Родился в 2503 году, в 2526 году окончил Самарский Технический Университет, очное отделение факультета "Общее машиностроение", призван во Флот в звании лейтенанта технической службы, в 2529 переведен в корпус Морской пехоты, подразделение силовой поддержки патрульного фрегата, с 2531 года командир взвода, с 2532 по сей день командир штурмового отряда. Все верно?

— Абсолютно. Что бы вы хотели уточнить, товарищ подполковник? — я пока не смог понять, куда клонит собеседник, а потому решил плыть по течению и тупо отвечать на вопросы. Кстати, весьма неплохая тактика, когда не знаешь, чего от тебя хотят.

— У вас высшее техническое образование. Окончили очно гражданский вуз. Как же вы во Флот попали? — вздернул бровь подполковник.

— Все просто. Я окончил военную кафедру по специальности "Транспорт, техническое обеспечение и тяжелое вооружение малых штурмовых групп", военно-учетная специальность 02063. Попал под призыв, уклоняться не стал. Было интересно попробовать себя во Флоте.

Ну да, с работой пролетел после выпуска, вот и не стал кочевряжиться. Обычно около двадцати процентов выпускников военных кафедр призывают в ряды, так сказать, вот я и попал под раздачу. Причем весьма удачно. Служба оказалась интересной и где-то даже захватывающей. Потому, отслужив положенный срок в технической службе, остался во Флоте, но уже по контракту.

— Срочную служили в технической службе?

— Да, техник-лейтенант патрульного фрегата, командир группы технического обеспечения штурмового отряда. Занимался обслуживанием абордажных ботов, тяжелого вооружения и индивидуального снаряжения бойцов.

— Значит, с оружием хорошо знакомы… — удовлетворенно хмыкнул безопасник.

— Так точно. А когда контракт заключил, попал в штурмовой отряд, на место командира отделения техподдержки. Тут уж пришлось непосредственно в боевых операциях участвовать, корабли и базы штурмовать. Один раз в передрягу попали, на пиратской базе в системе Росс-128. Есть там планетенка, Угрюмая называется. При высадке накосячили, нарвались на сопротивление. Челнок с командиром отряда ракетой разнесли, а взводных в самом начале штурма выбили. Пришлось принять командование. После той заварухи предложили вакантное место командира взвода. Я отказываться не стал. Общая тактическая подготовка была, еще коллеги поднатаскали, в общем, прижился на новой должности. А потом курс переподготовки прошел, подтянулся до необходимого уровня.

— Занятно, — безопасник кивнул и что-то пролистал на мониторе. — Вот тут написано, что вы дважды проходили курсы повышения квалификации. Можно подробнее?

— Конечно. Через год после назначения отправили меня на стажировку в систему Барнарда, в Центр подготовки десантных войск.

— На Соллерсе? — оторвался подполковник от монитора.

— Так точно. Там крупная база. Прошел курс полевой и общефизической подготовки офицера Десанта. Полгода на шарике парился — стрельбы, марш-броски, высадки-захваты и прочее в том же духе. У нас во Флоте специфика немного другая, но знания и навыки лишними не стали.

— А вторые курсы?

— Это в прошлом году, на Болле, система Росс-614. Тоже шесть месяцев, подготовительный офицерский курс Корпуса Егерей. У нас всякие эксцессы случаются, и на планетах в автономных условиях, бывает, действуем. Так что пришлось озаботиться овладением навыками выживания в дикой природе, — улыбнулся я.

Да уж, бывает… Свежи еще воспоминания. Но это совсем другая история, может, и расскажу когда-нибудь.

— Любопытно… — выдал новое слово безопасник. — И как же вас командование за последние три года дважды на такие длительные сроки из действующей части отпускало?

— Понимаете, товарищ подполковник, у нас работа достаточно специфическая. Патрульный дивизион действует в основном против пиратов. Поэтому офицер штурмового отряда, а тем более командир, должен обладать навыками ведения боевых действий как в условиях космических кораблей, так и в условиях наземных баз. Профессиональным военным это все преподается в Академии, а у меня базовое образование гражданское техническое. Пришлось наверстывать. А так как в Академию я уже ни по возрасту, ни по званию, ни по должности не прохожу, выход один — стажировки в профильных спецзаведениях, которые офицеры проходят. Поэтому мой уровень подготовки в смежных дисциплинах значительно выше, чем у среднестатистического офицера Морской Пехоты.

— То есть, можно сказать, что вы достаточно универсальный специалист, — заключил безопасник. — А увлекаетесь вы чем, помимо основного рода деятельности?

— Хобби?.. — я на секунду задумался. — Вообще в жизни своей я занимался много чем, но страсти всего две — боевые искусства и история техники, особенно военной.

— Разрешите полюбопытствовать? — по лицу подполковника невозможно было понять, всерьез он интересуется, или так, разговор поддержать. Говоря это, он вообще на мониторе что-то пристально рассматривал.

— Ну, боевыми искусствами я с детства увлекаюсь, насмотрелся старинных азиатских фильмов. Занимался всем понемногу, от бокса до самбо, в соревнованиях участвовал. А в университете серьезно занялся ушу винчун. Да и сейчас, помимо обязательных армейских комплексов, практикую помаленьку.

— Холодным оружием владеете?

— Ножевой бой в рамках армейской программы. Немного занимался шестом и ножами-бабочками, но чисто любительски, серьезной подготовки не имею.

— А второе хобби? — напомнил безопасник.

— История военной техники? Тоже практически со школьной скамьи увлекся, отец заразил. Он у меня кандидат исторических наук, директор Самарского филиала "Оружейной палаты". Занимался изысканиями в области старинного вооружения. Книг по тематике дома полно, вот я и втянулся.

— Ну что ж, не смею больше задерживать, — подполковник встал и протянул руку для пожатия. — Было весьма приятно побеседовать.

— Мне тоже, товарищ подполковник…

Все это я вспомнил, застыв по стойке "смирно" и пожирая глазами проходящего к президиуму Калинина. Занятно, как он выражается. Ну что ж, будем посмотреть, чем вторая наша встреча закончится.

Прибывшие заняли места за командирским столом, причем лейтенант-безопасник тут же занялся установкой информера.

— Здравствуйте, товарищи офицеры! — поприветствовал Борщевский присутствующих, то есть нас.

— Здражлатащплкник!!! — вернули мы любезность в пять луженых глоток.

— Вольно, садитесь! — командир дивизиона дождался, пока прекратится шум в зале, и продолжил: — Товарищи офицеры! Не буду долго вас терзать неведением, сразу приступим к делу. Для начала познакомимся. Капитан-лейтенант Тарасов!

— Я!

— Командир штурмового отряда фрегата "Отважный", прошу любить и жаловать, — ухмыльнулся мой начальник. — Присаживайтесь, капитан.

— Капитан Гречко!

— Я! — поднялся сидевший ближе всех русоволосый крепыш.

Возрастом уже далеко за тридцать. Роста чуть ниже среднего, широкоплечий, с тяжелой челюстью и стальным взглядом, он производил впечатление серьезного дядечки. Чувствовалась в нем стать опасного зверюги типа медведя.

— Командир разведроты третьего полка Пятой Гвардейской дивизии Десанта. Присаживайтесь.

— Старший лейтенант Матвеев!

— Я!

— Командир взвода артиллерийской разведки Второй Отдельной Самоходно-артиллерийской бригады, Пятая Гвардейская дивизия.

Вставший в дальнем углу брифинг-зала офицер был почти полной противоположностью капитана Гречко — такой же невысокий, но сухой и жилистый, он больше походил на подростка, чем на побитого жизнью мужика. Да и молод был — лет двадцать пять на вид, не больше. Если от капитана веяло некой кряжистостью и крестьянской основательностью, то Матвеев был подвижен, как ртуть, и невероятно ловок, если судить по плавности и грации движений. Этакий дикий кот на охоте. Оно и понятно — артиллерийская разведка совсем не то, что разведка войсковая — мотаться ребятам приходится столько и по таким местам, что поневоле высохнешь, весь жир растерямши.

— Присаживайтесь, старший лейтенант. Лейтенант Котов!

— Я!

— Сотрудник спецподразделения "Вымпел" управления "Космос" СБФ.

Ага, коллега безопасников. Совсем молодой парнишка со средней во всех отношениях внешностью: средний рост, среднее телосложение, незапоминающееся лицо ярко выраженного славянского типа, русоволосый… Полевой агент. Таких еще рейнджерами называют. Специально подготовлен для длительных автономных действий в условиях населенных планет. Несмотря на возраст тот еще волкодав.

— Присаживайтесь. И, наконец, мичман Алексеев.

— Я! — поднялся со своего места полноватый мужик в форме флотского[2]2 — флотский технический персонал на борту и на базах носит светло-голубой комбинезон с мягкими погонами, на которые одеваются фальш-погоны со знаками различия. Штанины навыпуск, ботинки черного цвета. Под комбинезон полагается белая футболка. Головной убор — светло-голубая пилотка. Ремень из искусственной кожи черного цвета, кобура на правом боку. Личное оружие — пистолет типа АПС-17, носится только на борту.
техника.

— Техническая служба Флота, специалист по коммуникационным системам и системам навигации среднетоннажных кораблей. Присаживайтесь.

Мичман Алексеев заметно из нашей компании выбивался. Уже немолодой, наверняка за сорок, если не ближе к пятидесяти, он олицетворял собой образ флотского или армейского старшины — основательный, неторопливый. При этом чувствовалось, что опыта ему не занимать, и если потребуется — всех нас, салабонов, на место поставит. Колоритный дядечка.

— Я, как вам уже известно, капитан первого ранга Борщевский, — мой начальник обвел взглядом присутствующих, словно хотел убедиться, что до всех дошел смысл сказанного. — Командир второго патрульного дивизиона Флота-2 и по совместительству комендант базы "Северная", где мы все в данный момент и находимся. Я буду курировать операцию под кодовым названием "Сафари" со стороны вооруженных сил Федерации. Со стороны Службы Безопасности Федерации курирует операцию подполковник Калинин.

Безопасник привстал и согласно кивнул.

— Он подробнее расскажет о предстоящей операции. Прошу, товарищ подполковник, — Борщевский вышел из-за трибуны и уселся на свое место за командирским столом.

Калинин окинул присутствующих внимательным взглядом.

— Товарищи офицеры, начну с небольшого экскурса в историю. Как вы знаете, космическая эра человечества началась в ХХII веке с освоения Солнечной системы. Для этой цели использовались корабли на фотонной тяге, оснащенные термоядерными реакторами. Скорость перемещения в пространстве оставляла желать лучшего, однако они позволяли в достаточно короткие сроки достигнуть внутренних планет. Затем в начале ХХIII века случилась очередная научно-техническая революция — люди открыли гиперпространство, позволившее достигнуть ближайших звезд. Навигация в гиперпространстве, согласно неких физических ограничений, может осуществляться на скоростях, не превышающих десятикратной скорости света. При этом гипердвигатели современных кораблей могут обеспечить скорость в тридцать, сорок, а новейшие экспериментальные модели и в пятьдесят раз больше скорости света. Поэтому освоение Пространства шло довольно низкими темпами. Несмотря на это к середине века было обследовано и частично освоено около тридцати звездных систем в радиусе двадцати световых лет от Солнца. Примерно тогда же был открыт принцип гиперпрыжка, дальность которого теоретически не ограничена. Однако тут тоже имелась сложность — для совершения гиперпрыжка необходимо знать координаты точки выхода, заданные с определенной точностью. Все было бы достаточно просто, представляй Галактика собой неподвижный конгломерат. Однако все объекты Вселенной непрерывно движутся. В связи с этим для вычисления координат любой планетной системы с достаточной точностью банально не хватает существующих на сегодняшний день вычислительных мощностей. Прыжок же без известных координат точки выхода превращался в лотерею. Выход нашелся почти сразу — необходимо использовать маяки. Тогда прыжок становился очень эффективным и надежным средством преодоления пространства. Единственная трудность — доставить маяк в нужную точку. С уже освоенными системами проблем не возникло, однако дальнейшая экспансия была затруднена. Но наши предки были рисковыми людьми. Они не побоялись отправить несколько новых кораблей в неизвестность. Каждый из них нес по несколько маяков, и они были установлены в каждой посещенной планетной системе. Когда исследователи вернулись в метрополию, выяснилось, что такой метод весьма нерационален, потому что даже при прыжке на дальность до двадцати-тридцати световых лет погрешность выхода превышала пятнадцать процентов, что приводило к необходимости следующего прыжка или длительного перехода на гипердвигателях. От дальнейших экспериментов было решено отказаться. Однако силы и средства были потрачены не зря — первый из исследовательских кораблей, "Гелион", вышел из пробного прыжка слишком далеко от ближайшей планетной системы, поэтому вынужден был добираться до нее в гиперпространстве. При этом кто-то из команды активировал радар, который осуществлял наводку на маяки, и был совершенно случайно обнаружен чужой сигнал. Крейсер совершил гиперпрыжок и попал в систему Каледо — форпост цивилизации Тау. Таурийцы попытались атаковать "Гелион", так как он не ответил на запрос "свой-чужой", но быстро разобрались, что перед ними совершенно неизвестный им тип корабля. Любопытство победило. Состоялся обмен сообщениями со всеми вытекающими. Эта встреча вошла в историю двух цивилизаций под названием "Первый контакт". Таурийцы к тому времени уже довольно давно поддерживали связь с цивилизацией Л'Хеу. Соответственно, представители человечества тоже вступили с ней в контакт. Был заключен союз, известный ныне как Триумвират. Как вы знаете, территории Человечества, таурийцев и цивилизации Л'Хеу отделены друг от друга значительными расстояниями — порядка двухсот световых лет — и образуют равносторонний треугольник в пространстве. Связь между ними, в том числе торговая, возможна только посредством гиперпрыжков по маякам. Триумвират подразумевал размещение на территориях держав специальных маяков, передающих кодированный сигнал, поэтому воспользоваться ими могли только суда союзников. Трем гуманоидным цивилизациям оказалось нечего делить, и союз процветал к обоюдному удовольствию.

— Порядка десяти-пятнадцати тысяч лет назад в нашем секторе Галактики существовала могущественная цивилизация, о которой в настоящее время почти ничего не известно. Эта цивилизация в современной исторической науке фигурирует под названием "Первые". Первые примерно тогда с неизвестной целью вывезли с Земли значительную человеческую популяцию. Поместили ее на планету Легория в одноименной системе, удаленной от Солнечной на семьдесят три световых года. Перемещение целого народа получило отражение в мифе об Атлантиде. Все это время легорийская цивилизация шла по технологическому пути развития. К восьмидесятым годам XXIII века Федерация освоила сферу пространства радиусом около тридцати пяти световых лет. Легорийцы к тому времени заняли примерно такую же территорию. Первый контакт двух ветвей Человечества произошел в секторе пространства, сейчас известном как Фронтир. На протяжении почти десяти лет контакты были мирными. Выяснилось, что загадочные Первые поставили над легорийцами социологический эксперимент, направляя их общественное развитие по пути идеализации сообщества. За тысячи лет легорийцы развили общество, устроенное по принципу термитника или муравейника — личность не значит ничего, значение имеет только социум в целом и отдельные особи-мыслители. Что-то подобное было и на Земле, в виде коммунистического учения, однако данный строй у нас оказался нежизнеспособным. Легорийцы же были подвергнуты Первыми неким изменениям, которые в конечном итоге привели к возникновению на планете коллективного разума. Каждый отдельный индивидуум вне общества осознавал себя личностью, наделенной определенной самостоятельностью. Но чем больше легорийцев собиралось вместе, тем сильнее становился коллективный разум и тем в меньшей степени самостоятельным каждый отдельный индивидуум. Коллективный разум позволил легорийцам решать труднейшие задачи даже до появления сложной вычислительной техники. Однако эта особенность данной цивилизации проложила глубочайшую пропасть между двумя ветвями Человечества. Внешне почти неотличимые, ментально мы были абсолютно враждебны друг другу. Как и следовало ожидать, со временем всякие контакты между легорийцами и Федерацией были прекращены. Казалось, нам нечего делить. Мы абсолютно разные. Но легорийцы были другого мнения. Исподволь, не торопясь, они готовили вторжение, тайно доставляя в миры Фронтира маяки. В 2407 году они осуществили массированное нападение на системы Федерации. Преимущество первого удара осталось за легорийцами. Разгорелась война, длившаяся до 2413 года. Результаты этого конфликта мы можем наблюдать и сегодня. За годы противостояния было потрачено столько ресурсов, что пришлось отказаться от так называемых Внешних Миров — систем, лежащих на расстоянии более двадцати световых лет от Солнца. Миры Фронтира стали ареной многочисленных кровопролитных битв и в результате длительной позиционной войны были потеряны. Связи с дальними системами Фронтира нет уже более ста лет. Известно лишь, что все они были атакованы в первый год конфликта, еще до того, как легорийцы потеряли темп, увязнув в нашей обороне. Нам неизвестно, что стало с населением этих миров после окончания боевых действий. Однако не только мы понесли столь существенные потери. По донесениям разведки в военный период легорийские миры в результате крупной наступательной операции объединенных флотов Триумвирата пострадали в не меньшей степени. Воцарилось хрупкое равновесие. Сколько еще времени оно будет сохраняться — неизвестно.

Калинин прервался на минуту, чтобы смягчить горло глотком воды. Я решил воспользоваться паузой.

— Товарищ подполковник! Разрешите вопрос?

— Не спешите, капитан Тарасов, — отмахнулся безопасник. — Я примерно представляю ваш вопрос: при чем тут вы? Потерпите, это была предыстория.

— А история, интересующая нас, такова, — продолжил он. — В самом начале конфликта у Федерации появилась технология, позволяющая совершать гиперпрыжки без маяка, с отклонением от точки назначения не более трех-пяти процентов. Согласитесь, увеличение точности прыжка в три-пять раз — весьма существенный бонус. Были построены два экспериментальных корабля. Они направились в систему Ахерон, которая должна была стать отправной точкой для испытательного прыжка. Однако в это же время система подверглась нападению легорийцев. Вся инфраструктура системы, в том числе и гиперпространственные маяки, была уничтожена. Связь с колонией прервалась. Корабли затерялись. До сих пор неизвестно, уничтожены они или нет. Сами представляете, какой ценностью является эта технология как для нас, так и для вероятного противника. Не так давно нам в руки попала ключ-карта к системе мгновенного внутрисистемного масс-транспорта, а попросту телепорта, военной базы Ахерона. Наши специалисты попытались активировать транспортную ветку извне, и им это удалось. Мы можем открыть четыре станции в системе Ахерона. Ваша задача — проникнуть на базу и провести разведку.

— А почему бы не направить туда разведывательный корабль? — полюбопытствовал Матвеев.

— Даже если отправить корабль отсюда, преддверия Фронтира, ему понадобится преодолеть более пятнадцати световых лет. Это полтора года… — терпеливо пояснил Калинин. — Идти придется через область гиперпространства, нашпигованную всяческими сюрпризами типа гипермин. Опять же доподлинно не известно, что происходит в системе. Риск слишком велик, даже если не считать потерю времени.

— Единственный реальный вариант, — вступил в беседу Борщевский, — это гиперпрыжок. Для него нужен маяк. Здесь мы опять упираемся в тупик. Система Ахерон слишком удалена от обжитой территории. И ладно бы это было просто пространство. Но это сплошное поле боя. От обеих воюющих сторон осталось огромное количество смертоносных сюрпризов, как в гиперпространстве, так и в обычном космосе. Мы даже в близлежащие системы типа Эпсилон Индейца не суемся, настолько там все захламлено. Плюс "гравиямы". Искуственного, что характерно, происхождения.

Капитан первого ранга сморщился, как от зубной боли. Искусственные гравитационные аномалии стали результатом бездумного использования обеими сторонами гравиоружия — жутких установок, разрывающих и перемешивающих гравитационные силы в пространстве. Такая аномалия для кораблей была страшнее черной дыры, потому как расположение черных дыр было хорошо известно, а сколько аномалий и где они — не ведал никто. Плюс сверхмассивная звезда начинала притягивать корабль на достаточно большом расстоянии, поэтому было время среагировать. Аномалия же отличалась наличием огромного количества разнонаправленных гравитационных векторов, в результате любой попавший в зону ее действия объект просто разрывало в куски.

Наш дивизион познакомился с аномалией как раз в системе Эпсилон Индейца — в нее влетел малый разведывательный крейсер. Экипаж не успел среагировать. Нынешнее поколение кораблей внутрисистемную навигацию могло совершать на диких скоростях — до одной десятой световой — поэтому пилот только успел испуганно вскрикнуть, а потом треск помех в передатчике — и все… Даже обломков крейсера не нашли — они затерялись в океане других таких же, оставшихся со времен войны.

— Корабль на Ахерон можно послать, — вновь вступил в разговор Калинин. — Специальный разведывательный рейдер, на котором установлен детектор гравитационных возмущений. Но идти он будет не полтора года, а все пять — с учетом маневрирования в опасной зоне. А сейчас у нас есть шанс проникнуть в систему очень быстро. Да, не спорю — с огромными затратами энергии. Внутрисистемный телепорт не предназначен для переброски объектов на расстояния в десятки световых лет. Но командование готово пойти на такие жертвы. Энергию можно восполнить. Потерю еще нескольких лет на ожидание результата — нет.

— Поймите, товарищи офицеры! — с жаром продолжил подполковник. — Впервые за сто с лишним лет появилась возможность узнать, что творится в системах Фронтира. Федерация наконец оправилась от войны, появились ресурсы, которые можно направить на восстановление потерянного. И мы просто обязаны воспользоваться предоставленным шансом. Ахерон, помимо того, что является планетой земного типа с почти идеальными для людей условиями, еще и форпост человечества. И этот факт будет иметь решающее значение уже в ближайшие десятилетия. Ведь если от войны оправились мы, то, вполне вероятно, то же самое произошло с легорийцами. Вам напомнить, кто был инициатором войны? А если еще и обнаружить экспериментальные корабли удастся? Или хотя бы какие-то о них сведения? Вы представляете перспективы?

— В общем, разведка в системе — вопрос решенный! — прервал полемику Борщевский. — Осталось уточнить некоторые детали.

— Техническая служба будет готова осуществить переброску через двое суток, — продолжил он. — Сейчас идет процесс накопления энергии. Необходимо будет осуществить одновременный переброс по четырем векторам. Прошу вас, товарищ подполковник.

Лейтенант-безопасник, переставший наконец возиться с инфором, вывел на большой экран схему планетной системы.

— Система звезды Риггос-2, больше известная как Ахерон — по названию третьей планеты системы, — вновь поднялся со своего места Калинин. — Звезда того же класса, что и Солнце. Излучение для людей не опасно. В систему входят пять планет — первая от звезды Муспелльхейм, абсолютно не пригодна для жизни. Никаких искусственных объектов на ней не располагалось.

На экране вырос буро-коричневый шар планеты, но тут же сменился изображением шара побольше, светло-коричневого с бурыми поперечными полосами.

— Вторая планета системы — Вальхалла. Несмотря на название, раем не является ни разу, — хмыкнул подполковник. — Ей больше подошло бы название Хельхейм, но первооткрывателям виднее, может у них чувство юмора такое извращенное было. Климат чуть мягче, чем на Венере, однако не настолько, чтобы активно ее осваивать. Имелось несколько военных и научных объектов.

— Третья планета системы — Ахерон. Полный двойник Земли, только спутников два — Локи и Тор. Оба примерно вдвое меньше Луны.

Лейтенант-безопасник вывел на экран изображение голубого шара, действительно весьма напоминающего Землю.

— До войны планета была довольно густо заселена. Численность гражданского населения превышала триста миллионов человек. В основном были освоены два материка из четырех — в Северном полушарии Нордланд и в Южном полушарии Ютланд. Как видите, первопоселенцы не долго думали, когда давали им названия. Оба этих материка лежат в зоне умеренного климата, потому и осваивались в первую очередь. Они расположены в западном полушарии. В восточном полушарии находятся еще два материка, вытянутые с севера на юг — Зюйд-1 и Зюйд-2. Очертаниями весьма напоминают земные Южную и Северную Америки. Климат не столь ровный, поэтому население незначительное — около пяти миллионов человек. Кстати, в некоторых доступных нам источниках упоминалось наличие на планете аборигенов гуманоидного типа, но никаких точных сведений на этот счет не сохранилось. На планете располагалось большое количество военных, научных и промышленных объектов. В довоенное время Ахерон был одним из крупнейших испытательных полигонов Федерации.

Шар планеты на экране уплыл вглубь, вокруг него образовались три концентрические окружности разных цветов.

— Непосредственно Ахерон был окружен тремя поясами оборонительных сооружений, — продолжил лекцию Калинин. — Первая сфера обороны представляла собой равномерно распределенные вокруг планеты автоматические орбитальные орудийные и ракетные платформы. Вторая сфера обороны включала орбитальные крепости, одновременно являющиеся базами для истребителей и перехватчиков, а также орудийные платформы. Здесь же на высоких орбитах располагались верфи. Третья сфера обороны обеспечивалась истребителями планетарного базирования, крупнокалиберными батареями и ракетными шахтами, размещенными на поверхности планеты.

— Такой же серьезной обороной обладала четвертая планета системы — Мьёллнир, — подполковник указал на выросший на экране каменистый шар. — Аналог Марса в Солнечной системе. На нем располагалось значительное количество исследовательских и военных объектов, а также самые крупные в системе верфи.

— Пятая планета — Нифльхейм — газовый гигант на задворках системы.

На экране возник мохнатый шар, окруженный кольцами и чуть ли не двумя десятками спутников.

— На нескольких спутниках располагались передовые форты и станции дальнего обнаружения. Здесь же велась добыча водорода.

— Между Мьёллниром и Нифльхеймом располагается два астероидных пояса, в которых велась добыча полезных ископаемых. Периферию системы прикрывали два пояса минных полей.

— На момент нападения легорийцев в системе базировался Пятый Флот в составе семи линейных кораблей, тридцати двух фрегатов огневой поддержки и пятидесяти одного крейсера. Плюс корабли обеспечения. Плюс два авианосца. Планетарные силы насчитывали две дивизии десанта на Ахероне, полк морской пехоты на Мьеллнире, а так же пять артдивизионов наземного базирования на Ахероне, три на Мьеллнире. Также на этих двух планетах были расквартированы два ракетных полка. Плюс силы планетарной обороны — экипажи орбитальных крепостей и истребительных подразделений. Всего в системе присутствовало около двухсот тысяч человек личного состава Десанта и Флота, а также силы самообороны, в случае необходимости способные поставить под ружье около миллиона бойцов из числа колонистов.

— Начало войны характеризовалось просто молниеносными операциями, проводившимися силами космических флотов, — продолжил подполковник. — Ахерон оказался на самом острие удара и был потерян буквально на пятые сутки конфликта. Судя по докладам вырвавшихся из системы кораблей, Пятый Флот оказал отчаянное сопротивление, нанеся противнику значительные потери. Однако численный перевес был на стороне легорийцев. Судя по всему, они разгромили в системе все сколько-нибудь крупные военные объекты в пространстве и на планетах, высадили десант на Ахерон и Мьеллнир, и направились дальше вглубь территории Федерации. Здесь их силы увязли в затяжных боях, шедших с переменным успехом. Некоторые данные позволяют предположить, что в систему Риггос-2 легорийцы больше не вернулись. Самые крупные сражения войны развернулись сначала в глубине территории Федерации, потом перекинулись на системы легорийцев, а под конец конфликта противостояние представляло собой всеобщий хаос, и лишь поддержка со стороны партнеров по Триумвирату позволила Федерации записать победу на свой счет. Близлежащие системы Фронтира превратились в пустыню, так как именно в них легорийцы тайно доставили маяки и туда же потом совершали прыжки корабли флота. Пример — система Эпсилон Индейца, лежащая в зоне ответственности вашего дивизиона. В этот период было впервые использовано гравитационное оружие. В самом начале войны наше командование применило тактику противника — из Внешних Миров Фронтира были отправлены на территорию легорийцев корабли с маяками. К 2413 году они достигли внутренних миров врага. В этом же году был совершен массированный удар силами объединенных флотов Триумвирата по этим системам. В других сражениях союзники не участвовали — они посчитали, что земляне способны довести дело до логического конца без дальнейшей помощи. Финальное сражение войны оказалось воистину жестоким — исчерпали ресурсы обе цивилизации, и конфликт затих сам собой. Воцарился паритет сил, сохраняющийся до настоящего времени. В результате Внешние Миры Фронтира оказались в полосе отчуждения, отделенные как от Федерации, так и от легорийцев обширными поясами мертвых систем и пространства, засоренного минными полями и гравитационными аномалиями. Поэтому есть надежда, что какая-то часть населения Ахерона выжила, сохранив остатки инфраструктуры.

— Что касается предстоящей операции… — подполковник Калинин кивнул коллеге-лейтенанту, и тот вывел на экран схему всей звездной системы. — В системе сохранилось как минимум четыре действующих телепорта. Возможно, больше, но обнаружить их не удалось. Однако наличие действующих телепортов говорит о том, что частично сохранились как минимум четыре военных объекта, и мы можем этим воспользоваться. Три действующих телепорта расположены на Ахероне. Два из них на Нордланде.

Лейтенант увеличил изображение планеты, затем масштабированием вывел на экран спутниковую фотографию какого-то города.

— Город Чесма. В пригороде размещалась станция мониторинга пространства и наземная батарея. Скорее всего, действующий телепорт располагается на территории военной части. Сюда отправится капитан Гречко.

Лейтенант прокрутил карту, переместившись на другой край материка.

— База истребительного полка. Телепорт находится на территории диспетчерского пункта. Ближайший к базе город Чернореченск в трехстах километрах севернее. Между базой и городом располагался испытательный полигон Десанта. Сюда отправится капитан-лейтенант Тарасов.

Далее изображение переместилось на материк в южном полушарии.

— Ютланд, город Калвертон, — прокомментировал Калинин. — Телепорт также на территории артиллерийской части. Сюда отправляется старший лейтенант Матвеев.

— И, наконец, четвертая точка выхода — Мьеллнир, главная верфь, — подполковник ткнул пальцем в направлении экрана, на котором возникло изображение суровой безжизненной планеты. — Здесь население с вероятностью 99 % не сохранилось. Сюда отправляются лейтенант Котов и мичман Алексеев. У них будет свое задание, связанное с исследованием системы в целом.

— В заключение хочу сказать следующее, — подполковник обвел взглядом присутствующих. — Трое из вас были выбраны как люди, обладающие универсальной подготовкой, военной и технической. Вам придется действовать автономно в условиях планеты с предположительно дружественным населением, как долго — не известно. У вас будет возможность поддерживать связь друг с другом и с группой на Мьеллнире. Однако рассчитывать следует только на себя. Командование надеется на вас. Дальнейший инструктаж будет проведен индивидуально непосредственно перед переброской. Сегодня остаток дня — отдых, завтра подготовка снаряжения. Отправка через двое суток. Все свободны!

* * *

Система Вольф 1061, планета Бурная, база космофлота "Северная",

21 февраля 2535 года

Сытно отобедав в штабной столовой, я прошел в жилой кубрик и завалился на кровать. Сегодня можно нарушить режим дня, вон какое высокое начальство разрешило. А потому я, не мудрствуя лукаво, решил отоспаться.

Как ни странно, сон не шел. В голове роились мысли… Да знаю я, что офицер-абордажник и мысли — две вещи несовместные. Избитая шутка, давно уже не смешно. Мысли именно роились — по-другому не скажешь. Беседа с командованием наводила на размышления.

Например, почему на Мьеллнир отправляются два человека — техник со специфической профессией и безопасник? Что предполагается там обнаружить? Что-то, с чем может справиться специалист по навигационным системам? А безопасник в нагрузку и обеспечения секретности для? Получается, их миссия наиболее важна? Занятно… Блин, заразился от Калинина.

А что такого особенного в телепорте на территории Ютланда? Почему туда направляют разведчика-артиллериста, который способен неделями шататься по самым глухим местам? Любому рейнджеру фору по части марш-бросков даст.

Что-то тут нечисто. Скорее всего, командованию известно больше, чем довели до нас. Хотя чего это я возмущаюсь, когда было по-другому? Не припомню такого. Исполнителей как всегда информируют по принципу достаточности: меньше знаешь — целее шея. А то, что от недостатка информации в поле может серьезно пострадать задница оного исполнителя, командование как всегда не е… беспокоит. Не хотелось бы влипнуть в секретные игры.

Или вот дела давно минувших дней… Еще из школьного курса истории любому гражданину Федерации известно, что легорийцы начали войну. Но ни в одной из прочитанных мною книг по военной истории — а прочитал я их, видит Бог, немало, спасибо отцу — не сказано о ее причинах. Такое впечатление, что никто из ученых просто их не знает. Хотя в основе любого военного конфликта должен лежать конфликт чьих-то интересов… Сам собой возникает вопрос: а был ли мальчик? Судя по результатам был, но вот найти бы его. Возможно, в будущем удастся избежать повторения подобной бойни… По ходу конфликта стало ясно, что легорийцы готовились к вторжению едва ли не с первого контакта. Почему? Или они предвидели будущее, или по каким-то еще причинам… В общем, тайна сия великая есть.

Даже если абстрагироваться от первопричины конфликта, возникает второй вопрос: чего они достигли? Заперли нас в сфере радиусом двадцать световых лет? Затормозили технический прогресс? Породили демографический кризис? Так ведь и с ними случилось то же самое. Воспользоваться оставленными нами территориями они не сумели. Патовая ситуация.

Уже более ста лет нет связи с системами Фронтира. Что стало с их населением — неизвестно. К концу войны ресурсы Федерации настолько оскудели, что не было возможности обеспечивать развитие Внешних Миров. Парламент принял решение эвакуировать население во Внутренние Системы — благо места хватало. Вне Фронтира тогда существовало семь довольно развитых колоний, которым нападение легорийцев не грозило, но располагались они достаточно далеко от Метрополии. Предполагалось вывезти людней и промышленные мощности, которые могли бы стать значительным вкладом в восстановление подорванной войной экономики. Однако поселенцы вовсе не стремились покинуть насиженные места. Когда из Внешних Миров ушли регулярные войска, власть там захватили промышленные олигархи. Им показалось, что синица в руках в виде власти над колонией куда лучше, чем журавль в небе — сомнительное удовольствие от игр на политической арене Федерации. Население, что характерно, их поддержало.

Внешние Миры оказались предоставлены сами себе. Правительство каждой колонии думало лишь о собственной выгоде, в результате возникло семь замкнутых систем, варящихся в собственном соку. Как результат — локальные войны, в которых выжили самые сильные, жестокие и наглые. Они навели порядок на центральных планетах, частично восстановили экономику, начали понемногу торговать между собой, наладили кое-какие контакты с Федерацией. Вроде все утряслось.

Но были другие — чуть менее жестокие, но не менее наглые, выжившие в мясорубке. Их оттеснили на периферийные планеты, в большинстве своем безжизненные. Нет сельского хозяйства. Война — синоним разрухи, а когда разрушена промышленность, что остается делать? Правильно, идти на большую дорогу. Вот эти неудачники и пошли. Семь пиратских кланов стали головной болью не только Внешних Миров, но и Приграничья Федерации. Хода им не было только во Внутренние Системы, где были сконцентрированы основные силы Метрополии.

Особенности навигации в глубоком космосе сделали нападение на корабли в пространстве не только возможным, но и несложным. При переходе из одной системы в другую корабль как минимум дважды пребывал в уязвимом положении. Уйти в гиперпрыжок в зоне действия гравитационных сил звезды с ее планетарной семьей не представлялось возможным — мощности реактора не хватало. Поэтому нужно было дойти до точки перехода вне системы — на эволюционных внутрисистемных двигателях, либо на маршевых в гиперпространстве. Причем что в плоскости эклиптики, что под углом к ней — без разницы. В эклиптике даже энергетически выгоднее — векторы воздействия звезды и планет лежат в одной плоскости, поэтому тягу сфокусировать легче.

Второй способ был возможен не только в теории, но на практике возникали значительные трудности — нырок в гипер сопровождался искажением пространства, что было чревато повреждением весьма развитой в человеческих мирах космической инфраструктуры, да и наличие вблизи массивных тел превращало навигацию в гиперпространстве в лотерею. Потому и вынуждены были корабли выходить за пределы системы на относительно небольших скоростях. Тут-то их и поджидали пираты. Второй удобный для нападения момент — выход корабля из гиперпрыжка. Само собой, хоть и наводился корабль на маяк в системе, вываливался он в обычное пространство на значительном удалении от внешних планет, и до пункта назначения также шел на эволюционниках, представляя собой весьма заманчивую цель. Чем пираты беззастенчиво пользовались.

В первые годы Изоляции, как стали называть период после конца войны обитатели Внешних Миров, пираты предпочитали нападать на подступах к собственным системам. Правительства отделившихся планет не справлялись, но в конце концов отчаявшиеся перевозчики и торговцы на свой страх и риск образовали конвойные войска, и наглецов слегка прижали к ногтю.

Тогда пираты обратили внимание на Приграничье — окраинные системы Федерации, из которых в основном и пролегали торговые пути во Внешние Миры. Ответом Федерации стало создание Патруля — восьми флотов, каждый из которых отвечал за неприкосновенность одной восьмой части пограничной сферы. Я, стало быть, служил на корабле, входящем в состав Флота-2, который отвечал за половину Фронтира. За оставшуюся половину Фронтира отвечал Флот-3. Кораблей и личного состава в Патруле было более чем достаточно. Возникла другая проблема — значительность расстояний между системами Приграничья. Чтобы обойти зону ответственности, обычному патрульному фрегату потребовалось бы порядка шести-восьми месяцев движения в гиперпространстве. А из гиперпространства с пиратами много не навоюешь.

Решением стала сеть маяков-ретрансляторов, позволявшая патрулям прибывать в зону ответственности посредством гиперпрыжков, и уже на месте вести патрулирование, двигаясь либо в гипере, либо на эволюционниках. Сеть маяков, не мудрствуя лукаво, так и назвали Сетью. Кроме Приграничья Сеть протянули по всей территории Федерации. В ее состав вошло около ста тысяч маяков, являвшихся одновременно автоматическими станциями слежения и ретрансляторами сигналов связи. Эта инфраструктура создавалась почти двадцать лет и легла в основу информационной сети Федерации.

В далеком ХХI веке на Земле существовали системы навигации, основанные на позиционировании по трем и более спутникам, находящимся в зоне доступа. Сеть по такому же принципу позволяла определять координаты корабля с точностью, достаточной для совершения гиперпрыжка на сверхмалые расстояния. В результате патрульный фрегат мог появиться в необходимой точке пространства буквально в течение двадцати-тридцати минут. Этого вполне достаточно для перехвата корсаров. Вскоре после ее завершения пиратов удалось на какое-то время утихомирить, но после недолгого затишья нашлось немало сорви-голов, готовых рискнуть жизнью, но пощипать жирных торговцев-федералов. Пираты пробирались в Приграничье, подстерегали гражданские корабли, их самих обнаруживала Сеть, Патруль гонялся за пиратами — и так продолжалось до настоящего времени. Смертельная игра, которую с переменным успехом вели обе стороны.

На Фронтире пираты представляли чуть меньшую проблему, но и сюда забирались особо отчаянные флибустьеры — наличие Сети помогало преодолевать гигантские расстояния в самые короткие сроки не только Патрулю. Но больше хлопот в нашем секторе доставляли черные археологи, подрабатывавшие еще и контрабандой…

Испокон веков рука об руку с человечеством шествовали две болезни — жадность и коррупция. Везде, где собиралось более трех человек, начиналась борьба за власть и кусок послаще. В наше просвещенное время власть всегда опиралась на два столпа — деньги и информацию. А информация, как правило, всегда является оборотной стороной чьей-то тайны. Тайны же притягательны, особенно когда за них хорошо платят. Есть тайны грязные, политические, одно обладание которыми подвергает человека смертельному риску. Есть тайны не менее грязные, но более приземленные — например, инопланетные технологии. Либо утерянные во время войны разработки. И если первым типом тайн интересуются в основном достойные люди — политики, то второго типа не чурается и всякое отребье — мечтающие о мировом господстве олигархи, планирующие разжиться чудо-оружием пираты, да и просто правители-диктаторы. Известный экономический закон гласит: спрос рождает предложение. Есть люди, готовые за тайны космоса платить. Как результат, появились люди, готовые этими тайнами торговать. Отчаянные парни, которые не боятся соваться в самые гибельные места Космоса, обшаривать мертвые системы, мародерничать на останках великих флотов прошлого и потрошить мертвые корабли в гравитационных мешках аномалий. Настоящие стервятники наших дней. Их деятельность и приходилось пресекать нашему дивизиону.

Тут, конечно, есть нюансы. Юридически черные археологи, в отличие от пиратов, не объявлены вне закона, а потому нельзя просто расстреливать их корабли — чревато трибуналом. К тому же сами по себе раскопки не являются противозаконным действием. В отличие от перевозки и продажи обнаруженных ценностей третьим лицам — для этих целей существует государственная Компания. Поэтому застуканные в момент перемещения корабли-"археологи", пренебрегшие услугами официальных скупщиков, полагается задерживать, используя при этом достаточно жесткие методы. Арестованные экипажи отправляются во Внутренние Миры и предаются суду. И если за ними не тянется шлейф из криминала, получают они не больше года тюрьмы за вандализм, в особо тяжелом случае до трех лет за мародерство, но чаще всего отделываются условными сроками или штрафами. На факт контрабанды федеральные судьи предпочитают закрывать глаза — нельзя же, в конце концов, пересажать на длительные сроки всех археологов. Люди из Компании неправильно поймут. После отбытия наказания "копателям" еще приходится выкупать корабли со "штраф-стоянок", что выливается в довольно приличную, но не критичную для большинства из этой братии сумму. Выйдя на свободу и выкупив корабль, черный археолог, как правило, возвращается к своему занятию. Среди экипажей Патруля одно время даже бытовала шутка про "круговорот археологов на Фронтире" — некоторые знаменитые личности типа Рика Стражински попадались по нескольку раз, часто одному и тому же экипажу. В результате флотские и археологи чуть ли не дружили командами. Мнится мне, что подобное положение дел немыслимо без весомой поддержки сверху. Да и пиратов наверняка подкармливает кто-то из политической верхушки, не может такой инструмент влияния обходиться без хозяина. Ладно, не о них сейчас речь.

Мысли снова плавно скользнули к предстоящему заданию. Интересно, почему цветущую планету земного типа назвали Ахероном? С чем ассоциировалось у первооткрывателей это не самое веселое название? Что такого пугающего могло быть на шарике? Вряд ли мне кто-то ответит, придется выяснять самому. Равно как и выживать в совершенно незнакомых условиях. Не готов я к подобному, все-таки я флотский офицер-силовик, а не ученый. И уж тем более не егерь из соответствующего Корпуса. Продолжая предаваться абстрактным размышлениям, я незаметно для себя уснул.

* * *

Система Вольф 1061, планета Бурная, база космофлота "Северная",

22 февраля 2535 года

Весь следующий день прошел в хлопотах. Пока сдал дела в отряде заместителю, пока прибрал кубрик, разобрался с текучкой — подошел обед. После обеда меня нашел уже знакомый лейтенант-безопасник и пригласил в "каптерку" на подгонку снаряжения, куда мы незамедлительно и отправились.

"Каптерка" представляла собой внушительный ангар, разделенный внутренними перегородками на несколько отсеков-"лабазов". В одном хранилось тяжелое пехотное вооружение, в другом — броня и обмундирование, в третьем — средства связи и прочие электронные приблуды. Четвертый был занят контейнерами с ручным оружием и боеприпасами, а пятый совмещал ремонтную мастерскую и "примерочную" — искомое нами помещение для подбора и подгонки снаряжения. На месте нас дожидались остальные бравые разведчики в компании пожилого старшего прапорщика из наземного персонала базы. Прапорщик был местным владыкой "всея лабаза", и именно у него нам предстояло получать снаряжение.

Местного завскладом я прекрасно знал — имел возможность познакомиться за несколько лет службы. Звали прапора Леонтий Палыч Скупой, и он полностью соответствовал своей "говорящей" фамилии.

— Здравия желаю, — вежливо поздоровался я с присутствующими.

Присутствующие отреагировали довольно вяло, только Палыч пожал руку как старому знакомому, но не преминул при этом заметить:

— Опять разорять пришел, ирод!

— Побойся бога, Палыч, когда я тебя разорял? — ушел я в глухой отказ.

— Кхе-кхе… Товарищи офицеры, прошу внимания! — вклинился в нашу беседу безопасник. — Я старший лейтенант управления "Космос" СБФ Офиногенов. Отвечаю за техническую сторону подготовки операции. Сейчас я познакомлю вас с некоторыми особенностями снаряжения, которым вам предстоит пользоваться во время выполнения задачи командования. Прошу за мной.

Вслед за лейтенантом Офиногеновым мы прошли к закрытому стеллажу высотой в рост человека. Лейтенант провел ключ-картой по замку, и двери-жалюзи отъехали в сторону, открыв нашим взорам ниши с бронекомбезами. На первый взгляд ничего особенного — стандартная защита класса А. Бронекомбезов примелькавшегося темно-серого цвета в наличии оказалось числом два, что наводило на размышления.

— Начнем со снаряжения лейтенанта Котова и мичмана Алексеева, — заговорил лейтенант. — Как вы можете видеть, это скафандр класса А, позволяющий находиться в безвоздушном пространстве до пяти часов. Особенностью данной модели является увеличенный ресурс патронов-регенераторов, а также повышенная емкость энергоблоков, что в совокупности позволит действовать в условиях отсутствия атмосферы в течение десяти часов. Так же в шлемы встроены передатчики, способные установить кодированную связь на расстояние до одной астрономической единицы. Скафандры оснащены экзоскелетом и легким антигравом. Задача группы — проникновение через грузовой масс-терминал на территорию планетарной верфи Мьеллнира. Вместе с людьми будет отправлено спецоборудование, при помощи которого необходимо восстановить энергоснабжение и обеспечить герметичность одного из отсеков промышленного комплекса с последующим оборудованием временной базы. Терминал верфи высокой грузоподъемности, поэтому планируется одновременная отправка персонала и двух контейнеров с оборудованием. Более подробно задачи до вас будут доведены непосредственно перед переброской. Остальное оснащение и вооружение стандартное флотское, получите у прапорщика Скупого. Вопросы?

— Никак нет! — отчеканил лейтенант Котов, а мичман только помотал головой.

— Ну и замечательно. Тогда можете приступить к подгонке снаряжения. А мы, товарищи офицеры, пойдем дальше.

Безопасник провел нас в противоположный конец "лабаза", в совсем небольшой закуток, отделенный пластиковой перегородкой.

— Ваше снаряжение, товарищи офицеры, — лейтенант жестом волшебника указал на длинный стол, заваленный разнообразным шмотьем. — Как видите, ничего особенного, стандартное десантное снаряжение. Тип камуфляжа соответствует местности, в которой предстоит действовать. По крайней мере, мы надеемся, что за сто лет на планете климатические пояса местами не поменялись. Особенности снаряжения заключаются в наличии в шлемах мощных передатчиков-декодеров, при помощи которых вы сможете связаться друг с другом, а также с группой на Мьеллнире. Коды доступа содержатся в баллистическом компьютере костюма. Кроме того, в него интегрирована навигационная система с картами всей планеты. Само собой, карты довоенные, современный Ахерон мог до неузнаваемости измениться. Плюс в забрало шлема встроена постоянно функционирующая микрокамера, записи сохраняются в специальном инфоблоке, вот он на поясе. Постарайтесь не потерять, все добытые вами сведения будут иметь очень большое значение. К сожалению, следить за происходящим в реальном времени мы не сможем, поэтому позаботьтесь о сохранности регистрирующего оборудования. Мы не можем предположить хотя бы приблизительно, сколько времени вам придется действовать автономно, поэтому придется взять с собой тройной запас энергоблоков.

— С оружием определяйтесь сами, исходя из личных предпочтений, — закончил лейтенант свою речь. — Если нет вопросов, можете приступать к подгонке снаряжения. Все недостающее можете получить у прапорщика Скупого. На этом я вас оставлю.

Безопасник подождал с полминуты, однако вопросов не дождался и удалился по делам.

Мы же все трое, не сговариваясь, подошли к столу со снаряжением. Перепутать комплекты было проблематично, благо размеры у нас всех значительно отличались, и я, скинув повседневный комбинезон[3]3 — повседневная форма личного состава подразделений силовой поддержки флота, тех же абордажников, ничем не отличается от формы технического персонала, только штанины по традиции заправлены в берцы и на фальш-погонах эмблема Морской Пехоты — скрещенные автомат и абордажная сабля на фоне якоря.
и ботинки, принялся облачаться в обновку.

Лейтенант оказался прав. Костюм состоял из двух предметов — усеянной карманами камуфляжной куртки на молнии под самое горло, изготовленной из усиленной металлокерамической ткани со встроенным экзоскелетом, и такого же фасона штанов. Кстати, заметил, что у Десанта в полевой форме никогда не используются собственно комбинезоны, хотя ее и называют так. Причина проста — попробуйте проходить в комбезе несколько дней кряду, да еще увешанные кучей снаряжения. Посмотрим, насколько удобно вам будет справлять естественные надобности организма. Костюм, как и любая полевая форма, слегка мешковатый, с широкими штанинами, но при этом совершенно не стесняющий движений. К нему в комплект шли десантные ботинки с высоким берцем с самозатягивающимися застежками, изготовленные из какого-то столь же неубиваемого синтетического материала, с металлизированными подошвами. В таких можно в лужу из концентрированной серной кислоты залезть, и ничего им за это не будет. Они также являются составной частью экзоскелета. При этом что костюм, что ботинки удивительно легкие. Под внешний усиленный камуфляж обычно одевается специальное термобелье, утилизирующее пот и нейтрализующее запах, плюс у него можно регулировать теплообмен с окружающей средой, добиваясь комфортной температуры тела. Вещь просто незаменимая, особенно при длительных переходах либо марш-бросках.

Дополняется снаряжение бравого десантника композитными наколенниками и налокотниками, которые интегрируются в экзоскелет костюма и играют в нем роль суставов. Плюс боевые перчатки, пояс с энергоблоками и медкомплексом, а также наплечники, которые в активированном состоянии вкупе со шнурами экзоусилителей, протянутыми вдоль тела, рук и ног, образуют жесткий каркас экзоскелета. Связующим звеном между усилителями в куртке и штанах является пояс. Управляется эта конструкция все тем же баллистическим компьютером, встроенным в шлем.

Тело десантника обычно защищает легкий бронежилет, а глухой сферический шлем довершает композицию. Поверх бронежилета надевается разгрузка, на которую навьючивается боекомплект. В шлем встроены воздушный фильтр и патроны-регенераторы, так что можно даже под водой просидеть какое-то время. Активированный боевой костюм полностью закрывает бойца, не оставляя ни одного кусочка незащищенной кожи, образуя герметичный кокон. Плюс в активированном состоянии включается защитное силовое поле, генератор которого встроен в пояс. При наличии достаточного запаса энергии костюм в боевом режиме держит удары десятиграммовых автоматных пуль, разогнанных магнитными полями до бешеных скоростей в три-четыре тысячи метров в секунду, и при этом частично гасит кинетическую энергию удара, что дает подставившемуся под выстрел балбесу шанс на выживание. Экзоскелет позволяет вдвое увеличить мышечное усилие бойца, что также предоставляет некоторые преимущества перед лишенным подобной благодати недругом.

Облачившись в комплект, полюбовался на себя в зеркало. Зрелище оказалось забавным — ну не привык я себя эдакой пятнистой гориллой ощущать, флотское снаряжение все больше черное. А тут даже шлем в зеленых пятнах, только забрало матово-черное. И даже берцы у ботинок камуфлированные. Занятно…

— А что это у шмоток цвет такой странный? — спросил я в пространство, на ответ, в общем-то, и не надеясь.

— Нормальный цвет, правильный, — подал голос капитан Гречко. — "Выцветшая флора" называется. Считай, на все случаи жизни подходит, особенно если местной растительности сверху навешать. И в городе не сильно в глаза бросается. Для нас лучше не придумаешь.

Ну да, тут он прав. В автономке с включенным "хамелеоном" не побегаешь, энергозапас ограничен. А основам маскировки я обучен, придумаю что-нибудь на месте.

С обмундированием все ясно — для полного счастья нужно получить у Скупого пару комплектов нижнего белья с носками, да на всякий пожарный случай комплект полевой формы: вдруг придется отдыхать в приемлемых условиях, в деревне какой-нибудь, а там боевой костюм будет явно не к месту. Осталось определиться с оружием и боекомплектом.

Для начала неплохо бы узнать, в какой местности предполагается действовать будущему посланцу Федерации на землях Нордланда. Проблему решил элементарно — активировал боевой режим костюма и спроецировал на внутреннюю поверхность забрала трехмерную карту Базы-7, как, оказывается, официально называется пункт моего назначения на планете Ахерон. Центральная часть материка, лесостепная зона — типичная картина русской Средней Полосы: довольно обширные ровные поля перемежаются лиственными массивами, изредка попадаются мелкие речушки, почти ручьи, и небольшие озера, обрамленные кольцом деревьев, поразительно похожих на ивы. Никогда не думал, что в баллистический компьютер боевого костюма можно запихнуть такую базу данных — в интерактивной карте имелись даже довоенные фотографии местности. Сама база располагалась на обширном поле, имела форму прямоугольника километров десяти длиной и чуть более пяти шириной, вытянутого с севера на юг. С трех сторон взлетная полоса была окружена заросшими лесом высотками, на которых наверняка располагались в свое время зенитные батареи, и только с юга имелся относительно удобный доступ к территории по широкой асфальтированной дороге. Впрочем, с этой же стороны располагались гарнизонные корпуса с КПП и довольно солидные оборонительные сооружения. Что из инфраструктуры сохранилось по сей день — трудно сказать. Но, судя по наличию функционирующего телепорта, как минимум один из ангаров-складов на северной стороне уцелел. Будем посмотреть на месте, как говорят в одном веселом городе.

Укрупнив масштаб и пробежавшись глазами по окрестностям, я выяснил, что похожая местность тянется во всех направлениях километров на сто пятьдесят-двести, и лишь после полигона, официально именовавшегося, как это ни смешно, Полигон-1, переходит в дремучие лиственные леса, кое-где пересекающиеся нитями дорог. Город Чернореченск со всех сторон окружен чуть ли не дикой пущей, которая уступала людскому напору лишь вблизи пригородов. Сто лет назад город имел население около двухсот тысяч человек, в нем располагалось несколько серьезных производств типа нефтеперерабатывающего завода и ремонтной базы истребительных сил планетарного базирования, а промзона занимала едва ли не половину городской территории. Хотя, по тем временам городок не особенно крупный, да и военных объектов, кроме рембазы, в нем не было. Вряд ли он стоял на первых местах в списке по нанесению орбитальных ударов, а потому мог частично сохраниться. Впрочем, хватит гадать впустую, на месте разберусь.

Деактивировав карту и сняв шлем, я слегка задумался. Местность не самая легкая, однако, бывало и хуже. Стоит серьезно отнестись к подбору вооружения и дополнительной экипировки.

Начал со снаряжения. В качестве основного холодного оружия остановил выбор на стандартном армейском мачете с сорокасантиметровым прямым клинком, предназначенным для прорубания проходов в джунглях. В полой трубке рукояти содержался любопытный набор мелочей, как-то: зажигалка, моток лески, крючки, нитки, игла — в общем, стандартный комплект для выживания. Весьма полезная штука — шест вырубить, дрова опять же заготавливать удобно, да и как оружие ближнего боя не худший вариант. Ножны пустил вдоль левого бедра, закрепив на два ремня, режущей кромкой мачете расположил по ходу движения, чтобы относительно удобно было доставать правой рукой. Примерился, пару раз выхватил и вернул на законное место — вроде терпимо, хотя и достаточно медленно. Но это не принципиально — кусты и дрова от меня никуда не убегут, а в бою, буде возникнет такая надобность, я гораздо быстрее выхвачу и использую по назначению штатный боевой нож "Стерх" — обоюдоострый, с удобной обрезиненной рукояткой и темным покрытием клинка, чтоб не бликовал. Расположил я его на груди, прицепив ножны к соответствующим креплениям на разгрузке, рукояткой вниз — предпочитаю нож в правой руке прямым хватом. Люблю тычковые удары на контратаках.

Теперь рюкзак. Стандартный десантный, повышенной емкости, со встроенным бурдюком для воды. В нем разместятся запасное белье, полевая форма, средства гигиены, сухой паек на пять дней, пищевые концентраты, а также дополнительный комплект унитаров в пачках. Слева сбоку прицепим малую саперную лопату — вещь во многих случаях просто незаменимую. Здесь же разместим моток тонкого тросика двадцати метров длиной. Компактный подъемник займет законное место в гнезде на поясе. В карман на левом бедре — комплект инструментов для ремонта снаряжения в полевых условиях. Сюда же поместился ЗиП к наладоннику. Еще кое-какую мелочевку типа индивидуального перевязочного пакета, дезинфицирующих салфеток и таблеток на все случаи жизни рассуем по мелким карманам на рукавах и груди комбеза. В правый набедренный карман идеально помещается комп-наладонник — друг и товарищ, без которого я не мыслил своей жизни. Он-то уж точно не раз пригодится. Нужно только вечером загнать в него всю имеющуюся информацию по Ахерону — чисто на всякий пожарный. Взгромоздил рюкзак на спину, подтянул лямки, нажал кнопку активации, и мой переносной склад интегрировался в боевой костюм: крепления утонули с легким щелчком в защелках, трубка от бурдюка с водой проросла в горло комбеза[4]1 — в Десанте все по привычке так называют боевой костюм из куртки и брюк, хотя собственно комбинезоном он и не является. Не стал исключением и я.
, объединившись с его системой жизнеобеспечения. Теперь даже в полностью задраенном обмундировании я в любой момент мог глотнуть воды либо тоника на выбор, не отвлекаясь на дополнительные действия. Удобно.

Попрыгал на месте, прислушиваясь. Вроде не гремит ничего, что не может не радовать, однако основная часть груза на меня еще не навьючена. Не снимая рюкзака, я прошествовал в секцию вооружения.

Здесь заправлял другой прапор — Серега Акимов, с которым я был на короткой ноге. Он меня очень уважал и выделял из других офицеров за глубокое знание оружия, а также за умение реанимировать самый безнадежный ствол даже в боевых условиях. Впрочем, ничего удивительного в данной способности нет — технический вуз и два года службы главным оружейником штурмового отряда научат и не такому. К тому же я частенько захаживал сюда по вопросам снабжения отряда, а так как отряд был действующим, то боеприпасов и принадлежностей мне требовалось много и часто. На этой почве мы с Серегой и сошлись.

— Здражла, т-щ каплейт! — поздоровался он, едва я зашел в помещение. — Что, опять дармоеды твои все унитары высадили по черным археологам?

— Черных археологов мы бьем прикладом по хребту, — отреагировал я на подначку. — Не хватало еще на них боекомплект жечь!

— Варвары… — притворно огорчился прапор. — Вам бы все по хребту. А может, они приличные люди и к такому обращению не привыкли. Нет бы просто пристрелить, чтоб без мучений…

— Добрый ты, Сережа, — я по-хозяйски уселся на Серегин рабочий стол. — На дело иду, в автономку. Надо боекомплект подобрать.

— Примерный круг задач? — посерьезнел Акимов. Специалист он хороший, и к делу относился ответственно, без приколов.

— Один на планете земного типа, предположительно дружественное население, лесостепная и степная местность типа Средней Полосы. Зверье соответствующее. Наличие дополнительных пунктов боепитания весьма сомнительно.

— Стволы?

— Думаю со своими стандартными идти, не буду изобретать велосипед.

— Чудненько… — ввернул свое любимое словечко Серега и зарылся в шкафу с боеприпасами.

— Я думаю, надо тебе в основном УС затариваться. Пару пачек УУ и пару магазинов к автомату снарядить. УОД вряд ли тебе пригодятся, по кораблям шариться ты вроде не собираешься. К пистолету бери пятьдесят на пятьдесят УУ и УОДов, стандарт не бери. С УУшками ты в случае чего не хуже чем из автомата пальнешь, а для ближнего боя в помещении УОДы.

Помявшись для виду, я все же решил согласиться с Серегиной точкой зрения. УС — это "унитар стандартный", то бишь безгильзовый патрон в виде пули, объединенной с энергобатареей, который используется для стрельбы из оружия на основе эффекта Гаусса. Выпущенный из такого автомата стандарный унитар прошибает около пяти сантиметров стали или пару сантиметров композитной брони, обеспечивает прицельную дальность до километра, высокий темп стрельбы и приемлемую кучность, несмотря на небольшую массу — всего десять граммов. Пистолетный УУ — "унитар усиленный" — лишь слегка уступает автоматному УС по основным показателям, тогда как стандартный пистолетный унитар уже вдвое слабее. Потому и нечего им затариваться — рюкзак с разгрузкой не резиновые, лучше автоматных боеприпасов взять побольше. Минимум автоматных УУ — они на десять граммов тяжелее, с урановым сердечником и повышенным энергозарядом, потому и вылетают из ствола с большей скоростью, летят дальше и попадают точнее. Однако от них отдача удвоенная, очередями особо не постреляешь. Нужны будут, когда кого-нибудь с большой дистанции снять понадобится. Ну и УОД — унитары "увеличенного останавливающего действия" — для пистолета в самый раз: они при выстреле раскрываются тремя лепестками, обнажая тупой стальной сердечник. Удар такой пулей слона с ног сшибает, человека в бронежелете и с силовым полем отбрасывает на несколько метров, а незащищенного вовсе рвет в куски. По здравому размышлению дробовик с собой я решил не брать, итак уже немеряно на меня навьючено.

— С гранатами что посоветуешь?

— Бери пару десятков ВОГов, оборонительных, — предложил Серега. — Из подствольника если палишь, то на значительную дистанцию, так что осколков можно не жалеть. Пяток ручных гранат, наступательных, и будет чудненько.

— Добро, — согласился я. — Сам примерно так и предполагал. Только ты мне еще пару брусков "симплекса" дай, да взрывателей дистанционных десяток.

— Вот, — начал выкладывать передо мной боеприпасы прапор. — Как заказывал. Два боекомплекта к автомату — восемь магазинов УС, два магазина УУ, четыреста УэСок и восемьдесят УУшек в пачках. К пистолету четыре магазина УУ, четыре магазина УОДов, двести патронов обоих видов в пачках, поровну. ВОГи для подствольника, оборонительные осколочные — двадцать штук в лентах. Пять ручных наступательных гранат ГРН-3. Два бруска пластичной взрывчатки типа "симплекс", десять дистанционных детонаторов. Спрей нужен?

— Давай баллончик, пригодится, — решил я не отказываться от предложения.

Хорошая штука спрей — гомогенная смесь "симплекса" с жидким наполнителем. Распыляется на какую-либо поверхность, приляпывается детонатор, одно нажатие кнопки — и препятствие испарилось без шума и пыли. Идеальное средство для вскрытия всяческих дверей и люков.

— Получите, распишитесь.

Я молча рассовал магазины по карманам разгрузки, подвесил гранаты к поясу, а ВОГи затолкал в специальный подсумок на поясе. Скинул рюкзак, сложил патроны в пачках, туда же закинул баллончик со спреем. И ощутил себя вьючным животным — одного боекомплекта на мне было больше двадцати кило. Вроде как все. Личное оружие в кубрике в сейфе хранится, мне как офицеру положено.

— Бывай, Серега! — попрощался я и с кряхтением взвалил на плечо разом потяжелевший рюкзак.

— Смотри, не надорвись, — позлорадствовал в ответ прапор.

Собственно, сборы можно считать законченными. Офиногенов относительно дальнейших планов ничего не сказал, поэтому я прошел в "предбанник" и сгрузил добытое снаряжение в персональный шкаф. Все равно завтра мимо не пройду, а в кубрике все это добро хранить опасно. Скинул заодно и боевой комбез, переодевшись в повседневный синтетический, да и ботинки старые обул. Нахлобучил на голову пилотку. Наладонник не забыл переместить в правый набедренный карман — традиционное его место. Тут и боевые товарищи нарисовались, снова облаченные в полевой камуфляж[5]4 — повседневная форма Десанта отличается от формы Морской Пехоты цветом — обычно камуфляж того или иного вида, в зависимости от места службы, покроем — два предмета: куртка и брюки — вместо комбинезона, и знаками отличий. Головной убор — берет, цвет в каждой дивизии разный. У Гречко и Матвеева береты черные.
, весьма довольные посещением прапорщика Акимова. Они незамедлительно последовали моему примеру, заняв два соседних шкафчика.

— Капитан, какие планы на вечер? — поинтересовался вдруг Гречко.

— Да ничего особенного не планировал. Оружие приготовлю и спать завалюсь, — честно признался я.

— Есть предложение, и не только мое, посетить вечером офицерский клуб, отдохнуть перед заданием, — Гречко кивнул на старшего лейтенанта. — Матвеев тоже идет. Котов вроде как согласен, а мичмана и спрашивать не надо — правильный мужик, жизнь тонко чувствует.

— Я, в принципе, не против, — решил я не отказываться от предложения. — Во сколько?

— В восемь, в "Эполете".

Кто бы сомневался. Офицерский клуб на базе ровно один.

— Заметано.

На этом мы расстались. Я, как и планировал, перебрался к себе в кубрик, имея целью подготовку к походу личного оружия.

* * *

Система Вольф 1061, планета Бурная, база космофлота "Северная",

22 февраля 2535 года

Кубрик на базе мне, как командиру штурмового отряда целого фрегата, полагался индивидуальный (в отличие от борта, где я делил жилище со своим заместителем, Мишкой Ивановым, жизнерадостным старшим лейтенантом). Комнатушка три на четыре метра, отделенная от коридора небольшим тамбуром, зато с окном, нормальной койкой, рабочим столом с информсистемой и стеной-экраном. Здесь же втиснут встроенный шкаф с отделением для обмундирования и оружейным сейфом. Посреди комнаты торчало кресло на колесиках, которое я вечно задевал. Еще один несомненный плюс — наличие совсем крошечного индивидуального санузла, объединенного с душевой кабиной. Хочешь — справляй естественные надобности, хочешь — мойся. Как ни крути, это лучше, чем общие удобства, размещенные в конце коридора.

Первым делом подключился к Сети, законнектил с информсистемой наладонник и поставил на закачку массив информации по Ахерону, который, как выяснилось, подготовили предусмотрительные безопасники. Офиногенов доступ к инфе открыл по первому требованию. Что, в общем-то, сэкономило мне приличное количество времени и нервов, а посему воздадим хвалу мудрости и дальновидности начальства, да не поразит его запор.

Проведя ключ-картой над замком сейфа, я дождался щелчка открывающейся дверцы и извлек на свет божий стандартный оружейный кофр цвета металлик. Откинув крышку, полюбовался на содержимое. В кофре я храню личное оружие — штатный автомат Михайлова АМ-2515 "Вихрь" и автоматический пистолет Сергеева АПС-17 в набедренной кобуре.

Об оружии надо рассказать особо. Вот уже более трехсот лет в индивидуальном ручном оружии используется принцип Гаусса — пуля в стволе приводится в движение не энергией пороховых газов, а магнитными полями, как в ускорителях частиц. Подобный тип оружия показал свое превосходство над огнестрельным за счет большей убойной силы и точности, а над различными видами энергетического — за счет относительно малого энергопотребления и сложности изготовления защитных средств. Любой энергетический заряд, будь то лазерный луч, электрический разряд или сгусток плазмы, обычно обрушивал всю мощь на первое же препятствие, стремительно теряя в убойной силе, в то время как разогнанный до бешеных скоростей магнитными полями кусочек металла с легкостью прошивал что пластик, что композиты, что сталь, не говоря уже про незащищенное человеческое тело. Лазер, в принципе, теоретически тоже мог пробить любое препятствие, но тут все упиралось в мощность излучения и время воздействия. Всю вторую половину XXI века военные ведомства разных стран пытались разработать ручное лазерное оружие, но результаты этих попыток так и остались на уровне опытных партий, не пойдя в серию. "Бластерам" или не хватало мощности, или они были слишком громоздкими для индивидуального применения. Замену им быстро нашли в виде винтовок, работающих по принципу Гаусса. Первоначально они стреляли металлическими шариками, которые разгонялись по стволу без нарезов магнитными ускорителями, кольцом охватывающими ствол оружия. Питание ускорителей осуществлялось от отдельной энергобатареи. После выстрела приходилось ждать восстановления заряда в конденсаторах магнитной системы, поэтому скорострельность была довольно низкой, примерно как у винтовок со скользящим затвором. К тому же оружие обладало весьма сильной отдачей. Об автоматическом огне речь даже не шла. Однако пытливый конструкторский ум найдет выход из любого тупика, не стали исключением и эти проблемы. Ответ, как это часто бывает, отыскался в прошлом. В середине XXII века русский конструктор Петр Иванович Кирилленко предложил использовать в качестве боеприпаса унитар — объединенные в одно целое заостренную пулю и индивидуальный конденсатор, содержащий энергию ровно на один выстрел. Идею удалось блестяще реализовать на практике — винтовка Гаусса, оснащенная механизмом подачи боеприпасов, как в легендарных автоматах прошлого, позволяла вести автоматический огонь. С отдачей справились, сделав ствол нарезным и разместив его в магнитных опорах — при выстреле часть энергии унитара затрачивалась на нейтрализацию импульса ствола, который по всем законам физики в момент вылета из него пули стремился переместиться в противоположном направлении, а вращение пули в нарезах придавало ему крутящий момент. Это комплексное движение использовалось для привода автоматики. Также стандартным для такого типа оружия стал приклад с гидрокомпенсатором по типу накатника древних артиллерийских орудий. Такая схема индивидуального автоматического оружия прижилась и вот уже более двухсот лет не подвергалась изменениям. Совершенствовались боеприпасы, магнитный контур, но не компоновка и принцип действия.

Сходное со старинными пороховыми автоматами устройство и компоновка породили сходство в эргономике и дизайне. Лежащий сейчас передо мной "Вихрь", созданный совсем недавно, всего двадцать лет назад, внешне здорово напоминал бельгийскую разработку начала XXI века — штурмовую винтовку FN SCAR, разве что ствол короче и целиком упрятан в полимерном кожухе. Калибр, правда, больше — 11,5 мм, и пуля вкупе с конденсатором весит целых десять граммов. Плюс пластиковый приклад изменяемой длины с гидрокомпенсатором отдачи. Отсутствие механических прицельных приспособлений компенсировалось компьютерной системой наведения, интегрированной в шлем боевого костюма, а при ее отключении использовался съемный коллиматорный прицел. Питание автомата осуществлялось из традиционного тридцатизарядного отъемного магазина. Конструкция предусматривала три типа огня — одиночными, короткими очередями с отсечкой после третьего выстрела и полностью автоматический режим. Несмотря на относительную сложность устройства магнитного контура, автомат отличался высокой надежностью и неприхотливостью в эксплуатации, за что, собственно, и был принят на вооружение. Мой экземпляр еще оснащен подствольным 25-мм гранатометом, а в ЗИПе хранится десятикратный оптический прицел — сделали мне его по индивидуальному заказу, чисто на всякий случай.

В разряде вспомогательного оружия в моей личной коллекции представлен АПС-17 — двадцатизарядный автоматический пистолет калибра 9 мм, внешне весьма похожий на бельгийский же FN Browning PRO-9 начала XXI века. Хороший, мощный и надежный пистолет, разве что очередями из него стрелять все же не рекомендовалось — отдача уводила ствол влево-вверх. Лучше стрелять одиночными, в самозарядном режиме. Или, если совсем припечет, сдвоенными — так называемый "дабл тап". Как раз под этот режим была оптимизирована программа наведения баллистического компа.

Несомненным плюсом современного личного оружия являлась также его низкая шумность — отсутствовал грохот от сгорания пороха и лязг металлических деталей. Акустическое воздействие наблюдалось только от резкого заполнения канала ствола воздухом после вылета пули, что напоминало не слишком громкий хлопок в ладоши.

Оружие, не раз побывавшее в деле, доказавшее свою надежность. Будем надеяться, что оно не подведет меня и при выполнении нового задания. А посему еще раз осмотреть, протереть и вернуть в шкаф. Чем я и занялся.

Запиликал наладонник, извещая об окончании закачки информации. Устроившись в кресле перед стеной-дисплеем, я отсоединил КПК от информсистемы, спрятал в набедренный карман и обратил внимание на значок нового сообщения в командной строке. Занятно… Кто бы это мог быть? Развернув окно icq-клиента, увидел знакомый ник — Freya — и прочитал следующее сообщение: "Тарасоff, до меня дошли слухи, что ты нас покидаешь на неопределенный срок. Надо встретиться, урегулировать некоторые вопросы интимного свойства:)".

Тарасоff: "Когда и где?".

Freya: "Жди меня в "Эполете", около десяти вечера".

Абонент разорвал связь, оставив меня в легком недоумении. Чего это она удумала? Хотя место и время вполне приемлемы — в восемь там же распитие спиртных напитков с новыми коллегами. А посему я не стал терзаться лишними раздумьями и завалился спать, поставив будильник на полвосьмого.

* * *

Система Вольф 1061, планета Бурная, база космофлота "Северная",

22 февраля 2535 года

В "Эполет" я заявился без пяти восемь, но, как выяснилось, опоздал — все четверо моих новых сослуживцев уже сидели за столиком в дальнем от двери углу зала. Впрочем, опоздал не сильно — красовавшаяся на столе бутылка водки "Гвардейская" даже не была вскрыта, а из закусок присутствовали лишь тарелки с консервированной мясной нарезкой и такими же консервированными огурчиками.

— О, Тарасов! Давай присаживайся, только тебя и ждем, — поприветствовал меня верховодивший за столом Гречко.

Хваткий мужик, ничего не скажешь.

Я уселся на единственный свободный стул — что характерно, спиной ко входу, что меня несколько нервировало — и пододвинул стопку из небьющегося стекла.

— Наливайте, что ли…

Последующие два часа пролетели незаметно под чинную беседу на вечные армейские темы — кто, где и с кем служил, в каких передрягах побывал, кто чем планирует заняться после армии — с неизбежным переходом на незамысловатые философствования о смысле бытия. Сопровождалось оное действо неторопливым потреблением крепких спиртных напитков под горячее — шашлык из свинок, выращенных на подсобном хозяйстве базы.

Выяснилось, что у капитана Гречко очень схожая с моей судьба — тоже гражданский вуз, тоже военная кафедра, срочная служба, потом контракт и переход в десант. Только родился и вырос он не на Земле, как я, а на старейшей Колонии — планете Артемида в системе Вольф-359. Климат на ней посуровее, да и сила тяжести слегка превышает стандартную g, что и отразилось во внешности капитана. Он уже больше десяти лет женат, имеет двоих сыновей, а последним местом службы была как раз родная Артемида, откуда подразделения Пятой Гвардейской убывали в боевые командировки практически по всему Приграничью. В общем, и пороху понюхал бравый капитан, и жизнь повидал.

Старший лейтенант Матвеев, сослуживец Гречко, наоборот, был профессиональным военным. Окончил Академию СБ по программе рейнджера, но попал не в силовые подразделения СБФ, а в действующие войска, в артиллерийскую разведку. Надо полагать, немалую роль в этом сыграло его происхождение — родился и вырос он на планете Фергюссон в системе Росс-614. Почти вся она представляла собой один большой континент, занятый ровными, как стол, пространствами — экваториальные саванны сменялись степями средней полосы, которые плавно переходили в тундру в окрестностях полюсов. Лесов было мало, практически все они представляли собой мелкие перелески, либо обширные заросли кустарников, типа южноафриканских бушей. С детства увлекавшийся охотой в таких условиях Матвеев превратился в неутомимого ходока, способного преодолеть немыслимые для обычных военнослужащих расстояния. Миниатюрный, сухой и жилистый, он обладал удивительной выносливостью. Семью еще не завел, хотя кандидатура имелась.

Единственный среди нас представитель Службы Безопасности — лейтенант Котов — как оказалось, два года как выпустился из Академии СБ, где обучался по программе подготовки полевого агента. Не ошибся я в нем — с этого факультета те еще волкодавы выходят. Хотя служил почему-то в "Вымпеле" — антитеррористическом спецназе, а не в "поле". Родился и вырос на Земле, в Костромской области. Почти земляк — сам я родом из Самары. Семьей не обременен — молод еще. А так родители и сестра в Костроме.

Однако больше всего запомнился мне мичман Алексеев. Родом с Брода — суровой планеты в системе Эпсилон Эридана. На ней самым комфортным для жизни является экваториальный пояс, очень схожий с Сибирью — такие же суровые зимы, короткое лето, необъятная тайга — здешние деревья весьма напоминали земные хвойные породы. Мир неприветливый, требующий полного напряжения сил для выживания. И народ соответствующий — упертый, кряжистый и хозяйственный. Вот и вырос Петр Кузьмич Алексеев, потомственный охотник, весьма целеустремленным, знающим себе цену мужиком. Окончил училище связи, а дальше попал под призыв и оказался в технической службе флота, где и провел последующие тридцать с лишним лет. За годы службы овладел профессией в совершенстве, благо натура соответствовала — если уж берешься за дело, то доводи его до конца. Офицером не стал только ввиду отсутствия высшего образования, чему не очень печалился. Жизнь принимал такой, какая она есть, не терпел излишней суеты и был — самую чуточку — философом.

— Жизнь, ребята, такая стерва, — неторопливо вещал он, вертя в руках стопку с водкой, — что всегда найдет, куда тебя куснуть. Неважно, плывешь ли ты по течению, или из кожи вон выпрыгиваешь, чтобы изменить собственную судьбу. Вот, допустим, живет человек, активно участвует в общественной деятельности, планы строит, рвется на верх изо всех сил, видит себя если не президентом Федерации, то уж сенатором точно — а тут раз, и влетел в аварию на личном авто, что характерно, со смертельным исходом. И осталась после него куча едва начатых дел, а ничего толком завершить он в свои тридцать лет не успел. И пропали все его усилия зазря. Все потому, что взвалил на свои плечи слишком тяжелую ношу, не оценил силы собственные. А вот другой — вроде и не полный балбес, но вбил себе в башку, что все само собой обустроится, а потому и лежит целыми днями на диване. Ждет, когда соотечественники вспомнят, что есть такой, допустим, Сеня Жуков — алмаз неграненый, талант непризнанный. А сам и пальцем не шевелит, чтоб чего-то добиться. И доживает такой человечишко до ста лет. Умирает. А после него даже семьи не остается — лень ему в свое время было от дивана задницу оторвать, с девушками пообщаться. А все потому, что вовсе никакой ответственности на себя принимать не захотел, решил, что кто-то за него все сделает.

— Я это к чему все, ребята, — продолжает он после принятой стопки. — Надо ценить и на все сто процентов использовать каждый прожитый миг. Любой человек ценен на своем месте. Работаешь ты на заводе — работай так, чтоб потом не было стыдно. Не прыгай, как кузнечик, с места на место. Не оставляй за собой хвост из неоконченных дел, и тогда, сколько бы ты не прожил, после тебя останется добрая память. Пускай у одного человека, но она будет. И помянет он тебя не раз от чистого сердца. А нет памяти — считай, и не было человека. Для чего жил, зачем — не понятно.

— Я вот не боюсь смерти как таковой, — рассуждает он дальше. — Хорошо пожил, достаточно сделал, семья, опять же, неплохая — и сын есть, и дочь, и даже внук намечается. А боюсь я подохнуть глупо, не поменяв жизнь свою на что-то стоящее — хотя бы на жизнь врага. Или на жизнь друга, если смерть моя поможет ему спастись и отомстить. Но в жизни всякое случается, бывает, кирпич на голову упадет — и готово, пожалте в деревянный полушубок! Никто от такого не застрахован. Потому бояться Безносую глупо и бесполезно, надо относиться к ней как к мошеннице, и быть готовым ее обмануть, как она нас обманывает. Цену настоящую когтями выцарапывать, зубами выгрызать. И не бояться ее, ни при каких обстоятельствах.

Самурай доморощенный, блин. Философ из глубинки. Хотя в чем-то прав, надо признать. Да и импонирует мне его подход к жизни — кремень-человек, сказал — сделал. Настоящий мужик. Такому собственную спину в бою можно доверить не задумываясь. А с другой стороны, упертый и упрямый до невозможности. Как с ним начальство ладит, ума не приложу.

Сидя со стопкой в руках и наблюдая за сослуживцами, я не уставал удивляться профессионализму военных психологов — так точно подобрать исполнителей для нашей миссии — это надо умудриться. Насчет себя ничего не скажу, со стороны виднее, но вот остальные… Гречко и Матвеев, при всей своей непохожести напоминали братьев-близнецов, которые даже мыслят одинаково. Разве что Гречко был поопытнее и помудрее. Мичман Алексеев служил просто идеальным противовесом для пылкого и излишне инициативного молодого лейтенанта Котова. Тот, в свою очередь, мог кипучей энергией расшевелить старшего товарища, что в некоторых обстоятельствах может быть очень полезным. Эти задачу выполнят любой ценой. Либо подохнут в процессе. Но не сдадутся и не вернутся побитыми собаками. А я, интересно, смогу так? Время покажет…

Сидящий напротив меня Гречко вдруг округлил глаза и вытянул губы трубочкой, как будто собрался присвистнуть. Но не успел. За моей спиной послышались легкие шаги, и на плечо легла узкая ладошка. Сослуживцы дружно вскочили с мест и склонили головы в галантном поклоне.

Поднявшись со стула и обернувшись, я встретился с ней взглядом. Бездонные синие глазища приковывали, манили и заставляли утонуть в них, забыв все на свете. Банальные слова, но по-другому я свои мысли и чувства выразить не в силах. Помню, как первый раз случайно пересекся с ней в диспетчерской. Это было как выстрел, как удар по голове, как адреналиновый выброс… Она буквально обожгла меня взглядом, проходя мимо. Мы знакомы уже больше года, но каждая встреча как первая. Никак не могу привыкнуть к ее присутствию. Наверное, кто-то скажет: влюбился как мальчишка. И не стыдно, тридцатник мужику! А мне плевать, я хочу ее просто видеть, хочу тонуть в этих глазах, трогать эти руки, целовать эти губы…

— Здравствуйте, товарищи офицеры! — поприветствовала она всех сразу. — Боюсь, мне придется лишить вас общества некоего капитана-лейтенанта…

Тут я вышел из ступора и решительно взял ситуацию в руки.

— Господа! — легкий наклон головы. — Разрешите представить — Ольга Нефедова, лейтенант диспетчерской службы Флота.

— Капитан Гречко, старший лейтенант Матвеев, лейтенант Котов, мичман Алексеев, — представил я присутствующих.

Сослуживцы реагировали на присутствие Ольги так же, как я когда-то, то есть пребывали в состоянии легкого обалдения. Разве что мичман Алексеев хитро щурился — мол, молодец, не упускай такую кралю.

Посмотреть действительно есть на что — небольшого роста стройная брюнетка с по-уставному короткой — до плеч — стрижкой, пронзительными синими глазами и правильными чертами лица. Чуть вздернутый нос, чувственные губы, смуглая кожа — само совершенство. Лет двадцать пять на вид. При взгляде на нее само собой всплывало определение — знойная женщина.

Представьте мое состояние, когда она с месяц назад начала проявлять ко мне интерес. И не профессиональный, а как к мужчине. Началось все, правда, несколько раньше — примерно три месяца назад — с разговора во флотском чате. Меня привлекли высказывания девушки с ником Freya о счастье. Уж очень они отличались от обычного девичьего бреда о любви, второй половинке, семье и доме.

Freya: "Счастье — это когда человек, которого ты провожаешь в путь, возвращается живым. Счастье — это когда ты сообщаешь окружающим, что он вернулся. Когда наблюдаешь за их лицами, видишь на них радость и радуешься сама от осознания того факта, что это ты доставила им это счастье. А еще большее счастье видеть лицо вернувшегося живым человека".

Тарасоff: "А как же любовь? Чувства? Романтика? Семья? Дом?".

Freya: "Глупости. Бред гражданских дурочек. На войне счастье вполне конкретно, и лично для меня оно такое. Я диспетчер".

Мы проболтали несколько часов, вечер незаметно перерос в ночь, а спать я лег вообще под утро. Я тогда не знал, что Freya — та самая девушка с синими глазами, что так запала в душу. Через два месяца она предложила встретиться. Сюрприз удался на славу.

Потом она призналась, что сразу поняла по нику, кто ее собеседник. И постепенно заинтересовалась мной всерьез. Вот уже месяц мы встречаемся. У нас романтический период — прогулки по зоне отдыха, совместные посещения развлекательных мероприятий в "Эполете", поцелуи под местной луной, правда, в оранжерее — вне Базы не очень-то погуляешь, планету недаром назвали Бурная. Процесс терраформирования на ней еще в самом начале, это лет через пятьдесят здесь будет более-менее приемлемый климат…

— Пойдем, — потянула она меня за руку.

— А может… посидите с нами немного? — отчаянно краснея, спросил оробевший Котов.

— Извините меня, но нам нужно обсудить кое-какие вопросы личного характера, — отрезала похитительница и потащила меня к выходу.

Мне не оставалось ничего иного, как виновато улыбнуться собутыльникам и направиться за ней. Хотя я не очень-то и сопротивлялся, если честно.

Ольга привела меня в оранжерею, на наше обычное место. Не представляю, как можно в таком небольшом искусственном садике отыскать более-менее укромный уголок, но ей это удалось. В самом дальнем углу, на стыке двух стен и крыши из прозрачного пластика, из нескольких земных туй, обвитых боллианскими лианами, образовался небольшой растительный грот, где можно было с некоторым трудом усесться двоим, если тесно прижаться друг к другу. И кусок местного сурового неба в просвете крон. Сейчас как раз один из редких моментов, когда тучи расступились, и проступил рисунок звезд, таких ярких в еще только формирующейся атмосфере колонизируемого мира…

Устроившись на мягкой траве, я приобнял спутницу за плечи и принялся изучать рисунок созвездий над головой. В кои-то веки я не знал, что сказать. Ольга сидела, обняв колени, и о чем-то думала.

— До меня дошли слухи, что ты завтра уходишь… — наконец проговорила она. — Мне кажется, что мы так и не успели сделать нечто важное… Иди ко мне.

Я не стал сопротивляться. Бывают такие моменты, когда лучше подчиниться женщине. Они на инстинктивном уровне чувствуют, что сейчас будет правильно, а что не очень, и умудряются не разрушить волшебное очарование таких мгновений неуклюжими попытками что-то сказать или сделать. Я просто поддался ее порыву, почувствовав вкус ее губ, прижав к себе разгоряченное тело. Она впилась в меня, словно пытаясь выпить без остатка, чтобы как можно дольше потом сохранить памятью тела воспоминания. Но первый бешеный порыв быстро сошел на нет, уступив место нежности и томлению сердца, присущим всем влюбленным. А что ее люблю, я уже давно не сомневался…

Мы долго не могли оторваться друг от друга, но, наконец, Ольга устало выдохнула и толкнула меня в грудь ладошками, отстраняясь.

— Хватит здесь маячить, — сказала она, загадочно сверкая глазами. — Пошли к тебе.

И потянула меня за руку к выходу из оранжереи.

Я шел за нею словно во сне, машинально переставляя ноги, а в голове билась только одна мысль: наконец-то она моя…

Когда с тихим щелчком за спиной захлопнулась дверь кубрика, Ольга решительно толкнула меня в грудь, роняя на кровать, и одним гибким движением избавилась от комбинезона, оставшись в форменной белой футболке и черных трусиках-резинках. Ткань туго обтягивала идеальной формы небольшую грудь с набухшими сосками, и я почему-то никак не мог отвести от них взгляда… Потом она столь же решительно избавилась от трусиков, продемонстрировав гладко выбритый лобок, потянулась, давая возможность оценить тело с самых соблазнительных ракурсов, и скользнула на кровать. А дальше все было как в тумане…

Потом мы просто лежали обнявшись, тесно прижимаясь друг к другу. Невыразимо приятно было ощущать бархатистость ее кожи, вдыхать запах волос, слушать биение ее сердца. Так вот, оказывается, какое оно — счастье…

— Помнишь наш первый разговор в сети? — вдруг произнесла она.

— "Счастье — это когда человек, которого ты провожаешь в путь, возвращается живым", — процитировал я по памяти, зарываясь лицом в ее волосы.

— Да… Возвращается живым… Мой муж два года назад не вернулся. Я думала тогда, что не смогу дальше жить. Но теперь у меня есть ты… И я прошу тебя, нет, умоляю — вернись! Вернись живым! — сорвалась она на крик.

И тут же замолчала, как будто перегорело что-то внутри.

— Я буду ждать… Ждать до конца, — прошептала она, — потому что я люблю тебя.

Вот так вот просто взяла и сказала то, что я не решался сказать уже год. Теперь я точно знаю, что пройду весь путь до конца и вернусь, ведь у меня есть такой мощный стимул — любимая женщина, которая ждет…

— Я вернусь, обещаю… — я заглянул ей в глаза. — Обязательно вернусь, потому что я тоже тебя люблю. Ты только жди. Обязательно.

Я крепче прижал ее к груди, чтобы эти последние часы быть как можно ближе. И все повторилось…

 

Глава 2

Система Вольф 1061, планета Бурная, база космофлота "Северная",

23 февраля 2535 года

— Товарищи офицеры! Через десять минут начнем процедуру переброски, — известил нас лейтенант Офиногенов. Он склонился над громоздким пультом, соединенным толстенным кабелем с рамкой внутрисистемного грузового телепорта.

Я стоял и маялся ожиданием, мысленно проверяя список снаряжения. Вроде ничего не забыл, даже на всякий случай к "Вихрю" тактический фонарь прицепил, а на пояс повесил флягу с коньяком — лишним он точно не будет. Нервы, они ведь не железные. Рядом точно так же мялись полностью экипированные капитан Гречко и старший лейтенант Матвеев. Парни вчера допоздна засиделись в "Эполете" и сегодня слегка страдали похмельем, но не настолько сильно, чтобы это угрожало заданию. В общем, нормальное для военного состояние. В руках Гречко сжимал такой же, как и у меня, автомат, а из кобуры на правом боку торчала рукоятка мощного "Ругер Про 9" калибра 11,5 мм. Матвеев в качестве основного оружия предпочел снайперскую винтовку "Кобра-М" под зверский четырнадцатимиллиметровый унитар. Отдача у нее будь здоров, не представляю, как миниатюрный старлей с ней управляется. Для ближнего боя у него был припасен компактный "Викинг", здорово смахивающий на древний хеклеровский МР-5, калибром 9 мм, и стандартный АПС-17, благо, боеприпас оба ствола потребляли одинаковый. Серьезно подготовились парни к походу, ничего не скажешь.

Вообще день 23 февраля начался совершенно буднично — никто не выдергивал нас из постелей, не орали сирены по всей базе, а суета в коридорах не выходила за обычный свой уровень. И оркестра с толпой провожающих у входа в грузовой терминал не было. Даже обидно как-то.

Я дисциплинированно поднялся по будильнику в восемь утра, поцеловал сладко спящую Ольгу. Умылся, побрился, принял душ, озаботился завтраком для двоих, оставив ее половину на подносе в кресле. Затем облачился в повседневку и, загрузившись оружейным кофром, отправился на вещевой склад. Ольгу будить не стал, все самое важное сказано ночью, а продлять прощание не хотелось.

На складе под присмотром прапорщика Скупого облачился в подогнанное вчера снаряжение, навьючился рюкзаком, увешался оружием и убыл в сторону грузового терминала. Где и столкнулся с сослуживцами в лице Гречко и Матвеева, а также с начальством числом двое: капитаном первого ранга Борщевским и подполковником Калининым. Офиногенов ошивался тут же, колдуя над аппаратурой. Наручные часы показывали половину десятого утра. Нормально, отправка намечалась на десять ноль-ноль.

— Здравия желаю! — поздоровался я сразу со всеми.

— И тебе не кашлять, — отозвался Борщевский. Он у нас, когда в хорошем настроении, и пошутить может. Правда, не все его шутки можно назвать безобидными. — Скоро начнем уже, садись, не мельтеши тут.

И правда, рядом с рамкой телепорта стояло несколько стульев, занятых присутствующими, но была и парочка свободных. Поэтому я не стал упорствовать и уселся на ближайший.

Кому-то может показаться, что у нас не военный объект, а чуть ли не гражданский порт — судя по бардаку и весьма демократичному распорядку дня. Это далеко не так. Патрулирование ведется вахтовым методом — две недели в пространстве, в консервной банке фрегата, потом две недели на базе. Пребывание на базе, хотя и считается отдыхом, является неотъемлемой частью службы. Потому и дисциплина среди личного состава поддерживается строгая, и распорядок выполняется неукоснительно. Просто по сравнению с рядовым и младшим командным составом, обитающим в казармах, офицеры во внеслужебное время обладают куда большей свободой. Это как на работу в офис, например, ходить — отбыл с восьми до пяти, и свободен. В будни офицер Морской Пехоты вместе с бойцами занимается учебой, тренировками и подготовкой оружия и снаряжения. Охрану базы несут специально для этого предназначенные подразделения, поэтому выполнять не свойственные задачи нам почти не приходится. Плюс персональное распоряжение коменданта базы "отдыхать" до отправки. Так и получилось, что последние два дня я был занят блаженным ничегонеделанием. Ну, почти, если не считать брифинги и посещения вещевого склада. Ах да, забыл — еще в медблок пришлось заглянуть, на прививки. И вот "час Х" почти настал.

Подполковник Калинин поднялся со стула и окинул нас сосредоточенным взглядом.

— Товарищи офицеры. Заключительный инструктаж никто не отменял. Ваша задача — проникнуть на планету Ахерон и провести первичную разведку. Задача-минимум — разведать пункт назначения и ближайшие окрестности. Постараться вывести телепортационное оборудование из режима сна, подключить источник энергии. Тогда мы сможем организовать более устойчивый и менее энергоемкий канал для вашего возвращения. Если этого сделать не удастся, вам необходимо установить связь с группой на Мьеллнире. Котов и Алексеев благополучно совершили переход два часа назад. В их задачу, помимо активации маяка для приема разведывательного крейсера, входит и ваша техническая поддержка. Задача-максимум — вступить в контакт с местным населением и собрать как можно больше сведений о текущих делах в системе. Приоритетным также является проникновение в базы данных военных объектов, буде таковые сохранились. Любые сведения о положении на момент начала конфликта с легорийцами обладают высочайшей ценностью, особенно места базирования кораблей флота, а также боевые приказы первых часов войны. Более всего нас интересует местонахождение экспериментальных крейсеров "Гордый" и "Персей", или любые, повторяю, любые сведения об их судьбе. Связь с базой будете держать через группу на Мьеллнире, с вероятностью более 70 % им удастся в ближайшее время наладить стабильный канал переброски. Также каждый седьмой день в 13.00 по Федеральному времени мы будем открывать канал для старшего лейтенанта Матвеева, в 13.10 для капитана Гречко, а в 13.20 для капитана-лейтенанта Тарасова. В активном состоянии каналы будут держаться в течение пяти минут. Это основной путь эвакуации. Чаще осуществлять связь посредством телепорта не представляется возможным. Шесть суток — минимальное время, требующееся для накопления необходимого количества энергии. Вопросы?

— Вопросов нет, — закончил речь Калинин. — В таком случае желаю удачи.

Лейтенант Офиногенов оторвался от пульта и переключил внимание на нас.

— Товарищи офицеры, готовность пять минут! — возвестил он. — Первым отправляется старший лейтенант Матвеев, потом около пяти минут на перенастройку точки выхода, и уходит капитан Гречко. Затем еще корректура, и совершает переход капитан-лейтенант Тарасов. Вопросы есть?

Какие тут могут быть вопросы… Я вообще в теории телепортации мало смыслю, хоть и технарь. Как удалось умникам из техотдела СБ вклиниться во ВНУТРИСИСТЕМНЫЙ телепорт через такую бездну пространства, а тем более активировать его извне — за гранью моего понимания. Но, видимо, трудности тут есть, и весьма значительные, иначе такой способ перемещения из системы в систему вовсю бы использовался уже не один год. Все упирается в энергозатраты, Калинин на брифинге это упоминал.

— Вопросов нет, — вместо лейтенанта резюмировал Борщевский. — Не буду напоминать вам, ребята, как много от вас зависит. Не мальчики уже, сами понимаете. Просто постарайтесь уцелеть. С Богом!

— Начинаю обратный отсчет, — произнес Офиногенов, — пять, четыре, три, два, один, канал открыт.

В раме телепорта возникла зеркальная поверхность, изредка бегущая рябью. Где-то под нами натужно загудели энергоблоки, по балкам портала пробежали синие искры, и пространственное окно из серебристо-зеркального превратилось в черное. Однако через забрало активированного шлема в бледно-зеленом свете можно было разглядеть очертания какого-то довольно сильно захламленного помещения.

— Матвеев, пошел! — скомандовал Офиногенов.

Тот не стал медлить и решительно шагнул в черный провал. Поверхность перед ним спружинила, вытянулась, как мембрана из эластичной пленки, но, наконец, поддалась. Матвеев, прорвав завесу измененного пространства, провалился куда-то в темноту. Края мембраны моментально срослись, и перед нами снова возникла рябая зеркальная поверхность.

— Переход осуществлен в штатном режиме, — тут же прокомментировал лейтенант Офиногенов. — Перенастраиваю координаты точки выхода. Готовность пять минут.

Признаться, я несколько мандражировал, наблюдая за отправкой Матвеева. Почему-то до самого конца не верилось, что все пройдет как надо, и лейтенанта не распылит на атомы в момент перехода. Однако обошлось, и я украдкой выдохнул облегченно.

Офиногенов тем временем с пулеметной скоростью барабанил по клавиатуре навигационного комплекса. Выражение лица сосредоточенное, однако без признаков беспокойства.

— Начинаю обратный отсчет: пять, четыре, три, два, один, канал открыт.

Капитан шагнул к раме телепорта.

— Переход осуществлен в штатном режиме, — вновь доложил лейтенант Офиногенов. — Перенастраиваю координаты точки выхода. Готовность пять минут.

Это у него прямо мантра. Успокаивает себя так, или может по инструкции положено? Наверное, все-таки по инструкции, без них у нас ничего не делается… Поймал себя на том, что мысли скачут чуть ли не галопом. Думаю обо всем и ни о чем одновременно, лишь бы не фокусироваться на предстоящем прыжке сквозь бездну пространства. Страшно до жути. Даже стыдно.

— Канал перенастроен, — опять завел песню Офиногенов, — начинаю обратный отсчет: пять, четыре, три… О, черт!!!

Энергоблоки загудели особенно натужно, с надрывом. По зеркалу телепорта побежала крупная рябь, по раме вились искры, образуя светящуюся змейку. Не нравится мне это.

— Канал не стабилен, канал не стабилен! — заволновался Офиногенов, меняясь в лице.

— Осуществляем переход, — спокойно произнес подполковник Калинин, сверля меня тяжелым взглядом.

— Как скажу "один", резко впрыгивай в окно! — проорал Офиногенов, бешено стуча по клавиатуре. — Не бойся, исходов может быть только два — или уйдешь в систему Ахерона, или здесь выбросит. На куски не разорвет, прецеденты были. Сейчас, еще чуть-чуть…

Я подошел вплотную к мерцающей раме, напрягся в ожидании команды…

— Один!!! — проорал лейтенант, и я ласточкой нырнул в провал, изо всех сил оттолкнувшись ногами.

Не знаю, что наблюдали провожающие, но в момент прорыва мембраны я ощутил, что меня будто сжимает в огромных тисках. Тут же в тело вонзился заряд энергии колоссальной мощности, заставляя каждую клетку буквально завопить от боли. А затем сознание померкло. Но перед самым уходом в небытие я ощутил удар всем телом обо что-то твердое…

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

23 февраля 2535 года

Сознание возвращалось медленно, словно нехотя. Придя в себя, первые пару минут не ощущал абсолютно ничего, даже сомнение закралось — а не в отключке ли я до сих пор? Однако затем все встало на свои места — в мозгу будто щелкнул выключатель, и накатила волна дикой боли, заставившая тело скрючиться в позе эмбриона. Ощущение было такое, словно меня окунули в чан с крутым кипятком, и он впитался в каждую пору кожи, по капиллярам проникнув в кровеносную систему и добравшись до костного мозга. Наверное, так себя чувствуют мученики в аду на сковородках. Я дико заорал, пытаясь смягчить боль, но помогло это слабо. Жжение даже усилилось, отбивая желание шевельнуть хоть пальцем, путая мысли, и, наконец, я снова провалился в забытье…

Повторное возвращение из глубин беспамятства далось легче. Боль никуда не исчезла, однако стала значительно слабее — настолько, что я смог сдержать стон. Вернулась способность конструктивно мыслить, что позволило заняться анализом собственного состояния. Приказав себе забыть о боли, прислушался к ощущениям. Забавно, но кроме осязания, сообщившего, что лежу на чем-то твердом, остальные чувства служить отказались. Я ничего не слышал — тишина нарушалась только звоном в ушах; ничего не видел — только цветные пятна перед глазами, какие бывают, если неосмотрительно взглянешь на солнце без темных очков. Еще очень хорошо ощущалось пересохшее горло, а язык напоминал наждачную бумагу. И еще я дышал. Немного затхлый воздух с привкусом плесени благодатным потоком вливался в легкие, минуя патроны-регенераторы. Зацепившись за данный факт, мысли побежали веселее. Какие мы можем сделать выводы из вышеизложенного? Во-первых, я не в открытом космосе, иначе не лежал, а парил бы в невесомости. Во-вторых, меня окружает пригодная для дыхания атмосфера, значит, я на поверхности планеты или в каком-то помещении с вентиляцией. На заброшенных космических объектах неоткуда взяться атмосфере, а если и есть, то не может там воздух, бесконечное число раз прошедший через регенераторы, пахнуть плесенью. В-третьих, я относительно цел, то есть все руки-ноги в комплекте, о чем не позволяет забывать жжение в каждой из конечностей. И, в-четвертых, что-то стряслось с боевым костюмом.

Собственно, думать уже достаточно, пора переходить к действиям. Чем я и занялся, с некоторым трудом переместив тело из лежачего положения в сидячее. Переждал приступ головокружения, глотнул тоника из трубки в шлеме. Полегчало. По крайней мере, горло уже не напоминало Сахару, а язык из крупной наждачки превратился в мелкую шлифовальную бумагу. Затем ощупал голову и решительно стянул шлем. Сразу же услышал шорох собственной одежды, глухо стукнуло забрало, задев магазин в кармане разгрузки. Где-то недалеко капала вода. Зрение тоже вернулось — позади меня располагался слабенький источник света, который не позволял толком различить детали окружающей обстановки, зато сам легко фиксировался глазом. Обернувшись, я разглядел раму телепорта, на которой светился синий диод — стандартный сигнал подключенного питания. Это радует, даже очень: помещение не обесточено, значит должно работать хотя бы аварийное освещение. Чтобы осмотреться, мне и его будет за глаза. Осталось только найти рубильник.

Медленно и осторожно поднявшись на ноги, дабы со всей дури во что-нибудь не врезаться головой, я нашарил автомат, висящий на правом плече, и включил тактический фонарь. Не зря все-таки озаботился его установкой, сразу же пригодился. Пошарив ярким лучом по раме телепорта, пультам рядом и близлежащей стене, ничего похожего на рубильник не обнаружил. Крутнулся вокруг собственной оси, разрезав лучом многолетнюю тьму. Подсвечивая под ноги, осторожно пошел вправо, в скором времени упершись в боковую стену. Судя по размеру телепорта, терминал был небольшой. Прием массивных габаритных грузов здесь не предусматривался, а потому и зал должен быть довольно скромных размеров. Так оно и оказалось. Буквально через пару десятков шагов я уперся в торцовую стену, в которой были устроены ворота с широкими раздвижными створками. Здесь же в простенке располагался распределительный щит аварийного освещения с искомым рубильником. С некоторой опаской повернул рычаг, ожидая удара током. Ничего не произошло. Неужели резерв сдох? Досадно… Однако в этот момент в стенке загудело натужно, мигнули пару раз и зажглись тусклые диодные лампы, развешенные по периметру на высоте чуть выше человеческого роста. Я с облегчением выдохнул, выключая фонарь на автомате. Теперь можно и осмотреться.

Первичный осмотр помещения выявил в нем отсутствие живых существ, за исключением меня самого. Внушительные ворота закрыты, щель между створками отсутствовала, так что можно какое-то время чувствовать себя в безопасности. В остальном терминал ничем не отличался от аналогичных помещений на любой базе — прямоугольный зал метров десяти длиной и около пяти шириной. Дальняя торцовая стена занята рамой телепорта примерно два на два метра. Рядом громоздкий пульт системы управления, перед ним кресло оператора. Боковые стены уставлены невысокими стеллажами, в ближнем левом углу отгорожен закуток для складирования мелких грузов — в общем, все, как обычно. За исключением того факта, что все поверхности, кроме разве что потолка, покрыты толстенным слоем рыхлой пыли. Да и в воздухе ощущалась приличная концентрация, особенно после того, как взрыл ее хождениями — на полу остались глубокие следы. Чувствуется, что помещение не используется уже давно, десятки, если не сотни, лет. А я, наивный, думаю, что лампы тусклые! Да они просто пылью заросли, и свет с трудом пробивается.

Не обнаружив в зале ничего интересного, чихая и отплевываясь я проковылял к стене с телепортом. Скинул рюкзак, аккуратно положил автомат на сенсорную клавиатуру навигационного компьютера — у Офиногенова на пульте, помнится, такая же была — и осторожно опустился в кресло оператора. Провалился самую малость — обивка за много лет успела истлеть, но пластиковое сиденье держалось крепко. Ну вот, теперь можно о себе позаботиться, а то достало уже противное жжение во всем теле. Стянул перчатки, пошарил в нарукавном кармане и извлек на свет божий упаковку с универсальным обезболивающим. Сжевал таблетку, ощущая, как уходит боль, оставляя взамен лишь легкую слабость и головокружение. Но и это скоро пройдет — побочный эффект от лекарства. Тоника бы сейчас, но рюкзак ворочать лень. А посему дотянулся до фляги на поясе и с удовольствием глотнул коньяка. Подумал чуточку, и извлек из потайного кармана маленькую плитку шоколада. Так совсем хорошо стало. Однако увлекаться не стоило, а посему ограничился еще парой глотков и убрал флягу на место. Все-таки молодец я, предусмотрительный тип.

Посидев несколько минут в расслабленной позе, я решительно поднялся на ноги и занялся осмотром снаряжения. Поверхностный анализ выдал неутешительные результаты. Оружие и боеприпасы целы, но баллистический компьютер приказал долго жить. Вот почему я ничего не видел и не слышал в шлеме. По этой же причине не сработала аптечка. С экзоскелетом тоже можно было попрощаться — без компьютера он превратился в бесполезные эластичные жгуты, протянутые вдоль тела — равно как и с активной защитой, несмотря на достаточный заряд в энергоблоках. Чем же меня так приложило во время перехода? Сдается мне, тут причина всех бед…

Взгляд зацепился за пульт телепорта. Под толстым слоем пыли ничего не было видно, но когда я положил на него автомат, а затем и перчатки бросил, целостность покрытия нарушилась. Теперь на нем можно различить мерцание какого-то сенсора. Недолго думая, я сгреб в сторону автомат с перчатками, смахнул пыль и получил доступ к контрольному монитору, который, собственно, и мигал диодом. Ткнул в сенсорный экран пальцем, пробудив его к жизни. Прямо по центру торчала большая табличка с предупреждением: "Критический уровень энергии! Возможны сбои в работе! Рекомендуется включить основное питание".

Ну, вот все и прояснилось. За сотню лет энергонакопители почти сдохли, и если на поддержание системы управления в ждущем режиме, равно как и на аварийное освещение, энергии хватало с избытком, то на активацию телепорта и переброску груза уже нет. Тем более, на такие расстояния. Поэтому непосредственно в момент перехода произошел сбой канала. Мне еще повезло, что выбросило в пункте назначения и целиком, а не фрагментами, что бы там Офиногенов не говорил. Всего лишь под энергопробой угодил. Однако всей активированной электронике хана приснилась. И каждые седьмые сутки обратный канал теперь не пробьют, это сто процентов. Со связью даже в пределах планеты вполне очевидная проблема — передатчик в шлеме, а он сдох. Как говорит один мой знакомый прапор, мы не ищем проблем, они сами нас находят.

А как обстоят дела относительно хороших новостей? Из снаряжения ничего не потерял — уже хлеб. Есть инструменты, оружие и боеприпасы — это не электроника, магнитные контуры экранированы по полной, чтобы здоровью не вредить. Есть запас энергии в батареях, есть сухпай. Временное убежище тоже в наличии. В общем, жить можно. И самое главное — есть комп-наладонник с массивом нужной, а теперь даже жизненно необходимой информации. Извлек девайс из набедренного кармана, нажал кнопку включения, заледенев на секунду от дурного предчувствия, и тут же обрадовано выдохнул — экран тускло засветился, возвестив о загрузке системы.

Первым делом вывел на дисплей схему Базы-7, отыскал расположение грузового терминала, и увиденное меня обрадовало. Судя по плану, убежище располагалось в складском комплексе в стороне от взлетно-посадочной полосы и ангаров с истребителями. Комплекс большой по площади, но не высокий — два этажа вверх и подвал, в котором устроен телепортационный узел. Даже если в него попали при обстреле, завалить намертво не должно. Согласно схеме, от грузового терминала до ближайшего выхода на первый этаж около десяти метров. Что, в общем-то, логично — многие грузы требовали немедленной доставки в мастерские или другие отделы, а потому далеко таскать их муторно. Весь остальной подвал выделен под склад длительного хранения. На первом этаже располагались складские службы и грузы, хранящиеся до использования не более тридцати суток — так называемый активный резерв. На третьем хранили имущество, которым этот резерв восполнялся, то есть большие партии однотипных изделий. Если строение не разрушено, можно будет тут пошариться, может, что нужное найду. Но это потом. Сейчас перекусить и спать. А после отдыха нужно ремонтом заняться.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

23 февраля 2535 года

Проспал я почти пять часов, судя по таймеру в наладоннике. Кстати, наручные часы тоже при переходе накрылись — теперь у меня и компаса нет. Нужно с этим что-то делать. Я в подвале вечно сидеть не собирался — еды всего дней на пять, при самой жесткой экономии. Правда, есть еще концентраты, но их жрать можно, только если совсем припрет. Вода нужна, ее у меня вообще немного — сколько в бурдюк в рюкзаке умещается. Литров пять примерно. Придется вылезать наружу, а там проблема ориентирования на местности весьма актуальна.

Но первым делом надо привести себя в состояние хотя бы минимальной боеспособности. Чем и занялся. Для начала осмотрел шлем. Баллистический комп сгорел, превратив дисплей на внутренней стороне забрала в черную светонепроницаемую поверхность. С этой проблемой я справился достаточно легко — обрезал шлейф видеовыхода и подсоединил к силовым жилам питание напрямую от батареи (для чего у меня в наборе инструментов имелся специальный девайс в виде кабеля с "крокодильчиками"). Дисплей тут же ожил, пленка жидких кристаллов начала светлеть, пока не стала прозрачной. В левом верхнем углу дисплея высветилась иконка отключения изображения. Ткнул в нее пальцем, дождался прекращения мигания значка активации и отрубил питание. Забрало осталось прозрачным изнутри и матово-черным снаружи, но это уже просто поляризованное покрытие — антибликовое и одновременно светофильтр. Шлем превратился в элемент брони — вся электронная начинка в нем либо погорела, либо была отключена. Теперь я лишен компьютерного целеуказания и наведения, равно как и системы навигации. Жаль, конечно, но не смертельно.

Порылся в рюкзаке, извлек подсумок с ЗИПом к автомату. Раскрыл, заглянул внутрь, удовлетворенно хмыкнул. Как говорил Филеас Фогг — "используй то, что под рукой, и не ищи себе другого". Раз компьютерный прицел накрылся, будем пользоваться коллиматорным — закрепим его над стволом на специальной рельсе, почти над самым цевьем. Так он десятикратнику, который устанавливается на ту же верхнюю рельсу, мешать не будет. Быстро и удобно. Благо оптика довольно компактная — три сантиметра диаметром и около десяти длиной, и хранить ее можно в специальном кармане разгрузки. Оба прицела пристреляны еще на базе, а качество изготовления и жесткость крепления избавляли от необходимости повторения этой процедуры после каждого демонтажа. Конечно, если я их на другой автомат нацеплю, тут уж ничего не поделаешь — придется пристреляться.

Готово. Приложился пару раз к автомату, навел точку в рамке коллиматорного прицела на рубильник в дальнем углу, резко повернулся несколько раз, выцеливая трубки ламп на стенах — вроде нормально. Оптику потом проверю, когда на поверхность выберусь. С одной проблемой разобрались.

С экзоскелетом пришлось повозиться дольше. Защиту и разгрузку я перед сном скинул, чтоб хотя бы с минимальным удобством улечься. А теперь еще и боевой комбез снял, оставшись в термобелье. Вся закавыка в том, что питанием экзоусилителей управлял баллистический комп, реагировавший на мысленные приказы. Для этой цели у него имелся специальный датчик с фильтром, который регистрировал излучение мозга при произнесении про себя определенных команд. Он настраивался на каждого бойца индивидуально при первой активации компьютера. Изменяя подачу энергии в реальном времени, баллистический комп позволял варьировать степень усиления. Ориентировался он на встроенные в комбез датчики движения, определявшие скорость и положение частей тела в пространстве, а также напряжение мыщц. Соответственно, с активированным компом можно нормально контролировать усилие экзоскелета — оно всегда пропорционально мышечному. При должной сноровке можно даже хрупкие предметы, типа куриного яйца, брать в руки. Теперь же эта функция недоступна. Восстановить подачу энергии на силовой контур легко, я бы даже сказал, элементарно — перерезать шлейф от компа и пустить провод питания напрямую от батареи. Ну, еще сенсор включения-выключения не забыть приспособить. Жаль только, что такая схема позволяла осуществлять работу экзоскелета лишь в двух режимах — "вкл." и "выкл.". Причем режим "вкл." постоянно вдвое увеличивал максимальное для данной конкретной мышцы усилие, невзирая на степень ее напряжения. Проблема проистекала из того факта, что встроенная непосредственно в боевой комбез микросхема БИОС отслеживать и анализировать данные с датчиков движения не способна, но при этом в нее зашит механизм защиты — она аппаратно ограничивает подачу энергии на экзоусилители, не позволяя превышать максимальное усилие мышцы более чем вдвое. Нижний же порог ограничивать нечему — комп сгорел. Вот и получался из морпеха при нажатии сенсора в режим "вкл." этакий разрушитель, неспособный контролировать собственную силу. Однако даже такой однобокий режим гораздо лучше, чем ничего, а посему я проделал все вышеизложенные операции, выведя сенсор управления на липучке через горло комбеза. Крепить его на наплечнике буду, так удобнее всего получится.

По такому же принципу восстановил функционирование защитного поля — подал питание на генератор напрямую от батареи и интегрировал в контур сенсор управления. Сенсор, правда, на наплечник выводить не стал, закрепил на самом генераторе — левой рукой его там легко достать. Хоть активной защиты я лишен, однако уже тот факт, что можно включить постоянное поле вручную, откровенно радовал. В таком режиме защита съедает прорву энергии, и тройного запаса батарей хватит на полчаса, не больше. Но это дополнительный шанс сохранить в целости шкуру, потому манкировать им не стоило.

Облачившись в боевой костюм и нацепив броню, я потыкал в сенсоры, проверяя работоспособность свежевосстановленных систем. Результатом остался весьма доволен — и поле, и усилитель включались без проблем. Ну и замечательно. Единственная проблема возникла с выключением экзоскелета — все левое плечо отбил, пока попал по сенсору. Но и с этим справился успешно — стал нажимать на него подбородком.

Осталось решить проблему с навигацией. Тут у меня были домашние заготовки — не зря с собой наладонник тащил. К этому замечательному устройству существует множество дополнительных прибамбасов, и один из них — компактный беспроводной монитор в виде монокуляра, похожий на половинку очков. Крепится соответственно на ухе дужкой, в которую интегрирован динамик и приемное устройство с аккумулятором. При желании его можно запитать от батареи наладонника, но тут уже от провода никуда не деться. Мой КПК из разряда "high-cost" моделей, а потому такой полезный девайс шел в комплекте, наряду с беспроводными стереонаушниками. Посему лишний раз порадовался, что не поленился закинуть в футляр с инструментом еще и ЗиП к наладоннику.

Нацепив активированный монокуляр на правый глаз, переключил на него отображение рабочего стола. Получилось не очень удобно — чтобы пользоваться стилусом, все равно приходилось коситься на экран наладонника левым глазом. Впрочем, после включения программы-навигатора управлять ею уже не требуется, а потому во время пути комп будет покоиться в предназначенном для него кармане. Для надежности все же подключил к монокуляру питание от батареи, пропустив провод под комбезом вдоль спины и правого бедра через специальное отверстие прямо в набедренный карман, куда и упрятал наладонник, запустив предварительно приложение с картой местности. Прямо на карту проецировался план здания, на котором иконкой в виде человеческого силуэта отмечено мое местоположение. Точка отсчета координат, таким образом, в наличии имелась, а дальше уже дело техники — в наладонник встроен необходимый инструментарий для ориентирования в пространстве. Так, с навигацией тоже все ясно. От батареи мой компактный компьютер проработает в активном режиме до сорока часов, этого времени с избытком хватит на совершение двух дневных переходов. Потом его придется заряжать, что тоже особой проблемы не представляло — я нес с собой тройной энергозапас, а полный заряд батареи наладонника не составлял и сотой доли имевшейся в наличии энергии. Все, что мне нужно — обычный кабель питания с мини-разъемом, и десять минут времени.

Все. Лучше подготовиться к выходу на поверхность все равно не смогу, так что не будем тянуть кота за некий орган на букву "х" (я про хвост, а вы что подумали?) и приступим к дальнейшей реализации плана действий. Попросту говоря, настал черед двери.

Хотя стоп, дверь подождет несколько минут. Я задержал взгляд на пульте телепорта с мерцающим дисплеем. И тут же возникла мысль покопаться в компе — чем черт не шутит, может, что ценное обнаружится. Не откладывая дело в долгий ящик, подошел к пульту и ткнул пальцем в предупредительную надпись, так и горевшую в центре экрана. Она тут же свернулась, явив взору стандартный рабочий стол служебного компьютера. Попытка просмотреть содержимое логических дисков выявила "наличие отсутствия" какой-либо посторонней информации — диск D девственно чист, даже порнухи никакой не завалялось, а диск С содержит стандартные системные файлы. Правда, тут обнаружился журнал учета грузов, но ничего интересного в нем не оказалось. Рабочий компьютер грузового терминала являлся частью локалки, но в данный момент значок сетевого подключения был перечеркнут красным крестом — доступ к сети отсутствовал. Ну что ж, подобного результата и следовало ожидать. Однако попытаться в любом случае нужно, я бы потом сам себя извел, если бы не попробовал пошерстить включенный комп. А теперь можно с чистой совестью приниматься за дверь.

Подхватив автомат, до того лежавший на пульте, дабы не мешаться под руками, я подошел к двери и внимательно ее осмотрел. Она оказалась весьма солидной — две броневые переборки, откатывающиеся в стороны, плотно прилегали друг к другу, не оставляя в стыке даже малейшей щели. Вот будет хохма, если приводной сервомеханизм накрылся от старости! Пульт нашелся в том же простенке, где и рубильник аварийного освещения. Первичный осмотр привел к неутешительным результатам — датчик готовности не горел, а сенсорная клавиатура не реагировала на касания. Вывод очевиден — сервомеханизм обесточен. Проблема, в общем-то, серьезная — добраться до проводки я не мог, равно как и запитать привод от батарей боевого костюма — он, судя по всему, располагался или с другой стороны стены, или вовсе в нее вмурован. Оставался только варварский метод — взорвать стену. Но если к нему прибегать, то проще рвануть непосредственно одну из створок двери. Что я и решил проделать.

Снял рюкзак и, немного в нем порывшись, я извлек на свет божий баллончик с жидким "симплексом" — мы такие используем при абордаже, когда вскрываем двери и переборки. Мощная штука, при желании можно даже в борту корабля дыру пробить, правда, в несколько заходов. Распылил взрывчатку по створке, оконтурив будущий "люк" высотой примерно в рост человека и шириной около полуметра, приляпал дистанционный взрыватель. Отошел в простенок, чтобы железякой не накрыло, и нажал на кнопку. Раздался громкий хлопок, завоняло расплавленным металлом, и кусок броневой створки около пяти сантиметров толщиной с глухим гулом рухнул на пол. Из дыры с шорохом посыпался разнообразный строительный мусор — щебень, раздробленный в пыль раствор, просто земля. Все это было сдобрено мелкими кусками пластика и осколками стекла. Занятно… Это что же, я тут замурован, что ли?

Дождавшись, когда иссякнет поток мусора, я зафиксировал автомат за спиной в специальных зажимах на рюкзаке, и, вооружившись саперной лопатой и снятым с "Вихря" тактическим фонарем, заглянул в проем "люка". Луч уперся в какую-то преграду буквально в полутора метрах от створки. При более внимательном рассмотрении она оказалась плитой межэтажного перекрытия, которая надежно похоронила вход в грузовой терминал. Вполне возможно, что только по этой причине он и сохранился. Хотя, судя по наличию питания телепорта, должен уцелеть почти весь подвал — если верить плану здания, энергоустановка с батареями аварийного энергозапаса располагалась в самом дальнем от входа углу. Скорее всего, два верхних этажа складского комплекса разрушены, а также частично разрушены подвальные помещения в районе входа. А посему рациональнее всего пробиваться к поверхности прямо здесь и сейчас. Проламываться глубже в подвал нет смысла — неизвестно, какой толщины могут быть завалы в других частях здания. А посему будем взрывать.

— Люблю запах свежего динамита по утрам, — пробормотал я, извлекая из рюкзака брусок "симплекса".

Направленным взрывом тут не обойдешься, из дыры в плите может еще бог знает сколько мусора насыпаться, замучаюсь откапывать. Поэтому взрыв нужно устроить мощный, чтобы волной и давлением плиту откинуло.

Закрепив на поверхности плиты брусок пластичной взрывчатки и воткнув в него дистанционный взрыватель, я вернулся в помещение терминала. Такое количество "симплекса" рванет весьма нехило, что в закрытом помещении чревато травмами разной степени тяжести, включая тяжелую контузию. Потому необходимо позаботиться о собственной безопасности. Активировав экзоскелет, я довольно быстро переволок вырубленный взрывом из створки кусок брони в дальний угол, где и отгородил им небольшой закуток. Отключил усилитель, поудобней разместился за импровизированным щитом и активировал защитное поле, не забыв нахлобучить шлем и загерметизировать стык. После этого оставалось лишь нажать кнопку на пульте, что я и проделал. Грохнуло оглушительно, пробарабанили по броневому листу мелкие камни и прочий мусор, толкнула упругая волна воздуха, и слегка заложило уши. Мигнули лампы аварийного освещения, но, против ожидания, не погасли. Вроде живой, пронесло. Отключил силовое поле и отправился посмотреть на дело рук своих.

Результат впечатлял и весьма обнадеживал. Вместо плиты перекрытия пролом в двери теперь был заблокирован рыхлой смесью из земли, щебня и пластиковых обломков. Пришло время поработать лопатой. Закаленное лезвие легко погружалось в "грунт", и я принялся увлеченно разгребать завал, откидывая мусор штыком лопаты. Примерно через полчаса в проем перестали сыпаться новые порции, через сорок минут в дыре над завалом показался свет, а через час работы я выбрался из подвала, оказавшись почти на самом дне большой воронки. Похоже, в здание попала ракета класса "воздух-земля" с фугасным боеприпасом, взрыв которой смёл верхние этажи и разрушил часть подвала. В общем, угадал с направлением — в любом другом месте завалы гораздо значительнее.

Я сел на дно воронки, и, прищурившись, посмотрел в небо нового для меня мира. А мир в ответ весьма неприветливо посмотрел на меня, нахмурив брови низких облаков, совершенно скрывших местное солнце, сиречь звезду Риггос-2. Хорошо хоть не разрыдался дождем, с таких туч станется…

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

23 февраля 2535 года

По здравом размышлении на одном месте я решил не засиживаться. Сиди не сиди, а яснее обстановка сама по себе не становится, нужна хотя бы поверхностная разведка. А из старой оплывшей воронки много не увидишь. Пришлось выбираться наверх. Странно, сто лет прошло с момента бомбардировки, а местная растительность так и не отвоевала клочок земли, занятый когда-то людьми… По склонам воронки кое-где торчали чахлые пучки травы, но и только. Что же тут такое рвануло, что почва превратилась в бесплодную смесь пыли и мелкого гравия? Такое ощущение, что в складской комплекс сначала попал фугас, превративший его в развалины, а потом сверху все тщательно проутюжили вакуумными бомбами, так что выгорел даже слой гумуса. А что, похоже на правду…

Выбравшись из воронки, укрылся за угловатым валуном, на поверку оказавшимся куском межэтажного перекрытия, и первым делом осмотрел окрестности. Если верить плану базы, в том районе, где я сейчас находился, располагался ремонтный комплекс, включавший склады запчастей и принадлежностей, а также ангары, в которых ремонтировалась поврежденная техника. Территория базы тянулась на десять километров с севера на юг, ремкомплекс притулился в ее верхнем правом углу. По этой же стороне периметра ниже через каждый километр размещались ангары с готовыми к бою истребителями, по эскадрильям. В самом низу, на юге, располагался административный комплекс — штаб, диспетчерская, казармы комендантского батальона, автопарк, склад ракетно-артиллерийского вооружения и заправочная база. От нее топливо по подземным трубопроводам поступало к заправочным терминалам непосредственно в расположении эскадрилий. Сейчас о былом величии базы напоминали только руины почти до основания разрушенных зданий да потрескавшийся, как от сильного жара, пенобетон взлетных полос. Сквозь широкие щели в нем пробивалась не только трава, но и кусты, образовывавшие вполне приличный подлесок. Серо-зеленая равнина бывшего стартового комплекса истребителей планетарного базирования тянулась на юг и запад до предела видимости, тут и там взгляд натыкался на кучи камней и искореженный металл остатков боевой техники. В северном и восточном направлениях пейзаж выглядел веселее. За остатками пенобетонных стен периметра, от которых частично сохранилось даже несколько пролетов, буквально в километре зеленел лес, густо покрывавший склоны невысоких холмов довольно плотной гряды. Судя по карте, на некоторых из них были размещены зенитные батареи. Достав из кармана разгрузки прицел-десятикратник, я вооруженным взглядом осмотрел цепочку высот, сразу же выявив несколько заросших кустами проплешин в рядах деревьев. Все ясно. От батарей тоже мало что осталось. Осмотр взлетного поля через оптику только укрепил меня в мысли, что База-7 была разрушена до основания интенсивной атмосферной бомбардировкой. С вероятностью девяносто процентов можно было предположить, что больше никаких источников информации я здесь не найду, если только вернуться в терминал и попытаться пробиться в сохранившиеся подвальные помещения. Однако план здания показывал, что все вычислительные мощности склада располагались на разрушенном первом этаже, в подвале же если что и было, то только рабочие станции типа компа на пульте телепорта. Ценность их как источников информации стремилась к нулю, если не к отрицательной величине. Посему вставал очень важный вопрос — что дальше? В принципе, реальных вариантов всего два — идти на юг в надежде хоть что-то обнаружить на месте, несомненно, разрушенного административного комплекса, или же идти на север, в сторону Полигона-1, а затем и города Чернореченска.

Первый вариант мне нравился мало — тащиться десять километров по незнакомой открытой местности, чтобы в результате полюбоваться очередными руинами, представлялось весьма сомнительным удовольствием. Однако второй вариант мне нравился еще меньше — перспектива пешего марша минимум на полтораста километров по лесостепной местности без каких-либо ориентиров, по азимуту, с возможным призом в конце пути в виде безжизненной кучи обломков, самого отъявленного оптимиста легко превратит в пессимиста. Пока есть хоть малейший шанс что-то раздобыть на базе, надо его использовать. По лесам побродить я всегда успею. Поэтому все же решил провести полную разведку объекта — для очистки совести, да и просто пугающий поход в неизвестность оттянуть.

Осталось решить, когда отправляться в путь. Затянутое тучами небо не позволяло даже приблизительно определить, сколько времени осталось до темноты — вокруг царил легкий полумрак, который легко можно было принять за начало сумерек. К тому же складывалось впечатление, что с минуты на минуту пойдет дождь, противный такой, мелкий и моросящий. Вообще, если верить компьютеру, на этой широте в северном полушарии сейчас стояло лето. Однако погода больше напоминала середину октября или конец марта в Самаре — промозгло, свежо и ветренно. Таймер в наладоннике показывал федеральное время, но сутки на Ахероне примерно на час длиннее стандартных, а местный год составляет 413 дней, поэтому скореллировать показания компьютера с местным временем у меня не получалось. Хотя стоп, чего это я торможу… У меня же нехилый массив информации по системе имеется, надо в нем порыться.

Искомые данные нашлись в первой же папке, под названием "Краткое описание системы Риггос-2". Был тут и местный календарь, и карта часовых поясов населенных планет системы, и таблица соответствия стандартного летоисчисления местному. Зная свои координаты, я легко определил местное время с точностью до часа и задал его текущее значение во втором окошке таймера. Выходило, что до темноты еще около четырех часов. В принципе, времени на десятикилометровый марш-бросок достаточно, но где потом в потемках укрытие искать? Переночую лучше в грузовом терминале, а оставшееся до отбоя время потрачу на проникновение в заваленный подвал — вдруг что интересное обнаружу.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

23 февраля 2535 года

В заблокированную часть подвала удалось проникнуть на удивление легко — в очередной раз помог баллончик с "симплексом". Перегородка из пенобетона далеко не броневая переборка, поэтому я не стал мудрить с вырубанием прохода направленным взрывом, а просто распылил аэрозоль по площади. В результате кусок стены достаточного размера, чтобы протиснулся человек среднего телосложения со снаряжением, просто испарился, открыв доступ в соседнее помещение.

Из дыры тянуло плесенью и затхлой пылью, что недвусмысленно говорило о разгерметизации помещения, потому что-то полезное отыскать там вряд ли светило. Однако я решил быть последовательным в претворении в жизнь собственных планов. Решительно придушив робкие ростки лени и совсем незначительный страх темноты, протиснулся в свежеобразованный пролом, разгоняя тьму лучом тактического фонаря, вновь поселившегося на автомате. Судя по плану, за стеной грузового терминала располагался вспомогательный склад, предназначенный для кратковременного хранения тех грузов, которые не требовали немедленного перемещения на верхние этажи. Представший передо мной бокс был немного меньше терминала, однако захламлен куда значительнее. Повсюду без видимой системы навалены ящики из гофрированного металла и пластика, кофры типа оружейных, а также странные кучи мусора, на поверку оказавшиеся обыкновенными картонными коробками, просто сгнившими в труху. А тут прямо Клондайк какой-то, как я посмотрю…

Осмотрев помещение на предмет наличия других входов и выходов, я убедился, что такая же двустворчатая броневая переборка, как и в терминале, плотно закрыта. Отыскался и рубильник аварийного освещения, как легко догадаться, в простенке рядом с дверью. Лампы нехотя, с миганием и через одну, но загорелись, залив помещение тусклым светом сквозь пылевой фильтр. Опять придется проламываться через броню, чтобы выйти в центральный коридор. Если он не завален, или завален частично, это будет оптимальный путь к остальным боксам. Кто знает, что в них может храниться — вероятность упереться в штабель тяжеленных контейнеров после элиминации куска стены очень высока. Однако сначала надо здесь пошариться, потешить любопытство.

Выбрав отдельно лежащий металлический ящик с магнитным замком, я подошел к нему и попытался открыть. Удивительно, но крышка легко откинулась вверх, явив взору ряды плотно уложенных пластиковых коробочек размером с мой наладонник. Вскрыв первый попавшийся, обнаружил в нем… Что бы вы думали? Компьютер-наладонник столетней давности. Вот так находка!.. Да тут что угодно может валяться, вплоть до оружия и боеприпасов. Хорошее место, в общем.

Ткнул в кнопку включения, попытавшись реанимировать наладонник, но результата достиг нулевого — оказывается, батарея из него вынута. Покопался в ящике и обнаружил искомое на самом дне, в специальном отделении. Там их оказалось около сотни, видать, по количеству компов. Вщелкнул небольшой параллелепипед в гнездо наладонника, повторил попытку включения — снова ничего. Или батарея разрядилась за десятки лет, или, что более вероятно, поступила с завода в незаряженном виде. Ну, эту проблему мы легко решим — помогут девайс с "крокодильчиками" и энергобатарея на поясе. В очередной раз нажав кнопку питания, я удивленно уставился на оживший экран наладонника. Работает, надо же… Хотя, если подумать, что ему могло сделаться? Стандартная военная модель, защищенная от всех мыслимых воздействий, чуть ли не с десятикратным запасом механической прочности, в пылевлагонепроницаемом корпусе — этим наладонником гвозди можно забивать, и ничего ему за это не будет. Главное, что батареи живые. Если на планете сохранилось население с минимумом технологий столетней давности, этот ящик может стать большим подспорьем. Жаль только, что для меня он никакой ценности не представляет — память компа девственно чиста. Они же прямо с завода, или с оптового склада, кроме операционной системы в них и быть ничего не может. Однако спрятал оживленный экземпляр в рюкзак — кто знает, может и пригодится. Иногда я бываю таким куркулем, что сам диву даюсь.

Осмотрев еще несколько ящиков, убедился, что в них тоже хранятся комплектующие к сложной электронике. Это я определил по маркировке, открыть удалось лишь еще один, наполненный компактными блоками питания для стационарных компьютеров. В сгнивших коробках когда-то хранилось обмундирование или что-то похожее, а в кофрах, по-видимому, содержались наборы инструментов и прочие ремонтные приблуды. Тут я вспомнил про обнаруженный в памяти рабочей станции телепорта журнал учета груза и обругал себя матерно. Нечего больше по подвалу шариться, надо просто документацию изучить — и будет мне счастье.

Вернувшись в терминал, законнектил наладонник с рабочей станцией, скопировал нужный файл и вырубил комп телепорта, дабы не тратил и так уже мизерные запасы энергии из накопителей здания. Затем перекрыл дыру в створке двери "растяжкой" — гранатой с активным лазерным взрывателем, реагирующим на пересечение луча (не зря запасся такими полезными мелочами, знал, куда иду) — и ради экономии отключил аварийное освещение. Ночевать решил во вспомогательном складе, предварительно перекрыв дыру в стене штабелем тяжелых ящиков.

С трудом расчистив небольшой клочок пространства, я скинул рюкзак, разгрузку с бронежилетом, и относительно удобно устроился на полу, воспользовавшись в качестве подушки все тем же рюкзаком. Шлем тоже решил снять — прошлой ночи с избытком хватило, шея потом долго ломила от неудобности позы. Поужинал сухпаем, запив тоником. На сон грядущий полистал журнал учета, оказавшийся на редкость нудным и скучным, но вовсе не лишенным полезности чтивом. Из этого чисто бюрократического документа удалось выяснить, что как раз за пару дней до вторжения легорийцев на базу пришел груз разнообразной электроники, предназначенной для апгрейда ее вычислительных мощностей. В дело ее пустить просто не успели, и осталась куча компьютерного железа пылиться в подвале, замурованном взрывом. Что характерно, в журнале напротив названия груза аккуратно вписаны номера помещений, в которые этот груз отправлялся на хранение. Надо будет на досуге изучить его подробнее… С этой мыслью я благополучно заснул.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

24 февраля 2535 года

Второе пробуждение в этом мире оказалось гораздо приятнее первого. Относительно, конечно. По крайней мере, шею не ломило, и голова не раскалывалась от боли, как вчера. Хотя умыться бы не помешало, но в данный конкретный момент это для меня роскошь — вода только питьевая, да и той в обрез. Даже зубы нормально не почистишь. Впрочем, для гигиены полости рта давно уже придумали специальный антисептик — набрал в рот, погонял немного и выплюнул. В результате свежее дыхание на весь оставшийся день. Говорят, его специально для Десанта разработали, это потом он повсеместно распространился. Ну и как тут не скажешь, что армия — двигатель прогресса? Все же вместо умывания пришлось довольствоваться влажной гигиенической салфеткой из предусмотрительно захваченного запаса. Ее хватило, чтобы стереть с лица крем-эпилятор — не терплю щетины — и кое-как протереть руки. Хорошо, что под комбезом термобелье, которое пот утилизирует моментально, а то уже благоухал бы на всю округу…

Дальнейшие сборы не заняли много времени. Разобрал баррикаду и выбрался на поверхность, предварительно деактивировав "растяжку". Немного подумав, решил вход слегка присыпать, чтобы никто не забрался. На что и потратил ни много ни мало полчаса драгоценного светлого времени суток.

Было уже восемь утра по местному, когда я, наконец, двинулся в путь. Самопальный навигатор в наладоннике худо-бедно функционировал, поэтому с ориентацией на местности проблем не возникло — я просто и без затей зашагал на юг, по мере возможности маскируясь в буйно разросшемся в трещинах покрытия кустарнике. Другими укрытиями, как-то: воронки, искореженные останки техники, куски пенобетона из разрушенных стен периметра — тоже не пренебрегал. Однако рельеф местности не всегда позволял двигаться относительно скрытно, довольно часто приходилось пересекать большие куски открытого пространства. На этот случай применил давно известную хитрость — наломал веток и навесил их на себя везде, где получилось. Смысл прост — необходимо смазать силуэт, сделать его неопределенным, расплывчатым, тогда далекому наблюдателю будет труднее зацепиться за вас взглядом, что вкупе с камуфляжной расцветкой обмундирования и снаряжения обеспечивает вполне приемлемый уровень маскировки. Вообще-то, если по уму, то в таких условиях в одиночку действовать строго противопоказано. Тут нужна слаженная работа целой группы, с передовым дозором и арьергардом. И крайне желательно хотя бы одного егеря в составе иметь — кто знает, какое зверье тут может водиться. Егеря по этой части самые крутые, убедился еще на стажировке. Их специально учат по внешнему виду животины определять ее характер, образ жизни, способ пропитания, и, соответственно, повадки. Меня тоже учили, но полгода на полигоне — это не пять лет в академии, да еще с ежегодными практиками. Настоящий егерь с первого взгляда определит, в какую часть тела зверя надо стрелять, чтобы убить гарантированно и с первого выстрела, даже если впервые с таким животным столкнулся. Равно как и моментально выработать стратегию поведения, чтобы избежать неприятностей. Я же верхушек нахватался, и теперь из себя крутого специалиста строю. Впрочем, за универсальность всегда приходится платить качеством полученных навыков, поэтому что егерю, что рейнджеру в их епархиях я в подметки не гожусь. Умею всего понемногу. Разве что к стрелковой и рукопашной подготовке не придерешься, равно как и к тактической. Ну и некоторый багаж специфических технических знаний в наличии имеется.

За пару часов неспешным темпом отмахал около пяти километров, что для скрытного передвижения по захламленной местности со сложным рельефом весьма неплохой результат. За это время пришлось пройти через расположение четырех истребительных эскадрилий. Вернее сказать, бывших расположений, поскольку от былой инфраструктуры остались только жалкие обломки. Все постройки разнесены чуть ли не в пыль, обломков больше метра в поперечнике просто не попадалось. Что характерно, разбитой техники в разы меньше, чем у складского комплекса. Хотя тут ничего загадочного нет — где еще могло скопиться значительное количество поврежденных аппаратов, как не у ремонтной мастерской? Непосредственно в расположении техники не было — что могло летать, летало, пока не получало свое. Ее обломки украшали пейзаж совсем в других местах.

Увиденное еще больше укрепило меня во мнении, что базу бомбили после того, как была сломлена оборона планеты — тщательно и не спеша, благо сопротивление оказать уже мало кто мог. Почему же тогда легорийцы не стали укрепляться в системе, а бросили ее на произвол судьбы и сунулись дальше вглубь территории Федерации? Практически захваченной системе они предпочли сомнительное удовольствие штурма новых укрепрайонов во Внешних Мирах, а там оборонительные рубежи были не в пример мощнее. Взять ту же Эпсилон Индейца — там войск базировалось чуть не в десять раз больше, чем на Ахероне, и флот многократно более мощный. Всем известно, чем закончилась операция в этой системе — вместо Внешнего Мира мы получили кусок Фронтира, более того, запретную зону для любой гражданской деятельности. Заходить туда рисковали только военные. А здесь такой лакомый кусок брошен… Еще одна загадка.

По пути трижды встречал представителей местной фауны — все они оказались мелкими грызунами, аналогами земных кроликов. Наладонник услужливо подсказал, что здесь их звали ушанами — коротко и со вкусом. Не заморачивался тут народ с названиями, это я еще на инструктаже у Калинина заметил.

На исходе третьего часа удалось найти воду. Пришлось, правда, немного — примерно на полкилометра — отклониться от прямолинейного маршрута. Внимание мое привлекли несколько здешних аналогов ив, какие видел на картинках, когда на базе тип местности выяснял. Они обычно по берегам водоемов произрастали, вот и в этот раз я не обманулся. Совсем крошечное озерцо, скорее даже пруд искусственного происхождения, о чем свидетельствовали остатки небольшой дамбочки, перегораживавшей когда-то ручей. Она была частично разрушена, однако вода задерживалась в бочаге. Водоем зарос тиной и из него выбегал небольшой ручеек, терявшийся в трещинах пенобетона взлетной полосы. Питал же озерцо другой ручей, чуть больше, и в нем вода чистая, как слеза. Универсальный тестер из аптечки показал, что она вполне пригодна к употреблению. Насчет местных микроорганизмов можно было не беспокоиться — перед заброской нас привили от всех известных болезней, к тому же универсальный антидот тоже никто не отменял. А его у меня в запасе аж три упаковки. Можно вволю напиться и даже умыться. Что я и вознамерился сделать. Переместив автомат за спину, чтоб не мешал, я откинул забрало шлема, стянул перчатки, засунув их под разгрузку, и опустился на колени перед ручьем.

— Рррррр… — сказал кто-то в зарослях ивняка.

Я медленно повернул голову в направлении звука и встретился с взглядом узких желтых глаз с вертикальным зрачком. Глаза располагались на слегка приплюснутой кошачьей башке. Верный наладонник тут же выдал характеристику зверюги, оказавшейся местной рысью. Этак раза в полтора больше своей земной родственницы, хвост длинный, полноценный, а не обрубок, а вот в остальном она повторяла облик прототипа.

— Рррррыыы… — снова издала рык зверюга, пристально наблюдая за мной.

Из глубин памяти, подстегнутой адреналиновым выбросом, стремительно всплывали знания, полученные на стажировке в Центре подготовки егерей. Рык тихий, неагрессивный, хвостом зверь себя по бокам не хлещет, сразу не напал… О чем это может говорить? Скорее всего, я признан равным соперником, а может и более сильным, к тому же он сыт — вон как брюхо выпирает. Попробуем разойтись мирно.

Не отводя взгляда от желтых гипнотизирующих глаз, я предельно медленно выпрямился, поднялся с колен, и, не делая даже намека на резкое движение, перевел автомат в боевое положение. Сделал шаг назад, другой — и вот между нами уже расстояние метров в пять. Для такого зверя это не преграда, одним прыжком перемахнет, но теперь у меня появился реальный шанс успеть всадить в него пулю. Зверь уловил перемену моего настроения и решил не связываться со странным двуногим, от которого разило металлом и пластмассой. Еще раз коротко рыкнув, кошка неторопливо развернулась и скрылась в зарослях.

Уфф… Однако, сцыкотно! Надо внимательнее здесь быть, а то, неровен час, сожрут на фиг. Хотя странно, что это лесной житель на открытой местности делает? Забрел случайно в чужие владения? Очень может быть… Поэтому и не агрессивен был. Земные рыси точно в лесах живут, причем преимущественно в дремучих. Местный зверь по повадкам ничем не должен отличаться, строение его тела само за себя говорит. Не приспособлен он к жизни в степи. Теперь, видимо, в лес вернется, благо недалеко до него. А мне нужно остерегаться настоящего владельца обширных охотничьих угодий, по которым пролегал мой путь. Судя по каталогу из памяти наладонника, в лесостепи хозяйничают волки — очень похожие на земных, только крупнее и окрасом потемнее. И живут они, что характерно, стаями… Нарвусь на такую — мало не покажется.

Убедившись, что рысь действительно убралась, я все-таки напился вкусной холодной воды. Не отказал себе и в удовольствии плеснуть несколько пригоршней в лицо. Потом натянул перчатки, захлопнул забрало шлема и продолжил путь.

Еще через час с небольшим добрался до пункта назначения. Укрывшись в тени чудом сохранившегося пролета периметра, осмотрел руины, оставшиеся от административного комплекса. Сохранилось, прямо скажем, немного. Создавалось впечатление, что здесь отбомбилась чуть ли не эскадрилья — настолько тщательно все постройки сровняли с землей. Можно было и не тащиться за десять километров, чтобы подобное увидеть. Хотя в таком положении есть и плюсы — одно направление отпадало. Теперь нужно было двигаться на север, через лес в сторону Полигона-1 и далее до Чернореченска. Других реальных вариантов попросту нет.

Прежде чем отправиться в путь, решил все-таки осмотреть руины поближе. Максимально быстро преодолев открытое пространство перед развалинами, я принялся осторожно нарезать круги по бывшему административному комплексу базы. Старания мои вскоре были вознаграждены — на месте штаба (если верить схеме) обнаружилось укромное местечко, образованное двумя вставшими под углом плитами межэтажных перекрытий. С трех сторон они были присыпаны строительным мусором, а с четвертой располагался довольно большой проход — можно пройти, чуть пригнувшись — в небольшой грот искусственного происхождения. В этом гроте я нашел свежее пепелище от костра — выходит, это место посещается аборигенами. С одной стороны, факт отрадный — на планете имеется население. С другой стороны, неизвестно, как это население отнесется к непонятному чужаку… Вот и думай, что дальше делать. Пообщаться с местными было бы неплохо, вопрос в том, как это осуществить. Пепелище хоть и свежее, не более двух-трех дней, однако, поди знай, когда сюда вновь кто-нибудь забредет. Сидеть в засаде в моем случае занятие бесперспективное — в самое ближайшее время придется озаботиться поиском пропитания. Сделать это проще в лесу. Да и укрыться там тоже не проблема. А торчать здесь, посреди развалин, без укрытия — весьма и весьма чревато, особенно в ночное время. Поэтому обойдемся без общения. Сегодня до темноты успею вернуться к ставшему родным подвалу, переночую там и завтра с утра отправлюсь через лес к полигону.

Я выбрался из грота, намереваясь отправиться в обратный путь, и в этот момент на шлем обрушился мощнейший удар. Отлетев назад, ударился всем телом о плиту, еще раз сильно приложившись головой, и рухнул на землю. Автомат, который я просто держал в руках, не зафиксировав ремнем (неудобно с ним было в гроте), улетел в сторону. Охренеть… Что это было? Резво вскочив на ноги, я цапнул пистолет из кобуры и завертел головой в поисках врага.

Враг нашелся тут же. Тело сработало на автопилоте, и теперь я держал на прицеле троих странного вида людей, неспешно приближавшихся со стороны бывшего КПП, от которого в настоящее время осталась лишь куча щебня. Все трое высокие жилистые мужики, заросшие бородами, с волосами, заплетенными в косы. Судя по фигурам, приспособлены большие расстояния преодолевать пешком — длинные ноги, сухие тела, легкие движения. Как у кенийцев в земной Африке. Только, в отличие от кенийцев, кожа у них белая, а волосы и бороды светлые с рыжеватым оттенком. Одеты как в историческом фильме — холщовые рубахи и штаны, на ногах нечто, напоминающее мокасины с чувяками, предплечья обмотаны ремнями, по-видимому, заменяющими наручи. Торсы прикрыты безрукавками из грубой толстой кожи, на головах шапки мехом наружу, типа малахаев. На поясах у всех троих короткие ножи, у одного за плечами торчит лук. Двое держат копья с листовидными наконечниками, а третий раскручивает ременную петлю с камнем. Все ясно, это он меня из пращи приложил. У этого третьего с пояса свисают еще и ножны с мечом. Вид у всех весьма решительный. По крайней мере, направленного на них пистолета нисколько не страшатся. Ну и что мне прикажете делать? Перестрелять всех троих, или все же попытаться пообщаться? Ладно, попробуем поговорить, пристрелить их всегда успею. Даже из пистолета.

— Мужики, хорош! Давайте поговорим! — крикнул я по-русски, ни на секунду не теряя бдительности.

Ответа не последовало. Все трое медленно приближались, держа наготове оружие.

Тогда я попробовал пообщаться на интере. Затем на английском. Все с тем же нулевым результатом — меня или не понимали, или просто игнорировали. Все так же вращалась праща в руках главного, судя по наличию меча. Вдруг он что-то гортанно выкрикнул и метнул камень. В тот же миг его напарники бросились ко мне, замахиваясь копьями…

Время привычно замедлилось от выброса адреналина. Уловив резкое движение, я нажал на спусковой крючок, выстрелив главному в голову, и тут же кувырком переместился вправо, поднырнув под копье одного из нападавших. Голова мужика с пращой взорвалась фонтаном крови, мозгов и осколков костей — УОД, хоть и пистолетный, для незащищенного человека страшная штука. Обезглавленное тело энергией удара швырнуло наземь, а вылетевший в этот момент из пращи камень ушел в небо. Выйдя из кувырка в положение "на колено", я мгновенно навел пистолет на ближайшего копейщика и всадил ему пулю в грудь. Этого на куски не разорвало, но со страшной силой отбросило на несколько метров. Грудь его превратилась в кровавое месиво — тоже однозначно покойник. А я уже целился в последнего агрессора.

Тот при виде лихой расправы просто оторопел и застыл в нерешительности, явно не зная, что делать. В последнее мгновение я удержал палец на спусковом крючке — хватит на сегодня трупов. Надо его в плен взять. С этой мыслью медленно убрал пистолет в кобуру и показал противнику пустые руки.

А тот явно перестал колебаться — увидев, что я убрал оружие, рванулся вперед, попытавшись провести укол копьем. Я ответил классическим приемом боевого самбо — ушел вправо-вперед, отведя копье мягким блоком, который тут же перевел в захват, и врезал правой ногой в живот, боковым ударом отбросив противника на пару метров. Копье, что характерно, осталось у меня в руках. Лишившись основного оружия, оппонент схватился за нож. Я легко отскочил, уходя от выпада, отшвырнул мешающее копье и встретил блоком удар сверху. Мужик бил хорошо, быстро и резко, пытался комбинировать, но успеха не достиг. Захватив руку с ножом, врезал ему правым локтем в нос и тут же саданул коленом по вооруженной конечности, выбивая клинок. Возвратное движение ноги перевел в классическую подножку и тут же взял руку на болевой контроль, лишая противника возможности продолжить драку.

Прижав слабо трепыхающегося аборигена к земле коленом, я сделал попытку продолжить общение.

— Ты кто? Почему вы напали на меня? Ты меня вообще понимаешь? — заорал я ему в ухо на интере, потом продублировал по-английски и по-русски.

Тот в ответ забормотал что-то на совершенно незнакомом языке, подвывая от боли. Вот это номер! Судя по информации в наладоннике, до Войны на Ахероне население было все больше российского и европейского происхождения, если кто-то и не знал русского или английского, то уж интером владел в любом случае. А этот ни слова не понимает, да еще и сам изъясняется на жуткой тарабарщине, слегка напоминающей смесь польского с болгарским. Не мог же русский язык всего за сотню лет так неузнаваемо измениться. И как население скатилось за столь короткий срок даже не в средневековье, а где-то на уровень VIII-Х века нашей эры, если судить по одежде и оружию аборигенов? Или это туземец, про которых вскользь упоминал Калинин на брифинге? Гуманоидного типа. Очень-очень гуманоидного — от человека не отличишь. Очередная загадка этого безумного мира.

А мне предстояло решить, как поступить с пленником. Убивать его совершенно не хотелось, возбуждение боя схлынуло, скоро отходняк начнется. Но и в плену его держать совершенно не с руки… Ладно, хрен с тобой, живи.

Отпустив многострадальную конечность, я встал с аборигена и отпрыгнул в сторону, положив руку на рукоятку пистолета.

— Иди! — сказал я недоуменно уставившемуся на меня парню, и продублировал команду жестом, махнув в сторону степи.

Тот нерешительно поднялся, пожирая меня взглядом.

— Вали-вали давай! А то передумаю…

Пленник сделал робкий шаг назад, затем еще один, и вдруг, подхватив оказавшееся у него под ногами копье, с диким криком бросился на меня. И тут же словил пулю в грудь, отлетев на кучу щебня. Даже напрягаться особо не пришлось — рука сама цапнула пистолет, безошибочно навела на цель, и палец нажал на спусковой крючок. Рефлекторно, на автомате. Вот и пощадил дурака…

Нет, надо срочно валить отсюда. В лес, подальше от сумасшедших аборигенов. И, кровь из носа, но найти хоть какой-нибудь источник информации.

Подобрав автомат, я решительным шагом двинулся в обратный путь, наплевав на скрытность перемещения. Скорость будет сейчас лучшей защитой. Десять километров не расстояние, часа за полтора дойду по знакомому маршруту…

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

24 февраля 2535 года

До леса добрался быстро и без приключений. До темноты оставалось еще довольно много времени, поэтому от первоначального плана переночевать в подвале решил отказаться. Честно говоря, просто поленился откапывать засыпанный несколько часов назад вход. Ну его на фиг, лучше пройду сколько сумею, углубившись в лес, а там и ночлег устрою. Наверняка какое-нибудь укрытие отыщется, в крайнем случае на дерево залезу.

Собственно, так и поступил. Лес оказался смешанным, лиственно-еловым. Понятно, что это я так его обозвал, наверняка местные деревья назывались иначе. Просто те, что украшены листьями, сильно напоминали земные дубы и березы, а хвойные весьма походили на ельник. Даже удивительно, как может образоваться подобное сходство на двух планетах, отстоящих друг от друга больше, чем на тридцать световых лет… И это проявлялось не только в деревьях. Животный мир вообще чуть ли не двойник земного. Чего только стоит рысь, повстречавшаяся у озерца с питьевой водой. Любопытства ради я просматривал на ходу файлы из раздела "Ахерон. Фауна" и тихо офигевал. Ну не может быть такого сходства, просто не может. Однако получается как в том фильме: "Видишь суслика? И я не вижу, а он есть…" Никакого вразумительного объяснения наблюдаемым явлениям я был не в состоянии придумать. Список загадок ширился. А ответа я пока не получил ни на один вопрос. Ну что ж, будем искать истину, которая, как известно, "… где-то рядом".

Лес довольно густой, однако слабо захламленный — почти не встречалось поваленных стволов, бурелома или непроходимых зарослей кустарника. Мне так ни разу и не пришлось пустить в ход предусмотрительно захваченный мачете, даже когда уперся в заросли местного малинника, сумел легко обнаружить в нем звериную тропу и миновать преграду. Продвигаться вглубь массива удавалось едва ли не быстрее, чем пробираться по сильно пересеченной местности на территории бывшей Базы-7. К тому же маскировкой можно было особо не заморачиваться — мой камуфляж как нельзя лучше подходил для скрытного перемещения по лесу.

В лес я вошел в три часа пополудни по местному времени, таким образом, до темноты в запасе оставалось никак не менее четырех-пяти часов. За три часа удалось углубиться в лесной массив примерно на десять километров. За все время пути не встретил ни одного животного крупнее зайца, или, по-местному, ушана. Этих-то как раз было очень много, такое ощущение, что естественных врагов у них нет. Хотя встреченная несколько часов назад рысь убеждала в обратном. После одной из таких встреч добыл себе ужин — УС весом десять граммов и калибром 11,5 мм начисто снес голову зверька, тот даже пикнуть не успел. Я, признаться, такого эффекта не ожидал. Живого веса в нем оказалось примерно килограмма четыре, тащить его с собой далеко не хотелось, а потому я мужественно принял решение подыскивать место для ночлега. Кое-как приторочив добычу к рюкзаку (пригодилась нейлоновая веревка, припасенная на случай связать кого-нибудь — она у меня всегда в одном из карманов живет, пластиковых наручников на всех не напасешься), побрел дальше, сосредоточив усилия на поиске укромного уголка. Таковой в скором времени нашелся — на берегу небольшого живописного озерца, к которому я вышел совершенно неожиданно. С трех сторон его окружали плотные заросли местного ивняка, а с четвертой йводоем упирался в неведомо откуда здесь взявшуюся скалу метров десяти высотой. К скале с одной стороны примыкал совсем крошечный пляжик, а россыпь довольно крупных валунов образовывала нечто вроде пещерки. Из озера вытекал ручей с чистейшей прозрачной водой. Подойдя ближе к скале, я обнаружил, что она состоит из изрядно изъеденного ветрами известняка, равно как и валуны рядом. Все понятно. Озерцо образовалось на месте провалившейся карстовой пещеры, и питается подземными водами. Что ж, место весьма укромное, в пещерке можно вполне успешно спрятаться от непогоды, буде таковая случится, да и от любопытных взглядов тоже.

Первым делом, освободившись от рюкзака и автомата, я пустил в ход мачете и нарубил дров. Благо совсем неподалеку обнаружилась сухая лесина в руку толщиной. Ее легко удалось разрубить на небольшие поленья и перетаскать к пещере. Получился довольно значительный запас топлива, которого должно было хватить на всю ночь. Впрочем, жечь костер постоянно я не собирался, он нужен был только для приготовления жаркого. Посуда есть, причем помимо фляжки с коньяком на поясе. Сухпай в егерском варианте комплектовался универсальным складным котелком с переменным объемом — в сложенном виде это неглубокая тарелка диаметром 15 сантиметров, а в разложенном — полноценная кастрюлька объемом 3,5 литра. Ну и промежуточных вариантов около десятка, по количеству металлокерамических колец, из которых он, собственно, и состоит. Раскладывалось это чудо на манер телескопической удочки. К тому же было оснащено ручкой, как у ведра. Поэтому его можно совершенно спокойно подвешивать над костром. Хорошая вещь, легкая, компактная и практичная.

Егерям порой по несколько недель приходится действовать автономно в условиях дикой природы, а потому вопрос приготовления пищи весьма актуален. Без такого наиполезнейшего девайса никак не обойтись. Плюс в тот же паек входит складной столовый прибор с ложкой, вилкой и небольшим ножом, скорее декоративным, чем действительно полезным. Вы спросите, откуда на флотской базе егерские пайки? В этом нет ничего необычного — они только по номенклатуре проходят как "егерские", да и разрабатывались конкретно для нужд этого рода войск, однако широко используются во всех специальных подразделениях, к каким, без сомнения, относится и Морская Пехота. Слишком уж широкий спектр задач нам приходится решать, и среди них захват пиратских баз на планетах стоит не на последнем месте. Конечно, у каждого подразделения Морской Пехоты есть специализация, но наиболее всего в наших условиях ценится универсальность. Она, в свою очередь, подразумевает снабжение на все случаи жизни. У нас на складе чего только нет, одних вариантов маскхалатов около десятка расцветок. И сухпайки всего выпускаемого спектра — от спецупаковок для использования в невесомости, до арктического, повышенной энергетической ценности. В обычных же войсковых частях уже несколько веков солдаты на поле боя питаются спецрационами — готовыми блюдами в саморазогревающихся банках и тарелках, с одноразовыми вилками и ложками.

Я все же решил не усложнять себе жизнь и просто поджарить "зайца" на вертеле, изготовленном из довольно толстой ветки. Освежевать ушана удалось легко — еще не забылись навыки, полученные на стажировке у егерей. К тому же мой боевой обоюдоострый "Стерх" оказался весьма удобным инструментом мясника. Поэтому уже через полчаса тушка, насаженная на заостренную ветку, жарилась на костре, разведенном в глубине пещерки. Я даже выкопал по такому случаю довольно глубокую ямку, дабы отблески огня никто не увидел в набежавших сумерках. Рядом висел котелок, в котором булькала закипающая вода — будущая грибная похлебка, в которую превратится треть плитки концентрата.

Вход в пещеру обезопасил проверенным способом — "растяжкой" из гранаты с лазерным чувствительным элементом. Крупный зверь не пройдет — разнесет на куски, а от всяческой мелочи прекрасно защищал боевой костюм. В этот раз шлем решил не снимать. С затекшей к утру шеей придется смириться.

Вскоре местный длинноухий грызун был готов, равно как и густое грибное варево, и я с удовольствием поужинал, приправив диетическое мясо солью и перцем из сухпая и заедая его галетами. Напился вкусной холодной воды из ручья, бравшего начало в озере, и напоследок не отказал себе в десерте — паре глотков коньяка с остатками шоколадки. После сытного ужина меня, как и следовало ожидать, стало неумолимо клонить в сон. Сопротивляться я не стал и благополучно уснул. Перед сном лишь ополоснул котелок, чтоб к утру он не оброс слоем застывшего жира.

Кто-то может сказать, что я излишне беспечен. Не могу согласиться с этим утверждением. В условиях боевых действий такое поведение, безусловно, выглядело неадекватным — нож в спину обеспечен уже во время первой ночевки. Однако прошу учесть, что в этом случае я был бы не один, а действовал в составе группы, и мы бы остановились на ночь с соблюдением всех требований безопасности и организовали охранение. В одиночку же, в самом сердце довольно крупного лесного массива опасаться следовало только лесных хищников и мелких насекомых. При этом спать нужно в любом случае, поэтому приходилось идти на некоторый риск. Впрочем, на следующее утро, проснувшись живым и здоровым, я убедился, что в своих предпосылках не ошибся.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, окрестности Базы-7,

25 февраля 2535 года

Ночь прошла в общем и целом спокойно. Пару раз просыпался, потревоженный громким шорохом, весьма напоминавшим довольно тяжелые шаги, а ближе к утру какой-то массивный зверь изрядно нашумел в прибрежных зарослях. Однако непосредственно в убежище никто проникнуть не пытался, а потому я благополучно засыпал, обругав непрошенных визитеров матерно.

Мне снилась Ольга. Подсознание выуживало из памяти самые приятные воспоминания и оформляло в виде сновидений, немного ирреальных, но чертовски приятных. Открывать глаза совершенно не хотелось — казалось, что стоит только проснуться, пусть на мгновение, и волшебная иллюзия тихо рассеется, оставив меня наедине с самим собой и окружающим миром. Однако, против ожиданий, каждый раз, повторно проваливаясь в сон, я вновь видел Ольгу — грустную или улыбающуюся, задумчивую или громко смеющуюся, но всегда одинаково обворожительную.

Как известно, все в нашем не самом лучшем из миров имеет конец. Особенно быстро заканчиваются наиболее приятные вещи. Не стала исключением и нынешняя ночь, плавно перешедшая в предрассветные сумерки, а затем и в полноценное утро. Хочешь не хочешь, а пора вставать. Благо погода радовала — на небе ни облачка, безветренно, удивительно тепло для столь раннего часа. Ничего сверхестественного — здесь лето в разгаре.

Как я вчера и предсказывал, шея дико затекла, так что я едва мог ею пошевелить. Пришлось снять шлем и некоторое время потратить на массаж, восстанавливая нормальную циркуляцию крови. Окончательно проснувшись, приступил к водным процедурам. Побрился, нанеся на лицо крем-эпилятор с последующим смыванием. Был соблазн залезть в озеро целиком, однако осторожность победила — неизвестно, кто может обитать в нем. Да и оставаться совершенно голым, безоружным, и, стало быть, абсолютно беззащитным совсем не хотелось. Потому ограничился всего лишь умыванием, зато предавался этому делу долго и с удовольствием, фырча и покрикивая от холода.

Позавтракав остатками вчерашнего жаркого и воспоминаниями о кофе, который варил автомат на базе (что удивительно, во времена оны я этот напиток за кофе не считал, а теперь он казался верхом совершенства), дезактивировал "растяжку", навьючился имуществом и отправился в путь.

От Базы-7 до объекта, обозначенного на карте как Полигон-1, без малого сто пятьдесят километров. За вчерашний день я покрыл около десяти. Учитывая, что сегодня вышел с самого утра, до темноты надо пройти не менее тридцати-сорока километров, по пути озаботившись добычей пропитания и поиском места для ночлега.

Шагалось легко и радостно. Это даже маршем можно было не считать — так, легкая прогулка. Никакого тебе бурелома, никаких непроходимых зарослей, да и овраги попались всего дважды. Собственно, овраги — слишком громко сказано, их даже обходить не пришлось — до того мелкие и с пологими склонами. Ближе к полудню меня ждал не очень приятный сюрприз — лес начал редеть, а потом оборвался опушкой. От места ночлега ушел километров на десять, прежде чем уперся в довольно широкую — километра три, если на глаз — прогалину между соседними лесными массивами. А я и забыл, что настоящие леса только от полигона начинаются, а до него километров на сто лесостепь. Но это еще полбеды — к югу километров через двести сплошная степь начинается. Хорошо, что мне туда не надо.

Однако, хочешь не хочешь, а пересекать поле придется. Тут есть два варианта, и оба мне одинаково не нравятся. Можно положиться на скорость движения, а можно на скрытность. Во втором случае потери времени обещают стать весьма значительными — совсем скрытно это только по-пластунски. Такими темпами до полигона я и за две недели не доберусь. Придется идти на компромисс…

Скрытно подобравшись по кустам к самому полю, еще раз оценил обстановку. Оказалось все не так плохо — травостой был по пояс, растительность сочная и зеленая, самое время для сенокоса. Но здесь, по-видимому, подобной ерундой никто не заморачивался. Поэтому я решил идти пригнувшись, предварительно озаботившись хотя бы элементарной маскировкой. Для этого вместо веток натолкал под ремни снаряжения пучки травы, не забыв несколько нацепить на шлем и горб рюкзака. Вполне сносно получилось, силуэт размывался достаточно качественно. Еще раз осмотрев себя и довольно хмыкнув, отправился в путь. Идти пригнувшись было еще то удовольствие, чую, пока до леса доберусь, спина отвалится. Но придется терпеть.

Через каждые двести-триста метров я замирал на месте и прислушивался. Местность, хоть и открытая, ровностью рельефа похвастать не могла — поля тянулись волнами с небольшими, не более двух метров, перепадами высот, поэтому вполне можно проложить путь по мелким балкам. Что с одной стороны облегчало положение — увидеть издалека меня было труднее, а с другой — могло неплохо сыграть на руку потенциальному противнику, потому как и я вряд ли смогу засечь его на достаточном расстоянии. Вот и приходилось полагаться на остроту слуха. Впрочем, в тех местах, где рельеф позволял, осматривал окрестности через монокуляр, включив максимальное увеличение.

Прогалину удалось пересечь минут за сорок. И это с учетом частых остановок и низкого темпа ходьбы в положении пригнувшись. В общем, я остался доволен — скорость удалось сохранить почти такую же, как и в лесу. Однако совсем без последствий обойтись не удалось — спину зверски ломило, и затекли ноги. Едва скрывшись в густом кустарнике опушки, я с огромным удовольствием рухнул на мягкий ковер из прошлогодних листьев и свежей травы, и принялся массировать бедра. Продолжить путь смог лишь после пятнадцатиминутного перекура. Новый лесной массив все так же радовал чистотой и отсутствием серьезных препятствий.

До темноты еще раз пришлось пересекать открытое место. Второй лесной массив в ширину был чуть меньше пятнадцати километров, если верить карте, и отделялся от следующего островка леса четырехкилометровой прогалиной. В этот раз без приключений обойтись не удалось. Дойдя примерно до середины поля, я в очередной раз остановился и напряг слух. И уловил на самой границе слышимости странный шорох, сопровождаемый тихим гулом. Я стоял на дне балки, тянувшейся в нужном направлении, и разглядеть источник шума не мог. Поэтому пришлось скрытно выползти на самый взлобок, откуда и осмотреться, задействовав монокуляр.

Источник шума обнаружился быстро. С запада в мою сторону двигался караван. Колонна, конвой — как хотите, так и называйте. Состоял он из полутора десятков даже не повозок, а волокуш, которые тянули медлительные животные, весьма похожие на земных волов. Эти волокуши и издавали шорох, а гул складывался из шагов животных и голосов людей, которых было довольно много, не меньше полутора сотен. Женщины, старшие дети и старики покрепче шли пешком, прижимаясь к волокушам. Маленькие дети и немощные старики расположились среди тюков с разнообразным скарбом. Обогнав караван метров на пятьдесят, шла группа вооруженных мужчин числом полтора десятка — авангард. Точно такая же группа замыкала колонну. По бокам процессии шло еще по десятку воинов, охранявших сородичей от всяческих мелких неприятностей вроде нападения хищников, а заодно и следивших, чтобы никто не отстал — по недомыслию ли, или от недостатка сил. Чувствовалось, что народ к подобным путешествиям привычный, порядок движения отработан и дисциплина блюдется. Не удивлюсь, если у них еще и передовой дозор имеется. Точно, вот они — на полкилометра вперед ушли. Тройка быстроногих воинов в легком снаряжении. Хорошо, что они движутся почти в километре от меня, пересекающимся курсом. Я просто затаюсь, а они спокойно пройдут мимо. И будет нам всем счастье — мне не придется никого убивать, а им, соответственно, никого хоронить не нужно будет. Благо собак у них нет, некому меня засечь и выдать нервным брехом.

Караван неспешно тянулся на запад, а я лежал в невысокой траве, укрытый срезом взлобка, и внимательно наблюдал за людьми, впитывая всю возможную информацию. Параллельно снимал происходящее на камеру монокуляра — потом на досуге можно будет пересмотреть материал, может, что полезное удастся узнать. Местные жители производили странное впечатление. Одежда простая, холщовая, кожаная обувь типа мокасин, причем у всех, от мала до велика. Женщины в юбках, мужчины в просторных рубахах и штанах, волосы у всех заплетены в длинные косы. Черты лица европеоидные, но складывалось ощущение, что есть в них толика восточной крови. Подавляющее большинство русые, черноволосых нет вообще, зато есть рыжие. Тела стройные, легкие, приспособленные для длительной ходьбы… Да что их расписываю, ничем они не отличались от тех троих, что на меня на базе напали. Мужики вооружены луками, копьями и короткими кинжалами, мечей, топоров или палиц не видно. Доспехи в основном кожаные, равно как и легкие щиты. Женщины и дети постарше все как один с пращами. Серьезные ребята. Не хочется с такими связываться.

Взгляд снова сфокусировался на волокушах. И тут до меня дошло. Судя по одежде и вооружению, местное население было довольно высокоразвитым в плане ремесел. Однако в качестве транспорта использовались совершенно примитивные приспособления. Они не знали колеса! Уж до такого бы колонисты в любом случае не опустились. При этом народ занимался обработкой кожи и металла, ткал полотно. Очень странно… Опять вспомнились слова Калинина о гуманоидных туземцах.

Ну да бог с ними. Колонна благополучно скрылась в очередной балочке, и я продолжил путь. До леса добрался без приключений, передохнул в кустах на опушке и углубился в массив. Время уже шло к вечеру, и следовало озаботиться поиском места для ночлега. В отличие от предыдущего дня, сегодня решил воспользоваться картой. Подходящее место обнаружилось километрах в пяти от опушки, и как раз в северном направлении. Довольно обширное для такой местности — более километра в диаметре — озеро, с островком недалеко от южного берега. Карта не соврала — где-то через час я вышел к искомому водоему. Как это часто бывает, берега заросли ивняком и прочим влаголюбивым кустарником, а отмели красовались камышовыми стенами — чтобы добраться до воды пришлось потрудиться. Островок метрах в ста от берега оказался увенчан довольно крутой известняковой скалой, и густо зарос деревьями. Хорошее место для ночевки.

Я загерметизировал боевой костюм и шагнул в воду. Из всех возможных путей проникновения на остров выбрал простейший — решил просто перейти протоку вброд. Благо оружие воды не боялось, а рюкзак и подсумки на разгрузке влагонепроницаемые. Озеро здесь оказалось мелковатым — чуть выше головы в самом глубоком месте. А вот дно просто отвратительное — илистое, захламленное корягами, да и камыши с водяными лилиями изрядно затрудняли передвижение. Однако перебрался благополучно, патроны-регенераторы вовремя включились в работу, среагировав на изменение плотности окружающей среды. Вода мутноватая из-за поднятого ила, но дорогу разглядеть можно.

Выбравшись на крошечный песчаный пляжик, украшавший оконечность островка, я осмотрел поверхность протоки на предмет оставленных следов. Следы имелись, и весьма заметные — пролом в камышах, отчетливая прогалина в зарослях местных кувшинок, да и дно взбаламучено изрядно. Но, в принципе, ничего страшного — из леса их не обнаружишь, а с воды следы искать некому. Это установил достаточно точно, осмотрев окрестности через монокуляр. Хотя в прибрежных зарослях при желании хоть роту десанта спрятать можно, и без боевого сканера их не обнаружишь. Однако с данным фактом поделать ничего было нельзя, а потому я решил на нем не зацикливаться. Разгерметизировал костюм, почистил кое-как ботинки и принялся обживаться на новом месте.

Осмотрев островок, остался весьма доволен — чисто, сухо, дров можно набрать, да и удобное укрытие имеется. У подножия скалы большой кусок известняка почти полностью разрушился от ветровой эрозии, образовав козырек. Под ним можно вполне комфортно разместиться человеку. К тому же с двух сторон этот природный карман прикрыт плотно стоящими деревьями. Если прогалы между ними закрыть кустами, получится почти пещера. Собственно, этим я и занялся в первую очередь, нарубив веток с прибрежного ивняка, с внутренней части, разумеется. Заодно и сбором дров озаботился — в зарослях хватало сушняка, принесенного в половодье. В результате получилось уютное логово, защищенное, как минимум, от непогоды. Здесь же вырыл ямку под костер. По здравому размышлению решил, что место достаточно безопасное, а потому спать на голой земле в загерметизированном наглухо боевом костюме я сегодня не хочу. И устроил себе довольно удобную лежанку из мягких веток и травы. Посплю хотя бы с минимальными удобствами.

На ужин решил соорудить уху. Леска и крючки у меня были, недлинное удилище срезал в зарослях ивняка, а на наживку пустил местных земляных червей. Рыбы в озере оказалось много, и уже через полчаса в котелке булькало варево с местными версиями ерша и пары линьков. Треть плитки пшенного концентрата тоже пришлась как нельзя кстати, равно как и сорванный по пути дикий лук. Консервы из сухпайка все же решил поберечь, пока есть такая возможность, и так днем на ходу из этих запасов перекусывал. Вода в озере тоже оказалась вполне пригодной к употреблению, особенно когда потревоженный ил осел на дно. Все же сырую ее пить не стал, хватает родниковой воды в бурдюке. Питьевой водой я по пути запасался при первой же возможности. К счастью, местность оказалась богатой на родники и чистые ручьи, это вам не пустыня и не сухая степь. Здесь существовать вполне можно. Пока хлопотал по хозяйству, стемнело.

Отужинав рыбным супчиком, я обезопасил логово стандартным уже способом — лазерной "растяжкой" — и завалился спать.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, окрестности Базы-7,

26–28 февраля 2535 года

Следующий день прошел, как и предыдущие два — километры пути через смешанный лес, изредка рассекавшийся степными языками, обед сухомяткой на ходу, неторопливый ужин с главным блюдом в виде поджаренного на вертеле "зайца", и ночевка в небольшой песчаной пещерке под вывернутым ураганом могучим дубом. Переход прошел без эксцессов, если не считать мимолетную встречу с местным медведем — зверем сильным и хитрым, но при этом весьма добродушным и ленивым. А потому, в силу озвученных качеств, ему со мной связываться оказалось, что называется, "в лом" — он возлежал в самом центре колючих зарослей, весьма напоминавших малину, и лакомился. Ну и я, понятно, приставать к нему не стал, просто прошел мимо, обогнув медвежью делянку за несколько десятков шагов. А зверь здесь непуганый, к людям относится не просто легкомысленно, а прямо таки наплевательски. Даже любопытство неуместное проявляет, которое уже стоило жизни двум зайцам. Из данного факта можно сделать некоторые, весьма неприятные, выводы: людей здесь нет, а если и есть, то мало, и они не охотятся. Степняки-кочевники не в счет — они в лес явно не суются. А оседлых аборигенов так до сих пор и не встретил, даже косвенных следов их присутствия не попадалось. Все страньше и страньше, как говорила одна литературная героиня. Места-то богатейшие, живи да радуйся — ан нет, пусто вокруг. А может, я просто чего-то не понимаю в местных реалиях. Даже совсем ничего не понимаю — эта формулировка будет наиболее соответствовать истине.

К вечеру преодолел уже около девяноста километров из ста пятидесяти, то есть прошел "точку невозвращения", после которой обратный путь становился бессмысленным. Проще и быстрее дойти до места назначения и уже там определиться с дальнейшими действиями.

Четвертый день преподнес сюрприз — очередной лесной массив кончился, обрубленный у опушки обширнейшим полем. Впрочем, сюрприз — это сильно сказано, по карте я уже давно определился с маршрутом и морально подготовился к необходимости длительного перехода по открытой местности. Это поле являлось последней и далеко не робкой попыткой великой степи отвоевать у леса кусок жизненного пространства — мне предстояло преодолеть около пятнадцати километров ровной, как стол, местности, а потом еще километров пять редколесья. Обходных путей, которыми, как всем известно, предпочитают пользоваться нормальные герои, не наблюдалось — с востока на запад кусок степи тянулся чуть ли не на сотню километров, а вышел я к его границам аккурат посередине. Не повезло. Однако делать нечего, пришлось идти открыто, положившись лишь на скорость движения. Тут главное задать ритм и стараться его не нарушать — благо рельеф местности способствовал, можно даже бежать при желании. А потому я скорым уверенным шагом отмерял километр за километром, не отвлекаясь на перекуры и осмотр местности. В результате пересек равнину за рекордные три часа, позволив себе небольшую передышку лишь в начавшемся редколесье — предвестнике Великой Пущи, которая тянулась дальше на север до самого полярного круга, уступая затем место холодной тундре. К вечеру пересек полосу молодого подлеска с разбросанными местами купами взрослых деревьев и углубился в чащу на десяток километров, вновь остановившись на ночлег на берегу глухого лесного озерца.

До цели оставалось чуть менее тридцати километров — неполный дневной переход. Отужинал традиционной ухой из свежевыловленной рыбы и с чистой совестью завалился спать, на этот раз соорудив себе некое подобие гнезда в развилке могучего дуба. Благо одна ветка, чуть не в полтора обхвата толщиной, тянулась параллельно земле на высоте трех с небольшим метров. Не очень удобное ложе, зато совершенно безопасное, как выяснилось ночью. По крайней мере, стая местных волков в десяток голов добраться до меня не смогла. Зато твари разбудили меня возбужденными взвизгиваниями и возней. Однако быстро поняли, что я недосягаем, а потому лишь порычали разочарованно и убрались восвояси, избавив от необходимости устроить локальный геноцид волчьего племени. И я вновь заснул, на прощание ругнув серых пакостников матерно.

Поднявшись с утра пораньше и озаботившись водными процедурами, а также легким завтраком в виде заваренного в котелке чая и пары галет, снова отправился в путь. Теперь я шел осторожно, периодически останавливаясь и прислушиваясь к окружающему миру, однако никаких признаков близкой опасности не ощущал. Лес стал глуше и захламленней, чем в лесостепной полосе, иногда пускал в ход мачете, чтобы расчистить проход в густых зарослях. Один раз пришлось обойти глубокий овраг, неведомо как возникший в сердце пущи. Впрочем, этот провал в земле был весьма похож на борозду от падения достаточно крупного объекта, например, атмосферного бота. Если он падал по довольно пологой траектории, да еще и одним куском, то его пятидесятиметровый корпус вполне мог посносить деревья и пропахать глубокую рытвину длиной в несколько сот метров. А если он еще и взорвался в конце пути, то неподалеку имеется нехилая воронка размером с кратер небольшого вулкана. Предположения оказались верны — дав крюк почти в пять километров, я обошел и рытвину, и ямину, в которой легко мог поместиться легкий крейсер типа "Шилка" — приплюснутый диск диаметром сто метров. Рвануло тут знатно, но по всему видно, что давно — края оврага заметно оплыли и заросли мелким кустарником. И если бы не его глубина — почти на всем протяжении не менее десяти метров, и не крутизна склонов, я бы просто пересек ров в любом месте. А так пришлось обходить, тратя время. Хорошо хоть, что взрыв был не ядерный — "термояд" на атмосферной технике не использовался, обходились более традиционными реактивными двигателями вкупе с антигравом.

В общем, из-за постоянных задержек на преодоление препятствий к полигону я вышел лишь в четвертом часу пополудни, по пути не забыв пополнить запас питьевой воды в чистом лесном ручье и подстрелив очередного любопытного зайца. А что, хорошо здесь, почти как на курорте — природа, питание диетическое… Еще бы женщину любимую в комплект, и был бы рай. Жить бы тут остался — вырыл бы землянку на берегу озерца, частоколом окружил, и изображал Робинзона Крузо. Однако это лирика, а сейчас передо мной стояла весьма важная практическая задачка — как на огромной территории Полигона-1 (между прочим, общая площадь почти двести квадратных километров) отыскать следы пребывания людей. Решив по примеру Скарлетт О'Хара подумать об этом завтра, я принялся устраиваться на ночлег.

 

Глава 3

Система Риггос-2, планета Ахерон, Полигон-1,

28 февраля 2535 года

Двести квадратных километров сильно пересеченной местности, местами заросшей лесом, с разбросанными тут и там руинами… Попробуйте в одиночку обнаружить здесь следы присутствия людей, и я сниму перед вами шляпу. Хотя бы за упорство. Потому как меньше чем за пару-тройку месяцев такие просторы осмотреть нереально. Однако у меня нет столько времени, при этом надо — кровь из носу — найти вменяемых местных. Можно, конечно, просто пересечь территорию Полигона и направиться прямиком в Чернореченск, но тут уже начинали бунтовать рефлексы, вбитые в подкорку за годы службы — нельзя соваться в потенциально опасное место без разведки. А как ее провести, когда ты один-одинешенек, даже элементарной связи с базой нет, равно как и самой базы. Не привык я в таких условиях действовать, да и мало кто в современной нашей армии почувствовал бы себя в своей тарелке, лишившись всякой технической поддержки. Разучились мы без навороченных девайсов воевать. Без спутниковой навигации как без рук, накрылась электроника в боевом костюме — и, считай, уже не боец, половина эффективности потеряна. Нельзя так, неправильно. Однако, как ни крути, это темная сторона технического прогресса, от которой никуда не денешься — куда, на фиг, с подводной лодки, в которую человеческая цивилизация превратилась. Лиши современного человека элементарных удобств, которые в повседневной жизни никто даже не замечает, и не протянет он дольше нескольких дней. Военные хотя бы специальную подготовку проходят, но и они слишком привязаны к снаряжению.

Впрочем, хватит скулить, надо делом заниматься. Пусть нет связи со спутником на орбите, да и самого спутника тоже, и радар не работает, потому как баллистический комп сдох, но мозги-то в наличии имеются, и неплохо бы ими пораскинуть. Как сказал, любо-дорого послушать! Рано еще мозгами раскидывать, шевелить ими надо. В наладоннике есть достаточно подробная карта Полигона, столетняя, но сильно сомневаюсь, что за прошедшие десятилетия кто-то озаботился реконструкцией объекта. Если только легорийцы со свойственной им тщательностью проутюжили тут все фугасными атмосферными зарядами. Но это мы скоро проверим — согласно карте, пятью километрами восточнее располагался малый наблюдательный комплекс, обслуживавший артиллерийское стрельбище. Комплекс небольшой — два приземистых двухэтажных здания, в которых размещались во времена оны наблюдатели с оборудованием. Вот к нему и направимся, вдруг что интересное там удастся обнаружить. А если ничего полезного не найду, пройду еще семь километров и выйду к стрельбищу, на котором индивидуальное ручное оружие испытывалось — там чуть ли не городок целый, со складами, тирами, оружейными мастерскими и казармами. Следующий на очереди узел связи, но до него довольно далеко — километров около двадцати на северо-восток. И совсем уж напоследок отложу автопарк с его гаражными массивами и ремонтными мощностями. Этот объект, по логике, вообще самым первым должны были разбомбить.

Определившись с первоочередной задачей, я бодро зашагал вдоль бетонного периметра, местами сильно поврежденного эрозией. Лес подступал к стене чуть ли не вплотную, за сотню лет отвоевав двухсотметровую полосу безопасности, кусты и цепкие лианы оплетали плиты пролетов, внося свой вклад в их постепенное разрушение. Поэтому идти я предпочел с внутренней стороны периметра, где деревья разрастись не сумели, а к колючим кустам, то и дело попадавшимся на пути, пришлось отнестись как к неизбежному злу. Тем более что ткань бронекомбеза они повредить не могли, равно как и крепчайшие десантные ботинки.

Территория полигона оказалась сильно запущенной, что не удивительно, однако чувствовалось, что когда-то здесь были людские владения. Теперь же все поросло вездесущим кустарником, а местами попадались и полноценные лиственные деревья, как одиночные, так и целые купы. Однако даже на рощицы такие скопления не тянули. Вдоль внутренней стороны периметра когда-то были проложены полноценные дороги для наземной техники, теперь покрытие почти повсеместно разрушено корнями и вспучено причудливыми пенобетонными торосами. Удобства ходьбе это тоже не прибавляло. Все же мне удавалось достаточно быстро перемещаться на восток, не забывая при этом осматривать окрестности. Несколько раз в стенах попадались проломы, но видно, что плиты рухнули, подточенные эрозией и вездесущими вьюнами, а не разрушены, например, выстрелом из гранатомета. Часто встречались звериные тропы, да и просто следы. А вот примет недавнего человеческого присутствия не попадалось.

Пять километров — смешное расстояние, даже для такой пересеченной местности, а потому уже меньше чем через час я разглядывал здания наблюдательного комплекса через монокуляр с максимальным приближением, на всякий случай укрывшись в небольшой ложбинке, заросшей кустами. На первый взгляд здания совершенно целые, но после более тщательного изучения строений я пришел к выводу, что они необитаемы и заброшены очень давно. В окнах отсутствуют стекла, или что тут вместо них использовалось, двери распахнуты. Дорожки и заасфальтированные площадки перед входом растрескались и заросли сорняками, стены местами довольно сильно подточены ветром — пенобетон не вечен, без постоянного присмотра быстро ветшает и начинает выкрашиваться. Вроде безопасно, нужно заглянуть в здания, удостовериться, что тут пусто, и идти дальше, к стрельбищу. Хотя уже тот факт, что строения не разрушены бомбардировкой, внушает уверенность. Не то, что на Базе-7, где каждый квадратный метр территории проутюжен фугасами…

Здания действительно оказались пустыми. Абсолютно. Все, что можно было вынести, кто-то заботливо переместил в другое место, даже рам в окнах не осталось. Все поверхности покрыты толстенными слоями пыли, на которых не отпечаталось ни одного следа, хотя бы отдаленно напоминающего человеческий. Птичьи имелись, но и только. Я прошел вглубь холла, сгребая ботинками рыхлый налет. Пыль мгновенно взвилась в воздух, заполнив все помещение, так что даже пришлось включить фильтр в шлеме, да и на видимости это сказалось отрицательно. Совершенно очевидно, что на дальнейший осмотр тратить время незачем — никого в этих постройках как минимум пару-тройку лет не было. Хотя, как ни крути, отсутствие результата — тоже результат. С тем и вернулся на улицу.

Под номером два в моем личном списке местных достопримечательностей числилось стрельбище, располагавшееся семью километрами восточнее. Время до темноты есть, еще до сумерек доберусь, а там, как говорили в одном веселом городе, "будем посмотреть". По крайней мере, место для ночлега успею найти засветло. Благо об ужине и пополнении запасов воды беспокоиться не надо — с утра позаботился.

Приняв решение, я с максимально возможной скоростью направился на восток, все также придерживаясь внутренней стены периметра. Маскировкой особо не заморачивался, шел беспечно, справедливо полагая, что лучшей защитой от неприятностей сейчас будет скорость, а не скрытность. Тем более что не по чистому полю иду, стена прикрывает. И разглядеть меня можно только с территории полигона, а он зарос изрядно за сотню-то лет. Дело шло к вечеру, местное светило за спиной уже подкатывало к горизонту, да еще и усталость начинала о себе напоминать — все же с раннего утра на ногах, отмахал уже чуть не сорок километров. Пришлось темп немного снизить, поэтому путь до стрельбища занял около полутора часов.

Когда до цели осталось меньше километра, я услышал стрельбу. Сначала даже не понял, что это за странные звуки — сухие, резкие, перемежающиеся треском ломающегося хвороста, причем такое ощущение, что его ломали сразу пучками. И лишь примерно через минуту до меня дошло, что это перестрелка. Я выстрел винтовки Мосина хорошо знаю, и в видеохрониках слышал не раз, и на стрельбище музея, где мой отец работает, самому из нее стрелять приходилось. Очень похоже, только почему-то глуше, примерно как выстрел из СКС. Может, из-за расстояния? А хруст ломающегося сушняка — это всего лишь очереди из легендарного АК — автомата Калашникова. Хорошо, что предок мой историк, причем конкретно оружейного дела. У него знаний нахватался, а то нипочем бы не понял, что за звуки такие. Современное оружие совсем ведь по-другому звучит — хлопки негромкие, когда воздух заполняет ствол вслед за вылетевшей с бешеной скоростью пулей, да гудение магнитных катушек непосредственно в момент выстрела. И никаких больше спецэффектов.

Я присел за ближайшим колючим кустом и, замерев, внимательно прислушался. Похоже, стреляли из нескольких винтовок, а вот огрызался лишь один "калаш", экономно, короткими очередями. Кто-то в беду угодил, однако. Надо бы помочь. Откуда здесь огнестрельное оружие пятисотлетней давности взялось, потом разбираться буду.

С максимальной осторожностью преодолев последние метров семьсот по подлеску и колючим зарослям, я скрытно выдвинулся в район стрельбища. Занял позицию на подвернувшемся крошечном холмике, в самую гущу акации влез, не поленился. Замаскировался качественно, а тут еще и сумерки опустились, пока еще не очень густые. Обзор с холмика открывался достаточно хороший, видно и приземистые строения складов с мастерскими, и непосредственно стрельбище с оборудованными ячейками, заросшее и запущенное. Стрельба не утихала, а в подступающих сумерках дульные вспышки моментально выдали позиции всех действующих лиц разворачивающихся передо мной событий. Не пришлось даже в режим ночного видения монокуляр переводить.

Обороняющийся с автоматом засел в дальнем пакгаузе, изредка огрызаясь короткими очередями через подслеповатое окошко. До него метров сто, не больше. Осаждали его пятеро бойцов с винтовками, причем засели они за срезом вала, ограничивающего стрельбище, метрах в двухстах или чуть меньше от убежища автоматчика. Укрывались грамотно, огонь вели экономно, похоже, стремясь просто не дать осажденному возможности свалить из убежища и скрыться в зарослях. Стреляли трое, а еще двое скрытно перемещались в сторону пакгауза, стараясь зайти со стороны боковой стены. Через монокуляр в ИК-режиме, который я все же активировал, их было прекрасно видно. Правда, возник нюанс — без баллистического компа антибликовое покрытие забрала в сумерках стало абсолютно непрозрачным, хуже, чем в темных очках в подвале без света. Пока по лесу шел, особо защитой не заморачивался, а тут загерметизировал шлем, чисто на всякий случай — и сюрприз! Пришлось забрало откинуть, наплевав на возможность словить пулю в лицо. Впрочем, зарубку на память сделал — будет время, озабочусь.

Позицию я занял довольно выгодную — сбоку от обеих конфликтующих сторон. При желании мог вести подавляющий огонь как по автоматчику в пакгаузе, так и по стрелкам на валу, вопрос только, нужно ли мне это. По зрелому размышлению решил, что нужно. Как раз в этот момент первый из двух диверсантов выскочил из кустов, обрывавшихся в паре десятков метров от строения, давшего прибежище автоматчику. Рывком попытался преодолеть открытое место, при этом подставившись под фланговый огонь. И я не замедлил этим воспользоваться. Пропустив бегуна почти до угла пакгауза, я дождался, когда из кустов выскочит второй, и снял первого короткой очередью. Второй не успел сообразить, что произошло, и тоже свалился, получив пулю в голову. Унитар стандартный с такого расстояния прошивает незащищенного человека насквозь, оставляя небольшие входные отверстия и менее аккуратные рваные дыры на выходе. Никто даже вскрикнуть не успел, мгновенно отбыв в страну вечной охоты.

Засевшие за валом стрелки, похоже, не поняли, что произошло, равно как и автоматчик на складе. Вялая перестрелка продолжалась. А я в уже совсем сгустившихся сумерках бесшумно заскользил к позиции оставшейся тройки нападавших, беззастенчиво пользуясь преимуществом в экипировке.

Почему я решил помочь человеку в пакгаузе? Хрен его знает, если честно. Может потому, что он один против пятерых, а может, он просто перспективнее в плане получения информации показался — все же более совершенным оружием владеет, а это уже что-то значит. Скорее, оба фактора сыграли роль, равно как и интуиция, которой я привык доверять.

Зашел со спины, как положено — все трое азартно палили в сторону пакгауза, не слишком напрягаясь тщательным прицеливанием — и затаился в кустах. Точно, огонь на подавление ведут, больше надеются на двойку "диверсантов", чем на собственную меткость. Делом увлечены, по сторонам не смотрят, вот меня и проморгали. А мне только того и надо…

Рассмотрев их во всех подробностях, я пришел к выводу, что на давешних кочевников-аборигенов они совершенно не похожи. Добротная одежда вполне современного дизайна из грубой брезентовой ткани — штаны с накладными карманами, куртки-штормовки, шапки-"пидорки". На ногах крепкие ботинки с высокой шнуровкой, а один и вовсе в кирзачи обут. Я такие сапоги только в хрониках видел. На спинах рюкзаки, на каждом навьючен ремень с патронными подсумками, у всех вполне качественные ножи, небольшие топорики к рюкзакам приторочены. Серьезно экипированы ребята, как раз по лесу ходить. Но самое сильное впечатление произвели винтовки. По звуку на "мосинки" не очень похоже, глуше и не так хлестко, ошибся я. А вот затворы как в трехлинейке передергиваются, и заряжаются пятизарядной обоймой. Выглядят очень необычно — вместо деревянного ложа угловатая конструкция из зеленого пластика, приклад, тоже пластиковый, со щекой и резиновым затыльником, совмещен с пистолетной рукояткой, как на СВД. Оригинальная конструкция, в общем.

Горе-стрелки продолжали палить по пакгаузу, один даже что-то азартно выкрикивал при выстреле, я не смог разобрать, что именно. Показалось, что матерится, причем по-русски, а вот это уже прямая заявка на общение, пускай и не добровольное. А посему я решил этого говорливого пленить. Закинул автомат за спину, извлек из кобуры пистолет. Заменил обойму с УОДами на усиленные унитары — нечего грязь разводить, броников на стрелках не видно. Подполз к ним метров на пять, если не ближе, привстал на колено и всадил двоим пули в головы. Пистолетные УУ по пробивной силе лишь немногим слабее автоматных УСов, а посему они прошили насквозь кости и мозг, даже не заметив преграды, и ушли глубоко в землю. Оба незадачливых стрелка уткнулись лицами в дерн, не издав ни звука.

А третий что-то заподозрил. Он вдруг суетливо перевернулся на спину, почувствовав взгляд, и попытался направить на меня винтовку. Однако двигался стрелок неуклюже и дергано, что и сыграло с ним злую шутку. Пока он пытался совладать с длинной футуристической "мосинкой", я успел выпрыгнуть из положения "на колене" и пересечь разделявшие нас несколько метров. И от души врезать по винтовке ногой, отшибая оружие в сторону. Металлизированная подошва десантного ботинка встретилась с пластиковым ложем — звук получился громкий, сочный — и винтовка отлетела в кусты, вывихнув пистолетной рукояткой пальцы незадачливого боевика. Затем прямо в нос ему уперся пистолетный ствол.

— Лежать… — негромко, но твердо приказал я пленнику. — Дернешься — словишь пулю для начала в ногу. Как понял? Прием.

— П-п-п-п-понял… — просипел тот в ответ и попытался вжаться всем телом в землю.

Ну, это ты, братан, зря. От меня таким способом не спрячешься. Кстати, понял он прекрасно, и ответил по-русски, но с каким-то едва различимым акцентом. А может, просто от страха заикался. Не суть. Я отошел от пленника на несколько шагов, продолжая держать его на прицеле, присел на колено.

— Очень медленно встань, — приказал я, для надежности показав направление стволом пистолета. — И руки вверх подними.

Тот молча поднялся на ноги, выбивая зубами дробь.

— Чего трясешься, как осиновый лист?

— Б-б-боюсь… Меня щас горожанин пристрелит…

Это самое "горожанин" он произнес с ненавистью и страхом одновременно. Занятно.

— Не пристрелит, — заверил я пленника. — Повернись в его сторону и крикни, что сдаешься. Он тебя разглядит, еще не совсем темно.

Кстати, осажденный в пакгаузе автоматчик стрелять перестал уже довольно давно — я еще половину пути до позиции нападавших не преодолел. Патроны кончились, что ли?

— Давай, не тяни резину.

Пленник медленно повернулся лицом к пакгаузу, старательно демонстрируя поднятые руки.

— Эй, горожанин! Я сдаюсь!

Молчание в ответ. Не верит своему счастью? Или ищет, в чем подвох? А фиг его знает, я бы тоже так просто не купился на внезапную капитуляцию врага. Сначала бы для верности башку ему прострелил, и только потом беседовать начал.

— Горожанин! Я серьезно сдаюсь, я один тут живой остался! — с дрожью в голосе выкрикнул пленный.

— Иди сюда, — раздалось из пакгауза. — Только медленно, и руки держи, чтоб я их видел.

Голос довольно молодой, должно быть, парень лет двадцати-двадцати пяти. И тоже едва уловимый акцент. Но это объяснимо, сто лет в изоляции не шутка, в любом случае язык изменится. Чую, еще та будет проблема с подменой многих понятий. Ничего, прорвемся.

— Иди давай, — вполголоса обратился я к пленному. — Не торопись, спокойно. Я за тобой слежу.

И нырнул в кусты, намереваясь контролировать перемещения боевика со стороны, дабы не лезть засевшему в пакгаузе пареньку в сектор огня. Уж лучше подстраховаться, чем потом синяки на ребрах залечивать.

Стометровое стрельбище преодолели за пару минут, причем я постоянно скрывался в зарослях, не сводя прицела с головы пленника. Тот понуро шагал к пакгаузу, сложив руки на затылке, и мрачно озирался по сторонам, пытаясь меня обнаружить. Дохлый номер. И не такие пробовали, и с носом оставались. Я скрытному перемещению по зарослям у егерей обучался, а они в этом деле великие мастера.

Пленник остановился, не доходя пяти шагов до мощной двери пакгауза. Из окошка высунулся автоматный ствол и молодой мужской голос велел ему встать лицом к стене и упереться руками, раздвинув ноги шире плеч. А что, толково. Мы в таком раскоряченном положении обычно захваченных "черных археологов" обыскивали. Пленный стрелок молча выполнил команду.

Дверь пакгауза отворилась, и из нее выскочил невысокий паренек в камуфляже, в сумерках казавшемся черным. Воткнул ствол автомата в почку раскоряченного пленника, и ловко охлопал его свободной рукой, проверяя на наличие скрытого оружия. Такового не обнаружилось, кроме охотничьего ножа на поясе. Клинок отлетел в сторону, тускло блеснув в свете двух лун, и зарылся в пыль. Парень отошел на несколько шагов назад, не сводя с пленного прицела, и недоуменно спросил:

— А где остальные? Вас же пятеро было…

— Умерли, — буркнул пленник.

— Не понял, — поразился парень. — Как умерли? Кто их убил?

Пришло время раскрыть инкогнито. Вообще, по уму надо было давно себя обозначить, еще от вала крикнуть. Вот только сильно сомневаюсь, что удалось бы в этом случае до парня добраться. Хрена с два он тогда из пакгауза вылез. Так и сидел бы внутри, а я снаружи распинался, пытаясь его убедить, что не привидение. А тут он просто обалдел от неожиданного подарка небес, и осторожность потерял. Ладно, спишем это на нештатность ситуации. Хотя я точно бы не купился, скорее пристрелил потенциального пленника.

— Это я их перебил, — заявил я, выходя из кустов. — Не дергайся, ты у меня на прицеле.

Парень сначала побледнел, потом стремительно покраснел, буравя меня взглядом, но автоматом воспользоваться не попытался. А ничего так паренек, сообразительный.

— Не очкуй, сынок, я просто хочу поговорить…

Как-то само собой получилось, что пленный остался на время беседы без присмотра. И решил, что это его последний шанс на спасение, упускать который по меньшей мере глупо. Отлипнув от стены, он прыгнул к парню в камуфляже и попытался прикрыться им, захватив одной рукой шею, а другой автомат. Однако тот моментально среагировал на движение за спиной, мгновенно развернулся и встретил нападающего прикладом в лицо. Пленный успел прикрыться руками, уведя удар вскользь, но на ногах не устоял. Правда, тут же ловко подшиб паренька под колени, и тот с размаху свалился на землю, весьма чувствительно приложившись головой. "Калаш" отлетел в сторону. Пленный, не пытаясь больше нападать, на четвереньках рванул к зарослям, через несколько метров поднявшись на ноги. Он почти успел. Вложил в рывок все оставшиеся силы и все отчаяние. Однако пистолетная пуля оказалась быстрее. Не желая упускать альтернативный источник информации, я прострелил ему правое бедро, постаравшись не задеть кость. Нога подломилась, и беглец рухнул как подкошенный, взвыв от боли. Все, теперь не уйдет. Рана не опасная, но весьма и весьма неприятная.

В этот момент прыткий паренек, очень быстро оправившись от падения, прыгнул на меня, ударив всем телом. Захватил руку с пистолетом, отпихнул куда-то вверх, и мы грузно рухнули на землю, причем он оказался сверху. Дыхание не вышибло — спасибо рюкзаку и бронику — а потому я живо отреагировал, когда он, не отпуская мою руку, немного отстранился и попытался всадить мне в глаз нож, до того мирно висевший у него на поясе. Заблокировав удар левым предплечьем, я тут же схватил его за воротник и натянул на удар забралом, на встречном движении, от души. Парень мгновенно обмяк. Чтобы окончательно его вырубить, для надежности долбанул рукояткой пистолета в висок. Этого оказалось достаточно.

Спихнув поверженного противника, я поднялся на ноги и направился к подранку, который пытался доползти до кустов, поскуливая от боли. Интересно, на что он надеялся? Что сумеет спрятаться в зарослях? Или что про него в кутерьме все забудут? Наивный. Или глупый. А может, и то и другое сразу. Беглец с ужасом уставился на меня, ловя взглядом малейшее движение, но я не стал долго испытывать его нервную систему и просто вырубил незадачливого пленника рукояткой пистолета.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Полигон-1,

28 февраля 2535 года, вечер

Я сидел, глядя в огонь, и пытался наметить дальнейший план действий. Костер, разведенный в специально оборудованном очаге в дальнем углу пакгауза, сухо потрескивал, настраивая на минорный лад. Языки пламени плясали перед глазами, отбрасывая причудливые тени на стены и потолок, и огонь шипел, когда в него капал жир с насаженного на импровизированный вертел зайца. Рядом в подвешенном на треноге котелке закипала вода. В общем, полная идиллия — только что-то мысли тревожные роятся в голове, не давая расслабиться.

Возле меня громоздилась куча снаряжения — как моего, так и трофеев. Заперевшись изнутри в относительно безопасном строении, я позволил себе избавиться от порядком надоевших рюкзака и броника с разгрузкой, равно как и несколько дискредитировавшего себя шлема. Оставил на месте лишь набедренную кобуру с пистолетом. Наплечники с перчатками тоже снял, как и ножны с мачете, обеспечив некое подобие комфорта — и так уже несколько ночей подряд сплю в полной сбруе. По утрам шея отваливается и спина разгибается с трудом. Сегодня можно расслабиться. Тем более, автомат рядом — стоит только руку протянуть. Тут же грудой свалены пять винтовок-"мосинок" и два "калашникова" — сегодняшние трофеи. Второй автомат я нашел рядом с телом молодого парня в камуфляже, лежавшим в проходе между двумя складами рядом с открытым автомобильчиком на мощных внедорожных колесах. Парню пуля попала прямо в лоб — он умер мгновенно, даже не успев понять, что умирает.

По окончании побоища я пару минут соображал, что же делать дальше, и в результате решил заглянуть в пакгауз, который довольно успешно оборонял давешний автоматчик. И не прогадал — в свете фонаря открылось большое помещение, явно частенько использующееся для ночлега. Оно было разделено почти пополам деревянной перегородкой чуть ниже человеческого роста, причем в передней части устроены места для хранения всяческих грузов, будь то ящики, бочки или иная тара. Тут же имелась небольшая поленница аккуратно нарубленных дров и стояла сварная металлическая емкость с водой. За перегородкой скрывались грубо сколоченные, но крепкие на вид нары, опоясывавшие помещение по периметру, а к задней стене прилепилось подобие очага с вытяжкой, уходящей куда-то вверх. Тут же лежала немудреная кухонная утварь — тренога для котелка, вертел, разделочная доска и тому подобные мелочи. Если на глазок, то в этом пакгаузе могло с минимальным комфортом и с максимальной безопасностью заночевать человек десять. А уж для меня и двух моих пленников места хватило с избытком.

С них я и начал. Затащил обоих в "спальню" и уложил в уголок, не забыв связать по рукам и ногам. А то еще очухаются и снова в драку полезут. В принципе, "подранка" можно было не опасаться — простреленное бедро особо резвиться не позволит. Разрезав штанину, осмотрел рану и остался весьма доволен — пуля прошла навылет, прошив мышцу и не задев кость, равно как и больших сосудов. А посему я просто залил поврежденные участки гелем-антисептиком и замотал широким эластичным бинтом — для такого ранения более чем достаточно. Гель еще и за обезболивающее сойдет, так, чуть подергивать будет — потерпит, не красная девица. Его по уму вообще пристрелить надо бы, но пусть пока живет, может, получится пообщаться. Ага, еще на лбу шишка — след пистолетной рукоятки — но это вообще мелочь, оставим без внимания. Очухаться должен скоро, я в удар особенно не вкладывался.

Второй пленник, которого я полагал за потенциального союзника, отделался легче — ссадиной на лбу и синяком на виске. А нечего в драку лезть, когда можно просто поговорить. Тоже скоро очнется, тогда и поговорим. По размышлению обработал ссадину гелем и вколол обезболивающее — ему по башке все же не хило досталось, голова трещать будет, когда он в себя придет.

Позаботившись таким образом о раненых, я перешел к более перспективному в данных условиях занятию — сбору трофеев, а если отбросить политкорректность, то попросту к мародерству. Для начала обшмонал пленных, сняв с подранка рюкзак и подсумки с патронами, а с будущего союзника грубую брезентовую разгрузку с автоматными магазинами и парой гранат в подсумках. С него же снял кобуру, в которой обнаружился наиклассический Кольт-М1911А1 "Правительственная модель", безо всяких футуристических излишеств. После более тщательной проверки разгрузки нашлись и запасные обоймы странного вида, похожие на двухрядные. А также компактный коммуникатор устаревшего образца, на вид весьма древний, и в таком же состоянии компьютер-наладонник — потертый и поцарапанный, с разбитым пулей дисплеем. Жаль, можно было бы его распотрошить на предмет новой информации. Еще на пареньке обнаружился бронежилет старинного дизайна, легкий и довольно удобный, не стесняющий движений.

Закончив с пленными, я отправился за трофеями на улицу, где и подобрал автомат и нож потенциального союзника, притащил рюкзаки, оружие и снаряжение убиенных стрелков и подранка, сложив все это кучей в "спальне". Справился всего за две ходки, а потом решил затащить трупы в соседний пакгауз, дабы не спровоцировать ночью нездоровый ажиотаж местного зверья. Задействовав экзоскелет, доволочил сначала двоих из-за вала, а затем "диверсантов". Когда пошел осматривать дверь на предмет открыть, обнаружил между пакгаузами машину и рядом с ней убитого напарника паренька в камуфляже.

Соседний пакгауз оказался открыт, но запущен и захламлен различным мусором. Впрочем, места у входа было достаточно, и я заволок туда тела стрелков и их противника. Последнего обшаривать не стал — все же соратник потенциального союзника, да и убил его не я. Если с пленным пареньком договоримся о сотрудничестве, он сам о мертвом напарнике позаботится. Подобрал лишь автомат. Закрыл склад, пропустив в петли вместо замка кусок арматуры, который при помощи экзоскелета скрутил на пару витков. Теперь никакой зверь до тел не доберется. Машину оставил на месте, решив, что за ночь с ней ничего страшного не случится, только забрал два рюкзака, лежавших в багажном отсеке.

Позаботившись таким образом о трофеях и павших в битве, я запер пакгауз изнутри на массивный стальной засов и пошел готовиться к ночевке, заодно озаботившись ужином. Закончив возиться с костром, собственно, и предался размышлениям, сопровождающимся созерцанием пламени.

За спиной заворочался один из пленников. Обернувшись на шум, я понял, что потенциальный союзник пришел в себя. В неверном свете костра лицо его казалось смертельно бледным и осунувшимся, впечатление усугубляла клякса геля-антисептика на лбу. Наткнувшись на мой взгляд, он резко, как от удара, дернулся и глухо застонал. Ну да, когда человека бьют по голове тяжелыми тупыми предметами, к каковым, без всякого сомнения, можно отнести десантный шлем и рукоятку пистолета, возвращение сознания сопровождается весьма неприятными ощущениями.

— Сейчас развяжу, — произнес я, глядя пленнику в глаза. — Постарайся не делать резких движений.

Дотянувшись до кучи собственного снаряжения, я извлек из ножен на разгрузке нож и перерезал на руках и ногах парня пластиковый скотч, каковой использовал в качестве веревки. Надо сказать, что связывал чисто для проформы, учитывая его состояние и перспективы дальнейшего сотрудничества, а потому особо не злодействовал. "Подранка" же упаковал со всем тщанием — руки стянуты скотчем за спиной, здоровая нога согнута в колене и задрана к поясу, и в таком виде примотана к рукам. И лежит он на животе в этаком натянутом состоянии, не в силах пошевелить конечностями. Простреленное бедро все-таки зафиксировал, чтоб не помер невзначай от болевого шока при попытке освободиться.

Освободив пленника, я вернулся на свое место, однако в огонь пялиться перестал — наблюдал за приходящим в себя парнем. Тот со стоном принял сидячее положение, поддерживая голову руками, и уставился на меня. Странно, обезболивающее не подействовало, что ли?

— Ну, давай знакомиться, потенциальный союзник! — обратился я к страждущему. — Поговорим? Или опять драться будешь?

— Поговорим, — нехотя буркнул тот.

— Тебя как звать-то?

— Сашка… Александр. Из Иволгиных… — неожиданно легко поддержал беседу паренек.

— Оп-па! Тезки, значит! — восхитился я совпадением. — А если официально — капитан-лейтенант Военно-Космического Флота Федерации Александр Тарасов. Прошу любить и жаловать.

— Как?!

Удивляются люди по-разному. Для кого-то вздернутая бровь и невнятное хмыканье является верхом эмоциональности, а кто-то застывает с отпавшей челюстью. В принципе, очень большую роль играет объект удивления — одно дело, если тебе сообщили какой-то любопытный факт, и совсем другое, если ты вдруг вляпался в кучу мерзости непонятного происхождения, причем в таком месте, где ее отродясь не бывало. Согласитесь, реакция будет абсолютно разная. В первом случае вы лишь усмехнетесь с иронией, а во втором как минимум ругнетесь матерно. А уж изумленное выражение физиономии врага, словившего пулю или нож как раз в тот момент, когда он уже почувствовал себя победителем, и вовсе не поддается описанию. Однако удивление Сашки… Александра из Иволгиных, как он отрекомендовался, было несколько иным. Сначала на его лице появилось выражение упрямого отрицания, но через мгновение оно сменилось печатью напряженной умственной деятельности, которое плавно трансформировалось в радостно-недоверчивую гримасу.

— Какого-какого флота? — переспросил он, пожирая меня взглядом.

— Военно-космического. Земной Федерации, — уточнил я на всякий случай. — Да не повредил я тебе мозг, не переживай.

Тот ничего не сказал, лишь внимательно осмотрел меня с ног до головы, потом переключил внимание на снаряжение, сваленное в кучу, мазнул взглядом по "Вихрю", и, наконец, лицо его приняло вполне осмысленное выражение.

— А документы есть какие-нибудь?

Вот это правильно, одобряю. Всегда и везде надо требовать подтверждения личности, а то мало ли что незнакомый человек наплетет, а ты потом расхлебывай. Это если время останется расхлебывать, бывали случаи, что и прямиком на тот свет отправлялись не проявившие здоровой бдительности горе-проверяльщики. Как там в старой шутке говорилось? Если у вас нет паранойи, это еще не значит, что они за вами не следят…

— Держи, — протянул я идентификатор. — Может, еще военный билет показать? Продаттестат? Бляху с личным номером? Или историю болезни?

Тот на издевку не отреагировал, внимательно изучая пластиковый квадратик с фотографией и личными данными. Осмотрел со всех сторон, полюбовался переливами голографического орла и силуэта фрегата на обороте документа и вернул идентификатор хозяину, то бишь мне.

— Поговорим?

— Поговорим…

— Ты из Чернореченска? — начал я с самого насущного на данный момент вопроса. — И давай лучше сам краткую автобиографию выкладывай, не жди наводящих вопросов.

— Из Чернореченска, откуда ж еще… — вздохнул он. — Лет мне двадцать, по воинской специальности "мародер", то есть поисковик. Сюда с напарником прибыл для встречи с группой местных "копателей", которые должны были нам передать кое-какое имущество из раскопок, а они, суки, на нас напали. Дали залпом из засады. Димона сразу убили, а меня комп спас — пуля в него попала, меня за "бобик" отбросило, вот и не успели застрелить. А потом уже укрылся в "перевалке" и отстреливаться начал. Дальше ты, наверное, и сам знаешь.

— Знаю, — подтвердил я. — Я от артиллерийского наблюдательного комплекса шел, выстрелы услышал и решил выяснить, кто с кем схлестнулся. Напарника твоего в соседнем складе положил, чтоб зверье не растащило за ночь. Сам думай, что с ним дальше делать.

— Да что тут думать… С собой заберу, в Чернореченске у него родители и сестра младшая, похороним, как положено.

Это правильно, негоже напарника в безымянной могиле черт-те где оставлять. А я помогу, тем более, что нам по пути.

— Теперь подробнее. "Мародер" — это кто?

— Спецподразделение поисковое у нас в армии есть. Ищем предметы старинные, из тех времен, что еще до Бойни. В основном электронику, она у нас дефицитная, на старых запасах живем. По разгромленным военным объектам шаримся, и по развалинам городов. Мародерствуем, короче.

— Успешно?

— Ну как тебе сказать… Когда как. Все перспективные места, что поближе, еще лет шестьдесят-семьдесят назад разграбили. Теперь или в дальние рейды катаемся, километров на пятьсот, а то и больше, или раскопки ведем в округе. Работа опасная и нервная, а потому элитным спецподразделением считаемся, в "мародеры" с четырнадцати лет готовить начинают в Училище, курс четыре года длится.

Училище, надо думать, у них вуз военный… По логике, тогда и гражданские вузы должны быть, значит, знания не растеряли, что не может не радовать. А вдруг еще и архив имеется? Это было бы просто прекрасно.

— А "копатели" это кто?

— Да сброд разный… Из отребья. И горожане бывшие, и из деревенских много, даже аборигены в артелях встречаются. Занимаются тем же, чем и мы. Конкуренты, в общем. Но с властями сотрудничают — им больше добычу сбывать некуда, кроме как в Чернореченск. Эти, — Сашка злобно зыркнул на связанного "подранка", — на нашего командира вышли, посулили партию пехотных передатчиков. Мы с напарником на встречу приехали, ну и вляпались.

Ага, все-таки есть аборигены, и именно местного происхождения, а не из опустившихся землян, иначе Сашка по-другому бы выразился. Возьмем на заметку.

— А ты что скажешь? — обратился я "подранку". Тот пришел в себя довольно давно, и сейчас внимательно прислушивался к разговору. — Или тебя мотивировать к беседе надо?

— А чт-т-т-то говорить? — просипел он, заметно испугавшись.

— Зачем на нас напали? — влез Сашка. — Договоренность же была с вами. Суки, порвал бы…

— Это все Седой!.. — ушел в отказ "подранок". — Он договаривался с вашими, а нас набрал на разовую ходку, сказал, знает место, где передатчики завалило. Мы туда пришли, а там уже пусто. Или вообще ничего не было. И тыловик городской с двумя охранниками на "шишиге". Мы подумали, что он нас опередил, грохнули их, короче, чтоб товар забрать… А в кузове брус деревянный оказался. Они там, судя по всему, на привал остановились. Мы машину спрятали, оружие, что с убитых взяли, чтоб не палиться, в ней оставили. Седой сказал, что теперь в город соваться нельзя. Нужно уходить на юг, там народец дикий, можно дела делать. И предложил еще "мародеров" раздербанить, оружие добыть и стать полноценной бандой.

— Урроды… — не выдержал Сашка. — Удавлю, суку…

— Спокойствие, только спокойствие, мой юный друг… — придержал я его. — "Подранок" теперь проходит сразу по двум пунктам грузовой ведомости — соучастник тяжких преступлений — одна штука, он же важный свидетель — одна штука. Давай его до города довезем живым и относительно целым. Если будет врать, прострелишь вторую ногу.

Чтобы показать серьезность последнего утверждения, я кинул Сашке у него же ранее отобранный кольт. Тот ловко поймал оружие за рукоятку, по-кошачьи извернувшись в процессе, однако тут же поморщился от боли — голова все еще давала о себе знать. Однако пистолет не выпустил, и весьма красноречиво уставился на "подранка". Пленник же еще более осунулся под пронзительным взглядом и заерзал на животе, пытаясь сильнее вжаться в землю. Опасается, значит. Это хорошо, разговорчивее будет.

— С "перевалкой" вроде понятно, — вернул я беседу в конструктивное русло. — А "бобик" с "шишигой" — это что?

— "Бобик" — это УАЗ-469, машина древняя, но простая и дубовая. По нашим нынешним возможностям самый оптимальный вариант легкового транспорта — полный привод, рама, военная комплектация, грузоподъемность опять же хорошая. У нас на таких все "спецы" катаются, а у гражданских больше в почете "козел" — ГАЗ-69-й, этого еще во вторую мировую придумали. А "шишига" — ГАЗ-66, военный грузовик. На их базе малыми сериями разные машины делают. На бензиновых двигателях у нас вся техника.

— Ни хрена себе… — удивился я. — Вы что же, все технологии растеряли?

— Не, с технологиями все в порядке. До Бойни в городе были значительные производственные мощности, половина гражданского наземного транспорта на материке у нас обслуживалась. А вот военных производств не было, поэтому нас не очень сильно бомбили. Больше половины города уцелело, население процентов на шестьдесят-восемьдесят выжило. Удалось оборону организовать, большинство мужиков служило, на Фронтир люди все больше рисковые едут. Отбились и от десанта легорийского, и от аборигенов. Потихоньку жизнь налаживать принялись. Лет через десять после Бойни стал наш Чернореченск самым сильным и богатым городом в округе. В пределах ближайших двух-трех тысяч километров в любую сторону второго такого нет. Остальным городам досталось гораздо сильнее, выжившие конечно снова объединяться стали, поселения возникли, но жили они на скудных довоенных запасах.

Власть взял Федор Терешков, главный инженер Машиноремонтного завода, начал потихоньку производство возрождать. На заводе репликаторы сохранились, и у него в личном архиве великое множество старинной технической документации нашлось, чуть не с XVII века еще. Коллекционером он был, к нашему счастью. Убедил он Совет — это типа наше правительство выборное, но рулит там всем Председатель — что можно совершенно свободно тяжелую промышленность построить. За образцы взять технику из середины ХХ века примерно. Еще старее смысла нет, а уже с 80-х годов техника очень усложнялась, электроники много использовалось, хоть и примитивной. Репликаторы решили почем зря не гонять, изготовлять на них только промышленное оборудование, или что-то очень нужное в единичных экземплярах, типа лабораторной техники.

Оборудовали сначала "оружейку" — Первый Механический завод. Стали на нем огнестрельное оружие и боеприпасы выпускать. Потом Машиностроительный организовали — поставили оборудование на полный цикл. Сейчас простенькие автомобили на двигателях внутреннего сгорания собираем. Благо нефть тут вокруг, добывать легко. А раз нефть, то грех ее не использовать — нефтеперерабатывающий поставили, пластик различный получаем, топливо, каучук синтетический… В общем, обеспечили сначала себя, а еще лет через двадцать и с соседями торговать начали. Только с электроникой беда — оборудование слишком сложное, даже для технологий ХХ века, и сырья нужного поблизости нет. Приходится "копательством" и мародеркой заниматься. На том и попались… — грустно закончил рассказ Сашка.

— Занятно… А с населением у вас как?

— Сейчас расплодились, по последней переписи двести тридцать тысяч население, и это только в Чернореченске.

— А что, еще города рядом есть?

— Не, городов больше нет. Городок есть, Застава называется, форпост северный, население тридцать тыщ. Но у нас много народа по деревням и хуторам живет, — пояснил Сашка. — Еще тыщ около ста. Чернореченск столица, а княжество километров на полтораста во всех направлениях.

— Княжество? — хмыкнул я недоверчиво. — Вы к монархии вернулись?

— Да нет же, — возмутился парень. — Совет у нас выборный командует, во главе с Председателем. Но государство в наличии имеется вместе со всеми атрибутами — и судебная власть есть, и исполнительная, и армия, и даже валюта собственная, нефтью и товарами обеспеченная. Называть же его как-то надо, вот и зовем княжеством, вроде как в шутку. На самом деле удобно — коротко, язык ломать не надо, и по существу.

— Понятно… А народа откуда столько взялось?

— Своих после Бойни больше ста тысяч в живых осталось, потом из ближних земель колонисты уцелевшие начали подтягиваться — все же у нас полегче выжить, чем в маленьких общинах. Тем аборигены покоя не давали. А в Чернореченске только с продовольствием проблемы были в первые годы, однако выкрутились, сельское хозяйство развили, по лесам охотничьи артели мотались. Сейчас нас деревни да хутора едой обеспечивают с большим запасом. Да и с местными, что поближе обитают, замирились, торгуем — они нам продовольствие и предметы роскоши в виде пушнины и драгметаллов, а мы им одежду, инструменты, оружие… Зажили сыто и спокойно — плодиться начали.

— Постой-ка, это вы аборигенам огнестрел продаете, что ли?

— Ну да, а что такого? — удивился Сашка.

— И проблем себе не нажили?

— Не-а. Мы ж им автоматическое оружие не продаем, только винтовки-"болты", а они выпускаются под универсальный боеприпас — 7,62х39, автоматный. Потому и преимущества в дальности и точности у таких винтовок перед "калашами" нет. Да и продаем их все больше на дальняк, местные уже давно все вооружились. А самый большой сдерживающий фактор — патроны для аборигенов дороговаты, они винтари больше для обороны и междоусобных разборок держат. Охотятся с луками, даже арбалетов не знали до нас.

— Автомат у тебя интересный, — уцепился я за тему. — Почему "калашников", а не американец какой-нибудь, или немец?

— Смеешься? — возмутился Сашка. — Раз в оружии понимаешь, значит, должен знать, что надежнее "калаша" в ХХ веке не было ничего. В производстве прост, пластмассы у нас много — вот и поставили на поток АК-103, ничего придумывать не стали, даже дизайн менять не пришлось — он тоже весь где не железный то из пластика. А калибр 7,62 используем, так как живем в лесном краю, 5,45 тут не котируется.

— А еще что из вооружения производите?

— Если по классам — то довольно много оружия. А вот моделей всего ничего. Тут как патронную фабрику в строй ввели, встала проблема ее рациональной загрузки. Собрались все инженеры, кто хоть какое-то касание к оружейному делу имели, и решили сообща, что надо сводить номенклатуру боеприпасов к минимуму, чтобы ресурсы не распылять. Приняли на вооружение универсальный боеприпас 7,62х39, он и автоматный, и винтовочный, и для пулеметов ручных. Под него наладили производство АК-103, винтовки Мосина в версии карабина 1944 года, правда, ложе делаем пластиковое, и затворная группа больше на "маузеровскую" смахивает, под гильзу без закраины, да ты и сам видишь — вон валяются, и пулемета РПКМ. Еще ограниченными партиями выпускается 7,62х51 НАТО, специально под единый пулемет. Его на основе "печенега" сконструировали, просто под патрон с гильзой без закраины. Его оказалось проще в производство внедрить, чем 7,62х54R. Второй боеприпас — под пулеметы "корд", калибра 12,7 мм, эти вообще никуда не продаем, производим только для внутреннего пользования, они на защите периметра и на боевой технике. Третий — гранаты ручные, Ф-1 и РГН-5, тоже для себя, на сторону пускаем только в дружественные армии, например, в Порт-Владимир. Четвертый — реактивные огнеметы "Шмель", страшная штука. Я такой в руках всего лишь раз держал, на выпускных учениях. Ну и пистолетный боеприпас, тоже универсальный, 9х19 "парабеллум", под него делаем Кольт 1911, как у меня, и гражданскую версию — Кольт-компакт.

— Оп-па… А я и не заметил… — слегка огорчился я. — Думал калибр.45, серьезная пушка.

— Она и с таким патроном куда как серьезная. Пятнадцать в двухрядном магазине, автоматический — плотность огня дает ого-го какую. Да и патрон парабеллумовский более универсальный. Идет только в армию и "спецам", гражданские восьмизарядный с укороченным стволом пользуют. Вообще сначала "беретту" армейскую хотели воспроизвести, но решили что кольт в плане механизмов надежнее будет.

— А с артиллерией как?

— Не очень, по большому счету в ней надобности нет. Подствольниками обходимся и минометами. ВОГи ограниченными партиями клепаем, а мины восьмидесяти двух миллимитровые — вообще мизерными.

— Понятно. Вооружены вы неплохо. А охотятся люди тоже с "мосинками"?

— Нет, у нас есть несколько мелких мастерских, небольшими партиями выпускают дробовики-помпы и просто двустволки. Хотя при необходимости любой ствол могут собрать. Иногда этим государство пользуется — например, пистолеты-пулеметы для полиции и спецназа частникам заказывали. Боеприпасы они же делают. Государственные заводы с такой мелочью не связываются. Еще вся военная справа производится на казенных предприятиях, и техника самоходная. А всем остальным свободные предприниматели ведают.

Теперь понятно, почему я с винтовками в лужу сел. Патрон-то промежуточный, звук больше на СКС похож. Симоновский карабин не стали воспроизводить из соображений безопасности — не дело самозарядное оружие аборигенам продавать. Да и свои гражданские обойдутся.

Неплохо они устроились, я думал, будет все гораздо хуже… Надо еще геополитическую обстановку уточнить, желательно с картой в руках, но это подождет. "Заяц" готов уже, пора к ужину приступать.

— Пища духовная в виде новых знаний — это прекрасно! — подпустив патетики в голос, провозгласил я. — Однако пора подумать и о желудке. Кролик готов.

— Да, пожрать не помешало бы… — поддержал Сашка. — Только мутит меня немного.

— Не переживай, скоро пройдет. Тем более перекусить надо, организму силы нужно восстанавливать. Ты же стресс сегодня перенес нешуточный, и адреналиновый выброс.

— Кто бы спорил… — не стал возражать парень. — У меня в рюкзаке одноразовая посуда есть, щас достану.

— Эвон как!.. — удивился я. — Котелок с ложкой с собой лень таскать?

— Одноразовая удобнее — пожрал и выбросил. У нас все такой пользуются, она же штампованная, из дешевого пищевого пластика. Копейки стоит.

В подтверждение своих слов Сашка извлек из рюкзака тонкую стопку упаковок со столовыми наборами, бросил одну мне. Я разорвал полиэтиленовую пленку, достал глубокую тарелку с тремя отделениями — для первого, второго и компота?! — в этом же пакете нашлись вилка, ложка и нож, тоже из белого пластика. А что, вполне прилично — не все же с китайского фарфора кушать, можно иногда и по-простому.

— Может, у тебя еще и салфетки есть?

Вместо ответа Сашка извлек из бездонного рюкзака рулон туалетной бумаги и бросил мне. Потом достал мятую металлическую кружку и пару консервных банок.

— Консервы тоже производите?

— А как же! Хорошая статья дохода для города. Мы в основном мясные консервы делаем, рыба и морепродукты из Порт-Владимира идут. А вот это наша гордость — "Каша гречневая с говядиной". Сожрал банку — и сыт. Только подогреть надо.

А я и не откажусь. Надоели уже эти зайцы, честно говоря. Так что гарнир к жаркому совсем не помешает.

— С говядиной, говоришь…

— Угу. Местные коровы от земных ничем не отличаются, разве что копыта немного по-другому устроены, и что-то в желудке, дополнительная камера какая-то. Так что самая натуральная говядина. Тут, кстати, и свиньи есть, и лошади, да и вообще вся живность очень на земную похожа.

— Я заметил.

— Странно, конечно. Но у ученых какое-то объяснение есть этому явлению, я не вникал особо. Если интересно, сам у них спросишь.

Возьмем на заметку — ученые в Чернореченске имеются, и они отнюдь не изолированы от общества. Значит, пообщаемся. Потом. А сейчас я просто жрать хочу.

Снятый с вертела и порезанный на порционные куски заяц пах весьма аппетитно, подогретая на костре каша тоже оказалась очень недурна на вкус, а потому беседа на некоторое время прервалась — мы с моим новым напарником предались чревоугодию. У Сашки весьма кстати обнаружились еще и ржаные сухари, так что ужин удался на славу. Забытый "подранок" ворочался и сглатывал слюну, но мы демонстративно не обращали на него внимания. Обойдется.

— Хорошо-то как! — потянулся я, опустошив тарелку. — Чайку еще — и будет рай.

— Щас заварю, у меня сбор травяной есть. Силы восстанавливает, и душистый — не оторвешься… — предложил Сашка. — Только сначала "копателя" покормить надо, чтоб раньше времени не подох.

— А может, обойдется? До города дотерпит, а там или в расход его пустят, или в каталажке на довольствие поставят…

— Пусть пожрет. До города еще целый день пути, и двинемся неизвестно когда.

Сашка выудил из кучи трофеев первый попавшийся рюкзак, решительно залез в него и извлек банку "Каши гречневой с говядиной" — ишь ты, и правда популярная! — и гнутую алюминиевую ложку. Вскрыл консервы ножом, причем крышку с острыми рваными краями отделил от банки, подогрел. Затем отволок пленного в дальний угол, поставил пайку на лежак, тут же положил ложку, и только затем перерезал на нем путы. Отошел к дальней стене, контролируя "подранка", при этом не убирая руки с кольта в кобуре.

— Жри давай быстрее…

Пленный не заставил себя ждать — охая при каждом неловком движении от боли, он торопливо опустошил банку. Уложился минут за пять, не больше, и по окончании трапезы снова был связан по рукам и здоровой ноге.

Покончив с кормлением "подранка", Сашка оставил его в дальнем углу, вернулся к костру и принялся заваривать обещанный чай. Тот оказался неожиданно душистым и вкусным — даже сахар класть не пришлось. За чаепитием беседа, как нетрудно догадаться, продолжилась.

— Какие планы на завтра? — решил уточнить я.

— В город надо ехать, — задумался Сашка. — По-любому. Первым делом к безопасникам этого субчика отвезти. Они же еще кого-то завалили, вот пусть органы и займутся. Димона отвезти. Жара стоит, медлить нельзя. Тут хоронить негоже. Собственно, мы и собирались завтра возвращаться, по пути еще в одно место заскочив на разведку. Но на нее теперь можно забить. А сам ты как думаешь?

— Мне надо как можно скорее встретиться с вашим руководством. Задание у меня такое. Поэтому нам по пути, — сказал я, чуть понизив голос. Нечего "подранку" в чужие секреты лезть. — Кстати, к кому ломиться в первую очередь

— К полковнику Соломатину сначала надо… — прикинул Сашка. — Это начальник нашей поисковой службы, и погранцами он же командует. А уже через него выходить на начальника гарнизона генерала Злобина.

— А на фига мне гарнизонный начальник? Он вообще как, фамилии соответствует?

— Нет, он нормальный мужик. Жесткий и умный. Если с ним общий язык найдешь, то считай сразу на Совет выйдешь — он там второе лицо после Председателя.

— Годится. А у тебя случайно карты княжества нет?

— Была. В наладоннике… — вздохнул Сашка.

Ну да, судя по его рассказу с подобными девайсами тут серьезные проблемы, замучается списывать утраченное имущество… Стоп. А я ему сейчас настроение подниму. Залез в рюкзак, достал найденный в подвале базы КПК, протянул парню.

Сашка остолбенело уставился на подарок.

— Бери, мне не нужен. А тебе пригодится.

— Где взял? — обрел он дар речи.

— Нашел. Не с собой же приволок. Мне одного хватает, — продемонстрировал я собственный девайс. — А этот вроде такой же, как у тебя. Только новый.

Глаза у Сашки загорелись — видать, профессиональные рефлексы взыграли. Он даже слегка стал похож на спаниеля, сделавшего стойку, разве что в струнку не вытянулся.

— Где взял пока не скажу, — прервал я возможные поползновения. — Но их там целая партия, штук сто. И еще уйма комплектующих к электронике. Если с вашим руководством договоримся о сотрудничестве, то покажу.

Сашка ничего не ответил, лишь кивнул задумчиво.

— А вообще спать давай ложиться, завтра с утра еще четверых гавриков зарыть надо. Не подумал я, когда "подранку" ляжку прострелил, теперь самим корячиться придется…

Впрочем, легли мы не сразу — сначала сходили "до ветру", прикрывая друг друга, и пленника вывели. Потом еще битых полтора часа Сашка выпытывал у меня подробности жизни в Федерации. Я отвечал, стараясь, чтобы "подранок" не слышал. Новый напарник готов был так просидеть до самого утра, но я решительно этому воспротивился, пообещав продолжить беседу по дороге. И только потом мы с чистой совестью улеглись, благо в крепком пакгаузе нам ничего не грозило — по крайней мере, со стороны зверья. А люди по ночам, если Сашке верить, предпочитали таиться в укрытиях.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Полигон-1,

1 марта 2535 года, утро

Выехали ближе к обеду — раньше никак не получилось. Пока вырыли за пакгаузом яму, достаточно вместительную, чтобы принять четыре тела — малыми саперными лопатками, прошу заметить, пока свалили туда трупы, пока зарыли-утрамбовали — два часа пролетело. Ночью было довольно прохладно, поэтому убитые "копатели" испортиться не успели, а то бы нанюхались на всю оставшуюся жизнь. Перед погребением Сашка обшарил их карманы и выгреб все до мелочей, особое внимание уделяя документам, а затем упаковал добычу в пластиковый мешок. Как он объяснил, для безопасников. И попросил заснять лицо каждого крупным планом, что я и проделал при помощи встроенной в монокуляр камеры.

Дмитрия, Сашкиного напарника, завернули в брезентовый полог, заменявший "бобику" крышу, и разместили на полу в багажном отделении. Туда же сгрузили взятые с "копателей" трофеи и собственный скарб. "Подранку" пришлось ютиться на жесткой боковой лавке, к которой его Сашка еще и веревкой притянул, дабы тот не выпрыгнул или банально не вылетел из кузова на первой же кочке.

На этом подготовительные операции закончились. Сашка занял место водителя, я уселся рядом, разместив автомат стволом на приборной панели, и мы тронулись в путь, оглашая окрестности ревом двигателя и хрустом подминаемых машиной кустов.

Грубый военный внедорожник древней конструкции оказался неожиданно шустрым, только норовил "скозлить" на неровностях едва различимой в траве грунтовки, но дорогу держал уверенно. Судя по показаниям спидометра, скорость держалась в среднем тридцать-сорок километров в час. Если темп не снизим по какой-либо причине, то полторы сотни километров до Чернореченска пройдем максимум за пять часов, а до ближайшей деревни доберемся и вовсе через полтора. Так что в поле ночевать не придется в любом случае.

Кстати, утро я провел в весьма полезных хлопотах по хозяйству. Проснувшись по традиции в семь, не стал будить новообретенного напарника, вышел в "складское" отделение, где и умылся, воспользовавшись водой из бака, а заодно и котелок наполнил. Развел по новой прогоревший за ночь костерок в очаге, пристроил котелок на треногу и в ожидании утреннего чая решил заняться работой над ошибками, то есть довести до ума шлем. Справился быстро — всего и надо, что подключить к дисплею энергобатарею с обратной полярностью. Кристаллы антибликового покрытия поменяли ориентацию, и забрало стало прозрачным не только изнутри, но и снаружи. При отсоединенной батарее эффект сохранялся — чтобы воздействовать на кристаллы, нужен внешний источник энергии, а без ее подвода они находятся в равновесном состоянии и свойств не меняют. В общем, вся работа заняла чуть больше пяти минут. Вода в котелке даже и не думала закипать, поэтому я начал прикидывать, чем бы еще заняться. Весьма кстати на глаза попался простреленный Сашкин наладонник — он его с вечера бросил на рюкзак, убедившись в окончательной и бесповоротной гибели. Насчет окончательной и бесповоротной он слегка погорячился… В ЗиПе к моему КПК нашлись все необходимые инструменты, и я легко вскрыл пылевлагоичерттезнаетчегонепроницаемый корпус девайса. Военная электроника всегда проектировалась чуть не с десятикратным запасом прочности, поэтому легкая автоматная пуля лишь разбила дисплей, почти не повредив внутренности устройства. Соответственно удалось оживить наладонник, подцепив к нему внешний источник питания в виде поясной энергобатареи, и дополнительный дисплей, в качестве какового выступил мой компьютер. За последние сто лет программные средства, в отличие от технологий, шагнули далеко вперед, поэтому мне легко удалось взломать систему защиты древнего аппарата. После этого лишь оставалось перекачать содержимое жесткого диска на свой наладонник, что я и проделал, затратив еще примерно десять минут. Переправить полученную информацию на подаренный вчера Сашке комп посредством беспроводного соединения удалось минут за двадцать — столетний возраст девайса давал о себе знать, банально не хватало скорости приема.

Пока закачивался инфомассив, закипела вода в котелке. Решив, что пора будить напарника, я слегка пнул его в ребра. Сашка вскочил сразу, на автомате цапнув из кобуры кольт, но тут же сообразил, где находится, и уже спокойно пожелал доброго утра. Я ответил на приветствие, и союзник отправился совершать утренний туалет.

Потом пили чай и завтракали консервами из Сашкиных запасов, кормили и выводили оправиться "подранка", хоронили убитых "копателей" и грузили "бобик". Кстати, новости о реанимации наладонника Сашка весьма обрадовался, даже не обратив внимания на тот факт, что я с него информацию к себе на комп продублировал. Наверное, подумал, что там никаких секретов не содержится. С его точки зрения, скорее всего, так и есть, а с моей — я разжился значительным количеством сведений об интересующем объекте, причем без особого труда.

Потом была долгая и довольно утомительная дорога на тряском внедорожнике. Хорошо хоть местность не пустынная, а почва почти повсеместно чернозем, так что пыли немного, а то, ввиду откинутого вперед лобового стекла, надышался бы досыта.

Поначалу Сашка постоянно озирался, ожидая нападения со всех сторон, но по мере удаления от полигона все больше успокаивался, пока, наконец, не плюнул на это занятие вовсе, сосредоточившись на управлении. Мне такое поведение показалось несколько странным, о чем я и спросил.

— Да не опасно тут, — отмахнулся он. — Мы уже границу княжества пересекли, а на этом направлении патрули часто ездят, пресекают всякое. Тут просека на просеке, скоро деревни и хутора на вырубках сплошняком пойдут, людей уже достаточно много. Банды редко балуют — торговые пути верст на полста севернее проходят, а тут если только на аборигенов напорешься… И то вряд ли, местные оседлые уже давно поняли, что с нами связываться себе дороже, а залетные южнее промышляют.

— А что раньше? Чего опасался?

— Если честно, то не знаю. Все казалось, что дружки этих "копателей" нагрянут. Возможно, это моя профессиональная паранойя.

В ответ я лишь хмыкнул, задумчиво уставившись на дорогу. И верно, буквально минут через десять мы выехали на обширную вырубку, на краю которой притулился немаленький хутор, обнесенный глухой бревенчатой стеной. По полю ползал колесный трактор с каким-то прицепным оборудованием — я в сельхозтехнике слабо разбираюсь, тем более древней. Сидевший в открытой кабине оператор не обратил на нас ровно никакого внимания, хоть рядом с ним и лежала винтовка. Видать, действительно безопасно, оружие больше для порядка таскают. От каждого проезжающего не шарахаются, равно как и обстрелять не пытаются.

— Глянь, а фермеру совсем пофиг! — восхитился я таким поведением.

— А чего ему? Сидит, баранку крутит, — отозвался Сашка. — Делом полезным занят. О его безопасности другим беспокоиться положено — вон на вышке дежурный.

И точно, на одном из углов стены хутора была возведена наблюдательная вышка — такая же бревенчатая и весьма прочная на вид, с крытой площадкой, обложенной мешками с землей. А может еще с чем, хрен его знает. На площадке устроился рядом с ручным пулеметом караульщик в камуфляже и каске с бронежилетом. Его напарник со снайперской винтовкой укрылся в тени в глубине площадки. Разглядел я их через монокуляр во всех подробностях. Серьезные ребята, все поля вокруг хутора могут простреливать.

— У вас что, на каждом хуторе отделение военных дежурит? — полюбопытствовал я.

— С какой целью интересуетесь? — вопросил Сашка, сделав строгое лицо. Однако долго не выдержал, расплылся в ухмылке. — Нет, конечно. Чтоб на всех дежурить личного состава не хватит. Сами жители службу несут. У нас от армии косить не принято, от умения владеть оружием жизнь часто зависит. Поэтому служат все и с удовольствием — где еще нужных знаний на халяву наберешься? На каждый хутор по закону положен комплект вооружения — не меньше пяти винтовок и ручной пулемет. Хотите больше — никаких проблем. Ограничения только на автоматическое оружие. Пулеметы в деревнях в персональном владении у старост, они за них отвечают, и за утерю могут нехилый срок получить. Впрочем, еще ни одного не получилось бандитам увести — в них заряд подрывной встроен, реагирует на прекращение сигнала от ретранслятора в управе. Ушел от деревни, и можешь с пулеметом прощаться. А по-другому нельзя. Боеприпасами тоже казенными снабжают, равно как и снаряжением. Форму уже сами покупают, чисто по привычке — и удобно, и достаточно дешево.

— Что за ретрансляторы?

— У нас связь коротковолновая, на транзисторных передатчиках, — пояснил Сашка. — Только их в производство удалось пустить. А дальность у них не больше тридцати километров. Вот в каждом населенном пункте, даже на самом крошечном хуторе, обязательно есть дом, или хотя бы отдельное помещение, где установлен ретранслятор. Называется "управа", отвечает за нее староста, который вообще-то государственным служащим является, а заодно и функцию охраны порядка выполняет. Там же обычно устроена оружейная комната, на худой конец, просто сейф. Казенное оружие там хранится, а личное у каждого дома. Службу с казенным оружием несут, по всем остальным нуждам личное используют.

— Толково, — похвалил я организацию местной службы. — Так это у вас почитай каждый мужик готовый боец в случае чего?

— Не только мужики, бабы тоже все стрелять обучены. И дети с десяти лет обращению с оружием учатся.

Боевой народ. Понятно, почему аборигены тут тише воды, ниже травы — попробуй побеспредельничай, живо на пулю нарвешься.

Тем временем миновали вырубку, вновь углубившись в лес. Просека незаметно превратилась в достаточно укатанную грунтовую дорогу, вдоль которой кусты были аккуратно вырублены.

— Там у одного на вышке винтовка была снайперская, — вспомнил я. — Вы их специально производите, или как?

— Или как! — отозвался Сашка. — Обычная "мосинка" это, под стандартный боеприпас. Прицел только снайперский присобачен, ПУ двукратный. Их один частный оружейник производит. А вообще любую винтовку можно снайперской сделать, у них ложе пластиковое с универсальным креплением еще с завода идет. Тот же частник и для автоматов с пулеметами оптику производит, даже армия у него закупается.

— А дальнобойных винтарей не делаете? Под 12,7 калибр, например?

— Насколько я знаю, нет. Для таких случаев есть небольшой запас "гауссовок", типа как у тебя.

— Так вы и для них боеприпасы делаете?!

— Смеешься? Говорю же: старые запасы. Унитары могут вечность храниться в разряженном виде. Как возникает нужда, конденсаторы заряжаем и готово. Энергоустановки подходящие есть.

Еще одна зарубка на память — боекомплект тут можно будет пополнить. Потенциально. Насколько я помню, унитар 11,5х35 мм стоит на вооружении уже больше ста пятидесяти лет — никто не собирается изобретать велосипед и улучшать и так хорошее. Если в нем что и менялось, так тип энергоконденсатора, а размеры как были, так и остались. Ну, форма наконечника пули еще может быть разной, но все равно, к моему "вихрю" боеприпас столетней давности должен подойти. Останется только выцыганить дефицитный товар у местного руководства.

— Ты, кстати, шлем-то сними, — посоветовал напарник, когда хутор исчез из вида. — У нас таких нет и не было никогда, нечего людей пугать.

Я молча снял вызвавший озабоченность Сашки элемент брони и закинул его на заднее сиденье. Действительно, не стоит привлекать лишнего внимания. Если обмундирование и обвес издали еще можно было принять за местные, то шлем явно выбивался из общего ряда. Так что пускай полежит в укромном месте. Хотя совсем без головного убора тоже стремно.

— Что, совсем защиты для головы никакой нет? — полюбопытствовал я. — Или думаете, что голова кость и пули ей не страшны?

— Именно! — хмыкнул Сашка, не отвлекаясь от вождения. — Шучу, есть конечно. Только у нас для головы каски стальные, сверху обычно чехол камуфляжный натягиваем. Есть модификация с пластиковым забралом. Но на твой шлем они совсем не похожи.

Тем временем лесная грунтовка вновь вывела нас на обширную вырубку с очередным хутором, практически неотличимым от предыдущего. Проскочили мимо, не задерживаясь ни на минуту, соответственно, и интереса у местных жителей никакого не вызвав. От безделья я запустил сканер наладонника на предмет пошарить в эфире, и к удивлению своему почти сразу же наткнулся на довольно интенсивный радиообмен на коротких волнах. Точно, цивилизованные места начинаются. Сашка, вспомнив ночное обещание, вновь принялся донимать меня расспросами о Федерации. Я озаботился было сохранением секретности, но, глянув мельком на "подранка", понял, что тому наш разговор по барабану — он жутко мучился, подвывая от боли в ноге. В грузовом отделении трясло неимоверно, поэтому каждая кочка заставляла пленника шипеть и корчиться, проклиная нас последними словами.

Примерно через час достигли большого села, целиком занимавшего немалого размера вырубку, окруженного защитным периметром из нескольких рядов колючей проволоки с проходами между ними, а также бревенчатой стеной выше человеческого роста. В село с нашей стороны вела наезженная дорога, в которую совершенно незаметно превратилась разбитая грунтовка. Перед мощными воротами располагался блок-пост из пенобетонных блоков, на его крыше устроился в укреплении из мешков с землей станковый крупнокалиберный пулемет, в котором я узнал российский "корд". Точно, Сашка же говорил, что они его выпускают.

Не доехав немного до периметра, Сашка остановил "бобик" и полез в карман разгрузки за рацией.

— С командованием хочешь посоветоваться? — "догадался" я. По уму, еще у первого ретранслятора это надо было сделать, но ему виднее, он в местных реалиях лучше разбирается. — Думаешь, меня в деревню не пустят?

— Я не думаю, я уверен, — отрезал Сашка, настраиваясь на канал. — В лучшем случае прогонят в шею, в худшем пристрелят. Ну и промежуточных вариантов масса. Не мешай мне, я с отцом-командиром пообщаюсь.

Не мешай, так не мешай. Пусть общается, я даже особо прислушиваться не буду. Вру, конечно. Еще как буду.

Сашка возился недолго, почти сразу вышел на нужную волну и запросил некоего "Тополя". Ответили быстро, но потом пришлось подождать минут пять, пока дежурный вызывал начальство. По его приходу Сашка доложился, кратко описав обстановку и собственное положение, не забыв упомянуть нападение "копателей" и смерть напарника. Командир на том конце провода удивился, потом огорчился, потом озаботился — как, собственно, и подобает командиру, но тут подчиненный, то бишь Сашка, преподнес ему главный сюрприз — меня. По-видимому, на такой случай инструкций у них никаких предусмотрено не было, потому что мой напарник выдал прямым текстом в эфир: "… капитан-лейтенант ВКС Земной Федерации Тарасов Александр…" и "… да, с Земли". Что ему ответили, я не расслышал, зато прекрасно услышал ответ Сашки: "… никак нет, не пил. И не курил тоже. Точно, с Земли". Продолжительное молчание. Потом очередные помехи в динамике, неразборчивые слова, и ответ напарника: "Так точно. Есть… Село Дубовка, ждем".

— Ну? — подал я голос.

— Нормально все, — отмахнулся Сашка. — Щас местному старосте сверху цеу придет, чтоб нас принять, помыть, накормить и спать уложить.

— Чего это?! — возмутился я в ответ. — В город не едем?

— Не-а. Приказано здесь ждать прибытия группы сопровождения.

— Понятно. Паранойя в тяжелой форме — первый признак толкового военного. Небось особиста с охраной выслали, на предмет меня допросить. А что, верно. Кто знает, может я диверсант и шпиён…

— Не смешно, — возразил Сашка. — У нас тут чего только не случалось. Осторожность еще никому не вредила.

Возражать я не стал. Надо — значит, надо. Тем более прекрасно их понимал — заявился какой-то хрен с горы, ксиву тычет, требует контакта с руководством. Тут все инстинкты нормального военного прямо-таки возопят, требуя согласовать действия с вышестоящим начальством, а в идеале и вовсе спихнуть ответственность на соответствующие органы.

— А от первого хутора ты в эфир не вышел, чтобы там не застрять?

— Угу. Лучше тут пересидим, тут и кабак приличный имеется, и пленного на ответственное хранение сдать можно, да и больница тут есть, Дубовка у нас уездный центр. В морг Димона сдадим.

И то верно. Лучше в большом селе ждать, чем на глухом хуторе, где из доступных развлечений только самогон и баня. Не может быть, чтоб на хуторах самогона не гнали.

— А быстрого транспорта у вас нет? — поинтересовался я. — Может, за нами какой-нибудь геликоптер пришлют, или там дирижабль…

— Держи карман!.. — отозвался Сашка. — Нет у нас авиации, только наземный транспорт. Некуда летать. Вернее, есть, но там принять не могут, а где могут — туда дальности не хватает. В свое время долго думали, как быть, но решили не заморачиваться. Поршневые самолеты и вертолеты клепать можно, не такие уж они сложные, но инфраструктуры нет для обслуживания. Решили, что овчинка выделки не стоит. А для военных целей опять же штурмовики имеются, хоть и немного. Берегут их, по пустякам не гоняют.

— Я гляжу, у вас в загашнике много чего полезного отыскать можно…

— Отыскать-то можно, да только кто ж тебе даст…

На этой пессимистической ноте я предпочел беседу прервать, тем более, что Сашка снова завел мотор, воткнул передачу и повел "бобик" к КПП.

Блок-пост миновали достаточно быстро — пока стояли под прицелом "корда", боец в камуфляже и полной выкладке с неизменным "калашом", с сержантскими лычками на погонах, внимательно изучил Сашкино удостоверение личности. Мельком глянул на мой идентификатор, скользнул взглядом по снаряжению и оружию. Задержался на связанном "подранке" и брезентовом свертке, в котором покоился Сашкин напарник, кивнул сам себе и показал жестом — проезжай.

Шлагбаум перед воротами поднялся, и мы въехали в село. Проехать удалось недалеко — нас встречала целая делегация на таких же "бобиках". В одном сидело четверо бойцов с автоматами, в другом важный мужик в полувоенной одежде — видать, сам староста, а с ним офицер в чине лейтенанта, в полевой форме и с пистолетом на боку.

Сашка притормозил, из первого "бобика" выпрыгнули двое солдат и без лишних вопросов выволокли из нашего кузова "подранка", предварительно избавив того от веревок. Загрузили в свою машину, затем старший с лычками младшего сержанта, спросил:

— Убитого заберем?

— Куда вы его? — решил уточнить Сашка.

— В больницу отвезем, в морг, — пояснил младший сержант.

— А как мы его оттуда заберем потом?

— Не знаю, у меня приказ только насчет доставить.

— Не пойдет, — ушел в отказ Сашка. — Сами довезем, сами договоримся.

— У меня приказ! — набычился сержант.

— А мне на твой приказ класть вприсядку!..

— Кх-кх… — привлек наше внимание незаметно подошедший важный мужик в полувоенном. — Позвольте представиться. Я Гончаров Петр Михайлович, староста поселения… А это лейтенант Иноземцев, командир комендантского взвода.

— Чем могу?.. — выжидательно уставился на него Сашка.

— Вы младший лейтенант Иволгин из поискового отряда?

— Допустим…

— В таком случае извольте представиться по форме! — рявкнул староста. — Я высшее должностное лицо, со мной начальник гарнизона, на территории Дубовки вы находитесь в моем непосредственном подчинении. И отвечаю за вас тоже я, персонально!

Оп-па… А староста весьма непрост, скорее всего, из отставных военных. Вон какой голосище поставленный, Сашка аж вытянулся во фрунт. И отрапортовал, пожирая начальство глазами:

— Младший лейтенант Иволгин, поисковая служба!

— Вот это другое дело! — восхитился местный градоначальник. — Узнаю орла! У вас возникла какая-то проблема?

— Хочу позаботиться о напарнике!

— Можете смело предоставить это нам. Мы получили приказ от полковника Соломатина разместить вас до прибытия особой группы, а также принять на содержание пленного и поместить тело вашего напарника в морг. После экспертизы оно будет доставлено в Чернореченск родственникам специальным транспортом. Имущество его тоже нам передайте.

После такой отповеди Сашка спорить не стал и отступил от багажника, позволив бойцам перенести напарника в их "бобик", потом лично перегрузил его рюкзак, а автомат отдал младшему сержанту.

— А трофеи куда девать? — поинтересовался он, покончив с перегрузкой. — Они не мои, "копателей" Тарасов перестрелял…

Староста вопросительно уставился на меня. Я демонстративно пожал плечами, глянул на Сашку. Тот стоял с непроницаемым лицом.

— А что с ними обычно делают? — задал я невинный вопрос.

Судя по лицу старосты, он сильно удивился. Стоявший рядом лейтенант Иноземцев хмыкнул, но ничего не сказал.

— Ну, есть несколько вариантов… — наконец нашелся, что ответить местный градоначальник. — Все зависит от вашего статуса. Если вы военнослужащий, трофеи отходят в пользу армии. Если вы частное лицо, то мы можем принять их на ответственное хранение, а затем выкупить в пользу села. Или можете сами их охранять, но тогда вы несете за них полную ответственность.

— Я думаю, сами справимся, — задумчиво выдал я, глядя на подмигнувшего Сашку.

— Ну что ж, ваше право… — несколько разочарованно вздохнул староста. — Только придется все огнестрельное оружие опечатать, во избежание, так сказать… Прошу следовать за нами.

С этими словами староста вернулся к машине и несколько неуклюже устроился на переднем сиденье. Иноземцев занял место водителя и запустил двигатель. Мы тоже забрались в "бобик" и двинули следом за хозяевами. Джип с солдатами, взрыкнув движком, уехал в другую сторону — видать, не по пути нам.

— Ты здесь был раньше? — поинтересовался я у напарника. — Куда нас везут, как думаешь?

— Был, как не быть… — безмятежно отозвался Сашка. — А везут нас в местный ППД, где комендачи квартируются. Это как бы небольшой укрепленный форт, с бетонным забором, пулеметными вышками и прочими атрибутами — короче, гарнизон. Там казармы для рядового состава, и есть небольшое офицерское общежитие. Вот в нем нас, скорее всего, и поселят. Дешево и сердито — и вроде не в карцере, и никуда не денешься. Не факт, что нас даже до базара дойти выпустят. Будем куковать, пока безопасники не приедут.

— А когда приедут?

— Я думаю, к вечеру ближе. И сегодня с нами разговаривать не будут. С утреца займутся. Все мозги просушат, по-любому. Так что готовься.

— Оптимист ты, Сашка! — пожурил я напарника, но тот лишь отмахнулся. — А старосту хорошо знаешь?

— Достаточно. Лучше, чем он меня. Так-то мужик неплохой, но власть показать любит. Он раньше во внутренних войсках служил, до прапора дослужился. Вот его народ и выбрал в старосты, как уволился по выслуге лет. Но нам на него, по большому счету, плевать с высокой колокольни. Максимум, что может сделать — накапать безопасникам, что мы тут бузили. А Серега — тот вообще свой человек.

— Иноземцев?

— Ага. Погранец, после ранения в комендачи перевелся. Так что пороху понюхал. И Михалыча не очень любит, все больше воюет с ним потихоньку на предмет передела власти. Он ведь гражданский начальник, но гарнизон вроде ему подчиняется, в мирное время, естественно. В случае заварухи, конечно, вся полнота власти переходит к воинскому командованию, но пока тихо, староста свою линию гнет, пытается вояк строить, по хозяйству припрягать. А Сереге оно на фиг не надо — он говорит: моя задача — бойцами командовать, а у них задача — мне подчиняться. Уборка картошки и облагораживание деревни в списке первоочередных задач не значатся.

Я кивнул задумчиво — расклад понятен. Ничего нового, всяк на себя одеяло тянет, пока есть что делить. Зато как подступит Большой Кирдык, сразу про армию вспоминают — чего она нас не защищает? При этом каждый второй считает, что собственному государству ничего не должен, оно же его обязано на халяву кормить, одевать, оберегать от супостата — а он, бедный, налоги бешеные платит, так что отвалите от него. Типичная ситуация. У нас, по крайней мере, так дела обстоят. Тут должно быть попроще в этом отношении, все же жизнь довольно суровая и опасная, понимают люди, что государство без поддержки населения может и не справиться.

— А насчет трофеев ты чего разговор завел?

— Как чего? — удивился Сашка. — Это ж живые деньги. Если б я не сказал, что они твои, Михалыч их как минимум у себя придержать попытался бы. Под предлогом увеличения огневой мощи комендантского взвода. А комендантскому взводу эти винтари как рыбе зонтик — и получает их староста безвозмездно, то есть даром. А если бы ты согласился у него их оставить, то он бы их выкупил по льготной цене — почитай, в два раза дешевле. Ну ее на хрен, такую благотворительность. Лучше сдадим моему корешу в оружейный магазин. Рюкзаки и прочая справа, кстати, тоже денег стоят.

— А чего они тогда имущество пленного не забрали?

— А оно тоже твой трофей. Кстати, — задумался Сашка. — У тебя ведь статус вообще какой-то неопределенный… Вроде военный, но не из княжеской армии. И не гражданский. Не пойми кто. Проблемы могут возникнуть.

— Безопасники разрулят, — отмахнулся я. — Если заинтересованы в контакте.

— Это они могут… — не стал спорить напарник.

За разговором я не заметил, как мы фактически пересекли все село и остановились у крошечного военного городка. Тот был прямо как из учебника по фортификации — глухие бетонные стены с колючей проволокой по гребню, наблюдательные вышки по углам, КПП со шлагбаумом на входе. В будке часовой в полной выкладке, в крошечной сторожке с зарешеченными окнами — дежурный.

Сашка затормозил впритык к головной машине, вопросительно уставился на старосту. Тот молча выгрузился из лейтенантского транспорта, и, не говоря ни слова, направился к еще одному открытому джипу, попроще и подубовее на вид, чем "бобик". Машина явно его ждала, потому что водила тут же чуть не с юзом сорвался с места, стоило старосте взгромоздиться на переднее сидение. Я хмыкнул глумливо, но комментировать ситуацию не стал. Сашка же обратился к лейтенанту:

— Куда нам дальше?

— За мной езжайте, — ответил Иноземцев, для большей ясности махнув рукой в сторону КПП. — На постой вас определим, только сначала до оружейки доскочим, трофеи опечатаем.

Шлагбаум гостеприимно поднялся перед лейтенантской машиной, и мы миниколонной въехали на территорию гарнизона. Я впервые оказался на действующем местном военном объекте, поэтому принялся вертеть головой, с интересом осматриваясь. В общем-то ничего нового не увидел — стандартный гарнизон с плацем, казармой, зданием штаба и офицерским бщежитиием. Вопреки ожиданиям, все строения полноразмерные, даром что в селе только взвод вояк расквартирован. И склад имеется, весьма внушительных размеров, и автохозяйство, отделенное от основной территории забором из пенобетонных плит. К складу и направились в первую очередь.

Притормозив у входа, лейтенант пару раз бибикнул, и уже через минуту из недр капитального пакгауза на свет божий вылез приземистый прапор в летах. Молча козырнул, уставился на начальство вопросительно.

— Петрович, опломбируй стволы.

— Все? — подал голос вышепоименованный Петрович.

— Нет, только винтари.

— Сделаю… — кивнул прапор, и вновь скрылся в утробе склада.

Вышел с пломбиром в руках, деловито перетянул тонкими тросиками спусковые крючки с рукоятками затворов, зажал свинцовыми пломбами. Полюбовался на работу, кивнул лейтенанту, мол, готово, и молча удалился в прохладу царства стеллажей и пыльных ящиков.

— Ну что, коллеги, поехали в общагу…

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, деревня Дубовка,

1 марта 2535 года, вечер

Заселились быстро, хоть общага и оказалась абсолютно пуста, даже дежурный отсутствовал. Пришлось специально вызывать старшину, который жил недалеко от гарнизона в частном секторе, ибо был мало того, что семейный, так еще и местный уроженец. Повезло мужику с местом службы, ничего не скажешь. Прапор в летах, чуть ли не близнец начсклада — и где таких берут? специально разводят, что ли? — в общагу явился минут через десять, вызванный вестовым. Поворчав для виду, заселил нас в двухместную комнату в самом конце коридора, в который выходили двери от восьми "нумеров", зато рядом с душевой и сортиром, да и общая кухня была в двух шагах. Комната оказалась неожиданно просторной, обставленной в стиле минимализма — две кровати, две тумбочки, письменный стол, шкаф. И я чуть не ошалел, обнаружив в углу при входе допотопный белый холодильник, какой лишь в исторических хрониках видел. Прямо из потолка торчал провод с тускловатой лампой накаливания.

— Офигеть!.. — только и смог произнести я, оглядывая это великолепие.

Чувствовал я себя при этом путешественником во времени, или, на худой конец, героем исторической виртуалки. Беленые стены и потолок, скрипучий дощатый пол, казенные занавески на окнах — как в музее, экспозиция "Быт середины ХХ века". Бывал я в такой несколько раз, у отца на работе есть, но больше, конечно, по оружейным выставкам лазил.

Ворчливый старшина, откликавшийся на Пал Палыча, неодобрительно зыркнул из-под бровей, но ничего не сказал. Выгрузил на кровати комплекты постельного белья, снабдил нас вафельными полотенцами, тапочками без задников с инвентарными номерами, и отбыл восвояси, поручив дальнейшую заботу о постояльцах лейтенанту Иноземцеву. Тот долгих речей произносить не стал.

— Располагайтесь, короче… Обед через час, в столовую приходите. Сашка знает, где.

И тоже очистил помещение, предоставив нас самим себе.

— Вот это кайф! — заключил я, развалившись на кровати.

Занял койко-место, разумеется, лишь после того, как освободился от навьюченной сбруи в виде разгрузки и броника с рюкзаком, а также пристроил шлем на стол. Однако лежать на кровати в пластиковом обвесе все же неудобно, поэтому нехотя поднялся и принялся избавляться от остатков снаряжения.

— Кстати, куда имущество складывать будем? — поинтересовался я у напарника, занятого тем же делом.

— Вон в шкаф закидывай, — отозвался он.

— А не сопрут?

— Смеешься? Это же гарнизон. Хоть посреди плаца барахло бросай, ничего ему не будет. Хотя насчет плаца я преувеличил — через пять минут на складе окажется. Но, опять же, ничего не пропадет, попадешь только на выпивку Петровичу.

Тут я Сашке, как, несомненно, более опытному в подобных делах, решил довериться. А потому без долгих раздумий запихал в шкаф снаряжение, заняв шлемом-наплечниками-наколенниками-налокотниками верхнюю полку. К некоторому моему удивлению в шкафу обнаружился встроенный оружейный сейф с примитивным механическим кодовым замком.

— А это для чего? — осведомился я, показав на железный ящик.

— Для оружия!.. — выпендрился Сашка, но тут же добавил: — Офицерская же общага, надо постояльцам где-то личное оружие хранить. В оружейку местную стволы приезжим сдавать не принято.

А я-то думаю, чего нас не разоружили при въезде на территорию. Впрочем, умно. Множество проблем решает, особенно в таком крошечном гарнизоне. Людей едва хватает наряды тянуть, какой уж дежурный по общаге! Хотя в оружейке по-любому пост есть, и человек материально ответственный неотлучно при имуществе находится. Однако это все лирика, если есть сейф — надо его использовать по назначению. Что я и проделал, с некоторым трудом запихав в ящик "вихрь" и пистолет в кобуре. Мачете вместе с ножнами положил рядом с броником. Сашка последовал моему примеру.

— Слушай, — задумчиво проронил я, — тут же вроде взвод всего расквартирован, а городок чуть не на полк. Как так получается?

— Ну, с полком ты загнул, а при введении военного положения на базе комендантского взвода батальон ополчения разворачивается из местных запасников. И взвод комендантский — это не армейский, в нем полста человек личного состава только под ружьем, и еще человек двадцать из вспомогательных служб — техники, завскладом, повара, медработник. Вооружение на этот батальон тут же хранится — видал, какой склад здоровый. Только техники реально на взвод, в случае чего ее из деревенского парка привлекают.

— Кто первый в душ?

— А кто займет, тот и первый! — и Сашка, хитрец этакий, вышмыгнул в коридор в одних трусах, не забыв захватить полотенце.

Я тем временем разулся, неторопливо скинул бронекомбез, вылез из термобелья, тоже раздевшись до трусов, и принялся потрошить рюкзак на предмет извлечения сменки. Хоть по-человечески душ приму, впервые за неделю. Да и постирушками заняться бы надо — термобелье, оно хоть пот утилизирует, но тоже ухода требует. Развесил аккуратно комбез на спинке стула, влез в тапочки и побрел в сторону душевой, не забыв прихватить исподнее, как свежее, так и требовавшее стирки.

Насчет душа Сашка беспокоился зря — кабинок оказалось целых три, отдельных, аккуратно выложенных белым кафелем. И вода горячая — то, что надо. Так что завис я надолго.

В комнату вернулся лишь через полчаса, развесил термобелье по спинкам кровати, натянул свежую футболку, штаны от полевой формы, сунул ноги в тапки и выжидательно уставился на Сашку. Тот безмятежно развалился на койке, задрав босые ноги на спинку, и, судя по виду, изучал рельеф беленого потолка.

— Чего там Иноземцев говорил про обед? — напомнил я.

— А… — очнулся напарник. — Пора уже. Здесь в гарнизонной столовке кормят, одевайся, а то не поймут и застроить попытаются.

Вот в этом я нисколько не сомневаюсь. Сам такой — не могу мимо одетого не по форме бойца спокойно пройти. К тому же считаю, что командир должен быть примером для подчиненных, потому и не стал возникать, а молча одел носки, сунул ноги в берцы, влез в куртку, подпоясался ремнем с кобурой — негоже офицеру без личного оружия по военному объекту шастать. У меня как раз для такого случая дублирующая кобура имеется, куда остается лишь пистолет сунуть. Ну и пилотку на голову нацепил, куда же без головного убора.

Сашка со страдальческим видом напяливал потрепанный камуфляж — сменки нет, он в длительный рейд не собирался. Потому жестоко мне завидовал, такому всему чистенькому и свежему, благоухающему дезодорантом. Это я в честь прибытия выпендрился, в поле обычно ничем подобным не пользуюсь, дабы не выдать себя неестественным запахом. Но на всякий случай карандаш сухого "подмышечника" с собой взял — не велика тяжесть, а порой бывает весьма приятно.

— А че эт у тебя за кепка такая странная? — удивился напарник, уставившись на мою небесно-голубую пилотку. Сам он щеголял в обычном полевом кепи с мягким матерчатым козырьком.

Понимаю, на фоне камуфляжа смотрится весьма забавно, но поделать ничего не могу — по форме положено.

— Это спецдевайс дьявольской силы. Дает плюс десять к меткости и плюс пять к харизме, — туповато пошутил я, ухмыльнувшись при виде вытянувшейся Сашкиной рожи.

— Пилотка это, — подурачился, и будет. — Я вообще-то флотский, абордажник из экипажного состава. А нам по форме только они положены — никаких фуражек и прочих кепи. А у вас такие не носят, что ли?

— Неа…

— Понятно. У всех свои заморочки. Хотя знаки отличия вроде совпадают… Кстати, а ты почему без погон?

— У "мародеров" в поле погоны носить не принято. Мы же вроде спецагентов, только работаем все больше на природе. Хотя знаки отличия имеются, — он ткнул пальцем в куртку, которую как раз застегивал.

Действительно, прямо над левым нагрудным карманом располагалась нашивка с обозначением группы крови, а рядом с ней пришпилен значок в виде силуэта "бобика" с рельефной звездочкой посередине.

— Так это ж эмблема автобата…

— Нет, у водил просто колеса, без излишеств. А "бобик" — эмблема поисковиков, нам часто и далеко мотаться приходится. Звание по количеству и размеру звезд определяется. С майора и выше звезды большие, еще сверху и снизу перекладины — типа как просветы на погоне.

— А сержантский состав как же? — удивился я.

— В "мародерах" только офицеры, с младшего лейтенанта начиная, его сразу после Училища дают.

— Это сколько же у вас офицерья тогда…

— Немного. Во всей поисковой службе личного состава не больше тысячи человек, включая вспомогательный персонал. А непосредственно "мародеров" сотни четыре — и вот они все офицеры. Мы в основном парами действуем, а когда нужно прикрытие, привлекаем пехоту.

— Ха… Голубая кровь, получается? Круче самого крутого спецназа?

— Нет. У нас задачи разные, и подготовка соответственно, — терпеливо пояснил Сашка. — Мы более универсальны, хотя чистых вояк намного лучше меня полно.

Вот и прояснилась ситуация. У нас таких называют коротко и ясно — рейнджер. И по задачам, и по специфике работы очень похоже.

— Ладно, хорош трындеть, в столовку пора. И сними эту, как ее… пилотку. Внимание привлекаешь.

Тоже верно. Желудок уже давно недвусмысленно сигнализирует, что пора бы подумать и о еде, а не только о пище духовной.

Столовка оказалась чистой и просторной, с полностью застекленной передней стеной — видно, что здание для приема пищи приспособлено, а не для обороны. Впрочем, надо же хоть где-то солдату от серых стен с окнами-бойницами отдохнуть. В столовке самое для этого место — все же тут удовольствие получают, второе доступное для служивого человека после сна.

Мы двое оказались не единственными посетителями предприятия общепита — здесь уже обедало человек двадцать бойцов, занимавших целый ряд столов у дальней стены. У окна напротив сидел Иноземцев, призывно махнувший рукой. Возражать мы не стали и заняли места за его столом, весьма кстати сервированном на троих.

— Как устроились? — поинтересовался лейтенант.

— Нормально… — отозвался Сашка, не забывая вертеть головой в поисках обслуживающего персонала.

В качестве такового выступала весьма симпатичная юная особа с длинными русыми косами, в аккуратном белом фартучке и косынке. Девушка довольно миниатюрная, но здоровенный поднос с тарелками держала крепко, уверенно курсируя меж столами. Подошла, улыбнулась и принялась выставлять перед нами душистый борщ.

— Приятного аппетита, товарищи офицеры! — и упорхнула в кухню, оставив после себя легкий фруктовый аромат.

— Это Елена Павловна, — пояснил Иноземцев. — Дочь нашего старшины. Так что слюни не пускать.

Ага, это ее папенька нас в общаге устраивал. Ну и ладно. Все равно я дальше мыслей греховных заходить не собирался — ибо ждут меня.

— У вас тут и духи производят? — удивился я.

— А как же!.. — лейтенант зачерпнул полную ложку борща, подул. — У нас чего только не производят… Частники. На заказ вообще что угодно могут сделать, лишь бы тебе денег хватило. Чем эксклюзивней товар, тем дороже.

Ну да. Частный бизнес — двигатель прогресса. Судя по всему, в руках государства лишь производство жизненно необходимых товаров — оружия, снаряги, техники. А все остальное на откуп свободным предпринимателям отдано. Интересно, что насчет сельского хозяйства?

— А село как? Тоже частники?

— Свободные арендаторы. Земля государственная, поэтому они половину продукции сдают по фиксированным ценам в госприемку, а со второй что хотят, то и делают. В принципе, всем хватает.

На этом разговор увял — все отдали должное борщу. Потом подоспела перемена блюд — на второе потчевали свиной отбивной с картофельным пюре. В заключение подали чай — травяной, как у Сашки, которым он меня на "перевалке" поил.

После позднего обеда — или раннего ужина, хрен поймешь — распрощались с гостеприимным лейтенантом и вернулись в общагу. Я вознамерился отоспаться на всю катушку — в безопасности и в удобной койке, хоть и малость скрипучей. У Сашки на вечер были планы, а потому он вскоре куда-то смылся, не забыв нацепить на пояс кобуру с кольтом, хотя при посещении столовой этим аксессуаром пренебрег. Вернулся он уже затемно, когда я, прокемарив часа три, проснулся и принялся копаться в технично умыкнутых с Сашкиного КПК файлах.

Больше в этот день нас никто не побеспокоил, и мы с чистой совестью завалились спать. Я немного удивился, что Сашка не пристает с вопросами, но заострять внимание на этом факте не стал.

 

Глава 4

Система Риггос-2, планета Ахерон, деревня Дубовка,

2 марта 2535 года, утро

Утро следующего дня встретило прохладой, прямо как в древней песенке. Прибыл я на планету в самый разгар лета — по крайней мере, в этих широтах — потому был порядочно разбалован сухой и теплой погодой. Чуть не попал под дождь, когда в первый раз из бункера вылез, потом как отрезало. А тут прямо таки подвезло — за ночь небо затянуло почти черными грозовыми тучами, в приоткрытое окно пахнуло холодной сыростью, и даже под одеялом стало весьма неуютно. Рассвело уже довольно давно, но за окном стояла серая хмарь, отчего на душе становилось пакостно. Хотелось принять на грудь чего-нибудь, крепостью не менее сорока градусов. Однако желания не всегда совпадают с возможностями — несмотря на наличие НЗ в виде фляжки с коньяком, от употребления горячительных напитков ввиду скорой встречи с местной "кгявавой гебней" решил воздержаться. Во избежание. Завтрак в постель в обслуживание также не входил, поэтому мужественно принял решение встать и приступить к утреннему туалету — благо для этого в офицерской общаге все удобства имелись. С некоторым усилием разлепив глаза, добрался до санузла. Склонившись над раковиной, с удовольствием плеснул в лицо холодной водой, и даже от чистки зубов надоевшим ополаскивателем получил кайф — ага, после недели ночевок в лесу куда как приятно. Не менее приятно облачиться в свежее белье — пока есть такая возможность, решил постирушками не пренебрегать. Жаль, что сменка только одна, но шастать по гарнизону в полном боевом облачении я посчитал извращением, а потому снова влез в полевую форму, не забыв подпоясаться ремнем с кобурой. На всякий пожарный сунул КПК в набедренный карман, нахлобучил пилотку — ну все, ко встрече с безопасниками готов.

Закончив с утренним туалетом, решил разбудить напарника — ибо не фиг дрыхнуть, когда решаются, можно сказать, судьбы мира. Люблю иногда подпустить пафоса, ага. Однако рекомого напарника в койке не обнаружилось, равно как и обмундирования. Вот стервец! Куда он, интересно, подался в такую рань? Хотя, как говорит один мой знакомый — ну и ладно! Пойду завтракать.

Несмотря на ранний час, столовая работала. На завтрак подавали яичницу с салом (моя печень выразила решительный протест), свежие булочки и травяной чай. Наплевав на яичницу, воздал должное печеностям. Тем более к ним полагался десерт в виде малинового варенья или меда на выбор. Сидеть в теплой столовке, пронизанной вкусными запахами, и не спеша попивать чай было невыразимо приятно. Однако долго предаваться сибаритству мне не дали — в общий зал вошли двое незнакомых военных в вездесущем камуфляже, дополненном фуражками с серыми околышами и зеленым верхом. У одного в руках коричневая кожаная папка, такая, знаете, в какой обычно всякие справки-копии-заключения таскают, с завязками и золотым тиснением. На этой разве что тиснения не было, а остальные атрибуты присутствовали. Второй тащил чемоданчик типа "кейс", достаточно компактный, но, судя по позе, весьма тяжелый. Оба средних лет, с незапоминающейся внешностью. На поясах неизменные кольты "правительственной модели", но другого оружия не видно. Рядом вышагивает вероломный напарник Сашка, рожу его не покидает гнусная ухмылка — дескать, вот он, вражина, сидит, булки лопает с чаем, и в ус не дует. Вот блин! Уж не с ними ли он вчера с вечера загулял, да еще и с употреблением спиртных напитков? Все может быть…

— Капитан-лейтенант Тарасов? — осведомился военный с папкой, остановившись в шаге от стола.

— Допустим, — с сожалением отодвинул я тарелку с булочками. Доесть вряд ли удастся. — С какой целью интересуетесь, позвольте полюбопытствовать?

— Майор Зубов, Служба Безопасности, — отрекомендовался папконосец. — Третье управление. Мой напарник, лейтенант Нефедов. Рады приветствовать.

— Не менее рад, — решил я проявить вежливость, оторвав зад от стула. — Присаживайтесь, товарищи офицеры! Места хватит.

— Спасибо, мы позавтракали, — отказался майор. — Я вижу, вы еще не закончили. Мы будем ждать в девятом кабинете, лейтенант Иволгин вас проводит.

Проводив задумчивым взглядом особистов, я переключил внимание на напарника. Тот, как ни в чем не бывало, уселся напротив и махнул официантке. Через минуту перед ним возникла тарелка с булками, которые он принялся с аппетитом уплетать, запивая чаем.

— Ну что, Иуда, тридцать сребреников прожираешь?

Однако Сашка даже ухом не повел. Правильно, в общем-то, режим — дело святое. Если бы я на собственную базу приволок случайно встреченного типа, пускай и оказавшего помощь, тоже в первую очередь к особистам его отвел бы. Порядок есть порядок.

Закончив завтрак, я поднялся из-за стола, одернул китель и выжидательно уставился на напарничка. Тот заглотил последний кусок булки, допил чай, и пошел к выходу, дожевывая на ходу. Вот засранец! Ладно, обострять ситуацию не будем, я его прекрасно понимаю.

Вышли на улицу, в царство сырой хмари и прохладного ветра. Сашка, наконец, перестал жевать, поднял вверх указательный палец и глубокомысленно выдал:

— Когда я ем, я глух, нем и вообще не способен адекватно реагировать на окружающую действительность.

— Пожра… ээээ, покушал?

— Угу.

— Ну, тогда объясняй, куда идем, и что будем врать, чтоб складно было.

— А врать не надо. Будем говорить правду.

— Как ты себе это представляешь?

— Очень просто. Они задают вопрос — ты отвечаешь. Они вчера ближе к вечеру приехали, вот я к ним на огонек и зашел, — пояснил напарник. — Благо обоих хорошо знаю, они "мародеров" курируют. Так вот, они мне вчера по секрету разболтали, что там — Сашка ткнул указательным пальцем в хмурое небо — не могут определиться, что с тобой делать. Поэтому много не болтай, ограничься необходимым минимумом. Пусть они лучше нас в Чернореченск отвезут, а там, скорее всего сам Соломатин с нами разбираться будет. Нам это выгодно.

Войдя в здание штаба, без проблем миновали охрану в виде двух молодцев в полной боевой выкладке. Девятый кабинет располагался в самом дальнем конце коридора, причем дверей я насчитал всего шесть. Выразил недоумение по этому поводу, на что Сашка ответил, что традиция такая — на любом военном объекте девятка зарезервирована за особистом, даже если весь военный объект из этого кабинета и состоит. Как оказалось, представитель Службы Безопасности имеется в каждом достаточно крупном населенном пункте, где базируются войска, однако непосредственно в контингент не входит и армейскому начальству не подчиняется. Исключение составляет лишь военное положение.

Постучал деликатно в дверь, дождался возгласа "Войдите!". Кабинет оказался довольно просторным, прямо в середине стоял огромных размеров письменный стол, к нему буквой "Т" приставлен еще один, уже не письменный, а просто узкий и длинный — для посетителей. Обстановка стандартная — шкафы, забитые папками с документами, грубый сейф, еще один стол в углу — его как раз занял лейтенант Нечаев, возившийся с раскрытым "кейсом". Майор Зубов восседал за чудом столярного искусства, перед ним лежала раскрытая кожаная папка — та самая, с тесемочками. Рядом аккуратно примостилась фуражка. Больше никого в кабинете не было.

— А где местный? — чуть слышно процедил я, толкая напарника в бок.

— Выгнали, ты ж секретный, — шепнул он в ответ.

— Еще раз здравствуйте, — поднялся навстречу Зубов. — Присаживайтесь, разговор предстоит долгий.

Я опустился на стул с высокой спинкой — по-военному грубый, но крепкий. Сашка уселся напротив.

— Приступим.

Я согласно кивнул.

— Начнем со стандартных вопросов — имя, звание, с какой целью прибыли?

— Капитан-лейтенант Тарасов, Флот-2, экипажный состав. Отправлен вышестоящим начальством в систему Риггос-2 для проведения разведывательных мероприятий и установления контакта с местным населением. Это все, что могу вам сообщить.

— Вы утверждаете, что прибыли из сектора пространства, контролируемого Земной Федерацией?

— Точно так.

— Вы говорите правду?

— Точно так.

— Вы не будете возражать против небольшой проверки?

— На предмет?

— Нам нужна уверенность в вашей правдивости. Тест на мнемосканере.

— Возражаю.

— В таком случае мы будем вынуждены вас арестовать и доставить под конвоем в Чернореченск. Разумеется, предварительно воспользовавшись сканером.

— У меня есть предложение лучше, — я полез в набедренный карман за наладонником. Пугать он меня еще будет, ага. — Можете изучить во всех подробностях.

Передав активированный КПК майору, извлек из нагрудного кармана идентификатор и переправил ему же.

— Могу также продемонстрировать оружие и снаряжение.

Зубов задумчиво покрутил в руках пластиковый прямоугольник с орлом и эмблемой абордажников на обороте.

— Хорошо, — наконец выдал он. — Вы меня убедили. Тем более у меня есть приказ в случае вашего отказа от сканирования не настаивать. Но в Чернореченск ехать придется.

— Кто бы возражал, — пожал я плечами.

— В таком случае час на сборы. Отправка в одиннадцать ноль-ноль! — завершил беседу безопасник, возвращая мое имущество.

Вот тебе и длинный разговор! Подозрительно легко он сдался. Где угрозы, где применение физического насилия, где попытка вколоть "сыворотку правды"? Где, я вас спрашиваю?!

Когда мы подошли к двери, майор остановил нас деликатным покашливанием.

— Капитан-лейтенант, у нас имеется просьба. Необременительная, но весьма настоятельная.

— Я весь внимание.

— Вот в этом мешке в углу — полевая форма нашего образца. Размер должен подойти. Не сочтите за труд ехать в ней, хотелось бы свести демаскирующие признаки к минимуму. Не будем привлекать лишнего внимания.

— Есть.

Выбравшись в коридор, перевел дух. Однако странно, он даже не потрудился хоть чуть-чуть на меня надавить — сразу пошел на попятный. На Службу Безопасности это совсем не похоже, какой бы убогой она ни была. Я понимаю, что дата изготовления КПК, равно как и срок действия, проставленный на идентификаторе, говорят сами за себя, но можно же хотя бы попытаться из меня вытянуть какие-то сведения… Похоже, действительно у них приказ убедиться в моем инопланетном происхождении и доставить к вышестоящему начальству.

— Ну и что ты по этому поводу думаешь? — толкнул я локтем Сашку. — Это была шутка такая? Им действительно хватило идентификатора и капекашки? А если они поддельные, или новоделы местные, как вариант?

— Расслабься, — улыбнулся напарник. — Я примерно такого развития событий и ожидал. Да и доказательства у тебя весьма убедительные — оборудования, чтоб такой документ создать, у нас нет. Можно, конечно, на репликаторе воспроизвести, но, опять же, оригинал нужен. То же самое и к компу относится. Поэтому и отстали. Вот когда в Чернореченск приедем, они тебе устроят баню. И мать Кузьмы, и "здесь вам не тут" в одном флаконе. При непосредственном участии полковника Соломатина.

— Умеешь ты успокоить боевого товарища…

— А ты мне вовсе не товарищ, ты на меня вероломно напал и пленил. Пыткам подверг. Вот я и проявил слабость, выдал сверхсекретную военную тайну. Так что с меня взятки гладки.

— Про пытки поподробнее, пожалуйста, — подпустив льда в голос, потребовал я. — И про вероломное нападение.

— А кто меня связал, бросил на пол, аки куль с картошкой, и ушана на вертеле жарить начал? Да я, к твоему сведению, едва жив остался — чуть слюнями не захлебнулся.

Вот балбес. Ладно, не буду обращать внимания, само и отстанет…

Вернувшись в общагу, приступили к сборам. У Сашки из имущества кроме снаряжения лишь рюкзак да автомат с боекомплектом. Мне пришлось тяжелее — надо выполнять просьбу майора. Как и следовало ожидать, полевой камуфляж местной расцветки оказался слегка великоват — все в соответствии с древней армейской мудростью: бывает лишь два размера — слишком большой и слишком маленький. Ибо мы не ищем легких путей, а обязаны мужественно переносить тяготы и лишения службы. Натянув штаны, обнаруживаю, что все не так уж и плохо — сидят немного мешковато, но с задницы не сваливаются, особенно с ремнем. Куртка почти впору, обхожусь закатыванием рукавов и утяжкой талии специальными тесемками, вшитыми в подкладку. Ботинки оставляю свои — обувь в выданный майором комплект не входит. А вот головной убор имеется — такое же патрульное кепи, как у Сашки.

Оглядел отражение в оконном стекле — вроде нормально, за местного вояку сойду легко. Затолкал в освободившийся мешок собственный боевой костюм, туда же с некоторым трудом забил весь пластиковый обвес, даже наплечники поместились. Облачился в бронежилет с разгрузкой — если не присматриваться, сразу и не поймешь, что они от местных образцов довольно сильно отличаются. Пристегнул к правому бедру кобуру с пистолетом, а мачете в ножнах затолкал в рюкзак. Туда же отправил полевую повседневку, в которой разгуливал по гарнизону последние сутки. В результате оказывается, что шлем засунуть решительно некуда.

— Забей, — советует напарник, увидев мое замешательство. — Пошли, пора уже.

Забей, так забей. Навьючившись рюкзаком, зафиксировал автомат в захватах на спине, в одну руку мешок с комбезом, в другую шлем — вроде готов. Сашка подхватил свой автомат, закинул на плечо рюкзак. Вышли из комнаты, и нос к носу столкнулись с Пал Палычем — местным комендантом общаги и по совместительству старшиной комендансткого взвода.

— Стоять, орлы! — рявкнул он. — А кто комнату сдавать будет?

Против старшины не попрешь — это любой служивый знает. Пришлось вернуться и отчитаться перед дотошным прапором по всем мелочам. Процесс занял около десяти минут, из которых львиную долю Палыч потратил на внимательный осмотр постельного белья и пересчет принадлежностей, выданных перед заселением. Наконец избавляемся от назойливого старшины и шагаем в гараж, за машиной и остальным имуществом.

Безопасники уже ждали нас перед КПП. Мы пристроились в середину небольшой колонны из двух камуфлированных "бобиков" и кургузой бронемашины на четырех мощных колесах. Присмотревшись, понял, что передо мной древняя БРДМ-2, из башни которой торчит ствол крупнокалиберного пулемета. Наверняка "корд", если Сашке верить. Рядом выглядывало дуло поменьше — похоже, танковый "печенег". А что, для местных условий вполне достаточно — с броней и такими пулеметами любого встречного можно легко на ноль помножить. Первый "бобик" с тремя бойцами, один из которых устроился у "печенега" на вертлюге, сорвался с места и укатил вперед — наверняка передовой дозор. Зубов с напарником сидят во втором джипе, с ними еще один пулеметчик. Затем мы, а замыкала колонну "коробочка". Перед отправкой я все же решил прояснить ситуацию касательно одного вопроса, и подошел к Зубову, сидящему за рулем второго "бобика".

— Товарищ майор, разрешите обратиться?

— Обращайтесь, капитан.

— Стесняюсь спросить, но зачем этот маскарад с переодеванием?

— Приказ вышестоящего начальника… — пожал плечами Зубов.

— А вас не смущает, что меня уже и так много народу видело в моем обмундировании, и по прибытии обо мне лейтенант Иволгин прямым текстом в эфир докладывал?

— На этот счет не волнуйтесь. Мы запустили информацию, что возвратился из рейда наш сотрудник, экипированный из Запасника, ввиду особой важности и сложности порученного задания. Коротковолновую связь перехватывать еще никто не догадался, надобности нет. Доклад принимал непосредственно полковник Соломатин. Если даже кто-то случайно и услышал, то и бог с ним.

— А пленный?

— Он уже доставлен в Чернореченск. В Дубовке его не допрашивали.

— Спасибо. Разрешите идти?

— Идите.

На том и разошлись. Что ж, если безопасники считают, что секретность соблюдена — доверимся, ибо им виднее. В конце концов, пусть у них по этому поводу голова болит.

Тронулись, предварительно обменявшись рабочими частотами для связи. Путь наш пролегал по хорошо наезженному широкому тракту, машины шли бодро, глотая подвеской небольшие неровности дороги. Весьма кстати заморосил дождик, прибив пыль — а то бы надышались. Замыкающая БРДМ темп держала, так что ехали с приличной для движения в колонне скоростью — около пятидесяти километров в час.

— Нормально идем! — обернулся ко мне довольный Сашка. — Через пару часов в Чернореченске будем.

— А хрен ли тогда вчера не уехали? Смешное расстояние — четыре электрички…

— А?!

— Не обращай внимания, шутю я. Говорю, че вчера-то не уехали?

— Э, брат, тут большая политика! — ухмыльнулся напарник. — Мне, конечно, не докладывали, но я могу тебе сообщить свое личное мнение на этот счет.

— Было бы любопытно…

— Понимаешь, у нас хоть население по вашим меркам не очень большое, но по местным реалиям мы крупное и богатое государство. И как в любом государстве, у нас идет постоянная закулисная борьба. Не удивлюсь, если генерал Злобин при помощи Соломатина решил разыграть твою карту. Я уверен, что кроме них в верхнем эшелоне про тебя не знает никто. Поэтому и группу сопровождения выслали, и легенду придумали, и секретность блюдем. А с вечера не поехали по одной простой причине — к твоему прибытию подготовиться надо. Вот они время и выиграли таким образом.

— Звучит разумно…

— А ты думал, мы лаптем щи хлебаем? Тут знаешь, какие интриги закручивают! Круче, чем при французском дворе.

Что ж, обстановка немного прояснилась. Поэтому я перестал дергать напарника — путь машину ведет внимательнее. Достал наладонник и принялся копаться в спи… позаимствованной с Сашкиного КПК документации.

Большую ее часть я еще вчера вечером изучил, узнав много интересного, в основном, из области местной географии. Напарник оказался педантом по части информации — ничего лишнего, только то, что относилось к профессиональной деятельности. Даже фотографии любимой девушки не нашлось, не говоря уж о таком неизменном атрибуте любого компьютера, как скрытая папка с порнухой. Лишь инструкции, боевые наставления и карты — вот их было великое множество. Все аккуратно рассортированы по папкам в соответствии с разбивкой на квадраты — система оказалась аналогичной нашей армейской. Но в такие крупномасштабные дебри я лезть не стал и ограничился изучением карты континента. Точнее, той его части, что прилегала к Чернореченску — примерно по тысяче километров во всех направлениях. В общих чертах местность совпадала с довоенной спутниковой фотографией, имевшейся в моей собственной базе данных, однако обнаружилось много отличий, обусловленных последствиями боевых действий. Например, все сколько-нибудь крупные довоенные населенные пункты на Сашкиной карте помечены как разрушенные и необитаемые, за исключением Чернореченска. Сам он располагался в сердце лесного массива, на берегу речки Черной, в честь которой, собственно, и назван. Город окружала целая россыпь значков, обозначающих деревни и хутора, однако все они находились в пределах ста пятидесяти-двухсот километров от него.

В двухстах километрах севернее столицы расположился городок Застава, про который мне Сашка при первой встрече уже рассказывал. К юго-западу в трехстах километрах от Чернореченска в излучине Черной разместился Разгуляй — крупный речной порт. Судя по примечаниям к карте, выше Разгуляя река была несудоходной, поэтому от столицы товары шли сушей, а уже потом перегружались на баржи и сплавлялись на юг почти на тысячу километров, к Порт-Владимиру, окруженному, как и Чернореченск, двумя десятками деревень. Это уже порт смешанный — и речной, так как располагался в устье Черной, и морской, благо имелся прямой доступ к Внутреннему морю. Кроме того, на карте обозначено около двух десятков населенных пунктов, которые идентифицировались как города аборигенов. Получается, у местных тоже имеются государственные образования. Значит, не такие уж они и дикари. Что ж, будем иметь в виду.

Нашел я и Базу-7, и Полигон-1, правда, судя по условным значкам, они были заброшены. Впрочем, как и все остальные довоенные объекты, которых обнаружилось неожиданно много. Один из них, База-Центральная, располагался в середине заштрихованного пятна неправильной формы с надписью "Мутагенка". Больше никаких пояснений не было. Однако у Сашки интересоваться не стал, потом выясню.

На карте полушария обнаружилось еще несколько интересных объектов. Например, стало понятно, что Внутреннее море — не море вовсе, а немалых размеров залив, являющийся частью Северного моря Срединного океана. По крайней мере, я таким макаром перевел North Sea и Middle Ocean, обозначенные на карте, в очередной раз поразившись убогой фантазии местных колонистов. Залив от остальной акватории отделялся цепочкой довольно крупных островов, вроде Японской гряды на Земле, с несколькими аборигенскими городами. Посреди залива располагался загадочный объект, обозначенный как "Океанариум". Больше ничего интересного на данный момент для себя я не обнаружил. С изучением остальных материков решил не заморачиваться, тем более, что для нынешних чернореченских картографов они представляли собой одно большое белое пятно.

Собственно, сейчас мое внимание привлекли отброшенные вчера как наименее актуальные руководства к стрелковому оружию. Мне довелось в свое время пострелять и из автомата Калашникова (музейный экземпляр АК-74 мне отец не доверил, но в ведомственном тире имелись современные реплики), и из винтовки Мосина. Так что представление об оружии имею, но, как говорится в старом анекдоте — есть нюансы. Тут основной калибр 7,62х39 для обеих систем, то есть местный автомат мощнее "семьдесят четвертого", а "мосинка", наоборот, похлипче прародителя будет — тот патрон 7,62х54 пользовал. Вот и получается, что в баллистике различия весьма велики, нужно заново учиться. Эк загнул! Еще неизвестно, что меня в городе ждет. Может, и вовсе — бритвой по горлу, и в колодец… Утрирую, конечно, но в жизни всякое случается.

Между тем дорога потихоньку становилась все ровнее и шире, перелески сменялись полями на обширных вырубках, то и дело попадались встречные машины — уже знакомые "козлы" и кургузые двухосные грузовики с квадратной кабиной, по-видимому, "шишиги". Один раз наша колонна обогнала нечто огромное и неуклюжее, под завязку нагруженное сеном. Сашка пояснил, что это большегрузный тягач на базе бэтээра. Народ на БРДМ реагировал спокойно, за стволы никто не хватался, видать, тут в порядке вещей передвижение усиленными колоннами. Собственно, одиночные машины почти не встречались — шли как минимум парой. А это уже показатель. Шалят тут на дорогах злые люди, как пить дать, шалят.

— Бандитов много тут? — отвлекшись от КПК, спросил я напарника.

— Не-а, — Сашка спокоен, как танк. — Здесь вообще нет. До Чернореченска десять минут езды осталось, безопасная зона.

— А почему в одиночку люди не ездят?

— Привычка. Это здесь безопасно, а километров на пятьдесят отъедешь, и уже легко в неприятности вляпаться можно. Вот и не расслабляются.

Ага, почти приехали. Убрав деактивированный наладонник в карман, я принялся оглядывать окрестности. Пока кроме деревьев вдоль дороги ничего интересного не видно. Однако едва мы вырвались из перелеска на очередную вырубку, Чернореченск предстал пред взором во всей красе.

Он впечатлял. До него оставалось еще около трех километров, но даже с такого расстояния были видны мощные стены защитного периметра. Город с двухсоттысячным населением и развитой промышленностью — это весьма крупный объект, однако периметр тянулся змеей и вправо, и влево, не оставляя ни малейшей незащищенной лазейки, насколько доставал взгляд. Предполье пересекалось тремя поясами заграждений из "спиралей Бруно", то и дело на глаза попадались квадратные таблички. Я даже не стал осматривать их через монокуляр — и так ясно, что там мины. Проходы в заграждениях свободны, шлагбаумы были свернуты в стороны. В небольших будочках скучали дежурные наряды, роль которых, по-видимому, в случае опасности сводилась к блокированию прорех мотками "колючки" с последующим бегством под защиту Периметра. На колонну солдатики не обращали никакого внимания.

Дорога, вившаяся по двухкилометровой полосе отчуждения, сначала вывела колонну к проходу в многорядном заграждении из колючей проволоки типа "егозы". Здесь у главного колонны проверили документы хмурые патрульные, занимавшие пенобетонный блок-пост со шлагбаумом и "кордом" на крыше, но без каких-либо претензий пропустили дальше.

Когда подъехали вплотную к Периметру — именно так, с большой буквы, ибо невозможно без уважения относиться к пятиметровой высоты стене, по гребню которой чуть ли ни через каждые пятьдесят метров торчали бетонные капониры с крупнокалиберными пулеметами — мощные броневые створки ворот уже гостеприимно разъехались в стороны. За ними обнаружился хитровыгнутый коридор с глухими торцами — этакий перископ в разрезе. В прямых углах прятались крупнокалиберные пулеметы. Свернули, проехали метров двадцать под прицелами двух "кордов", еще раз свернули и выбрались на свет божий. Причем, не в сам город, а в очередной загон-"отстойник", отделенный от жилых кварталов путаницей "колючки". Здесь нас ожидал еще один пост с парой пулеметов и двумя бронемашинами, очертаниями напоминавшими БТР-80. Собственно, это они и были, только башенки какие-то странные… Ну да, в них же пара "корд" плюс "печенег" установлена, вместо классических КПВТ и ПКТ. Вполне себе самодостаточные мобильные огневые точки. В случае чего ими даже входной тоннель закупорить можно, и разбирать на запчасти плотным огнем любого супостата. Кстати, изнутри Периметр уже не поражал величественностью — стены высотой всего лишь в пару метров, что объяснялось наличием земляной насыпи, из стандартных пенобетонных плит двадцатисантиметровой толщины, да колонны капониров, собранных из пенобетонных колец диаметром около двух метров. По всей длине забора протянуты сварные мостки, по которым курсировали редкие часовые.

Этот пост проверкой документов не ограничился — пара серьезного вида пареньков в полной боевой выкладке еще и осмотрела машины, не поленились даже в БРДМ заглянуть. Что искали, я так и не понял, возможно, шпиёнов. А может и незаконно ввозимый на территорию Чернореченска деревенский самогон.

Выехав из отстойника, колонна разделилась — бронемашина сопровождения резко взяла вправо и укатила по широкой асфальтированной дороге, проложенной вдоль внутренней стороны Периметра. Прямо МКАД, блин! Наши же два "бобика", присоединившись к джипу передового дозора, неторопливо направились в сторону центра.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

2 марта 2535 года, день

Движение в городе по местным меркам было довольно оживленное, хотя после мегаполисов Федерации с их бешеным трафиком мне улицы показались чуть ли не пустынными. Я с интересом вертел головой, изучая окрестности. Жилые районы плотно застроены, видать, ограниченная площадь дает о себе знать, но при этом домов выше пяти-семи этажей пока не видно. Много сквериков, везде, где позволяет место, растут деревья. Улицы довольно широкие, заасфальтированные, газоны и пешеходные дорожки ухоженные. Симпатичный городок, чистый и уютный. Чем ближе к центру, тем плотнее движение, тем больше народу на улицах. И в спальных районах то и дело попадались магазинчики, кафешки и просто пивные, а уж в местном "сити" вообще все нижние этажи зданий были заняты разнообразными заведениями, призванными безболезненно облегчить карманы трудового народа.

— Сашка, а че мы через центр прем, как на выставке? — удивился я. — Вроде ж мы секретные.

— Фигня, — отмахнулся напарник. — Здесь такие колонны по десять раз на дню ходят — самая короткая дорога от "Армейки" к южным воротам.

— "Армейки"?

— Ну да. Ты че, до сих пор в план города не заглядывал?

Вот блин! Я аж смутился. Прогнал, признаю.

— Объясняй уже…

В последующие пять минут я узнал, что Чернореченск условно делится на две части: Северную — промзона и основные военные объекты, сосредоточенные в районе, который называется "Армейка", и Южную — спальные районы и Центр, здесь располагается жилье, вся торговля и культурно-развлекательные заведения. Основной парк военной техники, как нетрудно догадаться, базируется в "Армейке", и чтобы добраться до южных ворот, нужно сделать нехилый такой крюк километров в десять по обводной кольцевой дороге. Вот хитрые вояки, дабы не терять драгоценного времени, и повадились кататься через Центр. Это, конечно, не одобряется Советом и лично Председателем, но больше как-то на словах, потому на это неодобрение военные со свойственным им здоровым цинизмом забивают болт и продолжают ездить, как ездили. Короче, и здесь бардак. И мы еще скромно идем, не в силах тяжких — БРДМ-2 по обводной дороге на базу отправили.

Пока суть да дело, пересекли Центр и выехали к пенобетонной стене, тянущейся в обе стороны. До Периметра ей конечно далеко, однако сверху пущена колючка и высота такая, что не каждый перелезет с наскока. Колонна взяла вправо, некоторое время тащилась вдоль угрюмых серых плит, но вскоре остановилась на очередном КПП. Здесь уже особых строгостей не наблюдалось — хлипкий шлагбаум, пара бойцов с автоматами и дежурный в чине лейтенанта. Майор Зубов что-то сказал офицеру, и колонна безо всяких формальностей проследовала на закрытую территорию.

— Ну, вот мы и дома! — улыбнулся во все тридцать два зуба Сашка. — "Армейка"! Через пять минут в ППД будем.

Действительно, очень скоро колонна притормозила перед огороженной территорией типичной ВЧ. Дежурный в будке активировал электропривод, и тяжелая створка ворот отъехала вбок, освобождая проезд. Машина сопровождения тут же ушла к видневшимся слева гаражным боксам, а мы проследовали за "бобиком" Зубова к приземистому двухэтажному зданию. Как я и предполагал, оно оказалось штабом Поисковой службы, о чем недвусмысленно свидетельствовала соответствующая табличка. О военном назначении постройки напоминали лишь решетки на окнах и мощная металлическая дверь, впрочем, не запертая. Припарковались на аккуратно размеченном пятачке и благополучно выгрузились, оставив пожитки в кузове. Я попытался было захватить рюкзак, но Зубов посоветовал ограничиться личным оружием. Сашка на это отреагировал спокойно, потому я с чистой совестью бросил барахло в машине.

Как и положено, за дверью располагалась проходная с турникетом, сбоку в специальном закутке сидел наряд. На наше появление не обратили особого внимания, лишь лейтенант-дежурный поинтересовался целью посещения. Аккуратно записал данные прибывших в журнал учета и без возражений выделил одного из дневальных на охрану машин. Автоматы пришлось оставить под роспись в имевшемся тут же оружейном шкафу. Дальнейший наш путь пролегал на второй этаж, в кабинет начальника службы полковника Соломатина.

В приемной нас встретил хмурый адъютант в капитанском звании. Выслушав доклад Зубова, он велел ждать и скрылся за дверью. Вернувшись через несколько минут, предложил Нечаеву и Сашке отбыть в расположение и озаботиться написанием подробных отчетов, а нас с майором пригласил в кабинет.

Обитель местного руководства до боли напоминала логово моего непосредственного начальника кап-1 Борщевского — просторное светлое помещение с ковролиновым полом, парой стеллажей со всяческой дребеденью вроде кубков и грамот, и всенепременными столами — хозяйским письменным и несколькими обычными, составленными буквой Т. Ну и платяной шкаф в углу — куда ж без него. На больших окнах с пластиковыми рамами жалюзи, стены и потолок тщательно побелены. Над головой хозяина кабинета красуется портрет мужика средних лет с очень усталым лицом.

Пока Зубов докладывался, я успел довольно подробно рассмотреть полковника Соломатина. Среднего роста, худощавый, с твердыми чертами лица и умным взглядом, он производил впечатление серьезного человека, профессионала в лучшем смысле слова. Достаточно молодой — на вид чуть за сорок, но битый жизнью дядька. На подбородке едва заметный шрам, и кожа на левой щеке отдает глянцем — такое бывает после регенерации тканей. Повседневная форма цвета хаки сидит как влитая, и в какой-то другой одежде полковника представить трудно. Плавные, выверенные до миллиметра движения выдают опытного бойца — подобная пластика вырабатывается годами полевой работы. Не уверен, что смогу с ним легко справиться в случае чего. Но самое главное — глаза. Серо-стальные, колючие — кажется, что этот человек видит тебя насквозь и читает как открытую книгу. Мне даже стало немного не по себе — в этом отношении Борщевскому до местного начальства далеко. Впрочем, кап-1 берет несколько другим — его взгляд буквально придавливает к полу. Разумеется, когда он того хочет.

— Вольно, товарищи офицеры! — выслушав доклад, произнес полковник. — Присаживайтесь.

Зубов привычно разместился на ближнем к хозяйскому столу гостевом стуле, я устроился напротив. Полковник несколько секунд буравил меня взглядом, проверяя на прочность, но я проявил стойкость и глаз не отвел. Хотя, видит бог, было трудно.

— Будем знакомы, — протянул руку хозяин кабинета. — Я, как вы уже поняли, начальник Поисковой службы полковник Соломатин, Николай Иванович.

Я пожал крепкую ладонь с грубой кожей и представился в ответ:

— Капитан-лейтенант Тарасов Александр Александрович, Военно-космические силы Земной Федерации.

Соломатин задумался ненадолго, видимо, до сих пор не решил, какую линию поведения выбрать. Затем все-таки определился и заговорил.

— Признаться, вы своим появлением поставили меня в неловкое положение, — полковник потер шрам на подбородке. — Впрочем, не только меня. Сначала мы не поверили, потом засомневались, теперь, когда вы прибыли в Чернореченск, отпали последние сомнения. Однако проблем возникло великое множество…

Полковник замолчал, выразительно глядя на меня. Потом перевел взгляд на Зубова, мотнул головой в сторону выхода. Тот не заставил себя долго ждать и скрылся за дверью.

— Для начала хотелось бы узнать цель вашего появления, — нарушил молчание Соломатин. — Первоочередные задачи, планы на ближайшее будущее.

— Мои личные планы, товарищ полковник, или вас больше интересуют намерения моего командования? — уточнил я.

— Все сразу.

— Если коротко — я должен провести разведку планеты и по возможности установить контакт с населением. Это приоритетные задачи.

— А ваши личные планы?

— Мои личные планы совпадают с заданием командования. За исключением одного — мне необходимо найти способ вернуться домой.

— Возникли какие-то проблемы? — вздернул бровь полковник.

— Чисто технического плана.

Соломатин собрался что-то ответить, но в этот момент отворилась дверь и в кабинет вошли двое мужчин средних лет. Полковник вскочил, застыв по стойке смирно, я последовал его примеру. Армейский рефлекс, что поделать…

— Садитесь, — махнул рукой мужик постарше, с побитым оспой лицом.

Одет он был в обычный камуфляж, но на фальшпогонах красовались большие генеральские звезды.

— Есть, товарищ генерал! — Соломатин слегка расслабился, однако присел на одно из гостевых стульев, а камуфляжный генерал занял хозяйское место.

Второй визитер — среднего роста, бородатый, с заметным пузом — уселся рядом со мной. Тут же сунул руку, буркнул: "Зайцев!" и переключил внимание на Соломатина с генералом. Судя по повадкам и растрепанной одежде туристического типа, мой новый знакомый являлся представителем ученого племени.

— Продолжай, Коля, — ободряюще кивнул полковнику генерал.

— Мы, собственно, еще толком и не разговаривали, — развел руками Соломатин. — Вы ничего не пропустили.

— В таком случае начнем с процедуры знакомства, — взял беседу в свои руки генерал. — Я генерал Злобин, Павел Михайлович. Начальник гарнизона Чернореченска. Рядом с вами сидит Зайцев Лев Валентинович, наш главный научник. Специалист по всему на свете, хоть упорно от этого факта открещивается.

— Да ладно вам, — замахал руками ученый. — Я просто начитанный дилетант, ничего толком не умею, только языком трепать.

— Капитан-лейтенант Тарасов, Военно-космические силы Земной Федерации! — снова вытянулся я.

— Вольно, капитан, — отмахнулся Злобин. — Звать-то вас как?

— Александр.

— Саня, значит… Я не буду ходить вокруг да около, сразу раскрою карты. Ваше появление дает нам шанс решить множество проблем, но одновременно с этим вы сами очень большая проблема. Сейчас объясню.

— С некоторых пор у нас возникли стойкие подозрения, что на планете орудуют некие таинственные силы, — генерал поиграл желваками, Соломатин вновь потер шрам. — Причем силы враждебные. Похоже, к нам пожаловали легорийцы.

Ага, не зря мое начальство опасалось подобного развития ситуации. Еще бы чуть-чуть, и все — финита. Пока же шансы есть. Однако дослушаем генерала, прежде чем делать далеко идущие выводы.

— Прямых доказательств у нас нет, только косвенные, — продолжил развивать мысль Злобин. — Даже больше догадки, подтвержденные слухами и анализом обстановки. В последние полгода резко увеличилось количество стычек на границах с аборигенами, особенно осмелели кочевники. Настораживает тот факт, что они активно пользуются огнестрельным оружием, чего ранее за ними не наблюдалось. Пару месяцев назад пограничники захватили небольшой обоз, в нем обнаружились боеприпасы неизвестного происхождения. В принципе, обычные патроны 7,62х39, только клейма нашего Механического завода отсутствуют. Точно так же к нам в руки попали винтовки под наш стандарт, только неизвестно где изготовленные, с деревянными ложами. Но это еще полбеды. Кто-то весьма рьяно занялся пиратством на Черной, причем ниже по течению, между Разгуляем и Порт-Владимиром. И у этих пиратов имеется тяжелое вооружение — пулеметы и гранатометы. Что вообще за гранью возможного. Плюс гуляющие по всему побережью слухи о каких-то таинственных людях с неба, обосновавшихся на островах Южной гряды. Что характерно, парни из Порт-Владимирской морской разведки ни слухом, ни духом об этих загадочных пришельцах. Кроме того, наши люди, занимающиеся торговлей с аборигенскими княжествами, все чаще докладывают о разнообразных технологических прорывах, случающихся в самых разных ремеслах, причем никаких предпосылок к этому раньше не было. На черном рынке появилось довольно много предметов домашнего обихода и орудий труда, никогда ранее не производившихся местным населением. И кто-то занялся целенаправленным демпингом, сбивает цены на наши товары. Напряженность растет, а ясности в обстановке все меньше и меньше. Поэтому мы и сделали вывод о вмешательстве наших заклятых друзей.

— Ваше появление пришлось как нельзя кстати, — подвел итог генерал. — Есть мнение, и не только мое, что сотрудничество с Землей куда лучше, чем оккупация чужаками. Поэтому хотелось бы узнать, что именно может предложить ваше командование в плане взаимодействия.

Злобин пристально уставился мне в глаза, ожидая ответа. Я же задумался, переваривая услышанное. В общем, картинка достаточно ясная. Но это для меня, новичка в этом мире. Местные спецы пришли ко вполне с их точки зрения правомерному выводу, но я разглядел тут одно "но". Причем такое, что перекрывало все возражения. Никто в Федерации ни разу не видел, чтобы легорийцы торговали с землянами. Все контакты сводились либо к обмену информацией в той или иной сфере деятельности, либо к стрельбе из всех стволов. Впрочем, тут загадочные пришельцы торговали с аборигенами, непонятно в каких отношениях с землянами состоявшими — так до сих пор и не удосужился на их счет расспросить Сашку. К тому же с трудом верилось, что легорийцы будут копировать древние земные технологии, чтобы всучить их местному населению. С моей колокольни более интересной выглядит версия с нашими пиратскими кланами из Внешних Миров. Вполне в их стиле провернуть изящную операцию с тайным внедрением агентов влияния, подкрепленную грамотной торговой политикой. Опять же, ключ-карту к телепорту мы именно у пиратов добыли… Однако информации для такого глобального вывода все-таки маловато, поэтому попридержу эти соображения при себе. Тем более что версия с легорийцами тоже имеет право на жизнь.

— Товарищ генерал, я не обладаю необходимыми полномочиями, — я решил не юлить и выложить все начистоту. — В мои задачи входит предварительная разведка и оценка обстановки. По возможности — установление связи с местным населением. Ничего более. Поэтому все, что я могу предложить — выход на мое командование для переговоров. Но тут есть нюансы…

— Нюансы?

— Возникли проблемы чисто технического плана. Ничего сверхсложного, но потребуется некоторое время для их устранения. Ну и без вашей материальной поддержки не обойтись.

— Сроки? — генерал начинал мне нравиться, ничего лишнего, голый прагматизм.

— От недели до месяца, может больше.

— Ну что ж, — генерал хлопнул ладонями по столу, поднялся. — Я и не рассчитывал на немедленный результат. Я бы начал вас подозревать, предложи вы решить проблему за сутки-другие. Считайте, что поддержка у вас есть. Детали обсудите с Соломатиным и товарищами из научного отдела. Лев Валентиныч, озаботьтесь.

— И еще одно, — обернулся он уже от двери. — Некоторые весьма влиятельные люди из руководства города и Торгового Братства не заинтересованы в разрешении кризиса. Поэтому мне хотелось бы, чтобы вы действовали инкогнито. Постарайтесь не афишировать своего происхождения. Детали, опять же, обговаривайте с полковником.

Некоторое время после ухода генерала в кабинете царило задумчивое молчание. Первым заговорил Соломатин.

— Ну что, коллеги, может чайку? — осведомился он, занимая законное место за письменным столом.

— Не откажусь, — отозвался Зайцев. — Давай чаю, Коля, и займемся делами не столь приятными.

Чай оказался травяным сбором вроде Сашкиного, заваривал его полковник в архаичном металлическом чайнике, электрическом. Заваривал сам, находя в этом процессе удовольствие. И кружки у него были поллитровые, не чета одноразовым стаканчикам из автоматов у нас на базе. Заполучив свою долю душистого пойла, расселись за полковничьим столом.

— Ну что ж, капитан, давайте, заваливайте нас проблемами… — перешел к делу Соломатин, отхлебнув чаю.

— Давайте для начала определимся с моим статусом, — о насущном нужно заботиться в первую очередь, а то забудется, и бегай потом за начальством. — Я у вас на птичьих правах, или как?

— Статус… — задумался полковник. — Со статусом дела обстоят следующим образом. Генерал приказал блюсти секретность, поэтому козырять принадлежностью к ВКС Земли не стоит. Теперь вы капитан Поисковой службы Чернореченска, со всеми вытекающими последствиями. Вот ваш офицерский билет, вот продовольственный аттестат, вот аванс за месяц вперед.

Соломатин выложил на стол два пластиковых прямоугольника и пачку бумажных банкнот. Присовокупил к ним кобуру с пистолетом — ага, старый знакомый, модификация 1911 "Правительственная модель" под парабеллумовский патрон. Не зря они ночь на подготовку выгадывали.

— Форма у вас есть, — продолжил полковник. — Остальное снаряжение принесут чуть позже, на склад человека уже послали. С жильем определяйтесь сами — можете жить на территории части, у нас есть офицерское общежитие. Или снимайте квартиру в городе, с этим проблем нет. В любом случае с вашим собственным снаряжением придется расстаться — оно будет храниться в нашей оружейке, здесь, в штабе.

— КПК оставлю, — сразу оговорился я. — Он на вид от ваших не сильно отличается, не специалист и не поймет.

— Хорошо. Все остальное сдадите моему адъютанту. Вернем по первому требованию, сохранность гарантируем.

— Подчиняетесь непосредственно начальнику службы, то есть мне, — Соломатин выложил на стол еще одну пластиковую карточку. — Вот это универсальный пропуск, он же карт-бланш. Если кто-то из служивых попытается вас застроить, просто покажете его. Вы сейчас сотрудник группы специального назначения, которая работает под моим непосредственным руководством, даже начальник гарнизона не может прыгать через мою голову. Если кто-то начнет интересоваться, откуда вы взялись — ссылайтесь на подписку о неразглашении, но можете пустить слух, что долго работали в Порт-Владимире. Вопросы?

— Кто еще входит в состав группы?

— Пока только вы. Группа создается для решения какой-то конкретной задачи, потом распускается. Постоянного состава нет, привлекаем специалистов по мере необходимости.

— Я бы хотел, чтобы со мной работал младший лейтенант Иволгин.

— Не вопрос. Я как раз его и планировал привлечь для вашей опеки. Будет куратором от Службы. Лев Валентинович, — обратился полковник к научнику, сосредоточенно хлебавшему чай. — От вашего департамента будет человек?

— Обязательно, — кивнул тот. — Хотелось бы самому поработать с таким интересным материалом, однако ж дела… Еремеева пришлю, Петрушу.

— Годится. Я думаю, вы сработаетесь, — подмигнул мне полковник. — Только сразу его не убивайте, потерпите чуток. Ко мне еще вопросы есть?

— Никак нет! Со статусом все понятно. Остались технические и организационные вопросы.

— Насчет технических вопросов к представителю научного отдела! — отрезал Соломатин. — Обговорите, составите заявку, Лев Валентиныч подпишет. Насчет прикрытия, сопровождения и охраны решайте с куратором от Службы. На стадии планирования операции можете привлекать специалистов, Иволгин подскажет кого.

Полковник обновил чай, устроился за столом поудобнее.

— Ну а теперь вкратце обрисуйте нам сложившуюся ситуацию.

— Если коротко, то есть проблемы, — приступил я к рассказу. — Для проникновения на планету использовалась довоенная телепортационная сеть. Внутрисистемная. Не спрашивайте меня, как мы к ней подключились, я сам не понимаю. Знаю только, что удалось обнаружить три активных телепорта в разных частях планеты. Соответственно отправились на разведку трое агентов. В момент моего перехода произошел сбой канала, я попал под энергопробой. По прибытии на место выяснилось, что вся электронная начинка снаряжения сгорела. Поэтому у меня сейчас нет связи с остальными. Телепорт нестабилен, насколько я понял, энергоблок практически сдох. Чтобы поддерживать постоянный канал, не хватит запасов энергии целого флота, поэтому планировалось открывать переход каждую неделю в определенное время на пять минут. Но приемная станция в нынешнем своем состоянии не сможет обеспечить даже такое кратковременное включение. Собственно, проблема как раз в этом — нужен специалист по энергетике, ремонтное оборудование и материалы.

— Это вполне реально, — заключил Зайцев. — Найдем все необходимое.

— Неплохо было бы пообщаться со специалистом по электронике. Если удастся реанимировать мой баллистический компьютер, сможем выйти на связь с другими агентами. Если они все еще на планете. Хотя в этом я сомневаюсь. Они ушли в штатном режиме, могли уже выполнить поставленные задачи и вернуться на базу.

— Поищем. Но тут никаких гарантий, с электроникой у нас туго, — не стал меня обнадеживать научник. — В Океанариум бы вам попасть, там помогут.

— Не пойдет, — вмешался Соломатин. — Время не терпит. Принимаем вариант с телепортом. Место сможете указать?

— Конечно.

— Тогда решили.

— Товарищ полковник, небольшая просьба…

— Я вас слушаю.

— У меня есть еще одно задание, секретное, — обломал я полковника. — Могу лишь сказать, что оно связано с поиском довоенной информации. Я могу надеяться на вашу поддержку?

— Смотря в чем она будет заключаться.

— Мне бы хотелось поработать с вашими архивами. Ну и в случае необходимости получить военную помощь, если вдруг куда-то лезть придется.

— Архивы… — задумался полковник. — Могут возникнуть трудности.

— Меня интересует только информация о довоенном периоде. Ваши современные секреты мне не нужны. Плюс в качестве жеста доброй воли могу предложить небольшую библиотеку — в основном публицистика, исторические труды, художественной литературы немного. Из моей личной коллекции. Больше, к сожалению, помочь ничем не смогу.

— Хорошо, я дам вам ограниченный допуск. Информацию моему адъютанту передайте. Насчет силовой поддержки будем решать по ходу дела.

— Благодарю, товарищ полковник!

Полковник встал, давая понять, что разговор окончен.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

2 марта 2535 года, день.

Про склад я при свидетелях полковнику рассказывать не стал, лучше потом скажу, наедине. Пусть прогиб засчитается, мне с вояками еще долго сотрудничать. С научниками, в принципе, тоже, но при поддержке Соломатина, думаю, проблем не возникнет. Пускай главный "мародер" разделом имущества занимается, ему по должности положено. Кстати, о птичках… В штабе службы после окончания разговора с полковником я долго не задержался — сначала плотно пообщался с майором Зубовым на предмет отчета по инциденту с "мародерами", а потом буквально за каких-то полчаса сдал свое снаряжение на ответственное хранение местному начальнику артмастерской. Соответствующее подразделение располагалось в том же здании, в другом крыле. Привел меня туда соломатинский адъютант, но нянчиться не стал — видать, своих дел хватало. Незамедлительно нашел общий язык с главным оружейником, в итоге процесс передачи материальных ценностей прошел быстро и безболезненно. Сложил все приблуды в персональный сейф, оружие и боеприпасы по описи в индивидуальную ячейку в оружейном шкафу, оставшись при КПК и дареном "кольте". Правда тут же был вознагражден новеньким АК-103 с положенным боекомплектом и стандартной разгрузкой. Бронежилет оставил свой, и с термобельем расставаться не стал. Обул новенькие скрипучие берцы, навьючился рюкзаком с обещанными остатками снаряжения и сменной формой и в таком виде потопал на выход.

Ушел я недалеко — остановился аккурат у стойки проходной. Наверное, с донельзя задумчивым видом, потому что почти сразу меня окликнул лейтенант-дежурный.

— Товарищ капитан, вам помочь?

— Ага, — радостно кивнул я в ответ. — Было бы неплохо. Скажите, лейтенант, а можно как-нибудь связаться с лейтенантом Иволгиным из "мародерской" службы?

— Конечно, — уверил меня дежурный, поставив на стойку странного вида аппарат, в котором я с удивлением узнал старинный проводной телефон. — Вот прямо сейчас и позвоним.

Приложив трубку к уху, он уверенно натыкал на цифровом блоке номер.

— Алло, из штаба беспокоят, — произнес он через несколько секунд. — Лейтенант Иволгин на месте? Пригласите его к аппарату, пожалуйста.

— Ну вот, сейчас позовут его, — лейтенант перевел взгляд на меня. — Вы, наверное, не местный?

— А что, сильно заметно? — уподобился я древним евреям.

— Есть немного. Местный бы знал, что отчеты "мародеры" пишут всегда в расположении части, причем немедленно по прибытии. У них отдельный корпус, в котором у всех есть свое рабочее место. Вот если бы вы часика через два искать начали, то пришлось бы на домашний звонить, потому как рабочий день закончился бы уже.

Угу. Все предельно просто, оказывается. Тяжело на новом месте привыкать будет. Ладно, служебных реалий не знаю. Так я еще и на мелкой бытовухе легко проколюсь, и доказывай потом, что не шпиён. Как подумаю, что в общагу заселяться придется, так страшно становится. А все из-за никому не нужной секретности, которую "… блюдем, раз начальство приказало".

— Товарищ капитан! — лейтенант трубку протягивает, видать появился Сашка.

— Алло! — нерешительно произнес я, прижав к уху шипящий пластиковый агрегат.

— Сам ты алло! — передразнил на том конце провода Сашка. — Чего хотел? Я отчет пишу, задолбался уже, а тут ты со своим "алло"!

— Не паясничай. Проблема нарисовалась, ты местный, вот и помогай. Тем более, Соломатин сказал, что ты со мной в спецгруппе и куратором будешь.

— В курсе, — отозвалась трубка.

— Короче, с жильем решить надо.

— Тьфу, проблему нашел. У меня жить будешь.

— В общаге, что ли?

— Смеешься? — возмутился Сашка. — Дома у меня. Сдам тебе комнату по всем правилам. Нечего по общагам ютиться, к тому же на довольствие тебя возьмем, мать рада будет. Мы-то с отцом все больше на работе пропадаем, ей готовить некому.

— Годится. Где встречаемся?

— Стой у штаба, я отчет почти добил. Минут через пятнадцать подскочу, поедем в оружейный лабаз, а после домой.

— Добро, — Сашка не дослушал, согласие я выражал уже гудкам.

Напарник не обманул — не прошло и двадцати минут, как он лихо подкатил к крыльцу штаба на все том же давешнем "бобике". Я как раз спорил с лейтенантом-дежурным о достоинствах и недостатках калибра 9х19 Para, когда с улицы донесся звук клаксона — надо сказать, сильно режущий слух. Оборвав дискуссию на полуслове, схватил пожитки и вышел на улицу.

— Ну, поехали… — закинув поклажу в багажное отделение, я устроился рядом с Сашкой.

— Не нукай, не запряг! — ответил он банальностью, но тут же воткнул передачу и плавно тронул машину с места. — Поехали сначала в магазин, Михалыч ждет.

— Кто такой Михалыч?

— Увидишь.

Ишь ты, загадками говорить начал. Ладно, мы не гордые, подождем чуток.

— А машину тебе в постоянное пользование дали?

— Ага. Но ты не обольщайся, не из-за тебя, — Сашка лихо вырулил к КПП. — Я ж "мародер", мне машина по роду деятельности положена. И отвечаю я за нее материально. Ну и начальство глаза закрывает на небольшое нецелевое использование матбазы, пока за бензин плачу.

До "оружейного лабаза" оказалось довольно далеко — пересекли почти весь Центр, потом долго крутились по узким улочкам какой-то полупромышленной зоны. Как выяснилось, между спальными и торговыми районами предприимчивые дельцы устроили нечто вроде складского комплекса, где честные коммерсанты могли снять помещение для перевалочной базы. Здесь же притулились несколько автосервисов и оружейных мастерских. Искомый "лабаз" оказался небольшим магазинчиком в полуподвальном помещении здоровенного двухэтажного склада чуть ли не в квартал длиной. Причем вход был не с улицы, а со двора — если не знать дороги, то и не найдешь. Странно, вообще-то — магазин все-таки, клиентов заманивать надо, а тут вон как. Впрочем, бывают такие заведения, из разряда "только для своих" — кто попало не зайдет, да и не привечают случайных людей.

— Добро пожаловать в "Ларец"! — провозгласил Сашка, выпрыгивая из "бобика". — Наш рекламный слоган — "Найдем все, что закажут, а что не закажут — тоже найдем"!

Не теряя времени, выудил из багажника тюк с "мосинками" и решительно направился к внушительной бронедвери, спрятавшейся под бетонным козырьком. Я последовал за ним, навьючившись остатками трофеев.

— Ты еще скажи, что владеешь этим предприятием, — решил я подковырнуть напарника.

— Ага. На равных долях с Михалычем! — облом с подковыркой вышел. — У нас тут не только магазин, но еще и мастерская и сервисный центр. Занимаемся штучным товаром, работаем в основном по заказам. Что не можем найти на стороне, изготавливаем сами. Михалыч на этот счет золотой человек.

— Ну и как, доходы стабильные?

— Более-менее… По крайней мере, на жизнь Михалычу хватает, да и мне приработок неплохой. Клиентура постоянная имеется, опять же. Причем не из последних людей.

— А нафига ты тогда в армию подался?

— Из жажды приключений и врожденной склонности к романтике, — отрезал Сашка, отворяя дверь.

Изнутри "лабаз" все-таки больше походил на магазин, чем с фасада. По крайней мере, пара витрин с образцами товара имелась, а стена за прилавком и вовсе представляла собой один большой стеллаж, заваленный разнообразным оружейным хламом — от стволов до штык-ножей и всяческих пружинок-штифтов-фиксаторов. Там же обнаружилась небольшая бронированная дверь, ведущая, по-видимому, в подсобные помещения. Сашка, не чинясь, сгрузил винтовки прямо на прилавок, я последовал его примеру, привалив рядом баул с трофейной снарягой.

— А чей-то тут никого? — выразил я закономерное удивление, обнаружив отсутствие персонала.

— Михаааалыыыыч!!! — вместо ответа завопил Сашка, для усиления эффекта еще и подолбив рукояткой кольта по стеллажу. Громоздкая конструкция из стальных уголков обиженно загудела, хлам на полках издал далеко не мелодичный звон.

— От я щас кому-то конкретных люлей отвешу! — донеслось из подсобки, и в дверь протиснулся весьма интересный персонаж.

Молодой мужик — может, чуть меньше тридцати на вид — достаточно субтильного сложения, однако с таким глубоким прокуренным басом, что я чуть не присел от удивления. Левая сторона лица в сетке тонких шрамов, волосы длинные, убраны в хвост. Левой руки нет по локоть, вместо нее сложный механический протез. Одет, как и многие горожане, в смесь военного с туристическим — потрепанные камуфляжные штаны, ботинки, куртка-ветровка с закатанными рукавами. На поясе кобура с чем-то невообразимым — я, признаться, не сразу понял, что у него там торчит охотничий револьвер могучего калибра.

— Знакомьтесь! — не обратил внимания на сулимые неприятности Сашка. — Это Михалыч, мой партнер и лучший оружейный механик города. В прошлом знаменитый охотник.

— А это капитан Тарасов, мой напарник на ближайшее время. Весьма интересуется историей Чернореченска, особенно любит охотничьи байки.

Я пожал протянутую руку, незаметно сделав Сашке страшные глаза.

— Весьма рад! — прогудел Михалыч, крепко стиснув мою ладонь.

Блин, вот это ручищи! Вроде не гора мышц, а так сжал, что чуть кости не хрустнули. Впрочем, ничего удивительно — работает много руками… Рукой, я имею в виду.

— Взаимно, — ответил я любезностью. — А что это у вас за револьверчик такой любопытный?

— Интересуетесь? — легко пошел на контакт Михалыч. Правда, к голосу еще привыкнуть надо. — Легендарная вещь, итить! Кольт "Анаконда", калибр.44 Magnum, удлиненный ствол 203 мм. По заказу делали, серийных таких не найдете. Я с ним охотился. Раньше…

— Разрешите? — протянул я руку.

Несколько поколебавшись, мой собеседник все же извлек этого монстра из кобуры и протянул рукояткой вперед. Ну да, сам не люблю оружие в чужие руки отдавать. Но интересно до жути, тут уж не до вежливости. Покрутил тяжеленную железяку, осмотрев со всех сторон. С первого взгляда поразило качество изготовления — все детали идеально пригнаны, поверхности тщательно обработаны. Охотно верю, что эксклюзивная вещь. Вернул оружие хозяину, попутно поинтересовавшись:

— А патроны где берете?

— Есть у нас мастерская неподалеку, на охотничьих боеприпасах специализируется, — пояснил Михалыч, махнув протезом куда-то за спину. — Любого мыслимого калибра малыми партиями клепают. Да и сам не без руки, итить — переснаряжаю.

— А на кого охотились, если не секрет?

— Не секрет… — вздохнул оружейник. — На хищников, в основном. Ну и доохотился, итить, в результате.

Сашка из-за михалычевой спины показал кулак и закатил глаза, кивнув на партнера по бизнесу. Понял, не дурак. Надо съезжать с темы.

— Михалыч, принимай товар! — пришел мне на помощь напарник. — Партия "мосинок", почти новые. Ну и по мелочи снаряжение всякое.

— Где взяли? — вышел из задумчивости Михалыч, выуживая из сумки одну из винтовок.

Сашкины объяснения он выслушивал, занятый тщательным осмотром оружия. И в ствол заглянул, и затвор оттянул, разве что не обнюхал. Хороший, видать, специалист, дело свое любит. Закончив осмотр, окинул меня оценивающим взглядом.

— Твои трофеи, говоришь… Болты нормальные, дам стандартную цену — полторы сотни за ствол. Ну и за остальное барахло, итить, еще три сотни накину.

Сашка стоял молча, не возмущался — значит, нормальная цена. Хотя может и подыграл партнеру, бизнес есть бизнес. Ну ладно, на первый раз поверю.

— Годится. Только мне кое-что прикупить надо, давай взаимозачетом? — предложил я.

— Что нужно?

— Коллиматор нормальный к "калашу".

— "Ласточкин хвост"? Или Пикатинни предпочитаешь? — осведомился оружиейник, склонившись над коробкой с автоматными приблудами.

— Мне серийный армейский выдали, там планок нет.

— Не проблема, — отмахнулся Михалыч. — Щас ствольную накладку поменяю и будет тебе счастье. Под Пикатинни у меня коллиматоры покачественнее. И вся эта роскошь, итить, обойдется тебе ровно в сто рублей.

Оппа! Круто, тут рубли в обороте. Только сейчас на это внимание обратил. Когда Соломатин зарплату выдал, я банкноты рассмотреть не удосужился, не до того было. Хотя чему я удивляюсь? Русский город, не в долларах же им расчеты вести. Кстати, в Федерации давно уже национальных валют не осталось, единая денежная система внедрена, а расчетное средство — кред, от "кредитная единица". Это по российской версии. А по буржуйской — просто слово "credit" сократили для удобства. А вот во Внешних Мирах разные валюты, в каждой системе своя, отчего у них постоянно возникают финансовые кризисы.

— Ну, давай, грабь новичка… — попытался я надавить на жалость. В ответ Михалыч лишь осклабился и помотал головой, дескать, фиг тебе, а не скидка. — Ладно, согласен. Когда забирать автомат?

— Давай сюда. Через полчаса готово будет. А вы тут пока с этим, итить, иродом — кивок в Сашкину сторону — чайку попейте.

Оружейник скрылся за бронедверью, а мой напарник извлек из-под прилавка электрический чайник предельно простой конструкции — с ТЭНом и питанием от розетки. Достал оттуда же здоровую, чуть ли не десятилитровую, пластиковую бутыль с водой.

Я присел на обнаруженную у стены грубую табуретку и поинтересовался:

— А кто это Михалыча так разделал? Почище, чем бог черепаху.

— Давно было дело, — отозвался Сашка, не переставая хлопотать по хозяйству. — Скоро уже пять лет как. Волк его порвал на охоте.

— Ни фига себе волк! — удивился я. — Они у вас тут с быка размером?

— Угу. В Мутагенке еще и не такое бывает.

Я тут же вспомнил карту, неровное заштрихованное пятно вокруг отметки База-Центральная.

— А подробнее?

— Да хрен его знает, что это за беда такая — Мутагенка. Особая зона, мутантами кишит. Образовалась аккурат во время Бойни. Жуткое место, в общем. Суются туда только погранцы-разведчики и особо отмороженные охотнички, вроде нашего Михалыча. Завтра Петруша Еремеев придет, его расспросишь.

— А ты откуда про Еремеева знаешь?

— Так он мне сам отзвонился, обрадовать поспешил. Мы с ним, как бы это помягче, заклятые друзья — как в песне про тещу, мимо дома без шуток не ходим.

Блин, еще их ребячеств мне не хватало. Ладно, будем устранять проблемы по мере их возникновения.

— Вот один раз Михалыч и полез в Мутагенку, на волков поохотиться, — продолжил между тем Сашка, задумчиво поглядывая на закипавший чайник. — Поохотился. Матерый попался, мимо загонщиков прошмыгнул и на ближайшего засадника напал, им как раз Михалыч и оказался. Отхряпал руку, горло порвал, пол-рожи исполосовал — и смылся, только его и видели. Ладно, хоть группой охотились, успели его до госпиталя доволочь. Вот с тех самых пор и завязал с охотой наш Михалыч.

Какая грустная история… Мораль же басни такова — а неча лезть, куда не просят, и пистолетиком размахивать. Никогда не понимал людей, охотящихся ради удовольствия.

— Я думаю, завтра вечером завалимся сюда, — сообщил Сашка, разливая кипяток по кружкам. — За знакомство посидим, да и Димона помянуть нужно. Заодно ты с Михалычем пообщаешься. Не смотри, что он молодой — все охотничьи байки Чернореченска знает. Бесценный источник информации.

— А на фига мне охотничьи байки? Я вроде не в этнографической экспедиции, фольклор не собираю…

— Темнота! — хмыкнул напарник, и принялся дуть на чай. — Это ж охотники — кто лучше них окрестности знает? Вот именно, никто. Даже мы, мародеры, им в подметки не годимся. Ты ж вроде как довоенными архивами интересуешься?

— Откуда информация? — немного ненатурально удивился я.

— От Соломатина, откуда ж еще… Он же меня к тебе в помощь определил, ну и соответственно круг интересов обрисовал. По городским архивам можешь не шариться, вряд ли что стоящее найдешь. Хотя опять же с Петрушей переговори на эту тему. Я так думаю, что самый реальный вариант — сходить на Базу-Центральную. Это единственный на всю округу объект, помимо Чернореченска, сохранившийся со времен Бойни.

— Думаешь, База цела?

— Есть такое мнение. По крайней мере, разведчики докладывали, что визуальным осмотром повреждений комплекса не выявлено.

— Давно там были?

— Последний раз так глубоко в Мутагенку лет тридцать назад забирались. После того похода одна из самых знаменитых баек родилась. Теперь тебе любой горожанин клятвенно подтвердит, что База-Центральная цела, но превратилась в рассадник чудовищ.

— Ндя… — что-то не вызывает у меня доверия такой источник информации. — А менее реальный вариант?

— Менее реальный — ехать в Океанариум. Но там тебя с вероятностью 99 % к архивам не допустят. Легче собрать охотничью артель, раздобыть пару бэтээров и прорваться в самое сердце Мутагенки, чем ихних бюрократов переубедить.

Ну что ж, информация к размышлению получена, будем думать.

— Кстати, а когда ты с полковником умудрился пересечься?

— У тебя приступ шпиономании? — съехидничал Сашка в ответ. — Не видел я его после того, как отчет ушел писать. Но у нас есть такая штука — телефон называется. Даже начальство им пользоваться умеет.

Уел, и возразить нечего.

— Слушай, напарник, — задумчиво произнес я, прислушиваясь к урчащему животу. — Есть мнение, что неплохо было бы перекусить. Михалычевым чаем сыт не будешь.

— Фигня вопрос, — отмахнулся Сашка. — Щас автомат заберем и рванем ко мне домой, на постой тебя определять. Там и пожрем, мать наверняка с вечера всякого наготовила.

— А у тебя семья большая? — наконец-то выдался нормальный повод поинтересоваться, а то все неудобно было.

— Ну как тебе сказать, — задумался напарник. — Если всех родственников посчитать — таки большая. А если только близких — то не очень. Мать, отец, сестра. Как у Димона…

— Жилищные условия то хоть нормальные? А то может я лучше в общагу…

— Не вздумай. С жильем все в порядке — отец у меня главный инженер на Механическом, ему по статусу коттедж отдельный в Академгородке положен. Не сказать, что огромный, но пара свободных комнат имеется. В мансарде.

— Ну ладно тогда.

Тут как раз истекли затребованные Михалычем полчаса, и он выполз на свет божий из берлоги подсобки. С гордым видом протянул автомат, на новенькой ствольной накладке которого красовался весьма неплохой коллиматорный прицел американского образца в виде рамки с экранчиком. Накладка была выкрашена в камуфляжные цвета и смотрелась странно на фоне стандартного черного пластика. Ну да ладно, нечего на нее любоваться, и так сойдет.

Я приложился к "калашу", навел на ближнюю витрину, резко поводил стволом, меняя точку прицеливания — нормально. Удобная приблуда, можно целиться, не щуря левый глаз. Не хуже, чем на моем "вихре".

— Большое человеческое спасибо! — похвалил я мастера. — А пристрелять его где можно?

— Да прямо здесь, итить, — прогудел Михалыч. — Айда за мной.

Я вопросительно глянул на Сашку, тот возражать не стал. Протиснувшись за оружейником в подсобку, пересекли ее и нырнули в еще более узкую дверь, оказавшись в неплохо оборудованном пятидесятиметровом тире.

— Круто! — выдохнул я, обозревая все это богатство. — А зачем вам такое стрельбище?

— Помещение это зело необходимое в нашей работе, — отозвался Михалыч. — Где, по-твоему, я должен товар испытывать? На военное стрельбище не набегаешься, да и не больно туда пускают. Вот и пришлось раскошелиться. Потому и ютимся, итить, с мастерской и торговым залом в двух каморках.

Больше я ничего выпытывать не стал и занялся делом.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

2 марта 2535 года, ближе к вечеру

С пристрелкой справился быстро — и полчаса не прошло, как автомат удобно устроился у меня на плече, а несколько ассигнаций на общую сумму девятьсот пятьдесят рублей грели нагрудный карман кителя. Покинув Михалычеву берлогу, мы с Сашкой оседлали верный "бобик" и направились в сторону дома, петляя по узким улочкам полупромышленной зоны. Впрочем, из лабиринта складов и мастерских мы выбрались через каких-то несколько минут, тут же попав в хитросплетение многоквартирных жилых домов. Сашка уверенно вел машину, то и дело сворачивая во дворы и переулки, так что я окончательно утратил чувство направления, положившись на инстинкты напарника.

В конце концов и спальные районы мы миновали, выехав в частный сектор — обширный участок земли почти у самого Периметра, застроенный аккуратными коттеджами. Что характерно — с обратной стороны стены, пришлось даже через очередной КПП проехать. Видно было, что дома типовые — два этажа либо мансарда, соток пять земли, невысокие изгороди из пеноблоков веселой расцветки. Сашкин дом притулился в самом конце улицы, отделенный от защитной полосы из "спиралей Бруно" лишь красным забором в человеческий рост и полосой обводной дороги. Зато участок при нем был несколько больше, чем у соседей — соток восемь-десять, и имелись различные надворные постройки, в одной из которых я опознал баню. Все это выяснилось, когда напарник лихо припарковал "бобик" у ворот, и мы зашли во двор, отягощенные рюкзаками и оружием.

— Добро пожаловать в Академгородок! — буркнул Сашка, возясь с запором на створке. — Постой тут, щас я машину загоню.

— Ага, — не стал спорить я. — Собаки у вас случайно нет?

— Случайно есть. Но ты со мной, так что не бойся, — Сашка всмотрелся куда-то в сторону сараев. — Ромка! Подь сюды, знакомиться будете!

Из-за ближайшей стены неторопливо вышел огромный кобель немецкой овчарки, стандартного для этой породы двухцветного окраса. Важно прошествовал к нам и остановился, внимательно глядя мне в глаза.

— Ромуальд! — торжественно произнес мой напарник. — Смотри и запоминай — это Александр, он у нас поживет некоторое время.

Пес понюхал мою руку, кивнул и оскалился в понимающей улыбке, дескать, будь спок, хозяин, не порвем по ошибке. Потом улегся посреди бетонированной дорожки, вывалив розовый язык.

Тем временем Сашка справился с воротами и загнал тарахтящий "бобик" во двор. Аккуратно прикрыл створки, защелкнул замок, и, подхватив рюкзак, направился к крыльцу. Я шагнул следом.

— А чего это вы за Периметром поселились? — поинтересовался я. — Не боитесь неприятностей?

— Какие, на фиг, неприятности, — отмахнулся Сашка. — Лет пятьдесят уже никто к Чернореченску не суется. А на Периметр ты не смотри, это пережиток первых лет изоляции. Тогда еще стычки с аборигенами случались, да и с бандами колонистов тоже. Сейчас он не актуален, службу больше по привычке гарнизонные несут.

— А почему тогда Злобин в авторитете, если гарнизон ничего не решает? — удивился я.

— Потому что Гарнизон — это название всей чернореченской армии, — пояснил Сашка. — Злобин, как бы тебе объяснить… Не верховный главнокомандующий, скорее, министр обороны.

— Понятно. А что, с этой стороны вообще укреплений нет?

— Вон Периметр, — махнул Сашка за спину. — Какие тебе еще укрепления нужны?

— Хлипкий он что-то, после южной-то стороны…

— Ну да. Южная сторона самая мощная, оттуда в основном нападения были. А с севера и востока нас болота прикрывают, не бог весть какие, но все же. Плюс заграждения из колючки и минные поля. Патрули постоянно ездят. На западе в пяти километрах от города Форт находится, учебная база Гарнизона. Там постоянно две-три тысячи личного состава с тяжелым вооружением и техникой квартируются.

— Сам видишь, — продолжил напарник, отпирая дверь. — Население растет, места внутри Периметра мало, вот и селимся последние лет двадцать в пригородах. Академгородок — один из них. Тут в основном ученая братия и инженерно-технические работники с семьями селятся. Еще есть Торговый район, там барыги и купцы всяческие живут и склады оптовые держат. Потом Ярмарка — там базар и гостиницы для хуторян. И Гетто, в нем аборигены из оседлых живут.

— Они-то вам зачем? — хмыкнул я. — Острых ощущений не хватает?

— Ты будешь смеяться, но от них неприятностей меньше, чем от своих, — отозвался Сашка. — Те же хуторяне многие во хмелю буйны, постоянно драки устраивают. А аборигены живут тихо, свои проблемы сами улаживают, в других районах тише воды, ниже травы. Они в основном у купцов работают, грузчики-разносчики-курьеры. Ну и в самом Чернореченске, в коммунальных службах, их охотно привечают. В любом случае, работа гораздо легче, чем в аборигенских княжествах, а уровень жизни много выше. К тому же кого попало не берем, безопасники хитромудрых быстро вычисляют и пинком под зад, чтобы воду не мутили.

Дом оказался весьма симпатичным — чистый и ухоженный, довольно просторный. Чувствуется, что маленьких детей тут нет, а взрослые к порядку приучены. Бросив рюкзаки в прихожей, отправились на экскурсию.

На первом этаже располагались кухня, зал, родительская спальня и две детских, в которых обитали повзрослевшие Сашка и его сестра. Здесь же весьма симпатичная ванная комната, оснащенная душевой кабинкой и раковиной. Санузел раздельный, через стену. В мансарде, заменявшей второй этаж, имелось еще две небольших уютных комнатушки, с большими окнами в торцевых стенах. Одну из них мне и предложили выбрать.

— Смотри сам, — рассуждал Сашка, меряя шагами помещение. — Они обе совершенно одинаковые, только окна на разные стороны выходят.

Действительно, комнаты были сделаны под копирку — обшитые деревянными панелями стены, деревянный же пол, из обстановки — односпальная кровать, тумбочка, платяной шкаф и письменный стол. Все, что необходимо для жизни. Лучшего и желать сложно.

— Тогда мне левую, — принял я решение. — Буду на поля из колючей проволоки и дорогу любоваться.

— Как скажешь, — согласился Сашка. — Бросай вещи, переодевайся и спускайся на кухню. Обедать будем. Или ужинать, сам решай. Заодно оружейку покажу, у нас по городу с автоматами разгуливать как-то не принято.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

2 марта 2535 года, вечер

Прием пищи, который мы так и не решили, как назвать, прошел весьма бодро и в непринужденной обстановке. Сашкиных родственников не было дома — как выяснилось, отец на дежурстве, сестра после окончания занятий в университете как обычно проводит время в библиотеке, а мать еще не вернулась со смены. Поэтому предаваться чревоугодию пришлось вдвоем, благо в наличии имелся комплексный обед из трех блюд — хорошенько настоявшиеся щи, зразы с грибами и отварной картошкой и настоящий домашний вишневый морс. В общем, повеселились от души. Вернее, от пуза.

— Вот это по-нашему! — удовлетворенно провозгласил я, отвалившись от стола. — Теперь я точно тут жить останусь. Давно такой кормежки на постое не было.

— Эт ты щас так говоришь, — лениво отозвался Сашка, прихлебывая морс. — Вот познакомишься с маман поближе, взвоешь. Есть у нее одна вредная привычка — ей все кажется, что мы мало едим. Пока не слопаешь минимум двойную порцию, из-за стола не выпустит.

— Прорвемся, — легкомысленно отмахнулся я. — За постой сколько платить надо?

— Стандартная цена — две сотни в месяц. Питание включено.

— Договорились. Держи деньги, — протянул я две сотенные бумажки. — Мне бы еще по магазинам прошвырнуться, закупиться кое-какими мелочами…

— Пошли хоть сейчас, — откликнулся Сашка. — А что покупать собрался?

— Да так, предметы первой необходимости. Трусы-носки-футболки, что-нибудь типа спортивного костюма и кроссовок. Ну и тапки.

— Нда… — задумался напарник. — Это в Центр тащиться придется. Магазины допоздна работают, но идти далеко. Давай "бобика" седлать.

— Погнали, — поднялся я из-за стола.

Сашка нехотя поплелся следом. У дверей мы столкнулись с довольно симпатичной светловолосой стройной женщиной лет сорока-сорока пяти, которая как раз вошла в прихожую и выискивала, куда бы поставить объемистую сумку.

— Привет, мам! — тут же среагировал напарник.

— Привет, охламон, — отозвалась женщина. — С товарищем познакомишь?

— Обязательно! — Сашка забрал у матери сумку и пристроил рядом с вешалкой. — Это Тарасов Александр, мой новый напарник. Он недавно из Порт-Владимира, поэтому я сдал ему комнату. Ты не возражаешь?

— Очень приятно, — улыбнулась мне хозяйка дома. — Ольга Сергеевна.

— Взаимно, — не остался я в долгу. — Александр Александрович, можно просто Саша. Приношу извинения за причиненные неудобства.

— Оставьте, — отмахнулась Ольга Сергеевна. — Какие неудобства, комнаты пустуют. А у нас все же лучше, чем в общежитии. Кстати, этот охламон вас не обсчитал?

— Все честно! — надулся Сашка. — Двести рублей в месяц, питание включено. Вот наличность.

— Ладно, живи, — смилостивилась женщина. — А то знаю я тебя, торгаша несчастного… А вы куда-то уходите?

— До военторга доскочим, — проинформировал мать Сашка. — Напарнику кое-чего прикупить надо. Мы быстро.

— Уж постарайтесь, скоро ужин.

— Да мы только что из-за стола… — попытался отмазаться я.

— Ничего не знаю, — отрезала Ольга Сергеевна. — Ужинать будут все.

И скрылась на кухне, не забыв захватить сумку.

— Видал? — осведомился Сашка, когда мы вышли на улицу и занялись воротами. — То ли еще будет. Сегодня наверняка торжественный ужин закатит, вон, как сумку набила…

— Знаешь, Александр, — задумчиво произнес я, устраиваясь на пассажирском сиденье "бобика", — от обильной и вкусной еды еще никто не умирал. А уж ты, как военнослужащий, вообще к жратве должен философски относиться и не упускать любую возможность набить брюхо. Рефлекс у тебя такой должен быть, профессиональный.

— Да ну на фиг!..

— Значит, не дорос ты еще до высокого звания солдата.

Сашка возражать не стал, просто молча воткнул передачу и вывел "бобика" на кольцевую.

— А ворота?!

— Пускай, мы быстро.

Действительно, ехали недолго. Проскочили КПП, на приличной скорости обогнули спальные районы и оказались в торговом квартале, застроенном супермаркетами и большими магазинами. Здесь Сашка тормознул, припарковавшись на стоянке у двухэтажного здания с издалека заметной вывеской "Военторг" на фасаде.

— Нам сюда, — Сашка заглушил мотор и выпрыгнул из джипа. — Хороший магазин, как говорили англичане, all in one. Как раз все необходимое закупишь.

— Ну, пошли, посмотрим, — направился я за напарником.

"Военторг" оказался прямо-таки забит всякими полезными в хозяйстве мелочами, причем ассортимент весь был с военным уклоном — вещи сугубо утилитарные и практичные, никаких излишеств. Не прошло и двадцати минут, как я стал счастливым обладателем нескольких комплектов армейского белья — трусов и маек цвета хаки, запаса крепких эластичных носков, трех полосатых черно-белых тельников (как раз в тему, я все-таки marine, то бишь морской пехотинец), а так же весьма приличного спортивного костюма синего цвета. Кроссовки брать не стал, отдал предпочтение кедам. Ну и тапочки прикупил, куда же без них.

— Вроде все, — облегченно выдохнул я, рассчитавшись с продавщицей — могучего сложения прапорщиком тыловой службы. — Можно возвращаться.

— Мыльно-рыльные принадлежности не забыл? — напомнил Сашка.

— Неа, свое есть.

— Тогда поехали. По пути еще в "Приют рожденных ползать" заедем.

— А это что за?

— Бар, — отозвался Сашка. — Владелец, Верещагин Гена, с юмором человек. Он заведение позиционирует как настоящий ирландский паб, ассортимент и интерьер соответствующие. Так вот, он говорит, что из настоящего ирландского паба клиенты должны выползать, и никак иначе. Отсюда и название.

— Давай заглянем, — признаться, ирландский паб в условиях Чернореченска меня заинтриговал несказанно. — Стесняюсь спросить — а зачем?

— Ну, ты даешь! — удивился напарник, занимая водительское место. — За пивом, конечно же. Баня без пива — это как пиво без водки, деньги на ветер.

Баня… Баня — это всегда хорошо. А с пивом, да в приятной компании — совсем замечательно. Так что если вы думаете, что я начну отказываться — спешу вас огорчить, не дождетесь.

Искомое заведение обнаружилось совсем недалеко — буквально в паре кварталов от "Военторга". Как и Михалычев лабаз, паб прятался в цокольном этаже довольно большого офисного здания, однако его с легкостью мог обнаружить любой желающий — по огромной вывеске. На ней так и было написано — "Приют рожденных ползать". И чуть ниже буквами помельче — ирландский паб. Видимо, чтобы устранить последние сомнения. В сгущающихся сумерках неоновая подсветка и вовсе сводила вероятность ошибки к нулю. К моему удивлению, парковка у столь солидного заведения была почти пуста — буквально пара угловатых "козликов" и один "бобик". Ну и мы приткнулись сбоку.

— А чего это тут пусто? — выразил я удивление подобным фактом. — Или рано еще?

— Не, — отозвался Сашка. — Просто Гена о репутации заведения заботится, поэтому подавляющее большинство посетителей действительно из бара выползают. Ну и как в таком состоянии машину вести? Вот все и стараются пешком добираться, а до дома на общественном транспорте или на такси, если уж совсем в уматину. Это машины персонала. Ну и такие, как мы — проездом.

Протиснувшись в низкую дверь из потемневшего дуба, мы оказались в большом полутемном зале, действительно оформленном в ирландском стиле — повсюду темное дерево, тяжелая деревянная же мебель, на столах перед посетителями кружки английского стандарта — пинты и полупинты. На фоне равномерного гула голосов и стука посуды звучал какой-то кельтский мотив, наполняя пространство стоном волынки. Действительно, атмосферное заведение.

Сашка, не обращая внимания на царящий вокруг бардак, прошествовал прямо к барной стойке, за которой скучал парень лет двадцати пяти. По виду типичный славянин — белобрысый, курносый, со смеющимися серыми глазами. Только одет весьма странно — белая рубашка с пышным жабо, черный пиджак, килт в зеленых тонах и блестящие туфли в комплекте с белыми гольфами.

— Привет, Ген! — протянул Сашка руку. — Знакомься, это мой напарник. Тоже Александр.

Гена кивнул, ответив на мое рукопожатие, и вопросительно уставился на напарника.

— Как обычно, темного на вынос?

— Именно.

— Сейчас принесу.

Хозяин заведения скрылся в подсобке, а к нам припорхнула миниатюрная девица в псевдоирландском одеянии и предложила налить пива. Мы, понятно, отказываться не стали, и уже через несколько секунд потягивали портер из полупинтовых глиняных кружек.

— Весьма недурно, — высказался я, распробовав напиток. — Действительно, портер, и действительно, очень похож на "гиннесс".

— Так это он и есть, — ухмыльнулся Сашка, продемонстрировав логотип на кружке.

Точно, так и написано — "Гиннесс". Причем русскими буквами. Правда, снизу помельче приписано — Чернореченское особое. И еще ниже — портер.

— Это уже фарс напоминает, — хмыкнул я. — Еще бы написали "Настоящий ирландский черный портер"!

— Да что бы ты понимал, — отозвался напарник. — Между прочим, Гена считает, что все эти атрибуты вокруг создают неповторимый стиль его заведения. Именно что легкий фарс с уклоном в этнику на ирландской почве. Это просто большой прикол, лубок, если хочешь. А пиво тут действительно "Гиннес", Геннадий по оригинальной технологии и на фирменном оборудовании варит. Ему все это богатство от деда досталось, тот до войны как раз пивоварней в Чернореченске владел. Вон там на стене лицензия висит.

Теперь все предельно понятно. Как бы вам объяснить попроще… Еще когда только-только открыли гиперпространство и люди начали робко осваивать ближайшие звездные окрестности, выяснилось, что подобные переходы очень плохо влияют на продукты питания, полученные при помощи брожения. Проще говоря, пиво, йогурты и им подобная продукция после гиперперехода безнадежно портилась. Ученые до сих пор бьются над разгадкой этого явления, но результатов так и нет. Впрочем, при телепортации наблюдался аналогичный эффект. Поэтому получилось так, что экипажи кораблей и колонисты лишились обширной номенклатуры пищевых продуктов, причем весьма популярных. Особенно болезненно жители Внеземелья восприняли отсутствие пива. Понятно, что сразу нашлись умельцы на местах, которые начали возрождать традиции частного пивоварения, но их продукции не хватало на всех, да и качество оставляло желать лучшего. И вот тогда какой-то светлый ум в компании "Гиннесс" предложил продавать в колонии минипивоварни, снабжая их фирменным сертификатом соответствия, ну и заодно поставлять туда же сырье, благо ни хмель, ни ячмень на гиперпространство не реагировали никак. Так и получилось, что в колониях чуть ли не в каждом поселке имелся пивзавод с громким именем. Надо отдать должное производителю оборудования — продукт эти комплексы выдавали даже более качественный, чем огромные предприятия на Земле.

Что ж, "Приют рожденных ползать" имеет полное право именоваться ирландским пабом, со скидкой на местную специфику, конечно. И специфическое чувство юмора владельца.

— И давно заведение функционирует? — поинтересовался я у напарника, отдававшего должное пиву.

— Два года. Гена как из армии уволился, решил возродить наследие предков. Собрал всю наличность, занял немного, да и запустил заводик. Начал пиво барам и ресторанам поставлять. До него никто здесь портер не варил, все больше самопальное светлое. А тут такой эксклюзив. Дела пошли в гору, Гена до того поднялся, что решил свое заведение открыть. И тут конечно выделился — это первый бар в Чернореченске в подобной стилистике. Все остальные такими вещами не заморачиваются — бар, значит бар. А заведение становится все более популярным, скоро, боюсь, в элитное превратится.

Тут наш разговор прервался появлением хозяина заведения, который выставил на барную стойку десятилитровый деревянный бочонок в фирменных цветах. Сашка полез в карман за деньгами.

Видно, что ритуал отработан до автоматизма — Сашка не глядя извлек бумажный полтинник, Гена также равнодушно спрятал купюру в поясной кошель, кивнул и отбыл обслуживать других клиентов. Мы же с напарником подхватили неожиданно увесистый бочонок и протолкались сквозь довольно плотную толпу к выходу.

Обратный путь до дома занял буквально несколько минут — загнав "бобик" во двор и заперев за собой ворота, мы принялись за разгрузку.

 

Глава 5

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

3 марта 2535 года, утро

Вчера засиделись далеко за полночь, поэтому сегодня с утреца отрывать голову от подушки категорически не хотелось. Однако, как я не пытался спрятаться от реальности, укрывшись с головой одеялом, реальность в лице сверхнастойчивого Сашки одержала убедительную победу. Пришлось вставать и тащиться в ванную. Умывание ледяной водой помогло не то чтобы сильно, но в какое-то подобие боевой формы я все же пришел. Окончательно проснулся уже за столом — после двух кружек крепкого чая, то есть, конечно, отвара из местных трав. Понятное дело, одним чаем не обошлось, умял несколько бутербродов с домашней жареной колбасой. Что бы там Сашка не говорил, а мать у него готовит просто изумительно.

Удивительно, но после десяти литров отменного портера, потребленного в три лица, не ощущалось даже малейших признаков похмелья. Хотя обычно после пива у меня голова трещит так, что соседям слышно. В принципе, три с небольшим литра — не та доза, чтоб поутру страдать мигренью и по стеночке добираться до крана с водой, дабы залить великую пустыню Мохаве (абсолютный максимум температуры +56,70 С), перекочевавшую из Северной Америки в мою глотку. С другой стороны, приличное количество спиртосодержащей жидкости, вполне достаточное, чтобы обеспечить беспробудный сон часов этак на двенадцать. А тут безжалостно разбудили уже в восемь утра, причем цинично мотивировали данное непотребство до предела банальной фразой — на службу пора.

Посидели мы вчера на славу. Начали вдвоем с Сашкой, после сверхсытного ужина завалившись в баню. Затем к нам присоединился обещанный научником Зайцевым Петруша Еремеев. Я еще удивился — Лев Валентиныч обещал прислать своего человека завтра, а он уже с вечера приволокся, да еще так удачно — к бане с пивом. Однако оказалось, что третий участник нашей группы прибыл не по наши с Сашкой души, а вовсе даже к Сашкиной сестре. Имел на нее весьма определенные виды. Впрочем, как мне показалось, взаимности от Варвары ему вряд ли удастся добиться в обозримом будущем.

Я, признаться, был порядочно удивлен, когда за ужином познакомился с Сашкиной сестрой. Почему-то я думал, что она младше брата, однако Варвара оказалась весьма привлекательной особой двадцати четырех лет от роду. Типичная девчонка-пацанка — среднего роста, ладная и крепко скроенная. Зеленоглазое блондинистое создание с двумя смешными косичками, одета в стиле "милитари" — впрочем, как и большинство населения Чернореченска моложе тридцати лет. Взгляд серьезный, но в уголках глаз лукавые морщинки, при этом часто и с удовольствием смеется. Смех у нее на удивление мелодичный, а на смеющееся лицо правильных пропорций с чувственными губами смотреть одно удовольствие. В общем, во всех отношениях приятная девушка. К тому же заканчивает пятый курс местного Университета, учится на археолога.

За ужином я на правах гостя развлекал хозяев беседой. По крайней мере, пытался. Довольно скоро оказалось, что мое участие в ней свелось к поддакиванию с глубокомысленным видом и формулированию наводящих вопросов, а говорила в основном Варвара. Ольга Сергеевна предпочитала хранить молчание, а ехидный Сашка то и дело подкалывал сестру. Несмотря на это, беседа получилась весьма содержательной, и я убедился, что Варвара Иволгина не только красивая, но еще и умная девушка. Прямо-таки ворох достоинств — и все они объединены в одной представительнице прекрасного пола. Я даже начал подозревать, что моя собеседница воплощенный идеал, когда наконец сумел разглядеть один ее крупный недостаток — Варвара оказалась той еще язвой, нападки брата отбивала с большим для того уроном. А когда явился Петруша Еремеев, я еще больше укрепился в своем мнении — ухажера девушка отбрила моментально, сказав тому, что нянькаться с инфантильным маньяком-программистом не входит в ее планы на вечер, и ему лучше вернуться домой и заняться любимым делом — просмотром контента определенного содержания. В общем, Сашкина сестра мне очень понравилась. Даже фривольные мысли возникли в ее отношении, которые я тут же погнал прочь, вспомнив Ольгу.

А потом мы пошли в баню. Мы с Сашкой согласно ранее намеченному плану, Петруша — с горя. Кстати говоря, Варварино определение нашего нового партнера на сто процентов соответствовало действительности. Действительно, программист. Действительно, маньяк. К тому же еще и инфантильный — Сашкин ровесник, недавно двадцать исполнилось, но по нему видать, что в солдатиков еще не наигрался, энтузиазм из его субтильного долговязого тела так и прет. Знакомый типаж, в Федерации таких чуть ли не каждый третий. Хотя местный вариант программиста-маньяка от общеизвестного немного отличался. Прежде всего тем, что Петруша Еремеев окончил Училище, то есть являлся хоть и бедовым, но все же военным, а потому некое представление о порядке и дисциплине имел. Тощ, но жилист, движения резкие, но не дерганные — координация неплохая, видать, натаскивали в рукопашке. Щетина на худом лице не более чем двухдневная — не сравнить с буйной спутанной бородищей среднестатистического программера. Патлы, опять же, не до плеч, а по-уставному аккуратный ежик. Камуфляж не сидит, как влитой, но и не свисает мешком, а лейтенантские погоны на плечах вовсе не выглядят чужеродно. Короче, на первый взгляд вполне нормальный человек. И лишь при дальнейшем общении становилось ясно — все-таки маньяк…

Петрушу мы вчера спровадили лишь в первом часу ночи, для чего даже пришлось вызывать такси — жил он в офицерском общежитии. А это, осмелюсь напомнить, в Армейке, то есть не ближний свет. Можно было бы и зажать финансирование столь барской привычки — не маленький, и пешком дотопает — но нам с Сашкой стало его элементарно жалко. Больно уж вид у него был печальный после общения с Варварой. Пусть выспится перед совместной работой, а то не хватало его еще и опохмелять утром. Сами же просидели в бане еще почти два часа, и сегодняшнее пробуждение было вовсе не в радость, я даже Еремееву слегка позавидовал.

Впрочем, водные процедуры и сытный завтрак слегка скрасили недосып, и я почти ощутил себя человеком, когда ведомый Сашкой "бобик", наконец, притормозил у знакомого КПП. На "мародерскую" территорию нас пропустили без вопросов, не пришлось даже пропуск предъявлять, а потому еще минут через пять мы с напарником поднялись на второй этаж служебного здания, где у Сашки имелся крошечный кабинет, который он раньше делил с погибшим Димоном. Теперь же мне предлагалось занять освободившуюся площадь. Признаться, я почувствовал себя неловко, когда Сашка вчера в бане мне эту новость преподнес, но тот поспешил объяснить, что ему так будет легче. Тем более, что все личные вещи Дмитрия он уже выгреб из стола и шкафов, упаковал и приготовил к передаче родственникам. Ну что ж, так тому и быть.

Кабинет действительно оказался крошечным, особенно после вчерашнего визита к Соломатину. Из обстановки присутствовали лишь два письменных стола, приставленных друг к другу так, что коллеги вынуждены были сидеть лицом к лицу, да оружейный шкаф, выступавший заодно и в роли платяного. Правда, имелось окно почти на всю стену, прикрытое пластиковыми жалюзи, с широким, когда-то белым, подоконником, заваленным сейчас разнообразным хламом, среди которого затерялся телефонный аппарат. Да и стулья были достаточно удобными — с мягкими седушками и спинками, собранные из металлических трубок, то есть по определению прочные и надежные. Сашка уверенно занял правый стол, выглядевший позахламленней, и предложил мне располагаться за оставшимся. Что я и проделал, убедившись заодно, что доставшийся мне предмет мебели не столь прост — на рабочем месте имелась выдвижная полка, на которой покоилась порядком обшарпанная сенсорная клавиатура.

— А где терминал? — поинтересовался я, разглядывая разъем подключения док-станции, торчащий из столешницы.

— В верхний ящик загляни, — отозвался Сашка. — Вроде туда вчера засунул.

Сам он уже достал и присобачил на положенное место компактный переносной терминал вроде моего наладонника, только раза в три больше. Открыв указанный ящик, я обнаружил в нем такой же девайс — столетней давности сенсорный дисплей в комплекте с док-станцией. Повертел в руках, осматривая со всех сторон. Неплохо, весьма неплохо… Хоть я и не великий спец в компьютерной технике, но продвинутым юзером себя считаю совершенно заслуженно. Поэтому с уверенностью могу сказать, что доставшийся мне терминал век назад был последним словом техники. В принципе, за это время "железо" по развитию не далеко ушло, и мне подобными устройствами пользоваться доводилось неоднократно — собственно, дисплей представлял собой планшетный компьютер с ограниченной функциональностью. Такой можно и стационарно использовать, и как часть более удобной рабочей станции в комплекте с клавиатурой и мышью, а также прочей дополнительной периферией. Письменный стол как раз и являлся информкомплексом, а дисплей был его сердцем. У нас повсеместно в офисах такую технику используют, разве что современная полегче будет, да и помощнее, чего греха таить. Однако, странно — мне чуть ли не каждый второй плакался, что с электроникой напряженка, а тут в одном кабинете, считай, рядовых сотрудников поисковой службы аж два комплекта…

— Саш! — позвал я напарника. — А откуда такая роскошь? Ты ж переживал, что тебя за КПК со свету сживут, я думал у вас совсем напряженка с компьютерной техникой…

— Есть такое дело, — отозвался он. — С мобильной электроникой и правда напряг. А стационарных комплексов достаточное количество, они ж почти неубиваемые. С бору по сосенке собрали, во всех госучреждениях полная компьютеризация. Все это добро казенное, закреплено за конкретным рабочим местом, по наследству переходит от одного служащего к другому. Вот эти компы, почитай, уже лет пятьдесят тут стоят, с тех пор, как "мародерка" корпус свой отстроила. И выносить оборудование из корпуса без особого разрешения строго запрещено.

— Понятно, — кивнул я, пристраивая дисплей на стол. — А дома как, совсем глухо?

— У кого как, — улыбнулся Сашка. — У меня, например, нормально — КПК есть. И сеть беспроводная весь город охватывает. Терминал типа этих даже купить можно, только дорого. По цене как "бобик" выйдет, а то и дороже. Телевизоры, опять же, почти в каждой семье есть.

— Теле кто?

— Телевизоры. Приборы такие, позволяют принимать эфирные телевизионные передачи. Правда, совсем простенькие, транзисторные на электронно-лучевых трубках. Зато с цветным изображением. Их производить легко, один небольшой заводик справляется.

— Это что же, их частник производит? — удивился я.

— Ага. Петр Кучин. Десять лет выискивал технологию, нашел все-таки, и потом за какой-то год разбогател безмерно. Он еще и первый телеканал организовал коммерческий, это потом уже отцы города спохватились и начали телесеть использовать как информационную систему. Крутят в основном старые программы, еще времен Федерации, фильмы, опять же, и все в таком духе. И новости местные гоняют, как и рекламу.

— А почему ты мне это чудо не показал?! — ненатурально возмутился я, колдуя с дисплеем и док-станцией.

— Потому что у нас поинтересней занятие было. Или ты предпочел бы старинный вестерн смотреть вместо бани с пивом?

Ну да, на это возразить нечего. Ладно, я свое еще наверстаю. Пока же надо разобраться с местной сетью. Подключенный к разъему в столе дисплей засветился, позволив полюбоваться загрузочным экраном операционной системы, затем комп показал мне фигу в виде окошка с требованием пароля.

— Упс, — произнес я, тупо пялясь в монитор. — И чего теперь делать?

— Чего там? — встрепенулся Сашка. — А, волшебное слово просит… Тебе же Соломатин обещал ограниченный доступ к сети предоставить.

— Да я как-то забыл в суете…

— Понятно, — хмыкнул напарник. — Иди сюда, сейчас все решим.

Я встал у Сашки за спиной и принялся наблюдать за его манипуляциями. Сначала он, судя по всему, зашел на сервер "мародеров", где авторизовался и перешел на страничку с внутренними приказами и распоряжениями. Потом принялся шустро перелистывать вкладки, перещелкивая их с такой скоростью, что я просто не успевал прочитать шапки, и, наконец, остановился на странице со стандартной таблицей распознавания пользователя — два окошка для введения логина и пароля, и код подтверждения.

— Давай, авторизуйся, — толкнул он меня в плечо. — Сейчас как логин вводи фамилию, пароль — тоже фамилия. Как войдешь, проверь почту. Там от Соломатина должно быть письмо, в нем допуск. Возьмешь этот код, в настройках поменяешь данные на какие хочешь. Потом уже под ними зайдешь — и вуаля! — сможешь пользоваться сетью в пределах разумного. У нас это стандартная процедура.

Выслушав Сашкины инструкции и выполнив их в точности, я оживил свой новый терминал и вышел в местную локальную сеть.

— Сетка только внутренняя? — уточнил я у напарника.

— Нет, еще и общегородская есть. У нас тут все просто — производителей софта нету, пользуемся тем, что от предков досталось. Поэтому унификация стопроцентная. Есть, конечно, самородки, но их за самодеятельность по голове не гладят. Запускай браузер, и через него хоть в общую, хоть в локалку лезь. Центральный сервер по учетной записи сам определит, куда тебя пускать, а куда нет.

— Класс! — восхитился я простотой решения. — А с капекашника я в сеть могу залезть?

— Можешь, наверное, — пожал плечами Сашка. — Только опять же сервер логин и пароль запросит.

Ну вот и прояснилась ситуация с местным информационным пространством. Очень даже недурно тут все устроено, особенно учитывая дефицит вычислительной техники. Однако, хватит изучать инфраструктуру, пора и что-нибудь полезное поискать. Вбив в строку поиска слово "архив", я получил около десятка ссылок. Ткнул в первую курсором, и спросил напарника:

— Саш, а какие у нас планы на ближайшее время?

Страничка загрузилась не сказать чтобы моментально, но достаточно быстро — за пару секунд всего. Видимо, коммуникации в достаточно приличном состоянии.

— Сегодня будем планировать поход на Базу-7, - оторвался Сашка от монитора. — После обеда согласуем план операции с начальством. Если будет что согласовывать. Завтра утром похороны Димона. Потом подготовка матчасти.

— А Петруша нам зачем? — уточнил я. — Мы без него спланировать не сможем?

— Петруша нам на фиг не нужен, — отозвался Сашка. — Его дело техническое обеспечение. Он сейчас тоже архивы шерстит, на предмет телепортов. И особенно энергоподстанций этих самых телепортов. К обеду ближе наверняка заглянет и сообщит, что надумал.

— В таком случае, что нам мешает приступить к непосредственным обязанностям? — я решительно свернул окно браузера, хотя загруженная страничка выглядела многообещающе. — Ты "мародер", тебе и карты в руки. Как у вас обычно набеги на залежи ништяков происходят?

— Да ничего особенного, — задумчиво протянул напарник. — Обычно мы изучаем архив, находим ссылку на определенное место. Дальше дело техники — берешь карту, смотришь подходы, прикидываешь, как добираться, какой объем работ по извлечению, ну и прочая рутина.

— Короче, вот тебе вводные: место — База-7, подвальные помещения складского комплекса рембазы, это в северной части. От здания сохранился только подвал, верхние этажи полностью разрушены. Вход в помещения терминала засыпан, лаз тесный, проникнуть можно только по одному. Он находится на дне внушительной воронки. Еще могу точно сказать, что сохранилось несколько боксов с имуществом. Я пробился в один, дальше было лень стены крушить, да и взрывчатку жалко стало. В энергоподстанцию не лазил. Знаю только, что терминал практически обесточен — подпитка шла от резервной линии, скорее всего, аварийный генератор работал. Этого достаточно?

— Вполне, — буркнул Сашка. — Теперь не мешай, я думать буду.

Давай, думай. А я пока все-таки по местным архивам прогуляюсь. Уж больно любопытная страничка по первой же ссылке вылезла.

Некоторое время мы сосредоточенно занимались своими делами — я гонял курсор по экрану, а Сашка морщил лоб, уставившись в одному ему известную точку на потолке. Затем он выдохнул, откинулся на спинку кресла и удовлетворенно выдал:

— Видит бог, это было трудно. Но мой богатейший опыт, а также живой ум и ясность мышления помогли составить оптимальный план действий. Внемлите же, и не говорите потом, что не слышали!

— Давай, удиви меня! — усмехнулся я, отвлекшись от браузера.

— План такой. Нам понадобится стандартный набор "мародера" и стандартная же команда — пара "шишиг" с шанцевым инструментом, да десяток человек личного состава. Тупо едем, тупо откапываем, тупо грузим имущество и уматываем.

— Не пойдет! — отрезал я. — Основная задача — оживить телепорт. Про имущество можешь на начальном этапе забыть. За пару-тройку часов мы явно не управимся. В лучшем случае сутки-другие. А может и больше — от недели до нескольких месяцев. Думай дальше.

— Хорошо, — не стал спорить Сашка. — Тогда немного меняем алгоритм. Будем действовать в два этапа. Этап первый — выдвигаемся, разворачиваем малый опорный пункт, выставляем охранение, откапываем вход. Проникаем в терминал, осматриваемся. Дальше по результатам осмотра — если работы много, и если есть имущество под вывоз, связываемся с Чернореченском и вызываем второй эшелон. Как тебе такой вариант?

— Ближе к делу, — согласился я. — Сколько народу надо будет?

— Малый опорный пункт перевозится на четырех "шишигах", личный состав — до взвода. На месте разворачивается периметр — грузовики ставят квадратом, между ними устанавливают забор щитовой, поверху пускают колючку. На "шишигах" пулеметные гнезда в башенках. Бойцы живут в кунгах. Автономность до месяца.

— Нормально! — восхитился я. — А от кого в таких укреплениях прячетесь?

— Да от всех подряд — от наших городских бандюков до аборигенских шаек. Все знают, что "мародеры" опорный пункт разворачивают только в богатых местах. И не все могут соблазн преодолеть, — вздохнул Сашка. — Идиоты потому что. На любую банду четырех "кордов" и взвода автоматчиков за глаза хватает. Но в нашем случае, учитывая отдаленность объекта, можно пару "бардаков" на усиление взять. Или бэтээров. Это уж что Соломатин выделит.

— Кстати, я когда Базу обследовал, на аборигенов наткнулся. Трое их было, они в меня камнем из пращи запустили. Я попытался с ними поговорить, но они невменяемыми оказались. Пришлось всех положить.

— Это плохо, — обрадовал меня напарник. — Раз трое попалось, значит, недалеко целое племя кочевать могло. И если они нашли убитых, то очень разозлились. А нравы у них патриархальные — им религия велит мстить за сородичей при первой же возможности. Ты их как грохнул?

— Из пистолета…

— Зашибись. Значит, они точно в округе шариться будут. Упорные, блин. Как минимум, дозоры оставили. Если мы "крепость" развернем, наверняка засекут и через пару дней нагрянут на разборки. Броню берем, однозначно.

— Грузовики?

— Вторым эшелоном. В первом пойдем мы, техники и силовики. Маршрут только набросать надо…

— У меня в компе маршрут сохранен. С привязкой к местности с указанием рельефа и видеосъемкой, — ошарашил я напарника. — Нужно?

— Ну ты предусмотрительный! — удивился Сашка. — Мы обычно простой картой обходимся.

— У меня задача такая — фиксировать все, до чего дотянусь, — пояснил я. — Мы же сто лет ничего про вас не знали. Каждый мегабайт информации ценен. А еще у меня есть план Базы-7 и всех построек на ее территории. Интересует?

— А как же! — улыбнулся напарник. — У нас с такой информацией плохо, а если точнее — то вообще ее нет. Город же не военный был, армейских архивов сохранилось очень мало. А еще что у тебя есть?

— У меня много чего есть. Только хотелось бы про запас немного оставить.

— Гарантии нужны? — понимающе ухмыльнулся Сашка. — Ладно, дело твое.

— Как только доберемся до Базы и разберемся с терминалом, я вам весь массив информации скину. Мне не жалко. А в комп ко мне лезть не советую — Петруша не поможет. Надеюсь, между нами не осталось недомолвок?

Сашка окинул меня изучающим взглядом — нехорошим таким, с прищуром, но угрожать не стал, просто кивнул. Надеюсь, он не обиделся. Хотя какие тут обиды — нормальные рабочие отношения. Они-то мне ограниченный допуск дали. Почему я в таком случае должен сразу все козыри выкладывать?

— Теперь надо маршрут обдумать, — вернул меня напарник на грешную землю. — Не ближний свет, триста километров все-таки, и большая часть по бездорожью… Ты сам-то что предлагаешь?

— А что тут можно предложить? — отозвался я. — Транспорт у вас подходящий, так что можно и по бездорожью рвануть. До Полигона, я так понимаю, тропки имеются?

— Ага.

— Значит до Полигона по вашему обычному маршруту, а вот дальше придется мозг напрячь. Сейчас карту глянем, может, до Бойни дороги какие имелись. Тогда по ним и пойдем, все легче будет. Через поля-степи не проблема, а вот через массивчики лесные можем и не пробиться…

Не откладывая дело в долгий ящик, я извлек из кармана КПК и врубил модуль беспроводной связи. К моему удивлению, с компами столетней давности связаться удалось легко, примерно как с наладонником, найденным на складе рембазы. Правда, как Сашка и предсказывал, пришлось помучиться с паролями и прочими логинами. Через пару минут мы с напарником рассматривали трехмерную карту окрестностей Базы-7, выведенную на мониторы рабочих станций.

— Мда, — протянул он, внимательно разглядывая переплетение разноцветных линий. — Проблематично будет добраться…

Проблематично — это слабо сказано. Судя по всему, сто лет назад до Базы-7 был предусмотрен один основной путь — воздушный. Прокладкой сколько-нибудь сносной дороги никто не заморачивался, ибо без надобности. А нам теперь придется объезжать лесные массивы по степным языкам, благо обходные пути обнаружить удалось легко. Лишь в одном месте крюк получался километров в шестьдесят, что не есть хорошо. Придется через лес пробиваться. Однако с учетом всех петель пройти по бездорожью придется не полторы сотни километров, а все триста.

— Не расстраивайся, — приободрил я напарника. — Не пешком потащимся. Это я на своих двоих почти четыре дня шел, а на колесах за день доберемся. Максимум за два, с одной ночевкой.

— Вот как раз это и напрягает, — отозвался Сашка. — Места там дикие, кочевниками населенные. Они над собой ничьей власти не признают — ни нашей, ни князей местных. Если нас обнаружат, нападут однозначно. Одно радует — огнестрела у них очень мало.

— А чего смурной тогда? Отобьемся…

— Не сомневаюсь. Только мне бойня не по нраву. А они упорные, если нападут, то до последнего человека лезть будут. Всех перебить придется.

— Беда… — протянул я.

Представил на секунду, как встреченное мной племя пытается атаковать автоколонну, из которой отстреливаются два десятка автоматчиков и четыре крупнокалиберных пулемета. Фарш получится. Меня передернуло от отвращения.

— А чего они такие? — поинтересовался я, переварив информацию. — Жить не хотят? Или не понимают, куда лезут?

— Черт их разберет, — задумчиво проговорил Сашка. — Никто не знает. Наши ученые зареклись связываться после пропажи двух экспедиций. А оседлые аборигены, из княжеств которые, те вообще что-то странное рассказывают. Будто есть в степи место святое, где с кочевниками боги говорят. И эти самые боги не велят им принимать ничего нового, жить, как предки завещали. У них огнестрела почему нет? Они все, нами привнесенное, греховным считают. И упорно пользуются только тем, что производят сами. Думаешь, они на колонну нападут из-за добычи? Как бы не так… Если удастся им нас перебить, они все машины пожгут, себе разве что оружие и патроны заберут. И то только для того, чтобы в другой раз с нашими людьми проще было справиться. А в повседневной жизни на наши вещи табу. Тут недавно Зайцев гипотезу выдвинул, что они все вещи, что не входят в определенный перечень, предками завещанный, порождением демонов считают. И уничтожают, дабы очистить мир от скверны. К людям то же относится — кто не кочевник, тот не человек. С оседлыми неохотно, но торгуют. В степи же никого не пускают, всех подряд режут.

— Занятно… — присвистнул я. — Видел я таких, пока до Полигона шел. Спрятаться догадался.

— Это ты правильно, — одобрил Сашка. — Один бы не отбился.

— Отбился бы, — отмахнулся я. — Только весь боезапас бы извел. Потому и связываться не стал. Но они мне сразу странными показались.

— Почему?

— Колеса не знают, а ремесла развитые. И тягловых животных используют. Очень странно.

— Это да, — не стал спорить Сашка. — Подобных странностей у них много. Причем только у кочевников. Оседлые в княжествах давно у нас колесо переняли, да и так по мелочи много чего.

— Соломатин рассказывал, — подтвердил я. — А еще он сказал, что какие-то хитромудрые негоцианты появились. Начали аборигенов снабжать всяким.

— Есть такое, — Сашка задумчиво повертел в руках карандаш. — Не очень давно началось, но настораживает. Только это к нашей непосредственной задаче не относится, не отвлекайся.

За разговором я как-то незаметно набросал в маршрутизаторе путь и показал напарнику. Получилось от перевалки на Полигоне двести семьдесят шесть километров. Плюс-минус двадцать. Вполне приемлемо. Сашка одобрительно кивнул.

— Нормально. По бездорожью средняя скорость километров тридцать в час будет, так что часов за восемь доберемся. Я думаю, с утра пораньше двинем, на Перевалке привал сделаем. На месте засветло будем.

— Твоим бы хлебалом, да медку!.. — подначил я его. — Знаешь, один из законов Мерфи гласит: если неприятность может произойти, то она обязательно произойдет. А дополнение к нему говорит, что произойдет она в самый неподходящий момент. Так что особо не рассчитывай на легкую прогулку.

Сашка в ответ лишь хмыкнул, уткнувшись в монитор.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

3 марта 2535 года, день

До самого обеда мы уточняли детали предстоящего похода, прикидывали, сколько и каких запасов брать, сколько человек включить в состав экспедиции. Причем Сашка дважды консультировался по телефону с вышестоящими офицерами, как я понял, замом Соломатина по личному составу и зампотехом. По результатам переговоров ограничились мотовзводом (двадцать автоматчиков, четыре расчета пулеметчиков по два человека, восемь водил — основные и сменные, взводный с замом и санинструктор с медбратом — всего сорок человек), двумя бэтээрами без десанта (плюс еще шесть человек) и от технической службы четверо научников на "шишиге" с кунгом. Плюс мы с Сашкой. Насколько я понял, операцию планировалось провести силами "мародеров", к армии за силовой поддержкой обращаться не стали. Да и незачем, по здравому размышлению. "Мародерский" усиленный взвод по всем позициям крыл стандартный пехотный.

Со связью тоже все в порядке — в одном из грузовиков мотовзвода имелась стационарная радиостанция с питанием от генератора. При разворачивании опорного пункта монтировалась десятиметровая антенна, а мощности передатчика за глаза хватало, чтобы покрыть триста километров. К тому же до ближайшего ретранслятора в действительности и двухсот километров не набиралось. Так что с этой стороны мы обеспечены полностью.

С боеприпасами дело обстояло еще лучше — учитывая, что мы собирались забраться вглубь диких земель, зампотылу выделил аж четыре боекомплекта. Благо загрузить было куда, кунги у "шишиг" вместительные. Бэтээры тоже забили под завязку патронами, и для "кордов", и для "печенегов". Десантные отсеки пустые, так почему не запихать туда по десятку ящиков с припасом? Плюс по паре бочек бензина — как оказалось, местные "коробочки" столь же прожорливы, как и их далекие предки из двадцатого века. Хоть у "фортификаторов" техника и адаптирована к длительным переходам, но на одной заправке бэтээр мог преодолеть по бездорожью километров триста. Поэтому их оборудовали дополнительными навесными баками, да и каждая "шишига" имела в недрах кунга пару емкостей общим объемом пятьсот литров. Элементарный подсчет показывал, что взводная колонна из четырех "шестьдесят шестых" и двух БТР имела запас топлива в две тысячи литров, что обеспечивало ей автономность хода, учитывая аппетиты брони, почти на тысячу километров. Если идти дальше, пришлось бы включать в состав наливники.

В общем, к обеду план операции вырисовался достаточно четко, осталось лишь с технарями определиться. Что мы и проделали в компании с Петрушей Еремеевым. Встретили мы его в офицерской столовой, куда он наведался подзаправиться. Мы, ясное дело, там оказались с аналогичной целью. Поэтому, насытившись, маньяка-программиста не отпустили, хоть он и порывался вернуться к горячо любимым железякам, а затащили его к себе в кабинет, усадив за мой стол. Сашка делиться своим рабочим местом категорически не пожелал.

Первым делом мы поинтересовались у представителя дружественной службы, каким составом планируют идти техники.

Тот глянул на нас немного раздраженно, но ответить соизволил:

— Стандартным отделением пойдем — четверо специалистов на "шишиге".

— А кто именно? — вцепился Сашка в собеседника. — Я их знаю?

— Одного точно знаешь, — высокомерно ответствовал Петруша. — Я за главного буду. И еще двое из энергетиков. Ты их не знаешь. Плюс Ванька Петровский, он универсальный специалист.

— Нормально, — отреагировал мой напарник на полученную информацию. — Машина одна от вас будет?

— Ага, "шишига" с кунгом.

— Значит, их в середине колонны пустим, — сообщил Сашка, повернувшись ко мне. — И я думаю, мы с тобой на "бобике" пойдем, будем передовым дозором. Пулемет на вертлюг поставим, бойца из мотовзвода одолжим. Получится дополнительная мобильная боевая единица.

— Согласен, — не стал спорить я. — Только я свое обмундирование возьму. И оружие тоже, на всякий случай.

— Да без вопросов! — ухмыльнулся Сашка. — Только "калаш" тоже бери, процентов восемьдесят, что им обойдешься.

На том и порешили.

В принципе, предварительное планирование операции можно было считать завершенным, поэтому мы отрядили лейтенанта Иволгина на доклад начальству. Тот безропотно отправился к Соломатину, я же в отсутствии напарника принялся развлекать Петрушу беседой. Впрочем, интерес у нас обнаружился взаимный.

— Я так понимаю, Петр, вы у нас главный научный консультант? — завязал я беседу. А что, немного лести не помешает. — И по всем вопросам к вам обращаться нужно?

— Именно, — Петруша смерил меня высокомерным взглядом. И вроде как в объеме увеличился — от важности, видать, раздуло. — Я представитель технической службы и несу ответственность за наладку оборудования грузового терминала.

— Прямо гора с плеч, — выдохнул я. И ухмыльнулся. — С такими орлами любую железку наладим. А у тебя, коллега, документация по телепортам имеется какая-нито?

— Во-первых, это информация для служебного пользования, — процедил Петруша. — Во-вторых, что за ирония? Я, между прочим, Училище с красным дипломом закончил.

— Это аргумент, — сдался я. — Так что насчет информации?

— Да почти ничего нету… — вздохнул коллега. — Все архивы перерыл, нашел только схему подвода энергии. И то типовую.

А вот таким он мне нравится гораздо больше — когда сбрасывает напускное высокомерие, на человека похож становится.

— Не расстраивайся, — подбодрил я парня. — Сам телепорт исправен, насколько я понимаю. Все дело как раз в энергообеспечении. С этим-то справитесь?

— Должны, — отозвался Петруша, рассматривая что-то на мониторе. И куда это он под моим логином залез? — Федька энергетик отличный. Так что разберемся. В крайнем случае все линии прозванивать будем.

— А это процесс небыстрый…

— Ага. Явно за пару часов не управимся. У нас только оборудования диагностического полкунга.

Эх, Петруша-Петруша! Вот сейчас ты настоящий — восторженный пацан, впервые собравшийся "в поле". Где мои двадцать три, первая высадка. Незабываемые ощущения!

— Товарищ капитан!.. — гляди-ка, оробел. Чего это он? — Можно вопрос?

— У нас в десанте, лейтенант, в таких случаях говорят — можно Машку за ляжку, и козу на возу, — оборвал я его. — Все остальное разрешите. Спрашивай.

— А как у вас там?..

— В Федерации, что ли?

— Ну да…

— Вроде нормально пока, — задумался я. Так сразу и не сообразишь — как оно у нас. — Люди живут, детей заводят, работают. Воруют потихоньку, как же без этого. Политики занимаются политикой, их за это простой народ не любит. А кого если любят — то это неправильный политик, ненастоящий. За сто лет вроде оклемались, численность населения на довоенный уровень вышла недавно. По этому поводу был большой праздник. Армию развиваем помаленьку. Да все как обычно, короче…

— Ээээ… — Петруша выглядел не то чтобы обалдевшим, но близко к этому. — А подробнее?

— А подробнее в книжке прочитай, — отрезал я. — Тебе, наверное, больше про Фронтир интересно, про Внешние Миры, про Приграничье? Про пиратов там всяких, алиенов страшных-опасных?

Весь вид Петруши говорил, что именно про это ему и интересно. Вот только меня перспектива многочасового рассказа не прельщала.

— Доставай свой КПК, я тебе библиотеку свою скину, — предложил я парню.

— А это не секретно разве? — сделал тот большие глаза. Хотя видно по нему, что не верит своему счастью.

— Да что там секретного, — отмахнулся я. — Общедоступная литература, художественная и публицистика. Что самому нравится. Сашка, вон, особо не заинтересовался. А ты, я гляжу, натура романтичная. Почитай на досуге.

Вот так и приобретаются верные соратники — казалось бы, чего особенного? Пара гигибайт текста, а человек тебе по гроб жизни благодарен… Тем более, что местное большое начальство я еще вчера подобным подарком осчастливил.

Не верящий своему счастью Петруша поспешил свалить из кабинета, справедливо опасаясь, как бы я не передумал. Оно и к лучшему, некогда мне ему ликбез проводить, сам прочитает, не маленький. А меня ждет страничка с десятком многообещающих ссылок по запросу "архив"…

Следующие два часа я увлеченно штудировал местные хроники за последние сто лет. Отыскались они уже на третьей открытой странице, допуск сработал и мне оставалось лишь перекачать в память рабочей станции десяток наименований литературы. Особенно порадовала местная "Повесть временных лет" — достаточно подробное описание основных событий, затрагивавших Чернореченск, от Бойни и по настоящее время. Не знаю, для чего эта летопись — по-другому и не назовешь — была составлена, но источником информации она оказалась толковым. Год за годом, коротко, без лишних подробностей, так сказать, экстрактивно, описывалась жизнь сначала города, потом княжества. Я окунулся с головой в события столетней давности и не заметил, как вернулся Сашка.

— Ну что, Тарасов! Могу поздравить, — напарник упал в кресло и закинул руки за голову. — Полковник наш план, в общем, утвердил. Выходим послезавтра, чтобы времени не терять. Командование поручено майору Волчаре, он у нас калач тертый. Мы с тобой будем его замами. Знакомиться завтра тебя поведу, после похорон.

— Лады, — отозвался я, не отрывая взгляда от монитора. — Завтра, значит завтра. У нас сколько до конца рабочего дня осталось?

— Ну ты даешь, Тарасов! — восхитился Сашка. — Счет времени потерял?

— Чтиво увлекательное попалось, — отмахнулся я.

Кстати, почему-то все более-менее близкие знакомые, а тем более друзья, зовут меня по фамилии. Прямо загадка. Клички не прилипают, а по имени не хотят. Сашка вот тоже каким-то сверхъестественным образом выбрал форму общения, мне наиболее привычную. Впрочем, гарнизонный психолог однажды сделал попытку объяснить данный феномен. Из его получасовой речи я уловил только, что фамилия звучная, на язык так и просится. Еще он там что-то про энергетическое наполнение звуков втирал, но это вообще из области мистики. Поэтому со временем я бросил попытки понять природу явления и принял его как данность.

— Ээээ, коллега… — с сожалением оторвался я от чтения, — помнится, мы сегодня к Михалычу собирались зайти. И вы обещали увлекательнейший рассказ из жизни охотников.

— Было дело, — ухмыльнулся Сашка. — Ты на Базу-Центральную идти собираешься?

— Вообще-то я еще не планировал так далеко… Сначала с терминалом разберемся.

— Неважно, — махнул рукой напарник. — Идти все равно придется. Так лучше ты сейчас Михалыча расспроси, заранее. Чтобы информация в голове по полочкам разложилась, чтобы ясно себе представлял, во что вляпаться собираешься. Да и меня заодно втянуть.

Я в ответ на эту сентенцию лишь хмыкнул. С другой стороны, Михалыч мужик интересный, почему бы и не пообщаться?

— Ты в сетке про Мутагенку инфу поискать попробуй, — не отставал Сашка. — Мне допуска не хватает. Может, тебе что-нибудь удастся выцепить?

Здравая мысль. Историю последнего века я вечером перед сном изучить успею, благо в КПК уже все закачал. А Мутагенкой можно сейчас заняться. Поисковик выдал целую россыпь ссылок, большая часть которых выводила на местную версию универсальной сетевой энциклопедии. Ценностью информации данный ресурс похвастаться не мог. Еще несколько вели на информационный сервер Пограничной службы, который мой пароль не принял.

— Облом, — резюмировал я после нескольких бесплодных попыток. — А чего ты про Мутагенку такого особенного хотел найти?

— Погранцы статистику ведут по фактам нападения тамошнего зверья на людей, — отозвался Сашка. — И базу данных собирают по методам противодействия. Нам бы очень пригодилось…

— Не вижу проблемы, — пожал я плечами. — Вернемся с Базы-7 героями, попросим Соломатина, он вопрос с пограничниками решит. Наверное.

— Остается надеяться… — протянул напарник. — Кстати, время. Можем сваливать с рабочего места.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

3 марта 2535 года, вечер

После сытного ужина, как всегда великолепно приготовленного Сашкиной матерью, мы, как и планировали, завалились в магазин к Михалычу. Тот встретил нас достаточно приветливо, поставил чайник и обеспечил грубыми, но весьма прочными табуретами. Извлек из-под прилавка бутылку водки — "Кузьминка", если этикетке верить — и принялся довольно ловко шинковать немудреную закуску: сало, черный хлеб и немного зелени. Покончив с приготовлениями, разлил водку в четыре граненых стакана, один накрыл краюхой хлеба. Остальные разобрали мы.

— Помянем Димона… — никак к его басу не привыкну. Хоть и негромко говорит, но так только хуже — вообще инфразвук. — Не самая лучшая смерть для воина — пуля из засады. Но за свою жизнь немало хорошего он сделать успел. Так что память добрую по себе оставил.

Молча опрокинули стаканы. Водку предусмотрительный Михалыч охладил, но полстакана одним глотком для меня серьезное испытание. Однако не поперхнулся, и даже выражение лица почти не изменилось. Помолчали.

— Пусть земля тебе будет пухом… — Сашка поставил пустой стакан на прилавок, опустился на табуретку. — Ты был хорошим напарником, Димон. И знай, мы за тебя отомстили. Жестоко.

Я оседлал свой стул, потянулся за салом с хлебом.

— Странная у вас традиция — еще не схоронили, а уже поминаем…

— От охотников пошла, — пояснил Михалыч. — В первые годы самая опасная профессия была. Частенько и хоронить-то, итить, нечего было. Вот и перестали соблюдать догмы. К тому же официальной церкви у нас нет, правильность обрядов контролировать некому. А простые люди на формальности внимания обращать не склонны. Но завтра после похорон будут официальные поминки. А мы здесь сами по себе, последний долг отдаем.

Помолчали, каждый погрузившись в свои мысли. Потом Сашка разлил еще по одной. Выпили, не чокаясь, и напарник перевел беседу в конструктивное русло:

— Михалыч, у нас к тебе дело. Есть необходимость пробраться на Базу-Центральную. Ты как, подписываешься?

Если Сашкин партнер по бизнесу и удивился, то виду не показал. Похмурил брови задумчиво, прикидывая варианты, и выдал вердикт:

— Вы, парни, совсем с ума посходили.

Мы с Сашкой обменялись быстрыми взглядами.

— Обоснуй! — потребовал он.

— Легко, — пробасил Михалыч. — База-Центральная, итить ее. Порядка трехсот пятидесяти километров на юго-восток от Чернореченска. Расположена в лесном массиве площадью около двухсот квадратных километров. Подходы с любой стороны затруднены. До Бойни к ней вела достаточно качественная дорога с пенобетонным покрытием. Что с ней сейчас, неизвестно. Вот вам и первая проблема — как добираться? Пешком нереально, на технике тоже не вариант.

— Бэтээр? — предложил Сашка.

— Как вариант, — не стал спорить Михалыч. — Хотя "бардак" получше будет, у него проходимость выше. Но вы забываете, что объект расположен в самом центре Мутагенки. И этот факт делает бесполезным использование бронетехники.

— Почему? — удивился я. — По-моему, наоборот, надо защитой озаботиться.

— Броня не поможет, — хмыкнул Михалыч. — Пробовали неоднократно. Максимум километров на десять вглубь Мутагенки продвинуться удавалось. Потом зверье, итить, начинает наваливаться с такой силой, что никакое бронирование не выдерживает. А боезапас небезграничен.

— Сашка говорил, что лет тридцать назад разведчики там были, — не сдавался я. — Как они добрались?

Михалыч только хмыкнул в ответ.

— Он тебе еще самую страшную историю рассказать не успел? Ну, тогда слушай.

— Было это аккурат тридцать лет назад. Понадобилось нашему мудрому командованию, да не поразит его запор, за каким-то лешим провести разведку Мутагенки и особенно Базы. Хотели заслать группу на броне, но погранцы к тому времени уже учеными были, решительно воспротивились. Ибо не хотелось им терять качественные, обученные да опытные, кадры. Да и насчет техники жаба баланс подписывать отказывалась. Короче, надавил тогдашний шеф Пограничной службы на руководство, отстоял свою точку зрения. И приняли решение разведку провести сначала с воздуха, а затем и группу высадить непосредственно на Базу. Достали из закромов малый десантный бот, привели в божеский вид, вооружение подшаманили. Пилоты имелись. В десант шестерых лучших погранцов назначили. Вооружили из запасов довоенных, от сердца оторвали. Унитаров отсыпали по два боекомплекта на ствол. Бронескафандры выдали — короче, чем смогли. Охотники о таком даже не мечтали. И отправилась разведгруппа в самое сердце Мутагенки.

Михалыч перевел дух, хлебнул чаю. Я про свой стакан давно уже забыл, а вот Сашка наслаждался душистым отваром и щурился как кот. Ему-то что, он эту историю неоднократно слышал.

— Покружились они над Мутагенкой, засняли все в подробностях с высоты. И обнаружили, что База не разрушена. То есть сверху вообще все в порядке, никаких повреждений. Зато в лесу неподалеку прореха обнаружилась. Нехилая такая прореха, я вам скажу. Как будто огромным плугом прошлись. Рытвина, итить, километров трех в длину, и глубокая. В воронку упирается, а в ней уже озеро с хороший стадион размером. Решили по размышлению, что грохнулся тут корабль вражеский. И объяснение мутантам нашли — радиация. На том и успокоились. Подобрались поближе к Базе, сели чуть не перед центральными воротами. Вылезли из челнока — осмотреться. И тут началось. Сначала птицы как с ума посходили, начали стаями на погранцов пикировать. Но со скафандрами не справились. Потом звери подтянулись — сперва мелочь типа крыс, потом волки, рыси, медведи мутировавшие. А затем и люди появились. Хотя людского в них очень мало осталось — очертания фигуры да злоба лютая. И вот тогда пришлось разведчикам удирать со всех ног. В челнок-то лишь трое из шести прорваться сумели. Поднялись кое-как, волну звериную стряхнув. Пока взлетали, их люди-мутанты всяким мусором закидывали, потом птицы за дело принялись — попытались своими телами сопла забить и воздухоприемники. С огромным трудом выбрались. Весь боекомплект расстреляли, но до границы Мутагенки дотянули. И грохнулись прямо на пузо — все-таки успели птички нагадить. При падении один из пилотов получил свое. Хорошо, что неподалеку группа быстрого реагирования дежурила, вовремя подоспели. Короче, четверо спаслись. Пилот потом летать не мог, все ему жуть мерещилась. Рассказывал, будто кто-то на Базе есть и напрямую в мозг приказы передает. И будто бы этот кто-то пытался его заставить машину разбить. Но это потом. Сначала приказ был из бортового вооружения погранцов покрошить. Но парень не поддался. На одном упрямстве из Мутагенки всех вытащил.

— Занятно… — протянул я, переваривая информацию. — И что же за зараза на Базе засела?

— А этого никто не знает, — заключил Михалыч. — Погранцы, кстати, ничего подобного не чувствовали. Но одному из них показалось, что от комплекса давление идет на мозг, он даже не смог ни с чем его сравнить. Странное что-то. Так что может там сидеть все, что угодно. И соваться туда не след, если вы, конечно, в здравом уме и трезвой памяти.

— А страшилки-то откуда?

— Это уже потом, со временем, служивый люд начал приукрашивать. Сам знаешь, как бывает: один рассказал по пьяни, второй по пьяни послушал. Потом другому пересказал. Опять по пьяни. И с каждым разом подробностей все больше, и с каждым разом все страшнее и страшнее. Сейчас каждый горожанин свято уверен, что на Базе сидит инопланетный мутант-телепат, вынашивающий планы по захвату нашего мира. И мне иногда кажется, что они, итить их всех, недалеки от истины…

Вот те раз! А я-то думал, что это все бредни… Хотя что-то мне это напоминает. Но пара уточнений не повредит.

— Михалыч, а что еще странного в Мутагенке?

— Да все там странное… — отозвался тот, наливая очередной стакан чая. — Растения странные, иногда кажется, что они разумные. Птицы и звери тоже. Когда по одиночке, звери как звери. Но когда собираются стаями, ведут себя совершенно иначе. Как будто ими управляет кто. Чем больше стая, тем разумнее действия.

— А ходите по Мутагенке как?

— С опаской, — усмехнулся Михалыч. — Ежели хорониться, на глаза зверюгам не лезть, можно спокойно ходить. Но уж если облажался и заметили тебя, то тут только один выход — сразу зверя бить. Тогда можно будет дальше идти. А ежели упустил, то к границе дуй не мешкая. С максимально возможной скоростью. Может, и успеешь. Мутанты границу почему-то пересечь не могут. Вернее, могут, но сразу превращаются в обычных зверюг, разве что уродливых. Так у нас одиночки ходят, которые на определенного зверя охотятся, или растения полезные собирают. Когда большая артель, там по-другому.

— А нафига в Мутагенку артелью ходить? — удивился я.

— Поохотиться. Удаль молодецкую потешить… — Михалыч задумчиво помахал протезом. — Или когда большой заказ. Тогда собираются человек тридцать-сорок, грузятся в "шишиги" бронированные, да с пулеметами, да пару-тройку бэтээров с крупным калибром в поддержку берут. И гуляют по окраинам, потому как больше, чем на три-четыре километра вглубь зайти зверье не даст. Волнами прут, итить, на пули внимания не обращают. Давят массой.

Очень интересно. Не так уж и неправ был Михалыч, когда говорил, что соваться к Базе-Центральной сумасшествие. Легкой прогулкой это точно не будет. Но идти придется.

— Короче, Михалыч! — взял быка за рога Сашка. — Делай что хочешь, но к нашему возвращению план придумай. Нам на Базу надо, кровь из носа. А мы тоже пока думать будем.

— Ну, спасибо, партнер, удружил! — буркнул Михалыч, задумчиво почесывая затылок протезом. — Меня-то хоть возьмете с собой?

— А как же!

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

4 марта 2535 года, утро

По-моему, просыпаться с тяжелой головой становится традицией. Вчера у Михалыча выпили совсем немного, но это оказалось только началом длительной и вдумчивой пьянки под мудрым руководством Сашкиного отца — Андрея Вениаминовича Иволгина. Он вернулся со смены и по случаю знакомства настоял на продолжении банкета, несмотря на наши возражения. А так как пива он не признавал, да и начали уже с водки, то и развивалось застолье по хорошо знакомому сценарию — незаметно одна за другой ушли три бутылки "Кузьминки". А хороша, зараза! У нас в Федерации так делать не умеют, видать, издержки массового производства. А тут сам Кузьмин, первый в Чернореченске винокур, за качество отвечал. В общем, посидели на славу, до кровати я добрался во втором часу ночи. И теперь, как и положено, маялся похмельем. Правда, не очень сильным, но достаточно неприятным. Хорошо, что на службу к восьми утра не надо — сегодня мы вместе со всем Сашкиным семейством идем на похороны Димона…

Кстати, старший Иволгин мне живо напомнил незабвенного мичмана Алексеева, Петра Кузьмича. Не внешностью, тут Сашкин отец был его полной противоположностью — высокий и худой, движения немного нервные, но при этом видно, что человек не суетится, просто конституция у него такая. А вот по складу ума, по характеру — вылитый мичман. Такой же философ из глубинки с высшим техническим образованием. Всю душу из меня вчера вынул расспросами. Интересно, почему Сашка такой спокойный и нелюбопытный? Батя, вон, до полночи меня про политическую обстановку в Федерации пытал, а сынуля даже вскользь не поинтересовался. Я еще удивился, откуда Иволгин-старший про меня знает, секрет ведь. Но Сашка меня успокоил — Андрей Вениаминович, как главный инженер Механического завода, был весьма дружен с Соломатиным. Наверняка от него и узнал. А насчет секретности все в порядке, батя сплетничать не склонен, за что военные его и привечали.

Вынос тела был назначен на десять утра, к этому времени у дома покойного собралась порядочная толпа народу. В основном соседи, но было много сослуживцев из "мародерки", и отделение почетного караула с винтовками. Сами похороны ничем не отличались от принятого на многих планетах Федерации ритуала, смешавшего церковные традиции с воинскими. Разве что батюшка отсутствовал как класс, но про это мне Михалыч еще вчера рассказал, так что я не особенно удивился. А так все по канонам — вынос тела, речи над гробом, минута молчания, троекратный залп в воздух… В общем, проводили в последний путь.

Удивило еще, что кладбище устроено за пределами Периметра. Хотя, чего тут удивительного? В деревнях испокон веку так заведено. Это в мегаполисах кладбища в каждом муниципальном районе, и могилы очень маленькие — как раз под урну с прахом и символический памятник. А в Чернореченске нравы простые, по старинке люди своих мертвых хоронят. По большому счету, что может кладбищу угрожать? Среди своих вандалов не водится, аборигенам безобразничать не дают, зверья крупного в округе давно нет. А в пределах Периметра место ограничено, уже тесно становится народу — размножились за сто лет-то. И правильно — мертвые не должны мешать живым.

Ближе к обеду справили поминки в небольшой кафешке недалеко от Димонова дома, и на том простились с его родственниками — работу никто не отменял. Иволгину-старшему хорошо, он двое суток отдыхает, поэтому остался поддержать друга: как оказалось, родители напарников тоже приятельствовали. Ольга Сергеевна отправилась готовиться к смене, а Варвара умчалась на последнюю лекцию в институте. Мы же с Сашкой направились в Армейку, знакомиться, как он и обещал, с личным составом и особенно майором Волчарой — нашим непосредственным начальником на этот поход.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

4 марта 2535 года, день

В Армейке со вчерашнего дня ничего не изменилось: проходная встретила нас приветливо поднятым шлагбаумом веселой красно-белой расцветки, часовой даже не соизволил заглянуть в пропуска. Приелись мы тут, однозначно. Фырчащий "бобик" пронес нас мимо здания родной службы, и притормозил Сашка лишь у следующих ворот с электроприводом. Здесь дежурный своими обязанностями манкировать не стал — пропуска изучил вполне добросовестно. Вернув нам пластиковые карточки, старший наряда — молоденький лейтенант — махнул рукой куда-то за спину:

— Проезжайте! Вас ждут уже.

Я вопросительно глянул на Сашку, но тот лишь отмахнулся, сосредоточившись на управлении. Ну, раз знает, куда едем, то и флаг ему в руки.

По территории покружиться пришлось изрядно — такого хитросплетения пеноблочных заборов с колючкой поверху, боксов под технику и просто пакгаузов я давно не видел. На незабвенной базе егерей, где я проходил стажировку, было нечто похожее. Я там только через пару недель освоиться сумел, а до того с проводником гулял. Но рано или поздно заканчивается все, в том числе и блуждание по закоулкам: Сашка лихо притер "бобик" к бэтээру с распахнутыми люками, в котором копошились техники. Сам бэтээр расположился перед воротами в огромный бокс, способный вместить еще как минимум тройку таких же монстров, но сейчас подозрительно пустой.

— Привет, орлы! — окликнул Сашка техников.

Один из них нехотя высунулся из люка и уставился на нас с сонным выражением лица:

— Чего изволите?

— Майора Волчару хочу!

— Слышь, Виталя, — толкнул технарь в плечо напарника, — совсем "мародеры" обнаглели, Волчару хотят. Обычно он сам всех подряд хочет, и сношает в удобной позе. Гы-гы!

Сашка сначала побагровел, потом лицо его залила мертвенная бледность. Я еле успел перехватить его руку, потянувшуюся за пистолетом.

— Не реагируй, — шепнул я. — Начнешь нервничать, только хуже сделаешь…

— Эй, орлы! — переключил я внимание на техников. — Я гляжу, вы на субординацию и воинскую дисциплину кладете вприсядку. Нехорошо.

И голову к правому плечу склонил, чтобы левый погон лучше стало видно. Техник оказался не только наглым, но еще и глазастым. По крайней мере, глумливое выражение с морды убрал, да и тон сделал попроще.

— Никак нет, товарищ капитан! — гаркнул он. — Майор Волчара в РМО ушел, дела у него какие-то там.

— Давно ушел?

— С полчаса назад. Скоро вернуться должен.

— Вольно, солдат! Спасибо за информацию. Мы подождем майора в боксе.

— Кто бы возражал, — буркнул под нос наглый "мазута", но я на такую мелочь внимания обращать не стал.

— Мы точно туда приехали? — поинтересовался я у напарника, когда мы выбрались из "бобика" и вошли в бокс. — Майор же вроде пехтура?

— Туда-туда, — успокоил Сашка. — Майор не пехтура, он ротный у "фортификаторов".

— У кого?

— У "фортификаторов", — повторил Сашка. — Мы так называем ребят из усиленного батальона, которые опорные пункты разворачивают. Они у нас отдельная боевая единица, так удобнее. Рота — три мобильных опорных пункта, соответственно, три взвода личного состава и приданный автовзвод, три отделения по четыре "шишиги". "Мазута" тоже батальонная, восемь бэтээров постоянно приписанных. В случае необходимости дополнительную броню привлекают со стороны. Но до сих пор своими силами обходились.

— Тут как раз из первой роты техника базируется, — Сашка решительно толкнул дверь небольшой кондейки, притулившейся у дальней стены. — Проходи, тут у майора приемная.

Я ждать второго приглашения не стал. За хлипкой фанерной дверью, по старой армейской традиции выкрашенной в зеленый цвет, обнаружилось небольшое помещение с продавленным диванчиком и парой табуреток. Здесь же стоял письменный стол, за которым восседал сержант зверской наружности.

— К кому? — рокотнул он, кося налитым кровью глазом.

— Пантелей! Сколько лет, сколько зим! — обрадовался Сашка при виде громилы. — К майору мы, к кому же еще.

— А, лейтенант… — Пантелей тут же потерял к посетителям, то есть к нам, всяческий интерес.

— Мы присядем, подождем? — уточнил Сашка.

— Да в кабинет заходите, — рыкнул сержант. — Что вы с товарищем капитаном будете тут торчать, как нашкодившие рядовые…

Я поймал Сашкин остерегающий взгляд, хмыкнул, и проследовал за напарником. Кабинет у майора Волчары оказался совершенно обычным — примерно три на четыре метра, с окном, прорубленным в кирпичной стене бокса. Правда, выходило оно прямиком на пеноблок забора, опутанный колючей проволокой, но сам факт его наличия говорил о многом. Плюс кондиционер архаичного вида, я такие только в исторических фильмах из жизни полицейских начала двадцать первого века встречал. Но больше всего меня поразил стол — огромный, даже на вид тяжелый, выполненный из массива какого-то дерева. Какого, по фактуре не разберешь — стол был покрыт несколькими слоями зеленой краски, уже начавшей шелушиться и облетать. А вместо столешницы использовался кусок брони, явно вырезанный из корпуса бэтээра. Края всего этого безобразия заботливо обклеены бумажным скотчем — чтобы не царапаться, надо думать. Кресло же оказалось самым обычным — стандартным армейским, с минимальными удобствами, но предельно функциональным. Дополняли обстановку три трубчатых стула с мягкими сиденьями и ничем не примечательный двустворчатый шкаф. Нет, еще сейф имелся — типа "шкаф старинный, несгораемый". Весом как бы не в тонну. Где только доблестный майор это все отыскал…

Этот вопрос я и озвучил, устроившись на стуле.

— Это боевые трофеи, — отозвался Сашка, по-хозяйски занявший кресло. — Наш Волчара большой оригинал. Стол добыл в экспедиции, не поленился дотащить до Чернореченска. Уж очень он ему понравился — сохранился прямо на удивление. Правда, потом от варварского обращения сам видишь во что превратился. А столешницу майор угробил во время грандиозной пьянки по случаю присвоения очередного звания. И приспособил эту железяку. Просто ничего более подходящего в тот момент не нашел. Так и прижилась. А шкаф несгораемый ему сам Соломатин подарил, раньше он у него в кабинете стоял.

— Понятно, — кивнул я, продолжая осматриваться. — Ты что-то про "фортификаторов" рассказывать начал, когда нас гориллоид в приемной перебил.

— Это Пантелей, — еще раз довел до моего сведения Сашка. — Ротный старшина. Прапора ему не дают за буйство во хмелю, но и сержанта не снимают уже который год — в деле ему равных нету. А что вид у него такой суровый, так это издержки профессии. Ну и по наследству досталось — папа у него тот еще шкаф был. На самом деле он рубаха-парень, душа компании. Только поначалу его все почему-то боятся.

— А фамилия у него какая?

— Ты только не смейся, — попросил Сашка. — Тут через стенку слышно хорошо, обидеться может. Крохин его фамилия.

Да уж! Но вроде сдержался, звук, вырвавшийся из глотки, за смех мог сойти лишь с очень большой натяжкой.

— Так что там про "фортификаторов"?

— Короче, на роту личного состава у них двенадцать "шишиг" и четыре бэтээра. Постоянно. Этот бокс под броню, ну и ремонтники тут же прописаны. А с обратной стороны уже автопарк. Так как техники много, да и вооружения тяжелого тоже в достатке, то и рота матобеспечения им положена. Тут недалеко они квартируются, через расположение второй роты прошел, и на месте уже. РМО занимается снабжением и серьезным ремонтом, еще три бэтээра скорее всего там сейчас, к походу готовят, или еще чего. Вот майор и пошел проведать своих.

— А чего тогда четвертый бэтээр тут торчит? — удивился я.

— Он, наверное, готов, — пожал плечами Сашка. — А оболтусы, что нас встретили — экипаж. Точно не техники, те не такие наглые.

Поскольку вопросы у меня закончились, я принялся молча изучать вид из окна. Сашка что-то насвистывал под нос. За этими занятиями нас и застал вернувшийся майор. Скрипнула дверь и в кабинет зашел коренастый крепыш лет тридцати пяти на вид. Круглолицый, стрижка ежиком, крупные черты лица. И густые черные усы, придающие Волчаре молодцеватый вид. При виде начальства Сашка живо освободил кресло и вытянулся во фрунт. Я последовал его примеру.

— Здражлатащмайор!!!

— Вольно, — отмахнулся тот. — И вам здравствуйте, товарищи офицеры.

Голос у майора оказался тихим и блеклым, но пробирающим до костей. Силен, чертяка. Я так не умею. А этот может хоть шептать в кузнечном цехе, все равно его услышат. И послушаются беспрекословно.

Волчара занял свое законное место, жестом предложив нам присаживаться. Мы отказываться не стали, устроились на стульях.

— Ну что ж, давайте знакомиться, — майор задумчиво дернул ус, уставившись на меня. — Я Волчара Игнат Филиппович, командир первой роты отдельного усиленного батальона Поисковой службы. С лейтенантом Иволгиным мы знакомы. Товарищ капитан?

— Капитан Тарасов, Александр Александрович, — отозвался я. — Поисковая служба, группа специального назначения. На время рейда поступаю под ваше командование.

— Это вы проводником будете?

— Так точно.

— Спрашивать, откуда у вас информация, наверняка бессмысленно? — понимающе улыбнулся майор.

Я лишь развел руками в ответ: мол, и рад бы, да нельзя.

— Расслабьтесь, капитан!.. — рассмеялся Волчара. — Меня инструктировал лично полковник Соломатин, так что я в курсе вашего маленького секрета.

— А еще кто в курсе, простите за любопытство?

— Из моих ребят больше никто, — пожал плечами майор. — Техники все в курсе, но им задачу поставить трудно, если информацию не довести. Но они под подпиской, так что все в порядке.

Ну что ж, раз утечка информации санкционирована на самом верху, то и переживать не о чем.

— Товарищи офицеры, перейдем к делу.

Майор встал из-за стола, прошелся по кабинету, едва не оттоптав нам с Сашкой ноги.

— Я так понимаю, примерный план действий вы уже наметили?

Следующие два часа пролетели незаметно. Собеседником Волчара оказался въедливым, вникал во все мелочи, поэтому согласование действий и маршрута следования затянулось. Зато майор обещал дать нам из ротных запасов "корд" для установки на Сашкин "бобик", а также предоставить опытного пулеметчика. В целом он не имел ничего против нашей идеи с мобильным дозором, даже высказался в том ключе, что "не повредит, туда-сюда". Ибо путь длинен и опасен, более того, маршрут покрыт мраком неведения. В таких условиях любая дополнительная информация будет на вес золота, а спрятаться и избежать неприятностей у одинокого юркого внедорожника шансов всяко больше, чем у конвоя из семи единиц тяжелой техники.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

4 марта 2535 года, день

Поскольку выход колонны был назначен на завтра, на шесть утра, то на сегодня у нас было намечено несколько весьма важных дел. И в первую очередь установка на Сашкином внедорожнике вертлюга под пулемет. Соответственно, под занавес беседы он об этом майору и напомнил. Тот не стал откладывать дело в долгий ящик и провел нас прямиком к давешнему бэтээру.

— Иванов! — Волчара постучал в борт, привлекая внимание "мазуты". — Иди сюда, дело есть.

— Есть, товарищ майор! — чертиком выскочил из люка знакомый наглец.

— Слушай задачу. Сейчас поставишь вот на этот "бобик" вертлюг, под "корд". Но это еще не все. На время рейда, туда-сюда, поступаешь под командование капитана Тарасова. Будешь у них в экипаже за пулеметчика. Вопросы есть?!

— Никак нет!

— Вот и славно…

Потеряв к нам интерес, майор скрылся в боксе.

— Ну что, боец, — я обошел вокруг вытянувшегося в струнку парня. — Понял теперь, что означает "не плюй в колодец"?

— Так точно.

— Не слышу.

— Так точно!

— Не слышу!

— Так точно!!!

— Представьтесь.

— Рядовой Иванов, первая рота усиленного батальона Поисковой службы, экипажный состав!

Ну вот, на человека стал похож. Хватит его кошмарить, пусть лучше делом займется.

— Рядовой Иванов, задача ясна?

— Так точно!

— Приступайте к выполнению.

— Есть!

Мы с напарником отошли в сторонку, устроившись в теньке. Проштрафившийся Иванов развил бурную деятельность вокруг "бобика", да еще до кучи привлек второго техника. Буквально через пять минут они приволокли из бокса странную гнутую железяку на распорках и принялись монтировать ее в грузовом отсеке.

— Есть в жизни справедливость, — хмыкнул Сашка, наблюдая за суетой. — Расслабились, голубчики. Давненько их к серьезным делам не привлекали, вот и оборзели от безделья. Как их Волчара в руках держать умудряется, ума не приложу.

Теперь я разглядел Иванова во всех подробностях. Знакомый типаж, еще со студенчества таких помню. В любой группе есть заводила, неформальный лидер по части нашкодить. При этом он всегда остается в тени при разборе полетов, и от одногруппников умудряется отбрехаться, когда те справедливо собираются устроить ему взбучку. И вроде не злобный, да и не подлый по большому счету, но вот характер такой, что не может упустить случай устроить каверзу. Причем не против однокашников, а против классового врага — начальства любого калибра, будь то преподаватель, декан или просто староста группы. В армии тоже такие имеются, причем в каждом подразделении. Правда, если сержант или старшина нормальный в части есть, то не получается у таких разгуляться. Но тут, видимо, случай другой. "Мазута" здесь вроде государства в государстве, майор больше своими стрелками интересуется. А эти живут отдельным мирком, вот и появляется у подобных Ивановых обширное поле деятельности. Что характерно, у таких людей характеры схожи необычайно, а вот внешность может быть любая. У меня в группе заводилой был Толик Мальцев, тишайший на вид паренек, рыхлый и невысокий, с простецким лицом. За все пять лет он ни разу не был под подозрением, хотя являлся инициатором девяноста процентов каверз нашей группы.

Рядовой Иванов внешним видом тоже не поражал: высокий, нескладный, рыжий, с сонным выражением лица. По первому впечатлению тормоз тормозом. А вот поди ж ты…

— Саш, я пойду с сержантом пообщаюсь, — окликнул я напарника.

— Ага.

Сержанта Крохина я нашел на законном месте — в приемной майора. Тот сидел за столом и сосредоточенно жевал кончик сигары. Видимо, пытался понять, что с ней нужно делать. Меня он окинул безразличным взглядом, но сигару убрал и нехотя поднялся.

— Сержант, я хотел бы с вами переговорить, — я примостился на продавленный диван, бросил рядом кепи.

— Я слушаю, товарищ капитан.

— Некий рядовой Иванов, приданный нам в качестве пулеметчика. Меня интересуют его профессиональные качества.

— Отличный он пулеметчик, — рыкнул сержант. — Не подведет. В быту, правда, шебутной, но, я думаю, вы справитесь.

Ага, старшина в курсе. А почему тогда к ногтю его не прижал до сих пор?

— Давно "в поле" были?

— Давненько, — вздохнул сержант. — Оболтусы со скуки беситься начинают. А вы тот самый капитан, который Иволгина спас? Давно у нас такого не случалось, чтобы копатели "мародеров" валили.

Откуда дровишки? Вроде официальная версия, что я недавно из Порт-Владимира? Сашка проболтался?

— Не понимаю, о чем вы говорите, сержант.

Тот хмыкнул, но развивать тему не стал. Я же поспешил закруглиться с разговором и решительно поднялся с дивана.

— Товарищ капитан! — донеслось мне в спину. — Хорошо, что вы за Димона отомстили, хороший был парень.

Я молча вышел из кондейки. Через несколько секунд присоединившись к Сашке, сказал на его вопросительный взгляд:

— Старшина рекомендует. Говорит, отличный пулеметчик. Только от безделья бесится.

Напарник понимающе кивнул и вновь вернулся к наблюдению за работой Иванова с товарищем. Между тем они закончили установку вертлюга и принялись монтировать зарядные ящики вдоль бортов. Правильно, Волчара предупреждал, что идем с двойным боекомплектом к крупняку, а к автоматам вообще в четырехкратном размере запас берем.

Минут через двадцать с оборудованием "бобика" было покончено.

— Куда теперь? — лениво поинтересовался я.

— В оружейку. Завтра амуницию получать некогда будет, сейчас заберем твои шмотки, и на посту в шкафу закроем. С утреца останется заскочить и под роспись забрать. Сбор в расположении роты, тогда же пулемет установят и БК загрузят. Так что подъехать надо будет часам к пяти.

— Нормально. Только давай сегодня без алкоголя обойдемся, не люблю на дело идти с треском в башке.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

5 марта 2535 года, раннее утро

Вчера, как и планировали, обошлись без "нехороших излишеств" (с), поэтому я без труда вскочил под звук будильника, установленного на четыре утра. Водные процедуры, зарядка и завтрак заняли сорок минут, после чего мы с Сашкой, экипированные по полной программе, запрыгнули в "бобик" и помчались в сторону Армейки. Благо по случаю раннего утра движение было никакое. Добрались за считанные минуты, без помех миновали КПП и высадились у здания "мародерской" службы. Внутри пробыли чуть больше десяти минут, под роспись получив мое снаряжение. "Калаши" с боекомплектом хранились в домашней оружейке, так что с этим заморачиваться не пришлось. Наплевав на секретность, я тут же облачился в бронекостюм, но сбрую нацепил местную. Шлем тоже запрятал подальше — под скамейку в грузовом отсеке. Там же устроил "вихрь" и родную разгрузку с боекомплектом. Накрыл захоронку от лишних глаз брезентом. Рюкзак напяливать не стал, запихал к остальному снаряжению. В результате я превратился в гибрид футуристического штурмовика с обычным местным бойцом, учитывая мое вооружение. Немного подумав, прицепил к разгрузке ножны с ножом, мачете же отправил к рюкзаку и прочим шмоткам. На голову нахлобучил стандартное кепи и на том успокоился.

Сашка окинул меня изучающим взглядом и показал большой палец.

— Нормально, Тарасов! Не переживай, сильно не попалишься.

Ну да, если со стороны смотреть, то кроме как цветом и узором мой комбез от местного камуфляжа не отличается почти. Броник так вообще один в один. У настоящих "мародеров" налокотники и наколенники имелись, только наплечников не было. Плюс стандартная разгрузка с магазинами от "калаша", сам автомат, в кобуре на бедре "кольт". Я даже не поленился гранатный подсумок прицепить к поясу, и фляжку в камуфляжном чехле.

Монокуляр с дисплеем я пока напяливать не стал, до Перевалки "фортификаторы" дорогу прекрасно знают. А вот потом придется выполнять функции проводника, благо привязка к местности имелась, а остальное дело техники.

В десять минут шестого Сашка припарковал "бобик" у бокса, перед которым в полной готовности застыли два бэтээра и четыре "шишиги". Не успели мы вылезти из машины, как из распахнутых ворот шагнул майор Волчара. Мы козырнули, он в ответ кивнул и пожал нам руки.

— Ну что, товарищи офицеры, туда-сюда, принимайте подарки.

Из-за его спины вынырнул рядовой Иванов, с кряхтением волочивший тушку "корда". Забрался в багажное отделение, зафиксировал пулемет на вертлюге и утер трудовой пот со лба. Однако не присел, как от него можно было ожидать, а принялся принимать коробки с лентами, которые тащили еще трое бойцов. Они же приволокли четыре цинка с автоматными патронами, которые Иванов с трудом пристроил под лавками. Пришлось даже на него цыкнуть, когда он попытался откинуть брезент с моей захоронки. Здесь же разместили две коробки с сухим пайком. Через несколько минут суета прекратилась, наш новый член экипажа выпрыгнул из "бобика" и браво отрапортовал:

— Товарищ майор, рядовой Иванов к выполнению задачи готов!

— Вольно, — Волчара довольно ухмыльнулся в усы. — Видали, какого орла вам выделил? Как от сердца оторвал, туда-сюда. "Двойка" с дублирующим пулеметчиком пойдет, а ведь они у нас лучший экипаж роты. Но для вас не жалко.

— Спасибо, товарищ майор, — поблагодарил Сашка. — Если бы в "бобике" не было так тесно, я бы у вас еще шофера попросил. А так придется без сменщика.

Майор смерил меня недоуменным взглядом, но комментировать Сашкин пассаж не стал.

— Давайте сейчас к плацу подъезжайте, Иволгин знает, куда. Через десять минут общее построение, постановка задачи, а там и тронемся.

Видимо, посчитав, что мы не маленькие и дальше справимся без него, майор направился к "шишигам", на ходу раздавая распоряжения. Мы же запрыгнули в верный внедорожник, подождали, пока Иванов заберется в багажный отсек, и Сашка тронул машину с места. Плац обнаружился буквально в двух шагах — аккурат в середине расположения роты. С двух сторон его ограничивали боксы с техникой, с оставшихся двух — казарма и комплекс РМО. Как объяснил Сашка, батальон был двухротным и компоновался симметрично — комплекс РМО был проходным, и с обратной стороны граничил с расположением второй роты.

На плацу толпились немного сонные "фортификаторы". Впрочем, все были при оружии и полностью экипированные, поэтому на команду "стройся" среагировали моментально. Сашка приткнул машину на правом фланге и мы вылезли из "бобика", изобразив нечто, отдаленно напоминающее строй: первый я, следом за мной более низкорослый Сашка, а замыкал шеренгу напоминавший каланчу Иванов. Чуть позже подъехали "шишиги", выстроившись линией. Экипажи застыли рядом. Майор Волчара вышел на середину плаца и оглядел строй. Хмыкнул, углядев какой-то косяк. Подозвал зама, о чем-то негромко переговорил с ним. Тот умчался в казарму, откуда вернулся через несколько минут довольно взъерошенный.

А еще через десять минут появились виновники задержки — техники из научного отдела. Кто бы сомневался. Если у них старшим Петруша Еремеев, то в опоздании нет ничего удивительного. Научники притерли "шестьдесят шестой" в хвост колонны и пристроились на левом фланге. Еремеев при этом виновато козырнул. Волчара поморщился, но промолчал.

— Отряд! Равняйсь! Смииирррнааа!!! Слушай боевую задачу!

А голосище у майора все-таки будь здоров. Умеет, когда нужно. Обманул меня вчера.

— В шесть ноль-ноль выдвигаемся в район Перевалки. По достижении отправляемся на юг в сторону объекта База-7. На месте разворачиваем малый опорный пункт и охраняем представителей Научного отдела. Столько, сколько потребуется им для выполнения задачи. Порядок следования в колонне: до Перевалки в голове колонны экипаж "единички", потом транспорт с личным составом, потом научники, "бобик" с проводником. Замыкающей идет "двойка". После Перевалки порядок движения изменим. Вопросы есть? Вопросов нет. Вольно!

— Отряд! По машинам!!!

Сорок с лишним человек загрохотали ботинками по асфальту, в четком порядке занимая места в кунгах "шишиг". Волчара забрался в головной РУзовик, а его зам влез в бэтээр с единицей на борту. Мы в свою очередь оседлали "бобик" и заняли назначенное майором место в ордере. Великий поход "фортификаторов" начался.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

5 марта 2535 года, раннее утро-день-вечер

По случаю раннего утра майор Волчара решил не заморачиваться и провел колонну через Центр, наплевав на всяческие запреты. Шума мы издавали изрядно, все-таки восемь движков, причем достаточно мощных, но местные жители отнеслись к причиненным неудобствам прямо-таки наплевательски: ни в одном окне свет не зажегся. Привыкли, видать. А вот меня натужное гудение бензиновых моторов немного напрягало, в Федерации техника все-таки не столь шумная. А тем более в космосе, где, как известно, звук не передается ввиду отсутствия среды, необходимой для распространения колебаний. Но ничего, уже через несколько минут притерпелся, а когда добрались до отстойника и ворот в южной стене Периметра, и вовсе не замечал мерного басовитого гула. Против ожидания, осматривать все машины колонны комендачи не стали, удовлетворились краткой беседой с Волчарой. После этого наша техника гуськом втянулась в изогнутый тоннель прохода. Краткий переход, отмеченный многократным усилением рева моторов, эхом отразившегося от сводов, и вот мы уже на свободе — "бобик" принялся уверенно глотать километры хорошо укатанной грунтовой дороги.

Передвижение в столь крупной колонне мало отличалось от езды в компании одного "бардака", как три дня назад. Разве что пыль глотать придется через часок-другой: пока что почва была сырой от росы. Но на этот случай предусмотрительный Сашка припас повязки из клетчатой ткани. Конечно, до фильтров или хотя бы элементарного респиратора им далеко, но за неимением гербовой…

Скорость, как мы и предполагали, удавалось держать в пределах тридцати-сорока километров в час, поэтому полтораста километров пути до Перевалки преодолевали около пяти часов. До места добрались без приключений, разве что население придорожных хуторов провожало колонну заинтересованными взглядами. Не каждый день в силах тяжких "мародеры" здесь ездили. В одиннадцать утра прозвучала команда "стой". Личный состав горохом высыпался из кунгов выстроившихся в линию "шестьдесят шестых" и под присмотром командиров отделений занялся подготовкой к приему пищи. Однако от моего взора не укрылось перемещение бойцов, сноровисто занявших устроенные со всех четырех сторон света наблюдательные пункты. "Двойка" тоже сохраняла полную боевую готовность, молотя движком на холостых оборотах. Башенка с двумя пулеметными жалами периодически поворачивалась из стороны в сторону, контролируя окрестности.

Подкрепились сухим пайком, оправились, у кого уши опухли — перекурили. Как мне объяснил заядлый курильщик Иванов, выращивание табака достаточно доходная статья у многих фермеров, хоть и рынок сбыта ограничен. Аборигены, из тех, что еще до прихода землян на планете обитали, этой вредной привычке не подвержены. А вот наши дымят с удовольствием. Так как я табачного дыма не выносил, то не смог отказать себе в удовольствии прогнать пулеметчика куда подальше — не важно, куда, лишь бы не портил воздух.

В полдень прозвучала команда "по машинам!" и буквально через пару минут колонна тронулась в путь. Перед этим майор Волчара уточнил порядок движения. В принципе, поменялось только наше место в ордере — теперь Сашка вел "бобик" метрах в ста перед основным отрядом, стараясь не исчезать из поля зрения. На случай потери визуального контакта было предусмотрено слежение по радиомаяку — наше местоположение выводилось на майоровский КПК. Я нацепил монокуляр, запустил программу-навигатор в наладоннике и приступил к выполнению обязанностей проводника. В принципе, с этим мог справиться и Сашка, карту я ему сбросил, но в моем случае интерфейс был удобнее, поэтому я и взялся указывать дорогу.

Двести семьдесят шесть километров на экране компа в реальности грозили превратиться во все триста, или даже в триста пятьдесят. Мой пеший маршрут во всех подробностях сохранился в памяти КПК, поэтому я по возможности старался придерживаться разведанной местности. От Перевалки до опушки великого леса, занимавшего почти всю территорию Чернореченского княжества, пришлось преодолеть около тридцати километров. Но это были места достаточно изученные, воспользовались старинной просекой, которую деревьям так и не удалось отвоевать полностью. Потом был степной язык, пересекли его по удобной ложбинке, которая хоть и имела, как в известной песне, "семь изгибов на версту", но направление выдерживала подходящее. А вот затем начались проблемы. Упершись в подлесок, недвусмысленно символизирующий о скором возникновении непролазной чащи, свернули на запад. Вдоль опушки массива ехать было не всегда удобно, периодически встречались овраги, к счастью, преодолимые. Но все равно крюк вышел километров на двадцать пять. Кое-как обогнули лес, и тут пришлось выбирать: возвращаться вдоль линии деревьев к точке пересечения с моим пешим маршрутом, или переехать обширное поле просто по азимуту. Посоветовавшись с майором, остановились на втором варианте, благо следующий массив обходить нужно было в восточном направлении. И так чуть ли не до самого вечера. В результате, когда перед нашими взорами открылся периметр старинной базы, маршрут колонны напоминал загогулистую линию, оставленную справляющим малую нужду быком. Судя по засечкам картографа, преодолели мы двести девяносто три километра. В принципе, в заданные плюс-минус двадцать уложились, что не могло не радовать. Еще сильнее грел душу тот факт, что на всем протяжении пути мы ни разу не пересеклись с кочевниками. Даже не верилось, что все прошло хорошо. Путь от Перевалки до Базы-7 занял чуть менее восьми часов, как Сашка и предсказывал. До места добрались засветло.

Благодаря маршрутизатору я вывел колонну достаточно близко к пункту назначения. Один из бэтээров свалил ветхую секцию защитного периметра, полуразрушенную еще во время Бойни, и ордер втянулся в разлом, перемалывая колесами куски пенобетона, кусты и строительный мусор. Через четверть часа неспешного передвижения по сильно пересеченной местности мы достигли знакомой воронки. Я приподнялся в джипе и махнул рукой, типа "стой, приехали". Майор Волчара меня прекрасно понял. Раздалась команда "колонна, стой!", через несколько мгновений последовал приказ "позицию занять!", и "фортификаторы" принялись разворачивать малый опорный пункт. Взвод функционировал как хорошо отлаженный механизм, и уже через двадцать минут воронка была окружена достаточно серьезным укреплением. Все, как рассказывал Сашка — квадрат из четырех "шишиг", пространство между ними перекрыто броневыми щитами, поверху пущена колючая проволока. Два пояса из "спиралей Бруно" — в двадцати и в сорока метрах от стены. С внутренней стороны загородок имелось нечто вроде стремянок, на которые в случае необходимости забирались автоматчики и вели огонь через бойницы. Плюс четыре "корда" в башнях кунгов. Плюс на каждом из грузовиков собрали сторожевые вышки. Меня поразила простота решения — больше всего они напоминали передвижные строительные леса с площадкой на двух стрелков. На каждую из них забрались бойцы с "мосинками" в местном футуристическом дизайне, оснащенными оптическими прицелами. Вышки устанавливали с тем расчетом, чтобы они не мешали пулеметам обрабатывать сектор в двести семьдесят градусов, то есть каждый ствол гарантированно перекрывал не менее половины зоны ответственности соседнего, а при необходимости можно было вести перекрестный огонь. В итоге защитный периметр представлял собой квадрат со стороной пятьдесят метров. Внутри его легко поместилась воронка, скрывавшая вход в подвал ремонтного комплекса, "шишига" научников и наш "бобик". Бэтээры курсировали снаружи на предмет патрулирования местности.

В суете время пролетело незаметно. Вокруг начали сгущаться сумерки, еще немного, и совсем стемнеет. Поэтому майор Волчара принял решение не ломать руки и ноги в потемках, а оставить проникновение в комплекс на утро. Возражать никто не стал. Выставили охранение, свободные от дежурства бойцы наскоро поужинали все теми же сухпаями и отправились спать. Нам с Сашкой места в кунге не полагалось, поэтому мы поставили палатку, припасенную предусмотрительным напарником (вернее, она постоянно жила в "бобике"), скинули разгрузки, броники с наколенниками-налокотниками, и влезли в спальные мешки. Вредного Иванова отправили во взвод, пускай сам договаривается насчет ночлега. Не пропадет, не маленький.

 

Глава 6

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

6 марта 2535 года, утро

День начался с нездоровой суеты — в предрассветных сумерках грохнул винтовочный выстрел. Я дернулся было, но разглядел, что никто не вскакивает по тревоге и не несется занимать места согласно боевому расписанию. Поэтому справедливо решил, что не горит — и без меня разберутся. Рядом заворочался Сашка, но даже головы не поднял. Вот что значит привычка. Еще несколько минут безуспешно боролся со сном, потом с облегчением сдался и провалился в полузабытье без сновидений. Второй раз проснулся от крика "Взвод, поооодъем!". Было семь часов утра, если верить часам в наладоннике. Тут уже никуда не денешься, пришлось вылезать из спальника и наскоро приводить себя в порядок. В семь тридцать последовал незамысловатый завтрак из сухого пайка, а в восемь майор Волчара созвал руководящий состав на планерку.

Мы с Сашкой неторопливо побрели к штабному кунгу, который ничем не отличался от остальных, разве что наличием высоченной антенны и лежаком для командира. Пришли последними, даже Петруша Еремеев уже был на месте. Кроме него присутствовали сам майор, его зам, командир взвода Валерка Игнашов, старшина Крохин и Иван Петровский — универсальный специалист из команды научников.

— Товарищи офицеры и сержанты, начнем, пожалуй, — Волчара обвел присутствующих оценивающим взглядом. — Вводная вам всем известна. Повторяться смысла нет. У кого какие будут предложения?

— Нужно определиться с точкой проникновения, — подал голос Еремеев.

— А разве еще не определились? — удивился майор. — Капитан Тарасов?

— Лейтенант Еремеев прав, — отозвался я. — Первым делом надо определиться с точкой проникновения. Я могу показать место, куда ведет лаз из терминала. Откопать его дело буквально десяти минут. Но это не приблизит нас к выполнению основной задачи. Ведь нам нужно не только добраться до оборудования, а восстановить его энергоснабжение.

— Что вы предлагаете? — осведомился майор.

— Петруша, доставай планшетник, — кивнул я научнику. — Сейчас перекину схему комплекса и вместе подумаем, с какой стороны лучше подступиться.

Через пару минут на дисплее Еремеевского переносного терминала красовалась трехмерная схема бывшего складского комплекса ремонтной базы. Энергоцентраль обнаружилась сразу — как я и предполагал еще когда только попал на планету, генераторы располагались в том же подвальном этаже, буквально через две стены от телепорта. Только не в той стороне, куда я ломился. Особо защищенные помещения, с многослойной изоляцией и впечатляющими перекрытиями. Они должны были пережить бомбардировку фугасами, тем более что большая часть подвала сохранилась. С другой стороны, осмотр поверхности земли над интересующими нас объектами выявил наличие впечатляющей рытвины, раза этак в четыре больше той воронки, на дно которой я вылез из грузового терминала. По всему выходило, что без большого объема землеройных работ не обойтись.

— Куда ни глянь, всюду жопа, — подвел итог раздумьям майор. — Рыть придется в любом случае. Вопрос в том, как вырыть поменьше, а узнать побольше, туда-сюда.

— Я предлагаю залезть в подвал по проходу, показанному капитаном Тарасовым, — подал голос старшина. В принципе, понятно: непосредственно ему и придется руководить работами. Научники руки лопатами ломать не станут. — Пластита взяли достаточно, лопат тоже в избытке. Роем, залезаем, пробиваемся во все помещения, какие возможно. После этого смотрим по плану, куда смогли попасть, а что разрушено. Пока будем рыть, научники с оборудованием поколдуют.

Ага, не соврал Волчара — кроме него в подразделении никто не знал, зачем именно идем. Даже старшине не рассказал всей правды. Видать, наплел что-то про старинное оборудование, которое якобы можно восстановить. А что за оборудование, уточнить забыл. Чудо, что меня до сих пор не спросили, а откуда я про все эти дела знаю. Уж старшина мог сообразить. Может, поэтому и не спрашивает? А научники и так в курсе…

— Возражения по существу есть? — обвел взглядом присутствующих майор. — Возражений нет. В таком случае, приступайте к расчистке, старшина. По готовности доложите лейтенанту Еремееву. Научники свободны.

Те молча козырнули и испарились, равно как и старшина Крохин. Волчара же посерьезнел и выдал:

— Утром наблюдатель с южной вышки засек кочевника. Снял, — майор дернул себя за ус. — Труп патруль приволок. Вот только, судя по следам, не один он был. Мысль продолжать, туда-сюда?

Судя по выражению Сашкиного лица, продолжения не требовалось. Да и я при этих словах вспомнил позавчерашний разговор. Тогда напарник популярно объяснил, чем чревата встреча с кочевниками. Старлей Игнашов, стоявший рядом с майором, удивленным не выглядел. Надо думать, уже давно в курсе. Так вот что за суета была утром…

— Положение аховое, — подтвердил мои подозрения Волчара. — У нас часов пять-шесть спокойных осталось. Надеюсь, за это время научники успеют хоть как-то определиться. Очень не хочется в бойню ввязываться.

— Майор, вы прекрасно знаете, какое значение имеет найденное оборудование, — я посмотрел ему в глаза. Волчара взгляд не отвел. — Я не очень хорошо разбираюсь в здешних реалиях, но от нашего задания зависит будущее не только Чернореченска, а всей планеты. И если вы свяжетесь с полковником Соломатиным, я на сто процентов уверен, что он отдаст команду на продолжение операции. Не считаясь с потерями. В случае надобности вышлет подкрепления.

— Скоро увидим, — процедил майор. — Я все прекрасно понимаю, но если дело дойдет до стрельбы… Кошмары потом вам долго будут сниться, капитан.

— Как-нибудь переживу, — пожал я плечами. — Мне это нравится не больше вашего. Но другого выхода нет. Я советую, даже настаиваю, уже сейчас поставить в известность вышестоящее начальство. Пусть озаботятся усилением заранее. Тогда не придется терять людей.

— Хорошо, — кивнул Волчара. — Полковник Соломатин предупреждал о такой возможности, и особенно настаивал на выполнении задания несмотря ни на что. Хотя, видит бог, мне этого очень не хочется… Планерка закончена, все свободны.

Оказавшись у родного "бобика", я принялся доставать Сашку расспросами:

— Саш, а чего это майор так напрягся, когда про кочевников рассказывал?

— Я ж тебе объяснял, — поморщился напарник. — Бойня будет. Избежать ее можно только одним способом: с максимально возможной скоростью свалить обратно в Чернореченск. Тогда не догонят. А так придется их всех валить.

— Да я понимаю, — я задумчиво почесал затылок. — Но вот ты реагируешь достаточно спокойно. Я вижу, что тебе неприятно, но не до такой степени, как майору. И старлей спокойно себя ведет…

— Ага, ты тоже спокоен, как танк, — поддакнул Сашка. — А все потому, что мы лично в подобных переделках не бывали. А майору пришлось с кочевниками воевать. С тех пор он очень изменился. Полгода по психологам мотался, чуть из "мародеров" не уволился. Но как-то справился, третий год уже пошел с тех событий. Я его еще по Училищу помню, практику он у нас вел. Тот майор и теперешний — два разных человека. Причем современный вариант куда угрюмей и нелюдимей старого.

Ага, обычный посттравматический синдром. Что же ему такое творить пришлось, что в психике перекос заработал? Наверняка что-то страшное… Блин, не дай бог сегодня повторится. Я хоть и давно воюю, и навидался всякого, но если Сашке верить, придется племя под корень вырезать… С бабами, стариками, детьми… Бррр… Даже думать не хочется.

— А зачем с ними вообще связываться? — выразил я недоумение. — Мы за периметром, нам ничего не грозит. Пускай беснуются снаружи, флаг, как говорится, в руки…

— Не получится отсидеться, — вздохнул Сашка. — Пробовали. Ничего хорошего из этого не вышло. Если подпустить вплотную, они в периметр прорвутся, и тогда будет резня. В рукопашной они страшный противник. Единственный способ — расстрелять на подходе.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

6 марта 2535 года, день

— Шевелитесь, обезьяны! — ревел старшина Крохин, раздавая подзатыльники направо и налево. — Или вы хотите жить вечно?!!

Личный состав взвода вихрем носился по опорному пункту, спеша занять места согласно боевому расписанию. Пулеметчики уже сидели в башенках, водя стволами вдоль секторов обстрела, оба бэтээра с рыком разворачивались к южной стене периметра, а автоматчики запрыгивали на стремянки, прикладывались к бойницам, оценивая обстановку. Мы с Сашкой помогали Иванову — тот снял "корд" с вертлюга и волок тушу пулемета к командирской "шишиге". Волчара приказал установить дополнительный пулемет на наблюдательной вышке. Мы с напарником тащили за рядовым коробки с лентами.

Добравшись до места назначения, с помощью снайпера-наблюдателя закинули пулемет в гнездо, передали короба, затем на позицию забрался Иванов. Через минуту над броневым листом ограждения возникла его голова:

— Товарищи офицеры, тут место есть. Давайте ко мне кто-нибудь вторым номером. Снайпер не поможет, у него своя задача.

Мы с Сашкой переглянулись, и он отвел взгляд.

— Я не смогу, — пробормотал он. — Оттуда все будет видно, я не выдержу. Лучше на периметр пойду.

— Ладно, — кивнул я. — Только далеко не пропадай, ежели совсем худо будет, я тебе крикну, мое оружие принесешь.

— Лады, — обрадовался парень, и тут же испарился в неизвестном направлении.

Я по лесенке забрался на вышку и пристроился рядом с Ивановым. Как оказалось, на бортиках ограждения имелись подобия вертлюга, хоть и отличавшиеся от установленного в нашем "бобике". Поэтому с рук стрелять не придется. Хоть с "кордом" такой трюк проделать и возможно, но четверть центнера навесу держать и при этом умудриться попасть хоть куда-то — трюк сродни цирковому. Иванов пристроил пулемет и уже примеривался к нему, оценивая сектор обстрела. Рядом на складном стульчике устроился снайпер из "фортификаторов". Мне место тоже нашлось, хоть и с трудом.

— Готовность!!! — разнесся по расположению рык старшины.

Мы все трое, не сговариваясь, посмотрели в южном направлении. Метрах в трехстах от опорного пункта начинались заросли колючего кустарника, и сейчас из него выныривали десятки странно одетых фигурок, потрясавших копьями. У многих в руках вращались ременные пращи. Старые знакомые, мать их!!! Майор оказался прав, бойни не избежать. А ведь как хорошо все начиналось!

Как Волчара и предсказывал, спокойно поработать удалось около пяти часов. За это время личный состав под руководством старшины Крохина расчистил прорытый мной лаз и сумел пробиться во все остальные помещения, свободные от строительного мусора. Таковых нашлось числом семь, и все они практически под завязку были набиты разнообразными комплектующими к электронике. Крохин прямо-таки сиял, докладывая о находках майору. Впрочем, есть чем гордиться — как я понял, подобная удача последний раз улыбнулась "мародерам" лет этак пятьдесят назад. За такое количество трофеев можно было бы у Соломатина много ништяков выторговать. Теперь уже поздно, но надеюсь, что в рейтинге полезности напротив моей фамилии полковник поставит жирный плюсик. В принципе, с точки зрения "мародеров" поход уже закончился весьма удачно. По всем канонам нужно грузить товар в "шишиги" и уносить ноги, но мы продолжили сидеть в опорном пункте, положившись на остроту зрения наблюдателей. А все из-за научников, которые уже пять часов кряду колдовали с телепортом. Пока они уверенно могли сказать, что основной источник питания телепорта не функционирует, жизнедеятельность системы поддерживается аварийным аккумулятором, который не вечен. С текущим уровнем энергии активировать телепорт не представляется возможным. Для установления причины выхода из строя основного энергоконтура нужно время. Много времени.

Попытка пробиться на энергоподстанцию результата не дала: слишком толстые стены, слишком много броневых прослоек. Попасть внутрь можно только через вход. Впрочем, входов было два: один через подземную галерею прямо из подвала, второй снаружи. Первый вариант отпадал — от галереи не осталось и следа. А вот второй… Судя по схеме в моем КПК, искомое место располагалось чуть ли не в центре рытвины, столь нас удивившей. А тут копать не перекопать. Бойцы как раз начали прочесывать указанную точку, когда прозвучала команда "к бою".

Была еще одна причина, по которой мы не могли банально унести ноги, причем, сугубо меркантильная: найденный товар в "шишиги" элементарно не помещался. В нашем случае или нужно будет возить частями, нарушая целостность периметра, или вызывать подкрепления. Майор Волчара выбрал второй вариант. Сеанс связи с Чернореченском был проведен еще три часа назад, причем слова Соломатина полностью оправдали мои ожидания — он недвусмысленно приказал держать оборону, даже если для этого придется вырезать несколько племен кочевников. Подкрепления вышли, причем в силах тяжких — весь оставшийся батальон "фортификаторов" плюс десяток грузовиков из автобата. Как пояснил Волчара, командование приняло решение возводить постоянный опорный пункт с последующим расширением до полноценного форпоста. Грузовые "шишиги" шли не порожняком, а везли элементы конструкции усиленного периметра. Но это, конечно, дело не одной недели, а может и месяцев. Нас больше интересовали боевые возможности высланного усиления. Но и тут руководство не подкачало — прикомандировало к "фортификаторам" и автомобилистам роту погранцов. Они как раз на отдыхе в Чернореченске стояли, вот их и припрягли. Большим, чем они, боевым опытом в этом мире практически никто не обладал. Напрягало одно — в самом лучшем случае подмога прибудет завтра к обеду. По радиоканалу удалось перекинуть в Чернореченск маршрут, пройденный нашей колонной, так что наугад идти не придется, вот только вышли они далеко не утром, ночь однозначно в степи коротать. А нас к тому времени с землей смешать могут… Как в той старинной сказке, "нам бы день простоять, да ночь продержаться".

— Оружие к бою! — разнесся по расположению зычный рев майора. Эвон как, голосище прорезался.

Я обвел оценивающим взглядом предстоящий театр военных действий. Кочевников на глаз собралось человек триста, если не больше. С монокуляром я со вчерашнего дня не расставался, так что комп услужливо увеличил изображение, позволив во всех подробностях рассмотреть противника. Все те же высокие светлокожие аборигены, в холщовых одеждах и кожаных доспехах. Вооружение разнообразием не поражает — копья, ножи, пращи. Мужики в самом расцвете сил: ни стариков, ни безусых юнцов, и уж тем более нет женщин и детей. Чего Волчара так переживал? Усиленный взвод с автоматическим оружием при поддержке брони раскатает их в блин. Однако чего ждем? Пора уже ударить как минимум из пулеметов. Для крупнокалиберных "кордов" триста метров не расстояние, пока укроются, половину положим. Но майор почему-то занял выжидательную позицию. Я крепче сжал "сто третий", поудобнее устраиваясь за броневым листом. Не вовремя коллиматор поставил, ох не вовремя. Да еще на ствольную накладку. Но ничего, я на триста метров стрелять не буду, подпущу поближе.

А через минуту примерно я понял, чего выжидал майор — первого хода со стороны кочевников. Он явно знал, к чему готовиться. Из кустов за боевыми порядками противника грохнул нестройный и довольно жидкий винтовочный залп. Затем еще один, и еще. Пули застучали по бронелистам, лопнуло лобовое стекло командирской "шишиги", украсившись аккуратной дырочкой в ореоле стеклянного крошева. Что-то взвизгнуло над ухом… Я инстинктивно присел за ограждение, но тут же вновь выглянул, оценивая обстановку. Кочевники нестройной толпой ломанулись в атаку. Какая незамысловатая тактика — под прикрытием ружейного огня сократить дистанцию и перейти в рукопашную. Старо, как мир. И крайне неэффективно против засевших в крепком месте солдат с автоматическим оружием. В подтверждение моей мысли басовито загрохотали "корды" из башенок двух "шишиг", сбоку застучал пулемет Иванова. Тьфу, зараза! Оглушил совсем. К громогласному трио присоединились "печенеги" с бэтээров. По толпе аборигенов прошлась огненная коса. Как бы банально это не звучало. Тяжелые пули буквально выкашивали кочевников, зачастую разрывая тела на куски. Я судорожно сглотнул, рассмотрев во всех подробностях через монокуляр, как одному воину оторвало руку у самого плеча, а следующая пуля разнесла голову, как перезрелый арбуз. Однако на кочевников плотный огонь не произвел ровно никакого впечатления — они продолжали бежать, ступая по телам поверженных товарищей. И за считанные секунды сократили расстояние до полутора сотен метров. Еще чуть-чуть, и они окажутся в мертвой зоне для башенных пулеметов. Бэтээры предусмотрительно отошли к флангам, чтобы иметь возможность отсекать аборигенов огнем от периметра, но тут опять возник нюанс — стрелять могла только одна "коробочка", второй пришлось на полном ходу уйти метров на триста в чистое поле и попытаться зайти нападающим в спину. При этом еще экипажу приходилось следить, чтобы не попасть под дружественный огонь. После первого рывка кочевники потеряли около сотни бойцов, следующие сто метров до мертвой зоны стоили жизни нескольким десяткам, но их все еще оставалось с избытком на четыре десятка наших бойцов. Строго говоря, против них приходилось пятнадцать автоматчиков, занявших южную стену периметра — полностью оголять остальные направления майор не стал. Башенные пулеметы вышли из игры, лишь Иванов мог достать нападавших в мертвой зоне. И все это под ружейным огнем, хотя и довольно жидким. То и дело взвизгивавшие над ухом и рикошетившие от бронелистов пули не давали расслабляться. Аборигенам осталось преодолеть около ста метров — и тут вступили в бой автоматчики. Если бы противник шел плотным строем, эти сто метров стали бы для него последними. Однако высокая эффективность пулеметного огня в начале атаки сыграла с нами злую шутку — к периметру кочевники подошли достаточно редкими кучками, поэтому положить всех сосредоточенным огнем не получилось. Громыхнуло несколько гранат, но особого результата это не принесло. Около трех десятков вражеских воинов, ловко перемахнув заграждения из "колючки", прорвались под самые стены и с неимоверной ловкостью принялись карабкаться наверх.

— Ммать!!! Чего ждали-то?! — проорал я, короткими расчетливыми очередями опустошая магазин "сто третьего". С вышки еще можно было достать некоторых особенно нерасторопных врагов.

Иванов злобно выматерился в ответ, безуспешно пытаясь зацепить очередями скрывшихся под стенами кочевников. Сосед-снайпер мой рев проигнорировал, методично всаживая пулю за пулей в кусты на той стороне проплешины. Я сменил опустевший магазин, передернул затвор, и в этот момент отчетливо понял, что стрелять больше не в кого — аборигены добрались до оборонявших периметр бойцов.

Я заворожено смотрел, как неимоверно ловко кочевники взбирались по, казалось бы, ровным бронеплитам, стремительно перемахивали их, не обращая внимания на колючую проволоку, и тут же сцеплялись с "фортификаторами" врукопашную. Двухметровый забор не остановил их ни на мгновение… Кое-кто из бойцов пытался, взобравшись на "стремянки", высовываться из-за периметра и простреливать мертвую зону, но заканчивались эти попытки плачевно. Я отчетливо разглядел, как одному смельчаку разбило голову камнем, запущенным накоротке из пращи — парень с залитым кровью лицом рухнул на землю внутри периметра. Еще одному снизу вонзили копье прямо под челюсть — листовидный наконечник пробил череп и разорвал ремень каски, сбив ее с головы — столь велика была сила удара. За стеной прорвавшиеся аборигены устроили натуральную свалку, орудуя копьями и дубинами. Наши бойцы пустили в ход приклады и ножи. Над полем повис многоголосый рев сцепившихся в смертном бою людей. А потом я осознал себя стремительно соскальзывающим по лесенке, крыша кунга больно ударила в ноги, и я спрыгнул на землю, в самую гущу схватки. Приземлился хорошо, с перекатом, в движении успев выхватить нож, и тут же на выходе в стойку вонзил его под ребра занесшему для удара копье аборигену. Резким рывком освободив клинок, я пинком отправил труп в сторону ближайшего врага, нырком ушел от замаха еще одного кочевника, выпрямляясь, полоснул по горлу зазевавшемуся громиле с тяжелой дубиной, обратным движением резанул по плечу первого и от души врезал классическим маваси-гери дальней ногой в голову. Кочевник рухнул, неудобно вывернув ногу, отчетливо хрустнула кость, но он даже не почувствовал этого — мой удар выбил из него дух. И тут вдруг как-то разом схватка затихла.

Я осмотрелся, пытаясь перевести дыхание. Взору моему открылась страшная картина — все пространство небольшого пятачка между двумя угловыми "шишигами" было забито трупами, кочевниками и нашими вперемешку. Аборигенов существенно больше, но от этого картина не становилась менее удручающей. Я насчитал восемь трупов "фортификаторов", застывших в причудливых позах — кто проткнут копьем, у кого разбита голова, а у одного бойца было вырвано горло. Ччерт!.. Как хреново…

— Не расслабляемся! По местам! — заорал со стены майор Волчара. Без каски, с рассеченной щекой, он выглядел жутко, но при этом излучал властность и уверенность в своих словах. — Сейчас вторая волна пойдет! Не подпускать близко! Валить всех, ВСЕХ!!! Не дайте им подойти близко. На стены, живо на стены!

Подгоняемые вездесущим старшиной Крохиным, мчались свежие бойцы, оставившие позиции с других направлений. Все свободные люди сосредотачивались на южной стороне периметра. Я успел лишь найти взглядом потрепанного Сашку и тоже полез на вышку, работать вторым номером у Иванова.

На ставшей уже родной наблюдательной площадке царил кавардак. Невозмутимый снайпер бинтовал Иванову руку, а тот ругался, все больше матерно. Правда, в промежутках между матюками еще и шипел от боли.

— Что стряслось? — спросил я, подхватывая брошенный перед рукопашной автомат.

— Подстрелили меня, мля! — простонал пулеметчик. — Козлы, мать их!..

— Кость задета, — прокомментировал добровольный санитар, не прерывая своего занятия. — Стрелять точно не сможет.

Хреново… Придется самому за "корд" браться, благо из похожего оружия стрелять приходилось. Справлюсь как-нибудь.

— Мне показалось, или не стреляют? — спросил я в пространство, пристраиваясь к пулемету. Блин, короб пустой почти, менять надо.

— Заткнулись сразу после прорыва, — отозвался снайпер.

Он закончил бинтовать Иванова и снова занял позицию с винтовкой. Несчастный рядовой же, заметив мой взгляд, левой рукой подал короб с лентой. Я принялся перезаряжать пулемет, силясь припомнить порядок действий.

— Сейчас перегруппируются и снова полезут. Упорные, гады. Как муравьи какие…

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

6 марта 2535 года, день

Передышку кочевники нам дали очень маленькую — буквально через пятнадцать минут из тех же кустов вывалилась небольшая толпа человек в сто и молча ринулась в атаку. В этот раз огневой поддержки не было — стрелки бежали вместе с остальными, на ходу постреливая из винтовок. Состав нападающих изменился — много было мужиков за пятьдесят, и юнцы появились. Эта атака захлебнулась, едва начавшись. Наученные горьким опытом "фортификаторы" сразу же накрыли аборигенов пулеметным огнем. Внесли свою лепту и снайперы с автоматчиками. Я достаточно быстро приноровился к "корду" и косил нападавших наравне с другими пулеметчиками. Плюс на этот раз бэтээры действовали слаженно, заранее согласовав сектора обстрела. До периметра не добежал ни один кочевник, последнего, запутавшегося в "спирали Бруно", разорвало на куски несколькими скрещенными очередями.

И тут же третья волна — совсем древние старики, бабы и дети. Этих было около двух сотен. Я зажмурился, выдохнул, медленно досчитал до пяти. Открыл глаза, но картина не изменилась — разношерстная толпа приближалась.

— Огонь! — заорал Волчара, первым подавая пример — одной очередью высадил магазин по плотному скоплению явных некомбатантов. — Огонь, сучьи дети! ОГОНЬ!!!

Я сжал зубы, до крови закусив губу. Пулемет в моих руках затрясся, выводя мелодию смерти. Пули рвали ничем не защищенные тела, но толпа упорно продвигалась вперед, не реагируя на потери. Волчара был прав — кошмары теперь долго будут сниться. И даже не от кровавых подробностей — такого я навидался досыта, но вот эта нечеловеческая целеустремленность, полное презрение к смерти, и упорство, больше свойственное насекомым. Так не бывает! Это не правильно!! Люди, опомнитесь!!! Кажется, я кричал это во весь голос, но меня никто не слышал. Даже мои собственные руки продолжали наводить пулемет, палец жал на спусковой крючок, а мозг с четкостью компьютера фиксировал результат…

Жуткая целеустремленность обреченных навевала ужас, лишь с огромным трудом я заставлял себя оставаться на позиции. Все мои силы уходили на борьбу со страхом, я действовал на автомате — выпускал очередь за очередью, менял короба с лентами, которые подавал рычащий Иванов, и сам издавал странные звуки — полукрик-полустон, реакцию пораженного сознания на нечто противоестественное. В какой-то момент сосед-снайпер вдруг отбросил винтовку, упал на колени и завыл, обхватив голову руками. Иванов сноровисто огрел его по каске патронным коробом, отправив в нокаут, и зло зыркнул на меня. Но я не обратил на это внимания, поглощенный жуткой работой. Краем сознания отмечал, как с флангов заходят бэтээры, водя жалами пулеметов, как тут и там замолкают автоматы, как бойцы в ужасе начинают пятиться от стен, не в силах вынести вида бойни… И тут сильно поредевшая толпа аборигенов достигла периметра.

— От стен, от стен!!! — благим матом заголосил Волчара, подавая пример. Рядом с ним ревел старшина, тумаками подгоняя бойцов.

Они успели. Когда первые кочевники, вернее, кочевницы, перебрались через стену, цепь бойцов полукругом охватывала пятачок между "шишигами". Подстегнутые криками майора и затрещинами Крохина, перепуганные парни застыли в положении "на колене". Стволы автоматов смотрели на стену, и когда жуткие в своей неустрашимости аборигены посыпались с бронеплит, их встретили плотным огнем десятка автоматов. Пули почти в упор били по незащищенным телам, отбрасывая передние ряды на подпирающих сзади. Мгновенно образовалась куча-мала из трупов и еще живых, но уже вряд ли разумных кочевниц и подростков обоих полов — старики до стен не добежали. Я тоже внес посильный вклад в избиение, перекинув пулемет на соседний вертлюг. Последний порыв обреченных поражал яростью — я видел, как одна женщина, получившая очередь в живот, из последних сил дотянулась до крайнего бойца в шеренге и впилась зубами ему в горло. За ней тут же последовало еще несколько кочевниц, похоронивших под своими телами несчастного парня. Казалось, бойня продолжалась уже вечность, и тем внезапнее пришло осознание, что все закончилось. Аборигены полегли все, до последнего человека.

Я отпихнул пулемет, оставив его в задранном стволом вверх положении, и без сил опустился на площадку вышки. Сорвал с головы каску, судорожно отер пот со лба. Размазал по лицу кровь, сочащуюся из прокушенной губы. Хотелось блевать. Но еще больше хотелось орать, громко ругаться матом и крушить все вокруг. Прав, ох прав был Волчара!

Сидевший рядом Иванов вдруг истерично засмеялся, размазывая по щекам слезы здоровой рукой. Я посмотрел на него недоуменно, но потом тоже улыбнулся, а через мгновение зашелся в приступе неуемного хохота. Мы живы, я жив, вашу мать!!!

— Эй, на вышке! — донеслось снизу. — Заткнитесь уже!

Я приподнялся над бортиком и запустил в возмущавшегося Крохина каской. Промазал, конечно. Зато попался на глаза Волчаре.

— Тарасов! — заорал он, ткнув в меня пальцем. — Слезай на фиг, и с оружием! Еще ничего не кончилось!

Вот тебе раз! Я подхватил "сто третий" и резво соскользнул с вышки, а потом и с кунга.

— Тарасов, Иволгин, Крохин — за мной! — распорядился майор. — Игнашов, остаешься за старшего!

Я переглянулся с Сашкой — на лбу царапина, левый рукав пропитан кровью, на правую ногу припадает — красавец! — тот пожал плечами, и мы в сопровождении старшины дружно порысили за Волчарой. Бежали не долго — до восточной стены периметра. Взобрались по "стремянке", перемахнули бронеплиту и оказались возле "двойки". Бэтээр гостеприимно распахнул люки десантного отделения.

— Сейчас пойдем, проверим лагерь кочевников, — пояснил майор, когда мы заняли места в отсеке и люки захлопнулись. — Там сейчас, скорее всего, только совсем маленькие дети. Взрослых никого не осталось, туда-сюда.

— Мы их — того?! — судорожно сглотнул слюну Сашка.

— Как вариант, — не стал скрывать Волчара. Ухмылка на его окровавленном лице получилась жутковатая. — Но лучше мы их в кунги загрузим, дождемся подкрепления и отправим в княжество.

— Зачем? — удивился я.

Не производил майор впечатления гуманиста, а тут такая забота о сиротах.

— Затем, что рука не поднимется, — отрезал Волчара. — Те, кому меньше десяти лет, в безумие не впадают. И их можно социально адаптировать, по-научному выражаясь. Оседлым в деревню отдадим, Чернореченск их финансово поддерживать будет.

В безумие… Тут ты не прав, майор. Это не безумие. Это нечто иное. Пока не могу понять, что именно. Носится в голове мысль, но постоянно ускользает. Что-то с насекомыми связанное…

— А с каких пор аборигенов адаптировать начали? — поинтересовался Сашка.

Мысль оставить детей в живых ему явно понравилась.

Волчара ответил под аккомпанемент взревевшего движком бэтээра:

— Новая методика, два года как обкатываем. Пока срабатывает.

На этом разговор угас сам собой. Майор принялся осматривать автомат, старшина флегматично жевал кончик неведомо откуда взявшейся сигары, Сашка о чем-то думал, закрыв глаза.

— Что с Петрушей? — ткнул я его в бок. — Живой хоть?

— Да что с ними сделается, — немного невпопад отозвался напарник. — Майор научников приказал в подвал загнать и не выпускать до конца заварухи. Петруша рыпнулся было, но старшина ему в бубен дал и заволок в укрытие. Остальные на словах поняли.

Ага, хоть это радует. Но потери неоправданно большие…

— Майор, а почему сразу не отдал приказ на открытие огня? — поинтересовался я, перекрикивая рев двигателя.

— Бесполезно потому что, — зло сплюнул тот. — Наши чистоплюи воспитываются с верой в человека, не может до них никак дойти, что бить надо первым, тогда и выживешь. Если бы я сразу приказал стрелять, никто бы не почесался — аборигены же такие отсталые, что они могут нам сделать? А я видел уже, что они могут. Хотя… До этого таким же чистоплюем был. И от иллюзий избавился, только когда наш взвод чуть не поголовно вырезали, а командира моего у меня на глазах порвали. В буквальном смысле слова. На лоскуты, туда-сюда.

Дела… Это что, все аборигены такие? Как же с ними торгуют и в контакт вступают? Я тут же озвучил возникший вопрос и выслушал пространный ответ майора:

— Которые кочевники все такие. Но их не так много по сравнению с оседлыми. Почему и когда произошло разделение аборигенов на две неравные группы, нам неизвестно. Но еще до Бойни отмечались случаи конфликтов с кочевниками, тогда как оседлые легко пошли на контакт. В первое время после войны, когда только происходило становление княжества, с кочевниками было много проблем, но еще больше их доставили оседлые. С этими удалось договориться — они прекрасно понимали силу нашего оружия, и инстинкт самосохранения у них прекрасно развит. Теперь живем мирно. Кочевники же другое дело. Они режут всех, кто не относится к их племени. И нас, и оседлых местных — им без разницы. Но есть сведения, что между собой племена как-то уживаются, войны идут, но не превращаются в тотальный геноцид.

— И что, в переговоры даже не пытались вступить? — изумился я.

— Пытались, ага, — сплюнул майор. — После этого и появилась тактика тотального уничтожения. Увидел кочевника — убей не задумываясь. Наименьшее из возможных зол. Сам в живых останешься, и племя вырезать не придется. Ну, или беги без оглядки, чтобы не догнали.

Между тем бэтээр, плавно раскачивающийся на неровностях покрытия взлетного поля, да изредка похрустывающий подминаемыми кустами и небольшими деревцами, достиг места назначения. Остановился, рыкнув движком на холостом ходу.

— На выход! — распорядился майор, распахивая люк.

И первым выпрыгнул из уютного нутра бронированного монстра.

Я последовал за Волчарой, взяв автомат наизготовку. Рядом зашуршали травой Сашка со старшиной. Крохин, шедший замыкающим, захлопнул люк и вскинул РПКМ с "банкой", контролируя окрестности. А я и внимания не обратил, что у него ручник за основное оружие… Весть дисками увешан, хотя что ему, гориллоиду. С его комплекцией и "корд" можно таскать.

Растянувшись редкой цепью с майором во главе, мы осторожно пошли вдоль забора из вездесущего колючего кустарника. Что-то вроде акации, но есть и отличия — более низкорослый.

Вообще, местность вокруг для бывшей Базы-7 весьма характерная — перепаханные пенобетонные плиты взлетной полосы, тут и там растянуты живыми изгородями труднопроходимые заросли. Периодически глаз натыкается на более крупные обломки. Схорониться есть где, что радует. Не хотелось бы попасться на глаза охране лагеря. Не верю я, что самое ценное — детей — могли люди, пускай даже столь архаичные, оставить без присмотра.

Однако майор уверенно хрустел травой под подошвами, бесцеремонно раздвигал кусты и продирался сквозь колючки, немало не заботясь о соблюдении скрытности. Правда, автомат держал наготове, сопровождая любой взгляд движением ствола. Значит, чего-то опасаелся…

К лагерю, если так можно назвать скопление тягловых животных, впряженных в волокуши и брошенных стоять без всякой привязи, подошли минут через десять. Как и предсказывал Волчара, взрослых не оказалось — самому старшему из найденных аборигенов было лет девять на вид. Кроме этого пацаненка на волокушах сидело, лежало и плакало, требуя еды, еще десятка четыре разновозрастных детей, от младенцев до вполне самостоятельных пяти-семилетних. Они пугливо жались к узлам с домашним скарбом, глядя на нас большими грустными глазами, в глубине которых застыл страх.

— Млять! — в сердцах высказался майор, осматривая табор. — И что с ними делать? Долбаные кочевники, собственных детей не жалеют… Суки!

Сопротивления оказать никто не пытался, наоборот, при виде сурового старшины дети сжимались в комочки, силясь слиться с окружением. Суровый сержант Крохин, крепко державший в мозолистых руках целую роту отчаянных вояк, это зрелище выносил с трудом — щека его дергалась, а в уголках глаз набухали слезинки. Мне тоже было не по себе. Такого я не мог представить даже в самом страшном сне. Вспомнились слова майора: "… рука не поднимется". Вот именно. Самые обыкновенные дети, страшно испуганные и покорно ждущие свою судьбу.

— Что делать будем, товарищ майор? — срывающимся голосом поинтересовался старшина. — Нельзя их тут одних оставлять, волки порвут. Или другим кочевникам на поживу пойдут.

— Так, мля! Сержант, хорош нюни распускать! Слушай мою команду, — Волчара овладел собой и принялся раздавать распоряжения. — Детей пересчитать, выявить количество младенцев, требующих особого ухода. Осмотреть обоз на предмет теплой одежды или одеял. Еду тоже собрать, туда-сюда. Сейчас вызову из лагеря машину, "двойка" их сопроводит. Потом грузим всех в кунг, перевозим в расположение и размещаем в одном из помещений подвала. Там вроде есть не особенно захламленные?

— Так точно! — отозвался Крохин. — Имеется один полупустой склад, всех разместим.

— Молоко у нас в сухпайках есть?

— Есть немного сухого, — задумался старшина. — Водой разведем, подогреем… Сообразим мелким перекусить, не сомневайтесь. А тех, что постарше, тем более накормим.

— Вот и славно. Приступайте, старшина! — майор обернулся к нам с Сашкой. — А мы, товарищи офицеры, пока покараулим, волков тут действительно много. Придется, видать, всех волов им на поживу оставить…

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

6 марта 2535 года, вечер

Остаток дня прошел суетно. Началось все с того, что я, наконец, уловил не дающую покоя мысль и тут же пристал к Волчаре:

— Майор, слушай, — тот недовольно покосился на меня — я его выловил, когда он бежал куда-то по сверхсрочным делам. — Я вот тут подумал — откуда в племени столько воинов?

— А? Капитан, тебе делать нечего? — возмутился майор, и изменился в лице. — Твою мать!..

— Вот именно, — подтвердил я, опершись о борт кунга. — В первой волне сколько было народу? Что-то около трех сотен. И все отборные бойцы. Во второй около сотни, это уже резерв военного времени — пожилые и юнцы. И в третьей волне пара сотен стариков, женщин и подростков. Вопрос — на триста мужиков в расцвете сил триста человек нагрузки? И детей всего десятка четыре…

— Да понял я, куда ты клонишь, — буркнул Волчара. — В таком племени должно быть человек семьдесят бойцов. Край сотня. Но никак не три. Млять! Очень похоже, туда-сюда, что они ополчение с нескольких племен собрали. Как раз около шести часов понадобилось для сбора. К тому же мы не знаем, когда они нас обнаружили. Может, еще с вечера. Так что дело швах.

— Думаю, не все так страшно, — покачал я головой. — Если это ополчение, то мы выбили наиболее боеспособных, плюс остатки ближайшего племени. До стойбищ остальных далеко, если и появятся, то нескоро, плюс из кого им отряд собирать? Из стариков и баб?

— Может, ты и прав, капитан, — задумался Волчара. — Если бы они от нас отстали, все проблемы бы решились. Еще одного штурма мы можем не выдержать.

А вот тут он прав. Пока мы возились с доставшимся в качестве трофея детсадом, остававшийся в расположении старлей Игнашов провел инвентаризацию и подсчитал потери. Одиннадцать человек убитых, двое тяжелораненых — парень с разбитой камнем головой, и, к моему изумлению, боец, которого бабы грызли. Порвали его основательно, но не до конца. Легкораненых много больше — фактически каждый второй. Захватили одного пленного — его я моментально опознал по рассеченному плечу и сломанной ноге. Собрали трофеи — кучу металлолома и два десятка "мосинок" в разных исполнениях: как с пластиковыми ложами, так и с деревянными. Что делать с трупами, не ясно. Похоронить всех имеющимися силами нереально, поэтому просто вынесли убитых кочевников за периметр, а своих погибших разместили в одном из складских помещений, подальше от подвальчика, отведенного для содержания детей. Их, кстати, удалось накормить — обычные перепуганные дети, причем, голодные, на контакт пошли достаточно легко, разве что языка не понимали. С младенцами, правда, пришлось повозиться, но и тут хитрый старшина нашел выход — налили разведенного сухого молока в фляжки и заткнули горлышки скрученными в жгут тряпицами. Получилось некое подобие бутылочек с сосками. С горем пополам, но и грудничков накормили. Хорошо, что их всего семеро было. Потом поручили заботу о них двум восьмилетним девчонкам — как оказалось, маленькие кочевницы уже вполне сносно владели искусством ладить с малышней. Параллельно разбирались со стойбищем — шерстили поклажу на предмет всякого полезного, распрягали волов и разгоняли по округе. Все-таки больше шансов выжить, чем с волокушей за плечами. В делах и заботах прошло два часа, а потом состоялся мой разговор с майором Волчарой. И все это время царило затишье — ни одного кочевника на горизонте. Поэтому я и предположил, что нападений больше не будет, по крайней мере, сегодня.

— Надо с начальством связаться еще раз, — подвел итог беседе майор. — В подробностях доложить.

О боестолкновении радиограмму отправили сразу по его завершении, но описали положение предельно кратко. А теперь майор вполне справедливо решил разделить ответственность с руководством. Он скрылся в кунге поклеванной пулями командирской "шишиги", возле которой я его и выловил, а я отправился к нашему "бобику", приводить себя в порядок и пополнять боезапас.

Вокруг царили разгром и разрушение. Старшины на все не хватало, поэтому личный состав сосредоточился на делах насущных, в список которых уборка территории на данный момент не входила. Ладно, хоть трупы за забор перекидали, а лужи крови и обойти можно, чай, не баре. После бойни майор усилил охрану — на каждой вышке дежурила пара из снайпера и пулеметчика с РПКМ, а на южной башенке так и остался наш "корд", правда, вместо Иванова за ним закрепили другого бойца. Один из бэтээров дежурил у стен, а второй патрулировал окрестности, нарезая круги по буеракам. Научники во главе с оклемавшимся Еремеевым вооружились лопатами и под охраной четверки автоматчиков ковырялись в воронке в поисках входа в энергоцентраль. В общем, все занимались делом, и только мне заняться было нечем. Впрочем, вру — Сашка тоже бездельничал. По уважительной причине: рана у него оказалась хоть и легкой, но не настолько, чтобы заниматься тяжелым физическим трудом. В рукопашной он заработал обширный, хоть и неглубокий, порез левого плеча, и ногу повредил. В горячке боя не заметил, но, когда добрались до стойбища кочевников, выяснилось, что ходит он с трудом, а хромота усилилась. По прибытии в лагерь Волчара прогнал его отдыхать, на что возражений не последовало. Вообще, из офицерского состава я оказался наименее пострадавшим — не считая прокушенной губы, других повреждений не обнаружилось. Майору рассекли щеку наконечником копья, так что шрам обеспечен. Игнашов отделался обширным ушибом и переломом пары ребер. Петруша Еремеев, словивший в дыню от старшины, маялся головой с подозрением на легкое сотрясение мозга. Я же ополоснул лицо водой из фляжки и на этом обработку ран решил считать завершенной. Некогда болеть, надо магазины заново набивать, почти все расстрелял, причем сам не заметил, когда. За этим занятием меня и застал майор примерно через полчаса — я еще и Сашкины под шумок набил, ему с порезанной рукой неудобно было.

— Ну, капитан, мы и переполох устроили! — без предисловий выдал он, плюхаясь на левое сиденье "бобика". — Только что начальство передало, что отправляют к нам штурмовик со спецбригадой медиков. Прикинь, а?! Штурмовик не пожалели, врачей каких-то особенных… Что мы тут разворошили, туда-сюда?

Я лишь пожал плечами в ответ. Откуда я знаю? Я вообще не местный.

— Завтра с утра авиаразведку местности обещали устроить и раскатать все обнаруженные стойбища, — продолжил майор. — Завтра же еще колонну со стройматериалами отправят. Будут строить не просто опорный пункт, форпост заложат. Периметр не хуже, чем у Чернореченска, и войск чуть не полк загонят. Это что же творится-то…

Я на известие отреагировал вяло — кивнул разок, и все. А вот Сашка слушал, уронив челюсть. Значит, действительно нечто из ряда вон происходит.

— Короче, через час прилетят спецы, — закончил майор разговор.

Выбрался из "бобика" и побрел к суетящимся у забора бойцам, на ходу раздавая распоряжения и вставляя фитили встречным-поперечным. Сашка растерянно хлопал глазами, сопровождая взглядом удаляющегося Волчару.

— Ты чего? — толкнул я его в бок.

— А?.. — очнулся Сашка. — Офигеть, на моей памяти еще такого не было, чтобы штурмовик отправили перевозить каких-то медиков, да еще обещали поддержку с воздуха. Что делается, что делается!..

— Да ладно, забей! — утешил я его. — Пойду Петрушу проверю, спрошу, чего нарыли.

— Давай.

Еремеева я нашел там, где и ожидал — в рытвине у стены, на самом ее дне, с лопатой в руках и мукой во взгляде. Рядом суетились остальные научники, упакованные в бронежилеты и увешанные автоматами с боекомплектом. С шанцевым инструментом гиганты мысли управлялись весьма сноровисто, да и оружие им совсем не мешало. Видно было, что и не такое вытворяли в случае надобности. Боевые ребята, зря их Волчара в подвале запер. На стенах не хуже "фортификаторов" постояли бы.

— Товарищ лейтенант? Разрешите обратиться?

Петруша смерил меня уничижительным взглядом, как это он умеет, и скривился от боли — видать, качественно ему старшина зарядил, можно сказать, душу вложил. Сплюнул зло, воткнул лопату в землю.

— Что скажешь, Петр? — прекратил я валять дурака. — Восстановим энергоснабжение?

— Дохлый номер, — отозвался страждущий лейтенант. — Генератор разбит вдребезги. Это можем точно сказать. Аккумулятор почти сдох, нужно новый ставить. Но это не выход. В ближайшее время телепорт не запустим.

— Досадно, — почесал я бровь. — А когда? Хотя бы приблизительно?

— Федя, объясни товарищу капитану, — перевел стрелки Петруша и уселся на землю, облокотившись на лопату.

— Если максимально форсировать работы, то примерно через месяц, — разогнулся один из научников, с нетипичной для этой братии внешностью — габаритами чуть меньше старшины, лицо грубое, как топором вырубленное. — Как сказал лейтенант, генератор накрылся медным тазом, тут, похоже, прямое попадание было. Поэтому выхода два — либо монтировать новый генератор, либо таскать сюда аккумуляторы. Заряжать их в Чернореченске и перебрасывать на грузовиках. Но наших аккумуляторов едва на один сеанс связи хватит, и канал продержим минут десять, не больше. Поэтому лучше смонтировать стационарный генератор. Тут проблемы — его надо изготовить, это примерно неделя. Потом перевезти сюда по частям, потому как бандура еще та. Плюс здесь под него надо помещение. В идеале расчистить вот это самое место. Потом монтаж, проводка, тестирование — вот и набегает месяц в лучшем случае.

— Аккумулятор за сколько сможете подключить?

— Не знаю. От трех дней до недели. Нужно подвал расчищать, аккумуляторная засыпана. Опять же, кабели прозванивать, выяснять схему подсоединения… — пожал плечами Федя.

Связь по расписанию у меня через два дня, восьмого числа. Значит, и на этот раз в пролете.

— Если в ближайшие день-два начнете с аккумуляторами работать, к пятнадцатому числу запустите телепорт?

— Сто процентов гарантии не дам, — задумался научник, — но восемьдесят — смело.

Приемлемо. Значит, у меня еще полторы недели вынужденного простоя. Но это ничего, Мутагенкой вплотную займемся.

— Хорошо, — кивнул я. — С Зайцевым договорюсь. Готовьтесь завтра отправляться в Чернореченск. Параллельно будем заниматься генератором. Еремеев, согласуйте с начальством.

— Есть, — нехотя процедил тот.

Эх, Петруша! Воспитывать тебя еще и воспитывать. Надо тебя в Мутагенку взять, на предмет проведения спецмероприятий. Может, тогда человеком станешь.

Посещение научников особой ясности в обстановку не внесло. Можно сказать, в очередной раз убедился, что ничего не ясно. А тут еще мысль свербит, ускользает, покоя не дает. Все-таки я ее ухватил за хвост, когда к "бобику" подошел. Понял, наконец, что меня смущало в поведении кочевников. Когда-то давно смотрел я древний фильм, еще двадцатого века выпуска — "Звездный десант". Там люди воевали с расой разумных пауков — арахнидов. Особенно впечатляющими были сцены атаки насекомых: безудержная лавина, сотни и тысячи особей, рвущихся вперед, не обращая внимания на потери. Управляли ими особые арахниды-"мозги", которым на отдельных представителей расы было наплевать, а потому инстинкт самосохранения у паучков отсутствовал как класс. Нечто подобное я наблюдал сегодня днем, в исполнении людей. Но тут вряд ли участвовал сверхразум, больше было похоже на срабатывание какого-то могучего инстинкта, затмевавшего даже стремление к сохранению жизни. Как толпа зомби, но тем все равно, они тупые и хотят жрать. А кочевники хотели лишь убить пришельцев, неважно, какой ценой. Инстинкт, значит. Какие-то ассоциации в мозгу рождались при произнесении этого слова, но очень смутные. Так и не додумав мысль до конца, плюнул и залез в палатку. Тем более, время к ужину близилось.

Обещанные Волчарой спецы прибыли как по расписанию — только мы с Сашкой вскрыли упаковки с сухпаем, как в небе заревело, пыхнуло выхлопом из дюз, и рядом с периметром опустился штурмовик класса "Ястреб-4" — машина столетней давности, но достаточно мощная как в плане тяги, так и вооружения. К тому же способная переносить десант из двадцати человек. Аппарат раскорячился на стойках шасси, распахнулись люки, и из его утробы горохом посыпались люди. Я насчитал десять бойцов в полной экипировке и с тяжелым вооружением в виде реактивных огнеметов "шмель", а также десяток снаряженных чуть проще медиков, нагруженных металлическими контейнерами и баулами с оборудованием. Хмыкнув заинтересованно, я отложил в сторону ужин и направился к командирскому кунгу, справедливо полагая, что новоприбывшие в первую очередь отметятся у майора. Так оно и вышло.

Когда я подошел к командному пункту, старший пополнения, шустрый лейтенант с быстрым взглядом, уже докладывал Волчаре:

— … прибыл на усиление. Старший команды, лейтенант Бездельных!

— Вольно, лейтенант, — усмехнулся в усы майор. — Поступаете в распоряжение старшего лейтенанта Игнашова, он укажет ваши места в боевом расписании. Свободны.

— Есть!

Шустрый лейтенант мигом испарился и в беседу вступил командир медиков:

— Военврач первого класса майор Шнайдер. Прибыл для сбора образцов.

Волчара вопросительно вздернул бровь. Врач взглядом показал на меня.

— А, забыл совсем! — хмыкнул Волчара. — Капитан Тарасов, главный виновник торжества.

— В таком случае, все в порядке, — медик заметно успокоился. — Полковник Соломатин просил держать вас в курсе.

Я кивнул, принимая его слова к сведению.

— У нас задание собрать образцы для исследований, — продолжил Шнайдер. — Мы заберем пленного, всех детей, включая младенцев, и возьмем образцы мозговой ткани у некоторых убитых кочевников. Чтобы не было вопросов — вместе с головами. Хранить будем в криоконтейнерах.

— Стесняюсь спросить — зачем? — насупился Волчара. — Особенно детей. Что вы с ними собираетесь делать?

— Ничего противоестественного, — заверил медик. — Они пройдут комплексное медицинское обследование. Из этих показаний мы сформируем контрольную группу. Потом подвергнем этим же процедурам пленного, после того, как подлатаем, естественно. Образцы мозговых тканей, взятых у мертвых, разберем на молекулы. У нас в Океанариуме прекрасная лаборатория.

Упс. Оказывается, майор Шнайдер не простой коновал, а представитель таинственного Океанариума! Очень интересно. Причем, не только мне. Волчара тоже удивился, хоть и постарался вида не подать.

— Позвольте полюбопытствовать, а какой результат ожидается? — вступил я в беседу.

— Хотим выявить отличия в мозговой активности у детей и взрослых, — пояснил Шнайдер. — Один наш коллега, профессор Юм, высказал предположение, что на мозг взрослых кочевников оказывается влияние извне, в результате они способны преодолевать даже базовые инстинкты, такие, как самосохранение. Есть подозрение, что мы имеем дело с последствиями экспериментов Первых.

Вот и объяснение некоторых странностей. Теперь понятно, откуда взялись аборигены и почему сведения о них засекречены. Ахерон — еще один двойник Земли, как и Легория. Если тут в свое время порезвились Первые, то сходство местных флоры и фауны с земными, так поразившее меня при появлении на планете, вообще не должно вызывать удивления. Великие экспериментаторы славились щепетильностью в исследованиях — если они меняли какой-то параметр, то все остальные старались сделать идентичными, или очень похожими. А так как в данном случае объектом научного интереса является человечество, то для чистоты эксперимента окружающая среда унифицирована. Изменения внесены в людей. У легорийцев — возможность объединяться в кластеры и образовывать коллективный разум. У землян по некоторым предположениям особенностью является как раз индивидуализм. Хотя многие ученые склоняются к мысли, что обитатели Солнечной системы и есть исходное человечество, не подверженное изменениям. Контрольная группа. Тогда получается, что аборигены Ахерона — еще одна экспериментальная общность. Но что в них изменено? Пока я обнаружил лишь одно значительное отличие — презрение к инстинкту самосохранения. Хотя нет, есть еще одно — болезненный консерватизм, отрицание всего нового. Фанатичное отрицание, переходящее в стремление это новое и его носителей просто уничтожить. Да, есть над чем подумать на досуге.

— А потом что с детьми будет? — не унимался Волчара.

— Отдадим в интернат, вырастим, адаптируем к жизни в нашем обществе, — удивился Шнайдер. С таким видом обычно прописные истины невеждам втолковывают. — Станут гражданами Океанариума. Но в степь однозначно не вернутся. У вас есть еще вопросы, товарищ майор? В таком случае, позвольте приступить к исполнению служебных обязанностей.

— Приступайте, — махнул рукой Волчара.

Медик откланялся и направился к группе подчиненных. Через несколько минут половина врачей убыла за периметр, нагруженная криоконтейнерами, а остальные под командованием майора скрылись в разрытом подвале.

— Видал?! — сделал большие глаза Волчара. — Океанариум, туда-сюда! Быстро прознали, еще быстрее сориентировались и прислали коновалов. Теперь понятно, почему так долго летели — крюк немалый. У подводников авиатранспорта нет, только морской. Штурмовик наш, чернореченский. Видать, и вправду что-то ценное раскопать могут, раз топлива не пожалели. Тут ведь не на один перелет груза, детишек только чтобы отправить пару рейсов сделают. Плюс пленный и бошки. Засуетились подводнички, однозначно. Давненько такого не было.

Я слушал майора и машинально поддакивал. Пищу для размышлений Шнайдер подбросил щедро. Знать бы еще точнее, что за Океанариум. Вернусь в Чернореченск, по архивам пройдусь.

— А раненых когда эвакуируют? — поинтересовался я, чтобы поддержать беседу.

— Тяжелых сейчас заберут, в Океанариуме медики лучше, — отозвался майор. — Легких завтра отправим, с первой колонной. Убитых тоже. Кстати, Соломатин приказал тебе с Иволгиным в Чернореченск возвращаться. Делать тут вам пока нечего. Место указал, дальше мы сами.

Ага, кто бы сомневался. По мне оно даже лучше, не придется скучать в оцеплении. Тут действительно остались чисто технические трудности. И это уже проблемы зайцевского ведомства. Как запитают телепорт, так и вернусь. В районе пятнадцатого числа.

Больше ничего интересного в этот вечер не произошло — ужин, поверка, дежурство на вышке, сон. Обычная армейская рутина. Разве что штурмовик сделал еще четыре рейса, в двух из них возвращаясь со свежими бойцами.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

7 марта 2535 года, утро

Утро нового дня порадовало прекрасной погодой и тишиной. В смысле, стрельбы не слышно, равно как и других посторонних звуков. Стрекочут насекомые в траве, ветер завывает в опорах наблюдательных вышек, птицы какие-то порхают — лепота! Вокруг покой и умиротворение: личный состав неторопливо завтракает, часовые меряют шагами периметр, снайперы на вышках зорко осматривают окрестности. Бэтээры стоят с заглушенными движками. Нас с Сашкой даже будить не стали, но тут уже сработали внутренние часы — вскочили в семь утра, как по расписанию. Неторопливо умылись, полив друг друга водой из канистры, почистили зубы и принялись сибаритствовать за кружками с травяным отваром — Сашка предусмотрительно захватил заварку, а кипятком разжились у "фортификаторов". В блаженном ничегонеделании провели часа полтора, потом к нам подсел старшина Крохин, уже загрузивший бойцов работой, а потому сейчас свободный. Контролировать результат было рано, вот он и решил скрасить ожидание беседой.

— Доброе утро, товарищи офицеры! — прогудел он, пристраиваясь на краешек сиденья "бобика". С его габаритами это не составило труда.

Мы с Сашкой, расстелив перед машиной кусок брезента, расположились прямо на земле у импровизированного стола, подложив под задницы сложенные спальники.

— Чайку? — осведомился Сашка, хрустя галетой.

— Не откажусь, — старшина сладко зевнул и потянулся. — С самого утра не присел, дела. Даже перекусить некогда было.

Напарник намек понял: на брезент вернулись убранные было харчи, а старшину одарили кружкой с душистым отваром. Тот довольно улыбнулся и извлек из кармана горсть карамелек в цветастых фантиках — типа, внес посильный вклад. Сашка сладкому обрадовался, сам он запастись такой мелочевкой перед походом не догадался. А я тем более, ибо даже не знал, где затариться можно. Некоторое время молчали, отдавая должное травяному чаю, потом Крохин поинтересовался:

— Вы как, парни?

Сашка непонимающе округлил глаза, я прищурился, изучая физиономию старшины.

— После вчерашнего, — пояснил сержант. — Я до сих пор в себя прийти не могу, как вспомню, мутить начинает… А ночью кошмары снились. Впервые в жизни. С ребятами поговорил, почти все в отвратном настроении. До чего дошло — многие завтракать не стали. Ходят, как в воду опущенные. Еле по работам разогнал, пусть хотя бы немного развеются.

Нда, тут сержант прав — на душе погано. Проснулся, вроде ничего, а теперь как вспомню, в дрожь бросает. Сашка вон тоже нахмурился, кружку в сторону отставил. Вчера в суете думать особо некогда было, а сегодня бездельничаем, вот и накатило. Старшина еще тут с разговорами…

— Майор сказал, с первой колонной в Чернореченск пойдем, — поделился новостью Крохин. — Всех меняют, только из научников двое останутся. Остальные свежие будут. С колонной недавно связывались, к обеду прибудут.

Это радует. После вчерашней бойни оставаться здесь больше необходимого не было ни малейшего желания. Слишком свежи воспоминания. И трупы кочевников за южной стеной курганом навалены, этакое немое напоминание. Лужи крови, правда, землей присыпать успели, так что внутри периметра относительно чисто, да и бардак немного разгребли. Но все равно атмосфера давит, не дает спокойно нести службу. И кошмары всю ночь мучили, прав старшина. К утру подробности из памяти стерлись, помнится лишь, что отбивался во сне от накатывающихся волнами арахнидов с человеческими лицами. А в небе светилась огромная физиономия непонятного строения — помесь обезьяньей морды с паучьей — и оглашала окрестности зловещим хохотом. В конце атаки у меня кончались патроны, "арахниды" наваливались, раздирая тело хитиновыми лапами-иглами, и я просыпался в холодном поту. Чтобы через пару минут вновь провалиться в сон и пережить очередную атаку с последующей смертью и мучительным пробуждением. Но, как ни странно, выспался и уставшим я себя не чувствовал.

— И куда вас теперь? — поинтересовался я, имея в виду всех "фортификаторов".

— На реабилитацию, — прогудел старшина. — Будут пару месяцев по психологам гонять, отпуск внеочередной дадут, возможно, рутиной какой нагрузят, вроде сопровождения грузов в Порт-Владимир. Под шумок на воды загонят, этак на недельку. По крайней мере, так майор сказал, а у него опыт на этот счет имеется.

Интересно, как себя Волчара чувствует? Пойти, поинтересоваться? Лениво мне, да и муторно на душе, ничего делать не хочется. "Фортификаторам" хорошо, их вон реабилитировать собираются. А мы с Сашкой как же? Впрочем, напарника можно на отдых отправить, на нем не висит задание от высокого начальства. И вообще, он местный, а не смелый разведчик Федерации, направленный с секретной миссией на планету Фронтира. Мне же покой только снится. Столько еще непонятного на Ахероне, что и за год не справиться, а года меня как раз нет. Полторы недели, если все хорошо пойдет. Если нет — то месяц. Про совсем плохой вариант думать не хотелось вовсе. В этом случае времени на изучение всех загадок будет с избытком. Вот только смысл этого занятия пропадет. Старшина, зараза, разбередил душу.

— Хорошо с вами, товарищи офицеры, но пора и честь знать, — закруглился Крохин. — Пойду, охламонов своих проверю.

Вот изверг! Растравил и смотался, а ты сиди, как оплеванный.

— Саш, пошли до майора домогнемся, — предложил я из вредности. — Чего только нас старшина допекает?

— Отчего не сходить? Пойдем, — хмыкнул тот. — Только я домагиваться не буду. Сам как-нибудь.

Кто бы спорил. Тем более интересно посмотреть на реакцию майора. Как оно, второй раз подобное пережить? Не сломался бы…

Переживал я напрасно. Майор встретил нас в прекрасном расположении духа. Насчет прекрасного это я, конечно, погорячился, но и вены он себе резать не собирался. Был бодр и сосредоточен, лишь рваный шрам на правой щеке, кое-как стянутый пластырем, напоминал о вчерашних событиях. До нашего появления он распекал какого-то бойца, судя по бравому виду, из пополнения. Причем в выражениях не стеснялся, говорил все как есть. Я аж заслушался. В нашей-то армии, пораженной вирусом толерантности, такие слова произносить категорически запрещалось, хотя иногда очень хотелось. Завидев нас с напарником, майор бойца отпустил. Тот поспешил испариться, радуясь нечаянному спасению.

— Здравия желаем, товарищ майор.

— И вам не кашлять, товарищи офицеры! Слышали новость — с первой колонной в Чернореченск возвращаемся?

— А как же, старшина рассказал уже.

— Вот старый пройдоха! — ухмыльнулся Волчара. — Это я ему велел бойцов в известность поставить, туда-сюда, для поддержания боевого духа, так сказать. А он еще и вас решил поддержать…

— Скорее он сам себя поддержать старался, — хмыкнул я. — Это с виду он грозный и страшный, а внутри на плюшевого медведя похож. Но не раскисает, молодец. Повезло тебе со старшиной, майор.

— Не без того, — согласился Волчара. — Считай, всю роту на себе тянет. Тарасов, если не секрет, чем планируешь дальше заняться?

— Дальше?.. — задумался я. — Есть наметки, а тебе зачем?

— Отпуск мне положен внеочередной, на две недели. Вот думаю, чем себя занять, — пояснил майор.

— А семья? — удивился я, и тут же получил тычок в ребра от Сашки.

— Нету, — нахмурился Волчара. — Была, да вся вышла. Так что колись, давай, куда еще намылился.

— В Мутагенку собрались, — признался я. — Только план операции еще не разработали.

— Кто идет?

— Кроме меня и Иволгина, — я кивнул на напарника, — Михалыч собрался, Сашкин партнер по бизнесу. Остальные вакансии пока свободны.

— Тогда меня записывай в команду, — решительно заявил Волчара. — Я себе не прощу, если такую заваруху пропущу.

Я глянул на Сашку, тот кивнул. Майор наблюдал за нами с хитрой усмешкой.

— Уговорил, — обрадовал я Волчару. — Опыт походов в Мутагенку есть?

— Естественно, — оскорбился тот. — Я после Училища в погранцах три года отпахал.

А вот это очень даже хорошо. В принципе, консультант у нас имеется — Михалыч, но еще один знающий человек не повредит.

— Только сразу предупреждаю, поход неофициальный, санкции на проведение операции от Пограничной службы и от Соломатина пока нет. Но полковник обещал сам не препятствовать, и на погранцов повлиять.

— Тогда все в порядке, — улыбнулся майор. — С матобеспечением у вас как?

— Соломатин обещал помочь, — пожал я плечами. — Только мы еще сами не знаем, что нам понадобится. Если есть опыт, подумай на досуге над планом.

— Добро, — кивнул Волчара. — Постараюсь что-нибудь придумать. Как вернемся, заявлюсь к Михалычу и вместе подумаем под пару рюмок чаю.

Поржали над шуткой, потом я пожал майору руку в знак скрепления договора, и мы с Сашкой ушли готовить "бобик" к дороге.

Впрочем, подготовка транспорта много времени не заняла. Она и заключалась-то в основном в передаче боеприпасов старшине под роспись — "корд" нам возвращать "фортификаторы" не стали, мотивируя это тем, что на обратном пути в Чернореченск нам головным дозором работать не придется. Ладно, хоть автоматные патроны оставили, хотя Крохин, жлоб такой, порывался экспроприировать.

А потом прибыла долгожданная колонна. Сначала мы услышали слитный гул множества моторов, затем показался головной бэтээр. Через несколько минут длинная змея мощных внедорожных грузовиков сгрудилась вокруг периметра, из кунгов посыпались солдаты в полной экипировке, началась обычная суета, сопровождающая прибытие крупной воинской части. Подкрепление выглядело внушительно — восемь бэтээров, около тридцати "шишиг", десяток "бобиков" с погранцами, "шестьдесят шестой" с кунгом-холодильником, пять тягачей с платформами, нагруженные строительной техникой… А про экскаваторы и бульдозеры Сашка ничего не рассказывал. Хотя меня больше бы удивило их отсутствие — как-то же они Чернореченск строили.

Минут через двадцать суета улеглась, новоприбывшие равномерно распределились по округе, занявшись делом. Военные строители — были и такие, Сашка подтвердил — развернули технику и принялись лихо размечать будущую строительную площадку. Из вновь прибывших "шишиг" с пулеметными башенками на кунгах сформировали основу периметра, раз этак в пять больше нашего, между ними раскатали мотки колючей проволоки, похожей на древнюю "егозу", причем в несколько рядов, смонтировали наблюдательные вышки с пулеметами. Местность преображалась прямо на глазах.

Еще через час к нам подошел Волчара. Настроение у него было бодрое, можно сказать, шапочное.

— Через час отчаливаем, — объявил он. — Сейчас медики убитых погрузят, периметр демонтируем, и двинем. Первую партию трофеев уже погрузили, в Чернореченск пойдем в составе колонны из десяти "шишиг" с грузом. Нас напрягли в охранение, так что придется поработать напоследок. Усиление дали — два отделения из свежих. Обратно они с грузовиками пойдут, плюс в городе еще мотовзвод на "коробочках" выделили.

— Ночевать в степи будем? — нахмурился Сашка. Не прельщала его такая перспектива.

— Нет, дорогу укатали уже, маршрут нормальный, с ориентирами. Пойдем до упора, одним рейсом до города. Комбат еще сказал, что с утра эскадрилья штурмовиков степь прочесала на сто километров вокруг. Нашли несколько стойбищ, отработали ракетами. Маршрут тоже почистили, так что нападения опасаться не приходится.

Я мысленно прикинул — выступаем в районе часа пополудни, восемь часов примерно в дороге… К девяти вечера в Чернореченске будем. Это если без эксцессов. А там ужин, Сашкиной матерью приготовленный, банька… Эх, красота!

— Лицом не щелкать, еще не прибыли в ППД! — напомнил майор. — В дороге всякое случиться может, туда-сюда. Готовьтесь, короче.

Мы проводили удаляющегося майора взглядами и принялись грузить в "бобик" наши невеликие пожитки.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7 — Чернореченск,

7 марта 2535 года, день-вечер

Против ожидания дорога до Чернореченска затянулась. Когда прикидывал, не учел, что теперь в колонне техники как бы не вдвое больше, плюс ближе к вечеру пришлось идти с включенными фарами, что также скорости не прибавило. Плюс сложный рельеф и фактическое отсутствие собственно дороги — две параллельных полосы примятой колесами растительности на это высокое звание явно не тянули. Ладно, хоть обошлось без эксцессов, никто не напал, никто не поломался в пути, никто не заблудился. В город прибыли в первом часу ночи, в глубокой темноте. Столь позднее прибытие не отменило тотальной проверки при прохождении ворот, потому в отстойнике провели еще чуть ли не час. Потом в окружную добирались до Армейки, проезжали через КПП, ставили технику и сдавали вооружение. Слава богу, с трофеями разобрались без нас — мы с Сашкой отделались переданным по описи в оружейку моим снаряжением, причем напарник остался со мной лишь из чувства солидарности. Плюс добираться потом в одно место — вот и подождал. В конце концов, мы добрались до дома. Был третий час ночи, поэтому ужином заморачиваться не стали, тем более, что в пути перекусили на привале. Я не отказал себе в удовольствии залезть в душ, но затягивать с этим делом не стал, лишь смыл дорожную пыль. Посвежевший и довольный жизнью я поднялся в свою комнату, и тут обнаружил, что сон перебил абсолютно. Однако унывать не стал, решил использовать подвернувшуюся возможность для изучения информации по Океанариуму и Мутагенке. Как Сашка и обещал, допуск сработал, и я спокойно зашел в сеть с КПК.

Про Океанариум удалось узнать довольно много. Выяснилось, что до Бойни это был крупный исследовательский центр на дне Внутреннего моря, почти в самом его центре. По какой-то прихоти природы как раз в этом месте располагалась песчаная отмель и максимальная глубина составляла пятьдесят два метра, а средняя около тридцати. По сравнению с остальной акваторией с ее средними глубинами в триста метров — очень мелко. Поэтому научный отдел колонии первоначально развернул там малый исследовательский комплекс из трех небольших куполов, всего по сто метров в диаметре, и высотой десять. Место оказалось настолько удобным, что вскоре базу пришлось расширять, и через двадцать лет после основания на дне образовался целый научный городок с нешуточными производственными мощностями. Население перевалило за сорок тысяч, причем подавляющее большинство составляли высококлассные специалисты в своих областях. Не мудрствуя лукаво, поселение обозвали Океанариумом, причем история умалчивает, в чью светлую голову пришла эта идея. Хоть и значительно разросшийся, Океанариум в первую очередь оставался научным центром, специализирующимся на морской биологии. Наличествовали также отделения геологическое и гидрографическое, плюс значительный парк техники — как чисто подводной, так и амфибийной. И все это богатство благополучно избежало бомбардировки. Обитатели Океанариума полностью сохранили научный и производственный потенциал, однако испытывали значительные трудности с сырьем. Репликаторы в подводном городе имелись, и сразу после Бойни руководство задумалось о будущем. Потому большая часть запасов была потрачена на изготовление дублирующих узлов системы воспроизведения. Первые десятилетия с начала изоляции планеты ученые отгораживались от остального мира, ограничиваясь разведывательными экспедициями. Жили на старых запасах, с продовольствием тоже проблем не было — гидропонные фермы снабжали растительным белком из водорослей, наладили промышленный лов рыбы и прочих морских гадов, в общем, выкручивались. Однако оборудование мало-помалу изнашивалось, и люди начали задумываться об организации добычи полезных ископаемых. Репликаторы сами по себе, без активной массы для переработки, были бесполезной грудой металла и электроники. Требовалось как минимум два вида сырья — железная руда и нефть. Нефть нашли неподалеку от Океанариума, на шельфе, и даже сумели организовать ее выемку и переброску по трубопроводу, проложенному по дну залива. С железной рудой оказалось сложнее — ближайшее месторождение обнаружилось в горах на западном побережье Внутреннего моря. Но и тут подводникам повезло — в этом районе имелось достаточно крупное и довольно развитое княжество оседлых аборигенов. После нескольких инцидентов со стрельбой местные жители предпочли с колонистами подружиться и организовать взаимовыгодную торговлю. Особенным спросом у обитателей подводного поселения пользовалась железная руда. На почве этой торговли княжество обзавелось крупным грузовым флотом, а в Океанариуме соорудили надводную платформу, заменившую порт. Обеспечив таким образом промышленные мощности сырьем, город еще более окреп и начал активно осваивать акваторию Внутреннего моря. Через пятьдесят лет после Бойни подводники установили контакт с Порт-Владимиром, а через него с Чернореченском. Был подписан договор о сотрудничестве, и с тех пор все три человеческих поселения действовали сообща, особенно в решении глобальных задач, типа развития промышленности. К настоящему времени Океанариум превратился в крупнейший из сохранившихся научный центр и занимался в основном исследованиями в самых различных направлениях. Чернореченск снабжал подводников продовольствием, поэтому они смогли больше ресурсов направить на научную деятельность. Особенных успехов обитатели Океанариума достигли в медицине и в биологии вообще. Так что не удивительно, что именно медикам из этого города передали пленного и детей. В других местах толку от них никакого не было, а тут, глядишь, и выяснят что-нибудь полезное. По крайней мере, хотелось на это надеяться.

С Мутагенкой дела обстояли сложнее. Информации нашлось огромное количество, но большая ее часть представляла собой описание флоры и фауны этой аномальной территории. Надо признать, весьма обстоятельное описание, с фотографиями, цветными схемами внутреннего строения, детальным перечислением повадок и рекомендациями по рациональным способам убиения. Подавляющее большинство этих рекомендаций сводилось к банальной очереди из крупнокалиберного пулемета. Эти сведения меня мало интересовали, проще будет с Михалычем побеседовать, он распишет в подробностях. А вот насчет истории образования Мутагенки информация была очень расплывчатой. В конце концов из вороха разрозненных фактов сложилась следующая картина. В самом центре аномалии располагалась База-Центральная — крупный координационный центр истребительного соединения. В частности, именно оттуда управлялись эскадрильи, располагавшиеся на Базе-7 и еще как минимум на шести базах, под номерами с первого по шестой. Неудивительно, что она стала с первых же минут атаки легорийцев одной из важнейших целей. Но планы агрессора дали сбой — База-Центральная не была разрушена. Результаты разведки тридцатилетней давности дают основания полагать, что система ПВО базы оправдала название и сбила атакующий тяжелый бомбардировщик. В качестве такового легорийцы часто использовали особый класс кораблей — универсальный крейсер, вооруженный мощными ракетами "воздух-земля" и "космос-земля", а также несущий два десятка атмосферных бомберов. Достаточно крупный корабль под управлением искусственного интеллекта, с командой в пару сотен особей и большим запасом автономности. В Федерации подобных судов не строили, предпочитая авианосцы на двести-триста единиц атмосферно-космических истребителей и штурмовиков, и крейсеры с могучим вооружением для космического боя. В военной доктрине землян бомбардировке населенных планет вообще уделялось мало внимания. Как выяснилось в ходе войны, напрасно. Пришлось срочно разрабатывать так называемые "разрушители миров", которые в конечном счете и решили исход противостояния, прорвавшись в сопровождении флотов поддержки во внутренние системы легорийцев, где и разнесли всю инфраструктуру на планетах, лишив врага возможности продолжить конфликт. Но что-то я отвлекся. В общем, с высокой долей вероятности легорийский универсальный крейсер был сбит над Базой-Центральной. Именно сбит, а не разнесен на молекулы, и рухнул недалеко от нее. Наличие рытвины и кратера, заполненного водой, подтверждало эту версию. При падении корабля нарушилась герметичность топливных элементов и окрестности базы подверглись мощному облучению, что впоследствии привело к образованию Мутагенки, населенной мутировавшими животными и людьми. Да и растениям крепко досталось. Такова была официальная версия, правда, размазанная по десятку документов. Но что-то мне в ней не нравилось. Пока не мог понять, что именно. Если было мощное облучение, то где остаточный фон? Как минимум на границах зоны и вглубь на десяток километров ничего подобного не фиксируется. Что предельно странно. Потом поведение животных и растений, описанное Михалычем. Очень похоже на безумство кочевников. Точно, как я раньше не догадался! Вот она, связь. Кочевники ведут себя неадекватно, при виде чужаков теряя разум и скатываясь к инстинкту убивать. Монстры Мутагенки при вторжении людей сбиваются в стаи и действуют чуть ли не осмысленно, но после преодоления критического порога начинают давить массой… Это не может быть просто совпадением, наверняка есть какая-то связь. Надо бы с ребятами из Океанариума связаться, сто процентов они занимались изучением образцов из аномальной зоны. Может, что подскажут… Но это завтра, сейчас спать. Придется Соломатина подключать к добыче информации. С этой мыслью я и заснул, забыв отключить капекашник.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

8 марта 2535 года, утро.

Начало нового дня ознаменовалось праздничным завтраком. Как выяснилось, традиция отмечать международный женский день, чаще называемый днем матери, на Ахероне не исчезла. Поэтому мужская половина семейства Иволгиных при моей поддержке долго поздравляла женскую, наговорив кучу комплиментов. К тому же день был выходным, спешить никуда не надо. Всем, кроме нас с Сашкой — служба есть служба. Варвара попыталась было возмутиться, но быстро прикусила ехидный язычок, одернутая матерью. Основательно опустошив стол, мы с напарником собрались и свалили из дома, влекомые долгом. По пути в Армейку я озвучил результат своих полуночных поисков, на что Сашка отреагировал довольно вяло:

— Ну и что? Сравнил мутантов с кочевниками. Мутанты звери безмозглые, а кочевники люди, разумные существа. По-моему, ничего общего.

— А вот увидишь, — не сдавался я. — Надо через Соломатина допуск к информации Океанариума организовать. Это реально?

— Неа, — огорошил меня напарник. — К серверам Океанариума нам допуск точно не дадут. Даже пытаться нечего. А если дадут, то через пару месяцев согласований. Проще устроить сеанс связи. Ты там кого-нибудь знаешь?

— Шутишь? Я на планете без году неделя… Хотя знаю. Вчера с майором Шнайдером познакомился, медиком.

— Не пойдет. Если его в поле послали, значит, не высокого полета птица. Давай-ка мы лучше к Зайцеву сходим. Он наверняка кого-нибудь присоветует.

Мысль показалась мне здравой, и я согласился. Однако осуществить задуманное удалось лишь ближе к полудню — очень уж Лев Валентинович был занят. Причем именно нашим делом, как раз курировал изготовление и зарядку аккумуляторов для телепорта. Одним по здравому размышлению решили не заморачиваться, делали сразу три, чтоб использовать по очереди. Ну и генератор никто не отменял, пока еще шла стадия предварительной разработки технической документации. Примерно через неделю чертежи будут готовы, еще две уйдет на изготовление, плюс неделя на перевозку и монтаж. На Базе-7 уже шли работы по расчистке места, а к концу месяца и бункер будет готов. Все это нам рассказал сам Зайцев, когда мы, наконец, пробились к нему в кабинет.

Хозяином Лев Валентиныч оказался гостеприимным, напоил чаем с медом, поделился последними новостями. Поинтересовался подробностями боя с кочевниками. Попереживал в процессе. Даже предложил индивидуальный курс реабилитации, от чего мы отказались — дела. Сашка старанием медиков из Океанариума уже вполне оклемался, поэтому особого ухода нам не требовалось. Когда все приличия были соблюдены и хозяин кабинета удовлетворил любопытство, я перешел к делу:

— Лев Валентинович, тут такое дело… У вас есть знакомые в Океанариуме? Желательно из ученых.

— Есть несколько, — задумчиво пожевал губами научник. — А вам зачем, если не секрет?

— Да какой тут секрет, — отмахнулся я. — Хочу узнать, изучали они образцы из Мутагенки, или нет.

— Конечно, изучали, — не стал отпираться Зайцев. — А что конкретно хотите узнать?

— Меня интересуют особенности мозговой активности, а также любая информация, связанная с высшей нервной деятельностью мутировавшей фауны. Есть у вас знакомые, занимавшиеся этой тематикой?

— Есть, как не быть, — кивнул главный научник. — Профессор Юм, умнейший старичок.

Ага, где-то я уже это имя слышал. Точно, майор Шнайдер упоминал.

— Не могли бы вы организовать с ним сеанс связи? — поинтересовался я.

— Мог бы, но не вижу смысла, — отозвался Зайцев. — У меня есть его отчет о проделанной работе. В электронном виде. Могу поделиться.

— Замечательно! — обрадовался я. — К кому обратиться?

— Чай не дурак, сам справлюсь, — ухмыльнулся Лев Валентинович. — Доставай КПК.

Через пару минут в мой наладонник перекочевал объемистый текстовый файл. Засим мы с Зайцевым распрощались и отправились обедать, благо время подошло. После приема пищи засели в кабинете. Сашка принялся мучить терминал, разыскивая в сети какую-то ерунду, а я углубился в чтение отчета профессора Юма. Уже через полчаса анализа информации я наткнулся на весьма примечательный факт, который расставил все по своим местам. Я даже ругнулся в сердцах, заставив Сашку подпрыгнуть в кресле.

— Ты чего? — возмутился он, стремительно сворачивая окна на мониторе. — Совсем озверел?!

— Александр, — строгим голосом произнес я, — заканчивай сортировать порнуху. Я нашел разгадку.

— Какую, на фиг, разгадку? — Сашка прямо пылал негодованием. — Чего людей пугаешь, да еще и матом?

— Забей, — отмахнулся я. — Лучше послушай. Цитирую: "… в мозговой ткани предоставленных для исследования образцов обнаружены инородные вкрапления органического происхождения. Однако белковые цепочки, из которых данные вкрапления состоят, не характерны для местных организмов. Вкрапления равномерно распределены по головному мозгу, а также содержатся во всех значительных нервных узлах, включая спинной мозг. Обнаруженные вкрапления при жизни образцов каким-то образом были связаны с нервной системой. После гибели исследованного организма они были отторгнуты". Круто, правда?

— Ну и что? — не понял Сашка. — Паразит какой-то? Так ничего особенного…

— Сейчас я тебе расскажу, почему на самом деле образовалась Мутагенка, — огорошил я напарника. — Интересно?

— Давай, колись уже.

— Дело было так. Я вчера пошерстил сеть в поисках информации по Мутагенке, и выяснил, что в этом районе был сбит легорийский универсальный крейсер с искусственным интеллектом. Причем его именно сбили, а не разнесли в клочья в воздухе. Чтобы такого эффекта добиться, нужно очень точно поразить какую-нибудь жизненно важную систему. Если попасть в двигатель, корабль тупо взорвется. То же самое с топливными баками. Про реактор вообще молчу, при его взрыве в радиусе десятка километров остаётся пустыня. Еще есть система управления — это десяток корректирующих дюз и гравигенератор. Чтобы корабль рухнул на землю, нужно повредить их все, что нереально. Но есть еще одно слабое место — искин. В кораблях Федерации они не используются, люди искусственному интеллекту традиционно не доверяют. Все управляющие цепи дублируются и постоянно контролируются пилотами. У легорийцев же немного другая система — управлять кораблем может один-единственный пилот, задающий основной вектор действия. Дальше вступает в игру искин корабля — здоровенный биокомпьютер, занимающий цистерну объемом с десяток кубометров. Связь тут прямая — чем больше биомассы, тем больше вычислительная мощность. Так вот, скорее всего пушки Базы-Центральной повредили капсулу искина, и биомасса начала рассеиваться над территорией нынешней Мутагенки. Корабль рухнул и взорвался, на месте падения образовалось озеро. Облучение, конечно, имело место, но не столь мощное, чтобы вызвать такие устойчивые, а главное, быстрые мутации. Во всем виноват легорийский биокомпьютер. Частицы биомассы, попадая на живые организмы, будь то растения, животные или люди, внедрялись в нервную систему и запускали программу перестройки организма. Адаптировали под свои потребности новые вместилища. Вот и объяснение поведению животных — когда их собирается много, образуется кластер из логических ячеек биокомпа, возникает коллективный разум. Животные начинают действовать осмысленно. Как только их набирается определенное количество, достаточное, чтобы образовать несколько кластеров, искин осознает себя единым существом. При этом коллективный разум трансформируется в единый мозг. Этот мозг не воспринимает отдельных особей-носителей как индивидуальные организмы, а управляет сразу всей общностью. Как раз тогда мутанты теряют инстинкт самосохранения и начинают давить массой. Все предельно просто. Когда количество животных уменьшается, начинается обратный процесс.

— Дела!.. — только и смог выдохнуть Сашка, дослушав меня.

— Угу, — подтвердил я. — А ты представь, какие перспективы открываются!

— Не могу. В голове каша после твоего рассказа.

— Во-первых, зная причину, можно управлять последствиями. Нужно подкинуть ребятам из Океанариума мысль насчет волн, излучаемых симбионтом-искином. Для этого надо отловить мутанта и передать его им живьем. А лучше прямо в Мутагенку с оборудованием залезть, для чистоты эксперимента. Охотников в аномальной зоне почему не жалуют? Правильно, от них излучение другое идет, значит, инородное тело. От инородного тела нужно избавляться. И понеслась. Во-вторых, нужно поискать в нервной системе кочевников структуры, схожие с описанными Юмом вкраплениями. Мне кажется, это перспективный след, он может подтвердить теорию профессора. В-третьих, это же научная сенсация! Если предположение подтвердится, то мы нашли третью ветвь человечества, измененную Первыми. Как тебе такой расклад?

— Офигеть, — выдохнул напарник. — А ты откуда про биокомпьютер знаешь?

— Историю военную изучал, — пожал я плечами. — Хобби у меня такое. Подобные случаи отмечались неоднократно, правда, не столь масштабные. Но то, что логические ячейки биокомпьютеров легорийцев могут внедряться в живые организмы и образовывать симбиоз — доказанный факт. И не просто внедряться, а носителей перестраивать. А насчет кочевников я думаю, что Первые заблокировали им участки мозга, отвечающие за творческий потенциал. Ну и внедрили в подсознание императив на неприятие ничего нового. Плюс притупили инстинкт самосохранения. Но для этого нужно набрать критическую массу, чтобы "биокомпьютер" образовался и начал действовать. Эта теория идеально вписывается в их модель поведения. Сам все прекрасно видел.

— А оседлые тогда как же? — не сдавался Сашка.

— Тут тоже все просто — сбой программы. Какие-то факторы действуют, которые Первые не учли. Природное излучение, да все, что угодно, вплоть до окружающего ландшафта. Тут вдумчивый подход нужен, и достаточное количество информации для статистического анализа. Нам этим заниматься не с руки. Оставим проблему потомкам.

— Убедил, — согласился напарник. — Пошли к Зайцеву.

 

Глава 7

Система Риггос-2, планета Ахерон, Мутагенка,

11 марта 2535 года, утро.

— Ну что, парни, сбылась мечта идиотов, — протокотал Михалыч. — Вот она, Мутагенка. Пошли, что ли?

Сашкин бизнес-партнер и по совместительству наш главный эксперт по аномальной зоне задумчиво устремил взгляд к виднеющейся у самого горизонта кромке леса — что он там пытался разглядеть, ума не приложу. Сам я уже минут десять изучал впередилежащее пространство через монокуляр с максимальным увеличением, но, кроме несколько отличающегося травяного покрова, ничего интересного обнаружить не смог. Обычная степь, обычная растительность, по крайней мере, на первый взгляд. Вокруг пустынно, кроме нашей разношерстной группы в пределах прямой видимости ни одного живого существа. Что перед нами та самая Мутагенка, можно было понять только по границе — разнотравье, характерное для здешних просторов, внезапно превращалось в сплошной ковер сероватых острых ростков, напоминающих осоку, только гораздо ниже. Переход довольно резкий — буквально за пару метров, плюс цвет — вместо сочного зеленого, разбавленного пестринками цветов, сплошная серость. Граница, кстати, весьма неровная, кое-где языки степи врезались в тело аномалии, а в других местах Мутагенка вонзала иглы серого покрывала в свежесть зелени. Других отличий пока не ощущалось, но это только пока, если верить Михалычу. Впрочем, Волчара, расположившийся на водительском месте второго "бобика", бывшего охотника полностью поддержал.

— Что-то мне не по себе, — подал голос Сашка с соседнего сиденья. В этот раз внедорожник вел я, решил освоить навыки вождения древней техники.

— Не сцать, рано еще! — пристыдил его бывший охотник.

Михалыч был за пассажира в майорском "бобике", но сейчас из машины вылез и стоял почти на самой границе. Я притер джип рядом, но вылезать мы не стали, справедливо рассудив, что и из салона без крыши все прекрасно видно. Да и было б на что смотреть… Волчара так вообще никакого интереса не проявил — насмотрелся за три года в Пограничной службе.

— Поехали, чего стоять-то, — подогнал я охотника. — Мутанты сами в гости не придут.

— Ото ж! — хохотнул Михалыч и взгромоздился в майорский "бобик", в грузовое отделение. — Яйцеголовые, итить, скоро от нетерпения палатки грызть начнут.

В его руках появился короткоствольный самопал, снаряженный дротиками со снотворным. Где он эту игрушку раздобыл — тайна сия великая есть. Да мне, в принципе, все равно, главное, чтоб сработала. Не догадался я с собой парализатор захватить, хотя кто мог предположить, что мне придется живьем брать страшных мутантов из аномальной зоны? А в закромах "мародеров", равно как и на складах погранцов, ничего подобного не нашлось. Михалыч же, выслушав мои сетования, лишь хмыкнул иронично. Но потом снизошел до объяснения: не катит парализатор в таком мероприятии против ружжа с дротиками, ибо дальность маленькая. А звери не дураки, совсем близко охотников не подпускают. Зато одарил таким же девайсом Сашку, который в нашем экипаже был за стрелка. По идее, его бы за руль посадить, но он уперся — очень хотел поохотиться. А мне все равно — что в лоб, что по лбу. Буду рулить. Тем более, что нам, скорее всего, отведена роль статистов, так как у Михалыча с Волчарой опыта действий в Мутагенке хоть отбавляй.

Я повернул ключ в замке зажигания, выжав сцепление, дождался, пока не остывший с дороги движок ровно затарахтит, врубил передачу. За это время Волчара успел с юзом тронуться с места, так что мне осталось пристроиться в хвост и повторять маневры впередиидущего экипажа. Когда колеса джипа начали перемалывать серый ковер аномальной зоны, показалось, что на мозг что-то давит. Однако ощущение было очень легким, почти на грани чувствительности, поэтому я не стал на него обращать внимания. Имелись дела поважнее. Охота началась.

И кончилась, не успев толком начаться. Когда мы углубились в Мутагенку примерно на километр, Михалыч засвистел пронзительно, показывая на что-то впереди рукой, Волчара газанул, резко ускоряясь, и головной джип ушел в отрыв, выворачивая зубастыми покрышками клочья травы с землей. Я на этот маневр среагировать сразу не успел, засуетился, рано отпустив сцепление при переключении передачи, и позорно заглох. Пока завелись, пока догнали — все было кончено. Михалыч довольно лыбился, любуясь на тушу непонятного зверя: толи волка, толи кабана, сразу не разберешь — настолько уродлив.

— Помогайте давайте! — крикнул он нам, когда я остановил внедорожник в паре метров от трофея. — Тяжелый, сцуко. Сейчас я его спутаю, и загрузим в мой "бобик".

— А это кто? — поинтересовался я. — То есть как его зовут?

— Кабан это, мутировавший, — пояснил Волчара, пиная тушу в холку. — Все, спекся. Вяжи его, Михалыч.

Обидно, однако. Все самое интересное пропустили, зато к тяжелой физической работе как раз подоспели. Сашкин партнер сноровисто опутал ноги кабанчика, оснащенные острыми мощными копытами, прочным нейлоновым тросиком, захлестнул петлей шею, обмотал в несколько витков пасть. А клыки у хрюшки дай боже, таким можно человека насквозь проткнуть. Что твои слоновьи бивни. Однако Михалыч не обращал на них ни малейшего внимания, сосредоточенный на работе. Протез вместо левой руки при этом ему совсем не мешал.

— Готово, — утер пот охотник. — Игнат, давай помалу!

Волчара, вернувшийся за руль, виртуозно притер "бобик" почти к самой туше. Михалыч откинул задний борт, оказавшийся складным. В разложенном положении он превратился в довольно крутой пандус.

— Лезте в кузов, — скомандовал Михалыч. — Там трос ленточный, перекиньте его через блок и второй конец мне. Я буду толкать, а вы тяните.

Мы с Сашкой послушно забрались в багажное отделение, где и обнаружили импровизированную таль с ручным приводом. Как тут все у Михалыча приспособлено! Недаром он на своем джипе поехал. Знал, что нас ждет. Общими усилиями буквально за пару минут заволокли громоздкую тушу в кузов, где охотник накрепко принайтовал изловленного зверя цепями с крючьями.

— Все, валим! — скомандовал Михалыч, когда с погрузочными работами было покончено. — Повезло, итить, что так тихо вокруг. Но теперь бежим без оглядки, ни на что не отвлекаемся!

Нас долго упрашивать не нужно, не маленькие. Уже через несколько минут внедорожники пересекли границу аномалии, оглашая окрестности рыком движков. Удирали мы на максимально возможной скорости, и притормозили только в лагере научников, с нетерпением ждавших результатов вылазки.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

двумя днями ранее.

Предыдущие два дня прошли в суете и заботах — соваться в Мутагенку с бухты-барахты было сродни самоубийству. Поэтому мы столько времени потратили на планирование. В принципе, время тратил ушедший в отпуск майор Волчара — в безуспешных попытках родить мало-мальски пригодный план проникновения в самое сердце аномалии. Он целыми днями не вылезал из "Ларца", обговаривая с Михалычем различные варианты, но консенсуса наши эксперты так и не достигли. Выход, как ни странно, нашел я. Когда Зайцев выслушал мою гипотезу о происхождении Мутагенки, он глубоко задумался, примерно на полчаса, по истечении которых велел мне ждать в кабинете, а сам куда-то ушел. Вернулся часа через два, когда я совсем измаялся в ожидании, хоть и скрашенном чаепитием с секретарем-референтом — весьма привлекательной дамочкой лет тридцати. И с ходу огорошил меня новостью:

— Профессор Юм весьма заинтересовался вашей теорией, Александр! Завтра в Океанариум отправится челнок, привезет оттуда команду исследователей с оборудованием. Мне удалось убедить руководство города в необходимости этого шага. Вашей задачей будет обеспечение прибывших образцами. Справитесь?

В этом я не сомневался, с такими помощниками, как Волчара и Михалыч — легко. Примерно в таком ключе и ответил Зайцеву.

— Вот и чудненько, — заключил он. — Если теория подтвердится, это будет прорыв в ксенопсихологии. Правда, с практической точки зрения пользы от него мало… По крайней мере, сейчас, пока мы изолированы от Федерации. Но я искренне надеюсь, что положение скоро изменится.

На этом разговор завершился и я ушел напрягать экспертов новым заданием. А на следующий день прилетели ученые из Океанариума. Встречали их Соломатин и Зайцев, меня позвали уже по факту, когда все формальности были соблюдены, а гости накормлены и напоены. Встреча происходила в памятном для меня соломатинском кабинете. Когда я вошел, полковник все так же сидел в своем кресле, Зайцев притулился за одним из совещательных столов, а напротив него устроились трое средних лет мужиков и совсем юная девчушка, лет девятнадцати-двадцати на вид. Одеты они были немного странно — в комбинезоны цвета морской волны, на ногах нечто, напоминающее кеды на толстой резиновой подошве. На нагрудных карманах эмблемы в виде осьминога, обвивающего микроскоп, на плечах мягкие погоны. Старшим по званию был мой старый знакомец майор Шнайдер. Остальные двое мужиков пребывали в капитанских чинах, а миловидная шатенка с точеной фигурой могла похвастаться лишь малюсенькими звездочками младшего лейтенанта.

— Здравия желаю, — поздоровался я со всеми сразу, присаживаясь рядом с Зайцевым.

— Знакомьтесь, это капитан Тарасов, группа специального назначения Поисковой службы, — представил меня гостям полковник. — Он автор гипотезы, для проверки которой вы сюда прибыли. Прошу любить и жаловать.

Я коротко поклонился, не вставая со стула.

— Со старшим исследовательской группы майором Шнайдером вы знакомы, — продолжил церемонию Соломатин. — Добавлю только, что он представляет отдел нейрохирургии Института Морской Биологии.

Ага, про это я читал. В Океанариуме Институт главное научное заведение, под его эгидой проводятся все исследования в области биологии и смежных дисциплин, а также по медицине.

— Капитан Гавриленко, — один из мужиков, пошире в кости и попухлее, привстал со стула. — Отдел психологии.

— Капитан Юциус, — кивок на второго мужика, высокого и тощего. — Технический отдел.

— И, наконец, наша гостья — младший лейтенант Юлия Герасименко, аспирантка профессора Юма.

— Очень приятно, — улыбнулся я. Девушка в ответ немного смутилась, но взгляд не отвела. — Хотелось бы поточнее определиться с нашим взаимодействием. Уточнить, так сказать, планы.

— У нас с собой есть все необходимое оборудование для исследования мозговой активности живых организмов, — вступил в разговор Шнайдер. — Мы можем действовать в полевых условиях. Но нам необходимы образцы. Ваша задача предоставить их.

— Не проблема, — заверил я собеседника. Михалыч дал гарантию, так что я чувствовал себя достаточно уверенно. — Но наш эксперт по Мутагенке утверждает, что проще всего проводить исследования непосредственно на месте. Он предлагает выдвинуться к аномалии и разбить лагерь недалеко от границы. И там уже работать.

— Такой вариант нас устраивает, — не стал спорить Шнайдер. — Единственная проблема — транспорт.

— Это вообще не проблема, — успокоил гостя Соломатин. — Машины дадим, сколько скажете. И охрану бы дали, но она там без надобности — пограничники проводят постоянный мониторинг аномалии, так что угрожать вам могут только животные. А с ними охотники легко разберутся.

— Одеты вы не по сезону, — вставил свои пять копеек Зайцев. — По степи в резиновых тапочках ходить последнее дело.

— Не беспокойтесь, у нас с собой имеется снаряжение, подходящее для полевых условий, — заверил Шнайдер главного чернореченского ученого. — И оружие есть, и пользоваться им умеем. Мы же в первую очередь военные, а уже потом все остальное.

Это точно, по Базе-7 медики из Океанариума рассекали в весьма добротном снаряжении, десанту впору. И автоматы у них были любопытные. Тогда в суете внимания особого не обратил, а сейчас вспомнил — столетней давности девятимиллиметровые укороченные "страйкеры", под пистолетный унитар. Если проводить параллели с огнестрельным оружием, аналог пистолета-пулемета получается. А они на гаусс-оружии не экономят, и боеприпасов, видать, в достатке. О чем я незамедлительно спросил.

— Вообще-то это информация для служебного пользования, — отперся Шнайдер. — Но вам расскажу. У нас армия очень небольшая, в основном, военные ученые, которые больше за микроскопами время проводят, чем в боевых действиях. Для силовых акций есть специальные отряды. Они в основном действуют на суше, вот их и вооружают гауссами. Внутренняя безопасность обходится пистолетами. Поэтому основной образец — "страйкер", калибра 9 мм. Боеприпас универсальный. Расход смехотворно мал, город у нас тихий и спокойный. А под водой гауссами пользоваться не получается, для этого у нас специальные гарпунные ружья есть, многозарядные.

Облом. Боекомплект за счет подводников пополнить не удастся. А с другой стороны, и черт с ним. Местный "калашников" мне весьма понравился, в переделке на Базе-7 показал себя с лучшей стороны. Поэтому не будем выделяться из толпы — воспользуемся тем, что дают.

Я собирался и дальше расспрашивать майора, но тут вмешался Соломатин:

— Ну что ж, все познакомились, поэтому не смею больше задерживать. Остальные проблемы решайте в рабочем порядке. По факту доложите, что необходимо для экспедиции, я распоряжусь, чтобы выдали.

Полковник встал, показывая, что разговор завершен. Мы безропотно очистили кабинет, галантно пропустив девушку вперед. Зайцев поймал меня на выходе:

— Александр, налаживайте контакт со Шнайдером, он может оказаться весьма полезным человеком. Из наших на усиление дать никого не могу, специалистов такого профиля у нас нет.

— Хорошо, Лев Валентинович, — серьезно ответил я. — Буду стараться. Надеюсь, результаты не засекретят? Хотя бы от меня?

— На этот счет не беспокойтесь, — заверил научник. — Если вы найдете способ обезопасить людей от тварей Мутагенки, сами же первый его и испытаете.

Ага, какой добрый дядечка. Впрочем, большего мне и не надо, лишь бы добраться до Базы-Центральной и распотрошить сервер. Распрощавшись с Зайцевым, я бросился догонять ушедших вперед подводников. Со Шнайдером переговорить действительно нужно.

С майором я договорился встретиться на нейтральной территории — в столовой. Благо до обеда оставалось всего ничего — чуть больше часа. Пока же гости отправились в офицерское общежитие, оформляться на постой. Барахла у них с собой оказалось действительно много, в дежурке высилась внушительная гора из рюкзаков и металлических кофров. Дежурному даже пришлось выделить пару человек из наряда в помощь. Впрочем, в общежитие пожитки им тащить не пришлось — свалили все в оружейке. Жилье занимать приезжие отправились налегке, с небольшими чемоданчиками вполне современного вида, с такими в Федерации каждый второй гуляет. Как я заметил, подводников уже снабдили стандартными "кольтами" в поясных кобурах. Негоже военнослужащим без оружия по части ходить.

В столовую майор явился затянутым в повседневный камуфляж, скрипя новенькими берцами. Видать, Соломатин позаботился — в родных голубеньких комбезах по расположению расхаживать примерно то же самое, что на лбу написать: "Я из Океанариума". А секретность блюсти надо, тут полковник прав. Я заблаговременно занял стол, прогнав любопытного Сашку. Потом все равно ему разговор передам, а вот майор может неправильно понять и на контакт не пойти.

Шнайдер вежливо со мной раскланялся и занял стул напротив, вооружившись меню. Я не стал ему мешать, так как сам заказом озаботился заблаговременно и уже уминал свою порцию. Некоторое время сосредоточенно жевали — война войной, а обед по расписанию. Затем майор отодвинул пустую тарелку и вопросительно уставился на меня.

— Чаю? — предложил я. — Тут замечательные травяные настои готовят.

— Не откажусь, — согласился Шнайдер. — У нас эти смеси достаточно дороги, обходимся в основном водой и фруктовыми соками.

— Забавно, — хмыкнул я. — Чая нет, а сока полно… Гидропоника?

— Торговля, — усмехнулся собеседник. — Княжество Горный Агил. Больше полувека с ними бок о бок существуем, вот и снабжаем друг друга ко взаимному удовольствию — они нам соки и эль, мы им морепродукты.

— Генерал Злобин при знакомстве упомянул, что в Порт-Владимире и среди аборигенов побережья Внутреннего моря ходят странные слухи про людей с неба, — припомнил я. — Не слышали?

— Краем уха, — майор с удовольствием отхлебнул душистого отвара. — Простите великодушно, но это не мой профиль. Вам лучше по этому поводу с представителем внутренней безопасности пообщаться.

— А разве внешними угрозами они занимаются? — удивился я.

— Чем они только не занимаются, — вздохнул мой собеседник. — У нас ведь изначально был научный городок. Ученые и техники высочайшей квалификации. Служба безопасности выполняла чисто декоративные функции. А после Бойни, когда контакт со всем остальным миром потеряли, пришлось с нуля силовые структуры образовывать. А ресурсы ограничены. Вот и развернули на базе службы безопасности общественного порядка отдел внутренней безопасности. На него легли функции полиции, разведки и армии. Флот у нас отдельно, слишком уж задачи разные. Строго говоря, мы с коллегами тоже к отделу внутренней безопасности относимся, военно-медицинская служба. Ее организовали, когда выяснилось, что к работе в полевых условиях кабинетные ученые абсолютно не приспособлены. Военные медики у нас нечто среднее между спецназовцем и научным сотрудником — умеют все понемногу. Но большее внимание при подготовке уделяется боевым навыкам. Я, например, если очень понадобится, могу санинструктором в действующих войсках служить. А при случае и командные должности занимать, вплоть до комбата.

— То есть вам необходимо будет после исследования образцов вернуться в Океанариум? — уточнил я. — В поле анализ результатов провести не сумеете?

— Почему же? — удивился майор. — Предварительные результаты выдадим сразу. Гавриленко и Герасименко как раз в основном ученые, а не бойцы, причем одни из лучших в Институте. Капитан забросил научную работу из авантюрности характера, хотя ему блестящую карьеру пророчили. А Юленька на практике, ей скоро диссертацию защищать у профессора Юма.

— Ух ты, у вас даже ученые степени дают? — удивился я. — Уровень Института Морской Биологии настолько высок?

— Это скорее дань традиции, — отмахнулся Шнайдер. — Но уровень действительно высокий, думаю, наши специалисты по некоторым вопросам не уступят представителям науки Федерации.

— Соломатин сказал? — хмыкнул я на последнюю фразу.

— Да. А до этого Зайцев, — не стал отпираться собеседник. — Профессор сказал, такие баталии были! За каждую кроху информации бились. Но им пришлось поставить мое руководство в известность, ну и меня, как командира группы. Остальные не в курсе, и желательно их в этот вопрос не посвящать.

— Хорошо, не буду, — я отставил кружку с остывшим чаем и вытащил из кармана фляжку с "кузьминкой". — По пятьдесят, за начало совместной деятельности?

— Не откажусь, — оживился майор.

Разлили, выпили, закусили зеленым яблоком. Все же неплохо люди в Чернореченске живут — климат благодатный, по два урожая в год собирают. И фруктов море, в столовой на каждом столе блюдо с яблоками стоит. Ешь не хочу.

— Значит, предварительные результаты сразу выдать сможете, — вернулся я к беседе. — А с материальным обеспечением как?

— Если найдем отличия в мозговом излучении, генератор соорудить сможем не отходя от кассы, — уверил повеселевший майор. — Капитан Юциус в этом отношении гений.

— Замечательно, — заключил я. — Значит, прямо там и испытаем. Еще по одной?

Дальнейший разговор свелся к обсуждению технических подробностей и подготовки к предстоящему полевому выходу. Расстались мы с майором весьма довольные друг другом. Впрочем, я подозреваю, что поллитровая фляжка "кузьминки" тут сыграла далеко не последнюю роль.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Мутагенка,

11 марта 2535 года, день.

— Сгружай скотину, а то скоро очнется, — Михалыч вполне вжился в роль старшего команды и уже привычно принялся распоряжаться процессом. — Придется тогда его еще раз стрелять, итить, а у меня дротиков мало.

— Зажал? — не упустил я случай подколоть охотничка. — На таких вещах не экономят, тебе ли не знать.

— Ррразговорчики в строю! — рыкнул Михалыч. — Тяни, давай, если брыкаться начнет, вообще ничего сделать не сможем.

На подначку слегка обиделся, по лицу видно. Но отвечать не стал, об имидже заботится. Кремень.

Мы с Сашкой потянули за тросы, переброшенные через таль в обратном порядке, Михалыч с Волчарой уперлись в тушу руками, и тяжеленный мутировавший кабан грузно съехал по пандусу на землю, едва не придавив мне ногу. Я успел отскочить, но высказал все, что по этому поводу думал. Волчара с некоторым удивлением посмотрел на меня, мол, не ожидал такого. Михалыч же крякнул уважительно, но комментировать не стал.

— Эй, коновалы, принимай товар! — проорал он в сторону палаток.

Лагерь под руководством все того же Михалыча разбили по всем правилам охотничьего искусства: метрах в трехстах от границы, что гарантировало отсутствие проблем со стороны аномальной фауны, лабораторная палатка немного на отшибе. В нее ученые сгрузили несколько тяжелых кофров с оборудованием, рядом поставили мобильный энергоблок. Собрали клетку из внушающих уважение толщиной прутьев на сварном каркасе. Жилые палатки у подводников были двухместные, числом три — Шнайдер и Герасименко жили отдельно, а вот капитаны квартировались вместе. В принципе, такая дискриминация легко объяснима — я тоже не мог представить, как майор будет обитать в одной, не самой просторной, палатке с особью женского пола. Жилища подводников Михалычу категорически не понравились, главным образом, из-за цвета — они выделялись яркими оранжевыми пятнами на фоне серо-зеленой лаборатории и таких же оттенков палаток охотников, то есть наших. Не мудрствуя лукаво, Сашка изъял две штуки из магазинных запасов. Палатки расставили в два ряда, достаточно компактно. Затем гости из Океанариума в очередной раз поразили меня запасливостью. Капитан Юциус, охарактеризованный майором как технический гений, минут за двадцать окружил лагерь двумя охранными контурами: внешний просто сигнализация, причем реагировавшая на достаточно крупные объекты, с кролика величиной и более, а второй — поражающий током. Выглядело это следующим образом. Капитан прошелся вокруг лагеря, втыкая в землю полуметровые штыри, потом подсоединил к двум соседним провода от небольшого ЭБУ. Туда же вывел кабели от энергоблока. Прошелся пальцами по сенсорной панели, на электронном блоке замигал красный диод. На этом построение защитного контура завершилось. Сигнальный контур оказался еще проще — датчики шли в комплекте с батареями, поэтому не требовалось вообще никаких проводов. Между окружностями из штырей капитан оставил расстояние в пару метров.

— Готово, — произнес он, полюбовавшись делом рук своих. — Сейчас я раздам браслеты, все в обязательном порядке одеваем, если не хотим словить разряд в несколько тысяч вольт.

Окружающие моментально прониклись серьезностью момента и защитными средствами манкировать не стали. Даже Михалыч, пробурчав что-то насчет слишком умных, нацепил браслет на правое запястье. Я же стоял, прислонившись к борту "бобика", и тихо офигевал — нечасто мне приходилось видеть в деле стационарный защитный комплекс "Ограда". Штука достаточно древняя, говорят, приняли на вооружение чуть ли не триста лет назад, с тех пор он неоднократно модифицировался, но основа сохранялась. Например, у егерей, когда я проходил курс подготовки, в ходу был комплект "Ограда-М 15.3", то есть "модифицированный, версия пятнадцатая, исполнение третье". Хорошая вещь, жаль только, что против людей защиты не дает, особенно если у них есть хоть какое-то дистанционное оружие. А от зверей то, что доктор прописал. Хорошо подводники живут, богато.

У научников в закромах нашелся защитный контур малого радиуса, поэтому обезопасить удалось лишь жилые палатки. Лаборатория и импровизированная стоянка в виде сгрудившихся двух "шишиг" и наших "бобиков" остались в стороне. Но это ничего, в каждом "шестьдесят шестом" живут по трое бойцов из мародерской службы — два водилы и пулеметчик. Они палатки ставить не спешили, им и в кунгах достаточно удобно.

Суета с разгрузкой имела место непосредственно рядом с клеткой — Волчара умудрился притереть внедорожник к самой дверце. Хотя, дверце — слабо сказано, целая стена на направляющих поднималась вверх. Да и сама клетка больше напоминала вольер, в который при желании можно запихнуть слона. Кабанчик же, при всей его массивности, едва тянул на пару центнеров живого веса. В общем, свалили зверюгу прямо в клетку, Михалыч перехватил тросы ножом, не заморачиваясь возней с узлами, и быстро выскочил на волю. Дверца скользнула в пазах, намертво перекрыв животине доступ к окружающей среде. И вовремя — кабанчик начал подавать признаки жизни.

На зов Михалыча явился сам майор Шнайдер. Критически осмотрел добычу и остался доволен:

— Хороший экземпляр, будем работать.

И направился было к лабораторной палатке. Однако так легко его отпускать я не собирался.

— Майор! — схватил я его за локоть. — А вам не кажется, что мы что-то забыли?

— А?!

— Как вы на звере датчики крепить собираетесь? — уточнил я, не отпуская собеседника. — Опять усыплять будем?

— Зачем? — не понял майор. — Клетка и есть один большой датчик. Будем снимать комплексные показатели, в том числе и мозговое излучение. Часа через два приходите, будут первые результаты.

На это я не нашелся что ответить, и Шнайдер, воспользовавшись моим замешательством, скрылся в палатке. Словосочетание "исследование мозговой активности" почему-то всегда у меня ассоциировалось с распростертым на больничной каталке телом, увитым проводами и датчиками на липучках, причем два из них обязательно должны быть укреплены на висках. А тут эвон как. По-моему, даже наших яйцеголовых в этом вопросе подводники обскакали. Времени зря не теряли, развивали науку.

Между тем кабанчик окончательно оклемался и принялся испытывать клетку на прочность, с разбега врезаясь лбом в прутья. Однако быстро понял, что ни к чему хорошему это не приведет — после четвертого или пятого тяжкого удара зверюгу просто долбануло током, да так, что шерсть задымилась в месте контакта. Я даже забеспокоился, не коротнуло ли "датчик", но из лабораторной палатки никто не выскочил, не донеслось даже столь естественного в таких обстоятельствах матерного ругательства. В связи с чем я сделал вывод, что с оборудованием все в порядке, а экзекуцию трофею устроили вполне сознательно, дабы не калечил себя в бесплодных попытках освободиться. Кабан успокоился и улегся в дальнем от меня углу клетки. Сменил тактику: если добраться до обидчиков не удается, то хотя бы психологически давить путем демонстрации презрения. Смотреть на спокойно посапывающего зверя мне довольно быстро наскучило, поэтому я вернулся к соратникам, как раз сейчас смакующим у костра под фляжку "кузьминки" подробности давешней охоты.

В хорошей компании за интересным разговором время летит незаметно, поэтому я слегка удивился, когда неслышно подошедший майор Шнайдер тронул меня за плечо:

— Капитан, предварительные результаты готовы.

Черт, уже два часа прошло? Ну, Михалыч, ну шельма! Совсем голову заморочил своими охотничьими байками. Да и Волчара тоже хорош, оказался знатным любителем потрепаться. Только у него все больше истории из жизни погранцов и "фортификаторов", чаще всего смешные. Но и поучительные весьма и весьма, с моралью.

— Уже? — не сразу дошел до меня смысл сказанного. — Так быстро?

— Какой быстро, — отмахнулся майор. — Почти три часа копались, много в этом кабанчике непонятного. Так вы идете?

Под заинтересованными взглядами соратников я проследовал за Шнайдером. Тот провел меня прямиком в лабораторную палатку, заставленную разнообразной электроникой до такой степени плотно, что места осталось лишь протиснуться двоим-троим посетителям. В самой ее глубине на складной табуретке примостилась у терминала рабочей станции юная аспирантка профессора Юма, а по совместительству младший лейтенант военно-медицинской службы, Юленька Герасименко. Она сосредоточенно изучала мешанину разноцветных линий, выведенную на монитор. Вид у нее при этом был восторженно-удивленный, как у ребенка, нежданно-негаданно получившего вожделенный леденец на палочке.

— Видите? — ткнул меня в бок майор. — Наша Юленька в ступоре. И не выходит из него уже больше часа. Результаты превзошли все наши ожидания.

— Значит, нашли? — уточнил я, озираясь по сторонам.

Техника в палатке ничуть не выглядела устаревшей, скорее, у нас ничего похожего не найдешь. Хотя я в медицине полный профан, дальше оказания первой помощи при ранениях мои знания не распространяются.

— Еще как нашли! — вклинилась в беседу девушка. — Я такого еще никогда не видела! Это же чудо!

— Что нашли-то? — попытался я вернуть ее на грешную землю. — И без умных слов, пожалуйста, я технарь.

— Ваше предположение полностью подтвердилось, — оторвалась от монитора аспирантка. — У образца действительно излучение головного мозга отличается от показателей всех известных нам живых организмов на этой планете. Видите — вот эта красная линия. Дополнительный спектр, у других животных его нет, даже у обычного, немутировавшего, кабана он отсутствует. Мы просканировали подопытного и обнаружили в центральной нервной системе и головном мозге симбиотические включения органического происхождения, аналогичные описанным профессором Юмом. Судя по всему, именно они модифицируют излучение мозга.

— Вы уверены в результатах? — в этом деле мелочей быть не может, лучше лишний раз перестраховаться. — Спектр точный?

— На девяносто процентов, — отмахнулась девушка. — Для чистоты эксперимента неплохо бы изучить еще пару-тройку образцов, но я думаю, что результат не будет сильно отличаться. Насколько я помню отчет профессора, у всех мутантов из аномалии, тела которых были предоставлены нам для исследований, симбионты обнаружены. Причем их строение в разных животных отличалось незначительно.

— Хорошо, мы доставим вам еще образцы. Нужны кабаны, или подойдут другие животные?

— Лучше другие. Тогда мы сможем полностью удостовериться в истинности гипотезы.

На этом разговор с лейтенантом Герасименко мы завершили и вышли из лабораторной палатки. Я придержал майора за локоть и поинтересовался:

— Как быстро ваш технический гений сможет собрать излучатель?

— Смотря какой мощности и для чего именно, — задумался Шнайдер. — Вообще-то, у нас аналогичный прибор существует, нужно лишь модулировать его излучение под полученный спектр. К вечеру сделает, я полагаю. Но лучше у него самого спросить.

— Резонно, — согласился я, направляясь за майором.

Капитана Юциуса удалось найти в палатке, где он предавался самому популярному среди военных занятию — спал. Шнайдер довольно бесцеремонно растолкал коллегу, и пока тот тер спросонья глаза, ошарашил вопросом:

— За сколько "мозговерт" перенастроить сможешь?

— За пузырь! — не задумываясь, отозвался тот.

Я хрюкнул, едва сдержав смех. А капитан-то юморной товарищ!

— Я серьезно! — рявкнул майор. — Юлька спектр получила, за сколько перенастроишь?

— Мощность излучения какая нужна? — поинтересовался окончательно проснувшийся капитан.

Шнайдер уставился на меня, я на него. Вот спросил, так спросил. Я в душе не сношаю, какая мощность нужна. Даже не представляю, в каких единицах в данном случае она выражается, не в киловаттах же.

Видя наше затруднение, капитан пришел на помощь:

— Под какую задачу "мозговерт" настраивать будем? Сколько человек прикрывать, какая техника, как далеко пойдете?

Это уже лучше. Сейчас соображу…

— Короче, нужно несколько вариантов, — принялся перечислять я. — Мы еще сами точно не знаем, как пойдем, поэтому будем пробовать по-разному. Первый вариант — "бардак" с экипажем плюс четверо десанта.

— "Бардак" — это что? — не понял капитан. Ну да, подводник же.

— Боевая разведывательно-дозорная машина, — пояснил я. — Броневичок небольшой, с "шишигу" размером, только пониже.

— Ясно, — сделал пометку в КПК Юциус. — Второй вариант?

— Два "бобика", по два человека в каждом.

Капитан снова что-то чиркнул стилусом на дисплее.

— Третий вариант — четверо без техники.

— Все понял, буду думать, — заверил меня научник. — Сразу скажу, третий вариант малоосуществим, прибор достаточно габаритный и весит около двадцати килограммов. Первый и второй равнозначные.

— Давайте тогда по первым двум вариантам, — не стал спорить я. — Когда приходить за результатом?

— Часа через три, я думаю, — почесал в затылке капитан. — Прибор один, сделаю два варианта программы, будете переключать в случае необходимости. Управление с КПК.

— Замечательно, — я задумчиво уставился на солнце, начавшее клониться к закату. — Боюсь только, сегодня испытать не успеем…

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Мутагенка,

12 марта 2535 года, утро.

Вчерашний день завершился грандиозным сафари по Мутагенке — под руководством Михалыча мы двумя экипажами в общей сложности трижды прорывались вглубь аномалии, выискивая образцы для научников. Все выходы оказались весьма удачными — коллекция яйцеголовых пополнилась оленем-мутантом, парой саблезубых кроликов и жутко искореженным волком, больше похожим на хищного насекомоподобного пришельца из старинного фильма, как бишь его — "Чужой". Одного из кроликов удалось подстрелить мне. Я Сашку за руль усадил в приказном порядке, как старший по званию, а сам вооружился самопалом с дротиками. И первый трофей не заставил себя долго ждать. В общем, остаток дня прошел бодро и весело, особенно порадовал эпизод с доставкой оленя. Выяснилось, что у научников другой клетки нет, а имеющуюся уже оккупировал кабан-мутант. После краткого раздумья Михалыч предложил целых два выхода: либо кабана пристрелить, либо тупо выпустить. К первому варианту склонялись научники — они были не прочь обзавестись чучелом этой страхолюдины. Однако я решительно воспротивился планам по умертвлению зверя, и разбил все доводы противной стороны одним-единственным контраргументом: если мы кабана пристрелим, кто и, самое главное, как будет извлекать тушу из клетки? Тут меня активно поддержали Сашка с Волчарой. В результате сошлись на том, чтобы сохранить свину жизнь. Народ попрятался внутри периметра, вызвавшийся добровольцем Михалыч забрался на клетку, открыл ее, подтянув вверх подвижную стенку, а Юленька одним нажатием кнопки на терминале долбанула пленника током. Кабан с визгом унесся в дальние дали, даже адреса не оставил. Правда, на миг мне показалось, что в процессе бегства зверь на секунду оглянулся и выдал в наш адрес нечто непечатное. Но я списал это на усталость, тут же выбросив глюк из головы. После обследования свежевыловленного оленя по той же схеме заменили волком, а саблезубых кроликов запихали в металлический ларь, смонтированный в кузове Михалычева "бобика". Как и предполагала лейтенант Герасименко, результаты исследований сошлись процентов на девяносто пять. Поэтому препятствовать капитану Юциусу, колдующему над прибором уже который час, мы не стали — авось такими темпами к утру закончит. Техник ожидания превзошел: предоставил функционирующий образец к ужину.

А сегодня, как нетрудно догадаться, охотничья команда под предводительством Михалыча занялась полевыми испытаниями предоставленного прототипа. Начать решили с "бобиков". Вызванный для консультации Юциус подтвердил, что если не удаляться от головной машины больше, чем на двадцать метров, радиуса действия прибора с лихвой хватит для прикрытия обоих экипажей. Второго аналогичного прибамбаса в наличии не было, мы сразу же подали заявку Соломатину. Тот обещал помочь, но такое оборудование можно было достать только у подводников. Поэтому доставка затянется как минимум до завтрашнего утра. Хотелось бы получить второй "мозговерт", а то при наличии лишь одного резко ухудшалась мобильность команды — элементарно в дозор вторую машину не пошлешь без защиты. Заодно попросили прислать "бардак" с экипажем, тут трудностей не возникло. Часа через два прибудет, припахали местных погранцов.

Пока же сунулись в аномалию как есть — на двух джипах, "мозговерт" в первой машине. Традициям изменять не стали — в головном внедорожнике устроились Михалыч в роли стрелка и Волчара в качестве водилы. В багажном отделении расположился капитан Юциус, его решили единовременно привлечь в качестве технического специалиста. Плюс дополнительная гарантия — если прибор не сработает, то ему тоже худо придется. Шутка, конечно. Но, как известно, в каждой шутке есть доля правды. В этот раз мы планировали углубиться в Мутагенку километров на пять минимум, а если хорошо пойдет, то и на все десять. Опасность данное мероприятие представляло нешуточную, поэтому я задействовал всю имеющуюся в наличии электронику и вооружился "вихрем" с оптикой. "Сто третий" тоже держал под рукой, но им воспользуюсь только в самом крайнем случае. В первом экипаже тяжелого оружия не было вообще — майор со стандартным "калашом", Михалыч, вооружившийся чудовищного калибра охотничьим штуцером, и техник Юциус с девятимиллиметровым "страйкером". В принципе, Михалычев штуцер как бы не помощнее моего ствола, но по скорострельности и плотности огня уступал очень сильно. Так что в случае осложнений придется мне выступить в качестве основной огневой мощи. Очень хотелось думать, что до этого не дойдет.

— Готов? — повернулся Михалыч к капитану.

Дождавшись ответного кивка, скомандовал: "Погнали!"

Внедорожники взревели моторами и дружно рванули в сторону видневшейся на горизонте полоски леса. Через несколько минут граница аномалии осталась далеко позади. Водилы, как сговорившись, выжимали из джипов максимум возможного, так что неслись мы по однообразной серой степи со скоростью километров около восьмидесяти в час. По странной прихоти природы поле впереди было ровным, как стол, машины даже не особенно раскачивались, так, переваливались с боку на бок, как большие океанские лайнеры при легком волнении. По крайней мере, прицеливанию это особо не мешало, поэтому я не стал возмущаться, а просто покрепче вцепился в дугу безопасности, встав в багажном отделении во весь рост. Михалыч в первом "бобике" что-то восторженно орал, грозно потрясая штуцером, но из-за свиста ветра и смачного хруста сминаемой зубастыми покрышками травы слов разобрать не удалось. Да ну и черт с ним! Меня постепенно тоже охватывал странный восторг, хотелось орать, подставив лицо потоку воздуха, раствориться в мчащейся навстречу степи. Я чувствовал, что теряю над собой контроль, разумом понимал, что надо взять себя в руки, но сердце и душа решительно воспротивились скучным доводам рассудка. И только внезапно выскочивший из-под колес переднего экипажа мутировавший волк привел меня в чувство.

Впрочем, волк — сильно сказано. Скорее волчонок-недоросль, еще не совсем потерявший сходство с обычными сородичами, обитающими в степях и лесах этой планеты. Вместо того, чтобы отскочить в сторону, пропустив мимо ревущих и плюющихся выхлопными газами монстров, он помчался прямо вперед, вкладывая в рывок все силы. Со стороны складывалось ощущение, что наше приближение оказалось для зверя большущим сюрпризом. Было похоже, что он до самого последнего момента не принимал шумы и запахи всерьез, и лежку покинул только ввиду опасности попасть под колеса. Это немного не вязалось с поведением крупных животных, добытых нашей командой для научников вчера вечером. Так себя вели только безмозглые саблезубые кролики. И олень, и волк почувствовали наше приближение заранее и постарались оторваться. Правда, им это не удалось, но лишь по причине грамотно организованного бывалым Михалычем процесса. Сейчас же мы наблюдали нечто иное — паника охватила волчонка, первобытная, ничем не прикрытая паника. Секунд десять мы гнали с максимальной скоростью, грозя смять и раздавить беглеца, потом Михалыч что-то крикнул Волчаре, и тот сбросил газ. Внедорожник резко замедлился, Сашка с трудом успел среагировать, судорожно утопив педаль тормоза в пол. Я клюнул носом, едва не угодив этой частью тела по дуге безопасности, но все обошлось. Волк между тем умело разорвал дистанцию, так что я уже не мог без окуляра разглядеть трусливо зажатый между ногами хвост. Майор Волчара из озорства надавил на клаксон, огласив окрестности громким хриплым воем неизвестного хищника. На удирающего зверя это произвело неизгладимое впечатление — он подпрыгнул чуть ли не на метр и еще быстрее заработал лапами, даже чуть увеличив скорость. Михалыч улюлюкал, азартно размахивая штуцером, и только капитан Юциус сидел спокойно, поглощенный изучением графиков на дисплее переносного терминала.

— Что, майор, пожалел родственника? — крикнул я, когда Сашка подрулил к первому экипажу. — Чего стоим?

Волчара в ответ весело осклабился, зато высказался Михалыч:

— Мы его специально отпустили, итить, типа стукача будет у нас. Если с прибамбасом капитанским ничего не вышло, минут через двадцать тут будет не протолкнуться от зверья. Так что двигаем потихоньку, надо хотя бы немного запутать потенциального противника.

Я кивнул, Сашка тоже — типа, все понял, готов к труду и обороне.

— Погнали! — издал традиционный клич Михалыч, взмахнув зажатым в правой руке штуцером.

Он даже на вид казался тяжелым, но бывший охотник обращался с оружием как с легоньким прутиком. И откуда только сила берется в этом достаточно тщедушном теле? Про голос я молчу, тут причина объективная.

Майор Волчара плавно тронул машину с места, нам не оставалось ничего другого, как последовать его примеру. На этот раз до бешеных скоростей разгоняться не стали, ехали потихоньку, держа километров тридцать-сорок в час.

За обещанные Михалычем двадцать минут углубились в аномалию еще километра на три, прибавив их к той паре, что преодолели до встречи с волчонком. Однако предсказанного звериного столпотворения не наблюдалось — спугнули несколько саблезубых кроликов, пару оленей и одного кабана. Этот вообще до последнего мгновения отказывался верить в реальность угрозы и рванул почти из-под самых колес головного внедорожника. До леса оставалась пара километров, но по молчаливому согласию решили туда не соваться — не то место, чтобы на ничем не защищенных "бобиках" рассекать. Свернули почти точно на юг, чтобы обойти массив, не покидая Мутагенку. Еще около часа нарезали круги по унылой степи, однако какого-либо сопротивления, особенно осмысленного, не встретили. В конце концов, занятие нам наскучило, и Михалыч махнул рукой на север, в направлении оставленной под опекой научников базы. Отъехать успели на порядочное расстояние, поэтому возвращение заняло минут сорок неспешной езды. И вновь нас никто не атаковал, все встреченные животные вели себя естественно — то есть удирали со всех ног. Однако бдительности мы не теряли, Мутагенка есть Мутагенка. Лишь когда пересекли границу и остановились в прямой видимости от лагеря, решили обменяться впечатлениями. Первым на правах самого опытного высказался Михалыч:

— Все, мужики, фурычит приблуда. Зуб даю.

— Похоже, работает, — поддержал напарника по экипажу Волчара. — Чтобы углубиться в Мутагенку на пять километров и не нарваться на неприятности, туда-сюда, — такого на моей памяти еще не было. Причем шли, не скрываясь. Шумели даже.

Я задумчиво кивнул, переваривая информацию. Потом вопросительно глянул на Юциуса.

— Оборудование функционирует в штатном режиме, — отчитался капитан. — Перебоев не наблюдалось. Потребление энергии в пределах нормы. С таким расходом еще часов десять кататься можно.

— А ты что скажешь? — посмотрел я на напарника.

— А я что? — отозвался Сашка. — Я не погранец, да и не охотник. Если Михалыч говорит, что все путем, значит, так оно и есть.

— Ну что ж, коллеги! — принялся я подводить итоги. — Функционирующее оборудование в наличии имеется. Теперь надо определиться с составом команды и видом транспорта. Ваши предложения?

— Надо "бардак" испытать, а потом уже решать, — буркнул Волчара.

— На "бобиках" очень даже неплохо, — высказался Михалыч. — Скорость, маневренность, и в случчего можно на одной машине обратно выбраться.

— Аргумент, — согласился я. — Майор, что думаешь?

— Две машины — это плюс, — задумался Волчара. — Брони нет — это минус. Я больше склоняюсь к "бардаку". Пускай медленнее, зато под защитой, плюс пулемет в активе. Даже два.

— Разрешите? — вклинился Юциус. — Стесняюсь спросить, а на сколько в аномалию идете?

Мы все четверо переглянулись, затем слово взял Михалыч:

— Нам надо пробраться на Базу-Центральную. Это километров сорок, из них около тридцати по лесу. В самом лучшем случае это часов пять, даже на "бардаке". Напетляемся от души. Сколько будем на месте, не известно. Плюс обратно выбираться. Грубо приблизительно — часов двадцать. А что?

— Я вот тут подумал, — прищурился капитан, — а вам энергии хватит? Аккумулятор не резиновый, при зафиксированном уровне энергопотребления хватит его часов на двенадцать-тринадцать. А что потом делать будете?

Нда, задачка! Судя по вытянувшимся лицам коллег, они думали примерно в том же направлении. Вернее, совсем не думали. Тупо упустили из вида. Придется озаботиться дополнительными энергоэлементами.

— Аккумуляторы сменные можно достать? — поинтересовался я.

— Можно, но очень трудно, — не стал скрывать капитан. — Задолбаетесь согласовывать. В лучшем случае через пару-тройку дней, и это если ваше руководство еще раз штурмовик в Океанариум пошлет.

Не вариант, однозначно. Соломатин хоть и обещал помогать, но на такие расходы точно не пойдет. Тем более, что польза от предприятия намечается весьма сомнительная. Скажем прямо, никакой пользы от нашей вылазки местному руководству нет. Разве что способ отгородиться от агрессивных обитателей аномалии заинтересует, но он уже разработан и опробован. Можно дальше не напрягаться. А мне очень нужно попасть на Базу-Центральную, от этого выполнение задания зависит. Выпотрошить чертов сервер, а дальше видно будет. Ммать! А кто потрошить-то будет? Вот умора, самого главного спеца не нашел. Вообще, Петруша Еремеев на примете был, но ему отпуска не дали, он бойню благополучно в подвале пересидел, так что психологическую травму не заработал. А раз не нужна реабилитация, то и без отпуска обойдется. Тем более, что он вплотную занят разработкой и сборкой генератора для телепорта. Короче, Зайцев его не отпустил, а нас послал в категоричной форме, когда мы попытались ценного специалиста выклянчить. А мне теперь голову ломай…

— Я так понимаю, капитан, что вы имеете что-то предложить? — я пристально посмотрел Юциусу в глаза.

— Ага, — ответил тот, выдержав взгляд. — Только у меня есть одно условие.

Ну что ж, играем по его правилам, деваться некуда.

— Какое условие?

— Я хотел бы отправиться с вами, — не сказать, что я удивился, чего-то такого и ожидал.

— А вам зачем, если не секрет?

— Просто интересно, — улыбнулся капитан. — Вам Шнайдер не рассказывал, почему я из "подающих большие надежды молодых ученых" перепрофилировался в полевого специалиста?

— Как, и вы тоже? — сделал я большие глаза. — Майор это про Гавриленко говорил, дескать, характер авантюрный. Но вы же вроде техник?

— Техник, — не стал спорить Юциус. — Я и в бытность ученым в основном техническим обеспечением занимался, разрабатывал всякую ерунду для исследований. Скучно мне в Институте показалось. Перешел во Флот. Но и там не прижился, а в военно-медицинской службе — вполне. Уже пятый год. Люблю решать практические задачки.

Чего-то он недоговаривает. Тут может быть два случая: или маньяк, типа Михалыча с Волчарой, без риска ему жизнь не мила, либо по заданию вышестоящего руководства к нам внедриться пытается. И сдается мне, что рекомое руководство имеет непосредственное отношение к внутренней безопасности. Помнится, Шнайдер говорил, что военно-медицинская служба часть этой структуры. Собственно, нам абсолютно параллельно, по какой из двух причин капитан изъявил желание с нами отправиться. А вот уточнить кое-что не помешает…

— Капитан, а вы с компьютерной техникой вообще как?

— Второе образование — программист, — без тени бахвальства ответил капитан. — А вам зачем?

— Вы нам подходите, — проигнорировал я вопрос. — А ваше руководство не будет против?

— Вряд ли, — пожал плечами Юциус. — Разве что шпионить за вами напрягут. Вам это неудобства не доставит?

— Отнюдь, — отмахнулся я. — Ради бога, дело житейское.

— В таком случае по рукам, — подвел итог переговорам техник. — Вот мое предложение по энергообеспечению. Идти надо на БРДМ. Я за пару часов запитаю аккумулятор от генератора, тогда мы получим достаточно большой запас энергии. Генератор у нас на твердотопливных элементах, ему нужно питание от бортовой сети чтобы запустить реакцию. Электрооборудование автомобиля такую нагрузку не потянет, а "бардак" — вполне. Разве что скорость чуть уменьшится. Как я понимаю, это не принципиально, зато автономность увеличится до трех суток примерно. Это если просто периодически подзаряжать аккумулятор. А если уж совсем припрет, можно запитать "мозговерт" от бортового энергоблока. Это даст еще пару часов работы.

— Может выгореть, — согласился внимательно слушавший Волчара. — На "бардаке" в качестве источника питания используется стандартный энергоблок, с кислотными аккумуляторами и генераторами переменного тока при проектировании решили не связываться. Все равно одной зарядки блока хватает на весь срок эксплуатации техники. В нашем случае он вполне потянет систему зажигания и поддержку реакции в топливных элементах. Правда, про освещение и прочие электроприводы придется забыть. Но это не смертельно, выедем с утра пораньше. К тому же заряжать надо периодически. Постараемся заниматься этим в спокойной обстановке, а то пулеметов, туда-сюда, лишимся.

— Ваше мнение? — обернулся я к невысказавшимся коллегам.

— "Бардак", значит "бардак", — прогудел Михалыч. — Только испытаем сначала, без этого я в Мутагенку не сунусь.

— Я за, — флегматично отозвался Сашка. — Тогда второй "мозговерт" нам будет без надобности, зря полковника напрягали.

— Мнения ясны, — подвел я итог. — Единогласно принимаем вариант с "бардаком". Осталось самое трудное — выцыганить его у погранцов.

— И рацию, — добавил Волчара. — Последнее дело в такую авантюру без связи соваться.

— И рацию, — согласился я, прикидывая усилия, которые придется приложить для получения необходимого. Выходило много.

Совсем уже было собравшись дать команду "разойдись", я вдруг поймал за хвост ускользавшую мысль и посмотрел на Волчару:

— Майор, а мы все в "бардаке" поместимся? Насколько я помню, экипаж четыре человека, и боевое отделение маленькое. А у нас еще прибор габаритный…

— Поместимся, — уверенно ответил тот. — Только придется родную команду выгнать взашей. У погранцов БРДМ специальная, под их задачи модифицированная. Экипаж вообще два человека — мехвод и командир, он же стрелок. Башня и пулеметы с электроприводом, управляются дистанционно. Поэтому я про них упомянул, когда расход энергии прикидывал. Электроники не пожалели, хоть это для наших условий и нетипично. А в боевом отделении обычно патрульная группа ездит, пять человек с полным вооружением.

— А чем обоснована такая численность? — поинтересовался я.

— Специфика работы пограничников. У нас, по большому счету, сплошной границы нет, заставы на приличном удалении друг от друга разбросаны. Выходит "бардак" с группой в заданный район, окапывается, патрульные совершают обход "земли". Это примерно десять километров в каждую сторону. Если нарушителей выявляют, то или задерживают, или ликвидируют. Учитывая возможности соседей, пятерки экипированных профессионалов всегда хватает, чтобы отбиться до прихода брони. В случае крупных неприятностей в район стягиваются дополнительные силы. В бытность мою погранцом однажды таким макаром банду оседлых аборигенов человек этак в пятьсот за пару часов с землей смешали четырьмя "коробочками".

Ну что ж, поверим более опытному товарищу на слово. Тем более, что мысль о бэтээре, посетившая меня ранее, разбилась об один, но весьма важный аргумент — запас хода у него очень уж маленький. Хоть Михалыч и уверяет, что до Базы-Центральной сорок километров, но это тупо по прямой, карту я помню. А если учесть, что большая часть пути пролегает через лесной массив, то эти сорок километров легко могут вырасти в сто сорок, а то и в двести. А это уже не есть хорошо — на обратный путь элементарно может не хватить топлива.

— Значит, останавливаемся на варианте с БРДМ, — заключил я. — Все свободны, кроме майора Волчары.

Когда мы с Волчарой остались одни, я извлек из кармана КПК и уселся на предусмотрительно расстеленный около "бобика" спальник. Похлопал рядом с собой рукой, приглашая майора присаживаться.

— Надо посоветоваться насчет маршрута, — пояснил я. — Что-то я сильно сомневаюсь, что получится через лес по прямой шпарить.

— Согласен, — отозвался Волчара. — По прямой однозначно не получится. Только подробных карт Мутагенки не существует, туда-сюда. Пограничники худо-бедно изучили предполье, а в лес уже очень давно никто не суется. Так что тут я не помощник.

— Не страшно, — отмахнулся я. — Вот карта этого квадрата, довоенная, правда. Но я не думаю, что за столетие конфигурация лесного массива могла сильно измениться.

Майор минут десять изучал высвеченный на экране КПК район, задумчиво почесывая бровь, и, наконец, выдал:

— Прямо не пойдем. Лучше сделаем крюк, вот здесь между двух массивчиков можно будет очень хорошо проскочить. Похоже, тут дорога была, просто замаскированная. А вокруг самой Базы, насколько можно судить из доклада тридцатилетней давности, двухкилометровая полоса безопасности сохранилась. По крайней мере, деревьями не заросла, кусты одни. Через них пробьемся. Итого, через лес придется продираться километров пять, вот здесь. Обойти никак не получится.

— Нормально, — оценил я предложенный майором маршрут. — Со всеми петляниями километров девяносто с копейками. Еще двадцать накинем с учетом леса. Я думаю, даже лагерь переносить не будем, прямо отсюда рванем. Больше десятка километров по предполью все равно не выиграем. Осталось с экипажем определиться.

— Погранцов берем? — уточнил майор.

— Не знаю. Надо решать.

— Лучше взять, — задумался Волчара. — В крайнем случае я за механика могу, но тут есть нюанс. Нужно брать или весь экипаж, или вообще никого, все своими силами. Если, не дай бог, что с нами на Базе приключится, командир без механа не выберется, и механ один не справится. Или оставлять в пару кого-то из наших.

— Не вариант, — мысль оставить кого-то из наших показалась мне на редкость неудачной. — Кого оставлять? Михалыча? Тебя? Или, может, Сашку? Да вы ж меня порвете, если я об этом заикнусь. А Юциус вообще незаменим — ему и "мозговерт" обслуживать, и электронику на базе ломать.

— Берем "бардак" с экипажем, — подытожил Волчара. — Потеснимся немного, в тесноте, да не в обиде. Ладно, хоть старшина мой не напросился. Кстати, вот и погранцы пожаловали.

Из-за пологого холмика, у подножия которого размещался наш палаточный лагерь, выскочил "бардак" в камуфляжных разводах. Шла машина довольно бодро, взревывая движком, глотая подвеской мелкие неровности и мерно покачиваясь на больших колдобинах. В последний раз фыркнув струей выхлопных газов, "коробочка" замерла рядом с "шишигами" мародеров. Откинулся командирский люк, и из него легко выскочил молоденький лейтенант с эмблемой Пограничной службы на левом плече. Окинув лагерь беглым взглядом, он быстрым шагом направился к нам с майором.

— Товарищ капитан! Экипаж прибыл в ваше распоряжение, — вытянулся пограничник. — Командир экипажа лейтенант Торопов.

— Вольно, лейтенант. Вам какую задачу поставили?

— Поступить в ваше распоряжение для испытаний какого-то нового прибора в условиях аномальной зоны, — отчеканил тот.

Все ясно. Придется с его начальством договариваться.

— А что вы скажете, если я предложу вам доставить нашу команду к Базе-Центральной? — огорошил я пограничника. — Только долго не думайте.

— Я скажу, что это невозможно, товарищ капитан! — по-уставному рявкнул лейтенант, но глаза его заинтересованно блеснули. — Еще никому за всю историю Пограничной службы не удалось достичь базы на наземном транспортном средстве.

— Хотите стать первым?

— Так точно!

Эх, молодость. Не била тебя жизнь, вот на подвиги и тянет. На вид совсем молодой еще, чуть больше двадцати, а может, и Сашкин ровесник. Этот сунется в пасть льву, не задумываясь. Ну и ладно, как говорил один мой знакомый.

— В таком случае мне нужен позывной вашего командира для согласования дальнейших действий.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Мутагенка,

12 марта 2535 года, вечер.

Послеобеденное время потратили на испытание свежеприбывшего "бардака" с установленным "мозговертом" и полной загрузкой в виде штатного экипажа и нештатной пятерки охотничков в полной экипировке. Надо сказать, после часового болтания по предполью аномалии я резко изменил свои взгляды относительно удобства десантной техники Федерации. Если раньше мне казалось, что в том же десантном модуле при абордаже впятером тесно, то теперь я понял, что такое "тесно" на самом деле. И не просто тесно, а очень тесно. Боевое отделение у "бардака", что бы там не втирал майор Волчара насчет модификации, оказалось крошечным — нам пятерым, причем не самым крупным в мире мужикам, в компании с ящиком "мозговерта" сидеть пришлось коленка к коленке, постоянно задевая друг друга элементами экипировки, а то и просто стволами автоматов. А уж если попадалась достаточно крупная неровность, с которой не справлялась подвеска, то наша компания начинала напоминать популярный в разных офисах сувенирчик — несколько стальных шариков, подвешенных на ниточках и упирающихся друг в друга. Отводишь крайний шарик, отпускаешь — и он при ударе передает импульс через несколько средних на последний в ряду, и тот отскакивает. По его возвращении процесс происходит в обратном порядке, и так с затухающей амплитудой несколько раз. Офигительное удовольствие, короче. А уж как капитан Юциус проторчал здесь битых два часа, запитывая "мозговерт" от генератора, а тот, в свою очередь от бортовой сети — выше моего понимания. Когда ходовые испытания закончились (весьма успешно), и мы с нескрываемым удовольствием выбрались из плена стальной коробки, я высказал Волчаре все, что на душе накопилось:

— Майор, ты извращенец!

— Обоснуй, туда-сюда, — хмыкнул обвиняемый. — По-всякому меня называли, но чтобы извращенцем…

— Если ты три года умудрился прослужить в Пограничной службе, то ты просто мазохист! — обвиняющее ткнул я в его сторону пальцем. — Это по отношению к себе. А по отношению к подчиненным ты самый натуральный садюга! Блин, у меня шея затекла… И позвоночник чуть в трусы не ссыпался. Как ты представляешь себе провести несколько часов в этой душегубке!?

— Есть вариант без толкотни, — невозмутимо отозвался тот. — Сказать?

— Не надо, — отмахнулся я. — На броне не поеду. И следом не побегу, не уговаривай. Но я знаю, что делать… Лейтенант Торопов!

— Я! — чертиком из табакерки выскочил из-за "бардака" пограничник.

— Вы маршрут знаете?

— Никак нет!

— В таком случае до базы я буду штурманом. Поеду рядом с водилой.

— Обломишься, — хмыкнул Волчара. — Кто с пулеметами управляться будет?

— Справлюсь как-нибудь, — огрызнулся я. — Разберусь по ходу дела. Лейтенант, есть возражения?

— А я как же? — растерялся тот.

По лицу его было видно, что оставаться в лагере с учеными он категорически не согласен.

— В боевом отделении поедешь. Будешь перенимать опыт у товарищей офицеров и охотников. Наверняка всю дорогу байки травить будут. Есть тут у некоторых склонность к словоблудию.

Сашка заржал в голос, Юциус улыбнулся, а вот Михалыч надулся — понял, в чей огород камешек. На Волчару же мой выпад не произвел ни малейшего впечатления:

— Давай-давай, штурман. Пропустишь много интересного. Второй раз рассказывать буду только за отдельную плату.

На том и разошлись. Вскоре рядом с "бардаком" кроме расстроенного лейтенанта остались лишь мы с Юциусом. Остальные переместились поближе к палаткам, тем более что приближалось время ужина. Я тоже было собрался присоединиться к коллегам, но ученый задержал меня:

— Капитан, позвольте полюбопытствовать, а внутрь Базы вы как планируете проникнуть?

Ну что за человек, спросит так спросит! Хотя я этот момент совершенно из вида упустил. Позор на мою седую голову.

— Думаете, ломом не получится? — задумался я.

— Однозначно, — улыбнулся научник. — И Кузькина мать не поможет.

— Ну, если навскидку, то есть пара вариантов, — прищурился я. — У меня есть с собой спрей "симплекса", и еще взрывчатка в пластичном виде. Плюс я надеюсь подключиться к охранной системе через КПК. Имеется у меня пара специализированных программ.

Как показывает опыт, сын ошибок трудных, указанного набора обычно хватает даже для проникновения в космические корабли, а там обшивка попрочнее будет, чем пенобетон, пускай и армированный, наземного комплекса.

— Достаточно серьезная заявка на успех, — кивнул капитан. — Но я, с вашего позволения, еще плазменный резак прихвачу.

— Из старых запасов?

— Почему? — удивился Юциус. — Сами производим, репликаторы позволяют. Если судить по устройству Океанариума и некоторых других довоенных построек, стальных переборок внутри хватает. В случае чего сможем резаком не только вскрывать двери, но и заваривать.

— Хорошо, — согласился я. — А у вас еще много оборудования с собой будет?

— Не очень, — отмахнулся ученый. — Стандартный кофр, примерно как "мозговерт" размером. Я его прямо сверху и поставлю, чтобы никому не мешал. Вы не против?

Я помотал головой, пребывая в некотором офигении от хозяйственности нашего технического специалиста. С другой стороны, запас карман не тянет. Я, например, местное оружие оставлю в лагере, в "бобике" в специальном рундуке запру. С собой возьму снаряжение десантное, буду главной ударной силой в случае чего. Интуиция мне подсказывает, что предстоящая прогулка легкой не будет.

Проводив взглядом удаляющегося капитана, я помотал головой, сбрасывая наваждение. Со стороны я в такие моменты становлюсь похожим на мерина Ваську, жившего в деревне у моего деда. Тот тоже отличался склонностью к философствованию, особенно в оглоблях, за что и огребал периодически от Виталия Кузьмича вожжами. В такие моменты он ржал недоуменно, типа, за что? На что дед степенно отвечал: "Думать вредно! Вот так задумаешься, глядь, а уже поздно — обосрался!" Вот как бы и мне не того самого… Не задуматься…

Как показывает все тот же опыт, предусмотреть абсолютно все мелочи невозможно. Всегда в самый неподходящий момент обнаруживается, что нужную вещь забыл, и даже не думал о ней при подготовке. А посему нечего ломать голову и лишний раз грузиться — припрет, будем решать проблему при помощи подручных средств. В первый раз, что ли?! И так давеча нервов потратил на год вперед. Начальник Пограничной службы оказался непробиваемым служакой, не желающим ни на букву отступить от устава. Я битый час уговаривал его передать экипаж лейтенанта Торопова в мое подчинение, но на этого солдафона обещания славы первопроходца совершенно не действовали. Дело сдвинулось с мертвой точки лишь после привлечения в качестве посредника полковника Соломатина. Не знаю, что он пообещал зловредному погранцу, но, судя по голосу, каким он сообщал мне об итоге переговоров, влип наш шеф по самые гланды. Соответственно, мы тоже. Ума не приложу, как должок будем отрабатывать. Ну да ладно, что-нибудь придумается. Пока же надо ужинать и ложиться спать — подъем завтра намечается с рассветом.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Мутагенка,

13 марта 2535 года, утро.

Экспроприированный у пограничников "бардак" бодро молотил движком, пожирая километр за километром. Я сидел в командирском кресле, периодически сверяя курс с маршрутом, проложенным по карте в КПК, и корректировал направление движения. Механик-водитель у Торопова оказался толковый — паренек с погонами младшего сержанта, отзывавшийся на имя Жека. Вел он достаточно тяжелый броневик, можно сказать, виртуозно, безошибочно выбирая для проезда наименее изрезанные участки местности. Сейчас, когда мы углубились в аномалию уже километров на двадцать, стараясь обойти по опушке лесной массивчик, это было весьма актуально — рытвины, остатки поваленных деревьев и купы колючего кустарника встречались буквально на каждом шагу. Поневоле вспомнишь предполье с его серой "осокой" и ровным волнистым рельефом. В общем и целом окружающая действительность соответствовала карте столетней давности, то есть отклонения не превышали двадцати-тридцати процентов. На практике это означало следующее: если на экране КПК значилась опушка леса, то реально в этом месте уже торчали достаточно мощные деревья, а непосредственно опушка начиналась в паре километров. Причем опушкой назвать ее язык не поворачивался — там просто не было растительности, представлявшей для "бардака" непреодолимую преграду. Ясное дело, кусты и валежник за таковую мы не считали, равно как и колдобины различной глубины и разветвленности. Однако подвеска с ними справлялась из рук вон плохо, и я боялся даже представить, каково сейчас остальным в тесном боевом отделении. Благо переборка герметичная, от прототипа осталась — тот еще и плавать мог. Посему мы с механиком слышали только неровный гул голосов, но конкретные матюки различить не могли. Да оно и к лучшему, у Волчары с Михалычем фантазия богатая, такого бы о себе наслушался, что уши в трубочку могли свернуться.

Выехали, как и собирались, с рассветом, едва успели покидать в рот бутерброды и оправиться перед дорогой. На последнем особенно настаивал Михалыч, аргументируя тем, что в Мутагенке до ветру сходить будет проблематично. Ему поверили сразу и к делу отнеслись со всей ответственностью. Волчара, правда, посетовал на скудность боезапаса "бардака" — всего тысяча выстрелов к "корду" и полторы к "печенегу". Его тут же послали: если "мозговерт" не сработает, нам и тройной боекомплект не поможет. Капитан Юциус клятвенно заверил, что сработает. Под шумок ему удалось загрузить в боевое отделение кофр с инструментарием, и никто даже не возмутился, только Торопов пребывал в легком шоке — ему еще никогда не приходилось ездить в собственном броневике в столь стесненных условиях. Я на правах штурмана оккупировал командирское кресло и провел краткий инструктаж среди технического персонала в лице механика-водителя. К взаимопониманию пришли буквально сразу, Жека врубил движок и плавно тронул "бардак" с места.

Обзор с командирского кресла открывался достаточно приличный, равно как и с водительского. Как объяснил Жека, в Мутагенке бандитов с огнестрельным оружием отродясь не водилось, охотники не в счет — те погранцов почитали за спасителей. Поэтому закрывать окна броневыми пластинами необходимости не было, хоть те и предусматривались конструкцией.

Примерно час двигались по предполью, перемалывая покрышками травостой. Изредка из-под колес выметывались в стороны представители местной фауны — чаще всего саблезубые кролики, но однажды попался кабанчик. Дважды, судя по порядочным прыжкам, мы кого-то переехали. Вылезать и проверять желания не было, поэтому личности пострадавших остались невыясненными. Ради интереса я взялся осваивать управление пулеметами и буквально через десять минут смог успешно навестись на очередного обезумевшего ушастого грызуна, условно поразив цель. И чего Волчара беспокоился? Я на симуляторах и не такое вытворял.

Затем предполье кончилось, отступив перед чащобой. Вернее, сначала о чащобе речи не шло — так, редкие заросли кустарника, одинокие деревца с руку толщиной… Потом как-то сразу перед мордой "бардака" возникла настоящая стена из странно скрученных стволов. Казалось, какая-то неведомая сила хорошенько смяла столетних красавцев, потом небрежно выправила, не особенно заботясь о результате, да так и оставила. На редкость уродливый лес, угрюмый и страшный. Даже под броней чувствовалось давление на психику. Не хотел бы я тут бродить пешком, и наличие брони с силовой защитой энтузиазма не прибавляло. Хорошо, что Михалыча не послушали и не сунулись на джипах. Тут и выяснилось, что в карту местности не помешает внести поправки — за прошедший век конфигурация лесных массивов изменилась. На ходу подкорректировали маршрут, благо отклониться пришлось всего лишь на пару километров. Вырвавшись на оперативный простор, Жека поддал газку, по принципу "больше скорость — меньше ям". Тяжелая машина легко сминала кусты и пародии на деревья, но все равно пришлось замедлиться до тридцати с небольшим километров в час. По предполью мы шпарили под шестьдесят, теперь же это стало попросту невозможно — трясло сильно, несмотря на все Жекины усилия.

Часа через два снова уперлись в стену деревьев. Начинался самый сложный участок — пятикилометровая перемычка между двумя лесными массивами. Здесь, судя по карте, не имелось даже просек, но обнаружился извилистый ручей в километре от опушки. Я открыл люк в переборке и озадачил коллег:

— Все, приехали. Впереди лес. Какие будут предложения?

— Ты штурман, ты и предлагай, — запустил шпильку Волчара. — Хрен ли думать, туда-сюда, ехать надо.

Я посмотрел на Михалыча, но тот лишь пожал плечами, типа, я что, самый умный?

— На карте ручей обозначен примерно в километре, — оповестил я соратников. — Попробуем по руслу пробраться?

— Можно, — согласился Волчара. — Вряд ли он глубокий, "бардак" должен пройти.

Будем считать военный совет успешным. Закрыв люк, я хлопнул механика по плечу:

— Давай, Жека, трогай.

Тот с сомнением покосился на деревья, но послушно запустил движок. Некоторое время двигались вдоль опушки, но вскоре обнаружили небольшой просвет, в который механику удалось протиснуть машину. Буквально через пару десятков метров, ободрав кору с пары стволов, мы вырвались из плена: В глубине лес оказался не столь густым, между стволами даже кустов не наблюдалось. "Бардак" с некоторыми усилиями протискивался между деревьями, упрямо продвигаясь вперед. Скорость упала километров до пяти в час, но нас это не огорчало. Главное, что движемся. Примерно через полчаса таких переползаний машина уперлась в русло ручья, обозначенного на карте. По моему знаку Жека заглушил мотор. А я вновь обратился к вконец измаявшимся коллегам:

— Кто пойдет со мной на разведку?

— Совсем сдурел? — покрутил пальцем у виска Михалыч. — Не вздумай вылезать, итить, нарвешься на мутанта.

— Я быстро, — отмахнулся я. — Капитан, на сколько можно отойти от машины?

— Метров на пятнадцать, — прикинул тот. — И чем дальше, тем излучение слабее. Может и не сработать. Я бы не полез, если честно.

— Я бы тоже, но нужно. Надо проверить, как местная живность на нас будет реагировать. Все равно вылезать придется, когда к Базе подъедем.

— Вот там бы и проверили, — хмыкнул Волчара. — Чего сейчас вылезать, пятнадцать метров мертвая зона для пулемета. Как отбивать будем в случае чего?

Сашка согласно кивнул. Слова майора меня слегка смутили, но отступать желания не было.

— Жека, встань бортом к воде. А вы, коллеги, меня через бойницы прикрывайте.

"Бардак" поелозил на месте, расталкивая прибрежные заросли, и повернулся правым боком к ручью. Я нахлобучил шлем, не забыв загерметизировать стык, откинул крышку командирского люка и выбрался из машины. Осторожно осмотрелся, прижавшись к башенке с торчащими хоботками пулеметов. Типичная картина — берега ручья густо поросли влаголюбивым кустарником, затрудняя проход, а сверху переплелись ветви уродливых деревьев. Этакий тоннель из зелени, метра три в высоту и шириной около пяти. На броне в полный рост встать точно не удастся. Включив монокуляр на увеличение, осмотрел ручей. Тоже ничего особенного — берега не топкие, но достаточно крутые — с полметра перепад будет. Из подмытой земли торчат корни, вода мутноватая, но дно видно. Должен "бардак" пройти.

Соскользнув с брони, я включил силовое поле и осторожно приблизился к воде. Шагов пять всего до машины, а уже мурашки по спине побежали — до того неприятно здесь находиться. Лишь тяжесть "вихря" в руках внушала некоторую уверенность. Пересилив себя, вошел в воду. Штурмовые ботинки увязли в иле по щиколотку, но дальше не провалились. Дно хорошее, крепкое. Можно ехать. И неглубоко — чуть выше колен всего. Сделав еще пару шагов, я повернулся налево и вгляделся в темноту под сводами тоннеля. Разглядеть что-либо не удавалось — слишком плотная листва сверху. Переключил монокуляр в инфракрасный режим, но особого результата не достиг: повсюду однообразный тепловой рисунок растительного фона. Ладно, будем считать, что путь свободен. Сделав осторожный шаг назад, я вдруг почувствовал направленный мне в спину злобный взгляд. И тут же заголосило чувство опасности. Мгновенно развернувшись, я уловил краем глаза движение и тут же рухнул в воду под тяжестью здоровенной изломанной туши. Перед забралом клацнули зубы, силясь добраться до горла, меня скрутило от смрада из пасти и тут же когтистая лапа заехала по шлему, подняв тучу брызг. Удар был страшен. Если бы не силовая защита, зверюга запросто бы свернула мне шею. А так я лишь заорал матерно, отпихивая скалящуюся морду автоматом. Помогло не очень, мутировавший волчара оказался здоровенным лосем, поневоле вспомнился Сашкин рассказ про михалычевы приключения. Хорошо хоть, что зверь прижал меня ко дну, и между фильтрами шлема и зловонной пастью возник слой воды. Еще чуть-чуть, и меня вывернуло бы. Выдержав еще один сокрушительный удар по голове, я отпустил автомат, повисший на ремне, и сунул левое предплечье волчаре в зубы. Рискованное предприятие, доложу я вам. Без активной защиты я бы на такой трюк ни за что не решился — зубы, что те кинжалы, руку перекусят в момент. Однако силовое поле выдержало давление, а я освободившейся правой рукой выхватил из кобуры пистолет и всадил зверю в ухо пулю. Пистолетный УОД показал себя во всей красе — со столь близкого расстояния, фактически в упор, раскрывшийся лепестками унитар буквально снес зверю верхушку черепа. Силой удара тушу отбросило к противоположному берегу, чуть не выдернув мне левую руку из сустава. Зубы-то скотина мутировавшая изо всех сил сжимала. На всякий случай еще раз пальнув в труп, я как был, в положении "на заднице" дополз до берега. Поворачиваться спиной к зарослям категорически не хотелось.

Выбравшись из воды, я, все так же пятясь, подобрался к "бардаку". Сунул пистолет в кобуру, схватил за рукоятку "вихрь", контролируя сектор прямо перед собой, и постучал кулаком по броне. Командирский люк, предусмотрительно закрытый механом, откинулся, открывая доступ в чрево машины. Я со всей возможной скоростью маханул на броню и скользнул в гостеприимно распахнутый лаз. Устроившись в кресле, захлопнул крышку, отгородив свою драгоценную персону от окружающей среды.

— Ммать! — выдохнул я, отключая силовое поле. Сорвав с головы шлем, откинулся на спинку сиденья. — Никогда не привыкну к таким моментам! Чуть не обделался от страха!

— Это еще цветочки, — успокоил меня Михалыч. — А ты представь, что такие волной прут, и никаких патронов не хватит, чтобы их перебить. Вот где жуть!

Волчара хмыкнул — типа, и не такое видали. Юциус невозмутимо сидел возле ящика "мозговерта" и что-то рассматривал на экране терминала.

— Зря вы силовое поле включили, — задумчиво произнес он. — Оно вас от излучения отсекло, едва вы на пару метров от "бардака" отошли. Вот и нарвались на приключение. А так до противоположного берега защиты хватило бы.

— Учтем, — кивнул я. — Жека, заводи машину. Дно крепкое, русло вроде чистое. Должны пройти.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Мутагенка,

13 марта 2535 года, день.

Импровизированная дорога, хоть и петляла немилосердно, все же в конце концов вывела нас к полосе безопасности, располагавшейся сто лет назад вокруг Базы-Центральной. На преодоление лесополосы ушло около полутора часов, тащились с черепашьей скоростью. Плюс пару раз русло перегораживали упавшие от старости деревья, которые пришлось таранить с разгона. К счастью, массы "бардака" с лихвой хватало, чтобы свернуть эти препятствия в сторону и освободить проезд. Правда, удары сотрясали броневик до основания, я чудом не прикусил язык, отделавшись ударом о потолок. В боевом отделении тоже обошлось без потерь, если не считать отдавленную кофром с инструментарием ногу Михалыча. Кое-где встречались густые заросли кустарника вроде земной ивы, полностью перекрывавшие русло, но и здесь "бардак" показал себя с лучшей стороны. Он легко подминал хлипкие прутья и рвал с корнем переплетенные ветки, медленно, но верно преодолевая препятствие. Уровень воды едва доходил до середины колес, поэтому проверить герметичность корпуса возможность не представилась.

Выбрались из ручья в излучине, когда до опушки лесополосы оставалось метров триста. Ближе к краю он не подходил, резким поворотом смещаясь западнее. Судя по карте, он брал начало в небольшом озерце в десятке километров от нашего текущего местоположения, и распадался на несколько рукавов в предполье, питая в нижнем течении небольшое болотце. Но нас это интересовало мало, куда больше беспокоили оставшиеся до относительно свободного пространства метры. "Бардак" легко взобрался на крутой берег, Жека даже не стал выдвигать дополнительные колеса. Прорвав прибрежные заросли, механик вписал машину в просвет между двумя мощными стволами. На наше счастье, деревья росли достаточно редко, чтобы между ними можно было протиснуть корпус. На петляния потратили еще полчаса, но наградой за мучения нам стала довольно пересеченная густо заросшая местность. Типичный пейзаж Мутагенки — одиночные деревья, повсюду колючий кустарник, и все это на колдобинах и рытвинах, разве что оврагов нет. После лесополосы подобный ландшафт препятствием не воспринимался, и Жека поддал газку, разогнав броневик километров до тридцати в час.

За считанные минуты преодолели около километра, потом как-то резко заросли кончились, уступив место такой же серой осоке, как и в предполье. Но на это никто не обратил внимания, благо имелось зрелище интереснее — База-Центральная. Я, конечно, видел ее фотографии столетней давности, но они были сделаны со спутника, и вид сверху впечатлял не сильно. Стандартный прямоугольник внешнего периметра, два защитных контура — в ста и двухстах метрах от стен, громада главного корпуса с взлетной площадкой на крыше и колоссальной решеткой радара… Типовой командный центр истребительных сил наземного базирования. Однако с той точки, где по моему сигналу остановил "бардак" механик-водитель, база производила гораздо более сильное впечатление. Становилось понятно, насколько огромна приемо-передающая антенна локационного комплекса. Выставив в окуляре увеличение на максимум, я с затаенным восторгом изучал циклопическое сооружение. На каждой ферме мог свободно уместиться наш броневик, и еще бы место осталось, чтобы обойти сбоку. Пространственная решетка сложной формы возвышалась в пятидесяти метрах над землей, под ней пряталось основное здание комплекса. Судя по схеме, имевшейся в КПК, это здание в основном занимала энергоцентраль, питавшая радар и оборонительные системы. На нем располагалась взлетная площадка, способная принимать истребители класса "земля-космос", а также любую атмосферную технику. В том случае, конечно, если она помещалась в тридцатиметровый зазор между крышей и антенной. Насколько я смог разглядеть, видимых повреждений комплекс не имел — как минимум не подвергался бомбардировке и орбитальному удару. А вот периметр, мало уступавший чернореченскому по основательности, потрепало изрядно. Увиденная картина напомнила мне Базу-7: такие же вывалившиеся пролеты, раскрошившийся во многих местах пенобетон и цепкие кусты, упорно ползущие по плитам ближе к свету. От защитных контуров не удалось обнаружить даже остатков.

Распахнув люк в переборке, я известил коллег о прибытии. Новость вызвала живой интерес, Волчара даже попытался протиснуться между мной и механом, но ничего у него не получилось.

— Как будем действовать дальше? — поинтересовался я у присутствующих. — Осмотрим издалека, или сразу приблизимся, насколько сможем?

— Лучше осмотреться, — буркнул Михалыч. — Из наших еще никто так далеко не забирался, не могу даже предположить, что нас может ждать.

— А те погранцы из байки? — напомнил я.

— Насколько я знаю, они высадились с севера, около центральных ворот, — прищурился Михалыч. — На крышу сесть не решились, хотели пешком к шлюзу подойти. Но ничего из этой затеи не вышло. Зверье массой задавило.

— Майор?

— Лучше осмотреться, — высказал мнение Волчара. — Ну его нафиг, вслепую лезть.

— Я осмотрел базу с нашей стороны, — проинформировал я коллег. — Ничего разглядеть не удалось, слишком далеко. Я за то, чтобы осмотреться. Только надо хоть на какой-нибудь бугорок заехать.

— У меня есть малый радарный комплекс, — вступил в разговор капитан Юциус. — Можно будет просканировать постройки. Полную картину не гарантирую, но метров на пять вглубь пробьемся. Только мне нужно будет выйти наружу и настроить аппаратуру. Сможете безопасность обеспечить?

— Сколько времени займет? — поинтересовался Волчара.

— Минут двадцать на развертывание комплекса, — пожал плечами Юциус. — Еще минут пять на сканирование. Обработать результаты можно будет на ходу. Демонтаж займет пару минут.

— Полчаса плюс-минус пять минут, — принялся размышлять вслух майор. — В прямой видимости от Базы-Центральной, туда-сюда. Если "мозговерт" вдруг накроется, придется бросать все и сматываться с максимально возможной скоростью. Первая волна появится в течение десяти минут.

— Нормально, — встрял Михалыч. — Если приблуда фурычить перестанет, все тут останемся, так что этот вариант даже рассматривать нечего. А так полчасика должны простоять, только от "бардака" отходить не будем.

— Тогда план следующий, — я обвел внимательным взглядом экипаж. — Сейчас по дуге вдоль опушки объезжаем базу, заходим с севера. Находим пригорок, разворачиваем аппаратуру. После сканирования прячемся у леса, анализируем информацию и определяем точку проникновения. Вопросы есть? Вопросов нет. Погнали, Жека!

 

Глава 8

Система Риггос-2, планета Ахерон, Мутагенка,

13 марта 2535 года, день.

Подходящий пригорок нашелся в прямой видимости от центрального шлюза. Минут за двадцать неспешного хода "бардак" обогнул базу и немного в стороне, примерно с северо-запада, обнаружилась весьма привлекательная возвышенность, украшенная парой деревьев и вездесущим колючим кустарником. Жека мастерски загнал машину в просвет между двумя стволами и заглушил мотор. Вообще место удачное — вокруг зелень, если не знать, что мы здесь, то и хрен рассмотришь невооруженным глазом. Вместе с тем вершина холмика достаточно плоская, и даже имеется небольшой пятачок, свободный от зарослей. Все это я разглядел, высунувшись в командирский люк. С моей позиции открывался великолепный вид на Базу-Центральную — ее громада возвышалась метрах в четырехстах впереди, подавляя монументальностью и циклопичностью антенны. Воспользовавшись монокуляром, я через пролом в периметре в подробностях рассмотрел тяжелую бронеплиту центрального грузового шлюза. В такие ворота легко можно было загнать тяжелый атмосферный бомбер, пожалуй, даже легкий крейсер прошел бы. Оживлять все это великолепие для проникновения внутрь базы нескольких человек представлялось весьма неразумным. Чтобы такие громадные створки развести в стороны, потребуется минут пять, если не больше. Плюс источник энергии изрядной мощности. Так что ну его на фиг. Нам бы что-нибудь поскромнее…

Я спрыгнул с брони и осмотрелся, сопровождая взгляд движением ствола "вихря", но ничего подозрительного не обнаружил. Наученный горьким опытом, силовое поле включать не стал, поэтому чувствовал себя несколько не в своей тарелке. Осторожно обошел корпус "бардака", продираясь через колючие кусты, но с другого борта тоже был полный порядок. Постучал по броне, типа, можно выходить, и вернулся на облюбованную полянку. Хороший механик Жека, машину умудрился так остановить, что с трех сторон зеленкой прикрыт, а с правого борта как раз проплешина — открывай дверцу и высаживайся. Как раз в нужное место попадешь. Здесь меня уже ждали Волчара с Сашкой, оба при полном параде — в брониках, с "калашами" в руках, на головы нахлобучены шлемы с пластиковыми забралами. Рассредоточились по площадке, контролируя каждый свой сектор. Мне достался участок с видом на базу, майор караулил тыл. Сашка скучал, созерцая недалекую опушку леса. На первый взгляд опасность отсутствовала, но я хорошо помнил, как угодил в лапы волчары-мутанта, поэтому расслабляться не собирался. Опустившись на одно колено, я принялся рассматривать участок относительно открытой местности, отделявший нас от центрального шлюза. За спиной звякал приборами капитан Юциус, рядом пыхтел Михалыч, все с тем же штуцером зверского калибра в руках. В общем, все при деле — даже экипаж "бардака". Лейтенант Торопов занял сейчас законное место, вооружившись дистанционкой от башенных пулеметов, а Жека и так из-за руля не вылезал.

Как капитан и обещал, на развертывание малого радарного комплекса ушло около двадцати минут. Закончив работу, он удовлетворенно выдохнул и окликнул меня:

— Товарищ капитан!

Я быстро оглянулся, опасаясь оставлять сектор без наблюдения, но меня тут же хлопнул ладонью по плечу Михалыч. Пристроился рядом, положив штуцер на сгиб локтя, мотнул головой — мол, иди, подменю. Бронежилетом он не пренебрег, равно как и прочим обвесом, а вот от шлема отказался категорически, заявив, что тот мешает ему слушать. Как истинный охотник, в лесу он больше полагался на слух, нежели на зрение. Однако это не помешало ему оснастить свой чудовищный самопал мощным оптическим прицелом. Вот и сейчас он принялся тщательнейшим образом изучать окрестности, плавно водя стволом из стороны в сторону. Я, конечно, еще тот разведчик, и наблюдатель из меня аховый, но Михалыч на мой взгляд действовал грамотно — не зацикливался на какой-то одной точке, постоянно держал в поле зрения всю зону ответственности. Так что я со спокойной совестью оставил позицию, переместившись к Юциусу.

Капитан времени даром не терял — рядом с ним покоился ящик полевого баллистического вычислителя (по крайней мере, очень похоже), тут же развернута зонтиком антенна сканера, и еще какой-то прибор на треноге, напоминавший одновременно бинокль-переросток и древнюю артиллерийскую буссоль. Все эти прибамбасы связаны жгутами кабелей с тихонько гудящим энергоблоком. Плюс терминал в руках научника.

— Приступим? — поинтересовался я, с интересом рассматривая машинерию.

Очень хорошее матобеспечение у подводников, даже по меркам Федерации.

— У вас есть схема базы? — вопросом на вопрос ответил капитан.

— Есть типовая, — подтвердил я. — Хотите сначала определиться со слабыми местами?

— Именно, — кивнул Юциус. — Когда знаешь, что ищешь, легче работается.

Я извлек из кармана КПК и вывел на дисплей трехмерную схему комплекса. Нда, здоровенная бандура. То, что мы сейчас могли наблюдать перед собой, являлось лишь вершиной айсберга. Подобно ледяной горе в океане, основная часть базы пряталась под землей — сооружение уходило на шесть уровней вниз. На поверхности оставались еще два уровня и антенна. В настоящий момент нас больше всего интересовал плюс первый уровень, в частности, сторона квадрата с центральным грузовым шлюзом. Я несколько раз ткнул стилусом в изображение, увеличивая масштаб.

— Вот это выглядит интересно, — оживился капитан. — Центральный шлюз открывать смысла нет, тут рядом есть ворота поменьше — для технического персонала и малых транспортных средств. Через них можно попасть во вспомогательный терминал, а оттуда есть доступ к центральному коридору.

— Ага, и лифт недалеко, — согласился я. — Нам придется на минус четвертый уровень спускаться, там все основные службы располагались. Сомневаюсь, что с первого попавшегося вспомогательного терминала получится на сервер залезть. Так что придется побегать. Но с этим разберемся по ходу дела, сейчас задача одна — проникнуть внутрь и забаррикадироваться, чтобы зверье не добралось.

— Ну-ка, посмотрим, — капитан приник к окулярам гибрида бинокля и буссоли. — Ага, есть.

Энергоблок загудел громче, зонтик антенны пару раз дернулся и сориентировался точно в направлении громады базы. По дисплею вычислителя побежали вереницы цифр, выстраивались в реальном времени какие-то графики. Сюда бы сейчас старлея Матвеева, он бы развернулся — с такой аппаратурой чаще всего как раз артиллерийская разведка работала. У нас, морпехов, приблуды попроще: нам обычно хватает встроенных в бронекостюм вычислителей. Жаль, что мой накрылся медным тазом при переходе, очень бы пригодился. Но, как говорится, на нет и суда нет, обойдемся окуляром с максимальным увеличением.

— Сканирую стены, — прокомментировал свои действия Юциус. — Пока ничего интересного, но имеются активные источники энергии. Думаю, оборудование базы все еще в рабочем состоянии. Ага, вот наши ворота…

Я вдруг заметил краем глаза какое-то движение на крыше комплекса, и тут же всмотрелся пристальнее, включив увеличение на максимум. Из плоского перекрытия в ближайшем к нам углу вырос броневой купол, из него высунулись четыре телескопических трубы. Шатнулись вверх-вниз, купол немного довернулся в нашу сторону…

— Ммать! — заорал я, падая на землю. Попутно умудрился зацепить Юциуса, так что тот распластался рядом. — Валим отсюда быстро!!!

За считанные мгновения я убрался с проплешины, доказав, что слова у меня с делом не расходятся. Растерянный капитан последовал моему примеру, при этом умудрившись сохранить терминал. Буквально через секунду бугор расцвел земляными фонтанами от попадания тяжелых двадцати двух миллиметровых бронебойных снарядов. Повезло нам, что не осколочно-фугасных.

Остальные члены команды среагировали моментально. Не успел я еще доорать "Ммать!", как Волчара перекатился следом за нами, а Сашка с Михалычем просто нырнули в кусты, не обращая внимания на колючки. Поэтому от первой очереди счетверенной автоматической пушки из системы ПВО базы никто не пострадал. Зато с ювелирной точностью накрыло развернутый Юциусом малый радарный комплекс. Жить нам оставалось считанные секунды…

— Валим!!! — проорал я, с максимальной скоростью скатываясь под горку. Очень мешали кусты, цеплявшиеся колючками за амуницию, так что приходилось буквально прорываться через заросли, теряя клочья снаряжения. — Бегом за мной, прорываемся к Базе!!!

Юциус несся за мной, как привязанный. Через несколько секунд нас догнали остальные, к тому же я с огромным облегчением услышал рев движка — Жека среагировал на опасность и поспешил увести "бардак" из-под удара. Чует мое сердце, экипажу сейчас придется много хуже, чем нам. Бронированная машина куда более значительная цель, чем несколько пехотинцев. К тому же сильно сомневаюсь, что в программе пушки вообще предусмотрено использование ее в качестве противопехотного оружия. Однако лишние меры предосторожности не помешают…

— Рассредоточиться! — заорал я, лихорадочно перебирая ногами. — Все к шлюзу!

Объяснять что-либо элементарно не было времени, да и надобности тоже — команда подобралась опытная, все прекрасно понимали, что групповая цель гораздо удобнее одиночного бойца. Поэтому мы быстро набрали дистанцию метров в десять и ринулись в сторону базы, даже не пытаясь укрываться в складках местности или как-то маскироваться — сейчас гораздо лучшей защитой являлась скорость. Чем быстрее удастся войти в мертвую зону, тем больше шансов остаться в живых. С автоматической пушкой шутки плохи — одного попадания хватит, чтобы разлететься кровавыми ошметками.

Несколько очередей перепахали вершину холма, буквально сметая кусты и деревья, а потом воцарилась тишина — автомат наведения потерял цель. Я представил, как пушка хищно водит стволами, силясь отыскать врага, и еще прибавил скорости, проламываясь сквозь кусты и с разбега перепрыгивая мелкие рытвины. Триста метров, отделявшие холм от периметра базы, я преодолел с личным рекордом, однако и тут надолго не задержался — дождавшись коллег, рванул в пролом. Мы с Юциусом знаем, куда бежать, а вот остальным показать не мешало бы. Растянувшись короткой цепью, мы на последнем дыхании пробежали последние сто метров, на всякий случай пригнувшись — кто его знает, какие еще оборонительные системы могли проснуться… К концу дистанции ноги отказались повиноваться, то и дело норовя подломиться в коленях. Однако выдержали, на силе воли и упрямстве. Плюс очень не хотелось попасть под снаряд, жажда жизни — великий стимулятор в таких случаях. Лучше любого допинга. Перевели дух, лишь оказавшись под самой стеной комплекса. Вышли прямиком к вспомогательным воротам, я их еще от периметра заметил и пер дальше вполне целенаправленно. Рухнули полукругом, мордой в землю. Ощетинились стволами, хватая воздух, как выброшенные на берег рыбины.

— Капитан, приступай! — прохрипел я, силясь продышаться после гонки. Коллеги вокруг выглядели не лучше — перекошенные лица, воздух с хрипом выходит из легких. Михалыч зашелся в кашле, чуть ли не легкие выхаркивает. — У нас не больше десяти минут, ломай замок! Мы прикроем!

Юциус подполз к воротам, встал и принялся их осматривать, буквально уткнувшись носом в металл створки. Я слегка перевел дух, поэтому нашел в себе силы занять положение "на колене", выставив ствол автомата перед собой. Так действительно стало лучше видно окрестности, но пока ничего подозрительного в поле зрения не появлялось. "Бардак" я тоже не обнаружил, что весьма радовало — на выбритой вершине холма его не было. Значит, успели спрятаться за гребнем. Теперь лишь бы к нам прорываться не вздумали, с Торопова станется. Решит, что без "мозговерта" нам конец, и полезет на рожон. Хотя, дело именно так и обстоит — если за десять минут ворота не вскроем, кранты нам. Массой задавят.

Время от избытка адреналина сгустилось, секунды потекли тягучими смоляными каплями. Сердце бешено колотилось, отдаваясь в ушах тревожным набатом, хотелось хоть что-нибудь делать, лишь бы не сидеть, ожидая нападения. Но в данный момент нам ничего иного не оставалось, поэтому пришлось, стиснув зубы, выжидать, когда Юциус разберется с дверью. У того что-то не заладилось, судя по глухим матюкам, и по прошествии примерно трех минут он сдался:

— Капитан, дохлый номер! Рвать надо!

Я обернулся на голос, и в этот момент оглушительно грохнул Михалычев штуцер. От неожиданности я пригнулся, выставив перед собой ствол, но охотник лишь удовлетворенно хмыкнул:

— Первый есть, итить!

Тут же заговорил "сто третий" Волчары — майор умудрился засечь какую-то зверюгу в зарослях и тут же угостил ее короткой очередью. Блин, быстро они опомнились, как бы не это самое, не задуматься, как дедов мерин Васька. Плюнув на маскировку, я выпрямился рядом с капитаном:

— Чего тут?

— Есть пульт, — ощерился тот. — Только не подключусь я к нему, с терминалом это дохлый номер. Взломщик, сука, в "бардаке" остался!..

— Предлагаешь рвать? — осведомился я, лихорадочно запуская КПК.

— А что еще остается? — сплюнул капитан. — Попробуем внутри спрятаться, небольшую дыру легче защищать, чем такой сектор!

За спиной вновь застрекотал автомат. Я даже не стал оглядываться, чтобы посмотреть, кто стрелял. Не важно. Еще пара минут, и палить начнут все.

— Капитан, на позицию! — заорал я. — Дайте мне немного времени!

КПК благополучно ожил, и я запустил любопытную программку, рожденную в недрах информационного отдела Флота. Прибор тут же нащупал линию беспроводной связи с древним пультом управления замком и принялся потрошить программную начинку столетнего раритета. Уж если на современных кораблях с помощью этой приблуды замки за пару минут вскрываются, то что говорить об этом вековом монстре… Однако я ошибся. Секунды текли, а в интерфейсном окошке все никак не высвечивался таймер, отсчитывающий время до открытия. Сзади заговорили уже два автомата, вновь громыхнул одиночным штуцер, а потом Михалыч принялся бегло выпускать пулю за пулей. Зачихал капитанский "страйкер", почти потерявшийся на фоне огнестрельного оружия. Ммать! Чего тебе не хватает, долбанная железяка!? Я в сердцах врезал по КПК ладонью, и — о чудо! — подействовало! На дисплее проявились цифры, показывающие обратный отсчет — девяносто две секунды.

— Мужики, полторы минуты держимся! — проорал я восторженно. Пускай тоже подбодрятся, а то совсем жарко стало — стрельба не прекращается ни на секунду. — Ммать! Это еще что?!

Сквозь трескотню автоматов и буханье штуцера до моих ушей донесся низкий гул движка. Блин, как не вовремя! И чего они вздумали из-за холма вылезать?! Разнесут на подходе, и фамилии не спросят! Я рванул из кармана разгрузки коротковолновку, которыми мы предусмотрительно запаслись еще в Чернореченске, ткнул в кнопку, нащупывая нужный канал:

— Торопов! Лейтенант, ммать! Ответь главному!!! Прием!

— На св… зи… Тщ… капитан! — донеслось сквозь треск помех.

— Вали обратно! — заорал я. — Обратно вали, сука! Без тебя справимся!!!

— Пл… сл… но…

— Вали за холм, ммать!!! — однако ответом мне стал многократно усилившийся треск помех.

Глушат, что ли? Хотя, кто бы это мог сделать? Дух Черного Диспетчера?! Не смешно ни хрена…

Пришлепнув капекашник к броневой створке на встроенный магнитный держатель, я повернулся к шлюзу спиной и принялся лихорадочно оценивать обстановку. Зверье сильно активизировалось — то тут, то там в траве и кустах мелькали спины, головы и прочие части тела представителей местной мутировавшей фауны. Некоторые особо смелые, а может, просто тупые, пытались добежать до нашей позиции, но их четко срезали очередями автоматчики либо догоняла чудовищная пуля Михалыча. Через монокуляр я мог даже разглядеть тягучие нити слюны, свисающие из оскаленных пастей уже знакомых волков и грубо слепленных чудищ, отдаленно напоминающих медведей. Под ногами у них крутились десятки саблезубых кроликов, но на эту мелочь пока можно было не обращать внимания. В небе с глухим карканьем вилось воронье — пока еще немногочисленное, но стая с каждым мгновением увеличивалась, закручиваясь в воронку. Блин, плохо дело! Еще немного, и попрут волной, массой давить начнут. И при поддержке с воздуха. Очень хреново, очень. Если не сказать словечко покрепче. Но это все фигня, успеем скрыться во внутренних помещениях базы, немного осталось, меньше минуты…

Из-за выбритой снарядами горушки показалась морда "бардака", на максимально возможной скорости несущегося в нашу сторону. Километров под шестьдесят разогнались, это Жека правильно решил — лучше раскурочить подвеску, но живыми остаться. Машина высоко подпрыгивала на рытвинах, с хрустом ломая кусты при приземлении, но уверенно неслась по полю, успевая выделывать зигзаги, чтобы сбить наводку противнику. И все бы у отчаянных погранцов могло получиться, если бы не одно "но" — противостоял им автомат ПВО, специально рассчитанный на создание плотного роя снарядов, перекрывающего большой объем пространства. А как иначе бороться с юркими бомберами и истребителями, атакующими на бешеных скоростях? Четыре тысячи выстрелов в минуту — это такой шквал огня, сквозь который прорваться просто нереально… В чем мы и убедились через пару десятков секунд. "Бардак" преодолел уже половину расстояния до базы, когда на пути его возникло довольно плотное скопление живности. Олени и волки отчаянно бросались под колеса машины, кости и мясо с хрустом перемалывались зубастым протектором, но наперерез тут же спешили следующие камикадзе, ничуть не устрашенные судьбой предшественников. Продавив орущее стадо примерно до половины, "бардак" вынужденно сбросил скорость — колеса впустую скользили по окровавленному мясу, одна шина выпускала через длинный разрез воздух, даже центральная подкачка помогала слабо. Заговорил башенный "корд", выкашивая очередями зверье прямо перед машиной, но погоды не сделал — скорость безнадежно снизилась, превращая броневик в легкую цель для автоматической пушки. Та не заставила себя долго ждать — шквал снарядов накрыл место схватки, смешивая с землей и своих, и чужих. В воздух полетели ошметки плоти, зверье рвало на куски, разметывая по местности кровавым дождем. Однако автомат наведения дал сбой — пушка послала очередь с большим упреждением, видимо, компьютер не учел падение скорости "бардака". Разметав зверье, снаряды впустую ушли в почву, заодно расчистив пограничникам дорогу. Жека не замедлил утопить педаль газа в пол, машина вырвалась из жуткой кучи-малы и рванулась вперед, стремительно набирая скорость. Следующая очередь ударила за кормой, выбив из земли фонтаны пыли, еще одна ушла левее, зацепив "бардак" самым краем — водила как раз выписывал очередной зигзаг. Пара снарядов прошила броню в силовом отсеке, но движок не задела, и машина с ревом подпрыгнула на очередном ухабе. Блин, да они же там все кости переломают! Да пофиг, лишь бы проскочили… До мертвой зоны уже метров пятьдесят осталось, не больше. Давай, Жека, давай, родной! Выжми из этой железяки максимум возможного!..

Я уже почти поверил, что обойдется, и тут "бардак" накрыло прямым попаданием. Два десятка снарядов, выпущенных четырехствольной пушкой за какую-то секунду, прошили машину, как градины прошивают раскидистые листья лопухов. Грохот стоял неимоверный — бронебойные болванки прошибали стальные листы, не замечая препятствий в виде людей, электроники и даже чугунного блока движка, в клочья рвали покрышки и полосовали диски колес. За мгновение "бардак" превратился в решето, закашлял черным дымом, но, против ожидания, не застыл покореженной грудой железа, а продолжил катиться в нашу сторону, с каждым мгновением замедляясь.

— Тарасов, шлюз открылся! — проорал Волчара, хлопнув меня по плечу. — Валим быстро!!!

Завороженный последними секундами верного "бардака", я почти не обращал на окружающее пространство внимания. Между тем натиск зверья немного ослабел — "коробочка" оттянула на себя значительную часть тварей, большинство из которых нашли смерть под колесами и дружественным огнем установки ПВО. Одиночных мутантов успешно расстреливали на подходе — Михалыч оказался прекрасным стрелком, и протез вместо левой руки ему нисколько не мешал. Тех зверюг, что успешно избежали тяжелой пули из штуцера, полосовали очереди Волчары и Сашки, да и Юциус неплохо управлялся со "страйкером". Мне почти не пришлось принять участия в избиении, но я этим фактом нисколько не расстроился — боезапас целее будет, пригодится еще. Тем более, что дополнительные БК остались в "бардаке".

— Давай, чего тормозишь, туда-сюда?! — дернул меня за рукав Волчара. — Нечего тут торчать на самом виду, пошли!

Я стоял, сопровождая взглядом искалеченный броневик. Вот он пересек остатки периметра, слегка качнувшись на куче раздробленного пенобетона, прокатился еще десяток метров и застыл с креном на левую сторону — обе покрышки превратились в лохмотья резины. Несколько секунд машина не подавала признаков жизни, потом башня ее рывком провернулась градусов на шестьдесят, и плюнула короткой пулеметной очередью. Примерно на пятом выстреле "корд" заклинило, однако башня продолжала дергаться, поворачиваясь из стороны в сторону…

— Ммать! — восторженно заорал я. — Жив кто-то!!!

— И что? — взвился Волчара. — Ты попрешься их вытаскивать?! Да нас сомнут через несколько минут, ты об остальных подумал?!

— Да мне похер! — огрызнулся я, вырываясь из цепких майоровских лап. — Кто-то еще жив, нужно их достать! Морпехи своих не бросают! Ты понял, майор?! Не бросают!!!

— Мне кажется, нужно занять оборону в шлюзе, — вклинился Юциус. К нему уже вернулась былая интеллигентность, и на нашем фоне он казался спокойным, как скала. — Сформировать ударную группу, и пусть она под прикрытием подберется к машине.

— Капитан дело говорит! — пророкотал Михалыч, не забыв между словами всадить пулю в очередного мутанта.

Сашка молча кивнул на мой вопросительный взгляд. Он как раз менял опустошенный магазин, некогда ему было разговоры разговаривать.

— Да хер с вами! — сдался Волчара. — Кто пойдет?

— Я один пойду, — пресек я разговоры. — Вы все сейчас заляжете в шлюзе, по возможности хлама какого-нибудь накидайте, хоть какая-то защита будет. А я быстро смотаюсь к "бардаку". Пойду на усилителях, за мной никто из вас не угонится, только мешать будете. Пусть Михалыч меня прикрывает, а остальные зверье не подпускают вплотную. КПК с ворот не снимать! Все, по местам!

— Хер ли ждете?! — заорал Волчара, окунаясь в привычную стихию командования. — Бегом, бегом!!!

Я прижал подбородком кнопку усилителя и гигантскими прыжками понесся к груде металла, бывшей некогда "бардаком". Мельком успел заметить, как мои товарищи один за другим скрываются под сводами шлюза. На виду остались лишь Волчара с Михалычем, прилипшие к стенам — молодцы, страхуют.

Семьдесят с небольшим метров, отделявшие покореженный "бардак" от шлюза, я преодолел секунд за пять. Приземление после каждого прыжка было достаточно жестким, удары о землю отдавались острой болью в пятках, но я терпел, матерясь про себя. Один раз под ноги мне бросился молодой волк, но я впечатал его подошвой в серую траву, с хрустом сокрушив шею. Еще одна зверюга, вроде бы олень, попыталась перехватить меня в прыжке, но добилась лишь небольшого изменения моей траектории, а сама отлетела с раздробленными ребрами. Зато я сам с размаху влетел в борт броневика, не рассчитав последний прыжок, буквально стек по броне и согнулся в приступе жестокого кашля — столкновение выбило из легких весь воздух. На одной лишь силе воли я сумел прижаться спиной к покореженному колесу и чуть ли не в упор встретить ВОГом из подствольника очередного мутанта. Матерый медведь, больше напоминавший груду перекореженных мышц с ошметками шерсти, разлетелся на куски, окатив меня потоком вонючей крови. От разорванной туши потянуло волной зловония, и я чуть было не блеванул, но спазм отразился от все еще сведенных мышц грудной клетки, и немного отпустило. Ммать, как же это я?.. Наверное, на размер среагировал. Секунд через пять я все-таки продышался, машинально отмечая валящихся на землю мутантов — Михалыч с Волчарой дело свое знали крепко. С трудом разогнувшись, я приложился шлемом о борт — совсем забыл про включенный усилитель. Ошеломленно мотая головой, вырубил экзоскелет и неуклюже вскарабкался на броню в районе отделения управления. Люк механика-водителя оказался покорежен прямым попаданием — почти в самой его середине зияла идеально круглая дыра. А вот командирский люк удалось вскрыть, даже не подключая усилитель. Откинув броневую крышку, я осторожно заглянул внутрь, опасаясь обнаружить на месте экипажа фарш. Ожидания мои оправдались наполовину — все-таки не кумулятивным снарядом попали, а бронебойными болванками. В тесном кубрике густо пахло кровью — она толчками выплескивалась из обрубка левой ноги лейтенанта Торопова. Жека был безнадежно мертв — один снаряд попал в грудь, буквально разворотив ее на куски, которые удерживались лишь кителем и насквозь прошитым бронежилетом, а второй, пробивший под углом люк, снес ему верхушку черепа. И шлем не помог. А вот лейтенанта он, похоже, спас — на левой стороне отчетливо проступили царапины, оставленные кусками разлетевшейся аппаратуры. Забрало расцвело звездой битого пластика, но выдержало удар — голова цела, слава богу. Корпус защитил броник, но из левого плеча торчал зазубренный кусок железа, похожий на сюрикен. Плюс нога… Сильно ему досталось, спешить надо.

Осмотрев окрестности на предмет наличия мутантов, я срезал очередью самого наглого, сунул "вихрь" в магнитный захват на спине и почти до пояса просунулся в командирский люк. Перехватил ножом ремень безопасности, освобождая вырубившегося лейтенанта, и с некоторым трудом выволок его из "бардака", воспользовавшись петлей на бронежилете. Тут же спрыгнул на землю, под защиту броневого корпуса, стащил Торопова, по возможности смягчив удар. Аптечка была наготове, поэтому я за считанные секунды успел жгутом перетянуть покалеченную ногу чуть выше колена, вкатить прямо через штанину обезболивающее и густо залить рану бактерицидной пеной из баллончика. Все, тридцать секунд на застывание, и можно валить. Жгут потом снимем, тем более таймер на нем уже автоматически активировался — не передержим. Кстати, еще одно дело…

Врубив усилитель, я буквально с мясом выдрал пробитую в двух местах дверцу боевого отделения и окинул внутренности покореженной машины взглядом. Кранты. Как Торопов выжить умудрился? Это не "бардак", это просто решето… Коротковолновка в кармане разгрузки издала протяжный хрип, сквозь который пробился голос Волчары:

— Тар… в… волн… ща… п… прет… Хррр…

Ммать! Я не глядя вырвал из захвата на стенке ближайший цинк с автоматными патронами и вывалился из боевого отделения. А ведь очухались зверушки, уже толпа собирается неподалеку. Еще несколько секунд, и устремятся на нас всесокрушающей волной. И вот тогда-то мне пипец…

"Вихрь" на шею, Торопова навьючить, зацепить петлю на бронике за выступ наплечника, цинк в левую руку, правую на рукоятку автомата — и дай бог ноги!

Ткнув подбородком в кнопку усилителя, я припустил в сторону шлюза. Впрочем, припустил — сильно сказано. Почти удвоившаяся масса позволяла мне сейчас поддерживать нормальную скорость бега обычного человека, нагруженного бойцовской экипировкой, не более. А вот мутанты были явно резвее меня — периферийным зрением я улавливал броски зверей в мою сторону, но теперь на нашу безопасность работали сразу четыре ствола. Туши сносило ударами пуль с траектории прыжка, Михалычев штуцер разносил головы как арбузы — только пыль кровавая облаком, и обезглавленное тело валится в траву. Одного волка он достал за мгновение до удара — я отчетливо видел вытянутую лапу с мощными когтями, еще чуть — и они встретятся с забралом, опрокидывая меня навзничь, и все, финита. Массой задавят, похоронят под горой тел. Именно в этот момент тяжелая пуля ударила в волчью башку, разнесла ее на куски, сшибая тело на землю, и просвитела в сантиметре от шлема, заставив меня втянуть голову в плечи. Я в голос ругнулся матерно, из последних сил увеличив скорость. Буквально через несколько секунд ввалился в шлюз, по пути опрокинув подвернувшегося Сашку. Рухнул на пенобетонный пол, клацнув железом, и тут же несколько сильных рук сняли с меня покалеченного лейтенанта, вырвали патронный цинк и поставили на ноги. Машинально отключив усилитель, я повернулся к воротам — как раз вовремя, чтобы увидеть капитана Юциуса, сорвавшего со створки мой капекашник. Против ожидания шлюз закрываться не спешил — лицо ученого удивленно вытянулось, но сказать он ничего не успел. За него все сказал Волчара.

— Всем огонь! — проорал он, подавая пример. — Держим зверье!!! Тарасов, комп хватай!

Я выхватил из рук капитана КПК и принялся лихорадочно тыкать пальцем в дисплей, вводя команду на закрытие шлюза. В этот раз программа сработала оперативней — таймер показал лишь двадцать семь секунд до взлома.

— Полминуты, мужики!!!

Пришлепнув КПК к броневой окантовке проема шлюза, я присоединился к коллегам, азартно палившим по накатывающей волне мутантов. На ходу заменив магазин, присел на одно колено рядом с влипшим в косяк Волчарой и принялся стрелять одиночными, выцеливая наиболее шустрых зверюг. Укрывшийся за вторым косяком Михалыч расчетливо бахал из штуцера, а Сашка с Юциусом, занявшие центр проема, от души поливали длинными очередями, сминая фронт катящегося на нас живого вала. Снова перед глазами возникли кадры из старинного фильма, того, который про войну с арахнидами. Я, когда его смотрел, очень удивлялся, как звездным десантникам удается сдерживать подобную лавину. А вот теперь самому довелось. Пренеприятнейшее ощущение, доложу я вам. Кажется, что твой огонь не оказывает на врага вообще никакого воздействия, хотя каждая пуля ложится точно в цель, заставляя мутанта кувыркнуться в последнем прыжке. Но их столько, что это капля в море — прореха тут же заполняется следующим телом, и волна все также неотвратимо накатывается на тебя… Я лихорадочно жал на спусковой крючок, едва успевая навести марку коллиматора на очередного зверя. Время привычно замедлилось, и мне казалось, что ствол автомата плавно смещается с цели на цель, слегка подрагивая от отдачи при выстреле. Я погрузился в какой-то неестественный транс, подсчитывая попадания, и очнулся, лишь когда "вихрь" замолчал, выплюнув последний унитар из магазина. Тут же мне в шлем ударила горячая гильза, выброшенная из майорского "калаша", окончательно возвратив к реальности. Плавным, но быстрым движением, многократно отработанным как на тренировках, так и в боевых условиях, я поменял магазин в автомате, но выстрелить не успел — до меня дошло, что створки шлюза довольно быстро ползут навстречу друг другу, с каждым мгновением уменьшая зазор. Наконец они с лязгом столкнулись и застыли, отрезав вспомогательный терминал от накатившейся живой волны. Сразу стало темно и страшно, и этот неосознанный испуг усугубили тяжелые удары по броневым листам ворот — мутанты в ярости бросались на внезапно возникшую преграду, будто задавшись целью сокрушить ее…

Я машинально включил подствольный фонарь, который так и оставался на автомате со времен моих блужданий по подвалам ремкомплекса Базы-7. Узкий луч прорезал тьму, выхватывая рифленые переборки стен. Потом он наткнулся на физиономию Волчары, который недовольно прикрыл глаза рукой и проворчал:

— Че дальше?

— Фонари еще у кого-нибудь есть? — осведомился я в темноту и уселся на пол, привалившись спиной к стене. С огромным удовольствием сорвал с головы шлем. — Давайте все ближе, надо обсудить сложившееся положение.

— Какое, на хрен, положение?! — возмутился Михалыч, присаживаясь рядом. — Вот я тебе удивляюсь каждый раз, такой канцелярщиной прет, что жуть. Прямо скажу — жопа, а не положение. Итить ее!

У запасливого охотника фонарь нашелся, равно как и у Юциуса. А вот Сашка с Волчарой подобными вещами не заморачивались — они тупо забыли их в "бардаке". Поэтому, дабы сэкономить заряды батарей, уселись тесным кружком, оставив включенным только один фонарик.

— Что с лейтенантом? — в первую очередь поинтересовался Волчара.

— Нетранспортабельный, — отозвался я. — Левую ногу оторвало, чуть ниже колена. Возможно, легкая контузия — по шлему нехило прилетело. Плюс в руке железяка торчит, я ее доставать не стал. Некогда было. Первую помощь оказал, несколько часов протерпит. Только жгут снять надо будет.

— Жека?

— Наповал, — не стал я вдаваться в подробности. — С потерями разобрались? Тогда дальше. Как с боезапасом?

— Херово, — Волчара, как всегда, предельно конкретен. — Я почти все высадил — один рожок остался. Плюс россыпью сотня. Гранаты, правда, все целы.

— У меня тоже, — вклинился Сашка. — Кто же знал, что "бардак" так внезапно накроется…

— Михалыч?

— Сорок семь к штуцеру и тридцать к револьверу! — бодро отрапортовал охотник.

Ага, помню я его револьвер — чудовищную "анаконду". Как он им пользуется, ума не приложу.

— Капитан?

— Три магазина осталось, — отчитался научник. — И пистолет с двумя запасными обоймами.

Выходит, я сейчас самый обеспеченный — едва полтора магазина потратил. Плюс запас в рюкзаке нетронутый. Это радует. Не говоря уже про гранаты — в этот поход я отправился, навьючив на себя полный комплект снаряжения. Как одним местом чувствовал.

— Саш, возьми фонарь, пошукай рядом с лейтенантом, там цинк с патронами должен лежать.

— Вот это дело! — оживился майор. — А я в суматохе и не разглядел, чего это ты приволок.

— Теперь надо определиться с планом, — вернул я разговор в конструктивное русло. — Сейчас схему будем смотреть. Капитан, у вас терминал цел?

— Живой, — кивнул тот. — Кидайте файл, сейчас приму.

Путем нехитрых манипуляций через несколько секунд схема базы перекочевала в планшетник Юциуса, а мы сгрудились еще теснее, чтобы всем было видно.

— Мы сейчас здесь, — ткнул капитан стилусом в небольшое помещение слева от центрального шлюза. — Вспомогательный технический терминал. От основного кольцевого коридора отделен тамбуром, двери двойные, броневые. Пока мы в относительной безопасности. По крайней мере внутренняя дверь закрыта, я рассмотрел, когда было светло. Можно попытаться найти рабочую станцию и запустить освещение, но она, скорее всего, в "скворечнике". Придется ломать люк технического коридора, а что там может быть, одному богу известно.

— Забьем пока, — высказал я общее мнение. — Нам нужно попасть на минус четвертый уровень. Ваше предложение, капитан?

— Судя по схеме, есть два варианта, — задумался наш главный технический эксперт. — Можно пройти по техническим кавернам, только придется ломать десяток дверей и не исключено, что зачищать несколько достаточно больших помещений. По нашим данным, в комплексе могут обитать мутировавшие люди.

— Ага, есть такие, — пророкотал Михалыч. — Сам лично одного видел, итить, правда, на самой опушке. Он на нас нападать не стал, слинял сразу. Издали толком не разглядел. А так две руки, две ноги, голова…

— Не суть, — отмахнулся Юциус. — Второй путь — по центральному кольцевому коридору. Ломать ничего не надо, но есть риск нападения мутантов. Спрятаться там негде. Коридор широкий, метров пять в поперечнике. И три в высоту. Зато до ближайшего лифта метров пятьдесят. Следующий за поворотом, плюс двести метров такого же коридора.

Капитан ткнул в дисплей пальцем, разворачивая на схеме вид уровня сверху. Вообще база не поражала сложностью планировки: квадратное здание со стороной триста метров, вдоль стен служебные помещения, кольцевой коридор, повторяющий контур уровня, а в середине еще один блок помещений различного назначения. На плюс первом уровне это огромный ангар, способный принять десяток атмосферных истребителей или пару малых крейсеров. По всем четырем углам центрального коридора располагаются лифты. В целом планировка повторяется на каждом уровне, разве что назначение различается. Ближайшие от нас лифты — грузопассажирские, значит, достаточно большие бандуры. В дальних углах агрегаты попроще — чисто пассажирские. Вот и думай, каким воспользоваться, и чтобы при этом задницу уберечь.

— На минус четвертом уровне нам нужно будет пробраться либо в ЦУП, либо в серверную, — дал я вводную. — И там придется провести достаточно много времени. Возможно, будем драться. Какие предложения?

— Лейтенанта тащить смысла нет, — буркнул Волчара. — Маневренности нас лишит, а это может боком выйти.

— Предлагаешь оставить его здесь? — прищурился я. — А кто его караулить будет?

— Я останусь, — пробасил Михалыч. — У меня оружие не для помещения, пользы будет мало. А тут в "скворечник" залезем с лейтехой, и будем сидеть, покуда не вернетесь.

— Лады, — согласился я. — Остальные идут со мной. Тогда я предлагаю разведать лифты. Пока рожки набиваете, я смотаюсь, гляну одним глазком. Потом решим, что делать дальше. Возражения?

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Мутагенка,

13 марта 2535 года, день.

За последующие полчаса удалось переделать множество дел. Во-первых, при помощи волшебной программки в КПК я вскрыл дверцу технического коридора и осторожно забрался в "скворечник" — притулившуюся у самого потолка небольшую кондейку с пультом управления местным хозяйством. Его удалось благополучно оживить и запустить аварийный энергоконтур. "Да будет свет!" — сказал я, и свет стал. Тусклые трубчатые лампочки по всему периметру помещения слегка разогнали тьму — большего было трудно ожидать, учитывая, каким слоем пыли они заросли. Совсем как в приснопамятном терминале Базы-7. Меня даже на ностальгию пробило. Во-вторых, сюда же перетащили Торопова — лейтенант пребывал в отключке, оглушенный лошадиной дозой обезболивающего. Жгут у него с ноги я снял, благо пена застыла, покрыв рану эластичной коркой, надежно перекрывшей кровотечение. Осколок в левом плече оказался страшным только на вид — засел в мякоти, не задев крупных сосудов. Брызнуть пеной из баллончика, и благополучно забыть. В-третьих, по зрелому размышлению решили всей компанией забазироваться в "скворечнике". Уж очень место удачное оказалось. Подойти можно только по техническому коридору, узкому и с крутой лестницей, перекрыть который даже одному вооруженному человеку не составляло труда. Плюс, если высадить прозрачный пластик в окошках, можно невозбранно отстреливать мутантов сверху. Понятно, что против серьезно экипированных бойцов тут не продержишься и минуты, но против зверья — самое оно. А потому команда принялась деловито обживать кондейку.

Пока Сашка с Волчарой обстоятельно набивали магазины к "калашам", я успел переснарядить два своих и присоединился к Юциусу, вдумчиво потрошащему пульт. В принципе, другого занятия для него не нашлось — боеприпасов к "страйкеру" у нас не было. Мои пистолетные унитары не подходили — другой стандарт, чуть длиннее, чем нужно. Поэтому любознательный капитан развлекался с местной машинерией, методом научного тыка разбираясь в управлении. К моему приходу в этом благородном деле он достиг определенных успехов.

— Как дела? — вопросительно глянул я на ученого.

— Все системы функционируют нормально, — с некоторым удивлением отозвался тот. — Невероятно, сто лет прошло, и хоть бы одна релюшка накрылась!

— А меня это совсем не удивляет, — хмыкнул я. — Где вы тут релюшки видите? Все на полупроводниках и волноводах. Главное, чтобы энергия была. Вот как раз ее наличие и настораживает. Помните пушку на крыше?

— Кстати, — вспомнил капитан. — Все хотел поинтересоваться, что за хреновина "бардак" разнесла?

— Стандартная автоматическая четырехстволка, — рассеянно ответил я. — Штатное средство ПВО. Вопрос в другом — почему она на нас среагировала? На излучение радара?

— Вполне может быть.

— Приняла его за систему наведения истребителя?

— Сомнительно, — покачал головой Юциус. — Частоты разные, да и мощность излучения тоже.

— По идее, она вообще не должна реагировать на наземные цели, — согласился я с капитаном. — В программе автомата наведения они не предусмотрены. Тем не менее, досталось нам на орехи. Очень странно…

— Вы что-то про энергию говорили… — напомнил капитан.

— Да, точно. Тут такое дело… — протянул я. — Если бы она была запитана от аварийного аккумулятора, то не сработала бы. Сто процентов. За век любой аккумулятор разряжается процентов на девяносто. А тут активное орудие, и выдало четыре очереди — значит, энергии достаточно. Какой можно сделать вывод из этого факта?

— Работает стационарный источник, — предположил капитан.

— Именно! Об этом же говорит запитанный контур управления, да и пульт вы осмотрели — есть тут индикатор энергообеспеченности?

— Вот он, — ткнул Юциус в угол сенсорного дисплея. — Энергообеспеченность восемьдесят процентов.

— Скорее всего, в рабочий режим выведен один из вспомогательных генераторов, — заключил я. — Основной реактор заглушен, система безопасности должна была сработать. Так что внезапный термоядерный взрыв нам не грозит. Зато с коммуникациями проблем быть не должно. Повезло, можно сказать.

Капитан согласно хмыкнул, но тему развивать не стал.

— Отсюда тамбур открыть можно? — вспомнил я, зачем пришел.

— Запросто. Можно даже грузовой лифт вызвать на уровень, — ошарашил меня капитан. — А вот на центральный сервер выхода отсюда нет. К сожалению.

— Точно нет? — задумался я. — А если попробовать?

— Попытка не пытка, — пожал плечами ученый.

Однако он оказался прав — ничего с выходом на сервер не получилось. Может, и существовала такая возможность, да только пульт беспроводным контуром связи оборудован не был, а все разъемы оказались настолько нестандартными, что я даже не смог разобраться, силовые они, или информационные. Поэтому КПК к нему подключить не удалось, а без программы-взломщика пробить софтверную защиту мне было не под силу. Даже Юциус, в лагере хваставшийся вторым образованием, тут оказался бессилен.

— Ну и ладно, — сдался я через несколько минут. — Тогда будем действовать по старому плану. Сейчас вызовем ближайший грузовой лифт, и я по коридору до него доберусь. Дальше по обстоятельствам. Держите рацию наготове, товарищ капитан.

Подготовка к вылазке много времени не заняла. Я скинул рюкзак, чтобы не мешал, положил сверху "вихрь" и накрыл все это разгрузкой с боекомплектом. На бронике оставил лишь подсумки с пистолетными обоймами и ножны с ножом — налегке, значит, налегке. Тем более что автоматных УОДов у меня не было, а палить в тесных коридорах стандартными унитарами себе дороже — рикошеты обеспечены. Вогнав в рукоятку АПС-17 свежую обойму, я сунул пистолет в набедренную кобуру. Самое то по помещениям шариться, особенно учитывая наличие встроенного лазерного целеуказателя. Плюс нож и мачете — короче, полный комплект для ближнего боя. Мелькнула мысль позаимствовать капитанов "страйкер", но я тут же отогнал ее — плохая идея с незнакомым оружием на дело идти. Активированный КПК устроился в родном кармане. Нечего в стремном месте время на включение тратить, за несколько минут от батареи не убудет.

Подстраховать меня вызвался майор Волчара, к этому времени обновивший боекомплект и потому пылавший жаждой деятельности. Задача ему была поставлена простая — находиться все время в тамбуре, страхуя меня на случай преследования. Особенности устройства этого перехода не позволяли одновременно открыть обе переборки, поэтому опасность могла нам грозить лишь в момент открытия внешней двери. Тут как раз и должен был вступить в дело майор, отсекая огнем преследователей.

Спустившись в терминал, мы замерли у стен по обе стороны от переборки — майор с "калашниковым", я с пистолетом. Я нахлобучил шлем, и, переглянувшись с Волчарой, скомандовал в коротковолновку:

— Капитан, открывайте!

Переборка с тихим шелестом утонула в стене, открыв узкий переходный тамбур — метра полтора в поперечнике, не более. Он был девственно пуст, если не считать толстенного слоя пыли на полу и стенах. Оставляя глубокие следы в рыхлом налете, мы с коллегой приблизились к створке внешнего люка. Майор присел на колено, взяв на прицел проем, а я вновь буркнул в рацию:

— Внешняя пошла!

Переборка позади нас вернулась на место, а следом за ней плавно скрылась в пенобетоне бронеплита выходной створки. Стало темно.

— Капитан, попробуйте включить дежурное освещение в кольцевом коридоре, — вполголоса произнес я в рацию.

Как ни странно, связь не пропала.

— Понял, — отозвался Юциус.

— Ты чего творишь? — шепотом возмутился Волчара. — На свет сейчас мутанты набегут, охренеем отстреливаться!

— Не успеют! — огрызнулся я. — А мне прикажешь в потемках ноги ломать?

— ИК включи!

— Вот уж хрен! На него еще быстрее среагируют, это все-таки посторонний источник излучения.

— Ну, как знаешь, — сдался майор.

А что ему еще оставалось делать? Тем более Юциус с заданием справился, и кромешная тьма поспешно отступила перед тусклым светом все тех же заросших пылью диодных ламп.

— Все, я пошел!

— Вали!

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Мутагенка,

13 марта 2535 года, день.

Броневая переборка за спиной с шипением встала на место, отрезая меня от кажущейся безопасности вспомогательного терминала. Теперь я один на один с неизвестностью, и это пугало больше всего. Активировав ЛЦУ, я взял пистолет наизготовку и медленным перекрестным шагом двинулся вдоль стены вправо — по направлению к ближайшему грузовому лифту. Пятнышко лазера скользило по пыльному полу, отчетливо видимое в полутьме коридора.

Вообще он оказался изрядно захламлен — сразу видно, что во времена оны этот коридорчик активно использовался в качестве транспортной артерии. Повсюду валялись ящики из гофрированного металла, попадалась сгнившая деревянная тара, а метрах в тридцати от меня застыл вечным сном транспортер-платформа на электрическом ходу. Агрегат был под завязку нагружен какими-то коробками, под влиянием неумолимого времени превратившимися в кучу перегноя с торчащими тут и там тряпками. Весь этот мусор покрывал изрядный слой пыли, вызвавший у меня смутное беспокойство. И лишь когда я заглянул за транспортер, до меня дошло — в пыли отпечатались достаточно свежие следы человеческих ног. Вернее, только сейчас я разглядел отчетливый отпечаток, до того на глаза попадались лишь смазанные полосы и оплывшие продолговатые углубления. Ммать! Точно ведь есть мутанты! Как бы не нарваться…

Вокруг по-прежнему было тихо — никаких посторонних звуков, даже подошвы по металлизированному полу не стучали, все глушил пылевой демпфер. На фоне этой неестественной тишины шорох собственного снаряжения воспринимался громом посреди ясного неба, равно как стук крови в висках и сипение выдыхаемого воздуха. В общем, жутью окутало — хоть вой. Я почувствовал себя в шкуре киногероя-космолетчика, выискивающего с примитивным датчиком движения в руках затаившегося в дебрях корабля инопланетного монстра. Ощущение непередаваемое — вот сейчас выпрыгнет из-за угла, вцепится выстрелившей челюстью в забрало… Тьфу, мля!!! Да сколько можно-то?! Я все-таки опытный морпех, а не призывник-первогодок. Прекрасно же понимаю, что моя броня никаким зубам не под силу, а все равно, как в том анекдоте — в штаны класть не перестаю. Слава богу, вот и лифт!

Двустворчатая бронедверь впечатляла — судя по ней, этот лифт спокойно мог вместить истребитель, тот как раз по габаритам в коридор проходил. А уж про электроплатформы с грузом и вовсе молчу — сразу штук пять-шесть влезет. На правой створке почти у самого стыка приветливо мигал диодом пульт. Осторожно выглянув из-за угла в прилегающий коридор и не обнаружив непосредственной опасности, я подошел поближе и рассмотрел на дисплее приветливую надпись "заблокировано". За-ши-бись, как говорил один мой институтский приятель. Впрочем, другой приятель в таких случаях выражался еще проще: ну и ладно! Чего-то такого я подсознательно ожидал, поэтому даже не расстроился. Осталось лишь проверить пассажирский лифт прямо по курсу.

Новый коридор подлиннее будет — все двести метров придется пройти, лавируя между горами хлама. Собственно, чего откладывать?

Уже привычно придерживаясь правой стены, я не торопясь зашагал вперед, до предела напрягая слух и зрение. Жуть как-то сразу отступила, стоило лишь добраться до первого лифта. А вот это непорядок — рано расслабляться! Ну-ка, представь во всех подробностях жуткого зубастого монстра! Ага, вот так… А теперь осторожненько идем.

Первый мутант появился неожиданно. Можно сказать, по всем канонам фильмов ужасов. Я внимательно осматривал пространство в конце коридора, машинально переставляя ноги, и взгляд слегка бегал в такт шагам. Казалось, глаз сместился на долю миллиметра, и вот уже возник впереди смутный силуэт, весьма напоминающий человеческий. А еще через долю мгновения растаял, врос в тень, как будто его и не было. Организм впрыснул в кровь ударную дозу адреналина, аж волосы дыбом встали, но я даже не сбился с шага, лишь крепче сжал рукоять пистолета. Время спрессовалось в тугой ком и потекло медленно, как загустевший на холоде мед. Эк завернул, шельма! Вот они сейчас как напрыгнут!.. Будет тебе тогда мед.

Прыгнули. Одновременно, все пятеро. Я прошел уже метров сто по коридору, но ближайший поворот тонул в полутьме, поэтому определить, откуда вылезли мутанты, я не смог. Обнаружил их уже по факту, длинными прыжками несущихся по полу, ловко отталкивающихся от груд хлама и стенок. Действовали тварюги довольно слаженно — рассредоточились по фронту и глубине, чтобы друг другу не мешать и не сковывать маневр, и неслись ко мне, уверенно сокращая расстояние. Оцепенение прошло через какую-то долю секунды после их появления, а уже до первого мутанта осталось метров тридцать, не больше. Навскидку я стреляю достаточно уверенно, плюс ЛЦУ — его я снял с третьего выстрела. УОД снес голову с плеч, откинув тело под ноги бегущему следом, но тот даже не затормозил — легко перепрыгнул через препятствие и понесся дальше. Этот маневр я уловил краем глаза, выпуская унитар за унитаром по остальным — восьмым выстрелом зацепил еще одного, туловище отбросило в одну сторону, ногу — в другую. Не жилец, короче. Додумать мысль не успел — прямо передо мной распласталась в воздухе очередная тварь, силясь дотянуться до меня когтистыми руками. Тело сработало на автомате — правая нога выстрелила навстречу, подбородок уперся в кнопку усилителя. Соприкосновение грудной клетки мутанта с подошвой десантного ботинка совпало с моментом включения экзоскелета, в результате его с переломанными ребрами отбросило метров на пять. Тут же с полуразворота вбил левую ногу в грудь еще одному, и, выходя на следующее вращение, подловил последнего мутанта на круговой удар правой ноги снаружи-внутрь. Чистая связка, дэнтуй, цэчуай с разворота плюс лихэтуй, если воспользоваться китайской терминологией. Почти как на тренировке. Выходя из разворота, машинально выключил усиление и застыл в стрелковой позиции, зафиксировав пятнышко лазера на черепе отлетевшего дальше всех второго мутанта. Тот скреб пол когтями, поднимая тучи пыли, но подняться не мог. Наверняка грудную клетку смяло, а обломками ребер легкие пробило. Я равнодушно нажал на спусковой крючок. УОД превратил голову человекоподобной твари в кровавое облако, отбросив покореженное тело еще на пару метров. Затем так же спокойно дострелил распластавшегося на разваленном штабеле металлических ящиков первого мутанта и перевел взгляд на последнего. Тот сломанной куклой валялся у противоположной стены — удар пришелся на редкость удачно. Внутренняя часть стопы в крепком ботинке обрушилась сбоку на череп распластанного в прыжке порождения Мутагенки, сбив его с траектории и впечатав в пенобетонную перегородку. Но к тому мгновению он уже был мертв — сломанная шея не шутка. Тут даже контроль не требовался, гарантированное поражение. Пять-ноль в мою пользу. Однако, неизвестно, сколько тут еще таких шарится. Укрытий вокруг полно — начиная с мусорных куч и заканчивая вспомогательными помещениями, двери в которые не могли похвастаться монументальностью. Что сейчас творится в ангаре за стеной, я боялся даже представить. Не, надо скромнее быть, незаметнее. Однако любопытство взяло верх, и я осторожно приблизился к мутанту со свернутой шеей.

— Экий же ты урод, братец! — вполголоса процитировал я еще один древний фильм. — Жуть просто…

Не знаю почему, но мутировавший человек — а в этом не было никаких сомнений — показался мне гораздо страшнее волков и медведей. Вроде и не переломан, не скручен неведомой силой, даже строен и по-своему красив, но пугает до усрачки, даже мертвый. Пардон за мой французский. Все, как Михалыч и рассказывал — две руки, две ноги, голова. Хвоста нет, только крупная чешуя местами, да срам прикрыт роговой пластиной. На пальцах кривые полуторасантиметровые когти, темная кожа в пигментных пятнах, растительность полностью отсутствует. Но самое жуткое — лицо. Рот раззявлен в неестественной улыбке чуть не до ушей, глаза глубоко посаженые, маленькие. Вместо носа две дыры с хрящевой перегородкой. Уши как бы вдавлены в череп. А вот зубы вполне нормальные — ни тебе гипертрофированных клыков, ни игольчато-острых акульих резцов, да и растут в один ряд всего. Брррр! Если такой красавчик ночью приснится, можно и обделаться с перепуга. Меня передернуло от отвращения, но я пересилил себя и носком ботинка поддел пластинку, прикрывавшую пах. Мужик был, однозначно. Можно представить, какие у них бабы симпатичные. Тьфу, мерзость! Хотя самых первых людей, попавших под облако псевдоразумной биомассы из разбитого корабля, было жалко до слез. Трудно представить, какой ужас здесь творился сто лет назад. Самые кровавые современные триллеры нервно курят в сторонке.

Я тряхнул головой, отгоняя всплывающие в воображении картины. Жуть, конечно, но ничего страшного — от пуль дохли за милую душу, а один и вовсе от удара загнулся. Так что прорвемся. Сменив обойму, я осторожно пошел к лифту, благо совсем недалеко осталось. Больше на меня никто не нападал, поэтому до гораздо более скромной по сравнению с грузовой махиной двери добрался без приключений. Однако здесь меня вновь ожидало разочарование — точно такой же пульт с точно такой же надписью "заблокировано". Сенсорный дисплей на касания не реагировал.

— Товарищ капитан, пассажирский лифт можете открыть?

Рация в ответ разразилась треском и щелчками, но спустя мгновение донесся голос Юциуса:

— Команда с пульта проходит! Как дверь?

— Не открывается, — разочаровал я ученого. — И со здешнего пульта не получается. Придется взрывать.

— Не надо, — отозвался тот. — Возвращайтесь, обсудим одну идею.

— Вас понял, ждите!

Обратный путь по уже знакомому маршруту занял не более пяти минут. Сюрпризов заброшенная база больше никаких не преподнесла, чему я искренне обрадовался. Впрочем, Волчара тоже был весьма доволен. По крайней мере, встретил он меня с распростертыми объятиями — как только створка уползла в стену, сцапал за броник и зашвырнул в тамбур, тут же присев на колено с автоматом наизготовку. Расслабился он только когда броневой лист отрезал нас от центрального коридора, надежно оградив от неведомых опасностей.

— Спокойно, майор! — возмутился я, поднимаясь с пола. Швырнул он меня от души, едва во внутреннюю переборку не вплющил. — Чего дергаешься?! Нормально все!

— Нормально? — взвился Волчара. — Нормально? А кто палил беспорядочно, как будто на тебя волна мутантов перла?! Я, что ли, туда-сюда?!

— Включи логику, майор, — попенял я ему, срывая с головы шлем. — Если я подошел к двери, значит жив. А если жив, то опасности нет — устранил я ее. Догоняешь?

— Догоняю, — зло сплюнул он. — Мог бы хоть по рации сказать, что разобрался.

— А сам чего? — удивился я.

— Совсем дурак? Под руку говорить, что ли? А вдруг ты прячешься, а тут рация зашипела?

Я виновато потупил взор. Ну да, прогнал. Признаю.

— Кто хоть лез-то? — осведомился Волчара, несколько смягчившись.

— Мутанты, — коротко бросил я, поморщившись от воспоминаний. — Бывшие люди. Самые первые, или уже после расплодились — не разберешь. Но вид жуткий. Пять штук. Резвые, заразы. Из пистолета не вдруг попадешь. Всего двоих подстрелил, остальных пришлось врукопашную. Был бы без усилителя, там бы и остался навек.

— Дела-а-а! — протянул майор, выходя из тамбура.

— Пошли в "скворечник", Юциус обсудить что-то хочет, — буркнул я, пристроившись следом.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Мутагенка,

13 марта 2535 года, день.

— Что там, капитан? — вопрос Юциуса повис в вязкой тишине. Всем было интересно, чего я разведал.

— Ничего утешительного сообщить не могу, — разочаровал я присутствующих. Адреналин из крови уже выдохся, но меня все равно слегка трясло. Пришлось сесть, прислонившись к стене. — Оба ближайших лифта заблокированы. Программно, потому как доступ к дверям имеется. Я специально проверил и грузовой, и пассажирский. Картина одинаковая. Вторая новость — мутанты тоже есть. Сколько их — без понятия. Бывшие люди. Быстрые, действуют слаженно. Но, если не попрут волной, пострелять реально.

— Что предлагаешь? — это Волчара, ему всегда конкретику подавай.

— Надо взрывать створки, — пожал я плечами. — Можно, конечно, по лестнице попробовать спуститься, но я бы не рискнул.

— Почему? — а вот и Сашка вклинился. — Чего бояться? Пойдем клином, кого хочешь враз снесем из нескольких стволов.

— Лестница — это не рационально, — покачал головой Юциус. — Нам нужно будет попасть на минус четвертый уровень. Судя по схеме, лестница пролетная, поворотов много. Достаточно широкая, к тому же. И располагается почти в центре комплекса, то есть для начала нам придется зачистить как минимум ангар. А потом еще и казармы. Я даже предположить не берусь, сколько там может быть мутантов. А боекомплект у нас скудный. Боюсь, это будет дорога в один конец.

— Послушай умного человека, пацанчик! — поддакнул я. — Вы цинк весь оприходовали?

— Неа, — отозвался Волчара. — Еще на пару БК хватит. Только один хрен, посреди набитого мутантами уровня магазины снаряжать не будешь.

— А что делать? Как-то же вниз спускаться все равно придется, — не сдавался Сашка. — Пройдем, на сколько патронов хватит, забаррикадируемся в какой-нибудь дыре, и перезарядимся.

— Ага, а пока перезаряжаться будем, нас в этой самой дыре и заблокируют, — хмыкнул майор. Да, опыт не пропьешь. — Если идти, то максимально быстро, тупо проламываться, и баррикадироваться уже внизу, в ЦУПе.

— Есть вариант лучше, — остудил горячих голов ученый. — Мы воспользуемся лифтом.

Все присутствующие, включая меня, удивленно воззрились на капитана. Чего-то он темнит. Створки мне взрывать запретил, пульт не действует, как он им воспользоваться-то собирается?

— Я в порядке, — отмел он возможные обвинения в свою сторону. — Голова в том числе. Я тут успел немного с терминалом повозиться. Выясняются любопытные подробности — лифты заблокированы программно, причем блок не стандартный, он обходит основные логические цепи. Я могу прямо с этого пульта вызвать любой лифт на уровень, могу открыть двери — теоретически. Потому как на практике команды уходят, приходит сигнал об успешном выполнении, но на самом деле лифт как стоял на минус шестом уровне, так там и остается. В систему вплетена дополнительная программа, практически не взаимодействующая с операционной средой. Что-то типа вируса, чтобы понятней было. Откуда она взялась, я понять не могу. Да и здешний терминал сильно урезан по функциональности. Если найти нормальную рабочую станцию, можно будет попытаться нейтрализовать эту программу. Тогда мы сможем пользоваться лифтами. Когда придет время убираться отсюда, такая возможность будет весьма актуальной.

— Это все прекрасно, — я задумчиво потер подбородок. — А почему вы мне дверь взорвать не дали?

— А смысл? — удивился капитан Юциус. — Ну, взорвали. А толку? Посмотрели бы в шахту, плюнули ради интереса — и все. По шахте пассажирского лифта спуститься вниз вряд ли получится. Он на магнитной подвеске, а трап скобяной не предусмотрен.

— Значит, взрывать не будем?! — притворно огорчился я.

— Будем, обязательно будем, — подбодрил меня капитан. — Только в другом месте. Рвать будем грузовой лифт. Там четыре страховочных троса предусмотрено, по углам кабины, а основной привод тоже магнитный. Рвем створку, цепляемся к тросу и потихоньку спускаемся. Четыре уровня — это примерно двадцать метров вниз, главное, мимо нужного не промахнуться.

— Хороший план, — одобрил я. — Пока вижу только два слабых места.

— Целых два? — удивился ученый. — А можно поподробнее?

— Извольте, — пожал я плечами. — Первое: чем цепляться?

— Я нашел тут несколько монтажных поясов со страховочными петлями. И перчатки имеются — удивительно хорошо сохранились.

— Хорошо, спустились. И тут второе слабое место — как будем из шахты выбираться? Ведь там тоже дверь, и ее тоже взрывать нужно.

— А вот тут уже вы сами думайте, я ученый, а не диверсант! — окончательно уел меня капитан.

Сашка хрюкнул, сдерживая смех, Волчара же расхохотался в голос — он всегда отличался тактом и предупредительностью. Михалыч не отреагировал вовсе — о чем-то глубоко задумался.

— Ладно, слушайте тогда мой план, — я снисходительно улыбнулся и коротко изложил суть.

Вопросов и возражений со стороны коллег не последовало. Зато последовало предложение, на этот раз от Михалыча.

— Тарасов, а у тебя динамита много? — немного лениво поинтересовался он, поскребывая щетину на лице.

— А тебе зачем?

— Можно взрывные заграждения организовать, — зевнул он. — Сидишь себе спокойно, а от мутантов только клочья летят. И патроны целее будут. Мне-то все равно, итить, я тут остаюсь, лейтенанта караулить. А вот вам не помешает. Особенно когда до места доберетесь.

— Взрывчатка-то есть, — задумался я, — вот только мины соорудить не из чего. Чем боевую часть снаряжать? Какими, так сказать, поражающими элементами?

— Фигня вопрос, — отмахнулся Михалыч. — Главное, детонаторы имеются?

— Восемь штук, — отозвался я, быстренько подсчитав расход. — Из них как минимум два сейчас понадобятся. Итого остается шесть. Но это не снимает предыдущий вопрос.

— Вот тебе поражающие элементы, — Михалыч ткнул пальцем в окно "скворечника". — Пластик, твердый, итить, но хрупкий. Типа стекол в "бобике". Вытаскиваешь, хряпаешь об пол и собираешь осколки. Заворачиваешь в какую-нибудь тряпку, сбоку кусок взрывчатки с детонатором — вот и готова противопехотная мина направленного действия.

А что, выгорит ведь! Ну, Михалыч, ну шельма! Шесть мин с дистанционным управлением — это серьезно. Плюс пять гранат с лазерными взрывателями, узкие коридоры перекрывать милое дело.

— Значит, план принимаем, — подвел я итог. — Остается одна проблема — связь.

— С ней херово, — высказался Волчара. — Между собой, ежели что, на коротковолновках можно, но через четыре уровня они однозначно не пробьют. Мы, вообще, обратно как планируем?

— Я попытаюсь нейтрализовать вирус, — напомнил Юциус. — Если получится, то на лифте поднимемся. А если нет, то будем думать, исходя из обстоятельств.

— В любом случае возникает проблема связи с Михалычем, — задумчиво кивнул майор. — Поговорить сможем только в пределах уровня.

— Михалыч, пойдемте со мной, — позвал ученый, отходя к пульту. Интеллигент, блин. — Смотрите, вот тут есть текстовый клиент, ну, типа аськи, только локальный. Я его сейчас активирую. Номер сохраню в терминале. Если мы найдем внизу нормальную рабочую станцию, я вам сообщение пришлю. Пользоваться умеете?

— Чай, не тупее паровоза, — слегка обиделся Михалыч. — Не в деревне живем, итить. У меня в "Ларце" комп имеется, и я на нем не только в игрушки играю и на девок голых смотрю.

— В таком случае извините…

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Мутагенка,

13 марта 2535 года, день.

Разработанный план удалось блестяще претворить в жизнь в кратчайшие сроки. На изготовление предложенных Михалычем мин ушло примерно полчаса, еще около десяти минут потратили на окончательную подготовку — подгонку снаряжения, проверку оружия и прочую рутину. Потом была быстрая, но осторожная пробежка до грузового лифта: против ожидания, никто на нас не напал, хотя были такие предчувствия. Что-то я сильно сомневаюсь, что на весь уровень всего пять мутантов отыскалось. И что их уничтожение осталось незамеченным. Однако обошлось, чему я был искренне рад — честно говоря, не до них. В предвкушении первой серьезной добычи меня начало потряхивать от азарта. Шутка ли — впервые с начала миссии до ценного источника информации рукой подать. Вспомнились большие грустные глаза дедова мерина. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить…

С дверью с момента моего первого появления ничего не случилось — все те же плотно сдвинутые створки и тот же пульт с приветливой надписью "заблокировано". Подав коллегам знак рассредоточиться, я вооружился баллончиком с "симплексом" и аккуратно распылил взрывчатку. Пришлепнул детонатор и отошел шагов на пять, присев на корточки спиной к стене рядом с Сашкой, добросовестно контролировавшим коридор с тыла. Стало быть, тот, по которому мы только что пришли. Перпендикулярное направление держали майор и капитан Юциус.

— Бойся, — по привычке буркнул я и нажал на кнопку дистанционки.

Негромко бухнуло, вспыхнуло на секунду ослепительным сиянием, и кусок створки размером примерно два на два метра испарился, открыв доступ в шахту.

— Знатная штука, — похвалил Волчара, оценив результат. — Время не тяни, принесет кого-нибудь нелегкая.

— Товарищ капитан, пойдемте, поможете, — позвал я ученого.

При помощи Юциуса и негромких матюков я достаточно прочно закрепил тросик, припасенный еще на родной базе, расклинив трехзубую "кошку" в направляющей искореженной створки. Остальное было делом техники — пропустить его через бегунок подъемника и поддерживающую петлю на левом наплечнике, сбросить свободный конец в шахту и смело шагнуть в пустоту, доверившись технике. В свободном падении преодолев первые метров пять, я резко затормозился и дальше спускался осторожно, контролируя тьму под ногами через монокуляр в ИК-режиме. Верный "вихрь" с прицепленным фонарем покоился в магнитном захвате на спине, поэтому с освещением было туго — того неяркого света, что проникал сквозь дыру в лифтовой створке на первом уровне, хватало на пару метров вниз. А дальше царствовала кромешная тьма — тут даже лампочек "дежурки" не предусматривалось, ибо не фиг. На всякий случай в правой руке я сжимал пистолет с активированным ЛЦУ, но воспользоваться им, к моей вящей радости, не довелось. Примерно через минуту вдумчивого спуска я достиг четвертой по счету двери, скрывавшей за своим металлическим телом темную пустоту центрального коридора минус четвертого уровня. Зафиксировал подъемник, дабы не ухнуть ниже. Некстати всплыла мысль о нулевом уровне: по логике, под первым ему самое место, а уже потом минусовые должны начинаться. Но схема базы недвусмысленно говорила, что такового здесь не имеется. Возводившие комплекс более ста лет назад военные строители подобными мелочами не заморачивались. Так что я поздравил себя с прибытием, сунул АПС в кобуру и извлек заветный баллончик. Зависнув на тросе с внутренней стороны двери, я заметил, что тут имеется небольшой выступ типа карниза, опоясывающий шахту. Он оказался весьма кстати — я зафиксировал на нем ноги и из достаточно удобного положения нанес слой спрея на створку.

Взрыватель, подъем на пару метров вверх, нажатие кнопки — и вот я уже скольжу вниз, прорезая тьму лучом фонаря. Ствол "вихря" направлен точно в дыру, а сам я зафиксирован в полуподвешенном состоянии — подошвы упираются в карниз, тросик заклинен в подъемнике, тело примерно под сорок пять градусов к дверному проему. ИК-режим в монокуляре я предварительно отключил — один хрен ничего не видно, источников теплового излучения нет.

Погонял луч по коридору, прислушался — вроде тихо. Осторожно пролез в дыру (не меньше первой получилась, даже рюкзаком не зацепился), и застыл на одном колене, обшаривая взглядом пространство прямо перед собой. Плохо, что лифт в углу, приходится контролировать сразу два коридора, сходящихся под девяносто градусов. В одиночку это проделать, прямо скажем, не реально. Но надо. Наибольшую опасность сейчас представляет тот, что прямо — из-за угла я его вовсе не просматриваю. А тот, что слева, похоже, пуст. Отцепив тросик, я отсчитал по левому коридору пять шагов и пристроил у стены одну из самодельных мин. Еще через пару метров установил лазерную растяжку. Порядок. Незамеченным никто не подберется, разве что по потолку.

Вернувшись на исходную позицию, я осторожно выглянул за угол, распугав вековую тьму фонарем. Или не вековую? Луч выхватил метрах в десяти впереди кучу какого-то хлама, явно недавно потревоженную — коробки валялись вразнобой, и слой пыли на них был подозрительно тонкий. Пошарив по стене, обнаружил до боли знакомые выбоины в пенобетоне. Да тут стреляли! И не очень давно — отметины отчетливые, разбитые лампы сверкают свежими сколами, отражая свет. Вот так номер… Быстро установив в нескольких шагах от лифта пару мин и сдобрив их растяжкой, я вернулся к дыре и дважды дернул за трос. Дождался, когда его сверху отцепят, и хозяйственно вернул на пояс, скрутив аккуратной бухточкой.

Через пару минут из шахты выбрался взъерошенный Волчара — ему пришлось труднее, чем мне. Монтажные пояса подъемниками не оборудованы, поэтому спускаться пришлось, упираясь ботинками и перебирая толстенный трос руками. Грубые рукавицы, использовавшиеся техниками при работе с тяжестями, пришлись как нельзя кстати — ободрать ладони при таком способе перемещения легче легкого.

Следом спустился Юциус, которого майор слегка подстраховал: проще говоря, выловил чуть ли не за шиворот, когда он совсем чуть-чуть промазал мимо дыры в створке. С Сашкой такого казуса не произошло — он ловко уперся ботинками в карниз и легко выпрыгнул в коридор, предварительно забросив к нам патронный цинк.

— Готовы? — шепотом осведомился я.

— Двигаем, — отозвался Волчара. — Плохо, что с фонарями. Любая тварь засечет, как не фиг делать…

Возразить на это было нечего, поэтому я оставил реплику без внимания. Фонари мы с собой забрали все три, Михалыч обойдется, а нам без них никуда. Можно было попробовать дежурное освещение запустить, но от этого намерения по здравому размышлению отказались. С фонарями нас можно только в прямой видимости засечь, а на "дежурку" все твари на уровне среагируют моментально. А тут, между прочим, казармы. Мутантов может быть немеряно.

— Погодите, — придержал я порыв коллег. — Сейчас мины сниму.

Разминировал я лишь тот коридор, по которому мы идти не собирались. Во втором, по которому предстояло добираться до местного центра управления полетами, оставил сюрприз в виде гранаты с лазерным взрывателем метрах в пяти от развилки, забрав с собой самодельное безоболочечное ВУ. Жалко, что просто сигналок нету — жаба душит на такие цели боеприпасы изводить. С другой стороны, если граната рванет, мы это однозначно услышим и будем готовы к нападению с тыла.

Покончив с саперными работами, я пристроился рядом с Волчарой и дал команду двигаться. Мы с майором играли роль авангарда и заодно основной боевой единицы, освещая путь фонарями. Юциус шел в центре, нагруженный терминалом и боеприпасами в виде цинка с патронами и связки мин. Сашка контролировал тыл.

Метров через двадцать повсюду начали попадаться следы интенсивного огневого боя. Я-то пулевые отметины на стенах уже давно обнаружил, успел даже немного привыкнуть к их виду, а вот для Волчары они стали сюрпризом. Однако он промолчал, продолжив сосредоточенно водить лучом фонаря от стены к стене, периодически посвечивая под ноги. Еще через несколько метров он что-то рассмотрел и резко замедлился, тронув меня за плечо.

— Мутант! — майор зафиксировал световое пятно на изломанном скелете, распластанном на дырявом гофрированном ящике. — Ящик прострелен, в стенах дырки… Кто тут воевал?

— Без понятия, — пожал я плечами. — А почему ты решил, что это мутант?

— Потому что без одежды, — отрезал майор. — И на руки глянь — видишь когти?

Без одежды… Может, она истлела давно, вот и валяется голый скелет. Хотя нет, если это труп кого-то из гарнизона, то комбез не мог без следа исчезнуть, даже за столетие. А уж ботинки и подавно. Тут либо смародерил кто-то, либо мутант. Местные охотники однозначно отпадают. Если даже мутанты заволокли сюда одного из погибших тридцать лет назад погранцов, все равно не сходится — у тех снаряжение из довоенных запасов было. Я приблизился к костяку на несколько шагов и всмотрелся в кисти рук. Действительно, когти. А скелет достаточно чистый, клочьев гниющего мяса нет, хотя это даже по запаху ясно. Верхняя часть черепа, начиная от носа, отсутствует — знакомая картина. Плюс пара ребер измолота в труху, и бедренная кость на правой ноге.

— Нехило его приложили, — прочитал мои мысли майор. — Три попадания минимум. И хорошим калибром.

— Не нравится мне это, — банально, но в точку. — Кто мог тут стрельбу устроить? И относительно недавно?

— Обоснуй насчет недавно, — потребовал Волчара.

Я изложил свои мысли насчет свежих сколов и пыли.

— А ведь верно, — согласился он. — По состоянию скелета, я бы сказал, месяца три назад мутанта грохнули. Может, чуть больше. Кости темные, связки и сухожилия на месте. Остатков мяса нет, и не воняет. Не думаю, что тут принудительная вентиляция до сих пор действует.

— Михалыча бы сюда, — вздохнул я.

— Ладно, пошли дальше, — майор осторожно пробрался между здоровенной, хотя и слегка разворошенной, кучей хлама и стеной.

Я последовал за ним, подстраховав на всякий случай тяжело нагруженного ученого. Сашка в это время удивленно рассматривал скелет. Дальше коридор был относительно свободен. Насколько хватало луча фонаря, пол равномерно покрывал разнообразный мусор и на нем отчетливо просматривалась картина разбегающихся от брошенного в воду камня волн. Судя по рисунку линий, камней было несколько и в разных местах коридора. Тут и там на глаза попадались фрагменты человеческих скелетов. Вернее, мутантских — без одежды и с когтями. Некоторые почти целые, от других остались лишь осколки костей. Попадались и целиком конечности, и отдельно грудные клетки. Из-под сплющенного ящика пялился пустыми глазницами череп.

Сзади коротко, но емко высказался Сашка. Майор Волчара сосредоточенно осматривал бойню, не забывая контролировать коридор прямо по курсу. Капитан Юциус особых эмоций не выказывал — видать, и не такого насмотрелся в застенках биологических лабораторий. Я мазнул лучом по стенам: так и есть, пенобетон выщерблен. Аккуратные круглые отверстия — от унитаров, а выбоины неправильных очертаний могли остаться от кое-чего другого.

— Хорош глазеть, идем к ЦУПу! — скомандовал я. — Потом впечатлениями поделимся!

Идти по устилающим пол обломкам костей, загребая мусор ботинками, было неприятно. Атмосфера как-то сразу сгустилась, стала давить на нервы. Плюс проявился тяжелый кладбищенский дух — не вонь гниющего мяса, нет. Она давно выветрилась, оставив после себя неуловимый оттенок тлена и запах смерти. И ожидание смертельной опасности, подстерегающей тебя за углом.

ЦУП встретил нас раззявленным шлюзом — створки вывернуты наружу, закручены в трубочки, как от внутреннего взрыва. Пятачок перед тамбуром идеально чист — весь мусор отброшен в стороны, пол украшен лишь тонким слоем пыли. Отпечатков следов не видать, что меня несказанно обрадовало. А вот от всего остального хотелось рвать на себе волосы, и не только на голове. Осторожно подсветив просторный туннель "предбанника", мы убедились, что внутренняя переборка тоже выворочена из направляющих, а металлопластиковые панели стен потекли от страшного жара.

— Ммать! — не сдержался я при виде этой картины. — Сашка, капитан — занимайте позиции в тамбуре, контролируйте коридор. Майор, пошли глянем, что внутри.

Типовая схема центра управления полетами подобных баз выглядит следующим образом: от центрального коридора основного комплекса через отросток переходного шлюза можно попасть в обширный зал, метров пятьдесят шириной и тридцать в глубину. Переднюю стену его обычно занимает здоровенный экран, использующийся для различных командных нужд. Здесь же располагается центральный пост, занимаемый в боевых условиях начальником штаба, и рабочие места координаторов, количество которых зависит от числа обслуживаемых кораблей. Обычно на десяток истребителей один координатор, но частенько это требование не выполняется. Всегда находится множество неотложных дел, и часть координаторов занимается выполнением посторонних задач, более важных на данный момент, чем отслеживание десятка меток на радаре. Непосредственно штаб занимает примерно пятую часть площади в центре, остальное пространство разделено на более мелкие клетушки перегородками чуть ниже человеческого роста. В них обитают связисты, техники, посыльные и прочий персонал, вплоть до стюарда, без которых жизнь в ЦУПе моментально замрет. Плюс здесь же хранятся запасные блоки управляющей аппаратуры и расположен вспомогательный сервер. Короче, картина типичного американского офиса начала двадцать первого века. У нас в Федерации сейчас так не принято, офис-менеджеры в двадцать втором объединились во всемирный профсоюз и пробили закон, гарантирующий каждому служащему отдельный полноценный кабинет. Даже на планетах с суровыми условиями, где люди теснились в городах под куполами, "офисный планктон" выцарапывал свою привилегию, вызывая справедливое негодование среди остального населения. Ладно, не об этом речь. Так вот, сейчас ЦУП представлял собой именно зал озвученных размеров — без каких-либо следов перегородок и оборудования, с оплавленными стенами и толстым слоем сажи на всех доступных взгляду поверхностях.

— Вот это жопа! — высказался майор в привычном ключе. — Это что тут рвануло, что выровняло все на хер?

— Потом скажу, — отмахнулся я, потрясенный картиной разгрома. — Одно ясно — кто-то нас опередил. Нужно осмотреть серверную, может, там повезет.

Сашке с Юциусом обстановку объяснять не стали, майор лишь помотал головой на вопросительные взгляды и решительно потопал по коридору, не слишком заморачиваясь соблюдением тишины. И правильно, ни к чему это сейчас. Я даже прибавил шагу, едва не перейдя на бег. Остановило меня только наличие мусора, концентрация которого по мере приближения к пассажирскому лифту увеличилась. Под ноги то и дело попадались ящики различной степени сохранности, и скелеты, по большей части целые, с пулевыми отверстиями в черепах и расколотыми костями. В общем, разор, разгром и разорение.

Но самый большой сюрприз поджидал нас около лифта. Майор, шедший первым, вдруг остановился и уперся лучом во что-то темное и бесформенное. Я осторожно приблизился, сделав знак Сашке с капитаном контролировать тыл. Нетрудно было догадаться, что обнаружил Волчара: в круглом световом пятне я рассмотрел еще пару скелетов. Причем один был стандартный, а от второго осталась только верхняя половина, затянутая в камуфляж странного рисунка. Присмотревшись, я понял, что труп экипирован примерно в такой же бронекостюм, что сейчас на мне. Только модификация незнакомая, и класс защиты пониже — загерметизировать его нельзя. Упрощенный вариант, такие поставляются на Внешние Миры. Да они и сами производство недавно освоили, но их продукция сильно уступает земной как по свойствам материалов, так и по качеству изготовления. Плюс забрало шлема выполнено в виде очков на пол-лица. Точно, бронекостюм пятого класса защиты — без активного силового поля, но с экзоусилителем. Не держит даже пистолетный унитар, противодействовать может только гражданским боеприпасам малого калибра с уменьшенной энергией. Зато продается свободно, на любой планете купить можно. Что тут еще интересного? Ага, стандартный скелет вцепился руками в шею ополовиненного, у того в правой руке пистолет, прижатый к виску противника. В черепе у того дыра. Картина ясна. Я склонился над экипированным мертвецом и тщательно проверил карманы разгрузки. Разрубило того чуть выше пояса, поэтому ремня с подсумками нам не досталось. В подвесной обнаружилось несколько магазинов, снаряженных унитарами калибра 5,56 мм — опять же, гражданские боеприпасы, имеются в свободной продаже. Рожки универсальные, используются в нескольких десятках моделей. Автомата рядом не видно, в лифте, наверное, остался. Пистолет тоже ничем не примечательный — широко распространенный на рынке "дефендер", самозарядный, двадцать патронов в обойме, калибр 9 мм "шорт". Их сейчас штампуют все, кому не лень. Поставив пистолет на предохранитель, я сунул его в брючный карман — доказательство будет. С какой точно планеты прибыл убиенный, сейчас сказать невозможно, но что он из Федерации либо Внешних Миров — сто процентов. На "дефендере" дата выпуска — 2533 год. Унитары в магазинах вообще тридцать четвертого года. Охренеть можно. Я поднял шлем, осторожно вытряхнув из него череп с остатками волос, и передал его Юциусу:

— Товарищ капитан, проследите. Комп на досуге попробуем пошерстить, если живы останемся.

— Кость какую-нибудь прихватите, — неожиданно попросил он. — Можно самую маленькую, фалангу от пальца, например.

— Зачем? — удивился я.

— Возьмите-возьмите, — отмахнулся ученый. — Выберемся, анализ сделаем. Скажу точно, когда он умер.

— Гля, еще один! — воскликнул Сашка, освещая угол. — Целый.

Повезло так повезло, называется! Я отпустил на волю хомяческие инстинкты и за пару минут со знанием дела распотрошил клиента. Мы разбогатели на один "манлихер" с боекомплектом, бронежилет и пояс с приблудами, в том числе с простеньким КПК производства неизвестной мне фирмы. Плюс еще один "дефендер". По размышлении снял разгрузку с полутрупа — ствол под этот боеприпас теперь имеется, не будем разбрасываться нечаянными трофеями. Вот только волочь все это проблематично… Пришлось увязывать барахло в узел, воспользовавшись куском нейлонового шнура, завалявшегося в моем в кармане. Напоследок выдернул из черепов по несколько волосков — чем черт не шутит, вдруг по ДНК удастся личности установить. Запрятал их в аптечку — ничего более подходящего для хранения генетического материала у меня не нашлось. Навьючили капитана скарбом и тронулись дальше, по направлению к шлюзу серверной. Никто на нас так и не напал, но теперь я знал этому причину.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Мутагенка,

13 марта 2535 года, день.

До шлюза серверной добрались без приключений. Практически весь коридор до самой переборки тамбура и дальше утопал в мусоре, но этот мусор был вполне себе обыкновенный, столетней давности. Кучи уже спрессовались от времени и просели, ящики и коробки заросли толстым слоем пыли. И самое главное — больше не попадались скелеты. Ни целиком, ни в виде фрагментов. Шлюз порадовал нас идеальной для таких условий сохранностью и приветливо мигающим диодом на панели управления. При виде этого неповрежденного великолепия сердце мое воспарило в горние выси, наполнившись надеждой. Судя по обстановке, неизвестные интервенты сюда просто не дошли, ретировавшись на пассажирском лифте. Однако время не терпит, нужно решать, как пробраться внутрь. Имелось минимум два варианта, и ко второму, который с дымом и грохотом, прибегать отчего-то не хотелось. Добрались ведь без шума, зачем лишний раз привлекать к себе внимание…

Дальше действовали по уже сложившейся схеме — трое коллег устроились полукругом, ощетинившись стволами, а я извлек верный капекашник. Законнектить прибор с дверным пультом удалось без труда, и уже через несколько секунд я любовался на таймер в интерфейсном окошке. В этот раз программа на взлом потребовала чуть меньше двух минут. Когда весело перемигивающиеся цифры отсчитали первые тридцать секунд, до слуха донесся тяжкий "буммммм" и из-за угла полыхнуло короткой вспышкой. Есть контакт, ммать!

— Сашка, майор! — заорал я, не отвлекаясь от компа. — Держите коридор! Мутанты на растяжку нарвались! Осталось семьдесят секунд!

Черт, если их там хотя бы десяток, по любому до нас доберутся. Они же шустрые, твари, с фонариком не сразу засечешь, если только тупо палить кинжальным, вслепую. Но так боеприпасов не напасешься…

— Капитан, возьмите комп! — окликнул я ученого. Тот сориентировался моментально и выхватил прибор у меня из рук. — Через каждые десять секунд время озвучивайте!

Не дожидаясь ответа, я выхватил из подсумка еще две гранаты. Свернул им головы, активируя лазер, и, широко размахнувшись, с двух рук запустил в коридор. Секунды тикали, но очередной выброс адреналина привычно сгустил время, поэтому мне показалось, что ребристые цилиндрики летели очень долго, выписывая лазерными лучами замысловатые узоры.

— Шестьдесят! — крикнул Юциус.

Я опустился на одно колено рядом с лихорадочно шарящим по разгрузке майором. Сашка уже сосредоточенно гонял луч фонаря по проходу, безуспешно пытаясь обнаружить врага. Я изготовил "вихрь" к стрельбе и активировал ИК-режим в монокуляре. Хоть в коридоре и темно из-за отсутствия источников тепла, но мутанты-то не холоднокровные, враз засеку. Они тут своими телами такую иллюминацию устроят, что мама не горюй.

— Есть, мля! — торжествующе заорал Волчара, выдирая какую-то продолговатую хреновину из подсумка.

— Пятьдесят!

Майор переломил найденный цилиндрик в верхней части, и в руках его расцвел ярким химическим пламенем фальшфейер. Не успел я опомниться, как он зашвырнул его метров на двадцать вперед, удачно послав факел на самую верхушку большой мусорной кучи. Тьма мгновенно отступила, уступив место призрачному синему свету, в котором достаточно четко выделялись стены и разнообразный хлам на полу. Вот только, к великому моему сожалению, монокуляр моментально ослеп, лишив меня ИК-зрения. Пришлось переключить его в оптический диапазон, мысленно чертыхнувшись. Майор не виноват, он хотел как лучше. И не факт, что получилось как всегда.

— Сорок! — чем мне нравится Юциус, так это обстоятельностью. Если уж берется за какое-нибудь дело, так всю душу в него вкладывает.

— Буммммм!!! — и ослепительная вспышка.

И тут же снова:

— Бууууммммммм!!!

Нас качнуло сдвоенной ударной волной, мусор разлетелся во все стороны и сейчас медленно оседал, живо напомнив мне предновогодний снегопад. Крупные снежинки неторопливо опускаются на сугробы, пушистым ковром на застарелую настовую корку. Совсем как полуистлевшие клочья и комья слежавшейся пыли. Майоров фальшфейер подбросило к потолку, откуда он благополучно сверзился на пол, почти в середине коридора. Стало еще светлее.

— Тридцать!

В неверном свете фальшфейера мелькнула тень. Хотя, мелькнула — сильно сказано. По сравнению с теми пятерыми живчиками с первого уровня эта казалась черепахой. Видать, оглушило знатно. Реактивный майор тут же выпустил короткую очередь, заставив тень сломанной куклой рухнуть у стены. Треск выстрелов послужил сигналом к нападению, и из полутьмы коридора хлынули мутанты. Хоть и ошеломленные взрывами, действовали они все так же слаженно — неслись огромными скачками, рассредоточившись по всей ширине прохода, и ловко прикрывались разбросанным повсюду хламом. Два, четыре, восемь… Двенадцать! Я машинально пересчитывал тварей, а руки в это время уверенно ловили силуэты в рамку коллиматора и жали на спусковой крючок. Рядом часто палил Волчара, переключив огонь на одиночные. Сашка же от души валил длинными очередями, роями пуль перекрывая мутантам путь. Визжали рикошеты, от стен отлетали крупные куски пенобетона, отбитые попаданиями, но и мутантам доставалось сполна. Такая тактика оказалась весьма эффективной, первую волну переколотили в считанные секунды, не подпустив тварей ближе десяти метров.

— Двадцать!

Мы лихорадочно сменили магазины, причем Сашка уже третий — поддерживать кинжальный огонь из автомата та еще морока. Сюда бы ручник, да хотя бы РПКМ с банкой на семьдесят патронов… Или саму банку, фиг с ним, с пулеметом! Однако успели и следующую волну встретили во всеоружии. Повторять один и тот же маневр в боевых действиях себе дороже. В этом мутанты убедились на собственной шкуре. Вторая волна была истреблена с такой же скоростью и беспощадностью, что и первая. Правда, в этот раз нас атаковало сразу восемнадцать тварей, и последнюю я сбил уже на лету, когда она взмыла в прыжке, вознамерившись дотянуться до Сашкиного горла. У того как раз опустел очередной магазин, и я едва успел отшибить тяжелое тело в сторону, вложив всю массу в удар ногой. Мутант влип в стену и тут же словил в череп пулю — майор среагировал как всегда вовремя.

— Десять!!

Смена магазинов, подъем на ноги и осторожное отступление. Плотным строем мы пятились к двери, не забывая контролировать коридор. Тик-так, шаг, еще шаг, тик-так — секунда за секундой…

— Есть!!! — заорал обычно невозмутимый Юциус, заглушая шорох скользнувшей в стену створки.

Из глубины коридора вынырнуло несколько очень быстрых теней. В неверном свете почти догоревшего фальшфейера они казались сказочными демонами, вырвавшимися из глубин ада. Вырвались и явились по наши души, не желая мириться с поражением.

— Ловите, суки! — немного замешкавшись, я швырнул навстречу теням гранату.

Коллеги уже скрылись в тамбуре, но предусмотрительный Волчара буквально заволок меня следом, схватив за рюкзак. Я едва успел сгруппироваться, но удар седалищем об пол все равно получил чувствительный. Бронепереборка скользнула на место, отсекая нас от нападавших тварей.

— Бумммммм! — донеслось из-за металлической створки. В дверь что-то ударило, и наступила тишина.

Я сорвал с головы шлем и утер со лба пот. Вообще-то он должен мгновенно утилизироваться, но я так перетрухнул, что система не справилась с объемом выделившейся соленой влаги. Рядом переводили дух коллеги.

— Повезло нам, — прохрипел я, — что дверь сама закрылась…

— Не сама, — невозмутимо отозвался Юциус. — Я ее закрыл, кнопочкой.

Вот те раз! Внутри шлюза ручное управление работает! Это очень хорошо, очень. Если бы не это обстоятельство, нам еще около минуты отбиваться пришлось бы. И неизвестно, чем бы это закончилось. А тут такой сюрприз!

Внутренняя переборка тамбура открылась столь же легко, среагировав на нажатие сенсора в стенной панели. Все перегородки в серверной были целы. Мотаться по этому лабиринту в полной тьме то еще удовольствие, поэтому предварительно определились с целью, изучив план помещения на схеме базы. Маршрутизатор в наладоннике с задачей справился блестяще, через пару минут выведя нас к рабочему месту системного администратора. Трех фонарей хватило, чтобы мы не врезались ежесекундно в тяжелые тумбы и легкие перегородки, оглашая серверную громкими матюками. Оказавшись на месте, Юциус тут же прилип к терминалу, освободив его от толстого слоя наэлектризованной пыли.

— Надо же, работает! — восхитился он через минуту. — Даже пароля не требует! В спящем режиме просто.

— Это он сейчас пароль не требует, — вяло возразил я. — А как полезем на сервер, так сразу же предъявит претензии.

— Разберемся, — отмахнулся ученый. — Сейчас свет включу.

Капитан не обманул. Уже через пару секунд закуток сисадмина залил тусклый свет запыленных диодных ламп. В основном помещении тоже стало светлее.

— Ну вот, теперь можно и делом заняться! — потер руки Юциус. — Сейчас посмотрим, что тут творилось все это время.

Я отошел к Сашке с майором. Не буду мешать человеку, пусть развлечется. Где он еще такую игрушку найдет в ближайших окрестностях? Более приземленные, в отличие от капитана, коллеги озаботились вещами обыденными — Волчара развалился в чудом сохранившемся крутящемся кресле, правда, без обивки, один каркас пластиковый остался, а Сашка, не заморачиваясь, устроился на полу. Оба, как истинные военные, уже распотрошили цинк и набивали магазины, решив не откладывать это дело в долгий ящик. Я же принялся за инспекцию наличного имущества. Однако даже не успел развязать узел из трофеев, как Юциус окликнул меня:

— Товарищ капитан! Нужна ваша помощь.

Ага, вредный комп пароль затребовал! Пришлось оторваться от хлама и пустить в дело хитрую программку, столько раз уже нас выручавшую. Минут через десять, потратив кучу нервов и мата, мне все же удалось сломать защиту и зайти в сеть с правами администратора.

— Ну-ка, посмотрим, — пробормотал я, зарываясь с головой в архивы.

Увы, по названиям определить ценность каждого не удалось. Хотя, сводки погоды за пятьдесят лет меня точно не интересуют. И динамика изменения положения планет друг относительно друга тоже. И еще много чего по мелочи… А вот штабная документация вся нужна. Плюс архивная копия лога из сети ЦУПа. Короче, около сотни терабайт набирается информации. В КПК однозначно не влезет. Если только… Точно, у меня же на поясе инфоблок, я про него забыл совсем. В подвалах Базы-7 от него проку никакого не было, а сейчас может пригодиться. Лишь бы не сдох при переходе… Жив, курилка! Запитан он через баллистический комп был, тот при переходе сгорел, спалив предохранитель. А непосредственно хранилище информации уцелело. Емкость у него… Ага, сейчас посмотрим. Пятьсот терабайт. Вполне достаточно, можно даже больше инфы скачать, чем рассчитывал, тут есть за что взгляду зацепиться. В ЗиПе к КПК нашелся соединительный кабель, подошедший к разъему инфоблока. Через такой же интерфейс удалось подцепить наладонник к рабочей станции сисадмина. Процесс пошел. Одно плохо — с такой скоростью передачи данных на скачивание архивов уйдет три с половиной часа.

— Нашел чего интересного? — лениво поинтересовался Волчара, закончивший снаряжать магазины. Теперь он отдыхал, вальяжно развалившись в остове кресла.

— Есть кое-что, — отозвался я. — Три с половиной часа можно курить.

— Это хорошо, — кивнул майор. — Нам есть, что обсудить.

— Я, с вашего позволения, в системе покопаюсь, — пробурчал Юциус, поудобнее устраиваясь у терминала. — Может, что-то полезное выясню. С Михалычем связаться надо, к тому же. Плюс попробую передатчик запустить.

— Передатчик — это хорошо, — согласился я. — Пора, коллеги, думать, как возвращаться будем.

— На лифте, как я уже говорил, — отозвался ученый. — Попробую сейчас вирус вычистить.

— А дальше? — вот умеет майор настроение испортить. Прямо талант.

— А дальше будет зависеть от того, сумею я передатчик активировать, или нет, — объяснил капитан. — Если сумею, свяжусь с Океанариумом, а уж мое руководство с вашим. Запросим штурмовик для эвакуации.

— Простенько и со вкусом! — похвалил план Волчара. — А если не запустите?

— Тогда придется пешком, — вздохнул капитан.

Ага, тогда проще сразу застрелиться. Впрочем, можно будет ангар пошерстить, авось что-нибудь летательное найдется. Но не факт, далеко не факт. Пусть лучше у капитана с передатчиком все получится.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Мутагенка,

13 марта 2535 года, день.

— Рассказывай, — потребовал Волчара, уперевшись в меня тяжелым взглядом. — В подробностях.

— О чем? — сделал я невинное лицо.

— Обо всем! — отрезал тот. — Особенно меня интересует, что тут произошло.

— Могу только предполагать, — вздохнул я. — На сто процентов восстановить картину вряд ли удастся.

— Рассказывай как есть, — встрял Сашка. Ему работы досталось больше — почитай, шесть магазинов высадил по мутантам. До сих пор патроны в рожок пихает, прикусив губу от усердия. — Мне тоже очень интересно, кто сюда вломился до нас.

— Судя по всему, это "люди с неба", — огорошил я слушателей. — Генерал мне про них рассказывал. Могу сказать, что это люди из Федерации или Внешних Миров. Точно определить пока не представляется возможным. Но экипированы они достаточно хорошо. Сто процентов — это не военные. Во-первых, мое начальство знало бы, во-вторых, снаряжение гражданское. Очень похоже на пиратов при поддержке какой-нибудь шишки из Внешних Миров. Если бы были замешаны федералы, они бы нашли способ снабдить боевиков более серьезными игрушками. А тут пукалки среднего качества, незаконно переделанные из самозарядок в фул-ауто. Я "манлихер" найденный посмотрел, кустарная работа.

— А сюда они зачем полезли? — спросил Волчара, подергивая ус. — Делать им больше нечего?

— Элементарно, Ватсон! — ухмыльнулся я. — В наше время главная ценность — что?

— Еда и патроны, — хмыкнул майор.

— Ответ неправильный. В наше время главная ценность — информация. Вот за ней они и полезли. Но, думаю, всю базу им скачать не удалось. Мутанты прижали. Помните коридор? Из гранатометов садили. А в ЦУПе вообще что-то термобарическое подорвали. Я думаю, они на чем-то прилетели, сели на крышу комплекса и запустили лифт.

— Они вспомогательный генератор дистанционно запустили, — подал голос из-за терминала Юциус. — Как раз лог просматриваю, вот запись. Видимо, нашли пароли от системы управления. Но не ото всей, поэтому в серверную не проникли.

— Примерно так, — согласился я. — Значит, высадились, сели в лифт, спустились на минус четвертый уровень. Здесь их мутанты прижали. Но, я думаю, не сразу. Те успели какую-то часть информации через систему ЦУПа слить. Потом твари насели. Они прорывались, а ЦУП заминировали. А может, и остался кто-то из них прикрывать, и подорвал себя, когда понял, что дело плохо. Но часть взломщиков прорвалась обратно на поверхность. У лифта полутруп помните? Как сейчас вижу — толпятся в кабине, ждут, пока двери закроются. И тут крайнего мутант хватает. У кого-то нервы не выдержали, пуск нажал. Мужика створками зажало, к потолку вздернуло и перерезало пополам. Нижняя часть наверняка в лифте уехала. А еще одного на подходе завалили, он до кабинки дойти не успел. Дальше дело техники. Кто выжил, поднялись на крышу, сели в нечто летающее и свалили. Вот и вся картина.

— Неувязочка только одна есть, — прищурился Волчара. — Почему их на подлете не сбили? ПВО же работает.

Ага, на собственной шкуре испытали.

— Это она сейчас работает, — вновь подал голос ученый. — А тогда, четыре с половиной месяца назад, не работала. Энергии не было. Я думаю, это уже реакция местного населения на вторжение. Вирус уж больно оригинальный. Логика какая-то нечеловеческая. Скорее всего, собрался кластер и внедрил в систему программу. Воспользовался беспечностью пиратов. Они биокомпьютеру шикарный подарок оставили — рабочий энергоисточник. Хорошо хоть, что мутантов много перебили, слабоват оказался кластер. Иначе он бы всю базу под контроль взял. А так ресурсов не хватило.

— Чего же он раньше в систему не влез? — спростодушничал Сашка.

— Защита очень хорошая, — объяснил капитан. — Система в полном порядке, повреждений никаких. Я думаю, когда базу накрыло облаком биомассы, персонал по тревоге пытался эвакуироваться. А из серверной и ЦУПа в первую очередь. Здесь капсулы предусмотрены специальные, прямо в ангар с эвакосредствами доставляют. Вот все и смотались, а система в спящий режим перешла. Двери заблокировала, антивирус и файерволл на полную мощность — все ходы перекрыла. Мы ее взломать смогли лишь при помощи спецпрограммы, обогнавшей здешний софт на столетие.

— Ага, а после нападения, да еще с энергией, биокомп сумел заблокировать лифты и перепрограммировать пушку, — закончил я. — А может, и не одну. Придется ломать.

— Попробую, — вздохнул Юциус. — Почти разобрался в системе, еще с полчасика, и закончу. Кстати, у Михалыча все в порядке, привет передает. Лейтенант все еще в отключке, но дышит.

— Система видеофиксации случайно не сохранилась? — поинтересовался я, ухватив за хвост не дававшую покоя мысль.

— Сейчас гляну, — капитан с головой погрузился в работу, но вопрос к сведению принял.

Ладно, не буду мешать, пусть специалист делом занимается. Мельком глянув на экран КПК (32 % complete), я вернулся к Сашке с майором. Они оживленно что-то обсуждали, Волчара даже привстал из кресла от возбуждения.

— О чем речь, коллеги? — вклинился я в беседу, опускаясь на пол рядом с Сашкой.

— Пытаемся понять, почему на нас так поздно насели, — отозвался майор. — Начали бы чуть раньше, туда-сюда, и накрылись бы мы все медным тазом, однозначно.

— И какие у вас соображения? — заинтересовался я темой.

— Сашка говорит, — кивнул майор на мародера, — что они нас тупо проспали.

— А ты сам как думаешь?

— Я думаю, они с силами собирались, — задумчиво произнес Волчара. — Напали сзади, со стороны раскуроченного лифта. Ты как будто знал, что так будет. Спецом растяжку оставил.

— Неа, не знал, — отперся я. — Интуиция. Но, я думаю, ты, майор, прав. Скорее всего, тварей на этом уровне всех расколошматили до нас. И популяцию они восстановить не успели. Поэтому пришлось собирать всех с остальных уровней. На это ушло время. Мы сколько сейчас свалили? Тридцать? Наверное, больше. Последняя граната наверняка кого-то зацепила, да и на тех трех тоже несколько мутантов подорвалось. Плюс пятеро на первом уровне. Достаточно много. Персонал такой станции человек триста будет, и это только одна смена. Но я сомневаюсь, что во время последнего боевого дежурства здесь было больше народу. Плюс наверняка многие успели эвакуироваться. Оставшимся не повезло, превратились в мутантов.

— Ты хочешь сказать, что это те самые, из персонала? — поразился Сашка. — Тарасов, это бред. Как они сто лет прожили и до сих пор скачут так резво?

— А что ты знаешь о мутациях? — спросил я. — Что-то мне подсказывает, что они не размножаются. Сомневаюсь, чтобы здесь было много женщин, это все-таки не космостанция, а режимный военный объект. Отсюда вывод — мутировавших людей мало, пара сотен, может быть. И их нехило проредили до нас.

— Замечательный вывод, — ухмыльнулся Волчара. — Мне очень нравится. Из него можно сделать еще один — всех мутантов уничтожить реально. Они не восстанавливают численность мгновенно, и они не бесконечны — их не больше, чем может прокормить лес. Надо будет подкинуть начальству идейку по возвращении. По-моему, реально. Собираем двадцать-тридцать "бардаков" и бэтээров, несколько грузовиков боеприпасов, и айда по Мутагенке гулять. Идти эшелонами — десяток машин мутантов крошат, остальные перезаряжаются и дозаправляются. Потом смена. За пару суток подчистим аномалию, а то и раньше. Потом лес спалить до основания, туда-сюда. Глядишь, лет через десять про Мутагенку вовсе забудем.

— А на фига? — удивился Сашка. — Кому она мешает?

— Ну да, погранцы будут сопротивляться, — хмыкнул майор. — Но недолго, успокоятся постепенно. Зато Чернореченск сможет наложить лапу на Базу-Центральную. Ресурсов здесь достаточно, чтобы ввязаться в любую авантюру.

Мыслил майор логично, на мой взгляд. Я подумывал о чем-то подобном, но за день такие дела не делаются. Плюс кто я такой, чтобы местное руководство выделило огромные ресурсы на зачистку аномалии? Пока выгоднее было патрулировать границы, предоставив Мутагенку самой себе. Однако в свете последних открытий приоритеты могут и поменяться…

— Все это замечательно, только на нас и оставшихся мутантов с лихвой хватит, — подпортил я настроение коллегам. — Как выбираться будем?

— Как Юциус предлагал, — пожал плечами майор. — Лучше план не придумаешь.

— Я не о том. Как из серверной выбираться будем? Наверняка ведь у тамбура караулят целой толпой.

— Пускай караулят, — отмахнулся Волчара. — Откроем дверь и в упор длинными очередями. Положим, сколько сможем, а дальше видно будет.

— А дальше нас порвут, — уверенно возразил я. — В четыре ствола всех не положим, они напирать будут. Задавят массой. Думать надо.

— Вот и думай, — огрызнулся майор. — Раз самый умный.

Вот и буду. И уже, кажется, придумал. Надо только у Юциуса некоторые детали уточнить.

— Товарищ капитан, что с системой наблюдения? — приблизился я к ученому. — Удалось реанимировать?

— Кое-что сохранилось, — оторвался капитан от терминала. — В основном на верхних уровнях. Внизу темно, и освещение включить не удалось, даже дежурное. Поэтому практически на всех камерах ничего не видно. С первого уровня есть картинка, там десяток камер работает. И, как ни странно, с минус четвертого. Целых три камеры, одна как раз наш коридор контролирует. Вот, полюбуйтесь — комитет по встрече.

Ага, целый тусняк перед шлюзом. Десятка два мутантов минимум. Еще сколько-то рассредоточились по коридору. Точно не сосчитать, но много. Если толпой навалятся, задавят. Я переключил камеру, задействовав одну из тех, что на первом уровне. Тут картинка была похуже — изображение размытое и как бы плывущее, но более яркое.

— Освещение включили на нашем уровне? — уточнил я.

— Да. Только много ламп повреждено, поэтому плохо видно.

— Нормально, — картинка меня воодушевила. Думал, будет хуже. — По темноте пробиваться не придется, уже это радует. Кстати, я, кажется, понял, в чем проблема системы наблюдения. На верхних ярусах камеры какие?

— Выносные, на кронштейнах.

— Все ясно. Вы когда их включили, они тут же тест сервопривода прогнали — поворочались из стороны в сторону, сектор охватили. И пыль с объективов осыпалась. По крайней мере, большая ее часть. А на нашем уровне взрывной волной ее снесло. Поэтому картинка четче, но более тусклая из-за плохого освещения.

— Похоже на то, — согласился капитан. — Я, кстати, передатчик запустил. Сейчас тест прогоняю и ввожу кодировку Океанариума. Так что минут через двадцать будет связь.

— Мужики, связь есть! — оповестил я остальных коллег.

Коллеги одобрительно забурчали, но своих мест не покинули — отдыхали, пока была возможность.

— Товарищ капитан…

— Пал Палыч.

— Чего? — опешил я. — Аааа, тогда тоже меня по имени зовите. А то все по званию да по званию. Неудобно как-то.

— А вас как по батюшке? — уточнил Юциус.

— Сан Саныч, — засмущался я.

Не привык, чтоб меня по имени-отчеству величали. Хотя капитана понимаю, в научной среде так принято среди равных. Мы ж по возрасту не сильно различаемся — ему лет тридцать пять, край тридцать восемь. Ладно, Пал Палыч, значит, Пал Палыч. Все лучше, чем "товарищ капитан". Достала уже эта казенщина.

— Пал Палыч, в тамбуре есть видеокамера? — вернулся я к насущным проблемам.

— Была когда-то, — отозвался ученый. — Сейчас не подает признаков жизни.

— Жаль, — пробормотал я под нос, впав в задумчивость. Придется монокуляром пожертвовать. — Коллеги! У меня есть план!

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Мутагенка,

13 марта 2535 года, день.

План сработал практически безупречно. После того, как капитан Юциус вышел на связь с коллегами в Океанариуме, а те организовали нам канал с Чернореченском, оставалось решить одну проблему — как выбраться из серверной, не попав на зуб разъяренным мутантам. На переговоры ушло около часа. Пока докричались, пока городские связисты нашли полковника Соломатина, пока договорились об эвакуации силами звена штурмовиков — глава мародеров расщедрился — время шло. Массив информации практически весь перекочевал в память инфоблока, осталось подождать около двадцати минут. Пришла пора озаботиться тусняком у шлюза. Проблема решилась предельно просто — при помощи найденного в шкафу с разнообразным хламом технического скотча я прилепил оставшиеся шесть самодельных мин к стенам тамбура. По три с каждой стороны с таким расчетом, чтобы веер разлетающихся пластиковых ошметков был направлен в дверной проем. На полу посередине перехода вплотную к внутренней переборке пристроил монокуляр, все тем же скотчем закрепив его на спинке полусгнившего каркасного стула. Заряд батареи экономить было бессмысленно, поэтому интерфейсный шлейф я отцепил, активировав беспроводное соединение с КПК. Собственно, на этом ловушка для идиотов была готова. Оставалось лишь ждать.

Когда на дисплее наладонника замигала надпись "100 % complete", я отцепил прибор от админовского терминала и упрятал набитый под завязку инфоблок поглубже в рюкзак, под защиту бронеткани. Пал Палыч оповестил Михалыча, тот ответил, что пока все спокойно и приготовился прорываться к пассажирскому лифту. Как ученый и обещал, вирус он прищучил, управление лифтами восстановил, а вот систему ПВО, наоборот, обесточил. Не хватало еще, чтобы скорострельный четырехствольный автомат сшиб эвакуационный транспорт. Хоть Соломатин и направил сразу три штурмовика, но терять даже один крайне нежелательно. Почему три, спросите вы. Мы тоже поинтересовались, на что главный мародер ответил, что один для нас, а остальные два для прикрытия — будут смешивать с землей всех мутантов, попадающихся на глаза. Нас такая забота растрогала, но вида мы постарались не подать. Впрочем, учитывая прошлый плачевный опыт, перестраховка не помешает.

По моему знаку выстроились линией перед внутренней перегородкой шлюза, взяв проем на прицел трех стволов. Юциус традиционно остался в резерве — учитывая количество имеющихся в наличии боеприпасов к "страйкеру" и его особую ценность как технического специалиста. Сашку вооружили трофейным "манлихером" и он вновь приготовился играть роль отделения поддержки. Проще говоря, будет палить от бедра, создавая необходимую плотность огня. Трофейный автомат та еще поливалка, плюс магазины на сорок унитаров. И экономить не надо — с двух трупов в общей сложности взяли шестнадцать снаряженных рожков. Половину навьючили на капитана, остальные Сашка рассовал по карманам. Расставаться с любимым "сто третьим" он категорически отказался. Хозяин барин, охота лишнюю тяжесть таскать — пусть таскает.

Я вооружился КПК и рубанул рукой воздух, вглядываясь в экран. Юциус тут же с терминала открыл внешнюю дверь шлюза. В первую секунду ничего не произошло, потом в проем хлынули мутанты. Твари шли слаженно, в строгом шахматном порядке, чтобы не мешать друг другу в тесном проходе. Ни следа паники, при которой обычно толпа мгновенно закупоривает любую дверь. Если бы внутренняя переборка была открыта, бывшие люди легко и быстро просочились бы в серверную. Однако она оказалась закрыта, и первые ряды смешались, уткнувшись в броневой лист. Сзади напирали остальные, и в считанные секунды в тамбур набилось около трех десятков тварей. Я удовлетворенно кивнул и нажал кнопку дистанционки. За дверью прогрохотало шесть взрывов, практически слившихся в один, экран наладонника залило ярко-желтым, а через секунду он погас — конец монокуляру. Я ткнул в дисплей, сворачивая окошко медиаплеера, и сунул верный комп в набедренный карман. Бросив под ноги ставший ненужным пульт, я поудобней перехватил "вихрь" с включенным фонарем, и проорал:

— Давай!!!

Капитан открыл внутреннюю переборку. За долю секунды оценив обстановку — куча изорванных тел, кровавые ошметки на стенах — мы дружно открыли огонь, полосуя очередями полутьму коридора. Дико завизжали рикошеты, посыпались куски пенобетона, выщербленные пулями. Высадив по магазину, перезарядились и слаженно двинулись вперед, контролируя каждый свой сектор. Юциус пристроился сзади. Ему досталась самая тяжелая работа — тащить трофеи. Выбравшись из тамбура на оперативный простор, мы довершили разгром — несколько коротких очередей по недобитым мутантам, визуальный осмотр и прощальный подарок в виде активированной гранаты с лазерным взрывателем, которую я зашвырнул вправо от нас. Путь наш лежал к пассажирскому лифту, возле которого несколько часов назад мы обнаружили трупы незадачливых пиратов. Или не пиратов, не суть важно.

До места назначения добрались спустя пару минут — освещение хоть и неважное, но лучше, чем три фонаря на четверых. По крайней мере, видно, куда ставишь ногу, и на ящики не натыкаешься. Лифт был на месте — стоило лишь нажать сенсор на панели управления, как створки послушно разошлись, открыв доступ в тесноватую кабину. В ней обнаружилась нижняя половина давешнего полутрупа, но на нее никто не обратил внимания. Кое-как утрамбовались и Сашка ткнул пальцем в единицу на сенсорной панели.

— Осторожно, двери закрываются! — прогнусавил он, дурачась.

— Рано расслабился, боец! — рыкнул Волчара, не забывая контролировать коридор сквозь уменьшающуюся щель между бронеплитами двери.

— Бумммммм!!! — донеслось со стороны серверной.

— Ммать! — выдохнул я, облегченно покосившись на плотно сдвинутые створки, которые в этот момент плавно качнулись и поплыли вниз. — Сколько же вас там!

— Да похер! — оскалился майор. Сейчас он полностью оправдывал свою фамилию. — Главное, чтобы наверху их поменьше было.

Секунд через тридцать подъем завершился. Двери распахнулись, открыв доступ к освещенному перекрестку из двух сходящихся коридоров. Мы с Сашкой горохом высыпались из тесной клетушки, контролируя каждый свое направление, а Волчара взялся за коротковолновку.

— Михалыч, епть, прием! — гаркнул он, перекрикивая треск помех в динамике. — Готовься принимать гостей!

— В…гда… хррр… г…тов!!! Хррр…

— Тарасов, валим!

Я бросился следом за припустившим со всех ног майором. Сашка остался на месте, контролируя второй коридор. Мимо нас, в случае чего, мутанты не проскочат — либо мы на них нарвемся, либо они на нас. В любом случае Сашка это услышит.

Двести метров захламленного коридора, крутой поворот, еще около ста — и вот меньше чем через минуту бешеной гонки мы уперлись в знакомую переборку. Волчара несколько раз от души саданул ботинком по бронеплите, продублировав сигнал по рации:

— Михалыч, вылазь, мля!!! Некогда телиться!

Дверь почти бесшумно открылась, утонув в стене. В проеме показался охотник, нагруженный беспамятным лейтенантом. Майор пристроился справа, закинув руку Торопова себе на шею, и тут же рванул в сторону пассажирского лифта, буквально волоча раненого и Михалыча за компанию. При этом он умудрялся еще и контролировать коридор, держа автомат правой рукой. Охотник едва успевал перебирать ногами, то и дело натыкаясь на разнообразный мусор и сдавленно матерясь. Я держался в нескольких шагах позади, прикрывая тыл.

Обратный путь преодолели минуты за три. Все это время я горячо молился про себя, чтобы мутанты вдруг разом передохли от напавшего мора, или застряли в какой-нибудь узкой норе, или перегрызли друг друга — в общем, что угодно, лишь бы до нас не добрались. Видимо, кто-то в небесной канцелярии мои молитвы услышал — до лифта добрались без приключений.

Потом был недолгий подъем к крыше и очередной выматывающий силы бросок до одной из посадочных площадок. Дальнейшие события воспринимались калейдоскопом стремительно сменяющих друг друга кадров. Вот майор Волчара машет горящим фальшфейером, сопровождая каждое движение громкими матюками. Вот появилась на глазах увеличивающаяся точка штурмовика. Вот мы забрасываем в десантное отделение все еще беспамятного лейтенанта, следом летит связка трофеев. А вот мы смотрим на базу с высоты птичьего полета, и на наших лицах застыли ухмылки, больше похожие на гримасы боли… Получилось, ммать! У нас получилось!!!

 

Глава 9

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

13 марта 2535 года, вечер.

— Рассказывайте, герои! — полковник Соломатин придвинул к себе кружку с чаем и окинул нас внимательным взглядом.

Нас — это меня, Сашку и майора Волчару. Сразу по прибытии в Чернореченск глава "мародерской" службы затребовал нас на ковер. По-другому и быть не могло — мы сейчас являлись носителями важной информации. Наверняка протоколы допросов ушлые особисты снабдят штампами "совершенно секретно" и "только для служебного пользования". Но меня их переживания занимали мало, больше беспокоило присутствие на планете таинственных личностей, по стилю работы весьма напоминавших авантюристов из Внешних Миров. Присутствие давнее, они наверняка уже успели обжиться и заручиться поддержкой местного населения. И что они ищут — неизвестно. Если то же, что и мое начальство, то дело швах. У них форы полгода минимум. Вполне возможно, что главный приз уже изучают под микроскоп на какой-нибудь из лун Большого Змея. Есть такой газовый гигант во Внешних Мирах, там люди на спутниках обитают. Не суть важно. Сейчас нужно как можно быстрее организовать связь с базой флота на Бурной. Если появится устойчивый канал, мы любых пиратов размажем тонким слоем по астероидам. Если же с телепортом ничего не получится, то можно с системой Ахерона прощаться — клан вцепится в нее изо всех сил. Где еще такую роскошную базу найдешь? Готовая планета с остатками инфраструктуры. Все бесхозное, приходи и бери. Чернореченску этим людям с неба противопоставить почти нечего — несколько столетних штурмовиков и запас ручного оружия не в счет. Ушлые ребятишки их с орбиты в блин раскатают.

— С чего начинать? — поинтересовался я в безуспешной попытке потянуть время.

— С начала, — отрезал полковник. — Подробности меня не интересуют, все равно будете рапорт писать. Михалыч ваш уже с экспертами беседует, да и капитана в оборот взяли. Так что давайте общее впечатление и выводы. Майор?

— Базу зачистить реально, — сразу перешел к главному выводу Волчара. — Мы это уже с коллегами обсуждали. Судя по поведению мутантов, в комплексе их осталось немного. Можно на штурмовиках перебросить десант — высаживаемся на крышу, вскрываем лифты и этаж за этажом зачищаем. Главное плотность огня высокую создать. Человек пятьдесят за глаза хватит. Мы выработали основы тактики действий в комплексе, так что пойдем подготовленными. Потери не превысят допустимые.

— Хорошо, — кивнул полковник. — Еще что можете сказать?

— По Мутагенке мы пришли к аналогичным выводам, — продолжил майор. — Концентрируем бронетехнику, единиц тридцать-сорок, боеприпасов побольше, и вперед. Уничтожать всех встреченных мутантов. Работать эшелонами, тогда не смогут массой задавить. За пару дней реально аномалию зачистить. Потом напалмом пройтись по зарослям, и готово.

— В отчете подробно отразите ваше предложение, — велел Соломатин. — Плюс соображения по конкретным деталям.

— Есть.

— Лейтенант?

— Согласен с товарищем майором, — Сашка по старой армейской традиции решил свалить всю ответственность на старшего по званию. — У меня сложилось такое же впечатление.

— В таком случае слушайте приказ, — полковник на миг задумался. — В двухдневный срок разработать план операции по захвату и зачистке Базы-Центральной. Начнем с нее. Ответственный — майор Волчара. Лейтенант Иволгин поступает в его распоряжение. Вопросы? Свободны, "мародеры"!

Коллеги послушно поднялись из-за гостевого стола и просочились в коридор, плотно прикрыв за собой дверь.

— Чаю хотите, капитан? — предложил Соломатин. — Чувствую, разговор будет долгий. Может, бутербродов соорудить?

— Неплохо было бы, — согласился я. — Мы обед пропустили.

Бегство с Базы-Центральной получилось довольно сумбурным. Едва мы успели загрузиться в десантный отсек штурмовика, как машина взмыла в воздух и рванула к Чернореченску. Учитывая, что скорость ее лишь самую малость не дотягивала до звуковой, в город мы прибыли буквально минут за пятнадцать, даже сообразить ничего не успели. На старинной авиабазе в пригороде нас плотно взяли в оборот. Раненого лейтенанта тут же уволокли медики, тело Жеки, которого, как оказалось, подобрал экипаж одного из штурмовиков прикрытия, загрузили в гарнизонную труповозку и отправили в морг. Михалыча под белы рученьки приняли сразу двое офицеров СБ и увели в неизвестном направлении. Как объяснил Волчара, снимать показания. Зная дотошность безопасников, можно с уверенностью сказать, что наш друг вспомнит все до мельчайших деталей. О его судьбе мы не беспокоились — Служба Безопасности занялась охотником, так как тот был гражданским. Нас допросят с еще большим пристрастием, или еще хуже — заставят писать отчет. Капитана Юциуса обступили научники во главе с самим Зайцевым. Мы же погрузились в штабной "бобик", и как есть, при брониках и оружии, помчались на встречу с главой "мародерской" службы. Не прошло и получаса с прибытия, как мы завалились в кабинет начальства. Оружие и трофеи бросили в караулке, но в порядок себя привести не успели. Соломатин оказался краток — озадачил подчиненных написанием отчета (как знал, как знал), и выпроводил их вон, оставшись со мной наедине.

Теперь полковник потчевал меня чаем с бутербродами и готовился выжимать информацию по капле. А мне нужно срочно решить, что ему можно рассказать, а что оставить на будущее. Та еще задачка.

— Вы нашли интересующую вас информацию? — поинтересовался Соломатин, когда я уничтожил несколько бутербродов и ополовинил кружку с душистым отваром. — Я понимаю, что не в ваших интересах разглашать эти сведения, но все же любопытно…

— Честно говоря, сам не знаю, — пожал я плечами. — Забил инфоблок файлами столетней давности, но в них еще разбираться и разбираться. Почти пятьсот терабайт перекачал. Это колоссальный объем. Боюсь, "мозгу" нашей базы на Бурной понадобится не менее месяца, чтобы проанализировать все сведения. Так что сейчас ничего определенного сказать не могу.

Полковник побарабанил пальцами по столу, переваривая услышанное.

— Если хотите, могу скинуть инфу и вам, — добил я его. — Может, пригодится, когда будете Базу-Центральную обживать.

Действительно, чего жмотничать? Через неделю-другую погранцы базу зачистят, я в способностях Волчары не сомневаюсь. План разработает качественно, сто процентов. Спец по технике у них есть — Юциус себя уже показал в деле. Так что смысла нет утаивать что-либо. Тем более, в свете последних открытий архивы Базы-Центральной несколько потеряли прикладное значение. Насчет анализа я не преувеличил: такую уйму сведений придется толпе специалистов перетрясать несколько недель. И не факт, что что-то стоящее отыщется.

— Не думаю, что нам понадобится все, — покачал головой Соломатин. — Массивы хоть как-то упорядочены?

— По группам разбиты, с указанием назначения.

— Хорошо, я пришлю человека. Пусть посмотрит.

— Я так понимаю, информация с сервера базы не главное, — продолжил полковник. — Вы нашли что-то более значимое.

Это точно. Куда более значимое. Особенно для Чернореченска и других окрестных городов.

— Мы нашли доказательства присутствия на планете некой силы, — произнес я, глядя Соломатину в глаза. — И я уверен, что это не легорийцы. Генерал Злобин ошибается.

— А кто, в таком случае?

— Я точно не знаю, — отвел я взгляд. — Это люди. Могут быть из Федерации, что маловероятно. Скорее всего, это представители какого-то из пиратских кланов Внешних Миров.

— Это плохо?

— Вам решать. Если вас устроит жизнь под властью концерна авантюристов без чести и совести — то все обойдется. Будете платить дань, в первую очередь рабочей силой, во вторую женщинами. Через несколько лет превратитесь в пиратскую республику. В конце концов, нагрянет флот Федерации и разнесет здесь все к чертовой матери.

— Так себе перспектива, — заключил полковник. — А если она нас не устраивает?

— Тогда придется с ними бороться.

— Чем это может нам грозить?

— Вас расколошматят не через несколько лет, а через несколько месяцев. Пиратам нужно будет абсолютное подчинение. В случае сопротивления вас просто зачистят. С орбиты. Судя по косвенным данным, пришельцы в системе осели давно. Мы нашли на Базе-Центральной следы жестокого боя. Кто-то прорвался к ЦУПу и скачал часть информации с сервера. Однако мутанты вынудили их отступить. Произошло это четыре с половиной месяца назад. Нам удалось обнаружить два трупа этих таинственных людей. Если судить по экипировке и оружию, они могут быть из Внешних Миров. Я взял образцы. На Бурной попытаюсь установить их личности, тогда кое-что прояснится. Когда к вам начала поступать информация о "людях с неба"?

— Примерно полгода назад.

— Все сходится. Скорее всего, они каким-то образом сумели доставить в систему маяк. Может быть, просто прошли по гиперу, в этом случае интрига завязалась лет десять назад. Но факт остается фактом — они имеют доступ к системе. Могут перевозить большое количество грузов. И их достаточно много. Я подозреваю, что готовится полноценное вторжение. Без поддержки правительства какого-нибудь мира это невозможно. Противостоять ему без помощи Федерации вы не сможете.

— Задачка… — пробормотал Соломатин под нос. — И что же вы предлагаете?

— Я думаю, моему командованию придется поменять приоритеты, — сказал я. — Сейчас первоочередная задача предотвратить вторжение. Прислать флот мы пока не можем — маяка нет. Есть возможность его смонтировать на Мьеллнире, но это займет достаточно много времени. Можем не успеть. Остается второй путь — захватить маяк пиратов и перенастроить его на частоты флота. Это работа для спецназа. Без тесного взаимодействия с вами у нас ничего не выйдет.

— У вас есть план? — несколько оживился полковник.

— Наметки, — отозвался я. — Скорее даже, общее направление действий. Мне необходимо вернуться на Бурную и обговорить все с начальством. Как у нас дела с телепортом?

— Батареи смонтированы, научники говорят, что телепорт к пуску готов. Монтаж генератора идет по плану.

— Это радует. План вкратце такой: я возвращаюсь домой, договариваюсь с командованием. Через неделю возвращаюсь на Ахерон. Если канал будет устойчивый, мы сможем переправить необходимое снаряжение и группу спецназа, несколько человек. Плюс на Мьеллнире есть наша база с постоянно действующим телепортом. Главная проблема — отсутствие корабля, способного осуществлять навигацию в Системе. Плюс его нужно будет маскировать от пиратов. Они наверняка развернули систему слежения, в пространстве им никто не мешает. Дальше нам понадобится ваша помощь. Нужно будет провести расследование в Порт-Владимире и окрестностях. Возможно, придется сотрудничать с Океанариумом. Необходимо разыскать базу пиратов на планете. Потом мы спланируем и осуществим операцию по ее захвату. Или пленного возьмем, видно будет. Главное, обнаружить маяк. Если удастся его перенастроить, или хотя бы частоты сигнала узнать, флот прибудет в Систему в течение трех суток.

— Нужно подумать, — устало кивнул полковник. — Я не имею права принимать такие решения. Утром пятнадцатого числа вы будете знать наш ответ.

— Договорились. Отчет писать?

— Обязательно. Особенно обратите внимание на Базу-Центральную, саму Мутагенку тот же Михалыч лучше опишет. Вы свободны, товарищ капитан.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

14 марта 2535 года, день.

Сегодняшний день прошел в суете, равно как и вчерашний вечер. После аудиенции с полковником пришлось отправиться в едва обжитый кабинет и засесть за написание подробнейшего отчета. Сашка уже торчал за столом и старательно тыкал одним пальцем в сенсорную клавиатуру, вымучивая сухие строки рапорта. Судя по выражению лица, творческий процесс давался ему с трудом, однако врожденная деликатность не позволяла материться вслух, за что отдельное ей спасибо.

— Где майор? — поинтересовался я, занимая свое место. — Вы же вместе уходили.

— В батальоне, где ж еще, — хмыкнул Сашка. — У него там кабинет, забыл, что ли?

Ну да, туплю с устатку. За отчет браться категорически не хотелось.

— Вы же вроде должны план операции по захвату базы разрабатывать, — напомнил я. — Или опять все на старшего по званию свалил?

— Завтра, — отмахнулся напарник. — Сегодня дай бог с этой писулькой справиться.

Он с ненавистью ткнул пальцем в клавиатуру, чертыхнулся, не сдержавшись, и вновь сделал сосредоточенное лицо. Сочувствую, но помочь ничем не могу. Разве что…

— Саш, а ты что это одним пальцем тычешь? — притворно удивился я. — Нормально печатать не умеешь?

— Умею, мля, это прихоть у меня такая! — огрызнулся он. — Какая сволочь придумала отчеты? Убил бы…

— С тебя пузырь, — потребовал я.

— За что?

Я молча извлек из кармана КПК. Вот что значит вовремя вспомнить! Я, как и Сашка, бумажную волокиту ненавидел истово, от всей души. Поэтому давно уже озаботился завести небольшую программку, конвертирующую речь в текст. Наверняка и здесь такие есть, только напарник ни разу не программист, о подобных материях задумывается крайне редко. Исключительно во время написания отчетов, что случается хорошо если раз в месяц. В остальное время с лихвой хватает умения кое-как тыкать в клавиатуру.

— Вот, дарю! — я быстро законнектил наладонник с рабочей станцией и перекачал программу. — Запусти экзешник, и будет тебе счастье.

— Что это?

— Запускай, не бойся, — приободрил я. — Это переводчик речи в текст, "говорилка" наоборот. Микрофон-то есть в компе?

— А как же! — обрадовался Сашка.

— Классная штука, — одобрил он через несколько минут, хорошенько покопавшись в настройках. — Почему у нас до такого не додумались?

— Надобности не было, — отозвался я. — А у нас это широко распространенный софт, "электронный стенографист". Или секретарь. Кому как больше нравится. Только приноровиться надо — откалибровать прогу, и говорить внятно. Хотя даже после нее правка текста требуется.

— С меня пузырь, — возвестил Сашка еще через пятнадцать минут, когда процесс калибровки благополучно завершился, и на экране высветилась первая страница с текстом.

— Я, вообще-то, именно с этого и начал, — усмехнулся я. — Единственный минус — жутко раздражает, когда кто-то бухтит над ухом. И одновременно надиктовывать не получится. Так что ты давай, займись творчеством, а я немного сеть помучаю.

Дабы не смущать товарища насмешками над поражающими канцелярщиной перлами, я воткнул в уши вакуумные наушники и запустил медиаплейер. По сети шариться музыка не мешает, зато отвлекаться на напарника не буду.

Примерно через час Сашка закончил свой отчет, и мы поменялись ролями. У меня на эту работу времени ушло чуть меньше, сказывался опыт. Считай, после каждого абордажа бумагу мараю, да и командование целым штурмовым отрядом без писанины не обходится. Наверняка Волчара тоже в таких делах дока.

Домой успели аккурат к ужину. Тут, наконец, удалось избавиться от опостылевшего бронекомбеза и переодеться в спортивный костюм. После душа, само собой. Я-то еще ладно, почти не провонял, спасибо экипировке, а от Сашки потом несло, как от стада баранов. В кухню спустились посвежевшие и относительно довольные жизнью. За столом опять собралась вся семья, и расспросов о приключениях избежать не удалось. Сашкина мать, Ольга Сергеевна, удовлетворилась малым — мы целы и аппетит у нас зверский. А вот от Варвары отбитлись с великим трудом. Хотела за нами в баню увязаться, насилу отговорили. Решающее слово осталось за Андреем Вениаминовичем — он проявил твердость характера и спровадил дочурку к подружкам. В предбаннике нас ожидал бочонок "Чернореченского специального" и традиционные заедки, так что посидели от души, во всех подробностях расписав поход в аномальную зону. Правда, о находках постарались не распространяться — Соломатин запретил. Кому положено, узнают после захвата Базы-Центральной. К тому же мое отбытие развяжет генералу Злобину руки — он просто поставит противников перед фактом выхода на контакт с Федерацией. Хотя я до сих пор понять не могу, как ему удается сохранять в секрете суету на Базе-7 и отвлечение значительных ресурсов на изготовление генератора. В общем, спать отправились опять далеко за полночь.

Наутро мы с Сашкой дисциплинированно явились в "мародерскую" службу, как и положено, к восьми часам заняв рабочие места. Я попытался было разузнать насчет похода на Базу-7 — до очередного сеанса связи оставалось очень мало времени — на что Сашка предложил мне не суетиться, а вдумчиво заняться сборами, пока есть возможность. Он оказался прав — около десяти утра к нам в кабинет завалился щурящийся, словно обожравшийся сметаны кот, Петруша Еремеев.

— Товарищ капитан, у меня для вас хорошая новость! — с ходу возвестил он. — Испытания прошли успешно, аккумуляторы работают нормально. Завтра можно будет осуществить переход. Лев Валентинович немного занят, поэтому поручил мне заниматься подготовкой. Сам он прибудет на Базу-7 рано утром, а мы с вами отправимся сегодня вечером с очередным конвоем. Кстати, он везет элементы фундамента для генератора. Так что в график укладываемся.

— А чего это с вечера? — удивился я. — Связь у меня по плану в два по местному времени. Штурмовик зажали?

— Ага, — радостно кивнул Петруша. — Сказали, не баре, с конвоем доберетесь. А конвои сейчас чуть ни через каждые четыре часа идут. Уже целую дорогу набили в степи, площадки для привалов организовали. Можно хоть ночью ехать. Мы, собственно, ночью и прибудем — отправка в семь вечера.

— Хорошо, я буду готов. Откуда отбытие?

— Из расположения "фортификаторов", их на сопровождение припрягли.

— А если честно, — продолжил Еремеев, — штурмовики сейчас заняты все. По секрету ребята с авиабазы рассказали. Два борта постоянно мотаются до Океанариума и обратно. Еще три патрулируют Мутагенку — проводят аэрофотосъемку. Карту составлять будут.

— Расшевелили мы болото, напарничек! — хлопнул я Сашку по плечу.

— На моей памяти еще такого не было, — согласился тот. — Чтобы все наличные воздушные силы в дело пустили — да такого со времен Бойни не случалось. Что будет, ой что будет!!!

— Короче, я пошел, — стушевался Петруша. — Сбор в расположении "фортификаторов" в восемнадцать ноль-ноль.

— И еще, — обернулся он уже от самой двери, — товарищ капитан, спасибо за книги.

— Да не за что…

Когда за посетителем захлопнулась дверь, я недоуменно воззрился на напарника:

— И что это было?

— В смысле? — не понял Сашка.

— И это все? — продолжил удивляться я. — Мне завтра домой возвращаться, через телепорт, что характерно. И меня об этом ставит в известность лейтенант? А как же серьезный разговор на дорожку? И вообще, почему меня не мурыжат по полной программе? Я еще в Дубовке сильно удивился. А в Чернореченске на меня чуть ли не начихали с высокой колокольни… Как будто я не первый за сто лет человек из Федерации, а обычный погранец. Или "мародер". У вас безопасники настолько наивные?

— Я даже не знаю, что сказать… — растерялся напарник. — Самому странно. Эсбэшники у нас зверюги, если возьмутся, света белого не взвидишь.

— Кстати, все время забываю спросить, — уставился я на Сашку. — Ты почему такой не любопытный? Петруша вон хоть книжки выцыганил, а тебе вообще по фигу. Тебе-то известно, кто я и откуда. А ты с самой первой ночи как воды в рот набрал. Хотя нет, как раз первую ночь ты меня донимал, а потом как отрезало… Почему?

— Соломатин приказал, — признался напарник.

Ишь ты, смутился немного. Раньше я за ним такого не наблюдал.

— Понятно… Что ничего не понятно. А еще он тебе что приказал?

— А вот это конфиденциальная информация, — взял себя в руки Сашка. — Больше ничего не скажу.

Ага, это тоже знакомо — упрямая складка пересекла лоб, сидит набычившись. Точно не скажет. Даже пытаться нечего. Ну и ладно…

— До "фортификаторов" хоть довезешь? — поинтересовался я.

— Довезу. Только сейчас там делать нечего, после обеда собираться начнем. Как раз успеем.

— Ты тоже на базу? — удивился я. — Тебя же вроде в распоряжение Волчары передали.

— Нет, я остаюсь, — отозвался напарник. — Там без меня справятся. Приказали к штурму Базы-Центральной готовиться. Буду командовать одной из групп. Штурм дня через три намечен.

— Это тебе вчера сказали?

— Ага, как только мы с майором ушли от полковника. Зам его задачу уточнил. Так что поедешь на Базу-7 с Петрушей.

Досадно. А, все равно через неделю вернусь. Я почти уверен, что руководство с моим планом согласится. Правда, местное начальство что-то с ответом не торопится.

А вот и оно, легко на помине — в верхнем левом углу монитора замигал значок вызова по аське. Активировав окошко, увидел предписание явиться через двадцать минут к полковнику Соломатину.

— Вызывают? — оторвался от своего дисплея Сашка.

— Ага. К полковнику через двадцать минут.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

14 марта 2535 года, день.

В приемной начальника мародерской службы было пусто. Уже знакомый адъютант смерил меня равнодушным взглядом, потом заглянул в органайзер, выведенный на монитор, и величественно кивнул на дверь:

— Проходите, товарищ капитан, вас ждут.

Соломатин встретил меня в одиночестве. Я чуть было не спросил, где генерал, но вовремя опомнился. Удивляют меня местные начальники, очень удивляют. Казалось бы, самое время собраться и обсудить в подробностях дальнейшие планы. Как-никак, от них судьба Чернореченска, и не только, зависит. А тут эвон как — уматываешь, ну и уматывай…

— Товарищ полковник! Капитан Тарасов по вашему приказанию прибыл!

— Заходите, капитан, — Соломатин слегка поморщился, оглушенный моим уставным рыком. — Присаживайтесь.

Я устроился поближе к хозяину кабинета, как раз в самом углу, образованном двумя столами. Вопросительно глянул на полковника.

— Во-первых, капитан, давайте без этой уставщины, — зашел издалека Соломатин. — Не будем притворяться, что вы мой подчиненный. Пришло время равноправного партнерства. Да, вы правильно поняли. Руководство Чернореченска согласилось с предложенным вами планом действий. Скажу больше, коллеги из Океанариума тоже его поддержали. Мы пока не стали посвящать в происходящее людей из Порт-Владимира, но, если мы собираемся претворять план в жизнь, без их поддержки не обойтись. Это во-вторых.

— Есть еще и в-третьих? — осведомился я.

— Да, — полковник задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Мы хотели бы получить гарантии от Федерации.

— Как вы это себе представляете, товарищ полковник? — я удивленно вздернул бровь. — Письменный договор? Поставки вооружения?

— Понятия не имею, — вздохнул Соломатин. — Просто передайте командованию нашу просьбу. Пусть подумают, чем смогут нам помочь. Важен сам факт, этакий жест доброй воли в нашу сторону.

— Хорошо, передам.

— В таком случае, не смею вас больше задерживать, — поднялся полковник. — Встретимся через неделю.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

14 марта 2535 года, вечер.

Сказать, что Соломатин меня удивил — это ничего не сказать. Я был в недоумении. Я рассчитывал на длительные допросы, мнемосканирование (в Дубовке из чистого упрямства отказался, чтобы сразу не сдаваться), многократные проверки… Да все, что угодно — только не полное равнодушие. У нас бы такого посланца мурыжили долго и упорно, навязали бы толпу сопровождающих, напичкали одежду и снаряжение фиксирующей аппаратурой, загипнотизировать бы попытались, в конце концов. Можно, конечно, сослаться на техническую отсталость, но тоже не вариант — репликаторы работают, уж в единичном экземпляре изготовить любую шпионскую штучку не составит труда. Поверили, что я не вру? Может, и так, да только должность тому же полковнику не позволяет на веру ничего принимать. Как бы ни доверял, а проверить просто обязан. Опять же, в чем не вру? В том, что из Федерации? Это легко доказать, что я и проделал. А вот насчет целей меня должны были пытать старательно и предельно качественно. Чего в реальности не произошло. Что-то тут нечисто…

Настроение окончательно испортилось. До отправления конвоя оставалось не так уж много времени, а надо еще успеть пообедать и собраться. Приобретенные здесь пожитки я с собой забирать не собирался — смысл, если через неделю вернусь? Все равно у Сашки квартироваться буду. Добытой на Базе-Центральной информацией поделился с соломатинским адъютантом, когда от полковника вышел. Управились буквально за полчаса. Снаряжение в оружейке мародерской, получить под роспись не составит труда. Трофеи там же, но тащить их с собой никакого смысла не вижу. Зафиксировал все на видео, особенно номера стволов — и готово. Маркировку унитаров тоже записал. Шлемы, правда, с собой надо захватить, не хочу в таких условиях в сложной электронике ковыряться. Остается разве что казенное обмундирование домой закинуть, пригодится по возвращении. Сдать "сто третий" с кольтом. И посидеть на дорожку.

Сашка, увидев мою кислую рожу, вопросов задавать не стал. Просто накинул китель и сказал:

— Пошли, что ли?

Пообедав в "мародерской" столовой, мы наведались в оружейку. Обменяв свое снаряжение на казенное оружие, я принялся облачаться в верный бронекостюм, немало удивив местного прапора. Тот заинтересованно наблюдал за процессом и цокал языком. Сашка же на происходящее не обращал внимания. Покончив с переодеванием, я увязал камуфляж и берцы в аккуратный узел.

— Поехали до дома? — спросил я напарника.

— Поехали, — согласился тот. — Чего зря на работе торчать… Дома время скоротаем.

— А тебе разве не надо с Волчарой план разрабатывать? — в очередной раз напомнил я.

— Неа, — помотал головой напарник. — Все уже готово, Игнат в этом деле дока.

— Тогда погнали.

До коттеджа добрались быстро, хотя на КПП нас попытались было завернуть обратно. Дежурный лейтенант аргументировал это тем, что рабочий день еще не закончен. Однако Сашка слегка наехал на него, бравируя статусом сотрудника особой группы, и мы благополучно миновали препятствие.

В не успевшей стать родной комнате я долго не задержался, лишь повесил обмундирование в шкаф. Оставшиеся до сбора три часа скоротали за неторопливой беседой, обсуждая нюансы предстоящего штурма Базы-Центральной и попивая душистый отвар. Ольга Сергеевна собрала на дорогу домашней снеди, преимущественно всяких печеностей. Мой отъезд на неделю с небольшим объяснили служебной необходимостью, а в подробности она вдаваться не стала. Не тот характер.

Наконец, подошло время отправляться. Привычно загрузились в Сашкин "бобик" и неторопливо покатили по городу. У основной массы населения рабочий день как раз закончился, и транспорта на улицах хватало, поэтому в одном месте даже влипли в нечто, напоминающее пародию на пробку. Сашка возмущенно жал на клаксон и матюкался, а я едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. После наших мегаполисов местный затор других эмоций не вызывал. В конце концов, добрались до ППД "фортификаторов", и даже почти не опоздали.

На знакомом плацу выстроилась небольшая колонна — четыре "шишиги" в сопровождении двух бэтээров. В этот раз конвой сопровождала вторая рота, так что знакомых лиц не было видно. Ротный, майор плотного сложения с удивительно незапоминающимся лицом, представился как Иванайский и определил меня в экипаж "четверки" — бэтээр с таким номером шел в голове колонны. Десантный отсек был пуст, поэтому я устроился относительно удобно — лавка длинная, можно даже полежать. Зная способность восьмиколесной машины глотать неровности, я приготовился немного подремать в пути. В общем, жизнь налаживалась.

Минут за пятнадцать до отправления я попрощался с Сашкой, и тот укатил по одному ему ведомым делам. Запоздало хлопнул себя по лбу — забыл спросить, как у Михалыча дела. Но тут же решил проблему. Устроившись в бэтээре, зашел с КПК в сеть и отстучал послание охотнику в магазинную аську. Тот оказался на месте, и мы перекинулись парой фраз, делясь впечатлениями о прошедшем дне. Безопасники его отпустили еще с вечера, тщательно запротоколировав показания. В награду даже пообещали привлечь к зачистке Мутагенки в качестве эксперта. В общем, приключением Михалыч остался весьма доволен. Я порадовался за охотника — хоть кому-то наша вылазка доставила положительные эмоции. С другой стороны, я его хорошо понимал — привыкнув постоянно рисковать, столько лет проторчать в мастерской, приводя в божеский вид оружие более удачливых охотников. Хуже пытку сложно придумать.

Раскатистая команда "по машинам!" застала меня в момент обшаривания очередного сайта. Я вырубил КПК и удобнее устроился на лавке — спать пока что не хотелось, вот примерно через часок начнет клонить в сон под мерное покачивание корпуса машины. Бэтээр плавно тронулся с места, и я мысленно попрощался с Чернореченском. Чисто на всякий случай.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

15 марта 2535 года, раннее утро.

Дорога заняла на удивление мало времени. Правда, я успел хорошенько вздремнуть, убаюканный качкой. Почти как на яхте в хорошую погоду, когда мелкая волна шлепает в борт. Не хватало только характерных звуков, но мерный рокот движков заменил и их. Спалось прямо-таки замечательно. Когда, наконец, колонна достигла места назначения, и бэтээр застыл на месте, потрескивая заглушенными моторами, я поймал себя на мысли, что вылезать из уютного чрева машины очень не хочется. Но надо.

От души зевнув, я подхватил пожитки и выбрался из десантного отсека. Хорошо, что у местных бэтээров корпуса как у восьмидесятой модели, боковые двери имеются. Не пришлось спросонья акробатикой заниматься.

База-7 встретила нас суетой и бестолковым мельтешением — по крайней мере, на первый взгляд. Стояла глубокая ночь, но это не мешало персоналу заниматься своими делами. Все вокруг куда-то спешили, из грузовых "шишиг", присоединение которых к конвою я благополучно проспал, под звучные матюки прапоров личный состав споро выгружал какие-то непонятные ящики. Внутреннее пространство базы то и дело прорезали ослепительные лучи прожекторов со сторожевых вышек. Со всех сторон доносился рев строительной техники, кто-то кому-то недалеко от меня вставлял пистон, не особо стесняясь в выражениях. В общем, нормальная армейская жизнь.

— А, капитан! Вот ты где! — вынырнул из тени майор Иванайский. — Приехали, пошли в палатку тебя определю. Будешь со мной квартироваться. Не против?

— Не против, — зевнул я.

— Я, собственно, только пожитки брошу, — пояснил майор. — Спать некогда. Разгрузка, патрулирование, еще кое-что по мелочи. Нас на неделю сюда пригнали, пересменок. Завтра вояки в Чернореченск, а мы на их место заступим.

Навьючившись вещами, я проследовал за жизнерадостным майором. А неплохо тут местные устроились! Со времен моего последнего визита База-7 претерпела значительные изменения. Не вся, конечно, а только ремонтный комплекс. Вокруг воронки, ведущей в подвал, вырос целый военный городок. От временного периметра из "шишиг" и металлических щитов не осталось и следа. Пенобетонный забор высотой в пару метров охватил территорию чуть ли не в пару гектар. Когда только успели. Хотя ничего удивительного — плиты готовые и относительно легкие, "шишига" сразу с десяток увезет. А это уже пятьдесят метров. Четыре грузовика — и одна сторона периметра готова. Вышки натыканы через каждые полсотни метров, и не быстроразборные, как на "фортификаторских" машинах, а капитальные, с большой площадкой. И для пулемета есть место, и для прожектора. По верху забора протянута колючая проволока. Въездов в периметр два, и оба перекрыты бэтээрами и КПП со шлагбаумами и пулеметными гнездами. Наверняка еще и заминировано все вокруг. Не сомневаюсь, что и окрестности как минимум двумя рядами заграждений из колючки опутаны. В общем, крепко обосновались военные. Помнится, Соломатин что-то про форпост говорил…

Внутри периметра территория была разделена на три неравных куска — на самом маленьком торчало четыре складских ангара настолько затрапезного вида, что я чуть не прослезился. Во всех мирах, где только ступала нога человека, таких построек как грязи. Совершенно стандартные, полукруглые, из рифленого железа. Складской комплекс отделен от большего куска забором из "егозы", и часовые прохаживаются, лениво посматривая на суетящихся рабочих. Самый большой участок занят под строительство — аккурат над воронкой несколько бригад с техникой возводят что-то непонятное. То ли штабное здание, то ли форт — хрен разберешь. Еще только первый этаж вывели под перекрытия. Да и не важно это, по большому счету. Наш с майором путь лежал вдоль внутренней стороны периметра к третьему клочку земли. Здесь густо торчали палатки — начиная от маленьких, двухместных, до прямо-таки гигантских, рассчитанных на взвод. В одну из них, на глаз четырехместную, мы с Иванайским и зашли. Изнутри она оказалась разделена на два блока — в первом здоровый стол и десяток складных стульев, а во втором пара раскладушек.

— Штаб у меня здесь будет, — пояснил мой спутник. — Пока вдвоем перекантуемся. Я так понимаю, ты только до завтра?

— Ага, — не стал я вдаваться в подробности.

— Ну, тогда располагайся, — сделал широкий жест майор. — А я пойду дармоедов своих гонять. Завтра отосплюсь.

Оставшись в одиночестве, я сгрузил пожитки рядом с одной из раскладушек и завалился спать. Даже раздеваться не стал, только шлем снял, да рюкзак скинул. Минут через двадцать, устав ворочаться, я провалился в забытье, перешедшее в беспокойный сон. Снилась всякая галиматья. Подсознание выдало жуткую мешанину из аборигенов, прущих на пулеметы, мутантов и почему-то "черных археологов". Все они пытались добраться до меня, я изо всех сил отбивался, но, в конце концов, они давили массой и я вскакивал, потерянно озираясь. Однако, полностью не просыпался, и через пару минут вновь проваливался в видение. Уже под утро приснился Соломатин, что-то строго выговаривающий Сашке с Волчарой. Те стояли, понурившись, и терпеливо ждали окончания разноса. Чем дело закончилось, я так и не узнал — проснулся. Часы в КПК показывали семь утра по местному. До перехода оставалась уйма времени, надо бы чем-то заняться…

Дело нашлось сразу же. Как оказалось, вскочил я на сигнал побудки — в военном городке, пусть и временном, и порядки оказались военные. Шустрый паренек ловко сыграл на трубе "подъем", и, когда я вылез из палатки, вокруг уже было множество сонного народа. Все спешили по неотложным делам — кто в сортир, кто в умывалку, а кто уже и к продуктовому складу — завтракали сухим пайком. Впрочем, позднее выяснилось, что горячим тут не пренебрегают — обед, как и положено, из трех блюд с пылу с жару. Просто заполночь раскочегаривать полевую кухню несколько не с руки.

Пока я был занят водными процедурами и посещением одного интересного места, кто-то приволок в палатку мою порцию. Оказалось, что это сам майор озаботился — завалился буквально через несколько минут и приглашающее махнул рукой:

— Налетай, капитан!

Я не стал отказываться, со своей стороны выкатив домашние гостинцы от Ольги Сергеевны. Иванайский довольно хрюкнул и с аппетитом принялся уплетать пирожки. Я не отставал.

После завтрака майор вновь умчался по делам, а я отправился прогуляться по базе. При дневном свете она произвела еще большее впечатление. Капитально устроились военные, теперь никакие кочевники не страшны. Попытался было подойти поближе к таинственной стройке, но меня остановил бдительный часовой и посоветовал прогуливаться в другом месте. Я не стал возражать, тем более что на глаза мне попался ни кто иной, как Петруша Еремеев. Эту жертву я не упустил.

— Петруша! — обрадовался я, прихватывая его за локоток. — Доброе утро!

— Доброе, — уныло отозвался тот.

— Чего грустим?! — удивился я. — Погода отличная, позавтракали хорошо, чего еще надо?

— Да забодали эти монтажники! — выпалил он, почувствовав во мне благодарного слушателя. — Как их к порядку приучить, ума не приложу!

— Что, не слушаются? Бывает, — неискренне посочувствовал я. — Наверное, они постарше тебя?

— Ага, старичье, блин! Сами все знают, желторотиков слушать не желают.

Ну да, молод еще парнишка, такому с опытными мужиками сложно. Но это его проблемы, раз погоны офицерские нацепил, значит, должен уметь с личным составом общий язык находить. Мне сейчас другое интересно…

— Петр, может, просветишь меня, пришлого? Чего это тут отгрохать задумали?

— А, база будет погранцовская, — отмахнулся тот. — Место уж очень удобное, и богатое, чего скрывать. Плюс если телепорт заработает на постоянной основе, его охранять нужно будет очень серьезно. Вот и решили городок здесь заложить, типа Заставы. Через пару лет будет нормальное место с большим населением. И княжество расширится, а это тоже хорошо — новые угодья, хутора вырастут.

Эвон как! Я своим появлением спровоцировал экспансию Чернореченского княжества на юг. Круто. С другой стороны, логично. Если телепорт наладим и договоримся, можно будет товары из Федерации гнать. Первое время, пока навигацию не откроем. Потом проще станет на кораблях доставлять грузы, энергетически выгоднее. Но телепорт все равно хозяйственного значения не потеряет, если в Океанариуме такой же есть, можно будет канал организовать. Кстати, идея. Что там Соломатин насчет гарантии намекал? Будет вам гарантия. Подкину начальству мысль поднять архивы и найти коды всех телепортов в системе. Потихоньку-полегоньку восстановится телепортационная сеть, в пределах планеты энергозатраты невелики. А выгода очевидна.

— Аккумулятор-то хоть смонтировали? — поинтересовался я. — Будет канал в расчетное время?

— Будет. Все готово, систему протестировали, прогнали в холостом режиме. Осталось с той стороны сигнала дождаться.

— Это радует, — кивнул я. — А то меня не пускают, часовой зверюга — не положено, и все.

— Никого не пускают, — отозвался Петруша. — Во избежание. За два часа до расчетного времени доступ откроют. Как раз Лев Валентинович должен будет прилететь.

— Не доверяет?

— Почему? — удивился Еремеев. — Доверяет. Но и самому интересно посмотреть на переброску. Это же первый переход за не знаю сколько лет. Уникальный опыт. Ни один ученый не согласится подобное пропустить.

— Ну ладно, бывай, — закруглился я.

Поболтали, и будет. Пойду время до обеда убивать.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

15 марта 2535 года, день.

Проблему свободного времени решил предельно просто — принялся наговаривать на КПК отчет о проделанной работе. Все равно от этого не отвертеться, так почему бы заранее не заняться? Пока свежи воспоминания. Так что оставшиеся три часа пролетели практически незаметно. А там и обед подошел — от горячего борща и гречки с мясом я отказываться не стал.

После обеда быстро собрал пожитки и отправился к таинственной стройке. На этот раз часовой меня пропустил, предварительно потребовав удостоверение личности. Сверил данные в офицерском билете с каким-то списком и поднял шлагбаум, перегораживающий проход в путанице "егозы". Я не стал испытывать терпение служивого и быстренько просквозил мимо.

Как я уже говорил, от воронки не осталось и следа. Вместо нее обнаружилась тривиальная пенобетонная лестница, ведущая в крытый переход. Спустившись вниз, я оказался в довольно просторном помещении, чем-то напоминающим бомбоубежище в старых многоквартирных домах. Серые стены, такой же пол, даже потолок не облагорожен слоем побелки или хотя бы водоэмульсионной краски. Художественный примитивизм как он есть. Квинтэссенция минимализма. Единственную обстановку бункера составляли две мощные бронедвери — судя по расположению, одна вела вглубь подвала, а вторая к терминалу. Около этой двери отирался взъерошенный отрок интеллигентного вида, скорее всего, кто-то из команды научников. Завидев меня, он несколько оживился и поинтересовался:

— Капитан Тарасов?

— Он самый, — отозвался я. — Пройти можно?

— Да, только вас и ждем, — отрок набрал код на сенсорной панели, и дверь величественно распахнулась, чуть слышно прошипев гидроприводом.

Да, не поскупились военные! Мало того, что она с электронным замком, но еще и толщиной чуть ли не полметра. Как в хранилище какого-нибудь швейцарского банка.

Отрок нырнул в дверной проем, приглашающе махнув рукой, и я последовал за ним в темноту грузового терминала. Впрочем, я ошибся — темным оказался переходной тамбур, отделенный от места назначения еще одной бронепереборкой, чуть более хлипкой — всего-то сантиметров десяти толщиной. Миновав импровизированный шлюз, я, наконец, попал в вожделенный зал с телепортом. Как же тут все изменилось! От слоев вековой пыли не осталось и следа, мусор собран и вывезен в неизвестном направлении. Дыра в стене, пробитая мной не так давно, тщательно заделана. Лампы отмыты, разбитые заменены — в ярком свете диодных трубок можно разглядеть мельчайшие щербины в пенобетонном полу. Пульт управления приведен в порядок, дисплеи таинственно мерцают, скрывая до поры до времени изображение под скринсейверами в виде гуляющих звезд. Рама телепорта надраена чуть не до блеска, толстые пучки силовых кабелей заново заизолированы и аккуратно собраны в шлейфы, чтобы под ногами не путались. Лепота.

От старинной мебели не осталось и следа — вдоль одной из стен вытянулась шеренга складных каркасных стульев, у пульта красуются три новеньких крутящихся офисных кресла со щегольской обивкой из кожзаменителя. Одно занято лохматым типом — вроде военный, если судить по растрепанному камуфляжу. По всем остальным признакам, как-то: безумный взгляд, недельная небритость, выпростанный из-под ремня китель — явный научник. Давешний отрок уверенно занял соседнее кресло и принялся выстукивать на сенсорной клавиатуре какие-то команды. Ко мне он интереса больше не проявлял — дескать, завел, а дальше сам. Сам, так сам. Я прошел к ближайшему от телепорта стулу и с удобством расположился на нем, скинув поклажу. После сытного обеда немного клонило в сон, и я решил не сопротивляться позыву, благо до "времени Х" еще оставалось около полутора часов.

Покемарить мне удалось примерно полчаса. Затем я был безжалостно разбужен завизжавшей сиреной и ослеплен мигалкой, расположенной над дверью — когда только поставить успели, гады. Когда я заходил в терминал, обошлось без спецэффектов. Кого, интересно, так помпезно встречают?

Ответ я получил буквально тут же — через открывшуюся дверь в терминал уверенно просочилось полтора десятка экипированных по последнему слову техники вековой давности коммандос. Уверенно выстроились вдоль стены напротив. Красавцы! Все при них — и шлемы типа моего, и броники, и защитные костюмы со всеми причиндалами. Неплохо запасники Чернореченска пошерстили, по всему видно. И вооружены соответственно — аналогами моего "вихря", слегка устаревшими по дизайну, но никак не по эффективности. Двое тут же принялись монтировать прямо напротив рамы телепорта нечто, до боли напоминающее крупнокалиберный пулемет. Собственно, он и есть — станковый "дестройер" калибра 14,5 мм. Это на кого же они такую дуру приготовили? На меня, что ли? Смешно, ей богу.

Пока я в состоянии некоторого ошеломления (сказал бы короче, да непечатно будет) пялился на бойцов, в помещении терминала появились главные действующие лица. Я удивился еще больше, узнав в вошедших генерала Злобина, главного научника Зайцева и — сюрприз! — майора Волчару. Гости своим привычкам не изменили — генерал все в том же камуфляже с генеральскими фальшпогонами, Лев Валентиныч красовался в чем-то растрепанном туристическом, а товарищ по недавним приключениям в дополнение к обычному обмундированию влез в бронежилет. Правда, разгрузки я на нем не наблюдал, все вооружение ограничивалось стандартным кольтом в набедренной кобуре. Не хватало в честной компании разве что Соломатина. Петруша Еремеев проскользнул тенью за спиной у начальства и занял последнее свободное место у пульта. Все это я отметил, вскакивая со стула и вытягиваясь по стойке "смирно". Однако, двусмысленная ситуация. Непонятно, толи докладывать по всей форме, толи отбиваться изо всех сил.

— Здравия желаю, товарищ генерал!

— Приветствую, товарищ капитан-лейтенант.

Зайцев коротко кивнул, а Волчара неожиданно подмигнул и показал большой палец — не дрейфь, мол. Ага, не дрейфь! Что за спектакль устроили, прямо дети малые. Маячивший позади генерала адъютант метнулся за стульями, и высокие гости устроились напротив меня. Волчара остался стоять, отступив Злобину за спину.

— Присаживайтесь, капитан, — махнул рукой Злобин. — Нечего передо мной тянуться, вы мне не подчиненный. Пришла пора поговорить на равных.

Где-то я это уже слышал, и недавно.

— Условия не подразумевают равенства, — мотнул я головой в сторону ребятишек при полном параде. — Вам не кажется?

— Не обращайте внимания, — отмахнулся генерал. — Это небольшая страховка на случай непредвиденных обстоятельств. Я от всей души надеюсь, что она нам не понадобится.

А уж я как надеюсь! Правда, вслух об этом говорить не стал.

— Чем, собственно, обязан такому вниманию? — попытался я завязать беседу.

Генерал тон принял:

— А как вы хотели? Первый за сто лет пришелец заслуживает куда больших почестей. Если серьезно — признайтесь, капитан, неужели вы не задавались вопросом, почему вас так просто отпустили? Почему не мурыжили несколько недель в застенках СБ, не подвергли принудительному мнемосканированию, на худой конец?

— Грешен, задавался, — я посмотрел генералу в глаза.

Нашел, кого пугать! Злобин в гляделки мог переиграть кого угодно — хоть памятник бронзовый. Видать, обширная практика у человека. Куда мне до него.

— Ответ, между тем, прост, — продолжил развивать тему генерал. — Первой моей мыслью как раз и было подвергнуть вас всем этим неприятным процедурам. Потом я подумал — какого черта? Слишком банально и даже немного пошло — бросить первого за сто лет представителя Метрополии в застенок и выбивать признания в несуществующих грехах. То, что вы именно из Федерации, не вызывало никаких сомнений. Оставалась самая малость — узнать истинную цель вашего появления. И тогда я решил поступить изящно — предоставить вам определенную свободу действий, и посмотреть, что из этого выйдет.

— Только поэтому? — удивился я. — Могли бы просто спросить.

— Была еще причина. Если бы мы вас приняли, как полагается, то информация об этом уплыла бы на сторону максимум через сутки. Я не питаю иллюзий относительно полной неподкупности людей из СБ. А конкурентов у меня хватает, как вы знаете. Тут же поднялся бы шум до небес, а там и до полной огласки недалеко. Предоставить вас самому себе, интегрировав в "мародерскую" службу под простенькой легендой — оптимальное решение. В результате о вашем появлении узнал резко ограниченный круг лиц. По пальцам можно пересчитать — Иволгины, старший и младший, майор Зубов и лейтенант Нефедов из СБ, командир "мародеров" Соломатин, и мы со Львом Валентиновичем.

— Петрушу забыли, — подсказал я.

— Да, еще лейтенант Еремеев, — машинально повторил генерал. — Остальные вовлеченные в сферу вашей деятельности люди могли лишь послужить источником непроверенных слухов. А дальше все случилось само собой. После беседы с Соломатиным вы сами поддерживали режим секретности, освободив нас от порядочной головной боли. Однако не обольщайтесь — за вами неустанно следили.

— Сашка тоже? — кажется, голос мой немного дрогнул, не удалось сдержать разочарования.

— Иволгин — в первую очередь, — отрезал генерал. — Он и жить вас к себе сосватал, чтобы проще было контролировать. А старшего Иволгина мы привлекли как независимого эксперта. С его опытом работы с людьми он бы вас на счет "раз" раскусил, вздумай вы юлить. Плюс в обмундировании, выданном вам, было размещено несколько микрофонов и микрокамера. Не обижайтесь, капитан, но в подобных делах вы дилетант.

— Не спорю, — согласился я с очевидным фактом. — А кто еще следил?

— Вам поименно назвать всех сотрудников технического отдела? — хмыкнул Злобин. — Вас дистанционно вели. Это кроме Иволгина. А потом майор Волчара присоединился. Он действовал по прямому приказу. Поэтому и в Мутагенку с вами пошел. И никто ему в этом не препятствовал. Вам не показалось странным, что целый командир роты бросил подразделение в такое горячее время — в самый разгар строительства нового форпоста? "Фортификаторам" здесь самое место.

— Показалось, — подтвердил я. — Михалыч-то хоть не ваш казачок?

— Не наш. Но отчеты тоже писал. Добровольно-принудительно.

Вот и верь после этого людям! Хотя, если подумать — это гораздо лучше, чем жесткое потрошение в застенках местной "кгявавой гэбни". И на парней обижаться грех — они на благо Родины работали.

— И слежки вам хватило, чтобы убедиться в правдивости моих слов?

— По большей части, — кивнул генерал. — После мнемосканирования исчезли последние сомнения.

— Когда? — только и смог выдавить я.

— Помните, капитан Юциус целых два часа в БРДМ "мозговерт" монтировал? Тогда он еще сканирующий контур в командирское кресло встроил. Благо вы сами оттуда Торопова согнали. Если бы не догадались, кто-нибудь из ваших коллег идею бы подал. Сама процедура заняла примерно полчаса, данные напрямую передавались коллегам капитана. Они расшифровали показания сканера и полностью подтвердили вашу искренность. По крайней мере, в той части информации, что вы донесли до нас. О чем-то, безусловно, умолчали. Но это, как я понял, напрямую связано с вашим походом на Базу-Центральную.

— Так точно, — признаться, генерал добил меня окончательно. А я, наивный, все удивлялся, чего это Юциус всю дорогу с терминалом не расстается, все графики какие-то изучает! Теперь ясно, что он изучал. А подводники-то хороши! Однозначно нас обставили в этом вопросе. — Если начальство мне разрешит, я поставлю вас в известность о моем задании сразу по возвращении.

— Это полностью на усмотрение вашего руководства, — отмахнулся Злобин. — Мы не настаиваем, события столетней давности пока лежат вне сферы наших интересов. Нас больше заботит, что происходит здесь и сейчас. В свете ваших открытий в Мутагенке и наших агентурных сведений сотрудничество с Федерацией является единственным приемлемым способом преодоления текущего кризиса. Надеюсь, мы полностью прояснили ситуацию?

— Почти, — я машинально глянул на часы, которые кто-то присобачил прямо над рамой телепорта. Еще полчаса в запасе есть. Можно и дальше беседовать. — Мне одно не понятно — как вы сумели вот это все организовать?

Я сделал неопределенный жест рукой, охватывая окружающее пространство.

— Как я объяснил строительство форпоста? — усмехнулся генерал. — Предельно просто. Вы у нас по документам как проходите? Правильно, капитан Поисковой Службы. Что может быть естественнее "мародера", обнаружившего захоронку? Вот именно. Убедить Совет основать новый форт под предлогом освоения запасов Базы-7, и под шумок расширить территорию княжества не составило труда. Вот обосновать переброску сюда нескольких мощных аккумуляторов и изготовление генератора — задачка посложнее. Но, отправив вас в свободное плавание, я выиграл главное — время на обработку коллег из Совета. Когда дело дошло до энергетики, я уже привлек на свою сторону большую часть советников. Они в курсе, что здесь обнаружено кое-какое оборудование, могущее оказаться полезным, но без подробностей, конечно. И каждый из них думает, что в деле только он. Ну, может, еще парочка. Поэтому все молчат и поддерживают мои предложения. После вашего ухода я официально уведомлю Совет о вашем существовании. По факту. Им останется смириться, потому что контактируете вы только со мной.

— Для чего такие сложности?

— Политика, капитан. К тому же я процентов на девяносто уверен, что кто-то из совета связан с пришельцами. Скорее всего, ставленники Торгового Братства. Время открытой схватки с ними еще не пришло, поэтому приходится проявлять осторожность. Теперь я ответил на все ваши вопросы?

— А можно еще один? — наглеть, так до конца. — Зачем столько бойцов? Да еще с пулеметом?

— Элементарная предосторожность, — пожал плечами Злобин. — Хоть мы и удостоверились, что вы посланец именно Федерации, а не каких-нибудь проходимцев, и тем более не агент легорийцев, но осторожность проявить обязаны. Кто знает, вдруг мы телепорт включим, а из него какие-нибудь монстры повалят. Или десантники. Или того хуже — боевые педерасты. Я почитал кое-что из вашей библиотеки, признаться, впечатляет уровень бардака и терпимости ко всякой мрази. Шучу, конечно.

Если у вас нет паранойи, это еще не значит, что они за вами не следят. Как раз мой случай. Понятно теперь, почему никто не запретил мне библиотеку раздавать направо и налево — она дальше посвященных в проблему не ушла. Ну и ладно, как говорил один мой знакомый.

— А майор что здесь делает? — решил я полностью прояснить обстановку.

— Майор Волчара пойдет с вами, — огорошил меня генерал. — Как официальный представитель Чернореченска. Не беспокойтесь, он очень опытный офицер, и с дипломатической миссией справится. Не впервой.

А майор-то не прост! Вот шельма. А то все строил из себя тупого солдафона, туда-сюда. Ничего, посмотрим, как на той стороне тебя Борщевский с Калининым в оборот возьмут.

— Надеюсь, это все сюрпризы? — осведомился я, поднимаясь со стула. До переброски оставалось пятнадцать минут.

— У меня все, — кивнул генерал. — Лев Валентинович хотел уточнить с вами некоторые технические вопросы и передать запрос на кое-какую информацию. Чисто прикладного значения. Не откажите в любезности, поспособствуйте там. Официальное послание от Совета Чернореченска передаст майор Волчара.

О как, официальное послание от Совета! Уверен в себе генерал, ничего не скажешь. Уж если ему удалось провернуть такое дело, и при этом никто из Совета даже не почесался, значит, есть основания. Что-то мне подсказывает, что демократией в Чернореченске давно не пахнет. Если вообще она там когда-либо была. С момента Бойни власть в руках решительных и ответственных людей сосредоточена, так что горожанам крупно повезло. Начни они играть в равноправие и давно бы уже ассимилировались с аборигенами. Это в лучшем случае. В худшем — даже могил бы от них не осталось. В такое время заигрывать со всяческой швалью, готовой за свои гипотетические права вцепиться остальным в глотку, себе дороже. Надо будет историю Чернореченска проштудировать, нашел ведь нормальный источник. Все времени не хватало.

— Разрешите, Александр? — Лев Валентиныч, как истинный ученый, оставался предельно вежлив. — Вот, возьмите папочку, сделайте милость. Надеюсь, интересующие нас сведения не подпадают под категорию "совершенно секретно".

— Хорошо, Лев Валентинович, — я принял папку и сунул подмышку. — Первым делом передам вашу просьбу нашим научникам. Кстати, если вам оборудование какое специфическое требуется, вы не стесняйтесь. Если связь постоянную наладим, можно будет переправить.

— Не горит, — отмахнулся ученый. — Для нас сейчас важнее всего сам факт установления связи с Метрополией. Остальное со временем приложится. Ладно, идите, готовьтесь к переходу. Сейчас Петруша обратный отсчет начнет.

Я подхватил пожитки, то и дело роняя Зайцевскую папку, но пристроить ее половчее не получалось. В конце концов, ее забрал Волчара — у него руки были свободны. Мы встали напротив рамы, по балкам которой забегали синие искры. За стеной натужно гудели энергоблоки, запитанные от аккумулятора. Некоторое время ничего не происходило, потом давешний отрок принялся вслух отсчитывать секунды:

— Тридцать секунд до расчетного времени!

Десантники четко выстроились в два ряда — первый на колене, второй во весь рост — и взяли на прицел телепорт. Расположенный в центре построения пулемет смотрел нам в спины. Я толкнул майора, показав глазами на крупнокалиберную дуру, тот в ответ ухмыльнулся и сказал одними губами:

— Не дрейфь.

— Двадцать секунд до расчетного времени! — голос у отрока звонкий, мертвую тишину разгоняет моментально.

Остальные действующие лица застыли неподвижно, даже дышат через раз. Признаться, мне и самому жутковато. Кто его знает, а вдруг генерал Злобин прав насчет боевых педерастов. Настроится сейчас телепорт на приемную станцию каких-нибудь алиенов, и хлынут к нам толпы монстров.

— Десять секунд до расчетного времени!

— Девять!

— Восемь!

— Семь!

Я подобрался, приготовившись шагнуть в переход сразу же после установления контакта. Ну его на фиг, выжидать. Один раз уже подождал. Последствия известны.

— Шесть!

— Пять!

— Четыре!

Я тронул Волчару за плечо и кивнул на раму — мол, готовься, пойдем вместе.

— Три!

— Два!!

— Один!!! Есть канал!

В раме телепорта возникла зеркальная поверхность, изредка бегущая рябью. Балки снова окутались сетью разрядов, и пространственное окно из серебристо-зеркального превратилось в черное. Я сделал ровно один шаг вперед. Поверхность передо мной спружинила, вытянулась, как мембрана из эластичной пленки, и нехотя поддалась. Прорвав завесу измененного пространства, я вывалился в до боли знакомое помещение грузового терминала базы космофлота "Северная", что на планете Бурная системы Вольф 1061. Края мембраны моментально срослись, но поверхность сразу же вновь выгнулась, продавленная Волчарой. Майор благополучно выбрался из телепорта и завертел головой, оценивая обстановку.

Вот так, без шума и пыли. Не то, что первое мое путешествие. Даже приятно. Я с облегчением уронил на пол поклажу и счастливо рассмеялся, глядя на недоуменные лица Офиногенова и еще какого-то незнакомого техника. Я дома, дома, ммать!

Конец первой части.