Крупный полководец, князь, боярин, происходил из тверских князей. Сын князя Дмитрия Юрьевича Холмского. Приехал из Тверской земли служить Ивану III в 60-е годы XV века.

В 1468 году Холмский, будучи воеводой в Муроме, разбил казанских татар, разорявших Муромскую землю. В 1469 году он ходил на Казань в передовом полку «судовой рати». В 1471 году командовал авангардом великокняжеского войска во время похода на Новгород Великий. Опустошил новгородские владения и сжег город Русу. Холмский разбил выступивший против него отряд новгородцев. Одержал решительную победу над новгородцами на реке Шелонь. В марте 1574 года он принес присягу верности великим московским князьям. В том же году Холмский был послан Иваном III на помощь Пскову, осажденному ливонскими рыцарями. Он отогнал ливонцев от Пскова и заключил с ними мирный договор. В 1478 году князь фактически командовал военным походом московского войска на Новгород. Он подошел к городу по льду озера Ильмень, окружил Новгород и принудил к сдаче. В 1480 году командовал великокняжескими войсками на реке Угре и не допустил прорыва русских позиций войсками Ахмед-хана. Именно стояние на Угре известно нам как «Куликовская битва». В 1482 году восстановил мир между Псковом и Ливонским орденом. В 1487 году — воевода большого полка — московской рати, осадившей Казань. Город был взят русскими, а мятежный татарский хан Алегам попал к ним в плен. После этого Казанская земля попала под контроль Ивана III. В 1492 году возглавил русские войска, которые воевали с Литвой за Черниговскую и Северскую земли.

В это время совершил свое знаменитое хождение Афанасий Никитин.

Вообще-то дело с этим Никитиным весьма подозрительно. Поплыл по Волге в Персию. Возле Астрахани «татары» его пограбили. Так как деньги у него отобрали, а возвращаться на родину без денег невозможно, то решил совершить заграничное турне в Индию…

По пути по нескольку месяцев живет в разных городах и селениях. При отсутствии денег покупает породистого жеребца, чтобы перепродать в Индии. Приходит в Индию.

«Обманули басурмане, сказав, что в Индии товаров разных много. Никакого товара нет». Так, мелочь всякая: пряности там, ткани, изделия из золота и слоновой кости. В общем, пустяки. Долго бродит по Индии, пока не попадает в город, в окрестностях которого добывают алмазы. Покупает мешочек бриллиантов(!) и отправляется в Россию.

Ограбили бедного, так что всех денег, сохраненных случайно, хватило лишь на мешочек бриллиантов!

Затем он возвращается на Русь, но не по Волге, контролируемой Москвой, а через Литву, которая была союзницей Твери. Однако в окрестностях литовского города Смоленска неожиданно умирает… и все его записи оказываются не на родине — в Твери, а в Москве.

Почему в Москве? Кем доставлены? Ничего не ясно.

Какой же веры были жители Тверского края, родины Афанасия Никитина? Мы привыкли считать, что христианской. Так гласит церковная традиция. Однако камень сей, найденный в Твери, этому противоречит. Хотя, возможно, один камень ничего не доказывает. Посмотрим, что мы можем выяснить из подлинного текста тверичанина Афанасия Никитина. Закончив свою книгу, он пишет благодарственную молитву: «Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного и Исуса Духа Божия. Аллах велик…»

В подлиннике: «Бисмилля Рахман Рахим. Иса Рух Уалло. Аллах акбар. Аллах керим».

Это не православие. И не ислам. Ибо Исус — Дух Аллахов. Это в какой вере? Русское правоверие! Изначальное древнее христианство — то, из которого выделится как православие, так и ислам.

Удивительно, но на древнерусских шлемах, как правило, выгравированы коранические тексты. И тут же православные кресты. Если бы этот шлем выполнил мусульманин, то не рисовал бы крестов. Если православный — то не писал бы цитат из Корана. Но на Руси в древности Коран считали Святой Книгой, хотя более распространенной были Псалтырь и Евангелие (книги, священные и для мусульман).

На монете Василия III надпись: «Великого князя Василья Дм» и по-арабски: «ла и л ляхи ля и л ляху Мухаммадун расуллю лляхи», т. е. «Нет Аллаха кроме Аллаха и Мухаммад посланник Аллаха».

Интересно, какова была вера русского царя, поместившего на своей монете исламский символ веры?

Василий IlI Иванович (1479–1533)

Василий III — великий московский князь, сын великого московского князя Ивана III (Тимофея) Васильевича и великой княгини Софьи (Зои) Палеолог, племянницы византийского императора Константина XI.

Василий III Иванович (в крещении — Гавриил Тимофеевич, в схиме — Варлаам)

В конце XV — начале XVI века Василий активно боролся за верховную власть со своим племянником Дмитрием, внуком Ивана III. В 1505 году, после смерти отца, он стал великим московским князем. Василий захватил, т. е. присоединил к Московскому княжеству, ранее самостоятельные Псковскую и Рязанскую земли. В 1514 году после войны с Литвой к Москве отошла Смоленская земля. Василий ликвидировал ряд удельных княжеств, входивших в состав Российского государства: Новгород-Северское, Стародубское, Калужское, Волоколамское, Угличское. В его правление было закончено объединение земель в границах единого Российского государства. Василий вел тяжелую борьбу с Крымским ханством, пытался превратить Казанское ханство в зависимое от Москвы государство, назначая ханами в нем своих ставленников. Беспощадно расправлялся с внутренней оппозицией — князьями и боярами, выступавшими против его власти. В его правление был создан новый Судебник (не сохранившийся до наших дней). Посол германского императора Максимилиана Сигизмунд Герберштейн писал, что Василий властью превосходил всех монархов мира. На лицевой стороне его печати имелась надпись: «Великий Государь Василий Божьей милостью царь и господин всея Руси». На оборотной стороне значилось: «Владимирской, Московской, Новгородской, Псковской и Тверской, и Югорьской, и Пермской, и многих земель Государь».

Для ведения постоянных войн нужна была постоянная и большая армия, содержание которой обходилось весьма недорого. Бедным платили мизерную плату, а тем, кто побогаче, не платили вовсе.

Московит, или московский воин (с немецкой гравюры XV/ века). Под рисунком надпись: «Московит совершенно снаряжен к походу, со своим луком для боя и войны. Ум его и дух направлены к победе»

Вот что пишет об армии Василия III Герберштейн: «Пожалуй, кому-нибудь могло бы показаться удивительным, что они содержат себя и своих на столь скудное жалованье и притом, как я сказал, столь долгое время; поэтому я разъясню в кратких словах их бережливость и воздержанность. Так, у кого есть шесть лошадей, а иногда и больше, пользуется только одной из них в качестве подъемной или вьючной, на которой везет необходимое для жизни. Прежде всего, такой человек имеет в мешке длиной две или три пяди толченое просо, потом восемь или десять фунтов соленой свинины; есть у него в мешке и соль, и притом, если он богат, смешанная с перцем. Кроме того, каждый носит с собой топор, огниво, котел или медный горшок, чтобы, если он случайно попадет туда, где не найдет ни плодов, ни чесноку, ни луку или дичи, иметь возможность развести там огонь, наполнить горшок водой, бросить в него полную ложку проса, прибавить соли и варить; довольствуясь такой пищей, живут и господин и слуги… Если же господин хочет пиршествовать роскошно, то он прибавляет маленькую частицу свиного мяса. Я говорю это не о более знатных, а о людях среднего достатка. Вожди войска и другие военные начальники время от времени приглашают к себе других победнее, и, получив хороший обед, эти последние воздерживаются иногда потом от пищи два или три дня. Точно так же, если у московита есть плоды, чеснок или лук, то он легко может обойтись без всего другого».

Московский всадник (с немецкой гравюры XV/ века) Под рисунком стихи: «Это тоже особый молодец, московитянин на лошади; он всегда готов ездить, когда снаряжен в бой»

Главной наградой служилому люду при Василии была, так же как и при его предках, раздача поместий, переходивших после смерти владельца, если у него не было сыновей на службе, в другие руки. Семьям же умершего выдавались из этого поместья известные доли на прожиток.

Даже придворные чины при первом же сборе в поход тотчас садились на коней и отправлялись на войну, так как все высшее сословие, какие бы оно должности ни занимало, было прежде всего военным и службу эту несло от молодых лет до смерти.

«Зато, — говорит итальянский историк Павел Иовий, — несущие воинскую службу пользуются свободой от податей, имеют преимущество над поселянином и во всех делах сильны царским покровительством. Во время войны открывается благородное поприще для истинной доблести, и вообще во всякой области управления имеются превосходные и полезные учреждения, так что каждый за совершенный им поступок получает в удел или вечную награду, или вечный стыд».

Встреча посла Герберштейна с царем Василием III. Царь в чалме, в персидском халате и с ятаганом

Описав подробно порядки в русском войске при Василии Ивановиче, Герберштейн рассказывает про обычаи, царившие среди подростков и детей; познакомившись с этими обычаями, делается совершенно понятной та беззаветная удаль, мужество и выносливость русских людей в бою и при суровых невзгодах походного времени.

«Юноши, — говорит Герберштейн, — наравне с подростками сходятся обычно по праздничным дням в город на обширном и известном всем месте, так что большинство может их там видеть и слышать; они созываются вместе неким свистом, который является как бы условным знаком; созванные, они тотчас сбегаются вместе и вступают в рукопашный бой; начинают они борьбу кулаками и вскоре без разбору и с великой яростью бьют друг друга ногами по лицу, шее, груди, животу, и вообще, каким только можно способом одни поражают других, состязаясь взаимно о победе, так что часто их уносят оттуда бездыханными. Всякий, кто победит больше народу, дольше других останется на месте сражения и весьма храбро выносит удары, получает особую похвалу в сравнении с прочими и считается славным победителем. Этот род состязания установлен для того, чтобы юноши привыкали сносить побои и терпеть какие угодно удары».

Монета времен правления Василия III

Надпись на печати Василия III

Необходимо также отметить, что в правление Василия III в Московском Кремле был заново отстроен Архангельский собор, а в селе Коломенском под Москвой возведена церковь Вознесения. Оба храма являются шедеврами мирового зодчества.

Василий III на охоте. Рядом с ним казанский царь Шиг-Алей и Сигизмунд Герберштейн

Особенно оживлялась торговля зимой, когда мороз сковывал все реки; длинные вереницы возов, нагруженных всяким добром, тянулись тогда к Москве, причем главный торг происходил на крепком льду Москвы-реки, чему очень дивились иноземцы. Из иностранных купцов только поляки и литовцы могли свободно приезжать в Москву; шведам и немцам разрешалось торговать только в Новгороде; а туркам и татарам — на ярмарке Холопьего Городка в устье Мологи, куда съезжались и все прочие иноземцы. Только будучи принятыми под покровительство какого-либо посольства, иностранные купцы, кроме поляков и литовцев, могли въезжать в Москву для торговли.

Исключение составляли евреи. В половине XVI века им вовсе был запрещен въезд не только в Москву, но и вообще в Россию «вследствие тайной торговли запрещенными товарами».

В том же XVI веке в Персии евреям вообще было приказано носить отличительные знаки.

Наиболее раннее свидетельство о предписании ношения евреями в Персии отличительного знака на одежде относится к царствованию Аббаса I (1587–1637).

Предписание о том, что евреи должны носить на платье отличительный знак, содержится в так называемых Омаровых законах, связанных с именем халифа Омара, но в действительности при Омаре оно не было введено в жизнь.

Во второй половине царствования Аббаса I некий еврей Абу-л-Хасан Лари, принявший ислам, желая отомстить своим прежним единоверцам, донес шаху, что евреи не соблюдают давно уже забытые 18 ограничений, установленные мусульманской традицией. По его наущению шах установил для евреев правило: ношение на голове особых колпаков, причем сам Абу-л-Хасан был назначен «наблюдателем за колпаками». Он разъезжал по стране и вымогал взятки за нарушение этого постановления. В конце концов он был убит.

Русский купец в Московии (с немецкой гравюры XV/ века). Под рисунком немецкие стихи:

«У русских, в Москве и Польше, где добывают пушной товар, ходят в подобном платье по улицам торговые люди»

В царствование Аббаса II (1642–1666) евреи должны были носить на шее колокольчик, красный колпак на голове, а на пальцах — железные кольца.

Впоследствии повсюду в Персии было установлено требование ношения евреями на платье кружка красной материи. До 1896 года в Иране действовало это постановление. При вступлении на престол шаха Музаффар-ад-дина евреи обратили внимание шаха на то, что красная заплата на одежде ставит их в крайне унизительное положение, и выхлопотали у него разрешение заменить ношение куска красной материи на серебряную бляху.

Эстафету у персов переняли руководители Третьего рейха.

Значок, изображенный здесь, был привезен из Персии. Это металлическая пряжка, которую персидские евреи носили прикрепленной к верхнему платью на груди в качестве знака, отличающего еврея от мусульманина. Ношение такой металлической пряжки с вырезанной надписью арабской вязью, читаемой как «Бени-Исраил» (сын Израиля), было введено при шахе Музаффар-ад-дине

И у нас доныне если кто и виноват, то обязательно евреи. На большее ума не хватает.

Борьба с зеленым змием

Немало внимания обращали иноземцы на необычное для них в Московском государстве запрещение простолюдинам употреблять крепкие напитки. С целью борьбы с пьянством это правило было установлено еще покойным отцом Василия Иоанном III и строго соблюдалось его преемником. При этом «великий князь Василий, — рассказывает один иностранец, — выстроил для своих телохранителей за рекой новый город Наливайки, название коего происходит от русского слова «наливай», потому что им одним дозволено пить мед и пиво когда хотят; поэтому они и удалены за реку, чтобы не заражать других своим дурным примером».

Михалон Литвин писал: «Литвины питаются изысканными заморскими яствами, пьют разнообразные вина, отсюда и разные болезни. Впрочем, москвитяне, татары и турки хотя и владеют землями, родящими виноград, однако вина не пьют, но, продавая христианам, получают за него средства на ведение войны. Они убеждены, что исполняют волю божью, если каким-либо способом истребляют христианскую кровь.

Крестьяне в Литве, забросив сельские работы, сходятся в кабаках. Там они кутят дни и ночи, заставляя ученых медведей увеселять своих товарищей по попойке плясками под звуки волынки. Вот почему случается, что когда, прокутив имущество, люди начинают голодать, то вступают на путь грабежа и разбоя, так что в любой литовской земле за один месяц за это преступление платят головой больше людей, чем за сто или двести лет во всех землях татар и москвитян, где пьянство запрещено. Воистину у татар тот, кто лишь попробует вина, получает восемьдесят ударов палками и платит штраф таким же количеством монет. В Московии же нигде нет кабаков. Посему если у какого-либо главы семьи найдут лишь каплю вина, то весь его дом разоряют, имущество изымают, семью и его соседей по деревне избивают, а его самого обрекают на пожизненное заключение. С соседями обходятся так сурово, поскольку считается, что они заражены этим общением и являются сообщниками страшного преступления.

Ни иудеи, ни сарацины не допускают, чтобы кто-то из народа их погиб от бедности — такая любовь процветает среди них; ни один сарацин не смеет съесть ни кусочка пищи, прежде чем она не будет измельчена и смешана, чтобы каждому из присутствующих досталось равное ее количество.

А так как москвитяне воздерживаются от пьянства, то города их славятся разными искусными мастерами; они, посылая нам деревянные ковши и посохи, помогающие при ходьбе немощным, старым, пьяным, а также чепраки, мечи, фалеры и разное вооружение, отбирают у нас золото.

Царь Иван, обратив народ к трезвости, повсюду запретил кабаки. Он расширил свои владения, подчинив себе Рязань, Тверь, Суздаль, Володов и другие княжества… Новгород, Псков Север и прочие. Он, спаситель и творец государства, был причислен к лику святых.

Стольный град свой он украсил кирпичной крепостью.

Вот почему он расширил стольный град свой Москву, включив в нее деревню Наливки, создание наших наемных воинов, дав ей название на позор нашего хмельного народа. Ведь «налей» соответствует латинскому «infunde». Точно так же рожденный от него правящий ныне государь в такой трезвости держит своих людей, что ни в чем не уступает татарам».

Автор книги «Хафт Иклим» (XVI век) возмущается, сообщая о русских, что те, кто украсил себя одеждой ислама, почему-то сохранили страсть к свиному мясу! Представляете, какой кошмар — русские, хоть и мусульмане, но едят свинину!

После двадцати лет брака с оказавшейся бездетной Соломонией Сабуровой царь решил дать супруге развод, сослав ее в монастырь. Говорят, Соломония, как могла, противилась, слезы лила и очерствевшего сердцем супруга молила, но в монахини ее все равно постригли в конце 1526 года в Рождественском московском монастыре — в том самом, в котором всего несколько лет назад она освящала главный собор. Вела себя Соломония во время «роспустной» процедуры, по словам летописца, нескромно: монашье одеяние на землю бросила и ногами его топтала. Отчего, по свидетельству историка Д. Л. Мордовцева, присутствовавшему на церемонии боярину Ивану Шигоне даже пришлось огреть ее палкою.

Василий III (из книги Павла Иовия. 1575)

На том бы истории этой и закруглиться, да разошлась вскоре молва по Московии, что Соломония беременна и вот-вот родит. Шептались, что великий князь послал в монастырь бояр проверить слухи. Доподлинно не ясно, родила ли в монастыре Соломония, или таким способом пыталась приворожить мужа — был ли мальчик, история утаила. В любом случае, родившегося якобы сына Георгия I (в русских преданиях известного как Кудеяр) Соломония никому не показывала. Много лет спустя поговаривали, что — когда настал Соломонии час уходить в лучший мир — пожелала вельможная черница, чтобы в гроб рядом с нею положили куклу в богато украшенной детской рубашечке.

А народ сложил о Кудеяре песню, якобы стал он спустя годы «разбойничком». Та же молва шелестела по всей Московии о том, что окаянного супруга своего Соломония перед смертью прокляла, а заодно наговорила она на воду да на пепел, чтобы не было счастья ни ему, ни его новым избранницам. Один из первых наших историков — князь Михаил Михайлович Щербатов рассуждал о заточении Соломонии так: «Государство было тогда токмо вид… По крайней мере, скорое вступление во второй брак Великого князя Василия подает сумнение, не было ли тут — окроме причины бездетствия — какого и пристрастия: в ноябре Великий князь постриг свою супругу, а тоя же зимы, что я мню быть в генваре месяце, женился на другой…»

Вторая жена была выбрана московским правителем, как о том сообщил автор общерусской летописи, и впрямь исключительно по любви: «красоты лица ее ради и благообразия возраста». Ею стала племянница могущественного литовского князя Михаила Львовича Глинского княжна Елена Глинская (1508–1538), предки которой особой знатностью не отличались. Поэтому любовь любовью, а в выборе Василия опять не обошлось и без политики: уж больно заманчиво было породниться Московии с задиристым соседом — Литвой.

О юности красавицы племянницы знатного Михаила Глинского известно не так уж много, однако все историки сходятся в одном: молодая литвинка воспитанием и образованием от всех прочих московских девиц изрядно отличалась — те издревле на Руси были в терема заточены, там Богу молились, поднизи плели, песни пели, а то и спивались, и «в прелесть» от жизни такой непроглядной впадали. Княжна Елена по тем дремучим временам была сущая «эмансипэ»: свое суждение имела, на бояр смотрела прямо, глаз не прятала, а влюбленного в нее великого князя заставила сбрить бороду — по московским нравам дело вообще греховное.

Три дня играли свадьбу, двор изощрялся в пышности.

Хотя вопреки всем надеждам Елена три года никак не беременела (великий князь даже всерьез опасался, не бесплоден ли сам), дела государственные шли неплохо — как на поприще ратном, так и дипломатическом. Елена тем временем куда только не ходила на богомолье — и пустыни пешком обхаживала, и милостыню раздавала юродивым, слезами заливалась, молясь о чадородии, наконец Господь смилостивился, послал ей вожделенное дитя. 25 августа 1530 года в семь утра явился на свет Иоанн. Предание гласит, что в тот миг разразилась жуткая гроза, молнии сверкали. Василий швырял в толпу золото, распахнул двери тюрем, снял опалу с подозреваемых. Разумеется, то был плод поздней, затухающей страсти. Елена была на двадцать семь лет моложе государя.

Преподнесение послами даров великому князю Василию III, сидящему на троне в чалме и в персидском халате

Длительная «смоковность» второй жены московского государя успела, однако же, породить противные уху Василия III слухи о том, что, дескать, не сердешный ли друг царицы, не красавец ли богатырского сложения, не князь ли Иван Телепнев-Оболенский тут расстарался? И не его ли семя царево место наследовать будет? Великий князь Василий Иванович сплетни эти как мог игнорировал, рождению сына от души радовался и в честь первенца приказал выстроить в селе Коломенском церковь Вознесения.

Любовь его к царице разгоралась все жарче. Вслед за Иваном два года спустя на свет появился и второй сын, Юрий, оказавшийся, к несчастию, слабоумным. А через год, когда любимцу первенцу не успело и трех годков стукнуть, царь тяжко занемог. От булавочного укола образовался нарыв. Гной лился, не переставая, туловище князя распухло. Во время болезни жену он к себе не пускал — боялся видом ее своим напугать и, лишь почуяв близкую кончину, позвал. Поговорить же с ней не успел: говорят, что так рыдала и от горя кричала Елена, что не смог он ни слова сказать, лишь благословил ее с детьми да и поцеловал на прощание. За гробом царицу из-за горестного ее состояния пустить не решились, повезли почти бесчувственную в царской повозке.