На пятом часу плавания на горизонте показался остров Гавиота. Отобрав у Вовы бинокль, я устроился поудобней на баке и принялся осматривать побережье. Ничего особенного – остров как остров. Подошли мы с юга, и с этой стороны рельеф был достаточно пологим, но берег изрезан протоками, то тут, то там у воды теснились мангровые заросли, однако имелись и небольшие пляжики с удобными подходами. Напротив одного такого, метрах в двухстах от песчаного берега на мели торчал искомый сторожевик. Крупный, метров тридцать, как Мигель и говорил. Осадка у него не в пример больше, чем у «Тибурона», так что шкипер Гонзалес без проблем притер лодку вплотную к похожему на решето левому борту утопленника. Плюхнулся в воду якорь, возвестив о конце пути.

- Прибыли! – провозгласил Вова, нехотя покинув насиженный шезлонг. – Профессор, пошли собираться.

- Да ну нафиг, - уперся я. – Нечего мне на берегу делать. Не царское это занятие, по болотам ноги ломать. Мне пациента осмотреть надо.

- Ну и черт с тобой! – отступил напарник. – Оставайся, копайся в железе. А мы прогуляемся. Правда, Мигель?

- Ага, - отозвался тот. – Олег, рацию держи под рукой, если что по первому каналу вызывай. Тебе сколько времени понадобится, чтобы посудину осмотреть?

- На предмет? – уточнил я. – Если только трубки посмотреть, так минут десять.

- Трубки – это бонус, - отрезал Мигель. – Осмотри посудину на предмет ремонта. Что с двигателем, с системой управления, состояние корпуса.

- Мигель, я же не судовой механик! – возмутился я. – Что я могу тут осмотреть?! Особенно в системе управления.

- Не горячись, Проф, - вмешался Вова. – Ты же инженер, вот и подойди к делу профессионально. Прикинь, какие повреждения, как их устранить. Примерную матбазу, опять же. Не ной, нам недурственный контракт светит.

- Слушай Вову, - поддакнул Мигель. – Он плохого не посоветует.

Тьфу на вас, маньяки хреновы. Скорее бы уже свалили на поиски мифических сокровищ. Оставив напарников суетиться с разъездным яликом, служившим на «Тибуроне» еще и спасательным средством, я спустился в каюту. Перед проникновением на полузатопленый сторожевик необходимо запастись инструментом – зря, что ли, набор взломщика с собой тащил? «Имбел», пожалуй, не возьму, и так железом нехило навьючился. Обойдусь пистолетом, который так и торчит в кобуре на бедре. И рацию не забыть. Кстати, пациент, хоть и лежит на мели, а все равно выше нашей лодки. Надо у капитана лестницу спросить.

Покончив со сборами, я выбрался из темного нутра на свет божий. Вова с Мигелем как раз спустили ялик на воду, и мой напарник передавал подвесной мотор сидящему в лодчонке Аугусто. Он чего, с ними на остров собрался? Вот кому делать нечего... Вроде нет, мотор приладил и обратно на палубу взобрался. Я подошел к правому борту, полюбовался на полоску воды метра три шириной. И как на утопленника перебираться? Задача.

- Капитан Гонзалес! – окликнул я торчащего на «летящем мостике» шкипера. – А можно к сторожевику вплотную прижаться?

- Почему нет, сеньор? – отозвался тот. – Сейчас сделаем.

И что-то крикнул Аугусто по-испански. Тот перестал глазеть на приготовления Вовы (а посмотреть было на что, я сам к этому зрелищу никак не привыкну) и скрылся в надстройке, но уже через минуту вернулся с мотком веревки в руках. К одному ее концу была привязана кованая трехзубая кошка, которую старпом ловко закинул на борт сторожевика. Подергал веревку, убедившись, что крюк зацепился прочно, и довольно легко подтянул нос «Тибурона» вплотную к обшивке поврежденного собрата. При этом он даже не потрудился выбрать якорь – просто отпустил защелку на храповике (вроде кабестан называется) и вытравил цепь. Сухо скрипнули старые автомобильные покрышки, подвешенные вдоль борта. Помощник шкипера повозился немного с толстым канатом, привязав его к какой-то железяке на «Тибуроне» и к фальшборту сторожевика – вспомнилось непонятное слово «пришвартоваться». Освободив кошку, Аугусто проделал аналогичную операцию на корме, так что наша лодка в результате оказалась крепко сцепленной с утопленником. Борт его примерно на метр возвышался над палубой «Тибурона», к тому же сторожевик покоился на песчаном дне с небольшим креном в нашу сторону – не очень удобно ходить по нему будет. Зато забраться теперь реально.

Между тем Вова справился с подгонкой снаряжения и забрался в ялик. Мигель уже давно поджидал его, устроившись на носовой банке с биноклем в руках. Мой напарник склонился над мотором, поколдовал немного, а потом принялся шаманить по полной программе – резко дергать правой рукой и громко ругаться. После нескольких бесплодных попыток завести капризный движок он в сердцах плюнул и крикнул:

- Капитан, а весла у вас есть?

Случившийся рядом Аугусто разразился длинной фразой по-испански, в которой я уловил только ругательные словечки типа «estъpido» (глупый) и «culo» (задница) в сочетании с «las manos» (руки). Вова, как ни странно, моремана прекрасно понял.

- Ну, так сам попробуй! – возмутился он в ответ. – Языком все горазды молоть.

Ухмыляющийся Мигель незамедлительно перевел Вовину фразу. Аугусто рассмеялся и полез в ялик. Не знаю, может действительно у Вовы руки не оттуда растут, но движок завелся со второго рывка стартера, огласив окрестности энергичным тарахтением.

Аугусто что-то сказал, вопросительно глядя на Мигеля. Тот на секунду задумался и кивнул. Мореман молча забрался на палубу и скрылся в надстройке, откуда вскоре показался в полном боевом облачении – камуфляже, берцах и потертым АКМ в руках. На поясе висела кобура с «береттой», а может и «таурусом», по форме рукоятки точнее не скажешь. Плюс мачете в обшарпанных ножнах на боку. Энергично переговорил с капитаном и забрался в ялик, отчего тот заметно просел – видать, не рассчитан на такую нагрузку. Хотя шкипер упоминал о команде из шести человек, а кроме ялика других шлюпок на лодке я не видел. Значит, должен выдержать, успокоил я себя. Вова сделал мне ручкой, глумливо ухмыльнувшись, и Аугусто ловко тронул пластиковую скорлупку, уверенно управляясь с норовистым движком.

- Сеньор Олег! – окликнул меня капитан. – Вы пойдете на сторожевик?

- Да, - отозвался я. – Сейчас полезу, посмотрю, что с ним случилось. А что, вы боитесь один остаться?

- Нет, сеньор. - Шкипер задумчиво оперся на заграждение мостика. – Я разучился бояться очень давно, когда еще только попал на острова. Просто хотел узнать, сколько времени мы здесь пробудем. И когда готовить обед.

- Если бы я знал, - вздохнул я. – Все зависит от этих чертовых кладоискателей.

- Сеньор Мигель и сеньор Вова отправились искать клад? – Капитан смерил меня странным взглядом. – Не самое лучшее место они нашли для развлечений.

- А что?

- На этом острове была пиратская база. Никто не знает, где точно, но подходить ближе трех километров к берегу не рекомендовалось – все подозрительные суда расстреливались без предупреждения. Я пару раз был здесь с грузами, в основном с провизией. И мы к острову не приближались – перегружали ящики в море.

- Думаете, там могут оставаться сюрпризы? – напрягся я. – А зачем Аугусто отпустили с ними?

- Он сам попросился, - отмахнулся капитан. – Кроме него с этим мотором никто управиться не может, прямо мистика какая-то. И сеньор Мигель возражать не стал. А мне не жалко – пусть прогуляется.

Что-то подозрительно мне. И взгляд у капитана бегает, в глаза не смотрит даже когда разговаривает. Надо с ним поосторожнее. Черт его знает, что за человек.

- Думаю, с обедом торопиться не стоит. - Я закинул мешок с набором взломщика на палубу сторожевика и поднялся следом. – Как вернутся эти «охотники за сокровищами», так и займемся готовкой. Или сухпаем обойдемся – не принципиально.

Капитан задумчиво кивнул и скрылся в чреве «Тибурона». Найдет, чем заняться – хозяйство у него беспокойное. А мне пора приступать к профессиональным обязанностям. Что бы я там ни говорил и как бы ни возмущался, а перспектива заполучить контракт на отладку еще одного кораблика весьма заманчива. На Сьенфуэгосе мне понравилось, с удовольствием провел бы тут еще месяц-другой. Надоел пыльный Порто-Франко, а еще больше не хотелось возвращаться в мастерскую к грудам металлолома, по недоразумению именующимся автомобилями.

Бросив мешок с инструментами у надстройки, я медленно обошел палубу, стараясь не упустить ни единого закутка. Первичный осмотр привел к неутешительным выводам: сторожевик от души попотчевали из автоматических вертолетных пушек, а с правого борта зияла пробоина от ракеты. Выше уровня палубы не осталось ни одного живого места – надстройка была похожа на решето, все стекла выбиты, люки покорежены, решетка радара повисла на арматурине. Два двуствольных «эрликона» на носу и корме раскурочены до такой степени, что на пушки не похожи. Плюс по ходу осмотра в орудийных башенках обнаружилось два начисто обглоданных и обветренных скелета. Я был морально готов к таким находкам, поэтому завтрака не лишился.

На мостике ни одного уцелевшего прибора – все разбито крупнокалиберными пулями и снарядами автоматических пушек. Еще два фрагментированных костяка заставили судорожно сглотнуть – я представил, какое месиво здесь было сразу после обстрела. Черт, не выйдет из меня хладнокровного убийцы.

Поспешно покинув мостик, я сунулся в машинное отделение. Из центральной надстройки туда вел трап, к счастью, ничем не заблокированный. Здесь было сухо, чего я вообще не ожидал. Факт отрадный – по крайней мере, кормовая часть корабля герметичности не потеряла, что автоматически означало отсутствие здесь пробоин ниже ватерлинии. Хоть я и дуб в судостроении, но со своей инженерной колокольни мог сказать, что шанс реанимировать посудину уже вырос примерно до пятидесяти процентов.

Люк в переборке оказался цел, его даже не заклинило, и он легко открылся, стоило крутануть колесо замка. А вот состояние машинного отделения разочаровало – по нему пришлась хорошая очередь двадцатимиллиметровых снарядов, скорее всего, бронебойных. Их не останавливали ни борта, сейчас более похожие на решето, ни массивный дизель, разваленный множественными попаданиями на куски. Блок цилиндров расколот, головки сбиты и разбросаны по всему отсеку, а вывороченный насос висел на топливопроводах. Висел. На топливопроводах. Старый Пабло очень обрадуется, потому что они как нельзя лучше подойдут для изготовления змеевика. Толстые, миллиметров пятнадцать в диаметре. И достаточно длинные, в самый раз то бишь. Ну-ка, а это у нас что? Ух ты, да это ж еще лучше: от фильтра грубой очистки куда-то вверх уходила медная трубка в палец толщиной. Блин, пусть меня обзовут жлобом, но я их все с собой уволоку!..

На демонтаж трубок ушло около двадцати минут, причем медную пришлось перекусить у переборки, в которой она скрывалась. Жалко, конечно, но и так неплохо – почти два метра получилось. Согнул аккуратно в двух местах, чтобы не пережать, присовокупил топливопроводы высокого давления, смотал изолентой – увесистая и не очень удобная связка вышла. Впрочем, на добычу грех жаловаться. И, что характерно, совесть меня не мучила – когда (и если) посудину будут восстанавливать, под шумок можно будет что угодно заказать у интендантов. Вылез из машинного отделения, пристроил трофеи в тамбуре и попытался вскрыть люк грузового трюма.

Тут пришлось повозиться – его слегка перекосило, и заклинило привод замка. Но при помощи доброго слова и верной фомки преграду удалось устранить, и я получил доступ в полузатопленный отсек. Корабль лежал с дифферентом на нос, поэтому вода из-за потерявшей герметичность переборки не хлынула, дело кончилось всего лишь хилой струйкой – уровень был как раз по комингс. В трюм забираться я не стал, хватило беглого осмотра. Здесь дела обстояли не столь радужно, как в машинном отделении. В левом борту зияла пробоина с рваными краями – видать, ракета угодила, - а верхние листы обшивки казались попорченными термитами. Пулевые отверстия я считать не стал, но их наверняка больше сотни. Хорошо хоть, что все выше ватерлинии.

Вывод по результатам осмотра напрашивался утешительный: если ликвидировать большую пробоину, то корабль вполне можно снять с мели и дотащить на буксире до Фортальезы. Надо Мигеля обрадовать. Рука сама потянулась к рации, что он там говорил про первый канал? Что за... Белый шум, и все. Вот я балбес! Надо на палубу вылезти. Тут же кругом сплошной металл, экранирует надежно.

Я выбрался из сырого чрева утопленника на ласковое солнце, не забыв прихватить добычу, и снова проверил рацию. Вроде заработала.

- Олег вызывает Мигеля, прием.

- Мигель на проводе, прием.

- Корабль осмотрел, повреждения средней тяжести. Восстановить плавучесть можно. Надо либо пластырь, либо листовое железо и сварочный аппарат. Короче, спецы сами разберутся. Пробоина в трюме одна, с полметра диаметром. Прием.

- Понял тебя. Новость приятная. Прием.

- Вы еще долго по джунглям шататься будете? Прием.

- Вова загорелся, говорит, почти пришли. Увести его на берег не удастся. Так что еще часа два минимум. Прием.

- Ну и ладушки. Я тогда вас на «Тибуроне» подожду, пива попью. Конец связи.

Дела я все переделал, взятые на себя обязательства выполнил – что мне мешает развалиться в шезлонге и воздать должное продукции местных пивоваров? Вот и я думаю, что ничего. Сейчас скину камуфляж, облачусь в шорты и засяду на баке. Жаль, искупаться не получится – нафиг эту лотерею.