Глава 1

В понедельник утром всегда скапливалась большая почта. Делла Стрит, секретарь и доверенная Перри Мейсона, придя за полчаса до открытия бюро, вскрывала конверты и, бегло прочитав письма, раскладывала их на три стопки.

В одной лежали те, на которые ответит сам Мейсон, в другой — те, которые не требовали немедленного ответа, но должны были привлечь внимание адвоката, в третьей — письма, на которые после консультации с Мейсоном должна была отвечать сама Делла.

Последний конверт содержал в себе загадку.

Делла Стрит извлекла из него прямоугольный бланк на тонкой цветной бумаге, похожей на ту, которую используют для счетов за покупки или накладных. Сходство усиливала перфорация в месте отрыва.

Это был чек на две тысячи пятьсот долларов, выписанный на имя Перри Мейсона Лолой Факсон Алред. Предъявить его следовало в «Фармерс, Мерченс энд Мекэник бэнк».

Текст напечатан на машинке. Подпись широкая, массивная.

Делла потрясла конверт, чтобы убедиться, что там больше ничего нет, потом, не доверяя своей памяти, стала пересматривать картотеку клиентуры Мейсона. В ней не было имени Алред. Делла просмотрела толстую тетрадь, в которую были записаны имена людей, хоть в какой-то степени имевших касательство к делам Мейсона: свидетели, присяжные заседатели, противники, гражданские защитники, свидетели противной стороны...

Нет, Алред среди них не было.

Когда она закрывала шкаф, в комнату быстро вошел Мейсон.

— Привет, Делла! Что нового? Обычный салат, как я вижу. Обожаю получать письма и с ужасом думаю об ответах.

— Знаете ли вы Лолу Факсон Алред, шеф?

— Задали вы мне задачу,— ответил Мейсон после минутного раздумья.— Вы это имя искали в большой тетради?

— Да.

— И нашли?

— Нет.

— Оно вас интересует? По какой причине?

— Поступил чек на две тысячи пятьсот долларов. Вот и все.

— Зачем?

— Она не говорит.

— Ничего не написала?

— Ни одной строчки.

— Покажите мне чек.

Подойдя к окну, Мейсон внимательно осмотрел документ, потом спросил:

— Вы уверены, Делла, что в конверте не было письма?

— Абсолютно уверена. Вот этот конверт.

— Между тем вместе с чеком находилось письмо.

— Почему вы так думаете?

— Хотя бы потому, как сложен этот чек. И потому еще, что на самом верху его остался след от скрепки. Посмотрите сами. Только держите за этот угол. Вот так. Видите след?

— Действительно,— согласилась Делла Стрит,— но что заставляет вас полагать, что это было письмо?

— Манера, в которой сложен чек. Когда мы вкладываем его в конверт, то сгибаем пополам. Если же чек сопровождается письмом, он прикрепляется к верху письма, которое складывается вчетверо. Смотрите, линии сгиба пересекаются.

— Куда же делось письмо? Как вы считаете?

— В этом весь вопрос, Делла.

Делла Стрит открыла толстую телефонную книгу и провела пальцем по столбцам фамилий, начинающихся на букву «А».

— Я не нахожу Лолу Факсон Алред,— сказала она.— Но здесь есть один Бертран С. Алред.

— Бертран С.! — воскликнул Мейсон.

— Да. Вы его знаете?

— Я слышал о нем.

— Кто он, шеф?

— Один из крупных акционеров. У него репутация хитрого и удачливого дельца. Год тому назад от открыл богатое месторождение. После того, как он продал большой пакет акций, было обнаружено еще более богатое месторождение. Алред при помощи ловкого хода сумел получить обратно свои акции. На этом деле он заработал миллион.

— Меня очень интересуют легальные ловкие хода. Как это делается?

— Это довольно грязное дело. Есть в книге еще Алреды?

— Ни одного.

— На всякий случай, Делла, позвоните этому Алреду.

— Что я должна ему сказать?

— Я сам поговорю с ним,— ответил Мейсон после минутного размышления.— Наберите номер и дайте мне трубку.

— Алло! Это частное помещение мистера Алреда,— ответил женский голос.

— Миссис Алред у себя? — спросил Мейсон.

— А кто это говорит?

— Адвокат Перри Мейсон.

— Миссис Алред ожидала вашего звонка?

— Это зависит от некоторых обстоятельств,— ответил Мейсон с легким смешком.— Ведь ее зовут Лола Факсон Алред?

— Да, сэр.

— Тогда я могу вас уверить, что она ожидала моего звонка.

— Я прошу вас минуту подождать.

Прошло десять секунд, затем в разговор включился мужской голос:

— Мистер Мейсон?

— Да.

— Это говорит Бертран Алред. Вы хотите поговорить с моей женой?

— Да, мистер Алред.

— В настоящее время ее здесь нет.

— А-а...

— Вы мне можете сказать... дать мне понять, о чем вы собираетесь с ней говорить? Я надеюсь увидеться с ней позже.

—- Ничего неотложного,— ответил Мейсон.— Передайте ей только, что я звонил.

— Я обязательно это сделаю, но не могли бы вы сказать, о чем...

— Простая проверка, сэр. Будьте любезны передать ей, что я звонил просто с целью проверки и буду признателен, если она свяжется со мной. Вы поняли меня? Заранее весьма благодарен.'

— Проверка? Чего?

— Это не важно,— сказал Мейсон.— Еще раз благодарю и до свидания.

Опустив трубку, он повернулся к Делле Стрит.

— Я, кажется, вмешался во что-то. Мне ответил ее муж. Любопытный тип. Меня очень интересует, что стало с сопроводительным письмом.

— А муж проявил чрезмерный интерес, как видно? — спросила Делла.

— Да. Придется подождать.

— А чек?

— Вы сохраните его в ожидании продолжения. Ну что ж, начнем! — вздохнул Мейсон.— Возьмите ваш блокнот...

В девять сорок посыльная бюро передала Делле, Стрит письмо. Тонкий конверт содержал лишь прямоугольник цветной бумаги.

Это опять был чек, но сложенный пополам. Таким, по мнению Мейсона, он должен быть, если не сопровождается письмом. Чек был выдан Перри Мейсону на Национальный банк в Лас Олитас и подписан Лолой Факсон Алред.

Сумма, указанная в чеке, равнялась двум с половиной тысячам долларов. Письмо было отправлено ранним утром в субботу.

— У вашей приятельницы забавная манера разбрасывать конфетти,— заметила Делла.— Долго это будет продолжаться?1

— Оба чека датированы субботой? — спросил Мейсон.

— Да.

— У нас есть счет у «Фармере, Мерченс энд Мекэник бэнк?».

— Конечно.

— Предъявите им оба чека и попросите кассира перед отправкой второго чека в Национальный банк Лас Олитас тщательно проверить подписи.

— Не будете ли вы чувствовать себя обязанным миссис Алред, если реализуете чеки, не зная причины их посылки?

— Я всегда смогу вернуть деньги, если не захочу заниматься ее делами. Идите в банк, Делла, и предъявите чеки. Эта история мне не нравится.

— А я в восторге,— возразила Делла.— И как ваш казначей, я надеюсь, Что миссис Алред продолжит свою бомбардировку. Что вас смущает, шеф?

— Я не знаю. Назовите это интуицией, но мне кажется, что за этими чеками что-то кроется. Просто так их не посылают. Включимся в игру, а потом будет видно.

 

 Глава 2

В десять двадцать Делла Стрит докладывала о своем визите в банк.

— Кассир «Фармере, Мерченс энд Мекэник бэнк» был совершенно ошеломлен.

— Чем?

— Он никак не мог понять, почему, предъявляя чек, мы просим проверить подпись выдавшего чек.

— Но все же он это сделал?

— Да.

— И он удостоверился в правильности?

— Он сказал, что это, безусловно, подпись миссис Алред и счет настолько велик, что нет смысла проверять его.

— Это интересно,— сказал Мейсон.— Скорее всего . миссис Алред свяжется со мной.

— Вероятно, она первый чек сложила вместе с письмом, в котором поясняла, что ей от вас надо, потом решила добавить что-нибудь и забыла положить письмо в конверт.

— Возможно,— пробормотал Мейсон.— Но эта история меня раздражает.

Но столе Деллы резко зазвонил телефон. Это означало, что посыльная бюро имеет спешное сообщение для секретаря Мейсона. Она сняла трубку.

—- Алло! Что случилось? Хорошо, Жерти. Предложите ему стул.

Прикрыв рукой трубку, она повернулась к адвокату.

— Это мистер Бертран С. Алред. Он срочно хочет видеть вас и не говорит, по какому делу.

— Так! Началось! — с гримасой проговорил Мейсон.— Скажите Жерти, пусть проводит его ко мне.

Бертран С. Алред был коренастым человеком лет пятидесяти, облаченным в элегантный серый костюм. Ровный пробор разделял его темные волосы, рыжеватые усы украшали верхнюю губу. Сверкая широкой улыбкой, Алред направился к Мейсону, еще в дверях протянув вперед руку.

— Перри Мейсон! Великий Перри Мейсон собственной персоной! Какая честь! — громко, воскликнул он.— Мистер Мейсон, я много слышал о вас. Очень рад познакомиться.

— Благодарю вас,— сказал адвокат, пожимая протянутую ему руку.— Садитесь, пожалуйста.

Алред искоса посмотрел в сторону Деллы Стрит.

— Мисс Стрит, моя секретарша,— представил ее Мейсон.— Вы можете ей полностью доверять. Она в кур-се всех моих дел, ведет досье и напоминает мне, если я что-нибудь забуду.

— Это, вероятно, случается не часто,— заметил Алред.

—1 Иногда забываешь детали,—уточнил адвокат.

Алред уселся в кресло для посетителей и прочистил горло.

— Можно курить?

— Пожалуйста. Сигарету? — Мейсон протянул ему коробку. .'

— Нет, спасибо. Сигареты — это муки Тантала. Я предпочитаю сигару. Не возражаете?

— Сделайте одолжение.

Визитер одновременно скрестил свои короткие ноги, вытащил из кармана сигару и сверкнул свеженаманикюренными ногтями.

— Дело касается моей жены, мистер Мейсон.

— Что произошло?

— Мне непонятен образ се действий.

— Внесем ясность, мистер Алред,— прервал его Мейсон.— Ведь вы пришли сюда потому, что я хотел поговорить по телефону с вашей женой.

— Только поэтому.

— Поймите меня правильно,— продолжил Мейсон.— Обращаясь к адвокату, вы можете поставить его в неловкое положение. Адвокат не всегда свободен в своих действиях. .

— Вы хотите сказать, что представляете мою жену?

— Я хочу сказать, что, возможно, не смогу быть вам полезным. Вы должны прежде всего сказать мне, что вас интересует, не посвящая меня в свои секреты.

— Очень хорошо! Замечательно! — сказал Алред, старательно раскуривая сигару.— Значит, все-таки вы представляете мою жену?

— В настоящий момент я не в состоянии ответить на ваш вопрос.

— Однако вы решились звонить ей по моему номеру.

— Я считал, что место Жены возле ее мужа.

Сквозь синий дым сигары Алред изучающе посмотрел на адвоката.

— Вы, должно быть, крепкий орешек,— проворчал он.— Или же...

— Что? — живо спросил Мейсон, видя, что Алред не хочет продолжать.

— Или так вы действуете по неизвестной мне причине.;. Но должны же вы знать, если представляете Лолу...

Адвокат улыбнулся.

— О! Зачем ходить вокруг да около, Мейсон? Приступим прямо к делу.

— Открывайте огонь.

— Моя жена,— сказал Алред,— уехала с моим лучшим другом.

— Это трагично. И когда же?

— Как будто вы этого не знаете!

— Прежде всего, мистер Алред, не забывайте, что это вы пришли ко мне.

— В субботу вечером,— ответил Алред.— Черт меня возьми, если я ожидал этого! Это убийственно!

— Имя этого человека?

— Роберт Жорж Флетвуд. Один из моих ассистентов. Мой служащий, счетовод, короче, мой первый помощник.

— Вы будете требовать развода?

— Я еще не знаю.

— Прессе ничего не известно?

— Конечно, нет. Пока. Но скандал может разразиться. Мы слишком хорошо известны в обществе и в деловых кругах.

Мейсон сочувственно покачал головой.

— Чего я не понимаю,— с живостью воскликнул Алред,— это того, как женщина ее возраста могла сделать подобное!

— А сколько ей лет?

— Сорок два года.

— Физиологи утверждают, что это самый опасный для женщин возраст,— улыбнулся Мейсон.

— Все может быть.

— Но не в вашем случае?

— Вы хотите знать? После всего... Лола богата, Мейсон. Она может делать все, что захочет, эта странная женщина. Если она была недовольна мной, почему не пошла к Рено и не начала дело о разводе, чтобы затем выйти замуж за Боба Флетвуда? Но нет! Она предпочла скандал и потерю репутации.

— Что вы можете сказать о Флетвуде?

— Все.

— А все же?

— Боб Флетвуд по меньшей мере на пятнадцать лет моложе моей жены. Я взял его совсем молодым и сделал человеком. Полностью доверял ему и всячески продвигал. Он был своим человеком в нашем доме. Черт меня побери, если я подозревал об их интриге! Боб ухаживал за Патрицией.

— Патрицией?

— Патриция Факсон — дочь моей жены от первого брака.

— Ах, так!

— Потом он убегает с моей женой.

— А что говорит Патриция?

— Она плачет, хотя и скрывает это. Садится за стол, ест, только чтобы не умереть с голоду, делает вид, что счастлива, а у самой разбито сердце.

— Она его любит?

— Скорее, она самолюбива, я полагаю. Вы представляете положение молодой девушки, брошенной женихом — и ради кого? Собственной матери!

— Флетвуд был... женихом?

— Вроде этого. Он был... короче, он крутился вокруг Патриции, и я никогда не замечал, чтобы он оказывал особое внимание Лоле.

Они оказались либо очень хитрыми, либо сошли с ума. Что касается Патриции — это совершенная девушка. У нее дюжина воздыхателей. Последнее время наибольшим расположением пользовались двое: Боб Флетвуд и Джон Бегли. Мне казалось, что больше шансов имеет Флетвуд, но утверждать этого не берусь.

Не исключено, что Пат играла с ними, натравливая одного на другого, как это любят делать женщины. Может, она отказала Бобу и выбрала Бегли. Никто ничего не знает.

— Почему не спросить ее об этом?

— Мне не хочется, чтобы она вообразила, будто я ее контролирую. Это, конечно, глупо, но... Во всяком случае, если она выбрала Джона, она поставила меня в скверное положение.

Может, Боб хотел ей доказать, что она не единственная красивая девушка на свете, и потому удрал с ее матерью? Для меня это даже не смешно. Вы понимаете? Честно говоря, я не могу поверить, чтобы Дола могла сыграть со мной такую шутку.

Мейсон поощряюще кивнул.

— Черт бы их всех побрал! — воскликнул Алред со злостью.— Даже если Лола действительно хочет меня бросить или выставить в смешном положении, я все же не могу поверить, что она способна втянуть меня в эту грязную историю.

— Вы считаете, что других причин так поступить у нее не было? — спросил Мейсон.

— А разве это не ясно?

Адвокат не ответил.

— Это можно объяснить только одним,— продолжал Алред,— она тайно была влюблена в Боба и знала, что Пат не любила его по-настоящему. Может быть, она не смела сказать мне о разводе, так как боялась, что за время всей этой процедуры Боб может ускользнуть от нее? Женщины плохо соображают, когда предмет страсти моложе их на пятнадцать лет... и это теперь только вопрос времени, Мейсон. Только вопрос времени.

— Что же вы конкретно хотите от меня? — спросил Мейсон.— Должен ли я постараться сгладить ваши неприятности или дать вам совет?

— Мне нужен совет, мистер Мейсон. Это все, что мне нужно.

— Для начала. Потом вы мне опять понадобитесь.

— Я вас не понимаю.

— Я хочу знать, представляете ли вы мою жену. Мне нужен точный ответ.

— Я не могу вам его дать.

— Если вы ее адвокат, я хочу через ваше посредство снестись с нею.

— Если она пожелает, то сама найдет вас,— возразил Мейсон.

— Дело не в ее желании, а в моем!

— В самом деле?

— Да. Мне нужен Боб Флетвуд.

— А Флетвуд,— сказал Мейсон,— зная, что он рискует,-встретившись с обманутым мужем, старается избежать свидания с вами.

— В этом весь вопрос. Хотя он не должен меня бояться.

— Это может быть даже не боязнь, а благоразумие.

— Что бы там ни было, но мне он нужен.

— Это ваше желание он может проигнорировать.

— Слушайте,— сказал Алред,— я раскрою карты.

— Слушаю.

— Вы знаете, чем я занимаюсь, мистер Мейсон.

— Вы занимаетесь рудниками.

— Да, я занимаюсь делами рудников. Это чистое дело, ничего спекулятивного. Вы приобретаете концессию. Это кажется выгодным. Производите разработки за свой счет, надеясь хорошо заработать. Потом оказывается, что это бездна, а вы исчерпали уже все свод возможности. Естественно, появляется желание избавиться от части расходов, переложив их на других.

Мейсон кивнул.

— В другой раз вы производите небольшое бурение, не затрачивая больших средств, и нападаете на богатую жилу. Вы знаете Георга Жерома?

Адвокат отрицательно покачал головой.

— Это мой партнер в некоторых делах. Отличный техник и энергичный человек.

— Он участвует в нашей истории?

— Мне принадлежала «Уайт Хоре Майн». Мы обменяли ее на «Диксон Кетч» с приплатой небольшой суммы. Это была хорошая сделка.

Мейсон посмотрел на свои часы.

  Это недолго. Одна минута. Все имеет отношение к истории с моей женой,— продолжал Алред.— Кетч просчитался, он думал, что подсунул нам маломощный рудник, так как плохо его разработал, но мой товарищ хорошо разбирался в технических вопросах. Он правильно наладил эксплуатацию и напал на богатую жилу.

Несмотря на наши старания скрыть это, Диксон Кетч узнал и разъярился.

Лучшее, что он мог сделать, это попытаться аннулировать контракт. Он стал говорить, что произошло мошенничество, и требовать уничтожения контракта. Мы посоветовали ему окатиться холодной водой.

— И что же сделал Кетч?

— Он нанял адвоката и стал преследовать нас, говоря, что он рассчитывал на нашу честность и не проверил состояние «Уайт Хоре Майн».

Диксон, конечно, соврал. Он ездил на место и все видел своими глазами. Вы понимаете, что бы мы ему ни рассказали, он все равно не преминул проверить сам.

Закон, как я понял, гласит, что контракт может быть аннулирован лишь в том случае, если имело место мошенничество, а в остальных случаях, даже если покупатель и не досмотрел чего-нибудь, он все равно связан контрактом.,

— Так действительно говорит закон,— сказал Мейсон,— но бывают исключения...

— Я знаю, я знаю, но в данный момент не в этом дело. Я говорю о принципе. Дело совершенно ясное.

Кетч провернул невыгодную аферу и ищет пути поправить свое положение.

— Можете вы доказать, что он обследовал ваши рудники? — спросил Мейсон.

— Вот это и есть самое главное,— ответил Алред.— И существует только один человек, который может доказать это.

— Кто это?

— Роберт Жорж-Флетвуд,— с горечью проговорил Алред.— Человек, исчезнувший с моей женой.

— Как мне кажется, ситуация усложняется,— сказал Мейсон, с трудом удерживаясь от улыбки.

— Да, это сложно, это просто невыносимо. И это я вытащил Флетвуда из ничтожества, сделал из него человека, хотя, по существу, он лентяй и не любит работать. Он похищает мою жену и делает неразрешимым наш спор с Кетчем, потому что неизвестно где находится.

 Конечно, Кетч в курсе всего. Он торопит разбор дела, основываясь на наших заявлениях: моем и Георга Жерома. Мы в гнусном положении, Мейсон. Мы не можем утверждать на суде, что наш покупатель был полностью в курсе дела, что он сам произвел исследование, если мы не можем доказать этого. Заранее можно сказать, что дело будет проиграно. Вы это хорошо знаете, вы — адвокат.

— В конце концов, чего вы хотите от меня? — спросил Мейсон.— Я не могу заниматься делами ваших рудников.

— Я это хорошо понимаю. У нас есть свой адвокат.

— Тогда?

— Слушайте, Мейсон. Вы — адвокат моей жены. О! Вы можете говорить что угодно! Я знаю, что вы ее адвокат. Снеситесь с нею...

— Почему вы считаете, что я в силах это сделать?

— Вы можете, я в этом уверен. Я хочу, чтобы вы

 порекомендовали ей вести себя сообразно возрасту, а не поступать как ребенок. Посоветуйте ей пойти к Рено и начать дело о разводе, я не буду огорчен. Все, чего я хочу, это увидеть Боба Флетвуда и сказать ему, чтобы он вернулся ко мне и занялся делом. Если он нужен Лоле, пусть она берет его. Я играю честно. В конце концов, в этом не только его вина. Я хочу выиграть процесс! Я хочу, чтобы Флетвуд вернулся и помог мне выиграть процесс. Вам ясно?

:— Совершенно ясно.

— Вот и все, что я хотел вам сказать,— закончил Алред, грузно поднимаясь из кресла.

— А если предположить, что я не адвокат вашей жены?

— Но это не так, черт возьми!

— А если все-таки это так?

— Я вам сказал, что считал нужным. Я хочу иметь возможность связаться с моей женой. Вы знаете, зачем.

— Сомневаюсь, что я смогу сделать для вас что-нибудь существенное,— сказал Мейсон.

— Сообщите о моем желании вашей клиентке, она только выиграет от этого. Я уверен, что вы сделаете все, что нужно. Всего хорошего, мистер Мейсон.

Алред направился к двери, через которую вошел в кабинет, увидел слева дверь, ведущую в коридор, резко повернул и вышел, не г дядя ни на кого из присутствующих.

Мейсон переглянулся с Деллой Стрит.

— Ну вот! — сказала она.— Этот визит все объясняет. Миссис Алред хочет, чтобы вы представляли ее интересы. Совершенно очевидно, что она написала вам письмо с объяснениями и потом...— Делла остановилась.

— А потом? — спросил Мейсон.

— Может быть, она решила подождать и попозже позвонить вам по телефону,— докончила девушка, но в ее голосе не было уверенности.

— Вам нужно придумать что-нибудь другое,— иронически проронил адвокат.

 

 Глава 3

Не прошло и десяти минут после ухода Алреда, как в высшей степени удивленная Жерти на цыпочках вошла в бюро Мейсона.

— Вы знаете, мистер Мейсон! Вас хочет видеть президент банка!

— Кто это?

— Мистер Мервин Кенби, президент «Фармере, Мерченс энд Мекэник бэнк». По конфиденциальному делу,^-сказала она.

— Пригласите его сюда.

— Как, прямо сюда?

— Ну конечно!

— Хорошо, мистер Мейсон. Я... я думала, что вы ему позвоните.

— Хорошо; Жерти. Пусть он зайдет.

Жерти исчезла. Мейсон и Делла удивленно переглянулись.

Мервин Кенби, холодный человек с серыми кожей, волосами, усами и глазами, одарил Мейсона и Деллу одинаково радушной улыбкой. Но весь его вид показывал, что он пришел по весьма серьезному делу.

— Присядьте, пожалуйста,— предложил адвокат.

— Я приступлю прямо к делу, мистер Мейсон,— сказал банкир, садясь в кресло.— Я очень занят, и вы тоже, насколько мне известно.

Сегодня утром вы представили нам два чека, один из которых на наш банк. Он подписан Лолой Факсон Алред.

Мейсон молчал, ожидая продолжения.

— Другой чек,— продолжал Кенби,— выписан на Национальный банк в Лас Олитас.

Предъявляя оба эти чека, вы просили нашего кассира хорошенько проверить их, по какой причине?

— Я хотел убедиться, что они подлинные.

— Это необычно.

— Может быть.

— У вас были какие-либо причины подозревать фальсификацию? „

— Мне трудно ответить на этот вопрос. Скажите мне сперва о цели вашего визита.

— После ухода вашего секретаря,— сказал Кенби,— пришел кассир, чтобы посоветоваться со мной. Я осмотрел оба чека и послал их нашему эксперту по подписям.

— Это довольно необычный случай?

— Я заметил на одном из ваших чеков некую особенность,— ответил Кенби,— и мне хотелось знать мнение профессионала. Он смог дать мне положительную оценку только одного чека, а другой вызвал у него сомнение:

— Как так?

— Чек, выписанный на наш банк, подлинный. Подпись вне сомнения. Другой — по всем признакам фальшивый.

— Дьявол! — вырвалось у Мейсона.

— Да. Можно доказать фальсификацию подписи.

— Каким образом?

— При помощи микроскопа. Она осуществлена при помощи копировальной бумаги. Это самый распространенный способ подделки подписей. Сперва фальсификатор очень осторожно обводит настоящую подпись, которая через копировальную бумагу наносится на нужный документ. Затем достаточно толстым пером и очень черными чернилами или тушью он обводит полученный оттиск. Это дает отличные результаты, мистер Мейсон. Хорошо выполненная фальшивка может быть обнаружена только экспертом.

Четкость линий зависит от возраста, от хладнокровия, от твердости руки пишущего. Писать приходится очень медленно. Иногда, если пишет человек нервный, можно в микроскоп рассмотреть неровности линий, но если рука твердая, а самообладание полное, подделка может быть неотличима от подлинника.

Мейсон жестом выразил согласие.

— В деле, которым мы занимаемся,— продолжал банкир,— автор фальшивой подписи — человек почтенного возраста или чем-то сильно взволнованный. В микроскоп ясно видны колебания в очертании линий.

— Почему же вы сразу не обратились к миссис Алред? 

— Мы так и сделали, но без успеха.

— Вы знаете, где она сейчас находится?

— Она, кажется, уехала с друзьями в автомобиле. Муж смотрит на ее отсутствие очень легко и сказал, что не имеет ни малейшего представления, где она может быть, и узнает об этом, если она сама захочет известить его. Ее друзья увлекаются фотографией, и она очень много разъезжает.

— Отсутствие жены его совсем не беспокоит?

— А чего ему беспокоиться? — спросил Кенби, бросив на Мейсона инквизиторский взгляд.

— Не пробуйте на мне свои приемы,— холодно ответил адвокат.— Я задал вам вопрос исходя из ваших интересов. Упорствуйте в своем мнении, а я умываю руки.

— Но это также и ваше дело,— заметил банкир.

— Естественно. Ведь это я предъявил вам чеки и скажу вам, откуда они у меня. Они пришли по почте в конверте. Больше вам нечего знать.

— Банк чувствует себя необычно в этой ситуации. Кто знает, может быть, чек на наш банк тоже фальшивый?

— Я считал, что ваш эксперт уже определил это?

— На первый взгляд. Точнее сказать, он не обнаружил никаких следов фальсификации.

— И что же из этого следует? Вы пришли сказать, что отказываетесь платить по моему чеку?

— Ни в коем случае, мистер Мейсон!

— Тогда?

— Я думал, что при таких обстоятельствах вы возьмете его обратно до тех пор, пока не убедитесь в подлинности. '

— Я имею все основания думать, что он подлинный. Я знаю мнение вашего кассира и эксперта.

— Между тем другой чек фальшивый!

— Ну и что же?

— Это вынуждает нас особенно тщательно проверить подпись на вашем чеке.

— Проверяйте! Проверяйте сколько угодно! Меня это не касается. Это как раз то, о чем я просил вас через моего секретаря.

— Я был бы счастлив узнать, по какой причине они были посланы вам, мистер Мейсон. Надеюсь, вы согласитесь со мной, что самое разумное было бы подождать, пока мы не вступим в контакт с миссис Алред?

— Чек настоящий?

— Я не знаю.

— Обратитесь в полицию.

— Это может иметь неприятные последствия,— недовольно проговорил банкир, поежившись в кресле. — Дело идет об очень богатой семье, мистер Мейсон.

— Ну и что же, возьмите адвоката. Попросите у него совета. У вас ведь, кажется, чек, который может оказаться фальшивым. В таком случае вы имеете законное право желать обнаружить виновного.

— Очевидно,— пробормотал Кенби,— но у нашего эксперта еще не было времени хорошенько изучить подпись. Ему нужно несколько дней для исследований. Могут быть осложнения.' В любом случае, мистер Мейсон, банк несет ответственность за оплату фальшивого чека, который он пропустил.

— Я ничем не могу вам помочь,— продолжая иронизировать, протянул Мейсон.— Это ваше дело.

— Но это ваш чек — я говорю о том, где фальшивая подпись.

— Правильно.

— Мы не можем платить по нему.

— Это ваше дело, мистер Кенби.

На пороге появилась Жерти с телеграммой в руках.

— Взгляните, что там, Делла,— попросил Мейсон.

Девушка открыла телеграмму и вопросительно посмотрела на Мейсона и Кенби.

— Не прочтете ли нам ее, Делла?

Вместо ответа Делла Стрит протянула Мейсону бланк, тот бросил на него быстрый взгляд и, откашлявшись, громко прочитал:

«Послала вам чек на две тысячи пятьсот долларов. Защищайте интересы моей дочери Патриции, не задавая ей никаких вопросов.

Лола Факсон Алред».

— Телеграмма отправлена из Спрингфельда,— сказал Мейсон, передавая ее банкиру.

Кенби внимательно разглядывал телеграмму.

— Ее послали сегодня утром в девять часов,— наконец сказал он, и разговор идет о двух тысячах пятистах долларах. Но вы получили два чека.

— Да, и один из них определенно фальшивый.

— Это точно.

А другой настоящий. Миссис Алред хочет, чтобы я позаботился о ее дочери. Если вы не примете чека, это будет на вашей совести.

— Но, парировал Кенби,— нам достаточно этой телеграммы. Чек будет принят банком, и указанная сумма переведена на ваш счет, мистер Мейсон.

— Я надеюсь, что у миссис Алред достаточно большой счет?

— Ее конто очень велико,— с легкой улыбкой ответил банкир.

— Она полностью распоряжается своим имуществом?

— Да, и она любит, чтобы под рукой у нее были крупные суммы.

— Вы не знаете, какой у нее счет в Национальном банке?

— Об этом я ничего не знаю.

— Ну что ж,— сказал довольно резко Мейсон,— Я благодарю вас за визит.

Кенби вышел не особенно удовлетворенным.

— Вот классический тип банкира, Делла,— заметил Мейсон, когда за посетителем захлопнулась дверь. Его эксперт безусловно признал чек настоящим, а дирекция из осторожности не хочет платить. Потом приходит телеграмма, простой кусочек желтой бумаги, и банк, не задумываясь, оплачивает чек. А ведь эту телеграмму мог послать любой человек и подписаться каким угодно именем. Спуститесь в агентство Дрейка, Делла, и попросите Пола зайти ко мне. Мне хочется узнать, кто послал эту телеграмму.

 

 Глава 4 

Длительный поиск удобного положения увенчался тем, что Пол Дрейк устроился, перекинув ногу через ручку кресла.

На унылом челе его была печать пренебрежения ко всему и вся.

Пол Дрейк ничего романтического в занятии частным сыском не находил. Он смотрел на свою работу весьма пессимистически, хотя и вкладывал в нее много труда, внимания и знаний.

— Знаете ли вы Бертрана С. Алреда, Пол? — спросил Мейсон.

— Очень мало. Это большая шишка в рудниковых делах. Подождите... Я недавно что-то слышал о нем. Он замешан в каком-то мошенничестве.

— Его жена слиняла,— сказал Мейсон.

— Вот это мне нравится! И что же нужно от меня?

Мейсон протянул Дрейку только что полученную телеграмму.

— Это отправлено сегодня утром из Спрингфельда. Я хочу переговорить с миссис Алред. Найдите мне эту особу.

— Ее приметы? — лаконично спросил Дрейк.

— Дочь Патриция Факсон, указанная в телеграмме, и некий Роберт Флетвуд, которому миссис Алред позволила себя похитить. Встряхнитесь, старина! Действуйте быстро, но, разумеется, конфиденциально. В доме делают вид, что ничего не случилось.

— Когда она уехала?

— Говорят, в субботу вечером. Она мне прислала чек на две с половиной тысячи долларов. Похоже, что подписала его своей рукой. Чек был отправлен по почте в субботу вечером. Сегодня утром я получил от нее второй чек.

— В телеграмме говорится лишь об одном,— заметил Дрейк.

— Да. Чек на две с половиной тысячи. Банк считает его настоящим.

— А другой?

— Эксперты полагают, что фальшивый. Подпись подделана при помощи копировальной бумаги. Оба чека были показаны специалисту. Самое интересное заключается в том, что они кажутся отпечатанными на одной машинке. У меня здесь конверты.

— А где чеки?

— Один из них принят банком,— ответил Мейсон с легкой гримасой,— ,а другой собираются отдать полиции.

— У вас требовали: конверты, в которых находились эти чеки?

— Пока еще нет. Но за этим дело не станет. Прикажите их сфотографировать, чтобы у нас остался след. Дайте эксперту для определения марки и модели машинки.

— Это все?

— Это все, что я могу вам сказать: Вы, без сомнения, найдете что-то еще, о чем придется подумать.'

Дрейк предпринял попытку выбраться из кресла.

— А эта девушка, Патриция? Я могу спросить ее про телеграмму?

— Я не вижу причины препятствовать вам в этом.

— Должна она знать, что я работаю с вами?

Мейсон задумался.

— Представьтесь для начала журналистом. Потом скажите ей, кто вы и что мы вместе. Посмотрите, изменит ли это что-либо в ее объяснениях.

— Больше ничего? — спросил Дрейк.

— Я думаю, что нет необходимости составлять вам программу действий. А?

Рапорты полиции полны богатыми вдовами, которые исчезают, мужьями, устраивающими свои маленькие дела, а потом решительно отрицающими их. Все повторяется.

— Вы хотите сказать, что муж надевает на шею жены жернов, спускает ее в подвал, заливает тело цементным раствором и идет рассказывать своим друзьям, что его дорогая супруга поехала проведать тетю Мэри?

— Что-нибудь в этом роде.

— В нашем деле имеется третий персонаж — Флетвуд.

-— Он тоже может быть в подвале.

— О нем надо молчать?

—- Да.

— Сказать мне Патриции, что вы ищете ее дорогую мамочку?

— Нет. Пускай сама догадается.

— Хорошо. Когда это все нужно?

— Как можно скорее.

— Вы всегда торопитесь, сэр,— проворчал Дрейк, выходя из комнаты.

— Что касается вас, Делла,— сказал Мейсон,— защищайте крепость, а я слетаю в Лас Олитас. Может быть, мне улыбнется счастье, и я поймаю президента банка до завтрака. 

 

 Глава 5

Взгромоздившись на холм, окруженный фруктовыми деревьями Лас Олитас нежился на солнце. По склонам холма живописно расположились домики фермеров, а также богатых горожан, предпочитающих тишину сельской жизни суете городских кварталов. Ясное небо и суровая красота видневшихся вдали гор невольно побуждали остановиться и полюбоваться идиллическим пейзажем.

Бюро Мейсона находилось в сорока минутах езды от главной улицы Лас Олитас.

Припарковав машину на стоянке, Мейсон пешком отправился к банку.

Здание банка было построено недавно. Ультрасовременная архитектура, внутреннее убранство, просторные, изысканно оформленные холлы — все говорило о процветании и надежности.

Проходя мимо столов, расположенных позади мраморного барьера, Мейсон обнаружил медную дощечку с надписью «С. Е. Раулинг, президент».

Президент был шестидесятилетним мужчиной с улыбающимися глазами и производил впечатление делового, уверенного в себе человека.

Мейсон поклонился ему, и тот, покинув свое кресло, подошел к барьеру.

— Мейсон,— коротко представился адвокат.

— Вы Перри Мейсон?

— Он самый.

Рад знакомству с вами! Зайдите же! Я много слышал о вас, сэр! Не хотите ли открыть у нас счет?

— Нет,— ответил Перри, проходя за барьер, в котором президент открыл дверцу.— Я пришел по довольно серьезному делу, которое касается одного вашего клиента.

— В самом деле, мистер Мейсон? Садитесь, пожалуйста, и рассказывайте.

— Я получил сегодня утром чек на ваш банк на сумму две тысячи пятьсот долларов.

— А! — произнес Раулинг с видом человека, привыкшего к богатым клиентам, без затруднения расстающимся с чеками в две с половиной тысячи долларов.

— Я предъявил этот чек в свой банк «Фармере, Мерченс энд Мекэник».

Раулинг жестом предложил продолжать.

— Может быть, вы в курсе дела? — спросил Мейсон.

— Я нуждаюсь в некоторых уточнениях,— приятным голосом ответил банкир.

— Чек подписан,— продолжал Мейсон,— миссис Лолой Факсон Алред, у нее также имеется счет в моем банке. Разглядывая подпись на чеке, служащие усомнились в ее верности и пригласили эксперта, который установил, что подпись фальшивая.

— Неужели?

— Вам ничего об этом не сообщали?

— А что конкретно вы хотите от нас, мистер Мейсон?

— Я получил еще один чек на такую же сумму, подписанный Лолой Факсон.

Раулинг откинулся в свое кресло, по-птичьи склонив голову.

— Этот другой чек,— продолжал адвокат,— надежный, как золото. Миссис Алред прислала его мне, чтобы я занялся ее делами.

И вот, с одной стороны, я владелец настоящего чека, с другой — фальшивого, с третьей — адвокат миссис Алред.

— В самом деле?

— В настоящую минуту я не могу общаться с моей клиенткой.

— Это любопытно.

— Я подумал, что чек, полученный мною на ваш банк, может быть не единственным. Могут быть и другие фальшивые чеки. Полагаю, у миссис Алред есть привычка печатать свои чеки на машинке?

— Кажется, да.

— Она пользуется пером только для подписи?

Раулинг утвердительно кивнул.

— Мне также хотелось бы удостовериться, что она не часто прибегает к такого рода оплатам. Убежден, сумей я проинформировать свою клиентку о происшедшем, она немедленно бы приняла меры к пресечению фальсификации ее подписи.

Вместо ответа банкир нажал на кнопку звонка, находящуюся на его бюро.

Немедленно появился секретарь и замер в почтительной позе.

— Принесите мне, пожалуйста, запись текущего счета миссис Лолы Факсон Алред на сегодняшний день. Принесите мне также все чеки, предъявленные к оплате сегодня.

Секретарь ушел.

— Есть у меня основания предположить, что ее счет не слитком велик? — спросил Мейсон.

— Миссис Алред платежеспособна,— ответил Раулинг.— На ее счету всегда крупная сумма. Надеюсь, что будучи адвокатом миссис Алред, вы не потребуете у нас сведений, которые она предпочла бы скрыть.

— На этот счет будьте спокойны.

Раулинг склонил голову.

Вошел секретарь, держа в руке письмо и аннулированный чек.

— Кассир собирался говорить с вами об этом завтра, на заседании Совета директоров. Полагает, что вы должны быть в курсе этого дела. Прошу обратить ваше внимание, что письмо адресовано персонально ему.

Взяв бумаги у секретаря, банкир некоторое время изучал их, держа так, чтобы адвокат не мог подсмотреть. Потом, надолго задумавшись, стал кончиками пальцев выбивать марш на краю своего бюро.

— Я благодарю вас,— сказал он наконец, обращаясь к секретарю.

Раулинг больше не улыбался. Глаза его были холодны.

— Какие у вас были причины делать такие предположения, мистер Мейсон?

— Были,— ответил адвокат.—1 Моя клиентка поручила мне заботу о некоторых ее делах. Потом она исчезла не совсем обычным способом. Я подумал, что кто-то в курсе ее исчезновения и может воспользоваться этим обстоятельством для получения денег из банка.

— Фальшивый чек был похож на настоящий?

— Достаточно похож. Подпись переведена через копирку с настоящего. Мой банк обнаружил это только после того, как я попросил проверить его подлинность.

— Какие у вас были причины предполагать, что он фальшивый?

— Я прежде всего считался с интересами моей клиентки.

—- Как л понял, мистер Мейсон, этот чек был прислан вам за услуги, которые вы должны были оказать миссис Алред?

— Нет, для этой цели был другой чек.

— Но почему на настоящем чеке была фальшивая подпись?

— Я очень хотел бы это знать,— с улыбкой ответил Мейсон.

Раулинг снова стал рассматривать чек и письмо, которое ему принес секретарь, и после некоторого раздумья передал их своему визитеру.

Письмо было адресовано кассиру Национального банка в Лаб Олитас.

«М-р!

Предъявительница сего мисс Морин Мильфор, чья подпись расположена точно над моей внизу письма.

Я выдала сегодня мисс Морин Мильфор чек на пять тысяч долларов и хочу, чтобы ей оплатили его без излишних проволочек.

Вы можете сохранить это письмо как доказательство правильности выплаты суммы мисс Морин Мильфор.

Буду признательна, если вы проследите, чтобы оплата чека была произведена без затруднений.

Примите благодарность,

Лола Факсон Алред».

В левом углу письма находились две подписи: мисс Морин Мильфор и Лолы Факсон Алред.

Чек был подписан Лолой Факсон Алред, получатель — Морин Мильфор, чья подпись подтверждалась письмом Лолы Факсон Алред.

— Что вы думаете? — спросил Раулинг.

Мейсон прочитал письмо и нахмурил брови.

— У вас есть здесь лупа? — спросил он.

— И даже очень сильная,— ответил Раулинг, выдвигая ящик своего бюро.

Адвокат старательно рассматривал подпись.

— Не будучи экспертом, я все же могу сказать, что эти подписи не переведены, как на том чеке, о котором я вам говорил. Дело в том, что миссис Алред приложила все силы к тому, чтобы чек не вызвал никаких сомнений и без затруднений был оплачен мисс Морин Мильфор без предъявления документов, удостоверяющих ее личность. Другими словами — эта особа вряд ли известна в наших краях.

Банкир выразил свое согласие наклоном головы.

— Мне кажется также, что была проявлена некоторая поспешность в этом деле,— прибавил Мейсон.— Письмо и чек датированы субботой. Документы же прибыли сегодня утром.

Перевернув письмо, Мейсон проверил штамп и Дату банка.

—- Несколько минут после десяти часов. Не плохо бы спросить вашего кассира, знает ли он Морин Мильфор.

Банкир уже протянул руку, чтобы позвонить, но раздумал. Взяв письмо и чек, он поднялся с места.

— Извините меня, мистер Мейсон, я должен зайти в кассу,— сказал он, проходя за перегородку из красного дерева.

Когда он возвратился, в руках у него был лист бумаги, на котором кассир сделал свои пометки.

— Морин Мильфор,— сказал он Мейсону,— это очень красивая молодая особа не старше двадцати лет. Она брюнетка с темными глазами, длинными ресницами и независимым видом. На ней был синий костюм и синие из шведской кожи перчатки. Их дополняли пестрая сумочка и довольно эксцентричная шляпка, отделанная красным. Перед тем как предъявить чек, она сняла перчатки. Кассир заставил ее расписаться и выдал сумму стодолларовыми банкнотами. Он заметил, что она стройна и держалась совершенно непринужденно. На вопрос нашего служащего, что собирается делать со своими деньгами и не нужно ли открыть текущий счет, ответила улыбкой. Служащий также заметил, что губы ее были накрашены очень яркой помадой. .Она положила деньги в сумочку и тотчас ушла. Вот', приблизительно, все, что мы имеем, мистер Мейсон, по этому делу. Конечно, я немедленно передам письмо и чек эксперту, хотя эти подписи мне показались идентичными.

Банкир замолчал и выжидающе посмотрел на Мейсона.

Адвокат оттолкнул стул и встал.

— Могу ли я просить вас позвонить мне и сообщить результат экспертизы?

— После вашего визита в наш банк иначе и быть не может. Я буду держать вас в курсе, мистер Мейсон.

— Я не помню,--- продолжал Мейсон,— вы говорили мне о подозрительной активности выплат со счета миссис Алред за последнее время?

— За долгий период это первая выплата.

Резко повернувшись, Мейсон взял письмо, поднял его к лампе и пальцем указал на подпись.

— Вы что-нибудь заметили? — с живостью спросил банкир.

— Можно сделать некоторые заключения,— ответил Мейсон.— Вы замечаете, что по этой подписи прошлись сухим пером? Очевидно, ее переводили на чек, выданный на ваш банк.

—- Это довольно неприятно,— проговорил Раулинг таким тоном, словно это его трогало не больше, чем сломанный кончик карандаша.

— Дело идет о двух с половиной тысячах долларов! — продолжал Мейсон, удивленный тоном банкира.

— Которых банк не заплатил,— возразил тот с удовлетворением.

— Это не уменьшает значительности проступка.

— Верно.

— Это не освобождает вас от принятия неотложных мер.

— Каких, мистер Мейсон?

— Вы должны проследить, чтоб не производилась оплата фальшивых чеков.

— Но это и так ясно, об этом нечего и говорить. Но... любопытно, что чек с фальшивой подписью, посланный в распоряжение адвоката, привел адвоката сюда с просьбой охранять счет его клиентки от возможных противозаконных покушений. Можно подумать...

Банкир не стал продолжать.

— Говорите,— сказал Мейсон.

— Что это часть заранее обдуманного плана.

— Поверьте, что ничего подобного нет,— сухо возразил Мейсон.

— Нет, нет, конечно! Это просто предположение...

— Благодарю вас за то, что вы его сразу же отбросили,— поставил точку Мейсон, направляясь к двери.

Несколькими минутами позже он протянул свой жетон дежурному по гаражу.

— Вы были сегодня здесь в десять часов утра? — спросил его Мейсон.

— Зачем вам нужно это знать? — насторожился дежурный.

— Мне просто хотелось удостовериться, что кто-то на несколько минут оставлял у вас свою машину.

— Но сэр! Это нелегко узнать,— сказал парень, смеясь.— За день проходит столько машин!

— Вы бы заметили эту молодую женщину,— воз-, разил Мейсон.— Красивая девушка, хорошо одетая: синий костюм, пестрая сумочка, маленькая шляпка набекрень с красной отделкой, длинные ресницы...

— Если бы я ее видел! — с энтузиазмом воскликнул парень.— Лопни мои потроха! Что натворила эта детка?

— Ничего, если вы ее не помните.

— Она не ставила здесь свою машину. Сегодня утром, вы сказали?

— Точно в десять часов.

— Нет, я не видел. В этот час как раз немного работы. Вот позже, так продохнуть некогда.

Мейсон поблагодарил дежурного и, проехав квартал, подрулил к стоянке автомобилей на другом конце улицы.

— Вы были сегодня на службе в десять утра?

Служащий подумал, прежде чем ответить.

— Это -поможет вам заработать пять долларов,— прибавил адвокат.

— Вот это другое дело! Что надо делать?

— Я должен убедиться, что молодая красивая брюнетка лет двадцати в синем костюме, с пестрой сумочкой, синими перчатками, в шляпке, сдвинутой на одно ухо, которая...

— Что вы хотите узнать?

— Все, что смогу. Вы ее помните?

— Еще бы. А пять долларов это для чего?

— Для того, чтобы вы мне назвали марку ее машины и все прочее.

Человек соорудил улыбку.

— Гоните монету, хозяин. Все будет.

Адвокат сунул ему банкноту.

— Эго «Крайслер», взятый напрокат в местном агентстве. Не помню его названия. Ее я запомнил, потому что это была красивая особа, и я был с ней любезен. Иногда это окупается. ,

— Во что же вы облекли эту любезность?

— В улыбку.

— Это все?

—- Этого достаточно.

— Вы не пытались узнать, кто она?

— Бесполезно. Она не из той породы.

— Это все, что вы знаете?

— Да.

— Поставьте пять долларов на хорошую лошадь,— сказал Мейсон,— Никогда не знаешь своего счастья.

— Возможно. Благодарю вас.

Зайдя в кабину, Мейсон позвонил Дрейку.

— Пол,— сказал он,— пошлите своих ребят разыскать в одном из агентств по прокату автомобилей человека, который может дать сведения о молодой девушке, взявшей машину сегодня утром.

Он быстро описал ее приметы.

— Не исключена возможность, что она назвалась мисс Мильфор. У нее открытый «Крайслер». Действуйте быстрее.

— Принято,— ответил Дрейк.— Больше ничего?

— В настоящую минуту все. А что у вас нового?

— Пока ничего, Перри,— ответил детектив.— У меня еще нет фото миссис Алред. Патриция Факсон вышла сегодня утром около девяти часов и до сих пор не вернулась домой. Никто не знает, где она. Я нашел зацепку, где беглая пара провела в Спрингфельде ночь. Если след не ложный, это те, кого мы ищем.

— Что это за след? — поинтересовался Мейсон.

— Эта пара,—  пояснил Дрейк,— появилась в одном из кемпингов Спринфельда чуть позже полуночи. Они потребовали двойной номер. Им дали последний из имеющихся.

Женщина вела машину и переговоры. Мужчина оставался в машине, сидел сложа руки, совершенно безучастный ко всему. Женщина написала в журнале: «Р. Ж. Флетвуд с сестрой» и сказала, что они останутся на два дня.

В воскресенье утром женщина появилась в бюро и попросила дать ей напрокат тарелки и прочие предметы хозяйственного обихода, а также спросила, где находится ближайшая продуктовая лавка.

— В этих бараках есть кухни? — спросил Мейсон.

— Да. Хозяин снабдил ее разной посудой, вилками, ножами, тарелками и сказал, где можно сделать закупки. Женщина вскоре вернулась с полной корзиной провизии.

— Мужчина сопровождал ее?

— Нет. Она сказала, что мужчина спит. По воскресеньям он, якобы, встает поздно. Затем занялась кухней и всеми домашними делами.

Сегодня утром вернула все взятые ею предметы хорошо вымытыми, заплатила за прокат и отбыла вместе со своим спутником. Никто не знает, в каком направлении.

— Вы сказали, что они прибыли в субботу около полуночи?

— Да. Может быть, немного позднее. Так как отсюда до Спрингфельда добрых два часа езды, они должны были выехать около половины десятого.

— И женщина потребовала двойной номер?

— Да. Она сказала, что ей нужны три кровати.

— Три кровати для двоих?

— Да, заявила, что хочет иметь двойной номер и желательно с одной большой кроватью и двумя обычными. Разумеется, ночью никто не спросил, сколько их было на самом деле. Решили, что трое, и взяли соответствующую плату.

— Есть описание их примет? — спросил Мейсон.

— Они сходятся с теми, что у меня, и это не слишком много,— ответил Дрейк.— Естественно, это может быть камуфляж, чтобы ввести нас в заблуждение. Я знаю также кое-что о телеграмме., Ее послала женщина по обыкновенному телефону-автомату, опустив сорок центов. Это все, что может нам сообщить «Вестерн Юнион».

Мейсон расхохотался.

— Забавляюсь, вспоминая, что банк признал чек после получения телеграммы, которую мог послать кто угодно.

— Да,— в свою очередь вспомнил- Дрейк,— что касается мужчины, то узнать о нем что-либо было невозможно. Его видели только сидящим в машине по приезде.

— Странно для мужчины, похищающего замужнюю женщину,— заметил Мейсон.— Он даже не позаботился об устройстве?

— Абсолютно. Оставался в машине, развалясь на сиденье.

— Хорошо,— сказал Мейсон.— Займитесь историей с прокатом автомашины. Мне нужна эта девушка. У меня есть предположение, что машина взята в прокат сегодня утром около девяти часов и скорее всего клиентка не вернулась в гараж. Пошлите своих людей перехватить ее, когда она вернется.

— Слушаюсь, Перри. Я пошлю людей.

— Прикажите им посетить отели, трактиры, кемпинги и прочие места, но найти мне эту девицу.

— Какого лешего вам еще надо, Перри? — возопил Дрейк, весьма недовольный.

— Ничего, кроме самых свежих Сведений,— ответил Мейсон, вешая трубку.

 

 Глава 6

Было половина четвертого, когда прямой телефон Мейсона' ожесточенно зазвонил. Телефон находился в бюро, и только Делла Стрит и Дрейк знали его номер.

Адвокат поторопился снять трубку.

— Это вы, Пол? Что случилось?

— Мы нашли девицу, нанявшую авто.

— Хорошее дело! Ну и что же?

— Она появилась в агентстве сегодня утром около девяти часов, назвалась Джоан Смит и дала фальшивый адрес в Денвере,— сказал Дрейк.— Представила солидное поручительство и обещала вернуть машину к двум часам. Об этом мы очень скоро узнали, но я не хотел вам говорить, пока не уточнил деталей. Я оставил людей, которые должны были за ней следить.

— Продолжайте,— попросил Мейсон.

— Она возвратилась час назад и выразила желание продлить прокат на неделю. Сказала, что собирается поселиться в предместье и будет пользоваться машиной только на небольшие расстояния. Поездки в город и обратно. Агент, разумеется, согласился, и мои люди, естественно, последовали за ней.

— Она этого не заметила?

— Я не думаю.

— Куда она отправилась?

— Этого я еще не знаю, Перри. Мои люди следуют за ней и не упустят ее.

— Это действительно дама из банка?

— Вне всякого сомнения. Все приметы сходятся. Кроме того, это единственный «Крайслер», взятый напрокат женщиной, отвечающей вашему описанию. Это она!

— Похоже на то,— согласился Мейсон.

— Я буду держать вас в курсе дела.

Перри повесил трубку.

— Жерти только что сообщила мне, что Георг Жером хочет видеть вас,— сказала Делла Стрит.

— Жером? — Мейсон сдвинул брови.

— Партнер мистера Алреда. Он не хочет говорить о цели своего визита. Это что-то конфиденциальное.

— Хорошо. Пригласите мистера Жерома и будьте готовы принять информацию Дрейка. Я хочу поговорить с девушкой, как только он ее найдет.

Посетитель явно не привык к ожиданию и выказывал все признаки нетерпения.

Это был человек высокого роста с костлявым лицом, выдающимися скулами, с холодным взглядом стальных глаз. Несмотря на шестидесятилетний возраст, от него исходило ощущение большой физической силы. Тяжелым шагом Жером прошел через комнату и пожал руку Мейсону.

— Садитесь, пожалуйста,— пригласил адвокат.— Я очень хотел вас видеть.

— По какому делу?

— По которому вы пришли говорить со мной,— парировал адвокат, улыбаясь.

— Если вы читаете мысли,— в тон ему сказал Жером, также улыбаясь,— то бесполезно говорить.— Произнося это, он удобно устроился в кресле и сразу потерял часть своей значительности.

— Что затеял Алред?

— Я не могу вам этого сказать,— ответил Мейсон.

— Вы его адвокат?

— Нет.

— Кто же тогда.

— Считаю, что в настоящий момент мне нечего скрывать,— я защищаю интересы миссис Алред.

— Вы видели ее в последнее время?

— Почему такой вопрос?

— Чтобы знать, не более.

— А вы? Вы говорили с Алредом?

— А вы?

— Я его слушал. Вы его помощник?

— По положению, да. Мы ликвидируем наши дела и должны закончить их в субботу. Кажется, Алред хотел сделать мне окончательное предложение. Но я не хотел принимать никакого решения, прежде не поговорив с Флетвудом.

— А это необходимо?

— Он единственный, кто досконально знаком с делом.

— Вы хотите выкупить пай Алреда?

— Я этого не говорил!

— Напротив. Прозрачно намекнули.

— Намекнуть — не сказать. А вы говорили с Лолой Алред?

— К чему возвращаться к этому вопросу?

— Потому что вы на него не ответили.

Мейсон рассмеялся.

— Вы твердый орешек,— улыбнулся Жером.

— Со мной лесть вам не поможет.

— Что же вам нужно?

 — Откровенность, больше ничего.

— Хорошо, я попробую,— сказал Жером.— Найдите мне Флетвуда. Мне нужно поговорить с ним конфиденциально. Я хочу знать, будет ли он на моей стороне и будет ли играть мою игру. Я люблю размах в делах. Слово мое твердое: что я обещаю, то выполняю. Я не Алред, который всегда крутится вокруг горшка и хитрит. Вы заключаете с ним соглашение и считаете, что можете спокойно спать. Но ничуть не бывало! Он придирается, он спорит, отрекается от своей подписи. Он ничего не хочет подписывать. Он говорит, что это дело его адвоката, а тот, естественно, отказывается. А Боб Флетвуд — настоящий парень. Алред утверждает, что тот исчез с его женой. На мой взгляд, тут какая-то комбинация. Возможно, он и понравился миссис Алред и дал себя увлечь. Но я ничего не утверждаю, надеюсь, вы заметили это, и весь этот разговор должен остаться между нами.

— У вас есть другое предположение?

— Да. Можно предположить, что миссис Алред уже нет на этом свете и Боб ищет причину ее исчезновения. Ведь вы адвокат, не так ли? Вам незачем ставить точки над «i». Просто я высказываю вам некоторые предположения.

— В таком случае вы получите Флетвуда.

— Ну, наконец-то вы заговорили так, как мне хочется.

— Итак?

— У меня к вам предложение, Мейсон. Если вы мне устроите свидание с Флетвудом до того, как он увидится с Алредом, я вам дам тысячу долларов. Если мне удастся убедить Флетвуда, в чем я совершенно уверен, вы получите две тысячи. Наймите детективов. Я оплачу ваши расходы до тысячи долларов.

— Все это очень хорошо,— сказал Мейсон.— Но вы отлично понимаете, что я не могу принять от вас поручения, если оно противоречит интересам моего клиента.

— Я хорошо знаю это, равно как и вашу репутацию, Мейсон. Она безупречна, и еще не родился человек, который может заставить вас говорить. Поэтому я и пришел сюда. Забудьте мое предложение, если оно мешает интересам вашей клиентки. Прежде всего вы защищаете интересы миссис Алред. Но если вы сможете оказать мне услугу, о которой я вам говорил, сделайте это, и вы не пожалеете. Мои условия остаются в силе.

Если вы адвокат миссис Алред, вы рано или поздно встретитесь с ней. Если Боб Флетвуд удрал с ней, она будет служить вам промежуточным звеном. Вот и все.

Если она мертва, займитесь этим делом и найдите мне Флетвуда. Мое предложение всегда в силе!

— Что заставляет вас думать, что Лола Алред может исчезнуть из этого мира?

Вместо ответа Жером бросил на адвоката многозначительный, взгляд и подмигнул.

— Мои условия достаточно ясны, мистер Мейсон, не так ли? — спросил он, вставая со стула. Потом он повернулся к Делле Стрит.

— Вы все старательно записали, милая дама? Это хорошо. Где здесь выход?

Мейсон указал ему на дверь, ведущую в коридор.

— Вот моя карточка, Мейсон,— добавил Жером.— По этому номеру вы можете вызвать меня и днем, и ночью. Вы сразу же найдете меня на конце провода. Если вы встретите Флетвуда, скажите ему, чего я хочу. Хорошо? Он знает меня и знает Алреда. Благодарю вас, мистер Мейсон. Всего вам хорошего.

Не утруждая себя пожатием руки, Жером быстро вышел, не оглядываясь.

Мейсон открыл было рот, чтобы сказать что-то

Делле, но звонок прямого телефона заставил его взять трубку.

— Алло! А! Пол!

— Я получил рапорт от людей, следивших за девушкой в авто, Перри.

— Говорите скорей!

— Она направилась прямо в Лас Олитас, остановилась у большого гаража на Восьмой улице, пробыла там пять минут и поехала в «Уествик». Это меблированные квартиры экстра-класса.

— Визит? — спросил Мейсон.

— Нет, она живет там, Перри.

— Вот как?

— Вот именно.

— Под каким именем? Жанны Смит?

— Нет. Морин Мильфор. Она недавно сняла там квартиру № 802. События, видимо, начинают разворачиваться. Она поставила свою машину в гараж и дала механику на чай пять долларов, рассказала ему, что тетка приедет повидаться с ней и что она собирается покататься. Попросила вымыть машину и сделать все необходимое.

— Сколько времени она собирается пробыть там?

— Около месяца, как объявила она администратору отеля.

— Почему она оставила машину в гараже на Восьмой улице?

— Я не знаю. Вероятно, для небольшого ремонта. Поменять свечу или что-нибудь неладное с передачей. Мой человек не пытался узнать это, подождал, когда она выйдет оттуда, и проводил ее до «Уествика».

— Превосходно,— сказал Мейсон — Больше ничего?

— Ничего Существенного. Продолжаем поиски влюбленных. Но происходит забавная вещь... Мы не одни идем по их следу. У нас есть конкуренты.

— Вы в этом уверены?

— Я не ошибаюсь.

— Другое агентство? И в чью пользу?

— Я не знаю, но они прочесывают весь район. У меня создалось впечатление, что ищут главным образом мужчину, а не женщину.

— Вы хотите сказать, Флетвуда?

— Да.

— Почему? У вас есть какие-нибудь идеи?

— Никаких. Но спрашивают всегда сперва о нем и только потом о женщине.

— Как он выглядит, этот Флетвуд?

— Весит приблизительно восемьдесят кило. Темные глаза, волнистые волосы, красивый парень.

— Ничего удивительного в том, что миссис Алред неравнодушна к нему,— сказал Мейсон.

— Согласен, но она тоже стоит чего-то. Красивая брюнетка, Ей сорок два года, но выглядит не больше чём на тридцать.

— Фотографий ее нет?

— Есть, Я достал одну. В купальном костюме. Фигура оставляет желать лучшего, но остальное прекрасно. Можете мне верить!

— Вы нашли Патрицию?

— Нет, она больше не появлялась.

— Хорошо, продолжайте,— сказал Мейсон,— а я пойду посмотрю на эту маленькую Мильфор. Скажите вашим людям, чтобы они не упустили ее до моего прихода.

 

 Глава 7

Мейсон обошел вокруг дома, в котором помещался отель «Уествик» — огромное здание в двенадцать этажей с аэродинамическими очертаниями, индивидуальными балконами и террасами, обеспечивающее полнейший комфорт.. Строение гармонировало с тихим и аристократическим Лас Олитас.

Замедлив ход, Мейсон повернул на Восьмую улицу и остановился возле гаража.

В гараже кипела работа. Человек двенадцать усиленно трудились у машин.

Один рабочий, пользуясь электрическим приспособлением, полировал крыло машины, второй, с краскопультом в' руках, выстрелил целое облако на капот другой машины. Слышался звук молотков.

Мейсон прошел прямо к директору.

— Здравствуйте. Мне нужны некоторые сведения.

— Это в пределах возможного. Я буду с этого что-нибудь иметь?

— Безусловно.

— Имя клиента?

— Жанна Смит, оно вам говорит что-нибудь?

— Надо будет посмотреть в книгах. Увы, ничего нет.

— Вы для неё ничего не делаете?

— Не думаю.

— Она была здесь утром.

— Не помню.

— А некую Морин Мильфор?

— Это другое дело.

— У нее здесь машина?

— Да, она наша клиентка. Но черт меня побери, если я смогу вам о ней что-нибудь Сказать!

— Даже ее адрес?

— Даже это.

— Могу я посмотреть ее машину? — спросил Мейсон.

— А я что увижу?

— Одну красивую гравюру.

— Кого?

— Одного из президентов.

— Я очень люблю гравюры. Я их коллекционирую.

Мейсон вынул из кармана кредитный билет. Собеседник следил за его движениями с живейшим интересом. Достав второй билет, адвокат положил его на первый и протянул директору.

— Красивая работа,— сказал тот.— Это вы их делаете?

— Да. У меня маленький пpecc. Я большой поклонник искусств, и мое хобби — репродуцирование портретов президентов.

  — Я вас понимаю. Хотите посмотреть машину?

Человек провел Мейсона в другое помещение, указал пальцем на новый «Линкольн».

— Это она? — спросил Мейсон.

— Да.

— Что с ней?

— Ничего серьезного. Разбита фара, вдавлено крыло, царапины.

— Она попала в аварию

— Нет, это сделала девица. Она из скороспелых. Пока мать договаривалась с воспитательницей о ее режиме, малышка спустилась, и стала забавляться машиной.

— Шутки в сторону, это действительно машина Морин Мильфор?

— Я этого не сказал.

— Да? А я думал, что ее.

— Автомобиль принадлежит ее подруге. Она ее повредила и, естественно, хочет привести в порядок, чтобы приятельница не узнала об аварии. Так что мы торопимся: машина должна быть готова к вечеру.

— А кто хозяин машины?

— Я ничего не знаю и ничего не вижу. Это вы сами узнавайте. Кажется, есть такое место в Штатах, где записаны все владельцы автомобилей. Меня лично это не интересует. Это не входит в мои обязанности. Мне платят, я работаю. Как, вы сказали, вас зовут?

— Я вам не говорил своего имени,— ответил Мейсон.— Я гравер, и это все.

— Таки'е художники, как вы, мне нравятся. Знаете, когда у вас накопится много лишних картинок, вы принесите их мне.

Мейсон взглядом проследил за тем, как человек прошел через помещение и скрылся за дверью. Потом он открыл дверку машины и уселся за руль, к колонке которого было прикреплено удостоверение, выданное на имя Патриции Факсон, 209, Западнае Уайдоер-авеню.

Адвокат задумался.

Потом, не торопясь, выбрался из машины, вышел из гаража и сел в свой автомобиль. Через несколько минут он оказался перед дверью отеля «Уествик».

Не докладывая о себе, он вошел в лифт, поднялся, прошел по коридору до номера 802 и позвонил.

Дверь открыла изящная молодая девушка в элегантном английском костюме. На ее красивом лице особенно выделялись смеющиеся глаза.

—- Мисс Мильфор?

— Да; сэр.

— Можете уделить мне время для короткого разговора?

— Я заранее вас предупреждаю,— смеясь, ответила девушка,— что помещение достаточно хорошо меблировано, у меня множество книг, которые мне некогда читать, и что мне абсолютно ничего не надо. Я не собираюсь оставаться здесь надолго, так что мне не понадобится радиоприемник. Мне также не нужен вентилятор, это входит в «меню»...

— Я Джон Смит,— обрезал ее Мейсон.

— В самом деле?

— Да. Старший брат Жанны Смит..

— О! — вырвалось у нее, а лицо сразу утратило живость. Взамен этого девушка изобразила любопытство.— Жанна Смит? Я не знаю никого с таким именем.

— Она наняла сегодня в одном агентстве автомобиль, и ее видели направляющейся в Лас Олитас.

— Войдите,— предложила девушка.

Мейсон послушался и очутился в маленькой гостиной.

— Вы, кажется, ожидаете свою тетушку? — спросил он.

— Да.

— Тогда зачем же вы назвались Жанной Смит, когда нанимали машину?

— По веским причинам, о которых я вам не собираюсь сообщать, я предпочла не называть в агентстве своего настоящего имени и адреса. Таким образом, я нарушила правила и готова ответить за это, заплатив соответствующий штраф.

Тут дело не в деньгах. Мы идем на некоторый риск, особенно в тех случаях, когда машина нанимается на длительный срок.

— Ясно. Оцените этот риск, как вам представится необходимым. Сумма, которую вы заставили меня заплатить, достаточно велика, но я согласна ее удвоить, а если будет нужно, даже утроить.

— Еще раз повторяю,— сказал Мейсон,— деньги не могут покрыть морального ущерба.

— Еще чего! — воскликнула девушка, разразившись хохотом,—Деньги все могут сделать. Так было всегда! Так чего же вы хотите от меня?

— Некоторых сведений.

— Ну что ж, начнем! Что вы хотите знать?

— Во-первых, зачем вам понадобилось нанимать машину? По каким причинам?

— Я сказала об этом в бюро. Я жду приезда моей тетки. Она впервые приезжает в Калифорнию, и я хочу показать ей страну. Потом я хочу самостоятельно распоряжаться машиной.

— Вы с Востока?

— Я вам ничего подобного не говорила.

— Можете мне сказать, где вы жили до приезда»сюда.

— И не собираюсь.

— Вы уже водили машину?

— Конечно.

— У вас есть разрешение?

— Безусловно.

— Можно его посмотреть?

— Нет.

По распоряжению полиции компания разрешила давать напрокат машины лицам, имеющим разрешение на вождение автомобиля.

— Это меня устраивает.

— Покажите мне разрешение.

— У меня нет никаких оснований это делать.

— Были у вас,— продолжал Мейсон,— в дороге происшествия? Не было ли в течение последних двух месяцев аварий?

— Нет.

— Тогда почему вы поставили на ремонт в центральном гараже города машину Патриции Факсон?

Девушка побледнела.

— Ну как? — спросил Мейсон.

— Кто вы? — наконец проговорила она.

— Я отвечаю вам вопросом на вопрос: кто вы?

— Морин Мильфор. Я вам уже сказала.

— А по-моему, вы Патриция Факсон, и тетя, которая должна приехать провести с вами месяц, ваша мать Лола Факсон Алред. Что касается меня, — Перри Мейсон и, возможно, смогу помочь вам, если вы прекратите эту игру.

В глазах девушки отразилось отчаяние.

— Вы... вы! Перри Мейсон?!

— Он самый.

— Но как вы меня нашли?

— Я следил за вами.

— Но это невозможно! Я приняла все меры предосторожности. Каждый раз, когда я выходила из дома, я убеждалась, что за мной никто не следит. Я не понимаю...

— К вашему сведению, вы оставили достаточно ясный след. Мои детективы не обманулись. Полиция тоже, если Захочет, сразу найдет вас:

— Вы не должны преследовать меня. Это я, которая...

— Если бы я знал, что вы — Патриция Факсон,— опередил ее Мейсон,— я бы поступил по-другому. К сожалению, вы не сочли нужным предупредить меня, что ваши интересы требуют инкогнито. Вам остается лишь рассказать мне, по какой причине вы это сделали.

— А если я не хочу рассказывать?

— Как хотите,— ответил Мейсон, пожимая плечами.

— Я не понимаю, почему я должна рассказывать вам,— продолжала она.— Если определенное событие произойдет, я обращусь к вам. Если нет, я буду молчать. Решение принято.

— Я получил чек на две с половиной тысячи долларов, подписанный Лолой Факсон Алред,— сказал адвокат.

— Я это знаю.

— Что касается вас, вы получили по чеку пять тысяч долларов в банке Лас Олитас, также подписанному Лолой Факсон Алред.

— И что же?

— Чек, который получил я, был фальшивый.

— Фальшивый? — повторила девушка, широко раскрывая глаза.

— Вне всякого сомнения.

Это невозможно! Я видела, как мама подписывала его.

— На Национальный банк Лас Олитас?

— Нет. На «Фармерс, Мерченс энд Мекэник бэнк», в городе.

— Разговор идет о другом чеке.

— Значит, вы получили два чека?

— Вот именно.

— Два чека но две тысячи пятьсот долларов каждый?

— Точно.

— Но это невозможно.

— Один из них фальшивый, я вам уже сказал.

— Садитесь, пожалуйста, мистер Мейсон.

Мейсон утонул в глубоком кресле.

— Здесь очень мило,— любезно проговорил он.

— Да. Мне очень повезло с этим помещением. Но поговорим о фальшивом чеке.

— Я могу вам сказать, что ее подпись подделали, переведя с письма, которое ваша мать адресовала кассиру Национального банка.

— То, которое я ему принесла?

— Да. Под именем Морин Мильфор.

— Я не могу этому поверить.

— А так как ваша мать уехала с вашим воздыхателем,— продолжал Мейсон,— я подумал...

— Простите, о ком вы говорите?

— О вашей матери и ее побеге с вашим возлюбленным.

— Или вы сумасшедший, или устраиваете мне западню!

— В конце концов, разве ваша мать не уехала с Робертом Флетвудом?

— Что вы хотите сказать этим «уехала»?

— Она бросила своего мужа. Разве они оба не скрываются?

— Конечно, нет! С чего вы это взяли? Не старайтесь заставить меня говорить, мистер Мейсон!

— Я представляю интересы вашей матери, Патриция,— серьезно проговорил адвокат.— Она поручила мне помочь вам, если вы попадете в грязную историю. Если ваша мать не убежала с Флетвудом, тогда скажите мне все, введите меня в курс дела и побыстрей!

— Но этот чек, мистер Мейсон! Я не представляю себе, кто мог...

— Забудем о нем на время,— перебил ее Мейсон.— Расскажите мне подробнее, что произошло с Флетвудом?

— Что с ним произошло? Что вы хотите этим сказать?

Мейсон твердо посмотрел ей в глаза.

— Это вы, Патриция, сбили его своей машиной? Несколько секунд она старалась выдержать взгляд адвоката, потом опустила глаза.

— Итак, Патриция?

— Да,— прошептала она.

— И потому вы поставили на ремонт вашу машину? Затем вы назвались Морин Мильфор, чтобы скрыть следы происшествия?

— В этом вся история, мистер Мейсон.

— Чем скорее вы начнете мне рассказывать, тем скорее она кончится и мы сможем принять соответствующие меры.

— Вы знакомы с нашим домом хотя бы снаружи? спросила Патриция.

Когда адвокат сделал отрицательный жест, она продолжила: -,

— Это, собственно, двойной дом с большим двором. Мой отчим, мистер Алред, со своим бюро занимает левое крыло, а живем мы в правом.

Между нами находятся гараж и комнаты прислуги. То есть мы имеем, два дома, соединенных между собой службами и гаражом.

— Следовательно, двор открыт с четырех сторон. Это лишено уюта. '

— Так оно и есть. Купив этот дом, мой отчим приказал посадить живую изгородь, которая со временем так разрослась, что полностью загородила весь двор. Остался лишь проезд в гараж.

— Какое это имеет отношение к Флетвуду?

— Сейчас скажу. Живая изгородь проходит по всей длине аллеи. Несмотря на частое подрезание, она заняла столько места, что для проезда машин осталось очень мало места.

— Это было желание отчима?

— Возможно... Но вы помните, какой дождь лил в субботу? Мы с мамой были приглашены на коктейль, но не подумайте, что мы выпили лишнее. Каждая выпила три или четыре бокала.

— Кто вел машину?

— Я.

— И вы наехали на Флетвуда?

— Не совсем... Нет, это было не так.

— Ничего не понимаю.

Когда мы возвращались домой, было уже поздно и я торопилась. Из-за сильного дождя было плохо видно. Подъезжая к дому, я увидела машину своего отчима, которая стояла на повороте и загораживала проезд. Однако изгородь в этом месте отступает от дороги и позволяет разойтись двум автомобилям. Я воспользовалась этим и, объезжая его машину, на что-то наехала.

— Флетвуд? — спросил Мейсон.

В тот момент мне показалось, что это была толстая ветка.

— Флетвуд мертв?

— Нет, нет! Он только ранен в голову и страдает амнезией. Он ничего не помнит.

— А кроме этого?

— Он хорошо себя чувствует.

— Когда вы заметили, что задели Флетвуда?

— Гораздо позже. От этого все несчастья.

— Расскажите подробнее.

— Я почувствовала, что задела что-то твердое, и сказала маме о необходимости основательно проредить изгородь, о которую я поцарапала машину. Мы обе смеялись, так как нам было очень весело.

— Потом?

Я поставила машину в гараж, прошла в свою комнату, приняла душ и переоделась к обеду. Отчим сказал нам, что он допоздна работал с Флетвудом и пригласил его к обеду.

Когда мы вернулись, отчим сообщил, что Флетвуд пошел привести себя в порядок и скоро вернется.

— Он живет, возле вас?

— Очень близко. Через две улицы. Ему приходится работать с моим отчимом в самое разное время, и потому он поселился по соседству с нами.

— Он ваш близкий друг?

— Ни в коем случае!

— Он вам чем-нибудь не нравился?

— Да. Своими грубыми манерами.

— И он ни на что не надеялся?

— Ни на что.

— Значит, вас не очень огорчило, что он ранен?

— Я была очень расстроена тем, что явилась причиной его ранения.

— Несчастье произошло в тот момент, когда вы поворачивали?

-- Да.

— А когда вы об этом узнали?

— Только после обеда. Мы около получаса ожидали Боба, потом мама сказала, что пора садиться за стол. Позже мы говорили о нашем возвращении домой и решили, что необходимо проредить изгородь.

Отчим очень извинялся за оставленную на повороте машину и загороженный проезд. Затем он встал, чтобы отвести машину.

Падал мелкий дождик, и было очень темно. Когда мой отчим подал машину назад, он увидел... что-то в свете фар.

— Флетвуд?

— Да..

— И вы говорите, что он не мертв.

— Он был в бессознательном состоянии. Мой отчим чуть не сошел с ума, но я прошла курсы медицинских сестер и потому сразу же смогла нащупать у Боба пульс. Мы убедились, что он жив.

— Потом?

— Мы внесли его в дом. Я хотела позвонить врачу, но отчим, решил, что лучше- сразу отправить его в госпиталь, не дожидаясь приезда санитарной машины. Пока -мы спорили, Боб пришел в себя. Он открыл глаза, пробормотал что-то непонятное и вновь закрыл их. Через некоторое время ему захотелось узнать, где он находится.

С этого момента мы решили, что у него простая потеря памяти вследствие шока. Вероятно, ударился головой о камень, когда я опрокинула его.

— Через изгородь есть тропинка?

— Да.

— Хорошо, продолжайте.

— Очень скоро мы поняли, что- Боб страдает амнезией. Он никого не узнавал, даже не помнил своего имени.

— А потом?

Я не знаю всех деталей. Мать и отчим о чем-то шептались, потом прошли в соседнюю комнату, чтобы поговорить спокойно. Видите ли, Боб Флетвуд — главный сотрудник моего отчима. Он в курсе всех дел, а многие из них находятся в стадии ревизии.

—- Ну и в чем же дело?

—- Так как мистер Жером и Алред плохо ладят друг с другом, я полагаю, они собираются разделиться. Тут затронуты крупные интересы, и Флетвуд в курсе всего. С другой стороны, существуют еще притязания Диксона Кетча. Флетвуд выступает как главный свидетель, и если узнают, что он потерял память, даже если это временно, вы представляете, что сделают адвокаты противной стороны! Его вызовут в суд, буду задавать запутанные вопросы, подвергнут сомнению его заявления...

— Я понимаю. Потом?

Под конец мой отчим решил, что моя мать назовется сестрой Флетвуда и внушит ему, что Алред его шурин, а я племянница. Моя мать и отчим увезли Боба...

— Одну минуту, — сказал Мейсон.-— Вы говорите, что ваш отчим уехал вместе с вашей матерью?

— Естественно!

— Куда они отправились?

— Они хотели увезти Боба в пригород, где никто бы не стал искать, его. Они знали также, что надо Бобу давать успокоительное, не прибегая к помощи врача.

— Вы не знаете, где они?

— Нет.

— Вы уверены, что ваш отчим уехал вместе с ними?

— Абсолютно уверена.

Мейсон поднялся и стал ходить по комнате, сунув руки в карманы и опустив’ голову.

— Что с вами, мистер Мейсон? — спросила Патриция.

Значит, у вашей матери нет ни малейшей симпатий к Флствуду?

— Конечно, нет.

И она просто поехала проводить его в спокойное место, а ваш отчим в курсе всего?

—- Это он скомбинировал все дело и уехал вместе с ними.

— В этом нет никакого смысла,— сказал адвокат, качая головой.— Постойте... Впрочем, кое-какой смысл есть.

— Что вы хотите этим сказать?

— Где находится ваша мать? — спросил адвокат, глядя на часы.

— Я не знаю.

— Можете вы связаться с ней?

— Она должна была связаться со мной сама.

— А к чему вся эта инсценировка? — спросил Мейсон, широким жестом обводя комнату.

— Это моя мать захотела, чтобы я замаскировалась. Она думала, что в случае осложнений... я... нас...

— Объясните наконец!

— Она полагала, если бы что-нибудь случилось, будет лучше утверждать, что я дала на время машину своей подруге. Поэтому мы и придумали личность Морин Мильфор, решили поселить ее в Лас Олйтас, снабдить машиной Патриции Факсон с повреждениями, которые надо

 было скрыть...

— И первый же следователь немедленно признал бы в ней Патрицию Факсон.

— Это было бы не так просто, мистер Мейсон. Я превосходно замаскировалась. Кто бы мог меня узнать, не имея подробных сведений? А как Морин Мильфор, я всегда очень тщательно гримировалась: даже изменила форму губ. Кроме того, мы все, молодые девушки, очень похожи друг на друга, особенно в мелочах.

— Особенно в мелочах, говорите вы? — язвительно поинтересовался адвокат.

— Я знаю, что не должна была делать этого.

— Как все глупо! — резко вырвалось у Мейсона.

— Но мы тогда не знали, насколько серьезно пострадал Боб. Конечно, в случае серьезной травмы мама позвала бы врача и сделала бы все необходимое. Но так как все обошлось благополучно, оказалось достаточным обеспечить ему покой и отдых.

— Где находился ваш отчим все это время?

— За городом вместе с мамой и Флетвудом.

— Вы в этом уверены?

— Совершенно уверена.

— Алред первую ночь провел вместе с ними?

— Я полагаю,

— И последнюю ночь тоже?

 Девушка сделала отрицательный жест.

— Где он сегодня?

— Он вернулся в свое бюро. Не хочет, чтобы подумали, будто Флетвуд болен...

— Пат,— перебил ее Мейсон,— нам совершенно необходимо немедленно разыскать вашу мать!

— Зачем?

— Ваш отчим объявил мне, что ваша мать убежала вместе с Флетвудом!

Удар был нанесен. Девушка находилась в оцепенении не меньше минуты. Затем подошла к шкафу и достала свое пальто.

— Хотите, чтобы я пошла вместе с вами? — спросила она, одеваясь.

— Не будем форсировать события,— ответил Мейсон. — Мои детективы на охотничьей тропе и прочесывают все здешние окрестности.

— Маме что-нибудь угрожает?

— Подумаем о вас. Я считаю, что это не ваша машина ранила Флетвуда. Было так устроено, чтобы вы наехали на изгородь. Человек, который сбил Флетвуда, посчитал его мертвым и положил тело так, чтобы можно было потом обвинить вас. Прибавьте к этому, что это ваш отчим сообщил мне о побеге вашей матери с Бобом. Вы улавливаете?

Она смотрела на Мейсона с ужасом в глазах.

— Вы хотите сказать... Вы думаете, что...

Мейсон наклонил голову.

— Я видела, что мой отчим перед тем, как уехать, положил в карман револьвер. Мистер Мейсон, надо что-то предпринять!

— Сядьте, Патриция. На нас работают.

— Значит, надо ждать?

— Да.

— Я все же не считаю моего отчима способным... на такую подлость,— сказала Патриция, падая на стул.

Это пока еще только гипотеза,— ответил адвокат.

— Нет, нет,— продолжала она.— Это правда, все подтверждает это! Теперь я понимаю!

— Вот номер моего телефона,— сказал Мейсон и протянул девушке визитную карточку.— Заберите свою машину и возвращайтесь домой. Следите за вашим замечательным отчимом. Пусть у подъезда всегда горит лампа. Если он выйдет, погасите ее. Мои люди поймут, что это значит.

 

 Глава 8

Было семь часов вечера, когда раздался звонок личного телефона Мейсона. Адвокат, изучавший какой-то доклад, закрыл досье и снял трубку.

В голосе Патриции Факсон слышалось отчаяние.

— Я не смогла выполнить ваше задание, мистер Мейсон!

— Как так!

—- Мой отчим проскользнул у меня между пальцами.

— Объясните немного подробнее.

— Он ушел. Во всем доме я одна. Но машину он не взял, и я не представляю, как он смог уйти.

— У него были визитеры?

— Да. В другом крыле, где его бюро. Он провел там часть вечера и, кажется, принял одного человека.

— Кого?

— Я не могу вам сказать, кто эго. Во всяком случае это мужчина, который пробыл недолго и ушел.

В бюро горел свет, и я придумала предлог, чтобы пройти туда и убедиться, что отчим на месте. Но его там не было.

— Свет не был погашен?

— Да.

— Несомненно, он скоро вернется.

— Это возможно, но...

— Да, он мог оставить свет, чтобы вы думали, будто ой- в своем- бюро. Это мне не нравится.

— И мне тоже, поэтому я вам и позвонила. Можно подумать, что он зачем-то устроил себе алиби.

— Да,— согласился Мейсон.— Но не стоит терять голову. Если вам что-нибудь понадобится, позвоните в агентство Дрейка. Вы найдете его телефон в справочнике. Там вам ответят в любое время. Если Адред еще что-нибудь выкинет, позвоните и скажите, где вы находитесь.

— Мне не хочется здесь оставаться, мистер Мейсон. Если готовится удар, я ненужный свидетель... Я знаю, как и почему уехала мама. Я не хочу оставаться здесь с ним одна. Он... он меня пугает.

— Он не знает вашего адреса в Лас Олитас?

— Нет. Только мама...

— Ну что ж, поезжайте туда. И доброй ночи. Заприте тщательно вашу дверь.

После этого разговора Мейсон немедленно позвонил Дрейку.

— Пол, есть кое-что срочное. Я не могу сказать точно, что это, но меня оно беспокоит.

— Что же, Перри?

В нескольких словах адвокат рассказал детективу о происшедшем. '

— Алред, вероятно, не покинул города,— заметил Дрейк.— Он бы взял свою машину.

— Если он не располагает другими машинами. Никаких известий о миссис Алред?

— Никаких.

— Вы осмотрели кемпинги?

— По всей дороге. С десяти утра. Вы представляете себе, какой они могли проделать путь! Возможно, триста миль. Я пытаюсь отыскать место их последней ночевки. Мне кажется, что миссис Алред не захотела провести ночь без своего мужа, и это ограничивает поле поисков. Но дороги так многочисленны...

— Ищите в районе Спрингфельда,— посоветовал Мейсон.

— Слушаюсь,— с энтузиазмом откликнулся Дрейк.— Все будет сделано наилучшим образом, Перри.

Мейсон провел добрый час, шагая из конца в конец своего бюро, пока в изнеможении не свалился в кресло.  ,

Он был раздражен и безостановочно курил, не находя в этом удовлетворения. Наконец задремал. Разбудил его телефон.

— Да! Что?

— Я идиот, Перри,— заявил Дрейк.

— Ну что вы, старина! Вы нашли их?

— Да. В тридцати пяти милях от Спрингфельда, на дороге, ведущей к пустырям на склоне горы. Там маленький кемпинг, который называется «Хороший отдых». Пара записана под тем же именем, что и в Спрингфельде: Р. Ж. Флетвуд с сестрой.

— Помещение?

— Двойной номер с тремя кроватями.

— Машина миссис Алред там?

  — Да.  Во всяком случае, на. машине ее номер. Это действительно наша дичь, нет никакого сомнения.

— Как это случилось,, что вы не смогли опознать машину, Пол?

— Потому что там нет моего человека. Он остался в Спрингфельде и по телефону собирал сведения из гостиниц и кемпингов о прибывших к ним клиентах.

— Сколько нам потребуется времени, чтобы добраться туда?

— Около трех часов.

— Тогда в дорогу! Я заеду за вами. Не забудьте ваш револьвер.

— А Делла?

— Нет. Дело может быть горячим.

— Если хотите, мой человек поедет вперед и возьмет их под наблюдение.

— Бесполезно. Он может лишь спугнуть их. Скажите, чтобы оставался на своем посту в Спрингфельде. Если понадобится, мы вызовем его.

— Через сколько времени вы будете готовы?

— Так же быстро, как и вы, черт побери? — вскричал Мейсон, вешая трубку и устремляясь за своими пальто и шляпой.

Его машина стояла у входа, бак был полон. Мейсон резко тронул с места и поспешил к Дрейку, который ожидал его, стоя на тротуаре, одетый в толстое драповое пальто. Не успев устроиться, детектив взмолился:

— Во имя неба, Перри, пожалейте меня! Надеюсь, вы не повезете нас прямо в могилу? На поворотах оставайтесь на четырех колесах, я вас очень прошу! Дорога за Спрингфельдом идет по горе и считается одной из самых опасных. Вы когда-нибудь ездили по ней?

— Два или три раза.

— Она скверная, правда? Очень круто поднимается вверх, потом делает зигзаги вдоль ущелья, на дне которого стремительный поток. Мерзкое место.

— Ну, не расстраивайтесь. Постараюсь вернуть вас в целости и сохранности.

— К чему такая поспешность? — стонал Дрейк.

— У меня подозрение, что эта история имеет оборотную сторону. Я себя спрашиваю, какую пакость задумал Алред?

— Вы имеете в виду его развод?

— А может быть, он предпочитает стать вдовцом. Мне кажется, что он большую часть приданого жены пустил на свои спекуляции.

— Похоже, что это ему удалось,— заметил Дрейк. Он удачлив, этот тип.

— Держу пари на что угодно: именно он автор фальшивого чека на две с половиной тысячи долларов.

— Но для чего он это сделал?

— Я очень хотел бы это знать.

— Вы верите, что мы найдем его в «Хорошем отдыхе»?

— Возможно,— отрывисто ответил адвокат, который с этого момента все внимание посвятил дороге.

 

 Глава 9

 — Вы знаете номера их комнат?

Да. Четыре и пять. В кемпинге имеются два въезда.

Сквозь мелкий холодный дождь вывеска буквально вспыхнула в лучах фар и вызвала резкую боль в глазах, привыкших к темноте. «„Хороший отдых”. Гостиница для автомобилистов. Одна миля...»

Мейсон замедлил скорость, а Дрейк зашевелился на своем сиденье и вздохнул с облегчением.

— Медленнее, Перри,— сказал он.— Вот кемп. Много шансов, что все комнаты заняты, а люди спят. Внимание!

Мейсон резко затормозил. Большой автомобиль немного занесло, но в последний момент адвокат ловко выпрямил его и вписался в узкий въезд.

Выключите, двигатель, как только мы обнаружим номер, который ищем,— скомандовал Дрейк.— Осторожнее, Перри. Вон они: эта кабина слева, а эта справа. Слава богу, они достаточно удалены от всех остальных. У нас не будет свидетелей.

Машина остановилась перед двумя шалё с расплывчатыми номерами. Адвокат выключил зажигание, погасил фары, и Дрейк отворил дверцу. Мейсон немедленно оказался возле него.

Дождь шел по-прежнему. Холодный горный дождь, смешанный с туманом. Издалека слышался рев потока. Никакие другие звуки не нарушали ночную тишину.

— Они легли,— шепотом проговорил Дрейк.

— Мне кажется, мы приехали вовремя,— ответил Мейсон, также не повышая голоса.— Это хорошо.

Поднявшись по деревянным ступенькам, он постучал в дверь. Никакого ответа.

Пол Дрейк, который обошел вокруг помещения, приблизился к нему.

— Нас надули,— прошептал он.

— Как это?

— Их тут нет.

— Их место заняли другие?

— Нет. Шале не занято, В гараже нет машины.

На всякий случай Мейсон повернул ручку двери, и она подалась. За нею была темная комната. ^ *

— Осторожно, Перри,— шепнул Дрейк.— Тут кто-то есть. Чувствуете запах табака?

— Эй, кто-нибудь? — крикнул Мейсон.

Молчание, да черный зловещий прямоугольник двери

 были ему ответом.

— Определенно кто-то есть,— сказал адвокат, на которого пахнуло потоком теплого воздуха. Здесь совсем недавно включали радиатор и действительно пахнет табаком. и

— Исчезаем,— прошептал Дрейк.— Пойдем в бюро и проверим список нанимателей.

  Кто-нибудь? — повторил Мейсон свой вопрос.

То же молчание, плотнее, чем ночь. Пошарив по стене, Мейсон нашел выключатель и повернул его. Комната осветилась. Она была пуста.

С недовольной гримасой Дрейк последовал за ним, затворив за собой дверь.

Это было недорогое помещение. Мейсон внимательно осмотрелся и стал высказывать своему компаньону результаты наблюдений.

— Здесь на кровати сидели, больше ею не пользовались. Запах табака совсем свежий. Концы сигарет запачканы губной помадой. О! Пол, вот это уже что-то!

— Что же?

Мейсон пальцем показал на два стакана и нагнулся, чтобы их понюхать.

Из них пили совсем недавно,— сказал он. Вот в этом стакане еще остался кусочек льда.

 Дрейк протянул руку, но Мейсон > схватил его за запястье.

— Не трогайте, старина! Помните только про кусочек льда. А пахнет это виски!

— Существует еще одна комната,— пробормотал детектив.— Чувствую, что-то с ними случилось.

Мейс.он заглянул в дверь бедно оборудованной кухни с одной газовой горелкой, четырьмя тарелками и чашками с блюдцами.

Другая дверь вела в ванную комнату. В ее Глубине 'виднелась еще одна дверь, которая была заперта.

— Она ведет в другое шале,— сказал Дрейк,— Перри, будет лучше не проявлять такой настойчивости, прежде...

Адвокат тихонько постучал в дверь. Не получив ответа, он е силой толкнул ее, вошел в темное помещение и включил свет.

— Здесь никого не было,— заявил он.— Очень холодно.

— Теперь с вас хватит? — пробормотал Дрейк, оглядываясь кругом.

Оба вернулись в первую комнату и погасили свет.

— Две персоны,— лаконично проговорил Мейсон.— Они некоторое время сидели здесь, курили и пили. Зажигали газовый радиатор... Да, довольно продолжительное время, Пол. Взгляните на эти окурки!

— Может быть, их предупредили о нашем появлении,— предположил Дрейк.

Мейсон пожал плечами.

— Или они вышли на несколько минут и должны вернуться.

Адвокат энергично покачал головой.

— Нет, отсутствует багаж. Надо посмотреть в холодильник.

Вернувшись на кухню, Мейсон открыл дверь холодильника и вытащил ящик для льда.

— Они его полностью опустошили, Пол! — вскричал он.

— Тогда?..— удивленно спросил его Дрейк.

— Это говорит за то, что они немало выпили. По крайней мере по три или четыре стакана,— ответил Мейсон.

— Мне не нравится вот так болтаться в этой чертовой коробке, Перри,— нервно проговорил детектив.— Если нас тут застукают...

Мейсон захлопнул дверь холодильника и погасил свет.

— Мне тоже здесь не нравится, да и делать больше нечего,— сказал он.— Исчезаем!

— Что будем делать дальше?

— Вернемся и отправляйтесь в постель, старина. Я вас высажу в Лас Олитас, где вы сможете взять такси. А мне нужно сказать два слова Патриции, У меня такое предчувствие, что за мою голову дешево заплатили. 

 

 Глава 10

 Ночной дежурный гаража отеля «Уествик» нежно поглядывал на десятидолларовый банкнот, который Мейсон сунул ему в руку.

— Это по какому случаю, патрон? Что я должен сделать?

— Вы знаете Морин Мильфор?

Человек сделал гримасу.

— Это зависит... Во всяком случае, я знаю не много. Я должен отработать свой хлеб, не так ли? Итак...

— Говорите все, что вы знаете,— сказал Мейсон.

Человек удовлетворенно опустил кредитный билет в карман.

— Ну так вот! Дневной дежурный мне сказал, что она дала ему пять долларов и попросила отполировать ее машину. Но этим занимаюсь я. Он предложил мне разделить эти пять долларов, но я отказался. Решил, что вытяну из нее еще пять долларов. И я не ошибся: она вернулась вечером за своей машиной, я сказал ей, что не успел еще ничего сделать, что этим занимаюсь ночью, и когда она вернется, я займусь машиной.

Я так ей все объяснил, что она поняла: надо иметь дело с ночным дежурным.

— И что же?

— Пять долларов с вашим билетом — получается пятнадцать! Это неплохое дело,

— В котором часу она вернулась?

— Ее больше не видели. Она вылетела отсюда как пробка. Вероятно, теперь она не будет спать в своей кровати, эта малышка.

— Как вы проводите ваше дежурство?— спросил Мейсон.

— Что я здесь делаю? Надо все привести в порядок, помыть у машин фары, потом...

— А когда вы заканчиваете все это? Под утро?..

Человек немного замялся, потом улыбнулся.

— Не вижу причин не сказать вам об этом. Это не преступление, а десять долларов — это десять долларов. Мы с вами созданы, чтобы понимать друг друга. Я выбираю классную открытую машину с радиоприемником и располагаюсь на подушках. Ставлю ее таким образом, чтобы видеть всех входящих в гараж, а если кто-нибудь входит, выскакиваю из машины и заглядываю под капот. Это гораздо лучше, чем располагаться где-нибудь на бетонном полу. Я как раз сидел в машине, когда вы вошли.

— Ну что ж,— сказал Мейсон,— давайте слушать радио вдвоем.

— С чего это вам вздумалось? — с удивлением воскликнул человек.

— Я неравнодушен к маленькой Мильфор.

— А! В самом деле? Прошу прощения. Я ведь не знал. Когда я вам сказал, что она не будет спать в своей комнате, это ведь я так, сболтнул. Без всякого к тому основания. Я ведь ничего не знаю.

— Хорошо,— сказал Мейсон.— Какую станцию вы слушали?

— Здесь много станций. Потом в час тридцать будет передаваться программа маленького завтрака и физическая зарядка. Это неплохо.

Мейсон уселся рядом со сторожем. Из приемника раздавалась ковбойская музыка.

— Это мне нравится,— одобрил сторож.— Я всегда мечтал стать ковбоем, и вот — мойщик машин. Свинская жизнь!

— Вы совершенно правы,— согласился Мейсон.— Сигареты?

— Патрон, я очень сожалею, но это невозможно. Достаточно того, что я и так себе позволяю...

— Да, вы правы,— согласился Мейсон,— Я просто не подумал...

— Курите снаружи, если вам хочется, потом возвращайтесь... Тише...

Дежурный выключил радио,

— Вылезайте,— прошептал он еле слышно.— Скорее!

Мейсон открыл дверцу и выскользнул на цементный пол гаража.

Дежурный тряпкой усиленно протирал фары какой-то машины, когда яркий свет фар осветил въезд в гараж, затем возле него резко затормозил автомобиль.

— Добрый вечер,— бросила Патриция Факсон, ловко соскакивая на пол.—Я поздно возвращаюсь, да?

Человек улыбнулся ей.

— Сделайте все, как можно лучше,— продолжала молодая девушка.— Вы можете вымыть машину?

— Не раньше утра.

— Понимаю. Но не забудьте. Я хочу...

Она замолчала, увидев Мейсона,

— Здравствуйте,-—сказал адвокат.

— Что вы здесь делаете?

— Я хочу поговорить с вами.

— Вы меня ждали? И давно?

— Может, мы пойдем к вам? — предложил, улыбаясь, Мейсон.

Она внимательно посмотрела на него, немного подумала, потом решительно направилась к подъемнику и нажала кнопку вызова.

Ночью подъемник работал автоматически, и кабина немедленно опустилась.

Мейсон посторонился, чтобы пропустить Патрицию, и подъемник устремился к восьмому этажу.

— Я думал застать маленькую девочку, обезумевшую от страха...— начал с иронией Мейсон.

— Мое мнение изменилось.

— По какому случаю?

Она сделала вид, что не слышит.

Подъемник остановился, и они в молчании прошли по коридору.

— Вы портите мою репутацию,— сказала Патриция, вставляя ключ в замочную скважину.

В свою очередь Мейсон не ответил ей. Патриция прошла вперед и включила свет в прихожей, предоставляя адвокату закрыть входную дверь.

— Я хочу пить,— сказала она.— Что вы хотите?

— А что у вас есть?

— Виски и сода.

— Отлично. Откуда вы приехали, Пат?

— Снаружи.

— Вы бы сделали лучше, если бы стали немного разговорчивей.

— Я уже это слышала когда-то,— сказала Патриция с резким смешком — Я пришла из дома, вот и все, Ваше дело — верить мне или нет.

Мейсон последовал за ней в маленькую кухню. Из холодильника молодая девушка достала бутылку, затем в два стакана налила виски, не заботясь о том, осталось ли место для соды.

— На горе идет дождь,— сказал Мейсон.— Мерзкое время.

— А!

— Ваша машина вся в грязи,— продолжал адвокат.— Там, где вы были, тоже шел дождь.

Она молчала.

— Вы видели вашу мать? — спросил Мейсон.

— Вы найдете соду в том шкафу,— вместо ответа бросила девушка.

— Вы видели вашу мать? — повторил адвокат, беря сифон.

— Прежде чем я отвечу, пусть сперва подействует алкоголь,— пробормотала Патриция.

— Что происходит? Вы готовите очередную ложь?

Прохаживаясь по комнате, девушка жадно пила.

— Не собираетесь ли вы подвергнуть меня допросу третьей степени? — бросила она, когда перевела дух.

— Нет, по крайней мере пока в этом не будет необходимости. Я хочу знать — да или нет,— видели вы вашу мать?

— Я ...

В дверь тихо постучали, и в глазах молодой девушки отразился ужас.

Зазвонил будильник.

— Я должен открыть? — тихо спросил Мейсон.

Она молча поставила стакан на стол и прошла к двери.

— Слава богу, вы одеты! — произнесла женщина, входя.— Я пришла...

Она сразу остановилась, увидев Мейсона. Некоторое время обе женщины обменивались взглядами.

— Простите меня,— наконец сказала старшая.— Я, кажется, ошиблась дверью...

— Входите же, миссис Алред,— предложил Мейсон.— Нужно знать, что вы мать Патриции, иначе вас можно принять за ее сестру.

— Прекрасное предисловие,— сказала та, улыбаясь .— Но не новое, к сожалению. Мне кажется, что вы задерживаете Пат слишком поздно.

— Это не комплимент,— возразил Мейсон.— Я просто подтвердил истину своей будущей клиентке, которую мне придется защищать перед судьями.

— Это Перри Мейсон, мама,— сказала Патриция, закрывая дверь.

— О!!

Это скорее был крик, чем восклицание.

— Мы выпили по стакану,— продолжала девушка.— Сейчас очень холодно.

Миссис Алред принужденно улыбнулась Мейсону и добрую минуту размышляла, прежде чем последовала за дочерью на кухню.

— Не пришлось ли вам преодолевать какие-либо препятствия, чтобы войти в отель в такое время? — озабоченно спросил Мейсон.

— Я уверенно прошла. к подъемнику, послав приветливую улыбку портье. Он никак не отреагировал на мое прибытие.

— Мама, здесь есть виски с содой.

— Да, я очень хочу согреться.— Бульканье бутылки, звон стакана, стук льда об его дно, потом довольное бормотание.

Адвокат откинулся на спинку кресла, зажег сигарету и вежливо встал, когда женщины возвратились в комнату.

— Значит, все устроилось? — поинтересовался он.

— Что устроилось? Виски?

— Нет. История.

Патриция бросила недобрый взгляд на адвоката. Обе женщины уселись.

— Конечно, вы можете ходить вокруг да около, сколько вам будет угодно, но, к сожалению, я не знаю, есть ли у вас на это время,— сказал адвокат.

— Я все рассказала мистеру Мейсону относительно Боба Флетвуда, мама,— начала Патриция.

— Во всяком случае мне нечего скрывать,— сказала миссис Алред.— Я нашла для нашего убежища маленькую хижину в горах. Перед отъездом я позвонила своему мужу, и он ответил, что скоро присоединится к нам.

— И он это сделал?

Она задумалась.

— Ну же,— настаивал Мейсон.— Расскажите всю историю.

— Боб и я, чтобы убить время, выпили по два стакана, потом Боб извинился и пошел в ванную комнату, где оставался довольно долго. Мне пришлось позвать его. Никакого ответа. Дверь оказалась запертой изнутри. Мне стало страшно, и я подумала, что он что-то принял... может быть, даже яд.

— Но этого не случилось?

— У меня был ключ от другого шале, и я побежала к двери. Она была открыта настежь. Дверь в ванную из того шале была также открыта. Ему было очень просто уйти. Он удрал, взяв мою машину.

— И вы не слышали его отъезда? — спросил Мейсон.

— Наоборот, но я подумала, что это шум из соседнего шале. Ни одной минуты я не предполагала, что это моя машина. Я оставила ее на аллее.

— Куда он отправился?

— Я не знаю.

— Что вы сделали?

— Я вышла на дорогу и воспользовалась автостопом. Я не обнаружила его.

— А ваш багаж?

— У меня был всего один маленький пластиковый мешок, который я взяла, чтобы положить в него бутылку виски. Мы ожидали Бертрана.

— Флетвуд знал это?

— Да.

— У него восстановилась память?

— Нет. В остальном он чувствовал себя очень хорошо, но ничего не помнил.

— А ваш муж? Что с ним?

— Я не знаю, мистер Мейсон. Мы его не видели.

— Вы не дождались его, чтобы узнать?

— Было уже очень поздно, когда Боб взял мою машину. Я... я не знаю. Что же происходит!

— Вы не пробовали позвонить ему домой?

— Пробовала, но никто мне не ответил.

— Прислуга?

— Они не отвечают на ночные звонки по телефону.

— Значит, вы спустились на дорогу и остановили проезжавшую машину?

— Да.

— Знаете ли вы имя водителя, который посадил вас в свою машину?

— Водителей,— сказала она, упирая на множественное число.— Их было двое или трое. Последний был старик.

— Они вас привезли прямо сюда?

— Нет. Они высадили меня около стоянки такси.

— А ваш мешок? Вы действительно говорите правду, утверждая, что оставили его в комнате?

— Я оставила его там на сохранение, так как хотела, чтобы у меня не было осложнений с моим приходом сюда в столь поздний час. Мне не xoтелось бы давать объяснения.

— Почему?

— Я не была готова к этому.

— Почему вы не вернулись домой?

— Потому что... я боялась. Страх. Совершенно необъяснимый, но реальный. Я хотела быть вместе с Пат.

— Вы позвонили вечером вашему мужу, чтобы сказать, где вы находитесь?

— Да.

— И он должен был немедленно присоединиться к вам?

— Как только от сможет выехать из дома. Он сказал, что ему придется задержаться до десяти часов.

— А Пат? Вы ей позвонили?

На секунду воцарилось молчание.

— Естественно,— проронил Мейсон,— что полиция проверит все разговоры.

— Что полиция может здесь делать? Что ее может интересовать?

— Я этого не знаю,— ответил Мейсон и прибавил: — Пока, по крайней мере.

— Я вас спрашиваю, почему вы говорите нам о полиции?

— Сколько стаканов выпил Флетвуд?

— Два. Мы пили после обеда, около девяти часов.

— Два больших стакана?

— У него была сильная жажда,— объяснила миссис Алред,— и я не могла удержать его.

— Бутылка была большая?

— В одну пинту. Он ее опорожнил.

— Вы позвонили своей дочери и попросили приехать к вам?

— Да.

— Зачем?

— У меня были сомнения и подозрения. Я хотела посоветоваться с ней.

— Говорили ли вы об этом вашему мужу?

— Нет. Я позвонила Пат в девять часов, за несколько минут до закрытия «Хорошего отдыха». Немного спустя Боб взял мою машину.

— Что вы сказали вашей дочери?

— Я дала ей адрес нашего кемпинга, больше ничего.

— Прося ее приехать к вам?

— Не обязательно.

Мейсон повернулся к Патриции.

— Я пыталась дозвониться до вас,— проговорила та,— но никто не ответил.

— Почему вы не позвонили в агентство Дрейка?

— Мне хотелось сперва поговорить с мамой.

— Вы это сделали?

— Когда я приехала, шале был пуст.

— Вы заходили туда?

Сколько времени вам понадобилось, чтобы приехать сюда?— спросил Мейсон, поворачиваясь к миссис Алред.

— Я не могу сказать точно. Два часа. Машины проезжали мимо, не останавливаясь. Наконец те, что подбирали меня, ехали по всяким второстепенным дорогам, Этот путь я совершенно не запомнила и потеряла всякий счет времени.

— Да, я замечаю,— сухо ответил адвокат,— И ваша дочь тоже.

Он протянул руку, к телефонной трубке, но в этот момент раздался стук в дверь.

— Великий боже! — вздохнула миссис Алред.— Кто это еще?

В дверь постучали громче.

— Внимание! — быстро проговорил Мейсон.— Не говорите ничего. Я буду отвечать.

— Не лучше ли будет сказать -все начистоту?

— Ни одного слова,— бросил адвокат,— я один буду говорить.

В дверь сильно забарабанили. Мейсон пошел открывать.

Лейтенант Траг из криминальной полиции и Франк Инман из бюро шерифа казались гораздо более удивленными этой встречей, чем сам адвокат.

— Заходите,— пригласил их Мейсон,

— Вот это да! — воскликнул Траг.

Миссис Алред, разрешите мне представить вам лейтенанта Трага из криминальной полиции. Господа, это миссис Алред и ее дочь Патриция Факсон. Она наняла это помещение на имя Морин Мильфор, поскольку ищет покоя и отдыха, а дочь имеет возможность отдаться занятиям литературой. Мисс Факсон собирается стать писательницей.

— Миссис Алред,— сказал лейтенант Траг саркастически.— Так, так! И у нее есть церемонимейстер. Вы, Мейсон, насмехаетесь над нами и хотите помешать нам поговорить с этими женщинами.

— У миссис Алред насморк,— возразил адвокат.— Что касается ее дочери, она страдает недугом, который мешает ей разговаривать. И прежде всего объяснитесь сами.

— Вы уверены, что это действительно миссис Алред? — спросил Траг.

— Ее дочь признала это.

— Вы сбежали с Бобом Флетвудом, миссис Алред? — обратился к ней Траг.

Мейсон поднял руку.

— Послушайте, господа,— немного деликатности! Хотя бы дипломатии, я вас прошу!

— Прежде всего, что здесь делаете вы? — поинтересовался Инман.

— Разве вы не видите, что он переводчик,— со злостью проговорил Траг.— Его присутствие здесь — лучшее доказательство виновности...

— На самом деле, — прервал его Мейсон,— я здесь совершенно по другому делу. По сугубо частному делу.

— Откуда вы знаете, что мы здесь по другому делу? — спросил. Инман.

— Разве вы не из полиции? Вы лучше скажите, что произошло?

— Сперва мы хотим задать вам несколько вопросов.

— Мы не будем отвечать, пока не узнаем, о чем идет речь.

—- Черт возьми! Пусть меня повесят, если я не заберу их обеих без всяких разговоров. Вы знаете, что я могу это сделать!

— А я,— ввернул Мейсон,— желаю иметь бумагу с подписью.  .

— Это ничего не стоит сделать,— сказал Траг.— Вы хотите применить сильные средства. Отлично. Мы тоже их применим. Когда вы в последний раз видели Боба Флетвуда, миссис Алред?

— Я... я...

  Попробуйте сперва узнать, почему вам задают такой вопрос, прежде чем отвечать,— сказал ей Мейсон.

Траг побагровел.

— Вы упорствуете! Хорошо. Я вам объясню, Автомобиль миссис Алред найден на дне оврага, недалеко от горной дороги. Внутри машины находился мертвый Боб Флетвуд. А теперь объяснитесь, миссис Алред.

— Боб мертв? — воскликнула она.

— Совершенно точно.

—- Осторожнее! — сказал Мейсон.— Будьте внимательны. 

— Он был пьян! — вскричала миссис Алред.— Он...

— Прежде всего, как он очутился за рулем вашей машины?

— Я не знаю. Он взял мою машину и уехал на ней.

— Б«з вашего разрешения?

Мейсон встал позади Трага и сделал миссис Алред предостерегающий знак, приложив палец к губам.

— Все объяснимо,— сказала она.— Он пытался убежать. Я верила, что он потерял память, но это, без сомнения, было притворством. Я выдавала себя за его сестру, и он делал вид, что верит мне.

— Объяснение явно притянуто за уши,— со скепсисом заметил Траг.

Инман сделал ему знак замолчать и кинул взгляд на Перри Мейсона.

— Все равно. Это подходит,— пробормотал он.

— Мистер Мейсон,— с неприязнью в голосе заявила миссис Алред,— я не вижу причин при создавшихся обстоятельствах, чтобы мы были неверно поняты. Эти господа имеют право знать то, что произошло. Мистер Флетвуд страдал амнезией. Я хотела внушить ему доверие, выдавая себя за его сестру, а своего мужа за его шурина. Мы надеялись таким образом подействовать на него успокаивающим образом и помочь ему обрести утраченную память. Мы ожидали моего мужа в одном из Кемпингов для туристов. Боб Флетвуд пил много виски. Я хотела помешать ему, но он все равно опорожнил бутылку.

— А вы, вы пили? — спросил Траг.

— Сколько могла, чтобы помешать Бобу напиться.

— Я...

— Сколько стаканов?

— Два. А он выпил три.

— А потом?

— Он удрал на моей машине.

— Без вашего разрешения?

— Без моего ведома.

— А потом?

— Это все, что я могу сказать. Если произошло несчастье, его надо отнести на счет алкоголя. Это вы можете проверить, произведя анализ крови...

— Без сомнения,— сказал Траг.— Но мы хотим иметь веские доказательства.

— Какие?

— Первым делом замечу, что мы сюда приехали, можно сказать, на ощупь. Дорожная полиция, обнаружив происшествие, нашла в кармане у мертвого ключ, на котором было написано название кемпинга для туристов.

Они отправились туда, но шале было пусто. Разбудили портье, и тот сказал, что шале было нанято Флетвудом с сестрой. Вы звонили по телефону незадолго до закрытия кемпинга, где-то около девяти часов. Мы выяснили номера, по которым вы звонили. Одним из них был номер Алреда, другой — этого отеля. У Алреда никого не было. Тогда мы приехали сюда без особой надежды застать вас здесь.

— Я вам сейчас все объясню,— сказала миссис Алред.— Вот что произошло...

— Секция криминальной полиции имеет привычку заниматься дорожными происшествиями? — спросил Мейсон.

— Вы замолчите, хитрец,--- бросил Инман.

Траг не спускал с миссис Алред гипнотического взгляда, мешая таким образом привлечь ее внимание к словам адвоката.

— И вы утверждаете, что Флетвуд уехал на вашей машине?

— Я совершенно уверена.

— По-вашему, он был пьян?

— Во всяком случае, он много пил. Сказать, что он пьян, это, может, слишком сильно. Вместе с тем, раз он не смог совладать с рулем...

— Вам надо объяснить все точнее, моя дорогая,— сказал Траг.— Скажите, почему машина стояла на первой скорости, когда съехала с дороги?

— Не кажется ли вам, миссис Алред,— сказал Мейсон,— что надо сперва хорошенько понять, что хочет знать лейтенант, прежде чем отвечать?

— К чему закрывать дверь конюшни, когда лошадь ушла? — заметил Траг.

— Я только хотела...

— Скажите нам,— продолжал полицейский,— как объяснить, что на ковре в багажнике вашей машины нашли капли крови?

— Кровь?! В багажнике?! — повторила миссис Алред, не веря своим ушам.

— Совершенно точно.

— Но... Я совершенно не представляю себе... Вы в этом уверены?

—  Абсолютно,

В этот момент постучали в дверь. Франк Инман пошел открывать. На пороге появился полицейский в форме.

— Могу я поговорить с вами, лейтенант? — обратился он к Трагу.— У меня есть новости.

Траг вышел в коридор.

— Со своей стороны,— сказал Инман, обращаясь к Мейсону,— я не. считаю ваше присутствие здесь необходимым.

Вместо ответа адвокат послал ему улыбку.

Вернулся Траг и расположился рядом с миссис Алред.

— Прошу прощения, миссис, я ошибся.-— Он внимательно смотрел в ее полуопущенные глаза.

— Что?! Не было несчастного случая? Это была не моя машина, которая...

—. Вы не отгадали,— ответил Траг,— Это действительно ваша машина, которую на первой скорости заставили свернуть в овраг. Но ошибка заключается-в имени. Полиция ошиблась, потому что нашла портфель с бумагами на имя Флетвуда. Теперь нашли второй портфель, и корреспонденция его относится отнюдь не к имени Флетвуда.

— Тогда кого же? — спросила миссис Алред.

— Вашего мужа, Бертрана С. Алреда,— ответил лейтенант, подчеркивая свои слова.— Вы нам скажете, как он смог очутиться в вашей машине и как его убили?

— Но... я...

— И откуда кровь на ковре в багажном отделении?

Она задумалась. Ее глаза умоляюще смотрели на Мейсона. Франк Инман перехватил этот взгляд, подошел и взял Мейсона под руку

:— Вот причина вашего присутствия в этом помещении, — сухо проговорил он адвокату — И по этой же причине вы немедленно выйдете отсюда.

— Одну секунду.

— Я требую ответа,— настаивал лейтенант.

Инман толкнул Мейсона к двери.

— Я имею право присутствовать при допросе своей клиентки,—г закричал адвокат-.

— Об этом мы поговорим позднее,— возразил помощник шерифа.— Я никаких фокусов не позволю, или вы пожалеете...

— Миссис Алред! — крикнул Мейсон через плечо.— Они Не считаются с вашим правом. Я как адвокат советую им ничего не говорить, пока они употребляют подобный метод допроса. Ваше молчание не будет признаком виновности, но будет воспринято как протест против грубого и незаконного действия этих людей.

— Ну вот, мы и дождались!-—- бросил лейтенант Инману — Вы дали ему возможность подсказать этой женщине основания для молчания.

— Мне на это наплевать! -— воскликнул тот.— Эта женщина заговорит, или она немедленно будет арестована.

— Вы всегда можете обратиться в мое бюро, миссис Алред, или позвонить мне в агентство Дрейка,— сказал Мейсон,

— Убирайтесь! — заорал Траг.— Вас, женщины, я задерживаю.

Вытолкнув Мейсона в коридор, Инман захлопнул дверь перед его носом. Адвокат спустился в холл отеля и растолкал служащего, заснувшего за своим столом.

— Где телефон?

Тот с любопытством посмотрел на него.

— Вы живёте в отеле?

— Нет,— ответил Мейсон.— У меня много лишних денег, и я хочу купить его. Как, по-вашему, какая должна быть плата, чтобы обеспечить себе минимум вежливости?

— Телефон находится здесь, в углу,— проворчал человек.

— Где Пол? — спросил адвокат у дежурного бюро Дрейка.

— Он у себя, спит. Ни под каким видом его не следует будить, разве что в случае убийства.

— В таком случае, отправляйтесь,— насмешливо сказал Мейсон — И скажите ему, что вы в точности выполнили его инструкции.

— А?

— Я вас информирую, что Бертран С. Алред убит на дороге в районе Спрингфельда. Его поместили в машину жены. Автомобиль свалился в овраг. У Дрейка есть человек в Спрингфельде. Пусть он немедленно отправится к месту преступления. Мне нужны доказательства, фотографии, а также Флетвуд. Вы все хорошо поняли?

— Да, мистер Мейсон. Хотите поговорить с мистером Дрейком?

— Не сейчас. Я очень занят и не могу терять времени, болтая по телефону.

Повесив трубку, Мейсон пересек холл и подошел к окну. Светало. Улица была неприятная, серая. На углу стояла полицейская машина с выдвинутой до отказа антенной. Агент, который приходил с сообщением к Трагу, сиделка рулем. Мотор работал на холостых оборотах, посылая синий дым в холодное небо.

Быстрым шагом Мейсон подошел к лифту и нажал кнопку вызова. Кабина остановилась перед ним.

Приоткрыв дверь лифта, он заложил ее карандашом, чтобы она не могла закрыться, и уселся на стул, стоящий невдалеке.

Прошло минут десять. Потом на указателе зажглась лампочка вызова лифта. Адвокат быстро вытащил карандаш, занял место в кабине, закрыл дверь, и лифт начал подниматься. Мейсон постарался забиться в самый дальний угол кабины.

Восьмой этаж. Дверь открылась перед миссис Алред и ее дочерью, которых сопровождали полицейские.

— Если ваш несчастный- адвокат еще здесь,— сказал Инман,— не пытайтесь заговорить с ним. Вы меня понимаете?

При виде Мейсона у миссис Алред вырвался возглас удивления. Полицейский повернул голову.

— Первый этаж? — предложил адвокат, быстро нажимая кнопку спуска.

Рука Инмана потянулась к револьверу, но вовремя остановилась. Кабина медленно опускалась вниз.

— Я вас предупреждал, Инман,— сказал Траг.— Он очень хитер.

— Что вы им сказали? — спросил Мейсон у миссис Алред.

— Ничего. Я вас послушалась.

— Отлично. И не открывайте рта,— продолжал адвокат.— Они постараются заставить вас говорить. Говорите только, что ваше молчание — протест против грубого обращения и что вы дождетесь своего адвоката, прежде чем начнете давать показания. Вспомните, что вы откровенно отвечали на все их вопросы, пока они не начали оскорблять вас.

— У меня действительно сильное желание хорошенько треснуть вас! — прорычал Инман.

— Не возбуждайтесь,— предупредил Мейсон.— Это вызывает прилив крови и придает вам мерзкий вид.

— Не будьте идиотом, Инман,— сказал Траг.— Он вас подзуживает, это ясно! Если придется выступать перед судом, у вас будет бледный вид.

Инман замкнулся в мрачном молчании. Кабина опустилась вниз. Мейсон открыл дверь.

— Первый этаж, дамы и господа,— объявил он — Перед вами фальшивые свидетельства, вынужденные признания, результат служебного рвения, большой выбор патентованных доносчиков и различных ловушек.

Инман вытолкал женщин наружу и со сжатыми кулаками повернулся к адвокату. Лейтенант схватил его за рукав и потащил. Вся группа вышла на улицу.

Адвокат вздохнул, сел в машину и уехал.

 

 Глава 11

Толкнув дверь своего кабинета, Мейсон вошел, кивнул Делле и сел.

— Вы не ложились, патрон?

— Нет,— проворчал адвокат.— Есть новости от Дрейка?

—- Да. Его человек сфотографировал машину.

— Каким образом нашли автомобиль.

— Она сбила указательный столб на дороге.

— Странное место выбрано, для того, чтобы заставить машину сделать кульбит,— заметил Мейсон.— Она очень пострадала?

— На мелкие кусочки.

— Попросите Дрейка зайти.

— Вас давно уже ждет Диксон Кетч,— возразила девушка.— Он пришел до открытия бюро.

— Диксон Кетч? Истец в деле против Алреда? Хорошо,— сказал Мейсон.— Но сперва Дрейк. Пусть Диксон, запасется терпением. Скажите ему, что я позвонил по телефону и скоро приеду. Одним словом, как-нибудь задержите его.

Откинувшись в кресле, Мейсон провел рукой по лбу.

— Хороший легкий завтрак,— пробормотал он с мечтательным видом,— горячая ванна... переменить белье... побриться...

В дверь постучали трижды. Делла Стрит открыта дверь, и вошел Дрейк — суровый, небритый, с диким взглядом.

— Можно подумать, что вы работали, Пол,— сказал Мейсон.

— Это правда.

— Вы говорили, что у вас в бюро имеется электрическая бритва и между телефонными разговорами вы можете бриться.

— Да. У меня есть бритва,— откликнулся Дрейк.— Но к чему она? Телефон звонил без перерыва. У меня была работа, как я уже вам сказал.

— Ну так выкладывайте свои истории.

— Вот. Место происшествия в пятидесяти милях от «Хорошего отдыха». Это самый опасный участок дороги. Вы его знаете, одна грязь. Там стоял железный указательный столб. Автомобиль его сбил. Ничего удивительного: двигатель стоял на первой передаче и на полном газу! Полиция приехала и убедилась в этом, несмотря на состояние машины, вернее, того, что от нее осталось.

— Сперва подумали, что мертвый — это Флетвуд?

— Да. Сначала.

— У Альфреда был портфель Флетвуда?

— Да, со . всеми делами, Портфель, зажигалка и стилет.

— Никаких объяснений?

— Никаких.

— И еще ключ от шале «Хороший отдых»?

— Да.

— Где это все было у Алреда?

— Это неизвестно. Ключ находился на полу в машине.

— В багажнике нашли кровь?

— Да.

— У Алреда был револьвер?

— Нет.

Мейсон размышлял, нахмурив брови.

— Пол. Мне нужен Флетвуд.

— Легко сказать! Вы не единственный, кто хочет его видеть!

— Мне он нужен больше, чем другим.

— Вы его найдете мертвым, это точно.

— У вас перед другими есть преимущества, Пол.

— Как так?

— Мы единственные знаем, что Флетвуд страдает амнезией или, по крайней мере, прикидывается. Если это правда, он должен находиться в окрестностях без определенных намерений. А если это притворство, он будет продолжать симуляцию.

— Если он еще жив,— добавил Дрейк.

— Машина,— сказал' Мейсон,— была пущена под откос. В котором часу это было?

— Часы на щитке машины показывают одиннадцать часов десять минут. Также как и часы на браслете у Алреда.

— Это могли устроить’ Могли перевести часы вперед.

— Или назад,—- сказал Дрейк.— Но вернемся к амнезия Флетвуда. Чем она может нам пригодиться?

— У вас есть там, на месте, люди, Пол?

— Есть ли у меня люди? — повторил Дрейк с обидой.— Дюжина! Висящих на телефонах и ожидающих инструкций. 

— Проверьте второстепенные дороги, Пол,— серьезно сказал Мейсон.— Пусть прочешут все окрестности вокруг места катастрофы. Как вы думаете, Флетвуд знает этот край?

— Возможно. Где-то в этой местности находится шахта, акции которой Алред хотел перекупить, сделав таким образом миллион за счет владельцев...

— Я знаю эту историю,— перебил его Мейсон.— Значит, это та самая местность? И Флетвуд был правой рукой Алреда?

— Да.

— Тогда нет сомнений. Он знает край. Заставьте ваших людей хорошенько поработать.

— Полиция,— сказал Дрейк,— считает, что Флетвуд благоразумно сбежал, развив максимальную скорость, и что он должен находиться на расстоянии пятисот миль оттуда, если, конечно, он еще жив. А некоторые детективы считают, что его тело будет найдено в трех или четырех ярдах от «Хорошего отдыха».

— Э го не мог быть несчастный случай? — спросил Мейсон.

— Что? Смерть Алреда?

 — Да.

— Невозможно. Убийца совершил фатальную ошибку. Вместо того чтобы поставить мотор на третью скорость, он включил первую, сделав таким образом неправдоподобной возможность несчастного случая. Считают, что он, стоя в дверях машины, повернул к оврагу, включил полный газ и соскочил на землю. Машина сделала великолепный прыжок.

— Никаких следов пуль на теле?

— Нет. Он был убит раньше.

— До того, как сел в машину?

— Вероятно, раньше. Во всяком случае, это мнение врача, который производил вскрытие. Он предполагает, что Алред умер за час или два до аварии.

— Когда его нашли?

— Сегодня, около трех часов утра. Дорожная полиция тотчас же отправилась в отель «Хороший отдых» и ознакомилась со; всеми телефонными звонками, которые производились оттуда, один из них и привел их в Лас Олитас.

— Если миссис Алред виновна в его смерти, она не оставила бы столь явно компрометирующую ее улику.

— Ничего неизвестно,— возразил Дрейк.— По моему мнению, полиция на верном пути. Флетвуд или мертв, или убежал. Он мог улететь на самолете, а может быть, скрывается в какой-нибудь лачуге.

— Я предпочитаю думать, что он по-прежнему ведет свою линию, притворяясь больным,— сказал Мейсон.— По крайней мере я на его месте действовал бы так. Отправляйтесь, Пол. Прочешите весь район Спрингфельда мелким гребнем. Посетите все фермы, все дома в этом районе...

— Если вы настаиваете...

— Если его найдут, пусть ни в коем случае не трогают! Держите нас в курсе дела. Другие агентства тоже работают?

— Да, но они производят поиски там, где и полиция.

— Тем лучше для нас. Отправляйтесь, Пол. Действуйте быстро!

Дрейк вышел, а Мейсон сделал знак Делле Стрит.

— Теперь очередь за Диксоном Кетчем.

Посетитель, человек лег сорока с темными, живыми глазами, темными волосами, которые начинали седеть, и эластичной походкой аглета. Немного короткие ноги носили мощный торс с широкими плечами.

Он сразу приступил к делу.

— Вы, возможно, слышали обо мне, мистер Мейсон,— сказал он.

Адвокат жестом согласился с ним.

— Я затеял процесс против Бертрана Алреда и Георга Жерома. Пара жуликов. Я смог в этом убедиться.

— У вас есть адвокат?

— Да.

— Не кажется ли вам, что было бы лучше прислать его ко мне, чем приходить самому?

Диксон Кетч покачал головой.

— Это касается не моих официальных интересов, мистер Мейсон. Я хочу предложить вам сугубо частное дело. Одно дело, простое и чистое.

— Говорите.

— Мы взрослые люди, мистер Мейсон, молоды годами, но умудрены опытом. Мы знаем, что из ничего ничего не получается. Я пришел предложить вам кое-что.

— Первым делом я должен соблюдать интересы моих клиентов,— осторожно начал Мейсон.

— Правильно. Вы представляете миссис Алред, и, если я не ошибаюсь, она попала в довольно грязную историю.

— В самом деле? — Мейсон поднял брови.

— Зачем нам обманывать друг друга,— продолжал Кетч.— Вы направили по этому делу детективов вашего агентства, а я своего. Мое агентство не хуже вашего. Я не знаю, удалось ли вам узнать что-нибудь за это время. Скорее всего удалось. Но вы не знаете того, что известно мне. Однако я уверен, вы, как и я, не будете платить агентам зря. Я прав?

— Абсолютно правы,— согласился Мейсон с улыбкой.

— Мертвое тело мистера Алреда было найдено в машине его жены. Машину направили, и она опрокинулась в овраг, причем была включена первая скорость, неопровержимо доказывая преступление.

Заметьте, что можно было без всяких затруднений поставить мотор на третью скорость, это требовало только немного сноровки.

— Можно подумать, что вы это делали или, по крайней мере, пробовали,— заметил Мейсон.

— Да. Я пробовал,— ответил Кетч, — чтобы хорошо себе представить это.

Вы можете ехать на первой, открыть дверцу; встать на пороге и легко спрыгнуть на землю. Но когда вы едете на третьей, проблема усложняется. Если уклон крутой, машина наберет скорость раньше, чем вы успеете спрыгнуть.

Лучше всего ехать на третьей, а в нужный момент притормозить и спрыгнуть. Если зажигание не выключено, двигатель не заглохнет.

— Какая жалость, вас там не было, чтобы дать совет убийце.

— Да, для него это несчастье,— согласился Кетч.— Оставить машину на первой скорости — это непростительная техническая ошибка. И это усложняет вашу задачу.

— Если считать, что моя клиентка виновна.

— Ее обвинят в убийстве, вы это отлично знаете.

— У вас такой вид, будто вы основательно изучили это дело,— сказал Мейсон.

— Оно меня интересует,— ответил Кетч.— Мне нужно найти Роберта Флетвуда.

— Вы не единственный, кто ищет его.

— Не будем ходить вокруг да около, мистер Мейсон! Приступим прямо к делу. Вы хотите встретиться с Флетвудом, чтобы получить от него необходимые сведения для реабилитации вашей клиентки. Мне он нужен для того, чтобы выиграть мое дело, да и разные другие обстоятельства побуждают меня к этому.

Флетвуд был некоторое время правой рукой Алреда, исполнителем его планов. Он очень уважал Алреда и слушался его во всем.

Флетвуд, видите ли, очень смелый и решительный парень. Он хочет сделать карьеру, и он же из-за альтруизма делал все, что Алред ему говорил. Когда чего-нибудь добиваешься, нужно идти на многое. Без этого хана — внушалась ему мысль.

Если он решит заговорить, ему будет что сказать. Я хочу первым услышать это.

Таким образом, я хочу сделать вам предложение. Вы стремитесь наложить на Флетвуда лапу, чтобы вытянуть из него то, что вам нужно, а потом отдадите его в руки полиции. Когда вы с ним покончите, отдайте его мне. Я вам заплачу.

Мейсон слегка улыбнулся.

— У вас есть детективы, которые до сих пор неплохо работали. Предположим, что вы найдете Флетвуда раньше меня. Вы отдадите его мне после того, как узнаете от него все, что вам надо?

Кетч покачал головой.

— Нет.

— Почему?

— Потому что я хочу заслужить расположение полиции. Потому что я хочу быть уверенным, что он не изменит показаний, которые даст мне. А полиция мне в этом поможет.

— Следовательно, то, что хорошо для вас, плохо для меня?

— Да, это так,— без колебаний ответил Кетч.

Мейсон продолжал улыбаться.

— Но я могу предложить вам некоторую компенсацию.

— Деньги?

— Да.

— Сколько?

— Толстую пачку. Изрядную сумму за свидание с Флетвудом и другую, если он согласится отвечать на мои вопросы.

— Какие?

— Я вам дам перечень с ответами, которые я надеюсь получить от Флетвуда.

Адвокат со смехом покачал головой.

— Что вам не нравится в моем предложении? — спросил Кетч.

— Все,— объявил Мейсон.— Вы хотите воспользоваться мной, чтобы найти Флетвуда...

— Ну и что же? Я не понимаю, что вы хотите этим сказать.

— Вы шутите! Вы дадите мне хорошую сумму денег, чтобы добраться до Флетвуда, еще большую сумму, если он ответит на ваши вопросы так, как вы хотите. Эти вопросы, так же, как и желательные для вас ответы, вы дадите мне заранее написанными. Я был бы дрянным адвокатом, если бы не понимал, что в разговоре с ним должен настаивать на нужном для вас направлении.

— А что в этом плохого? Это часто делается. Все адвокаты, стремящиеся защитить обвиняемого, знают, как много значат свидетельские показания для выигрыша их дела. Я...

— Эта дискуссия совершенно неуместна,— отрезал Мейсон,—  Найдя Флетвуда, немедленно передам его в руки полиции, если она будет нуждаться в нем.

— Я вам дам тысячу долларов, если вы примете мое предложение и позволите поговорить с ним.

— Нули прибавляются справа,— с мечтательным видом проронил Мейсон.

— Верно. Я не думал о большем,— сказал Кетч, подмигивая.— Но я подумаю об этом,— закончил он, направляясь к двери.

Мейсон принялся ходить по кабинету, опустив голову.

Делла Стрит не спускала с него глаз. Вдруг зазвонил телефон.

— Алло!.. Это вы, Пол? Подождите! Я скажу ему.

Делла положила трубку на стол.

— Дрейк сообщает, что детективы из агентства, работающего на Кетча, следят за домом и, вероятно, будут следить за вами, уверенные, что вы найдете Флетвуда.

— Я ожидал этого! — радостно воскликнул Мейсон.— Пустите меня к аппарату, я хочу сказать несколько слов Дрейку.

Он взял трубку, протянутую Деллой.

— Пол! Я их проведу и устроюсь там, где они не смогут мне помешать. Вы же оставайтесь в своем бюро и ждите моего вызова. Флетвуд действительно ценная карта в игре.

— Что вы будете делать, если найдете его? — полюбопытствовал детектив.—- Вы надеетесь заставить его говорить?

— Во всяком случае, старина, я попробую. Прежде всего я хочу заарканить его.

— А если он откажется следовать за вами?

— Не беспокойтесь об этом. У меня свои приемы убеждать.

— Будьте осторожны. Не компрометируйте себя, Перри. Похищение и лишение свободы строго карается.

— Я знаю. Мне доводилось заглядывать в уголовный кодекс.

На другом конце Дрейк хохотнул.

— Все равно будьте осторожны!

Мейсон повесил трубку и повернулся к помощнице.

— Я их надую, — заявил он.— Вызовите, пожалуйста, Жерти. Велите ей запереть дверь. Собираемся и уходим.

Через несколько минут Делла вернулась в сопровождении хорошо сложенной, высокой девицы.

— Я хочу попросить вас об одной услуге, Жерти,— сказал ей Мейсон.

— Все, что вы захотите, сэр.

— Вам придется сыграть роль замужней дамы.

— Что это, брачное предложение или только предположение, сэр?

— Это временно.

— А! И вы такой же, как и все! — вздохнула высокая девица.— Что же я должна буду делать, сэр?

— Я надеюсь, найти некоего Флетвуда. Он болен или притворяется больным амнезией. Я хочу узнать, наверное он больной или притворяется. Полиция его разыскивает. Детективы гоняются по его следам. Этот тип представляет большой интерес для многих людей, Жерти. Но что бы вы ни рассказали ему из его прошлого, он не сможет это опровергнуть.

Лицо молодой девушки прояснилось.

— А! А Жерти сможет претендовать?..

— Совершенно точно,— перебил ее адвокат.— Я вижу, что вы меня поняли.

— На что похож этот птенчик? — спросила девушка.

— Красивый малый, тип покорителя сердец. Длинные ресницы, шатен с вьющимися волосами...

— Продано! — воскликнула Жерти.— Я уничтожу его алиби или докажу, что он совсем без памяти. Одно из двух.

— Только вот что,— продолжал адвокат.— За мной следят детективы, и прежде всего необходимо обмануть их.

Мы это проделаем следующим образом. Выйдем отсюда вместе и остановимся внизу, в вестибюле, чтобы немного поболтать. Потом я вас покину, чтобы отправиться в сторону дворца. Вы же войдете в магазин напротив. Я, со своей стороны, остановлю свою машину на две улицы дальше, перед магазином для пожарников. В это время для нас не может быть места лучше. Наши милые друзья последуют за мной, если они достаточно хитры. Один из них будет стеречь мою машину, а другой пойдет за мной. Но они не смогут остановиться возле моей машины, так как я могу их заметить. Один из них выскочит из автомобиля, чтобы пешком следовать за мной. Я не буду мешать ему. Зайду в телефонную будку, чтобы сказать пару слов Дрейку, и продолжу свой путь пешком, как будто у меня есть дела в этом квартале.

В свою очередь вы выйдете из магазина и пешком дойдете до моей машины. Делла, у вас есть ключи? Полицейский, дежуривший на той улице, вероятно, наклеит мне на машину штраф за остановку в неположенном месте или будет находиться в процессе выписывания квитанции.

Не занимайтесь им и не обращайте внимания на его крики. Влезайте и отправляйтесь. Я же устрою так, что займу место в такси, которое отойдет через двадцать минут после того, как я расстанусь с вами. Вы тем временем приедете на Седьмую улицу и остановитесь там как можно дальше от стоянки такси.

Когда проедет мой таксомотор, следуйте за ним. Я выйду в многолюдном месте и мой ангел-хранитель, конечно, тоже.

Здесь я позабочусь, чтобы мне можно было присоединиться к вам, а преследователю поискать такси. Все зависит от согласованности наших действий. Если все будет сделано точно, мы, разумеется, удерем на максимальной скорости.

— Куда? — спросила Делла Стрит.

— Выедем на основную дорогу и направимся прямо к Жерти. Вы ведь намерены пригласить меня и угостить обедом? По дороге мы накупим всяких вкусных вещей.

— Это потрясающе,— с энтузиазмом отозвалась Жерти.— Последнее время я была на диете. Я буквально выдирала у себя изо рта калории. Теперь остались только кожа и кости. Мне себя жалко, когда я смотрюсь в зеркало. Вы считаете, что с меня довольно? Вы любите сочные, нежные бифштексы, не правда ли, мистер

Мейсон? Кроме того, ведь не каждый день бедная одинокая девушка становится краснеющей новобрачной. Это удивительно!

 

 Глава 12

Семь тридцать. Девушки убирались в маленькой кухоньке Жерти, а Перри Мейсон, после обильной еды и телефонных разговоров с Дрейком, растянувшись в единственном на весь дом кресле, пускал колечки дыма, изучал узор выцветшего ковра и слушал радио. Как предполагал Дрейк, на поиски Флетвуда может понадобиться дней восемь.

Через открытое окно лился свежий воздух, но явно в недостаточном количестве, чтобы заглушить запахи кухни.

В третий раз за последние десять минут адвокат посмотрел на часы. Телефон заставил его вскочить.

— Алло!

Издалека, изменившийся от волнения, донесся голос Дрейка.

— Его нашли, Перри!

—- Флетвуда?

— Да!

—- Где он?

— Прячется на маленькой ферме в горах, в пяти милях от места аварии.

— Одну минуту, Дрейк, возьму блокнот. Продолжайте, Пол.

— Сначала ориентируйтесь на плакат с надписью: «На протяжении пятидесяти миль местность провизией не снабжается». В этом месте поставьте счетчик спидометра на нуль.

— Нижнее направление? — уточнил Мейсон.

— Да, в ста метрах от большой дороги, в долине.

— Хорошо. Я понял. Дальше?

— Вы сделаете тридцать две мили,— продолжал Дрейк.— Это приведет вас на вершину горы. По другую сторону гребня — долина, вдоль которой поток, вернее, просто ручей. Там чувствуешь себя совсем оторванным от жилья, но справа вы увидите маленькую дорогу. Поезжайте по ней. Вы приедете прямо к посту и бакалейной лавке. Ваш спидометр покажет тридцать четыре мили. Поверните еще раз направо. Дальше отвратительно выложенная мелкими камнями дорога приведет на маленькое плато, посредине которого, окруженный прекрасным лугом, стоит маленький домик — ферма. На ящике для писем вы прочтете: «П. Е. Овербрук». Этот тип, кажется, далек от всего. У него даже нет электричества, радио.

— Он раньше был знаком с Флетвудом?

— Я не могу вам этого сказать. Мой человек видел, как Флетвуд прогуливался вокруг фермы, вот и все.

Мейсон все повторил.

— Это действительно он, Пол?

— Безусловно,

— Ну что ж, дело сделано,— сказал адвокат.— Контакт с вашим человеком поддерживается?

— В бакалее есть телефон, но это требует времени. Ведь надо дойти до него. А потом, это ведь деревенские условия: вас подслушивают.

— Я знаю,— ответил Мейсон.— Если будет что-нибудь новое, пусть мне просигналят, когда я буду проезжать бакалею. Мы немедленно отправляемся.

Мейсон повесил трубку.

— Вы все пометили, Делла?

— Да, шеф.

— Исчезаем!

Пятнадцать секунд спустя они бросились в подъемник. Жерти растирала свои руки, покрытые смягчающим кремом.

Автомобиль с полным баком, способный выжать все сто сорок по хорошей дороге, как чистокровный скакун, сжатый коленями наездника, помчался по бульвару с такой скоростью, которая обычно приводит в тюрьму. В девять пятьдесят позади остался Спрингфельд.

Двадцать минут спустя Делла, наблюдавшая за спидометром, положила руку на рукав Мейсона.

— Мы приближаемся, шеф.

Адвокат сбавил скорость.

Еще несколько минут, и они проехали освещенную вывеску почтового поста и бакалейную лавку.

Поворот руля вправо, влево, и они очутились на затерянном среди гор плато.

Темный дом вместе с амбаром четко обрисовывался на звездном небе. Свирепо залаял пес. Его глаза фосфорически сверкнули в лучах фар.

Мейсон выключил свет. Пес немедленно замолчал, и воцарилась тишина, нарушаемая только треском радиатора, остывающего на холодном горном воздухе.

— Этот пес не кажется сердитым,— сказал Мейсон, выходя из машины.

Большая собака галопом помчалась к нему и стала обнюхивать икры.

— Эй! Кто-нибудь! — закричал адвокат.

За одним из окон вспыхнула спичка, потом разлился желтый свет керосиновой лампы.

— Кто такие? — спросил мужской голос.

— Срочное поручение,— ответил Мейсон.— Откройте!

На оконном стекле обрисовалась массивная тень. Свет газолиновой лампы прибавился к слабому свету керосинки. Послышались шаги, и дверь отворилась.

Овербрук, великан в ночной рубашке, заправленной в холщовые штаны, с фонарем в руках, появился на пороге.

— Говорите вы, Жерти, — прошептал Мейсон.

Она вышла вперед и остановилась в свете фонаря.

— Мистер Овербрук? — спросила она голосом, дрожащим от волнения.

— Это я, мисс.

— О! Как я счастлива! воскликнула Жерти.— Вильям у вас, не гак ли? Он хорошо себя чувствует?

— Виьям? — повторил удивленный человек.

— Это ее муж,— пояснил Мейсон.

Великан-фермер покачал головой.

— Человек, который потерял память, — пояснил дальше Мейсон.

— О! — воскликнул Овербрук,— Ну конечно, да! Вы его родственница?

— Он мой муж!

— Как вы узнали, что он здесь?

— Мы повсюду искали его,— ответила Жерти.— Он здоров?

— Наружность домика обманчива, ведь это жилище для холостяков. Но все равно заходите. Вечер сегодня сырой.

Они по одному прошли в маленькое помещение у входа.

— А где Вильям? — спросила Жерти.

— Сбоку.

Овербрук открыл дверь.

— Эй! Старина!

— Что? — спросил сонный голос.

— К вам пришли. Идите сюда.

— Я не хочу никого видеть. Я хочу спать!

— Я пойду за ним,— сказал фермер, пожимая плечами.— Он устал. Ничего удивительного после дня, который был у него.

Фермер прошел в соседнее помещение, из которого послышались голоса.

— А он не попытается удрать через какой-нибудь черный ход, шеф? — спросила Делла.

— Если он удерет,— заявил Мейсон,— то практически признает себя виновным. Нет, он нам представится потерявшим память. Вот увидите!

Голоса в соседнем помещении смолкли, и послышались шаги. Вернулся Овербрук.

— Я не знаю, как поступить,— сказал он.— Его надо было доставить сюда?

— Вы сказали ему, что здесь его жена?

— Нет. Только то, что его хотят видеть.

— Самое лучшее,— заметил Мейсон,— это сделать ему сюрприз. Ему нужна встряска, неожиданность. Амнезия — это результат безволия, тенденция разума избегать всего, что неясно и требует усилий для восприятия. Это убежище. Человек закрывает дверь своего мозга перед всякими волнениями И даже мыслями, которые могут вызвать это волнение. Лучшее лекарство от этой болезни — это шок. Нужно, чтобы он увидел нас неожиданно. Не говорите ему, кто здесь, и не подготавливайте его к встрече. Просто скажите, что его хотят видеть. Кстати, как он попал сюда? Кто его привез?

— Появился он прошлой ночью,— ответил Овербрук.— Его качало. Залаял пес. Я сперва подумал, что на какого-нибудь зверя. Но по стойке пса я понял, что лает он на человека. Я выглянул: никаких автомобилей. Край, знаете ли, пустынный. Я зарядил свое ружье и зажег фонарь. Человек подошел к двери и постучал. Я попросил представиться. Последовал ответ, что он этого не знает. Мы поговорили таким образом несколько минут, и я вышел. Пес держал его в напряжении, пока я ощупывал его карманы в поисках оружия. Ничего. Даже носового платка. Никаких бумаг, конвертов. Вообще ничего.

— Странная история,— сказал Мейсон.

— Ничего, кроме толстой пачки денег,— продолжал Овербрук.— Достаточно толстой, чтобы озадачить и лошадь.

Естественно, мне все это показалось подозрительным. Тогда он поведал свою историю, сказал, что находится как бы в тумане, не помнит, кто он, очень устал и хочет спать. Он не хотел, чтобы узнали о его местонахождении.

Прибавил, что будет помогать мне по дому, даст денег, сделает все, что захочу, лишь бы я позволил ему отдохнуть.

— Бедный малый подвержен припадкам такого рода,— сочувственно проговорил Мейсон.— К счастью, они делаются все реже и реже. Это третий за восемнадцать месяцев.

— Контузия от разрывного снаряда? — спросил Овербрук.

— Да. Последствия войны.

Дверь спальни открылась, и появился мужчина лет тридцати, с блуждающим взглядом, полуоткрытым ртом, и посмотрел' на присутствующих безразличным взглядом.

С тонкой талией, сухощавый, он не должен был весить более восьмидесяти кило.

— Вильям! — вскричала Жерти, бросаясь к нему.

Флетвуд сделал шаг назад.

 — О! Вильям! Мой дорогой! — всхлипывала Жерти, повиснув у него на шее.

Мейсон глубоко вздохнул.

— Благодарение богу! Это действительно Вильям,— пробормотал он.

Овербрук улыбался, как огромный купидон, соединяющий двух любящих существ.

— У него не было с собой багажа? — спросил Мейсон.

— Он появился таким, как вы видите его сейчас,— ответил Овербрук.— Я одолжил ему бритву и купил зубную щетку.

— Идем, дорогой Вильям,— сказал Мейсон, похлопывая Флетвуда по плечу.— Мы отвезем вас домой.

— Домой? — озабоченно спросил Флетвуд.

— О! Вильям! — воскликнула Жерти.— Ты меня не узнаешь, дорогой?

— Я никогда в жизни вас не видел,— ответил тот с уверенностью.

Мейсон расхохотался.

— Вы совершенно в этом уверены, старина? — вскричал он.— Вы не узнаете Жерти, вашу жену?

Флетвуд посмотрел на него взглядом затравленного зверя.

— Нет, нет, он ничего не знает, бедный, дорогой! т— сказала Жерти.— Как вы можете хотеть, чтобы он знал? Пойдем, мой бедный друг, а? И напугал же ты нас!

— Домой? А где это?

— Вильям! — закричала Жерти с рыданием в голосе. Потом овладела собой и продолжала: — Не думай об этом. Врачи сделают все, чтобы ты выздоровел и все вспомнил.

— Сколько мы вам должны? — спросил Мейсон у фермера.

— Ничего! Ни одного цента? Я сделал, что мог, вот И все!

Адвокат вытащил из кармана билет в двадцать долларов.

— Купите себе что-нибудь,— сказал он.— Какой-нибудь сувенир в память о нашей встрече. А теперь, Вильям, в дорогу!

— В дорогу? Куда?

— Домой, конечно,— ответила Жерти.— Идем, дорогой! Ты все увидишь!

— Вы мне не жена,— сказал Флетвуд.— Я не женат.

Мейсон задыхался от смеха.

— Нет! — продолжал упрямо тот.

— Это вы наверное знаете, мой дорогой? — спросил он тем снисходительным тоном, которым говорят с детьми.

— Я это чувствую,— ответил Флетвуд.

— Это не может так продолжаться,— проговорила со слезами Жерти.

— Не торопитесь, миссис Раймонд,— сказал ей Мейсон.— На вашем месте я действовал бы спокойнее.

Флетвуд раскачивался с задумчивым видом, выискивая какой-нибудь предлог или зацепку и не находя их.

— Сожалею, что мы вас потревожили,— сказал Мейсон, пожимая руку фермеру,— но вы ведь сами понимаете, что такое амнезия! Мы не могли ждать до завтра. Он мог встать и убежать ночью, не сознавая, как это опасно!

— О! Я отлично помню, как пришел сюда,— сказал Флетвуд.— Вы можете меня оставить. Я приду завтра.

— А как вы попали сюда? — спросил Мейсон с недоверчивой улыбкой.

— Пешком.

— Откуда?

— С большой дороги.

— А как вы очутились на большой дороге? С кем вы были?

— Я пользовался автостопом.

— Где?

Флетвуд метнул на Мейсона холодный и враждебный взгляд.

— Я не знаю,— проворчал он.

-- Вот видите? — обратился Мейсон к фермеру.— Я, может быть, не должен был его расспрашивать. Мне только хотелось знать, до какой степени он все забыл. В дорогу, Жерти. Идемте, Вильям!

Он взял Флетвуда под руку, Жерти завладела другой.

Флетвуд, ведомый против воли, остановился около двери.

— Я себя не чувствую вашим мужем,— бросил он Жерти, которая усиленно тащила его.

Она нервно рассмеялась.

— Опять ты говоришь это,— сказала она.— Ты считал, что я твоя любовница, прибавила она со слезами на глазах,— и каждый раз во время приступов ты говоришь это! И это после пяти лет замужества! Пойдем, мой любимый!

Они приблизились к автомобилю. Пес, увидев, что гости приятны его хозяину, приветливо вилял хвостом. Овербрук стоял на пороге, широко улыбаясь.

Мейсон открыл дверцу автомобиля, но Флетвуд все колебался. Жерти подтолкнула его.

— Ну! На этот раз ты не ускользнешь от меня. Подымайся, мой любимый!

— Сядьте за руль, Делла,— сказал Мейсон, усаживаясь сзади рядом с Жерти и Флетвудом.

Делла Стрит развернула машину, три раза приветственно нажала на клаксон и включила фары.

— Что вы от меня хотите? — спросил Флетвуд.

— Вас, и этого довольно, — ответил Мейсон,

— По какому праву? Я не хочу ехать вместе с вами. Дайте мне выйти!

— Послушайте, Вильям, вы опять хотите бросить вашу жену,— с иронией в голосе проговорил Мейсон.

— Это моя жена?

— А откуда вы знаете, что это не так?

Жерти наклонилась и нежно поцеловала его.

— Подожди немного, дорогой, и ты увидишь!

— Что это все может означать? — спросил Флетвуд.

— Конечно, ошибка всегда возможна,— сказал Мейсон.

— Это так и есть!

— Если вы не Вильям Раймонд,— продолжал адвокат,— то Роберт Флетвуд, которого ищет полиция, чтобы задать несколько вопросов. Ваше дело выбирать.

— Я вам повторяю, что ничего не знаю.

— Будет сделано все возможное, чтобы память вернулась к вам,— сказал Мейсон.

— Кто этот Флетвуд?

— Один тип, вроде вас, больной амнезией, которого разыскивает полиция.

— А я вам заявляю, что ни одной минуты больше не хочу находиться вместе с вами! Эта женщина не моя жена!

— Вы считаете себя Флетвудом?

— Нет.

— Значит, вы Раймонд, Вильям Раймонд.

— Остановите машину. У меня есть мои права. Я заставлю с ними считаться!

— Как хотите,— ответил адвокат.— Вы или Раймонд, или Флетвуд. Тот или другой. Если вы настаиваете на своем, мы отвезем вас прямо в полицию, где вы и расскажете свою историю. Там за вами хорошо присмотрят. Пригласят врача-психиатра, который вас загипнотизирует или введет какой-нибудь препарат. Все равно вам придется сказать правду. У них есть испытанные средства. И вы, как миленький, выложите все. что нужно.

— Мне нечего делать в полиции,— сказал испуганный Флетвуд.

— Тогда выбирайте — дом или тюрьма. Решайте.

— Хорошо,— ответил Флетвуд, обращаясь к Жерти.— Если вам нравится быть замужем, я играю с вами. Мы хорошо поймем друг друга.

— Флетвуд, это вы убили Бертрана С. Алреда? — спросил Мейсон.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Когда вы видели Алреда в последний раз?

— Я не знаю никакого Алреда.

— Внимание,— сладко проговорил Мейсон.— Это было после того, как вы потеряли память, Флетвуд. Амнезики отлично помнят все, что произошло с ними после потери памяти. Другими словами, вы отлично должны помнить женщину, которая выдавала себя за вашу сестру, старшую сестру, и которая увезла вас в своей машине. Потом вы познакомились с ее мужем.

— Я ничего не помню.

— С какого времени?

— Я не хочу отвечать на ваши вопросы. Кто вы такой, наконец?

— Вы ответите на вопросы, которые задаст вам полиция, Флетвуд!

— Почему вы продолжаете меня называть Флетвудом?

— Потому что вы — Флетвуд, и по этой причине мы едем в Центральную полицию, если вы Вильям Раймонд, и тогда вы вернетесь к себе. Кто же вы, наконец?

— Раз эта женщина утверждает, я Вильям Раймонд.

— Я, надеюсь, способна узнать собственного мужа! — воскликнула Жерти.

— Но,— сказал Флетвуд,— я не помню свадебной церемонии, объявлений о браке и вообще ничего, что связано с женитьбой. Я никогда не чувствовал влечения к брачной жизни!

— Вы слышите?— простонала Жерти.— Он хочет покинуть меня! Как я несчастна! Ты мой дорогой, который уверял меня, что я единственная на свете, которая...

— Вы начинаете выводить меня из терпения! -- закричал Флетвуд в ярост и.

— Само собой разумеется,— еще более сладким голосом заговорил Мейсон,— если вы Флетвуд, нас ожидают весьма неприятные визитеры. Некий Георг Жером хочет с вами говорить, и еще один, по имени Кетч, горит желанием свидеться с вами.

Я могу сделать хорошее дело — отправить вас к одному из них. Кетч, например, очень торопится увидеться с вами. Очаровательный парень этот Кетч, вы не согласны со мной? Вы его знаете?

— Я никого не знаю, я ничего не знаю!

— Ну, Вильям, не сердись,— сказала Жерти.

— Вы! Мне этого Достаточно! — заорал Флетвуд.

— Оскорблена и унижена своим мужем! Ты так не говорил со мной пять лег тому назад, вечером, при свете луны, на берегу озера, Вильям.

Делла Стрит свернула на большую дорогу, оставив позади горы, и направила машину вниз, в долину.

— Я хочу здесь выйти,— заявил Флетвуд.-— Я не вижу, что может удержать меня.

— Хорошенько подумайте,— спокойно проговорил Мейсон.

— Вы меня похищаете, вы лишаете меня свободы. Вы знаете, что это означает?

— Ничего подобного. Вы потеряли память. Я проникся к вам большой симпатией. И доставлю вас в руки полиции.

— Меня? В полицию?

— Я сказал.

— Я не хочу!

— Это неизбежно.

— А законность?

— Вы не хотите ехать со мной по доброй воле,— возразил адвокат.— Считаете, что я вас похитил. Жалкий лгун, вы противоречите сами себе! Может быть, Жерти ошибается? Полиция, вот что для вас будет лучше всего.

—- А если я обрету память? Вы отпустите меня?

— Да, придется. Кто вы? Флетвуд?

Флетвуд размышлял несколько секунд.

— Я не знаю,— сказал он наконец.

— Ну, значит, вы Вильям Раймонд и пойдете вместе с Жерти. Флетвуд, тот отправится прямиком в Центральную полицию.

— Хорошо, я выбираю Жерти,— сказал Флетвуд, опрокидываясь на подушки.— В конце концов, это не так уж неприятно. Поцелуй меня, дорогая.

— Не сейчас,— ответила Жерти холодно.— Ты меня публично отверг, и я должна отомстить.

Флетвуд начинал забавляться всем этим.

— Но я же не знал сперва, кто вы, дорогая!

— А теперь?

— Вы меня покорили. Не важно, любите вы меня или нет. Вы моя законная жена.

— Нет,— возразила Жерти, отодвигаясь от него.— У меня тоже амнезия. Я больше не помню, кто вы. У меня ощущение, что около меня сидит чужой человек.

— Все это идиотство,— сказал Флетвуд.— Пустите меня, я сойду!

Делла вела машину на большой скорости. Мейсон молча курил.

— Кто этот Алред, о котором вы недавно говорили? — неожиданно спросил Флетвуд.

— Мне кажется, что вы можете вспомнить это имя.

— Я уже слышал его несколько раз. Дайте мне подробности.

— Что вы хотите знать?

— Кто он такой? Вернее, кем он был?

— Что заставляет вас думать, что он мертв?

— Я этого не сказал.

— Вы сказали «кем он был»?

— А! Я не знаю.

— Почему вы не сказали только «кто он»?

— Я не знаю. Вероятно, из ваших слов я вывел заключение, что 6н мертв.

— Вы считаете его мертвым?

— Я ничего не знаю и повторяю это уже много раз. Кончим эти препирательства!

Они молча ехали около чaca, потом Флетвуд, видимо, пришел к какому-то решению.

— Я не хочу продолжать с вами путь,— сказал он решительно.

— Куда вы хотите идти?

— К себе.

— Куда это «к себе»?

— Я вам уже сказал: я не знаю, но так же не хочу быть с вами. Проводите меня к человеку, о котором вы недавно говорили и называли Кетчем. Да, Кетчем.

— Вы его знаете?

— Вы произносили его имя. Полагаю, это доктор, который советовал мне отдыхать?

— Это основной метод лечения амнезии.

Опять наступило долгое молчание. Флетвуд усиленно размышлял.

Они въехали в город. Делла Стрит взглядом задала вопрос Мейсону, на который тот ответил утвердительным жестом.

— Интересная подробность амнезии,— заговорил он,— заключается в том, что, когда больной снова обретает память, он не может вспомнить того, что с ним произошло во время ее потери. Не забывайте этого, Флетвуд.

— Меня зовут не Флетвуд.

— Возможно,— согласился Мейсон.-— Во всяком случае, не забывайте того, что я вам только что сказал. Во время кризиса у больного полная потеря памяти о прошлом. Кризис прошел, и он ничего не помнит, что было во время кризиса.

— Зачем вы даете мне ваши добрые советы?

— Естественно, для вашего блага, чтобы вы не проиграли игру.,

— Что я такого сделала, шеф? — спросила Делла через плечо.

— Не реагируете на светофоры,— ответил адвокат, когда к их большому неудовольствию полицейский мотоциклист, прижал автомобиль к обочине.

— Извольте остановиться, мисс! Вы, кажется, очень торопитесь?

Мейсон вылез из машины.

— Мы торопимся в Центральную полицию, сержант. Вот почему мы так спешим. Если вы хотите нас сопровождать...

— Нет! Это неправда! — вскричал Флетвуд.— Я хочу выйти здесь!

Он пытался открыть дверцу и боролся с Жерти.

— Я хочу выйти!

— Одну минуту,— сказал полицейский, выключая мотор мотоцикла.

— Нет! — кричал Флетвуд.— Вы не смеете меня задерживать! Я ничего не сделал!

— Что это все означает? — с беспокойством спросил страж порядка.

—- Полиция разыскивает этого человека,— спокойно ответил Мейсон,— по поводу смерти Бертрана С. Алреда. Им нужно допросить его.

Флетвуду удалось открыть дверцу.

— Эй, вы! — закричал полицейский.— Остановитесь!

Флетвуд колебался.

— Вернитесь на место, — настаивал полицейский.— Я не шучу. Объясните мне, что это значит.

— Этот человек,— сказал Мейсон,— Роберт Флетвуд. Он последним видел Алреда живым.

— А кто вы? — спросил полицейский.

— Перри Мейсон.

— Вы! — закричал Флетвуд.— Вы Перри Мейсон?

— Он самый.

— Вот как! Вы меня надули! Вы адвокат Лолы Алред. Я вас знаю!

— Откуда вы знаете, что я адвокат? Я считаю вас больным. Откуда вы знаете имя моей клиентки?

Флетвуд, держась за голову, дышал с трудом.

— Это возвращается ко мне.

— Что? — спросил полицейский.

— Все! Все становится на свои места! Память! Теперь я знаю: я действительно Флетвуд.

— Где вы были? — спросил Мейсон.

— Я не помню. Я помню только очень темную ночь. Шел дождь. Я пошел к себе, чтобы переодеться к обеду, и получил сильный удар по голове. После этого я ничего больше не помню.

Мейсон подмигнул полицейскому.

— Бедный малый,— сказал он.— Разговор идет о потере памяти. Мы нашли его на горе: он забыл даже свое имя!

— Теперь я начинаю вспоминать,— сказал Флетвуд.

— Где вы провели последние три дня? — спросил Мейсон.

— Я не знаю,— ответил Флетвуд.— Я плохо себя чувствую, меня тошнит. Я ничего не помню.

— Не пустить ли вам в ход сирену и проводить нас в Центральную полицию? — обратился Мейсон к полицейскому.— Я не сомневаюсь, что лейтенант Трат из криминальной полиции будет очень рад задать ему несколько вопросов.

— Хорошенькое перышко к моему шлему,— с восторгом отозвался полицейский.— Я должен вам поставить свечу. В дорогу! Эта молодая особа у руля сможет следовать за мной?

— Не беспокойтесь об этом,— ответил Мейсон.— Она упрется радиатором вам в спину.

— В дорогу! — повторил полицейский.

Жерти захлопнула дверцу. Флетвуд, совершенно убитый, занял свое место между нею и Мейсоном.

Полицейский одним ударом каблука включил зажигание, затем красную мигалку и сирену и тронулся с места.

Делла Стрит секунду помедлила, потом быстро поехала следом. Это была хорошая гонка среди останавливающихся автомобилей.

Через несколько минут мотоцикл и автомобиль остановились перед зданием полиции. Полицейский тотчас же подошел к дверце автомобиля.

— Пошли, парень! Следуйте за мной!

Флетвуд послушался и, проходя мимо Мейсона, послал ему угрожающий взгляд.

 

 Глава 13 

Когда Мейсон убедился, что полицейский с Флетвудом вошли в здание, он последовал за ними, чтобы позвонить Дрейку. Пришлось довольно долго ждать, прежде чем послышался сонный голос Пола.

— Проснитесь, старина,— сказал Мейсон.— У нас настоящая баня!

— Меня это ничуть не удивляет,— ответил тот.— После того, как вы провели день, подремывая на кровати Жерти...

— Я подремывал?— возмутился Мейсон.— Хорошенький отдых, черт возьми!

— Ну ладно,— сказал Дрейк.— Что случилось?

— Флетвуд,— ответил адвокат.— Мы отвезли его в Центральную полицию. После испытанного испуга память вернулась к нему. Оказалось, он знает, что я адвокат миссис Алред. А когда он понял, что выдал себя, схватился руками за голову и заявил, что память возвращается к нему.

— Да, Флетвуд — интересная штучка! — воскликнул Дрейк.

— Все зависит от того, как будут развиваться события в ближайший час,— продолжал Мейсон.— Нет ли у вас какого-нибудь пройдохи в Центральной полиции, такого типа, который...

— Ну конечно, есть. У одного из моих людей есть пропуск прессы. По крайней мере, он...

— Включите его немедленно в дело, — перебил Мейсон.— Мне необходима поддержка. Одевайтесь и идите в бюро, Пол.

— Зачем?

— Я не полностью уверен во Флетвуде,— ответил Мейсон,— от него можно ожидать чего угодно: и наилучшего, и наихудшего.

— Слушаюсь. Я вызову этого парня. Больше ничего не надо?

— В данный момент ничего. Да, подождите! У этого фермера, Овербрука, доброе лицо, но я хотел бы все же иметь о нем дополнительные сведения.

— Вы не говорили с ним?

— Говорил, но не так, как мне бы хотелось. Присутствие Флетвуда меня стесняло, и, кроме того, мы выдавали его за мужа Жерти.

— Понятно. Ну что ж, я сделаю все возможное. Сперва позвоню по телефону, а потом отправлюсь в бюро.

— Превосходно,;— сказал Мейсон.— Я там увижусь с вами.

Адвокат повесил трубку и направился в канцелярию криминальной полиции.

— Лейтенант Трат здесь? — спросил он у дежурного.

— Так точно,— ответил тот,— и это удача, так как в деле Алреда появились новые обстоятельства.

— Скажите ему, что Перри Мейсон хотел бы увидеться с ним.

— Он никого не хочет видеть. Он допрашивает свидетеля и...

— Предупредите его, мне нужно сказать лишь одно слово. Оно может изменить характер допроса Флетвуда.

— Хорошо, я схожу,— согласился дежурный, поднимаясь со стула.

Вернулся он очень скоро.

— Одну минуту, мистер Мейсон. Лейтенант, как только сможет, примет вас.

Мейсон зажег сигарету и уселся на дубовый стул, предоставленный к услугам клиентов.

Сигарета была выкурена лишь наполовину, когда резко отворилась дверь и из кабинета вышел Траг.

— Итак, это вы, Мейсон? Что случилось?

Адвокат взял лейтенанта под руку и увел его в угол помещения.

— Вы говорили, что я никогда не делюсь с вами сведениями. На этот раз вы не можете сказать...

— Подумаешь! Единственный раз вы правы,— согласился Траг. — Каким образом вы поймали эту птицу?

— Я знал, что он болен амнезией, и стал размышлять. Не может же он быть далеко от района, где его видели?

— Я понимаю. А потом?

— Он обрел память лишь по прибытии сюда.

— Это мне сказал полицейский, который привез его сюда.

— Как только он обрел память,— продолжал Мейсон,— немедленно забыл то, что,, с ним было во время кризиса. Он вспомнил, как шел по аллее вдоль дома Алреда, как получил сильный удар по голове. Потом — фьють! И очнулся только у ворот Центральной полиции.

— Да, я как раз разбираюсь в этой истории с болезнью,-— сказал Траг, поджимая губы,— и, надеюсь, скоро мне все станет ясно.

— Я могу с вами попрощаться, если вы этого хотите. Но так получилось, что я неплохо осведомлен о вещах, которые произошли за последние дни.

— Что? Говорите скорей!

— Хорошо, но не даром! За это надо платить!

— Господи!

— Мне кажется это естественным!

 — И что же?

— Я хочу немедленно увидеть миссис Алред!

— Невозможно: сейчас не время для визитов.

— Вы слишком суровы,— проворчал Мейсон.— Прежде всего я ее адвокат, а потом она, насколько мне известно, не находится под арестом. Вы не предъявили ей обвинения. Вы держите ее в своем распоряжении, вот и все.

— А я еще сомневался, не припасено ли у вас для меня шпильки!

— А как же! Не думайте же вы, что я преподнесу подарок ради ваших прекрасных глаз?

— Это не в ваших обычаях, разумеется,— насмешливо проговорил лейтенант.— С вами надо быть настороже.

— Думайте что хотите, мой дорогой, но я играю честно.

— Честно? — повторил Траг.

Мейсон пожал плечами.

— А что произойдет после того, как вы повидаетесь с миссис Алред? — спросил лейтенант.

— Она расскажет вам все, что она знает, ничего не скрывая.

Траг нацарапал несколько слов на визитной карточке.

— Хорошо, передайте это дежурному.

— Позвоните ему по телефону,— посоветовал Мейсон.— Это облегчит дело. Миссис Алред успеет одеться.

— Да. Да. Любым способом, но она. должна сказать все, —  подчеркнул Траг.— Не забывайте об этом!

— Она заговорит. Я обещаю вам это.

— Когда?

— Завтра утром. Не раньше восьми часов.

— Почему так?

— Я хочу, чтобы она сперва позавтракала. Нет ничего вреднее, чем разговор на голодный желудок.

— Хорошо, договорились. А как насчет Флетвуда?

— Я вернусь сюда прежде, чем вы увидитесь с миссис Алред, и предоставлю возможность немедленно вылечить нашего друга.

— Обещаете?

— Обещаю,— серьезно ответил Мейсон.— Он находился у одного фермера. Свалился к нему, утверждая, что не помнит даже своего имени. Я вам дам сведения, которые помогут вам уличить его в симуляции. Ваше дело, как использовать эти сведения.

— Отлично. Я позвоню дежурному. Идите, поговорите с миссис Алред.

Мейсон взял пропуск и отправился в помещение для задержанных.

Десять минут спустя к нему вышла миссис Алред, довольно небрежно одетая. Ей явно не хватило времени, чтобы навести красоту.

— Мы нашли Флетвуда,— начал без предисловий Мейсон.

— Где же?

— У одного фермера, некоего Овербрука. Это имя вам говорит что-нибудь?

— Нет,— ответила миссис Алред, качая головой.

— На расстоянии около пяти миль от места происшествия,— продолжал адвокат.— Это расстояние Флетвуд прошел пешком ночью, в понедельник, находясь в состоянии амнезии. Вы можете что-нибудь добавить?

Она снова покачала головой.

— Я хочу вам дать последний шанс. Подумайте! — сказал Мейсон.

— О чем мне думать?

— Вы сказали правду?

— Да.

— Подозреваю, что Флетвуд попытается каким-нибудь образом свалить все на вас.

— Как это?

— Я не знаю,— ответил адвокат.— Ссылка на болезнь может стать западней. Мне удалось его демаскировать в тот момент, когда мы приближались к полиции.

— Вы полагаете, что он все скажет?

Мейсон в свою очередь покачал головой.

— Все, вплоть до того момента, когда он получил удар по голове. После чего он, якобы, ничего не знает и не скажет.

— Вы действительно в этом уверены?

— Безусловно! — твердо ответил Мейсон.— Ему придется придерживаться этой версии, так как больные этой болезнью не могут помнить того, что произошло во время кризиса.

— Флетвуд знаком с этими деталями?

— Я думаю. Мне здорово пришлось постараться, чтобы вдолбить это ему в голову! — Мейрон улыбнулся.

— А! Понимаю.

— А теперь перейдем к основному-— сказал адвокат,— Пока вы хранили молчание, Траг не смел предъявить вам обвинение в убийстве из страха перед возможными, опровергающими это обвинение показаниями Флетвуда. Теперь с этим покончено. Я уверен, что Флетвуд втянет вас в это грязное дело, и моя обязанность вытащить вас.

— Я вас не понимаю.

— Это очень просто,— иронически проговорил Мейсон.— Я все свалю на него.

— Зачем это?

— Чтобы вывести вас из игры.

— Вы предъявите ему ложное обвинение в убийстве?

— Конечно! До того момента, когда ему станет горячо и он поднимет лапки. Не забывайте, что он играет не слишком честную игру. Эта болезнь — его лучшая защита.

С другой стороны, это делает его достаточно уязвимым: он ничего не может отрицать из того, что произошло в момент кризиса.

Он не станет защищаться от обвинений, которые я ему предъявлю. «Я ничего не помню» — вот все, что он сможет ответить. Верьте мне, я совсем не собираюсь губить Флетвуда. Нужно только, чтобы он сказал правду.

— Но представьте себе, что за это время он сочинил какую-нибудь историю...

— Я не дам ему времени. Захвачу раньше, чем он успеет приготовиться. В настоящее время имеются два персонажа, которых можно заподозрить в убийстве вашего мужа. Это вы и Флетвуд. Если вы откажетесь дать исчерпывающие показания полиции, это будет опубликовано в журналах, и симпатии людей будут не на нашей стороне.

Завтра утром Траг будет вас допрашивать. Отвечайте ему честно на все вопросы, ничего не утаивая. Соберите все свои силы, хотя это будет нелегко.

Расскажите ему все до конца. Если вы не скажете ему всей правды, это обернется против вас.

— Я собираюсь сказать ему все начистоту, мистер Мейсон.

— Отлично. Говорите с Трагом совершенно откровенно, выложите все. Примите позу, как для фотографии. Говорите как бы всему свету. Вам нечего скрывать. Но — внимание! Ни малейшей лжи, какой бы ничтожной она не казалась. В противном случае — тюрьма или электрический стул.

— Я вам уже сказала правду, мистер Мейсон,

— Очень хорошо. Значит, завтра утром, после восьми часов.

— Вы надеетесь до этого времени заставить Флетвуда заговорить?

— Я сделаю все возможное, дорогая миссис Алред,— ответил Мейсон.— И будет чертовски странно, если мне не удастся заставить трещать показания Флетвуда.

— Вы очень милы, мистер Мейсон!

— Вы меня еще не знаете,— с улыбкой возразил адвокат.— Кстати... Говоря о Патриции,-скажите, что она на повороте немного срезала угол и задела кустарник, но не могла и представить себе, что задела Флетвуда.

— Между тем... это ведь она...

— Какая ерунда! — перебил ее Мейсон.— Это ваш муж так поставил свою машину, что Патриция при объезде ее вынуждена была задеть кустарник. Он же обнаружил .потерявшего сознание Флетвуда.

— Вы хотите сказать...— пробормотала миссис Алред с округлившимися от ужаса глазами,— что все это было устроено, что...

— Разумеется! — ответил Мейсон.— Это ваш муж оглушил Флетвуда ударом по черепу и думал, что убил его. Но труп с раной на голове очень стеснителен. И он выбрал самый лучший путь: заставил Патрицию поверить, что это она была причиной несчастного случая.

Миссис Алред дрожащей рукой провела по губам.

Помните об этом,— закончил Мейсон,— и много об этом не распространяйтесь. Пусть лейтенант сам делает выводы. И он родит своего любимого ребенка.

Адвокат вышел, оставив миссис Алред безвольно поникшей на своем стуле. 

 

 Глава 14

— Дрейк в бюро? — спросил Мейсон у ночного дежурного.

— Да. Пришел около четверти часа тому назад. Он здорово завяз в вашем деле.

— Так и нужно,— отвечал Мейсон.

В агентстве Дрейка дежурили днем и ночью у батарей телефонов, поддерживая связь с внешним миром. Мейсон знал, достаточно нажать на ручку двери и бросить взгляд на телефонистку, чтобы узнать необходимые сведения.

Когда он вошел в кабинет Дрейка, тот говорил по телефону.

— Слышу,— говорил он.— Повтори мой адрес... Хорошо. Оставайтесь там. Попробуйте еще что-нибудь выудить. И держите меня в курсе дела.

— Вот это дело,— сказал Дрейк, вешая трубку.

— А чего оно касается? — полюбопытствовал Мейсон.

— Моего человека в Центральной полиции. По последним сведениям, Флетвуд решил говорить о кризисе амнезии.

— Хм! — без особого энтузиазма произнес адвокат.— Как раз об этом я и собирался говорить с вами, Пол. Больше ничего нового?

— Он просил разрешения повидаться со своей подружкой.

— У вас есть ее номер телефона?

— Ее имя, номер и адрес. Это некая Бернис Арчер. Флетвуд звонил ей по телефону. Он сказал ей, что у него был приступ амнезии, его нашли на ферме Овербрука, что он обрел память и чтобы она не придавала значения тому, что может о нем услышать, пока он сам все не объяснит.

— Каким тоном они объяснялись? — спросил Мейсон.— Женщина не кипела от ярости?

— Нет, совершенно спокойно. Самый нормальный светский разговор. После последней фразы трубка была повешена.

  Мейсон нахмурил брови.

— Это не звучит, Пол.

— То есть?

— Поставьте себя на место женщины. Все знают, что у вас есть дружок. В один прекрасный день он исчезает. Говорят, что он сбежал с замужней женщиной. А вам ничего не сообщает.

Потом, в один прекрасный день, не предупредив, он звонит по телефону, чтобы сказать вам: «Ты знаешь, дорогая, не верь тому, что услышишь обо мне. У меня дефект памяти. Я, как только смогу, повидаюсь с тобой». Ну что? Что бы вы мне ни сказали, я повторяю: это не звучит!

— По-вашему, девица должна топать ногами и тонуть в слезах?

— Это логично. Должны быть слезы и упреки. Она должна спрашивать: «Ты меня любишь? Скажи, что любишь меня! Скажи, что та женщина для тебя ничто!» Вы и сами хорошо это понимаете. Нет необходимости распространяться на сей счет.

— В ваших словах есть смысл,— задумчиво проговорил Пол Дрейк.

— Дело продвигается неважно, Пол. Я все ищу какую-нибудь возможность выбраться из него.

— Что произошло?

— Моя клиентка рассказывает историю на свой лад, и это похоже на правду. Во всяком случае, она так утверждает. Выглядит это естественно, но не лишено опасности.

— А кроме того?

— В неважном положении Флетвуд. Он скомбинировал трюк с болезнью, я устроил так, что он попал в руки полиции, не успев серьезно подумать и приготовиться к ответам.

Его подозревают. Он последний, видевший Алреда живым, и не может отрицать того, что убил его, гак как, по собственному признанию, не помнит того, что с ним произошло.

Совершенно очевидно, что такой хитрый тип, как он, не даст обвинить себя и будет защищаться изо всех сил. А сделать эго он может, лишь признаваясь, что болезнь его была трюком и он все отлично помнит.

— И тогда он пропал, — решительно заявил Дрейк.

— Я и рассчитываю на это как на средство, благодаря которому история миссис Алред будет принята доброжелательно. Но все зависит от того, что он скажет, когда решит говорить правду.

— Если он взял автомобиль миссис Алред,— сказал Дрейк,— и он последний человек, видевший живым Алреда, если он сперва будет настаивать на своей болезни, а потом станет говорить, что помнит все, что произошло, то совершенно не важно, какую историю он придумает. Ему не поверят. Самое лучшее для него — продолжать упорствовать в своей болезни и ожидать заключения следствия.

— Возможно, но не будем заниматься им. Все, что мне надо, это чтобы его показания были благоприятны для моей клиентки.

И нужно его поторопить. По моему мнению, он будет продолжать симуляцию, чтобы выгадать время для тщательно обдуманного показания.

— И оно должно быть действительно убедительным, Перри!

— Он хитер. Повторяю, я заставлю его высказаться. Высказаться раньше, чем он успеет подготовиться.

— А как это сделать?

— Начнем с его подружки.

— Мы можем навестить ее завтра утром...

— Почему не сейчас?

Дрейк ответил невольным пожатием плеч.

— Флетвуд недавно звонил ей,— продолжал Мейсон,— и она, конечно, не спит.— Поедем к ней с визитом!

— Я ничего не имею против,— ответил Дрейк.— Я слишком много пил кофе, чтобы не спать. Просто я думал, что у вас есть чем заняться этой ночью.

— Отлично. Мы возьмем вашу машину. У вас есть ее адрес?

— Конечно.

— Тогда едем?

В автомобиле Мейсон откинулся на подушки и закрыл глаза.

— Вы плохо себя чувствуете? — забеспокоился Дрейк.

— Я размышляю,— ответил Мейсон.— Это не обычное дело. У прокурора нет выбора. Один из двоих убийца.

Если моя клиентка солгала, то она может быть убийцей своего мужа, и мне придется защищать ее. Но если это Флетвуд нанес удар и старается свалить на нее свое преступление, я должен отвести этот удар контрударом.

Пятнадцать минут спустя Дрейк затормозил перед высоким домом, в котором сдавались меблированные квартиры.

— Это здесь,— сказал он.— Но где мы поставим машину. Здесь нет ни малейшего свободного места вдоль тротуара.

— Вот там, напротив, около ворот пожарного депо. Вы можете поставить машину так, чтобы у них осталось достаточно места для проезда, если действительно случится пожар.

— Не беспокойтесь об этом,— ответил Дрейк.— Эти пожарные не стесняются. Однажды им понадобилась вода из пожарного колодца, а перед ними стояла чужая машина. Они, не долго думая, сделали в машине дыру и через нее протащили свой шланг! Когда владелец машины явился, он нашел свою машину насквозь продырявленной. Здесь же находилась квитанция на штраф за остановку в неположенном месте.

— Это его, конечно, успокоило,— подытожил Мейсон.— Подождите, Пол... Видите того типа, который влезает в свой «Додж». Только не останавливайтесь!

Они медленно ползли по улице, стараясь быть незамеченными.

— Кто это такой? — спросил Дрейк.

— Это Георг Жером, ассистент Алреда.

— Вы хотите проследить за ним?

— Нет. Меня не интересует, куда он направляется. Интересно, откуда он вышел.

— Вы думаете, что...

— Это очевидно. Он вышел от подружки Флетвуда. Как ее имя?

— Бернис Арчер.

— Поезжайте вокруг дома й возвращайтесь. Мы займем место машины Жерома.

— Сильный парень,— сказал Дрейк.

— Да.

— Такой тип переломит вас пополам на своем колене. Мне бы не хотелось иметь с ним дело где-нибудь в темном углу.

— Вам может представиться эта возможность еще до окончания нашего дела. На мой взгляд, он слишком вмешивается в наши дела.

— А что он хочет?

— Он говорит, что свидетельство Флетвуда поможет ему выиграть процесс.

Мейсон выпрямился. Автомобиль Дрейка занял место выбывшего «Доджа». Оба мужчины вышли из машины и остановились перед дверью дома.

— Вы думаете, она позволит нам войти? — спросил Дрейк.

— Попробуем.

Детектив нажал кнопку звонка, расположенного против фамилии Арчер. Раздался звонок, и Мейсон, держащий ручку двери, быстро толкнул ее. В слабо освещенном вестибюле, в углу, виднелся лифт.

— Жером оставил его в нашем распоряжении,— сказал Мейсон.

Лифт медленно поднимался.

— Кто откроет огонь? — спросил детектив.— Вы или я?

— Начинайте вы,— предложил Мейсон.— Представитесь ей, как детектив, конечно, не называя своего имени, если она сама не спросит об этом. Спросите ее сперва о Флетвуде, и я найду способ влезть в разговор. Не говорите ей, кто я. Пусть она думает, что я ваш коллега.

Подъемник остановился, и дверь тихо открылась. Мейсон рассматривал номера квартир.

— Это здесь, Пол. Направо.

Дрейк пошел направо и постучал в дверь.

Им открыла женщина лет двадцати пяти. Это была блондинка с ясйыми глазами и нежной кожей. Шелковое платье не скрывало совершенства ее фигуры.

— Я Пол Дрейк,— представился детектив, забыв о наставлениях Мейсона.— Вы, может быть, слышали обо мне. Я детектив.

— Могу я посмотреть на вашу карточку? — спокойно спросила дама.

Бросив быстрый взгляд на Мейсона, Дрейк открыл свой портфель и достал удостоверение.

— Одну минуту,— сказала женщина с ласковой интонацией.

Она взяла карточку и внимательно прочла ее.

— Я вижу. Частное детективное агентство,— пробормотала она.

— Совершенно точно.

— А этот господин?

  — Меня зовут Мейсон,— любезно сказал адвокат.

— Детектив?

— Нет.

— В таком случае я хотела бы знать, кто вы!

— Адвокат.

— А-а-а! Вы — Перри Мейсон, не так ли?

— Да.

— Адвокат миссис Алред? — продолжала женщина.

— Совершенно точно,— ответил Мейсон, которого все это очень забавляло.

— Садитесь, пожалуйста.

В комнате царил беспорядок. На кровати видны были мятые простыни и наволочка. Через открытую дверцу шкафа виднелись кое-как повешенные платья.

Она показала им на стулья, а сама уселась в ногах кровати, позволив присутствующим обозревать ноги в шелковых чулках и в обуви для улицы.

— Мне кажется, что уже довольно поздно,— заметила она.

— Причина нашего визита очень необычна,— с улыбкой ответил  Мейсон.

— Она и должна быть такой.

— И нам известно,— продолжал адвокат,— что вас недавно уже потревожили.

— Как это?

— Вам звонил Боб Флетвуд.

— А, да.

— Можно узнать, что он вам сказал?

— Только то, что к нему вернулась память. Я очень счастлива.

— Вы разве знали, что он ее терял?

— Нет.

— Как долго вы с ним знакомы? — спросил Дрейк.

— Около шести месяцев.

— Вы с ним близки?

— Он мне нравится.

— А вы ему нравитесь?

— Я надеюсь.

  Вы не знали, что он уехал с замужней женщиной?

— Я знала, что он исчез.

— А вместе с ним миссис Алред?

— Нет.

— Вы читаете газеты?

— Да.

— Вы знаете, что полиция допрашивала миссис Алред?

Да, я поняла эго.

— Вы не знали, что она уезжала вместе с Бобом?

— Я не верю этому.

— Об этом говорилось в газетах. И довольно подробно.

— Возможно.

— Вы этому не верили?

— Нет.

— А теперь вы верите?

— Мне нужно поговорить с Бобом.

— Когда вы его увидите?

— Как только смогу. Как только получу разрешение. Он задержан как главный свидетель.

— Вы знаете, что Бертран С. Алред убит?

— Я слышала по радио.

— Что вам сказал Боб по телефону?

— Ничего особенного. Он сказал, что его задержали на один день, что у него был приступ амнезии, его нашли на какой-то ферме, а теперь он снова все помнит. Я, конечно, очень обрадовалась. Эго, кстати, не первый припадок.

Дрейк бросил на Мейсона взгляд и пожал плечами.

— У вас есть автомобиль? — спросил Мейсон. Женщина повернулась к нему и внимательно посмотрела на него. Так опытный боксер окидывает взглядом своего будущего противника.

— Да,— наконец ответила она.

— С какого времени?

— Шесть месяцев.

И, перехватив взгляд, который Мейсон бросил на Дрейка, она холодно добавила:

— Он у меня появился немного раньше, до знакомства с Флетвудом, если вы хотите подробности, мистер Мейсон.

— Напротив,— поспешно возразил адвокат.— Я просто заметил, что вы второй раз упомянули о сроке в шесть месяцев.

— Правильно.

— Вы выезжали вчера вечером на вашей машине? — продолжал Мейсон.

Женщина некоторое время молча смотрела на него.

— Это вас не касается,— наконец проговорила она.

— Все зависит от направления, по которому вы отправились.

— Так знайте, что я отправилась за одним своим другом и привезла его сюда. Он провел здесь ночь.

— Это любопытно! Вы хотели создать себе алиби?

— Не будьте дураком! Я чувствовала себя очень одинокой, вот и все. Мы поздно легли, так как много разговаривали.

— На мой взгляд,— сказал Мейсон,— это Флетвуд валяет дурака, как вы говорите.

— Как это так?

— Эта история с алиби ничего хорошего ему не даст. Он должен был найти что-нибудь получше.

— Я не понимаю вас, мистер Мейсон.

— Это старый трюк, который слишком часто использовали.

— Вы не верите, что Боб потерял память?

— Не верю.

— А я в этом уверена.

— При помощи телепатии, конечно.

— В этом нет необходимости, мистер Мейсон. Совершенно очевидно, что миссис Алред убила своего мужа. Я не так глупа. Вы ведь адвокат миссис Алред, не так ли? Вы работаете на нее и соблюдаете ее интересы, а на Боба Флетвуда вам наплевать.

— Совсем не обязательно. Он совершенно зря упорствует в симуляции потери памяти, я в этом уверен. Рано или поздно ему придется сказать правду.

— И вы пришли, чтобы сказать об этом мне, а я бы передала Бобу, не так ли? Какая трогательная забота о постороннем человеке! Крупный адвокат вытаскивает меня из постели в три часа утра и советует, что я должна говорить Бобу!

— Поступайте как хотите,— сказал Мейсон.

— Я и сама это знаю. И позвольте мне дать вам совет: бросьте защиту миссис Алред, мистер Мейсон! Передайте ее другому адвокату. Это безнадежное дело, которое вам ничего не даст.

— Вы считаете ее виновной?

— Я ЗНАЮ, что она виновна!

— Ее алиби бесспорно. Онй возвращалась позади мотоцикла.

— До или после смерти мужа?

— Да.

— Откуда вы это знаете?

— Я знаю. Этого довольно.

— Потому что это она вам сказала,— засмеялась Бернис Арчер.— Как мне хотелось бы поделиться с вами тем, что знаю я. Но это, к сожалению, невозможно. Позвольте мне повторить вам мой добрый совет: не занимайтесь этой женщиной. А теперь прошу простить меня. Я очень хочу спать.

— Вы вылезли из кровати,— заметил Мейсон, глядя на смятые простыни.

— Совершенно верно.

— Вы всегда одеваете чулки и зашнуровываете ботинки, прежде чем подойти к телефону?

Она молча смотрела на Мейсона.

— У вас был посетитель,— проронил адвокат.

— Посетитель? У меня нет привычки принимать своих знакомых в такое время.

— А Георга Жерома?

— Не значит ли это, что вы велели следить за мной? — ответила Бернис, холодно глядя на адвоката.

— Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, скажите мне: говорили ли вы с Жеромом?

Она встала и, не говоря ни слова, подошла к телефону. Сняв трубку, попросила: — Соедините меня с Центральной полицией. Это срочно.— И секунду спустя: — Я хочу говорить с тем, кто ведет следствие по делу убийства Алреда.

— Спросите лейтенанта Трага,— посоветовал ей Мейсон.

— Благодарю,— ответила она.— Попросите лейтенанта Трага,— громко произнесла она в телефонную трубку.

Наступила минута молчания.

—...Алло! Лейтенант Траг! Я Бернис Арчер. Да, Бернис Арчер, которой Роберт Флетвуд звонил вечером.

У меня сейчас находятся мистер Мейсон, адвокат, и мистер Дрейк, детектив. Да, это Перри Мейсон... Эти господа хотят, чтобы я им рассказала то, что мне известно по делу Алреда, по которому, вероятно, мне придется давать показания... Спасибо, лейтенант. Поняла... Это все, что я хотела знать, благодарю вас.

И с улыбкой, повернувшись к Мейсону, она сказала:

— Лейтенант Траг запретил мне говорить с кем бы то ни было, пока я не поговорю с ним. Я должна немедленно отправиться в Центральную полицию. Если будет необходимость, он пришлет за мной эскорт, чтобы оградить меня от чьих-либо посягательств. Вы меня извините, господа. Мне надо одеться.

— Пойдемте, Пол,— сказал Мейсон.— Уйдем отсюда.

— Послушайте меня, мистер Мейсон, не занимайтесь миссис Алред.

— Почему?

— Она виновна, и ДАЖЕ вы не сможете ее спасти.

— Это забавно. Только что вы смеялись надо мной, потому что я позволил себе посоветовать Флетвуду не говорить о своей болезни, а теперь вы заботитесь о моих делах. Это прямо трогательно. Значит ли это, что вы хотите помочь своему другу?

Она прошла через комнату и остановилась у двери.

— Вы не сможете отрицать, что я вас предупреждала,— повторила Бернис Арчер.

— Уже слышал.

— Доброй ночи,— тихо сказала Бернис.

Двое мужчин молча прошли в коридор. И только подойдя к лифту, Мейсон проворчал:

— Красивая баба и с головой.

— Не говорите! — воскликнул Дрейк.— Боже мой, Перри! Такая женщина и с мозгами! Это большая редкость.

— Не ошибитесь, она опасна! — предупредил Мейсон.— Она безошибочно поняла, что дело касается либо шкуры Флетвуда, либо миссис Алред.

Она играет. Жером приходил повидать ее. Он тоже замешан в игру, но пока это незаметно. Все они стремятся войти в контакт с Флетвудом. Жером убедил ее во многом.

— Он мог ей сказать лишь то, что знал сам,— заметил Дрейк.

— Значит, немало. Во всяком случае, это работа для нас, старина. Атакуйте деревню телефонами, попробуйте что-нибудь узнать. Попробуйте выяснить, не вызывали ли Бернис Арчер в понедельник из Спрингфельда или из какого-нибудь другого места на горе.

— Вы допускаете, что Флетвуд был в контакте с ней, Перри?

— Нужно узнать. Проверьте все телефоны в деревне, в бюро «Хороший отдых», опросите служащих гаражей на протяжении всей дороги. Держу пари на десять против одного, что звонок по телефону из тюрьмы был не единственным, Флетвуд и до этого звонил маленькой Арчер. И если он звонил, это значит, что она завязла в деле по самые свои красивые ресницы, так ловко подкрашенные.

— Я не сомневался, что вы мне навяжете еще какое-нибудь дело, которое совсем затуманит мне мозги,— простонал Дрейк.

— Я никого не хотел бы разочаровывать,— возразил Мейсон.— Это пока еще не самое главное. Основную, собачью работу я оставил на потом.

— Да?!

— Да, старина. Нужно, чтобы вы проверили все действия Бернис Арчер, начиная с субботнего полудня. Как она провела время, с кем виделась, минута за минутой. Есть у нас какие-нибудь сведения об Овербруке?

— Говорили с соседями. Это хороший парень, умный и бедный. Вот уже около двух лет, как ему пришлось заложить свое имущество вследствие неудачной операции на бирже. Но он отличный работник и, постепенно выплачивая долги, становится снова на ноги.

Он не тратит ни одного цента, кроме как на корм своему псу. Удивительное существование. Он не покидает фермы и порой доходит до того, что покупает только черный хлеб.

— Он мог знать Флетвуда раньше?

— Это один шанс на миллион, Перри.

— Хорошо. Начинайте поиски.

— Со стороны Овербрука?

— Нет. О нем пока довольно. Займитесь телефонами Бернис Арчер. Держу пари, что она говорила с Флетвудом в понедельник.

— Могу поклясться, что не сомкну глаз еще долгое время,— грустно заметил Дрейк.

 

Глава 15 

Не успели часы пробить шесть утра, как зазвонил телефон, стоящий на столике возле кресла, в котором дремал Мейсон.

Адвокат снял трубку и немедля спросил:

— Ну как? Вы что-нибудь нашли, Пол?

— Богатый улов, Перри! В понедельник вечером, около семи часов, Бернис Арчер звонили по телефону. Вызов был сделан из телефонной будки, расположенной в пяти километрах от Спрингфельда. Мои люди расспросили владельца гаража по имени Лехтон, который отлично помнит этот случай.

— Как это происходило? — с любопытством спросил Мейсон.

— Машина остановилась перед колонкой. Женщина, похожая по описанию на миссис Алред, заявила, что ей необходимо наполнить бак бензином. В машине находился еще мужчина, отвечающий описанию Флетвуда. У него был вид человека, погруженного в летаргию.

Лехтон сказал, что он все время грелся на солнце и предоставил женщине всю работу. Сперва Лехтон принял его за пьяного, но потом решил, что он просто лентяй.

Потом женщина прошла в бюро гаража, и в то же мгновение Флетвуд ожил. Он быстро вскочил со своего места и побежал к телефонной будке.

Лехтон все это отлично запомнил, потому что поразился поведению мужчины. Он решил, что муж женщины потихоньку от нее собирается назначить свидание со своей подружкой или извиняется, что не смог прийти в условленный час.

Владелец гаража сделал все, что требуется: проверил воду в радиаторе, долил масло, вымыл капот. В то время шел мелкий дождик.

Мужчина стоял у телефона, не спуская глаз с двери бюро, и как только женщина показалась в дверях, стремительно бросил трубку и влез в машину с диким выражением глаз.

Пока женщина оплачивала услуги, зазвонил телефон. Лехтон посмотрел на мужчину, и тот ответил ему коротким отрицательным жестом.

Когда машина отъехала, Лехтон подошел к телефону. Центральная сообщила, что его соединили с Доннибруком, 6931 и мисс Бернис Арчер находится на проводе.

Лехтон сказал, что абонент, вызвавший ее, не мог дождаться соединения и уехал.

Произошел небольшой спор: центральная уверяла, что не прошло и четырех минут со времени вызова, но владелец гаража ответил, что ему все это совершенно безразлично, так как тот, кому нужен был телефон, уже уехал.

— Это произошло в понедельник вечером? — спросил Мейсон.

— Да. Немногим позже семи часов.

— Это удивительно, спасибо! Но не ложитесь спать, Дрейк. У вас будет еще работа.

— Ну конечно! — простонал Дрейк.— В прошлую ночь я также не спал. Имейте хоть немного жалости ко мне, Перри. Дайте вздохнуть.

— Отдыхайте между делом,— ответил Мейсон.— Оставайтесь в вашем бюро.

Разъединившись с Дрейком, адвокат позвонил лейтенанту Трагу.

— Я не всякому отвечу в такое время,— проворчал тот, хотя в голосе его не чувствовалось сонливости.— А где обещанные сведения?

— Я сейчас приду. Ждите меня.

— Вас ждать? Я только это и делаю.

— Дайте мне еще четверть часа. Я определю амнезию Флетвуда как следует.

— Только не это! — заявил Траг.— Вы мне выкладывайте новости, а с Флетвудом я сам разделаюсь.

— Это невозможно. Я предложил вам свою помощь, и вы ее получите. Но танцами буду дирижировать я.

— Ладно, приезжайте, поговорим,— сказал Траг.— Я вас жду.

— Через четверть часа.

Натягивая пальто, Мейсон бросился к двери.

Бюро Трага производило большое впечатление на посетителей. Все стены его были увешаны ножами, пистолетами, кастетами, и к каждому предмету была прикреплена карточка с кратким описанием, при каких обстоятельствах он получен.

Даже мебель хранила следы происходящих здесь драм. Тяжелые дубовые столы были в отметинах от горящих сигарет, оставленных во время экстренных вызовов по телефону или забытых в спешке.

— Итак? — спросил Траг,— Чтo скажете?

— Флетвуд скрывает то, что знает.

— Вы уже это сказали по телефону.

— Я вам это докажу!

— Ну да?

— Прикажите привести Флетвуда.

— Он будет свидетельствовать на процессе.

— На процессе?

— Черт! Он...

— Так, так! — сказал Мейсон.— Он же потерял память и ничего не помнит. Как он может свидетельствовать?

— И кроме того, Мейсон, если я прикажу привести его сюда и вы примените к нему третью степень, какой у меня будет вид на процессе, припомни вы ему то, что он скажет здесь? Мне не простят, что я позволил вам расспрашивать свидетеля.

-— Если ваш свидетель не может или не хочет ответить на вопросы, которые вы ему задаете, следите за мной, чтобы я не преступал должных границ, опрашивая его. Какую же жалкую фигуру он будет представлять собой на суде, когда я задам ему все нужные для меня вопросы.

Траг задумался.

— Хорошо, Мейсон,— наконец сказал он.— Я прикажу привести его сюда, но оставлю за собой право контроля. Если ваши вопросы мне не понравятся, я скажу ему, чтобы он не отвечал. Если вы станете перегибать, я скажу, чтобы Флетвуда увели, а вас попрошу удалиться.

— Чего же мы ждем? — спросил Мейсон, зажигая сигарету.

— Пришлите ко мне сюда Флетвуда,— распорядился лейтенант по телефону.— Я хочу поговорить с ним.

Немного спустя дежурный открыл дверь и протолкнул в нее Флетвуда.

— Здравствуйте, Флетвуд,— сказал Мейсон.

— Опять вы!

— Садитесь,— приказал Траг.— Мы хотим задать вам несколько вопросов.

— Кто именно?

— Мы оба.

— Я хочу спать,— затосковал Флетвуд.

— Мы тоже,— ответил лейтенант.— Но нет такой возможности.

— Боб,— обратился к Флетвуду Мейсон,— вы были в хороших отношениях с Алредом?

— Конечно.

— И этот удар по голове вызвал у вас приступ амнезии?

— Да.

— А как это произошло?

— Разве я знаю? Я шел вдоль кустарника и вдруг — бах! Увидел много солнца, пришел, в себя в вашем автомобиле, и вы мне сказали, что везете меня в Центральную полицию.

У меня смутное впечатление о том, что произошло в этом интервале, но что было в действительности, я не знаю. В памяти провал, который я не могу заполнить.

— Вы хорошо повторяете свой урок,— сухо проговорил адвокат.— Все это вы говорите механически, как фонограф.

— Что этот человек здесь делает?— спросил Флетвуд у лейтенанта.— Почему он вмешивается в мои дела?

Траг хотел ответить, но адвокат опередил его.

— Значит, вы не помните, что произошло с тех пор, как вас ударили по голове?

— Я же сказал, что ничего!

— Совершенно ничего?

— Сколько раз я должен повторять одно и то же!

— Вы даже не знаете, где вы были?

— Нет, естественно! Ведь я был болен. Я знаю только то, что мне сказали.

— Вас плохо осведомили,— сказал Мейсон сладким голосом.— Некто Лехтон, владелец гаража недалеко от Спрингфельда, уверяет, что, пользуясь остановкой машины, в которой вы ехали вместе с миссис Алред, и ее отсутствием, вы устремились к телефону, чтобы вызвать Доннибрук. На случай, если вы забыли, это телефон Бернис Арчер.

— Что же в этом плохого? Это моя подруга.

— Но как случилось, что вы вспомнили ее имя, номер?

Флетвуд собирался ответить, но раздумал.

— И почему вы ее вызвали в отсутствие миссис Алред? — продолжал Мейсон.

— Как фамилия этого типа, Мейсон? — бросил лейтенант Траг, выпрямившись на своем стуле.

— Лехтон.

— Где он находится?

— В районе пяти миль от Спрингфельда. Он обслуживал бензоколонку. Боб доставит себе удовольствие объяснить вам это подробнее.

— Я ничего не знаю.

— За исключением адреса и телефона вашей подруги?

Говорите, Боб, а не то придется пригласить сюда Лехтона.

— Идите к черту! — закричал Флетвуд, срываясь со стула и сжимая кулаки.

Лейтенант схватил его за руки и бросил обратно на стул. Мейсон не пошевелился и твердой рукой зажег спичку.

— Ну вот, Траг,— сказал он.— Вот ваш убийца!

— Что? — закричал Флетвуд.— Вы меня обвиняете, меня? Чтобы выгородить вашу клиентку Лолу Алред?

— Это естественно,— ответил Мейсон.— Я защищаю свою клиентку и обвиняю виновного. Он перед вами, лейтенант. Этот человек все время врал. Он последним видел Алреда живым. И в противоположность тому, что говорит, он был в плохих отношениях с Алредом. Он поссорился с ним, прежде чем его ударили. Это не автомобиль опрокинул его. Он это прекрасно знает. Знает также, что мне это известно! И когда он говорит, что ничего не помнит, он врет!

Флетвуд умоляюще посмотрел на Трага. Но то, что он увидел на лице лейтенанта, не способствовало его успокоению.

— Хорошо,— сказал он,— я скажу вам правду, всю правду. Вы увидите, в какое положение я попал. У Алреда был компаньон, некий Жером, тип малоприятный. Просматривая книги, я обнаружил, что Алред надул Жерома, а тот не из тех, кого можно задевать безнаказанно.

Я сделал ошибку, сказав об этом Алреду, который сперва хотел подкупить меня, а потом решил погубить. Короче, он стал слаще меда. Уверял меня, что это просто ошибка и что завтра утром он мне это докажет. Потом он пригласил меня к обеду.

Я сделал вид, что поверил ему, потому что знал Алреда, а я в этот момент был безоружным. Сказал, что пойду к себе переодеться к обеду. Еще попытался позвонить Жерому, но мне пришлось быстро положить трубку и сделать вид, что роюсь в бумагах. Алред следил за мной.

Я вышел из дома. Ой сердечно проводил меня, называя хорошим парнем и хлопая по плечу.

Снаружи было очень темно. Шел дождь. Было семь тридцать, а Алреды обедают обычно в восемь с четвертью. Я пересек дворик и направился к кустарнику, не один раз оглянувшись назад. Мне было страшно.

Я уже достиг конца кустарника, когда мне показалось, что голова моя раскололась на части. Вполне возможно, что это было авто Патриции, но я уверен — стукнул меня Алред. Когда я уже лежал на земле, он, вероятно, стукнул меня еще раз, для верности.

Теперь мне понятно, что произошло. Патриция возвращалась домой в автомобиле вместе со своей матерью, увидела машину отчима, преграждавшую путь к дому, повернула немного резче, чем надо, и капотом задела кустарник. Это было то, чего и хотел Алред. Следы его преступления были скрыты. Но он не рассчитал крепости моего черепа.

Потом, позднее, он сделал вид, что беспокоится обо мне. Патриция была как сумасшедшая. Когда я пришел в себя, то понял, что нахожусь в зале.

По правде сказать, мне была не ясна роль, которую играла миссис Алред. Твердо знал лишь то, что, раненый и беззащитный, нахожусь в руках людей, которые хотят меня убить.

Тогда мне в голову и пришла мысль. Я сделал вид, что начинаю приходить в себя. Алред предложил отвезти меня в госпиталь. Это означало для меня одно... Поэтому я открыл глаза и представился потерявшим память.

Кажется, мне удалось обмануть Алреда. Может быть, не совсем, но ситуация складывалась для него благоприятно. Если я действительно болен, то ничего не смогу сказать Жерому. Я ведь не помнил того, что мне удалось обнаружить.

И Алред не стал рисковать. Решил, что меня не стоит убивать. Он сказал своей жене, чтобы она увезла меня в спокойный уголок и выдавала себя всюду за мою сестру. Дайте мне сигарету,— попросил Флетвуд, обращаясь к Мейсону. Он так дрожал, что с трудом смог прикурить.

— Продолжайте,— сказал Траг.

— Алред был хитрец. Он отправил меня со своей женой, считая, что, если я действительно болен, у него будет время закончить свои дела. Но на всякий случай он все же распространил слух, что я похитил его жену.

Это давало ему большие возможности. Он мог найти нас обоих и без всякого риска для себя применить силу. У обманутого мужа много прав. Короче говоря, он решил назваться моим шурином, и некоторое время я думал, что, если мне удастся симулировать болезнь, пока он не закончит свои дела с Жеромом, все может окончиться для меня благополучно.

И все же я ему не доверял и хотел позвонить Жерому, чтобы тот приехал ко мне хорошо вооруженным и объяснился со своим компаньоном. Потом я бы ушел вместе с ним.

К несчастью, мне никак не удавалось созвониться с Жеромом. Я считал, что у меня впереди четыре или пять дней.

Мы покинули Спрингфельд и наездили добрых полторы сотни миль. Потом миссис Алред позвонила своему мужу, и тот, видимо, сказал ей, чтобы мы возвращались и остановились в «Хорошем отдыхе».

Мы приехали вечером и стали ждать. Пили мало. Приехал Алред и сказал, чтобы мы собирались в обратный путь. Вдруг он приказал Лоле влезть в багажное отделение.

Тогда я все понял, и он это заметил. Он навел на меня дуло своего револьвера и, так как жена хотела отвести его руку, ударил ее кулаком по носу. У нее полилась кровь. Потом, под угрозой револьвера, он заставил ее влезть в багажник и закрыл его, мне приказал сесть за руль. Я не мог ослушаться. Надеялся, что мне удасться развить большую скорость и спровоцировать несчастный случай. Но Алред очень хитер. Он заставил меня ехать на первой скорости.

— А потом?

— Вы знаете это. На первой скорости вы располагаете большим запасом силы. Во время поворота я нажал на газ, и машина дернулась вперед. Алред опрокинулся, хотел выпрямиться и заставить меня при помощи револьвера продолжить игру. Я воспользовался моментом и толкнул его так, что он ударился о стекло. Потом еще раз толкнул, вырвал револьвер и ударил им его по голове.

Длред повалился в угол направо. Я собирался выбросить его, но побоялся, что он скажет полиции, будто я украл автомобиль. Все, о чем я мечтал, это поскорее удрать от него и выйти из игры.

Самым лучшим было бы остановиться у какого-нибудь города и дальше идти пешком. Я подумал об Овербруке.

— Вы его знали? — спросил лейтенант.

— Лично я его не знал, но видел письма в досье

Алреда. Дело касалось одной спекуляции, которая iuiqxo закончилась для Овербрука.

— А миссис Алред?

Флетвуд слегка улыбнулся.

— Можете мне не верить, но миссис Алред сумела освободиться. Она умудрилась открыть багажник при помощи английского ключа и в тот момент, когда я остановил машину, выскочила оттуда и бросилась бежать со всех ног.

— А потом?

— Я звал ее, кричал: «Все идет хорошо, Лола». Но она не пожелала ничего слушать и продолжала бежать как сумасшедшая.

— А затем? — спросил Мейсон.— Алред был мертв?

— Нет, он был без сознания, но тяжело дышал. Это было отчетливо слышно.

— У вас был револьвер Алреда?

— Да.

— Тогда почему же вы боялись его? Раз у вас был его револьвер, вы могли спокойно идти куда угодно...

— Куда я мог пойти? Ночь была холодная и дождливая. На горе было не жарко. Где я мог бы поспать? Я также не хотел оставлять Алреда на дороге. Предпочел оставить ему машину. Естественно, я стремился образовать между нами расстояние и считал, что лучше продолжать симулировать болезнь. Таким образом можно избежать всяких расспросов. Потом я подумал о своей подруге Бернис...

— А вы не были заинтересованы в Патриции Факсон?

— Это зависит от того, что вы под этим подразумеваете. Она красивая девушка. Я попытал счастья.

— И удачно?

— Нет.

— И вы больше не пробовали?

— Я не ангел,— сказал Флетвуд.— И возможно, что бросил бы Бернис Арчер, чтобы жениться на Патриции Факсон, если бы она мне подала надежду. Одно время я на это расчитывал. Патриция пленительное создание, а ее мать начинена деньгами. Муж Патриции мог бы ничего не делать, а если бы он обладал знаниями и опытом в приисковых делах, то мог бы оторвать хороший кусок от пирога. Но не будем об этом говорить. Я вам сказал всю правду. Бернис Арчер — храбрая дувушка, и я ее очень люблю.

— Вы ее здесь видели?

— Конечно. Она тотчас же пришла и пробыла со мной добрый час.

— Вы ввели ее в курс дела?

— Конечно, нет. Я сказал ей, что с того времени, как меня стукнули по голове у Алреда, я ничего до настоящего момента не помню.

— Хорошо,— нетерпеливо сказал Траг.— Ваши сердечные дела меня мало интересуют. Расскажите обо всех деталях. Миссис Алред освободилась из багажника и выпрыгнула на землю. Крышка багажника осталась открытой?

— Нет, тотчас же захлопнулась. Она недостаточно высоко ее подняла, чтобы поставить на защелку.

— А кровь в багажном отделении?

— Шла у нее носом,— ответил Флетвуд.— Это единственное возможное объяснение.

— Что вы в это время делали?

— Я вышел из машины, оставив в ней Алреда. Он все еще был без сознания, но уже проявлял признаки жизни. Я считал, что нахожусь недалеко от фермы Овербрука, так как слышал вдалеке лай собаки. Обежал вокруг машины, подошел к краю дороги и изо всех сил швырнул револьвер в ущелье. Прошло довольно много времени, пока я услышал звук его падения.

Потом пошел, ориентируясь на лай собаки. Я прошел около пятисот метров, пока не добрался до фермы. Постучал. Овербрук открыл, и я сказал ему, что, вероятно, произошел какой-то несчастный случай, я очутился на дороге, не помню своего имени и того, как туда попал.

Овербрук сперва был очень подозрительным. Он обыскал меня, потом сказал, что на ферме нет женщин и у него все очень просто. Он сможет предоставить мне комнату и одеяло, но простыней у него нет.

Я поблагодарил его и сказал, что надеюсь завтра все вспомнить, затем вошел в комнату и слышал, как он лег в постель. Немного погодя я хотел вернуться к машине и посмотреть, пришел ли Алред в сознание или, может быть, уехал. Но боялся собаки: был уверен, что Овербрук приказал ей стеречь меня. И действительно, только я подошел к двери, как увидел пса, сидевшего у порога с настороженным видом и легким ворчанием.

Я вернулся на кровать и приблизительно через полчаса услышал шум мотора, трогающегося с места.

— В котором часу Алред ушел из «Хорошего отдыха»? — спросил Мейсон.

— Я не знаю,— ответил Флетвуд.— Алред все у меня забрал, оставив только деньги. Он не хотел, чтобы я мог доказать, кто я. Взял у меня даже носовой платок, потому что на нем была метка прачки. Он меня полностью обезличил.

— За исключением денег?

— Он даже прибавил несколько долларов.

Мейсон вопросительно посмотрел на Трага, который пожал плечами.

— А чемодан миссис Алред,— спросил адвокат,— она, вероятно, поместила его в багажник?

— Да.

— И вы хотите нас уверить, что она забрала его с собой, когда спасалась бегством, когда жизнь ее была в опасности? — саркастически проговорил Мейсон.

— Нет, мистер Мейсон. У нее в руке был лишь какой-то инструмент вроде металлической трубки. Я его хорошо видел в свете задних фонарей.

— Но между прочим, ее чемодан не был найден,— торжественно заявил адвокат.

— Это странно,— проронил Флетвуд мрачно.— Но в конце концов, я мог и ошибиться.

— Ваша история не выдерживает критики,— с неприязнью сказал адвокат.— Женщина под страхом смерти вдруг возвращается за своим чемоданом!

— Одну минуту,— сказал Флетвуд.— Я вам расскажу, что могло произойти. Миссис Алред старалась на дороге остановить какую-нибудь машину, чтобы вернуться в город. Алред мог прийти в себя и выехать на дорогу, встретить жену, которая подала знак остановиться, так как из-за света фар не могла узнать машину.

Он хотел силой заставить ее сесть в машину, и она ударила его тем инструментом, который был у нее в руке. В этот момент она могла взять свой чемодан и пустить машину под откос.

— Какая ерунда,— сказал Мейсон.

— Поверьте мне,— с силой сказал Флетвуд.— Алред получил то, что он заслужил, и если миссис Алред пустила машину под откос, она совершила это в целях самозащиты. Заставьте ее говорить, и вы увидите, что я прав. Она...

Зазвонил телефон. После некоторого раздумья Траг поднял трубку.

— Да... Кто это? А! Это вы, шериф... Я рассматриваю вопрос под другим углом... Слушаю... Идите...— Траг внимательно слушал, не спуская с Флетвуда недоброжелательного взгляда. Потом добавил:

— Пойдите посмотрите это сами, шериф... Это интересно. Дело принимает определенный оборот... Понимаю. У меня есть еще несколько вопросов, на которые надо получить ответ, а потом я присоединюсь к вам. Слушаю. До свидания.

Лейтенант повесил трубку и проницательно посмотрел на Флетвуда.

— Где вы оставили машину Алреда? — спросил он.

— Я вам сказал. На расстоянии трех или четырех сот метров от фермы Овербрука.

— Я знаю. Но в каком это было направлении?

— Было плохо видно. Под фарами все мелькало. Почва была очень мягкой.

— Слушайте, Флетвуд,— сказал Траг.— Вы достаточно нас поводили за нос. Уже во второй, если не в третий, раз вы меняете свои показания. Этого достаточно — или берегитесь!

— На этот раз, лейтенант, я говорю со всей серьезностью. Все произошло именно так, как я вам сказал.

— Надеюсь, для вашего блага. Вы сказали, что миссис Алред выскочила из машины и бросилась бежать.

— Да.

— Она потом вернулась обратно?

— Вернулась?! — со смехом повторил Флетвуд.— Ничто не заставило бы ее вернуться. Даже выстрел из ружья.

— Вы в этом уверены?

— Она боялась своего мужа и имела к тому основания.

— Она знала, что ее муж находился без сознания?

— Я ей кричал об этом, но она продолжала бежать.

— Что вы ей сказали?

— Я точно не помню. Во всяком случае, я кричал, что револьвер у меня и что Алред без сознания. Но она побежала еще быстрей. Так мне, во всяком случае, показалось.

— Где вы находились?

— Я стоял под фарами.

— Значит, вас она хорошо видела?

— Безусловно,— ответил Флетвуд, немного подумав.— Я был на свету.

— Скажите честно, вы не видели, что она сделала после того, как вы ее позвали?

— Правду говоря, нет. Было очень темно, и падал мелкий дождь, который мешал что-либо разглядеть. Мне пришлось потратить порядочное время, чтобы дойти до фермы Овербрука.

— У меня впечатление, что ваши дела идут неплохо, Флетвуд,— сказал Траг.— Но вам придется еще остаться здесь некоторое время в нашем распоряжении.

— Это меня устраивает, лейтенант,— ответил Флетвуд.— Я очень рад, что сказал вам всю правду.

— Вы совершенно уверены, что бросили револьвер?

— О! Что касается этого, то да. Вы можете это проверить, лейтенант. Вы найдете место, где я оставил машину, и найдете револьвер. Я бросил его слева от дороги, и бросал изо всех сил. Он, вероятно, упал за сотню шагов. Почва была рыхлая и, вероятно, остались следы.

— Дело сделано,— сухо проговорил Траг.— Я проеду на место и посмотрю сам. Похоже, ваши показания подтверждаются. Но теперь,— внимание! Вы не обрезали проводов освещения автомобиля, когда уходили?

— Нет.

— И выключили фары?

— Нет. Я оставил их горящими.

— Чтобы легко было найти машину?

— Да.

— Когда вы бросали револьвер, вы были освещены фарами?

— Да.

— Значит, все люди, находящиеся по соседству, могли видеть то, что вы делали?

— Да.

— Ваша клиентка говорила вам об этом? — спросил Траг у Мейсона.

Мейсон секунду подумал, потом покачал головой.

— Напрасно,— сказал Траг.— Она должна была это сделать.

— Что вы хотите этим сказать?— спросил адвокат.

— Дело для меня становится ясным,— заявил лейтенант.— Ваша клиентка, Мейсон, сперва побежала, потом остановилась. Она поняла, что ей кричал Флетвуд, видела, как он бросил револьвер и удалился по направлению к ферме. В руках у нее был большой английский ключ. Она знала, что муж хотел ее убить. Немного подождала, стоя в темноте, под дождем. Потом медленно вернулась обратно к машине. Муж ее был на грани сознания. Каждую минуту он мог прийти в себя.

Она открыла левую дверцу и ударила его изо всех сил.

Потом, сев за руль, повернула машину и доехала до крутого спуска, вынула свой чемодан из багажника, бросила английский ключ, направила машину к обрыву и выскочила. Позже она остановила мотоциклиста и вернулась в город. Самое лучшее для нее было признать себя виновной и объяснить все необходимостью защиты.

— Она ничего этого не сделает,— спокойно сказал Мейсон.

— Там имеются следы, которые ее уличат,— возразил Траг с победоносным видом.— И они не лгут.

— Флетвуд,— сказал Мейсон,— если ваша версия верна, то как получилось, что вы не...

— Достаточно, Мейсон,— сказал Траг,— резко отодвинув свой стул.

— Что это значит?

Траг улыбнулся.

— Вы оказали мне большую услугу. Заставили говорить свидетеля. Он наконец рассказал нам историю, которая сходится с нашими данными. На этом остановимся. Вы сможете задать свидетелю сколько угодно вопросов во время разбора дела. Теперь идите спать.

— У меня только два вопроса, Траг,— вскочил адвокат.— Я хотел только узнать...

Траг с улыбкой покачал головой.

— Когда я думаю, что сделал для вас всю работу...

— Что бы ни говорил Мейсон,— Траг. повернулся к Флетвуду,— не отвечайте ему, поняли?

Флетвуд молча наклонил голову.

Мейсон, в бессильной злобе, раздавил сигарету между пальцами.

— Тем хуже для меня,— сказал он.

— Но так ведь бывает не всегда,— иронически проговорил Траг,— когда великий Мейсон сам надевает петлю на шею своей клиентки!

— Действительно,— ответил адвокат с горечью,— Все, что я хотел, это узнать правду. Я знал, что Флетвуд лжет, выдавая себя за больного.

— Мы все это знали,— возразил Траг.— И я ждал, когда он заговорит. Разрешив вам прийти сюда, я надеялся, что вы будете нам полезны, но никак не ожидал, что столь успешно сыграете в мою пользу!

— Я тоже,— бросил Мейсон, направляясь к двери.

 

 Глава 16

Часы на стене зала ожиданий показывали девять часов десять минут.

Мейсон стоял у массивной перегородки, разделяющей помещение на две части. Миссис Алред находилась по другую сторону. Сидевшая в углу надзирательница терпеливо ожидала окончания их разговора.

— Что вы сказали лейтенанту Трагу,— спросил Мейсон.

— Ничего. Я его не видела.

—- Это плохо.

— Почему?

Мейсон передал ей показания Флетвуда, которые миссис Алред внимательно выслушала. Когда он закончил, наступило молчание.

— Это сплошная ложь,— с живостью сказала заключенная.

Адвокат покачал головой.

— К сожалению, некоторые обстоятельства, я еще не знаю, какие именно, получили подтверждение. Раз Траг вас не допрашивал, это значит, что его мнение уже сложилось. Может быть, следы... А это можно объяснить только тем, что вы мне не сказали правды. Флетвуд долго изворачивался, прежде чем сказал правду, но кончил он историей вполне правдоподобной, делающей вас исполнителем хорошо организованного убийства. Тут есть все: провокация, мотив, исполнение. Все так хорошо сходится, что даже симпатизирующий судья объявит вас виновной в убийстве.

— Это Флетвуд убил моего мужа, мистер Мейсон.

— Я в этом не совсем уверен,— ответил Мейсон, качая головой.

— Нет, это он! Он или я!

— Это похоже.

— Но вы же знаете, что я не убивала!

— Я бы очень хотел, чтобы судья разделял ваше мнение.

— Значит, по-вашему, я в плохом положении?

— Показания Флетвуда к тому подводят.

— И вы тоже верите в это!

— .Мой принцип — верить моим клиентам,— ответил Мейсон.

— А если бы я не была вашей клиенткой, вы бы поверили Флетвуду?

— Возможно,— согласился адвокат.— Мне хотелось бы знать, вы действительно были заперты в багажнике?

— Никогда!

— Не знаете ли вы, кто мог там быть?

— Нет.

— На коврике следы крови. У вас не шла носом кровь?

— Нет.

— Если только,— задумчиво проговорил Мейсон,— вам не пришла в голову идея рассказать несколько измененный вариант показание Флетвуда, который мог бы объяснить многое и даже кровь в багажнике.

— Но я сказала правду, мистер Мейсон!

— Видите ли, иногда артистичная ложь перебивает правду. Версия Флетвуда великолепна и логически объясняет все. Если бы вы могли объяснить эти следы крови...

— Я этого не могу.

— Это самое веское доказательство Флетвуда. Оно объясняет все. И дает отличную базу для обвинения.

— Против меня?

— Увы, да!

— Я не убивала своего мужа, мистер Мейсон.

— Тогда говорите,— сказал адвокат.— То, что вы можете сказать, не изменит показаний Флетвуда. Если новое свидетельство подкрепит его показания, вы будете «готовы». Вас обвинят в убийстве и разрешат защиту. Вот и все.

— О каком новом свидетельстве вы говорите!

— Я не знаю, следы, отпечатки пальцев...

— Я вам сказала правду!

— Я хочу верить этому,— ответил адвокат, давая знак надзирателю, что свидание окончено.

 

 Глава 17

Часы пробили полдень. Дрейк постучал в дверь бюро Мейсона, и Делла Стрит поспешила открыть ее.

Детектив вошел в сопровождении тщедушного человека лет шестидесяти.

— Вы помните Берта Умфрейса? — спросил Дрейк.— Он работал на вас по делу Мемброза.

— Помню,— ответил адвокат.— Здравствуйте, Умфрейс.

Берт ответил энергичным кивком, давая понять, что он человек, который не желает терять даром времени.

. — У меня неотложные новости.

— Садитесь, Берт, и сообщите их нам,— предложил Дрейк. Повернувшись к Мейсону, он прибавил:

— Умфрейс был в Спрингфельде, и я сразу же позвонил ему после того, как вы попросили меня отыскать следы машины на сыром грунте. Он немедленно сел в машину и отправился туда, Опередив таким образом полицию на целый час.

Увидев его, агенты состроили кислую мину, но ничего не могли сделать.

— Начинайте, Умфрейс,— нетерпеливо сказал Мейсон.

Тот вытащил из кармана сложенный лист бумаги и стал тщательно разглаживать его.

— Я сделал карту,— сказал он,— но прежде чем показать ее вам, разрешите мне рассказать все, как было. Я направился на ферму к Овербруку и сказал ему, что пришел за справками. Он решил, что я из бюро шерифа, и все мне рассказал.

— Что он сказал?

— Появление Флетвуда его удивило и обеспокоило. По тому, как лаял его пес, он решил, что на дороге было оживленное движение и слышался гул голосов. Тогда Овербрук, будучи хорошим охотником, пошел посмотреть на следы, оставленные Флетвудом.

— И он их обнаружил?

— Да. Недалеко от дома. Большую часть дня в субботу шел дождь, и почва оставалась сырой, что значительно облегчило поиски.

Овербрук дошел по этим следам до места, где была оставлена машина. Здесь удалось обнаружить четкие отпечатки, которые заставили его призадуматься. Но на этом он не остановился и стал продолжать расследование.

— Вы в этом уверены?

— В этом — да! Он дошел до места стоянки машины, потом проследовал до дороги, мощенной камнем, затем вернулся к себе, нагрузил трактор досками от разобранного курятника, привез их на мощеную дорогу и, беря по одной, сделал нечто вроде мостков, отделяющих дорогу от места остановки автомобиля. Особое внимание он обратил на то, чтобы не затоптать следы, оставленные ногами. По-моему, он очень старательный парень и сделал все так хорошо, как не сделали бы агенты полиции. Все следы видны очень отчетливо: во всяком случае, так было, когда я был гам. Следопыты сделают гипсовые слепки.

— Потом?

— Овербрук расположил свои доски и пошел на почту, чтобы позвонить по телефону шерифу. Он сказал ему о том, что обнаружил и что сделал, а шериф в свою очередь уведомил об этом Трага.

Овербрука попросили оставаться на месте и дожидаться начальства. Тут появился я и начал свои расспросы. Овербрук отвел меня к себе и все рассказал, полагая, что я из полиции. Я закончил свое маленькое дело, когда появился шериф в сопровождении Трага.

Они страшно разозлились, но за что, спрашивается? Я ничего не трогал, все было в целости благодаря доскам Овербрука. Разумеется, они быстро выставили меня оттуда. Знай они, что у меня в кармане, то непременно отобрали бы. Но Овербрук меня не выдал.

— Покажите мне ваш клад,— сказал Мейсон.

Умфрейс разложил карту на столе.

— С этим,— сказал он,— вы имеете все. Вот направление, по которому свернула машина.

— Это действительно та, которая нас интересует? — спросил Мейсон.— Не может быть никаких сомнений?

— Я другой не видел. Здесь совершенно ясно отпечатались четыре шины, как по прибытии на место, так и при отправлении. Две новые шины и два следа с различными изъянами. Естественно, некоторые участки дороги были тверже, и следы хуже отпечатались. Но все равно рисунок протектора отлично виден. Я основательно Изучил развалины машины, поднятой из оврага. Это действительно машина мистера Алреда, а если какая-нибудь другая, то точно с таким же рисунком протекторов.

— Мне хотелось бы уточнить этот пункт,— прервал его Мейсон.

— Пожалуйста. — Умфрейс провел пальцем по бумаге.— Дорога проходит на границе пахоты. С одной стороны имеется полоска травы, с другой — ничего. В том месте, где машина повернула, почва сырая, и следы видны очень ясно. Вот следы Флетвуда, вышедшего через левую дверь машины. Затем он прошел вперед. На секунду остановился перед машиной, чтобы окликнуть миссис Алред, которая выпрыгнула из заднего отделения и побежала по дороге. Далее ее следы теряются.

Однако она не должна была уйти далеко, прежде чем обрела хладнокровие. Потом она вернулась. Видны ее следы, вновь ведущие к машине. Она прямо подошла к левой дверце, влезла в машину и поехала.

— Откуда вы это знаете?

— Посмотрите сами,— ответил Умфрейс.— Я очень тщательно изучил всю ситуацию. Миссис Алред выпрыгнула из багажника, побежала по направлению к дороге и вернулась. Флетвуд вылез из машины и направился к ферме Овербрука. Других следов нет. Почва была очень сырая, и, если бы Флетвуд повернул к машине, это было бы видно.

— А Овербрук? — спросил Мейсон.

— Его следы были сделаны утром. Их отчетливо видно. Он вышел от себя и прошел прямо к машине, несколько минут простоял перед скрестившимися следами колес и вернулся на свою ферму. Потом он взял трактор и отправился класть свои доски.

— Вы не допускаете, что можно было подойти к автомобилю очень осторожно, ставя ноги в уже имеющиеся следы, и...

— Невозможно,-— ответил Умфрейс.— Почва настолько мягкая, что видны даже следы пса, сопровождавшего своего хозяина, когда тот клал доски. Я нанес на план серию точек, не придерживаясь точности. Они приблизительно указывают путь, проделанный собакой, и я еще раз хочу подтвердить, что на таком сыром, мягком грунте даже лапы пса отчетливо отпечатались.

— А вот это действительно следы Флетвуда? В этом нет никакого сомнения?

— Никакого. Проследим их: он вышел из машины, обошел ее, потом остановился, чтобы окликнуть миссис Алред. Вот здесь он бросил пистолет. Потом отправился на ферму Овербрука. Все ясно.

Мейсон задумчиво изучал план.

— Вы все нанесли?

— Абсолютно все.

— Если все это правильно, важность плана не переоценить,— продолжал Мейсон.

— Это точно. Никто не мог бы влезть в машину, не оставив своих следов.

— Ну уж, никто? — возразил адвокат, цепляясь за последнюю надежду.

— ...избегая мягкой почвы, наступая на камни...

— Их там нет.

— Или... подождите,— сказал Мейсон.— При помощи веревки? Например, привязанной к дереву у дороги?..

— Нет никаких деревьев ближе чем в пятидесяти метрах от дороги. Мистер Мейсон, вы можете мне поверить, я на все обратил внимание. Когда машина остановилась, внутри нее было по крайней мере два пассажира. Один из них, женщина, безусловно находилась внутри багажного отделения, а другой, мужчина, сидел за рулем или, во всяком случае, вышел из машины с левой, водительской стороны. Этот человек обошел вокруг машины, остановился перед фарами, и положение его позволяет думать, что он оглядывался на машину и бросил в сторону от дороги какой-то достаточно тяжелый предмет. Под конец он направился к ферме Овербрука. Женщина же вернулась и повела машину. Она повернула ее и направила на дорогу.

Мейсон продолжал изучать план, барабаня пальцами по столу.

— Это не должно вызывать сомнений, Перри,— сказал Дрейк.

Адвокат ответил ему коротким жестом головы.

— Я не думаю о том, чтобы опровергнуть присутствие этих людей в машине и их следы,— сказал он.— Женщина находилась в багажном отделении, это доказано. Она спустилась, бежала и снова вернулась. Но была ли это миссис Алред? Никто не может этого доказать.

— Это утверждает Флетвуд,— сказал Дрейк.

— А Флетвуд лгал на каждом шагу.

— По этому пункту принимается его свидетельство.

— Я думаю об этой Бернис Арчер,— сказал Мейсон.— Она могла быть в багажном отделении.

— Невозможно,— сказал Дрейк.— Вспомните, Бернис Арчер была в городе в понедельник. Она ответила на вызов телефона из Спрингфельда. Она провела ночь не одна. В комнате у нее только одна кровать. Я проверил все ее передвижения. Вспомните также, что владелец гаража, у которого миссис Алред наполняла бак в понедельник около семи часов вечера, ее опознал. И то, что машина опрокинулась в овраг в одиннадцать часов вечера. Ведь часы на приборной доске автомобиля и часы Алреда показывали это время.

— Я не понимаю,— сказал Мейсон.— Ведь не вследствие же падения автомобиля остановились часы в машине и на руке у Алреда?

— Нет. Полиция заявила, что миссис Алред установила так стрелки часов, чтобы обеспечить себе алиби.

Встав с кресла, адвокат стал ходить по комнате взад и вперед.

— Вот доказательства, которые очень сильно повлияют на судью,— сказал Дрейк, тыча пальцем в карту.

— Я знаю и буду об этом помнить,— сказал Мейсон.

— Заявление вашей клиентки должно хорошо «вписаться в кадр».

— Не в этом дело, Пол.

— Так это должно быть на суде.

— Если она говорит правду,— сказал Мейсон,— то Флетвуд скрывает участие другой женщины, которая находилась в багажнике. Если она лжет, значит, она покрывает кого-то. Но кого?

— Патрицию,— предположил детектив.

— Это возможно. Где она была в понедельник вечером, Пол?

— Мы этого не знаем.

— Узнайте.

— Я попробую.

— Следы неопровержимы,— с ударением проговорил Умфрейс.— Если вы сможете мне сказать, как это женщина вышла из машины после того, как в нее влезла, вы асе, мистер Мейсон. По меньшей мере, у нее должны быть крылья... Нет, вся история тут, на бумаге. Она влезла и уехала на машине, это точно.

— А Флетвуд, он не возвращался?

— Нет. Это было бы видно.

— Овербрук мог соврать. Он мог положить свои доски в другое время.

— Нет,— твердо возразил Умфрейс.— Я говорил с соседом. Он видел его кладущим доски утром. Овербрук сказал ему, что хочет сохранить следы, которые могут заинтересовать шерифа. Сосед смотрел, как он работал, потом пошел на почту. Овербрук присоединился к нему через несколько минут и позвал полицию.

— Нет никаких сомнений,— подвел черту Дрейк.— Один раз Флетвуд все же сказал правду. Всю правду.

 

 Глава 18

Помощник прокурора Д. Т. Данвер, которого друзья прозвали «микроскопом» за любовь к мелочам при разборе криминальных дел, был назначен окружным прокурором на публичном разборе дела Алреда.

Данвер был маленьким, толстым человеком, агрессивным и напористым в делах и опытным в ведении судебных разбирательств.

Независимо от того, кто выступал его противником, он продолжал симпатизировать ему. Вот и теперь он остановился, чтобы пожать руку Мейсону.

— Я вижу вас с большими деревянными башмаками, Мейсон,— тепло приветствовал он его.— Вы, как всегда, задавите нас своими возражениями и, когда подойдет очередь говорить, скажете: «Ваша честь, я считаю, что публичное свидетельство было достаточно ясным и суду остается только освободить моего клиента, так что в создавшихся условиях мне не надо прибегать к защите».

Мейсон рассмеялся.

— Вы действительно думаете, Данвер, что так и будет?

Судья Колтон занял свое кресло.

— Дело Министерства юстиции против Лолы Алред,— объявил он.— Вы готовы, господа?

— Защита готова,— ответил Мейсон.

— Позовите первого свидетеля,— сказал судья.

Первый свидетель подошел. Это был врач, обследовавший тело Алреда. Он в технических терминах описал ранения, полученные убитым, и заявил, что смерть, по всей видимости, наступила в понедельник вечером, между девятью и одиннадцатью с половиной часами.

— Задавайте вопросы свидетелю,— предложил Данвер Мейсону.

— Ранения, которые вы нам описали и которые явились причиной смерти,— спросил адвокат,— объясняются лишь причиной падения?

— Да, за исключением одного удара по голове, сделанного, по-видимому, круглым металлическим предметом в виде трубы: дулом револьвера или английским ключом. Круглым и тяжелым предметом.

— Это ранение не могло произойти от удара о рулевое колесо или стойку двери?

— Я этого не думаю.

— Но вы в этом не уверены?

— Нет. Конечно, могут быть сомнения. Автомобиль в своем падении сперва перевернулся, потом сползал в таком положении, потом снова перевернулся и лишь затем разбился. Падение было очень стремительным.

— Хорошо,— сказал Мейсон.— Я благодарю вас.

Эксперт полицейской лаборатории заявил, что исследованный им кусок ковра, покрывавшего багажное отделение, имеет следы крови.

— Пожалуйста, мэтр,— Данвер обратился к Мейсону.

— Какая кровь? — спросил Мейсон.— Какой группы?

— Группа «О».

— Не знаете ли вы, какая группа крови у обвиняемой?

— У нее группа «О».

А у погибшего Бертрана С. Алреда?

— Я не знаю. Я этим не занимался.

— Вы удовлетворились тем, что группа крови на куске ковра была той же, что у обвиняемой, и больше этим не интересовались? Я так это понимаю?

— Вы знаете, я...

— Не было ли у вас уверенности еще до начала технического исследования, что это должна была быть кровь моей клиентки?

— Не совсем.

— Тогда почему вы утверждаете это в вашем заключении?

— Я хочу просто сказать, что это МОГЛА быть ее кровь. Больше ничего.

— Вы лично не проверяли кровь обвиняемой?

— У меня здесь есть несколько свидетельств. Если вы подождете минуту...

Эксперт вытащил из кармана книжку.

— ...Да, кровь обвиняемой была исследована несколько раз... Она определенно группы «О». Это не говорит о многом... Пятьдесят человек белой расы из ста имеют эту группу. Еще раз повторяю, что кровь, находившаяся на ковре багажника, может принадлежать миссис Алред.

— Так же, как могла принадлежать половине людей на свете.

— Да.

— Это все,— сказал Мейсон,— благодарю вас.

Дорожная полиция доложила о том, в каком состоянии найдена машина, опрокинутая в овраг, и тело Алреда. Автомобиль на первой скорости. Безусловно, кто-то направил машину к склону холма.

Мейсон не задавал вопросов.

— Роберт Флетвуд, подойдите,— попросил Данвер.

Отвечая на заданный вопрос, Флетвуд подробно рассказал все происшедшее до появления Алреда в мотеле «Хороший отдых» в десять часов вечера.

— Что произошло потом? — спросил Данвер.

— Алред был очень любезен. Он по-прежнему претендовал на то, что он мой шурин. Мы пожали друг другу руки, и он спросил меня, не обрел ли я память. Я ответил отрицательно. Он сказал, что нам необходимо переехать, дабы устроиться более комфортабельно недалеко от «Хорошего отдыха».

У меня с собой была только бритва и несколько предметов одежды, которые мне одолжил Алред. У миссис Алред был маленький чемодан. Мы были готовы к отправлению.

Мистер Алред поднял крышку багажника под тем предлогом, что надо уложить чемодан миссис Алред, и под угрозой револьвера приказал ей самой влезть туда. Так как она протестовала, он ударил ее по носу, и стало ясно, что муж не шутит. Она скользнула в багажник. Я заметил, что из носа у нее шла кровь...

Флетвуд продолжал, рассказав, как Алред потерял сознание и как он, Флетвуд, пошел и постучал в дверь Овербрука.

— Вы знали Овербрука?

— Не лично, я узнал о нем из бумаг. Мы сообщали ему о делах приисков. Я знал„ что он не продаст меня Алреду.

— А потом?

— Я оставил машину на краю дороги, идущей на ферму. Миссис Алред, без сомнения, сумела употребить английский ключ, открыв им замок багажника.

— Точнее говоря, вы знаете это?

— Нет. Я знаю только, что ее муж запер багажник, и то, что, не успела машина остановиться, как миссис Алред соскочила на землю и бросилась бежать.

— В каком направлении?

— По направлению, в котором мы ехали.

— Вы что-нибудь сказали ей?

— Я кричал ей: «Бесполезно бежать, он без сознания».

— Вы считаете, что ваш голос достаточно громок, чтобы она смогла его услышать?

— Безусловно, она меня услышала.

— И что же вы?

— Я больше не стал окликать ее. Заметил, что все еще держу в руке револьвер, который отнял у Алреда. И я постарался забросить его как можно дальше.

— В каком направлении?

— Приблизительно на север от машины. Потом направился к ферме Овербрука. Я руководствовался лаем собаки.

— Вы возвращались на дорогу?

— Нет. Я шел прямо на ферму. Вытащил Овербрука из постели и спросил его, не может ли он приютить меня. Объяснил, что не знаю, кто, что потерял память. Он предоставил мне кровать.

— Вы легли спать?

— Да.

— Вы выходили в течение ночи?

— Нет. Это было невозможно. Меня стерег пес.

— Собака Овербрука?

— Да.

— Где она находилась?

— В боковой спальной комнате.

— Откуда вы это знали?

— Был момент, когда я услышал урчание мотора, и решил, что это Алред пришел в себя. Я хотел открыть дверь, но пес сразу заворчал.

— Там не было окна?

— Окно выходило во двор.

— Дом небольшой?

— Да. В нем всего четыре помещения. Спальня Овербрука, маленькая кухня, комната, в которой я спал, и еще одна.

— Овербрук живет один?

— Да.

— Что произошло потом?

— Я попал,— сказал Флетвуд,— в собственную западню, изображая больного. Мистер Перри Мейсон прибыл в сопровождении молодой особы, которая бросилась мне на шею, называя своим мужем. Что я мог сделать? Я не хотел, чтобы Овербрук знал, что я соврал ему о потере памяти. Тогда я покорился своей участи и последовал за мистером Мейсоном, который привез меня в Центральную полицию.

— Ваша очередь задавать вопросы свидетелю,— обратился Данвер к Мейсону.

— Я полагаю, у вас есть карта, на которую нанесены место остановки машины и положение фермы Овербрука? — спросил Перри Мейсон, обращаясь к помощнику прокурора.— Почему бы вам не дать ее, предоставив мне, таким образом, возможность точно поставить вопросы?

— Как пожелаете,— ответил Данвер, протягивая карту, очень похожую на ту, которую Умфрейс дал ему в присутствии Дрейка.— Начиная с этого момента, мы можем проверить точность указанного на ней...

— В этом нет необходимости,— сказал Мейсон. Мы можем позже поговорить с агентом, составившим ее.— Мистер Флетвуд может продолжать свои показания?

— Разумеется. Вот еще несколько фотографий следов, снятых на месте.

— Посмотрите на карту,— попросил Мейсон, обращаясь к свидетелю,— и скажите, она правильно определяет окрестности фермы?

— Да, сэр. Она совершенно точна.

— Где вы оставили машину?

— В этом месте.

— Где находился багажник машины?

— С этой стороны. Вы видите на карте следы женщины, отмеченные точками и надписью: «следы бегущей женщины». Они следуют по направлению к дороге.

— Здесь также серия точек: «следы женщины, возвращающейся к машине»?

— Да, сэр.

— Чьи они?

— Я не могу сказать с уверенностью. ДУМАЮ, что они принадлежат миссис Алред.

— Мало интересного в том, что вы думаете,— возразил Данвер.— Ограничивайте ваши показания тем, что вы знаете, а вы, Мейсон, ограничивайте ваши вопросы существом дела.

— Я протестую, ваша честь. Вопрос защиты вынуждает свидетеля делать заключения...

— Ваше возражение законно, но на вопрос надлежит получить ответ, который будет вычеркнут из протокола допроса. Продолжайте, мистер Мейсон.

— Почему,— спросил адвокат,— вы не обратились за помощью к полиции?

— У меня не было этой возможности.

— Между тем вы смогли позвонить по телефону в Доннибрук, 6931?

— Правильно.

— Без сомнения, это телефон дорогой для вас особы?

— Да.

— У которой вы решили искать помощи?

— Лишь хотел выйти из того неприятного положения, в котором оказался.

— Говорили ли вы с той особой?

— Нет. Это телефон моей подруги мисс Бернис Арчер.

— Интимной подруги?

— Да.

— И вы хотели проинформировать ее о том, что с вами произошло?

— Я не собирался просить у нее помощи и не думал через нее известить полицию. Мне не хотелось, чтобы она думала, будто я уехал с другой женщиной, к тому же замужней.

— Вы пробовали соединиться с ней, пользуясь отсутствием миссис Алред?

— Да, сэр.

— И вы не дождались, пока вам ответят?

— Нет. Ожидать соединения пришлось довольно долго. В это время вернулась миссис Алред, а я не хотел, чтобы она застала меня говорящим по телефону.

— Это была первая возможность позвонить по телефону?

— Да.

— Вы провели воскресенье в отеле для туристов?

— Да.

— И утро понедельника.

— Совершенно точно.

— Там не было телефона?

— Нет.

— Старались ли вы его найти где-нибудь?

— Да, сэр.

— Миссис Алред не покидала вас?

— Она очень редко покидала меня и то на очень короткое время.

— Вы могли разрушить вашу компанию?

— Да, я полагаю.

— Но вы этого не захотели?

— Мне было любопытно узнать, чем это все кончится.

— Между тем вы знали, что Алред мог каждую минуту присоединиться к вам?

— По правде говоря, мистер Мейсон, я хотел избежать сцены, в которой мне трудно объяснить свое поведение.

— Почему так?

— Я думал, мне удастся обмануть всех и убедить Алреда, будто я верю, что меня ранила Патриция. Я надеялся извлечь выгоду из подобной ситуации. Усыпив подозрения Алреда, я бы вошел в контакт с Жеромом и все объяснил.

— Вы делали попытки оповестить Жерома?

— Да. В то время как мы находились в кемпинге Спрингфельда. Я позвонил ему по телефону. К сожалению, его не оказалось на месте. Я оставил ему послание.

— Что в нем было сказано?

— Вопрос неуместен,— заявил Данвер.— Защита превышает свои права.

— Правильно,— сказал судья.— Возражение принято.

— Одну минуту,— поправился Мейсон.— Не влияли ли деловые связи на ваше положение?

— Да, с одной стороны.

— Вы знали, что Жером собирался прервать свои отношения с мистером Алредом?

— Да, конечно.

— И вы надеялись, что Жером пригласит вас работать к себе?

— Вопрос не по существу,— возразил Данвер.

— Прошу прощения,— сухо парировал Мейсон,— мне хотелось бы выяснить мотивы, которыми руководствовался свидетель.

— Вы правы,— сказал судья.— Продолжайте, мистер Мейсон.

— Я, естественно, думал об этом,— ответил Флетвуд после некоторого размышления.

— А правда заключается в том, что вы не покинули миссис Алред в этом отеле, что вам сделать было очень легко, потому что решили выступить против мистера Алреда, убить его, рассчитывая на могущество и богатство Жерома во время следствия.

— Это неправда!

— У вас не было таких мыслей?

— Не было.

— Что вам мешало спокойно сказать миссис Алред: «Тысячу извинений, миссис, но я ухожу, я больше не болен. Я так же здоров, как и вы»?

— Это было не так просто сделать. Я хотел дождаться того момента, когда Жером поймает Алреда с поличным. Руководствуясь этими соображениями, я и позвонил Жерому. Я хотел отвлечь Алреда до того момента, когда Жером получит компрометирующие Алреда доказательства.

— Короче говоря, вы работали рука об руку с Жеромом?

— В некотором отношении да. Я надеялся в дальнейшем сговориться с ним.

— Хорошо. Благодарю вас,— сказал Мейсон.

— Позовите Овербрука.

Высокий фермер, неуклюжий в своей рабочей одежде, стесненный присутствием такого количества народа и официальной обстановкой, приблизился к барьеру. После принесения присяги, он повернулся к помощнику прокурора.

— Вы Овербрук; владелец фермы, носящей то же имя? Эта карта, лежащая здесь, точно воспроизводит местоположение вашей фермы и ее окрестностей?

— Да, сэр.

— Не кажется ли вам, господин помощник прокурора, что будет лучше, если свидетель расскажет все своими словами? — спросил Мейсон.

— Дело касается лишь предварительного официального допроса, мэтр. Я хотел выиграть время...

— Существуют другие, более важные, обстоятельства, чем время, господин помощник прокурора.

— Да,— иронически промолвил Данвер.— Я стараюсь выиграть время, а вы, вы стараетесь спасти голову вашей клиентки.

— Достаточно, господа,— сказал судья.— Продолжайте, мистер Данвер.

— Вы видели мистера Флетвуда, мистер Овербрук?

— Да.

— Когда вы увидели его в первый раз?

— В понедельник вечером, когда он пришел ко мне.

— В котором часу?

— Этого я точно не могу вам сказать. Я был уже в постели. Меня разбудил лай моей собаки. Я не посмотрел на часы.

— Вы говорите, что пес разбудил вас?

— Да. Потом мне показалось, что я услышал шум проезжавшей мимо машины.

— Но вы спали, когда Флетвуд постучал в вашу дверь?

— Нет, сэр. Пес стал сердито рычать, и я понял, что кто-то находится во дворе. Потом кто-то заговорил с собакой. Наконец кто-то постучал в дверь.

— Собака не кусалась?

— Нет. Это не в ее правилах. Она рычит, лает, я не знаю, что бы она сделала, если бы кто-нибудь решился нанести удар, но поскольку человек идет прямо к двери и стучит, собака ограничивается только лаем.

— Вы пошли открывать дверь?

— Да.

— А потом?

— Человек сказал мне, что не помнит, откуда и кто он. Я пригласил его войти.

— Что вы с ним сделали?

— Я не знал, кто он, а так как слышал шум проезжавшей мимо машины, не доверял ему.

— Вы не говорили ему о проезжавшей машине?

— Нет. Я сам не был уверен в этом.

— Флетвуд сказал вам, что приехал на машине?

— Нет. Он уверял, что ничего не помнит, что очутился на дороге пешком.

— Вы поняли, что он лжет?

— По правде говоря, я решил, что этот тип «погорел». Но шел холодный и мелкий дождь, и я не мог оставить его на улице в такую погоду. С другой стороны, я не хотел рисковать. Я сказал ему, что в доме я один и смогу дать постель, но без простыней. Это его обрадовало. Потом я поместил его в дальнюю комнату.

— А затем?

— Затем,— сказал Овербрук, хитро сощурив глаза,— я посадил Принца — так зовут моего пса — в соседнее помещение и сказал ему, чтобы он стерег пришельца. Сам я вернулся к себе, будучи уверенным, что тот не сможет выйти из своей комнаты. Принц этого не позволил бы.

— Следовательно, вы совершенно уверены, что он не мог покинуть комнаты, в которую вы его поместили?

— Когда я поручаю Принцу стеречь кого-нибудь,— ответил Овербрук безапелляционным тоном,— вы можете держать пари, что тот не сдвинется с места.

— Это большой пес?

— Он весит пятьдесят кило.

— Что было потом?

— На следующий день приехал мистер Мейсон в сопровождении молодой женщины, которая сказала, что ищет своего мужа. Все произошло очень трогательно: семья соединилась вновь. Женщина плакала и целовала этого типа. Для меня все было ясно.

— Короче, вы все приняли за чистую монету?

— Я подумал, что-то здесь не совсем так, но меня это не касалось.

— И они уехали все вместе?

— Да.

— А потом?

— Ничего не произошло. Проснувшись на следующее утро, я стал все вспоминать, и мне пришла в голову мысль осмотреть окрестности и проследить отпечатки шагов Флетвуда.'

— Это в среду утром?

— Да. Я вышел из дому и пошел по следам. Конечно, я старался не повредить отпечатки. Я шел сбоку.

— На этом плане,— перебил его Данвер,— отмечена цепочка точек, обозначенная как «следы Флетвуда, направляющегося к дому», и другая, синяя, на которой помечено: «следы Овербрука, идущего по следам Флетвуда». Обе линии идут параллельно друг другу.

— Совершенно верно. Я дошел до того места, где остановилась машина, и стал обходить его, когда заметил следы женщины, которая как бы выскочила из багажника и направилась к дороге. Потом я обнаружил еще женские следы, идущие по направлению к машине. Женщина, по всей вероятности, влезла в машину и уехала. Тогда я подумал о необходимости что-то предпринять и предупредить полицию. Ведь то, что женщина была заключена в багажник, наводило на размышления.

— Что же вы сделали?

— Я пошел по твердому грунту, вы можете увидеть мои следы, ведущие к моему полю, а оттуда на ферму, где нагрузил трактор досками, чтобы обложить ими следы.

— И как вы это сделали?

— Так, как это делается обычно, когда хотят сохранить следы. Я положил одну доску, потом вернулся к трактору, шагая по ней. Взял другую доску, которую положил в продолжение первой, и так до того места, где останавливалась машина.

Потом на тракторе вернулся на ферму, сел в свою маленькую машину и отправился звонить шерифу. Я сказал ему, что подобрал типа, страдающего амнезией, что все это показалось мне не очень правдоподобным, что я заметил следы выскочившей из багажника и спасающейся бегством женщины, которая потом вернулась и уехала в машине. В общем, всю историю!

— В тот момент вы знали, что Алред мертв?

— Нет. Не знал.

— Теперь вы, мистер Мейсон,— сказал Данвер.

Адвокат ободряюще улыбнулся свидетелю.

— Значит, мистер Овербрук, Флетвуд провел у вас ночь с понедельника на вторник?

— Да, до того момента, когда вы приехали за ним.

— И он находился в доме?

— Не все время.

— А вы?

— Я находился вблизи фермы, занимаясь разными домашними работами.

— И оставляли Флетвуда одного?

— Да, конечно.

— Он мог пойти куда угодно без всяких затруднений? Вы не поручали своему псу стеречь его?

— Нет. Пес ходил со мной.

— Я вижу, вы с ним добрые друзья?

— Мы отлично ладим друг с другом.

— Он всюду следует за вами?

— Всюду,— ответил Овербрук,— за исключением того времени, когда я задаю ему работу: что-нибудь или кого-нибудь охранять. Остальное время он со мной.

— Он вам предан? Если вы поручили бы ему стеречь Флетвуда, он точно бы выполнил это поручение?

— Безусловно. Только Флетвуд заметил бы, что я ему не доверяю, а мне не хотелось этого.

— Вы не боялись, что Флетвуд может обокрасть вас?..

Овербрук весело рассмеялся.

— О! Что касается этого, мистер Мейсон, я ничем не рисковал. Что у меня можно найти? Пол-окорока, муку, соль, покрышки и одеяла. Все очень просто, вы знаете...

— Вам не пришла в голову мысль до среды проследить отпечатки шагов Флетвуда?

— Мне надо было поразмышлять, привести мысли в порядок. Лишь после вашего визита мне пришла в голову эта идея. И когда я обнаружил следы убегающей женщины...

— Эти следы вы сразу же определили, даже не сличая один с другим?

— Ну конечно! Видите ли, в деревне мы хорошо разбираемся в этом. Как только я увидел следы, сразу понял, что женщина бежала изо всех сил в направлении дороги, а вернулась обратно неспеша. Тогда я и оповестил полицию. Это все.

— Считаете ли вы возможным подойти к машине, не оставляя следов?

— На такой почве — нет. Она очень мягкая, совсем как губка. Это после хорошего дождя.

— Вы нашли револьвер?

— Да.

— Когда?

— Вместе с шерифом. Он попросил рассказать ему все, что я знаю, я показал следы, оставленные Флетвудом. Ясно было видно, что, выйдя из машины, он остановился перед нею, а по следу его правой ноги было ясно, что он взял что-то тяжелое или бросил что-то. Тогда мы с шерифом стали искать в этом направлении, и я нашел револьвер.

— Вы подняли его?

— Я не так глуп! —' сказал с улыбкой Овербрук.— Я достаточно читал детективных романов и знаю, что такое отпечатки пальцев. Позвал шерифа, который тоже не тронул его. Он взял кусок проволоки, просунул в дуло. Я позже узнал, что...

— Оставим это. Мало кому интересно, что вы услышали,— перебил Данвер,— Придерживайтесь фактов.

— Хорошо, сэр.

— У меня все,— сказал Мейсон.

— Мы полагаемся на решение суда, ваша честь,— объявил Данвер.

— Как? — удивленно воскликнул адвокат.— Вы так решаете?

— Да,— ответил Данвер.

— В таком случае,— сказал Мейсон,— я прошу освободить мою клиентку. Обвинение не доказывает, что она принимала какое-либо участие в преступлении.

— Напротив,— возразил Данвер.— Ее причастность очевидна. У нас есть показания свидетелей, что мистер Алред находился без сознания в машине, в багажнике которой была миссис Алред. Ее следы на земле не лгут. Ясно, что находившаяся в багажнике убежала по направлению к дороге, а потом вернулась и уехала на машине. Ее муж без сознания оставался на сиденье. Он не мог прийти в себя и покинуть машину, не оставив следов. На плане совершенно ясно видно, что машина повернула и выехала на дорогу.

Я могу пригласить других свидетелей, но защита преследует цель оспорить все доказательства, поймать меня на промахе и увести следствие в нужном для нее направлении.

Но ведь нам требуется лишь констатировать, что произошло преступление, и доказать виновность. Это я и выполняю в соответствии с уставом судопроизводства.

— Это также и мое мнение,— сказал судья.— Ходатайство защиты отклонено. Адвокат защиты имеет какие-либо возражения?

— Я считаю необходимым присутствие Георга Жерома,— ответил Мейсон.— Его не вызывали в качестве свидетеля.

— Не было такой необходимости,— возразил помощник прокурора.

— А я считаю необходимым вызвать его,— заявил Мейсон.

— А я протестую против этого,— воскликнул Данвер.— Защитник знает, что его клиентка должна ответить за свое злодеяние, и старается ввести суд в заблуждение...

— Мне очень хорошо знакома тактика ведения судопроизводства,— с улыбкой проговорил судья,— но вы не можете запретить мистеру Мейсону призвать в свидетели того, кого он захочет.

— Конечно, ваша честь. Я хочу только заметить, что мистер Жером является свидетелем обвинения и в случае, если к даче показаний его привлечет защита, он должен держаться в очень строгих рамках.

— У вас будет возможность высказать свои возражения,— сказал судья.— Теперь пусть Георг Жером предстанет перед судом как свидетель защиты.

Жером вошел, бросив на Мейсона не очень ласковый взгляд, и втиснулся на скамью свидетелей.

— Вас зовут Георг Жером? Вы являетесь компаньоном Бертрана С. Алреда?

— Да, сэр.

— Вы давно видели его?

— Достаточно давно.

— Когда вы его видели в последний раз живым?

— Я протестую,— заявил Данвер.— Вопрос не по существу.

— Он допустим,— возразил судья.

— В понедельник вечером, около семи часов,— ответил свидетель.

— Где?

— У него, или, точнее, в его бюро.

— В понедельник вечером, в ночь его убийства?

— Да, сэр.

— О чем вы говорили?..

— Прошу суд,— прервал допрос Данвер,— не позволять...

— Понятно,— сказал судья.— Говорите о другом, мистер Мейсон.

— Когда вы покинули этот дом, мистер Алред был с вами?

— Да.

— В автомобиле?

— Да.

— Вы отвезли его в «Хороший отдых»?

— Этот вопрос тенденциозен,— снова вмешался Данвер.

— Я поддерживаю,— сказал судья.

— Куда вы его отвезли?

— В одно агентство проката автомобилей на Седьмой улице. Я остановился, он вышел из машины.

— Он вам говорил о своих намерениях?

— Он сказал, что собирается нанять автомобиль.

— Куда он собирался ехать?

— Я не знаю.

Пол Дрейк, пробив себе дорогу сквозь толпу, открыл дверцу барьера, на кончиках пальцев подошел к Мейсону и стал шептать ему на ухо:

— Я только что узнал, что прокурору хорошо известно, как Алред прибыл в «Хороший отдых». Он нанял машину с шофером и прибыл туда между девятью и девятью тридцатью. Шофер не мог точнее обозначить время. Но это нас не должно слишком тревожить, даже наоборот. Это ставит под сомнение показания Флетвуда, как и показания миссис Алред.

— Спасибо,— шепнул Мейсон и повернулся к свидетелю.— Мистер Жером, вы знали, куда собирался поехать мистер Алред, не так ли?

— Я не знал.

— Но вы догадывались по крайней мере?

— Вопрос тенденциозный,— бросил Данвер.— Защита это делает в своих интересах.

— Суд учел,— произнес судья.— Если вы имеете намерение уточнить какой-то неясный для вас пункт, пожалуйста, действуйте. Но ваши вопросы часто похожи на артистические трюки. Вы понимаете, мистер Мейсон, что суд не допустит этого. Не думаю, чтобы вы смогли использовать показания свидетеля против показаний, имеющихся в деле.

— Нет, ваша честь.

— Я тоже так думаю.

— Но,— продолжал адвокат, повернувшись к Жерому,— вы последовали за Алредом?

— Вопрос тенденциозный,— сказал Данвер,— Я протестую.

— Я согласен,— поддержал его судья.

— Не находились ли вы позднее в понедельник вечером по соседству с кемпингом «Хороший отдых»?

— Вопрос поставлен неправильно,— снова вклинился Данвер.

— Согласен,— сказал судья.

— Когда в последний раз вы видели Бертрана Алреда живым?

— Вопрос был уже поставлен, и ответ дан.

— Совершенно точно,— сказал судья.

— Когда в последний раз вы разговаривали с Флетвудом до смерти Бертрана С. Алреда.

— Я не помню.

— Получили ли вы послание, адресованное вам Флетвудом в понедельник?

— Я действительно получил записку, которая, как мне сказали, была адресована мне. Флетвуд в ней советовал не принимать никаких предложений от Алреда до разговора с ним.

— Что он сказал, когда вы с ним виделись в последний раз?

— Вопрос не может быть поставлен,— сказал судья.— Пусть защита раз и навсегда уяснит, что я не собираюсь сосредотачивать свое внимание на этом пункте. Но если защита сможет доказать суду, что она добивается определенного, важного для него сведения, суд будет к ней менее суров.

— Потом,— продолжал судья,— приближается полдень, и следует сделать перерыв до двух часов. Охрана поручается шерифу. Вот и все, мистер Жером. Вы можете идти и возвращайтесь к двум часам, чтобы продолжить свои показания.

Миссис Алред тронула Мейсона за рукав.

— Можно мне поговорить с вами? — спросила она дрожащим голосом.

Адвокат повернулся к охране.

— Клиентка хочет мне сообщить кое-что. Могу я задержать ее на несколько минут?

— Хорошо,— сказал охранник,— только ненадолго.

Мейсон взял под руку свою клиентку и провел в угол зала.

— Что случилось, миссис Алред?

— Флетвуд сказал правду,— пробормотала она.

— Вы хотите сказать, что вы находились в багажнике машины?

— Да.

— Вы выбрали довольно мерзкий момент, чтобы сказать мне это,— проворчал Мейсон.

— Я ничего не могла сделать, мэтр. Я думала о Пат.

— Пат? Что она делала в это время?

Ничего, мистер Мейсон. Ровным счетом ничего, я вас уверяю. Не заблуждайтесь относительно смысла моих слов. Это было бы несчастьем.

— Между тем вы сказали мне...

— Нет, нет! Говоря, что я хотела выгородить Пат, я имела в виду лишь то, что неправильно обрисовала случившееся. Я действительно толкнула авто в овраг. Мне хотелось любым способом избежать затруднительного положения, в которое могла попасть Пат.

— Если на этот раз вы говорите правду, скажите, как на самом деле все произошло?

— Почти так, как сказал Боб Флетвуд. Он свернул с дороги, чтобы остановить машину, я соскочила на землю и побежала. Он кричал мне, что муж потерял сознание. Я остановилась и увидела его стоящим перед фарами. Он бросил револьвер куда-то далеко, в темноту. Потом я увидела, как он ушел.

Я думаю, увидев, как он бросает револьвер, я, наконец, уверовала в то, что он сказал. Я знаю, он ни за что не остался бы безоружным, если бы мой муж был в состоянии причинить ему зло. Его жест убедил меня в этом. Я вернулась к машине и заглянула внутрь. Бертран лежал в углу без движения. Не слышно было никаких звуков.

— Флетвуд утверждал, что он тяжело дышал,— сказал Мейсон.

— Он лжет. Мой муж был мертв.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно. Я несколько секунд стояла и смотрела на него. Потом поставила ногу на подножку, наклонилась и закричала: «Бертран!» Он мне не ответил. Я тронула его руку, она была холодной. У него был жуткий вид, и он был такой холодный! Пульс не прослушивался. Он был мертв.

— Тогда почему вы не ушли, почему не позвали полицию?

— Я поняла ситуацию, в которой очутилась, только тогда, когда села в машину. В этот момент я подумала, что сырая почва отпечатала все мои следы.

Одно Боб Флетвуд сказал правильно. После того, как я скользнула в багажник, я почувствовала себя там очень неуютно. Потом вспомнила, что мы всегда там держим лампу на случай, если ночью придется менять камеру. Я нашла ее и зажгла. Разглядывая замок, я поняла, что смогу открыть его, если найду отмычку. Тогда я вспомнила о рукоятке домкрата. Я ее сняла и начала работать. Это было нелегко из-за тесноты. Наконец мне удалось открыть замок. Когда машина остановилась, я приподняла крышку багажника и, не теряя ни секунды, выбралась оттуда и побежала. Сзади меня со страшным стуком крышка багажника захлопнулась снова.

Я не успела сделать и тридцати шагов, как услышала голос Флетвуда, кричавшего мне, что все обстоит благополучно, что Бертран находится без сознания. Я продолжала бежать, оглядываясь через плечо, и видела, как Боб бросил револьвер. Потом он ушел. Как я уже вам сказала, я вернулась и нашла своего мужа мертвым.

Что я могла сделать? Опять выйти из машины? Но следы моих ног ясно показывали, что я вернулась к автомобилю. Ясно, что меня могут обвинить в убийстве Бертрана. Тогда я подумала, что хорошо бы отвести машину в такое место, где твердый грунт и можно выйти, не оставляя следов. Потом пришла идея пустить машину под откос, инсценируя несчастный случай. А если объявить, что Боб украл у меня машину, то ответственность за все происшествие падает на него. По правде говоря, он должен был признаться, что убил Бертрана в целях самозащиты. Я... Я очень плохо все устроила, мистер Мейсон, но вы должны понять, что у меня были очень скверные минуты.

— Это действительно правда, то, что вы мне сейчас сказали? — спросил Мейсон.

— Это чистая правда.

— Посмотрите на меня.

Она твердо выдержала его взгляд.

— Если бы я это знал раньше,— продолжал Мейсон,— я, возможно, смог бы свалить смерть на Флетвуда. Теперь вещи представляются другим образом: вы солгали, Флетвуд тоже. Посмотрим, как на это отреагирует суд. То обстоятельство, что Флетвуд бросил револьвер, убеждает меня, что Алред был мертв, когда Флетвуд покинул машину. Но так как вы солгали, вы этим дали ему большое преимущество.

— Ах! Если бы вы знали, как я сожалею об этом, мистер Мейсон!

— Еще раз: вы сказали мне правду?

— Да.

— Если вы снова изменили свои показания лишь потому, что надеетесь за счет показаний Флетвуда благополучно выйти из дела, то вы просто дура.

— Нет, нет, я не солгала, я вас уверяю] Я должна думать о Пат, я...

Она стала плакать.

— Во всяком случае,— сказал Мейсон,— я не дам вам больше солгать. Теперь вы должны молчать, никому ни слова. Понятно?

— Да, мистер Мейсон.

— Не забывайте, Ьсли иногда артистичная ложь и звучит правдоподобно, то только правда обладает нужной силой и убедительностью.

Мейсон поднял руку, чтобы позвать охрану.

 

 Глава 19

Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк завтракали.

— Моя клиентка снова выдумала новую историю,— прервал Мейсон молчание.

— Которая подтверждает историю Флетвуда?

— Приблизительно. Она уверяет, что, когда она вернулась к машине после ухода Флетвуда, Алред был уже мертв. Принимая это за правду, я спрашиваю себя, как убедить в этом судью.

— По моему мнению,— сказал Дрейк,— Алред действительно должен был быть мертв. Иначе Флетвуд не бросил бы револьвер. Это жест человека, который стремится отделаться от орудия преступления. Он достаточно сильно ударил Алреда и знает это прекрасно.

— Я тоже так думаю,— сказал Мейсон.— Но попробуйте убедить в этом судью! Нет, я предпочитаю другую линию защиты.

— Какую?

— Заставить понять судей, какой характер был у Алреда. Чтобы они поверили, что он был жив, когда его жена вернулась к машине, что она хотела вернуться к себе, но во время пути Алред пришел в себя и хотел убить свою жену, а та, защищаясь, ударила его.

— Это звучит правдоподобно,— сказал Дрейк.

— Это может убедить присяжных, особенно после заявления Флетвуда. Но говорит ли она правду? Я не совсем в этом уверен, и это меня раздражает. Возможно, она просто решила подпевать Флетвуду.

— Что нам за дело до этого? Или Флетвуду?

— Я боюсь, она не сможет достаточно убедительно сказать это. Поверьте мне, Пол, когда вы в затруднении, самый простой и убедительный ход — сказать правду.

— Ваша клиентка еще не сидела на скамье подсудимых, это правда. Пока вы единственный, с кем она говорила? — поинтересовался Дрейк.

— Мне хочется еще раз просмотреть дело,— задумчиво проронил адвокат.— Хорошенько расспросить Флетвуда, по какой причине он бросил револьвер, что побудило его к тому. И вместе с тем что-то есть в этой истории...

Отодвинув тарелку, Мейсон вытащил из кармана карту, выполненную Умфрейсом, и стал внимательно рассматривать ее.

— Это математически продуманная версия,— сказал Дрейк.— Флетвуд хорошо выдержал свою роль перед судом. Следы на карте полностью подтверждают его рассказ.

Мейсон неожиданно издал звук, который с большой натяжкой можно было принять за смех.

— Что случилось? — с беспокойством спросил детектив.

— Черт меня побери, если я знаю, Пол,— ответил адвокат.— Мне пришла в голову мысль... Это потрясающе... Значит, она мне опять солгала!

— Миссис Алред?

— Да. Она меня обманула еще раз!

— По какому случаю?

— Потому что версия Флетвуда настолько хороша, что она не надеется иначе выйти из положения и оправдаться перед судьями.

— Тогда в чем же правда? — спросила Делла Стрит.

— Это,— ответил Мейсон,— я собираюсь узнать после полудня, когда возобновится судебное разбирательство.

 

 Глава 20

— Мистер Жером,— проговорил судья, занимая свое место,— вы находились до полудня на скамье свидетелей. Займите, пожалуйста, свое место. Господа, защита представлена. Мистер Мейсон, за вами слово.

— Ваша честь,— сказал Мейсон,— появилось новое, чрезвычайно важное обстоятельство, и я прошу вашего разрешения вызвать на свидетельское место мистера Овербрука для дачи дополнительных показаний.

— Я протестую, ваша честь,— сказал Данвер.— Защита имела возможность допросить мистера Овербрука и широко воспользовалась этим. Она задавала каверзные вопросы и...

— Это и мое мнение,— сказал судья.

— Я могу заверить вашу честь, что дело касается не каких-либо каверзных вопросов. Если мне позволят спросить Овербрука, я надеюсь, что сумею опровергнуть показания Флетвуда и доказать невиновность моей клиентки.

— Вы действительно надеетесь на это?— спросил судья.

— Да, ваша честь.

— Это меняет дело.

— Но обвинение закрыло свое досье,— свирепо сказал помощник прокурора.— Для него все ясно.

— Суд считает, что аргументы обвинения недостаточно убедительны, чтобы посадить обвиняемую на скамью подсудимых,— сухо ответил судья.— Вам придется до-бавить к делу дополнительные сведения.

Данвер ничего не смог ответить.

— Приблизьтесь, мистер Овербрук,— велел судья.

Овербрук сел на скамью свидетелей.

— Мне сдается, что вы эксперт по следам? — спросил Мейсон.

— Вы знаете, в деревне все хорошо разбираются в этом.

— И вам часто приходилось преследовать зверя по следам?

— Да, часто.

— В таком случае не можете ли вы объяснить суду, почему следы, обнаруженные на краю дороги, принадлежат женщине, выпрыгнувшей из машины, чтобы убежать, и потом вернувшейся обратно?

— Это ясно как день. Надо только посмотреть на отпечатки.

— Да, это верно. Отпечатки достаточно ясны. Но как вы их объясняете?

—- Это просто видно, повторяю вам. Никто не мог выйти из машины, не оставляя своих следов, ровно как и подойти к ней. Женщина, по всей вероятности, выскочила из багажника и побежала к дороге, а потом медленно вернулась. А так как у нее не было крыльев, она уехала на машине, потому что больше не выходила из нее.

— Прошу прощения. Следы отмечены. Вот они,— сказал Мейсон, указывая пальцем на карту.— Но доказывают ли они, что удалялась она раньше, чем приблизилась? Есть ли доказательство того, что следы от багажника к дороге сделаны РАНЬШЕ других? спросил Мейсон.— А может быть, эта женщина СПЕРВА подошла к машине, чтобы потом сразу убежать оттуда?

— О! Это очевидно,— с иронической усмешкой проговорил Овербрук.— Следы, ведущие с дороги к машине, показывают, что она вошла в машину через дверцу. Объясните, как же она смогла выйти через багажник?

По залу пробежал смех, и судья поднял руку, восстанавливая тишину.

— Но представьте себе, что следы были оставлены, когда МАШИНЫ ТАМ НЕ БЫЛО,— продолжал Мейсон.

— Что? — подскочил Овербрук.

— Эти следы,— продолжал адвокат, улыбаясь,— могли быть оставлены тогда, когда там не было машины. Нет ничего легче, как пойти с дороги к тому месту, где машина оставила следы протекторов, потом, импровизируя технику прыжка с шестом, оказаться в том месте, где находился багажник, и бегом возвратиться на дорогу.

— Это,— сказал Овербрук, скребя свою голову,— это... это верно. Никто не знает, КОГДА были сделаны эти следы.

— Так же запутывает,— продолжал Мейсон,— то обстоятельство, что неизвестно, когда были оставлены ваши собственные следы.

— Что вы хотите этим сказать?

— Вы отлично могли сделать вашу маленькую экскурсию в понедельник ночью. Потом, в среду утром, нагрузив ваш трактор досками, отправились укладывать их точно до того места, где кончались ваши собственные следы, которые с этого момента представляют форму непрерывной линии. Ох и хитер же будет тот, кто, следуя по вашим следам, сможет различить то, что сделано в понедельник, и то, что в среду.

— Очевидно,— сказал шутливо Овербрук,— ведь я не поместил в каждый отпечаток ноги по будильнику.

В зале засмеялись.

— Нет,— вежливо возразил Мейсон.— Но на карте, которую я держу в руке, можно увидеть весьма любопытные вещи, которых не увидишь на плане, представленном следствием. Эти маленькие круглые следы, сделанные вашей собакой. Объясните, пожалуйста, суду, как это получилось, что собака сопровождала вас на пути между машиной и дорогой и не была с вами, когда вы вышли ИЗ ДОМА, НАПРАВЛЯЯСЬ К ТОМУ МЕСТУ, ГДЕ БЫЛА ОСТАНОВЛЕНА МАШИНА?

Овербрук, заметно смущенный, заерзал на своем стуле.к

— Вы не знаете, что ответить? — спросил Мейсон.

— Я ищу...

— Я вам помогу,— любезно проговорил Мейсон.— Ответ следующий: когда вы пошли из дома к машине, с вами не было вашего пса. Это могло быть только тогда, когда вы оставили его сторожить Флетвуда, то есть ночью в понедельник. Эти следы, повторяю, вы сделали в понедельник ночью после того, как приютили Флетвуда. Вы взяли вашу электрическую лампу и пошли по следам вашего гостя, чтобы узнать, что произошло с машиной, которую вы слышали до остановки. В машине вы обнаружили потерявшего сознание Бертрана Алреда, которого ненавидели, потому что по его вине потеряли крупную сумму денег, спекулируя на его акциях. Наконец-то вы получили возможность отомстить ему и воспользовались этим.

Вы сели за руль, доехали до самого крутого спуска, после чего пустили машину в овраг. Потом, через день, вы почувствовали беспокойство и решили принять меры предосторожности. Вы пошли класть свои доски и, к своему большому удивлению, обнаружили другие следы. Следы женщины, которая, казалось, выскочила из багажника машины, побежала к дороге, чтобы снова вернуться к машине. Не правда ли, это было так, мистер Овербрук?

— Я протестую, ваша честь! — вскричал Данвер.— Такой вопрос не может быть поставлен. Защита превышает свои права...

— Посмотрите же на лицо свидетеля, молодой человек, строго остановил его судья,— и вы убедитесь, что вопрос поставлен совершенно правильно. Я не придаю значения вашим словам. Но если вы действительно настаиваете на своем, господин помощник прокурора, то суд советует вам обратить все свое внимания на вопросы, поставленные мистером Мейсоном, и на ответы свидетеля. Итак, мистер Овербрук, отвечайте.

Овербрук вертелся на стуле, как будто тот был раскаленным.

— Ну! Отвечайте! — повторил судья.

— Ну что ж, ваша честь,— пробормотал Овербрук.—

Я скажу всю правду. Это вроде действительно так все и произошло. Это...

— Объяснитесь! — потребовал Мейсон.

— Когда я подошел к машине,— сказал Овербрук,— и осветил ее лампой, то увидел мертвого человека. Я узнал в нем Алреда и сразу понял, что попал в ужасное положение, потому что многие знали, как я ненавижу его. Было ясно, что меня обвинят в убийстве. Тогда я увел машину наверх и заставил ее скатиться в овраг. Домой я тихонько вернулся между тремя и четырьмя часами утра. Пес не лаял, и я бросился в постель.

Потом я стал беспокоиться за свои следы. Я не сомневался, что рано или поздно приедут обследовать это место, независимо от Флетвуда, которого также будут разыскивать. Тогда я сделал то, что вы так точно обрисовали. Я пошел класть мои доски, а шерифу сказал, что все мои следы сделаны утром, и никто не подумал о собаке. И я тоже, черт меня возьми!

— Я возвращаю вам слово, мистер Данвер,— сказал Мейсон, поворачиваясь к помощнику прокурора/— Слово и вашего свидетеля. Могу я узнать ваши намерения?

— Продолжить допрос,— сухо ответил Данвер.

— Когда? — спросил судья.

— Скажем, в четыре часа после полудня, ваша честь.

— Очень хорошо,— сказал судья.— Стража, вы отвечаете за этого свидетеля! Я требую тишины! Что значит этот шум? Эти аплодисменты совершенно неуместны! Я потребую очистить зал... Тихо!

 

 Глава 21

Перри Мейсон положил ноги на стол, откинулся на спинку кресла и послал Дрейку радостную улыбку.

— Я только после завтрака понял настоящее значение этого плана, когда решил просмотреть его еще раз. В этих материальных доказательствах и таилась опасность.

Я вам уже говорил, что не доверяю Бернис Арчер. Траг позволил ей повидаться с Флетвудом в тюрьме, и как только она узнала положение вещей, уговорила Флетвуда утверждать, что миссис Алред была заперта в багажнике. А сама немедленно отправилась на место происшествия, подготовила мизансцены для подтверждения слов своего друга. Это было довольно легко.

Снабженная короткой жердью или шестом, она пешком пошла с дороги по направлению к тому месту, где была остановлена машина. Потом при помощи шеста сделала прыжок, позволивший ей очутиться приблизительно в том месте, где должна была бы находиться женщина, выпрыгивающая из багажника. Оставила следы и по направлению к дороге. Но, к несчастью для нее, она не заметила следов, оставленных Овербруком. Если бы не это, она сразу же обвинила бы Овербрука.

— Так кто же на самом деле убил Алреда? — спросил Дрейк.

— Ну что вы, Пол! Не собираетесь ли вы делать работу за полицию? Пускай сами распутывают это дело. Наша роль заключалась в том, чтобы вытащить миссис Алред.

— Но мне тем не менее хотелось бы знать...

Мейсон не дал ему закончить.

— Овербрук, собираясь в свою экскурсию в понедельник ночью, должен был иметь при себе какое-нибудь оружие. Конечно, не револьвер. Этот великан наверняка был вооружен чем-нибудь тяжелым — гаечным ключом или железным прутом. Я почему-то уверен, что Алред пришел в себя, когда Овербрук появился перед ним. Овербрук, возможно, сел за руль, чтобы отвезти раненого к врачу, но по дороге узнал его. Оба мужчины обменялись крепкими словами, а может быть, и ударами кулаков. И Овёрбрук убил его.

— Откуда вы это взяли? — с любопытством спросил Дрейк.

— Из крови в багажном помещении,— ответил Мейсон.— Ничего пока не объясняют эти пятна крови. Бернис Арчер была достаточно догадлива, чтобы сообразить: тот, кто первый сумеет достаточно правдоподобно объяснить происхождение этих пятен крови, будет в выгодном положении, и она придумала сценарий, который представил нам Флетвуд.

Она так торопилась представить следствию виновного, что пошла немного дальше, чем следовало. Но тем не менее ее маленький вымысел давал достаточно правдоподобное объяснение происхождению пятен крови, ставшее таким образом «любимым ребенком полиции».

Флетвуд выбрался бы и без участия Бернис Арчер, но она его не поняла. Ни тот, ни другой не представляли себе, что сырая почва зарегистрировала их следы с такой же точностью, как если бы это сделала фотопленка.

У Бернис было одно стремление: укрепить доказательствами показания Флетвуда, чтобы его версия была принята за правильную. Я же считал, что, если кровь на ковре багажника не является кровью миссис Алред, это кровь из ран ее мужа. Овербрук, испугавшись, хотел спрятать труп своего врага в багажник, но потом, позднее, понял, что еще больше будет скомпрометирован, и посадил тело за руль машины, которую направил в овраг.

— Это мог быть Флетвуд...

— Нет, это невозможно,— с твердой уверенностью возразил адвокат.— Алред весит очень много, а Флетвуд — тщедушный человек с очень небольшой мускульной силой. В то время как Овербрук — сильный человек с широкими плечами, который легко мог поднять труп Алреда. К тому же нас это очень мало касается. Дело полиции разобраться во всем этом. Она снесла яйцо, пусть и высидит его.

Дрейк рассмеялся.

— А как с фальшивым чеком? — поинтересовалась Делла Стрит.

Мейсон улыбнулся.

— Алред превзошел самого себя и потерял осторожность. Вы, конечно, догадываетесь о его намерениях? Он хотел скомпрометировать свою жену и Флетвуда, убить их обоих и сбросить с горы в пропасть. План был великолепный. Ему было достаточно дождаться момента, когда об этом заговорят. После этого оба тела были бы найдены на дне пропасти. Достойный конец преступных любовников!

Но миссис Алред захотела поручить моему наблюдению и покровительству дочь, а муж не хотел, чтобы я вмешивался в его дела. И он уговорил свою жену не посылать мне письмо с инструкциями, которое она уже написала, но она все же настояла и послала мне чек.

Тогда у Алреда возникла блестящая мысль. Почему бы не подорвать ко мне доверие, поймав на предъявлении фальшивого чека? Это заставило бы меня потратить какое-то время на ликвидацию недоразумения и задержало бы непосредственный контакт со мной миссис Алред.

Для чего затеял все это Алред? Ему нужно было двадцать четыре часа свободного маневрирования. Все должно было закончиться в понедельник ночью, и если бы он мог устроить, чтобы задержали платеж по чеку в банке, это было бы для него просто благословением. Подпись умершего не признается, чеки не имеют никакой ценности.

По этой же причине миссис Алред напечатала свое письмо в банк Лас Олитас. Она оставила его на столе вместе с чековой книжкой, и Алреду нужно было только взять лист переводной бумаги, чтобы подделать подпись жены на чеке. Не забывайте того, что он спровоцировал отъезд своей жены и Флетвуда в Спрингфельд.

Он убедил жену, что это Патриция опрокинула Флетвуда своей машиной. Вы можете проследить все действия Алреда в этом направлении. Он хотел уничтожить Флетвуда и совершил два покушения. Считал его мертвым, когда ударил его у края дороги в кустарнике, и расположил свою машину таким образом, чтобы Патриция была вынуждена при объезде задеть кустарник. Ничего не было проще, когда она проехала, задев крылом кустарник, убедить ее, что она явилась причиной несчастного случая.

Но Флетвуд пришел в себя, и Алреду нужно было придумать что-нибудь другое. Когда Флетвуд заявил, что ничего не помнит, Алред понял, что сможет выиграть в этой ситуации. Он заставил свою жену уехать вместе с Флетвудом и выдавать себя за его сестру, а сам поспешил объяснить, что жена покинула его, сбежав вместе с Флетвудом.

— Как многосложен этот Алред,— сказал Дрейк.

— Да,— ответил Мейсон.— Он попал в собственную западню. Приехал он в «Хороший отдых» в наемной машине в тот момент, когда Флетвуд собирался улизнуть оттуда. У Алреда был револьвер. Он заставил Флетвуда сесть в машину жены и сам сел за руль. Начиная с этого момента, события, вероятно, развивались так, как рассказал об этом Флетвуд. Но он врал, говоря, что миссис Алред находилась в багажнике. Это заявление имело одну определенную цель — объяснить пятна крови на ковре в багажнике.

— И миссис Алред сказала неправильно только для того, чтобы выйти из этой истории? — спросила Делла Стрит.

— Безусловно. Ошеломленная правдоподобностью показаний Флетвуда, она решила, что правда будет выглядеть неубедительно. А так она сможет хоть как-то построить свою защиту. Действительные доказательства никогда не лгут, но нужно уметь их объяснить,— сказал адвокат.

— Все хорошо, что хорошо кончается,— пробормотала Делла Стрит.— Честно говоря, ведь это тот фальшивый чек разбудил наше подозрение, шеф.

— Нет,— с улыбкой проговорил Мейсон.— Прежде всего странное поведение влюбленного, похищающего свою возлюбленную, как это описали свидетели. Трудно представить себе влюбленного, с безразличным видом развалившегося в машине, в то время как женщина развивает бурную деятельность: заботится о машине, нанимает помещение в кемпинге. С этой минуты я стал подозревать Алреда, считая, что на руках у него крапленые карты.

— Прекрасно,— сказала Делла Стрит.— Вот и готово название: «Ленивый любовник».