Польский историк Ян Длугош так описал битву поляков с татарами: «Татарский знаменосец с громадным знаменем, на котором была громадная греческая ХИ (так: X), а на верхушке древка изображено мрачное черное лицо с длинной бородой, начал с пением потрясать головой этого изображения. Тут из нее тучей пошел на поляков ужасный дым с нестерпимой вонью, так что они стали задыхаться, обессилели и не смогли больше биться».
Древнее знамя с изображением Всемилостивейшего Спаса, под которым, по преданию, стоял Иоанн IV Васильевич при взятии Казани в 1552 году, хранится в Московской Оружейной палате
Из Кодекса Ядвиги (1353). Монгольское войско под знаменем с Нерукотворным Спасом нападает на город Лигнице
Сильно ли это описание татарского знамени разнится от знамени Ивана Грозного? И «голова», и буква «X». Стало быть, это татарское знамя было захвачено Грозным при взятии Казани.
Города при Чингиз-хане (в Монголии) были не только военно-административными центрами, но и средоточием ремесел и торговли.
Анализ памятников градостроительства в Монгольском государстве дает возможность сделать вывод: уровень градостроительства и архитектуры был весьма высок, как и качество металлообработки, в частности в военно-прикладном аспекте. Гранитные скульптуры драконов были украшением Кондуйского дворца. Авторы этих произведений искусства были местными мастерами (затем этот «стиль драконов» был заимствован китайскими ваятелями).
В XIII–XIV веках территория Китая ограничивалось Великой стеной, а огромные пространства к северу и западу от стены были заселены тюркоязычными, монголоязычными и тунгусоязычными племенами.
Смерть Чингиз-хана. Миниатюра из средневековой рукописи книги Марко Поло. Как видите, Чингиз-хан был убит в бою, а не зарезан женщиной, как о том ошибочно сообщал А. Нечволодов
Одним из древнейших известных исторических монголоязычных племен являются кидани (китаи). Империя Ляо — киданьская империя, оказавшая большое влияние на культуру других монголоязычных племен. Именно кидали оказали влияние на Халху и Джунгарию, основали кара-китайское государство.
Так что считать монголов Темучина первобытными дикарями нет никаких оснований. Они были наследниками этой культуры, так же как и культуры древних тюрок и Уйгурского каганата, причем все три культуры имели свою собственную письменность.
При этом тюркоязычное население Монгольской империи было по большей части христианами-несторианами, хотя при деде Чингиз-хана в Монголию проник и буддизм, но считали ли монголы его отдельной религией или одним из вариантов христианства, трудно сказать. Правда, судя по многим монгольским источникам, создается представление об общности этих религий.
Дворец в Хан балыке (Пекин). Миниатюра из Марко Поло
Серебряный фонтан во дворце Мункэ-хана, сооруженный французским мастером Гильомом Буше
Напомним, что Чингиз-хан (по его собственному мнению) был потомком выходца из Тибета, чуть ли не буддийского святого, и Девы Марии, т. е. он — как потомок Марии — родственник Иисуса и наследник буддийского священника — возможно, образ Будды вообще не воспринимался как не-Христос.
Раскопки показали, что на далеком монгольском севере города существовали уже в X веке и что они не моложе Пскова и Новгорода.
Уйгурский каганат IX века. Уже строятся укрепленные города. На обширных пространствах появились пашни, расцвели сады. Столица уйгурского царства Орду-Балык (развалины Хара-Балгас) на реке Орхон по богатству и неприступной мощи огромной цитадели могла поспорить с крупнейшими центрами ранне-средневекового Востока.
Рюрик еще не прибыл в Ладогу, а в Монголии уже существовало великое государство.
После 1211 года, спустя 4–5 лет после завоевания Монгольского Алтая, была создана колония ремесленников из 10 тысяч человек, которые построили город, названный Чингай-балгасун, по имени кереита Чингая, сподвижника Чингиз-хана, впоследствии министра великого хана Угэдэя.
На территории современной Тувы было создано большое количество поселений хлебопашцев. Эти города и поселения не были окружены стеной.
Города строились из камня и обожженного кирпича. На кладбищах стояли аллеи каменных изваяний людей, львов и баранов.
Вокруг храмов и дворцов стояли каменные черепахи, на панцире которых устанавливали каменные скрижали с текстами.
* * *
Отступление, помогающее лучше ознакомиться с татарами и отношением к ним наших предков
Об отношении татар к наукам
В хадисах пророка Мухаммада говорится: «Приобретение знаний есть обязанность каждого мусульманина и каждой мусульманки». Можно подумать, что пророк записал в своей Книге монгольский принцип отношения к наукам. Так, был найден горшок с надписью по-монгольски:
Перевод:
«Красота для человека — знание и искусство. Душу свою в жертву должен принести в обмен за знание человек».
Камень на могиле Шейбани-хана (Виленский край. Шейбак-поле) был обнаружен на месте боя с монголами
Слова эти написаны на вазе, найденной в Сарайчике.
* * *
На камне изображен лук с разорванной тетивой и сломанной стрелой. Ниже — надпись кириллицей: СИБАН SШИ И IE.
Ниже изображены голова человека, голова лошади и седло.
Чтение:
ШИБАН 6750 (1242) И(юля) 19 (15+4).
Еще совсем недавно монголы напали на Русь, а в их войске уже преданные им русские. Хан погиб, все бегут. Но какой-то русский прячется, выжидает, возвращается к месту гибели господина и хоронит его, рискуя жизнью, ставит каменное изваяние хану, выбив надпись на русском языке!
Хорошо бы найти хоть один памятник русскому князю, поставленный преданным ему слугой! Я такого не знаю.
Татары
Термин «татаро-монгольское иго», означающий власть Великой Орды над Россией, в русских летописях не встречается. Наши предки об иге не догадывались. По-видимому, термин «татарское иго» впервые стали употреблять в польской исторической литературе конца XIV века. Впервые термин «татарское иго» использовал в своей хронике Матвей Меховский, профессор Краковского университета.
У В.Н. Татищева в «Истории Российской с самых древних времен» нет никакого упоминания об иге.
Термин же «татаро-монгольское иго» впервые употребил в 1817 году Христофор Крузе, чья книга была переведена и на русский язык (Крузе X. Атлас и таблицы для обозрения истории всех европейских земель и государств от первого их народонаселения до наших времен. СПб., 1845. Таб. 20).
«Татарское иго» — военный союз Великой Орды и Руси.
Русские летописи не знают термин «монголы», но «татаровя». Позже термин «татары» закрепился за народами разного происхождения, притом необязательно тюркскими.
Жители Казани вплоть до конца XVII века именовались болгарами или казанцами. Позже всех мусульман стали именовать татарами: казанские татары, ногайские татары, черкасские татары и т. д. И лишь в XVIII веке за жителями Казанского края закрепилось название «татары». Сами же татары приняли это наименование лишь на рубеже XIX и XX столетий.
Татары (миниатюра XIV в.).
Обратите внимание, это европеоиды с окладистыми бородами
Вячеслав-Али Полосин писал: «До монгольского ига христианская мифология не имела всеобщего успеха, базируясь в основном в городах, при дружинах князей. В христианском постулате «Нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены» (Рим. 13:1) монголы увидели возможность уничтожения русского народовластия и легитимизацию колониальной власти богдыхана. Поэтому они ревностно способствовали тотальной христианизации русского населения: за годы их ига количество монастырей удвоилось. Печать Чингиз-хана гласила: «Бог — на небе, Хан — Могущество Бога на земле. Печать Владыки человечества». Требовалось лишь в текстах молитв вместо монгольского слова «богдыхан» или просто «хан» читать римское «царь», и вот в монашеских летописях ханы Орды именуются «царями», а церковь молилась об угнетателях русского народа как о данной от Бога власти (в XX веке та же схема была применена к большевикам в период жестоких гонений на верующих). И князь, и православный митрополит стали наместниками языческого властителя — «Владыки человечества».
Москва, входившая во Владимирско-Суздальский улус («белое ханство»), была возвышена богдыханом за особые заслуги московских князей в деле массового истребления русских людей, восстававших против ига монголов. Князь избивал не только жителей других удельных княжеств, например Тверского, но и своего собственного. Ханский ярлык был платой за геноцид русского народа, и именно поэтому у московской власти в период становления ее собственной государственности сформировался и закрепился на века и доныне архетип жестокого, не семейного, не родственного, а колониального отношения к своему народу: тысячами, миллионами русских людей можно легко пожертвовать ради слепого повиновения, ради утопической идеи или просто самодержавной прихоти».
Русь
Эренжен Хара-Даван пишет: «До прихода монголов многочисленные русские… княжества… фактически не составляли одного государства, а к населявшим их племенам славянского происхождения было неприменимо название единого русского народа. Влиянием монгольского владычества эти княжества и племена были слиты воедино, образовав сначала Московское царство, а впоследствии Российскую империю.
Монголы… не могли допустить обилия мелких владетелей, живущих за счет народа и хаоса, их нескончаемых распрей, подрывавших экономическое благосостояние подданных и лишавших страну безопасности сообщений, а потому, естественно, поощряли образование сильной власти московского великого князя, которая могла бы держать в повиновении и постепенно поглощать удельные княжества. Этот принцип создания единовластия казался им для данного случая более целесообразным, чем хорошо известное и проверенное временем китайское правило: «Разделяй и властвуй». Таким образом, монголы приступили к «собиранию» Руси (подобно своему государству) ради водворения в стране порядка, законности и благосостояния. В результате… они дали покоренной стране основные элементы будущей московской государственности: самодержавие (ханат), централизм, крепостничество».
«Удельные князья, — пишет историк С. Ф. Платонов, — если бы были предоставлены вполне сами себе, разнесли бы свою Русь на бессвязные, вечно враждующие удельные лоскутья, но, к счастью, княжества тогдашней северной Руси были не самостоятельные владения, а даннические «улусы» татар, их князья звались холопами «вольного царя», как величали у нас ордынского хана. Власть этого хана давала единство мельчавшим и взаимно отчуждавшимся вотчинным углам русских князей. Гроза ханского гнева сдерживала «забияк». Хан был верховным арбитром русских князей…»
Всюду мы видели строгую соподчиненность в административно-политическом отношении, от воина или простолюдина до князей и темников, а от последних до наместника или удельного хана и до Великого императора, ниспосланного Богом на землю. Вот почему русское самодержавие не имеет себе повторения на Западе и было так близко и понятно монгольскому ханату.
Монгольское завоевание способствовало превращению Руси городской и вечевой в Россию сельскую и княжескую. Монгольское владычество помогло северному князю — слуге ханскому — сделаться полновластным хозяином своего удела — Московского улуса.
Местный князь был подчинен во всем удельному хану, а последний — Великому богдыхану. Конечно, из местных ставился во главе более лояльный; таковыми как раз оказались московские князья, начиная с Ивана Калиты… Хан поручил Калите наказать тверского князя за восстание, что и было исполнено и за что Калита и получил в 1328 году великокняжеский престол».
«Империя Великих монголов представляет собой Мировую-империю-в-Процессе-Становления» (Г. В. Вернадский).
Русские княжества и шведы
В 1240 году шведы и тевтонские рыцари посчитали, что настал подходящий момент для нашествия на Русь. В это время они были вовлечены в христианизацию мечом и крестом языческих народов — финнов и карелов к северу от Финского залива, леттов и эстонцев к югу от него. Очевидно, они тогда рассчитывали на слабость северорусских городов — Новгорода и Пскова. Хотя ни один из городов не был уничтожен монголами, оба временно были лишены какой-либо помощи от разоренного Великого княжества Владимирского.
Итак, в июле 1240 года шведы, под предводительством могущественного ярла Биргера появились в устье Невы в попытке преградить новгородцам выход в море. Прежде чем они смогли двинуться дальше, молодой новгородский князь Александр, племянник Юрия II, привел свою маленькую, но сильную армию к Неве и нанес тяжелое поражение шведам. Последние потеряли значительную часть своих сил, и лишь немногие, включая самого Биргера, сумели уплыть в Финляндию. После этой победы князь Александр стал известен как Невский. Все это произошло примерно во время захвата монголами Чернигова.
Александр Ярославич Невский (1252–1268)
Пока происходили эти события, ливонские рыцари в том же 1240 году направили свои усилия против Пскова, но не добились решающего успеха.
Тем временем монголы напали на Польшу и Силезию, и тевтонский орден, с которым были связаны ливонские рыцари, вынужден был внять призывам герцога Силезского о помощи и повернуть свои войска от Пскова. 9 апреля 1241 года монгольский передовой корпус нанес удар по объединенной польско-германской армии близ Лигница в Силезии. Согласно польскому историку Матвею из Мичова, победившие монголы отрезали одно ухо у каждого вражеского трупа, найденного ими на поле сражения; было собрано девять больших мешков ушей. Еще до этого главная монгольская армия пересекла Карпаты и вошла в Венгрию. 11 апреля Бату и Субэдэй разбили венгров у слияния рек Тисы и Солоны. Затем западный экспедиционный корпус монгольской армии повернул от Силезии на юг, к Богемии и Моравии. Следуя приказу о скорейшем движении в Венгрию, эти силы не могли терять время на осаду городов. Они разделились на несколько маленьких отрядов и грабили страну по мере продвижения. Богемский король Вацлав отбросил одну из этих орд при Кладно, что укрепило чешский моральный дух, но не оказало влияния на монгольскую стратегию. В противовес широко распространенной легенде, в Моравии не было решительных битв; через неделю или две все отряды Орды пересекли ее территорию.
В то время как монголы оставались в Венгрии в течение лета 1241 года, разоряя несчастную страну, король Бела IV пытался организовать сопротивление в Хорватии. Из Загреба он посылал отчаянные послания папе, Фридриху II и другим правителям, умоляя о срочной помощи.
Еще до обращения Белы западные нации получили просьбы о помощи из Польши и Богемии.
Но Бела не получил сколько-нибудь существенной помощи с запада, зато имел место «крестовый поход» тевтонских рыцарей против Пскова и Новгорода. Несмотря на свои потери в битве при Лигнице, тевтонский орден мог теперь поддержать ливонский натиск. Псков был взят в 1241 году, и в марте 1242 года рыцари двинулись против Новгорода. Но князь Александр встретил и разбил их на льду Чудского озера в знаменитом Ледовом побоище 5 апреля 1242 года.
Ледовое побоище и его трактовка [43]
Какова же может быть в настоящее время трактовка Ледового побоища? Дают ли результаты, полученные на основе экспедиционных изысканий, возможность, кроме определения места битвы, уточнить и дополнить те ее описания, которые до настоящего времени были опубликованы?
Из Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов мы знаем, что:
1) изгнав немцев из Пскова, князь Александр Ярославич «поиде на чюдь. И яко быша на земли, пусти полк в зажития», т. е. вторгся в пределы владений Ливонского ордена;
2) Домаш Твердиславич и Кербет были выдвинуты вперед для разведки; «у моста» они встретили немцев и вступили с ними в бой; Домаш был убит, а его отряд разбит; остатки отряда прибежали к Александру Ярославичу;
3) узнав о том, что отряд Домаша разбит, князь Александр Ярославич «въспятися на озеро», т. е. отступил обратно на озеро;
4) «Немци же и чюдь поидоша по них», т. е. стали его преследовать.
Об этом же ливонская «Рифмованная хроника» рассказывает так:
1) князь Александр ворвался «в землю братьев», имея при себе войско из Суздаля и лучников;
2) вторжение сопровождалось пожарами и уводом населения в полон;
3) узнав об этом, епископ сразу же направил своих воинов в состав рыцарского войска, чтобы вступить в борьбу с русскими;
4) рыцарское войско быстро изготовилось и выступило в поход.
Ледовое побоище. Обстановка перед началом битвы
О столкновении с отрядом Домаша и Кербета ливонская «Рифмованная хроника» не упоминает. Можно предполагать поэтому, что оно не было по своим размерам значительным.
Из сопоставления этих двух источников можно видеть, что:
а) Александр Ярославич, вторгнувшись по владения Ливонского ордена, «пусти полк весь в зажития», т. е. разместил находившееся при нем войско по населенным пунктам, не углубляясь далеко в рыцарские земли;
б) вперед, по-видимому, в сторону Дорпата, был выслан в конную разведку отряд Домаша и Кербета;
в) говоря о составе русского войска, совершившего нападение, ливонский хронист употребляет выражение «her von Susdal», что может быть понято как дружина Александра Ярославича и лучники, т. е. легкая пехота из Суздаля;
г) вторжение русского войска вызвало сильную тревогу в Дорпате; для отпора ему были мобилизованы все силы ордена, вплоть до епископских копьеносцев;
д) рыцарское войско быстро собралось и выступило против русских;
е) оно встретило отряд Домаша и Кербета и разбило его; остатки отряда «к князю прибегоша в полк»;
ж) узнав о приближении рыцарей, князь Александр Ярославич отступил обратно на озеро.
О последующих событиях Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов сообщает:
1) Александр Ярославич «поставиша полкъ на Чюдьскомь озере, на Узмени, у Воронья камени», т. е. построил войско в боевой порядок для встречи врага;
2) «…и наехаша на полкъ Немци и Чюдь и прошибошася свиньею сквозь полкъ» — рыцари в сопровождении пехоты атаковали русское войско и своим компактным боевым построением «свинья» прорвали его строй;
3) произошла «сеча ту велика Нъмцемь и Чюди», т. е. ожесточенный бой, в котором рыцари и находившаяся с ними пехота из прибалтийских племен подверглись избиению; «немци ту падоша, а Чюдь даша плеща», — сообщает летопись;
4) «и, гоняче, биша их на 7-ми верстъ по леду до Суболичьского берега» — битва закончилась избиением бегущих по льду на протяжении семи верст до противоположного Суболичского берега.
Это свидетельство русского летописца очень интересно сопоставить с записью, сделанной ливонским хронистом. В «Рифмованной хронике» читаем:
1) в начале битвы было видно, как войско рыцарей, подавив стрелков, проникло в расположение русского войска, т. е. первый успех был на стороне рыцарей;
2) затем завязалась ожесточенная сеча — «был слышен звон мечей и видно было, как рассекались шлемы. С обеих сторон убитые падали на траву»;
3) «wer in der brüdere her was, die wurden ummeringet gar» — это свидетельство врага о полном окружении всех, кто находился в рядах рыцарского войска, существенным образом дополняет русские летописные источники.
Далее ливонская хроника сообщает, что рыцари дрались очень хорошо, но были перебиты.
Как видим, описание Ледового побоища в Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов в целом ряде моментов совпадает со свидетельством ливонской «Рифмованной хроники». Учитывая, что авторы этих первоисточников не только не знали друг друга, но и не были знакомы с текстами сделанных ими записей, следует исключить возможность какого-либо заимствования. Это заставляет отнестись к обоим источникам с доверием. Как же протекала битва, если сопоставить русский летописный текст с «Рифмованной хроникой» ливонского хрониста? Очевидно, так:
а) местоположение поля сражения в хронике совпадает с местом, указанным в летописи; отсутствие упоминания о Вороньем Камне вполне понятно, так как ливонцы, естественно, о нем не знали;
б) в обоих источниках упомянуто о первоначальном успехе, который был одержан рыцарским войском;
в) в обоих источниках говорится в дальнейшем об ожесточенной сече, в ходе которой, видимо, успех перешел на сторону русского войска;
г) большой интерес представляет свидетельство «Рифмованной хроники» об окружении рыцарского войска; поскольку это войско было в основном конным, трудно предположить, что окружение его могло быть произведено силами только русской пехоты. Гораздо вероятнее, что это было осуществлено с участием конницы, т. е. дружины Александра Ярославича, его брата Андрея и др.;
д) оба источника одинаково свидетельствуют далее о том, что немецкие рыцари дрались стойко, но были перебиты;
е) русская летопись дополняет это последнее сообщение о бегстве «чюди», т. е. пехоты рыцарского войска, и преследовании, которому она подверглась на ледяной поверхности Узмени.
Однако, потеряв в бою около 400 человек, Александр Невский не мог продолжать набег на Эстонские земли и вынужден был возвратиться вначале в Псков, а затем в Новгород.
Ледовое побоище 1242 г.
Наиболее обстоятельный и подробный рассказ о Ледовом побоище находится в Новгородской первой летописи старшего извода.
«В лето 6750. Пойде князь Олександр с Новгородци и с братом Андреем и с Низовци на Чюдьскую землю на Немци и зая вси пути и до Пльскова. И изгони князь Пльсков, иэъима Немци и Чюдь, и, сковавъ, поточи в Новъгород, а сам пойде на Чюдь, И яко быша на земли, пусти полк всь в зажития, а Домаш Твердиславич и Кербет быша в розгоне, и усретоша я Немци и Чюдь у моста, и бишася ту. И убиша ту Домаша, брата посаднича, мужа честна, и инех с ним избиша, а инех руками изъимаша, а инии к князю прибегоша в полк. Князь же въспятися на озеро, Немци же и Чюдь поидоша по них. Узрев же князь Олександр и Новгородци, поставиша полк на Чюдьском озере, на Узмени, у Воронья камени. И наехаша на полк Немци и Чюдь, и прошибошася свиньею сквозе полк. И бысть сеча ту велика Немцемь и Чюди. Бог же и святая Софья и святою мученику Бориса и Глеба, еюже ради Новгородци кровь свою прольяша, тех святых великыми молитвами пособи бог князю Александру. А Немци ту падоша, а Чюдь даша плеща; и, гоняче, биша ихъ на 7-ми верст по леду до Суболичьскаго берега. И паде Чюди бещисла, а Немец 400, а 50 руками яша и приведоша в Новъгород. А бишася месяца априля въ 5, на память святого мученика Клавдия, на похвалу святыя Богородица, в суботу».
400 немцев убито и 50 взято в плен. Так в летописи.
На самом деле всего немцев участвовало в бою 26 человек. Из них убиты 20, взяты в плен 6. А русских убито 400 человек. Примерно, ибо русские князья мертвыми солдатами никогда не интересовались. Правда, немецкие исследователи считают, что половина павших русских — псковичи, воевавшие на стороне ордена, иногда вспоминают, что там участвовали еще и эстонцы, но мы же учредили орден Александра Невского не за победу над эстонцами!
Надо заметить, что место Ледового побоища пока не обнаружено. Даже не найдено никаких следов, хотя сомнений в том, что битва была, ни у кого не возникает.
Три раза Александр отражал нападения литовцев. Побеждая западных врагов — шведов, немцев и литовцев, Александр совершенно иначе держал себя по отношению к татарам. В 1252 году он утвердился на великокняжеском Владимирском престоле. Полную покорность хану он считал единственным средством сохранения власти, а потому он ездил в Орду с богатыми дарами, выказывая безусловное повиновение воле хана и убеждая других повиноваться.
Вероятно, за это он и был причислен церковью к лику святых.
Но вернемся к татарам.
В Венгрии монголы пересекли замерзший Дунай и в конце декабря 1241 года вторглись в Хорватию, захватив вскоре Загреб. Одно войско было послано за королем Белой, который бежал в Далмацию. К тому времени как монгольские всадники достигли Адриатического моря у Сплита, король сел на корабль и укрылся от опасности на одном из островов. Монголы объехали далматское побережье до Дубровника (Рагуза) и Каттаро. Другое монгольское войско было послано из Венгрии к Клостернойбургу, близ Вены, предположительно, для разведки дорог на запад. Основная монгольская армия после продолжительной передышки в Венгрии была теперь в состоянии нерешительности перед новым военным походом на Европу. Западные нации из-за своей разобщенности едва ли смогли бы выдержать надвигающееся нашествие. Но Запад был неожиданно спасен событием, произошедшим в далекой Монголии. 11 декабря 1241 года умер Великий хан Угэдэй. Когда весной 1242 года новость достигла Бату, он не только отложил всю подготовку к походу, но и повел свою армию через Северную Сербию и Болгарию назад в Южную Русь. Причина этого шага была чисто политической: Бату хотел повлиять на выбор нового великого хана, в особенности потому, что сам считался потенциальным кандидатом. Более того, в ходе венгерской кампании он поссорился с сыном Угэдэя Гуюком и внуком Чагатая Бури, которые вернулись в Монголию в возмущении. По жалобе Бату Угэдэй сделал суровый выговор обоим князьям. Теперь, после смерти Угэдэя, можно было ожидать, что они будут мстить, интригуя против Бату. Бату был, очевидно, обеспокоен; борьба за власть в монгольской политике казалась ему более важной, нежели завоевание Европы. Угэдэю было пятьдесят пять лет ко времени его смерти. Судя по всему, он подорвал свое здоровье неумеренным пьянством. Незадолго до своей кончины, оценивая свои достоинства и грехи, он сказал с похвальной открытостью, что имел два основных порока: вино и развратные женщины. Как отмечает отец Мостерт, портрет Угэдэя в серии династии Юань обнаруживает, разумеется, черты хронического пьяницы. Можно сомневаться, однако, что он умер естественной смертью. Согласно сведениям Иоанна де Плано Карпини, он был отравлен «теткой» его сына Гуюка. Кем бы ни была эта женщина, ее следует рассматривать как спасительницу Западной Европы.
4 года (с 1242 по 1246) длилось междуцарствие.
Наиболее важным политическим событием в Монгольской империи в эти годы было основание Батыем ханства Кипчакия в Южной Руси, которое впоследствии русскими историками было названо Золотой Ордой. Столицей ее был город Сарай на Нижней Волге. Одним из первых действий Бату стал созыв ведущих восточнорусских князей в Сарае, с тем чтобы они принесли ему клятву верности.
Бату имел в своем распоряжении хорошо обученную тюркскую армию под командованием верных ему монгольских военачальников.
В 1246 году большинство монгольских князей решило избрать своим предводителем Гуюка. Бату, сославшись на ревматизм, не поехал в Монголию, а остался в Сарае. Вместо себя он отправил на курултай Ярослава (князя Владимирского, отца Александра Невского). Так русский князь совершил первое азиатское «турне» в Каракорум.
С политической точки зрения отношения между Гуюком и Бату были напряженными с начала правления последнего, отчасти из-за отказа Бату присутствовать на выборном курултае. Гуюк продолжал настаивать на визите Бату. Летом 1248 году Бату направился в улус Гуюка. Когда он достиг озера Алакул на границе Джунгарии, то получил известие от вдовы Толуя, что Гуюк движется навстречу, чтобы встретить его на пол пути. Она сообщила также, что намерения у кагана недобрые и Бату следует остерегаться. Бату остановился у Алакула и принял меры предосторожности. Гуюк умер на расстоянии недели пути от лагеря Бату. Некоторые сомневаются в естественности его смерти, но подозрения не могут считаться доказательством.
В 1250 году горячие споры монгольских лидеров по поводу наследования трона великого хана зашли в тупик и стал очевиден разрыв между двумя группами чингисидов: с одной стороны — потомками Джучи и Толуя и потомками Чагатая и Угэдэя — с другой. Поскольку последняя группа не имела сильного лидера, Бату и Мункэ чувствовали себя увереннее своих противников и в конце концов решили взять все в свои руки и подавить оппозицию. Когда первое заседание курултая, который собрался в 1250 году близ озера Иссык-Куль в улусе Чагатая, не пришло к определенному решению, Бату послал своего сына Сартака и брата Берке на восток с тремя армейскими соединениями, чтобы организовать второе заседание курултая на берегах реки Керулен в Монголии, то есть в улусе Толуя. Наиболее влиятельные потомки Чагатая и Угэдэя отказались присутствовать на этой встрече, что не помешало противоборствующей группе настаивать на ее легитимности. Поскольку Бату отказался от трона, 1 июля 1251 года Мункэ был провозглашен великим ханом. Видимо, существовало секретное соглашение между Мункэ и Бату, в котором Бату была обещана полная автономия его улуса.
На основе этой договоренности два двоюродных брата пришли к полному взаимопониманию.
Первым шагом Мункэ стало безжалостное подавление своих противников. Множество князей домов Чагатая и Угэдэя были обвинены в заговоре против нового хана и казнены или посажены в тюрьму вместе со своими сторонниками. Алджигидей, монгольский командующий в Персии, был отозван в Монголию и также казнен. Канцлер Чинкай также должен был заплатить своей головой за верность дому Угэдэя. Хитрый Махмуд Ялавач стал единственным уцелевшим советником бывшего хана. В 1252 году хатун Огуль-Гаймиш была приговорена к смерти.
Переход наследования от дома Угэдэя к дому Толуя был, разумеется, не чем иным, как государственным переворотом. Хотя жесткая политика террора Мункэ временно подавила всякую мысль о восстании, тяжелый перелом не был залечен, и новый конфликт должен был произойти. На какое-то время, однако, наступило затишье, поскольку Мункэ оказался способным и энергичным правителем.
В период его правления были предприняты два важных наступления — на Переднем Востоке и в Южном Китае. На Переднем Востоке король Людовик IX попытался еще раз прийти к соглашению с монголами. Услышав о добром отношении Бату к христианам и обращении его сына Сартака, король послал новую францисканскую миссию в Южную Русь под руководством монаха Вильяма Рубрука. На этот раз францисканцам было рекомендовано скрывать дипломатический характер своего визита и путешествовать в качестве миссионеров. Они покинули Константинополь в мае 1253 года и прибыли в ставку Бату 31 июля. Бату приказал одному из спутников монаха Вильяма остаться в Южной Руси при дворе Сартака, а двум другим продолжать путь в Монголию.
Монахи достигли лагеря Мункэ в декабре 1253 года и были приняты Великим Ханом 4 января 1254 года. В сообщении о своей миссии монах Вильям описывает прием следующим образом: «Мункэ восседал на кушетке и был одет в пятнистую и блестящую кожу, похожую на кожу тюленя. Он — небольшой человек среднего роста, сорока пяти лет, и молодая жена сидела рядом с ним; очень некрасивая, достаточно взрослая девочка Цирина с другими детьми расположилась на кушетке рядом с ними. Это жилище принадлежало некоей христианке, которую он очень любил и от которой имел эту девочку». Монахам предложили напитки на выбор: рисовое вино, «черный кумыс» и мед. Они выбрали рисовое вино. Затем они попросили разрешения «провести богослужение» во благо хана и его семьи. Во время своего пребывания в Монголии они сослались на дружелюбие Бату и обращение Сартака в христианство. В этой связи Мункэ сделал торжественное заявление о своем полном согласии с Бату. К этому времени, согласно монаху Вильяму, переводчик хана был уже пьян и Мункэ стало трудно понимать речь гостей. Сам великий хан также показался монаху пьяницей. После того как официальная часть приема была завершена, они заговорили о Франции, и монголы спрашивали монаха, «много ли там овец, скота и лошадей и не стоит ли им прямо двинуться туда и забрать все это».
Монахам разрешили остаться в Монголии еще на два месяца. Фактически же они оставались дольше. Подобно миссии Иоанна де Плано Карпини, брат Вильям и его спутники встретили множество христианских пленников в Каракоруме.
Мункэ, ревнуя к успехам Хубилая в Китае, решил принять на себя верховное командование кампанией. Хубилаю было доверено командовать армейской группировкой, которая должна была осуществлять операции в Хэнани, Хубэе и Анисе; Урьяигэдэй получил приказ двигаться на север от Тонкина для соединения с войсками Хубилая. Сам великий хан должен был закончить завоевание Сычуани. В целом все операции развивались успешно. Вскоре, однако, в Сычуани разразилась эпидемия дизентерии, которая принесла большие потери войскам великого хана. Среди ее жертв был и сам Мункэ. Он умер в августе 1259 года.
Но еще до этих событий, в 1255 году умер Бату. Его сын Сартак прибыл в Каракорум и был утвержден Мункэ ханом кипчаков. Но на обратном пути в том же году Сартак скончался. Его брат Улагчи тоже недолго был у власти. Есть предположение, что оба были отравлены братом Бату — Берке, который принял власть в Кипчакии в 1258 году. В 1266 году умирает Берке.